Текст книги "Эра Огня"

27

Утром Родион отправился к Главной площади, чтобы выяснить на сколько прибавилось странников в городе. Вчера по большой дороге двигалась огромная толпа этих людей и сегодня к утру они как раз должны были войти в Авиран. Но вместо паломников по центральным улицам сновали трудолюбивые горожане, которые уже пару дней до этого не показывались из дому. От них то Родион и узнал, что вчера все странники ещё до вечера покинули Авиран, а толпа идущая в направлении города, развернулась обратно. Это известие поразило его. Он ломал голову о возможных причинах такого скорого исхода. В городе стало спокойно, улицы освободились и вздохнули свободно, но его мучили сомнения. Он решил, что простой народ может знать об этом больше воинов и разведчиков. Ни одна из армий не обратила должного внимания на такой наплыв странников. Но народ обратил, и ещё какое. Люди были испуганы и внимательны к каждому их шагу. К тому же они были любопытны и любили посудачить о подобных делах за стаканом пива в трактире. Туда то и надумал отправиться Родион. Он и не надеялся, что народу там будет много, так как до вечера оставалось еще достаточно времени, но полагал, что те кто будут – будут трезвы.

По пути Родион видел как снова из своих жилищ появляются люди, выглядывают за калитки, выходят на мостовые. На лицах их читалось облегчение смешанное со страхом. Зазвучали детские голоса. Появились и лоточники с цветными побрякушками в огромных лотках. По дорогам заскрипели колеса старых телег, груженных разнообразной снедью и товарами для продажи. Жизнь потихоньку возвращалась в свое русло и это радовало.

Родион подъехал к уже знакомому трактиру и поднял глаза.

– «Заходите к Диягу», – прочитал он название, спрыгнул с лошади и последовал указанию на вывеске.

Как он и ожидал, в этот час в трактире было тихо. Два опрятных человека с важными лицами сидели за столом в углу и вполголоса переговаривались. В центре зала устроилась очень разношерстная компания. Уже подвыпившая. Они смеялись над каждым словом друг друга и бранились балбесами. Были и ещё два угрюмых человека, сидевших неподалеку от стойки и что-то с серьёзным видом обсуждавших. Одеты они были в рваные заношенные лохмотья. На груди у каждого, наподобие эмблемы, красовалась зелёная веточка с иглоподобными листьями, недавно сорванная с неизвестного дерева. Волосы их, длинные и не чесанные, свисали жирными прядями, а лица, красные и обветренные, как у уличных бродяг, не скрывали враждебности. Когда Родион проходил мимо них, они замолчали и подозрительно осмотрели его с ног до головы. В самом дальнем углу Родион заметил одинокую девушку. Она сидела, сложив руки на пустом столе одну на другую, и не поднимала глаз. Отвратительного карлика в этот раз не было. Во всяком случае в дверях Родион на него не наткнулся. Он подошел к массивной стойке, у которой расположились хозяин трактира – огромный тип с бешеными глазами, которыми он постоянно вращал по сторонам, и чуть позади за ним – Милаша. Завидев знакомого гостя она улыбнулась ему и помахала рукой.

– Чего вам налить? – грубым голосом спросил хозяин.

– Пива.

– Дияжного?

– Нет. Только не Дияжного. Любое другое.

Милаша приблизилась к Родиону танцующей походкой и присела рядом.

– Я очень рада тебя видеть, – её слова переливались ручьем, – Сегодня один?

– Да, сегодня я ещё не встречался с Каспаром.

Милаша придвинулась ближе.

– Ну и что же из того?

– Ничего, – Родион улыбнулся и отпил из стакана.

Взгляд его бесцельно блуждал по столикам и зацепился за выступающую перегородку, разделяющую зал на два полузала. Рядом с ней он и увидел карлика. Карлик злобно вперился в него глазами, сверкающими в полутьме, как у кошки. Скорее всего он с самого начала следил за ним оттуда. Родион с отвращением отвернулся и сделал такой большой глоток пива, что чуть не поперхнулся.

– Дияг? – он махнул головой в сторону перегородки, – Его зовут Дияг?

– Да, правильно, – Милаша обиженно надула губки, – Как меня зовут, ты то не помнишь, а вот этого жалкого коротышку запомнил.

– Я помню, как тебя зовут. Каспар говорил, что он шут. Мне он не кажется шутом.

– Он безумно влюблен в меня, – понизила голос Милаша.

Родион с удивлением поднял на нее глаза.

– Кто, Каспар?

– Причем здесь он! Я говорю о Дияге. Он сохнет по мне. Вот уже несколько лет изо дня в день ходит за мной по пятам или следит из темных углов за каждым моим движением. Да, Дияг!? – она отклонилась назад и вызывающе захохотала.

Карлик в углу вытянул шею. Он расслышал лишь свое имя, которое Милаша громко выкрикнула и ее оскорбительный смех.

– Он ничего не понял, – прошептала девушка, – но можешь быть уверен, сейчас он ненавидит тебя всей душой. Он очень ревнив. Однажды Дияг только немножко не додушил прекрасного молодого человека. А тот так красиво ухаживал за мной. Но после выходки Дияга он больше ни разу не появился здесь.

– И карлику сошло это с рук?

– Как видишь он жив и здоров. Он и тебя может постараться задушить, потому что видит, что ты мне приятен.

Родион искоса взглянул в тёмный угол. Сверкающие глаза сузились и стали откровенно враждебны.

– Не думаю, чтобы я ему это позволил.

– Я бы и сама не позволила ему даже пальцем тебя коснуться.

– Надеюсь мне не потребуются защитники даже при таком свирепом противнике, – сострил Родион и рассмеялся, Милаша тоже не смогла удержаться от смеха. Два мрачных субъекта с веточками на груди остановили на них тяжелые взгляды и прислушались.

– Кажется за нами следит не только карлик, – намеренно громко сказал Родион, – Кто эти люди?

– Они последние пару дней приходят примерно в одно и тоже время. Все, что я могла понять из их разговоров, так это то, что они не любят нашего благословенного наместника и людей, состоящих у него на службе в этом городе, – Милаша снова перешла на шепот, – Они называли воинов и разведчиков собаками и…разными другими словечками.

– Понятно, – Родион с презрительно-равнодушным видом отвернулся от лохмачей, – в таком случае я не понимаю, почему они меня так осмотрели, когда я вошел. Ведь на мне нет ни птицы императора, ни ящерицы наместника.

– Они до сих пор, нет-нет, да осматривают тебя.

– Не успел я здесь появиться, и уже приобрел столько врагов.

Милаша снова засмеялась. Она повернулась в сторону Дияга и, глядя ему в глаза, смеялась и смеялась. Родион понял, что она с умыслом злит карлика, но для чего она это делает, он не мог понять. Еще больше его заинтересовали суровые люди, с обветренными лицами. Он пересекся взглядом с одним из них, и тот нахально усмехнулся. Странные объекты с хищными гримасами поднялись из-за стола, швырнули каждый по монете и вышли. Родион тоже встал, но вовремя вспомнил, зачем сюда приехал. Он мысленно обругал себя.

– Милаша, ты знаешь что-нибудь о паломниках? Почему они так неожиданно ушли? Ты видела? Все улицы пусты.

– Да кто же о них что-нибудь знает? Говорят, они чего-то испугались. Я так слышала, во всяком случае. Они, будучи в разных концах города, вдруг все одновременно остановились, подняли головы вверх и произнесли слово на непонятном языке, а затем устремились, точно поток, к вратам. Вот такие истории рассказывают. Но неужели тебя это серьезно беспокоит? Ушли и хорошо.

– Мне это не нравится. Это дурной знак.

– Так же, как и их появление. На самом деле все это глупости, мой милый дурачок, – проворковала Милаша, – Лучше выпей еще пива. Расслабься. И заодно отметишь уход этих людей.

Только что Милаша произнесла последние слова, и Родион уже взялся за стакан с пивом, как под стойкой, с противоположной стороны, раздался гнусавый голос:

– Да, это стоит отпраздновать. Все хорошее должно быть отпраздновано, как полагается порядочным людям.

Родион вспомнил этот голос и содрогнулся от омерзения. Под стойкой находился паскудный карлик. Конечно, он пробрался туда тайком, чтобы подслушивать о чем они с Милашей говорят. Первым побуждением Родиона было разыскать карлика под стойкой, схватить за шиворот и выкинуть вон. Но зная по прошлому опыту, что над ним снова начнут насмехаться, он сдержал себя. И тут ему пришла в голову интересная мысль: А что если попробовать поговорить с ним?

– Говоришь, это стоит отпраздновать? – спросил он.

Дияг только и ждал ответа, чтобы вскочить на высокий стул, и своим длинным крючковатым носом упереться в нос Родиона. Родион резко отклонился.

– Вне всякого сомнения, достопочтенный государь. Беда миновала, не человеческим чутьем они это учуяли и ушли прочь. Но она была настолько близко, что в опасности находился каждый из вас, славных жителей великолепного города. Вы даже не представляете государь… Как вас величать?

Чем больше Родион слушал Дияга, тем больше его охватывала неодолимая неприязнь. Напрасно он пытался бороться с этим чувством, чтобы продолжить разговор. Он не мог выдавить из себя ни слова. Его язык омертвел и прилип к зубам. Он молча смотрел в злобные глазки Дияга, не в силах ответить.

– Родион, – вмешалась Милаша, – Родион… – она вопросительно посмотрела на него.

Голос Милаши оживил его.

– Моё имя…

Карлик весь оцепенел в ожидании ответа. Он так сильно вытянул нос вперёд, что Родиону захотелось смеяться, несмотря на все его отвращение.

– Шанталов, – закончил он, и сам в свою очередь принялся наблюдать за Диягом.

Поначалу карлик все продолжал смотреть в глаза Родиону, как будто не слышал ответа. Но вдруг побледнел и весь затрясся. Длилось это не больше пары секунд. В следующее мгновение за стойкой снова сидел кривляющийся карлик – шут.

– О, милостивый государь Шанталов, выпейте, – прогнусавил Дияг и поставил на стол непонятно откуда взявшийся стакан с пивом.

– Нет, спасибо. Мне пора идти. До встречи, Милаша.

– Приходи почаще, – Милаша помахала ему рукой и послала воздушный поцелуй.

Солнце светило высоко в небе. Время близилось к обеду. Родион сел на лошадь и шагом пустил ее по узкой дороге, обросшей с обеих сторон кустами сирени, и высокой, почти в человеческий рост, крапивой – проклятием всех пьянчуг, обивающих ноги поблизости от трактира.

Сильно задумавшись, Родион неосознанно прислушивался к звуку копыт собственной лошади, тяжелым эхом отдающим в этой пустынной части города. Жизнь начинала бурлить здесь только ближе к ночи. «Почему я назвался Шанталовым? И чего хотел от меня карлик? – думал он, – Конечно он хотел меня напоить, а может и не напоить. Неизвестно, что было в том стакане… Может отравить?»

– Надо было выплеснуть содержимое стакана в его гадкую физиономию, – яростно сорвалось с языка Родиона.

Он ехал в угрюмом настроении и всеми силами души презирал себя за то, что так мягко и вежливо обошелся с этим уродцем, когда так ненавидел его в тот же момент. Легкий шелест прервал его размышления. Где-то сбоку, чуть позади, мелькнула тень и сразу скрылась в кустах. Родион остановился и напряг слух. Всё было тихо. Родион тронул лошадь и снова боковым зрением уловил осторожное шевеление веток.

– Что за чертовщина! – выругался он, и спрыгнув с лошади, подошел к кустам, в которых скрывался незадачливый шпион.

– Эй, кто там! – крикнул он, – Выходи! Не то я сам тебя оттуда вытащу, но тогда уже не моли о пощаде!

– Не стоит выражаться так напыщенно, – ответил из кустов гадкий гнусавый голос, – напыщенные словечки не то, что может устрашить врага.

Родион вздрогнул и побледнел. Снова этот голос.

– Выходи! – закричал он, – Посмотрим, как ты тогда запоешь!

Карлик выбрался из кустов и с нахальной трусостью уставился на высокорослого противника.

– Как ты смеешь следить за мной? – Родион весь затрясся от гнева. Дерзкая физиономия его преследователя выводила его из терпения еще сильнее, чем гнусавый голос.

– Я вовсе не слежу за вами, ваше сиятельство. Я шел по своим делам, – Дияг показал почерневшие зубы и поклонился.

Но снова принять вертикального положения он не успел. Родион схватил его за шиворот и поднял над землей. Карлик завертелся и запищал, как испуганный кролик.

– Заткнись! – заорал Родион, – Заткнись!

– Хорошо, хорошо, ваше сиятельство! – Дияг замахал головой, но продолжал хныкать и извиваться.

– Зачем ты следил за мной? – Родион угрожающе приблизил к нему свое лицо, – и не зли меня. Если хочешь жить – отвечай.

– Я и не думал следить за вами, – хныкал карлик.

Родион схватил его за горло свободной рукой и крепко сжал пальцы. Карлик захрипел, вытаращил глаза и задергал ногами. Сжимая все сильнее и сильнее пальцами его горло, Родион с удовольствием наблюдал, как шут бьется в его руках. Даже испытываемое омерзение не помешало ему с интересом следить за муками карлика. Дияг уже не мог говорить и старался что-то показать на руках. Как не велико было искушение задушить его, Родион ослабил хватку, чтобы выслушать, что карлик хочет высказать. Но Дияг молчал, хватая ртом воздух.

– Ну? – Родион тряхнул его за шиворот и услышал жалобное поскуливание, – Я жду.

Вместо ответа Дияг с молниеносной скоростью выхватил из своего кармана нож и два раза подряд воткнул его в руку Родиона. Родион закричал и выпустил карлика. Тот шлепнулся о землю и змеей извиваясь, скрылся в кустах. Послышался треск веток, шелестение и ворчливое бормотание. Не успел Родион оправиться, а Дияга уже и след простыл. Первым и сильнейшим желанием было вернуться в трактир и там расправиться с этим хитрым чудовищем, но немного поуспокоившись, Родион додумался, что в трактире «Заходите к Диягу», самого Дияга он как раз не найдет: карлик не глуп. Он затаится в какой-нибудь норе на несколько дней, чтобы спасти свою шкуру. Расправу пришлось отложить. Родион оторвал несколько лоскутов от рубашки, перевязал ими рану и поторопился домой. Но уже на полпути ослабел от жгучей пульсирующей боли и потери крови, и остановил лошадь, чтобы перевести дыхание.

– Берегись, карлик, – процедил он сквозь зубы и упал на шею Сумерки, крепко обхватив ее руками.

Через некоторое время он смог продолжить путь. У дома Родион почти свалился с лошади, рванул дверь и вломился к себе в гостиную. Наскоро промыв раны водой и по новой их перевязав, он упал на диван и долго лежал на спине, разглядывая темнеющее небо за окном, в котором изредка проносились большие черные тени. Он ни о чем не думал и не понимал, что такое мерещится ему в небе. Глаза застилала пелена. Дыхание становилось ровнее и глубже. Когда наступила ночь, Родион спал крепким сном.

28

В комнату ворвались блеклые лучи солнца, осветили каждый уголок, поползли по стенам, растянулись на полу, бесцеремонно заиграли на лице спящего и заставили его открыть глаза. Не успел Родион проснуться как следует, а рана уже напомнила о себе неприятной ноющей болью. За этим пришло воспоминание и о том, как он ее получил, и о том, где, и так выплыл в памяти весь вчерашний день. Нехороший вчерашний день. Родион сел на диване и потер глаза. Это простое действие отозвалось пронзительным прострелом в руке до самой шеи. Кроме того, его бросало то в жар, то в холод. Все это только подстегивало желание как можно скорее разыскать карлика и расквитаться с ним, как он того заслуживает. Родион вспомнил блеск острия кинжала в коротенькой ручке Дияга, и подумал, что не будь она такой коротенькой, карлик проткнул бы ему грудь, а не руку.

Родион стал собираться. Он хотел сразу ехать к Геогу. Он постоянно думал о старике в кресло-качалке. Его жуткое лицо, опутанное паутиной так и стояло у него перед глазами. Глубоко внутри его мучил еще более сильный страх, что этот старик каким-то образом повлиял на побег паломников из города. «Не тогда ли они развернулись к выходу, когда я разбудил его?» И у него замирало сердце при этой мысли.

Алины он не застал дома. На все вопросы дворецкий Арман отвечал, что ничего не знает, госпожа ни о чем ему не рассказывает в последнее время. Сколько Родион не бился, выпытать у него ничего не удалось. Арман, не меняясь в лице, твердил одно и тоже, как заученный урок. К огромному облегчению Родиона, её брат был у себя. «Но он спит» – торжественно добавил дворецкий. Ему нравилось сообщать дурные известия гостям, чего бы они не касались.

– Спит? – переспросил Родион, – но ведь уже вечер скоро.

– Ещё даже обед не скоро, господин, – внушительно сообщил дворецкий, – что касается господина Георга, то он до утра не спал, я видел свет в библиотеке в шесть утра.

– Жаль, я хотел бы поговорить с ним. Когда же он проснётся?

– Не могу сказать. Может только ночью.

Родион сердито прошёлся по гостиной. Его раздражал этот высокомерный тип с козлиной бородкой, отвечающий на его вопросы с таким удовольствием, только потому что в ответах не было ничего приятного. Своим хозяевам Арман также любил приносить плохие вести. Эта его черта преобладала над всеми остальными. Для Родиона не составляло никакого труда описать дворецкого Шанталовых одним словом: злорадник.

– Придётся разбудить Георга, – решительным тоном произнес Родион, – Мне он нужен срочно.

– Не могу, – ещё торжественнее отвечал Арман, и Родиону показалось, что на губах дворецкого мелькнула ехидная улыбка, – господин не позволяет входить к нему, пока он спит. Да и вообще никогда.

– Мне плевать, что он позволяет или не позволяет тебе лично. Я сам пойду к нему.

– Нельзя, господин!

Родион не слушал его. Он с силой распахнул дверь гостиной, давая понять, что не стоит ему препятствовать, и злоречивый, но очень умный Арман сразу понял это. Он остановился и опустил руки.

– Я свою работу выполнил, – утешил он себя, – а дальше пусть сами разбираются.

Родион знал, где находится спальня Георга. Он уверенным шагом прошел по коридору и встал перед деревянной дверью. Из комнаты не доносилось ни звука. Он постучал. Ответа нет. Тогда он приоткрыл дверь и остановился на пороге. Георг сидел за столом, вцепившись рукой в клок волос и что-то шептал. Глаза его заволокла обыкновенная непроницаемая пелена и сделала его взгляд невидящим, как у слепого. Он ничего не замечал, и появление Родиона оставалось для него тайной. Комната Георга была обставлена скудно. В сравнении с богатой обстановкой дома, в его спальне, кроме узкой кровати, квадратного стола и зеркала на стене, ничего другого не имелось. На столе лежало несколько книг и портрет Алины.

– С тобой все хорошо? – спросил Родион.

Георг сильно дернулся.

– Как ты вошёл? Что ты тут делаешь?

– Я пришел узнать кое-что. Ваш желчный дворецкий сказал, что ты спишь. А где Алина?

Георг пожал плечами и опустил голову. Выглядел он еще хуже, чем в последний раз в библиотеке, когда они с Каспаром пришли к нему разузнать о камне. Родион стал опасаться, что он в самом деле серьезно болен.

– По-моему тебе нехорошо… – осторожно начал он, зная, что Георг не любит разговоров о себе, – ты выглядишь не совсем здоровым.

– Все в порядке, – через силу ответил Георг, – Так зачем ты пришел?

– Я хотел спросить… Кстати, что с тем камнем?

– Он лежит, где и лежал. Я ничего не понимаю. Ничего не могу добиться. Это… Очень сильная вещь. Но с какой целью она была создана, я не могу разгадать.

Родион сел напротив брата.

– Георг, помнишь наш последний разговор на лестнице? Ты тогда упомянул Безымянного? Так вот… Я хотел спросить, этот человек в самом деле существует?

Георг исподлобья глянул на Родиона. В одном глазу его зажглась мерцающая точка. Медлительным наклоном головы он подтвердил существование Безымянного, и чтобы не оставалось сомнений подтвердил его и словами.

– Георг, прошу тебя, будь сейчас откровенным со мной. Расскажи мне об этом человеке.

– С какой стати?

– Я тебе все объясню, после того как узнаю кто это.

Георг бледно улыбнулся. Даже и не улыбнулся, а только подтянул уголки губ к ушам.

– Ты молодец, Родион, ловкий ход.

– Ход? Да ведь мы же не враги! Не противники! О чем ты говоришь?

Георг с усилием поднялся на ноги, и покачиваясь, подошел к кровати. Стянув с себя сапоги, он прилег на бок и укрылся покрывалом.

– Извини, я устал. Я хотел бы поспать. Приходи в другой раз.

– Не будь дураком! – крикнул Родион, – это очень важно! Я не из простого любопытства интересуюсь. Мне кажется я видел этого человека. Какое отношение ты имеешь к нему?

Георг широко зевнул.

– Где ты мог его видеть?

– В какой-то странной комнате. Он лежал весь опутанный паутиной. В кресло-качалке.

– Да? – в глазах Георга наконец-то зажегся интерес, – Это был, конечно, не он.

– Почему не он? Он произнес это…имя. Если это имя.

– Главным образом потому, что у него нет привычки опутывать себя паутиной, – без тени иронии отвечал Георг, – Ну а что касается имени… Я тоже произносил это имя, но это не значит, что я Безымянный.

– Ответь мне, кто он.

– Он мой друг. И мой…помощник.

– Он тебя чему-то учит?

– Мне не нужны никакие учителя. Я сам себе учитель.

– Безымянный очень стар?

– Да.

– Значит это был он! А может и не он…Потому что мне он не показался дружелюбным. И на помощника он совсем не был похож. Кто же это был…

– Это был не он, – повторил Георг.

– Почему? – Родион начинал беспокоиться. Разговор никак не складывался и он боялся, что так и не получит ответа, что Георг сейчас отвернется к стене и уснет, а он останется сидеть тут и безнадежно ломать голову. Не дождавшись ответа, он сказал, – Этот старик был невысокого роста. Обрит. И лицо у него было на редкость злобно. Как отличительная черта – руки разной длины.

– За кого ты меня принимаешь? Я же говорю – это не Безымянный.

– Хорошо. Тогда слушай, – настойчиво продолжил Родион, – Я его нашел в тупиковом проулке, в пыльной комнате с часами. Он крепко спал в кресле. Я думаю, очень долго спал. Мой приход его разбудил. Самое неприятное, что он весь был опутан паутиной. Понимаешь? И первое слово, которое он произнес: это – Безымянный.

– Не знаю, что и сказать…

– Ты мне не веришь? – перебил Родион, – спроси у своей сестры.

Георг молчал, но Родион видел, что мысль его трудится. Он ворочал в голове упоминание об его сестре и все ранее сказанное, и никак не мог отыскать связи между первым и вторым. Спустя время он спросил:

– Ты водишь ее по проулкам?

Родион кивнул.

– Лучшего места для прогулок не мог придумать?

– Я все объясню, потом. Сейчас меня заботит этот старик. Я только хотел сказать, что он не приснился мне и не привиделся. Что это было в самом деле. И Алина может подтвердить это.

– Я тебе верю.

Георг снова задумался. На этот раз он долго молчал, но никакого объяснения найти не смог. Он признался, что ничего не знает об этом старике и не помнит, чтобы Безымянный вообще упоминал о чем-то подобном.

– В общем, мы сами можем пойти и спросить об этом у Безымянного. Прямо сейчас, – добавил он и поднялся с постели, – Надо узнать, что все это значит. Если он сам что-нибудь знает об этом.

Но теперь Родион не хотел идти. Его мучили угрызения совести. Он не посмотрел на больной вид брата и заставил его выслушать себя, но тащить его в таком состоянии неизвестно куда – на это он не мог согласиться.

– Нет, ты должен поспать. Ты был прав. Я зайду вечером и тогда сходим.

– Избавь меня от своих благородных порывов, – Георг взял в руки черный плащ с капюшоном. – Ты идешь или нет? Я могу и без тебя сходить.

– Идем, – вздохнул Родион.