Текст книги "Эра Огня"

– Безымянный.

И полностью открыл глаза. Взгляды старика и Родиона встретились. Не отрывая глаз от Родиона, старик ухватился за подлокотники и приподнялся. Это его движение придавило Родиона. Воздух лег ему на плечи непомерной тяжестью. Ноги его подкосились и он тяжело рухнул на колени, взметнув вихрь пыли к потолку. Старик, встал с кресла и подступил к нему.

– Я спал.

Родион зашатался и пригнулся ещё ниже, к ногам старика. Он не мог поднять глаз и посмотреть на него или крикнуть, чтобы позвать на помощь.

– Родион! – раздался снаружи голос Каспара, – Родион! Где ты!?

Родион хотел встать, но взгляд старика пригвоздил его к месту. Колени больше не держали его. Он завалился набок. Старик склонился над ним и повторил в третий раз:

– Я спал.

– Он там!

В комнату вбежал Каспар, за ним Алина. Каспар подлетел к старику и схватил за горло.

– Кто такой? Что тебе от него надо?

– Ничего, – медленно прохрипел старик, – Я ухожу. Я долго спал. Но проснулся и ухожу.

Каспар отпустил его и с тревогой посмотрел на Родиона. Над ним уже суетилась Алина.

– Что это значит?

– Я не знаю! Каспар, он уходит!

Старик проворно и необыкновенно быстро для своего возраста рванулся к выходу. Бросив напоследок пару слов, которых никто не разобрал, он прошмыгнул за дверь. Каспар кинулся за ним на улицу, но старик как в воздухе растаял. Каспар без толку позаглядывал в ближайшие лачуги и вернулся в комнату.

– Черт с ним. Наверное провалился в какую-нибудь яму. Ты как? Что здесь произошло?

Родион смог подняться на ноги только после того, как страшный незнакомец исчез. В голове у него все помутилось. Он уставился на кресло-качалку и как сумасшедший покачивал головой в такт её поскрипыванию. Каспар с Алиной застыли, поражённые его странным поведением. Когда он заговорил, они одновременно с облегчением выдохнули.

– Он лежал в этом кресле. Спал. Опутанный паутиной. Похоже на бред. Но вы сами видели его. Жить он здесь не мог. Пыль на полу лежала сплошным ковром, не тронутая уже много лет. Теперь она летает по всей комнате. И он. В паутине. Раскачивался в этом кресле. Теперь его нет.

Каспар подошёл к Родиону и хлопнул его по щеке. Алина за его спиной вскрикнула.

– Что ты мелешь? – спросил он, – Крыша поехала?

Удар привел Родиона в чувства. Он встрепенулся и хотел грубо осадить друга, но ему даже рот раскрыть далось не просто из-за охватившей его слабости.

– Спал в кресле, – только и смог вымолвить он.

– Это мы уже поняли. Что еще расскажешь?

– Каспар, – вступилась за брата Алина, – ты разве не видишь в каком он состоянии. Ему плохо. Оставим пока что вопросы. – она поморщилась, – Он такой неприятный, этот старик. Кровь стынет, когда его видишь. Вот и встретили мы жителя сквозного проулка.

– Да, – подтвердил Родион, – я… испытал тоже самое. Даже хуже. Но уверен, он не живёт здесь. Он оказался в этом месте по какой-то роковой случайности. Что-то произошло…

– Идемте, – нетерпеливо прервал его Каспар, – мы куда-то не туда забрели. Здесь нет выхода. Должно быть, это тупиковый проулок. Вот почему нам не встретились бродяги. Они не живут в таких местах. Раньше я думал, что существование тупиковых проулков глупые выдумки. Но похоже нечто подобное действительно существует. И в это нечто мы и угодили. В любом случае надо вернуться.

– Как же так? – возразила Алина и упрямо выдвинула челюсть, – выходит все было напрасно?

– Попробуем ближе к ночи. Может быть улицы освободятся. Сейчас все наши попытки бессмысленны.

– Но что, если не освободятся? Ты думаешь, паломники к ночи исчезнут? А та толпа, что идёт по главной дороге?

– В таком случае ты можешь оседлать одну из птиц, что зависли над лесом, и пролететь на ней. Другого выхода я не вижу.

Алина сдвинула брови.

– Я?

– Меня даже не проси, – рассмеялся Каспар, – не то я не устою и попробую это сделать.

Родиону стало лучше и он не спешил уходить не разобравшись в чем тут дело. В том, что они стали свидетелями чего-то необычайного, он не сомневался.

– Надо найти старика. Этот человек должен объяснить нам, что с ним случилось.

– Не валяй дурака, дружище. Старик рехнулся, пока отсиживался в этом жутком месте. Ничего ты из него не выбьешь.

– Мы должны попробовать. Надо найти его.

– Если есть охота погонять старого безумца, дерзай. Я пас. Алина?

– Я пришла сюда не за этим. Мне нужно увидеть отца.

– Родион, что ты решил?

Родион вздохнул.

– Один я не справлюсь с ним.

– Отлично. Значит идём отсюда. У меня нет ни малейшего желания задерживаться.

Все трое вышли из старого дома и как один оглянулись на трухлявую дверь. Она больше не скрывала нутра мрачной лачуги и все, что раньше было скрыто, теперь зияло открытой пастью и устрашало безобразием и одичалостью.

Родион остановил взгляд на часах, единственном живом механизме в этом вымершем проулке, и произнес:

– Как неуместны они здесь, эти часы, отмеряющие ход времени, где само время остановилось.

Но удивлённо пригляделся к циферблату. За все время, пока он находился в комнате, секундная стрелка совершила множество оборотов, по меньшей мере тысячу. Но часы по прежнему показывали без трех минут двенадцать. Родион вернулся к лошади.

– Идем, подруга. Мы тут сильно задержались.

26

Вечера дождались у Алины дома. Инесса ни разу не показалась. Пару раз заходила горничная Анжела с подносом, который несла в комнату своей госпожи. Она была смущена отсутствием хозяйки в гостиной, где сидели двое молодых людей. Инесса так и не спустилась, хотя Анжела сообщила ей о гостях. В ответ та махнула рукой: «Я не хочу никого видеть, больше никогда. С меня хватит!» Вот и все, что она сказала. Георга дома не доискались, что очень удивило Алину и расстроило Родиона. Он вспоминал их с Георгом разговор на лестнице. Тогда в первый раз его брат произнес слово «Безымянный». Родион подумал, что Георг просто не захотел назвать имени таинственного отправителя письма. Но когда он услышал из уст старика тоже слово, то был поражён. Что это? Простое совпадение или Георг имел какое-то отношение к старику? Это Родион и хотел выяснить. Но ни в библиотеке, ни в спальне, ни во всем доме Георга не нашли. Дворецкий ничего не знал, Анжела так же. Оба они думали, что господин дома, сидит у себя в библиотеке. Однако он исчез.

– Зачем он тебе так срочно понадобился? – спросил Каспар, заметив, что Родион сильно озабочен отсутствием Георга.

– Мне кажется, он может что-то знать о старике. Совсем недавно он вместо одного имени назвал мне Безымянного. Это же слово первым произнес и старик. Он даже глаз открыть не успел, но уже сказал Безымянный.

– Безымянный? Может он забыл свое имя? Ему же лет сто. Да и почему он тебя так заботит, этот выживший из ума старикашка? А что касается Георга, то он просто хотел поскорее отделаться от тебя.

– Не знаю, Каспар. Странное совпадение.

Алина тоже высказалась против предположения Родиона.

– Я уверена, мой брат не может иметь никакого отношения к этому ужасному деду.

– Пусть будет так, – Родион вздохнул. Ему не нравилось, что сегодня весь день он в меньшинстве. – Нам пора ехать. Уже стемнело.

Снова собрались в дорогу. Не спеша отъехали от ворот особняка. Но не успели миновать улицу Света, как в темноте показался человек в чёрном плаще и в капюшоне, который скрывал его низко опущенное лицо. Но это не помешало ни Алине, ни Родиону с первого взгляда угадать в нем Георга. Он шёл навстречу и не поднял головы, даже когда поравнялся с ними.

– Георг! – крикнул Родион, – стой!

Георг нехотя остановился.

– Где ты был? Я тебя искал.

Юноша удивлённо вскинул брови. Его кожа в лунном свете казалась прозрачной, а странная игра света и тени создавала иллюзию, что под этой прозрачной кожей бежит во всех направлениях вода, а не кровь. Чёрные глаза, ещё чернее, чем обычно, смотрели бездонными пустыми колодцами. Весь вид его производил гнетущее впечатление.

– Искал? Зачем я тебе?

Алина подъехала к Георгу и заговорила взволнованным голосом:

– Нет, сначала ты ответь. Где ты пропадал? Я боюсь за тебя.

Георг только что заметил среди троих всадников свою сестру.

– Куда ты собралась? – теперь он был по настоящему удивлён, – Почему ты в мужской одежде?

– Я должна увидеть отца. Мы едем к нему. И ты, Георг, должен поехать. Ведь, может быть, мы теперь не скоро встретимся с ним. В ближайшее время он должен будет надолго покинуть город. И не попрощаться… Это было бы жестоко. Едем с нами.

Георг внимательно выслушал Алину, не сводя с нее глаз. Но когда она закончила, развернулся и пошёл к дому.

– Георг! – закричала Алина, – как ты смеешь! Это твой отец! Почему ты такой…

Она ударила лошадь и в одно мгновенье оказалась перед братом.

– Ты должен ехать. Ради меня. Я прошу тебя. Ты разобьешь сердце отцу. Ведь он тебя так любит.

На лице Георга проступила бледная улыбка.

– Ехать к нему? Зачем? Он вне закона. А это, знаешь ли, заразно. Будешь якшаться с такими людьми и к тебе прилипнет. К тому же наша мать не в лучшем положении, тебе не кажется? Но почему-то о ней никто так не заботится.

– Она рядом с нами, с ней все в порядке, и ей ничего не угрожает. А папа…

– Прекрати, – грубо перебил её брат, – она сумасшедшая. Приют для душевнобольных ей угрожает. А отцу прощение и милости императора, которых он добьётся. Так кто из них в порядке?

– Георг, Георг. Мама не сумасшедшая. И что бы с ней ни случилось, мы всегда будем рядом.

– Утешайся этой мыслью, если она тебя утешает.

– Как знаешь! – закричала Алина и ударила лошадь с такой силой, что та понесла во весь дух.

Каспар и Родион тоже развернули лошадей и поспешили за Алиной. У поворота Родион обернулся. Георг, облитый лунным светом, стоял там же, где его оставили, и смотрел им вслед. Родион повернул за угол и высокая фигура его брата скрылась из виду.

Алину не стали тревожить разговорами. Все трое молча ехали рядом. Дорога была пустой и спокойной. Сумасшествие, царившее днем на этих улицах, развеялось подобно сну. Грозы сегодня не предвиделось, и это доставляло тихую и неожиданную радость. Все последние ночи шли бесконечные дожди и наконец-то появилась надежда, что эта пора миновала. Небо было таким звёздным, а воздух таким чистым, что казалось – это звенящий аромат звёзд освежает ночную прохладу, и потому так легко дышится. В кустах зашелестел невидимый глазу зверек, позади пролаяла собака, и где-то сверху прокричал сыч. Ночь полнилась своими прекрасными отчетливыми звуками, так не похожими на шумные смешанные звуки дня.

– Не могу поверить, – услышал Родион голос Каспара, – что в такую безмятежную ночь на высоких стенах города наши лучники отстреливают огромных птиц. Для того, чтобы мы могли наслаждаться такими прекрасными минутами.

– Да, – согласился Родион, – сейчас это в самом деле кажется невероятным.

– Давайте не будем думать о птицах, – тихим и по особенному мелодичным голосом промолвила Алина, – Мы не так часто, как сейчас, с таким удовольствием проживаем каждую минуту, чтобы рушить это волшебство мыслями о чем-то дурном.

Они не заметили, как добрались до Главной площади. В резиденции, то в одном, то в другом окне, поочередно загорался огонек свечи. Все остальные окна были погружены в темноту.

– Чем сейчас заняты обитатели этого дворца? – спросил Родион, – Аморанок наверное спит, или читает при тусклом свете в своей большой кровати, заваленной подушками и одеялами. Почему-то я не сомневаюсь, что на голове у него ночной колпак, а на нем самом белая длинная рубашка. А Эрнест? Он, возможно, дежурит в резиденции. Кто знает, может это он со свечой в руке, переходит от окна к окну, из кабинета в кабинет, и даже не догадывается, что с улицы мы наблюдаем за его осторожными передвижениями. А может это ходит кто-то из его людей? Тогда этот человек, без сомнения, мечтает о домашней уютной кровати и долгожданном отдыхе.

– А что скажешь про паломников? – поинтересовался Каспар, – куда они все делись?

– Думаю спят. Где они размещаются, это сложный вопрос. Большинство в монастырях, соборах, приютах, но думаю есть и такие, кто ночует под открытым небом.

Алина остановила лошадь и вдохнула чистый воздух полной грудью.

– Подумаешь, что такая прекрасная ночь, не для всех одинаково прекрасна, и становится грустно. Хочется, чтобы это волшебство прочувствовал каждый, и тогда твоё счастье умножается во сто крат.

– Каждый? Не уверен, – возразил Родион, – На Аморанка, к примеру, мне плевать. Пусть каждый наслаждается своим счастьем. Возможно в ином мире возможно иное. А здесь и такой ночи достаточно для радости и осознания причастности к необыкновенному.

Алина грустно улыбнулась и с волнительным упорством поглядела на Каспара.

– Я думаю вы оба правы, – отозвался он на взгляд Алины, – в любом случае для счастья всегда нужен кто-то еще. Иначе счастью чего-то сильно не хватает, а это уже сомнительное счастье.

Все замолчали. Они подъезжали к небольшому, на вид пустому дому.

– Здесь? – Алина напряглась.

– Да, – ответил Родион, – у меня оставлять их опасно. За моим домом следят.

– Их? Папа не один?

– С ним еще один человек. Он спас ему жизнь. Да и мне тоже. А еще тем двоим лучникам на стене, которых ты сегодня видела. Как видишь, мы ему многим обязаны.

– Он, наверное, замечательный.

– Думаю, тебе понравится.

– Он мне уже нравится, каким бы он не оказался, – весело ответила Алина.

Трое всадников подъехали к калитке и прислушались. Ни один звук не нарушал безмолвия не только поблизости, но и во всей окрестности. И все же не стоило забывать о мерах предосторожности. Каспар повел лошадей за дом, чтобы они не привлекли нежелательного внимания. Родион и Алина, ступая по мягкой земле, уплывающей под их ногами, пробирались к дому – немому и темному, как и все вокруг, без малейшего признака, что внутри кто-то находится.

Когда они вошли, то увидели узкую полосу света, падавшую в коридор из под неплотно прикрытой двери.

– Хорошо, что в этой комнате нет окон, иначе им пришлось бы сидеть в темноте.

Алина уже не слышала Родиона. Она подошла к спальне и распахнула дверь. На кровати сидел Лев и с томной вальяжностью перелистывал страницы книжицы в кожаном переплете. Рядом стоял Фили и с открытым ртом смотрел на девушку. В руке он держал свечу.

– Папа! – закричала Алина и бросилась к отцу.

Книга выпала из рук Льва. Это был дневник, найденный в сундуке.

– Милая моя, – не веря своим глазам, пробормотал Лев и крепко прижал к себе дочь, – Милая моя.

* * *

Когда первое ошеломление прошло, и Лев, наконец, смог опомниться, он обернулся к Родиону и строго спросил:

– Зачем ты привёл её сюда? Это опасно. Ты как дитя малое, ей богу. О чем ты думал?

– Папа, – вырвала ответ у Родиона Алина, – я сама его попросила, и я бы его не отпустила, если бы он отказался. Я должна была тебя увидеть. И буду через день к тебе приезжать. Ты даже не представляешь, как я скучаю по тебе.

– Нет, Алина. Об этом даже не думай. Ты подвергаешь себя опасности.

– Мне все равно, отец! Ты скоро уйдёшь. Я знаю! Когда мы увидимся снова? Поэтому пока ты здесь, я хочу видеть тебя как можно чаще.

– Я все сказал. Я безумно рад, что ты явилась сюда, чтобы увидеться со мной. Мне принесло это много радости. Но если бы я позволил тебе и дальше сюда приходить, я был бы редким эгоистом и подлецом.

– Но папа…

– Я все сказал.

Алина отвернулась от отца и замолчала. Лев лёг на подушку и лежал, изучая движения неспокойных теней на стенах.

– Неужели ты обиделась на меня? – наконец спросил он полушутя.

– Папа, как скоро ты уйдешь?

– День назвать не могу, но очень скоро. Уйду, сбегу. Как вор. Понимаешь, Алина, мне не легко признать, но где-то я сплоховал. Как же сложно с этим смириться.

– Ты жалеешь о том, что сделал?

Лев не удостоил Алину ответом. Он стиснул челюсти и невидяще смотрел перед собой.

– Алина, – Родион подошел к Фили, – познакомься. Это Фили.

Фили при упоминании о нем покраснел. С тех пор, как Алина вошла в комнату, он сел на сундук в углу и сидел там не шевелясь.

– Фили? Я Алина. Я вам очень-очень благодарна за все, что вы сделали. Вы настоящий герой.

Алина подошла к нему и протянула руку.

– Глупости, – пробормотал Фили, пожимая протянутую руку, – я вовсе не герой. Я не мог поступить иначе.

Он опустил глаза и больше не смел их поднять.

– Вы не могли иначе, потому что вы герой. Другой бы смог. Спасибо вам. Что было бы, если бы не вы?

Лев недовольно покашлял на кровати и окликнул Алину.

– Иди сюда, дорогая, – он указал на место рядом с собой, – садись.

Алина вернулась к отцу, осторожно села рядом и положила голову ему на плечо. Поглаживая рукой её длинные мягкие волосы, Лев сказал:

– Не переживай, чтобы не случилось. Тебе сейчас тяжело. Но ты должна в первую очередь думать о последствиях своих поступков. Вот, взгляни на меня. Я тоже никогда не задумывался о том, что я делаю. Я хотел и делал. Последствия меня не волновали. Видишь, к чему это привело? Не хорошо кончают свою жизнь те, кто не думает о последствиях. На других мне плевать, но не на тебя. Вот почему я прошу тебя не быть такой, как я. Расскажи мне лучше, как дела дома.

– Всё плохо папа, без тебя все стало намного хуже. Маме плохо. Она больна. И она очень ждет тебя. А Георг… – голос Алины дрогнул, – мы все тебя очень ждем. Возвращайся скорее.

– Как можно скорее, Алина. Я вернусь, как можно скорее. А теперь ты должна идти. Пока ещё не очень поздно. В позднее время на улицах появляется всякий сброд. Каспар, вам с Алиной по пути. Проводи мою дочь до дома. Только после того, как захлопнешь за ней дверь, можешь отправляться к себе. Не раньше.

– Хорошо, Лев, – ответил Каспар, простоявший все время в дверях.

Родион обернулся. Он и не думал, что Каспар здесь. Когда он вошёл, Родион не слышал и удивился этому. Сколько он знал Каспара, его появление, где бы он не появлялся, всегда сопровождалось шумом. Этот человек, в отличии от него самого, был не из тех, кто может скромно простоять в дверях в полном молчании. Но в присутствии Алины он стал куда неразговорчивее.

Алина не стала прекословить отцу. Она поцеловала Льва и подошла к Каспару.

– Всего доброго, папа. Я очень счастлива, что увидела тебя. Всего доброго.

– До встречи, дорогая, до встречи.

Лев не казался слишком взволнованным или расстроенным при прощании с дочерью. Он любил и Алину, и Георга, но жизнь свою посвятил не им, а императору и службе. Его поглощали мысли совсем иные, нежели забота о душевном состоянии и чувствах Алины. После ухода Каспара и дочери, Лев снова упал на подушку и задумался.

– Если паломники завтра пройдут здесь, мы должны незаметно затянуть сюда парочку. Переодеться в их рясы и покинуть город вместе с ними. Это ещё более удачная идея, чем с армией. Проблема только в том, что они могут еще месяц шататься по улицам Авирана. И мы должны будем шататься с ними. Какая нелепость. Фили, ты можешь представить себе такое? Впрочем, я готов пойти и на это. Но сегодня их тут не было. Я их весь день высматривал.

– Я размышлял об этом, – сказал Родион, – но все же, сделать это гораздо сложнее, чем кажется. Они ходят многочисленной толпой и умыкнуть оттуда кого-то незаметно не получится. Они хоть и не поднимают голов, но при этом все видят прекрасно.

– А что, если накинуть на себя какие-нибудь тряпки и тихонько влиться в эту толпу, – обрёл дар речи Фили, – ведь они не все сплошь одинаково одеты.

– Примерно одинаково. В тряпках ты будешь очень выделяться. Это глупая идея, – оборвал его Лев.

– Я бы хотел еще разок увидеть родителей. Они, должно быть, переживают.

– Даже не думай. – снова прервал его Лев, – будешь пробираться через весь город, пока тебя не схватят? А тебя то точно схватят. Ты воин или маменькин сыночек?

Фили повесил голову и тоскливо шмыгнул носом. Родион с сожалением взглянул на этого ранимого юношу. Фили не был воином, чтобы там он себе не навоображал. Его чувствительная и нежная натура не имела ничего общего с войной.

– С тобой тяжело спорить, Лев, – заступился за Фили Родион, – неизвестно, что ждёт вас в Дали, и насколько это все затянется. Позволь ему попрощаться с родителями.

– Как, по твоему, он должен попасть к себе домой? Везде ходят патрульные и разведчики, которые сразу же узнают его. Может протащишь его в мешке? Или спрячешь под юбкой Алины?

– Его необязательно должны узнать!

– Нет. Но у меня плохое предчувствие насчет него. Он или сам попадётся или приведёт за собой хвост, – Лев повернулся к Фили, – увидишься ты со своими родителями, когда вернёшься. Тогда тебе уже не придется скрываться.

– Хорошо, – стойко произнес Фили.

Родиона рассердила такая непоколебимость дяди, но переубедить его было невозможно.

– Ладно, мне пора, – он взял с кровати дневник Марии, и положил в карман брюк, – завтра посмотрим как выйдет с паломниками.

– Иди, Родион. Ты прав. Все завтра.