Текст книги "Вдова аятоллы"

– Что тут?..

– Может быть, она в той комнате, в конце коридора, – сказал Кризантем.

Малко толкнул к нему Нассири.

– Охраняйте его.

На шею иранцу тут же была наброшена петля. Малко разбежался и ударом ноги вышиб дверь, почти сорвав ее с петель. Он мгновенно охватил взглядом комнату. На широкой постели с балдахином сидела Шарнилар и смотрела видеофильм. Рядом сидели двое охранников с автоматами на коленях, также поглощенные фильмом. Они были так увлечены, что не слышали воплей своего товарища.

Повернув головы, они увидели направленный на них револьвер Малко и инстинктивно подняли руки. Двумя ударами ноги тот отбросил их оружие в угол комнаты. Шарнилар выпрямилась на постели.

– Малко!

Она была поражена.

– Быстро, – проговорил Малко, – мы уходим...

В коридоре послышался шум борьбы: Ардешир Нассири и Кризантем, сцепившись в комок, ввалились в комнату. Иранец высвободился, взглянул на Малко безумными глазами и прыгнул, разбив стекло, в окно!

* * *

Нассири поднялся, обливаясь кровью, и бросился, крича по-ирански, сквозь толпу потрясенных гостей к апартаментам Макропулоса. Обезумевшие охранники выхватили свои пистолеты и замахали ими, приказав гостям не двигаться.

Крики иранца взбудоражили стражу в саду. Сразу же зажглись прожектора и закрылись ворота металлической ограды. Крис, Милтон и Ингрид потихоньку направились к лестнице. Оба американца были еще в коридоре, когда из большой гостиной выскочили четверо охранников, оттолкнули их в сторону и бросились на второй этаж.

Первый успел только миновать четыре ступеньки, когда пуля Криса Джонса догнала его. Трое других мгновенно обернулись. И оказались перед двумя «гориллами», крепко стоявшими на широко расставленных ногах с пистолетами в руках.

– Бросайте оружие! – крикнул Крис Джонс.

Один из охранников, видно, плохо понимал по-английски. Он вскинул автомат и тут же получил пулю в лоб. Когда это печальное лингвистическое недоразумение рассеялось, остальные бросили оружие и медленно подняли руки... Внизу гости бросились в разные стороны, но обезумевшие охранники погнали их назад. Крис проворчал:

– Нам нужны «большие пистолеты», иначе придется туго... Ингрид, сходи за ними.

Шелестя красными воланами, Ингрид бросилась во внутренний дворик. Пораженные охранники пропустили ее. Минутой позже она появилась снова, уже в дверях кухни, держа в одной руке два укороченных «узи» и в другой – еще один... Как раз в этот момент по лестнице стали спускаться Малко, Шарнилар и Кризантем. Крис расцвел в широкой улыбке, схватив свои «узи».

– Готово! Теперь можно воевать!

От радости он выстрелил три или четыре раза в потолок, чтобы гости расступились.

– Быстро! – крикнул Малко. – В машины!

Они выскочили во дворик, побежали мимо кухни в сторону двери, выходящей на теннисный корт. Ингрид истерически смеялась, приметная в своем красном платье, как фонарь.

– С тобой нас засекут, – сказал Малко.

Она спокойно расстегнула застежку-молнию и оказалась в чем мать родила, не считая бус и туфель.

– Так лучше?

Увы, для шуток момент был неподходящим. Позади раздались выстрелы, и несколько драгоценных кувшинов разлетелось вдребезги. Элько, успевший схватить по дороге спрятанный за деревом автомат Калашникова, ответил длинной очередью, перебив почти все стекла на первом этаже.

В ту секунду, когда они выбежали на стоянку, два человека выскочили из тени. Милтон Брабек скосил их, выпустив половину магазина своего «узи». Шарнилар билась в истерике.

– Они нас убьют! – кричала она. – Они нас убьют!

Малко попытался ее успокоить.

– Через пять минут мы будем далеко.

Крис Джонс первым вскочил в «роллс-ройс», доставивший их сюда. Шарнилар и Ингрид бросились плашмя на заднее сиденье Милтон и Элько обеспечивали, сев с двух сторон, прикрытие. Малко, взявшись за руль, включил фары, рванулся с места и почти сразу же остановился. Огромная решетка опустилась на дорогу, перегородив единственный выезд. Даже мощный «роллс-ройс» не мог бы ее проломить.

Малко выругался и отъехал, чтобы увернуться от луча вспыхнувшего прожектора. Град выстрелов посыпался со стороны подъезда. Они были в ловушке.

Глава 22

Малко отъехал назад, и фары осветили несколько строительных машин возле строящегося теннисного корта:

скрепер, каток и бульдозер.

– Бульдозер! – крикнул он.

Крис Джонс выскочил из «роллс-ройса». Он бросился к машинам и с налету вскочил в бульдозер. Прошло несколько секунд тревожного ожидания, затем прозвучали мощные хлопки, сменившиеся спокойным тарахтением двигателя. Раздался чудовищный скрежет шестерен, тяжелый бульдозер тронулся с места, попятился ввиду неопытности Криса и потом, объезжая «роллс-ройс», двинулся к решетке. Они услышали, как кто-то прокричал приказ, прожектор захватил бульдозер своим лучом, и град пуль отскочил от его стальных боков. Крис Джонс предусмотрительно повис с другой стороны.

Бульдозер подполз к решетке, навалился на нее, задержавшись на несколько мгновений, а потом металлические прутья уступили под его массой. Машина проехала дальше и свалилась в пропасть через несколько секунд после того, как Крис Джонс соскочил с нее.

– Осторожно! – крикнул Малко.

Он включил передачу и нажал педаль газа. Турбина газового поддува секунду помедлила, но когда он миновал ворота, автомобиль уже набрал скорость под семьдесят километров в час... Пули простучали по кузову, заднее стекло стало матовым, Ингрид вскрикнула от страха, но «роллс-ройс» не остановился. Со скрежетом затормозив, чтобы подобрать Криса Джонса, тяжелая машина помчалась по узкой извилистой дороге. Шарнилар поднялась, бледная, тяжело всхлипывая. Малко объявил:

– Нужно скорее сматывать удочки. Едем прямо в Малагу. Эта история наделает шума.

Он искренне жалел, что не убил Ардешира Нассири. Шарнилар, растрепанная, обняла его сзади руками за шею.

– Они собирались меня убить, я это знаю.

* * *

В аэропорту Цюрих-Клотен ледяной туман перехватывал дыхание. Несмотря на полушубок, Малко озяб. Закутавшись в соболиный мех, Шарнилар, казалось, не чувствовала холода. Их встретили два человека на черном бронированном «мерседесе-600», ощетинившемся антеннами. Это была любезность бернской резидентуры...

Внутри оказалось все необходимое, чтобы вновь оснастить Криса и Милтона, лишившихся своей «артиллерии» в Марбелье.

На этот раз «Компания» хорошо поработала. Малко успел позвонить из «Марбелья Клуб» в Лэнгли, где было только пять часов вечера. Он рассказал о спасении Шарнилар и чего это стоило. Остались убитые, грозил скандал. Испанцы были щепетильны, и надо было убраться из страны как можно быстрее.

В десять вечера «Фалькон-50», принадлежащий одному местному «почетному корреспонденту» ЦРУ, сел в Малаге. Пилот был в наилучших отношениях с шефом воздушной пограничной службы. «Роллс-ройс» Маркуса подъехал прямо к самолету, они сели в него, избежав формальностей и обнаружив на борту бутылку «Дом Периньона» и шесть стаканов.

Через два часа все были уже в Женеве, на первом этапе их пути. Здесь Ингрид покинула их и отправилась в «Хилтон» немного отдохнуть...

«Мерседес-600» плавно тронулся и взял курс на Цюрих. Малко нагнулся к уху Шарнилар.

– Ты уверена, что не захочешь изменить свое решение?

– Уверена.

– Хорошо, – сказал он. – Мы сделаем даже невозможное, чтобы все закончилось хорошо.

Через час они были в небольшом роскошном салоне банка на Банхофштрассе. Высокий лысый мужчина с птичьим взглядом провел их в зал, где помещалось несколько сейфов, защищенных системой Унидель. Перед каждым находился оснащенный кнопками с экраном пульт электронного устройства, связанного с замком. Шарнилар вставила магнитную карточку в щель пульта и набрала на клавишах шесть цифр своего кода. Тотчас же на экране появилась надпись:

«Держатель сейфа допущен. Контроль доступа».

Все исчезло и появился вопрос:

«Возраст вашей матери в год смерти».

Шарнилар напечатала: «72».

Сразу же возник новый вопрос:

«Дата первой роли».

«15.06.1978».

«Оптимальный вес».

Она набрала: «140 фунтов»...

Все исчезло, и на экране появилась зеленая надпись:

«Доступ разрешен».

Раздался тихий рокот, и дверца сейфа открылась.

Шарнилар достала толстый конверт, заляпанный печатями, и протянула Малко:

– Держи. На этот раз здесь настоящие.

Когда они вышли из банка, Малко насчитал в зоне видимости с дюжину агентов ЦРУ... Кроме тех, кого не было видно. Как только они сели в «мерседес», тот рванулся с места. Стекла и кузов были такими толстыми, что снаружи не доносилось никаких шумов.

– Через час мы будем в Берне, – сказал Малко.

Директор но оперативным вопросам Рональд Фитцпатрик сам прибыл из Вашингтона, чтобы встретить их.

После весьма сурового предупреждения госдепартамента испанские власти набросили покров молчания на события в Марбелье. Макропулос и Нассири покинули Испанию... Решение Шарнилар осталось твердым не смотря на все сомнения, высказанные Малко... После своего похищения она поняла, что иранцы и их союзники задумали избавиться от нее, рассчитывая, что ее смерть позволит иранскому правительству оказать давление на швейцарские власти и добиться уничтожения документов.

Она надеялась, что после того, как документы окажутся в руках американцев и смогут быть опубликованы, те, кто хотел бы ее смерти, станут остерегаться и задумаются над последствиями своих действий.

* * *

Рональд Фитцпатрик с такой яростью жевал свою сигару, что от нее осталась бесформенная мочалка. Впрочем, и ее было достаточно, чтобы просмердить весь кабинет. Малко, оставивший час назад Шарнилар в отеле «Бельвю», увидел мрачный блеск в его синих глазах.

Наши «кузены» изрядные прохвосты, проговорил тот. – Я понимаю теперь, почему они делали все возможное, чтобы эти документы не попали к нам в руки. Здесь есть доказательства, что это они финансировали Хомейни, что они его выпестовали, обучили, что он ел у них из рук. И посредником был Мустафа Хасани. Взгляните-ка на этот документ.

Он показал Малко черно-белую фотографию трех мужчин, сидящих на террасе ресторана за шашлыком: аятолла Хомейни, Хасани и третий персонаж – европеец. Ирландец ткнул в него указательным пальцем.

– Это агент Ее Королевского Величества... Новый Лоуренс. Номер два в английской разведке того времени.

– И вы ничего не подозревали?

– Догадывались. Но не думали, что все зашло так далеко. Здесь документы о выплатах через банки, подкупах, предателях, о многом другом. И о Кире Абали, между прочим. «Крот» наших «кузенов»... Но вес это пустяки. Вот бомба...

Он потряс пачкой бумаг и бросил их на стол.

– Эти негодяи умышленно передавали нам фальшивые оценки положения в Иране в конце правления шаха. И мы в значительной степени исходили из них в наших анализах. Они убедили нас, что следует оставить шаха, что его дни сочтены. Что выигрышная карта – Хомейни... И мы, как идиоты, попались на эту удочку. Правда, в те времена – в эпоху Картера – «Компания» была в опале.

– Вы хотите сказать, – спросил Малко, – что если бы вы все это знали, то Хомейни не пришел бы к власти?

– История не переделывается, – вздохнул ирландец, – но если бы у нас были верные данные, мы продолжали бы поддерживать шаха и его режим бы не рухнул... Но они ненавидели шаха, потому что он пришел к власти без их благословения. И они доконали его. Могу вас уверить, что все это очень громко отзовется.

Он повернулся к Малко.

– Браво! Трижды браво! Даю вам слово ирландца, я очень высоко ценю вас. Это лучшая операция года. Жаль только, что в результате мы узнали о грязных делах нашего союзника.

– А Шарнилар? Вы действительно будете ее охранять?

Рональд Фитцпатрик мрачно взглянул на него.

– Клянусь. Как только она заберет свои вещи в Лондоне, мы возьмем ее под свою опеку. Мы обеспечим ей защиту в течение года, а потом отпустим с фальшивыми документами. И предупредим «кузенов», что для них будет лучше не трогать ее.

Малко почувствовал, как холодная рука стиснула ему горло.

– Как? Она уехала?

– У нее на десять миллионов долларов драгоценностей в сейфе одного лондонского банка и еще вещи, которыми она дорожит. Ничего не бойтесь. Двое наших людей встретят ее в аэропорту Хитроу и не отпустят ни на шаг.

Она знала, что вам это не понравится, и попросила меня передать вам, чтобы вы не волновались. Вы можете спокойно ехать в Австрию.

* * *

В Лицене шел снег. Белый покров окутывал дома и деревья и скрадывал шум. Сидя у телефона, Малко ждал уже четыре часа. В двадцатый раз он набирал телефон Шарнилар в Лондоне. Никто не отвечал. Он еще раз вслушался в длинные гудки, повесил трубку и набрал номер в Берне. Рональд Фитцпатрик был у телефона.

– По-прежнему ничего, – сказал Малко.

– Бог ты мой, не надо так нервничать!

– Я беспокоюсь, – сказал Малко. – Она исчезла. Вы поклялись, что будете ее охранять.

Директор по оперативным вопросам шумно вздохнул.

– Я помню, я помню... Но из-за тумана ее самолет сел на запасной аэродром. Мои парни заблудились и прибыли слишком поздно. Но она не пропала. Она вызвала своего шофера и свой «роллс-ройс»... Она, наверное, уехала в деревню.

– Она бы мне позвонила. Вы говорили с англичанами?

– Я лично позвонил моему английскому коллеге и сказал без долгих объяснений, что если с госпожой Хасани случится несчастье, то я буду считать его ответственным. Чтобы он попридержал своих борзых на привязи. Я думаю, он понял. Наша резидентура в Лондоне предупреждена. Они несут караул перед ее домом и делают все, что могут.

– А Макропулос? И Ардешир Нассири?

– Они исчезли.

– Хорошо, – бессильно сказал Малко. – Если у вас будут новости, позвоните мне. Я никуда не уйду.

Он попытался читать, потом, закрыв глаза, представил тонкое лицо Шарнилар и ее божественный силуэт. Он старался прогонять наплывавшие тревожные мысли. Александра просунула голову в дверь, но, увидя выражение его лица, не сказала ничего.

Наступила ночь, но телефон так и не прозвонил. Малко вызвал Кризантема.

– Завтра утром я лечу в Лондон. Первым же рейсом.

* * *

В Хитроу погода была почти такая же плохая, как в Вене. Сыпал снег и дул ледяной ветер. Малко практически не спал всю ночь, то и дело вставая, чтобы позвонить по номеру Шарнилар. Результат был все тот же.

Едва самолет остановился, как к нему подкатил черный «бентли» с американским флажком и притормозил у самой лестницы. Малко встречал шеф лондонской резидентуры, стройный седеющий мужчина. Его участливый вид обеспокоил Малко, и, едва усевшись в лимузин, он спросил:

– Есть новости?

– Мы еще точно не знаем, – ответил американец, – но может оказаться, что у нас плохие вести.

Ничего больше не говоря, он протянул Малко «Дейли мейл». Одна заметка была обведена красным карандашом.

«Найдена половина тела. Сегодня утром полиция обнаружила в багажнике голубого „роллс-ройса“, брошенного на Лайчестер-сквер, в зоне запрещенной стоянки, нижнюю часть тела женщины, завернутую в пластиковый мешок. Машина принадлежит госпоже Шарнилар Хасани, богатой вдове иранского аятоллы. Поскольку верхняя часть тола не найдена, невозможно достоверно идентифицировать труп».

Малко положил газету и повернулся к американцу.

– Вы называете это просто «плохой новостью»? – спросил он дрогнувшим голосом.

Шеф резидентуры заметил:

– Еще нельзя быть твердо уверенным. Ведь она не опознана.

– Боже мой! – взорвался Малко, скомкав газету. – Вы хорошо знаете, что это она.

Тот не ответил. Малко почувствовал, как слезы ярости наворачиваются на глаза. Он ощущал себя обесчещенным, покрытым грязью. И безнадежно беспомощным. Он хорошо знал мир секретных служб и был уверен, что навсегда останется неизвестно, кто отдал приказ убить Шарнилар: или взбешенный безумный аятолла, или высокопоставленный английский чиновник, вкушающий в этот самый момент свой утренний чай.

Малко закрыл глаза, и ему показалось, что он слышит, как полощется на теплом ветру черный парус.