Электронная библиотека » Юлия Михалкова » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 24 сентября 2020, 10:42

Автор книги: Юлия Михалкова


Жанр: Секс и семейная психология, Книги по психологии


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 10. Пятиминутка лирики. Кто такие «Уральские Пельмени»

Есть такое мнение: если вы считаете нечто очевидным, то это совсем не означает, что так же считают другие.

Эту мысль всегда нужно держать в голове политикам, артистам, журналистам – да почти всем, кто работает с большой аудиторией. Потому что у каждого человека свои «тараканы» в голове, своя история, вкусы, интересы, восприятие действительности.

Будучи участницей «Уральских Пельменей», я была убеждена, что уж наш-то коллектив знают в каждом российском доме. Иллюзию поддерживал YouTube, где наши ролики набирают миллионы просмотров.

Но, стоило мне начать самостоятельно ездить и встречаться с людьми из… скажем так, других аудиторий, как я обнаружила, что про «Пельмени» знают далеко не все. Возьмем Москву. Подруга позвала на светский ужин. Публика собралась изысканная и прогрессивная. Высший свет. Казалось бы, «Пельмени» – самая рейтинговая передача канала СТС, а собеседники внимательно следят за трендами в «Инстаграме». Сидим. Меня знакомят: «Это Юля Михалкова, «Уральские Пельмени». В ответ люди улыбаются. А потом краем уха слышу разговор: «Пельмени? Она из ресторана какого-то, что ли?» То есть человек – постоянно в интернете, находится в эпицентре светской жизни, а про наш коллектив не знает.


Другой пример. 7 мая 2018 года мы с Андреем Рожковым в один день побывали в нескольких разных мирах. В самый разгар гастрольного тура нас пригласили на инаугурацию президента. 6 мая – Тула, 7-го вечером – Орел. Все очень быстро, стремительно, время спрессовано. В Москве селимся как можно ближе к Кремлю, в «Национале». Только зашли, как на рецепции в отеле нас сразу узнали, обрадовались, попросили вместе сфотографироваться. Сотрудницы гостиницы начали рассказывать, что они смотрели из нашего творчества, вспомнили яркие шутки. Возникло такое чувство, что мы на собственном концерте.

Через некоторое время мы с Андреем пошли в Кремль. Расстояние – метров двести. За красной зубчатой стеной собирались гости. Кого-то я знала лично, многих видела впервые. Коротко общались, люди чаще всего говорили: «Пельмени»? Сам не смотрел, дети смотрят». Но по глазам-то вижу – смотрел!

Сразу после торжественной церемонии нам надо было срочно уезжать в Орел. Буквально через пять часов предстояло выходить на сцену. Мы стремительно отправились в «Националь», схватили вещи и прыгнули в машину. Предстоял долгий путь и, как впоследствии выяснилось, – интересный. По законам жанра, в дороге нас ждало приключение. Где-то под Тулой машина сломалась. Для нас это стало шоком, потому что весь день был рассчитан буквально по минутам.

До города – еще километров 60. Занятная ситуация. Несколько часов назад я стояла в пятнадцати метрах от президента России, а сейчас – на пыльной обочине. Что делать? Только и оставалось, что брать инициативу в свои руки и «голосовать» на дороге.

Спустя несколько минут рядом с нами остановилась машина-корабль – настоящая «Волга». Белая, просторная. Садимся с Андреем и просим: срочно, как можно быстрее, в Орел!

– А я вас узнал, – говорит нам водитель. – Вы же из «Пельменей»!

– Вот ничего себе, вы нас знаете?

– Конечно, у нас все село вас смотрит. Дети смотрят, женщина моя смотрит, я, соседи все. Вы молодцы, юмор у вас такой, знаете ли, народный, что ли, и без похабщины.

Доехали мы быстро. Везде успели.

Итого, 7 мая за половину дня я общалась с самыми разными людьми, которые в обычной жизни друг с другом никогда не пересекутся. Но среди них есть те, кто знает про «Пельмени», а есть те – кто нет. Чтобы приумножить число знающих, расскажу.

«Пельмени» возникли в Екатеринбурге в 1993 году, в период лихолетья 90-х, когда было опасно, переменчиво, но при этом люди с удовольствием шутили все и обо всем. Жизнь была сложная, смотреть на нее можно было только с улыбкой. Своего рода защитная реакция. Шутки писались легко и непринужденно, зритель был благодарный. Сказать, что в Екатеринбурге любили КВН – значит, не сказать ничего. Обожали. Поэтому, когда немолодой уже студент Уральского политехнического института (ныне – часть Уральского федерального университета) Дмитрий Соколов предложил знакомым УПИшникам начать шутить как-то более организованно, те согласились.

Надо отметить, что Екатеринбург – это город вечной конкуренции. Во всем. В политике, медиа, строительстве, даже в высшем образовании. До появления Уральского федерального университета в городе было два главных вуза: Уральский государственный университет им. Горького и Уральский политех им. Кирова. Было доброй студенческой традицией искать аргументы, почему именно их заведение – настоящее, а вот оппоненты – это так, почти колледж.

«Ургушники» считали, что «упишники» – технари, инженеры, такие узкоспециальные граждане, а вот их университет – это настоящее классическое образование. Они ставили себя в один ряд с МГУ. Интеллектуальная элита.

«Упишники» же, в свою очередь, полагали, что у них сильнейшее техническое образование, они знают, как устроен мир, и приносят пользу стране. А «ургушники» – какие-то мечтатели, гуманитарии в самом уничижительном значении этого слова.

Конкуренция эта иногда приобретала вид военных действий с актами символической агрессии. Одним из самых известных и сильных факультетов УПИ был радиофак. Надо отдать должное, там готовили сильнейших специалистов в стране. Главным праздником для студентов этого направления был День радио – 7 мая. В этот день полчища «упишников» и примкнувших к ним любителей радио устраивали массовые шествия по центральной улице Ленина – от главного корпуса УПИ до памятника изобретателю радио Александру Попову. Их путь пролегал мимо главного корпуса УрГУ, который в эти скорбные для себя минуты становился объектом ехидных насмешек, а его двор использовался наиболее разгоряченными «радистами» совсем не по назначению.

В общем, студенческая общественность Екатеринбурга жила в атмосфере милых перебранок и постоянной конкуренции.

Поэтому, когда молодая и дерзкая команда «Уральские Пельмени» в 1995 году одержала верх над командой УрГУ – это стало настоящим триумфом – заявкой на лидерство во всем мире. Мало того что победили, так сделали это еще на таком стратегически важном направлении, как КВН.

Это вселило надежду в молодых ребят, и они решили, что надо развиваться дальше. В следующие годы участвовали в Высшей лиге, выступали в Сочи, в Москве. Их теперь знал Масляков, а игры транслировались по центральному телевидению. И вишенкой на торте – российское чемпионство в 2000 году.


Поэтому, когда мне говорили, что Сергей Ершов – суперзвезда КВН – это не было преувеличением. Для меня он впоследствии стал просто «Ерш».


Широкую известность за пределами КВН он приобрел после съемок в сериале «Реальные пацаны». Там он блестяще сыграл Сергея Иваныча Оборина, пермского «решалу» с криминальным прошлым. Вспомнили? Кстати, уточнение – Оборина он не играл – просто был самим собой.

Жесткий, резкий, мощный. Ни с кем не церемонится. Вид грозный, походка уверенная. При этом – фантастическое чутье на «смешное». Очень редко можно встретить человека, настолько тонко чувствующего ткань сценария. Умеет видеть перспективу, понимает, что «зайдет», а что – нет.

И самое главное, за что я Сергея искренне уважаю. В порыве творческих споров он мог как угодно издеваться над моими актерскими способностями, мог раскритиковать в пух и прах, мог швырнуть бумаги со сценарием и устроить грандиозный разбор полетов. Но, никогда, повторюсь, никогда он не переходил грань и не опускался до личных оскорблений. Как к человеку он относился ко мне по-отечески уважительно. Как к актрисе – беспощадно, не прощая ошибок. Он обладает редким для мужчины качеством – совершенно спокойно и не вымученно произносить слово «извини». А это, я могу вам точно сказать, признак по-настоящему сильного и самодостаточного мужчины. Не мускулы решают. А характер. У Ерша он есть. Поэтому Ерш решает.

А еще – он никогда не давал ни себя, ни меня в обиду.


Во время нашей первой встречи Ерш сидел и внимательно прослушивал претенденток. Рядом с ним – еще несколько коллег по цеху. Подошла, не робея, и говорю: «Привет, я – Юля. Хочу в КВН, возьмите меня к себе, не пожалеете, вместе мы станем легендами!» Уже через пару минут мне доходчиво объяснили, что, вообще-то, Сергей Геннадьевич сам уже практически легенда КВН.

Ершов без особых эмоций дал задание – почитать шутки. Так, думаю, надо артистично выступить, чтобы весь зал зарядить. Пробегаю глазами по тексту и понимаю, что ничего не понимаю: ну, не смешно! Может, мне по ошибке дали какой-то черновик? Читаю, людям смешно, а я виновато улыбаюсь и как бы спрашиваю: «Оу, народ, вы это серьезно?»

Вот, например, разыграли диалог:

– А ты своего мужа чем кормишь?

– Капустой, чтобы помнил, кто он такой!

У меня каменное лицо, потому что я в этом ничего смешного не увидела. Ну, одна другой намекнула, что все мужики – козлы. Но, во-первых, это не так. А во-вторых, это такая нафталиновая хохма. Что тут смешного?!

В качестве дополнения, как проверку на сообразительность и актерское мастерство, дали задание – сыграть типовую сценку. Значит, сюжет такой: муж пришел после работы поздно, во хмелю. А дома его встречает шестипудовая жена с кочергой и сковородкой.

– Попробую, – уверенно сказала я, – хоть женой никогда и не была…

– Ты погоди, – умерили мой пыл, – твоя роль – муж! Не сложно? Справишься?

– Да, без проблем! – Хотя проблема была, потому что вообще непонятно было, как сыграть павшего на дно сорокалетнего алкоголика. Не для того я на маникюр накануне ходила.

Но сцена требует жертв. Играть нужно было с ходу, без подготовки. Требовалось оперативно воскресить в памяти ситуацию, которая помогла бы скривить трагическое, страдальческое выражение лица, полное смирения и беспомощности. Мне казалось, что муж в моем исполнении должен выглядеть как-то так – смиренно. На мое счастье, еще свежи оказались воспоминания о том, как я на полпути сбежала с экзамена в театральный – чувства были примерно такие же. И мне играть даже не нужно было – я все пропустила через себя, прожила, преодолела. Так одна и та же история дважды помогла мне в жизни.

К моему удивлению моя несмешная невозмутимость пришлась ребятам по нраву. Как потом мне сказал сам Ершов, именно эта своеобразная реакция на шутки привлекла внимание – в КВН нужны были разные типажи. «Сохранять серьезное выражение лица, когда вокруг народ катается со смеху – это тоже талант. Берем! Послезавтра жду на репетицию», – заявил он мне при расставании.

В общем, приняли меня в КВН. И началась новая жизнь – целая эпоха, полная приключений, новых знакомств и серьезных выводов.


Команда называлась «Непарни» просто потому что, ну, это же педагогический – самый девичий вуз. Когда организовывали команду, то не нашли ни одного подходящего мальчика. Парни были только на факультете физкультуры и туризма. Но они, что логично, постоянно пропадали в спортзале – им было не до шуточек. Поэтому в сфере юмора всю власть взяли в свои руки девчонки.

Однако надзор за командой установили вполне серьезные парни – артисты уже тогда популярной команды «Уральские Пельмени» – они были тесно знакомы с руководителем студенческого клуба в нашем университете. Главным идейным вдохновителем, творческим и организационным мотором был Ершов. Но на репетиции постоянно приходили Дмитрий Соколов (Сокол), Дмитрий Брекоткин (Брекота), Макс Ярица, Слава Мясников.

В тот год «Непарни» переживали период изменения концепции, что было связано со сменой творческого руководителя. Взявший в свои руки бразды правления Ершов решил освежить коллектив новыми лицами. Его не устраивал формат, качество игры. Тогда в составе было несколько худеньких девчонок, таких – слегка холодных и надменных. В противовес им поставили полную девушку в образе «заучки-ботаника». На этом противопоставлении появлялась энергия юмора. Типа «умный – глупый».

Ершов полагал, что надо юмор делать более, что ли, добрым, горячим, создать команду веселых девчат, которые шутят о простых и понятных девичьих переживаниях. И внешность выбрать модельную. Чтобы и послушать было интересно, и посмотреть приятно.

В тот набор сразу взяли только меня. Постепенно, в течение года-полутора приходили новые девчонки, с которыми я в итоге подружилась, и эти отношения сохраняю до сих пор. Постепенно начал вырисовываться образ каждой из участниц. Среди нас были: умная, добренькая, стерва (конечно же, куда без нее). Из меня слепили образ, который я в итоге сохранила и в «Уральских Пельменях» – легкомысленная, инициативная, шумная, с большими и выразительными глазами.

Работа пошла бойко и легко. Играли от души и с удовольствием. Мне невероятно нравилось ходить на «репы», где я постоянно чувствовала творческий кураж и заряжалась энергией. Была колоссальная мотивация, чтобы работать, развиваться, сочинять.

Наши наставники видели в нас не девушек-красоток, а эдаких детей, первоклашек. Знаете, если бы меня попросили одним словом охарактеризовать участие Ершова, Брекоткина, Сокола и других «пельменей» в жизни команды, то я употребила бы выражение «возились». Да, с нами возились, как воспитатели с детьми.

Трудно представить со стороны, но с их стороны никогда не было ни единого намека на интрижку или на что-то большее, чем КВН. Хотя, казалось бы, – молодые студентки-первокурсницы и успешные молодые мужчины с юмором, известные на всю Россию. Но – нет. Они вели себя исключительно как наставники и просто душевные люди.

Пошли первые концерты, среди которых особо выделялось участие в мощном и легендарном концерте КВН «Уральская Шызгара». Для совсем непосвященных скажу лишь, что это мероприятие в свое время стало стартовой площадкой для Сережи Светлакова, Нурлана Сабурова, Александра Незлобина и ряда других известных деятелей квээновского движения. Собственно, и сами «Уральские Пельмени» оттуда выросли.

Для нас, молодой команды, участие в «Шызгаре» стало своего рода боевым крещением. Ответственному выступлению предшествовали серьезные репетиции. На каждую приходили наши кумиры: Ершов, Рожков, Брекоткин, Сокол, Ярица. Они подтягивали нас по актерскому мастерству, писали тексты. Сейчас вспоминаю, что очень удачные шутки для нас выдумывал Ярица – он вообще мастер сочинять парадоксальные, бредовые истории. Если по-простому – специалист по «тупняку» – особому виду шуток, которые отлично заходят на разные аудитории. Яркий пример такого парадоксального «тупняка» – сценка, где мы несколько раз подряд пытаемся выйти на сцену и начать номер – повтор одного и того же действия.

Меня часто спрашивают, как рождаются шутки для КВН? В больших, серьезных командах работает несколько коллективов авторов. Например, для «Уральских Пельменей» пишут не только сами парни, но и еще три группы авторов. Все это потом сливается в одни «котел», тестируется, выбирается лучшее.

В «Непарнях» мы создавали шутки по классической схеме всех студенческих команд. Собирались все вместе в комнатке, накрывали «полянку» и начинали творить. Один человек писал на листке бумаги первую строчку. Любую. Из серии «что вижу, то пою». Например, «сегодня в универ не пускали блондинок». Потом листок передавался соседу, и ему требовалось написать продолжение. Типа такого: «чтобы средний балл экзаменов был выше». И так далее. На выходе получался листок с 5–7 фразами.

Бывали «урожайные» дни, когда с каждой шуткой можно было хоть сейчас в Высшей лиге выступать. Но случались «затупы», и мы могли исписать двадцать, сорок листов и в итоге все выбросить в помойку.

Вдохновение – это такая нестабильная штука, его постоянно надо ловить. И многое зависит от того, находятся ли игроки на одной волне. В этом и был талант «Пельменей» и лично Ершова – они смогли подобрать в нашу команду девочек «на одной волне» – мы понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, могли подхватывать шутки, вытягивать бесперспективные и бессмысленные номера. Успех в КВН зависит не только от быстроты реакции и артистизма. Важна особая химия в коллективе, взаимодополняемость.

Жили мы дружно, много ездили. Когда в дальних городах, типа Сочи или Харькова, проходили фестивали, уральские кавээнщики плотно набивались в один плацкартный вагон. Поэтому мы, молодые девчонки, всегда оказывались поблизости от своих старших товарищей: Сокола, Ершова. Это воистину было невообразимое приключение!

До сих пор в памяти картина: почти ночь. Стучат колеса. Плацкарт наполнен тяжелым дыханием сорока уставших граждан. Кто-то всхрапывает и всхрюкивает. Из тамбура несет табачным дымом. А у меня – как ночь, так сразу желание выпить горячего чаю. Путь до бойлера с кипятком пролегал через минное поле благоухающих пяток и разноцветных носков. Я шла, балансируя, пытаясь сохранить равновесие. С каждой верхней полки, как из засады, могла выскочить чья-то нога. С боковушек свисали руки, которые внезапно могли дрогнуть и стать для тебя препятствием. А ведь еще надо было идти назад! В общем, плацкарт – не для слабаков.

В этих путешествиях Соколов всегда окружал меня практически отеческой заботой. Как самый старший по возрасту, он меня защищал, наставлял и… просвещал. Сокол с собой в дорогу всегда брал книги. Умные и толстые. Если я ничего не путаю, как-то с ним поехал томик Карла Маркса. После отправления Сокол стремительно взмывал на верхнюю полку и погружался в чтение. Раз в несколько часов он спускался к народу с новой порцией сокровенного знания, о котором докладывал, похрустывая свежим огурцом и похлебывая «доширак».

Именно в плацкарте я впервые узнала о масонах, теориях заговора, лунном календаре и парламентской республике. Сокол много читал о православии. Так что в долгих поездках я ознакомилась и с этой темой.

Его лекции можно было слушать бесконечно, он рассказывал об абсолютно непонятных вещах удивительно увлеченно, обстоятельно и убедительно. Иногда я теряла нить повествования, иногда просто не вникала в суть. Ну, правда: где я, а где «Уотергейтский скандал»?

Но это было не важно. Я просто любила его слушать, и когда его речь немного успокаивалась, я задавала уточняющий вопрос, и ликбез продолжался с новой силой.

По итогам поездки он обязательно давал мне какую-нибудь книгу и часто делал это с максимально таинственным видом: «Юля, вот это нельзя читать, но ты прочти. Мне эту книгу дали очень важные люди. Говорили, там секрет. Но ты все равно прочти».

И я, признаюсь, иногда их читала. Кстати, до сих пор не вернула ему одну книгу. Впоследствии именно он стал моим главным собеседником в «Пельменях». Перед каждой репетицией у меня накапливались вопросы по политической части: почему победил Трамп? Как расценивать тот или иной скандал в правительстве или в церкви? Надо ли через неделю идти причащаться? Я знала, что на эти вопросы у Сокола всегда найдутся ответы. К нашим дискуссиям присоединялись другие участники и даже гримеры. Такой вот интеллектуальный кружок, центром которого был наш старейшина.

Сегодня я бесконечно благодарна Соколу за все наши разговоры. И для меня куда важнее даже не то, что я в итоге расширила кругозор, а сам факт – Дима хотел сделать меня лучше, дать мне что-то полезное. Вот такая искренняя, чистая забота.

В ответ я помогала ему, как могла. Как и многим взрослым мужчинам, Соколу в некоторых очень неожиданных вопросах требовалась поддержка. Как ребенку!

Как-то раз мы прилетели в славный город Владивосток, где у Димы была знакомая компания заядлых кавээнщиков. Прознав, что к ним прилетает гость из Екатеринбурга, они настойчиво зазвали его на «культурную встречу». Из культуры там не было ничего, даже культуры пития. И это «светское мероприятие» не сулило Соколу ничего хорошего. Поэтому Дима, используя все присущее ему обаяние, обращался ко мне в своем фирменном стиле:

– Э, мать, пошли со мной, – начал он меня упрашивать. Иногда, кстати, обращаясь ко мне, он использовал очень романтичное «Михалыч». Но я не обижалась.

– Зачем я там? У вас своя компания, и вообще, я выспаться хочу.

– Мне очень надо, чтобы ты пошла вместе со мной. Ты на меня всегда очень положительно влияешь, и если будешь рядом, то я в этой компании тоже буду вести себя исключительно положительно и не случится лишних приключений: самолет не пропущу, на неделю не пропаду, а так – мало ли, еще фингал кому поставлю, – уверенно продолжал Дима.

Приходилось соглашаться. Хотя почему «приходилось»? С Соколом всегда было весело, шумно, познавательно. В общем, с удовольствием соглашалась. Шла с ним на тусовки и когда видела, что дорогой друг начинает входить в крутое пике, шустро его паковала и отвозила обратно в отель. Нянька из меня оказалась хорошая.


Признаюсь честно, меня миллион раз спрашивали: «Юля, а что, парни совсем не приставали к тебе? Ни разу не было, ни-ни»? В иных обстоятельствах я сочла бы этот вопрос оскорбительным, но я же понимаю, как ситуация выглядит со стороны. Красивая Юля и команда харизматичных, заводных мужиков, красавчиков, с которыми она постоянно ездит на гастроли, веселится в ресторанах и практически живет на репетициях. Волей-неволей, такой вопрос возникает.

Я думала, как бы ответить на него в книге. Может, приукрасить? Может, сгладить углы? Может, впервые поступиться принципами и сказать неправду, мол, нет, не было? Но из уважения к издателю и к самой себе скажу правду: было!

О, я прямо увидела картину, как вы, дорогой читатель, сладострастно потирая руки, жаждете услышать откровения в стиле Рембо:

 
Она была почти раздета,
И, волю дав шальным ветвям,
Деревья в окна до рассвета
Стучались к нам, стучались к нам…
 

Но – нет! Это было единственный раз, и ситуация оказалась безумно комичной. На репетициях в гостинице мы вели себя достаточно раскрепощенно. Не в том плане, в каком можно было бы подумать, нет. Ходили в домашних халатах, нечесаные, все в таком творческом беспорядке. Захотели – сели на пол, захотели – легли на диван. Или на кровать. Свою или чужую.

Однажды лежим вдвоем с одним горячо любимым коллегой по «Пельменям» на одной кровати. Вычитываем материал, репетируем по ролям. И вдруг – чувствую, он меня локтем подталкивает:

– Ююююль, а Ююль… дай, а?

– Не поняла, что дай, шоколад весь съели, – отвечаю машинально, искренне не понимая, к чему он клонит.

– Да я не про то, а про это… Мы тут одни, давай разок, ну… ты понимаешь?

– Ты дурак, что ли? Смешнее ничего не придумал? Еще раз начнешь об этом говорить, я тебя как тресну по лбу!

– Да ладно тебе, ну, дружески, разочек. А то ты такая красивая тут лежишь…

– У тебя, дружище, в телефоне десятки Маш, Оль, Кристин и даже одна Ванесса. Если кое-где горит, звони им срочно!

– Фу, ты какая! А еще другом называешься. Друзья, между прочим, помогают друг другу! – На этих словах вид у него был самый несчастный и жалобный, как у кота, который клянчит у хозяйки вкусняшку. Мне даже захотелось его обнять и пожалеть, но… вместо этого я громко рассмеялась! В общем, дружище потом со мной месяц не разговаривал.

Вообще, в «Уральских Пельменях» были и есть мужчины (обойдусь, пожалуй, без фамилий), которые, как настоящие рок-звезды, уделяют большое внимание снятию стресса физическими методами, с привлечением прекрасных девушек.

При этом часть парней – женаты и честно хранят верность. Другие – в свободном полете, поэтому могут позволить себе поведение как в том анекдоте: «Та-рам-пам-пам все, что двигается. А что не двигается, то двигаешь и потом та-рам-пам-пам».

Был такой период – один из самых лихих, веселых и разнузданных в «Уральских Пельменях». У парней были деньги, слава, тысячи молодых поклонниц, которые атаковали ребят у гримерных и служебных выходов.

И я этих девчонок понимаю: наши парни – суперстар, крепкие, здоровые, красивые. Учитывая, что женщины любят ушами, наши мальчики влюбляли в себя за три минуты.

Но свою неуемную сексуальную энергию они часто направляли во «внешний периметр». Могу сказать совершенно честно. Кроме того смешного случая, по отношению ко мне не было ни единого намека. Для меня Ерш, Сокол, Исаев, Рожков, Ярица – это как старшие братья, а вместе мы – одна семья.

В пользу этого говорит и то, что у меня сложились хорошие отношения с женами некоторых парней. Когда только началась история с командой КВН «Непарни», молва о молодых девчонках дошла в том числе и до них. Со временем они стали подтягиваться на наши репетиции. Тогда я познакомилась с Таней – женой Ершова. Она обладала какой-то внутренней женской мудростью, поэтому общалась я с ней с большим удовольствием. Узнала много для себя нового о мужчинах, в том числе – о парнях из «Пельменей».

В первое время они оставались для меня загадкой: я не понимала, что у них в голове, чего от них ждать. Сначала я до ответов на эти вопросы доходила самостоятельно, интуитивно, а потом, в лице Татьяны, получила искреннего, знающего куда больше меня советника.

Даже после первых успешных выступлений я продолжала смотреть на КВН, как на некое хобби. Да, мне все нравилось, я не исключала, что это может стать делом всей жизни (ну, ок, большей части жизни), но глобальных планов не строила, это не было для меня работой. Так, с группой единомышленников-юмористов с пользой и удовольствием проводим свободное время. Кто-то в баре сидит, кто-то книги читает, а мы – в КВН играем. Вот, кстати, да – правильно слово упомянула: «играем». Это – игра!

Но постепенно ко мне приходило осознание, что КВН в моей жизни начал занимать больше места, становясь эдаким трамплином – в плане развития актерского мастерства и, конечно же, способом заработка.

Команда «Уральские Пельмени» разбежалась после своего триумфального выступления в финале Высшей лиги КВН в 2000 году и получения неформального титула последних чемпионов двадцатого века. Но парням удалось сохранить в сердце скупую мужскую любовь к команде и верность традициям, поэтому примерно раз-два в год они собирались, кто-то даже из Москвы прилетал, чтобы отыграть концерт в родном университете.

Под каждое такое выступление они набирали для некоторых номеров «женскую фактуру» – красивых девчонок, особые типажи, характеры. Вскоре присмотрелись ко мне. Парней на самом деле видимо подкупила моя способность быть с ними «на одной волне». Мне было легко с ними, я понимала ребят с полуслова.

Так, постепенно, с 2003 года я начала выходить на сцену в составе «Пельменей». В следующем году мы с Соколовым даже вели концерт. Мы с ним особенно хорошо «спелись» – собираясь вместе, могли генерировать абсолютно дикий юмористический арт-хаус. Чтобы примерно оценить парадоксальность классического уральского юмора, можете для интереса на YouTube посмотреть видео про «сборку гиены» – из цикла «Стеклянный салат зеленого автобуса».

С этим проектом, откровенно говоря, не все так просто. Примерно 90 % тех, кому я предлагала ознакомиться с ним, после просмотра пребывали в молчаливом недоумении. Между тем, глядя на то, что сегодня происходит, например, в TikToke – понимаешь, что такой юмор, с полностью нарушенной логикой и адекватностью, становится трендовым.

Да, я являюсь тайным и преданным поклонником «Стеклянного салата». Считаю, что Сокол на десятилетие предвосхитил тенденции юмористического жанра. Кстати, лайфхак. Знаете, как растопить сердце сурового Соколова? Подойдите к нему после концерта или перед репетицией, пожмите ему руку и скажите: «Ваш «Стеклянный салат» – это гениально!» И все. В этот самый момент вы обретете в его лице преданного друга и благодарного собеседника.

На самом деле, если мы говорим о том, как превращать мужчину в друга, то тут очень важно находить какие-то занятия, темы, которые его увлекают. У каждого мужчины есть такое хобби, интерес, который он воспринимает как очень личную тему, как своего ребенка, за которым он ухаживает, в развитие которого вкладывается. Чтобы наладить нормальный человеческий контакт, вам совершенно не обязательно становиться мамой для его хобби. Но если вы проявите искренний интерес и уважение, то он будет вам благодарен. И вы станете его единомышленником. Как произошло у нас с Соколовым.


Неминуемым следствием активного участия в КВН стало и появление невероятного количества поклонников и даже потенциальных женихов. Поначалу мне льстило такое внимание, казалось, что это прикольно, когда столько людей хотят со мной познакомиться. Я была девушкой яркой, шумной, общительной, компанейской. Поэтому эта суета не вызывала каких-то неудобств. Но передозировка бывает от всего, в том числе и от общения. С каждой неделей меня начинало все больше напрягать постоянное внимание кавалеров – рыцарей, боксеров, бизнесменов, студентов, просто хороших мужчин. Кожей ощущала легкие ожоги от навязчивости. Меня приглашали на свидания, дарили кольца и падали на колени, обещали увезти за границу, подарить дом, машину, все, что захочу. Мне писали письма, меня поджидали у входа, на меня пристально смотрели из зала.

В один момент я остро почувствовала, что избыточность мужского внимания начала отвлекать меня от творчества. Пропадала легкость восприятия. При попытке вжиться в роль я застревала в мыслях о том, как очередной ухажер признается мне в любви. Расфокусировалась.

Мне пришлось резко сократить количество личного общения, оставить в периметре только самых близких мне по духу людей. Решение далось непросто. В то время я была человеком эмоционально хрупким, чрезмерно чутким к изменениям в окружающем мире, к словам, интонациям, взглядам. Достаточно было одного проникновенного приветствия или комплимента, чтобы у меня в голове запустился с бесконечной скоростью процесс размышлений и переживаний. То качество, которое вело меня на сцене, одновременно таило в себе много опасностей, способных сбить с пути.

Есть такие впечатлительные девушки, которые при общении с мужчинами вспыхивают, не сгорая. У них есть иммунитет от внутреннего эмоционального саморазрушения – впечатлилась, разочаровалась, отряхнулась, дальше пошла. У меня все было сложнее. Не было страховки от падения в бездну переживаний. И мне пришлось спасаться. На помощь пришел театр.


Круговерть кавээновской жизни уже спустя год привела меня к осознанию того, что мне надо дальше развиваться как артисту – нужно базовое актерское образование. С каждой новой репетицией я чувствовала, что расту, что называется, вбок. Появляется опыт, новые шутки, отрабатываются новые жесты, движения. Но качественного прогресса в плане актерского мастерства не было. Чувствовался недостаток фундамента.

Лежа в кровати перед сном, я смотрела в окно – как бьются ветки в стекло, как хлещут по нему мокрые от дождя листья. Я вспоминала те прекрасные занятия на подготовительных курсах и восхищалась тем, сколько необычного, непривычного нам пытались рассказать, и как это впоследствии серьезно повлияло на мои взгляды. Эти осенние листья за окном били в самый мозг: «Я люблю КВН, ты мой амур. Но кто я сейчас? Актер вузовской самодеятельности? Где мой потолок? А-а-а, да вот же он. Рукой потрогать можно…»

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4
  • 3.1 Оценок: 21

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю

Рекомендации