Текст книги "Рассвет, перевернувший всё"
Автор книги: Виктория Дьячкова
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 19. Передача выкупа
«Чёрный коршун» дрейфовал под парусами в условленном месте. Пираты с нетерпением ожидали возвращения капитана, разумеется, с выкупом за адмирала де Сепульведа. Они заранее предвкушали, как, имея в карманах золотые, смогут спустить их, развлекаясь на суше в борделях и кабаках.
По указанию помощника капитана Джека Уильямса прославленный адмирал испанского флота был приведен в нужное состояние для встречи с соотечественниками. Проще говоря, с самого утра его начали понемногу подпаивать, так что во второй половине дня дон Мигель уже плохо соображал, что к чему, и еле ворочал языком. Его выволокли из трюма и определили в штурманскую рубку. Там седовласый Клаус Стоунс, кстати, ровесник адмирала, готовился к роли, порученной ему Морисом Лагартом.
Те пираты, которых адмирал знал как моряков торгового судна «Смирение», сидели тихо, кто где, и не высовывались. Сейчас на «Чёрном коршуне» хозяйничала команда «неаполитанских головорезов» во главе с бывалым морским волком Стоунсом.
Адмиральского штурмана Фернандеса оставили в трюме и вдобавок накачали снотворным во избежание возможных неприятностей. Всё-таки, он опознал капитана Лагарта как пирата.
Солнце медленно клонилось к горизонту. На многие мили вокруг не было видно ни суденышка. Долгое отсутствие капитана тревожило его помощника. Вдруг марсовый матрос заметил вдали едва различимый парус.
– Судно на горизонте! – закричал он.
Поднявшись на капитанский мостик, Уильямс посмотрел в подзорную трубу и тоже увидел небольшую посудину, идущую под испанским флагом.
Рыбацкой шхуной «Лазурная» командовал офицер королевского флота Энрике Гомес. У него в подчинении находилось несколько матросов, судя по выправке которых и тому, как четко они выполняли приказы, рыбаками они точно не являлись. Заметив рядом с испанским капитаном Мориса Лагарта, Джек Уильямс вздохнул с облегчением. Дал отмашку команде «неаполитанцев» приступать к действию, сам отправился к себе в каюту, чтобы случайно не попасть на глаза адмиралу. Для него он был сеньор Санчес – помощник шкипера «Смирения» Мануэля Дорадо.
Штурман Клаус Стоунс, попыхивая трубкой, вышел из штурманской рубки и поднялся на капитанский мостик. Когда шхуна «Лазурная» приблизилась к «Черному коршуну» на полтора-два кабельтовых, он поднес к губам рупор и закричал по-испански с акцентом:
– Эй, на шхуне! Вы привезли то, что должны были?
– А кто ты такой, черт тебя возьми, и почему спрашиваешь? – резко откликнулся капитан Гомес, решив удостовериться в личности неизвестного.
– Кто я такой, тебя не касается, – ответил Стоунс. – А спрашиваю потому что… Вот, смотри!
Он сделал знак матросам, и они вывели на палубу, а затем втащили на капитанский мостик абсолютно пьяного адмирала де Сепульведа (перед этим его развязали), который еле держался на ногах. Клаус Стоунс достал из-за пояса пистолет, взвел курок и приставил к виску дона Мигеля.
– А теперь повторяю вопрос, – грубо сказал он. – Вы привезли выкуп?
Капитан испанского судна узнал адмирала, повернулся к своим людям и сопровождающему его «сеньору Дорадо» и о чем-то кратко с ними переговорил. После вновь обратился к пирату:
– Мы привезли деньги, проклятый вымогатель! Как нам совершить обмен?
– Всю сумму? – с издевательским спокойствием спросил Стоунс, не вынимая трубку изо рта.
– Иди сюда и пересчитай, – капитан Гомес оказался не робкого десятка.
– Поступим по-другому. Швартуйтесь к нашему борту. Сейчас мы бросим концы, – и Стоунс отдал соответствующее распоряжение.
Вскоре подошедшая к пиратскому кораблю шхуна пришвартовалась к нему, а с его более высокого борта спустили шторм-трап.
– А теперь давайте выкуп! И смотрите аккуратнее с ним. Если хоть один дублон потеряется, ваш драгоценный адмирал не досчитается какой-нибудь части тела, пальца, например, или уха. Что мне больше приглянется. Всё ясно?
– Скотина! – сквозь зубы процедил Гомес и велел матросам закрепить сундук с золотом на брошенных тросах, чтобы морские разбойники подняли его на свой корабль.
Когда сундук с выкупом оказался на палубе «Чёрного коршуна», штурман Стоунс хрипло крикнул капитану Гомесу, который с неподдельной тревогой наблюдал за происходящим:
– Что ты стоишь, болван? Особого приглашения дожидаешься? Кто деньги считать будет? Быстро лезь сюда! И приятеля своего возьми. Пусть помогает.
Под приятелем подразумевался Морис Лагарт, известный испанцам как сеньор Дорадо.
Капитан Гомес вынужден был беспрекословно подчиниться из опасения за судьбу адмирала де Сепульведа, и первым поднялся на пиратский корабль по перекинутому через фальшборт шторм-трапу. Следом взобрался капитан Лагарт.
Пиратский штурман, громко топая, спустился с капитанского мостика и встретил их на палубе, где стоял вожделенный сундук с выкупом.
– Ну, что? За дело! Денежки, как известно, любят счет, – он подошел к сундуку и открыл крышку, чтобы удостовериться в наличии содержимого.
Сундук был доверху набит золотыми дублонами.
– Ничто не радует меня больше, чем это великолепное зрелище! – глаза старика Стоунса алчно заблестели. Он взял горсть монет, взвесил в руке, затем высыпал обратно, пропустив между пальцами. – Ну, давайте, считайте! Время идет.
– Прекратите! – гневно сказал капитан Гомес и захлопнул крышку сундука, едва не отбив пирату пальцы. – Здесь вся сумма без обмана. Двадцать тысяч, как и договаривались.
– А если ты лжешь?
– Ну, знаете, это уже слишком!
– Ладно. Забирайте своего плешивого старика и проваливайте! Уговор есть уговор.
Морские разбойники, держа под руки адмирала де Сепульведа, подвели его к Гомесу. Только сейчас тот понял, что адмирал мертвецки пьян.
– Что вы с ним сделали? – возмущенно воскликнул испанец.
– А что такого? Ваш адмирал оказался не дурак выпить. Мы не могли отказать ему в этой маленькой безобидной прихоти.
– Ах, ты, мерзавец! – Гомес едва сдержался, чтобы не ударить пожилого пирата.
– Всё, убирайтесь, – сказал тот. – Вы начинаете действовать мне на нервы.
Адмирал наблюдал за происходящим мутным пьяным взором и, по-видимому, слабо соображал, какие важные события разворачиваются вокруг его персоны. Заметив капитана «Чёрного коршуна», дон Мигель икнул, мотнул отяжелевшей головой и попытался собраться с затуманенными хмелем мыслями:
– Сеньор Дорадо, вы живы? Головорезы вас не тронули? Как я рад!
– Взаимно, – холодно откликнулся пират.
– Ага! Вы знакомы! – воскликнул Стоунс с таким видом, будто узнал об этом впервые. – Тем лучше!
Он резко схватил Лагарта за руку, рванул к себе и приставил пистолет к его виску. Пистолет был не заряжен.
– Что… Что вы делаете? – заикаясь, пробормотал адмирал де Сепульведа.
– Убирайтесь к чертям! – свирепо выдохнул старый морской волк. – Мое терпение лопнуло. Валите отсюда, или я его пристрелю!
– Отпустите его, негодяй! – вскричал капитан Гомес, пораженный подлостью «неаполитанского пирата». – Мы выполнили все ваши условия. Отпустите его!
– Ни за что! – Стоунс пыхнул трубкой ему в лицо, что заставило Гомеса закашляться, и нагло ухмыльнулся. – Радуйтесь, что получили своего пьяницу-адмирала. Как видите, я тоже не нарушил слова, данного вам Поющим Неаполитанцем. А этот, – пренебрежительным кивком он указал на Лагарта, – останется моим заложником до тех пор, пока я не буду уверен в своей полной безопасности. Не пытайтесь преследовать меня, иначе он умрет.
Капитан Гомес в бессильной ярости сжал кулаки. Так же, как губернатор Валенсии и адмирал де Сепульведа, он испытывал к «сеньору Дорадо» дружеские чувства. Но в данный момент ничем не мог ему помочь и сознавал это.
– Если вы немедленно уберетесь на своей посудине туда, откуда пришли, и не предпримите попытку преследования, могу обещать, что высажу вашего приятеля на одном из этих островков. И спустя дня, скажем, три вы сможете его забрать. Три дня, но не раньше. Мы снабдим его провизией и водой, так что с голоду он не подохнет. А теперь, сеньоры, будьте добры покинуть мой корабль, – Стоунс указал на трап.
– Мужайтесь, сеньор Дорадо, мы вас не оставим, – сказал на прощание Морису Лагарту капитан Гомес, – мы придем за вами. Держитесь, друг.
Тот лишь кивнул в ответ.
С большим трудом удалось капитану Гомесу переправить совершенно пьяного и почти невменяемого адмирала де Сепульведа на шхуну «Лазурная». Тот едва не сорвался со шторм-трапа. А оказавшись на борту шхуны, упал на четвереньки, и его стошнило прямо на палубу и сапоги Гомеса, пытающегося помочь ему подняться.
Тем временем отдали концы, которыми шхуна швартовалась к пиратскому кораблю, и суда стали медленно расходиться. Как ни напрягал зрение испанский капитан в запачканных сапогах, но в быстро сгустившихся сумерках он не смог определить курс следования удаляющегося разбойничьего парусника.
По сведениям, полученным накануне от сеньора Дорадо, судно «Смирение» должно было двинуться к югу, чтобы в районе мыса Нао встретиться с печально известной «Акулой» Поющего Неаполитанца для передачи ему выкупа за адмирала де Сепульведа. Насколько эти сведения соответствовали истине, не знал никто из тех, кто остался на шхуне «Лазурная», взявшей курс к берегам Валенсии.
Глава 20. Возвращение Хосе де Барросо
Капитан галеона «Священный путь» дон Хосе де Барросо кое-как отремонтировал поврежденный пиратами корабль и, пополнив необходимые запасы провианта и пресной воды, наконец, вышел в море.
Бывшие капитаны Родриго Сальварес и Хуан Каналес содержались под стражей в двух разных каютах. Первого де Барросо подозревал в пособничестве морским разбойникам. На второго, как на пирата, указал капитан «Чёрного коршуна». Дон Хосе поверил безоговорочно, тем более, в вещах Каналеса его подручные по наводке Лагарта обнаружили обрывок подлинной карты капитана Джеймса Брэйва с указанием места, где якобы зарыт пиратский клад. Это место на старую карту нанес сам Лагарт, а карту Каналесу подбросили три отчаянных молодца, которые по приказу капитана «Чёрного коршуна» подорвали галеон «Священный путь».
По возвращении в Испанию Хосе де Барросо намеревался ходатайствовать перед высшими морскими чинами, чтобы Сальвареса и Каналеса отдали под трибунал.
Бывший подчиненный Сальвареса боцман Рикардо Кордеро, напротив, заслужил доверие капитана галеона «Священный путь». Он выдал пиратов, сбежав с их проклятого корабля. Он ненавидел отчаянного капитана Лагарта и жаждал разделаться с ним. С доном Хосе его объединило страстное желание схватить, пытать и затем казнить умного изворотливого врага.
В последних числах ноября на траверзе галеона показались берега Испании. Он возвращался именно в тот порт, откуда почти два месяца назад вышла в плавание эскадра адмирала де Сепульведа, впоследствии уничтоженная штормом. Хосе де Барросо оказался единственным капитаном, сумевшим сохранить корабль и благополучно привести его в порт.
Этим портом являлась Валенсия. По странному стечению обстоятельств «Священный путь» бросил якорь в валенсийской гавани именно в тот день, когда несколькими часами ранее там пришвартовалась шхуна «Лазурная» с адмиралом де Сепульведа на борту.
В настоящий момент адмирал находился в доме близкого друга дона Бернардо де Трильо-и-Вильегас, губернатора Валенсии. Дон Мигель уже более-менее пришел в себя, то есть, протрезвел. В течение всего пути, проделанного «Лазурной» от островов Колумбретес до Валенсии, он крепко спал, похрапывая под мерный плеск волн, а когда проснулся, хмель окончательно выветрился из его головы, хотя сама она нестерпимо болела.
Дон Бернардо несказанно обрадовался, увидев друга живым, и велел устроить в честь его избавления от пиратов настоящий пир.
В парадном зале губернаторского дома – том самом, где в недалеком прошлом заседал военный совет перед выходом в море эскадры адмирала де Сепульведа, за искусно сервированным столом собрался весь цвет валенсийской знати. Стол ломился от всевозможных закусок, вин и более крепких напитков. Все выражали радость от встречи с адмиралом и самое горячее желание наказать проклятых морских разбойников, подвергнувших его унизительному плену.
Спустя час после прибытия «Лазурной», стоящие в полной боевой готовности галеоны «Альсира» и «Сан-Доминик», дожидавшийся только своего командира – капитана Гомеса, поймали парусами попутный ветер, снялись с якорей, вышли из валенсийской гавани и взяли курс на юго-восток, к мысу Нао. Там по непроверенным данным, сообщенным неким никому доселе не известным, но внушающим доверие и вызывающим симпатию шкипером Мануэлем Дорадо, должна была состояться встреча «Акулы» Поющего Неаполитанца и якобы захваченного им судна «Смирение» с целью передачи выкупа за адмирала де Сепульведа.
А в это время в доме губернатора Валенсии продолжалось бурное пиршество. И лишь виновник торжества, дон Мигель де Сепульведа, единственный из всех почти ничего не ел, не брал в рот ни капли спиртного, при этом был мрачен, сосредоточен и явно чем-то озабочен. Он ничего не знал о судьбе штурмана Фернандеса и, решив, что тот погиб от рук пиратов, в глубине души оплакивал его участь.
В самый разгар пиршества губернатору доложили о прибытии капитана галеона «Священный путь» дона Хосе де Барросо. Это известие вызвало у присутствующих новую волну эмоций. Адмирал де Сепульведа помрачнел еще больше.
– Пригласите его сюда, – велел губернатор слуге.
Тот поклонился и удалился.
Хосе де Барросо вошел в зал быстрыми уверенными шагами. Дон Бернардо де Трильо-и-Вильегас поднялся из-за стола ему навстречу.
– Какими судьбами, мой друг? – приветливо улыбнулся он.
– Что значит, «какими судьбами»? – надменно вскинув голову, произнес де Барросо. – Мой галеон – единственный из пяти кораблей эскадры адмирала де Сепульведа вернулся из этого неудачного плавания. Должен сообщить, сеньор губернатор, весьма неприятное известие: мой дядюшка-адмирал к чертям угробил эскадру, а сам… Господа, вы не поверите! Он умудрился угодить в лапы к морским разбойникам!
За столом внезапно воцарилась тишина. Дон Бернардо стал крайне серьезен. Хосе де Барросо сразу не заметил своего дядю, о котором позволил себе высказаться в пренебрежительно-насмешливом тоне, поскольку тот сидел к нему спиной.
– Мало того, – как ни в чем не бывало, продолжал он, – проклятые пираты провели моего дорогого дядюшку, как последнего дурака. Он так и не понял, с кем имел дело. Надеюсь, судьба не слишком сурово обошлась с ним, и, возможно, он все еще жив.
В наступившей тишине звук отодвигаемого стула был подобен грому. Адмирал де Сепульведа поднялся из-за стола и повернулся лицом к племяннику.
– Да, Хосе, я жив, – сурово сказал он, глядя ему в глаза. – Но в этом нет ни капли твоей заслуги. Ты предал меня и поступил как последний трус!
– Я трус?! – вспыхнул дон Хосе, но вдруг опомнился. – О! Дядя Мигель! Я… э-э… не ожидал вас увидеть… здесь. Хвала Мадонне и Спасителю! Они услышали мои молитвы. Как я рад!
– Лицемер! – презрительно бросил адмирал и, отвернувшись от него, сел на место.
Хосе де Барросо смутился под пристальными взорами присутствующих.
– Прошу вас, дон Хосе, присаживайтесь, – сдержанно произнес губернатор, указав рукой на свободный стул.
Тот проигнорировал предложение.
– Я пришел по делу, – высокомерно заявил он. – У меня на корабле содержатся под стражей два изменника: бывший капитан галеона «Санта-Каталина» Сальварес и бывший капитан бригантины «Андалусия» Каналес. Я подозреваю обоих в пособничестве морским разбойникам и настоятельно требую судебного разбирательства. Сеньор губернатор, я прошу вашего содействия, чтобы отправить указанных мной лиц под трибунал. Их должны судить как изменников короля и родины, а затем наказать со всей строгостью закона.
– Что за вздор? – адмирал де Сепульведа через плечо взглянул на племянника, не поднимаясь из-за стола. – Капитан де Барросо, вы допускаете превышение ваших служебных полномочий! Кто дал вам право распоряжаться судьбами назначенных мной офицеров, более того, брать их под стражу? Это грубое нарушение субординации. Вы отдаете отчет своим действиям?
– Вполне, – холодно сказал дон Хосе. – Именно поэтому мной были применены жесткие меры в отношении изменников Сальвареса и Каналеса. Они оба являются пособниками пиратов, я в этом не сомневаюсь, но пусть их вину докажет трибунал. Я готов выступить на процессе в качестве обвинителя и свидетеля.
– Отдать под трибунал… И кого? Сальвареса? – дон Мигель повысил голос, кипя возмущением. – Я знаю этого молодого даровитого офицера не первый год. Он честен, благороден и смел. Порядочность и чувство ответственности никогда не позволят такому человеку ступить на путь измены родине и предательства товарищей. Что касается Каналеса, то это опытный, преданный делу моряк, и я не вижу причины, которая могла бы заставить его стать пособником пиратов. Глупо и неоправданно подозревать этих господ в столь тяжком преступлении. Я не допущу, чтобы дело дошло до трибунала.
– А я буду настаивать, чтобы этих двоих изменников судил высший военный суд! – в пику адмиралу заявил его самонадеянный племянник.
– Сеньоры, прошу вас, прекратите спор, – вмешался в разговор миролюбивый губернатор Валенсии. – Мы обязательно уладим это дело, но позже. В конце концов, мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать поступки некоторых офицеров. Наш дорогой друг дон Мигель вернулся живым, пережив ужасы пиратского плена. Его дух не сломлен, он полон сил и энергии, чтобы вновь выйти в море и наказать вероломных грабителей, наглым образом завладевших суммой в двадцать тысяч дублонов. Галеоны «Сан-Доминик» и «Альсира» отправились на перехват проклятых неаполитанских псов. Дон Мигель вскоре присоединится к ним. Уверен, Господь и Пречистая Дева не оставят в беде Испанию, и с пиратством будет покончено раз и навсегда. Выкуп за адмирала де Сепульведа станет проклятием всех морских разбойников.
– Выкуп? – презрительно усмехнулся Хосе де Барросо. – Значит, дядюшка раскошелился на двадцать тысяч, чтобы вернуться домой? Потрясающе! Вы не находите, господа? Представляю себе алчные пиратские рожи и грязные потные руки, которые пересчитывают полученные деньги.
– Оставьте ваш сарказм, сеньор де Барросо, – нахмурился губернатор. – Мы все искренне переживали за дона Мигеля, и неважно, какая сумма досталась морским разбойникам. Главное, Мигель жив, и он с нами. Пираты всё равно не уйдут от расплаты.
– О, да! Как только я приведу в порядок и заново оснащу мой галеон, я лично отправлюсь в погоню за дерзкими английскими собаками! Найду и уничтожу их без всякой жалости! Слово Хосе де Барросо.
– Мне послышалось, вы сказали, английскими? – удивился губернатор.
– Разумеется. Они взяли в плен адмирала де Сепульведа. Еще и выкупом разжились в двадцать тысяч золотых!
– Вы ошибаетесь, дон Хосе, – возразил дон Бернардо. – Вашего дядю пленил подлец Энцо Феретти.
– Кто?
– Поющий Неаполитанец – так его называют. Он нагло потребовал выкуп за адмирала. И мы заплатили ему.
– Причем здесь Неаполитанец? – на лице де Барросо отразилось недоумение. – В последний раз я видел дона Мигеля на борту английской пиратской посудины «Чёрный коршун». Негодяи улизнули прямо у меня из-под носа. Они повредили мой галеон, и я не смог броситься в погоню. Их капитан, некто Лагарт, дьявольски расчетлив и хитер. Он всё обдумал заранее и дерзко посмеялся надо мной! И я поклялся себе: пока мерзавец не окажется в моих руках, я не успокоюсь и буду преследовать его, а когда поймаю, то подвергну самым изощренным пыткам и лютой, мучительной казни. Хочу смотреть, как он корчится в предсмертных страданиях, стонет и хрипит от боли, моля о пощаде. Но я не позволю умереть ему быстро, ибо ничто не доставит мне большего удовольствия, чем его медленная, мучительная и отвратительная смерть.
– Никогда не думал, что мой племянник превратится в такое жестокое, грубое животное, – холодно заметил дон Мигель де Сепульведа.
– Вы несправедливы, дядюшка, – насмешливо заявил тот. – Неужели не понимаете? Все мои мысли и цели подчинены только одному: отомстить за вас.
– Я понял одно, Хосе: ты – лицемер и эгоист. Тебе наплевать на меня и на людей в целом. Твои цели корыстолюбивы и тщеславны. А в жизни ты стремишься лишь к собственной выгоде. Переубеди меня, если я ошибаюсь.
– Прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу жаркую беседу, сеньоры, – сказал губернатор Валенсии, – но объясните мне, наконец, о каких английских пиратах идет речь, если требование выкупа за адмирала де Сепульведа исходило от Поющего Неаполитанца? Я ничего не понимаю.
– Мне пока тоже не всё ясно, – произнес де Барросо. – Поврежденный «Священный путь» остался в бухте, когда оттуда убрались англичане с доном Мигелем на борту. Что произошло после, я не знаю. Спросите лучше у дяди. Он был непосредственным участником событий. Я лишь могу предположить, что неаполитанцы чего-то не поделили с англичанами и напали на них. Видно, у этих подонков свои счеты. Только так дядя мог оказаться в руках Поющего Неаполитанца.
– Что ты на это скажешь, Мигель? – повернулся к нему губернатор.
– Мне нечего сказать по поводу англичан, я не имел с ними дел. Не знаю, откуда мой племянник взял, что я был у них в плену. Достоверно следующее: мы – я и мои люди, получили бескорыстную помощь наших отважных моряков во главе с капитаном Дорадо. На борту его судна отправились в Испанию. В пути нас заметил и начал преследовать Поющий Неаполитанец. Капитану Дорадо удалось оторваться. Но разозленные разбойники не оставили идею завладеть добычей и продолжали идти по нашему следу. К несчастью, развязка имела печальный финал. Мы стали очередными жертвами Поющего Неаполитанца. Не располагаю сведениями о штурмане Фернандесе и моих матросах. Серьезно волнуюсь об участи сеньора Дорадо – он по-прежнему пленник вероломных пиратов. Уже находясь на борту шхуны «Лазурная», я узнал от капитана Гомеса об этой позорной истории с выкупом. Мы поклялись отомстить врагам и освободить из плена нашего молодого друга Мануэля Дорадо, которому я обязан жизнью.
– Значит, он назвался капитаном Дорадо? – холодно заключил Хосе де Барросо. – Хитер мерзавец!
– Объяснись, Хосе! Что ты имеешь в виду? – адмирал пристально взглянул на племянника.
– Я подозреваю, что ваш хваленый сеньор Дорадо не тот, за кого себя выдает.
– Вы ошибаетесь, мой друг, уверяю вас, – вмешался губернатор. – Я лично знаком с сеньором Дорадо, и смело могу утверждать, что это достойный и весьма симпатичный молодой человек.
– Чья порядочность и благородство не вызывают у меня ни малейших сомнений, – добавил адмирал де Сепульведа.
Дон Хосе презрительно скривил губы, косо глянув на дядю.
– Мне пора возвращаться на галеон, – сказал он. – Завтра мы продолжим разговор в присутствии еще двух особ, имеющих отношение к этой истории. Я прикажу привести сюда арестованных мной сеньоров Сальвареса и Каналеса. Уверен, они смогут пролить свет на интересующее нас дело, а заодно, на загадочную личность сеньора… как вы его величаете?
– Мануэль Дорадо, – напомнил губернатор.
– Именно. Полагаю, эти господа хорошо знакомы с ним. Советую допросить их с пристрастием. Думаю, мы услышим много интересного, – Хосе де Барросо церемонно поклонился, развернулся на каблуках и, размашисто шагая, покинул парадный зал.
– Он готов подозревать всех подряд, – в негодовании произнес адмирал де Сепульведа.
– Уверяю тебя, Мигель, завтра это недоразумение разрешится. Я нисколько не сомневаюсь в сеньоре Дорадо, а что касается двух, названных доном Хосе, офицеров, то если они невиновны, значит, ничто им не грозит, – губернатор вновь сел за стол рядом с другом.
– К несчастью, мой упертый племянник вбил себе в голову обратное. Честных, преданных делу людей он называет изменниками, а человека, спасшего мне жизнь, считает самозванцем и обвиняет в пиратстве. Он слишком много на себя берет.
– Завтра… Всё выяснится завтра. А сейчас вернемся к прерванной трапезе и еще раз выпьем за твое здоровье, Мигель! – дон Бернардо сдержанно улыбнулся и наполнил бокалы вином.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
