Текст книги "Партизаннаме"

Массовый исход из леса фактически был приостановлен только благодаря тому, что Николай Луговой в своих письмах и радиограммах в Крымский обком предельно обострил эту проблему и выразил несогласие с тем, как проводится эвакуация. Многие командиры и политработники Красной армии, ВМФ, погранвойск после года пребывания в лесу, стали прекрасными партизанскими командирами. Они уже знали местность, освоили партизанскую тактику. И вот теперь их всех отзывали на Большую землю, с тем, чтобы отправить на фронт. Николай Луговой встречался едва ли не с каждым кадровым военным и старался убедить их остаться в лесу и продолжить борьбу. При этом была совершена еще одна грубая ошибка: среди эвакуированных значительное число крымских татар! Увы, но Луговому они были не нужны. Не заметили этого и в Сочи – в Крымском обкоме ВКП(б). Как не удивительно, но это обратили внимание в Москве в ЦК ВКП(б).

По приказанию секретаря ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкова с фронта отозвали Рефата Мустафаева в прошлом руководящего работника Крымской АССР и уже в статусе секретаря Крымского подпольного обкома направили в лес.

Завершая рассказ о первом этапе партизанского движения в Крыму, впервые вниманию читателя предлагается полный список всех партизан крымских татар. Прежде всего, хочу предупредить, что он составлен только на основании документов Государственного архива в Автономной республике Крым. В связи с тем, что такой национальности как крымский татарин в тот период официально не существовало, то в лучшем случае в графе национальность указывалось татарин. В большинстве же случаев не указывалась и национальность. Тогда, уже отталкиваясь от «нерусской» фамилии партизана, автору пришлось просмотреть тысячи самых различных документов, чтобы убедиться, что этот партизан татарин именно крымский, а не казанский, ни астраханский, что, не смотря на свою, казалось бы, крымскотатарскую фамилию Алиев, Бекиров, Мусаев, Мустафаев и т. д. он не азербайджанец, ни башкир, ни кумык, ни туркмен…

С другой стороны хочу предупредить читателя, чтобы он не воспринимал буквально информацию о том, что тот или иной партизан дезертировал. Во-первых, если бы рядом был приложен список партизан с русскими фамилиями, то картина была бы точно такая же, но в разы больше, а во-вторых под словом «дезертировал» партизанское руководство понимало любое исчезновение партизана без приказа командования: уход в Севастополь, смерть во время продовольственной операции, смерть от голода не на глазах начальства…

В процессе работы с архивными документами автору удалось установить десятки имен людей, которые числятся дезертирами, хотя в действительности они погибли. Поскольку настоящий список составлен исключительно на основании архивных документов, автор считает себя не вправе вносить изменения и потому предлагает вниманию читателей текст именно в той редакции, как это указывается в документах архива.

Опираясь на представленные списки, давайте представим, как выглядел коллективный портрет крымских татар – участников партизанского движения с 1 ноября 1941 года по 25 октября 1942 года.

1. Партийно-советская номенклатура – ? чел.

2. НКВД, прокуратура – ? чел.

3. Обычные люди – 60 чел. Из них были членами ВКП(б) – 18 чел.

4. Бойцы и командиры РККА и ВМФ – 17 чел.

5. Социальное положение не указано – 105 чел. Из них были членами ВКП(б) – 35 чел.

Всего 341 чел. Из них кандидаты и члены ВКП(б) 155 человек. Таким образом партийная прослойка партизан крымских татар первого этапа составляла 45 %.

1.1. Секретари районных комитетов ВКП(б) – 4 чел.

Аметов Абибулла – Сейтлерский РК ВКП(б); Беткилеев Мусса – Балаклавский РК ВКП(б); Османов Аблязис – Судакский РК ВКП(б); Чалиев Абдул – Судакский РК ВКП(б).

1.2. Председатели райисполкомов – 2 чел.

Мустафаев – Алуштинский исполком; Омеров – Бахчисарайский исполком.

1.3. Руководящие работники партийных комитетов и исполкомов – 31 чел.

1. 4. Председатели колхозов и сельских советов, руководители предприятий и организаций – 56 чел.

1.5. Работники НКВД, суда и прокуратуры – 32 чел.

Командиры отрядов: Четыре человека: 5-й Красноармейский.

(Погиб); Балаклавский. (Погиб); Сейтлерский. (Погиб); Судакский. (Эвакуирован).

Комиссары отрядов: Три человека: Погиб один.

Начальник штаба отряда: Один. Погиб.

Таблица 2.

Откуда пришли эти люди в партизаны.

Ветераны партизанского движения

Кадыев Сеитхалил

Молочников Мемет

Муратов Курсеит

«Старые партизаны»

Алиева Зылха

Аметов Абибулла

Аметов Ибраим

Аппазов Мемет

Аширов Абдула

Белялов Нафе

Бекиров Осман

Бенсеитов Умер

Велишаев Сеит-Али

Газиев Гафар

Динислямова Эсма

Досмамбетов Абдураим

Исаев Абляким

Ислямов Сеит-Нафе

Керимов Аблялим

Керменчикли Зелиха

Куртсеитов Сейдали

Менаджиев Сараджадин

Мустафаев Рефат

Хайрединов Гани

Юсупов Эмирхан

Таблица 3.

Как сложилась судьба этих людей на первом этапе?

Как видно из представленного списка, 52 крымских татарина числятся дезертирами. Напомню, что всего за этот период дезертировало 600 партизан самых разных национальностей. Таким образом, дезертирство в целом составило за первый период 600/ 3733 или 16.1 %, а среди крымских татар 52/308 или 16.9 %. Цифры вполне сопоставимые.

Выводы:

Небольшой крымский лес был условно поделен на пять районов:

1– й – судакские и старокрымские леса. В них должны были базироваться Кировский, Старокрымский, Судакский, Феодосийский отряды.

2– й – карасубазарские и зуйские леса: Биюк-Онларский, Джанкойский, Зуйский, Ичкинский, Карасубазарский, Колайский, Сейтлерский отряды.

3– й – леса заповедника: 1-й и 2-й Симферопольские отряды, 3-й Симферопольский районый, Алуштинский, Евпаторийский, Тельмановский, отряд сотрудников НКВД, главный штаб и комендантский взвод.

4– й – бахчисарайские леса: Ак-Мечетский, Ах-Шеихский, Бахчисарайский, Красноперекопский, Лариндорфский, Куйбышевский, Ялтинский отряды.

5– й – леса вокруг Балаклавы и Севастополя: Балаклавский, Сакский, Севастопольский, Фрайдорфский отряды.

Подчеркнутые отряды по разным причинам не прибыли на место, либо прекратили существование в первые же дни [184, л. 1].

К сожалению, организаторы партизанского движения не учитывали потенциальных возможностей лесных массивов Крыма.

К примеру, отряды С.А. Ковпака и С.В. Руднева первоначально имели численность два-три десятка человек, которые располагались в лесах возле Путивля, ориентировочной площадью 4 тысячи км², на которой первоначально размещалось всего 60 партизан. Таким образом плотность составляла 15 человек на 1 км².

Зуйский лес имел площадь 0,144 км², а численность партизан на территории 2-го партизанского района порядка 800 человек. Плотность партизан соответственно была 5416 чел. на 1 км².

Как можно видеть из предложенного сравнения, плотность партизан в Крыму исключала как скрытность базирования, так и незаметную для противника подготовку к проведению боевых действий, что ставила под угрозу само существование партизанского движение в целом.

В лес партизаны пришли в первых числах ноября. В эту пору в Крымских горах достаточно холодно. Практически сразу стало понятно, что противоборство будет не только с противником, но и с природой. Даже если пребывание в лесу могло продлиться, по самым радужным прогнозам, только три месяца, то это будут ноябрь, декабрь, январь. То, что зиму придется пережить в лесу, уже не сомневался никто.

В отличие от распространенного представления о том, что в Крыму тепло – в горах картина совершенно иная.

По сравнению со степным Крымом в горах ветры достигают наибольших величин. На Ай-Петринской метеорологической станции зарегистрирована сила ветра 20 м/сек с порывами до 40 м/сек. При таком порыве человек не устоит на ногах [224, с. 17].

В Байдарской долине, представляющей собой обширную котловину, окруженную со всех сторон возвышенностями, что характерно для горного Крыма в целом, имеет место затрудненная вертикальная циркуляция воздуха (застой), в результате чего там заморозки, начинающиеся с 5 октября и продолжающиеся до 18 мая.

Ночью, когда нет прихода солнечного тепла, в лощины и котловины с окружающих возвышенностей стекают охлажденные массы воздуха.

При вторжении арктического воздуха здесь бывают низкие температуры (до -30°). Отрицательная температура держится устойчиво. В соответствии с низкими температурами в горах наблюдается и значительный снежный покров. Высота его в старокрымских лесах 70 см и держится он от 50 до 100 дней в году [Там же, с. 56].

Зимой наблюдается бора – сильный северо-восточный холодный (свыше 20 м/сек). Примечательно, что в крымскотатарском языке бора означает «грозный».

Кроме того, в каждой местности были свои, известные местным жителям места, характеризующиеся понижением температур, что, кстати, нередко зафиксировано в топонимах: Холодная балка, Сувук-Су, Суук-Дере-Чокрак, Суук-Салы, Суук-Су, Суюкджайлу, Сууксу-Чокрак. Сувук – холодный (тюркский).

Среди будущих крымских партизан не оказалось ни одного секретаря Крымского обкома ВКП (б). Вероятно, почувствовав неопределенность отношения к партизанскому движению высшего руководства страны, ни один из первых секретарей райкомов не стал командиром партизанского отряда. Всего несколько секретарей выполняли функции комиссаров.

В Крыму реально существовали и национальные особенности. Население сел в горно-лесной местности в своем большинстве складывалось компактными национальными анклавами. Значительное количество сел было чисто татарским, при этом, значительная часть жителей даже не владела русским языком. Существовали греческие и болгарские населенные пункты. Все это совершенно не учитывалось при формировании сети партизанских отрядов.

Внутри партизанского движения возникли острые противоречия между партизанами из числа партийно-советского актива и военными. С установлением радиосвязи с командованием Черноморской группы войск и началом продовольственной помощи, отношения еще более обострились из-за несправедливого распределения продовольствия, так как «военные» неожиданно оказались в привилегированном положении. Страшная пропасть разделяла рядовых партизан и командный состав отрядов, районов. Особенно это стало заметно в условиях начавшегося голода.

Абляким Исаев до войны был личным водителем Мокроусова, да и в отряде ожидалось, что будет возить его на персональной машине, но автомобиль сразу же пришлось бросить за ненадобностью и стать обыктовенным бойцом.

Впоследствии он не раз с теплотой и благодарностью вспоминал жену Мокроусова Ольгу Александровну, которая, что называется, втихоря, его подкармливала.

Возник конфликт и в высшем руководстве партизанским движением, который закончился снятием командующего Крымского штаба партизанского движения Алексея Мокроусова и комиссара Серафима Мартынова. Крымские партизаны официально стали подчиняться командованию Черноморской группы войск, которое приняло решение о сворачивании масштабного партизанского движения. Эвакуация избыточного состава была организована бездумно. Лес покинули лучшие проводники, связные, люди, имеющие надежную связь с окрестными селами. 35 партизан крымских татар были эвакуированы на Большую Землю. {Подсчет автора)

Если ранее возвращение партизана домой считалось дезертирством, то в условиях массовой эвакуации, командование дало разрешение более трех ста партизанам на, так называемое, спецзадание. Среди них было 29 крымских татар. Только один из них – Абдулла Дагджи создаст в оккупированном Симферополе крупную подпольную организацию и погибнет в гестапо. 26 партизан крымских татар погибнут безвестно. 1 выживет, но его исключат из партии за пассивность и бездеятельность.

Судьба одного из них станет известа буквально в наши дни. В КИПУ имени Февзи Якубова уже более года работает общественная приемня проекта Руслана бальбека «Крымские татары на службе Отечества». Каждую среду на кафедру истории, где автор этих строк, а также его помощники будущие историки Эбазер Чачи и Дарина Шестопалова принимают людей не только со всего Крыма, но и с Краснодарского края и даже из Узбекистана.

Эмине-ханум Велишаева рассазала нам о судьбе своего отца, принесла поразительные документы.

О Велишаеве Септ-Али 1908 года рождения бойце 6-го Красноармейского отряда мы знали и ранее, правда последняя запись, датированная августом 1942 года, гласила, что он… дезертировал.

Что же произошло в действительности. Оказалось, что Сеит-Али, уроженец гороного села Албат до войны был одним из лидеров пионерского движения в Крыму так как в 1930–1932 годах даже возглавлял его, затем руководил ликвидацией детской беспризорности. С начлом войны был призван в 3-ю Крымскую дивизию, которая вскоре стала 172 стрелковой дивизией. Был политруком роты связи. С остатками полка влился в ряды партизан, в Красноармейский отряд, который возглавлял Басман Городовиков. В августе 1942 после получения серьезного ранения командир отпустил его отпустили домой на излечение, а сам отряд был эвакуирован на Большую Землю. Поскольку в документах факт отпуска домой нигде зафикцирован не был – дезертир. После освобождения Крыма, его депортировали в Узбекистан, из партии исключили.

По прошествии многих лет, случайно узнал, что его командир отряда Басман Городовиков стал очень «Большим человеком». Герой Советского Союза, генерал, и, что самое важное, Первый Секретарь Калмыкского обкома КПСС.

Сеит-Али написал письмо, где напомнил, как вместе с другим бойцом его отряда Василием Олейниковым, вынес раненного Городовикова на аэродром и отправил на Большую Землю.

К чести Городовикова, он тут же ответил теплым дружеским письмом, по-стариковски посетовал на плохое здоровье, тепло отозвался о боевом прошлом Велишаева, и прислал официально заверенную рекомендацию на восстановления в партии.

С такой поддержкой уже было легче. В Узбекистане, в райкоме партии тут же отреагировали адекватно. В партии восстановили, тут же подобрали должность, соответствующую его опыту.

Потом Городовиков и Велишаев до конца своих дней поздравляли друг друга с праздниками и, как я понимаю, делали это совершенно искренне.

В ноябре 1942 года после гибели в боях, голода, эвакуации, отправления на «спецзадания» только 9 крымских татар останутся в лесу и продолжат борьбу.

Проведенный автором поименный подсчет всех крымских татар, прошедших через партизанское движение в Крыму на рассматриваемом временном этапе выявил 343 человек. {Подсчет автора)

На самом первом этапе 10–20 ноября 1941 года представители партийно-советского актива, бойцы истребительных батальонов, бойцы и командиры РККА и ВМФ составили 3511 человек [23, л. 71]. Затем к ним добавились парашютисты, участники Судакского и Феодосийского десантов, незначительное число местных жителей и буквально единицы защитников Севастополя. После проведения эвакуации на ноябрь 1942 года в лесу уже оставалось всего 480 человек самых разных национальностей [168, с. 228]. Всего же через партизанскую эпопею первого этапа прошло 3733 человека самых разных национальностей. [Подсчет автора]

Таблица 4.

Поименный список всех крымских татар – участников партизанского движения с 01.11.41 г. по 25.10.42 г.

Глава 3
Второй этап партизанского движения в Крыму (30 октября 1942 г. – октябрь 1943 г.)

Приказано выжить!

В августе 1942 партизаны оказались без продовольствия и боезапаса. Фронт отошел за сотни километров на восток. Самое же страшное заключается в том, что в силу геополитических причин, ни Крым, ни крымские партизаны совершенно не были нужны командованию Северо-Кавказского фронта и его разведуправлению.

Впрочем, это был тот самый случай, когда не было счастья, да несчастье помогло. Вырвавшийся из под опеки командования фронтом, Первый секретарь Крымского обкома ВКП(б) Владимир Булатов полетел в Москву. Дело в том, что постановлением ГКО 30 мая 1942 года был создан Центральный штаб партизанского движения при ставке ВГК. Это было запоздалое, но очень нужное постановление.

В.С. Булатов просит у возглавившего ЦШПД Пантелеймона Пономаренко продовольствия, зимнего обмундирования и самое главное – большегрузных самолетов для доставки продовольствия и вывозки раненых. П.К.Пономаренко отнесся в целом доброжелательно, но, что называется, открытым текстом, попросил В.С.Булатова, чтобы крымские партизаны сделали что-нибудь значимое. Захватили какой-нибудь город или, в крайнем случае, село, о котором можно было дать сообщение в сводках Совинформбюро, а уже под результат, можно и оказывать помощь.

В.С. Булатов прекрасно понимал, что в условиях голода, отсутствия боеприпасов, задача захвата, даже на короткий срок, какого-нибудь села не реальна. Он пошел на прием к Георгию Маленкову – фактически первому лицу в ВКП(б) той поры, так сам Иосиф Сталин делами партии уже не занимался. На просьбу о выделении самолетов для эвакуации раненых, тот отрубил: «Военных из Крыма вывезли, там остались только ваши пастухи» [182, с. 260]. Вот где аукнулось шутка о Генове-пастухе.

Вся надежда оставалась на начальника Центрального Штаба Партизанского Движения, и он не обманул ожидания. П.К. Пономаренко подчинил себе партизанское движение Крыма и назначил Владимира Булатова своим представителем. Выделил на время три самолета из Московской авиационной группы особого назначения. При этом опять напомнил о необходимости «громкой операции», чтобы показать, что в Крыму воюют «не пастухи».

Абсолютное большинство эвакуированных на Большую землю командиров и комиссаров по выходу из госпиталя проходили собеседование с первым секретарем Крымского обкома ВКП(б), а теперь и командиром воинской части 00125 Владимиром Булатовым. Все эти беседы стенографировались. Одну из них с бывшим командиром отряда Даниилом Ермаковым, до войны секретаря райкома ВКП(б) в Херсоне, предлагаем вниманию читателей:

«БУЛАТОВ: С какими деревнями имел связь Евпаторийский отряд?

ЕРМАКОВ: Ни с какими. Туда не пойдешь и собрания не проведешь. Основная связь, которая должна была быть, – это связь с нашими людьми. В Евпаторийском отряде не было таких людей, которых можно было бы использовать на связи…

БУЛАТОВ: Взяли бы и обменяли в каком-нибудь другом отряде, как например в Бахчисарайском.

ЕРМАКОВ: Бахчисарайский отряд я знаю хорошо. Мы с ним были по соседству. Но у них не было разведчиков, кроме Шувалова и Бережного. Мы делали попытки. В Коуш ходили наши товарищи, но были обстреляны добровольцами и погибли.

Взять Коуш и Бешуй. Мы полностью понимаем и разделяем решение бюро обкома партии по татарскому вопросу.

БУЛАТОВ: В чем тут недостатки, в чем тут дело? Или обстановка сложилась такая, или это результат нашей недоработки?

ЕРМАКОВ: Недоработки. Вы поймите, если я буду разговаривать с татарским населением и совершенно другое дело, когда пошел бы татарский товарищ. Я считаю, что татарских партийных работников мы оставили очень мало. Я возмущаюсь таким фактом: взять Алуштинский отряд, действует в национальном районе. Почему не было т. Зекирья, а возглавлял его Еременко? Зекирья – авторитетный человек. Мы очень мало послали в отряды местных национальных партийных работников. И такое положение было на местах. Таких людей, которые бы готовы были пойти на самопожертвование, мы их почти не взяли на учет. Люди такие есть, делают дела, но мы их не взяли на учет» [82, л. 121].

Структура управления

В святи с тем, что линия фронта отошла далеко на восток, Крым впервые стал глубоким тылом оккупантов. Это сразу же сказалось на концентрации войск противника, она уменьшилась в разы, но для предотвращения возможной высадки десанта на полуострове все же были оставлены три дивизии: 50-я пехотная немецкая, 1-я и 4-я стрелковые дивизии румынские [168, с. 210].

В партизанском движении в Крыму началась серьёзная реорганизация.

2 октября 1942 г. был утвержден новый состав Крымского областного подпольного комитета ВКП(б). Рефат Мустафаев – председатель, Иван Генов и Николай Луговой – члены. На комитет было возложено руководство партизанским движением непосредственно в Крыму [196, с. 225].

Через короткое время уже 18 октября 1942 г. новое решение: Для руководства партизанскими отрядами Крыма создать оперативный центр в составе т.т. Георгия Северского (командующий партизанским движением), Пинхуса Ямпольского – секретарь ОК ВКП(б), Рефата Мустафаева – секретарь ОК ВКП(б). Существующий ранее Центральный штаб ликвидировался. Условно Крым вновь был поделен на два неравноценных сектора. 1-й, с небольшим числом партизан, располагался в Старокрымских лесах, а 2-й – в лесах Заповедника, куда перевели партизан и из зуйских лесов.

Среди партизан теперь постоянно находится секретарь Крымского обкома ВКП(б) П.Р.Ямпольский, прилетевший в Крым 3 октября 1942 г. с самыми широкими полномочиями, и правом решать партизанские вопросы от имени обкома партии.

В январе 1943 года в рядах партизан насчитывалось всего 349 бойцов, а уже через месяц на 17 февраля – 266 человек, на 1 августа – 214 человек [187, с. 87].

Новый 1943 год крымские партизаны встречали со сложным чувством тревоги и надежды. Тревога была более чем оправдана. Линия фронта проходила за тысячу километров от Крыма. Ее ближайшими естественными рубежами были р. Волга, р. Дон, горы Кавказа. Враг полностью оккупировал Украину, захватил Северный Кавказ. Летом 1942 года советские самолеты базировались на аэродроме, расположенном на Керченском полуострове, и успевали сделать за ночь по 3–4 вылета, доставляя в лес всё минимально необходимое, а из леса вывозили раненых. Теперь ж они вылетали из Сочи и без посадок сбрасывали грузовые парашюты, часть которых в результате «слепой сброски», либо сразу попадала в руки противника, либо терялась в лесу То немногое, что удавалось найти, и было единственным, что обеспечивало крымских партизан продовольствием, патронами к отечественному оружию, медикаментами.

Что такое поиск парашютов обессиленными, голодными людьми хорошо иллюстрирует сохранившаяся радиограмма: «Началась массовая смертность. Умирают командиры. А вы думаете, что мы здесь ждем, чтобы парашюты нам в рот попадали. Грузы разбросаны в радиусе 15–20 километров. Это ведь лес, а не асфальтированная площадь. Десятки групп ежедневно прочесывают лес, а найдено всего на 5 января 12 парашютов. Люди уже выбились из сил. Еще такая пятидневка и будет ужасная катастрофа» [56, л. ПО].

Приказом командования все отряды были передислоцированы в леса заповедника в наиболее безопасные труднодоступные верховья горных речек Аракча, Пескура, Ускулар, Донга и Писара на северных склонах Главной гряды Крымских гор.

До 18 декабря 1942 года партизанские радисты II сектора были на связи с опытными операторами разведотдела Черноморской группы войск Закавказского фронта, но их заменили специалистами Крымского штаба партизанского движения. Из-за их слабой квалификации партизаны неделями не могли связаться с обкомом. Длительные перерывы в связи и тяжелое продовольственное положение заставили П.Р. Ямпольского и Р.Ш. Мустафаева потребовать от В.С. Булатова организовать связь через узел разведотдела штаба Черноморского флота на правах одного из агентурных направлений [Там же].

Передислокация из зуйских лесов в заповедник, произведенная по инициативе Крымского обкома, вызвала недовольство партизан. Командир бригады Иван Кураков и его комиссар Николай Луговой, которые за год войны прекрасно узнали зуйские леса, все более склонялись к мысли вернуться «домой». Их доводы весьма примечательны: «В зуйских лесах мы собирали все грузопарашюты, а тут половину их теряем» [153, с. 520].

К тому же, все сходились и в том, что леса заповедника имеют теневую сторону: позиции противника и партизан одинаковы. Внезапность удара предотвратить не просто, в то время как в зуйских лесах на многие километры партизаны могли видеть передвижения противника и потому успевали занять оборону даже на внешнем обводе, имея в запасе и главные рубежи обороны.

Интересна и такая дискуссия, которая возникла среди руководства партизанского движения. Такие опытные командиры как Даниил Ермаков и Иосиф Калугин старались найти место для стоянки отряда поближе к воде и, чтобы иметь возможность отхода в случае вражеского нападения.

Иван Кураков и Николай Луговой были убеждены, что главным достоинством стоянки должна быть выгодная позиция, которая могла дать возможность длительного отпора карателям.

Несколько по иному изложил свою точку зрения на этот вопрос в ту пору рядовой партизан Андрей Сермуль. Смысл ее сводился к следующему, встретив превосходящего в численности противника, партизан или даже группа партизан давали бой и стремились оторваться. С началом голода, когда истощение стало повальным, пришло понимание того, что, сколько не пытайся уйти, противник все равно догонит. Тогда появилась новая тактика: отходили до тех пор, пока не попадалась удобная для обороны позиция, а уже там партизан бился на смерть в прямом значении этого слова. Дальнейшие события, как правило, развивались по двум сценариям: партизан мог погибнуть, что, к сожалению, было не редкостью, но в соответствии с правилами оборонительного боя, каждый Партизан забирал с собой на тот свет минимум втрое больше противников. Второй вариант заключался в том, что, встретив такой отпор и осознав, что легкой добычи нет, а рисковать своей головой никто не хотел, враг уходил.

Таким образом, можно сделать вывод, что, вероятно, правильны были обе тактики, просто, применять их надо в соответствии с конкретно сложившейся обстановкой.

Крымские партизаны, наконец, попали в сводку Совинформбюро: «Отряд крымских партизан в конце ноября пустил под откос вражеский железнодорожный эшелон. Разбиты паровоз, 19 платформ с военной техникой, пульмановский вагон и 8 теплушек с войсками противника» [142, с. 337].

Данное В.С. Булатовым обещание Центральному штабу партизанского движения было выполнено, о крымских партизанах узнала вся страна. Единственно, что не сообщалось в сводке, так это то, что участвовавшие в операции партизаны не смогли самостоятельно вернуться в расположение отряда – выбились из сил. В двух километрах от лагеря их подобрали заставы. Командира группы Петра Лещенко – мёртвым.

Ситуация в горах весь этот период оставалась очень сложной и главная беда партизан – голод.