Электронная библиотека » Вячеслав Денисов » » онлайн чтение - страница 13

Текст книги "Топор правосудия"


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 06:05


Автор книги: Вячеслав Денисов


Жанр: Боевики: Прочее, Боевики


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Транспортный, – ответил Антон Павлович.

– Так это из-за него, гниды, я два джипа на таможне теряю? Я его архарам еще четыре месяца назад заяву написал! А сейчас вислоухий педрила Балыбин собирается мои тачки с торгов «сливать»!

Пащенко кашлянул и почесал «стволом» висок, а Антон, откинувшись на заднее сиденье, с едва заметной улыбкой стал смотреть на стремительно приближающиеся огни прокурорской «Волги».

– Не уйдет, гад, – пообещал «браток», с вожделенной хрипотцой произнося каждое слово. – Догоните, что делать будете?

– По обстоятельствам, – уклончиво ответил прокурор, только теперь начинающий понимать, зачем монархи любят ходить в народ переодетыми. Сидя в кабинете, глас народа не услышишь. – Два джипа, говоришь… А таможенные декларации в Белоруссии кто тебе заполнял?

– Да гадом буду – все законно! – возмутился автомобилист, которого никак не могла осенить догадка. – Ну, недоплачено чуток. Что теперь – штаны снимать? Или вот так взять и Балыбину два джипа подарить?! Этот шакал только и ждет, как кусок ухватить! Гиена, мамой клянусь, гиена… И таможня эта покупная, как магазин. Хочешь тачку нормальную купить – иди в таможню. Там тебе тут же продадут все, что ты хочешь! У такого же пацана правильного, как ты, отобрали, суки, и продают! Не – магазин, отвечаю…

– Ты «Волгу»-то не обгоняй, – попросил Струге, который в боковое окно уже видел возбужденное лицо Перца. – Нам же не первыми прийти нужно.

– А, да… Увлекся я, пацаны. – «Браток», шмыгая носом и зажимая прокурорский транспорт правой стороной «Мерседеса», с любопытством посмотрел внутрь «Волги». – Что-то «медведь» этот транспортный зачуханный какой-то…

Заметив в руке «зачуханного прокурора» пистолет, владелец иномарки снова ударил по тормозам и возмущенно взвизгнул:

– Ни фига, блин, расклад! Это по какой причине у вас такие разборки, братва?!

– Дело уголовное украл, гад, – скрипя зубами, выдавил Пащенко. Помимо всего прочего, его интересовала еще и целостность вверенной ему служебной автомашины.

– Вот до чего дошли, мерзавцы… – непонятно в чей адрес бросил «браток».

Видя, как он бережет «Мерседес», Вадим крякнул, дотянулся до включателя стеклоподъемника и опустил стекло. В салон мгновенно ворвался холодный ветер.

– Иначе все равно не догоним… – пробормотал Пащенко.

Сначала он высунул в окно обе руки, в которых был зажат «ПМ», а потом и сам по пояс вылез наружу.

– Ну ты прям, как Жеглов. – Водитель выровнял «Мерседес», создавая таким образом благоприятные условия для стрельбы.

Услышав за спиной выстрелы, Перец стал вилять, как заяц. Это обстоятельство заставило Пащенко четыре раза выстрелить в пустоту. После пятого выстрела раздался хлопок. «Волгу» резко отбросило на середину дороги, и в лобовое стекло «Мерседеса» полетели ошметки колесной резины.

Чувствуя, что буквально вылетает с дороги, Перец резко вывернул руль вправо, и «Волга», потеряв управление, стала оборачиваться вокруг собственной оси. Центробежная сила, помноженная на высокую скорость, сделала свое дело. Транспорт Пащенко на огромной скорости слетел с дороги, выбил ворота одного из частных домов и скрылся в глубине двора. Когда «Мерседес» притормаживал у места аварии, отчетливо слышался грохот внутри дворика. Это разлетались в разные стороны пустые хозяйские ведра, инструмент и прочие атрибуты размеренной жизни приусадебного поместья…

– «Тринадцатая» полностью уйдет на ремонт, – констатировал Пащенко, выскакивая из машины.

– Пацаны, за меня «контрольный» сделайте! – с хохотом прокричал «браток», захлопывая дверь. Это был один из самых счастливых дней в его жизни.

Ворвавшись на территорию частного хозяйства, Струге сразу обратил внимание на то, что в «Волге» никого нет. Зато неподалеку, прикованная к будке цепью, напоминающей корабельную, рвалась и лаяла огромная кавказская овчарка.

Ситуация стала осложняться еще больше, когда из дома, в одних трусах, выскочил мужик с берданкой наперевес. Рассмотрев в столбе снега и пыли двоих незваных гостей, он поднял ружье вверх и выстрелил в небо. Заметив, что это не произвело на мужиков должного эффекта, он повторил выстрел.

– Хорош палить-то… – Прокурор убрал пистолет в кобуру. – Соседей разбудишь. Ты паренька в коричневой кожаной куртке не видел?

Потеряв дар речи от людской наглости, мужик бросил взгляд на придворные постройки и прикинул ущерб. Из находившихся на своих местах теплицы, туалета, летнего курятника и навеса, под которым он теплыми весенними вечерами любил пить чай, оставался лишь туалет. Только он был несколько видоизменен – без крыши и стен. Лишь овальная дырка бесстыдно взирала на ночные перемещения звезд…

– Паренька, говорю, не видел?! – Приводя старика в чувство, повысил голос Пащенко. – Ты не переживай. Тут делов-то… Где – подбить, где – подстучать…

– «Подстучать»?!! – Наконец-то услышали голос старика преследователи. – Да сейчас мое «очко» с проспекта Ломоносова видно!!!

Поняв, что Перца на данном этапе уже не догнать, Струге с Пащенко быстро нашли общий язык со стариком и пообещали возместить ущерб собственными силами. Вадим шепнул, что утром позвонит начальнику ИВС, чтобы тот выделил трех-четырех административно арестованных за мелкое хулиганство граждан. После того как тема была закрыта и хозяин дома уже прикидывал, на каком еще фронте работ использовать будущих работников, Пащенко осмотрел машину. «Волга» была побита основательно. Сломанная решетка радиатора, уничтоженное правое заднее колесо, вмятины на правом боку – вот далеко не полный перечень всех повреждений, что получила машина сразу после пятого выстрела прокурора.

– Тут «тринадцатой» не обойдешься, – заметил Вадим. – Накрылась премия в квартал… Нет, в два квартала.

– Не переживай, – успокоил друга Струге. – Моей одной квартальной премии хватит. Как думаешь: Перец сознательно выбрал это направление бегства или спонтанно?

– Думаю, не случайно. У него было две возможности изменить маршрут. На Маркса и на Ватутина. Однако он гнал в Тихвинский район и не думал сворачивать. Он ведь прекрасно понимал, что на прокурорской машине далеко не уедет, поэтому стремился использовать имеющийся временной отрезок с максимальной выгодой. Кстати, в Тихвинском районе и расположен Станиславский жилмассив, о котором говорил Смуглов.

Вытолкав руками «Волгу», они расселись по местам.

– Дед, завтра жди работников. Используй рационально, потому что в шестнадцать часов у тебя их изымут. Да, чуть не забыл – с тебя харчи для «мелких»…

До упомянутого разбойником Смугловым кафе «Искра» было чуть больше четырех километров. Это расстояние Струге и Пащенко преодолели в полном молчании. Один раз пришлось остановиться и отогнуть в сторону от колеса изувеченное крыло. При движении машины резина издавала такой отвратительный скрежет, что не было сомнений – оно протрется до камеры еще задолго до кафе.

К удивлению Антона Павловича, свет в окнах питейного заведения отсутствовал. Не было и привычной толпы у входа. Объяснение он нашел в объявлении, отпечатанном компьютерным способом и приклеенном к стеклу скотчем.

«Приносим свои извинения. 27 марта кафе закрыто на профилактику. Мы будем рады видеть вас завтра на празднике пива с участием стрип-шоу группы. Администрация».

– Ты думаешь, они на самом деле будут рады нас завтра видеть? – спросил Пащенко, выворачивая на дорогу.

– Если только мы на чем-нибудь другом подъедем.

Помолчав, он вдруг ударил рукой по панели.

– Не бей! – взревел Пащенко. – Иначе мы и до гаража прокуратуры не доедем! Кстати, а что это ты так взволнован?..

– А ты догадайся. Хоть маску завтра надевай…

– Какую маску??

– Я уже полгорода пересадил, Вадик. Половина из них уже отсидела и теперь шатается по кабакам, высматривая знакомые лица. Как отреагирует Лукин, если узнает, что я посетил кафе, кишащее геями, проститутками и стриптизершами в разгар праздника пива?

Глава 16

Утро встретил Антон Павлович в дурном расположении духа. Оставалось ровно три дня для того, чтобы найти Перца и вытрясти из него уголовное дело Цебы. Правда, желая быть откровенным с самим собой, Струге, даже задержав Перченкова, обнаружить дело не очень-то надеялся. Но привыкший идти до конца, он упрямо двигался вперед. Если есть хотя бы один шанс спасти положение, то он не имел право его не использовать. В любом случае, лучше указать на задержанного человека и сказать: «это сделал он», чем на вопрос: «где дело?», лишь вяло пожать плечами.

Оставался последний рабочий день недели. Потом последуют суббота и воскресенье. В понедельник все закончится. Неизвестно лишь – с какими последствиями. Уже несколько раз Перец был почти в руках Антона, но всякий раз, по причинам, не зависящим от судьи, он уходил. Казалось, это будет длиться вечно…

Впрочем, почему – вечно? В понедельник все и закончится. Часов в восемь утра, когда проверяющий от Лукина произнесет роковую фразу: «Так, все в порядке, Антон Павлович. Только я не вижу одного дела. Дела Цебы. Где оно, Антон Павлович?..»


Антон вошел в суд, поднялся на этаж и тут же встретил Алису. Она шествовала навстречу ему, держа в руках целую охапку дел. Она шла к себе в кабинет делать свою работу. Эта девочка все больше и больше нравилась Антону. Будет жаль с ней расставаться.

– Антон Павлович, Николаев всех на совещание зовет.

Струге послушно качнул головой. Все правильно – в понедельник приезжает проверка из облсуда, и Виктор Аркадьевич решил дать последние наставления по приведению дел в порядок. Сначала он хотел быстро покурить, потому что совещания у Николаева иногда затягивались, но, заметив, как судьи гуськом направляются в его приемную, переменил решение.

Как и ожидалось, практически все время Николаев потратил на убедительные просьбы проверить состояние дел. Не удержался он и от оглашения сводки криминальных новостей. До сих пор в его рейтинге самых громких преступлений начавшегося года значился разбой, при котором неизвестные злоумышленники унесли пятьдесят норковых шуб. Однако после того, как «опера из местного отделения, проявив чудеса в сыске, сумели раскрыть это тяжкое преступление», оно отошло на задний план. До сегодняшнего утра первое место пустовало. Но, как теперь становилось ясно, недолго.

– Удивительный случай произошел сегодня в нашем районе, – сказал Николаев, обведя всех взглядом, как профессор – студентов. – Сгорел Терновский планетарий.

Струге закашлялся, как чахоточный, и едва не выронил ежедневник.

Выждав, пока Антон Павлович прокашляется, Виктор Аркадьевич продолжал:

– Вчера вечером, около двадцати двух часов, на пульт пожарной охраны района поступило сообщение, что из окон планетария вырываются клубы черного дыма…

– Астероид? – предположил судья Вересов.

Дождавшись, когда прекратится хихиканье, Николаев вновь приступил к рассказу.

– Прибывшие пожарные присвоили пожару второй уровень и приступили к пожару. Тушение длилось шесть часов, но спасти здание не удалось. Оно выгорело дотла. Рухнула даже крыша, не говоря уже о перегородках. Жертв не было, однако, когда пожарные определили причину возгорания, возникли вопросы. Возгорание случилось из-за короткого замыкания. Ружейный обрез, непонятно как оказавшийся в планетарии, упал на сетку под куполом и, доехав до уступа, заклинил движение поворотного механизма, вращающего бутафорию. В результате двигатель не выдержал напряжения и… Наши районные сыщики обнаружили лишь один след обуви. Отпечаток подошвы датских туфель «экко» сорок второго размера. Так что есть шанс…

– Какой шанс? – поинтересовался Струге. – Это след обуви – шанс? У меня, к примеру, тоже туфли «экко». – Он вытянул вперед ногу. – И тоже сорок второго размера. Получается, это я спалил планетарий?

Хихиканье в приемной переросло в нервный смех, а Николаев отмахнулся от Струге, как от надоедливой мухи.

– Все. Идите, коллеги, работайте. А вы, Антон Павлович, задержитесь, пожалуйста.

Струге предполагал, что последний день, когда его могут зацепить на вполне законных основаниях, спокойным пройти не может. Что-то обязательно должно случиться. Не утром, так в обед. Если тихо будет в обед, то неприятность обязательно произойдет под вечер. Он уже давно привык распознавать реакцию Николаева на те или иные события. Виктор Аркадьевич был из тех, кто не умел внешне скрывать своих чувств. Вот и сейчас, когда он перебирал на столе совершенно ненужные бумаги и дожидался, пока последний из судей окажется в коридоре, Антон понял, что предстоящий разговор приятным не будет.

– Антон Павлович, – начал председатель, – меня беспокоит положение ваших дел.

– Почему? – последовал самый резонный из всех вопросов, которым можно было встретить такое заявление.

Николаев помолчал, из чего Антон сделал вывод, что обычным перетаскиванием одеяла эта беседа не пахнет. Она пахнет неприятным делом. А неприятное дело у Струге на данный момент было лишь одно…

– До меня дошла информация, что сейчас вы переживаете некую неприятность. Мягко говоря. Нет?

– Нет.

– Меня беспокоит одно ваше дело.

Сомневаться дальше смысла не было.

– Дело Цебы? – уточнил Антон Павлович. – Оно много кого интересует. Знаете, Виктор Аркадьевич, я работаю в суде не первый год. Скоро будет уже десять. И вы не первый председатель, который начинает со мной подобный разговор. Я могу понять ваше сложное положение. Председатель – очень сложная роль. Он выдерживает удары со всех сторон, постоянно думая о том, что завтрашний день в его карьере может оказаться последним. О том же самом думаю и я. Все дело в том, что вы наделены теми же правами, что и я. Вы такой же судья, как и каждый, кто только что вышел из вашей приемной. Просто у вас есть маленькая строчка, предписанная законом. Вы – организатор работы суда. Все! У вас чуть больше обязанностей, но ровно столько же прав, что и у меня. Давайте проведем небольшой экскурс в историю. До вас на этом посту я захватил двоих. Первой была женщина. Один из тех немногих судей, кого Лукин не смог переломить о колено. Когда у нее из-за Игоря Матвеевича начались неприятности – то дочь-отличница экзамены на юрфак провалит, то классный чин ей самой придержат, – она все равно не прогнулась. И доработала до пенсии. Однако столько крови, сколько у нее было выпито, хватило бы для реанимации всех городских больниц. Но она выстояла и ушла, сохранив достоинство. После нее был Заруцкий. Он шел приблизительно тем же самым путем, каким сейчас пытаетесь идти вы. Он совершил огромную глупость. Николай Сергеевич вдруг поверил в то, что он неприкасаем и всемогущ. Причиной тому явилась вера в то, что могучий Игорь Матвеевич Лукин вытащит его из любого дерьма, в котором он будет тонуть. Но в тот момент, когда он тонул, могучий Игорь Матвеевич даже не протянул ему руки. И так он поступает со всеми. Он названивает председателям домой, просит совета. Если бы было можно, он запросто поцеловал бы абонента взасос. И абонент, в одно мгновение становясь глупым и мягким, начинает совершать поступки, которые претят не только человеческому существу, но и несовместимы с присягой судьи. Только он этого не понимает. Понимание приходит позже, когда абонент оказывается по уши в говне, а Лукин внезапно о нем забывает. Вы сейчас совершаете очень страшную ошибку. Вы на шаг от той помойной ямы, в которую Лукин в любой момент может вас столкнуть. Знаете, почему я такой разговорчивый? Потому что сам прошел все это. А догадываетесь, почему меня так люто ненавидит Лукин? Потому что я увернулся в тот момент, когда он потянулся ко мне своей слюнявой мордой.

Наклонив голову, Антон смахнул с брючины пылинку и продолжил:

– Все, кого своим медвежьим поцелуем пометил Игорь Матвеевич, поражены проказой, и дни их сочтены. Вы можете смело передать этот разговор Лукину. Более того, я почему-то почти уверен, что так оно и будет. Только перед тем, как в очередной раз подставлять трубочкой губы, подумайте о том, какая судьба постигла судей Заруцкого, Поборникова… Можно перечислять очень долго, ведь Игорь Матвеевич занимает свой пост уже почти одиннадцать лет. А что касается дела Цебы…

Струге побледнел и упер взгляд в Николаева. Тот, пораженный неожиданным откровением судьи, сидел неподвижно и с какой-то плохо скрываемой злостью смотрел на Антона. Только он один сейчас знал, почему им завладело это чувство. Нет ничего хуже уязвленного достоинства, когда кто-то из посторонних говорит о том, о чем самому даже не хочется думать.

– Давайте сделаем так. – Струге положил перед собой ежедневник. – Я знаю, что без Лукина тут не обошлось. И вы, вопреки всем моим предостережениям, все-таки продолжаете идти опасной дорогой. Будь по-вашему. У меня есть предложение.

Николаев, никогда ранее не попадавший в столь скользкое положение, был заинтригован и относился к словам судьи уже с некоторой долей опаски.

– Вас попросил Лукин (которого, в свою очередь, попросил Балыбин) посмотреть на уголовное дело Цебы. Помните о том, Виктор Аркадьевич, что Балыбин попросил Лукина не просто так. Он с ним рассчитался. Как в магазине. С вами не рассчитается никто. Вы – пешка. Простите, конечно, но я более точно определю вашу роль: вы – «шестерка», которая, по мнению Игоря Матвеевича, уже поцеловавшего вас, исполнит все, что ей прикажут. Это означает, что Лукин полагает, что у вас нет ни чести, ни достоинства, а лишь боязнь того, что вас подвинут, скинут, побреют… Это его мнение. Сейчас вы настаиваете на том, чтобы я принес и показал вам дело, прочитав которое, вы перескажете тонкости Лукину, а он, в свою очередь, подскажет Балыбину, что нужно сделать. Вы поняли свою роль в этом процессе? Она слишком привлекательна для вас? Так вот, раньше, осознав свою такую роль, честные люди стрелялись. Сейчас, слава богу, необходимости в этом нет – существуют более цивилизованные способы отстоять свою честь. И я в равных с вами условиях, потому как на кону стоит и моя деловая репутация.

Николаев смотрел на Струге сквозь линзы своих очков с золотой оправой и думал о том, что сейчас последует.

– Итак, сейчас я иду в кабинет и приношу вам дело Цебы. При этом, как вы уже догадались, я совершенно точно знаю, зачем оно вам. Вы тоже это знаете. Вопрос в другом: если выяснится, что дела у меня нет, я снова сажусь за этот стол и пишу заявление об отставке. Это значит, что я стараюсь спасти свою честь. Если я этого не сделаю, смотреть вам после этого в глаза не смогу. Я буду читать в них презрение и желание плюнуть мне в лицо. Но…

Струге побледнел еще сильнее и стал, как полотно.

– …Но в том случае, если дело я все-таки принесу, у вас останется только два пути. Первый – написать заявление об отставке. Если вы это не сделаете, я выйду из кабинета, а за делом пришлю Алису. Но после этого, Виктор Аркадьевич, всякий раз встречаясь с судьей Струге, вы будете читать в его глазах презрение и желание плюнуть вам в лицо. Кроме нас с вами, об этом разговоре никто не узнает, только мне будет любопытно посмотреть, как вы будете жить с этим дальше. Я не утверждаю, что дело у меня, но и не опровергаю этого. Наши шансы пятьдесят на пятьдесят. Мы в равных условиях. Рискнете? Если вы пошлете сейчас меня за делом, то один из нас очень сильно пострадает. Вопрос – кто именно. Если вы откажетесь от своей затеи, то спасете репутацию и карьеру нам обоим.

Откинувшись на спинку стула, Струге стал ждать. Ему даже стало спокойно и легко. Он думал, что поиск Перца продлится еще неделю. Потом оказалось, что он сократился вдвое. Сейчас же выясняется, что ждать и мучиться больше не нужно. Одно лишь слово Николаева и…

– Постарайтесь, чтобы в понедельник к вам не возникло вопросов. Было бы неприятно узнать о том, что самый опытный и грамотный судья потерял уголовное дело.

– Я постараюсь, – пообещал Антон.

Ему очень хотелось поскорее покинуть приемную председателя. В коротких волосках – на виске – застряла готовая в любой момент соскользнуть на щеку капелька пота. Стирать ее с лица на глазах у Николаева Антону не хотелось. Но он неторопливо взял со стола ежедневник, проверил в кармане ключи от кабинета, встал и медленно вышел вон.

Едва за ним закрылась дверь, Виктор Аркадьевич вынул из бокового кармана пиджака носовой платок и вытер им шею и лоб.


Перцу казалось, что этот кошмар никогда не кончится. Прижимая одним локтем к телу пистолет, вторым – пакет, он сидел на девятом этаже одного из домов и размышлял, что делать дальше.

Окончание вчерашнего дня говорило о том, что жизнь незаметно превратилась для него в постоянное бегство. Его ловит милиция из района, его ловит отдел розыска преступников, находящихся в федеральном розыске. Теперь выясняется, что его стараются сжить со свету два каких-то странных мужика, которые не относятся ни к одной из перечисленных категорий сыщиков. Вчера они его едва не пристрелили. Слава богу, машина влетела во двор частного дома, и он успел удрать огородами. Полчаса он кружил среди высохших и замерзших стеблей срезанных подсолнухов, пытаясь выбраться на дорогу. Когда ему это удалось, стрелки на часах показывали, что минуло одиннадцать часов вечера. Сориентировавшись, он пешком, стараясь держаться неосвещенной стороны улиц, добрался до кафе, где работал старый кореш Моня. Он познакомился с ним, находясь в одной камере следственного изолятора. То, что они из одного города и даже проживают в соседних районах, предопределило их дальнейшие отношения. В тюрьме всегда ищешь близкую по духу или по месту жительства душу. Перец и Ленчик Сугатов по прозвищу Моня сошлись очень быстро. После освобождения их дружба немного угасла, однако забывать друг друга они не торопились. Изредка созванивались и обменивались новостями. В отличие от Перченкова, который звонок на свободу воспринял лишь как звонок на переменку между уроками, Сугатов решил действовать более осторожно. Устроившись барменом в кафе «Искра», он занимался мелкими темными делишками и в открытом криминале не участвовал. Правда, иногда в подвале его кафе братва пару раз пытала должников, но это не в счет – сам Моня не пытал никого.

Вспомнив о старом друге, Перец направился к кафе. Мысль о том, что заведение работает круглосуточно, проливала на истерзанную душу Перченкова водопад бальзама. Моня «прикроет», отогреет и поможет подготовить пути отхода из города.

Какова же была ярость Перца, когда он, добравшись до кафе, увидел на стекле объявление с извинениями администрации! Все оборачивалось в последние дни против него. Даже кафе, которое закрывалось один раз за последние пять лет, сегодня было закрыто! Первой мыслью усталого и почти обезумевшего Перца было взломать дверь с тыльной стороны, устроиться внутри и дождаться завтрашнего утра. Придет Моня, и все образуется. Однако он тут же отогнал от себя эту мысль, подумав о том, что кафе – это не планетарий. В заведении брата украсть можно лишь звезды, да и то не настоящие. А такие учреждения услуг, как кафе, охраняются. «Там жратвы и пойла столько, что… – начал размышлять голодный Перец, – что мне хватило бы надолго».

Мысль о пище вытолкнула его из двора на улицу и направила к первому попавшемуся по дороге киоску быстрого питания «Подорожник». Купив бутерброды с ветчиной и с колбасой и бутылку колы, Перец зашел в ближайшую девятиэтажку, расположенную неподалеку от кафе «Искра». Жильцы этого дома к проблемам борьбы с терроризмом и бомжами относились более серьезно, чем жители дома напротив планетария. Обойдя все подъезды, Перец убедился в том, что все люки закрыты на одинаковые амбарные замки величиной с голову ребенка. Сломать, конечно, можно, но уже через три минуты его заберет прибывший по вызову жильцов экипаж ментов.

Оставалось одно – замереть около шахты лифта между лестницей на чердак и девятым этажом. Несмотря на то что лючок в мусоропровод находился этажом ниже, процесс принятия пищи на этом месте вызывал больше отвращения, чем аппетита. Однако надо было есть, чтобы сохранить силы. Чтобы завтра с хрустом разгрызать омаров, сегодня необходимо жрать на помойке. Перец уже давно жил по принципу: не можешь резать – нож не трогай, сидеть не хочешь – не стреляй. Все, что он делал на протяжении своей жизни, он делал осознанно, находясь в здравом уме и трезвой памяти. Он был хорошо осведомлен, какая расплата может последовать за такую веселую жизнь, однако это его никогда не останавливало.

…Ночью ему снилась Повелкова. Превратившись из холодного полутрупа, какой он ее запомнил после последней встречи, в сексуальную нимфетку, она водила по его обнаженному телу руками и как-то странно кряхтела. Проникая своими горячими ладонями во все его интересные места, она дышала ему в лицо перегаром и луком.

Перец проснулся скорее от отвращения, нежели от предчувствия того, что этот сон – предтеча очередного приступа половой слабости. В последнее время дело пошло на лад, однако причин волноваться было много. Сексуальность нужно развивать и поощрять, а не затормаживать и гасить. Случай с Повелковой был не лучшим способом эротического воодушевления. Хотя тогда с ней все было «нормально», сейчас она ему была отвратительна, как жаба…

Продрав глаза, Витя увидел тень. Тень склонилась над ним и старательно выворачивала карманы. Еще не проснувшись окончательно, Перец изо всех сил вмазал по кряхтящей роже снизу вверх. Удар был столь силен, что тень перевернулась и покатилась вниз по лестнице. Перченков, на ходу проверяя карманы, метнулся следом.

– Что ж ты… падла, делаешь? – спокойно удивился Витя.

Грязный бомж, пахнущий тухлым луком и самогоном, никак не мог встать на ноги. Его голова, и без того одурманенная различными денатуратами и тормозными жидкостями, на этот раз гудела, лишившись после удара последних остатков мыслей. Перец несколько раз добавил бомжу ногами. Материться было бессмысленно. Убедившись, что все вещи – включая деньги, пистолет и пакет – на месте, Витя в последний раз врезал бродяге ботинком по голове и стал тихо спускаться вниз.

После такой неожиданной побудки и последовавшей вслед за ней вынужденной зарядки, он чувствовал себя прекрасно. Словно выспался не в грязном подъезде, возле мусоропровода, а в номере люкс гостиницы «Сибирь».

Память подсказала, что кафе открывается в десять утра. Посетителей там в это время, как правило, мало, однако Моня будет уже там, что, собственно, и требовалось. Взглянув на часы, Перец узнал, что сейчас – девять утра. Если бы не бестолковый бомж, решивший его обчистить, Перец спокойно бы сейчас спал. Теперь нужно было этот час скоротать.

Оказавшись на улице, Перченков направился к единственному месту, где можно было «убить» время до открытия кафе. Напротив девятиэтажки располагалась забегаловка-»рюмочная». Прослушав, словно грамотный терапевт, свой организм, Перченков понял, что рюмка-другая перед встречей с Моней не помешает. Заодно можно будет выпить тонизирующий горячий чай с лимоном и проглотить что-нибудь съестное. Чтобы бороться, нужно питаться…


В тот момент, когда Перец, оглядываясь, сытый после плова и довольный после трех рюмок водки, выходил на улицу, председатель облсуда Лукин снимал с телефонного аппарата трубку.

– Виктор Аркадьевич, ты сделал то, о чем мы с тобой договаривались?

– Да, конечно, Игорь Матвеевич. Я всегда делаю то, что обещаю.

Затянувшаяся пауза закончилась нетерпеливым вопросом:

– Ну, так чему я должен больше радоваться? Исполнительности коллеги или решению проблемы? Я не слышу энтузиазма в вашем голосе.

– У Струге все в порядке с делом.

По всей видимости, это прозвучало настолько неубедительно, что Лукин вздохнул и уже спокойным голосом заметил:

– Знаешь, Виктор Аркадьевич, я рад, что у тебя в суде все в порядке. Это хорошо. В понедельник делегированные проверяющие вывернут наизнанку все загашники Центрального суда. Что-то мне подсказывает, что не все спокойно в этом королевстве. Но я обещаю, Виктор Аркадьевич, что заставлю поверить в бога весь Центральный суд. И еще одно. Первое, что сделает проверяющий по уголовным делам, – в девять ноль-пять зайдет в кабинет Антона Павловича и скажет: «Струге, предоставьте для обозрения уголовные дела, находящиеся у вас в производстве. И дело Цебы положите сверху». И я даже боюсь представить последствия, если Антон Павлович назовет какую-либо причину, по которой у него этого дела в сейфе не окажется. До понедельника коллега.

– Чтоб вы переломались все к чертовой матери со своими играми!! – заорал Николаев, с грохотом вколачивая трубку в гнезда аппарата. – Хотите валить друг друга – валите на здоровье!! Я-то вам зачем сдался?!! «Понедельник», «понедельник»!.. До понедельника еще дожить нужно!..

В эту пятницу еще два человека надеялись, что жизнь не заканчивается. Пащенко и Струге, что называется, «добивали» день до конца и ждали наступления вечера. Как и было договорено заранее, едва стрелки часов отстучали рубеж семнадцати часов, Антон приехал к Вадиму, в прокуратуру. Старый друг сидел в кресле и озадаченно грыз авторучку. Его галстук сбился в сторону, а узел напоминал швартовочную вязь.

– У нас проблема, старик, – заявил он, едва завидев Струге. – Мы остались без машины. «Волга» на СТО, и она совершенно не пригодна для поездок.

– Было бы глупостью ехать на поиски Перца на машине, на которой он от нас убегал.

Заподозрив в голосе Антона Павловича некую уверенность и осведомленность в том, что было неведомо ему, Пащенко сдвинул брови.

– Ты как будто знаешь, где взять машину?

– Да, я знаю. – Струге скинул куртку, подошел к чайнику, стоящему на окне, и нажал кнопку. – Я знаю, Пащенко, где взять машину.

Тот некоторое время смотрел на судью спокойно, потом, словно вчитываясь в его мысли, становился все темнее и темнее. Когда же его наконец осенила догадка, он бросил недоеденную ручку на стол и решительно заявил:

– Никогда.

– А что делать?

– Я решительно заявляю, Струге – ни-ког-да! Можешь забыть об этой идиотской мысли прямо сейчас!

Через полчаса красавец «LAND CRUISER – PRADO» выезжал со стоянки склада временного хранения. За рулем сидел судья Струге, рядом – прокурор Пащенко. «К утру верну, – клятвенно пообещал Пащенко начальнику склада временного хранения Лядову. – Бояться нечего».

– Чтоб я издох на месте за то, что дал себя убедить, – бормотал бескровными губами Вадим. – Пермяков закончил разбирательства, и теперь эти джипы нужно отдавать тому нуворишу, что вез нас в «Мерседесе», когда мы гнались за Перцем. Если что случится – с Балыбиным можно было бы порешать, а теперь джипы должны быть отданы тому «братку». Как собираешься говорить с ним, если что?

Струге молчал. Что может случиться с этим красавцем джипом, который по всем определениям должен оставаться неприкасаемым? Да ничего с ним не случится…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации