Текст книги "Демоны обмана"

Но самыми ценными оказались посланцы, прибывшие от больших, организованных групп преступников. Их оказалось мало, всего только двое, и вели они себя совсем иначе. Один демон, из вида мокрастых, поведал историю, что разыскиваемому герцогу приходится прятаться от наемных убийц, и уж тем более он сам в руки таким отморозкам, как экипированные воины, никогда не дастся.

– А где сейчас герцог?

– Так про то неведомо мне. Зато мой атаман знает. Он и старается герцога прикрывать от опасностей по причине сильной дружбы с ним.

– А чем докажешь, что твой атаман прячет именно того демона, который нам нужен?

– Чего тут доказывать? Я вас сейчас к нему сведу! Берите деньги и за мной.

– Э-э, нет, дружище! Пока герцог не передаст нам письмо со своей печаткой, мы к нему и шагу не сделаем. Так что отправляйся ты за письмом вначале. А чтобы и сам герцог не сомневался в наших полномочиях, вот передай для него гербовую бумагу с разъяснениями от верховного канцлера. Герцог с ним тоже весьма дружен, так что подпись знает и прочитанному поверит. Топай!

Мокрастый ушел, унося с собой красиво состряпанную бумагу, на которой помимо печатей и подписей стояла особая магическая метка. С ее помощью легко будет проследить, куда отправится посланник.

Второй подобный визитер оказался из скалистых, но замашки имел сходные: только и пытался как можно больше высмотреть, вынюхать да навести тумана. Правда, и легенда слишком разнилась. Дескать, мы и сами почти что экипированные воины и частенько выполняем разные деликатные поручения от демонов богатых и уважаемых. И нашей ватаге известно, где и у кого в плену томится похищенный для выкупа герцог. Если вы нам заплатите, мы вам его освободим за сумму гораздо меньшую, чем просят похитители.

– А давай, – предложила ему Люссия, – вы нам просто дадите адрес тюрьмы, где томится наш клиент, и мы его освободим без ненужного напряжения со стороны вашей безумно занятой и востребованной ватаги.

– Легко! Платите нашему предводителю обещанную премию, и он вас туда чуть ли не сам за ручку отведет.

– Деньги получите после нашего общения с герцогом.

– Вряд ли наш предводитель согласится… Вот если бы хоть аванс или…

– У нас несколько писем от канцлера Дикой Армады, лично для герцога. Дадим тебе одно для гарантии оплаты.

Пришлось и этому посланнику уйти с гербовой бумагой, помеченной магической меткой. После чего следовало только попытаться проследить за ним и подождать развития событий. Самое интересное, что оба посланника легко ушли от слежки, запутали следы, но вскоре обе метки показали, что они собрались в одном месте: богатом, но ничем более не примечательном доме на окраине демонического города.

– А вот это уже очень интересно! – обрадовалась Люссия, когда со своими соратниками рассмотрела местоположение здания на карте.

Там уже стояло несколько воткнутых булавок с разноцветными флажками. А все по той причине, что про этот дом шла весьма разнообразная, но чаще всего нехорошая молва. На него знающие обыватели даже поглядывать боялись, а много знающие прохиндеи вздрагивали при упоминании. В том, что именно там и было главное гнездо разбойничьего люда, сомневаться уже не приходилось. Ну может, и не самое главное, следовало учитывать еще и административное прикрытие властей, но большинство криминальных следов вело именно туда. На этот дом, построенный идентично в обоих мирах, шептали лгуны, на него кивали аферисты, и вот сейчас явились сразу два посланника от разных якобы демонических банд.

Ну и на человеческой ипостаси Изнанки этот дом на создаваемой карте выделялся особо черным пятном. На него указали некоторые пациенты доктора Крахриса, туда же мотались довольно частенько разные посланники из других городов. Рядом расположенный постоялый двор никого не принимал из случайных проезжих, зато был всегда переполнен. В трактир вообще никого из обычных горожан Карзанса не пускали. Ну и там не раз замечали личного курьера самого бургомистра. То есть за два дня предварительной разведки диспозиции врага были в основном определены. Теперь только и оставалось, что взять бандитов с поличным. Так сказать, для процессуального и морального спокойствия.

Глава восьмая. Игра в поддавки

К концу второго дня Семен переговорил через тумблона с дочерью. И фактически уже через час из столицы по тревоге, но все-таки скрытно для обывателей умчалась боевая сотня рыцарей-кавалеристов. Практически лучший ударный кулак личной дворцовой гвардии, защищенный самыми дорогими амулетами и магическими рыцарскими доспехами. Для них императрица никогда не жалела собственного времени и сил. Только и заставляла с каждым разом на себе носить все большее количество хитроумных оберегов. Но зато в открытом бою любому воину этой сотни было не страшно единовременное попадание сразу трех болтов из арбалета. Или одновременный удар двух копий. Конечно, три раза по два таких удара уничтожали силу носимых с собой амулетов, но и этого хватало, чтобы растерзать мечами любого противника.

Понятно, что вызванная сотня была призвана выполнить роль показательной, как бы демонстративной силы возмездия. Или роль красной тряпки для быка. Потому что, несмотря на всю свою выучку, физическую мощь, десяток шабенов начальных уровней в своих рядах и магические талисманы, одна сотня вряд ли справилась бы с огромной, многоструктурной и отлично вооруженной преступной организацией. Все-таки основной удар, совершенно неожиданный, внезапный и разгромный, следовало наносить тем двум сотням, которых привел за собой в Карзанс Загребной. А вначале, конечно, дождаться еще рыцарей и создать все предпосылки для удачного завершения операции.

Для этого на третий день стали претворять в жизнь этапы генерального плана.

Например, капрал-вербовщик, которого бургомистр уговорил не «буянить», чинно и праведно собирался к вечеру покинуть город с прежними и четырьмя десятками новых рекрутов. Причем как раз эти самые четыре десятка и являлись меновой монетой в состоявшейся торговле в трактире. Щедроты бургомистра выразились не в денежной взятке казенному человеку из столицы, а сдаче ему «под ружье» всех сидящих в тюрьме недовольных. Там как раз накопилось до сорока крестьян, ремесленников, случайных переселенцев, которые как раз и пострадали в первую очередь от разбойников, но имели огромную неосторожность прийти с настойчивыми жалобами к местной власти. Понятно, что никто с ними разбираться не стремился, а особо активных борцов за справедливость сразу сажали в тюрьму на хлеб и воду. Как правило, после десяти, а то и двадцати суток отсидки несчастные люди были готовы подписать что угодно, лишь бы вырваться на волю. Вот им и дали подписать отказ от всех своих напрасных обвинений и обязательство отслужить три года в императорской армии. При этом капрал им не выплачивал законно причитающиеся каждому добровольцу подъемные деньги. И деньги немалые. За них капрал готов был держать своих бешеных, плюющихся злобой сержантов на цепи до следующего города.

И как раз к вечеру закованных в легкие наручники заключенных и получал капрал из ворот городской тюрьмы. Но еще накануне он на радостях повел себя очень неосторожно, похваставшись определенным личностям в трактире, что отлично заработал и только сомневается, можно ли оставлять деньги на хранение у хозяина постоялого двора. Собутыльники в один голос подтвердили, что можно, но сами в то время имели слишком уж задумчивые взгляды. Скорее всего, бандиты мастью помельче решили действовать, не поставив в известность своих главных покровителей и непосредственное командование. Поэтому в итоге, когда вербовщики получали около тюрьмы отданное им задаром мясо для муштры, казенные деньги были ловко похищены из вроде бы надежного хранилища при постоялом дворе. Золото забрали, а внутрь мешков напихали примерные по весу чугунные нашлепки. Чтобы сразу и в глаза не бросилось, и несчастного хозяина хоть на какое-то время ввести в заблуждение.

В то же самое время и на денежное хранилище прославленного доктора было совершено дерзкое, разбойное нападение. Там уже бандиты действовали с размахом, с подстраховкой всеми своими структурами и до безобразия организованно. То есть отданные горожанами деньги за диагноз и лечение так и собирались оставить в Карзансе. При этом основные грабители, переодетые в одежды северных лесорубов, никого не убили и почти никого не ранили. Сразу задавили малочисленную охрану (кстати, нанятую доктором из местных) количеством, забрали все деньги и с лихим свистом покинули город. Но с помощью магических меток было хорошо заметно, что деньги неравномерными частями уже к утру вернулись: в бандитский притон, в частный дом бургомистра, в общую кассу городской стражи и в неприступный замок в пяти километрах от Карзанса. И вот это последнее, ранее еще не отмеченное на картах сыскарей и следователей место оказалось самым интересным во всех планах.

Практически неприступный замок. На высокой скалистой площадке человеческого мира. Тогда как в демоническом варианте там возвышалась изрезанная пещерами гора. И принадлежал замок дряхлому, уже лет двадцать ушедшему на пенсию бывшему первому министру прежней бутафорской королевской династии. То есть дедок, с громким титулом самого маркграфа, успел лет двадцать вполне себе славно поработать еще при правлении мозгоедов-агрессоров из Оазиса Рая. Вот только теперь раскрылось лицо и самого главного инициатора творящихся преступлений. Прямо лицо настоящего паука, сидящего на самом краю раскинутой во все стороны сети, но весьма умело дергающего за нужные в его понимании паутинки.

Кстати, деньги, похищенные у вербовщика, так в замок маркграфа и не попали. Как и в дом бургомистра или общую кассу городской стражи. Только в главный притон. Да и то мизерной шестой частью.

Но еще в начале ночи в Карзансе стал разрастаться жуткий скандал и переполох. Сам знаменитый доктор и его помощники подняли на ноги всех. Как простых обывателей во главе со своими пациентами, так и административных управленцев. Ну и последние просто обязаны были делать вид, что роют землю в поисках канувших словно в воду северных лесорубов. Ведь сумма была похищена более чем значительная: там оказались сборы и с других городов.

Сам бургомистр при этом разъезжал по ночному городу на карете, подгонял нерадивых и усиленно делал вид, что жутко раздосадован и даже зол. Тем не менее это не мешало ему насвистывать веселый мотивчик и чуть ли не в каждом месте своего визита прикладываться к кубку с лучшими винами. Но уже ближе к полуночи его настроение было страшно испорчено очередным докладом одного из посыльных:

– Вербовщик со своими сержантами и рекрутами не убрался из города, как ожидалось, а продолжает лютовать на постоялом дворе.

– Ах он!.. – не удержался бургомистр от резких высказываний.

Быстро собрал вокруг себя с десяток стражников на конях и помчался к означенному постоялому двору. На въезде во двор узнал от прячущегося за воротами слуги, что озверевшие солдаты никого из горожан не пускают в трактир и в данный момент пытают самого хозяина и его приближенных. Мол, те их обокрали, а сейчас должны признаться, куда дели деньги. Главный представитель власти в городе не сразу стал заходить в зал, а вначале предусмотрительно, можно сказать традиционно, заглянул в помещение конюшни. Там он с видимым удовлетворением оглядел все шесть десятков рекрутов, которые наручниками были прикованы к опорам и чинно себе сидели под присмотром пары сержантов. И только потом, окружив себя стражниками, маркиз подался в трактир. При капрале оставались всего четыре сержанта, так что в любом случае силы будут неравны.

Внутри и в самом деле вербовщики лютовали. Вся не сбежавшая прислуга была распята с помощью веревок на стенах, помощники трактирщика – на столах, а он сам – подвешен по центру зала над закапанным кровью столом. Его ритмично кололи тупым концом копья куда попало и твердили одну и ту же фразу:

– Признавайся, скотина, куда ты дел казенные деньги?! Бургомистр сразу отправился к капралу, уселся на лавку рядом и только после этого начал разговор:

– И много украл?

– Все! – набычившись, произнес вербовщик. – Когда мы к тюрьме наведывались, тут и подсуетились! Гады! – Затем кивнул на прилавок, где вокруг раскрытых мешочков из плотной ткани валялись россыпью чернеющие чугунные окатыши. – А это для веса подсунул! Хорошо, что я, как забирал из хранения, заглянул внутрь.

– М-да? – Представитель власти гаркнул трактирщику: – И в самом деле украл?

– Светлыми демонами клянусь: не я это сделал! – вопил тот. – Как принимал деньги – золото было, а как отдавать – там чернота тяжкая!

– Все равно без твоего участия кража бы не состоялась.

– Как не состояться, ваша светлость! Это меня местные злодеи подставили, те самые Гарпуш и Лёхась, что вчера капрала все споить пытались. Только они могли на это дело сподобиться да все незаметно обделать.

Кажется, в присутствии бургомистра пытаемый трактирщик явно вздохнул с облегчением и теперь выдавал всех и вся, словно понимал, что иначе ему и в самом деле не открутиться от напрасных обвинений.

Маркиз склонил голову к хмурому вербовщику:

– Ну, если вопрос и в самом деле заключается только в этом, то я и своей властью порядок наведу. Если деньги разыщут и вернут, ты не станешь мстить глупым воришкам?

– А-а! Так это мои вчерашние собутыльники постарались! Ну, я их и сам отыщу!

– Нельзя! Здесь моя власть! – стал давить на глотку и бургомистр. – Я сам разберусь с любым, тебе только останется пересчитать вернувшиеся обратно деньги и убраться из города.

Он тоже выглядел злым и страшно рассерженным. Да и было отчего: все-таки воришкам не следовало дразнить грабежом или хищением казенных людей. Не велика вроде фигура капрала в табели о рангах империи, да все равно не стоит теребить грозного зверя за больные места. С военных станется и полной тысячей тут проехаться и такой террор навести, что мало не покажется. Другой вопрос, что ни тысячи, ни даже сотни у них поблизости нет.

Об этом, наверное, и капрал вспомнил, потому что, жутко скривившись, вроде как согласился:

– Ну, если мне все до последней монеты вернут да за потерянный день пути отдельно уплатят, за кормежку сержантов и рекрутов… то я готов до утра подождать. Только чтобы не было, как с этим докторишкой…

– Мм? Ты уже и об этом знаешь? – удивился маркиз.

– Еще бы! Весь город об этом судачит, и все стражники как наскипидаренные носятся. – Лицо солдафона украсила ехидная, все понимающая улыбка. Да и голос он опустил до шепота: – Просто этот эскулап не той породы, что военные, да вдобавок не знает, к кому надо обращаться.

На что бургомистр натянуто, но вполне вежливо улыбнулся, а про себя с беспокойством подумал: «А ведь этот служака с дубовой головой не дурак! Ох совсем не дурак! Сразу все связал вместе и понял, что у меня тут все под плотным контролем. Такой в столице может наговорить много лишнего… Придется убирать! Конечно, не здесь, да и маркграф не позволит на своих землях. А вот в соседний город надо будет уже немедленно две пары арбалетчиков отправить, пусть достойную точку для отстрела выберут. Ха-ха! А потом уже окончательно и ограбят… Зато на Карзанс никаких подозрений не падет».

После чего встал и отправился к двери со словами:

– Людей развяжи, какой смысл их мучить, коль не виноваты. Ну а хозяина, коль хочешь, в заложниках держи. Вина его тоже в том есть, что не усмотрел и не доложил вовремя о возникших подозрениях.

Во дворе от него посыльному полетели команды тоном крайне злым и раздраженным:

– Немедленно отыскать этих тупых Гарпуша и Лёхася, отобрать деньги, взыскать за мои переживания, снять штраф за нарушение правил и высчитать за сутки кормления всей этой банды рекрутов! Выполнять!

Уже садясь в карету, позвал за собой одного из сержантов стражи. И пока ехали к главной площади, проинструктировал, как и кого послать в следующий по пути вербовщиков город и что надо там устроить. В любом случае золото, отпущенное на новых солдат империи, должно вернуться в Карзанс. Только теперь уже не в карманы слабоумных воришек, а куда положено.

Глава девятая. Двойная польза

События стали осложняться для города, а вернее, для преступного мира в этом городе в тот момент, когда стало ясно: Гарпуш и Лёхась куда-то сбежали. Конечно, положенную часть, одну шестую, они своим контролирующим смотрителям отдали, а вот потом словно в воду канули. Да еще и у них дома обнаружили следы поспешного сбора вещей, словно хозяева выезжали из города сломя голову. Такие случаи в истории бывали, ничего сверхординарного. Ворье – оно и есть ворье. Тем более никто из криминальных авторитетов и догадаться не мог, что Гарпуш и Лёхась уже давно схвачены и дают показания в подвале одного из арендованных заезжими «торговцами» домов. Но сумма, которую бургомистр приказал возвратить, все-таки оказалась очень большая. И одно дело, когда бандиты заставляют вернуть ее кого-то определенного, а другое – когда золото надо доставать уже из собственных тайников. Здесь начинаются трудности и ненужные согласования.

В результате после проволочек, ссор с не выспавшимся бургомистром и окриками на кого следовало от самого маркграфа сумму собрали и уже ближе к обеду вручили продолжающему пьянствовать и хулиганить вербовщику. Но тот на этом не успокоился, возмущенно выкрикивая, что не хватает тех денег, которые он израсходовал за напрасно потраченный день и на кормежку целой толпы бесполезных оглоедов. И сумма оказалась тоже явно дутая. При этом капрал и слушать не хотел осторожный лепет хозяина постоялого двора о том, что тому и так не заплатили.

То есть стало понятно: солдафон обнаглел и под шум скандала решил заняться вымогательством и шантажом. А здесь уже всякие политесы, дипломатические выкрутасы и далеко продумываемые последствия для привыкших все решать с позиции силы бандитов и преступников заканчиваются. Чуть ближе к вечеру было послано двадцать человек для решительной расправы с капралом и его шестью сержантами. Семь человек – это не армия. А набранных рекрутов и уж тем более тех, которых только накануне продали из тюрьмы, в расчет никто не принимал. В продолжающейся показной суматохе про эти два десятка лихих парней вспомнили только с приближением сумерек. Вначале не сильно обеспокоились и послали следом еще десяток уголовников. Тех тоже след простыл: ни сигналов, ни посыльных.

Вот тут уже бандюги запаниковали всерьез. К постоялому двору двинулись все свободные от дел подельники, коих насобиралось чуть более полусотни. Мало того, эту силу в пределах видимости сопровождало с десяток городских стражников и несколько соглядатаев высшего порядка. Именно последние в количестве двух особей и вырвались чудом живыми из скоротечного, страшно кровавого боя и примчались в центральное ведомство бургомистра.

– Всех! Всех наших порешили до одного! – орали они наперебой с самого порога.

– Как свиней мечами порезали!

– Причем только одни сержанты воевали да десяток рекрутов им с арбалетами помогали. И все словно заговоренные: ни стрела, ни копье не берет!

– Никак все шабены!

– А капрала оного нигде не видать! То ли сбежал, то ли спрятался!

– Из первой группы наших тоже никого не увидели.

Теперь уже и у господина маркиза поджилки затряслись. Но понял он сразу: действовать надо с максимальной решительностью. В течение десяти минут отправил посыльных к маркграфу, приказал запереть все ворота в крепостной стене и поставил весь личный состав в единый строй. Впервые в Карзансе уголовники и официальные стражи порядка показали, что они заодно. И вся эта сводная братия двинулась убивать так им не угодивших вербовщиков. Насобиралось для данного налета человек сто пятьдесят. Единственное, что они сделали правильно, – не полезли в атаку наобум, а послали впереди себя мощную разведку из самых опытных вояк. Это и спасло вначале остальных от смерти. Но полтора десятка из этого авангарда, вроде как легко ворвавшиеся в центральную постройку, так и выгорели вместе с постоялым двором в каком-то странном магическом пламени.

Конечно, в тот момент уже практически не бургомистр еще не знал, что охрана на воротах заменена, все посыльные перехвачены и в данный момент идет захват главного бандитского логова в самом городе. Пока маркиз пинками заставлял своих людей тушить тлеющее здание, а потом разгребать кучи обугленных трупов убиенных подельников, к нему чудом прорвался еще один курьер и сообщил вообще печальную весть: каким-то чудом перебив охрану на воротах, в город вступила сотня рыцарей личной гвардии императрицы. Это был еще не крах. В любом случае сотня вряд ли справится с несколькими сотнями сражающихся на своей территории бандитов. Да и у маркграфа имелась личная дружина в пятьдесят бронированных рыцарей. По идее, они должны были вскоре подойти в город и хоть кого успокоить. Поэтому рассвирепевший маркиз пошел ва-банк и отдал приказ об уничтожении в городе любого постороннего человека, которого заметят с оружием.

Он бы, наверное, смеялся, если бы знал, что аналогичный приказ Загребной отдал своим людям и демонам: уничтожать всех, кто с оружием и без отличительной белой повязки на правом плече. И началась кровавая резня.

Понятно, что все простые обыватели остались в забаррикадированных изнутри домах. Их бывший бургомистр не догадался да и просто не успел вывести на улицы. Зато и невиновные в тот поздний час под ногами не путались. А сама справедливость вершилась быстро, прямо на месте столкновения. Бандитов уничтожали группами и поодиночке. Рядами и колоннами. Повсеместно и безжалостно. Пленных брать никто не удосужился. Да и никто вроде как сдаваться не собирался. Каждый только и успевал подумать перед смертью: «Вот-вот подмога подтянется… Ну где же они?!» Причем сотня имперских рыцарей пользовалась специальными магическими талисманами на забралах, которые позволяли довольно сносно видеть в непроглядной мгле. То есть убегающие порой преступники не могли спрятаться даже в самых темных тупиках и подворотнях. Примерно такая же участь, только еще в начале ночи, постигла и всех преступников-демонов, обитающих в другой ипостаси Изнанки. Там экипированные воины вообще ни с кем из бандитов в переговоры не вступали и не церемонились. Как только получили сигнал, сразу стали уничтожать давно помеченные объекты.

Когда занялся рассвет, силы возмездия, почти не понесшие потерь в своих рядах, уже держали весь город под жестким контролем. А на освободившиеся места в городской управе приглашали людей достойных, честных и большинством горожан уважаемых. Здесь тоже помогли предварительные расспросы помощников доктора Крахриса. Информация ведь накопилась не только про плохих людей, но и про хороших.

А когда день вступил в свои права окончательно, колонна из сотни рыцарей и двухсот всадников неопределенного рода войск двинулась в сторону замка маркграфа. Там уже знали о восстановлении справедливой власти в Карзансе и спешно готовились к длительной осаде. Да и судя по внешнему виду этой древней, неприступной крепости, там могли годами защищаться и против тысячного войска. Да только не учли маленький нюанс: крепость являлась неприступной в человеческом мире. Престарелый министр на пенсии забыл про демонический мир, в котором на данном месте возвышалась гора, имеющая в своих внутренностях промоины и пещеры. И доблестные экипированные воины под руководством маркизы Фаурсе уже давно отыскали и выбрали самые выгодные для атаки позиции. Другой вопрос, что им в их мире известняковая порода тоже сильно мешала, и тут уже следовало помочь с человеческой стороны двойного мира.

Вот Семен и дал команду выждать, а сам стал прохаживаться вдоль высоченных, крутых стен замка. Несколько раз по нему издалека били из арбалетов да закидывали копьями со стационарных метателей, но, заметив, как любое оружие не причиняет вреда наглому капралу, догадались, что тот шабен высокого уровня. После чего со стен послышались смешки и понеслись издевки:

– Да ты никак и здесь решил рекрутов отыскать?

Его узнали бывшие накануне в городе посыльные.

– Ну подойди поближе, мы тебе свою меткость покажем. Похвастаемся.

– Может, и нас после этого завербуешь?

Сами стены имели дополнительные защитные контуры, которые поддерживались все теми же желтыми пирамидами защиты очага. Сквозь эти контуры и атака не пройдет на защитников, и в их пределах находиться опасно. Даже такой сильный маг, как Загребной, мог пострадать. Все-таки обороняться в этом мире всегда было легче. Еще одна деталь, которая вызвала сильную досаду: Сапфирное Сияние никак себя не проявило при обстреле его ставленника из арбалетов. То есть в силу вступало одно из правил: маркграф на своей земле и вправе творить любые законы, обязательные для входящих сюда людей.

Ну чего-то такого Загребной примерно и ожидал. Поэтому и старался в городе не участвовать в ночных сражениях. Там-то его всемогущий бестелесный демон Изнанки наверняка бы защитил, но не хотелось раскрывать себя раньше времени. Да только, похоже, время раскрытия своего инкогнито все равно приближалось.

Но самое главное для себя прогуливающийся вдоль неприступной преграды Семен высмотрел: в одном месте, метрах в трех над стеной, просматривался контур его любимой демонессы. Шабен с более слабым даром Люссию бы сквозь толщу известняка не рассмотрел, да и она наверняка под собой имела около метра сплошной породы. Но ведь для лайкрового оружия и этот метр не преграда, а значит, для главного паука приближался час расплаты. Недаром трияса выбрала именно эту точку на всей диспозиции замка. И себя своему человеку любимому показала, и сама оптимальную по удобству позицию выбрала. Видимо, в другом месте укоротить маркграфа на голову у нее не получалось. Только вначале следовало заманить главного преступника на обозначенное место.

– Эй, на стене! – наконец отозвался Семен усиленным магией голосом. – А чего это ваш хозяин не показывается? У меня есть к нему дельное предложение.

– Невелика честь! Маркграф с бандитами не общается!

Ну в принципе, такой ответ можно было и ожидать. Даже явные показания свидетелей и уголовных подельников из Карзанса о соучастии маркграфа во всех темных делишках не могли считаться весомым поводом для казни такого крупного, именитого дворянина. Виктория, правда, на титулы уже давно не оглядывалась, да и Теодоро Второй приноровился рубить головы только за одно подозрение в предательстве, но хозяин здешней крепости еще, видимо, не прочувствовал изменения во власти и крепкую руку правосудия. Наверняка по старинке надеялся, что с полгода он осаду выдержит, а там и помилование подоспеет или какие иные обстоятельства изменятся. Например: «Иль сам помру, иль на похороны императорской семейки поеду…»

Вот только прибывшие для захвата замка люди ждать полгода не собирались. А их командир – тем более.

– И кто бы говорил о бандитах?! – возмутился он. – Чего вам не хватало, что вы променяли честную жизнь воина, рыцаря и защитника на подлое существование пособников убийц, воров и грабителей? Уж не вам ли лучше всех знать, чем занимался бургомистр Карзанса и его пособники! К вашему сведению, хочу сообщить, что все они казнены на месте преступления. Сегодня к вечеру более пяти сотен трупов зароют на городской свалке, как заразные останки бешеных животных.

Кот-то из рыцарей на стене не выдержал:

– По какому такому праву их нельзя даже похоронить по-человечески? Ты кто такой, чтобы решать это без королевского суда?

– А вы еще не догадались? А вы совершенно не помните, кто является главным защитником Салламбаюра? И кто всегда готов помочь своей дочери, императрице Виктории в выжигании разбойничьего вертепа? Ну так раскройте глаза и присмотритесь ко мне! Неужели не узнали?

Судя по пронесшемуся по стене ропоту, и узнали, и догадались. А это сразу заставило зазнавшихся защитников крепости сменить тон с издевательского на настороженно-уважительный:

– Мы – воины! Ни в каких преступлениях не замешаны, и наше дело – защищать вотчину своего сеньора.

– Да на здоровье. Защищайте, сколько вам влезет, – пожал плечами Загребной. – Только позовите маркграфа для переговоров. Или он уже со страха в собственные штаны наложил?

На последний вопрос так и не ответили. Зато началось какое-то копошение, и на стене, почти в самом нужном месте, показался вполне еще бодрый с виду старичок в воинственно напяленной на голову кирасе. Под защитой своих пирамидок да наверняка кучи оберегов на теле и в карманах он мог не опасаться и шабена со сто двадцатым уровнем. Да и привычка чувствовать себя всесильным и безнаказанным сыграла с ним плохую шутку.

– Кто бы ты ни был, вести с тобой переговоры я не собираюсь! – прокаркал маркграф. – И советую убираться отсюда подобру-поздорову.

– Так ведь я тебя недаром звал на стену, – начал пояснять Загребной, демонстративно сложив руки на груди. – У меня к тебе вначале дельное предложение…

Сам же он с напряжением присматривался к контуру Люссии. Та, видимо, находилась в узком лазе своего мира и пыталась еще на метр втиснуться глубже с вытянутой вперед рукой. Для выполнения магического движения, когда рука и меч пронзят породу, ей придется потратить очень много сил, так что она хотела достать врага наверняка. Второго шанса ей вряд ли судьба предоставит. Да и сдвинуть маркграфа чуть в сторону – занятие бесполезное: его с двух сторон уже прикрывали на всякий случай латники с большими щитами.

К тому же дедок явно не собирался долго торчать на стене и просто разглагольствовать.

– Тебе уже было сказано: с бандитами не разговариваю! Пошел вон отсюда!

– Тогда сразу перехожу к ультиматуму! – рявкнул Семен голосом с максимальной громкостью, потому что за момент до того заметил условный сигнал от демонессы: «Готова к атаке!» – Или ты немедленно сдаешься, открываешь ворота и надеешься на милосердие императора Теодоро Второго, или будешь немедленно казнен как опасный, нераскаявшийся преступник! Выбирай!

Понятно, что о сдаче маркграф думал в последнюю очередь.

– Чтоб вы все там издохли в своем Граале! – завопил побагровевший от злобы дедок. – Пусть у вас всех…

Дальше его слушать не было смысла. Загребной эффектно раскинул вытянутые руки в стороны и гаркнул:

– Умри!

Тотчас, почти незаметно для простого глаза, сверху над маркграфом мелькнула полоска лайкрового меча и голова, а вместе с нею и кираса местного царька распались на две половинки. Фонтан крови обагрил стоящих рядом латников, которые от такого невиданного действа настолько испугались и растерялись, что уронили свои щиты наземь да так попятились от упавшего трупа.