Текст книги "Неуемный консорт"

Глава 16
Замок Мираж

Отлично сработали службы розыска и захвата. Хотя никого из сообщников захватывать не пришлось. Но зато вскоре пришло четкое убеждение, что преступников действовало только двое.

Это позволило мне несколько ослабить драконовские меры, и мы все-таки добрались до неприступной твердыни – замка Мираж. Хотя было пару моментов, когда я уже порывался объявить о неучастии императрицы в дальнейшем празднестве. И только совокупность поступающей информации да тоскливое личико моей любимой заставили меня скрепя сердце разрешить наш выезд в пригород.

А информация шла сплошным потоком.

Только-только разминировали «даму с прической» и начали выяснять ее данные, как боевые группы оцепили район проживания первого камикадзе и проникли в его довольно внушительную, по его средствам, квартиру. А почему разговор зашел о средствах? Потому что слишком уж обывательская профессия была у него: парикмахер. Обычный человек, с ничем особо не выделяющимся именем Саша Горец. Прибыл в столицу из окраинной системы девятнадцать лет назад, когда ему было двадцать два, ничем не выделялся, сразу стал парикмахером. Не участвовал, не привлекался, не мелькал и не высовывался. Этакий невзрачный мещанин с ножницами и расческой.

Конкретные корни и происхождение – выяснялись. Каким образом вдруг к нему в столице попала по наследству квартира – тоже рыли. А вот обыск в жилище и опрос ближайших соседей подкинули следствию кучку интересных деталей.

Детали – по соучастнице. Года три назад появилась у Саши Горца постоянная сожительница. И до того была, но та вроде погибла. Сейчас «новенькой» уже тридцать лет. Тихая, скромная и точно такая же незаметная. Правда, имечко у этой девицы оказалось более эффектное, чем внешний вид: Анжела Гарибальди. Некоторая путаница изначально просматривалась в ее родословной, но по всем описаниям как раз та самая, «с прической». Причем и красотой обычно Анжела не блистала, чаще появляясь на улице этакой серой мышкой.

Жила парочка мирно, не скандалили, гулянки с друзьями не устраивали, да тех у них и не было, посуду не били, мебель каждую ночь не передвигали. Да и на работе господин Горец, в отличие от иных коллег по профессии, не славился словоохотливостью. Работал молча или напевая под нос мелодию популярного на данной неделе шлягера. Ни любопытства не проявлял, ни в душу не пытался залезть. Про таких подумать, что он шпион или вражеский агент, – это себя перестать уважать.

И тем не менее! Доставленная в квартиру поисковая аппаратура, творящая чудеса, недоступные человеку, вскоре отыскала уйму доказательств, что пара являлась глубоко законспирированными диверсантами, работающими на Доставку. Пренеприятнейший вывод! Правда, лишний раз подтвердивший, что моя заинтересованность визитом Барайтиса в Пиклию имеет под собой основание.

А то, что убийц направили на дело явно не Дирижеры, вытекало из того, что ушедшие на смерть камикадзе не уничтожили в квартире те самые доказательства причастности к нашим политическим и экономическим конкурентам. Ведь любой смертник, уходящий на такое дело, обязательно получает приказ «зачистка следа», исполняя который, может и сжечь свое жилище, лишь бы никто не догадался, чья рука его направляла. Можно было, конечно, предположить, что камикадзе сами не знали, что и для чего у них упрятано в глубине стен и под плиткой полов. То есть когда надо, резидент им приказал: «Достаньте то-то и там-то! И на дело!» Это косвенно подтверждали и последние депеши, которые были получены и сохранены на кристалле аж целых одиннадцать лет назад. Хороши шефы! Настолько законспирировали своих агентов, что только раз в десять лет к ним обращаются?

Но все равно: никак не клеится! Но зато возникают догадки.

Ведь за последние одиннадцать лет сколько мы тут пробравшихся к нам сволочей накрошили? Да не счесть! Так что мог попасть под раздачу и тот резидент, который только и имел выход на тщательно законспирированных убийц. А может, и не только под нашу раздачу! Скорей всего, под удар моусовской разведки. Они его захватили, допросили да и утопили где-нибудь в канализации. А вот убийц оставили на месте да и доложили своему шефу Де Ло Кле.

Конечно, представшая картина не могла гарантировать стопроцентной ясности всех помыслов наших врагов, но общая концепция в колею укладывалась прекрасно: весь мир понял, что мы держим Доставку за горло, Дирижер предупредил пиклийцев, чтобы те не шалили, а подлый Де Ло Кле задумал нас стравить в кровавом столкновении лбами.

М-да! Хитро, подло, цинично и без малейших укоров совести!

И ведь самое противное, что мы, зная, кто и где виноват, не можем официально наказать Пиклию! Потому что по всем официальным параметрам виновата Доставка!

Уже участвуя посильно в застолье и даже танцуя со своей супругой время от времени, я основной долей своего разума продолжал оставаться в сегодняшнем «деле». И все подкидывал да подкидывал Алоису новые задачки и каверзные вопросы. Один из них нам показался довольно стоящим и нуждающимся в плотной разработке. А именно: передать Доставке всю информацию о камикадзе, все детали попыток покушения, как следует пригрозить и накричать и потребовать наказать виновных. Деваться им будет некуда! И только вопрос величины отступного останется: кого они нам сдадут? Но в любом случае, подлым Моусу и Де Ло Кле ох как достанется!

Только еще не помешает захватить того, кто два дня назад прибыл к парикмахеру и приказал подготовить самоубийственное покушение на первого человека в империи. Наверное, это трудно будет сделать, но выложиться придется всем. И я буквально музыку в зале перекрикивал, когда, увлекшись, орал в невидимый никому микрофон передатчика:

– Всех! Ты слышишь меня? Всех зарядить на поиски этой сволочи!

На меня чуть ли не ползала оглянулось, да и Патрисия вилкой угрожающе помахала, призывая к сдержанности, но я только отвернулся к стене, продолжая общаться уже громким шепотом. Призывал поднять, заставить, найти, оцепить, взять и разорвать, если надо, голыми руками!

Наконец мой черный друг не выдержал:

– Слышь, Танти, раз ты все равно удовольствия от свадебных яств не получаешь, то давай поменяемся? Ты здесь будешь всех «поднимать», а я хоть чего горяченького поем, впервые за последние сутки…

Совесть моя проснулась и заставила смутиться. Скромность стукнула по лбу и ехидно спросила: «Не много ли на себя берешь? А то надорвешься, всем кругом шнурки завязывая!» И рациональность мышления укорила: «Ну, нельзя же так! Они там и без тебя справятся!» Тут же зашевелилась моя огромная любовь к Патрисии, раскидала сомнения и приказала: «Займись более нужным делом! Развлекай жену и не забывай, как она, в череде серых будней, ждала этого праздника».

Ну а я, как только вспомнил, что завтра утром мы расстанемся на целых полторы недели, да еще и обманывать мою милую при этом придется, то сразу с обливающимся кровью сердцем бросился к любимой женщине. Ну и постарался наверстать все свои упущения за первые часы и супруге предоставить все мною ранее обещанное. И развеселил ее, и накормил лучшими вкусностями, которые вначале пробовал сам, и затанцевал почти до смерти.

Глядя на меня с императрицей, и остальные наши друзья разгулялись так, что излишний официоз и чопорность развеялись, как туман под солнечными лучами. Инициировали конкурсы, викторины и веселые розыгрыши. Раздавали фанты, а потом заставляли друг друга разыгрывать уморительные сценки или читать потешные стихи. Как-то к слову и в тему посыпались анекдоты да афоризмы. Поэтому уже часам к пяти утра пришло полное, всеобщее понимание: а свадьба-то удалась! И еще о-го-го как удалась!

Каким жутко напряженным ни выдался день, как ни страшно было осознавать всю грозящую нам опасность и сколько нервных клеток ни сгинуло, все равно свадьба Гарольда Стенеси и его прекрасной Нинель навсегда войдет в нашу историю именно ярким, счастливым морем воспоминаний. А некие сложности, возникшие по ходу и отлично устраненные, только лишний раз дадут повод похвастаться в глубокой старости: «Здорово мы тогда приготовились! Все предусмотрели!»

Ну и самое главное – я окончательно успокоился: обоих камикадзе взяли. К тому же отныне Патрисия просидит у меня взаперти, в полной изоляции! Ни слова не пикнет, никуда из дворца и носа не покажет до моего приезда. Разве что в больницу при императорском дворце будет наведываться ежедневно по поводу предусмотренных нами омоложений и обследований. А дальше видно будет.

К наступлению дня убийц уже приведут в себя и помаленьку начнут допрашивать. И, естественно, что как только мы к завтрашнему вечеру выйдем из Лунманского прыжка возле Элизы, нам главный аналитик расскажет все, до сих пор нам неизвестные подробности дела.

Так мне виделось и думалось, пока мы с супругой добирались до наших апартаментов. Попытка моей любимой просто «немножко» поговорить, лежа в постели, меня нахваливая и заговаривая мне зубы, ей не удалась. Такой озабоченный тип, как я, сразу раскусил ее замыслы:

– Хочешь, чтобы я заснул? А потом полторы недели грыз локти, стеная, что не усладил желанное тело перед нашим расставанием? Зря! Сама же потом жалеть будешь!

– Тебе хорошо, ты сутки отсыпаться будешь… – попыталась поворчать моя любимая, хотя уже сама полным ходом тянулась мне навстречу, награждая ответными ласками и поцелуями.

И мы с пользой провели время.

Глава 17
Маршрут Оилтон – Элиза

Когда я уже провалился в нирвану сна, меня разбудил сигнал личного крабера. Звонил Алоис:

– Ты уже не спишь, или как? – Он знал, что через полтора часа я должен быть в космопорте.

– Нет, еще не сплю! – бодро отрапортовал я и, как порядочный командир, поинтересовался: – А ты хоть вздремнул пару часиков?

– Только полтора, господин консорт! – рявкнул он, словно истовый служака.

– Странно, что ты не заводишь свою привычную волынку про старого и больного мавра… – удивился я.

И получил ехидное:

– А когда все не спят, то и самому словно праздник. Но вопрос не в том, тут с тобой сильно хочет поговорить Энгор Бофке. Прям умолял меня выйти с тобой на связь и попросить ему позвонить.

– А ему чего не спится? Вроде не молодожен, как Гарольд или я.

– Ха-ха! В следующий раз ему так и заявлю! – развеселился Алоис. Но сразу же и к объяснениям перешел: – Мы-то ведь все это дело «Парикмахер» под себя подгребли, полностью. И когда Рекс попытался влезть, мы его отшили, заявив, что это внутреннее дело военной контрразведки. Но Энгор все никак не успокоится и дальше пытается влезть. Причину не говорит, обещал только тебе все объяснить.

Я задумался, направляясь в ванную комнату, где уже вовсю плескалась моя ранняя пташка.

– Так что, советуешь позвонить ему?

– Иначе бы я тебя и не беспокоил. Уважь старика, твой наставник, как-никак. Да и не враг он нам, а скорей самый что ни на есть союзник…

– Ладно, ладно! Уговорил, ушлый ты наш. Вот сейчас зубы почищу, экипируюсь и свяжусь с нашим хваленым Пинкертоном.

Пока освежился и вышел прощаться, моя радость уже закончила одеваться и поправляла прическу перед зеркалом. Немного уставшая на вид, но бодрая, глаза сияют, на губах полуулыбка. У меня даже сердечко кольнуло от ее радостного вида: я тут переживаю за нее, уже скучать по ней начал, а она радуется! О, еще и меня подгоняет:

– Ты до сих пор не одет?! Или пользуешься своим положением консорта? Мол, все равно подождут?

– Хм! Ради хорошего дела готов и воспользоваться… – Я захватил жену в объятия и с чувством прижал к себе. – А если бы тебя еще и раздеть… тогда точно опоздаю…

– Ты же меня сейчас раздавишь… – шептала моя любимая с полузакрытыми глазами, но не делая попыток вырваться. – И к тому же я тебе в последние сутки разрешала делать со мной что только ни вздумается. А сегодня – все, не до развлечений, мне целый день мотаться…

– Неправда, я запланировал тебе в обед два часа сна.

– Это уж как получится…

– Только попробуй не отдохни! Потом проверю и накажу… всех, кто не уследил!

Мы перешли на поцелуи, обменялись кучей ласковых и нежных слов, и моя любимая умчалась по насущным для империи делам. А я тоже не стал простаивать, быстро оделся и заскочил за Булькой в его лабораторию. Мой незаменимый друг, помощник и защитник перемещался по столу и, пользуясь выдвинутыми псевдоконечностями, довольно лихо заканчивал укладывать в единую горку коробочки, пакетики, баночки, трубочки и герметичные капсулы из гибкого прозрачного пластика. Как я стал с тоской замечать, каждый раз личный арсенал риптона, которым он пользовался для моей маскировки, защиты, лечения и профилактики отравлений, все увеличивался и увеличивался. Даже на глазок вся эта груда материала и веществ тянула килограмма на три, не меньше. И это плюс к более чем двадцатикилограммовому весу самого риптона.

Поэтому, усаживаясь спиной к столу, я не удержался от иронии:

– Как хорошо, что мне хоть твоего Вулкана не пришлось на себе носить до его полного взросления.

«Размечтался! – Булька уже деловито размещался на моем теле и паковал во все для него удобные места мой багаж. – Такого счастья, как носить на себе сразу двух риптонов, никогда ни один человек не сподобится. Как говорит наш друг Малыш, на чужой каравай пистолет не наставляй!»

– Да вроде не так… – задумался я, припоминая. – Он говорил: «За чужой каравай, сколько влезет, выпивай!»

«Вечно ты все перепутаешь, со своей ущербной памятью, – ворчал риптон, заканчивая свою передислокацию на тело носителя, то бишь меня, ущербного. – Так… вроде все погрузил… Будем двигать?»

– А разве не присядем на дорожку? – съязвил я. – Ты-то ведь не двигаешь, хоть и движешься.

«Не придирайся к словам! Поехали… Считай, что я уже посидел, у тебя… на шее».

Пришлось со вздохом вставать и делать привычные уже наклоны в стороны, прогибы и приседания, проверяя, не колет ли где или не давит лишняя плоть под одеждой на размер больше. Так мы всегда проверяли компоновку прихваченного Булькой снаряжения, которое он размещал так, чтобы всегда было «под рукой» в случае необходимости. Да и сам я проверял свою подвижность, порой делая замечания, если мне что-то мешало. Все-таки мое призвание воевать, а значит, всегда быть готовым к боевому столкновению с противником.

Мой багаж, уже давно собранный, находился на корабле, так что я, не затягивая прощание со своим семейным гнездышком, поторопился в космопорт. А так как завтракать не было сил после ночных излишеств, то занялся делами уже в несущем меня флаере.

Первым делом подключил к нашему разговору личный крабер, который держал связь с Алоисом (пусть сразу будет в курсе, что к чему, чем потом пересказывать), а по второму связался с Энгором Бофке.

– Извиняюсь, что так рано бужу, – начал я с привычных для наших разговоров колкостей. – Знаю, как тяжело старому человеку вставать спозаранку.

– Знаешь? Ну, тогда со мной как-нибудь на досуге поделишься. Я тоже хочу знать, что меня лет через двадцать ожидает, – парировал Рекс и перешел к делу: – Ты по моей просьбе звонишь?

– Естественно. Поэтому сразу говорите причину. А вернее, почему эта причина не была названа Алоису.

Следователь тяжело вздохнул:

– Мне кажется, что у нас опять где-то «утечка» пошла. Твоему мавру я, естественно, доверяю, но вот что вокруг него творится, понятия не имею…

– Утечка? Странно! Вроде не так давно весь «мусор» вычистили. Теперь уже если кого и подозревать, то только Доставку. Да и не во внедрении в наши ряды своего шпиона, а в тотальном прослушивании всех краберов в Галактике.

– Тоже нельзя эту версию со счетов сбрасывать, – грустно согласился Бофке. – Но факт остается фактом: где-то в моем окружении, а может, и чуть выше, что-то утекает на сторону. Попытались арестовать одного подозрительного типа, который тесно общался с тем самым сбежавшим представителем консорциума торговцев, так и он исчез куда-то, словно плевок в вакууме.

– Сочувствую. Но с этим-то ладно, двурушника не вы сами, так общими силами отыщем, а вот чем вас наши вчерашние камикадзе заинтересовали?

– Так в том-то все и дело, что ваш парикмахер и в деле покойного министра замешан, пусть пока это и не доказано. Наш покойник у него бывал, стригся, два раза. Об остальном можно только догадываться. Но сам понимаешь, насколько это странно. Люди-то слишком разные: министр и кудесник расчески.

– Что-то я сомневаюсь в их связи, – признался я.

Если преступная связь все-таки имелась, то наша версия о глубокой законспирированности убийц и отсутствии их связей с шефами начинает трещать по швам. Тогда кто истинный заказчик покушения?

«Да, – посочувствовал Булька. – Придется Алоису и дальше сутками не спать».

– Но все равно, – продолжал Бофке, – мне крайне необходимо иметь доступ к вашим материалам, а еще лучше и самому участвовать в допросе этого Саши Горца. Даю слово, что кроме меня никто о полученных от вас сведениях не узнает.

Пришлось задуматься. С одной стороны, удобней самим информировать следователя, чем допустить его ко всем материалам. Но, с другой стороны, если уж Рексу не доверять, то вообще жизнь опротивеет. Тем более что вопрос не стоял о наших принципиальных тайнах. К примеру, таких, как мое шоу под личиной Артура Аристронга, наша начинающаяся операция по поиску Броверов или тайна о наличии у нас сразу четверых риптонов.

Так что пауза длилась недолго:

– Хорошо, я сейчас позвоню Алоису. Больше ничего срочного? А то я полтора суток буду вне досягаемости.

– Да нет, со всем остальным и самим полномочий хватит справиться.

– Ну, тогда удачи! – Я отключил устройство связи со следователем и поинтересовался во второй крабер: – Ну как, все слышал?

– Несомненно. Инфу ему передам. Часа через два можно будет вопросы задавать, не раньше… Все-таки парализующие «пчелки» – это еще та гадость! Валят с ног похлеще пули в висок.

– Ты не о том рассказываешь. Что с нашей схемой получается? Полный швах?

– Зачем спешить с выводами? Подождем результаты допросов, тогда и видно будет, – резонно заметил мой друг. – Ты уже в порту?

– Да, как раз иду на посадку.

– Патрисия ни о чем не догадывается?

– К нашему счастью – нет. Думает, что я полтора суток спать буду.

– Ну а что там с нашим сводничеством? Получилось у Фаины вызвать к себе интерес у барона Аристронга?

– О! – с оживлением припомнил я перипетии прошедшей ночи. – Если судить внешне, то дело идет полным ходом. Артур всю свадьбу оберегал свою подопечную от косых взглядов и неосторожных словечек. Даже один раз чуть драку не затеял из-за какой-то неудачной шутки. Хорошо, что рядом Роберт Молния оказался и все разрулил. Но, кажется, наш герой перестарался и так «дооберегался», что слишком близко подпустил к себе Фаину. Та к утру уже держалась только за него, словно они стали единым целым. Так что скоро и на шею ему усядется и ножки свесит.

– М-да! Бедный малый… А мог бы еще пожить немного на свободе…

– Ну, ты глянь на него! Сам только недавно плакался, что жениться хочет, а теперь издевается над Аристронгом?!

– Да я больше шутил по пьяни, а ты и поверил! – хохотнул Алоис. – Не раньше, чем лет через пять на семью решусь. Тем более что при нынешнем поколении новейших омолодителей репродуктивная молодость продолжается до ста лет.

– Нет уж, так долго ждать я не намерен! Надо будет тебе помочь с этим делом…

– Не смеши меня, командир. Я тебе не наивный Артур, который банальную подставу не заметит, меня твои штучки не возьмут!

– Ну-ну…

– И, нукай не нукай, на мне далеко не поедешь. Где сядешь, там и упадешь! – самоуверенным тоном заявил негр и сменил тему: – Так, постоянно пополняющийся пакет информации уже в корабельном планификаторе, Роберт подтвердил факт нормального приема. Будешь спать или сразу приступишь к изучению?

– Пока взлетим да разгонимся – буду изучать, – ответил я. – А потом часик посплю, как минимум. Гулянка славная нас получилась! – И нагло довел свою прежнюю мысль до логического завершения: – Мы тебе свадьбу не хуже закатим! И при этом ты не на службе будешь, а рядом со своей невестой и среди друзей.

– Ага! Это ты сейчас так говоришь, а как вновь на кого всю работу взвалить, то опять на старого и больного негра. Да и кто меня тут может заменить?

– Да, дружище, тут ты прав. Лучше тебя никого нет! – И я решил уже сразу подсластить давнему другу горечь отсутствия на свадьбе. – Мы тут с Патри посоветовались и решили за вчерашнее твое руководство всеми операциями представить тебя к высшей награде. Так что будет и у тебя второй Изумрудный Листок, спешу первым поздравить от всей души!

Говоря последнюю фразу, я уже встретился у трапа с Робертом и пожимал ему руку, хотя расстались мы с ним всего часа четыре назад. Молния недоуменно расширил глаза, тыкая второй рукой себе на грудь. Мол, мне, что ли, второй Листок? У него ведь тоже один уже имелся.

И во время довольного мычания Алоиса я не удержался от смеха. Мавр сразу растерянно замолк, так что пришлось ему поспешно объяснять ситуацию, чтобы ненароком не обиделся и не решил, что я его разыгрываю. Посмеялся и он, добавив, что Гарольда уже поблагодарил за доставленные со свадебного стола деликатесы, теперь и меня прощает за неуместный смех. Настроение я ему поднял прилично. А значит, сейчас устроит себе часик обильного завтрака с бокалом водки да и отключится на пару часов.

– Иначе упаду, глаза слипаются… Ну, а вам счастливого пути! Когда прилетите, свяжемся.

В самом деле, мавр сделал свое дело, мавр имел право и на целый выходной. Ну а начало допросов с пойманными убийцами и без него проведут. Тем более когда там будет такой опытный следователь, как Энгор Бофке.

А я, забравшись в наш небольшой сравнительно корабль, сразу дал команду на взлет и отправился в обучающий комплекс чтения и подачи информации – планификатор. Удобная штука, между прочим. Лег туда, расслабился, почти в дрему впал, а все накопленные и по порядку рассортированные документы, карты, планы, схемы и прочее так и мелькают перед глазами в четко выверенном для сознания каждого индивидуума режиме.

В моем случае, еще и двойная польза идет: Булька тоже и обучается и запоминает. А у него память, несмотря на отсутствие мозга в привычном человеческом понимании, чуть ли не лучше моей. Поэтому в случае каких-то затруднений у меня в головушке есть у кого спросить подсказку, совет, а то и полную схему с любыми пометками. Инфы по Элизе, уже собранной Арматой, Николя и Зариной, накопилось великое множество, вот потому я (а правильнее, мы с Булькой) и улегся в удобное ложе-кресло.

А командование кораблем, который выглядел внешне как боевая единица классификации УБ-6 (ударный брандер шестой модификации), принял Роберт, который летел со мной сугубо официально. Да и по занимаемой им сейчас воинской должности ему как бы полагалось в космических путешествиях быть рядом с консортом и всеми силами содействовать его быстрому, удобному и безопасному перемещению в пространстве. То есть его назначили командиром специальной летной флотилии, в которой числилось до сорока звездолетов самых различных классов и модификаций, начиная от легкой прогулочной яхты и заканчивая тяжелым линкором. Немного наш подполковник Молния званием пока не дотягивал до нужного масштаба, на его месте раньше были чины не меньше чем генеральские. Но это дело наживное. Как говорит Малыш, уже подло спрыгнувший с воинской службы: «Были бы кости целы, а погоны к дурной голове нарастут!» Но мы-то знали, что говорит он так от зависти, потому что, получив должность Лорда Оилтонского адмиралтейства, стал сугубо гражданским человеком. И никакие звания ему больше не светили. Так и умрет подполковником.

Еще на нашем корабле из старых проверенных вояк присутствовали Шекун и Ульрих. Они отлично сработали во время моей эпопеи под личиной барона Аристронга, получили по два внеочередных звания, по Изумрудному Листку и тоже занимали сейчас довольно солидные воинские должности в окружении императрицы. Потому и летели со мной на полных правах. Мало кто знал, что мы собой представляем и куда держим путь. Широкой огласке не предавалась и версия о том, что я еду на родину, а потом вернусь с сестричками и братом. Для всех я – на очередных военных учениях, проводимых Первым флотом, который защищал столичную планету Оилтон.

Тот же Артур, к примеру, не догадывался, что майор Ульрих, он же брат Фаины – в столице был в эту ночь, дежурил в космопорте, потому что являлся шефом его спецохраны и режимно-пропускного контроля. Ну и попутно готовил вместе с Шекуном то многочисленное снаряжение, которое мы брали с собой на запланированную операцию. Кстати, майор-интендант Шекун с недавнего времени заведовал резервным императорским арсеналом, в котором чего только не было. Там, помимо всего самого наилучшего и действенного, собирались самые диковинные виды оружия, которые в нормальном бою применять не было смысла. Но вот при определенных, очень специфических операциях – самое то, что здравый смысл прописал!

Наш УБ-6 сопровождали три корабля прикрытия, как бы по должности моей так полагалось и по положению. Ну и для отвода глаз. Ибо троица сопровождения, делая с нами полный разгон, все-таки не войдет в Лунманский прыжок. Считалось, что в точке выхода из подпространства нас ожидает целое боевое соединение Первого флота, с которым и начнутся учения на первом этапе. Та же императрица думала, что к моей родной системе Блеска мы двинемся уже в сопровождении двух фрегатов, причем не прямиком, а путая след и вводя в заблуждение возможных наблюдателей. Потому, мол, и продлится наше шатание по подпространству более полутора суток.

На самом же деле, мы уже через три часа вынырнули далеко за границей вражеского королевства Пиклия, тут же развернулись и сделали следующий, но уже коротенький прыжок в сторону системы Красных Гребней и там затаились в газовой туманности местного разлива. Но таились мы там недолго, ровно столько, чтобы перегрузить весь наш багаж на иной корабль, который внешне был копией пиклийских рудовозов, используемых независимыми геологами, да принять на борт Малыша с Синявой, которые прилетели в туманность на внешнекосмическом челноке. Снаружи наше корыто-рудовоз никто бы не принял всерьез, зато, имея полную боевую начинку целого фрегата, мы могли отбиться от весьма и весьма превосходящих сил противника.

Войдя в систему, мы зависли на геостационарной орбите вокруг Элизы, где подобных рудовозов насчитывалось тысячи. Ведь эта планета, хоть и славилась в Галактике именно здесь добываемыми палеппи, еще и других полезных ископаемых имела приличное количество. Так что на первом этапе у нас с проникновением, как и ожидалось, никаких проблем не возникло.

Теперь предстояло самое главное: влиться на короткое время в жизнь аборигенов, а четверым из нас при этом еще стать этими самыми аборигенами из столицы, большинство из которых имели изумрудно-зеленоватый оттенок кожи.