Текст книги "О чём поёт твоя свирель. Стихи"

Майский ветер

 
Черемуха вином пьяным пьяна,
Качается в удушливом угаре.
И словно тетки на дневном базаре,
Сороки выясняют дотемна,
 
 
Чьё небо, и забор, и скат у крыш,
И ветер, будто ласковый телёнок,
Земли и неба первенец, ребенок,
Всё мечется туда-сюда, малыш.
 
 
И здесь и там, и облаков и трав,
Ему б собрать в чудесные букеты.
И мамин окрик: «Пострелёныш, где ты?»
Он будто не услышит. Ох, лукав!
 
 
И озорные ножки шустро так
Перебегают от реки и к лугу,
Зовёт играть смешливую подругу,
И детский смех звенит, звенит в летах.
 
 
И шепот средь ветвей, как разговор.
Вот майский ветер пробежал по крыше.
Закрой глаза. Ведь он живой, ты слышишь,
Как ангелов играет светлый хор?
 

Морская сказка

 
В прошлой жизни ты меня не знал,
Да и я тебя не встречала,
Но случайный взгляд у причала,
И теперь моей жизни штурвал
Держишь крепко сильной рукою
Ты мой дерзкий морской капитан.
Вьются кудри цвета каштан,
Смотришь в море с черной тоскою.
Не любовница и не жена,
А зовет тебя синее море,
Мне ли смертной с морем поспорить?
И я снова на берег одна.
Корабли провожаю, встречаю.
Все вернулись тебя только нет.
Где и с кем ты встречаешь рассвет
Под тревожные крики чаек?
Может быть, что морское дно
Для тебя теперь вместо перины,
И русалки, девы марины
Тебя поят хмельным вином.
Может быть черноокая Бьянка
Приютила в далеком порту,
И, забыв русскую красоту,
Ты играешь ей на тальянке.
Гнев морской не людскому чета,
Только, море, ты знаешь, я злее.
И багровым закат заалеет,
И белеет моя нагота.
Я семь трав заварила в чаше,
трижды семь расклады из рун,
Чтоб услышал суровый Нептун,
Что б вернул мне, о, счастье наше.
И расступятся двери вод,
И мой милый в жемчужной короне,
Как король, восседает на троне.
Я рванулась к нему, он ведь ждет.
Только холоден взгляд его,
Только смотрит как будто мимо.
Я зову: – Мой родной, мой любимый!
А он мне не сказал ничего.
Променял он земную жену
На корону, трезубец владыки.
Словно древний Янус двуликий
Всё казал мне сторонку одну.
 

Влюбленная в осень

 
Рябина красная – зима придет лихая.
Я в осень влюблена почти как Пушкин,
И золото берёза на опушке
Стряхнёт с ветвей, тихонечко вздыхая.
 
 
И октябрится за окном погода
Морозным серебром, покровским снегом.
Влетаю в осень весело, с разбега,
Гляжу до боли в бездну небосвода.
 
 
А облака мне чудятся родными
Глядят глазами на небо ушедших.
Чтоб слышать, можно быть не сумасшедшей,
Но просто помнить дорогое имя,
 
 
И всё, что связано, и как тебя любили:
Тепло и нежность, смех и разговоры.
Я стала слышать ангельские хоры,
Так тихо осенью, а облака уплыли.
 
 
И тоненько чивикает синица,
Мелькнет пятном и чуть качнутся ветки.
А осень ставит на сердце отметки,
Считаю их, когда совсем не спится.
 

Играй гитара

 
Играет старая гитара,
И плач не плач, и стон не стон.
Я календарь перелистала.
Где я и он. Где я и он.
Глаза сухие, я не плачу.
Я греюсь около огня.
А время шагом дохлой клячи
Плетется около меня.
А ночь, как ворон, ждёт добычи,
Грожу бесстыжей кулаком.
Кто к одиночеству привычен,
Тот держит чувства за замком.
И боль его, протяжным звуком,
Дрожит на краешке струны.
Я пью сегодня за разлуку,
И струны нотами пьяны.
 

Небесный причал

 
Когда меня ты заберешь?
В слепящий полдень или ночью.
Горит луна, как медный грош.
И я, кляня судьбу сорочью,
Вдруг поднимусь за облака,
Чтоб дотянуться до монетки.
Что этот грош для дурака?
На алкоголь, и то не крепкий.
Но ты оценишь, ты поймёшь.
И я шагну с вином на лодку.
А денег нет и пропит грош.
Возьми тогда в уплату водку.
Хохочешь хрипло, слеп и нем.
Не умолить, не знаешь жалость.
Плывём среди небесных схем,
Где жизни нить -такая малость.
Там этих нитей, как в клубке.
Все перепутаны и свиты.
Фонарь качается в руке,
Ворота вдалеке открыты.
Ажурный профиль, строгий стиль,
Клубится золото тумана.
Ну всё, Харон, прощай, прости.
У врат прекрасная Раяна*
Мне улыбается светло,
И я забуду все печали.
Ударит за кормой весло,
Небесный челн назад отчалит.
 

Ахматовой (Горенко)

моей любимой поэтессе Анне Ахматовой (Горенко)

 
Ах, можно ль обмануть судьбу
Взяв псевдоним а не фамилию,
Горенко буду я в гробу,
Не пожалей две белых лилии.
 
 
И улыбалась я назло
Судьбе – бессовестной изменнице.
Наверно просто не везло