Текст книги "Мой итальянец"

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Чувствуя себя совершенно разбитой, Келли решила принять душ, включила воду и встала под успокоительный водопад. Ее слезы смешивались с водой. Господи, какая ужасная ночь! Какая ужасная неделя!

Она должна была знать, что встретить мужчину своей мечты – несбыточная надежда.

Ей следовало довериться своему первому впечатлению. У этого человека было что-то недоброе на уме. Она правильно это почувствовала! Он оказался лживым и повел себя предательски.

Келли вздохнула. То, что она узнала правду, не принесло ей облегчения. Ей было больно, по-настоящему Вольно, но винить в этом некого, кроме себя. Она позволила себе попасть под обаяние его внешности и манер, в то время как он просто… Ничего удивительного, что он пришел в ужас, когда узнал, что она девственница и ее возможная беременность стала для него реальной угрозой. Его тогдашнее возмущение и саркастическое замечание насчет отцовства теперь обрели подлинный смысл. Уж если граф Мальдини когда-нибудь и надумает жениться, то его избранницей станет богатая и знатная итальянка, а не какая-то безвестная сирота.

Выключив воду, Келли вышла из-под душа. Она чувствовала смертельную усталость, у нее разламывалась голова, и ее единственной мечтой было поскорее уснуть. Она вошла в спальню и легла в постель. Но сон долго не шел к ней.

Стоило ей закрыть глаза, как перед ее мысленным взором появлялся Джанни… Нет, не Джанни… Граф Джанфранко Мальдини, постоянно повторяла она себе, а когда в сотый раз пережила его обман, наконец, наплакавшись до изнеможения, уснула.

На следующее утро, в семь часов, смеющийся Андреа прыгнул к Келли на кровать. Она взглянула на малыша затуманенным взором и, вяло улыбнувшись, заставила себя встать. По опыту она знала, что его родители проспят еще не меньше часа, и, умыв и причесав Андреа и приведя себя в порядок, спустилась вниз, на кухню.

Спустя пятнадцать минут Келли сидела за столом и с улыбкой наблюдала за ребенком. Этот прелестный мальчуган, съев тарелку кукурузных хлопьев и выпив стакан апельсинового сока, намеревался слепить из куска хлеба того сказочного зверька, который был нарисован на пакете с хлопьями. Его откровенная радость от такого бесхитростного занятия отодвинула куда-то ее проблемы.

– Ну, молодой человек, – Келли встала, – как насчет того, чтобы…

Ее слова прервал телефонный звонок. Она пересекла комнату, подошла к висевшему па стене телефону и сияла трубку.

– Пронто, – произнесла она обычное приветствие.

– Келли? Келли, это ты? – Она безошибочно уз-нала глубокий голос Джанфранко Мальдини.

На секунду она онемела. Первым поползновением было повесить трубку, но тут ей на помощь пришел гнев.

– Кто это говорит? Вам кого? – спросила она.

– Джанфранко. Тебя, конечно, – протянул он севшим голосом. – Послушай, Келли, я могу понять, почему ты злишься, но поверь мне, пожалуйста, я собирался сказать тебе…

– По крайней мере ты назвал мне свое настоящее имя, – горько оборвала она его. – Я, видимо, должна быть благодарна тебе, но знаешь, по какой-то странной причине не испытываю благодарности. Видимо, это как-то связано с тем, что я легла в постель с незнакомцем, а может быть, просто старомодная привычка верить в искренность – о чем ты, очевидно, понятия не имеешь.

Костяшки ее пальцев, вцепившихся в трубку, побелели, она была в ярости. Как у него хватило совести позвонить ей?

– Послушай меня, Келли, – требовательно сказал Джанни. Ее последнее замечание было оскорбительным, чего он не мог вынести. Никто никогда до сих пор не ставил под сомнение его честность. – В мои намерения не входило обманывать тебя. Со дня нашей встречи я пытался назвать тебе свою фамилию, а ты, с присущей тебе поспешностью, сразу выскочила со своим «Привет, синьор Франко». Ты все время слишком торопишься.

– Ах, понятно! Так это я виновата. За целую неделю ты не успел сказать мне, что ты не портовый рабочий, а граф Джанфранко Мальдини. Интересно, почему? Не потому ли, что ты стыдишься общаться с простыми людьми, высокомерный сноб? – Келли прорвало. С той минуты прошлым вечером, когда она узнала, кем на самом деле был ее так называемый друг, ее чувства разрывались между болью и унижением, но теперь она ощущала только злость. – То, что ты все время возил меня по разным укромным местечкам, обрело смысл. И конечно, как я могу забыть твой ужас, когда тебе стало ясно, что я не обладаю определенным опытом? А твое беспокойство по поводу того, что я могу предъявить тебе обвинение в отцовстве?

– Нет! – взорвался он. – Прекрати немедленно. – Его резкий тон заставил Келли присмиреть. – Я пытаюсь быть благоразумным, но ты плохо помогаешь мне в этом. Я приношу свои извинения за недоразумение с моей фамилией, но это – единственное, за что я извиняюсь. Вчера вечером я был готов признаться, что мы друзья, но ты снова взбрыкнула и показала, что не хочешь этого. Потому я и пошел у тебя на поводу.

Он был прав, по слово «друзья» резануло ее.

– Может быть, и так, но это не смягчает твоей вины в том, что ты скрыл, кто ты на самом деле.

Она должна была нападать, чтобы сохранить злость, но от одного только звука его голоса ее ноги становились ватными.

– Возможно, но я – тот самый Джанни, с которым ты встречалась, тот самый Джанни, который хочет увидеть тебя в пятницу.

Он все еще хочет видеть ее? Эта мысль на мгновение смутила Келли.

– Но ты – граф.

– И кто из нас после этого сноб? – насмешливо протянул Джанни. – Если для меня это не имеет значения, почему это волнует тебя?

Слабая надежда вспыхнула в ее сердце, и на секунду она задумалась. Здравый смысл одержал верх.

– Келли! Келли, ты меня слышишь? – настойчиво спросил Джанфранко.

– Да. А откуда ты звонишь? – спросила она с сарказмом. – Кажется, ты собирался в Геную? Однако я могу поклясться, что видела тебя в Вероне вчера вечером.

– Твой сарказм неуместен, Келли. Я знаю, что допустил ошибку. При встрече все тебе объясню. А сейчас я не могу говорить, так как должен успеть на рейс в Нью-Йорк. Мне пришлось отложить этот полет па неделю, чтобы быть с тобой. Разве это ничего не значит?

Джанфранко Мальдини и сам не мог поверить в то, что буквально умолял девушку о свидании.

– Тогда не буду тебя больше задерживать. Какой смысл продлевать свои мучения? Джуди говорила ей о его бесчисленных дамах сердца, и, даже если бы ей удалось смириться с его стилем жизни, Келли это не нужно. В конечном счете она хотела выйти замуж, а не стать на несколько недель очередной игрушкой богатого мужчины. Джанфранко откашлялся.

– Так ты встретишься со мной в пятницу, как мы договаривались?

Он затаил дыхание в ожидании ее ответа.

– Нет, – решительно сказала Келли. – Чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что прошлая пятница была ужасной ошибкой. Лично я собираюсь извлечь из этого урок и вообще забыть о том, что мы когда-то встречались. Советую и тебе сделать то же самое.

Она бросила взгляд на Андреа. Тот беспокойно ерзал в своем высоком стульчике.

– Дио! Келли! – Терпение Джанфранко лопнуло. Эта женщина уже нанесла достаточный удар по его самолюбию, и не стоило напоминать ему о том, что он потерпел поражение в постели. – Либо ты явишься в пятницу, либо я приеду к Бертони и заберу тебя. Ясно? – закричал он. Он не привык, чтобы его приказам не подчинялись.

Андреа, открыв рот, испуганно следил за Келли.

Он никогда раньше не видел, чтобы она так сердилась. Заметив его испуг, Келли заставила себя успокоиться. Она не хотела, чтобы мальчик волновался.

– Да. Хорошо, – тихо произнесла она.

Келли повесила трубку. Как бы не так, подумала она, подходя к мальчику, чтобы взять его на руки и прижать к себе. Скатившаяся из ее глаз слезинка защекотала малышу шейку.

Джанфранко убрал телефон в карман и широкими шагами направился сквозь толпу к выходу на посадку. Ему еще никогда не приходилось уговаривать женщину встретиться. К тому же он не вполне уверен в своих чувствах к ней. Его твердо очерченные губы скривились в гримасе. Что ж, это последняя попытка. Если Келли придет в пятницу вечером – хорошо. Если нет – он не станет добиваться ее. Приняв такое решение, он, широко улыбаясь, предъявил свой посадочный талон служащей аэропорта, не соизволив осчастливил ее.

– Кто звонил? – поинтересовалась Джуди, входя на кухню в синем атласном халате.

– Это мне, – пробормотала Келли, державшая на руках Андреа.

– А, твой дружок, – сказала Джуди и, подойдя к Келли, забрала у нее Андреа. – А это мой любимый дружочек, – сказала она, поцеловала сына и поставила его на пол.

Келли улыбнулась. При всех своих недостатках Джуди была любящей матерью.

– Не стоит расхаживать вокруг с глупой улыбкой на лице, Келли, – сказала Джуди, совершенно неправильно истолковав причину этой улыбки. – Послушай моего совета и брось этого своего местного воздыхателя. Ты привлекательная женщина, и тебе следует поднять планку повыше. Обрати свое внимание на кого-нибудь вроде графа Мальдини. Это – стоящее приобретение. Вчера вечером мне показалось, что он проявляет к тебе интерес, – заметила Джуди. – Правда, даже если тебе удастся заполучить его, удержать его будет целой проблемой. – Она налила себе кофе и вышла.

Слова Джуди заставили Келли задуматься. Она ведь неглупая, образованная и нисколько не хуже других. Джанфранко – граф. Ну и что? Возможно, она слишком бурно прореагировала на все? Он позвонил сегодня утром, как и обещал. Все еще хочет встретиться с ней и все объяснить – во всяком случае, так говорит. Он, безусловно, заслуживает того, чтобы его выслушали, не сноб же она в самом деле, какой сказал.

К утру Келли приняла решение: она встретится с Джанфранко в пятницу.

В четверг днем Келли сидела в самолете, улетавшем в Англию. Ее радовало, что она возвращается домой, к реальной жизни. Во вторник Карло Бертони объявил ей, что в ее пребывании в Италии нет больше необходимости, поскольку, раз ему не суждено принять участие в гонках, он может вернуться на работу в Лондон. Он великодушно предложил Келли задержаться на время, оставшееся до конца контракта, который истекал через десять дней, и отдохнуть. Марта, во всяком случае, остается на этот срок. Келли радостно приняла его предложение.

Но в среду утром, просматривая газету, Келли наткнулась на снимок, сделанный в понедельник вечером на приеме в Нью-Йорке. На этом снимке граф Мальдини держал под руку какую-то ослепительную рыжеволосую красавицу. Келли не могла больше обманывать себя. Любовное приключение осталось позади, и не было никакого смысла тешить себя иллюзиями. Наступило время прервать всякие отношения с графом Мальдини.

В четверг вечером она распрощалась с Карло Бертони в аэропорту Хитроу. Он направился в свой лондонский дом, а Келли в свое фамильное гнездо – не-большой дом в предместье Борнмута.

– Ты беременна, – объявил ей доктор, и Келли ахнула. Нарушения цикла случались у нее и раньше. К тому же она не испытывала ни головокружения, ни тошноты. Не было никаких других признаков, сопутствующих беременности. Она просто чувствовала легкое недомогание, причиной которого считала свои бесконечные слезы из-за Джанфранко. Только месяц назад, осознав, что с трудом застегивает молнию на джинсах, она набралась мужества и обратилась к врачу. Когда доктор Джонс подтвердил ее подозрения, она испытала настоящий шок. – Тебе следовало обратиться ко мне немного раньше, Келли. Правда, ничего страшного не произошло, ты в отличной форме. Как я понимаю, отца ребенка на горизонте не видно? – осторожно поинтересовался доктор. Он знал стоявшую перед ним девушку с самого ее рождения. На его глазах при родах умерла ее мать, потом от рака скончался отец, а теперь вот это. – Судя по всему, ты на тринадцатой неделе беременности.

– Да, должно быть так. Спасибо, доктор Джонс. Келли вышла из кабинета, сжимая в руке талон на внутриутробное исследование.

Она сидела в кафе самого большого в Борнмуте универсального магазина и думала о том, что ничего хуже в ее жизни уже произойти не могло. Но, оказывается, могло.

Откуда ни возьмись вдруг возникла Джуди Бертони, приехавшая на один день к своим родителям. Келли прокляла себя за то, что сняла пальто и повесила его на вешалку. Следующие полчаса она провела, размышляя, как встать, чтобы не стало заметно, что она слегка округлилась. Узкая шерстяная трикотажная юбка и такой же свитер не слишком скрывали это. Однако встать ей пришлось очень скоро, поскольку одним из побочных признаков беременности была частая потребность наведываться в туалет.

Наблюдательная Джуди немедленно заметила все, и Келли пришлось выслушать пространную речь подруги о том, какой ошибкой с ее стороны было встречаться с итальянским парнем.

Келли уже готова была выпалить, кто отец ребенка, но сумела вовремя обуздать себя. Джуди, словно мать Тереза, обещала поддерживать с ней контакт и присылать ей вещи, из которых вырос Андреа. Келли следовало бы испытывать благодарность за это, но она ее не испытывала. Она лишь чувствовала, что стала слабой, толстой и что все ей опротивело.

Холодным январским вечером в пятницу она возвратилась с работы с ощущением, что потолстела еще больше и что ей все надоело. Приняв освежающий душ и поужинав цыпленком с жареной картошкой, она устроилась на софе и приготовилась провести спокойный вечер. Включив плеер с музыкой Моцарта, она прижала наушники к своему животу.

Где-то она прочитала, что музыка оказывает благотворное влияние на еще не родившегося ребенка.

В дверь позвонили.

– Ну вот! – с досадой процедила она и, поднявшись с софы, медленно направилась к двери.

Вероятно, это Маргарет. Пока Келли находилась в Италии, соседний дом был продай. Ее новой соседкой оказалась незамужняя женщина средних лет, на попечении которой были старенькая мама, страдающая болезнью Альцгеймера, и холостой брат, Джим. Маргарет частенько обращалась к ней с разными просьбами.

– Иду, – крикнула Келли, когда звонок зазвенел снова. – Пожар, что ли? – пробормотала она себе под нос, открывая дверь.

За порогом стоял Джанфранко.

– Ты всегда открываешь дверь, не поинтересовавшись, кто пришел? – спросил он, осуждающе нахмурившись.

В первую секунду ее синие глаза округлились, сердце радостно забилось, но она туг же опомнилась. Столько дней она пыталась убедить себя, что забыла его, выбросила из головы и из сердца. Но, когда увидела его, элегантно одетого и красивого, как всегда, с волосами, взъерошенными зимним ветром, она сразу же поняла, что ей это не удалось.

– Почему это должно тебя беспокоить? – фыркнула она, злясь на себя за то, что проявляет такое малодушие.

Джанфранко внимательно оглядел ее, задержавшись взглядом на копне светлых волос, на легких тенях под сапфировыми глазами. Казалось, ее не обрадовал его приход. Опустив взгляд на ее вздымающуюся под нежно-голубой тканью свитера грудь и еще ниже, на немного округлившийся живот, он понял почему. Значит, это правда… Он глубоко вздохнул.

– Твоя безопасность – это главное, что меня беспокоит. Ты – мать моего ребенка, – решительно сказал Джанфранко, входя в холл и закрывая за собой дверь.

Кровь отхлынула от лица Келли, почти в шоке она уставилась на человека, возвышающегося над ней. Джанфранко здесь, в ее доме, и знает, что она носит под сердцем его ребенка…

– Но… как?… – Она покачнулась, вдруг почувствовав слабость.

– Давай сядем. – Джанфранко взял ее за руку. – Тебе вредно стоять в холодном холле в твоем состоянии. – Он уверенно, словно это был его дом, повел ее в гостиную.

– Подожди минуту, – наконец выговорила она дрожащим голосом.

– По-моему, мы и так уже ждали слишком много минут… точнее, месяцев, – он многозначительно посмотрел на ее живот. Наклонившись и взяв ее за руку, он подвел ее к софе и усадил.

Его близость, знакомый мужской запах, присущий только Джанфранко, заставили ее сердце учащенно забиться, краска залила щеки. Стоило ему только дотронуться до нее, даже до такой толстой, беременной, как ее тело моментально отреагировало.

– Как ты нашел меня… и откуда узнал, что я беременна? – запоздало спросила Келли. Она смотрела куда-то через его левое плечо, чтобы не встретиться с ним взглядом. Тот факт, что он признавал ребенка, которого она носит под сердцем, своим, не спрашивая ее ни о чем, ошеломил ее. Джанфранко был не из тех людей, которые делают что-то без причины. Почему же он нашел ее и пришел сюда? Ведь он достаточно ясно высказался по поводу нежелательной беременности в тот вечер, когда они занимались любовью. В своих тайных мечтах она иногда представляла, как он возникнет на пороге ее дома и объявит о своей любви к ней. Но сознание подсказывало, что, скорее все-го, он просто удостоверится, что она действительно беременна, возможно, предложит чек и, безусловно, скроется – уже навсегда.

– Я был на банкете на встрече Нового года в Риме. Встретив там Джуди Бертони, я, естественно, спросил о тебе. Она сообщила мне, что ты не устояла перед обаянием какого-то парня из Дезенцано и что ты беременна, – просто сказал он.

– Ты же не сообщил ей, что это был ты? – тревожно спросила Келли. Чем меньше людей будет знать о том, какая она идиотка, тем лучше.

Он насмешливо поднял темную бровь.

– Я же не законченный дурак, Келли. Я должен был сначала поговорить с тобой. Но мне потребовалась вся моя воля, чтобы не попросить у нее твой адрес, – сказал Джанфранко. – Пришлось нанять частного детектива, чтобы выяснить, где ты живешь. И вот я здесь. – Он сжал ее руку.

Келли проглотила подступивший к горлу ком. Какой потрясающий мужчина. Это не для нее, попыталась она убедить себя, но разбушевавшиеся гормоны не слушались ее.

– Ты выслеживал меня? Ты так поступаешь со всеми своими подругами? – отрывисто спросила она, ощущая, как взволновало ее тепло его ладони. Неужели только она почувствовала, как наэлектризовалась атмосфера? – подумала Келли, нервно кусая нижнюю губу. Хотя, если вдуматься, она не могла не чувствовать себя польщенной тем, что он нанял детектива, чтобы найти ее. Тем не менее настороженность не покидала ее – она не доверяла ему. – Так что привело тебя сюда? – бодрым тоном спросила она и, наклонив голову, посмотрела на него снизу вверх. От торжествующего блеска, который она увидела в его темных глазах, у нее мороз пробежал по коже. Келли вдруг поняла, что сама знает ответ на этот вопрос, и немедленно высказала вслух свои опасения. – Если ты надеешься, что я сделаю аборт, можешь забыть об этом! – прошептала она, и ее синие глаза вспыхнули огнем. – Это мой ребенок, я сама несу за него ответственность, а ты можешь убираться.

– Дио! Ты, как всегда, торопишься с выводами. – Джанфранко вскочил на ноги и, сорвав с себя паль-то, бросил его на стул. Он кипел от злости. После нескольких месяцев борьбы со своим страстным желанием обладать Келли он решил разыскать Джуди Бертони и обо всем ее расспросить. И когда Джуди рассказала ему о том, что Келли забеременела от одного местного итальянского парня, он сразу понял, кто отец будущего ребенка. А впал в ярость оттого, что Келли не сказала ему об этом сама. – Как у тебя поворачивается язык говорить мне такое? возмутился он. Она увидела неприкрытый гнев в его глазах и что-то еще, чего не поняла. – Возомнить, что я захочу убить собственного ребенка! Каким же чудовищем ты меня представляешь! Что я сделал, что ты обо мне такого низкого мнения?

– Выдавал себя за другого, – вставила Келли. Он застыл посреди комнаты.

– Значит, я должен теперь расплачиваться за одну глупую ошибку всю жизнь? Не потому ли тебе не пришло в голову сообщить мне, что у тебя будет ребенок? – напряженно спросил он. – Поэтому ты не явилась на свидание в пятницу? – С каждым вопросом он подходил к ней все ближе. – Поэтому ты обвиняешь меня в том, что я хочу убить собственного ребенка? – с горечью спросил Джанфранко. – Его темные глаза горели презрением. – Ты хочешь мне отплатить? Боже мой, я был о тебе лучшего мнения, Келли.

– Ты действительно сдержал слово и пришел на свидание? – Келли была ошеломлена. Вспышка ее гнева бесследно прошла. Последние месяцы она все время думала, как унизил ее этот человек. В самый тяжелый момент, когда подтвердилась ее беременность, у нее было искушение позвонить ему. Однако, стоило ей вспомнить, как он рассердился, когда в момент их близости обнаружил, что она не приняла никаких защитных мер, она отбросила эту мысль. Значит, он не был законченным негодяем, каким она его представляла.

Джанфранко продолжал с яростью:

– Сдержал слово? Да я прождал всю ночь и напился до беспамятства. А где была ты, экономка сказала мне на следующий день. Вернулась в Англию, отказавшись от бесплатного отпуска. Вот как тебя это волновало!

Так он действительно беспокоился о ней? Это открытие было для Келли столь же поразительным, сколь чарующим.

– Тебе нечего мне сказать? Это меня не удивляет, – протянул Джанфранко со злой усмешкой. – Ты использовала меня, забеременела и укатила назад, в Англию, не сказав мне ни слова.

– Нет, все было вовсе не так, – выпалила Келли. – Я собиралась встретиться с тобой в пятницу, но… – Она замолчала и нервно провела языком по пересохшим губам.

Джанфранко удивленно поднял черные брови. Та Келли, которую он знал, всегда была предельно искренней.

– И что же произошло, Келли? – ласково спросил он и, сделав еще шаг, сел на софу рядом с ней. Протянув руку, он обнял ее за плечи и осторожно прислонил спиной к мягкой диванной подушке. – Скажи мне…

Злость, подумал он, плохой помощник в отношениях с Келли, она слишком независима, а вот несколько толковых вопросов могут помочь.

Их взгляды встретились, и у нее перехватило дыхание. Его близость действовала ей на нервы.

– Я… я… – Келли запнулась.

– Ну-у, – подбодрил он, гипнотизируя ее взглядом горящих темных глаз.

Сказать ему? Все равно она не умеет ничего скрывать.

– В среду я увидела в газете снимок, на котором был ты со своей последней пассией – неотразимой рыжеволосой красоткой. Снимок был сделан за два дня до этого в Нью-Йорке, – призналась она.

Джанфранко обомлел. Слегка откинувшись назад, он долго недоверчиво смотрел на нее.

– Ты приревновала… – заявил он и впервые широко улыбнулся самодовольной улыбкой.

– Ничего подобного, – решительно возразила Келли, но яркий румянец, вспыхнувший на ее щеках, говорил об обратном.

Не сводя с нее глаз, Джанфранко убрал руку с ее плеча, обнял ее за талию и притянул к себе.

– Неважно, – тихо пробормотал он и прижался к ее губам долгим, медленным, чувственным поцелуем.

У нее закружилась голова и остановилось дыхание. Когда он наконец поднял голову, она пробормотала:

– Зачем ты сделал это?

Джанфранко притронулся кончиком пальца к отчаянно пульсирующей ямке на ее шее.

– Чтобы ты поняла, что я все еще желанен для тебя, – протянул он севшим голосом. – Необходимая предпосылка, чтобы стать моей женой. Взяв ее за подбородок, он добавил: – А мы с тобой поженимся, Келли.

Разыскивая Келли, Джанфранко убеждал себя, что хочет лишь удостовериться в том, что она ни в чем не нуждается. В первый момент он был удивлен своим внезапным предложением пожениться не меньше, чем Келли. Но теперь это решение казалось ему единственно разумным. Его мать будет довольна – она давно уговаривала его жениться и произвести на свет наследника. Поскольку Келли уже беременна, не будет никаких сомнений относительно ее способности к деторождению, как в случае с бедняжкой Оливией. Да, это решение было правильным.

Келли тупо уставилась на него, не веря своим ушам, а он наклонился к ней и, жарко дыша в щеку, подсунул руку под ее ноги. Она оказалась лежащей на софе.

– Подожди.

Джанфранко снова поцеловал ее.

Сопротивляясь, она обеими руками уперлась ему в грудь, чтобы оттолкнуть от себя. Но как только она почувствовала, как бьется его сердце, ее руки сами обвили его шею. Ее губы инстинктивно раскрылись в безудержной, так долго сдерживаемой страсти.

Его рука скользнула под ее свитер, и Келли задрожала. Огонь разлился по ее жилам, и она забыла обо всем па свете.

Он наклонил голову и прижался губами к ее губам.

– Джанфранко, – простонала Келли, испытывая почти болезненное наслаждение.

Он посмотрел ей в глаза.

– Я не сделал тебе больно? С ребенком все в порядке?