Текст книги "Эмигрантская жизнь"

После такого длинного автобусного путешествия Андреасу просто хотелось принять душ, однако в деревне это было физически невозможно. На третий день Рахиль решила сделать немецкому другу приятное и повезла его в Киев к тетке. Та жила в нормальном блочном доме, где была ванна и из крана иногда шла горячая вода. Молодые путешественники, разбалованные удобствами цивилизации, просто хотели искупаться.

Снова один автобус сменил другой автобус. Наконецто, Киев. Все замечательно, наконец-то приехали. Принимали и кормили их хорошо, но искупаться не удалось. В городе нормальное летнее отключение воды, проводились ремонтные работы. Так бывает. Извините!!!

Хорошо, что путешествие было недолгим, всего неделю. Обратная дорога в Германию не показалась такой уж длинной. А мечта о горячей воде и ванной просто согревала душу.

Прибыв в Германию, они первым делом залезли в ванну и долго там отмокали от дорожной грязи и пыли.

А вечером вдвоем отправились в немецкую «кнайпу». Теперь Андреас, выпив пару кружек пива, громко рассказывал друзьям о том, что же это за такая удивительная страна Украина, которая стоит на большой реке, а воды для купания нет. Ну и еще многое такое, что для украинца обычное дело, а для иностранца – чудо. Оказалось, что самым большим чудом для немца был деревянный туалет во дворе при любой погоде.

Прошло немного времени после приезда – и Рахиль поняла, что безработный и несостоятельный кавалер, даже немец, ей для жизни не нужен. Необходимо было что-то менять. Ведь жить в этой стране ей, видимо, придется всегда. Повидавшись с родиной, она поняла, что обратной дороги нет. Нужно было искать выход.

Все курсы были, наконец-то, закончены, и ей предложили работу в доме престарелых, в другом конце города. Рядом с работой находилась и школа медсестер. Пришлось ей из ветеринара переквалифицироваться в медсестру, и так бывает. Из-за этого ей необходимо было менять квартиру. Она поняла, что деревню нужно из себя выводить, поэтому выбросила все свои такие близкие сердцу деревенские вещи. Заодно она рассталась с ленивым безработным немцем. Свою новую квартиру она оборудовала по европейским каталогам. Теперь она была уверена, что лучше жить одной, чем с таким другом-тунеядцем. Наступили другие времена, ей предложили работу и учебу, при которой на всякие охи-вздохи теперь совершенно не оставалось времени. Работа начиналась в шесть утра, потом домой, час перерыва – и на занятия. Так прошло три года. За это время она очень изменилась – куда подевалась мамина юбка, косынка и старые боты? Она приобрела совершенно новый гардероб, села на диету, пошла в автошколу, сдала на водительские права, купила машину. А спустя два года успела съездить к брату в Израиль – посмотреть «родину предков». По плану, в следующем году у нее – Америка.

Жаль, что родная Украина оказалось такой неуютной, тем местом, куда не хочется возвращаться!

Но главное в жизни – не терять головы: и жизнь покажется прекрасной.

Обыкновенная история или Синдром Золушки

 
«Благодарю тебя,
Творец, Что держишь меру тьмы и света,
Ведь в мире дьявольски красиво,
И мне доступно видеть это».
 

И. Губерман

Вот уже более пяти лет Сара Адольфовна Бергман жила в Германии. Ей здесь все нравилось, но это была чужая жизнь. Сара как-то постоянно ощущала себя в гостях. Принимали ее здесь доброжелательно, но при этом ее внутреннее напряжение не спадало.

Когда наступил ужасный для большой страны год разделения СССР, уезжать из родного города она совсем не хотела, очень его любила. Вечерами часто приходила на берег Черного моря. Нужно было о многом подумать, ей для этого требовался покой и тихий шелест волн.

«Бедная Украина, – думала Сара, – как же страна останется без людей?»

Из соседних домов на ее улице целыми днями слышался непривычный шум. Уезжали все, выносили мебель, разбирали перегородки в квартирах и паковали чемоданы, загружали контейнеры мебелью и техникой. Люди стихийно бежали от ужасов горбачевской перестройки.

Сара покидала привычную жизнь одна из последних. Так получилось, что ее, как и многие тысячи ее сограждан, просто вынесло из страны волной эмиграции. Любой город живет, пока в нем имеются жители. Уезжали все: друзья, коллеги, родственники. Начиная с 1989 года жизнь в любом городе становилась все более опасной. Сначала закрылись все заводы, потом отключили тепло, воду, свет, потом пропали продукты.

Население одновременно потеряло работу, без какой-либо государственной поддержки. Да что там поддержка, само государство исчезло вместе с Центральным комитетом. В один из дней деньги обесценились – и все одновременно стали нищими.

Как поступить, как выжить? Люди, словно весенние журавли, потянулись за рубеж. Их ничего не останавливало, ни очереди в ОВИРах, ни полное отсутствие обменной валюты.

На городских площадях вечерами, когда стемнеет, собирались граждане, потерявшие какую-либо надежду выжить и ищущие любой путь. Очень хотелось жить по-человечески, а не стоять в подворотнях, продавая остатки имущества. Люди были согласны пешком бежать к цивилизации. Бросали все обжитые благоустроенные квартиры, которые в те времена нельзя было продать. Раздавали соседям имущество, накопленное годами, которое стало сразу никому ненужным. Среди ненужных вещей вдруг оказались: государственные награды, трудовые книжки, пустые сберкнижки, с которых в одну ночь исчезли накопленные за всю жизнь деньги на старость.

Долгие годы большая страна жила ожиданием прихода светлого будущего – коммунизма. Думали, что очень нужно только потуже затянуть пояса – и все в скором времени изменится. Жители страны много лет во многом себе отказывали, работали по выходным, жили в нечеловеческих условиях, подталкиваемые коммунистической партией, активными призывами к подвигам.

Казалось, что в один миг все исчезло. В общем – полный хаос. Никогда Сара не помышляли о других странах. Ее устраивало все, несмотря на трудности и непростые отношения к евреям, но когда все пожилые родственники начали стихийно умирать, она решила спасаться бегством.

Уезжала Сара одной из последних членов ее большой родни, оставляла все, упаковав только одну дорожную сумку. Всплакнув на прощание, она обреченно села в автобус, идущий на Запад.

Что и как будет дальше в ее жизни, Сара не знала. И вот Германия. Что их ждет?

К жизни в новой стране Сара привыкала долго. В свои 45 она с огромными усилиями постигала трудный немецкий язык. Все было сложно, непонятно. Дни, насыщенные постоянной внутренней борьбой, летели быстро. Здесь для нее все было другим: люди, законы, менталитет. Сталкиваясь с новыми правилами, она начала смотреть на многое по-другому, а потом все постепенно вошло в привычку.

Кажется, что ничего больше не должно напоминать ей о том ужасе, в котором она жила последний год и из которого убежала. Но так устроена наша память, что, как бы ни изменился пейзажи вокруг нас, все события прежней жизни мы берем с собой. Они в нас, они сидят плотно в нашей памяти.

Страшные воспоминания обычно приходили к Саре ночью. Часто, просыпаясь в своей уютной двухкомнатной квартире, она вскакивала и в темноте со страхом осматривалась по сторонам. Ночами она долго соображала, где находится. Ей снился ужас перестройки, старая коммуналка с вечно пьяным соседом и ползающими по полу большими рыжими тараканами.

Живя в новой жизни, она чувствовала себя Золушкой, попавшей на бал, но этот сказочный бал был какой-то ненастоящий, он находился в чужой жизни. Она боялась, что эта сказка вдруг исчезнет.

Там, в прежней жизни, Сарой ее не называли никогда. Там это имя даже произносить было страшно, многие годы ее звали Софа. Ну как можно было дать ребенку, рожденному в СССР, библейское имя Сара в сочетании с отчеством Адольфовна?! Для русского уха – просто ругательство, имя в сочетании с фамилией и отчеством становилось не совместимым с жизнью.

Она считала, что ей вообще не очень повезло. Родилась она в типичной еврейской семье сразу после окончания Второй мировой войны. Ее семья, как и многие другие семьи, пережила эвакуацию, потерю близких людей. Она, как и все, училась в послевоенной школе со специфической программой ненависти к фашизму, ко всему немецкому.

А тут – Адольфовна! Ужас!!!

Уже живя в Германии, она вдруг узнала, что вокруг нее живут Гольдманы, Фаерманы, Бирманы, и это совершенно никого не удивляет.

Были и другие чудеса. При регистрации документов как-то сразу потерялось ненавистное ей отчество. Оказалось, что в Европе люди не обращаются друг к другу по отчеству.

«Какое счастье, – думала она, – наконец-то, пропадет повод издеваться надо мной».

Переселившись из общежития для беженцев в самостоятельную квартиру, она вообще почувствовала себя белым человеком. Несмотря на появившиеся сразу проблемы: самостоятельный ремонт, покупка мебели и другого имущества, она была совершенно счастлива. Она могла неделями не выходить из дома, став наконец полноправной хозяйкой своего жилья.

Ведь прежде в большой коммунальной квартире, где никогда не было холодной воды, но всегда присутствовало много разных гостей, она не имела никакой личной жизни. К ее соседу часто приезжали гости из Армении. Они спали в ванной комнате, где нормальные люди купаются, но ее использовали как спальню. Поэтому все по очереди умывались на кухне, потом там же в порядке очереди готовили еду. В общий туалет стояла очередь, а дети соседей сновали по всем комнатам, не давая никому покоя. Было совершенно нормально попросить у соседей соль или спички.

Живя теперь в двухкомнатной квартире 45 квадратных метров, ей все время казалось, что кто-нибудь обязательно что-то решит и квартиру отберут в любую минуту. Она прислушивалась к шагам на лестнице, боясь прихода «хаузмастера», со страхом подходила к почтовому ящику, боясь новых писем.

Но время шло, ничего не менялось и страхи уходили. Жизнь потихоньку налаживалась.

Какое оно, счастье?

Западная Германия, 1995 год

Бывший сержант Советской армии Тамара часами сидела у окна после пережитых событий. Ей не хотелось заводить друзей и подруг, страшно было смотреть в зеркало. У нее началась депрессия, и она не знала, куда себя деть. Все планы и мечты рухнули. Все, что произошло с ней за последние пару лет, было еще свежо. Именно по ночам она вновь и вновь переживала те ситуации. События постоянно преследовали ее во сне. Память не отпускала.

Последние два года она жила в крошечной меблированной квартире, состоявшей из одной комнаты и прихожей, в которой были встроены кухня, туалет с душем.

Ей в голову все чаще приходила мысль, что ее жизнь складывается как-то не так, как мечталось. Она всегда заранее все планировала, а сейчас – полный хаос в мыслях.

Город, в котором она проживала последнее время, был прекрасно обустроенной курортной зоной для состоятельных людей.

По улицам вальяжно гуляли толпы бюргеров, получающих удовольствие от жизни. Она же почти физически ощущала себя зверем, загнанным в угол.

Родилась она в России, недалеко от Ростова, в очень бедной семье. Окончив восемь классов, она отправилась в большой город, там поступила в кулинарный техникум, тогда это было не сложно. Практику после окончания она проходила на круизном теплоходе, идущем по Дону. Жизнь казалась прекрасной, все складывалось хорошо. Она была стройной, чернобровой и очень веселой. Капитан теплохода сразу обратил на нее внимание и оставил ее работать поваром и после окончания практики. Проплавала она в должности повара пять лет. Но годы шли, жизнь как будто остановилась, и ей захотелось чего-то нового. Однажды в одном из круизов она познакомилась с военным, проходившим службу в войсках ограниченного контингента советских войск в Германии.

Шел 1988 год. Экономику раскачивало. После смерти Л. Брежнева в бывшем СССР стало голодно. Деньги обесценивались. Жить в стране становилось сложно. Тамара к этому времени еще семьей не обзавелась, детей не родила, была очень привлекательна и свободна. Договорившись с военным о дальнейшей службе в Германии, она, не раздумывая, бросила пароход, в короткое время оформила все необходимые документы и отправилась на новое место работы. Все продолжало складываться очень удачно. У нее, видимо, был добрый ангел-хранитель. В воинской части ее прекрасно приняли. Там ей очень помог новый знакомый. Она, как и все, получила комнату в общежитии. Зарплату платили частично рублями, частично валютой. На эти деньги она могла посещать косметолога, парикмахера, ходить в сауну, покупать новые модные вещи. От кавалеров не было отбоя. Жизнь была на взлете.

Все стало меняться к 1989 году. В воинской части начались разговоры о возврате войск домой. А ей этого совсем не хотелось. Нужно было срочно найти какойнибудь выход. Единственное, что приходило ей на ум – это выйти замуж за местного немца и не возвращаться в Россию.

Как всегда – помог случай. Часто к ним в воинскую часть приезжал высокий симпатичный немец по имени Карл. Самое привлекательное в нем было то, что он говорил по-русски. По его рассказам, он был бургомистром своей деревни.

Каждую неделю он привозил в часть свежие овощи, мясо и прочую еду. Тамара целенаправленно начала строить ему глазки и открыто флиртовать. Так прошло несколько месяцев. Карл тоже оказывал ей знаки внимания, приносил цветы, конфеты. Она была очень довольна собой. Близился 1989 год. Руководство воинской части начало увольнять вольнонаемных сотрудников. Под увольнение попала и Тамара. Ей давали месяц на сборы, отгулы, закупки, упаковку вещей.

Как раз к этому времени она была вполне уверена, что свадьба с Карлом не за горами. Через месяц они расписались. Ни деревни, ни жилья Карла Тамара прежде не видела.

Она решила, что бургомистр – это обязательно олигарх. И конечно, ошиблась.

После загса, попрощавшись с однополчанами, счастливая Тамара поехала в дом к новому мужу. И о ужас! На окраине поселка стоял покосившийся маленький домишко, за которым начинался лес. В домике она нашла четверых детей – от 10 до 13 лет. Оказалось, что Карл боялся сразу ее этим испугать. Дети ему достались от прежних жен. А женат до нее он был четыре раза. Каждую из предыдущих он честно любил, но они почему-то уходили, оставляя ему детей. На стенах центральной комнаты висели портреты его женщин. В квартире царил хаос и запустение.

В доме не было отопления, а только камин, который топился углем и дровами. Кроме этого камина готовить было не на чем.

Полы во всех комнатах были из деревянных, давно немытых досок. Как только они внесли в квартиру чемодан Тамары, Карл сразу сказал, что давно не встречался с друзьями. Он мгновенно собрался и ушел. А Тамару сразу окружили дети, которые рассматривали ее с большим любопытством. Спустя пару минут они хором закричали: «Кушать, кушать», – и она поняла, что вляпалась. Карл появился в доме только после часу ночи и сразу завалился спать. И так пошло-поехало. С утра, часов в шесть, Карл собирался по селам закупать продукты, потом отправлялся в город на рынок. Там он проводил целый день, после чего встречался с друзьями в «кнайпе», обмыть удачную торговлю. Все заработанные деньги он оставлял там же. Приходил домой за полночь, заваливался спать. А с утра все по новой. Тамару он практически не видел, встречались они только один раз в неделю, когда рынок был закрыт.

Дети, хозяйство – все по дому легло на ее плечи.

Так прошло шесть месяцев. Тамара целый день крутилась как белка в колесе. Но без особого опыта ухода за детьми с ней происходили всякие казусы. Дети все время хотели есть, они пачкали вещи, падали, дрались между собой, прогуливали школу.

За последние месяцы пребывания в этом доме Тамара похудела, руки огрубели от постоянных стирок. Исчез маникюр, уже не было модной стрижки. Иногда в дом заглядывали разные немки, видимо – матери живших в доме детей. Они радостно обнимали кого-то из них, совали ему в руку конфетку и быстро исчезали.

Она в ужасе за всем этим наблюдала, сильно расстраивалась, потому что после ухода очередной мамаши ребенок долго плакал. За время добровольной каторги она очень осунулась и превратилась в пожилую женщину.

В голове постоянно сидела мысль: как быть? Бежать? Но куда? Кто поможет? Языка ведь нет.

Совершенно случайно, забирая детей из школы, она познакомилась с молодой русскоязычной семейной парой, ребенок которых тоже учился в их классе. Они собирались переехать из ГДР на юг страны, в западные земли, после окончания школьного семестра. Она не раздумывая решила ехать вместе с ними. Куда? Ей было совершенно все равно. Лишь бы подальше от этого ада.

Итак, время шло, окончилась учеба в школе и знакомая семья на своей машине собралась покинуть бывшую ГДР. Это было время, когда сняли стену между странами и части Германии объединились.

В один из дней, когда муж преспокойно храпел на своем диване, она приготовила завтрак, забрала свои нехитрые пожитки и тихо вышла из дома. Сев в автомобиль с чужими людьми, она перекрестилась и тихо сама себе сказала: «С Богом!»

Автомобиль медленно выехал за пределы поселка, она сидела на заднем сиденье, укрывшись с головой одеялом, чтобы любопытные соседи не могли ее заметить. Дорога была свободной, и, набрав скорость, машина выскочила на автобан.

Ехать до юга Германии пришлось долго. Страна оказалась довольно большой. И самое странное, что за ней не было погони. Она, правда, ничего из дома не взяла. Их поездка проходила спокойно, и спустя два часа она, наконец-то, вылезла из-под одеяла.

Когда день начал клонится к вечеру, машина приблизилась к конечному пункту.

– Приехали, – сказал водитель.

Выйдя из машины, она осмотрелась. Город находился на берегу реки, вдали были поля и виноградники.

Поскольку жить ей поначалу было негде, она поселилась у тех знакомых, с кем приехала. Через неделю они нашли ей эту очень дешевую маленькую квартирку, куда она и перебралась.

Оказалось, что деньги, накопленные ею за время работы в воинской части, быстро закончились, и чтобы жить, ей пришлось искать работу. Ну, на что она могла рассчитывать? Только на должность уборщицы. Деньги не большие, но при четкой экономии вполне достаточные. Первые полгода она ходила по улицам с большой опаской, постоянно оглядываясь. Ей казалось, что бывший муж обязательно приедет и силой увезет ее назад. Но никто не приезжал, и совершенно ничего не происходило. Ее нормальный ритм жизни – это дом, работа, магазин, дом. Так прошел год, потом знакомые ей посоветовали подать на развод и алименты. Она так и сделала. Прошел еще год. После долгой волокиты с бумагами адвокат сообщил ей, что развод получен, а вот алиментов ждать не надо, потому что ее бывший муж прислал бумагу, что его доход в месяц всего 900 евро. Однако все деньги у него уходят на жилье, детей и четырех предыдущих жен.

Теперь Тамара задалась вопросом: какое же оно – счастье?

Замуж за иностранца

Вилли вышел на морозный воздух. Солнце светило ярко, отражаясь от снега, лежащего вокруг. Было тихо. Почтовый ящик был недалеко. Вилли достал из него свежую почту. Взяв в руки конверт, на котором стоял полицейский штемпель, он очень удивился.

Да, с тех самых пор как в его доме появилась эта странная русская, ему нет никакого покоя.

Дом в этом лесном массиве достался ему в наследство от родителей. Вместе с домом он получил в наследство: конюшню, в которой было 5 лошадей, курятник, где жило 35 кур, и небольшую свиноферму на 6 свиней.

За всем этим необходимо было ухаживать. Когда он был еще маленький, за всем этим смотрели его родители, после их смерти он нанимал работников, но в последнее время приходилось платить все больше и больше денег за работу. Нанимать кого-то стало невыгодно, и он решил продать хозяйство.

Поделиться своей проблемой ему было не с кем. А тут год назад случайно в гости приехал его далекий родственник из Берлина. Иоганн – так звали родственника – часто ездил в Казахстан. Фирма, на которой он работал, имела там свой филиал.

Он и посоветовал привезти в Германию русскую немку, чтобы и жена, и работница, и любовница были в одном лице. А главное, все это только за жилье и еду.

Эта идея Вилли понравилась. Иоганн познакомил его по переписке с молодой девушкой, звали ее Ингеборг Вебер.

Родители будущей невесты, по национальности немцы, предки которых выехали из Германии 200 лет назад, говорили между собой на старом немецкошвабском диалекте.

Перенеся все ужасы сталинизма, они умерли в молодом возрасте от болезней.

Ингеборг возможности переезда в Германию обрадовалась.

Прежняя жизнь ее в основном проходила в деревне. Одевалась она как все ее сельские соседи. На голове обязательно косынка. Зимой валенки, летом сапоги, а тут – заграница.

Но, попав в лесную зону, Ингеборг почувствовала себя дома. Те же куры, те же лошади, те же свиньи. Как будто ничего в ее жизни не изменилось. Она понемецки ни писать, ни читать не умела и говорила очень сложно. Окончив восемь классов в своей деревне, Ингеборг пошла работать на ферму. Предложение выйти замуж за настоящего немца и выехать в Германию для нее было мечтой всей жизни.

Вилли оформил все документы быстро, и она въехала в Германию, еще не видев жениха воочию. Вилли Ингеборг очень понравилась, она была счастлива. После росписи она стала знакомиться с его домашним хозяйством. Всё, что она увидела, было знакомо, и она, засучив рукава, взялась за работу.

Вилли часто ее просто не понимал, хотя она очень старалась найти с ним контакт.

И решил наш герой вывести свою молодую жену в свет. Первым пришло ему в голову поехать с ней в бассейн.

Когда они начали собираться, оказалось, что у нее нет купальника.

«Ну ладно, – решил Вилли, – пока я буду купаться, она просто посидит возле воды в закрытом бассейне».

Собрались, приехали. Вилли выбрал удобные скамейки. Усадил на них Ингеборг, которую он предварительно переодел в банный халат. Предупредив, чтобы она никуда не уходила, он отправился в открытый бассейн поплавать.

А растерянная Ингеборг, оставшись одна, решила узнать, теплая ли вода. Для этого она должна была снять халат. А под халатом у нее были легинсы и футболка. Надев на голову косынку, она сняла тапочки, халат и полезла в бассейн.

Когда она опустилась во всем этом в воду, ей казалось, что никого рядом нет. И тут откуда ни возьмись появился вахтер. Какой крик поднялся! Это была просто катастрофа.

Ингеборг сначала не поняла, что это касается ее. Тогда вахтер вызвал спасателя и охранника, и те, опустившись в бассейн, начали ее вылавливать. Она отбивалась как могла, но ее скрутили и силой вытащили из воды.

Тогда Ингеборг начала громко кричать на смешанном русско-немецко-старошвабском:

– Вилли, Вилли, ком цу мир. Эти ненормальные чтото от меня хотят! Что мне делать? Во бис ду?

Вокруг нее сразу собрался народ, который мирно отдыхал в зале бассейна.

Люди смеялись, показывая пальцами на очень странную женщину, которая смешно кричала на немецком, перемешивая свою речь какими-то другими словами.

Это продолжалось довольно долго, пока в дверях зала не показался Вилли. Он отправился к своим скамейкам и сразу понял, что сильный шум в кабинете вахтера касается его.

Он помчался туда. Он пытался объяснить, что женщина приезжая и не знает порядков и правил, но, несмотря на все его просьбы, штраф он все же уплатил.

Дома Ингеборг долго плакала.

Ну в чем можно было ее обвинять? Она ведь была в этом месте впервые. Прошло какое-то время, все как бы успокоилось.

И решил Вилли доставить любимой удовольствие. Он решил, что в ресторан ее вести пока рано, она ведь до сих пор никогда в ресторане не была. А вот по автобану ее еще никто не возил.

И поехали они кататься…

Автобан был не загружен, и ехали они быстро, в какие-то моменты Ингеборг хватала Вилли за руки и кричала: «Ой! Ой!»

Спустя час катания Ингеборг стала просить Вилли остановиться возле заправочной станции. Вилли решил, что она хочет в туалет.

Он остановил машину и показал ей, куда идти. Ингеборг вышла и отправилась туда, куда ей показали.

Вилли же погулял по магазину, который работал при заправочной станции, потом пошел в табачную лавку. Потом отправился в машину, а жены все не было.

Прождав час, он отправился ее искать.

Он вызвал уборщицу, велел ей осмотреть туалет, потом подвалы, подсобки, кухню, мусорный закуток, но Ингеборг нигде не было. Тут Вилли очень растерялся. Он решил, что ее украли. Как быть? Он вызвал полицию.

Через 20 минут приехали две полицейские машины и вертолет. Стражи порядка прочесали лес, осмотрели всё в округе, но…

– Ваша жена пропала, – констатировала полиция. Очень расстроенный Вилли отправился домой. Приехал он домой, когда было уже темно. Дверь ему открыла Ингеборг. Вилли просто потерял дар речи.

– Как ты сюда попала? – удивленно спросил Вилли. – Я тебя три часа искал с полицией. Где ты была?

– Понимаешь, любимый, – тихо сказала Ингеборг, – я увидела автобус, который шел в соседнее село, и решила на нем уехать. Мне было страшно ехать в твоей машине.

Подобное поведение очень удивило Вилли. Он не знал, что ответить. Прошло два месяца. И вот письмо из полиции, а там счет на десять тысяч… евро… Погуляли!