Текст книги "Зимнее солнце"

– Выключай, – поморщилась Таиса. – Не на что тут дальше смотреть.

– Ошибаешься, – мрачно возразил Гарик. – Если тут то же самое, что на прошлых роликах, посмотреть еще будет на что.

Он промотал видео чуть дальше – к тому моменту, когда первая часть забав была завершена, мужчины ненадолго отошли, а измученная девушка рыдала на ковре. Она, вероятно, думала, что худшее уже позади. Ее предшественницы на предыдущих роликах допускали ту же ошибку.

Третьякевич вернулся первым и притащил с собой переносной столик, на котором были аккуратно разложены жутковатого вида предметы. В одних легко узнавались игрушки из секс-шопа. Другие казались совсем уж неуместными в этой комнате…

– Что это за хрень? – смутилась Таиса, присматриваясь к экрану.

– Плетка с металлическими насадками, стек, а вон там нож для пиццы, – равнодушно пояснил Матвей. – Звучит забавно, но круглое лезвие способно нанести глубокие порезы.

– Это даже не звучит забавно! Откуда ты это знаешь?

– Он у нас все знает, – поспешно ответил за него Гарик. – Набор инструментов у них меняется, но незначительно. И участь девушек это не облегчает.

Дальше они смотрели в ускоренной перемотке, без звука, но все равно было жутко. Что творилось в то время в комнате – Гарик представлять не хотел. Там ведь были крики, и запахи, и ощущение горячих брызг крови, разлетающихся повсюду… Причина того, что они с Матвеем обнаружили во время своей вылазки.

Запись обрывалась внезапно, до того, как закончились издевательства над девушкой. Видимо, Левченко, который и тут старался вести себя аккуратно, был вынужден пытать ее вместе с остальными, чтобы не разозлить Третьякевича. Делал он это наверняка без жалости, но потом благоразумно вырезал из ролика, чтобы не подставляться.

Тишина, зависшая в комнате, казалась оглушительной. Тихо было, и когда Гарик отключил звук, но тогда ощущение было другое – они отвлеклись. Теперь же им нужно было как-то принять увиденное, и смотреть друг на друга оказалось тяжело. Как будто они, сами того не желая, стали соучастниками…

Наконец Таиса решилась произнести:

– Неужели они вот так взяли и убили ту девушку?

– Вряд ли ее убили, – покачал головой Матвей. – При всем обилии крови, травмы, которые ей нанесли, не дотянут даже до средней тяжести. Похоже, это их отработанная схема, на нее указывают и слова фотографа. Они привозили с собой проституток, которые были убеждены, что будут обслуживать четверых – но на своих условиях. Потом начинались такие вот забавы. Когда это заканчивалось, жертву увозили в город. Думаю, даже платили за молчание, с деньгами у них проблем нет.

– Они знали, что проститутки не будут жаловаться, – подхватил Гарик. – Тут сразу столько нюансов возникает… И недоверие к полиции с их стороны, и испорченная по умолчанию репутация, и благоговение перед чужим богатством… Короче, Третьякевич и компания знали, кого привозить с собой.

– Это ужасно, – тихо сказала Таиса. – И это преступление – доказанное изнасилование, да еще и садизм… Не важно, проститутка она или нет. Она отказалась, они должны были отпустить ее. Вот это им можно предъявить, но… Вы ведь понимаете, что все это означает для нас?

Матвей остался в своем репертуаре, даже на этот вопрос он умудрился ответить спокойно:

– Что женщин в лесу они, скорее всего, не убивали.

Гарик тоже это понимал, просто не хотел первым произносить вслух. Нет, кто-то другой воспринял бы чудовищное видео как доказательство вины в лесной охоте, а ученики Форсова себе такого позволить не могли.

Евгений Третьякевич действительно был откровенным психопатом со склонностью к доминированию. Но всю свою агрессию он выплескивал на несчастных девушек, которым платил. У него вряд ли нашлись бы силы, чтобы отлавливать случайных жертв и гоняться за ними по лесу. А если и нашлись бы, где взять время? Выходные он проводил в Охотничьей Усадьбе, издеваясь над проститутками, по будням учился. Тот, кто напал на Майю и Дашу, наверняка месяцами, если не годами оттачивал свое мастерство. Третьякевич не мог себе такого позволить.

К тому же на видео было заметно, что самое большое удовольствие ему доставляет избиение, нанесение порезов и вид свежей крови. Насиловать больше нравилось Чернецову, он же неизменно душил каждую жертву. Каретников и Левченко в основном держали девушек, к забавам они присоединялись, только если Третьякевич открыто требовал такого. И все это не совпадало с травмами, обнаруженными на трупе несчастной Майи Ярчак.

Они ведь почти во всем разобрались, почти справились, а теперь что – начинать с начала?

Гарик как раз раздумывал об этом, когда послышался лихорадочный стук в дверь. Барабанили так, будто снаружи уже начался потоп, и спастись можно было только в этом домике.

Таиса, подпрыгнувшая от резкого громкого звука, недовольно нахмурилась:

– Ты ждешь кого-то?

– Я жду нашу еду, – пояснил Гарик. – Но, судя по звуку, она все еще сопротивляется.

Открывать он отправился сам, хотя слышал, что Матвей тоже поднялся со своего места – просто на всякий случай.

Однако его помощь не понадобилась: на пороге действительно стояла Елена с пакетом из кафе, только необъяснимо нервная и возбужденная.

– Тебе настолько срочно нужно нас накормить? – удивился Гарик.

– Что?.. – Елена посмотрела на пакет в своей руке так, будто увидела впервые. – А, вот, это вам!

– Понятно, что нам, я же заказывал. Дергаешься-то чего?

– Хотела вам первой новости сообщить! Или вы уже знаете?

– Какие еще новости? И да, из моего вопроса следует, что мы ничего не знаем.

– Конечно, вас это напрямую не касается, но я решила, что вам будет интересно, потому что вы ведь заняты съемками на похожую тему, – затараторила хозяйка кафе. – Сегодня днем в лесу нашли труп еще одной женщины, представляете? И знаете, где? Всего в нескольких метрах от Охотничьей Усадьбы!

Глава 14

Такого Матвей не ожидал, и опыт подсказывал, что при столкновении с неожиданным лучше не рваться в бой – если нет острой необходимости. Гораздо безопасней затаиться, замереть, выжидать, пока ситуация хотя бы чуть-чуть прояснится. Форсов, с которым они связались через пару часов, велел им то же самое. Поэтому они не поехали в Охотничью Усадьбу, это все равно ничего бы не дало, они собирали знания по крупицам – от местных, которые активно интересовались слухами, и от Олега Наумова, который все знал наверняка.

Естественно, Матвей не собирался верить в такие совпадения. Ему ведь не зря показалось, что за ними кто-то следил… И вряд ли это был один из четверки, такая умелая слежка совсем не в их характере. Это был кто-то куда более опытный. Он мог оказаться там случайно, однако судя по дальнейшим событиям, он наблюдал за ними намеренно, знал, ради чего они потащились в такую даль.

Чего он знать не мог, так это того, что они обнаружат тайные видео. Эти ролики, при всей своей чудовищности, оправдывали четверку. Убийца же предположил, что в Усадьбе нашлись доказательства вины, и решил подбросить еще одно – финальное. Получается, они, сами того не зная, подобрались близко к нему, и он засуетился, начал переводить стрелки.

Когда Матвей узнал, каким именно образом был обнаружен труп, его догадки лишь укрепились. Останки нашел один из охотников, покидавших Усадьбу. По официальной версии неглубокую могилу разрыли голодные звери и растащили фрагменты тела по округе. У полиции не было оснований сомневаться в этом.

А вот у Матвея были. Если могила была неглубокой, почему звери не добрались до нее раньше? Разрыть мерзлую землю очень тяжело, не говоря уже о том, что хищники редко подбирались к шумной, вечно сияющей огнями Охотничьей Усадьбе. Первые скупые сообщения от Наумова подсказывали, что жертва умерла еще летом. Именно тогда ее и должны были найти – или хотя бы осенью…

Но нет, произошло это только сейчас. Получается, убийца или сам разрыл эту могилу, или вообще перенес туда труп из другого места, а захоронение просто инсценировал. Он готовился… К обману? Или именно к тому, чтобы подставить клиентов Охотничьей Усадьбы?

Так или иначе, они определили, что имеют дело с организованным типом убийцы. Но настоящего прогресса это не принесло: такой убийца умен и артистичен, он не выдаст себя импульсивным поступком, он аккуратен во всех сферах своей жизни, и разоблачить его намного сложнее.

Матвей ожидал, что опознавать жертву будут долго – если вообще когда-нибудь опознают. Сразу удалось установить лишь то, что это женщина. Дальше длительное нахождение в земле и голодные звери серьезно повлияли на тело, лицо уже не опознавалось… Однако неожиданно помог тест ДНК.

– Она его сдавала для участия в каком-то интернет-шоу, – пояснил Гарик, которому и переслал письмо Наумова Форсов. Он-то знал, кто из его учеников чаще торчит за компьютером. – А теперь вот пригодилось… Ну и еще она числилась в розыске. Правда, пропала она не здесь, а в Подмосковье. Ситуацию с Майей это только мне напоминает?

– Напоминает, и не только этим, – вздохнула Таиса. – Раз она участвовала в каком-то шоу, рискну предположить, что она не была проституткой. Эти обычно в кадр не лезут.

– Факт. Но и настоящей селебрити она не была. Скорее, звезда для виртуальной публики.

На этот раз они встретились в кафе, заняли дальний столик, чтобы находиться подальше от других немногочисленных клиентов. Тема для разговора была пусть и не совсем приятная, но не такая дикая, как обычно. Страшную находку сейчас обсуждало все Змеегорье.

– Давайте по порядку, – предложила Таиса. – Что она все-таки за звезда, почему пропала в Подмосковье, а нашлась здесь?

Убитой оказалась двадцатипятилетняя Ева Сон – так она представлялась публике. В ее паспорте было указано имя Ирина Шумич, но оно, видимо, не соответствовало тому образу, который девушка создавала для своих подписчиков.

Ева работала кам-герл – девушкой, которая раздевалась и показывала эротические номера перед веб-камерой. Все это происходило в прямом эфире, перед тысячами подписчиков, которые, естественно, платили за столь небанальное зрелище. За дополнительную плату можно было заказать определенные действия со стороны красавицы. Поговаривали, что за совсем уж баснословные суммы Ева соглашалась на приватные эфиры, однако она такое не афишировала.

С фотографии на них смотрела девушка, в которой искусственным было почти все – лицо, грудь, волосы… Ева не скрывала, что делала пластические операции, она подробно рассказывала о каждой из них. В итоге она стала похожа на других своих коллег, как сестра, однако ее подписчиков это только привлекало. Ева отлично зарабатывала, она легко вошла в светскую тусовку – пусть и определенного типа, ее приглашали на многочисленные шоу, преимущественно скандальные. Тогда она еще не знала, что сданный чуть ли не в шутку образец ДНК поможет опознать ее изуродованный труп…

Ее история вообще не должна была закончиться вот так. Никто не привозил девушек уровня Евы в Охотничью Усадьбу. Такие красавицы были слишком дороги, слишком медийны… Казалось бы: она вообще не имеет никакого отношения к этой истории, это всего лишь совпадение!

А потом начали всплывать любопытные подробности. Ева была знакома с Евгением Третьякевичем. И не просто знакома: она старательно набивалась ему в любовницы. Она этого не скрывала, даже объявляла с определенной гордостью, что «завоюет» его. Своим друзьям она называла имя. С подписчиками она вела себя благоразумней, Третьякевич точно не хотел бы, чтобы его знала такая аудитория. Однако с ними Ева все равно болтала о некоем загадочном возлюбленном, который стал смыслом ее жизни.

Летом она торжественным тоном сообщила подружкам, что скоро ее судьба серьезно изменится, но это большая тайна. Предупредила, что на некоторое время исчезнет, будет без связи, беспокоиться не нужно, так и было задумано. Она уехала – и Третьякевич уехал, в это время он как раз находился в Охотничьей Усадьбе.

– Он реально притащил ее с собой? – поразилась Таиса. – Он совсем того? Не понимал, на какой риск идет?

– Не обязательно, – заметил Матвей. – Психопаты нередко хорошо чувствуют своих жертв. Возможно, для начала он прощупал почву, прикинул, как Ева отреагирует на нечто подобное.

– Думаешь, она согласилась на… четверых?

– Уверен, что нет. Кам-герл – не проститутка и даже не похожа, если говорить о ее собственной картине мира. Судя по тому, что я увидел в ее соцсетях, она была достаточно наглой, уверенной в себе и не особо умной, хоть и не полной дурой. Полагаю, в Усадьбу она ехала с твердым убеждением, что это начало красивого романа между ней и Третьякевичем.

– Согласен, – кивнул Гарик. – Я могу понять, зачем это нужно было ей. Но не понимаю, ради чего он пошел на такой риск. А ведь это действительно риск, куда больший, чем при связи с проститутками!

– Да. Но это же и трофей, выход на новый уровень, получение девушки принципиально иного качества. Думаю, по своей инициативе Третьякевич бы этим не озадачился. Но тут Ева буквально сама шла ему в руки, и он решил воспользоваться этим.

– Вопрос в том, как он заставил ее молчать.

– Есть разные варианты. Сфотографировал ее в неприглядном виде и использовал это как компромат. Избил и запугал. Пригрозил связями родителей, давил на то, что он в любом случае останется безнаказанным, а у нее будут новые проблемы. Как мы знаем из дальнейших событий, его план сработал не идеально.

Ева Сон все-таки вернулась в Москву – это подтверждали многие. Вот только прибыла она далеко не переполненной счастьем принцессой. В своих аккаунтах она написала, что приболела и некоторое время не будет выходить в эфиры, сопроводила это старыми фотографиями – новых у нее почему-то не было. Ее близкие друзья забеспокоились, хотели приехать, но Ева запретила им это.

Она провела взаперти больше недели, потом начала осторожно выходить в свет. Однако такие вылазки лишь доказывали, как сильно она изменилась. Ева предпочитала закрытую одежду, почти не красилась, выглядела задумчивой и отстраненной.

Но она не была сломлена, нет. Красавица злилась. Она никому не говорила, что с ней произошло, однако прощать это Ева не собиралась. Она больше не тратила столько времени на тусовки и встречи с друзьями, ни разу не появилась перед камерой – и на этом теряла деньги. Но она словно не понимала, что происходит, твердила о мести, хотя никто из ее знакомых не понимал этих разговоров. Или не хотел понимать.

Через пару недель после своего возвращения Ева покинула Москву. Она уехала на своей машине, в Подмосковье задерживаться явно не собиралась, однако у нее не осталось выбора. Она попала в аварию, сама не пострадала, зато лишилась автомобиля – он нуждался в длительном ремонте, а она почему-то не хотела ждать. Разобравшись с этой ситуацией, Ева продолжила путь на общественном транспорте, поэтому отследить, куда она направилась и где именно пропала, было непросто, и местом ее исчезновения объявили Подмосковье.

Теперь вот выяснилось, что она все-таки добралась до Охотничьей Усадьбы… и погибла. Судмедэксперту еще предстояла серьезная работа с останками, однако уже сейчас Матвей готов был поспорить, что Ева погибла так же, как Майя – была ранена пулей или ножом, изнасилована и убита.

Так что для полиции картина складывалась просто великолепная. Изначально никакой ясности не было, кого подозревать – непонятно. Зато теперь все за миг сошлось! Тут и мотив, и возможность… Когда обыщут домик, арендованный Третьякевичем, тому наверняка придется долго объясняться. И опять же, ролики Левченко, подготовленные как компромат, могут стать оправданием – хотя бы отчасти. С их помощью Третьякевич сможет объяснить следы крови в коттедже, но не обеспечить себе алиби в отношении Евы, потому что ее как раз на видео не было.

Об этом Матвей размышлять не собирался, он оставил Третьякевича и компанию полиции, эти четверо – не несчастные дети, которых незаслуженно подставили, они садисты и насильники, так что все неприятности, которые на них обрушатся, они вполне заслужили.

Куда важнее сейчас было сделать все, чтобы настоящий убийца не остался безнаказанным. Он ловко обеспечил себе запасной путь к отступлению, Матвей не ожидал от него такого и теперь был насторожен. У него уже было определенное представление о других возможных подозреваемых и о тех, кто не имел к этой истории отношения. Вот только убийца такого уровня легко мог обмануть их, поплотнее закутаться в овечью шкуру… Конечно, этот трюк работал только при поверхностном знакомстве, однако у Матвея пока лишь поверхностное знакомство и было.

Остальные, судя по мрачному виду, думали о том же.

– Я так полагаю, не стоит ждать, когда Наумов найдет подсказки на теле третьей жертвы, – вздохнул Гарик. – Их там не будет…

– Хронологически она первая жертва, – подсказала Таиса.

– Подсказок все равно не будет, – заметил Матвей. – Иначе убийца не использовал бы ее. Для него эта жертва точно не первая. Не берусь сказать, сколько он уже охотится в этих лесах, но он делает это очень чисто.

– Ни одной ошибки новичка?

– Вот именно. Это усложняет задачу.

– Тогда давайте попробуем действовать иначе, – предложила Таиса. – Что мы вообще знаем про него? В плане профиля. Он сильный, спокойный, уверенный. Грамотный охотник. Низкая эмпатия – с учетом того, что он делал с женщинами. Но при этом великолепные артистические способности, раз он столько водит нас за нос. И все же уязвимые места у него есть, надо ориентироваться на них.

– Это какие же, склонность к трофеям? – поинтересовался Гарик. – Там мы до сих пор не знаем, забирал он вещи жертв себе или избавлялся от них.

– Про трофеи я ничего не говорила. Я намекаю скорее на его безумную, эмоциональную сторону – а она у него есть, судя по характеру изнасилований и общей жестокости преступлений. С каждой новой охотой он доказывает себе, что силен. Он рискует и побеждает. Думаю, сейчас он наслаждается тем, как обвел полицию вокруг пальца. Да и нас тоже… Я согласна с Матвеем, он наверняка знал, что мы полезли в Охотничью Усадьбу, он пытается сделать нас своими невольными союзниками, вроде как марионетками. Прямо сейчас у него под контролем весь окружающий мир.

– Комплекс бога?

– Типа того.

– Ну а идея твоя в чем?

– В провокации, – усмехнулась Таиса. – Причем от моего лица, очевидно, что женщины для него – скорее зверюшки, чем полноценные люди. И тут зверюшка начнет рассказывать всем, какой он неудачник, как он ничего не может, как ему просто повезло… Короче, принижать его по всем фронтам. Если мы не ошиблись с психотипом, он долго не выдержит.

– Любопытный вариант, – заинтересовался Гарик. – Но как ты намерена передать ему послание? Не то чтобы он оставил нам телефончик!

– Через информационное агентство под названием «Елена». Я уже заметила, что почти вся деревня к ней заходит, а получив сплетни от нее, клиенты разнесут всем остальным. Если он из Змеегорья, наживка до него дойдет. А он скорее всего отсюда, раз так хорошо знает эти леса.

Они всерьез обсуждали это нелепое предложение. Матвей сначала настолько удивился, что не смог даже подобрать правильных слов для упрека. А потом к беседе подключился Гарик, и ему оставалось лишь некоторое время слушать этих двоих, пытаясь понять, не подводят ли его уши.

Наконец он опомнился:

– Вы оба сошли с ума одновременно или по очереди?

– Считаешь, что не сработает? – спросил Гарик.

– Считаю, что, скорее всего, сработает, поэтому делать такое ни в коем случае нельзя.

– Почему? – поразилась Таиса. – Это ведь будет игра на наших условиях!

– До определенного этапа. Он уже сделал то, чего мы от него не ожидали. Возможно, у него есть еще пара тузов в рукаве. Это не просто опасный человек – это умный опасный человек. С таким нужно связываться очень, очень осторожно.

– А пока мы будем сидеть и думать, он может еще кого-нибудь убить!

– Не может. Сейчас, подставив Третьякевича и компанию, он на некоторое время затаится, чтобы не сорвать собственную версию.

– Или вовсе уйдет огородами, – заметил Гарик. – Ты прекрасно знаешь, что преступники такого типа не срываются с места только потому, что это было бы очевидно. Они все равно понимают необходимость уходить. И через месяц-другой он точно уйдет, убивать продолжит, да и то непонятно где. В этот раз его игрища заметили только благодаря Даше.

– Майю тоже нашли бы, причем раньше, если бы не трусость Серенко.

– И все же в обоих случаях речь идет скорее об удаче, чем о его оплошностях. Он и удачу учтет, он сделает все, чтобы его больше не замечали. Сколько женщин тогда умрет?

– Это все равно не повод ловить его на Таису.

– Я думала, ты считаешь меня откровенно лишним элементом, – усмехнулась она. – Разве ты будешь не рад, если все сорвется и он меня все-таки убьет? Твою проблему это решит.

– Ты используешь эмоции, это детская стратегия. Я не собираюсь на нее поддаваться, – спокойно указал Матвей. – Я тебе это просто не рекомендую. Форсов наверняка запретит.

– При чем тут Форсов? Он-то откуда узнает?

– От меня.

– Ты реально собрался ябедничать? – хмыкнул Гарик.

– И снова детское поведение. Найдите себе другое развлечение, оба. Я серьезно, Таиса. Если ты это сделаешь, о положении его ученицы можешь забыть.

– Блин, какой же ты нудный… Ладно!

Ее «ладно» Матвея не убедило, он был совсем не уверен, что она действительно поступит правильно. Однако пока никаких других гарантий он получить от нее не мог.

После обеда они разошлись. Гарик выразил желание съездить к Охотничьей Усадьбе. Сопровождать его никто не захотел, Таиса ушла к себе, Матвей же прикидывал, не нанести ли очередной визит Нине Любимовой. В ней он до конца не разобрался, хотя и не считал, что упустил так уж много…

А потом он заметил кое-что любопытное: возле дома Григория Серенко был расчищен снег, над трубой вился легкий дымок. Вроде как нормальное явление зимой, вот только недавно ничего подобного не было. Серенко задержали, и Матвей не знал толком, когда его должны были отпустить. Он и не интересовался этим вопросом, Серенко он считал отработанной частью истории, тем, в ком они уже разобрались, кто не был по-настоящему важен…

Однако в рамках того образа, который они с ним связали, Серенко должен был прискакать к ним в первый же день после освобождения и обвинить в том, что они его подставили. Не выселить их, для этого он был слишком труслив, однако громко выразить свое недовольство.

Но он не пришел, он закрылся у себя, и непонятно, когда он вообще вернулся в Змеегорье, сколько времени он был рядом, пока они его не замечали. Объяснений этому могло быть несколько: он оказался даже более трусливым, чем предполагал Матвей, а потому безобидным. Или его проблемы с полицией еще не закончились. Или он банально заболел…

А может, это в его психологическом портрете они ошиблись с самого начала.

* * *

Гарик хотел наблюдать за этим шоу лично, вот и отправился туда. По-хорошему, обыск в Охотничьей Усадьбе должны были провести сразу после того, как обнаружили труп. Однако у курорта нашлись влиятельные покровители, которые серьезно усложнили полиции жизнь.

Но и полиция на сей раз решила не мямлить в уголке. Задержать всех без исключения не могли, однако следователь сразу же намекнул, что любого, кто спешно покинет Усадьбу, будут рассматривать как подозреваемого по умолчанию.

Угроза подействовала: клиенты грозили кулаками из-за забора, но не дергались. Гарику было любопытно, какое количество чистящих средств пролилось в доме четверки подозреваемых в эти дни. Впрочем, неожиданно проснувшаяся любовь к чистоте им вряд ли поможет. Если они не научились правильно замывать кровь до сих пор, то уже и не научатся. Малолетки, при всем своем уме, были небрежны. Еще одно расхождение с профилем убийцы, устроившего охоту в этих лесах.

Когда была доказана связь между Евгением Третьякевичем и Евой Сон, всех четверых решено было задержать. Вот на это и приехал смотреть Гарик. Он опасался, что его любопытство неправильно поймут, что это будет выглядеть странно… Как оказалось, напрасно. Вдоль обочины – вопреки всем правилам – было припарковано с десяток машин. Работники заправки и жители ближайших деревень не отказали себе в удовольствии понаблюдать за тем, как внушительный полицейский конвой кого-то вывозит из «той самой» Охотничьей Усадьбы. Многих водителей наверняка за такое ожидал штраф, но они рассудили, что за развлечение можно и заплатить.

Гарик же нарываться не собирался. Он припарковался на небольшой, плохо расчищенной площадке для отдыха в лесу, расположенной на значительном расстоянии от курорта. Невооруженным глазом оттуда можно было рассмотреть разве что силуэты людей и машин, ну так кто говорил о невооруженном глазе? С собой Гарик привез военный бинокль, который с легкостью решил проблему расстояния.

Кульминации шоу ему пришлось ожидать недолго, подозреваемых как раз выводили.

Евгений Третьякевич был взбешен и не собирался скрывать этого. Вряд ли он до конца осознавал, какие неприятности его ждут за то, что он сделал. Нет, куда больше его злило то, что кто-то имел наглость его подставить. Он что-то вопил, порой вырывался, и, судя по лицам конвоиров, изрядно их достал. Все-таки он не мог быть тем самым убийцей, никак, слишком импульсивен… возможно, таким и останется. А без него, лидера, рушилась вся схема.

Сергей Чернецов вел себя гораздо спокойней. Он не заблуждался насчет своего будущего, просто не видел смысла размениваться на тех, кто увозил его сейчас. Он прекрасно знал, что не они будут определять его судьбу. Вот его можно было заподозрить в охоте… И все равно это не он. У него не получилось бы надолго оставлять коттедж, Третьякевич, с его маниакальной тягой к контролю, потребовал бы полного отчета. Да и потом, Чернецов в первую очередь душитель. Насильник. Ему не нужно такое количество крови и жестокости, не его стиль.

Антон Левченко был мрачнее тучи. Он, лишенный влиятельных родителей, понимал, что на него попытаются свалить большую часть вины. Но у него был компромат – если, конечно, он додумался сделать копию, не связанную с потерянным телефоном. В таком случае он еще сохранял шанс добиться сделки со следствием. Да и потом, ему как блогеру вся эта ситуация могла странным образом пойти на пользу. Понятно, что подписчики поадекватней постараются о нем забыть. Но есть довольно значительная часть аудитории, которая обожает грязь. Вот для них и продолжит работать Левченко.

У Ника Каретникова и вовсе случился нервный срыв. Молодой мужчина рыдал, не обращая внимания ни на кого вокруг. Вряд ли он надеялся чего-то этим добиться, он просто не сдержался. Гарику любопытно было бы побеседовать с ним, чтобы разобраться, от чего он плачет на самом деле: от горя или от радости? От того, что его жизнь сломана – или от того, что все закончилось? Вряд ли его акты самовредительства или выплаты жертвам дарили ему истинный покой. Происходящее давило на него, но смелости освободиться ему не хватало, он ждал, что решение примут за него. И вот это наконец случилось, Каретников покинул замкнутый круг. Его дальнейшая судьба только от него самого и зависела.

Теперь они сходились с собственными психологическими портретами, теперь Гарик понимал их. Расследованию это на пользу не шло, но он все равно был рад, что приехал – хоть сомневаться не придется. Да и вообще, исключение одного из вариантов – тоже прогресс.

Он узнал все, что хотел, он ожидал, пока отъедет полиция, прежде чем возвращаться в деревню самому. Чтобы скоротать время, он рассматривал лица людей, собравшихся возле Охотничьей Усадьбы. Шансы того, что настоящий убийца явится полюбоваться на дело рук своих, были невелики, он слишком умен для такого. Но – вдруг?

Зрители в большинстве своем были удивлены и насторожены. Кто-то злорадствовал, в основном представители персонала. Однако они старались это скрыть, чтобы не вызвать подозрения у других клиентов.

Ну а кое-кто остался совершенно спокоен. Очень неожиданный кое-кто.

Здешнего фотографа Вячеслава Шилова Гарик знал благодаря снимкам из социальных сетей. После их изучения профайлеру показалось, что парень безвреден. Таиса, пообщавшаяся с фотографом, подтвердила эту версию. Шилов дал им полезную информацию, больше от него никто ничего не ожидал. Он был нерешительным, трусоватым и неагрессивным, он не подходил на роль убийцы Дарьи Виноградовой, Таиса даже сочла, что он любил погибшую девушку…

Но вот он стоял в толпе, причем в задних рядах, чтобы на него не обращали внимания, и казался спокойным, как скала. Конечно, с такого расстояния Гарик не мог разглядеть его глаза, но общее представление о выражении лица все равно появилось. Тот Шилов, которого они сделали частью этой истории, должен был злиться или испытывать вину… Ведь убийцы его возлюбленной оказались совсем близко! Однако он просто смотрел на них, предельно равнодушный, как будто готовый улыбнуться… Потому что они вот-вот будут наказаны? Или потому, что его план сработал безупречно?

Если бы Матвей был здесь, он бы сказал, что это домыслы, основанные на антипатии и поверхностном впечатлении. Но Матвея здесь не было, и знания о Шилове перестраивались, меняя смысл.

А ведь этот парень, если задуматься, мог оказаться их охотником. Они решили, что нет, так ведь хватает причин, по которым он подходит!

Он прожил здесь почти год – он и не скрывал этого. Он был в Охотничьей Усадьбе, когда убили Еву и Майю, когда похитили Дашу. Первых двух женщин он безжалостно убил. Со второй дал слабину, потому что она была ему небезразлична. Это, в принципе, объяснило бы, как обнаженная девушка сумела сбежать от него в разгар метели. Жаль, что Дашу это не спасло…

Он умел внушить женщинам доверие и симпатию. Смазливая мордашка, очаровательная улыбка – неплохой арсенал. Он привлекал их, он не казался опасным. При этом он оставался сильным, тренированным мужчиной. Если он действительно был психопатом, он сумел бы продемонстрировать это в нужных обстоятельствах. Гарику уже доводилось наблюдать, как такие люди меняются до неузнаваемости за считаные секунды.

Шилов убедил Дашу, что редко покидает Охотничью Усадьбу, потому что очень занят. Но был ли он на самом деле занят – или не хотел, чтобы кто-то интересовался, что же он такое делает в свободное время?

Он прекрасно знал, чем занимаются Третьякевич и компания – или о многом догадывался. Наверняка ему стало известно об истории с Евой Сон. Когда девушка вернулась в Усадьбу, чтобы отомстить, Шилов мог перехватить ее до того, как она добралась до своих мучителей. Так он убивал двух зайцев одним выстрелом: получал и новую жертву, и подстраховку, которая позволила бы ему переложить вину на других.

Ну а главное, Таиса, пусть и невольно, дала ему наводку на то, что кто-то заинтересовался делами четверки мажоров, связав их с убийствами в лесу. Шилов понял, что нужно действовать, и вот уже рано проснувшийся охотник находит среди снега растерзанные зверями останки…