Текст книги "Мир чеченцев. XIX век"

В высокогорье, где земельный голод ощущался особенно остро, земледельцам приходилось отвоёвывать у суровой природы каждый клочок земли. Выдолбленная на голой скале мизерная терраска с искусственной почвой называлась у вайнахов «ага». Для ежегодного расширения такой терраски и для подготовки на ней почвы для посева использовали мотыгу-кирку. Мотыга для прополки представляла собой четырёхугольную металлическую пластину, надетую на длинную ручку при помощи двух черенков. Стремление удлинить рабочую часть объясняется тем, что в народе существовало поверье, будто растение боится и сжимается, когда над ним заносится лезвие, а это вредно сказывается на урожайности.

Земледелец никогда не становился лицом к солнцу, а старался стать так, чтобы его тень ложилась на уже обработанные всходы, так как даже движение тени, якобы, может повлиять на урожайность⁷⁸.

Большим своеобразием отличались бороны в Чечне, что было вызвано, по-видимому, более высоким уровнем развития земледелия и давними традициями возделывания кукурузы на больших площадях⁷⁹. У вайнахов есть целый ряд вариантов бороны. Борону они использовали в основном для улучшения структуры почвы перед севом, а также для прореживания посевов, сбивания сорняков, уплотнения почвы после посева, что, с точки зрения народной агротехники, способствовало задержанию в почве драгоценной влаги, уносимой суховеями. Надо признать, что уплотнение верхнего слоя после сева, хотя и примитивными средствами, в районах, подверженных частым засухам, для XIX века было немалым достижением⁸⁰.

В конце XIX века, под влиянием русских переселенцев, появились четырёхугольные рамные деревянные бороны с двумя и тремя перекладинами. В то же время стали применять бороны с железными зубьями местного и фабричного производства. С 80-х годов XIX века по всей Чечне стали широко распространяться серпы фабричного производства, вытеснившие постепенно местные традиционные серпы. Значительным событием следует считать появление почти в то же время фабричной косы, применявшейся как у русских, с приспособлением для укладки жатвы. Перевозка хлеба домой, где это было доступно, производилась в любое время года на санях. Особенно распространён был этот метод в горах⁸¹. Исследование показывает, что чеченцы и ингуши плоскостной зоны широко применяли деревянные плуги кумыкского, украинского, кабардинского и отчасти русского типов. Плуги фабричного производства стали проникать в Чечено-Ингушетию с 80х годов XIX века. Это были плуги различной конструкции и различных наименований: болгарский, немецкий и др.⁸². В конце XIX – нач. XX вв. в Чечен-ауле, Шали, Бачи-Юрте, Белгатое и в других равнинных сёлах Чечни, на смену тяжёлому плугу, который обслуживало 4 человека, пришёл однолемешный фабричный плуг, в который впрягали наряду с волами и буйволами и лошадей.

Возрастающее значение в реализации хлебных продуктов приобретала и мукомольная промышленность края. Судя по многочисленным фольклорным данным, появление водяных мельниц у народов Северного Кавказа относится к очень глубокой древности. Водяные мельницы составляли большей частью собственность наиболее состоятельных крестьян, а также родственных семей⁸³. Горцы мололи на своих водяных мельницах в основном кукурузу, ячмень, овёс и пшеницу. Хозяин мельницы получал десятую меру от обмолоченного зерна. Мельницы строились без единого железного гвоздя⁸⁴. Иногда мельницы ставились прямо на реке. Так, была описана водяная мельница, установленная на двух плотах и приводимая в действие течением Терека. Замысел этой постройки применялся в тех местах, где река была подвержена подъемам и падениям уровня воды через равные промежутки времени⁸⁵. Существенным показателем товарного производства является появление паровых мукомольных мельниц. В 70–80 годах они начали все активнее строиться в регионе. Так, в 1878 году известный чеченский капиталист Башаров построил в Грозном большую паровую мельницу, которая перерабатывала продукцию более чем на 62 тыс. рублей⁸⁶. После 80-х годов XIX века у богатых чеченцев появились конные, а затем и паровые молотилки зерна. Казаки заимствовали у своих горских земляков орудия молотьбы – круглые и граненые деревянные и каменные катки⁸⁷.

Наибольшее количество лесопилен в 1893–1903 годах имел Веденский и Грозненский округа, а также город Грозный, что было также характерно и для мельниц⁸⁸. Сравнивая темпы внедрения новой сельскохозяйственной техники в Европейской России и на Северном Кавказе, видно, что этот процесс на Кавказе происходил значительно интенсивнее⁸⁹. В 1898 году Терским обществом сельского хозяйства и сельскохозяйственной промышленности была устроена выставка в городе Владикавказе, а в 1899 году открыт склад земледельческих машин и улучшенных семян, которыми стали пользоваться местные земледельцы⁹⁰. С января по август 1902 года склад продал товара на сумму 32468 рублей, из них наличными – 25330 рублей. В конце 90-х годов XIX века сельскохозяйственных машин становится в Терской области всё больше.

На заседании специальной комиссии по выработке мер к поднятию экономического положения казачества в 1898 году, губернский секретарь Вертепов среди причин, тормозящих развитие хозяйства казаков, отметил полнейший застой в земледельческой технике: «Избыток земли, – заявил он, – не побуждает казака совершенствовать земледельческую технику. Обработка полей прадедовскими способами, при постоянной погоне за ценными землями, привела к истреблению травянистой растительности и вообще к разрыхлению верхнего плотного слоя земли. Беспорядочное пользование землёй сделало её бездоходной»⁹¹.

В Чечне издавна развивалось овощеводство и бахчеводство. На Чеченской плоскости высаживались огурцы, арбузы, дыни⁹². Для фруктов и овощей зачастую не выделяли отдельных участков, а из-за недостатка земли, сажали их прямо между кукурузой. Огурцы рассаживали и в горах Чечни, где климатические условия благоприятствовали этому⁹³. Горная зона Чечни, впрочем, как и равнинная, кругом закрыта горными хребтами, которые защищают ее от губительных холодных северных ветров. Благодаря этому здесь произрастают многие культурные растения. Невероятно, но факт: посевы кукурузы – весьма теплолюбивой культуры «поднимались» почти до 2 тыс. метров над уровнем моря⁹⁴.

В конце XIX века в Чечне насчитывалось 258 сравнительно крупных садовых хозяйств, владельцы которых занимались сбытом свежих и сушеных плодов. 223 из них находились на территории Веденского округа, а 35 – в Грозненском округе⁹⁵. В 1893 году в Терской области было собрано арбузов и дынь 8399 тыс. пудов, из которых на Чечено-Ингушетию приходилось 5963 тыс. пудов или более 71 %. Из 11 млн. пудов огурцов, собранных в том же году, около 8 млн. приходилось на Чечню и Ингушетию⁹⁶. По продаже овощей Грозненский округ занимал первое место в Терской области. В Грозненском округе было продано овощей в 1894 году на сумму 4800 рублей, в 1895 эта цифра выросла до 4907 рублей, а в 1896 году увеличилась до 12620 рублей⁹⁷. В конце XIX века у чеченцев появляются европейские огородные культуры, такие как помидоры, капуста, картофель, редис и др.⁹⁸. В 40-х годах XIX века в Предкавказье началось постепенное внедрение картофеля. Как и по всей России того времени, оно проводилось методом принудительных мер и шло медленно. Урожаи из-за плохой обработки земли были низкими. И, тем не менее, производство картофеля возрастало из года в год⁹⁹. Горцы использовали картофель не только для приготовления различных блюд, но и кормили им домашних животных. Крупному рогатому скоту картофель давали в вареном виде, а овцам и козам – в сыром¹⁰⁰.

В 1896 году в Терской области было продано продуктов огородничества на 452,7 тыс. рублей, ягод на 33 тыс. рублей. Фруктов в этом году собрали 35,1 тыс. пудов. Таким образом, в условиях развивающегося товарного хозяйства даже такие в основном натурально-потребительские подразделения сельского хозяйства, как огородничество, не говоря уже об отраслях специально-торгового земледелия, всё чаще и чаще поставляли свою продукцию на рынок¹⁰¹.

Исторические документы, работы дореволюционных исследователей свидетельствуют о том, что в Чечне издавна было развито садоводство. «Садоводство прежде процветало, чему очевидным доказательством служит множество садов, которыми окружены развалины аулов, – писал в середине XIX столетия И. Иванов. – Лет пятнадцать тому назад сады приносили хороший доход своим хозяевам, возившим множество свежих и сушёных плодов в Кизляр и Моздок на продажу»¹⁰².

В 1819 году по приказу генерала А.П. Ермолова были уничтожены прекрасные сады жителей селения Дада-Юрт. Чеченские садоводы уже в те времена делали прививки фруктовым деревьям особым способом и очень умело выращивали саженцы грецкого ореха¹⁰³. Исходя из своих личных наблюдений, участник Кавказской войны генерал Левашов, интересовавшийся ранней историей северо-кавказских народов, также отмечал, что одним из главных занятий жителей Чечни являлось садоводство¹⁰⁴. Значительное количество фруктовых садов было в восточных чеченских районах и в Грозненском округе. Своими садами особенно славились сёла Гехи и Герзели¹⁰⁵. Из плодовых деревьев в горах Чечни разводили: груши, яблоки, сливы, вишни, айву, алычу, персики, кизил, тутовник и виноград. Восточная Чечня была знаменита своими ореховыми рощами¹⁰⁶. Ножай-Юртовский район отличался обилием лесов и ореховых деревьев, его часто называли «ореховым раем». Орех служил здесь для населения значительным источником дохода. Его сбывали в немалом количестве не только в самой Чечне, но и на рынках соседних областей и губерний¹⁰⁷. Веденский район отличался большим количеством цветов, высаженных в селах. Н.Я. Динник, путешествуя по Чечне, отмечал в своём исследовании: «Путешествие от Эрсеноевской станции до Ведено доставило нам только удовольствие. На протяжении 25 вёрст тянется хорошая шоссейная дорога, – писал он. Во дворах Ведено много цветников, все стены и плетни скрываются в густой зелени роз. Многие дома почти не видны за окружающими их садами и цветниками»¹⁰⁸.

Облагораживание диких сортов винограда началось изначально в Малой и Передней Азии и в Египте с IV тысячелетия до н. э. Однако в междуречье Тигра и Ефрата виноградное вино появляется позже, и до начала II тысячелетия до н. э. не имеется бесспорных свидетельств о его производстве¹⁰⁹.

Практически в каждом чеченском селе выращивали виноград. Одна его часть шла на продажу, другую употребляли в пищу, а из остальной, делали варёное вино (джану)¹¹⁰. Виноградники, разведённые в Самашкинской станице, Умахан-Юрте и Новом Юрте занимали в общей сложности 145 десятин. В Умахан-Юрте получали в год до 4000 вёдер вина. Сады были засажены отличными лозами из брагуновских садов, ранее вывезенных из Дербента. В Новом Юрте виноград считался более высокого качества, урожай доходил до 25000 вёдер вина в год¹¹¹. Жители Брагуновского селения обрабатывали в значительном количестве бочечные трости – деревянные дощечки, из которых бондари составляли бочки. В чеченских селениях насчитывалось 17 лесопилен для приготовления досок и распилки бочечных тростей. Лесопильни действовали за счёт силы воды. Основной сбыт тростей приходился на город Кизляр¹¹². На Кавказе под культуру винограда была отведена самая обширная площадь в России¹¹³. В 1875 году в Грозненском округе насчитывалось 318 виноградных садов (212 десятин земли), дававших 2217 вёдер вина. В 1882 году в Грозненском округе было сделано 120863 вёдер вина. В 1896 году по Сунженскому отделу Грозненского округа общая площадь виноградников составляла 232 десятины, было изготовлено 3468 вёдер вина.

К началу XX века среди чеченцев выделились крупные владельцы виноградных плантаций. Так, Мага Эльбуздаков из села Новый Юрт имел 13400 кв. сажень виноградников, Сатабаль Сатаев – 1900 кв. сажень, Якуб Давлетов – 1200 кв. сажень¹¹⁴. В целом, не смотря на существенные перепады в реализации винограда и его продукции, местные производители получали от этой отрасли хозяйства всё больше и больше дохода. Средняя цена винограда составляла 1 коп. за фунт. Одна десятина виноградника давала до 200 вёдер вина в год. Чистый доход с 1 десятины составлял 50 рублей. Вино горцы в основном продавали в крупных городах, штаб-квартирах полков и в казачьих станицах¹¹⁵.

Северный Кавказ отпускал по Владикавказской железной дороге больше товарного вина, чем Закавказье – по Закавказской дороге. С 1896 г. и вплоть до начала Первой мировой войны лидером вывоза вин с Северного Кавказа была станция Хасав-Юрт. По объёмам перевозок к ней не смогла приблизиться ни одна из крупных станций Владикавказской железной дороги. Вино вывозилось по железной дороге через Петровск по Каспийскому морю на Нижегородскую ярмарку. Важным недостатком перевозок по железной дороге были кражи вина в пути. Хорошо оборудованных зданий для выделки и хранения вина в округе не было¹¹⁶.

Продукты садоводов и огородников из Терской области часто экспонировались на выставках и получали заслуженные призы и награды. В 1896 г. в Нижнем Новгороде была открыта XVI Всероссийская торгово-промышленная и художественная выставка. В застекленной оранжерее Центрального зала Отдела садоводства, плодоводства и огородничества демонстрировались экспонаты по садоводству, а налево – свежие фрукты и ягоды. Из 44 экспонатов этой группы – 15 выращено на Кавказе, что соответствовало тому значению, которое приобрел этот регион в деле садоводства¹¹⁷. 2 сентября 1901 г. в г. Тифлисе открылась Кавказская сельскохозяйственная выставка. В отделе виноградарства и виноделия широко экспонировались виноград и вина, производимые на Северном Кавказе. Терскую область представляли А.И. Ткачёв (бронзовая медаль), Н.Г. Абрамов, А. Алханов, С.А. Улаев, М.Х. Мугдусиев – они выставляли вина рислинг, токай, пино-блан, токайское десертное, кизлярское¹¹⁸.

Табаководство также стало стремительно развиваться на Кавказе в пореформенный период. Россия принадлежала к числу тех стран, в которых производство табака превосходило его потребление. С 1881 по 1896 год произошло увеличение количества производимого табака на 73 %, а табачного дохода на 190 %. С 1865 по 1896 год наивысшего развития в стране культура табака достигла на Северном Кавказе, в пределах которого площадь плантаций возросла с 141 десятины до 12045 десятин. Россия, по размерам производства табака уступала в мире только Австрии. На долю Кавказа приходилось 200000 пудов выращенного табака в год¹¹⁹.

Табачное сырьё весьма высокого качества давали России Кавказ, Крым и Бессарабия. Большим спросом первоначально пользовался бессарабский табак, но потребность в нём снизилась из-за сильного развития табаководства на Северном Кавказе. Хотя в России преобладало курение папирос, но на табачных фабриках главную статью производства составлял курительный табак, т. к. потребители предпочитали готовить папиросы домашними средствами, используя для этого готовые бумажные гильзы для папирос¹²⁰. Разводимый в России табак принадлежал преимущественно к низшим сортам и употреблялся бедными слоями населения (махорка, бакунь). Высшие, ароматические сорта возделывались главным образом на Северном Кавказе. По свидетельству Н. Данилевского уже в начале XIX века табак в изобилии произрастал на Кавказе¹²¹. Курение табака было прекращено в период имамата Шамиля. Но с ростом спроса на него на рынке, табаководство также стало возрождаться¹²². Чеченцы и ингуши разводили табак ещё в XVIII веке. Табак низшего качества (махорка) предназначался не только для курения, но чаще всего для мойки шерсти и овец¹²³.

Широкое распространение табаководства на Северном Кавказе пришлось на 60-е годы XIX века. Только за 1865–1878 годы площадь табачных плантаций увеличилась на Северном Кавказе с 141 до 4370 десятин, то есть возросла более чем в 30 раз. Сбор табака составлял 5,2 тыс. пудов. Уже в 1868 году в рапорте местных властей в акцизное управление отмечалось, что табаководство развивается не только на равнинной Чечне, но и в горах¹²⁴. В 1863 году статьёй устава об акцизе, был запрещён сухопутный провоз во внутренние губернии России из Закавказья иностранного табака, как в готовом, так и в сыром виде. Прежде всего, этот запрет коснулся турецкого экспорта¹²⁵. Кавказские мухаджиры, в большом количестве покинувшие Россию в 1865 году, в Турции обогатились опытом по выращиванию табака местных сортов и при возвращении на родину его активно использовали. Когда мухаджиры стали возвращаться в Терскую область, они контрабандно принесли с собой семена лучших сортов турецкого табака, которые охотно скупали у них местные табачные фабрики¹²⁶. Для поощрения развития табакоп-ромышленности в Терской области и для борьбы с нелегальным ввозом турецкого табака, император разрешил с 22 апреля 1870 года ввозить на Кавказ сырой иностранный табак¹²⁷. В 1872 году начальник Грозненского округа сообщал, что «погода Чечни благоприятствует разведению табака» и просил управление «выписать из Турции…лучших табачных семян трёх сортов: кеобека, самсона и трапезонда. Для разведения их в крае». Табаководством занимались и в горных районах Чечни. В основном там сеялся табак сортов трапезонд и самсон, дававшие урожай превосходного качества. Средни доход с 1 десятины доходил до 180 рублей. Собранный табак частично перерабатывался на местах, а частично продавался в город на табачные фабрики. С 1862 по 1865 годы на Северном Кавказе существовало только две табачные фабрики. К 1869 году их количество увеличилось до 18. В Терской области в 1869 году работало 6 табачных фабрик, 3 из которых находились во Владикавказе. Фабрики по производству курительного табака высших сортов были сосредоточены в основном в Ростове на Дону¹²⁸.

В конце 80-х годов XVIII века группа чеченских капиталистов предполагала устроить в Грозном завод для обработки табака с местных плантаций¹²⁹. В 1890 году атагинские табаководы основали в Грозном, с использованием наёмной рабочей силы, табачную фабрику по переработки местного табака¹³⁰. Выходцам из Старых Атагов – Садуку Нааиаеву и Музе Магиеву было разрешено на этой фабрике перерабатывать только местный чеченский табак, ввоз табака из-за границы им запрещался¹³¹.

Высшие сорта табака разводили в Грозненском округе Терской области. Одним из высших ароматических сортов был трапезонд. Он причислялся к «жёлтым» табакам, идущим на изготовление папирос. По официальным данным в 1872 году в чеченских селениях: Шали, Старые Атаги, Гойты и других было собрано 83 пуда табака, а в 1876 году уже 115 пудов. В 1872 году в Грозненском и Владикавказском округах собрали 1200 пудов табака, что на 10 % было больше предыдущего года. Самым лучшим считался табак из Атагов¹³². Не смотря на трудности выращивания табака, в 90-е годы только в Старых Атагах занимались табаководством 414 хозяйств, которые получали несколько сот пудов табака в год¹³³. Получившийся табак, имевший ряд великолепных достоинств, сбывался частью на областные фабрики и фабрику «Фортуна» (в Петровск), частью употреблялся самими горцами, а частью распространялся контрабандным путём среди окрестного населения и во Владикавказе. Внутренняя контрабанда была связана с тем, что с 1868 года был введён акциз с табака и торговые пошлины, официально торговать им стало невыгодно. Путевые издержки и введённые пошлины приводили владельцев табачных фабрик к банкротству. Некоторые из них полностью прекращали торговлю. Другие стали завозить в Терскую область иностранный табак под видом местного. Широко стала распространяться контрабанда иностранного табака¹³⁴. Тем не менее, не смотря на все налоговые трудности, производство табака в Терской области продолжало расти. Если в 1876 году собрали только 115 пудов табака, то в 1886 году сбор уже составил 2243 пуда, а к 1889 году он достиг 2988 пудов. Число плантаций с 277, бывших в Грозненском округе в 1886 году, возросло до 981 – в 1889 году; количество земли под табаком за то же время увеличилось с 32 до 36 десятин¹³⁵.

Богата разнообразными природными ресурсами была кавказская земля. На заседании Кавказского отдела Императорского русского технического общества, 9 октября 1871 года. Начальник Терской области М.Т. Лорис-Меликов заметил, что насколько богата местность в низовьях Терека, можно видеть из того, что 17000 десятин земли вокруг Кизляра производят на 1,5 млн. рублей вина, марены и риса. Марену на Кавказе начали возделывать в начале XIX века. Она являлась прекрасным красителем для любого вида пряжи. До 1874 года мареневодством в Терской области занимались в значительных размерах в основном жители Грозненского, Кизлярского и Хасав-Юртовского округов. Семена марены из Грозненского округа были представлены в каталоге коллекций Кавказского общества сельского хозяйства¹³⁶. Кавказское общество сельского хозяйства содействовало разведению марены. Обществом были составлены и разосланы по краю чертежи и описания мельниц, используемых в Голландии и Франции для перемола корней марены и приготовления крапа, а также бесплатно были розданы семена марены. Кавказская марена была послана в Москву, где по лабораторным исследованиям, произведенным химиками и фабрикантами, было найдено, что она содержит гораздо более процентов красильного вещества, чем голландская или французская, и фабриканты нашли более выгодным покупать кавказскую марену, нежели иностранную. Марену стали разводить чеченцы Старого и Нового Юрта, а также гребенские казаки¹³⁷. Ежегодный сбор марены доходил до 80 тыс. пудов. В 1877 году в Терской области мареной было засеяно до 250 десятин, сеяли также и пеньку¹³⁸. В Дербенте и Кубе, где марена находила первоначальный сбыт, торговля ею сосредотачивалась в руках немногих скупщиков, которые, пользуясь монополией, понизили цену до того, что марена перестала приносить прибыль и не могла окупить издержки производства. С 1874 года из-за границы в Россию стали ввозить более дешёвый, чем марена, синтетический краситель алезарин. Алезарин вытеснил марену, а её производители разорились, продав в 1874 году из 80 тыс. пудов марены только 57580 пудов¹³⁹.

Производство мёда на Кавказе также было развито в значительных количествах. К числу древнейших хозяйственных занятий чеченцев, как и всех нахов, относится пчеловодство (в более отдаленные времена – бортничество). В 1588 году феодал Шихмурза в список своих услуг русскому царю внес мед, дарованный им терским воеводам. «Медвяной ясак» возили в Терский город жители Мичкизского и Шибутского обществ Чечни¹⁴⁰. В Российской империи, только на территории Кавказа получение мёда носило промышленный характер. По приблизительным расчётам там располагалось более 1,5 млн. ульев¹⁴¹. В 1896 году в Грозненском округе насчитывалось 17705 ульев¹⁴².

По свидетельствам знатоков, кавказская пчела, в отличие от российской, почти не кусалась, отличалась «незлобивостью, кротостью». Желтая кавказская пчела была впервые открыта для россиян знаменитым русским естествоиспытателем Палласом в 1773 году во время его путешествия по Кавказу, совершенному по поручению Екатерины II. Экземпляр этой пчелы хранится в Берлинском зоологическом музее¹⁴³.

Мёд из Терской области был ароматен, нежен и в нём почти не было той остроты, которая была при повышенном содержании муравьиной кислоты. Терский воск также отличался своими достоинствами: лёгкостью, зернистостью и отсутствием смолистых веществ. Он не уступал по своим качествам алтайскому пчелиному воску. Мёд и воск скупали у населения приезжие «шабаи», а затем они его сильно разводили всякими примесями и пускали в продажу¹⁴⁴. У чеченцев мед скупали приезжие армянские и азербайджанские купцы¹⁴⁵.

В 1873 году пчеловоды области получили 11 тыс. пудов мёда и около 3 тыс. пудов воска, что составляло 160 тыс. рублей годового дохода. В Чечне, в горной зоне, пчеловодство было сосредоточено преимущественно в селениях: Шатой, Борзой, Варанды и других. По данным за 1873 год, в Веденском округе пчеловодством занималось до 200 хозяйств, имевших 2795 ульев-сапеток. Через 3 года (1876 год) число жителей, занимавшихся данным промыслом, составляло уже 320 человек¹⁴⁶. В 80х годах XIX века пчеловодство процветало в селениях Цацан-Юрт, Алхан-Юрт, Куллары, Валерик и особенно в Ачхой-Мартане. В отдельных чеченских хозяйствах было по 100 и более ульев¹⁴⁷. В Итум-Кале некоторые чеченцы держали до 200 ульев и получали от каждой из них по 2530 кг. меда. Чеченцы занимались пчеловодством в значительно большем размере, чем кабардинцы, осетины и кумыки. Особенно пчеловодство было развито в предгорной полосе Чечни¹⁴⁸.

Наступление капитализма коснулось также и пчеловодства. Производство мёда и воска постепенно сосредотачивалось в руках сельской буржуазии. У Якорсаева из Шами-Юрта было 100 ульев, у Гочаева Тейсурко из Ачхой-Мартана – 140 ульев, у Айдемирова Хассау из Ножай-Юрта 100 ульев. Скупщики выкупали по низким ценам у владельцев мёд и воск и переправляли его на рынки для перепродажи¹⁴⁹.

Пчеловодством занимались в основном старшие мужчины семьи, иногда привлекая к этой работе женщин. В их обязанность входило следить за роями, ухаживать за ними и размещать. Если в дом приходил гость, то они разводили костер из мокрой соломы и дымом умерщвляли пчел. Летом ульи выставляли в сады, а зимой складывали один на другой в теплом месте¹⁵⁰. Был у горцев и особенный «ставленый» мед, в которые иногда примешивали так называемый «бешеный» или «пьяный» мед. Этот мед весьма умеренно употребляли во время застолий¹⁵¹.

Наравне с земледелием в регионе было хорошо развито и скотоводство. Окончание войны и предпринятые царизмом меры по ослаблению экономических санкций в отношении вайнахских так называемых «немирных горцев» привели к некоторому оживлению животноводства в регионе. Ландшафтно-климатические и исторические условия, традиционные институты хозяйствования народов Северо – Восточного Кавказа, распространение торгово-рыночных отношений способствовали развитию скотоводства в Терской области. В пореформенный период, по количеству крупного рогатого скота к количеству населения, Терская область занимала первое место на Кавказе. По количеству же лошадей и овец она уступала первенство Ставропольской губернии¹⁵². В 1875 году в Терской области насчитывалось: лошадей – 110866 голов, крупного рогатого скота – 516368; овец и коз – 1191455; буйволов – 26617; свиней – 37513 голов. По отношению ко всему населению, на каждые 10 человек приходилось: 2 лошади, 10 голов крупного рогатого скота, овец и коз более 22 голов.

В Терской области также существовала специализация различных регионов по производству скота¹⁵³. Чеченское население специализировалось на земледелии, однако, когда крохотные участки земли перестали обеспечивать людей прожиточным минимумом, чеченцы вынуждены были более пристальное внимание уделять животноводству, дававшему возможность выпасать скот на общественных пастбищах¹⁵⁴. Содержание скота приносило людям: 1)молоко; 2)приплод, мясо, шерсть; 3)рабочую силу; 4)навоз, употребляемый на кизяк; 5)навоз и золу от кизяка, для удобрения земли. Кавказская трава и горные пастбища давали возможность получать безукоризненно высокие сорта молока, сыра и масла, которые могли стать конкурентоспособными даже на мировых рынках¹⁵⁵. На Кавказе телят никогда не резали, а оставляли их до конца дойного периода. Мясо и шерсть, полученные в Терской области, охотно раскупались в соседних регионах и даже поступали на крупнейшие ярмарки России.

Отходы скотоводческого производства также использовались коренными жителями в домашнем хозяйстве. Кизяк, изготовленный из помёта, употреблялся в виде топлива в тех местах, где нет дров. В безлесных местностях области кизяк пользовался большим спросом и являлся предметом купли и продажи. Кизяк горел медленно и держал тепло в помещении очень долго. Полученную в ходе отопления золу жители использовали для удобрения своих полей. Таким образом, получалась цикличность безотходного сельскохозяйственного производства¹⁵⁶.

Горное скотоводство имело свои особенности. В горах увеличение количества скота имеет свой предел в силу топографических условий местности, не позволяющих запасаться на зиму достаточным количеством сена и гуменных кормов¹⁵⁷. На высоких горных плоскостях лето коротко, продолжительность растительного периода ограничена, сила солнечного освещения не велика. Хозяйства нуждались в больших кормовых запасах, зимнее содержание скота обходилось дорого. На низменности же лето продолжительное и знойное; трава нередко выгорает и пастбища оголяются. Зато зимнее столовое содержание скота весьма непродолжительно и обходилось дёшево¹⁵⁸. Переведённый на низменность с солончаковой растительностью, с водопоем на озёрах, горный скот нередко заболевал и погибал¹⁵⁹. Движение скота в горы, с целью выпаса у подножия перевалов начиналось с конца мая и продолжалось до октября. Когда температура понижалась и начинал идти снег, выпас скота прекращался и он снова возвращался на зимние стоянки¹⁶⁰.

В Чечне, на постоянных сенокосах травы накашивалось очень мало, в среднем её приходилось на двор около 5–6 возов. Во время уборки сена соблюдалась большая бережливость. Всякая былинка, пригодная на корм, срезалась серпом, выдёргивалась руками и относилась на плечах домой, где просушивалась и складывалась в копны на крышах домов или в сараях¹⁶¹. Плохое состояние коневодства объясняется недостаточностью зимнего корма. Редкий житель в селе имел 2–3 лошади¹⁶². Лошадям чеченцы давали в корм не овёс, а кукурузу и ячмень¹⁶³. В основном кукурузным стеблем горцы Северного Кавказа кормили скот. Осенью они часто пускали скотину прямо на кукурузные посевы – для пастьбы¹⁶⁴. Чечня была богата сероводородо – солёными источниками, что также использовалось местными жителями в животноводстве. «Чеченцы, – пишет В. Маркович, водою этих источников поят баранту и скот, который приобретает от неё усиленный аппетит, вследствие чего питание скота увеличивается и он становится жирным и вообще бодрым»¹⁶⁵. Лучшей соломой в Терской области считалась просяная, за ней ячменная, овсяная, далее пшеничная и ржаная¹⁶⁶. Простые русские люди заимствовали название альпийских нагорных пастбищ у горцев. Они стали их называть «Яйла» (от чеч. «плоскогорий»)¹⁶⁷. Горцы нередко для распахивания своих земель нанимали казаков из соседних станиц с плугом и волами за плату по 40–45 копеек, реже 30 копеек за вспахивание полосы в 1 сажень шириной и 150 сажень длиной¹⁶⁸. Наглядным примером договора найма по адатскому праву чеченцев был наем пастуха. Наем пастуха осуществлялся путем всеобщего сельского схода, где рассматривалась кандидатура пастуха и его помощника, оговаривалась сумма вознаграждения за работу и обязанность пастуха отвечать за целостность стада. Со стороны пастуха должны были присутствовать два поручителя. Оплата труда наемного работника производилась как в натуральной, так и в денежной форме. Натуральным вознаграждением в Чечне с давних времен считалась оплата зерном и солью¹⁶⁹.