Текст книги "Мой итальянец"

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Три года спустя.

Сай-Эйден-Коув в графстве Корнуолл был практически безлюден, хотя уже началось лето. Келли стояла на скалистом берегу маленького пляжа и наблюдала за тем, как ее дочка насыпала песок в маленькое красное ведерко. Ничто не могло помешать намерению Анны Лу построить песчаный замок, и это напомнило Келли о Джанфранко. Анна Лу унаследовала отцовские глаза и отцовскую решимость.

К сожалению, этого нельзя было сказать о ее матери, грустно заключила Келли. Кажется, был такой же июньский день, когда она покинула «Каса Мальдини».

В результате все оказалось довольно просто, вспомнила она, мысленно вернувшись к тому тяжелому времени. Она рассказала Джанфранко о том, что сделала Оливия, а он ответил, что она придает этому слишком большое значение. Они поссорились, но на этот раз Келли и не подумала уступать.

В ночь накануне того дня, когда ей предстояло идти к доктору для окончательного обследования, Джанфранко пришел в ее спальню. Он пристально посмотрел на нее, лежавшую на просторной кровати.

– Завтра у тебя встреча с доктором… я прав?

Их взгляды встретились, и она ощутила, как задрожала каждая клеточка ее тела. Словно почувствовав это, он сел на край кровати и заключил Келли в объятия. Она почувствовала теплый мускусный, до головокружения знакомый запах, когда он поцеловал ее жадным, нетерпеливым поцелуем.

– Белла миа, – простонал он, одной рукой гладя ее и подняв другую, чтобы откинуть ее волосы за спину. Его темные глаза пристально вглядывались в ее запрокинутое лицо, в полуоткрытые губы. – Не задерживайся завтра. Я умираю от нетерпения.

Она была настолько глупа, что этих поцелуев оказалось достаточно, чтобы убедить ее: все страхи беспочвенны и Джанфранко любит ее. Они были семьей, и их будущее рисовалось ей в радужном свете. Но когда, уходя, он сказал: «Попроси доктора, чтобы он выписал тебе таблетки – это самое надежное защитное средство», ее эйфория несколько поубавилась.

Однако это было ничто в сравнении с тем шоком, который она пережила на следующий день. Вернувшись от доктора в приподнятом настроении, она тут же направилась в кабинет Джанфранко, торопясь сообщить ему хорошую новость.

Та боль до сих пор не прошла, сокрушенно подумала Келли. Дверь была приоткрыта, и она увидела Джанфранко и Оливию в объятиях друг друга. Предостережения Джуди, поведение Оливии – все теперь встало на свои места. Но настоящее потрясение Келли испытала, когда услышала, о чем они говорили. Это и побудило ее принять решение немедленно уехать.

– Уверяю тебя, Оливия, у нас с Келли больше никогда не будет детей.

– Так чего же тогда ждать? Отделайся от нее немедленно, Джанфранко. Я в состоянии позаботиться об Анне Луизе. Я люблю ее.

Келли приняла решение немедленно… Она выглядела искренне огорченной, когда сообщала Джанфранко, что доктор порекомендовал подождать еще неделю. Потом уговорила Джанфранко отпустить ее с ребенком на несколько дней погостить к Джуди Бертони, предложив ему воспользоваться этим, чтобы уладить свои дела в Нью-Йорке.

По иронии судьбы Джанфранко сам помог ей в ее намерении бежать от него. Он вручил ей мобильный телефон, попросив звонить ему, когда она сможет, поскольку не хотел беспокоить ее в то время, когда она занимается с Анной Луизой. Зайдя в его кабинет, Келли, к счастью, нашла свой новый паспорт, который ей оформил Джанфранко и в который была вписана малышка. Он говорил, что хочет поехать с Келли куда-нибудь отдохнуть. Она не переставала удивляться самообладанию этого человека. Видимо, таким своеобразным способом он собирался расплатиться с ней! Что же, его ждет жестокое разочарование, подумала она.

На следующий день она была на борту самолета, улетающего в Лондон, а вечером сняла все деньги со своего банковского счета. Это были деньги за ее проданный дом. Келли несколько раз звонила Джанфранко, чтобы не вызвать его подозрений.

Последний, решающий звонок она сделала, когда выехала из отеля, в котором провела ночь. Она сказала ему, что оставила машину в римском аэропорту и что уходит от него. С ним может оставаться Оливия, но не ее ребенок.

Он все еще что-то кричал в трубку, когда она выключила телефон и швырнула его на дорогу.

Сохранив детские воспоминания о дяде Томе, она отправилась в его дом в Корнуолле. Он встретил ее и Анну Луизу с распростертыми объятиями и настоял на том, чтобы она остановилась у него, в коттедже с видом на залив. Своим соседям он представил ее как Келли Хоуп, свою недавно овдовевшую племянницу с дочкой, и предупредил, что единственное, что ей не надо делать, чтобы не обнаружить себя, – это пользоваться государственными компьютерными программами здравоохранения, образования и т.д.

Положив деньги за проданный дом на банковский счет Тома, Келли не испытывала никаких проблем. Эллен Джонс, отец которой был другом Тома, владела небольшим спортивным клубом в соседнем городке Ньюкуэй. Она предоставила Келли работу в своем клубе на неполный день и платила ей за это наличными.

Три года жизнь Келли складывалась совсем неплохо. Она посмотрела на Анну Лу. Стиснув зубки, та строила «самый большой замок из песка» для дяди Тома.

Келли смахнула невольно набежавшие слезы. Вчера они похоронили дядю Тома. Это он придумал называть Анну Луизу Анной Лу. Они больше никогда-никогда его не увидят. Келли никогда больше не услышит, как он, гортанно выговаривая слова, беседует с ней, успокаивает и уговаривает ее. Их жизнь теперь изменится…

Джанфранко остановился, чтобы успокоиться. Это была Келли, еще более красивая, чем раньше. Даже дешевое черное платье, которое было на ней, не могло скрыть ее великолепную фигуру. Ее отливающие серебром волосы отросли и теперь доходили почти до талии.

Он ни в чем ей не отказывал, а она предала его…

Он медленно подошел к ней.

– Так вот где ты прячешься, Келли?

Келли, конечно, узнала этот глубокий голос с акцентом. Джанфранко стоял не более чем в шаге от нее. На его лице появились новые морщины, но от этого его смуглое лицо стало только еще красивей. Она, попятившись, прижалась спиной к скале.

– Ты, – пробормотала Келли. Казалось, ее недавние мысли о нем материализовались. Она поспешно отвела взгляд и посмотрела на Анну Лу, которая сидела на песке и удивленно таращилась своими карими глазами на незнакомого мужнину.

– Большой дядя, – сказала Анна Лу, – хочешь построить замок из песка?

Джанфранко немедленно присел на корточки.

– Анна? – тихо спросил он. И на глазах у Келли его жесткое лицо удивительно преобразилось. Он улыбнулся девочке. – Я люблю строить замки из песка, Анна.

Не очень уверенно он протянул руку, чтобы погладить огненно-рыжие волосы, обрамлявшие ангельское личико. Две пары похожих темно-карих глаз встретились и не могли оторваться друг от друга. Это была любовь с первого взгляда.

Увидев, как Анна Лу улыбнулась, Келли проглотила подступивший к горлу ком.

– Меня зовут Анна Луиза Хоуп, но все зовут меня Анна Лу, – серьезно поправила его девочка.

Джанфранко метнул на Келли испепеляющий взгляд. Но когда он снова повернулся к ребенку, его лицо вновь обрело нежное выражение.

– Значит, и я буду звать тебя Анна Лу, – сказал он с улыбкой. – А ты можешь называть меня папой.

Знает, куда бить. Келли онемела от такого предложения Джанфранко.

Анна Лу смотрела на Джанфранко широко раскрытыми глазами.

– Ты – мой папа? – спросила она, потом взглянула на мать. – Мама? – произнесла она всего одно слово, но впервые за свою короткую жизнь очень неуверенно.

Джанфранко смотрел на Келли, как огромная черпая пантера, приготовившаяся к прыжку. Он увидел ее посеревшее лицо и испуганные глаза.

– Скажи ей, Келли, – глухо сказал он.

От потрясения Келли едва могла связно мыслить, тем более говорить. Анна Лу не замечала отсутствия папы в своей жизни до тех пор, пока после Пасхи не стала ходить в детский сад. Келли сказала ей, что он живет далеко, и девочка успокоилась. Глядя сейчас на мужчину и ребенка, на торжествующее выражение на лице этого мужчины, она поняла с упавшим сердцем, что выхода у нее нет… Она попала в западню.

Келли опустилась на песок рядом с Анной Лу.

– Да, солнышко. – Она инстинктивно обняла дочку за плечи. – Это… – Она увидела насмешливый взгляд Джанфранко и беспомощно запнулась. – Он… то есть этот человек – твой папа.

Анна Лу вывернулась из-под руки Келли и бросилась к Джанфранко.

– Ты правда мой папа? – И с детской непосредственностью добавила: – Дядя Том отправился в рай, поэтому он прислал тебя.

Джанфранко схватил Анну Лу на руки и крепко прижал к груди.

– Что-то вроде этого. – Он бросил поверх головы ребенка полный ненависти взгляд на Келли и, поднявшись на ноги с Анной Лу на руках, добавил: – Но в отличие от твоего дяди Тома я собираюсь остаться с тобой навсегда.

Он проговорил это тихо, поцеловал Анну Лу в нежную щечку и тут же получил ответный поцелуй.

Гордо подняв голову, Джанфранко пытливо смотрел прищуренными глазами на побелевшее лицо Келли. В его взгляде сквозило мрачное удовлетворение.

– Ведь правда, мама? – Он требовал от нее подтверждения с насмешкой, очевидной для Келли, но непонятной ребенку.

Келли неуверенно переминалась с ноги на ногу. Она побледнела еще больше. Ей удалось один раз сбежать от Джанфранко, но он никогда не повторит своей ошибки. По крайней мере в отношении своего ребенка. Что же касается ее… Она, вероятно, была сейчас так же не нужна ему, как и три года назад.

– Мама?

Личико Анны Лу было обращено к ней. Она ждала от матери подтверждения такой прекрасной новости.

Неожиданно Келли захлестнуло почти непереносимое чувство вины, смешанное с глубоким страхом за будущее. Ей не оставалось ничего другого, как согласиться…

Спустя несколько часов, когда замок из песка был построен и шумно одобрен, Келли пришлось пригласить Джанфранко к себе домой. Том завещал ей этот дом вместе со своими деньгами. Фактически только эти деньги у нее и оставались! Дядя жил на пенсию, которую прекратили выплачивать после его смерти. Келли не знала, что ей делать дальше, но это беспокойство вытеснил теперь куда более сильный страх. Анна Лу была слишком мала, чтобы что-то заметить, а Джанфранко каждым своим взглядом и жестом давал понять Келли, что не может дождаться, когда они останутся наедине, и тогда разразится скандал.

– Почитай сказку, папа, – попросила Анна Лу, которую уже искупали и уложили в постель. Она смотрела на Джанфранко, стоявшего у кроватки. – Пожалуйста.

Келли почувствовала легкий укол ревности от того, как быстро Джанфранко завоевал расположение ее дочки. Она перевела взгляд на него. Взъерошенный, он смотрел смеющимися глазами на малышку. Келли подумала о том, что ни одна женщина, будь ей три или девяносто три, не могла бы устоять перед его обаянием.

И к сожалению, она, Келли, не была исключением, с ужасом подумала она.

– Спокойной ночи, солнышко. – Келли наклонилась и прижалась губами к бархатной щечке, стараясь избегать любого контакта с Джанфранко. Выпрямившись, она добавила: – Папа укутает тебя.

Келли почти бегом бросилась из спальни и спустилась по лестнице вниз. Войдя в кухню, она бросила взгляд на стол. Их ужин состоял из гренок с бобами. Вряд ли такое меню соответствовало вкусам Джанфранко, но это было любимое блюдо Анны Лу. Келли принялась за уборку. Вымыла посуду, вытерла скамейки. Она готова была заняться любым делом, лишь бы не думать. Но чувства не так-то легко контролировать. Когда все было переделано, она вернулась в гостиную и подошла к венецианскому, почти во всю стену, окну. Она стояла, устремив взгляд на песчаный пляж и море.

Она была счастливой здесь, ну, может быть, не счастливой, поправила она себя, но, безусловно, довольной своей жизнью. Это был летний домик. Передняя дверь вела в большую гостиную. Кроме того, здесь были кухня, кладовая, а сзади – дверь черного хода. Лестница вдоль боковой стены вела па площадку балкона, куда выходили двери двух спален и ванной комнаты. Дом стоял на краю рыбацкой деревни, и когда-то его сдавали отдыхающим. После того как Том однажды остановился здесь, он решил купить этот дом.

Том! Если бы только он был сейчас здесь, подумала Келли, сдерживая слезы. Он бы знал, что делать. Знал бы, как справиться с Джанфранко. Она распрямила плечи и глубоко вздохнула. Она повзрослела за последние три года. Она не была больше той наивной беременной Келли, которая ухватилась за предложение Джанфранко выйти за него замуж, польщенная тем, что он нанял детектива, чтобы разыскать, ее.

– Довольно впечатляющее убежище, – с насмешкой произнес за ее спиной глубокий хрипловатый голос, и она вздрогнула, поскольку не слышала, как он спустился по лестнице.

Повернувшись, она посмотрела на него.

– Как ты нашел меня? – сразу же бросилась в атаку Келли. – Снова детективы? – ухмыльнулась она.

Джанфранко пытливо смотрел на нее.

– Твой друг Том написал мне и все рассказал. Ничего больнее он сказать не мог. Кровь отлила от лица Келли, когда она взглянула на него широко распахнутыми глазами.

– Нет. Не верю.

Том не мог предать ее!

Джанфранко пожал широкими плечами.

– Как хочешь. – Он пересек комнату, опустился на кожаную софу и небрежно вытянул перед собой длинные ноги. – Теперь это не имеет значения. Хотя я должен поздравить тебя с тем, что ты все так ловко провернула. Сначала я подумал, что во всем виновата послеродовая депрессия, и проконсультировался с доктором Кредо. Но нет… Ты вышла из больницы стопроцентно здоровой и счастливой, с полугодовым запасом противозачаточных пилюль, – сухо сказал он.

Кровь прилила к щекам Келли. Ее ложь была раскрыта. Она бросила на Джанфранко колючий взгляд, возмущенная его тоном, но по его холодному, отстраненному виду ничего не смогла попять.

– Ты просто великая актриса. Я снимаю перед тобой шляпу, – сказал он язвительно. – Я истратил целое состояние, наняв самых опытных детективов, но они не могли найти твои следы после того, как ты выехала из лондонского отеля. У тебя довольно многочисленная родня. Двоюродный брат с отцовской стороны был, как я узнал, твоим самым близким родственником, которого они нашли. Твоя мама выросла в сиротском приюте. Тебе невероятно повезло – или это был хитроумный план, – что ты разыскала Тома, моя дорогая женушка. – Его губы холодно скривились. – Иначе тебе бы не выпутаться.

Келли, нахмурившись, слушала его. Джанфранко был точен до мелочей во всем, что касалось ее побега и ее семьи, так зачем он стал бы лгать, говоря, что Том сообщил ему о ее местонахождении? Она с ужасом поняла, что Джанфранко сказал правду. Ее ноги вдруг стали ватными, и она опустилась на ближайший стул. В это невозможно было поверить. Том предал ее. Келли хмуро посмотрела на Джанфранко.

– Когда он написал тебе? – тихо спросила она.

– Десять дней назад, видимо с больничной койки. Но я получил это письмо только вчера вечером. Он знал, что умирает, поэтому написал мне, что хотя он любит тебя как родную дочь, но больше не сможет заботиться о тебе.

Джанфранко сказал это таким сочувствующим тоном, что Келли стало немного легче на душе. В каком-то смысле она могла понять, что побудило Тома так поступить, хотя всем сердцем хотела бы, чтобы он этого не делал.

– Он написал также, что настало время мне подумать и о себе. – Его бровь саркастически изогнулась. – «Я думаю – , стоит использовать шанс». Видимо, это английское выражение.

– Да, у тебя сейчас есть шанс. Ты получил его, когда сболтнул, что ты – отец Анны Лу, – горько заявила Келли. – Ты мог травмировать ребенка, – не удержалась она.

В мгновение ока Джанфранко вскочил с софы и, схватив за плечи, поставил ее на ноги. Перевоплощение было невероятным. Его лицо было так перекошено от злости, что Келли испугалась за себя.

– И ты смеешь мне это говорить, дрянь такая? Ты, которая лишила ее отца на целых три года. – Его темные, как ночь, глаза неистово буравили ее взглядом. – Лишила меня моего ребенка. Нашла мне замену в лице своего любовника Тома.

– Нет. Нет! – закричала ошеломленная Келли. – Отпусти меня! – Она попыталась оторвать его руки, испуганная яростью, которую слышала в его го-лосе. – Все совсем не так.

Она снова попыталась освободиться, но он еще сильнее сжал ее плечи.

– Нет, так, моя красивая, вероломная женушка. Ты что, за дурака меня принимаешь? В этом доме всего две спальни, – процедил он сквозь, зубы и сильнее прижал ее к своему напрягшемуся телу.

– Там две кровати. Я спала в комнате с Анной Лу.

– Только для виду, в чем я не сомневаюсь, – проворчал он. – А сегодня я буду спать с Анной Луизой. Дио, ты даже лишила девочку ее настоящего имени, а я – я, ее отец, – должен выслушивать ее слова о том, что ее всегда звали Анна Лу.

Он смотрел на нее с яростью. Напряжение достигло предела.

– Когда я увидел тебя сегодня на пляже, то готов был убить тебя. По твоей милости я три года жил в настоящем аду. Но ты не стоишь того, чтобы меня лишили из-за тебя свободы. Я заставлю тебя испытать такие же мучения, которые испытывал я, – прошипел он с ненавистью.

Страх и напряжение, которые навалились на Келли с того момента, как он снова вошел в ее жизнь, наконец дали о себе знать, и Келл взорвалась:

– Заставить меня испытывать мучения? Да ты делал это с того самого дня, когда женился на мне.

Тебе никогда не была нужна я, тебе был нужен только мой ребенок. Ты даже не пытался искать меня, пока не узнал, что я беременна. И даже…

– Ты обманула мои ожидания, – нетерпеливо прервал ее Джанфранко. – Я никогда не бегал ни за одной женщиной.

Келли судорожно глотнула воздух. Он остался таким же самонадеянным, возомнившим о себе ничтожеством, каким был всегда.

– Вот именно, – насмешливо сказала она. – Это подтверждает мои слова о том, что тебе был нужен только мой ребенок. Удивительно, как далеко ты для этого зашел, даже женился на мне, а не на этой маньячке Оливии, которую ты так обожаешь. Ты держал меня в вашем доме, в этом огромном мавзолее, как какую-то племенную кобылу. Ты никогда не верил ни единому моему слову, но ни Оливии, ни твоей матери не удалось причинить мне зло.

Схватив ее рукой за подбородок, Джанфранко наклонил ее голову назад. Он пронзал ее взглядом, горящим негодованием.

– И ты еще смеешь обвинять меня? – возмутился он. – Я дал тебе все, о чем только может мечтать женщина, а ты отплатила мне тем, что сбежала вместе с моим ребенком.

– Ты дал мне все, кроме своей поддержки. Все, кроме своей любви, едва не добавила она, но вовремя остановилась.

– У тебя было и это, а если бы ты потребовала больше, то получила бы и больше. Но дело не в этом. Хочешь, я скажу тебе, почему ты сбежала? – Он коротко рассмеялся циничным смешком. – По-тому что в присущей тебе детской манере прислушивалась ко всем слухам и сплетням и делала скоропалительные, совершенно неправильные выводы. Я говорил тебе, что никогда не любил Оливию, относился к ней только как к сестре, как к нездоровому человеку, нуждающемуся в помощи, но ты предпочла не верить мне. – Его пальцы с силой сжали ее подбородок. Она попыталась освободиться. – Смотри мне в глаза, – свирепо потребовал он, и Келли подчинилась, вдруг ощутив прикосновение его бедра к своему, близость его тела. – Может быть, я и допускал ошибки как муж, но не заслужил, чтобы ты меня наказала тем, что лишила ребенка.

Возможно, нет, подумала Келли. Она сознавала свою вину все эти годы, но сильнее всего было осознание того, что он лжет. Она своими глазами видела, как он обнимал Оливию, и слышала, что он говорил.

Он смотрел на нее, и как-то неуловимо атмосфера начала меняться. Он улыбнулся, и в его глазах появился какой-то дьявольский свет, когда он ласково сказал:

– Знаешь, что по-настоящему гнетет меня? Я мучился три года, не зная, все ли с тобой в порядке. Я глаз не сводил с единственной фотографии моей дочери, сделанной в ее первый день рождения, которую ты соблаговолила прислать мне. Конверт пришел из Лондона без обратного адреса. – Он осторожно провел ладонью по ее щеке и крепко обнял ее другой рукой за талию. – Умно. Очень умно. Потом я узнал, что у тебя есть любовник – «дядя» Том, – фыркнул он с горьким презрением.

– Нет! – Она слишком поздно заметила грозящую опасность в его потемневших глазах. Почувствовала ее в том, как он прижался к ней всем своим телом. – Нет, Джанфранко! – закричала она, но он уже закрыл губами ее рот, и она ужаснулась тому невероятному желанию, которое охватило ее. Нет! – кричал ее разум, в то время как губы беспомощно полуоткрылись навстречу его неукротимому натиску.

– Ты должна мне три года, – проскрипел Джанфранко, а его губы тем временем скользили по ее шее и дальше вниз.

– Нет, – вздрогнула Келли, почувствовав его руку на своей груди.

Она знала, что должна была остановить его, но ее захлестнула жаркая волна. Она обвила его шею руками.

Он долго лежал, уткнувшись в нежный изгиб ее шеи, потом, грубо выругавшись по-итальянски, отпрянул от нее.

Келли поняла ругательство и услышала, как он стал одеваться. Ее била дрожь. Но не от холода, а от стыда.

Вскочив на ноги, Джанфранко пригладил взъерошенные волосы. Черт возьми, такое не должно было произойти. Он бросил взгляд на нее. Увидев ее пылающее лицо, поморщился. А она испытывала такое желание, что ничего не могла с собой поделать. На этот раз она всецело принадлежала ему. Дио, сколько еще мужчин наслаждались ею? – мрачно подумал он.

Стыд не позволял ей взглянуть на Джанфранко.

– Ты могла бы заработать целое состояние как порнозвезда. Сядь, ради бога, – резко сказал Джанфранко. Его голос был жестким и холодным.

С помертвевшим лицом Келли натянула лиф платья, опустила юбку.

Как загипнотизированная, она взяла чайник, налила в него воду, включила. Потом достала с полки чашку и положила в нее ложечку растворимого кофе. Опершись рукой на скамейку и наклонив голову, она ждала, пока закипит чайник. И все это время ее разум кричал. Что я наделала? Как я могла уступить Джанфранко так быстро? Три года, молча простонала она, а ее предательское тело вело себя так, словно это было вчера. Ничто не изменилось.

Нет, нет, изменилось, поправила себя Келли. Выпрямившись, она сняла чайник и налила в чаш-ку кипяток. Она изменилась… она стала более сильной. То, что она одна растила своего ребенка, многому ее научило. Слегка дрожащей рукой она поднесла чашку черного кофе к губам и после первого же глотка почувствовала себя немного лучше. По крайней мере она избавилась от ощущения вкуса Джанфранко на своих губах. Если бы она могла так же легко избавиться от него самого, с горечью подумала она.

– Хорошая идея. Налей-ка и мне, – скомандовал Джанфранко.

Келли обернулась на звук его голоса, готовая сказать, чтобы он приготовил себе кофе сам, но из осторожности остановилась. Ей предстояло выиграть куда более важный спор. Джанфранко сидел на одной из трех табуреток за маленьким обеденным столом, повернув к ней свою темноволосую голову, и смотрел непроницаемым взглядом.

Неожиданно почувствовав сухость в горле, Келли откашлялась.

– Черный с одной ложкой сахара, так? Джанфранко поднял бровь.

– Помнишь!

– Некоторые вещи трудно забыть, – пробормотала Келли, доставая еще одну чашку с полки. И она не имела в виду кофе. Вид его, такого холодного, в то время как она все еще испытывала шок от того, что только что занималась любовью – нет, не любовью, сексом, – невероятно раздражал ее.

– Да, приятно сознавать, что я по-прежнему воспламеняю тебя и заставляю выкрикивать мое имя, – произнес он своим глубоким хриплым голосом. – Это значительно облегчает будущую жизнь. Обет безбрачия никогда не привлекал меня.

Келли была потрясена тем, что Джанфранко прочитал ее мысли. Она ни в коем случае не собиралась возобновлять семейную жизнь с Джанфранко.

– Насколько я мог заметить, Анна Лу выглядит счастливой, уравновешенной девочкой.

Келли про себя вздохнула с облегчением, услышав, что он сменил тему, но ее облегчение длилось недолго. Она повернулась, чтобы взглянуть на него, и от насмешливого, торжествующего взгляда его темных глаз мурашки побежали по ее спине.

– Да, это так, – коротко ответила Келли и повернулась, чтобы поставить чашку с кофе на стол перед ним. – И она очень счастлива здесь. У нее много друзей.

Если бы ей удалось уговорить его дать развод, подумала Келли, нервно закусив губу, она бы не стала возражать, чтобы за ним сохранились некоторые попечительские права.

– Похоже, это летний домик. И насколько я понимаю, теперь ты его владелица. – Джанфранко поднес чашку к губам и сделал глоток горячего кофе. Потом спокойно добавил: – Я думаю, что Анна Лу по-прежнему сможет бывать здесь время от времени и общаться со своими друзьями.

– Время от времени! – воскликнула Келли. – Мы живем здесь.

– Больше нет. Мы уезжаем утром в Италию. Она ожидала этого с того момента, как увидела его на пляже, тем не менее для нее это был шок. Келли попятилась и прислонилась к кухонной стене, боясь, что ноги подведут ее.

– Нет, Анна Лу и я останемся здесь. – Она должна была держать себя в руках, быть убедительной, но внутри у нее все дрожало. – Но я готова вести себя разумно. Мы с тобой могли бы получить быстрый развод и разделить опеку. Ты сможешь приезжать сюда в любое время.

– Ты закончила? – строго спросил он. Его глаза были холодными как лед. – Прекрасно, потому что я забираю свою дочь с собой в Италию. Все визиты – на мое усмотрение.

– Ты не сможешь так поступить. Я тебе не позволю. – Келли выпалила это, пытаясь говорить решительно, но ничто не могло скрыть дрожь в ее го-лосе. Чудовищность его слов больно ударила ее. Она знала, что боролась не за себя, а за благополучие своего ребенка. – Не может быть и речи о том, чтобы Анна Лу оказалась рядом с Оливией в мое отсутствие.

– Так поезжай вместе с ней.

– Нет. – Келли инстинктивно отвергла эту возможность. – А ты не сможешь увезти Анну Лу без моего разрешения.

Она сказала то, во что сама не верила. Она прекрасно знала, что Джанфранко принадлежал к тем людям, которые всегда добивались своей цели. Келли сомневалась, чтобы кто-то когда-нибудь перечил ему, кроме нее. Честно говоря, она была даже удивлена, что ей удавалось так долго скрываться от него. Он стоял с гордо поднятой головой и смотрел на нее своими темными насмешливыми глазами так, будто рассматривал под микроскопом какое-то насекомое.

– Если тебя посадят в тюрьму, у меня не будет никаких проблем.

В тюрьму? Что он несет?

Джанфранко поставил свою чашку с таким стуком, что она поняла: его спокойствие лишь видимое. Он встал и, криво улыбнулся.

– Я навел справки о Келли Хоуп в ту же минуту, как прочитал письмо Тома. Когда мой самолет приземлился сегодня, в аэропорту меня уже ждал человек со всеми твоими данными. Ты респектабельная вдова с ребенком, работавшая последние три года на Эллен Джонс, которой принадлежит спортивный зал. Правильно?

При упоминании о ее работе Келли вдруг поняла, куда он клонит.

– Моя личная жизнь и где я работаю, тебя не касается, – огрызнулась она.

– Возможно, но интересно, какой доход получает государство от твоей работы. Кажется, англичане называют это черным налом? – Он хмыкнул. – Уклонение от налогов является серьезным правонарушением, которое карается в некоторых случаях тюремным заключением.

Келли, онемев, смотрела на него. Встретив ее взгляд, он со злорадством продолжал:

– Я бы не стал слишком беспокоиться: это твое первое правонарушение. – Он пожал плечами. – Разумеется, бедняжка Эллен Джонс тоже понесет наказание. Существует еще и один добрый доктор, друг Тома, который, не получив от тебя никаких официальных документов, заботился о твоем здоровье, делал прививки моей дочери. Он тоже пострадает.

Келли сделала резкое движение и в ярости шагнула к нему. Ее глаза неистово горели.

– Я презираю тебя! – закричала она. – Ты способен причинить боль невинным людям, моим друзьям?

– Мне это не нужно, – сказал он. – Решение за тобой, Келли. Ты можешь вернуться с Анной Лу и со мной в Италию или остаться и смотреть в лицо последствиям. – Он торжествующе посмотрел на нее. – Так или иначе, но я получу свою дочь.