-------
| bookZ.ru collection
|-------
| Лоис Макмастер Буджолд
|
| Бартер
-------
Бартер
Оладьи склеивались в центре сковородки, словно спаривающиеся амебы. Мэри-Элис решила, что перелила в тесто молока. Надо было точно отмерить порцию. Она нерешительно ткнула в место слияния лопаточкой, пытаясь отогнать оладьи к первоначально предназначенным местам. Когда Мэри-Элис попыталась положить инструмент на место, лопаточка, треснувшая по всей длине из-за усталости металла, зацепила щербатым краем порцию недопекшейся жижи и стащила ее со сковородки. Тесто плюхнулось на горелку и задымилось. Она поспешно пришлепнула его посудным полотенцем, которое обуглилось и заискрило.
В соседней комнате взревел телевизор, включенный на тройную громкость.
– Сделайте тише! – завопила Мэри-Элис.
«Кадетки в космосе» – это противно на любом уровне слышимости, но вот так… Она взглянула на электронные часы, где красным горели цифры 3.16 утра. За окном ярко светило солнце – значит, дети снова баловались с кнопкой установки времени. Впрочем, если идут «Кадетки в космосе», то сейчас – девять тридцать утра, суббота. Мэри-Элис с горечью подумала, что измеряет жизнь не кофейными ложечками, а телепрограммами. Она бросилась в гостиную, зажав уши руками.
– Тише! – снова завопила она и сама нажала на кнопку. – Если вы еще раз позволите младшему брату сбить настройку, я вообще отключу телевизор!
Самая Страшная Угроза…
– Ну, мам!
– Вы здесь, а я – нет. Вам велено за ним присматривать.
– Я его не видела.
– Как ты могла его не видеть – чтобы крутануть ручку, ему нужно было стоять прямо перед тобой!
Младший братик с наслаждением залялякал и появился из-за угла, волоча кошку за заднюю лапу.
– Отпусти кошку, Брайан…
Джейни обиженно ссутулилась, придвигаясь поближе к электронному поставщику дозированных наслаждений. Ее глаза жадно расширились при виде Пляжной Барби с Плавательным Бассейном: набор из нефтепластмасс себестоимостью в пятнадцать центов, раздутый до недельных расходов на еду.
– Мам, я хочу такую на Рождество…
– Господи, ведь сейчас только август! – огрызнулась Мэри-Элис, отступая на кухню.
Оладьи на сковороде обуглились, вторая кошка сидела на кухонном столе и лакала из миски тесто.
– А-а! – сдавленно вскрикнула Мэри-Элис.
Она схватила кошку за шкирку и швырнула в гостиную, надеясь, что малыш заловит и ее. Уставившись в миску, она попыталась определить, сколько теста съела кошка и откуда она его лакала. Тесто – не маргарин, на котором шершавый язычок оставляет характерные неровные бороздки, показывающие, с какой стороны его следует обрезать. Она отнесла миску к раковине и символически сняла с поверхности пару ложек, сбросив тесто в мойку белой кляксой. Ну, оно же все равно должно пропечься…
В кухню заявился старший сын, генерал Тедди Хан Соло Мур младший, семи лет. По-видимому, направляется на битву и собирает войска.
– Мам, ты не видела Люка Скайуокера?
– По-моему, он у твоего младшего брата. И, наверное, этот идиотик уже откусил ему голову.
– Это какие оладьи?
– Банановые.
– Не люблю бананы.
– Значит, оставишь кусочки бананов. Брысь! Ты, тварь неблагодарная, – зарычала она. – Я вас позову, когда завтрак будет голов.
Ее муж попытался прошмыгнуть к задней двери.
– Ты куда собрался? Завтрак почти готов.
– Мне только кофе. С сегодняшнего дня я снова сажусь на диету.
– Я приготовила пять порций.
– А я тут при чем?
– Мог бы предупредить.
– А ты меня не спросила. И вообще, я иду с Гарольдом Кригером к Лоусону смотреть центральные газеты. Помогу ему искать объявления о приеме на работу.
«Опять идешь в павильон видеоигр, – с глухим возмущением подумала она. – Просадишь пять долларов на „Пэкмена“ со своим дружком, Безработным Гарольдом. А я на прошлой неделе не купила шапочку для душа – а ведь старая порвалась уже почти четыре месяца назад! – потому что два доллара шестьдесят девять центов это слишком дорого, а я все-таки могу завязывать волосы тем старым шарфом, который еще не до конца рассыпался»…
– Ладно, дети, садитесь есть.
– Мам, можно я поем в гостиной?
– Я не люблю бананы!
– Ля-ля-ля!
– Мур-мур-р-р…
Она пронеслась по гостиной, собирая стадо и работая руками, как пастух – кнутом. Не давай этим собакам стоять, парень… Джейни отказалась от уже налитого апельсинового сока и потребовала холодной воды с двумя кубиками льда. Генерал Соло с демонстративной брезгливостью вытаскивал кусочки банана. Ля-ля с пронзительным криком «Брысь! Брысь!» бросил всю свою порцию кошкам, которые кружили под его высоким стульчиком, словно акулы. Мэри-Элис не могла сказать, адресовались ли его крики завтраку или объектам бомбометания.
Мэри-Элис мрачно съела две взрослые порции, думая о голодающих детях Эфиопии и жалея о том, что не существует способа телепортировать им все остатки от трапез. Ненадолго воцарилась тишина, и она сделала первый за утро глоток кофе. Кофе был налит уже довольно давно и успел остыть. В тишине из гостиной донесся ритмичный хлюпающий звук, мощный, низкий и долгий: одну из кошек рвало. Разумеется, на ковер. На линолеум они никогда не блюют.
Утренняя обстановка продолжала ухудшаться. Джейни прошлась по кошачьей блевотине раньше, чем до нее успела добраться Мэри-Элис, потому что ей пришлось стаскивать Брайана с кухонного стола, где он только что разобрал фильтр от кофейника на шесть составных частей. Фильтр собрать было нетрудно (Мэри-Элис уже давно освоила эту операцию), но там было полно влажной кофейной гущи, которая теперь вылилась на горелки газовой плиты. Пляжная Джейни и Генерал Соло громко ссорились по поводу того, Какой Канал Включить. Мэри-Элис наотрез отказалась от роли третейского судьи, поскольку в любом случае оказывалась в проигрыше, застряв между Сциллой и Харибдой в виде «Клубничного пирога» и «Смурфов». Посуда не желала самоочищаться и громоздилась на кухонном столе преградой для вышедших на поживу кошек. Кошки, вопреки популярному мнению, – вовсе не грациозные животные, а недотепы. Они сбросили последнее оставшееся у Мэри-Элис блюдо на пол, где оно разлетелось на кусочки.
Мэри-Элис стояла в дверях кухни и горестно вибрировала, разрываясь между кошачьей блевотиной и острыми осколками керамики, готовыми пропороть босые ноги. Ей никак не удавалось добиться, чтобы дети носили тапки. Она представила себе утро в травмпункте, где им придется сидеть и ждать, пока зашьют раны, инфицированные Кошачьими Микробами.
И тут в дверь позвонили.
Мэри-Элис, бормоча себе под нос слова, которые при детях произносить нельзя, открыла дверь, сломав при этом ноготь.
– Что бы вы ни предлагали, нам этого… – начала она – и замолкла.
Какой странный человечек! Ни на ноготь не выше метра сорока. Кожа – бледная, обвислая, сам астматически хрипит. Облачен в одежду из мерцающей шелковистой ткани, которая при каждом движении переливалась, пробегая через все цвета / ни через один цвет / какие-то цвета, не имеющие наименований. Чемоданчик – похожий на кейс коммивояжера, но обтянутый такой же тканью – висел рядом с ним. Парил, как поняла Мэри-Элис в следующую секунду: человечек за него не держался. Мэри-Элис, оставшаяся в доме одна с тремя детьми и двумя кошками, могла бы испугаться, но у нее было правило – никогда не пугаться мужчин, которые ниже ее. И потом, он казался больным.
– Дайте мне, – просипел он, выговаривая слова очень странно, гортанно, – весь ваш нашатырь.
– Простите?
Она широко открыла глаза и принялась сосать палец, из которого пошла кровь.
– Нашатырь. Нужен нашатырь. Денег нет – буду меняться. Сколько стоит нашатырь?
На самом деле у Мэри-Элис с нашатырем дела обстояли отлично. На этой неделе в супермаркете по купонам давали две бутылки по цене одной. Мэри-Элис ненавидела купоны. Из-за них она чувствовала себя крысой в бумажном лабиринте, которую заставляют делать множество бессмысленных операций: вырезать и сохранить, сложить и наклеить, повернуть рычажок и позвонить в колокольчик – чтобы получить в качестве вознаграждения несколько монеток. Но купоны – это почти деньги, а деньги не выбрасывают.
Она потрясенно уставилась на человечка.
– Э-э… а что у вас для обмена?
Его ответ потонул в неожиданном приливе шума, раздавшегося у нее за спиной. Она вылетела на крыльцо и захлопнула за собой дверь, словно опуская решетку подъемного моста перед отрядом, готовым штурмовать крепость. Это немного помогло. Он уже открывал свой… чемоданчик с образцами? Коробку со сладостями? Ремонтную мастерскую? В чемоданчике блестели и переливались предметы странной формы. Ослепленная Мэри-Элис заморгала.
– Послушайте… Клаату, Вельзевул или как вас там. Я с радостью отдам вам мой нашатырь, если он вам действительно нужен. Единственное, что мне нужно, это рубильник для отключения моих детишек, а уж это-то у вас вряд ли найдется.
Она неубедительно улыбнулась своей дежурной шутке.
Человечек ободрился.
– О! – сказал он. – Поле биостазиса! Очень легко, милая леди. Масса запасных.
Мэри-Элис застыла – а потом оттаяла и начала дрожать. Его слова, смысл которых ее перегруженный мозг не улавливал, но которые так и пульсировали таящимися в них возможностями, рисовали перед ней восхитительные картины. Она чуть было не схватила его за рукав, но в последнюю секунду удержалась, немного опасаясь, как бы он не лопнул, словно мыльный пузырь, на который он был сильно похож, не оставив после себя даже капли, отметившей его исчезновение.
– Пойдемте, – прошептала она, – пойдемте ко мне на кухню. Смотрите под ноги…
Трое детей, прилипших к экрану (шла реклама), даже не оглянулись на них. Мэри-Элис на цыпочках прошла по усеянному осколками полу и подвинула гостю липкий стул. Он тяжело опустился на стул и благодарно улыбнулся. Хрипы его становились все более громкими.
– Милая леди, – просипел он. – Нашатырь – сейчас?
– Э-э… конечно.
Она бросилась в подвал, где нашатырь и другие моющие и чистящие средства хранились на самой верхней полке, теоретически в недоступном для шаловливых ручонок месте. Хотя после происшествия с пакетом сахарной пудры и бутылкой шампуня «Палмолив», извлеченных с верхней полки буфета, она уже не верила в то, что высота может обеспечить должную безопасность. Она вернулась наверх с двумя двухлитровыми бутылями. И, нервически улыбаясь, плюхнула одну ему на колени.
– «Блеск» вас устроит?
Продолжая отчаянно сипеть, гость кивнул и неловко открутил крышку. Из бутылки резко пахнуло нашатырем, он заморгал и улыбнулся.
– Да, – выдохнул он и слабыми, дрожащими ручками попытался поднести бутыль ко рту. Бутыль выскользнула у него из пальцев, залив переливающуюся одежду посудомоечным составом. Нашатырь не впитался, не образовал на ткани капельки, а просто стек в грязную лужу на полу, не оставив ни следа. – Помогите… мне… – просипел гость.
Отчаянно надеясь, что не помогает ему совершить самоубийство, Мэри-Элис сунула руку в контейнер с одноразовыми стаканчиками. Пусто. Открыла посудный шкаф. Тоже пусто: все стаканы сложены с остальной посудой, покрытые засохшими остатками еды, подтеками молока и жирными отпечатками пальцев. Нет, постойте – одна посудина есть: кружка Джейни, полученная в «Макдоналдсе». Мэри-Элис испуганно оглянулась через плечо: Джейни имела привычку закатывать истерику всякий раз, когда кто-то осмеливался воспользоваться ее личной кружкой. Но ее средний ребенок по-прежнему сидел в гостиной. Мэри-Элис схватила кружку, наполнила ее жидкостью для мытья посуды и поспешно поднесла к губам гостя. Тот жадно припал к сосуду, благодарно моргая золотыми глазами. Мэри-Элис обратила внимание, что зрачки у него не круглые, а ромбовидные.
Допив нашатырь, он сел прямее, дыхание стало более чистым и ровным. Несколько минут он молча отдыхал, сидя на стуле, – видимо, восстанавливал силы. Мэри-Элис поставила вторую бутылку на пол. Спустя какое-то время она робко пододвинула ее к нему ногой.
– Так вы что-то говорили о поле стазиса? – с надеждой напомнила она.
– Поле биостазиса, – уточнил он. – Да. Всегда используется в путешествиях. Очень легко. Хотите дистанционное управление?
– Э-э… наверное.
– Хорошо. Я устрою.
Он встал на колени, снова открыл свой чемоданчик и немного в нем покопался. Прервавшись на секунду, он взял вторую бутылку, надежно завинтил крышку и отправил ее в чемоданчик. Бутылка уменьшилась в размере, расплавляясь и отодвигаясь от Мэри-Элис – но при этом не приближаясь к другим частям кухни. Она скручивалась одновременно со всех сторон. Когда бутылка уменьшилась до размера штырька, гость аккуратно убрал ее в отделение, где уже стоял длинный ряд других крошечных непонятных форм, и удовлетворенно вздохнул.
– Сколько вам нужно? – осведомился он. – Вы зовете детей. Я устраиваю.
– Ну, это Тедди, Джейни и Брайан…
Тут ее взгляд упал на одну из кошек, которая устроилась на солнышке на кухонном столе, положив хвост на тарелку, залитую сиропом из-под оладий с кусочками бананов. Тедди вечно наливает слишком много сиропа. Материнское сердце на секунду дрогнуло при мысли о том, что она подвергнет своего первенца какой-то непонятной процедуре.
– А кошек вы устроить можете? – спросила она.
– Все могу устроить, – уверенно заявил он.
– Хорошо. Давайте начнем с этой, – указала она.
Кошку положили гостю на колени – она начала устраиваться поудобнее, дуясь, что прервали ее сон. Человечек погладил кошку и поднес к ее затылку странное устройство размером с зажигалку. Непонятный голубой луч, одновременно и прозрачный, и очень материальный, погрузился в густую черную шерсть и исчез.
– Ладно, смотрите. – Он вручил ей устройство. – Нажмите здесь.
Кошка спрыгнула на пол и презрительно потянулась. Мэри-Элис нажала. Кошка мгновенно застыла, словно стоп-кадр, потеряла равновесие, завалилась на спину и так и осталась лежать.
– Ого! – выдохнула Мэри-Элис. – А как ее снова запустить?
– Нажмите вот тут.
Кошка возмущенно вскочила и убежала.
– Сейчас позову вторую, – радостно проговорила Мэри-Элис и включила электрический нож для консервных банок. Услышав тихое жужжание, обе кошки явились, словно по мановению волшебной палочки. Операцию тут же повторили. Мэри-Элис немного поэкспериментировала, включая и выключая кошек.
– На сколько хватит этого устройства? – спросила она. – Ну, то есть там аккумуляторы сядут или еще что-то?
– Вечно работать не будет, – ответил человечек. – Берет много энергии, не сомневайтесь. Батарейки хватит на… по вашему исчислению… – Он погрузился в мысленные подсчеты и некоторое время беззвучно шевелил губами. – …На сто десять лет.
– Это ничего, – успокоила его Мэри-Элис. – Этого вполне хватит. – Она направилась к двери в гостиную. – Эй, Тедди…
Мэри-Элис усадила детей рядком на диване, раз, два три, как китайских болванчиков. По бокам – кошек, как два упора. Последним она выключила телевизор. Тишина, благословенная тишина. Ее нарушала только тихая капель в саморазмораживающемся холодильнике.
– Вам правда пора уходить? – спросила она у человечка. – Вы же только пришли! Разве вам не нужно отдохнуть?
– Надо идти, – пожал он плечами.
– Но мой муж еще не вернулся. Он вот-вот заявится. Может, задержитесь еще на несколько минут? Ну, пожалуйста!
Человечек с сожалением покачал головой:
– Надо идти.
– Подождите. – Мэри-Элис пришла в голову одна мысль. Попробовать стоило. – Секундочку… – Она снова сбежала по ступеньками в подвал, а потом бегом вернулась с еще одной пластиковой бутылкой, украшенной красно-синей этикеткой. – А вот это вам не пригодится?
Там было только три четверти объема, но все же…
Он отвинтил крышку и понюхал. Его лицо засияло.
– О! – воскликнул он. – Выпивка!
Он вскинул бутылку хлорки одной рукой, по-деревенски, и сделал добрый глоток.
– Ах-х-х! – Он улыбнулся и громко рыгнул. Мэри-Элис не удивилась: она вспомнила, что случилось с ее туалетом в тот раз, когда она смешала нашатырь с отбеливателем, решив одновременно вымыть и дезинфицировать унитаз. – Милая леди. Может, у меня есть еще одна-две минуты…
Они ждали. Мэри-Элис вскакивала всякий раз, когда доносился звук проезжающей машины или поблизости хлопала дверца. Несколько минут тишины – и она обрела способность думать.
– Знаете, – проговорила она еще через некоторое время, – на самом деле моего мужа отключать не надо.
– О? – отозвался человечек. – Тогда я ухожу.
– Нет, подождите! Я имела в виду – у вас в вашей волшебной шкатулке не найдется чего-то вроде… э-э… включателя?
Человечек глубокомысленно потер губы и отхлебнул еще хлорки.
– Похоже на фокальный стимулятор.
– А это что?
– Используем вместо токсичного напитка, богатого кофеином. Чтобы работать.
– Работать, а? Это, похоже, то, что нужно, – вслух подумала Мэри-Элис. – А я могу выменять его у вас на эту бутылку хлорки?
Человечек уважительно посмотрел на бутылку и ухмыльнулся:
– Милая леди, заметано.
Мэри-Элис села и стала молиться, чтобы в видеопавильоне отключили энергию. Наконец у дома послышался знакомый шум двигателя, визг тормозов и хлопанье дверцы.
– Что это, у нас гости? – спросил Тедди-старший, входя на кухню.
– Э-э, привет, милый. Мистер… э-э… Клаату – свидетель Иеговы. У нас с ним был такой интересный разговор…
– О! – отозвался муж, и глаза у него остекленели. – Ну, не буду вам мешать.
Он включил воду и полез в шкафчик за подходящей посудой. Остановившись в конце концов на вазочке для варенья, налил себе воды. Не вставая с места, человечек навел приборчик на затылок ее мужа. Светящийся красный овал комаром прозвенел в воздухе и погрузился в кожу его шеи.
– Дорогой, не хочешь ли поесть? Ты ведь не завтракал.
– О, нет. Мы с Гарольдом заскочили в «Макдоналдс». Я взял два Биг-Мака, картошку-фри и коктейль, так что, наверное, до обеда не проголодаюсь… – Он зевнул. – Последи, чтобы дети не шумели, ладно? Я попытаюсь подремать и…
Мэри-Элис нажала кнопку.
Ее муж моргнул.
– …прочищу водостоки. Надо было это сделать еще прошлой осенью, знаешь ли. Ну, нет смысла откладывать на завтра…
Он энергично прошагал к задней двери, направляясь в гараж за лестницей.
Человечек взвалил на плечо бутылку хлорки и раскланялся.
– Заходите, когда будете в наших краях, – дружелюбно пригласила его Мэри-Элис. – Только дайте знать, что собираетесь к нам, и я запасусь нашатырем и отбеливателем. Пока!
Она вздохнула и вернулась в дом. У нее самой было множество дел, но по крайней мере их количество не будет расти в четыре раза быстрее, чем она успевает справляться. Конечно, нельзя держать детей выключенными все время: если она будет чересчур себе потворствовать, то через тридцать лет, оформляя пенсию, она все еще будет иметь дома дошкольника. Но спешить некуда. Сначала она приведет в порядок кухню, потом остальные комнаты на первом этаже. А потом, может быть, присядет со стаканом холодного лимонада и послушает пластинку. Не пронзительные сварливые голоса бурундучков или смурфов, икающие в тех местах, где в бороздки пластинок набилось арахисовое масло, а свою пластинку. Например, Баха. Телевизор останется выключенным.
Тишина не была полной: через открытые по-летнему окна до нее долетали негромкие шорохи с крыши. Но это не страшно. Она начала подметать пол на кухне, планируя день. Свой день.