Мы просто снимся бешеной собаке 2

Дмитрий Вечер

Часть 1

– Booker… Are you afraid of God?
– No… I’m afraid of you.
«Bioshock-Infinite»

1

   Где-то Там… Так меня прозвали БОГи. Великая и пьяная королева звездного кун-шу. С финальным двадцать первым даном. Я должна была спасти галактику, вырубив силой мысли гамма-бомбу. Но все пошло не так… Когда я сбила крышку генератора, на табло детонатора бомбы светилась зеленая цифра «3». И тут же рухнул потолок. Огромные куски летели вниз. На Эрма… На моих друзей. Одно мгновение… Из горла вырвался крик. Я закрыла глаза и вошла в «нирвану». Время остановилось… Все застыло… В воздухе висели обломки штукатурки… Мелкие шарики крови… Чьи-то оторванные руки… Яркие всполохи пламени вокруг Борма напоминали фантастический застывший огненный цветок. Друзья застыли словно статуи. Только Эрм смотрел на меня и улыбался… Мы взялись за руки. Выбросили ненужные гермошлемы. Если время стоит, никакие вирусы не страшны. Мы вышли на балкон. У нас было десять минут… На все… Они пролетели как одно мгновение. Мы слились в поцелуе… Свет померк. Я провалилась в ночь.
   Я пришла в себя на балконе. Одна… Эрм пропал. У дверей обсеватории валялся мой гермошлем. Из главного зала курился дымок. Невыносимо пахло гарью. С плохим предчувствием я переступила порог. Моим глазам представилась ужасная картина. Обугленные стены, потолок. Обугленные кости на полу. И даже не трупы… А кучи пепла. Рядом с генератором валялся бездыханный труп Борма. Над ним стояла зомбо-кошка Катя. Она сказала:
   – Охренеть! Они все сгорели… Кукла Банш, Костыль, Паштет и Тень.
   Галактика НЕ ВЗОРВАЛАСЬ. В последний момент Борм рванулся к генератору, выгрыз из него детонатор вместе с гамма-бомбой… И сожрал. Почему он решил, что это сработает? Наверное, просто ЗНАЛ… В следующую секунду в брюхе бормонида взорвался гамма-заряд. Волна ярчайшего света прорвалась через хрустальную шкуру Борма и сожгла все, что было в этом зале. И всех… Катя появилась на пороге в тот момент, когда Борм выдирал из генератора бомбу. Королева зомбарей успела отпрыгнуть за стену. Вспышка света испепелила все живое в комнате… Но мех бормонида оказался экраном похлеще генератора анти-поля. Спалив все внутренности Борма, гамма-излучение так и не вырвалось наружу. Мир БОГов был спасен.
   «Ванильные сучки» уцелели. Они ждали нас внизу. Эрм куда-то пропал. Нельзя было оставаться здесь. Вот-вот должны были нагрянуть полицейские. Но не хотелось оставлять им даже кости. Невозможно было разобрать кто-где. Пепел у всех один… Мы собрали наугад два мешка костей и пепла, перетащили в гиперлет. Туда же закинули труп Борма. Потом мы взлетели на двух гиперлетах и убрались из этого грустного места. На живописном холме недалеко от Питера мы похоронили своих друзей. Кукла Банш, Костыль, Паштет и Борм, Тень и Смерть… Пускай земля вам будет пухом.
   Мы остановились на ночлег в избушке лесника. Оказалось, что девчонки-ниндзя угнали гипербабон, забитый сигаретами и марочным бухлом. Еще там была куча консервов и даже тюбики с едой! Дорогущая элитная хавка, она легко всасывалась шлюзо-мундштуками. Это было то, что доктор прописал… Наверное, муниципалы вернулись из рейда по мародерским малинам. Собирали пожертвования в пенсионный фонд… Мы откупорили бухло и помянули павших. А потом надрались в дым! В разгар поминок, откуда ни возьмись нарисовался продрогший голодный и мокрый Патрик. Или просто Пат. Рыжий зомбо-кот, брат Кати. Он вместе с Тупаком и Порохом улетел ловить «Осколок Неба». Звездолет Тени-Смерти, который умотал на автопилоте в космическую даль. Патрик рассказал душераздирающую историю о том, как их под Питером настигли гипербабоны легавых и расстреляли в упор. Тупака подбили и он взорвался в воздухе. Порох погиб в огне, а сам Пат успел выпрыгнуть в последний момент. Он упал с высоты полкилометра в Неву, ударился об воду, потерял сознание и пошел ко дну. Хорошо, что он был зомби! И захлебнуть его было не так легко. Патрик выбрался на берег и там нашел сгоревшие останки Тупака. Он похоронил друга и отправился искать нас. Вот такая история бродяги Пата. Мы налили ему штрафную, Патрик выпил, закусил бобами и сказал: «Мир праху!».
   Все закончилось хорошо. Если не считать того, что друзья погибли, и Эрм пропал. Я надеялась, что он не умер. Этот поцелуй на балконе… Он словно шепнул мне: «Живи!» А сам исчез… Осталась Где-то Там одна. Я сидела у костра и напивалась в одиночестве. И тут ко мне подкрался Патрик. Он свернулся рядышком в мохнатый рыжий клубок. И затарахтел… Подлизывается, гад! Рыжий зомбо-кот улыбнулся, насколько вообще способен улыбаться зомби, который еще и кот… И промурчал:
   – Грустишь?
   – Грустю… Или как там надо? Да плевать.
   – Ты знаешь… Его еще можно воскресить.
   – Борма?… Ну да… Ведь это проще, чем сходить в сортир.
   – Хорош стебать. Я серьезно говорю.
   – Так и я серьезно.
   – Дура ты… Оставь бормотухи! В горле пересохло.
   – Пей… Дерьма не жалко.
   Патрик припал к бутылке виски и сделал могучий глоток. Потом довольно крякнул и занюхал рукавом моего скафандра. Совести хватило! Вот нахал…
   – Нормально вставило! Умели янки делать пойло.
   – Я больше «Райскую» уважаю. Которую пираты из Рая сперли. У меня в Большом дворце заначка есть… Там три флакона «Райской водки».
   – Ну ты хомячишь.
   – Вот одолеем всех врагов, тогда и напьемся.
   – Про меня не забудь. Я тоже «Райскую» люблю.
   – Куда уж без тебя!…
   – Так вот… О чем это я? Борма можно воскресить.
   – Интересно, как? С какого перепугу?
   – Я с Порохом пил… Когда Смерть и Кукла Банш зурианский парламент выносили. И он рассказал мне про Борма… Была на свете такая расса – бормониды. Они появлялись один раз в миллион лет на Планете Z. Развивались, создавали цивилизацию, а потом превращались в Чистый Разум… Всей толпой! И этим поддерживался баланс Вселенной.
   – Открыл Америку! Я эту байку тыщу раз от Борма слышала.
   – А он тебе говорил про идеальный спирт?
   – Который минус один градус крепости?… Который делают из идеальных шишек?… Они упились этим спиртом и стали Чистым Разумом. А Борм в это время ходил в сортир… Потом вернулся, а бормонидов нет. Он триста лет шатался по Вселенной, пока не встретил монахов с Бетельгейзе. Они сделали его талисманом. А потом пришла я, трахнула в мозг и увезла с собой.
   – Порох летал на Планету Z и видел таблички. На которых высечена история бормонидской рассы. Там сказано, что душа бормонида остается в останках. И возвращается к жизни от паров идеального спирта.
   – Фига себе! Ты хочешь сказать, что если мы зальем останки Борма этим спиртом, он воскреснет?… Из трупа?
   – Ну… Почти. Он станет частью Чистого Разума.
   – Охренеть… А ты не врешь?
   – Я тебе когда-нибудь врал?
   – Пока нет. Но начать никогда не поздно.
   – Дура… У тебя же двадцать первый дан кун-шу! Вот и проверь.
   Патрик был прав… Я могла войти в «нирвану» и прочитать его мысли. Но сутки еще не прошли. «Нирвана» не восстановилась. Ладно… Потом проверю… Зачем ему врать? Это не дядя Саня… Вечный гонщик, который однажды чуть меня не загнал монахам за мешок алмазов. Патрик был зомбо-хиппи. И в принципе почти не врал. Он носил на пузе татуировку «Peace & Love», тащился от группы «Лед Зеппелин»… И отказывался есть людей.
   – Что ты предлагаешь, Пат?
   – Мы полетим на Планету Z, найдем идеальный спирт и отправим Борма к родным… В Чистый Разум! Это лучше, чем гнить в земле.
   – Не думаю, что он заслуживает меньшего.
   – Он спас галактику и гребаных БОГов. Он заслуживает всего, поверь…
   – Ты прав, рыжий… Ты чертовски прав.

2

   Я открываю глаза. Факин шит… Какой волшебный сон! Поцелуй богини звездного кун-шу. Аннигиляция мира БОГов… Что может быть лучше? Для разгона крови по венам. Жаль, что это был всего лишь сон. Добро пожаловать в реальный мир, Эрм… 2008-й год от рождества Христова. 17-й год Эры ГКЧП. Жизнь под чутким руководством Генерального. Лучшего друга граждан СССР. Великой и обожаемой Родины… Мой батя служил в Ленинграде. И влюбился в Эрмитаж. Так беспросветно, что даже сына назвал Эрмитажем. Сыном был конечно я. Эрмитаж Михайлович 33 969-XZ. Это раньше все были Ивановы, Пушкины. А сейчас – 33 969-XZ. Такие дела…
   В окно деревянной избушки пробивается утренний луч. Бабуля встала до рассвета. Как всегда… Растопила печь и напекла обалденных пирогов. На столе, накрытый марлей, глиняный кувшин парного молока. Запах вареной кукурузы разносится по дому. Бабка моя еще старой закваски. Любит с утра зарядить велосипед и сгонять на колхозное поле. Натырить свежих початков. Доиграется когда-нибудь… Надо бы донести на нее в комитет. Да рука не поднимается… Родная кровь. Сама помрет… Наверное… Может быть. Лет ей уже под стольник, а до сих пор как огурец. Самогонку гонит… Кукурузу ворует у страны. Полный набор пассионарной русско-украинской бабки.
   Черниговская область. Новгород-Северский район. Село Пушкари… Население – пятьсот человек. И я один из них… Член областного Комитета Ликвидации. Мы ловим шпионов и врагов народа. Приезжаем к ним, зачитываем приговор… Дальше зависит от статьи. Мы можем арестовать преступника или пристрелить на месте. Приговор выносит Генеральный, мы его проводим в жизнь. Нас пятеро… Координатор, три исполнителя и водитель, то есть я. Координатор составляет списки на основе общего потока доносов, отправляет их в центр на утверждение и зачитывает жертве приговор. Исполнители, понятно, исполняют… Ну а я развожу их всех по адресам. Доносы идут, система пашет, враги идут на зону или умирают, и честные люди спокойно спят в своих постельках… Чтобы встать пораньше и отправить донос на ближнего своего. Пока он не отправил донос на тебя.
   И все бы хорошо… Если бы не странная девушка Сакура. Возникшая из ниоткуда… Сижу я как-то раз под вечер на крыльце. Ем пирожки, запиваю чаем. На улице дождь как из ведра. Молнии сверкают… А мне хорошо… Бабулины пирожки самые вкусные в мире. Молодец я все-таки… Что не сдал ее в комитет… Кто бы меня сейчас пирожками кормил? Наверное… Никто. Вдруг прямо в землю посреди двора долбит зеленая молния. Электричество во всей деревне вырубается к чертям. Собака Пальма бешенно лает, пытаясь сорваться с цепи и наброситься на что-то белое, лежащее в грязи. Я подбегаю и вижу, что это обалденно прекрасная девушка в белой коже. Без сознания… Зеленые искорки все еще снуют по телу и исчезают в ее роскошных темных волосах. Я поднимаю красавицу на руки и несу ее в дом. Она открывает глаза… Очаровательные ямочки играют на щеках. «Здравствуй… Я Сакура… А ты…» Она вырубается. Очень приятно, Эрм… Сакура проспала двое суток. А собака окончательно взбесилась. Ветеринар приехал, сделал уколы и усыпил ее. Уехал, а она не сдохла. И не проснулась. Так и спит до сих пор.
   – Вставай, касатик! – бабуля увидела, что я лежу с открытыми глазами и принялась хлопотать у стола. – Отведай молодых початочков.
   Она поставила на скатерть глиняный горшок с дымящейся кукурузой. Открылась дверь, и в комнату как черно-белый лебедь вплыла Сакура. Белым у нее был сарафан, подаренный бабулей. А черными – шикарные распущенные волосы ниже плеч. Ее лежанка была на печи… Но я ни разу не видел, как она спит. Странные они какие-то… Прищельцы хрен знает откуда. Насчет своего появления в нашем мире Сакура выражалась туманно: «Понимаешь… Я из другой Вселенной. Больше ничего не помню.» Сакура была чудная. Сильная как буйвол… Работала за пятерых… Бабка тащилась от нее без меры! И вряд ли скажешь, что такая силища в миниатюрном женском теле. Сакура жгла… Стога метала полностью. Одним броском… У нее вилы в руках ломались, а ей хоть бы что. Кобылу на плече таскала как перо. На танцах пьяных разнимала… Взмах ноги – и чувак проламывает стену, оставляя четкий силуэт. Потом валяется с перебитыми костями в больничке и рассказывает: «Вот такие у нас бабы в Пушкарях! Один удар – и я ушел.»
   Сакура садится за стол и берет из горшка початок. Безумно горячий, только что из печи… А ей плевать… Она горящие поленья ворочает без кочерги. И хоть бы раз обожглась! Всю проводку в доме голыми руками починила. Ее током долбит, а она угорает… Черте что творится в этом мире. Бухает Сакура по жести… Самогон литрами хлещет… Надирается в дрова. И вся такая счастливая до жути! Пьяная в ноль, а координация – сто процентов. Как говорится – хрен повалишь! На ногах стоит как статуя Генерального… Как все его сто тысяч статуй… Из двустволки пугалу за километр голову сносит. Даже по большой халве. Ну может, не за километр… Просто бабкино ружье на столько не бьет. Но если б било – всадила бы прямо в башку стопудов! Она поворачивается ко мне и улыбается… Хитрые ямочки играют на щеках.
   – Ну что, Эрм… На рыбалку едем? Сети уже просохли с прошлого раза. Мне такие места показали! Рыба сама в лодку прыгает.
   – Сакура, блин… Я член Комитета! Это статья… Браконьерство в особо крупных… По-хорошему, я должен сейчас пойти тебя и сдать.
   – Ну ты же не спалишь свою Сакуру! Мы же с тобой друзья… Бабулю пожалей… Кто ей на старости лет стаканчик самогона поднесет? Внучок-то весь в разъездах… Врагов народа мочит.
   – Я водила! Я на шухере стою… Моя совесть чиста.
   – Ну да… Я и забыла! Ты же у нас чистый ангел… Нимб протри и давай за стол! А то я с голодухи за себя не отвечаю… Могу одна все умять.
   Это была чистая правда. Сакура могла не есть неделю. А потом обожраться за пятерых. И хоть бы капля жира появилась на ее манящих бедрах… Не дождетесь, суки! Фигурка у нее была отпад. Хоть сейчас в модели… Я сгонял на улицу, умылся и присоединился к утренней трапезе. Все было так мощно и клево. Ничто не предвещало беды. Вдруг… На улице скрипнула калитка… Послышались торопливые шаги множества ног. Как будто целая куча сапог прошуршала по утренней росе. Я приподнялся с лавки и глянул в окно… Охренеть! Это мои друзья из Комитета Ликвидации. Братья Шон и Пен, застенчивый прапорщик Вася и координатор Сонечка. Фамилии у них состояли из цифр, как и у меня. Поэтому называть их даже мысленно большого смысла не было. У каждого гражданина страны на левом запястье мерцала черная татуировка-штрихкод. Она заменяла паспорт и личное досье. И как-то мы привыкли звать друг друга по именам. Потому что запомнить все эти тупые цифры мог только гений математики.
   Вместе с моими сослуживцами во двор завалила толпа спецназовцев, человек пятнадцать… Они рассредоточились по периметру и закурили свою долбаную «Приму»… Патриоты… Или просто очко играет. Никто на людях контрабандный «честер» не достанет… Это ж палево! Реальный срок… Сигареты империализма… Война с Америкой в разгаре, а ты их сигареты куришь, сука?… Дверь в бабулину избушку отворилась, и на пороге, сверкнув очками, показалась Сонечка. За ней протиснулись комитетские. Соня козырнула бабке, поздоровалась с Сакурой и повернулась ко мне:
   – Салют, Эрмитаж! Как жизнь и все такое?
   – Не жалюсь пока… Какими судьбами в мой законный выходной?
   – Донос на тебя, Эрм…
   – Как донос?… Кто посмел?
   – Соседи отписали… А кто – сказать не могу! Военная тайна.
   – И в чем обвиняют – ты тоже не скажешь?
   – Не скажу! Я сама не знаю… Ты же в курсе процедур… Доносы отправляют в центр. И там решают… Генеральный тебя одобрил. Расстрел на месте.
   Вот и все… Настал мой звездный час. За всеми приходят. И за мной пришли… Я встретился глазами с Сакурой. Эх… А мы ведь так и не переспали. А ведь могли… Помнишь – тогда на сеновале? Бабка не вовремя зашла. В нашу сторону уже смотрели стволы табельных комитетских волын. Сакура поднялась из-за стола во весь свой невысокий рост и рявкнула:
   – Идите нахрен!… Эрма не отдам!…
   Застенчивый прапорщик Вася, виновато улыбаясь, протиснулся к Сакуре и с размаху засветил ей прикладом по башке. Пришелица из другого мира хлопнулась на деревянный пол и отключилась… Что же вы творите, суки? Я рванулся к ней и прижал к себе. Проверил пульс… Цела… По виску бежала алая струйка, наполняя ямочку на щеке теплой кровью.
   – Полегче, терминатор! – Сонечка витиевато матюгнулась. – Мирных жителей мочить приказа не было.
   – Все равно она какая-то не наша! Все они из одной банды… Враги…
   – Отставить, товарищ! Нет доноса – нет и дела… Прощайся с бабулей, Эрм. Мочить тебя будем во дворе.
   Бабка заголосила на всю избу и бросилась мне на шею. «На кого ты меня покидаешь, милок?» «Не отдам голубчика! Что же вы творите, морды?» «Своего товарища под стволы! Батюшка, Генеральный, защити!» Но все было зря. Вот так проходит земная слава. А ля хер, как а ля хер… Сакура открыла глаза. Какие-то другие… Не как всегда… Она прошептала:
   – Вот и все, уроды! Спасибо, Василий, что не проломил башку. Я вспомнила все… Конец вам… Суки.
   Комитетчики врубились, что дело дрянь. И открыли огонь… Но было поздно… Голубоватое облачко вырвалось из запястья Сакуры и окутало нас троих. Сакуру, бабку и меня… Пули врубались в голубое поле и рассыпались в пыль. Черноволосая богиня мести в окровавленном белом сарафане поднялась и выбросила руки вперед. Они превратились в фантастические пушки! Охренеть… Из левой руки вырвался яркий луч, метнулся к Сонечке и разрезал ее, как бритва фигурку из тонкой бумаги. Ласково, легко и нежно… Чуть выше бюста… Отважная комитетчица еще продолжала шмалять из маузера, а плечи с головой уже отъезжали в сторону от тела. Она распалась на два куска и щлепнулась на пол… Кровь хлестала на потолок и стены. На фотографии в деревянных рамках. На горшок с кукурузой и блюдо с пирожками. На цветную скатерку стола… Во дворе спецназовцы услышали шум и стали ломиться в дом. Они заскакивали в комнату и поливали нас из «калашей». И тут же умирали от смертоносных лучей Сакуры. Из другой ее руки вырвался огненный шар, завис над кучей бойцов и взорвался с грохотом. Толпа сгорела за секунду… Наверное, в прошлой жизни Сакура была богиней смерти. И секла любую драку на пару ходов вперед… Она сложила ладони цветком и подняла над головой. В ее пальцах вспыхнул белый свет. Почти прозрачный радужный пузырь упал вокруг нас на пол, как перевернутая чаша… Вовремя… Оставшиеся комитетчики установили на дороге минометы и вдарили по дому из всех стволов. Вокруг расцвел кромешный ад. Рушились стены, горела мебель, трещал потолок, а мы сидели внутри пузыря и даже не потели. Как в офисе с кондиционером… Зашибись… Вдруг бабка заорала: «Пальма!… Пальмочка!… Она в сенях под лавкой!… Девочка моя!… Спасите собачку!» Богиня смерти чертыхнулась в три этажа. «Бабка-мать-перемать… Дура старая!» Девушка метнулась в сени и возвратилась с обгоревшей псиной на руках. Собака была жива и по прежнему сладко спала, повизгивая во сне и помахивая хвостом.
   Последние перегородки дома рухнули. На нас обвалилась крыша. Обломки перекладин отскакивали от защитного пузыря и падали вниз. Минометы продолжали стрелять, и скоро от бабушкиной избушки не осталось ничего. А мы сидели в пузыре и курили трофейный «честер»… Теперь уже похрен… Бойцы спецназа увидели нас и обалдели. Но было поздно. Сакура накрыла их ураганным огнем с обеих рук. И убила всех… Вряд ли кто из них остался в этом мире. Пусть земля вам будет пухом, пацаны.

3

   «Привет, подруга! Здравствуй, Смерть. Это я… Твоя родная Тень. Мы снова сдохли… Задолбали уже мочить. Но регенерация тканей не подвела. Мы провалялись трупом целый год. И вот мы здесь… На гребаном «Осколке Неба». Нашем любимом звездном корабле. Полкилометра от носа до кормы. Пока развивался процесс регенерации, я спала и видела странный сон. Как будто я лежу на прозрачном полу… Бесстыдно голая… Вокруг сверкают звезды. Миллионы звезд! Со всех сторон… Я словно лечу в бескрайнем море космоса. Надо мной склонился седовласый бог. Я знаю… Это Вечер… Длинные пряди седых волос обрамляют его лицо. Он целует меня везде. И от поцелуев содрогается в экстазе пылающее жаром тело… Кайф! Я впиваюсь ногтями в его божественную спину. Раздираю до крови. А он дрожит от страсти. Это длится вечно… Охренеть… Какой волшебный сон.
   И вдруг все рушится! Откуда ни возьмись вылетает разъяренная темноволосая телка. До боли похожая на Лауру Лион. В руке у нее пылает жаром кочерга. Она вопит истошно: «Ах ты, сука!… Долбаный кобель… Ты мне изменяешь с этой шлюхой?… Сука, получай!» Безумная баба всаживает раскаленную кочергу богу прямо в глаз, выдергивает и всаживает в другой! А я еще лежу под ним. Кровь хлещет мне в лицо. Я инстинктивно впиваюсь ногтями в спину парня еще сильнее. Запах горелого мяса… Дикие вопли раненого бога! Ка-а-а-йф… Звездное небо тает во тьме. Парень и его подружка исчезают. Зеленые круги плывут перед глазами. Я просыпаюсь в какой-то дыре. Перед глазами мерцает надпись: «Заморозка». Дубак такой, что сводит скулы. Зубы выбивают яростную дробь. Где я? Кто я? Что со мной?
   Я вся окоченевшая, с волос свисают длинные сосульки. Из одежды на мне только снег… Под мерцающей надписью – размытые полумраком очертания двери. Кругом валяются горы мяса… Боже! Холодильник… Достойное место для зурианской девы. Ловким приемом кун-шу я выбиваю дверь и оказываюсь в коридоре. Черт! Знакомый интерьер… Я на своем корабле. На «Осколке Неба». Голая и замерзшая как полуфабрикат. Я вызываю лифт и поднимаюсь в пилотскую рубку. Уже ступив дрожащей от холода ногой на верхний этаж, я понимаю, что смерть в одиночестве мне не грозит.
   – There’s a lady who’s sure. All that glitters is gold. And she’s buying a stairway to heaven.
   Могучий хит группы «Лед Зеппелин» сотрясает корабельные стены. Я захожу на капитанский мостик. Мелодичные руллады гитары и флейты разрывают перепонки. В кресле перед главным пультом сидит довольный рыжий зомбо-кот и курит сигару. На пульте стоит стакан и бутылка виски. По всей комнате валяются россыпи золотых слитков и украшений, горы драгоценных камней… Хорошо устроился, котяра.
   – Здравствуй, Пат!
   Сигара падает из пасти рыжего кота, он смотрит на меня стеклянными убитыми глазами, неистово крестится… И орет:
   – Изыди, сатана!… Чур меня, сука!… Чур… Мертвые ходят!… Спаси и помилуй, господи!… Это армагеддон!…
   – Да я живая, дурень! Только голая и вся в снегу… Нахрен вы меня в холодильник положили?
   – Тень?… Смерть?… Ты год назад была мертвее мертвого! Я тебя сам в холодильник закинул… Чуть копыта не отбросил по дороге, пока тащил. В тебе веса – ни дай бог кому переть на своем горбу. А по виду не скажешь.
   – Так я подохла? Ну понятно… У меня же хренова регенерация тканей. Через год я оживаю из любого трупа. Если только меня не сжечь.
   – Нихрена себе! А я еще хотел тебя в открытый космос кинуть… Хорошо, что влом было переть до шлюза. Год мы собирались – так и не собрались. Это как елку в Новый год: поставил – и до следующего года стоит железно.
   – Ну спасибо!… А кто это: «мы»?… И как я умерла?
   – Двое нас осталось: я и Тупак Шакур… Он сейчас в ангаре отсыпается после пьяного дебоша. А я вот лечусь… Все наши погибли. Порох, сука… Придумал психотропный газ и назвал его «Бродяга33». В честь Эрма… Газ вызывает мысль о суициде. Он всех отравил… Вся наша братва покончила с собой. И Порох тоже сдох. Забыл антидот принять. Собаке – собачья смерть.
   – А вы-то как спаслись?… А я?
   – Да Порох впарил нам свой антидот. Хотел проверить, как он действует. Оказалось – все окей! Мы выжили… А остальные – нет… А тебя он связал и забрал для дальнейших опытов. Запал он на тебя, подруга.
   – Знаю… Извращенец… Я-то его уважала! Думала – вот настоящий гений! И добряк такой… Спиртом на халяву поит. А оказалось – предатель.
   – Волк в овечьей шкуре! Вот и верь после этого людям.
   – А дальше-то что?
   – Заманил меня Порох в ангар, где Тупак тусовался, и дал нам обоим антидот… Мы думали – обычные колеса! Убьемся на халяву… А он: «Я типа в сортир!» И на выходе бросил пробирку на пол и дверь захлопнул. Пробирка разбилась… Вырвался газ! Но антидот не подкачал. Мы выжили… А вот другим не повезло. Тупак взломал замок, я выбрался и побежал Пороха искать… Чтобы зарезать! Тупак остался… Он же в коридор не влезет! А в лифт – тем более. Такая уж его судьба… Быть одиноким гангста-кораблем.
   – Поближе к теме!
   – Я залетаю в лабораторию Пороха. Где-то Там валяется на трупе Эрма. Рядом Порох с перерезанным горлом. Все мертвы… Но это херня! Когда я увидел тебя – тогда я и понял, что такое настоящая жесть! Ты лежала голая на койке. Примотанная к ней молекулярными жгутами… Так ты, прикинь, сломала и вырвала руку! Причем запястье и кисть остались под жгутом.
   – Фига себе! Вот это я отожгла.
   – И этим обрубком руки ты разорвала в клочья свой живот! Там все кругом было в голубой крови и ошметках требухи. Ты видно долго себе живот кромсала! Пока не сдохла… Я конечно зомби… Но даже меня стошнило.
   Вот такие дела, Смерть! Поимел нас Порох как малолеток… А потом поимел себя. Патрик решил выбросить трупы в космос. Обычный ритуал на звездном корабле. И первым выбрал наше тело! Причем сначала отгрыз вторую руку и две ступни… Ведь молекулярные жгуты не отпускали! Почему-то после смерти Пороха они не раскрылись. Очкастая тварь устроила последнее западло! Но Патрик был пьяный в умат… Его прибило на подвиг… И зомбо-кот все это отгрыз… Потом он потащил наше тело к шлюзу. Но допер лишь до холодильника и закинул туда. Он так запарился, что облил остальные трупы медицинским спиртом и спалил вместе с дьявольской берлогой Пороха. Когда в лабораторном отсеке начался пожар, система безопасности отстрелила его в открытый космос, там он взорвался к чертям.
   Весь этот год, пока мы лежали в отключке, Патрик с Тупаком мотались по глубинам космоса и грабили отсталые народы. Как завещала им Кукла Банш. Оказалось, что Вселенная бесконечна! Ха-ха… Кто бы сомневался… И мир не закончился с гибелью бледно-розовых и небесно-голубых. Патрик изучил подробную инструкцию космопилота, освоил управление кораблем и завез «Осколок Неба» в такие дебри, где и слыхом не слыхивали про дельта-волны и Великую Войну. Там друзья нашли целую кучу убогих цивилизаций и просто купались в добыче. Они действовали по сценарию Куклы Банш… Патрик и Тупак прилетали на захудалую планетку, где аборигены дальше дизельного топлива не ушли, разносили в клочья из лазерной пушки какой-нибудь местный собор или статую генсека. Все сразу делали в штаны и тащили нашим пацанам несметные сокровища. Кое-где они даже закосили под богов! Им строили храмы и поклонялись как творцам Вселенной.
   Кстати, Млечный Путь сгорел… Прикинь? Элай не соврал… От гамма-бомбы взорвалась Земля. Потом рвануло Солнце и так далее… Галактика БОГов исчезла. Странная штука – жизнь. Люблю тебя… Целую… Твоя Тень.»

4

   «Не слабо ты спишь… Не слабые у тебя сны!… Тень, ты хоть иногда тормоза включай… Плевать мне, что это сон! Плевать мне, что это бог… Я таких богов пачками валила год назад… И еще столько же урою! Пусть только попробуют сунутся… Вечер-мать-его-в душу-перемать! Хиппи недорезанный.
   Ну ладно… Хватит о грустном. Хотя… Кругом такая лажа, что пипец. Эрм погиб, Где-то Там погибла, «Ванильные сучки» сдохли. Кукла Банш с братвой убилась. Борм мертв… Катя и кошки сгорели вместе с Землей. Порох… Это вообще отдельный хрен. Академик… Уважаемый научно-мыслящий мужчина. И такая подстава… Правильно говорила Кукла Банш: «Все мужики козлы!» А интеллигенты – это уроды без капли жалости ко всему живому. Споил сначала, втерся в дружбу и всех траванул… «Бродягой33». Для торжества науки. В гробу я видала такие коллапсы! И таких друзей…
   «Осколок Неба» держал курс на планету Миридан. Тупак и Пат прикормили там доходное местечко. И каждый месяц летали собирать откат… Местные аборигены только недавно изобрели паровой котел. Небо бороздили первые дирижабли. И вдруг над всем этим раем нависает небоскреб «Лахта». Или по-нашему «Осколок Неба». Биогенный лазерный луч толщиной с Тупака разносит пару-тройку статуй древних королей и боги накладывают на милиданцев ежемесячный налог. Такой… Нормальный… Чтоб не скучали… Стимул к развитию молодой цивилизации! Ведь надо теперь не только себя кормить, но еще и господ начальников на звездолете. Когда я услышала эту историю от моих друзей космических негодяев, я офигела и сказала: «Парни, вы просто козлы!» А они в ответ: «Не мы такие – жизнь такая!» Типа они крутые благодетели. Подарили местным племенам бензиновый движок и научили добывать бензин из нефти. И ввели новую моду: «Женщина – мечта!» Теперь, под страхом смертной казни, все женщины ходят в обществе без нижнего белья. Это Патрик придумал поправку к конституции. Вот дибилоид… Я сказала, что издевательства над слабым полом не потерплю. Парни обломались, а Тупак заныл: «Да ладно тебе, Смерть! Это же прикол… Сейчас прилетим и все отменим. Проведем на планете интернет и закинем в сеть золотую коллекцию фильмов с Лаурой Лион. Будет так же четко, как на Земле. Через неделю они вообще на своих баб забьют, вот увидишь. Пускай хоть голые ходят, всем будет плевать.»
   Спустя несколько часов мы вынырнули из гиперпространства рядом с живописной голубой планетой. Чем-то она напоминала огромный Зуриан… Или маленькую Землю? Патрик заложил лихой вираж, и «Осколок Неба» уверенно ворвался в атмосферу Миридана. Мы окунулись в белые перья облаков, пролетели их на безумной скорости и вынырнули над побережьем океана. В просторной уютной бухте раскинулся столичный город. Блики заходящего солнца отражались от воды. «Осколок Неба» завис в багровой дымке над куполами дворцов и храмов, чудом избежавших испарения от луча биогенного лазера отважных космических негодяев: рыжего зомбо-кота по имени Пат и скромного гения хип-хопа с гордым ником Тупак Шакур.
   Из недр притихшего города поднялись дирижабли королевских ВВС. Что-то было такое… Зловещее. В этой ласковой вечерней тишине… На дирижаблях вспыхнули огни иллюминации. Они сложились в сверкающие витиеватые буквы неизвестного мне языка… Патрик перевел:
   – Они пишут: «Добро пожаловать, дорогие боги! Забирайте наши деньги, наших женщин и детей, только не убивайте нас, пожалуйста!»
   – Нифига вы их загнали. Пат… Вы просто какие-то гопники.
   – Да-а?… Ты думаешь, мы тут как сыры в масле катались? Все подохли, у нас запой был месяца два. Тупак вообще хотел с бухлом завязать… И уйти в монастырь. А я даже хотел опять на мясо перейти… И пару сосисок съел.
   – Вот это депрессия! Е-мое…
   – Ага… Мы совсем разочаровались в жизни. По ночам бухали, а утром я вставал с бадуна и садился учить подробный курс космопилота… Не знаю зачем… Просто все задрало. Я хотел долететь до Вечера и набить ему лицо.
   – Не ты один об этом мечтаешь, поверь.
   – Научился я рулить кораблем. И стали мы с Тупаком гонять по Вселенной. Чтоб заглушить свою бездонную тоску… И такого навтыкали, ты не поверишь.
   – Верю, блин… На свете всякое бывает…
   – И вот мы допились и долетались до того, что стали пиратами.
   – Да просто вы козлы.
   – Наверное… Может быть.
   Мы сели в Тупака и полетели навстречу судьбе. «Осколок Неба» остался висеть над городом. Самонаводящийся биогенный лазер гиперкрейсера готов был раздербанить все вокруг по первому телепатическому сигналу Пата. Мы опустились на посадочную площадку флагманского дирижабля. Брюхо Тупака открылось, я прыгнула на дрожащую от колебаний воздуха поверхность. Патрик вывалился вслед за мной… Навстречу нам уже спешили представители порабощенной зомбо-котом и гангста-кораблем планеты. Они бормотали виноватыми голосами, все время кланялись и улыбались. Патрик запрыгнул мне на плечо и шепнул, что парни извиняются. Алмазные копи засыпал смерч, и они успели наковырять лишь двести алмазов. А не пятьсот, как было обещано богам… Вот ублюдки… Тупак с Патом. А не эти бедняги с мешочком алмазов. Пока мы с тобою, Тень, восстанавливали ткани, кот и звездный рэппер пропили последнюю совесть. И последние мозги… Я прошипела: «Заканчивай этот цирк! Говори, что больше платить не надо!» Патрик ответил: «Окей!» К горлу подкатил комок. Предчувствие беды.
   Канцлер Миридана приблизился к нам с улыбкой на лице. Он поставил перед Патом мешок алмазов и развязал. Восхитительные камни заиграли сверкающими гранями… Это было чудо… Мириданские алмазы были крупные, почти с кулак. Они по-особому переломляли свет. И под разным углом зрения обретали свой неповторимый цвет. Ты смотришь на камень – он прозрачный как стекло. Легкий поворот – и вот уже он вспыхивает алой кровью. Еще секунда – и самоцвет зеленый как глаза эльфийки. Я взяла один и залюбовалась… Огромный тусклый бриллиант лежал на моей ладони. Безумный ювелир обточил камень так, что даже при свете дня он казался темным словно ночь. А внутри него в бездонной глубине мерцали звезды… Милионы звезд… Я словно держала в руках весь мир. Звездная спираль поблескивала внутри алмаза… Млечный Путь… Галактика Эрма и Где-то Там. Потеряный рай… Кусочек погибшего мира. Забытый осколок… Неба.
   Патрик с блестящими от жадности глазами склонился над мешком алмазов, позабыв обо всем. И это стало его ошибкой… В следующую секунду канцлер выхватил откуда-то здоровенный тесак и всадил его со всей дури прямо в темя потерявшего бдительность кота. Какая уж тут телепатия! Целься в голову… Главное – засадить в башку… Темная густая жидкость хлынула ручьем. Пат уткнулся носом в бриллианты и захрипел.
   В следующее мгновение подоспела гвардия и несчастного кота изрубили на куски – чуть побольше, чем для оливье. Пора было делать ноги… Тупак настолько обалдел, что завис над палубой дирижабля и уныло гудел движком. Восставшие мириданцы набросились на меня. А я ведь даже кун-шу не знаю! Но как-то отбилась… Родная разведшкола не подвела. Наваляла я им всем по шее. Никого не убила… Я ж не ты! К тому же, парни бились за свободу… А я за что? За небесно-голубое тело? Охрененное счастье… Тупак уже снимался с якоря, в последний момент я заскочила к нему в кабину. Метким пинком сбросила с фюзеляжа парочку гуманоидов и заорала:
   – Гони!
   И Тупак втопил педали в пол. Меня так долбануло об стену, что чуть полчерепа не снесло… Но все обошлось… Мы летели на всех парах в сторону родного «Осколка Неба». Тупак воскликнул:
   – Я их сейчас поджарю из биогенного лазера… Пат меня научил.
   – Не вздумай, идиот! Вы сами виноваты, что вас поимели.
   – Мы просто хотели срубить бабла.
   – Вот и срубили! Патрика пустили на гарнир. Теперь наша очередь.
   Прекрасный темно-звездный бриллиант по прежнему мерцал в моей руке… Не знаю, зачем я его отжала? Все вышло спонтанно… Тупак летел на охрененной скорости. Но эти уроды на дирижаблях всплывали со всех сторон. И поливали нас из огнеметов жарким пламенем. А я даже не могла их всех убить… Рука не поднималась… Вот дура! Старею, что ли? Гребаный Пат открыл аборигенам технологию бензина… Они оказались достойными учениками. Тупак Шакур на полном ходу обогнул огромную скалу, и на излете крутого виража перед нами возник могучий дирижабль. Тупак врубился в него с разгона… Раздался взрыв… Потоки пламени ворвались в кабину гангста-корабля. Мы словно нырнули на дно вулкана! Это конец… Прощайте, все… Камень в моей руке засветился… Зловещая сила сдавила душу безжалостной рукой. Она росла и крепла с каждым языком огня. Она тащила меня за собой. И вдруг я поняла, что погружаюсь в этот алмаз.
   Огонь потух. Я осторожно открыла глаза. Уютный летний вечер… Шелест деревьев… Пение птиц… Запах свежего сена. Разбитая в хлам асфальтовая дорога. Боже! Это каменный век… Где я?… Кто я?… Перед глазами возникла будка с покосившейся табличкой: «Пушкари». Такие дела, Тень… Попали мы с тобою в переплет. Люблю тебя… Скучаю до потери пульса… Твоя Смерть.»

5

   Патрик был прирожденный стратег и духовный зомбо-лидер. Прямо у костра, за бутылкой «Jack Daniel’s» и тюбиком жидких огурцов, он начал разрабытавать план улета на Планету Z. Я тянула вискарь из шлюзо-мундшутка и вспоминала Эрма. Хороший паренек… И целуется так нежно. Словно не было этих долбаных ста лет вирусного беспредела. Как будто он практиковался в поцелуях каждый день. Эх, Где-то Там… Неужто ты влюбилась? Думала, потусуюсь с ним, дождусь пока он втрескается и свалю по-тихому… Как загадочная фея… Пока не началось. Но Эрмитажник меня обставил. Пропал на пике экстаза. Можно сказать, растаял на губах… Как-то неправильно все получилось… Это я должна бросать! А не меня.
   – В Пулково надо выдвигаться! Это рядом, совсем не далеко… Где-то Там, не западай! О деле надо думать. А не хрен знает о чем.
   – Я и думаю… У женщин красота на первом месте. Мужики на втором… Все остальное – как попрет.
   – Эх… На месте Эрма я бы давно тебя в постельку уложил! По-моему, он просто тормоз.
   – По башке сейчас получишь! Патрик… Гений телепатии.
   – Да ладно! Я же любя… Иметь такую задницу и скрываться от мужиков… И не ходить без нижнего белья! Это преступление перед Вселенной.
   – Откуда ты знаешь… Что оно у меня вообще есть?
   – О, боже! У меня сейчас мозг взорвется… Попридержи коней.
   – А что мы будем делать в Пулково?
   – Там есть еще один звездолет. Его недавно восстановили, хотели лететь на Зуриан отсасывать мозг.
   – Нифига себе! Какие темы всплывают.
   – Мне Порох рассказал, когда мы «Осколок Неба» искали.
   – И этот урод молчал? Мы сожгли обсерваторию, убили кучу копов. Половина наших сдохла. А могли отжать в Пулково звездолет и улететь.
   – Кукла Банш на него наорала. У него стресс случился, он все забыл. А потом вспомнил, когда полицейские на нас напали.
   Усталость и тревоги последних дней смешались с ядреным пойлом. В голову ударила очередная алкогольная волна. Но в этот раз она была настолько сильной, что не хотелось сопротивляться… Наступила ночь.
   Я очнулась в полной темноте. И никакое кун-шу не смогло мне помочь уловить хоть что-то в этом мраке. Вдруг… Зажглась звезда! Вторая… Третья… Одна за другой… Со всех сторон и даже… Под ногами. Я стояла в сердце космоса. На гладкой прозрачной плоскости, которой не было конца. И со всех сторон сверкали звезды. Миллионы звезд! А где-то вдалеке мерцал зеленый огонек. Как будто свет зеленого костра. И я пошла к нему… А что было делать? Ведь это всего лишь сон… Не помню, сколько я шла. Может, пять минут. А может… Год. Время остановилось без всякой «нирваны». Я могла всю жизнь идти вперед. На свет зеленого огня. И думать, что там меня ждет… Эрм? Почему бы и нет? Ведь где-то он все-таки есть… Где-то Там.
   Я приблизилась настолько, что смогла разглядеть детали. Огонь оказался зеленым кругом на полу. Он пульсировал, отбрасывая блики на силуэт девушки, сидящей в позе лотоса с закрытыми глазами и трубкой в руке. Охренеть… Я уже видела эти черты! ЛАУРА – МАТЬ ЕЕ – ЛИОН… Девушка была похожа на нее до жути. Сходство поражало… Те же губы… Ямочки на щеках. И даже… СИСЬКИ! Они поднимались и опускались под белой тканью в такт дыханию. И гипнотизировали мозг своей идеальной формой… Сучка… Расселась и корчит из себя мать человечества! Шлюшка перезрелая.
   – Я все слышу! Не такая уж я и перезрелая… Двадцать один год.
   – Ой, блин, извини! Случайно вырвалось… Я что, это сказала?
   – Нет… Я девушка Вечера. Богиня бледно-розового мира. И вообще всего.
   – Да ладно заливать! Ведь это сказки все… Я просто набухалась как свинья и сплю у костра в мире БОГов. Сейчас я проснусь, и ты исчезнешь…
   – Ну и?
   – Не просыпаюсь! Видно сильно я ужралась… Теперь уж точно до обеда просплю. Повезло тебе…
   – Я Маша… А ты – Где-то Там?… Подружка Эрма?
   – Да ладно… Какая подружка? Подумаешь, один раз поцеловались. Подумаешь – взасос… Не знаешь, кстати, где он?
   – Живой он, не парься! Правда далеко сейчас… Умеет наш Эрм женщин выбирать… Я бы сама с тобой покувыркалась! Задница – вообще срост.
   – Так правда что-ли Вечер есть?… А ты – его верная скво?
   – Конечно есть! И даже шалаву в дом притащил… Ладно, где-нибудь на стороне бы с ней. Так нет – он ее сюда припер.
   – Печально… И что было?
   – Нихрена хорошего! Трахнула я его в глазницы… Раскаленной кочергой.
   – Жестоко, блин…
   – Валяется в коме с перевязанной башкой… Чуть-чуть ему до мозга не достала! Звездос бы тогда всей вашей Вселенной.
   – Охренеть…
   – Теперь я про вас сочиняю! Я эту сучку так взгрею… Я ее так задрочу, что ей подохнуть будет за счастье. Да только хрен…
   – Ну ты там сильно не разгоняйся! Может, она не со зла.
   – Она думала, что это сон! А мой кобель ее под это дело… Хмм.
   – Не слабые у вас тут замесы! У богов.
   – Ага… Не скучно… Сама-то как? Любишь его?
   – Не знаю… Блин, кого?… Эрма что-ли?
   – А кого еще? Тоже – тот еще жеребчик.
   – Думаешь, будет изменять?
   – Не знаю… Но влюбиться может… Он у нас поэт.
   – А что ты куришь?
   – Да-а… Голландский самосад… Эрмитажник моего подсадил. Они вечно вдвоем зависали с этой трубкой. На краю бездонной пропасти… Теперь не скоро еще покурит свое зелье, падла! Чуть вообще его не удавила. Кобеля…
   – Дай дернуть! Ого… Не слабо тащит! А сигареты есть? У меня всю пачку Патрик скоммуниздил… «Золотая Ява»? Тоже тема… Спасибо.
   – Вот так и живем… Мой-то в коме сейчас. Скучно без него… Хоть и сука он… Женщине без секса нельзя. Башню сносит… И хочется всех убить. Вот я и решила про вас посочинять. Но что-то вдохновения не было. А тут эту трубку у него нашла и пару пакетов зелья… Курнула – и бабах! Пошла волна… Сразу все засочинялось. Движуха началась такая, что пипец… Скоро узнаешь.
   Мы сидели рядом и смотрели на зеленый круг. Звезды мерцали со всех сторон. Заветная трубка переходила из рук в руки и уносила нас в неведомую даль… Туда, где все зашибись. Мужики не изменяют. И разрешают трахаться с джей-рокерами и звездами кино… Все для тебя, дорогая! Очуметь…
   – Ну ладно… Пойду я, Где-то Там. Повязки пора менять… Уроду. Ты не теряйся! Залетай как-нибудь. Когда ужрешься… Побалакаем… Покурим.
   – Удачи, Маша… Классная ты! Душевная… И сиськи супер.
   – А у тебя – задница улет! Моему скажи спасибо… У него просто бзик на женских жопах… Микеланджело хренов.
   Звезды начинают таять. Мир Маши и Вечера теряет очертания, исчезая в кромешной тьме. Зеленый круг мигает на прощанье пару раз и растворяется во мгле. Радужные всполохи заполняют мозг. Я возвращаюсь в мир БОГов.

6

   Уютный летний вечер в секретных дебрях Черниговской области. Мы забрались в самую глухомань украинских лесов. Сакура сидит у костра и закапывает картошку в раскаленные угли. Прямо пальцами… А что ей будет, космической извращенке? Чтоб ее поджарить, понадобится атомная бомба… Месяц прошел с тех пор, как раскурочили бабушкину избушку в Пушкарях. Партизанский отряд Сакуры нагоняет страху на ментовские патрули. Нас загнали в угол, обложили со всех сторон, но Сакура сказала: «Хрен вам, а не королева Anamorphosee!» И полетели под откос эшелоны со спецназом. И запылали дворцы уважаемых членов партии…. А я и Сакура угодили в список самых главных врагов народа. Под номером «два» и «три». На первом месте был американский президент… Ну а я на третьем… Вот она – благодарность за годы блестящей службы. Добро пожаловать в реальный мир, чувак.
   – Ты классный любовник, Эрм…
   Сакура… Всегда прямая как выстрел из лучемета. А что ей париться? Подумаешь, прекрасный абориген из отсталого мира! И не таких встречала. Сегодня переспали – завтра поубивали друг друга. А ля хер, как а ля хер… Тем более, война с системой. Адреналин играет… Каждую ночь мы занимаемся любовью с Сакурой, а во сне ко мне приходит Где-то Там. Девочка из другого мира. С умирающей планеты Земля. Из таинственной страны БОГов.
   – Спасибо, Сакура! Для тебя – любой каприз.
   – Я домой хочу… У вас тут не клево. Я уже пожалела, что слиняла из рая.
   – Как ты попала в рай?
   – Вперед ногами… Но не факт, что это будет ТОТ САМЫЙ РАЙ.
   Бабка сидела в одной из палаток и делала инъекцию питательного раствора любимой собаке Пальме. Она до сих пор спала… И лишь кровавая пена на губах напоминала о том, что с Пальмой не все окей… Не хотел бы я быть рядом, когда она проснется. Наверное, смысла нет ей открывать глаза. Проснуться, чтобы понять, что чердак протек… Увы – навсегда… Получить смертельную дозу ветеринарной бормотухи. И загрызть перед смертью парочку людей. Которые заботливо охраняли твой сон.
   Оказалось, таких же изгоев как мы, на советских просторах хватает. Кто-то убежал из-под расстрела. У кого-то забрали последний мешок картошки для колхозных нужд. Люди слетали с катушек, мочили комитетчиков и уходили в лес… А там их ждали мы! Слава о бесстрашной бандитке Сакуре летела впереди нее как птица. От удара прикладом Сакура вспомнила свое настоящее имя. Anamorphosee… И все, что к нему прилагалось. Странный мир, где прогресс шагнул так далеко, что люди бороздили просторы Вселенной на межзвездных кораблях… ГКЧП проиграл путч. Ельцин благополучно улизнул с правительственной дачи, приехал в Москву, собрал толпу демократов и всех победил. Его не повесили на Красной Площади как предателя Родины, а сделали президентом Новой России… Отпустили цены. Создали «МММ» и бандитский беспредел 90-х. Простые люди потеряли все свое бабло, а барыги сколотили начальный капитал… Но со временем все устаканилось. Никто ни на кого не стучал. Генеральный не расстреливал всех подряд. Потому что его не было вообще. Война с Америкой так и не началась. А потом оказалось, что в теле простого парня Дмитрия Вечера зреет гамма-бомба, способная выжечь всю галактику дотла. И Сакуру отправили на Землю его спасать. Вернее разминировать… Она нашла парнягу и отвезла на космическую базу Альянса. Бомбу обезвредили, но все погибли. И попали в загробный мир… Там было клево, но друзья захотели домой. Они загрузили живой гиперлет «Райской водкой» и дернули оттуда. Но увы… Что-то пошло не так… И Сакура очнулась здесь. С отбитым мозгом. Одна, без друзей. В холодной и грязной луже… В мире, где победил ГКЧП.
   Отряд у нас небольшой – пятнадцать тел, бабуля и собака в коме. Но слава о рейдах Сакуры разнеслась по деревням. Люди сочувствуют нам, приносят жратву, сообщают о перемещениях спецназа. Но есть и такие, которые стучат на нас, чтобы заслужить доверие властей и иммунитет в расстрельных списках. На хвосте постоянно висят менты, они устраивают нам засады, вешают на столбах всех, кто помогает нам жить и бороться с Генеральным. Заливают леса напалмом с вертолетов… Но это фигня! Пока отрядом рулит Сакура, все будет четко и зашибись. И никто из друзей не умрет.
   Бабка подошла к костру. Нацедила полную кружку самогона, крякнула, хлопнула одним глотком и закусила малосольным огурцом. Взяла два прутика, достала из кострища уголек и подкурила свою родную вонючую «Приму» без фильтра… Сладко затянулась и вздохнула в летнюю ночь:
   – Э-э-х, лепота-а-а! Это вам не в интернете маяться, ребята.
   – Все равно мой комп сгорел! Вместе с избой… Теперь у нас в реале экшен от первого лица. И жизнь всего одна… И патроны кончаются.
   – Семеновна сегодня утром приходила. Принесла пол-поросенка да капусты пару качанов… Буду борщ варить на всю толпу.
   – Два кочана на всех? Не маловато будет?
   – Привыкай к походной жизни, внучек! Дед твой всю войну прошел на грузовичке. И взрывали его, и бомбили… И в тюряге посидеть успел.
   – А в тюрягу за что?
   – Напился в День Победы и ротному начистил репу… Дали три года.
   – У нас бы за такое сразу к стенке.
   – Да-а, раньше добрее были… Товарищ Сталин гуманистом был. Спорол косяк – иди работай! А у вас чуть что – расстрел… Злые вы…
   – Так время сейчас какое? Американец рвется к Ленинграду… Натовские армии того и гляди Украину возьмут. Не до соплей сейчас, поверь.
   – Семеновна сказала, что завтра по главной дороге конвой поедет. А с ними – курьер с доносами. Из Новгород-Северска их по интернету отправят Генеральному… Много народу повяжут… Что скажешь, Сакура?
   – Накроем гадов! Доносы сожгем.
   – Толковый план… Может, пойдем отдохнем перед боем?
   – Пошли, Эрм… Надо набраться сил.
   – Идите, детки! Эх… Был бы дед живой! Я бы сейчас тут не сидела. Покойничек горячий был… До рассвета спать не давал.
   Бабуля затягивается сигаретой и мечтательно смотрит на звезды. Видать покуролесила она в свое время… Есть, что вспомнить. И не только деда… Сакура грациозно встает, дарит мне многозначительный взгляд и идет к белой командирской палатке. Я бросаю все и подрываюсь за ней… Бабка булькает литровкой самогона за спиной и хрустит соленым огурцом. Завидует… Каждому свое… Сакура оглядывается… Удостоверившись, что я иду за ней, начинает изящно двигать бедрами… О боже! Только одна задница сравнится с этой. Космическая попка Где-то Там. Бледно-розовой девушки из сна… Но это… Мечта… Сакура исчезает в палатке. Я добиваю «честерфилд» и щелчком отправляю окурок в объятия украинской ночи.
   В палатке мягкий полумрак. Лишь свет луны врывается в целлулоидное окно на потолке. Он освещает плавные изгибы женщины, лежащей под одеялом… Сакура! Я ныряю к ней… Она обволакивает меня дрожащим от возбуждения телом. Распахнутые губы ищут и находят меня… Находят везде… В голове взрываются маленькие эндорфиновые бомбочки. По телу разливается истома… Началось… И лишь одна может сравниться с ней. С прекрасной королевой Anamorphosee. Все кончится… Она уснет… В моей голове распахнется тайная дверь. И я упаду в загадочный мир. На дне которого ждет мечта… Странная девочка… Богиня с черными прямыми волосами. Она улыбнется фантастической пронзительной улыбкой. Откинет челку с лица и шепнет: «Здравствуй, Эрм…» «Здравствуй, Где-то Там…»

7

   «Салют, подруга! Привет, любимая Смерть. Прослушала твою последнюю запись… Черт… Какой-то заворот мозгов! Тебя затянуло в алмаз? Это как же так?… Перегиб пространственного поля?… Трещина между мирами… Или как там говорят? Весь айкью тебе достался. А мне – кровавое кун-шу и нездоровая привычка клеить мужиков… Чисто по приколу… Эх…
   Проснулась я в под деревом на берегу реки. Сквозь ветки светило солнце, а внизу, под обрывом, журчала плывущая вода. Ежу было понятно, что это – Земля. Снизу донеслось до боли знакомое пение:
   – А ты на папу не похожая… Тунц-тудунц… А ты на маму не похожая… Ту-ду-дунц… Ты вся красивая хорошая… Платье белое в горошин-н-н-а-а-ах.
   Это был космический рэппер Тупак Шакур. Он тоже упал в алмаз. И теперь сидел на берегу, пытаясь наловить на завтрак рыбы. У Тупака в закромах нашлась крутая удочка. Чего только не возят гиперлеты в своем багаже… Смерть от голода нам не грозит… Я спрыгнула с обрыва вниз, подошла к великому гению гангста-рэпа и присела рядом на песок. Грустная песня про маленькую шлюшку оборвалась, Тупак повернулся и пробасил:
   – Попали мы, товарищ Смерть…
   – Я товарищ Тень.
   – Извини! У меня после вчерашнего все настройки сбились.
   – Не пойму, что за ботва?… По идее, этого мира нет… Земля сгорела год назад вместе с галактикой Млечный Путь.
   – Но рыба клюет! И это радует.
   – Без бухла не разберешься.
   – Ты права, небесная карамелька… Наливай…
   Не переставая следить за поплавком Тупак пошарил в недрах бездонного брюха и выудил пару бутылок виски, пакет томатного сока и два стакана. Я налила ему и себе, мы чокнулись… «За тех, кто в сапогах!» «За котов что-ли?» Бухло побежало по венам… Все вокруг заиграло красками тепла и чистоты. Как мало нужно гуманоиду, чтобы забыть о том, что жизнь – дерьмо.
   – Клюет… Подсекай!…
   Упругое удилище прогнулось. Поплавок исчез под водой. Над волнами мелькнула спина довольно крупной рыбы. Она махнула хвостом как опахалом, послышался всплеск, и брызги полетели нам в лицо… Все это шибануло по мозгам! И алкоголь… И летний день… И Тупак Шакур, могучей хваткой вцепившийся в удочку. Он пытался вытянуть на берег свой сверкающий трофей… Вот так надо жить! Бухать на берегу реки, рыбачить. Улыбаться друг другу и оставлять нормально покурить. Мечтать о новой встрече с друзьями после того, как закопал их трупы… Это… Жизнь.
   Через секунду рыба трепыхалась на песке. Тупак с победным кличем прыгнул на нее и чуть не растер в порошок своим огромным пузом. Мужчины как дети, е-мое! Я забрала добычу и сказала:
   – Разводи костер! Я есть хочу.
   – Конечно, моя прелесть.
   Тупак пальнул из лазерной пушки в кучу веток и зажег огонь. Речного монстра я насадила на палку и подвесила над костром. Через какое-то время запах жареной рыбы наполнил все вокруг. Мы выпили еще по стакану, закурили наш любимый «честерфилд» и развалились в тени огромного каштана, предвкушая трапезу… Понятно, что предвкушала я… А Тупак просто делал вид, что голодный как сто чертей. Он не ел ничего, кроме космической пыли. А этого добра всегда было навалом… Космос же есть везде.
   Со стороны реки послышался шум… Моторная лодка приближалась к месту нашего пира. В лодке сидел мужик… Он спрыгнул на песок, пришвартовал свою посудину к коряге и подошел к нам… Это был высокий сухопарый дядька в резиновых рыбачьих сапогах. Телогрейка «Здравствуй, зона!«Темные волосы выбивались из-под картуза. Лет сорок пять… Симпатичный с карими глазами. Мужик был такой… Художественно непобритый… И это ему, наверное, шло. В руке он сжимал огромную связку лещей. На костре жарилась наша рыба, а мужичок держал таких десяток, раза в два крупнее. Вот так всегда… Странная штука… Жизнь.
   Мужика штормило… Ноги его дрожали… Взгляд был какой-то мутный. Наверное поэтому он не удивился, увидев живой гиперлет с сигаретой в зубах и небесно-голубую даму, то есть меня… После родного самогона и не такое увидешь! Тупак разливал виски в два стакана. Себе и мне… Увидев мужичка он крякнул, почесал передний бампер… Или что там у него торчало? Он пошарил в багажном люке и достал еще один стакан… Зачем-то дунул в него. Странный способ дезинфекции, который практиковала Кукла Банш… Разлив алкоголь в три стакана, он протянул один мужичку.
   – Держи, брат… Будем знакомы. Давай за встречу…
   Парень в телогрейке взял стакан и дернул его одним глотком. Занюхал рукавом, достал диковинную пачку местных сигарет… На коробке промелькнуло: «Прима». Он подкурил от костра и затянулся, окутав нас ядреным вонючим дымом, от которого я чуть не задохнулась. Он представился:
   – Николай… Можно дядя Коля… Я тут завклубом в Пушкарях.
   – А я Тупак Шакур… А это – Тень, инопланетная шпионка.
   – Красивая! И кожа такая голубая… Как наше небо.
   – Спасибо, дядя Коля. Мне приятно…
   Абориген оказался галантным парнем. Знал, как вести себя с дамой. И что ей нужно ненавязчиво втереть, чтобы прорваться в интимную зону. С такими держи ухо востро! Особенно, если пьешь… А то не заметишь, как отдашь все самое дорогое… Утренняя пьянка «Под каштаном». Дядя Коля спросил:
   – Ребята, вы видать не местные?
   – Мы даже не из этого мира… Какой сейчас год?
   – 2008-й… 17-й год великой эры ГКЧП. Это были такие пацаны, которые замочили демократических пацанов. Перестройка сдохла… Ельцина повесили на Красной Площади. И после этого все стали друг на друга стучать. Комитеты принялись мочить врагов народа. Началась третья мировая война с Америкой… Жизнь пошла веселая и насыщенная адреналином.
   – А мы, прикинь… Упали в алмаз. И оказались тут… В своем-то мире мы, наверное, сдохли… Так что придется здесь зависать.
   – У нас тут главное – стукнуть на соседа. Пока он не стукнул на тебя… А если опаздал – не парься! Комитет уже в пути.
   – Лютуют?
   – Мочат всех подряд. Вот ты сейчас рыбу поймал на удочку – окей! А я сеточку поставил – браконьерство в особо крупных – билет на зону получил.
   – Так ты, дядя Коля, вредитель?
   – Ага… А что делать? Жратва по талонам… Продразверстка… Яйца из-под курицы конфискуют на нужды фронта. А у меня семья… Кормить же надо… Вот и браконьерствую… Ну еще сигареты с границы вожу. Натовцы толкают втихаря. «Мальборо», «Кэмел» курнул – настучали, пошел в Сибирь. Но с нашей «Примой» не сравнить. Вот и ходим тут все под сроками.
   – Ну что? Наливай… Чтобы у нас все было, и нам за это ничего не было.
   – Хороший тост! Душевный… Будем…
   Мы хлопнули по стакану и принялись дегустировать леща. Рыба дымилась в ладонях, источая дивный аромат… Кайф! Дядя Коля достал из секретного кармана пачку «Кэмела» и предложил нам. Закурили… Солнце клонилось к закату. Не хотелось думать о том, что все в этом мире так хреново. Люди убивают собратьев за пачку сигарет и связку рыбы. Товарищи и граждане сдают друг друга комитетчикам… Грустная лотерея… Кто первый – тот и вин.
   Как ты, Смерть? В лучах заката я улыбалась и мечтала о тебе… Смотрела на наши руки и представляла, как они ласкают наше тело. Твое… И мое… Дядя Коля пригласил меня и Тупака к себе домой на ночлег. Познакомил с пышнотелой хохотушкой Людой, своей женой, и с милыми детьми. Меня отправили на сеновал, а Тупак улетел в ночное небо ловить космическую пыль. Гиперлетам тоже нужно есть. А не только… Пить… Вот так все как-то странно в этом мире. Глаза слипаются. Люблю тебя… Целую… Твоя Тень.»

8

   «Привет, родная! Как поживает небесно-голубая королева моих эротических фантазий и грез? С загадочным именем… Тень. Сегодня тот еще был денек. Как раз в твоем вкусе… Но не буду забегать вперед, а расскажу сначала.
   На сеновале было хорошо. Запах свежего сена приятно щекотал в носу. Конечно, были комары… Но ты же знаешь, что зурианцу хорошо – то земному комару мучительная смерть! Первая волна крылатых негодяев насосалась нашей инопланетной крови и тут же сдохла. Больше на мое величество никто не посягал… Тупак летал где-то в глубинах космоса и набивал свое пузо космической пылью. И может быть, икал от последствий дяди Колиного пойла. И наполнял бездонный вакуум пьяными воплями своего хип-хопа.
   Когда я проснулась, солнце уже стояло высоко. Во дворе мычали коровы и беззлобно материлась хохотушка Люда. Счастливая женщина необъятных размеров. Что не мешало ей быть интересной и приятной дамой. Я вышла во двор и поздоровалась с королевой трофейных сигарет и незаконно добытой рыбы. Она улыбнулась во всю ширину своего довольного лица и пропела:
   – Привет, Тень! Как спалось и все такое?
   Люда была в экстазе от всего… Ее реально перла жизнь… Она плевала, что идет война. Что янки рвутся к Ленинграду. Ей было похеру на то, что в любой момент их могут расстрелять по доносу какого-нибудь дяди Бори… И она даже не узнает за что ее… Странная жизнь в этом странном мире. Планета БОГов мне кажется раем в сравнении с тем, что творится здесь. А Люда смеялась, любила мужа, рожала детей и всем своим видом шептала мне в душу: «Живи, даже если тебе осталась лишь минута… Просто… Живи.»
   Веселые розовощекие дети помогали маме управляться со скотом. Не знаю, что они там собирались делать? Или делали… Все эти прибамбасы деревенской жизни как-то не вставляли. Я люблю, когда уже все в холодильнике. Мясо, рыба, остальные вкусные штуки… Молоко там… Сыр. Повидло… А как это все попадает на стол – вообще по фиолету! Мы с тобой шпионки, Тень… Наше дело – валить бледно-розовых и приближать их тотальную смерть. Ну по крайней мере всегда так было. А сейчас – вообще уже звездос по всем фронтам! Земля сгорела… Млечный Путь сгорел. И возродился в гребаном алмазе. Люди бессмертны как тараканы. Селяви…
   На крыльцо большого семейного дома из белого кирпича нетвердой поступью вышел дядя Коля. С помятым после пьянки, но не лишенным шарма настоящего мужчины, лицом. Он поздоровался со всеми, потрепал по волосам детей и сказал, что пора собирать на стол. Два сына и две дочки веселой гурьбой поскакали за тарелками, ложками и горшками с нехитрой деревенской снедью… Тупак запаздывал, и это немного злило. Самый мощный кореш с арсеналом лазерных пушек и движком на гипертяге бороздил просторы Вселенной и объедался космической пылью. Вместо того, чтобы охранять свою небесно-голубую фею от врагов.
   Деревянный стол накрыли прямо во дворе под вишней. Семья дяди Коли уселась вокруг дымящихся блюд с толченой картошкой, жареной рыбой, макаронами по-флотски и другими радостями этого утра… Включая чистый как слеза невинного младенца самогон… Я присоединилась к веселой компании. Глава семьи разлил три стопки, поднял свою и произнес:
   – За то, чтобы все наши сны сбывались.
   Мы выпили… Эх… У меня аж сердце защемило! Где они теперь… Все наши верные друзья. Гуляют где-нибудь в Лесах Богатых Дичью и браконьерствуют в Озерах Полных Рыбы… А кого бояться? В Раю полиции нет… Вечный кайф.
   Дальше все понеслось как в бледно-розовой пословице про «ту самую штуку», о которой, как только вспомнишь – так она и всплывет. Послышался рев первобытных бензиновых движков, и к забору подкатило штук пять этих шедевров технической мысли древнего человека под странным названием «бабон»… Я видела такие в сети… На историческом сайте, где вечно зависал милашка Эрм… Как видно, параллельные миры во многом схожи.
   Двери бабонов распахнулись, и оттуда посыпались… Менты. Так называли здесь служителей закона. Мало того, подъехали два автобуса, битком набитые спецназом. Это такие прокачанные менты, которых выпускали на самых отъявленных головорезов и врагов народа… Нам оказали большую честь! Цена наших задниц росла как на дрожжах… А Тупак ловил космическую пыль в бездонном небе и пропускал весь кайф. Спецназовцы окружили домик дяди Коли со всех сторон и взяли нас на мушки своих волын… Внезапно небо потемнело, и хлынул дождь. Настоящий ливень…
   Обеденный стол стоял под навесом из потемневших досок. Тяжелые капли застучали по крыше… На блюде остывали макароны… Струйки воды стекали по каскам служителей закона… По их бронежилетам… По их угрюмым лицам… Ничего личного! Это просто бизнес. Имя которому… Смерть. Ежу было ясно, что живыми нам не уйти… Какая разница? Ведь мы же просто люди. Которых навалом в этой стране… На этой Земле.
   Рука метнулась за отворот плаща из кожи корнезуба. Там, в потайной кобуре всегда на готове, ждал зурианский бластер. Вторая рука метнулась за другим стволом. Это заняло только миг… Я выхватила пушки и упала под стол! И разверзся ад… Семью дяди Коли изрешетили за пять секунд… Столько дырок в каждом теле я не видела давно… Наверное, они не мучались. Просто не успели! И умерли с улыбкой. «Конец? Ну ладно… Похер.» Не так уж и кайфово жить в настоящем мире. Особенно, когда он… ТАКОЙ. Столбы, поддерживавшие крышу над столом, сломались под градом пуль, и кровля рухнула вниз, похоронив под обломками семью отважных контрабандистов… Покойтесь с миром, хорошие люди! Нирвана ждет… Я откатилась в сторону, спасаясь от падающих досок… И открыла огонь.
   Я стреляла с обеих рук. В лучших традициях боевиков двадцатого века новой эры. Из мира, которого больше нет… Для меня и моего старинного кореша Тупака. Который пропадал черт знает где… Мозг отдавал приказ рукам, пальцы давили на курки обоих бластеров, и два безжалостных луча резали все подряд. Бронежилеты и каски ментов. Их удивленные лица и молодые мускулистые тела. «Как больно-то, сука!» Кровь лилась рекой.
   Короткими перебежками, отстреливаясь на ходу, я добралась до крыльца кирпичного дома, нырнула в открытую дверь и запечатала ее на все замки. Несколько минут у меня еще есть. Потом враги начнут обстрел из своих орудий и древних гранатометов. И от избушки не останется ничего. И от меня, наверное, тоже… Несколько минут… Дождаться Тупака и умотать отсюда нахрен вдаль! Конечно, я отправила ему инфрасигнал, но этот кент вполне мог врубить хип-хоп на полную и все просрать.
   Менты продолжали стрелять по окнам, пока не поразбивали все. Наверное, это был какой-то особый кайф: «Не съем, так обожгу!» Пальба затихла… Я посмотрела во двор… Дом дяди Коли стоял в центре деревни. На площади рядом с магазином… Со всех сторон к магазину стекался народ. Мужики и бабы потрясали вилами, сверкающими на солнце острыми стальными косами и старинными ружьями системы «двустволка». Со всех сторон раздавались крики: «Сволочи! Да сколько можно?» «Хватит пить народную кровь!» «Колю с Людой замочили!» «И детишек не пожалели!» «Убийцы! Убийцы!» «ОККУПАНТЫ УБИРАЙТЕСЬ!» «Мочите! Мочите их!»
   Чаша народного гнева переполнилась через край… Орущая озлобленная толпа налетела на ментов, и началась резня! Я вышла на крыльцо и закурила… Стрелять в эту кучу тел смысла не было. На одного мента приходилось человек пятнадцать мирных жителей… «Условно мирных». Я курила и смотрела на это кровавое печальное шоу. Менты расстреливали толпу в упор, вскрывали напирающим людям животы штыками-ножами, разбивали головы прикладами автоматов… Но пушкаревцев было много.
   Обливаясь кровью и глотая пули, толпа захлестнула бойцов спецназа, и растерзала в кровавый фарш. Когда прилетел обожравшийся пыли Тупак, все было кончено. В одной отдельно взятой деревне Пушкари крестьяне свергли власть ГКЧП… Председателя колхоза посадили под замок в амбар, и это было даже хорошо. Учитывая, что под горячую руку его могли вообще расфасовать на много маленьких частей… Но он был свой, пушкаревский… К тому же – в амбаре было тепло и сухо, свежее сено и жрачка три раза в день. Мужики и бабы собрались во дворе сельсовета и провозгласили Народную Республику Пушкари. А меня избрали президентом… Пушкаревцы похоронили убитых односельчан, доблестно павших в бою служителей закона, и принялись готовиться к обороне. Мужики вооружились ружьями и трофейными «калашами» – так назывались древние пушки погибших ментов. Боевая пушкаревская дружина поставила дозоры и разбрелась по домам воспитывать жен и детей, рулить хозяйством и заливать великий стресс забористым местным пойлом «на буряках». Что означало – «на свекле».
   День прошел в ожидании штурма. Но ничего не произошло. На землю опустился тревожный вечер. Такой вот странный получился день. Ужасно хочется спать. До связи, родная. Люблю тебя… Целую… Твоя Смерть.»

9

   Я проснулась от того, что Патрик теребил меня за палец… Спасибо, что хоть не грыз! На руке следы еще с прошлого раза… Когда меня укусила его сестренка Катя. Черная зомбо-кошечка… Хорошо, что зомби не превращают в зомби тех, кого кусают! Как в фильмах ужасов – укусил кого-нибудь – привет, новый братишка-зомби! В реале так не бывает. Потому что зомби – это не болезнь. Это состояние души… Это как хип-хоп… Чтобы его нарезать – надо быть ЧЕРНЫМ. А зомби может быть только кошкой! Или котом…
   – Салют, Где-то Там… Мне снова хочется тебя съесть.
   – Привет, Пат… Тебя не учили, что вламываться в палатку к одиноким бледно-розовым принцессам с утра пораньше неприлично?
   – А кто меня учил? У «Лед Зеппелин» об этом ни слова нет. И у «Дип Перпл» нет. И у остальных богов рок-н-ролла… Ни в одной песне! Даже у «Битлов».
   – Не те ты песни слушаешь, чувак.
   – Да ладно тебе… Давай заниматься любовью, а не войной.
   – Ты зомбо-извращенец.
   – Извини… Но попробовать стоило.
   Я привела себя в порядок и вышла из палатки. Пат увязался за мной. У костра сидели наши друзья. Банда «Ванильных сучек» полировала свои катаны. Худая высокая Миса, коротышка Ню и две сестры-толстушки Сонни и Шер. Мы подобрали их на крыше Казанского собора. Банда анимешниц-мародерок. Они хотели нас поджарить, облив галактическим бензином… Я врубила «нирвану» и превратила бензин в шипучку. Мы обезвредили анимешниц, напоили водкой и подружились… Так девчонки-ниндзя влились в нашу корпорацию беспредельщиков, за которой охотились остатки армий бледно-розовых и небесно-голубых и толпа монахов с Бетельгейзе.
   В тени раскидистого дуба отдыхала стая зомбо-кошек во главе со своей королевой Катей. Милой черной кошечкой с белой бабочкой на шее… Милой для друзей… Зомби не любят солнечный свет. Предпочитая держаться в тени. Кошки покрывали пространство под дубом мягким шевелящимся ковром. Они урчали, скалили зубы и пытались отпрыгнуть от солнечных бликов, пробивавшихся сквозь листву… Вот такая у нас братва.
   Как обычно всем было на все плевать. Анархия рулила нашей бандой. В дозоре никто не стоял. Заходи кто хочет – мочи кого хочешь! Поэтому никто не удивился, когда кусты расступились, и оттуда нетвердой походкой вышел дядя Саня – мой любимый крепко пьющий полицейский средних лет. А что еще делать человеку на пенсии? Заливать за воротник и наслаждаться Лаурой Лион. Виртуальной порно-звездой на все времена… Дядя Саня был не в лучшем виде. Закопченый залитый кровью скафандр. Покореженный гермошлем. Раструб лучемета неуверенно свисал с его плеча. Как будто он вылез из какой-то беспредельной адской секи… На удивление живой.
   Мы его узнали, обрадовались и пригласили к столу. На завтрак у нас оказались тюбики с селедкой, ветчиной и салатом оливье. Эх… Дядя Саня был бледно-розовый коп… Однажды он чуть не продал меня монахам с Бетельгейзе за мешок алмазов… Но это же был мешок! Кто устоит против мешка? Наверное… Никто… В остальном он был неплохой мужик. Одно время он даже пытался подкатить колеса к моей маме. Но увы… Бравый полицейский получил пинка под зад. Ну может, не пинка… Взрослые дамы отшивают по-цивильному. Мало-ли, как судьба повернется… Пошлешь кого-то, а потом вдруг бац – он великий спинальный хирург. Последний, оставшийся в живых. А у тебя опухоль позвоночника. Или что-нибудь в этом роде… Вот поэтому матерые тетки посылают мужчин так четко, что им даже кажется, что их не послали… А отправили в клевое место. И женщина туда сейчас подойдет. В бикини цвета мокрый асфальт. Или вообще без ничего…
   Мы стояли лагерем в нескольких километрах от космопорта Пулково. Или от того, что от него осталось после ста лет апокалипсиса. Ночью в той стороне стреляли. Небо озаряли яркие всполохи. Это не было странным… Мало ли… Какая-нибудь банда мародеров решила поживиться муниципальным добром. А полицейские отряды защищали космопорт. Нам это было даже удобно… Оставалось подождать, пока они поубивают друг друга, а потом прийти и допинать тех, кто победил. Дядя Саня видно шел оттуда. И случайно нарвался на нас. Полицейский удивился, но конечно обрадовался «своей чернушке». Он меня так вечно называл. Не знаю почему… Может потому, что я вся такая офигенная брюнетка? С космической задницей… И странным именем… Где-то Там. Наверное, задницей я напоминала дяде Сане мою мать. У нее там тоже было все окей… И от этого суровый питерский легавый привязался ко мне еще сильнее. Как отец, которого я не знала… Никогда.
   Матерый полицейский выпил два стакана доброго виски, закусил селедкой из тюбика, затянулся сигаретой и сказал:
   – Такие дела, чернушка… Хрен поймешь, что происходит в этом мире.
   – А что происходит, дядя Саня?
   – Какие-то уроды накрыли обсерваторию под Петергофом. Перемочили всю охрану… Всех бывалых пацанов. Потом они выдрали из генератора анти-поля цифровое табло, спалили там все и смылись.
   – А камеры наблюдения? А инфрасвязь? Никто даже не позвал на помощь?
   – В том то и дело, что нет… Ублюдки запустили наномух. И эти твари сожрали всю проводку камер, все инфрафоны. Мы в Пулково сидели – хоть бы одна собака позвонила! Думали, они там перебухались и уснули. Тишь да гладь… Только утром забеспокоились. Отправили туда гипербабон. И на тебе – главный зал обсерватории сгорел. Генератору трындец… Но это еще не все.
   – А что еще?
   – Потом начался звездос! Прибежал яйцеголовый из подземной пулковской лаборатории и заорал, что его приборы ночью зафиксировали выброс гамма-лучей в районе Петергофа. А он это все проспал, потому что к нему приехал брат из Москвы, они нажрались спирта и отрубились. Утром профессор посмотрел на приборы и охренел. Гамма-плазменные лучи – по сути это смерть всему живому и неживому… Но увы… Нам повезло. В эпицентре выброса был какой-то фильтр, и самые убойные частицы не прошли… Как он их там называл? Хренатоны… Или хреноны? Да плевать. Гамма-излучение улетело в космос, а потом вернулось. Но оно почему-то сдвинулось по фазе, и лучи сошлись не в Петергофе, а в Пулково.
   – Охренеть…
   – Да охренеть – не то слово… Это просто озвездунеть! Лучи сошлись посреди космодрома, открылся огромный сверкающий портал… И вдруг из него поперли люди! Какие-то древние машины на гусеничном ходу, стреляющие пороховыми снарядами, летающие вертушки с пропеллерами и древними пулеметами… Все это стреляло, чадило дымом и орало: «Вперед! За Родину!» И везде были красные звезды… На касках, на бронемашинах, на вертолетах… Мы были просто в шоке. И пока стояли, эти неандертальцы пошинковали нас всех в труху! Я один ушел… Вот такая странная хрень.

10

   Засада – дело тонкое… И неторопливое… Мозги выносит на раз-два-три. С утра мы заняли позицию на удобном крутом повороте новгород-северского тракта… Машина подъедет – а мы ее чпок! Контейнер с доносами должны были везти примерно в полдень. Но мы не знали точное время. Не знали, сколько будет охраны. Сердобольная бабуля продавала семки рядом с колхозной управой, зашла на минутку… В туалет! И притаилась у кабинета председателя. Так она узнала о контейнере с компроматом. О том, что его повезут в Новгород-Северский. Местный районный центр… Оттуда все доносы отправляют в Ленинград Генеральному… Сакура говорит, что в их Вселенной столица России – Москва. А у нас – Ленинград… Труп президента Ельцина еще не успел остыть в петле на Красной площади, а столицу уже перетащили в Ленинград. Город трех революций… Как-то… Так.
   Сакура лежит рядом и осматривает местность прищуренным глазом. Она говорит, что как только ее трахнули по голове, в глазах появилась шкала расстояния, оптический прицел и режим ночного видения… Как в компьютерной игре! Зашибись… Я наслаждался видом ее прижавшейся к земле груди. Ее стройным телом в обтягивающем белом комбинезоне. Эрм, о чем ты думаешь?… О бабах! Почему о бабах? А я всегда о них…
   – Эрм, тебе сколько лет? Хватит мои сиськи сверлить печальным взглядом. Подожди до вечера! Блин… У тебя вообще до меня кто-нибудь был?
   – Конечно! Мы с Сонечкой вместе отчеты составляли для районного начальства… Иногда засиживались до поздна. Ну и… Сама понимаешь.
   – Кобель, короче… Как и все. Ну ладно… Сделаем дело – пошалим.
   Члены нашей ударной партизанской группы рассредоточились вдоль шоссе. Они лишь ждали сигнала, чтобы изрешетить из «калашей» все, что будет двигаться по трассе… Вдруг земля задрожала… Послышался гул… Вдали показались темные колонны. Танки, бронетранспортеры, боевые вертолеты, огромная куча солдат. С одной стороны двигались батальоны красноармейцев. С другой – наступали американские войска… Вот это мы попали! Бабка что-то не дослушала. И слила кривую инфу… Здесь будет бой. Черт бы побрал глухую старую кошелку! Мы оказались меж двух огней.
   Не знаю, кто кого из них застал врасплох. В любом случае для нас это был звездец… В воздухе запахло смертью. Мы притаились в эпицентре… Колонны танков и солдат остановились. Вертолеты зависли над кустами, в которых скрывались мы. Партизанский отряд Сакуры Anamorphosee приготовился сдохнуть. Никакого обмена любезностями не последовало… Вдруг началась безумная стрельба… Большевики и янки шмаляли друг в друга из «калашей», винтовок, пулеметов и ракетных установок с упоением, достойным кисти Пикассо. Или какого-то другого гения. Кровь лилась рекой… Взрывы снарядов и ракет подбрасывали в воздух солдат. Они летели над землей, а осколки шрапнели пробивали тела насквозь, отрывая руки и ноги, головы и куски от горящих тел… Взрывались танки с красными звездами. Раскаленные куски брони и стальные ошметки гусениц падали с неба огненным дождем. Горящий вертолет пролетел над нами и врезался в отряд красноармейцев… Пусть земля вам будет пухом, пацаны! Крики раненых, свист летящих пуль, горящие танки, падающие с неба искореженные вертолеты – кровавая бойня в разгаре летнего дня! Это была война.
   К нашим кустам подбежал солдат в обгоревшей форме. За спиной у него болталась рация. Парень упал на землю и заорал в гарнитуру:
   – Бэтмен, Бэтмен… Я Робин!… Как слышите, прием?
   Он был так близко… Нога чесалась дать ему под зад! Но нет… Нельзя. Их слишком много… Пускай перешлепают друг друга, а мы подождем. Из-за деревьев выскочила группа техасских рейнджеров… Они увидели Робина и с воплями бросились мочить… Бедный малый… Увидимся в раю… Но случилось чудо! Сакура пальнула в толпу американцев из плазмомета и сожгла их дотла. Одному богу известно, что творилось в тот момент в ее черноволосой модельной головке… Закусив губу она расстреляла из бластера еще пятерых. Робин был спасен… Ошалевшим взором он наблюдал за тем, как лучи вылетают из кустов и режут врагов словно бумагу. Вдруг солдат перекрестился, вскинул автомат и стал поливать очередями наше логово! Его спасли, а он… Сволочь! Сакура еле успела врубить защитное поле. Но паренек недолго кайфовал… Осколок шрапнели снес ему полбашки. Баланс энтропии был восстановлен. Душа солдата отправилась в рай.
   Красноармейцев зажали в тиски… Еще немного – и прощайте, парни! Вы храбро бились, но капитализм сильней! Зло опять поимело добро. В смысле, что добро поимели по самые гланды… В который раз… Раздался истошный вопль: «За Родину!… Товарищ Генеральный с нами!» Парни с красными звездами на касках воспряли духом и ринулись в бой. Впереди бежал могучий воин с флагом. Командир… Все ломанулись за ним, стреляя из автоматов по врагу. Шансов на победу не было… Американские парни улыбались нашим, поливали из винтарей и готовились раскрыть объятия смерти… И вдруг… Все изменилось! Пространство над посланцами дяди Сэма загустело и обрушилось вниз как поток гигантских белых молний, сжигая все на своем пути. Американцы исчезали кусками прямо на глазах. Их словно пожирала сверкающая электрическая белая ржавчина. Если такой ужас можно представить наяву… Но это БЫЛО… Танки, вертолеты плавились и тонули в потоках солдатской крови. Вопли и стоны носились над полем. Красноармейцы приближались, стреляя и охреневая на бегу… Отважный комбат с красным флагом орал: «Да что за дерьмо?… Это провокация, парни!… Не отступать!… Сомкнуть ряды!… За Родину!… Вперед!»
   Сверкающее пятно размером с Красную Площадь сожрало янки… Настал черед безбашенных русских парней… А им было плевать. Они бежали в атаку за командиром. За красным знаменем… Танки и вертолеты стреляли в электрическое облако, не жалея последних зарядов. Зрелище было эпичным… Сверкающая материя мгновенно сжалась в одну незримую точку, и вдруг в пространстве открылось ОКНО… Не знаю, как еще назвать… Но это было ОКНО… Неизвестно Куда… Батальоны Красной Армии вместе с бронетехникой на полном ходу вломились в эту штуку и пропали… Наступила мертвая тишина… И лишь гигантский зеленый портал мерцал зеркальной гладью. Охреневшие от глюка партизаны выползали из кустов. Спрыгивали с деревьев. Подходили к порталу и пристально вглядывались в глубину. Пытаясь увидеть, что же там внутри? Но бездна хранила тайну… Сакура села на землю в любимую позу лотоса… Она не сказала ни слова, закрыла глаза и улетела в медитацию. А что было говорить? В мыслях вертелось одно лишь слово… ЗВЕЗДЕЦ… И больше не думалось ни о чем.

11

   «Здравствуй, Смерть… Как поживаешь? Я скучаю… Странно говорить об этом. Если вспомнить, что мы никогда не встречались. Да нет… Встречались… Пять минут назад… Когда я смотрела в зеркало в сортире Тупака. Ты улыбалась мне с другой стороны стекла. Любимая родная… Только ты.
   Тупак разбудил меня утром, постучав в окно, и намекнул, что есть разговор. Я привела наше тело в порядок, прослушала твое сообщение и вышла во двор сельсовета. Где находилась штаб-квартира правительства Республики Пушкари. И я, как президент республики, спала в этой хате. Интересно, а что сейчас там?… За гранью алмаза?… Горящий дирижабль. Сверкающий камень, летящий в бездну. А в камне – мы… Тупак сидел на крыльце. Он угостил меня «честерфилдом» из тайных закромов, подкурил себе, затянулся, блаженно выпустил дым в утреннее небо и спросил:
   – Скучаешь по Кукле? По Костылю с Паштетом?
   – Ага.
   – Я думаю слетать за ними… Ты со мной?
   – Дорога в рай? В один конец?
   – В два конца! Возьмем эту троицу и назад.
   – Чтобы дернуть из рая, сначала надо попасть… В рай.
   – Попадем! Мы уже так делали, когда Сакура с нами была. Она закинулась мыслекапсулами и вынесла нас в бледно-розовый мир… Если у нее получилось, то и я смогу… Чем я хуже? Лучше меня никто меня не водит.
   – Осталось найти мыслекапсулы… Которых нет.
   – Как нет?… А это что?
   Торжествующий Тупак бросил на крыльцо стандарт мерцающих черных колес. Десять штук… Мыслекапсулы… Охренеть.
   – Думаешь, Кукла нас напарила? Это не так.
   – Почему?
   – Я знаю ее… Она бы нас не обманула. Колеса я нашел у себя в трюме. Случайно… Наверное, она сама их потеряла. Оставила заначку и забыла.
   – Ну да… В этом есть смысл.
   – Так что… Двинули в рай?
   – А как же Пушкари? Без нас тут все сожгут дотла.
   – И так сожгут… Одна деревня не может просто взять и выйти из состава СССР. Тем более, в разгар войны… Скоро здесь будет столько трупов, что оставшиеся в живых позавидуют… Мертвым.
   – Может, договоримся?
   – С кем?… С государством, которое выносит свой народ как пирожки печет?… Собирай шмотье и дуй за околицу. Я тебя там жду… Этот мир еще хуже, чем бледно-розовый… Здесь не клево.
   Тупак врубил форсаж и улетел за деревню, готовиться к отлету в рай. Конечно, он был прав… Тяжелый корабельный лазер и пара приемов кун-шу не защитят пушкаревцев от системы. Но и бросить на произвол судьбы этих веселых парней с карапузами и румяными женами я не могла. Да пошел он нахрен, этот рай! И этот космический рэппер… Я остаюсь… Исполненная гордости за себя, я хлопнула стакан водяры, закурила… Прошла минута… Послышался топот ног, и в калитку влетел мужик с перекошенным лицом. Как доказательство того, какая же я дура. Он увидел меня и закричал:
   – Кранты нам, матушка! Красные наступают.
   – Собирай народ, пацанчик! Пусть хватают двустволки и чешут сюда. Женщин и детей куда-нибудь спрячьте… В лес уведите.
   – Слушаюсь, товарищ Смерть! Дадим прикурить супостатам.
   Мужик назвал меня твоим именем и убежал. Опять все лавры тебе, родная… Куда деваться? Заспанные сельчане лишь начинали подтягиваться к сельсовету, а за деревней уже слышалось раскатистое: «У-р-р-а-а-а!» Красная Армия брала маленькую, но гордую Республику Пушкари в зловещие тиски.
   Когда у крыльца собралась толпа в телогрейках с обрезами и трофейными «калашами», я оглядела бойцов и воскликнула:
   – Парни, отечество в опасности! Не посрамим кости наших дедов и прадедов! Размажем гидру ГКЧП нашим суровым сапогом.
   Со всех сторон раздались крики:
   – Правильно базаришь, товарищ Смерть! Посмотрим, какого цвета у них кровь.
   Задрали, суки… Я не Смерть!… Но им было плевать. Главное, что я прикольная девчонка с небесной кожей, ногами от ушей, обалденной грудью, четкой задницей и развевающимися прядями золотых волос… Мечта комбайнера! Я поведу вас в последний бой… Мочите врагов, ребята. Чем смогу – помогу. Ну все, понеслась…
   За околицей раздались взрывы. Начался артобстрел… Красная Армия щемила деревеньку Пушкари… Настойчиво и неотвратимо… Я приказала занять оборону. В узких проулках появились подводы, на которых штабелями укладывали мешки с песком, домашний скарб, дрова и все подряд. Это должно было затормозить отважных большевитских пацанов. Вся деревня покрылась баррикадами, за которыми поджидали «товарищей» суровые мужики с обрезами и кипящей смолой. Они понимали, что все это зря… Но решили сдохнуть и унести с собой побольше трупов. А ля хер, как а ля хер.
   Первые танки вломились в деревню и на ходу зарядили по баррикадам. Телеги разлетались на куски… Окровавленные трупы пушкаревцев падали на крыши пылающих домов. На острые колья заборов… Почему их красят в зеленый цвет?… Или в голубой?… А как же Том Сойер с его известкой и белизной?… Юный американский гопник, открывший законы бизнеса. Главное – иммидж, остальное – труха! С двустволками на танки… А кому легко? Смысл жизни самурая – думать о смерти! Умирать – не страшно. Убивать – приятно. Увидимся, родной! По ту сторону добра и зла. В Лесах Богатых Дичью и Озерах Полных Рыбы… Догоняй! Я уже в пути.
   Вертолеты с красными звездами зависли над селом. С них по канатам съезжали бойцы спецназа. Раздался крик: «За Родину!» И кипящая смола полилась на головы русских парней. На деревьях, на уцелевших крышах поджидали верные скво с ведрами черной дымящей жижи… Не гуманно? Плевать… Это война… Мы сдохнем! И будем лежать в могилах, в залитых кровью канавах и грязных лужах… Разрезанные бластером, расстрелянные из «калаша»… С разбитыми дубиной головами и вскрытыми острой косой животами. Мозги и кровь потекут по коже… Голубые глаза посмотрят в голубое небо. И тонкие губы скажут: «Нихрена себе – сходил на войну!»
   Я стояла на крыльце колхозной управы и докуривала последнюю сигарету… Чтобы ринуться в драку и раскроить перед смертью пару черепов. Все равно нам конец… Их слишком много, даже гений кун-шу нас не спасет. Над головой завис вертолет, ребята с красными звездами на касках лихо попрыгали вниз и взяли меня на мушки своих вороненых стволов.
   – Сдавайся, сука! Тебе кранты.
   – Да не вопрос… Вот только вырву твое сердце и сожру на твоих глазах.
   Я разбежалась и врубила ускорение кун-шу. Как черная молния замелькала я между парней. Пока они пытались заколоть меня штыками и расстрелять из автоматов, их животы распахивались навстречу тонким пальцам, и кровавые потроха падали на каменные плиты двора. Вертолетчики хотели достать меня из пулемета. Но увы… Слишком медленно вращался мир. Слишком быстро уходила от пуль отважная муха. С загадочным именем… Тень… Красноармейцы орали от боли, зажимали ладонями вскрытые животы и грудные клетки, хватали губами воздух и падали под ноги фронтовых друзей. Которым еще предстояло… Сдохнуть… Кровь хлестала рекой. Лишь Где-то Там была круче меня… Но увы… Была.
   Последнее тело упало к моим ногам. Последнее сердце превратилось в фарш под сапогом… Откуда-то сверху прорезал небо зеленый луч, врубился в вертолет и разорвал его на тысячу кусков. Тупак… Вовремя – как всегда! Когда я всех убила – он прилетел. Настоящий гангстер космоса. Обожаю… Он опустился на тормозных дюзах, оглядел кровавую гору трупов, заляпанный мозгами и требухой колхозный двор, почесал титановую репу и промолвил:
   – До сих пор не могу привыкнуть! Ты бы хоть предупреждала, что начнешь применять кун-шу. Я бы хоть не завтракал сегодня… Жесть…
   – Как хорошо, что ты вернулся! Давай помогай, нас тут имеют во все места.
   – Тут скоро некого будет иметь! Через минуту всем придет звезда.
   – Не может быть…
   – Еще как может! Я поймал американскую волну. Они заметили скопление советской бронетехники в районе Пушкарей и решились на ядерный удар.
   – О боже! Надо предупредить парней.
   – Поздно, дура! «Томагавк» уже в пути.
   На синем побережье неба раздался свист… Он все нарастал. Тупак не соврал… Прощайте, друзья! Не выходя из концентрации я молнией влетела в трюм, Тупак врубил форсаж, и Пушкари остались далеко внизу. В следующую секунду раздался взрыв. Над деревней вырос огненный печальный мухомор.
   Тупак завис на околоземной орбите и сказал, что ему нужно настроить приборы перед прыжком в Неизвестно Куда. Я пошла в сортир и сейчас смотрю на отражение в зеркале, пытаясь понять, кто это? Я или Ты? А может, та безумная герлушка? Что жила в нашем теле до взрыва сверхновой. Ее сознание расщепилось… На Тень и Смерть. Когда-то мы были вместе! Я и Ты… Глаза слипаются. Надо ложиться спать. Надеюсь, ты придешь ко мне во сне. Моя далекая… Любимая… Родная… Потрясающая… Смерть. Любло…»

12

   «Салют, вкусняшка! Здравствуй, Тень. Сегодня мы встряли так, что мозги дымятся до сих пор. Ты пропустила такой замес! Ну ладно… Может, дальше будет круче? Я надеюсь… Ты еще поразрываешь животы. Пупсик…
   Я проснулась в кожаном кресле в капитанской каюте Тупака. Ну ты же знаешь, что у него всего одна каюта. На четыре тела… Ну и ладно… Все равно он четкий. Наш звездный рэппер… Тупак завершил приготовления к прыжку в Неизвестно Куда. Подлатал титановое брюхо… Прочистил трубы… Я пошарила в карманах нашего плаща из кожи корнезуба и нашла помятую пачку сигарет. Подкурила одну, к великой радости Тупака. Он любил, когда в нем курили. Тем более, сам он этого делать не мог. В открытом космосе… Бедняга… Я слушала твою телегу на бетакоме и нежилась в расслабленном кайфе. Надеясь, все мочилово закончилось вчера… И сегодня я могу с наслаждением придаться отдыху. С какой-нибудь клевой книгой в руках. Которых я набрала в Эрмитаже. Когда он еще не сгорел… Или посмотреть в очередной раз «Горько-сладкую жизнь». Или «Плохого Санту» в Гоблине… Суровая вещь… Из той заветной пачки первобытных дисков, которую я одолжила там же… В берлоге Эрма… Упокой господь его душу. Но не тут-то было… Через динамики меня настиг неумолимый космический фристайл.
   – Черный бумер, черный бумер. Стоп-сигнальные огни. Черный бумер, черный бумер. Если сможешь, догони…
   Тупак Шакур готовился навернуть мыслекапсул и прыгнуть без страха и упрека в самое райское пекло. С отважной и безумно прекрасной Смертью в корабельном пузе… То есть со мной.
   – Ну что, подруга?… Накроем райских жмуриков?… Застанем врасплох прекрасных ангелов и их загадочных подруг.
   – Комон, бэйби, лайт май фаер.
   – Я даже не знаю, сколько их глотать… Я же корабль. Может, мне их штук пятьсот надо?
   – С твоим раздолбанным желудком? Вряд ли…
   – А сама-то? Алкашка…
   – Мне можно, у меня работа нервная.
   – Хе-хе… Шпионская доля. Давай присядем на дорожку и погнали.
   – Куда-ты там присядешь?
   – Народная мудрость… Рашен стайл… Кукла меня научила. Перед дальней дорогой надо обязательно присесть.
   – Ну хорошо.
   Я вытянулась на диване и пустила струю табачного дыма в потолок. Тупак заревел кондиционерами, жадно втягивая дым. Глючно быть космическим кораблем. Без страха и упрека бороздить вселенский вакуум. И нести внутри драгоценный груз. Например… Меня… Все складывалось хорошо. И тут в наш прекрасный сон ворвались враги… Внезапно на главном мониторе возник силуэт корабля. Он приближался, и это было дико. Откуда такой корабль в первобытном мире? Ну ладно, спутники… Но звездолет? Полный бред… Но это был он… Хрен знает, откуда взявшийся. Огромный боевой дредноут вынырнул так близко, что повертев настройки приближения мы увидели, как поблескивают на солнце стволы тяжелых корабельных батарей… Как разворачиваются в нашу сторону плазменные пушки… Как прицеливается в Тупака суровый парень в черном скафандре из стеклянной титановой башни биогенного лазера… Охренеть! Еще секунда – и растает облачко пара в космосе. Облачко по имени Тупак. С легкими вкраплениями Тени… И Смерти.
   – Хера себе… Вот счастье привалило! Смерть, это что за хрень?
   – Думаешь, я в курсе?… Какие-то козлы из будущего.
   – Пока я движок разогрею для гипертяги, они нас разделают на куски… Да что это за сучьи выродки?
   Ответ не заставил долго ждать. Засветился экран монитора, и перед нами предстали фигуры в черных балахонах. Лысые мужики, такие отвратные, что я не переспала бы с ними даже за вечную райскую жизнь. Не люблю я гопников… Не знаю почему.
   На переднем плане выделялся парень. Видно главарь… Он лез в монитор, закрывая всех… Без страха получить пинка под зад. Он воскликнул:
   – Салют, чуваки! Мы тут немного пошалим. Поджарим вас… Совсем чуть-чуть… До кровавых поджаристых соплей. До визга в барабанных перепонках. До последней мелькнувшей мысли: «Нихрена себе меня поджарили!»
   Тупак загрохотал:
   – Полегче, сука… Я твою башку в унитаз макал. Я у твоих детей ноутбуки отбирал. Я твою маму кочергой удовлетворял.
   – Боже мой… Какой слог! Да ты поэт…
   – Заткнись, вражина! Если пальнешь по нам – я за себя не отвечаю.
   Вот так они ломали друг друга. Бесстрашный рэппер Тупак Шакур и странный лысый дядька с добрыми морщинками возле век и кромешным адом в глазах. Он сказал, что его зовут Горн. Магистр великого братства Черного Неба. Созданного, чтобы уничтожить мир… Это он потом рассказал. Когда под прицелом биогенного лазера Тупак, обкладывая всех трехэтажным матом, залетел в трюм их звездного корабля. Они нас взяли в плен… Наивные… Еще посмотрим, кто кого ляля-траляля. Отважного хип-хопера скрутили силовым полем, а меня товарищ Горн пригласил в кабинет. Покурить «Золотую Яву»… Попить московского коньяка… Живут же люди. Мы забухали с ним вдвоем, и предводитель черных балахонов сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться.
   Я применила силу шпионского шарма и споила вождя. Горн накачался до упора, разомлел и сказал, что он не из этого мира… Как и мы… И даже не из нашего. А хрен знает вообще из какого… В своем мире он гонялся за парнем-бомбой, чтобы уничтожить галактику. А по ночам ему снилось, что он зурианский шпион из мира БОГов, посланный взорвать генератор анти-поля. Горн заложил в генератор гамма-бомбу… Но не дожил до торжества своей подлянки. Он сошел с ума… Вышиб себе мозги из плазмомета. И проснулся здесь… На корабле… В окружении братьев-монахов. Как их предводитель… Главный постулат братьев Черного Неба гласил: «Человечество должно перестать быть!» Нормально, да? Прямо, как наша политическая доктрина. Зурианский принцип существования: «Смерть бледно-розовым тварям!» И вот, совершенно случайно товарищ Горн узнает о том, что на планете Земля живет бабуля, у которой есть бешеная собака. Она спит… И видит во сне Вселенную… Наши миры… Какой придурок впарил Горну эту муть? И по какой жестокой пьяни? Ведь это же полный гон… Бешеная псина видит нас во сне. И если она проснется – всем звезда. Все исчезнет… Полный отстой.
   Но Горн поверил! Он решил уничтожить Вселенную. Разбудить дворнягу… Или убить… Что по сути – одно и тоже. Безумный план аннигиляции мира. Идиотизм фореве… Эта собака спит в какой-то банде. Какой-то Сакуры… У Горна шпионы не промах. Вот такой расклад… Ему нужна собака… Но Горн очкует в открытую лезть. И он решил загрести дерьмо чужой лопатой. То есть моей… Ребята Горна взяли в заложники Тупака. А мне предоставили выбор: уйти и не вернуться – тогда Тупаку конец. Или украсть эту жуткую спящую псину… Только не будить! Горн хочет стереть Вселенную сам. Если болит нога – надо отрезать голову, и все пройдет. Такие дела… Я привожу собаку, они отпускают Тупака, и Горн уничтожает мир… Конечно, я подписалась под все. Отдать безумную дворнягу?… За друга?… Подавись, ублюдок… Думай, что всех убьешь. Плевала я на эти бредни… Освободим Тупака – и сразу в Рай… Завтра летим на поиски Сакуры и ее ужасной банды. Я пойду посплю. А то крыша едет – упилась как обычно в ноль. На халяву сам бог велел бухать… До скорого, Тень. Люблю тебя… Целую во все места… Твоя Смерть.»

13

   Беда не приходит одна. И дядя Саня пришел не один. Он притащил на хвосте целую кучу странных парней из другого мира. Они ворвались в наш спейс без скафандров и гермошлемов. С красными звездами на касках. И верой в то, что они – добро! Которое побеждает зло… Они кричали: «Ура!… За Родину!… Вперед!» Палили почем зря из древних пукалок. И совсем не дохли от вирусов… Не справедливо… А кому легко?
   «Ванильные сучки» заорали: «Банзай!» Выхватили катаны и ринулись в бой. И понеслась душа в рай… Или в какое-то другое… Место. Враги обрушили на девчонок-ниндзя могучий град свинца. Но это не помогло… Судя по оружию, в мире краснозвездных недотеп был двадцатый век нашей новой эры. За тридцать тысяч лет техника фехтования шагнула далеко вперед… Ну о-о-чень далеко! Не нужно быть мастером кун-шу, чтобы разрубить углеродным клинком летящую пулю. Или пятьдесят пуль… Какая разница? «Ванильные сучки» крутились волчками и порхали как снежинки от одного бойца к другому, оставляя за собой кровавый шлейф обезглавленных тел, отрубленных рук и ног, раскроенных черепов и вспоротых клинками животов. Кровища хлестала рекой. Цветные анимешные скафандры давно уже стали как малиновый джем… Или вишневый? С пятнами мозгов и требухи… Безумный праздник фарша! Бедные дети… Связались с бродячей алкоголичкой. И стали такими же как я… Где-то Там.
   Я поняла – пришел мой час. Врубила концентрацию кун-шу, и мир завис над бездной. Как финальный аккорд королей ливерпульского дума. Я разогнала все процессы организма до предела… И отправилась в полет. Черная молния замелькала среди дерущихся людей. Здравствуй… Ничего не бойся… Ты умрешь быстрее, чем тело коснется земли. Сердце твое взорвется в моих руках. Глазные яблоки вырвутся из орбит… Ребра лопнут под напором тонких пальцев. Теплым кровавым дождем упадет на землю твоя требуха. И все пройдет… Не будет больше ничего. Не будет жизни среди людей. Которым на тебя плевать. Как и тебе… На них… Все кончится, оковы рухнут. Ты умрешь… И я приду к тебе. Чтобы забрать в нирвану… Навсегда.
   Зомбо-кошки притаились в тени большого дерева и ждали. Они не любили солнце. А если хлестаться – надо выходить на свет. Это не тру… Но вот их черная королева Катя напряглась… Она заметила, что «Ванильные сучки» сбились в круг спина к спине, и на них со всех сторон поперла толпа. Это уже был перебор… Зомбо-королева вскочила и пронзительно рявкнула:
   – Е-Д-Д-А-А!
   Кошка прыгнула в толпу солдат. Живая мохнатая зомбо-река хлынула за ней. Послышались истошные вопли. Бойцы стреляли в животных и не могли понять… Почему им похрен?… Почему?… ОНИ ЖЕ ЗОМБИ. ОНИ УЖЕ БЫЛИ МЕРТВЫ. Закон любого триллера: «ЦЕЛЬСЯ В ГОЛОВУ!» Но парни были слишком ошеломлены. Злобное море мертвых кошек захлестнуло пришельцев из портала… Стоны умирающих людей наполнили воздух. Их съедали заживо… Острые клыки вонзались в человеческую плоть. Разрывая одежду, бронежилеты, вспарывая кожу словно иглы… Кровь хлестала со всех сторон. Я остановилась, чтобы перевести дух… Все это было жутко даже для меня. Хоть я сама не ангел, но такое… Зомби мочили людей.
   Парни с красными звездами на касках умирали в страшных муках, но появлялись новые, казалось им нет конца… Послышался грохот и лязг металла. Из-за деревьев показались танки. Стальные машины с гусеницами и большими пушками. В древние времена они были мощным оружием в умелых руках. Пушка, которая еще и ездит… Вот это жесть… Танки не могли стрелять по нам. Ведь кругом сражались свои ребята. Васи, Димы, Вовки и Сереги, которых мы убивали одного за другим. Трава потемнела от крови… Обгоревшие трупы парней из другой Вселенной устилали землю. В воздухе зависли вертолеты… Черт! Их слишком много… Пора уже делать ноги. Я вошла в «нирвану». Мои мысли острее бритвы ворвались в мозги солдат.
   Вертолеты качнули пушками и улетели. Танки перестали целиться в нашу сторону и с лязгом уползли в лес. «Краснозвездные» парни перестали шмалять в белый свет как в кусок… галакта, построились колонной, не обращая внимание на кошачьи зубы и свист катан… Прозвучала команда: «На обед шагом марш… Песню запевай!» «Маруся! От счастья слезы льет… Как гусли душа ее поет!» Продолжая горланить песню бойцы зашагали в лес, вяло отбиваясь от визжащих зомбарей… Вскоре они скрылись за деревьями, кошки вернулись, ничего не понимая, и только Патрик заговорщицки мне подмигнул: «Ты жжошь, подруга… Ол ю нид из лав! Тун-ту-дуду-дун!»
   Я опустилась на землю, дико уставшая от приключений безумного дня. Кое-как устроившись между валявшихся тут и там окровавленных трупов я достала любимый «честер» и закурила. Подошли «Ванильные сучки» и стрельнули пару сигарет. Присели рядом, обтирая кровищу с клинков и попыхивая «американской мечтой». Зомбо-кошки вернулись под большое дерево приводить в порядок шкурки и хвастаться, кто сколько уложил врагов. Солнце клонилось к закату… Спать не хотелось… Надо было валить отсюда, пока не началось. Телепатический импульс был очень сильным. Я сожгла всю память о нас в черепушках пришельцев из другого мира. Но кто знает, что у них там внутри? Кончится действие «нирваны», и они вернутся… Но все это будет потом… А сейчас – курить! Дядя Саня достал из рюкзачка бутылку водки, несколько стаканов и разлил на всех.
   Мы выпили, закусили соленым огурцом из тюбика. Патрик вздрогнул и вскочил на все четыре лапы. Он посмотрел на меня и воскликнул:
   – Где-то Там, а как же наш план? Доставить Борма на Планету Z…
   – Да помню я все… Но как это сделать? Космопорт забит пришельцами до упора. Там же гребаный портал в гребаный безумный мир.
   Дядя Саня хмыкнул:
   – Есть один путь… Но он не для всех.
   – Через канализацию? Коварный план.
   – Ага… В точку, чернушка.
   Идти через канализацию – это было смело. Ползти два километра по уши в дерьме… Подвиг для настоящих пацанов… Но альтернативы не было. Звездолет находился в Пулково. И дядя Саня знал где… Но проводить до корабля отказался: «Я в говно не полезу! Стар я уже для таких бросков.» Делать нечего… Пришлось связать отважного питерского копа и всю дорогу переть за собой. Он сильно матерился, называл мою мать неблагодарной сукой и говорил, что я наверное тоже сука… Потом закрывал глаза и погружался в дерьмо. Хорошо, что он был в скафандре… Большой титановый контейнер, взятый напрокат в обсерватории, мягко следовал за нами на вертикальных дюзах, едва касаясь поверхности воды. В нем покоилось тело Борма, вырытое из земли… Для дяди Сани контейнера не нашлось.
   Кроме меня в канализацию полезли Патрик, «Ванильные сучки» и дядя Саня. Катя отказалась наотрез… Королевам не пристало глотать дерьмо. Слишком она благородных кровей… Зомбо-леди сказала, что нападет с братвой на лагерь пришельцев и отвлечет их основные силы. Чтобы мы смогли угнать звездолет и улететь на Планету Z… Она пожелала нам удачи. После этого кошачья стая исчезла под сенью деревьев… Мы добрались до реки, нашли трубу канализации, крепко связали дядю Саню и отправились в путь… Два километра по уши в дерьме! Незабываемый вояж.
   Когда я приоткрыла люк и посмотрела в неровную щель на небо, сгущались сумерки. В отдалении слышались вопли пришельцев, канонада выстрелов и визг озлобленных зомбо-кошек. Мохнатая королева отважно хлесталась с врагом. Мы выбрались наружу и незаметно прокрались к кораблю… Типа незаметно… От нас воняло так, что стены запотели. Охраны не было… Пришельцы не успели выставить посты. Без приключений мы захватили звездолет и дали газу… Земля, прощай! В добрый путь.

14

   Сакура вглядывалась в мерцающую глубину портала. Я подошел к ней и сел рядом. Наши бедра соприкоснулись. По коже пробежала дрожь. Еще бы… Что мы только не вытворяли с ней по ночам! Такую технику секса изобретут лет через тридцать… Тысяч… А мне сейчас досталось. Почти бесплатно… В обмен на тело и душу. Сделка с дьяволом?… А-ха-ха.
   – Странная штука, Эрм… Ты прикоснулся, и меня как током дернуло.
   – Такая же херня.
   – Не нравится мне это… Любовь – зло. Только секс – добро. Иногда… И не очень долго… К хорошему привыкаешь. Потом приходится нелегко. Когда наступает пора… Вставать на лыжи.
   – А ты не вставай.
   – Ну да… А как же галактика?… Кто ее спасет? Вот и мыкаюсь по Вселенной. Нимфа с недотрахом… И попадаю в сети аборигенов из разных миров.
   – От аборигена слышу.
   – Ладно… Не дуйся… Ночью пошалим. Если не сдохнем… От торжества вселенской энтропии.
   – Попробуй только напарь меня! Попробуй только сдохни… Секс с тобой – это наркота из будущего. Ты моя личная Лаура Лион.
   – Говорят, что я на нее похожа… Чем-то… Может сиськами?
   – Безграничной похотью… Втроем попробуем?
   – Окей… Только третьим пусть будет мужик.
   – Фига у тебя запросы…
   – А ты хотел, чтоб третьей девушка была? Печальная брюнетка из твоих волшебных снов… С идеальной жопой.
   – Откуда ты знаешь?
   – Мы с тобою вместе спим, родной! Я от тебя таких откровений наслушалась июльскими ночами… Лучше бы ты храпел.
   – О боже…
   – Ты меня так достал своей мадам… Что она мне самой приснилась.
   – Ну и как?
   – Нормальная девчонка… Ровная… Курит «честер».
   – А я вот мало что помню. Когда проснусь, все забываю… Только она… Стоит перед мной. Девочка из снов… Темные волосы перьями обрамляют лицо. Длинная челка почти закрывает глаза… И задница у нее такая четкая… И в эти секунды я жалею, что я не художник. И не скульптор.
   – Микеланджело ты хренов, Эрм.
   Сакура незаметно касалась моей ладони и ласково перебирала пальцы… Агент Службы Галактического Надзора. Спортсменка, комсомолка и просто машина для убийства – Сакура Anamorphosee… Голыми руками крошит черепа, а потом этими же ручками поднимает избранника на вершину экстаза… Ее волнующие изгибы подчеркивал костюм из белой прочнейшей кожи… Мы курили, пили портвейн и совещались. На повестке дня стоял вопрос: «Что делать? Лезть в портал или остаться в мире коммунизма?» Рядом сидела бабуля и колола собаке Пальме питательный раствор. Из пасти животного сочилась пена. Собака тревожно рычала во сне… В отряде расползались сплетни, что это не спроста. Не может обычная псина страдать от бешенства и параллельно спать… Грядет апокалипсис и судный день. А собака – ангел господа… От нее зависят судьбы человечества и всей Вселенной. Бабка больше всех била пяткой в грудь и утверждала, что так и есть… Некоторые в Пушкарях считали ее ведьмой… Но по-моему, это гон. Чудес не бывает… Кроме пьяной Сакуры в постели. Вот это бомба…
   Огромное пятно портала сверкало в сумерках украинской степи зелеными всполохами света. Оно так и шептало на своем блестящем языке: «Нырни в меня… Будет клево!» Неизвестность манила и притягивала наши души… Прыгать?… Да, черт побери! Один раз живем… Давайте прыгнем?… Подошли остальные. Я посмотрел на Сакуру… На бабку с собакой… На нашу партизанскую братву… Ныряем, братцы? Бог не выдаст, свинья не съест.
   – Ну что, товарищ Сакура… Какие будут приказания?
   – Вперед, ребята! Ныряем в портал. Коммунизм, капитализм… Пускай перемочат друг друга. Мне хватило этой гребаной страны.
   И тут раздался голос бабки:
   – Стойте! А если красные, которые нырнули в портал, все еще с той стороны? И тут мы как снег на голову… Хы-дыщ.
   – А ведь верно! Водка в голову ударила – и сразу горы по плечо… Вот старый человек – всегда мозги на месте! Не то, что мы.
   Сакура произнесла эту мудрую фразу и с досады разбила недопитую бутылку о придорожный валун. Минутная эйфория кончилась. Красные действительно могли висеть на входе в портал с другой стороны. А может, там идет кровавый бой? С параллельными монстрами. Их уже нашинковали, только гарнира не хватает, и тут появляемся мы… Ой-е-е!… Но все же любопытно – жуть! Что нас ждет в таинственной зеленой глубине? Наверное, все думали так же как я… Мозги, разогретые портвейном рисовали картины блистательного мира. Где все зашибись, шампанское льется рекой. Никто ни в кого не шмаляет. Через каждые пять метров – бесплатный бордель. На деревьях пачки «честерфилда» гроздьями… И море пива! Оно растекается как сладкий фимиам по языку. Огромные хмельные волны гонят к берегу баркасы из сыра. Беконные паруса раздувает бродяга-ветер… И шлюхи из борделей ждут на берегу. Красивые и нежные как близняшки Лауры Лион. Приветливо машут рукой… Обещая увлечь в сверкающий рай… Навсегда.
   – Нужно отправить разведку! Чтобы всем не палиться, пойду я и Эрм. Остальные – ждите здесь, охраняйте портал. Если что – огонь на поражение.
   Голос Сакуры звучал уверенно как всегда… Что она себе намечтала? В глазах ее танцевали дьявольские огоньки. Хорошо… Значит будет весело… Мы не умрем… И замочим всех. Я закинул за спину шмотник с портвейном, перезарядил автомат и направил свои стопы вслед за Сакурой. Она подошла к стене из зеленого света и погрузила в нее ладонь. Пальцы вошли в глубину как в жидкий металл. Потом исчезла вся рука. Отважная пиратка улыбнулась:
   – До встречи, Эрм! На той стороне… Э-э-эх…
   И растворилась в зеленой бездне. А я шагнул за ней…

15

   «Здравствуй, Смерть! Это я… Твоя подруга Тень. В кровавом мире ГКЧП умирает еще один день. А я сижу и шепчу в бетаком послание… Тебе… Моя богиня прагматичных планов. И сладких грез в безумии любви.
   С утра пораньше меня отвезли назад на Землю. Вернули бластер и нож из ребра корнезуба. И дали инфрафон… Сказали, как только отожму дворнягу, я должна звякнуть товарищу Горну. Он прилетит и заберет меня на корабль. Собака в обмен на друга. Перед отъездом я зашла к Тупаку в ангар. Он лежал на полу, придавленый силовым полем. Бедный малый… Он пожелал мне удачи и сказал, чтобы я вообще на возвращалась, забила на него и свалила «от этих гребаных козлов» подальше. Настоящий звездный мачо… Гений межпланетной рифмы и космического грабежа. Неповторимый Тупак Шакур.
   Лысые шестерки Горна высадили меня в районе Пушкарей. Вернее того, что от них осталось. Огромная воронка и высокий уровень радиации на несколько миль вокруг… На что мне было наплевать в плаще из кожи корнезуба с антирадиационным слоем… Народная Республика Пушкари улетела в небо. Вместе со своим народом. Селяви… Против системы не попрешь. Это как мочиться против ветра – море адреналина и убитые штаны. Никто не выжил… Все отправились в Рай. Или в какое-то другое… Место.
   Меня отпустили на Землю не одну. Мне дали в провожатые очень занятную девочку. Чтоб палила и докладывала Горну обо всем. Его любовница или сестра… Хрен поймешь. Бледно-розовая… Невысокая стройная блондинка. В черном балахоне с капюшоном. Как и все они… Братья Черного Неба. Красивая… Охренеть. Даже я влюбилась… Шучу. От девчонки не по-детски перло феромонами. В нереально лошадиных дозах. Наверное, мужики ложились штабелями. И устилали высохшими трупиками ее одинокий путь. Из колыбели в могилу… Красивые женщины часто бывают одиноки. Не смотря на кучу ждущих мужиков… Звали ее… Птаха.
   Мы сидели с ней на краю глубокой ядерной воронки, свесив ноги и прихлебывая виски из горла… Я спросила:
   – Птаха, у вас балахоны тоже против радиации? Что-то тебя не парит огромная куча рентген вокруг.
   – Балахоны обычные… Я хилер.
   – Это кто? Новая расса неформалов?
   – У нас в семье по женской линии все хилеры. Дефект в цепочке ДНК. Я могу ускорять регенерацию тканей в тысячи раз.
   – Ты гонишь.
   Птаха вытащила нож, положила кисть руки на обгоревший камень. Два удара – и блондинка оттяпала пальцы. Охренеть… Они упали на песок. Брызнула кровь… Из открытых ран виднелись кости. Закусив губу от боли Птаха улыбнулась… И вдруг засветилась мягким подкожным светом. Окровавленную конечность окутал едва уловимый золотистый дымок. Раны мгновенно затянулись, обрубки стали расти на глазах… Три секунды – и рука была как новая! Вот это номер… Одного глотка после такого было мало. Я сделала три… Через затяг… Так даже мы не можем! Регенерация тканей через год… Из трупа. А-ха-ха… По сравнению с Птахой мы просто дети.
   – Вот это супер! Боже мой… Я в шоке.
   – Да ладно… Просто аномалия мозга. Генерация природных термо-волн. Цепная реакция в атмосфере… И вот… Такая тема. Я и других могу лечить.
   – А мертвых?
   – Я не волшебница… Увы.
   – Ты ценный кадр! Я уже хочу с тобой дружить.
   – Зато после боя – все претензии ко мне. Если кто погибнет – Птаха виновата! Плохо лечила… Мужики такие козлы.
   – Выпьем! За козлов…
   Мы хряпнули забористого виски и закурили еще по одной. Прикольная вышла тема… С такой подружкой хоть в пекло лезь. Вскрываешь животы, отрываешь головы, тебя пытаются убить… А хрен. Она стоит и лечит! Супер.
   Наверное, мистер Горн очень дорожил своей белокурой скво. Или сестрой… А может, у них было два в одном? Кто знает, какие у братьев Черного Неба законы насчет семьи… Лысый вождь заботился о Птахе. Чтоб ее милые ножки не месили дорожную пыль, он выделил небольшой потрепаный гиперлет с полупустым баком… И на том спасибо, сука! Мы допили бутылку, зашвырнули ее куда-то вдаль и полезли в кабину… Это был не Тупак. А просто мертвая молчаливая гипертелега. Никакого рэпа, никаких матершинных анекдотов перед сном. Никакого перегара в салоне, когда Тупак болел с похмелья… Отстой… Птаха устроилась в кресле пилота, а я упала рядом. Космическая колымага бесшумно поднялась на пару метров от земли и полетела в сторону новгород-северского тракта. Судя по ментовским сводкам, там последний раз видели банду Сакуры Anamorphosee.
   Через какое-то время мы миновали зону ядерного взрыва и вырвались на зеленый колосящийся простор… И душа запела! Внизу проплывали поля, дубравы, сверкающие нити ручьев и рек, впадающие в живописные озера. Над гладью воды носились утки, ласточки. Воздух наполняло жужжание пчел и стрекотание сверчков. Солнечные зайчики резвились на фюзеляже летящего вдаль корабля. Ленивые стада коров плелись на водопой. Пастухи щелкали кнутами, и хлесткие звуки разлетались далеко до самого горизонта. Не верилось, что рядом идет война. Большую деревню стерли с лица земли одним термоядерным взрывом… А здесь все шло своим чередом… Люди работали, косили траву, собирали хворост, бухали по вечерам на завалинках домов. Закусывая самогон вареной картошкой и салом, которые словно таяли во рту. Сердитые жены ругали пьяных мужей и укладывали спать. Мужики лапали гладкие задницы своих подруг, пытаясь подарить им ночь любви. Но увы… Неравная битва с алкоголем истощила силы… Они засыпали в объятиях жен, мечтая встретить во сне заморскую сучку Лауру Лион… И отомстить ей за все страдания американского народа. За трудную жизнь мирового пролетариата. Чтобы неделю сидеть не могла… А может и две.
   Долетев до нормальной деревни, не пострадавшей от ядерного взрыва, мы купили в магазине ящик водки и споили местных старичков. Они размякли и поведали, что Сакуру здесь давно никто не видел. Наверное сидит в лесу, бухает и готовит новую подлянку Красной Армии. Но ходят слухи, что недалеко отсюда был бой с американцами, и посреди мочилова прямо в воздухе открылась большая дверь. И архангел Михаил забрал все войско к себе на небо. Вот такая странная хрень… Была ли там Сакура с собакой или нет – не знаю, но что-то здесь не так. Думаю, тебе надо завтра сгонять туда и проверить. Я бы сама слетала, но поздно уже. Мы с Птахой сидим у председателя колхоза бухие в уматень. А он все подливает… И подрезает огурцов. В таком состоянии опасно идти в разведку. Так что все в твоих руках, Смерть… Как проснешься – дуй к порталу! Может, успеешь Сакуру зацапать. Вот и все пока… Люблю… Целую… Твоя Тень.»

16

   «Здравствуй, милая Тень! Прослушала твое письмо, и душа заныла сладкой болью. Как хорошо, что ты где-то есть… Красивая и неземная… Нежная богиня райских насладжений. С загадочным именем… Тень.
   Проснулась я глубоко за полдень. Солнечные лучи, пробивались сквозь занавески маленьких окон и рисовали на досках пола финальные титры ускользающих последних снов. Птаха давно уже встала, оделась в свой черный балахон и шуровала у плиты. Она была действительно шикарной. Блондинка модельных пропорций. И в тоже время невысокая, миниатюрная. С распахнутыми умными глазами. Заметив, что я не сплю, она улыбнулась и прощебетала:
   – С добрым утром! Поднимайся, милая… Сейчас Дед Макар придет, и будем кушать.
   – А кто это – дед Макар?
   – Председатель колхоза! Нормально тебя укачало… Помнишь, как мы вчера на брудершафт пили? И танцевали на столе… В одном белье.
   – Кто танцевал?
   – Мы все… Втроем… Не буду я больше так бухать… Тем более с мужиками. В мужской компании всегда на подвиг тянет… Типа как вчера.
   Ну ты отожгла! Танцевать с полуголым дедом на столе? Завязывай бухать, родная… Пришел дед Макар, смирный и опухший с бадуна. Извинился за вчерашнее, сказал, что он не такой, у него бабка есть, «она в район уехала за пенсией, а тут такие клевые девчата и вот… короче, бабке ни слова – убьет!»
   Вообще, вы конечно с Птахой дали гари! Вам вдвоем бухать нельзя… Всю деревню на челноке перекатали. Они трактор один раз в год видят, когда комиссия из района приезжает… А тут – такое! Тень и Птаха зажигают. Растлевают все, что движется… А что не движется – двигают и растлевают! Да ладно, шучу… Но ты тоже хороша… Вместе со своей «веселой медсестрой». Встретились два пьяных одиночества… У одной мозгов с наперсток, у другой и столько нет… Но вам же пофиг! МЕГОТЕЛКИ МЕГОЖГУТ.
   Пока мы предавались приятной беседе, прибежал пацан и заорал, что в деревне комитетчики, ищут голубую бабу и бабу в черном балахоне… Жесть. Вот и катай после этого народ на челноке. Кто-то без зазрения пошел и настучал… Ну да… Это же так странно! Пьяные в дымину телки зажигают на космическом корабле… Стопудов они не наши! Засланные сучки из Вашингтона. Чтобы украсть секрет нашего вкуснейшего самогона. Достояние республики… Ну а как иначе? Дед Макар вскочил из-за стола и рявкнул:
   – Нихрена, волки позорные! Девчонок не отдам, они мне уже как эти…
   – Как кто?
   – Как нимфы из детства! Когда я был свободен и делал, что хотел.
   – Спасибо, дед… Прям от души.
   Я даже прослезилась… Вот ведь мужская натура! Тридцать лет старик рулил колхозом, облизывал начальство, воровал зерно и вдруг ба-бах… Встретил двух прекрасных неформалок, забухал, и мозг взорвался нахрен и сгорел дотла… Дед Макар полез в чулан, достал ручной пулемет с охрененным диском для патронов… Кому-то сегодня не свезло! В одной руке у деда поблескивал пулемет, в другой – огромный бутыль самогона. Он хряпнул одним махом треть пузыря и протянул его нам.
   – Давайте, дочки! Хлебнем перед боем… Чтоб не страшно было умирать.
   – Кто сказал, что мы умрем? У нас же Птаха…
   – Ага, я вас залечу до смерти! До потери пульса…
   – Ну давай тогда! Старайся… Птаха… Дедушке рано на покой. Он еще бабушку в последний раз не зарядил могучим позитивом.
   – Дед, ну ты и пошлый.
   – Ладно… Стыдно, когда видно.
   Вот так мы шутили, пили самогон, докуривали «честер» и готовились умереть. Или порвать врагов на лоскуты… Снаружи раздался злобный собачий лай. Сторожевая псина рвала цепь и пыталась прыгнуть на парней в кожаных куртках с автоматами, которые бежали через двор. Одинокий взмах ножа – и собака упала в грязь… За что? Уроды… Дед Макар задраил входную дверь на все замки. Это задержало нападавших. Пока они пытались выбить дверь, мы с дедом встали к окнам. Послышался звон разбитого стекла. Дед Макар стволом пулемета ткнул в оконный проем и нажал на спуск. Пулемет застучал очередями, почти захлебываясь, но исправно посылая в наглые морды комитетчиков пулю за пулей без конца. Они не ожидали такой отпор. Председатель колхоза рубился за нас… Из другого окна стреляла я. Тонкий зеленый луч бластера с шипением резал тела врагов на свежие дольки… Вперед-назад… Запахло горелым мясом. Раздались истошные вопли… Враги накрыли нас ураганным огнем… Наверное, снаружи дом уже был как решето. Но мы не сдавались и продолжали поливать из всех стволов… Птаха стояла посреди комнаты и билась в трансе, и светилась подкожным светом. Она лечила… Неуловимая золотистая дымка струилась из пальцев и окутывала нас. Пули врубались в наши тела, но наэлектризованные Птахой живые ткани тут же выталкивали куски свинца… Пулевые отверстия затягивались, боль отступала… Птаха тащила нас из ада на этот свет.
   Дед Макар поменял последний диск пулемета и воскликнул:
   – Тикайте, дочки, дедушка вас прикроет!
   – Куда тикать? Они же прут со всех сторон.
   – Через чердак! Подгоняйте тачку на крышу… У вас что, телепатической связи нет с кораблем? В любом фильме про инопланетян она есть.
   – Ну да… Есть.
   Я послала сигнал челноку, схватила продолжающую лечить все, что лечится, Птаху и потащила на чердак. Дед Макар стрелял из пулемета и орал:
   – Сдавайтесь, суки!
   Хотя сдаваться должны были мы… Оказавшись на чердаке, я распахнула скрипучую дверь и выбралась на крышу. Птаха тяжело дышала за моей спиной. Поддерживать скоростную регенерацию двух женщин и одного могучего старика под градом пуль наверное нелегко. На первом этаже послышался грохот. Это упала под напором входная дверь… Топот множества ног, какая-то свалка и крик безбашенного деда:
   – Жрите, суки!… Пейте мою кровь!…
   На автопилоте подлетел челнок, мы упали в кабину… Корабль рванулся в небо, и тут раздался взрыв! Где-то далеко внизу под нами хата деда Макара разлетелась на миллион кусков… Не знаю, что там было… Может, он сам все подорвал, а может нет… Какая разница? Жил как мужчина и умер как герой… Покойся с миром, отважный дед! Спасибо, что не сдал нас врагам.
   Терять было нечего… Дед погиб… Ничто нас не держало в этом мире. Мы полетели к порталу. Через какое-то время на горизонте засверкало зеленое пятно. Мы подлетели, корабль опустился рядом… Это действительно был портал… Вокруг не оказалось ни души. Не считая кучи трупов убитых солдат и разбитой бронетехники. Красные и американцы лежали вперемежку у подножия сверкающей двери в Неизвестно Куда. На обгоревшей броне одного из танков красовалась надпись: «Anamorphosee Forever». Птаха вспомнила, что брат научил ее читать следы. Она полазила вокруг и сказала, что банда Сакуры здесь была… Как она догадалась? Хрен поймешь… Но почему-то я ей верила. Она была слишком красивая, чтобы гнать… По ее словам выходило, что женщина и мужчина вошли в портал. Остальные умотали куда-то в степь… Наверное схоронились на тайной базе. У партизан должны быть базы… Для того, чтобы жрать, бухать и трахаться после суровых партизанских будней. Бабка тоже ушла с толпой. И унесла дворнягу. Осталось лишь найти их, поубивать, забрать собаку и вернуться к магистру Горну. Но увы… Птаха сказала, что партизаны спустились к реке, а с другого берега не вышли… Замели следы! Вот сволочи… Мы облазили все вокруг до глубокой ночи – толку ноль! Запарились пипец. Пришлось заночевать в степи. В каком-то стоге сена. И там оказалось не так уж плохо… Тепло и сухо… Не хватало лишь мужика! А может двух… Каждой по мужику! Шучу я, блин… Какие мужики? Ведь у меня есть ты… До встречи на той стороне! Твоя Смерть.»

17

   Звездолет пронзил ночное небо. Далеко внизу осталось Пулково, странные парни из другой Вселенной, пытавшиеся отправить нас к праотцам, и невероятный, пугающий тревожной красотой загадочный мир БОГов.
   – Где-то Там, у нас гости на пятом уровне! Сработали датчики тепла.
   Озабоченный голос Патрика вывел меня из забытья. Рыжий зомбо-кот сидел перед погасшим монитором и пытался его включить.
   – Какая-то жаба засела в продовольственном отсеке и вырубила все камеры… Там же еда! Где-то Там, наша жизнь в опасности.
   – Твоя жизнь! Я могу жратву из воздуха лепить. Войду в «нирвану» и наделаю котлет.
   – Крутая! Только «нирвана» твоя пропала.
   – Обидно до слез… Пойдем посмотрим, кто там шурует.
   Мы оставили «Ванильных сучек» чистить дядю Саню и сторожить капитанский мостик, упали в лифт и спустились на пятый уровень. Сняв с предохранителя бластер я продвигалась вдоль коридора к отсеку с едой. Патрик отважно крался вслед за мной. Вперед он никогда не лез. Потому что был пацифист… Он даже мяса не ел… Вот так далеко зашел его рок-н-ролл.
   Поравнявшись с дверью я увидела, что замок расплавлен. Приоткрытый дверной проем дышал тревогой и тишиной. Полоска света обжигала ноги. Я распахнула дверь и прыгнула внутрь склада… Усталость после «нирваны» еще не прошла… Реакция подвела… Перед глазами мелькнул силуэт. Черные волосы, белый комбинезон, классная грудь… Да это телка!… В следующию секунду она провела жестокий захват, бластер вылетел из моих рук, и в голову уперся холодный ствол. Патрик извивался рядом, прижатый к полу белым сапогом… Сильные руки развернули меня на свет.
   – Привет, подруга! Давно не виделись.
   Голос девушки показался мне очень знакомым… Как и лицо… Скосив глаза, я увидела лежащего на столе залитого герметиками окровавленного парня… В голову ударила волна! Не может быть… Ведь это…
   – Эрм…
   Любимый единственный, сон наяву… Раненое чудо без скафандра. Он улыбался, глядел на меня во все глаза… И не умирал от вирусов… Девушка отпустила мою шею, сняла сапог с побитой морды зомбо-кота и протянула руку… Это Сакура. Моя знакомая из сна… А с нею…
   – Где-то Там…
   Его голос звучал как музыка и наполнял забытым теплом… Это был Эрм. Он смотрел на меня… Я знала, что он вернется. Он придет за мной…
   Эрм и Сакура попали в наш мир через портал. И оказались в эпицентре боя… Муниципалы хлестались с Красной Армией не на жизнь, а на смерть. Осколком шрапнели Эрму вспороло живот. Рана была почти смертельной… Но у Сакуры оказалась аптечка и пара пакетов герметика. Она залила пузо подбитого Эрма и в общей неразберихе оттащила к ангарам… Ее наметаный глаз сразу увидел стойло, где поджидал космический звездолет. А в нем – аптечка… Инструменты и препараты, чтобы залатать напарника… Охраны в ангаре не оказалось, и отважные партизаны проникли в трюм. Эрм уже был на стадии горячечного бреда. В корабле нашлось все необходимое, и Сакура провела операцию по извлечению осколков шрапнели… И тут появились мы. Украли звездолет и улетели в космос… Так мы встретились. Эрмитажник и Где-то Там… Пара отмороженных на всю галактику БОГов.
   Прикол был в том, что Эрм свободно разгуливал без скафандра, не рискуя быть убитым вирусами другого БОГа… Вернее пока лежал… Он пришел из мира по ту сторону портала. В его Вселенной был двадцать первый век новой эры… 2008-й год… Древнейшие времена. История у них развивалась не так, как здесь. В России победил ГКЧП – Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению. Произошла реставрация коммунизма… Началась война с Америкой за торжество мировой революции. Эрм работал шофером в Комитете Ликвидации. Возил расстрельную команду мочить людей. А сам был чистенький… Он же на курок не жал! Продуманный… Заманчивый как детские мечты о пепси-коле. И главная фишка в том, что в мире БОГов он тоже был… Во сне! Мы ему снились… Вот он охренел, когда всех увидел! Патрика, «Ванильных сучек», дядю Саню. И главное – меня! Эрм был грустный… Что-то его терзало… Может, другая баба? Которая ждала его в параллельном мире. А может… Ты только попробуй, сходи налево! Я тебе все хозяйство растерминирую на электроны… Сука… Сука… Сука… Сука. Вот так мы встретились. Эрм улыбался сквозь боль и пытался погладить меня по руке. А корабль летел и летел к Планете Z… Хрен его знает… Зачем.
   Патрик выкатил из темных дебрей склада бочонок рома, и все упились, заедая обжигающее пойло тюбиками квашеной капусты и копченой колбасы. Мы с Эрмом сидели рядом… Сакура улыбалась и загадочно посматривала на меня. Как будто она все знала. Космическая сучка… Ладно, прощаю.
   Мы так и уснули вместе с Эрмом на одном столе… Обнявшись. И голова его во сне склонилась мне на грудь… Мне снился мерцающий зеленый круг. Звездное небо со всех сторон. И на краю бездонной пропасти… Она. Подруга Вечера… Маша… С трубкой голландского самосада в руке… И бескрайней помойкой в душе. Мы сидели рядом на краю и курили.
   – Ну вот и дождалась ты парня.
   – Спасибо, Маша…
   – Не за что! Для тебя старалась… Очень мне понравилось с тобой тусить. Решила сделать сюрприз. И подкинула вкусняшку-Эрма.
   – Нормально так подкинула… Парень чуть ласты не склеил. Проникающее ранение в живот.
   – Так ведь не склеил! У меня как в аптеке… Беда-печаль с точностью до микрона. Не люблю я эти слюнявые хэппи-энды.
   – А кто их любит? Сочиняй, не скупись… Побольше мяса и мозгов на стенах! Больше трупов и вспоротых животов… И секса.
   – Вот это по-нашему! Уважаю… Ты классная сучка.
   – А твой-то как?
   – Заживает… Падла.
   – Прости ты его… Мужик, даже если налево идет – все равно любит! У него кобелизм в крови. Природа заложила для выживаемости вида.
   – А эта сволочь… Как она сейчас летает! Из говна не вылезает… Под ногами земля горит у шлюхи долбаной! Вот такая я нахрен стерва.
   – Ну ты вообщее! Кровавая няша.
   – Ага… Еще курнем?
   – Давай! Заряжай…
   Я затянулась… Звезды засверкали ярче и пустились в хоровод над головой… И где-то в центре звездного мира, уткнувшись в подушку, тихонько плакал Дмитрий Вечер. Парень, который придумал… Все… Ну может, и не плакал. Мужики ведь «не плачут». Да и хрен с ним… Что хотел, то и получил. Кобель… В руке дымилась черная трубка, и терпкий сладковатый дым проникал в легкие, в кровь и лечил запекшиеся на сердце раны. Старина Борм! Кукла Банш, Костыль и Паштет… Друзья-пираты… Зурианская шпионка Смерть. С кожей цвета неба, золотыми волосами и любимой Тенью на «той стороне Луны». Пускай земля вам будет пухом, милые друзья! Яркие зеленые круги сгущаются перед глазами. Мир Маши и Вечера тает за туманной дымкой сна… Я возвращаюсь в мир БОГов. Звездолет слегка вибрирует и несется на гипертяге к планете, где Борм обретет покой. Осталось совсем немного… Пара суток, и мы на месте. Звездные системы пролетают за иллюминатором. Когда-то заселенные бесчисленными племенами бледно-розовых и небесно-голубых. А теперь пустые…

18

   Девочка с идеальной попкой стояла передо мной в скафандре и улыбалась. Такая живая… Такая знакомая… Охренеть.
   Мы с Сакурой вышли из портала с другой стороны и попали в разгар мочилова. Красноармейцы дрались с парнями в гермошлемах. И вдруг я узнал этот мир! Странный истощенный… Я вспомнил. Это была другая Земля. Та самая… Из моих снов… Где все зажигали в скафандрах, чтобы не сдохнуть от вирусов. Мародеры чистили товарные склады и развалины торговых центров. Муниципальная полиция ловила их и ставила к стене. По улицам ночного города рыскали стаи голодных зомбо-кошек… А в Петергофе распивала виски Где-то Там. Щурясь в лучах заката и наблюдая за игрой фонтанов… Самсон и лев ломали друг друга и были счастливы, что маленькая черноволосая хозяйка любуется их борьбой… Когда я вышел из портала, то сразу понял – это он… Загадочный мир БОГов.
   Я охренел от красоты, возникшей перед нами, и тут же получил шрапнелью в пах. Внизу живота приятно потеплело. Тихая грустная боль поползла расширяясь вверх по телу, сковывая мышцы и давая шанс на то, что все будет зашибись… И кончится это дерьмо… Ноги подкосились, я начал падать вниз, но сильные женские руки подхватили, вспыхнула голубая дымка защитного поля, и Сакура потащила меня подальше от кровавой бойни. Красноармейцы мочили местных, раскалывали стекла гермошлемов прикладами «калашей», вспарывали штыками ткань скафандров. Муниципалы вопили от боли и умирали от вирусов, истекая кровью и думая о том, как жестока гребаная жизнь в поганом мире на гнусной планете под странным названием Земля. Лазерные лучи вырывались из бластеров и косили отважных бойцов с капитализмом, плавились каски с красными звездами, пахло горелым мясом, фонтаны пролетарской крови заливали камни и траву безжалостного мира БОГов. А Сакура тащила меня к ангарам космопорта – это был он! Я вспомнил все… Я словно вернулся домой. И мысли заполнил блистательный образ богини кун-шу. Кровавой нимфы с длинной челкой, волшебной попкой и сладким именем… Где-то Там.
   Мы проникли в огромный ангар и застыли в экстазе! Перед нами возвышался настоящий звездолет. Как в фантастическом романе. Черная обтекаемая капсула. Размером с многоэтажный дом. Охраны не было… Сакура открыла дверь и втащила меня на борт. Нашла отсек с провизией и медикаментами, тщательно промыла мою рану, вынула шрапнель из живота, залила герметиком и забинтовала как могла. Сказала, что буду жить… И мы еще пошалим. Последнее понравилось больше всего. Жрачка тут была из тюбиков. Мы откопали ящик виски и блок хороших сигарет. «Честерфилд» – вкус американской мечты. Такой недосягаемый… И сладкий как первый грех.
   Мы отдыхали и обсуждали дальнейшие планы. Было ясно, что я не в состоянии куда-то идти. Надо переждать хоть несколько дней. Место было ненадежным. В любой момент могли вернуться космонавты. Я был еще слишком слаб. Лекарства Сакуры сделали свое дело. Органы немного восстановились. Королева сказала, что мне уже можно пить. И даже нужно… Анестезия и все такое… Дезинфекция мозга… Мы зарядили по полной. Даже не заметили, что корпус звездолета завибрировал… И он ломанулся вверх… Кто-то завел колымагу и отправил в космос. Два идиота налакались и улетели Неизвестно Куда… Неизвестно с Кем… Занавес… Сакура разбила камеры слежения, но это нас не спасло… В таких местах всегда есть всякие термо-сканеры, и то, что нас спалили, стало ясно через пять минут. В коридоре послышался шорох. Осторожная поступь легких ног… И вдруг распахнулась дверь! На пороге – тело в скафандре с бластером. И рыжий кот. Но Сакура была быстрее! Она метнулась как тигрица, и даже три бутылки виски на грудь не помешали ей скрутить пришельцев и припечатать к полу.
   – Привет, подруга! Давно не виделись.
   Голос Сакуры заметно потеплел. Они знакомы… И это телка! Охренеть. Девушка в скафандре посмотрела на меня. Глаза в глаза… О боже.
   – Эрм…
   – Где-то Там…
   Живая… Девочка из снов… С длинной челкой… С манящим взглядом из-под ресниц. И потрясающей задницей, такой, что выжигала мозг… Хотелось упасть на колени и молиться этой волшебной попке. До конца своих дней… До последнего вздоха… До последней капли крови… В сердце.
   Вот так мы встретились. Эрмитажник и Где-то Там… Ромео и Джульета бледно-розового мира… Последние БОГи… Пока мы смотрели друг на друга, пришли остальные. Дядя Саня, «Ванильные сучки». Старые друзья… Но не было многих… Кукла Банш, Костыль, Паштет и Борм… И Смерть… И Тень. Они погибли от гамма-взрыва. Тупак Шакур… Покойтесь с миром! Мы будем помнить вас всегда. Патрик поставил корабль на автопилот, и мы забухали толпой… Все-таки клево вернуться домой! Главное в жизни… Семья.
   Мы немного не рассчитали дозу и отрубились с Где-то Там на столе. Мы уснули обнявшись. Я прижимался к ней и балдел во сне… Когда я очнулся – ничего не изменилось! Галактические алкоголики сидели с новым бочонком и вели разговоры за жизнь. Где-то Там вспоминала молодые годы. Путешествие к далекой Бетельгейзе. Жизнь в монатыре у хранителей древнего искусства кун-шу… Когда она дошла до романа с мулаткой Мартой, произошло нечто такое, что лишило нас подробностей грехопадения нежнейшей Где-то Там… Мощный удар потряс корабль! Стены задрожали, врубилась тревога. Прибежал из сортира Патрик и заорал, что мы горим. Здоровая хрень врезалась в борт… Комета, астероид или что-то еще? Воздух с шипением уходил в проломы. Лопались переборки, и в открытый космос улетали горящие куски корабля. Сакура сгребла меня и закинула за спину. Боль пронзила живот… Сквозь потоки воздуха мы прорвались на капитанский мостик. Где-то Там взглянула на приборы и сказала, что нам кранты! Бездонный космический ужас ворвался в душу… Огромная штука пролетела мимо, шаркнув нас по борту как «Титаник». Длинная глубокая пробоина прорезала фюзеляж… Звездолет горел.
   В ангаре стоял спасательный гиперлет. Он мог забрать нас всех. Но время уходило как вода в речной песок. Подбитый звездолет дрожал и трещал по швам. Он мог развалиться в любой момент… Ангар с гипершлюпкой находился в другом конце корабля! Но выход есть всегда… Где-то Там исчезла на пару минут и вернулась с большим контейнером. Он парил над полом на вертикальных дюзах. Это был гроб с останками Борма… По сути – челнок, способный на неплохую скорость. В открытом космосе он бесполезен… Но по коридорам корабля это чудо высоких технологий могло домчать нас до ангара без проблем. По крайней мере – это был шанс.
   Герметизация отсеков полетела ко всем чертям. Чтобы не сдохнуть, мы облачились в скафандры для выхода в космос. Где-то Там запрыгнула на гроб и сказала, что я лечу с ней… Пришлось подчиниться… Я сел за ее спиной. Сакура устроилась позади меня. Поддерживать израненое тело и следить, чтобы я не навернулся на крутом вираже. И не расшиб в лепешку самое дорогое… Конечно мозг! Последним на самой корме пристроился Пат. «Ванильные сучки» и дядя Саня остались в капитанской рубке ждать от нас вестей. Если дело выгорит – мы подлетим на гипершлюпке и заберем их. Где-то Там открыла панель на крышке гроба, врубила форсаж, и гроб на полной скорости нырнул в грохочущий и объятый пламенем коридор корабля.
   Мы развили приличную скорость, такую, что тусклые лампы с обеих сторон замелькали как фонарики на «Русских горках». Когда сидишь в корзине на колесах и кроешь матом все вокруг от дикого восторга и осознания того, что тебе кранты. Гроб ревел всеми дюзами и несся по коридорам корабля. Сверху падали дымящиеся балки, взрывались и искрили провода. А мы летели, и ветер свистел в ушах! Две охрененные девчонки, один забинтованый Эрм и рыжий беспощадный зомбо-кот… Навстречу новым ужасам! Навстречу вакуумной смерти… Стены лопались и рвались в клочья со всех сторон. Потоки воздуха хлестали в открытый космос и сбивали с курса. Но мы неслись в полумраке аварийных ламп… Только вперед! Где-то Там летала пальцами по кнопкам панели и держала курс. Туда, где ждал спасательный челнок, готовый унести нас к черту на рога. Подальше от этого ада… Гроб ломился вперед! Разбивая граненым носом завалы взорванных переборок, роботов-уборщиков и еще какой-то обгоревшей металлической херни. Лавируя между свисающих с потолка, взрывающихся током проводов. Облетая проломы в стенах, в которых сияли зловещие звезды. Манящие невинной красотой из глубин Вселенной и готовые нас сожрать.
   Осталось совсем немного, дверь ангара уже мелькала впереди… И тут истошный вопль дяди Сани взорвал инфрафон:
   – ГИПЕРБАК ПРОБИЛО! ТОПЛИВО ТЕЧЕТ ПО КОРАБЛЮ! ВАЛИТЕ ВСЕ!
   Реакция Где-то Там была мгновенной. Гроб на полной скорости врубился в пролом стены и вылетел в космос… Одна секунда… Две… Три… Четыре… Пять… Могучая вспышка осветила небо! Ударная волна отбросила нас вперед. Пламя почти достало до гроба. Вылети мы чуть позже – это был бы конец… Боль защемила сердце где-то внутри… Корабль сгорел дотла вместе с дядей Саней, «Ванильными сучками» и гипершлюпкой. Rest in peace… Гроб с телом Борма дрейфовал посреди бескрайнего звездного моря. Мы плыли навстречу смерти… Воздуха в скафандрах осталось на полчаса.

19

   «Здравствуй, Смерть! Это я, твоя любимая Тень. Ты извини… Так уж вышло. Мы с Птахой трахнулись… Да-да… Если я послезавтра не проснусь, если я стану кучей окровавленных кусков – я все пойму! Я сама поступила бы так же… Я бы убила за такое! Но увы… Умирать придется мне. Ну и ладно… Флаг в руки! Пусть кинжал из ребра корнезуба не дрогнет… Я заслужила! Я сука… Я трахнулась с другой! О боже… Позор мне. Вечный позор. Да к черту все… Это так клево! Грешить… Птаха меня отымела. Такая вот вышла хрень.
   Это все сено… Было жарко – мы разделись и давай бухать. Она такая классная, когда без ничего. Понимаешь… Это взрыв мозга. У нее такие ножки! Худенькая, стройная блондинка… У меня же секса не было сто лет. И тут появилась она… Это все алкоголь! Я трезвая бы ни за что… А тут – подпили, сидим на сене топлесс, и так хорошо. И Пташка все ближе, ближе… Прижалась ко мне своей нежной кожей – и все… Душа улетела в рай. Ты прости… Мне так понравилось грешить. Мне было стыдно, а душу колбасил кайф… Какого хрена?… А как же наша любовь? Да все путем, я тебя люблю… А с ней – это просто секс! Ничего личного… Ха-ха… Какая же я овца.
   Ну ладно, хватит о грустном… Если ты меня еще не убила, расскажу, как прошел мой день. Крыша едет, столько новых ощущений. Скорей бы ты меня уже загасила. А то я сойду с ума от этих мыслей… Фак, фак, фак…
   Проснулись мы в стоге сена. Ночью в челнок залез какой-то зверь и все сожрал. Запас на десять дней… Вот это жесть! В лесу росли грибы, мы их нашли и съели. Красные с белыми штучками на шляпках. Птаха сказала, что сейчас нас будет глючить… Не знаю… У меня только живот скрутило. Хорошо, что в поле некуда бежать. Да и не за чем… Все дела под кустом… Я пришла в себя, вернулась к Птахе и охренела. Она валялась на сене и стонала, что стадо минотавров насилует ее всю ночь. Хотя прошло всего пять минут… И было утро… Мне даже завидно стало. Земные грибы меня не берут. Хорошо хоть бухло вставляет. Я открыла свежую бутылку виски, устроилась рядом с Птахой, закурила и стала пить. А что еще делать? Жрица Черного Неба билась в жестоком экстазе. И никуда лететь не могла… Она уже летала! Селяви…
   Рядом сверкала на солнце огромная болотистая лужа. Как их тут называли, «калюга». Тихо шумел камыш… Легкой поступью на поле вышли партизаны. Двадцать небритых парней с «калашами»… Охренеть. Нетвердой пьяной походкой я отправилась навстречу будущему фаршу… Но увы. Они не хотели умирать. Они не хотели даже стрелять. Впереди всех шагал широкоплечий рыжий великан… Он улыбнулся во весь небритый рот и пробасил:
   – Здоровеньки булы, вашу мать! Вы хоть бы оделись, дамы… А то мы с хлопцами неделю женскую грудь не бачили, кроме как в оптический прицел.
   – А может… Мы нудисты? У нас такая тема – бегать топлесс и жрать грибы.
   – Наркоманы вы, а не нудисты… Как говорит товарищ Сакура: «Ворлд из шидт!»
   У меня аж дыхание сперло! Это парни из банды Сакуры… Бешеная псина сама плыла к нам в руки… Я прикрыла Птаху черным балахоном и тоже оделась. Партизаны сделали вид, что отвернулись, хотя по-любому же смотрели и мотали слюни на кулак… Мужики – что еще сказать? Кобелизм бежит по венам… Как голубой вагон по рельсам… Пока я застегивала плащ из кожи корнезуба, рыжий балагур не переставал болтать:
   – Меня Остапом кличут. А это Матвей, а это Гриня… И так далее… Всех называть не буду, потом познакомитесь если что.
   – Очень приятно! Я Тень. А это Птаха… Не пугайтесь, она сейчас не с нами.
   – Да знаем мы, сами мухоморы сушим… Гарные вы девки! Справные. Давайте к нам в отряд! За Вильну Украину… У нас как раз девчонок недобор.
   – Спасибо, я уже была президентом Пушкарей… Мне хватило.
   – Ну как знаете… А что это у вас за телега такая? Белая и в воздухе висит. Зачетная… А что вы пьете такое вкусное? А нам нальете?
   – Прошу к столу! У нас бухла как дерьма на ферме. Птаха угощает…
   Я вытащила из трюма новый ящик виски, парни расселись в кружок, развели костер, достали сало, разлили алкоголь на всю толпу… Мы чокнулись… Вздрогнули. Хорошо пошла… Хлопцы закурили трофейный «честер» и расслабились… Лепота! Я завела разговор издалека:
   – А что, ребята, говорят у вас дворняга есть, которая может все стереть с лица Земли? И даже Землю… Когда откроет глаза.
   – Так это бабы Марьи псина… Пальмой кличут… Она взбесилась и уснула. «Неизвестный науке феномен!» – так сказали врачи.
   – Продайте нам собаку! Мы заплатим алмазами… И мего-пушками.
   – А ну покажи… Заценим.
   Я выхватила бластер, прицелилась в огромный стог на дальнем конце поля и спустила курок. Стог полыхнул и за секунду сгорел дотла. Парни восторженно загалдели… Остап воскликнул:
   – Добрая волына! Как у товарища Сакуры… Нам бы всем такие – врагам тогда не жить. Но нет уже собаки… Бабка ее в Москву повезла.
   – Зачем?
   – Говорят, кремлевский врач шибко хорошо от бешенства лечит. Бабка хочет к нему на прием попасть, чтобы он Пальму подлечил.
   – А если собака проснется? Нам же тогда кранты.
   – Да сказки все это! В них только баба Марья верит и пенсионеры – ее кореша… Какой апокалипсис, подруга? Это просто бешеная псина. А бабке вообще насрать! Ей здоровье Пальмы важнее всей Вселенной.
   – Ee арестуют! Она из вашей банды.
   – Ни хрена! Она же ведьма… Ее пули не берут… Менты не палят… Сколько баба Марья кукурузу тырила под носом комитета? И хоть бы что… Ну правда внук у нее из красных. Но без колдовства не обошлось.
   Два часа душевной пьянки пролетели как один миг. Парни из банды Сакуры оказались балагурами. Они затравили меня матершинными анекдотами. Про Петьку и Чапаева… Про Гену и Чебурашку… Про Винни-Пуха и Пятачка… Я замучилась краснеть. Народный фольклор – великая жесть! Все Генеральные сдохнут, все менты уйдут на пенсию, а люди так и будут жить, варить самогон, любить своих подруг… И в этом сила! В людях.
   Птаху наконец-то отпустило… Она вздыхая выбралась из глюков, накатила стакан водяры, съела кусочек сала и закурила… Пора было двигать дальше… В Москву. Отжать у старухи собаку, освободить Тупака… Коварный план… Мы оставили партизанам ящик виски и два лучевых пистолета. Они растащились… Остап сказал, что у него брат в Москве. Давно не видел… Птаха пропела: «Хочешь с нами?» И посмотрела на него как на свежий бутер с колбасой… Он конечно заорал: «Хочу!» И пулей нырнул в гиперлет. Парни такие смешные… Мы попрощались с бойцами Сакуры, упали в челнок, поднялись в небо и взяли курс на Москву… Стараясь держаться безлюдных мест мы летели весь день. Под вечер в степи показался заброшенный хутор. Там заночевали… Допили последнее бухло… Остап посмотрел на нас, улыбнулся, пожелал удачи и ушел ночевать на чердак. Нормальный мужик, все сразу понял… Мы с Птахой остались вдвоем и снова переспали. А что мне терять? Ты же все равно не простишь, и завтра мне не жить… Так хоть оторвусь с прекрасной блондой. Ну вот и все… Люблю тебя… Твоя Тень.»

20

   «Привет, Тень… Ну ты отмочила как всегда! Я бы тебя на фарш раскатала, если бы сразу узнала про все… Но тебе повезло! Я проснулась обнаженная в постели. Рядом дышала Птаха… Она ласкала меня во сне! И тело отвечало ей… Еще бы… Ведь ты вчера это все прошла. Вот так мы с ней переспали! А-ха-ха… Дурдом… Потом я сходила в душ, врубила твое сообщение и долго ржала… Пришла довольная Птаха и сделала мне массаж. Спаслась ты, сучка…
   Когда мы вернулись в дом, завтрак был уже готов. Остап достал свои нескромные запасы сала и выложил на стол… Украинская жратва! Жесть… Еще осталась бутылка виски, так что с похмелья болеть не пришлось. Алкоголь и сало! Белокурая чувиха под рукой. Рыжий друг и любимая женщина на Той Стороне Луны. Что еще нужно леди для счастья?! Ничего…
   Уговорив бутылку и заточив солидный шмат вкуснейшего сала с тонкими прожилками мяса мы запрыгнули в гиперлет и понеслись к заветной цели. Благо до Москвы уже было рукой подать. Каких-то пару часов полета – и вот она, родная… Ну это присказка, ясен пень. Москва никуда мне не стучала и не упиралась. Я не родилась в этом мире… Я даже была не с Земли! Небесно-голубая кожа, пронзительный взгляд бездонных глаз, золотые волосы, грациозное тело – таких здесь не рожают… И это была проблема… У Птахи на запястье темнело тату. Перед дорогой ей набили братки. Здесь эта хрень была как паспорт. Мне тоже сделали, но больше для понтов… Потому что с моей небесной кожей, хоть с ног до головы обколись – толку ноль.
   Но выход нашли гениальный. Остап обнаружил в дальней комнате гроб… Хе-хе… Там лежала мертвая бабка. Видимо хозяйка виллы. Наверное, она жила одна. Внуки и дети разбежались… Если они вообще у нее были. Может, старушка была неотразимой леди? И всю жизнь выбирала принца из огромной кучи мужиков. В конце концов все ухажеры сдохли от тоски. Осталась бабушка одна… Нормальная версия? Вполне… На последние деньги старушка купила гроб. Помылась, одела чистое… И как только нащупала лестницу в небо – тут же запалила свечи и бухнулась в гроб. И умерла с улыбкой на лице… Одного она не учла, сама себя не схоронишь! И тут на белом гиперлете появились мы. Нашли старушку, вытряхнули из гроба, завернули в черный полиэтиленовый пакет… И закопали поглубже во дворе. Остап помолился и осенил могилу крестом… Покойся с миром.
   А в гроб положили меня! Блеск… Покойники тоже синие… Поэтому, если даже откроют, я как раз сойду за мертвеца. Не будут же они щупать пульс у трупа… Видно же, что мне кранты. В амбаре нашелся старый грузовичок. В бардачке лежали права на имя бабки… Старая кошелка любила поездить с ветерком! Птаха переписала права на себя. Ее талантам не было конца. Вот так я и въехала в Москву. В кузове краденого грузовичка. В тесном гробу… Старушка была потоньше… Я же девушка! У меня грудь и бедра. Не Лаура Лион, но все же… Модельный бизнес с руками оторвет. Мертвая панночка. Леди Смерть… На окраине города нас остановил патруль, открыли гроб и засмотрелись. «Черт… Какая девочка! Принцесса… Жаль, что я ее не знал при жизни. Я бы ей точно… Хмм.» «Не ты один, Вася. Не ты один…»
   После этого гроб закрыли, какое-то время машина петляла по улицам Москвы и наконец остановилась. Гроб поднялся в воздух, видно Остап с выражением скорби на лице понес меня в обитель брата… Звонок в дверь. «Кто там?» Знакомый голос! Глухой как из железной бочки. Такое не забудешь… Черт… Не может быть! Ведь это… «Открывай, братишка!» «Опа-на… Остапчик.» Лязгнул замок, скрипнула дверь, меня втащили внутрь. Опустили, крышка гроба открылась… Свет ударил в лицо. Раздался голос:
   – Охренеть. Какие люди в нашем колхозе!… Смерть… Или Тень?
   – Товарищ Бюргер.
   Это был конечно он… Здоровый накачанный парень, приятель Эрма. Стриженый под ноль… Роскошный хайр исчез… Да и был ли он? Как вообще оказался здесь этот гигант? Ведь он сгорел, когда муниципалы залили напалмом последний приют Валентинки. Королевы гопстопа из мира БОГов. Оказалось, все сложно… Это был не настоящий Бюргер. Ну вернее… Это был он… Но из страны ГКЧП. Здесь его называли просто Виталий. А Бюргером он был… Во сне… Он видел мир БОГов в постели по ночам. Пока не сгорел от напалма. После этого он больше не видел сны. Он многое помнил, и эти картины сводили его с ума. Зомбо-кошки, мародеры, разрушенный Питер… Это было так реально… Он скучал по своему отелю на Василеостровской. По магазину гиперлетов… По пьянкам с нами… Галактическими отморозками. Каждую ночь он мечтал нырнуть в бледно-розовый омут погибшего мира. Но увы… Ему перестали сниться сны. Ведь он погиб в том мире… Селяви.
   Бюргер увидел небесно-голубую странницу в гробу и охренел! Наверное он был влюблен в меня… Или в тебя? Он сказал, что ему нужно срочно выпить. Такая встреча выше его моральных сил. Мы пошли на кухню, Бюргер выложил на стол водяру, хавчик… Что ты будешь делать? И мы забухали. Закусывали водку докторской колбаской и соленым огурцом. Счастливый Бюргер рассказал про свое житье. В этом мире он был простым инженером. Работал на заводе холодильников. Начальник отдела лазерной сварки. Жизнь удалась! Правда в отделе был всего один сотрудник… Он сам! Зато премию выписывал исправно каждый месяц. Не мог же он себе отказать.
   Когда уже все поддали, Бюргер улыбнулся: «Зацените прикол!» Он ушел куда-то… Чем-то там гремел и хлопал. Потом раздались шаги… Дверь на кухню распахнулась! На пороге стоял эсэсовец в рогатой каске, черной форме с галуном, древним немецким автоматом и красной повязкой с символом свастики на руке. Это был шок! Ха-ха… Вот это построили ребята коммунизм. Ленин стонал и метался в гробу… Из под железного козырька сверкали довольные глазки Бюргера. Он передернул затвор автомата и спросил:
   – Ну как я вам?
   – Отпад!…
   Мы поржали над бравым ефрейтором Бюргером и продолжили пить. Остап спросил:
   – Откуда вещи?
   – Эхо войны! Дед привез из Берлина. Долго прятал… За такое в легкую могли в лагеря… Потом пришел застой, за ним перестройка, дед потерял все деньги, умер от инфаркта, и форма досталась нам.
   – Почему ты раньше не сказал?
   – Ты был молодой и глупый… После путча ГКЧП стало напряжно говорить. Но я берег… Из уважения к деду… Не смог ни выбросить, ни продать.
   Птаха пошла на кухню подумать о жизни. Она так делает иногда. «Мне надо подумать обо всем.» И свалит… Потом придет… И снова такая клевая. Тащит в постель. Делает бутеры с сыром. Заваривает сладкий пахучий чай.
   Мы остались пить втроем… И тут раздался стук в дверь. Хриплый прокуренный голос:
   – Откройте, товарищ! Проверка документов.
   Бюргер воскликнул:
   – Боже! Я бухой как стелька. Ладно… Пойду открою.
   Как показали дальнейшие события, бояться надо было не перегара изо рта… А размоченных бухлом дырявых мозгов. Бюргер даже не подумал о том, что идет открывать ментам… В эсэсовской форме! И никто не подумал. Мы были бухие в дым. Лязгнул замок, в коридоре открылась дверь…
   – Привет, ребята…
   И тишина… Потом раздался голос:
   – Руки вверх… Фашистская сука!… В комнату медленно заходи.
   Мы охренели… В дверях появился Бюргер с поднятыми руками и безмолвным воплем на лице: «Вот это я отжег!» За ним вошли менты с «калашами». Старший окинул нас ненавистным взглядом и изрек:
   – Ну что, фашистские ублюдки? Накрылась ваша малина… Расстрел на месте… Мрази! Степанов, читай приговор.
   Угрюмый мент сверкнул очками, откашлялся и начал: «Именем Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению и лично товарища Генерального…» Последние минуты жизни текли томительно и неотвратимо… Бластер я забыла в плаще. А плащ остался в ванной… Я же девушка! Из гроба сразу в душ. Забыла бластер… Ну и что? Устала с дороги… Бюргер звенел стаканами и орал: «Хватит плескаться, Смерть! Давай бухать.» Кун-шу я не знала. Пока добегу до ванной – расстреляют к чертям! Вот и все… Птаха запала на кухне. Нас держали на мушке менты. Хреновое селяви.
   Внезапно дверь на кухню распахнулась! Запах метана ударил так сильно, что закружилась голова… Птаха открыла газ! Чертовка… Девушка в черном балахоне стояла в дверном проеме с зажигалкой… Она улыбнулась:
   – Ну что, ребята?… Готовим горячее?… Спецназ-гриль.
   Щелчок… Искра… И взрыв… Волна огня разорвала стену кухни и захлестнула все. Вокруг разверзся ад… Я чувствовала, как сгорает тело, волосы, кожа, обугливаются руки, дым разъедает легкие. Остап и Бюргер вспыхнули как факелы. Орали и корчились от боли горящие менты… Прощай, моя Тень! До встречи в небе… И вдруг… Все кончилось. Боль ушла… Золотой туман окутал тело… Оно заживало и вырастало вновь. Птаха лечила… Меня, Остапа, Бюргера. И себя… Она стояла посреди пылающей бездны в облаке золотого тумана и билась в трансе. Обугленные трупы ментов догорали на черном полу. Нечем было дышать, каждую секунду я травилась до безумия угарным газом, но золотой туман восстанавливал легкие, возвращая клеткам жизнь. Это был танец со смертью… Птаха лечила друзей… Послышался вой пожарных сирен. Через минуту в окна ударила пена… Огонь потух.
   Одежда сгорела к чертям. Как и блестящая форма СС… Мы остались голые, по уши в золе, но главное – живые! Я сбегала за плащом из кожи корнезуба. Он был огнеупорный… Единственная целая шмотка… Вся квартира сгорела дотла, в воздухе носился пепел, с потолка стекала пожарная пена. Обнаженная Птаха стояла посреди обугленной чадащей гарью комнаты как пенорожденная Венера… Только лучше! Античная богиня отдыхала рядом с этой сладкой. Я прикрыла ее плащом… Заслужила… Няша… Абсолютно голые с пушками наперевес, стараясь не смотреть друг на друга, хотя было на что… Мы выбрались в подъезд и напоролись на кучу ментов… Сколько их там было? Как грибов после дождя. Началась стрельба… Птаха стояла на лестнице в немецкой каске, в распахнутом плаще и ослепляя ментов бесстыдной красотой лечила… Пули выскакивали из наших тел, кровь сворачивалась, раны заживали за секунду… Менты матерились и умирали под нашим огнем… От лазерных лучей из бластера. От картечи Остапа. От пуль автомата Бюргера… Старый немецкий «Шмайссер» косил людей.
   Бюргер пнул ногой тяжелую дверь на улицу, и мы ворвались в белый свет. Повсюду засверкали нити лазерных прицелов. Красные точки роились вокруг, на наших лицах, на руках, на асфальте у наших ног… Засада… Это все… Без двадцатого дана кун-шу смысла нет… Кто-то рявкнул:
   – Пушки на землю, черти! Именем товарища Генерального, предлагаю сдаться и достойно встретить смерть. А именно – расстрел на месте.
   Вот уроды… Я посмотрела на Птаху… Боже мой! Ведь мы всего один раз переспали… Кто знает… Отхилит она такую огромную кучу пуль? Блондинка была истощена. Я видела, как она дрожит всем телом, кутаясь в черный кожаный плащ. Драка в подъезде вконец измотала ее… Силы хилера не беспредельны… На нас смотрело целое море стволов. И вдруг раздался знакомый голос… Откуда-то с неба… Он полетел над толпой:
   – Вы-ды-хай ско-рей… Мою ду-шу нару-жу в ней тес-но… В твоих легких так мало ме-ста.
   В отряд красноармейцев ударил с неба зеленый луч. Он резал тела на куски, хлестала кровь, умирающие кричали, и голос парил над ними:
   – Вы-ды-хай ско-рей… Мою ду-шу нару-жу в ней тес-но… В твоих легких так мало ме-ста… Но если чест-но, во всем ви-но-ват я сам.
   Это был Тупак… Зеленый луч метался по земле… Горели кусты, деревья. Взрывались ментовские бабоны. Куча тупов устилала каменные плиты мостовой. Менты уже не думали о нас… Какие нахрен мы?
   – Но лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой… Годной лишь на то, чтоб достать с антресолей банку… Возьму под мышку, отнесу в кладовку – пусть пылится… Прости за все, и ради Бога, перестань мне сниться.
   Тупак опустился на камни и распахнул свое белое брюхо-дверь. Он подмигнул мне и улыбнулся:
   – Салют, Смерть! Классно тебе без ничего… Они меня пытали, но я им ничего не сказал.. Запрыгивайте, френды… Карета ждет.
   Мы забрались в Тупака… Послышался гул движков. К месту кровавой бойни приближалась колонна ментовских машин. Звездный хип-хопер врубил форсаж. Перегрузка вдавила в кресло. Через три секунды мы были на орбите Земли. Еще через минуту пришвартовались к космической станции «Мир»… Бюргер сказал, что она давно заброшена. С тех пор, как началась война с Америкой, на космических разработках поставили крест… Станция болталась на орбите и ветшала. Среди огромных кусков металла легко затеряться одинокому гангста-кораблю. На случай, если братья Черного Неба станут нас искать… Птаха рассмеялась хрустальным смехом и защебетала:
   – Боже мой! Я только сейчас врубилась… Я заложница.
   Тупак ухмыльнулся:
   – Еще какая! Ответишь теперь за все грехи.
   Космический рэппер рассказал, как соблазнил ремонтника братьев Черного Неба ящиком «Райской Водки», и тот отключил силовое поле. Просто трубы горели у пацана… Хотелось выпить… Тупак оказался на свободе и рванул за мной. Он наткнулся на банду Сакуры, и они сказали, где нас искать. Тупак чувствовал термоизлучение на несколько миль вокруг. Найти в Москве наше неповторимое термополе было легко… И он нашел! Вовремя… Еще чуть-чуть – и не применять тебе больше твое кун-шу. А мне не шмалять из бластера. И не ласкать прекрасную Птаху… Но слава дьяволу! Обошлось…
   Что делать дальше? Никто не знал… Птаха сказала, что она полетит за собакой в Москву. Тупак предлагал умчаться в Рай и вытащить Куклу Банш с парнями. Бюргер сказал, что ему уже пофиг… Он столько ментов убил, что назад дороги нет. А здесь все такое классное, это лучше, чем быть начальником отдела из самого себя. Остап чистил дробовик и ухмылялся в рыжие усы. И только я не знала, что делать… Бросить Птаху и сорваться в Рай?… Бросить Тупака и выщемлять собаку и бабку по всей Москве? Так ничего не решив, мы завалились спать. Утро вечера мудренее? Так гласит первобытная мудрость… До связи, Тень! Люблю… Целую… Твоя Смерть.»

21

   Гроб с телом Борма дрейфовал среди звезд. На крышке гроба сидели мы. Отважная королева Anamorphosee, смотритель Эрмитажа из другого мира или просто Эрм. Рыжий зомбо-кот. И алкоголичка с двадцать первым даном и загадочным именем… Где-то Там. Последней была конечно я.
   Воздуха нам осталось на десять минут. Ближайшая планета с атмосферой вертелась хрен знает где… Хрен знает вокруг какой звезды. Я не астрофизик, и без модуля навигации узнаю только Ковш Большой Медведицы. И ее бойфренда Малого Ковша… Модуль остался в рубке корабля, который разлетелся на миллион кусков горящего металла… Гроб парил в пустоте безлюдного пространства, и мы все больше охреневали от того, как глубоко нам вставила злодейка-судьба. Последние десять минут пропащей жизни проходили в полной тоске. Мы даже не могли напиться в говно и заняться беспорядочным пьяным сексом. Не было ни бухла, ни воздуха вокруг, чтобы раздеться и не сдохнуть. Только Патрику все было нипочем… Он не дышал и не умирал… Потому что уже был мертв.
   Но оказалось, что даже сдохнуть пасторально не судьба. Гроб угодил в астероидный поток. Осколки камней разного калибра безжалостно неслись навстречу. Одни – величиной с кочан капусты. Другие – с бабушкин дом. Той самой бабушки, которая печет пирожки… Один с черникой, другой с малиной… Попробуй-ка найди! Мои холодные пальцы впились в консоль управления. Гроб дрожал, ревел разбитыми дюзами и чудом уходил от астероидов, которым, казалось, нет конца… Несколько камней, размером с яйцо, на полной скорости врезались в корпус, отколов от него куски. Один долбанул в обшивку рядом с моей ногой. Другой чуть не вынес в космос зомбо-кота. Патрик беззвучно матерился и кое-как держался на корме.
   Зловещая тень накрыла звезды. Черная исполинская глыба нависла над нами. Это была та самая хрень, что разбила в щепки наш звездолет. Огромная черная капля… Черт возьми! Это был «Осколок Неба». Звездный крейсер. Полкилометра от носа до кормы. Прозрачная силовая волна разошлась вокруг корабля. Поток астероидов распался на атомы и растаял в космической пустоте. «Осколок Неба» затормозил… В огромном черном брюхе засветился квадрат причального шлюза. Мои пальцы тронули консоль. Гроб развернулся и полетел вперед. Через минуту мы были внутри корабля. Титановые створки съехались… Началось шлюзование… Спустя немного времени передние двери распахнулись, и мы обалдели! На пороге в белом скафандре стоял профессор Порох. Он улыбнулся… Алкоголик и ученый в одном флаконе… Блеснули очки в золотой оправе. Порох помахал рукой:
   – Добро пожаловать в скромную обитель гения. Будьте как дома и не забывайте, что мы в хреновой туче парсеков от Земли.
   Мы отправились в кают-компанию, Порох вытащил на свет канистру медицинского спирта, пару пакетов сока и отличные гаванские сигары. В закромах «Осколка Неба» было все, что только пожелает заплутавшая в потемках разума душа. Разлили по стаканам, и Патрик двинул тост:
   – Жил-был на свете прекрасный принц. Он был влюблен в принцессу. Однажды принц набрался храбрости, подошел к своей любимой и спросил: «Ты выйдешь за меня?» А она ему сказала: «Нет!» Принц прожил счастливую жизнь. Бухал каждый день с друзьями… Курил… Сорил деньгами. Трахал служанок, соседок и подружек. Никогда не поднимал сиденье унитаза. Разбрасывал по дому свои носки. Пердел за столом… И чесал свои яйца… Выпьем же за то, чтобы прекрасные принцессы всегда говорили: «Нет!»
   Мы выпили… Порох рассказал о своих приключениях. Когда Тупак взорвался, Порох упал в воду и потерял сознание. Очнулся на берегу. Кругом валялись обломки друга… Патрика не было. Академик подумал, что зомбо-кот сгорел. Порох решил продолжить поиски «Осколка Неба». Там же были результаты всех его научних трудов. Удар об воду прояснил мозги, и Порох вспомнил, куда он зарядил автопилот. На наш любимый Зуриан… Почему? Он и сам не знал… Осталось попасть на Зуриан… Но как?… «Осколок Неба», единственный звездолет, который мог туда долететь, исчез. Но выход нашелся… Порох давно уже разрабатывал пространственный портал. Он догадался, что если корабли могут прыгать через гиперпространство, то почему бы не построить такую хрень, которая была бы входом в червоточину?… В дырку от бублика… На другом конце которой точка на расстоянии в тысячи световых лет. Ему не хватало пары штрихов. Порыва вдохновения, чтобы закончить схему… Вдруг его накрыло. Гениальное прозрение вспыхнуло в голове, и Порох построил гиперпортал… Врубил питание, портал открылся, академик сделал шаг. И вышел на планете Зуриан.
   Он оказался в центре столицы. Бледно-розовый парень. Все остановились и смотрели на него. Шпион в сердце империи… Зуриане очнулись от коллапса и попытались его убить. Нормальная реакция – враг прорвался в святая святых! Но оказалось, не все так просто… Порох был ученый и знал много всяких штук. Он достал из кармана капсулу с газом, раздавил ее и парализовал пятнадцать кварталов. Небесно-голубые братья и сестры лежали штабелями на мостовой, на лавочках и в магазинах, в своих домах и офисах, а Порох шел, переступая через них, вперед к намеченной цели… Он искал космодром, где должен был призурианиться «Осколок Неба». И нашел… Хотя для этого ему пришлось захватить Парламент.
   Он взял в заложники парочку депутатов пожирнее и вколол им смертельный яд. У Пороха все было под рукой… В бездонных карманах белого халата, который он носил даже под скафандром. Угрожая оставить депутатов без противоядия Порох добился своего. Гения с эскортом проводили на космодром. Там, на взлетном мостике, стоял готовый к старту «Осколок Неба». Парни получили свои пилюли и остались жить. Порох прыгнул в звездолет, втопил форсаж и умчался в космическую даль. А за ним умчался весь зурианский флот. Отважный академик стал врагом нации номер три. Первым и вторым номерами стояли Тень и Смерть.
   Как же так получилось, что мы напоролись на «Осколок Неба» в гиперпространстве? Обычно так не бывает, системы слежения всегда замечают опасный объект и уводят от близости корабли. Но Порох был академик до мозга костей, он просто вырубил следящий модуль, чтобы его мерцание не отвлекало от гениальных идей. Вот она – неповторимость русской души. «Осколок Неба» порвал наш звездолет как Тузик грелку. Если можно так сказать в глобальном космическом масштабе… Почему бы и нет?
   Что делал Порох на нашем пути? А он летел на Планету Z… Мир тесен как памперсы младенца. У Пороха иссяк идеальный спирт! Он использовал его как ускоритель, для создания гиперпортала. Спирт он нашел на Планете Z… Но все запасы кончились, и Порох летел назад, в надежде достать еще. Вот так мы встретились. «Осколок Неба» был очень кстати, наши планы совпадали, Порох был утонченный и законченный алкаш… Путешествие на Планету Z обещало немало приятных минут… Мы снова сели пить.
   Порох спросил про «Ванильных сучек». Увы… Девчонки-ниндзя были уже далеко… Охотились в Лесах Богатых Дичью. Плавали в Озерах Полных Рыбы. Кадрили белокурых ангелов и завлекали их в таинственные райские кусты. Ангелы совершенны… Им все равно, с кем спать… Никто не встанет с ними на одну доску. Они дарят свою Благодать лишенным ласки анимешницам. Маленьким, но гордым… Кроме Мисы. С ее двухметровой сексуальностью пантеры… Я допила свой персональный литр виски и поняла, что наступила ночь. Изумрудные круги поплыли перед глазами. Радужные всполохи засверкали со всех сторон. Кают-компанию «Осколка Неба» затопил зеленый туман. Все растворилось в пустоте… И снова я под звездным небом. На краю манящей бездны. Миллионы звезд… И Маша… Верная подруга Вечера. Брюнетка с профилем Лауры Лион загружает в трубку самосад. Раскуривает и с наслаждением вдыхает… Пошла волна… Эбеновая трубка ложится в мою ладонь. Затягиваюсь… Боже… Я бухая в ноль. Дым проникает в легкие, сердце стонет от сладкой боли и рвется из груди.
   – Ну как дела, Где-то Там?
   – Нормально! Спасибо за Эрма… Классно ты его вернула.
   – Не за что! Для тебя старалась. В последнее время я много курю. Мне хорошо… И я как хиппи творю добро. Аж противно…
   – Так это же клево.
   – Ну да… Затягивает сраный позитив. Я даже той шалаве подфартила. Что на меня нашло?… Придумала ей любовницу. Пускай затрахается, тварь.
   – Сделала из девочки лесби… Ты плохая.
   – Да вообще… Печать поставить негде.
   – У меня вот тоже была подружка Марта. Правда ей поменяли пол… Так что, когда мы с ней мутили, у нее уже там все было… Или у него?
   Волна голландского самосада врывается в мозг. Маша садится рядом и обнимает за плечи… Что это?… Блин… А как же Эрм? Не дрейфь, подруга. Две телки – это не измена! Главное, что нет мужиков… Ну ты и сучка! Маша… Смотри, как я умею… Боже мой… О да… Не останавливайся… Сучка… Да…

22

   Где-то Там допила бутылку виски и начала медленно сползать под стол. Я успел подхватить, но понял, что она уже далеко… В каком-то прекрасном мире, где все хорошо. И никому нет дела до планеты Земля. До бешеной собаки, до сладкой и навсегда потерянной Сакуры. Селяви… Надеюсь, она не будет страдать… Я нашел свою мечту. Девочку из сна… Она существует… Лежит в отрубе на моих руках и сладко дышит в плечо. Вот что такое любовь.
   Я уложил Где-то Там на черный кожаный диван кают-компании. Накрыл уютным клетчатым пледом… Отдыхай, родная! Потом поговорим… У нас еще будет время на все… Космическая пьянка продолжалась. Порох выудил на свет прозрачный литровый флакон, запечатанный сургучом. Это был обратный спирт. Мы развели по-божески на пять бутылок, и я засадил стакан… Тело скрутил отходняк. Угрюмое стадо бегемотов пробежалось по пищеводу, растоптало мозг и устроило привал в районе живота. Бывало и хуже, бабкин самогон проделывал и не такой геноцид… Но это пойло выжигало все… И вдруг жестокая боль прошла. Я понял, что безумно пьян. Ощущение эйфории продолжалось довольно долго, потом начало спадать. Еще чуть-чуть – и я словно вообще не пил… Это было очень странное бухло.
   Неожиданно завыла корабельная сирена. Автопилот звездолета дал понять, что не все так классно в этом мире. Нетвердой поступью мы забрались в лифт и полетели в капитанскую рубку. Одного взгляда на мониторы было достаточно, чтобы понять, что мы в полной жо… Со всех сторон виднелись силуэты кораблей. Это был зурианский флот… Небесно-голубые нашли «Осколок» и быстро окружали его, лишая возможности выйти в гиперкоридор. Судьба повернулась к нам гостеприимным задом. Зурианские крейсеры открыли огонь по кораблю. Порох чертыхнулся, крутанул штурвал, и душа рванула в хаос энтропии… «Осколок Неба» был чудом инженерной мысли. Он как ласточка вертелся в пируэтах, падал в пике, уходил от залпов биогенных лазеров и плазменных орудий… Каким-то чудом звездолет прорвал кольцо. Смертоносные зеленые лучи сверкали со всех сторон, защитное поле «Осколка Неба» гудело, гудели переборки и шахты лифтов. Мы летели куда-то вдаль, корабли небесно-голубых не отставали, шары из плазмы рвались, сотрясая звездолет. «Осколок Неба» вспарывал бушпритом седую ночь.
   Звездный коридор был чист, осталось нажать на кнопку «Пуск» и совершить гиперпрыжок… Порох нажал… Но ничего не произошло. Приборы показали – топливо на исходе… Как же так? А вот так… Пока академик менял заложников на звездолет, ушлые зурианцы провертели пару дырок в гипербаке, и топливо слилось. Ну может, это были не дырки, может, какая-то секретная технологическая хрень… Но галактический бензин исчез. И это был звездец… Как раз в момент гиперпрыжка. Генераторы защитного поля работали на пределе. Слишком много залпов по кораблю. Никакая техника не потянет. В конце концов генераторы сдохли, поле отрубилось, крейсеры небесно-голубых пришвартовались к звездолету. На мониторах было видно, как зурианцы режут люки. Пара минут, и «Осколок Неба» взяли на абордаж.
   Раздались приглушенные шаги… На пороге возникла пьяная и сонная Где-то Там… Я как раз собирался за ней идти. Все накрылось медным тазом. «Осколок Неба» штурмуют враги… Топлива нет… А девушка моей мечты лежит в отрубе Неизвестно Где. Но слава дьяволу, обошлось… Она улыбнулась и вздохнула из-под своей бесконечной челки:
   – Я видела волшебный сон! Жаль, не помню о чем…
   Где-то Там проскользнула в рубку, и Порох задраил титановую дверь. Сюда они так просто не войдут. Конечно, любой замок можно открыть… Или взорвать… Или вырезать нахрен с болтами! Дверь была психологическим барьером. Разъяренных зурианцев она вряд ли сможет надолго остановить. Мы приготовились принять смерть… И вдруг началась стрельба.
   – О боже… Кто там шмаляет?
   Все посмотрели на монитор… Камеры в коридорах показали небесно-голубых бойцов. Они пытались идти вперед, но это не очень получалось. Из потолочных панелей выдвинулись полусферы автоматических турелей, крупнокалиберные пулеметы бомбили по детям Зуриана из всех стволов. Враги захлебывались кровью, огромные пули разрывали тела на куски, превращая в голубое кровавое месиво все вокруг… Патрик заорал:
   – Это что за хрень? Раньше там пушек не было… Твоя работа, Порох? К чему ты готовился?… К тотальной галактической войне?
   – Да я типа… Крыс травил. Они мои конспекты грызли. Зурианские, сука, крысы… Никакая отрава их не берет. Вот я и решил перестрелять.
   – Ни хрена себе! Ты посмотри на дыры в стенах… Там же калибр на слона.
   – Ну не было других патронов! Пришлось под эти делать. Турели наводятся сами собой. И реагируют на зурианский набор ДНК.
   – И на том спасибо, гений! Что хоть нас не поубивал… Хорошо, что Тень и Смерть мертвы. Они бы не простили такое западло.
   Зурианцы начали долбить из гранатометов по турелям и взорвали… Парни, истекающие кровью цвета неба, добрались до пилотской рубки и начали резать дверь. Она дрожала, но еще держалась… Мы готовились к бою. Драка с армией небесно-голубых – это не танцы с портвеном. У Где-то Там «нирваны» нет… Но есть чертовка-Сакура! С пушками вместо рук. И радужным пузырем, спасавшим уже не раз. Так может, прорвемся?… К черту на рога?… Неизвестно Куда?… Дверь раскалилась от зурианских лазеров и рухнула. В проеме показались небесно-голубые и открыли бешеный огонь. Радужный купол вырос из пальцев Сакуры и накрыл нас всех. Где-то Там завопила в экстазе: «Йо-хо-хо!» и завертелась белой молнией среди врагов. Мы дали залп из бластеров. И кровавая баня понеслась на диких скакунах.
   Где-то Там в белоснежном скафандре летала среди зуриан. Она была прекрасна и легка. И мне казалось, я чувствую тонкие пальцы. Они погружаются в теплую плоть. Вскрывая животы как мешки с горохом. Внутренности падают на пол, залитый кровью цвета неба… Она прольется еще… Безумная богиня мести праздновала пир. На скорости почти неуловимой глазу… Со всеми… И ни с кем… Где-то Там раскрутилась штопором и вонзилась в кучу зуриан. На потолок и стены голубым фонтаном кровь. Невыносимые крики боли заполнили зал. Трещали кости, лопались сухожилия. Как в тумане я видел летящие в стороны руки, ноги, головы, оторванные от тел… Где-то Там творила волшебство… Бездонное море боли, клочья мозгов и мяса и голубые потоки крови… Зуриане палили из всех стволов. Мы стреляли, почти не целясь, но ей было все равно. Голубая от крови молния металась в толпе зуриан. Плазма и лучи летели в Где-то Там со всех сторон, но ее уже не было под прицелом, она ускользала туда, где все хорошо. И можно вырвать сердце у тех, кто остался жить.
   Сакура материлась на великом и могучем и валила супостатов с обеих рук. В лучших традициях Джона Ву… Ей нравился наш язык. Она говорила, что нигде нет больше слов, которые вроде нихрена не значат, но одновременно значат абсолютно все. Прекрасные руки королевы Anamorphosee трансформировались в огромные пушки, она поливала зуриан ураганом плазмы и гигалюксами лазерных лучей. Одним движением головы она отбрасывала за спину черный хайр и улыбалась в пучине боя, ослепляя мир волнующими ямочками на щеках… Смертоносная богиня технологий… Она смеялась прозрачным смехом и отпускала грехи одним мимолетным взмахом лазерного луча. Вдоль черепа, от шеи наискосок, через живот изящным зигзагом. Голубая требуха устилает пол… Адьос, амигос! Увидимся в аду… Безумный зомбо-кот бесновался на плече у Сакуры и орал:
   – Поджарь им яйца! Я тебя обожаю.
   Под конец он не выдержал, завизжал что есть мочи и прыгнул через радужный пузырь на грудь зурианского парня. Острые клыки вонзились в шею, начали терзать сладкую небесно-голубую плоть… Солдат взвыл от боли. Он попытался армейским ножом отодрать кота. Зазубренное лезвие входило в гниющую плоть еще раз… И еще… Да только хрен. Кот был мертвее всех мертвых! Проклятый зомби… Зурианец закатил глаза, забился в агонии и упал под ноги своих друзей. Патрик поднялся над трупом, выгнул спину так, что шерсть встала дыбом и издал леденящий душу вопль:
   – М-У-А-А-У-У!
   Сердце упало вниз и запуталось в кишках. Умеют зомби страх нагонять. Хорошо, что он на нашей стороне. У меня столько валидола нет… Небесно-голубые умирали, но в дверной проем ломились новые. В душе расцветал звездец.
   – Ребята, энергия по нулям! Пузырь скоро лопнет.
   Вот это была новость… Если купол растает – нам кранты! Никакое кун-шу не спасет, если одновременно шмальнут пятьдесят стволов. Все кончилось раньше, чем я додумал эту мысль… Пузырь исчез… Восторг зуриан был неописуем. Лазерные ружья развернулись в нашу сторону. Вся жизнь пронеслась перед глазами… В голове мелькнули кадры сексуальных оргий с Сакурой. Идеальная задница Где-то Там… И Пальма… Бешеная псина бабы Марьи. Собака спала… И тревожно скулила во сне.
   Раздался хлопок, в одно мгновение пилотскую рубку заполнил зеленый газ. Зыбкое почти живое облако тумана хлынуло в коридор. Все стихло… Мышцы превратились в камень. Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Я рухнул на пол… Рядом лежала Сакура. Чуть дальше – Где-то Там. Тела зурианцев устилали пол. Мертвые и живые… Все лежали пластом. Тишина заполнила «Осколок Неба». Полкилометра безмолвия от носа до кормы. И над всем этим хаосом возвышался Порох… Чертов академик! Белый лабораторный скафандр Пороха ослеплял невинной чистотой. Хоть бы одна капля голубой или алой крови! Хрена с два… Он улыбнулся своим гениальным мыслям, достал сигарету и закурил. На мониторах виднелись силуэты зурианских кораблей, пришвартованных к «Осколку». Небесно-голубые молчали. Через систему шлюзов зеленый газ проник в звездолеты и вырубил всех… Порох подошел к пульту управления и повернул рычаг. Титановые шланги вонзились в борт зурианского крейсера. Гипертопливо потекло в пустые баки нашего корабля. Порох наклонился к нам и сказал:
   – Антидот всего один, так что ближайшие восемь часов все будет вот так печально… Если приспичит – делайте под себя.
   И засмеялся… Чертов интеллигент! И как это делать, если даже там все нахрен парализовало? Ответа никто не знал… Порох ушел и вернулся с тележкой, на которой вывез обездвиженные тела и трупы на зурианские корабли. Небесно-голубые пытались что-то сказать. Но качество газа было на высоте. Стопроцентное западло от Пороха. Пока наполнялись баки, академик заварил и поменял все вырезанные и взорванные двери, отцепил зурианские корабли и отправил дрейфовать в открытый космос. Он не торопился… А куда спешить? Восемь часов в отрубе… Есть время для гениальных мыслей и умопомрачительных идей… Почему он сразу не выпустил газ? Да хрен его знает. Может, забыл в каком кармане ампула?… Или в каком из ящиков стола. А может, вообще забыл, что ампула есть? Ведь ложки нет! Ха-ха…
   Закончив все дела академик Порох сел в пилотское кресло, налил стаканчик виски, раскурил сигару, окинул нас задумчивым взглядом и врубил форсаж. «Осколок Неба» совершил гиперпрыжок и умчался на планету Z.

23

   «Здравствуй, любимая Смерть. Меня все больше вставляет наша бурная личная жизнь. Проснулась я от того, что Птаха теребила складки моего плаща. Она искала сладкое… И находила… Кожа горела от ласк. Я улетала в глаза эльфийки… Навсегда. Иди… Ко мне… Она протянула руку, и мы полетели при свете звезд. Гравитация на нуле. Мы ночевали на станции «Мир». Нашли исправный отсек… Там даже был кислород… Парни разлетелись по каютам. Птаха осталась со мной… Мы нашли душевую. Не очень большую… Нам хватило места для двоих. Зеркальные стены. Приятная музыка струилась и обнимала нас. Милен Фармер… Земная певица, которую так любил красавчик Эрм. Француженка из древних времен… «Меня извлекли из рамки. Моя жизнь подвешена… Я долго спала… Я видела очаг. Всех этих незнакомцев… И тебя среди них.» Птаха откинула капюшон и сбросила черный балахон. Каким-то чудом он оказался в корабельном гардеробе Куклы Банш. Нежная кожа эльфийки ослепила наготой. Грациозный взмах руки… Она потянулась и включила душ. Прозрачные капли поплыли вниз с потолка. Они кружились вокруг нее, садились на плечи, на губы, на ресницы. Жемчужные шарики летали вокруг нас. А мы парили над полом среди зеркал. Невесомость ласкала наши тела. Как на ладони бога…
   Птаха прижалась ко мне… И сладкая дрожь пронзила тело. Она провела языком по шее… Чуть касаясь… Сверху вниз… О боже… Да… Вот так… Волшебная музыка вздохов и стонов срывалась с губ… Белокурая нимфа опустилась вниз… И все померкло… Мы парили в центре мира. Как она ласкала меня! Что же она вытворяла, боже мой… Словно писала картину. На трепетной коже… Мы содрогались в порыве страсти… Наши тела сплетались… Мы дарили друг другу сладкую боль. Распахивались и ныряли навстречу… Чтоб разорвать друг друга изнутри на осколки неба… Два ошалевших от страсти эльфа. «Я возвращаю тебе твою любовь… Снова обретаю очертания. Я возвращаю тебе твою любовь… Это моя последняя возможность. Я возвращаю тебе твою любовь… По крайней мере навсегда.»
   Когда все кончилось, мы оделись и полетели к друзьям. В общей каюте Остап заваривал чай, Бюргер складным ножом вскрывал консервы и ловил улетающие куски. Он улыбался нам… Как суровый викинг невозможно прекрасным королевам. Завидуя чужому счастью… Будет и на твоей улице праздник… Камаз с пряниками уже в пути! Но только не сегодня… Не сейчас.
   Тупак находился рядом в грузовом отсеке станции «Мир» и общался с нами по инфрасвязи. Он распевал забытую песню погибшего мира. Это была его «Утренняя Чистка Труб». Процесс интимный и важный. Из инфрафона лился бархатный шершавый голос:
   – Яблоки на-а снег-у-у… Розовы-е-е на бело-о-м… Что же нам с ними дел-а-ать?… С яблоками на-а снег-у-у…
   Странные непонятные невыносимо нежнве слова… Какие яблоки?… Какой снег?… О боже… Но песня ласкала слух… И хотелось прижаться покрепче к хорошему другу и целовать его в губы совсем не по-детски… Ввинчиваясь в эпицентр уха безжалостным и влажным языком.
   – Яблоки на-а снег-у-у… В розово-не-е-жной ко-о-ж-е-е… Ты им еще-е поможе-е-шь… Я себе не-е мог-у-у…
   Невесомость мешала нормально жрать. Мы решили через шлюз вернуться в Тупака. Там было тесновато для четверых, но зато врубалась искусственная гравитация. В трюме у Тупака нашелся добрый пузырь хорошей водки. Жаль, что не «Райской»… Это был бы вообще улет… Есть повод наведаться в Рай. Остап наполнил бухлом стаканы, мы вздрогнули, и алкоголь побежал по венам, разгоняя горячую кровь цвета неба. И неправильную алую кровь. Тупак не мог с нами пить. В ангаре не было кислорода… Поэтому водку ему сливали в умывальник. Остап сказал, что лучше лить в сортир. «Там труба пошире, сильнее торкнет!» Но это был спорный вопрос… Гипердвигатель работал на малых оборотах, поддерживая гравитацию. Тупак висел над полом в грузовом отсеке и кайфовал, переливая по трубам алкоголь.
   Мы стали бухать и думать о нелегком выборе. Сорваться в рай с космическим рэппером или вернуться на грешную Землю, разыскать уснувшую псину, разбудить ее и отправить весь мир к чертям. Ответ пришел откуда не ждали. Тупак врубил монитор и настроил канал московских теле-новостей. На экране всплыло лицо бодренькой старушки. Остап матюгнулся: «Е-мае!» Бесстрастный голос диктора расставил все точки над «i»:
   – От советского Информбюро… Вчера на приеме у кремлевского врача задержана Мария Комарова, 1923-го года рождения. Рецидивистка-антисоветчица. Активная участница кровавой банды Сакуры Anamorphosee. При задержании оказала сопротивление и была застрелена на месте.
   Охренеть… Вот так проходит земная слава. Респект, баба Марья… Классно ты пожила! Птаха выругалась благородным женским матом и сказала:
   – Вот и все. Собака ушла в поля… Брат меня убьет.
   Могучий удар потряс космическую станцию. Корабль тоже тряхнуло. Все бухло и жратва полетели под стол. Завтрак испорчен… Стены станции дрожали. Сгустки плазмы врезаются в станцию, вырывая целые куски, сжигая остатки солнечных батарей и причальных ферм. Тупак вылетел из гаражного отсека и маневрировал в космосе, уворачиваясь от огненных шаров.
   – Да это твой чертов братец, Птаха!
   Приговор Тупака был неоспорим. На фоне проплывающей под нами Земли показался силуэт звездолета братьев Черного Неба. Это они шмаляли плазмой и разносили станцию к чертям… Сволочи! Как они нас нашли?
   Трансляция новостей прервалась. На главном мониторе показались сердитые морды в черных балахонах. На переднем плане стоял товарищ Горн и крепко матерился на всех галактических языках… Истратив словарный запас он наклонился над экраном и проскрежетал:
   – Пробила ты стрелы, небесно-голубая! А мы не любим, когда нас ляля-траляля… Загналась ты, сучка! Любишь медок – люби и холодок.
   От таких дифирамбов даже я немного офигела. Недовождь какой-то недосекты говорит мне, что я сука! Меня так даже мой бойфренд не называет. Ну ладно… Нет у меня бойфренда. Но если бы был – попробовал бы так назвать… Я бы в миг его оформила туда… Неизвестно Куда. А тут… Какой-то лысый хрен… Злобный гений! Я набрала побольше воздуха и рявкнула:
   – Ты там полегче, Вася… Или как там тебя нахрен звать?… У нас твоя сестренка в цепких лапах, так что не особо нажимай.
   Смешно до слез, но Горна действительно звали Вася… Птаха не ударила фейсом об тейбл. Она изобразила печальное лицо и запричитала:
   – Братик, выручай… Они со мной такое вытворяют! Я уже наверное никогда не стану прежней. То, что они со мной делают… Это ад кромешный, долбаные извращенцы… Я не знаю, как теперь жить.
   Горн взывал как раненый зверь и бросился на монитор… Жуткая сцена… Я думала, он выпрыгнет с нашей стороны и разорвет мне горло. Слава дьяволу, обошлось… Минуту он судорожно хватал губами воздух, глаза его покраснели и вылезли из орбит… Он смог лишь выдавить:
   – Конец вам, падлы.
   Экран потух… Стрельба ужесточилась. Мы пристегнулись к креслам. Тупак еле успевал увернуться от огненного шара, чтобы чуть не напороться на другой. От космической станции давно остались одни головешки, они эпично догорали в космосе, а мы хотели жить… И выжить! Врагам даже похрен было на Птаху. Братья Черного Неба плевать хотели на нее… Честь дороже.
   Тупак врубил форсаж… И призрачная гонка над планетой Земля понеслась. Огромные сгустки плазмы рвались в каких-то метрах от корабля. Ударная волна бросала звездного рэппера туда-сюда. Зеленые лучи лазерных пушек метались по небу, пытаясь поджарить задницу Тупака. А ему было все нипочем. Он закладывал новый вираж, и великая песня летела в ночь:
   – Яблоки на-а снегу-у… Медленно замерза-а-ю-т… Ты их согрей слезами-и. Я уже не-е мог-у-у… Ты их согрей слезами-и… Я уже не-е мог-у-у.
   Братья наступали на пятки… Еще немного – и нам кранты. И вдруг меня осенило! Конечно… Выбора нет… И я закричала:
   – Жри свои колеса, тормоз!… Отправляй нас, куда хотел!… Ты тормоз конченый!… Тормоз ты, сука, тормоз.
   Тупак завибрировал обшивкой от восторга. Он наверное уже не знал, как уболтать нас отправиться в Рай. А тут все само собой решилось… Не было бы счастья, да братья помогли. Вот для чего нужна гопота. Она сохраняет баланс Вселенной… И не дает добру окончательно оборзеть.
   Я не знаю, как он их сожрал… Может, засосал вместе с аптечкой через стену? Или они уже давно лежали под языком? Заранее был готов… Он думает, что мачо хренов – окей! А может, я сама хотела в Рай? Пройтись под ручку с Джонни Деппом. Сыграть партейку в шашки с Райаном Гослингом. Вместо шашек – стопки водки!… Красота… Надраться с ними?… Вот это жизнь.
   Земля под нами вдруг начала таять. Звездное небо поблекло, сквозь него заблестели контуры другого мира… Вот это жесть! Ураган вражеских залпов затихал вдали… На задворках Вселенной. Тупак на полной скорости ворвался в Рай… Прорезал пространство и время. Туда, где вечная жизнь… Стадо ангелов пасется под деревьями невиданной красоты… Выбирай кого хочешь. Ешь, пей веселись, не думай о прошлом. Нет ничего… Только ты… И космос.
   Тупак опускался вниз среди облаков. Туман стелился белой пеной и не давал ничего рассмотреть. Еще немного – и райские кущи распахнут для нас объятия греха! Отважный рэппер включил тормозной режим и вынырнул из дымки. Я посмотрела на мониторы… Боже мой… И это Рай? Выжженная, пылающая, объятая черным дымом земля. Обугленные стволы деревьев пронзали серое небо. Развалины храмов догорали среди черных гор… Это был не Рай… А какое-то другое… Место. Мы полетели над сгоревшим лесом… На горизонте виднелся огромный храм. Тупак воскликнул:
   – Там! Кукла Банш… И пацаны. Много мертвых ангелов… И один живой.
   – Разве бывают мертвые ангелы?
   – Бывают, Птаха. – Тупак вздохнул, – Еще как бывают.
   Спустя какое-то время мы достигли полуразрушенной цитадели Рая. Это была огромная белая церковь… Когда-то белая… Теперь ее стены чернели от копоти взрывов и языков огня. Золотой массивный выщербленный крест еще возвышался над куполом церкви. Тупак опустился у храма. Мы выбрались из корабля. В одной из створок церковных дверей открылось окно. Пара безумных глаз сверкнула из глубины в лучах заката… Знакомый циничный блеск… Двери со скрежетом распахнулись… На пороге стояла Кукла Банш в своих любимых джинсовых шортах и черной майке на голый торс. Питерская неформалка. Фея звездного грабежа… Богиня гоп-стопа… Флибустьерка без капли жалости… Она закинула на плечо автомат Калашникова… Райская сборка! Ласково поглаживая отполированный приклад, она пропела:
   – Салют, бродяги! Добро пожаловать в Рай… Сама смеюсь… Но это он.
   И тут же навстречу вышли Костыль и Паштет… Басист и Барабанщик… Ритм-секция не самой стремной питерской группы «Задний Космос». В черных рубашках и джинсах. С «калашами» в руках. Паштет – необъятных размеров балагур. Костыль – поджарый питерский мачо. Они улыбались и махали мне. Я бросилась на шею пацанам… Как же я скучала по вам, друзья.
   Объятиям не было конца… Кукла Банш, суровая пиратка, даже прослезилась. И сказала, что это гребаный райский дождь… Пока мы обнимались послышался шелест шагов. Я обернулась… И застыла, глотая воздух и падая в экстаз. Передо мной стояла девушка… Да что я говорю? Она парила… Белый монашеский балахон. Глаза как две луны… Мягкие белые пряди струились водопадом по плечам… Она улыбалась… Ангел! Кто же еще? Она купалась в моих мыслях. Я не знаю как… Она прочитала все. И написала то, что я должна была знать. Хотелось упасть на колени и громко кричать: «О боже, трахни меня!» Она светилась изнутри тончайшим светом. Кожу словно пронзали миллионы золотых, серебряных, перламутровых нитей. Красота по сравнению с ней – тупой деревянный звук. Он был не в силах передать того, чем была она. Идеальная до безумия… Живая…
   – Привет! Я Ирениэль. Ангел Лунного Света.
   Защитники Рая впустили нас в храм и захлопнули дверь. Церковь была огромной, внутри поместился даже Тупак… Мы устали от приключений, да и водка взяла свое… Оставив разговоры на потом, друзья завалились спать. А я нашептала в бетаком послание для тебя. Но чувствую – все, я больше не могу… До встречи, Смерть! Целую сладкие губки… Твоя Тень.»

24

   «Салют, подруга! Здравствуй, Тень. Я открыла глаза и прослушала твое письмо… Ужас… Что сделали с Раем?… И кто? Уроды… Все ответы я узнала через несколько минут. Было прохладно, и Бюргер растопил камин. Ирениэль помогала ему. Красивая девочка, слов нет… Оно и понятно… Ангел. Им по-другому нельзя. Я закуталась в синий плед, отжатый у спящей Птахи. Она не замерзнет. И даже если подхватит грипп – отхилится на раз-дв-три. А моим зурианским костям утренний дубак в эпицентре Рая совсем не окей.
   Ирэн и Бюргер сидели у огня и пекли яблоки на хрустальных шампурах. Прихлебывая виски из бокалов… Райские яблоки запеченые на огне! Что может быть вкусней? Только «Райская Водка» из горла. Длинноволосый гигант пожирал Ирениэль глазами и улыбался каким-то своим загадочным мыслям… Ну ясно каким! Если мужик так смотрит на даму – значит он ее раздел и ласкает во все места. В своих мечтах… И в снах… Ирэн засмеялась:
   – Товарищ, Бюргер! Это невозможно.
   – Дорогая, вы о чем?
   – Я не делаю это… Так.
   – Вы не любите секс? Женщине без секса нельзя.
   Ирэн протянула руку к Бюргеру и коснулась пальцами его виска. Гигант неожиданно дернулся, упал на спину и забился в экстазе. Он стонал и шептал еле слышно: «О, боже!». Потом затих… Отполз к стене и дрожащей рукой закурил сигарету. Он глубоко затянулся, выпустил дым и сказал:
   – О, господи… Как теперь жить? Ни с одной женщиной не было… Так.
   Ирэн вздохнула:
   – Благодать… Она дается только раз. Думаешь, почему я до сих пор одна?
   Разбуженные треском лопающейся на огне яблочной кожуры и почувствовав запах завтрака, стали просыпаться и подтягиваться к камину остальные участники нашего шоу «The End of Paradise». Заспанная Кукла Банш и Костыль с Паштетом. Все с жестокого похмелья, видно они начали бухать еще до нас. Лебединой поступью подплыла красавица Птаха и забрала у меня свой любимый синий плед… Сказала, что я плохая! Окей, родная, ты главное люби меня… Я буду плохой, как скажешь. Подошел коренастый увалень Остап с растрепанной после сна шевелюрой. Печальный рыжий клоун с дробовиком… Почти бесшумно подлетел на посадочных дюзах Тупак. Он выудил из багажника ящик водки, но Ирениэль сказала:
   – Нет… Мы пьем вино! Массандра из райских погребов. Лучшее, что вы пили в жизни… И последнее… Вряд ли мы доживем до завтра.
   Костыль сгонял в подвал церквушки и притащил солидный бочонок вина. Мы выпили… Да… Ирэн была права. Лучшего алкоголя на свете не было и нет… Мы заедали вино дивными яблоками, запеченными в собственном соку. И слушали историю Ирениэль о том, как ангелы потеряли Рай.
   – Чистый Разум! Вот что убило Рай… Бормониды. Хрустальные тигры. Они появились из пустоты и сказали: «Вам конец…». И началась резня… Ангелы стояли насмерть. Им помогали гуманоиды, которые попали в Рай. Но эти твари смеялись над нами. Они были везде… Они приходили из ниоткуда и убивали. Кровь лилась рекой… Голубая… Алая… Лунная ангельская кровь. Горели храмы. Горели наши сады. Мертвые гибли… Если погибнешь здесь – это уже навсегда. Ангелы держались, но силы были не равны. Хрустальные суки опережали нас везде. Они – мотор Вселенной, мы – контролеры дерьма на празднике жизни… Они убили всех… Кроме нас четверых.
   – Как вам удалось спастись?
   – Церковь… Стены ее священны. Даже бормонид не может пройти сквозь них. Только в открытую дверь или в окно… Они уязвимы внутри… Стены генерируют анти-поле. И режут Чистый Разум на куски. Они не могут слиться. Их можно убивать… Но нас так мало. А они… Везде.
   – Я знала одного бормонида. И он был классный. Он не попал в Чистый Разум… Он говорил, что его народ – хранители Вселенной.
   – Классный – потому что не попал. Понимаешь, Смерть… У них другие темы… Рай – это курорт для мертвых… Рай – это вечный кайф! Но бормониды видят будущее на тысячи лет вперед. И где-то хрен знает в каких веках они увидели, что Рай – это зло. Они пришли и сожгли его… И убили всех.
   – Почему ты говоришь – мы не доживем до завтра? Церковь защитит.
   – Сила ангелов питает стены. Ангелов больше нет… Анти-поле тает. Еще немного, и церковь рухнет… Это конец.
   – А если улететь?
   – Нет выхода из Рая… Только вход… Один лишь раз бродяга-склит сумел покинуть Рай. И вернуться назад… И это был…
   – Я… Это я!… Ха-ха.
   Тупак загромыхал от счастья. Видимо это был торжествующий смех. Его распирало от гордости за самого себя. Но вдруг он что-то вспомнил и поник. Отважный рэппер тяжело вздохнул:
   – Увы, ребята! Мыслекапсул больше нет… А без них я – просто консервная банка на гипертяге.
   Кукла Банш загадочно улыбнулась и потрепала звездного бродягу по плечу:
   – Не грусти, малыш… У меня есть заначка.
   – Правда?
   – Да, мой милый… Только она на другом конце райского сада. Пару миль отсюда пилить. Там мое сгоревшее бунгало… Классно мы там с Джонни Деппом зажигали… И Райан Гослинг заходил на огонек… Пусть земля им будет пухом. Классные были парни, скажи Ирэн?
   – Ага… Я с ними раз пятьсот бухала. Не меньше… Райан, как напьется, такой смешной. Все просил у меня вторую Благодать… А где я ее возьму? Один мужик – одна Благодать. И похрен кто ты – ангел или бес.
   Мы решили, что Тупак возьмет на борт Куклу Банш, и они вдвоем по-быстрому слетают и заберут заначку мыслекапсул. Потом вернутся в церковь, и мы улетим. И тут возник вопрос… Тупак мог взять четырех пассажиров, а нас было восемь. Как же быть?… Ирэн подарила склиту насмешливый взгляд:
   – Что ж ты такой заморыш? Больше четырехместного не вырос.
   – Беспризорник я… Сирота… Скажи спасибо, что хоть такой! Сыграйте вон в рулетку из плазмомета. Кто не улетит – тому кранты.
   – Все равно я вас обыграю! Ни один гуманоид не обставит ангела. У меня сто процентов к удаче… Если я куплю лотерею – сразу джекпот.
   – Что ж ты такая удачная и сидишь тут – без пяти минут трупак?
   – Бормониды… Это десять ангелов в одном. У них другие расклады. Бормониду ангела зарезать – как в сортир сходить.
   – Охренеть мы встряли… Нахрен я сюда попал? Сейчас бы искал собаку в Москве и шлепал ментов как комаров… Одним шелчком.
   Тупак подцепил закрылком бочонок массандры и сделал могучий глоток. Потом он печально вздохнул и сел вертеть над огнем хрустальные шампуры. Птаха подошла к Ирениэль и спросила:
   – Ирэн… У вас тут не было бабульки?… Зовут ее Марья. Недавно в Кремле убили. Она такая бойкая должна быть… Палец в рот не клади.
   – Была у нас баба Марья… Хорошая старушка. Веселая… Она столько раненых спасла. Травками их лечила, заговорами. Но бормониды ее достали. Отгрызли руки и ноги. Исполосовали всю грудь в лоскуты… У меня на руках умерла, родная… Классная бабка была.
   – А перед смертью она ничего не сказала?
   – Просила внука в Москве найти. Ванюшу. У него собачка осталась… Пальма… Очень баба Марья ее любила. Все беспокоилась, как она?
   – Значит жива дворняга! Вот куда надо лететь… Найти ее и брату отдать. Иначе он не отстанет. Я его знаю… Упрямый – жесть.
   – Только вы с собакой осторожней. Бабка говорила, ее будить нельзя.
   – Да это баба Марья сама насочиняла. Типа, что собака спит, а мы ей снимся. Если она проснется – всем кранты.
   – Ангелов тоже нет… А я вот есть… Сейчас поражу тебя лунным огнем. Хрен отхилишь ангельский ваншот. Птаха…
   – Лучше чпокни меня в висок, как Бюргера! Быстрее поверю.
   – Ой ты, дева грешная! Извини, я не по этой части. Я мужиков люблю.
   Шутливая перепалка двух принцесс закончилась тостом за любовь. Мы выпили массандры и стали готовиться к последнему броску. Подальше от бормонидов и гребаного Рая. Поближе к родной Земле… Ирениэль сказала, что решит проблему с Тупаком. Она подошла к отважному живому кораблю и дотронулась до него. Раздалась приятная трель… Словно хрустальный райский колокольчик вещал о том, что пора пить чай… Тупак очнулся от печальных дум и завопил:
   – О чудо! У меня внутри салон на десять тел… Как ты смогла?
   Ирэн улыбнулась:
   – Ну это не так уж сложно. Раздвинула пространство – вот и все! Я могла бы и на сто пассажиров сделать. И место бы осталось для теннисного корта. Но слишком большой резонанс… Тебя разорвет! А десять – нормально тянешь.
   – Спасибо! Я даже не потолстел.
   Кукла Банш запрыгнула в Тупака, и они полетели искать заначку. Мы остались ждать и надеяться на то, что друзья вернутся раньше, чем бормониды ворвутся в храм. Но это были лишь мечты… Не прошло и получаса, как начался штурм. Двери и окна лопнули под напором хрустальных тигров. Они полезли из всех щелей… Разъяренные кошки рычали и лязгали клыками, пытаясь вцепиться нам в горло или куда еще.
   Ирениэль распахнула белые крылья… Как же она прекрасна! Ангел Лунного Света… Крылья… Моя мечта. Она взлетела под купол храма и стрелы из лунного света обрушились на врагов. Лунные копья вонзались в хрустальные шкуры, прожигая насквозь. Бормониды ревели от боли, хрусталь горел и плавился, и хрустальные слезы падали вниз, прожигая дороги в бесценном паркете из райского дуба. Мерзкие твари прыгали вновь и вновь из разбитых окон, из сорванных нахрен дверей. Это был звездос всего! Последняя минута Рая… Нет… Не сейчас… Тупак и Кукла Банш уже в пути… Держитесь! Мы не должны умереть. Костыль и Паштет долбили из райских автоматов. Остап и Бюргер достали такие же пушки. Их подарила Ирениэль. Суперточная сборка… Самонаводящиеся пули… Чистая смерть. Мы стояли рядом спина к спине. Банда Эрма и Где-то Там… Снова в сборе. Без своих главарей… И поливали уродов из всех стволов. Саблезубые бросались на нас, впиваясь в глотки, откусывая куски, мы истекали кровью и долбили их прикладами и ножами. Вонзая в хрустальные пасти углеродные штыки.
   Злобные твари пустили огонь… И разверзся ад! От каждого бормонида расходились круги огня. Пламя стелилось волной, расцветало пылающей сферой… Огненные шары взрывались пламенем. И в каждом рычал бормонид. Стало так жарко, что в окнах плавились остатки витражей. Горело все… Горели стены… Бесценные полотна мастеров. Горели мы… Запах жареного мяса мешался с воплями умирающих тварей, а им было все равно. Они пришли уничтожить Рай… И посреди беспредела стояла Птаха в горящем черном балахоне. Она закрыла глаза и что-то кричала. Она бесновалась в трансе. Тянула руки к куполу вечного храма. Неимоверным напряжением сил она лечила нас… Золотистая дымка из пальцев Птахи летала по храму и накрывала мягкой волной. Затягивались раны и ожоги. Вырванные клочья мяса зарастали. Сломанные кости выпрямлялись. А сверху над этой бойней на белых крыльях реяла Ирениэль и жарила тварей лунным огнем… УРОДЫ. ЗАБЕЙТЕ СВОЙ ЧИСТЫЙ РАЗУМ В ЗАД… ДАВАЙТЕ, СУКИ, УБЕЙТЕ НАС.
   Мы бились на пределе сил… Еще немного – и нам конец! И тут взорвался купол хама… Куски стекла, обломки колонн и пыльные дороги света упали вниз, на жестокую бойню в последнем оплоте Рая… Раздалась песня:
   – Крыши домов дрожат под тяжестью дней. Небесный пастух пасет облака. Город стреляет в ночь дробью огней. Но ночь сильней, ее власть велика.
   Голос Тупака чеканил задумчивый ритм, а бортовые лазеры долбили хрустальных тигров. Бормониды падали на церковный пол… Бездыханные тела саблезубых кошек устилали горящий храм.
   – Соседи приходят, им слышется стук копыт. Не могут уснуть. Тревожит их сон. Те, кому нечего ждать, отправляются в путь. Те, кто спасен. Те кто спасен. А тем, кто ложится спать, спокойного сна… Спокойная ночь…
   Последний мертвый бормонид упал к моим ногам. Времени было немного. Сейчас они хлынут в разбитый купол как хрустальная саранча. Тупак опустился на пол собора и распахнул свое брюхо-дверь. Не мешкая мы запрыгнули внутрь. Салон был действительно классный… Просторный зал. Десять пилотских кресел и десять спальных кают… Ирениэль потрудилась на славу. Мы упали в кресла и пристегнулись… И тут же сверху хлынул поток разхяренных тварей. Но было поздно… Звездный рэппер нажал на газ и умчался в зловещее небо. Мы уносились к звездам, а внизу догорал последний храм… Обитель ангелов… Последний кусочек Рая…
   Я посмотрела на монитор. Горящий разрушенный райский сад под нами начал таять, погружаясь в молочный туман. Еще один миг… И все исчезло. Мы ворвались в ночное небо. Миллионы звезд мерцали вокруг. Под нами проплывала старушка-Земля. Не останавливаясь, Тупак вошел в атмосферу, и через пару минут мы опустились в глухом подмосковном лесу. Стояла летняя ночь. В траве шелестели сверчки. Шумела листва на ветру. В небе сияла луна… И где-то там среди звезд догорали остатки Рая. И стены последнего храма рухнули вниз, забирая с собой еще полсотни бормонидов. Пускай они сдохнут в муках… Пускай для них последним словом будет… БОЛЬ.
   Ну вот и все. Такой сегодня безумный день. Ребята ложатся спать, и я пойду. Буду ждать твоего письма… Люблю тебя… Твоя Смерть.»

25

   «Осколок Неба» сбросил скорость и дрейфовал в безмолвии пустоты. Под нами вращалась планета Z. Обитель бормонидов – хранителей Вселенной. Они вкусили идеального спирта и превратились в Чистый Разум. Только Борм не успел. Он был с похмелья, захотел в сортир. Полетел как пуля… А когда вернулся, все ушли… Никого не осталось. И только записка лежала на алтаре: «Не скучай, котенок. Я всегда буду рядом с тобой… Твоя Мама.» Он мог бы выпить спирта, но увы… Нужен был ритуал. Превращаются все… Или никто. И Борм остался странником Вселенной. Лишь мертвый дух бормонида может догнать остальных. Если омыть его тело идеальным спиртом… Борм это знал… Но он был молод… Он хотел жить. И не решился на суицид.
   И вот теперь останки Борма дрейфовали на орбите, рядом с планетой Z. Он все-таки вернулся домой. Он вольется в Чистый Разум. Надо только найти заначку Пороха и погрузить бормонида в идеальный спирт. Академик спрятал две канистры спирта «на главной площади в столице империи бормонидов». Это он так шутил… На самом деле бормониды, хоть и были на вершине интеллектуальной пирамиды, вели жизнь простую и без прикрас. Главной общественной единицей у них было племя. А главным бормонидом был тупо вождь. Это все было записано на табличках, которые Порох забрал с алтаря. Под алтарем он нашел идеальный спирт. Гений взял канистру, а две оставил. Он тогда еще не знал, насколько уникален спирт. Пить его нельзя… Минус один градус крепости – желудок, кишки и сердце сжимались в идеальную точку за пять секунд. Смельчак загибался в муках. Порох узнал это из таблиц. Поэтому спирт не пил… Но его лаборанты таблиц не читали. Они нашли канистру, отлили спирта и устроили «шоу маст гоу он». За пять секунд их скрутила идеальная боль… Вот так вот… Не хрен воровать.
   «Осколок Неба» нырнул в объятия загадочной планеты Z. Корабль опускался, пронзая голубые облака, мы любовались красотой природы. Везде приобладал глубокий синий цвет. Леса, моря, долины и горы – все было синим. Синие птицы распевали трели на ветках синих деревьев. Синяя трава шелестела на ветру. Синяя рыба плескалась в водоемах. Все было идеально. Не хватало только хозяев планеты… Хрустальных тигров… Огромная черная капля звездолета застыла над заброшенным городом бормонидов. Он давно опустел. Многоэтажные пещеры скрывались за синей листвой. Деревья пустили корни в крышах и стенах жилищ. Улицы заросли травой. Планета пыталась стереть следы бормонидов из памяти… Навсегда.
   Эрм еще не до конца оправился от ран. Он был слишком слаб… Я не разрешила ему покидать звездолет. Пускай приходит в себя. У нас впереди еще целая жизнь. Жаль, что не вечность… Он был смертен, как все нормальные люди. Пройдет четыре десятка лет – и я останусь одна. Пусть так! Но эти годы мы будем вместе. Пускай набирается сил… Патрик остался с Эрмом. Он сказал, что в гробу видал эти синие планеты. И этот идеальный спирт… Зачем бухло, которое нельзя бухать? И он был по-своему прав… Сакура, Порох и я забрались в гипершлюпку и полетели навстречу судьбе.
   Белый челнок бесшумно сел на площади. Отъехал и опустился на землю трап. Я сошла по нему и ступила на древние камни. Слишком тихо было вокруг… Даже ветер словно замер. Листва перестала шуметь. Сверчки затаились в синей траве… Или кто там был вместо них? Да похрен… Берем две канистры спирта и делаем ноги! Пока не началось… Порох направился к плоскому камню с загадочными письменами. Видимо это и был алтарь. Академик пошарил под камнем и с большим трудом достал две огромные канистры. Сразу видно, полные до краев. Я приподняла одну… Тяжелая! Что-то весомое бултыхалось внутри. Это был идеальный спирт. Ну вот и все… Сакура взяла одну канистру, я – другую… И мы поперли их на челнок. Порох пошел налегке… Оно и понятно! Канистры же было две. Он – академик, безумный гений. А мы – простые глупые скво… Ясно, кому тащить.
   Гроб с телом Борма лежал в багажнике челнока. Пора было совершить ритуал. Мы вытащили гроб, достали нашего хрустального героя и вылили на него идеальный спирт. Все свершилось тупо и без прикрас. Борм зашипел, запенился, задымился и растаял в воздухе… Все… Никакой тебе пафосной лабуды, типа того, что он воскрес на минуту и сказал: «Спасибо, друзья… Хотел бы остаться с вами, но не могу. Мне надо спасти этот мир.» И вознесся в небо как Христос… НИХРЕНА… Даже как-то стремно. Мы встревали, половина нашей банды передохла. А он просто взял и исчез. Ощущение было такое, что мы его полили кислотой и сожгли дотла.
   Пора было валить отсюда. Я закинула полупустую канистру спирта в челнок, поставила ногу на трап… И тут началось… Воздух стал густым и вязким как кисель. Из пустоты вдруг появилась тигриная морда из хрусталя, потом туловище, лапы… И вот уже перед нами стоял огромный бормонид и скалил клыкастую пасть. От первого хищника пошла волна. Со всех сторон из воздуха вырастали новые хрустальные тигры. В мгновение ока площадь наполнилась бормонидами так густо, что райскому яблоку негде упасть. И адскому… Да вообще любому.
   Первый бормонид был самым большим. Он мягко подошел и поставил тяжелую лапу на трап. Стало ясно, что никуда мы не улетим. В ближайшие триста лет, если только… Хрустальный тигр присел, ощетинился и зарычал:
   – Стоять. Куда собрались? Это наш спирт.
   Сакура была уже в кабине. Она спросила:
   – С хера ли он ваш? Мы только что бормонида отправили в Чистый Разум. За просто так пусть лохи воскрешают.
   Не ожидавший такого ответа саблезубый кот замолчал. Я видела, как Сакура пытается выжать газ… Вот сучка! Без меня… Дюзы ревели, но корабль не мог взлететь. Что-то держало его… Хрустальный хищник ухмыльнулся:
   – Глупцы! На этой планете даже гравитация под нашим контролем.
   Он погрузился в мысли… Остальные бормониды приглушенно рычали и хлестали себя хвостами по бокам. Угрожающий жест… Скоро начнется пир. Главный тигр вдруг повернулся к нам и сказал:
   – Борм передает привет… Вы его друзья… Отдайте спирт и валите с миром.
   В воздухе запахло гарью… От наших растерзанных и сгоревших тел. Я знала – так и будет! Порох спирт не отдаст… Он лучше сдохнет, чем поставит под угрозу свой научный эксперимент. Я видела, как он снимает с предохранителя лазерную пушку челнока… Идиот! Он думает, ему дадут шмальнуть… Его мозги взорвутся раньше, чем палец ляжет на курок. Злобные твари ради спирта готовы на все! Они задержали полет челнока одной лишь гравитацией… Читеры! Ладно… У Где-то Там найдется для вас приятный сюрприз… Я вошла в «нирвану». И в мозги бормонидов.
   Главный тигр тряхнул головой, словно пытаясь разогнать туман, заполнивший мозг, но было поздно… Я держала его нейроны в кулаке, он мог бы трахнуть сам себя, если бы я захотела. Как-нибудь позже… Окей? Саблезубые озирались по сторонам. Они пытались понять, что происходит. Племя бормонидов висело на моем крючке… Места хватило всем! Бормонид убрал свою лапу с трапа челнока и прорычал:
   – Ну ладно, друзья! В добрый путь. Попутного ветра… Не пейте спирт… Его только мы можем пить.
   – Спасибо! И вам удачи… Будете в наших краях – заходите, бухнем.
   Мы сделали ручкой славному племени бормонидов и улетели с планеты Z. Десять минут хватило, чтобы добраться до «Осколка Неба», покинуть атмосферу и совершить гиперпрыжок… Куда? Да похрен… Лишь бы подальше отсюда. Так далеко, чтобы эти твари даже не вспомнили о нас. Конечно, они нас найдут… Но это будет потом… Мы еще бухнем и трахнемся не раз. Живи, даже если тебе осталась лишь минута… Просто… Живи.
   «Осколок Неба» пронзал пустоту космической ночи. Мы летели назад к Земле. По всей Вселенной рыскал зурианский флот, чтобы замочить академика за похищенный звездолет. Бормониды приходили в себя после мозговой атаки и строили планы, как наказать нас за украденный спирт. А где-то на Бетельгейзе мои друзья-монахи собирали новую экспедицию, чтоб покарать меня за Борма. В Санкт-Петербурге нас искали муниципалы за то, что мы разрушили обсерваторию, убили кучу полицейских, разбили генератор анти-поля и спасли галактику. Это был дом… Мы летели домой.
   Порох заперся в лаборатории. Он колдовал над портальной схемой, пытался открыть гиперпортал прямо на коробле… Безумный гений, что еще сказать? Патрик как всегда ему помогал. Мы пили чай в кают-компании втроем – Сакура, я и Эрм… И резались в покер на раздевание. Эрмитажник уже сидел в одних трусах. Наверное, он думал – охренеть, я девчонок раздену и заценю стриптиз… Но не тут-то было! Обыграть Агента Службы Надзора и мастера кун-шу с двадцать первым даном – нереал. Мы давали фору, блефовали, угорали как могли, и только Эрм предвкушал оттяг – ба-бах! Он уходил в минус и не мог врубиться – как же так? А вот так! Женская сила…
   Раздался громкий хлопок, «Осколок Неба» дернулся и словно провалился в бездонную дыру. Карты смешались и полетели со стола… Все везде попадало к чертям… Вырубился свет, включилось аварийное освещение. Гравитация прижала нас к диванам. Я переключила монитор в кают-компании на внешнюю камеру и охренела! Мы вошли в атмосферу и летели вниз, а под нами расстилалась она… Родная Земля. Порох все-таки открыл портал, и «Осколок Неба» туда упал. Охренеть… Вот это реально гон.

26

   «Осколок Неба» повис над землей. Достаточно высоко, чтобы не обнаружить себя. На всякий случай мы включили режим невидимости для радаров. Вдруг у кого-нибудь завалялась система пво… Под нами простирался Санкт-Петербург. Красивейший древний город… Он пришел в запустение после Великой Войны. Разграбленный мародерами, сгоревший от пожаров. Но до сих пор живой… Остатки полицейских отрядов пытались сохранить подобие государственной власти. Но вольные бродяги, занявшие пустые особняки, не слишком поклонялись им.
   Порох прилетел сюда, чтобы взять детали для гиперпортала… Они хранились в его особняке на Фонтанке. Роскошном белом доме с парком, озером и потрясающим видом на реку… В принципе, Порох не предавал своих. Он был нашим пленником, а потом у него развился «стокгольмский синдром». Тогда он и стал полноправным членом банды Где-то Там… Девушки с черной челкой на глазах, безумно сексуальными пухлыми губами и потрясающей идеальной задницей. Вот так мне повезло… Скорей бы закончилась вся эта лажа – запрыгнуть с ней в душ, а потом в постель. И ласкать это нежное чудо… Космическую попку. Целовать… И что-то еще.
   Порох не был предателем, никто не знал о его космических шашнях с нами. Когда он появился на «Осколке Неба» над Казанским Собором и поджарил муниципалов биогенным лазером, он был внутри корабля. Свидетелей этого порно не осталось. Дядя Саня сгорел в звездолете на пути к планете Z. Единственный полицейский, который все это знал… Но Порох не зря протаранил «Осколком Неба» муниципальный звездолет. Концов не осталось, он мог пойти к себе домой и взять детали… Что он и сделал.
   Гипер-шлюпка отделилась от корабля и понесла безумного гения Витю Пороха к садам Фонтанки. Патрик летел вместе с ним. Неразлучные друзья, они бухали вдвоем уже столько раз, что понимали друг друга без слов. Казалось бы, что общего у академика и рыжего зомбо-кота? Но они тусовались… Бухали… И были счастливы вдвоем как никто другой. Сакура тоже отправилась с ними. В качестве вышибалы… Если кому-то придется вышибать мозги. Ее никто не знал… Она была чиста перед муниципалами. Не то, что я и Где-то Там – рецидивисты-разрушители мира БОГов. Как Бонни и Клайд… Как плюс и минус… Вечный поиск вечных звездюлей.
   Мы с Где-то Там остались одни. И отправились в душ… О боже… Мечта сбылась. Сон становился явью на глазах. Она включила систему очистки воздуха. Ведь на корабле были вирусы Пороха. Проклятие Великой Войны. Бледно-розовые убивали друг друга микробами. Приходилось носить скафандры и очищать воздух в помещениях… Хорошо, что я был из другой Вселенной. Я оказался в мире моих снов… Недосягаемый для вирусов и не способный убить никого. Где-то Там сбросила скафандр и осталась без ничего. Откинула черную челку со лба… Святые небеса… Как же она прекрасна! Она повернулась спиной, включила воду… И все. Я умер для мира. Ничего не осталось… Лишь ее волшебная попка. Боже мой… Как она хороша… Задница Где-то Там была настолько идеальна, что хотелось пустить себе пулю в лоб, разбить иллюминатор и выпрыгнуть с огромной высоты… Лететь навстречу смерти и орать: «Я тащусь!» Сойти с ума от счастья. Упасть на колени и молиться… Молиться из последних сил. Ее потрясающей, ослепительной попке. Каждый изгиб ее настолько идеален… Боже… Как теперь жить? Ты только не надевай белье. Только не это… Не-е-ет…
   Я вошел вслед за ней под струи… И было все… А потом мы лежали на полу обнявшись. Курили одну сигаретку на двоих, пуская кольцами дым в потолок. Ее голова склонилась мне на грудь… Она улыбалась… Я обнимал мою сладкую женщину. Девушку с идеальной попой… Непревзойденного мастера кун-шу. Алкоголичку последней стадии. Богиню фантастического секса… Где-то Там… И в этот момент все затопил зеленый туман. Изумрудные круги поплыли перед глазами. Образ подруги растаял во мгле… Дмитрий Вечер вновь забрал меня к себе. Нашел, когда вызывать, скотина.
   Звездное небо мерцает над головой. Со всех сторон… Под нами… Звезды… Миллионы звезд. Мы сидим на краю манящей звездной бездны… Я и Вечер. Два друга… Все пополам. И женщина… Одна на всех.
   – Как Маша?
   – Спит… Устала бедная. Последнее время она сочиняет. Много курит… Я не могу. Глазницы болят… Ничего хорошего в голову не лезет. Хочется только всех убить. Всю эту лавочку твоих друзей… И параллельных миров.
   – Видеть будешь?
   – Вряд ли… Я же не вы… Захотел – убил. Захотел – воскресил. Через год случилась полная регенерация тканей… Охренеть! У нас такого нет… Если мы с Машей убьем друг друга – это уже навсегда.
   Вечер поправил черную повязку на глазах. Он начал раскуривать эбеновую трубку. Его лицо освещало пламя зажигалки… Голландский самосад разгорался и потрескивал, обещая все сокровища рая и ада в одном затяге. Бог на фоне звездного неба! Как Нео в «Матрице»… В третьей части… Слепой и охренительно прекрасный кибермачо. Творец Вселенной и других миров.
   – Понимаешь… Я влюбился. Как скульптор… В свою Галатею. К черту глаза… Но какой был секс! Вершина свинга… Ты входишь в любимую, а в это время жена имеет тебя в глазницы раскаленной кочергой.
   – Экстрим.
   – Ага! И я не жалею.
   – Да я понимаю. Сам ее любил… Помнишь, как страдал, что она любит только себя? А ты ее на понт поймал… Внушил, что это сон.
   Дмитрий Вечер усмехнулся и сделал затяг. Он завис на мгновение в астралах, издал благодарный стон и выпустил дым… Хорошо… Откинулся на спину и отдал заветную трубку мне. Я затянулся… Пошла волна…
   Когда я очнулся в душе на полу, Где-то Там поливала меня из шланга. Ледяная вода заливала глаза. Увидев, что я живой, она воскликнула:
   – Ты настоящий Эрм. Такие же припадки… Что ты видел?
   – Ничего такого. Звездное небо… Зеленый круг… Все.
   Вспыхнул сигнал инфрафона. Где-то Там врубила громкую связь. Голос Сакуры разлетелся эхом по душевой:
   – Звезда нам… Легавые…
   Инфрафон отключился. Где-то Там в чем мать родила запрыгнула в скафандр, на ходу застегивая молнии полетела к ангару челноков. Я рванулся за ней, с трудом попадая в штаны. Затишье оказалось восхитительно коротким… Трахнул девушку, покурил – и снова в бой! Мы упали в гипершлюпку и полетели спасать друзей… Проще было долбануть из биогенного лазера, не вылезая из душа. Но тогда бы испарилась вся фазенда Пороха. Со всем ее содержимым, включая академика, брюнетку и зомбо-кота.
   Космический челнок опустился на лужайку перед домом Пороха. Нас накрыла зловещая тишина. Ни звука не донеслось из особняка. Только мерно гудели дюзы нашего корабля. Где-то Там спрыгнула на землю и пошла по дорожке к дому. Ни одного полицейского не было. Странная получилась хрень… Сакура не зря орала в инфрафон… И где она?… Где все?… Где большая кровавая драка?… В воздухе повисла пустота.
   Я отправился вслед за Где-то Там. Я шел и смотрел, как ходит вверх и вниз ее идеальная попа… Все умерло… Плевать на друзей! Плевать, что в доме ждет засада… Задница Где-то Там. Только она имела смысл. Я вспоминал, что мы творили в душе… И заходился в экстазе. Попка Где-то Там… Это мечта.
   Мы вошли в просторный холл и встряли по самые огурцы. Силовое поле подбросило нас и прижало к потолку. Там уже находились Сакура, Порох и отважный зомбо-кот. Их тоже расплющило как блины. Нельзя было шевельнуть даже языком, чтобы воскликнуть: «Какой звездец!» Тупые полицейские механики перемудрили с полем, и оно кидало на потолок… Охренеть! В холл набились муниципалы. Они угорали и бросали в нас всякую хрень. Плохой конец хорошего дня… Лучше бы Порох портанул на Зуриан.

27

   «Здравствуй, Смерть! С горячим приветом к тебе – твоя Тень. Приключения ищут нас по всей Вселенной. И находят… В разных местах. Сегодня я проснулась в подмосковном лесу… Заманчиво пели птицы. Птаха мирно спала у меня на груди. Ну ты поняла, какая Птаха. Та самая, что утопила нас в пучине безудержного секса. И топит каждую ночь… И даже днем… Если только нас не пинает очередная космическая братва… И мы не пинаем ее.
   Смеялось прохладное летнее утро. Мы сидели на траве и ели райские пирожки… В бункере у Куклы Банш были запасы еды на полгода. Пока пиратка искала мыслекапсулы, Тупак набил свой камбуз райскими дарами. В основном это были пирожки… И конечно «Райская водка». Куда же без нее? Тем более, в Тупаке появилась кухня и огромный холодильник. Он упер, наверное, ящиков десять «Райской»… И большой контейнер пирожков с малиной и черникой. Тупак набрал и тех, и других. Понятно, что пекла их баба Марья перед смертью. Она пробыла в Раю недолго. И почти не вылезала из кухни…. Это был ее райский кайф. Кому-то – оргия с Джонни Деппом. Кому-то – фонтан портвейна. А бабка пекла пироги… И налепила их просто море. Ангелы обожрались, и Кукла Банш утащила в логово целый контейнер… Его и нашел Тупак… И забрал эту мегожратву с собой. Светлая память бабуле! Пирожки были не хуже эльфийских сухарей из «Властелина Колец». Одного хватало, чтобы забыть про голод на целый день. Они не черствели. Не портились и не плесневели. Жаль, что бабка умерла… И унесла секрет пирогов с собой… Можно было миллионы сделать на этой хавке.
   Ирэн сказала, что знает, где внучек Ваня. Она увидела адрес у бабки в голове… Телепатия… Великая сила. Наверное это так обалденно… Идти по улице. И читать мысли всех мужиков. О том, как они тебя хотят.
   Нас всех занимал вопрос – как пробраться в Москву? После шоу, которое устроил для ментов Тупак, наши фотороботы, наверное, висели на каждом углу с призывами: «Не проходите мимо!» «Враг народа! Встретишь – убей!» Ирениэль не подвела. Она телепортнула нас в квартиру к Ване. Тупак остался в лесу, топить печаль в бутылке «Райской водки» и ждать вестей. Понятно, что он не смог бы влезть в берлогу бабушкиного внука… Задний бампер точно бы застрял в дверях… Меньше надо жрать космическую пыль! Наел себе ряху как Бигги-Смоллс. Космический рэппер остался бухать под кустом.
   Телепортация истощала ангелов. Ирэн извинилась за то, что больше не смоет нас никуда портануть. Ей нужен был лунный свет для восстановления сил. А значит нужна была ночь. Ангел Лунного Света черпал энергию из Луны. И тогда Ирениэль творила чудеса. Наверное, по ночам она была неудержима. При свете полной луны… И могла взорвать к чертям этот мир.
   Ваня оказался белобрысым тинэйджером с широко распахнутыми удивленными глазами. Ему было лет пятнадцать… При взгляде на него в душе просыпался материнский инстинкт. И еще какой-то инстинкт… Но не будем об этом. Для взрыва мозгов достаточно и Птахи… Конечно, парень малость охренел, когда у него на кухне вдруг появились четыре вооруженных мужика и четыре прекрасных дамы. Неплохое начало дня! Ирениэль врубила крылья на пару минут и бомбанула парню в висок Благодать. Ваня растекся по стулу и сказал, что так даже его девушка Женя не умеет. И теперь он, как комсомолец, обязан бросить ее и жениться на Ирэн… Кое-как его отболтали.
   Собаки не было… После убийства бабы Марьи в квартире сделали обыск. Ване впаяли подписку о невыезде. Дворнягу конфисковали. Менты погрузили животное в воронок и увезли. Ваня вызвонил свою комсомольскую подругу Женю. Ее мощный папа был следователем с Лубянки. Женя спросила отца, он сказал, что собака у них… Как обычно, лежит и спит… Менты не знают, что с ней делать. И зачем они ее взяли… Подруга, смогла достать пропуска. Через полчаса она прискакала к нам. И привезла три пропуска… Вытаскивать бешеную псину отправились Кукла Банш, Костыль и Паштет. Как не спалившие своих лиц в боях с ментами. Остап был мастер на все руки, он набил пиратам на запястья фальшивые татухи-паспорта. Звездные корсары ушли за собакой, а все остальные собрались на кухне бухать советскую водку и закусывать колбасой.
   Ирениэль веселилась от души. И превращала воду в вино. Массандра… Целое ведро из-под крана… Тинэйджеры вопили от восторга. Ирэн смеялась прозрачным смехом и говорила, что это иллюзия. Массовый гипноз… Никто не может превращать одно вещество в другое. Даже ангел… Как она ошибалась… Была у меня подруга – она что угодно превращала в любую хрень. Одно лишь силой мысли. А потом отстрелила мозг из плазмомета. Где-то Там… Девочка с идеальной задницей и пьяной помойкой в душе. Отпадная подруга Эрма… Который тоже покончил с собой.
   Птаха напилась и стала приставать к Ирэн, пытаясь развести ее на Благодать… Сучка… Девушка-ангел улыбалась и шептала: «Нет…» Птаха стонала: «Как же так? Ты гребаная стерва.» Ирэн отвечала: «Может быть… Но ты все равно обломись.» Упоротая Женя залезла на кухонный стол и устроила комсомольский стриптиз. Прикрывая молодые прелести шелковым красным платком. Через минуту рядом с ней танцевала Птаха… Я и сама хотела к ним… Но подумала – стол рухнет! Ошалевшие от счастья парни смотрели во все глаза. Ирениэль собрала остатки сил и устроила лунный дождь… Серебряные капли лунного света падали на девичьи плечи. На губы, на ресницы, на глаза… И это было так потрясающе красиво. Фальшивая массандра лилась рекой… И всем было похрен… Ведь она пьянила не хуже реальной. Мы уже были пьяные друг от друга. И мысли о том, чем все это кончится, уносили нас в неведомую даль. И не хватало лишь Где-то Там. Чтобы она остановила время… И мы остались в этом миге… Навсегда.
   Я выпила столько водки, что потеряла контроль… Сознание отключилось. Я очнулась на балконе. В объятиях Остапа… Губы его тянулись к моим. Рука шуровала в складках плаща… Вот это жесть. Я покорилась судьбе… Уже не хозяйка своей… Что делать? Все мы сучки… Плюс-минус один мужик. Не все-ли равно? Он почти дотянулся до меня… И вдруг все рухнуло. В небе вспыхнул ослепительный белый шар и начал расти. Взрывная волна понеслась, сметая все на своем пути. Остап превратился в пепел на моих глазах. Его губы сгорели в сантиметре от моих… Меня спас плащ из кожи корнезуба. Антирадиационная аура инопланетного бегемота защищала даже после того, как он стал плащом. Мне даже волосы не опалило… Я стояла на куче пепла, в которую рассыпался Остап, а кругом пылала Москва. Ударная волна разошлась смертоносным кольцом, разрывая дома, деревья, тротуары… Далекая Останкинская телебашня начала падать вниз, ломая этаж за этажом. Она обрушилась, и чудовищный грохот разлетелся звуковой волной, выдавливая мозг. И тут же как карточный домик сложилась высотка на Котельнической набережной. Забрав Неизвестно Куда счастливые семьи элитных большевиков. Горели дома, по улицам неслись пылающие факелы машин. Они взрывались и рассыпались на куски. Крики сгорающих заживо людей наполняли воздух. Вода вскипела в реке, и гигантское облако пара взметнулось вверх, мешаясь с пылью и заслоняя небо. Над всем этим адом величественно реял белый шар. Невыносимым светом обжигающий глаза. Пыльная ножка огромного гриба закручивалась вихрем и стелилась над землей. Война дошла до финальной точки. Американцы взорвали ядерную бомбу над Москвой… Ни хрена ты спишь, дворняга! Ни хрена у тебя сны…
   Я ломанулась в квартиру. Все сгорело к чертям. Мебель, вещи… Все превратилось в золу. На кухне рванула газовая плита и вынесла к черту стену. Вместо окна зиял огромный проем с шикарным видом на горящую Москву. Из наших никто не пострадал. Птаха спасла друзей. Даже в усмерть пьяная – отхилила всех! Талант не пропьешь. Гений останется гением навсегда. Она стояла посреди кухни и продолжала лечить. Радиация шкалила – охренеть!… Нужно было искать убежище, иначе нам всем кранты. Бюргер подхватил на руки бьющуюся в трансе Птаху и окутанные золотистым туманом регенерации мы понеслись по лестнице в подвал. К бомбоубежищу… Оно было пустым… Никто не выжил. Не в каждой семье был свой персональный хилер. Она была одна на весь мир… Блистательная Птаха… Спасибо тебе за все! Мы закрыли железную дверь… В бомбоубежище мерцал аварийный свет. Работал холодильник… Стояли огромные фляги с водой. Продуктов хватит на несколько дней… Тут был даже видеоплейер с телевизором и кучей дисков. Ни один телеканал не работал. Бюргер положил обессиленную Птаху на диван. Он был безутешен… Родной братишка сгорел дотла!… Я поймала радиоволну… «От Советского Информбюро… Сегодня утром американские войска и их союзники нанесли серию ядерных ударов по городам России, Белоруссии и Украины… Красная Армия ответила ядерной атакой американских мегаполисов… Соединенных Штатов больше нет… Советский Союз лежит в руинах… Облако радиоактивной пыли накрыло Землю… Жертвы среди населения не поддаются подсчету… Мировой экономике нанесен непоправимый ущерб… Экологическая катастрофа неизбежна… Все, кто выжил – не покидайте своих убежищ… Экономьте запасы еды и питья…» Пока мы бухали, на Земле наступила ядерная зима. Вот так печально… До встречи, Смерть… Люблю тебя… Твоя Тень.»

28

   «Здравствуй, Тень! Я уснула в нормальном мире, а проснулась в сердце апокалипсиса. Как всегда… Ваня жил в элитном доме. Предки его были заслуженными большевиками, погибшими на войне. Бомбоубежище тут отгрохали на славу. С шлюзовым отсеком для дезинфекции, чтобы радиация не просочилась внутрь. Еды было не очень много… На пару дней… Да похрен… Главное – мы спаслись. И Птаха с нами… Сумасшедшая богиня хила. Пара мужиков для сексуальных нужд… Можно восстановливать население Земли. Вливать в бледно-розовые вены свежую небесно-голубую кровь.
   Кукла Банш и Костыль с Паштетом не вернулись. Они ушли в ментовку за собакой, а тут такое… Апокалипсис рухнул на Москву. Надо было спасать друзей. Мало шансов на то, что они еще живы. Но может, в последний момент эта троица заскочила в бомбоубежище и спаслась?
   На экспедицию по спасению Куклы Банш собрались я, Ирэн и Птаха. Ну и конечно Бюргер-сан. Должен быть хоть один мужик… Ваня с подружкой остался в берлоге. Смотреть трофейные фильмы и восстанавливать население Земли… А что еще делать в пятнадцать лет? Бюргер облачился в защитный костюм и стал похож на настоящего БОГа. Только он был оранжевый, как все советские антирадиационные костюмы. Ну а БОГи одевались кто во что горазд. «Ванильные сучки» раскрашивали скафандры в духе аниме – во все цвета. Где-то Там предпочитала белый. Эрму было похрен. Лишь бы не дуло… Ваня отвинтил колесо дверного шлюза, мы прошли дезинфекцию и через темный подъезд выбрались из дома. Вокруг догорали остатки Москвы. Тени людей застыли на стенах. Человек сгорел, а тень осталась… Навсегда. Мы шли по улице в сторону ментовки… Три невозможно прекрасных нимфы… Три блондинки… Одна из них с кожей цвета неба – это конечно я! Оранжевый Винни-Пух-переросток дополнял пейзаж. Это был Бюргер. Он один рассекал в защитном костюме с подобием гермошлема на голове. Меня защищал мой плащ из кожи корнезуба. Птаха лечила сама себя. Ирэн была ангелом и плевала на радиацию с телебашни – если бы она еще стояла! А так она просто плевала и все… Такие дела.
   Солнца не было. Огромная туча пыли закрыла небо. Температура упала почти до нуля. Ирениэль страдала: ночью на небе не было Луны. Девушка-ангел нашла в бомбоубежище какие-то диски с фильмами по астрономии, там была куча записей Луны, и подзарядилась от них. Она сказала, что это даже не секс в презервативе. «Похоже на то, как если бы я была вампиром и не пила человеческую кровь. Я бы работала на скотобойне и херачила кровь животных. Я чувствовала бы себя вот так же стремно, но жить могла.»
   Тупак не выходил на связь. Не знаю, что там случилось в лесу? Может, он просто перепил водяры и спит под кустом. Конечно, это должен быть о-о-очень огро-о-омный куст! Просто какой-то куст-гигант… Альфа-куст… Король всех кустов… А может, у него сломалась инфрасвязь, и звездный рэппер летает по Москве, бубнит свой грустный хип-хоп и разыскивает нас? Но ведь у него есть тепловой сканер! Он давно бы нас нашел… Наверное, дрыхнет под мегокустом, пьянчуга… Других вариантов нет.
   Мы вышли на Лубянку, и тут нас поймал патруль. Пять оранжевых квадратно-плюшевых ментов. Они еще пытались что-то охранять. Человечество улетело в тартарары, а им было все нипочем. Менты – это самый живучий вид. Выживают даже после ядерной войны. И начинают строить всех подряд… Работники свистка и палки! Охренеть… Один из них включил громкую связь и рявкнул:
   – Что за хрень? Бабы без костюмов шастают рядом с объектом.
   Птаха за словом в карман не полезла:
   – Каким объектом, Вася? Империи больше нет. Накрылись все объекты медным тазом.
   – Какой я тебе Вася? Сучка… Я для тебя товарищ командир.
   – Ты меня сукой назвал… Скажи: «Пока…» своим друзьм.
   – Пока… И что?
   – И все…
   Лунная стрела вырвалась из пальцев Ирениэль и вонзилась в беднягу-мента. Товарищ командир сгорел на месте. Даже пепла не осталось… Ангелы умеют мстить. Менты охренели… Повисла пауза… Одна секунда… Две… В разбитых окнах здания Лубянки замелькали тени, заблестели стволы ментовских волын… Еще секунда… И нереальный шквал огня накрыл нас свинцовой волной. Блондинка в черном балахоне воздела руки к небу и забилась в трансе. Золотой туман побежал из нежных тонких пальцев, окутывая нас. Пули врубались в тела и тут же выпадали, кровь уходила в вены, раны заживали, сломанные кости зарастали. Менты долбили из всех стволов, пули решетили нас… Но Птаха лечила! И мы продолжали жить.
   Я и Бюргер вскинули ангельские автоматы. Последний привет из Рая… Самонаводящиеся пули понеслись навстречу ментам. Райская технология шагнула далеко вперед… И оставила всех в дерьме. У кого был райский автомат – тот и правил миром! Сегодня миром правили мы.
   Ирениэль распахнула белые крылья и взмыла вверх. Лунные стрелы полетели в разбитые окна. Менты сгорали в лунном огне и стонали от боли. Райские пули врубались в их тела. Четыре отморозка мочили всех… Вдруг… На соседних улицах послышался гул. Армейские части подъезжали на бронемашинах. Лязгали гусеницы танков… Дохрена военных осталось в живых. Ничто их не берет, даже ядерная зима… Только мирные жители дохнут. Красной Армии все нипочем… Стражи закона взяли нас в кольцо.
   Пора было отступать… Но куда? В подвал… Мы влетели в здание Лубянки, изрубили десяток ментов в кровавый фарш и стали искать бомбоубежище. Оно должно было где-то быть! Нашли… Но дверь оказалась заперта… У Бюргера сдали нервы, он стал долбить массивную сталь прикладом и орать: «Откройте, суки… Я всех урою!» Угроза попала в цель. Заскрипело колесо замка… Дверь распахнулась! На пороге стоял оранжевый нескладеха и махал рукой. В окошке шлема улыбалась Кукла Банш. Она защебетала:
   – Ребята! Вы нас нашли… Мы тут второй день сидим. Менты хотели дверь взломать, да только хрен! Советские замки на века.
   – А где собака?
   – Здесь… Дрыхнет… Я ее нашла – и вся эта хренотень рванула! Мы успели до подвала добежать. С нами еще тут пять ментов. Они увидели собаку и хотели нас арестовать. Мы их повязали и рты заткнули. А сегодня пришли другие и весь день пытались дверь открыть, но нифига…
   – Там наверху их целое стадо. И военных не сосчитать.
   – Как же теперь выбираться?
   – Ирэн портанет!
   Костыль и Паштет встретили нас радостными воплями. Пальма спала в уголке на свернутом одеяле. Она тревожно вздрагивала во сне и скулила… Что тебе снится, псина?… Какие ужасы ты нам готовишь?… Если бы знать. Недельный запас продуктов был на исходе. Паштет в состоянии стресса уничтожал провизию всю ночь. Костыль и Кукла сладко спали и не смогли остановить беспредел. Менты сидели с кляпами во рту и смотрели на этот ужас… Так что мы вовремя успели. Еще денек – и пираты бы съели чекистов, потом собаку… И тогда – прощай Вселенная! А-ха-ха…
   Ирэн велела всем собраться в кучу, подняла собаку на руки… И в следующую секунду мы уже стояли в подмосковном лесу. Среди обгоревших стволов деревьев разносился могучий храп Тупака. Он так укачался бухлом, что даже апокалипсис проспал. Никто не стал будить пацана… Отдыхай, бродяга! Безумный гений космической рифмы… Наследник Бигги-Смоллса. Кудесник звездного фристайла… Спи, похмельный герой…
   От леса остались одни головешки, уровень радиации зашкаливал. Мы все забрались в Тупака и провели остаток дня, зализывая раны. Птаха была на грани срыва… Еще бы… Отхилить всех под таким огнем! Тупак храпел в алкогольной коме. Силы Ирэн были на исходе. Нам всем хотелось спать. Никто нас не искал… Менты пыхтели на Лубянке, пытаясь высадить толстенную стальную дверь подвала. Они ведь думали, что мы внутри. Хорошо, когда в банде есть ангел! И лунным огнем задолбит и портанет… Безумно сексуальная девчонка! Жаль, что она гетеро… Да ладно… Я шучу. Я только тебя люблю… До встречи в эфире. Целую нежно… Твоя Смерть.»

29

   Полицейская засада. Печаль-беда… Мы болтались на потолке, расплющенные силовым полем. Сакура, Порох, Эрм и зомбо-кот… И конечно я – прекрасная брюнетка с космической попой. Кровавая богиня кун-шу… Алкоголичка и секс-наркоманка с волшебным именем… Где-то Там.
   Полицейские стояли внизу и ржали. И бросали в нас всякую хрень. Вдруг они смолкли и расступились… Вышел какой-то важный мужик и сказал им пару слов. Парней как ветром сдуло. Главный посмотрел на нас и заговорил:
   – Салют, беспредельщики! Сколько вы нашего брата положили, не сосчитать. Почему же я вас не грохнул? Хороший вопрос…
   Мужик нажал пару кнопок на пульте, который держал в руке, и силовое поле ослабло. Настолько, что мы смогли вертеть головой… И говорить. Первой отозвалась Сакура:
   – Ну так скажи, сучара, почему? Или убей уже, падла, не тяни за яйца…
   Главный полицейский усмехнулся:
   – Эх, молодежь… Сразу видно, мужика у тебя нет. Некому тебя по жизни строить.
   – Так сними меня с потолка! И построй… Я посмотрю, как твои яйца соскребут с паркета.
   – Трахнуться тебе надо, дочка! А то гениталии в каждой фразе… Женщине без секса нельзя.
   – Кончай подкатывать ко мне свои… Тьфу ты, господи! Давай о деле.
   – А дело у меня серьезное… Открылся в Пулково портал… И хлынули из него парни с красными звездами. Без скафандров… А с ними бронетехника. Танки, вертолеты… Пещерный век. Мы их поубивали, но думаю, придут еще… Порох – известный ученый! Мы его все уважаем. Жаль, что связался с бандюками… Не обижайтесь, ребята! Но вы – они и есть.
   – Да похрен! Ближе к телу… Мы-то вам зачем?
   – Вы, ребята, вместе с Порохом, идете в портал и закрываете его. Навсегда… Чтоб ни одна сучара с той стороны не прошла.
   – Толковый план. А вдруг мы сбежим?
   – Далеко не уйдете… Мы вам браслеты наденем с микроядерным зарядом. Детонация через сутки… Порох – известный теоретик порталов. Думаю, он сможет закрыть. А не сможет – подохните все. Портал излучает инфраволны особой частоты. Браслеты настроены на нее… Как только портал исчезнет, таймеры браслетов остановятся, и всем будет хорошо.
   – Классно ты придумал, батя… Как тебя звать-то? Я Сакура.
   – Семен Семеныч Громов. Полковник полиции. Очень приятно…
   – И мне… Ну давай, Семеныч! Одевай браслеты… И снимай нас с потолка. А то я уже в сортир хочу. С потолка не клево это делать, поверь.
   Полицейские одели нам ядерные браслеты, отрубили силовое поле и отпустили! Типа отпустили… Хорошо, что они не знали про «Осколок Неба». Вот бы мы встряли… Звездный крейсер дрейфовал над Питером, скрытый за облаками и невидимый простому глазу. Мы забрались в челнок и полетели. Порох нашел в особняке детали для портала, но это было уже неважно. С браслетами на запястьях у нас началась другая жизнь. Сутки на все-про-все… Потом – ночь… Академик хлопнул себя по гермошлему и воскликнул:
   – У меня на «Осколке» есть пробник… Нано-кислоты. Я пока один тусовался, от скуки изобретал всякую хрень. Нано-кислота растворяет любой компьютерный чип. Любую микросхему за секунду превращает в желе. Не трогая живую ткань. Браслеты слетят – как нефиг делать! Даже не пикнут.
   – Классно! Витя, ты наш спаситель. Дай, я тебя поцелую…
   – Спасибо, Сакура! Даже через гермошлем пробрало. Давно я с девушкой не целовался… Академикам без секса нельзя… Вот только есть проблема: кислоты получилось мало. На четыре браслета хватит… На пятый – нет. А еще синтезировать – это долго. Конденсация идет неделю… Нам не успеть.
   – Давайте Патрику оставим браслет! Он же зомби. Второй раз не помрет.
   – А ничего, что меня разорвет на миллион кусков?
   – Ты прав… Миллион зомбо-патриков – это жесть.
   – Ой, блин! Ну ты юморнула… Сакура. Дочь Петросяна.
   Я глубоко вздохнула… Что делать? Кто-то должен остаться в дерьме. Хлебнула вискаря из заветной фляжки и сказала:
   – С меня не снимайте! У меня «нирвана» восстановится. Я эту хрень расплавлю. Или сама портал закрою… Силой мысли…
   – Ты успеешь?
   – Не знаю… Должна… Примерно сутки у меня перезарядка. Бывает, что и дольше. Как повезет… А выбор есть?
   – Закрыть портал! Давайте сгоняем туда и посмотрим.
   Челнок добрался до «Осколка Неба». Порох смочил браслеты кислотой, и они слетели… Классно быть гением! На любую вражескую хрень у тебя в запасе антихрень. Патрик завел звездолет, и мы полетели в Пулково. Космопорт встретил нас зловещей тишиной. Муниципалы перебили всех парней из другого мира и ушли. Никто не хотел оставаться рядом с этой штукой… Огромный зеленый портал «хрен-знает-куда» мерцал посреди космопорта. «Осколок Неба» завис над Пулково. Мы сели в гипершлюку и спустились вниз. Порох вытащил приборы и подключился. Через два часа мы узнали, как возник потрал. Он был нерукотворным… Хаотичное создание природы. Порох сказал, что это чудо появилось в результате всплеска отфильтрованного гамма-излучения. Скорее всего – после взрыва гамма-бомбы в брюхе Борма. Световая волна облетела галактику и вернулась, порвав границу между мирами… Так возник портал… Как вырубить его, Порох не знал. По крайней мере с нашей стороны. Значит надо идти туда. Заглянуть за грань… Нырнуть с головой в дебри другого мира.
   Мы залезли в челнок, задраили все люки… Мало-ли что? Хрен знает, что ждет нас на той стороне. Портал был большим, гипершлюпка на малом ходу легко скользнула в него. Сверкающий в лунном свете нос челнока коснулся зеленого зеркального поля и нырнул в пустоту. Еще секунда – и мы ворвались в новый мир… И тут же зашкалил счетчик Гейгера! Радиация долбила охренеть… Как после ядерной войны! Пряниками здесь и не пахло.
   Гермокостюмы БОГов защищали от любой заразы… От радиации тоже. Челнок завис над землей… Опустился трап… Эрм одел запасной скафандр. Мы вышли и спустились вниз. В этом мире тоже была ночь. Небо затянули плотные облака… Ни одной звезды. Мы стояли посреди выжженной пустыни. Только кратеры от взрывов. Глобальный уровень радиации… И тишина. Я включила инфрафон и поймала радиоволну… «От Советского Информбюро… Американские войска и их союзники нанесли серию ядерных ударов по городам России, Белоруссии и Украины… Красная Армия ответила ядерной атакой американских мегаполисов… Соединенных Штатов больше нет… Советский Союз лежит в руинах…» Вот такая лажа…
   Порох настроил приборы и исследовал портал. Сказал, что надежда есть. Но нужно время. Он погрузился в измерения и расчеты… Мы продолжали слушать радио… «Вчера американские пособники и террористы совершили дерзкое нападение на здание КГБ на Лубянке… Атака террористов была отбита… Преступникам удалось уйти… Если вы располагаете сведениями о террористах – обращайтесь в любое отделение милиции… Дадим отпор американскому империализму, терроризму и шовинизму… Особые приметы нападавших… Высокий мужчина… Три женщины в возрасте около двадцати лет, телосложение стройное, волосы светлые… У одной из женщин – дефект пигментации кожи. Голубой цвет…» Зурианка в гребаном мире?
   Повинуясь шестому чувству, я инфранула Тени-Смерти… Не знаю зачем. Она была мертва. Но это был инстинкт… И вдруг она ответила! Покойница воскресла… Жесть… «Привет, Где-то Там… Звонок с того света… Я тащусь!» «Здравствуй, Тень… А ты какими судьбами? Я же сама твои кости закопала.» «Глубже надо закапывать! Иногда мы возвращаемся… А-ха-ха…»

30

   Тень-Смерть жива! Еще одна девочка из моих волшебных снов. Я был в нее влюблен… Когда-то давно. Пока не встретил Где-то Там… Не прошло и пары секунд, как она уже была с нами. Непостижимым образом она возникла рядом с порталом. А с ней были Бюргер, Кукла Банш, Костыль с Паштетом в оранжевых комбинезонах, суровый космический рэппер Тупак… И две приятные блондинки… Одна в черном балахоне, другая в белом. Птаха и Ирэн. Они были без скафандров и все равно не дохли… Так же, как милая Тень. Она бросилась мне на шею… Может, мы и виделись только во сне, но эти сны были реальнее, чем жизнь, чем Комитет Ликвидации, чем Советский Союз, чем товарищ Генеральный… Реальнее, чем все.
   Друзья обрадовались нам не меньше Тени… Они обнимались с Где-то Там и крепко жали мою руку… Старина Бюргер был живой! Он жил в Москве и видел те же сны, что и я… А неразлучная троица космических негодяев – Кукла Банш, Костыль и Паштет – прибыли с того света. Прямиком из Рая… Жаль, что его больше нет…. Жаль, что ангелы все погибли. В живых остался только один… Прекрасная Ирениэль! В моей голове проносились сны о жизни в мире БОГов. Пускай это были сны… Они стали явью, когда я встретил Где-то Там. Богиню с длинной челкой, перьями спадающей на лицо. Чувственными губами, о которых мечтала бы сама Анджелина Джоли. И потрясающей идеальной попкой… Самой лучшей попкой во всех мирах.
   Патрик, которого чуть не задушили в объятиях Тень и Кукла Банш, светился от счастья. Он сказал, что надо чаще расставаться, чтобы потом встречаться и обнимать до потери пульса счастливого зомбо-кота. Кукла расцеловалась с Сакурой. Подружки сели вдвоем в сторонке и долго болтали, смеясь и касаясь пальцами рук. Тень восхитилась безупречным стилем Сакуры, и заценила ее обалденную грудь и ямочки на щеках. Пока мы тащились друг от друга, Порох времени не терял… Он понял, как закрыть портал! Надо создать другой портал, с обратным ходом гиперволн. Тогда два портала сольются и «съедят» друг друга… Вот, что значит гениальный мозг! Хорошо, что он на нашей стороне… Зомбо-кот и Порох начали подготовку к открытию второго портала. Они всегда работали вдвоем. Они и бухали вдвоем. И косяки пороли… И баб, наверное, снимали бы вдвоем, если бы Пороху не было похрен. После того, как его отшила Тень, Порох забил на женский пол. У него была одна постоянная телка – наука… И он ей никогда не изменял.
   Подготовка второго портала продолжалась всю ночь. И весь день до вечера. Патрик с Порохом ковырялись в приборах, а мы в это время бухали всей толпой с другой стороны портала в мире БОГов. Там не было радиации, можно было скинуть оранжевые костюмы и глубоко вздохнуть. Водяра лилась рекой. «Райская», обратная… Любая! Вся банда была в сборе. Не хватало «Ванильных сучек» и дяди Сани… Пусть просторы космоса подарят им вечный сон… Иногда из мира ядерной зимы выныривал Патрик, прикладывался к бутылке, закусывал какой-нибудь вкуснотой и снова убегал настраивать портал. Он приносил с собой целую тучу рентген из другого мира, но нас это не смущало. Птаха врубала золотой туман и очищала от облучения наши тела. Где-то Там с тревогой смотрела на браслет. Осталось не так уж много времени. А «нирвана» все не возвращалась. По законам долбаного Мерфи… Когда она была так охренительно нужна… Тупак напился в дым, достал из багажника хипповскую гитару Куклы Банш… Все время возил с собой! Он передал инструмент хозяйке, Кукла задумалась о чем-то своем, вздохнула и ударила по струнам… Они затянули бессмертный хит:
   – Я когда-то умру… Мы когда-то всегда умираем. Как бы так угадать: чтоб не сам, чтобы в спину ножом. Убиенных щадят, отпевают и балуют Раем. Не скажу про живых… А покойников мы бережем.
   У Ирэн стояли слезы на глазах. Наверное, она вспоминала потерянный Рай. Она тихонько подпевала, и хрустальные слезы капали из глаз. Они падали на землю у ее ног. И там, куда падала капля, распускался маленький белый цветок. Последний привет из Рая… На землю спустилась ночь… Порох заканчивал приготовления к запуску второго портала. Времени было в обрез… Еще полчаса – и Где-то Там разлетится на куски. Мы допивали последний пузырь. Все это начинало напрягать. Сверкающая гладь портала не пропускала звуков. Нельзя было понять, что творится на той стороне. Зеленая поверхность вдруг заколыхалась… Из портала выпал бедняга-Порох, за ним ковылял взъерошенный Пат. Зомбо-кот вращал глазами и вопил:
   – Звезда, пацаны! Срисовали нас… Мы не успели закрыть портал, красные взорвали пространственный ускоритель.
   Где-то Там воскликнула:
   – Ты гонишь?… Я сейчас бабахну как хлопушка… Хрен даже знает, как сильно. Может, я все Пулково разнесу к чертям.
   – Красные заходят в портал!… Звезда, пацаны…
   Мы могли запрыгнуть в челноки. Отлететь подальше и телепатически расстреливать портал из биогенного лазера «Осколка Неба», чтобы ни одна собака не прошла… Но Где-то Там носила браслет. Она должна находиться рядом с порталом, чтобы закрыть его… Когда придет «нирвана». Это единственный шанс… Мы были пьяные в говно! Но что поделаешь? Труба звала на бой… Мохнатая зомбо-труба по имени Пат. Ребята вскинули райские автоматы. Против гуманоидов – самое то. А против танка – как слону дробина. Надо было стырить из Рая ангельский фауст-патрон… Мы отошли от портала. Пьяная в усмерть Птаха откинула капюшон и грациозно шатаясь выпрямилась во весь рост. Она была миниатюрная и стройная. Такой и должна быть леди. Большие женщины – для работы… Маленькие – для любви… Ирениэль расправила белые крылья и взлетела над нами. Ей так удобнее было жечь. Как вид от третьего лица, когда отдаляешь «зум», и все как на ладони. Где-то Там мучительно ждала «нирваны». Тупак направил лазерные пушки на портал… Паштет доедал последнюю банку тушонки. Даже за минуту до смерти ему хотелось есть. Счастливый паренек… И лишь собаке было похрен… Она спала в каюте Тупака, поскуливая и помахивая хвостом. Сакура вскинула руки вверх… Ее ладони засветились… Радужный пузырь защитного поля опустился вокруг нас. Ее прекрасные руки превратились в мего-пушки… Королева приготовилась убивать.
   Зеркально-изумрудная поверхность портала дрогнула… Показалась голова красноармейца в противогазе. Огромная каска с красной звездой сползала ему на лоб. От этого он казался совсем не страшным. Сейчас он снимет противогаз, улыбнется и подсядет к огоньку. Опрокинет стакан водяры и затянет песню про «черный бумер», который так нравится девкам, и который хрен догонишь, перебирая три блатных аккорда, и подмигивая Птахе и Ирэн. Паренек сорвал противогаз, вздохнул поглубже… Поднял автомат и заорал:
   – Вперед… За Родину!…
   Он прыгнул в мир БОГов… Лунная стрела сверкнула и вонзилась солдату в грудь. Он дернулся… Словно напоролся на незримую преграду! Лунный огонь выжигал его изнутри. Глаза и щеки, и кадык вдруг засветились серебряным светом… Из ушей, изо рта из глаз разлетелись лучи… Парень взорвался яркой вспышкой! Одинокая звезда в ночи… Так убивала Ирэн.
   И тут же из портала хлынули люди… Бесконечный поток людей. Они стреляли из автоматов, бросали гранаты. Но не могли развернуть свой строй. Портал был слишком мал… Мы как 300 спартанцев держали узкий проход и тащились от того, что имеем в хвост и в гриву такую толпу! Только нас было не триста… И поливали нас не стрелами – свинцом из «калашей». Но мы держали оборону. Время Где-то Там неумолимо тянулось к концу.
   Два танка прорвались в портал. Они развернулись и стали долбить из двух орудий… Вот это жесть… Радужный пузырь не подвел. Тонкая пленка отражала снаряды, они летели в толпу солдат, взрывались и разносили в клочья все вокруг. Тупак взлетел над боем и оказался рядом с Ирениэль, она поливала лунным огнем, почти не целясь, но это и не было нужно – враги уже были везде! Космический рэппер подбил из лазера оба танка. Они взорвались фейерверками зла, забирая в Край Лесов Богатых Дичью и Озер Полных Рыбы краснозвездных пацанов… Вот они удивятся, когда узнают, что Рая больше нет! И куда им теперь переть? А хрен даже знает, куда.
   Райские автоматы строчили без перебоя. Бюргер и космические пираты молотили из четырех стволов… А мой был пятым… Верный мой плазмомет без промаха жарил плохих парней. Ведь это они были зло… А мы?… Конечно добро… Стопудов… Сакура долбила с обеих рук лучами и плазмой, убивая врагов как котят. Они стреляли по нам, но пули отскакивали от пузыря королевы Anamorphosee… Птаха билась в хилерском трансе. Золотистые волны летели из тонких пальцев девушки в черном балахоне. Они неслись к Тупаку и Ирениэль, окутывая золотым дождем, затягивая раны, вынимая осколки из тел, давая им сладкую надежду… ЖИТЬ… Где-то Там и Тень рубились в толпе солдат под ускорением кун-шу как герои древней стрелялки «F. E. A. R.»… Кровь… Две молнии резали пришельцев вдоль и поперек, оставляя за собой кровавый след из мертвых изуродованных тел.
   Враги умирали, но из портала появлялись новые и рвались в бой… Казалось – этому нет конца. Так не могло продолжаться вечно… Они навалят три дивизии, и что нам делать? Сушить сухари… Мигнул и закрылся радужный защитный пузырь. Энергия Сакуры на исходе… Фартовый солдат прорвался к Птахе и врезал ей прикладом по голове. Она отрубилась… Это конец. Где-то Там прекратила кромсать животы и обернулась… Она была так прекрасна! В изящном скафандре. Уже не белом… А темно-красном от крови.
   – Эрм, «нирвана» пришла…
   – Вырубай браслет! Где-то Там…
   Она отвернулась. Ее потрясающая, самая идеальная в мире попка грациозно напряглась… «Люблю тебя…» На запястье запищал браслет. Портал мигнул пару раз как стремный телевизор и закрылся… И в тот же миг микроядерный взрыв потряс космопорт! Она успела… Мир тебе… Где-то Там.

Часть 2

No fucking surrender
Can’t lose… Life kills
Pantera «A New Level»

1

   Ирениэль… Так меня называли ангелы. Рая больше нет… Но я есть. Ангел Лунного Света. Последний ангел во всех мирах.
   Где-то Там умерла. Закрыла портал и взорвалась. Что делать? Кто-то должен… В этот раз… Она. Оставшихся пришельцев мы замесили в фарш.
   Эрмитажник чуть не умер от горя. Он бродил среди мертвых тел и добивал тех, кто остался жив. Он подходил к раненому бойцу и спрашивал: «А жить так хочется, да?» И пускал ему пулю в лоб. Или всю обойму… Слезы текли из глаз безутешного БОГа. Он приносил кровавую жертву любимой. Девочка с идеальной попой. Алкоголичка с волшебным именем… Где-то Там.
   Тень ходила за ним по пятам и сворачивала шеи тем, кого случайно пропускал убитый горем смотритель Эрмитажа. Она грустила не меньше него. Похоронить подругу и вдруг найти! И снова потерять… Такая гребаная жизнь… Когда взорвалась Где-то Там, мы все пострадали. Тяжелые ранения, облучение радиацией. Это был маленький ядерный взрыв. Но Птаха пришла в себя и отхилила всех… Портал закрылся, и бойня в Пулково завершилась. Мы победили… Осталось незаконченное дело… Вернуться в Питер, найти полковника Громова и выпустить кишки. Это он надел браслет на Где-то Там. Он заставил нас нарезать кучу мяса. А у красноармейцев были мамы, жены и подруги. И дети… Печальная хрень… Один ублюдок обескровил всю толпу.
   Я хотела портнуться в Питер и своими руками зарезать тварь. Но ничего не вышло! Я осталась на куче трупов… Я вдруг поняла, что не слышу мысли других людей… Подстава! Тут не было пси-электрических волн. Невидимое поле пронизывает пространство во всех мирах. И позволяет искривлять его: мгновенно перемещаться, читать мысли… Но не здесь. Какой-то мощный катаклизм разрушил поле. В этом мире я обычный генератор лунных стрел. Хоть Благодать-то мне оставили, суки? Надо узнать…
   Я подошла к Эрму и коснулась виска… Он забился в экстазе и упал на трупы… Слава дьяволу! Хоть это есть… Без Благодати я никто. Блонда с глобальным айкью… Кому такая нужна?
   – Спасибо! Мне это было нужно… Чтобы не сдохнуть.
   Благодарный Эрм лежал среди мертвых тел, смотрел на небо и улыбался. «Сучка! Мне не дает…» Зловещий шепот Птахи добавил ноту страсти в мой восторг. Может быть… А может и нет! Приятно быть стервой. А-ха-ха…
   – Птаха, как ты лечишь? У меня ничего не пашет… Портнуться не могу. Одна Благодать и стрелы.
   – Я же не такая эксклюзивная! По-тупому волну гоню… Через термо-поле.
   Где-то Там разорвало взрывом на куски. Печально об этом говорить… Мы собрали все, что смогли, в контейнер и поставили в одну из кают Тупака. Рядом с собакой, которая сладко спала… Наверное, она тащилась от своих снов. И балдела от того, что все в них дохнут … Эрм сказал, что надо лететь в Петергоф и похоронить Где-то Там рядом с домом… Чтобы Самсон и бронзовый лев охраняли ее покой. Бедный парень до сих пор был в шоке.
   Тупак принял нас на борт. Порох с Патриком сели в другой челнок и полетели на «Осколок Неба» – огромный звездный крейсер, незримо дрейфовавший над Пулково. Академик хотел проверить мысли, возникшие, после исследования большого портала. Он извинился, что не сможет присутствовать на похоронах… Наука важнее! Он даже на свои не придет, если его вдруг торкнет гениальный всплеск.
   Корабль-рэппер летел над пустыми лесами Ленобласти и стебал свои фристайлы… Что-то из раннего Тупака. «Ты, наверное, подлая как последняя шлюха. Как я мог связаться с этой сукой? Думал, что она была со мной, но на самом деле, это я был с ней. Мне не повезло, что я трахался не с той шлюхой.» Утро занималось над деревьями. Стояла гробовая тишина – ни пения птиц, ни криков зверей. Зомбо-кошки сожрали всех. А кто остался жить, сидел тише воды. Чтобы не стать закуской мохнатых зомбарей. «Я только что вышел из тюрьмы, у черной знаменитости не жизнь, а кромешный ад. Вот почему я звоню тебе, и может быть, ты тоже хочешь этого, мечтаешь о сексе со мной, давай сделаем это. Ха-ха-ха…». Неожиданно из туманной дымки возник Петергоф. Жемчужина в короне погибшего мира. Сломанные деревья, развороченные взрывами фонтаны. Словно смерч пролетел над парком. Видимо тут тоже шли бои. «В какой бы город мы ни поехали, в каждом видео… Это все про тебя! Куда бы я ни пошел, я вижу одних и тех же шлюх… Ага, ниггер, ха-ха-ха-ха! В какой бы город мы ни поехали, в каждом видео… Это все про тебя! Куда бы я ни пошел, я вижу одних и тех же шлюх.»
   Тупак опустился на террасу перед Петергофским дворцом. Забитый листвой канал уходил от дома куда-то вдаль. Самсон и бронзовый лев застыли, отдавая честь Где-то Там. Пускай она мертва… Королева вернулась в свой чертог. Костыль с Паштетом нашли лопаты и принялись копать могилу.
   – Доставай водяру! Помянем Где-то Там…
   Мы расположились на террасе и начали пить. Закусывая забористое пойло солеными огурцами из петергофских погребов. У хозяйки имелся солидный запас… Любила она это дело! Практически не просыхала… У нее был двадцать первый дан кун-шу. И это сводило ее с ума. Она все время пила. И огурцов в подвале было просто море. Как и водки любых сортов.
   Могила была готова… Костыль засадил стакан и бережно опустил останки Где-то Там в глубокую яму… Спи спокойно, милая! Никто не потревожит твой сон. Пускай тебе вечно снится Эрм. Загремел салют из лазерных пушек и ангельских автоматов. Друзья отдавали Где-то Там последнюю дань.
   Послышался негромкий гул. К дворцу подлетел гиперлет. Он опустился рядом с нами. Крыша отъехала, на террасу спрыгнули парни в черных скафандрах и направились к нам. Впереди шел красивый мулат.
   – А вот и монахи с Бетельгейзе! Здравствуй, Марта…
   Мулат улыбнулся и ответил женским голосом:
   – Салют… Мы все-таки решили вас убить. Собрали новую бригаду… Где ваша богиня с идеальной жопой? Где-то Там… Я лично ее пришью.
   – Заткнись. Мы ее хороним.
   – Умерла? Вот черт… Печально. Сори тогда, братва… Налейте выпить. Она мне как сестра была.
   – Держи… Помянем душу грешную.
   – Покойся с миром! Были у нас терки… Но это в прошлом. Пускай земля будет пухом… Rest in peace.
   Внезапно все вокруг заколыхалось. Пространство перед дворцом пришло в движение. Из воздуха выплывали хрустальные саблезубые морды… Бормониды! Кровавые упыри Вселенной… Они появлялись из пустоты со всех сторон. Десятки, сотни хрустальных тигров… Раздался рычащий голос:
   – Вторую могилу копай… Для ангела.
   Нашли меня… Ублюдки… Марта допила стакан. Шикарная мулатка в теле мужика окинула пьяным взглядом бормонидов и рассмеялась:
   – Это кто сказал? Вы как негры… Все на одно лицо. Вам надо – вы и копайте! Разомните клешни… Или что у вас там? Отвалите, суки.
   – Марта, ты сама как негр.
   – Я мулат… У меня мама русская. Налей, Костыль, в хрустальный мрак бокала! Вкусная у вас водка, пацаны… И девчонки. Вкусные…
   – Подставляй стакан! Водяры – хоть залейся… Жаль, что ты мужик снаружи. Я бы с тобой погулял по ночному Питеру.
   – Внутри я знойная африканка! Зря ты задний ход врубаешь, лапа… Хоть раз попробуй запретный плод.
   – Извини, я не настолько крут. Я пока не готов на этот подвиг.
   – Что-то мы слезли с темы! Ну так… Хрустальные педрилы?… Вы будете копать или зубами клацать?… Или валить отсюда нахрен?
   Бормониды не сказали ни слова… Они набросились на нас! Я раскрыла крылья и взмыла в небо… Охренеть… Этим тварям было все равно – низ или верх. Они исчезали и появлялись где угодно! Я летела со скоростью звездолета… А им плевать! Они выпрыгивали прямо из воздуха. Их острые клыки щелкали в сантиметре от горла, выдирая перья из белых крыльев. А внизу кипела бойня! Монахи вместе с Мартой врубили ускорение кун-шу и замелькали на террасе как черные молнии, разрывая хрустальные глотки, выдирая у бормонидов теплые хрустальные сердца.
   Я входила в штопор, падала в глубокое пике, пытаясь сбросить врагов с хвоста. На бреющем полете у самой земли уносилась вверх, бормониды разбивались о каменные плиты, но из пустоты появлялись новые! Пальцы раскалились от лунных стрел. Серебряные лучи вылетали из ладоней и жарили саблезубых, но не было им конца… Чистый Разум! Вот дерьмо… Бормониды пытались меня достать, матерились на всех языках и рычали:
   – Звезда тебе, сука! Пустим твою серебряную кровь.
   Я улыбалась улыбкой херувима и вгоняла лунные стрелы по самые гланды… Хрустальным тварям! Задроты Вселенной… Горите в аду.
   Тупак носился по небу и долбил из корабельных лазеров по врагу. Ублюдки были везде… На террасе перед дворцом бесновалась кровавая каша. Нельзя было разобрать где и кто… Тупак стрелял по толпе и стонал: «Прости меня, господи!» Хорошо, что у нас была Птаха, она стояла в этом кровавом мясе, воздев руки к небу и билась в трансе. Золотой туман летал над битвой, окутывал тела, проникал под кожу и лечил своих… В центре толпы вдруг вырос защитный радужный пузырь. Сакура врубила чудо военных технологий… Но бормонидам было плевать! Они возникали внутри пузыря и рвали когтями и клыками тела друзей. Но золотой туман лечил быстрее кошек… Рваные раны зарастали, кровь уходила в вены. Жесть…

2

   Ирениэль, расправив белые крылья, летала в небе, уворачиваясь от бормонидов и поливая их лунным огнем. А мы рубились на земле… Сакура, Кукла Банш, Костыль, Паштет, Бюргер, Смерть, Птаха, Марта с братвой монахов и ваш покорный слуга… Смотритель сгоревшего Эрмитажа. Один из БОГов погибшего мира… Эрм… Конечно, это был я.
   Хрустальные тигры рвали нас! Если бы не Птаха – мы давно бы стали фаршем. Бухая как всегда – опохмелялась еще с утра. Потом догналась на поминках Где-то Там. Короче жесть… Но ей было все равно… Она вытаскивала нас из ада… Бормониды просекли, в чем дело… И навалились на нее! Да только хрен вам, суки… Паштет, Костыль и Кукла Банш закрыли спинами богиню хила. Райские автоматы не умолкали. Пули разрывали шкуры саблезубых, добираясь до сердца, врубаясь в хрустальный мозг, взрывая фонтаном прозрачной крови животы. Липкая хрустальная требуха валилась на террасу перед дворцом. Чистый Разум… Сдохните, вашу мать.
   Я и Сакура сражались плечом к плечу. Прикрывая друг другу спины. Бывшие любовники рубились с упырями. Неужели Борм такой же, как они? Охренительный и смешной… Всегда голодный… Я не верю… Сакура материлась и разносила саблезубых из двух стволов. Расплавляла в хрустальный кисель! Резала тварей на лоскуты… Сдохните, суки.
   Бормонидам не было конца… Они собрались со всей Вселенной, чтоб замочить Ирениэль. Последний ангел должен исчезнуть навсегда! Они хорошие. Это мы плохие… А-ха-ха… Рано еще умирать! Надо поджарить полковника Громова на пылающем огне… Семен Семеныча! Новые твари лезли из пустоты как фарш из мясорубки. Медленно и нудно без конца.
   Бюргер припер пулеметную турель времен Великой Войны. Нашел же где-то, в закоулках бытия… Турель автоматически врубилась, на ней замигала красная лампочка, и пошла потеха… Охренительный град свинца рухнул на головы тварей. Бормониды рычали от боли и дохли, но вместо них появлялись новые! Прямо из пустоты… И мы продолжали бой.
   Рассеялись тучи, и черная капля зависла над Большим дворцом… «Осколок Неба»… Вовремя, вашу мать! Нас выносят – они где-то бродят. Зеленый луч вырвался из корабля и ударил в Ирениэль… Да вы охренели, суки! Мочить своих… Ангел загнал в бормонида лунную струлу… И вдруг исчез. Потом испарился Тупак! Зеленый луч гулял по террасе, и наши друзья исчезали один за другим… Портальный луч! Исчезли Смерть, Птаха, Кукла Банш, Костыль с Паштетом, Бюргер, Марта с братвой. Остались только я и Сакура. Бормониды метнулись к нам… Но луч опередил… Мы утонули в зеленом свете, а когда он рассеялся, мы уже стояли в шлюзе на «Осколке Неба». Вся наша банда была здесь… Звездолет завибрировал, зеленый туман затопил все вокруг. Это Порох портнул корабль… Надеюсь, не в дерьмо! Но все оказалось хуже. Безумный гений забыл перекрутить настройки, снятые с большого портала… И отправил нас в страну ГКЧП… Академик, купи мозги.
   Когда мы об этом узнали, негодованию не было конца. Итог подвела Кукла Банш:
   – Интеллигенты все такие! Руки из жопы. Хотел как лучше – ТРАХ-ТА-РА-РАХ – и вся галактика в говне! Это наш Витя Порох.
   – Сори, пацаны! Я с похмелья плохо вижу… Не разглядел настройки.
   – Купи очки! Возвращай нас назад.
   – Не могу я назад… Идеальный спирт иссяк.
   – Ты сам сейчас иссякнешь, гений хренов! Делай что-нибудь… Врубай свой гениальный мозг.
   Ирэниэль не могла нас портнуть, она не перемещалась между мирами. Тупак сказал, что у него остались мыслекапсулы, можно попробовать… Это была идея! Сакура уже не раз летала силой мысли туда-сюда. Ей и штурвал в руки. Правда такой огромный звездолет еще никто не перемещал под кайфом… Но все бывает в первый раз! Как секс без презерватива. Как Благодать Ирениэль… Я все еще грустил по Где-То Там. Моя любимая отдала свою жизнь за друзей… Она чуть-чуть не успела! Гребаный браслет взорвался в тот момент, когда закрылся портал. Полковник Громов за это заплатит сполна. Вот только доберемся до другого Питера… Давай, Сакура! Жми…
   – Господа! Я ни за что не ручаюсь. Такие большие корабли я еще не гоняла.
   – Сакура… Все будет клево. Ты супер.
   – Ага… Супер! Прошлый раз из Рая улетела хрен знает куда… Хоть Эрма встретила… Что бы ты без меня делал, малыш? Жаль твою подружку…
   – Спасибо, Сакура… Мне до сих пор хреново.
   – Не грусти! Прорвемся… Вон смотри, какие у нас девчонки! Ирэн вообще конфетка. И чпокается так, что маму забудешь как зовут.
   – Ой, Птаха! Достебешься… Я тебя во сне отчпокаю. Ты даже об этом не узнаешь… Шанс-то всего один.
   – Блин… Только не во сне! Это жестоко… Я потом сразу вены вскрою.
   – А потом сама их залечишь! На тебе все заживает как на собаке.
   – Как там, кстати, Пальма?…Тупак… Такое мясо было.
   – Да нормально… Хорошо, что ее к кровати ремнями прикрутили. Так бы проснулась – и кирдык всему!
   – Ты веришь в эти сказки? Которые бабушка Марья сочиняла.
   – Верю-не верю, а мало ли что? Береженого бог крышует.
   – Все равно она когда-нибудь проснется. Или сдохнет… Один хрен.
   Порох материализовал нас на месте большого портала. Зашибись… А если бы тут были краснозвездные бойцы? На наше счастье, все они давно разошлись. Наверное, сидят сейчас у себя в казармах и гадают: что это была за хрень? В самом сердце ядерной зимы… Пожевывают консервную баланду. Ожидая выхода в ночной дозор. Противогаз, радиоактивная пыль, воронки от ядерных бомб… Романтика! Просрали планету… Гении. Хрен даже знает, где сейчас лучше? В мире БОГов или здесь… Бормониды, конечно, твари. Даже любимую женщину не дали похоронить спокойно… Так… Присыпали землей, пока Сакура с главным хмырем пальцы гнула. А потом началась безумная адская битва с упырями… Неужели Борм один из них? Что-то я его не видел… Хотя все они теперь на одно лицо. Появляются из Чистого Разума как тараканы из под ванны. Может, и сознание у них одно на всех? Оккупанты, сука… Рай сожгли под корень – им все мало! Последнюю сигарету даже мент не забирает! А они гоняют за Ирениэль по всем мирам.
   Надо было спешить, пока шпионы Красной Армии не просекли, что «Осколок Неба» здесь. Мы поднялись в пилотскую рубку, Сакура опустилась в кресло перед главным пультом и сказала: «Можно начинать… Будет жарко… Пристегнитесь все. Я разгоню корабль до гиперскорости.» Мы закрепились в креслах, а Тупак прицепился в гаражном отсеке ко всем причальным кренделям. Сакура закинулась мыслекапсулой и врубила полный газ. «Осколок Неба» вздрогнул, завибрировал корпусом… Через пять секунд он покинул атмосферу Земли… Обалдеть… Вот и Луна… Открылись жалюзи огромных иллюминаторов, и лунный свет ворвался в рубку. Сакура врубила гиперускорение и закрыла глаза. Реальность начала медленно таять… Зеленый туман заполнил все вокруг, ворвался в мозг, заполз под кожу. Яркая вспышка – и мы уже бороздим соленое питерское небо! Над землей воцарилась ночь. Разрушенные купола соборов мерцают при свете луны. Темная лента Невы разрывает каменные кварталы. Корабль сбрасывает скорость и зависает над городом. Мир БОГов встречает нас тревожной тишиной… Мы вернулись домой… Но боже… Что это? Звездолет сотрясает мощнейший взрыв энергии. «Осколок Неба» исчезает. Над Питером только я… Один… Я падаю вниз… Эпичная смерть для БОГа. У самой земли я слышу пронзительный трепет крыльев. Сильные руки хватают за пояс и рвут наверх! Ирениэль обнимает меня и уносит к звездам.

3

   «Здравствуй, Смерть! Так странно все случилось. Только мы встретились с Где-то Там – и вот ее больше нет. Я прослушала твое сообщение. Жаль, что не смогла попрощаться. Ты была в теле… А теперь… Я проснулась на «Осколке Неба», хрен знает за сколько парсеков от Земли. Рядом лежала Птаха… Как обычно – сгробастала все одеяло! Я врубила бетаком… Великая вещь… Можно рассказывать, как прошел день, записывать видео, разговоры. Для тебя… Заполнять пробелы. Жить настоящей… Жизнью… Я прослушала твои слова о том, что случилось… Сакура облажалась. После первого прыжка сразу пошел второй… Отраженная телепортация зашвырнула «Осколок Неба» из Питера в открытый космос… Ладно… Хорошо еще, что мы целы. Почти все… Эрм, Ирениель и Бюргер исчезли с корабля! Тупак исчез… Марта с братвой пропала. Хреновая получилась технология прыжков. Слишком большой был звездолет… Может, они еще живы?… Вот только… Где?
   Вите Пороху перенос не пошел на пользу… Нефиг было портовать нас в мир ГКЧП… «Осколок Неба» прыгнул из Питера хрен знает в какой открытый космос, и Порох навернулся с кресла, ударился головой об пол и провалился в кому. Где пребывает до сих пор… Беднягу подвела обычная рассеянность безумных гениев. Он просто забыл пристегнуться! Сам себя наказал… Жаль конечно… Нам бы его безумные мозги не помешали. Хорошо, что не он один управляет кораблем. Пилотов тут хоть попой ешь… Патрик сказал, что он посмотрит за курсом. Сакура колдовала в медицинском отсеке и вливала Пороху питательный раствор. Чтобы он не склеил ласты… Я думала, Птаха его откачает, да только хрен… Она сказала, что не волшебница. Оживлять трупы и возвращать людей из комы не умеет… Ногу отрастить – пожалуйста! Мозгов добавить – ради бога! А такие вещи за гранью добра и зла…
   Пат замурлыкал по внутренней громкой связи корабля: «Тень, будь ласка, притарань на мостик пару литров виски! А то от всех этих стрессов я вчера обожрался водярой – башка с похмелья гудит, что твой будильник!» Он даже запомнил, кто из нас когда бывает в теле! Вот подлиза… Ну как отказать такому кавалеру? Я взяла из бара два батла «Jack Daniel’s» и коробку гаванских сигар – любимые палочки смерти зомбо-кота. На «Осколке Неба» было все… В капитанской рубке сидела мужская компания – Патрик, Костыль и Паштет. Естественно, они рубились в покер! Когда я вошла, у них был в разгаре философский спор. Костыль дирижировал сигаретой и вещал:
   – ТЕЛКИ… Эта тема центровая в душе любого мужика. Все происходит ради них… Ты почему опаздал на работу? Да жена прижала утром, не отпускает. Пришлось вдуть… Ну ясно! Герой… Мужики, я сегодня в кабак не пойду… Почему? Да снял тут одну шалаву, надо трахнуть, пока жена в командировке… А ну давай, удачи! Телки – это святое… Дорогой, ты почему так поздно? Трахал бабу… Какой же ты у меня Казанова! Ну иди скорей в постельку. Покажи, чему тебя новая подружка научила.
   – Блин… Отжег… Петросян в пролете.
   Ребятам здорово досталось в последние дни, им не хватало женского тепла. Я поухаживала за ними… Налила вискарь, подкурила коту сигару! Он же был так занят… Следил за картами и вел звездолет. Классное зрелище… Одна нога на штурвале, в другой – стакан с бухлом, в зубах сигара, в лапах – веер карт… Пат неплохо рубился в покер. Гора монет рядом с ним росла. А подручные Куклы Банш вытряхивали из карманов последние деньги.
   – Поднимаю на сто галактов…
   – Кот, сука, ты блефуешь…
   – А ты проверь! Рискни последней сотней.
   – Ты гребаный зомбо-шулер. По-любому у него джокер в заднице.
   – Ага! Целых три… Я их в трубочку свернул, прикинь.
   – Тень, давай на раздевание! Мы все тут лохи.
   – Я перед извращенцами не раздеваюсь… Пока не выжру литр.
   Прикол был в том, что никто не знал, куда мы летим. Порох закодировал навигационный модуль на случай, если корабль захватят зурианцы. И теперь никто не мог прочесть приборы. А Порох был в коме…. Инфрафоны молчали. Может, их глюкануло от переноса? Наши друзья еще живы… Где-то Там… Мозг гуманоида устроен так, что обязательно должен быть СМЫСЛ… Без смысла он не может ни бухать, ни трахаться, ни мочить врагов. Ему надо знать: «ЗАЧЕМ?» Поэтому зомбо-кот не мог отпустить штурвал. Иначе у него бы в голове последние предохранители сгорели. Если они вообще когда-то были… Может, всего нашего топлива не хватит, чтобы долететь до ближайшей звезды? Одна надежда – Порох выйдет из комы и портанет нас куда-нибудь… Ах да… У него закончился идеальный спирт! Ну слава богу… Значит мы еще немного поживем. Спокойно… Играем в покер… Наливай.
   Вдруг раздался сигнал тревоги! Патрик опрокинул залпом стакан и вцепился руками в штурвал. Из мед-отсека прибежала Сакура:
   – Что за хрень? О боже… Куча кораблей на мониторах. Небесно-голубые? Как они нас нашли?
   – Может, на корабле жучок? Воткнули, когда брали на абордаж.
   – Да, это мои землячки! Узнаю зурианские звездолеты.
   – Пацаны! Дуйте к лазерным пушкам. Задайте жару… Кот, брысь отсюда… Я подготовлю гиперпрыжок. Позовите Птаху и Куклу Банш… Хватит спать.
   – Сделаем, товарищ Сакура! Куда летим?
   – Спроси у Пороха… Сука!… Чем он думал, когда приборы шифровал?
   – Наверное гениальным мозгом.
   – Тем, который в жопе – может быть! Похрен… Куда-нибудь забросим старое корыто. Хоть к черту на рога… Главное – подальше отсюда.
   Зурианские корабли приближались, разворачивая строй. И закручивая фланги – они пытались взять нас в кольцо! Или в шар… Что по сути – один хрен! Костыль с Паштетом залезли в башни с тяжелыми боевыми лазерами и приготовились поджарить голубые зурианские яйца… Лазерных пушек было три, поэтому в третью башню забрался Пат. Зомбо-кот был прокачан на все случаи жизни… И в покер поиграть, и в звездолеты пострелять! И бухал он как Дионис. И вообще был парень хоть куда. Я бы его куда-нибудь затащила, но что-то меня держало в узде… Наверное то, что он был зомбо-кот. Это похлеще, чем зоофилия. Во всей Вселенной нет столько водки, чтобы выжрав ее, я решилась на такой изврат! И слава богу, блин… Слава богу.
   Звездолеты небесно-голубых открыли огонь! Защитное поле «Осколка Неба» гасило разряды плазмы, отражало лазерные лучи… Но их было слишком много! Зурианский флот поливал из всех стволов. Защита начала таять… Еще немного – и нас поджарят как космический бекон. Сакура бросала звездолет то вправо, то влево, ускользая от выстрелов, но нас уже накрыла сплошная стена огня. Каскады лазерных лучей тонули в защитном поле, почти доставая до корабля. Целая стая мелких космолетов вырвалась из утробы вражеских крейсеров и носилась вокруг «Осколка», пытаясь нащупать брешь. Подкова зурианских кораблей сжималась. Сакура включила гипертягу! Перегрузка вдавила в кресло… Звезды превратились в яркие бесконечные полосы. Зеленый туман затопил пространство… Что за хрень?… Мы опять портуемся?… «Осколок Неба» пересек световой рубеж и сделал гиперпрыжок. Сакура объявила: «Сори… Меня колеса накрыли… Может, я снова нас куда-нибудь запулила?… Узнаем, когда выйдем из гиперполя. Через сутки!» Зашибись… Лететь Неизвестно Куда. Ну и ладно… Похрен.
   Самое классное началось, когда мне приспичило в туалет. Я решила сбегать в сортир за капитанской рубкой. Он был ближе… Только я завернула за угол, из потолка вылезла полусфера и чуть не изрешетила меня пулеметным огнем… Оставляя в стенах такие дыры! Словно в коридоре шло сафари на слона… Хорошо, что мастер кун-шу всегда начеку. Я врубила ускорение и молнией пролетела в сортир… Но это же смешно! Что мне теперь так всегда гонять? А если я «сильно» захочу? Летать со скоростью метеора, когда в животе ураган – это за гранью добра и зла. Все стрелы кинули на Пороха… Он крыс травил! И настроил турели на зурианский набор ДНК… То есть на мой! Вот сучонок… И закодировал все к чертям… И хлопнулся в кому. Расстреливать турели было нельзя. Вокруг них сразу вспыхивало защитное поле, любая плазма и лазерные лучи отскакивали от него. Еще повезло, что защитный экран был не везде, и некоторые турели вынесли при первом штурме. А то бы мне пришлось со своим горшком ходить. Итак в сортир гоняю на корму… На лифте – десять минут. Не всякий дотерпит. Хорошо, что у меня шпионская школа. Научили терпеть боль.
   Птаха зависала в мед-отсеке у Пороха и пыталась его воскресить. Она наливала полный стакан водки, опрокидывала залпом и впаривалась взглядом в неподвижного профессора. Ее тело начинало биться в трансе, из пальцев вылетал золотой туман. Такой густой, что можно было вылечить от всех болезней легион чумовых бомжей… А Пороху было до звезды. Он валялся в коме и кайфовал… Птаха закатывала прекрасные глаза и вопила: «Встань и Ходи!»… «Сука!»… Да только хрен… Богиня беспощадного хила выкуривала палочку «честерфилда», наливала другой стакан, выпивала залпом, и все повторялась сначала… Упорная… Настоящий пассионарий. Борется до конца… Если бы я была Порохом, я бы сто раз подорвалась с койки. А он лежал в отрубе и хоть бы что… Мужики – козлы.
   Так пролетала жизнь. Мы бороздили гиперпространство. Кукла Банш нарезалась спирта и хотела выйти в открытый космос. На сверхсветовых скоростях – это все равно, что ствол засунуть в рот и нажать курок. Мы ее держали толпой, а она рвалась к шлюзу и вопила: «Мне похер на вас, ушлепки! Зачем-сука жить, если нет любви?» Потом пришла «вторая волна», и Кукла отрубилась. Мы отнесли ее в каюту и закрыли снаружи дверь. На всякий случай… Патрик остался с ней… Он был пьяный, но не настолько. Они уснули в одной постели. Кукла Банш обнимала зомбо-кота и улыбалась во сне… Так прошел мой день. Люблю тебя… Безумно скучаю! Твоя Тень.»

4

   «Здравствуй, любимая Тень! Классно ты зажгла в сортире. Что поделаешь… Зурианский бог предполагает, а Порох располагает… «Осколок Неба» вынырнул из гиперпространства… Перед нами сверкала звезда. С одной единственной планеткой. Никто не знал, куда нас занесло. Пока не проснулась Сакура… Она взглянула на монитор и обомлела:
   – Господи… Anamorphosee 21… Какого хрена?
   Это была ее родная планета. Сакура под кайфом прыгнула не в то гиперполе, звездолет пробил все, что можно пробить, и вынырнул в ее мире.
   «Осколок Неба» вошел в атмосферу планеты. Сакура ерзала в пилотском кресле как на иголках… Потерять свою Вселенную и вдруг найти. У любого крыша съедет… Никто не приветствовал нас в эфире. Никто не встретил на крыльце, когда звездолет завис над замком королевы Anamorphosee… Ни больше – ни меньше! Сакура голубых кровей. Как и мы. Замок был разрушен, столичный город лежал в руинах… Когда наши друзья прилетали сюда в последний раз, они напоролись на банду Куклы Банш. И такое было! Лучшие подруги Сакура и Кукла Банш когда-то враждовали. Ждали только случая, чтобы всадить друг в друга полную обойму плазмы. А теперь – не разлей вода! Сакура вернулась, и Кукла, блин, как девочка расцвела. И тусуется с ней и бухает! Сучка…. А как же я? Конечно, у меня есть Птаха. Но все равно.
   Когда на планету Сакуры прилетели братья Черного Неба, вся компания рамсила между собой на звездолете Куклы Банш. Пиратка взяла Сакуру в плен. Но братья были страшнее, они мочили всех, и Кукла с Сакурой объединились, чтобы сбежать. Костыль и Паштет прыгнули на корабль в последний момент, когда «Звездный Беспредел» почти оторвался от земли, удирая от подручных Горна… Классное имя было у корабля. Он разлетелся на куски от пушек братьев Черного Неба и стал могилой для Куклы Банш.
   Птаха божилась, что не знала о делишках брата. Она жила на секретной планете в звездной системе Дельта Пси на базе Горна… Птаха собиралась лететь на Элион, главную планету Галактического Альянса. Она мечтала поступить в театральный и стать звездой. Старший брат Горн обещал подбросить ее до столицы… На пути к Элиону в звездолет врезался псих, нагруженный ядерными боеголовками. Это и был Тупак… Он мстил за Куклу Банш… Как тесен мир!… Пилот закинул мыслекапсулу, пространство начало таять, и тут в корабль Горна влетел Тупак. Последствия были ужасны… Звездолет с монахами, вождем и сестренкой Птахой зашвырнуло в мир ГКЧП.
   Мы сели в гипершлюпку и полетели к развалинам дворца. Никто не попался нам навстречу. На дворцовой площади – никого. Повсюду лежали обглоданные птицами скелеты и трупы подданных Сакуры. Она ходила от одного к другому и не могла удержаться от слез. Братья Черного Неба постарались на славу. Не получив Дмитрия Вечера, они устроили в столице массовую резню… Какая разница – потом или сейчас? Все люди – свиньи! Так считали монахи… Человечество – это болезнь. Вылечить ее нельзя… Только уничтожить – хирургическим путем! Трупы монахов валялись вокруг. Жители планеты защищались. Мы не нашли ни одного живого. Ни друзей, ни врагов.
   У лежащего в пыли мертвеца на руке мерцал экран смартфона. Сакура посмотрела на него и зашлась истеричным смехом:
   – А-ха-ха… Неделю назад мы с Вечером сдохли. Я раскусила ядерную капсулу и взорвала базу… Смотрю на дату и балдею.
   Птаха взглянула на монитор.
   – А я вчера…
   – Наверное, нельзя попасть в параллельный мир, если ты в нем еще живой.
   – Видимо да… А было бы клево.
   – Жаль, что нельзя это делать специально. А только так… По-тупому.
   – Надо двигать отсюда! Не нравится мне здесь. Слишком тихо…
   – Да… Странно тусоваться в мире, где ты уже неделю, как сдох. Без мыслекапсул нам не улететь. А у меня их больше нет… Но здесь их все принимают. И продают на каждом углу… Вернее продавали.
   – Может, обшарим трупы?
   – Хорошая мысль… Берите черные капсулы – они без темы. Такие мне и нужны – чтобы образ самой лепить. И кстати… У нас есть лекарство, которое возвращает из комы. Если найдем, Пороха поднимем. Костыль, Паштет – ищите колеса! Мы со Смертью в аптеку… Патрик, ты с нами? Пойдем, киса.
   Пат не заставил себя долго ждать. Больше всего он любил приключения. «Мне нужен экспириенс! Без него я превращаюсь в зомбо-быдло.» Костыль и Паштет остались потрошить трупы, а мы втроем упали в гиперлет и полетели к ближайшей аптеке за лекарством для Вити Пороха… Челнок бесшумно лавировал по улицам мертвой столицы. Наверное, раньше здесь было красиво. Сейчас, не осталось ни одного целого дома… Почерневшие от копоти взрывов развалины с зияющими провалами окон… На пути все время попадались баррикады. Подданные королевы Anamorphosee не сдавались без боя, но силы были не равны. Мирные заводчики драконов против рассчетливых негодяев, всю жизнь посвятивших убийству людей… Везде лежали трупы монахов и тела отважных драконеводов. Разделавшись с народом Сакуры, братья Черного Неба полетели с Птахой на Элион… И в космосе их протаранил Тупак. Вот такая судьба.
   Мы нашли развороченную взрывом аптеку… Как удобно! Не надо выносить дверь. Спасибо, отмороженные на всю голову пацаны. Гиперчелнок опустился рядом с разбитой витриной. Патрик нырнул в прохладный сумрак аптечного зала и понесся по полкам. Он был зомбо-хиппи и любил всякую химию… Колеса… Нектар богов.
   – Сакура! Я на вашем языке не понимаю. Какие-то закорючки… Сама ищи свое лекарство. Хотел и себе что-нибудь взять… Но тут хрен поймешь.
   – Бери вот эти синие! Мыслекапсулы с сюрпризом. Брачные игры кенсианцев.
   – А кто это?… И почему в аптеке?
   – Разумные гуманоидные кошки… У нас порно везде продают. Я королева, что хочу – то и ворочу.
   – Ха-ха… Класс! Возьму стандартов пять.
   – В четырнадцать лет я издала «Закон Раскрепощения». У меня как раз пубертатный период начался… Мальчики… Все такое. Родители умерли – никто меня не пас… Я колесила по городу в поисках свежего порно. А потом подумала – моя планета! И утвердила закон… Порнуху стали продавать везде. Бухло и сигареты – с четырнадцати лет. Каждый тинэйджер имеет право привести домой подружку на ночь… Предкам возбухать нельзя.
   – О боже… Сакура… Ты королева моей мечты. Я прошу политическое убежище. Ты должна сделать меня анаморфозцем.
   – Анамори… Так мы себя называем. По нашему – погонщики драконов. Только нет больше моего народа… Сам видишь… Одни трупаки.
   Патрик набрал полный шмотник разных колес. Экспериментатор… Чувствую, на «Осколке» будет весело. Даже страшно подумать, что случится, если Птаха узнает… Она же все в себя кидает! Как Оззи Осборн… У нее кредо: «В жизни надо попробовать все!» Подозреваю, Смерть, что мы с тобой – лишь часть этого плана. Лекарства от комы не нашлось. «Драконеводы в кому падают раз в сто лет… Поэтому раз в сто лет и подвозят.» Мы нашли в аптеке черные колеса… Так что скоро летим в наш любимый Питер… Вот и все на сегодня… Пошла спать. Люблю тебя… Целую нежно… Твоя Смерть.»

5

   Звездолет исчез… Я поняла, что падаю вниз. На Питер… Под ногами змеилась и блестела в лунном свете Нева. Купола и крыши древнего города манили первобытной красотой. Умели раньше строить… Я пригляделась, ниже меня, навстречу питерским каналам и мостам, падал кто-то еще. Это был Эрм… Я распахнула белые крылья и ринулась вниз… Подхватила у самой земли. Мы опустились на камни мостовой. Рядом возвышался Казанский собор. Обгоревший, полуразрушенный… Вся площадь напротив него была усеяна воронками от взрывов. Черные остовы гиперлетов… Глубокие трещины в стенах домов. Земля обожжена, словно ее в три слоя залили напалмом… Что за битва гремела тут?… И кто победил? Эрм дрожащими руками достал сигареты, предложил мне… Почему бы и нет? Мертвые не потеют… Ангелы – те же трупы. Я могу с утра до вечера долбиться любой наркотой, уходить в жестокий запой – и мне ничего не будет! Мы закурили.
   На площадь рядом с нами опустился Тупак. Брюхо звездного скитальца открылось… На свежий воздух выполз товарищ Бюргер. Он был в черной кожаной косухе с проклепанными плечами. На шее болтался трофейный «шмайссер»… Видок у него был зашибись.
   – Охренеть, мне фартонуло! Когда корабль портнулся, я как раз в Тупаке сидел. Пошел проверить, как мы Пальму привязали… Вот свезло так свезло.
   – Да, чувак! С тебя пузырь. Считай – в рубашке родился.
   – Ты где такую курточку нашел? Сидит как влитая.
   – Покопался у Тупака в гардеробе. Наверное Кукла Банш носила.
   – Она ее содрала с трупа! Я сам видел.
   – Ни слабо мы встряли! Три отморозка под носом у полковника Громова… И прекрасный ангел… Ирениэль – респект за спасение.
   – Спасибо… Я смотрю – ты падаешь. Дернула вниз… Успела.
   – Ты чудо, Ирэн. С меня второй пузырь.
   – Парни… Звезда хип-хопа угощает.
   Тупак достал из трюма пару бутылок водки и пакет томатного сока. Стандартный набор хип-хопера. Завтрак туриста… А-ха-ха… Мы присели на лавку рядом с Казанским собором, разлили бухло и вздрогнули… Чисто по-русски… Без всяких шлюзо-мундштуков. Сегодня бухаем – завтра мочим полицаев…. Громов – маст дай! Над нами простиралось звездное небо… Пустота… И вдруг начался звездопад. Десятки, сотни, тысячи звезд летели вниз… Как-будто Сакура пробила звездолетом небесный свод, он треснул сразу во всех местах, и полилась Благодать. На Землю… На всех…
   – Ой, то не вечер… То не ве-е-че-е-р. Мне-е-е малым мало спал-о-о-ось.
   – Мне-е-е малы-ым мало спало-о-о-сь… Ой, да во сне привидел-о-о-сь.
   Парни раскатали песню на три голоса под гитару. Звон стаканов… Дым сигарет… Ночное небо. Я танцевала и плакала, расправив крылья… Слезы летели во все стороны. И на месте, где падала слеза, вырастал маленький белый цветок… На земле… На камнях… На деревьях. Питер накрыла… Ночь.
   Допили вторую бутылку. И тут у нас кончилось бухло… Как так? Мы еще даже не начинали… От бессильной злобы на весь мир, хотелось найти полковника Громова прямо сейчас. И задушить в постели… Прямо в сбруе для гермосекса… В разгар полового акта… Должна же у него быть баба.
   – Пацаны… А пойдемте в «Макдональдс»?
   – Точно! Эрмитажник, веди… Хочу попробовать, чем БОГи травились.
   – Ирэн… Запрыгивай в меня. Домчу с ветерком… И вы, ребята.
   Мы забрались в Тупака, и он полетел у самой земли по Невскому проспекту навстречу грастрономическим изыскам иностранной еды. Луна и звезды освещали нам путь. Мощный прожектор Тупака выхватывал из темноты куски волнующего ренессанса… Гостиный двор. Катькин сад. Аничков мост… Величественные здания проплывали по обеим сторонам проспекта, дряхлые разбитые временем и продолжавшие жить. Последняя витрина выросла перед Аничковым мостом. «Книжная лавка писателей».
   Через пару минут мы были у цели. «Макдональдс» на Невском держала банда Голого, старого друга Эрма… Мордовский интеллигент, так он себя называл. Тридцатилетний лысеющий паренек. Таким его застал взрыв сверхновой. Таким он остался навсегда… Голый был фанатом древних пиратских фильмов в переводе Гоблина. Он даже прозвище взял в честь одного из героев, хранителя мегокольца… Голый работал грузчиком в «Макдональдсе». Тусовался с неформалами. Играл панк-рок… Потом рванула сверхновая. И навсегда изменила его судьбу… Голый сколотил бригаду из приятелей-панков и терроризировал пригороды Санкт-Петербурга. Круче него были только зомбо-кошка Катя и кибер-панк королева Заначка – главарь ОБОСа… Объединенных Бригад Освобождения Сознания. Самой кровавой питерской банды мародеров… Когда ОБОС уничтожили копы, Голый перебрался в центр и взял под контроль свой родной «Макдональдс» на Невском. Тот самый, в котором он когда-то ворочал коробки с пирогами… Под рестораном простирались катакомбы продуктовых складов. Запасы гамбургеров, мороженого и кока-колы на триста лет. Новый король фаст-фуда занял свой шаткий трон.
   Тупак притормозил перед рестораном. Все здание было в пробоинах от плазменных зарядов, стены изрезаны лучами из бластеров, черные от напалма. «Макдональдс» многое повидал за последние сто лет. Да наверное все… Как старая прожженая шлюха переходил от одного хозяина к другому, пока не оказался в цепких ручонках Голого. Многие пытались отбить этот сладкий кусок. И даже полицейские регулярно собирали рейды, но все было тщетно. «Макдональдс» стоял как скала… Единственное, что могло его пошатнуть – ковровое бомбометание! Или направленный ядерный удар. Но таких боеприпасов не было даже у Громова… Вместо окон стояли титановые листы с узкими бойницами – они открывались во время налетов. И тогда – горе для нападавших! Ураганный шквал огня сносил любого врага к чертям.
   Эрм подошел к массивным дверям, позвонил в звонок… Камера над входом дернулась и обвела нашу банду подозрительным взглядом. Ожил динамик громкой связи, и резкий насмешливый голос прохрипел:
   – Уважуха, Эрм. Забыл ты дядю Голого… Давай. Заходи…
   Тупак улетел в открытый космос половить космической пыли. Это была его любимая пища. Все равно он не пролез бы в дверь. Таких «Макдональдсов» еще не построили, в которые он мог бы заходить. И не построят уже никогда. Голый был один… Его боевики разбрелись по Питеру и промышляли кто чем мог. Грабили супермаркеты и склады. Гоняли одиноких отбившихся от стада полицейских. Развлекались как могли… А Голый врубил громадную «плазму» в главном зале ресторана и наслаждался великой «Шматрицей». «Я ее уже видел столько раз, сколько листьев на деревьях в Летнем саду. И каждый раз – как в первый… Гоблин – это Бог!» Голый вытащил ящик водки, и мы зависли как белые люди. Море гамбургеров, море алкоголя и «Шматрица» на десерт… «Ты меня типа грохнул! А я как будто из последних сил!»
   – Скажи, Ирэн, ты реально – ангел?
   – Да… Последний во всех мирах.
   – Жесть… Если б я Эрма не знал – подумал, что вы просто банда торчков. Обдолбались и гоните пургу. Ангелы… Сгоревший Рай…
   – Ладно, Голый… Зачем ей гнать? Она тебя может так заштырить, что ты потом ни к одной девчонке не подойдешь.
   – Бюргер… Хорош уже! Я итак вся красная сижу. Прости, что чпокнула тебя… Это был внезапный спонтанизм.
   – А давайте пойдем к Англетеру… Там рядом Мариинский дворец. В нем по-любому сейчас полицейские бухают. Накроем их и порежем на ремни. Отомстим за мою подругу! За Где-то Там… Голый, собирай братву.
   – Сейчас! Только мегокольцо надену… Инфрафон, ты где? Опять потерял по пьяни… Пацаны, дайте трубу! Отдам – отвечаю.
   – Откуда у нас инфрафоны? Мы из другого мира…
   – Вот так всегда… Как настроение есть – людей не соберешь.
   – Ладно, забей! Давай бухать… Завтра полицейским вломим.
   – Наливай… За женщин. За прекрасных ангелов. Пьем…

6

   Я открыл глаза… Через узкие бойницы титановых листов пробивался солнечный свет. Плазменный экран мерцал в полумраке ресторана. На кожаном диване спал старина-Бюргер с трофейным «шмайссером» в руках. Рядом с ним в разных позах валялись соратники Голого. Они вернулись под утро со своих криминальных делюг и присоединились к пьянке. Пацаны в черных скафандрах и гермошлемах лежали в повалку и тревожно храпели. Хорошо, что раньше я видел этот мир во сне. И мне не нужно рассекать в скафандре, курить сигареты и бухать через шлюзо-мундштуки.
   Голый заворочался и поднял голову со следами глобальной пьянки на лице. Он подкурил сигарету, затянулся свежим дымом и прохрипел:
   – Ну что, Эрм?… Сегодня мочим Громова?
   – Ага… Наваляем звездюлей. За Где-то Там.
   Ирениэль исчезла. Ее не было среди лежащих в отрубе тел. Наверное, вышла пройтись по Питеру. Классная она… И красивая – очуметь! Благодать – это что-то с чем-то. Подарок ангела безутешному Эрму… Может, я и подкатился бы к ней, но после Где-то Там не хотелось ничего. И никого… Пускай она не так шикарно чпокалась, как Ирэн… Но это была любовь.
   Раздался звонок в дверь. Я подошел к монитору охраны… На улице, переминаясь с ноги на ногу, стояла Ирениэль. Вокруг ее головы светился яркий нимб… Его не было видно в жизни. Но на снимках и видеокамерах нимб сиял с непобедимой мощью. Наверное, так же блестели бы глаза демонов… Тьфу ты! Бормонидов… Хотя по сути – один хрен! Вокруг Ирэн колыхалось темное живое море. Я сразу понял – это зомби. Мохнатые подданные Кати, красивой черной зомбо-кошки с белой бабочкой на шее. Она восседала на плече Ирениэль. Быстро же они спелись… Я нажал на кнопку, титановые двери распахнулись, и толпа зомбарей хлынула в «Макдональдс»… Вот и все! Прощай, запас жратвы на триста лет.
   – Заходите, гости! Мы тут в гамбургерах по уши… Спасите нас от еды.
   – Да ладно, Голый… Это же Катя! Салют, Катюша…
   – И тебе привет! Долго вы Борма хоронили… Я уж думала – кранты вам всем. А братишку моего потеряли… Сгинул во мраке ночи.
   – Не волнуйся! Этот рыжий беспредельщик еще нас всех переживет.
   Подручные Голого вытащили из подвала коробки с бургерами, и голодная зомбо-стая набросилась на жратву. Им даже похрен было, что все промерзло в морозилках! Острые зубы крошили американское мясо только так. Аж за ушами трещало… Трудно стало жить простому зомбарю! За сто лет поголовье БОГов уменьшилось в разы. А голод не тетка… Хорошо, что Патрик научил их открывать консервы и потрошить супермаркеты… Молодец, чувак.
   Наша банда, усиленная стаей зомбо-кошек и ослабленная отсутствием пропавшего в космосе Тупака, собралась в «Макдональдсе». Мы решили напасть на полицейских, пока не ужрались в дым. Предпосылки были… Мы уже так мощно опохмелились, что на старых дрожжах алкоголь ударил в башню могучей волной. Героическим усилием воли Голый оторвался от бутылки вискаря, подавая пример своим боевикам. Со вздохом сожаления они убрали шлюзо-мундштуки в рукава и слегка пошатываясь начали выползать на Невский проспект.
   Бандиты Голого разбили все челноки в боях за «Макдональдс». Новые украсть еще не успели. Мы решили идти пешком… Нам нужно было добраться до Мариинского дворца. Там жил полковник Громов. В окружении своей полицейской братвы… Они называли себя законной властью! Охренеть… Сто лет прошло, как человечество исчезло с лица Земли. Жалкие остатки бледно-розовых сидели в вечном онлайне и потрошили товарные склады… А кучка мародеров в погонах до сих пор считала себя государством.
   Никакого плана не было. Мы просто решили пойти и вломить врагам звездюлей… Тупак не возвращался, мы собирались начать без него. Потом подскочит… Допинает трупы… Может, мы там сами ляжем. Перед памятником древнему зеленому челу… Чего он, кстати, такой зеленый? Может, ему стыдно за потомков?… За то, как они просрали необъятный бледно-розовый мир.… Неровной толпой в окружении эскорта зомбо-кошек мы двинулись к Англетеру. Хорошо бы застать полицию врасплох. Может, они бухали всю ночь, как мы? Обмывали награбленное добро. Они ведь тоже люди. Печальная планета мародеров… С печальным именем… Земля.
   Санкт-Петербург просыпался от сна. В темных провалах разбитых окон мелькали обалдевшие лица мародеров из разных банд. В одиночку трудно выжить в мире БОГов. Не смотря на опасность погибнуть от вирусов друг друга, бледно-розовые сбивались в стаи. Так легче грабить супермаркеты. Отбиваться от оборзевших конкурентов… От зомбо-кошек… От полицейских – самой мощной мародерской группировки Питера, после того, как они умыли кровью ОБОС… Где теперь Заначка-Валентинка? Где-то в Москве… Потрошит богатые развалины ГУМа… Или бездонные кремлевские закрома.
   Проходя мимо Дворцовой наш отряд замедлил ход. Ностальгия… Почерневшие развалины Эрмитажа облюбовали стаи радиоактивных ворон. Дельта-волны сожгли ДНК бедным птицам. Что-то у них замкнуло, они остались жить, но излучали такую радиацию, что охренеть – не встать. Как по ту сторону портала в мире ГКЧП. Только гермокостюм спасал от смерти. Но мерзкие твари наловчились прокусывать скафандры. Садились на спину и рвали клювами титановую ткань. Раньше они в город не залетали. Прятались в окрестных лесах… Но видимо там они всех сожрали… При нашем приближении стая ворон взлетела в небо. Они не рискнули напасть на банду Голого. Тем более – нас охраняли зомбо-кошки. Вот бы такую бригаду пернатых завербовать! Радио-вороны были птицами. Без проблеска разума. Или умели это скрывать. Еще никто не видел говорящую радио-ворону. А-ха-ха… Смешно прямо до слез. Пока не прокусили гермокостюм… Не разбили клювами гермошлем. И не выклевали глаза… Вот тогда уже не так смешно.
   Через какое-то время мы подошли к Исаакиевской площади… Посреди нее возвышался на коне зеленый бронзовый мужик. Ближе к нам стояла гостиница Англетер. Слева располагался Мариинский дворец, в котором засели полицейские… Тишина… Ничто не предвещало грядущей кровавой бойни… Насилия не избежать. Вряд ли они позволят себя просто так убить. Двери полицейской малины распахнулись, и разъяренная толпа в черных скафандрах хлынула на площадь. На ходу они открыли огонь… Вот и все… Никаких предисловий… Никакого перекрестного мата перед боем. Они просто начали стрелять по нам… Козлы… Зомбо-кошки бросились вперед, комрады Голого вскинули импульсные волыны и лазерные винтари. Шквальная стена огня понеслась с обеих сторон. Апокалипсис начался.

7

   «Салют, Смерть! С горячим термоядерным приветом к тебе, твоя Тень. Мы встреваем как всегда. Если ты проснулась хрен знает где – не падай духом. Настоящие герои всегда побеждают. А мы ведь настоящие… Стопудов.
   Сакура проснулась и вспомнила, что у нее был микрочип. На котором записана вся история планеты Anamorphosee 21. Но он куда-то пропал… Чип хранил воспоминания ее родного мира. В котором она росла… Гоняла на драконах… Покупала порнушку в аптеке… Вот такая вот загогулина. Чип имел встроенный маячок. Сакура просканировала пространство и нашла его на Земле… В городе Красноярске… Она была там всего один раз. Когда спасала подружку Дмитрия Вечера от братьев Черного Неба. И потеряла чип… Она так хотела его вернуть… Ничего не оставалось делать. Мы прыгнули в звездолет и покинули планету Anamorphosee 21. Сакура приняла черную капсулу. Реальность начала таять и растекаться как часы на картинах Дали…
   Через десять секунд мы вошли в стратосферу Земли в самом сердце Восточной Сибири. Под нами простирался дикий и необузданный в своей красоте город Красноярск. У них была цивилизация как у бледно-розовых тридцать тысяч лет назад. Расцвет постмодернизма… Странное время, по которому так прутся БОГи. Тарантино, Филип Дик, фильмы в переводе Гоблина, «Битлз», Паганини, Стинг, «Анафема», Достоевский… Глючные темы… Звездолет завис в стратосфере в режиме невидимости для радио-волн. Чтоб его не засекли древние силы ПВО. Конечно, они нас не взорвут. Но сам факт обнаружения в небе такого объекта может повлечь за собой последствия. В виде сорванных навеки крыш простых первобытных пацанов.
   Патрик остался на корабле охранять безмятежную кому Пороха. Птаха продолжала медитировать в мед-отсеке, пытаясь силой мысли вырвать академика из лап пустоты. Она поставила себе цель – мы даже трахаться перестали. Чтобы не тратить драгоценные силы девочки-хилера. Сучка… Приучила к телу… К черту все! Я без секса дохну третий день. И ты, наверное, тоже… Но ты суровая тетка, Смерть… А я не могу терпеть! Хочу трахаться как кошка. Скорей бы он подох… Витя Порох… Или проснулся? Я тогда на сутки закроюсь с Птахой. И так ее отымею, чтобы неделю сидеть не могла.
   Кукла Банш снова ушла в запой. «Ребята… Я сегодня не-транс-пан-табельна. Летите на Землю без меня. Я за вас литруху допью… Как я запарилась бухать… А что делать? Пиратам без водки нельзя. Крыша слетит в момент. Вся эта кровища… Предательство… Беспредел… Я ведь тоже женщина. У меня есть чувства.» Костыль с Паштетом остались караулить Куклу… На случай, если она опять захочет в открытый космос. Я и Сакура взяли челнок и полетели в Красноярск добывать микрочип. Сигналы шли из центра города… Стояло раннее утро. Челнок опустился в тихом скверике. На лавочке сидела одинокая упоротая алкоголем малолетка, курила сигарету и пила портвейн. По всему было видно, что чип притырила она.
   Девочка была красивой. Даже в состоянии утреннего перепоя. Милая брюнеточка с мягкими распущенными ниже плеч волосами. Вся в черном… Черные джинсы… Черная бейсболка… На груди черной майки сверкала зловещая надпись «PANTERA». Охренеть… Внешностью она напоминала звезду из любимых Эрмом кинофильмов. Такие же чувственные губы… Ямочки на щеках… Только она была моложе. На вид четырнадцать лет… Но это были такие четырнадцать, за которые любой мужик отдал бы левое яйцо. Только чтобы эти милые губы хоть раз ему прошептали : «Я тебя люблю!» Мы переглянулись с Сакурой. Две тигрицы перед прыжком… Она присела на лавку рядом с девочкой и ласково спросила:
   – Здравствуй, чудо! Как тебя звать?
   – Хельга…
   – Классное имя.
   – Спасибо… Можно просто Хель.
   – Я Сакура. А это – Тень… Ты местная?
   – Питерская… Приехала в гости к дяде.
   – Закурить не будет, Хель?
   – «Честерфилд»… Другие не курю.
   – Спасибо… Ты не находила здесь такую маленькую штучку? Она иногда сверкает разными огоньками.
   – Эту что ли?
   Нетвердой пьяной рукой девочка вытащила из кармана шарик чуть больше горошины. Он вспыхивал то красным, то синим, то зеленым светом. Шарик из прозрачного титана – самый надежный и емкий микрочип для хранения данных. У Сакуры аж глаза загорелись… Она инстинктивно потянулась, чтобы взять свое добро, но Хель отдернула руку и засмеялась:
   – Что упало – то пропало! Теперь это моя фенька… Селяви.
   – Нихрена, ты дерзкая! Зачем тебе эта штука? Ты даже не знаешь, что это.
   – Да мне плевать… Я в нее гвоздь вкручу и в язык затарю как лабрету. Подруги в Питере сдохнут.
   Сакура почернела от злости. Очуметь… История всей ее планеты в драгоценной капсуле. А девочка хочет замастырить пирс… Просверлить дырку… И нарезать резьбу… Королева Anamorphosee процедила:
   – Ты охренела, Хель! Я пока еще добрая, но когда я злая – это звездос всему миру. Ты даже не представляешь, с кем связалась.
   – Ой, блин! Какие мы смелые… Две кобылы на одну маленькую пьяную девочку. Вторая вообще – синяя… Передознулась?
   – Я с Зуриана! У нас все такие.
   – Охотно верю… Знать бы еще, где этот наркодиспансер, из которого ты свинтила. Больничка имени Зуриана… Революционер какой-то что ли?
   – Планета Зуриан! Тупая ты телка… Мы из другого мира.
   – Бабы, если скажете, что вы сдолбили – я вас даже портвейном угощу. И сигарет отсыплю… Я тоже хочу так торчать.
   – Короче… Микрочип на бочку! Или будешь ты мертвой Хельгой.
   – Сейчас мой дядя придет – он вставит вам микрочип. Мой дядя Бес… Он в сортир пошел. Вот он уже идет… Ну все, кранты вам, сучки.
   К нам подошел худощавый парень лет тридцати пяти. Его осунувшееся тревожное лицо говорило о том, что в жизни он попробовал все… И даже более… Глаза излучали какой-то внутренний непобедимый похренизм. Жесткие светлые волосы были собраны сзади в хвост. Он оглядел нас взглядом пресыщенного пикапера и поздоровался:
   – Привет, девчонки! Как жизнь половая?
   Сакура засмеялась… Занятный мужчина… Руки его тряслись, когда он подкуривал сигарету. Непонятно, в чем вообще держалась его душа? Наверное, так могла выглядеть усталая вышедшая в тираж рок-звезда.
   – И тебе привет! Я Сакура… А это – Тень.
   – Сучка, у тебя заело? Теперь всегда будешь так пиарить… А это – Тень.
   – Я случайно, блин… Похмельное дежа вю.
   – Очень приятно! Бес… Вы уже познакомились, дамы?
   – Товарищ, Бес! Отдайте нам, пожалуйста, нашу хрень. Мы за ней через всю галактику летели. А Хель ее притырила и не возвращает.
   – Что за хрень?
   – Микрочип. В нем вся история моей планеты. Мой народ исчез… Это все, что осталось на память.
   – Ой, блин… Я сейчас заплачу! А моя сверкающая лабретка в языке? Я без нее теперь тоже не смогу.
   – Нехорошо чужое брать, племяша! Особенно, если тебя спалили.
   Ответ Хель потонул в охренительном яростном рыке. Пространство перед нами распахнулось, как хрустальный бутон цветка, и оттуда прыгнул огромный почти прозрачный зверь. Длинные сверкающие клыки щелкнули в сантиметре от моего лица… Хорошо, что у меня двадцать первый дан кун-шу… За мгновение до того, как зубы сомкнулись, я врубила силой мысли концентрацию, время замедлилось, разъяренная кошка зависла в воздухе, я проскользнула под мохнатым брюхом, вскочила ей на спину и двумя руками рванула пасть, разорвав кошачью голову на два истекающих кровью куска. Она была прозрачной, словно густой березовый сок… Или кленовый сироп. Труп хрустального тигра упал к моим ногам. Никто ничего не успел понять. Но я уже знала все… Бормониды! Дьяволы Вселенной. Они пришли…
   Воздух наполнился тигриным ревом. Со всех сторон из пустоты появлялись новые саблезубые твари. Оскалив острые как бритва клыки они летели на нас, пытаясь схватить за горло, да вообще за все! Разорвать на куски… И отправить наши души в долгий путь по дороге Неизвестно Куда. В конце которой – Неизвестно Что… Ведь Рая больше нет… Красноярские аборигены смотрели во все глаза на этот фарш и не могли понять – что за дерьмо? Бес поднял с земли обломок арматуры и махал перед собой, защищая драгоценную племяшку. Для бормонида удар такой херней – как слону дробина. Хель примерзла к лавке и только стонала: «Это сон! Это нахрен гребаный сон… Чтобы я еще портвейн с водярой мешала? Да не в жизнь.»
   Еще одна зверюга бросилась на меня. Я вырвала хрустальное сердце и забила в хрустальную пасть… На, сука! Жри… Сакура долбила из двух стволов. Раскаленные клубни плазмы вырывались из раструба ружья и сжигали бормонидские жопы. Могучие всплески энергии из импульсной пушки косили саблезубых, разрывали хрустальные тела… Бездыханные трупы тварей падали к ногам королевы Anamorphosee. Но тут же появлялись новые и щелкая зубами бросались в бой… Ублюдки! Сдохните, вашу мать.
   Жестокое мясо… Твари лезли со всех сторон… Я металась как молния от одного к другому, разрывая хрустальные животы, трахая ублюдков в глазницы безжалостным кулаком, вырывая сердца, выворачивая наизнанку тела. Прозрачная кровь текла рекой. Сакура даже не включала защитное поле. Она знала, что им насрать… Они сами были как поле! И появлялись где угодно в любой момент. Уютный скверик в центре города с загадочным названием «Стакан» напоминал руины постапокалиптического мира. Добро пожаловать в страну дерьма, пацаны! Везде валялись растерзанные туши бормонидов, вырванные с корнем лавки и деревья устилали бетонные плиты… Бормониду плевать! Он прет как танк, убивая все на своем пути.
   Поняв, что нас не достать, ублюдки пустили огонь… И разверзся ад!… Каждый зверь превратился в огненный шар. Волны пламени разбегались от саблезубых, горели деревья, кусты, взрывались припаркованные тачки… Боже… Это был звездос всего! Мы стояли посреди пылающего ада, отбиваясь от тварей. И готовились сдохнуть… Сакура, я, прекрасная Хель и отважный дядя Бес с куском арматуры в руке, обагренным прозрачной кровью. Все таки он кого-то убил… Заковырял железным прутом! Ништяк…
   Сакура врезала с ноги летящему на нее бормониду. Так мощно, что он завизжал, отлетел через всю дорогу и ударился о фасад кирпичного дома, обрушив балкон. Зачетный апперкот… В окнах мелькали сонные лица обалдевших от безумного боя сибиряков… Бедняги… Пускай они думают, что это сон. Королева драконеводов закричала:
   – Валим отсюда! Все в челнок.
   Прозрачная крыша корабля открылась, я перемахнула через борт и упала в кресло. Рядом уже сидели Хель и Бес… Когда успели? Сакура втопила педали в пол, врубила форсаж, и челнок помчался над дорогой по улицам сибирского городка. Подниматься выше не было смысла… Бормониды могли выскакивать хоть из космоса. Они падали с неба как хрустальная саранча. Сакура закладывала вираж за виражом. Саблезубые ревели у нас за кормой и щелкали клыками в сантиметре от обшивки челнока.
   – Кто-нибудь – к пушке! Поджарьте тварей.
   – Дайте мне… Я в «Doom» рубился – я смогу.
   – Дядя Бес! Задай им жару.
   – Сюда смотришь – сюда нажимаешь! Аборигенов не постреляй. Мы не должны вмешиваться в историю этого мира.
   – Мне похрен! Я сам отсюда…
   Челнок летел на крейсерской скорости, лавируя в переулках города. Тигры неслись за ним по пятам, по стенам домов, прыгали сверху из пустоты, со всех сторон. Бес матерился не хуже Сакуры – даже лучше! Это был его родной язык… Он крыл бормонидов почем зря и херачил из лазерной пушки… Раскаленный луч резал хрустальные туши пронзительно и неотвратимо. Саблезубые выли от дикой боли и падали бездыханными трупами на асфальт. Вот так вот… Кто к нам с чем зачем – тот от того и того.
   – Менты!
   Из-за угла вынырнула тачка блюстителей закона. В мире БОГов их называли гипербабоны. Вряд ли это чудо умело летать. Знвчит, это был просто… Бабон… Истошно завыла сирена, завопил громкоговоритель:
   – Ни с места! Бросить оружие на землю!
   Зря они это сказали… Три бормонида налетели на ментовскую тачку и разодрали ее вместе с ментами в кровавый металлолом. Не ваша сегодня смена, пацаны! Раздался взрыв… Хрустальные ошметки разлетелись вместе с человеческим мясом и бесформенными кусками металла, вышибая окна домов, окрашивая стены кровью. Бормониды взорвались вместе с машиной. Плевать… Они все равно рубились за идею. За мир во всем мире! А-ха-ха…
   – Нихрена себе! Эти сволочи мочат мирных граждан.
   – Не парься, Хель… Они санитары Вселенной. Потом просто память сотрут всему городу. Никто и не вспомнит.
   – Круто… Не зря я в Красноярск приехала… Дядя Бес, херачь этих гадов! Мы для них просто мясо.
   Белокурый абориген с лазерной пушкой был в ударе. Он долбил направо и налево, задевая дома, деревья, автомобили. Все кругом горело, плавилось и разлеталось на куски. Гиперлет мчался над землей, дома пролетали мимо и исчезали позади. Разъяренная стая бормонидов гналась за нами! Надо валить к чертям. Хоть куда… Кончится топливо у челнока – и все! Кранты…
   – Сакура! Ешь колеса – мотаем отсюда…
   – Ты гонишь! А как же «Осколок Неба»?
   – Портуйся, сучка!… Портуйся, нахрен-твою-мать!…
   Королева драконеводов закинула капсулу и закрыла глаза. Самое время… Мы как раз летели прямой наводкой в бетонный забор. Буквально в метре от него реальность начала таять и растекаться как кисель. Мы почти вписались в бетон… И вдруг пространстово распахнулось, огромный город замаячил впереди. Челнок на полном ходу влетел в неизвестный мир! Сзади раздался грохот и яростный рев. Саблезубые на полной скорости врубились в забор.
   – И куда ты нас отправила, прекрасная фея?
   – Да блин… Ничего в голову не лезло. Одна мысль крутилась: «Столица нашей родины – Москва!» И где я только эту хрень подцепила?
   – А ты была хоть в ней? В Москве…
   – Нет… По телику у бабки видела.
   – Ой, дура! Ты понимаешь, что мы опять вернулись в мир ГКЧП? Москва после ядерной войны… Посмотри по сторонам.
   – Да вижу я. Не слепая… Скажи спасибо, что хоть сюда затарила.
   – Спасибо, блин, большое! Сучка…
   – Сама такая! Не зли меня…
   Мыслекапсулы кончились. Сакура взяла с собой одну… Ой, дура!… Остальные остались на «Осколке Неба». Мы нашли пустой подвал с шлюзовым отсеком. Там было электричество, вода и нехитрая советская жратва… Бес наткнулся на ящик водки! Это было кстати… От стресса мы сели бухать и нарезались в дым. Пьяная Хель бегала по коридорам бомбоубежища, и счастливый смех малолетнего чуда разлетался гулким эхом в темноте. Ей вторил довольный дядя Бес… Хоть кому-то в кайф! Для меня мочилово – норма жизни. Если я не грохну кого-нибудь перед сном, я не сомкну глаза… А тут – ребенок! Все такое классное и интересное. Приключения… Новая жизнь… Отпад… Водка кончилась… Пора наверное спать. Совсем косая… Спокойной ночи, Смерть! Люблю тебя… Твоя… Ик…»

8

   «Здравствуй, Тень! Я скучаю… Живу от письма до письма… Если бы не ты… Давно бы уже спилась и сторчалась. Люблю тебя, сладкая.
   Наши встревания в мире ядерной зимы имеют место быть… Я проснулась в жестоких ломках. Классно ты напилась… Ну а что волноваться? Отходняк же будет у меня. Надо было выпить… Залить пожар… Трубы горели невыносимо… Черт… Да они просто плавились у меня внутри! Обжигая жидким металлом мою небесно-голубую плоть. В подвале не было не капли спирта… Классно вы надрались! Выжрать ящик водки на четверых… Причем одна – малолетняя нимфетка. Прекрасная Хель… Она тоже рыскала по шкафам и ящикам в поисках лекарства от бадуна… Безуспешно.
   – Тебе тоже хреново, Тень?
   – Ага… Только я Смерть.
   – Не слабо тебя колбасит.
   – У нас раздвоение личности. Вчера я была Тень, сегодня – Смерть. Очень удобно! Всегда есть подружка. Только всегда оффлайн… Хех.
   – Женская доля… Пойдем за водкой?
   – Пошли… Взломаем ларек с алкоголем.
   – И получим передоз рентген.
   – Ну блин… А кому легко? Мне вообще пофиг – у меня плащ из кожи корнезуба. Адсорбирует радиацию. Могу хоть плутоний жевать.
   – Классно тебе… Соседний подвал грабанем? Тряхнем москвичей.
   – Давай! Ничто так не разгоняет кровь по венам, как хороший мордобой.
   – Какие вы, зурианцы, четкие… Парни у вас тоже такие? Познакомишь с молодым-интересным?
   – Да не вопрос! Они меня увидят – вмиг из бластеров изрешетят.
   – Прикольно… Все вас хотят убить! Вся жизнь в приключениях.
   – Ага… Романтика – звездец! Пошли за водкой.
   Хель облачилась в противорадиационный костюм, мы отвинтили колесо шлюзового люка, вышли в подъезд и распахнули дверь в жестокий мир. На улице бушевала ядерная зима. Настоящий праздник для счетчиков Гейгера. Бледно-розовые развязали армагеддон… Как и в нашем мире. У гуманоидов инстинкт убийства в крови… Да и мы такие! Небесно-голубые.
   Ветер гонял по двору клубы радиоактивной пыли. Обгоревшие остовы зданий возвышались со всех сторон. Черные провалы окон удивленно смотрели на нас. Две прекрасных странницы… Одна в кожаном плаще, другая в охренительно модном оранжевом комбинезоне. Новая жизнь диктует стиль… Я подняла бластер и приготовилась ко всему. Этот дерьмовый мир еще порадует нас каким-нибудь западлом. Две женщины в центре Москвы… Слишком лакомый кусок… Ну что ж… Подходите, твари.
   В багажнике челнока нашлась пара лишних плазмометов. Наша маленькая банда вооружилась до зубов. Хель уважительно поглаживала свое ружье. «Вот это пушка!» В ее мире такие волыны изобретут через много лет. «Девчонкам в Питере покажу!» Счастливое дитя… Она еще мечтала вернуться домой. И щегольнуть перед подружками ручным генератором плазмы. Улучшенная модель… Черепа разрывает влет… Сжигает дотла.
   Челнок мы спрятали на крыше. Осторожность не помешает… Не ровен час, какой-нибудь выживший пионер найдет нашу тачку и стукнет в ЧК… Или что у них тут? Контора по отлову вражеских шпионов. Мы, считай, они и есть. Вообще непонятно кто… И непонятно – нахрен мне это надо? Вечная жизнь… Любимая женщина в голове. Которую видишь в зеркале, но не можешь даже обнять… И снова трахаешь Птаху… Каждый день… Каждую ночь… Кайф.
   Мы решили не взламывать подвалы в нашем доме, чтоб не привлекать внимания. Завернули в соседний двор и присели на лавочку покурить. Конечно, курила только я, а Хель облизывалась, глядя на тлеющий «честерфилд». Оранжевый комбинезон не имел мундштука для курения. Как-то в голову не пришло разработчикам вставить такую полезную хрень.
   – Я сейчас сдохну от недостатка никотина! Хватит растлевать мой юный неокрепший мозг.
   – А как ты хотела? Жизнь – череда обломов. Нирвана – мечта.
   – Надо мне умных книжек накачать в сети. Чтобы я тоже так могла задвинуть… Обломись, подруга! Взрыв хаотической энтропии был вчера.
   – Я еще бухать начну! У меня в кармане чекушка водки.
   – Сучка.
   – Да шучу я, блин… Шучу.
   Я докурила сигарету и щелчком отправила окурок в песочницу. В воздух поднялось облачко пыли. Встроенный в плащ детектор излучения аж зашелся писком… Зашибись тут все разбомбили! Американцы, наверное, тоже в радиации как в компоте купаются… Люди такие люди.
   Пространство перед нами наполнилось искрами и загустело как прозрачный кленовый сироп. Из него, словно из жидкого стекла, показалась тигриная морда с длинными клыками. За мордой выплыло мохнатое хрустальное тело, и вот уже огромный бормонид предстал перед нами во всей красе. Хель чертыхнулась и подняла плазмомет, собираясь разрядить в хрустального призрака обойму. Я приготовилась сделать тоже самое, а бормонид и не думал нападать или бежать за братвой. Мохнатая морда расплылась в знакомой тупой ухмылке, и я вдруг поняла: «Это Борм!»
   – Какие люди в Голливуде! Иди ко мне, котяра, дай тебя обниму.
   – Салют, Смерть! Опасная у тебя подружка… Я думал, мне кранты.
   – А нехрен выскакивать как снег на голову! Я с похмелья нервная, могу и завалить… Что за крендель?
   – Это Борм! Наш друг…
   – Очень прятно! Хельга…
   – Будем знакомы! Только пушку опусти… Я хороший.
   – Борм… Я все хотела спросить. Как ты допер тогда, что надо бомбу жрать?
   – Черт его знает… Просто осенило! И ведь сработало. Все живы… Ну… Почти все… Где-то Там… Конфетка. Не уберегли мою женщину.
   – Да как тебе сказать… Все вообще-то сдохли. Я пришла из другого мира… А за Где-то Там… Эта сука еще умоется кровью! Которая ее убила.
   – Когда поймаете – меня зовите! Я лично ей сердце выгрызу и буду медленно жевать и смаковать на глазах.
   – Ты маньяк. В очередь вставай… За мной.
   – Зря вы, ребята, всю эту хрень затеяли. Насчет спасения ангела… Ее все равно зарежут… И вас заодно.
   – Ты говоришь, как эти ублюдки, Борм. Твои кореша… В Чистый Разум попал и сразу заборзел.
   – Что поделаешь… Они моя братва! Я еще ни в одной операции против вас не участвовал. Все время мажусь… То живот болит, то лапу вывихнул… То камни в почках… Не могу я вас мочить – вы же мои друзья.
   – Почему они так взъелись на Ирэн?.. Разбомбили Рай… Хоть одного-то ангела надо оставить. Для истории… Для Красной Книги.
   – Понимаешь… Было пророчество, что последний ангел разбудит собаку. Которая видит нас во сне.
   – Нихрена себе… Что вы там курите? Или это идеальный спирт так плющит?
   – А можно я скажу?… Вы тупые все что-ли?… Нахрен было всех ангелов убивать и одного оставлять?… Если бы ангелы остались жить – он бы не был последним.
   – Не зря говорят: «Устами младенца…» Хельга, твои бы слова да нашим командирам в уши! А сейчас уже поздно… Одна она осталась. Ангел Лунного Света… Ирениэль… Теперь ее сам бог велел мочить.
   Вот такие дела творятся в этом мире. Мы нашли бомбоубежище под брошенной промбазой. С огромным запасом еды и алкоголя. Ее никто не охранял… Кругом валялись трупы… Видно много было желающих на этот склад. Они друг друга перестреляли… Мы вернулись за остальными, перебрались на новое место и устроили пир. Борм хотел слинять к своим, пока не засекли, что он в самоволке, но в присутствии огромной кучи бухла потерял контроль, как любой настоящий мачо. Который никогда не плачет… Он же крепче кефира ничего не пил! Алкоголь влиял на ДНК, делая его невидимым… В Чистом Разуме этот недуг прошел. Борм остался с нами и гудел всю ночь. Они даже устроили с Бесом соревнование «кто кого перепьет». Все уже посрубались, одна я сижу и смотрю, как они глотают стакан за стаканом. И конца-края этому нет… Потом расскажешь, кто победил. Нет уже больше сил… Все плывет… Я наверное литра три засадила… Спокойной ночи, Тень. Люблю тебя… Твоя Смерть.»

9

   Подручные Громова дали залп. Двое парней забились в агонии на камнях… Понеслась! На крыше Мариинского дворца стояли тяжелые лазерные пушки… Когда они начали бить, на землю спустился ад. Белые крылья раскрылись за спиной, я взлетела над толпой и бросилась в бой. Надо уничтожить пушки, иначе нам конец. Через разорванные скафандры вирусы и бактерии вырвутся на свободу и доделают то, что не успели бластеры… Убьют всех! Я достигла крыши и обрушила лунный огонь на врага. Одно орудие захлебнулось, второе… Третью пушку развернули вверх и стали стрелять по мне. Зашибись… Полицейские матерились на питерском диалекте и орали: «Подлетай поближе, сучка! Мы поджарим твою нежную жопу… Порвем на британский флаг.» Я металась в небе как птичка колибри, отстреливаясь лунным огнем, лазерный луч скакал за мной, а внизу развернулась бойня. Полицейские и парни Голого сшиблись лоб в лоб.
   Сверху это напоминало безумный мясной салат. Он сам перемешивался, ингридиенты обкладывали друг друга матом и насаживали на штыки, армейские ножи, острые обломки арматуры, расшибали головы врагов о каменные плиты площади. Зеленый мужик на коне смотрел на это с открытым ртом и не знал, что еще сказать… Все уже итак сказали до него… Не хватало соуса к гарниру… Со всех сторон, из всех переулков потекла живая река. Зомбо-кошки с визгом кинулись в бой! Плевать на ножи… На бластеры. Они уже мертвы… Целься в голову, брат! Но только… Попади.
   Зомбо-кошки хлынули в гущу боя. Дикие вопли полицейских наполнили воздух. Стоны безумной боли… Зомби впивались в руки, в шеи, в плечи простых бледно-розовых парней, прочнейшая ткань скафандров лопалась как пленка мыльного пузыря, фонтаны крови хлестали со всех сторон. Вирусы вырвались на свободу! Они вгрызались в ткани, рвали в клочья клетки, нейроны, красные и белые кровяные тельца, заражая болезнями истекающую кровью плоть. Пушка на крыше пыталась меня достать, но я извернулась, вошла в пике, на бреющем полете пролетела над ними… Мои божественные стройные ноги – последнее, что они видели в жизни! Не так уж плохо… Лунный огонь вырвался из пальцев и упал на крышу последнего бастиона легавых. Они сгорели заживо… Rest in peace.
   Я опустилась на черную от копоти крышу дворца. Немного перестаралась с концентрацией… Лунные стрелы сожгли парней дотла. Скафандры, бластеры, обугленные кости, титановый корпус пушки… Все исчезло… Черт… Не надо было меня злить! Теперь даже некого хоронить… Смерть и кремация в одном флаконе… Я вся такая стерильная… Нужно спешить. Найти полковника Громова и разорвать на миллион кусков. Голый с Эрмом отвлекают копов. Я прорвалась – мне и мочить козла.
   Крылья сложились за спиной и спрятались под кожу. Я толкнула дверь, ведущую с крыши внутрь дворца, и вошла в коридор. В голове играла песня. Просто в тему вообще… «Большие города… Пустые поезда… Ни берега, ни дна… Все начинать сначала.» Как в бледно-розовом фильме про паренька, который поехал за океан уделать Америку. Вместо паренька была я… Вместо Америки – банда мародеров в погонах, называющая себя законной властью. Песня стучала в мозг… Из каждой двери выскакивали парни в скафандрах и получали свою пайку лунного огня… В очередь, сукины дети! Хватит на всех… «И рвутся поезда… На тонкие слова… Он не сошел с ума… Ты ничего не знала.» Яростный коп высунул морду в дверной проем. Лунная стрела сверкнула из пальцев, вонзилась в забрало гермошлема, прожгла титановое стекло насквозь. Мужик взорвался серебряным светом… Красивая смерть.
   Громов сидел в кабинете на втором этаже. Я знала… Сканирование пространства cработало в голове. В отличие от остальных ангельских заморочек. Какой-то стремный мир… Ни телепортнуться, ни мысли почитать. Тоска… Громов светился темным силуэтом сквозь полупрозрачные стены. Конечно, они были такими лишь для меня. На пути еще пятнадцать кабинетов, в каждом – одно-два тела… Я перемотала песню в голове немного назад. «Полковнику никто… Не пишет. Полковника никто… Не жде-о-от… Та-дам-да-дам… Та-да-да-дам… Та-да-дам. Там-там-там…» Пошла соляга! Эх… Один раз живем… Засверкали лунные стрелы, копы взрывались и падали обожженные, корчась от боли. Некоторых я не убивала до конца…
   Я прошла пятнадцать кабинетов и замочила еще человек двадцать пять. Как в кровавой компьютерной игре… Интересно, как бы ее назвали? «Ирениэль: Месть ангела», «Кровавая сука Ирэн», «Последний ангел-маньяк-убийца». Супер… Что поделаешь, если я быстрее, сильнее и прекраснее любого гуманоида во всех мирах? Я же ангел… Кабинет Громова на втором этаже был закрыт. На стреме стояли четыре бойца. Они набросились на меня, сверкая штыками на автоматах. На ходу выпуская в меня обойму за обоймой… Дохлый номер… Реакция ангела не хуже, чем у мастера кун-шу. Молниеносными движениями тела я уходила от пуль… Они пролетали мимо. Я оказалась на расстоянии вытянутой руки от полицейских… И тут меня разобрал петросянский зуд! Вместо того, чтобы просто их убить, я ткнула каждого пальцем в висок… Благодать… Парни побросали пушки и упали на пол, забились в конвульсиях экстаза, хватаясь за промежности и повторяя: «Боже мой!», «Что это?», «Мать-перемать… Меня словно трахнул ангел!» Я перешагнула через счастливых копов и пнула ногой в дверь.
   – Громов, сука… Выходи!…
   – Хрен тебе! Выкуси, шлюха.
   – Ты оборзел? Я ангел… Последний во всех мирах.
   Я выжгла лунным огнем замок и распахнула дверь. Громов лежал за перевернутым столом и целился в меня из бластера.
   – Ни с места, стерва! Стой, где стоишь. Я нервный – могу и шмальнуть.
   – Помнишь Где-то Там? Ты ее отправил на смерть.
   – Я многих отправил! Всех не помню…
   – Умри же, сука.
   И тут раздался грохот… Охрененный взрыв потряс всю площадь. Такой мощный, что титановые стеклопакеты вынесло к чертям. В следующую секунду в окно влетела огромная бронзовая лошадиная голова. Зеленый мужик! Не повезло тебе… Жизнь – дерьмо… Послышался гул гипердвижков. На горящую площадь спускалась куча кораблей… Зурианский флот…
   – БОГи, сдавайтесь… Вам кранты!…
   Искаженный громкоговорителем голос небесно-голубого босса разносился над площадью. Охренеть… Только этих ушлепков не хватало. Полковник Громов вылез из-за стола и выглянул в окно. Подошли караульные, которых я отымела в мозг. Парни были еще под кайфом, переступали, шатаясь, с глупыми улыбками на лицах… Ну а как иначе? Ангельская Благодать творит чудеса. Любовь, а не Война… А-ха…
   – Вот это мы попали… Перемирие, дочка…
   Полковник Громов протянул огромную жилистую ладонь… Ладно, гад. Потом сочтемся…. Я не стала жать ему руку, только сказала:
   – Не надейся! Я тебя потом пришью.
   – Смотри, что делается! И наших, и ваших бьют…
   Я посмотрела в окно… Зурианские звездолеты зависли над толпой полицейских, зомбо-кошек и соратников Голого. Они долбили сверху из лазерных пушек. Посреди площади на месте памятника зеленому челу зияла воронка от взрыва… Сейчас зальют напалмом! Только я успела подумать, и смертоносные бочки полетели вниз с кораблей. Волна расплавленного огня разлилась по площади и накрыла всех…. Конченые суки… Небесно-голубые твари… Им было все равно… Они убивали землян. Два корабля отделились от общей кучи и полетели в сторону Мариинского дворца.
   – Товарищ полковник, они приближаются… Что делать?
   – Не ссы, солдат! Прорвемся… Отделение, занять оборону.
   Бойцы рассредоточились по окнам. Перезарядили бластеры и приготовились умереть. Я смотрела на Громова. Он был спокоен.
   – Подпустить по ближе! Без команды не стрелять. Покажем гадам небо в алмазах. Надолго запомнят суки питерских ментов…

10

   Ирениэль расправила крылья и взмыла в небо. Счастливая… Наверное классно так парить и жарить сверху лунным огнем. Мы бросились в атаку. Полицейские выставили вперед углеродные штыки и тоже рванули в бой. Две толпы сшиблись с воплями как два локомотива на полном ходу. Кровавая мясорубка рядом с Англетером… Ну что?… Понеслась…
   Нам пришлось нелегко. Врагов было больше… Парни в черных скафандрах налетели на нас… Свистели пули, сверкали лезвия штыков. Полицейские теснили нас, окружая со всех сторон. Вдруг послышался яростный визг. В толпу дерущихся хлынули зомби… Из переулков на площадь вылилось кошачье море! Кошки пронзительно выли, шипели и бросались на штыки.
   Удача повернулась к нам лицом… Ирениэль зарядила по крыше лунным огнем, так мощно, что на секунду вся площадь осветилась серебряным светом. Лунная амазонка опустилась на крышу, сложила крылья и исчезла из виду. Найди Громова и вырви этой суке сердце! Мысленно я с тобой…
   Мы яростно бились с копами перед Мариинским дворцом. Победа была близка… И вдруг раздался взрыв! Зеленый мужик на коне разлетелся на куски. Над площадью зависли звездолеты… Зурианский флот… Они открыли огонь по толпе. Похрен, кого мочить… Для них мы МЯСО… Полицейские и бойцы отряда Голого падали, пронзенные лучами, зомбо-кошки горели, запахло паленой шерстью и жареным мясом. Наши ряды неумолимо таяли… Кто-то схватил меня за плечо и увлек вниз! Бюргер… Ничего не объясняя, он ткнул меня носом в мостовую. Там был открытый люк. Оглянувшись на коробли я увидел, как с них полетели бочки… Напалм! Я прыгнул в люк, в зловонную воду канализации. Такую глубокую, что я погрузился с головой, сверху на меня обрушился Бюргер. И тут же волна напалма разлилась, проникая за нами в люк, обжигая и не давая дышать. Дерьмо заливало глаза, попадало в рот, но вынырнуть было нельзя. Кто-то схватил меня за руку, увлекая вперед, я поплыл наощупь, зажмурив глаза, глотая дерьмо столетней выдержки… Боже… Мы добрались до какой-то подвальной комнаты. Заскрипела закрываясь дверь… Не в силах больше терпеть, я вынырнул на поверхность. Вспыхнул яркий свет фонаря… Это был Голый. Рядом, по горло в вонючей воде, барахтался Бюргер. У него на голове сидела Катя, королева зомбарей… Главные персонажи в сборе! В канализации бушевал напалм. Железная дверь нагрелась за пару секунд. Спасал лишь океан дерьма, в котором мы сидели. Он снижал температуру… Дерьмо не давало воде вскипеть. Вонь была настолько сильной, что хотелось срать, блевать и застрелиться одновременно… Но еще больше хотелось жить.
   Как мы это выдержали, я не знаю. В какой-то момент показалось, что это уже навсегда. Мы вечно будем сидеть в дерьме! За дверью будет вечно бушевать напалм. Но все кончается… Даже сны… Огонь погас… Мы открыли дверь и чуть не сдохли от угарного газа. Хорошо, что у Голого в рюкзаке нашелся противогаз… И он молчал! Смотрел, как нас выворачивает наизнанку от дерьма. Голый был в гермошлеме… «Сори… Я забыл, что вы без скафандров.» Он забыл… В жопу всех мародеров Вселенной! Мы по очереди как дебилы дышали с Бюргером в один противогаз. Глаза вылезали из орбит от едкого газа… Послышался шум… Зурианская ругань. К нам спускались гости… Боже… Только не это… Не-е-ет… Стоять по горло в дерьме. И принять бой… Идите к черту! Нам повезло… Небесно-голубые были без скафандров. Наверное, запах сорвал им башни еще быстрее, чем нам. Где-то наверху закрылся люк… Треск и шипение металла. Они заварили путь наверх.
   Голый знал катакомбы Питера как свои пять пальцев. В город сейчас выходить опасно. Надо проплыть подальше, на окраине есть дренажная труба… Класс… Как-будто у нас был выбор? Неизвестно еще, что стало с Ирениэль. Надеюсь, она шлепнула Громова… Черт! По ходу Питеру конец. Небесно-голубые захватили город… Оккупация! Сбылась мечта… Они отымели нас. Ничего… Еще посмотрим, кто кого ляля-траляля. Их ждет партизанская война… В канализации! Бессмысленная и беспощадная…
   Два часа мы плыли в дерьме – достойная плата за жизнь. В конце туннеля забрезжил свет луны. Мы добрались до водостока и прыгнули в ночное небо… Лунная дорожка купалась в море и убегала вдаль до самой линии горизонта. Звезды отражались в темной воде. Мы тихо качались на волнах.
   Пока мы добрались до берега, все помылись. Запах остался, но тут уж ничего не попишешь. Дезодорант никто не захватил. Мы развели костер на песчанном пляже Финского залива, развешали одежду для просушки. Катя ускользнула на разведку. На поиски остатков своей братвы. У Голого нашлась в заначке фляжка отличного пойла. «Русская водка» – экспортный вариант. Фляжка пошла по рукам… Я сделал глоток, перед глазами поплыли изумрудные круги… Реальность начала таять… Миг – и все исчезло! Я оказался в мире вечной ночи. Под ногами пульсировал зеленый круг… Со всех сторон мерцали звезды… Миллионы звезд… На полу сидел ослепший Дмитрий Вечер и улыбался куда-то вдаль. Смотреть туда он уже не мог.
   Через пять минут мы уже сидели на краю звездной пропасти, болтая ногами в пустоте, раскуривая черную эбеновую трубку. Чудесный пряный запах голландского самосада туманил душу и уносился вверх… К звездам.
   – Понимаешь, Эрм… Достала она! Эта сука… Ослеп из-за нее к чертям кошачьим… Все время какие-то обиды. Косяк задавила – хоть волком вой. Подумаешь, трахнулся один раз – с кем не бывает? Нет, надо выскочить хрен знает откуда и кочергой в глазницы засадить! Я даже кончить не успел…
   – Любит она тебя! Вот и бесится…
   – Ага… Любит. Нахрен мне такая любовь?… Чтоб потом без глаз рассекать. Да и не в этом дело… Она же стерва. Ей надо, чтобы все херово кончалось. Чтобы поплакать, пострадать… Так что, думаю, кранты вашему миру! Если она Где-то Там завалила, свою подругу, что уж о других говорить?…
   – Маша… Тварь… Как она могла?
   – Да пришла тут недавно… Весь самосад скурила. А сама не умеет сочинять. Какой-то беспонт выходит… Вся на нервах… Сделай, говорит, на пару трубок! А у меня глазницы болели, я сказал – сейчас не могу. А она мне: «Ну тогда я вашу прекрасножопую грохну!» И убила ее… Прикинь.
   – Сука… Что же делать?
   – Мочить ее надо! Вот что…
   – Как же так? Живого человека мочить.
   – Я тоже был живой. А теперь как Нео в «Матрице» рассекаю.
   Дмитрий Вечер вдохнул целебный дым. Задержал на мгновение… И выпустил в ночное небо сизые струи. Положил волшебную трубку в мою ладонь. Я затянулся… Эх… Пошла волна… Суровое зелье. Прямо валит с ног… И сразу все такое красивое… И мысль зарезать Машу не кажется уже такой херовой. Одной похотливой сукой меньше… Порнобизнес не обеднеет.
   – И как мы будем ее мочить?
   – Я все придумал! Надо заманить ее в постель. Я там устроил хитрую штуку. Снизу вылетает доска с гвоздями и пронзает матрас насквозь. Гвозди полметра длиной… Я их еще намазал ядом черной мамбы. Чтобы вообще верняк… Но некогда ждать, пока она приляжет. Она вас убьет в любой момент. Мне ее в постель не затащить. И тут на сцену выходишь ты…
   – Я-я-я?
   – Ты должен ее соблазнить! Увлечь на ложе любви. Я буду рядом… Доска срабатывает на голос. Как только услышишь кодовое слово – ЖОПА… Сразу прыгай с постели и беги. А то гвоздем зацепит… Потом даже я не спасу.
   – Нихрена себе, ты придумал! Она – раз так, и пошла со мной в койку.
   – А ты напрягись… Врубай свой шарм! Ты же всех баб перетрахал. И Сакуру… И Где-то Там… Удивляюсь, как Маша устояла.
   – Я ее не клеил… Она твоя женщина! Это святое…
   – Ага… Хорош звездеть. Любит она меня… Только со мной спит… Но ты все равно напрягись. Скажи, что всю жизнь мечтал ей вдуть… Телки это обожают.
   Я нашел Машу в супружеской спальне. Она сидела перед туалетным столиком в прозрачном пеньюаре. Ее обнаженная грудь колыхалась от легких движений и сводила с ума. Увидев меня, она улыбнулась! Ее не надо было соблазнять. Я целый год болтался в их звездном доме, мы переспали с ней тысячу раз. Ну может, не так много… Но я со счета сбился. Дмитрий Вечер нас ни разу не спалил. Влюбленные слепы… Мы трахались у него за спиной. А он покуривал трубочку и сочинял истории про наш безумный бледно-розовый мир. Вот и сейчас она порывисто задышала и увлекла меня в постель. Нежные бедра распахнулись, ее руки обвили мою шею. Маша была готова… Я целовал ее губы, ее глаза, ее прекрасное тело и ликовал от счастья… Боже мой! Она бесподобна… «Эрм… У тебя такая классная… ЖОПА.» А-а-а-а… Шестое чувство завыло в мозгу! Вали отсюда к чертям… Я отстранился. Она посмотрела на меня… В глазах проснулась тревога. Я спрыгнул на пол… Раздался хлопок откуда-то снизу. Огромные гвозди вошли в ее тело… «Эрм… Я так затрахалась… Жить. Вечно…»

11

   «Здравствуй, Смерть! Мы снова зажигаем… В Москве бушует ядерная зима. Америка в таком же дерьме… Янки бродят по улицам в противогазах, и ветер гоняет по Санта-Барбаре клубы радиоактивной пыли. Одни идиоты поджарили других, а те зажарили их в ответ… Теория Дарвина в апофеозе торжества. Выживает сильнейший… А если оба с яйцами – игре конец.
   Я проснулась как всегда после пьянки ни свет ни заря. Это же ты вчера зарядила бухать! На меня ворчишь… После тебя башку разрывает не хуже. Да ладно, пей… Такая уж наша шпионская доля. Алкоголизм и случайный секс. Все наши спали… Хель свернулась на шкуре Борма как на хрустальном матрасе. Матрас шипел и вздрагивал во сне, помахивая прозрачным хвостом. Питерская металистка обнимала его за шею, словно любимую игрушку из детства… Которого у нее никогда не было. Пьянки, сейшены, хайратые мальчики-гитаристы… Холод в душе. И «Pantera» в сердце.
   Сакура и Бес пропали… Потом они пришли из темных закоулков подвала. Молчаливые и таинственные до жути… Хотя и слепому было ясно, что они всю ночь занимались чем-то обалденным и запретным. А по-простому – жарились от души! Они нашли друг друга… Очуметь.
   Когда все проснулись, мы вытащили из холодильника ящик трофейного виски, пару коробок с консервами и устроили волшебный опохмел… Он нужен был всем, даже юной Хель. На старых дрожжах мы разогнались, и пьянка с утра пораньше понеслась куда-то вдаль… Сакура забралась на колени к Бесу и кормила его тушонкой с ложечки. Идиллия… Хель смотрела во все глаза… Она конечно подозревала, что дядя Бес кобель, но чтобы так реактивно соблазнить звездного рейнджера – это уже за гранью добра и зла.
   Нам стало так хорошо, и тут я вспомнила, что мы застряли в этом мире навсегда… Все упиралось в мыслекапсулы… Они остались в другой Вселенной. Борм сказал, что краем уха слышал местное радио. Передавали, что в Москве поймали шпиона по кличке Горн… С отрядом головорезов… Они совершили аварийную посадку на неопознанном летающем корабле. Сегодня вечером их должны казнить. А ведь у него могли заваляться мыслекапсулы! Пора было нанести визит безумному братцу Птахи.
   О том, чтобы взять штурмом казематы Кремля, не могло быть и речи. Последний бастион государства… Там по два мента на квадратный метр… Нас уничтожат, пока мы будем взламывать дверь. Но когда начнется расстрел, им будет не до нас… Это же так классно! Махнуть рукой и заорать: «О-Г-О-О-О-НЬ.» И расхерачить шпиона в кровавый фарш… Кайф неземной. Они наплюют на безопасность, и это нащ шанс! Свалить из мира красных беспредельщиков… И их американских корешей. План был рисковый, но крутой. Как говаривал Джонни Депп: «Лучше не знать, когда тебя настигнет смерть. И жить, трепетно восторгаясь всей душой великой тайной бытия.»
   Казнить шпионов должны были публично. Если это слово можно применить к миру после ядерной войны. Толпа зевак в противогазах… Жуткое зрелище… Мы решили зависнуть над Кремлем в челноке. Системы ПВО давно накрылись. Борм нырнет в Чистый Разум – проследит, когда выведут братьев Черного Неба, и подаст сигнал. Мы спикируем вниз и накроем всю эту шайку-лейку. Мирных мы решили не мочить. Они не виноваты, что все вот так… Бледно-розовые давно уже стали мне как братья, пусть даже из другого мира – все равно они няши. Заберем магистра Горна – и поминай как звали! Конечно, это было опасно… Сунуться в Чистый Разум – все равно, что заорать: «Пацаны… Я здесь.» Но Борм сказал, что в этой Вселенной саблезубых нет. Никто не думал, что мы сможем вернуться в мир ГКЧП… Да и хрен нам здесь делать? Они просто не знали Сакуру… Козлы.
   Странно, что со своей телепатией и предвидением будущего, бормониды не могли нас найти. Они рыскали по всем мирам, пытаясь напасть на след. Борм сказал, что это из-за собаки… Все, кто связан с ней, попадают в слепую зону. Охренеть… Я до сих пор не верю в эту чушь. Я снюсь собаке? Да ладно… Я спросила Борма, как же тогда он нас нашел?… Случайно?… Он сказал, что если попадает в новый мир, и мы там есть, он нас видит. Единственный из всех упырей… Наверное потому, что мы друзья, наши судьбы сплелись, он тоже связан с Пальмой. Когда Борм в самоволке, саблезубые не могут его найти… И это их ужасно бесит… Какой-то он неправильный бормонид.
   Расстрел назначили на вечер. Времени у нас был вагон… И мы его употребили с умом. Проще говоря, надрались по самые помидоры халявным американским бухлом! Закусывая трофейной тушонкой… Периодически Бес увлекал Сакуру в прохладный сумрак подвала. И тогда мы какое-то время слушали симфонию сладостных женских стонов.
   Мы так увлеклись, что чуть не проспали казнь. Вот бы мы тогда встревали… Остаться навеки в этой жопе… Лучше умереть. Хорошо, что я поставила напоминалку в бетаком. Звонок прозвенел, а мы сидели пьяные в ноль. И Сакура стонала в темноте на скрипучей панцирной койке. Тоже бухая. И только Бесу было пофиг, чем больше он пил, тем сильнее у него… Хмм… Пора было спасать беднягу-Горна. Мы с трудом заползли в челнок, белая капля взмыла в небо и хаотичными зигзагами полетела в Кремль.
   Челнок завис в стратосфере, и мы продолжили пить… Куда деваться? В нас уже было столько водки, что альтернативы осталось две – ложиться спать или разгоняться дальше… Мы достали последний ящик сорокоградусной, и пьянка понеслась во весь опор. Хель не выдержала напряга взрослой жизни и срубилась. Ну ладно… Отдыхай, принцесса… Борм засадил стаканюгу пойла и растворился в Чистом Разуме. Оттуда было удобнее следить за ментами. Они уже все приготовили для казни. На Красной площади у Кремлевской стены стояла шеренга парней в оранжевых костюмах и противогазах. Они должны были расстрелять мистера Горна с братьями. Борм появлялся время от времени в челноке опрокинуть очередной стакан. Он уже был талый, только алкоголь поддерживал в нем угасающую жизнь. Как и в нас… Закусывая пирогами бабы Марьи он говорил, что мы суки – притырили все пироги с малиной, а от черники у него заворот кишок. Как бы еще Чистый Разум не заблевать изнутри… Держись братишка! Мысленно мы с тобой…
   Бес и Хель бухали в оранжевых костюмах с противогазами на ремне. У меня был плащ из кожи корнезуба. Сакура щеголяла в костюме из белой углеродистой кожи на все случаи жизни. Воротник костюма легко превращался в гермошлем. Пока мы болтались в астралах, менты вывели на площадь братьев Черного Неба. Борм появился в челноке и заорал:
   – Пора! Их пристегивают к столбам.
   Сакура нетвердым жестом тронула приборную панель. Челнок камнем рухнул вниз и понесся к Земле… Через десять секунд мы упали на Красную площадь. В последний момент королева драконеводов втопила тормоз. Челнок завис над оранжевой толпой в противогазах. Мы чуть не расшибли головы об крышу корабля! Братья были прикованы к столбам, расстрельная команда готовилась дать залп. Бес долбанул из лазерной пушки и одним лучом разрезал шеренгу красноармейцев ниже пояса.… Кровь забила фонтаном. Клочья мяса и требухи вперемешку с оранжевой тканью упали на древние камни… Сакура включила громкую связь и завопила:
   – Ни с места, суки!… Всем лежать!… Морды в пол!…
   Противогазы бросились в рассыпную. Мало кому хватило ума лечь на брюхо и замереть… А зря… Бойницы в Кремлевской стене открылись, и ураганный град свинца обрушился на людей. Они стреляли в нас, но почему-то косили своих… Может потому, что их было больше?… Братья, пристегнутые к столбам, попали под шквальный огонь. И Горн среди них.
   Крыша челнока откинулась, мы упали на пол. Только Бесу было плевать. Он стрелял из лазерной пушки по стене, откалывая огромные куски кирпича, разрушая великий памятник русской архитектуры. Он был так проспиртован, что пули облетали его стороной, не выдержав мощного перегара. Защитный экран корабля почти не работал. Вспыхивал иногда… Но энергия была на исходе. Сакура прыгнула на площадь. Вокруг нее возникло голубое облачко защитного поля. Пулеметные очереди тонули в нем, не причиняя вреда. Руки ее превратились в могучие стволы. Звездная королева вскинула их и стала долбить по бойницам, превращая стену в кровавое решето. Дверь Мавзолея открылась, оттуда хлынули бойцы в оранжевых комбинезонах.
   Я врубила концентрацию кун-шу и черной молнией ворвалась в толпу ментов… Как же я люблю этот кайф… Вскрывать черепа, одним движением тонких пальцев вспарывать животы. Чтобы кровь хлестала, чтобы по уши облиться кровью этих парней. Умирающих с презрительной улыбкой на устах… Войти в глазницы словно в теплое кровавое желе и чувствовать, как глазные яблоки лопаются, и фонтаны крови бьют в лицо.
   Борм появился из Чистого Разума, оскалил пасть и бросился на врага. Хрустальные клыки вонзались в комбинезоны, рвали в клочья вместе с кровью, мясом и костями бледно-розовых парней. Кровь лилась рекой, растекаясь по камням… Бормонид метался среди ментов, убивая тех кого не доставала я… Безумие смерти… Красная площадь тонула в крови.
   Под пулеметным огнем Сакура добралась до столбов. Несколько братьев были еще живы. Как и мистер Горн… Космическая амазонка расстреляла цепи, закинула обессиленного магистра на плечо и побежала. Это его спасло… Голубая дымка защитного поля растворяла пули, которые градом сыпались на них. Остальным не так повезло… Братья полегли под огнем.
   Хель уже сидела за штурвалом челнока. Круто развернувшись, она полетела навстречу Сакуре и полумертвому Горну. Где она научилась так водить?… Акселерация… А как же я?… Меня забыли… Прокладывая дорогу среди трупов я бросилась в погоню за челноком. Не останавливаясь, Хель пролетела мимо Сакуры, королева закинула магистра в кабину, перелетела через борт сама, не переставая долбить из пушек. Бес продолжал расстреливать стену. В огромных просветах уже виднелись Кремль, Царь-пушка и Царь-колокол… Очуметь…
   Еще один разворот, челнок понесся мне навстречу. Расколов последний череп, так что брызнувшие во все стороны мозги залепили гермошлем, я подпрыгнула, сделала в воздухе обалденное сальто назад с разворотом, сгруппировалась и упала на заднее сиденье челнока, там уже валялся Горн – ну ладно… Он взвыл от боли!… Прозрачная крыша захлопнулась, Хель втопила форсаж, и корабль прыгнул в ночное небо.
   Погони не было, вся авиация давно уже превратилась в металлолом. Мы оказались на орбите Земли и перевели дух. Борм возник из Чистого Разума и свернулся на полу у моих ног. В челноке уже было тесновато. Как в автобусе в час пик… Не вставай на хвост! А ты не дыши в декольте… Классно у нас получилось… Мыслекапсул у Горна не нашлось. Магистра обыскали и все забрали. Но была еще секретная заначка. На корабле… Его отогнали в аэропорт Внуково. Горн скучал по Птахе… Он сказал, что поможет нам, лишь бы снова увидеть сестру… И разбудить собаку! Он был счастлив, когда узнал, что мы ее нашли… «Наконец-то я смогу уничтожить мир!» Ага… Мечтай… Вот так мы встряли… Спокойной ночи, Смерть. Люблю тебя… Твоя Тень.»

12

   «Салют, моя сладкая Тень! Cкучаю по тебе… Птахи нет… Никто меня не греет… Хорошо, что есть бухло. Если б я не пила, давно бы уже сдохла.
   Мы болтались на орбите как сардины в банке. Страдали от похмелья и отсутствия бухла. Все, что не допили, мы вчера разбили. На коленях у Беса блаженно мурлыкала Хель… Сакура сгорала от ревности, но делала вид, что ей плевать. Я с тоской вспоминала просторного Тупака… Борм свалил на разведку в Чистый разум. Он нашел мыслекапсулы в недрах захваченного у братьев корабля… Но забрать не смог. В Чистый Разум ничего не возьмешь. Тонкий атомный баланс – лишняя частица из другого измерения спровоцирует коллапс. Она даже не сможет туда попасть. Враждебное поле не пропустит… Жаль… Другой вариант – стащить мыслекапсулы и рвануть напролом через аэропорт, через всю Москву, через кордоны ГКЧП… К утру бы дошел… А мы бы сдохли от клаустрофобии. От преступных желаний… От невозможности их удовлетворить… Это я про сортир! От жестокого бадуна.
   Вечерело… Мы снялись с якоря и вошли в атмосферу Земли. Просто так штурмовать аэропорт было опасно. После недавнего боя у Кремлевской стены, красные встали на дыбы. Инфрафон ловил советские радиостанции. Везде шли передачи о нападении американских прихвостней на Кремль. С применением неизвестного оружия, генерирующего лазерную энергию огромной силы. Бес услышал и засиял: «Огромная сила – это я!» Все менты и спецназ стояли на ушах. Стратегически важные объекты охранялись. Аэропорт Внуково не был исключением. Он меньше всех пострадал от ядерных ударов. Самолеты сгорели, но многие ангары уцелели. В одном из них стоял корабль магистра Горна. Осталось придумать, как туда попасть.
   Челнок опустился в огромные кусты на краю аэродрома. Мы выбрались на волю, рассредоточились и стали пробираться к нужному ангару. На пути попадались сонные патрули. Мы их бесшумно вырубали, укладывали рядком на траву и двигались дальше… Наш отряд подошел к заветному зданию, внутри которого ждали звездолет, мыслекапсулы и свобода. Могучий удар хрустальной лапы оглушил часового. Мы проникли внутрь, дали по башке еще троим… Не фатально, но ощутимо… Так, чтобы ближайшие два часа их мозг ничто не беспокоило. Перед нами стоял корабль Горна. Внушительных размеров блюдце, покореженное со всех сторон, почерневшее от копоти взрывов. Видимо братья летели над Землей и попали в эпицентр. Пара боеголовок вписалась в звездолет… И вот… Такая лажа.
   Борм забрался по титановой обшивке наверх, через разбитый иллюминатор проник на корабль и спустя минуту уже стоял перед нами, осторожно сжимая зубами заветный стандарт мыслекапсул… И тут началось… Снаружи послышалась канонада. Стены задрожали, мощные взрывы сотрясали землю. Казалось, что ангар вот-вот обрушится на нас. Удивленные крики часовых доказали, что это не их подлянка. Это гораздо хуже… Радиостанция в комнате охраны взорвалась криком: «Внимание всем постам! Американские войска прорвали оборону… Враги штурмуют аэропорт… Товарищи! Не посрамим честь наших отцов… Стоять до последнего патрона… До последней капли крови… Отступать некуда… Позади Москва.» Вот это мы встряли… Янки брали Внуково на абордаж.
   – Вызывай челнок, дура!
   – Сучка, не ори на меня… Вызвала давно.
   – И где он, сучка?
   – Я не знаю… Сигнал не дошел. Китайская сборка.
   – И что нам делать, мать-перемать?
   Надо было прорываться к челноку. Он застрял в кустах и не реагировал на вызов Сакуры. Мы открыли дверь ангара и посмотрели в бездонную ночь. Там творился полный беспредел… Танки утюжили взлетную полосу и долбили из орудий по уцелевшим строениям аэропорта. Видимо это были янки… Красноармейцы в противогазах и комбезах защитного цвета отбивались как могли. Огромный танк со звездно-полосатым флагом на башне врезался на полном ходу в наш ангар. Мы еле успели выскочить в дверь… Сука… Надо предупреждать… Меня уже кондрашка колотила. Танк продолжал разносить ангар. Пушка повернулась в нашу сторону, еще секунда – и нашей славной братве конец! Я врубила ускорение кун-шу, метнулась к танку и в полете пробила с ноги… Прямо в орудийный ствол… Он переломился по середине и загнулся куда-то влево. В тот же миг раздался выстрел… Башню разворотило к чертям. Американский флаг вспыхнул алым пламенем. Из люка посыпались горящие танкисты с криками: «Вот из ит?.. Хелп ми, плиз!» А где-то рядом по громкой связи уже разносилось: «Ур-р-р-а-а!… За Родину!… За Генерального!» Очереди из автоматов косили посланцев капитализма. Сакура вскинула руки-пушки. Шары раскаленной плазмы вырвались из стволов и взорвали танк… Разнесли на куски…
   Послышался шум винтов. Вертолеты с эмблемой Соединенных Штатов зависли над аэродромом, и началась кровавая бойня. Крупнокалиберные пулеметы, ракетные установки долбили с воздуха по русским пацанам. А дома их ждали мамы. Жены, любовницы, водка, толченый картофан, макароны по-флотски, соленые огурцы… Они не вернутся к ним.
   Мы прорывались к заветным кустам под градом свинца. С земли и с неба… В самом сердце смертельного боя оказалась шестерка отважных ребят. Три парня, один из которых – Борм. И три потрясающих дамы. Самой красивой была конечно я… По нам долбили со всех сторон. И красные, и янки. Кипящая кровавая каша… Мы болтались где-то на дне. Между обугленных трупов красноармейцев и обломков бронетехники. С легкими вкраплениями кирпичей от взорванных ангаров… Жесть… Сакура вскочила на Борма, подхватила ошалевшую от беспредельной адской секи Хель. Пьяную в дым. Такую прекрасную… Такую молодую… Она закинула землянку себе за спину, облако защитного поля окутало их. Борм взвыл как феррари под закисью азота и понесся вперед, прорубая дорогу клыками и когтями. Сакура стреляла почти не целясь с обеих рук, сжигая все на своем пути. Мы шли по трупам, по обломкам танков и вертолетов. Глотая черный дым и радуясь тому, что мы все еще, не смотря ни на что, назло всем сукам достойны жить.
   Впереди уже маячили кусты. Они наполовину обгорели, и белый корпус челнока светился от всполохов пламени. Вертолет завис над нами так близко, что я увидела глаза солдата через очки противогаза. Он сидел в наушниках и наверное слушал какое-то свое американское музло. Хип-хоп, или кантри, а может, старый добрый трэш? Он махнул рукой и навел на нас шестерное дуло крупнокалиберного пулемета… Борм скинул своих седоков. Сакура и Хель с жестокими матами упали в траву. Бормонид разбежался и яростно прыгнул в кабину. В объятия американских парней. Его никто не ждал, но это уже было похрен… Вертолет вильнул, но хрустальный тигр зацепился за лыжу, и нырнул в кабину. Машина почти упала на землю, в последний момент пилот слабеющей рукой отправил ее в ночное небо, а Борм уже вспарывал брюхо, выпуская кишки… Кровь забила фонтаном в дверь вертушки. Саблезубый выпрыгул из кабины, весь забрызганный кровью, с окровавленной мордой – счастливый! Вертолет завалился набок и врезался в последний уцелевший ангар. Охренительный взрыв потряс аэродром. Черт знает, что там было, но рвануло жестоко… Мы пробились к челноку, упали в кресла, Борм нырнул в Чистый Разум. Только кровь с его шкуры осталась в этом мире, заливая горящий асфальт.
   Сакура втопила форсаж, закинула мыслекапсулу, все вокруг затянул изумрудный туман, беспредельное мочилово в мире ГКЧП растаяло где-то вдали на задворках Вселенной… Еще секунда… И мы ворвались в чистое ночное небо. В нем не было ни вертолетов, ни боеголовок, ни радиоактивной пыли. Под нами, весь в огнях, раскинулся уютный русский городок со странным названием… Красноярск… Мы откинули крышу челнока, выбросили нахрен противогазы, они медленно падали вниз, исчезая в ночном тумане. На кого бог пошлет… Мы взяли курс туда, где дрейфовал в стратосфере «Осколок Неба». Наш фантастический звездный крейсер… Наш настоящий дом… Корабль показался вдали. Мы отправили инфрасигнал. Патрик ответил – он был на вахте… Он давно уже нас похоронил, пять раз устраивал поминки, нарезался в фарш и что?… Выходит зря?… Мы вернулись… Конечно нет, дурачок… Водки много не бывает.
   Пока нас не было, многое случилось на звездном корабле. Порох вышел из комы… Спасибо Птахе… Она вернула его. Но счастье академика было недолгим. От напряжения мозга Птаха сошла с ума. У нее сорвало башню, она перестала лечить… И начала заражать всех подряд смертельными вирусами, которые сама генерировала в клетках так же, как раньше лечила. Первой жертвой стал Порох. Она заразила корабельных крыс бешенством и бубонной чумой. Крысы напали на академика. Он сумел убежать, нашел вакцину, вылечился, но так ослабел, что снова хлопнулся в кому. Он успел запечатать себя в герметичную капсулу. Патрик понял, что дело дрянь и изолировал полкорабля – там сейчас шурует Птаха… Кукла Банш решила покончить жизнь суицидом в другом конце звездолета, Костыль и Паштет притащили ей ящик водки, чтобы культурно отболтать… Это их спасло… Птаха бродит голая по коридорам запертой половины корабля, заражает зурианских крыс всякой дрянью и тут же лечит, и заражает опять. Порох лежит в коме в закрытой капсуле на территории Птахи. Уровень вирусной атаки там зашкаливает в тысячи раз… Горн сидит, убитый горем. Смотрит на сестру в монитор и повторяет: «За что?… За что?». Вот это мы вернулись домой… Я, сука, плачу… Я хожу, накатываю стакан за стаканом и просто ржу… Вот и все… До встречи, родная! Люблю тебя… Твоя Смерть.»

13

   Корабли зуриан приближались к Мариинскому дворцу. Я сидела рядом с Громовым в его кабинете, в окружении молодых бойцов. Которых я с удовольствием отправила бы в расход. Но вместо этого оттрахала в мозг. Женская логика – просто жесть… Я шла сюда, чтобы прикончить Громова. Отомстить за Где-то Там… А теперь мы кто?… Спастись толпой или сдохнуть по одиночке?… Я в одной лодке с копами… Очуметь.
   – Иванов! Беги на крышу, возьми ракетницу. Поджарь гадов…
   – Слушаюсь, товарищ полковник.
   – Петров! Заминируй фундамент… Все подорвем.
   – Будет сделано, товарищ полковник.
   Полицейские оказались не робкого десятка. Они решили сдохнуть, но не отдать свой штаб небесно-голубым… Нормальные парни! Уважаю…
   – Ангел, ты лечить умеешь?
   – Нет, я только бью… Я ангел Лунного Света.
   – И чему вас в ангельской шараге учат?
   – Ничему не учат! Рая больше нет…
   – Вот это ты порадовала дедушку Громова… И куда же мы пойдем?
   – Не знаю… Наверное в Ад. Хотя его тоже нет… И не было никогда.
   – Придется гнить в земле… Тоска-печаль.
   На площади догорали последние трупы. Я знала, что мои друзья спаслись… Ангельское зрение показало, что в последний момент они нырнули в канализацию и затаились, пока бушевал напалм, потом уплыли куда-то по вонючим коридорам… За пределы ангельского восприятия… Корабли зурианцев подлетели к дворцу и дали залп. Задрожали стены, посыпались куски с потолка, запахло гарью, из коридора повалил густой черный дым… Полковник Громов поднял руку и крикнул:
   – За Родину… За Россию… О-Г-О-О-О-НЬ…
   Полицейские бластеры засверкали со всех сторон. С крыши ударил рядовой Иванов из ракетной установки. Метким выстрелом он пробил дыру в днище огромного черного блюдца, нависшего над дворцом. Зурианский корабль вспыхнул, пошатнулся, накренился влево и врезался в соседний дом… Раздался мощный взрыв! Ну еще бы… Такая дура рванула… Нас обдало огненной волной. Молодец, Иванов… Так держать.
   Звездолеты открыли стрельбу, лазерные пушки долбили по окнам, смертоносные лучи резали на куски горделивый храм архитектуры… Никакого уважения к зодчеству бледно-розовых мастеров. Это культура… С ней нельзя вот так. Но зурианцам было до звезды… Они сидели в башнях лазерных гаубиц, вспоминали шпили своей прекрасной столицы и плевать хотели на город-музей Санкт-Петербург. Они тут все сравняют с землей… Убейтесь, сволочи! Валите к чертям на свой вонючий Зуриан.
   Вокруг меня взрывались плазменные шары, отрывая головы отчаянным защитникам дворца… Простым питерским копам… Таким же БОГам, как Эрм и его друзья. Они ложились на заляпанный кровью паркет. Захлебываясь теплой требухой… Давясь мозгами из разбитых черепов. Они умирали за мертвый город! Это был дом… Который нельзя отдавать… Никому… Хрен вам, говноеды… За Россию… За Питер… О-Г-О-О-О-НЬ… Я выжимала до предела всю энергию и долбила лунными стрелами по врагу. Сверкающие серебряные гроздья летели в корабли, прожигая броню, испепеляя тварей…
   Наши ряды неумолимо таяли. Давно замолчал рядовой Иванов. Небесно-голубые подсекли его метким лучом. Корабли подлетели к дворцу, и в окна ударили световые столбы… По ним, как по скоростным туннелям, съезжали зурианские бойцы. В разбитые окна прыгнули человек пятнадцать… Нас осталось четверо… Мы встали спина к спине, безумная драка понеслась. Враги налетали волной и откатывались, оставляя свежие трупы на полу. Небесно-голубая кровь хлестала рекой, смешиваясь с алой пацанской кровью. Громов рубился в штыковую на смерть, два бойца не отставали… Я поливала лунным огнем. Веером… Вкруговую… Жрите лунную смерть. Зуриане мочили из бластеров по своим, пытаясь достать до нас. Два копа упали, изрезанные в куски. Это конец… Да хрен вам, суки! Я подхватила Громова, крылья раскрылись за спиной, с ураганной скоростью из последних сил я нырнула в окно! Такого они не ждали… Лазерные пушки стреляли вслед. Они бы достали нас, но вдруг раздался мощнейший взрыв. И грохот… Дворец пошатнулся. И осыпался вниз как карточный домик. Огромный столб огня и пыли ударил в небо. Рядовой Петров выполнил последний приказ.
   Корабли подлетели слишком близко, волна огня и раскаленных осколков захлестнула их. Звездолеты вспыхивали и взрывались как мотыльки над ночным костром. Никто не бросился в погоню… Я влетела в переулок и затерялась в питерских дворах. Мы неслись между домами, ныряя в арки, огибая одинокие деревья, поднимая в воздух стаи радио-ворон. Полковник был тяжелый. Наел пузо на полицейских харчах… Зачем я его спасла? Сама не знаю… Это был рефлекс. Никто не убьет последнего копа! Только я…
   – Потише, дочка! Ослобони… Мне уже не тридцать лет. И даже не пятьдесят. Задушишь своими ручками… Слишком сладкая смерть.
   Я сбавила скорость, повернула в сторону Невы. Никто не преследовал… Мы перемахнули через реку и оказались на Ваське. Так называли БОГи Васильевский остров. Где-то здесь стоял магазинчик подержанных гиперлетов Бюргера. Он его так мощно расписал! Даром, что видел во сне… Там есть гостиница с герметичными номерами. И склад оружия… Очень кстати… Что-то мне подсказало, что Эрм и компания, когда выплывут из дерьма и обсохнут, могут наведаться в магазин… Почему бы и нет? Ностальгия… Наверное, классно попасть в свой сон. Круче только моя Благодать… Но это… Мечта… Всегда хотела трахнуть сама себя. Почти как самоубийство! Палец к виску… Интересно, как это будет?… Если я кончу, то как сильно? Фейерверк… А дальше… Тихая медовая грусть. Это случится всего один раз… За всю свою бессмертную жизнь я так и не решилась. Когда-нибудь я набухаюсь в говно, приставлю палец к виску. И нажму на спуск…
   Бюргер объяснил, как найти его берлогу. «Если что – встречаемся там!» Вот и наступило это гребаное «Если что»… Я опустила полковника Громова на заброшенный каменистый дворик магазина. Давно тут не ступала нога человека… И вообще никого… С тех пор, как Эрм, Где-то Там и Тень ослепли от груши Кан и отрубились на этих камнях. Тень утонула в глюках и думала, что дерется с монахами с Бетельгейзе… Она мне все рассказала. Пьяная сучка… Как обычно по халве растрезвонила все про всех.
   Мы нашли под порогом ультразвуковой ключ. Бюргер всегда прятал его там. Старая школа… Что-то было не так… Тревога нависла в воздухе. Я была совсем пустая… Лунный свет иссяк. Мне нужна Луна… Ночное небо затянули тучи. Нужно лететь туда… К звездам. Но меня уже так ломало все… Надо выпить. У Бюргера есть запас… Громов насторожился.
   – Опасность, дочка! Я слышал какой-то звук.
   – Да похрен уже! Пускай убивают, только сначала пусть нальют.
   Медленно отворилась дверь. В сумерках на пороге возник силуэт… Когда кончается лунный свет, я не только сквозь стены, я на два метра вижу как пенсионер в разбитые очки… Я вскинула руку и приготовилась долбануть последний лунный залп… Которого нет. Мне просто надо бухнуть… А потом…
   – Водка пойдет?
   Приятный женский голос вывел из полузабытья. На пороге стояла девушка с шикарной фигурой, ее не портил даже мешковатый гермокостюм. Эх, телочки! Давно бы стала лесбиянкой… Жаль, что есть на свете мужики. Незнакомка держала в руках заветный пузырь «Русской» и стакан… Подул внезапный ветер, тучи над городом разошлись, и Луна протянула ко мне свои тонкие серебристые пальцы… Кайф… Я смотрела, как наполнялся стакан. Дрожащие губы припали к стеклу. Алкоголь – хрустальная тропинка в рай… Лунные лучи ласкали тело… Водка бежала по венам, проникала в каждую клеточку и дразнила кровь. Полковник улыбнулся:
   – Какие люди! Валентинка…
   – Здравствуй, дед… Давно не видела твою хитрую рожу. От московских панков тебе респект.

14

   Ирэн нашла нас на берегу Финского залива. Она летала по городу и сканировала все вокруг… И наскочила на нас. Она сказала, что Мариинский дворец разрушен. Часть зурианских кораблей сгорела. Но осталось много других. Полковник Громов сидит в наручниках на Васильевском острове в отеле Бюргера и ждет смерти… Его охраняет Валентинка. Знаменитая королева гоп-стопа, атаманша уничтоженной год назад питерской банды ОБОС. Из глубин бездонного космоса вернулся Тупак. Печальный и сытый… Натрескался звездной пыли! Мы тут встревали… Чуть не сгорели, искупались в дерьме… А он… Тупак поставил пару бутылок виски… Он сказал, что погнался за странной штукой в космосе и поэтому опоздал. Нихрена себе… Нас чуть не зажарили пополам с говном. Тупак полетел за неопознанным объектом. Это оказался древний спутник, раскуроченный так, что стал похож на склитессу… Живую телку-звездолет… Как любой гуманоид, Тупак мечтал о безумном сексе. Наши девчонки ему не давали… Вот ему и глючилась всякая муть. Весь в обломах, Тупак гонял по космосу и сочинял печальные стихи.
   – Вот послушайте, парни! Я затолкаю тебя в тачку силой, я увезу тебя к пацанам. Там банька, рыбка и пиво. Братишка, я тебе сдохнуть не дам.
   – Класс…
   – По-моему, где-то было…
   – Да не гони! Я только что сочинил. А финал вообще улет… Как много в мире девушек красивых, искренних, верных да и простых. Такая вот терапия, такая вот взрослая жизнь… Про терапию – мощь! Я гений, сука…
   – По-любому стырил! Вот вертится имя на языке. Я эту тему в древних архивах слышал. Когда еще жил в Эрмитаже. Вот не помню, кто…
   – Да гонишь, ты! Ничего не слышал… Гения каждый может обидеть. А ты сам придумай… Сколько с тобой изведаем стран, сколько с тобой заработаем бабок. Сколько с тобой попробуем баб: азиаток, метисок, мулаток.
   – Про баб – зачетно! Надо мотив подобрать… Что-нибудь простое. Под пианино. И басуха на заднем плане… Пум… Пум… Пу-пум…
   – Точно! Голый, ты мои мысли читаешь. Я сам про пианино думал. А чем от вас так воняет? Запах не пацанский… Мужики так не пахнут.
   – Пахнут, блин… Когда в дерьме поплавают от души. Ты за бабой гонялся, а нас тут небесно-голубые в говне купали.
   – Вот оно что! Ну сори тогда, пацаны… Вот вам бухло. И колбаса копченая. Не помню, где скоммуниздил. Ешьте, пейте, отдыхайте…
   – Как собака, Тупак?
   – Мы живы… Значит спит.
   Все это время Пальма спала на койке в каюте Тупака. Ее прикрутили ремнями, чтобы не дай бог, не проснулась. Конечно, это пьяные приколы… Но мы итак бухали каждый день. Значит смысл в этих мерах был.
   Мы пили всю ночь. Тупак и Голый решили сколотить хип-хоп команду. Читать бледно-розовый рэп… С вкраплениями древнего даб-степа… Мы сидели у костра, жарили копченую колбасу. Пили забористый ядреный вискарь. Тренькали на раздолбанной гитаре Куклы Банш. И сочиняли грустную балладу… О том, как парня бросила сучка. И переметнулась к красавчику-футболисту. Паренек хотел подохнуть к чертям, но у него был хороший друг, он возил его по пьянкам и шлюхам и пел ему о том, что все будет зашибись. А бабы – конченые суки и не стоят того, чтобы так страдать. Красивая вышла песня… Жаль, что ее уже кто-то придумал до нас.
   – Ты будешь вырываться и бежать к ней, я тебя крепко свяжу. Ты столько лет доверял ей напрасно, теперь, братишка, доверься коржу.
   – Причем тут корж?
   – Да черт его знает… Просто в рифму легло.
   – Ты хоть знаешь, что это такое?
   – Ну типа… Пряник. Древний…
   Ирениэль не любила русский рэп. Но ей понравилась песня. Она сказала, что это правда. Бабы такие и есть… Бюргер сказал, что рэп говно. Настоящая реальная жесть – метал! Дум… Дэт… Запрещенная музыка его детства. Он сидел у огня, чистил свой верный «шмайссер» и опрокидывал стопарь за стопарем… Катя вернулась из разведки вся в печали. Ее мохнатую братву сожгли на площади перед дворцом. Никто не выжил… Мы как могли утешали королеву зомбарей. Тупак предложил смотаться в космос. Погонять, развеять тоску-печаль. Кругом зурианские патрули… Да наплевать…
   Ирэн полетела проверить Громова. Сказала, что будет ждать нас на Ваське. Мы оставили ей инфрафон Голого для связи. Правда он промок в дерьме. Пока не просохнет – тольку ноль! Мы затолкали Катю в Тупака. Почти что силой… Он выжал полный газ и умчался в небо… Никто не думал о том, что зуриане пришли из космоса, и вполне возможно, они еще там… Пьяные мозги… Тупак вылетел на орбиту, мы расслабились, и тут же угодили в силовое поле. И охренели от того, сколько вокруг зурианских кораблей. Их было штук сто… Зря мы у них звездолет украли. Силовой луч сковал наши пьяные тела… Я был такой бухой, что первый раз отчетливо осознал – из этой жизни выхода нет! Пусть делают, что хотят… Я провалился в сон.
   Мне снилась девочка с идеальной попой. Моя любимая родная Где-то Там… Она была со мной… Она улыбалась своими сладкими пронзительно очерченными губами. Их совершенства не вынесла бы сама Анджелина Джоли. И застрелилась нахрен… Глотая слезы. Проклиная жизнь… За то, что она не так прекрасна… Как моя Где-то Там… Мы целовались с ней. Моя ладонь ложилась на тонкие трусики цвета мокрый асфальт. И пальцы гладили изгиб божественной упругой попки. Самой идеальной в мире… Язык ее порхал у меня во рту, лаская губы, скользя по деснам, бился как сладкое жало суккуба… Никто не спасется от чар… И даже… Бог.
   Неожиданно все исчезло. Неприятный скрежет вырвал из объятий сна. Это закрылась стальная дверь… Я сидел почти в темноте. Лишь красная лампочка продолжала мигать над входом. Я вгляделся в отсветы и понял, что это небольшой отсек корабля… Из обстановки были только стол, лежанка и унитаз в углу. Классическая тюремная камера. Друзья исчезли… Видно сидели в таких же каморках и щурились на мигающий красный свет. Тупак наверное маялся в гаражном отсеке, пристегнутый всеми возможными цепями, чтобы не смог сбежать… Классно мы покатались. Вообще с ветерком… Какой бледно-розовый парень не любит быстрой езды? Странно, что нас поймали. Могли бы просто грохнуть в космосе. Что-то было не так…
   С потолка послышался странный звук. Решетка вентиляции упала… В узкое отверстие трубы протиснулся темный комок. Он грациозно прыгнул на пол и превратился в черную зомбо-кошку. Это была Катя… Класс… Я был так рад. Когда зуриане захватили нас силовым лучом, Катя спала под диваном в дальней спальне. Ей был грустно… Она забилась подальше и уснула. Это ее спасло… Катю не нашли… Она просочилась мимо охраны и пробралась ко мне. То, что она рассказала – это был звездец всего! У меня чуть мозг не выпал. От осознания того, как нас поимела жизнь. Звездолет, где мы оказались, был передвижной лабораторией евгеники. Зурианские врачи прилетели на Землю, чтобы отловить бледно-розовых особей для научных экспериментов… Нас ждала трепанация черепа! Вот такие дела.
   Небесно-голубые страдали тотальным раздвоением личности в каждом теле. Это не очень удобно… Вариант Тени-Смерти был еще самым простым. Две девчонки живут в одной голове. Влюбленные друг в друга по уши, нашептывают послания в бетаком. Но бывали совсем хреновые темы. Например два мужика в женском теле. Один гомо-, другой гетеро-. Вот это жесть! Они заводили семьи и менялись каждый день. У домочадцев такая же каша в голове. В теле ребенка мог жить старик. В теле мужчины – мать и дочь. Все это беспонтово, и зурианские ученые решили препарировать мозг бледно-розовых, свободный от шизы, и выяснить в чем подвох… Докопаться до глубинных хромосом. Вылечить гребаный небесно-голубой недуг.
   Все это Катя услышала в трубе… Когда проползала над лабораторией. Зурианские ученые сидели внизу, бухали и обсуждали, кого будут резать первым… Оказалось – меня! Мой геном на сто процентов чист от зурианской крови. Это важно… Я был из мира ГКЧП. Мои предки инопланетян не растлевали. Спасибо, братья по разуму! Такая честь… Прям от души… Личность гуманоида скрыта в лобных долях мозга. Их и будут потрошить. Следующий в списке – Бюргер. Он был такой же, как я.
   – Они нажрутся и придут за тобой! Готовься, Эрм.
   Легко сказать… И что я должен делать? Лобные доли не казенные. Они мне самому нужны. Катя нырнула в вентиляцию, предупредить других. А я остался весь в обломах, лихорадочно соображая, как обмануть судьбу.

15

   «Привет, Смерть! Как дела у моей ненаглядной? Обломы преследует нас… Птаха сошла с ума… Как теперь жить без секса? Есть вариант – соблазнить малолетнюю Хель… Криминал… Я наверное пас… Сакура наслаждается Бесом. Да и вообще она гетеро. Куклу Банш каждый раз вытаскивать из суицидного депрессняка? Не очень прет… Ничего, что я так открыто? Ты же меня понимаешь…. У нас же свободная любовь? После Птахи… Ты можешь тоже кого-нибудь трахнуть… Хотя кого? Все те же рожи… Тоска.
   Хель вернулась обратно в Питер. Осенью в школу… Предки телефон оборвали… Где наша любимая дочь? Зажигает с плазмометом… Ага… Мы ей подарили этот ствол. Пускай подружки сдохнут… Не буквально! Сакура вручила ей капсулу-чип с историей Anamorphosee 21. На память… Сказала, что будет навещать иногда, вспоминать свою планету. Хель не хотела уезжать, но предки уже достали… Еще у нее там был бойфренд. Наверное тоже дни считал до возвращения любимой. Мы закатили прощальную пьянку в Красноярске в честь отъезда Хель. Споили всю бесовскую родню… Брата, мать, жену… У Беса была жена! И Сакура об этом знала. Очуметь… Они подсели на обратную водку. Очень удобно… Перед работой выпил, пока доехал, трезвый как стекло. Можно снова дрожжи воровать. Брат беса, Фредди, на пару лет его старше, работал приемщиком тары на дрожжевом заводе. Продавал налево дрожжи и содержал весь семейный клан. Пил каждый день как новый русский. Внешностью он походил на персонажа из сказок – Фредди Крюгера. Маньяка из детских снов… Хотя сам был паренек веселый и добрый. Любил воровать дрожжи и бухать. Еще никто его ни разу не видел трезвым. Утром мы посадили Хель в самолет и продолжили пить.
   Кукла Банш нашла свое счастье. На проводинах Хель она укачалась до щенячьего визга и затащила пиратов к себе в постель. Костыля и Паштета… Классно им было. Черт… У меня даже слюни потекли. Два мужика – зачет…
   Патрик произвел фурор среди местных жителей. Маленькие дети подходили к нему на улице и плакали: «Хочу такую кису!» Мы сильно не светились. Выходили только во двор бесовской хрущобы – так у аборигенов назывались полутемные каморки с коридорами, помещения для жилья. Но шила в мешке не утаишь. Тем более… Моя голубая кожа. Соседи решили, что я наркоманка, и успокоились. У Беса было много таких друзей… Он сам три месяца в дурке лежал, когда косил от армии. Одел пионерский галстук, взял барабан, пришел в военкомат и сказал: «Я Мальчиш-Кибальчиш, запишите меня в отряд Буденного!» Вот такой был глючный чел… Из всех бесовских друзей мне понравился один паренек… Его называли Волосатый. Причем, так уважительно: «Волос-а-а-тый!» Он носил длинные волосы в хвосте и когда распускал, они падали ниже пояса. Накачанный мощный торс. И чистое лицо лесного эльфа. С такими добрыми лучистыми глазами, что хотелось зарыдать, распахнуть объятия и воскликнуть: «Дай, я тебя обниму!»
   Волосатый был лучшим другом Беса. Он как раз попал в жестокие криминальные разборки. Сидел возле дома. Подошли гопы – так называли местных мародеров. Попросили денег, Волосатый не дал… Ему набили морду и сказали, что теперь он должен. Прошла неделя… За это время долг вырос в несколько раз. Ему сказали, что через неделю зарежут мать, изнасилуют сестру, а квартиру возьмут за долги. «Приходи на стрелу, приводи, кого хочешь. Мы любому обоснуем, кто ты и что ты!» Вот такие дикие нравы… Словно из мира БОГов не улетали. Бес ударил пяткой в грудь, передернул затвор любимой лазерной винтовки и сказал, что надо помочь пацану… Никто не возражал… Все уже были пьяные в дым. На город спустилась ночь. Всей толпой мы поперлись с Волосатым на стрелу.
   Это надо было видеть! Впереди шатаясь брел Волосатый, рядом – Бес с тяжелым бластером на плече. За ним шагала Сакура в белой коже, с пушками вместо рук. Дальше – неразлучная троица космических негодяев… Кукла Банш, Костыль и Паштет. Они потрясали райскими автоматами и орали, что сейчас прольется кровь. В арьергарде, еле переступая ногами, шлепали Горн и я… Упоротый алкоголем Патрик с трудом держался на моем плече. Он взял у меня бетаком и смотрел ролики о нашей родной планете… Зуриан из космоса! Он так проперся, что скачал эти ролики себе на флешку. Она всегда висела у него на шее. Маленький титановый череп. Там порнухи сто тысяч пятьсот террабайт… Пат, я и Горн напились больше всех. У нас был турнир по шашкам. Вместо шашек – стопки водки. Проигравший выпивает литр. Все продули по разу. Так что мы уже были одной ногой в астралах. Второй осторожно ступали на грешную землю. И пели на весь Красноярск: «Что такое осень – это небо!» И пинали прошлогоднюю листву. В домах открывались окна, злые бабки предлагали нам заткнуться, или они позовут ментов. Горн показывал им средний палец и кричал: «Молчать, кошелки!» Фредди остался дома… Он так ужрался, что боец из него был никакой.
   Стрелу забили в ближайшей школе. На футбольном поле… Словно пригласили сыграть полуночный матч… Ну что ж? Окей… Несколько фонарей освещали траву. Банда молодых рэкетиров уже поджидала нас… Поигрывая ножами, обломками арматуры, бейсбольными битами. А мы пришли с волынами! Очуметь… Они улыбались… Наверное думали, что мы какие-нибудь ролевики. Из реконструкции «Звездных Войн». Гопы стояли на середине поля, не заходя в центральный круг. Два парня отделились от толпы и направились в центр. Мы подошли с другой стороны. Волосатый велел нам ждать, кивнул Бесу и они пошли навстречу гопникам… Я так хотела их всех убить. Как натянутый древний лук, я ждала сигнала, чтобы сорваться в бой. Но правила стрелки нарушать нельзя. Сначала терки, резня потом. Гребаный этикет… Парни сошлись в центре, и разборка понеслась.
   – Ну что, клоун?… Деньги принес?
   – Кого ты клоуном назвал?… Базар фильтруй. Ты хочешь сказать, что я клоун?… Ты это хочешь сказать?
   – Заткни хлебало! Ты никто и звать тебя никак… Хер ли ты сюда привел свой кукольный театр? Баба синяя… Наркоша… Стопудов.
   – Ты за свои слова отвечаешь? Я зурианка чистокровная.
   – Баб на стрелу привел… Только лохи приводят баб.
   – Ты хочешь сказать, что я лох?… Ты это хочешь сказать?
   – За базаром следи… Где деньги, тварь?
   – Кого ты тварью назвал? Ты уже должен сто косарей.
   На футбольное поле опустился челнок… Откинулась прозрачная крыша. Мы увидели тонкий стройный силуэт… Птаха… Как всегда совсем без ничего. Белая, прозрачная кожа сверкала при свете луны. Светлые волосы шевелились от вечернего ветерка. Она была так прекрасна… Боже… Все заткнулись. Она посмотрела на нас, улыбнулась, воздела руки к небу, раскрыла их, словно бутон цветка, и сказала:
   – С-К-И-Д-Ы-Щ-Щ…
   Из пальцев вырвался черный дым. Он окутал четверку в центре поля. Парни забились в конвульсиях, закричали от боли… Бес вдруг начал блевать. По лицам, по рукам пацанов побежали черные пятна, кожа слоилась и падала лоскутами, лимфоузлы набухали и взрывались, кроваво-гнойные брызги летели в стороны. Кровь хлестала из ужасных язв. Куски гниющего мяса отваливались от тел. Волосатый начал задыхаться и хрипеть. Из глаз, из ушей, изо рта лесного эльфа сочилась кровь. Друзья упали в траву, они катались и вопили так, что волосы шевелились на голове и вставали дыбом. Из корабля вдруг хлынули крысы, черная масса захлестнула гопоту и помчалась на нас… О, боже! Судный день настал… Мы не знали, куда бежать. Сакура… Великий специалист по адским секам. Она вскинула руки вверх, в ладонях засверкала звезда. Радужный пузырь опустился и накрыл нас прозрачным куполом. Волна раъяренных визжащих крыс ударила в тончайшую пленку и откатилась. Птаха заливалась жутким смехом. Она направила челнок в пузырь. Обнаженная прекрасная ведьма… Ее глаза сверкали, светлые пряди развевались за спиной. Челнок врубился в купол и отлетел. Безумная маньячка хохотала и направляла судно в радужный пузырь… Еще и еще… По полю бегали орущие от боли гопники, армия крыс настигала их, валила в траву, вгрызаясь в тела, в лица, в глаза, разрывая кожу и заражая болезнями, от одних названий которых сжималась от страха душа.
   – УБЕЙТЕ СУКУ! УБЕЙТЕ ЕЕ К ЧЕРТЯМ.
   – Не надо! Я САМА…
   Я вскинула бластер. Птаха прыгнула с челнока и прижалась к пузырю лицом… Манящим ласковым телом. Нежная грудь немного сплющилась. Совсем чуть-чуть… Сладкий животик ослеплял. Глаза скользнули вниз. А там… О боже! Не-е-е-т… Она сводила с ума. Я приставила ствол к ее виску. Через тончайшую пленку. Она улыбалась… Мне казалось, я слышу, как бьется ее хрустальное сердце. Нет… НИ ЗА ЧТО… Рука с волыной упала.
   – СУКА, Я НЕ МОГУ… Я люблю ее!… Она не виновата. Просто мозг сгорел…
   Птаха засмеялась. Воздела руки к звездам… Черный дым повалил из пальцев, окутывая наш пузырь, футбольное поле, улетая в переулки, в ночные аллеи. Он был все гуще, все плотней… Она закричала:
   – Конец вам, овцы… Конец всему!… Конец…
   Крысы бросились к домам. Она управляла ими… Но как?… Черные твари побежали по стенам, забираясь на балконы, в открытые окна. Черный дым проникал за ними в каждую щель. Со всех сторон раздались крики, полные ужаса и адской боли. Безумные, полураздетые, истекающие кровью и гноем люди прыгали из окон домов… Это был КОНЕЦ ВСЕГО…
   Кукла Банш выхватила свой огромный армейский нож и метнула в больную ведьму… Су-к-а-а-а… Н-е-е-е-т… Нож перевернулся в воздухе, ударил Птаху в висок тяжелой рукояткой… Боже… Она вскрикнула и упала в траву. Но было поздно… Черный дым опустился на город как туман. Крики умирающих в агонии людей пронзали ночь. Пора было рвать отсюда. Сакура вызвала новый челнок… Она была в гермошлеме, костюм из углеродной кожи не пропускал никакую хрень… Королева слетала на «Осколок Неба» и вернулась еще с одним челноком. Там были скафандры и гроб-контейнер на реактивных дюзах. В него положили Птаху… Она была одной из нас… Мы вкололи ей лошадиную дозу транка. Надели молекулярные кандалы и запечатали в герметичный гроб. Вернулись на «Осколок», поставили контейнер в лаборатории рядом с капсулой Пороха и ввели карантин в зараженном крыле корабля. Жалко было людей… Порох варил лекарства, у него всегда был запас… Но где найти вакцину на целый город?
   Проблему решила Сакура. Она инфранула на Элион, столицу Альянса, и сказала, что на Земле назревает биологический катаклизм. В Службе Надзора у всех башни посрывало. Сакура в этом мире уже умерла. Раскусила ядерную капсулу и взорвала базу с братьями Черного Неба… Прикол был в том, что лидер братства тусовался с нами. Сидел рядом с Сакурой и попивал пивко. Надвинув капюшон на лоб, чтоб не спалиться на мониторе. Королева драконеводов сказала, что на самом деле это не она, а ее сестра-близнец. Их в детстве разлучили… Все это было шито белыми нитками. Но лучше уж так, чем объяснять глобальный бред про разные миры… Через два часа на Землю прибыл санитарный звездолет Альянса. Над городом распылили вакцину, эпидемия захлебнулась… Жаль, что они опаздали. За два часа население Красноярска заразилось чумой, проказой, черной оспой, сибирской язвой. Вирусы мутировали, появлялись новые штаммы. Болезнь развивалась мгновенно. Одна минута – и труп… Улицы вымерли… Везде лежали зараженные тела. Не хотелось встречаться с начальством Сакуры. Объяснять, откуда мы знаем про вирусную атаку… Вдруг они обыщут «Осколок Неба»? Найдут безумную Птаху. Это будет звездец всего… Сам бог велел валить. Мы разогнали звездолет, Сакура закинула колесо и отправила нас в мир БОГов.
   «Осколок Неба» был слишком большим, чтобы портнуться без косяков. Он сдвинулся в конечной точке, и вместо Питера улетел в Петергоф. Корабль завис над Большим дворцом. В мире царила ночь… Лучше пока остаться здесь. Инфрафоны молчали… Мы залились вискарем как нибелунги. Сакура чуть не сошла с ума от горя… Ее любовник Бес погиб… Она хотела покончить с собой. Мы связали ее и накачали бухлом. Она уснула и бормотала во сне: «Бес… Бес… Бес… Бес…». Мы даже не смогли его похоронить. Труп сгнил, в нем кишело столько вирусов, что рядом было страшно стоять. Так и оставили их в траве… Reast in pease. Два лучших друга… Два музыканта. Волосатый и Бес… Такая вот взрослая жизнь. Люблю тебя… Твоя Тень.»

16

   «Здравствуй, Тень. Офигеть, ты раздухарилась… Какая свободная любовь?… Ты страх потеряла?… Ты моя… Запомни, сучка. Лучше запиши… Выруби в мозгу топором… Ни дай бог, я что узнаю! Тебе конец.
   Я проснулась на «Осколке Неба». Красота… Ни бормонидов, ни зуриан, ни мародеров, готовых снести тебе башку. Сходила в душ как голубая леди. Позавтракала в тишине… Все еще спали. Понятно – всю ночь бухали! Переживали за судьбу Вселенной… Верится с трудом. Я прослушала твою печальную сагу о Птахе. Бедная девочка… Бедные мы… Как теперь жить без секса? Я не знаю… Проснулась Сакура… Ее забыли развязать. Королева драконеводов закатила скандал. Решила, что она в зурианском плену. Все погибли… Это надо было слышать. Бедные наши братья… У них наверное уши светились как фонари в квартале «красных фонарей». Я специально к ней не пошла. Сидела за рюмкой чая и смаковала ее витиеватые эпитеты насчет небесно-голубых на всех галактических языках. Это что-то с чем-то…
   Кукла Банш кайфовала в постели с Паштетом и Костылем. Крепкая шведская семья. Как ты всегда мечтала, Тень… Только хрен тебе. Узнаю – растерменирую в пыль! Два мужика по цене одного… Зачет… В два раза больше наслаждений. Оргии каждый день… Насыщенная сексуальная жизнь. Никто не ревнует, потому что всем хватает всех… Идеальный брак.
   Я нашла в холодильнике пробирки с вакцинами Пороха. Препараты он хранил везде. Слава богу, он их подписывал. Я запустила лекарства в вентиляцию и очистила корабль от вирусов. Крыс не было… Наверное, они вчера ушли за Птахой. Как она смогла улететь в Красноярск, никто не знал.
   Патрик был в печали. Его кореш Порох лежал в коме… До сих пор… Зомбо-кот взял бутылку водки, баночку огурцов и пошел в лабораторию. Побыть немного с другом… Выпить… Как на кладбище. Чокнуться с крышкой гроба. Оставить пару огурцов… И стопочку… Как это мило! Я пошла за компанию. Мне тоже было грустно… Рядом с Порохом лежала в титановом гробу прекрасная Птаха. И вращала глазами… Выбраться она не могла. Молекулярные кандалы – как вечность. Выломать руки не хватит сил. Но эта сучка была умнее всех! Она заразила себя проказой… Полный улет… Ее лицо вдруг стало деформироваться на глазах. Словно оно было из пластилина – кто-то взял и смял его рукой… Она превратилась в мерзкого урода с огромным носом, губами, ушами и бровями. Патрик посмотрел и ушел блевать. «Побухал я с другом… Спасибо, сучка!… Я теперь два дня жрать не смогу.» Он был просто вне себя. Руки и ноги Птахи сгнили и отвалились вместе с кандалами. И рассыпались в прах… Она засмеялась, золотой туман окутал тело… Когда он растаял, в гробу лежала прежняя Птаха. Прекрасная как весенний цветок. Обнаженная и неземная… Она прижималась губами к прозрачной крышке гроба… Я тонула в ее глазах и падала в бездну.
   Замигал инфрафон… Это звонила Ирэн. Они бухали всю ночь на берегу залива. Единственный инфрафон промок в дерьме и завис… Высох только сейчас… Ирэн была на Васильевском острове с полковником Громовым и Валентинкой. Королева гоп-стопа вернулась из небытия. Ирениэль сказала, что Катя, Эрм, Тупак и Бюргер, а так же их новый приятель Голый пропали. Вся компания полетела в космос. И провалилась как сквозь землю… Видимо их замели небесно-голубые. В Питере творился беспредел… Зурианские корабли наводнили город. Они сжигали квартал за кварталом и убивали БОГов… Ночью был жестокий бой. Много народу погибло с обеих сторон. Разрушен Мариинский дворец. И памятник зеленому челу… Наконец-то… Он меня так достал. Я про мужика с конем… Дворец конечно жаль.
   Тащить корабль в Питер было опасно. Мы договорились, что Ирэн привезет Громова в Петергоф… На расстрел… Возиться с ним дальше нельзя. Вокруг зурианские патрули. Хрен знает, как поведет себя полицейский, когда запахнет жареным. Лишние проблемы ни к чему… Где-то Там похоронили на террасе перед Большим дворцом. Кое-как присыпали землей… Пришло время вернуть должок. Останки были на месте… Может, что-то и сперли радио-вороны. Отгрызли пару кусков… Плевать… Основные части лежали здесь. Простая русская девчонка. С томительной идеальной попой. Даже у трупа Где-то Там задница потрясала… Мы закопали ее… Поставили мраморный надгробный камень. Откололи от фонтана. Самсон и бронзовый лев не будут против… Мы расположились на траве перед Большим дворцом, достали бухло и от души помянули Где-то Там. Ирениэль и Валентинка уже летели к нам и везли убийцу. Полковник Громов должен был сегодня ответить за смерть Где-то Там своей ублюдочной полицейской кровью.
   Через полчаса на лужайку рядом с нами опустился потрепанный обгоревший челнок. Пробоина зияла над левым баком. Еще чуть-чуть, и не играть ему на скрипке никогда… Это были Валентинка и Ирэн. Пару раз их обстреляли зуриане… Никакого уважения к дамам! Полковник Громов спрыгнул с трапа и прошелся по дорожке, разминая ноги. Он поздоровался:
   – Привет, бандиты! Побухаем?… В последний раз.
   Он смирился с неизбежным. Принял грядущую смерть отважно и по-мужски. Громов был грязным копом… Он сливал Валентинке информацию о полицейских рейдах. Королева гоп-стопа сдавала ему конкурентов… Неплохой обмен… Вот так они и жили. Когда Валентинку прижали, Громов был в командировке и не успел ее предупредить. Потом вернулся – все, звездец. Корпорация ОБОС канула в лету. А с ней накрылся источник нетрудовых доходов. В один прекрасный день полковник сидел в приемной генерала, начальника питерских копов, и строчил доклад. Он тогда еще не был главным. Первый заместитель… Его карьера не развивалась уже много лет. Ведь БОГи теперь жили вечно. Генерал был бодр и полон сил.
   Полковник писал доклад, мечтал поскорее прийти домой и залезть на любимый порносайт. Нырнуть в объятия Лауры Лион и забыть волнения последних дней. Вдруг открылась дверь, зашли патрульные, которые охраняли парадный вход. В руке одного из них дымилась раскаленная кочерга… Ребята, вы куда? В ответ – тишина. Только ствол плазмомета уткнулся в живот… Не рыпайтесь, товарищ полковник, и будет вам счастье. Один из парней остался с Громовым, остальные зашли в кабинет… Послышались звуки борьбы. Грохот мебели и душераздирающие вопли генерала. Запахло горелым мясом… Полковник провел бросок через бедро и вырубил конвоира. Предчувствие полной жопы захлестнуло его…
   Громов ворвался в кабинет и охренел. Последние моральные устои в голове разбились о безжалостный хардкор бытия. На столе лежал истекающий кровью генерал, его держали трое бойцов, а четвертый трахал раскаленной кочергой… Куда скатился мир? Это был звездец всего.
   Очередь из плазмомета скосила безумных парней. Но было поздно, генерал умирал на столе. К тому же – открытые раны… Вирусы вырвались на свободу и сожрали участников кровавой драмы… Выжил только Громов. Он получил повышение и стал главой департамента питерских копов.
   Валентинка недавно вернулась из Москвы. Разборки с полицией, переросшие в затяжную уличную войну. Московское отделение ОБОС не встало на колени. Приезд Валентинки вдохнул новые силы в партизанскую борьбу. Копов мочили в каждой подворотне. Взрывали гипербабоны, сжигали полицейские участки. Под ногами у служителей закона горела земля. Легавые не остались в долгу. Заливали напалмом целые районы. По наводкам стукачей потрошили дома бойцов ОБОСА. Массовые казни мародеров потрясли бледно-розовую Москву. Разгул полицейского террора захлестнул столицу. Валентинка приехала в Питер, чтобы пополнить запас оружия и боеприпасов. Кто-то шепнул ей про тайник в магазине Бюргера. Там лежали стволы на все случаи жизни. Дробовики и плазмометы, фаустпатроны из музея и ракетные установки, способные взорвать звездолет. Валентинка оказалась на Ваське в магазине гиперлетов. И повстречала Ирениэль. Она как раз прилетела с Громовым. Бродячие филинги совпали.
   Полковник Громов не хотел умирать. Но покорился судьбе… И как-то влился в коллектив. Пошли разговоры за искусство, за жизнь… Полковник рвал рубаху на груди и клялся, что не хотел никого убивать. Он просто хотел защитить наш мир БОГов. От пришельцев… Валентинка рыдала у него на плече, и шлюзо-мундштуки опускались в стакан. Водка текла по венам. Дым от «честера» туманил мозг… Мы не хотели его мочить! Он был классным дедом… Просто жизнь такая… Суровая пацанская жизнь.
   – Убейте меня! За Где-то Там… Я такое говно! Я не достоин жить.
   – Прости, Семеныч… Мы тебя убьем. Но не сегодня… Я уже нихрена не вижу в прицел. Все плывет… Наливай еще! Помянем Где-то Там.
   – Громов, ты няша! Жаль, что ты против нас.
   – Вы бандиты. А я – закон… Вот такая лажа.
   Мы пили весь день и не заметили, как спустилась ночь. В парке зажглись фонари, заработали последние живые фонтаны. У нас посрывало башни от этого рая. Мы решили, что Громова убьем с утра. Он сишком классный… Все равно никто ему могилу копать не будет. Черт возьми… Я так напилась. Меня штормит… Алкоголь уносит в небо. Люблю тебя… Целую… Твоя Смерть.»

17

   Громов споил нас, загрузил по самые гланды историями о нелегких полицейских буднях. У него был свой расчет… Еще немного пожить… Коварный план сработал. Мы перепились в дым. Никто даже бластер поднять не мог. В глазах двоилось. Гравитация прижимала к земле… Стремно в таком состоянии кого-то мочить… Совсем не окей… Мы забили на расстрел и решили бухать до конца. Финал нашей пьянки затерялся во мгле. Я помню, как летала над фонтаном, белые крылья трепетали за спиной. Все наши плавали внизу и старались в меня попасть из баллончиков с шоколадом и сливками. Вот это я отожгла… Потом наступила ночь.
   Утром старый хрен сбежал… Оставил записку: «Сори! Я не готов пока умирать. Встретимся на большой сцене!» При чем тут сцена, никто не знал… Наверное, это был похмельный бред. Громов украл челнок Валентинки, два ящика водки и корзину райских пирожков… Губа не дура… Пришлось лететь на «Осколок Неба» за бухлом. Не помирать же с похмелья.
   Валентинка сказала, что все это обалденно, но ее в Москве люди ждут… Им нужны стволы и патроны. Она предложила мне отправиться с ней. Я подумала: почему нет? Меня в любой момент могут грохнуть бормониды. Надо успеть увидеть мир. Побухать, пообщаться с друзьями. Подарить несчастным БОГам свою Благодать. Нам пожелали удачи и подогнали новый челнок. На «Осколке Неба» их было много. Ребята собирались подлечиться и лететь на поиски ночных горе-бухарей, пропавших вместе с Тупаком. Патрик сказал, что хочет в Москву. Все равно его друг академик в коме. И неизвестно, когда очнется… Без него совсем не клево. Окей, котяра! Прыгай… Мы упали в челнок, Валентика втопила газ, Патрик закинул в плейер какой-то древний диск. Сказал, что по пьяни отжал у Эрма в рюкзаке… Белая капля летела в Санкт-Петербург. Одинокие дома и деревья проносились мимо, настырное солнце рвалось в глаза, а из динамиков долбила жесть:
   – Ты – летящий вдаль, вдаль ангел… Ты – летящий вдаль, вдаль ангел…
   Патрик вертел в лапах стандарт мыслекапсул. Он взял их в аптеке на планете королевы Anamorphosee. Брачные игры кенсианцев, разумных кошек. Он загрузил в себя колесо и тихонько всхлипывал на заднем сиденье челнока… Что ему глючилось? Лучше об этом не знать.
   – Кот… Извращенец… Нашел время. Кругом зурианские патрули. Рядом с тобой две дамы. Постеснялся бы…
   – А что такого? Я хиппи… Дитя цветов.
   – Оглянись! Кругом война…
   – У меня тут такие кисы в глюках. Ты бы видела, что творят! О боже… На, Ирэн, заглотни…
   – Да иди, ты, в пень! Я еще в порнухе с кошками не была.
   – Ты когда уже чпокнешь меня своим пальцем?
   – Никогда! Я мужиков люблю… Нормальных. Не таких, как ты…
   – Признайся, ты просто стерва! Любишь тех, кто на тебя с прибором… Ну ты понимаешь… Бедная Птаха с ума сошла, так и не дождалась твою Благодать.
   – Что поделаешь? Жизнь – говно. Чем труднее – тем слаще.
   – Мне сейчас так сладко! Очуметь… Давай-давай… Вот та-а-ак! Красава…
   – Фу ты, черт… Заткнись, озабоченный. Сейчас Питер будет… Соберись.
   – Да заманали вы, кайфоломки! Чужое счастье глаза колет.
   – Счастье?… Смотреть, как кошки друг друга жарят?… Никакое порно не сравнится с реальным сексом. Когда тебя имеют как хотят.
   Мы приглушили двигатель и на малой тяге влетели в Санкт-Петербург. На улицах было тихо. Город застыл в предчувствии катастрофы. Даже корабли небесно-голубых пропали. Нам это было на руку… Челнок без приключений добрался до Васильевского острова. Зловещая тишина выносила мозг. Мы открыли тайник и стали грузить оружие в багажный отсек. Боеприпасов было так много, что часть пришлось затарить в другой челнок. Один повела Валентинка, второй – счастливый умиротворенный Пат… Я устроилась на заднем сиденье, пила портвейн и наблюдала, как шевелится шерсть на загривке зомбо-кота… Шикарная тема! Особенно, если поддать.
   Челноки миновали границу города и вырвались на московский тракт. Конечно, трактом он не был, человечество давно уже сдало в утиль все тачки… Название осталось, здесь любили гулять пешеходы. Давно… Когда еще мир был другим… Для них оставили бетонку километра два. Дорога ныряла в живописный парк и исчезала. Дальше уже тянулись леса, поля, природа и все дела. Стремительные белые торпеды летели вдаль.
   Валентинка неслась впереди. Она обернулась и помахала рукой. Вдруг пространство дрогнуло, воздух поплыл как кривое зеркало… Из пустоты на капот переднего челнока прыгнул огромный хрустальный кот. Клыки вонзились в крышу и разодрали на куски. Королева гоп-стопа вскинула бластер и разрядила в рычащую морду. Голова взорвалась на осколки, они полетели навстречу и застучали в лобовое стекло. В тот же миг два тигра прыгнули в челнок Валентинки… И трое в наш. Началась борьба… Патрик матерился как пьяный рокер и пытался держать штурвал. Разбилась крыша челнока. Три бормонида упали в салон. Я увернулась… Тигры пролетели мимо и застряли в диванах. Патрик бросил руль и вцепился в горло одному. Зомбо-клыки острее бритвы… Бормонид завертелся волчком, пытаясь скинуть Пата. Это было нелегко… Зомбо-кот зарылся в складки шерсти и грыз хрустальное горло. На сиденья хлынула кровь, словно прозрачный кленовый сироп. Бездыханная туша упала на пол. Я схватила за морду второго, раскрыла пасть и погрузила руку в горло. Охрененный выхлоп лунного огня взорвался внутри бормонида. Запахло жареным мясом. Хрустальный кот сгорел изнутри. Пока мы убивали третьего упыря, Валентинка хлесталась с двумя в своем челноке. У нее были только бластер и нож. Мы летели так близко. Но не могли ей ничем помочь… Выстрел из лазерной пушки разнес бы вдребезги весь челнок. Настырный бормонид на нашем корабле никак не хотел умирать. Он всеми клыками цеплялся за жизнь. Мы катались по разбитому салону. Неуправляемый челнок летел в сторону леса… Валентика перестала стрелять. Заряды кончились… Твари набросились на нее и сожрали живьем. Они терзали плоть, поднимая кровавые морды к небу, потрясая окрестности ужасным звериным рыком. В нем не было ничего живого… Только смерть… Мы дорезали бормонида, и я испепелила челнок Валентинки лунным огнем. Он был забит боеприпасами… Могучий взрыв полыхнул впереди. Патрик еле успел отвернуть… Огромная стая радио-ворон поднялась в небо. Спи спокойно, милая… Пусть тебе снятся цветные сны.
   Воздух вокруг буквально вскипел. Саблезубые сыпались гроздьями со всех сторон. Патрик бросал челнок то вправо, то влево, пытаясь скинуть уродов с капота… Туча встревоженных взрывом радио-ворон сгущалась над лесом. Они развернулись клином и рванули за нами… Вот это гон… Птицы падали с неба как безумный адский дождь. Они облепляли саблезубых и злобно верещали, пытаясь выклевать им глаза. Черное облако пернатых тварей набросилось на челнок… Я жарила лунным огнем с обеих рук… Птицы сгорали в воздухе, падали, поджигая траву, но тут же появлялись сотни новых. Бормониды рычали от боли, пытаясь сбросить с себя ворон. Но все было зря! Им было плевать на Чистый Разум, на зуриан, на БОГов… Плевать вообще на все… Они пришли убивать! Они пришли сожрать этот мир.
   Мы попали в крутое дерьмо. Не знаю, чем бы все кончилось, но вдруг случилось странное. В голове помутилось, пространство начало таять, все затянул зеленый туман. Реальность растворялась как золотое кольцо в кислоте. Еще один миг – и все исчезло! Бормониды, радио-вороны, все пропало в зеленой мгле. Простанство впереди распахнулось, мы ворвались в сверкающий мир. Высокие горы, озера, реки, долины, бескрайние леса…
   – Патрик, ты что натворил?
   – Я… Под колесами был. Под кенсианским порно… Меня накрыло, я втопил форсаж… И вот… Думаю, мы в стране порно-кошек.
   – Фига себе… Даже не знаю, что делать. Расцеловать твою зомбо-морду или вломить по первое число.
   – Я спас твою ангельскую попу. Я заслужил Благодать.
   – Ну уж нет… Извини, чувак…
   Надо было срочно искать нормальные колеса. Чтобы свалить… Не нравилась мне переспектива остаться здесь навсегда. В огромной куче кошек… Не очень прет… На дальнем холме виднелся город. Надеюсь, там есть аптеки… Или какие-нибудь мыследилеры. Счастливый Патрик сделал разворот и направил челнок в сторону кошачьего мегаполиса. Довольный зомбо-мачо… В этом мире пси-энергия наполняла мои нейроны. Я могла портнуть корабль прямо в город… Но лунный свет почти иссяк. Ночью мы бухали, и я потратила силы на всякую муть. Массандра, лунный дождь. Портовала всех туда-сюда… Фонтан-крыша-винный погреб… Это был главный маршрут. Потом мы дрались с воронами, с бормонидами. Так что я была в нулях… Ну и ладно… Прикольнее подлететь на челноке, чем тупо возникнуть на тротуаре… Опа-на! Отстой… Я слышала мысли Пата: «Порно-кошки… Сбылась мечта… По-любому надо всем им вдуть.»… Эх… Где наша не пропадала? Да везде пропадала. Прорвемся… Бог не выдаст, свинья не съест.

18

   Перспектива сдохнуть от лоботомии была супер. Всю жизнь мечтал… Ага. Хрен вам… Я не сдамся. Я же Эрм… Смотритель древнего Эрмитажа. Пускай музея больше нет… Но я есть… Охренительно прекрасный бледно-розовый мачо. Безутешный любовник, потерявший подругу в боях с пришельцами из мира ГКЧП… Главарь кровавой банды Эрма и Где-то Там. Ну может, не главарь. Мы все были главные… Мама анархия… Папа Виктор Цой.
   Я сидел в полумраке, смотрел на мигающий красный фонарь и думал о том, что живым не дамся… Не дождетесь, твари! Я лучше сам себе вены перегрызу. Это была классная мысль. Я закатал рукав и попытался прокусить руку. Жутко неудобно… Зубы тупые. Кожа толстая… Света мало… Отстой.
   – Неправильно ты, чувак, вены вскрываешь! Ты их поперек грызешь. А надо вдоль.
   От неожиданности я прикусил язык. Больно же, сука… Голос был такой знакомый… Из темноты каземата показался огромный прозрачный торс, довольная саблезубая морда и добрые глаза… Это был Борм. Он все-таки воскрес! Сбежал от хрустальных братьев и стоял передо мной. Переминаясь с лапы на лапу… Рыская взглядом как всегда, что бы такое урвать пожрать.
   Мы обнялись с Бормом, и я даже позабыл о том, что скоро мне распилят мозг. Приятно встретить старого друга… Дружба, она как водка – не ржавеет. Ее можно достать через много лет, открыть заветную бутылочку дружбы… И она засверкает янтарным огнем. И будет такой же терпкой и забористой на вкус. И разгонит усталую кровь по венам. И наполнит счастьем серые дни… Жаль, что не нашлось бухла… Выпить за встречу! Подлые зурианские крысы забрали все. Даже не верится, что Тень-Смерть одна из них… Она совсем другая! Отпадная девчонка, с ней можно побухать и трахнуться… В теории… Конечно, затащить ее в постель нелегко. Для этого надо взорвать ей мозг… Что не удалось ни одному из нас. Птаха не в счет.
   – Я видел Сакуру и Тень. Они встревали в мире ГКЧП. Не могли улететь… Пришлось даже Горна освободить, чтобы он сказал, где спрятал капсулы. Он еще надеется уничтожить Вселенную… Разбудить собаку… И все такое.
   – Они бы нам сейчас не помешали… Нашинковать зурианских сук.
   – Не парься, Эрм! Никто тебя не вскроет. Я их порежу на ремни. Давно бы освободил тебя, но дверь не пробью. А через Чистый Разум я не пропихну. Там другая амбивалентность. Твои неправильные атомы вынесут все к чертям. И сам сгоришь… Да и не попадешь ты туда. Барьер не пустит…
   – Нихрена себе! Как у вас там все сложно.
   – И не говори… Достала меня эта дисциплина. Старики лютуют… Заставляют идеальный спирт варить. А это жесть… Пять секунд передержал – все нахрен, карцер на неделю. С Где-то Там проще было. Я был звездой… Талисманом веры. Ладно, не ссы. Как только откроют дверь, они все трупы.
   В коридоре послышался шум шагов. Мы прекратили общаться и приготовились убивать. Но оказалось, не все так просто. В стенах открылись отверстия, и камеру наполнил синий газ. Меня парализовало от ушей до пальцев на ногах. Борм успел слинять в Чистый Разум. В комнату зашли два мужика в противогазах и погрузили мое неподвижное тело на кушетку с колесами… Они повезли меня по коридорам… Газ летел за нами, словно синяя метель. В стенах по обеим сторонам были двери с красными лампами наверху. Некоторые из них мигали, как у меня… Другие были выключены. Третьи просто горели… Если фонарь потух, значит все – труп?… А если горит? Без мозгов, но выжил… Странные мысли проносились в моей голове. Борм был где-то рядом, но пока клубился газ, он не мог напасть.
   В конце коридора открылась раздвижная дверь. Мы въехали в шлюзовой отсек… Ну вот и все! Уроды… Синий газ ушел, но ничего не произошло. Борм все так же где-то шлялся… Меня завезли в просторный зал. Наверное, это был очень большой звездолет. В центре комнаты стоял хирургический аппарат со всеми атрибутами расчленяющего искусства. Лазерные скальпели, ультразвуковые отсосы крови. Я не врач, но что-то видел в сети. Рядом с этим чудом пыточной мысли стояла зурианка в коротком голубом халате и такого же цвета штанах. Длинные светлые волосы уложены в тугую косу. Правильные черты лица… Классная фигура… Высокая стройная… Наверное, в ней погибла топ-модель. Так тебе и надо, стерва… Режь мое тело, вскрывай мои вены, тварь… Бархатный женский голос ворвался в мозг:
   – Привет! Меня зовут Садизм. Я сегодня твой хирург… Парализующий газ скоро отпустит. Но здесь работает силовое поле. Максимум, что ты сможешь – это говорить… Ты должен гордиться! Ты умрешь для торжества науки.
   Я уже слышал эти слова… Витя Порох наверное влюбился бы с первого взгляда. Она была копией его самого. Только без очков, с обалденной попой, шикарной грудью и голубой кожей. Ассистенты ушли курить, мы остались вдвоем. Я шевельнул языком и понял, что могу говорить. Я спросил:
   – Почему Садизм?
   – Люблю помучить парней в постели.
   – Классно… Жаль, что я не Мазохизм.
   – Есть такая сучка. Мазох… И это тоже я… У нас раздвоение личности в каждом теле. Моя сменщица – Мазох. Такая овца… Всех моих любовников отшивает. Ей нужно, чтобы ее опускали… А у меня только мальчики для битья. Я возвращаюсь в тело – вся в синяках, измочаленная как тряпка. Мне звонят мрачные дяди, хотят приехать и избить до полусмерти.
   – Вот это жесть.
   – Самое смешное, что если бы мы встретились, мы были бы идеальной парой. Она мне пишет: «Я хочу тебя!» А я ей: «Хер тебе!» И она кончает…
   – Мило. Прям до дрожи…
   – Пить будешь? Хоть помрешь под кайфом.
   – Наливай… Попробую ваше пойло.
   Садизм подкрутила силовое поле вокруг койки так, чтобы я мог сидеть и медленно двигать руками. Пульт управления был у нее… В любой момент она могла врубить по полной. Зурианка достала бутыль чистого спирта, плеснула в две реторты… Черт возьми… Ну прямо Порох в юбке! Мы выпили, закусили странной зеленой хренью, спирт побежал по венам… Мне вдруг стало так хорошо… Неплохая девчонка, эта Садизм. И спирт у нее ништяк.
   – Ты настоящий профессор?
   – Доктор философии и медицины. Член-корреспондент зурианской академии наук. Профессор физики и химии. Женщине трудно пробиться. Только через постель… Сколько я академиков замучила…
   Мы выпили еще и еще… Вернулись ассистенты. Надели фартуки, хряпнули по стакану. И операция по лоботомии пьяного Эрма понеслась…
   Небесно-голубые мясники склонились надо мной. Садизм направила лазерный скальпель в лоб… Еще секунда – и прощай, разумная жизнь! Вдруг погас свет… Хирургическая машина заглохла, силовое поле исчезло. Я вскочил с медицинской койки и со всей мочи двинул ассистенту в табло. Удар получился весомый, парень улетел. Заработал аварийный генератор, но прежде, чем поле включилось, из вентиляции прыгнула кошка Катя и вцепилась мертвой хваткой в руку Садизм. Зурианка взвыла от боли, разжала пальцы и выпустила пульт. Не успел он брякнуться красной кнопкой об пол, как из Чистого Разума прыгнул Борм, поймал его на лету и разгрыз как шоколад. Садизм вскинула бластер и стреляя короткими очередями стала отходить к дверям. Борм рванулся к ней, но путь преградили два зурианца. Их бездыханные трупы с разодранным горлом тут же упали на пол. Девчонке хватило секунды, чтобы прыгнуть за дверь и нырнуть в полумрак коридора.
   Электричество вырубил Борм. Это был их коварный план. Замки в казематах отключились. Голый и Бюргер должны были выбраться из плена и прорваться в грузовой ангар. Там нас ждал Тупак, разогревая реактор для гиперпрыжка. Побег с зурианского корабля начался.
   Послышался топот множества ног. Небесно-голубые пытались нам помешать. Они не могли упустить такой кусок. Мы пытались прорваться к лифту на грузовой этаж. Зуриане открыли огонь… Нас было трое… Борм, Катя и я… Бластеры долбили со всех сторон. Садизм орала, что нам конец, она нашинкует нас всех и сожрет с картофаном на обед. Суровая госпожа…
   Разметав толпу врагов, мы добрались до лифта, двери открылись, и я обалдел… В кабине стояли Бюргер и Голый. Они как раз проезжали мимо… Мы доехали до грузового ангара, упали в Тупака. Он был несказанно счастлив свалить отсюда. Собака лежала в каюте… Она спала… Пространство задрожало как водная гладь. Зеленая дымка наполнила воздух… В ангар ворвалась Садизм со своей братвой, большой корабль дернулся, двери шлюза распахнулись. И вдруг… В проеме блеснуло небо. Тупак нырнул в него… Внизу среди облаков темнела планета. Мы летели над чужими лесами, полями, чужие звезды освещали нам путь. «Это Зуриан…»
   Одинокая ракета метнулась с земли и угодила рэпперу в брюхо. Взрыв потряс звездолет. Тупак задымился и начал падать в гребаный зурианский лес. Со всех сторон на земле и в небе вспыхнуло море огней. Они летели за нами, не давая уйти… Небесно-голубые взяли нас в кольцо.

19

   «Здравствуй, Смерть… С каждым днем я все больше убеждаюсь в том, какая же сука жизнь. Громов напился водки, насмотрелся на наши рожи, а утром просто сбежал. Ищите ветра в поле! Ага… Сейчас… Иди-ка ты нахер, тварь.
   Нужно было что-то делать. Валетинка укатила в Москву. Передать оружие повстанцам. А по-простому, таким же бандитам, как она… Как мы все… Ирениэль и Патрик уехали с ней. Москву посмотреть и себя показать. Как сказал Пат: «Попы ищут приключенья, и моя не исключенье!» Мы подогнали им челнок взамен того, что упер полковник, и троица растворилась во мгле.
   Нам предстояли дела поважнее… Бюргер, Эрм, Тупак и мордовский интеллигент по кличке Голый пропали. С ними была еще Катя, зомбо-кошечка, сестра Пата. Он даже не рвался ее спасать… «А что ей будет? Она итак уже труп. Она еще нас всех переживет… Или перемрет?» Сказал безутешный Пат и укатил с крутыми телками в Москву… Цинизм в нашей банде бил ключом… Фигачил в небо как Бахчисарайский фонтан. А что делать? Каждый день кто-то дохнет, выпивает все бухло и сбегает. Кого-то вечно режут за углом, заливают напалмом или макают в дерьмо. Откуда взяться гуманизму? Даже Патрик, закоренелый хиппи, орал по пьяни, что у него лапы по локоть в крови. Что уж говорить об остальных?… Селяви.
   Парни отправились в космос и пропали. Мы решили искать их там… Залили водой головешки ночного костра и отправились на «Осколок Неба». Он как огромный черный обелиск висел над дворцом. Странно, что Громов его не украл. Наверное, он не умел управлять зурианским кораблем.
   Порох все так же валялся в коме. Птаха лежала рядом в своем гробу и билась головой о прозрачную титановую крышку. Она могла разложить на атомы любую биологическую ткань. Но не могла совладать с металлом. Это бесило ее, он слетала с катушек, расшибалась в кровь о титановое стекло, лечилась и снова билась. «Освободите меня… Вы трупы!… Человечество должно перестать быть!» Безутешный магистр Горн смотрел в монитор на сестру. Как сказал бы сдохший от всех болезней мира Бес: «А кому легко?»
   Сакура села за пульт корабля, врубила реактор, и «Осколок Неба» стал набирать высоту. Кукла Банш, Костыль и Паштет забрались в башни лазерных пушек. В космосе было небезопасно… Зурианский флот вполне мог дрейфовать на орбите Земли. Лучше приготовиться сейчас, чем потом бежать через весь звездолет к орудиям. Надеясь, что тебя не подстрелят небесно-голубые твари… Черт… Я сама зурианка! И так гоню… А не надо меня пихать в свои списки врагов… Номер один и два… Тень и Смерть. Спасибо, землячки… Вот она, достойная плата за годы службы. Я плевала на вас с Бахчисарайского фонтана… Буду мочить вас, суки, пока не умру.
   Корабль пробил стратосферу планеты и вышел в космос. Под нами медленно вертелась Земля. Такая же голубая, как и сто лет назад… Люди копошились на ней словно вирусы. Их становилось все меньше… И меньше… Сначала мы не заметили никого. Через пять минут полета радар засек неприятельский звездолет. Он был небольшим, мы могли уделать его как нефиг петь. Зурианский кораблик стал удирать, мы бросились в погоню. Космические негодяи сидели в лазерных башнях, свистели и улюлюкали, обкладывая матом несчастный маленький гиперлет… Гопники… Он потерялся… Как мамонтенок из древнего мультфильма. Летал по орбите, весь в обломах, а тут такие мы… Не повезло… Кукла Банш не выдержала напряга, адреналин потек через край, пиратская богиня стала шмалять почем зря в кораблик, Костыль и Паштет последовали за ней. Звездолетик еле успевал уворачиваться от лазерных лучей. Судьба его была решена… Мы обогнули планету и попали в осиное гнездо. Впереди дрейфовала эскадра зурианских кораблей. Чувак был не такой тупой… Он просто летел к своим.
   Вот это был поворот судьбы… Небесно-голубые развернулись и дали залп… Защитное поле «Осколка Неба» трещало по швам. Кое-где лучи пробились и покромсали обшивку корабля. Разгерметизация двух отсеков. Драгоценный воздух уносился в космос. Горн сказал, что он лучший сварщик в братстве Черного Неба. Вот значит, чем они там страдали. В свободное от уничтожения Вселенной время… Горн сидел в галактической тюрьме, там и получил профессию. Программа исправления… Вот выйдет Вася Горн на волю, переполненный добром… Что ему делать? А он пойдет на завод варить титановые чушки, станет ударником галактического труда, трахнет молодую бухгалтершу, заделает детей и будет жить-поживать. По праздникам накатывать водяры и вспоминать бандитскую жизнь. Ага… Сейчас… Бывших наркоманов не бывает. И аннигиляторов мира… Магистр оттрубил десятку, собрал свое братство, и понеслась все та же херня. Но сейчас его навыки нам помогли. Горн одел скафандр, взял лучевую горелку и не обращая внимания на зигзаги корабля, пытавшегося уйти от смерти, побрел заваривать пробоины… Вот это мужик! Сказал – сделал.
   Теперь уже нам пришла пора удирать. Мы пристегнулись к креслам. У Горна была магнитная обувь. Сильные магниты пульсировали в подошвах, позволяя делать шаги. Он добрался до пробоины, не обращая внимания на болтанку, под огнем зурианских пушек стал заваривать борт корабля. Мы могли сделать гиперпрыжок, но надо было найти друзей… Пираты и Кукла Банш долбили из лазерных орудий по врагу. Сакура летала пальцами по пульту управления. «Осколок Неба» нырял то вверх, то вниз, метался в космосе. Защитное поле звездолета вспыхивало, отражая залпы небесно-голубых. Корабль мчался в путоте, ускользая от смертоносных лучей.
   Зуриане начали отставать. Вдруг впереди показалась вторая эскадра… Сколько же вас?… Сакура заложила безумный вираж. У меня чуть душа не упала в стринги. Звездолет накренился набок и с трудом вписался в разворот. Но было поздно… Нас окружили враждебные корабли. Они врубили силовое поле. Но не тут-то было… Порох поставил на «Осколок Неба» автономный экран, он блокировал все поля. Даже если кончалась энергия, экран работал от каких-то левых батарей… Корабли сжимали кольцо. Поле, защищавшее нас от выстрелов, мигнуло пару раз и сдохло… Огромный фрегат подплыл к пробоине. Труба абордажного шлюза вырвалась из брюха корабля и впилась в борт «Осколка». Началось шлюзование… Сейчас они будут здесь. Мы собрались у пробоины и ждали… Спасибо, суки… Хоть заткнули брешь… Костыль, Паштет и Кукла Банш подняли райские автоматы. Они могли стрелять почти не глядя. Самонаводящиеся пули сами летели в цель. Горн застыл с лазерной горелкой наперевес. Зеленый луч, длиной чуть больше метра, с руку толщиной, вырывался из раструба. Он напоминал джедайский древний меч. Страшная вещь в руках у мастера сварки. Сакура накрыла нас защитным пузырем, вскинула руки-пушки, я приготовилась войти в концентрацию кун-шу. Время застыло… Над абордажным шлюзом вспыхнул красный огонек. Двери распахнулись, зуриане хлынули внутрь корабля.
   Я врубила ускорение и нырнула в толпу врагов. Словно в небесный океан. Откуда я пришла… Это было так давно… Пальцы впивались в глотки, вырывали с мясом кадыки и трахеи. Кровь хлестала голубой рекой. Одним движением, одним поворотом руки, одним молниеносным взмахом я отрывала головы, руки, ноги, разрывала к чертям грудные клетки и животы, вскрывала хрупкие черепа, выгребая мозги горстями. Гипоталамус и мозжечок, лобные доли, правое полушарие, левое, продолговатый мозг… Все текло сквозь пальцы и валилось на пол. Плащ из кожи корнезуба через минуту из черного стал голубым. Я купалась в этой крови. Как безумный вирус вгрызалась в тела, вырывая почки и печень, селезенку и сердце. Парни визжали как свиньи, не в силах терпеть жестокую боль. На их глазах друзья и братья превращались в небесный фарш. А потом превращались они… Все.
   В шлюзе образовалась пробка из растерзанных мною тел. Пираты во главе с Куклой Банш стреляли по тварям из райских «калашей». Проход был один, все преимущество толпы зуриан уходило в ноль. Они ложились под пулями, Сакура долбила врагов из лазерной пушки, сжигала огнем из плазменного ружья. Бойцы прыгали на пузырь и отскакивали назад. А там их поджидала я, разрывая голубые спины, доставая до самого сердца, до мозга, до всего. Сзади напирали новые, они пытались меня достать, но я летала так быстро, что они валили друг друга, кого угодно, только не меня. Заряды из бластеров, сгустки плазмы рикошетили от радужной пленки и попадали в солдат… Кровавая бойня… Шесть человек рубили на фарш отборный зурианский спецназ. Но не бывает так хорошо, чтобы кто-нибудь не обгадил кайф. Из коридора послушались крики. Мы оглянулись, с обеих сторон спешили на помощь небесно-голубые бойцы. Корабли наделали дырок в «Осколке Неба», поставили новые шлюзы и вломились в наш хрустальный рай. Увидев подкрепление, зуриане воспряли духом, наперли еще сильнее и вынесли меня из шлюза в пузырь. Из левого коридора со стороны сортира донеслась канонада. Истошные вопли умирающих солдат. Что-то валило их, поливая очередями, даже у нас было слышно, как обшивка и переборки стен трещат от пуль. Чувствовалось, что калибр там звездец. Это была автоматическая турель в потолке, настроенная Порохом на зурианский набор ДНК. Пора было отступать в сортир, тот самый, в который было так трудно попасть таким, как я. Вот почему я гоняла по нужде на корму.
   Королева драконов сделала знак, и мы ломанулись из пузыря! Ребята жались к Сакуре, голубое защитное облако вокруг нее спасало от лучей. Они продвигались к толчку, отстреливаясь от наседавших врагов. Я осталась прикрывать отход… Горн сказал, что подстрахует меня! Окей, терминатор Вселенной, врубай свой джедайский меч… Магистр махнул горелкой, зеленое лучевое лезвие вонзилось в ближайшего бойца. Запахло жареным мясом, он заорал как раненый носорог, но было поздно. Лазерный луч рассек его пополам чуть ниже спины. Наверное стремно так умирать. Чувствовать, как верхняя половина съезжает с нижней. Обугленное хозяйство падает на пол и катится вдаль. Горн был мясник еще тот. Без всяких навыков кун-шу, с одним дипломом сварщика, он шинковал небесно-голубых парней. Мы стояли спина к спине, измазанные по уши в небесной крови и резали все, что движется и пахнет зурианским мясом. Трупы валились к нашим ногам.
   Сакура инфранула: «Мы в сортире… Тут клево, я хочу здесь жить.» Пора было делать марш-бросок, я схватила Горна за шкварник, он так увлекся расчленением зурианских братьев, что забыл обо всем. Я пнула его под зад, направив в сторону толчка и рявкнула вслед, пока он летел:
   – Беги, Вася, беги.
   И он побежал… Махая зеленой горелкой туда-сюда, отрубая головы у слишком ретивых бойцов. Он был рожден для сварки, он слился со своим мечом. Он мог бы сделать столько классного для Вселенной. А он лишь хотел нас всех убить. И сам умереть, искупая вину людей. «Мы все должны перестать быть!» Я рвала зуриан, пока Горн не влетел в сортирную дверь. Теперь и мне пора… Я знала, что будет жопа… Только я приблизилась, турель открыла огонь, огромные пули на слона свистели вокруг меня. Я металась между ними, уклоняясь в сторону. Вверх и вниз… Пули скребли по плащу, разбрасывая голубые брызги небесной крови. Я была синей с головы до ног. Я бежала по стенам, по потолку, уходила от пуль и видела лишь, как светится распахнутая настеж дверь толчка. На пороге стояли друзья, они знали, что я прорвусь… Последним могучим броском я пронеслась под турелью и нырнула в спасительную прохладу сортира. Зурианские твари бросились за мной, но турель работала четко, ее нельзя было слить. Энергетическое поле вспыхивало от выстрелов и защищало пулемет. Мы могли тусоваться вечно. Если бы здесь был хавчик. Если бы нас не могли взорвать с кораблем.
   Зуриане шатались по коридорам. Наверное их набилось штук пятьсот… Они лакали наше бухло – вот суки! Не рискуя подойти, они кричали:
   – Ублюдки, сдавайтесь! Отдайте нам Тень и Смерть. И отморозка в очках, который украл наш звездолет. Скоро мы все тут взорвем… К черту этот порченый корабль… Оскверненный предателями Зуриана.
   Они еще не нашли лабораторию, где лежали в капсулах Птаха и Порох. Нельзя было сидеть сложа руки. Они могли добраться до пилотской рубки, отключить экран блокировки. Силовое поле накроет корабль. Тогда никакое кун-шу не спасет. Мы просто примерзнем к кафельным плитам толчка. Кукла Банш хлебнула вискаря из заветной фляжки, и тут ее осенило:
   – Давайте выпустим Птаху. Она для них как дихлофос. Она убивает все живое… Все, что видит… Она их заморит болезнями как нефиг петь.
   Это была хорошая мысль. Проползти по вентиляционной трубе до лаборатории, открыть гроб и выпустить Птаху. Отправились я и Сакура… Перед тем, как нырнуть в трубу, королева сделала радужный купол прямо в толчке. Пираты и мистер Горн остались в пузыре ждать от нас вестей.
   Я и Сакура ползли по трубам. Плана коммуникаций не было. Да он и не нужен… Это был мой звездолет. Я знала тут каждый винт. Каждый отсек… Каждую дырку в стене… Через полчаса пластунских упражнений мы оказались над лабораторией. Я посмотрела в решетчатое окно. Внизу было людно… Человек пятьдесят зурианских воинов глазели на Птаху, собираясь устроить безумный гэнг бэнг. Она была слишком хороша, чтобы сдохнуть непорочной… Они ведь не знали, что Птаха…. Хмм… Они не могли решить, кто будет первым. Чуть до драки не дошло. Договорились кинуть жребий. Написали на бумажках цифры, сложили в гермошлем и тянули по одному. Птаха лежала в прозрачном гробу. ТАКАЯ ГОЛАЯ… И улыбалась бойцам. Взгляд ее обещал сокровища Ада и Рая… Нежное тело прижималось к стеклу… Боже… Я сама чуть не прыгнула вниз, сгорая от страсти. Как же она была хороша… Парни, не в силах уже терпеть, сорвали крышку… И-и-и…
   Она поднялась из гроба, сладко потянулась и подарила бойцам такую улыбку, что я чуть не сдохла от ревности… Сучка, как ты могла?… Она запустила пальцы в шевелюру парня, стоявшего ближе всех – он забился в экстазе! Она улыбнулась в последний раз и сказала:
   – ВОТ И ВСЕ…
   Сакура сложила ладони в цветок, он вспыхнул ярким светом, защитный пузырь раскрылся, разорвав трубу, мы рухнули вниз. Птаха всплеснула руками, из тонких пальцев повалил черный дым. Он окутал все, пытаясь залезть под радужный купол, да только хрен тебе, стерва, обломись.
   Когда пузырь упал, под ним оказалось несколько солдат. Прозрачная радужная пленка прилипла к ним, прижимая к полу. Они задыхались, красные глаза вылезали из орбит, на лицах застыл запредельный ужас. Все равно, что надеть на голову пакет. Жуткая смерть… Мы не могли помочь. Мы только могли зарезать их изнутри, чтоб избавить от мук. Черт… У меня рука не поднялась. Они так и сдохли под пленкой. Легкой дороги вам, чуваки…
   Не знаю, что она ела… Может, ловила крыс? Или потрошила запасы на корабле… Пускай она сошла с ума. Но инстикты остались. По крайней мере два… Убивать…. И жить… Потом мы ее закрыли в гроб. И как-то забыли, что она человек. Живая женщина… С протекшей крышей, но все же… Теперь это было не важно. Птаха была свободна… Она мочила людей.
   Черный дым вырывался из пальцев ангела, окутывал зурианский парней, ввинчивался в рот, в глаза и уши. Они вопили от боли, падали на пол и бились в припадке. Вирусы пожирали их тела… Сифилис, гонорея, птичий грипп, малярия, чума, проказа, лихорадка Эбола, черная оспа, менингит. Небесно-голубые братья корчились у ног прекрасной блонды, покрывались язвами, волдырями, черными струпьями некроза, кожа отслаивалась и слезала лоскутами, головы и конечности расбухали, из глаз, из ушей, из носа хлестала кровь. Руки и ноги разлагались и отваливались на глазах. По всей лаборатории разносилась жуткая вонь гниющих тел. Блондинка переступала через трупы, смеялась жутким пронзительным смехом. Кровь застывала в жилах. Птаха дошла до двери, повернулась и махнула рукой. Улыбка не сходила с ее лица. Обнаженная, прекрасная как богиня любви, она шагнула в коридор. Дым клубился за ней, словно черный дьявольский шлейф.
   – Боже… Как она хороша… Я бы трахнула ее прямо здесь. Даже если сдохну от СПИДа. Наплевать…
   – Я бы тоже с ней кувыркнулась. Какая задница! Черт возьми…
   Мы стояли с Сакурой в пузыре как две безумных дуры и не могли прийти в себя. В коридоре раздались душераздирающие вопли. Откуда-то появились крысы. Они словно ждали свою королеву зла. И теперь бежали мимо нас табунами, чтоб получить заветную дозу черного дыма и радостно грызть зурианские жопы, заражать бубонной чумой, сибирской язвой и гепатитом B.
   Спустя полчаса все было кончено. Птаха убила пятьсот человек и через шлюз проникла на зурианский крейсер. Крысы ушли за ней и в другие шлюзы. К «Осколку» присосалось несколько кораблей. Сколько же там было бойцов?… И сколько крыс?… Волосы вставали дыбом от этих мыслей. Зурианские звездолеты снялись с якоря и улетели… Нахрен им такие вилы? Остались корабли, на которых бушевали крысы и Птаха. Через полчаса они врубили гиперускорение и растворились в космической пустоте. На боевых кораблях стоял загадочный протокол. Когда умирал последний зурианский гуманоид, сканеры ДНК посылали сигнал в бортовой компьютер, врубался автопилот, и звездолет улетал домой… А-ха-ха… Пять кораблей гниющих трупов и чумных крыс отправились на Зуриан. Классный подарок братьям. Мы выкинули за борт мертвые тела, закачали в вентиляцию вакцину Пороха, очистили от вирусов звездолет, заварили пробоины. И полетели за Птахой на Зуриан. Она была одной из нас… Я села за пульт «Осколка Неба», съела мыслекапсулу… Через пять секунд наш корабль приближался к Зуриану. Сколько мы не были дома? Очуметь… Птаха должна нагрянуть через несколько дней. С эскадрой чумных кораблей. Надо лететь в столицу и предупредить небесно-голубых. Мы же одной крови… Пять звездолетов с трупами и безумной ведьмой на борту – это уже перебор. Утром полетим сдаваться и спасать наш дом… До связи, Смерть. Люблю тебя… Твоя Тень.»

20

   «Привет, Тень! Классно вы оторвались. Бездонное море адреналина, горы трупов, и Птаха мочит всех подряд… Хорошо, что я не застала. Меня еще с Красноярска ломает. Зараженные, гниющие тела. Чумные крысы… Брр… Что случилось с нашей милой Пташкой? Куда исчезла нежная белокурая девочка, подарившая нам столько волшебных минут? Черт возьми… Я на нее подсела как на наркоту… И как теперь отвыкать?… Зачем жить?
   Утро встретило тишиной. Пассажиры «Осколка Неба» мирно спали. Никто не болел с похмелья… Даже я… Наверное, сильно вас потрепало вчера. Вы срубились, не устроив алко-пати… Мы всегда пьем. Отсутствие повода – хороший повод. Иногда бывают странные дни, когда мы не пьем. Наверное, вчера был такой. Слишком много трупов… Да, Тень?… Когда умирали красноярцы из другого мира, было не так херово. Чем когда сдохли несколько тысяч зуриан? Родная кровь и все такое… Мне казалось, что это в прошлом. Нас поставили вне закона – окей! Мы больше не с вами… Через несколько дней прибудет Птаха на чумных кораблях… И что мы будем делать? Зуриану придет звездец… «Осколок Неба» дрейфовал вокруг планеты. Никто не летел нас убивать. Зурианский флот атакует Землю… Зачем? Я не знаю… Война никогда не кончится. Пока последний БОГ не убьет последнего зурианина. Или наоборот… Последний гуманоид неизвестного цвета кожи посмотрит на звезды, засунет дуло в рот и нажмет курок.
   Сакура, я и Горн сели в челнок и отправились в столицу небесно-голубых. Пираты остались сторожить звездолет. Для них, даже встать из постели, была проблема… Секс втроем. Кукла Банш, Костыль и Паштет. Сбылась мечта… Мы были на связи, если что – Кукла могла пригнать звездолет в столицу и сжечь там все дотла. Она уже научилась управлять «Осколком». Пиратские мозги. Она была лучшим капитаном в своей Вселенной. По крайне мере, с ее слов… Конечно, призвездеть она любила. Особенно по халве… Но вряд ли сильно. Свою репутацию прошаренной космической сучки она оправдала много раз.
   Мы добрались до города и полетели в Парламент… Улицы были пусты. Никто не ходил по тротуарам. В воздухе не было ни одного гиперлета. Жалюзи в окнах опущены… Что за хрень? Они словно затаились и ждали, кто первый уронит мыло. Мы нагнемся, а они нам – тыдыщ. Сакура закусила губу и напряглась. Она была специалистом по крутым замесам. Да и я не пальцем деланная… Шпионская школа не хухры-мухры. Мы приготовились ко всему.
   У здания Парламента не было почти никого. Только одинокая зурианка в синей униформе медкорпуса курила на ступеньках. Мы подлетели ближе…
   – Охренеть… Это ты, родная?… Тень или Смерть? Сколько лет, сколько зим.
   – Вау… Садизм! Это ты, потаскушка?… Или Мазох? Я Смерть.
   – Я Садизм… Стерва в отпуске на неделю. Достала она меня…
   – Вы обе четкие! Не звезди… Тени расскажу – не поверит.
   – Пять лет за одной партой просидели с тобой! В шпионской шараге… Ты совсем не изменилась.
   – Хрен ли мне меняться? Мы бессмертные… В розыске, а так все путем.
   – А я по медицинской пошла. Доктор философии и медицины. Профессор физики и химии… А ты все шпионишь?
   – Да вот… Тусуюсь. Слышала, небось, что я враг народа?
   – Ага… По всем каналам крутили. Ты и какой-то Порох…
   – Это кореш мой. Он в коме сейчас… У меня замесы жесть.
   – Пойдем, у меня тут кабинет. Я главный врач Парламента. Попьем чайку, позвездим… Познакомь с друзьями.
   – Сакура, звездный рейнджер. Горн, магистр Черного Неба.
   – Очень приятно! Я Садизм…
   Лучшая подруга в шпионской школе. Сколько мы с ней водки выпили… Сколько мужиков отымели… Физически и морально. Пока я с тобой не мутила, Тень… Да и ты, наверное, с ней оттянулась… Мазох была тоже классной. Правда ныла по пьяни, что хочет боли. Насилия и слез… Вечно ее мужики пинали. Потом Садизм ходила в синяках и материла весь мир. Зато прикольно было. Да и сейчас неплохо живем… Но тогда все казалось новым, неизведанным. А сейчас мы просто две матерые суки. Бухаем все, что пьется, и трахаем все, что шевелится. Прямой наводкой в мозг… Садизм отвела нас в свой кабинет и напоила сладким зурианским чаем. С пряниками… Боже… Я его сто лет не пила. Я уже без градусов не могу в себя вливать. Сразу тошнит… Допилась… Но этот чай… Привет из детства! Я была в раю.
   – Куда все делись? Город словно вымер.
   – Так сегодня дэо… На стадионе все. На ушах стоят.
   – А что за игра?
   – Похожа на бледно-розовый футбол. Только мячик ядерный и парит над полем. Играют в латах из кожи корнезуба. Если гол – мяч взрывается, и всем, кто рядом – звездец! Отрывает руки-ноги, потом отлеживаются, регенирируют все. Бывает и голову оторвет… Но это редко. В каждой команде по десять вратарей. Один играет – девять на замену. И двадцать нападающих. Классная игра… Чемпионы – национальные герои.
   – Понятно, почему в городе никого. Мы все маньяки дэо.
   Горн пошел в сортир покурить. И просто в сортир… Мы остались в ожидании чуда. Чай хорошо… Но чай с коньячком! Вот это тема… Садизм словно прочитала мысли. Она открыла шкафчик и достала пузатую флягу. Коньяк… Зурианский… Три луны… Круче только московский в чекушках.
   – Угощайтесь, гости дорогие.
   Она подлила нам прямо в чашки… От души… Себе не стала. Месяц уже в завязке… Классная девчонка. Я отпила глоток, и душа улетела в рай. Которого нет… Да и хрен с ним. Главное, есть друзья… Кукла Банш, Костыль, Паштет, Эрмитажник, Бюргер, Голый, Борм, Ирениэль, Валентинка, Сакура, Катя, Хель, Патрик, Тупак, магистр Горн, Бес, «Ванильные сучки», Где-то Там – навеки с нами, Порох – очнется стопудов, Птаха – безумная фея любви, Тень и Смерть – небесно-голубые сучки – это мы… Как нас много! Пускай весь мир будет против нас. Мы не сдадимся… Мы будем бухать, тусоваться и жить.
   Дверь распахнулась… В нее ворвался Горн. Он вращал глазами и махал зеленой горелкой. За ним гнались зурианские копы. Вот это релакснули…
   – Смерть… Подстава!… Сука нас подста-а-а…
   Он не успел докричать… Садизм выхватила шокер и вонзила все клеммы магистру в грудь. Охрененный удар тока потряс его… Он забился, по телу побежали электрические искры. Парень в конвульсиях рухнул на пол. Я выхватила бластер – черт, рука онемела! Палец не мог нажать на курок. Падла нас отравила. Я упала под стол… Свет померк… Я погузилась в сон.
   Не знаю, сколько я была в отрубе. Когда очнулась, все тело ныло. Я не могла шевельнуть даже языком. Они включили силовое поле. Густой полумрак окутал все. Скупые полосы света вырывались из небольшого окна под потолком. Это был каземат зурианской тюрьмы. Я была тут много раз, допрашивала пленных. Но еще ни разу я не была здесь… Так… За стеной раздались шаги. Тяжелая титановая дверь отъехала в сторону. На пороге стояла Садизм. Тварь, которая нас сдала! Я ей верила… Думала – вот, блин… Лучшая подруга. Она не обманет… Ага… Я воткнулась глазами в суку, пытаясь просверлить насквозь. Да только хрен… Была у меня подруга… А теперь… Садизм приветливо улыбнулась, подкрутила пульт, и я смогла говорить.
   – Не радуйся, тварь! У нас на корабле братва… Сейчас подскочат, сожгут ваш город к чертям.
   – Насчет «Осколка Неба» ты не парься. Мы вашу сладкую троицу накрыли прямо в постели. Бухие в уматень… Я обзавидовалась… Теперь тоже так хочу.
   – Сучка… У нас кореша на подлете. Проинспектируют ваши трубы.
   – Друзья твои, Эрм, Бюргер, Тупак, кошка Катя и мордовский бомж по кличке Голый у нас в руках. Правда, они на Зуриане чуть не свинтили. Но мы их взяли в кольцо. Не волнуйся, подумай лучше о себе.
   – Нихрена вы быстрые! Когда вы успели их поймать?
   – На орбите Земли. Они там пьяные шарились. Мы их силовым лучом зацепили… Склит отжег… Он мог спокойно обойти нашу эскадру. Мы его даже на радарах не видели. Но он был настолько пьян, что выскочил перед нашими крейсером, чуть ли не вписался в него. Тут уж без вариантов. Пришлось ловить… Мы как раз БОГов искали для изучения мозга. Лоботомия и все такое… Эрм вообще пацанчик няшный. Для опытов лучший материал.
   – Эрма не трожь! Я тебя на куски распилю.
   – Охотно верю… Да только вряд ли сможешь. Не твой расклад.
   – Как вы так быстро метнулись? От Земли до Зуриана несколько дней пути.
   – Думаешь, ты одна такая крутая, путешественница туда-сюда? Мы вашего склита раскололи. У него с похмелья трубы горели. За два пузыря водяры он сдал нам технологию мыслепрыжков. А колеса мы сами нашли…
   – Скоро звезда вам всем. Через пару дней нагрянет Птаха. Она потомственный хилер, только у нее чердак сорвало. Она теперь всех подряд заражает черной оспой, чумой, холерой и еще огромной кучей вирусов. Гуманоид умирает через минуту. У нее штаммы зверские… Пять зараженных звездолетов прилетят, и всем кранты.
   – Слышала я эту древнюю хрень. Про девочек-хилеров… Но думаю, сказки все это. А девочка-антихилер – вообще за гранью добра и зла.
   Садизм ослабила поле, чтобы я могла медленно шевелиться и разминать затекшее тело. С места все равно не сойти. Хоть не совсем овца… Она потрепала меня по волосам. Я ей чуть руку не отгрызла! Под силовым полем не смогла. Она засмеялась и ушла. Я из последних сил наговорила письмо в бетаком. Надо поспать… Придумай что-нибудь. Люблю тебя… Твоя Смерть.»

21

   Мы влетели в кошачий город. Утреннее солнце играло витринами. Деревья мягко шелестели листвой. Птицы не пели, и это понятно. Ни один пернатый не рискнет скакать по тротуарам этого городка. Кругом было столько кошек. Они гоняли на челноках, выглядывали из окон, удивленно пялились на нас и приветливо мурчали. Никто не испугался, не вызвал кошачьих копов. Видно привыкли к туристам. Планета Кенсиан – часть Альянса. Конечно, они занимались не только тем, что трахались, снимали все на камеру и делали фильмы. Они были такие же гуманоиды, как Эрм или Кукла Банш, только с хвостом, усами и на четырех мохнатых лапах. Пат привлек внимание местных дам. Завидев его, они выгибали спинки и сладко урчали. Он был экзотикой… Девки, мой парень зомби! Очуметь… В мире, пресыщенном до упора, Пат произвел эффект разорвавшейся бомбы. Угодившей в эпицентр шерстяного рая. За нами увязалась стайка грациозных самочек, они бежали за челноком и приглашали Патрика к себе на чай. Ну и меня заодно.
   Пат выбрал пару кошечек помягче, и мы полетели к ним домой. Пока я пила чай и лакомилась восхитительной сметаной. Патрик сражался с дамами в спальне. Кошачьи всхлипы, словно музыка любви, приправляли аромат и вкус утренней жратвы. Потом пришли еще подруги, еще и еще… Патрик не отказывал никому. Он только выбегал иногда хлебнуть сметаны и покурить. И говорил, что это звездец всего! Он попросит убежище, как борец с бормонизмом. И навсегда останется здесь… Я даже стала ревновать. Вот так всегда… Бегает зомбо-кот, никому не нужен. Даже Благодать на него не охота тратить. А потом вдруг – бац… И он звезда! Ты думаешь – где были мои глаза? И нервно куришь одна на крыльце. Ему уже контракты стали предлагать. Тут порно-студий было как грибов после дождя… Основной кенсианский доход. Куча межпланетных извращенцев западает на кошачьи ласки. А зомбо-кот – это вообще жестокий фурор! Новое слово в порно.
   Мне надоело ждать, когда он обслужит всех баб… Там уже очередь стояла на два кваратала, он работал без устали как андроид… Я узнала, где тут аптека, и пошла пешком, подальше от безумного зомбо-рая. Я не собиралась куковать сто лет, пока он не трахнет всю планету… Да пошел ты, сука! Возьмем колеса и вернемся в мир БОГов. Трахайся, пока есть время. А меня ты доставишь, куда скажу. Ангелы с техникой не в ладах. Только он мог отправить меня назад. Тем более…. У меня был главный козырь. БЛАГОДАТЬ. Ни одна кошка не сможет то, что сделаю я. Мне даже не надо его совращать. Намекнуть, что это возможно! Облом и пряник… Тонкая наука побеждать.
   Я зашла в аптеку, мыслекапсул там было море, но денег у меня не нашлось. Я не монетный двор. И не банк… Я не могу таскать с собой бабло из всех миров. Тем более, тут я еще не была. Решила – возьму по-тихому пару стандартов и смоюсь. Уже нацелилась… И тут из воздуха вылез огромный бормонид. Я чуть не брякнулась на пол… Нельзя же так! Классно, классно, а потом вдруг бац! И вся жизнь в говне… Чтоб не расслаблялась, да? Идите нахрен, со своим предназначением! Я так расстроилась, что хотела сжечь аптеку дотла. Вместе с саблезубым… Вскинула руки, чтобы задолбить сучару лунным огнем. Он отступил, съежился как нашкодивший кот и завопил:
   – Спокойно, Ирэн! Я Борм… Я в Красной Книге… В меня нельзя шмалять. Я хороший. Я вообще золотой… Я свой… Отвечаю. Клык даю…
   – Чем докажешь, сука?
   Я могла прочитать любого. Только не бормонида. Они не поддавались ангельской телепатии, поэтому с ними надо всегда держать ухо востро.
   – Я был с Тупаком и Эрмом на зурианском корабле. Там еще Бюргер был и Голый, и зомбо-кошка Катя. Их всех забрали на Зуриан. И остальные у них в плену… Сакура, Кукла Банш, Тень-Смерть, пацаны… Скоро всем кранты.
   – Докажи, что ты не шпион.
   – Я же тебя не убил. Смотри, тут больше нет бормонидов… Я один.
   – Ты прав… Но этого мало.
   – Я знаю, что ты Громова схватила… На Исаакиевской площади был бой. Напалмом сожгли всех кошек и мародеров. Наши ушли через подземные каналы. Потом вы бухали всю ночь на берегу и придумали песню про парня, которого бросила сучка. А друг его закинул в тачку силой и повез к пацанам…
   – Ну да… Все так и было… Рэп не люблю. Но эта тема классно вышла.
   – Надо лететь на Зуриан. Там скоро порежут наших друзей. Зуриане отмороженные на всю башку. Одна погоняла хирурга чего стоит… Садизм.
   – А сам-то что? Ты же супер-альфа-хищник.
   – Там целый город зурианских упырей. Я один не справлюсь.
   – Окей… Забираем Пата и летим на Зуриан.
   – Это еще не все… С Землей тут полная лажа.
   – Там же санитары Альянса. Всех спасли.
   – Эпидемию заглушили. Но в Красноярске сдохли все… Миллион зараженных трупов… Нехило, да?… Никто их не убрал. Земляне любопытные. Цивилизация на подъеме, в каждую дырку надо влезть. Докопаться до сути… Они ввели карантин и давай тела изучать. А там же штаммы без тормозов. Одна минута – и все, труп! Врачи заразились и сдохли. Крыса попала в самолет. Улетела в другой город. Эпидемия захватила Сибирь, прорвалась за Урал. В Москве – одни трупаки. В других странах – то же самое. В Америке люди мрут как мухи. Да везде… Скоро до Питера дойдет. А там же Хель…
   – Вот это реально жесть! А как же Альянс?
   – Им все до фени. Они считают, что нельзя вмешиваться в историю отсталого мира. Если там все сдохнут – значит такая судьба.
   – Нихрена себе! Вот уроды… А вы?… Санитары Вселенной?
   – Я говорил своим… Им тоже плевать. Главная цель – убить последнего ангела и спасти ВООБЩЕ ВСЕ МИРЫ. Одна планета никого не парит.
   – Всем похрен на эту Землю.
   Мы решили украсть колеса, отправиться в Питер и спасти прекрасную Хель… Но не тут-то было! Снаружи аптеки раздался шум. Засверкали лазерные лучи. Запахло паленой шерстью. Кошки на улице завизжали и кинулись в рассыпную. Над крыльцом аптеки зависло странное, до боли знакомое нечто… Похожее на Тупака. Раздался женский голос:
   – Руки вверх, уроды! Это ограбление… Колеса и бабло в мешок, тащите сюда. Одна минута, потом я буду всех убивать.
   Это была настоящая баба-склит. Да еще и бандитка… Класс. У Борма челюсть упала. Он вращал глазами и не знал, куда бежать. Я опомнилась первой. Разбила кассу, собрала мыслекапсулы и деньги в огромный пакет, и кивнула саблезубу – пошли! Стокгольмский синдром ворвался в наши души. Где-то далеко завыла полицейская сирена. Мы вышли на крыльцо.
   – Пошевеливайтесь, сучки! Прыгайте в трюм… Полиция на хвосте.
   Белое брюхо раскрылось, я закинула мешок и прыгнула сама. Борм забрался следом. Склитесса рванула вперед, и мы полетели по улицам городка… В салоне приятно пахло цветами. Это был не Тупак… Запах перегара внутри не выветривался неделями и месяцами… Мы упали в кресла, пристегнулись. И очень кстати… Кошачий полицейский патруль подлетел на трех челноках и открыл огонь. Я смотрела через прозрачную крышу. Склит мчался во весь опор, ловко петляя в проулках, заплетая кренделя не хуже, чем фигурист на льду. Девчонка знала свое бандитское дело… Украл, выпил, в тюрьму! Кошки долбили из лазерных пушек, пытались ее достать – да только хрен! Лучи отбивали куски от фасадов и тротуаров.
   – Как тебя звать?
   – Белка… А вас?
   – Я Ирэн, а это Борм.
   – Я тут проездом. Города не знаю… Куда лететь?
   – Давай на улицу Дохлых Кошек. Второй поворот налево. У меня там кореш погибает. Передоз секса… Заберем, и сразу рви в небо.
   – Дом какой?
   – Шестьдесят шестой.
   Белка сделала резкий финт и ушла влево. Два челнока врубились в стену… Отборные кошачьи маты полетели нам вслед. Третий гиперлет не отставал. Я телепатически связалась с Патом: «Выходи на улицу, мы тебя подберем.» «Я не могу, я остаюсь.» «Ты охренел?… Хель помирает, на Зуриане вообще беспредел. Я тебя задушу своими руками. Хрен ты Благодать получишь, сука!» «Ну ладно, я выхожу!» Когда мы подлетели, он уже стоял на дороге.
   Патрик увидел, что мы на склите, и наверное обалдел. Белка на полном ходу открыла дверь и кот запрыгнул в нее как в голливудском боевике. Реакция у него была чумовой. Это спасло ему жизнь… Лазерные лучи полицейского челнока врубились в дом на улице Дохлых Кошек и разнесли его на куски. Белка рванулась в небо… Полицейские сирены завыли со всех сторон. Они летели наперерез… Пора валить из этой порно-страны.
   – Белка, ты на Земле была?
   – Конечно… Питер… Город моей мечты.
   – Представь, что ты в нем.
   Нас кидало туда-сюда. Белка вертела кренделя над городом. Вспышки лазерных пушек мелькали со всех сторон. Я с трудом доползла до толчка… Разломала стандарт черных колес. Достала две торпеды и спустила в унитаз. Быстрее торкнет… Реальность стала дрожать и плавиться как кисель, еще один миг – и мы ворвались в синее небо! Чайки кружились над нами, солнце слепило глаза, внизу простирались улицы и каналы. Фонтанка, Грибоедов, Неский, Спас-на-Крови, Казанский собор, Дворцовая площадь. Питер…
   Город был какой-то другой… Воздух наполняли крики людей. Они дрались, громили витрины. Жгли одинокие автомобили. В домах зияли разбитые окна. Следы пожаров темными пятнами покрывали стены.
   Мы сделали круг над центром и опустились в одном из двориков Невского проспекта. Здесь жила прекрасная Хель. Мы оставили Белку во дворе, а сами поднялись к Хель. Портнуться к ней в квартиру мы не могли. Слишком много я поливала лунным огнем. Энергия почти на нуле.
   Юная металистка сидела в майке «PANTERA» и чистила плазмомет. Я ее такой и представляла… Красивая малолетка, словно сошла со страницы модного метал-журнала. Она увидела нас и всплеснула руками:
   – Слава богу! Это вы… Хоть кто-то меня нашел. Ты, наверное, тот самый ангел. Ирениэль… Я тебя такой и представляла. Патрик, привет.
   – Салют, подруга… Что у вас тут творится?
   – Беспредел… Пол-России в руинах. Вторая половина ищет вакцину. Только не бывает вакцины ОТ ВСЕГО.
   – Звони родителям, бойфренду и валим.
   – Да пошел он… У него крышак сорвало.
   – Ну как скажешь… Предков бери и валим.
   – Нет уже никого. В стране анархия… Полицейские разбежались. Преступность захлестнула улицы. Предков моих какие-то суки вчера убили в подъезде. Два пролета не дошли до дома. Так что я теперь одна.
   Раздался грубый стук в дверь. Я просканировала пространство. На лестничной клетке терлось несколько тел. В руках они сжимали стальные прутья и бейсбольные биты. Лица были закрыты черными платками. Только не для меня. Один из парней заорал:
   – Хель, открывай! Я ребят привел… Рассказал им, какая ты классная. Сколько всего умеешь. Все равно мы сдохнем… Так хоть пожаримся.
   Хель подобрала ноги и сжалась в комок. Это был ее слетевший с катушек бойфренд. Я пошла в коридор и открыла стальную дверь. Окинув взглядом хлипкие фигуры подростков, я улыбнулась:
   – Сначала со мной попробуй. Я малолеток люблю. Вы такие сладкие.
   – Опа-на! Подружка-нимфоманка… Жизнь становится все прикольней.
   – Петросян просил передать… Умрите, суки.
   Я протянула руки вперед, врубила лунный огонь и нихрена. Я забыла, что энергия на исходе. Подростки заржали и кинулись на меня. Окей, я итак вас грохну, голыми руками. В тесном коридоре было неудобно. Ну и ладно… Кому легко? Засвистели биты и стальные прутья. Я уходила от них как Нео в «Матрице». Уклонялась, вертела сальто, отталкивалась от стен, прыгала с потолка. Ломались кости, шейные позвонки, парни со свернутыми башнями летели на паркет. В дверях возникла Хель и подняла свой плазмомет. Охрененный плазменный шар полетел навстречу бойфренду, врубился в голову и взорвался каскадом раскаленных молний. Фонтаны кипящей крови и вареных мозгов брызнули на стены. С шипением потекли вниз.
   Ребята не ожидали такого. Они попытались сбежать, но не тут-то было. Дорогу им преградил разъяренный Пат. Зомбо-кот завыл так мрачно, что содрогнулись стены. Умеют зомби сажать на измену. Хочется отрезать крылья, облиться бензином, поджечь себя и прыгнуть в окно с девятого этажа. Озлобленный зомбо-кот налетел на юных свингеров, клыки и когти вонзались в мясо и рвали на куски. Через пару минут все кончилось. В коридоре валялись истерзанные трупы гопников. Стены, пол и потолок заливала кровь. Мы стояли как три мясника. По уши в теплой дымящейся крови. Хель сказала, что это звездец. Она даже не мечтала о такой мести. Теперь она будет спать спокойно тысячу лет. Только сначала примет душ. Я тоже не отказалась. Мы плескались в ванной, Пат ломился к нам и говорил, что он просто кот… Ага… Видали мы таких котов… На планете Кенсиан.
   Когда мы обсохли, Хель сложила в шмотник нехитрые вещи. Закинула за спину плазмомет. Мы вышли во двор и забрались в Белку. Пат врубил свою флешку-череп и скачал в бортовой компьютер фильмы о далеком Зуриане. Белка разогналась, закинула мыслекапсулу и портнула нас в мир БОГов.

22

   – Однажды я безумно влюбился… В Сашу… Блондиночку с глазами цвета неба. Странно… Мы так и не переспали. Негде было… И времени всего неделя. До ее отъезда в Сочи навсегда. Она уехала, а я остался.
   Саша… Юная нимфа… Однажды мы шли с ней по городскому парку, и начался дождь. А мы пьяные… От всяких джин-тоников и прочих радостей жизни. Стояли под дождем и целовались. Господи… Мне тогда было так хреново… Я ушел из дома. Жил у друга в гостинке. Парень напрягался, но терпел. А я типа искал жилье… С безбожно пьяной и прекрасной малолеткой под дождем. В центральном парке… Засунув ей язык в манящий полудетский рот. Глотая ее ласковый конфетный язычок. Пополам с леденцовой слюной ненасытного малолетнего чуда… Ни работы, нихрена… Целыми днями я спал, а по ночам пел песни под гитару на виадуке рядом с администрацией родного до боли доставшего городка. Со странным названием… Красноярск. И это была ЖИЗНЬ… Я зарабатывал бабки на пиво и сигареты. А больше мне тогда ничего и не нужно было… Дмитрий Вечер. Уличный поэт-шоумен. Двадцать пять лет… Последние полгода трезвым не замечен.
   В это странное время, обретаясь почти на улице, я встретил ангела. Ее послали мне, чтобы утешить. И сказать, что я не идиот. Я живу как должно… Мне… Дождь заливает наши лица. Волосы. Руки и плечи… Саша прижимается ко мне промокшей грудью. Маленькая женщина. Самая сладкая… Самая родная… В ее глазах доброта и нежность. Боже мой… Она научила меня целоваться с закрытыми глазами! Один раз во время поцелуя подняла ресницы: «Дима, так не честно… Ты смотришь на меня.» «Ну и что? Ведь ты такая клевая.» «Когда ты смотришь, я словно голая… Не делай так, ладно?» «Окей…» Девочка с глазами цвета неба… Знакомая сука сказала: «Ты прожил обычную жизнь, но как преподнес!» Иди ты в пень, родная… Живи обычной жизнью… А я закрою глаза и вернусь в хрустальный рай. Где белокурый ангел обнимает меня. В центральном парке Горького. Под струями слепого дождя. Под теплыми лучами солнца. Прожить сто тысяч лет в говне и получить… Такое… Пусть не навсегда. Она уехала потом. Но это… БЫЛО… Ради нескольких мгновений счастья стоило родиться на свет. Просрать всю жизнь до последней капли и встретить… Сашу. Мокрые пряди. Глаза – осколки неба. Вспыхнувшая последняя спичка. Странный летний сон… Обо мне.
   Дмитрий Вечер в который раз раскуривает черную эбеновую трубку. В руке у меня поблескивает чекушка московского коньяка. И со всех сторон мерцают звезды… Миллионы звезд. Они накрывают мир сверкающим куполом. И не хочется думать ни о чем… Только бы самосад не кончался в трубке. Не иссякал источник терпкого, взрывающего мозг бухла.
   – Ну и как без Маши?… Кайфово?
   – Ты знаешь… Странная хрень… Я думал – убью эту суку, и жизнь засверкает красками. Буду бухать сколько влезет… Оттрахаю кучу баб… Заведу гарем небесных сучек. Полетаю по Вселенной… Придумаю много классных миров. Но внутри… Такая пустота. Ничего не хочу… Только курю и пялюсь на звезды.
   – Пустыми глазницами! А-ха-ха…
   – Я создатель… Я знаю, какие они.
   – Но ведь не ты сотворил небо. Кто-то тебя закинул в этот мир.
   – Так давно, что я даже не помню. Может, я сам придумал их… А может и нет. Не в этом суть… Главное – ВНУТРИ ПУСТОТА… НАВСЕГДА.
   Звезды начинают таять. Дмитрий Вечер растворяется во мгле. Он улыбается и машет рукой. Безумный бог безумного мира. Удачи, Эрм…
   Я открываю глаза. Силовое поле по прежнему держит тело. Садизм ослабляет его, только если ей приспичит побухать. Тогда я могу говорить, сидеть на койке и даже держать стакан. И все равно, воздух вокруг густой словно прозрачный кисель. Хоть топор вешай… Незримые нити пронзают тело и держат в узде. Огромный хрустальный купол раскинулся надо мной. Глубокая ночь… На небе мерцают звезды. Таинственные миры… Я лежу на койке в лаборатории на вершине самого высокого небоскреба. Небесно-голубые оказали мне честь. Я сдохну под лазерным скальпелем для торжества науки. Чтобы племя бессмертных зуриан могло освободиться от двуличия и нормально жить. Без бетакомов, без подружек в голове.
   Слева раздалось поскуливание и приглушенный лай. Это Пальма… Она лежит на соседнем столе. И спит… Ее нашли в каюте Тупака, когда зашивали пробитое ракетой брюхо. Черти… Им даже угрохать кого-то стремно, если у него ранение в живот… Надо зашить… А потом в расход. «Неизвестный феномен.» Так сказала Садизм… Бешеная собака спит. И видит нас во сне… Я рассказал ей эту байку по халве. Садизм поржала… Сказала, что это вообще пипец. Она ее хоть сейчас замочит, если это правда. Потому что жизнь – говно… Я сказал – давай! Хуже не будет… Спирт уже в печенях сидит. И эта зеленая закусь… Так достала. Зато похмелья нет! Это да… Но как ее противно жевать… Что делать, Эрм?… Бесплатный сыр только знаешь где?
   Послышались шаги… Отъехала массивная дверь. На пороге стояла Садизм. Моя собутыльница последних дней. Фигура у нее ничего… Светлые волосы в тугой косе ложились на весомую грудь. Пронзительные мудрые глаза. Еще бы… Четыре диплома… Такие бабы самые подлые. Они интеллектом задавят так, что ты будешь думать – сука, я бог! И сидеть по горло в дерьме. И все равно, это была не Где-то Там. Моя родная хорошая… Где же ты, где?
   – Ну что, Эрм? Проснись и пой… Пришло твое время. Нужный человек не в том месте может перевернуть мир.
   – Что, уже сегодня будешь резать? Слава дьяволу… Я больше не буду жевать зеленую хрень.
   – Давай на прощанье засадим по стакану?
   – Наливай…
   Пока мы с ней бухали, пришли ассистенты, подкатили к столу хирургический аппарат. Он сверкал и переливался причиндалами, готовясь ворваться в мой воспаленный мозг и успокоить его… Навсегда.
   Я опрокинул третий стакан и блаженно растянулся на столе. Идите в пень… Плевал я на ваши гнилые расклады. Мне хорошо… Спирт согревает тело, туманит мозг… И значит все окей! А что будет дальше? Все равно.
   Ассистенты подошли к столу, Садизм помыла руки, врубила скальпель. Тонкий зеленый луч приблизился к голове. Пары алкоголя навевали счастливые сны… Прощайте, суки! Я ухожу… Туда, где ждет меня Где-то Там.
   Вдруг отрубился свет… Садизм обложила весь мир трехэтажным зурианским матом и пнула ногой заглохший хирургический аппарат. Он отлетел к хрустальному куполу и врезался, издав мелодичное дзы-ы-нь.
   – Да задолбали, суки… Я когда нибудь Эрма зарежу или нет? Гребаные уроды, даже в родной столице нет спасения от козлов…
   Кого она имела ввиду, я не знал. Наверное, это был выпад против всех козлов ВООБЩЕ… Которые мешают жить доктору медицины. И творить добро… Включилось аварийное освещение, но силовое поле исчезло. Я вскочил, зарядил ногой ближайшему зурианину в пах, схватил какие-то ножницы со стола и прыгнул на Садизм… Она вырывалась! Сильная… Да я посильнее. Раскрытые ножницы уперлись в артерию знойной девы.
   – Назад, уроды… Доктора грохну, отвечаю!… На пол все…
   Небесно-голубые упали на пол. Садизм пыталась укусить за руку. Не хотела сдаваться без боя! Пришлось врезать ей по башке… Она обмякла… Завыли сирены, включилась громкая связь:
   – Внимание!… Инфекционная опасность!… Всему населению покинуть город. Источник заражения – крысы и черный дым! Избегайте контакта…
   Птаха добралась до планеты Зуриан. Добро пожаловать в ад… Дверь лаборатории распахнулась, внутрь влетел бормонид… Щелкала хрустальная пасть. С клыков и шерсти капала зурианская кровь. На спине восседала малолетка, до боли похожая на юную Анджелину Джоли… Когда ей было четырнадцать лет… Черная футболка с надписью «Pantera» спадала почти до колен. Она была по уши в небесной крови. Девчонка предернула затвор плазмомета и безумными глазами обвела зурианскую лабу:
   – Молитесь, суки… Я ваша смерть…
   В открытую дверь на крыльях ворвался ангел! Ирениэль… Она была голубой от крови. Сколько врагов они положили, чтобы дойти до меня? Друзья… Ирэн порхнула ко мне, увидела, что все лежат и улыбнулась:
   – Наш Эрм на высоте! Разделал тварей.
   Борм подскочил ко мне и прыгнул на шею. Чуть не удавил, засранец… Шершавый язык прошелся по лицу. Оно покрылось небесно-голубым кроваво-липким слоем… Фу, блин… Спасибо, друг… Теперь уже можно в душ. Юная фанатка «Пантеры» спрыгнула на пол и от души протянула мне заляпанную небесной кровью ладонь:
   – Привет… Я Хель… Только не говори, что я похожа на Анджелину Джоли.
   – Ты лучше нее… Стопудов.
   На полу зашевелилась Садизм. Она понемногу приходила в себя. Зурианка с трудом приподнялась на локтях, села, опираясь на хирургический стол, обалдевшим взглядом обвела нас всех и процедила:
   – Вся банда в сборе. Не хватает только шпионской сучки… А вот и она…
   В дверь вбежала счастливая Тень и кинулась меня обнимать… Или Смерть? Да ладно… Она была мне как сестра…. Сколько мы с ней встревали? Я обнимал сестренку, прижимался к ее нежной коже и зарывался лицом в ее золотистые волосы… Если где-то остался Рай… Это был он.
   – Эрм… Я Тень.
   – Здравствуй, чудо.
   Опять шаги в коридоре. В квадрате света возникла Сакура. Тоже вся голубая… Кровавые извращенки… Никакой жалости к врагу… А зачем? Главное, чтобы жила… Семья. За королевой драконов бежали Патрик и Катя. Зомбо-кошки, брат и сестра. Они наконец-то нашли друг друга… Последним шел усталый лысый парень в черном балахоне. Закопченная горелка лучевой сварки болталась у него на поясе как джедайский меч. Он представился:
   – Горн… Магистр Черного Неба.
   – Очень приятно! Эрм…
   Магистр увидел собаку на столе и просиял… «Вот она, родная… Иди к папочке!» Он подскочил к столу… И вдруг застыл… Он просто стоял и смотрел на нее. Не в силах даже коснуться… Не в силах вымолвить ни слова. Сакура вытерла небесно-голубой кровавый пот со лба и сказала:
   – Ребята, пора уходить! Птаха прилетела на пяти кораблях. В городе жопа расцветает пышным цветом. Чумные крысы валят всех, черный дым клубится по дорогам. Тупак и Белка защищают вход. Не дают прорваться крысам в небоскреб. Но эта сучка… Она же чувствует нас… По-любому скоро придет. От черного дыма не спастись. Кукла Банш с пиратами подгонит «Осколок Неба». Голый и Бюргер с ними. Корабль скоро будет здесь. Валите пленных – нахрен они нужны? И на балкон… Пора смываться, девочки.
   – Но сначала я разбужу собаку.
   – Да похрен уже, родной. Только без фанатизма, окей? Никаких убийств.
   Горн склонился над Пальмой и начал тихонько ее трясти. Потом сильнее, еще сильней… Ей было плевать… Она спала.
   – Да сука! Что за херня?
   Он выхватил горелку… Никто не успел его удержать… Зеленый луч описал дугу и вонзился в собачье тело как в голограмму, прошел насквозь и разрубил пополам медицинский стол. Собака упала вниз вместе с кусками металла, тревожно взвизгнула… И НЕ ПРОСНУЛАСЬ. Горн опустился на пол, достал помятую сигарету и закурил. Повеяло каким-то замогильным холодом. Все молчали… И передавали по кругу бутыль зурианского спирта. Магистр сидел рядом с Пальмой и повторял: «НИХРЕНА СЕБЕ… НИХРЕНА.»
   Я подошел к хрустальному куполу и глянул вниз. Огромный город сверкал огнями. Во многих местах уже начинались пожары. И даже в ночной темноте было видно, как черный дым течет по улицам, подбираясь все ближе и ближе к небоскребу. Сакура была права… Я поднял бластер и навел на Садизм. Может, она и не заслужила такую смерть. Но выбора нет… Она улыбнулась и посмотрела в глаза. Плюнула мне в лицо и сказала:
   – Адьос, уроды! Я вас на том свете достану, загрызу из могилы до костей.
   Я не успел спустить курок. Что-то большое врезалась в купол и упало вниз… Мелькнул знакомый бампер! Тупак… В следующий миг второе тело разбилось о хрустальную гладь… Еще один склит? Хрустальный купол дрогнул, но устоял. Сверхпрочный сплав… В воздухе возникали прозрачные сгустки, они летели в небоскреб и с разгона бились об купол. Бормониды…
   – Закройте дверь!… Закройте дверь!…
   Борм ломанулся к двери, но было поздно… Три бормонида ворвались в лабораторию и бросились к нам. В коридоре бурлила и пенилась река сверкающих тел. Борм изловчился и задвинул створ двери из темного хрусталя. Могучие удары потрясли стекло. Вмятины появлялись от каждого толчка. Дверь прогнулась, но еще стояла. Саблезубые падали с неба и долбились об купол. Их были десятки, сотни… Как саранча, они залепили все. Хрусталь дрожал, но держал удар. Внутри лаборатории три бормонида бесновались в толпе, пытаясь пустить нам кровь. Они не знали, с кем связались. Тут были такие дамы, что палец не клади – откусят по колено! Сакура схватила двух ублюдков за хвосты и просто била их друг об друга, пока они не испустили дух. Тень врубила ускорение кун-шу и разорвала третьего тигра на клочки.
   – Почему они не появляются внутри?
   – Не знаю, блин… Я сам через дверь прошел.
   – Из чего этот купол, Садизм?
   – Из горного хрусталя… С планеты Z.
   – Все равно он лопнет! Трещины пошли… Еще минута – и все!…
   – Разбудите собаку… УБЕЙТЕ ЭТУ СУКУ ВАШУ МАТЬ.
   Ирениэль расплавила крылья и метнулась к обломкам стола. Она опусталась на пол, приподняла голову собаки и положила на колени. СПЯЩУЮ… Девушка-ангел подняла лицо и встретилась глазами со мной… Она улыбнулась… И вдруг пелена упала с души. Я вспомнил все… Я смотрел в глаза последнего ангела, и мне казалось… ТАМ… НА ДНЕ… ВЕЧЕР… МАША… ГДЕ-ТО ТАМ… УДАЧИ, ЭРМ. ВСТРЕТИМСЯ НА ТОЙ СТОРОНЕ ЛУНЫ.
   Трещины побежали вниз, разрывая купол. Он взорвался осколками хрусталя и рухнул вниз, увлекая бормонидов за собой. И в этот миг Ирэн прижала два пальца к виску собаки. БЛАГОДАТЬ… Одними губами она послала поцелуй… ПОСЛЕДНИЙ… ТОЛЬКО… МНЕ… Собака забилась в экстазе… И вдруг все замерло. Хрустальные кошки зависли в воздухе среди осколков… Время остановилось. Собака заскулила… Вздрогнула последний раз всем телом. Приподнялась на дрожащих лапах… И открыла глаза.

23

   Где-то Там… Так меня прозвали БОГи. Алкоголичка с двадцать первым даном. Опаснее зверя нет… А-ха… Я приходила в себя после груши Кан. Мулатка Марта, моя экс-подруга, напала на нас у магазинчика Бюргера. Взорвала грушу Кан, мы все обдолбались в ноль и упали в безумные сны. Потом подоспели «Ванильные сучки», нагрянула зомбо-Катя с братвой. Монахов порубили на куски, Марта успела слинять. Ну и ладно… Так даже лучше… Добро не должно побеждать до конца. У зла обязательно должен быть последний шанс… Иначе смысла нет. Хотя его итак нет… А так вообще.
   Сутки мы провалялись под грушей Кан. Глюки перли такие, что просто жесть. Мне привиделось, что все покончили с собой и я в том числе. Очнулась я в постели и оказалось, что все это был только сон. Эрм как обычно не помнил ничего. Только звездное небо… Зеленый круг. Блин… Запомни ты хоть что-нибудь. Мне же интерсно! Нет, нифига… Больше всех заторчала Тень. Пока она валялась в наркотической коме, в тело успела вернуться Смерть, потом она ушла, и Тень отпустило. Она сказала, что это был полный пипец. Великое мясо и жесть… Но она ничего не помнит. Черт…
   Мы отдыхали в Петергофе. В моем любимом Большом дворце. «Ванильные сучки» расправились с друзьями Марты, оттащили нас в челноки и привезли сюда. Я тусовалась в постели одна. Раздался негромкий стук в дверь. «Войдите!» «Привет, Где-то Там.» Это был Эрм… Он принес мне букет белых лилий. Настоящий принц… Нашел же, блин, мою оранжерею. И вырвал единственный куст. Который я берегла как зеницу ока… Ладно… Все равно приятно. Чисто по-женски… Он же хотел как лучше. Мой герой…
   – Ну как ты?
   – Да нормально. Глюки прошли.
   – Пора уже выдвигаться. Гамма-бомба может рвануть в любой момент.
   – Ну так-то да… Достало все… Гребаный мир. Вечная жизнь… Все та же херня каждый день. Или мы кого-то валим… Или нас.
   – Накатим?
   – Давай стакан.
   Я достала из кармана верную фляжку виски. Всегда таскаю с собой… Чтобы не скинуться… Вдруг я когда-нибудь протрезвею? И наступит ночь для всех.
   Стакан был всего один, мы протянули руки, из запястий выдвинулись шлюзо-мундштуки. Две трубочки опустились в один стакан. Романтика… Приложившись губами к трубке, я сделала большой глоток. Эрм от меня не отставал… Стакан опустел… Эрм распечатал пачку «честера». Еще пара мундштуков появилась на свет. Мы прикрутили к ним сигареты и закурили. Я вылила остатки фляги, мы дососали до дна. Я откинулась на кровать… Эрм без палева плюхнулся рядом… Мы лежали на спине и болтали.
   Открылась дверь, веселой толпой ворвались друзья и прыгнули на постель. Как в древнем фильме про мегокольцо. Не хватало лишь Тупака, чтобы он завыл под окном: «Голубая луна… Голубая луна… Голубая.» Космический рэппер летал черт знает где, вместе с Порохом и Патом. Они искали наш звездолет. «Осколок Неба»… Костыль и Паштет принесли запивон, какую-то закусь в тюбиках… И море водки… Мы расселись на одеяле и устроили пир. Кукла Банш нашла мою гитару и уже долбанула пару раз об дверной косяк… Она без зазрения рвала струны и выводила:
   – Мы не ангелы, парень! Нет, мы не ангелы… Темные твари, и сорваны планки нам… Если нас спросят, чего мы хотели бы?… Мы бы взлетели… Мы бы взлетели.
   Тень закосела и растянулась на кровати как Лаура Лион. Потягиваясь всем телом. Строя бесстыжие глазки Паштету и Костылю. Кукла Банш скрежетала зубами и мечтала сломать ей нос. Но только не сегодня… Не сейчас…
   – Мы не ангелы парень! Нет, мы не ангелы… Там на пожаре утратили ранги мы… Нету к таким ни любви ни доверия… Люди глядят на наличие перьев.
   Эрм подливал мне водки и прижимался бедром. Потом не выдержал и положил мне руку на плечо. Типа как старый дружбан… Ага… Мне было приятно до жути. Отношения развиваются… Зашибись.
   Вечерело… Ребята понемногу трезвели и таскали боеприпасы в челноки. Пора было выдвигаться в Петергофскую обсерваторию. Там стоял генератор анти-поля, защищавший Землю от дельта-волн. Внутри генератора отважный диверсант Вася Горн спрятал гамма-бомбу. Она могла рвануть в любой момент и сжечь галактику дотла. Мы собирались ее отключить. Бомбу…
   Приготовления к штурму обсерватории завершились. Последний перекур перед боем. Потом мы прыгнем в челноки, долетим до генератора и вперед. Парни разбрелись кто-куда. «Ванильные сучки» и Кукла Банш допивали остатки бухла. Повезло им, что сверхновая рванула. Так бы им водку никто не продал. Пятнадцать лет, девчонки… Бесконечность – не предел… Костыль с Паштетом в последний раз проверяли бластеры, укрепляли на стволах сверкающие в лучах заката углеродные штыки. Зомбо-кошки ушли вперед. Их было слишком много, у нас не хватит челноков. Деревья шелестели листвой в вечерних сумерках. Звезды зажигались одна за другой.
   Мы стояли на террасе Большого дворца и смотрели на фонтаны. Я и Тень… В руках дымились палочки «честерфилда». В мире БОГов было много других сигарет. И американских тоже… Но мы как маньяки долбили «честер». Прямо цеплялись за него всеми пальцами. Всей измученной хардкором душой.
   – У тебя когда-нибудь был оргазм?
   – Много раз… И не только с парнями.
   – А было так, чтобы мозг взрывало к чертям?… Чтобы хотелось умереть и сойти с ума одновременно? Словно тебя трахнул ангел.
   – Нихрена себе… Не знаю. Много всего случалось.
   – У меня так было… Я словно распалась на молекулы счастья. Они обжигали и взрывались миллионами сверкающих оргазмов. Словно рой безжалостных пчел жалил меня… Снаружи и внутри. Но только вместо боли – чистый кайф! И все это была я… Охреневшая от счастья дура.
   Щелчок пальцев… Недокуренный «честер» падает с террасы в объятия летней ночи. Тень улыбается своим мыслям и прыгает в белый челнок. Эрм уже машет мне, приглашая в полет. Хороший парень… Хорошие сны.

Мы просто снимся бешеной собаке 2 Дмитрий Вечер

Часть 1

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

Часть 2

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

Мы просто снимся бешеной собаке 2

Дмитрий Вечер