-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Игорь Соколов
|
| 1001 медитация на мысли Василия Розанова. Том 1
-------
1001 медитация на мысли Василия Розанова
Том 1
Игорь Соколов
Иллюстратор Джузеппе Арчимбольдо
© Игорь Соколов, 2017
© Джузеппе Арчимбольдо, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-5208-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Василий Васильевич Розанов – великий русский писатель и философ родился (20 апреля (2 мая) 1856 года Ветлуга, Костромская губерния, Российская империя – умер 5 февраля 1919 года Сергиев Посад, Советская Россия) – русский религиозный философ, литературный критик и публицист. Вот так его в Википедии, с чем я не согласен, ибо Василий Розанов был не религиозным философом, а был философом и писателем мирового масштаба, который сумел сконцетрировать свою мысль до такой степени, что добрался до самой сущности человека, его метафизических корней.
Конечно Василий Розанов был грешником, как и все мы, и не был идеальным человеком, но осознание им своей ничтожности и ничтожности всего земного мира, как ни странно возвысило его, и дало ему возможность взглянуть далеко за горизонт человеческого опыта, в тот самый трансцендентный мир, закрытый от нас всеми богами.
Он жил на стыке столетий, и жил самой мучительной жизнью, рано потеряв своих родителей, он воспитывался своим старшим братом, которому было не до него. В 1880 году буду студентом 3 курса Розанов женился на бывшей возлюбенной великого русского писателя Достоевского – на Аполлинарии Прокофьевне Сусловой, и обрек себя на жизнь с деспотичной и ревнивой женщиной, которая была намного старше его. и которая потом не давала ему развода, из-за чего Розанов вынужден был жить со второй женой без оформления брака, чем он очень тяготился, т.к. разрешения на развод не давала и русская православная церковь. Также его работа журналистом в различных газетах явила загадочный пример аполитичности или смешения его политических взглядов, он писал статьи то для монархических изданий, то для либерально-демократических печатных изданий, то даже для черносотенцев. И все же Бог явил ему истинного друга, спутника жизни в лице второй и незаконной жены – Варвары Дмитриевны Бутягиной – вдове – жене его покойного друга, преподавателя Елецкой гимназии, которая была верующей и очень мучилась, поскольку церковь в лице ее служителей не давала Розанову развод без согласия его жены. Однако Розанов не был бы Розановым, если бы не успокоил свою любимую жену тайным венчанием. Парадоксальность его мыслей поражает своей глубиной и сверхчувствительной отточенностью.
В 1964 году американский писатель Сол Беллоу получил Нобелевскую премию за свой роман «Герцог», в котором его главный герой постаревший еврей Мозес постоянно цитирует розановские мысли. Правда, к чести Сола Беллоу, он всегда подчеркивает вкрапление в свой роман его мыслей. Почти каждый год я стал ездить весной в Сергиев Посад, в Черниговский Гефсиманский скит, где Василий Розанов был похоронен рядом со своим духовным другом русским писателем и философом Константином Леонтьевым. Правда, могилы, как таковой нет, поскольку большевики в 1922 году сравняли все могилы, уничтожив их, но добрые люди поставили 2 креста на месте, где были погребены Константин Леонтьев и Василий Розанов. Вот так совершенно неожиданно сбыло пророчество самого Василия Розанова – " – Какой вы хотели бы, чтобы вам поставили памятник? – Только один: показывающим зрителю кукиш!»
(«Опавшие листья. Короб второй и последний») В мыслях Василия Розанова не случайно промелькнуло это явное предчувствие, он очень тонко ощущал материю жизни и ее тайну. На могиле Розанова в 1919 году был поставлен деревянный крест, и на нем была надпись из Евангелия, сделанная его духовным другом – священником, ученым и философом Павлом Флоренским: «Неисповедимы пути твои, Господи!» Кстати, трагичную судьбу Павла Флоренского Розанов также предчувствовал и описал это предчувствие – свой сон на пароходе в путевых очерках «Инапя земля. Иное небо».
За несколько лет написания медитаций на мысли Розанова, он мне стал родным, живым и вполне ощутимым. Я даже не удивлюсь, если мы с ним встретимся та и пожмем друг другу руки, откуда бегут на бумагу и в комп мысли! Вот-с!
Самые лучшие произведения Розанова «Уединенное», «Опавшие листья – короб первый, короб второй и последний», «Последние листья», «Апокалипсис нашего времени», «Люди лунного света», «Темный лик», «Иная земля. Иное небо», «Во дворе язычников» и другие)
Медитация 1
«Я не хочу истины. Я хочу покоя»
«Уединенное»
Я избегаю истины в покое —
Дан – Богом – грустный опыт бытия – —
И теперь когда болит само живое —
Я – хочу скорее вытечь из себя!
Медитация 2
«Только горе открывается как великое и святое»
«Опавшие листья»
Горе раскрыло мне великое – святое —
Но и оно – листочком в Вечность унеслось —
Люди – волны – собрались все в море —
Чтобы исчезнуть вместе в тьме безумных гроз!
Медитация 3
«Боже вечный стой около меня. Никогда не отходи»
«Уединенное»
Боже вечный – от меня не отходи —
Стой возле меня в предвечной мгле —
Христос заплакав – озарил пути —
Ведущие нас – в тайну – на земле!
Медитация 4
«Люди почему вы не служите нежным идеям?»
«Опавшие листья – короб первый»
Люди – почему вы не нежны —
И так слепы в убийственной идее —
Розанов проходил сквозь мои сны —
Вечной мудростью – овеян!
Медитация 5
«Мир вечно тревожен и тем живет!»
«Уединенное»
Тревогой вечной полон мир – как и сомненьем —
Роятся мысли – прячась в темном естестве —
Неужто мы – за грех все преданы забвенью —
И любовь со смертью состоит в родстве?
Медитация 6
«Злоба всегда течет из худа»
«Уединенное»
Злоба всегда течет из худа —
И умирает очень плохо —
И только доброта из чуда —
С любовию идет одна – от Бога!
Медитация 7
«Поразительно, что благородная, великодушная и впечатлительная Европа заразилась таким скудным идеалом. Заразилась провалом идеалов и постановкой на идейном месте денежного мешка.»
«Уединенное»
Европа заразилась идеалом —
То есть провалом идеалов на деньгах —
Вот так ничья душа не устояла —
Ибо по сути – всё одето в прах!
Медитация 8
«Нужно, чтобы мировой ветер (легкомыслие) не задул свечу.
И человечество закрыло ее руками.»
«Уединенное»
Человечество – закрой свечу руками —
Чуешь – ветер легкомыслия подул —
Сохрани в душе – божественное пламя —
И пронеси его в веках сквозь злой разгул!
Медитация 9
«Хочу заглянуть за край. Хочу дойти до конца»
«Последние листья»
Хочу – заглянуть за край —
Хочу – дойти до конца —
Неважно – там – ад или рай —
Бог – или вечная тьма!
Медитация 10
«Мы – воробьи, мы – воробьиная порода. Мы переводим и ни на чем не стоим.
(Переводная литература. Романы Эжен Сю)»
«Последние листья»
Мы – воробьи – мы – воробьиная порода —
Мы ни на чем в сей жизни не стоим —
Точно – обманом нас напичкала природа —
И наш Творец – безмолвен – сукин сын!
Медитация 11
«Метафизика – голод души…»
«Последние листья»
Метафизика – голод души,
Узнал бы мир – и все равно бы не поверил —
Так за любой стеною или дверью —
Нас в наших душах – поджидают миражи!
Медитация 12
«Душа твоя не меньше мира»
«Последние листья»
Душа твоя не меньше мира —
В ней уместится сразу 100 миров —
100 ярких лиц – 100 нежностей эфира —
Откуда в Вечность уплывает вся любовь!
Медитация 13
«В альфе всех вещей – Бог и Сатана, но в омеге – Христос и Антихрист»
«Последние листья»
В альфе всех вещей – Бог с Сатаною —
В омеге же – Антихрист и Христос —
Когда я с истиной одной – а мир с другою —
Я замолкаю – чтоб не жечься об вопрос!
Медитация 14
«Пусть борются, страдают и кипят.
Как и ведь бедная душа твоя,
мудрый человек, кипела и страдала.»
«Последние листья»
Душа кипела и страдала —
И бегал странный человек —
Вдруг – ощутивший – с идеалом —
В миг исчезает каждый век!
Медитация 15
«То, что есть, мне кажется невероятным, а то чего нет, кажется
действительным…»
«Опавшие листья. Короб первый»
Что существует здесь – невероятно —
Чего здесь нет – живет лишь в мираже —
Вот почему – ужасно – неприятно —
По миражу нести мученья в душе!
Медитация 16
«Человек никогда
и ничем не бывает удовлетворен…»
«Последние листья»
Отчего – тем – что есть – я не полон —
То ли чую – как призрачен мир —
Еще мальчиком в сказочной школе —
Я мечты свои жег как факир!
Медитация 17
«Победа Евангелия… – заключалась в том, что люди, безмерно страдавшие „в порядке естественной природы“, условились, во всех случаях противоречия, отдавать преимущество миру благодатному…» (по Розанову благодатный мир – это мир Христа)
«Опавшие листья. Короб первый»
Люди условились – в мучениях своих —
В противоречии судьбы – молитвой Богу —
Ловить один благословенный миг —
Каким – сияет их душа – над вечным роком!
Медитация 18
«Я был поражен, прочитав год назад в еврейском молитвослове: когда произведено обрезание (над семидневным младенцем!), то читается как бы обращенная к нему молитва, оканчивающаяся словами: " и да даст Бог тебе внести невесту в хуппу» (спальня новобрачных, «чертог брачный» Евангелия). Следовательно, уже над семидневным реет мысль, ожидание, требование общины израильской: «Ты будешь обязан совокупиться».
«Последние листья»
Уже младенцу говорят – совокупись —
Внеси невесту в спальню новобрачных —
В молитве иудейской – сама жизнь —
Становится – как истина – прозрачной!
Медитация 19
«У европейских (христ.) наций совокупление есть вещь, которое может быть и может не быть. Оно не проникает всего человека и всю жизнь его. У еврея оно пропитывает всего человека и всю жизнь»
«Последние листья»
Совокупленье пропитало человека —
И он – то человек – то дикий зверь —
В молитве Богу себя чувствую калекой —
Все же шагнувшего за тридевять земель!
Комментарий: Я не разделяю данной мысли Василия Розанова по отношению к евреям, хотя мысль сама по себе оригинальна и интересна. Думаю, что в определенные моменты бытия любой из смертных бывает пропитан этим самым совокуплением, и разумеется, что это не зависит от национальной принадлежности. Разумеется, что южные народы более темпераментны чем северные, что, однако не позволяет с такой метафизической точностью судить об их глубоко интимной стороне жизни. К сожалению, великий писатель и философ в начале 20 века был не просто журналистом, а сотрудничал и с черносотенной газетой. Однако, к чести Василия Розанова, в конце своей жизни он очень сожалел и публично в книге «Апокалипсис нашего времени» (последняя книга изданная Розановым на последние деньги, сам он умер от голода и болезней в Сергиевом Посаде) просил прощения у евреев. При этом Розанов был всегда противоречив. Так, в своей книге «Во дворе язычников» Розанов раскрывается самой большой духовной любовью, как к Древнему Египту, так и к древнему Израилю, к его культуре, к религии и к священным обрядам. Кстати, эта мысль о том, что евреи пропитаны совокуплением, не сарказм Розанова, а его любовь к ним, и к любви вообще, к Эросу.
Медитация 20
«От своего куда уйти? Вне «своего» чужое. Самим этим словом решается все.
Попробуйте пожить «на чужой стороне», попробуйте жить с «чужими людьми».
Лучше есть крапиву у себя дома»
«Уединенное»
От своего куда уйти – везде чужое —
И в человечестве – обман – как и тоска —
В прах обрушивает древо вековое —
Ибо всем живым одна лишь смерть близка!
Медитация 21
«Свинство почти всегда торжествует. Оскорбляющее свинство.»
«Уединенное»
В оскорбляющим свинстве живу —
Пусть оно надо всем торжествует —
Ветер сеет так часто траву —
Чтоб – потом – ее вырвала буря!
Медитация 22
«Дьяволы да заглянули ли вы в тоску мою, чтобы учить теперь когда все
поздно. Какое дело мне до вас? Какое дело вам до меня?
И умру и не умру – мое дело.»
«Уединенное»
Дьяволы глядят в тоску мою —
Чтобы учить теперь – когда все поздно —
Я в чудной тьме себя не узнаю —
Но из жизни проливаю в Вечность слезы!
Медитация 23
«Во мне нет ясности настоящей деятельной доброты и открытости.
Душа моя какая-то путаница, из которой я не умею вытащить ногу.
И отсюда такое глубокое бессилие.»
«Уединенное»
Во мне нет ясности – открытой доброты —
Душа запутана безумьем всего мира —
И лишь в сиянье вечной красоты —
Даже в бессилии глубоком шепчет лира!
Медитация 24
«Моя душа сплетена из грязи, нежности и света.»
«Уединенное»
Душа – сплетенье грязи – нежности – и света —
Погружена с раздумьем темным в забытье —
Точно – она – одна – волшебная планета —
И также кружится – впиваясь в бытие!
Медитация 25
«Печально мне, что все несовершенно: но отнюдь не в том смысле, что вещи не исполняют какой-то заповеди, какого-то от них ожидания (и на ум не приходит), а что самим вещам как-то не хорошо, они не удовлетворены, им больно. Что вещам „больно“, это есть постоянное мое страдание за всю жизнь. Через это больно приходит нежность».
«Уединенное»
Печально мне – несовершенство мира —
Его вещей – всегда мне что-то говорит —
Не так живем – не так играет лира —
Кругом лишь боль – но в ней есть нежный стыд!
Медитация 26
«Бог для того-то и подвел меня (точно взяв за руку) встретиться с другом,
чтобы я безмерно наивным и добрым взглядом увидел «море зла и гибели», вообще – сокрытое от «премудрых земли», о чем не догадывались никогда…»
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Безмерно добрым и наивным взглядом —
Увидел море гибели и зла —
Бог вел меня за ручку райским садом —
Но вокруг хватало адского тепла!
Медитация 27
«Отвращение, отвращение от людей… от самого состава человека… Боже! с какой бесконечной любви к нему я начинал (гимназия, университет).» 1912 год
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Я отвращаюсь от людей – от их состава —
Мне грустно – больно – просто тяжело —
Вдруг видеть как безумная орава —
Сливаясь вместе – вытворяет снова зло!
Медитация 28
«В самом деле, «по эллипсисам» – все «сбивающимся в одну сторону» от прямой линии, все «уклоняющимся и уклоняющимся» от прежнего направления – движутся все небесные светила. И на этом основано равновесие Вселенной. Самые «лукавые линии»
приводят к вечной устойчивости.»
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Равновесие Вселенной в кривизне —
В уклонении от ровного слиянья —
Все судьбы мира – в пляшущем огне —
Являют вечный образ оправданья!
Медитация 29
«– Какой вы хотели бы, чтобы вам поставили памятник?
– Только один: показывающим зрителю кукиш!»
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Кукиш всем – мой памятникам зевакам —
Мой день прошел – и не оставил ничего —
Никак – смеялся я – никак – заплакал —
Никак – что близко – вдруг исчезло далеко!
Комментарий: Мысль Розанова о человеческом кукише оказалась пророческой. В 1922 году большевики уничтожили его могилу, могилу Константина Леонтьева и многих известных России людей. В настоящее время в Черниговском Гефсиманском скиту в Сергиевом Посаде на месте его погребения на ровной земле поставлен крест и крест его духовному другу – писателю и мыслителю 19 века – Константину Леонтьеву.
Медитация 30
«Неумолчный шум в душе. (моя психология)»
«Уединенное»
Неумолимый шум в душе —
Его я слышу днем и ночью —
Точно – у Боа в шалаше —
Душа из тела прет воочью!
Медитация 31
«Но меня вдруг поражало что-нибудь. Мысль ии предмет. Или: „Вот так бы (оттуда бы) бросить свет“. „Пораженный“, я выпучивал глаза и смотрел на эту мысль, предмет или „оттуда-то“ – иногда годы, да и большей частью годы. В отношении к предметам, мыслям и „оттуда-то“ у меня была зачарованность»
«Опавшие листья. Короб первый.»
Зачарованный – всю жизнь в очарованье —
Я с грустью – и со счастьем размышлял —
Оттуда свет – моей душою обладанье —
Заключало мир в божественный причал!
Медитация 32
«Все-таки есть что-то такое и Темное, что одолевает и Б.. Иначе пришлось бы признать „неблагого Бога“. Но этого вынести уже окончательно не может душа человеческая. Всякая душа человеческая от этой мысли умрет. Не человек умрет, а душа его умрет, задохнется, погибнет.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Тьма одолевает в тайне Бога —
А мы всё – думаем – томимся и молчим —
Мы – точно – чуем что-то за порогом —
Так из огня души взлетает образ-дым!
Медитация 33
«И на конце всего: бедные мы человеки.
(глубокой ночью)
«Опавшие листья. Короб первый.»
Мы на конце всего – мы бедные – живые —
Мы думаем о том – чего и нет —
Но наши мысли – точно стрелы огневые —
Пронзая чудо – забирают себе свет!
Медитация 34
«Собственно, мы хорошо знаем – единственно себя. О всем прочем – догадываемся, спрашиваем. Но если единственная «открывшаяся действительность» есть «я», то очевидно, и рассказывай об «я» (если умеешь и сможешь). Очень просто произошло «Уед.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Уединенное – вдруг вышло из себя —
Из меня – которого я знаю —
А в остальном одна загадка бытия —
Одетая догадками и снами!
Медитация 35
«Только у человека цветет,
а завязаться плоду не дают.»
(Сформировывается девушка в 13—14 лет, а супружество отложено до 20 и далее)
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Девы цветут в своем безумном запустенье —
А завязаться плоду не дают —
Все человечестве в избытке жуткой лени —
До самой смерти ищет сладостный уют!
Медитация 36
«Есть люди, которые рождаются «ладно» и которые рождаются «не ладно».
Я рожден «не ладно». И от этого такая колючая биография,
но довольно любопытная.»
«Смертное»
Не ладно рожденный я здесь —
Себя чую всегда не на месте —
Точно тайна какая-то есть —
Но не выдаст – Бог – ее – хоть тресни!
Медитация 37
«Христианство и ни за пол, и ни против пола, а перенесло человечество совершенно в другую плоскость»
(Флор) Флор – Павел Флоренский – друг Розанова и по видимому
Розанов процитировал его в своей книге, как мысль близкую и ему.
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Ни за – ни против его пола —
Христианство человека понесло —
В иную область светлого глагола —
Где дух рождает вечное тепло!
Медитация 38
«Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни.
Вот отчего религия всегда будет одолевать философию.»
(за нумизматикой)
«Уединенное»
Бог одолеет своей силой мысль людей —
Религия развеет мощь науки —
Боль в жизни выше интереса к ней —
Ибо нас всегда оправдывают муки!
Медитация 39
«Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни.
Вот отчего религия всегда будет одолевать философию.»
(за нумизматикой)
«Уединенное»
Боль жизни выше интереса к жизни —
Бог сделал всю религию сильней —
Философии – которую возвысил —
Народ кипящий в пламени страстей!
Медитация 40
«Что-то течет в душе. Вечно. Постоянно.
Что? Почему? Кто знает? – меньше всего автор.»
(за нумизматикой)
«Уединенное»
Что-то вечное течет в моей душе —
Никто не знает – что это – откуда —
Но – точно – Бог – во мне – уже —
Рисует в тайне неизведанное чудо!
Медитация 41
«… бежать бы как зарезанная корова, схватившись за голову, за волосы, и реветь, о себе реветь, а, конечно, не о том, что «правительство плохо» (вечное extemporolin ослов) (октябрь)
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
(extemporolin – учебное упражнение)
Бежать – но только – вот – куда —
Зарезанной коровой – в мир иной —
И о себе реветь – и о годах —
Чтобы слиться быстро с вечной тишиной!
Медитация 42
«Бог послал меня с даром слова и ничего другого еще не дал.
Вот отчего я так несчастен.»
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
Бог даром слова своего —
Лишь обозначил тьму моих несчастий —
Не от того ли так отчаянно легко —
Владеть пером его безумной страсти?
Медитация 43
«Душа моя как расплетенная нить. Даже не льняная, а бумажная.
Вся «разлезается», и ничего ею укрепить нельзя. (ночью на извозчике)
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
Нитью расплетенною – душа —
Ею скрепить – ничто здесь невозможно —
Вот как стремится в тайну бытия —
Разбрасывая прах с земною ложью!
Медитация 44
«С глупыми – останусь.
С плутами – останусь. Почему? —
Здесь говорят о бессмертии души. О Боге. О Вечной Жизни.
О Награде и Наказании. Здесь – Алтарь.
Воистину один Алтарь на земле. И куда же мы все пойдем отсюда?
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
И куда же мы пойдем отсюда – все —
Здесь на земле на всех один Алтарь —
И Бессмертье светится в душе —
Но всех зовет куда-то Вечный Царь!
Медитация 45
«Цинизм от страдания? Думали ли вы когда-нибудь об этом?»
(1911 г.)
«Уединенное»
Цинизм – особо острый взгляд —
На темную основу нашей жизни —
Попытка – переплюнуть тьму утрат —
Чтобы диавол вдруг обманчиво возвысил!
Медитация 46
«Откуда такое чувство? От чувства вины и еще от глубокого чистосердечного сознания, что я не был хороший человек.
Бог дал мне таланты, но это – другое.
Более страшный вопрос; был ли я хороший человек – и решается в отрицательную сторону.»
(Луга – Петербург, вагон)
«Уединенное»
От чувства вины и чувства – что я не хороший —
И до глубокой чистоты сознанья – с болью —
Душа страдая – жить уже не может —
Нас судит Бог – всех – собственной любовью!
Медитация 47
«Беспросветный мрак…»
(хоть раз в неделю – годы, – засыпая на ночь или так лежа, и – когда
я пойду и спрошу: Что ты?»
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
Беспросветный мрак – недели – годы —
Всю жизнь я засыпаю – и молчу —
Только почуяв Бога – прошепчу – Ну – что ты —
Нас всех несешь – куда – по вечному ручью?
Медитация 48
«Знаете ли вы, что религия есть самое важное, самое первое, самое нужное?
Кто этого не знает, с тем не для чего произносить «А» споров, разговоров.
Мимо такого нужно просто пройти. Обойти его молчанием.
Но кто это знает? Многие ли?
Вот отчего в наше время почти не о чем и не с кем говорить».
«Уединенное»
Как мало человеков знает Бога —
Живут как на поляне муравьи —
Неужели эта вечная дорога —
Дана нам – чтобы в мрак скорей пройти?
Медитация 49
«20 лет я живу в непрерывной поэзии. Я очень наблюдателен, хотя и молчу.
И вот я не помню дня, когда бы не заприметил в ней чего-нибудь глубоко
поэтического, и видя что или услыша (ухом во время занятий) – внутренне
навернется слеза восторга или умиления. И вот отчего я счастлив. И даже от
этого хорошо пишу (кажется).»
(Луга – Петерб., вагон)
«Уединенное»
20 лет поэзией живу —
И до чего не дотронусь – слеза восторга —
Омывает в Вечности судьбу —
Точно – счастье – Бог высматривает зорко!
Медитация 50
«Мне как-то печально (или страшно) при мысли, что «как об умершем» и
«тем более был писатель» обо мне станут говорить с похвалою. Может быть, это
и будет основательно: но ведь в оценку не войдет «печальный матерьял».
И, получая «не по заслугам», мне будет стыдно, мучительно, преступно
«на том свете». Если кто будет любить меня после смерти, пусть об этом
промолчит.»
(Луга – Петербург, вагон)
«Уединенное»
Пусть – кто любит после смерти – промолчит —
Мне ведь умершему будет только мука —
И на том свете мой безумный стыд —
Незримым светом лишь коснется в мраке друга!
Медитация 51
«Удивительно, как я уделывался с ложью. Она никогда не мучила меня.
И по странному мотиву: «А какое вам дело до того, что я в точности думаю»,
«чем я обязан говорить свои настоящие мысли». Глубочайшая моя субъективность
(пафос субъективности) сделала то, что я точно всю жизнь прожил за
занавескою, не снимаемою, не раздираемою. «До этой занавески никто не смеет коснуться». Там я жил, там, с собою был правдив.»
«Уединенное»
Весь век прожил за занавескою —
Не желая людям правду говорить —
Точно – чуял – Бог над бездною —
Наши жизни заплетает в одну нить!
Медитация 52
«Вечно мечтает, и всегда одна мысль: как бы уклониться от работы.»
(русские)
«Уединенное»
Мечтатель вечный и лентяй —
Безумец чудный – русский человек —
Всегда стремится через край —
В Вечность к Богу совершить побег!
Медитация 53
«Два ангела сидят у меня на плечах: ангел смеха и ангел слез.
И их вечное пререкание – моя жизнь.»
(На Троицком мосту)
«Уединенное»
2 ангела обвили мои плечи —
Один смеется – а другой грусти —
А между ними тишина и Вечность —
И чудный – быстро проходящий время – стыд!
Медитация 54
«Каков же итог жизни? Ужасно мало смысла.
Жил, когда-то радовался: вот главное.«Что вышло?» Ничего особенного. И особенно как-то не нужно, чтобы что-нибудь «вышло».
Безвестность – почти самое желаемое».
«Уединенное»
Вышло что из жизни – Ничего —
Ничего особенного в мыслях —
Так мало смысла дарит бытие —
Что – чую Бог – уже ждет в вечных высях!
Медитация 55
«Только в старости узнаешь, что „надо было хорошо жить“. В юности это даже не приходит на ум. И в зрелом возрасте – не приходит. А в старости воспоминание о добром поступке, о ласковом отношении, о деликатном отношении – единственный „светлый гость“ в „комнату“ (в душу).»
(глубокой ночью)
«Уединенное»
Глубокой ночью вспоминается добро —
Оно заходит – освещая смыслом душу —
Точно – взрывая светом вечное нутро —
И к Богу в чувствах просится наружу!
Медитация 56
«Что самое лучшее в прошедшем и давно-прошедшем? Свой хороший или
мало-мальски порядочный поступок. И еще – добрая встреча,
т.е. узнание доброго, подходящего, милого человека.»
(глубокой ночью)
«Уединенное»
При добрых встречах – в искренних словах —
В улыбках милых – дорогих и близких —
Я проникаю в Вечность через прах —
Светясь душой возвышенной и чистой!
Медитация 57
«Эти строки – они отняли у меня все; они отняли меня у «друга»,
ради которого я и должен был жить, хотел жить, хочу жить.
А талант все толкал писать и писать».
(глубокой ночью)
«Уединенное»
Литература отнимает сразу – все —
Любовь – все чувства – наши жизни —
Окунув в забвение лицо —
Мы талантливо рисуем тьму бессмыслья!
Медитация 58
«Талант у писателя невольно съедает жизнь его.
Съедает счастье, съедает все.
Талант – рок. Какой-то опьяняющий рок.»
(1 августа 1912 г.)
«Опавшие листья.
Короб первый»
Увы – талант съедает сразу все —
Наизнанку вывернув всю душу —
Я вижу в небе – вечное кольцо —
Заключая в тайну мир – Бог – его рушит!
Медитация 59
«В мышлении моем всегда был какой-то столбняк.
Я никогда не догадывался, не искал, не подглядывал, не соображал.
Эти обыкновеннейшие способности совершенно исключены из моего существа.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Мир – это – чудо – и в душе столбняк —
Я могу просто чуять всех в своем забвенье —
С виду – может – немощный дурак —
Я нахожу в душе – великое спасенье!
Медитация 60
«На том свете мы будем немыми. И восторг переполнит наши души.
Восторг всегда нем.»
(за набивкой табаку)
«Опавшие листья. Короб первый»
На том свете – мы с восторгом замолчим —
Ощущая тайну вечную – и Бога —
Из душ прольются – яркие лучи —
Пронизывая тьму – волшебным током!
Медитация 61
«От всего ушел и никуда не пришел».
(о себе)
«Опавшие листья. Короб 2-ой и последний»
Ушел я от всего – а вот куда —
И сам же вряд ли понимаю —
Куда девались мои прошлые года —
И почему ведет во тьму меня прямая?
Медитация 62
«Какими рождаемся – таковы и в могилку».
Тут какие-то особенные законы зачатия. Наследственность. Тут какой-то миг мысли, туман мысли или безсмыслия у родителей, когда они зачинали меня: и в ребенке это стало непоправимо. «Неизбежное»…»
«Уединенное»
Туман безмыслия родителей моих —
Со дня зачатия плывет со мной в могилу —
Вот он – рожденья неизбежный миг —
Едва почуяв – мы уже теряем силу!
Медитация 63
«Хочу ли я, чтобы очень распространялось мое учение? Нет.
Вышло бы большое волнение, а я так люблю покой… закат вечера,
и тихий вечерний звон.»
«Уединенное»
Люблю покой – вечерний звон – закат —
Люблю в тиши слезу уединения —
Пусть в моих мыслях схоронится ад —
Чтоб никто не приходил со мной в волнение!
Медитация 64
«Благородное, что есть в моих сочинениях, вышло не из меня. Я умел только, как женщина, воспринять это и выполнить.
Все принадлежит гораздо лучшему меня человеку.»
«Уединенное»
Все из меня – что вышло – не мое —
Я взял из лучших все – и вмиг соединил —
В один рассвет – закат – в земное бытие —
Незримый – вход – и выход – из могил!
Медитация 65
«Мне собственно противны те недостатки, которых я не имею. Но мои собственные недостатки, когда я их встречаю в других,
нисколько не противны. И я бы их никогда не осудил. Вот границы всякого суждения, т.е. что оно «компетентно» или «некомпетентно» насколько «на него можно положиться» Все мы» с хвостиками», но обращенными в разные стороны».
(за нумизматикой)
«Уединенное»
Подчеркнув некомпетентность человека —
С его – спрятанным от глаз чужих – хвостом —
Я ощутил себя осмысленным калекой —
Который всюду ищет только вечный дом!
Медитация 66
«…Как поршень действует в цилиндре насоса? – под поршнем образуется пустота.
И природа с ее terror vacui стремится наполнить ее. Выступают и поднимаются
воды земли (почвы) и устремляются к уходящему поршню… И жизнь, и силы, и
кровь. Вот отчего «весь организм» как бы собирается в одну точку.
И поистине, эта точка и в это время есть «фокус организма и жизни», —
подобно как есть «фокус» в оптических стеклах.»
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
(terror vacui – с боязнью пустоты)
Как поршень в цилиндре насоса —
Собралось все в точку одну —
Любовь – плоть – безумным вопросом —
Ведет души в свет – через тьму!
Медитация 67
«… Так моя жизнь, как я вижу, загибается к ужасному страданию совести.
Я всегда был относительно ее беззаботен, думая, что «ее нет»,
что «живу, как хочу». Просто – ничего о ней не думал. Тогда она была
приставлена (если есть «путь», а я вижу, что он есть) в виде «друга», на которого я оглядывался и им любовался, но по нему не поступал. и вот эта мука: друг гибнет на моих глазах и, в сущности, по моей вине.
Мне дано видеть каждый час ее страдания, и этих часов уже 3 года. И когда «совесть» отойдет от меня: оставшись без «совести»,
я увижу всю пучину черноты, в которой жил и в которую, собственно, шел. Это ужасно: и если, напр., остаться с этой тоской не на 3 года, а на весь «загробный мир», на всю вечную жизнь, то разве это не ад,
краешек которого я ощущаю. Она же, «друг» мой, всю себя отдавшая другим, —
перейдет в вечную радость.»
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
И в муках совести – и в ощущенье света —
Ужасно тающего с близкою душой —
Я вглядываюсь в прошлые рассветы —
Где жизнь была полна любви большой!
Комментарий: Своим другом, и мамочкой, и путеводной звездой Василий Розанов называл 2-ую свою жену – Бутягину Варвару Дмитриевну, которая всю жизнь мучилась, что живет с женатым человеком, поскольку церковь не дала Розанову разрешения на развод и развенчание с первой женой – Аполлинарией
Прокофьевной Сусловой, которая была на 17 лет старше Розанова, и до него была любовницей Федора Михайловича Достоевского. В этих же записях Василия Розанова речь идет о реальной болезни Варвары Дмитриевны, у которой был инсульт, и которая долго мучилась, но все же пережила Розанова, который умер от голода и болезней в 1919 году.
Медитация 68
«Океан – женщина.
Материк – мужчина.
И бури, и тишина, и влага, и опасность.
И крепость, и первобытность, и потопление…»
(еду в клинику)
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
Женщина – океан – и материк – мужчина —
Бури и тишина – между ними – всю жизнь —
Бог из праха создал – цель как первопричину —
В которой до смерти мы чуем —
смысл – раскрывающий мысль!
Медитация 69
«Стиль есть то – куда поцеловал Бог вещь».
(День рождения. У мамы в клинике.)
«Опавшие листья. Короб 2-ой и последний»
Бог целует нас – и вещи в одно место —
Откуда льется свет – тот вечный стиль —
То ли – зовущая нас в тайну – бездна —
То ли – к прошлому влекущая всех – быль!
Медитация 70
«Говорят, «нет вечного perpetum mobile». Доказывают. Наука. Свинья роющая носом землю: посмотри вверх. Солнце.
Сказать: «Солнце устало», «теряет энергию» бессмысленно. Поистине оно не истощается, и все как-то живет. Вот что если
«не скучно – то солнышко». Протуберанцы. Играет. Вулканы. «Корона солнечная» (видна в затмениях). И эти таинственные
«ультрафиолетовые лучи», от коих, говорят, вся жизнь.»
«Апокалипсис нашего времени»
Солнце – вечный двигатель любви —
Жизни нашей – нашей сказки на земле —
Гоняет ток бушующей крови —
И вечной тайной ночью прячется во мгле!
Медитация 71
«Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам яко Иуда…»
Как это сказано… О, как сказано…
И чудятся какие-то действительно страшные тайны а сказавшим так,
особенно, за увидевшим что-то…»
«Апокалипсис нашего времени»
Не был врагом Твоим —
и тайны не ведал – Твоей —
И поцелуем своим не предавал как Иуда —
Но перед Тобою —
Господь – я в муках – точно – злодей —
Почуявший ужас детей —
в зарожденье увидевших чудо!
Медитация 72
«Мир живет великими заворожениями. Мир вообще есть ворожба.
И «круги» истории. И эпициклы планет.»
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
Мир заворожен собой – Мир – ворожба —
История кругами – в нем же – ходит —
Планеты кружатся – а с ними – и судьба —
Быть смертным в Вечности —
в божественной природе!
Медитация 73
«Немножечко и мир «ворожит» Бога, и отдал Сына своего Единородного за мир.
Вот тайна. Ах, не холодеет, не холодеет еще мир. Это только кажется.
Горячность – сущность его, любовь есть сущность его.»
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
Горячая любовь – вот – сущность мира —
Бог – им заворожен – дал Сына своего —
И заплакала в душе – святая лира —
И через жертву стало чистым бытие!
Медитация 74
««Солнце живет». Допустим эту гипотезу. Но как же оно живет? «В таком огне?»
В таком огне прекращается жизнь. И если бы так, то значило бы, что для «жизни» пределов температуры нет. Все же в «движении планет», и в самом «Солнце»
наука ничего не понимает.»
«Апокалипсис нашего времени»
Солнце живет – но кто здесь понимает —
Что притянув к себе весь мир – оно горит —
Точно – цветочек золотой – в начале мая —
Струится в Вечность изо всех орбит!
Медитация 75
«Мотылек – душа гусеницы. Solo – душа без привходящего. Но это показывает,
что «душа» – не нематериальна. Она – осязаема, видима «есть», но только —
иначе, чем в земном существовании. Но что же это и как? Ах, наши сны и сновидения иногда реальнее бодрствования. Гусеница и бабочка показывают, что на земле мы только «жрем», а что там будет все – полет, движение, камедь, мирра и фимиам. Загробная жизнь вся будет состоять из света и пахучести.»
«Апокалипсис нашего времени»
Там будет все – полет – движенье – взрыв —
Всех нежных чувств – чудесность осязанья —
Там бабочкой – из гусеницы – взмыв —
Человек найдет святое обитанье!
Медитация 76
«Это фатум бедной мамочки, что она пошла за Фауста, а не за колл. асессора.
Это все-таки грех и несчастие, но и роковое.»
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
Прилипло к Фаусту дитя —
Созданье – чистое – святое —
Вкусив уже безумие греха —
И души – волненье роковое!
Медитация 77
«Так мы каркаем бессильно, пройдя ложный путь.»
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
Увы – мы каркаем бессильно —
Пройдя уже свой ложный путь —
Так и птица – потеряв вдруг крылья —
Чует – жизни – ужасающую суть!
Медитация 78
«Все «развертывается» из «точки» в «окружность». И вот мир из «точки Бога»
развернулся в «красоту мироздания». И где же «в мире» нет «Бога»?
И где же «в Боге» – нет «мира»?»
«Апокалипсис нашего времени»
Из точки развернулся мир в окружность —
Из Бога – став прекрасным и святым —
Я прикасаюсь ко всему —
что – здесь – мне нужно —
Из огня – вмиг – превращаясь – в дым!
Медитация 79
«Смысл – не в Вечном, смысл в Мгновениях. Мгновения-то и вечны, а Вечное – только «обстановка» для них.
«Квартира» для жильцов. Мгновение – жилец, мгновение – «я», Солнце.»
«Опавшие листья.
Короб 2-ой и последний»
Мгновенья вечны – и в себе имеют смысл —
А Вечность – их обычная квартира —
Мы все – через мгновенья – входим в жизнь —
Свети же – Солнце – раскрывая душу мира!
Медитация 80
«Кто с чистою душой сходит на землю? О, как нужно нам очищения.»
(зима 1911 г.)
«Уединенное»
Кто сходит с чистою душой на нашу землю —
Неужто ангел в небе носит красоту —
Чтоб грешники огонь любви приемля —
Шли вслед за Богом через темноту?
Медитация 81
«Недодашь чего – и в душе тоска. Даже если недодашь подарок.
(Девочка на вокзале. Киев. Которой хотел подарить карандаш – «вставочку».
Но промедлил и она с бабушкой ушла.)
А девочка та вернулась, и я подарил ей карандаш. Никогда не видала и едва
мог объяснить, что за чудо. Ка хорошо ей и мне.»
«Уединенное»
В подарках детям воскресает чудо —
Из души уходит вмиг тоска —
Точно доброта идет от туда —
Где светится бессмертная душа!
Медитация 82
«Странник, вечный странник. И везде только странник.»
(Луга – Петерб., вагон, о себе)
«Уединенное»
Везде я – странник – жизнь моя – дорога —
И я по ней в незримый мир стремлюсь —
И чую – как горит во мне – от Бога —
С блаженством вечным внеземная грусть!
Медитация 83
«Что же была та стрела, которую постоянно чувствовал в моем сердце,
и от которой, в сущности, и происходит вся моя литература. Это грех мой. Через грех я познал все в мире и через грех (раскаяние)
относился ко всему в мире.»
(Луга – Петерб., вагон)
«Уединенное»
Через грех познал я все в безумном мире —
И раскаявшись – почувствовал вину —
Так со стрелою в сердце – из глубоких мыслей —
Я сделал книгой свою странную судьбу!
Медитация 84
«Что же ты любишь, чудак? Мечту свою.»
(вагон, о себе)
«Уединенное»
Люблю мечту свою – чудак —
А жизнь несется в сон —
И мне не справиться никак —
С тоской – со всех сторон!
Медитация 85
«Тихие, темные ночи…
Испуг преступления…
Тоска одиночества…
Слезы отчаянья, страха и пота труда…
Вот, религия…»
«Уединенное»
Слезы отчаянья и страха —
И пота вечного труда —
Одна религия над прахом
Нас очищает навсегда!
Медитация 86
«Болит душа, болит душа, болит душа…
И что делать с этой болью – я не знаю.
Но только при боли я и согласен жить.
Это есть самое дорогое мне и во мне.
(глубокой ночью)
«Уединенное»
Болит душа глубокой ночью —
Раскрыв все дорогое мне —
Я – точно – умерший – но чующий воочью —
Свою любовь с бессмертием во тьме!
Медитация 87
«Страшное одиночество за всю жизнь. С детства. Одинокие души суть
затаенные души. А затаенность – от порочности. Страшная тяжесть одиночества.
Не от этого ли боль? – Не только от этого.»
«Уединенное»
Страшно – в одиночестве – тоскуя —
Вдруг ощущать – проходит твоя жизнь —
Вот так в душе давно гуляет буря —
Вскрыв в затаенной тьме – паденье вниз!
Медитация 88
«Томительно, но не грубо свистит вентилятор в коридорчике:
я заплакал (почти): «Да вот чтобы слушать его – я хочу еще жить,
а главное – друг должен жить“. Потом мысль: „Неужели он (друг) на том
свете не услышит вентилятора», и жажда бессмертия так схватила меня
за волосы, что я чуть не присел на пол.»
(глубокой ночью)
«Уединенное»
В любви отчаянной возжаждал я бессмертья —
С болезнью друга вдруг заплакала душа —
В какую тьму уносит нас столетья —
Неужели мною жизнь вся прожита?
Медитация 89
«Могила… знаете ли вы, что смысл ее победит целую цивилизацию.
Т.е. вот равнина… поле… ничего нет, никого нет. И этот горбик земли, под которым зарыт человек. И эти 2 слова,
«зарыт человек», «человек умер», своим потрясающим смыслом, своим
великим смыслом, стонающим… преодолевает всю планету…»
«Уединенное»
Могила потрясает вечным смыслом —
Человек в земле – под холмиком зарыт —
Как потрясает это страшное убийство —
Того – кто нас создал – и до сих пор молчит!
Медитация 90
«Вот идет по тротуару проститутка. Подойду к ней и разделим… последнюю папироску. Она мне «своя» в мире: такая же бездомная,
тоже без отца, без матери, также никому не нужна, также ей никто не нужен.
Дам ей папироску, она закурит, я докурю. Потом пойдем к ней. И будет она мне жена на ночь. Как и мне на час работы нужен хозяин, и я говорю о всяком через час – «провались».
(за корректурой своей статьи о Страхове: место ее» о меланхолии в Европе)
«Перед Сахарной»
Небытие всегда тянуло вглубь —
Во глубь земли – и в лоно нежной девы —
Точно Господь шептал мне: Приголубь
Живую душу и всходи на небо!
Р.S. На эти мысли Василия Розанова я написал еще одно стихотворение:
Писатель с проституткой в ночь уносится —
Разделив с ней папироску на двоих —
Их связывает страх и одиночество —
И страсть – уйти в Небытие – за миг!
Медитация 91
«Как поправить грех грехом – тема революции».
(на извозчике)
«И поправляющий грех горше поправленного».
«Перед Сахарной»
Как поправить грех грехом – вот – революция —
Ущербность всякого до слез обнажена —
Весьма корявый подчерк эволюции —
Взамен одной – другая скверная страна!
Медитация 92
«Я – великий методист. Мне нужен метод души, а не ее (ума) убеждения.
И этот метод – нежность. Ко мне придут (если когда-нибудь придут) нежные,
плачущие, скорбные, измученные. Замученные. Придут блудливые (слабые)…
Только пьяных не нужно… И я скажу им: я всегда и был такой же слабый,
как все вы, и даже слабее вас, и блудливый, и похотливый. Но всегда душа
моя плакала об этой своей слабости… " Давайте устроим Вечерю Господню…
Вечерю чистую – один день из семи без блуда… И запоем наши песни,
песни Слабости Человеческой, песни Скорби Человеческой, песни
Недостоинства Человеческого… В которых оплачем все это… И на этот день Господь будет с нами.» А потом 6 дней опять на земле и с девочками.»
«Перед Сахарной»
О – Слабость – Человеческая – Похоть —
А как же хочется – всегда – достойным быть —
И песни петь – и славить Бога —
Являя в нежности все ту же зверску прыть!
Медитация 93
«Каждого человека Бог дарит земле. В каждом человеке Земля (планета)
получает себе подарок. Но подарок этот исполнен внутренними письменами.
Вот прочесть-то их и уразуметь и составляет обязанность всякого человека.»
«Перед Сахарной»
Бог дарит нас святой Земле —
Мы – раскрываемся в ней —
каждый – своей книгой —
И точно – свет во тьме – душа в душе —
Летит сквозь Вечность птицей огнеликой!
Медитация 94
«Первый из людей и ангелов я увидел границу его. А увидеть грань, границы – значит, увидеть небожественность.
Первый я увидел его небожественность.
И не сошел с ума. Как я не сошел с ума?
А может быть, я и сошел с ума.»
«Перед Сахарной»
Сошел с ума иль не сошел – не помню —
Но видя грань его – я понял – Он – не Бог —
Он – как и мы – в таинственной погоне —
С безумным стоном ощущает вечный рок!
Комментарий: Есть вещи, которые может и не стоит комментировать. Ну, например, почему Василий Розанов почувствовал его небожественность, откуда взялось отрицание Бога как Бога? Не с детства ли, когда он рано стал сиротой, потеряв своих любимых родителей, или, когда церковь в лице ее священнослужителей запретила ему расторжение брака с первой женой, когда он жил уже гражданским браком со второй – и прожил всю жизнь, видя как мучается его «мамочка, друг, путеводная звезда»? А может это было великое и тайное прозрение, едва связанное с его земной жизнью? Одни вопросы, а ответ один, он это просто почувствовал, хотя и верил в него всю свою жизнь, и это глубокое противоречие есть основа всей его творческой жизни.
Медитация 95
«Для безличного человека программа заменят лицо. Программа вообще издали
кажется лицом. Вот почему, по мере того как общество падает, вырождается,
как способных людей в нем становится меньше, – программы пылают, все
обряжается в программы, и кажется, живешь не среди людей, а среди программ.
На самом деле и в глубине вещей программа есть просто неприличие.»
«Перед Сахарной»
Программы заменяют всем лицо —
Вырожденье – неспособность мыслить —
В программу – заключает бытие —
Точно – Бог – запрограммировал суть жизни!
Медитация 96
«Что я так упираюсь "+»? Разве я любил жизнь? Ужасно хорошо утро. Ужасно хорош вечер. Ужасно хорош «встречный человек при дороге». И мои три любви.»
(На Забалканском, дожидаясь трамвая, собираемся в Сахарну)
(яркое солнечное утро)
«Перед Сахарной»
Вроде жизнь прошла – и умирать не хочется —
Одна любовь – другая – все прошло —
Все же хорош – мой вечер – одиночество —
Готов любить и жить – претерпевая зло!
Комментарий: Василий Розанов записал – " Что я так упираюсь "+»? Разве я любил жизнь?» После слова упираюсь он нарисовал крест в кавычках, что по видимому означает, что я так упираюсь умирать или упираюсь Смерти. И слово упираюсь в данном тексте звучит синонимом не просто «не хочу», а «страшно не хочу»!
Медитация 97
«В собственной душе я хожу, как в Саду Божьем. И рассматриваю, что в ней
растет – с какой-то отчужденностью. Самой душе своей я – чужой. Кто же «я»? Мне только ясно, что много «я» в «я» и опять в «я». И самое внутреннее смотрит на остальных, с задумчивостью, но без участия.»
«В Сахарне»
В своей душе – В саду – безумном – Божьем —
Я – сам себе – давно уже – чужой —
Из скольких «я» – я состою —
сказать мне сложно —
Гляжу в себя – весь – очарованный душой!
Медитация 98
««Я» есть «я», и это «я» никогда не станет – «ты». И «ты» есть «ты», и это «ты» никогда не сделается как «я».
Чего же разговаривать. Ступайте вы «направо», я – «налево»,
или вы «налево», я «направо».
Все люди «не по дороге друг другу». И нечего притворяться.
Всякий идет к своей Судьбе.
Все люди – solo.»
«Последние листья»
Все люди – соло – аксиома —
И «ты» есть «ты» – совсем не «я» —
Мы все не здесь – мы все не дома —
Мы – свет – мы – след – Небытия!
Медитация 99
«Вот ты прошел мимо дерева: смотри, оно уже не то. Оно приняло от тебя тень кривизны, лукавства, страха.
Оно «трясучись» будет расти, как ты растешь. Не вполне – но тенью:
И нельзя дохнуть на дерево и не изменить его. Дохнуть в цветок – и не исказить его. И пройти по полю – и не омертвить его. На этом-то основаны «священные рощи» древности. В которые никто не входил никогда. Они были – для народа и страны как хранилища нравственного. Среди виновного – они были невинными. И среди грешного – святыми. Неужели никто не входил?
В историческое время – никто. Но я думаю, в доисторическое время «Кариатид» и «Данаид»? Эти-то, именно эти рощи были местом зачатий, и через это
древнейшими на земле храмами.
Ибо храмы – конечно возникли из особого места для столь особого, как зачатия.
Это была первая трансцендентность, встретившаяся человеку зачатие).»
«Последние листья»
Были рощи – точно – храмы на земле —
Куда никто из смертных не входил —
Там лишь зачатие – на миллионы лет —
Светилось тайною всех будущих могил!
Медитация 100
«Я в сущности вечно в мечте. Я прожил такую дикую жизнь, что мне было «все
равно как жить“. Мне бы „свернуться калачиком, притвориться спящим и
помечтать». Ко всему прочему, безусловно ко всему прочему, я был равнодушен.
И вот тут развертывается мой «нос», «Нос – Мир». Царства, история. Тоска,
величие. О, много величия: как я любил с гимназичества звезды. Я уходил в
звезды. Странствовал между звездами. Часто я не верил, что есть земля.
О людях – «совершенно невероятно» (что есть, живут). И женщина, и груди и
живот. Я приближался, дышал ею. О, как дышал. И вот нет ее. Нет ее и есть
она. Эта женщина уже мир. Я никогда не представлял девушку, а уже «женатую»,
т. е. замужнюю. Совокупляющуюся, где-то, с кем-то (не со мной).
И я особенно целовал ее живот. Лица ее никогда не видел (не интересовало).
А груди, живот и бедра до колен. Вот это – «Мир»: я так называл.
Я чувствовал, что это мир, Вселенная, огромная, вне которого вообще ничего нет.»
«Последние листья»
В мечтах – под звездами —
я странствовал везде —
Невероятно – ощущая – все живое —
И женщина – весь «Мир» —
весь «Мир» – во мне —
Точно – Вселенная – вне вечного покоя!
Медитация 101
«Женщина эта не видела меня, не знала, что я есмь. И касаться ее я не смел (конечно). Я только близко подносил лицо к ее животу,
и вот от живота ее дышала теплота мне в лицо. Вот и все. В сущности все мое отношение к Caelesta femina. Только оно было нежно пахучее. Но это уже и окончательно все: теплый аромат
живого тела – вот моя стихия, мой «нос» и, в сущности, вся моя философия. И звезды пахнут. Господи, и звезды пахнут.
И сады. Но оттого все пахнет, что пахнет эта прекрасная женщина. И сущности, пахнет ее запахом.»
«Последние листья»
Теплый аромат живого тела —
Вечно пахучее святое естество —
Распространяет воплощенье – без пределов —
И звезды пахнут – выражая волшебство!
Медитация 102
«И вот «невидимое совокупление», ради которого существует все «видимое». Странно. Но – и истинно. Вся природа, конечно, и есть «совокупление вещей», «совокупность вещей». Так что «возлюбив
пот» совокупления ее ipso (тем самым (лат.)) я возлюбил весь мир. И полюбил его не отвлеченно, но страстно. Господи, Язычник ли я? Господи, христианин ли я? Но я не хочу вражды, – о, не хочу, —
ни к христианству, ни к язычеству.»
«Последние листья»
Невидимое – видимо – во мне —
Совокупление – вся целостность природы —
Любовь творящаяся в яви – как во сне —
Осуществляет в совокупности народы!
Медитация 103
«Метафизика живет не потому, что людям «хочется», а потому что самая душа метафизична. Метафизика – жажда.
И поистине она не иссохнет. Это – голод души. Если бы человек все «до кончика» узнал, он подошел бы к стене (ведения)
и сказал: «Там что-то есть» (за стеной). Если бы перед ним все осветили,
он сел бы и сказал: «Я буду ждать».
Человек беспределен. Самая суть его – беспредельность. И выражением этого и служит метафизика. «Все ясно».
Тогда он скажет: «Ну, так я хочу неясного». Напротив, все темно. Тогда он орет: «Я жажду света». У человека есть жажда «другого». Бессознательно. И из нее родилась метафизика.
«Хочу заглянуть за край». «Хочу дойти до конца». «Умру. Но я хочу знать, что будет после смерти.»
«Последние листья»
Хочу за край я заглянуть – что там за смертью —
Мне – то светло здесь на земле – а то темно —
Что-то спрятано за стенами – за твердью —
Но только – Бог – раскроет – вечное окно!
Медитация 104
««Нельзя знать? Тогда я постараюсь увидеть во сне, сочинить, отгадать, сказать об этом стихотворение». Да. Вот стихи еще.
Они тоже метафизичны. Стихи и дар сложить их – оттуда же, откуда метафизика.
Человек говорит. Казалось бы, довольно. «Скажи все, что нужно».
Вдруг он запел. Это – метафизика, метафизичность.»
«Последние листья»
Вдруг я запел – и тайна изнутри —
Осветила мыслью вечные просторы —
Так дар поэтам дан – от солнечной зари —
То есть от Бога – раскрывающего взоры!
Медитация 105
«Музыка тишины?
Лучшее на свете.
Слушайте, слушайте лес!
Слушайте, слушайте поле…
Слушайте землю.
Слушайте Небо.
Больше всего: слушайте свою душу.»
(сижу в банке у Нелькена)
«Последние листья»
Слушай небо – слушай тишину —
Слушай лес – и поле – слушай душу —
Тайный мир несет чудесную волну —
Что нас вместе – свяжет – вынося наружу!
Медитация 106
«Если бы не писал, то сошел с ума.
Какое же сомнение? И писательство – для меня по крайней мере – есть разрешение
безумия в вереницы слов. Слова, слова, слова. Как устал. Где же конец мой.»
«Последние листья»
Если б не писал – сошел с ума —
Слова – имея смысл – свое значенье —
Раскрывают – вместе – тайные дома —
Где безумье – это разум – в превращеньях!
Медитация 107
«И как-то, – помню в изложении, – это сливалось с асимметричностью.
Что-то вроде: «природа любит асимметричное». Каково же было мое изумление. когда лет через 10 после этого
чтения, начав знакомиться с Египтом и читая Бругша, я наткнулся у него на замечание: «египтяне вообще избегали в постройках
симметричного», их «художественный вкус избирал – acuммemричное». Обратим внимание, что в фигуре человека ничто из «левого» и «правого», «верхнего» и «нижнего», «переднего» и «заднего» – не
симметрично, не бывает – тожеством.
И вот: социалист – строит. Естественно – симметрично, в «гармонии». Но мировые силы, космогонические силы всегда и
непременно это перекосят, растянут и испортят.»
«Последние листья»
Природа любит – ассимметрию – в себе —
Любой твой взгляд – уйдет —
иль вправо – иль налево —
Так вся гармония заложена в борьбе —
Земля всегда кружась – срывает с места – небо!
Медитация 108
«…потенциал бесконечности…»
(о себе) (бреду по улице)
«Последние листья»
Потенциал бесконечности —
Я – улица – и мой безмолвный ход —
Живое ощущенье Вечности —
И ты – мной – ощущаемый – народ!
Медитация 109
«Так не все ли мы живем мигами? Сто лет лжи и минута правды. И ею спасаемся.»
(как стою я в церкви)
«Последние листья»
Мгновенье правды – и век лжи —
Осознаю свое спасение во храме —
Мы не умеем – мы лишь учимся – здесь жить —
И лжем – поэтому – веками!
Медитация 110
«Каждый час имеет свою ось, около которой он вращается. И всякое «я» вращается по оси своего «я». Это мы называем «эгоизмами» и плачем. Несимпатично. Некрасиво. Но что же делать? Иначе бы мир рассыпался. Мир уплотняется. Камешками, а не песком. Звездочки, а не «туман материи». Мог бы ведь и «туман». Так Бог сказал всему: «смотри в себя».
И вот мир эгоистичен.»
«Последние листья»
Увы – эгоистичен этот мир —
Бог каждому сказал – смотри в себя —
И мы вращаемся по кругу – эликсир —
Всюду только – видеть – свое «я»!
Медитация 111
«Проституция – ужас. Совокупление – всегда светло. Вокруг него образуется семья, растут дети. Песни. Быт. И больше всего этого – религия. «Мать ведет в церковь детей своих». Здесь – ничего.
Тело Солнца есть. А свет солнца погас. …плачьте народы, люди…»
(идем с мамочкой в гости к Тиграновым. Мытнинская улица. И вокруг, по-видимому, проститутки)
«Последние листья»
Проституция – холодный вечный ужас —
Но в любви – совокупление – светло —
Ярким солнцем – человек разбужен —
Дарит близким – свое нежное тепло!
Медитация 112
«Не нужно «примирения». О, не нужно. Никогда. Пусть все кипит в противоречиях. Безумно люблю кипение.
Мировой котел. Славный. «Берегись, прохожий». Берегись. Ошпарит. «Погубишь душу свою». Но где гибель – и рожденье. Из котла вырастают цветы. Детишки. Идеи.
И опять попадают в котел, чтобы «жратвы было больше». Жрет. Какое славное жранье. И кипит. И родит.
Это – лоно мира. Куда же тут Гегель со своим «синтезом».
Привел в Берлинскую полицию. Розанов говорит ему: НЕ-ХА-ЧУ.»
«Последние листья»
Примиренье в мире – невозможно —
За счет смерти одного – живет другой —
Кто Богу молится – а кто – безбожник —
Мир с бесконечностью ведет свой вечный бой!
Медитация 113
«Люди должны дотрагиваться друг до друга – вот моя мысль. Гуттенберг* уничтожил всеобщую потребность дотрагиваться. Стали дотрагиваться» в трубу», «через телефон» (книги): вот злая
черная точка в Гутенберге. Гуттенберг один принес более Смерти на Землю, чем все люди до него. С него-то и начались замораживающие (планеты).
Исчезли милые дотрагивания.
(потом приписал) И что я вышел «голым перед людьми» («У.», «Оп. л.») * – в звездах:
я хочу, чтобы все трогали меня пальцами, и я всех трогал пальцами:
ибо тогда-то я закричу: " Был мертв… и жив», " Мы умерли – и воскресли.»
«После Сахарны»
Вышел голым перед всеми —
Всех трогать вышел – чтобы трогали меня —
Трогали бы – в тайне вечной – в темень —
Рождая смысл бессмертного огня!
Медитация 114
«Вращайтесь, люди, вокруг своей оси, не стойте «на одном градусе».
Один раз вы приходите в мир и должны все увидеть. Вращайтесь, вращайтесь.»
«После Сахарны»
Вращайтесь люди – обнимайте мир —
Заглядывайте внутрь – сквозь тьму глядите —
И пусть Господь прах изотрет до дыр —
Душе даровано в тьме таинства отплытье!
Медитация 115
«Если бы «согласие» – был бы покой. Молчание. Смерть? – По крайней мне «не стреляет». А пока мы живем, все что-то
из нас «стреляет». Только когда «подмочен прах» – тишина и мир, и покой… могилы. Вечная тьма. Вечное «нет». Брр…
Нет, уж пусть лучше «стреляет», хотя и с мукой.»
(28 июля 1913 г. прочтя)
«После Сахарны»
Тишина – и вечный мир – покой – могилы —
Зияющая всюду пустота —
В безумстве лучше бы стреляли наши силы —
И в ярой страсти нас сжигала красота!
Медитация 116
«– Господи, ленитесь! Ради Христа – ленитесь! Пока вы ленивы – все спасено. Как заторопитесь – чудное Видение исчезнет, и на месте его останется грязная лужа действительности.»
(получив письмо Цв. 25 июля 1913 года)
«Сахарна»
Лень во спасении души – весьма полезна —
Человек всем – не завидует – не лжет —
Только летает милой птичкой в поднебесье —
И продлевает с хитрецой крылатый род!
Медитация 117
«Основание существования его в сущности коренится в «мнении их о нем».
Кого «их»? Окружающих, толпы, общества, всех. «Сам себя» он даже, пожалуй, никак не оценивает, это ему и на ум не приходит,
что он «существует для себя».
«Сахарна»
Он – человек – но существует для других —
Себя – увы – ценить – никак – не может —
Вся жизнь его – бессмысленный порыв —
Ради мнения толпы – вон – лезть из кожи!
Медитация 118
«Моя тихая, молчаливая Муза, 20 лет меня со спины крестившая.
(М.) (опять перекрестила на занятия)
Сегодня сказала: Вот мы с тобой состарились, а в небесах все весна.
И погодя.
– В небесах вечная весна.»
(звездная ночь 17 июля 1913 года)
«Сахарна»
Мы состарились – а в небесах весна —
Весна вечная – рождающая лето —
Пробуждающая тени – ото сна —
Из мрака души вызывающая к свету.
Комментарий: (М.) – сокращенное «мамочка» – именно так называл свою вторую (гражданскую) жену Варвару Бусыгину Василий Розанов. Еще он называл ее Музой, другом, путеводной звездой.
Медитация 119
«Сквозь безумную ненависть…
Такая же безумная любовь…
И капают капли крови из под ненависти…
И капают капли крови из под любви…»
«После Сахарны»
Любовь и Ненависть – 2 полюса Земли —
И там – и тут – одно безумье —
И пробегают реки пролитой крови —
Но никто – из умерших – не умер!
Медитация 120
«Побыл в церкви и чувствуешь, что день прошел «как следует».
Не побыл в церкви и чувствуешь, что «все как-то не так». Из борьбы этого «не так» и «как следует» и сложилась «История Церкви». (курю на крылечке церкви 17 сент. 1913 года)
(на улице, по сю сторону стеклянной закрытой двери)
«После Сахарны»
В церкви душа раскрылась – и все так —
Как и следует быть в добром вечном смысле —
А без церкви – полный мрак —
И не чувствуешь просвета в своей жизни!
Медитация 121
«Я колеблюсь… Мерцают звезды, а не льют свет» как из трубы»…
Извилисты горы… И дрожит как луч Божий, человеческая душа…»
«После Сахарны»
Дрожит как Божий луч душа —
И звезды свет не льют – а лишь мерцают —
И кажется – все – в тайне миража —
Осуществляют Вечность мыслями о рае!
Медитация 122
«Что ты видел, человек, – Спросит Б. «на том свете». И, утирая рукавом губы, вы скажете: Я выпил весь Твой мир, и весь он сладок. Б. скажет: Я и сотворил его сладким. Ты поступал, как я сотворил тебя, и увидел мир таким, каков он есть. Я: Кроме Смерти.
Он: Ты умер и пришел ко мне.
Если так – «осанна». Но так ли?»
«После Сахарны»
Бессмертие нас ждет – но только так ли —
Живем – не ведая – не зная ничего
Точно – актеры – в заколдованном спектакле —
Не помня роли – исполняем бытие!
Медитация 123
«При этом противоречия не нужно примирять: а оставлять именно противоречиями, во всем их пламени и кусательности. Если Гегель заметил, что история все сглаживает, что уже не „язычество“ и „христианство“, а Renaissance, и не „революция“ и „абсолютизм“, а „конституционный строй“, то он не увидел того, что это, собственно, усталая история, усталость в истории, а не „высший примиряющий принцип“, отнюдь – не „истина“. Какая же истина в беззубом льве, который, правда, не кусается, но и не доит. Нет: истина, конечно, в льве и корове, ягненке и волке, и – до конца от самого начала: в „альфе“ вещей – Бог и Сатана. Но в омеге вещей – Христос и Антихрист. И признаем Одного, чтобы не пойти за другим. Но не будем Сатану и Антихриста прикрывать любвеобильными ладошками. Противоречия, пламень и горение. И не надо гасить. Погасишь – мир погаснет. Поэтому, мудрый: никогда не своди к единству и „умозаключению“ своих сочинений, оставляй их в хаосе, в брожении, в безобразии. Пусть. Все – пусть. Пусть „да“ лезет на „нет“ и „нет“ вывертывается из-под него и борет „подножку“. Пусть борются, страдают и кипят. Как ведь и бедная душа твоя, мудрый человек, кипела и страдала. Душа твоя не меньше мира. И если ты терпел, пусть и мир потерпит. Нечего ему морду мазать сметаной (вотяки).»
«Последние листья»
Все – в хаосе – в броженье – в безобразье —
Но не погаснет в вечном пламени душа —
Смысл существа в любой скотине ясен —
Мы терпим – чтобы выстрадать себя!
Медитация 124
«„По ту сторону занавески“ перешла только мамочка. О, она и сама не знала, что „перешла“; и никто не знал, дети, никто. Это моя таинственная боль, слившаяся с ее болью воедино. И притом, она была потаенная. Прочие люди проходили мимо меня. Эта пошла на меня. И мы соединились, слились. Но она и сама не знает этого. За всю жизнь я, в сущности, ее одну любил. Как? – не могу объяснить. „Я ничего не понимаю“. Только боль, боль, боль…»
«Последние листья»
Боль – любовь – захватывает душу —
В один миг – сливаются сердца —
Точно птички – мигом выпорхнув наружу —
Соединились – в Вечность – из руки Творца!
Медитация 125
««Было, было, было».
– Ну, что же. Было и прошло.
«Плачь, бренный человек»
– Поплакать и мне хочется. Но утешилось: «будет».
«Но ведь 6удет уже не то и не такое?»
– Да. Новенькое всегда жмет и шершаво около шеи. Но обносится.
«Господи! – неужели и ты за новое?»
– По правде-то сказать, я «новое» ненавижу. Но – fatum.»
«Последние листья»
Что было – то прошло – плачь человек —
И ты уже – не нов – в безумном мире —
Из новых тварей зародится новый век —
Мы смертные – мишени в вечном тире!
Медитация 126
«Кто же придет на мои похороны?
Одни проститутки (м.б., даже «свои» не придут). Но ведь они даже не знают, что «есть Розанов»? Да. Но я о них заботился. Ну и пусть. Я был недобродетельный, и пусть добродетельные обойдут мои похороны. «Розанов не заслужил нашего участия». Ну и пусть «не заслужил».»
«Последние листья»
Не заслужил участия людей —
Быть может – пожалеют проститутки —
Но что им делать – в грешной тишине моей —
Пусть на могилке будут только незабудки!
Медитация 127
«Россия баба. И нельзя ее полюбить, не пощупав за груди. Тогда мы становимся «патриотами». И уже все и непременно.
А это «за груди» – быт, мелочи, вонь, шум, сор. Нужно принюхаться. И тогда полюбишь.»
«Последние листья»
Россия – баба – не любить ее нельзя —
Даже сквозь – быт – и шум – и вонь – и сор —
Безумным запахом – в душе найдет глаза —
И смоет лаской – явственный позор!
Медитация 128
«Каждый из нас есть «полицейский самого себя» в собственной душе. Он вечно хватает себя за полу, за ворот и кричит: «Держи
вора» (таинство покаяния). Как же вы хотите, чтобы в стране не было полиции?»
(происхождение христианско-полицейского государства)
«Последние листья»
Каждый – полицейский – для себя —
Хватает – сам себя – и в покаянье —
Чует – грех – это судьба —
Запечатленная всем смертным – в наказанье!
Медитация 129
«По мне бы лучше туман. И я бы все облизывал. Розанов не эгоистичен.
Он обнюхивает и грязь у себя под ногтем, и любит далекую звездочку.
Я люблю чужие эгоизмы (своеобразия всех вещей) – своего эгоизма я не люблю.
Да его и нет во мне. Я люблю валяться на дороге, по которой проходят все.»
«Последние листья»
Люблю валяться на дороге —
И пусть по ней проходят все —
Я оближу всем людям ноги —
Чтоб свет – любовь – рождал в душе!
Медитация 130
«…да для ослиного общества и нужна только ослиная литература.
Вот побежали за фигуристами, п.ч. ноги их только и умеют бегать туда, где слышится и пальба, и пахнет овсом.
«Чего ты дивишься, Розанов?»
«Иги, иги, иги. Ого-ого-ого… Тпру, тпру, тпру»:
– это самое существо теперь литературы, п.ч. давно самое существо
общества есть поле с овсом и лошади.
«Плодитесь. Размножайтесь. И наполните землю». Чем началось – тем кончилось..»
«Последние листья»
Чем началось – тем – все и кончилось – увы —
Плодятся – множатся – общественные люди —
И точно лошади – наевшись вмиг травы —
Хвалят обыденность —
забыв – где все – мы будем!
Медитация 131
«Все вещи «вертятся около своей оси». Это не космография, а ноумен мира. Этот день вертится около своей оси. Год вертится около «годовой оси». Юность – около своих 7 лет (14—21). Прошло. И эта ось выкидывается из человека, «как отработавшая», и вал-человек
надевается на «ось старости» и опять начинает вращаться около этой совсем другой оси. Теперь он удивляется, что было в юности и что он делал в юности. «Все непонятно или отвратительно»,
п.ч. ось другая. И здесь есть также циклы и эпициклы. Планета оттягивает планету. Брак. Дружба. Роковая встреча.
Даже «комета сталкивается с кометой» и сливается в одну. Новая «комета из двух прежних с одним ядром». Таков всякий брак. И центробежная сила во всем, и центростремительная. Монархия
– центростремительна. Общественность – центробежна. Декабристы – центробежны. Николай – центростремителен.
«Которое кого переборет». Вражда. Ненависти. Споры. Ссоры.»
«Последние листья»
Вражда – и ненависть – и ссоры —
И мир весь кружится вокруг своей оси —
От юности – до старости – с позором —
Люди никак не могут вылезть из грязи!
Медитация 132
«Совершаются преступления. Давятся, вешаются. Топят. Отравляют. Режут. Жгутся в огне отчаяния. И гниют в отраве ложных чувств… Старички сидят в сторонке и кушают сухую просфорку…»
(брак, развод, старцы) (в постели засыпая)
«После Сахарны»
Старички сидят задумчиво в сторонке —
Молодые бьют отчаянно друг друга
Брак – развод – в безумной гонке —
Человечиков съедает Вечность – Сука!
Комментарий: Мысленное построение у Розанова почти в точности повторяет мысленное построение Артура Шопенгауэра в его «Афоризмах житейской мудрости», однако построение Шопенгауэра сводится к злому участию в судьбах людей любви, у Розанова – церкви“. Василий Розанов прошел сложный и противоречивый путь в осмыслении роли церкви в судьбах человечества. Всю жизнь он страдал из-за того, что церковь в лице ее старцев – священнослужителей не дала ему согласия на развод с первой его женой Аполлинарией Сусловой, из-за чего сильно страдал он сам, но еще сильнее его вторая жена – Варвара Бусыгина, которая была глубоко верующим человеком. Именно эта душевная боль не раз заставляла его называть христианство – религией Смерти („Уединенное), но ближе к концу жизни эти мысли подверглись духовной эволюции, и Розанов стал видеть в церкви духовное – светлое и очищающее душу – начало!
Медитация 133
«Губы и сближаются так с губами, и выходит поцелуй. Длинный. Так и говорят: «Назвался груздем, полезай в кузов.»
«После Сахарны»
Все звери здесь хотят лишь одного —
Совокупиться – и осемениться —
Любовь как вдох глубокий в бытие —
Вечный призрак ощущаемого смысла!
Медитация 134
«Попробуйте-ка постарайтесь «утвердить истину». Ноги сломаются.
Грудь задохнется. Упадешь. И все-таки «истину увидишь только в спину,
уходящую за горизонт». И только отрада, что, умирая, мотаешь головой
ей в спину: «Вот она! Уходит! Бегите за ней.» А «утвердить ложь» ничего не стоит. Да нечего и утверждать: стоит столбом
и никуда не валится.»
«После Сахарны»
За горизонт уходит истина – и жизнь —
За нею тоже следом исчезает —
И только ложь – закованная в мысль —
Никогда – здесь – на земле – не умирает!
Медитация 135
«При безумной жажде жизни, именно жизни, я ведь не живу и нисколько не жил, а только „писал“. Но оставляя в стороне „самого“ и возвращаясь к теме „великого писателя“, я и думаю, что вообще не рождалось еще человека, у которого сполна все его лицо перешло бы в „литературу“. Читатель видит, до чего это не есть „качество“, а просто „есть“.»
«После Сахарны»
Мое лицо останется при мне —
И уйдет со мной в загадочную Вечность —
В литературе же – в оформленном письме —
Лишь тень как отпечаток жизни встретишь!
Медитация 136
«Я свинья и бреду» куда нравится» без всякого согласования с нравственностью, разумом или» если бы кому-нибудь понравилось». У меня всегда было желание нравиться только самому себе.
По сему существу свиньи я совершенно свободен.»
«После Сахарны»
Я – свинья – и выбор мой свободен —
И не думаю – что скажут про меня —
Дав в душе разгул земной природе —
Я от разума бегу – точно – из сна!
Медитация 137
«Сидит темный паук в каждом, гадкий, серый. Это паук «я». И сосет силы, время. Тяжело дышать с ним. Но не отходит. Тут. И раздавил бы его. Не попадает под ногу.
Этот паук «я» в я. И нет сил избавиться. Верно умрем с ним. Пробудимся на том свете» в жизнь бесконечную», а паук тут.
И видишь не Бога, а паука. И услышишь голос: ты смотрел на паука на земле,
смотри и теперь. И я буду вечно видеть паука. Этот паук «я» в я.»
(3 ч. ночи. Разбирая письма Перцова. Судьба самолюбцев. Не могу отделаться от «я») (11 декабря 1913 года)
«После Сахараны»
Гадкий – серый – темный – паучок —
Сидит во мне – и мир мой созерцает —
А умру – он сделает – прыжок —
И со мною полетит в бессмертной стае!
Медитация 138
«В первый раз видел именно этот возраст у лошадей («подростков» в бычках часто видишь). Пока 1 1/2 —2 минуты я смотрел, они непрерывно подскакивали и делали усилие вспрыгнуть. Символ возбуждения был так красив, умеренно велик и почти приближался к человеческому…
С усилием я отвел глаза (неловко).
– Их всех мы к осени выхолостим (оскопим), – сказал он (спутник мой
по поездке).
– Жестокий! жестокий! жестокий! – кипела у меня буря в душе. Нет, стояла тоска. О, заповедные мощи древности: как вы необходимы не человеку одному, но животному! Где сохраняется virgo infanta,
«Нетронутая дева» Природы – Genitrieis* (* Мать природа (лат.)). Где нож скопца не гуляет. Где лист с дерева не срывается. Всякий цветок расцветает и доцветает. Плодов не собирают, но они уходят в землю, и вырастает еще дерево…»
(вспоминая Сахарну, после газет)
«После Сахараны»
Цветок зацвел и доцветает —
И нож скопца не знает зверь —
Природа – Мать – Земля живая —
Никому в тебе не избежать потерь!
Медитация 139
«Всякое преобразование, однако, есть перелом. О чем-то было «да», о чем-то стало «нет». И все тосковали люди. Плакали. Молились. И все из «да» переходило в «нет». Преобразовывались. Преобразовывались. И видишь – одни щепки. Человека и цивилизации.
Щепки и сор.»
(говоря с Цветковым, откуда взялся пиджак) (22 декабря 1913 г.)
«После Сахарны»
Преобразованье – вечный перелом —
Утвержденье – отрицанье – превращенье —
Люди веками создавали лучший дом —
Проходя через него в исчезновенье!
Медитация 140
«Да ведь есть в самом деле, есть загробное существование, бессмертие души и Бог… Тогда… Что тогда?… А не более и не менее как «глупость все», наша литература
(даже с Пушкиным), цивилизация, культура, гимназии, школы, университеты, «речь в Думе» и «смена Коконцева»…
Ведь тогда… Господи! Неужели есть?…
Ведь тогда ничего нет «нашего», «глупого». Ибо все «наше», – решительно все, построилось и рассчитано в твердой уверенности, в абсолютной уверенности, что этих трех вещей – загробного существования… бессмертной души, Бога – вовсе нет. Господи, которое же есть…
Господи! Господи! Господи!
(июнь 1913 года)
«Записи не вошедшие в текст „Сахарны“»
Глупость – наша жизнь – великий Боже —
Ничтожен мир перед бессмертием души —
Достаточно взглянуть на наши рожи —
Чтобы понять – что нас нельзя спасти!
Медитация 141
«Всякая девушка ночью томится, – почему к ней никто не приходит, почему она одна?
Очень просто. И вполне хорошо.
Разве что сухая земля ожидает дождя – не хорошо?»
(к вопросу о том, надо ли попов драть за бороды)
(за набивкой табака)
«Записи не вошедшие в текст „Сахарны“»
Томится девичья душа – одна – ночами —
Точно – земля сухая ждет дождя —
До глубины – когда – наполнится ручьями —
И расцветет – немного – погодя!
Медитация 142
«Разврат мой, что «я люблю всех» и через это обидел и измучил мамочку – может быть, имеет ту провиденциальную сторону в себе, – ту необходимость и универсальность, что без него я не пришел бы к идее вечной и всеобщей неги. Ибо надо было «насосаться» молока всех матерей. Нужно было сладострастие к миру, чтобы любить вымя всех коров и мысленно целовать телят от всех коров. Как «уродиться в отца всех», не родив
действительно «всех» и, след., не совокупившись «со всеми коровами»…
по крайней <мере> мысленно, духовно. И вот так вышло: Господь меня устроил
«во всех коров». Я полюбил их титьки. Я полюбил их ложесна. Я полюбил их влажность и самый запах пота.
Ну, «совокупиться» -то со всеми не мог, но ведь это не далеко от совокупления.
«Что-то сделалось в мире», и я был близок к «всеобщему совокуплению».
В душе моей произошел «свальный грех» и через него и единственно через него
я «уроднился» с миром: и вот читатель чувствует, что я ему – тоже «родной».
И ты, читатель, – мне родной. Так и будем родниться. Спорить не будем – а будем родниться.»
«Последние листья»
Идея вечной и всеобщей неги —
С рожденья в нас заложена Творцом —
Друг с другом тешатся безумные побеги —
Соединенные божественным родством!
Медитация 143
«Все, что принадлежит минуте – принадлежит и вечности. Смеет разве вечность зачеркнуть минуты? зачеркнуть свое питание? Свои зерна?
Ни-ни-ни. Вот отчего мое «вчера», хотя настало уже «сегодня», а это
«сегодня» нисколько не похоже на «вчера», – продолжает быть
и сегодня и останется завтра. Правда, я не «думаю» его: но я благоговею перед ним, и вообще оно священно.»
«Последние листья»
Минута – Вечности – принадлежит всем телом —
Что в ней прошло – останется в годах —
Вот почему – душа – так просветлела —
Вчера – сегодня – завтра – навсегда!
Медитация 144
«Вот что, русский человек: вращайся около своей оси. Той, на которую ты насажен рождением. На которую насажен Провидением. Где у тебя «Судьба».
Не рассеивайся. Сосредотачивайся. Думай о «своем» и «себе». Даже если у тебя судьба к «Рассеянности» – ну, и не сдерживайся
– «будь рассеян во всем». Тогда выйдет ясность. Будет ясен человек и ясна жизнь. А то – сумерки и путаница. Ничего не
видно. У нас ведь как, рассеянный-то человек и играет роль сосредоточенного, угрюмый – весельчака, пустозвон обычно играет роль политика. Все краски смешаны, цвета пестры и ничего не разберешь. Пусть будет разврат развратищем, легкомыслие – легкомыслием, пусть вещи вернутся каждая к своему стилю. А то вся жизнь стала притворна и обманна. Россия – страна, где все соскочили со своей оси. И пытаются
вскочить на чужую ось, иногда – на несколько чужих осей. И расквашивают нос и делают нашу бедную Россию безобразной и несчастной. Следы и последствия 200 лет «подражательной цивилизации».»
«Последние листья»
Вращайся около оси – со дня рожденья —
В том самом месте – где и был рожден —
И ясность мысли приведет тебя к спасенью —
И сохранит в веках – священный дом!
Медитация 145
«Отделять, даже в изображении голову от «остального», – так сказать, портретно убивать – мне после этих «терафимов» кажется странным, преступным и запрещенным. Между тем «головные изображения» ведь действительно – есть.
Ведь действительно есть, существуют «тоскующие головы» в живописи, в скульптуре, – и не будем договаривать где… Таким образом, «терафимы» эти, столь непостижимы, не есть ли брезжущий через тысячелетия образ, вид, существо чего-то знакомого?… Глава… Замученного… Тоскующего… Лампада…»
«О терафимах»
Непостижимым существом – лишенный тела —
Одной заговоренной головой —
Замученный шептал осоловело —
Точно – тайна прорывалась сквозь покой!
Р.S. Терафим – Этимология слова терафим спорна: одна группа ученых считает, что оно произошло от арабского слова со значением «дарить благо и изобилие»; другая – что его можно перевести с арабского как «мерзость»; третья – что оно происходит от арабского слова «маска»; четвёртая полагает, что его основу составляет хеттское слово со значением «злой дух», «демон», tarpi; (эту гипотезу разделяли, в частности, Бенно Ландсбергер и позднее Гарри Хоффнер) Также отмечается, что слово имеет окончание множественного числа -im.
В Библии впервые терафимы (в синодальном переводе, в Вульгате и Септуагинте идолы – (лат. idola) появляются в связи с Рахилью. Она забирает их из дома отца своего Лавана Арамеянина в Месопотамии (Быт. 31:19), из чего обычно делается вывод, что культ терафимов попал к израильтянам от арамеев. Рахиль прячет терафимов под седлом верблюда (Быт. 31:34), что указывает на их компактные размеры, напоминающие куклу. После прибытия в Ханаан Иаков приказал домашним своим оставить все предметы суеверия, в том числе и похищенных Рахилью терафимов («богов чужих»): они были закопаны под дубом близ Сихема (Быт. 35:4). Е. П. Блаватская полагает, что здесь речь идет о глиняных статуэтках, изображавших родителей. Культ терафимов сохранился у халдеев в более позднее время – к ним обращались, чтобы узнать будущее (Иез. 21:21). Во времена судей упоминается о практике создания терафимов в израильской среде (Суд. 17:5), что, впрочем, не мешало евреям почитать «главного» бога Яхве. Пытался бороться с терафимами самарийский пророк Осия (Ос. 3:4) и иудейский царь Иосия (4Цар. 23:24), но культ терафимов как предсказателей будущего сохранялся у евреев вплоть до времени пророка Захарии (Зах. 10:2), то есть до времени возвращения из Вавилонского плена и формирования ветхозаветного канона.
В литературе XIX века (проф. Д. А. Хвольсон) существовали представления (со ссылкой на рабби Елеазара), что терафимы изготавливались из засушенных голов младенцев (см. Молох), убитых во время тайных религиозных церемоний, совершаемых иудеями каббалистической традиции. Впоследствии эти головы позволяли связываться с миром духов (ангелов) и предсказывать будущее. Голова бальзамировалась и ей под язык клалась золотая пластинка с магическим именем. Изготовление терафима как головы приписывалось Сильвестру II. В своей статье «О терафимах» Василий Розанов описывает магический обряд, в котором человека клали полностью в масло, и в масле отрезали голову, после чего слушали, какие предсказания эта голова произнесет. Откуда описание столь страшного обряда взял Василий Розанов – для меня остается загадкой! Хотя возможно у того же профессора Хвольсона, жившего с ним в одно время.
Медитация 146
««Кто молится – он святой» (народ).
Вся молитва – от тоски…
Из страха… Из горя…
Бедные мы человеки.
Бедная наша судьба.
О, как хочется не понимать мира.»
«О терафимах»*
В молении – святой – а в жизни – грешник —
Этот мир не понимать я так хочу —
Что тянет душу в тьму – к места нездешним —
Где Бог поможет воспылать лучу!
Медитация 147
«Религия и Библия открыли впервые человеку существо священной любви,
небесную сторону в любви. Впервые они показали «закон», «брак» и «завет» – там, где казалось дотоле одна медицина и биология… Одно безразличие: грязное безразличие. «Гой»… «Ваали». А то —
верность: это – «Иегова». И он потребовал верности: через пророков.
Он требует одной верности у Израиля.»
«О терафимах»
Религия – брак – верности завет —
Небесной стороной святой любви —
Явили грешным душам вечный свет —
За который – те – держаться бы могли!
Медитация 148
«Не догадались ли, что свет прорезывает 4 тысячи лет тьмы? Медик качает головой: Для нас все равно.»
Медная башка: ты никогда не поймешь религию.»
«О терафимах»
Свет мысли прорезает тьму —
Проходя сквозь миллионы лет —
Зачем живу – я – не пойму —
Но всегда держусь за этот свет!
Медитация 149
«При выборе счастья как верховного принципа совершенно опушена была из виду природа самого человека: только ощущение им страдания и удовольствия было взято в расчет, и затем для этого ощущения искались вне человека условия его увеличения и уменьшения, личные и общественные. Рассматриваемая под углом лишь этого ощущения, одного и всегда одинакового, и самая природа человека понималась как нечто данное, определенное, как неподвижный восприемник не варьирующих же чувств.
Неподвижное отношение и установилось между ней и ее искомым удовлетворением: вечное насыщение, которое происходит теперь и здесь, которое невозможно передвинуть в будущее и понять как руководящую цель. Принятие человеческой природы за неподвижную именно в отношении к достигаемым объектам, именно в сфере данного вопроса и затемнило истинное его решение, которое так ясно. Глубочайшая сущность этой природы, более важная, чем то, что она разумна, что она нравственна или свободна, заключается в том, что она потенциальна – во всем сложении ее, по всем направлениям, в разуме, как и в чувстве, как и в воле. Нет ничего в ней, что было бы уже дано от начала, что от самого ее появления было бы в ней ясно выражено, твердо содержалось: она – вся в возможности, вся в колеблющемся и нетвердом усилии, и лишь как бы предчувствие того, к чему она усиливается, неясно тянется, – уже от начала в нее заложено; но предчувствие, столь же мало действительное, так же мало выраженное в каких-либо реальных фактах, как смутное ожидание по отношению к ожидаемому, которого еще вовсе нет, которое еще наступит.»
«Цель человеческой жизни»
Природа наших чувств в своей возможности —
Есть ожидание того – чего здесь нет —
Я к Богу приближаюсь с осторожностью —
Ощущая остро – призрак прошлых лет!
Медитация 150
«Все дело в том, чтобы ниже пояса „все было на своем месте“. Таинственная и магическая сторона сего место обнаруживается из того, что на него никто не смотрит, его никто не видит, и, сколько можно судить по внешности, – о нем даже никто не думает. Между тем, „не видимое и не называемое“, оно приводит все в движение и волнует целую жизнь, целое море, океаны людей.»
«Мимолетное»
В Солнце – магия святого естества —
В движении приводит океаны —
Живой родник любви и колдовства —
Обожествляет всех чарующим обманом!
Медитация 151
«Пахучесть половой сферы есть самое древнее ее качество, – от тех времен, когда растения еще не отделялись от животных.
И, поистине, ее суть и история покрывается стихом Пушкина:
…ее пленительная сладость
Прошла веков таинственную даль:
Вдохнув ее – стыдливо рдеет младость,
Утешится безмолвная печаль,
И ветхая задумается старость.
Это немного не так, как у Пушкина («К портрету Жуковского»),
но «по нужде бывает перемена». Самое древнее изначальное качество пола. Все переменилось в нем: вид, форма, способы соотношения. Но это одно осталось.»
«Мимолетное»
Растение – зверь – птица – человек —
Единым запахом в них сущность проявилась —
Из ветхой древности взошел наш новый век —
Безумный плен – сквозь тлен —
дан Господом на милость!
Медитация 152
«Родство – только и исключительно через детородный орган, живот, бедра: грудная клетка, шея, голова – mini в нем участия.
Кристалы «не родятся» и не суть родные. Они холодные. «Живот» – начало тепла в мире. «Животная книга», «книга живота» —
термины понятные и сущие в круге деторождения.»
«Мимолетное»
Вечный круг деторожденья – с живота —
Раскрывается таинственная книга —
Откуда нежно блещет красота —
Тепло и свет божественного мига!
Медитация 153
«Будущее сильнее прошлого…
Надежда сильнее воспоминания…
Реальная действительность больше свербит в деле, чем всякое почтение к бывшему и одолевает всякую усталость…
Вот откуда рождается прогресс…»
«Мимолетное»
Грядущее всегда сильнее прошлого —
Надежда наша – памяти сильней —
В невероятности своей даже безбожное —
Прогрессом всходит из божественных идей!
Медитация 154
«Ложь – защита моей свободы, моего «я», моей личности, моей интимности.
Господи, вообразить человека, у коего «внешнее поведение» и сказанные
вслух слова = ему прежнему! Ой! -ой! -ой! -ой!
– Без своего?.. Без грез?.. Шепоток?..Человек без шепота! – Булыжник! Правдивый булыжник! Вся в «лжи» фиалочка: смотрите переливы цветов, желтый, фиолетовый, синий… где один кончается?… где начался другой?..
И мотылек… ему уже «хочется», и он «не знает»…
И я…
И мир…
Мы все лжем…»
«Мимолетное»
Спасибо – тебе – Господи – за ложь —
Нашу сущность сохраняющую в тайне —
А может – Господи – и сам – ты – не поймешь —
По ошибке образ созданный случайно!
Медитация 155
«Все дело в том, чтобы ниже пояса «все было на своем месте».
Таинственная и магическая сторона сего места обнаруживается из того, что на него никто не смотрит, его никто не видит и,
сколько можно судить по внешности, – и о нем даже никто не думает.
Между тем, «не видимое и не называемое», оно приводит все в движение и волнует целую жизнь, целое море, океаны людей.»
«Мимолетное»
Магия святого естества —
В движение приводит океаны —
Живой родник – любви и колдовства —
Пронизан весь – божественным обманом!
Медитация 156
«Друг мой, ты разве не замечаешь, что я только тень около тебя и никакой «сущности» в Розанове нет? В этом сущность – Providentia (Провидения (лат.)). Так устроил Бог. Чтобы крылья мои двигались и давали воздух в ваших крыльях, а лица моего не видно. И вы все летите, друзья, ко всяким своим целям, и поистине я не отрицаю ни монархии, ни республики, ни семьи, ни монашества,
– не отрицаю, но и не утверждаю. ибо вы никогда не должны быть связаны.
Ученики мои – не связаны. Но чуть грубость – не я. Чуть свирепость, жесткость – тут нет меня. Розанов плачет, Розанов скорбит. «Где ж мои ученики?» И вот они собрались все: в которых только любовь. И это уже «мои». Потому-то я и говорю, что мне не нужно «ума», «гения», «Значительности»; а чтобы люди «завертывались в Розанова», как станут поутру, и играя, шумя, трудясь, в день 1/10 минутки всего вспомнили: «этого всего от нас хотел Розанов». И как я отрекся «от всего образа мыслей», чтобы ради всегда быть с людьми и ни о чем с ними никогда не спорить, ничем не возражать им, не огорчать их – так «те, которые мои» – пусть дадут мне одну любовь свою, но полную: т. е. мысленно всегда будут со мною и около меня.
Вот и все. Как хорошо. Да?»
«Последние листья»
Я тень около тебя – родной читатель —
Я подарил частичку редкостной души —
Соизмеряет в нас любовь – Господь – ваятель —
Растворяя тени в сказочной глуши!
Медитация 157
«Странно. Странно. Странно. И м.б. страшно.
Почему? Смиримся на том, что это рок.
Задворочки. Закоулочки. Моя – пассия.
Любил ли я это? Так себе. Но вот вывод: не видя большого интереса вокруг себя, не видя «башен» – я всю жизнь просмотрел
на себя самого. Вышла дьявольски субъективная биография, с интересом только к своему «носу». Это ничтожно. Да. Но в «носе» тоже открываются миры. «Я знаю только нос, но в моем носу
целая география».»
«Последние листья»
Очень странно – и может быть страшно —
В закоулках – судьба – это рок —
Я не видел – сказочных башен —
Но во мне жил таинственный Бог!
Медитация 158
«То, что я говорю – очень важно, очень практично. Не было бы
и не возникло бы половины споров, если бы люди были все одинаково
«после книгопечатания». Но тайна великая «литературы и науки» заключается
в том, что %% 75—80 «пишущей и ученой братии» родились до Гуттенберга
и в «породу книжности», в «геологическую породу книжности» – никак не вошли
и самого ее «обоняния» не имеют; что они суть еще троглодиты, питающиеся
«мясом и костями убитых ими животных», – хотя уже писатели, критики,
иногда – философы (тогда – всегда позитивисты), читают лекции и составляют книги. Я ненавижу книгу. Но я книжен. И передаю это мое таинственное наблюдение.»
«Последние листья»
Пусть и писатель – я – но ненавижу книгу —
Даже чуя «обоняние» ее —
Точно – Бог – через нее всем кажет фигу —
Чтоб мы – читая – позабыли бытие!
Медитация 159
««Было, было, было».
– Ну, что же. Было и прошло.
«Плачь, бренный человек»
– Поплакать и мне хочется. Но утешилось: «будет».
«Но ведь 6удет уже не то и не такое?»
– Да. Новенькое всегда жмет и шершаво около шеи. Но обносится.
«Господи! – неужели и ты за новое?»
– По правде-то сказать, я «новое» ненавижу. Но – fatum.»
«Последние листья»
Ненавижу «новое» всегда —
Ибо оно есть рок – и символ умерщвленья —
Всего – что пронесли в себе года —
Мои года – мои прекрасные мгновенья!
Медитация 160
«Если бы не писал, то сошел с ума.
Какое же сомнение?
И писательство – для меня по крайней мере – есть разрешение
безумия в вереницы слов.
Слова, слова, слова. Как устал. Где же конец мой.»
«Последние листья»
Разрешение безумия в словах —
В их вереницах —
протянувшихся сквозь Вечность —
Точно – чую – через мой же прах —
Душа летит уже – вся – Господу – навстречу!
Медитация 161
«Нет. Особым почти кожным ощущением я чувствую, что «вышел пот из меня», и я устал, – сияю и устал, – что «родилось»,
«родил», что «вышло семя из меня» и я буду спать после этого до нового накопления семени. Это только одно, одно-единственное и записано в «Уед.» и «Оп. л.»
Но зато из этого уже ничего не выпущено. ни хорошее, ни преступное, ни глупое. Ни важное, ни мелочное. Так. обр., тут нет ничего «на тему», а есть сумма выпотов души. «Жизнь души как она была». «Пока не умрет» (надеюсь).
Пот мой – семя мое. А семя – глагол к будущему и в вечность.»
«Последние листья»
Пот мой – семя мое —
Душа через слово – вся – в Вечность —
Проходит сквозь бытие —
Выделяя в чувствах – человечность!
Медитация 162
«Так, читатель – будем нежить мир. Основной недостаток мира
– грубость и неделикатность. Все спорят. Все ссорятся. Это не
хорошо. Не нужно. Мы не будем вовсе ни о чем спорить. Мы оставим мысли другим. Мы будем «поводить по волосам (всегда
«по шерстке») мира» гладить ему щеки…
И заглядывая в глаза его – говорить: «Ну, ничего».»
(в казначействе, за пенсией к Пасхе, все мешают, толкают)
«Последние листья»
Будем нежить этот грубый мир —
Чтоб он в ласках позабыл о беспорядках —
И чтоб небесную кровать протер до дыр —
Чтоб все живые – сладко нежились в кроватках!
Медитация 163
«Женщины! женщины! все будете приходить на мою могилу, говоря:
Уже не родится еще такого, кто так любил бы нас! Но никогда, никогда, никогда я не любил вас, и ни одной из вас,
ни которой, как тело. Но душу вашу я воистину обожал…
Она была унижена, загрязнена, – увы, отчасти и вами. Но – по несчастью: я изгладил этот грех ваш. И поднял ее к звездам. Но я только добавил: душа и тело одно, и душа мерцает в теле, а тело пахнет в душистости мыслей, жестов и слов…
И неотделим запах цветка от формы цветка… Все слил. И полюбил.
И покрыл поцелуями.
Душа, душа, душа… Кроткая, любящая, прощающая…»
«Мимолетное»
Кротость – любовь – и прощение —
Светится в женской душе —
Она в теле мерцает мгновение —
Подводя нас к бессмертью уже…
Медитация 164
«Да. Смерть – это тоже религия. Другая религия. Никогда не приходило на ум.
Вот арктический полюс. Пелена снега. И ничего нет. Такова смерть. Смерть – конец. Параллельные линии сошлись. Ну, уткнулись друг в друга, и ничего дальше. Ни «самых законов геометрии».
Да, «смерть» одолевает даже математику. «Дважды два – ноль».
(смотря на небо в саду).
Мне 56 лет: и помноженные на ежегодный труд – дают ноль. Нет, больше: помноженные на любовь, на надежду – дают ноль. Кому этот «ноль» нужен? Неужели Богу? Но тогда кому же?
Зачем? Или неужели сказать, что смерть сильнее самого Бога. Но ведь тогда не выйдет ли: она сама – Бог? на Божьем месте? Ужасные вопросы. Смерти я боюсь, смерти я не хочу, смерти я ужасаюсь.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Смерть – религия – страх смерти —
Что обращает жизнь с любовью – в ноль —
Или смерть сильнее Бога – нет – не верьте —
Есть тайный смысл – за что дана нам эта боль!
Медитация 165
«Общество, окружающие убавляют душу, а не прибавляют. «Прибавляет» только теснейшая и редкая симпатия, «душа в
душу» и «один ум». Таковых находишь одну-две за всю жизнь. В них душа расцветает.
И ищи ее. А толпы бегай или осторожно обходи ее.»
(за утрен. чаем).
«Опавшие листья. Короб первый».
Люди – общество – все – убавляют душу —
Из толпы беги – собранья обходи —
В одном иль в двух – лишь счастье обнаружишь —
В душе цветущей – в тайне вечного пути!
Медитация 166
«Что же я скажу (на т. с.) Богу о том, что Он послал меня увидеть? Скажу ли, что мир, им сотворенный, прекрасен?
Нет.
Что же я скажу?
Б. увидит, что я плачу и молчу, что лицо мое иногда улыбается.
Но Он ничего не услышит от меня.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Что Бог услышит от меня об этом мире —
Я лишь заплакав – промолчу – и все —
Моя песня – на прозрачной вечной лире —
Даст лишь улыбку Богу – больше ничего!
Медитация 167
«Я пролетал около тем, но не летел на темы.
Самый полет – вот моя жизнь. Темы – «как во сне».
Одна, другая… много… и все забыл.
Забуду к могиле.
На том свете буду без тем.
Бог меня спросит:
– Что же ты сделал?
– Ничего.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Вся жизнь – полет —
сквозь многочисленные темы —
Любовь – одна – другая – все забыл —
На том свете – и без темы – просто тени —
Молчанье – Богу – мы – подарим из могил!
Медитация 168
«Эгоизм – не худ; это – кристалл (твердость, неразрушимость)
около «я». И собственно, если бы все «я» были в кристалле, то не было бы хаоса, и, след., «государство» (Левиафан) было бы почти не нужно. Здесь есть 1/1000 правоты в «анархизме»: не нужно «общего»,;;;;;;: и тогда индивидуальное (главная красота
человека и истории) вырастет. Нужно бы вглядеться, что такое «доисторическое существование народов»: по Дрэперу и таким же, это – «троглодиты», так как не имели «всеобщего обязательного
обучения» и их не объегоривали янки; но по Библии – это был «рай».
Стоит же Библия Дрэпера.»
(за корректурой)
«Опавшие листья. Короб первый»
«Эго» человека – самоценно —
Родит из хаоса – порядок – в красоту —
Уткнувшись твердой сущностью мгновенно —
Являет рай – как божью правоту!
Медитация 169
«Листья в движении, но никакого шума. Все обрызгано дождем сквозь солнце. И мамочка сказала:
– Посмотри.
Я глядел и думал то же. Она же думала и сказала:
– Что может быть чище природы…
Она не говорила, но это была ее мысль, которую я продолжал:
– И люди и жизнь их уже не так чисты, как природа… Мамочка
сказала:
– Как природа невинна. И как поэтому благородна…
(лет восемь назад в саду).»
«Опавшие листья. Короб первый»
Листья в движении – без шума —
Чиста природа – с солнцем – и с дождем —
Мы – люди – грешны – как не думай —
В невинном мире – грязными умрем!
Медитация 170
«…дремлешь, дремлешь…
Усталость в ногах…
Совсем спишь.
Проснулся.
И как стрела в ухе: «Егда приидеши в Царствии Твоем».
И прослезишься.
Так не все ли мы живем мигами? Сто лет лжи и минута правды.
И ею спасаемся.
(как стою я в церкви)
«Последние листья»
Сто лет лжи в одной минуте правды —
Спасающей одним мгновеньем жизнь —
В храме божьем – точно выбравшись из ада —
В Его Царствии и чуешь вечный смысл!
Медитация 171
«…что особенно странно – что ведь и вкуса никакого нет. И еще страннее, что запах – определенно дурной. И все любят.
(на извозчике по Коломенской)
Мне это кажется показательным
Друг Горацио… Есть вещи…
Друг Горацио – ты вовсе не мудрец, а настоящий мудрец
один Розанов, который говорит, что
Настал Священный час…
– и все тогда «любят», повинуются, бегут, стремятся; потому что
В Оный Священный час
бысть применение миру и всем вещам мира.
Боже: как теперь понятны Элевзинские таинства.
(приехав домой)
«Мимолетное»
В священный час быть примененью миру —
Так происходит таинство любви —
Господь рисует вечную картину —
Где найдешь любую вещь Земли!
Р.S. В своих записях Василий Розанов проводит аналогию между Элевзинскими таинствами и проституцией (продажной любовью), об этом говорит его запись – «на извозчике по Коломенской». Именно на улице Коломенской, как упоминает Розанов в других записях стояли и собирались, и ловили своих клиентов проститутки. По видимому их ожидание клиентов и взволновало Розанова, и побудило к написанию своей мысли…
Медитация 172
«Если «идут»… и если «дурной»… То не слагается ли вместе это в читаемую грамоту: " хотя ты сам будешь чувствовать, что дурно и назовешь худым именем
и сделаешь жест отвращения – однако пойдешь туда. Ибо не чтО ты хочешь,
но что я хочу»…
…весь мир отвращается, смеется, ругается, не без причины же и основания
порицает и за пахучесть, и за вкус.
И идут… Мир ругается и идет.»
(на следующий день)
«Мимолетное»
Любовь продажная рисует отвращенье —
И вкус ее – и запах ее недр —
Но все равно безумной силой обольщенья —
Она несет нас – сквозь себя – в грядущий свет!
Р.S. Данная запись Василия Розанова является продолжением его мыслей, в которых он проводит аналогию между проституцией и Эвлезианскими таинствами.
Он подчеркивает противоречивый смысл желания и инстинкта с духовными и чувственными переживаниями человека, ибо видит и в Эвлезианских таинствах и в проституции совокупление по необходимости, по зову инстинкта, которое все равно несет в себе нечто святое, но связанное с грязным подтекстом человеческого существования.
Медитация 173
«Вот что друзья мои: когда придет час всем подойти к тайне – пугающей, смущающей, волнующей, притягивающей, —
то вы возблагодарите Бога, что Он так сгармонизировал Рай Сладостей, и входите как в Дело Рук Божьих с чрезвычайным страхом… И поклонитесь… И осыпьте поцелуями… И знайте, что это должно быть редко… Что 7-ой день в неделе один.
(смотрю на танцы подростков)
«Мимолетное»
И для юных в час прикосновенья к тайне —
Гармонией рай раскрывает Бог —
От рук Его исходит страх необычайный —
Но нет того – кто не шагнул бы за порог!
Медитация 174
«Проституция – ужас.
Совокупление – всегда светло. Вокруг него образуется семья, растут дети. Песни. Быт. И больше всего этого – религия.
«Мать ведет в церковь детей своих».
Здесь – ничего. Тело Солнца есть. А свет солнца погас.
…плачьте народы, люди…
(идем с мамочкой в гости к Тиграновым. Мытнинская улица. И вокруг, по-видимому, проститутки)
«Последние листья»
Проституция являет собой ужас —
Совокупление в любви – всегда светло —
Душа из тела просится наружу —
Семья и шлюхи – как – добро и зло!
Медитация 175
«История не есть ли чудовищное другое лицо, которое проглатывает
людей себе в пищу, нисколько не думая о их счастье. Не интересуясь им?
Не есть ли мы – «я» в «Я»?
Как все страшно и безжалостно устроено.
(в лесу).
Есть ли жалость в мире? Красота – да, смысл – да. Но жалость?
Звезды жалеют ли? Мать – жалеет: и да будет она выше звезд.
(в лесу).
Жалость – в маленьком. Вот почему я люблю маленькое.
(в лесу).
«Опавшие листья. Короб первый»
Мать жалеет – она выше звезд —
Жалость – в маленьком —
в громадном – равнодушье —
Как все страшно и безжалостно – до слез —
Неужели мир рожден – чтоб все обрушить?
Медитация 176
«Пол – магическая точка.
Т.е. я хочу сказать, что в истории именовалось и именуется «магиею»,
это в жизни проходит магическими струйками, имеет точкою своего ввода,
своего исхождения – пол человека…
Пол «мой» или «его»…
Старый или юный…
«Ведовство»… «Магия» то же, что «ведовство». Между тем несомненно, что
«через двери», «стены», «платье», «юбки» пол и определенные половые органы
нам ведомы, с нами взаимодействуют, нас притягивают к себе, нас отталкивают.
Как и о другом, о всяком соседе «открывают нечто». Влюбление… Всякое влюбление есть «ведовство», есть и «волшебство».
«Магическое очарование».
«Мимолетное»
Пол – магическая точка —
Точка ввода – исхождения всех нас —
Магия любви – объяла прочно —
Природу жизни – приводя в хмельной экстаз!
Медитация 177
«Совокупление – вполне магический акт.
Увы, та «магия», без которой всему миру скучно.»
«Мимолетное»
Совокупление – магическое действо —
Акт – связующий – и души – и тела —
В одно волшебное семейство —
Вот так Вселенная из нас произошла!
Медитация 178
«От того и причесываться перестал, что коли бессмертие души – то от счастья перестанешь и причесываться. Попы и должны быть нечесанными, черными и «дрянь». Зачем им разум, зачем им «хорошее», когда они имеют ЗОЛОТО. Это золото – Христос и вечная жизнь.
Эй, господа, – гуляйте! Если так – гуляйте!
Господи, если б мне поверить – я бы голый побежал по Петербургу.»
«Мимолетное»
Голым бы бежал по Петербургу —
С верою в бессмертие души —
С безумной жаждой по любому переулку —
У Христа за пазухой пожить!
Медитация 179
«Все очерчено и окончено в человеке, кроме половых органов, которые кажутся около остального каким-то многоточием или
неясностью… которую встречает и с которой связывается неясность или многоточие другого организма. И тогда – оба ясны. Не
от этой ли неоконченности отвратительный вид их (на который все жалуются): и – восторг в минуту, когда недоговоренное —
кончается (акт в ощущении)?
Как бы Б. хотел сотворить акт: но не исполнил движение свое,
а дал его начало в мужчине и начало в женщине. И уже они оканчивают это первоначальное движение. Отсюда его сладость и неодолимость.
В «s» же (utriusque sexus homines) все уже кончено: вот отчего с «s» связано столько таланта.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Начало в женщине – как – и в мужчине —
За Бога довершают вечный акт —
Все ощущения в таинственной картине —
Их нежной близости – об этом говорят!
Медитация 180
«Одни молоды, и им нужно веселье, другие стары, и им нужен покой, девушкам – замужество, замужним – «вторая молодость
«… И все толкаются, и вечный шум.
Жизнь происходит от «неустойчивых равновесий». Если бы равновесия везде были устойчивы, не было бы и жизни.
Но неустойчивое равновесие – тревога, «неудобно мне», опасность.
Мир вечно тревожен, и тем живет.
Какая же чепуха эти «Солнечный город» и «Утопия»: суть коих вечное счастье. Т. е. окончательное «устойчивое равновесие».
Это не «будущее», а смерть.
(провожая Верочку в Лисино, вокзал).
«Опавшие листья. Короб первый»
Без неустойчивости в мире нет движенья —
Поэтому – и счастья милый свет —
Длится в нашей жизни лишь мгновенье —
Повторяясь снова – через много лет!
Медитация 181
«Да все та Старая Книга, – Первая, – есть песнь пола… Песнь любви… Совокупления… И ничего в ней еще не содержится. Ровно ничего. Боже, отчего они не видят? Сколько лет комментируют, изъясняют: и совершенно не понимают изъясняемого. Да. Если нет носа – то как узнаешь запах цветка? И не узнали. Но как это страшно. 2000 лет. Безносые, безносые: а поди-ка докажи безносому, что он вошел в сад и воздух напоен ароматами. Бедная моя участь на земле. Я ничего не могу «доказать».
(ах, Розанов, все-таки ты европеец и зачем тебе надо «доказать»? Нюхай во всеусердие.)
«Мимолетное»
Песнь Соломона – Песнь любви —
Песнь пола – Песнь совокупленья —
2000 лет – уж позади —
Кто в ней увидел вспышку яркого мгновенья?
Р. S. Первой Книгой Василий Розанов называет Книгу» Песня песней Соломона» из Ветхого Завета, и которую церковь неоднократно пыталась включить в апокрифические книги священного писания, то есть не канонические, и, следовательно, запрещенные…
Медитация 182
«И на меня летят «опавшие листья» с моих читателей. Что им мое «я»? Никогда не виденный человек и с которым по дальности расстояния (городок Нальчик, на Кавказе) он никогда не увидится.
И сколько отрады они несут мне. За что? А я думал разве «за что», даря «кому-то», безвестному, с себя «опавшие листья»? Ибо
я дал не публике, а «кому-то вон там».
Так взаимно. И как рад я, чувствуя, как коснулся лица росток с чужого далекого
дерева. И они дали мне жизнь, эти чужие листья. Чужие? Нет. Мои. Свои.
Они вошли в мою душу. Поистине, это зерна. В моей душе они
не лежат, а растут.»
«Последние листья»
Отраду мне несут мои читатели —
Пусть не увижу их – я – никогда —
Опавшие листы – в душе Создателя —
Озаряют светом – в Вечности – года!
Медитация 183
«Был ли я хороший человек? «Так себе». С фантазиями. Ну, Бог с ними. Теперь дело. Что я сделал. Нельзя отрицать: родил множество новых мыслей.
Ну и шут с ними. Но главное? Господи…
Что ты спрашиваешь о снежинке, одной в высоте, которая несется, кружится, крутится, «забыта», " вспомнена», «видна», «не видна»…
И упадет. И растопчут. Или растает.
Господи…
Я жил. Это хорошо.
Спасибо Тебе.»
«Мимолетное»
Снежинкой таю – вспомнят и забудут —
Увидят – не увидят – промелькну —
Жизнь в своем осуществленье вроде чуда —
В свете тайны божьей проницает тьму!
Медитация 184
«Несу литературу как гроб мой, несу литературу как печаль мою, несу литературу как отвращение мое.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Гроб мой – печаль моя – и отвращение —
Литература – слово брошенное в тьму —
Тень пропадающего смысла вдохновения —
Шепчет – все – что в тьме достанется Ему!
Р. S. Ему – в контексте данного стиха Бога. Тьма – неизведанное потустороннее вечное пространство, в котором заключается другая жизнь, т.е. бессмертие души.
Медитация 185
«Буду ли я читаем?
Я думаю, – вечно. Какая причина забыть: Никакой.
…Добрый малый, который с нами беседует обо всем. Который есть «мы», который есть «один из нас».
В моем смирении моя вечность. Что я «ни над кем не поднялся» – обстоятельство, что я вечно сохраняюсь в океане людском.
И вечно кого-то утешу…
И вечно кому-то прошепчу на ухо. Самое обыкновенное. Как я сидел и ковырял в носу. Это – вечное. Хорошо.
И со мной будут помнить мою «мамочку»*. Мою родную, мою близкую.»
«Мимолетное»
Один из нас – я в шумном океане —
Среди людей – отображаю нежный свет —
И чую сердцем – Бог нас не обманет —
Ибо в тайне вечной Смерти нет!
Медитация 186
«Ты не прошла мимо мира, девушка… о, кротчайшая из кротких… Ты испуганным и искристым глазком смотрела на него. Задумчиво смотрела… Любяще смотрела… И запевала песню… И заплетала в косу ленту… И сердце стучало. И ты томилась и ждала. И шли в мире богатые и знатные. И говорили речи. Учили и учились. И все было так красиво. И ты смотрела на эту красоту. Ты не была завистлива. И тебе хотелось подойти и пристать к чему-нибудь. Твое сердце ко всему приставало. И ты хотела бы петь в хоре. Но никто тебя не заметил, и песен твоих не взяли. И вот ты стоишь у колонны. Не пойду и я с миром. Не хочу. Я лучше останусь с тобой. Вот я возьму твои руки и буду стоять. И когда мир кончится, я все буду стоять с тобою и никогда не уйду. Знаешь ли ты, девушка, что это – „мир проходит“, а – не „мы проходим“. И мир пройдет и прошел уже. А мы с тобой будем вечно стоять. Потому что справедливость с нами. А мир воистину несправедлив.»
«Апокалипсис нашего времени»
Любовь и красота – всегда спасают —
И пусть весь этот мир несправедлив —
Я с девушкой молчу – в отдельном рае —
И чую в Вечности божественный мотив!
Медитация 187
«Есть в мире какое-то недоразумение, которое, может быть, неясно и самому Богу. В сотворении его «что-то такое произошло», что было неожиданно и для Бога. И отсюда, собственно, иррационализм, мистика (дурная часть мистики) и неясность. Мир гармоничен, и это – «конечно». Мудр, благ и красота, и это – Божие. Но «хищные питаются травоядными» – и это уж не Божие. Сова пожирает зайчонка – тут нет Бога. Бога, гармонии и добра.
Чтo такое произошло – этого от начала мира никто не знает, и этого не знает и не понимает Сам Бог. Бороться или победить это – тоже бессилен Сам Бог. Так «я хочу родить мальчика красивого и мудрого», а рождается «о 6-ти пальцах, с придурью и непредвиденными пороками». Так и планета наша. Как будто она испугана была чем-то в беременности своей и родила «не по мысли Божией», а «несколько иначе». И вот «божественное» смешалось с «иначе»… И перед этим «иначе» покорен и Бог. Как тоскующий отец, который смотрит на малютку с «иначе», и хочет поправить, и не может поправить. И любит «уже все вместе»… " («ЧТО-ТО ТАКОЕ СЛУЧИЛОСЬ»)
«Апокалипсис нашего времени»
Что-то не так – все —
происходит в нашей жизни —
Отсюда – тайна – мистика – и весть —
Точный знак —
что Бог беспомощен в том смысле —
Что – в смысле вечной тайны не прочесть!
Медитация 188
««Сказуемое» – это еда, питье, совокупление. О всем этом Иисус сказал, что – «грешно», и – что «дела плоти соблазняют вас». Но если бы «не соблазняли» – человек и человечество умерли бы. А как «слава Богу – соблазняют», то – тоже «слава Богу» – человечество продолжает жить.
Позвольте: что за «слава Богу», если человек (человечество) умер?
Как же он мог сказать: «Аз есмь путь и жизнь»? Ничего подобного. Ничего даже приблизительного. «Обстоятельственные слова». Напротив, отчего есть «звезды и красота» – это понятно уже из насаждения рая человекам. Уже он – прекрасен, и это есть утренняя звезда. Я хочу сказать, что «утреннюю звезду» Бог дал человеку в раю: и тайным созданием Эдема Он выразил и вообще весь план сотворения чего-то изумительного, великолепного, единственного, неповторимого. Все к этому рвется: «лучше», «лучше», «лучше». Есть меры и измеримость: Бог как бы изрек – «Я – безмерный, и все сотворенное мною рвется к безмерности, бесконечности, нескончаемости».»
«Апокалипсис нашего времени»
Бог – безмерный – и творения его —
Повторяют страсть – вращенья в бесконечность —
Совокупленье – звезды – и вино —
Красой бессмертною – сулят – живущим встречу!
Медитация 189
«Мотылек – это «душа», погруженная в мировой эфир, летающая, знающая только солнце, нектар, и – никак не питающаяся, кроме как из огромных цветочных чашечек. Христос же сказал: «В будущей жизни уже не посягают, не женятся». Но «мотылек» есть «будущая жизнь» гусеницы, и в ней не только «женятся», но – наоборот Евангелию при сравнительной неуклюжести гусеницы, при подобии смерти в куколке, – бабочка вся только одухотворена, и, не вкушая вовсе (поразительно!! – не только хоботок ее вовсе не приспособлен для еды, но у нее нет и кишечника, по крайней мере – у некоторых!!), странным образом – она имеет отношение единственно к половым органам «чуждых себе существ», приблизительно – именно Дерева жизни: растений, непонятных, загадочных.
Это что-то, перед всякой бабочкою, – неизмеримое, огромное. Это – лес, сад. Что же это значит? Таинственным образом жизнь бабочки указует или предвещает нам, что и души наши после гроба-куколки – будут получать от нектара двух или обоих божеств. Ибо сказано, что сотворена была Вселенная от Элогим (двойственное число Имени Божия, употребленное в рассказе Библии о сотворении мира), а не от Элоах (единственное число); что божеств – два, а не одно: «по образу и по подобию которых – мужем и женою сотворил Бог и человека».
Мотылек – душа гусеницы. Solo – душа, без привходящего. Но это показывает, что «душа» – не нематерьяльна. Она – осязаема, видима, есть: но только – иначе, чем в земном существовании. Но что же это и как? Ах, наши сны и сновидения иногда реальнее бодрствования. Гусеница и бабочка показывают, что на земле мы – только «жрем»; а что «там» будет все – полет, движение, камедь, мирра и фимиам.
Загробная жизнь вся будет состоять из света и пахучести. Но именно – того, что ощутимо, что физически – пахуче, что плотски, а не бесплотно – издает запах. Не без улыбки можно ответить о «соблазнах мира сего», что в них-то и «течет», как бы истекает из души вещей, из энтелехии вещей – уже теперь «жизнь будущего века»; и что вкусовая и обонятельная часть нашего лица, и вообще-то наиболее прекрасная и «небесная», именно и прекрасна от очертаний губ, рта и носа. «Что за урод, в ком нет носа и губ», или есть в них повреждение, и даже просто – некрасивая линия.
Апокалипсическое в нас – улыбка.
Улыбка – всего апокалипсичнее.
«Апокалипсис нашего времени»
Мотылек – душа таинственного мира —
Ползущей гусеницы по земле – душа —
Полет – движение – и волшебство эфира —
Улыбка Вечности – под радугой дождя!
Медитация 190
«Загадочно, что в Евангелии ни разу не названо ни одного запаха, ничего – пахучего, ароматного; как бы подчеркнуто расхождение с цветком Библии – «Песнью песней», этою песнею, о которой один старец Востока выговорил, что «все стояние мира недостойно того дня, в который была создана «Песня песней». И вот. Евангелие, таким образом, представляет «эту» и «будущую жизнь» совсем наоборот: «пути» -то жизни, насколько они физиологические пути, и есть главное и небесное (Престол Апокалипсиса); это есть «подлежащее», которое «оправдалось».
А тот «путь жизни», «жизнь духа» – есть «обстоятельственный путь», Проводимый в праздности, эстетике и разговорах…
И долго на свете томилась она
это – земная жизнь гусеницы, ползающая и жрущая… Желанием чудным полна
это – мотылек, бабочка, утопающая в эфире, в солнечных лучах.
Того самого Солнца, которое «и со звездами, и с луною» – только «окружает роды женщины». И песен любви заменить не могли Ей скучные песни земли.
И никакого «ада и скрежета зубовного» там, а – собирание нектара с цветов. За муки, за грязь и сор и «земледелие» гусеницы, за гроб и подобие, – но только подобие смерти в куколке, – душа восстанет из гроба; и переживет, каждая душа переживет, и грешная и безгрешная, свою невыразимую «песню песней». Будет дано каждому человеку по душе этого человека и по желанию этого человека. Аминь.»
«Апокалипсис нашего времени»
За гроб – и подобие смерти —
Восстанем мы из гробов —
Взлетая над призраком тверди —
Глотая пищу Богов!
Медитация 191
«Чтобы сын родился – нужно допустить какой-то недостаток в отце. Отец – это так полно. Отец – это все. Отец – это Солнце и душа и правда солнца. Везде лучи Его до концов Вселенной. Отец, и – кончено.
Что же значит, что Сын родился? Только если Отец в чем-то недотворил? Или, может быть, он не научил или недоучил? Но и «нравственный закон» он уже принес (на Синае). Вовсе не одно сотворение «глыб», «солнца и луны», и «света» и «ночи». Что же? Как же?
Нельзя понять иначе, как заподозрив отца в недостатке и полноте. «Отец – это еще не все и не конец».
Ну, – тогда понадобился и Сын.»
«Апокалипсис нашего времени»
Не полон мир – его незавершенность —
Несет в себе грядущее дитя —
Кто доведет до разума влюбленность —
Кто с Богом – может – встретится шутя?
Медитация 192
«Живет ли Солнце?
Вот самое загадочное, – и даже единственно загадочное, – о нем.
Все решительно ученые, до единого все, от Лапласа до гимназиста, убеждены, что оно «конечно – не живет»; что оно есть «предмет»… Но почему не гаснет? – «Погаснет». Но ведь времени было довольно, чтобы погаснуть. Довольно ли?? О, кажется… «От него жизнь на земле». От него ли? По-видимому. Живое от механического? Странно. «Да. Но так учат атомы». «Они все стучат».
Ну а если оно «живет»? Тогда 1-я мысль кидается к Христу. «Значит, Ты – не Бог». Странно. «Солнце живет». Допустим эту гипотезу. Допустим не как фразу, а как действительность. Но как же оно живет? «В таком огне?» – В таком огне прекращается жизнь. И если бы так, то значило бы, что для «жизни» пределов температуры нет. Странно. Нет, по-видимому, – «не живет». «При такой горячности – все скипит, сварится». Имеет ли оно душу – вот вопрос. «Что будет с душой при очень высокой t°?» Неведомо.
Почему планеты движутся около Солнца? Почему не «стоят» около Солнца? «Тогда бы упали». Ну, и «упали» – ничего. «Мала куча». Все же в «движениях планет» и в самом «Солнце» наука ничего не понимает, даже раз – наука. И Лаплас понимает столько же, сколько гимназист.»
«Апокалипсис нашего времени»
Солнце – Живое – не гаснет —
Душою – Вселенной – растет —
Лучи Его – вечные краски —
Рисуют наш темный народ!
Медитация 193
«Покрывала моего никто не поднимал: но Солнце есть рождение мое.»
Так гласила надпись на статуе богини Нейт в Египте, которая в надписи же говорила о себе:
«Я – то, что было, есть – и будет.»
Вечность и все в удивлении, в генезисе.
Как же было не подать сюда ладан, мирру, и золото, и смолы:
даже Иловайский поймет, что «это хорошо пахнет».»
«Мимолетное»
Я – то – что – было – есть – и будет —
Вечность – храм – Солнце – рожденье мое —
Ладан с миррой – река времени и судеб —
Все с удивлением течет сквозь бытие!
Медитация 194
«Ты все мог, Господи Иисусе. Ты, «потрясший небо и землю».
И не избавивший даже детей ни от муки небесной, ни от муки земной.
Рабы, рабы… Да, «договор» – он «свят». – «Ты – мне, как я тебе». Ты же дал все унижение и взял себе всю славу. И вот, неужели Ты не понимаешь, почему на Тебя восстал праведный Израиль. Он восстал – не понимая. «Что-то – не то». Что – «не то»? Да похулив создание Божие, Ты более всего похулил, – похулил особенно и страшно, – «отрока Иеговы». И он, не понимая, «что» и «за что», – восстал на Тебя. Вот разгадка, вот разгадка, вот разгадка.
Ну, слушай: очень хороши «лилии полевые». Но ведь не хуже и «человек»? Что же Ты его все гвоздил «грехом»? И испугал муками? «Там будет огнь неугасимый» и «скрежет зубовный». Очень мило. Вообще, все очень мило в Твоем создании, поистине – особом создании, особом «от Отца». Люди более не посягают, не любят, не множатся. А все слушают Тебя, как эта бедная Мария. О, бедная, бедная… Да уж не мученица ли она «потом», которую Ты тоже забыл в небесном величии.»
«Апокалипсис нашего времени»
Сомненье в вере – отроку дано —
Он ищет смысл – в словах – в поступках —
Бог – все равно – живущих ранит сном —
Одна любовь дана как милая голубка!
Медитация 195
«Рост было, есть, будет.
Почему оно «будет-то»?
Потому что – есть рост…
Возрастание, «больше». В загадке «больше» лежит разгадка «прогресса», «развития». Все «развертывается» из «точки» в «окружность». И вот мир из «точки Бога» развернулся в «красоту-мироздание». И где же «в мире» нет «Бога»? И где же «в Боге» – нет «мира»? И вот они связаны. «Religio»… Молитва. Нет вещи, которая бы не «молилась», потому что она – «растет». И знает, что «из точки» растет, из – отцовской точки. И нет Бога нет Покровителя. Это – Провидение. Ибо точка знает свою окружность, как курица – порожденные ею яйца, на которых она сидит. Так вышли небо, земля и звезды. Они «вышли», потому что мир есть религия: – не потому, что «в мире зародилась религия», а совсем и вовсе наоборот, совершенно и вовсе разное: потому-то и вышли «луна, звезды и земля», и «закружилось все – в небо», что в тайне и сущности мироздания – как вздох и тень – всегда лежала молитва. Можно сказать, что вздох был «тем паром», «туманом», из которого и вышло «все». Так что «все» – естественно и «задышало», когда появилось. Оно задышало, потому что появилось из «вздоха». Потому что «вздох» – это «Бог». Бог – не бытие. Не всемогущество. Бог – «первое веяние», «утро». Из которого все – «потом».»
«Апокалипсис нашего времени»
Вздох – это Бог – все вышло из него —
Из одной точки – все планеты – и все звезды —
Молитва – Сущность – Вера – Бытие —
Любовь и кровь – и их единство – слезы!
Медитация 196
«К читателю, если он друг. – В этот страшный, потрясающий год, от многих лиц, и знакомых, и вовсе неизвестных мне, я получил, по какой-то догадке сердца, помощь и денежную, и съестными продуктами. И не могу скрыть, что без таковой помощи я не мог бы, не сумел бы перебыть этот год. Мысли, и страхи, и тоска самоубийства уже мелькали, давили. Увы: писатель – сомнамбула. Лазит по крышам, слушает шорохи в домах: и не поддержи или не удержи его кто-нибудь за ноги, если он проснется от крика к действительности, ко дню и пробуждению, он сорвется с крыши дома и разобьется насмерть. Литература – великое, само-забвенное счастье, но и великое в личной жизни горе. Черные тени, уголь: но и молодая эос (заря) эллинов. За помощь – великая благодарность; и слезы не раз увлажняли глаза и душу. «Кто-то помнит, кто-то думает, кто-то догадался». «Сердце сердцу весть сказало». Тоже в своем роде сомнамбулизм пространств, времен и уже читательской души и ее благородных сновидений. Естественно, каждому своя душа открыта, и о своей душе я знаю, как она ласкает, и бережет (главное!), и хочет унежить и у-интимить (сделать интимною) душу читателя. «Интимное, интимное берегите: всех сокровищ мира дороже интимность вашей души! – то, чего о душе вашей никто не узнает!» На душе читателя, как на крыльях бабочки, лежит та нижняя последняя пыльца, которой не смеет, не знает коснуться никто, кроме Бога. Но вот и обратно: значит, интимность души читателя взяла внутрь себя интимную душу писателя.
«Как ты тревожен, мой автор. Откуда у тебя такие сны и страдания?»
О чем ты воешь, ветр ночной,
Какую навеваешь быль?
Устал. Не могу. 2—3 горсти муки, 2—3 горсти крупы, пять круто испеченных яиц может часто спасти день мой. Что-то золотое брезжится мне в будущей России. Какой-то в своем роде «апокалипсический переворот» уже в воззрениях исторических не одной России, но и Европы. Сохрани, читатель, своего писателя, и что-то завершающее мне брезжится в последних днях моей жизни. В. Р. Сергиев Посад, Московск. губ., Красюковка, Полевая ул., дом свящ. Беляева.» (1918—1919 г.г.)
«Апокалипсис нашего времени»
Писатель – сомнамбула – лазит по крышам —
И слушает шепот Богов —
Взлетит – не удержишь – ибо всех выше —
Душа его в мраке веков!
Р. S. Василий Васильевич умер 5 февраля 1919 году в Сергиевом Посаде от голода и болезней. Ему пытались помочь, но безуспешно, многие люди, в том числе и писатель – Максим Горький и великий певец – Федор Шаляпин, один был за красных, другой за белых, что не мешало им быть друзьями великого писателя, философа и публициста – Василия Розанова. На могиле Розанова Павел Флоренский поставил крест и на нем сделал надпись из Евангелия: «Неисповедимы пути Твои, Господи»… В 1922 года могила Розанова была уничтожена. В одной из книг Розанов как-то странно написал, точно предвидя грядущее: … А что останется от меня, читатель… Ничего… Один кукиш, человеческий кукиш, кукиш сотворенный людьми… " В настоящее время на месте захоронения Василия Розанова возведен деревянный крест, как и на месте захоронения его друга – Константина Леонтьева.
Медитация 197
«Совокупительное прикосновение: муж и жена, «один человек» («единая плоть»), пока тянется совокупление. Совокупляющиеся – не два, а одно.
Ибо муж входит в жену жена впускает в себя мужа: они одно тело, одна душа (момент экстаза), одна воля (во время совокупления), одно желание (во время совокупления).»
«Мимолетное»
Одно тело – душа – и желание —
И в экстазе – безумный полет —
Человек – это часть мироздания —
Два в одном – его вечный оплот!
Медитация 198
«Если бы в мироздании не было совокупления, а только «Б. всех сотворил»
то этот «единое происхождение» имеющий мир очень скоро вовсе бы рассыпался,
развязался, раздробился, похолодел, и, вероятно, замерз и умер. Жизнь – где тепло, живет – что тепло и родится тепло всегда одним – совокуплением.
«Самая горячая вещь в мире», «Отец отцов мировой теплоты», «Теплее совокупления ничего нет».
«Мимолетное»
Самое горячее на свете —
Совокупление – рождает этот мир —
Живых сгребая в свои сети —
Оно – и есть – всей Вечности пунктир!
Медитация 199
«… для некоторых половой акт не связуем с любовью, совершенно от нее отделен
и сладок или «не очень», а совершенно самостоятелен. И эту бываемость,
печальную или страшную, мы должны принять во внимание при обсуждении темы.
Из этой-то печальной бываемости и еще из большей печали, что она бывает присуща
и недурным людям, происходят ужасные факты жизни. Из него происходит 1/2 разврата, сора, легкомыслия, «ветерка».
«Последние листья»
Увы – развратен – человек —
И близость – без любви —
Рекой течет в безумный век —
Из всех частей земли!
Медитация 200
«И звезды пахнут. Господи, и звезды пахнут. И сады. Но оттого все пахнет, что пахнет эта прекрасная женщина. И сущности, пахнет ее запахом. Тогда мне весь мир усвоился как «человеческий пот». Нет, лучше (или хуже) – как пот или вчерашнего или завтрашнего ее совокупления. В сущности, ведь дело-то было в нем. Мне оттого
именно живот и бедра и груди ее нравились, что все это уже начало совокупления. Но его я не видел (страшно, запрещено). Однако только в отношении его все и нравилось и существовало.
И вот «невидимое совокупление», ради которого существует все «видимое». Странно. Но – и истинно. Вся природа, конечно, и есть «совокупление вещей», «совокупность вещей». Так что «возлюбив
пот» совокупления ее ipso (тем самым (лат.)) я возлюбил весь мир. И полюбил его не отвлеченно, но страстно. Господи, Язычник ли я? Господи, христианин ли я? Но я не хочу вражды, – о, не хочу, – ни к христианству, ни к язычеству.»
«Последние листья»
И ни язычество – ни христианство —
Один лишь запах – женский пот —
Совокупления – Невидимого Царства —
В душе любовью вечною поет!
Медитация 201
«Не думай, что «что-нибудь» не изменится, если ты подумал. Мир полон.
И нет в нем пустоты. И ты не можешь подумать «в пустое». Вот отчего существует телепатия. Ты «подумал»: а уж он, о ком ты «подумал», хотя был бы в другой губернии, почувствовал, что ты «подумал».
И думает о тебе. И Б. думает, когда мы о Нем «думаем». И деревья не остаются безгрешны, когда мимо их проходит грешный. И «все» знают о «всем».
И все «болит» через «боль» всего.»
«Последние листья»
Не думай – что раздумье исчезает —
Уходит через Вечность в Пустоту —
И Бог – не раз услышав мысль о рае —
Воплощает в далях яркую мечту!
Медитация 202
«Нужно, чтобы мировой ветер (легкомыслие) не задул свечу.
И человечество закрыло ее руками. О, как бережет!.. Иначе будет не хотеться. Никому не хотеться. О, какой ужас!!!
Муж не хочет жены, и жена не хочет мужа. «Суфражистки», «синие чулки»,
не «дамы», а Софьи Ковалевские. Сотни Софий Ковалевских,
тысячи Софий Ковалевских, миллионы Софий Ковалевских. Всё – Софьи Ковалевские., все – Софья Ковалевские, задыхаемся, тонем. Ибо это, конечно, есть потопление мира, такой случай есть потопление мира. И мир этого боится. Он боится наступления чудовищной минуты, когда «опустится» и «более не встанет». Ибо всякий даже и не ученый, понимает, что если «более никогда не встанет»,
то это страшнее мора, чумы, холеры, потопа, огня, пожаров, войн и землетрясений. Это… Но это «светопреставление».
«Конец мира», +* и Вечная ночь.»
«Последние листья»
(+ – Крестом в своих записях В. Розанов обозначал Смерть)
Ветер – не задуй свечу любви —
Дай человечеству – ума – добра – и веры —
И помоги сберечь тепло родной Земли —
Еще успеешь спрятать всех за вечной дверью!
Медитация 203
«Но отчего человек хочет «другого»? Отчего «тем, что есть», человек никогда не бывает удовлетворен? Должно быть – из основного факта: что рожден от отца и матери. В это время, в его зачатии, мать хотела не себя, а мужа; и отец хотел не себя, а жены. Оба «отрицались себя» и «хотели другого. И дитя передали вечное – «желать другого».»
«Последние листья»
Желание «другого» – вечно в нас —
Всегда – от матери с отцом передается —
Всех на земле соединяющий экстаз —
Берущий страсть себе – от яростного Солнца!
Медитация 204
«Вечное детство брака – вот что мне хочется проповедать. Супруги
должны быть детьми, должны быть щенятами. Они должны
почти сосать мамку с папкой. Их все должны кормить, заботиться,
оберегать. Они же только быть счастливы и рождать прекрасному
обществу прекрасных детей. В будущем веке первый
год молодые будут жить не в домах, а в золотых корзинах.
(на извозчике, похороны Суворина). (яркое солнечное утро).»
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Молитву чудную – о вечном детстве брака —
Супругам – точно – деткам – я – шепчу —
Целуйтесь – будьте счастливы – однако —
Грядущий век – мир превратил уже в мечту!
Медитация 205
«Все убегающее, ускользающее неодолимо влечет нас. Так в любви и в литературе. Неужели так – в истине? Боже,
неужели так и в религии, где «Бога никогда же никто виде»?!!
(за ужином и Шерл. Холмсом, 20 авг.).
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Все ускользающее вдаль – всегда влечет —
Тайна – человек – его же Смерть —
В любви – в литературе – всюду вход —
Туда – где нам – что ищем – не иметь!
Медитация 206
«Они мне все говорили. Я им ничего не говорил. Не интересовался
говорить. Но и не говорил (никогда): «Люблю». Просто, чай пил с ними. И я со всем светом пил чай.
Оставаясь в стороне от света.
В себе я: угрюмый, печальный. Не знающий, что делать. «Близко к отчаянному положение». На людях, при лампе – «чай пью». Обман ли это? Не очень. Решительно, я не лгал им и при них. Никогда. Всегда «полная реальность». А не говорил всего.
Таким образом, в моей «полной реальности» ничего не было не так, ничего не лежало фальшиво. Но ведь во всех вещах есть освещенные части и неосвещенные «освещенное было истинно так», а об неосвещенной я не рассказывал. «По ту сторону занавески» перешла только мамочка*. О, она и
сама не знала, что «перешла»; и никто не знал, дети, никто. Это моя таинственная боль, слившаяся с ее болью воединое. И притом, она была потаенная. Прочие люди проходили мимо меня. Эта пошла на меня. И мы соединились, слились. Но она и сама не знает этого. За всю жизнь я, в сущности, ее одну любил. Как? – не могу
объяснить. «Я ничего не понимаю». Только боль, боль, боль…»
«Последние листья»
Любовь – таинственная боль —
В неосвещенной части личной жизни —
Сливаясь с ним – сыграла свою роль —
Навек возвысив его благостные мысли!
Медитация 207
«Танцы имеют своею душою любовь. Зовут ли, рождают ее. Это – всемирно.
Танец входит в организм любви (чуть ли не тетеревы и куропатки не танцуют).
В танце – главное ноги. Т.е. где помещены половые органы, родник всего, суть всего.
«Безумно люблю танцы». Весь мир любит. П.ч. весь мир хочет рождать.»
«Мимолетное»
Танец входит в организм Земли —
Само движение его растет оттуда —
Где суть всего – родник любви —
Желание – сближенье – просто чудо!
Медитация 208
«Все «оглядывают невесту», любопытствуют о ней. Девушки смотрят на жениха.
Забывают о приданом, не сплетничают, не пересуживают, а «бела ли она», и
«пригож ли он». – Черти, да что вам? – А нам тоже вкусно. Действительно, двое совокупляются для «вкусно всем».
Есть этот мировой закон, есть это тайна в мире. Совокупление «одного» есть 1/1000000 моего совокупления, твоего, его… всех, каждого, множества. Воистину «тайна» и без тайны «что бы другим»
«Мимолетное»
Совокупленье «одного» – уже в тебе —
Разжигает вдруг невидимое пламя —
Вот так на свадьбах веселятся все —
От одного прикосновенья к тайне!
Медитация 209
«П. Б. Струве «категорически выразил», что 1) исключать меня не следует (из Религиозно-филос. об-ва), 2) потому что я «нравственно и всячески невменяемая личность». Казалось бы, «поэтому-то и надо
исключить». Но я тоже когда-то категорически высказал, что освободитель России Струве никогда не был знаком с даром остроумия; и потому-то не заметил и в сем случае, что начало его письма в редакцию противоречит концу. «Исключили?» …Да. Исключение имеет смысл, когда исключившие выше исключенного. А то ведь выйдет, что «бедные исключили богатого», и солдаты – офицера, и «гуляки» – атамана разбойников. Дары наши в руке Божией, и оценка деятельностей в оценке истории.
Но знает каждый горение души своей, – много ли в ней «дров сожжено». И вот, по этому потреблению сгорающего матерьяла, от 1886 г., когда я издал «О понимании» (737 страниц), до теперь – я думаю больше во мне сгорело лучины, угля, дров, кокса, всякой дряни, но и чистого золота, чем не только в ком-либо из исключивших, но и во всех их. Что же было их «исключение»? И аттестация, что они «не сотрудничают со мною». Значит только, что я не сотрудничаю с ними.
Баржа отплыла от берега. С баржи кажется – «берег двигается», с берега
кажется – баржа двигается. И все условно.
Все и «идет», и «не идет», и оба «нужно» и «не нужно».»
30.1.1914 (приблизительно)
«Мимолетное»
Увы – увы – когда не понимают —
То вешают с почтением ярлык —
«Невменяемый» – и мысль его такая —
К какой наш обыватель не привык!
Медитация 210
«Наше отечество – в прошлом.
Наш роман – в будущем.
И когда мы рвемся к роману – мы уходим от отечества. А когда возвращаемся в отечество – становимся позитивны.
И тут – дисгармония. Что же человек мечтает о рае и о примирении
«противоречий»? «Противоречия» исчезнут, когда нас будут есть черви.
Вот несовершенства земли и земного. И человек относит красоту – «туда».
Куда?..
Только одно эхо звучит. Бедный. И вечно-то он слушает одно эхо.
(За вечерним чаем; когда я обидел Шуру. Она хотела в шашки играть, а я отказался)
«Мимолетное»
Противоречия исчезнут лишь со смертью —
Когда голодный червь поест наш прах —
Безумным эхом красота взлетит над твердью —
Обозначая в Вечности наш страх!
Медитация 211
«Иногда бывают пророческие сны.
Как они ужасны. Как затревожится, забьется сердце. И такая тоска потом.
У меня «пророческий сон» – это обличение совести. В каком-нибудь случае, в чем-нибудь конкретном и невообразимом вместе, но «вытекающем из всего».
(вспомнил ночью на извощике)
Предвечный сумрак одевает очи мои…»
(Когда хочется умереть) (часто)
«Мимолетное»
Сон пророческий – весь в обличенье совести —
Моей – пред бедными людьми —
Страх жизни – вечный ужас одиночества —
Мрак одевает глаза – мысли – и мечты!
Медитация 212
«4.II.1914
Полный стол газетных вырезок (не читанных еще): это что откладывал
на «потом» и «накопилось». И не хочется читать. А должен (comme il faut – (как нужно (фр.)).Какое однообразие. Серость. Никакого интереса самому читать «о себе», и, казалось бы, задирает. «Что Розанов – сволочь», да что же я это буду читать. Ведь я мыслитель, и мне мысли хочется. «Мысль» убила бы меня. «Мысль» измучила бы меня. Катков и, верно, Михайловский сумели бы сказать такое, что «не забудется». Буренин так бы смастерил «презреньице», что тошно два дня было бы. Но «Розанов сволочь» – это нисколько не занимательно.
«Сволочь».
«Подлец».
«Хам».
«Лжец».
«Передонов».
Позвольте. Это слова. Почему я на них обижусь. Да ни чуточки. Разве мудрено сказать: «Наполеон был трус», а «Александр Македонский – Терсит». Приставляй слово к слову – выйдет речь, выйдет
«газетная статья». И даже автор получит 3 рубля («среди газет») на обед.
Что же мне-то до этого. Да я даже рад, что столько обедают по поводу
«Розанов – сволочь». – Я очень добродетелен и готов своей спиной
кормить газетных «обозревателей». Меня это ничуть не оскорбляет, п. ч.
этого я ничуть не отношу к себе.»
«Мимолетное»
Слово к слову приставляй – и будет книжка —
Или газета будет – и статья —
Он – сволочь! – обо мне аж до отрыжки —
Заставляют петь родного соловья!
Медитация 213
«Я понимаю, что я должен повиноваться божественным законам. Но почему я должен повиноваться человеческим законам, этого я не понимаю.
(за набивкой табаку)
Закон – «надо мною». Но как же, если он «человек», – надо мною? Разве я уже животное? Посему: Homo sum et nil nisi divina lex – habet me (Я человек и подчиняюсь лишь божественным законам (лат.)).
Что же я? А вот бычок, скачущий по полям. Или Сократ, рассуждающий с юношами.
– Ах бычок, бычок! Смерть придет на тебя…
Смерть… Никогда не думал… Если «смерть», то в самом деле уже не бычок. Но – и ничего.
Итак:
– Бычок.
– Ничего.
Ах Розанов, Розанов: есть еще жалость…
Жалость… жалость… жалость…
Что-то родное звучит в сердце…
Что-то щиплет сердце, знакомое, давнее…
Древнее… Нет полей, быков… И идет, рыдая и плача, человек куда-то в сторо-
ну…
(за набивкой табаку)
«Мимолетное»
Повинуясь – весь – божественным законам —
Я не могу зверьком склоняться пред людьми —
Смерть уравняет – стебелек – и лоно —
Мораль любая в прах рассыпется с костьми!
Медитация 214
«Сижу: и, «уже подъезжая» к Лесному, ветви деревьев, протянувшиеся ветвями
из садов, касались иногда плеч и лица… (не больно, чуть-чуть). И почему-то птички. И как шепот:
– Спаси нас. Спаси и защити (т.е. наше плодородие).
– Сохрани нас. Сохрани. Заговори.
Мне представилось – «Вся Природа» в каком-то страхе просит меня «выступить», «начать говорить», – точно и ее «объял ужас и мрак великий», но уже с другой вовсе стороны, обратной:
«Надо бы у вас все это обстричь». " А то ведь романы для этого и п.ч. это ЕСТЬ.
А этому вовсе НЕ НАДО БЫТЬ. Вот мы это обстрижем, – и станете тамбовскими менялами, копить денежку, а не порхать по лесам и полям, щебеча звонкие
песенки, но в сущности потому щебеча и с тем заключением в результате, чтобы
сесть друг на дружку и, затрепетав всем тельцем, излить семя из него в нее…
Потом – яичко. Потом – гнездышко.
Птенцы…
Самец приносит корма самке…
Как я – маме и Тане…
«Но ведь у меня хорошо. Почему же у птицы худо? А если, с другой стороны, у птиц хорошо, то у меня…
У меня…
У меня…
Кто говорит «не хорошо».
«Мимолетное»
Деревья чуть касаются ветвями —
И птицы жалостно щебечут из листвы —
Кто семя льет – в любви – под небесами —
Кто меня просит защитить огонь любви?
Медитация 215
«Удивительное, к «образу мыслей» относящееся, есть следующее:
Хотя бы мысль какую-нибудь я совершенно оставил, даже хотя бы наконец я ее возненавидел, тем не менее я «имею ее», т.е. так думаю, но думаю уже в виде слабого оттиска (как в типографии бледный оттиск) или оттиска поцарапанного, сбитого, испорченного. Но – имею.
Как это может быть? В душе сохранилась возможность «стать опять в такое положение» к предмету или к жизни, в каком однажды она уже простояла некоторое время, которое ей стало уже знакомо, и вот будучи-то знакомым – в сущности никогда не умирает.
…И не только в смысле «помню» этих мыслей, но и «люблю» этих мыслей: Сейчас я очень внимательно вдумываюсь в эту сторону души и вижу отчетливо, кто живет в ней, и «люблю» прежнего. Чту раз пережито – никогда не позабывается вполне, а лишь покрывается пеплом, а еще чаще только забрасывается новыми дровами. Новые дрова как будто дробят, ударяют и гасят «обгоревшие уголья», но, в сущности, не только от них загораются сами, но и сливаются с их жаром и огнем, хотя и старым и угасающим.»
«Мимолетное»
Мысли вечны – мы имеем их —
Даже любя – и страшно ненавидя —
Точно Бог в них воплотил земной триптих —
Всякой мысли дав живое в смертном виде!
Медитация 216
«Боже: да разве не тысячи, даже мильоны «как в моем положении»: и – прошли мимо, промолчали; дали обидеть женщину, бросили детей, сами залезли под стол…
О! О! О! О!..«Мысли бывают всякие». В мыслях – черт. Черт и ветер.
Но что я видел и сказал: – «Ни с места!» – «Не уйду!: – «Не подамся»: пусть подаются назад и в стороны отечества, религии, а «моя Варя – тогда перед образом в Калабинской церкви была права»: с этим и при этом я останусь, как Мак Магон: «Je suis et je resta». Ну, вот: а вы говорите – философия. Философий много – а Розанов один. Лицо. Человек. В истории. Вот.
Позвольте: кто из вас, над женщиной плачущей и молящейся и «ничего не понимающей» (пар и клубы дыма), встал и, подняв щит и копье, – сражался 20 лет и победил. Да я и знал, что будет победа (ибо внутренно-то каждому своя правда открыта). И потом еще больше… О, дьяволы, до чего вы меня не понимаете: так как она все и потом продолжала «не различать клубов пара от дыма», и продолжала молиться: то я, уже «взяв Победу» и вот… «в истории будет увековечено имя ОДНОГО, который победил»… Улыбку ее. Улыбку ее как наше северное солнышко…
«Давай, Варя, и я с тобой – вместе помолимся»… «По-право-славному, по-тихому… А попам – Господь с ними… Пусть вот живут… И нашивочки, и позолоты… Господи, Господи: да пусть и фальшь живет, как же бедному человеку без фальши-то прожить. Трудно. Сломается…»
И вот наша «северная, русская реформация»… Лютер есть Лютер…
А Васёнок есть Васёнок…
– Мамочка. Дай папироску. Я на боковую. Разбуди в 9. Надо в редакцию идти. Очередной фельетон. На 50 р.
Конечно, это не «мантия» пророков и законодателей, новых пророков и еще законодателей… А наша Русь… И Варнавин… И Ветлуга…
Господь с нами: не будем преобразовывать, а будем молиться. Ну и поесть…
Ну и поспать… Прилучится «любовь»: ну – и полюбить. А планета все вертится: Господь с нею. И утро и вечер: Господь с ними…
Странничек: Голодно, странничек, голодно…
Холодно, странничек, холодно…
– Иди к Розановым. У них тепло. Печь с тараканами. А во щах всего один таракан: ГИГИЕНА. ПО-НОВОМУ.
Странничек ухмыляется, трет красные руки.
– У вас в самом деле ТЕПЛО.
Господи: Ты не умертвил меня за 1000 других моих грехов. И не разражает землю, хотя она вообще грешна. Как же я перемещу хотя СОЛОМИНКУ в делах царства Твоего и Храма Твоего и жизни Твоей?
(за корректур. 2 к. «On. л.» – о Тане и себе)
«Мимолетное»
В делах царства Твоего и Храма —
Даже соломинку никак не сдвину я —
Грехи мои исчезли как-то странно —
Одна любовь в душе как тайна бытия!
Медитация 217
«Разница в роли и значительности мужского и женского пола для деторождения долго (многие годы) кажется до того в пользу женщин, что «и разговаривать нечего»: ОНА кормит, ОНА носит в себе, страдает, мучится, в последующее время заботится, воспитывает и «поет колыбельную песню»… Молитва, поэзия, религия. Он? – Только свистит!!! Черт знает чту! – одно удовольствие. «Захотел, батюшка»… и полежал несколько минут. Потом заснул. Забыл. И, пробудясь, даже вышел на улицу «рыскать» и искать новую, на час, «зазнобушку». Взглянуть нй на что, только плюнуть. Свинья, Скотина.
Так и я думал. Много, много лет. Пока Евгения Ивановна (в Бессарабии), рассказывая мне о перипетиях скотоводства, полеводства (у ее брата) и проч. и проч., – на какой-то мой вопрос о породах рождающегося приплода не сказала (не сразу, а поперхнувшись):
– Все от ОТЦА…
Т.е. жеребенок и человек, в 3 рубля ценой или в 300 рублей ценой, определяется тем, кто не трудился, не страдал, не заботился, не думал, а только «5 минут погулял с зазнобушкой».
ОТЕЦ…
Да и Библия ни о Еве, ни о каких матерях не упоминает, а говорит: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и т. д. и т. д. Мать никогда даже не названа…
Библия: да и нрав народный, обычаи этнографии: деньги дают «этому весельчаку», имя отца-матери (фамилию) откидывают, дабы «прилепиться» к весельчаку и «быть с ним». Я как некрасивый никогда не обращал на мужской пол внимания, к тому же и «сострадание к женщине»: и мы вообще питаем «культ матери», а «культа отца» у нас совсем нет.
– Папашу забываем.
Но вот бледность и уторопленность Евгении Ивановны (сама – страдающая женщина). И я все вспоминаю ее. Да. У женщины – грудь. Шесть дней недели – в отношении деторождения. И долго, и тяжело. Мужчина же не трудится, но ведь и суббота не трудится, а «празднуствует». «Веселится» суббота, ничего не хочет делать, – и не прибавить ли: «скачет по горам как лань», «как молодой козленок бегает по дулам». Суббота – одна, а важнее шести дней недели. Чудо. Мужчина в браке – его суббота, т. е. ГЛАВНОЕ, ВСЕ. В особенности этнография это чувствует: прямо отдают «все» в приданое. Кралечка, девочка, загляденье: кажется бы, ее купить «за миллион»! Куда – соплявый не хочет, и еще с нее берет тысячи…
– Да кто ты?
Такой некрасивый. Борода. Волосы всклокочены. Говорит басом. Другой час – выпивает. «Тьфу», а не существо…
Повертывается. А за ним бежит тесть и, отведя в сторону, шепотом прибавляет, прибавляет тысячи…
– Кому?..
– Ему?..
– О Господи!!..
Этот дурак опять кашляет и, поворачиваясь, уходит отвратительной походкой. Косолапый. «А моя – такая кралечка».
И вот чудо: «кралечка» тоже смотрит вслед, задумывается, плачет. А отец ее, совсем седой старик, забыв весь «престиж», – говорит:
– Ну, ладно. 10 000. Вспомним Евгению Ивановну.
– От него ВСЕ.
Все!!! Великое – ВСЕ!!!
Потомство. Дети. Девушка без него – пустая кадушка. Без плодов, без зерна. Девушка ДО МУЖА – просто ничего. Да так и говорит поговорка (впервые услышал и удивился – от Александры Адрияновны Рудневой): «Девушка родится, КОГДА ЗАМУЖ ГОДИТСЯ». Сами родители так и говорят: родилась девочка – но это пока ничего не значит; вот если сыщет мужа – тогда будет ВЕЩЬ. Девушка и потом женщина вынашивает семя, взращивает семя: но – поистине это пока земля, которая пуста, доколе в нее не упало зерно. Зерно, правда, без земли тоже «ничего», однако оно сложнее, выше и благороднее земли, это-то мы и при малом разуме видим. А, так вот почему «Авраам роди Исаака». Он дал зерно, из него вышло зерно, а из девушки и даже женщины вообще ничего не выходит: ибо самое яйцо есть помещение для сперматозоида. СУТЬ, вполне таинственная, заключается в сперматозоиде, которого не снесут 100 женщин, и даже все женщины от Евы не могут произвести на свет одного сперматозоида. А у мужчины, каждого, этих сперматозоидов «хоть отбавляй». Но поистине «хоть отбавляй» – я сказал и испугался. Действительно, мужчина задыхается в сперматозоидах, не знает куда деть, томится, ищет – самец. Самка и «жена» только вместилище для его сперматозоидов, и вот за чту дают «тысячи»…
(позвали обедать)
Но в сущности я все кончил – договорит читатель.»
«Мимолетное»
Таинственную суть в нас – дева сносит —
Мы даем семя этой сладостной Земле —
А Бог потом впускает с грустью в осень —
И мы теряемся без семени во мгле!
Медитация 218
«Без памяти смертной…
– так можно определить наш либерализм, прогресс и всю цивилизацию.
Если сказать: и с взглядом на совокупление как на удовольствие (а не
заповедь и закон) – то и получим два берега, в которых течет вся
культура.
Веселися, славный Росс!..
– Пора бы и поплакать.»
(на улице)
«Мимолетное»
Без памяти смертной – существованье —
Увы – печалит меня —
И совокупление – страсть – обладанье —
Веселье безумного сна!
Медитация 219
«Встречаешься с разными ярусами наивности – и отсюда проистекает
невольная ложь отношений…
Как я ему объясню «все», если всею жизнью, всем развитием, всеми дружбами и прочитанными книгами он не то что «не хочет», а при всех усилиях не может увидеть иначе, как уголок или одну сторону «Всего». Как, слыша эту банальщину у Р., я сказал бы: «Какая пошлость».
Это значит ударить всех по лицу. И не ударяешь. И лжешь. Я не святой. И эта «несвятость» – просто вежливость.»
(дожидаясь «по чеку N° 5» в банке «Русско-Торг. промыт л.»
на Садовой)
«Мимолетное»
Невольно лжешь – чтоб не ударить словом —
Видя наивность с глупостью людей —
У каждого в душе своя основа —
Я – не святой – но – я – и – не злодей!
Медитация 220
««Всякое определение есть суждение» (философия).
И определять не нужно.
Пусть мир будет неопределен.
Пусть он будет свободен…
Вот начало хаоса. Он так же необходим, как разум и совесть…
Живем и горим.
Живем и путаемся.»
«Мимолетное»
Разум – совесть – хаос – все полезно —
Всю жизнь мы боремся с собой —
И лишь вздыхая на краю у вечной бездны —
Мы сознаем – что вели с тайной страшный бой!
Медитация 221
«Живем и горим.
Живем и путаемся.
«С утра подметают», а к вечеру смотришь – везде сор.
Этот сор – наша жизнь.
Разве она плоха?…
И вот объяснение, что душа моя путаница и как разлезающаяся нить.
«Притом бумажная».»
«Мимолетное»
Сор – наша жизнь – разве она плоха —
С утра до вечера ее метут куда-то —
Точно – Бог нас защищает от греха —
Чтобы устроить потом вечную расплату!
Медитация 222
«Достоевский в одном месте замечает, что «планета не пощадила Создателя своего»… О, о, о… Что же зла – земля? Но он сам говорит о «земле белой», о земле «благой». Не он ли сказал и «Святая Русь»? Ведь это – тоже планета, часть планеты. Нет, уж если что, то сама планета – бела, хороша. И мы в нее должны поверить. Ну, так, – просто поверить. И вот эта нами «веримая» планета (по Достоевскому) сложила о Нем и о них такие ужасающие, в истории беспримерные, леденящие душу гороскопы…
О, стоны…
Стоны, стоны, стоны…
Но, – которые так совпадают со страхом евреев «переменить туфлю».
Но как содержится в этом ревущий подобно Мальштрему, – величайший океанический водоворот, – рев Апокалипсиса:
– Они называют себя «Апостолами», а на самом деле – исчадия Сатаны. И говорят:
«Церкви», а на самом деле – это сборища бесовские…
О, о, о… Ужасы, ужасы…
Ноумены планеты.
«И поколебались основания земли» (Евангелие о моменте распятия Христа)…
«И сошел – в Преисподнюю». … Ужасы, ужасы… Как разбита планета. И где же, земля, твои осколки?
Гороскопы, гороскопы, гороскопы. О, как ужасны их предсказания. Неужели это шепот звезд? Бегите, историки, – зажимайте уши.
«Блаженны уши, которые ничего из человеческой истории не слышали».»
«Апокалипсис нашего времени»
Бегите люди – зажимайте уши —
Ужасны предсказания Земли —
Апокалипсис грядет – и мир разрушит —
Спасёт ли свет – надежды – веры – и любви?
Р. S. В контексте данного стиха «свет» – это спасение – или знак спасения нас – и намек на бессмертие!
Медитация 223
«Зажат между „родами“ и "+».
(я)
Но не так ли зажат и всякий человек? Отчего же мне так душно? Задыхаюсь.
Вообще и у всякого на стесненьи и роды и смерть. От «одних» идет на «другой».
Замечает, что «идет», но не замечает ни «родов», ни "+». «Родов» не помню, "+" (своей) не увижу. Мне было дано (указано?) пронзительно остро взглянуть на одно и другое. Вот отчего из живущих на земле я всех глубже.»
«Мимолетное»
Между родами и смертью суть зажата —
Годы волнами сбегают по ручью —
Из рассвета детства к вечному закату —
С большим волнением – я – птицею – лечу!
Медитация 224
«Из самого страха… ужаса смерти не вытекает ли ее отсутствие?
Послушайте:
Ведь чего я боюсь?
«Больно»? Нет. Т.е. «больно» я страшно боюсь, как мышь, но в страх смерти эта боль отнюдь не входит. А:
НЕТ.
НЕ СУЩЕСТВУЮ.
Было написано 2
на доске, а учитель стер.
Ну, так слушайте и слушай я сам:
Ведь:
НЕТ
значит – и не чувствую самого «нет». Будут реветь дети, им больно: но мне ничего не больно и не больно самого «нет», п.ч. ведь меня «нет»…
2 – стерли: разве же этому «2» больно? Ровно нет, явно нет.
Если – МЕНЯ НЕТ,
то – НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЮ.
Но я чувствую страх, ужас, т.е. не «теперь», а что «потом», «после смерти» буду испытывать ужас, что
МЕНЯ НЕТ.
Но кто же будет испытывать? Ведь меня «нет»?
Нет субъекта, носителя боли: я нет – боли. Но мне ослепительно ярко, что «этого», «которого нет» – он-то (после смерти) и будет реветь чудовищными слезами. Это – да! да! да! Но, значит, ревет КТО-то, Я, и, – значит, я есмь после смерти.
Господи неужели так?
Я греха вовсе не боюсь и наказания вовсе не боюсь, а
НЕТ.
Нет я совсем не могу перенести. Что такое «нет».
УЖАС.
А если «ужас», то есть «ужасающийся», значит «нет».
– НЕТ.
Неужели так? Скорее бы сказал Флоренский: правильно ли рассуждаю?»
«Мимолетное»
Если нет меня – то я не существую —
Не существую – боли нет – и смерти нет —
Но отчего в душе такая буря —
Неужто Бог мне дарит знанье через свет?
Р. S. Дарить знанье через свет – значит ослеплять и делать слепым жаждущего истины человека! Вот-с!
Медитация 225
«На самом деле человеку и до всего есть дело, и – ни до чего нет дела.
В сущности он занят только собою, но так особенно, что занимаясь лишь собою, – и занят вместе целым миром. Я это хорошо помню, и с детства, что мне ни до чего не была дела. И как-то это таинственно и вполне сливалось с тем, что до всего есть дело. Вот поэтому-то особенному слиянию эгоизма и без эгоизма – «Опавшие листья» и особенно удачны.
«Собственно, мы хорошо знаем – единственно себя. О всем прочем – догадываемся, спрашиваем. Но если единственная „открывшаяся действительность“ есть „я“, то, очевидно, и рассказывай об этом „я“ (если сумеешь и сможешь). Очень просто произошло „Уединенное“».
Из письма Василия Васильевича Розанова Э. Голлербаху
Занят собою – занимаюсь миром —
Через себя вмиг пропуская мир —
Сливаюсь я с таинственною лирой —
Оживляя – сердцем – Вечности – эфир!
Медитация 226
«Гении, таланты, полуталанты и просто очень прилежные люди соединены были в течение века общим качеством, что были ПАКОСТНИКИ.
И они испакостили народную душу, народный быт…
Все 1) так хорошо писали, 2) были так учены, 3) графы, князья, профессора, поэты, журналисты, – больше всего журналисты, – которым решительно одинаково было:
1) Если муж верен жене своей – скучно, если он изменяет жене – занимательно.
2) Если молодой человек служит, занимается, строит дом и женится – скучно; если он беспутничает, лодарничает и попадает на скамью подсудимых – интересно.
3) Если девушка с брюхом до брака – пиши роман; если после брака – нет романа.
4) Если он ненавидит свое отечество – интересный человек; если любит свое отечество – что же о таком говорить?
5) Кто говорит, что человек – небесное существо, – пошляк; если он утверждает, что человек произошел от паука, осла, а мож. быть сделан из резины – жмем ему руки.
6) «Ура» все ослиное
– «провались!» – все божественное.
И это сто лет, сто лет, СТО ЛЕТ, без передышки в Нью-Йорке и Петербурге, во всякой Кинешме и Арзамасе: – но удивляться ли, что все стало
ПРОВАЛИВАТЬСЯ.
Ну, радуйся «наше подполье».
Несчастные… О, несчастные, несчастные, несчастные!!!»
(утро, после кофе)
«Мимолетное»
Интересно все – что мерзко – пакостно —
Литература сотни лет питает блажь —
И все ослы полны безумной радостью —
Не замечая – как мир – катится в мираж!
Медитация 227
«Эта земля, по которой мы ходим, – вторая земля. Есть таинственная первая, к которой мы стремимся. Эта – то сыра, то суха, родит и не родит. Та вечно рождает и всегда сыра. И не по планете, а по той первой, рекут:
МАТЬ-СЫРА ЗЕМЛЯ.
Предвечная сырость… Вечный запах водорослей, нитей, болота, кочек и бактерий. Всего, где любит «копаться» человек. И ученые, и дети.
Целое солнце не осушит ту землю.
МАТЬ-СЫРА ЗЕМЛЯ.
Что же ее осушит?
– Поцелуй возлюбленного.»
«Мимолетное»
Предвечная сырость земли – все родит —
И тайну в себе сбережет —
И страстной любовью – вымолвит стыд —
Из нее создавая народ!
Медитация 228
«– Фу, великое «тьфу»…
Был аристократ в Царском Селе. Женат. У жены сестра. И заметила замужняя сестра, что «что-то есть», – или начинается, разгорается между мужем ее и девушкою-сестрою не просто на почве разговоров, дружбы или даже платонического влечения, а что они сближаются и чувствуют тяготение к «тьфу»: 5 пуль она всадила в сестру, – не в мужа. «Вчера мирно разговаривали»… И ни за какое бесчестие, если б она замаралась сама, ни за какой вред, напр. разор в имуществе, она не стреляла бы так отчаянно. Но… «у меня отнимают его тьфу»…
Разительно.
Неужели никто не поражен?
Лет 5—8 назад я прочел корреспонденцию из Кисловодска (вырезка и сейчас в «Архиве» – долго искать, читатель поверит): молодая замужняя женщина выехала из Кисловодска, – и муж ее… «ввел в дом женщину». Что же случилось? Мать ее (теща) побежала по соседям, рассказала, и скоро дом легкомысленного мужчины был окружен женщинами. Они кричали, угрожали, – до тех пор пока он вынужден был «отпустить женщину». В формальном и равнодушном изложении корреспондента это разительно. Я задрожал. В чем дело? Отчего прибежали женщины (нужно же встать ночью с постели), отчего закричала старуха? Нарушился великий закон:
– Тьфу мужа принадлежит только жене.
И – лежащий в основе самого закона огненный инстинкт женщины:
– Мне и никому…
Это странно… Наконец, это страшно. «Такая-то мерзость» (наш мужской взгляд, Влад. Соловьев в «Оправдании добра», все аскеты)…
Я сказал «мужской взгляд». Нельзя не обратить внимания, что считая у себя «мерзостью», мы у них, у женщин – хотя даже подсмеиваемся, но больше «на людях», внутри же себя и тайно мы даже и не улыбаемся на «ихнее», а просто – любим и отчасти – уважаем. У родных – всегда уважаем. Вообще здесь есть разница взглядов и ощущения у разных лиц. Но очевидно и наоборот: «наше» тоже женщинам кажется вовсе не «тьфу». Это очень нужно заметить, эти расслаивания взглядов.
«Расслаивания», – очевидно, они одни были и причиною того, что древность и христианский мир так разошлись в оценке всего этого. Мир христианский всех людей почувствовал телесно чужими себе, и нельзя это передать лучше…
Но мы здесь подходим к величайшему открытию:
Научное мнение о содержании Элевзинских и других (очень многочисленных) «таинств» Греции и Малой Азии не может быть освещено и узнано доказательным образом, п. ч. ни у одного древнего писателя не сохранилось рассказа о том, что же именно там было показываемо и высказываемо. Лоббек, один из авторитетнейших ученых по эллинизму и специально по мистериям, высказывается даже, что «происхождением своим мистерии обязаны сепаратным стремлениям греческих городов и племен», – и отвергает какое-нибудь определенное и серьезное содержание в них. По-нашему же: «политический заговор, – и только; отсюда – скрывались». Между тем достаточно привести выражение св. Григория Богослова, который знал таинства эти и выразился об известном ему: «Стыда ради о них нельзя и говорить, и гораздо лучше вовсе не выводить на свет ту, что совершается во мраке», чтобы сказать с полной трезвостью и с полной твердостью:
I. Мистерии греческие и других народов возникли в эпоху утраты первоначальной дикой наивности и полной обнаженности тела человеческого и всех отправлений его.
II. И содержали перешедшее в тайну учение о поле человеческом, сделавшимся застенчивым, – а также и удовлетворение таких влечений в человеке к полу, которые вечны, «ныне и присно и во веки веков», но совершенно не могут быть названы и описаны ни в каком слове, ни на каком языке, и не могут быть переданы ни в каком доступном для всех и всем открытом изображении. Можно сказать, там (в «таинствах») все было «наоборот»: и чувствовалось, показывалось так, как приблизительно чувствовали старушки в Кисловодске. «– В высшей степени не тьфу!!..»
«Мимолетное»
Не описать прикосновенья вечных тайн —
Рожденных нами – в нашей страстной связи —
Веками – люди силились за край —
Взглянуть – точно очиститься от грязи!
Медитация 229
«Еще бы русские не эллины
Настоящие эллины. Выхожу из вокзала в Рыбинске и говорю в толпу
жадно ждущих «ездока» извощиков:
– Какая здесь лучшая гостиница в городе?
– Х**ва (с пропуском первой буквы),.уева.
Прямо испугался. Оглядываюсь, не слышали ли дети и жена, но они
иностранных слов не понимают.
– Тише, дурак. Я спрашиваю, где бы мне с семьей остановиться в лучшей гостинице. И багаж большой.
– Да только одна хорошая гостиница. И опять называет. На главной площади. Чуть ли не против «гимназии, клуба» и всех властей. Так и въехали. Показываю монету Маркову: маленький рачок («креветка», – он
назвал).
– Приапус.
Я замер.
– Город Приапус, в Лидии, в Малой Азии.
Вот вы и подите.
– Откуда ты? – спрашивают гречанку II века до P. X.
– А из Приапуса, господин мой, – отвечала эллинка, прелестная, как Дункан.
Но только для нее это было «по-русски», а не по-иностранному. Значение слова, имя целого города, конечно, она понимала.
Таким образом, эллины в своей простоте души совпадали с рыбинскими извощиками. Конечно, это немцам и в голову не приходило, и они со своими претензиями (в 30-х годах XIX века) «быть эллинами» русскому «в пояс не годятся». Ясное небо только над русскими и греками.
(прошу цензуру не придираться к названию гостиницы, проверив название по телеграфу или почте; было это лет 7 назад)
23. III. 1914
«Мимолетное»
Приап – у греков – и у русских —
Любую вещь собою окликал —
Точно – в сути своей – узкой —
Напоминал безумцам вечный идеал!
Медитация 230
«Поцелуй выражает не брезгливость. И есть настоящее выражение братства, близости людей, через эту самую очевидную и доказательную готовность поцеловать, радость поцеловать.
(Почему я вечно целуюсь, с мужчинами и женщинами, молодыми и старыми. Смеясь, я отвечаю: «Мне скоро умирать, и это я прощаюсь с землей». )
Поцелуй – таинственен. Поцелуй – еще загадка. Если я целую в щеку – это привет. Руку – это почтение. Но «братство» и «ты» выражаются через прикосновение губ к губам, рта ко рту; и так как «руки» и «щека», очевидно, всегда вымыты (верхнюю, всегда чистую часть руки целуют), то лишь с губ и рта, до которого субъективно мы иногда дотрагиваемся языком, показывает не брезгливость к «внутреннему человека», к «невымытому» его, и именно в поцелуе в губы заключается тайна, загадка и настоящее, не «почтительное» братство. Французская революция оттого и провалилась (в истории, отдаленно), что началась не с поцелуев. Она скорее началась с «на кулачки». А провозгласила – братство («fraternit;»). Какое же братство с кулаками. Я понимаю и кулаки, допускаю и кулаки, но тогда так и говори. «Ненавижу и враг». «L’ennemie». Скверное было не в «кулаках», а во лжи: в этом отвратительном иезуитском:
«Я сожгу тебя, потому что я люблю твою душу, а тело ровно ничего „не значит“. Ах, ошиблись мудрые иезуиты. Надо было именно начать с тела и полюбить тело» а остальное приложилось бы. Надо было таинственно прикоснуться губами. Губы наши – чаша наша. «Не побрезгай краем моего тела», «там, где наружное его переходит во внутреннее его». Я провел языком по губам: но вот в славную Пасху, нашу русскую Пасху, «честной народ», не взирая на язык и даже немножко слюн на губах, – здоровенно хватает меня лапой за него – и, нагибая к лицу своему мою голову, влепливает «Христос Воскресе». Тогда воистину Сын Тайны входит в нас двух – и мы «братья», «други»… Вот как. И у нас «удается» каждую весну, в апреле, когда у французов и у иезуитов так плачевно «не удалось ничего»…
(На полученном конверте; к Домне Васильевне приходит сестра, лет 32, милая и добрая: и я, явно или утаясь, всегда
ее поцелую, и всегда изловчусь в губы. Не могу. Бранят. И вот – мое оправдание. Я и со Страховым вечно целовался, не мог не целоваться, и его 65-летние губы мне были так же сладки, как 32-летние Катерины Васильевны)
«Мимолетное»
Поцелуй живой несет в себе —
Сиянье вечной – и объемлющей нас тайны —
Точно – Господь – дал вдруг обет —
Соединять нас поцелуями в бескрайность!
Медитация 231
«И после таких прелестных занятий, выйди в сад – послушать птичку
или посмотреть на дерево. Или – на улицу. Все-таки – быть. Трактир.
Гармоника. Труд и распутство на расстоянии десяти шагов. Гульба и болезнь.
Смерть и роды – «по одной лестнице» – по этажам дома. Философия жизни.»
«Мимолетное»
Птичка – дерево – и солнце – бытие —
Трактир – гармоника – труд – и распутство —
Смерть – роды – все из жизни – из нее —
По этажам столетий летят прожитые чувства!
Медитация 232
«…«проституция ничему не уступает»: свидетельство истории. И, значит, «пусть она будет», но совершенно в ином виде, чем
теперь: не в виде бродячих грязных собак, шляющихся «для всякого» по улице, не в виде «мелочной лавочки», где каждый берет «на три копейки семячек». Нужен иной ее образ: не оскверняющий,
не развращающий. Как-то у меня мелькнуло в уме: в часть вечера, между 7 – 9 (и
только), все свободные (без мужей и не «лунного света») выходят
и садятся на деревянные лавочки, каждая перед своим домом, и скромно одетые, – держа каждая цветок в руке. Глаза их должны быть скромно опущены книзу, и они не должны ничего петь и ничего говорить. Никого – звать. Проходящий, остановясь перед той, которая ему понравилась, говорит ей привет: «Здравствуй. Я
с тобой». После чего она встает и, все не взглядывая на него, входит в дом свой. И становится в этот вечер женою его. Для этого должны быть назначены определенные дни в неделе, в каждом
месяце и в целом году. Пусть это будут дни «отпущенной грешницы» —
в память ее… … … ….»
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Пусть будут дни «отпущенной грешницы» —
В память ее – всем приходящим – в одну ночь —
Пусть человечество грехами страстно лечится —
Прежде чем – отсюда – скрыться прочь!
Медитация 233
«Оплодотворение детей входит неописуемым чувством в родителей:
– «Вот я прикрепился к земле», «Земля уроднилась мне», «теперь меня с Земли (планеты) ничего не ссадит», не изгладит, не истребит. Отсюда обряд, песни, цветы, у всех народов, у нас – венчание; белое платье, венцы на головы брачущихся. Но это – глубже, это не обряд; обряд пришел «совсем потом» и показует не свою важность, а важность того, к чему он прикрепился. Отсюда же в древности «пир происходил», когда новобрачные уже отводились в опочивальню (в Иерусалиме – в «хуппу»), и они начинали совокупляться во время самого пира; у нас, русских, до последнего времени выносилась «в пир» и показывалась гостям снятая после совокупления сорочка новобрачной, со всеми знаками его силы и ее чистоты. Но это – не «проверка»: разве психология пира такова, чтобы «рассматривать подпись на долговой расписке». Совершалось это вначале по наивной и открытой радости родителей, что крови начали уже сливаться, два рода – его род и ее род – слились в одну реку, срослись в один ствол Вечного Дерева; – что «Древо Жизни» преуспело и снесло еще яблоко.»
«Опавшие листья.
Короб второй и последний»
Земля вдруг уроднилась – так две крови —
Слились мгновенно – и в одну —
Древо Жизни – вечною любовью —
Хранит в себе волшебную страну!
Медитация 234
«Чем же я одолел Гоголя (чувствую)?
Фаллизмом. Только.
Ведь он совсем без фалла. У меня – вечно горячий. В нем кровь застыла. У меня прыгает. Посему я почувствовал его. Посему – одолел.
О, да…
Великий Боже! – какое СПАСИБО.
Это путь. Для русских – «путь Розанова». По нему идет «смиренная овца», «Розанов – овца», без ума и с кой-какой жизньишкой.
Но она спокойно «по-своему» и «по всему миру» ест траву и совокупляется, «ажио хочется», и всему миру дала… во всем мире возродила вновь силу и жажду и есть и (с пропуском одной буквы тоже).»
«Мимолетное»
Горячей страстью одолел весь этот мир —
Живой – и прыгает во мне священный дух —
Безумной силы вечный эликсир —
Господь вручил как соль земных наук!
Медитация 235
«У иных, при чрезвычайно личной любви, да „ах! ах! задыхаюсь“, – есть, однако, какая-то тенденция к общности, к братству, „и со девушками, с женами“. Начало ее, я думаю, уже в диком обычае пойти к знакомым на имянина, захватывая и годовалого ребенка. Видел сам (на 1-й день Пасхи) и радовался. „Чту за праздник, если не все вместе“. И вот я думаю, здесь коренится инстинкт полиандрии, – решительно идущий не от жен, а от мужей. „Я с приятелями“. Меня всегда занимали и занимают случаи, когда у гулящей девушки „ночуют двое“. Я расспрашивал, но ничего не мог узнать. Я думаю – таятся. Ведь так явно, что это не для дешевизны, а для чего-то „специально своего“.»
«Мимолетное»
Полиандрия все же бродит по векам —
Дикий обычай чудом процветает —
Все люди прячутся – не раз я чуял сам —
Невидимое чувство вечной тайны!
Медитация 236
«..все так обыкновенно, эти формы, сосредоточения нервов и вся «кухня медицины». Врач и физиолог, все осмотрев, записав и описав для своих ученых книг, может подняться и сказать:
– Я ничего здесь не нахожу.
– Оплодотворение. И все приспособления к нему. Ничего особенного. Ничего, что меня удивляло бы или останавливало в недоумении. Где же искать? Около этого «обыкновенного» разыгрываются феномены совершенно необыкновенные.
У меня б. поэт Бор. Садовский, – наш нижегородец (земляк мне, по гимназии). И сказал, что у художника N. есть удивительная картина, вся заполненная о… … (предполагаемо – гоголевский порок). Т.к. художник этот однажды был у меня в гостях, то недели через 2 я ему «писнул», как мне «увидать то, чего нельзя увидать», и передал рассказ Б. Садовского. В ближайший у меня приемный день он пришел и передал мне рисунок цветными карандашами, на толстом картоне, в 1/4 аршина вышины и в 1/2 аршина ширины. Сказав: «это рисовано одной дамой, – женщиной безусловно моральной, строгой к себе и к другим, – и можно подумать, что это ею нарисовано, как сатира и как ненавидение нашего времени». Я не имел причины ни поверить, ни не поверить. Лица – как будто «я их недавно видел на улице», «на гулянье», «в фойе театров», – везде: хотя прически, костюмы и самые выражения лиц глубоко индивидуальны. Это «Иван Иваныч», а не «человек». Так как, впрочем, все (почти) лица – женские, девичьи, то это «та Наденька и эта Оленька», «та Лизавета Семеновна и та Катерина Вячеславовна», которых мы «все знаем»… Я подозреваю «одну только сатиру»: дело в том, что все манипуляции, у довольно большого числа групп, повторяются одним и тем же пальцем, именно средним, хотя было бы естественнее и «ловчее» предположить, чтобы это делалось указательным. И это показывает такое знание предмета, которое говорит об опыте. Иначе как наблюдать? Вообще – это ненаблюдаемые вещи, невыспрашиваемые вещи. Это можно «самому знать», но нельзя «узнать от другого». Не говоря о том, что нельзя решительно нигде «прочитать».
Вертикальными чертами рисунок разделен на три части, «триптих».»
«Мимолетное»
Чудо – чую – оплодотворенье —
В себе прячет тайный свет —
Омывающий людей возникновеньем —
Опыта – которого в нас нет!
Медитация 237
«Очевидно, медики ищут не там, где следует. Они обыскивают углубления, впадины, бугорки, «каналы», «пустая область», «плотная область»: тогда как все лежит в какой-то пластике, не подлежащей измерениям, но может быть отвечающим на вопрос, «что мне нравится».
Для «родов» – да, необходимы «мешок» и «канал». Мешок, «где лежит младенец» и «через который проходит». Это – анатомия, и ее видит медик.
Но та девушка в Липецке «не помышляла кого-нибудь родить от Зайцевой»: почему же она волновалась и была явно влюблена? И во множестве случаев «никакого нет желания родить», – и между тем есть огромное волнение.
Чту его производит? Немного «другая походка» – и «не нравится». «Не тот голос»… Боже: какое отношение «голоса» к «родам». Обольщает взгляд, взор… «В этом взоре столько силы», «в этом взоре столько нежности»…
– Какой глубокий голос…
Подробности, частности, в которые медики не вдумывались. Их сведения и самое любопытство только объясняют, как «произошли» роды, которые «произошли». Но ведь еще нужно «хотеть родить».
– Что-то загорелось – вот чего они не объяснят.
– Что-то затомило: и этого – не объяснят.
– «Я опять его видела во сне»: это поймет бабушка, но не поймет медик.
«Любовь» – вот чего он не поймет. А ведь рождают «из любви», а не потому, что есть «мешок и канал». Нужно совершить «зачатие» и уже потом будут «роды». «Зачатие» же объяснит миф о Пигмалионе и Галатее, и не объясняет медицина со своими «мешками, трубками и каналами». Вся медицина не объяснит, зачем же запах? чему отвечает стыд, застенчивость? Без «застенчивости» легче было бы достать до мешка… Но я думаю без «стыда» – «стыдливости» не родили бы вовек.»
«Мимолетное»
Внутри себя мы носим чувство тайны —
Вот отчего растет сияние стыда —
Волнение его необычайно —
Любовью множит наши грешные года!
Медитация 238
«… да и нельзя иначе как встав на колени…
Вот откуда коленопреклонения.
И в Празднике Нового Года и Троицы:
«преклонение колена – Господи помолимся».
Какая древность…»
(Элевз. таинства фаллич. культ)
«Мимолетное»
Став на колени – в таинстве любви —
Мы также на коленях молим Бога —
Приумножить радости земли —
Воплощая свои тени понемногу!
Медитация 239
««Фонтан, бьющий с двухаршинной глубины. Неустанно работает машина и собирает воды со всего океана людского.
И современная жизнь, и древняя история, и апостолы, и революционеры.
Евангелие и Прудон. Всего есть. Только нет стихотворений, странно.
Но машина, искусно и превосходно сделанная, не имеет книзу глубоко
идущего насоса и черпает всемирные воды неизменно с двухаршинной глубины.»
(Герцен) 5. VI. 1914
«Мимолетное»
Весь океан людской дает фонтан идей —
С времен древнейших – до сего момента —
Но глубины – нет – в мыслях у людей —
Одна поверхность – как – магическая лента!
Медитация 240
«…между многими мотивами, почему я пишу «Уед.» (и последующее),
есть этот: Великое спасибо миру.
Нет – личнее, ближе и горячее: не оставить нерассказанным, невыраженным, не «поцелованным» сверх внутреннего тайного поцелуя и явно то, самое прекрасное, самое милое, на чем я рос и воспитался, что мне в жизни помогало, что меня в жизни благословляло. Мне было бы страшно умереть, я не счел бы себя благородным, если бы все это осталось глухо, где-то в тени. О, я хорошо
знаю, слишком хорошо, что «затененные существования» суть самые счастливые, и благородные, и чистые; но «все-таки»…
Может быть, наша внешняя жизнь, каковою невольно не может не быть жизнь всякого писателя, согреется и надушится благородными «лесными маргаритками», если мы не будем так очень отделяться
от частной жизни… Что все, обыкновенно, так наглухо заперто от книги… Я решил немного улучшить книгу, вообще книгу, приотворив щелку двери. Мне все-таки страшно жалко книг; вообще книг;
хотя я с ними и враждую. Но эта вражда поистине «сквозь кровь и слезы». И книгу я решил переложить «маргаритками».
Этого было бы невозможно сделать, если бы это резко запечатлелось дома; взволновало; смутило. Но этого нет – и как-то неодолимым тактом я почувствовал, что и не будет. Это и создало решимость;
«дало позволение». Для главного лица, со времени удара, – уже все вообще отошло вдаль, в туман. Звуки и мысли и «сведения»
доходили через пузырьки лекарств. И собственный труд жизни, труд каждого дня и часа, таков, что вообще «не до того».
И нет ни удовольствия, ни огорчения, вообще ничего.»
5.VI.1914
«Мимолетное»
Приоткрыв лишь щелку своей двери —
Перед читателем раскрыл – я – тайный мир —
И пусть теперь он – верит – иль не верит —
Страницы жизни Бог уже истер до дыр!
Медитация 241
«Женское тело отличается от мужского не половыми органами, а каждой складочкой, каждым пальчиком – кровинкой, душком, черточкой, волоском.
Женское тело – совсем другое существо, чем мужское тело. Более «другое», чем минерал. И только от этого – такое стремление, такой порыв друг к другу.»
«Мимолетное»
Каждый волосок несет отличие —
Женский дух чарует нежным существом —
Порыв – рождает – страстное величие —
В ней найти – свой сокровенный дом!
Медитация 242
««Без похоти и не рождают», а где «похоть» – сейчас «роды».
Святая похоть: ибо свят мир.
Ею живет, играет, светится, сверкает.
Без похоти – Дарвин. Он объясняет мертвый мир. С похотью Розанов: он ничего не объясняет, а только живет.
Он любит. Он нюхает мир и шепчет – «вкусно», а не – «я знаю».»
«Мимолетное»
Святая похоть создает наш мир —
Все люди ею светятся – играют —
Как самый дорогой сапфир —
Она – влечет – живое – светом – к раю!
Медитация 243
««Но орган твой – священен. Воистину. Так Бог устроил, что правда выходит удовольствие, и как будто ты имеешь право получать его», ибо «есть». Однако «есть» -то именно от нас, родителей, и, что еще страшнее и важнее, – поведет за собою потомство, т.е. ветвь от нашего родительского ствола; да и не нашего одного – а дедов, прадедов. Как же ты говоришь, что как хочешь: разве ты вправе привить к родительскому стволу, к стволу предков, «какую хочешь и знаешь ветвь». Разве ты можешь испортить тысячелетний ствол? Мыслями, чувствами, всею жизнью – ты его не испортишь. «Хочешь – художничай, хочешь – музыкань! Но «совокупиться» – не можешь: ибо отсюда – «вырастет», а через детей детей твоих – будет «расти и дальше». Расти ветвь? расти вниз? Начало уродства в мире, начало мирового уродства. Вот почему «отец вдруг заволновался», «взбесился», когда «дочь совокупилась не с тем», – случайно и для себя. Она совокупилась с похитившим ее офицером, который думает «не о тебе и детях», а о «родительских капиталах». По неведению и неопытности ты ввела свой орган в «мошенническую сделку»: ибо тут не важно, что ты «дала», а что ты «получила»: в чистый тысячелетний ствол нашего рода ты ввела гнилое семя корыстолюбия и обмана, лжи и фальши. Ты-то чиста, душа твоя свята: да брюхо у тебя нечистое, ибо несет не святыню, а помои. И эти твои «выродки», это твое рекомое «потомство» – оно будет вне «Селезневы», вне «Спичкины», и будет гнилью и смрадом своим путаться в чистых веточках от других своих сестер, от твоих братьев. Нельзя от них «отделаться» иначе как «убить их». А «убить» – нельзя, запрещено: и вот я в предупреждение несчастия, или оттого, что несчастие уже началось, – убиваю тебя, убиваю дитя твое, запираю тебя, самою на цепь.
(«Боярин Орша» у Лермонтова).
«Мимолетное»
Священный – орган – может быть не чистым —
«Ветвь древа» у людей везде растет —
В совокуплении случайном пав вдруг низко —
Уродством собственным —
взбешен – наш грешный род!
Медитация 244
«О высоких должностях
Нужно открывать действительность. Ничто так не трудно, как открывать действительность. На путях к этому вы встретите бури, чудищ, с вас сорвут не только мундир, но и платье, вы будете голодны и жаждать, и вас не накормят и не напоят. И наконец, весь изодранный, исколотый, искровяненный, вы откроете… действительного статского советника.
Осмеянного и опозоренного… «ничто», ничто. Исчезающая в мире величина, quantiti nigligeable, на которого подняты и дубины и еще хуже этого – перья французские, русские, американские, английские, перо Гоголя, перо Грибоедова, Пушкина, Княжнина…
Его защищает листочек папируса, с надписью на санскрите изречения из Веданты:
«взгляни на меня: я – ты».»
«Мимолетное»
Взгляни на меня – я – ты —
Такой же несчастный – ничтожный —
Достигнув любой высоты —
Мы все летим вниз – крича – Боже!
Медитация 245
«Во мне больше было любования на вещи, чем любви к вещам. Вот мое несчастие и ноуменальный грех.
Но ТАКИМ Я БЫЛ РОЖДЕН.
Это тайна зачатия, а не биографии (сам я вечно стремился к любви). Кто ее поймет? В чем она? Откуда?
Здесь мы встречаемся с
НЕИСПОВЕДИМЫМ.
Это НЕИСПОВЕДИМОЕ есть в каждой биографии. Прислушивайтесь к нему, люди. Бойтесь этого. И не очень вините себя, а оплакивайте себя.»
«Мимолетное»
Любовь владеет нашим миром —
Пусть не любил – но к ней стремился я —
В НЕИСПОВЕДИМОМ – тайной – вырыт —
Растет весь смысл земного бытия!
Медитация 246
«Молодежь ищет шума. Старость ищет тишины. И шум – поэзия юношества. А тишина поэзия старости.
Как противны прыгающие старички. Да. Но и сонные юноши – «фи, как гадки». Итак, все заключайся в своем стиле. И нет «хороших вещей», а есть вещи «в стиле» или которые без стиля.
Которые не дозрели, кислы и безвкусны.»
(1-й день на даче; дети шумят за чаем;
ни минуты молчания; я утомлен)
«Мимолетное»
Молодежь гуляет в шуме —
Старость млеет в тишине —
И пока еще не умер —
Стиль – сражается – во мне!
Медитация 247
«Писать письма не полезно. Это перенесение нашей души вдаль, к другому, в какой-то чужой дом. И хотя письмо несколько уродняет нас с другим, но тут так мало уроднения, что не вознаграждает за ту, чту потерял у себя и вокруг себя.
Надо жить тут и в себе. Это великое мастерство, великое уменье, которого почти всем недостает. Нужно находить великое счастье, – не великое, а величайшее, самое великое, – у себя в доме, с ближайшими людьми. Нужно любить не «ближнего», а «ближайших». И вот кто нашел силы и уменье быть счастливым только с ними, тот разрешил неразрешимую проблему счастья. Нужно жить «на миру» как в пустыне; и в каменном доме в Петербурге – как в шалаше. Это совершенно возможно. И на возможности этого основано счастье для всех. Оно доступно. Нужно быть только мудрым.»
«Мимолетное»
Письмо – перенесенье вдаль души —
Люди многое теряют в своей жизни —
Силясь для других – с душою жить —
Забывая близких ради смысла!
Медитация 248
«ТАЙНА – так наиболее соответствует называть половые органы, половую сферу, вообще – пол. Соответствует наиболее его само-одеванию, самовыражению, которое почти все заключается в одном: НЕ ВИДЬ меня, в конце концов «не знай меня».
Пол есть наиболее «умопостигаемая вещь».
1.VI.1915 г.
«Мимолетное»
Тайна с рожденья одевает пол —
Одним умом едва ли постигаем —
Он в Вечность протянул волшебный ствол —
Как наше постиженье божьей тайны!
Медитация 249
«Мужчина – «я».
Женщина – «твоя».
Милосердие, самоотвержение, нежность, привязчивость, воля «иметь от тебя детей» – все есть последствие того, что женщина не содержит в себе «зерна» и «я». Наоборот, мужской эгоизм, жесткость, черствость, твердость – броня около ценного «зерна», «я».
Но замечательно, что все это предупреждено в Библии, в рассказе ее об отдельном сотворении сперва одного Адама и потом отдельно Евы. В поразительном рассказе этом предопределена вся будущая история человечества. Посмотрите: сотворяется Адам – один. Евы вовсе нет, и этим сказано, что она и «не нужна». Чту значит «не нужна Ева»? Не нужно семьи??!! Ни об одном существе этого не сказано, только – о человеке. Но ведь и в самом деле существенная жизнь других существ проходит в размножении, около которого «еда» есть что-то воспособляющее, – ежедневная подпорка, а не ту, чту «опирается», «сущность». Сущность – размножение. И тогда как же без самки? И вот Бог сотворяет все существа парами, парными. «Гусь – гусыня», «бык – корова», «боров – свинья», «кобель – сука», «баран – овца».
Но – Адам. Один.
Мужчина – явно! Явно, что это мужчина. О котором самым сотворением Бог изрек: «он может быть и один». Без жены? Без семьи? – Да. Плодовитая Библия, однако, говорит: «Все существа будут множиться, ибо без этого они – без сущности». Но человек: – сущность его в другом. В чем?»
«Мимолетное»
Без размноженья – существа без сущности —
А человек быть может – и один —
Адам без Евы – в вечной всемогущности —
Бог нами правит – точно – Господин!
Медитация 250
Почему я думаю, что каждое мое слово есть истина? Оно есть истина в отношении моей души, его сказавшей; и тех мотивов, побуждений и часто определенных доказательств, какие не записаны, но были.
Я никогда не говорил неправды. Все мои «да» и «нет» равно истинны.
(в вагоне) 4.1.1914
«Мимолетное»
Неправды нет в моих словах —
Сказал я – «да» – а после – «нет» —
Свет истины прошедшей через прах —
Смена облика – вращение планет!
Медитация 251
«Не вещи от меня отходят, а я от вещей отхожу. Я и не заметил.
Вещи такие же, живые, нужные.
Но уже не нужны мне, которому вообще скоро ничто не станет нужно…
Ни жена… Ни дети…
Кроме «аршина в ширину» и «сажени в длину». Последняя постель
больного ужасна…»
(за чтением «Призрака Большой Оперы») 3.1.1914
«Мимолетное»
Не вещи от меня отходят —
А сам я отхожу от них —
Что-то странное в моей природе —
Сердцем чую только вечный миг!
Медитация 252
«Друг мой Розанов: кабаки проходят, п. ч. время прошло или Бог не захотел:
Что же ты все стараешься, и ночи не спишь, и все «ухитряешься». Это
дело Божией хитрости, а не твоей.»
(входя в банк) 3.1.1914
«Мимолетное»
С собой беседую – как с мудрым другом —
Ощущая – то – что в жизни – все – прошло —
И кабаки – ждут не меня в округе —
И ночь не спишь – пытаясь вырваться в тепло!
Медитация 253
«Не слушайте, люди, чужих сказок.
Любите свою сказку. Сказку своей жизни.
Жизнь каждого есть сказка, только один раз рассказанная в мире. Если даже она тускла, коротка, несчастна: она все же лучше Песен
Ангелов. Ибо всякое «я» есть ангел, и песня его единственна.
(в вагоне) 4.1.1914
«Мимолетное»
Любите люди сказку своей жизни —
Она единственна – рассказана для вас —
И лучше песен Ангелов по мысли —
В Вечность несущая ваш сладостный экстаз!
Медитация 254
«…позитивисты рассуждают, как дети. Которые, видя стену, говорят:
«Это стена», и, видя суп, – что «это суп», и, видя игрушки, – «игрушки», и,
видя звезды, – называют их «светлыми точками на небе». Все это истинно, но недостаточно. Позитивисты те же дети. С седыми бородами. И чтобы они стали
иначе рассуждать, нужно, чтобы они выросли. Но как это трудно.
Ведь большинство рождаются детьми и умирают детьми. «Детская смертность так велика». В смертности детей и вопрос…
Нужно, чтобы они выросли. Тогда они узнают, что «светлые точки»
суть часть астрономии и детские игрушки – часть истории культуры, а стена есть часть дома и относится к области «архитектуры».
Можно ли дитяте внушить мысль архитектуры, астрономии и культуры?
Напрасный труд. Детство мира непобедимо. И не было бы нужды с ним спорить, если бы оно не было так грубо и иногда жестоко.
Ведь это дети принимают «бонну» за мать, учителя за «бога» и думают, что город стоит для «детского сада», куда их «водят гулять».»
9.1.1914
«Мимолетное»
Большинство – рождается детьми —
И детьми с душой наивной умирает —
С непобедимым детством тает мир —
В одной безумной и играющей ораве!
Медитация 255
«Не обижайте любовь… Не тесните, не гоните ее, не подсматривайте за нею. Не клевещите на нее. Не сплетничайте о ней. Родители, не обижайте любовь своих детей. Общество: не обижайте любовь своих членов. Господа: не обижайте любовь своей прислуги. Начальство учебных заведений: не обижайте любовь учеников и учениц.
Ах, как коротка жизнь. Как тяжела. Как скучна. Однообразна, томительна. Други мои: если это так, – а это несомненно так, – то неужели вы «в жесткой руке» сомнете почти единственный, во всяком
случае – главный и всему живому дарованный цветок: любовь. Как
страшно. Как горестно. О, разожмите, разожмите руку, выпустите. Пусть цветок и благоухает. Берегите его. Целуйте его. С покрывалами (полотнищами) станьте
около любви и закройте ее от осуждения злых. И не подозревайте: «она будет коротка». Не клевещите: «она будет неверна». Ничего не думайте: «как Господь устроит». Вы же берегите и береги-
те всякое «есть» любви.
(«на сон грядущий») 30. VI. 1914
«Мимолетное»
Не обижай любовь – она – цветок —
Раскрывшийся всего на миг для счастья —
Его цветение устроил мудрый Бог —
Чтоб люди чувствовали жизнь в безумной страсти!
Медитация 256
«Мне хочется, для «обучения грамоте», показать писателям, во что обходится обывателю демонизм. И так как урок был бы неполон без демонического языка, то я позволю себе говорить смело, «как Заратустра». Оставляя маниловщину и наши кисельные берега. Вот Димитрий
Сергеевич Мережковский насквозь пропитан ненавистью к пошлости,
а южный русский писатель Шестов – «к мещанству и быту» и поклоняется «трагедии». Хорошо. Прекрасно. Понимаем.
И предлагаем испытать. «Язык Заратустры» не церемонится, и я прямо скажу, что Шестов страдает началом чахотки и он
имеет семейный уют, – кажется негласный или не очень оглашенный. Не церемоньтесь, г.г. трагики, и позвольте спросить, как бы заговорил и почувствовал Шестов, если бы врач ему сказал: «Кажется, переходит
в скоротечную», – и тут как раз случилось бы две трагедии:
капнуло бы серной кислотой в гнездышко, «замутилась любовь с той стороны»
или с этой вдруг нахлынули бы «вешние воды» и в сердце очутились не одна,
а две любви. А, Лев Шестов? Вы бы сказали: «Какие гадости». Вы бы «трагедию» назвали непременно «гадостью», и вам нравится «трагедия» только в чужом доме, а у себя под боком вы вскочили бы с кровати,
начали бегать из угла в угол и зажали бы голову. А-а-а-а! Больно! Больно! Больно! Что делать???.. То и «делать»: демонов не звать, а Богу молиться.»
«Мимолетное»
Иной писатель чуден от безумья веры —
Всегда находит в драме светлый идеал —
Но заставь Господь – его почуять двери —
Как он тут же от любви ко всем пропал!
Р. S. В контексте данного стиха имеются в виду двери жизни, раскрывающиеся для смерти.
Медитация 257
«Крик каждой женщины:
– О Зевс, обсемени свое поле.
Или в Лациуме:
– Ты, Юпитер, – орошай свое лоно.
(поговорив с Елизаветой Григорьевной; тоска бездетности.
Как понятно, что эта тоска сложилась в религию). Но и в самом деле: раньше ли помолилась жена или человек, мать
или опять человек, муж и отец или опять человек? Может быть, первая помолилась роженица:
– Кто бы там ни был, помоги мне!..
– Боже, помоги мне…
Или были первыми молитвы земледельца об урожае. Нет, думаю, – это были уже поздние молитвы. И совсем поздно были молитвы преступника о прощении.
Но вот сколько вообще… прежде чем появилась молитва человека.
Почему-то мы начинаем, история религий начинает с «молитв человека». Это совсем неверно. Сперва конкретное во мне кричит; сперва – рыжий и уже потом рыжий Розанов. Сперва мать, и уже потом
обывательница Елизавета Александровна и или гражданка Семенова…»
7. VII. 1914
«Мимолетное»
Крик каждой женщины – о семени живом —
Веками слился – в вечную молитву —
Ибо чуя в себе – светлый дом —
Она – рожденьем в тайну – силится проникнуть!
Медитация 258
«Почему вы думаете, что кроме «любви моей» и «любви вашей» – нет Духа-Любви: который, оскорбленный бесчисленными обвинениями, заподазриваниями, насмешками, оклеветаниями, – не отлетел от Земли или не отлетает – поднимаясь и вновь возвращаясь из жалости. И некоторые еще любят. Немногие. Но все меньше и меньше. Расстраивается организм любви.
Расклеиваются две половинки человеческого рода… И вот, глядите: Девушки собираются роями, вместе, дружно,
не ища и скорее избегая общества мужчин.
А господа «кавалеры» рассаживаются за картами или пододвигаются
к буфету, – с закусками и бутылками с «макао» и еще как их, – предпочитая угор нервов «всякой женщине».
«А женщину мы возьмем и на Невском», – говорит мерзавец.»
(встав поутру) 16.VII.1914
«Мимолетное»
Дух Любви с Земли взлетает в высь —
И опускаясь вновь – вбирает в себя жалость —
Из-за любви все люди родились —
Или ошибка в чувства предков вкралась?
Медитация 259
««Поведение» и «образ мыслей» кур не входит ни в «да», ни в «нет» того маленького «Дома», в котором они живут: и так же точно не принимается во внимание ни поведение, ни образ мыслей ученых девушек Большим Домом, который есть их Отечество. Ибо одни и другие «несутся».
Куры, однако, не замечают, что несутся: это происходит так, «само собой», что курица более замечает свое «поведение» и «образ мыслей», любовь и утехи ее, корм, насест и добрую хозяйку, высыпающую перед нею зерна. Именно это представляет узор жизни, краски ее, все «радостное существование». Да ведь так это космологически и есть: «курица «живет для себя» как Кант и Шопенгауэр с Ding an und fьr sich и «Мир есть мое представление». Но с космологией смешано хозяйство: хозяйка, высыпающая зерна курам, делает это ради того, что они «несутся». И отечество строит курсы девушкам, п. ч. там устраиваются встречи, знакомства, загорается румянец, и вообще в этих условиях они лучше «несутся». А без следующего поколения отечество в сто лет бы вымерло и обратилось в пустыню.
Пустыни не нужно. Нужен сад.
И вот оттого существуют курсы, куры, науки и несколько лицемерно приглашаемые туда профессора. Последние «воображают о себе». Но поистине гораздо их важнее студиозус, приносящий на юно-девичью сходку потаенно бутылку «Bier». И девушки его встречают… и, ей-ей, это мило и прекрасно.
Deus mundum regit: помните у Кюнера в 1-м классе?
(после исповеди, ночь)
«Мимолетное»
Важнее страсть – любовь – в девичьем мире —
А у студентов – и бутылочка вина —
Все мы – мишени в вечном мире —
И друг другу достаемся на века!
Медитация 260
«Господи! Я лгу – и я свободен.
Господи! Я лгу – ибо я человек.
(за записями)
(Верочкины враки)
…они пришли по душу мою.
…со своей «моралью» они пришли по душу мою.
…со своей «логикой» они пришли по душу мою.
Господи – укрой меня.»
7.III.1915
«Мимолетное»
Господи – я лгу – и я свободен —
Господи – я лгу – я – человек —
Но укрой меня – ведь я – не воин —
Я сражаюсь только с тайной твоих рек!
Медитация 261
«…ни одной вялой строчки на таком неизмеримом протяжении всех трудов и с 1882 г. (кончил университет) – ни одной вялой, безжизненной, плетущейся строки.
Удивительно. Вполне удивительное горение. Сколько же было «запасено в мне дров», чтобы сложить такой чудовищный костер. Целая барка, «беляна», как на Волге, и еще – дрова, дрова, березовые, чтобы ярко пылали. Елового – ни одного.
Удивительно. Я думаю – удивительно и прекрасно.
«Я, м. б., и глуп, но во мне б. очень много дров».
(кроме где «я паралич» – «Цель человеческой жизни»
и «О трех принципах человеческой деятельности»)
(редакции по 3 каждая)»
«Мимолетное»
Я может глуп – но я горю – и весь я в мыслях —
Цель жизни чуя – освещаю нашу тьму —
Из глубин ее черпаю кладезь жизни —
Обращен душою – в вечную страну!
Р. S. Самомнение Василия Розанова – т.е. мысль о себе может показаться глупой и напыщенной, и это было бы так, если бы он не был великим писателем – мыслителем и философом. Достаточно привести в пример роман известного американского писателя Сола Беллоу, чей роман «Герцог» в 1964 году был удостоен Нобелевской премии. Так вот главный герой романа Сола Беллоу – Мозес постоянно цитирует мысли Василия Розанова, и уверен, что половина, и даже скорее всего большая часть его Нобелевской премии должна принадлежать исключительно Розанову, хотя бы посмертно!
Медитация 262
«Удивительное, к «образу мыслей» относящееся, есть следующее:
Хотя бы мысль какую-нибудь я совершенно оставил, даже хотя бы наконец я ее возненавидел, тем не менее я «имею ее», т.е. так думаю, но думаю уже в виде слабого оттиска (как в типографии бледный оттиск) или оттиска поцарапанного, сбитого, испорченного. Но – имею. Как это может быть? В душе сохранилась возможность «стать опять в такое положение» к предмету или к жизни, в каком однажды она уже простояла некоторое время, которое ей стало уже знакомо, и вот будучи-то знакомым – в сущности никогда не умирает.
…И не только в смысле «помню» этих мыслей, но и «люблю» этих мыслей: Сейчас я очень внимательно вдумываюсь в эту сторону души и вижу отчетливо, кто живет в ней, и «люблю» прежнего. Чту раз пережито – никогда не позабывается вполне, а лишь покрывается пеплом, а еще чаще только забрасывается новыми дровами. Новые дрова как будто дробят, ударяют и гасят «обгоревшие уголья», но, в сущности, не только от них загораются сами, но и сливаются с их жаром и огнем, хотя и старым и угасающим.»
«Мимолетное»
Что пережито – не забудется – а скроется —
Оставив след – в невидимой душе —
И возникнет вновь в волшебной горнице —
Безумным светом бури – в мираже!
Медитация 263
«Нет сомнения, что глубокий фундамент всего теперь происходящего заключается в том, что в европейском (всем, – и в том числе русском) человечестве образовались колоссальные пустоты от былого христианства; и в эти пустoты проваливается все: троны, классы, сословия, труд, богатства. Все потрясено, все потрясены. Все гибнут, все гибнет. Но все это проваливается в пустоту души, которая лишилась древнего содержания.»
«Апокалипсис нашего времени»
Пустоты от былого христианства —
Завалили в тьму – безумный мир —
Без веры – в яром вихре окаянства —
Растаял быстро весь духовный клир!
Р. S. Клир (по гречески – жребий) – в христианстве – духовенство, как особое сословие Церкви, отличное от мирян. В синодальную эпоху в России под «клириками» часто разумели причетников, то есть церковнослужителей данного прихода. По Ожегову клир – это служители одного храма.
Медитация 264
«Что же, в сущности, произошло? Мы все шалили. Мы шалили под солнцем и на земле, не думая, что солнце видит и земля слушает. Серьезен никто не был, и, в сущности, цари были серьезнее всех, так как даже Павел, при его способностях, еще „трудился“ и был рыцарь. И, как это нередко случается, – „жертвою пал невинный“. Вечная история, и все сводится к Израилю и его тайнам. Но оставим Израиля, сегодня дело до Руси. Мы, в сущности, играли в литературе. „Так хорошо написал“. И все дело было в том, что „хорошо написал“, а чтo „написал“ – до этого никому дела не было. По содержанию литература русская есть такая мерзость, – такая мерзость бесстыдства и наглости, – как ни единая литература. В большом Царстве, с большою силою, при народе трудолюбивом, смышленом, покорном, что она сделала? Она не выучила и не внушила выучить – чтобы этот народ хотя научили гвоздь выковывать, серп исполнить, косу для косьбы сделать („вывозим косы из Австрии“, – география). Народ рос совершенно первобытно с Петра Великого, а литература занималась только, „как они любили“ и „о чем разговаривали“. И все „разговаривали“ и только „разговаривали“, и только „любили“ и еще „любили“.»
«Апокалипсис нашего времени»
Всю историю – болтали и любили —
Зато писали об этом хорошо —
Жаль – что мерзость – всюду в силе —
Невинной жертвою пропало бытие!
Медитация 265
«…усиливался. Вспотел. И ничего не вышло.
В первый раз.
На меня поднялись любящие глаза.
– Ну, ничего, милый. Не смущайся. И Рим не в один день был
построен.
Я б. поражен. Никогда не слыхал такой исторической поговорки
(очевидно, и в такой момент услышать) … Прекраснее по кротости
и прощению русской девушки – никого нет.
(действительность) 10.XII.1914
«Мимолетное»
Любовь – безумие – но уязвленность ею —
Порой рождает кротость и прощенье —
Даже в миг – когда я не сумею —
Подарить любимой сладкое мгновенье!
Медитация 266
««Не хочется» = кровь не приливает = impotentia.
«Не нравится» есть impotentia aeterna. (импотенция и вечная импотенция (лат.))
Не вообще, но – относительно «этой женщины», его «бывшей жены».
Ограниченнее, по-видимому, право жены сказать» не хочу». Тут
опять физиология и анатомия. Если для мужа «не хочу» = «не могу»
и есть impotentia absoluta, то для женщины ее «не хочу» не порождает «не
могу». На разнице этой основана возможность женской проституции
и невозможность мужской проституции (о чем думали в 60-х годах).
Так. И абсолютная свобода и жены «разводиться» основана на
уважении к ее нравственной личности и на ужасе поставить какую-либо
женщину в положение принудительной проститутки. «Союз мужа и жены» – действительно теснейший, действительно
«одно тело». Так. Хвалим и признаем. Но, господа, – тут дыхание
ускоренно; что объяснять, сами знаете.
И на так-то дышащих вы надеваете железный корсет. «Потому что
они – одно». Да они «одно» по любви и по любовному дыханию, а не
потому, что «в корсете».»
24.XI.1914
«Мимолетное»
Не хочется – и кровь не приливает —
Живая страсть – воспламеняет кровь —
Слиянье мужа и жены – сиянье рая —
Проституция – фантом – а не любовь!
Медитация 267
«Ну, так ведь носом?.. Ну, так ведь губами? Ртом? Языком? Хорошо.
Но ведь это и есть знаменитый «розановский язык» и также (признано)
«нюх всех вещей в мире», и именно с внутренней их стороны.
Чем наслаждался, тем и творил.
Но позвольте: разве это не есть Элевзинские таинства. Загадал Эдип,
а разгадал Розанов. Но разгадку поймет, кто соучаствует Элевзинским
таинствам. Профанам их знать совершенно не нужно.»
(внезапно, – проснувшись поутру и вскочив умываться)
20.XI.1914
«Мимолетное»
Носом – губами – ртом – языком —
Нюх всех вещей в вечном мире —
Нас в наслажденьях – вскрывает легко —
Точно – музыку сердца – на лире!
Медитация 268
«Кто силен, тот и насилует.
Но женщины ни к чему так не влекутся, как к силе. Вот почему именно женщины понесли на плечах своих Писарева,
Шелгунова, Чернышевского, «Современник». Наша история за 50 лет
– это «История изнасилования России нигилистами». И тут свою
огромную роль сыграл именно «слабый пол». В «Первой любви» Тургенева влюбленный в девушку мальчик видит,
как его отец, грубый помещик, верхом на лошади, ударяет хлыстом
девушку, которую любит этот мальчик, но ему соперником-победителем
оказался отец. Мальчик заплакал, закипел негодованием. Но девушка робко пошла за ударившим ее. Вот история «неудач» Достоевского, Ап. Григорьева, Страхова, всех этих «Бедных людей», этих «Слабых сердец» заглавие рассказа Достоевского).
Толпа похожа на женщину. Она не понимает любви к себе (Страхов, Григорьев, Достоевский). Она хочет хлыста и расправы.
«Фу, какая ты баба», – хочется сказать человечеству.»
14.XI.1914
«Мимолетное»
Кто силен – тот и насилует —
Все женщины влекутся к грубой силе —
Так и толпу – словно девчонку милую —
Через страсть Господь ведет к могиле!
Медитация 269
«Да самая уже идея, что от девы может родиться Бог, – есть член фал. культа. И напряжением этого ожидания был полон Восток… (девушка, восходившая и переночевавшая в одной комнатке
наверху храма, – в Вавилоне) Знаете ли вы, что красивый ландшафт есть уже член фаллического культа?
Эти козы и козлы в долине; эти стада коров: они оттого так хороши, что «мне хочется». Без «мне хочется» все погасло в мире;
а из «мне хочется» вытекает, что и «им хочется». А может быть и обратно: «мне хочется», п. ч. «им хочется»…
Не будем разграничивать; господа, не будем разграничивать. «Всем хочется». Кроме, конечно, Бокля с его потухшей «Историей цивилизации в Англии».
(разглядывая «Der stille Garten»») 9.XI.1914
«Мимолетное»
От девы рождается Бог —
Идея – член – фал – того культа —
Где жил ожиданьем Восток —
Страстью владея как пультом!
Медитация 270
«Разврат появляется, когда погасает любовь. Разврат именно не любовь, уже нелюбовь. Он повторяет, механично и холодно, «по памяти», то, что творилось в любви. И тогда было чисто, теперь же только грязь.
Грязные старики… Но никогда – юноши, девушки. У них все чисто, п. ч. проистекает из любви. И настоящее дело стариков – только молитва.» (pro domo sua’) (когда я искал волосы и не мог их найти)
(нашел на ковре, растоптанные) 7.XI.1914
«Мимолетное»
Разврат возникнет – как любовь погаснет —
И люди будут все движенья повторять —
Но не будет им в холодной страсти счастья —
Вот так и тает – в тьме – стареющая рать!
Медитация 271
«Что вы сделаете стихами там, где железы выделяют семя и яичники отделяют яйцо? Стихи пройдут. А яйцо никак не пройдет.
Религия – космогонична, вот в чем дело. Яйцо и семя – космогония…
Явно правы Санхиниатон и Бероз, финикийские и халдейские мудрецы. Они помещали в центре мира яйцо и детородный член, именуя их «солнцем» и «столпом Вселенной». Яйца и столбы, яйца и столбы, – их везде встречал Дарий в Азии, двигаясь на Грецию.
Везде «Царица Небесная» и «Отец всего»…
6.XI.1914
«Мимолетное»
Яйцо и семя – космогония Вселенной —
Стихи пройдут – Яйцо и семя – никогда —
Весь род людской – из капелек мгновений —
В объятьях Солнца – возникает без труда!
Медитация 272
«Для кого же вред от Розанова? Ни для кого.
Законов, правда, никаких не почитал. Но их и никто в России не почитает. Не мода. Царя чтил. Отечество любил. Бывало, мимо церкви еду, всегда перекрещусь на крест.
Чего же требовать? Обыватель во весь рост и все пуговицы застегнуты.
Ну? Девушек любил? – Любил. – Котлеты с картофельным пюре тоже любил?
– Тоже любил. – Учителей обманывал? Обманывал. Но их все обманывали.
– Деньги любил?
– Нет.
– Вилял душой?
– Бывало.
– В литературе больше наврал, чем правды говорил?
– Нет. Больше правды говорил. Все по разумению, батюшка.
И скажет мне седой батюшка:
– Ну, иди в рай. Только не в главное место. Попридержись у двери,
как войдешь. Услышишь ангельские хоры. Светом зальет. Уже нет
вздыханий, жалоб… Там – и твоя «мамочка», и Ю., и В., и В. Ждут
тебя. Нужен ты им. Манят и радуются о тебе: «иди к нам», «здесь хорошо». И пойдешь ты к ним своей лукавой и извиняющейся походкой с тысячью сомнений в душе и 1001-й нерешительностью. Взглянет
в твою сторону Он и скажет.
– Иди. Ты не осуждал людей. Не осуждаю тебя и Аз.
(На извощике от Карпинского) 1.1.1915
«Мимолетное»
Войду в рай – попридержусь у двери —
Пусть ангелы поют – и свет зальет —
Все чувства и дела – чем жил и верил
Новым людям раскрывая вечный вход!
Медитация 273
«Вся улыбалась, – такая милая, – она – никогда не была так прелестна, как в этом «больше ее ростом» шерстяном теплом платке и в «рясе» (широкий подол, широкие рукава) на вате, почти до полу.
Барышня, где ты!
– Я человек…
«На новый год» (мои имянины) она настояла, чтобы «наконец отправиться
в монастырь». Отпустили. Я не напомнил, что «завтра имянины папы и брата».
Только что кончила гимназию Стоюниной. Никакой «разбитой любви» сзади.
Дружила с одной «Марусей», – еврейка – лютеранка. Никакого мужского общества. Читала по философии, истории религий
и несколько меньше по истории литературы.
Что ее толкнуло? Но ее – влекло.»
(2 ч. дня 31 декабря)
«Мимолетное»
Вся улыбалась и такая милая —
Прелестница и в «рясе» и в платке —
Что ее толкнуло с нежной силою —
И так отчаянно влекло ко мне?
Медитация 274
« – Вкусный кусочек.
Нет аппетита.
– Вот проходит грациозная барышня.
Не для меня.
– Посмотри, какая бытовая сценка.
Но я прикурнул носом книзу. Вот старость. И скоро смерть.»
(на извощике к Карпинскому)
«Мимолетное»
Скоро старость – смерть – Любовь и грация —
Юных барышень – уже – не для меня —
И все же странно из души светится racio* —
Точно – мы – здесь – все – из вечного огня!
Р.S. racio – причина (лат.) Включить латинское слово в стих, – меня подсознательно подтолкнул к этому Розанов, его тексты иногда пестрят латинскими фразами, изречениями, напоминая, что когда-то он был учителем. В связи с этим вспомнил случай, когда Василий Васильевич Розанов будучи преподователем, добился исключения из гимназии Михаила Пришвина за дерзкий и оскорбительный поступок, когда тот поднял руку на учителя. Впоследствии русский писатель Михаил Пришвин попытается отомстить Розанову и напишет роман, где под вымышленным именем выведет образ скверного учителя, что, конечно же, спустя время заметили наши литературоведы, ибо имя Розанова выше и достойнее и по образу и подобию чем Пришвин.
Медитация 275
«Нужно, чтобы духовенство было жадно к деторождению. Облизывалось на каждого рождающегося.
Вот.
Иначе ничего не поделаешь.
Пусть просят, пусть выпрашивают у женщин, у непочатых (дев):
– Роди! Роди! Еще! еще…
Пусть они воют, дожидаясь. У окон. У дверей домов.
– Дай еще!!..
А – тогда перемена цивилизации. Спасение ее зависит от попов.»
(К ссыханию земли как планеты; разговор с Флоренским
в Москве, в его ночевку у меня) (на обороте транспаранта)
«Мимолетное»
Нужно жадным быть к деторождению —
Земля ссыхается – с душой ее полей —
Духовный люд – зови народ к спасению —
Пока Земля не ссохлась до костей!
Р.S. Уже в начале 20 века гениальный Розанов заметил падение рождаемости и заговорил образно о ссыхании земли с Флоренским. Как великого мыслителя его беспокоило и волновало абсолютно всё, и он никогда и ни чему не был равнодушен, из-за чего в нем постоянно был и рождался дух противоречия.
Медитация 276
«И вот я знаю, что всякое добро растет из церкви. И оно есть то дерево ветвистое, под сенью которого все.
Хранит, бережет и благословляет цивилизацию.
Так. Вижу. Знаю.
И, однако, если бы меня спросили, хочешь ли, чтобы была жива
цивилизация, но умерла мать с ребенком или чтобы умерла мать с ребенком, а цивилизация разрушилась, я ответил бы:
– Хочу, чтобы мать была жива, а цивилизация – Бог с ней.
У цивилизации мудрецы, ее воспевают поэты, ей – музыка, о ней
– картины, для ее служения – литургия.
А у матери кто? Один Бог.
Друзья: останемся с Богом и с матерью, а цивилизация… пусть идет
куда идет. Ибо цивилизация, отделившая себя хотя бы от единой матери
с ребенком, сама подрубила под собою корень жизни…
А церковь? А христианство?
Пусть выберут цивилизацию или мать. Но если и они не с матерью,
я, раб Божий и смиренный, не с христианством, и не с церковью.»
(Флоренскому и Новоселову)
«Мимолетное»
Бог с цивилизацией – была бы мать жива —
Мать с ребенком – корень нашей жизни —
Раб божий – я – почуял свет родства —
Согревающий – всю Землю – вечным смыслом!
Медитация 277
«И я любил эту женщину и, следовательно, любил весь мир. Я весь мир любил, всегда. И горе его, и радость его, и жизнь его. Я
ничего не отрицал в мире; Я – наименее отрицающий из всех рожденных человек. Только распрю, злобу и боль я отрицал.
Женщина эта не видела меня, не знала, что я есмь. И касаться ее я не смел (конечно). Я только близко подносил лицо к ее животу,
и вот от живота ее дышала теплота мне в лицо. Вот и все.»
9. III.1916
«Последние листья»
Я женщину любил – а в ней весь мир —
И отрицал одну лишь распрю с злобой —
Ее тепло влилось в мой каждый фибр —
Сиянье чувств сомкнулось сладостной основой!
Медитация 278
«Любить – значит «не могу без тебя быть», «мне тяжело без тебя»; везде скучно, где не ты. Это внешнее описание, но самое точное. Любовь вовсе не огонь (часто определяют): любовь – воздух. Без нее – нет дыхания, а при ней «дышится легко».
Вот и все.»
«Смертное»
Любовь – значит – быть не могу без тебя —
Любовь – это Свет – Дыхание – Бог —
Любовь – это крест – это Смерть – и Судьба —
И все – что – я – постичь в жизни смог!
Медитация 279
«Мамочка! Мамочка! Вечная наша мамочка.
Один образ – как ты молилась, в Наугейме, Мюнхене, дома, везде… Вот этот образ (дети его не видели) и прожег мне душу каленой иглой. Мамочка молится, а я… Мамочка вечно больна, а я постоянно здоров. И вот ужасное (тогда, всегда), как ураган, чувство: променять мир на «мамочку», разбить все, отречься от всего, уйти от всего – чтобы быть с «мамочкой». Быть с молитвой и болью.
Это и есть последняя правда моей жизни. После которой, естественно, все прежнее я назвал «ложью». Я и послан был в мир для «мамочки» и больше ни для кого: осязательно – вот скопить 35 000 и ездить в больницу. Ну, и душа…»
«Смертное»
Променять мир на любовь – что я могу —
Здесь любой – ничтожен перед Богом —
Молитвой с болью – нас – соединив в реку —
Господь прощанье обозначил вечным роком!
Р.S. Мамочкой и другом Василий Розанов называл свою любимую гражданскую жену Варвару Бусыгину, с которой он все же тайно обвенчался (в Херсоне).
Медитация 280
«Есть вещи, которых нельзя узнать, не достигнув старости. И есть последние вещи, которые мы узнаем только «оттуда».
(думая o †)
И м. б., «оттуда» я увижу, что не нужно вовсе размножаться? А м. б., узнаю, что только и нужно размножаться? Который завет истинен? И что есть Бог и бессмертие души?»
27.XII.1915
«Мимолетное»
Что есть Бог – и что – бессмертие души —
Человек – себя не зная – умирает —
Только здесь – рисуя в жизни миражи —
Мы с надеждой – снова – думаем о рае!
Медитация 281
«…да мир (космос) действительно построен по началу кривых линий. Это не «попалось на язык» мне, не «сорвалось» и не «случайно». Это – настоящая моя мысль и настоящая истина. Это очень серьезно, хотя, м. б., тут есть и страшное.
А еще, знаете м. б. более страшное, что я прибавлю: что мир построен по неуловимым линиям. Неуловимость – самая суть мира, его интимное и душа. Господи: какие пределы положены для учебников.
Господи: благодарю Тебя, что Ты создал человека не по учебнику.
(к полемике со Струве) 26.IV.1915
«Мимолетное»
Неуловимость – сущность мира и душа —
Кривые линии Вселенной и пространства —
Жизнь создают по схеме миража —
Так надо ли Небытия бояться?
Медитация 282
«Я остановился на мостике: «Если соединить пуповиною (трубочка с движущимся туда или сюда содержимым по ней) это место и небо, семя наше и небо, то ведь будет: а) если семя польется на небо (в идеях, метафизически), то правда оно загрязнит его (я так еще тогда думал) и все погибнет – честь, законы, мораль, Бог и боги…
Но ведь этого НЕ НАДО. Зачем это?
Можно наоборот: пусть небо (через эту пуповину, через трубочку польется сюда: и тогда… Тогда… Тогда…
У меня как сыпались звезды из глаз… т.е. искры…
Тогда: —
ПРЕОБРАЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА.
Тогда на него не надо будет наматывать морали, законов, предписаний… ибо он станет выходить из «семени с Богом», из семени «просвещенного», благоустроенного, – из «святого семени»…
Уста шептали, а в сердце была тоска. Ужасная. «Что я делаю?» Именно «мрак и ужас великий»… «Со службы» (жел. дор. департамент) я переходил в другие помещения Контроля и, «открыв» там большие залы и коридоры, ходил по ним взад и вперед и мучился, мучился…
«Страшно»… (посмотреть «с этой стороны»).
– Господи, что же я отрекаюсь от русских…
– Что же я отрекаюсь от Православной веры. Где мнится, что все это – свиное и грязное, плод слабости человеческой, плод недостоинства человеческого…
…Что же? Что же?..
– О, Господи: и никто не научит.»
«Мимолетное»
Если из неба польется сюда все святое —
Из семени с Богом – ничтожность нашу сразив —
И если мудрость нежностью света омоет —
Как страшно подумать —
что мысли наши лишь миф!
Медитация 283
«Скиния завета – стыдлива. Отсюда – занавесы, отделения, «нельзя входить»; и – «кто переступит эту черту – пусть сетует на себя, ибо последует смерть» (надпись на камне, близком к началу, в Соломоновом храме, – на греческом языке и для греков). Но вот закон храма (видение Иезекииля «нужно знать закон храма»): стыдливость, ЗАСТЕНЧИВОСТЬ. Не удивительно ли, не поражает ли? Застенчивый храм. И там – Святое Святых. Куда уже никто не входит. Только один Первосвященник и в год только один раз, ничего не видя, в темноте, в страхе и молчании.
…«чтобы покропить». Вдали – светильник. И стол с хлебами предложения. И оливковое масло… И жертвенник Всесожжений, где вечно сгорают быки и телушки, и овцы, и барашки, и голуби, и горлинки. И приносят сюда плоды нового урожая. Но главное – застенчивость и «нельзя входить», – с разною строгостью, к разным категориям (людей)…
Почему «нельзя входить»? Молились бы «все». Чему мешает? Что мешает?»
21.IV.1915
«Мимолетное»
Нельзя входить – в застенчивое место —
В место вечной тайны – где никто —
В своей душе – не сыщет благовеста —
Ибо в страхе – перед тайной – бытие!
Медитация 284
«Вот что:
– надо издать закон о неоскорблении любви.
Боже: какие ужасные истории. Это значит «отнятие имущества» перед отнятием, разорением, растоптанием сапогами женской чести, женского достоинства, женской славы – ибо чем славится женщина как не любовью: потому что, поднявшись стыдливо с земли и оглядывая мир, она естественно доверчиво смотрит на него и видит везде счастье и любовь…
…как сама. Кто же судит не «по себе». Весь мир судит по себе («мир есть мое представление») …и вот подходит к нему дьявол. Прожженый. Который, кривя медные губы, принимаемые женщиной за улыбку ангела, – говорит ей слова, вычитанные из альманаха Арцыбашева и которые, не читав сего знаменитого альманаха, она считает подлинною поэзиею, – ведет ее к Алтарю, назначает свидание при луне, указывает тропинку в сад… Дитя всему доверяет… Дитя ничего не знает… Позвольте: нас раздражает даже басня
Мышонок, не видавший света, Попал было в беду. И мы так рады, что закричавший вовремя петух спас его от кота. Как же можно допустить, чтобы в цивилизации, в стройном государстве, везде стояли коты и поджидали мышонков. А женщина – мышонок ли? Отнятие 100 р., 1000 рублей «преследуется законом»: как же можно без суда и осуждения оставлять, когда крадется высшее самой жизни – счастье? Ибо чту такое «жизнь» без «счастья».
«– Пусть сама себя бережет». Позвольте: ведь не говорите же вы, чтобы капиталист «сам берег имущество от вора», и не говорите, чтобы «храм сам берег свои святыни»: отчего же только дары любви и возраста вы кинули на расхищение:
– Бери кому нужно, если она сама не хранит. Нет, добрый и милый Шерл. Хол., вылезай на защиту любви, – как ты уже преследовал раньше отнятые жизни и имущества. («сильная драма» кинематографа: «Злодей около счастья любви»)
(посвящаю чистейшей девушке, которая полупрошептала, полусказала: «вы не осудите меня?») 23.IV.1915
«Мимолетное»
Храм не может сам беречь свои святыни —
И у чистейшей девушки в любви —
Иной дьявол счастье жизни всей отнимет —
И нет закона – на порочный взор толпы!
Медитация 285
«Мне не нужно «знакомых читателей»…
И не нужно «друга-читателя» (Щедрин).
Не нужно единомышленных, «с такими же взглядами». У меня с каждой зорькой «новые взгляды». Не ха-чу. Пра-ти-вно.
Мне нужен родной читатель. Чтобы он мне был родной. Единокожный, единокровный. Чтобы мне с ним потереться спиной о спину и спросить:
– Ну, понимаешь?
– Гм… Да!
– Ну, понимаешь, что нет политики?
Пощекотал мне пальцами за спиной.
– И что «идеи» вообще неинтересны?
Пожал руку в локте.
– Ну?
– Ну, конечно… А нужны зорьки росистые. Нужна любовь. Дружба, верность. Поплакать о друге нужно – если расстроен, если согрешил, если на меня рассердился. Впрочем, «в новом царстве не сердятся». Звездочка упала на землю – душа сошла на землю – еще человек родился.
И Небо – Бог.»
20.IV.1915
«Мимолетное»
Нужна любовь и дружба – нужна верность —
О друге плакать – хочется – и надо —
Лишь в новом царстве вечная безмерность —
Преобразит цветеньем сладостного сада!
Медитация 286
«Жалкое местечко. Чту делать: оно должно быть согрето. И вот ты люби свою жену: ОДНУ. Люби своих детей: ОДНИХ.
Забудь мир. О, как это страшно, но – забудь. Без этого ничего не достигнуто.
И горячите, горячите ту утлую дощечку, на которой плывете среди холодного океана и которая зовется
«МОЯ СЕМЬЯ».
Сам я не такой (слишком не такой). Для меня еще «много коровушек». Но поистине, это есть моя аберрация. На самом деле и как я постигаю дело – нужно именно целомудриться, целиться («целое»), уцеливаться. Знаете ли: может быть, мир-то везде весь погибнет: и вот тогда из миллиона полуразорванных семей, бродящих семей – ничего не получится: тогда как из одной горячей семьи – произойдет целый народ, и даже народы, и даже целое человечество.
Я со страхом подумываю, что, м. б., даже «целому человечеству» придется рождаться из какой-нибудь одной, заброшенной, никем не усмотренной семьи, т.е. что перед этим в катаклизмах и катастрофах погибнет все человечество.
(еду на конке в Вырице)
«Мимолетное»
Со страхом думаю – что весь мир погибнет —
И будет заново рождаться из семьи —
Землю – спасут – таинственные ливни —
Что – будут – Богом – посланы из тьмы!
Медитация 287
«Год назад у какого-то Сахарова я читал (т.е. по обычаю «наткнулся» – случайно «открыв» Богосл. Вестн.): «О Элевзинских таинствах мы ничего не можем знать, потому что фактически известное о них представляет пустяки: так главный жрец их поднимал в руке горсть зерен – и показывал участникам (таинств)…»
Ни «впереди», ни «после» я не читал. Меня как ударило в голову: – «да ведь в Элевзинских таинствах, через это указание на живое зерно, которое прорастает и дает из себя колос», – собственно показывалась, объяснялась и доказывалась та «раздельная дорожка», та «станция Раздельная», откуда путь идет:
1) к позитивизму, и Конту и Kaiser Wilhelm…
2) к вечности, мистике, к героизму, к мученикам, к Надежде и Вере, к Христу и Платону, – и
…тайнам Вечности и Гроба.
Бросил Сахарова, возвращаюсь к «себе». В сущности, сам того тогда не подозревая (открыл мне глаза только Сахаров), я для себя внутренно открыл Элевзинские таинства, сказав:
– Ум растет…
– Все растет…
– Все вечно и живо…
И – применил к науке. Вот мой «метод». Хорошо. И нельзя в Розанове ничего понять, не проштудировав (с Ѕ года) «О понимании»…»
«Мимолетное»
Все вечно – живо – все растет —
Душа и тело – разум – мысли —
Зерно – в себе – хранящее весь род —
Произрастающее – из бессмертной – жизни!
Медитация 288
«– Известно, – муж ближе женщине, чем отец и мать. (общее суждение)
Но почему? Боже, почему?
Да потому, что с мужем у нее «одна душа», а от родителей – «особая», «своя».
Но, Боже, почему и особенно как?
Ибо есть момент, когда муж и жена – одно существо, одно дыхание, одно желание, один огонь, одна страсть.
БРАК, – ЕДИНОСУЩНОСТЬ, ОДНОДУШИЕ.
Но тогда «душа» и есть «в половых органах». Теорема доказана, г. Заозерский.
Чудо. Чудо. Чудо.
Чудо, что я открыл в половых органах.
Чудное в них увидел.
Это обрезание.
Отсюда Содом.
(тоже на Гороховой; плетусь в кинематограф)
«Мимолетное»
Одна страсть – дыхание – огонь —
Муж – жена – их нежное единство —
Чудо – проявляющее – соль —
Сокровище божественного смысла!
Медитация 289
«Как я родился?
А вот как: люблю водевиль, а живу в трагедии.
– Неужели вы любите водевиль?
– Люблю.
– Водевильчик??
– Именно водевильчик-то и люблю.
Ведь я маленький и коротенький. Мне длинного не нужно.
– И смеетесь?
Редко. Я люблю наблюдать водевильчики. Кинематограф тоже люблю. И Шерлока Холмса.»
«Мимолетное»
Водевиль люблю – живу в трагедии —
Солнца свет всегда разбавлен тьмой —
И чем бы я не жил – и чем не бредил бы —
Противоречие во мне – как бой святой!
Медитация 290
«Корень рождения моего дву-составен: Матери, Отца. Как же мне не иметь двое-душия, двое-мыслия, дву-волия.
И не быть слабым и запуганным.
Да и далее в глубь 2 бабки, 2 деда.
4 прадеда и 4 прабабки.
О, как я слаб. Не стою на ногах.
Ветры одолевают меня: с Севера, с Юга, с Востока, с Запада. Малейший зефир уже колеблет. Боже, не все ли человечество до меня? И я богат, как все человечество.
И я слаб, как все человечество.»
7.VI.1915 г.
«Мимолетное»
Двуедин – в основе – Матери – Отца —
И многолик в основе своих предков —
Все колебанья от начала до конца —
Говорят – что даже в старости – мы – детки!
Медитация 291
««Сказуемое» – это еда, питье, совокупление. О всем этом Иисус сказал, что – «грешно», и – что «дела плоти соблазняют вас». Но если бы «не соблазняли» – человек и человечество умерли бы. А как «слава Богу – соблазняют», то – тоже «слава Богу» – человечество продолжает жить. Позвольте: что за «слава Богу», если человек (человечество) умер? Как же он мог сказать: «Аз есмь путь и жизнь»? Ничего подобного. Ничего даже приблизительного. «Обстоятельственные слова». Напротив, отчего есть «звезды и красота» – это понятно уже из насаждения рая человекам. Уже он – прекрасен, и это есть утренняя звезда. Я хочу сказать, что «утреннюю звезду» Бог дал человеку в раю: и тайным созданием Эдема Он выразил и вообще весь план сотворения чего-то изумительного, великолепного, единственного, неповторимого.
Все к этому рвется: «лучше», «лучше», «лучше». Есть меры и измеримость: Бог как бы изрек – «Я – безмерный, и все сотворенное мною рвется к безмерности, бесконечности, нескончаемости».»
«Апокалипсис нашего времени»
Еда – питье – совокупленье —
Сказуют нас – а мы – тем и живем —
Божественной причудой вдохновенья —
Дарующей в природе вечный дом!
Медитация 292
«Гусеница, куколка и мотылек имеют объяснение, но не физиологическое, а именно – космогоническое. Физиологически – они необъяснимы; они именно – неизъяснимы. Между тем космогонически они совершенно ясны: это есть все живое, решительно все живое, что приобщается жизни, гробу и воскресению.
В фазах насекомого даны фазы мировой жизни. Гусеница: – «мы ползаем, жрем, тусклы и недвижимы». – «Куколка» – это гроб и смерть, гроб и прозябание, гроб и обещание. – Мотылек – это «душа», погруженная в мировой эфир, летающая, знающая только солнце, нектар, и – никак не питающаяся, кроме как из огромных цветочных чашечек. Христос же сказал: «В будущей жизни уже не посягают, не женятся». Но «мотылек» есть «будущая жизнь» гусеницы, и в ней не только «женятся», но – наоборот Евангелию при сравнительной неуклюжести гусеницы, при подобии смерти в куколке, – бабочка вся только одухотворена, и, не вкушая вовсе (поразительно!! – не только хоботок ее вовсе не приспособлен для еды, но у нее нет и кишечника, по крайней мере – у некоторых!!), странным образом – она имеет отношение единственно к половым органам «чуждых себе существ», приблизительно – именно Дерева жизни: растений, непонятных, загадочных. Это что-то, перед всякой бабочкою, – неизмеримое, огромное. Это – лес, сад. Что же это значит? Таинственным образом жизнь бабочки указует или предвещает нам, что и души наши после гроба-куколки – будут получать от нектара двух или обоих божеств. Ибо сказано, что сотворена была Вселенная от Элогим (двойственное число Имени Божия, употребленное в рассказе Библии о сотворении мира), а не от Элоах (единственное число); что божеств – два, а не одно: «по образу и по подобию которых – мужем и женою сотворил Бог и человека».»
«Апокалипсис нашего времени»
Гусеница – мы ползаем и жрем —
Куколка – в гробу лежим по смерти —
Мотылек – уже летим в свой дом —
Объятые – громадою бессмертья!
Медитация 293
«Мотылек – это „душа“, погруженная в мировой эфир, летающая, знающая только солнце, нектар, и – никак не питающаяся, кроме как из огромных цветочных чашечек. Христос же сказал: „В будущей жизни уже не посягают, не женятся“. Но „мотылек“ есть „будущая жизнь“ гусеницы, и в ней не только „женятся“, но – наоборот Евангелию при сравнительной неуклюжести гусеницы, при подобии смерти в куколке, – бабочка вся только одухотворена, и, не вкушая вовсе (поразительно!! – не только хоботок ее вовсе не приспособлен для еды, но у нее нет и кишечника, по крайней мере – у некоторых!!), странным образом – она имеет отношение единственно к половым органам „чуждых себе существ“, приблизительно – именно Дерева жизни: растений, непонятных, загадочных.»
«Апокалипсис нашего времени»
Мотылек – душа – погружена в эфир —
Огонь – любовь – нектар – и солнце —
Точно – с космосом – совокупился – мир —
И дух бессмертья в вечном круге не уймется!
Медитация 294
«Не без улыбки можно ответить о «соблазнах мира сего», что в них-то и «течет», как бы истекает из души вещей, из энтелехии вещей – уже теперь «жизнь будущего века»; и что вкусовая и обонятельная часть нашего лица, и вообще-то наиболее прекрасная и «небесная», именно и прекрасна от очертаний губ, рта и носа. «Что за урод, в ком нет носа и губ», или есть в них повреждение, и даже просто – некрасивая линия. Апокалипсическое в нас – улыбка.
Улыбка – всего апокалипсичнее.
Радость, ты – искра небес, ты – божественна, Дочь елисейских полей…
Это – не аллегория, это – реальная, точнее – это ноуменальная правда. «Хорошо соблазняться» и «хорошо быть соблазняемым». Хорошо, «через кого соблазн входит в мир»: он вносит край неба на плосковатую землю. Загадочно, что в Евангелии ни разу не названо ни одного запаха, ничего – пахучего, ароматного; как бы подчеркнуто расхождение с цветком Библии – «Песнью песней», этою песнею, о которой один старец Востока выговорил, что «все стояние мира недостойно того дня, в который была создана „Песня песней“.»
«Апокалипсис нашего времени»
Душа вещей – в соблазнах сего мира —
Улыбка – апокалипсис – из нас —
Сияет чудом отраженного эфира —
Явив в слиянье смерти с жизнью – свой экстаз!
Медитация 295
«И нет Бога не-Покровителя. Это – Провидение. Ибо точка знает свою окружность, как курица – порожденные ею яйца, на которых она сидит.
Так вышли небо, земля и звезды. Они «вышли», потому что мир есть религия: – не потому, что «в мире зародилась религия», а совсем и вовсе наоборот, совершенно и вовсе разное: потому-то и вышли «луна, звезды и земля», и «закружилось все – в небо», что в тайне и сущности мироздания – как вздох и тень – всегда лежала молитва. Можно сказать, что вздох был «тем паром», «туманом», из которого и вышло «все». Так что «все» – естественно и «задышало», когда появилось. Оно задышало, потому что появилось из «вздоха». Потому что «вздох» – это «Бог». Бог – не бытие. Не всемогущество. Бог – «первое веяние», «утро». Из которого все – «потом».»
«Апокалипсис нашего времени»
Бог – первое веянье – утро —
Бог – вздох – из которого всё —
Взошло – точно вечная мудрость —
Извлекла – в нем – живое лицо!
Медитация 296
«Самый смысл мой осмыслился через «друга». Все вочеловечилось.
Я получил речь, полет, силу. Все наполнилось «земным», и вместе
таким небесным».
«Опавшие листья. Короб первый»
Мой друг – моя душа – любовь – мечта
Дала мне речь – полет – и силу —
Небесная – земная – красота —
Всю жизнь мою собой приворожила!
Р. S. Другом Василий Розанов называл свою любимую (пусть и гражданскую – церковь не дала согласия на развод с первой женой) жену – Варвару, подарившую ему и светлое чувство, и верность, и любимых детей. И печаль, и страдания из-за ее тяжелой болезни.
Медитация 297
«Иногда чувствую что-то чудовищное в себе. И это чудовищное – моя задумчивость. Тогда в круг ее очерченности ничто не входит. Я – каменный. А камень – чудовище. Ибо нужно любить и пламенеть. От нее мои несчастия в жизни (былая служба). Ошибка всего пути (был только «выходя из себя» внимателен к «другу» и
ее болезни) и «грехи». В задумчивости я ничего не мог делать. И с другой стороны все мог делать («грехи»). Потом грустил: но уже было поздно. Она съела меня и все вокруг меня.»
7 декабря 1912 года
«Опавшие листья. Короб первый»
Моя задумчивость – меня – всего – сожрала —
Мою любовь – мое вниманье к другу —
И жизни истинной – в ней было мало —
Лишь в осмыслении – она – дала мне – муку!
Медитация 298
«В невыразимых слезах хочется передать все просто и грубо, унижая милый предмет: хотя в смысле напора – сравнение точно:
Рот переполнен слюной, – нельзя выплюнуть. Можно попасть в старцев. Человек ест дни, недели, месяцы: нельзя сходить «кой-куда», – нужно все держать в себе… Пил, пьешь – и опять нельзя никуда «сходить»… Вот – девство.
– Я задыхаюсь! Меня распирает!
« – Нельзя». Вот монашество.
Что же такое делает оно? Как могло оно получить от земли, от
страны, от законов санкцию себе не как личному и исключительному
явлению, а как некоторой норме и правилу, как «образцу христианского жития», если его суть – просто никуда «не ходи»,
когда желудок, кишки, все внутренности расперты и мозг отравлен
мочевиною, всасывающейся в кровь, когда желудок отравлен птомаинами, когда начинается некроз тканей всего организма.
– Не могу!!!!
« – Нельзя!»
– Умираю!!!!
« – Умирай!»
Неужели, неужели это истина? Неужели это религиозная истина?
Неужели это – Божеская правда на земле?
Девушки, девушки – стойте в вашем стоянии! Вы посланы в мир животом, а не головою: вы – охранительницы Древа Жизни, а не каменных ископаемых дерев, находимых в угольных копях.
Охраняйте Древо Жизни – вы его Ангел «с мечом обращающимся».
И не опускайте этот меч.
(в клинике Ел. Павл.).
«Опавшие листья. Короб первый»
Девушки – вы живы животом —
В себе храните – Древо Жизни —
Любовью – нежностью – родством —
Несите всех живых – к небесным высям!
Медитация 299
«Все очерчено и окончено в человеке, кроме половых органов, которые кажутся около остального каким-то многоточием или
неясностью… которую встречает и с которой связывается неясность или многоточие другого организма. И тогда – оба ясны. Не
от этой ли неоконченности отвратительный вид их (на который все жалуются): и – восторг в минуту, когда недоговоренное —
кончается (акт в ощущении)?
Как бы Б. хотел сотворить акт: но не исполнил движение свое, а дал его начало в мужчине и начало в женщине. И уже они оканчивают это первоначальное движение. Отсюда его сладость и неодолимость. В «s» же (utriusque sexus homines) все уже кончено: вот отчего
с «s» связано столько таланта.
«Опавшие листья. Короб первый»
Восторг – в минуту ощущенья —
Слиянье жизней – в Вечности – всех нас —
Бог сотворил нас – чтобы сотвороенье —
Явило – чудом – сладостный экстаз!
Р. S. utriusque sexus homines – люди обоих полов
Медитация 300
«Возможно ли, чтобы позитивист заплакал?
Так же странно представить себе, как что «корова поехала верхом на кирасире». И это кончает разговоры с ним.
Расстаюсь с ним вечным расставанием.
Позитивизм в тайне души своей или точнее в сердцевине своего бездушия:
И пусть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать.
Позитивизм – философский мавзолей над умирающим человечеством. Не хочу! Не хочу! Презираю, ненавижу, боюсь!!!
«Опавшие листья. Короб первый»
Холодный – точный – и научный взгляд —
Никогда – живым – в себе не станет —
Только пламенной душе – замки у врат —
Небесных – путь – раскроют – к вечной тайне!
Медитация 301
«Язычество – утро, христианство – вечер.
Каждой единичной вещи и целого мира.
Неужели не настанет утра, неужели это последний вечер?..»
«Опавшие листья. Короб первый»
Утро – язычество – и – вечер – христианство —
Мы – между ними – в чудной темноте —
Чуя – думаем – что – вечные препятствья —
Исчезнут – в лучах солнца – на кресте!
Р. S. Как ни странно, но в пасмурный и непогожий день, волею судьбы оказавшись у могилы Василия Розанова в Черниговском Гефсиманском скиту в Сергиевом Посаде, я увидел лучи солнца на его деревянном кресте, и почувствовал его улыбку вместе с солнцем, выглянувшим из-за туч. Вот-с!
Медитация 302
«Заступ – железный. И только им можно соскрести сорную траву. Вот основание наказаний и темницы. Только не любя человека, не жалея его, не защищая его – можно отвергать этот железный заступ.
Во всех религиях есть представление и ожидание рая и ада, т. е. это внутренний голос всего человечества, религиозный голос. «Хулиганства», «зарезать» и «обокрасть» – и Небо не защищает.
Защищают одни «новые христиане» и социал-демократы, пока их наказывают и пока им нечего есть. Но подождите: сядут они за стол; – и тогда потребуют отвести в темницу всякого, кто им помешает положить и ноги на стол.
(за занятиями).
«Опавшие листья. Короб первый»
Как странно – обнаруживая грех —
В любом живом – безумном – человеке —
Ты становишься вдруг прозорливей всех —
И вечно памятен – нам всем – в грядущем веке!
Медитация 303
«Чего хотел, тем и захлебнулся. Когда наша простая Русь полюбила его простою и светлою любовью за «Войну и мир», он сказал: «Мало. Хочу быть Буддой и Шопенгауэром». Но вместо «Будды и
Шопенгауэра» получилось только 42 карточки, где он снят в 3/4, 1/2, en face, в профиль и, кажется, «с ног», сидя, стоя, лежа, в рубахе, кафтане и еще в чем-то, за плугом и верхом, в шапочке, шляпе и
«просто так»… Нет, дьявол умеет смеяться над тем, кто ему (славе) продает свою душу.
– «Которую же карточку выбрать?», – говорят две курсистки и студент. Но покупают целых 3, заплатив за все 15 коп.
Sic transit gloria mundi.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Увы – увы – проходит слава мира —
Чего хотел – так – тем и захлебнулся —
Только – эхо – точно – голос из эфира —
Доносит нам лишь прожитое чувство!
Р. S. Sic transit gloria mundi – Таким образом проходит слава мира (лат.)
Медитация 304
«Помоги вам Господь милосердный поскорее вникнуть в дух реально существующего монашества и проникнуться им. Христианство личное есть прежде всего трансцендентный (не земной, загробный) эгоизм. Альтруизм же сам собою „приложится“. „Страх Божий“ (за себя, за свою вечность) есть начало премудрости религиозной.»
Константин Леонтьев
«Это все очень глубоко. Трепет, испуг за себя – да, вот начало «страха Божия» и «премудрости религиозной». Недаром иезуиты (я видел в «Imago prime saeculi Societatis Jesu», Antwerpen, 1640 г.) в первую фанатичную пору существования своего изображали «общество Иисусово», как корабль среди бушующих волн. «Только мы спасаемся, – грядите к нам! Вне – гибель!!» До инквизиции отсюда уже вершок расстояния. Ведь и она родилась вся из испуга за спасение; ее гнездо – религиозное отчаяние (францисканцев). В личной биографии Леонтьев был поразительный альтруист; и это все поправляет в нем, преображает сумрачные идеи его в fata-morgan’y. «Авель, для чего ты надеваешь на себя шкуру Каина? – хочется спросить. – И жмешь руку брата, выкидываешь за борт его «каинство» (=ницшеанство); и, если богат, заготовляешь жирного барана в снедь и усаживаешь за стол его: «Авель милый, ты отощал от каннского мышления: отложи клобук в сторону, вооружись ножом и вилкой и кушай сытно, как Петр Петрович Петух. От хорошей пищи проходят худые мысли».»
Василий Васильевич Розанов —
Личные заметки
на письмо Константина Леонтьев
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Страх за себя – начало «страха Божия» —
Но искупает ли – он – грешника – вину —
Не воздвигает ли – он – «памятники ложные»
Собой скрывающие – вход все в ту же тьму?
Медитация 305
«Но усердно молю Бога, чтобы вы поскорее переросли Достоевского с его „гармониями“, которых никогда не будет, да и не нужно. Его монашество – сочиненное. И учение от Зосимы – ложное; и весь стиль его бесед фальшивый.»
Константин Леонтьев
«Пантеистическое, благое, доброе. Впрочем, тоже злой человек, и уже отделясь теперь вовсе от Леонтьева, я скажу покойнику: «Ну, конечно, от птичек лесных, от полевых травок Зосима взял свою доброту, благость, пантеизм: на афонских задворках он выучился бы только жесткости, сребролюбию и таким порокам, о коих вне обители и не слыхивано».
Ну, какой же стиль, если не благостный? Вся Россия удивилась и умилилась величию благости Зосимы. «Не наш, не наш он!» – восклицает Леонтьев от имени православного монастыря. «И правда – не ваш», – отвечаю я и беру Зосиму в охапку и выношу его, а с ним и все его богатство душевное – за стены тихих обителей.»
Василий Васильевич Розанов —
Личные заметки
на письмо К. Леонтьева
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Как различить святую доброту —
Познать истину – любовь – саму смиренность —
Человек узревший божью красоту —
Получает – как сокровище – блаженность!
Медитация 306
«На этот раз прощайте. Пишите, сколько угодно, когда хочется; не всегда тотчас отвечу, но всегда буду очень рад. Отвечаю на ваши объятия, сколько сил осталось!..
Ваш К. Леонтьев. NB. (Константин Николаевич). P. S. Холостой вы или женатый?
Если женатый и если задумаете в Оптину приехать, то не берите с собой на 1-й раз супругу вашу, какая бы она прекрасная женщина ни была. Знаю, по прежнему опыту, как полезно в хорошем монастыре пожить неделю, месяц одному, и как отвлекают именно близкие люди, приехавшие с нами, наше внимание от тех впечатлений и дум, которых влияние так дорого. Позднее – другое дело…
Константин Леонтьев
«Да, любовь к родному отвлекает „от нас“ (аскетов, аскетизма); а как любить „нас“ непременно нужно, – то оставь родное, сперва хоть на время, а потом, смотря, как обстоятельства сложатся, – может быть, и навсегда. Таков исторический, тихонький, вполголоса припев аскетизма. „Хочешь поцеловать детей? На, лучше поцелуй набалдашник моего посоха“.»
Василий Васильевич Розанов —
Личные заметки
на письмо К. Леоньева
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Отвлекает нас – любовь к родному —
Но как же холоден – серьезный аскетизм —
Имея лишь презрение к живому —
Хотя оно – ему – и подарило жизнь!
Р. S. Не взирая на ехидство и насмешки, которые одаривает Розанов Леонтьева в личных заметках на его письма, их связывала очень крепкая духовная дружба. И последнее желание Розанова было – быть похороненным рядом со своим другом – Константином Леонтьевым у Черниговского храма (под которым расположен пещерный храм Всех бесплотных святых), что и было исполнено. И сейчас можно эти две могилы, то есть два креста (поскольку могилы были уничтожены большевикми в 1922 году) 2-ух друзей увидеть вместе на территории Гефсиманского Черниговского скита в городе Сергиев-Посад!
Медитация 307
«Вы желаете, чтобы я вам побольше написал о Страхове. Простите, не хочется! Я всегда имел к нему какое-то „физиологическое“ отвращение; и очень может быть, что и у него ко мне такое же чувство. Но разница в том, что я всегда старался быть к нему справедливым (т.е. к сочинениям его) и пользовался всяким поводом, чтобы помянуть его добром в печати: советовал молодым людям читать его, дарил им даже его книги, а он ото всего подобного по отношению ко мне всегда уклонялся, и примеров этой его недобросовестности я могу при свидании (о котором мечтаю!) рассказать вам много. Но и в нем зависти собственно ничуть не подозреваю. Хотя его-то, с его тягучестью и неясностью идеалов, я уже никак не намерен считать выше себя (подобно тому, т.е., как считаю Владимира Соловьева, несмотря на его заблуждения и прогрессивное иезуитство), ибо доказателен ли я или нет, не знаю, но знаю, что всякий умный человек поймет, чего я хочу, а из Страхова никто ничего положительного не извлечет, у него все только тонкая и верная критика, да разные „уклонения“, „умалчивания“, „нерешительность“ и „притворство“. Но ведь из того, что я считаю его по всем пунктам (за исключением двух: систематической учености и уменья философски излагать) ниже себя, не следует, что и он в этом со мной согласен. Я думаю, наоборот, он себя считает гораздо выше: иначе он писал бы обо мне давно. У него есть три кумира: Аполл. Григорьев, Данилевский и Лев Толстой. Об них он писал давно, много и настойчиво, о двух первых даже он один, и писал постоянно и весьма мужественно. И даже нельзя сказать, что он критиковал их: он только излагал и прославлял их. Их он считает выше себя и честно исполняет против них свой литературный долг. И в этом он даже может служить примером другим. Владимир Соловьев правду говорит, что характер его очень непонятный и сложный: и добросовестен, и фальшив и т. д. Я думаю так: он писал бы обо мне много в двух случаях: или если бы он сам, независимо от других, ценил меня высоко, или если бы и не ценя, видел, что у других, у многих я имею успех и что с влиянием моим необходимо считаться (как считаемся мы с „либералами“). Но ни того, ни другого нет. Значит, и ему завидовать нечему… Дурак будет тот, кто в литературе мне позавидует, а он не дурак.»
Константин Леонтьев
«Я не выпустил ни одного из жестких слов Л-ва о Страхове и должен их уравновесить словами Страхова о Л-ве. Прочитав „Анализ, стиль и веяние“ Л-ва, я был поражен, встретив совершенно нового в литературе человека, увидев „литературный портрет“, какого вовсе (ни у нас, ни у иностранцев) не видывал никогда. Впечатление свое я сообщил Страхову, с которым был интимен. Но, как верно здесь пишет Л-в, Страхов был „тягуч, неясен и уклончив“. – „Да, да, Леонтьев, Константин Николаевич, – знаю; давно пишет и очень талантливо пишет. Очень талантливый человек“… Ничего более определенного он мне не сказал. Позднее я узнал, что он, как и Рачинский, питал непобедимое и неустранимое отвращение к личности Л-ва и всему образу его мыслей. Тут был протест против „ницшеанства не в Ницше“. Оба они возмущались смесью эстетизма и христианства, монашества и „кудрей Алкивиада“ и, главное, жесткости, суровости и, наконец, прямо жестокости в идеях Л-ва, смешанной с аристократическим вкусом к роскошной неге, к сладострастию даже. „Фу, черт – турецкий игумен!“ – это удивление во мне, у них выразилось, как негодование, как презрение. Но не может человек видеть „зад свой“ (выражение Библии о Боге), и Л-в никогда не догадался о настоящем мотиве отчуждения от себя многих людей, также, по-видимому, как он, „консервативных“, „православных“.»
Василий Васильевич Розанов —
Личные заметки
на письма К. Леонтьева
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Не увидит – зад свой – ни один —
Как – и Бога – в его вечной тьме —
Лишь в зеркале – среди земных картин —
Мы ловим – истину – в ее безумном сне!
Медитация 308
«Грусть – моя вечная гостья. И как я люблю эту гостью. Она в платье не богатом и не бедном. Худенькая. Я думаю, она
похожа на мою мамашу. У нее нет речей, или мало. Только вид. Он не огорченный и не раздраженный. Но что я описываю; разве есть слова? Она бесконечна.
– Грусть – это бесконечность!
Она приходит вечером, в сумерки, неслышно, незаметно. Она уже «тут», когда думаешь, что нет ее. Теперь она, не возражая, не оспаривая, примешивает ко всему, что вы думаете, свой налет: и
этот «налет» – бесконечен.
Грусть – это упрек, жалоба и недостаточность. Я думаю, она к
человеку подошла в тот вечерний час, когда Адам «вкусил» и был изгнан из рая. С этого времени она всегда недалеко от него. Всегда «где-то тут»: но показывается в вечерние часы.»
(окружной суд; дожидаясь секретаря).
«Опавшие листья. Короб первый»
Грусть – моя вечная гостья —
Бесконечность – ощущения – что ты —
К потерянному раю – строишь мостик —
Чтоб не околеть в безмолвьях тьмы!
Медитация 309
«В Оптиной «Братьев Карамазовых» правильным правосл. сочинением не признают, и старец Зосима ничуть ни учением, ни характером на отца Амвросия не похож. Достоевский описал только его наружность, но говорить его заставил совершенно не то, что он говорит, и не в том стиле, в каком Амвросий выражается. У от. Амвросия прежде всего строго церковная мистика и уже потом – прикладная мораль. У от. Зосимы (устами которого говорит сам Фед. Мих.!) – прежде всего мораль, «любовь», «любовь» и т. д., ну, а мистика очень слаба. Не верьте ему, когда он хвалится, что знает монашество; он знает хорошо только свою проповедь любви – и больше ничего. Он в Оптиной пробыл дня два-три всего!..
«Любовь» же (или проще и яснее доброту, милосердие, справедливость) надо проповедовать, ибо ее мало у людей, и она легко гаснет у них, но не должно пророчить ее воцарение на земле. Это психологически, реально невозможно, и теологически непозволительно, ибо давно осуждено церковью, как своего рода ересь (хилиазм, т.е. 1000-летнее царство Христа на земле, перед концом света). Смотри «Богословие» Макария, т. V, стр. 225, изд. 1853 г. Аминь.»
Константин Леонтьев
«Ну, тоже все «авторитеты». Тут смотри, кто у кого понадерган, который компилятор у которого: «инде из немцев, инде из англикан, инде от латинцев, – хоща они и папежники, но грамоте больше и раньше нас научены». Все это богословствование из книги в книгу с каждым новым переписыванием все разжижается. Истины религиозные самовозжигаются из опыта. И кто «на кресте» (биографическом) не бывал, тот и Бога не узрит. «Голгофа», таким образом, имеет свой смысл – источника великих откровений, только ее сам переживи и никогда, никогда другому ее не навязывай. Лучше пройди мимо и Голгофы, и откровений. Но если случится на нее взойти, то вот, отверзутся очи твои на многое неожиданное. Ошибка исторического христианства заключалась главным образом в том, что, поджимая под себя хвост при виде страдания, однако же находились (и всегда находились) трусливые, говорившие: «Я боюсь, а ты, однако, пойди». Не «шострадальцы испортили его, но то, что на их путь стали звать вообще человечество сытенькие. Леонтьев свое страстное и острое монашество вынес из десятилетий биографического уныния, о котором слишком ясно в приведенном письме говорит (что значит для писателя, и урожденного, с призванием, – почти не быть даже и читаемым!). Но что, если бы начинающему писателю не только посоветовать, но и фактически, творчески создать, обусловить полную и навсегда судьбу: остаться вовсе в безвестности. И еще с присказкой: «Ничего, зато вы спасетесь, станете, может быть, монахом; в немощах ваших сила Божия скажется». Затем, естественная жизнь человеческая, и именно в миру, среди людей, имеет уже сама в себе естественные страдания, роковые, неустранимые. Главным образом это суть: болезни, смерть, бедность, изнеможение в труде, разочарование в близких людях. Их всех не знает, не несет монашество; этот легчайший, беспечальный и беспечный, путь жизни (только одна «скорбь»: не касаться женщины). Что значит, напр., для родителей потерять девятилетнего единственного ребенка, уже столь возлюбленного, на котором висит, можно сказать, весь смысл дома их, жизни, биографии, быта!! Монах этого не знает! Что, далее, значит любящей жене вдруг узнать о неверности мужа, мужу – о неверности жены!! Как потрясается вся жизнь. Через душу переехал поезд, оставив тело живым, – вот сравнение! Поэтому, если аскеты говорят (как деревянное правило), что «надо искать скорбей», или «не убегать скорбей», то именно потому, что они вовсе и не знают скорбей иначе, как в форме грибного стола во все посты и пресловутого «некасания женщины». Отсутствие и незнание настоящих «скорбей» и заставило их так легко обходиться с их идеей. Голгофа есть в жизни, неизбежна. И еще увеличивать ее, искать – грех.»
Василий Васильевич Розанов —
Личные заметки
на письма К. Леонтьева
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Надо быть на кресте – чтобы Бога узреть —
Так – точно – душу поезд переехал —
Тело живо – только в чувствах – Смерть —
Лишь скорбь одна – безумному – утеха!
Медитация 310
«Я опасаюсь для будущего России чистой оригинальной и гениальной философии… Она, может быть, полезна только как пособница богословия… Лучше 10 новых мистических сект (вроде скопцов и т.п.), чем 5 новых философских систем (вроде Фихте, Гегеля и т.п.). Хорошие философские системы, именно хорошие, – это начало конца. Если же вы говорите дальше о «спасении души» в смысле церковном, прямом и реальном, т.е. об избежании ада для индивидуальной души и воскресении новой, высшей плоти, а не в смысле аллегорическом, идеалистически-земном, т.е. не в смысле душевной «гармонии» на земле, то, конечно, я согласен… Пошли Господи нам, русским, такую метафизику, такую психологию, этику, которые будут приводить просто-напросто к Никейскому символу веры, к старчеству, к постам и молебнам и т. д.
Константин Леонтьев
«На слова: «Вековые течения истории и философии – вот что станет, вероятно, в ближайшем будущем любимым предметом нашего изучения; и жадное стремление, овладев событиями, направить их – вот что сделается предметом нашей главной заботы. Политика, в высоком смысле этого слова, в смысле проникновения в ход истории и влияния на него, и философия, как потребность гибнущей и жадно хватающейся за спасение души, – такова цель, неудержимо влекущая нас к себе».
Василий Васильевич Розанов —
Личные заметки
на письма К. Леонтьева
(здесь Розанов приводит свои слова из письма к Константину Леонтьеву, на которые ему отвечает К. Леонтьев)
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Жадно стремясь – пытаемся направить —
Теченье своей гибнущей души —
К спасению ее – как – к божьей славе —
В неумолимости желанья – вечно жить!
Медитация 311
«Прибавлю еще вот что, для меня весьма важное. У меня есть одно довольно большое и давно начатое сочинение под заглавием «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения». Вы поймете без труда, в какой тесной связи оно состоит с одобряемой вами гипотезой «вторичного смешения и упрощения форм». Едва ли я буду в силах его кончить; силы мои слабеют, и, что еще важнее, охота – все меньше и меньше… После 30-летней борьбы утомлен, наконец, несправедливостью, предательством, равнодушием одних; бессилием и неловкостью других; подлостью третьих… При моей вере в мистические начала, вам, конечно, не покажется странным, что я придаю большое значение моему заочному знакомству с вами именно тогда, именно тогда, когда во мне случился особого рода внутренний перелом: до прошлого года я считал тот день потерянным, в который я не писал; теперь таких дней множество, и я рад, что могу не писать; рад, что материальные условия жизни позволяют мне забывать о «вознаграждении»; а для «влияния», которого, при всем желании утешить себя иллюзией, я нигде открыть не могу, – не желаю отказываться даже и от гран-пасьянса, который можно раскладывать по целым часам.
Константин Леонтьев
«Какая «урожденная» потребность писать и почти полувековое абсолютное невнимание общества к писателю, почти полная его нечитаемость! Миф о «муках Тантала», я думаю, никогда еще не имел для себя такой иллюстрации, как в этом своеобразном русском писателе с своеобразною, поразительною судьбою.
Поразительно. Я же выше сказал, что это был маленький Тамерлан, проигравший всю жизнь «в дураки» в провинции. Это признание Л-ва о «гран-пасьянсе» почти буквально совпадает с моею мыслью.»
Василий Васильевич Розанов —
Личные заметки
на письма К. Леонтьева
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Всю жизнь играя в «дурака» —
В провинции – писатель безызвестный —
Точно – знал – его тоска —
Имеет связь – с неспетой песней!
Медитация 312
«Не полон ли мир ужасов, которых мы еще совершенно не знаем? Не потому ли нет полного ведения, что его не вынес бы ум и особенно не вынесло бы сердце человека? Бедные мы птички…
от кустика до кустика и от дня до дня…»
«Опавшие листья. Короб первый»
А если мир наш заключен – в ужасной тайне —
Не для того ль – чтоб просто жили мы —
Но для чего тогда – растет везде случайность —
И мы – реальность пропускаем через сны?
Медитация 313
«Мы не по думанью любим, а по любви думаем.
Даже и в мысли – сердце первое.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Мы по любви лишь думаем – так сердце —
Велит нам отпереть святую дверь —
Где мраку вечному от нас не отвертеться —
Ибо его боясь – мы – видим жизни цель!
Медитация 314
«Боль мира победила радость мира – вот христианство. И мечтается вернуться к радости. Вот тревога язычества.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Боль мира – победила радость мира —
И христианство – слилось с грустными людьми —
Лишь язычество – из юных – светит мило —
Чтоб в душе – мы оставались – все – детьми!
Медитация 315
«Все воображают что душа есть существо. Но почему она не есть музыка?
И ищут ее «свойства» («свойства предмета»). Но почему она не имеет
только строй?
(за кофе. утр.)
«Опавшие листья. Короб первый»
Душа моя – необъяснимая никем —
Живет как музыка – сама собой – играя —
Настрой ее – переходящий боль и тлен —
Не есть ли голос мне доставшийся от рая?
Медитация 316
«Без веры в себя нельзя быть сильным.
Но эта вера в себя развивает в человеке – нескромность. Не отсюда ли то противное в том, что я иногда нахожу у себя (сочин.)?
«Опавшие листья. Короб первый»
Без веры в себя – силы нет —
Но она – и являет нескромность —
Я готов – удивить целый свет —
Чтоб любили меня людей сонмы!
Медитация 317
«Пройдет все, пройдем мы, пройдут наши дела.
Л.?
Нет.
Хочется думать.
Зачем я так упираюсь тоже «пройти»?
И будет землица, по которой будут проходить люди.
Боже: вся земля – великая могила.»
«Опавшие листья. Короб первый»
Вся земля – великая могила —
Сколько по ней – в нее – прошло людей —
Я против смерти – упираюсь с силой —
Точно – бессмертье – ощущаю – все острей!
Медитация 318
«Будь верен человеку, и Бог ничто тебе не поставит в неверность.
Будь верен в дружбе и верен в любви: остальных заповедей можешь и не исполнять.»
(13 июня 1912 года)
«Опавшие листья. Короб первый»
Будь верен человеку – и в любви —
А Бог – простит все остальное —
Овладевая – разумом Земли —
Я еще больше верю в Вечное-Живое!
Медитация 319
«Прошу вас, какова бы ни была ваша невеста, – станьте первый на коврик… Если она кроткая*, ей это понравится, если вспыльчивая, тем нужнее это.»
Константин Леонтьев
«Все это длинное рассуждение, к счастью, оказалось не нужным. «Коврика» и не заметил, не то, чтобы пытаться «ранее вступить на него». Но какова, однако, психология предвенечная у нас, вызвавшая вековым постоянством своим обычай. «Кто-то из нас будет господствовать?"… Вспоминается слово, сказанное Израилю Богом через пророка Иезекииля: «И ты не будешь Меня более называть господином (Ваал), а будешь называть Меня супругом» (Иегова). Да супружества нет вовсе, если оно не каплет, как мирра, нежностью и благоуханием, взаимной уступчивостью, восторгом уступчивости. «Вступи ты первый (или: «ты первая») на коврик» – вот долженствующая, правильная психология супружества. Но нравы потекли так, что этого никто не говорит. И снова вспомнишь Завет Ветхий, Завет Вечный по слову Божию, столь нам нужный сейчас, практически нужный. «Ты и семейство твое» – вечный словооборот в законодательстве «раба Божия Моисея». Человек не мыслится без семьи, как предмет не существует и не мыслится без тени. Оттого сотворение Евы примыкает так органически к сотворению Адама («из ребра его»), дабы показать, что и мыслиться они не должны друг без друга. Они – органически, и притом предустановленно органически, соединены: и ни Адам не кончен без Евы, ни Ева не начата без Адама. Здесь – любовь, от самого создания и в плане самого создания. Бог в могуществе своем мог бы сотворить Еву из второго куска глины: тогда любовь была бы возможна, а не стала бы требуема. Давно уже у нас (в Европе) стала любовь и связь супружества чем-то «возможным для всякого», а не «необходимым для каждого». Не прибавляем мы: «ты и семейство твое», ибо человек может быть и без семейства, мыслится и бессемейным. Все поставлено так, как если бы «Адам» и «Ева» были сделаны из двух отдельных глиняных куколок. Все уже разрушено, и, может быть, невозвратимо. Правда, и мы риторически повторяем: «Муж и жена – одно», но это – не слово любви (ибо не из любви течет), а слово власти. «Мы соединили, стало быть – одно» (= «крепко»). И колотит «одна половина» другую. Ревет вторая половина: «Мочи нет терпеть!» Но ей гордо отвечают: «Тише… сделай веселое лицо; улыбайся; сохрани обман, не выдай нас: ведь вы теперь одно, ибо мы вас соединили и уже невозможно разделить вас, так как это значило бы признаться в бессилии нашего соединения; а такому признанию препятствует наша гордость». Вот отчего в Библии есть картины Содома и Гоморры, не утаен случай Лота и его дочерей, вообще ничего не утаено: но на всем протяжении ее листов ни одного (ни одного!) случая, где бы 1) муж жену бил, 2) родители были свое дитя. Все дети рождались в любви, а все супружества были счастливы. Чем, какими мерами золота оценить единственный этот социальный и исторический факт? И не воображайте, что это проистекало: 1) от послушливости еврейских детей, 2) от покорливости еврейских женщин, 3) от любви мужей-евреев. Из непослушания их Моисею, из ослушания их пророкам и Богу ясно, что народ еврейский был буйный, самонадеянный и страстный. Да, но и тигр любимую тигрицу любит, а не грызет. Дело в том все, что каждый еврей жил именно с любимою женою, а каждая еврейка была супругою именно любимого человека; что у них законы о браке, через Моисея данные и потом подробно в том же духе разработанные, были торопливыми слугами на побегушках у любви («ребро Адама»); тогда как у нас любовь – робкая раба закона, который с нею не сообразуется, а ее с собою, с своей гордостью и неподвижностью, хочет сообразовать.»
Василий Васильевич Розанов —
Личные заметки
на письма К. Леонтьева
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Кто будет господин – жена иль муж —
И будут вместе ли всегда – точно – одно —
Традиция взросла из наших нужд —
Но любви в ее оковах – все – равно!
Медитация 320
«В Оптину Пустынь мы хотели с женой приехать месяц спустя после свадьбы; но, будучи в Москве (Выставка – скверна), так от неопытности и дороговизны во всем растратились, что выезжать с оставшимися рублями (должно быть 20 – 30) не решились, было рискованно, страшно, да и просто невозможно, а когда, посещая на прощание Воробьевы Горы (кои жене моей необыкновенно понравились), вдруг нашли дачу за 30 руб. за лето, причем в задаток можно было дать лишь 3 руб., – то с радостью на нее переехали из дорогой гостиницы и от дорогих обедов в разных гостиницах. Итак, ужас финансового кризиса заставил нас вместо Оптиной Пустыни бежать сюда, в милый и чистенький домик богомольных и трудолюбивых линован, коих я с наслаждением и почтением здесь наблюдаю. Но я верю, что мы свидимся, буду я ранее или позже (нынешний или следующий год) в Оптиной, и наговоримся. Знаете, я всегда представляю себе всех нас, сражающихся, давших себе слово победить или умереть, – сереньких „средних людей“ наивного и не эстетичного Прудона, – в виде крошечной дружины, но очень тесно связанной, и всегда хоть раз хочется взглянуть на каждого сотоварища по оружию. Вы не сердитесь, что я все пишу „сотоварищи“, – это не по осуществленному мною, но по замысленному к осуществлению. Чувствуется, что Бог мне поможет, и верю я в будущем в очень сильное свое влияние на души людей; почему-то верится.»
Василий Васильевич Розанов – Из письма В. В. Розанова —
К. Леонтьеву
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Духовный замысел – в таинственной душе —
К осуществленью своему – вовсю – стремился —
Точно – все – видя – Бог – создал – уже —
План проявленья в нас божественного смысла!
Р. S. В этом письме Розанов, будучи никому неизвестным учителем географии в Елецкой гимназии, намекает уже достаточно известному русскому мыслителю и писателю – Константину Леонтьеву, что и он станет значительным русским писателем и мыслителем. Что и произошло, т.е. он предвидел свою прижизненную славу и признание! Вот-с!
Медитация 321
«В одном месте, где-то Вы сказали: «Самое лучшее в добром деле – это то, что оно остается неизвестно»; у Вас лучше это сказано, изящнее. Я чуть не заплакал, прочитав эти слова: в них сознан центр душевного целомудрия, самое лучшее, к чему мы способны. Мы, пишущие, вечно оскверняем этот центр. Поэтому есть нечто развратное в писательстве; я это вечно чувствую, и, когда вижу свои мысли напечатанными, у меня пробуждается чувство мучительного неудовлетворения.
Но это – тема дальнего рассуждения; по-моему, все формы западной цивилизации
(а литература в установившемся виде – одна из них) имеют в себе этот развращенный оттенок. Ярко, ослепительно; непреодолимо очаровывает, – но и мучит внутренно не совпадением с простотой и ясностью первозданной и чистой человеческой природы.
Из письма Василия Васильевича Розанова – К. Леонтьеву
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Увы – пишу и мучаюсь – созданьем —
Несовпадением – того – что написал —
Природе – нам дающей в обладанье —
От Бога – Его вечный идеал!
Медитация 322
«Все таки есть что-то такое Темное, что одолевает в Б. Иначе пришлось бы признать «не благого Бога».
Всякая душа человеческая на этой мысли умрет. Не человек умрет, а душа его умрет, задохнется, погибнет. И на конце всего: бедные мы человеки.»
(глубокой ночью)
«Опавшие листья. Короб первый»
Что-то Темное почувствовал я в Боге —
Глубокой ночью – охватила вдруг тоска —
Этим чувством – озаряются – здесь – многие:
За что – ничтожны и грешны – мы – все века?
Медитация 323
«Конечно, я говорю о влиянии серьезном, вроде влияния Каткова, Л. Толстого, Достоевского, Добролюбова и Писарева в свое время; а не о каком-нибудь succes d’estime (успех достоинства (фр.)), вроде Страхова* и т. п. Таким-то и я давно пользуюсь. Но ведь это для усталых чувств и угасающих мыслей – возбуждение слабое!»
Константин Леонтьев
«Действительно, есть писатели, которые входят в плоть и кровь общества, страны; и есть писатели для полок библиотек. 99% литературы существуют для библиотек. Существование скучное, тусклое, печальное. Невозможно и представить себе, что значит „входить в жилы“ общества, чувствовать, что ты перерабатываешь дух людей, быт людей. Это – особая психология, головокружительная.»
Василий Васильевич Розанов —
Личные заметки
на письмо – К. Леонтьева
«Переписка Константина Леонтьева и Василия Розанова»
Перерабатывая дух людей – и быт —
Всей душой врастая в его жилы —
Писатель ощущает только стыд —
За то – что – мы нелепо жизнь прожили!
Медитация 324
«Эквивалентность, взаимная превращаемость духовного творчества и плодородия до того бьет в глаза своим постоянством и соотносительностью, что не воскликнуть:
«Пол – это душа!» – нет возможности… И отчего великие умы и люди, поэты, философы, цари творят живое из себя, не мертвечину, и создания их, поэтические, живописные, религиозные, мы любим, ими трогаемся, из них получаемся, им следуем, как бы следовал путник за живым руководителем?»
«Пол и душа» («Во дворе язычников»)
Умы великие философы – поэты —
Творят – Живое – из себя —
Мы ими тронуты – раскрыты – и раздеты —
Ибо пол и есть сама душа!
Медитация 325
«Ангелы летают ночью: так недаром рассказывают все сказки.
Я вместе с детьми верю этой истине и даже имею к ней кой-какое объяснение.
Ночь красивее дня. День – разум, лоика, «проф. Заозерский».
Ночь – тайна, творчество… Заметьте: цветы очень многие не пахнут днем,
а в ночь благоухают. А ведь цветок в растении – уж конечно пол.
Ночью цветы любят и поэтизируют, и небо горит звездами, которые – почему бы тоже? – так инстинктивно любят все влюбленные, от Адама до нас.»
«Пол и душа» («Во дворе язычников»)
Ночь – Тайна – Творчество – Поэзия —
Благоухание цветов – мерцанье звезд —
Пол и тьма – где – все исчезнем – мы
Соединяются в один бессмертный мост!
Медитация 326
«Эквивалентность, взаимная превращаемость духовного творчества и плодородия до того бьет в глаза своим постоянством и соотносительностью, что не воскликнуть:
«Пол – это душа!» – нет возможности…»
«Пол и душа» («Во дворе язычников»)
Души взаимность с нашим полом —
Эквивалент всей жизни создает —
И пламя бегает от мыслей до тел голых —
Творя из тайны наш безумный род!
Медитация 327
«Ангелы летают ночью: так недаром рассказывают все сказки.
Я вместе с детьми верю этой истине и даже имею к ней кой-какое объяснение.
Ночь красивее дня… Ночь – тайна, творчество…»
«Пол и душа» (Во дворе язычников»)
Ангелы летают ночью – сказки —
Дарят – точно – крылья бытию —
Святая истина раскрыла детям глазки —
Мы – все – садимся в вечную ладью!
Медитация 328
«От одного замечательного русского ученого слышал я замечание, что
сочетание полов под разными видами и именованиями проходят по всему мирозданию: не только в животном и растительном царстве, но и в химических процессах и механическом движении светил формула все та же одна везде, – говорил он, поясняя этот закон опытами и математическими выкладками. Глубоко мне врезалось это замечание, а его полное развитие должно было бы составить в научном отношении эпоху.»
«Пол и душа» (Во дворе язычников»)
Вечность вся разделена бессмертным полом —
Мужчина – женщина – везде горят огнем —
В любой науке – очевидно – голый
Факт – раскрывает – двух-полярный дом!
Медитация 329
«Только такая любовь к человеку есть настоящая, не преуменьшенная против существа любви и ее задачи, – где любящий совершенно не отделяет себя в мысли и не разделяется как бы в самой крови и нервах от любимого. Вот эту-то любовь к человеку я и встретил в своем «друге» и в матери ее, Ал. Адр-е: почему они две и сделались моими воспитательницами и «путеводными звездочками». И любовь моя к В. началась, когда я увидел ее лицо полное слез (именно лицо плакало, не глаза) при «†» моего товарища, Ивана Феоктистовича Петропавловского (Елец), их постояльца, платившего за 2 комнаты и стол 29 руб. (приготов. класс). Я увидел такое горе «по чужом человеке» (неожиданная, но не скоропостижная смерть), что остановился как вкопанный: и это решил мой выбор, судьбу и будущее.
И я не ошибся. Так и потом она любила всякого человека, в котором была нравственно уверена. В-ря есть самый нравственный человек, которого я встретил в жизни и о каком читал. Она бы скорее умерла, нежели бы произнесла неправду, даже в мелочи. Она просто этого не могла бы, не сумела. За 20 лет я не видел ее хотя двинувшуюся в сторону лжи, даже самой пустой; ей никогда в голову не приходит возможность сказать не то, что она определенно думает. Удивительно и натурально.»
«Смертное»
Любовь не отделить от существа —
В крови – и в нервах – и в душе – любимой —
Точно – что-то есть от колдовства —
Рождающего – вечные картины!
Медитация 330
«Только то чтение удовлетворительно, когда книга переживается. Читать «для удовольствия» не стоит. И даже для «пользы» едва ли стоит. Больше пользы приобретаешь «на ногах», – просто живя, делая. Я переживал Леонтьева (К.) и еще отчасти Талмуд. Начал «переживать» Метерлинка: страниц 8 я читал неделю, впадая почти после каждых 8-ми строк в часовую задумчивость (читал в конке). И бросил от труда переживания, – великолепного, но слишком утомляющего.
Зачем «читал» другое – не знаю. Ничего нового и ничего поразительного.
Пушкин… я его ел. Уже знаешь страницу, сцену: и перечтешь вновь: но это – еда. Вошло в меня, бежит в крови, освежает мозг, чистит душу от грехов. Его Когда для смертного умолкнет шумный день одинаково с 90-м псалмом («Помилуй мя, Боже»). Так же велико, оглушительно и религиозно. Такая же правда.»
«Смертное»
Бежит в крови – и освежает мозг —
Книга – чистит душу от грехов —
И строит – в Вечность – людям мост —
С Жизнью в ней горит сама Любовь!
Медитация 331
«Работа и страдание – вот вся моя жизнь. И утешением – что я видел заботу «друга» около себя. Нет: что я видел «друга» в самом себе. «Портретное» превосходило «работное». Она еще более меня страдала и еще больше работала. Когда рука уже висела, – в гневе на недвижность (весна 1912 года) она, остановясь среди комнаты, – несколько раз взмахнула обеими руками: правая делала полный оборот, а левая – поднималась только на небольшую дугу, и со слезами стала выкрикивать, как бы топая на больную руку:
– Работай! Работай! Работай! Работай!
У ней было все лицо в слезах. Я замер. И в восторге и в жалости.»
(левая рука имеет жизнь в плече и локте, но уже в кисть нервный импульс не доходит).
«Смертное»
Работа и страдание – вся жизнь —
Только друга видел я – в себе —
Ее болезнь – и слезы – это смысл —
Бороться – ради счастья – на земле!
Р. S. В контексте данного стиха счастье олицетворяет собой настоящую любовь.
Медитация 332
«Мамочка! Мамочка! Вечная наша мамочка.
Один образ – как ты молилась, в Наугейме, Мюнхене, дома, везде… Вот этот образ (дети его не видели) и прожег мне душу каленой иглой. Мамочка молится, а я… Мамочка вечно больна, а я постоянно здоров. И вот ужасное (тогда, всегда), как ураган, чувство: променять мир на «мамочку», разбить все, отречься от всего, уйти от всего – чтобы быть с «мамочкой». Быть с молитвой и болью.
Это и есть последняя правда моей жизни. После которой, естественно, все прежнее я назвал «ложью». Я и послан был в мир для «мамочки» и больше ни для кого: осязательно – вот скопить 35 000 и ездить в больницу. Ну, и душа…»
«Смертное»
Быть – с молитвою – и с болью —
Быть с мамочкой – быть с другом – навсегда —
Бог осветил всю жизнь мою любовью —
Чтоб могли в других сиять мои года!
Медитация 333
«Я даже испугался. А Ревекка проговорила у Ш-ы в комнате:
«– Н-н-н… да… Я прочла «Темный/ Лик». И такое счастье опять в губах. Точно она скушала что то сладкое.
Таких физиологических (зрительно-осязательных) вещиц надо увидеть, чтобы понять то, чему мы не хотим верить в книгах, в истории, в сказаниях. Действительно, есть какая-то ненависть между Ним и еврейством. И когда думаешь об этом – становится страшно. И понимаешь ноуменальное, а не феноменальное: «распни Его». Думают ли об этом евреи? толпа? По крайней мере никогда не высказываются.
(за уборкой библиотеки).
«Опавшие листья. Короб первый»
Между Богом и людьми порою ненависть —
Растет как боль из вечной тьмы —
Лишь прочитав веков земную летопись —
Чуешь – осязая – крик – Распни!
Р. S. «Темный лик» считается антихристианской книгой Василия Розанова. Когда он умирал и покаялся, дочь Розанова Татьяна Васильевна просила отца отказаться от 2 антихристианских книг «Темный лик» и «Люди лунного света», но Розанов отказался, сказав, что в них есть что-то верное! Вот-с!
Медитация 334
«Отроду я никогда не любил читать Евангелия. Не влекло. Читал
– учась и потом, – но ничего особенного не находил. Чудеса (все
«победы» над природой) меня не поражали и даже не занимали.
Слова, речи – я их не находил необыкновенными, кроме какой-то загадки лица, будущих знаний (разрушение храма и Иерусалима) и чего-то вещего. Напротив, Ветхим Заветом я не мог насытиться: все там мне казалось правдой и каким-то необыкновенно теплым, точно внутри слов и строк струится кровь, при том родная!
Рассказ о вдове из Сарепты Сидонской мне казался «более христианским,
чем все христианство».
Тут была какая-то врожденная непредрасположенность: и не невозможно, что она образовалась от ранней моей расположенности к рождению. Есть какая-то несовмещаемость между христианством и «разверстыми ложеснами» (Достоев.).»
(однако певчих за обедней с «Благословен Грядый во имя Господне
« – я никогда не мог слушать без слез. Но это мне казалось зовом, к чему-то другому относящимся к Будущему и вместе с тем к Прежде Покинутому).
«Опавшие листья. Короб первый»
Несовместимость веры и ложесн разверстых —
Вот что – тяжко мучает – меня —
Наши предки – дети – пели песни —
Вечной бездны – не страшась – как и огня!