Текст книги "Сто великих покорителей космоса"

Кондратюк, проложивший дорогу в космос (1897–1942)

В первую треть XX в. талант-самородок, живший вдали от научных центров, ничего не знавший о работах в области ракетной техники и космонавтики таких же самоучек (где и у кого им было учиться?) К. Э. Циолковского и Ф. А. Цандера, еще мог создать свою собственную теорию ракет для межпланетного полета. Всё только начиналось, и каждый глубокий исследователь выбирал к заветной цели свою дорогу. У Циолковского это был путь во Вселенную, у Цандера – на Марс, у Юрия (Георгия) Васильевича Кондратюка – на Луну. Этих пассионариев породила эпоха социальных революций и технического прогресса, а роднил энтузиазм первопроходцев и покорителей космоса. «Если бы Юрий Кондратюк остался живым и смог бы работать в области космонавтики, то он был бы таким, как академик Королёв». Это мнение академика Б. В. Раушенбаха разделяют и другие ученые, считающие Кондратюка пионером космической отрасли России.

Настоящие ФИО ученого, уроженца г. Полтавы, – Шаргей Александр Игнатьевич. Сироту воспитала бабушка. Из родных были еще мачеха и младшая сестра Нина. Увлечённый научной фантастикой и идеей полётов человека в космос, старшеклассник 2-й полтавской мужской гимназии стал первым в мире расчетчиком траекторий космических полетов.

Главный вывод, который сделал юный Шаргей, – преодолеть земное притяжение можно на ракете с ЖРД! К этому прилагалась формула Циолковского, которую Александр вывел независимо от ее автора, а также рассчитанные им траектории вылета с Земли и траектории полёта к Луне и другим планетам Солнечной системы.

В 1916 г. по окончании гимназии юношу призвали в армию – шла Первая мировая война. В Гражданскую войну Александра несколько раз мобилизовали, и ему пришлось воевать то на стороне красных, то на стороне белых, от которых он, правда, всякий раз дезертировал. Было не до учебы. Тяга же Шаргея к проблеме межпланетных сообщений только усилилась, и молодому человеку пришлось самообразовываться и в одиночку прокладывать пути в неведомое, порой открывая уже ранее открытое другими. Это лишь добавляло ему новых знаний и азарта.

По окончании Гражданской войны мачеха, обеспокоенная возможными репрессиями против пасынка-белогвардейца, достала ему в 1921 г. паспорт умершего студента Киевского университета Юрия Васильевича Кондратюка, уроженца г. Луцка Волынской губ., 1900 г.р.

Не смени ученый ФИО, его работы по ракетам (они относились к военному ведомству) наверняка привлекли бы внимание ВЧК, что не сулило автору ничего хорошего. Правда, и смена фамилии, будь она обнаружена, повлекла бы за собой еще более печальные последствия. В результате Кондратюку пришлось вести двойную жизнь.

Ю. В. Кондратюк

Ученого много лет шантажировал инженер П. К. Горчаков, якобы знавший о смене имени и навязавший Кондратюку за молчание соавторство в изобретениях, которых у Юрия Васильевича было немало. «Коллегу» привлекали исключительно гонорары.

Кондратюк сменил много работ и должностей. Работал механиком, техником, главным инженером на Северном Кавказе и в Западно-Сибирской области, на строительстве и техническом оснащении сахарных заводов, элеваторов, ветровых электростанций, участвовал в проектировании горно-шахтного оборудования для угольных предприятий, разрабатывал и строил самую крупную в мире крымскую ветроэлектростанцию Крым ВЭС на 12 МВт на горе Ай-Петри. В конце 1930-х гг. Кондратюк занимался различными техническими проектами в Подмосковье.

В 1925 г. изобретатель отправил в Главнауку работу «О межпланетных путешествиях», на которую рецензент профессор В. П. Ветчинкин дал положительный отзыв: «Кроме напечатания работы т. Кондратюка, самого его (в случае его согласия) следует перевести на службу в Москву, ближе к научным центрам: здесь его таланты могут быть использованы во много раз лучше, чем на хлебном элеваторе, здесь и сам Кондратюк мог бы продолжать свое самообразование и работать плодотворно в избранной области. Такие крупные таланты-самородки чрезвычайно редки, и оставление их без внимания, с точки зрения государства, было бы проявлением высшей расточительности». Из-за бюрократических проволочек главная книга ученого в Москве напечатана не была, и Кондратюк опубликовал ее в 1929 г. двухтысячным тиражом в Новосибирске за свой счет.

В этой и других своих работах («Тем, кто будет читать, чтобы строить», «Завоевание межпланетных пространств») ученый прозорливо расписал последовательность первых этапов освоения космического пространства. «В книжке… разрешен ряд вопросов первостепенной важности, о которых другие авторы не упоминают. К их числу относятся: предложение использовать озон вместо кислорода, металлическое горючее, формула, доказывающая, что ракета, не сбрасывающая баков или не сжигающая их, вылететь за пределы земного тяготения не сможет; автор предложил крылатую ракету для использования крыльев при отлете и при посадке на Землю, обстоятельно исследовал проблему создания межпланетной промежуточной базы и ее ракетно-артиллерийского снабжения, вывел формулу летающей лаборатории и многое другое» (В. П. Ветчинкин).

Кондратюк предложил также основное уравнение движения ракеты; схему и описание четырехступенчатой кислородно-водородной ракеты; параболоидальное сопло, космический костюм, подобный водолазному (тогда слова «скафандр» еще не было), индивидуальные формы-ложементы для членов экипажа, зеркала на околоземной орбите для освещения поверхности Земли и «для беспроволочного телеграфа». Ученый высказал идею использовать сопротивление атмосферы для торможения ракеты при спуске с целью экономии топлива, гравитационное поле встречных небесных тел для доразгона или торможения космического корабля и солнечную энергию для питания бортовых систем. Рассчитал температурный режим при трении об атмосферу, предложил схему вывода космического корабля за пределы земного тяготения по разворачивающейся вокруг земного шара спирали, принятой сегодня всеми космическими агентствами мира; способы стабилизации вращения космического корабля с помощью плавающих поплавковых гироскопов. И т. д.

Книга заинтересовала К. Э. Циолковского. С. П. Королёв пригласил ученого в возглавляемую им Группу изучения реактивного движения (ГИРД) при Управлении военных изобретений РККА – главном органе страны, занимавшемся разработкой вопросов ракетостроения. Кондратюк, опасаясь проверок, отказался от заманчивого предложения и фактически от своей мечты.

С началом Великой Отечественной войны Кондратюк записался в народное ополчение, был зачислен рядовым роты связи 62-го стрелкового полка. 25 февраля 1942 г. он погиб во время ночного ремонта кабеля. Похоронен в братской могиле у деревни Кривцово Болховского района Орловской области.

Существуют две бездоказательные версии. Якобы ученый попал в немецкий плен, работал вместе с главным конструктором ракетного оружия вермахта Вернером фон Брауном над созданием первых в мире баллистических ракет, а затем в США создал космическую программу американцев. В пользу этого отчасти говорит обнаруженная после войны в архивах фон Брауна половина тетради Кондратюка с его расчетами. По другой версии, засекреченный Кондратюк до конца своих дней разрабатывал советскую ракетную технику в «шарашке» или закрытом институте.

Как бы там ни было, лунная программа NASA (США) «Аполлон» напрямую связана с именем Кондратюка. Инженер NASA Дж. К. Хуболт позаимствовал у русского ученого идею «улиточной трассы» и модуль для посадки на Луну с орбиты.

С конца 1960-х гг. имя Ю. В. Кондратюка стало известно во всем мире. Оно было присвоено одному из самых крупных кратеров на обратной стороне Луны.

P.S. «Именно в возможности в ближайшем же будущем начать по-настоящему хозяйничать на нашей планете и следует видеть основное огромное значение для нас в завоевании пространств Солнечной системы» (Ю. В. Кондратюк)

Пионер далеких звёзд, первооткрыватель космоса Эдвин Пауэлл Хаббл (1889–1953)

В начале XVII в. Галилео Галилей обнаружил, что Млечный Путь (он же Галактика) представляет собой светящуюся полосу тусклых звёзд. За 300 последующих лет астрономы определили, что Млечный Путь имеет форму сплюснутого диска (Уильям Гершель) и на его окраине находится наша Солнечная система (Харлоу Шепли). Подавляющая часть ученых считала, что Галактика и есть Вселенная. При этом не смолкал спор о размерах Галактики, ее массе, количестве звёзд в ней, об идентификации спиральных туманностей, разбросанных по Вселенной. Одни исследователи считали туманности звёздными скоплениями, находящимися внутри Галактики, другие полагали, что это «масса светящегося газа» непонятного происхождения. Споры прекратились после того, как в 1924–1925 гг. Эдвин Хаббл установил, что Млечный Путь – одна из бесчисленного множества галактик во Вселенной, а туманности являются отдельными звёздными системами. Это и другие открытия Хаббла (о них речь далее) оформили современный раздел астрономии – космологию, изучающую свойства и эволюцию Вселенной в целом, и привели к созданию теории Большого взрыва[9]9
  Начав расширяться с небольшой сингулярности, когда плотность материи и кривизна пространства-времени были очень велики, Вселенная расширялась в течение 13,82 млрд лет в космос, который мы знаем сегодня.


[Закрыть]. Хаббл стал первооткрывателем астрономической Вселенной, в связи с чем его путь к этому можно назвать «звёздным».

Эдвин родился в городке Маршфилде (штат Миссури) в многодетной обеспеченной семье. Он с малых лет любил спортивные игры, был физически развит; с успехом занимался легкой атлетикой и боксом; как-то избил напавшего на него с ножом грабителя. Во время каникул подросток с большой охотой работал в партии землемеров, которые прокладывали железнодорожную трассу в лесах вокруг Великих озер. Помимо спорта Эдвин увлекался астрономией.

В 16 лет Хаббл поступил в Чикагский университет, где постигал астрономию, философию и математику. Затем бакалавр получил стипендию Сесиля Родса и продолжил обучение в Колледже королевы Оксфордского университета в Англии. Став специалистом по праву, Эдвин не работал им ни одного дня, но и о трех годах в Оксфорде не жалел. Они способствовали его «общему развитию», дали степень магистра, привили вкус к манерам, стилю одежды и вообще британский лоск, а также курительную трубку в придачу. Студент изучал также литературу и испанский язык; не прекращал и своих занятий по астрономии. Но не это было главным. «Его всегда тянуло к астрономии», – утверждали все, кто знал Хаббла. Эдвин сказал как-то в интервью, что «астрономия подобна пастырскому служению. Нужен зов. И я зов услышал».

В 1914 г. молодой человек вернулся на родину. В течение года преподавал испанский язык, физику и математику в школе города Нью-Олбани (штат Индиана), а также тренировал школьную спортивную команду. Проявлял заботу о матушке, оставшейся вдовой после смерти мужа, о сестрах и младшем брате.

Затем Эдвин в Йеркской обсерватории Чикагского университета подготовил и защитил диссертацию на степень доктора философии – «Фотографические исследования слабых (далёких) туманностей».

Эдвин Хаббл

В 1917 г. неожиданно для всех Эдвин отправился во Францию в составе Американских экспедиционных сил. В звании капитана командовал пехотным батальоном, но, к счастью, его участие в Первой мировой войне ограничилось подготовкой к боевым действиям, воевать не пришлось. Демобилизовавшись, майор Хаббл вернулся в США и начал с огромным терпением и тщательностью вести наблюдения за туманностями на крупнейшем в мире 100-дюймовом телескопе Хукера в обсерватории Маунт-Вилсон в Калифорнии. Наработки и идеи у Эдвина уже были, мощный телескоп заметно ускорил сбор необходимых данных. Открытия словно ждали его: не прошло и 10 лет, как за свои блистательные труды астроном был избран в Национальную академию наук США и в Королевское астрономическое общество Великобритании.

Еще в 1922 г. Хаббл предложил разбить наблюдаемые туманности на два класса: газопылевые скопления, принадлежащие Млечному Пути, и галактики, подобные ему, – за его пределами. Это предложение вызвало в научном сообществе скорее недоумение, чем согласие. Через три года ученый обнаружил на фотографиях ближайших галактик крупные звёзды, из которых они состоят. Первую цефеиду[10]10
  Цефеиды – класс редких пульсирующих переменных звёзд, ритмично меняющих свою яркость с периодами в несколько десятков дней. С помощью этих звёзд оценивают расстояния до ближайших галактик.


[Закрыть] он увидел в туманности Андромеды в 1923 г. Затем «по наблюдениям цефеид в нескольких галактиках Хаббл определил расстояния до них… Так было доказано, что некоторые туманности находятся за пределами нашей Галактики и являются отдельными звёздными системами», чем фактически утвердил концепцию островной структуры Вселенной. В 1929 г. Эдвин Пауэлл обнаружил зависимость между красным смещением галактик и расстоянием до них (эмпирический закон Хаббла[11]11
  Космологическое красное смещение – наблюдаемое для всех далёких галактик понижение частот излучения, объясняемое как их удаление друг от друга (разбег) и от нашей Галактики. Закон Хаббла подтверждает расширение Вселенной.


[Закрыть]). Красное смещение, наблюдаемое в световом спектре удалённых галактик, возрастало пропорционально расстоянию до той или иной галактики от Земли. Через несколько лет этот закон получил подтверждение и от других астрономов. Ученый также обнаружил шаровые скопления в туманности Андромеды, разработал методы изучения природы красного смещения, открыл астероид № 1373, названный им «Цинциннати» (1373 Цинциннати). После таких достижений, которые приравнивались к заслугам Николая Коперника, на астронома пролился дождь медалей от астрономических обществ мира и почетных званий от академий наук.

Во время Второй мировой войны Хаббл служил в Баллистической лаборатории испытательного Абердинского полигона сухопутных войск США (штат Мэриленд). За выдающийся вклад в исследования баллистики был удостоен ордена «Легион Почёта».

После войны астроном издал несколько монографий. Хаббл предложил «наиболее используемую ныне морфологическую систему классификации галактик, сгруппировав их в соответствии с их изображениями на фотоснимках. Он расположил разные группы галактик в последовательность, которая теперь известна как последовательность Хаббла».

28 сентября 1953 г. Эдвин Пауэлл скоропостижно скончался от инсульта возле своего дома в Сан-Марино, пригороде Лос-Анджелеса, в возрасте 63 лет. Согласно завещанию Хаббла, место его захоронения неизвестно.

Ученый не был удостоен Нобелевской премии по физике, поскольку астрономия тогда не попадала под критерии ее вручения. Хотя встречается утверждение, что «если бы он не умер в 1953 г., то получил бы Нобелевскую премию по физике того же года».

В честь ученого назван уникальный космический телескоп «Хаббл», выведенный на орбиту в 1990 г.

P.S. В хаббловском архиве хранится листок, исписанный гусиным пером. Это стихи, которыми Э. Дж. Планкетт, 18-й барон Дансени, откликнулся на смерть исследователя Вселенной:

 
Памяти доктора Эдвина Хаббла
Нет больше глаз, которые взирали
Сквозь Млечный Путь в неведомые дали
На блеск таинственных светил, чьи стаи
В той тёмной пустоте вкруг нас блуждали.
В них погружаясь, он открыл воочью
Мильоны солнц, похожих на земное,
И постоянно видел пред собою
Вселенными увенчанные ночи.
Гордитесь же, что рядом с нами жил
Тот человек, на удивленье всем
Не хвастаясь и не гордясь ничем.
Должно быть, он познал секрет светил
И то, как мириады их от века,
Сияя, скромности учили Человека.
 

(А. С. Шаров, И. Д. Новиков)

«Аэролит[12]12
  Аэролит – буквально «воздушный камень»; устаревшее название каменного метеорита.


[Закрыть], упавший на большую дорогу науки»: Робер Эсно-Пельтри (1881–1957)

В заглавие этого очерка вынесено прозвище теоретика космонавтики, летчика и инженера Робера Эсно-Пельтри. Французского пионера космических полетов сегодня цитируют меньше его собратьев, хотя он первый рассчитал полет ракеты на ядерном топливе (радий), невозможный в то время из-за слабой теоретической проработки вопроса и низкого уровня технологий. Французские власти и военные воспринимали ученого как оторванного от жизни мечтателя и отказывали в субсидиях. Притом что Робер был известным изобретателем, получившим около 200 патентов на двигатели внутреннего сгорания, газовые турбины, автомобильные подвески, медицинские приборы для лечения электрошоком и др.

Робер Эсно-Пельтри

А вот Астрономическое общество Франции благосклонно отнеслось к теоретическим работам Эсно-Пельтри в области астронавтики[13]13
  Термин «астронавт», впервые употребленный писателем Жозефом Рони-старшим, ввел в обиход в 1928 г. Р. Эсно-Пельтри.


[Закрыть] и приняло в свое ведение учрежденную им Международную премию Эсно-Пельтри – Гирша[14]14
  А. Гирш – французский промышленник.


[Закрыть] – за «лучшую оригинальную, теоретическую или экспериментальную, научную работу, способную продвинуть вперед решение одного из вопросов, от которых зависит реализация межзвёздной навигации, или умножить человеческие познания в одной из отраслей, соприкасающихся с астронавтикой».

Отсутствие финансирования не дало Эсно-Пельтри возможности воплотить все свои идеи, создать дорогостоящие стенды, испытательные установки, саму ракету, наконец. Ученый вынужден был сосредоточиться на разработке теорий – реактивных двигателей, горения топлива, космических полетов. Значительная часть его расчетов не была опубликована и пропала в годы Второй мировой войны. Будь у Эсно-Пельтри нужные средства, его ракета наверняка составила бы конкуренцию «Фау-2» Дорнбергера и фон Брауна. Однако надо отдать должное Эсно-Пельтри: при столь стесненных обстоятельствах он смог при минимуме затрат своими многочисленными экспериментами подтвердить возможность космических полетов.

С детских лет сын текстильного фабриканта парижанин Робер, вдохновленный романами Ж. Верна, любил возиться с техникой, устраивал механические и электрические мастерские, физические и химические лаборатории, занимался радиотелеграфией. В 21 год он получил степень бакалавра наук в Сорбонне (ботаника, общая физика, общая химия) и связал свою дальнейшую жизнь с авиацией, теоретическими исследованиями, конструированием и испытанием летательных аппаратов.

В 1907 г. Эсно-Пельтри разработал теорию металлического воздушного винта, сконструировал первый в мире моноплан – прототип современных самолетов, первый авиационный звёздообразный двигатель, вскоре принятый во всем мире, изобрел систему управления самолетом – знаменитую «ручку управления». Семь лет изобретения сыпались как из рога изобилия: велосипедное шасси, указатель скорости, привязной ремень, спасательный парашют для летчика, двойное управление на учебных самолетах и т. д.

В предвоенные годы Робер, получивший широкую известность как авиатор и конструктор аэропланов, не раз побеждавших в соревнованиях, всё настойчивее стал говорить о ракетной технике и полетах в космическом пространстве, вывел формулу Циолковского (ничего не зная о работах русского ученого). Увы, кроме Астрономического общества, это никого не заинтересовало. Ученый выступал с докладами на конференциях в Петербурге и Париже, первый указал на теоретическую возможность пилотируемого полета на Луну, межзвёздных сообщений на ракетах с атомными двигателями.

Ракетчик теоретически обосновал реактивное движение, вычислил вторую космическую скорость, продолжительность полетов на Луну, Марс и Венеру, рассчитал тепловую изоляцию ракет, описал прототип тормозных двигателей и т. д., войдя, таким образом, вслед за К. Э. Циолковским в когорту основоположников теоретической астронавтики.

Между двумя мировыми войнами ученый продолжал свои исследования. В докладе «Исследование при помощи ракет верхних слоев атмосферы и возможность межпланетных сообщений» (Сорбонна, 1927) он привел данные, которыми позднее воспользовались разработчики ракет в других странах.

В 1928 г. Робер передал военным доклад, в котором доказал возможность достижения дальности 2267 км при скорости запуска 2667 м/с, сравнил экономичности бомбардировок с самолета и обстрела ракетами и сделал вывод, что ракеты дальнего действия станут артиллерией будущего. Военные доклад проигнорировали.

В 1930 г. Эсно-Пельтри опубликовал капитальный труд «Астронавтика», оказавший глубокое влияние на все последующие работы в этой области. Что характерно, «ни одно из его теоретических положений не было впоследствии опровергнуто». В этом трактате ученый рассмотрел движение ракеты в безвоздушном пространстве и в воздухе; плотность и состав верхних слоев атмосферы; расширение продуктов сгорания в сопле; процессы в камере сгорания; использование ракет в изучении северных сияний; возможность межпланетных путешествий; условия обитаемости космического аппарата; способы придания устойчивости кораблю при помощи электродвигателей; использование тормозных двигателей и парашюта при возвращении на Землю и др.

В 1937 г. Эсно-Пельтри был избран в члены Французской академии наук по секции применения научных достижений в промышленности.

Робер пытался конструировать ракету, собирался поставить на нее гироскоп, изучал различные виды топлива (в одном из экспериментов он потерял четыре пальца левой руки), но из-за недостатка средств так и не приступил к ее изготовлению. Эксперименты были коньком исследователя. Он изобретал объемные дозаторы, форсунки, баллоны, необходимые для регулируемой подачи горючего и окислителя в камеру сгорания. Разными способами повышал КПД двигателя. Имитировал запуск ракеты на стенде. Изучал схемы охлаждения сопла жидким кислородом. Конструировал и испытывал неохлаждаемые жаростойкие сопла. Занимался управлением ракетой. И т. д.

С началом Второй мировой войны Эсно-Пельтри прекратил проектирование и ушел из астронавтики. К 1939 г. он, по его собственным словам, «прошел только около одной сотой пути». Высшим достижением ракетчика стали «стендовые испытания реактивных двигателей, развивающих тягу в 300 кг в течение 60 с, что соответствовало ракете с общей массой 100 кг, которая могла бы достигнуть высоты 100 км (т. е. тому, что было достигнуто американцами после 1945 г.)».

P.S. Лучше всех о Робере Эсно-Пельтри отозвался его соотечественник, историк техники Л. Блоссе:

«В последние годы Эсно-Пельтри пришлось пережить трудные дни. Он, который мог обеспечить себе большое состояние благодаря своим изобретениям, подвергся преследованиям со стороны финансовых органов; его имущество, состоявшее из домашней обстановки, было описано. Это явилось своеобразным «дополнением» к безразличию, непониманию и сарказму, от которых он страдал в течение всей своей жизни.

Будучи непосредственным участником бурного развития авиации и пионером теоретической космонавтики, Эсно-Пельтри до самой своей смерти, последовавшей 6 декабря 1957 г., имел лишь горькое утешение в подтверждении справедливости своих теорий за границей – сначала в Германии (ракета «Фау-2»), а позднее в СССР (первый ИСЗ).

После краткого ознакомления с трудовой жизнью нашего гениального предшественника хочется поклониться памяти этого многогранного человека. Трудно сказать, что заслуживает большей похвалы: его богатое воображение исследователя; строгость построений, свойственная теоретику; смелость экспериментатора или постоянная забота о совершенствовании, характерная для инженера».