Текст книги "Зимнее солнце"

В озеро женщина попала уже мертвой, воды в легких Наумов не нашел. Убийца не стал привязывать к ней никаких камней, он закрепил тело между корягами так, что оно не должно было всплыть… Оно и не всплыло, его нашли иначе.

– Все равно не понимаю, почему он оставил тело так близко к берегу, – нахмурилась Таиса. – можно ведь было утопить поглубже… После такого правильного подхода – такое нелепое решение!

– Я бы не назвал его нелепым, – указал Матвей. – В этом озере иногда плавают приезжие, я узнавал. Но к корягам они бы не полезли, предпочли бы более пологий и чистый спуск в воду. Если бы они стали нырять с масками, они увидели бы труп на дне, озеро неглубокое. Опять же, к корягам никто бы присматриваться не стал. Ну а главное, изначально тело было спрятано глубже.

– В смысле? Оно все-таки сдвинулось?

– Нет. Уровень воды в озере был другим. Наумов предполагает, что женщина была убита в конце октября, тогда вода стояла выше. Но ноябрь выдался сухим. К концу месяца, когда тело и обнаружил Серенко, озеро значительно обмелело.

– Теперь понять бы, с чем мы работаем, – вздохнул Гарик. – У нас в руках одна мозаика или кусочки двух разных? Во втором случае много данных для психологического профиля по методу убийства и общему поведению, но полный ноль в плане жертвы. О жертве мы знаем в случае Даши, но неясно, охотился ли за ними один тип… Или типы, потому что четверку из Усадьбы я бы не стал отметать. Но нам бы хоть в основах разобраться!

– Есть еще кое-что, что нужно учесть.

Матвей достал телефон, открыл фотографию и показал остальным. Сначала Гарику показалось, что он зачем-то снял грязную половую тряпку. И лишь спустя пару минут до него дошло, что это платье, аккуратно разложенное на металлическом столе. В прошлом светлое, белое или кремовое с розовыми цветами, а теперь посеревшее, пропитанное грязью и озерной водой, да еще с пятнами, о происхождении которых не хотелось даже думать…

Платье, в котором нашли мертвую женщину. Через лед Гарик его толком не рассмотрел, но догадаться было несложно.

– Таиса, ты не могла бы подняться и повернуться к нам спиной? – поинтересовался Матвей.

– Если на мне ты собрался проверять, насколько хорошо в спину входит нож, – сразу нет.

– Не переживай, здесь все равно нет подходящего по размеру ножа.

– Умеешь ты приободрить…

Таиса окинула их мрачным взглядом, но просьбу все-таки выполнила. Матвей первым подошел к ней, Гарик последовал за ним. Фотография на смартфоне оставалась открытой, позволяя в любой момент взглянуть на платье.

Матвей протянул вперед руку и осторожно провел пальцами по спине девушки. Таиса заметно напряглась, однако с места не сдвинулась.

– Смотри, платье порвано здесь и здесь. Я прав?

– Я, вообще-то, в свитере, – заметила Таиса.

– Не принципиально, он достаточно обтягивающий. Гарик, у тебя более точный глаз. Я прав или нет?

Гарик пару раз взглянул на снимок и на спину Таисы, но скорее для проверки. Он и так все определил, еще когда Матвей показывал ему нужные места.

– Мой точный глаз говорит, что все именно так.

– Пуля попала в колено, это ниже подола платья. А вот нож… Ножом он ударил сюда. – Матвей прижал два пальца к позвоночнику девушки, едва заметно проступающему сквозь тонкую шерсть свитера.

– Но там ткань платья не порвана…

– Вот именно.

– Она была голой, когда бежала через лес, – догадалась Таиса. – И когда он ударил ее… А уже после, убив, он ее одел.

Она, кажется, поверила сразу, а вот Гарик до сих пор сомневался.

– Знаете, не факт… Может, он стащил с нее платье, а потом ударил ножом?

– Травмы на теле тоже намекают, что через лес она бежала голой. Синяки она могла получить и через ткань, но вот царапины и порезы… Тут как раз более уязвима обнаженная кожа. Да и снять с нее платье до того, как ее парализовало, было бы непросто.

– Она была в ужасе… – еле слышно произнесла Таиса. – Она бы отбивалась изо всех сил, извивалась… Это оставило бы следы сопротивления.

– Которых не было, – кивнул Матвей. – Ну и этот удар в спину требует предельной точности. Его можно нанести, если ты придавил жертву к земле. А если она извивается и ни на миг не останавливается – нельзя. Только не с первой попытки.

– Это все-таки серия, – подытожила Таиса. – Полиции мы этого пока не докажем, но сами можем учесть. Он хотел поступить с Дашей так же, как с этой женщиной… Но Даша сбежала благодаря метели или чему-нибудь еще, не знаю… Слишком многое совпадает: то, что он раздевал их, что гнал по лесу, что насиловал только после поимки, хотя изначально Даша наверняка была в его власти, раз он заставил ее раздеться… Эти случаи можно объединять.

– И у нас мигом появляется больше знаний о преступнике, что хорошо, если не учитывать один не особо маленький нюанс: эти знания противоречат друг другу.

Гарику не хотелось спорить ради самого процесса, он действительно так считал, да и остальные должны были заметить. Убийца, которого они разыскивали, пробуждал такой ужас, что жертвы убегали от него, не обращая внимания на боль. Но при этом он внушил достаточное доверие Даше, которая не спешила садиться в машину даже к знакомым, не то что посторонним. Он изнасиловал несчастную женщину, как дикий зверь, однако он же нанес удар с хирургической точностью. Он был методичен, и он играл с судьбой, ставя на кон свою свободу или даже жизнь. Животная страсть и ледяное спокойствие.

Вроде как ничего не сходится, однако Гарик знал, что у такого сочетания могло быть много объяснений. И одно из них с учетом всех обстоятельств напрашивалось само собой…

– Как вариант, мы ищем группу преступников, а не одного, – сказал Гарик. – И все несоответствия объясняются тем, что речь идет о чертах разных людей.

– А ты не пытаешься подогнать реальность под ту версию, за которую уже зацепился? – засомневался Матвей.

– Не знаю, – честно признал Гарик. – Но разве у нас есть другие версии? На что-то еще мы сможем надеяться, когда будет установлена личность женщины из воды… Если она вообще будет установлена! Так почему бы пока не рассмотреть со всех сторон эту теорию?

– Ну и как ты ее рассматривать собрался? – удивилась Таиса.

– Диверсией!

– Гарик, какой еще диверсией? Тебя после истории с дымовой шашкой на километр к Охотничьей Усадьбе не подпустят!

– Во-первых, меня и шашку напрямую не связали, меня к Охотничьей Усадьбе по другой причине не подпустят, – невозмутимо указал Гарик. – Во-вторых, я и не собирался соваться туда легально. Тут цель такая, что лучше приходить ночью и без приглашения – чтобы никто вообще не знал, что мы там делаем.

– Та-а-ак… Что ты задумал? И откуда вдруг вылезло это «мы»?

– Потому что один я, может, и справлюсь, но риск будет выше. Да и вам зачем скучать? Сделаете себя полезными!

Эта идея появилась у Гарика еще до возвращения Матвея. Теперь же, когда шансы того, что за убийствами стоит целая группа, увеличились, отступать было некуда.

Изучая базу данных, Гарик обратил внимание на то, что малолетки постоянно требуют поселить их в один и тот же коттедж – у менеджеров об этом стояла пометка. В Охотничьей Усадьбе дома ничем не отличались, это он видел своими глазами, и вряд ли столичных мажоров привлекал вид из окна – он, кстати, тоже везде был одинаковым.

Они были умны – их осторожность с соцсетями доказывала это. Если они творили в коттедже нечто противозаконное, они понимали, что никакая уборка не уничтожит всех следов. С этой точки зрения им выгодней было держать под контролем всего один дом, чем регулярно проводить зачистку всей Усадьбы. Гарик почти не сомневался: если дело вдруг дойдет до официальной полицейской проверки, именно этот дом мистическим образом сгорит.

Но ведь об официальной проверке и речи не шло, Гарик как раз был заинтересован в том, чтобы никто ни о чем не узнал.

– Допустим, мы туда проберемся, – задумался Матвей. – Какие выгоды?

– Ты всерьез это рассматриваешь? – поразилась Таиса. – Нет там никаких выгод, что бы мы ни нашли в доме, это нельзя будет использовать против них!

– Зато мы будем знать, – указал Гарик. – А со знания начинается очень многое. Что же до выгод… Как получится. Минимум, на который мы можем рассчитывать, – следы крови на их территории. Кровь можно смыть, но полностью избавиться от нее нереально.

– Зато и найти ее очень сложно. Как ты намерен это сделать?

– Посредством люминола и ультрафиолетового фонарика.

– У тебя есть люминол? Правда? Откуда?

– Из рюкзака, – невозмутимо отозвался Гарик.

– И зачем я только спросила… После дымовой шашки следовало принять все, что угодно, по умолчанию. Окей, допустим, будут следы крови. Но мы даже не сможем определить, что это кровь убитых женщин, не то что доказать это…

– Ты опять лезешь в сферу полицейской работы, – вздохнул Матвей. – А должна мыслить как профайлер. Доказывать что-то в суде – не твоя задача. Твоя задача – добывать информацию, формирующую психологический портрет.

– Это, опять же, на минималках, – подчеркнул Гарик. – Если повезет, я доберусь хотя бы до некоторых компьютеров.

– Ты еще и хакер?

– Промышляю по чуть-чуть тем, другим…

– У меня остался только один вопрос, – мрачно объявила Таиса. – Ученики Форсова сходят с ума сразу или это постепенный процесс?

– Тут уж как повезет, – развел руками Гарик.

План импровизированного вторжения у него тоже был. Во многом полагающийся на удачу, такого Гарик обычно старался избегать, но сейчас не получалось. Они ни за что бы не выяснили, когда четверо отдыхающих покинут коттедж, да еще и одновременно. Значит, пробираться внутрь нужно было ночью, когда проще всего угадать, чем они заняты.

– Там два этажа, у всех домов планировка одинаковая, хвала трехмерной экскурсии на их сайте, – сообщил Гарик. – Спальни расположены сверху. Снизу – кухня, гостиная с камином, столовая. Они могут спать где угодно, но предположим все-таки, что на втором этаже. А вот куролесили они наверняка на первом. Мы проберемся туда, осмотримся и свалим. Если очень повезет.

– Мы втроем?

– Вдвоем – Матвей и я. Втроем мы подойдем только к забору.

Гарик и правда не видел смысла лезть туда всем троим. Он бы попытался справиться даже без Матвея, однако в последний момент решил не рисковать. Если эти молодчики проснутся и застукают его там, они полицию вызывать не будут, разберутся сами. И вот тут как раз необходим Матвей, который драться умеет и сделает так, что они выберутся из коттеджа при любом раскладе.

Для Таисы тоже нашлась роль: девушке предстояло наблюдать за домом издалека и предупредить своих спутников, если хотя бы в одном из окон мелькнет свет. Сама Таиса считала это пренебрежением… И напрасно. Гарику было бы спокойней оставить ее в Змеегорье, а не бросать одну в лесу, где женщин убивают. Но кто-то действительно должен был следить за окнами, выбора не оставалось.

Они отправились к Охотничьей Усадьбе в час ночи – зная, что немало времени уйдет на дорогу. Воспользовались объездным путем, чтобы их автомобиль даже близко не видели к нужному повороту, оставили машину на расчищенной площадке и больше сорока минут шли через лес, подсвечивая себе путь фонарями.

Гарик всерьез беспокоился за их спутницу. Сам-то он легко мог вынести такое, за Матвея тем более переживать не приходилось – тот еще лось. Однако Таиса выглядела такой хрупкой и на нее в последнее время так много свалилось… Он понятия не имел, что будет делать, если она сейчас не справится и потребует вернуться.

Но Таиса молчала, да и страдающей она не выглядела. Болтать она не собиралась, но было бы странно, если бы она в таких обстоятельствах чирикала бодрой птичкой. Девушка двигалась вперед с той же скоростью, что и ее спутники, она о чем-то задумалась и даже не смотрела по сторонам.

Когда они добрались до пологих холмов, расположенных неподалеку от Охотничьей Усадьбы, Таисе пришлось остановиться. Это было лучшее место – достаточно отдаленное, чтобы остаться незамеченной, достаточно высокое, чтобы видеть окна нужного коттеджа. Со всех сторон девушку закрывал молодой ельник, он сдерживал ветер, и тут было даже чуть теплее, чем в низине.

И все равно Гарику было неспокойно – он даже не ожидал, что эта часть плана окажется самой тяжелой. А следовало бы. Все они прекрасно понимали, что, если на Таису нападут здесь, они не успеют вовремя прийти на помощь. Да и не найдут ее в темном лесу, который ночью казался бесконечным.

Но сама Таиса не выглядела обеспокоенной этим – или умело делала вид, что не беспокоится. Она не попыталась заболтать их, задерживая возле себя, она просто кивнула, позволяя идти дальше. Гарик то и дело оборачивался, стараясь разглядеть на фоне снега одинокую фигурку, но ее нигде не было видно.

Его усилия завершились с сообщением Таисы, полученным через рацию:

– Прекрати, шею свернешь. Кстати, прибор ночного видения работает. И рация. И я работаю, а ты фигней страдаешь.

– А потом женщины жалуются, что в мире не осталось рыцарей! – возмутился Гарик.

– Ну так и веди себя, как рыцарь, а не крути башкой, как его конь.

– Однажды ты пожалеешь, что не послушал моего совета и не проголосовал за то, чтобы ее не отправляли с нами, – заметил Матвей.

– Как будто у Форсова хоть раз срабатывало голосование…

В Охотничьей Усадьбе некоторые окна еще горели, но совсем мало. Никаких обходов охраны здесь даже предусмотрено не было. Хозяевам лесного курорта и в голову не могло прийти, что кто-то полезет к домам, полным нетрезвых вооруженных людей. Ну а главное, темнота поселилась в нужном им коттедже.

Они проникли на территорию Усадьбы через калитку, одну из тех, которые обычно выпускали охотников в лес. Замок тут был примитивный, Гарик потратил на него больше минуты лишь потому, что на морозе металл заледенел, да и пальцы в перчатках успели замерзнуть.

Пробраться в коттедж было так же просто, дверь на застекленную террасу можно было чуть ли не спичкой открыть. Гарик невольно подумал, что тут и маньяк бы справился: просто разбил стекло и проник внутрь. Это, конечно, заметили бы, вызвали полицию, но тех, кого он успел зарубить топором, такой исход вряд ли утешил бы.

Внутри коттедж выглядел так, как и полагалось выглядеть жилищу четырех юных избалованных холостяков: повсюду мусор, небрежно брошенные объедки, какие-то пятна… Это было любопытно: получается, они или не пускали сюда горничных, или делали это очень редко.

Бардак пока стал самым шокирующим открытием. В захламленной гостиной Гарик и Матвей не обнаружили ни зловещих луж крови, ни тем более мертвых тел. Правда, в воздухе завис стойкий запах чистящих средств и какой-то гнили. Но одного этого было недостаточно ни для обвинений, ни для выводов.

Прежде чем заниматься проверкой первого этажа, Гарик собирался сходить наверх и поискать компьютеры и телефоны, но тут вновь ожила рация.

– Ребята, сейчас нужно сидеть очень тихо, – прошептала Таиса. – Как мышки! Наверху свет.

Гарик даже отвечать не стал. Он замер на месте, не пытаясь спрятаться. Дергаться сейчас было глупо: движением он бы выдал себя быстрее, а толкового укрытия здесь все равно не было. Матвей, похоже, тоже так считал, потому что и он выжидал.

Предупреждение Таисы оказалось своевременным: наверху зазвучали шаги. Они были неспешными и одинокими, значит, это не реакция на вторжение. Кто-то прошелся по коридору, ненадолго шаги затихли, после затянувшейся паузы послышался звук смыва. Шаги возобновились – по тому же маршруту, только в обратную сторону.

Через несколько минут снова заговорила Таиса:

– Все, погас свет, удачи вам!

Гарик зачем-то кивнул, хотя понимал, что она его не видит. Ему сейчас было не до таких мелочей, он быстро подгонял план под ситуацию. Понятно, что наверх соваться уже нельзя. Тот, кто только что бродил там, не успеет крепко заснуть, даже если не совсем трезв. Им нужно было быстренько все тут проверить и валить…

Или не только.

– Найди роутер, – велел он своему спутнику. – Это такое устройство…

– Я выгляжу как человек, который не знает, что такое роутер? – перебил его Матвей.

– Конечно, ты же сегодня очки не надел! Вот был бы в очках – я бы сразу понял, что ты грамотный.

– А если по делу?

– Найдешь роутер – подсоедини к нему вот это. – Гарик протянул ему небольшой прибор. – Там по проводу понятно будет, куда. Сейчас от этого ничего не будет, но в идеале эта приятная мелочь даст мне возможность добраться до их девайсов.

Гарик не стал добавлять, что для каждой попытки ему придется приезжать сюда – а значит, много часов торчать в зимнем лесу, сейчас было не до того.

Пока Матвей был занят поиском роутера, Гарик провел контрольный осмотр комнаты. В гостиной в бледном свете ультрафиолета предсказуемо обнаружились следы спермы и прочих телесных жидкостей, но не так много, как можно было ожидать, и гордиться четырем молодчикам было явно нечем.

Ну а потом настал черед люминола, который должен был сделать заметной кровь, если таковая здесь вообще была. Пока Гарик наносил на все доступные поверхности спрей, вернулся Матвей и отчитался:

– Подсоединил. Я бы сказал, что твоя игрушка заметна, но в этом бардаке незаметным останется даже комодский варан.

– Тем лучше для нас. Давай посмотрим, ронял ли тут кто кровавую соплю, и отчалим.

Покончив с подготовкой, он снова включил ультрафиолетовый фонарик. Гарик ожидал, что если кровь тут и будет, то немного, в предсказуемых местах – рядом с пятнами спермы. Но к тому, что они увидели, ни один из них не был по-настоящему готов.

Сияние вспыхнуло повсюду. Бледно-голубое, почти белое, оно казалось нереальным – призраки, слетевшиеся к живым… На полу просматривались лужи и следы волочения, на стенах вились сетями длинные тонкие потеки, и даже до далекого потолка, на который Гарик распылил люминол скорее ради шутки, просматривались пятна мелких брызг.

Здесь, в этой мирной на первый взгляд гостиной, не так давно происходило нечто такое, после чего все вокруг осталось залитым кровью…

Глава 10

Хотелось весны. Николай Форсов счел бы это желание старческим, если бы оно не появлялось у него каждую зиму с ранней юности. Этот цикл оставался неизменным: Николай радовался обновлению, которое приносил с собой первый снег, однако под конец сезона безумно уставал от черно-белого однообразия.

В этом же году зима и вовсе напоминала ему бесконечную ловушку. Он прекрасно знал, что не поехал со своими учениками из-за болезни, и это был правильный поступок. Но в последние дни Николай чувствовал себя намного лучше – почти как раньше… И в такие моменты ему хотелось сорваться, все-таки отправиться туда, потому что в лесу возле Змеегорья творилось слишком много странного.

Но – нельзя. Ему почему-то нравилось думать, что летом было бы можно и во всем виновата зима.

Теперь ему только и оставалось, что сеансы по видеосвязи. Любопытно было наблюдать, как в такие моменты все трое собирались вместе, Форсов ожидал, что общаться с ним они будут по одному. Однако он не тешил себя надеждами на то, что они стали одной командой. Они не дети, которые быстро ссорятся и быстро мирятся. Но уже то, что они сумели преодолеть личные амбиции и поняли, что сейчас лучше не разделяться, внушало уважение.

– Я связывался со знакомыми в полиции, – сказал Николай. – Вас никто ни в чем не подозревает.

– Это как раз было предсказуемо, – кивнул Матвей. – Нам ничего невозможно приписать даже при самой большой твердолобости. Время смерти уже установлено, у нас у всех есть алиби. Что по Серенко?

– У него толкового алиби как раз нет: живет один, большую часть времени шатается по лесам. Поэтому за него и ухватились… пускай. Реальных улик против него нет, его освобождение – вопрос времени.

Жалости к этому их знакомому Николай не испытывал. Неприятности Григория Серенко были не так уж велики и могли стать достойным наказанием за то, что из-за него расследование серьезного преступления оказалось отложенным на много месяцев.

– Так значит, личность второй жертвы удалось установить? – спросил Гарик.

– Хронологически она первая жертва, – уточнил Матвей.

– А формально никто не объединял эти дела, – напомнил Николай. – Но – да, теперь известно, кто эта девушка. Она числилась в розыске, однако пропала она в другом регионе, поэтому никто и не думал искать ее здесь. Хотя, справедливости ради, никто вообще не знал, где ее нужно искать.

– Как так вышло? – удивилась Таиса.

– Она была автостопщицей.

Двадцатилетняя Майя Ярчак прекрасно знала, что ее хобби опасно, однако отказываться от него не собиралась. Путешествия она обожала, а денег у нее не было – потому что деньги нужно зарабатывать, а к этому у Майи душа не лежала. Николай не раз за свою жизнь сталкивался с такими людьми: их угнетала стабильность, рутину они считали болотом, убивающим их. Им нужно было постоянное движение, адреналин, новые впечатления… Некоторые со временем перерастали это, некоторые оставались такими навсегда. Майе не суждено было узнать, к какой категории она относится.

При этом совсем уж наивной дурочкой девушка не была – она путешествовала автостопом с шестнадцати лет и всегда избегала неприятностей. Она очень внимательно подходила к выбору того, к кому садилась в машину, предпочитая женщин или водителей с детьми. Если же ей доводилось сесть в машину к одинокому мужчине, она всегда отправляла родственникам фото номера – просто чтобы подстраховаться.

Но однажды Майя перестала выходить на связь. Этому не предшествовало ничего особенного, накануне она была бодра и весела, ее интересовали места с красивой осенней природой. Созваниваясь с матерью последний раз, она была за сотни километров от места, где позже обнаружили ее растерзанное тело.

– Получается, точного пункта назначения у нее не было? – поинтересовался Гарик.

– Она определяла такие пункты по пути, общалась с местными. Майя нигде не работала и не училась, спешить ей было некуда. Часть средств ей выделяли родители – из жалости. Но часть она зарабатывала сама, выполняя разовые поручения во время путешествий. Она называла это приключением и бесценным опытом на всю оставшуюся жизнь.

– Которая в итоге не случилась как раз из-за такого опыта, – невесело усмехнулась Таиса. – Можно ли предположить, что Майя попала в неприятности из-за денег?

– Ее мать считает, что нет, что Майе в любой ситуации было свойственно здравомыслие. Но матери всегда видят своих детей в особенном свете, так что, думаю, в реальности все возможно.

– Получается, у нас уже две общие черты между жертвами, – задумался Гарик. – Или даже три, как посмотреть… Они обе были в уязвимом положении, но обе знали об этом и проявляли повышенную осторожность. Их заманили в ловушку вопреки этому… И обе были связаны с малолетками из Охотничьей Усадьбы.

– Во-первых, они не такие уж малолетки, – указал Матвей. – Во-вторых, эта связь – по большей части твои домыслы.

– Да ладно! Даша была беременна от кого-то, кто ездил на арендной машине Усадьбы. Майя нуждалась в деньгах и могла как-то связаться с богатенькими мальчиками!

– Гарик, то, что ты сейчас назвал, и есть домыслы, – покачал головой Николай. – Но вот первые общие черты я считаю верными. Убили двух практичных, достаточно благоразумных девушек. Дарья была вынуждена путешествовать одна. Майя этого хотела, однако наверняка соблюдала осторожность, если раньше избегала неприятностей. Какие выводы из этого можно сделать?

– Тот, кто заманил их в машину, выглядел достаточно благонадежным и не вызывал мгновенного страха, – ответил Матвей. – По какой-то причине они были уверены, что он не нападет. Если мы говорим о четырех подозреваемых, работающих в группе, забирать девушек от дороги мог один, а убивать – другой.

Им пришлось сделать паузу, когда в комнату Форсова вошла Вера. Никто ее не стеснялся и не пытался что-то от нее скрыть, она сама просила пореже обсуждать при ней убийства. Она поставила перед мужем поднос с чайником и чашкой, помахала рукой в камеру и поспешила уйти. По комнате расползался запах ромашки и специй. Николай прикидывал, что лучше сказать сейчас – он ведь все-таки был наставником. Раз уж он не мог помочь своим ученикам, нужно было хотя бы облегчить им работу.

– Четыре человека, вместе совершающие преступления, – это много, – задумчиво произнес он. – И чем серьезней преступление, тем ниже вероятность такого объединения.

– Групповые изнасилования случаются не так уж редко, – вздохнула Таиса.

– Увы. Но чаще – спонтанные. На группу из четырех человек распространяются принципы психологии толпы, а толпе не так уж сложно объединиться в страхе, агрессии или похоти. В толпе, как вы знаете, индивидуальное мышление или отключается, или теряет приоритет. Иными словами, то, что человек делает в группе, он мог никогда не сделать, находясь в одиночестве. Он даже пришел бы в ужас от этого поступка, если бы нечто подобное предложили ему в иных обстоятельствах.

– Но толпа работает по-другому, – усмехнулся Матвей. – Делай как все, чтобы быть как все. Делай как все, чтобы нечто подобное не сделали с тобой. Будь лучше нападающим, а не жертвой, раз роли всего две.

При нем обсуждать такие темы всегда было сложно, хотелось даже отступить, но Николай сдержался. Это будет слишком очевидно, да и Матвей давно уже доказал, что способен держать себя в руках.

– Так вот, раз мы заговорили о преступлениях, совершенных толпой, будь то изнасилование или убийство, нужно понимать их преобладающую хаотичность, – продолжил Николай. – Толпа ничего не планирует. Но если преступление совершается, эмоции зашкаливают, здравый смысл отключается, действия производятся грубо, следы заметаются плохо. А главное, толпа образуется для преступления и распадается после него. Здесь же речь идет о подготовке, слаженных действиях и устранении улик. Вот это как раз редкость. Чтобы подобного рода преступления совершались группой снова и снова, должен быть лидер и должны быть ведомые, полностью подчиненные ему. Те, кто реально заинтересован в преступлении, и те, кто просто вынужден участвовать. Часто это очень разные люди с психологической точки зрения. Но именно те, кто меньше всего заинтересован в преступлении, способны вызвать наибольшее доверие со стороны жертв. Как ни парадоксально, именно они обеспечивают успешность преступлений.

– Но они же могут стать слабым звеном, – отметила Таиса.

– Верно. Сейчас, исходя из того, что вы знаете, вы можете определить ведущих и ведомых в этой группе?

– Нет, пока скорее предположения, – признал Гарик. – Вряд ли ведущим будет блогер, он присоединился к группе последним, остальные трое – друзья детства…

– До его появления они могли не совершать преступлений, – возразил Матвей. – Возможно, схема нападения и стала его вкладом в компанию. Поэтому он остается с этими тремя, хотя он в группе определенно чужеродный элемент.

– Тебе обязательно со мной спорить?

– Я просто указываю на все возможные варианты.

– То, что они тут ни при чем, тоже возможный вариант, – вмешалась Таиса. – Если мы и дальше будем сомневаться, мы никуда не продвинемся. Другое дело, что вот прямо сейчас мы не сможем назвать их лидера.

– Постарайтесь разобраться в этом. Несмотря на то, что смерть Майи будут расследовать полноценно, пока нет ни одного основания подозревать клиентов Охотничьей Усадьбы. Обеспечьте такие основания.

Ему нечего было больше им сказать, хотя долгая речь не слишком утомила Николая. Он первым отключил связь, но из-за стола не встал. Если бы Вера принесла чай в чашке, напиток давно бы остыл. Но его жена была достаточно опытной, чтобы использовать чайник.

Теперь Николай грел руки о теплый фарфор и размышлял о том, что услышал сегодня и раньше. Он сам пытался составить профиль убийцы, и результат получался не совсем таким, как у его учеников. Но Форсов напоминал себе, что там, на месте, можно увидеть больше, правы, скорее всего, они, а не он, запертый в Москве…

Да и потом, комнату, залитую кровью, нельзя было оставлять без внимания ни при каком раскладе. Николай снова и снова напоминал себе, что они должны справиться. Матвея уже можно считать достаточно опытным, Гарик талантлив во многом, у Таисы отличная интуиция… Это были хорошие аргументы. Подходящие. Те, которыми он бы легко успокоил кого-то другого…

И все же чувство приближающейся беды так и не покинуло его окончательно.

* * *

«Нам, девочкам, нужно держаться вместе!» – набрал на смартфоне Гарик и сразу же отправил сообщение. В ответ он получил целый набор смайликов, которые должны были подтверждать, что девочкам вместе и правда лучше, а мужики – создания во всех отношениях ненадежные. На этом диалог можно было считать законченным.

Телефон почти разрядился, пришлось срочно искать провод. Да и немудрено – столько часов непрерывного обмена сообщениями! Но оно однозначно того стоило.

Когда Гарик закидывал «пробные удочки» в виде сообщений знакомым их подозреваемых, он не ждал ничего по-настоящему серьезного. Чаще всего на такие сообщения не отвечали, иногда не могли рассказать ничего по-настоящему важного, а тут он определенно на золотую жилу нарвался.

Ему удалось пообщаться с девушкой, которая когда-то пыталась обвинить Сергея Чернецова в нападении. Естественно, откровенничать именно с Гариком она бы ни за что не стала. Поэтому и пришлось использовать женский профиль, назвавшись потенциальной возлюбленной Чернецова. Вроде как они с Сережей уже близки, но что-то в нем не так… Вот тогда обиженная девушка и выдала все, что знала.

Но она с самого начала настаивала на анонимности, потому что при первой же попытке рассказать о том, что на самом деле нравится идеальному студенту Чернецову, ей чуть жизнь не сломали. Причем занимались этим не юные мажоры, а их родители. Получается, студентов прикрывают хотя бы в этом… Может, и в чем-то еще, куда более серьезном?

Размышлять о таком самостоятельно Гарику не хотелось, совещания нравились ему куда больше. Поэтому, разобравшись с телефоном, он отправился искать своих спутников.

Таисы дома не оказалось, дверь была заперта, на стук никто не открывал. Гарик при желании мог бы вскрыть замок и посмотреть, что внутри, но это казалось слишком большой наглостью даже ему. Не было ни единой причины подозревать, что Таиса ушла не добровольно – может, ей просто прогуляться захотелось!

Зато Матвей был дома, он только что откуда-то вернулся, даже куртку снять не успел, а потому дверь открыл сразу.

– Есть тема! – с порога объявил Гарик. – По нашему маньяк-бэнду. А ты где был?

– Проверял кое-что. Но не могу похвастаться таким же уровнем достижений, никакого прорыва. Заходи. Ты все равно зайдешь, зато теперь это выглядит так, будто у меня есть какой-то авторитет в нашем общении.

– Не нуди, скоро сам будешь прыгать от радости из-за того, что я пришел!