Текст книги "Падение рая"

24

Лейтенант и старшина, пройдя сквозь неподвижные ряды «ХК-12С», заняли свои места и еще раз проверили, хорошо ли закреплено оружие в специальных пазах, чтобы оно не выпало при ударе челнока о борт вражеского корабля.

Люк автоматически закрылся, и компьютерный голос проговорил:

– Пять минут до сброса…

«Пять минут до сброса в ад», – подумал Роман.

Лейтенант осмотрел своих солдат, забрала никто не опустил, но это не помогло Роману понять, кто о чем думает. Сожалеет ли, что согласился принять участие в этой авантюре, не проклинает ли кто себя за малодушие, что не отказался раньше и поддался общему воинственному настроению, а теперь отказываться уже поздно, это выглядело бы еще большим малодушием. Лица не выражали ровным счетом ничего.

А может быть, кто-то думал, что недостаточно хорошо проверил оружие или поставил не туда какую-нибудь деталь? Хотя за время путешествия к Неману оружие досконально изучили, все могли разобрать и собрать его с закрытыми глазами.

Эти штурмовые автоматы «аддер» удалось даже реально опробовать, все остались довольны их характеристиками. Чтобы ненароком не пробить корпус, пришлось стрелять в техническом помещении, где имелись запасные броневые листы.

Все было привычно, поменялись только обстоятельства. Теперь они сидели в космическом шаттле вместо десантного отсека вертолета, который, как и вертолет, сейчас повезет их на задание, а дальше – неизвестность.

Неспешное течение мыслей прервал автоматический компьютерный голос.

– Внимание! Минута до сброса. Шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь… – начал отсчитывать последние секунды голосовой модулятор.

Камышов закрыл забрало шлема и включил автономное воздушное питание. Его примеру последовали остальные солдаты.

Роман вдруг явственно представил, что сейчас происходит за бортом этого маленького кораблика и куда им предстоит ворваться.

Воображение рисовало в мозгу жуткие картины боя, которые, к слову сказать, были очень точны, и именно это сейчас происходило на самом деле в открытом космосе.

Порядки земных кораблей с боем продвигались вперед и вскоре смешались с кораблями оуткастов, ударная группировка уже давно погибла, но это ничего не могло изменить.

– Три, два, один, – шепотом вместе с компьютером считал Роман.

– Сброс!

Камышов почувствовал сильный толчок, и голова ударилась о спинку кресла. Гравитация упала на порядок, и появилось противное ощущение тошноты, но все обошлось благополучно, никто не забрызгал броневое стекло забрала.

Абордажные шаттлы влились в общую массу десантных челноков, словно тополиный пух заполнившие все окружающее пространство между своими и чужими кораблями. И, ко всему прочему, смешались с десантными шаттлами оуткастов, и те прекратили орудийный огонь, но это не означало, что опасность миновала.

На смену тяжелой артиллерии оуткасты выпустили истребительную авиацию, и та сразу же набросилась на неповоротливые шаттлы, на этот раз оказавшиеся не такими уж и беззащитными.

В космосе стало тесно от длинных дорожек скорострельного пушечного огня. Яркие точки снарядов испещряли пространство вдоль и поперек, иногда их пересекали дымные следы ракет, стремительно догонявших свои цели.

Частые вспышки разрывов делали картину неправдоподобной, уж слишком красиво все выглядело, чтобы поверить в то, что эта красота не что иное, как самая настоящая война.

Всего этого Роман не видел, сидя в наглухо закрытом челноке, без единого иллюминатора. Автопилот шаттла вел его команду к выбранному кораблю-жертве, уклоняясь от трасс снарядов и ракет, так и норовивших располосовать борт или подбить сопло двигателя.

Пушечные башни «ДИ-50» огрызались огнем, отпугивая слишком близко подошедшего истребителя. Иногда им даже удавалось всадить несколько снарядов в самолеты, и те, дымя или с отбитыми плоскостями, с простреленными корпусами уносились прочь от неповоротливых, но злобных туш.

– Время касания три минуты двадцать… – проговорил модулятор.

Шаттл закладывал виражи, от которых людям становилось плохо, в животе вдруг начинало урчать, а в глазах темнело от перегрузок.

– Время касания минута десять…

Вдруг лейтенант почувствовал, как мелко задрожал корпус и что-то, сильно ударив, бросило шаттл в сторону, так что крепления буквально заскрипели, удерживая солдат в креслах. Но один робот все же не удержался, с диким грохотом пролетел над головами солдат и улетел в хвост, грохнувшись там, чудом никого не задев.

Шаттл выровнял свой полет и, снова набрав скорость, понесся к цели.

– До касания десять секунд. Внимание… – компьютер отсчитал положенное время и буквально визгнул: – Касание!

Раздался жуткий удар о борт корабля, да такой сильный, что в голове Романа пронеслась мысль о том, что не будь на них сейчас брони и плотного крепления, переломов было бы не избежать.

Послышался свист ионных резаков, и посыпались искры, как от бенгальского огня.

– Приготовились! – скомандовал лейтенант и, отцепив ремни безопасности, выхватил тяжелый «аддер» из крепления.

Приготовились атаковать и роботы, застыв на месте, словно боевые собаки в ожидании команды «Фас!».

Слепящий свет резаков погас, и специальная механическая рука осторожно отодвинула в сторону вырезанные овалы борта вражеского корабля. Оттуда лился белый свет.

– Вперед!

25

В этот раз все было не так, как раньше. Капитан корабля Ренат Халим смотрел на все это безобразие с наступающей тревогой. Рядом с ним получили жестокие пробоины уже два таких же линкора, какой был под его командованием, и один из них через полчаса боя вдруг взорвался, обдав «Акбар» своими обломками.

Приказ отойти от адмирал-шаха не поступал, и Халиму одному приходилось удерживать позицию, которую должны были защищать трое. Но делать это становилось все сложнее.

Его корабль добил два неприятельских крейсера, получивших повреждения на уже изрядно помятой первой линии обороны, и начало доставаться второй, в которой и стоял «Акбар».

Этот рывок неверных оказался довольно чувствительным и неожиданным. Их предупреждали, что земляне подготовились, но Халим не верил до последнего, пока не началась канонада и стройные порядки не смешались. Хотя он понимал, что на земных кораблях нет экипажей и их могут бросать в бой как угодно, это все же оказалось неприятной неожиданностью.

Потом были пропущены десантные корабли землян, которые вместо того, чтобы производить десантирование, вдруг врезались в основную массу флота лоб в лоб.

«Наверное, решили дожать нас, – подумал капитан, – это их ошибка».

Тем не менее, порядки разрушились окончательно. Адмирал-шах приказал десантироваться, и тут уже совсем все запуталось. Где свои, где чужие – визуально не понять. В этом могли разобраться только компьютеры.

Выпустили авиацию, но самолеты выходили один за другим, возвращаясь на свои авианосцы, подбитые пушками шаттлов, но и шаттлов настреляли порядочно. Они взрывались, разбрасывая в космос свой драгоценный груз – боевых роботов.

Из задумчивого созерцания боя капитана вывел его помощник, лейтенант Харезм:

– Господин капитан, тут что-то не так, посмотрите сами…

Халим перевел взгляд на боковое отделение панорамного отображения внешней среды.

– Я не понимаю, что ты хочешь сказать?

– Шаттлы, господин.

– Ну и?! Шаттлы как шаттлы…

– Они несутся прямо на нас, господин! То есть вверх от планеты. А должны вниз, с орбиты на планету!

– Действительно, – подтвердил вывод лейтенанта капитан. – И формы у них какие-то не такие… не стандартные.

Прямо на линкор неслись три сотни шаттлов. Две с половиной сотни выглядели вполне обычно, а вот еще с полсотни имели несколько иную конфигурацию, и они почему-то пугали больше всего.

– Чего им нужно?

– Может, это камикадзе?!

– Вполне возможно, но, с другой стороны, мы недостаточно большая и важная цель для таких сложностей… Как бы там ни было, зенитной артиллерии открыть огонь.

– Слушаюсь, господин.

Беспокойство росло, и Халим приказал соединить его с адмирал-шахом.

– Что случилось, капитан? – недовольно отозвался адмирал-шах Аслим Хусейн. Он не любил, когда его отвлекали, но раз отвлекли, значит, оно того должно стоить.

– Происходит что-то странное, триста бортов несутся прямо на меня, и я прошу о помощи – пришлите авиацию разогнать их.

– Вся авиация занята, капитан, но десятка два бортов я тебе вышлю.

– Спасибо, господин адмирал-шах…

Связь оборвалась, и Халим вообще пожалел, что связался с командующим. «Только время потерял на пустые разговоры, – недовольно подумал капитан. – Два десятка… курам на смех».

Время действительно было упущено. Зенитки работали хорошо и сбили множество малых вражеских бортов. Им помогли самолеты и зенитчики с соседних кораблей.

Когда вражеские шаттлы подобрались достаточно близко и не было угрозы для соседних кораблей, было произведено несколько выстрелов из лазерных орудий, и еще половина челноков выбыла из строя, либо сгорев в луче, либо сойдя с курса из-за сожженной электроники.

– Они проходят мимо, господин капитан, – с облегчением сказал лейтенант Харезм, глядя в экран заднего вида.

– Слава всевышнему, – возвел кверху руки капитан Халим. – Это не камикадзе.

– Неверные, видимо, очень тупы, раз не смогли додуматься даже до этого.

– Наверное.

Впрочем, какой-то приступ беспокойства вновь овладел Халимом. Что-то непонятное и загадочное ощущалось во всем этом.

– Но тогда какой в этом смысл? Просто так никто никаких маневров не делает…

– Может, электроника неверных на одном из кораблей дала сбой в результате попадания, и бортовой компьютер просто сбросил шаттлы не туда, мой господин? – вопросительно предложил версию лейтенант.

– А автономные автопилоты на шаттлах тогда для чего? Почему они не поправили неверно заданный курс кораблем-носителем? – с ноткой сарказма переспросил капитан. – Или произошел сбой сразу во всех системах?

Лейтенант ответить не успел. Да и не было у него подходящего ответа, кроме версии о вирусе в системе корабля, но он сам понял, что это бред. Посыпались доклады командиров отсеков:

– Докладывает пятый отсек. Два удара по левому борту в районе второго и пятого уровня. Один удар по правому борту в районе четвертого уровня…

– Попадания? – спросил капитан Халим.

– Никак нет, господин капитан. Именно удары, как одно ведро о другое.

– Что за шайтан?…

– Докладывает второй отсек. Один удар по левому борту в районе третьего уровня. Три удара по правому борту в районе первого и третьего уровня…

– Что происходит?

Но ответить капитану никто не смог.

Всего насчитали двенадцать ударов по всему корпусу.

На связь вышел сам адмирал-шах:

– Капитан, ты идиот или как?! – кричал командующий на растерянного Рената Халима. – Ты что, ничего не видишь?

– Но…

– Тебя берут на абордаж! Неужели не понимаешь, придурок?!

Изображение командующего сменил видеоролик, где Халим без труда узнал свой «Акбар». Но что это за скорлупки на его борту?

«Шаттлы!» – осенило капитана.

– Действуй же! Шайтан тебя подери! – снова закричал адмирал-шах и прервал связь, так что «слушаюсь» капитан произнес в пустой экран.

Тут же пришли подтверждения в той же очередности:

– Докладывает пятый отсек. Слышны свистящие шумы…

– Докладывает второй отсек…

– Общекорабельную связь! – быстро потребовал капитан Халим.

– Готова! – доложил лейтенант, щелкнув тумблером на панели управления.

– Внимание, говорит командир корабля! Экипажу срочно вооружиться, на нас совершено нападение. Это абордаж!

Не до всех сразу дошел смысл этого слова, хотя, конечно же, в теории все его знали, но дисциплина и выучка возобладали над чувствами, и уже спустя пару секунд в коридорах корабля раздался топот сотен ног, бегущих в оружейные в своих отсеках и обратно к подозрительным местам ударов о борт.

26

– Вперед! – закричал лейтенант, и они вдвоем с сержантом забросили в проемы по гранате.

Но тут вышла заминка. Габариты «ХК-12С» не позволяли им выскочить мгновенно. Роботам пришлось проходить боком, выворачивая свои конечности самым невообразимым способом, благо их конструкция это позволяла.

Гранаты взорвались, когда первая пара роботов-пехотинцев уже высунулась наполовину. Побитое осколками освещение погасло, но это не помешало оборонявшимся открыть шквальный огонь из автоматического оружия.

В задымленной темноте были хорошо видны искры рикошетивших от брони роботов пуль, пара из них влетела даже в шаттл. Роботы уже почти вылезли, когда, по всей видимости, прибыло подкрепление в виде тяжелой артиллерии, что-то три раза громыхнуло, и «ХК-12С» с простреленными головами повалились на палубу. Пришлось забросить еще несколько гранат, в том числе и кислотную.

Огонь с ревом пронесся по коридору, в одно мгновение облепив все копотью, но это отпугнуло противника, и следующие двойки роботов смогли, хоть и в раскорячку, благополучно выбраться наружу и очистить путь для людей.

Слышалась гулкая канонада прямо-таки авиационных пушек, которыми вооружили механических солдат, и частая дробь оружия значительно более мелкого калибра защитников.

«Надо было их перевооружить более мелкими пушками, – подумал о союзниках Роман. – А то понаделают дырок, латать не перелатать».

Наконец все роботы выбрались из шаттла и стали расходиться по кораблю.

– Нам нужен командный центр, – напомнил Камышов своим солдатам.

Это было ясно еще до абордажа, но где его искать – никто не знал. У федералов схем кораблей оуткастов не имелось, но все надеялись узнать это прямо на борту.

– Куда думаешь двигаться?

– Понятия не имею, – ответил старшине Камышов, поглядывая то в один, то в другой конец коридора. Там на страже стояли два робота, выделенные для их охраны. – Нужно взять «языка».

– Легко сказать. Эти милые жестянки валят всех без разбору.

– Щас прикажем им этого не делать.

Роман двинулся к одной из «жестянок», когда та начала стрелять по видимому только ему противнику. Подстрелил робот кого или нет, непонятно, да это стало и не важно, когда лейтенант увидел, как прямо под ногами «ХК-12С» остановилась катившаяся граната.

Робот на нее внимание не обращал, по всей видимости не опознав в ней опасность, считая ее чем-то вроде обломка, каких здесь от выстрелов их пушек накрошилось действительно немало.

Роман успел отскочить, буквально вжавшись в стенку коридора, когда раздался взрыв, и по проходу полетели запчасти от робота. В Камышова рикошетом от противоположной стенки врезалась голова «ХК-12С», свалив его с ног.

– Лейтенант, ты как?! – поспешил на помощь сержант Галс.

– Нормально, – проверив себя, констатировал Роман. Голова заехала в грудь, оставив там довольно большую вмятину, но не повредив никаких систем «орлана». – Идем дальше, туда…

Несколько солдат обстреляли коридор, откуда прилетела злополучная граната, и сделали это вовремя – в ответ послышались отчаянные крики и стрельба.

– Раз так отчаянно защищаются, значит, есть что защищать именно там, – пояснил свое решение лейтенант, встав на ноги.

– Может, нам разделиться? – предложил старшина Фрейндлих. – Половина на нос, половина на корму. А то такой толпой…

– Хорошо, – кивнул Роман, досадуя, что не предложил этого сам.

«Наверное, это от удара», – подумал он в свое оправдание.

– Так и сделаем. Ты на корму, я на нос.

– Слушаюсь.

Солдаты привычно разделились на отделения, как это они делали уже не раз в своих прошлых боевых операциях, и двинулись своим маршрутом вслед за командирами.

Солдаты лейтенанта двигались осторожно, ведь у них, в отличие от отделения старшины Фрейндлиха, не имелось авангарда в виде робота.

«Может, оно и к лучшему, – подумал Камышов. – Они ведь тоже не идеальны… Лучше уж полагаться только на себя, а не на электронные мозги без интуиции и животных инстинктов».

Впрочем, инстинкты подвели. Первая группа из трех человек делала короткую перебежку, когда из-за поворота в развязке коридоров появился робот и наставил на них свой громадный автомат. Все замерли в самых нелепых позах, как в детской игре «Море волнуется раз…».

Та доля секунды, когда черное отверстие ствола чудовищного калибра смотрело прямо в грудь лейтенанта, показалась ему вечностью. Красные глаза «двенадцатого» горели огнем, словно требуя жертвенной крови.

Наконец его зрачки с телескопическим эффектом уменьшились, и ствол приподнялся чуть вверх – произошло опознание свой-чужой по штрихкоду на груди и шлеме «орланов» солдат. После чего робот, качнувшись, пошел дальше по своим делам, выискивать новые жертвы.

– Твою мать… – выдохнул один из солдат, схватившись за стенку, чтобы не сползти на пол от предательски возникшей слабости. – Я чуть в штаны не наделал. Сука!

У лейтенанта появились похожие ощущения. Ноги дрожали, но он все же удержался от того, чтобы схватиться за стену. Сделав три глубоких вздоха и проверив, как сидит на нем наклейка с черными полосками, погладил ее рукой и осипшим голосом приказал:

– Пошли дальше… И не вздумайте потерять эти долбаные наклейки.

Про себя Роман отметил, что робот, вставший им на пути, судя по порядковому номеру, не из его шаттла «ДИ-50», а значит они здесь не одни, что очень даже хорошо. Но сколько всего шаттлов сумело «присосаться» к крейсеру, он не знал. Компьютер почему-то об этом не сообщил. Но неприятное ощущение от того, что, возможно, они здесь одни, прошло. «Одной проблемой меньше, – с некоторым облегчением подумал Роман. – У нас есть все шансы на успех».

Идущий впереди Алекс вдруг замер, подняв вверх левую руку. Солдаты снова остановились, быстро оглядываясь, чтобы видеть все закоулки и темные места коридора и при любом подозрительном шевелении нашпиговать противника свинцом.

– Что там? – тихо спросил лейтенант.

– Вроде шаги.

– Роботы?

– Нет, их много и тихие…

Алекс постоял еще минуту, вслушиваясь, но, по всей видимости, больше ничего не услышал и опустил руку. Отряд направился дальше.

Камышов снова пошел впереди. Было слышно, что где-то шли сильные бои. Доносились звуки стрельбы из автоматов «двенадцатых» и грохоты гранатных взрывов.

Группа прошла мимо одного такого сражения. В углу валялось два «ХК-12С», а напротив них человек десять экипажа. Подсчитать точно с ходу не представлялось возможным, и упорствовать никто не стал. У многих тел не хватало конечностей, а некоторые просто разорваны в клочья.

– Ужасная картина, – сказал один из солдат, поддевая что-то носком сапога.

– Меня другое волнует, – произнес сержант, стоя над поверженными роботами.

– Что? – не понял лейтенант.

– Где их автоматы?

– Черт…

Роботы действительно оказались безоружными. Кому-то оказалось под силу унести их двадцатикилограммовые пушки и еще более тяжелые картриджи с боеприпасами.

– Ладно, двигаемся дальше.

Вскоре попался первый «двенадцатый», подбитый трофейным оружием, у него автомата и боеприпасов также не оказалось. Это для нападавших начинало приобретать какой-то зловещий оттенок.

– Плохо дело. Они так и отбиться смогут, – произнес Галс.

– Крепкие у них ребята.

– Или одну пушку вдвоем носят.

Разгорелся короткий спор между солдатами, прекратившийся сам собой при внезапном появлении чужих.

В стене в сторону отъехала одна панель, и из помещения вышло несколько матросов.

Пушку робота те действительно носили вдвоем. Один таскал сам автомат на наспех сделанном ремне, перекинутом через плечо и шею, словно от котомки, второй стоял в шаге от стрелка и нес короб с патронами на плече, от которого к автомату шла транспортерная лента. Видимо, короб был наполовину пуст, ибо носильщик не особо напрягался, хотя имел довольно хлипкое телосложение.

«Проворонили! – с досадой и сарказмом подумал Камышов: – Ну как же, бой здесь уже прошел, чего опасаться?!»

Однако лейтенант понял, почему противник не стреляет – перед ним стояли люди, а не роботы, и это сбило их с толку. Увидеть здесь людей никак не ожидали.

Замешательство длилось какую-то секунду, но этого хватило, чтобы лейтенант приподнял свой «аддер» и первым нажал на спуск.

Длинная очередь из штурмового автомата буквально выкосила маленький отряд из пяти человек, пробивая хлипкие, чисто символические бронежилеты насквозь.

К поверженным подошел один из солдат, чтобы уже привычно проверить работу и, если потребуется, доделать ее.

– Кажется, один живой, – сказал он, ногой откинув неподвижное тело с другого человека, лежавшего на полу.

– Везунчик…

27

Матрос действительно оказался жив, он часто дышал, но объяснялось это не тяжелым ранением, а банальным страхом.

Матроса все же легко ранило в ногу. А в том, что он не предстал перед всевышним, провинился бронежилет, сдержавший пулю, которая попала в него, предварительно пробив насквозь впереди стоящего матроса.

Раненый очнулся и заплевался кровью, видимо, удар оказался все-таки достаточно сильным.

– Ты меня понимаешь? – спросил лейтенант Камышов раненого, включив автопереводчик.

Тот кивнул, но вдруг разразился длинной тирадой, из которой автопереводчик смог распознать и перевести два слова: «смерть» и «неверный». Потом уже тише спросил:

– Кто вы?

– А это так важно?

– Вы не земляне…

– Почему? – удивился Роман. – Самые что ни на есть земляне…

– Вы с оружием. Земляне не приемлют насилия, – отплевываясь, пояснил пленник и добавил с превосходством в голосе: – Эти сопливые хлюпики падают в обморок от одного вида оружия. Они не достойны жить…

– Ах, вот ты в каком смысле! – дошло до Камышова, что имел в виду пленный матрос. – Но что-либо объяснять я тебе не собираюсь. Где находится капитанский мостик?

Фанатичный матрос демонстративно отвернулся, показывая, что не намерен разговаривать с какими-то неверными.

– Все старо, как мир, – устало произнес сержант Галс, доставая нож.

Ему были знакомы вот такие фанатики мальчишки, наслушавшиеся проповедей, вставшие на путь войны, но, как правило, так или иначе их удавалось разговорить. Правда, попадались и такие, которые молчали до самого конца.

– Лучше скажи сразу, сохранишь себе здоровье, а главное жизнь, ну а нам сэкономишь время. Давай, парень, не жеманься. А то буду мучить тебя долго и больно…

Пленник по-прежнему остался невозмутим, дескать, режьте меня, все равно ничего не добьетесь.

– Хм-м… У тебя наверняка есть невеста, – продолжил сержант почти задушевным тоном, показывая, дескать, здесь все свои. – Ведь есть?… Вижу, что есть. А теперь подумай, на кой хрен ты ей будешь нужен без яиц?

Сержант Галс недвусмысленно взялся за пояс штанов пленника и направил туда руку с ножом. Дальше пленник невозмутимым оставался недолго, закричав:

– Стойте!!! Я скажу!

– Ну вот, так-то лучше…

Лейтенант Камышов улыбнулся, этот прием сержанта был практически безотказным.

Пленник рассказал все и даже попытался нарисовать схему движения на бумаге. По всему выходило, что группа была не так уж и далеко от места назначения.

Роман взял две запасные наклейки со штрихкодами из кармана и налепил их на матроса: одну на лоб, другую на спину – и, отбив руку матроса, попытавшегося снять наклейку со своего лба, добавил:

– Не советую их терять, пойдешь с нами, и будем надеяться, что ты не наврал.

– Кто вы?

– Земляне, но очень древние… Пошли. Совсем забыл, – стукнув себя по лбу, сказал Роман. – Старшина…

Но Виктор Фрейндлих его опередил, сам выйдя на связь.

– Лейтенант, мы «языка» добыли.

– Мы тоже…

Последовала короткая сверка информации, после которой Роман услышал в наушниках звук одиночного выстрела.

– Что произошло? – с беспокойством спросил лейтенант.

– Наш «язык» соврал.

– А вдруг мой?

– Не думаю. У тебя мастер проведения допросов, а мой пленник отвел глаза, когда слушал наш разговор… Я «забыл» отключить свой автопереводчик.

– Понятно, тогда догоняйте, но осторожно, эти поганцы вооружаются пушками «двенадцатых».

– Понял. Уже идем.

Отделение старшины Фрейндлиха прибыло в точку рандеву через двадцать минут.

– Что с ним? – озабоченно спросил лейтенант, показывая на солдата, которому помогали идти два его товарища.

– Контузия. Нарвались на засаду. Робота на металлолом разделали, и нас немного зацепило. Во! – показал старшина на две пулевые вмятины на своей броне. – А так ничего серьезного. Постреляли и разошлись.

– Хорошо. Ну что, думаю, по отсутствию сопротивления можно сказать, что экипаж практически полностью ликвидирован, а?

– Похоже на то. Где, говоришь, их капитанский мостик?

– В третьем отсеке, а мы соответственно в четвертом.

– Так чего ждем?

– Пошли…

Но долго идти не пришлось. Люки, соединявшие четвертый и третий отсеки, оказались наглухо закрыты. Следовало ввести коды.

– Давай, – приказал лейтенант пленнику.

– Не выходит, – ответил тот, несколько раз набрав комбинацию, и каждый раз появлялась надпись, что в доступе отказано. – Наверное, коды сменили.

– Врет пацан.

– А может, и нет.

– Нам тут долго кантоваться придется, – сказал старшина. – Весь боезапас истратим, прежде чем удастся проникнуть в третий отсек.

Мимо в поисках добычи прошел «двенадцатый», на секунду зыркнув глазами на ощетинившихся стволами солдат.

– У меня идея, – сказал сержант и убежал догонять робота.

– Что за идея? – поинтересовался Роман, когда Галс вернулся, ведя за собой «ХК-12С».

– Сейчас.

Буквально через минуту в коридоре набралось с десяток роботов.

– Слушайте команду, – обратился к ним сержант. – Проломайте проход. А нам от греха подальше лучше куда-нибудь отойти.

Когда солдаты отошли, сержант приказал роботам открыть стрельбу, что те и сделали.

Грохот поднялся невыносимый. Пушки «двенадцатых» буквально разворотили стену, и переходной люк сам упал на пол под собственной тяжестью.

Но на этом все не закончилось, произошла еще одна короткая перестрелка и несколько взрывов гранат, после которой наступила тишина и послышались слабые голоса, означающие, что все роботы погибли смертью храбрых.

Объяснять солдатам, что происходит в коридоре, нужды не возникло, и так понятно – противник осматривает свои трофеи. Потому лейтенант жестами показал на коридор и пальцами стал отсчитывать время так, чтобы все видели.

Когда последний палец вместе с остальными образовал кулак, солдаты вышли на перекресток и практически в открытую начали расстреливать матросов из своих «аддеров».

– Вперед, – приказал Роман, когда всех матросов перебили. К тому же подоспел еще десяток роботов. Их пропустили вперед, чтобы отвлекли внимание от солдат своей собственной охотой на людей.

Солдаты рвались наверх, туда, где находился капитанский мостик. Им навстречу попадались группы вооруженных матросов, с которыми приходилось иметь дело, но последних было подозрительно мало. Причина вскоре обнаружилась – здесь тоже поработали «ХК-12С», ибо у нескольких человек имелись их автоматы.

На пути возникла засада, из которой землян обстреляли из трофейных пушек. Такому огню противопоставить было практически нечего, кроме гранат. Обычные осколочные не брали, а потому пришлось использовать кислотные.

Снова по коридорам прошелся тугой столб огня, и дикие крики огласили, что гранаты выполнили поставленную перед ними задачу. Выглядели разрушения ужасно. Черные, оплавленные кислотой пластиковые покрытия и изъеденные тела, скрюченные в предсмертных судорогах.

– Наверно, больно, – печально, пошутил кто-то из солдат.

Дальше все оказалось неожиданно легко. Солдаты просто взяли и подорвали оставшиеся гранаты по периметру двери и завершили дело из «аддеров», окончательно выломав бронированную дверь, ведущую на капитанский мостик.

Оттуда раздались пистолетные и автоматные выстрелы, но стоило только снова «заговорить» «аддеру», пули которого разнесли половину покрытия потолка, как стрельба прекратилась.

– Мудрое решение, – похвалил Камышов, входя на капитанский мостик.