Текст книги "Тайны прошлого"

Глава 13
Встреча

Преодолев воздушные ямы и страшную непогоду, киевский рейс, наконец, достиг своей цели – маленького городка в глубинке Украины. Казалось, все пассажиры молились, когда, теряющий равновесие и окутанный снежной пустотой самолет просто падал вниз. Стюардессы то и дело бегали по салону, предупреждая, чтобы никто не вставал и все были пристегнуты. Скользкая посадочная полоса также добавила острых ощущений: пилот понял, если не начнет тормозить, то снесет здание аэропорта, но как только он подтягивал рычаг тормоза, машину разворачивало и крутило… Когда все же самолет остановился у терминала, гром аплодисментов грянул по всему салону.

Держась друг за друга и еще не веря, что все благополучно закончилось, вышли Карла и Эрвин, а посредине, слегка опираясь на них, шла Света. Они уже забыли обо всем, что было в киевском аэропорту, потому что ситуация в самолете заставила задуматься о жизни и ее ценности.

Но сильнее всего приводило в чувство и давало осознать реальность того, что все они живы, лицо Виталия Андреевича, маячившее у выхода из терминала. Света кинула свою сумку и, все еще борясь с головокружением от перелета, побежала навстречу отцу. Ей уже было все равно, будет ли отец ругать ее за то, что у нее пара четверок за семестр или будет укорять за пристрастие к компьютеру. Только одно – обнять его и снова почувствовать себя той же маленькой девочкой под защитой папы.

– Привет, моя принцесса! – сказал Виталий, ловя ее в свои объятья.

– Папочка, я тебя так люблю! – она обняла его крепко-крепко и расплакалась.

– И я тебя, моя Малышка! Чего ты? Я же тут.

– Я боялась, что больше никогда тебя не увижу, прости меня за все…

– Да ладно тебе! Трудный был перелет?

– Не то слово, – сказала Эрвин, подойдя ближе.

Виталий Андреевич поднял глаза и оторопел, перед ним словно восстал призрак прошлого. Он готов был поспорить на все сокровища мира, что ему знакомы эти черты, искусно скрытые за очками в широкой оправе и копной фиолетовых волос.

– Привет, Виталик! Узнаешь? – спросила она.

Он посмотрел на дочь, потом резко поднял взгляд и даже пошатнулся на месте. Скулы заиграли, а нижняя губа задрожала.

– Папа это Эрвин, то есть тетя Ира, ты мне про нее рассказывал, помнишь?

– Да помню, – сказал он не понимая, что тут происходит и лихорадочно соображая, что надо ответить.

– Сколько же мы не виделись, – Эрвин подошла ближе и протянула руку, чтобы поприветствовать.

Виталий Андреевич был в центре внимания и все, что происходило вокруг имело для него огромное значение, так как по лицу можно было прочитать, что он больше чем удивлен. Он был испуган и чем-то подавлен, хотя где-то в глубине его прищуренных глаз можно было разглядеть радость.

– Как все это объяснить? – он все-таки пожал ей руку. Но время от времени, то и дело бросал пронзительный взгляд на дочь, пытаясь увидеть её реакцию, смотрел на Ирину, столь непохожую на ту девчонку с разбитой душой, которую он знал так давно.

– Неужели ты не рад меня видеть?

– Я?

– А кто же еще? – она улыбнулась, но и на ее лице было заметно волнение.

Тут Эрвин резко потянула его за руку и по-дружески крепко обняла. Она что-то шепнула в этот момент Виталию на ухо. Это заметили, хотя ничего не услышали ни Карла, ни Света, ни даже детектив, который стоял еще не представленный прилетевшим и совершенно не понимающий в чем дело. Но как только их объятия разомкнулись, и Эрвин отошла в сторону, все еще держа старого друга за руку, присутствующие увидели, что лицо пастора изменилось. Оно не выражало ничего кроме смятения и радости.

– Так какими судьбами ты тут? – Виталий попытался скрасить ситуацию.

– Да вот, приехала сделать репортаж о твоей церкви, да и о тебе.

– Репортаж? Обо мне? – он не сразу понял, что и ей что-то надо от него. Ну и год, столько времени все было спокойно, а тут каждый час происходит что-то новое.

– Да, репортаж.

– Папа, тетя Ира, ой Эрвин, – поправила себя Света, увидев хитрый укоряющий взгляд новой знакомой. – Она известный фотокорреспондент, она мне свои журналы показывала.

– Не свои, а на которые я работала, – поправила ее Эрвин.

– Может, меня кто-то представит? – сделал намек на свое существование Скуратов.

– Ой, Анатолий, прости, – пастор бросился исправлять вину, – это моя старая знакомая Ирина, я тебе о ней сегодня рассказывал.

Эрвин улыбнулась и выразила удивление, мол: «Не думала, что ты обо мне еще помнишь».

– Это Карла, замечательный человек, добрей ее я в жизни не встречал, – он подошел к темнокожей гувернантке и обняв чмокнул ее в щеку, – а это, как ты, наверное, понял, моя… – тут он сделал паузу глянул на Ирину и продолжил, – дочь… Светлана, я назвал ее… в честь матери, – говорил он это уже не Скуратову, а Ирине.

– Меня зовут Анатолий Скуратов, я частный детектив из Петербурга, как и вы в гостях в этом сказочном снежном городке.

– Не напоминайте мне про снег, иначе меня стошнит, – Светлана смущенно улыбнулась от вырвавшейся глупости.

– Так чего мы ждем? Поехали домой? – Виталий взял рюкзак из рук дочери и закинул за плечо (свой ноутбук она не отдала), а у Карлы взял маленькую, но увесистую сумку.

Они двинулись по узкому коридору, ведущему в зал, куда с минуты на минуту должны были начать выгружать багаж из самолета. Скуратов расспрашивал о том, что же все-таки произошло во время полета, так как вчера он долетел безо всяких проблем. Света рассказывала все в подробностях. Нянька же, недовольная тем, что воспитанница кокетничает с мужчиной намного старше ее, пыталась ущипнуть или одернуть Малышку. Новак и Эрвин шли позади.

– Ирина, ты можешь объяснить, что значит твой неожиданный приезд и твое внезапное исчезновение, и что ты успела сказать Светлане?

– А почему вы назвали ее Светой? – Эрвин будто не слышала, о чем ее спрашивают.

– Это имя ее матери, – сказал он, остановившись, и так решительно, что Эрвин не смогла возразить. – Поэтому, Ира, она с честью носит его.

– Хорошо. Но меня уже много лет зовут не Ира, я больше люблю Эрвин, это как-то по-французски и немного загадочно. А Ира осталась в далеком 83 году, когда я покинула этот проклятый город, – она смутилась и наконец-то Виталик смог разглядеть в ней ту самую девчонку, хотя это было всего мгновенье.

– Ты добилась своей мечты? – Виталий же был прост, как и раньше.

– Да, карьера мне стоила многого… – начала она хвалиться.

– Она стоила тебе самого дорогого, ты это понимаешь?

– Я прошу тебя, не надо об этом сейчас, я все прекрасно понимаю, – это снова говорила Ирина, а не Эрвин.

– Как хочешь, но я не позволю тебе сломать…

– Я узнала про Свету, – перебила она его, – мне очень жаль. Я слышала, она стала святой.

– Да, она была именно такой и очень переживала разлуку с тобой, ты ведь была ее подругой.

– Знаю, но я не могла больше здесь оставаться, ты ведь знаешь…

– Я думаю, тебя бы не забрали в приют…

– Виталик, время тебя не изменило, – сменила она тему, – только вот седина в волосах сделала тебя более мужественным и привлекательным, – она засмеялась, – и краснеешь ты так же, как тогда, после нашего первого поцелуя.

– Это было очень давно и всего один раз, – Виталик улыбнулся, но потом почувствовал какое-то осуждение внутри и закончил более сухо, – не стоит об этом.

– Ты успел полюбить меня? – она опустила очки и требовательно посмотрела в глаза.

Его спасла дочь, которая подбежала и отвлекла своим вопросом.

– Папа, Анатолий остановился у нас? – она спросила так громко, что было слышно всем. Это поставило пастора в глупое положение.

– Насколько я знаю он остановился в гостинице, но бесспорно у нас ему будет лучше.

– А можно тетя… ой, Эрвин тоже у нас останется, у нее тут совсем не осталось родных.

– Милочка, я привыкшая «лягушка-путешественница» и мне будет намного лучше в гостинице, – сказала Эрвин, обняв свою благодетельницу за плечо.

– Ирина, в самом деле, поехали к нам! У меня свой дом. Он так долго пустовал, что я буду рад старым и новым друзьям, – сказал Виталий, а про себя подумал, – «Это лучшее место, чтобы все решить и расспросить Ирину».

– Прости, я не смогу принять твое любезное приглашение, но давай так – я приеду к вам, как только распакую свой багаж и решу некоторые вопросы с регистрацией, я все же американская подданная.

– Ты поменяла…

– Родину? – она улыбнулась. – Нет, всего лишь гражданство. Родину, как родную мать, поменять невозможно! Она только одна!

Багаж был получен и компактно уложен в церковный микроавтобус. Карла, не проронившая и слова с самой встречи в аэропорту, подошла к Виталию и сердито буркнула.

– Зачем вы меня обманывали? Нехорошо! – она покачала головой, села на заднее место, и уставилась в окно.

Виталий Андреевич дождался пока Эрвин усядется в такси со всеми своими сумками и чемоданами, а после сам сел за руль своего автомобиля. Скуратов и Света сели поближе к Новаку и по очереди стали задавать вопросы.

– Неужели, это та самая «бандитка», из которой вы изгнали беса.

– Это еще что, – Света не дала ответить отцу, – папа просто мастер по борьбе с этой гадостью, он ведь и из мамы, когда она была ведьмой, беса выгнал, а потом на ней женился.

– Да, если бы все обладали этим даром, то статистика разводов потерпела бы крах, – и Скуратов улыбнулся Свете, которая по-видимому должна была обидеться за все женское общество.

– Ладно, поехали домой, продолжение за ужином.

Новак завел двигатель, и выезжая с парковки аэропорта, посмотрел в зеркало заднего вида, в котором увидел обиженное лицо Карлы, которая продолжала смотреть в окно. Могло ли что-то произойти иначе? Может быть. Но прошлого не вернуть, каждый должен ответить за свои поступки и за каждый обман когда-то придется покаяться. Надо поставить точку – сесть и поговорить об этом сегодня, в крайнем случае, завтра, чтобы не омрачать рождественского праздника.

О чем говорили Скуратов и его дочь, он почти не слышал. Новак думал только о том, как много всего произошло за эти годы, с момента последней встречи с Ириной. Любил ли он ее? Чем был тот единственный поцелуй в лесу? Знаком победы? Детской шалостью или просто случайностью?

Тот день никогда не забудется. Встреча, которая четко определила его положение в этом мире. Встреча сразу с двумя князьями тьмы, которые погубили двух молодых ребят. Он не смог спасти их, хотя и вырвал пятерых из лап смерти.

На лобовое стекло падали крупные хлопья снега, тая от тепла, превращались в струйки и сбегали вниз, оставляя мокрый след, как и косой дождь, бивший в разбитое окошко на четвертом этаже.

* * *

Дождь лил не переставая.

Квартира на четвертом этаже была разгромлена до неузнаваемости, казалось, в ней не осталось ничего целого.

Мебель, посуда, вещи, записи с письменного стола – все в квартире Адвокатов смешалось. Ветер нанес в комнату столько воды, что самое время было хвататься за тряпки и вытирать пол, чтобы не затопить соседей. Ребята сидели в этой луже, мокрые и обессиленные от страха и пережитого.

Ирина разглядывала новые ссадины, полученные при падении и колоритные синяки на шее, оставленные рукой Светланы.

– Вы только посмотрите, у меня такая же шишка как у тебя, а может и больше, – Ирина подползла к Виталику, который менял бинты на голове Олега.

– Меня мама убьет, когда увидит это все. Она никогда в жизни не поверит, если я ей расскажу правду, – сокрушался Олег, рассматривая, что натворила Света или тот, кто был внутри нее.

– А ты попробуй ей рассказать…

– Нет, Виталик, он прав. Кто поверит в то, что хрупкая девочка из десятого класса натворила за минуту то, что стадо бешеных слонов не сделало бы и за час, – Ирина продолжала рассматривать шишку.

Закрывать окно было бессмысленно, так как почти все стекла были выбиты, хотя кое-где еще остались острые зубья, по которым, оставляя мокрый след сбегали капли. Они собирались на острие и спрыгивали вниз.

Первым делом Олег провозгласил Иисуса своим Господом и Спасителем. Виталик направлял его в первой молитве к Богу, хотя тот не раз молился идолу. Как заметил Олег, результат был незамедлительным. В горле пропала горечь, на сердце стало спокойней и захотелось плакать от того, что мучения несвободы закончились. Он думал, что ему никогда не выбраться из этого капкана, но новый Господин оказался намного лучше и сильней.

– Не знаю как вам, но мне кажется, что нужно бежать, потому что они могут вернуться сюда с минуты на минуту, – Ирина, наконец, отошла от зеркала.

– Я не думаю, что в этом есть какой-то смысл, они все равно нас найдут, – у Олега был другой план.

– Саня всегда нас находил, он каждого может найти. Но сможет ли сейчас, когда мы свободны от власти дракона..?

Ирина понимала, что гроза за окном только набирала силу, суля неизбежность встречи.

– Я не о том, чтобы сдаться или спрятаться! Мы должны встретиться и бросить им вызов, мы не можем отступить, ведь так? – Олег искал поддержки у Виталика.

Виталик думал, что бы он делал без этого парня? Он просто получал заряд веры, видя уверенного в правде и победе Олега. Но все-таки намного проще было бы спрятаться – авось пронесет.

– Сколько их осталось? – пытался еще раз разобраться в расстановке сил Виталий.

– Коля, Стас, Тим и, конечно же, Саня, – Ирина сделала ударение, давая понять, что с Саней так просто не справиться.

– Ты про Свету забыла, – напомнил Олег.

– Ах, ну да, – Ира сделала паузу, а потом добавила. – Хотя я не знаю, что они с ней сделали, может их только четверо.

– В смысле, – Виталик не поверил, неужели все так серьезно.

– Саня предательства не прощает.

– Так значит, нам нужно спасать Свету, – Виталик не думал, что Саша способен хладнокровно убить свою подругу, но все же…

– Скорее всего, уже поздно, – добавил Олег.

– Что значит поздно? Вы знаете, где они могут быть?

– Конечно! Все в том же заброшенном домике.

Виталик не понимал, шутят они или нет, а если нет, то почему так спокойно об этом говорят, не пытаясь спасти Свету, если даже знают где ее искать.

– Ты отведешь меня туда? – спросил он Ирину, так как Олегу еще рано было выходить из дома.

– Оставь эту глупую затею! Идти туда – самоубийство! – Ирина была сильно напугана.

– Так что теперь? Значит, мы бросим Свету им на растерзание?

– Нет, но можно вызвать милицию или сделать еще что-нибудь, но не идти туда в одиночку.

– Если то, что вы мне сегодня рассказали – правда, то милиция тут не поможет! – Виталик был настроен серьезно.

– Виталя, я согласен, но их там четверо, а нас трое. И потом Саня в этом доме совсем неуязвим, а не дай-то Бог, нам встретиться с самим Арбаханом… Он непобедим! Его убить нельзя – он уже мертвый.

– Правильно, хотя и боюсь до черт… Короче, давай мы его отправим в мир мертвецов, пусть живым не мешает! – эта реплика Ирины поставила точку. Скорей всего она поборола свой страх и поняла, что другого выхода нет.

Наступила тишина. Ясно было, что Олег дома оставаться не хочет, но с его раной под дождем… Это еще большая угроза жизни, чем встреча с Сашей. Ирина, осмотревшись по сторонам, увидела нож, которым они совсем недавно намазывали арахисовое масло на гренки, взяла его и, замотав в тряпку, положила за пазуху.

– А это еще зачем? – Виталик подумал, что это уж точно лишнее.

– Я умирать не собираюсь, по крайней мере, сегодня. Если надо будет, у меня рука не дрогнет.

Олег побежал на кухню и извлек оттуда еще два ножа: хлебный и мясной. Тоже завернув их в тряпки, предложил Виталику выбрать один из них.

– Зачем? Я не собираюсь никого убивать, я хочу их спасти.

– Виталик послушай, это только для защиты, – пытался убедить Олег.

– Мне не нужна такая защита.

– Ладно, я возьму оба, – сказал он Ирине и кивнул на дверь, давая понять, что пора идти, – если передумаешь, твой нож будет у меня.

– Ну, если вы готовы, тогда пошли, и да поможет нам Бог. – Ирина первая подошла к дверям и неспешно отворила их.

Из-за разбитых окон по квартире пронесся сильный сквозняк, дверь распахнулась и ударилась о шкафчик в прихожей, сверху упали два зонта.

– О, это нам пригодится, – Олег уверившись, что они на правильном пути, ободрился и, казалось, перестал бояться. – Это знак от Бога! Ведь так?

Они вышли. Олег из-за сквозняка еле захлопнул дверь.

– Если бы я верил в знаки, а не в Бога, то сказал бы, что мы должны остаться и не надо ходить в лес, потому что дверь не хочет закрываться, – объясняя, Виталик старался не обидеть нового друга.

– Я тебе и без знаков скажу, что не надо, – улыбнулась Ира. – Но у нас нет другого выхода, ведь так? Так что, давайте оставим знаки на потом…

– Или будем обращать внимание только на хорошие, – закончил Олег.

Виталик только вздохнул и потопал вниз, буркнув под нос:

– Ладно, не все сразу… – а потом поднял глаза вверх и добавил, – храни нас Господь!

* * *

Когда Брендон и Шейла добрались до аэропорта Борисполя, «скорая» уже забирала тела. Военные выбегали на улицу и, садясь в пассажирские грузовики, пропадали без следа. Все разговоры были только о том, что произошло меньше пятнадцати минут назад.

– Это скорей всего был он…

– Кто? Тень? – спросила Шейла.

– Больше некому! Взять и просто так в столичном аэропорту устроить стрельбище…

– Так что, мы его упустили?

– Получается так, – он почесал затылок, подумав о чем-то, а потом сорвался с места и потянул Шейлу за собой.

– Ты что?

– Видишь, весь военный транспорт уезжает в одном направлении, скорее всего они у него на хвосте. Мы не должны упустить этот шанс, – он потянул ее к выходу, чтобы взять такси.

– А как же багаж… – она обернулась в сторону приема багажа и поняла, что увидит его нескоро.

– Забудь, камера в ручной клади, а за твоими шубками мы вернемся позже.

Они пробежали через весь приемный зал, проскочили сквозь разбитые витражи и были на улице. Дорога оказалась блокирована военными, никого не пускали.

– Ты сможешь ехать следом за ними? – спросил Брендон у одного из таксистов на ломанном русском.

– Я что придурок? – ответил тот.

– Плачу сотню, – на таксиста мало подействовала эта реплика, – долларов! – добавил Брендон для убедительности.

– Тысяча и по рукам! – ответил совершенно обнаглевший шофер, понимая, что это беспроигрышный вариант нагреть руки.

– Договорились, – согласился журналист ни секунды не раздумывая. – Только быстро давай!

– Во все сто лошадиных сил! – усмехнулся водила, решая в уме, что купит на эти деньги и сколько будет гулять на заработок.

Разбросав колесами гравий, кремовая «Волга» рванула в погоню за военными машинами. Они ехали немного другим путем, но через пролесок была видна колонна военного транспорта. Бездорожье не было препятствием. Брендон видел сквозь мелькающие деревья, что они не только на хвосте, но даже начинают опережать. Корреспондент не мог поверить своему счастью, он вновь напал на след этой хитрой лисы. Вот это будет встреча «старых друзей».

Он помнил день, когда пять лет тому назад был убит его отец.

Отец был наркобароном и в своих мускулистых лапах держал всю Калифорнию.

Нет, он скорее был король, чем барон. Огромная сеть, сплетенная им за десятилетия, работала столь безупречно, что даже полиция побаивалась переходить ему дорогу. На него покушались сотни раз, и сотни раз он оставался в живых. Раз десять он сам делал так, чтобы все думали, что он наконец-то мертв, но в самый ответственный момент, отсидевшись на дне, всплывал, ломая планы врагов.

В какой-то мере отец был его героем. Мать, обеспеченная абсолютно всем, жила с детьми далеко от того места где «работал» отец. Брендон помнит то время, когда он был маленьким. Отец иногда приезжал совершенно неожиданно, всегда разбитый и уставший, клялся, что останется и они заживут по-другому. Но проходило несколько недель. Набрав сил у домашнего очага он снова «испарялся», и так до нового кризиса.

Однажды кто-то из русской мафии выследил их маленький, но довольно небедный домик в Юте. Им нужен был отец, который в очередной раз был где-то в укрытии, но на этот раз не дома. Брендона, мать и сестренку взяли в заложники и поставили ультиматум. В ответ на него отец заплатил одним из своих самых больших сокровищ – дочерью. Он не оставил в живых никого из врагов, но во время перестрелки погибла сестра Брендона.

Мать, убитая горем и потерявшая рассудок, и по сей день находится в клинике для душевнобольных. Она перестала узнавать кого-либо. По ночам она кричит от кошмаров, а с тех пор как погиб отец слегла вовсе. Если бы не преданная мексиканка, которая приставлена к ней сиделкой и кормит ее в буквальном смысле с ложечки, отошла бы и мать в мир иной.

Отец забрал Брендона в свой мир роскоши и смертельной опасности. Он не мог лишиться последней драгоценности и никому в мире теперь не доверил бы охранять сына. Приходилось ездить с отцом везде. Все думали, что это испортит парня. Он ни в чем не нуждался, школу не посещал, а за домашними занятиями никто не следил. Мальчик должен был вырасти эгоистом и разбалованным ублюдком, так говорили два амбала, которые ходили за ним по пятам даже в туалет.

Но все получилось иначе.

Парень испробовал все, и в пятнадцать лет был абсолютно испорчен. Он был принцем, которому принадлежал по наследству весь штат. Отец же во всем потакал своему единственному сокровищу. Но пришло время…

Пьянящий ветер развевал волосы двух молодых девиц, которых он вез из клуба к себе домой, чтобы отлично повеселиться. Новенький мерседес с откидным верхом, подаренный папой на семнадцатилетие, мчался со скоростью, превышающей сто сорок километров в час. Две шалуньи на заднем сиденье, потеряв голову от выпитого спиртного, сыпали белой дорожкой кокаин на свои тела и вдыхали наркотик через прозрачные трубочки. Затем, заливаясь истеричным звонким смехом сливались в поцелуе. Брендон наблюдал все в зеркале заднего вида и сильнее нажимал педаль газа, чтоб быстрей добраться домой.

Что им стукнуло в голову, понять невозможно, но они кинулись на него с двух сторон и принялись, лаская, раздевать прямо за рулем…

Когда он пришел в себя, то увидел окружавшие его окровавленные человеческие тела…

Его голова тяжелая, но все же целая, лежит на воздушной подушке, которая раскрылась в момент сильного удара…

Брендон всегда пролетал на красный, и до сих пор ему везло… Но не в этот раз, когда на дорогу выехал джип «Чероки», который словно спаялся с новеньким «мерсом»…

Ремни безопасности, хотя и больно впились в тело, но смогли удержать и сохранить ему жизнь… Но не двум девушкам, которых от удара разорвало так, что было неясно, где Синди, а где Венди…

Из больницы была прямая дорога в тюрьму, если бы не отец. Адвокаты за большие деньги уладили это настолько быстро, что, казалось, все можно оставить в прошлом. Но ни за какие деньги невозможно стереть чувство вины и воспоминания той ночи. Борясь с кошмарами, Брендон решил почитать что-нибудь приятное перед сном, в основном это были женские романы, которые и подтолкнули его к написанию первых страниц.

Это хобби настолько увлекло, что он стал больше читать. Появилась тяга к знаниям и совсем не оставалось времени на глупости. Он помнит, как в одном из популярных журналов появилась его первая его статья (не без участия папы). Однако реакция превзошла все ожидания, – его действительно стали просить писать небольшие заметки. Так началась карьера Брендона-журналиста.

Скопленных денег хватило заплатить за колледж, и сразу же он должен был ехать в Нью-Йорк в качестве одного из сотрудников «Нью-Йорк Таймс», если бы не то роковое событие на церемонии вручения дипломов.

Перед началом отец зашел в аудиторию, где одевался Брендон и позвал его на минутку. Без сомнения, он был рад за сына, но что-то омрачало его лицо.

– Твоя мечта исполнилась, ты добился всего чего хотел, причем сам. Я горжусь тобой.

– Спасибо, пап, – Брендон обнял отца.

– Брендон, – улыбка отца, сопровождавшая первую реплику, исчезла, – у тебя уже есть билет на самолет?

– Да, мой рейс через час после твоего. Так что, я тебя провожу, а потом пойду на регистрацию. А почему ты спрашиваешь?

– Просто я волнуюсь за тебя. Позволь, чтобы, как ты их называешь, «амбалы» поехали с тобой, – отец выглядел весьма обеспокоено.

– В чем дело, пап? На тебя опять охота или, скажешь, каталажка по тебе плачет? – с улыбкой сказал он, понимая, что к отцу не подкопаться, тот чище, чем поп после бани.

– В этот раз я прокололся, сынок, – отец присел на подоконник одного из окон в длинном коридоре колледжа.

– Что ты имеешь в виду?

– Меня кто-то сдал и теперь вряд ли меня посадят, скорее прикончат.

– Я тебя не понимаю, ты что серьезно? – не мог осознать до конца Брендон и присел рядом, надеясь, что так до него дойдет быстрее.

– Да! Все мои счета закрыты, весь товар уже в руках федералов, у них столько моего грязного белья, что хватит меня в нем похоронить.

– Но ты ведь все уничтожал…

– Все, кроме некоторых мелочей, но какая-то тварь хорошенько рыла под меня.

– А Иренна знает об этом…

– Мне кажется, что эта зеленоглазая змея, которую я пригрел у себя на груди, и сдала меня, – у отца даже скулы заиграли.

– Да ну, она любит тебя, – речь шла о красотке, намного младше отца и лишь на десяток лет старше Брендона, которую отец подцепил на одном из званых вечеров.

Конечно, как сын, он был против того, чтобы кто-то заменил мать, но она, казалось, искренне любит отца, безмерно добра и полна жизни. Да и потом он не видел, чтобы кто-то один был рядом с отцом больше чем полгода. Папа просто в тупике – не знает что делать и обвиняет всех подряд.

– Я не знаю, я ничего не знаю, но я прошу тебя – будь осторожен и очень внимателен. Если я доберусь до полиции раньше, чем другие мафиозные кланы, то еще увидимся.

– Да ну тебя, отец, забудь о плохом. Завтра ты проснешься полный сил, чтобы начать все сначала, а пока иди к Ирен и не смей ее обижать, она любит тебя, – немного помолчав, обнял старика и добавил, – и я люблю тебя, а сейчас мне пора идти.

– Да, да конечно, – отец проводил долгим взглядом сына. Он чувствовал, что это была последняя встреча.

До начала церемонии вручения дипломов оставались считанные минуты. Брендон почувствовал, что из-за переживаний захотел в туалет. Он кинулся к первым дверям – но там в очереди уже были двое, таких же как он. Тогда Брендон просто выскочил во двор, встал за угол и, убедившись, что никого нет, начал свое дело.

Был конец весны, но темнело еще рано, но и в этих сумерках он разглядел бесшумного мотоциклиста, припарковавшегося недалеко от Брендона. Мотоциклист скинул комбинезон и шлем, оставил своего двухколесного коня и пошел к центральному входу, скорее всего не зная про тот, которым воспользовался Брендон.

Брендон подошел посмотреть на то, что вызвало огромную зависть – это было просто чудо техники, даже не мотоцикл, а мечта любого байкера, которую не купить за деньги. Блестящие черные формы, кожаное сиденье, ветровое стекло обтекающей формы, с покрытием, делавшим похожим его на зеркало или экран монитора. Кроме ручек газа и тормоза электронная панель, закрытая тонким прозрачным пластиком. Колеса с такими шипами, что казалось, можно ездить по стенам.

Легкий шлем сам просился в руки, а комбинезон был из необычного материала: тонкий как паутина и жесткий как панцирь средневекового рыцаря. И еще! От этого одеяния доносился легкий и почему-то очень знакомый аромат ванили.

Мысль о том, что церемония уже началась, пока он тут разглядывает мотоцикл, бросила его в жар, и Брендон рванул внутрь здания. Открыв двери, он услышал приветственное слово и понял, что не опоздал. Он кинулся в зал на свое место, но идти пришлось вокруг сцены и в этот момент он встретился взглядом с «мачехой», которая разговаривала с человеком, стоявшим в тени. Однако решив, что она общается с кем-то из охраны отца, побежал дальше, но все же оглянулся на невысокого плечистого мужчину спортивного телосложения, который запечатлелся в его памяти. Брендон не помнил его. Наверное, кто-то из новеньких. Телохранителей отец менял почти каждый месяц, не по причине своей привередливости, а потому что все они уходят в мир иной, защищая отца в переделках, которым нет конца.

Во время вручения награды, он видел только отца и Ирен. Казалось, что жизнь просто один беззаботный мирок, вращающийся вокруг него. Минуты, пока он выражал благодарность, растянулись в вечность. Вспышки камер слепили глаза, а наглые папарацци пытались выследить отца Брендона в огромной толпе. Но он был неузнаваем в приклееных усах и в парике, которые придумала для этого случая Ирен.

Когда все подошло к концу, толпа людей двинулась шумным потоком поздравлять выпускников. Отец Брендона был одним из первых.

– Ну, сынок, поздравляю, будь хорошим человеком, не таким, как я, – и отец пожал ему руку.

– Да нет же, ты отличный человек, особенно для меня, – он подтянул отца за руку и крепко обнял.

В этот момент с ним произошло что-то странное, от отца исходил запах ванили.

– Что ты? – отец заулыбался.

– Твой одеколон пахнет как ванильная конфета, – Брендон был в замешательстве от того, насколько схож аромат.

– Это не мой, – Ирен любит этот запах…

– А где она сама? – Брендон стал искать ее в толпе, понимая, что может отец и прав. Может быть, тот мотоциклист тоже держал ее в объятьях.

– Она в дамской комнате, подойдет с минуты на минуту.

– Хорошо, пап, подожди меня здесь, мне надо на секунду на улицу.

Он рванул так быстро, что отец не успел ничего ответить. Расталкивая локтями шумный рой студентов, их родню и друзей, он с трудом прорвался к сцене, за которой был черный ход, ведущий к мотоциклу во дворе. Он уже почти вышел, когда в зале послышался пронзительный женский визг, переходящий в общую панику. Оглянувшись назад, Брендон увидел, как люди окружили кого-то и в ужасе пятятся назад. Круг становился шире, и Брендон увидел в центре него своего отца, лежащего в луже крови.

Путь к отцу давался еще труднее. Он хотел было пустить в ход кулаки, как что-то черное мелькнуло под самым потолком. Присмотревшись внимательней, он заметил как нечто темное продвигается к чердачному окну, периодически отбрасывая тень на белом потолке.

Брендон был готов биться об заклад, что это тот самый мотоциклист, тот же шлем и тот же костюм. На счастье этот таинственный гость не знает короткий путь к мотоциклу. Вырвавшись из плена людского болота, он вновь припустил к черному выходу.

Повезло! Мотоцикл еще был тут, значит тот, кого он ждет появится с минуты на минуту. Ни справа, ни слева никого не было. Сверху только темнота зимнего неба и ничего кроме редких звезд. Он ждал больше двух минут, но никто не появился. К горлу подкатывало отчаяние, наверное мотоциклист ушел другим путем, оставив его в дураках. Брендон опять поднял голову и на этот раз увидел, как кусок неба оторвавшись от крыши, летит прямо на него. Сокрушительный удар свалил его с ног. Брендон не успел опомниться, как почувствовал, что руки его склеены за спиной какой-то вязкой дрянью – противной на ощупь и крепкой как суперклей, также были сцеплены и ноги. Он через силу повернулся на бок и увидел, как взревев, мотоцикл рванул с места и унес киллера в темноту.