Текст книги "Рассвет, перевернувший всё"
Автор книги: Виктория Дьячкова
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 17. Визит к губернатору
Еще раз обсудив с помощниками детали предстоящего дела, Морис Лагарт сел за написание послания в адрес губернатора Валенсии с требованием выкупа в сумме двадцать тысяч дублонов за голову адмирала дона Мигеля де Сепульведа. Вернее не за голову, а за то, чтобы он вернулся домой целым и невредимым. Покончив с этими каллиграфическими упражнениями, Лагарт дал краткие указания Джеку Уильямсу, который во время его отсутствия всегда оставался старшим на корабле.
Сегодня ночью капитан «Чёрного коршуна» собирался высадиться на побережье неподалеку от Валенсии, а корабль должен был идти дальше на северо-восток к островам Колумбретес (Змеиным). Но перед этим прожженный авантюрист Лагарт планировал еще кое-что провернуть.
Адмирал де Сепульведа и штурман Фернандес обедали в предоставленной им каюте, когда до их слуха долетели выстрелы, крики, топот ног и лязг холодного оружия, доносящийся с палубы. Звуки яростной борьбы стремительно нарастали.
Адмирал и штурман не успели опомниться, как дверь в каюту распахнулась от удара тяжелого матросского сапога, и на пороге возникли ухмыляющиеся небритые субъекты с мерзкими злобными рожами, воняющие потом, порохом и перегаром, вооруженные абордажными саблями.
– Что… что всё это значит? – в недоумении воскликнул дон Мигель, поднимаясь им навстречу.
В ответ – грубый хохот.
– Захват? Мерзавцы! Что вы сделали с капитаном и помощником? – потрясенный адмирал ужаснулся их возможной участи.
Удар кулаком в лицо сбил его с ног. Фернандес поспешил помочь адмиралу подняться, с ненавистью глядя на разнузданных негодяев.
– Болтать не велено, господа пленные. Поющий Неаполитанец любезно просит вас освободить эти апартаменты и приглашает прогуляться в трюм, – нагло выдал один из головорезов на смеси испанского и итальянского языков, и бросил своим: – Вяжите их, парни.
Приказание исполнили в момент. Связанных испанцев выволокли из каюты и потащили туда, куда указал главарь. Крышка трюмного люка захлопнулась. Адмирал королевского флота Испании и его верный штурман очутились в зловонной тьме тесного душного помещения.
В воды Валенсийского залива «Чёрный коршун» вошел под вечер и взял курс севернее самого порта. Тот охранялся мощными фортами с тяжелой артиллерией. Существовал определенный риск нарваться на дозорные корабли и попасть в поле зрения бдительной портовой охраны. Поэтому на пиратском корабле огни предусмотрительно зажигать не стали, и с наступлением темноты он стал практически неразличим.
Когда до намеченной капитаном точки высадки оставалось не более двух-трех миль, он приказал готовить шлюпку. Взяв рекомендацию адмирала де Сепульведа и послание губернатору Валенсии, надев поверх камзола перевязь со шпагой (палаш, который обычно носил, Лагарт решил оставить, так как это абордажное оружие могло привлечь ненужное внимание и вызвать вопросы, к тому же, являлось более массивным и тяжелым, чем тонкая изящная шпага), не забыв про кортик и пистолет, капитан «Чёрного коршуна» обратился к помощнику:
– Пожелай мне удачи, Джек.
– Ты здорово рискуешь, идя один в это испанское логово. Вдруг тебя узнают?
– Я никогда там не был. Кто может меня узнать?
– Да мало ли кто? Адмиральский штурман тебя вспомнил, хотя прошло более пяти лет, как погиб «Золотой орлан» и его команда. Ты – парень видный, морда запоминающаяся, запросто можешь нарваться на тех, с кем когда-то имел дело. Рискованная затея, черт побери!
– Риск щекочет нервы. Клянусь Создателем, ничто так не возбуждает, как сознание того, что ты ходишь по лезвию клинка, и в любой момент можешь отправиться на свидание к костлявой. Тем более, двадцать тысяч золотых – разве не повод рискнуть?
– Будь осторожен. Ты остаешься один, корабль уйдет. Случись что – мы не сможем тебе помочь. Я бы на твоем месте взял с собой кого-нибудь из команды.
– Не считаю нужным. Один человек не так цепляет внимание. А собственноручно написанная и заверенная печатью рекомендация адмирала де Сепульведа вполне удостоверяет мою личность как шкипера испанского торгового флота Мануэля Дорадо. Кому придет в голову оспаривать это?
– Меня ты, допустим, убедил. Главное, чтобы тебе поверил губернатор и его братия.
– У них нет оснований мне не верить.
– Не будь таким самоуверенным, капитан. То, что ты задумал, опасно, и малейшая ошибка может стоить тебе жизни.
– Я знаю, на что иду, – серьезно ответил Лагарт. – И ради чего. По вине испанцев я потерял очень многое: родных, близких, друзей. И платить за это они будут своим золотом, кораблями и спокойствием. До тех пор, пока не прикончат меня.
– Брось, Морис, не говори так, – заметил Уильямс в ответ на его последнюю реплику. – Я желаю тебе удачи и верю, что она не оставит тебя. Ведь ты у нас везучий, черт!
Ночь выдалась темная, беззвездная и холодная. Ветер протяжно завывал в снастях и мачтах «Чёрного коршуна», который, чуть увалившись на правый борт, лег в дрейф под парусами в видимости испанского берега. На побережье мерцали огоньки рыбацких хижин. Они стали основным ориентиром для капитана пиратского корабля. Шлюпку уже спустили на воду. Четыре матроса-гребца расселись на банках, установили весла в уключины, готовые отвалить по первому слову отчаянного командира.
Стоя на палубе у перекинутого через фальшборт шторм-трапа, Морис Лагарт напомнил помощнику:
– Ждите меня у Змеиных островов. Я постараюсь не задерживаться.
– Да хранят тебя твои морские покровители, капитан, – ответил Джек Уильямс.
Лагарт дружески хлопнул его по плечу, быстро сошел в шлюпку. Матросы налегли на весла, и суденышко полетело к берегу. Высадив вожака, разбойники поспешили обратно к «Чёрному коршуну».
Под командованием Уильямса пиратский корабль взял курс на северо-восток к маленькому архипелагу, где должен был крейсировать, дожидаясь возвращения дерзкого до безрассудства капитана, решившегося на опасную затею с выкупом.
* * *
Дом губернатора Валенсии находился неподалеку от порта, на холме, с которого открывался великолепный вид на гавань и Валенсийский залив. Яркое утреннее солнце уже взошло над морем и играло золотистыми бликами на гребнях волн.
Губернатор дон Бернардо Альваро Аугусто де Трильо-и-Вильегас еще нежился в постели – он вообще был любителем подольше поспать, когда ему доложили, что крайне встревоженный молодой человек желает видеть его по срочному делу.
– Ну, какие могут быть дела в такую рань? – недовольно пробурчал дон Бернардо, садясь на кровати.
Она жалобно заскрипела под его внушительным весом. Дон Бернардо – дородный мужчина лет под шестьдесят, медлительный и ленивый, имел добродушный нрав. Однако сейчас испытывал раздражение. Ему не дали, как следует выспаться, а вставал он обычно ближе к полудню. Одевшись с помощью слуги, дон Бернардо, зевая и потягиваясь, проследовал в кабинет для приема посетителей, где ожидал дерзнувший поднять его с постели раньше привычного часа красивый молодой сеньор в запыленной одежде и грязных сапогах, уставший и явно стремившийся как можно быстрее передать губернатору ту важную информацию, которой он обладал.
– Ну-с, молодой человек, и что привело вас ко мне в столь ранний час? – губернатор жестом указал ему на стул, сам грузно опустился в большое мягкое кресло. Оно с удовольствием поглотило его тучное тело.
– Сеньор губернатор, – посетитель вежливо склонил голову в знак приветствия, – я проделал неблизкий путь пешком, чтобы попасть к вам. Я шел всю ночь…
– Удивительное дело! – перебил его дон Бернардо, любитель поострить с серьезным видом. – И какого рожна вам вздумалось разгуливать в такое время? Бессонницей страдаете, юноша? По-моему, рановато. Он шел всю ночь! А я спал всю ночь! И ещё бы поспал, если бы не разбудили, – губернатор не смог подавить зевок и прикрыл рот рукой. – Все нормальные люди спят по ночам, а не шляются, извините, при луне. Так что у вас?
– Я разгуливал при луне, как вы изволили заметить, не по причине бессонницы, конечно. Я спешил, ибо от этого зависит жизнь одного очень хорошего человека.
– Так, уже интереснее. Кто этот человек? Я его знаю? И что с ним приключилось такого необыкновенного, что заставило вас явиться ко мне с самого утра, потревожив мой покой?
– Дело нешуточное и требует немедленного разрешения. Адмирал дон Мигель де Сепульведа захвачен в плен пиратами. Они грозят расправиться с ним, если в течение ближайших тридцати шести часов за него не будет уплачен выкуп.
– Вы сказали, дон Мигель? – озадаченно переспросил губернатор, вмиг утратив остатки сладкой дремы. – Дон Мигель де Сепульведа захвачен пиратами? Но, позвольте, откуда вам это известно? Кто вы вообще такой?
– Моё имя Мануэль Дорадо, – без запинки ответил посетитель. – Вот рекомендация. Извольте ознакомиться.
Он подал губернатору рекомендательное письмо, написанное рукой адмирала де Сепульведа. Помимо лестной характеристики, данной этим уважаемым и авторитетным военачальником молодому моряку, сидящему напротив губернатора, в письме содержались все подробности спасения адмирала, штурмана Фернандеса и трех матросов от неминуемой гибели капитаном Дорадо и его славной командой.
– Адмирал де Сепульведа отзывается о вас с большим уважением, сеньор Дорадо, – сказал дон Бернардо, внимательно изучив документ. – Дон Мигель мой друг, и его мнение для меня непререкаемо. Он просит оказывать вам всяческое содействие. Но, черт побери, вы сказали, он находится в плену у пиратов! Как это прикажете понимать?
– Начну по порядку, – молодой капитан пристально взглянул на губернатора. – Моя посудина, «Смирение», попала в шторм в последних числах октября, получила повреждения и была вынуждена искать пристанище у любой близлежащей суши. Вскоре мы бросили якорь у Пантеллерии. Во время высадки на берег мои люди обнаружили на скалах полуживого человека, находящегося в крайней степени истощения. Как вы догадались, это был адмирал де Сепульведа, – Морис Лагарт намеренно не стал заострять внимание губернатора на том, что вместе с адмиралом были найдены штурман и три матроса, чтобы не отвлекать от главного. – Мы доставили несчастного на борт, корабельный врач осмотрел его и оказал требующуюся помощь. Придя в себя, дон Мигель сообщил о трагической участи, постигшей эскадру, которой он командовал, – в двух словах Лагарт поведал губернатору эту печальную историю. – Когда мы привели корабль в порядок и пополнили необходимые запасы, то с согласия адмирала снялись с якоря и взяли курс к испанским берегам. Всё шло благополучно. Отличная погода, попутный ветер. Мы достигли Питиузских островов и в скором времени рассчитывали бросить якорь в благословенном Валенсийском порту, но случилось непредвиденное.
Молодой моряк умолк и опустил голову. Губернатор в тревожном нетерпении поторопил его:
– Прошу вас, сеньор Дорадо, продолжайте!
Вышеозначенный сеньор вновь взглянул на него:
– У острова Ивиса «Смирение» подверглось пиратскому нападению.
Губернатор ахнул.
– Пираты напали внезапно. Мы даже не успели зарядить орудия, как были атакованы судном врага. Нас взяли на абордаж, перебили большую часть команды. Меня, моих помощников и адмирала де Сепульведа связали и бросили в трюм. Крики, стоны раненых, отчаянные мольбы о пощаде, обращенные к проклятым головорезам, до сих пор стоят у меня в ушах. А перед глазами жуткая картина: в радиусе четверти кабельтова вокруг «Смирения» вода окрасилась в красный цвет, и на волнах плавали десятки обезображенных трупов. Пираты добили всех раненых ударами абордажных топоров и сбросили тела в море.
Губернатор от волнения схватился за сердце.
– Как я уже говорил, – невозмутимо продолжал Лагарт, – нас с адмиралом связали и бросили в трюм, но вскоре выволокли оттуда и потащили к главарю разбойничьего судна. Ухмыляющийся развязный тип, перепачканный кровью и пороховой гарью, в чьем облике отсутствовал даже намек на человечность, назвал свое имя. И оно повергло нас в ужас. Мы имели дело с самым жестоким пиратом Западного Средиземноморья…
– Кто? Кто это был? – не сдержавшись, воскликнул губернатор Валенсии, перебив рассказчика.
Он не заметил холодного коварного огня, блеснувшего в его глазах.
– Нас пленил Энцо Феретти по прозвищу Поющий Неаполитанец, капитан пресловутой пиратской посудины «Акула».
– Святые угодники! – губернатор задышал часто и тяжело, впечатленный реалистичностью трагического повествования, что привело его в крайнее возбуждение.
Он взял со стола колокольчик и позвонил, призывая слугу. Когда тот явился, дон Бернардо прерывисто проговорил:
– Любезный, принеси вина, скорее. Да, и еды. Тут молодой человек, сеньор Дорадо, он шел всю ночь. Всю ночь шел, чтобы сообщить… О, Пресвятая Дева! Он столько пережил!
А сеньор Дорадо едва сдерживал торжествующую улыбку, довольный произведенным эффектом. Он так складно поведал губернатору историю захвата в плен адмирала де Сепульведа со товарищи, что придраться было просто не к чему.
Да и не мог простодушный дон Бернардо, до глубины души потрясенный услышанным рассказом о чудовищных зверствах пиратской команды Поющего Неаполитанца на борту испанского судна «Смирение», заподозрить его молодого обаятельного капитана в неискренности и лжи. Напротив, он проникся к нему доверием и расположением, сопереживая всему, о чем тот говорил.
Губернатор Валенсии испытал бы куда большее потрясение, узнав, что самоотверженный и мужественный сеньор Дорадо, с благородной внешностью и манерами истинного испанского идальго, есть не кто иной, как отчаянный пират и авантюрист Морис Лагарт, капитан разбойничьего судна «Чёрный коршун» – злейший враг Испании и королевского флота, без права на помилование заочно осужденный на позорную казнь.
Глава 18. Послание «Неаполитанца»
– Вы сказали, дон Мигель де Сепульведа в плену у пиратов? – осушив бокал вина, губернатор немного успокоился. – Мерзавцы! Я велю снарядить эскадру на поиски проклятых разбойников! Я спасу моего друга из их кровавых рук. Клянусь Богом, мой друг Мигель будет освобожден!
– Ваше превосходительство, – капитан Лагарт решил охладить его воинственный пыл. – Поющий Неаполитанец держит адмирала де Сепульведа как заложника с целью получения выкупа. Он не причинит ему вреда, если вы будете действовать осмотрительно. Мне он сохранил жизнь только для того, чтобы я передал вам его требования. Они изложены в этом письме.
Лагарт достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист с посланием в адрес губернатора, подписанным грозным, вызывающим трепет именем – Поющий Неаполитанец – проклятие Средиземного моря. Губернатор невольно вздрогнул, когда развернул бумагу и прочел это страшное прозвище.
То, что самому Неаполитанцу вряд ли пришла бы в голову подобная идея из-за его природной ограниченности, дон Бернардо знать не мог. Он собрался с духом и углубился в чтение написанных четким размашистым почерком строк. Послание содержало многочисленные орфографические и грамматические ошибки.
– Какая безграмотность! – укоризненно поцокал языком добродушный толстяк.
Хотя капитан Лагарт говорил по-испански довольно свободно, но писать на этом языке для него было проблематично. И даже помощь знатока нескольких языков Франсуа Лапарена в данном случае оказалась малоэффективной, поскольку и он испытывал трудности с испанским правописанием. Однако это малозначительное обстоятельство не могло помешать пиратам в осуществлении дерзкого замысла.
Пока дон Бернардо читал, то и дело восклицая: «Ах, негодяй!», «Ну и наглость!», «Чудовищно!», автор послания, вызвавшего у губернатора бурю столь негативных эмоций, самым преспокойным образом уплетал за обе щеки аппетитный завтрак, запивая его отличным сладким хересом.
Закончив прочтение, губернатор с отвращением швырнул листок на стол и несколько раз ударил по нему тяжелым кулаком, представив, что это богомерзкое лицо Поющего Неаполитанца:
– Злодей! Он требует двадцать тысяч золотом, чтобы вернуть адмирала живым. Это неслыханно! Подобным бесчинствам должен быть положен конец!
Дон Бернардо яростно скомкал послание, собираясь бросить в камин, но, одумавшись, расправил бумагу и еще раз пробежал текст глазами.
– Он дает мне время до завтрашнего вечера. Если к сроку указанная сумма не будет доставлена, проклятый мерзавец грозит прислать адмирала де Сепульведа по частям. Что делать, сеньор Дорадо?
С неохотой оторвавшись от завтрака, «сеньор Дорадо» смерил губернатора холодным взором, отливающим зеленью штормящего моря, и спокойно заметил:
– Ваше превосходительство, я едва избежал смерти от рук Поющего Неаполитанца и могу вас уверить: он приведет угрозу в исполнение, если не получит то, что просит. Если вы действительно хотите увидеть вашего друга живым и здоровым, советую согласиться на все его условия и выплатить требуемую сумму.
– Но у меня нет таких денег!
– Возможно, помимо вас, в Валенсии есть ещё люди, которым небезразлична участь адмирала.
– Да! Я приглашу их сюда! Мы вместе соберем нужную сумму. Будьте уверены, мы не позволим неаполитанскому бандиту разделаться с доном Мигелем.
– Солидарен с вами полностью, – согласно кивнул Морис Лагарт. – Готов принять посильное участие в судьбе его превосходительства. Хотя я знаком с ним не так давно, как вы, но успел понять: адмирал де Сепульведа – достойный командующий и прекрасный человек. Поэтому я здесь.
– С вашей стороны это весьма благородно. Учитывая, что вы сами пострадали по вине проклятого Неаполитанца и его головорезов.
– Рассчитывайте на мою помощь в любом случае. Освобождение дона Мигеля де Сепульведа для меня – дело чести.
Губернатора де Трильо-и-Вильегас покорили слова молодого авантюриста.
* * *
К полудню в кабинете губернатора Валенсии собралось общество, состоящее из шести испанских грандов – чиновников и военачальников, близких друзей адмирала де Сепульведа.
Дон Бернардо вкратце изложил им причину, по которой пригласил к себе. Знатные вельможи возмутились наглостью презренного неаполитанского пирата Энцо Феретти и решительно заявили, что вырвать дона Мигеля из грязных рук проклятого разбойника – их общий долг. При этом все безоговорочно согласились внести свою часть от требуемой суммы.
– Как только дон Мигель де Сепульведа окажется на свободе, – сказал губернатор, – мы бросим лучшие силы нашего флота на поимку Неаполитанца и подобных ему мерзавцев. Мигель будет отмщен, а вероломные пиратские псы получат по заслугам.
Во второй половине дня выкуп за адмирала де Сепульведа в размере двадцать тысяч дублонов находился в доме губернатора Валенсии. В сундуке, куда его поместили, оказалось сто пятьдесят килограммов чистого золота. Более ходовыми монетами являлись серебряные песо или пиастры. Но пираты затребовали выкуп исключительно в дублонах. Не иначе.
Справедливому негодованию губернатора не было предела. Сумма в двадцать тысяч, да еще золотом, являлась баснословной.
– Неслыханно! – восклицал дон Бернардо, нервно расхаживая по кабинету, где присутствовали также начальник порта, коменданты фортов, командир одного из стоящих в бухте галеонов королевского флота и, разумеется, сеньор Мануэль Дорадо, из-за которого заварилась вся эта каша. – Негодяй совсем совесть потерял! Алчное животное! Он велит доставить выкуп к завтрашнему вечеру на маленьком невооруженном судне. Как я понял, это должно быть что-то вроде рыбацкой шхуны. Мне, человеку далекому от морского дела, трудно разобраться в подобных тонкостях, поэтому, сеньоры, я пригласил сюда вас. Ясно одно: подлец опасается преследования с нашей стороны и особо настаивает на выполнении последнего условия. Еще он имел наглость заявить, что, не раздумывая, перережет горло адмиралу де Сепульведа, если заметит приближение военного корабля.
– Каков мерзавец! – гневно воскликнул начальник порта.
– Мы можем двинуться параллельным курсом на некотором расстоянии, – сказал командир галеона. – Когда подонки вернут адмирала, получат выкуп и будут считать себя в безопасности, мы неожиданно нападем на них и разгромим в пух и прах. Главаря возьмем в плен и отобьем обратно выкуп.
– Блестящая идея, капитан Гомес! – одобрил губернатор. – А вы как считаете, сеньор Дорадо?
– Идея неплоха, – согласился тот. – Но она может стоить головы адмиралу. Вы подумали, что произойдет, если пираты заметят галеон раньше, чем передадут адмирала?
– Проклятье! Вы правы. Риск велик. Они действительно могут заметить нас раньше, – сокрушенно молвил капитан Гомес.
– Мы не имеем права рисковать головой дона Мигеля, – взволнованно сказал губернатор. – Поэтому придется пойти на все условия проклятых разбойников и заплатить им выкуп.
– Дон Бернардо, – произнес начальник порта, – насколько мне известно, пройдохи вроде Поющего Неаполитанца зачастую нарушают данные ими обещания и не держат слова. Что, если они заберут деньги, а потом всё равно убьют адмирала де Сепульведа?
– Так не поступит даже последний пират, – категорично заявил сеньор Дорадо. – Но от Поющего Неаполитанца можно ожидать любой подлости. Однако, сеньоры, я точно знаю, что его не будет на том корабле, где находится адмирал де Сепульведа.
– То есть как? – удивился губернатор. – Тогда кто вернет адмирала и возьмет требуемый выкуп?
– Неаполитанец придумал чертовски хитрый план, – не смущаясь, врал Лагарт. – Вы уже в курсе, что он захватил мою посудину, перебил почти всю команду, и именно там держит адмирала. И именно «Смирение» под управлением верного Неаполитанцу человека отправилось к островам Колумбретес, где должна состояться передача денег и адмирала.
– Но где в таком случае сам Неаполитанец? – с недоумением спросил дон Бернардо.
– Он на своей «Акуле» будет крейсировать у мыса Кабо де ла Нао, ожидая возвращения «Смирения» с выкупом на борту. Я случайно услышал обрывки разговора Неаполитанца и его людей, когда они обо всем договаривались.
– Всё ясно, – заключил губернатор. – Негодяй боится, что мы станем его преследовать. Хитер, подлец! Не хочет подставляться. Переложил грязную работу на плечи подручных. Если что-то пойдет не так, как он задумал, у него будет время скрыться.
– Верно, – подтвердил Морис Лагарт. – Полагаю, Неаполитанец строил расчет на том, чтобы успеть забрать выкуп на «Акулу», а «Смирение» бросить в качестве приманки для военных кораблей.
– То есть, подобным образом он пытается обезопасить себя и свою посудину от возможной атаки наших галеонов? – предположил комендант одного из фортов.
– Именно, – сказал капитан Гомес. – Пока мы будем охотиться за «Смирением», Неаполитанец заберет выкуп и улизнет на своей треклятой «Акуле». А мы останемся ни с чем.
– Ни в коем случае! – возразил губернатор и указал рукой на Лагарта: – Благодарение Богу, что он послал нам этого достойного молодого человека. Если бы не сеньор Дорадо, мы бы никогда не узнали о коварных планах Поющего Неаполитанца.
– Тем более, он не подозревает, что мне известны его намерения, – живо откликнулся тот, – а значит, не ждет подвоха.
– Очень хорошо, – дон Бернардо удовлетворенно кивнул. – Неаполитанец уверен, что обвел нас вокруг пальца? Он жаждет выкуп получить? Он получит, но не золото! Картечь и ядра – такую цену мы заплатим подлецу! Сеньор Пуэридо, – обратился губернатор к начальнику порта, – распорядитесь срочно подготовить галеоны к выходу в море.
– Мой корабль уже готов, – капитан Энрике Гомес решительно поднялся с места, намереваясь немедля отбыть на борт.
– Отлично! Неаполитанец почти в наших руках! Сеньор Дорадо, вы сказали, он будет ждать у Кабо де ла Нао?
– Да. «Акула» и «Смирение» должны встретиться там.
– Капитан Гомес, вы возглавите операцию по захвату Поющего Неаполитанца и отправитесь к мысу Нао. Ступайте! Выполните долг с честью.
– Слушаюсь, ваше превосходительство!
– Не торопитесь, господа, – пресек их воинственный порыв капитан «Чёрного коршуна». – Вы забываете, что адмирал де Сепульведа остается заложником у пиратов. Его жизнь висит на волоске. Слишком поспешные и необдуманные действия могут оборвать её.
– Но если мы будем медлить, Неаполитанец уйдет от нас! – пылко возразил капитан Гомес.
– Никуда он от вас не денется, – холодно произнес Лагарт. – Парень сидит на своей «Акуле», пьет вино, горланит песни и ждет выкуп. Подумайте лучше, каково сейчас бедняге адмиралу.
– Черт возьми! Сеньор Дорадо, вы, конечно, правы, – дон Бернардо взглянул на него с легким благоговением. – Ваши ум и рассудительность вызывают у меня искреннее восхищение. А ведь вы так молоды… Но, к делу, сеньоры! – он обвел присутствующих возбужденным взором. – Дон Мигель де Сепульведа в плену. Он нуждается в нашей помощи. Наш долг – освободить его. Как только мы вызволим дорогого друга из грязных рук циничных негодяев, на их поиски бросятся лучшие галеоны королевского флота. Но не раньше. Жизнь и безопасность дона Мигеля – превыше всего!
* * *
На рассвете следующего дня небольшая рыбацкая шхуна «Лазурная», стоя в гавани под парусами, готовилась к опасному плаванию. Два крепких матроса подняли на борт тяжелый сундук с выкупом за адмирала де Сепульведа.
Командовать шхуной и мероприятием по освобождению адмирала из рук морских разбойников доверили капитану Гомесу, как грамотному и ответственному офицеру, хорошо себя зарекомендовавшему во многих боевых операциях. Губернатор де Трильо-и-Вильегас лично проинструктировал его по поводу ведения переговоров с пиратами и выразил надежду на скорейшее возвращение дона Мигеля.
– Клянусь, я доставлю адмирала живым и невредимым, – заверил капитан Гомес. – А после разделаюсь с морскими псами без всякой пощады.
– Мы будем молиться за ваш успех, – взволнованно произнес дон Бернардо.
– Сеньор губернатор, – обратился к нему самый заинтересованный участник происходящего – капитан Лагарт, – считаю своим долгом просить у вас разрешения отправиться с капитаном Гомесом. Спасение дона Мигеля де Сепульведа – наша общая цель. Возможно, моя помощь в этом деле не будет лишней.
– О! Мой дорогой друг! – тот с признательностью взглянул на него. – Я не решился предложить вам участвовать в этом плавании, зная, сколько бед на вас обрушилось по вине Поющего Неаполитанца. Рад, что вы сами вызвались помочь. Это говорит о вашем истинном великодушии, смелости и самоотверженности. Таким представил вас в рекомендации адмирал де Сепульведа. И он не ошибся. Конечно, я ничего не имею против, чтобы вы отбыли с капитаном Гомесом. Ваш мужественный поступок делает вам честь и вызывает уважение. Искренне надеюсь увидеть вас снова вместе с нашим дорогим доном Мигелем. Да хранит вас Господь и Пречистая Дева Мария, благородный сеньор Дорадо!
Крепко спящая совесть «благородного сеньора Дорадо» едва не проснулась, потревоженная проникновенными словами губернатора Валенсии, который отнесся к нему с полным доверием и теплотой.
– Я не заслуживаю столь лестного отзыва, – серьезно сказал он.
– Скромность! Вот еще одна добродетель нашего молодого друга, – улыбнувшись, заметил дон Бернардо и по-отечески потрепал его по плечу.
Именно в силу молодости и некоторых положительных черт, заложенных при рождении и взлелеянных трепетной заботой матери под строгим контролем отца, Морис Лагарт всё же не был таким закоренелым негодяем, как Поющий Неаполитанец и ему подобные. Но отпечаток «профессии» и, главным образом, воспитание в жестокой пиратской среде неизбежно сказались на его характере и мировосприятии, подчинив себе все природные дарования и способности.
Гибкий изобретательный ум превратился в холодную расчетливость, пылкая творческая фантазия и неплохие задатки актера – в умение с легкостью пускать пыль в глаза. Лучшей усладой для слуха дерзкий авантюрист считал звон золотых монет. Находил упоение в шуме бушующих волн, протяжном завывании ветра в снастях и грохоте яростного боя, не признавая иную музыку.
Капитан Лагарт – парень с ожесточенным сердцем, но не огрубевшей душой, не забыл, что такое благородство. Однако в силу ряда причин променял мораль и условности привычного общества на риск, смертельную опасность, изменчивую удачу и вольную морскую стихию, принявшую его, когда враждебно настроенный мир отвернулся и безжалостно вышвырнул десятилетнего мальчишку за борт.
Быстро справившись с охватившим его порывом и сдержанно кивнув на прощание губернатору, капитан «Чёрного коршуна» поднялся на борт шхуны «Лазурная», которая вскоре снялась с якоря и, взяв курс норд-ост, покинула воды Валенсийского залива.
Оставшись на пристани, губернатор долго смотрел вслед маленькому удаляющемуся судну, пока оно не скрылось из видимости.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
