Текст книги "Ледовый материк. Вангол-4"

– Хорошо, Вернер, вы убедили меня. Но одно условие вам придется выполнить. Ваш родственник, а это ведь так, останется с нами до конца операции.

– Хорошо, муж моей дочери, Фридрих, останется в заложниках.

– Он не заложник, вы ошибаетесь. Он знает маршруты и проведет нас туда, куда нам будет необходимо. Мы же начинаем сотрудничество. Верно?

– Верно.

Фридрих, русоголовый долговязый молодой человек, с большими светло-голубыми глазами, слышавший этот разговор, вытер лицо и, смущенно улыбнувшись, сказал:

– Извините, я молился, Бог услышал мою молитву…

– Может быть и так… – прервал его Вангол. – Вот там мы видели сигнал о помощи, вы проведете нас туда?

– Конечно, только снимите с меня веревку.

Вангол кивнул одному из своих:

– Развяжи его. Они согласились помочь нам. Они не военные и не СС. Они просто инженеры-электрики, и они не любят своего фюрера.

– Ясно, Вангол.

– Итак, давайте согласуем наши действия, теперь мы одна команда. Так, Вернер?

– Конечно, – твердо ответил немец.

Произнося эти слова, Вангол буквально пронзил мозг немца. Он пытался прочесть его мысли. Вангол понимал, его ошибка может стоить очень дорого. Он не нашел причины усомниться в правильности решения. Вернер говорил правду, у него не было никакого умысла на обман. Фридрих – это вообще практически еще мальчишка, не способный на подлость.

Через полчаса Вернер ушел в сторону своей базы. Он доложит о необходимости более серьезного ремонта оборудования и через три дня вернется сюда. За это время группа должна была найти остальных и также вернуться на это место. Фридрих вел разведчиков, иногда останавливаясь для сверки маршрута. К концу дня, после нескольких привалов, он чувствовал себя спокойно и уверенно. Даже иногда пытался шутить. Но немецкий юмор мог понять только Вангол, и то с трудом. Зато наши шутки немецкий техник понимал сразу и улыбался, причем как-то по-детски, беззащитно, чем просто обезоруживал острых на язык моряков.

В нескольких километрах от того места, которое Вангол держал в памяти как источник дымов группы Сизова, они встретили его группу. Радость встречи была омрачена. Выяснилось, что у Сизова потери. Один моряк был легко ранен, один погиб и был уже похоронен. Сизов доложил о том, что они попали в зону обстрела и едва ушли. Кто их обстреливал, ему непонятно. Увидев немца, Сизов спросил о нем. Вангол кратко рассказал обо всем, что произошло, о том, что ему стало известно от Вернера, и о принятом решении относительно сотрудничества с немцами.

– Да, Вангол, наверное, твое решение правильное, но, если это ошибка, нас тут как зайцев перестреляют уже завтра.

– Я уверен, немец не сдаст. У них тут свои разборки с высшим руководством рейха. Да и видно, что он честный человек.

– Будем надеяться. Что дальше?

– Вы дымы группы Арефьева видели?

– Нет. – Сизов покачал головой.

– Надо идти, они зовут на помощь.

– Тогда объявляем подъем и пошли.

– Сергей, ты сможешь вернуться на место встречи. Бери с собой раненого и идите, ждите нас там, если что не так, дашь знать, понял?

– Так точно, – вытянулся матрос.

– Фридрих, что там дальше, тоже все обстреливается?

– Нет, есть места без систем обстрела. Это там, где отвесные скалы и нет прохода. В остальном все перекрыто системами огня.

– Вот так. У меня плохие предчувствия, Федор. Надо скорее идти.

– Так, группа, бегом марш!

– Фридрих, если жить хочешь – веди, не отставай. У нас товарищи наверняка под обстрел твоих пулеметов попали. – Вангол выглядел очень озабоченным.

– Это не мои пулеметы…

– Вперед, Фридрих, вперед…

К середине второго дня они вышли на предгорье.

Печальная картина открылась их взору на склоне горы. Вся группа Арефьева была расстреляна из автоматического пулемета. Тела моряков лежали рядом. Было понятно, что первого шедшего, вероятно, тяжело ранило и двое бросились его спасать. Полегли все. Раненый Арефьев, истекая кровью, отполз из зоны обстрела, разжег костер и дал сигнал о помощи, потом перевязал себя, но умер от ран. Слишком большая кровопотеря.

Вангол положил всех на землю, сам пополз к Арефьеву. Там поднял на ветке вещмешок, и пулеметная очередь тут же изрешетила ткань.

– Все видели? Сидеть тихо, не высовываться.

– Фридрих, ты можешь отключить пулеметы на некоторое время? Мы должны похоронить наших товарищей.

Фридрих, сидевший опустив голову, боясь поднять взгляд на разведчиков, встрепенулся:

– Да, конечно, но мне нужно добраться до кабель-канала, а это с той стороны.

– Сколько тебе на это надо времени?

– Час, полтора…

– Где здесь этот пулемет?

– Здесь их четыре, и они дважды перекрывают друг друга.

– Почему здесь так?

– Мы тестировали разные варианты и везде делали по новой схеме.

Произнося эти слова, немец чувствовал на себе наполненные ненавистью взгляды матросов. Он не поднимал на них глаз.

– Понимаете, мы не знали, что здесь могут появиться люди…

– Фридрих, иди отключи этих роботов, – приказал Вангол.

– Все будет исполнено, – как-то виновато сказал немец и быстро ушел, огибая холм справа.

– Уйдет этот Фридрих и сдаст нас, – сказал кто-то из группы.

– Не уйдет. У него есть совесть, разве не видно? – возразил Сизов.

– А уйдет, нам от этого страшнее не станет. Вона ребятки лежат, им уже все равно…

– Кончайте травить, давайте-ка вон там выкопаем могилу.

Через час немец вернулся. Он принес с собой металлический шток с табличкой.

– Вот, это табличка с той стороны, здесь написано, правда, на немецком языке: «Стой, опасно для жизни!» Понимаете, людей мы предупреждали, но только с той стороны, думали, здесь только хищные звери…

– Хорошо, Фридрих, мы тебе верим. Отключил?

– Да, отключил.

– Потом расскажешь мне, что за звери здесь хищные водятся, что-то мы не встречали.

– Расскажу, только я их тоже, слава богу, не видел, – пожал плечами немец и направился по склону к лежавшим на нем убитым морякам.

Пулеметы молчали, они не стреляли, но никто из сидевших в укрытии моряков не встал и не пошел следом, пока не поднялся Вангол.

– Пошли, надо ребят забрать оттуда.

Через час группа уже возвращалась обратно. Вангол был очень расстроен, хоть и не показывал это подчиненным. Он шел, погруженный в глубокие раздумья, анализировал ситуацию, понимая, что больше ошибок допустить нельзя. Так глупо потерять больше половины людей было непростительно, но как можно было предположить подобное? Если здесь немцы смогли изобрести и применить такую систему охраны, значит, они могут применить ее в любом районе, а этого нельзя допустить никак. Значит, надо внедряться в Новую Швабию через Вернера и его людей и каким-то образом прервать связь этой земли с Германией. Кроме того, где-то здесь находятся Ольга и Пауль. Их надо найти, ими накоплен огромный объем информации. Можно будет перепроверить то, что сообщил Вернер. В общем, просто уничтожить базу противника в Антарктиде и уничтожить здесь небольшое государство, пусть и созданное Германией, – это вещи абсолютно разные. Причем, если учесть то, что случилось, неизвестно, какие сюрпризы их могут ждать дальше. Фридрих рассказал, что настоящие автоматические оборонительные зоны значительно сложнее. Кроме систем автоматического прицельного огня, они оборудованы мощными осколочными минами, срабатывающими бесконтактно, просто на любое движение объектов определенной массы в периметре поражения; эти новейшие оборонные разработки находятся на стадии тестирования. Большие, принципиально новые достижения в авиации. Разработаны и проходят испытания летательные аппараты, обладающие невероятными на сегодняшний день летными и боевыми характеристиками. Фридрих многого не мог объяснить, потому что знал это со слов других переселенцев, но утверждал, что новейшим самолетам совсем не нужны взлетные полосы. Они взлетают и садятся вертикально. Даже этих отрывочных сведений было достаточно, чтобы понять, насколько опасно, если такая техника появится у фашистов на фронте.

Вангол понимал, что теперь без этих немцев не обойтись. Только через них можно проникнуть в логово Новой Швабии – город, носящий имя Гитлера, Гитлерсбург. Там расположено высшее административное руководство землей во главе с гаулейтером, лично преданным фюреру, заместителем Гиммлера – ученым, фанатиком нацизма Виктором Шаубергером. Именно он имеет неограниченные полномочия и несет ответственность за развитие Новой Швабии. Это все, что Вангол смог выяснить у немца, теперь важно, чтобы Вернер не подвел. Вангол был уверен – инженер вернется, но вдруг произойдет что-то неординарное. Тогда необходимо вернуться раньше и на всякий случай подготовиться к встрече.

– Так, ребята, надо ускорить движение.

Повинуясь призыву командира, группа прибавила ходу.

– Фридрих, не отставать, иначе тебя придется оставить, – добавил он по-немецки.

Тот округлил глаза от страха и рванул так, что за ним еле успевали.

– Что вы ему сказали, командир?

– Сказал, чтобы поторопился…

– И все?

– И все, вперед, боец! – улыбнулся Вангол.

И вдруг остановился.

– Стоять всем! – крикнул Вангол, прислушиваясь. Он явственно слышал непонятный гул.

Группа остановилась, бойцы попадали на землю. У всех было тяжелое дыхание и в ушах звучал стук собственного сердца. Никто не понимал, что это встревожило их командира.

– Приготовить оружие, стрелять только по моей команде, ясно? Опасность, возможно, прямо перед нами.

Впереди было русло пересохшей реки, именно оттуда Вангол слышал непонятный приближающийся гул. Вскоре этот гул услышали все.

– Что это может быть, Фридрих?

– Не знаю, здесь все возможно…

– Без команды не стрелять, – еще раз напомнил всем Вангол. – Федор, зайди со своими чуть левее.

Гул нарастал, становилось ясно, что движется что-то большое и грозное, как лавина. Впереди, по руслу, медленно приближаясь, поднималось большое облако пыли.

– Это кто ж такую пылищу поднять может?! – крикнул Ванголу Сизов.

– Быстро, все за мной! – крикнул Вангол. – Все с этого места туда, на обрыв, быстрее, ребята!

– Туда нельзя! Там пулеметы! – закричал, наконец уяснив команду Вангола, Фридрих.

– Залечь перед кромкой обрыва, не высовываться, там пулеметы, быстрей из этого русла! Быстрей!

Все карабкались по высокому, довольно крутому обрыву, а точнее, по обрывистому берегу высохшей, когда-то не очень широкой, но глубокой реки. Сизов, взлетев к кромке обрыва, бросил вниз веревку, чем очень помог нескольким морякам подняться. И вовремя…

Огромное стадо массивных, очень крупных животных неслось, полностью заполняя всю ширину между двумя берегами русла. Они бежали напролом, сметая все на своем пути. Такого видеть точно не приходилось никому из висящих на обрыве людей. Все с нескрываемым ужасом смотрели на эту живую лавину. Вангол пытался понять, что это за звери, но не мог. Это были животные чем-то похожие на слонов, но без хобота и меньшего размера, покрытые длинной шерстью, с большими, направленными вверх острыми клыками.

– Это же огромные кабаны, по крайней мере, они точно им родня, слышите, какой запах…

Воняло действительно так, что трудно было удержаться от рвоты. Запах пота и пыль, забивающая все, были невыносимы. Животные бежали, не замечая почти висящих над ними людей.

– Федор, как думаешь, от кого они бегут? – спросил лежавшего рядом Сизова Вангол.

– Ты что, тоже об этом подумал?

– Что или кто так может напугать этих зверей? Их же ничем не возьмешь. Ты посмотри, какая масса и какая скорость, они ж… – Вангол не договорил.

Стадо, продолжая движение, постепенно редело, и вдали, сквозь пылевую завесу, уже виднелись какие-то другие силуэты.

– Не может быть, – только и успел прошептать Вангол. – Фридрих, какова зона прицельной стрельбы на этом участке по высоте?

– Здесь? Тридцать пять – сорок сантиметров мертвая зона, счетверенные пулеметы системы «Шмайссер», – уверенно ответил техник.

– Понял, ох, спаситель ты наш… Слушай мою команду! Там, за кромкой, автоматические пулеметы, тридцать сантиметров над землей мертвая зона. Все выползаем туда и бегом подальше от этого места, мужики, здесь сейчас пострашнее будет. За этими хрюшками такие пастухи идут, что от нас ничего не останется.

– Все поняли, быстро отползаем метров десять и не дышать. Не дай бог, они нас заметят, – дополнил Сизов.

– За мной! – скомандовал Вангол и, подтолкнув Фридриха, выполз за кромку.

– Жмись к земле, парни, иначе кирдык! – прокричал Сизов и последовал за Ванголом.

Ошарашенные происходящим, моряки один за другим, по-пластунски, прижимаясь к земле, отползали от кромки обрыва.

– Хорошо, парни, туда лучше не смотреть, может, пронесет, но на всякий случай занимаем оборону. Огонь по моей команде. Целиться в голову, всем ясно? Не подниматься ни в коем случае. Встал, считай, убит, слышите меня?

– Ясно, командир. Я думал, на лодке страшновато бывает. Все ж, вода кругом, бездна. Ошибался я, братцы…

– Все умолкли, тишина в отсеках!

Топот тысяч копыт постепенно утихал, пыль, стоявшая столбом, расползаясь в стороны при полном безветрии, уже позволяла различать кромку обрыва, за которой явно кто-то, почти бесшумно, двигался. Вангол слышал и чувствовал приближение уже знакомых ему существ. Он даже вспомнил тот терпкий запах их шерсти. Это были белые исполины, такие же, как те, что встретились им в пещере на Кольском полуострове. Тогда обошлось, просто чудом успели скрыться от них. А что будет сейчас? Впереди чистое поле, простреливаемое пулеметами автоматически. Стоит только голову чуть приподнять – и наверняка в ней будет семимиллиметровая дырка. Так что, если эти звери решат ими заняться, шансов просто нет.

– Федор, это они, те самые… Приготовиться к бою. Огонь только по моей команде. Всем не двигаться, даже не дышать! – негромко, почти шепотом, приказал Вангол.

Он действительно произнес это негромким шепотом, но был услышан не только его людьми. Он почувствовал – сейчас что-то произойдет. Приготовившись стрелять, он выставил вперед руку с ТТ и сосредоточился, стараясь не упустить мгновение, когда можно будет выстрелить до того, как первый зверь их увидит. С такого расстояния он легко попадал в три копейки из любого положения. Вангол должен был попасть в глаза зверю, ослепить его, тогда, возможно, что-то удастся сделать для спасения.

– Попробую сам, тихо…

В это мгновение над пригорком появились огромная голова и плечи зверя. Вангол выстрелил, и зверь с диким ревом опрокинулся назад, не удержавшись на склоне. Вангол не заметил, как просвистели пули над его головой, – сработал по цели немецкий автомат. Все произошло настолько быстро, что мало кто успел это увидеть. Вангол замер. Он слушал, ему казалось, что раненый зверь зовет на помощь. Но, к счастью для всех, это было не так. Зверь был тяжело ранен и ослеплен. Он глухо рычал, хватая лапами свою морду, а кричала самка, оттаскивая своего обливающегося кровью самца от этого опасного места. Вангол быстро подполз к краю и осторожно посмотрел вниз. Вероятно, звери знали, что здесь нельзя подниматься. Они действовали как разумные существа. Несколько крупных самцов вернулись, подхватили раненого, понесли. Они быстро удалялись, размахивали лапами, явно что-то обсуждали между собой, то и дело оборачиваясь в сторону, где их соплеменник получил ранения.

– Вот такие дела. Здесь не только зверушки хищные, немцы вооруженные, здесь еще и эти белые великаны. Вот это никак в планы не входило. Мне кажется, они достаточно умные. Звери ли это? Они явно гнали стадо. Забрали раненого. Не полезли под пули. Соображают они, Федор, соображают.

– Там, в пещере, кстати, они тоже соображали. Если бы мы из ловушки выпали, они бы нами пообедали, как теми немцами. Вангол, выходит, ловушки те – это их рук дело.

– Не знаю, рук или лап, но ты представляешь, как это было сложно соорудить?

– Да уж, мы бы точно не смогли…

– Так, группа, слушай мою команду, ползком возвращаемся обратно. Тихо и осторожно спускаемся вниз и бегом за мной. Фридрих, ты как?

– Хорошо, все в порядке.

– Давай осторожно…

«В этот раз пронесло, – думал Вангол. – Вот это земелька подо льдами, уму непостижимо. И никто практически о ней не знает, а тут целый мир…»

Когда группа приближалась к оговоренному месту встречи, Вангол приказал остановиться и пошел вперед один. Через некоторое время он вернулся, все облегченно вздохнули – с ним был Вернер. Значит, не подвел немец, вернулся…

– Мне нужен план этого рудника и всего, что там есть. Сможете изобразить на бумаге?

– Зачем изображать? У меня есть карта рудника и поселения. Вот, пожалуйста, господин капитан.

– Очень кстати, Вернер! Только не называйте меня господин, лучше просто капитан или Вангол, как вам удобней. Теперь нам секретничать я смысла не вижу, – разворачивая поданную Вернером карту, сказал Вангол.

– Да, Вангол. Вот, смотрите, здесь сам рудник и обогатительная фабрика. Здесь склады и инженерное управление. Здесь расположен полицейский участок и казарма взвода охраны. Это поселение – бараки рабочих и дома инженеров.

– Как все это охраняется?

– Практически никак. Взвод охраны – молодые парни, добровольцы из гитлерюгенд, несут чисто полицейские функции, патрулируют улицы по вечерам, охраняют вход на территорию рудника, осуществляют чисто дисциплинарный контроль своевременной явки на работу. Вооружены пистолетами, но я ни разу не слышал, чтобы кто-то вообще здесь стрелял. Сам периметр поселка со стороны гор еще раз обнесен зоной автоматического обстрела, и все. Руководит взводом охраны фельдфебель Юнгер, ему около шестидесяти, не вылезает из пивного бара, но предан фюреру, эсэсовец. До того, как здесь появился, воевал в России, под Ленинградом. Рассказывает об этом всем, когда хорошо вылезает. Да, самое главное! Не знаю, чем это вызвано, но ждут прибытия какой-то важной персоны из высшего эшелона СС, скоро должна прибыть колонна с грузами и какой-то комиссией. Вероятно, с ней и прибудет эта персона.

Антарктида, Новая Швабия. Ольга

Они готовились к экспедиции и через три дня в колонне из пяти вездеходных грузовиков и двух бронемашин выехали к рудникам. Предстояло преодолеть почти пятьсот километров. Какое-то подобие дороги имелось, но назвать ее трассой можно было лишь условно. Как в глубинке России – было направление. Завозили рабочих и механизмы два-три раза в год. Концентрат руды забирали небольшим самолетом еженедельно, он же доставлял на рудник продукты и необходимые материалы. Штольц и Ольга ехали в бронеавтомобиле на гусенично-колесном ходу вместе с учеными-геологами и офицерами СС и невольно стали слушателями их разговоров. В этот раз грузовиками завозили мощные шаровые мельницы, их установка позволит в три-четыре раза увеличить объемы добычи концентрата обогащенной руды. Как выяснил Штольц, сам Гитлер держит на контроле добычу молибдена и никеля. Кроме того, они узнали, что найдены огромные запасы рудного золота, открыты месторождения вермикулита и ниобия. Эта земля таила в себе сокровища.

– Что такое вермикулит?

– О, это строительный материал будущего. Тонкая пластинка слюды, которая при нагревании увеличивается в объеме в тысячу раз, каменная пена, не горит, инертна. В перспективе – это легкие бетоны и негорючие утеплители и еще многое, многое… – терпеливо объясняли Штольцу геологи.

– Это тот материал, из которого можно будет быстро строить легкие и очень прочные железобетонные оборонительные сооружения, – добавил еще довольно молодого возраста представительный мужчина в штатском с эмблемой СС в галстуке. Он явно симпатизировал Штольцу и его красавице-жене. – Меня зовут Эрих Бюгель, две недели как из Берлина, и не в командировку, а навсегда, получил назначение в руководство Новой Швабии, – представился он Паулю. – Я о вас много наслышан за это короткое время, разрешите познакомиться.

– Конечно, Эрих. А это моя жена Ольга, решила делить со мной все трудности нашей службы.

– О, это похвально, я мечтаю найти себе такую половину, которая тоже пойдет со мной на край света… – улыбнулся немец. Похоже, он говорил искренне.

– У вас все впереди, Эрих, вы еще достаточно молоды, – улыбнувшись ему, заверила его Ольга.

– Боюсь, возможности мои очень ограниченны. Мы ведь практически отрезаны от мира.

– Эрих, сейчас уже более пятидесяти тысяч человек живут в Новой Швабии, расширьте круг общения, очень много молодых энергичных женщин ждут своих избранников… – Ольга не успела закончить мысль.

– Простите, но женщин пока только полтора процента из всего населения, и они, увы, почти все уже замужем…

– Все равно не печальтесь, женщин будет все больше и больше… – не зная, как реагировать, произнес Пауль.

– Не скоро, нас вычислили русские, теперь они не оставят нас в покое, перережут сообщение и нагрянут сюда…

– С чего вы взяли, Эрих?

– Поверьте, я говорю только то, что уже знаю абсолютно точно. Глупо сейчас об этом молчать, соблюдать секретность в своем кругу. Мы должны быть готовы к атаке противника в любую минуту, здесь и сейчас. Затем и еду с вами. Там, на рудниках, нет никакой охраны, кроме автоматических зон отстрела хищных зверей. Необходимо исправить это, и самое главное, что особенно беспокоит фюрера, здесь царит непонятное благодушие, здесь все успокоились. В Новой Швабии нет войны и, как я заметил, утрачен тот боевой дух, который царит на материке, обеспечивая победы германского оружия.

– Да, вы меня сильно удивили, Эрих. Русские обнаружили нас? Это же невозможно.

– Мы тоже так считали. Но факт остается фактом.

– Что же делать? Как защититься? В конце концов, здесь больше гражданского населения и пленных, чем войск.

– Задача очень сложная, но выполнимая. Мы разработали первичный план обороны.

– Я понимаю, что это секретная информация, но вы своим сообщением взволновали меня, теперь извольте успокоить. Как мы будем защищены от нападения? Вы намерены создать повсеместно укрепрайоны, оборонительные отряды или что-то еще? – с неподдельным испугом, с тревогой в голосе обратилась к нему Ольга.

Эрих несколько виновато и вместе с тем снисходительно улыбнулся:

– Простите меня, все не так уж плохо. К нам попасть не просто, все известные тоннели уже взяты под контроль, и при попытке проникновения противника его подлодки будут уничтожены либо будут взорваны или блокированы сами тоннели. Естественно, здесь тоже будут предприняты необходимые меры предосторожности, но это действительно государственная тайна. Одно скажу: помощь из фатерлянда уже идет.

– Спасибо, Эрих, вы меня несколько успокоили, но действительно знать об опасности просто необходимо, спасибо вам за откровенность.

– Не стоит благодарности, мы же на одном, так сказать, корабле.

– Да. И этот корабль так сильно трясет… – рассмеялась Ольга, еле удерживаясь на своем сиденье в вихляющей машине.

– Первое, что нам предстоит, – сделать дороги. Будут дороги – будет все.

– Да, вы правы, Эрих, – поддержал его Пауль.

Они еще долго говорили о перспективах развития этих богатых минералами земель.

«Значит, немцы спохватились и уже ждут наших. Плохо, что ничего нельзя сообщить. Если только с помощью транспортных судов, которые уходят отсюда. Пока это абсолютно невозможно», – размышляла Ольга. Она думала так, а где-то в глубине души ей казалось, что Вангол уже здесь. Где-то рядом, он уже преодолел преграды, он прошел, они опоздали… Эти мысли были фантастичны и почти по-детски наивны, она и сама это понимала, но они согревали душу и давали ей надежду. Она внимательно слушала и запоминала все, о чем говорили попутчики. Еще больше интересного пролетало мимо, они ехали не очень быстро, окна были открыты, и можно было любоваться пейзажами, а они часто были очень необычны.

Безлюдные места начинались сразу, как кончались сельхозугодья, уже через несколько минут езды ничего не напоминало о том, что на этой земле есть люди. Ольга недавно прочитала в справочнике, что площадь Европы более десяти миллионов ста восьмидесяти тысяч квадратных километров, а Антарктиды более четырнадцати миллионов, значительно больше, даже если не вся тайная земля подо льдами обитаема, даже если треть ее, то это огромная территория! И на этой территории можно жить людям, правда, не видя звездного неба и солнца. Но зато с этого неба не падают бомбы… Почему именно Гитлер и его люди захватили эту землю? Потому что они искали… Мысли одна за другой приходили ей на ум, пока, утомленная, она не склонила голову на плечо Пауля и не уснула. Двое суток пути – и впереди замаячили остроконечные вершины хребта. Где-то там и располагались рудники. Пауль был рад тому, что Ольга с ним. У него было хорошее настроение, он покорял собеседников эрудицией и остроумием. Ехали весело, на привалах и отдыхе жгли костры, и однажды вечером Ольга запела. Она пела русскую песню. Сидевшие у костра удивленно смотрели на нее и внимательно слушали тихое, проникновенное, берущее за душу до мурашек по коже пение. Когда она замолчала, несколько секунд была тишина, потом раздались дружные аплодисменты, но в лицах появилась какая-то напряженность.

– Браво! Браво! Это ведь русская песня? Откуда вы ее знаете и так чисто поете? – спросил Эрих, удовлетворяя всеобщее любопытство, а может быть, и не только это.

– Я же родилась в Прибалтике, а там много русских, училась и дружила с русской девушкой, она и научила меня этой песне. Вам понравилось? – невинно улыбаясь, спросила Ольга.

– Конечно да, но это было столь неожиданно…

Компания, успокоенная таким простым и естественным объяснением, тут же подняла тост за прелестных германских женщин, способных изумительно петь даже песни своих врагов.

Пауль, для которого все это также было полной неожиданностью, благодушно и расслабленно улыбался, сжимая, однако, в кармане шинели вальтер. Потом, когда все улеглись спать, он в палатке спросил у Ольги:

– Что это было?

– Проверка на лояльность. Видишь, все обошлось, никто особенно и не проявил ненависти или враждебности… Хотя, прости, Пауль, я просто сорвалась… – И Ольга расплакалась, уткнувшись в его плечо.

Пауль обнял ее и гладил по голове и спине, пока она не перестала вздрагивать от скрытых рыданий.

– Ничего, Ольга, ничего, успокойся, все обошлось, ты очень красиво пела. О чем эта песня?

– О любви, Пауль, о любви к своей земле, к своей матери, к Родине…

– У нас нет таких задушевных песен.

– Есть, вы просто о них забыли, вы их не слышите за своими гимнами…

– Ольга, о чем ты мне говоришь?

– Прости, Пауль, прости, я что-то совсем расклеилась. Двое суток уже, целый день вокруг только они… – шептала она.

– Я рядом, Ольга, ты же знаешь, я не дам тебя в обиду… – успокаивал ее Пауль.

Утром они сели в машину, как всегда веселые и беззаботные.

– Как я вам завидую! Женюсь, непременно женюсь, – смеялся Эрих. – Вернемся, помогите найти мне жену, непременно такую, как ваша…

– Хорошо, Эрих, обязательно найдем, – со смехом отвечала Ольга.

Улыбался и Пауль, думая – знал бы господин Бюгель, о чем просит, такие женщины только в России бывают…

Пауль спросил у водителя:

– Когда мы наконец приедем?

– Завтра к обеду мы будем на месте, я сообщил по рации о прибытии, нас уже ждут. Они думали, что мы будем сегодня вечером, но я хорошо знаю дорогу – только завтра.