-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Барталомей Соло
|
| Мы были в Эрдарии
-------
Глава 1
Васька с неохотой доедал свою утреннюю кашу, ковыряя вилкой в уже успевшей остыть овсяной пресной массе, от одного вида которой его каждый раз тошнило. Свободной рукой он подпирал поцарапанный подбородок, его огненно-рыжие волосы были, как обычно растрёпаны, а взгляд то и дело непроизвольно устремлялся на окно во двор. С улицы доносились азартные крики мальчишек, которые уже начали играть в футбол, и Васю от футбольного поля отделяло всего лишь одно правило, какими изобиловала квартира Баранчиковых, – «не съел завтрак, на улицу ни ногой». Таких правил в доме было более сотни: «пришёл с улицы, вымой обувь», «встал с кровати, заправь», «сел за стол с кислой миной, встань и вернись с улыбкой». Вася нахмурил густые огненные брови и поглядел исподлобья на мать, которая жарила яичницу у плиты, а затем перевёл взгляд на часы – почти девять утра.
– Ма-а-ам, можно я уже пойду?
Раиса Ивановна обернулась, бросила взгляд на почти нетронутую тарелку с остывшей кашей, затем поглядела на пустую кружку, где некогда был чай с молоком, а потом уставилась на тарелку. В ней когда-то лежали бутерброды с маслом, которые Васька с большим удовольствием уплёл.
– Ты же знаешь правило, – с недовольством проговорила мама, утерев руки о жирный фартук на груди. Она была полной женщиной лет сорока и готовила, мягко говоря, не совсем вкусно, а точнее, готовила всегда из тех продуктов, которые Вася просто терпеть не мог: лук, свинина, свёкла, капуста. – А ну-ка, давай доедай!
– Васька! – донёсся крик со двора. Вася тут же соскочил с места и пулей бросился к окну. Внизу его дожидались друзья: Вадик, Ромчик и Генка. – Давай выходи уже!
– Ну, ма-а-ам! – взмолился Вася, скривившись. – Ну я пойду, а? Ну пацаны ждут!
Раиса Ивановна снова обернулась, и уже было собиралась что-то ответить, как вдруг раздался звонок в дверь.
– А вот и папа! – улыбнулась она. Вася вздрогнул, как будто его ударило током. – Ему сейчас и расскажешь, кто там тебя ждёт.
Она отправилась в коридор, шаркая подошвами старых тапок о трескучий линолеум, чтобы встретить отца. Васька тут же кинулся к столу и принялся закидывать в рот одну ложку каши за другой. Она была уже холодной, слипшейся и невкусной, да и горячая каша вкусной никогда не была, но теперь воротить нос не было времени. Вася давился, набивал полный рот, не успевал пережёвывать, но не сдавался, потому что знал: даже самая невкусная каша куда лучше, чем взбучка от папы. На пороге показался отец – Пётр Семёнович. В военной форме, с чемоданом и с фуражкой под мышкой. Это был большой и грозный человек с хмурым тяжёлым взглядом под чёрными кустистыми бровями. Он был начисто выбрит, подтянут и строг. Выглядел отец свежо, хотя и провёл целые сутки на дежурстве. Не было в целом свете человека, которого Вася боялся бы больше.
– Мать жалуется на тебя, – гулким басом проговорил отец вместо приветствия, и эхо от этого грозного голоса заполнило затхлую служебную квартиру, а потом проникло прямо внутрь Васи, в самый желудок, и ему сделалось страшно. Вася опустил взгляд. – А ну-ка, поди сюда.
Испуганный и бледный, он повиновался – иных вариантов в подобных ситуациях не существовало. Медленно поднялся из-за стола и поплёлся к отцу, виновато опустив голову. Они стояли друг напротив друга – рыжий мальчишка в порванных шортах и растянутой футболке и большой страшный человек в военной форме, нависающий над дрожащим хулиганом исполинской чёрной тенью. Отец спокойно поставил чемодан на пол, повесил фуражку на крючок и наморщил лоб. Затем он схватил Ваську за ухо – сильно, цепко – не вывернешься. Схватил так, как обычно хватал его, когда тот хулиганил или нарушал одно из многочисленных домашних правил. Вася вскрикнул, зажмурил глаза и получил удар огромной волосатой ручищей по заднице. Потом был ещё один удар и ещё. Задница после таких ударов обычно болела ещё неделю. Васька хотел выкрутиться, рванул куда-то, но ухо хрустнуло, он взвизгнул от резкой боли и оставил все попытки сбежать, дабы не навредить себе ещё сильнее. Отцовская хватка была железной, основательной. Ещё пара добавочных ударов и всё было закончено. Красное горящее ухо, пылающий зад, слёзы в глазах и нескончаемая горькая обида – вот каким был итог прошедшей взбучки. Вася не плакал. Он считал, что плачут только девчонки, но горечь, которая пыталась вырваться из него, была настолько сильной, что даже боль от ударов и горящее ухо затмевались этим противным комком в горле.
– А теперь вернись за стол и доешь свой завтрак, – приказал отец и Вася повиновался. – В следующий раз будет ремень. Считай, что сегодня я тебя пощадил.
Мать вернулась к плите, папа ушёл в комнату, чтобы переодеться после суточного дежурства, а Васька доедал свою кашу.
– Мам, я доел, – он поставил пустую тарелку в раковину, держась за краснеющее ухо. – Можно теперь мне во двор? Пацаны…
– Да иди ты уже, глаза бы мои тебя не видели! – махнула рукой мать, уставившись в свой телефон. – Поскорее бы уже тебя в Суворовское отдать!
Вася утёр рот, выбежал в коридор, нацепил сандалии и быстро спустился вниз по лестнице, с лёгкостью преодолев четыре пролёта. Во дворе уже было полно детей – стоял июль, школьные каникулы в самом разгаре и детский крик на улицах доносился с раннего утра. Двор они с пацанами делили на секции: «старшаки», то есть те, кому уже исполнилось пятнадцать, всегда занимали стратегически важные локации – лавки под тенью деревьев и места возле гаражей. Там они слушали музыку, курили и общались с девчонками. Семиклассники обитали в районе спортивных снарядов, иногда среди них можно было встретить крутых шестиклассников, которых брали с собой в тусовку в виде исключения – потому что у них был последний «Айфон» или если шестиклашка ходил на бокс. Будущие семиклашки, вроде Васи, играли возле футбольного поля – гоняли мяч, играли в «казаков-разбойников» или смотрели «Ютуб» прямо на траве после очередного матча. Первоклассники обычно собирались у подъездов, а совсем мелюзга играла на детской площадке, опекаемая родителями и старшими братьями или сестрами, – в отдалении от основной массы.
– Васька! – выкрикнул Ромчик, лучший друг Васьки, и подскочил к нему, тяжело дыша. Они вместе учились в школе, сидели за одной партой и дружили с самого первого класса. Ромчик считался в классе вторым по силе после Васьки. Они даже оспаривали право на первенство пару лет назад, и тогда в честном бою Вася одержал победу, заставив тем самым весь класс считаться с ним. – Пошли играть! Заждались уже!
Они уже собрались бежать на поле, но внимание мальчишек привлекла шикарная чёрная «БМВ», блестящая в утренних лучах. Машина подкатила к третьему подъезду, остановилась, и из автомобиля вышла девочка лет двенадцати – у нее были светлые длинные волосы, модные солнечные очки с красной оправой, наушники и красные кеды, о которых мечтали все девчонки в районе. Жизнь во дворе в одночасье замерла: все затихли и устремили свои взгляды на Веру. Она жила в Москве, её родители были очень богатыми, а на лето Веру отправляли к бабушке с дедушкой, где она проводила почти два месяца каникул.
Все девчонки во дворе обожали её и пресмыкались, пытаясь хоть как-то стать ближе к этой «звезде». Вера и правда была местной знаменитостью – таковой её делали всегда самые модные вещи и последние гаджеты. У неё был даже гироскутер, на котором ей разрешали гонять по выходным. В такие дни двор заполнялся ребятами из соседних домов и даже из отдалённых районов. Каждый день избранные девчонки, которых Вера пускала в свой круг, собирались вместе и слушали истории о том, как Вера была в «Диснейленде», о её поездках в конный лагерь Черногории или о новых модных вещах, которые она купила за последнюю неделю. Потом Вера посылала какую-то из своих подруг в магазин, снабдив тысячей рублей, и та покупала на всех «Колу» и всякие сладости. Также Вера была знаменита своим «Ютуб»-каналом, в котором она рассказывала о новинках в мире детской моды и косметики. У неё было две тысячи подписчиков и даже определённая база поклонников. Все во дворе завидовали Вере, все хотели быть, как она, или хотя бы к ней поближе.
– Смотри, Верка-то какая стала, – утерев нос, проговорил Ромчик. – И «Айфон» у неё, ну глянь! Он же только вышел. Ну даёт!
– Да там папа у неё богатей, – не отрывая взгляда от девочки, ответил Васька с нескрываемым пренебрежением. Водитель помогал заносить сумки Веры в подъезд. – Наворовал где-то, падла, вот теперь и жируют.
– С чего ты взял, что наворовал? – удивился Ромчик.
– Не знаю, – пожал плечами Вася. – Так папа мой говорит. Он вообще богатых не любит. Для него все, у кого иномарка, воры да негодяи. А уж эта Вера так вообще…
– Ладно, пошли играть, – потянул Ваську за руку Ромчик.
Игра на плешивом футбольном поле постепенно оживала: Вера уже успела скрыться в подъезде, и весь интерес был снова прикован к мячу. Играли три на три, и теперь предстояло решить: к какой из двух команд присоединится вновь прибывший игрок. Васька изучил обстановку на поле: в первой команде играли Ромчик, Артур и Генка. Артур – хороший вратарь, Генка – ас в нападении, а Ромчик неплохо обороняется. Во второй – Вадик, Матвей и… Витька Берегайло. Вася насупил свои рыжие брови и впился взглядом зелёных глаз во вратаря по имени Витя, тихо стоявшего на противоположном конце поля. Это был щупленький очкарик с тёмными кудрявыми волосами, бледной кожей и испуганным взглядом. Вещи его, в отличие от одежды других ребят, были отглажены, чисты и приятно пахли. Даже на площадку Витя выходил в брюках, рубашке и туфлях, что не раз становилось поводом для насмешек. Родители Витьки были преподавателями в институте культуры – оба в очках с толстенными линзами, оба такие же отглаженные, с чемоданчиками, в строгих пиджаках. Они вечно таскали Витьку по выставкам да в разные театры: то в Москву увезут в «Третьяковку», то в Питер – в «Эрмитаж». В то время как почти все ребята во дворе ходили на футбол или бокс, Витька занимался игрой в шахматы и посещал уроки фортепьяно. Он мечтал уехать в столицу и поступить в технологический ВУЗ, чтобы посвятить свою жизнь науке, и подобные устремления также подвергались вечным уколам со стороны сверстников. У Вити была астма, он всё время ходил с ингалятором и ещё ни разу не играл со всеми ребятами в футбол.
– А этот что тут делает? – спросил Васька в недоумении.
– Ну, – замялся Ромчик, – у него брат приехал старший, двоюродный. Крутой такой пацан, в девятом классе учится. Подошёл, попросил, чтобы Витька с нами поиграл. Ну, мы…
– И ты сразу прогнулся? – набычился Васька и сжал кулаки.
– Да он нормально попросил… – опустил взгляд Ромчик. – Старшак же…
– Ну ты и тряпка, – покачал головой Вася и направился на сторону поля, где располагалась команда Ромчика. – Давай сюда мяч, чё стоишь?
Мяч был передан Васе, игра началась. Четверо против троих, а точнее – против двоих, ведь Витька, стоявший на воротах, совершенно не умел играть в футбол, исполняя роль скорее предмета мебели, нежели полноценного игрока. Васька сразу рванул в атаку. Он с лёгкостью обыграл Матвея, который тут же бросился в ноги, но его оборона была с лёгкостью пройдена.
– Дай пас! – с левого фланга крикнул Генка, набирая скорость. Генка был хорошим футболистом, самым лучшим среди играющих. Он единственный ходил на секцию футбола и знал все команды «Лиги Чемпионов» и «Лиги Европы».
– Не дождёшься, – буркнул под нос Васька и ускорился.
Навстречу ему выскочил Вадик – здоровый, но трусливый мальчишка из соседнего подъезда. Васька с лёгкостью его обошёл, прокинул мяч ему между ног и оставил позади. Оказавшись напротив ворот соперника, которые защищал очкарик Витька, Вася сбавил темп. Он приблизился к штрафной, прицелился и совершил удар. Сильный и точный. Мяч устремился к воротам, прямо во вратаря. Витька затрясся, зажмурился, нелепо выставил руки вперёд и получил удар. Мяч ударил ему прямо в лицо, очки взлетели в воздух, сам Витька взвизгнул от боли и схватился за нос, из которого тут же хлынула кровь. Вася медленно приблизился и легким тычком закатил мяч в пустые ворота. Даже сидевшие на лавочках девчонки, которые обычно наблюдали за тем, как пацаны гоняют мяч, перестали смеяться над Витькой, тщетно пытающимся остановить кровотечение. Игра снова замерла. Все с ужасом смотрели на то, как Витька корчится от боли, держась за разбитый нос. Он хватал ртом воздух, пытался что-то выкрикнуть, но то ли заикался, то ли собственный вырывающийся плач перебивал его.
– Ну и что? – оглядев поле, выкрикнул Васька. – Нужен нам тут такой игрок, а?
Ответа не последовало. Все молча наблюдали за тем, как Витя пытается найти свои очки, ползая на карачках по полю. Он шарил по карманам, шарил по земле и хрипел, коротко дыша.
– У него же астма, баран! – донёсся звонкий девчачий голос, и Васька обернулся в негодовании. Бараном его мог называть лишь один человек в этой жизни – старшеклассник Боря, с которым они всё время цеплялись в школе и который был намного сильнее Васьки. И Васька Баранчиков жуть как ненавидел свою кличку, которой его погоняют всё время за глаза. Сказать такое в лицо – означало обречь себя на драку, но голос был девчачий, и теперь Васька и сам пребывал в ступоре.
На поле выбежала Варька – толстушка, живущая на два этажа выше Васи. Мать её была ветеринаром, так что в квартире у них всегда обитала разная живность – кошки, попугаи, хомяки, собаки и даже змеи. Варька была одиночкой, почти ни с кем не дружила, редко появлялась во дворе – только когда выгуливала своих питомцев. Она была некрасивой девчонкой с короткой стрижкой, волосы красила в чёрный цвет и совсем не ела мясо. Она носила широкие растянутые вещи, слушала тяжёлую музыку и сильно выбивалась из общества. С Варькой не общались даже девчонки, потому что она всегда говорила, что думает, в лицо, а разве нужен ещё более веский повод для всеобщего раздражения?
– Что ты сказала? – рявкнул Васька, и лицо его налилось краской, а зубы скрипнули. Никто ещё не называл его Бараном при всём дворе. Какой позор!
– Я сказала, что у него астма, – гордо подняла подбородок Варя и добавила: – Баран.
– Ах ты! – Васька сделал шаг ей навстречу, но тут же остановился, встретившись взглядом с ротвейлером, которого выгуливала Варька на поводке. Огромный чёрный самец порыкивал, почувствовав опасность, грозящую своей хозяйке.
– То-то, – фыркнула Варя, с презрением глянув на Васю, который медленно пятился назад.
Она вскинула подбородок и направилась к неудачливому вратарю, опустилась на колени и подала Вите ингалятор, который в процессе игры отлетел в сторону. Витька сделал несколько спасительных вдохов, уселся на задницу и замотал головой, боясь поднять глаза.
– Ты как? Болит? – спросила Варька, разглядывая его окровавленный нос. – У тебя кровь идёт…
– Очки разбил… – задумчиво проговорил Витя, прерывисто дыша и стараясь сдерживать всхлипы. Он безуспешно пытался остановить слёзы.
– Новые купишь.
– А читать я как буду? Пока новые сделают…
– Вот, – Варя протянула салфетку, и Витя приложил её к носу. Салфетка тут же окрасилась в красный. – Ты на него внимания не обращай, – она покосилась на Ваську. – Баран он и в Африке баран.
– Он не специально, – покачал головой Витя. – Я просто играть не умею… И зачем я только Виталика послушал? Не моё ведь это – футбол. Да и спорт тоже. Не буду больше играть. Никогда!
Варя помогла Вите подняться, и они медленно поплелись в сторону подъезда.
– Специально! – бросил Васька вслед уходящим. – Ещё как специально. И не суйся больше на поле, когда пацаны играют. Иди со своей…
Варя остановилась и обернулась. Вместе с ней обернулся и её чёрный ротвейлер. Васька предпочёл не заканчивать предложение и осёкся.
Игра продолжилась, как будто Вити и не было на поле, и теперь команды уравняли составы. Через несколько минут внимание всех детей снова привлекла машина – только на этот раз совершенно отличающаяся от той роскошной «БМВ», на которой прикатила Вера. Красный блестящий кабриолет медленно ехал по двору, а из колонок его доносился тяжёлый рок. Игра опять замерла, и теперь все с любопытством наблюдали за манёвром куда более привлекательного автомобиля, чем представительский «БМВ». За рулём кабриолета сидел мужчина лет тридцати пяти. У него были длинные тёмные волосы, солнечные очки на глазах, он носил белую футболку и потрёпанные джинсы. На коже его виднелось несколько татуировок. Рядом с ним сидел мальчишка лет пятнадцати – высокий, с короткой стрижкой, с умными серыми глазами. Оба вышли из машины и направились к Вите, который сидел на лавке вместе с Варей, прижимая к носу салфетку.
– Побили? – совершенно спокойно спросил мужчина у Вити, приблизившись.
– Нет, дядь Игорь, мячом попали, – гундося, ответил тот, пытаясь рассмотреть повреждения на своих очках.
– Это вон тот хулиган ему зарядил! – вставила Варя, указав пальцем в сторону Васи. – Баранчиков Васька. Мячом, но он специально это сделал. Он всегда Витю обижает.
– А ну-ка, позови его сюда, – глядя на поле, проговорил дядя Игорь, и Варя тут же принялась выполнять его просьбу, оставив своего ротвейлера на привязи.
– Зачем? – встрепенулся Витя. – Не надо, я сам виноват. Это игра… Спорт, а я ведь в спорте совсем…
Но комментарии его остались без ответа, и уже через мгновение Вера вернулась в компании Васьки, который с опаской изучал незнакомых ему людей.
– Тебя как зовут? – с ходу спросил дядя Игорь, внимательно осмотрев рыжего забияку.
– Вася, а что? – утерев нос, ответил тот.
– Меня Игорем, а это, – он указал на высокого мальчишку, с которым приехал, – Виталик, мой сын. Витя, тот, которому ты нос расквасил, – племянник мой.
– Ну и? – пожал плечами Вася. – Мы же в футбол играли, мяч попал в лицо ему. Что мне теперь, не играть? Или аккуратничать с каждым неженкой?
– А ты тут заводила местный, что ль? – усмехнулся дядя Игорь. Злобы в его голосе слышно не было, чувствовался лишь какой-то странный интерес. Он был худощавым, каким-то задумчивым и совершенно не похожим на тех взрослых, которые обитали в этих местах.
– Почему сразу заводила? Вы эту ябеду не слушайте, у неё не все дома, – Васька кивнул на Варю. Толстая девочка надулась и прихватила покрепче поводок своего ротвейлера.
– У меня видео есть, – раздался девчачий голос со стороны, и к компании приблизилась Вера. Та самая богатейка, приехавшая на чёрной «БМВ» к бабушке. – Я снимала на телефон с балкона, проверяла камеру нового «Айфона», да и для блога нужно новое видео.
– Интересно, – с любопытством проговорил дядя Игорь. – Давай-ка посмотрим.
Вася занервничал, заерзал, но с места не сдвинулся. Все, кроме него, столпились вокруг Веры, которая достала самый последний «Айфон» и принялась с гордостью показывать видео. От нее приятно пахло какими-то духами, волосы и кожа были ухожены, к тому же она успела переодеться, и теперь на ней было платье в горошек и модный цветочный венок.
– Ну, что тут скажешь? – закончив просмотр, заключил дядя Игорь. – На первый взгляд – преднамеренный удар. Слабых обижать нехорошо. Ты не согласен с этим, Вася?
– Причём тут это? – прохрипел Васька. – Я же говорю, мы в футбол играли. Ну, попал в нос, что теперь? – он покосился на Витьку. – Мне тоже сто раз по носу заряжали. Игра такая, это вам не шахматы. Не умеешь играть, не суйся.
Дядя Игорь снова улыбнулся, внимательно выслушав его.
– Вы должны помириться, чтобы конфликт был исчерпан, – проговорил он. – Давайте сюда, – и он вытянул перед собой руку, сжав ладонь в кулак. – Кладите свои руки, будем мириться.
– Дядь Игорь, да мы и не ссорились, – всхлипнув, сказал Витя.
– Руки, – теперь уже настоятельно проговорил Игорь, и Витя положил свою руку на кулак дяди. Игорь перевёл взгляд на Васю, и тот, скривившись, медленно подошёл к ним и тоже положил свою руку. – Ну, а вы? – Игорь обратился к Варе и Вере.
– А мы что? – сведя брови, хмыкнула Варя. – Это у них конфликт, а мы так… наблюдатели.
– А я заметил, что конфликт не только у них, – пожал плечами Игорь. – Идите сюда, давайте.
Варя и Вера переглянулись и нехотя положили свои руки сверху, совершенно не понимая, что происходит.
– Ну вот, – удовлетворённо кивнул дядя Игорь. – Другое дело. Из вас получилась бы прекрасная команда. Как думаешь, Виталик?
– Не уверен насчёт некоторых, – ответил его сын без раздумий. – Хотя попробовать стоит. Твои способности в определении людей ещё никогда нас не подводили, так что, пожалуй, я соглашусь насчёт команды.
Виталик был в отца – высоким и худощавым, однако имелось между ними и одно существенное различие. Дядя Игорь выглядел небрежно, представая этакой непосредственностью, человеком, плюющим на все стереотипы и сложившиеся социальные нормы. Он всем своим видом кричал, что для него не имеет значение, что о нём подумают окружающие. Виталик же, напротив, был строг и сдержан в манерах. Он носил тёмную, идеально сидящую одежду, взвешенно подбирал каждое слово, а движения его были плавными и грациозными.
– О какой команде вы говорите? – вытащив руку, спросил Вася, косясь на Виталика. – И с чего это вы взяли, что я хочу быть в команде с… этими?
– С этими? – взъелась Варя и упёрла руки в боки, напирая на Васю. – Да ты один тут среди всех никому не нужен, баран!
– Следи за словами, толстуха! – огрызнулся Вася. – А то…
– А то что? – вскинув подбородок, спросила Варька.
– Эй, вы хоть минуту можете не пререкаться? – сдерживая улыбку, спросил Игорь. Для него это всё было похоже на какую-то игру, но в то же время в нём чувствовался интерес. Какой-то странный интерес к каждому из этих четверых. – Вы знаете, что совпадений не бывает? – вдруг спросил он.
– Послушайте, пожалуйста, – вдруг вступила в разговор Вера. Говорила она так степенно и правильно, что даже Варя закатила глаза. – Я, наверное, пойду уже. Всё, что от меня требовалось, я сделала, так что, думаю, мне пора. К тому же мой блог…
– Да никому не нужен твой блог, – прервала Варька. – Иди уже, светская львица, домой.
– Я, между прочим, не оскорбляла никого, – зардевшись, ответила Вера. – Но зла на тебя, девочка, не держу. Это бы означало, что я снизошла до твоего уровня.
– Вы хотите, чтобы это лето стало лучшим в вашей жизни? – резко спросил Виталик, встав между Варей и Верой. – Или так и будете тратить ваше время на бессмысленные препирания?
– Лучшее лето в жизни? – усмехнулся Васька. – И что это значит?
– Это значит, что я проведу вас в Эрдарию, – ответил дядя Игорь.
– Эрдарию? – вдруг переспросил Витя, оторвавшись от изучения своего окровавленного платка. – Знакомое слово…
– Знакомое, потому что я уже рассказывал тебе об этом месте, когда приезжал сюда год назад, – сказал дядя Игорь. – Разве ты помнишь?
– Кажется, что-то вспоминаю… – задумался Витя. – Вы ведь и тогда меня звали в эту… Эрдарию.
– Звали, – кивнул Виталик, – но ты не пошёл. А теперь мы зовём туда всех вас.
– Что это такое? – развела руками Варя. – Игра какая-то или что?
– Скажем так, – загадочно проговорил дядя Игорь, – это место. Прекрасное и страшное место одновременно. Место, где время идёт иначе, где действуют другие законы и правила. Место, где каждый может быть тем, кем мечтает, и где каждый получает столько, сколько он заслужил. Место, где без приключений не проходит и дня. Вот что такое Эрдария.
– Похоже на «Диснейленд», – сказала Вера. – В том году я была во Франции, там есть…
– Да всем плевать, где ты была… – оборвал её Вася. Вера скрестила руки на груди и вскинула подбородок. – Что это за игра? Как в неё играть? На компьютере?
– Это не игра, это целая жизнь, – сказал Виталик. – И если вы хотите в Эрдарию, мы можем начать завтра.
– Почему не сейчас? – спросил Васька.
– Вход в Эрдарию открывается один раз в год и день, когда это происходит, настанет завтра, – ответил Виталик.
– А что надо делать? – с любопытством спросила Варя.
– Следовать указаниям, – развёл руками он.
– Ладно, – махнул рукой Васька, и собрался было уходить. – Это все похоже на какой-то бред. По-моему, вам тут заняться нечем. Пойду лучше в футбол играть, пацаны ждут давно.
– Давай-ка сначала к отцу твоему зайдём, – преграждая ему путь, сказал Виталик, и Вася насторожился.
– Это ещё зачем? – насупился он.
– Ты ведь брата моего покалечил, – развёл руками Виталик. – Нос ему разбил и очки. Повидаемся с отцом твоим, поговорим обо всём. Он ведь военный у тебя? Строгий, наверное?
– Да он… – Баранчиков почесал затылок, – да он с дежурства, спит…
– Значит, так, – проговорил Виталик, оглядывая каждого из четверых. – Я не буду повторяться дважды и уговаривать никого из вас тоже не буду. Так сложилось, что вам выпал шанс побывать в Эрдарии. Это не случайное совпадение, всему найдётся объяснение, но факт остаётся фактом: завтра открывается Проход. Мой отец, – он поглядел на дядю Игоря, который с любопытством за всем наблюдал, опершись о стену дома, – Проводник. И таких, как он, во всём мире всего шестеро. Вам и только вам решать, пойдёте вы со мной или нет. Завтра к десяти утра я буду ждать вас здесь. Ровно в десять мы отправимся к Проходу. Уговаривать я никого не собираюсь, но мне думается, что из нас выйдет прекрасная команда, а Эрдария сейчас переживает не лучшие времена… У вас будет единственный шанс попасть туда, так что подумайте как следует.
– Бред какой-то, – покачал головой Васька. – Я играть, – он махнул рукой и поплёлся в сторону футбольного поля.
– Я приду, – обратилась к Виталику Варя. – Ты заинтересовал меня.
– Хорошо, – кивнул Виталик. – Ну а ты? – спросил он у Веры.
– Если делать совсем нечего будет, тоже приду, – ответила она. – Мне нужно снять несколько сцен для своего видеоблога, так что если там и правда будет интересно, стоит попробовать.
– А почему ты не спрашиваешь у меня? – задался вопросом Витя.
– Я уже спрашивал у тебя в том году, – ответил Виталик. – В этом спрашивать не буду, но скажу, что я был бы рад отправиться в Эрдарию со своим братом. И я уж точно гарантирую, что это изменит тебя, Витя. Поразмышляй сегодня, чего ты хочешь, и приходи завтра сюда.
– Ну всё, пойдёмте домой, – сказал дядя Игорь и помог Вите подняться с лавки. – Пора бы и пообедать.
Глава 2
Часы показывали без пяти минут десять. Летние каникулы были в самом разгаре, и двор уже заполнился детьми, выскочившими из квартир, чтобы заняться привычными делами на отдыхе. На точке сбора, возле лавки, где давеча состоялась беседа об Эрдарии, собрались пятеро. Дядя Игорь, Виталик, Витя с распухшим носом, Варя с двумя лабрадорами на поводках и Вера, уткнувшаяся в свой «Айфон». Виталик, пребывая в серьёзности, то и дело поглядывал на часы, ожидал прихода Васьки. Он был серьёзен, как будто в этом сухопаром теле подростка пребывал взрослый и умудрённый опытом мужчина. Движения Виталика были плавными, голос звучал тихо и размеренно, словно его никак не волновала каждодневная мирская суета. С первого взгляда можно было подумать, что этот человек преисполнен высокомерия, однако это суждение после знакомства развеивалось, ибо высокомерие можно легко спутать с умением держаться на людях, сдержанностью и вежливостью. Виталик говорил только по делу, не отвлекаясь на общие темы. Прежде чем сказать что-то, он смотрел в глаза своему оппоненту и всегда внимательно выслушивал его точку зрения. Он был отличником в школе, но при этом имел авторитет среди сверстников. Назвать его «ботаном» уж точно ни у кого не поворачивался язык. Он чем-то походил на своего отца – тот же грустный взгляд серых умных глаз, высок ростом, худ и темноволос. Но в отличие от своего сына, дядя Игорь, несмотря на возраст, сам казался подростком. Он часто шутил, много смеялся и вообще создавал впечатление совершенно несерьёзного человека, для которого жизнь – не что иное, как какая-то забавная игра. Он был лёгок, совершенно не отягощён бременем, которое обычно тянут все взрослые, поглощённые бытовыми трудностями. И для всех дядя Игорь как будто сразу становился своим и даже родным.
– Ждём ещё пять минут и отправляемся, – проговорил Виталик, обращаясь ко всем. Голос его был уверенным и жёстким, командным. Его уверенность была бескомпромиссной, не подлежащей сомнению.
– И зачем нам только его ждать? – возмутилась Варя, гладя за ухом одного из своих псов. Она была одета в просторную длинную футболку, широкие джинсы и белые кеды. Скрывала свою полноту, хотя сама часто говорила, что ей плевать на то, что о ней подумают окружающие. – Барана никто тут не любит, он всех достал уже.
Дядя Игорь улыбнулся, поднялся и приблизился к ней.
– Порой, чтобы понять человека, нужно провести с ним время, – он погладил лабрадора по голове и пес умилённо заскулил. – Ну, а ты, Варя, сама-то зачем отправляешься с нами? – вдруг спросил он.
Толстая девочка задумалась. Она была не из робкого десятка – готовая давать ответ всем, кто пытается её задеть. Только теперь отвечать надо было не резко, не нужно было обороняться и огрызаться, и Варя ещё не совсем привыкла к этому.
– Поверила ему, – тихо выпалила она, взглянув на Виталика. – На одну секундочку представила то, о чём ваш сын говорил, и почему-то поверила.
– Только на секундочку? – уточнил Игорь.
– Чудес не бывает, нам не по пять лет, – скрестив руки на груди, ответила толстая девочка. – Меня от этого мира тошнит, всё здесь мне не нравится, вот я и задумалась: а почему бы и нет? Меня бесят мясоеды, бесят охотники, бесят цирки, зоопарки и дельфинарии. Я не могу видеть, как мы уничтожаем животных. Не знаю, что там нас ждёт – какое-то VR-приключение или ещё что… Но я готова попробовать, – она осеклась и поглядела на Веру, занятую своим смартфоном. – Я вот только не понимаю, что она тут делает?
– А чем это я хуже тебя? – оторвавшись от экрана, ответила та. – И вообще, что за манеры? Тебя что, родители не воспитывали? Как там тебя зовут?
Вера была красивой девочкой. Волосы её ниспадали на плечи, лицо было чистым, с приятными чертами, глаза – большие, голубые. Она была в летнем платье и босоножках, а на шее висела золотая цепочка с крестиком, усыпанным бриллиантами.
– Да у тебя и так жизнь в шоколаде, – прыснула Варя. Игорь с Виталиком внимательно слушали. – Чего тебе ещё не хватает? Остроты в жизни?
– Это только таким глупым, как ты, жизнь других всегда кажется лучше, – насупив брови, выпалила Вера. Она убрала телефон, упёрла руки в боки, готовясь отстаивать своё. – Или ты думаешь, я не знаю, почему со мной все дружить хотят? Понятно же, зачем. Только меня от искусственных друзей тошнит уже. И я не виновата в том, что мои родители зарабатывают хорошо. Я блог создала для того, чтобы показать, что я не только богатая, но и ещё чего-то стою…
– И ты хочешь найти себе друзей в какой-то вымышленной стране? – прыснула Варя. – Ну, ну, удачи, Барби.
– Не в стране, а в королевстве, – на полном серьёзе прокомментировал Виталик, и обе девочки уставились на него. – Эрдария – это королевство. И да, девочка, которая любит животных, там можно найти как друзей, так и врагов. Причём друзья могут быть куда ценнее, чем здесь, а враги – весьма опасными.
– Врагов? – подскочил Витя. Глаза его забегали. Он кое-как скрепил свои очки с помощью изоленты, и лицо его теперь вкупе с посеревшим носом сделалось ещё более комичным. – Как это врагов?
– Как, братец? – Виталик подошёл к Витьке и положил руку ему на плечо. – Если постараться.
– А там точно безопасно, в Эрдарии этой? – побледнев, спросил Витя. – Ну, в смысле, в физическом плане. Я не готов к нагрузкам, да и угрозе жизнь свою подвергать не хочу.
– Это уж от тебя будет зависеть, – ответил Виталик и как-то хитро переглянулся с дядей Игорем. – О, а вот и последний!
К компании приблизился Васька. Глаза его были мокрыми, уши горели огнём. По виду его стало ясно: получил очередную взбучку от отца.
– Ну, что стоим? – пробурчал он вместо приветствия. – Идём мы в эту вашу Эррию или как?
– Всё-таки с нами идёт, – сокрушённо покачала головой Варя и закатила глаза.
– А ты что, против что-то имеешь? – рявкнул Васька.
– Эй, не приближайся! – Варя натянула поводки. – А то натравлю их.
Вася смерил взглядом добродушных лабрадоров, которые мирно лежали у Вариных ног, но рисковать всё же не стал.
– Что ж, раз все на месте, в путь, – скомандовал дядя Игорь, поднявшись, и все тронулись.
Они покинули двор, миновали гаражи, прошли по тропке, которая вела в небольшое полесье, раскинувшееся на юге от старенького жилого комплекса, который окружал двор. В этих местах часто ошивались старшеклассники – забирались подальше от чужих глаз и занимались чем только ни попадя, лишь бы взрослые не заметили. Здесь гуляли собачники, осенью полесье кишело грибниками, а летом по выходным собирались компании на шашлыки. Вот и теперь в июле стоял запах жареного мяса, лай собак и крик детей, бегавших возле разбитых родителями палаток. Компания, ведомая дядей Игорем, быстро прошла места массового скопления отдыхающих и как-то незаметно переместилась в южную часть полесья, куда ни один из четверых детей ещё никогда не заходил. Идущий последним Витя остановился, когда мелкие деревья и кустарники стали сменяться дубами и соснами. Тень всё больше завладевала этими местами, жара подавлялась сыростью и влагой от размокшей листвы на земле. Места теперь стали по-настоящему дикими, а городской шум и вовсе поглотила лесная тишина.
– А вы уверены, что нам туда можно? – спросил Витя дрожащим голосом. Он всё время поправлял очки, оглядывался по сторонам, а когда где-то раздавался звук вроде пения сверчка или стука дятла, вздрагивал.
– Ты же со взрослым, трус! – рявкнул Васька, обернувшись. – Тем более он дядя твой, человек не посторонний.
– Всё в порядке, Витя, идём, – скомандовал дядя Игорь. – Не задерживай колонну. А тебя, Василий, я бы попросил вести себя корректно.
– Я бы на вашем месте давно ему оплеуху отвесила, – вставила Варя. – Он же вашего племянника оскорбляет.
– Как хорошо, что ты не на моем месте, – улыбнулся в ответ дядя Игорь. – Но спасибо за совет.
Вася зарделся, а Витя повиновался и продолжил путь, но шёл неуверенно, в самом конце колонны. Они двигались медленно – с трудом преодолевая то пригорки, то овраги, то мелкие ручьи, протекающие повсеместно. Под ногами хрустела листва, пели птицы, ветер колыхал листья на деревьях. Когда путешествие затянулось на целый час, нервничать начал не только Витя. Варя о чём-то переговаривалась с Верой, забыв о разногласиях, а Васька то и дело с любопытством осматривался. И только Виталик шёл за своим отцом в полном спокойствии и молчании, как будто этот путь он проходил уже не один десяток раз. Откуда-то сверху доносилось приятное щебетанье птиц. Сквозь плотную листву высоченных дубов проступали редкие лучи летнего солнца.
Наконец они прибыли к назначенному месту. Это была пещера. Настоящая тёмная пещера, какие обычно показывали в фильмах ужасов. Она как будто выросла прямо из земли – серая, покрытая тёмно-зелёным мхом, с круглым чёрным проходом, ведущим в непроглядную бездну. Все четверо остановились, переглянулись между собой и замерли. Витя ощутил, как по коже его бегут мурашки. Варя с недоверием вглядывалась во тьму, всё ещё до конца не веря, что они пришли к нужному месту. Вера принялась снимать округу и тихо комментировать что-то в микрофон.
– М-мы т-туда? – заикаясь от страха, спросил Витя. Он боязливо поглядывал на тёмную бездну.
– Туда, – кивнул дядя Игорь. – Это Проход.
– Вы нас разыгрываете? – подала голос Вера, убрав свой телефон. – Если мои родители узнают, что вы сделали что-то плохое… Мой папа…
– Это Проход в Эрдарию, – спокойно повторил дядя Игорь. – Только так можно попасть в королевство, это единственный путь. Я играю в этом путешествии роль проводника, и моя задача – открыть для вас этот Проход. Пойдёте вы дальше или нет – зависит только от вас самих, но помните, что именно сейчас у вас всё ещё есть возможность вернуться домой. Как только вы войдёте в пещеру, назад дороги уже не будет.
– Так вы с нами не идёте? – спросила Варя.
– Нет, я здесь лишь для того, чтобы переправить вас в Эрдарию, – ответил Игорь. – С вами пойдёт Виталик. А я останусь здесь, и, если есть среди вас те, кто готов повернуть назад, можете вернуться вместе со мной. Обратно во двор. Обратно к своей повседневной жизни.
– Ну, вы и трусы, – вперёд вышел Васька и поравнялся с Виталиком, который молча стоял у входа. – Да что там страшного может быть?
– Волк, например, – тут же ответил Витька. – Сороконожки всякие, грибы ядовитые, бактерии. Да всё что угодно!
– Ну, вот сиди дома и играй в свои шахматы, ботаник! – рявкнул Васька.
– Я пойду, – сказала Варя и приблизилась, держа на поводках двух добродушных лабрадоров. – Но только со своими собаками.
– Как угодно, – пожал плечами Игорь. Ограничений на проход с животным нет. – Ну а ты, Вера?
– А снимать на телефон можно? – спросила она.
– Если получится, – рассмеялся дядя Игорь.
– Ну… – она задумалась. – Ладно. Просто мне интересно, но и страшно тоже. Надеюсь, не придётся жаловаться родителям. У меня папа вообще-то…
– Ой, да все знают, кто твой папа! – прервала её Варя. – Молодец, что у тебя папа крутой. Целиком твоя заслуга! Делай лучше свой блог и помалкивай, а то от твоего чувства собственного величия уже тесно становится.
– Витя, остался ты один, – дядя Игорь посмотрел на своего племянника. – Решение принимаешь тоже ты. Один.
– Я… – Витя потупил взгляд. Замялся, сглотнул. – Я не люблю все эти игры. И вообще, согласился только потому, что Виталик расписал всё как увлекательное приключение, хотя я и приключения не особо… Но тут… Тут есть риск, а я рисковать не могу. Не считаю это рациональным, подвергать себя любой опасности.
– Ты, кажется, хотел изменить жизнь? – спросил Виталик, глядя на брата. – Жаловался, что хочешь быть другим, что тебя не устраивает то и это. Хотел уехать, хотел сделать что-то значимое…
– Да, но чем мне поможет эта игра в Эрдарию? – развёл руками Витя. Он снял свои потрескавшиеся очки и протёр их футболкой. – Я не хочу этого, правда. Да, я трус, признаюсь, что уж тут поделаешь? Я и не скрывал этого никогда. Так зачем мне издеваться над самим собой? Зачем подвергать себя каким-то испытаниям? У меня астма, я боюсь, что не вынесу всего этого. Я хочу рационализма. Хочу обычной жизни – спокойной и размеренной. Вернёмся домой, дядя Игорь. Пожалуйста.
– Хорошо, – кивнул тот. – Как пожелаешь, это дело добровольное и никто тебя заставлять не станет. Но если сегодня ты не пойдёшь, доступ в Эрдарию для тебя будет закрыт до следующего года. А теперь, – он бросил взгляд на Виталика, – пора.
Виталик кивнул, достал из рюкзака фонарик и нырнул в темноту. Его как будто не стало. Следующей на очереди была Варя. Она намотала поводки своих собак на запястья, вздохнула и тоже вошла в пещеру. Следом за ней с визгом вбежала Вера, включив на телефоне камеру и фонарик. У входа остались трое – дядя Игорь, Васька и Витя.
– Твоя очередь, – кивнул дядя Игорь, глядя на Васю.
Тот кивнул ему в ответ, резко бросился в сторону Витьки, схватил его за шкирку и потащил к входу в пещеру. Очки Вити упали на землю, он визжал и извивался, но ничего не мог поделать – слишком сильным был Васька.
– Пусти! – кричал Витька, раздирая горло. – Дядя Игорь! Помогите!
Васька резким движением зашвырнул Витьку в темноту и поглядел на Игоря.
– Чему быть, того не миновать, – пожал плечами дядя. – Я не имею права вмешиваться, но ты смелый малый, Вася. Не зря вы четверо собрались вместе. Значит, так нужно. Удачи вам в Эрдарии.
Васька закатил рукава и уверенно прошёл в пещеру вслед за Витей. Было темно. Свет от фонаря Виталика куда-то пропал, как и сам Виталик. Он не отвечал, когда его пытались окликнуть, и четверо искателей приключений остались совершенно одни в полной темноте, лишь тусклый фонарик на «Айфоне» Веры освещал близлежащее пространство. Было слышно, как нюхают что-то лабрадоры Вари, доносились всхлипы Витьки, который бубнил себе что-то под нос, едва сдерживая слёзы.
– Доигрался? – спросил он у Васьки. – Доигрался, а?
– Заткнись, – отмахнулся тот. – Чё привязался?
– Ты зачем руки распускаешь? – не угоманивался Витя. – Мало тебе было, что нос вчера мне разбил, а?
Вера водила фонариком из стороны в сторону, пытаясь осветить пространство. Стали видны низкие своды, с которых свисали чёрные сталактиты, земля под ногами была скользкой, стены – мокрыми. Стояла тишина и лишь падающие где-то капли нарушали своим плеском о твердь это тёмное спокойствие.
– Откуда мы пришли? – спросила Вера, оглядываясь. – Где был вход? Не пойму.
– Теперь уже не разберёшь, – развела руками Варя. – Как будто входа и не было. И куда подевался Виталик?
– Разыгрывают, клянусь, разыгрывают нас, – всё бубнил Витька. – Вот как напугают сейчас! Выскочат в масках каких-то. Ой, как напугают! Ненавижу розыгрыши.
– Да заткнись ты уже! – снова рявкнул Васька. – Достал уже ныть.
– А ты зачем меня трогал? – сделал шаг навстречу Витя. – Я же не хотел идти! Что тебе надо от меня? Что ты ко мне привязался?
– Проучить тебя хотел, поганца, – огрызнулся Васька. – За то, что ябедничаешь.
– Ну, проучил? – спросила Варя. – Что нам теперь делать? Как отсюда выбраться?
– А куда выбираться-то? – развела руками Вера, оглядываясь. – Назад или вперёд? Где выход? Или вход…
– Да какая разница, куда-нибудь! – сказала Варя. – Не стоять же тут в темноте.
– Эй! – выкрикнул Васька, и Витя дрогнул. – Есть кто-нибудь?
Эхо разлетелось по пещере. Ответа не было.
– Ты что это делаешь? – схватил его за рукав Витька.
– Делаю хоть что-то, – отмахнулся тот. – Пускай твой Виталик сюда идёт и вытаскивает нас. Если это шутка такая, то она слишком дурацкая.
– У нас выбор не велик, – оглядываясь, сказала Варя. – Туда или туда. Есть два прохода, оба одинаковые. Один приведёт к выходу, другой – даже боюсь представить, куда.
– Ага, в Эрдарию прямиком, – прыснул Васька. – Как можно было повестись на это? Королевство! Один из шести проводников! Единственный шанс! Тьфу! Ну и бред.
– Ладно, давайте куда-то уже пойдём, – вставила Вера. – Связи тут почему-то нет. Интернета тоже. Так что я и позвонить не могу никому.
– Идём туда, – указав налево, проговорила Варя.
– А почему не туда? – спросил Вася.
– Фродо и Сэм всё туда смотрят, – пояснила она. – Значит, чуют что-то. Думаю, выход там.
– Ты что, назвала собак в честь хоббитов? – спросил Витька.
– Ну да, а ты что-то против имеешь?
– Нет, напротив – я фанат «Властелина колец».
– Эй, фанаты, давайте уже пойдём, – встрял в разговор Вася и первым отправился в проход, который был по правую руку от них.
Остальные тут же последовали за ним. Они шли по узкому и скользкому проходу, так что пришлось выстроиться в колонну. Сверху давила тьма, и лишь лучик от телефонного фонарика позволял разглядеть в этой темноте хоть какие-то очертания.
– Что-то не помню, чтобы мы шли по этому проходу, – проговорила Вера, когда шествие их прилично затянулось. – Идём долго, а конца всё нет и нет.
– Ошиблись твои пёсики, – покачал головой Васька. – Сейчас окончательно заблудимся.
– Ну, давай, теперь всё повесь на моих собак, – фыркнула ему вслед Варя. – Я хоть что-то предложила.
– Надо возвращаться, – робко проговорил Витя, идущий последним. – Давайте вернёмся обратно и пойдём по другому проходу. Так хоть не заблудимся. Мы точно тут не шли.
Дружно развернулись и отправились в обратную сторону, только теперь возглавлял колонну Витька, быстро семенящий по влажной земле. Снова шли долго, даже устали.
– Этот проход когда-нибудь закончится? – донёсся голос Васьки. – Туда мы как-то быстрее пришли. Давай, очкарик, передвигай ногами резвее.
– Да причём тут мои ноги? – остановился Витя. Колонна остановилась вслед за ним. – Мы и правда слишком долго идём. Уже давно вышли бы. Коридор как будто бесконечный какой-то. Что-то тут не так.
– А у нас есть выбор? – развела руками Вера. – Будем идти, пока не придём.
– Сколько там времени? – спросила Варя.
– Почти полдень, – ответила Вера, поглядев на телефон.
– Всего-то? – удивился Витя. – Мы ведь в десять из двора вышли. Что, всего час прошёл? У меня такое ощущение, что мы тут уже часа три ходим.
– Не знаю, что там с ощущениями, но надо бы нам поторопиться, – вставила Вера. – У меня батарея на телефоне уже садится.
– О господи! – воскликнул Витя. – Это мы что – в полной темноте останемся?
– Если ноги в руки возьмёшь и наконец пойдёшь, может, и пронесёт! – крикнул Васька. – Вперёд!
Снова пошли, теперь быстрее. Сколько времени двигались, точно не скажешь. Батарея села минут через десять. Всё погрузилось в беспросветную тьму, и вокруг теперь всё было чёрным-черно. Вера взвизгнула, Витька дрожал так, что зубы стучали. Вдруг что-то проскочило прямо возле ног Веры, она снова завизжала, и эхо разнесло её визг по пещере. Это что-то устремилось дальше, сбило с ног Витьку и исчезло во тьме. Снова наступила тишина, лишь только доносилось чьё-то прерывистое дыхание.
– Что это было? – спросил Васька, слыша, как кряхтит поднимающийся с земли Витя.
– Фродо и Сэм, – печально проговорила Варя. – Они вырвались. И убежали. Сама не пойму, как отпустила поводки.
– Ну, дурёха! – рявкнул Васька. – Собак отпустить в такой момент!
– Давайте за ними! – пропуская оскорбления мимо ушей, крикнула Варька. – Ещё успеем догнать.
– Да как тут бежать, ничего не видно же! – всхлипывая, промычал Витька.
– Беги наощупь, дурень! – выкрикнул Вася. – Толстуха дело говорит. Нагоним собак, может, и выберемся. Руки вперёд выставьте и бегом!
– Ах ты, баран тупой! – послышался голос Варьки. – Я тебе «толстуху» припомню!
Витька тронулся первым. Побежал. За ним Вера, следом Варька, замыкал Васька. Сначала бежали медленно, осторожничали, чтобы не поскользнуться или в стену не врезаться, потом ускорились и даже вроде стали худо-бедно ориентироваться в кромешной тьме. Бежали быстро, вскоре начали уставать. Вдруг земля ушла из-под ног. Витька поскользнулся, завис на какое-то время в воздухе, плюхнулся задницей на что-то скользкое, закричал во всё горло. Следом за ним плюхнулись и остальные. Все кричали, мчась на задницах по какой-то скользкой крутой горке. Это было чем-то похоже на спуск в аквапарке, только эта горка в кромешной тьме не заканчивалась, а ребята лишь ускорялись с каждой секундой. Они мчались так быстро, что даже кричать теперь не могли, дыхание перехватывало. Катились вниз все вместе, кубарем, друг рядом с другом. Внезапно горка закончилась. Снова земля ушла из-под ног, и теперь они просто летели вниз, падая во тьме. Снова крик. Варька схватилась за Ваську, да и Васька крепко прижался к ней в воздухе, стараясь ухватиться хоть за что-то. Они крутились, бултыхались и вопили… Пока наконец не встретились с водой. Упали в тёплую, будто молоко, воду. Все вместе, упали друг на друга и тут же вынырнули, тяжело дыша. Они всё ещё находились в полной темноте, но теперь были ещё и мокрыми.
– Все живы? – спросила Варя дрожащим голосом. – Живы?
– Я жив, – ответил Вася.
– Я тоже, – послышался голос Веры.
– А ты что молчишь, очкарик? – спросил Васька.
– Да жив я, жив! – выкрикнул Витька. – Что б вас всех! Я домой хочу! Мама! Ма-а-а-ама!
– Ребята, вы чувствуете это? – вдруг спросила Вера.
– Что мы должны почувствовать? – со страхом в голосе переспросил Витька. – Только не говори, что тебя под водой кто-то коснулся.
– Да нет! Чувствуете, ветерок? Лёгкий ветер, дует вон оттуда.
– Да, я чувствую его, – раздался голос Вари. – Там, откуда он дует, есть выход.
– Точно! – выкрикнул Вася. – Давайте все туда. Плывём.
– Возьмитесь за руки, чтобы не потерять никого, – проговорила Варя и схватила за руку Витю.
– Вот ещё! – прыснул Васька, но Вера схватила его руку, а второй рукой взялась за Варю.
– А вода-то сладкая, – вдруг проговорил Вася. – Попробуйте, как молоко с мёдом.
– И правда, – согласилась Варя. – Вкусно-то как.
– Фу, – донёсся голос Веры. – Вы что, в самом деле будете пить это? Не гигиенично.
– Вы мне лучше объясните, как мы плывём, держась за руки? – спросил Витька. – Вода что, сама нас держит, что ли? Дна не нащупать, мы не тонем, как будто по воде идём.
– Идём, да идём, – вставил Вася. – Ты радуйся, что не тонешь, и помалкивай.
Они плыли одной цепочкой в тёплой молочной воде. Вскоре впереди появилась белая маленькая точка света, и чем дальше они продвигались, тем сильнее эта точка росла. Стало мельчать, и сначала воды сделалось по пояс, а потом все четверо и вовсе вышли на сушу. Они были мокрыми, но почему-то не мёрзли. Ветер становился всё сильнее, и ребята решили побежать к выходу. Света в пещере становилось больше, теперь были видны стены, была видна земля под ногами с её возвышениями и ухабинами. Когда все четверо приблизились к огромной круглой дыре, из которой струился яркий дневной свет, они зажмурились с непривычки и стали прикрывать лица ладонями.
– Кажется, мы куда-то выбрались, – тяжело дыша, проговорила Варя и, взобравшись на уступ, вылезла в дыру. Остальные последовали за ней.
Глава 3
Мокрая одежда липла к телу, погода снаружи была приятная, безветренная. Стояла тишина, в воздухе витал запах сдобы и свежескошенной травы. За спиной чернела дыра, ведущая в пещеру, из которой четверо ребят только что выбрались, а прямо перед ними возник лес.
– Где это мы? – оглядываясь по сторонам, спросил Витя. – Разве здесь мы входили в пещеру?
– Конечно, нет, дурень, – ответил Вася. – Не видишь, мы вышли с другого конца?
– Ох, я и пожалуюсь папе на твоего дядю, – пригрозила Вите Вера. – Мы ведь умереть могли. Да всё, что угодно, могло случиться!
– Где же мои собачки? – вопрошала Варя. – Фродо! Сэм! Вы где? Ау!
– Тише! – шикнул испуганный Витя. – Слышите, там шум какой-то?
Все четверо навострили слух. С востока доносились голоса и громкий стук.
– Люди! – обрадованно хлопнула в ладоши Вера. – Люди, люди! Побежали скорее, там люди!
Они все разом рванули на голоса, маневрируя между плотно растущих деревьев, перепрыгивая через покрытые мхом валуны и торчащие из земли коренья. Они мчались сломя голову, обгоняя друг друга, вырываясь вперёд, в надежде поскорее выбраться из леса. Это был совершенно другой лес, отличный от того, через который они пробирались с дядей Игорем к пещере. Деревья здесь были могучие, уходящие кронами далеко к небу, с толстенными древними стволами. Крупную листву на этих деревьях колыхал лёгкий тёплый ветерок, и шорох листьев, которые двигались как будто в танце, отдавал нотами приятной летней музыки. Это был большой лес, настоящая чаща, размеры которой ребята не видели, но почему-то вполне реально осознавали. Лес был красив и могуч, он вызывал восторг и уважение, так что по пути из этого леса ребята ещё несколько раз успели подивиться окружающей их красоте. Они бежали, а звуки становились всё яснее, всё чётче, деревья теперь росли всё реже и реже. Наконец, они выбрались из чащи, оказавшись на заросшем зелёной травой лугу. На синем небе не было ни облачка. Слева раскинулись бескрайние поля, засеянные кукурузой и рисом, справа простирались виноградники. Прямо по курсу была ферма: несколько амбаров, хлева, загоны для скота и два дома – один огромный в четыре этажа, второй – поменьше с соломенной крышей. Все четверо замерли, оглядываясь.
– Пейзаж и архитектура, не свойственные средней полосе… – буркнул Витя, вглядываясь вдаль.
– Что ты там бормочешь? – рявкнул Вася.
– Я говорю, что ни разу не видел таких прекрасных пейзажей. Вы только посмотрите, как тут всё ухожено, как всё красиво… Да и этот запах… Мммм…
Ребята переглянулись и бегом устремились в сторону фермы, откуда доносились голоса. Однако, чем ближе они подбегали к основному дому, тем меньше становилась наполняющая их всего несколько мгновений назад радость. На ферме вовсю кипела работа, на полях и виноградниках работали люди. А точнее, их нельзя было назвать людьми. Это были какие-то странные, невиданные ранее существа в голубых рабочих комбинезонах, с вилами, с секаторами и прочими инструментами, в соломенных шляпах и высоких сапогах. Они были немного ниже среднего взрослого: голова их располагалась где-то на уровне ключицы обычного мужчины и была значительно больше человеческой, покрыта она была взъерошенными волосами – макушка, лицо, борода, как будто морда животного, только морды эти были в некоторых случаях весьма даже симпатичными. Лица существ были разными, с какими-то особенностями, шерсть их также была разных оттенков – чёрные, рыжие, серые. Их руки были длиннее человеческих и доставали примерно до колена. Существа сутулились, кряхтели и переговаривались между собой на неизвестном языке – каком-то бурлящем и булькающем. Они мирно занимались своей работой: кто-то убирал в хлеву, кто-то пас скот, кто-то носил воду, кто-то работал в поле и обрезал виноград.
– Что это такое? – с трудом выговорила Варя, остановившись на полпути к ферме. Она с испугом в глазах наблюдала за этими существами, которые делали своё дело и даже не заметили вышедших из леса ребят.
– Это розыгрыш, я знаю! – выкрикнул Вася и закивал. – Это всё розыгрыш твоих глупых родственников, очкарик. Кстати, где твои очки?
– Не знаю, выронил ещё у пещеры, – пожал плечами Витька, опомнившись. – Я и без них вижу хорошо. Странно. Раньше такого не было.
– Ингалятора тоже нет? – спросила Варя настороженно.
– И его нет, – кивнул Витька, шаря по карманам. – В воде, наверное, выпал. Хотя с такими приключениями у меня точно должен был быть не один приступ.
– Ладно, чёрт с ними, – махнул рукой Вася. – Я уже устал от всего этого! Эй! – и он крикнул что есть мочи, принявшись размахивать руками. – Эй!
Работа на ферме на какое-то мгновение замерла, размеренная спокойная жизнь приостановилась. Странные существа устремили свои взгляды на четверых незнакомцев, а потом снова принялись за работу, как будто их здесь и не было вовсе. Со стороны большого дома прямо к ним шёл один из таких странных фермеров, и ребята переглянулись между собой, не зная, чего ожидать.
– Ну вот, накликал! Баран! – буркнула Варя. – И кто тебя за язык тянул?
– Заткнись! – рявкнул в ответ Вася. – Я не боюсь этих волосатых. Это розыгрыш! Костюмы и маски, как пить дать! Шутка!
– Какая тут может быть шутка? – шикнула Вера. – Это как надо было заморочиться, чтобы такое организовать? Сколько весь этот маскарад стоит? Эх, жаль телефона нет, чтобы снять всё это…
– Добро пожаловать в Эрдарию! – расплывшись в улыбке, проговорил фермер, приблизившись. Голос его был каким-то тихим и бурлящим, как будто он то ли хрипел, то ли кряхтел при разговоре, коверкая знакомые слова. Он был немногим выше детей, с большой круглой головой, покрытой рыжей растрёпанной шерстью, с маленькими зелёными глазками, напоминающими глаза какого-нибудь лемура. У него был широкий до самых ушей рот, набитый тупыми мелкими зубами. Одет фермер был в голубой комбинезон, на голове его виднелась соломенная шляпа с дырками, а на ногах – высокие кожаные сапоги по колено. – Лорд Виталик предупреждал о вашем прибытии. Для меня большая честь встречать вас в этом регионе Эрдарии.
Фермер сделал какой-то нелепый реверанс и снова расплылся в улыбке, обнажая сотни мелких зубов. Дети переглянулись.
– Лорд? – скривившись, переспросил Витя. – Эрдария?
– Всё верно, – кивнуло существо. – Меня зовут Бокер Фитч, я кастелян Бальбуха, западного владения его высокопревосходительства, лорда Виталика Альдергардского. Всё, что вы здесь видите, начиная от границ Аркарского Леса на западе до Королевских Земель на востоке, от реки Синеоки на севере и до Земель Великанов на юге, всё это Смежный удел – вотчина его высокопревосходительства, и все мы здесь, мирные крестьяне и бравые воины, – его преданные слуги.
Дети переглянулись.
– Кто вы такие? – спросила Варя, с любопытством разглядывая странную мимику существа. – Я знаю всех животных… Всех существ на земле, но никогда не могла подумать… – она осеклась.
– Ах, да, простите, – снова улыбнулся во весь рот Бокер Фитч. – Простите, я запамятовал, что вы здесь впервые. Всё в Эрдарии для вас ново, так что не серчайте, если я позабуду разъяснить гостям лорда Виталика особенности жизни здесь. Я, как и многие здешние фермеры, являюсь представителем доротеев – малочисленной расы, населяющей отдельные регионы Эрдарии. Мы имеем честь трудиться на благо дома Альдергард который возглавляет лорд Виталик. – Он снова поклонился. – Но разве есть хоть сколько-нибудь доблести разговаривать со столь важными гостями в подобной обстановке, прямо на перепутье? – развёл руками Бокер Фитч. – Я заметил, что путь выдался непростым, – он оглядел всех с ног до головы. Мокрые и уставшие, все четверо с открытыми ртами смотрели на доротея, не в состоянии вымолвить и слова. – Его высокопревосходительство строго наказал быть обходительными с его почётными гостями и оказать им достойнейший приём, дабы произвести соответствующее впечатление. Посему прошу пройти за мной, в поместье.
Бокер Фитч развернулся и засеменил в сторону большого здания, церемониально убрав руки за спину. Он вёл себя как бывалый дворецкий, на плечах которого были не только заботы по содержанию хозяйства, но и обязанности церемониальных обхождений с гостями. Ребята, переглянувшись, поспешили отправиться вслед за ним. Пахло молоком и кукурузой. Попадающиеся по пути фермеры, большинство из которых также были доротеями, провожали гостей взглядами, кланялись и снимали шляпы, выказывая уважение. Были здесь и обычные люди – тоже фермеры, только не такие причудливые, как эти мохнатые существа. Дорога, которой они шли, вела прямиком к усадьбе – большому жёлтому зданию с двенадцатью колоннами на входе и массивным полукруглым крыльцом. Луга, поля и виноградники остались позади вместе с фермерами и крестьянами. Перед усадьбой раскинулся зелёный, аккуратно подстриженный газон, а вдоль вымощенных дорожек виднелись выстриженные в форме лошадей кустарники в человеческий рост. Напротив усадьбы в ряд расположились чёрные мраморные статуи – воины, монахи, всадники, торговцы, замершие в самых разных позах. Над огромными двустворчатыми дверьми, что вели в усадьбу, поблескивал на солнце герб – золотой жеребец на дыбах на чёрном фоне. Бокер Фитч распахнул двери, и все четверо попали в красочный огромный холл, пахнущий розами и ванилью. С потолка свисали двадцать люстр, в каждой из которых было по сто свечей. Пол был устлан белоснежным блестящим мрамором, а ярко-розовые стены увешаны картинами с лошадьми разных мастей. Возле входа, убрав руки за спину, стояли двенадцать слуг в голубых фраках и белоснежных шарфах. Некоторые из них были доротеями, некоторые – людьми. Ребята столпились у входа. Впереди стоял Вася, жадно изучая убранство, рядом с ними были Варя и Вера, которые только и могли, что дивиться происходящему, ничего при этом не говоря. Позади за спинами прятался Витя.
– Добро пожаловать в западную усадьбу лорда Виталика, которую мы здесь зовём Бальбух, – продекламировал Бокер Фитч. – Мой хозяин поручил мне ответственное задание – поведать вам, дорогие гости, всё, что необходимо знать об Эрдарии. Этот момент волнителен, ведь всегда приятно открывать что-то впервые. Однако прежде, чем мы приступим, я бы порекомендовал вам привести себя в порядок, а также выбрать своё Предназначение. Чем раньше вы это сделаете, тем легче вам будет в дальнейшем. В таких делах затягивать нельзя.
– Что значит – «выбрать Предназначение»? – нахмурившись, спросила Варя.
– У любого существа в Эрдарии, начиная от самой паршивой блошки до великого правителя, есть своё Предназначение, – ответил кастелян, ожидая подобного вопроса. – Предназначение выбирается один раз и навсегда с помощью Серебряного источника. На месте таких источников, из которых бьет серебряная вода, возводятся колодцы и один из таких источников есть на нашей ферме, в западной ее части. Вы могли видеть этот колодец в районе виноградников, когда мы держали путь к усадьбе со стороны леса. Вам нужно подойти к колодцу, заглянуть в него, чтобы увидеть своё отражение, а затем бросить в серебряную воду локон своих волос и произнести фразу на лингорском языке: «Tass maile ma prukurtute», что означает «Покажи мне моё Предназначение». После этого вы увидите своё отражение таким, каково ваше истинное Предназначение, и с этого момента станете полноценными подданными королевства Эрдария. Раз и навсегда.
Ребята переглянулись. Бокер Фитч ещё раз с любопытством оглядел каждого по очереди и хлопнул в ладоши.
– Ну, что ж, – улыбнулся кастелян. – Сейчас я бы порекомендовал вам отправиться к серебряному колодцу, а уж после того, как все процедуры будут окончены, в ваших личных комнатах вас будет ждать тёплая ванна, новая одежда и соответствующая вашему Предназначению экипировка – дайте нам немного времени, чтобы всё подготовить. После того, как вы освежитесь, мы вновь встретимся в зале для праздничного обеда в честь новых подданных Эрдарии. А теперь – в путь! Серебряный источник ждет. И, хочу заметить, что выбор Предназначения – самое значимое дело в жизни, так что подойдите к этой процедуре с особым вниманием. Удачи, друзья!
Бокер Фитч быстрым шагом направился в сторону кухни, вероятно, для того, чтобы позаботиться об обеде. Слуги, поклонившись, также разошлись по делам. Вася огляделся, пожал плечами и первым отправился к выходу. Происходящее явно вызывало у него интерес, он вошёл в азарт и принял правила, которые огласил Бокер Фитч. За ним последовали Вера и Варя, скорее потому что не совсем понимали, что делать. Витя шёл последним. Они покинули усадьбу, миновали конюшни и пошли по тропе в сторону виноградников, за которыми был расположен таинственный колодец. Одежда их уже высохла, и теперь все четверо издавали приятный медовый аромат, однако вещи всё ещё липли к телу, и каждому хотелось поскорее переодеться.
– Ничего не понимаю, – качала головой Вера, трогая на ходу виноградные листья. – Мы в каком-то волшебном мире. Тут всё такое… Настоящее. Или это сон?
– Если это сон, как бы мы были в одном сне все вместе? – спросила Варя. – Нет, это какая-то чертовщина. Необъяснимая.
– А мне нравится! – вставил Васька, растянувшись в улыбке. – Чего заморачиваться, если нет никакой угрозы? Здесь всё круто. Так… По-настоящему сказочно. Слышь, очкарик, а твой дядька и правда какой-то волшебник.
– А мой брат – здешний лорд, – без особого энтузиазма ответил Витя. – И мне это совсем не нравится, потому что мне не нравится любой процесс, который я не контролирую. Мне кажется, так и с ума сойти можно. Ну как, как дать логическое объяснение происходящему? Эти существа вокруг, их язык, усадьба, волшебные источники… Чёрт, мы как будто в Нарнию попали.
– Слушай, Витя, что мы можем сделать? – развела руками Варя. – Здесь какой-то свой мир. Мир, который мне кажется по-настоящему интересным. Всё так, как говорили твой дядя и брат. Я понятия не имею, что здесь творится, так давай просто наслаждаться, раз мы ничего не можем изменить.
– Нужно быть начеку, – оглядываясь, сказал Витька. – Это всё ещё может быть розыгрыш. Не удивлюсь, если из кустов выскочат Виталик и Игорь и объявят, что всё это – шутка. Не знаю, как такое возможно, но я прекрасно вижу без очков и не переживаю по поводу того, что потерял ингалятор. Нет, мы точно во сне.
– Ну ты и зануда, очкарик… – покачал головой Вася.
– А я потеряла свой «Айфон», – вставила Вера. – Но почему-то тоже не особо переживаю по этому поводу.
– Может, потому что ты в волшебной стране, Барби? – спросила Варя. – Очки, «Айфон»… У меня вот собаки убежали…
– А этот Бокер Фитч забавный, – вдруг сказал Вася. – Кажется, он вполне дружелюбный.
– Или пытается быть таким, – парировал Витя. – Слишком уж много он улыбается.
– Зато ты не улыбаешься никогда, зануда…
Тропинка закончилась, упершись в виноградные поля. В поле работали фермеры: одни собирали виноград, другие носили наполненные корзины на винокурню, третьи обедали, расстелив на земле скатерть. К юго-западу виднелась небольшая постройка, напоминающая какой-то древний склеп. Ребята, оглядевшись, все вместе отправились туда. Четыре белоснежные колонны подпирали полукруглый свод, который поднимался над землёй на шесть или семь метров. С четырёх сторон света на колоннах виднелись разные символы: с запада – животное, с востока – меч, с юга – звезда, с севера – перстень, а сверху на прямоугольной табличке были высечены четыре слова на незнакомом языке: «Ette inkisiturr e riperitt se». В центре между колоннами под куполом был колодец из белого камня. Дети приблизились к нему, обступив со всех сторон.
– Так, было сказано, по одному, – проговорил Вася, заглядывая внутрь вместе с остальными. В блестящей серебром воде не было видно отражений.
– Ну, и кто будет первым? – скрестив руки на груди, спросила Вера.
– Да хоть я, – вызвался Васька.
Остальные поспешно отошли за периметр, внимательно наблюдая за происходящим. Вася вырвал из чёлки клок рыжих волос, бросил их в колодец и заглянул.
– Что там надо было сказать? – почесав затылок, спросил он.
– Tass maile ma prukurtute, – ответил Витя, и девочки с удивлением поглядели на него.
– Не спрашивайте, как я это запомнил, – отмахнулся он.
Вася с трудом произнес заветную фразу и продолжил смотреть в колодец. Сначала волосы его мирно плавали в середине. Ничего не происходило. Затем, когда Васька стал вглядываться внимательнее, стали проявляться какие-то образы. Пахнуло сталью и кровью. Ему сделалось сначала страшно, бросило в пот, ноги подкосились, затряслись. Волосы растворились в серебряной воде, и в центре колодца проявилось отражение. Это был Вася, только не в той типичной для себя форме, какую он привык видеть по утрам в зеркале. Лицо его как будто сделалось мужественнее, обретя жёсткие черты: резкий подбородок, шрам на лбу, тяжёлый взгляд зелёных бесстрашных глаз наводил ужас на него самого. Рыжие волосы его были коротко острижены, а тело заковано в серебряные латы с гербом, изображающим стоящего на дыбах жеребца. В одной руке он держал меч, в другой – щит. Голова Васи закружилась, из него как будто вмиг высасывали душу, как будто он бежал несколько дней кряду, и теперь силы полностью его покинули. Его трясло, но он не мог оторваться от колодца, вцепившись в края обеими руками. Глаза его моргали, перед взором плыли какие-то образы – в основном сражения. Боевые лошади, стрелки, столкновения, штурмы, крики и лязг стали и крики… Наконец, ему удалось оторваться, и Васька отскочил от колодца, споткнувшись и рухнув на спину. Он тяжело дышал, глядя в синее небо, а сердце продолжало биться с такой силой, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Образы из колодца продолжали плыть перед его взором, и он качал головой, изо всех сил стараясь вернуться обратно.
– Что, что там было? – его обступили со всех сторон. Он увидел любопытные лица Вари и Веры.
– Я, – едва лишь сумел вымолвить Вася, разомкнув слипшиеся губы. – Я не знаю… Это невозможно так объяснить. Я как будто прожил целую жизнь…
Он поднялся, пошатываясь. Его тошнило, голова всё ещё кружилась, а на душе остался какой-то неприятный осадок.
– Но, – продолжил Васька. – Теперь я, кажется, знаю своё Предназначение. Да, точно. Я как будто открыл какую-то дверь, перед которой стоял всю жизнь. Как будто проснулся от долгого сна. Чёрт возьми, я как будто стал легче, сильнее. Как будто во мне проснулись знания, которые уснули однажды навсегда.
– И что у тебя за Предназначение?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Я это чувствую, но сформулировать не могу. Вроде есть какие-то образы, в голове полно всяких знаний, но как этим пользоваться? Не понимаю… Ничего не понятно… Ладно, – вдруг проговорил он. – Вы тут делайте, что нужно, а я пошёл… В свою комнату. Есть вдруг захотелось. Да и голова кружится.
– Постой! – крикнул Витя, который всё это время стоял в стороне. – Ты что, бросишь нас тут?
– Да иди ты! – Вася махнул рукой и медленно поплёлся в сторону имения, погружённый в собственные мысли.
Он оставил их троих у колодца, а сам шёл по той самой дорожке, которая привела сюда. Вася не оглядывался – двигался только прямо, боясь посмотреть назад. Он боялся, что всё это исчезнет, если он обернётся. Боялся, что всё это окажется каким-то сном, фантазией или ещё хуже – злой шуткой. Изнутри его распирала дикая, невыносимая энергия, рвущаяся наружу, но он не понимал, как с ней обращаться. Он никак не мог взять в толк, в какое русло пустить все эти потоки, струящиеся вместе с кровью по его венам. Он стал замечать вещи, на которые раньше даже не обращал внимания. Мышцы его реагировали на каждое действие – шаг, поворот плеча, взмах руки. Он как будто чувствовал каждую свою частичку, как будто был властен над всеми этими частичками.
У входа в поместье его ожидали трое слуг – все доротеи. Они проводили его на второй этаж, где располагались гостевые покои. Вася открыл дверь, на которую указали слуги, и оказался внутри светлой просторной комнаты, которая предназначалась ему. Комната эта напоминала своим убранством какую-то древнюю таверну – с жирандолями на стенах, с чучелами оленей, с картинами, изображающими масштабные баталии – на суше и на море. Пахло здесь костром и шерстью, на полу лежала шкура какого-то огромного существа, напоминающего медведя. Существо это имело бледно-серый, почти серебряный окрас шерсти, клыки его были вдвое длиннее медвежьих, а еще Вася заметил длинный, тянущийся по полу до самого шкафа хвост. В комнате была кровать, у окна стояла бадья, заполненная горячей водой, а в углу – огромный деревянный сундук. Вася метнулся к сундуку, отворил со скрипом тяжёлую крышку и принялся изучать содержимое. Внутри было два типа одежды. Первый комплект, состоящий из кожаного сюртука бурого цвета и кожаных леггинсов на подвязках. К этому комплекту шёл широкий кабаний ремень, высокие чёрные сапоги, шляпа-треуголка с павлиньим пером, а также белые льняные трусы и майка-безрукавка. Второй комплект представлял куда более серьёзный интерес – это были настоящие лёгкие доспехи. Стёганая куртка с металлическими вставками, клёпаные штаны, тяжёлые ботфорты и кожаный шлем-шапка. У пояса, который шёл к этому комплекту, виднелись ножны, а рядом лежал… меч. Вася вылупил глаза, не поверив увиденному. Он медленно взял клинок в руку и поднял на уровень глаз, изучая. Клинок так легко сидел в его руке, что ему показалось, как будто он стал его частью. Рукоять была в меру мягкая, пальцы как влитые облепляли его надёжно и крепко. На окончании эфеса красовалась вылитая из серебра голова барана, что слегка подпортило Васе его ликование, ведь он всегда стеснялся своей фамилии, а его кличка всё время становилась поводом для драк. Сам клинок был коротким – сантиметров восемьдесят. Вася сделал пару взмахов и замер, поразившись самому себе, – он управлялся с оружием, которое впервые держал в руках, с поразительной лёгкостью. Ему казалось, что он родился с мечом в обнимку, настолько превосходно ощущал себя наедине с этим клинком.
Попрактиковавшись некоторое время в выпадах, махах и пируэтах, Вася решил, что пора привести себя в порядок. Он аккуратно отложил свой клинок в сторону, разделся и залез в бадью с водой. Приятно пахнуло лавандой и сиренью, и он зажмурился от удовольствия, наблюдая, как за окном крестьяне убирают урожай. Когда вода стала остывать, Вася вылез, вытерся и облачился в один из нарядов из сундука – в кожаный, походный, только перо из шляпы вытащил, боясь, что оно станет предметом для насмешек. Одежда сидела на нём как влитая – нигде не жало, было удобно, ни холодно и ни жарко. Он долгое время любовался на себя в зеркало – вставал и так, и этак, позируя и наслаждаясь видом. Когда и это занятие ему наскучило, Вася пристегнул к поясу ножны, вогнал туда меч и спустился вниз.
Глава 4
В обеденной зале уже собрались все остальные. Они сидели за огромным круглым столом, а слуги только и успевали, что подносить самые разные блюда. Массивный стол, казалось, прогибался под тяжестью серебряных тарелок, наполненных мясом, политом соусом из фирура, огромной рыбой, невиданными ранее овощами и фруктами – треугольными дольками темного арбуза, покрытых щетиной гранатов и маленькими, будто ягоды, мандаринами. Здесь была сладкая картошка, мясные рулетики в лситьях аракаджа, хрустящие заячьи уши, политые обжаркой куриные ножки, хрящики в ананасовом соусе. И все эти блюда казались на вкус такими необычными, такими новыми, что хотелось попробовать всё по чуть-чуть. К тому же ребята изголодались, ведь последний раз они ели ещё на завтрак и было это… очень давно. По крайней мере, им так казалось. Вера аккуратно разрезала каждое блюдо ножом, едва заметно нюхала его, потом лизала, а уж после решалась откусить, деликатно прожёвывая каждый кусок и запивая всё это сладдерским фурьеном. Витя почти ничего не ел – ковырял вилкой то одно блюдо, то другое и лишь изредка что-то из этого попадало ему в рот. Варя положила себе в тарелку по одной порции из каждого блюда, быстро всё съела и повторила процедуру несколько раз. Но всем показалось, что она так и не наелась, потому что даже после того как принесли чай с десертами, Варя как-то странно косилась на оставшиеся блюда, стоящие без дела в сторонке. Вася уплетал за обе щеки. После домашней еды, от которой его просто воротило, здешние яства казались ему просто божественными.
Наслаждение вызывала не только еда – всё окружение обеденной залы было выполнено с изяществом, с шиком, как будто ребята попали не в уездную усадьбу, а в настоящий королевский замок. Высокие потолки с огромной хрустальной люстрой и фресками, изображающими грациозных лошадей, то и дело привлекали внимание каждого по очереди. Мебель была обтянута белоснежным бархатом с серебряными заклёпками, а на стенах висели огромные картины с пейзажами, которые, вероятно, показывали панорамы Смежного удела.
Вместе с чаем пришёл и кастелян Бокер Фитч, сменивший рабочий комбинезон на атласный голубого оттенка сюртук и короткие, по лодыжку белоснежные брюки, из-под которых пучками выглядывали рыжие клоки завивающейся шерсти. Выглядел он ухоженным и свежим, причесав лицо и голову. На груди его красовался герб дома Альдергард со стоящим на дыбах жеребцом. Он уселся за свободный стул, улыбнулся и скрестил пальцы на руках домиком, глубоко вдыхая аромат яств своими маленькими ноздрями.
– Так, так, – рассматривая всех по очереди с любопытством, нараспев проговорил он. – Значит, у нас тут полный набор. И как вам процедура обретения Предназначения?
– Жутко, – ответила Варя, окуная в чай имбирный пончик, и задумалась. – Но в то же время – круто. Мы пытались тут описать произошедшее словами, но ничего не выходит. Странно это как-то.
– О, так всегда бывает, – понимающе закивал доротей. – Но процедура эта требует расшифровки, ибо вновь посвящённые не всегда понимают суть сего действа и осознают собственное Предназначение с первого раза. Итак, тут у нас любительница животных, – он с уважением поглядел на Варю. Она была одета в серое льняное платье свободного покроя с живым фиолетовым цветком на груди. Платье скрывало её полноту, делало её какой-то свободной. Волосы её были заплетены в две косы, а вместо ленточек в них были вплетены какие-то красные растения с десятком мелких цветков. На голове у Вари был венок из ромашек и плюща, а на ногах – короткие зелёные сапожки. Лицо её, живое и бодрое, светилось, а щёки горели огнем.
– И что это значит? – спросила Варя. Она было потянулась за очередной порцией пончиков, но отдёрнула руку, стушевавшись от того, что все за столом внимательно на неё смотрят. – Я любила животных и до этого обряда. У меня родители – ветеринары, у нас в доме с моего рождения и млекопитающие, и рептилии, да все живые существа обитают.
– Это значит, что тебе уготован путь, сопряжённый со всем живым в Эрдарии. Животный мир здесь разнообразен и богат – в лесах можно встретить опасных хищников, в пещерах обитают самые настоящие монстры, в небе летают птицы самых разных размеров, а в воде живут такие загадочные существа, что захватывает дух. Бестиарий Эрдарии включает в себя двадцать тысяч существ – от простейших насекомых до гигантских дрифоргов, обитающих в горах Гилгула. Каков именно будет этот путь – предсказать невозможно, но теперь ты знаешь точно, по какой из сотен троп тебе надобно идти. Существуют самые разные варианты реализации в данном направлении, и чем глубже ты будешь погружаться в мир Эрдарии, тем больше дверей откроется перед тобой. Просто следуй своему зову, раскрывай Предназначение, совершенствуйся и получай удовольствие от того, что делаешь. Пределов не существует. Первый шаг за тебя сделал Серебряный Источник, но всё остальное будет зависеть только от тебя. Это касается и всех остальных. А кто тут у нас? – Бокер Фитч резко переключил свой взор на Васю. – Ух, воин! Вот это мощь, вот это сила! Я прямо чувствую, как в тебе пульсирует отвага и доблесть. Да, тебе предначертано быть настоящим героем! Бесстрашный и могучий, аж дух захватывает! – Вася поднял вверх подборок, преисполнившись гордости. – Бьюсь об заклад, барды сочинят о тебе не одну песню. Ну, а вы? – он посмотрел на Веру, которая сидела напротив него. Она заметно изменилась с их последней встречи и теперь носила причудливо заплетённые золотистые косы, поверх головы виднелась тиара с какими-то драгоценными камнями голубого цвета. Лицо её было бледным, глаза подведены тушью, накрашенные губы блестели. На Вере было прекрасное шёлковое платье голубых оттенков, украшенное золотым тиснением. На ногах – жёлтые бархатные туфли. На шее виднелось ожерелье с чёрным бриллиантом. Изменился и взгляд Веры, и её повадки: она смотрела на всех свысока, двигалась медленно и практически ничего не говорила.
– Леди! – воскликнул Бокер Фитч. – Как же я сразу не заприметил! Да вы же благородных кровей, прошу меня простить, невежду этакого!
Он подскочил и поклонился в пол. Вера едва заметно кивнула ему, как будто ждала подобной реакции. Остальные переглянулись, не сразу осознав произошедшую с ней трансформацию.
– Я, безусловно, обязан доложить лорду Виталику о том, что среди его гостей дама из высшего общества, – продолжил кастелян. – Да вы ведь само совершенство! Для меня большая честь делить стол с представительницей одного из знатных домов Эрдарии. Из какого же вы дома?
– Я… – Вера опустила взор. – Я, кажется, не знаю…
– У вас есть фамилия?
– В том мире у нас была фамилия Берсон… Это по маме, она у меня еврейка.
– Берсон, Берсон… – задумчиво проговорил Бокер Фитч. – Нужно будет проштудировать книгу знатных домов Эрдарии. В Смежном уделе точно не было представителей вашего рода. Значит, вы владели землями в других регионах. Кажется в Королевских Землях были бароны с такой фамилией.
Кастелян, оторвавшись от Веры, поглядел на Витю, который сидел как бы в стороне и почти ничего не ел. На нём, в отличие от остальных, были те же вещи, в которых он прибыл в Эрдарию. Высохшие, но липкие, они нелепо на нём смотрелись, да и сам он выглядел жалко, ютясь одиноко в уголке.
– Ну, а кто же здесь? – Бокер Фитч прищурился, довольно долго всматривался, а потом отпрянул и насупился. – Ничего не понимаю, – покачал головой он. – Каково же ваше призвание, молодой человек?
– Я… – едва выдавил из себя Витя. – Я не знаю.
– Да знает он всё! – вставил Вася. – Ботаник он. Вот его призвание!
– Да пошёл ты! – огрызнулся Витя.
– Погодите, вы сделали всё, как я говорил? – уточнил Бокер Фитч.
– Да.
– И волос тоже?
– И волос.
– И фразу произнесли правильно?
– Правильно, правильно. Я эту фразу единственный среди всех запомнил.
– Что же вы увидели?
– Ничего. Я ничего там не увидел. Простоял там как дурак, а потом и вернулся сюда.
– Странно, такого на моей памяти ещё не было, – доротей почесал подбородок в замешательстве.
– Да что тут странного? – вздохнул Витя и всплеснул руками. – Я и идти сюда не хотел, в Эрдарию вашу. Меня вон Васька насильно затолкал в пещеру. Я трус, боюсь всего на свете. Оно и не удивительно, почему у меня не получилось пройти даже процедуру обретения Предназначения. Нет у меня никакого Предназначения.
– С этим мы ещё разберемся, – ответил кастелян. – Такого не может быть, но я точно знаю, к кому мы можем обратиться за ответом.
– А может, мне вернуться обратно, а? – Витька умоляюще поглядел на Бокера Фитча. – Ну, не моё – эта ваша Эрдария. Я тут лишний, наверное. Вот и колодец ваш не видит меня. Никто не хочет, чтобы я тут был, даже я сам.
– Раз вы здесь, молодой человек, то назвать вас лишним нельзя, – ответил кастелян. – К тому же вернуться назад теперь уже не возможно. Чтобы открыть Проход, требуется магическая сила, а среди нас нет ни одного мага. Но вернёмся к делам! Благородный лорд Виталик Альдергардский находится сейчас с официальным визитом в Королевских Землях на аудиенции у короля-регента Горебора Ярберского, как и прочие благородные лорды Эрдарии. Его высокопревосходительство пожелал, чтобы все вы, наши дорогие гости, отправились к нему, ибо у него есть к вам одно важное и неотложное дело. Так он и передал мне в последнем письме.
– И как же нам туда добраться? – спросил Васька. – Далеко эти Королевские Земли?
– Ах, простите меня, дурью башку! – ударил себя в лоб доротей. – Я ведь всё время забываю, что вы ничего почти не знаете об Эрдарии. – Я исправлюсь немедленно и быстро введу вас в курс дел! Только слушайте внимательно, иначе можно что-то упустить!
Все сели поудобнее и принялись внимать каждому слову Бокера Фитча, попивая сливочный чай с розовым печеньем.
– Итак, Королевство Эрдария территориально делится на семь регионов, именуемых уделами. Каждым уделом владеет лорд из благородного дома. Мы сейчас находимся на западе в Смежном уделе, которым ведает благородный лорд Виталик Альдергардский. Так же этот удел иногда называют Альдергардским, по фамилии рода, правящего здесь с незапамятных времен, да и столица удела именуется Альдергард. Это благодатный и плодородный край с сотней ферм и конюшен. Лорд Виталик имеет сильнейшую конницу в Эрдарии, его лошади поставляются к королевскому двору и считаются лучшими скакунами в королевстве. И даже герб его превосходительства говорит о бескрайней любви благородного дома к лошадям. Также на территории Смежного удела располагаются многочисленные серебряные рудники, где добывается этот драгоценный металл. За это лорда Виталика в высших кругах также именуют Серебряным лордом, – Бокер Фитч сделал многозначительную паузу. – Все лорды являются вассалами короля, точнее, являлись… С недавних пор династия Мергольдов не считается более монаршей. Король убит, его семья изгнана из Эрдарии, а на троне сидит король-регент Горебор Первый. Его власть всё ещё не прочна – требуется поддержка всех лордов Эрдарии, чтобы образовалась новая крепкая династия, и поэтому король-регент призвал всех вассалов на аудиенцию, где они должны будут преклонить колено и признать Горебора Первого единственным и пожизненным королём Эрдарии с правом наследования трона для его детей.
– Что это за Горебор такой? – спросила Варя. – Как он вообще стал королём?
– Пока что он король-регент, – поправил Бокер Фитч. – Но вскоре станет полноценным правителем Эрдарии. Вопрос только в том – произойдёт это по договорённости, либо он возьмёт трон силой. Сил у него предостаточно: Горебор вступил в союз с восточными соседями Эрдарии – галапаксами, жителями Хаккарии. Этим существам был закрыт доступ в королевство указом Кавара Мергольда после того, как войска Эрдарии одержали победу над галапаксами в так называемой Серой Войне сто лет назад. Но с приходом Горебора Первого всё изменилось. Он наводнил Эрдарию галапаксами, раздал им титулы и возвысил некоторых представителей этой расы до небывалых высот. Расы, с которой королевство воевало много веков. Сам король Горебор некогда был лордом Восточного удела, соседствующего с Королевскими Землями. Это небольшие бедные земли, не имевшие притязаний на высшую власть, однако лорд Горебор имел выход в Фиолетовое море и в ночь заговора открыл порт для галапаксов. Целое полчище проникло на территорию Эрдарии, и они штурмом взяли королевский замок Эрдинвиль, лишив Эмпира Мергольда жизни. Ни один из лордов не успел ничего предпринять. Короля убили, а его семью заставили отречься от престола и вывезли за пределы Эрдарии.
– Получается, что на троне сидит преступник? – возмущённо спросила Вера, прикрывая рот рукой.
– Прошу быть потише, миледи, – оглядываясь, проговорил кастелян. – Так нельзя говорить вслух, ведь Горебор всё же король, пускай и непризнанный. Мергольды отреклись от короны в его пользу, и теперь для полноценной власти ему недостаёт лишь признания вассалов – лордов шести уделов. Но настроения в Эрдарии, мягко говоря, не радужные. Мало кого обрадовали подобные перемены. Конечно, и короля Эмпира Мергольда не сильно жаловали подданные. Он был престарелым правителем, слабым духом и нелюдимым. Времена его правления называли временами застоя – ни перемен, ни светлого будущего, никаких изменений. К тому же у Эмпира Мергольда не было наследников, так что после его смерти вассалы на общем голосовании должны были избрать среди лордов нового короля, а на период выборов королевством должен был править наместник. На таком голосовании у Горебора почти не было шансов победить. И он взял власть силой и обманом.
– Зачем Виталик нас призывает? – спросил вдруг Витя и осёкся. – То есть лорд Виталик.
– Ему требуется ваша помощь, – ответил Бокер Фитч. – И он рассчитывает на вас. Это всё, что было написано в письме. Иных подробностей я не знаю.
– Вы поможете нам добраться до Королевских Земель? – снова подал голос Вася.
– К сожалению, только до границы Смежного удела, – развёл руками кастелян. – Здесь, в пределах владений лорда Виталика, мне ничего не угрожает, но в Королевских Землях вовсю рыщут патрули галапаксов. Король-регент издал указ об отлове всех представителей малых рас, к которым относимся и мы – доротеи. Они клеймят пойманных и ведут перепись. Говорят, что король-регент видит в малых расах большую угрозу для Эрдарии, так что мы предпочитаем затаиться, пока не минуют эти сложные времена. Встретить в центральных землях кого-то, кроме человека или галапакса, теперь – большая редкость.
– Зачем они клеймят малые расы? – недоумённо спросила Варя.
– Никто толком не знает, – пожал плечами Бокер Фитч. – Но ходят слухи, что сразу после коронации Горебор Первый издаст указ о резервации для всех клеймённых. Отправят нас куда-нибудь подальше на тяжёлые работы. А тех, кто без клейма, – станут просто истреблять и будет это совершенно легально. Доротеи, красты, великаны да и ещё несколько рас просто потеряют право на нормальную жизнь.
– Ужас какой-то, – покачала головой Вера.
– Да уж, – подтвердил Бокер Фитч. – Пока мы в Смежном уделе, нас защищает армия лорда Виталика, и нет поводов для опасений. Но вот дальше…
– Когда нам нужно выдвигаться? – вставая, спросил Вася. Ему не терпелось начать путешествие. Кровь так и бурлила в его жилах, к тому же рассказ Бокера Фитча о делах в Эрдарии пробудил в нём жажду перемен.
– Сегодня же, – ответил кастелян. – Время не ждёт. Вы нужны лорду.
– Я хотел бы остаться здесь, – тихо проговорил Витя. – Мне-то зачем идти? У меня даже Предназначения нет. Чем я могу ему помочь? Только мешать буду. А тут тихо, спокойно. Я могу помогать вам по хозяйству. Я трудолюбивый и усидчивый. Будем виноград собирать… Траву косить…
– Исключено, – покачал головой Бокер Фитч. – Лорд ясно дал понять, что всем четверым велено прибыть на встречу, а я не могу ослушаться своего хозяина. По пути мы заглянем к мудрецу Фальтимиру, он точно вам поможет, молодой человек. Этот старец всю жизнь занимается самыми разными феноменами, а вы, готов поставить на кон свою честь, как раз и являетесь самым что ни на есть феноменом.
На сборы ушло около часа. Каждый взял по одной сумке, набрав себе самого необходимого – вещи из личных сундуков, воду, еду и основные дорожные припасы на несколько дней путешествия. Бокер Фитч снабдил каждого из четверых лошадью из личных конюшен лорда – так распорядился сам хозяин. Васе достался белый скакун – мощный и строптивый. Его светлая ухоженная грива развевалась на ветру, мышцы играли на солнце. Имя ему было – Буран. Это был мощный жеребец породы вингарт с непростым характером, таких обычно использовали офицеры кавалерии. Для Вари был приготовлен конь, которого она выбрала сама. Прошлась по конюшне, погладила то одного, то другого, пока не решила взять Гану. Это была рыжая небольшая лошадка редкой породы барлак, представители которой обитают в основном в Тшевом уделе. У её лошади имелась золотистая короткая грива, копыта также отдавали золотом. Ходили слухи, что такие лошади – обычно самые преданные существа. К тому же раньше подобные породы использовались в битвах, учитывая почти непробиваемый лоб этой масти и маневренность. Бокер Фитч похвалил Варю за выбор и был удивлён тем, как лошадь благосклонна к ней. Вере достался благородный жеребец – Принц, серый в яблоках. На этом скакуне обычно разъезжал сам лорд Виталик, когда гостил у себя на ферме, но Бокер, отдавая дань благородному происхождению Веры, с большим удовольствием передал ей коня. Витя выбирал последним и с явной неохотой. Он не мог взобраться ни на одного коня, несколько раз падал и едва не расплакался. Все животные как будто отворачивались от него и в конечном итоге единственной лошадью, которая ему подошла, оказалась чёрная пони по имени Ночь. Это была коротконогая лошадка с красными глазами, тихая и безразличная ко всему происходящему. Только она не отвергла Витю, и он не без трудностей взобрался в седло на потеху остальным.
На проводы собрались все работники фермы. Они выстроились в длинную линию возле лордской усадьбы и долго смотрели, как пятеро всадников уходят вдаль верхом на своих скакунах. Бокер Фитч возглавлял колонну, остальные ехали вслед за ним, то и дело оглядываясь. Чем дальше они отходили от западной фермы Бальбух, тем сильнее наполняло их сердца чувство тревоги. Только теперь все четверо начали понимать, как уютно и безопасно было на этих землях, как верны лорду Виталику его люди и доротеи.
Сначала ехали неспешно, минуя зелёные луга, засеянные поля и виноградники. Они всё ещё проезжали угодья лорда Виталика, где каждая виноградинка на кусте принадлежала ему. Это были ухоженные благодатные места – чистые, аккуратные, приятные глазу. Миновали аккуратную деревушку – Горту, где кучно высились маленькие белые крестьянские домики с оранжевыми крышами, и выехали на большую тропу.
– Это Серединный Тракт, – сказал Бокер Фитч, указывая рукой на широкую гладкую дорогу, ведущую на восток. – Основная дорога, разрезающая Эрдарию на две части с запада на восток. По этому тракту можно попасть к самой восточной точке континента, миновав территорию Королевских Земель и Восточного удела. Он же приводит к Развилке Четырёх, откуда можно начать путь к любому из семи уделов королевства.
– Сколько нам идти до столицы? – спросила Варя.
– За пару дней доберётесь.
– А ночевать мы где будем? – позади раздался беспокойный голос Вити.
– У вас есть деньги, по пути будет несколько приличных постоялых дворов, где неплохо кормят и даже есть кровати без клопов.
– Клопов? – переспросила Вера, поморщившись.
– Да, миледи, жизнь в дороге несёт немало трудностей, – качнул головой Бокер Фитч. – Однако даже самым благородным дамам иногда стоит спускаться до самых низов, чтобы понять эту жизнь. У нас в ходу бронзовые баки, серебряные доки и золотые уки. Лорд Виталик был щедр и повелел снабдить каждого из вас сотней баков, десятком доков и пятью уками. С таким богатством точно уж не пропадёте.
Так ехали почти до вечера – разговаривая и обсуждая всё, что попадается по пути. Это всё ещё были земли лорда Виталика, с могучим лесом по левую руку и полями по правую от Серединного тракта руку. По пути то и дело попадались серебряные шахты, возникающие вдоль тракта будто белые грибы на зелёных травянистых холмах. К вечеру из шахт стали выбираться рабочие – доротеи и люди, группами тянулись от мест добычи серебра к тракту, чтобы успеть запрыгнуть в курсирующие туда-обратно телеги, которые собирали шахтёров и развозили по деревням. Тракт этот то становился широким, и все пятеро всадников преспокойно ехали плечом к плечу, то делался узким настолько, что им приходилось ехать по двое. Навстречу несколько раз попадались торговые караваны, следующие из Королевских Земель, ехали телеги, забитые доверху капустой и прочими плодами, которые фермеры везли с полей. Все проезжающие мимо снимали на ходу шляпы, приветствуя Бокера Фитча, а затем с любопытством разглядывали его спутников. Бокер называл каждого по имени, справлялся о том, да о сём – то про маму спросит, то про детей, то про какие-то общие дела. Все в округе знали кастеляна, и любой, встретившийся им на пути так или иначе выказывал ему своё уважение.
Когда порядочно стемнело, Бокер Фитч достал факелы и раздал их всем, чтобы освещать себе дорогу. Совсем скоро на встречном пути показались неизвестные всадники, и кастелян впервые за всё время пути насторожился, сбавил ход.
– Тише! – шикнул он, и Васька умолк, остановив свой рассказ о том, как он забил два гола на междворовых соревнованиях по футболу.
– Кто это? – с тревогой спросила Варя.
– Может быть кто угодно, – тихо ответил Бокер Фитч. – Тракты по ночам бывают опасны. Торговцы уже не ездят, простые путники тоже редкость. Говорить буду я, а вы просто стойте в стороне и не вмешивайтесь.
Всадники приблизились и остановили своих коней. Бокер Фитч также натянул поводья. За ним последовали и остальные ребята, встав напротив ночных путников. Встречных было четверо – все галапаксы. Ребята впервые увидели представителей этой расы, о которой Бокер Фитч подробно рассказывал. С серо-зелёной влажной кожей, поблескивающей в лунном свете, полностью безволосые с круглыми вытянутыми черепами, без ушей, вместо носа – два маленьких отверстия. Передняя часть лица вытянутая, будто у ящериц, глаза жёлтые, круглые. Это были высокие худощавые, с длинными конечностями существа, носящие лёгкие кожаные доспехи чёрного цвета с красными вставками в районе локтей и коленей. Всадники были вооружены, факелами не пользовались – и без того прекрасно ориентировались в темноте.
– Кто такие будете? – шипящим змеиным голосом спросил старший из них. На общем наречии он говорил искажённо, говор его резал слух. На плечах виднелись погоны с тремя красными крестиками. Лейтенант.
– Бокер Фитч, кастелян западного владения его высокопревосходительства лорда Виталика Альдергардского. А это мои спутники и почётные гости самого лорда.
– Доротей? – прошипел лейтенант, щурясь. На остальных он пока не обращал внимания.
– Разве не видно? – переспросил кастелян.
– Клеймённый?
– Нет.
– Про указ короля-регента слышшшали?
– Слышал, – кивнул Бокер Фитч. – Но мы находимся во владениях лорда Виталика, а на этой территории, пока король является регентом, действуют законы лорда.
– И куда это вы направляетесссь? – осведомился патрульный, только теперь обратив внимание на остальных. Трое других галапаксов тронулись, обходя всадников по кругу на своих лошадях.
– Веду моих друзей до границы с Королевскими Землями, – ответил Бокер Фитч, поглядывая на заходящих со спины патрульных. – Дальше они отправятся в Эрду на встречу с лордом Виталиком.
– До границы сссемь миль, – прошипел лейтенант. – А там законы вашшшего лорда большшше не будут главенссствовать. Не боитесссь, что пересссёчете её ссслучайно?
– Не боюсь. Я знаю эти земли с детства.
– Не сссомневаюсь, – улыбнулся патрульный, обнажая острые как иголки зубы. – Вашшш лорд всссегда любил ютить в сссвоём углу подобных вам. Здесссь вассс целая армия, в Сссмежном уделе. Я так и жду, когда мы придём сссюда, шшштобы поссставить клеймо на каждом из вассс или…
– Возможно, это и случится, – пожал плечами Бокер Фитч. – Но уж точно не сегодня. Нам пора в путь, прошу простить.
Он отпустил поводья и попытался проехать, но лейтенант перегородил путь. Остальные патрульные уже взяли всадников в окружение.
– Мы ведь можем и прирезать тебя, доротей, – прошипел галапакс. – А потом дотащщщить тело до границы и сообщщщить о сссопротивлении при задержании.
– Это произвол! – воскликнул кастелян, оглядываясь. – Вы ведь не хотите навлечь на себя гнев лорда Виталика?
– Да шшшто ты заладил сссо сссвоим лордом, тварь? – возмутился лейтенант и резким движением отвесил Бокеру Фитчу пощёчину.
Раздался резкий шлепок, голова кастеляна качнулась, и он с трудом удержался в седле. Брякнул металл, патрульные молниеносно обнажили ятаганы – острые с зелёными рукоятями, которые светились во тьме. Бокер Фитч приложил ладонь к мохнатой щеке.
Все замерли, ожидая ответа от кастеляна, который, казалось, впал в раздумья. Но первым решился на действие Васька. Он отточенным движением высвободил свой меч из ножен и резким ударом выбил из рук патрульного клинок. Ятаган ударился о землю, а Вася тем временем быстро вскочил на седло Бурана и ударом ноги сбил с лошади обезоруженного противника. Галапакс, который так и не понял, что случилось, с шипением упал на спину, кряхтя что-то на незнакомом языке. Вера завизжала, схватившись за щёки. Лошадь без наездника вздыбилась, заржала, оставив галапакса лежать на тракте. Вася спрыгнул со своего коня и приготовился к бою, заняв боевую позицию. Он достал из-за спины круглый деревянный щит и выставил вперёд меч.
Один из патрульных попытался тут же атаковать беззащитную Веру, но Варя шепнула что-то на ухо своей лошадке, и Гана ринулась на атакующего, ударив лбом его коня в бок. Оттеснённая в сторону лошадь патрульного заржала от боли и встала на дыбы. Наездник, не сумевший удержать равновесие, вылетел из седла и, ударившись головой оземь, тут же обмер.
Тем временем Вася сражался сразу с двумя – с лейтенантом и рядовым патрульным, которые набросились на него с двух сторон, почуяв исходящую от него угрозу. Оба они были верхом и атаковали одновременно. Васька отбивался от сыплющихся на него ударов ятаганов, уворачивался и успевал наносить контратаки. Сталь звенела, летели искры, лошади перебирали копытами по тракту, вздымая пыль, галапаксы переговаривались между собой на незнакомом шипящем языке. Васька уклонялся, подставлял щит, огрызался резкими тычками меча. Бокер Фитч пришёл в себя, опомнился и достал свою дубинку, оглушив пытающегося подняться патрульного, которого Васька сбил с лошади ранее. Галапакс зашипел и потерял сознание, уткнувшись лицом в грязь.
Варя бросилась на подмогу окружённому Васе, вооружившись деревянным посохом, который нашла у себя в сундуке, когда они собирались в путь. Это был искривлённый посох, сделанный из дерева под названием плорк. Из плорка в Эрдарии делали эфесы и луки для знатных персон. Плорк считался прочнейшим материалом, который не размокает и не горит в огне. Варя подскочила к лейтенанту и попыталась нанести удар, но проворный галапакс схватил её посох своей трёхпалой рукой и попытался его выхватить. Однако у него не получилось: посох как по команде выпустил шипы в том месте, где длань галапакса соприкоснулась с ним, и лейтенант оторвал руку будто ошпаренный, вскрикнув от боли. Васька тем временем расправился с очередным патрульным, сбив его с лошади и обезоружив ловким движением. Тот лежал на земле без сознания, получив эфесом в виде барана прямо в затылок. Лейтенант отступил и развернул коня, пускаясь наутёк.
– Пожалеете! Вы пожалеете об этом! – кричал он, удаляясь.
– Все живы? – крутя головой по сторонам, спрашивал Бокер Фитч, тяжело дыша. А потом он уставился на Ваську и проговорил: – Ну, герой! – и похлопал его по плечу. – Я же говорил, что ты будешь героем.
Варя осматривала раненых галапаксов, которые всё ещё не пришли в сознание. Вера стояла в стороне, бледная как пелена, и плакала.
– А где Витька? – спросил вдруг Вася, пытаясь отдышаться.
Вити и правда нигде не было, и Бокер Фитч уже принялся размахивать факелом, пытаясь отыскать его. Но через пару минут из кустов раздался шорох, и на дороге появился он, верхом на своём чёрном красноглазом пони по имени Ночь. Витя был бледным, зубы его стучали, он не мог вымолвить ни слова.
– Что ты за трус? – приблизившись к нему, рявкнул Васька с пренебрежением и резко толкнул бедолагу в грудь. – Нас могли убить! Девчонки и то помогали. Тьфу на тебя!
– Я… – Витя не мог подобрать слов, лишь заикался и дрожал. – Я… Я…
– Поехали уже, – буркнул Вася, смерив Витю презрительным взглядом. – Сейчас эти ещё очнутся, – кивнул он в сторону патрульных, лежащих на дороге без сознания.
– Да, нужно уходить с тракта, все по коням, – заключил Бокер Фитч с тревогой в голосе. – Потом будем разбираться.
Глава 5
– Аркарский лес, – едва слышно говорил Бокер Фитч, осматриваясь. – Непроходимая чаща, где правят законы Природы. Государство в государстве. Обитель энндериан. Официально всё окружение здесь – территория лорда Виталика, а дальше, на восток, лес частично заходит и на территорию Королевских Земель, но наш хозяин своим властным указом даровал энндерианам частичную независимость. Они не уплачивают в казну удела податей и не вмешиваются в дела лорда, но получают полную защиту от вторжений извне, а также сами обязуются встать на защиту интересов лорда в случае каких-либо военных конфликтов.
Отряд продвигался вглубь леса, пробираясь в густоте к северу. Они сошли с тракта сразу после конфликта с галапаксами и только через несколько часов, когда было точно ясно, что за ними не идут, осмелились на разговоры. С лошадей пришлось спешиться и взять животных под уздцы, пробираясь сквозь чащу, которая порой становилась практически непроходимой. Факел теперь держал лишь Бокер Фитч, остальные шли за ним ровной колонной в полной тишине, придерживая коней. Из кустов то и дело доносились какие-то подозрительные шорохи. Всякий раз при таких звуках колонна замирала, Вася хватался за меч, Бокер Фитч тут же гасил факел, Вера прикрывала рот в испуге, а Варя шептала что-то на ухо своей золотистой кобылке. Витя же и вовсе начинал дрожать так, что стук его зубов мог быть слышен и на другом конце леса. Но шорохи рано или поздно заканчивались, и путники продолжали ход, равно как продолжали и разговоры.
– Что это за энндериане такие? – с интересом спрашивала Варя. Среди всех она одна чувствовала себя в Аркарском лесу в безопасности. Высоченные искривлённые деревья, тянущиеся к небу, вырастали здесь и там, а корни щупальцами расползались по земле. На кустах, колючих и мягких, виднелись то красные, то сероватые листья.
– Жители лесов, – ответил Бокер Фитч. – Я имею в виду – исконные жители этих мест, те, кто был здесь и сто, и тысячу лет назад. Они обитали в лесах до пришествия династии Мергольдов в Эрдарию, жили и до тех времен, когда континент стали населять великаны и красты, я уж молчу о людях. Энндериане – так говорят на общем языке, это упрощение, конечно, но правильнее называть их – э’ндеериа’нее. Древние. Их язык сложен и многогранен, как шелест листвы или дуновение ветра, да они и сами сложные создания, понять которых нам с вами весьма непросто, а если быть точным, то и вовсе невозможно. Всё, что вы видите вокруг, всё, что вы слышите и ощущаете, – во всем этом живет их дух. Они наблюдают за нами, ведут нас и внимательно нас изучают. Они видят глазами животных, чувствуют с помощью ветра и дождя, чуют запахи и даже ощущают устремления тех, кто попал в их владения.
– Нам стоит опасаться? – оглядываясь, спросил Вася. – От того, что вы рассказали, по коже мороз. Даже не представляю, как сражаться с этими… древними.
– Не нужно думать о сражении, Вася, – покачал головой кастелян. – Древние никогда не нападают первыми. Сейчас мы у них дома, но мы не вторженцы, мы лишь гости, которые укрылись в Аркарском лесу от беды, и они об этом уже знают. Но стоит им почувствовать угрозу, не миновать проблем.
– Что они могут сделать? – настороженно спросил Вася.
– Ну, нашлют, например, стаю грибблеров, – пожал плечами Бокер Фитч. – Это такие шестилапые мохнатые существа, что-то между волком и собакой, с острейшими клыками и нюхом, способные учуять добычу за десятки миль. Но даже дикие грибблеры не несут опасности, пока не получат приказ от энндериан, так что пока нам нечего бояться.
– Лорд Виталик ведь договорился с ними? – поинтересовалась Вера. – И раз мы его гости, нам нечего опасаться?
– Сейчас политическая ситуация в Эрдарии шаткая, – пояснил кастелян. – Стороны меняются, и королевство ждут великие перемены – к упадку мы придём или к рассвету, ещё не ясно. Древние не участвуют в государственных делах, однако лорд Виталик слывёт среди подданных Эрдарии человеком мира, человеком вне распрей и конфликтов. Он принимает у себя в уделе всех обиженных и угнетённых, и слава его простирается далеко за пределы собственных земель. Так что, моя леди, нам сейчас и правда нечего опасаться: энндериане – друзья нашего лорда. Это больше, чем политический союз. Это что-то вроде товарищества, построенного на законах чести и добропорядочности.
– Куда мы выйдем? – спросил вдруг Витя. – Мы ведь сменили курс, сошли с тракта. Что нас ждёт дальше?
– По моим подсчётам, мы выберемся к северным границам владений лорда Виталика, а там уж и до башни мудреца Фальтимира недалеко, – сказал доротей.
– Меня больше волнует, что теперь будет? – спрашивала Варя. – Патрульные ведь так это не оставят. Как мы попадём в столицу?
– Как только прибудем к мудрецу Фальтимиру, я отправлю голубя с посланием для лорда Виталика, в котором подробно опишу произошедшую с нами ситуацию. Будем уповать на его защиту и ждать ответа с дальнейшими указаниями. Принимать решения в такой ситуации может только хозяин.
– Они будут нас искать? – дрожащим голосом спросил Витя. – Эти галапаксы…
– Будут, несомненно, – подтвердил кастелян. – Первым делом пожалуются верховному резиденту. Он возглавляет тайную организацию при короле-регенте – Королевскую канцелярию, но среди населения её также называют – Чёрный Штаб. Одним из первых указов Горебора, когда он сел на трон, был указ о создании данной службы. Это должна была быть гражданская контора по переписи населения и ведению статистики, но по факту это его личная армия, которая занимается отловом малых рас и выполняет самые грязные приказы правителя. Верховный резидент – Шлакисс Шасс – является правой рукой короля-регента и его ближайшим советником. Именно он возглавлял операцию по свержению старого короля. Шпионы и прислужники короля в основном из галапаксов – вот кто служит в канцелярии.
– Ну вот кто тебя просил в драку-то лезть? – взвыл Витька, бросив на Васю укоризненный взгляд. – Как мы теперь из этого выпутаемся? Шпионы! Ой, что будет!
– Если ты не заметил, очкарик, этот галапакс ударил Бокера Фитча, – огрызнулся Вася. – Они и так были готовы на нас напасть, только повод дай. А в такой ситуации я руководствуюсь простым правилом: если видишь, что драка неизбежна, бей первым. Не помню, кто так говорил… В общем, я и ударил…
– Перестаньте ссориться, – шикнула Варя. – Там кто-то есть.
Они снова замерли, Бокер Фитч погасил факел резким дуновением. Из кустов на них смотрели четыре оранжевых глаза – больших огненно-горящих, грозных и могущественных. У Вити задрожали колени, Вера едва сдержалась, чтобы не закричать, прикрыв рот.
– Спокойно, – тихо шептал Бокер Фитч, пятясь назад. Лошадь его мотала головой из стороны в сторону, но он успокаивал её, шепча ей что-то на ухо. Колонна медленно пятилась вслед за ним. – Спокойно.
Вася потянулся за мечом, но Варя его остановила, положив свою руку на его. Она молча передала ему поводья своей лошадки Ганы и медленно направилась прямо к кустам, из которых на них смотрели эти страшные огненные глаза. Все замерли, боясь пошевелиться, но и никто не принялся останавливать её, боясь навлечь беду. Варя приблизилась к кустам и медленно вытянула руку вперёд, прямо к листьям, за которыми прятались странные существа. Зубы Вити стучали до неприличия громко, но он не был в силах сдерживать себя. Вася настороженно поглаживал баранью голову на эфесе своего меча. Варя медленно вытягивала руку навстречу неизвестности, но, когда до кустов оставалось всего несколько сантиметров, вдруг раздался треск и шорох, а потом глаза внезапно исчезли, скрывшись во тьме. Напряжение спало, Варя опустила руку и вернулась к остальным.
– Что это было? – спросил Вася.
– Огненные грибблеры, – ответил Бокер Фитч. – Самые редкие и опасные представители этого вида. Я ещё никогда в жизни не встречал этих животных – это могущественные существа, мудрые и сильные. Среди прочих представителей этого вида – грибблеров серых, лесных, степных и горных – эти – самые опасные.
– Варя, что на тебя нашло? – спросила Вера, качая головой. – Зачем ты пошла к ним?
– Я почувствовала, что они желают этого, – задумчиво ответила Варя. – Они не хотели нам зла, просто любопытствовали. А мне очень хотелось их увидеть, потрогать. Не знаю, что это может быть… Они такие любопытные, такие…
– Это твой дар и твоё Предназначение, Варя, – с облегчением улыбнулся Бокер Фитч и похлопал девочку по плечу. – Продолжай его развивать, и ты сможешь не только потрогать таких существ, как огненные грибблеры, но и со временем приручить их.
Больше на протяжении всего пути путников никто не беспокоил. Они выбрались из леса, когда в небе стояла жёлтая огромная луна, оставив позади густую тёмную чащу Аркарского леса. Варя с грустью оглянулась, всматриваясь во мрак. Она ожидала увидеть там эти яркие глаза, но они так и не появились. Остальные выдохнули с облегчением, и хоть Бокер Фитч рассказывал им о том, что энндериане не желают им зла, все до последнего опасались столкнуться с ними. Путники оказались на каменном берегу бурной реки, текущей параллельно лесному массиву.
– Ну вот, – удовлетворённо сказал Бокер Фитч, взбираясь на лошадь. – Река Синеока. Пятьдесят ярдов в ширину – только посмотрите, даже не видно противоположного берега! На западе она впадает в Пучинное море, а на востоке Синеока огибает Клыкастое Ущелье и уходит на северо-восток, в далёкие земли Тысячи озёр, где с поверхности никогда не сходят снега, а вода всегда остаётся замёрзшей. Река пролегает по границе владений лорда Виталика на севере. Дальше начинается Северный Удел, владения величественного лорда Дунгарда, правителя Севера. А башня мудреца Фальтимира находится в паре милей вдоль реки к западу. Туда мы и направимся.
Путники оседлали лошадей и помчались вдоль реки, против течения, пустив лошадей в галоп. От реки веяло мощью. Пенящиеся волны несли по течению валуны, создавая треск и гам в ночной тиши. Кони несли путников по берегу, а в лицо им дул лёгкий летний ветерок. Через пару миль и правда появилась причудливая башня. Она стояла прямо в середине реки, высоченная, круглая, с черепичной оранжевой крышей и бойницами для обороны, омываемая суровыми шипящими волнами Синеоки. Попасть внутрь можно было лишь по откидному мосту, который в ночной час был поднят. Башня была серой, абсолютно гладкой, без единой трещинки, как будто вылита из цельного монолита. Не было ни окон, ни дверей, лишь высоченный серый постамент, величественно поблескивающий в свете луны.
– Фальтимир из Горенхайка! – заголосил своим бурлящим голосом Бокер Фитч, когда всадники оказались у берега, прямо напротив башни. Голос его утопал в шуме реки, но кастелян, приставив руки ко рту, продолжал взывать к хозяину.
Прошло какое-то время, и в единственном маленьком окошке, которое располагалось прямо под крышей башни, загорелся тусклый свет. Этого окошка не было видно раньше, а быть может, его там и вовсе не было и появилось оно там лишь, когда кастелян призвал мудреца. В окне показалось лицо – морщинистое, в круглых очках, с седой растрепанной бородой и носом-картошкой. На голове старика был красный причудливый чепчик, свисающий набок.
– Кого это нечисть принесла? – раздался хриплый сонный голос, не предвещающий гостеприимства.
– Бокер Фитч, кастелян его превосходительства лорда Виталика, – выкрикнул в ответ тот. – Со мной почётные гости лорда.
– Чего по ночам шастаете? – снова выкрикнул Фальтимир, внимательно глядя вниз.
– Мы пришли к тебе просить о помощи! Не откажи!
– С чего бы это? – крякнул старик. – Времена нынче не простые. Я бы и в час спокойствия отказал вам, а уже теперь…
– Мудрец Фальтимир, сейчас это всё ещё земля лорда Виталика и помощи просит его кастелян! Кажется, ты забыл, что клялся ему в верности, когда просил убежища от преследования? Не ты ли, гонимый прочь из Королевских Земель, приходил к моему лорду с поклоном? Разве мой хозяин хоть раз обидел тебя?
– Шантажом брать вздумал, доротей? – разъярённо просвистел мудрец. – Я ничего никогда не забываю! Моя башня стоит на границе двух уделов, и северная её часть располагается на земле лорда Дунгарда.
– Ты мудрый человек, Фальтимир, и не раз гостил на западной ферме Бальбух, где я принимал тебя как почётного гостя, – рявкнул доротей, явно раздосадованный несговорчивостью мага. – Так ты чтишь законы гостеприимства?
– Ах, ты будешь меня законами попрекать? Да я тебя…
– С нами молодой человек, у которого нет Предназначения! – вставил Бокер Фитч, не дав старику договорить.
Воцарилась тишина, нарушал которую лишь шум неугомонной Синеоки. Лицо мудреца пропало, свет в окне угас. Всадники переглянулись между собой, не зная, чего ожидать. Вскоре перекидной мост через реку начал опускаться, тяжёлый механизм скрипел и трещал, цепи спускали к берегу деревянную переправу. За мостом открылся полукруглый проход, ведущий внутрь башни, и в проходе показался том Фальтимир. Он был облачён в помятый ночной халат алого цвета, остроносые красные тапки, а на голове по-прежнему был неряшливо натянут алый чепец. Мудрец махнул рукой, и всадники устремили коней к башне, следуя за кастеляном. Они проехали по мосту, оказавшись во внутреннем дворе башни, и мост сразу же начал подниматься обратно. Фальтимир кряхтел, бурчал себе что-то под нос, пока ржавый рычаг, приводящий в действие подъёмный механизм, самопроизвольно крутился, а когда мост был поднят, он схватился за поясницу и стал разглядывать путников, подолгу щурясь на каждого из них. Старец был худ, с обрюзгшим красным лицом, сутул и хмур.
– В подвал! – скомандовал он и мелкими шагами направился к одной из дверей во дворе. – Лошадей привяжите здесь. Тут есть сено и вода.
Всадники последовали за мудрецом, оставив лошадей у водопоя. Кони отдыхали, наслаждаясь водой и едой, а путники вошли в низкую деревянную дверь, ведущую в подвал. Это был не такой традиционный подвал, какие обычно можно найти в различных башнях и подобных древних строениях. Как только дверь за спиной Вити, который шёл последним, захлопнулась, наступила гробовая тишина. Ни шума реки, ни ветра, ни шелеста деревьев. Ничего. Никто не мог их здесь услышать, да и они не слышали ничего, что происходило снаружи. Все пятеро спустились вниз по каменной крутой лестнице и ступили на мягкий зелёный ковёр, устланный по всему полу помещения. Потолок здесь был высоким, комната наполнилась ярким светом: свечи во всех люстрах и жирандолях одновременно зажглись по команде мудреца. Стены также были увешаны самыми разными коврами – яркими и пёстрыми, с изображением сцен охоты, баталий, моря или натюрмортов. В дальнем конце подвала была библиотека: в шкафах виднелись сотни и сотни книг с самыми разными названиями – «Древние артефакты Эрдарии», «Магия Хаакарии и прочих восточных государств», «Короны династии Мергольдов». В центре стоял длинный стол на шесть персон. Стол, как ни странно, был накрыт: у каждого места виднелись блюда и напитки.
– К столу! – призыв мудреца звучал скорее как команда, нежели как приглашение, но спорить гости не стали. Сбросили сумки, расселись по местам и засучили рукава. Голод давно одолевал путников, достойно справившихся с большим расстоянием. Путь был сложным, и возможности поесть у них так и не выдалось. Фальтимир сел последним во главе стола. Он долго молчал, изучая каждого подолгу, сверлил взглядом маленьких тёмных глаз из-под кустистых белых бровей.
– Не зря тебя прозвали Хмурым Заговорщиком, – выпалил наконец Бокер Фитч, разрывая тишину.
– И то, и другое правда, – ответил мудрец. – Я был хмур даже с вашим лордом. Но меч, который я даровал ему, когда последний раз гостил в Альдергарде, был мной заговорён на славу и сослужит владетелю Смежного удела прекрасную службу.
– Этот меч до сих пор при нём, – ответил кастелян. – Молния. Такое, кажется, имя ему было дано.
– Молния, – подтвердил мудрец. – Превосходная сталь, выкованная в недрах гор Гилгула. Я наложил на этот клинок самые сильные чары, и только ваш лорд может управляться с ним. Надеюсь, ему не придётся пользоваться этим мечом, – он задумался. – Давно я не был в мире… Давно не общался ни с кем вживую… Надо бы и поесть, – вдруг проговорил он.
И все набросились на еду, так как, оказывается, сильно проголодались. Сам мудрец едва лишь притронулся к одному из блюд. Всё наблюдал, в основном за Витей, который с неохотой, но всё же ковырял вилкой жареное мясо в каком-то коричневом соусе.
– Рассказывай, доротей, – наконец проронил мудрец, терпеливо выждав, когда путники утолят голод. – Что привело вас ко мне и чего вы хотите?
– Мы держим путь в Королевские Земли, а если быть точным, в столицу – Эрду. Там моих четверых спутников ожидает лорд Виталик с важнейшим государственным поручением. По дороге нам встретился патруль из Канцелярской Службы, и мы вступили с галапаксами в бой.
– Дурачьё! – воскликнул мудрец и ударил кулаком по столу. Вера дрогнула, Витя перестал жевать, так и застыв. Удар этот был схож с раскатом грома, а голос мудреца в одночасье сделался устрашающе грозным. – Вы притащите сюда беду! Кто вступает в бой с офицерами Канцелярской Службы в такое время? Только дурачьё, никак иначе!
– Мы побили их, – вставил Вася. – И побьём снова, если будут лезть.
– А это кто тут у нас? – прищурившись, спросил Фальтимир и приблизился к Васе, встретившись с ним лицом к лицу. – Ах, вижу. Дуболом, который размахивает своим мечом, чтобы осторожные люди потом разгребали последствия твоих необдуманных деяний! Дурак, который думает, что сильнее всех! Как мне тебя называть, дуболом?
Вася надулся, и хотел было что-то возразить, но Бокер Фитч смерил его таким взглядом, что все возражения так и остались невысказанными.
– А это кто тут? – он переключил взор на Веру, оглядел её с ног до головы, а потом проговорил с нескрываемым разочарованием: – Голубая кровь. А ты, девочка? – он посмотрел на Варю. – С Природой, значит, дружишь? Сильна? – он снова обратился к Бокеру Фитчу.
– Пока не ясно, – пожал плечами кастелян. – Судя по тому, что лорд Виталик возлагает на всех четверых большие надежды, Варя обладает серьёзной силой.
– Ну, а ты, судя по всему, тот, кто остался без Предназначения? – он повернулся в сторону Вити. Витя отпрянул и коротко кивнул. От мудреца пахнуло какими-то травами и маслами. – В моей практике таких случаев ещё не было. Без Предназначения остаются только в одном случае… Я могу взяться за него, доротей, – резко выпалил Фальтимир. – Но это не значит, что я буду помогать вам. Укрывать и выгораживать никого не собираюсь. Мне проблемы не нужны, моя позиция нейтральна. Фальтимир из Горенхайка не принимает ничью сторону, запомните.
– Спасибо, мэтр, – поклонился Бокер Фитч.
– Ну, – Фальтимир снова всех оглядел. – Набили свои животы? Нам с этим юношей пора отправляться в лабораторию. Необходимо провести кое-какие исследования. А вы можете идти наверх и переночевать в гостевой комнате. Там уже всё приготовлено.
– Мы благодарны тебе, мудрец, – снова проговорил кастелян. – Завтра с новыми силами мы вновь отправимся в путь. Однако я хотел бы воспользоваться твоей голубятней и отправить послание своему лорду.
– Ладно, – ответил мудрец, скривившись. – Сними все опознавательные знаки и бумагу бери обычную – без герба Ордена. Выдашь меня, доротей, головы тебе не сносить.
– Спасибо, мудрец, – вновь поклонился Бокер Фитч. – Тебе не о чем переживать, я в этих делах научен.
– Ну, чего сидишь? – обратился старик к Вите. – Идём.
Витя поднялся, поглядел с испугом на Бокера Фитча и последовал за мудрецом. Остальные отправились наверх по винтовой лестнице, в гостевую комнату под самой крышей башни. Витя едва поспевал за Фальтимиром, который спешно двигался по одному из многочисленных коридоров своей башни. Здесь было темно и жутко, пахло серой и воском, какими-то маслами и засушенными растениями. Коридоры длились целую вечность, и Витя успел запутаться в бесконечных поворотах, которые неизвестно как появились в достаточно узкой башне, как будто они блуждали по бескрайним нескончаемым катакомбам. Свечи на стенах зажигались, когда Фальтимир и Витя шли мимо, и тухли, как только они миновали их. Звуков снаружи слышно не было, и они брели в полнейшей тишине, которую, судя по всему, мудрец просто обожал.
Наконец они добрались до лаборатории и попали в круглую просторную комнату без единого окна. На полу лежал пыльный зелёный ковер, всюду были разбросаны странные предметы, на первый взгляд представляющие великую ценность. Здесь были доспехи, щиты и мечи самых разных форм и размеров, посохи, луки и арбалеты, небрежно валяющиеся в углу, старая одежда, шляпы и сапоги, какие-то компасы и секстанты, морские карты и табакерки, плащи и сёдла.
– Ну, чего уставился? – буркнул Фальтимир. – Сюда со всех концов Эрдарии стекаются предметы, которые я заговариваю. То какой-нибудь баронишка амулет притащит, то купец подкову приволочёт. Что-то я выкупаю, чтобы потом перепродать, что-то использую в качестве исследования. Чего так смотришь? Мне тоже монета нужна, чтобы жить. Садись, хватит диву даваться, – бросил он Вите, указав на запылившийся стул напротив зеркала. Искривлённое отражение ему не понравилось. Витя был одет всё в те же штаны и футболку, какие носили в его мире, и теперь, находясь в Эрдарии, где подобная одежда не является нормой, он чувствовал себя неловко.
– Как зовут? – спросил мудрец, ходя по комнате. Его усы то и дело вздымались, когда он бубнил себе что-то под нос. Полы алого халата волочились за ним, собирая с пола пыль и мусор.
– Витя.
– Витя… – нараспев повторил Фальтимир, продолжая поиски. – Витя, Витя. Имя странное. Сразу видно – нездешний. Из какого ты мира?
– Я с… Земли… – растерянно ответил он.
– Это ещё что такое?
– Ну, лорд Виталик, мой брат, тоже оттуда.
– А, – закивал мудрец. – Знаю, знаю. Оракула вашего знаю…
– Оракула?
– Что ты увидел в Серебряном Источнике? – не ответив на вопрос Вити, спросил Фальтимир.
– Ничего не увидел, просто воду, – пожал плечами он.
– Просто воду… – снова повторил мудрец. – Волос бросал?
– Бросал.
– Заклинание произносил?
– Произносил.
– И что, совсем ничего?
– Я же говорю – совсем ничего, как будто в грязную лужу посмотрел. – Послушайте, мудрец Фальтимир… – устало проговорил Витя и поглядел на старика. – Я не глупый мальчишка вроде Баранчикова Васьки, который двух слов связать не может. Я не гламурная избалованная девица Вера и не добродушная простачка Варя, которая верит в то, что мир можно изменить с помощью наборов принципов. Я запомнил эту фразу на лингорском языке с первого раза – «Tass maile ma prukurtute», она переводится как «Покажи мне моё Предназначение». Я несчастный трус, который боится хруста ветки, но я не дурак, это уж точно.
– Ага, вот ты где… – буркнул Фальтимир и достал из старинного сундука маленький потёртый остроконечный колпак золотистого цвета. На слова Вити он не обратил никакого внимания, проигнорировав всё сказанное. Мудрец сдул с головного убора пыль, вытер о халат и пробурчал что-то на странном бурлящем языке. – А ну-ка, надень его, – мудрец приблизился и передал колпак Вите.
Он натянул неприятно пахнущий колпак на голову и уставился на своё отражение в зеркале.
– Ну? – наконец, спросил старец.
– Ну… – Витя почесал затылок. – Вижу своё отражение, вот и всё.
– В точности такое, какой ты сейчас?
– Да… вроде да.
– Внимательно смотри!
– Да что я, себя, что ли, не узнаю? Обычное отражение, как всегда.
– Так, так, – засуетился мэтр и смахнул колпак с головы Вити. – Ладно, давай-ка попробуем кое-что другое.
Он метнулся в сторону алхимической лаборатории на другом конце комнаты и принялся стучать склянками. В ход пошли тигли и реторты, он доставал из разных шкафчиков травы и грибы, измельчал их в порошок, смешивал, заливал какой-то жидкостью, переливал из одной склянки в другую, нагревал на огне и повторял подобную процедуру несколько раз, при этом бубня что-то себе под усы. По комнате разносился запах варёной кукурузы и розмарина, смешанный с запахом залежавшейся одежды и старой кожи. Витю начало клонить в сон, он расплылся на стуле, одолеваемый дремотой. Когда маг закончил свои дела, он подскочил к засыпающему Вите и протянул ему кружку с полученной жидкостью.
– Пей.
– Что это?
– Пей, говорят.
– Не буду, вдруг случится что.
– Боишься, что ли?
– Боюсь.
– Я туда вкусовой наполнитель добавил, чтобы горько не было. Не навредит, не бойся. А вот разобраться поможет. Выпьешь, спать ляжешь. А как проснёшься, всё, что приснилось, расскажешь мне. Это очень важно. Там и поглядим, что с тобой дальше делать. Понял?
– Понял.
– Ну, чего сидишь? Пей и иди, мне дальше работать надо, ты мне задачку на всю ночь подкинул. Завтра утром поговорим.
Витя понюхал странную жидкость и сделал один глоток. По горлу внизу к желудку пробежала приятная тёплая струйка со вкусом каких-то неведомых ранее фруктов. Он одним махом осушил кружку до дна, поставил её на стол и, попрощавшись, отправился в гостевую комнату. Мэтр теперь не обращал на него внимания, увлечённо копаясь среди старых книг в библиотеке.
От жидкости сделалось хорошо и спокойно. Тревоги постепенно куда-то улетучивались, настроение заметно улучшилось. Витя поднялся наверх по винтовой лестнице и вошёл в гостевую комнату, где ждали остальные. В комнате стояли кровати – шесть штук, по две у стен и ещё две у небольшого окна. Было тепло, на подоконнике едва заметным пламенем горела лучина.
– Ну что? – спросил Бокер Фитч, сидевший на краю кровати. Он запечатывал в конверт послание. На небольшом столике стояли чернила и лежало гусиное перо. – Есть новости?
Витя лишь пожал плечами и молча поплёлся к свободной кровати. Его валила с ног усталость, глаза сами собой закрывались, а говорить и вовсе не хотелось. Он быстрым движением сбросил с себя вещи прямо на пол, забрался под одеяло и мгновенно уснул. Ему снился сон. Он не ребенок, он взрослый мужчина с полностью бритой головой. Облачён он в мантию, которая меняет цвет – она то чёрная, то белоснежная. Меняется не только мантия, меняется всё вокруг – день тут же сменяет ночь, лето превращается в зиму, и наоборот. С Витей кто-то говорит, какой-то странный голос звучит постоянно, но Витя оборачивается и понимает, что рядом никого нет, а голос звучит в его голове и это его собственный голос. Витя не чувствует страха, как будто он не знал этого чувства никогда. Но внутри у него бушуют иные чувства, пробудившиеся в нём после того, как страх был навсегда забыт, – гнев, справедливость, доблесть, злость, обида, радость. Чувства перебивают друг друга, лезут наружу, не дают Вите в полной мере насладиться ни одним из них. Витя стоит на перепутье: перед ним сотня дорог и он понятия не имеет, по какой из них надо идти. А идти почему-то обязательно нужно. Мелькают образы: Бокер Фитч, Васька, Варька и Вера, мудрец Фальтимир, лорд Виталик, родители Вити, дядя Игорь и ещё тысячи, тысячи лиц, известных и не очень. Кого-то он рад видеть, других – не очень. Голос говорит ему выбрать путь, и Витя ступает на одну из дорог. Он идёт по этой дороге и снова выходит на перепутье. И опять перед ним развилка из ста дорог. Он проделывает этот путь снова и снова, и нет конца этим дорогам. Витя глядит в небо – то в чёрное ночное небо, то в небо безоблачно синее. Он задаёт вопрос: «Когда это всё закончится?». И в голове его звучит ответ: «Когда захочешь ты сам».
Витя проснулся.
Глава 6
– Так и было? – спрашивал Фальтимир у Вити за завтраком, настороженно почёсывая белую бороду. Только теперь Витя разглядел в его лице всю тяжесть существования, которую влачил старик. Под глазами его набухли тёмные мешки, нос и щёки были испещрены мелкими точками, густые белоснежные брови завивались в кудри, отдельные волосинки ниспадали до самых глаз. Он был по-настоящему стар, и Витя боялся даже представить, сколько лет ему могло быть – восемьдесят пять или даже девяносто?
Они сидели в подвале за тем же столом, что и днём ранее, все вместе. Витя уплетал варёные яйца с диким аппетитом, поглощал тёплое молоко и медовые хлебцы. С утра он ни с кем не разговаривал, проснулся позже всех и пришёл на завтрак уже в пору, когда остальные давно поели.
– В точности, – подтвердил Витя с набитым ртом. – Я ведь уже три раза рассказывал этот сон.
Мудрец поднялся из-за стола, прошёлся взад-вперёд и уселся обратно, размышляя. Остальные сидели молча, наблюдая за разворачивающимся между ними диалогом.
– Поедешь со мной, – заключил наконец Фальтимир.
– Куда это, мэтр? – спросил Бокер Фитч, тут же поднявшись с места. – Юноша, вообще-то, родственник лорда Виталика.
– Я сказал, что Витя поедет со мной, доротей, – старик смерил кастеляна каким-то тревожно-злобным взглядом, не терпящим пререкания. – Я отвезу его в штаб Ордена. Требуется консилиум. Чего тебе не понятно?
– Ордена? – переспросил Бокер Фитч.
– Именно или ты оглох? – рявкнул Фальтимир. – Я не в духе, так что лучше меня не нервировать. Мы отправимся немедленно.
– Вы всегда не в духе, мудрец, иначе откуда у вас это прозвище – Хмурый Заговорщик? – заметил Бокер Фитч, но тут же вставил, осёкшись: – Я могу доложить лорду Виталику о том, что с его родственником всё будет в порядке?
– Нет, – покачал головой старик. – Можешь говорить своему лорду что угодно. Обещаний давать никаких я не буду. Я забираю мальчишку, дело имеет наивысшую важность – не только для Ордена. Идём, Витя, пора собираться. Выезжаем через час.
– Но мы ждём письмо из Эрды, – повысил голос Бокер Фитч.
– Если дело у вашего лорда и правда важное, то письмо придёт, – ответил Фальтимир. – Ну, а если нет, возвращайтесь обратно на ферму. Соваться в Королевские Земли после стычки с галапаксами вам точно не стоит.
И письмо пришло. Голубь из Эрды вернулся перед самым отбытием, и успевший порядком известись Бокер Фитч вздохнул с облегчением. Он сбегал к голубятне на самый верх и вернулся к мосту с письмом в руках, изрядно запыхавшийся.
– Ну, что там? – спросил Вася. Он сидел на камне и чистил свой меч. Варя разговаривала о чём-то с Верой под тенью ясеней у берега шумящей реки. Фальтимир, облачённый в алую робу с широкими рукавами, он подпоясывал её кожаным ремнём, стреножил своего коня. На ногах у мэтра были плотные фиолетовые бриджи и алые ботинки с острым носом. На спине Фальтимира развевался короткий серый плащ, а у пояса виднелся кинжал и небольшая котомка с припасами. Несколько походных сумок он закрепил на седле своего коня.
– Лорд будет ожидать нас в городке Альдерон, это в двадцати милях езды отсюда на северо-восток, – доложил Бокер Фитч. – Там мы встретимся с его превосходительством в таверне «Зубастый Кот».
– Тогда впору выдвигаться, – скомандовал Фальтимир.
– Я не столь умелый наездник, – Витя вскочил с земли, где он благополучно сидел всё это время, слушая разговоры. Фальтимир снабдил его одеждой, и теперь на нём была серая просторная туника, надетая поверх кожаного камзола, хлопковые бриджи и лёгкие полусапоги. Мудрец также даровал Вите шерстяной плащ, найденный среди хлама, которым была завалена его лаборатория. – Моя пони, Ночь, она… – он почесал затылок. – Не сможет угнаться за вашим жеребцом.
– Это не твои заботы, мальчишка, – рявкнул Фальтимир. – Взбирайся на своего пони, остальное я беру на себя.
Фальтимир и Бокер сблизились и какое-то время глядели друг на друга.
– Ну и свалился же ты на мою голову, доротей, – наконец выпалил мудрец.
– Спасибо за помощь, мэтр, – кастелян протянул руку, покрытую шерстью. – Мой лорд этого не забудет.
– Твой лорд не единственный могущественный человек в Эрдарии, – Фальтимир пожал его руку. – Помни об этом, кастелян.
– Береги его, – Бокер Фитч бросил взгляд на Витю, который совершал очередную нелепую попытку забраться на своего пони.
– Я не его отец, чтобы холить и лелеять этого мальчишку, – прыснул мэтр. – Но я везу его в то место, где всегда находятся решения. Даже самых сложных вопросов. Помни, вас здесь не было… И никому не рассказывай про Витю. Никому!
– Учту, – кивнул доротей. – Ну, бывай, Фальтимир из Горенхайка.
– Бывай, Бокер Фитч.
Кастелян кивнул, приблизился к Вите, который уже сидел на своём чёрном пони. Он выглядел поникшим и молчаливым, вглядываясь куда-то вдаль.
– Если тебя везут в Орден, значит, всё будет хорошо, – проговорил Бокер Фитч и положил ему руку на плечо. – Фальтимир не даст тебя в обиду, Витя. Тебе помогут разобраться с Предназначением, будь смелым и удачи.
– Спасибо, кастелян Фитч, – вымолвил Витя напоследок и поглядел как-то странно. – Мы ведь ещё увидимся?
– Непременно, мой друг, непременно!
Все расселились по коням, разделились и разъехались в разные стороны. Фальтимир и Витя отправились на запад, чтобы пересечь Синеоку через Бурский мост и двинуться дальше, на Север, где простирались владения лорда Скальда Дунгарда. Где-то там, среди бескрайних и бесплодных промёрзших земель, располагался штаб Ордена Шестерых. Бокер Фитч, Варя, Васька и Вера выдвинулись на восток, в сторону городка Альдерон, чтобы встретиться с лордом Виталиком.
Они ехали верхом вдоль реки Синеоки, которая бурлила и шипела, расширялась и сужалась, гнала вниз по течению булыжники и брёвна. Это была строптивая и грозная река: рыбы в ней не водилось, вода была холодной, а течение настолько сильным, что случайно попавшего в воду человека спасти не представлялось возможным. По правую руку от путников шла полоса Аркарского леса, откуда они выбрались прошлой ночью. Лес также шумел – шуршали на ветру листья, пели какие-то птицы. Варя всё время поглядывала в сторону чащи, надеясь снова повстречать огненных грибблеров, встреча с которыми запала ей глубоко в душу. Бокер Фитч, пребывая в приподнятом настроении, распевал какую-то доротейскую песню.
«У отца было три сына –
Один музыкантом был,
Второй обожал скотину,
А третий войну любил.
Первый стал менестрелем,
Второй стал пастухом,
А третий в конце апреля
Ушёл на войну тайком.
Бард играл в тавернах,
Пастух своё стадо пас,
Солдат императору верный
Латами в битве тряс.
Война закончилась вскоре
И воин вернулся домой.
Убитый смертельным горем,
Сын понял, что он другой.
Не место ему на свете,
Где не слышно звона клинков.
Собравшись в путь на рассвете,
Взял меч он и был таков».
– Грустно, – раздался голос Веры.
– Война – это всегда грустно, – пожал плечами Бокер Фитч. – Война не приносит ничего, кроме смерти и горести. Запомните это.
– Но без войны не было бы и героев, – вставил Вася.
– Есть герои, что рождаются в битвах, – ответил кастелян. – А есть те, кто носит это звание, не побывав ни в одном бою.
– Я таких не встречал, – ответил Вася.
– Поверьте, ни одна регалия не стоит того, чтобы проливалась кровь.
– Что это за Орден такой? – спросила вдруг Варя. – Ну, куда мудрец Витю забрал…
– Орден Шестерых, – ответил Бокер Фитч, оглядываясь, как будто кто-то мог их подслушать. – Гильдия, объединяющая магов Эрдарии. Когда-то маги состояли при королевском дворе – занимали должности советников, учителей и профессоров, обучали студентов в академиях и университетах. Шесть архимагов – каждый из которых ведал своим искусством, стояли на страже Порядка. Они помогали королю принимать политические решения и несли службу на благо Эрдарии, защищая её от внешних врагов и внутренних. Но потом всё изменилось. Один из архимагов, Гориан Бальтомор, постиг Тёмное Искусство, секреты которого считались давно утраченными и забытыми. Он нарёк себя адептом магии смерти – самой опасной и непредсказуемой силы, которая способна уничтожить весь мир. Собрав отряд из единомышленников, Бальтомор объявил войну тогдашнему королю – Айвену Мергольду, пожелав свергнуть его с престола. Горианом Бальтомором двигала месть, ведь король некогда лично приказал казнить сестру Гориана, которая отказала в любви королевскому брату. Бальтомор ненавидел короля и всю королевскую династию лютой ненавистью. Он взращивал в себе эту ненависть с юных лет, совершенствуя свои навыки в магии смерти. Когда настал Тёмный Час, остальные пятеро архимагов, конечно же, встали на сторону короля, так как они давали клятву оберегать и защищать его. Началась суровая война, в которой принимали участие все подданные Эрдарии без исключения. Это была долгая и тяжелая война, растянувшаяся почти на сто лет. Три короля сменились за это время, но Гориан Бальтомор не останавливался даже после смерти Айвена Мергольда. Маги живут дольше обычных людей – порой по триста или даже по четыреста лет. Пока сменялись короли, война продолжалась, опустошая земли и нанося Эрдарии шрамы, от которых она так до сих пор и не оправилась. Сплотившись вместе – все расы Эрдарии, все существа и маги – дали последнюю битву Чёрному Архимагу, и он был повержен. Молодой король Кравен Мергольд недолго праздновал победу. Родившийся в разгар войны, он не знал мирного времени. Закалённый битвами, король издал указ об уничтожении всех источников магии в королевстве. Оставшихся магов он изгнал и повелевал жить в отшельничестве, боясь повторения истории с Горианом Бальтомором. С тех пор, а было это триста лет назад, магия в Эрдарии вне закона, а оставшиеся маги скрываются и живут в подполье.
– Так, значит, мудрец Фальтимир – маг? – с удивлением спросила Вера.
– Не просто маг, – кивнул Бокер Фитч. – Он – один из пяти архимагов, хранителей Ордена. Могущество его велико, хотя после того, как большинство источников было уничтожено представителями династии Мергольд, сила магов заметно ослабла.
– Зачем он повёз Витю к магам? – спросила Варя.
– Мне неизвестно, – покачал головой кастелян. – Но мне думается, что никто в Эрдарии, кроме магов, не в силах ему помочь. Человек без Предназначения пуст. В нём нет жизни, она уходит из него медленно и процесс этот не остановить.
За разговорами пролетело несколько часов, и вскоре на горизонте показался город Альдерон. Он расположился на реке Синеоке, прямо на границе между Смежным уделом и Королевскими Землями, однако город всё ещё входил во владения лорда Виталика и был крайним населённым пунктом его удела на востоке. Город был красив – с аккуратными деревянными домиками, с переправой, с десятком прекрасных мостов через Синеоку, с колокольнями и тавернами. Жители Альдерона промышляли лесом: под городом расположились два десятка лесопилок. Здесь вечно пахло стружкой, отовсюду доносился стук молотков и улицы пестрели мастерскими, плотницкими конторами, лукодельнями и бортническими фабриками. Дома здесь, как водится, тоже были деревянными, хоть и небольшими. Жители, мастера на все руки, как только могли украшали свои жилища. Резные окна, забавные крыши, фасады ярких цветов – вся эта красота пестрела повсюду. Альдерон, по словам Бокера Фитча, был торговым пунктом между Смежным уделом и Королевскими Землями. Город населяли в основном люди, которых здесь насчитывалось около пяти тысяч. Жили здесь пара тысяч доротеев и пятьсот крастов. Дорог в Альдероне не было, поэтому при въезде путники почувствовали стоявшую в воздухе пыль, которую то и дело вздымали проезжающие повозки и носящиеся туда-сюда подмастерья.
Всадники въехали в город с запада и сразу направились по улице Ясеневой в центр, где расположился трактир «Зубастый Кот». Кварталы Альдерона представляли собой ровные квадраты, на каждом из которых располагались по шесть плотно стоящих друг к другу домов. На пригорке располагались дома знати – шестнадцать средних двухэтажных домиков и четыре усадьбы. У подножия холма раскинулись жилища мастеров, чернь проживала в основной части городского массива – здесь и расположилась таверна «Зубастый Кот».
– Последний раз я был здесь лет пять назад, – говорил Бокер Фитч, разглядывая достопримечательности. – И с тех пор Альдерон ничуть не изменился. Прекрасное место.
– Чем же оно так прекрасно? – спросила Вера, поморщившись, когда заметила, как старый плешивый кот доедает рыбью голову у канавы. Они проезжали бедные кварталы, и в воздухе витал аромат мочи и отходов, а чумазые дети то и дело перебегали всадникам дорогу, гоняясь друг за другом с палками.
– Не во всех городах есть замки и дамы в блестящих платьях, – пошутил Вася, но Вера смерила его таким тяжёлым взглядом, что он поспешил отвести глаза в сторону.
– Здесь почти не осталось доротеев, да и других рас, кроме людей, – с грустью проговорил кастелян. – Все они растворяются на окраинах Эрдарии, забиваясь в самые отдалённые углы королевства. Чем ближе к Центральным землям, тем меньше шанс встретить кого-нибудь, кроме человека.
– Почему так происходит? – недоумённо спросила Варя.
– Так повелось ещё со времен Первой Войны, – ответил кастелян. – Тысячу лет назад в Эрдарии мирно сосуществовали все расы. Люди населяли северные земли, красты владели центральными землями, великаны занимали обширный юг. Но после вторжения в Эрдарию генерала Хаора Мергольда, который высадился на континент с тридцатью тысячами воинов, всё изменилось. Эрдария была раздроблена, никто не хотел сплочения. Центральные земли пали первыми – не искушённых в боях крастов, маленьких и слабых физически существ, армия Мергольда победила за несколько дней. Люди заняли Эрду, город, выстроенный крастами несколько тысяч лет назад, а самих крастов, большую часть из которых вырезали, они сослали в Тшевый удел, отрядив под нужды этого народа небольшие земли, где они проживают и по сей день. Великаны окопались на юге, не ожидая атаки. Величественные и самые древние существа в Эрдарии не верили, что люди могут напасть на них. Но люди напали и одержали победу, пролив кровь как собственных воинов, так и кровь великанов. Генерал Мергольд был прекрасным тактиком и великим полководцем. Великанов также загнали в резервации на самом юге Эрдарии, а северяне, прознав о мощи вторженцев, сдались сами, присягнув на верность новому королю Эрдарии Хаору Первому из династии Мергольд. После того, как война закончилась, на континент прибыли ещё несколько тысяч воинов Хаора Мергольда, которые населили Смежный и Лотунный уделы. Конечно, многое изменилось с тех пор, и до недавнего времени люди были уравнены правами с другими расами Эрдарии, – Бокер Фитч покачал головой. – Пока Эмпир Мергольд не был свергнут с престола и во главе Эрдарии не встал Горебор Ярберский.
– Зачем людям был нужен этот континент? – недоумевая, спрашивала Вера. – Почему они пришли сюда с мечами? И откуда они пришли?
– На этот счёт у летописцев есть два мнения, – поучительно ответил Бокер Фитч. – Первое и наиболее распространённое говорит о том, что в Эрдарию сначала прибыли исследователи с далёкого континента на западе под названием Эорос – самой могущественной империи в мире. Исследователей послал тамошний боевой генерал – Хаор Мергольд, который устал от деспотичной политики своего императора. Когда исследователи вернулись в Эорос и доложили о том, что Эрдария пригодна для жизни, что армия и технологии этого континента не способны противостоять мощи Мергольда, генерал собрал лояльных ему воинов и на пяти тысячах кораблей отправился покорять континент. Второе мнение, – Бокер Фитч многозначительно вздохнул, – куда мрачнее. Поговаривают, что Хаор Мергольд и его люди спасались бегством. Они скитались по морям, пока не нашли свой новый дом – Эрдарию.
– От кого они спасались? – прищурившись, спросил Вася. – И что стало с их домом?
– Есть легенда о Даэнтарре, – сказал кастелян, – о благодатной земле, не знавшей ни войн, ни засух. Это был величественный континент, где все жили в мире и согласии. Короли в этих землях были справедливы, крестьяне – трудолюбивы, барды складывали красивые песни, право имело высшую силу, а каждый подданный Даэнтарра жил в соответствии с законами чести и справедливости. Но затем появились Источники. Нет, не те Серебряные Источники, что показывают Предназначение. Источники магии. Эти Источники стали появляться на континенте, а вместе с ними возникли и новые могущественные существа – маги. Что было дальше – известно всем. Маги, вступив в противостояние между собой, ведомые жаждой наживы, жаждой власти и богатства, уничтожили целый континент. Даэнтарр поглотил Хаос. Настоящий, первозданный Хаос, вырвавшийся наружу. С тех пор в нашем мире идет неумолимая борьба Порядка и Хаоса, а следят за этой битвой Оракулы, самые могущественные существа во всех мирах.
Бокер Фитч закончил рассказ и поднял голову наверх, разглядывая чёрную деревянную табличку у крыши, на которой слегка корявыми буквами было выведено: «Зубастый Кот».
– Вот мы и пришли, – проговорил он.
На жёлтом двухэтажном здании также виднелась чёрная вывеска с изображением улыбающегося во весь рот кота. Рот его, естественно, был заполнен зубами. Справа от входа расположилась конюшня, и всадники отвели туда своих лошадей. Конюх принял животных, а также пять медных баков от Бокера Фитча – по одному за каждую лошадь.
– Накормишь, напоишь, почистишь подковы и шерсть, – наказал кастелян.
– Сделаю, – почесав затылок, ответил мальчишка-конюх. Он был соплив и грязен, несло от него луком и потом. На Бокера Фитча он почти не смотрел, а если взгляд его и упирался в доротея, то конюх был не в силах скрывать свою неприязнь к нему. А вот на Васю мальчишка глядел с нескрываемым восторгом. – А можно подержать ваш меч? – спросил он, приблизившись.
– Нет, – ответил Вася, спешиваясь с Бурана. Он держал свой подбородок высоко и смотрел на мальчугана грозным и пронзительным взглядом. – Меч воина – это как его душа. Нельзя передавать его другим.
– Извините, – опустил голову конюх. – Я никогда раньше не встречал настоящих воинов. Только городских стражников и этих… серокожих.
– Галапаксов, – напомнила Варя.
– Да, да, – закивал сопливый мальчишка. – Ненавижу их! Вот был бы я воином, всем бы им показал…
– Так, – встрял в разговор Бокер Фитч. – Судя по тому, что я вижу здесь лошадь лорда Виталика – Шквала, его высокопревосходительство уже в таверне. Не будем томить его ожиданием, каждая минута на счету. А вы, молодой человек, – обратился он к мальчишке с назиданием и навис над ним грозно, – следите за языком и делайте свою работу вместо пустой болтовни. И молитесь, что больше не встретите воинов в своей жизни, ведь встреча с ними часто бывает последней.
Конюх извинился и поник, а затем поплёлся за ведрами с овсом. Они отправились в таверну через чёрный ход, имеющийся в конюшне. «Зубастый Кот» был скромной таверной – здесь обыкновенно пили пиво местные лукоделы, забредая сюда по пути домой. Но теперь внутри никого не было, лишь хозяин за стойкой уныло промывал деревянные кубки, бурча себе что-то под нос, а его девятилетняя дочка подметала пол. В таверне царил полумрак, поэтому разглядеть в дальнем тёмном углу одиноко сидящего лорда получилось не сразу. Виталик поднялся из-за стола, одарив всех четверых скромной благородной улыбкой. С момента их последней встречи Виталик сильно изменился. Лицо его было наполнено мужеством и тревогой, жесты и повадки преисполнены благородством и утончённостью, а манера общения стала властной и повелительной. От него исходила какая-то внутренняя сила, которая заставляла уважать этого человека с самого первого слова. Хозяин Смежного удела был облачён в белоснежную тунику с гербом своего дома на груди, в серые кожаные бриджи, высокие сапоги-болотоходы и белый плащ за спиной. У пояса его виднелся двуручный меч с бриллиантом в эфесе – та самая Молния, что подарил ему Фальтимир.
– Я рад приветствовать вас в Альдероне, восточном оплоте Смежного удела, – проговорил Виталик, присев. Расселись и все остальные. – Пускай хоть эта радость будет заполнять наши сердца в столь мрачные времена. Здесь нас никто не потревожит. Я выбрал эту таверну в квартале для черни, чтобы не встретиться с представителем знатного дома, которые дни напролёт обитают в тавернах благородного квартала. Хозяина я сдобрил золотым уком, так что после всего этого не откажите себе в добром обеде. Кастелян Фитч, – он смерил Бокера благосклонным взором, – ты молодец. Выполнил все мои поручения беспрекословно. Твоя верность греет мою душу. Но я не вижу среди вас моего кузена. Неужели он отказался от путешествия в Эрдарию?
– Его забрал Хмурый Заговорщик, Фальтимир из Горенхайка, – ответил Бокер Фитч. – Они отправились в штаб Ордена Шестерых. Я не стал писать об этом в послании, ведь его могут перехватить недруги.
– Правильно. Это связано с его Предназначением? – спросил лорд Виталик.
– Да, мой лорд, – ответил кастелян.
– Пусть будет так, – кивнул лорд Виталик, оставшись всё же озадаченным. – Моя вера в магов неприступна. Пусть они наставят Витю на нужный путь, я верю, что мой кузен сможет найти свою дорогу в этом мире. Но мы встретились здесь по другому поводу, – понизив тон, продолжил он. – Я приехал втайне от короля-регента и сильно рискую, ведь все лорды, кроме хозяина Севера, лорда Дунгарда, и лорда Лотунного удела Аркануа, находятся сейчас при дворе. Король-регент направил на Север уже три письма, но не получил ни одного ответа и сей факт его сильно раздражает. Лорд Аркануа же и вовсе отказался приезжать в столицу. Без лордов мы не можем начать Вече, на котором должны единогласно утвердить Горебора Ярберского новым полноправным королём Эрдарии. Ситуация сложная, и поэтому я нуждаюсь в вашей помощи. Никто из лордов не хочет, чтобы захватчик Горебор стал королём. Убитый Эмпир Мергольд не был хорошим правителем, но Горебор Ярберский – это, возможно, худший король Эрдарии за последнюю тысячу лет. Он жесток, неуравновешен, мстителен, подозрителен и коварен. И у него есть армия галапаксов, которые все прибывают и прибывают в Эрдарию через Восточный удел. Король-регент выжидает. Он ждёт ответа от северного лорда, потому что всё ещё боится его армии, самой могущественной армии в Эрдарии. Как только достаточное количество воинов-галапаксов переправится в королевство, Горебор потребует от нас, пятерых лордов, присягнуть ему на верность, а затем пойдёт войной на север, чтобы покорить и его. Если мы преклоним колена и станем вассалами Горебора, нам придётся мобилизовать свои армии и пойти в бой против лорда Дунгарда плечом к плечу с галапаксами. А если мы откажемся присягать королю на верность, то многочисленная армия галапаксов обратится против нас. Ни в одной из этих войн у нас нет шансов. Но есть и третий путь – заговор. Четверо лордов из пяти поддерживают этот заговор – лорд Дамдар, хозяин Гиглула и предводитель южных великанов, лорд Кшас, хозяин Тшевого удела, мой друг – лорд Аркануа, хозяин Лотунного удела, предводитель южных островитян, и я – лорд Виталик Альдергардский, хозяин Смежного удела. Для победы над королём-регентом нам не хватает мощи северной армии, а лорд Дунгард окопался у себя в Унграбаде и не выходит на контакт. Я хочу, чтобы вы отправились в Северный удел и убедили его высокопревосходительство примкнуть к нашему союзу. Только так мы сможем свергнуть Горебора и изгнать из Эрдарии галапаксов.
– Что будет, если он согласится? – спросил Вася, который внимательно и с вожделением слушал речь лорда, поразившего его с первого слова.
– Все пятеро лордов стянут армии к Королевским Землям и нанесут удар по столице, Эрде, – ответил Виталик. – Мы свергнем Горебора, изгоним галапаксов и выберем нового короля, восстановив в Эрдарии былые порядки, а может, и сделаем её лучше.
– А что, если… – начала Варя, и Виталик перевёл свой взгляд на неё.
– Если он откажется? – договорил за неё лорд. – Тогда нам с другими лордами придётся присягнуть королю-регенту и напасть под его предводительством на Север. Иного выбора у нас нет. И наступят в Эрдарии тёмные времена…
– Если северный лорд такой несговорчивый и закрытый, как нам его убедить? – развёл руками Вася.
– Расскажите ему, что творится здесь, расскажите про галапаксов и про короля-регента, – ответил Виталик. – И передайте ему послание, подписанное четырьмя лордами. Дунгард – человек суровых нравов, он чтит северные традиции и ненавидит подчиняться. Но он мудрый лорд, и мы будем надеяться на его благоразумие.
Виталик передал запечатанный свёрток Бокеру Фитчу.
– Вы будете моими послами на Севере, – он посмотрел в глаза Васе и Варе. – Это ответственная и сложная миссия, от которой, без преувеличения, зависит будущее Эрдарии. Ну а вы, миледи, поедете со мной, – лорд перевёл взгляд на Веру, и та зарделась, опустив глаза. – Бокер Фитч писал о вас в письме. Я должен буду представить вас двору, ибо вы являетесь представительницей считавшегося утраченным доселе древнего благородного дома – Берсон. Утомительные путешествия и баталии – далеко не ваше Предназначение. Вас ждут в свете. Что скажете?
– С удовольствием, – кивнула раскрасневшаяся Вера. – С огромным удовольствием, лорд Альдергардский!
– Что ж, – тяжело вздохнул лорд Виталик. – Вот и порешили. Мне пора отправляться обратно, пока меня не хватились. Король-регент всё время вызывает к себе лордов для консультаций и будет нелепо, если он меня потеряет из виду. К тому же в столице все переполошились из-за инцидента с вашим участием на Серединном тракте, – Виталик с укоризной поглядел на Васю. – Верховный резидент негодует, весть дошла и до короля-регента. На поиски отправлены патрули – вооружённые и готовые атаковать без предупреждения. Нужно время, чтобы пыль улеглась, поэтому ход в Королевские Земли вам пока закрыт. Пойдёте обходным путём. Кастелян Фитч, ты поведёшь Васю и Варю на Север. Мы бывали там с тобой неоднократно, и ты прекрасно знаешь эти места. Двинетесь по Немому тракту через Клыкастое ущелье, выйдете на Северный тракт, а потом по тракту до Унграбада – столицы Северного удела.
– Мы не подведём, ваше превосходительство, – поклонился Бокер Фитч.
– Тогда я желаю всем вам удачи, – лорд Виталик поднялся и, поклонившись, отправился прочь. Вера из дома Берсон проследовала за ним.
Глава 7
– Ну, вот, теперь нас трое, – допивая ягодный морс, проговорила Варя. Хозяин «Зубастого Кота» уже в третий раз подносил единственным гостям трактира этот чудный напиток, сделанный из девяти видов ягод, и уже косо поглядывал на засидевшихся гостей. И хоть золотого ука лорда Виталика хватило бы, чтобы купить все запасы содержателя трактира, этот сухопарый неприветливый мужичок всякий раз выказывал своё недовольство, пытаясь хоть как-то задеть если не воина Васю, так кастеляна Фитча.
– Тем лучше, – облизывая косточку, ответил Васька. – От тех двух всё равно толку не было. Один – трус, вторая – зазнайка. Просто избавились от обузы.
– Ну ты и грубиян, – покачала головой Варя. – Они ведь наши друзья.
– Друзья? – прыснул Вася. – Если ты забыла, то совсем недавно я зарядил Витьке мячом в лицо. А Верка – она ведь вся из себя такая… Дворянка! Думаешь, она тоже считает тебя своей подругой? Ну-ну. Её место там – в королевском замке. Будет общаться только с себе подобными, сидеть у зеркала и волосы свои начёсывать, а о тебе и не вспомнит, вот увидишь. Когда на кону стоит дело государственной важности, нужно уметь признавать, что лишний балласт может стоить слишком дорого.
– Это только ты так считаешь! – насупилась Варя и скрестила руки на груди. – Витя – хороший человек и то, что он боится всего, ещё ничего не значит. Он просто ещё не раскрылся здесь, в Эрдарии. Вера пускай и зазнайка, но человек она тоже неплохой. В том, что она дворянских корней, нет её вины, да и кто бы ни мечтал родиться в знатной семье. А вот ты… – она замялась и осеклась, отвела взгляд.
– Ну, продолжай, – выпятив подбородок, сказал Вася. – Чего я? Ты ведь меня всегда ненавидела? Только ты меня бараном называть смела.
– А за что тебя любить? – развела руками Варя. – Ты – хулиган. Издеваешься над слабыми, обижаешь всех вокруг. В тебе хоть что-то хорошее есть?
Вася покраснел, сжал кулаки и хотел было что-то ответить, но не стал. Он лишь опустил взгляд и умолк, а потом пробурчал:
– Настоящий воин не будет пускаться в дрязги с девкой.
– Ха, воин… – хмыкнула Варя. – Размахивать мечом, по-твоему, это великое дело?
– Любое дело, в котором ты преуспел, – великое, – ответил Васька. – Не помню, кто сказал… Или я это сам придумал.
– Сейчас не время для противоречий, – вставил Бокер Фитч, который уже давно закончил обед и внимательно слушал диалог ребят. – Лорд Виталик поручил нам важнейшее задание, от выполнения которого зависит судьба Эрдарии. И чтобы успешно справиться с этой задачей, нам нужно забыть про все разногласия и сплотиться. Мы выполняем важную задачу и не имеем права его подвести. Запомните, что работать в связке куда проще и эффективней, чем быть поодиночке.
Троица покинула таверну «Зубастый Кот», вернувшись в конюшню, где сопливый мальчишка заканчивал чистить лошадь Вари Гану. В путь выдвинулись уже после полудня. Альдерон утопал в солнечных лучах, вовсю кипела работа. На лесопилках обрабатывали древесину, переправляя её в мастерские лукоделов для изготовления луков, самострелов и арбалетов, на фабрики, где мастера-бондари делали бочки и мачты для небольших речных судов и паромов. На покидающих город путников смотрели с любопытством, прохожие оглядывались, и во взглядах многих людей улавливалось какое-то подобие отвращения, когда они глядели на Бокера Фитча. Почётный доротей даже в этих краях, власть над которыми имел лорд Виталик Альдергардский, вызывал у многих негодование. И если уж в эти места добралось такое злобное и опасное чувство людей к иным расам, чего уж можно было сказать о Королевских Землях?
Сначала всадники неспешно ехали по пыльной городской дороге, миновали мост через Синеоку, которая в этих местах была не такой буйной, и попали в северную часть Альдерона. Далее двинулись по указателю «Немой тракт» на север. Уютный небольшой городок с красочными домиками остался позади, а узкая пыльная дорога пошла теперь на север. Шум Синеоки стих за спиной, по обе стороны от тракта стали появляться массивные сосны, а вдалеке виднелись покрытые туманами тёмные горы.
– Почему этот тракт назвали Немым? – спросила Варя.
– Это печальная история, – качнул головой Бокер Фитч, которого вопрос девочки оторвал от собственных мыслей. – Прошлый король, отец Эмпира Мергольда, Фолькер по прозвищу Железный, ввел в Эрдарии пошлину на музыку. Любые барды и менестрели согласно королевскому указу были обязаны уплачивать в казну по три бронзовых дока с каждого заработанного серебряного бака. Это не понравилось музыкантам, и они решили выразить протест, объединившись и пройдя по новому тракту от города Альдерона до Северного тракта. Королю эта затея не понравилась, и он направил к тракту королевскую гвардию. Солдаты во всеоружии встретили бардов, кучно идущих по этой дороге и… – Бокер Фитч умолк. – И всех перебили. С тех пор этот тракт прозвали Немым. Здесь никогда больше не будет ни музыки, ни песен.
– Ужас, – закрыла рот рукой Варя.
– Чем же этот король Фолькер в таком случае отличается от Горебора? – удивился Вася. – Есть ли разница, кто сидит на троне, раз уж они все там, эти короли, такие жестокие?
– В истории Эрдарии бывали разные правители, – ответил кастелян. – И великие полководцы, такие как Хаор Первый Основатель и Кавар Второй Победитель; и мудрецы – вроде Гарода Разумного; и добряки, такие как Митокс Справедливый; бывали тираны и самодуры, навроде Фолькера Железного и Айвена Убийцы магов. Но так уж вышло, что Мергольды были хозяевами Эрдарии, они считали эти земли своим домом по праву завоевания. Не могу сказать, что Горебор будет придерживаться того же мнения, ведь первое, что он сделал, – наводнил королевство чужеземцами, с которыми прошлые короли слишком часто воевали. Многие склоняются к тому, что правление Горебора приведёт королевство в упадок.
– Если такие города, как Альдерон, заполонят галапаксы, так и будет, – с тревогой сказала Варя и обернулась, уставившись в гущу леса позади.
– Что случилось? – спросил кастелян.
– Мне всё время кажется, что за нами следят, – сказала она. – Я замечаю это ещё с тех пор, как мы выбрались из Аркарского леса.
– Кто следит? – почесал затылок Вася.
– Да мне откуда знать? – всплеснула руками Варя. – Просто у меня такое ощущение. Вон там, в деревьях шевелилось что-то. А до этого под мостом…
– Будем начеку, – кивнул Бокер Фитч. – Вперёд, у нас не так много времени до захода солнца!
Они двигались по Немому тракту, редко переговаривались и всё время оглядывались по сторонам – чем больше они отдалялись от города, тем сильнее становились опасения Вари. Вскоре лес по краям начал уступать место холмистым каменным возвышениям, которые ближе к вечеру выросли в отвесные скалы. Эти острые серые скалы высились по обеим сторонам от тракта, уходя с каждым шагом путников всё выше и выше к небу. Они превратились в гладкие стены, сужающиеся далеко вверху, закрывающие собой солнечные лучи. Пришлось зажечь факелы, чтобы освещать себе путь. Подул прохладный ветер, и Варя укуталась в шерстяной плащ. Вася хорохорился и всячески старался показать, что ему не холодно, хотя по коже всё время бегали мурашки. В конечном итоге и ему пришлось достать из походной сумки плащ. Бокер Фитч, покрытый густой шерстью, особенных изменений в температуре не заметил, но его что-то волновало, и он всё время озирался и напрягал слух.
– Когтистое ущелье, – проговорил кастелян, и эхо его тихого голоса вмиг разнеслось по округе. Огромная чёрная тень нависала над всадниками. – Самое длинное ущелье в Эрдарии, простирающееся на долгие двенадцать миль, часть величественного Смольного Кряжа. Здесь мы и заночуем, а уже завтра выберемся к Северному тракту.
– Не самое приятное место для ночлега, – оглядываясь по сторонам, сказала Варя. – Холодно тут как-то, жутко. Вот и Гана моя нервничает.
– Откуда тебе знать, нервничает она или нет? – вставил Васька.
– Тебе этого не понять, – отмахнулась она. – А я знаю, что ей это место не по нраву.
– Выбор у нас невелик, – ответил Бокер Фитч. – Здесь есть небольшая пещерка, в которой мы как-то ночевали с лордом Виталиком по дороге на Север. Место сносное, тихое и безветренное.
Ущелье по мере продвижения вглубь становилось всё уже, и теперь не было видно конца тем отвесным скалам, что смыкались между собой где-то наверху. В ущелье царила вечная тьма, даже в самый ясный день луч солнца не мог проникнуть в это место. Здесь произрастали неведомые остальному миру растения – бледно-розовый мох, светящийся во тьме папоротник и гигантский лопух, серо-зелёные листья которого порой пугали своими размерами даже Васю. Живых существ здесь не водилось, как будто Когтистое Ущелье расположилось не на земле, а где-то в бездонной глубине океана – одиночеством был пропитан каждый ярд этого места.
– Караваны не ходят через эти места, – внезапно проговорил кастелян Фитч. – Хоть это и кратчайший путь, чтобы попасть с Севера в Смежный удел, торговцы и путники предпочитают идти по большаку. С Северного тракта они попадают на развилку с трактом Серединным, а уж там – все части света открыты.
– И неудивительно, – дрожа от холода, сказал Вася.
В тот миг, когда Бокер Фитч собирался поведать своим друзьям подробности торговых отношений между уделами Эрдарии, прямо перед всадниками сверху упал булыжник, треснувшись оземь и расколовшись надвое. Путники натянули поводья, остановившись. Лошади заржали и замотали головами. Следом за первым рухнул второй, а за ним ещё несколько камней, падающих настолько близко, что лошади теперь стали пятиться назад, несмотря на натянутые поводья. Они перебирали копытами, фыркали, противились. Камни между тем продолжали сыпаться с неба.
– Что происходит? – выкрикнул Вася и обнажил меч, с трудом удерживая поводья.
Бокер Фитч не ответил. Конь его вздыбился, заржал и пустился в галоп. Кастелян едва только успел ухватиться обеими руками за поводья, выронив факел, и пропал во тьме. Васька спешился, поднял с земли факел и выкрикнул:
– За ним!
Варя шепнула что-то на ухо Гане, и оба они устремились вслед за доротеем. Всадники мчались навстречу холодному ветру, а по обеим сторонам продолжали сыпаться камни. Они трещали и разбивались о землю, где-то далеко наверху слышались какие-то странные возгласы, производимые то ли птицами, то ли какими-то неведомыми животными. Васька бил своего коня пятками сапог по бокам, освещая себе путь факелом. Он крутил головой по сторонам, пытаясь отыскать в тёмных уголках Бокера Фитча, но вместо кастеляна во тьме стали проявляться какие-то странные белые лица, невозмутимо смотрящие прямо перед собой. Чем дальше Вася пробирался вглубь ущелья, тем больше лиц становилось по обеим сторонам дороги.
Камни все также продолжали падать с небес, а потом Буран споткнулся, взвизгнул и повалился на бок. Факел взлетел в небо, да и Васька сам выскочил из седла и ударился о твердь спиной. Голова закружилась от удара, но он молниеносно вскочил на ноги и приготовил меч. Недалеко лежал факел, освещая малую часть пространства. Конь его лежал на боку и постанывал, а позади Вася увидел натянутую между двумя сторонами ущелья веревку. Камнепад прекратился, наступила устрашающая тишина.
Факел, одиноко лежащий на земле, был поднят, и перед Васькой предстал невысокий худощавый человек, бледное лицо которого осветилось пламенем. Лицо это было как будто выточено из камня – на нём не виднелись эмоции, не было ни единой морщины или изъяна, чёрные как смоль глаза смотрели как будто сквозь Васю, далеко во тьму. Черты лица резкие, подбородок острый, а голова полностью выбрита, словно перед Васей возник вылепленный из глины монумент. Держа в руках факел, человек молча смотрел прямо перед собой, , и веяло от него холодом и пустотой. Он был облачён в какие-то серые обноски – без верхней одежды, рваные штаны явно были ему коротки, а ноги и вовсе оставались босыми. На руках и теле этого бледного человека виднелись красные татуировки – от плеч и до самых кистей.
– Кто ты? – выкрикнул Вася, приняв боевую позу. Ответа не последовало. – Где Бокер Фитч? – И снова тишина.
Васька ринулся на странного бледного человека, готовый атаковать, но на свет вышел ещё один бледнолицый, а потом ещё и ещё. Они стояли стеной напротив Васи – молчаливые и холодные, с чёрными глазами и пронзительными взорами. Один из этих людей, вооружённый каменным топором, держал перед собой Бокера Фитча. Руки доротея были связаны за спиной, а под ухом виднелся кровавый след.
– Вася, остановись! – выкрикнул кастелян. – Их здесь много, нам не справиться с ними.
– Кто это такие? – спросил Васька, чувствуя, как чёрные глаза смотрят на него сзади, сверху и со всех сторон. Он был окружён.
– Судя по всему, риденорды, – ответил Бокер Фитч. – Редкая и считавшаяся вымершей в Эрдарии раса.
– Чего им нужно? И где Варя?
– Мне неизвестен их язык, – сказал кастелян, тяжело дыша. – Это самый редкий язык в Эрдарии.
– Зато мне известен ваш, – раздался тонкий детский голосочек, и вперёд вышла белолицая девочка. Она была ровесницей Васи, низенькая, с тонкими ручками и чёрными до поясницы волосами. Глаза ее также были чёрными, небольшой носик задран кверху, скулы широкие, губы почти белые. Руки её, как и руки всех прочих риденордов, были покрыты красными татуировками.
– Что вам от нас нужно? – выкрикнул Вася, не опуская меча.
– Это будет решать наш вождь, – ответила девочка.
– Мы идем своей дорогой и не хотим никому зла, – проговорил Бокер Фитч. – Отпустите нас, и мы забудем об этом неприятном инциденте.
– Эта дорога принадлежит нашему племени и вождю – Ледяному Клыку, – спокойно проговорила девочка. – Все, кто идёт через Когтистое Ущелье, отныне должны платить подать. Так было решено.
– Мы находимся на службе у лорда Виталика Альдергардского, хозяина Смежного удела, – выпалил кастелян. – Его высокопревосходительство не оставит это просто так. Если ваш вождь разумен, он не станет конфликтовать с человеком, конница которого может снести всё ваше племя за считанные минуты.
Девочка умолкла и долго смотрела на Васю, который по-прежнему занимал боевую позицию с вытянутым вперёд мечом.
– Пускай вашу судьбу решает вождь, – наконец проговорила она. – Так заведено.
– С нами была девочка, где она? – выкрикнул Вася.
– Она не у нас, – ответила белокожая и скрылась во тьме.
Риденорды обступали Васю со всех сторон, направляя на него копья с каменными наконечниками, топоры и дубинки из камня. Некоторые из белокожих держали в руках луки. Круг всё сужался, а Васька лишь резко оборачивался, готовясь принять бой.
– Нужно сдаваться, – проговорил Бокер Фитч, когда Васю взяли в плотное кольцо. – Их здесь сотни. Тебе не победить в одиночку.
– Воины не сдаются, – рявкнул Васька, сделав выпад вперёд. Бледнокожий с копьём огрызнулся.
– У нас есть миссия, которая сейчас под угрозой, – настоятельно проговорил кастелян. – Возможно, нам удастся договориться с вождём и нас отпустят. Даже в таком деле, как битва, нужно в первую очередь использовать голову. Умрём сейчас – и всё пропало. Сдадимся – получим возможность довести начатое до конца.
Вася смерил доротея коротким взглядом, затем опустил меч и бросил его на землю. Его тут же обступили со всех сторон, руки в одно мгновение были связаны за спиной, и колонна риденордов, взявшая связанных пленников в кольцо, медленно куда-то поплелась. Они уверенно брели в кромешной тьме: белокожие люди прекрасно ориентировались даже в самом беспросветном мраке. Бокер Фитч шепнул Васе, что они видят одинаково хорошо и солнечным днём, когда их зрачки становятся белыми, и непроглядной ночью, когда зрачки делаются чёрными.
Колонна брела по ущелью. Позади плелись лошади Васи и Бокера, которых белокожие тянули за узду, а замыкал шествие пеший риденорд, несущий оружие и экипировку пленников. Вскоре толпа медленно повернула вправо, вместе с ней свернули Вася и Бокер. Они попали в пещеру, это стало ясно, когда стих ветер, а на смену прохладе пришло влажное тепло. Затем появился долгожданный свет: на стенах пещеры висели факелы, тусклым пламенем с явной неохотой разгоняя мрак. Теперь Вася видел, что риденордов здесь собралось не меньше сотни. Все они сопровождали пленников в полной тишине и даже не разговаривали между собой. Жилистые, без грамма жира в боках или животе, в рваных обносках, эти тихие белые люди выглядели суровыми и непреклонными. Тела их покрывали красные татуировки с изображениями быков и львов, копий и луков. Они все были крепкими, мощными, с играющими в свете факелов мускулами.
Блуждания по пещере в конечном итоге привели к просторной подземной зале, своды которой уходили далеко ввысь. Это место в самом сердце подземелья напоминало холл какого-то древнего замка: каменные неровные стены с факелами, ухабистые дорожки, расходящиеся от центра в разные стороны, выдолбленные полукруглые проходы, ведущие в подземные коридоры, витиеватые каменные лестницы, которые тянулись глубоко вниз или же поднимались кверху. В этом пещерном холле не имелось мебели – сиденья были выточены из камня, не было здесь и привычных предметов обихода – ни столов, ни шкафов, ни люстр. Все здесь было каменным и холодным, как будто безжизненным, как и сами риденорды. В центре залы находился огромный чёрный трон, его спинка возвышалась массивной плитой над сидящим на этом троне риденордом. Белокожие заполняли помещение, рассредоточиваясь по краям залы, а пленников подвели к вождю. Это был крупный мужчина, ростом далеко за два метра, с налитыми, несмотря на почтенный возраст, мышцами. Голова его была полностью брита, торс оголён, белое тело покрыто татуировками и многочисленными шрамами. У него были чёрные глаза, резкие скулы и каменное лицо, не выражающее абсолютно никаких эмоций. На шее у вождя висел амулет – огромный волчий клык, выкрашенный в ярко-синий цвет. Из толпы показалась девочка, которая разговаривала с пленниками ранее на общем наречии. Она приблизилась к вождю, встала от него по правую руку и что-то тихо ему сказала. Вождь кивнул, пристально всматриваясь в тех, кто стоял у подножия его трона.
– Вождь риденордов и владыка сих земель, Ледяной Клык, – проговорила девочка, придавая своему голосу значимости. – Я – Белая Заря, его дочь и переводчица. Представьтесь.
– Бокер Фитч, – гордо проговорил доротей и вскинул подбородок. – Кастелян его превосходительства лорда Виталика Альдергардского, хозяина Смежного удела.
Девочка снова шепнула вождю на ухо, и тот перевел свой тяжёлый тёмный взгляд на Васю.
– Вася, – ответил тот, когда глаза их встретились, и добавил, – воин.
Вождь гулким басом сказал что-то на ухо Белой Заре, она внимательно выслушала и проговорила, немного помедлив:
– С этого момента вы являетесь пленниками Ледяного Клыка. Ваш богатый лорд обязан уплатить за вас выкуп. Сегодня мы отправим птицу Виталику Альдергардскому и будем ждать от него ответа.
– По какому праву вы нас задерживаете? – спросил Бокер Фитч. – Мы выполняем важную государственную миссию, и препятствование её выполнению навлечёт на ваше племя гнев лорда. За нами сюда придут армии, и вместо выкупа прольётся кровь.
Девочка долго шептала на ухо отцу, вождь слушал с каменным лицом, глядя перед собой.
– Никакая армия сюда не явится, – был ответ. – Воинам в железных доспехах сейчас не до нас, они решают проблемы своего королевства. Но даже если ваша конница прибудет в Клыкастое Ущелье, у них не будет ни единого шанса на победу. Эти земли всегда принадлежали риденордам, и мы больше не будем никому подчиняться, ни лордам, ни королям.
– Мы никогда не были врагами, – напирал Бокер. – Лорд Виталик известен благосклонным отношением к малым народам Эрдарии. Зачем враждовать, если всегда можно договориться?
Белая Заря перевела вождю слова кастеляна и, в отличие от безжизненного лица Ледяного Клыка, сама девочка, казалось, воспаряла от столь радужных перспектив. Но по мере того, как она выслушивала тихий бас отца, который говорил ей что-то на неизвестном языке, лицо её делалось всё более тревожным.
– Вы отправляетесь в темницу, – наконец проговорила она, опустив глаза. Говорила она не от своего лица и не по своей воле. – Мы будем ждать ответа от вашего лорда. В случае если он придёт сюда с войной, всех, в том числе и вас, постигнет смерть.
Пленников схватили под руки и повели к одной из лестниц, ведущих в непроглядную тьму. Последнее, что увидел Вася перед тем как погрузиться во мрак, был встревоженный взгляд Белой Зари.
Глава 8
Витя пробудился от безумного барабанного боя, который грохотом гремел в округе. По коже шёл мороз, и даже шерстяной плащ, который дал ему мудрец Фальтимир, не спасал в полной мере от царящего в этих местах холода. Он огляделся по сторонам, устремляя сонный взор вдаль, в бесконечные безжизненные земли, которым здесь не было ни конца, ни края. Только теперь ему стало ясно: это никакой не бой барабанов, это был стук его собственных зубов. С тех пор как они покинули башню на реке Синеоке, прошли целые сутки. Сначала они скакали по каким-то узким, поросшим жёлтой травой тропам на север, минуя населённые пункты и большаки. Вите такое путешествие даже нравилось. Фальтимир вручил несколько предметов перед отправлением и насчёт каждого дал краткий совет. Серебряный медальон в виде закрученной змеи он снабдил фразой: «Ты парень суетливый, так вот, – протянув амулет на нитке, вымолвил мудрец, – надень-ка эту штуковину, я её заговорил так, чтоб все твои страхи и переживания сгладить». «А этот плащ, – кивнув в сторону свёрнутого тёмного предмета, сказал Фальтимир, – согреет тебя пуще любого иного. Север суров, но даже лютая стужа бессильна перед моими заклятиями».
Мудрец не соврал. Вите было жутко интересно всё, что происходило вокруг. Холод и правда не сильно ему докучал первое время, а страхи и вовсе отступили. Он с любопытством разглядывал поля, над которыми порхали огромные разноцветные бабочки, могучие горы вдалеке на севере и любовался чистейшими озёрами. Заглядывался на деревушки, мелькающие тут и там, но всегда остающиеся где-то с краю. Мудрец намеренно миновал любые места, где можно было встретить живую душу. Возле одного из небольших озёр Фальтимир предложил разбить бивуак: они ехали вот уже шесть или семь часов кряду и теперь даже старцу требовалось время, чтобы восстановить силы.
– Идём хорошо, – поглощая вяленое мясо, говорил мэтр Фальтимир. – Прибудем в Хэльдергор точно в срок. Ну, а ты чего не ешь? – он покосился на Витю из-под кустистых белоснежных бровей.
– Да я… – замялся он. – Я в туалет ещё не ходил…
– Как это не ходил? – насупился мудрец. – А чего это ты в себе держишь всё?
– Я раньше в походах не был, – почесал затылок Витя. – Читал только, а что делать в таких случаях, не знаю…
– Тут знать нечего, – пожал плечами тот. – Берёшь зеленый карх пару листов – вон то растение, – он указал пальцем на растущий поблизости куст с широкими большими листами, – и идёшь куда-нибудь поодаль, за дерево. Только растения не перепутай, а то если гузно триакой вытрешь, потом неделю ещё садиться не сможешь.
– Ясно, – сказал Витя и почесал затылок. – Ну, тогда пойду, попробую…
– Только быстрее давай, времени рассиживаться нет.
Снова тронулись в путь, и на смену прекрасным пейзажам пришла голая степь – лишь потрескавшаяся бескрайняя земля, где не выживали ни растения, ни деревья, где на многие мили не встретить ни человека, ни животное. Здесь был ветер и пустота, и чем дальше двое путников пробирались на север, тем холоднее становилось.
Фальтимир за всё время не проронил ни слова. Он был сосредоточен и постоянно о чём-то думал, нахмуривая свои густые брови, а Витя стеснялся завести разговор, побаивался грозного старца. Он поглаживал амулет на груди да кутался в тёплый плащ. Его лошадка Ночь с завидной ретивостью поспевала за мощным скакуном Фальтимира, и когда Витя осмелился, наконец, спросить, не остановится ли у бедного животного сердце, мудрец лишь хмыкнул и бросил ему в ответ: «Я поменял нашим скакунам подковы. Они не чувствуют ни усталости, ни холода. Будут мчать нас без остановок столько, сколько нужно».
Витя не помнил, как заснул. Бесконечная серая степь, мелькающая перед глазами, замерла в унылом удручающем пейзаже. Солнце уже садилось, и ветер становился пронзающе-холодным. Он погрузился в сон прямо в седле, укутанный в шерстяной плащ, и проспал всю ночь, ни разу не пробудившись. Всю ночь его пони несла Витю по бескрайней серой степи. Он открыл глаза, когда солнце уже всходило, и чувствовал себя выспавшимся и бодрым.
– Где мы? – спросил Витя у Фальтимира, который остановил свою лошадь посреди степи и вглядывался в пустоту.
– Прибыли в пункт назначения, – ответил мудрец, глядя куда-то в сторону. Вокруг была степь. – Ты спал всю ночь под воздействием моего эликсира. Теперь мы на месте.
– Простите, но я не вижу здесь…
– Ты и не должен ничего видеть, – грубо прервал его маг. – И никто не должен. Маги вынуждены скрываться, и делать это за долгие годы изгнаний мы научились отменно. Наш Орден сегодня прячется здесь – в безлюдной холодной пустыне, куда не заходят королевские соглядатаи, где нет торговых караванов и военных конфликтов. Эти земли не имеют цены, здесь не растёт пшеница и не текут реки.
Фальтимир закрыл глаза и пробубнил себе что-то под нос на неизвестном языке – «Appiiriito porta iidiimii ььiilliio propiitiir karniio iinгriidiituur uurbiim maгiiciis». Это был сильный язык, речь как будто лилась из его уст, и Витя ощутил, как мурашки пробежали по его коже от одной только речи. В руках у мудреца был короткий посох, он сделал несколько круговых движений, и прямо перед Витей, всего в нескольких ярдах, образовалась каменная жёлтая стена. Появилась она не сразу, как будто выстраиваясь самопроизвольно по кирпичику, которые появлялись один за другим прямо в воздухе. Кирпичи возникали тут и там, сначала по одному, а потом сразу по несколько, пока наконец не заполнили пространство, став единой величественной стеной, выросшей прямо в ледяной пустыне.
– Хэльдергор, – вздохнув, проговорил Фальтимир, втягивая прохладный воздух полной грудью. – Чудо-город, обитель магов, последний оплот волшебников в Эрдарии. Когда я бывал здесь последний раз, ты ещё не родился.
Витя вскинул голову кверху, пытаясь объять взором эту бескрайнюю жёлтую стену, но взгляд его остановился на существе, которое глядело на них сверху своими светящимися синими глазами. Это был гигантский каменный исполин, вылитый как будто из глины и камня. Крупный, похожий на гориллу, с выдвинутой вперёд массивной челюстью, маленькими синими глазками и мускулистыми длинными руками, это существо, перегнувшись через парапет, внимательно разглядывало гостей.
– Фальтимир из Горенхайка! – пробурчал гигант сверху, и басовитый рык его прокатился по степи, хотя рта это существо даже не открывало, да и рта у него не было как такового. – Тебя долго не было, Хмурый Заговорщик.
– Гальвадор из Орвендерра! – выкрикнул в ответ мудрец. – Мы не на прогулке, чтобы толочься у дверей, впусти нас скорее.
В жёлтой кирпичной стене появилась чёрная неровная брешь, как будто кто-то быстро разобрал сотню кирпичей за одно мгновение, оставив нужное для прохода пространство. Фальтимир кивнул в сторону этого прохода, и они с Витей нырнули в него верхом на своих скакунах. Как только оба попали внутрь, проход за их спиной тут же затянулся, словно его и не было вовсе.
Они очутились по ту сторону стены, внутри величественного города Хэльдергора. Витя только и успевал оглядываться по сторонам, забыв про все правила приличия, а нижняя его челюсть так и отвисла, пока он жадно рассматривал округу. Это был огромный город. Город, конца которому не было видно, куда ни посмотри. Витя уже понял, что Хэльдергор опоясывала высоченная жёлтая стена, но далеко на севере он видел ещё одну громадную стену, окружающую величественный холм, на котором раскинулись высоченные башни, уходящие своими остроконечными шпилями прямо в облака. Башен было шесть – разных размеров и форм, они были выстроены из самых разных материалов, а шпили их блестели в лучах солнца, стоявшего в зените. Самая высокая башня имела ярко-синий высоченный шпиль, острие которого скрывали белоснежные облака. Рядом с ней расположились две башни одной высоты, немного ниже первой, но куда выше остальных. Шпиль одной из этих башен был золотого цвета, а черепица крыши переливалась в солнечных лучах. Шпиль второй башни был чёрным и мрачным, с основанием из тёмно-серого кирпича. Следующие три башни были едва заметны из-за высокой ярко-фиолетовой стены, а их шпили – ярко-бирюзовый и снежно-белый – были украшены стягами с какими-то изображениями. Последняя башня, имеющая красный шпиль, была пузатой и сильно напоминала строение на реке Синеоке, в котором проживал мэтр Фальтимир.
– Твердыни Элигарда, – глядя на север, проговорил мудрец, завидев интерес Вити, который безотрывно смотрел на возвышающихся вдали исполинов. – Великие башни блюстителей Порядка. Всё, что ты видишь здесь, – добавил Фальтимир, – сотворено с помощью магии. Город Хэльдергор был создан последними архимагами Эрдарии во главе с мэтром Гальвадором из Орвендерра. Все эти расчудесные фонтаны самых разных форм; чистейшие улицы без привычных для подданных Эрдарии отвратных запахов; великолепные дома, один красивее другого; вечнозелёные деревья, трава и кустарники, аккуратно высаженные вдоль идеальных аллей. Все эти бульвары и набережные, где спокойно гуляют жители Хэльдергора, не знающие страданий и боли, не знающие преступлений и подлости. Да чего уж там говорить, жители Хэльдергора не знают, что такое деньги и бедность.
– Значит, всего этого на самом деле нет? – спросил Витя, осматриваясь.
– Всё вокруг – настоящее, разница лишь в том, что создано это с помощью магии, – сказал мудрец. – Каждый камушек, каждое яблоко и даже каждый комар – дело рук величайших архимагов Эрдарии. Здесь сплетены воедино все известные виды магии, здесь еда имеет вкус, а пораниться можно от лезвия меча. Здесь можно умереть от увечий, но не от скуки. Эль в местных тавернах создан с помощью магии иллюзии. Он вкусный и питательный, потому что поработали над ним маги заговора. Он оказывает тот или иной эффект благодаря алхимикам. Грибблеры, обитающие в лесах на западе, могут ранить или убить, потому что постарались боевые маги.
– Всё ворчишь, старый пройдоха, – раздался гудящий медленный голос. Витя обернулся и увидел поблизости существо, с которым Фальтимир разговаривал ранее. Существо это возвышалось над ними на несколько футов, нависая огромной чёрной тенью. Рта и носа у него не было, а глаза светились синим пламенем. Витя едва доставал ему до пояса, и попятился, испугавшись, но мэтр Фальтимир проговорил:
– Не стоит опасаться, это всего лишь голем. У каждого архимага имеются помощники – как живые, так и искусственно созданные. Големы – это магические существа, не имеющие души, они создаются архимагами для службы и охраны. Сейчас перед нами голем архимага Гальвадора, главы Ордена Шестерых, и мы разговариваем через этого голема именно с ним.
– Надеюсь, вести, которые ты принес, мэтр Фальтимир, не окутаны мраком, – медленно прогудел голем.
– Это зависит не от меня, – пожал плечами мудрец. – Собирай Консилиум, верховный архимаг, я привёл человека без Предназначения.
– Мне известны сотни людей без Предназначения, – пробурчал голем. – И это не значит, что для всех из них есть путь в Хэльдергор.
– Гляжу, ты соскучился по пустой болтовне, мэтр, – огрызнулся Фальтимир. – Иначе зачем бы тебе подвергать сомнениям мои предположения? Если я привёл его сюда, значит, на то была причина.
Воцарилось молчание. Голем замер, словно монумент, на какое-то время и совершенно не шевелился, как будто из него вышла душа, а потом проговорил:
– Что ж, веди юношу в мою башню. Я немедленно соберу остальных.
Голем медленно развернулся и отправился на восток по широкой брусчатой улице, минуя проходящих мимо людей, ни один из которых даже не обращал на него внимания. Фальтимир и Витя верхом на своих скакунах проследовали на север, в сторону окружённого стеной холма, на котором расположились Твердыни Элигарда. Улица эта, широкая и светлая, вдоль которой были плотно усажены плодоносные деревья, вела прямиком к фиолетовой стене, за которой раскинулись шесть башен. По обоим краям улицы виднелись изящные домики – жёлтые, красные, зелёные, оранжевые и синие. На балконах этих радужных домиков красовались самые разные цветы и растения. Пели птицы, играли музыкальные инструменты, в воздухе пахло сдобой и карамелью.
Мимо шли прохожие: люди в пёстрых бархатных и шёлковых нарядах снимали шляпы и кланялись Фальтимиру. Мудрец же как будто не обращал на них внимания, не удостаивая даже беглым взглядом. Дамы в пышных платьях с изумрудными веерами перешёптывались, мужчины, ведущие на поводках шестипалых маленьких зверьков с золотой шерстью, держащие на локте алых соколов с двумя головами, с почтением кивали мудрецу. Всюду бродили кошки – тонконогие и без хвоста, с голубыми глазами и рыжие, толстые и остроухие. Витя никогда не видел такого скопления кошек в одном месте. Они были везде – на крыльце, за столом, на балконах, в канавах, на крышах. В Хэльдергоре всегда светило солнце. Здесь было тепло и комфортно, не дул ветер, не было дождя и снега. В городе посреди ледяной пустыни всем было хорошо.
– Прежде, чем мы попадём на Консилиум, я должен поведать тебе кое-что, – проговорил Фальтимир, глядя перед собой. – У тебя возникнет сотня вопросов, но все их ты будешь задавать позже – в нужном месте и в нужное время. Уяснил?
– Да, – кивнул Витя.
– В Хэльдергор не попадают случайно. Все, кто здесь обитает, так или иначе связаны с магией. Управляет городом Орден Шестерых, самая могущественная организация в Эрдарии, возглавляемая пятью архимагами. Глава Ордена – мэтр Гальвадор из Орвендерра, верховный архимаг Синей Башни, самый могущественный волшебник в Эрдарии, основатель Хэльдергора. Он познал все виды магии и в совершенстве владеет магией защиты. Гальвадор – самый старый из живущих ныне людей, недавно ему исполнилось триста шестьдесят лет. Архимаг Белой Башни – Фиэрон из Дремагосты, доротей, специализируется на алхимии. Архимаг Изумрудной Башни – Виссенор из Сладдеры, самый молодой из всех архимагов, в совершенстве владеет иллюзорной магией. Эвенгиль из Аргаменота – женщина-архимаг Золотой Башни, владеет боевой магией – самой разрушительной и опасной. И, наконец, архимаг Красной Башни, Фальтимир из Горенхайка. Моя специализация – заговор. Я делаю простые предметы магическими. Всех запомнил?
– Всех, – почесав затылок, сказал Витя. – Вроде… Правда, я не совсем понимаю, почему Орден носит имя Шестерых, а архимагов всего пятеро…
Фальтимир помрачнел, повернул голову в сторону Вити и смерил его недобрым взором.
– Был и шестой… – ответил он, помедлив, не отрывая взора. – Гориан Бальтомор. Он был самым могущественным архимагом за всю историю Эрдарии и познал в совершенстве всю магию, какую только можно было познать, в том числе и самую опасную – Магию Смерти. Из-за Гориана Бальтомора развернулась столетняя война между магами и людьми, которая привела к тому, что все волшебники Эрдарии попали в опалу, где находятся и по сей день. С тех пор в Ордене состоят лишь пять архимагов, а Магия Смерти забыта и навсегда канула в Лету. Это запретная тема, Витя, и я не рекомендую упоминать имя Гориана в стенах этого города.
Фальтимир сделал паузу, помолчал, а затем продолжил:
– Магия рождается и живёт в Первоисточниках, это ключи, бьющие из земли, подобные тем, что определяют Предназначение. Но, в отличие от Серебряных Источников, магические ключи открывают Предназначение волшебников. Маги появляются на свет не с рождения, а лишь после столкновения с Первоисточником, местом скопления чистой энергии, потоки которой управляют всеми мирами. Если у существа есть предрасположенность к магии, после столкновения с источником он обретает магические силы. Если же предрасположенности нет… – мудрец насупил густые брови и откашлялся, но продолжать не стал. – Магические способности бывают разные – кто-то обладает разрушительной силой, кто-то – исцеляющей магией, иные и вовсе специализируются на изменении реальности. Степень могущества зависит не только от внутренней силы, пробуждаемой источником, но и от упорства в занятиях, которые развивают эти способности, ведь учение также требует усердных тренировок. Порой те маги, которым не дано быть великими от природы, становятся таковыми исключительно за счёт своего упорства, и наоборот, те, кто получил могущественную силу от Источника, попросту растрачивают её, не желая совершенствоваться. Орден Шестерых – это ещё не все маги Эрдарии. Есть и другие – некоторые предпочитают скрываться и жить обычной жизнью, избегая опалы. Есть и те, кто выполняет работу, используя свои силы, и получают за это деньги или же попросту живут обычной жизнью. Миссия же членов Ордена Шестерых – торжество Порядка, а для этого необходимо, чтобы магия в Эрдарии вновь оказалась законной.
За разговорами они подошли к фиолетовой стене, опоясывающей Твердыни Элигарда. Эта стена оказалась столь же высокой, как и жёлтая вокруг Хэльдергора. Фальтимира и Витю встречали служки – трое мальчишек в серых шёлковых робах. В стене образовался проход, Фальтимир и Витя передали лошадей мальчишкам, чтобы о них позаботились, а сами прошли за стену. Всё повторилось вновь, проход за спиной затянулся, а перед Витей возник покрытый зеленью холм, на котором уходили ввысь шесть башен архимагов. На холм восходили ступени из фиолетового камня, с западной части он был покрыт виноградниками и аккуратно подстриженными деревьями, а в восточной его части раскинулись цветочные сады. Фальтимир и Витя отправились вверх по лестнице, поднимаясь к первому ярусу, где брали своё начало первые три башни – Красная, Изумрудная и Белая.
– Площадь Аргивариса, – проговорил Фальтимир, когда они поднялись. – Здесь расположены башни мэтров Фиэнора и Виссенора, а также моя – Красная Башня. Сюда, правда, я давно не захаживал, променяв свою твердыню на ту, что расположена на реке Синеоке. Здесь также имеется Академия Магии имени Амбарлорга из Орвендерра, тренировочные полигоны, парки, аллеи, прогулочные зоны и цветочные поля. Но нам нужно на два яруса выше, так что давай продолжим путь.
Фиолетовая лестница пошла выше, под уклон. Идти теперь стало труднее, но путь был короче и они быстро вышли на второй ярус, именуемый площадью Ного. Пространства здесь было в два раза меньше, чем на первом. Из строений на площади расположились две башни – Золотая леди Эвенгиль и Чёрная, которая некогда принадлежала Гориану Бальтомору, а ныне сия мрачная твердыня выглядела заброшенной.
Потрескавшийся фасад, поросший серым плющом, прохудившийся чёрный шпиль и покрытая грязью круглая лестница, ведущая ко входу, – вот как выглядела эта, некогда обитаемая башня. В той стороне не было жизни. Трава здесь не росла, деревья были пожухлыми, а служки сюда и вовсе не совались. Некому было отдать приказ об уборке или поливе, о ремонте или уходе.
Напротив была Золотая Башня, и пространство вокруг представляло собой образец порядка – всюду зелень, чистота, но людей на этом ярусе совершенно не было, и мэтр Фальтимир пояснил, что леди Эвенгиль, владетельница Золотой Башни, уже несколько лет гостит на Севере, где занимает должность советника лорда Скальда Дунгарда, поэтому второй ярус пустует.
На третьем ярусе была лишь одна башня – Синяя, обитель верховного архимага, главы Ордена Шестерых, мэтра Гальвадора из Орвендерра, самое высокое строение в Хэльдергоре. Шпиль Синей Башни уходил далеко в небо, это было первое здание, построенное в этом граде, и от одного только взгляда наверх захватывало дух.
– Сейчас ты будешь иметь дело с телепортом, – проговорил мэтр Фальтимир, когда они поднимались по ступеням к входу в башню. – Консилиум проходит в Круглой Зале, на самом верху Синей Башни, прямо под шпилем. И попасть туда можно только с помощью магии. Как только мы войдём в башню, телепорт перенесёт нас наверх. Ощущения не из приятных, можно даже потерять равновесие, так что будь готов к этому.
Витя не успел задать вопросы, которые тут же одолели его. Мудрец втолкнул его в тёмный проход, который открылся за деревянной полукруглой дверью. Сначала Вите показалось, что земля ушла из-под его ног. Он хотел схватиться за что-то руками, но опоры не было, однако он и не падал, паря в воздухе. Дыхание перехватило, так что он не мог вздохнуть, да что там вздохнуть – Витя не мог и пошевелиться. На какой-то миг он провалился в полную тьму, как будто его окунули с головой в воду и перевернули вверх ногами. К горлу подступил ком, Витя закрыл глаза на мгновение, а когда открыл их, то уже оказался в Круглой Зале у двери. Крик сам вырвался у него из груди, он упал на колени, потеряв равновесие, и его вырвало на каменный холодный пол. Всё это произошло за какую-то долю мгновения, Витя подскочил, отступил и огляделся по сторонам, утирая рот рукавом и стараясь спрятаться за алую робу мэтра Фальтимира, стоявшего рядом будто неподвижный монумент.
Витя замер, разглядывая убранство светлой круглой залы, шесть витражных полукруглых окон которой открывали панораму Хэльдергора, лежащего где-то там внизу, у подножия Синей Башни. Они были прямо под шпилем этой башни, почти у самых облаков. Шесть резных колонн в форме ветвистых деревьев поддерживали крышу, а по стенам наверх уходили мозаичные фрески. Синяя мозаика изображала небо, на котором белыми буквами была написана фраза: muunduu kriiatuu iict a nobiic. Соседняя золотая мозаика была в виде яркого солнца и в контурах его виднелась надпись: Kuuiic iia non akkicciimuuc iit iiriit kuuacii lluubriikuum iin ciimpiitirnuum. Мозаика с левой стороны была чёрной с редкими серыми и зелеными вкраплениями, а красная надпись гласила: Octiic aiitiirniic tiiniibriic iit Abcorbiit. Изумрудная фреска, изображающая деревья и траву, источала надпись: Kuuod эouull фollo фiidiio. Снег изображала белая мозаика, а чёрная надпись на ней гласила: A uut auuьiilliiuum oc a фiiniiььiiiciic. Последняя алая фреска в виде горящего снизу огня выдавала фразу: iit iiriiit omniiic maгiika iitiimc.
В середине комнаты стоял большой круглый стол из белого дерева. За столом этим восседали люди – всего три человека, а позади каждого из них расположились существа, тихо стоящие в тени. За стариком в голубой переливающейся робе стоял тот самый гигантский голем, с которым Фальтимир имел разговор, когда они прибыли в Хэльдергор. Мэтр Фальтимир проследовал к столу и занял свободное место. Два стула оставались свободными. Витя был неподвижен, он всё ещё пошатывался, голова немного кружилась, да и он понятия не имел, что ему нужно делать.
– Присядьте, прошу, – послышался тихий убаюкивающий голос слева, и Витя обернулся, вздрогнув от неожиданности. Рядом за письменным столом восседал мужчина лет пятидесяти. Он был облачён в светлую бархатную тунику с красным поясом и золотистые бриджи, а на голове у него была весьма необычная квадратная шляпа вытянутой формы. У человека была седоватая остроконечная бородка, а на глазу его виднелся золотой монокль. – О, простите мой напор, – слегка склонив голову, продолжил человек, – меня зовут Ирвинс Ан Дэрт, я адепт верховного архимага Гальвадора из Орвендерра. Веду дела мэтра, составляю для него расписание, да и вообще занимаюсь всеми организационными вопросами. Присядьте вот здесь, на этот стул, не стоять же вам весь Консилиум… Ох уж эти Консилиумы… Могут пройти за мгновение, а могут затянуться на целую вечность.
Витя медленно приблизился к стулу и присел, поблагодарив адепта. Голова его всё ещё кружилась, и он чувствовал, как от него пахнет, но волнение и трепет, одолевающие его, перебивали все прочие стеснения.
– Давно тебя не было в здешних краях, Фальтимир из Горенхайка, – раздался властный голос старика в синей робе. Витя сразу понял, что это и был сам мэтр Гальвадор. Высокого роста, с лысой головой и короткой седой бородой на широком, исписанном морщинами лице. У него был острый нос, небольшие голубые глаза, прикрытые круглыми очками в серебряной оправе. На груди у Гальвадора посверкивал амулет в виде щита, на котором были изображены шесть разноцветных звёзд. Точно такой же амулет был и у мудреца Фальтимира, только тот носил его на шее, пряча под робу. – Мы было подумали, что ты забыл дорогу в Хэльдергор. Поведай Совету, где ты пропадал несколько лет.
– Занимался важными делами, – косясь то на одного архимага, то на другого, рявкнул мудрец. – В отличие от прочих.
– Мои уши обманывают меня? – всплеснул руками молодой архимаг в изумрудной робе. Он был начисто выбрит, его золотистые волосы аккуратно убраны в косу, а глаза сильно выделялись своим фиолетовым цветом. Лицо его было приятным и совершенно молодым по сравнению с другими сидящими за круглым столом. – Судя по всему, всё, что ты усовершенствовал за эти годы, так это твоя сварливость, Хмурый Заговорщик! С тобой говорит сам верховный архимаг!
– А я и позабыл, что в Совете состоит словоблуд вроде тебя, Виссенор из Сладдеры, – отмахнулся Фальтимир. – Не было меня здесь много лет, не было бы и ещё столько же!
– Словоблуд? – развёл руками молодой архимаг, и зверь за его спиной оскалился. Это был не голем, как у мэтра Гальвадора, а небольшой зелёный дракончик размером с кролика. Он парил в воздухе, изредка взмахивая широкими полупрозрачными крыльями, а глаза его горели зелёным светом. Его шипастый хвост почти доставал до пола, а изо рта то и дело вырывались струйки тёмного дыма. – Меня называет словоблудом человек, который пропадает из поля зрения на долгие годы, оставляя дела Ордена. Никто не знает, где ты, мэтр Фальтимир, никто не знает, чем ты занимаешься, даже верховный архимаг. А потом ты являешься в Хэльдергор как гром среди ясного неба и требуешь срочного сбора Консилиума. У каждого из нас есть дела в этом городе. Я, да будет тебе известно, ректор Академии Магии, мэтр Фиэрон – верховный алхимик, а сам мэтр Гальвадор и вовсе отвечает за все дела Ордена. Мы бросили свои заботы по одному твоему зову, Фальтимир из Горенхайка, так скажи: почему ты так не уважаешь нас всех?
– Когда речь заходит о Явлении, такие глупые термины, как уважение и прочие пустые слова, коих ты вылил сюда целый ушат, не имеют никакого значения, – парировал Фальтимир.
– Явление? – прищурился мэтр Фиэрон. Он был единственным доротеем в зале. Его большая голова была покрыта серой, аккуратно расчёсанной шерстью, жёлтые глаза внимательно изучали Витю, а носил он белоснежную робу. За спиной мэтра находился его магический прислужник – высоченный страж в серебряных латных доспехах. Вооружён он был алебардой, но внутри доспехов ничего не было. Вите так и не удалось разглядеть внутри хоть какое-то тело, так что алхимика охраняли волшебные доспехи с прекрасно наточенной алебардой. – Надеюсь, тебе не стоит напоминать о значимости данного слова и о последствиях, к которым можно прийти в случае неудачи?
– С каких это пор верховный алхимик стал сомневаться в моих способностях? – уперев руки в бока, спросил Фальтимир. – Или ты, Фиэрон из Дремагосты, так же как и этот желторотый юнец, списал меня со счетов? Вы сидите в этих стенах как крысы, боитесь выглянуть в мир и ждёте, пока наступит чудо. Оно не наступит, если ничего не делать! Посмотрите на себя! Как вам не стыдно? Где былые архимаги Ордена? Где великие дела? Где масштаб? Вы создали это место собственными руками, и это место поработило вас.
– Мэтры, – вступил в разговор верховный архимаг. – Мы собрали Консилиум по призыву Фальтимира из Горенхайка и цель этого сбора – определить последовательность действий, которые нам нужно предпринять ввиду новых обстоятельств. Пререкания и обиды оставим!
– Так бы сразу, – буркнул Фальтимир, искоса поглядывая на Виссенора. – У меня почти не осталось сомнений в том, что этот юноша, – мудрец указал на Витю, – и есть Явление. Однако убедиться в этом окончательно нам поможет лишь Первоисточник.
– Если ты ошибаешься, Фальтимир из Горенхайка… – тихо проговорил Фиэрон.
– Я прекрасно осознаю, что будет в случае ошибки, – парировал мудрец. – Твои сомнения, мэтр, порядком меня раздосадовали.
– Стало быть, – почёсывая бороду, задумчиво проговорил глава Ордена, – необходимо назначить наставника.
– Мне думается, что сомнения в кандидатуре наставника здесь неуместны, – ответил мэтр Фальтимир. – Витя попал ко мне в башню на Синеоке не по случайности, я проводил обряд Инициации, сопровождал его до Хэльдергора, мы достаточно знакомы и теперь я готов взяться за наставничество.
– Так думается только тебе, – вставил Виссенор, прервав мудреца. – Но как можно доверить столь ответственное задание тебе, мэтр Фальтимир? Нет, не подумай, я не умаляю твои магические и умственные способности. Из нас всех, пожалуй, лишь мэтр Гальвадор может потягаться с тобой в умственной дуэли, и ты без сомнений являешься лучшим заговорщиком не только современности, но и в Эрдарии, но твой характер… Будет ли верным решением доверить наставничество над этим юношей человеку, который подводил Орден не один раз?
– Подводил? – сгустил брови Фальтимир. Голос его звучал угрожающе, глаза налились кровью, и Вите даже показалось, что Виссенор, который с первой секунды напирал на мудреца, немного отпрянул. – Что это ты тут несёшь, мэтр-иллюзионист?
– Я лишь констатирую факт, мудрец, – ответил молодой маг, чуть менее ретиво, но всё ещё дерзко. – Сотню лет назад, когда у Ордена был трудный период, и я только поступил на службу, ты просто пропал, перестав выходить на контакт. Тогда нам нужна была твоя помощь, как никогда! Намечалась война, нужно было заговорить доспехи, оружие, артефакты, лошадей. Ты один смог бы сыграть в этой истории решающую роль! Я был неопытным и совсем юным магом, за мной присматривал мэтр Фиэрон, – Виссенор бросил взгляд на архимага-доротея. – И у него не было времени решать насущные проблемы, вроде наставничества над неопытным магом. Весь груз упал на плечи мэтра Гальвадора, ведь Эвенгиль в то время была в экспедиции на Орвендерре, где искала… Сами знаете что.
– Это было сто лет назад! – всплеснул руками Фальтимир. – И у меня были весомые причины для подобного поведения.
– Ты позабыл, что служишь Ордену Шестерых, мудрец? – съязвил Виссенор и скорчил гримасу. – Нет более высших целей, способных затмить служение Ордену. Тебе ли, умудрённому летами человеку, не знать этого? И ты уповаешь на то, что это произошло так давно? Тогда я вынужден вспомнить эпизод, случившийся шестнадцать лет назад – совершенно короткий для магов отрезок времени. Ты тогда уехал якобы по личным делам, мудрец, вспоминаешь? Покинул Хэльдергор и вернулся только теперь, спустя столько времени, приведя с собой мальчишку. Все эти годы мы существовали без тебя, вчетвером, решая проблемы собственными силами. Знаешь ли ты о тех трудностях, с которыми сталкивался Орден за это время? Эвенгиль всё время проводит на Севере, но даже она, склонная к авантюрам и постоянным передвижениям, всякий раз являлась в Хэльдергор, когда нам нужна была её помощь. Что же делал ты, Фальтимир? Сидел в своей башне? Какую пользу ты принёс за всё это время, скажи? Ты не ответил ни на одно письмо, не отправил в Хэльдергор ни одну птицу, не говоря уж о том, чтобы лично приехать и справиться о жизни Ордена. Ты вообще знаешь, что мы переживали эти годы?
Фальтимир глядел в пустоту грозным взглядом из-под кустистых бровей, кулаки его были сжаты, желваки на щеках ходили из стороны в сторону.
– Если ты пытаешься воззвать к моей совести, Виссенор, напрасно, – наконец, ответил мудрец. – Ты знаешь, что это кампания бесполезная и бессмысленная. Я всегда вел отшельнический образ жизни и вступил в Орден по просьбе мэтра Гальвадора, моего давнего друга. Я попал в Орден, когда он переживал трудные времена, с одним условием: в критичные моменты я всегда приду на помощь, однако мой образ жизни – исследовательский и он никак не сопоставим с постоянным присутствием на посту архимага и слепым служением Ордену. И коль вы все подзабыли это, а ты, Виссенор, в силу своей молодости, возможно, и не знал о нашей договорённости с Гальвадором, я предлагаю вынести вопрос наставничества над Витей на голосование. Итак, архимаги Ордена Шестерых, кто голосует за то, чтобы наставничество над этим юношей взял я, архимаг Красной Башни, мэтр Фальтимир из Горенхайка?
Сам мудрец поднял руку, следом за ним руку поднял и верховный архимаг Гальвадор. Архимаг-доротей Фиэрон и мэтр Виссенор сидели неподвижно, уставившись перед собой.
– Два голоса, – констатировал мэтр Фальтимир.
– Я бы хотел предложить свою кандидатуру для этой ответственной миссии, – заговорил мэтр Виссенор. – Все вы знаете о моей любви к дисциплине и чистоте. Я – ректор Академии Магии, имею большой опыт в обучении, преподаю иллюзорную магию, имею несколько учеников на попечительстве. К тому же я никогда не был персональным наставником, что даёт мне возможность полагать, что смогу вложить в Витю всю свою душу и реализовать Явление в полной мере. Я ни разу не подводил Орден Шестерых и с самого первого дня был предан только ему.
Мэтр Виссенор поднял руку, поднял руку и архимаг Фиэрон.
– Я знаю мэтра Виссенора как прекрасного учителя и лучшего иллюзорного мага в Эрдарии, – добавил архимаг-доротей. – Он руководит Академией Магии имени Амбарлорга из Орвендерра, которая с каждым годом выпускает лучших учеников. Он предан своему делу, дисциплинирован. Мой голос – за Виссенора из Сладдеры.
– У нас по два голоса, – заключил верховный архимаг. – За мэтра Фальтимира и за мэтра Виссенора.
– Но есть ещё леди Эвенгиль, – вставил Виссенор. – Мы можем отправить ей послание и ждать ответа с её голосом.
– Пожалуй, так и поступим, – заключил мэтр Гальвадор, оглядывая Круглую Залу. – Дождёмся ответа леди Эвенгиль, а там и решение примем. Объявляю Консилиум закрытым!
Глава 9
Вера пребывала в восторге от Эрды. Как только они с лордом Виталиком попали в столицу королевства, прибыв из Альдерона, на неё единовременно обрушилось столько событий, что она первое время не могла поверить, что всё это происходит на самом деле. Высшее общество, куда она попала, с первого дня произвело на Веру неизгладимое впечатление. Ей казалось, что она была создана для этого, и всю жизнь шла к тому, чтобы попасть в круг этих людей, в эту непередаваемую атмосферу. Здесь она чувствовала себя как дома. Все эти походы, битвы, все эти собрания и проблемы были ей чужды. Не такой жизни она хотела. Она хотела быть там, куда привёз её хозяин Смежного удела.
Лорд Виталик познакомил Веру с некоторыми представителями знатных домов, и каждая из этих благородных семей приветствовала её с нескрываемой радостью и восторгом. Уже во второй вечер после прибытия в Эрду, когда Вера спустилась на званый ужин, который лорд Виталик организовал в её честь, она сблизилась со знатными баронессами – Глинеей Эдвинской и Эрией Торрской. Обе эти девочки были ровесницами Веры и обе являлись дочерьми баронов, которые владели землями неподалёку от Эрды. Баронессы с упоением посвящали Веру в жизнь высшего общества, часы напролёт рассказывая о жизни при дворе.
Глинея прекрасно разбиралась в знатных домах Эрдарии. Она рассказала Вере о том, что в королевстве существует строгая дворянская иерархия: во главе стоит сам король, однако на данный момент нынешний глава носит титул короля-регента. Титул этот временный, ибо после вечера, на котором Горебора Ярберского провозгласят неоспоримым королём Эрдарии, он получит заветный титул, укрепится на престоле и восстановит былые порядки, привычные для дворян. У короля имеются шесть вассалов, которые владеют обширными землями в разных частях королевства. Эти земли именуются уделами. Сам король и его семья владеют Королевскими Землями со столицей Эрдой и ещё несколькими крупными городами и деревнями. Лорд Виталик Альдергардский, хозяин Смежного удела на западе королевства, один из шести вассалов его величества. Вера выяснила, что Виталик – один из самых влиятельных людей во всей Эрдарии, человек с безукоризненной репутацией и авторитетом. Северный удел со столицей Унграбад является вотчиной лорда Дунгарда, хозяина обширных территорий на Севере, который также имеет самую мощную армию в королевстве. Тшевый удел на юго-востоке заселён малочисленной расой крастов и находится под властью лорда Кшасса. Лорд Аркануа – хозяин Лотунного удела, островной лорд, под началом которого имеется сильнейший в Эрдарии флот. В уделе Гилгул, населённом великанами, правит лорд Дамдар. Восточный удел, самый малый по территории, некогда возглавлял сам король-регент, однако после того, как он сел на трон, власть в этих землях перешла к его родному брату – Торинэру Ярберскому.
Глинея была дочерью барона Сторса, который владел небольшими землями к югу от Эрды. Вторая новоиспечённая подруга Веры, баронесса Эрия, прекрасно чувствовала себя при королевском дворе и поведала Вере об особенностях, с которыми ей придётся столкнуться, если она решит проводить своё время в столице.
– Сейчас всё меняется, – говорила она, когда все трое сидели в гостевом зале и пили лимонный чай. Роскошная комната, в которой собирались представители знати, пестрела золотом и красным бархатом. По углам всегда стояли дворецкие, у входа дежурила стража. Дворяне распределялись по интересам – кто-то сидел на креслах, общаясь, кто-то стоял у окон, некоторые и вовсе ходили от одной компании к другой, собирая слухи. – После того, как династия Мергольдов рухнула, всем, кто состоял при дворе, пришлось подстраиваться под новые устои, которые принёс с собой король-регент. Один раз в неделю король проводит бал, куда приглашаются представители всех знатных домов Королевских Земель, в число которых входят и наши семьи. Цель этих балов – укрепить власть короля-регента и сблизиться со своими вассалами, которые всё ещё перестраиваются после смены хозяина трона. Мы присутствуем на каждом из таких балов, но моя мама говорит, что у нас совершенно иная цель, – Эрия хихикнула и переглянулась с Глинеей. – Меня хотят выдать замуж за младшего сына короля-регента, Эвора, а Глинея, кажется, приглянулась племяннику его величества – Хоресу. Мама говорит, что такой альянс укрепит положение нашего дома и сблизит нас с короной.
– То есть вы не сами выбираете того, за кого выйдете замуж? – с удивлением спросила Вера.
– Конечно, нет, – снова хихикнула Эрия и отмахнулась. – Тебе ещё столько всего предстоит познать, Вера. И где ты была раньше?
– Кажется, я была в другом мире, – задумчиво проговорила Вера. – Но ведь вам всего по двенадцать лет.
– О замужестве в высших кругах начинают беспокоиться с детства, – ответила Эрия. – Через пару лет мы с Эвором обручимся, а когда мне исполнится шестнадцать, сыграем свадьбу.
– Ты хотя бы знаешь его? – снова задала вопрос Вера. – Ну… как человека.
– Мама говорит, это не имеет никакого значения. Первое, на что стоит обращать внимание, – титул, богатство и влияние. Да какая мне разница, какой он человек, если у меня есть шанс породниться с самим королём? Брак – это политика, и больше ничего.
– Скажи лучше, дорогая, ты запомнила всё, о чём мы тебе рассказали? – вставила Глинея, завидев смущение Веры.
– Голова идёт кругом от услышанного, – пожала плечами Вера и качнула головой, запивая хрустящее печенье чаем. – Завтра у меня занятие с магистром Флагером. Лорд Виталик вызывал его специально для того, чтобы он обучил меня этикету, истории и географии. Знаний мне и правда не хватает…
– Серебряный лорд… – закатила глаза Эрия. – Мечта любой дамы. Ты не думаешь, Вера, что он мог положить на тебя глаз?
Вера покраснела, опустила взор.
– Я ведь его не знаю совсем, – ответила она. – К тому же он привёл нас в Эрдарию, и мне кажется, он чувствует ответственность за нас.
– За кого, вас? – спросила Глинея.
Вера ничего не ответила, памятуя наставления лорда Виталика о том, что не стоит распространяться о его гостях при дворе, тем более после того случая с галапаксами на тракте. Ей хотелось поделиться с подругами всем, рассказать им о тех приключениях, что случились по дороге в столицу, но она сдерживалась и предпочитала слушать, нежели говорить, как советовал лорд. Хозяин Смежного удела успел надавать Вере с десяток советов, пока они держали путь из Альдерона в Эрду.
Дорога была нелёгкой: они ехали почти семь часов, лорд не щадил своего жеребца, был молчалив и задумчив. В столицу они прибыли ближе к полуночи, где Веру уже ожидали покои в королевском замке. Ей выделили комнату и трёх фрейлин, призванных оказывать посильную помощь во всех сферах жизнедеятельности. Весь следующий после прибытия день Вера выбирала платья, обустраивала свою комнату и слушала истории фрейлин о том, как тяжело нынче живётся при нестабильном дворе. Все без исключения пожелания Веры, будь то цвет платья, форма украшения, запах духов или причёска, безукоризненно исполнялись, так что уже к вечеру она перестала удивляться и с головой погрузилась в привычную для дворян Эрдарии жизнь. После обеда ей показали королевский замок – Эрдинвиль на Терегонне, проведя обзорную экскурсию. Экскурсоводом выступал сам магистр Флагер, сухопарый престарелый мужичок. Позже Вера узнала, что Флагер – уважаемый ученый, член Коллегиума – научного сообщества, в котором состоят лучшие умы Эрдарии, а также магистр наук первой степени.
– Эрдинвиль, – говорил магистр, прохаживаясь по коридорам замка, – древнее и самое монументальное строение в Эрдарии.
Вера слушала внимательно и с интересом, стараясь улавливать даже самые незначительные детали. Они с родителями бывали в Европе, где гид точно также с упоением рассказывал о каком-нибудь древнем французском замке. Тогда Вера представляла, что было бы, если бы она жила во времена Средневековья, а вот теперь прохаживается в компании магистра, который рассказывает о самом великолепном замке королевства.
– Замок выстроен крастами задолго до прибытия Мергольдов в Эрдарию и когда-то был резиденцией короля людей Торрехора Великолепного. Эрдинвиль не только самый древний замок на континенте, он ещё и самый большой, ведь ни один лорд, ни один барон за две тысячи лет так и не решился построить замок больший, чем этот. Здесь сто шестнадцать спален, двадцать два туалета, восемь помывочных комнат, восемнадцать залов, шесть кухонь. Убранству каждой комнаты позавидуют даже самые богатые дома Эрдарии – картины, ковры, чучела животных, древние артефакты и сокровища – вот какое богатство наполняет комнаты Эрдинвиля. Внутренний двор замка представляет собой обширное пространство с королевскими конюшнями, боевыми гарнизонами и домами для слуг, с отдельной комнатой для кастеляна, королевской кухней, оружейной комнатой и тренировочным полигоном, где люди короля тренируются в стрельбе из лука, верховой езде и фехтовании. В центре двора располагается колодец – главный источник воды для всех обитателей замка, по углам имеются сторожевые башни, а в глубине можно увидеть капеллу – место для богослужений. Эрдинвиль окружён неприступной стеной с оборонительными бойницами и башнями, по внешнему периметру королевский замок окружает глубокий, заполненный водой ров, а попасть во двор можно лишь по откидному мосту с юга. Я могу с уверенностью заявить, что Эрдинвиль – самый неприступный оплот, и никогда ещё армии не брали силой этот замок, ведь штурм его, скорее всего, не увенчается успехом даже у самго умелого стратега.
Магистр Флагер остановился и развернулся, уставившись в высокое полукруглое окно, выходящее в сад. Дыхание у Веры замерло, когда перед взором её открылся чудесный вид на бескрайние сады при замке. Сады пестрели цветами, деревья были высажены с такой точностью и подстрижены так аккуратно, что перехватывало дух. Фонтаны пестрели золотом и серебром, зелёная трава переливалась на солнце, по ровным дорожкам прогуливались придворные, мирно о чём-то беседуя. Аллеи в левой и правой частях сада укрывали в своей тени скрывающихся от солнца дворян.
– Сад Ардамерия, – торжественно проговорил магистр Флагер. – Творение, кстати говоря, представителей вашего дома, миледи. Величайший сад в Эрдарии, место, описываемое в балладах, место, где разбивались сердца и проводились дуэли, место, где женились короли и топились несчастные. Кто бы мог подумать, что так может выглядеть творение рук человеческих?
– Магистр, вы сказали, что сад Ардамерия был создан представителями моего дома? – тихо спросила Вера. – Что это значит?
– Дом Берсон, – подняв палец вверх, сказал ученый, – один из самых уважаемых и богатых домов в Королевских Землях. Тюльпановые бароны – так издревле называли ваших предков. Они получили титул пятьсот лет назад, когда король Митокс Мергольд даровал вашему пращуру и основателю благородного дома – Остику Берсону обширные угодья к юго-востоку от Королевских Земель. За эти пятьсот лет ваш дом стал одним из богатейших в Эрдарии, а бароны из рода Берсон всегда состояли при королевском дворе. Однако… – мэтр потупил взгляд. – Однако ваших родителей при дворе не знали. Они пропали ещё детьми, отправившись в корабельную экспедицию на Дремагосту, и все владения перешли под временный контроль ваших дальних родственников – кузенов по линии матери, то есть ваших дядьев – Клоракса и Эстибора. Сейчас они считаются полноправными владельцами Фиенорских земель, однако с вашим появлением, миледи, ситуация приобретает совершенно иной характер. Вы – глава дома и полноправная хозяйка Фиенорских земель, и нам предстоит большая работа, чтобы урегулировать все формальности и ввести вас в курс дел, которые происходят у вас во владениях.
– За что король Митокс даровал моим предкам титул и земли? – с любопытством спросила Вера.
– О, эта история давно обросла легендами, – усмехнулся Флагер, – но, насколько мне известно из летописей, представители Берсонов всегда были садовниками при королевском дворе. Король Митокс Мергольд Справедливый решил разбить позади замка сад, и Остик Берсон предоставил лучший, по мнению короля, проект. Двенадцать лет ваш пращур работал над своим творением и, когда Митокс Мергольд увидел сие творение собственными глазами, сразу же даровал своему садовнику земли и баронский титул. Сад был назван в честь жены Митокса Мергольда – Ардамерии. С тех пор дом Берсон богател и процветал, а бароны из вашего рода всегда имели влияние на королей.
– Где же сейчас мои дяди, магистр Флагер?
– О, они должны вскоре прибыть в Королевские Земли для знакомства с вами, – ответил он.
– Ммм… – Вера слегка покраснела. – Не будут ли они озлоблены моим внезапным появлением?
– Миледи, – магистр Флагер улыбнулся, и улыбка эта излучала лишь доброту и мудрость прожитых лет. – Вас как главу дома это совершенно не должно тревожить.
Вечером, когда Вера готовилась к встрече с дядями, в её покои пожаловал лорд Виталик. На нём был его белоснежный плащ, в ножнах поблескивала шпага. Каждый раз, когда он появлялся, помещение наполнялось каким-то светом, разговоры всегда умолкали, женщины краснели, а мужчины все наперебой пытались выказать лорду своё почтение. Виталик, который во дворе показался Вере высокомерным зазнайкой, в Эрдарии обладал непререкаемым авторитетом. Она зарделась, когда он явился в её покои, опустила взор и едва только и смогла из себя выдавить: «Здравствуйте, лорд».
– Леди Берсон, – сделал лёгкий поклон Виталик. – Как вы здесь осваиваетесь?
– Пока я осваиваюсь со своим восторгом, – улыбнувшись, ответила она. – Мои фрейлины, Нита, Киара и Ярга, активно мне в этом помогают.
Виталик бросил взгляд на служанок, которые стояли поодаль, опустив глаза. Они все были одеты одинаково – в белые простые платья, на головах их были рюшечные чепцы, а руки прикрывали лёгкие белые перчатки. Нита была молодой девой с тёмной кожей. Она только поступила на службу в королевский замок. Ее, как и шесть десятков молодых служанок, привезли в столицу из Восточного удела. Киара – женщина лет тридцати, ухоженная, статная, манерная, самая молчаливая из фрейлин Веры. Однако именно она делала большую часть работы, которая ей, судя по всему, очень даже нравилась. Ярга была самой опытной из всех. Раздобревшая с красными щеками и добрыми глазами, она всегда относилась к людям с теплом. Что же касается Веры, то Ярга ни на шаг от неё не отходила, заботилась как о собственной дочке и всегда приходила на помощь.
– Прошу простить меня, добрые фрейлины, – обращаясь к служанкам, проговорил лорд Виталик. – Я бы хотел говорить с леди Берсон с глазу на глаз. Вас не затруднит оставить нас наедине?
Фрейлины по очереди поклонились и покинули покои.
– Как вы держитесь в этом клоповнике, миледи? – спросил Виталик, присаживаясь в кресло. Он снял перчатку и принялся устало разглаживать лоб.
– Отчего же в клоповнике? – пожала плечами Вера. – Все, кто меня окружают, – весьма милые и почтительные люди. Если честно, я просто в восторге от всего, что происходит. Немного сложно привыкнуть ко всему этому, но я уже начинаю втягиваться. Это самое великолепное место, где я только бывала!
Виталик как-то странно на неё поглядел, затем поднялся, неспешно прошёлся по комнате, изучая убранство, и приблизился к ней, возвысившись благодаря своему росту.
– Здесь нельзя никому верить, – тихо сказал он, взяв её за плечи. По коже Веры пробежали мурашки. Она почувствовала теплоту его рук. – И я бы очень хотел, чтобы вы никогда не появлялись в этом месте, особенно в такой период, но ваше Предназначение… В общем, вам многое предстоит пережить, поэтому я вынужден наставить вас, ибо это мой долг как человека, который несёт за вас ответственность.
Вера внимательно и с тревогой слушала его. Виталик продолжил:
– Наступают тёмные времена, миледи, – мрачно проговорил он, снова принявшись ходить по комнате. – Каждый день происходят какие-то перемены. На троне сидит человек, захвативший власть обманом и предательством. Эрдарию наводняют галапаксы – народ, с которым мы воевали испокон веков. Чуждый нам народ, который жаждет отхватить плодотворные земли Эрдарии, потому что там, откуда они сами, вместо чернозёма и лесов простираются камень и пустоши. Горебор Ярберский заключил с галапаксами альянс, надеясь на их армию в случае неповиновения собственных вассалов, однако он не понимает, что эта же армия сметёт с пути его самого, как только в нём пропадёт надобность. Я говорю вам об этом, потому что хочу предостеречь – будьте осторожны. Не говорите лишнего. Каждый раз, прежде чем принять какое-то решение, трижды всё обдумайте, а лучше найдите время посоветоваться со мной. Не доверяйте никому. Слышите, миледи? Никому! Ведите себя уверенно и смело, но помните, что каждый из тех, с кем вы общаетесь, может воткнуть вам в спину нож. Доверие – вот о чём нужно забыть в стенах Эрдинвиля. Если запомните эти простые наставления, всё для вас сложится хорошо.
Наставления лорда Виталика слегка подпортили настроение Веры, но она старалась не отчаиваться. В конце концов, всё было не так уж и плохо. Она богатая дворянка. Все вокруг обхаживают её, помогают… У неё есть собственные земли, поместье, слуги и золото… О чём ещё только можно мечтать? К тому же придворные интриги – это даже интересно. Есть в этом какой-то азарт, какой-то задор! В замке только и говорили о появившейся из ниоткуда наследнице дома Берсон. Из уст в уста передавались вести, люди сплетничали, переговаривались, даже придумывали что-то, и Вере от этого становилось очень и очень хорошо. Она любила, когда о ней говорили, даже если толки эти были не всегда правдивы. Её знают! Её замечают! Её обсуждают! Разве могла она подумать о таком со своим Ютуб-каналом?
Вечером был намечен бал в её честь. Сам король обещал почтить своим присутствием сие мероприятие. Три часа фрейлины готовили Веру Берсон к торжеству – купали, причёсывали, одевали, подбирали благовония и украшения. В мутном отражении зеркала Вера предстала в пышном золотом платье. Талию её стягивал корсет, подчёркивая худобу, на шее ожерелье, а на голове диадема с изображением символа её дома – тюльпана. Плечи Веры были открыты, а на руках красовались блестящие перчатки по самый локоть. На ногах миниатюрные туфельки из золотистого бархата.
Ровно в семь часов тридцать минут (как того требовал дворцовый протокол) Вера покинула свои покои в сопровождении фрейлин, направляясь в Королевскую Залу, где ожидался бал. Она плыла и благоухала, настроение было прекрасным. Вера представляла, как сам король обращается к ней, целует её руку и справляется о том, как она себя чувствует при дворе. Благоговейные мысли прервала тёмная фигура, которая встала на её пути, возникнув как будто из ниоткуда. Повеяло холодом, высокой тенью эта фигура нависала над остолбеневшей Верой, которая едва сдержалась, чтобы не закричать. Она попятилась, фрейлины попятились тоже. Фигура сделала шаг навстречу, выйдя из мрака на факельный свет.
Это был галапакс. Он смотрел на Веру жёлтыми змеиными глазками с высоты своего роста. Кожа его была гладкой и серой, конечности длинными, костлявыми. Осанку он держал прямо, движения его были плавными и уверенными. Галапакс был выше даже лорда Виталика, он носил чёрный костюм из тонкой кожи, подчёркивающий его жилистость, высокие сапоги и боевой нагрудник. За спиной у него был лёгкий чёрный плащ, а на плечах красовались по шесть красных полосок, говорящих о том, что сей господин носил высшее звание Королевской канцелярии – верховный резидент. Алые вставки на иссиня-чёрном костюме также виднелись на коленях и локтях, а у пояса висела тонкая искривлённая шпага. Мороз пробежал по коже Веры, она едва не открыла рот, так обуял ее какой-то дикий страх, вызванный появлением этого существа.
– Шлакисс Шасс, – раздался шипящий едва слышный голос, льющийся изо рта галапакса. – Верховный резидент Королевссской канцелярии и сссоветник его величества, Горебора Первого Ярберского.
Он медленно взял руку Веры и поцеловал её, как того требовал этикет. Вера почувствовала прикосновение ледяных губ и поежилась, едва сдержавшись, чтобы не отдёрнуть руку.
– Рад приветссствовать леди Берсссон в Королевских Землях, – Шлакисс Шасс изобразил на лице что-то отдалённо напоминающее улыбку. Блеснули сотни мелких острых зубов.
– Вера из дома Берсон, – с запозданием ответила она, как учил магистр Флагер. – Б… благодарю за столь тёплый прием…
– О, ссслухи о вассс опережают сссобытия, – раскланялся Шлакисс Шасс. – И я давно жаждал познакомиться ссс вами. Поссслушайте, миледи, мне неловко просссить вас об этом, – ещё тише проговорил верховный резидент, так что Вере пришлось напрячь слух, – но я бы хотел задать вам несссколько вопросссов прежде, чем вы отправитесссь на аудиенцию к его величеству. Это продиктовано моим долгом, а к долгу своему я отношшшусь свято.
– Простите, я ведь держу путь на бал… – попыталась возразить Вера. – Король-регент…
– Я не отниму у вассс много времени, поверьте, миледи, – настаивал галапакс. – Этого требуют бесссчисленные правила, ведь я обязан знать всех лиц, кто общается лично с его величессством. Без исключения. Это мой долг, и я выполняю его, стараясссь сссоответствовать ожиданиям нашего короля.
Он взял Веру под руку, не дожидаясь разрешения, и повёл далее по коридору, оставив обескураженных фрейлин позади. До Королевской Залы они не дошли, свернули в какой-то едва различимый в полумраке проём и попали в иной коридор – гораздо темнее и ещё уже, чем прошлый. Они шли почти в полной темноте, и Вере пришлось взять своего проводника за ледяную руку. Он отменно ориентировался в темноте, уверенно двигаясь во мраке.
Пройдя по коридору до двери, Шлакисс Шасс несколько раз постучал, и хрупкая коричневая дверь открылась со скрипом. Комната была небольшой, тёмной, стоял спёртый запах и царила мрачная упадническая атмосфера. Освещала эту землянку, совершенно не вписывающуюся в антураж королевских имений, небольшая масляная лампадка на столике. В одночасье Вера как будто попала в совершенно иной мир, где не было места для золотых жирандолей и торжественных балов. А ведь они находились в нескольких шагах от Королевской Залы. Глинея Эдвинская рассказывала Вере о бесконечной сети секретных коридоров, пронизывающих замок Эрдинвиль. Они создавались ещё до воцарения династии Мергольдов, во времена шпионов, заговоров и дворцовых переворотов. Шлакисс Шасс быстро сумел найти применение всем этим потайным путям и комнатам.
Верховный резидент прошёл к небольшому столику в углу комнаты и уселся за него, вооружившись пером и бумагой. У двери стоял галапакс-страж в чёрной форме, и он жестом показал Вере, чтобы она села на стул. Вера повиновалась, а между тем её уже начал одолевать дикий страх. Она сразу вспомнила рассказ Бокера Фитча о том, какую опасность представляет Шлакисс Шасс, а теперь вот она сидит напротив него в какой-то тёмной каморке и зубы ее стучат от страха. Что с ней будет? Что он от неё хочет? Как ей не упасть в обморок?
– Итак, миледи, – прошипел галапакс, обмакнув перо в чернильницу. – Ссскажите, как вы добралисссь до Королевских Земель?
– Спасибо, мой путь был довольно лёгок… – только и сумела выпалить она, не сразу сообразив, что вопрос носил вовсе не характер этикетного общения. К горлу подступал ком.
– Напомните, откуда вы держали путь?
– Мы отправлялись из Бальбуха, западной фермы лорда Виталика Альдергардского, что в Смежном уделе, насколько я помню. Мои познания в географии Эрдарии скудны, так что не стоит ждать от меня подробных описаний местностей и городов.
Шлакисс Шасс принялся корябать что-то пером на бумаге. Делал он это медленно, аккуратно выводя каждую букву на неизвестном Вере языке.
– Я бы не ссстал умалять вашшши способности, – проговорил он. – Вы прекрасссно запомнили все названия, так что памяти вашшшей я и сам бы позавидовал. Но давайте продолжим. Происссходили ли по пути в Королевские Земли какие-либо инциденты?
– Да… – замерев от страха, ответила Вера. Сердце её колотилось с бешенством. Во рту пересохло.
– Поведайте же мне, миледи, что это был за инцидент?
– Мы… – Вера с трудом выговаривала слова. Они сами каким-то образом лились из неё. Она не могла сосредоточиться, не могла обдумать как следует свою следующую фразу, все мысли её путались. Она как будто не контролировала себя. – Мы повстречали патруль… На Серединном тракте… Кажется…
– Мы? – спросил Шлакисс Шасс. – Кто это – мы?
– Наш проводник, Бокер Фитч, – ответила Вера, сглотнув. – Кастелян лорда Виталика. Я, Вася, Варя и Витя.
– Кто же всссе эти люди? – Шлакисс Шасс продолжал записывать.
– Лорд Виталик привёл нас в Эрдарию через Проход в пещере. Мы прибыли из другого… мира.
– Хорошшшо, – удовлетворённо кивнул верховный резидент. – Это не новая практика для этого королевссства, но я раньше, признаться, не встречал путешшшессственников из других миров. Давайте вернёмся к делам Эрдарии… Что же было дальшшше там, на Серединном тракте?
– Дальше… Был конфликт между начальником патруля и нашим проводником, Бокером Фитчем.
– Доротеем, – добавил Шлакисс Шасс.
– Д-да, он доротей, – подтвердила Вера.
– Что поссслужило причиной этого конфликта?
– Начальник патруля нелестно отозвался о кастеляне и отвесил ему пощёчину.
– Дальшшше, – резко вставил Шлакисс Шасс.
– Дальше вмешался Вася и началась потасовка… Прямо на тракте. Я просто закрыла глаза, очень испугалась. А когда открыла их, всё закончилось…
– Кто такой этот Вассся?
– Он воин. Так показало его Предназначение. Я не так хорошо его знаю… Я приезжаю на лето во двор, где они живут, и там… Они играют в футбол, а я…
– Шшшто было после потасссовки? – прервал сумбурную речь Веры галапакс.
– Мы отправились через Аркарский лес в город Альдерон, встретились там с лордом Виталиком, и он привёл меня сюда.
– А оссстальные?
– Мне неизвестно, куда отправились остальные.
Шлакисс Шасс медленно отложил перо в сторону и снова уставился на Веру своим холодным взглядом.
– Поссслушайте, миледи, – прошипел он, сложив руки домиком. – Вы – дама благородных кровей, баронессса, хозяйка богатых земель. Сам король изъявил желание лично познакомитьссся ссс вами, ибо вы – его васссал, и я надеюсссь, что вы приживётесссь при дворе и втянитесссь в эту прекрасссную беззаботную жизнь, которой живут здешшшние дворяне. Но на Сссерединном тракте произошшшёл инцидент, который нельзя именовать иначе, как нападение на патруль Канцелярской ссслужбы его величества, а это – одно из самых сссуровых преступлений в Эрдарии, будет вам известно. Вашшши ссспутники, если не докажут обратного, являются прессступниками… Да, миледи, все без исключения, в том числе и доротей, который ссспровоцировал конфликт.
– Но конфликт спровоцировал не…
– Прежде, чем сказать шшшто-то, хорошшшо обдумайте каждое ссслово, – не дал ей договорить Шлакисс Шасс. – А пока вы думаете, позвольте, я кое-что вам посссоветую. Всссе четверо патрульных дали показания, в которых говоритссся, что зачинщиками конфликта были доротей, воин и девчонка с посссохом. Их уже ищут по всему королевссству и, будьте уверены, совсссем ссскоро они будут найдены. Лорд Виталик – васссал его величества и очень влиятельный в королевссстве человек. Мы не имеем к нему вопросов, равно как не имеем вопросссов к вам, миледи, и к ещё одному юноше, который присссутствовал при том конфликте, но предпочёл воздержаться и не оказал патрульным сссопротивления. Подумайте хорошшшо, кем вам приходится этот доротей, этот воин и девочка с посссохом и ссстоит ли ради них ссставить крессст на сссвоём прекрасном будущем при дворе.
– Что вы хотите от меня услышать? – едва шевеля губами, спросила Вера, а к глазам её уже подступали слёзы.
– Это, – он пододвинул к ней исписанную бумагу, – показания моих патрульных, в которых описссано всссё в точности так, как я поведал вам ранее. Будете пятым сссвидетелем – необходимым для суда над прессступниками на месте. Заодно ссстанете моим личным другом и обессспечите себе безопасность, которая в наше сссложное время ссстоит весьма дорого.
– Я… – Вера с трудом выдавливала из себя слова, а рука её уже тянулась к перу. Вот оно, совсем рядом. Стоит только поставить подпись, и всё закончится. Каждый миг в этой тёмной комнате приносил ей страдания. Она мечтала вырваться оттуда и больше никогда не возвращаться. – Что будет, если я подпишу…
– Я провожу вассс к его величессству, – кивнул верховный резидент. – И вы ссснова окажетесь в чудесссной атмосфере, где звучит музыка и мелькают беззаботные улыбки.
И Вера подписала. Поставила подпись в одном ряду с четырьмя другими закорючками под текстом, содержание которого ей было неизвестно. Шлакисс Шасс передал бумагу своему помощнику, поднялся из-за стола и взял Веру под руку. Они покинули мрачную каморку, снова вышли в коридор, где Веру на том же месте ждали её остолбеневшие фрейлины. Они тихо о чём-то переговаривались, но, как только заметили верховного резидента, тут же умолкли, а затем все трое поглядели на Веру с каким-то сожалением в глазах.
Уже через несколько минут все они приблизились к огромным двустворчатым дверям из красного дерева, которые вели в Королевскую Залу. У дверей дежурили стражники-галапаксы, офицеры королевской гвардии, при виде Шлакисса Шасса они выровнялись и демонстративно выпятили вперёд подбородки. Возле двери уже образовалось столпотворение из дворян и придворных в ожидании, когда откроют двери. Но Шлакисс Шасс уверенно прорывался вперёд, расталкивая плотно стоящих представителей знати, подтягивая Веру за собой. Дворяне при этом весьма неделикатном поведении сначала выказывали своё возмущение, но, как только взгляды их натыкались на верховного резидента, они опускали глаза и молча пропускали галапакса вперёд. Именно в этот момент Вера прочувствовала всю мощь Шлакисса Шасса. Никто, даже именитые люди Эрдарии, не были в силах возразить верховному резиденту, который даже не имел титула.
– Вы готовы, миледи? – учтиво спросил Шлакисс Шасс, когда они первыми встали у дверей.
Вера кивнула, хоть её всю трясло. Она с уверенностью кивнула, чтобы только пройти через эти великолепные двери из красного дерева с золотыми ручками. Ей хотелось поскорее войти в Королевскую Залу, чтобы не думать более об этих тёмных коридорах, затхлой комнатке и едком взгляде жёлтых змеиных глаз.
Глашатаи распахнули двери, и коридор залило светом. Перед ними раскинулась просторная полукруглая зала с мраморным белоснежным полом, блестящим в свете десятка огромных люстр, в каждой из которой горело по три сотни свечей. Окна Королевской Залы выходили в сад Ардамерия, а на противоположной от главного входа стороне были ещё одни двери, через которые в залу попадал король. На стенах от самого свода и до пола колыхались в лёгких порывах летнего ветра стяги с гербом правящего дома Горебор – два скрещённых чёрных копья на жёлтом фоне. На постаменте, возвышающемся над всей залой, пустовал массивный королевский трон, от которого тянулась яркая бархатная ковровая дорожка. Дворяне постепенно заполняли пространство, выстраиваясь вдоль стен. Так требовали правила. До появления его величества центр залы должен пустовать, так же как должен быть свободен и путь правителя к своему трону.
Вера ощущала на себе любопытные взгляды дворян. С ней здоровались, кланялись, справлялись о том, как у неё дела, как здоровье, делали комплименты. Во всей этой суматохе она тут же позабыла о мрачном инциденте, который произошёл с ней несколько мгновений назад. Шлакисс Шасс извинился и откланялся, растворившись в толпе. Вера только и успевала, что раздавать книксены да натягивать улыбку. Перед глазами мелькали гербы знатных домов, и некоторые из них она даже знала – вот привиделся стяг с изображением двух жеребцов, символ дома Альдергард, который возглавлял лорд Виталик. Гербы домов её новоиспечённых подруг также попались Вере на глаза – фиолетовые горы в закате дома Эдвинов, к которому принадлежала Глинея, и два скрещённых топора на кроваво-красном фоне дома Торров.
Пестрели гербы самых разных цветов и форм, мелькали одежды, пахло духами, цветами, сыпались комплименты, и в этом безумстве Вера упустила из виду, как сам король-регент прошёл к своему трону. Сделал он это тихо, намеренно не привлекая к себе внимания. Не было фанфар и представлений, Горебор Ярберский, выйдя через королевские ворота, проследовал по ковровой дорожке к престолу и уселся на него. Вера заметила, как пристально он на неё смотрит.
Король-регент не отрывал от неё взгляда, с большим любопытством наблюдая за тем, как она раскланивается только и успевающим подходить баронам. По правую от правителя руку сидела его супруга – совершенно неприметная женщина лет сорока пяти. Она была бледна, в чертах её лица не было ни красоты, ни изящества, но вот взгляд её казался тяжёлым и печальным. Наряд королевы уступал в своей помпезности туалету даже самых простых баронесс. По левую руку от престола стоял верховный резидент – Шлакисс Шасс, который с высоты внимательно наблюдал за происходящим в Королевской Зале.
Позади престола Вера заприметила капитана королевской гвардии, о котором часто судачили подруги. Виллиор Страгг – молодой светловолосый юноша с голубыми глазами в массивных латах, тенью ходил за королём круглые сутки, обеспечивая его безопасность. Виллиор Страгг был единственным представителем своего знатного дома – всю его семью вырезали галапаксы, когда те отказались признать Горебора Ярберского своим новым сюзереном. Отец Виллиора – Яскерс – преданно служил капитаном королевской гвардии у двух королей из династии Мергольд. Виллиор был прекрасным воином, одним из лучших фехтовальщиков Эрдарии. В схватке с галапаксами он убил шестнадцать вооружённых нападающих – бывалых воинов из королевской канцелярии. Новоиспечённый король-регент, узнав о случившемся, помиловал молодого Виллиора и предложил доблестному воину возглавить его личную гвардию. Юноша, недолго думая, дал своё согласие, ведь иначе его ждала виселица. Теперь он служил новому королю Эрдарии, а также возглавлял свой дворянский дом.
Когда взор Горебора Ярберского пал на Веру, её как будто ударило молнией. Взгляды их пересеклись и сцепились. Она сделала неловкий книксен, а король-регент небрежно поманил её к себе пальцем. Волнение захлестнуло её, и Вера, двигаясь в сторону трона по дорожке, мысленно воспроизводила в голове будущий диалог с его величеством. Король-регент казался таким огромным на своём возвышающемся над всеми троне, хотя на самом деле он был немногим выше самой Веры. Правитель был облачён в ярко-пурпурный шёлковый кафтан с золотыми пуговицами, в белоснежные короткие бриджи, на ногах пурпурные бархатные туфли. Лицо короля-регента было бледным, на носу виднелась горбинка, глаза – маленькие, карие. Его светло-русые волосы были нелепо зачёсаны, прикрывая лысину, а голову венчала золотая корона с тремя зубцами и чёрным алмазом. Вера даже слегка опешила, увидев короля вживую, ведь он серьёзно отличался от того образа, в котором его величество изображали многочисленные гравюры, бюсты и картины. Он был таким… обычным…
– Вера из дома Берсон, – она опустилась на одно колено у подножия трона.
– Тюльпановая баронесса, – слегка улыбнулся монарх, обнажая искривлённые мелкие зубы. На стенах за его спиной виднелись пустые рамы от картин, где некогда красовались изображения правителей из династии Мергольд. – Что ж, добро пожаловать в королевство Эрдария, под покровительство его величества Горебора Первого Ярберского.
– Примите моё почтение, ваше величество, – Вера поднялась с колен и прикоснулась губами к белоснежной перчатке короля-регента, как того требовал ритуал.
– Готова ли миледи как новоиспечённая глава дома Берсон подтвердить свою радость присягой королю Горебору Ярберскому? – внезапно спросил король-регент, отдёрнув руку. – Ваши дяди, – он покосился на двух стоявших неподалёку от трона мужчин, – не спешили этого делать до сего момента.
– Я… – Вера опустила глаза. Её обуяла паника. Не такой диалог она выстраивала у себя в голове на подходе к трону.
– Миледи, вижу, вы смущены? – покачал головой король-регент. – Помилуйте, на ваших плечах теперь лежит огромная ответственность, а каждая ответственность обязывает принимать решения. Так что я жду решения от вас – здесь всё готово к церемонии присяги. Мой двор здесь, церемониймейстер тоже, готовы грамоты. Готовы ли вы?
– Я… готова, – ответила наконец Вера.
Глава 10
Топот сапог по сырому полу стал для Васи самым ненавистным звуком за последнее время. Бокер Фитч бродил из стороны в сторону в кромешной тьме, бормоча себе под нос какие-то фразы на лингорском языке, и Васе оставалось лишь догадываться о смысле отпускаемых им изречений. Они провели в сырой темнице больше суток – поесть или попить за это время не удалось, в туалет ходили куда придётся, да что там говорить – они даже не знали, ночь теперь стоит на поверхности или день. Кромешная тьма – вот кто был их единственным спутником в это время.
– Надо было биться, – буркнул себе под нос Васька, вставив слово между бормотанием кастеляна.
– Биться в нашем случае означало обречь нас всех на верную смерть, – ответил Бокер Фитч. – Я нисколько не умаляю твои таланты, но риденордов было слишком много, к тому же каждый из них также является прекрасным воином. Они умело управляются с копьями и луками.
– Ну, и что теперь с нами будет? – спросил Вася. – Долго нам тут ещё сидеть?
– Если верить вождю, они отправили послание лорду Виталику, – ответил Бокер Фитч. – Я уверен, что хозяин примет верное решение.
– Он соберёт армию и отомстит за нас этим риденордам?
– Не думаю, – был ответ кастеляна после некоторых раздумий. – Скорее всего, он уплатит за нас выкуп, а уж потом будет предпринимать какие-либо действия. Ты ведь слышал, что в случае военного вторжения нас ждёт гибель. Лорд не допустит этого.
Где-то вдалеке послышались шаги, и пленники навострили слух.
– Как вы тут? – раздался знакомый голос из темноты. – Это была Белая Заря. Что вы в угол забились? Я вам еды принесла, идите сюда.
– Тут не видно ничего, куда идти-то? – спросил Вася.
– На голос мой идите, – ответила дочь вождя. – Я вас прекрасно вижу, можете смело идти, не бойтесь.
Вася и Бокер Фитч приблизились к решетке и нащупали что-то тёплое, завёрнутое в большие листья аракаджа, растения, которое славилось в Эрдарии своими лечебными свойствами. Вася развернул лист и понюхал приятно пахнущую густую кашу из каких-то семян и крупы. После суток голодания он был готов съесть даже стряпню своей мамы.
– Что с нами будет? – спросил Бокер Фитч, когда Белая Заря собралась уходить.
– Мы отправили письмо вашему лорду, – ответила она, задержавшись у темницы. – Ждём от него ответа… И я… – она замолкла на какое-то время. – И я хотела бы попросить прощения у вас за то, что мы так с вами поступаем. Риденорды не воинственный народ, мы не враги людям и другим расам… Просто сейчас наше племя находится на грани вымирания. С Севера нас поджимают северяне, а с юга – ваш лорд. Мы заперты в Когтистом Ущелье, здесь нет земли, чтобы её обрабатывать, нет воды, нет ничего, кроме камней и укрытий. Наши вылазки на охоту в последнее время всё чаще оборачиваются смертью от вооружённых патрулей. На вырученные с выкупа деньги я бы могла отправиться в город и купить провизии и необходимых для нормальной жизни вещей…
– Откуда ты так хорошо знаешь общее наречие? – не без нотки удивления спросил Бокер Фитч.
– Я несколько лет прожила в Альдероне, – ответила девочка. – Там меня обучал один хороший человек, я работала у него подмастерьем, а заодно собирала информацию для моего народа… Люди… Они более развиты по сравнению с риденордами, но отец и его советники отвергают любые попытки к союзу с людьми. Не знаю, к чему это приведёт в будущем…
– Ты можешь уговорить отца, чтобы он отпустил нас? – спросил кастелян.
– Я уже пыталась, – сказала она. – Вождь непреклонен. Он думает, что это единственный шанс пополнить запасы зерна. Так мы сможем протянуть ещё одну зиму… Никто не хочет слушать девчонку, даже если она видела этот мир больше, чем другие, – Белая Заря умолкла, а затем проговорила: – Мне пора, иначе меня хватятся. Если узнают, что я здесь, мне не поздоровится.
Она исчезла в мрачной тишине, оставив Васю и Бокера Фитча наедине с этим угрюмым местом. Они съели в один присест принесённую Белой Зарёй пищу и завалились спать прямо на холодном полу, ведь иного выбора у них не было. Вероятно, там наверху стояла глубокая ночь, потому что Вася, несмотря на холод и одолевающее негодование, сразу же уснул.
Ему снился сон. Васька вместе с матерью и отцом отправились в гости к папиному сослуживцу – полковнику Зацепину. Баранчиковы ходили в гости к его семье раз в месяц – там было скучно, в квартире всё время воняло луком и приходилось слушать глупые шутки полковника, когда тот выпьет три рюмки водки. Но отец говорил, что ходить в гости к таким людям, как полковник Зацепин, очень важно, потому что от этого человека во многом зависит его собственная карьера. И вот Вася видит сон – они сидят за столом в трёхкомнатной служебной квартире полковника Зацепина. Вася уныло ковыряет вилкой невкусный салат, десятилетняя дочка полковника Таня со скукой в глазах поглядывает на телевизор, где идёт какая-то дурацкая политическая передача. Полковник Зацепин рассказывает пресный анекдот про прапорщика, который он рассказывал уже раз двести, и все начинают смеяться, как будто слышат эту историю впервые. Смеются все, кроме девочки Тани и самого Васьки.
– Ну, а ты чего пригорюнилась, Танька? – вдруг спрашивает полковник дочь. – Вот повезло тебе, Сашка, – обратился он к отцу Васи. – У тебя сын – надежда и гордость. Мужик, продолжатель рода. А у меня кто? Нюня, которая вечно хмурая ходит.
– Она не нюня, – вставил Вася, глядя, как глаза Тани наполняются слезами. – Она любит книжки и играть во дворе. Нюня она только здесь, с вами.
– А ну-ка, язык прикуси! – рявкнул на Ваську отец. И Васька, как обычно, сначала испугался, почувствовал себя маленьким и беззащитным перед этим огромным человеком в военной форме. Но потом вспомнил, что он – воин. Он вспомнил о своём Предназначении и встал из-за стола, глядя на отца сверху вниз. Вася был облачён в доспехи, а в руке держал свой меч.
– Я не потерплю оскорблений в адрес слабых, – выпалил Вася на одном дыхании. – Только ничтожество может унижать тех, кто слабее их.
В глазах отца Васи да и полковника Зацепина проскользнул страх.
– А ну вставай, хватит валяться, Баран! – послышался голос откуда-то сверху.
Вася принялся крутить головой, но ничего не увидел. Квартира, люди, запахи – всё стало куда-то пропадать. Он открыл глаза и понял, что находится в той же темнице, только теперь кромешную тьму разгоняет факел, который держала в руках… Варя. Толстая девочка стояла у решётки, ковыряясь ключами в замке. Бокер Фитч пытался ей помочь, а за её спиной послушно ожидали два огненных грибблера. Это были хищные животные с густой коричневой шерстью, на которой виднелись оранжевые пятна и огненно-рыжей гривой. У них было по шесть мохнатых лап, а глаза светились в темноте жёлтым светом. Вытянутые морды напоминали чем-то волчьи, только зубы у грибблеров были длиннее и на порядок острее.
– Это… – едва только и сумел вымолвить Вася, разглядывая животных, тихо сидящих во тьме.
– Это мои огненные грибблеры, – договорила за него Варя, продолжая бороться с замком, – Фродо и Сэм. Ну, чего, воин, язык проглотил? Иди помоги мне, иначе сюда ворвутся эти белокожие и тогда даже Фродо с Сэмом нам не помогут!
Вася подскочил, бросился к двери и принялся следовать командам кастеляна, который копался в замке, используя какое-то странное устройство. Через пару минут замок поддался и дверь со скрипом отворилась.
– Пошли, – бросила Варя и уверенно отправилась по коридору, держа перед собой факел.
Огненные грибблеры тут же подскочили и отправились за ней. Бокер Фитч и Вася, переглянувшись, последовали их примеру. Они быстрым шагом шли за Варей, преодолевая длинные узкие коридоры пещерных казематов. Вася, который всё ещё не до конца отошёл ото сна, не совсем понимал, что происходит, откуда взялась Варя и как она их освободила. Они поднимались по узким кривым лестницам, останавливались, прислушиваясь, а затем продолжали путь. Наконец, все вышли к пещерной зале, где два дня назад у них состоялся разговор с вождём риденордов – Ледяным Клыком.
– Почему здесь никого нет? – спросил Вася, едва поспевая за Варей, которая прекрасно ориентировалась в пещерах.
– Риденорды спят днем, – ответила она. – Я целый день разрабатывала план вашего спасения. Знаю теперь эти места как свой дом. Давайте быстрее, они могут спохватиться.
Беглецы преодолели несколько коридоров и отправились к выходу наружу, к тому самому проходу, через который пленников ввели под своды пещеры. Вот уже забрезжил луч белого света, далёкий, но такой приятный. Глаза давно соскучились по солнцу, и хоть внутри Когтистого Ущелья даже днём было темно, эта тьма не шла ни в какое сравнение с той, в которую Васю и Бокера Фитча погрузили на два дня. Когда до выхода оставались считанные шаги, на пути у них возникла фигура. Это была Белая Заря, которая появилась из-за угла, направляя на троицу лук. Огненные грибблеры оскалились, порыкивая. Вася и Бокер Фитч насторожились.
– Я… – тихо проговорила дочь вождя. – Я должна остановить вас. Не дать вам убежать, ведь мой народ… – она осеклась и покачала головой.
– У тебя не получится, – ответила Варя. Фродо и Сэм медленно вышли вперёд и уставились на Белую Зарю. – Лучше уйди, это огненные грибблеры, одни из самых опасных существ в Эрдарии. Ты не успеешь выстрелить, как они настигнут тебя.
– Я хочу пойти с вами, – вдруг выпалила белокожая.
– О чём ты говоришь? – наморщила лоб Варя и насторожилась.
– Я хочу помочь своему народу, – ответила Белая Заря и опустила лук. – Я не могу больше жить так. Мои соплеменники не понимают, что делают. Они отвергают иные устои и правила, они не хотят жить бок о бок с людьми. Но так не выжить! Этот путь ведёт к гибели. Нельзя обособиться от всех и жить в изоляции. Мне больно смотреть, как гибнет мой народ. Прошу вас, возьмите меня с собой, и я вернусь обратно со знаниями, чтобы всё изменить.
– Зачем это нам? – спросила Варя. – Мы уйдём в любом случае, так с какой стати нам нужно подвергать всю нашу кампанию риску?
– Я ей верю, – вышел вперёд Бокер Фитч. – Белая Заря помогала нам, когда мы были в заточении. Она долгое время жила в Альдероне, она действительно хочет помочь.
– А вот я сомневаюсь, – бросив на кастеляна упрекающий взгляд, проговорила Варя.
– Я всё ещё являюсь старшим в нашем отряде, – настоял Бокер Фитч. – Так повелевал лорд Виталик. И я считаю благоразумным, чтобы девочка отправилась с нами. Любая помощь в нашем деле – ценна.
– Как угодно, – развела руками Варя. – Я не претендую на главенство в этой команде. Раз вы так считаете, пожалуйста… Но если она только попробует…
– Я вам пригожусь, – улыбнулась Белая Заря и закивала. – Правда, я много чего умею… Вы не будете разочарованы, обещаю!
– Нам всё же лучше отправляться и немедленно, если мы не хотим обратно в темницу, – прервал её Бокер Фитч.
– Где наши лошади, оружие и походные сумки? – спросил у Белой Зари Вася.
– Лошадь доротея убежала, – ответила она. – Лошадь воина в загоне. Там же все вещи – никто их не трогал.
– И меч? – уточнил Вася.
– И меч, – кивнула Белая Заря.
– Пешком нам отсюда не выбраться, – заключил кастелян.
– Пешком никто не пойдёт, – ответила Варя. – Бокер Фитч сядет на Фродо, Белая Заря оседлает Сэма. Навыков для управления этими существами, в отличие от лошадей, не требуется. Они сделают всё сами.
Через полчаса они мчались по Когтистому Ущелью на Север. Впереди мчались Фродо и Сэм, неся на спинах Бокера Фитча и Белую Зарю, которые крепко держались за их огненные гривы. От грибблеров пахло серой, но шерсть была мягкой и густой. Следом мчались галопом Вася на Буране и Варя на Гане.
– Как ты нашла нас? – спрашивал Вася, погоняя своего скакуна.
– Они нашли, – Варя кивнула в сторону огненных грибблеров, мчавшихся вперёд. – Когда началась буча, мне удалось вырваться из окружения и я пустилась наутёк. Гана пробивала дорогу, и нам посчастливилось уйти. Пришлось возвращаться обратно, к Серединному тракту, а там меня поджидали мои питомцы. Фродо и Сэм. Там в пещере, когда мы блуждали в темноте, ища вход в Эрдарию, они потерялись. А теперь нашлись. Только здесь, в Эрдарии, они преобразились, став огненными грибблерами. Тоже нашли своё Предназначение, – Варя усмехнулась. – А потом мы пробрались к вам. У Фродо и Сэма отменное чутьё, быстро обнаружили, где вас держат. Оставалось дождаться, когда эти белокожие лягут спать. План был прост, но он сработал.
– Ну, ты… – Вася осёкся и потупил взгляд. Ему стало неловко.
– Что я? – спросила Варя.
Вася хотел было сказать Варе о том, как он восторгается ею, хотел поблагодарить за спасение, но что-то внутри не дало ему сделать этого. Там, в том мире, откуда они пришли, Варя была самой ненавистной для него девчонкой. Только она имела смелость обзывать его, только она заступалась за тех, кого Васька обижал. А он ничего не мог сделать ей в ответ. «Бить девочек нельзя» – так всегда говорил его отец. А иного пути, кроме кулаков, в подобных ситуациях Васька просто не знал. Ну как можно ещё воздействовать на человека, с которым ты постоянно конфликтуешь? Он хотел показать силу, хотел доказать всем вокруг, что может поставить эту дерзкую девчонку на место. Он её ненавидел. Но ненависть эта постепенно сглаживалась.
Варя была строптивой, колкой, грубой, однако теперь, когда она обрела своё Предназначение в Эрдарии, Вася посмотрел на неё с другой стороны. Сначала она храбро вступила в бой с галапаксами на Серединном тракте, затем спасла их из плена, хотя могла бы с лёгкостью сбежать, да ещё и приручила одних из самых могучих существ на континенте. Толстая девочка, которую все во дворе считали странной, обрела в Эрдарии себя, и Вася, сам не понимая почему, мог только за неё порадоваться.
– Ты молодец, Варька, – сказал он, слегка смутившись.
Смутилась и Варя, отвернув взгляд.
Из Когтистого Ущелья выбрались уже ближе к вечеру. Все четверо вырвались из узкого тёмного прохода, оказавшись на бескрайней ледяной равнине. Земля вокруг была мертва, холодная безжизненная равнина простиралась на долгие мили к Северу.
– Удручающее зрелище, – заметила Варя, всматриваясь вдаль.
– Вы ещё не были на Севере, – усмехнулся Бокер Фитч. – Пора переодеться в зимние вещи. Ночи здесь суровые.
– Далеко ещё до пункта назначения? – спросил Вася. – Не нравятся мне эти пейзажи.
– Пара дней, и мы на месте, – пожал плечами кастелян. – Если будем держать хороший темп, то к ночи успеем заглянуть в одну деревеньку по пути – Дарду. У меня там есть один давний знакомец. Он даст нам ночлег, накормит и снабдит припасами в дорогу. А какой луковый суп готовит его жена! – он закатил глаза. – Объедение.
Ближе к ночи они добрались до деревни Дарды, преодолев сорок миль. Это был небольшой населенный пункт прямо в степи, южное, по меркам северян, поселение, раскинувшееся на перепутье. Домики здесь были из белого камня, одноэтажные и квадратные, будто братья-близнецы – все как один. Растительности, кроме некоторых хвойных деревьев и редких кустарников, почти не было. Деревенский пейзаж представлял собой унылое блеклое зрелище, хотя в лунном свете, когда на серых крышах поблескивал лёд, глаз даже иногда радовался. Редкие фонари, выстроившиеся вдоль центральной улицы, горели тусклым пламенем.
Дарда была перевалочным пунктом, через который шли торговые караваны с севера на юг. Местные жители промышляли лошадьми (проезжающие через город путники меняли уставших скакунов на свежих), тавернами и постоялыми дворами. Здесь не водилось бардов, не было художников и баснописцев. Не до этого было местным жителям, занятым целыми днями обслугой снующих путешественников. Жители Дарды были приземлёнными людьми – они не стремились обогатиться, не жаждали славы и власти. С детства их учили чтить традиции и умерять амбиции. Сын трактирщика уже в юношестве сам становился трактирщиком, так же как и его внук. Никто и подумать не мог, что можно делать что-то отличное от того, чем зарабатывают на жизнь твои родители. Никто здесь не хотел перемен, всех всё устраивало – их маленькая коммуна, где все знают друг друга, где не было права на ошибку, потому что тех, кто сильно ошибался, уже не прощали. Северяне – суровый народ. Так говорили в Эрдарии. Община устанавливала законы, староста деревни имел непререкаемый авторитет среди населения. Он один раз в месяц ездил в Унграбад, а когда возвращался, вокруг него собиралась вся деревня, и он мог всю ночь рассказывать о том, как живут в столице. После таких разговоров все расходились по домам и жизнь возвращалась в привычное русло.
Здесь верили в легенды и поверья, но отрицали всё, чего не видели собственными глазами. Если какой-нибудь южный купец рассказывал в одной из таверн истории о могучих дрифоргах, что парят в горах Гилгула, жители Дарды лишь переглядывались между собой и пожимали плечами. Когда до Дарды дошла весть о том, что в Эрдарии не правит более династия Мергольдов, староста снарядил экспедицию и отправился не в Эрду, но в Унграбад, к своему лорду. Вернувшись, он сообщил, что Северу плевать, кто сидит на троне, главное, что есть лорд Скальд Дунгард, вот пускай он и думает о большой политике, а их дело малое – еду в дом нести и дрова, чтоб не околеть.
Староста возил в Унграбад оброк – сто золотых уков в казну его высокопревосходительства. Так полагалось издревле. Деньги направлялись на содержание армии, на личные нужды лорда, а остальная часть откладывалась на чёрный день. Жители Дарды, да и любого другого северного поселения, прекрасно знали: при любой угрозе к их деревне в кратчайшие сроки будут стянуты войска со всего Севера, и всякий северянин будет биться до последней капли крови, пока не повергнет врага. Так же, как и любой житель Дарды был готов в одночасье бросить всё и отправиться по призыву на бой. Все мужчины сносно владели оружием, начиная с двенадцати лет. Это можно было сказать не только про жителей Дарды, но и про всех северян в целом.
Четверо всадников двигались по улице Дарды, пробираясь в сторону заветного домика знакомого Бокера Фитча. Редкие прохожие без особого любопытства провожали их взглядами – в Дарде можно было встретить самых разных людей со всех уголков Эрдарии. На дворе стояла ночь, и привычная активность уже давно сошла на «нет». Лошади отдыхали в стойлах, готовясь завтра снова отправиться в путь, а путники давно спали в тёплых постелях, заполнив многочисленные постоялые дворы. И лишь некоторые северяне сновали по улицам, заканчивая свою работу.
– Вон там живёт мой товарищ, – указав на ничем не примечательный белый домик, проговорил Бокер Фитч и растянул губы в довольной улыбке. Вероятно он, как и все прочие члены отряда, изрядно проголодался и успел соскучиться по тёплой кровати.
Кастелян спешился с Фродо, потрепал его за ухом и грибблер, порыкивая от удовольствия, уселся у порога, облизнувшись. Бокер Фитч трижды постучал в массивную деревянную дверь, затем, когда ответа не последовало, постучал ещё раз – более настойчиво. Дверь отворилась. На пороге стоял северянин – с густой рыжей бородой, широкоплечий и мускулистый. Он был высокого роста, как и все северяне, и грозно поглядывал на незваных гостей из-под рыжих густых бровей. По его недоброму расположению духа стало ясно: громилу подняли с кровати.
– Простите, – проговорил Бокер Фитч и улыбка сошла с его уст, – мне бы повидать Торе Кригга. Он живёт здесь…
– Кто вы такие будете? – басовито спросил северянин, заглядывая за спину кастеляну, где столпились Вася, Варя и Белая Заря. Они переминались с ноги на ногу, испуская ртами тёплый пар.
– Я – Бокер Фитч, кастелян его превосходительства лорда Виталика Альдергардского, это его достопочтенные гости и мои спутники. Торе Кригг – мой давний знакомец и хороший товарищ.
– Он здесь больше не живёт, – покачал головой рыжебородый. – Я купил его дом несколько недель назад. Вигер Гурндор, – представился северянин.
– Извините за беспокойство, – Бокер Фитч потупил взор, – но вы не могли бы сказать, где теперь находится Торе Кригг?
– Он, как и прочие представители малых рас, проживающих в нашей деревне, спешно ретировался. У нас здесь жили тридцать шесть доротеев и семнадцать крастов. После появления галапаксов, которые тыкали всем в лицо грамотой короля-регента о клеймении малых рас, все они покинули Дарду.
– Вот же незадача, – покачал головой Бокер Фитч и обернулся, поглядывая на любопытствующих за его спиной. – Мы держим путь в Унграбад и планировали просить у Торе ночлега…
– Я вам в этом не помощник, уж простите, – покачал головой Вигер Гурндор. – У меня восемь детей и жена, которая ворчит сутками напролёт. Сам бы сбежал с вами при первой возможности, но ночлега дать не могу. Не серчайте.
– Я понимаю вас, уважаемый Вигер Гурндор, – закивал Бокер Фитч. – Но не могли бы подсказать, есть ли в Дарде постоялый двор, чтобы мои спутники и я могли переночевать в постели и поесть горячего?
– Здесь поблизости есть семь постоялых дворов, – ответил северянин. – А вообще в Дарде имеется ни много, ни мало двадцать два прекрасных постоялых двора, но вот боюсь, – он понизил голос, – что ни один из них не примет вас…
– Отчего же? – насупился Бокер Фитч.
– Сейчас такие времена… Все боятся связываться с представителями малых рас. Поймите, мы жили бок о бок с доротеями и крастами сотни лет, но теперь… Всё изменилось. Мы не имеем ничего против, но когда даже за разговор с такими… как вы, грозит наказание… Поймите…
– Я всё понимаю, достопочтенный Вигер Гурндор, – кивнул Бокер Фитч. – Времена переменчивы, знаете ли. Политике также свойственно меняться. Вчерашние враги становятся друзьями, и наоборот. В какую сторону будет дуть ветер завтра? И стоит ли всегда идти по ветру? В любом случае благодарен вам за информацию и желаю успехов.
Кастелян поклонился и отправился к своим. Вигер Гурндор почесал затылок, зевнул и захлопнул дверь.
– Что он сказал? – спросила Варя с тревогой.
– Мой товарищ здесь больше не живет, и нам остаётся попытать шанс в одном из местных постоялых дворов.
– И попытка эта обернётся неудачей, – донёсся незнакомый голос из-за угла и все разом обернулись, насторожившись. – Даю вам свой зуб, да и все прочие части тела, так и будет.
Позади, в тени подворотни стоял краст. Ни Вася, ни Варя до этого момента не видели представителей столь редкой для центральной Эрдарии расы существ. Этот краст был небольшого роста, как и прочие красты, не превосходил в высоту десятилетнего ребёнка. Возраст крастов определить с первого раза трудно: на первый взгляд, перед ними предстал совершенно молодой юноша, однако красты, хоть и живут меньше людей, не имеют морщин, нет у них седых волос и того привычного человеческому роду увядания, с каким сталкиваются с возрастом люди. Так что красту, который повстречался путникам в Дарде, можно было с лёгкостью дать лет сорок. У него были кудрявые золотистые волосы, поверх которых он натянул шерстяную шапку, и неприметный серый наряд с меховым воротом, подпоясанный кожаным галуном. На ногах его были меховые сапоги, а руки согревали варежки. Нос краста был задран кверху, обнажая широкие ноздри, а зубы его при улыбке показались весьма даже белыми и большими.
– Простите, мне казалось, нас никто не слышит, – проговорил Бокер Фитч, оглядываясь. Улицы Дарды были безлюдны и тихи.
– И это правда, – подтвердил краст и закивал. – Но Кшар Хорш – не никто. Кшар Хорш обладает отменным слухом, он всё слышит и видит. Всегда. Особенно, если он слышит голос доротея, объятого паникой.
– Кшар Хорш – это вы? – спросил кастелян.
Краст кивнул с бодростью.
– Почему же вы имели честь сказать, что попытка остановиться в постоялом дворе для нас обернётся неудачей?
– Потому что никто не возьмёт неклеймённого доротея, белокожую девочку из племени риденордов и двух разыскиваемых по всей Эрдарии преступников под свой кров, – ответил Кшар Хорш, и в голосе его звучало что-то вроде торжества.
– Что это вы такое говорите? – возмутился Бокер Фитч, уперев руки в бока. – Кто дал вам право называть моих товарищей преступниками?
– Ещё вчера по всем уделам разослали голубей, которые несли послания каждому городскому голове, – ответил краст, разведя руками. – В этом послании говорилось, что верховный резидент Королевской канцелярии выпустил срочный указ, который обязывает всех без исключения оказывать помощь при поимке особо опасных преступников, – он покосился на Васю. – Такой наказ имеется во всех постоялых дворах Дарды, и, как только хозяин любого двора, в который вы наведаетесь, увидит вас, будьте уверены, он незамедлительно побежит к старосте. А уж там…
– Вы ведь сами краст, – приблизившись, сказал Бокер Фитч, внимательно изучая собеседника. – Клеймённый?
– Клеймённый? – хмыкнул Кшар Хорш. – Что за неуважение?
– Почему же вы тогда не покидаете Дарду вместе с другими крастами?
– Потому что ума у патрульных, чтобы поймать Кшара Хорша, не хватит, – пожал плечами тот.
– Зачем же тогда вы говорите с нами?
– Говорю с вами исключительно по меркантильным соображениям, – улыбнулся краст, обнажая свои большие зубы. – Кшар Хорш – член организации, которую нынешняя власть не особенно, так сказать, жалует… – Он задумался и закатил глаза. – Честно говоря, нашу организацию не чтила и прошлая власть, да и будущая власть тоже вряд ли оценит нашу деятельность по достоинству. Но теперь, когда в опалу попали малые народы, а наше подполье состоит в основе своей из представителей малых народов, мы с большим удовольствием помогаем попавшим в беду, – он сложил руки вокруг рта, – то есть таким, как вы. Не бесплатно, конечно.
– Чем же вы можете нам помочь? – спросил Бокер Фитч, насторожившись.
– Кшар Хорш слышал, что вам нужен кров перед путешествием. Кшар Хорш может дать вам его.
Вася и Варя переглянулись.
– И что мы должны дать взамен? – спросил кастелян.
– Зависит от того, что вы можете… – пожал плечами краст. – Деньги… или услугу.
– Сколько будет стоить переночевать в безопасном месте и плотно поужинать? – тут же бросил Бокер Фитч, отбросив все церемонии.
– Дайте подумать, – краст принялся почёсывать подбородок и закатил глаза, изображая мыслительный процесс. – Думаю, мы сойдёмся на четырёх золотых уках за каждого.
Кастелян прыснул и едва не расхохотался.
– Шестнадцать уков? – переспросил он. – На эти деньги мы можем купить себе в этой деревне дом.
– Разве жизнь стоит дешевле дома в захудалой деревушке? – задал вопрос Кшар Хорш. – Что за счетовод из этого доротея… Но есть и другой способ…
– Что ещё за способ?
– Кшар Хорш слышал, вы держите путь в Унграбад…
– Твой слух тебя не подвёл, хоть и фраза эта была адресована не тебе. Слушать чужие разговоры…
– Это моя профессия, – не дал закончить фразу краст. – Так уж вышло, что Кшару Хоршу также надо в Унграбад, но дорога туда опасна и непредсказуема, особенно для такого маленького и беззащитного существа. Кшар Хорш был бы рад отправиться в столицу Севера в сопровождении мудрых и сильных людей, которые способны защитить его от врагов. К тому же Кшар Хорш знает обходные пути, где вы точно не встретите патрульных.
– Зачем тебе нужно в Унграбад? – спросил Вася, которому речи краста пришлись явно не по душе.
– О, в этом городе у Кшара Хорша есть важные дела, – ответил он. – И если вы думаете, что для Кшара Хорша раскрывать все особенности секретной организации – дело привычное, вы сильно заблуждаетесь, господин воин, побивший на Серединном Тракте патруль галапаксов.
– Откуда тебе известно об этом? – спросил Вася.
– И не только об этом, – пожал плечами Кшар Хорш. – Птицы, парящие в небе, приносят столько новостей в день… Только и успевай запоминать.
– Давай так, – проговорил Бокер Фитч. – Ты даёшь нам ночлег с кроватями и крышей над головой, ужин и завтрак, а утром следующего дня мы вместе отправляемся в Унграбад. Ты будешь под нашей защитой, проведёшь нас до столицы Севера, а уж там – распрощаемся.
– Деловой доротей! – улыбнулся краст. – Кшар Хорш любит деловых! – и он протянул Бокеру Фитчу свою маленькую ручку.
Глава 11
– Вставай, лежебока! – прогремел хриплый голос мудреца Фальтимира, и Витя, который спал так сладко, в одночасье подскочил с кровати и вытянулся как струна.
В келью, где он провёл ночь, уже основательно проникли первые лучи солнца, окрашивая махровые ковры на стенах, сундуки и книжные шкафы. Лучи проникали через маленькие оконца, куда даже голова не пролезет. Этих окошек здесь было девять, и те, что расположились на восточной стороне башни, служили теперь проводниками для утреннего света.
Витя протёр глаза, уставился на замершего в проходе мудреца, которого он не видал с окончания Консилиума. Мэтр Фальтимир был ещё более хмур, чем обыкновенно, он косился на Витю как-то странно, не как обычно. Не было в этом взоре раздражения или озлобленности, а лишь… какое-то сожаление.
– Пришло письмо из Унграбада, – небрежно бросил Фальтимир. – Как тебе должно быть известно, мы ждали ответа от пятого архимага Ордена – леди Эвенгиль из Аргаменота. Письмо пришло, – мудрец тяжело вздохнул. – Она проголосовала за то, чтобы твоим наставником стал мэтр Виссенор из Сладдеры. Что ж, решения Консилиума не оспариваются и моя миссия на этом исполнена. Я доставил тебя в Хэльдергор и вверил наставнику, который с сегодняшнего дня возьмётся за твоё обучение.
– Вы останетесь здесь? – спросил Витя с грустью.
– Нет, – покачал головой мудрец. – Сделаю всё как обычно – вернусь обратно, к себе в башню на реке Синеоке. Продолжу там свои исследования, буду зарабатывать на жизнь, заговаривая оружие и амулеты. Пускай они здесь сами копошатся. Могу ли я держать себя в руках, находясь в одном городе с выскочкой вроде Виссенора? Рано или поздно это плохо закончится, поэтому я отбываю сегодня же.
– А что же будет со мной?
– Тебя ждёт твой Путь, – отвечал мудрец. – Ты пойдёшь по нему вместе с мэтром Виссенором, пока не наступит Явление.
– У меня столько вопросов! – воскликнул Витя и покачал головой, глядя вниз. – Как мне получить на них ответы?
– Ответы придут, – кивнул мэтр Фальтимир. – Один за другим или все вместе. Они будут прямыми и завуалированными. Они будут сладостными и горькими. Но ты должен быть готов ко всему, Витя. Иди по своему пути и оставайся самим собой. Вот главные правила, которым тебе необходимо следовать. Амулет, плащ и подковы для своей кобылки можешь оставить себе. Они тебе ещё пригодятся. Будь собой, прощай!
Мэтр Фальтимир кротко кивнул, резким движением развернулся на месте, подол его алой робы взметнулся вверх, и архимаг был таков, исчезнув в проходе. Витя остался один. Он провёл в этой келье уже почти сутки. Голем мэтра Гальвадора привёл его сюда после Консилиума, и Вите ничего не оставалось, кроме как ждать. Он сидел на кровати, ходил из одного угла в другой, изучал старые книги в шкафу, напевал любимые песни из прошлого мира и много думал. Думал о прошлой жизни, о мире, где он родился и прожил двенадцать лет жизни. Думал о себе – очкарике с ингалятором, который боялся всего на свете. Витя почти не скучал по тому миру, потому что там жил Страх. Теперь на нём был амулет мэтра Фальтимира, который искоренял страхи, таящиеся у него глубоко внутри. В том мире не было магии, и Витя на миг встревожился, представив, что ему нужно будет возвращаться обратно. Да, он скучал по своим родителям, скучал по Пушкинскому музею и музыке Шопена, скучал по сериалу «Теория большого взрыва» и книгам Сапковского. Но именно тот мир был для него странным. Нет, не Эрдария с её магами, причудливыми существами и законами, с её жестокостью и средневековыми порядками. Эрдария была для Вити тем местом, где он хотел быть. Пусть он и противился поначалу, сопротивлялся, не верил своему брату Виталику… Лорду Виталику. Но теперь он мог только поблагодарить Ваську за то, что втолкнул его в эту пещеру. И где теперь был Васька? Где теперь Варя и Вера? А Бокер Фитч, да и сам его брат Виталик? Витя не мог этого знать. Зато он чётко понимал, что станет обучаться магии. Как это будет? Что ему предстоит пройти? Он читал всего Гарри Поттера, но вряд ли Хэльдергор мог сравниться с Хоггвартсом, а мэтра Гальвадора уж никак не назвать Дамблдором.
Вскоре в келью к Вите явился юноша, облачённый в просторную рубашку малахитового цвета, штаны по колено, белые гетры и лёгкие чёрные туфли. Такие одеяния разных цветов Витя встречал в Хэльдергоре, когда они с мэтром Фальтимиром подходили к Твердыням Элигарда. Молодые парни и девушки в похожих одеяниях белых, золотых, синих, красных и зелёных оттенков часто встречались им по пути. Мальчику, который вошёл к Вите в покои, на вид было лет двенадцать. Он был худ, бледен, немного сутул, носил кудрявые тёмные волосы. Его зелёные огромные глаза сразу обращали на себя внимание.
– Приветствую, – проговорил он, оказавшись на пороге. – Я Дариан, ученик Академии Магии имени Амбарлорга из Орвендерра и служка мэтра Виссенора из Сладдеры.
– Привет, я Витя, – прозвучал ответ.
– Знаю, – улыбнулся Дариан. – Тут все только о тебе и говорят.
– Обо мне? Неужели у жителей Хэльдергора нет иных тем для обсуждения?
Дариан покачал головой и усмехнулся.
– Куда уж важнее? – он положил на стул у входа свёрток. – Я принёс тебе одежду на первое время. Переодевайся, я буду ждать в коридоре.
– Куда мы направляемся? – спросил Витя, подняв свёрток.
– В Изумрудную Башню, – ответил служка. – Мэтр Виссенор ожидает тебя. С сегодняшнего дня ты будешь жить там.
Витя наскоро облачился в серую рубашку, тёмные штаны, подпоясался чёрным поясом, натянул белые гетры и обул лёгкие сандалии. Теперь он выглядел как монах из ордена Шаолинь, но ему это даже нравилось. Дариан ждал в коридоре, и, когда Витя покинул комнату, они отправились вниз. Изумрудная Башня находилась на первом ярусе Твердынь Элигарда, именуемом площадью Аргивариса, так что им пришлось спуститься ниже на два уровня.
– Что мне предстоит? – спросил Витя на ходу у Дариана. – Я ничего не знаю, ничего не понимаю. Никто мне ничего не рассказал, не объяснил.
– Делай всё, что скажет мэтр Виссенор, – серьезно сказал Дариан. – Он – твой наставник, он тот, кто поведёт тебя по Пути. Доверяй ему, ведь он – великий архимаг, будет посвящать тебе всё своё время. А если будут какие-то вопросы, ты всегда можешь обратиться ко мне – я не оставлю в беде и помогу в любой ситуации.
Изумрудная Башня находилась в северной части площади Аргивариса. Построенная из серого камня и покрытая плющом, обвивающим всё здание от фундамента до шпиля, она утопала в зелёных садах и аллеях, среди фонтанов и ручьёв.
Аллея Гиавиров опоясывала площадь Аргивариса по кругу, соединяя своими проходами все три башни, расположившиеся на этом ярусе, – Изумрудную, Белую и Красную. В этой аллее росли самые редкие цветы в Эрдарии – гиавиры, встретить которые в обычной жизни было большой редкостью. Букеты из этих цветов могли позволить себе лишь представители высшего дворянства, ими украшали знатные дома в дни приёмов и балов. А здесь, в волшебном городе, из этих прекрасных растений была создана целая аллея. Она пестрела самыми причудливыми формами и цветами, так что радовался глаз, а запах, который царил в округе, не переставал вызывать восхищение.
В Изумрудной Башне было восемь этажей, каждый из которых был значительно выше привычных этажей любого здания в Эрдарии. Окна выходили на центральную площадь, где расположилась Академия Магии. У входа в Изумрудную Башню на одной из шести скамеек, расположенных на цветочной аллее, сидели два архимага, беседуя о чём-то за чашками чая. Мэтр Гальвадор тщательно наставлял молодого волшебника Виссенора, а тот, в свою очередь, слушал верховного архимага с почтением и вниманием. За спиной мэтра в изумрудной робе близ кустов белоснежных роз парил его маленький зелёный дракончик. Дариан, когда они с Витей приблизились, поклонился и доложил:
– Мэтр Гальвадор, мэтр Виссенор, я привёл Витю.
Оба волшебника закончили разговор, отставили в сторону чашки с чаем и внимательно уставились на Витю.
– Представляю вашего наставника, – проговорил верховный архимаг Гальвадор, вставая. Он указал жестом на Виссенора, который тоже встал на ноги. – Мэтр Виссенор из Сладдеры, архимаг, член Ордена Шестерых, ректор Академии Магии имени Амбарлорга из Орвендерра.
Виссенор кивнул и с любопытством уставился на Витю своими фиолетовыми глазами. В лучах солнца он выглядел иначе, нежели в тёмном помещении Круглой Залы, где проходил Консилиум. Его почти белые волосы были заплетены в косу, черты лица правильные – без единого изъяна, без морщинки. Аккуратные зубы были белоснежными, шея длинной, а его изумрудная роба переливалась всеми оттенками зелёного.
– Я… – Витя растерялся, поглядел на Дариана, но тот лишь смотрел перед собой. – Я рад быть здесь…
– Тебе предстоит многому научиться, Витя, – мэтр Гальвадор приблизился и положил Вите руку на плечо. – Явление – это истинная редкость в наше время, и я рад, что ты оказался в этих стенах, пускай и в столь непростое для Эрдарии время. Что ж, мэтр Виссенор, вверяю вам вашего ученика и желаю удачи.
– Благодарю, верховный архимаг, – Виссенор поклонился, а мэтр Гальвадор неспешно покинул аллею, оставив их втроём. – Дариан, – обратился он к своему служке, когда Гальвадор скрылся из виду, – подготовь для Вити комнату на первом этаже.
– Мэтр, на первом? – переспросил Дариан.
– Я что, неясно выражаюсь? – голос Виссенора был грозным, и Дариан опустил глаза.
– Будет исполнено, – ответил служка. – Что-то ещё?
– Нет, мы отправляемся на прогулку и вернёмся лишь к обеду, – прошу, на этот раз сделай всё так, чтобы соответствовало требованиям.
Дариан поклонился и засеменил к входу в Башню.
– Итак, – Виссенор неспешно двинулся на восток, в сторону тенистой аллеи Гиавиров, ведущей к Белой Башне. Витя молча проследовал за ним. – С этого дня ты находишься у меня на поруках. Как меня зовут?
– Вас зовут мэтр Виссенор из Сладдеры, – ответил Витя.
– Мои регалии…
– Архимаг Ордена Шестерых, ректор Академии Магии.
– Прекрасно, – с удовлетворением кивнул мэтр. – На какой магии я специализируюсь?
– На иллюзорной.
Мэтр сделал плавное круговое движение рукой, произнес фразу «cpatiio iimpiiriiuum», и листья на деревьях, кустах и цветах сделались ярко-красными. Сами деревья стали белоснежными, брусчатка под ногами пропала, теперь они шли по снегу, а с неба медленно падали снежинки. Холодно не было, напротив – Витя почувствовал какой-то прилив сил, ощутил радость, комфорт и впервые с того момента, как прибыл в Хэльдергор, почувствовал себя совершенно спокойно. Пространство вокруг изменилось – не было башен, аллей, площади. Только бескрайнее снежное поле и миллионы белых деревьев с красными листьями. Небо окрасилось нежно-алым, где-то вдали летела стая птиц.
– Всё, что ты видишь и чувствуешь, – иллюзия, – проговорил Виссенор, продолжая путь. Они шли мимо этих необыкновенных деревьев, Витя даже сорвал один красный лист на ходу, потрогал его, помял: ощущения ничем не отличались от тех, что он привык испытывать в обычной жизни. – Мы меняем реальность, меняем сознание, меняем чувства. Да и сам Хэльдергор, к слову, – это также иллюзия, но иного уровня. Магия иллюзии не может нанести вреда, но с помощью иллюзий легко заставить человека сделать всё, что угодно. Даже убить себя. Я могу окунуть тебя в омут собственных страхов, могу сделать так, чтобы ты испытывал вечную радость и удовлетворение. Я могу вернуть умерших и даже ещё не родившихся, могу воспроизвести любимый вкус или любимую музыку. Это всё – магия иллюзии.
Мэтр Виссенор снова взмахнул рукой, произнеся: «iiciitarii collфii miituuc». Солнце зашло за горизонт, прекрасное алое небо вмиг сделалось чёрным, чёрными стали и деревья, сбросившие в одно мгновение всю листву. Под ногами теперь красными пятнами мелькала опавшая листва, превратившаяся в размокшую кашу.
– Не зевай, – крикнул Виссенор, который в мгновение ока оказался от Вити на приличном расстоянии.
Архимаг стоял вдалеке, среди голых деревьев, а Витя очутился в середине пустынного поля. Повсюду виднелись кресты и могилы, в земле торчали лопаты, а ветер нёс с собой запах гнили и смерти. Витя в страхе оглядывался по сторонам, содрогаясь при каждом шорохе. Все приятные ощущения прошли, на смену им появились тревога, переживание, боязнь. А потом пришли пауки. Огромные чёрные тарантулы размером со слона. Их было несколько десятков. Они спускались к земле на паутине, лязгали своими клыками и глядели на Витю красными злобными глазами. Виссенор щёлкнул пальцами, и вся ватага гигантских пауков одновременно ринулась на Витю. Он закричал, присел, прикрылся руками. Витя не знал, что ему делать, не знал, как себя вести, ведь он до смерти боялся пауков, боялся кладбищ, боялся всего. Как мог он забыть это чувство? Неужели сила амулета мэтра Фальтимира более не действует? Тарантулы обступили его со всех сторон, и пространство вокруг сделалось чёрным. Они приближались к Вите, их кровавые глаза и клыки почти коснулись его, но потом тьма отступила. Виссенор снова щёлкнул пальцами, и все пауки превратились в бабочек. Тысячи и тысячи бабочек самых разных размеров и расцветок. Они порхали в небе, резвились на зелёном лугу среди бескрайних просторов и холмов. И снова душу Вити заполнили теплота и спокойствие.
– Прошу, хватит, – прокричал Витя, поднимаясь. – Я не выдержу этого.
– У тебя нет выбора, ученик, – ответил мэтр Виссенор, снова оказавшись рядом. – Ты должен выдержать всё. Ты выдержишь всё, потому что ты – Явление.
– Я перестаю понимать, что здесь вымысел, а что – реальность, – взмолился Витя. – Пожалуйста! Я сойду с ума!
– Иди к колодцу, ученик, и обрети своё Предназначение, – спокойным голосом сказал архимаг.
Витя огляделся и увидел одиноко стоящий колодец – прямо посреди покрытых зелёной травой равнин. Небо было голубым, солнце одаривало округу своим мягким светом и майским теплом. Где-то вдалеке паслись чёрно-белые коровы, ещё дальше была полоса дремучей чащи, неприступной стеной раскинувшаяся на многие мили. На востоке виднелась деревушка с аккуратными крестьянскими домиками. Витя бросил ещё один взор на колодец, и его стошнило. Прямо под ноги. Голова закружилась, ноги подкосились. Колодец расплывался перед его взором, он пульсировал, как будто увеличиваясь с каждым ударом сердца, и тут же уменьшался, возвращаясь в привычную форму.
– Иди, – сказал мэтр Виссенор. – Обрети своё Предназначение.
Первый шаг дался Вите с трудом. Он медленно, будто во сне, продвигался вперёд по мягкой лоснящейся траве, но колодец с каждым шагом отдалялся от него. Ветер дул прямо в лицо, отталкивая его назад. В голове шептались миллионы голосов, каждый из которых говорил что-то Вите. Голоса эти звучали на разных языках, неведомых до этого момента.
– Я… – утирая пот, говорил Витя. – Я не уверен, что хочу этого, мэтр. Во мне бушуют сомнения…
– Сомнений не существует, – отрезал Виссенор. – Ты – Явление. Мы ждали тебя несколько сотен лет. Всё это время в Ордене состояли пять архимагов, поддерживающих Баланс, каждый из них тоже когда-то был Явлением. И вот теперь… У нас появился шанс, чтобы в этот мир пришёл шестой… Ступай, Витя, ступай и обрети своё Предназначение!
Эти простые, но в то же время какие-то волшебные, неоспоримые слова мэтра Виссенора вселили в Витю какую-то неощутимую им ранее уверенность. Уверенными стали его шаги, мысли очистились, он шёл теперь куда быстрее, а ветер и голоса утихли. Взор его сделался ясным, тело налилось силами, и колодец теперь с каждым шагом становился всё ближе. Это был колодец из белого камня высотой по пояс. Он светился золотым свечением, сиял, как будто спасительный оазис в сердце пустыни. Витя понимал, что всего несколько шагов отделяют его от перемен. Он боялся этих перемен, старался не думать о том, что будет дальше, потому что от одной только мысли об этом хотелось развернуться и отправиться обратно. Он дрожал, лоб его горел огнём, конечности сделались влажными, голову наполнял туман. Витя приблизился к колодцу и оглянулся, встретившись взглядом с архимагом Виссенором, который с вниманием за ним наблюдал. Мэтр ничего более не говорил, да и не нужно было слов.
Витя резким движением вырвал из головы клок волос, бросил его в колодец, схватился двумя руками за края и решительно заглянул в него. В чёрной воде медленно кружились его волосы. «Tass maile ma prukurtute» – произнёс Витя фразу, которую некогда говорил им Бокер Фитч на ферме лорда Виталика. Он хотел заглянуть внутрь и тут же отступить, надеясь на скорую процедуру, без мучений и переживаний. Но как только в чёрной жиже появилось его отражение, Витя утратил контроль над собой. Обеими руками он цепко держался за борта колодца, глаза его выпучились, ноги сводило в судорогах. Всё, что он видел в отражении, была Чёрная Тень, которая куда-то всё время летела.
Чёрная бесформенная Тень, воплощение самого страха, неслась вперёд, сметая всё на своём пути. Сумасшедшая пляска развернулась прямо перед его глазами. Тысячи оттенков чёрного играли в какую-то не поддающуюся разуму игру: они сражались, любили друг друга, говорили, обманывали, шутили, злились, бегали, спали… Чёрные лошади мчались куда-то в галопе, они неслись, топча своими копытами всё, что попадалось им на пути – людей, дома, горы… Голову Вити заполняли крики – женские, мужские, детские. Миллионы и миллионы криков, от которых он и сам закричал, не в силах сдержаться. У него разболелись зубы, в глазах потемнело, уши заложило, и он, с трудом оторвавшись от колодца, снова вырвал прямо себе под ноги, а потом упал без сил и потерял сознание, провалившись во тьму.
– Пробудись, – звучал в голове голос.
Витя с трудом открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. В горле пересохло, веки были тяжёлыми, а лоб горел огнём. Образ Дариана, который сидел на краю кровати, расплывался.
– Нужно выпить это, – служка мэтра Виссенора поднёс к губам Вити густую травяную жижу в деревянной чарке. Витя пригубил, поморщился, но отвар приятно сполз в желудок, согревая всё тело, и он осушил чарку до дна.
– Что произошло? – раздался хриплый ослабший голос Вити. – Где?
– Обряд Инициации, ничего необычного, – пожал плечами Дариан. – Ты обрёл своё Предназначение, Витя. – Он улыбнулся. – Мы находимся в твоей келье, на первом этаже Изумрудной Башни. Теперь ты будешь жить здесь. Как ты себя чувствуешь?
– Не помню, чтобы ребятам, которые прибыли со мной в Эрдарию, было так плохо, когда они заглянули в колодец…
– На каждого обряд Инициации действует по-разному, – ответил служка. – К тому же не забывай, это не простой источник, а магический, а ты – не простой человек. Ты – Явление.
– Все вокруг только и твердят про это Явление… – поморщился Витя. – Но я до сих пор не могу понять, что это такое…
– Первый курс Истории Магии, – сказал Дариан. – Тебе ещё предстоит всё это узнать на занятиях в Академии Магии. Кстати, с завтрашнего дня ты начнёшь своё обучение. Мэтр Виссенор подобрал для тебя трёх учителей – они будут обучать тебя по ускоренной программе, чтобы ты догнал остальных учеников. Вон там, – Дариан указал на книжный шкаф, стоявший у стены, – библиотека. Здесь учебная литература – пока только азы по основным предметам, энциклопедии, словари и некоторые фолианты. Занятия будут проходить каждый день, а после занятий ты будешь упражняться с мэтром Виссенором, своим наставником.
– Так значит, моё Предназначение – быть магом? – с трудом поднимаясь на локти, спросил Витя.
– Предназначение способно определить направление, – ответил Дариан. – Твоя жизнь будет связана с магией, в тебе есть магический потенциал, и его теперь нужно усердно развивать. Кем ты будешь – зависит только от тебя самого. Я тоже проходил обряд Инициации, однако я не маг, – он пожал плечами. – Мой удел – служить магам. Я всегда мечтал быть волшебником, и мне казалось, что у меня есть дар. Мой отец, кузен которого – один из преподавателей Академии Магии, помог мне попасть в Хэльдергор в надежде на то, что здесь мне помогут развить свои магические способности. Но… – Дариан развёл руками, – никаких магических способностей у меня не оказалось. Сначала я расстроился… Только представь себе: ты всю жизнь мечтаешь быть кем-то, идёшь к этому, рвёшься к заветной цели, сметая всё на своём пути, а потом… Потом весь твой мир рушится. В тот момент я был самым несчастным человеком в на свете, но на помощь пришёл мэтр Виссенор. Он-то и объяснил мне, что нет никакого смысла убиваться. Каждому в этом мире – своё. Кто-то лучший в магии, кто-то лучший на кухне. Он открыл во мне другие способности, о которых я сам и не подозревал ранее. Я обладаю многими другими талантами, за которые меня здесь ценят… Организаторские способности, дисциплина, коммуникация. Мэтр Виссенор дал мне эту работу – в городе волшебников, рядом с великими магами. Разве можно мечтать о другой жизни?
– Какой он, мэтр Виссенор? – с любопытством спросил Витя.
– Он… – Дариан задумался, – он всегда знает, чего хочет. Если мэтр идёт куда-то, будь уверен, он двигается к определённой цели. Если он говорит с кем-то, этот разговор должен принести плоды. Он строг, иногда даже безжалостен, но он сам говорит, что жалостью привить дисциплину невозможно. Архимаг помешан на дисциплине, чистоте и порядке. Всё должно быть разложено так, как он привык, всё, что его окружает, должно просто блестеть. Я мало чего знаю о его личной жизни, да и никто не знает: мэтр предпочитает не распространяться об этом. Он лучший иллюзорный маг из всех существующих – бесспорный факт. Он ректор Академии Магии, так что все его принципы распространяются и в стенах этого здания. Мэтр Виссенор, безусловно, великий маг, один из тех, кто меняет историю, и для меня большая честь служить у него. Тебе, Витя, повезло, что именно он взялся за твоё наставничество. А я во всём тебе буду помогать, пока ты не освоишься. Можешь задавать любые вопросы, всё покажу, обо всём расскажу.
– Спасибо за всё, Дариан, – сказал Витя. – Ты хороший человек.
– Всё к вашим услугам, маг Витя, – улыбнулся Дариан, вставая с кровати. – Мне пора идти, ещё целая прорва дел впереди. Если что, я живу на третьем этаже башни, последняя комната слева. И… – Дариан слегка замялся. – Здесь, на первом этаже, проживает обслуга, и мне невдомёк, почему мэтр поселил тебя именно сюда… Возможно, это часть его плана и он хочет, чтобы ты прошёл все стадии становления с самых низов. В любом случае не держи на него зла за это, ведь он всегда знает, что делает.
– Послушай, Дариан, – сказал Витя, когда служка уже стоял у выхода. Дариан замер. – В том колодце… Когда я заглянул внутрь… Мне привиделось что-то страшное, чёрное… Не могу описать это словами, но тот страх, что предстал предо мной, до сих пор сидит где-то внутри меня.
– Нет точного определения того, как трактовать увиденное в отражении, – ответил Дариан. – Это может быть всё что угодно – будущее, прошлое, наши мысли, наши страхи и переживания… Ни одна наука не в силах дать объяснение тому, что видит каждый во время обряда Инициации. Страх пройдёт, Витя. Поверь мне. Кстати, вон там есть еда и напитки. Не стесняйся, бери, когда проголодаешься.
Дариан ушел, а Витя, нащупав на груди амулет, который подарил ему мэтр Фальтимир, вздохнул с облегчением. Одна маленькая серебряная безделушка, подавляющая все страхи… Как хорошо, что она всегда была при нём, иначе он даже боялся представить, что с ним могло произойти, когда мэтр начал все эти эксперименты с изменением реальности.
Витя пролежал на кровати до обеда. Тело одолевала ломота, голова всё ещё была как в тумане, а рассудок тревожили воспоминания от соприкосновения с Источником. Когда в келью через небольшое окошко стали пробиваться лучи обеденного солнца, Витя поднялся с кровати. Он прошёлся по комнате, изучая скромное убранство, – кроме книжного шкафа, стола, стула и сундука с вещами, в келье больше ничего не было. Единственное окно в комнате выходило на площадь Аргивариса. По левую руку зеленела аллея Гиавиров, по правую – была Белая Башня, а в самом центре площади расположилась Академия Магии. Пузатое здание с терракотовым куполом, окружённое двенадцатью колоннами, возвышалось на небольшом зелёном холме. Всюду сновали люди в мантиях – учителя в чёрных, ученики – в серебряных. Слева от здания раскинулись тренировочные полигоны, справа – жилой кампус. Витя подошёл к столу, закинул в рот мясной рулет в жёлтом листе с рисом и запил ягодным напитком. Силы постепенно возвращались к нему, туман рассеивался. Он облачился в серые одеяния из сундука и покинул свою келью.
Амулет Фальтимира приятно грел грудь, обувь была удобной, а одежда пришлась ему в самую пору. Витя прошёл по коридору до главного выхода из Изумрудной Башни, преодолел тридцать ступеней на крыльце и отправился по аллее Гиавиров, которая опоясывала площадь Аргивариса по кругу. День был безветренным и солнечным, по пути Вите попадались самые разные люди, да и не только. Мимо прошёл голем, грузно ступая своими мощными ножищами по земле. Этот голем не был похож на слугу мэтра Гальвадора. Он был меньше ростом, но шире в плечах, глаза его светились белым огнём, а руки были настолько длинными, что почти волоклись по полу. Проходили мимо маги в чёрных робах – учителя Академии. Женщина с короткими темными волосами, доротей с белоснежной шерстью и даже один краст, идущий с высоко поднятым подбородком. Все они кивали Вите в знак приветствия, с любопытством его изучая. Витя здоровался в ответ, улыбался и продолжал свой путь.
Вскоре он добрёл до Красной Башни, которая некогда принадлежала мэтру Фальтимиру. Самая низкая из всех шести башен, с красной крышей, она представляла собой весьма грустное зрелище. Возможно, некогда здесь била жизнь и территория вокруг напоминала ту, что окружала Изумрудную Башню. Но теперь, когда архимаг покинул своё обиталище, переместившись на юг, в башню на реке Синеоке, здесь поселилась пустота. Всё выглядело заброшенным, всё было запущено. Трава давно отросла по колено, на окнах башни виднелась паутина, где-то небрежно лежал мусор. Не было тропок, не было аккуратно подстриженных деревьев и даже флага на шпиле башни тоже не было.
Рядом с башней протекал небольшой ручей, и Витя, заслышав приятный плеск воды, направился к нему. Он опустился на колени, зачерпнул в ладони воды и умылся. По телу прокатилась приятная дрожь. В отражении на Витю смотрел совершенно другой человек. Это был уже не тот Витя, который прибыл в Эрдарию несколько дней назад. Это был человек куда старше, куда опытнее, куда смелее. Черты лица обрели резкость, взгляд стал уверенным и глубоким, хотя глаза в отражении казались чёрными, а у Вити они всегда были серыми. Этот взгляд показался ему чужим, как будто на него из воды смотрел совершенно посторонний человек.
– Так вот ты какой, – вдруг проговорило отражение, и Витя дрогнул от испуга. Бледные губы на воде едва шевелились, а какой-то странный мужской голос звучал у него внутри. Голос этот был тихим и медленно убаюкивающим. – Что ж, мне думается, у нас всё получится, мой друг.
Витя хотел закричать, отпрянуть. Голова его внезапно заболела, в ушах стоял какой-то писк – как будто сотни мышей пищали у него внутри. В глазах снова потемнело, точно так же, как это было в момент его соприкосновения с магическим Источником. Он хотел закричать, но это лицо с таким пристальным вниманием изучало его, что дыхание перехватило, а на крик не было сил.
Чья-то лёгкая рука едва коснулась его плеча, и Витя отстранился от ручья, плюхнувшись на спину. Он качал головой, повторяя вслух фразу, услышанную им от этого незнакомца. Рядом стоял мэтр Виссенор.
– Всё в порядке? – спросил архимаг, помогая Вите подняться на ноги.
– Да, – с трудом ответил он.
– Зачем ты отправился сюда?
– Я… – Витя почесал затылок. – Я просто хотел прогуляться.
– Не можешь забыть Хмурого Заговорщика? – спросил Виссенор. – Это ведь его пристанище.
– Я шёл куда глаза глядят… – вздохнул Витя. – Простите, если что-то нарушил, мэтр.
– Ты ничего не нарушил, Витя, – с добротой в голосе сказал архимаг. – Но пока ты ничего не знаешь о здешней жизни, лучше советуйся со мной или с Дарианом, прежде чем сделать что-то.
– Хорошо, мэтр, – опустив голову, ответил он.
– Завтра начинаются занятия в Академии Магии, и завтра же нас ждёт первая практика. Я хотел задать тебе единственный вопрос: готов ли ты?
– Да, мэтр, я готов, – ответил Витя.
Глава 12
На Вере было пышное голубое платье из атласа, и она вот уже битый час не могла налюбоваться на себя в зеркало. Фрейлины пришили к платью герб её дома – четыре тюльпана в квадратах на голубом фоне, а Нита даже призналась, что стоимость всего убранства равнялась шести золотым укам. На эти деньги обычный крестьянин мог прожить целый год. Её солнечные волосы были заплетены в косы, на голове красовалась золотая диадема с бриллиантом. Щеки Веры были нарумянены, на тонкой бледной шее виднелось прекрасное колье, подаренное ей самим королём-регентом в честь недавней присяги. Мысли её путались: прекрасные восторженные думы от пребывания в Эрде сменялись тяжёлыми переживаниями, вызванными поступками Веры, которые она совершила за последнее время.
Сразу после бала, где она склонила перед Горебором Ярберским колено, когда гости разошлись, а сам повелитель отправился на дневной сон, Веру пригласили на чай её дяди, прибывшие в столицу из Фиенорского удела. Они собрались в комнате приёмов, окружённые прислугой и некоторыми придворными, которые пожелали провести остаток дня в компании гостей из знатного и богатого дома Берсон. На протокольные беседы и знакомство ушло около часа: соблюдение норм этикета, традиций и обычаев отнимали у среднего дворянина значительную часть времени.
Старший дядя, Клоракс, видом своим не походил на человека, обладающего огромным состоянием. Крупный, словно буйвол, плечистый и тучный, с пышными, ниспадающими до подбородка усами, растрёпанными тёмными волосами и густыми бровями, под которыми скрывались маленькие карие глазки. Носил дядя Клоракс простой кожаный сюртук, надевать который впору ремесленнику средней руки, серые поношенные бриджи и сапоги-болотоходы. За поясом виднелся короткий меч в ножнах.
Младший дядя, Эстибор, был светловолос и голубоглаз. Лет сорока шести от роду, он более походил на знатного дворянина, нежели его старший родственник. Эстибор был худ, высок, носил тёмно-зелёный жилет поверх бархатной туники, зелёные бриджи и аккуратные начищенные сапоги из кабаньей кожи.
Когда знакомство состоялось, дяди попросили присутствующих удалиться, чтобы обсудить дела своих владений с леди Верой Берсон. Когда они остались в комнате втроём, дядя Клоракс тут же сменил благосклонную улыбку на суровый бычий взгляд и уставился на Веру своими маленькими тёмными глазами.
– Что ты наделала? – пробурчал он совершенно отличным от светского тоном, каким он сдабривал гостей всего минуту назад. – Зачем ты присягнула Горебору?
Вера, потеряв от подобного напора дар речи, не сразу нашлась, что ответить.
– Что же мне оставалось делать? – только и смогла выпалить она.
– Тебя просто переиграли, девочка, – проговорил барон Клоракс. – Воспользовавшись твоим возрастом и отсутствием опыта, король-регент на пустом месте создал себе очередного могущественного вассала. И теперь, – он снова поглядел на Веру исподлобья, – армия удела Фиенор обязана явиться в столицу по первому требованию короля-регента. Это твои люди, и ты обрекла их на службу этому…
– Но я думала, что все обязаны присягнуть королю… – попыталась оправдаться Вера.
– Он не король! – ударил огромным кулаком по столу Клоракс, и Вера вздрогнула от испуга. – Он захватчик, свергнувший династию, которая правила Эрдарией тысячу лет. Король Митокс Мергольд даровал баронский титул и земли нашему пращуру Остику, и сегодня мы имеем богатства и власть только благодаря этому широкому жесту. Какими бы ни были правители Мергольды, всем, что у нас есть, мы обязаны им!
– Но… – Вера опустила глаза. – Что мне оставалось делать?
– Надо было посоветоваться с нами, дитя, – ответил второй дядя, Эстибор. Он был более мягок, но и в его голосе чувствовалась сталь. – Своей клятвой, возможно, ты втянула наш дом в войну, после которой Эрдария не будет прежней.
– В войну? – схватилась за сердце Вера. – Я ведь не знала… Я…
– Надо было знать… – тихо ответил Эстибор. – При дворе нельзя допускать ошибок. Это может слишком дорого стоить.
– Что же теперь делать? – встревожилась Вера.
– Ждать, – сказал Клоракс. – Мы все ждём.
– Чего мы ждём?
– Вестей с Севера, – проговорил старший дядя. – И как только поступит сигнал к действию, мы будем готовы.
– Я не совсем понимаю…
– Тебе и не нужно ничего понимать на данном этапе, Вера, – вставил барон Эстибор. – И знать обо всём, что происходит в политике, тебе тоже не обязательно. Предоставь нам решать вопросы нашего дома, как это и было ранее. Мы не оспариваем твоё право встать во главе дома Берсон, но мы также не можем допускать ошибки, которые могут привести к плачевным последствиям.
– Что же мне делать? – развела руками Вера.
– Быть при дворе, – сказал Эстибор. – И жить как леди. Я останусь здесь на какое-то время, поселюсь в нашем родовом имении на окраине Эрды. В случае если тебе предстоит принять какое-то решение, ты будешь советоваться со мной. Барон Клоракс отбудет в Фиенорские угодия, чтобы заниматься там вопросами нашего дома.
– Значит, мои полномочия как главы дома Берсон не имеют силы? – спросила Вера.
– Ты, – вставая, сказал барон Эстибор, – племянница, полноценная глава дома Берсон, владетельница земель Фиенор. Так должно быть по закону и по чести. Так и будет. Просто сейчас в Эрдарии смутное время и пока оно не закончится, позволь нам с дядей принимать основные решения. Как только туман рассеется, а к тому времени и ты наберёшься опыта, мы не будем более вмешиваться в дела дома и бразды правления будут переданы тебе в полной мере.
Этот разговор не выходил у Веры из головы. Она боялась и негодовала одновременно. Ей, возомнившей себя властной и успешной девушкой, всего за пять минут указали на её ничтожность. И она как будто тут же смирилась со своей участью – быть картинкой, представлять дом Берсон на светских мероприятиях, беседовать о различных, никого не волнующих темах и всячески обходить стороной темы по-настоящему важные. Получать средства на существование, покупать платья, учиться верховой езде, истории.
Нет, ей нужно было с кем-то об этом поговорить, и Вера, собравшись с мыслями, отправилась к своим новоиспечённым подругам. Они встречались каждый вечер в гостевой дворцовой комнате, где собиралась знать, прибывшая в Эрду по приглашению короля-регента из самых разных уголков Эрдарии. Дворяне кучками разбредались по просторной зале и часами напролёт обсуждали что-то, шептались, сплетничали, флиртовали, играли в настольные игры, читали стихи и просто коротали время до вечера.
Баронессы Глинея и Эрия сидели на привычном месте: они облюбовали золотистые мягкие диваны с высокими спинками, стоящие у окна с видом на сад Ардамерия. Три дивана, сидя на которых, можно было пить чай и любоваться видами прекраснейшего сада, как нельзя лучше подходили для светских бесед трёх подруг. Вечерние сумерки уже завладели пространством за окном, и десяток королевских фонарщиков с лестницами под мышками взбирались на фонари, зажигая масляные фитили. Сад преображался в свете огней, а выстриженные из кустов фигуры приобретали какие-то магические образы.
– Доброго вечера, Вера из дома Берсон, – улыбнувшись, сказала Глинея, когда Вера приблизилась к ним.
– И вам доброго вечера, баронессы, – сделала лёгкий книксен Вера и уселась на свободное кресло.
Глинея была одета в блестящее серебряное платье безупречного покроя. На щеках алый румянец, на запястье Вера заметила новое украшение – браслет с фигуркой гуся из белого золота. На Эрии алое платье с узким корсетом, тёмные волосы заплетены в четыре косы, а на ногах виднелись новенькие бархатные туфли.
– Что случилось, дорогая? – спросила Эрия, насторожившись, и положила свою руку на руку Веры. – Ты выглядишь озабоченной. Тебе нездоровится?
– О, нет, – покачала головой Вера. – Я чувствую себя прекрасно. Моё пребывание здесь омрачают некоторые события, из-за которых я никак не могу обрести покой.
– Поделись с нами, – сказала Глинея и подсела ближе. – Кто, как не мы, твои подруги, может дать тебе совет?
– Я… – Вера замялась, – я не знаю, правильно ли поступаю… Перед присягой королю-регенту я говорила со Шлакиссом Шассом…
– С верховным резидентом? – в один голос спросили баронессы и переглянулись. В глазах их проскользнул страх. – О чём вы с ним говорили?
– Как вам известно, я прибыла в Эрдарию вместе с лордом Виталиком и тремя другими людьми из нашего мира… – потупив взгляд, ответила Вера. – По дороге сюда у нас произошёл конфликт с патрулем галапаксов…
Глинея охнула, Эрия открыла рот и выпучила глаза.
– Кастелян лорда Виталика, – продолжила Вера, – Вася и Варя вступили с ними в бой. Галапаксы отступили, потерпев поражение, и теперь верховный резидент допрашивал меня относительно той ситуации.
– И что ты ему сказала?
– Он заставил меня подписать документы… Я сделала кое-что нехорошее, поставив подпись под текстом, из которого следует, что мои товарищи сами напали на патруль. И теперь мне страшно думать о том, что с ними могут сделать.
– Это были твои друзья? – спросила Эрия.
– Нет… – замешкалась Вера. – Но мы вместе пришли сюда под началом лорда Виталика, а его кастелян, Бокер Фитч, всегда был добр к нам.
– И что верховный резидент?
– Был доволен и сказал, что мы теперь друзья.
– Я тебе вот что скажу, дорогая, – проговорила Глинея. – Ты всё правильно сделала. Они тебе не друзья, значит, ты никого не предала. А ссориться с таким опасным галапаксом, как Шлакисс Шасс, совершенно нельзя. Я бы поступила на твоём месте точно так же.
– И я тоже, – закивала Эрия. – Ты зря себя казнишь, поверь. Твоя совесть должна быть чиста! Да и к тому же тысячи людей отдали бы всё за дружбу с верховным резидентом, а ты… подружилась с ним на второй день пребывания в Эрде. Ну, разве не талант?
– Есть и другое… – тихо проговорила Вера. – Мне кажется, что мои дяди не хотят отдавать мне контроль над домом и землями.
– Как это возможно? – развела руками Эрия. – Ты ведь полноправная глава дома. Они не имеют права этого делать. Есть законы…
– Они уповают на то, что я ещё юна и совершенно не разбираюсь в политике. Официально я остаюсь главой дома, но все решения будут принимать эти двое, а ведь я их не знаю толком.
– И тебя это не устраивает?
– Я ещё не понимаю, что меня устраивает, а что нет… – вздохнула Вера. – Но от того, что мне указывают на моё место, остаётся неприятное чувство. Это так тяжело – разбираться во всех деталях, вникать в эти мелочи, знать всё…
– Ну, так вышли своих дядей, – сказала Глинея.
– Как это? – насупилась Вера.
– Ты сама сказала, что у тебя в друзьях теперь сам верховный резидент, – ответила баронесса. – Одно твоё слово, и он отправит твоих родственников восвояси. Шлакисс Шасс, – оглядевшись по сторонам, шёпотом добавила она, – очень могущественная фигура. В Эрдарии лишь сам король обладает большим могуществом, чем он, так говорит мой папа. Так что используй дружбу с ним себе во благо.
– Не знаю, – задумалась Вера. – Будет ли правильно обращаться к нему с подобной просьбой…
– Пока ты будешь над этим размышлять, может стать поздно, – сказала Глинея. – Или ты думаешь, что твои дяди будут сидеть сложа руки? Если они на первой встрече заявили свои права на дом Берсон, что будет потом?
Вера задумалась. Ей стало страшно. Неужели она способна бросить вызов этим взрослым мужам, видавшим столько, что ей и не снилось? Откуда в ней столько дерзости, что в голову лезут подобные мысли? Наверное, всё от отца. Богатый и влиятельный бизнесмен в том мире, он всегда говорил Вере: «В этой жизни есть один принцип – всё или ничего. Крошками со стола довольствуются лишь посредственности, но мы, целеустремленные и сильные люди, никогда не будем этому радоваться. Нами всегда движет жажда взять ещё. Она никогда не утихнет, потому что взять всё на этом свете невозможно, и поэтому мы всегда будем стремиться к большему. Всё, что у нас есть, Вера, – благодаря этой жажде. Твой старший брат учится в Лондоне, и уже через пару лет будет работать в одной из крупнейших технологических компаний в мире. Твоя мать может летать в Европу на выходные. Ты, Вера, можешь уже сейчас выбрать любой ВУЗ на свете, и я сделаю так, что ты будешь учиться именно там. Всё или ничего. Помни это».
– Всё или ничего, – повторила Вера вслух и осеклась.
– Прости, дорогая? – спросила Эрия, которая насторожилась, когда Вера случайно прервала её рассказ о том, как Хорес Ярберский одаривал её намедни драгоценными подарками.
– Нет, ничего, – смутилась Вера. – Говорю сама с собой. Наверное, это от усталости.
– Пока ты погружена в свои мысли, мы обсуждаем самых влиятельных персон при новом дворе, – сложив руки перед собой, сказала Глинея. – Помимо короля-регента и верховного резидента есть ещё лица, ссориться с которыми подобно смерти.
– Кто же это? – спросила Вера больше из приличия, но мысли её были далеки от подобных рассуждений.
– Пожалуй, я назову вот кого, – задумчиво проговорила Эрия. – Конечно, брат короля и владетель Восточного удела – лорд Торинэр Ярберский. Генерал Харахаасс, новый главнокомандующий объединённой армией Эрдарии, – она перешла на шёпот. – Говорят, он не проигрывал ни одного сражения и под его началом многотысячная армия галапаксов. Наверное, я назову лорда Скальда Дунгарда, хозяина Севера, так как под его властью самая многочисленная армия в Эрдарии.
– Мы ведь говорим о персонах при дворе, – вмешалась Глинея. – Так что лорд Дунгард не в счёт. Он сидит у себя на Севере, не появляется в Эрде и, вообще, чихать хотел на всё, что происходит в столице.
– Хорошо, тогда я назову мэтра Алларихара из Сладдеры, – парировала Эрия, – придворного колдуна.
– Алларихар – советник короля-регента, – сказала Глинея. – О том, что он колдун, ходят лишь ничем не подтверждённые сплетни. К тому же король-регент, как известно, не чтит магов, да и магию в целом.
– Тем не менее, он приютил у себя под боком могущественного волшебника, – тихо сказала Эрия. – Так говорит мой отец. Я считаю, что маг при дворе – это неоспоримая сила и влияние. Вы можете себе представить, на что он способен?
– Не знаю, – пожала плечами Глинея. – Я не встречала магов, а если и встречала, то не поняла, что это маг. Я слышала, что они могут уничтожать целые отряды, но сама этого никогда не видела. Маги были в опале при Мергольдах, а при Ярберских их ждёт ещё более незавидная участь.
– Ну, и кого бы ты поставила в список влиятельных персон в таком случае? – уперев руки в бока, спросила Эрия.
– А чем тебе лорд Виталик Альдергардский не влиятельная персона? У него самая мощная конница в королевстве, он богат и обладает непререкаемым авторитетом.
– Это правда, но он всё же не придворный, он владетель Смежного удела…
– Знаете, я, пожалуй, пойду, – поднимаясь с дивана, проговорила Вера. – Она почти не слышала разговора подруг, погружённая в собственные мысли.
– И даже не останешься послушать скрипку? – расстроенно спросила Глинея.
– В следующий раз, – улыбнулась Вера и покинула гостевую залу.
Но она не пошла в свои покои и отдых ей в этот вечер был вовсе не нужен. Вера отправилась прямиком в приёмную к верховному резиденту Королевской канцелярии, и намерения её были весьма серьёзными. Она уверенным шагом бороздила коридоры Эрдинвиля на Терегонне, направляясь в крыло, которое занимала служба, возглавляемая Шлакиссом Шассом.
При последнем короле из династии Мергольдов это крыло не было задействовано вовсе. Оно пустовало, здесь скапливался ненужный хлам, иногда сюда забредали гости его величества, заблудившиеся в бескрайних лабиринтах королевского замка. Эрдинвиль был огромен, последний король – Митокс Мергольд – не особо жаловал гостей и шумные балы. В стенах замка редко можно было встретить кого-либо, кроме прислуги и редких родственников королевской четы. Но когда на трон сел Горебор Ярберский, всё заброшенное крыло отдали в распоряжение королевской канцелярии и этот тёмный угол занял Шлакисс Шасс вместе со своей подпольной армией. Верховный резидент всегда был рядом с его величеством, не отпуская его от себя ни на шаг. Встретить Шлакисса Шасса в коридорах замка было почти невозможно. Он передвигался по тайным коридорам, пронизывающим Эрдинвиль, словно кровеносные сосуды. Из любой комнаты в замке можно было выйти двумя путями, и обитатели этих комнат зачастую вовсе не знали о существовании второго.
Ретивости у Веры поубавилось, как только она попала в мрачные коридоры, где напрочь отсутствовала дворянская праздность и роскошь богатых людей. Тёмные стены, сырость и тишина были вечными спутниками этих печальных мест. Вера медленно продвигалась вглубь, пытаясь отыскать приёмную верховного резидента, а в мыслях уже крутились сомнения. На дворе стоял глубокий вечер, но она слышала о том, что служба Королевской канцелярии вступает в полную силу с заходом солнца, так как большинство офицеров этой организации – галапаксы, а галапаксы, как известно, ведут преимущественно ночной образ жизни.
Добравшись до приёмной, Вера встретила первых живых существ за долгое время блужданий. Два стражника-галапакса охраняли двери в залу, где работал Шлакисс Шасс. Они удивлённо переглянулись, когда навстречу им вышла юная дворянка в прекрасном голубом платье.
– Добрый вечер, – проговорила Вера, поклонившись. – Я ищу верховного резидента. Меня зовут Вера из дома Берсон.
Галапаксы снова переглянулись в недоумении. Один из них проговорил в ответ на ломаном общем языке:
– Верховный резидент заняты. Я передать, шшшто ты приходить.
– Прошу вас, передайте ему о моём визите сейчас, – попыталась настоять Вера. – Мы знакомы, и у меня к нему есть дело.
– Я передать, – только и выпалил страж и умолк, уставившись перед собой, как будто Веры здесь и вовсе не было.
– Вы, должно быть, не совсем меня поняли… – Вера сделала шаг вперёд, но галапаксы оскалились и молниеносно обнажили свои ятаганы, направив лезвия на Веру. Она побледнела и отступила, никак не ожидая подобного выпада в свою сторону.
– Шшшто здесссь происссходит? – раздался знакомый шипящий голос, и двери в кабинет верховного резидента распахнулись. В проходе стоял сам Шлакисс Шасс. В своей чёрной кожаной форме, он в правой руке держал перо, с конца которого прямо на пол капали чернила. Верховный резидент, как всегда, выглядел свежо и бодро. Взгляд его жёлтых глаз внимательно оценивал обстановку.
Стражники переглянулись, выпрямились, и один из них прошипел что-то на языке галапаксов – шаваарс. Шлакисс Шасс перевёл взгляд на Веру и какое-то время сверлил её своими бездонными пытливыми глазами. А затем он улыбнулся, оскалив мелкие зубы, и проговорил на безупречном общем наречии:
– Проссстите моих сссстражников, леди Берсссон. У них в арсссенале не так много функций, кроме охранных. К тому же по сссобственному желанию сюда мало кто заходит, так шшшто не таите на них обиды. Прошшшу вас, входите.
Он указал рукой на проход и пропустил Веру вперёд, а сам, захлопнув двери за собой, вошёл вслед за ней. Мрачная зала верховного резидента была куда просторнее каморки, куда он приводил её в день присяги. Шторы на всех окнах были задёрнуты, стояла сырая прохлада и тишина. Не мудрено, что верховный резидент услышал разговор Веры и стражников за дверью. Каждый шаг Веры по каменному холодному полу отдавал пугающим эхом. Здесь не было картин, золота и бархата – столь привычных атрибутов королевского дворца. Не было мягкой мебели – лишь чёрные металлические стулья и пара столов из тёмного дерева. За один из таких массивных столов Шлакисс Шасс и уселся, а Вере предложил холодный стул напротив. На столе верховного резидента царил порядок: кипы бумаг были аккуратно разложены по стопкам. За спиной виднелся книжный шкаф, до отказа заполненный самыми разными фолиантами – военная наука, история и география Эрдарии, дворянские дома Эрдарии, книги по этике и философии.
– Итак, – снова улыбнулся Шлакисс Шасс, убрав перо, и сложив руки перед собой. – Шшшто привело вассс в мою ссскромную обитель, миледи?
– На нашей последней встрече, – выдохнув, проговорила Вера, – вы сказали, что, если я подпишу бумаги, мы с вами станем друзьями…
– Всссё верно, – незамедлительно кивнул верховный резидент. – Вы можете щщщитать меня сссвоим другом.
– В таком случае у меня к вам будет просьба, если вы позволите…
– Миледи, я вассс очень внимательно ссслушшшаю. Прошшшу, продолжайте.
– Мои дяди… – вымолвила Вера. – Они недавно прибыли в Эрду из земель Фиенор и при нашем последнем разговоре оба дали мне понять, что управлять делами дома продолжат они, а мне стоит довольствоваться представительскими функциями. Такое решение они приняли ввиду моего возраста и отсутствия опыта…
– Шшшто вы говорите? – изобразил удивление галапакс. – Вы – единоличная и неоссспоримая хозяйка дома Берсссон и принадлежащщщих ему земель, и никто, даже родные дяди, не имеют права разговаривать ссс вами подобным образом. Напротив, они теперь обязаны исссполнять все ваши приказы без пререканий.
– Однако…
– Однако это попахивает заговором…
– Заговором? – испуганно спросила Вера, отпрянув.
– Именно, – кивнул Шлакисс Шасс. – Именно так и никак иначе ссстоит расценивать выпад ваших родственников. Но шшшто же вы хотите от меня, миледи?
– Я хочу, чтобы их выслали из Эрды и чтобы вы… властью, данной вам королём-регентом, доходчиво объяснили им, кто на самом деле является главой дома Берсон и что не стоит переходить мне дорогу.
– О, мне нравитссся вашш посссыл, баронессса, – верховный резидент улыбнулся. – Вы правильно сссделали, шшшто пришшшли ко мне. Ведь я на сссамом деле могу вам помочь как иссстинной главе дома, которая дала присссягу нашшшему королю. В отличие от вашшших дядей, которые не ссспешшшили этого делать.
– Значит, вы мне поможете?
– Непременно, – кивнул Шлакисс Шасс. – Но взамен я попрошшшу для сссебя одну небольшшшую уссслугу. Уверен, что она не будет вам дорого ссстоить.
– Что это за услуга? – насторожилась Вера.
– Как вы знаете, уважаемая баронессса, нашшша служба призвана обессспечивать безопасность короны, а значит и сохххранять порядок во всей Эрдарии. Однако в поссследнее время мне стали приносссить информацию о том, шшшто некоторые недобросссовестные дворяне не сссобираются признавать Горебора Первого Ярберссского полноправным королём Эрдарии. Мало того, эти же люди сссобираются сссвергнуть его. Вы должны понимать, что наш король взошшшёл на трон, осссвободив королевство от многолетнего гнёта династии Мергольд, правители которой сссделали Эрдарию ссслабой ссстраной и сссовершшшенно не заботилисссь о её подданных. Горебор Ярберссский – народный король. Ему близки волнения простых людей, и он никогда не отдалитссся от крессстьян и проссстых рабочих, утопая в роскошшши и благодати. Мы не можем допуссстить волнений, которые разорвут Эрдарию на части, поэтому мой первый долг – предотвратить любые попытки узурпации власссти. Готовы ли вы помочь мне в моей нелёгкой мисссии?
– Разумеется, – кивнула Вера. – Что мне нужно делать?
– Быть внимательной, – ответил верховный резидент. – Вы поддерживаете контакт с лордом Виталиком Альдергардссским, он вашшш покровитель, и я бы хотел получать от вассс любую информацию касссательно этого благородного дворянина.
– Вы подозреваете лорда Виталика? – прикрывая рот ладонью, спросила Вера.
– Шшшто вы, миледи, – отмахнулся Шлакисс Шасс. – Как я могу подозревать ссстоль могущщщественного и честного человека? Я лишшшь слуга его величессства, который дённо и нощщщно охраняет его покой. Но Серебряный Лорд, несссмотря на авторитет, которым он обладает, может посссягнуть на трон, ведь соблазн у людей богатых и влассстных всссегда присссутссствует, когда дело касссается власссти. Не подумайте, я ни в чём его не обвиняю, да и кто я такой, шшштобы кидаться пустыми обвинениями? Но есссли вы, уважаемая баронессса, ссстанете сссвидетелем какого-то подозрительного разговора или вам вдруг откроетссся информация, которая может быть полезна для обессспечения безопасности нашего королевссства, я прошшшу вас незамедлительно явитьссся ко мне. Мои двери открыты для вассс круглые сссутки.
– Я… – Вера потупила взор, – я поняла вас, верховный резидент.
– О вашшших родссственниках можете не волноватьссся, – вставая, проговорил Шлакисс Шасс. Вера поднялась вслед. – Эта проблема будет решшшена в ближайшшшее время.
Глава 13
– Пост галапаксов будет через шесть миль к северу, – говорил Кшар Хорш, восседая на своём белом северном пони породы гнарда. На красте была серая шерстяная шубка с меховым воротом и массивная шапка, прикрывающая уши, мощные перчатки и сапоги с мехом. – Кшар Хорш покажет обходной путь. Это добавит лишние восемь миль, но безопасность – превыше всего.
Они двигались по Немому тракту уже несколько часов, время близилось к полудню. Пятеро всадников, отправившихся из деревни Дарда на рассвете два дня назад, преодолели немногим более ста двадцати миль.
Кшар Хорш не нарушил своего уговора. Прошлую ночь путники провели под кровом в тёплых кроватях, их накормили и отправили в путь с первыми лучами солнца. Дом, где они ночевали, снаружи выглядел заброшенным, он расположился на окраине Дарды, в северо-восточной её части, куда не захаживали купеческие караваны. Это был чёрный, едва-едва утеплённый дом на шесть комнат. Окна все были забиты, равно как и входная дверь, так что Кшар Хорш завёл своих гостей через потайной вход сбоку. На первом этаже размещалась столовая с камином, а за небольшим столом при свете единственной масляной лампадки сидели пятеро – три краста и два доротея. Кшар Хорш при появлении бросил какую-то короткую фразу, и тот краст, что уже успел привстать и схватиться за кинжал у пояса, тут же осел и как ни в чём не бывало продолжил общаться со своими собеседниками. Гостей усадили за этот же стол, налили тёплого сладдерского фурьена, подали хлеб, хоть и залежавшийся, и горячую луковую похлёбку. Сам Кшар Хорш куда-то удалился, а сидевшие за столом предпочитали отмалчиваться, изредка поглядывая то на одного, то на другого не без подозрений. Тишину нарушал лишь стук деревянной посуды да треск брёвен в камине, пока в столовую не вошли двое. Это были доротеи, похожие друг с другом как две капли воды. Шерсть их была редкой расцветки – белая с рыжими мелкими пятнами, уши растопырены в стороны, носы задраны кверху. Доротеи были одеты в утеплённые костюмы для долгих переходов, за спинами их виднелись походные мешки. Единственным отличием между этими двумя были глаза: один из них был обладателем ярких изумрудных глаз, а второй – иссиня-чёрных.
– Ну и здрасьте! – проговорил доротей с иссиня-чёрными глазами и хлопнул в ладоши. Второй сбросил мешок прямо под ноги и принялся жадно оглядываться.
Краст снова потянулся за своим кинжалом.
– Тут не принято шуметь, – рыкнул он, смерив вошедших нервозным взглядом.
– Ну, значит, придётся потерпеть, – пожал плечами доротей и уверенно направился к столу. – Мы давние друзья Кшара Хорша, и он пообещал нам тёплый прием, когда мы будем держать путь через эту дыру.
Доротеи расселись на свободные места, один из них растянулся на стуле, другой принялся внимательно всех изучать. Местные теперь переключили свои взгляды на новых гостей.
– Были времена, когда братья Эттчи могли останавливаться в лучших постоялых дворах! – покачал головой зеленоглазый. – И что же теперь? Ютимся по притонам – ни тебе эля доброго, ни постели чистой.
– Были, – вдруг ответил Бокер Фитч. – И эти братья даже останавливались в трактире «Зубастый Кот», что в Альдероне. В тот день и я был там.
– В тот трактир нам путь заказан, даже если на троне будет сидеть дерево, – рассмеялся доротей с иссиня-чёрными глазами. – Но в этом есть и наша вина, ведь выпито было много вина. О, гляди-ка, братец, стихами заговорил, прям как ты.
Доротей расхохотался, а его брат подхватил:
– И кто же вы будете, уважаемый? – утерев слёзы, спросил зеленоглазый.
– Тот, кто помогал хозяину избавиться от последствий выпитого, – развёл руками кастелян. – Бокер Фитч.
– Что ж, здесь вам этого делать явно не придётся, – парировал зеленоглазый. – Обик Эттч, а это мой брат – Доккер, тоже, как вы могли догадаться, по фамилии Эттч. А чьи это огненные грибблеры в загоне? – вдруг спросил Обик Эттч.
– Допустим, мои, – вскинув подбородок, ответила Варя. – Зачем спрашиваешь?
– С тобой на комплименты не нарвёшься, так? – рассмеялся Обик. – Этих животных приручить не так просто.
– Почти невозможно, – сказала Варя.
– У нас в питомнике таких тридцать два, – вставил Доккер. – И все прирученные. Шестерых мы спасли в Златолесье, когда их поджёг пьяный маг, они-то и дали потомство. Теперь наша ферма пестрит ярко-огненными расцветками.
– Кшар Хорш глядит, вы успели познакомиться, – раздался голос и в столовую снова вошёл краст. – Ваша комната готова, – обратился он к Бокеру и остальным. Ну а вы, пройдохи, какими судьбами? – он подошёл к доротеям и крепко обнял каждого из них.
– Ехали четыре дня кряду, – ответил Обик Эттч. – Без крова над головой с самой северной точки Эрдарии – Остгариардских Фьордов. Ты бывал там, мелкий зазнайка?
– Кшар Хорш не столь искушённый авантюрист, – рассмеялся краст. – Да и к тому же мы – народ теплолюбивый. Негоже морозить и без того похудевшее гузно.
– Тогда тебе точно не понравится стоять на краю Бездны, – сказал Доккер Эттч. – Отвесная скала высотой в двести ярдов – так называют это место сами северяне. Ветры там дуют всегда, да ещё и какие… Смотришь вниз с этой кручи и видишь лед. И лед этот – не что иное, как Зимнее Море. Вечно замёрзшее, море без воды, слыхали о таком? Ближайшее поселение к этим местам – деревня Ундрада, пристанище самых отмороженных северян в сорока милях от Остгариардских Фьордов. Там живут настоящие медведи, самые закалённые люди Эрдарии, которых повсюду поджидает опасность. Погибнуть можно в любой момент – стоит только зазеваться. Местные приютили нас на одну ночлежку, но даже под пуховым одеялом, с горящей под боком печкой температура в спальне едва превышает нулевые показатели. Там, говоря к слову, вовсю рыщут отряды лорда Дунгарда, а возглавляет эту экспедицию рыжеволосая магичка. Что они ищут во льдах, неизвестно, но, как только мы попытались это выяснить, магичка ясно дала нам понять: будем совать нос в не свои дела – быстро превратимся в жаркое. Она управляется с огнём, боевой маг, как потом мне сказали. Так что мы сделали своё дело да и покинули крайний север подобру-поздорову.
– Что же вас занесло в те смертоносные края? – насупившись, спросил Кшар Хорш.
– Всё та же причина, – пожал плечами зеленоглазый. – Та же причина, что гнала нас в Хаакарию, та же, по которой мы провели шесть лет в экспедиции на Аргаменоте. Мы исследуем этот мир, дорогой Кшар Хорш. Тебе ли этого не знать?
– И как ваши успехи в покорении Фьордов?
– Шесть яиц Ледяных пауков, именуемых гаркулами, – отхлебнув из деревянной кружки сладдерского фурьена, ответил Доккер. – Плоды внутри замёрзли, и давно… По нашим подсчётам, паучки провели под скорлупой не менее тысячи лет. Вернёмся домой и восстановим этот давно утерянный вид.
– Что ж, – пожал плечами Кшар Хорш. – У каждого в этом мире свой путь. Но братья Эттчи всегда могут рассчитывать на крышу над головой в любом месте, где Кшар Хорш имеет хоть самую малость влияния.
– Так же, как и ты всегда знаешь, где нас искать, – Обик толкнул краста локтем в бок. – Когда-нибудь тебя прихватят за твои тёмные делишки. Но ты знаешь, куда податься.
– Они слишком много говорят, – буркнул краст в сером тулупе, поглаживая свой кинжал.
– Расслабься, бродяга, – Обик хлопнул его по плечу. Раздался отчётливый хруст зубов. – Это всего лишь слова.
– Торши, – обратился к нему Кшар Хорш. – Сходи, проверь голубятни. Мы ожидаем несколько важных птиц.
Краст смерил доротеев недобрым взглядом, поднялся и покинул столовую.
– Ну, а вы что за авантюристы? – повернувшись к Бокеру, спросил Доккер. – Тоже от галапаксов скрываетесь?
– Это мои спутники, – ответил за них Кшар Хорш. – Кастелян лорда Виталика – Бокер Фитч, Вася, Варя и Белая Заря. Завтра утром мы отправляемся на Север.
– Удачи вам, – расхохотался Обик. – Надеюсь, что ни мороз, ни патрули Чёрного штаба вас не доконают. А ты, любительница животных, не друид случаем?
– Я ещё на пути определения… – ответила Варя.
– Разве может тот, кто находится на пути определения, способен приручить столь редких и могущественных созданий, как огненные грибблеры?
– Как видите, бывает и такое…
– А пойдём-ка с нами, Варя, – вдруг сказал зеленоглазый и ударил по столу.
– С чего бы это? – наморщила лоб она.
– Ты ведь явно в друиды метишь, – прищуриваясь, сказал Обик Эттч. – У нас ферма в Тшевом уделе – Наштар именуется. Шестьдесят тысяч квадратных ярдов – леса, холмы, водопады, реки, озёра, фермы и виноградники, поля и заповедники. Мы уже двадцать лет создаём всё это, свозим туда животных и тварей со всех концов света. Коллекционируем вымирающие виды и даём им шанс на дальнейшую жизнь. У нас девяносто два вида редчайших тварей, коих в обычных условиях теперь не встретишь. Рядом с фермой лес – Златолесье, тамошние энндериане чтят наш труд. Мы дружим с Древними – кто, как ни они, способны обучить тебя друидскому мастерству?
– Рванём на юг, – добавил Доккер Эттч. – В удел Гилгул, великанские земли, к великой горе Эргулард, что возвышается на Исполинской гряде. Там на вершине водятся дрифорги, самые величественные создания в мире. Их осталось всего несколько особей. Мы с братом четыре раза восходили на Эргулард, чтобы приручить дрифорга, но все наши попытки оборачивались провалами. Хочешь ли ты такой жизни, а, будущая друидка?
– Вы, конечно, все мастера слова, – ответила Варя, переглянувшись с Бокером Фитчем. – И все эти истории, все приключения манят меня. Я и мечтать не могла о такой жизни… Но у меня есть долг. Это долг перед лордом Альдергардским, миссию которого мы выполняем. И пока я буду влекома этим долгом, все мысли об авантюрной и свободной жизни не могут быть мною воплощены. Это и есть моё Предназначение. Возможно, когда-нибудь я приду к вам на ферму Наштар, и тогда наш разговор будет продолжен.
– Что ж, – Обик и Доккер поднялись и протянули Варе руки. – Так тому и быть, Варя, приручившая огненных грибблеров. Так тому и быть.
Через час заброшенный дом спал, а наутро, когда солнце только показалось с востока, всех разбудил Кшар Хорш. Он сказал, что братья Обик и Доккер Эттчи уехали на юг час назад. Путников накормили завтраком и отряд, в котором прибавился ещё один всадник, отправился в путь.
– Откуда вам известно о наличии поста здесь? – удивлённо спросил Бокер Фитч у Кшара Хорша, когда они подобрались к развилке. Он был одет не так основательно: шерсть, покрывающая тело доротеев, давала дополнительное тепло, так что у него не было необходимости в шапке и перчатках, но вот тёплый тулуп кастелян всё же надел.
Солнце стояло в зените, но почти не грело. Они ехали около пяти часов без остановок, и чем дальше на север они продвигались, тем сложнее было скакать лошадям.
– Каждое утро ячейки нашего подполья обмениваются между собой информацией с помощью птиц, – ответил краст. – Кшар Хорш перед выходом заглянул в голубятню и наметил на карте все посты галапаксов по дороге в Унграбад.
– Что же вы за организация такая? – прищурился Бокер Фитч. – Я живу в Эрдарии много лет, но никогда о вас не слышал…
– А разве бывают знаменитые подпольные организации? – рассмеялся Кшар Хорш. – Конечно, наверное, и такие существовали, но уж точно – недолго. Мы живём в тени, но существуем более ста лет. Наша цель – справедливость, и мы успокоимся только, когда правитель Эрдарии объявит, что все расы и народы нашего королевства равны. Также нам нужно, чтобы знать жила по тем же законам, что и простолюдины. И теперь, когда на трон сел узурпатор, который первым своим указом приказал клеймить все малые народы, мы активировались как никогда и именно сегодня последователей у нас куда больше, чем прежде. Кстати, кастелян Фитч, – краст оглядел доротея с ног до головы, – почему бы вам не присоединиться к нашему движению? Ваш лорд всегда выступал защитником малых народов…
– Избавьте, – усмехнулся Бокер Фитч. – Слишком много загадок и недосказанностей. К тому же я служу только моему лорду, и больше никому.
– Откуда такая преданность, позвольте Кшару Хоршу поинтересоваться? Чтобы доротей с таким рвением стремился на службу к человеку…
– Это долгая история, – отмахнулся кастелян.
– Ну так и путь у нас неблизкий! Давайте, кастелян, не жалейте историй.
– Да, мы ведь тоже не слышали её, – поддержал краста Вася, приблизившись на своём скакуне. – Давайте, Бокер, не скупитесь.
– И я бы послушала, – вступила в разговор Варя.
– Что ж, – кастелян откашлялся. – Ладно, ладно, не нужно давить на меня… Расскажу. Родителей у меня не было, и с детства я промышлял разными мелкими преступлениями. В основном воровал продукты на базаре близ Бальбуха: крестьяне со всех ближайших ферм каждое утро свозили на ярмарку свои товары – свежий хлеб, сыры, ягоды, фрукты, мясо. У нас была отработанная технология: несколько юных доротеев воровали с прилавков самые разные продукты с помощью целого ряда уловок – кто-то отвлекал, кто-то стоял на дежурстве. Часть из ворованного продавали, чтобы купить себе одежду, остальное – попросту съедали. И однажды мы попались. Не помню, как это произошло, но торговец сырами поймал нас – четверых доротеев ждало суровое наказание. По законам Эрдарии, хозяин, который поймал воров, посягнувших на его имущество, может отрубить преступникам правую руку. К нашему счастью, мимо проезжал барон Сиэр Арч, владетель Аркийского удела, единственный в Эрдарии барон-доротей. Завидев, что хозяин занёс нож над рукой одного из воришек, барон воспользовался правом запрета, согласно которому правосудие в уделах вправе осуществлять сами бароны. Сиэр Арч одарил торговца четырьмя золотыми уками – по одному за каждого воришку, а нас забрал к себе на ферму. Мне тогда было лет двенадцать. Я не умел читать, не знал грамоты, не смыслил в географии и истории. Все мы начали работать на барона Арча: кто-то ушёл в садоводы, кто-то принялся пахать землю и ухаживать за конюшнями, кого-то отправили на кухню – готовить для дворян. Сиэр Арч давал приют и работу всем доротеям, но он был жёстким и требовательным хозяином, не дающим второго шанса. Я проработал у него десять лет. Мне повезло, я жил в одной комнате со старым доротеем, который некогда был магистром, но попал в трудную ситуацию и оказался во владениях барона Арча. Его звали Ярке Эстич. Каждый вечер он обучал меня и других соседей. Он научил читать и писать сотню доротеев, заставил многих из нас выучить основные науки, какие преподают для детей из знатных домов. Я схватывал на лету, с нетерпением ждал каждого вечера, когда магистр Эстич снова будет дарить нам знания. Через десять лет службы я допустил ошибку, которая тянулась своими корнями к моему прошлому. Один из доротеев, работавший дворецким в усадьбе барона Арча, предложил мне обчистить сундук, в котором супруга барона хранила золото. Нет мне прощения за то, что я помыслил посягнуть на имущество того, кто спас и приютил меня. Но и в тот раз мне сильно повезло. Нас, конечно, поймали и привели к барону, который в тот день приветствовал в своих владениях нового лорда Смежного удела, своего сюзерена – Виталика Альдергардского. Это был совсем молодой юноша со светлым взглядом, в белом плаще и со шпагой. Нас привели в залу, где были накрыты столы. Играли менестрели, все пили и танцевали, но вот появились мы. Барон Сиэр Арч долго не думал. Выслушав всё, он отдал приказ, чтобы нас немедленно казнили. Но вновь судьба была благосклонной ко мне. В разговор вмешался молодой лорд.
– Раз уж ты решил избавиться от своих слуг, барон, позволь мне забрать их к себе, – проговорил лорд.
– Они не достойны службы у вас, ваше высокопревосходительство, – отвечал барон. – Я вытащил их из нищеты, спас им жизнь, но чем они мне отплатили? Посягнули на моё имущество.
– Ты спас их однажды и дал им шанс, так теперь шанс даю им я, – сказал лорд Виталик. – У нас в уделе не так много жителей, чтобы каждый день лишать их жизни. Война и мор – вот что отбирает жизни, и мы не можем быть третьей силой, мы просто не имеем права оказывать эти напастям помощь. Они мне пригодятся – оба.
И он забрал нас. Забрал на свою западную ферму Бальбух, которую принял в упадке. Долго Смежный удел был без хозяина, и с первого дня своего лордства Виталик Альдергардский принялся восстанавливать свои земли. Он давал шанс всем, даже безнадёжным, на первый взгляд, личностям. К таким личностям можно было отнести и меня, чего уж тут говорить… Я начал жить и работать на ферме Бальбух. Сначала был садовником, потом собирал виноград, а после помогал главному конюху ухаживать за лошадьми лорда. Его высокопревосходительство заметил меня однажды, когда я подавал ему коня. Он задал мне пару вопросов, на которые я знал ответы – спасибо моему учителю магистру Ярке Эстичу, вложившему в меня знания. Я напомнил хозяину о том, как он забрал меня у барона Арча, но лорд Виталик и без моих напоминаний всё хорошо помнил. Он знал моё имя, как и имя каждого, кто служил у него. Лорд предложил мне стать помощником кастеляна, но я отказался: мне было страшно не оправдать его доверие, я страшился его подвести… На что он сказал, что ничего в жизни не получится, если не пробовать. Он вселил в меня веру. Веру в самого себя. Этот человек спас мне жизнь, дал второй шанс, несмотря ни на что, а потом ещё и наградил статусом кастеляна. С тех пор как я возглавил Бальбух, миновало три года и каждый день я благодарю судьбу за то, что мне представился шанс встретить моего хозяина, – Бокер Фитч закончил и вздохнул. – Так что, дорогой Кшар Хорш, не нужны мне ваши подпольные организации. Надеюсь, ты примешь этот отказ с достоинством и поймёшь, почему я предан лишь одному человеку до конца своей жизни.
Они давно уже миновали Немой тракт, выбравшись на тракт Северный, по которому до Унграбада осталось не более ста восьмидесяти миль. Это был настоящий большак шириной в сотню добрых локтей с заезженной колеёй от карет и торговых телег. По обеим сторонам тракта простирались серые безмолвные степи, дающие простор для гуляющего по округе колкого ветра, который резкими порывами будоражил и лошадей Васи и Вари, и пони Кшара Хорша. Огненные грибблеры, на которых восседали кастелян Бокер Фитч и Белая Заря, к таким ветрам были невосприимчивы, имея плотную тёплую шерсть, но даже они во время сильных порывов ветра недовольно порыкивали. За разговорами тянулись мили, холод в тёплых беседах уже не был таким едким, а унылые пустынные пейзажи перестали досаждать даже Варе, которая вспомнила с горестью Аркарский лес и город Альдерон.
– Я прожила в Альдероне шесть лет, – начала рассказывать Белая Заря, когда очередь дошла и до неё.
Кшар Хорш снабдил её теплой шубой и прочими вещами для северных переходов, но белокожая девочка так ни разу не надела ни шапку, ни варежки. Риденорды куда более выносливый народ, чем люди и даже доротеи. Они не так чувствительны к холоду и к жаре, да и боль они воспринимают иначе. Белая Заря прекрасно говорила на общем наречии, практически без акцента, и даже Бокер Фитч, который ехал первым в отстранении, придержал уздцы, чтобы послушать её.
– Наблюдала в городе за людьми, учила общее наречие, обучалась разным профессиям и впитывала навыки, которыми владеют люди, – в основном это было лукоделие и корабельное мастерство. Меня брали в качестве подмастерья умелые мастера, и я делала всю грязную работу, получая взамен кров и пищу. Попутно совершенствовала свои навыки и научилась стрелять из лука, ездить верхом, мастерить по дереву. Сначала я скрывала своё истинное происхождение – замазывала татуировки глиной, наносила глину на лицо, чтобы оно не было таким бледным. Работала почти всегда по ночам – так было удобно и мне самой, так как мой народ ведёт ночной образ жизни, и всем остальным – просто не путалась под ногами и не мозолила глаза людям. Мой хозяин – младший сын местного барона – как-то прознал, кто я такая. На удивление, он оказался хорошим человеком и предложил мне остаться навсегда. Но я должна была вернуться к моему народу со знаниями, ведь риденорды уже тогда находились на грани вымирания. Когда вернулась в Когтистое Ущелье, мы собрали вече и я предложила отцу объединиться с людьми, выйти из тени и начать жить бок о бок с альдеронцами: молодой дворянин был готов дать нам земли и даже людей в помощь на первое время. Но советники отца отговорили его от этого, надавив на то, что в Эрдарии творится неразбериха и сегодня люди могут быть союзниками, а завтра может произойти так, что они перережут всех риденордов. В общем, вождь принял агрессивную сторону мудрецов, которые рекомендовали ему провозгласить о независимости племени риденордов, объявить земли близ Когтистого Ущелья собственностью нашего племени и держаться этой позиции. Но я всё ещё хочу что-то изменить… – сказала Белая Заря. – Я плохо разбираюсь в политике, но как только у меня будет ключ к тому, как вывести наше племя из застоя, обязательно им воспользуюсь.
– Ты молодец, что не сдаёшься, – сказала Варя, которую тронул рассказ белокожей девочки. – Уверена, что у тебя всё получится.
– У меня с родителями тоже не всё гладко, – вставил Вася. Варя и Белая Заря переглянулись. – Они у меня такие… – Он закатил глаза. – Ну, тяжёлые… У нас в семье нельзя идти против течения. Нужно всегда следовать правилам и жить так, как говорят старшие, ну, почти как у тебя, – он поглядел на Белую Зарю. – Мой отец, конечно, не вождь… Он майор… Военный… В общем, если ослушаешься… – он потупил взор.
– Что будет? – спросила Варя.
– Плохо будет, – ответил он. – Я, если честно, и возвращаться не хочу домой. Тут бы и остался. Навсегда.
– И даже скучать не будешь?
– Не буду, – покачал Вася головой. – Батя бьёт всё время, а мать ворчит целыми днями. Они избавиться от меня всегда хотели, в военное училище отдать. Ну, вот и избавились. Только вместо Суворовского в Эрдарию попал.
– А я вот скучаю уже… – задумчиво проговорила Варя. – Не по людям, конечно. По животным. У нас дома столько живности всякой, как представлю, что за ними уход нужен… Мама у меня, конечно, со всем справится, но я всё равно волнуюсь. Братья Эттчи про свои фермы нарассказывали, аж сердце защемило – у меня ведь там своя ферма, пускай и маленькая. Хорошо хоть, Сэм и Фродо рядом, – она покосилась на огненных грибблеров, воспрявших после упоминания их кличек.
Когда на горизонте показалось сухое, одиноко стоящее дерево, Кшар Хорш отдал команду съезжать с тракта и они попали на обходной путь, который был малоизвестен даже для бывалых путешественников. Ориентиром для дальнейшего движения служила едва заметная узкая тропка, которая виляла и терялась в беспроглядной степной долине. Но Кшар Хорш прекрасно ориентировался среди серой холодной пустыни и уверенно возглавлял шествие. Он один почти не участвовал в разговорах, а когда Варя принялась усердно рассказывать Васе о том, что бы она хотела делать в Эрдарии, когда закончится их миссия, краст резко оборвал все разговоры.
– Тихо! – шикнул он. Только теперь, когда увлечённые беседой путники напрягли слух, с юга донеслись звуки топота. Обернувшись, они увидели, как несколько всадников спешно приближаются к их отряду, пустив своих лошадей в галоп.
– Галапаксы? – спросил Вася, схватившись за эфес своего меча.
– Нет, – покачал головой Бокер Фитч, вглядываясь вдаль. – Это не патрульные. Форма не чёрная. Это люди.
– Что будем делать?
– Не везде нас окружают враги, – проговорил кастелян. – Будем говорить – это единственный способ избежать очередной бойни. Не нужны нам сейчас неприятности.
– Кшар Хорш, всё же, – вставил краст, – рекомендовал бы держать оружие наготове…
– Успеется! – сказал кастелян. – Говорить буду я и попрошу остальных не вмешиваться.
Четверо крупных всадников на мощных коричневых жеребцах северных пород унда приблизились и остановились, с подозрением разглядывая настигнутый ими отряд. Это были северяне – все с густыми бородами, в утеплённых мехом доспехах, с могучими топорами и молотами в качестве оружия. От них веяло силой, все они были мощными, широкоплечими мужами, закалёнными суровыми условиями здешних краёв. Самый крупный из них – рыжебородый юноша лет пятнадцати, выехал вперёд и три раза обошёл по кругу сгруппировавшихся путников. Он был суров с виду, хоть и совсем молод: мрачные глаза под густыми рыжими бровями, мускулистые руки и плечи, за спиной – тяжёлый двуручный топор отменной работы.
– Приветствую вас, путники, – пробасил рыжебородый юноша на северный манер, особенно пристально разглядывая Кшара Хорша. – Я вижу, вы не здешние. Что ищете вы в северных краях?
– И мы приветствуем тебя, – ответил Бокер Фитч, поклонившись. – Прежде чем ответить на ваш вопрос, я сам хотел бы спросить: с кем мы имеем честь говорить?
– Эрик Дунгард, – ответил парень, – сын лорда Скальда Дунгарда, хозяина Севера, по совместительству – начальник кавалерии его высокопревосходительства.
– Какая удача! – улыбнулся Бокер Фитч и хлопнул на радостях в ладоши. – Мы как раз держим путь в Унграбад с важнейшей миссией от лорда Виталика Альдергардского. Я – кастелян лорда Бокер Фитч. А это мои спутники. В столицу Севера мы едем, чтобы попасть на аудиенцию к лорду Дунгарду по поручению моего хозяина, и дело наше имеет наивысшую государственную важность.
Северянин ещё раз оглядел всех путников по очереди, но с краста своего сурового взгляда так и не свёл.
– Не могли бы вы, достопочтенные северяне, проводить нас к его высокопревосходительству? – добавил кастелян, чувствуя, как радость от внезапной встречи утихает.
Эрик Дунгард сначала прыснул, а потом и вовсе расхохотался, вслед за ним засмеялись и остальные северяне. Хохот стоял неприлично долго, так что путникам только и оставалось, что вопросительно переглядываться друг с другом.
– С каких это пор Серебряный Лорд работает с преступниками? – утерев слёзы смеха, спросил рыжебородый.
– Что вы имеете в виду? – всполошился Бокер Фитч. – Что за клевета, ярл Дунгард?
Северянин в мгновение ока достал из-за спины свой сорокафунтовый топор, поднять который не под силу среднему человеку, и направил его на Кшара Хорша, остановив лезвие у самого его подбородка. Краст дрогнул, вмиг сделался бледным и впился в северянина грозным взглядом своих маленьких глазок. Рука его была на кинжале, который пригрелся за пазухой.
– О, это не клевета, кастелян, – проговорил северянин нараспев и принялся объезжать краста по кругу, держа топор у его головы. – Вы идёте в Унграбад, на аудиенцию к лорду Дунгарду под предводительством одного из самых разыскиваемых преступников в Эрдарии. Вас ведёт к моему отцу Ашир Ортшес, более известный как Тень, глава подпольной ячейки бандитов под названием Буревестники, которые извечно посягают на власть в королевстве. Хотя имён у этого проходимца больше десятка, так что я не удивлюсь, что он представился вам совершенно иначе. За голову этого преступника на Севере дают мешок золотых уков. Так что же мне мешает прикончить вас всех прямо здесь и отправиться за наградой?
Бокер Фитч, да и остальные, в недоумении устремили свои взгляды на краста, который восседал на своём пони и смотрел в глаза рыжебородому, высоко вскинув подбородок. Он не был напуган, не отрывая взгляда горящих глаз от возвышающегося над ним горой северянина. В глазах этого маленького человечка горело пламя.
– Этот краст дал нам кров и еду, а потом взялся сопровождать в столицу, – выехал вперед Вася. Хмурый взгляд Эрика Дунгарда нехотя перекочевал на него. – Мы не знали о том, что он глава Буревестников, да и плевать нам на это, ведь лично нам он ничего плохого не сделал. И даже, наоборот, помог.
– Юноша, ты бы прикусил язык, – сказал темноволосый северянин из-за спины Эрика Дунгарда. Он был немногим больше самого лорда, лет двадцати пяти от роду, с густой чёрной бородой, в шлеме с рогами и в клёпаной куртке на меху. – Когда мужчины говорят, женщины помалкивают. Так говорят у нас на Севере.
– За такое оскорбление мне придётся вырезать твой язык, – огрызнулся Вася, обнажив свой меч. Северяне в один миг достали оружие. Сталь лязгнула, лошади всполошились, начался гул и суета.
– Постойте! – выкрикнул Бокер Фитч и выехал между северянами и Васей. – На кону стоит судьба Эрдарии! Неужели вы готовы перечеркнуть всё ради каких-то случайных распрей? Вася, придержи коней, лорд Виталик назначил меня главным в отряде, так что будь добр, говори впредь с моего дозволения. Ну а вы, достопочтенный Эрик Дунгард! Неужели вы не понимаете, что от гражданской войны нас отделяет лишь один удар топора? Что вы скажете своему отцу, когда кавалерия лорда Виталика, самая мощная кавалерия в Эрдарии, двинется на Север? А она, будьте уверены, выйдет в поход незамедлительно, как только мой лорд узнает о том, что вы напали на его посыльных.
– К вам у нас нет претензий, – ответил рыжебородый после раздумий. – Посыльные знатных лордов на территории любого удела состоят на особом положении. Но с вами преступник и мы обязаны его арестовать, чтобы в дальнейшем предать суду.
– Так арестуйте его! – всплеснул руками доротей. Кшар Хорш оскалился и снова потянулся за кинжалом, но Бокер Фитч едва заметно подмигнул ему. Краст медленно достал из-за пазухи свой кинжал и бросил его себе под ноги. Кастелян коротко кивнул ему, выдохнув.
– Тень должен был драться насмерть, – проговорил краст, всё так же дико сверля взглядом Эрика Дунгарда. – Но если пойдёт слух о том, что главного Буревестника поймали тупоголовые северяне, никто не поверит, так что я не буду сопротивляться. Это ещё не конец, и вы это знаете. И тебя, доротей, я не виню. Мы не друзья, мы всего лишь попутчики. И здесь, судя по всему, наши дороги расходятся.
Один из северян-кавалеристов приблизился к красту, убрал его руки за спину и набросил на запястья веревку, сильно её затянув.
– Полегче, здоровяк, – прыснул Кшар Хорш. – Куда я здесь денусь?
– Так мне спокойнее, – ответил северянин и накрыл его голову мешком, а затем привязал пони Кшара к своей лошади. – Вот теперь всё как нужно. Попробуешь совершить попытку к бегству, привезём лорду твою голову в мешке.
– Он не отличит её от запечённого поросёнка и сожрёт, – донёсся голос Тени из мешка и он сам расхохотался собственной шутке.
Северянин ткнул наконечником топора красту в бок, тот взвизгнул от боли, закашлял и умолк.
– И, тем не менее, – сказал Эрик Дунгард, удостоверившись, что Тень надёжно связан, – мы всё ещё не можем привести вас в столицу.
– Это ещё почему? – развёл руками кастелян. – Вы схватили преступника, какие препятствия ещё нужно найти, чтобы не исполнить эту благородную миссию?
– Ваш мальчишка оскорбил моего капитана – Торвальда, – пробурчал рыжебородый и бросил взгляд на темноволосого северянина с молотом в руках. Он явно не собирался отправляться в путь, не спуская с Васи глаз. – Оскорбление в наших краях не прощается и может быть смыто лишь кровью. Иначе – позор до конца дней.
Бокер Фитч с укоризной поглядел на Васю, но ничего ему не сказал, лишь покачав головой.
– И что же нам теперь делать? – спросил доротей.
– Дуэль, – тут же выпалил темноволосый, как будто только и ожидая этого вопроса. – Пока один из нас не сдастся или не умрёт. Такие порядки. Это Север.
– Что за нравы? Только попробуйте… – вступила в разговор Варя. Но северяне, да и сам Бокер Фитч теперь смерили её такими взглядами, что она тут же осеклась и попятилась назад на своей Гане.
– Дуэль так дуэль, – равнодушно пожал плечами Васька.
– Ты уверен? – тихо спросил кастелян, с опаской поглядывая на чернявого северянина, который был втрое больше Васи.
– Убивать я его не хочу, – пожал плечами тот. – Так что придётся заставить его сдаться. Таковы правила.
Вася спешился со своего коня, обнажил меч и вышел в центр образовавшегося из всадников круга. Навстречу ему выдвинулся северянин с молотом наперевес. Выглядел он грозно, на три головы выше самого Васи, в размахе рук превосходил своего противника в несколько раз. Варя смотрела на Торвальда с тревогой, и даже в глазах Белой Зари проскальзывали нотки переживаний. Но сам Вася чувствовал себя вполне уверенно, ведь последние несколько дней он только и мечтал о бое. Меч лёг в его руку как влитой, он ощущал себя полным сил, готовым вступить в бой не только с этим огромным северянином, но и с целым десятком таких же, как он. Угрюмый воин с молотом грозно сверлил Васю своим суровым взглядом, но тот в ответ лишь улыбался.
Капитан Торвальд рванул в атаку, сделав замах своим огромным молотом, и так быстро, словно в руках у него было не трёхпудовое оружие, а лёгкий одноручный меч. Вася как будто предвидел эту внезапную атаку, он сделал ловкий кувырок влево через плечо, ушёл в сторону и отбил вторую атаку северянина, отмахнувшись от удара своим мечом. На какое-то мгновение в глазах Торвальда промелькнуло смятение, ведь он намеревался завершить эту дуэль первым ударом. Капитан не стал долго ждать и тут же пустился в нападение, попытавшись на этот раз нанести удар снизу. Огромный молот зацепил землю и промелькнул прямо у головы Васи, который на этот раз с трудом уклонился от выпада. Но теперь, пока неповоротливому северянину требовалось время, чтобы вернуться в исходную позицию, Вася, воспользовавшись моментом, рубанул мечом с разворота и едва не зацепил Торвальда в районе правой руки. Северянин ухмыльнулся, но он не знал, что Вася не стал бить его намеренно, хотел ещё побиться. И теперь уже он пошёл в атаку, сделав сразу несколько выпадов – два удара сверху, один сбоку и ещё один – в подкате. Капитан Торвальд отразил два первых удара с лёгкостью, третий дался ему с трудом, а последний и вовсе едва не стоил жизни. Теперь северянин дышал тяжело, а по лбу его стекал пот. Силы были вложены в массивные удары, но сил у Васи было хоть отбавляй. На лицах северных кавалеристов, стоявших позади, промелькнула тревога. Черноволосый снова попытался атаковать, схватил свой молот обеими руками и обрушился на Васю всей своей мощью, но и тут его ждала неудача. Васька подсел, уклонился и рубанул мечом наотмашь, вложив в этот удар всю свою силу. Сталь его меча встретилась с древком молота и разрубила оружие северянина пополам, оставив в его руке лишь основание. Вася сделал пируэт, приставил лезвие меча к горлу капитана, и тому ничего не оставалось, кроме как поднять руки.
– Сдаёшься ли ты? – спокойно спросил Вася, глядя ему в глаза. Капитан дышал тяжело, сам же Вася даже не запыхался. – Или всё ещё считаешь меня женщиной? Тогда кто ты сам, капитан, если проиграл в бою женщине?
В глазах Торвальда промелькнул гнев, но вскоре он сменился сожалением и северянин проговорил:
– Я беру свои слова обратно. Ты славный воин. Предлагаю забыть все распри и считать наш конфликт мелким недоразумением. Ты оставляешь за собой право убить меня на месте, и я приму этот выбор с достоинством.
Он протянул вперёд свою гигантскую руку, и Вася, убрав меч в ножны, пожал её.
– Что ж, – с облегчением проговорил Бокер Фитч. – Теперь-то мы можем повидать лорда Дунгарда?
– Непременно, – кивнул Эрик и ещё раз поглядел на Васю с нескрываемым уважением. – Отправляемся в Унграбад прямо сейчас!
Глава 14
Академия Магии имени верховного архимага Амбарлорга из Орвендерра ежегодно выпускала в мир тридцать три мага. Это были волшебники самых разных возрастов и умений, прошедшие три с половиной года обучения в стенах единственного в Эрдарии учреждения, где обучали волшебству. Выпускники в большинстве случаев оставались в Хэльдергоре, находя применение своим способностям в стенах защищённого и лояльного к магии прибежища. Они оседали за пределами Твердынь Элигарда, в большом городе или же оставались в стенах Академии, занимая вакантные должности в преподавательском составе. Были те (хоть процент таковых и оставался заметно низок), что покидали Хэльдергор в поисках собственного пути. Отдельные маги были связаны с Хэльдергором контрактом, согласно которому они обязывались служить на благо Ордена Шестерых. Обычно мэтр Гальвадор отправлял таких авантюристов в некоторые уделы, ближе к лордам и баронам, которые снисходительно относились к магии.
Шесть кафедр Академии – защитной магии, иллюзорной и боевой, алхимии и заговора, а также теории и истории магии – возглавляли профессора – авторитетные и умелые маги. Учителя, которых в Академии насчитывалось восемнадцать, проводили лекции и практические занятия. Витя пришёл в Академию в середине первого курса, и теперь ему предстояло в ускоренном режиме наверстать всё, что прошли ученики за полгода обучения. Для этого мэтр Виссенор выделил ему трёх учителей, которые помимо основного курса занятий обучали Витю предметам, оставшимся для основного класса позади. Среди них была профессор Арганиеэль, заведующая кафедрой иллюзорной магии, профессор Бардельгор, заведующий кафедрой теории и истории магии, и учитель Итруандиль. Леди Арганиеэль была ближайшей соратницей мэтра Виссенора, его правой рукой в Академии. Ей было двести двадцать шесть лет, однако выглядела она лет на тридцать. Строгая, властная женщина, мудрая и непреклонная. Она не обхаживала Витю, как прочие, с первой встречи завалив его толстенными фолиантами по основам иллюзорной магии. Профессор Бардельгор был самым старым магом в Хэльдергоре – лишь мэтр Гальвадор был немногим старше его. Бардельгор был медлителен и вежлив, уважал старые порядки и прекрасно знал историю магии. Итруандиль, учитель с кафедры защитной магии, была, напротив, совершенно молодой девушкой, только-только выпустившейся из стен Академии. У неё было приятное лицо, большие добрые глаза и убаюкивающий голос.
Общие занятия проходили каждый день. В классе, куда определили Витю, было двенадцать человек. Первокурсники носили обезличенные серые одежды до тех пор, пока не выберут специализацию. Лишь герб класса, вышитый на правом плече, говорил о том, в каком именно классе состоит ученик. На третьем курсе ученики пестрели яркими робами, соответствующими цветам выбранного направления. Классы в Академии назывались именами существ Эрдарии – так было заведено много сотен лет назад во всех магических школах, эту же традицию сохранил и мэтр Виссенор. Были классы Грибблеров, Ариандров, Эрвентов и Дрифоргов. Витя попал в класс Гаркулов, вымерших многие годы назад, и теперь на гербе его был изображён растопыривший лапы гигантский ледяной паук. В класее Гаркулов обучались шесть девочек и семь мальчиков. Старшие по возрасту – две девочки семнадцати лет и трое мальчишек шестнадцати. Остальные ученики были ровесниками Вити. До обеда он обучался в общем классе, наравне с прочими учениками. В светлых полукруглых залах с высокими потолками и мозаичными окнами их обучали самым разным предметам, и хоть в первые три дня Вите было не по себе от взглядов как учеников, так и учителей, вскоре он свыкся со своим статусом и даже принялся вникать в матчасть. Поначалу никто с ним не говорил. Поглядывали, шептались в перерывах. А потом с ним заговорила девочка лет тринадцати, когда они пересеклись в коридоре. Она была неприметной ученицей, сидела всегда в углу, тихо записывая что-то к себе в тетрадь, говорила, только если ей задавали вопросы, но всегда знала ответ. Ее звали Верейа, дочка плотника из Альдерона, жена которого погибла при родах. Предназначение девочки было связано с магией, и отец подал прошение в Академию. Она была одной из лучших учениц, профессора ставили Верейу в пример и пророчили ей большое будущее. У девочки была бледная тонкая кожа, так что все голубые вены, проходящие по её телу, прекрасно просматривались. Её белоснежные волосы доставали до талии, а глаза были серыми и грустными. Верейа говорила медленно, растягивая каждое слово, говорила она тихо и редко, предпочитая больше слушать, нежели излагать.
– Здравствуй, – сказала девочка, когда они с Витей встретились в коридоре.
– Привет, – ответил он, не ожидая подобного. – Я думал, что говорить со мной запрещено.
– Все стесняются, – сказала Верейа. – Но всем жутко интересно.
– Ну, вот он я, – улыбнулся Витя. – Что же тут интересного?
– Когда речь заходит о Явлении… В общем, я просто хотела познакомиться. Мне кажется, ты неплохой человек. К тому же ходят слухи, что пришёл из другого мира, а я… Как бы это сказать, – она закатила глаза кверху, – жуть, как обожаю истории про разные миры… В общем, если тебе что-то понадобится, можешь обращаться.
– Конечно, – почесав затылок, ответил он.
– В обмен на истории про другой мир, конечно, – выпалила Верейа и отправилась по своим делам.
После обеда Витя занимался с учителями, которых назначил мэтр Виссенор для персонального обучения. Это были интенсивные и сложные уроки, когда ученик и учитель оставались один на один. Голова после этих занятий обычно сильно болела, но уже на следующий день Витя приходил в класс Гаркулов с новыми знаниями, которые тут же применял. По вечерам они прогуливались с мэтром Виссенором по аллее Гиавиров и часами могли говорить обо всём подряд. Каждый вечер Витя ждал, когда архимаг начнёт обучать его иллюзорной магии, но Виссенор даже близко не подходил к своему наставничеству. Он расспрашивал Витю обо всём на свете, да и сам рассказывал какие-то истории на отвлечённые темы, но о магии они с того момента, как он обрёл Предназначение, ни разу не заговорили. На пятый день Витя сам поднял эту тему, когда они неспешно шагали по вечерней аллее.
– Мэтр, я хотел задать вам вопрос, – голос Вити в тиши звучал непривычно громко. Но Виссенор не дал ему договорить и сам спросил:
– Чего ты ждёшь?
– Я… – Витя задумался, понизил голос, который казался ему грубым и громким. – Когда мне сказали, что вы будете моим наставником, я предполагал, что мы будем обучаться магии вместе. Я ожидал, что с первого дня мы начнём практиковаться… Прошло уже пять дней, а я до сих пор учу теорию и историю, хотя ребята из моего класса уже могут творить базовые заклинания. Я хочу нагнать их, хочу доказать, что я чего-то стою, доказать, что не зря вокруг меня вся эта суета…
– Ты считаешь, что готов к этому? – спросил архимаг. – На тебя смотрят все, Витя. Профессора говорят, что ты делаешь успехи, трудишься, много читаешь и усваиваешь информацию лучше остальных. Но эти занятия в Академии… – он качнул головой, – всё это для тех, кто в будущем станет деревенским алхимиком, посыльным у какого-нибудь баронишки. Или же станет заговаривать безделушки и продавать их по пять бронзовых баков за штуку. Без этих знаний можно обрести то, к чему ты идёшь, а вот без разговоров, за которыми мы проводим каждый вечер, вряд ли. Вспомни, о чём мы говорили в нашу первую прогулку.
– Я рассказывал, какие ощущения мне довелось пережить в момент обряда Инициации, – ответил Витя. – Поведал вам то, что видел в отражении. Рассказал о своих чувствах и ощущениях.
– Всё верно, – кивнул мэтр Виссенор. – Этим самым мы начали наш путь и определили основной вектор дороги. Ты признался, что ты маг, и я увидел в тебе мага. Настоящего, но ещё не великого. Что было во второй день?
– Я рассказал вам о голосе в моей голове, – вспомнил Витя. – О том, что днём и ночью меня сопровождает незнакомый голос, который даёт мне советы, иногда даже командует мной. Голос, который как будто поселился у меня в голове и теперь влияет на мои решения. Вы ответили, что голос этот – мой собственный. Что проще всего перекидывать ответственность на других. Вы сказали, что только от меня зависит, слушать его или нет.
– И что было после этого?
– После этого голос стал звучать в моей голове только тогда, когда мне это было необходимо, – ответил Витя.
– Третий вечер, – продолжил архимаг.
– В третий вечер мы говорили о страхе. Я говорил, что если бы не амулет мэтра Фальтимира, который он подарил мне ещё в своей башне на реке Синеоке, я и представить не мог, что со мной будет. Но вы… – Витя качнул головой и положил руку на грудь, где когда-то висел амулет Фальтимира, – но вы сказали, что этот амулет не заговорён… Это обычная безделушка, которую Фальтимир дал мне, чтобы я почувствовал себя в безопасности. А значит, всеми моими страхами можно управлять.
– О чём мы говорили вчера? – спросил Виссенор.
– Вчера… – задумался Витя. – Я говорил, что не знаю, какое будущее меня ждёт. Говорил, что не представляю себя в этом мире, что не вижу, каким я могу стать. Впереди лишь туман, лишь недосказанность и пустота.
– И что ответил я?
– Вы ответили, что будущее я определяю сам. Вы сказали, что не бывает туманов, не бывает пустоты, не бывает неопределённости. Вы сказали, что Явление само создаёт не только будущее, но и меняет целые миры. Вот что вы мне сказали. А сегодня я сказал, что устал от разговоров и хочу начать действовать. Хочу идти вперёд, хочу рваться вверх. Да, мэтр, вы правы насчёт Академии – я не вижу себя придворным магом или ярмарочным чародеем. И если суть сегодняшнего разговора сводится к тому, готов я начать или нет, то отвечу ясно и без сомнений – я готов.
– Хорошо, – кивнул Виссенор. – Мы начнём завтра вечером, после всех занятий. Назад дороги уже не будет.
Витя вернулся к себе поздним вечером и обнаружил у себя в келье Дариана, который усердно мыл полы, припевая при этом какую-то развесёлую песенку на лингорском наречии.
– Что ты делаешь? – спросил Витя, войдя в комнату.
– Убираю, – встал с колен Дариан, отряхнул руки и пожал плечами. – Работа сама себя не сделает.
– Я сам могу убирать свою комнату, – возмутился Витя. – И мне неловко от того, что это делаешь ты…
– Брось, – махнул рукой служка. – Я делал это до твоего появления, и буду делать после того, как ты покинешь это место. Такова моя участь, и я не жалуюсь. Да ты и сам всё знаешь. Как твои успехи в беседах с мэтром?
– Я выказал готовность идти дальше, – ответил Витя. – И он эту готовность принял.
– Поздравляю, брат, – широко улыбнулся Дариан. Улыбка эта была искренней, светлой и радовался он как будто за себя самого. – Рад за тебя. Как только представлю, какое будущее тебя ждёт… кровь в жилах стынет.
– Да уж, – покачал головой Витя, – всё развивается очень быстро и я… Я, кажется, уже совсем не тот человек, каким пришёл сюда.
– Слушай, ты помнишь Верейу? – вдруг спросил Дариан.
– Ну, кажется, она учится со мной в классе Гаркулов.
– Именно!
– Что с ней случилось?
– Ничего, просто она уже второй раз спрашивает про тебя, – улыбнулся Дариан и подмигнул.
– Как про меня? – удивлённо спросил Витя. – Что спрашивает?
– Да всё подряд! Интересуется тобой, а если девчонка открыто интересуется тобой, это значит…
– Что?
– Ну как что? Это значит, что ты ей нравишься!
– Я? Не может этого быть!
– Это ещё почему?
– Да потому что я никогда никому не нравился… И на День Святого Валентина в школе ни разу не получал валентинок.
– Как бы там не оправдывался, я делаю вывод, что ты понравился Верейе. Как ты её находишь?
– Где нахожу? – утерев пот со лба, переспросил Витя.
– Она тебе нравится?
– Я не думал об этом…
– Она ничего. Белоснежные волосы, глаза большие, красивые. Мне кажется, она симпатичная.
– Дариан, в моей жизни не хватает только теперь девчонки. От них же одни проблемы…
– С чего ты взял? У тебя была девушка?
– Мне двенадцать. Конечно, у меня не было девушки!
– Откуда ты тогда знаешь о проблемах?
– Так во всех книгах написано. А я их много перечитал.
– Ладно, просто знай, что она тобой заинтересовалась, а дальше поступай как вздумается, – он вернулся к ведру с водой у кровати. – Мне надо немного времени, чтобы закончить, и ты можешь отдыхать.
Наутро Витя отправился в Академию и каждый час, проведённый в её стенах, в тот день давался ему с трудом. Он ждал вечера, ждал встречи с мэтром Виссенором, считая каждое мгновение. Лекции проходили мимо ушей, Витя ничего не ел, а на все вопросы, заданные ему учителями, так и не дал ни одного правильного ответа. В голове всё время звучал этот голос, к которому Витя успел привыкнуть, а порой и не обращал на него внимания. Голос говорил с ним. Задавал вопросы, порицал, наставлял, подтрунивал и даже смеялся над ним. Порой Витя отвечал ему вслух, а потом осекался и оглядывался, ловя на себе любопытные взгляды. Когда Витя оставался один в своей келье, они даже спорили подолгу, и он не гнушался выкрикивать что-то, выставлять контраргументы и даже оскорблять этот странный голос. Так же произошло и в перерыве, когда до конца занятий оставалось пару часов. Голос в голове Вити был особенно громким. «Не слушай старика Бардельгора, – свирепо звучало в голове. – Его взгляд однобок. Этот маг ограничен, он только и может, что нести чепуху про то, как хорошо раньше было. Не слушай его, не слушай, не слушай!»
– Замолчи! – не выдержав, крикнул Витя и привлёк внимание Альдара, который, стоя неподалёку, рассказывал что-то своим друзьям. Альдару было семнадцать лет, крупный длиннорукий мальчишка с вытянутым лицом и впалыми тёмными глазами. Голова его была брита, на носу виднелись веснушки. Альдар обучался в Академии всего полгода, однако делал большие успехи в школе боевой магии и держал в страхе даже некоторых старшекурсников.
– Откуда в тебе столько высокомерия, новичок? – спросил Альдар, приблизившись. Его друзья подошли следом, окружив Витю.
– Прости? – Витя попятился, осёкся. – Ты, наверное, меня с кем-то спутал…
– Нет, Витя, я обращаюсь именно к тебе, – сделал два шага вперёд Альдар и возвысился над ним. – Пришёл неизвестно откуда… Ни экзаменов, ни подготовки и сразу под крыло ректора. На занятия ходишь, когда вздумается, и дружить, судя по всему, ни с кем не собираешься… За что же тебе такие привилегии, а?
Альдар поднял руку и сжал огромный кулак, который сначала раскалился и покраснел, а потом и вовсе вспыхнул огнём. Витю обдало жаром, и он снова отступил назад в испуге.
– Боишься? – усмехнулся Альдар, держа горящий кулак перед собой. – И правильно делаешь. Я – Альдар, запомни это имя, если ещё не знаешь его. Я боевой маг и, как и многие другие ребята в Академии, совершенно не понимаю, почему учеником мэтра Виссенора стал именно ты. Я буду наблюдать за тобой, Витя, и, как только ты дашь промах, займу твоё место и докажу архимагам, что они ошиблись с выбором.
Витя ничего не ответил. Просто развернулся и ушёл, как он обычно делал в таких ситуациях в том мире. А потом долго крутил эти слова в голове и вспоминал жар, исходящий от раскалённого кулака Альдара. Об этом случае он никому не сказал, даже Дариану, и впредь сторонился Альдара всякий раз, когда ему нужно было идти на учёбу в школу.
Этот случай напомнил ему прошлое, когда его жестоко травили в школе и во дворе. Он часто становился объектом нападок не только старшеклассников, но даже и тех, кто был младше его. Витя никогда не умел драться, а родители всегда говорили ему, что все вопросы нужно решать умом, а не кулаками. Как именно это делать, ему никто не объяснил, и поэтому на переменах в школе Витя старался не выходить из класса, чтобы не попасться на глаза другим ребятам, задерживался до последнего, уходя с уроков, когда все давно покинули здание школы. Он боялся смотреть в глаза другим пацанам, которые всякий раз, завидев его, всячески старались поддеть. Оплеухи и пинки – привычные дела, и Витя только радовался, когда дело обходилось лишь ими. Труднее было скрывать от родителей синяки и ушибы, оставленные после драк, а точнее, избиений, которым Витя регулярно подвергался. И вот теперь, когда он впервые в жизни почувствовал себя на своём месте, снова появилась школа, а вместе с ней и этот Альдар, так напомнивший ему учеников из его средней школы номер двадцать шесть.
На занятия Витя не пошёл. Он бежал прочь, бежал из Академии, бежал от Альдара и от своего прошлого, которое захлестнуло его волной воспоминаний. Ноги сами несли его подальше от этого места . Витя не думал о том, что будет, когда профессора пожалуются мэтру Виссенору на то, что он прогулял несколько важных уроков, хотя каждая минута в стенах Академии для него имела важность. Ему было плевать на это. На площади Аргивариса в это время было пустынно. Витя огляделся и устремился дальше, без особой цели. Он миновал Изумрудную Башню и взбежал по ступеням на второй ярус, где располагались две твердыни – Золотая и заброшенная Чёрная. Витя бегом устремился туда, где не сыскать ни одной живой души, в сторону Чёрной Башни, приближаться к которой, да и говорить о которой никто в Хэльдергоре не смел. У этих мест не было хозяина, не было здесь жизни. Дикий пустырь с выжженной землей, забытый и проклятый всеми. Чёрный полуразрушенный шпиль башни отбрасывал тень на безлюдную мрачную землю в округе. Витя остановился, тяжело дыша, оглянулся. Он увидел Золотую Башню с блестящим на солнце шпилем, увидел прекрасные клумбы и ручьи, деревья и травянистые холмики. Вся эта красота была рядом, она была на другом конце площади Ного, но Витя не хотел туда. Он хотел одиночества, хотел спрятаться в самый тёмный угол и сидеть там до скончания времён. Он продолжил путь, направляясь к Чёрной Башне. В тени было сыро и прохладно. С окон башни под самым шпилем свисали давно выцветшие чёрные стяги, которые так никто и не снял. Колючие ветки растущих у башни мелких деревьев цепляли его за одежду. Витя поднялся по полуразрушенным ступеням к входу и встал напротив двери.
– Входи, – раздался голос, и Витя дрогнул, оглянувшись. Позади него стоял мэтр Виссенор.
– Мэтр, я… – Витя вздохнул, опустил взор.
– Ты пришёл сюда, Витя, – сказал архимаг. – Ты уже здесь, у двери. Так входи, чего же ты стоишь.
И Витя открыл дверь. Раздался скрип, и тяжёлая дверь, петли которой давно заржавели, с трудом отворилась. Внутри царствовала тьма, и Витя снова подумал об Альдаре, который мог бы осветить пространство, накалив докрасна свой кулак. Вслед за Витей в башню вошёл и мэтр Виссенор, держа в руках лампаду. Серые каменные потолки холла были покрыты паутиной. Ощущался запах пыли, лестничный вход был заколочен досками. В самом центре комнаты стоял круглый стол. Витя так и замер у входа, крутя головой. Мэтр Виссенор тихо прошёлся по холлу и, встав рядом со столом, проговорил:
– Ты знаешь, чья это обитель…
– Знаю, – ответил Витя.
– Произнеси его имя.
– Мэтр Гориан Бальтомор, – сказал он и эхо от его голоса разлетелось по холлу – «Бальтомор, Бальтомор, Бальтомор…», а потом понеслось дальше, наверх, сходя на нет. – Архимаг Смерти.
– И ты явился сюда, Витя, – добавил Виссенор. – Не случайно.
– Я… – Витя покачал головой. – Я просто хотел сбежать, спрятаться… Куда-нибудь, где никого нет…
– В итоге ты здесь. И здесь начнётся твой путь. Сегодня ты научишься обращаться с магией смерти.
Как только мэтр Виссенор произнёс эти слова, ноги у Вити подкосились, а в глазах потемнело. Руки его тряслись, голова кружилась, и он был не в силах дать ответ, бормоча себе под нос что-то невнятное.
– Н… Но… Магия смерти з-запрещена, мэтр…
– Верно, – совершенно спокойно ответил архимаг. – Она запрещена для использования магами на всей территории Эрдарии… Этот запрет действует для всех магов королевства. Для простых магов. Но ты не обычный волшебник, Витя. Ты – Явление, и все эти ограничения, принятые Орденом Шестерых триста лет назад, не имеют над тобой власти. Всё меняется. Всегда. Всё циклично. Магия смерти ничем не хуже и не лучше других общедоступных школ магии. Не нужно олицетворять эту магию со злом, потому что смерть – это не зло. Это естественный процесс, и управлять этими процессами могут лишь особенные волшебники. Не стоит бояться этой магии, нужно научиться её обуздать и тебе, Витя, это под силу. Потому что так сказал Источник. Потому что таково твоё Предназначение.
Мэтр Виссенор достал из-за пазухи небольшой чёрный фолиант, страницы которого были переплетены золотыми нитками. Когда он сделал это, Вите показалось, что вокруг стало ещё темнее, как будто свет в лампадке архимага притух в страхе. Пахнуло сырой землёй. Мэтр положил фолиант на стол и раскрыл на первой странице.
– «Искусство Тёмных Начал», – проговорил Виссенор. – Первый том учений мэтра Гориана Бальтомора, редчайшее издание, написанное рукой самого архимага. Все труды Гориана Бальтомора планомерно уничтожались на протяжении трёх последних столетий, и теперь в Эрдарии осталось лишь несколько томов, они удерживают от исчезновения такое искусство, как магия смерти. Не все мудрецы понимают, что для поддержания Баланса магия смерти необходима, как и прочие виды магии, и её, как и саму смерть, нельзя просто взять и вычеркнуть. Можно бесконечно вести дискуссии на эту тему, но закрыть в страхе глаза и сделать вид, что этого не существует: разве такой выход достоин величайших умов Эрдарии? Предназначение определено. И теперь, Витя, мы начинаем этот путь.
Раскрытый на первой странице чёрный фолиант лежал на столе. Витя приблизился. Он дрожал. Дыхание перехватывало, сердце было готово вырваться из груди. В голове звучал голос. «Мы пройдём этот путь с достоинством и честью».
– Я вручаю тебе «Искусство Тёмных Начал» в качестве дара, – проговорил мэтр Виссенор. – Отныне это твоя главная книга в жизни. Открой её на шестнадцатой странице.
Витя повиновался и принялся перелистывать тяжёлые кожаные страницы чёрного цвета. Они были исписаны золотыми буквами на ардаварийском наречии, и лишь одна мысль о том, что каждую эту букву вывел именно мэтр Бальтомор, бросала Витю в дрожь.
– Фiitaii llabiilliic, – произнёс Виссенор, когда Витя нашёл первую страницу. – «Жизнь скоротечна». Прочитай, что пишет об этом архимаг Бальтомор.
Витя хотел было возразить, что не знает ардаварийское наречие, но как только он опустил взгляд в книгу, голос в его голове принялся читать написанное на шестнадцатой странице.
«Жизнь скоротечна. С таких слов начинается школа магии смерти. Базовое заклинание первой ступени, относящееся к разряду элементарных. При удачном исполнении внутренние органы существа, на которое направлено заклинание, подвергаются моментальному старению. В зависимости от умений можно умертвить существо как за несколько дней, так и за одно мгновение, истощив его организм. Заклинание единовременно применяется только на одно живое существо, которое находится в поле зрения волшебника».
Витя поднял взор, оторвавшись от чтения, и обнаружил, что на столе стоит клетка, в которой сидит небольшая жёлтая птичка. Он отпрянул, бросил вопросительный взгляд на мэтра Виссенора, который задумчиво стоял во тьме.
– М-мэтр, – с трудом выговорил он. – Мне нужно будет применить это заклинание на… птице?
– Да, Витя, – был ответ.
– Но как я могу убить это беззащитное существо?
– Магия смерти – это не убийство, – ответил архимаг. – Это искусство, а жизнь – это всего лишь одна из форм существования. За Баланс всегда нужно платить. Боевые маги уничтожают своих врагов огнём. Заговорённые мечи разят противников в битве. Яд, приготовленный алхимиком, способен умертвить целый город. Плата, Витя. За всё нужна плата. Так и эта маленькая птичка будет платой, благодаря которой в будущем, возможно, выживут сотни тысяч других существ.
– Действуй, – прозвучал голос в голове, и Витя дрогнул. На этот раз голос был не раздражающим, не назойливым. Он был… страшным.
Зубы Вити стучали, он медленно выставил вперёд правую руку с растопыренными пальцами, как учили в Академии. Взор его был устремлён на ничего не понимающую птицу, мирно чирикающую в клетке. Всё тело напряглось, внимание теперь сосредоточилось лишь на единственном в мире живом существе.
– Фiitaii llabiilliic, – произнёс он тихо. Тело обуял спазм, птица в клетке дёрнулась, попыталась взлететь, но потом, как ни в чём не бывало, продолжила сидеть на жёрдочке. – Фiitaii llabiilliic, – повторил Витя громче. По телу снова пробежал мороз. Он почувствовал, как сквозь него проходит какая-то энергия, как будто он служит проводником для тока, который, пройдя через него и вырвавшись наружу, стал в тысячу раз сильнее. Птица дёрнулась, заверещала, принялась летать по клетке и биться о прутья в неистовой агонии. Летели перья, клетка перевернулась и упала на пол. Витя опустил руку, тяжело дыша. В глазах потемнело, голова шла кругом, тело билось в судорогах.
– Неплохо, – хладнокровно произнёс мэтр Виссенор. – Но можно было и лучше.
Мэтр Виссенор развернулся и отправился прочь, оставив Витю одного в башне. Как только архимаг покинул холл, Витя упал на колени, схватился руками за лицо и разрыдался.
Глава 15
Все последние дни Вера готовилась к предстоящему Королевскому балу. Как говорили её подруги, такое мероприятие случается один раз в году и на этот раз сам король-регент приготовил что-то особенное. При Мергольдах на таких балах король раздавал земли и титулы, объявляли о помолвках между представителями знатных домов, а также принимали послов из других земель.
Приглашения на Королевский бал были разосланы даже в самые отдалённые уголки Эрдарии. То есть король-регент пригласил абсолютно всех дворян королевства, независимо от их статуса и положения. Обедневшие бароны, попавшие в опалу землевладельцы, дворяне с самых дальних от Эрды земель – все получали шанс исправить ошибки прошлого. Всех пригласили на сие торжество, и отказ, по словам Эрии, будет расцениваться королём-регентом как неприятие его на престоле.
Каждое утро Вера являлась к своим швеям, чтобы узнать о состоянии готовности её платья, которое она заказала к балу. После этого она занималась с магистром Флагером, потом обедала и спала, далее отправлялась на прогулку по саду Ардамерия, а к вечеру они с подругами собирались в гостевой зале и проводили за беседами несколько часов.
За два дня до бала Вера, как обычно, проводила утро в компании своего учителя – магистра Флагера. Она сидела за столом, вооружившись пером и пергаментом для записей, за окном вставало летнее солнце, а учёный в привычной для себя убаюкивающей манере рассказывал Вере о знатных домах Эрдарии.
– На балу будут представители всего дворянства Эрдарии, – говорил магистр, стоя у стола. Он внимательно наблюдал, как Вера делает свои записи. – В вопросах этикета вы, миледи, превзошли все ожидания. Мало кто способен так ловко схватывать всё, что говорит учитель. Ещё пять дней назад вы ничего не знали о придворной жизни, и вот теперь бывалые леди могут вам завидовать. Нам осталось закрепить знания о дворянстве Эрдарии, чтобы на балу вы могли ориентироваться по гербам, какой дом представляет тот или иной дворянин. Здесь, – магистр положил на стол увесистый том в ярко-красной кожаной обложке, – содержится информация обо всех знатных домах Эрдарии. Как нынешних, так и давно исчезнувших. «Большая книга дворянства Эрдарии». Таких книг в королевстве всего сто, каждая из них хранится при городских библиотеках, а дополнять содержание этих томов могут лишь учёные, состоящие в Коллегиуме. Ответственный за эту книгу – ваш покорный учитель, который со всей ответственностью относится к возложенной на него миссии. Имя баронессы Веры Берсон с недавних пор украшает страницы этого фолианта, а птицы с известием о вашем появлении давно отправлены другим членам Коллегиума для внесения изменений в прочие тома.
Магистр прошёлся по классу, размышляя о чём-то, а затем резко повернулся и проговорил:
– Начнём со знатных домов Королевских Земель. Некогда монарший дом Мергольд с недавних пор прекратил своё существование, – Флагер сделал паузу и тяжело вздохнул. – Правит Королевскими Землями отныне Ярберский дом во главе с королём-регентом – Горебором Первым. У него имеется семь непосредственных вассалов, владеющих наделами в Королевских Землях. Самый большой и богатый удел принадлежит дому Берсон, – магистр снова сделал паузу. – Тюльпановые бароны, как называют ваш дом некоторые представители знати, имеют обширные владения на юге Королевских Земель. Герб – четыре тюльпана в квадратах на голубом фоне. По влиянию с домом Берсон может соперничать разве что дом Валигост, что владеет Томарийскими наделами в самом центре Королевских Земель. Барон Валигост, герб которого – четыре красные черепахи на чёрном фоне, обладает сильной армией и неплохим состоянием. Следующие три дома приблизительно равны по влиянию и богатству: Двинский, возглавляемый бароном Сторсом, их герб – фиолетовые горы в закате; Торрский, главой которого является барон Тарвен, с гербом, изображающим два скрещённых топора на красном фоне, и ваш сосед – дом Бардигон, герб – гроздь винограда на фоне восходящего солнца. Дома Страгг, Кромер и Эстратт на данный момент не обладают серьёзным влиянием в Королевских Землях, однако, например, глава дома Страгг, Виллиор, является командиром королевской гвардии, его герб – три белых меча на чёрном фоне. Герб дома Кромер, земли которого расположены на востоке удела, – три золотых колоса пшеницы в круге. Ну а герб дома Эстратт, чьи земли также находятся по соседству с вашими, немного севернее, – человеческий глаз на зелёном фоне.
– Вы поспеваете за мной? – поинтересовался магистр, завидев, как Вера едва только и успевает, что обмакивать перо в чернильнице.
– Да, – ответила она, не отрываясь от своего пергамента.
– Тогда я бы хотел остановиться на каждом доме Королевских Земель в отдельности, – начал Флагер, но его прервали.
– Магистр, предполагаю, что миледи порядком утомилась от подробностей, которыми вы её сдабриваете.
В проходе стоял лорд Виталик. Облачённый в белоснежную тунику с гербом своего дома на груди и в столь же белоснежный плащ, он носил серебряную кольчугу, высокие сапоги и шпагу. В ножнах его виднелся меч, подаренный мэтром Фальтимиром – Молния. Вера поднялась в знак приветствия и сделала книксен, лорд поклонился ей. Она не видела его несколько дней: хозяин Смежного удела всё время был в делах, но, если он не заходил к ней в покои, это означало лишь одно – лорд серьёзно занят. Взгляды их пересеклись на мгновение, и внутри у Веры что-то оборвалось, когда она разглядела в глазах лорда Виталика какую-то непередаваемую тревогу.
– Ваше высокопревосходительство, – низко поклонился магистр Флагер. – Чем мы обязаны вашему визиту?
– Я вынужден украсть у вас леди Берсон, – проговорил он в ответ.
– Что ж, – в замешательстве пожал плечами учитель. – Я не смею держать миледи, раз уж сам лорд Альдергардский прибыл сюда. Мы сможем продолжить обучение позже…
Вера попрощалась и с тревогой проследовала за лордом Виталиком, который в спешке покинул класс.
– Что случилось? – спрашивала Вера, едва поспевая за ним. Виталик быстрым шагом двигался по коридорам учебного заведения при королевском дворце, позвякивая латами, а белоснежный плащ развевался у него за спиной.
– Не теперь, – непривычно резко для себя отвечал он. – Просто следуйте за мной, миледи.
Они покинули учебный кампус, попав в восточный двор Эрдинвиля на Терегонне. Это место обычно заполняли учёные и дети живущих при дворе знати и чиновников. Шли занятия, и в округе стояла тишина. Виталик устремился по дорожке, ведущей в сторону цветочной аллеи сада Ардамерия, где Вера обычно совершала послеобеденную прогулку. Когда они приблизились к небольшому фонтану в виде четырёх кораблей, смотрящих в разные концы света, Виталик резко обернулся и принялся оглядываться по сторонам. Убедившись, что их никто не слышит, он проговорил на одном дыхании:
– Ваши дяди казнены.
Почва в одночасье ушла у Веры из-под ног. В глазах потемнело, и она, нащупав крепкий локоть лорда, оперлась на него, едва не потеряв сознание. Голова кружилась, тело наполнила вялость. Виталик аккуратно усадил её на лавку у фонтана и подал флягу с холодной водой, которую предусмотрительно взял с собой. Вера отпила воды и принялась хлопать глазами, не веря в сказанное.
– Слушайте, миледи, – лорд уселся рядом, звякнула его кольчуга. – Сегодня ночью ваших родственников схватили офицеры Канцелярской службы. При них был приказ верховного резидента, подписанный лично королём-регентом. В этом приказе говорилось о том, что бароны Фиенорских земель Клоракс и Эстибор были уличены в заговоре против единственной и неоспоримой хозяйки дома Берсон леди Веры. Канцелярская служба его величества выявила заговор, преступники были приговорены к смертной казни. С первыми лучами солнца баронов повесили.
– Как… повесили? – едва найдя в себе силы вымолвить два слова, спросила Вера.
– Миледи, – Виталик взял в руки ледяные ладони Веры и посмотрел ей в глаза. – Я привёл вас в это общество, и вина за то, что сейчас происходит, отчасти лежит и на мне. Я не знаю, что послужило толчком к казни ваших дядей, но смею предположить, что вы ступили на неверный путь. Верховный резидент – опаснейший галапакс и один из самых хитрых игроков на этой доске. Он никогда не сделает даже малейшего шага, если это не будет выгодно ему, – лорд снова посмотрел по сторонам и снизил тон. – Прошу вас, скажите, говорили ли вы с Шлакиссом Шассом? И если вам что-то известно об этом происшествии, поведайте мне всё немедленно.
– Я… – Вера с трудом подбирала слова. Губы её ссохлись, она не могла собрать мысли воедино. – Я ничего не знаю об этом, – только и сумела проговорить она.
– Вера, – Виталик взял её за плечи. – Здесь и сейчас решается судьба Эрдарии. Власть в королевстве захватили люди, которые сделают всё, чтобы удержаться на троне. Король-регент требует от лордов скорейшей присяги, но все мы ждём ответа с Севера. Мои посланники, в том числе и ваши друзья, с которыми вы вместе прибыли в Эрдарию, со дня на день должны прибыть в Унграбад для встречи с лордом Дунгардом. Если им удастся его убедить, то северная армия станет решающим фактором для того, чтобы свергнуть узурпатора с трона. Уже скоро прямо здесь начнётся противостояние, которое мы затеяли ради мира в Эрдарии, и вам, Вера, не место здесь. Я не могу позволить вам оказаться в самом пекле и подвергать вашу жизнь опасности, ведь я несу за вас ответственность здесь, в Эрдарии. Молю вас, отбывайте в Фиенор прямо сегодня. Во благо вашей жизни, во благо вашего дома.
– Но как я могу уехать? – вытирая слезы, спросила Вера. – Сегодня званый бал, и я получила от короля-регента личное приглашение. Правитель заподозрит что-то, если меня на нём не будет.
– Да-да, вы правы, – задумчиво проговорил лорд и поднялся. – Я лично буду сопровождать вас к вашим землям. Это решено. Отбудем вместе после бала, чтобы не было подозрений – сейчас офицеры Королевской канцелярии пристально за всеми наблюдают. Встречаемся у южных ворот замка через два часа после начала бала. Возьмите только самое необходимое, поедем налегке.
– Я… – Вера поднялась с лавки и схватилась руками за лицо. – Я не знаю, что мне делать… Я ничего не понимаю…
– Верьте мне, я вам помогу, – проговорил лорд Виталик.
О продолжении занятий, конечно, не было и речи. Вера, сославшись на недомогание, сообщила магистру Флагеру о том, что ей необходим покой. Она почти бегом отправилась к себе в покои, кивая попадающимся ей на пути дворянам, которые неспешно прогуливались по садам Ардамерия. Ей даже встретились подруги – Глинея и Эрия, вышедшие на обеденную прогулку в компании своих отцов-баронов и сопровождающих их слуг. Они, судя по всему, ещё не знали о казни её дядей и, улыбнувшись, предложили прогуляться вместе. Вера снова сослалась на головокружение и продолжила свой путь, стараясь скрыть переживания. В покоях она встретилась со своими фрейлинами: Нита и Киара наводили порядок, перешучиваясь, Ярга занималась гардеробом.
– Миледи, – в голос проговорили фрейлины, когда Вера ворвались к себе в покои, не в силах больше сдерживать слёзы.
– Прошу вас, оставьте меня, – дрожащим голосом выпалила она.
– Но… – попыталась возразить старшая, подняв палец вверх. – У вас ведь занятия сейчас, ваше превосходительство.
– Я сказала – оставьте меня сейчас же! – выкрикнула Вера и топнула ногой, заставив всех трёх вздрогнуть. Такой фрейлины её ещё не видели и, дабы не усугубить своё положение, быстро ретировались, опустив головы вниз.
Как только двери затворились, Вера бросилась к себе в постель и громко разрыдалась. Она ревела, не сдерживая себя, ревела так, что, должно быть, было слышно в других комнатах замка, но ей было всё равно. Подушка сделалась от слез мокрой, Веру всю трясло, хотелось расцарапать себе глаза и вырвать волосы. Она только теперь начала осознавать, что на самом деле произошло. Из-за неё повесили её родственников – баронов, которые управляли землями Фиенор долгие годы. Их больше нет в живых, и всё потому, что она пошла к верховному резиденту и попросила о помощи.
Как теперь быть? Что делать? Уезжать вместе с лордом Виталиком в имение и сидеть там, ожидая, когда сменится власть… А что, если ничего не выйдет? Что, если авантюра Виталика провалится? Король-регент прочно сидит на троне, да и его правая рука, Шлакисс Шасс, как оказалось, очень опасен. При упоминании этого имени Вера поморщилась, и кожу её покрыли мурашки. У её отца в том мире, откуда она пришла, тоже был такой помощник. Его звали Владимир. Огромный, лысый, со стеклянным грозным взглядом. Какие функции он выполнял для её богатого папы, Вера доподлинно не знала, но одно только появление Владимира где бы то ни было заставляло всех вокруг дрожать от страха. Вера всегда осуждала своего отца за принятие решений и за его подход к жизни, считая, что она поступала бы иначе, да и детей своих она бы воспитывала тоже иначе. Но теперь, когда осталась одна, когда ей не к кому было обратиться, Вера пожалела обо всём, что когда-то говорила отцу. Он по-настоящему любил её и делал всё, чтобы оберечь, а теперь, когда она попала в чужой и жестокий мир, что проку от драгоценностей и шелков?
В голову пришли слова Владимира, который часто возил Веру в школу, когда родители улетали за границу. Он говорил, что нельзя сомневаться. Говорил, что нельзя «давать заднюю», нужно всегда идти вперёд и не опускать подбородок. Нужно бороться за своё, рвать волосы, ломать зубы, выцарапывать глаза, но добиться своего во что бы то ни стало. Только так можно закрепиться в этом жестоком мире. В чём жестокость мира, Вера поняла, только оставшись в одиночестве, но слова Владимира придали ей сил. Она села на кровать, утёрла слёзы и сказала себе: «Вы все у меня ещё попляшете!», а затем позвонила в колокольчик. Тут же вбежали взволнованные фрейлины.
– Готовьте ванну, – скомандовала Вера холодным и жёстким голосом. – Несите платья, духи и украшения.
Два часа понадобилось слугам, чтобы привести свою госпожу в соответствие со всеми требованиями. Она приняла тёплую ванну, перемеряла два десятка нарядов, остановившись на лёгком белоснежном платье с серебряными пуговицами. Голову её украсила золотая диадема с бриллиантом.
– Вы свободны, – отпустила помощниц Вера, глядя на себя в зеркало.
– Но, миледи, – возразила престарелая фрейлина. – Вы ведь ещё не обедали…
– Я всегда буду повторять вам по два раза? – нахмурилась Вера. – Или мне ходатайствовать его величеству о том, что мне требуются более исполнительные фрейлины?
Она по очереди оглядела каждую из них.
– Простите, – опустив взгляд, ответила старшая Ярга, и все трое удалились.
Вера подождала минут десять, потратив это время на изучение собственного отражения в зеркале, покинула свои покои и направилась в крыло замка, куда по доброй воле никто никогда не ходил. Миновав с десяток коридоров, запутанных, словно лабиринты, она вновь оказалась у дверей, ведущих в кабинет верховного резидента. Офицеры у входа вопросительно на неё глядели, но на этот раз Вера поступила иначе. Она проговорила:
– Баронесса Берсон к верховному резиденту на приём с важным донесением, открывайте двери, да поживее!
Было произнесено это таким ледяным тоном, что галапаксы, даже не раздумывая, отворили двери. Вера уверенно вошла в кабинет, застав Шлакисса Шасса на привычном месте – за своим рабочим столом.
– Миледи, – поднимаясь, проговорил он и поклонился не без вопросов во взгляде. Вера уловила толику смятения, но верховный резидент быстро собрался с мыслями.
– Сегодня до меня дошли печальные вести, – без приветствия проговорила Вера, продвигаясь вглубь зала.
– Вы имеете в виду казнь изменников из дома Берсон? – холодно спросил верховный резидент. – Так работает правосудие, миледи, и ваша печаль для меня не ясна – эти люди хотели отнять у вас право возглавлять дом, которым вы владеете по закону.
– Я ничего не сказала о своих родственниках, – ответила она и уселась на стул напротив, закинув ногу на ногу, как леди обыкновенно не поступают. – Предатели должны получать по заслугам, и то, как вы разобрались с моими дядями, заслуживает лишь похвалы. Не могу отметить мастерство, с которым вы провернули операцию – как всегда, превосходно.
Вера сделала паузу, и в глазах Шлакисса Шасса снова промелькнуло смятение. Не к такому разговору он готовился, да и напор Веры, похоже, выбивал его из колеи. Он молчал, ожидая от нее дальнейших действий.
– Сегодня я имела честь беседовать с лордом Альдергардским, – продолжила она. – Памятуя о нашей с вами последней беседе, мне удалось выяснить кое-что важное. Важное для безопасности как короля, так и королевства.
Верховный резидент уселся в своё кресло и сложил руки перед собой, готовясь слушать.
– Однако прежде, чем поведать вам то, что мне стало известно, я бы хотела вновь попросить вас об одолжении, – сказала она.
– Не много ли одолжений, миледи? – усмехнулся Шлакисс Шасс.
– Если учитывать важность информации, которую я собираюсь вам сообщить, вы ещё останетесь мне должны, – усмехнулась в ответ она. Шлакисс Шасс сузил глаза и тоже усмехнулся – скорее для поддержания игривого тона беседы.
– О каком одолжении идёт речь?
– Я знаю правила и законы Эрдарии, – Вера сложила руки на груди. – В этом обществе все живут по одним лекалам и, возможно, такая жизнь – единственный верный путь для счастья и процветания. Я присягнула на верность его величеству, открылась вам и готова помогать в дальнейшем. Я лояльна к власти и хочу оставаться лояльной ей всегда. У короля-регента есть старший сын – Глэдор. Сделайте так, чтобы он пригласил меня на танец на Королевском балу. Вот и вся моя просьба, верховный резидент.
– Вы имеете виды на наследника престола? – едва не рассмеялся Шлакисс Шасс.
– Я прошу лишь об одном танце, – ответила Вера. – Знаю, что вам это под силу. Зачем нам обсуждать мои виды в этом кабинете?
– Вы хотя бы видели его? Вы знаете, на что идёте?
– Увижу на балу.
– А знаете ли вы, что Глэдор Ярберский в следующем году обручится с дочерью предводителя моего народа, императора Аршахасса? – спросил Шлакисс Шасс.
– Союз человека и галапакса? – едва не отпрянула Вера.
– Исторический союз, миледи, – кивнул Шлакисс Шасс. – Который укрепит альянс между Эрдарией и Хаакарией.
– Тем не менее, мне нужен этот танец, – подытожила Вера.
– Хорошо, миледи, – верховный резидент улыбнулся и кивнул. – Я сделаю для вас это. А теперь поведайте мне вести, важность которых привела вас сюда.
– Зреет заговор, – холодно проговорила Вера. – Против короля-регента, против нынешней власти. Возглавляет заговор лорд Виталик Альдергардский и участие в нём принимают все лорды, кроме хозяина Севера, лорда Дунгарда и лорда Лотунных островов Аркауна. Участие Дунгарда лишь вопрос времени. Отряд, посланный лордом Виталиком на Север, состоящий из разыскиваемых вами людей, в числе которых и те, кто прибыл со мной в Эрдарию, возможно, уже прибыл в Унграбад для переговоров с северным лордом. Если эти переговоры увенчаются успехом, в Эрду двинется северная армия – самая могущественная в Эрдарии, а союзники ударят прямо отсюда. Вот что я хотела поведать вам, верховный резидент. Разве не стоят эти вести одного-единственного танца, пускай и с сыном короля?
– Вы сможете подтвердить сказанное, когда придёт время? – не на шутку всполошившись, спросил Шлакисс Шасс.
– Не сомневайтесь, – кивнула она. – Теперь я знаю, как работает ваш механизм, и я скажу своё слово, когда понадобится.
– Что ж, миледи, – галапакс поднялся, глядя на неё сверху вниз. – Признаться, я не до конца осознавал вашу полезность и ваше… влияние. С этого дня вы можете считать себя одной из тех, кого я считаю своим сакральным другом.
Глава 16
– Сбежааал! – басовитый крик капитана Торвальда разорвал утреннюю тишь. Кто-то вскочил со своего спального места, хватаясь за оружие, лошади заржали, закрутили головами, да принялись перебирать по промёрзлой земле копытами. – Краст сбежал! Сбежааал!
В перерывах между выкриками капитан усердно гудел в рог, эхо от которого будоражило немногочисленных птиц и животных. С белых, давно высохших деревьев без листьев, в ещё тёмное утреннее небо взмывали стайки недовольно каркающих чёрных ворон. Васька, заслышав крик капитана, откинул одеяло своего спального мешка и подскочил на ноги, выхватив меч. Варя шептала успокаивающие слова своей кобылке Гане, с недовольством косясь на истерично бегающего туда-сюда северянина с рогом. Фродо и Сэм встрепенулись, навострили уши, ожидая от хозяйки команды, но Варя жестом их успокоила и грибблеры как ни в чём не бывало улеглись, свернувшись клубком и снова заснули. Бокер Фитч в полном спокойствии лежал в своём спальном мешке, закинув руки за голову, и посматривал в небо, которое едва только начинало светлеть.
– Что случилось, Торвальд? – показался Эрик Дунгард, которого крики его капитана привели в искреннее недоумение. Он был без доспехов, в одной только меховой куртке на голое тело, в бриджах, да в сапогах. В руках он держал свой топор.
– Сбежал краст! – выругался капитан и плюнул себе под ноги. – Как ему это удалось? Я его связал по рукам и ногам, всю ночь с ним был, отошёл ненадолго по большой нужде, а он и был таков! Ещё и пони свою прихватил, зараза!
– Собирайтесь, – холодно скомандовал Эрик Дунгард двум подоспевшим северянам. Он затянул ремень, накинул сверху куртки кольчугу и поднял седло, чтобы закинуть его на свою лошадь. – Отправляемся в погоню. Настигнем преступника и вернём обратно. Далеко уйти он не мог.
– Ярл Дунгард, – поднимаясь, проговорил Бокер Фитч. – Насколько вы помните, у нас была договорённость. Сегодня к обеду мы должны попасть на аудиенцию к вашему отцу. Важность этой миссии неоспорима.
– Самый опасный преступник в Эрдарии сбежал, – заключил Эрик, покосившись на кастеляна с вершины своего роста. – Если мы не вернём Тень, дома нас ждёт позор.
– Почему вы не спали? – вдруг обратился к Бокеру Фитчу капитан Торвальд.
– Простите? – переспросил кастелян.
– Когда краст сбежал, все спали, – приблизившись к доротею, сказал Торвальд. – Все, кроме вас, кастелян.
– Я просыпаюсь раньше остальных, – ответил Бокер Фитч, скрестив руки на груди. – Мои обязанности на ферме Бальбух предполагают длительный рабочий день, и постель я обыкновенно покидаю ещё до пения петухов.
– Я тоже не спала, – вдруг проговорила Белая Заря, приблизившись к Бокеру. – Но, как известно, риденорды бодрствуют по ночам, так что это вовсе не значит, что мы причастны к побегу Кшара Хорша.
– От нас сбежал краст, – пробасил Эрик Дунгард. – А риденорд и доротей в этот момент не спали. Если вы причастны к побегу…
– Почему вы думаете, что все малые расы помогают друг другу? – вступила в дискуссию Варя. Она приблизилась к лорду Дунгарду и встала напротив, едва доставая ему до груди. Северянин глядел на неё сверху, внимательно изучая. – Сразу ясно, как вы, великие северные жители, относитесь к другим. Откуда в вас столько ненависти к тем, кто хоть чем-то отличается от вас и не разделяет ваши порядки?
– У меня есть долг! – рявкнул Эрик Дунгард. – Он предписывает мне поймать и привезти в столицу Севера опаснейшего преступника.
– Среди ваших долгов есть и тот, что стоит многим выше, – проговорила Варя, впиваясь взглядом в глаза собеседнику. – Вы дали обещание сопроводить нас в Унграбад, лорд. – Северяне, как вы сами говорите, чтят законы чести, так что вы доставите нас к вашему отцу сегодня, а потом отправляйтесь хоть на край света.
Эрик Дунгард стиснул зубы и с трудом оторвал от Вари взор. Он оглядел своих людей и скомандовал:
– Альгер, Дрогг, – обратился он к кавалеристам, стоящим поодаль. – Снаряжайте коней, берите нашу провизию и отправляйтесь на поиски краста немедленно. Привезите его домой, привезите его голову и не смейте возвращаться без хороших вестей. Я не хочу разгневать отца историей о том, что мы сначала поймали Тень, а потом его упустили.
– Слушаюсь, капитан, – кивнули северяне и принялись собираться в путь.
– А вы, – проговорил Эрик Дунгард с тяжестью в голосе и оглядел остальных, – собирайтесь. Выдвигаемся немедленно. Завтракать будем вяленым мясом на ходу.
Уже через полчаса они ехали в полном снаряжении по направлению на Север. До Унграбада оставалось не более двадцати пяти миль. Пустить лошадей в галоп в лесном массиве не представлялось возможным, поэтому они двигались неспешно, а когда ярл Дунгард и вовсе остыл, он с удовольствием принялся рассказывать о Дунголдаре, месте, которое в центральной части Эрдарии знали как Белый Лес. Они попали сюда прошлой ночью – пройдя через чащу, можно было сократить двадцать миль.
– Северяне часто идут через Дунголдар, если им нужно попасть из Унграбада в юго-западную часть Эрдарии – этим путем не пользуются торговцы или путешественники, однако местные алхимики давно облюбовали эти места. На белых деревьях растёт голубой мох, вон там, например, можно увидеть его невооружённым глазом. Очень ценный ингредиент для любого алхимика – наши умельцы готовят из этого мха отвар, который полностью притупляет боль. Армия северян, испивших такой отвар перед боем, становится непобедимой, – говорил Эрик Дунгард. Одной рукой он держал поводья своего коня, другой – вяленое мясо, которое изредка пожёвывал. – Деревья здесь не выше человеческого роста, растут они неплотно – так что можно без особых трудностей ехать верхом, да и хищников почти не водится. Древние давно покинули эти места, по крайней мере, так говорится в писаниях. Изредка можно было слышать байки о том, как кто-то из путников встречался с энндерианами Дунголдара, но подтверждения этим рассказам никогда не находилось. Белый Лес также был известен в Эрдарии по весьма значимому событию для континента, которое именуется Битва Хаоса и Порядка, или, как её называют на ардаварийском наречии, – Aciiii ььuuciiioniim. Последний бой приспешников архимага смерти, Гориана Бальтомора, и сторонников архимага Гальвадора из Орвендерра развернулся именно в этих лесах. Гориан Бальтомор и его армия продвигались на крайний север – чародей был одержим поиском какого-то таинственного предмета, утерянного во льдах вечной мерзлоты. Его небольшая армия столкнулась с северным войском, в составе которого были сильнейшие архимаги из Ордена Шестерых, в том числе тогда ещё молодой Гальвадор. Битва развернулась прямо в лесу. Говорили, что в те времена деревья здесь были обычными, такими же, что растут в любой тундре, где стоит вечная зима. Но после того как архимаг Гальвадор убил Гориана Бальтомора, все до единого деревья потеряли листву и стали белыми. Жизнь ушла из них навсегда. Место, где смерть настигла чёрного архимага, до сих пор выжжено дотла. Орден Шестерых возвёл там чёрный обелиск, чтобы события тех мрачных дней навсегда остались в памяти народа. Земля Белого Леса хранит в себе тысячи тел, павших в той давней битве, так что Древние покинули эти места сразу после того, как Гориан Бальтомор был повержен.
– А до обелиска этого далеко? – спросила Белая Заря, когда лорд умолк.
Эрик Дунгард поглядел на неё и помрачнел.
– Мы не ходим в те места, – ответил он. – Вообще никто не ходит. Там до сих пор стоит запах смерти.
– Насчёт Древних они, к сожалению, ошибаются, – Варя тихо шепнула на ухо Бокеру Фитчу. Они ехали позади отряда.
– Что ты имеешь в виду? – также тихо спросил кастелян.
– Энндериане всё ещё живут в этих местах, хоть и не в таких количествах, – ответила она. – Большинство из них ушли, но есть и те, кто всё ещё подпитывает это место жизнью. Иначе все деревья давно бы иссохли.
– Откуда ты это знаешь? – поглядывая на голову каравана, спросил Бокер Фитч.
– Они сами сказали так, – пожала плечами Варя, – когда я попросила у них помощи. Разве мог бы Кшар Хорш сам убежать из заточения? Ему помогли. Помогли те, кто в этих местах имеет силу куда большую, чем целая армия северян. И мне жаль тех бедолаг, которых ярл Дунгард отправил на его поиски. Им никогда его не отыскать.
Бокер Фитч поджал нижнюю губу и улыбнулся.
Через пару часов они вышли из Белого Леса, оказавшись среди бескрайней северной степи, где земля была вечно промёрзшей. В нескольких милях перед ними раскинулся город Унграбад, поднявшийся на заледенелом холме, а позади, ещё дальше на севере виднелись великие горы Домдрада, простирающиеся исполинской грядой с востока на запад, вдоль северных границ Эрдарии. Унграбад был окружён плотным деревянным частоколом, а перед стеной из стволов древних деревьев раскинулся глубокий ров с замерзшей водой. Строения за стеной были низкими, редко здания Унграбада превышали два этажа. Из труб на покатых, засыпанных снегом крышах, валил дым от костров, греющих обиталища северян. Столицу Севера по размерам можно было сравнить с одним лишь районом Эрды, да и то не самым большим. Единственным зданием в Унграбаде, которое возвышалось на три этажа, был замок лорда. Как и прочие здешние строения, он был построен из дерева: северяне не возводили зданий из камня, предпочитая более тёплый доступный материал.
– Это и есть столица великого Севера? – тихо спросил Вася у Бокера Фитча.
– Да, – также тихо ответил кастелян. – А ты чего ожидал?
– Не думал, что главный город Севера Эрдарии будет напоминать деревню, – проговорил тот. – Да ваша западная ферма Бальбух и то масштабнее будет.
– Северяне народ скромный, – пояснил доротей. – Они презирают роскошь и обходятся в жизни самым необходимым. Здесь не встретить разодетых дам в пёстрых нарядах. Мужчины в этих местах либо воины, либо охотники, а женщины рожают и воспитывают детей. Все здесь довольствуются малым, ибо в холоде основная задача – не замёрзнуть и прокормить себя.
– Что за скука! – всплеснул руками Вася. – Не так я себе представлял великий город Севера.
– У лорда Дунгарда сильнейшая армия в Эрдарии, – сказал Бокер Фитч. – Пятьдесят тысяч воинов, выносливых и сильных. Все остальные армии Эрдарии даже вкупе не наберут столько солдат, так что как бы скучно там тебе не было, а северяне нужны нам. И, пожалуйста, Вася, не сболтни лишнего, нам нужно установить с ними альянс.
У городских ворот путников встретили стражи. Эрик Дунгард объяснил что-то на северном наречии, и отряд пропустили за стену. Привычной для центральной Эрдарии брусчатки в Унграбаде не было – лошади ступали по голой промёрзшей земле. Улиц как таковых здесь тоже не имелось – дома, кажется, были выстроены в хаотичном порядке, без какой-либо последовательности. В основном это были серые одноэтажные строения с одним небольшим окном круглой формы. На улицах почти никого не было, и до замка лорда путникам встретились лишь несколько северных жителей, идущих по своим делам.
Сам замок носил название Хаддерготт и был окружён ещё одной стеной со рвом, возвышаясь над остальным городом. Эрик Дунгард протрубил в рог, и подвесной мост через ров опустился прямо к их ногам. Во внутреннем дворе Хаддергротта отряд встретил лично кастелян его высокопревосходительства – Дурхольм. Престарелый северянин, некогда могучий воин, силы которого давно иссякли, однако даже теперь, на склоне лет, у него были всё ещё широкие плечи и мощные ручищи.
– Ваше высокопревосходительство, – поклонился кастелян сыну лорда. – Вижу, вы прибыли к нам с гостями…
– Да, Дурхольм, – передавая поводья своего коня, устало ответил тот. – Эти люди – посланники лорда Виталика Альдергардского, хозяина Смежного удела. Они прибыли в наши края с важной миссией. Прошу тебя, как можно быстрее устрой им встречу с отцом.
Кастелян вернулся быстро, сообщив, что Скальд Дунгард ожидает гостей в комнате для приёма пищи: лорд вместе с приближёнными как раз сел за обед и приглашает прибывших издалека путников разделить с ним стол.
В тёмном помещении, пропахшем сыростью и северными травами, стоял длинный деревянный стол, за которым сидели четверо. На стенах висели факелы, кое-где виднелись знамёна с гербом дома Дунгард – стоящий на задних лапах бурый медведь на голубом фоне. Убранство в помещении было скромным по южным меркам, если не сказать, бедным. Во главе стола – сам лорд Дунгард. Облачённый в кожаные доспехи, с медвежьим мехом на плечах, в высоких шерстяных сапогах хозяин Севера напоминал своим видом медведя. У него была густая рыжая борода, столь же густые брови и маленькие грозные глазки. Широкий нос его неоднократно был сломан в битвах, на лбу и щеках виднелись шрамы. В одной руке Дунгард держал кусок варёного мяса, во второй – кубок с каким-то напитком.
При появлении гостей северяне все как один устремили свои взгляды ко входу, не скрывая разыгравшегося любопытства. Не часто на Севере можно было встретить путников с юга Эрдарии. Эрик Дунгард выдвинулся немного вперёд и проговорил:
– Ваше высокопревосходительство, при патрулировании южных территорий нам повстречался отряд, держащий путь из Смежного удела. Отряд был послан на переговоры лордом Виталиком Альдергардским. Мы взяли на себя ответственность сопроводить отряд в Унграбад.
– Кастелян его высокопревосходительства, лорда Виталика Альдергардского, Бокер Фитч, – сделал шаг вперёд и поклонился доротей. – Для меня честь вновь побывать в Унграбаде. С момента нашей последней встречи миновало уж как три года. Это Вася, Варя и Белая Заря. Мои спутники и посланники лорда Смежного удела.
Хозяин Севера внимательно осмотрел каждого, особое внимание уделив изучению девочки-риденорда, которая стояла поодаль и совершенно выбивалась из компании. Взгляд его казался нейтральным – как будто к нему на обед забрели случайные путники. Не было в этом взгляде ни радости, ни отвращения, ни особого любопытства.
– Что ж, – проговорил наконец Скальд Дунгард и голос его громом прогремел в небольшой зале, – по обычаям Севера мы должны пригласить вас за стол. Так что садитесь и ешьте, – он указал на свободные стулья, небрежно махнув огромной ручищей. – В наших законах не говорится ничего о том, что мы должны слушать случайно забредших в наши края скитальцев, но я сделаю исключение и узнаю, с чем вы сюда пожаловали. И раз уж вы представились, следуя светским правилам приличия, я представлю тех, кто сегодня разделяет со мной трапезу.
Гости принялись рассаживаться по местам. Бокер Фитч сел на противоположный край стола, напротив самого лорда. Вася уселся по правую от него руку, Варя – по левую, с трудом отодвинув огромный деревянный стул. Рядом с ней села Белая Заря, которая всё ещё ловила на себе изучающие взгляды. Эрик Дунгард занял пустующий стул по левую руку от отца.
– Леди Эвенгиль из Аргаменота, – проговорил Скальд Дунгард, указывая на рыжеволосую девушку, сидящую справа от него. – На вид ей было лет тридцать пять. Хрупкая, с огненными вьющимися волосами до плеч, с зелёными огромными глазами, полными мудрости и дерзости. Кожа её была бледной, на левой щеке виднелось родимое пятно. У нее были острые черты лица – скулы, уши, нос. Одета она была в чёрные кожаные бриджи, мужской серый камзол и коричневый шерстяной плащ. Трудно было не заметить на ней красные высокие сапоги с острым носом, а у стула её стоял посох с наконечником, в котором поблескивал оранжевый камень. – Архимаг, член Ордена Шестерых, – спокойно продолжил представление лорд. – И… мой советник.
Все без исключения гости с любопытством уставились на эту женщину, явно не ожидая увидеть среди северян настоящего архимага. От неё исходила невероятная сила, которая влекла и пугала одновременно. Вася и Варя невольно переглянулись между собой, ведь до этого им приходилось лишь единожды встречать волшебника, и это был мудрец Фальтимир, который не мог похвастать столь колоритной внешностью. Магичка не удостоила гостей взглядом, лишь мельком покосилась на Варю, и та, не в силах противостоять её взору, невольно отвела глаза в сторону.
– Моего сына, – продолжил Скальд Дунгард, – как я понял, вы уже знаете. Ярл Торгер Арнвальд, – лорд указал на крупного мужчину, сидящего рядом с Эвенгиль.
Это был самый большой из людей, каких только доводилось видеть путникам. Он был крупнее даже самого хозяина Севера. Чернобородый, грозный, он занимал сразу два места за столом. По одному только его виду можно было сказать: перед ними сидит грозный воин. – Военачальник северных армий, мой советник и ближайший соратник. Хозяин самого северного удела – Хельмгер. Барон, по-вашему, но я именую своих вассалов так, как это было принято на Севере тысячу лет назад, – ярлами.
Командующий армией Севера смерил гостей суровым взглядом и сделал лёгкий кивок. Вася кивнул в ответ, пытаясь сообразить, насколько ярл Арнвальд силен в битве.
– Ярл Орвальд Крагг, – лорд представил последнего сидящего за столом. – Хозяин удела Гархольм, главный магистр Севера, хранитель библиотеки Унграбада и мой кузен.
Орвальд Крагг не походил на типичного северянина. Он был худ, высок, с редкой тёмной остроконечной бородой и серыми глазами, на которых виднелись круглые очки в деревянной оправе. Библиотекарь был полностью лыс, носил свободную серую робу из шерсти и выглядел болезненно-бледным.
– Приветствую гостей из далёких земель у нас дома – на Севере, – проговорил он и кивнул каждому в отдельности. На лбу его играли морщины, а глаза излучали мудрость. – Мне довелось бывать в Эрде несколько раз. В столице Эрдарии расположилась самая крупная библиотека и мне, в поисках интересующей меня темы, пришлось провести там около трёх лет. Не серчайте на хмурый нрав северян, наши порядки отличаются от тех, к которым привыкли южане.
– Мы закончили обмен любезностями? – вставил лорд Дунгард, покосившись на брата. – Тогда давайте приступим к делам, ради которых вы проделали долгий путь.
– Вот послание, ваше высокопревосходительство, – Бокер Фитч достал свёрток, переданный ему лордом Виталиком в таверне «Зубастый Кот». – Оно подписано лордами Смежного, Тшевого, Лотунного уделов и лордом удела Гилгул. Я пронёс его многие мили, начав путь из города Альдерон, и теперь вручаю его вам.
Скальд Дунгард взял послание, развернул свёрток и принялся внимательно читать. Наступила пауза, лишь треск факелов нарушал овладевшую этим местом тишь. Закончив, лорд передал письмо волшебнице Эвенгиль и ещё раз поглядел на кастеляна.
– Значит, вы прибыли сюда с ультиматумом? – внезапно спросил он и в голосе его послышались грозные ноты.
– Отчего же, ваше высокопревосходительство? – отпрянул кастелян. – Мы прибыли с целью заключить альянс и свергнуть незаконного короля, который ведёт Эрдарию к гибели. Если мы объединим армии, нам удастся разбить успевших населить Королевские Земли галапаксов и тех вассалов, что примут сторону Горебора Ярберского, наплевав на законы Эрдарии.
– А если я откажусь? – скрестив руки на груди, спросил хозяин Севера.
– Если вы откажетесь, лорд Дунгард, – Бокер Фитч потупил взор, – остальным лордам придётся присягнуть королю-регенту, а как только это случится, Горебор Ярберский направит объединённую под своим началом армию на Север, чтобы силой заставить присягнуть и вас.
Скальд Дунгард переглянулся сначала с Эвенгиль, потом с командующим армией Севера. Некоторое время сидели в тишине, пока хозяин Севера не прыснул и не принялся смеяться во всё горло. Следом за ним смех подхватил и Торгер Арнвальд, и его сын Эрик, и сама Эвенгиль, элегантно прикрывая при этом рот.
– Ну дела-а-а, – едва успокоившись, сказал лорд. Он отпил из кубка и утёр рот. – Объединённые армии летних лордов двинутся на Север, чтобы заставить его покориться… О да, сказания, достойные баллад… Сколько солдат соберёт этот Горебор? Десять тысяч найдётся в Королевских Землях, ещё десять тысяч даст Смежный удел, по две тысячи с Восточного и Лотунного, хотя островитяне со своими кораблями вряд ли пойдут так далеко. Кто остаётся? Ах да, коротышки красты – сколько у них? Пара тысяч недомерков? И ещё тысяча великанов, которые дойдут сюда к началу зимы. Что мы имеем? Двадцать семь тысяч? – он стиснул зубы и ударил огромным кулаком по столу. Белая Заря, Варя и Бокер Фитч дрогнули. – У нас армия из пятидесяти тысяч солдат! Лучшие воины на этом континенте – стойкие, умелые, посвятившие войне свою жизнь. Они только и ждут гула моего боевого рога, чтобы пустить свои молоты и секиры в бой. А к смерти они относятся как к благу, в отличие от летних избалованных мальчишек, которые и меч держать толком не умеют. Что они будут делать здесь, на Севере, когда их настигнет стужа и пурга? Как будут осаждать наши поселения? Штурмом? Да у них ноги отмёрзнут, пока они доберутся до Унграбада. Нет, кастелян Фитч, ваши прогнозы сродни сказкам, которые мне рассказывала бабка на ночь. Я не намерен заключать никаких альянсов, потому что Север всегда был свободным. Свободным он останется и в будущем. И уж если вы пойдёте против нас, будьте уверены, что мы готовы кровью заплатить за эту свободу.
– Мы жили в мире долгие годы… – попытался возразить Бокер Фитч.
– В мире? – прыснул Скальд Дунгард. – В мире, который создала династия Мергольдов, заставив Север покориться тысячу лет назад? Мне плевать на это ваше королевство, я никогда не считал наши земли частью Эрдарии, и не буду считать в дальнейшем. Мергольды пришли сюда с оружием, которого не было ни здесь, на Севере, ни у других владык. У них была сформированная и обученная армия, и только поэтому им удалось обратить всех независимых правителей в своих вассалов – и великанов, и крастов, да и всех прочих. Некоторых даже почти вырезали, да, господин доротей? Но Мергольдов больше нет. Теперь на троне Эрдарии сидит Ярберский – ничтожный слабак, который не представляет, что его ждёт, если он посягнет на Север. Но и этот слабак оказался умнее ваших лордов, – Дунгард достал из-за пазухи письмо и небрежно бросил его на центр стола.
– Что это? – с подозрением спросил Бокер Фитч.
– Письмо из столицы, – ответил лорд Дунгард. – От короля-регента лично. Вашего лорда Виталика бросили в темницу за измену.
Лицо Бокера Фитча исказилось, Вася заёрзал на стуле, Варя сделалась бледной.
– Да, – кивнул хозяин Севера. – Ничего у него не вышло. Лорды Дамдар и Кшасс присягнули Горебору на верность. Но это ещё не всё. Прозорливый плут предложил Северу независимость от Эрды в обмен на невмешательство во внутреннюю политику Эрдарии и признание его королём оставшейся части континента. Лишь мой голос нужен Горебору, чтобы он сменил титул с короля-регента на полноправного короля. А это всё, чего он хочет.
Бокер Фитч схватил со стола письмо и жадно принялся его читать.
– Эрдарию наводняют галапаксы, – вставил Вася, обратив на себя внимание лорда. – Когда их будет достаточно, чтобы нанести удар, Горебор Ярберский двинется на Север с войной, чтобы забрать вашу независимость. Разве есть у этого человека честь, чтобы держать слово, данное однажды?
– А это ещё кто такой разговорчивый? – усмехнулся лорд Дунгард.
– Это воин Вася, отец, – тихо ответил Эрик, пока лорд не наговорил лишнего. – Он победил на дуэли нашего Торвальда.
Скальд Дунгард ещё раз поглядел на Васю, и теперь во взгляде этом читалось уважение.
– Галапаксы для нас не угроза, – сказал Дунгард. – Эти тонкокожие не протянут на Севере и пары дней. Были случаи сто лет назад, знаем. Серая Война показала на что они способны. К тому же мы скрепим альянс между Севером и Эрдарией кровью, и пускай там творится всё, что угодно. Для меня важно лишь то, что происходит здесь, в моих землях.
– Однако… – раздался звонкий голос леди Эвенгиль, и взгляды всех за столом моментально приковались к ней. Лорд Дунгард насупился, но ничего не сказал, позволив ей продолжить. – Я бы на месте хозяина Севера не стала делать поспешные заявления. Решения, определяющие судьбу целых государств, должны приниматься с холодным рассудком.
– Леди Эвенгиль из Аргаменота права, – поддержал магичку кузен лорда Орвальд Крагг, перечитав послание лорда Виталика.
– Мне невдомёк, почему эта женщина решает за нашего лорда, что ему делать? – воспротивился командир Торгер, свирепо глядя на Эвенгиль. – С тех пор как она поселилась здесь, мы только и ждём, пока она скажет последнее слово!
– Я могу сделать из тебя большой факел, – сверкнула глазами волшебница, подняв руку и сжав ладонь в кулак. Кулак сначала сделался красным, а затем вспыхнул огнём. Жар разнесся по комнате, обдав каждого, осветил лица и даже самые дальние углы, где проявился лежащий там годами хлам – деревянные мечи, щиты, части доспехов и пустые деревянные кружки. Торгер Арнвальд отпрянул, стиснув зубы, но говорить больше ничего не стал, отведя взгляд в сторону. – Я прибыла сюда по приглашению лорда Дунгарда, оставив все дела Ордена. И раз уж я имею право голоса, то буду его использовать, военачальник, нравится вам это или нет.
Командир ничего не ответил, покосившись на лорда Дунгарда, который тоже предпочёл выдержать молчание. Продолжила леди Эвенгиль.
– Я нахожусь здесь третий год, давая наставления лорду Дунгарду в качестве советника, – сказала она. – Представляя интересы Ордена Шестерых, думаю, мне удалось убедить его высокопревосходительство в том, что без магов баланс этого мира рухнет и наступит Хаос, который поглотит всё. Для хаоса нет границ, нет Севера и Юга, нет званий и титулов. Хаос способен уничтожить всё, и никакие войны не могут быть страшнее его. Последние триста лет, после того как маг смерти Гориан Бальтомор затеял войну против всех, чтобы ввергнуть мир в Хаос, маги находятся вне закона. Мы скитаемся, скрываемся, а магические источники почти все уничтожены по приказу королей из династии Мергольд. Как только последний из этих источников иссякнет, маги перестанут появляться, и тогда даже нам, оставшимся пятерым архимагам, будет не под силу сдержать наступление Хаоса. Интересы Ордена Шестерых простираются далеко за пределы Севера, и поэтому нам не безразлична судьба всей Эрдарии. Горебор Ярберский не раскрывает свою позицию в отношении магов, но он согласился на то, чтобы штаб Ордена Шестерых был перенесён на Север. Такое положение дел не устраивает нашего лидера – архимага Гальвадора из Орвендерра. Необходимо заключить всеобщее соглашение, направленное на восстановление Баланса в мире. Мы должны объединить силы. Все вместе. Уничтожить Горебора Ярберского и его армию галапаксов, а затем начать строить новый мир. Во главе Эрдарии в случае нашей победы встанет мудрый и справедливый король – Скальд Дунгард, хозяин Севера, потому что именно его армия способна изменить расклад сил в Эрдарии и нанести Горебору смертельный удар. Он будет править Эрдарией справедливо и честно, преследуя интересы всего континента. Один представитель Ордена Шестерых будет находиться при короле в качестве его советника, а в верховный совет государства будут входить все пятеро архимагов. Остальные лорды будут править в своих уделах, и при каждом из них в качестве советника будет находиться волшебник. Также магам будут выделены земли в каждом уделе под строительство Академий Магии, а город Хэльдергор станет столицей магии.
– Вы красиво всё здесь расписали, леди Эвенгиль из… – вставил Торгер Арнвальд, осёкшись, – откуда-то там. Но вы всё время говорите от лица Ордена и отстаиваете его интересы… А кто поборется за интересы Севера? Что мы выигрываем от того плана, что вы сейчас озвучили?
– Интересы магов – это и есть интересы всех живых существ, – ответила волшебница. – Моя лекция про хаос, вероятно, прошла мимо вас, но я не могу винить привыкшего спать с топором воина в том, что его умственные способности оставляют желать лучшего.
Командир зарычал, но лорд Дунгард смерил его строгим взглядом, и тот утих, подавив в себе вспышку гнева.
– Одно дело, – продолжила Эвенгиль, – быть конунгом Севера, полноправным правителем холодных земель, которые испокон веков принадлежали вашим предкам. И совсем другое – стать королём Эрдарии.
– Королём… – задумчиво проговорил Скальд Дунгард, почёсывая рыжую бороду.
– Можем ли мы поставить условия, произнесённые мной ранее, основой для альянса между лордами всех уделов Эрдарии и магов против Горебора Ярберского? – обратилась к хозяину Севера Эвенгиль. – На основании этих условий мы составим трёхсторонний пакт и, как только он будет подписан всеми сторонами, провозгласим вас королём Эрдарии.
– Ты умеешь убеждать, леди Эвенгиль, – ответил лорд Дунгард. – Как же глубоко в голову ты мне проникла… Король… Пожалуй, я соглашусь, – он бросил мимолётный взгляд на своего военачальника, а затем посмотрел на брата. – Составь пакт, и я его подпишу. Как только он будет подписан архимагом Гальвадором и остальными лордами Эрдарии, мы начнём собирать армию в поход против короля-регента.
– Будет сделано, ваше высокопревосходительство, – кивнул кузен.
– И ещё одно, – вновь проговорила Эвенгиль и переключила взор на гостей. – В Хэльдергоре сейчас обучается юноша, который прибыл в Эрдарию вместе с вами. Витя. – Вася и Варя снова переглянулись, встрепенувшись. – Наставничество над ним взял архимаг Виссенор из Сладерры, мой товарищ и один из членов Ордена. Всё идёт к тому, что Витя – архимаг, сильнейший из тех, с кем нам приходилось сталкиваться за многие годы.
– Витя? – в один голос переспросили Вася и Варя.
– У вас что, сено в ушах? – огрызнулась Эвенгиль, и оба они умолкли. – Мы не успеем завершить его обучение до того, как наступит час битвы, но даже он будет полезен нам в бою против столь могущественного врага. У вас будет шанс повидаться с ним, когда мы отправимся в Хэльдергор.
– Но ведь наш лорд… Виталик сейчас в заточении, – заговорил Бокер Фитч.
– Так освободите его! – сказала магичка. – Или найдите того, за кем пойдёт армия Смежного удела, пока он греет казематы Эрды. Разве я должна беспокоиться о том, что вам делать с вашим лордом, который по неосмотрительности угодил в темницу?
– Мы можем просить о ночлеге? – нахмурившись, обратился к конунгу Бокер Фитч.
– Мой сын организует его для вас, – кивнул Скальд Дунгард. – Он же сопроводит вас до Хэльдергора со своими кавалеристами, а уж дальше всё будет зависеть только от вас.
Глава 17
– Я всегда был трусом, – говорил Витя девочке Верейе, прогуливаясь с ней по аллее Гиавиров. – Никогда в жизни у меня ничего не получалось, все говорили, что я достаточно умный, чтобы изучать какие-то науки, чтобы играть на музыкальном инструменте, чтобы понимать, как устроен мир. Но что такое «достаточно умный»? Мне кажется, это звучит как оскорбление, нежели как похвала. И моя трусость… Не знаю, страх всегда жил во мне. Мне кажется, я боялся с первого дня своей жизни. Я боялся всего. Людей, животных, оценок в школе, ужастиков, громких звуков. Да всего на свете. Я не хотел начинать что-то в страхе, что у меня не получится. И только теперь я понимаю, сколько всего интересного я из-за этого упустил…
– Но ты здесь, среди магов, и тебе пророчат великое будущее, – говорила в ответ она. Светлые, почти белые волосы и огромные глаза на белоснежном лице делали Верейу самой заметной девочкой в Академии Магии. Она была не только красивой, но и решительной – сама подошла к Вите познакомиться, а вот теперь предложила прогуляться вместе. – Я сразу увидела в тебе что-то. Как будто ты излучал какую-то неведомую силу… Я не из тех, кто лебезит перед людьми, которые обладают могуществом, во мне теплится интерес. Понимаешь? Когда ты первый раз вошёл в класс в компании мэтра Виссенора, я подумала: «Вот было бы интересно узнать, кто этот мальчишка».
– Ну вот мы и познакомились… Благодаря Дариану отчасти, конечно, – пожал плечами Витя и нелепо, взволнованно улыбнулся. – Он всё время про тебя говорил. Если бы не он… Я же говорю, я всегда был трусом.
– Мы знакомы не так давно, – сказала Верейа. – Но я не могу назвать тебя трусом.
– Всё изменилось, – он пожал плечами и сорвал гроздь винограда, свисающую прямо с ветки. – Теперь всё иначе. Я не боюсь больше. Не боюсь тех вещей, от которых раньше приходил в ужас. Всё благодаря мэтру Виссенору… Это он делает меня лучше.
– Знаешь, мне интересно с тобой – у тебя такой необычный ход мысли, Витя. К тому же ты прибыл из другого мира и твои рассказы о прошлом просто вызывают у меня восторг. Нам нужно видеться чаще.
– Не могу, – Витя развёл руками. – Я всё время практикуюсь. С самого утра и до позднего вечера отдаю себя учёбе. Только так я смогу нагнать остальных учеников и достичь успеха в волшебстве. Мы гуляем здесь только потому, что я провожу с тобой своё обеденное время. Вскоре я вернусь к делам и буду полностью погружён в обучение.
– К чему такое усердие? – нахмурила брови Верейа. – На обучение отводится определённое время, разве ты куда-то спешишь?
– Мэтр Виссенор всё время подгоняет меня, и порой мне кажется, что мы и правда куда-то спешим, – ответил Витя, задумавшись.
– Над чем вы сейчас работаете?
– Да так… – Витя почесал затылок. – Пока в основном изучаем теорию. Ну, знаешь, история магии, основы всякие, – соврал он и скривился от горечи, которую вызвала эта ложь. На самом деле все последние дни Витя упорно изучал магию смерти. По вечерам они удалялись с мэтром Виссенором в Чёрную Башню, где он доставал том «Искусства Тёмных Начал» и практиковался до самой ночи. После того случая с птицей, на которой он испробовал своё первое заклинание, Витя умертвил не менее сотни живых существ – черви, белки, кошки, крысы и даже одна бродячая собака, неизвестно откуда взявшаяся в Хэльдергоре. С каждым разом заклинания давались ему легче, а лишать жизни живых существ представлялось теперь ничем иным, как обыденным делом. Он делал это с игривой лёгкостью, забыв и думать о том, какие мучения они испытывают. Витя входил в какой-то сумасшедший кураж, который отбрасывал прочь все сомнения и страхи. Заклинания лились из него будто песня, жесты руками и жезлом были отточены и чётки. После каждого такого заклинания из школы магии смерти он ощущал прилив сил, а в голове его звучал голос. Если Вите удавалось совершить заклинание успешно, голос не скупился на похвалу, и от этого становилось приятно, ведь сам мэтр Виссенор редко позволял себе восхвалять ученика, даже если он делал успехи. Если Витя не дотягивал, голос подсказывал, как нужно действовать в следующий раз, чтобы не допустить ошибку. Если заклинание не удавалось вовсе, голос ругал Витю, подталкивая работать вновь и вновь до тех пор, пока не получится. Первый круг элементарных заклинаний он изучил за два дня. Арсенал его, помимо заклинания «Жизнь скоротечна», пополнили такие чары, как «Погребение», «Туман тьмы», «Удар из темноты» и «Тоска». Забегая вперед, Витя изучил без спроса мэтра «Длань смерти» и «Тишину» – более серьёзные заклинания второго круга.
Об этой части своей жизни говорить с кем-либо Витя был не готов, а точнее, жизнь эта, где они с мэтром обучались магии смерти, должна была быть скрыта от посторонних глаз. Архимаг Виссенор строго-настрого запретил говорить об этом с кем бы то ни было, в том числе и с другими архимагами Ордена. «Магия смерти, – объяснил он Вите, – до сих пор ассоциируется у большинства со злом. Даже мудрые люди не хотят связываться с ней, скорее из-за порицания, нежели по причине страха. Но это лишь одна из разновидностей магии, такая же, как и магия иллюзии или боевая магия». Поначалу Витю смущали эти секреты, он не находил себе места, ему хотелось поделиться этим хотя бы с Дарианом, но потом привык и ему даже понравилось то, что они с мэтром Виссенором имеют на двоих один общий секрет. Он как будто возвысился над остальным, прикасаясь к тому, о чём даже великие умы боялись говорить вслух.
– Знаешь, о тебе все говорят в Академии… – вдруг сказала Верейа.
– Обо мне? – свёл брови Витя.
– Да, все ученики только и обсуждают тебя.
– И что такого они обсуждают?
– Говорят в основном, что ты странный…
– Так говорили и в том мире, откуда я пришёл, – Витя пожал плечами. – Так что мне не привыкать.
– А мне кажется, что мир меняют именно странные, – Верейа закатила глаза. – Не знаю ни одного обыкновенного гения.
– Ну, гением меня точно не назвать, – усмехнулся Витя. – Скорее, способным учеником… Знаешь, мне уже пора, – Витя остановился, глядя как солнце заходит за изумрудный шпиль башни мэтра Виссенора. – У меня сейчас урок с профессором Бардельгором, а потом ещё два занятия с учителем Итруандиль. Они так не любят, когда я опаздываю…
И Витя, попрощавшись, собрался было отправиться в класс, но на дорожке, которая вела в сторону площади Аргивариса, откуда-то появились трое и преградили ему путь. Как они сюда попали, Витя не понял. За ними никто не следовал, пока он и Верейа бродили по тенистым дорожкам аллеи Гиавиров. Все трое были облачены в серые ученические одежды. Возглавлял ватагу Альдар, ученик из класса Гаркулов, который не давал Вите проходу. По обе стороны от него стояли другие ученики, ровесники Альдара из других классов. Долговязый мальчишка с рыжими волосами и веснушчатым лицом и упитанный светловолосый юноша с красным носом. Альдар держал в руках скипетр – рунический артефакт, с помощью которого можно было творить заклинания средней сложности. Остальные ученики вооружены не были.
– Ну, куда это ты собрался? – фыркнул Альдар и сделал резкий выпад вперёд, заставив Витю дрогнуть. Он попятился на несколько шагов назад, споткнулся обо что-то и упал на землю, вскрикнув от боли. Раздался смех – это мальчишки хохотали над его падением. Верейа тут же подбежала к Вите и, взяв его под руку, помогла подняться.
– Нужно уходить, не связывайся с ними, – шепнула на ухо девочка и потянула Витю прочь.
– Уходите? – выкрикнул Альдар им вслед. – А мы ведь даже не начали. Эй, подруга, ты не будешь защищать своего трусливого спутника? Давай, метни в нас какой-нибудь склянкой – покажи, на что способна твоя алхимия.
Все трое снова расхохотались.
– Отстаньте от нас, мы ничего вам не сделали! – выкрикнула Верейа, не оборачиваясь, но это лишь подзадорило мальчишек. Долговязый пробурчал что-то себе под нос, сделал взмах рукой, и Витя оторвался от земли. Он почувствовал невесомость, почувствовал, как его крутит в воздухе, пока долговязый делал круговые жесты растопыренной ладонью в воздухе. Он перевернул Витю головой вниз, и роба его опустилась на лицо, обнажив ноги и часть живота. Снова раздался хохот – на этот раз смеялись над его панталонами.
– С этим всё ясно, – сквозь смех говорил Альдар другу, – давай посмотрим, что под робой у его подружки!
Витя почувствовал облегчение, снова заработало притяжение, и он рухнул наземь, едва успев подогнуть голову. Удар пришёлся на шею, в глазах на мгновение потемнело, и он, покрутив головой, увидел, что долговязый пытается проделать тот же самый трюк с Верейей. Витя вскочил на ноги, выставил правую руку вперёд, растопырив пальцы, и направил её на долговязого, произнеся:
– Pprolliiьiior dii tiiniibriiic! – это было первое заклинание, пришедшее ему в голову. «Удар из темноты». Оно было из разряда элементарных, намного легче, чем «Жизнь скоротечна», которое истощает внутренние органы. Витя оттачивал это заклинание последние два дня, тренируясь на всех попадающихся ему живых существах. Он знал его превосходно и мог сотворить даже посреди ночи.
Прямо перед лицом высокого паренька, который пытался поднять в воздух Верейу, разверзлась Тьма, образовав небольшой портал размером в локоть. Из портала этого показалось нечто вроде руки – размытой, нечёткой, как будто это была длань умершего давным-давно человека, которому за долгие столетия блужданий в ином мире дали шанс прикоснуться к чему-то живому. Рука, костлявые пальцы которой были расставлены и напряжены, лёгким, но резким движением толкнула мальчишку в грудь. Он кашлянул от удара, его откинуло на несколько ярдов назад, и он покатился кубарем через кусты, всхлипывая и крича. Мальчишка приземлился на ягодицы, ударившись затылком о клумбу, а роба его задралась, точно так же, как она была задрана у Вити несколько мгновений назад. Чёрный портал тут же закрылся, рука скрылась во тьме, исполнив свою работу.
Страх в глазах двух других учеников только подзадорил Витю, он почувствовал, как по телу пробежало тепло, ощутил прилив каких-то неведомых сил. Это чувство было куда сильнее того, что приходило во время практик на животных. Отбросив все сомнения, Витя вновь поднял руку, направляя её теперь на толстяка, который пытался спрятаться за Альдаром.
– Для тебя у меня есть заклинание из особой коллекции, – выкрикнул Витя и произнес, – Miillancolliia!
Заклинание называлось «Тоска». В «Искусствах Тёмных Начал» Гориан Бальтомор описывал, что «Тоска» пробуждает в человеке все самые печальные воспоминания и он, пребывающий в шоковом состоянии, не в силах совершать даже элементарные действия. Мэтр Виссенор говорил, что ощущения от «Тоски» сродни тому, как будто только что умер твой близкий человек, а последствия такого заклинания проходят только через несколько дней. Умелые колдуны способны применять «Тоску» на обширные массы, так что это заклинание считалось весьма уместным во время военных противостояний, когда нужно было вывести из строя целые армии.
Толстяк обмяк, побледнел, на лбу появилась испарина, а глаза его вмиг заполнились слезами. Он разрыдался, упал на колени и схватился руками за лицо. Витя переключил взгляд на Альдара, с которым они теперь остались один на один, и в глазах задиры огня после увиденного заметно поубавилось. Он уже бубнил себе под нос заклинание из школы боевой магии, но исполнить его с первого раза у него не получалось – каждый раз он делал что-то не так. Витя ждал. Он был готов к любой атаке, ведь в нём бушевало пламя, которое рвалось наружу, и не было в этом мире сил, способных его остановить. Невиданная мощь, погребённая где-то внутри, только и ждала команды к действию, но он растягивал этот момент, мечтая о том, чтобы этот миг не заканчивался. Наконец, Альдар сумел произнести нужные слова и из его ладони вырвалась струя пламени, но Витя произнёс: «Фiindiica mii aiirii» и в один момент выстроил перед собой невидимый щит из школы магии защиты – пламя столкнулось с незримой стеной и разлетелось в разные стороны. Это заклинание он выучил только вчера, решив попробовать свои силы не только в школе магии смерти. Оно показалось ему простейшим, таким низменным и скучным, что теперь, в момент атаки, Витя с лёгкостью удерживал «Воздушным Щитом» пламя Альдара. Когда силы Альдара иссякли, он опустил руку, попятился назад и теперь в его глазах Витя отчётливо увидел настоящий ужас. Они стояли друг напротив друга на жёлтой дорожке, в тени летних деревьев, и Витя не чувствовал ничего, кроме гнева и прилива сил. Он вошёл в кураж, такой сильный, что вся его прошлая жизнь, всё, что было с ним раньше, показалось ему пресным и мелочным. Он вытянул вперёд руку и произнёс:
– Dii manuu mortiic.
«Длань Смерти». Мощное заклинание второго круга, которое он изучал самостоятельно, без ведома мэтра Виссенора. Невидимая рука вцепилась Альдару в горло, и тот попытался отмахнуться, отступить, но всё было тщетно. Витя сжимал пальцы в воздухе, а невидимая рука душила Альдара, лишая его возможности дышать. Витя смотрел ему в глаза и в душе ликовал. Он одолел того, кого безумно боялся всё это время. Одолел с небывалой лёгкостью, играючи. Он даже на секунду не почувствовал угрозы, и вот теперь жизнь этого боевого мага, который держал в страхе пол Академии, в его руках.
– Убей! – раздался голос в голове, и Витя на миг ослабил хватку, позволяя Альдару сделать спасительный вдох. – Убей! – повторил голос громче, и Витя дрогнул.
Губы Альдара уже сделались синими, он безуспешно хватал ртом воздух, пытаясь нащупать руками сжимающую его горло длань. Витя почувствовал, как кто-то схватил его за плечо, он ощутил толчки, ощутил тряску, но все эти попытки не могли остановить его. Толчки эти как будто были где-то там далеко, за его пределами. А здесь он был один на один с этим задирой Альдаром.
– Убей его! – прогремел вновь голос в голове, и Витя сдавил пальцы, глядя, как жизнь уходит из его врага.
Он душил его, душил без памяти, с дикой страстью, но хватка вновь ослабла, когда взгляд Вити встретился со взглядом, который смотрел прямо на него из-за спины Альдара. Фиолетовые хладнокровные глаза уставились на Витю, и он тут же обмяк, опустив руку. Архимаг Виссенор наблюдал за происходящим в нескольких ярдах от развернувшейся битвы. Он молча стоял в стороне, скрестив на груди руки, и не предпринимал ни единой попытки, чтобы остановить происходящее. Витя потряс головой и только теперь осознал, что всё это время он был как будто в тумане, а Верейа пыталась остановить его, безуспешно хватая за плечо и стуча ладонью по спине. Альдар с раздувшимися на лбу венами упал на колени, схватился за горло, на котором остался синий кровоподтёк, и принялся хрипло хватать ртом воздух. Мэтр Виссенор медленно огляделся по сторонам и подошёл к Вите.
– Все ко мне, – скомандовал он таким голосом, что Витя поёжился. Долговязый, хромая, приковылял первым. За ним явился плачущий толстяк. Последним пожаловал Альдар, который никак не мог совладать с кашлем. Верейа стояла позади Вити, испуганно глядя на Виссенора. – Всё, что здесь произошло, – по очереди оглядывая каждого, проговорил мэтр, – навсегда останется между нами, если вы хотите продолжить обучение в Академии Магии. Мы скрепим наш договор кровью, и, если хоть кто-то из вас проговорится, я сразу же узнаю об этом. Вам всё ясно?
– Ясно, – кивнул Витя, опустив взор.
Виссенор достал из-за пазухи искривлённый нож и клочок пожелтевшего пергамента. Он сделал надрез у себя на ладони и приложил её к бумаге. Следом за ним это сделали Витя, Альдар, долговязый и толстяк.
– Ну, а ты чего, девочка? – спросил архимаг у Верейи, когда очередь дошла до неё.
– Витя… – едва только и смогла проговорить она. – Он ведь… Маг смерти…
– Мы здесь обет даём, а не расспросами занимаемся, – отрезал Виссенор. – Либо ты сейчас делаешь то же самое, что сделали эти юноши, либо я заставлю тебя забыть обо всём с помощью чар.
Она подняла свои заплаканные глаза на мэтра и протянула ему свою руку.
– А теперь расходитесь, – скомандовал архимаг, убирая пергамент за пазуху. – Занятия уже начались. Ты, Витя, пойдёшь со мной.
Они шли вдвоём по жёлтой дорожке, направляясь в сторону Изумрудной башни. Мэтр молчал. Думал. Витя не смел ничего говорить, чувствуя свою вину и до сих пор пребывая в неистовом непонимании, как он такое мог учудить. Весь кураж куда-то вмиг испарился, оставив внутри едкое чувство горечи и сожаления.
– Почему ты его не убил? – вдруг спросил Виссенор.
– Простите? – откашлялся Витя, но тут же поправился, памятуя о том, что архимаг не любит, когда переспрашивают. – Я… Я увидел вас в стороне и растерялся.
– А если бы ты меня не увидел?
– Наверное… Наверное, я бы убил его… мэтр… – Витя тяжело вздохнул. – Со мной всё время кто-то разговаривает… Какой-то незнакомый внутренний голос. Это началось с того момента, как я обрёл Предназначение. Я точно понимаю, что это не мои собственные мысли, ведь иногда он говорит такое, о чем я не могу знать. Вот и тогда этот голос как будто приказывал мне убить Альдара.
– Но ты его пощадил.
– Всё было как в тумане, – покачал головой Витя. – Поверьте, я действовал неосознанно. Это был не я. Правда. Скажите, что со мной происходит?
– Ты одолел лучшего ученика Академии Магии. Одолел двух его друзей, – ответил Виссенор. – Не прилагая при этом особых усилий. И использовал ты магию смерти – самую разрушительную и могущественную из всех известных школ в Эрдарии. И нет сегодня в мире ни одного мага, который овладел бы этой стихией в совершенстве. Но, судя по тому, что я видел сегодня, Витя, – архимаг поглядел на него и положил ему на плечо руку, – всё скоро изменится.
– Мэтр, можно вопрос, – вздохнув, проговорил Витя.
Архимаг промолчал, но Витя знал, что молчание можно расценивать как «да».
– Почему вы не остановили меня? Я мог убить Альдара…
– Считай это частью нашего обучения, и сегодня ты сдал очередной экзамен, – ответил Виссенор.
Остаток дня Витя провёл у себя келье. Он лежал, глядя в потолок, ходил из одного угла в другой, глядел в окно и размышлял. Размышлял не столько о произошедшем в аллее (он смутно помнил эти события), сколько о самом себе. Он смотрел на себя в зеркало и не понимал – кто перед ним стоит. Это был далеко не тот человек, который когда-то пришёл в Эрдарию не по собственной воле. В отражении был не трус Витя, в отражении перед ним предстал могущественный маг, уверенный в себе и… хладнокровный. Он не чувствовал жалости ни к Альдару, ни к другим мальчишкам, с которыми у них вышел конфликт.
С наступлением вечера Витя покинул свою келью, отправившись по узкой винтовой лестнице наверх башни, прямо под её шпиль, где проживал мэтр Виссенор. Витя ещё ни разу не был у него в покоях, и он прекрасно знал, что архимаг не пускал к себе никого. Витю это не волновало, ему нужно было поговорить с кем-то. Не с Дарианом, который с открытым ртом будет расспрашивать о случившемся, но дельного совета так и не даст. Да и не было в этом городе ни одного человека, кроме мэтра Виссенора, с кем бы Витя мог обсудить волнующие его темы.
У двери в покои Витя остановился. Он постучал трижды – уверенно и громко, а через пару мгновений сам мэтр отворил дверь, стоя в проходе. Мэтр был облачён в изумрудный халат, волосы его были распущены. Он спокойно прошёл к своему креслу у камина и взял в руки кубок с вином. В келье архимага царили спокойствие и безопасность. Ещё никогда Витя не чувствовал такое умиротворение, находясь в подобных местах. В воздухе стоял аромат ромашки, освещение в комнате давали несколько небольших масляных лампад. Все стены в келье были заставлены книжными шкафами, в которых красовались самые разные книги. Рабочий стол архимага был завален письмами, свитками, виднелись там и серьёзные научные трактаты по истории, которые он в последнее время активно штудировал.
– Нет покоя горячему сердцу, – нараспев проговорил мэтр и отхлебнул вина из кубка. – Я никогда не жду гостей, потому что все эти гости знают, что ко мне наведываться бессмысленно. Но ты здесь, Витя, и ты, пожалуй, единственный в Хэльдергоре человек, которого я жду у себя. Присядь вон на то кресло, – он указал жестом в сторону отделанного бархатом массивного полудивана у круглого окошка.
– Мэтр, я всегда был трусом, – сказал Витя, усаживаясь. – Я знаю, вы слышали эту историю десяток раз, но позвольте мне сказать. Я не собираюсь сейчас рассказывать вам о том, чего я боялся и как я изменился за время, проведённое в Хэльдергоре. Нет, я лишь хотел поделиться с вами одной мыслью, которая пришла ко мне сегодня. Я больше ничего не боюсь. После того, как я ощутил силу, что скрыта во мне, нет больше смысла испытывать страх. Я всегда мыслил рационально и теперь понимаю: нет ничего на свете, что способно меня напугать. Однако, – он задумался, – одно всё же есть. Я боюсь теперь самого себя. Я не знаю, как контролировать эту силу, как пустить её в нужное русло. Сегодня днем я едва не убил человека… Как бы я потом жил с этим?
– Точно так же, как ты живёшь с тем, что лишаешь каждый день жизни животных, – спокойно ответил архимаг. – Вспомни, как ты делал первые шаги… Какую жалость у тебя вызывали эти птицы и белки.
– Но ведь теперь речь идёт о человеке!
– О человеке! – повторил мэтр. – Как громко. Столько надрыва в этом слове. Человек! Чем лучше человек любого червяка, что ползает у наших ног? Чем человек лучше любого другого живого существа? Грибблера, краста или галапакса… Так уж вышло, что человек стал высшим созданием в этом мире. Знаешь, где я провёл значительную часть своей жизни? – вдруг спросил Виссенор.
– Нет, – он покачал головой.
– В Хаакарии, – был ответ архимага. – Эта восточная Империя, ставшая для подданных Эрдарии символом зла, приютила меня на долгие годы. Целый континент, во много раз превосходящий Эрдарию по размерам, он огромен и многообразен. Первый раз я бывал там с братом, еще задолго до Серой Войны. Мы пробыли там не многим больше года, а затем отправились в Эрдарию – постигать магию. Во второй раз я отправился в Хаакарию вместе со своим учителем – мэтром Альтаронусом, который служил негасным советником короля Кавара Мергольда. Эрдария тогда праздновала победу над галапаксами в Серой Войне, и король Кавар Второй Мергольд по прозвищу Победитель приставил нас с мэтром к местному императору с целью тотального контроля над Хаакарией. Отряд возглавлял младший брат короля, туда входили тридцать два человека, в числе которых был мой учитель и я. Наша экспедиция должна была продлиться пять лет, но вместо этого я провёл в Хаакарии пятьдесят лет. На третьем году нашей экспедиции мэтр Альтаронус скончался от неизвестной болезни, которая гуляла по континенту, заражая людей, но обходя стороной галапаксов. Я остался у императорского трона один. Брат короля Эрдарии отбыл домой, как и задумывалось, после пяти лет пребывания. Хаакария вновь стала свободной, но все решения императора всё ещё требовали одобрения из Эрды. Я подружился с местным магом – Хадавассом. Магия в Хаакарии не была развита так сильно, как в Эрдарии, но у галапаксов я научился тому, чего не узнать здесь. Из-за утраченной связи между двумя континентами пути магического развития существенно разошлись. Хадавасс был магом смерти, он был галапаксом: что может быть хуже в представлении современного человека? Но он не был плохим, он не был злом во плоти, он был таким же, как и я, таким же, как и другие галапаксы или подданные Эрдарии. Мы подружились и задались единой целью – разобраться в магии смерти, разобраться в сути конфликтов и войн и найти решение этих проблем. Год за годом мы изучали всё, что связано с магией смерти. Познать магию смрети невозможно в отрыве от фигуры Гориана Бальтомора – важнейшей фигура в мире магии, который изменил саму её суть. В Эрдарии он всегда олицетворялся с абсолютным злом, но Хадавасс заставил меня посмотреть на это под иным углом. Под тем же углом я смотрел и на галапаксов, на народ, который всегда у нас считался грязным, злобным, нечеловечным. Они всегда были врагами для нас, но галапаксы – такие же живые существа, как и люди. У них также есть семьи, они обретают своё Предназначение, они страдают, когда им плохо, и радуются, когда хорошо. Я прожил с ними бок о бок пятьдесят лет и ни разу не пожалел об этом. Они пошли войной на Эрдарии сотню лет назад только потому, что Кавар Мергольд отказал им в торговых отношениях. Земли Хаакарии почти бесплодны – там нет лесов и полей, и галапаксам приходится выживать. Серая Война – вот к чему вынудил их король Эрдарии, а учебники истории винят в этом лишь одну сторону. Разве так бывает?
Я вернулся в Эрдарию спустя пятьдесят лет вместе с Хадавассом. Вернулся другим человеком с особой целью. В тот год скончался один из старых архимагов Ордена, мэтр Валлигнор, лучший архимаг иллюзий на то время, и я попытал счастья, чтобы занять его место – леди Эвенгиль помогла мне с этим, мы давно знали друг друга… Мэтр Гальвадор принял мою попытку, и оказалось так, что я был Явлением. Да, я стал одним из пяти архимагов, самым молодым архимагом за всю историю Ордена Шестерых. Хадавасс, который прибыл со мной в Эрдарию, также попытался стать членом Ордена, где пустовало место мага смерти, которое некогда занимал Гориан Бальтомор. Я знал, что все мои попытки предложить кандидатуру Хадавасса не увенчаются успехом. Мэтр Гальвадор от одного только упоминания о магии смерти выходит из себя. Его можно понять – ведь он сражался с Горианом Бальтомором в Белом Лесу, и победа эта далась всей Эрдарии великой ценой.
Так мы и жили – я служил Ордену, а Хадавасс погружался в изучение магии смерти. Изучая дневники Гориана Бальтомора, которые он привез с собой из Хаакарии, Хадавасс обнаружил Магический Источник в Чёрной Башне. В своих заметках маг смерти утверждал, что создал Магический Источник у себя в Башне и никто до сих пор не смог его там обнаружить… Именно этот Источник, созданный Горианом Бальтомором, способен впустить в этот мир истинного архимага смерти. Этот Источник создавался им для Явления, и Хадавасс был уверен, что именно он должен стать этим Явлением… – мэтр Виссенор вздохнул. – В тот день, когда мы совершали обряд Инициации, Хадавасс погиб. Источник уничтожил его, высосав из бедолаги всю жизнь за короткий миг. Он не был Явлением, а я… А я не удосужился всё как следует проверить, ослеплённый грядущими переменами. Ты, Витя, имел контакт с тем же Источником, который определил твоё Предназначение. Ты – архимаг смерти, ты – Явление.
Витя внимательно слушал.
– Возможно, это звучит страшно и зло в этих местах, – продолжил архимаг. – Но за долгие годы в Хаакарии я понял одно: не бывает абсолюта. Не бывает абсолютного зла и добра, не бывает хорошего и плохого. Смерть – не всегда плохо, а жизнь – не всегда хорошо. Всё, что сейчас происходит с тобой, определено Предназначением. Так иди же своей дорогой, мысли, действуй и не бойся, мой ученик. А я, – Виссенор улыбнулся, – буду наставлять тебя до тех пор, пока в моих услугах есть надобность. Однажды ты перерастёшь и меня, и мэтра Гальвадора. Возможно, тебе уготована судьба величайшего волшебника в Эрдарии. Ты говоришь, что боишься себя… Что ж, возможно, и правильно делаешь, потому что никто более для тебя не представляет опасности в этом мире.
Глава 18
Вера, в белоснежном с золотом платье, неспешно шла в сопровождении своих фрейлин в сторону Гиацинтовой залы – главной комнаты Эрдинвиля. Эта зала использовалась всего один раз в год, и поводом для этого становилось мероприятие, именуемое Королевским балом. Нита и Киара несли за Верой подол её платья, позавидовать которому могли леди из самых богатых семей Эрдарии. Триста тридцать золотых уков – вот во сколько дому Берсон обошлось это чудо-творение придворных швей, которые сделали за столь короткий срок невозможное. На эти деньги небольшая деревушка под Эрдой могла жить целый год, но Вера решила для себя, что в этот особый день никто из приглашённых не должен затмить её. На балу будут все, и она должна быть среди всех номером один.
Гиацинтовая Зала расположилась в западном крыле замка Эрдинвиль, неподалёку от покоев самого короля. Попасть туда можно было двумя способами – через парадный вход и через гостевой. Парадный предназначался лишь для монаршей семьи и приближённым к трону лицам, таким как личные гвардейцы короля или, например, верховный резидент. Остальные приглашённые попадали в залу через гостевой вход, перед которым расположился просторный холл, где дворяне томились в ожидании начала бала. Холл пестрел нарядами самых разных цветов и фасонов. Дворяне распределились поинтересам: кто-то общался с давними товарищами, прибывшими из далёких земель, кто-то ходил от одной группы к другой с кубком вина, иные и вовсе только и успевали, что отвешивать поклоны и справляться о делах. Блестели бриллианты на шеях дам и шпаги на поясах мужчин, шуршали подолы платьев и хрустели кожаные сапоги. В воздухе стоял аромат духов и табака. Играла скрипка, стоял галдёж, но как только в холл вошла Вера из дома Берсон, жизнь как будто остановилась. Все без исключения обратили свои взоры на неё, и даже скрипач умолк, не в силах оторвать от девушки взгляд. Её белоснежное платье мерцало и переливалось, а Вера, будто лебедь, неспешно плыла по комнате, пока прочие расступались перед ней, давая дорогу. Она быстро отыскала в толпе своих подруг, которые также как и все, замерли в оцепенении от увиденного. Баронессы Глинея Эдвинская и Эрия Торрская стояли в компании трёх молодых людей и, завидев, что Вера направляется прямиком в их сторону, как будто ожили. Они широко улыбнулись, раскланялись и даже захлопали в ладоши. Глинея на радостях схватила Веру за руку.
– Как же я рада видеть тебя, дорогая! – воскликнула она, а улыбка не сходила с её уст. – Ты выглядишь просто потрясающе! Ты затмила здесь всех!
– Мы было распереживались, что ты можешь не явиться сегодня, – сказала Эрия.
– Отчего же? – улыбнулась Вера. – Как я могу пропустить такое событие?
– Печальная история с твоими дядями… – опустила глаза Эрия. – Прими наши соболезнования, мы позволили себе обсуждение произошедшего и сами до сих не верим в то, что случилось.
– С того момента, когда они посягнули на святое, – вздохнув, ответила Вера и по очереди осмотрела всех, – эти люди перестали быть мне родственниками. Они преступники, мои дорогие, а преступники заслуживают наказания. Не так ли?
В воздухе повисла пауза. Девушки переглянулись с молодыми людьми, и возникло молчание, которые прилично затянулось, пока Глинея не спохватилась.
– Вы ведь не знакомы, – проговорила она, указав рукой на молодых людей, сбившихся в одну компанию и молчавших до сих пор. – Давайте я вас представлю. Это, – она указала на юношу с бледным лицом, близко расположенными друг к другу карими глазами, немного пухлого в районе живота, и с покатыми плечами, – принц Эвор Ярберский, младший сын его величества.
Юноша был высок, коротко стрижен, на лице выделялся нос с горбинкой и выпяченный вперёд подбородок. Облачён он был в малиновый бархатный камзол с гербом Ярберской династии – два скрещённых чёрных копья на жёлтом фоне.
Эвор без особого интереса лёгким кивком поприветствовал Веру. Вера в ответ сделала книксен.
– Это, – продолжила Глинея, указав теперь на юношу с чёрными глазами, резкими чертами лица и черными, завивающимися в мелкие кудри волосами, – князь Хорес Ярберский, сын брата его величества, Торинэра Ярберского, лорда Восточного удела.
Он был бледен, как и прочие представители Ярберских, носил чёрный кожаный камзол, совершенно не подходящий для мероприятий вроде Королевского бала, на груди красовался всё тот же герб. Юноша в чёрном и вовсе проигнорировал приветствие Веры, как будто её здесь не было. Он лишь мельком взглянул на неё, и взгляд его чёрных глаз заставил её тут же опустить взор. Ему, пожалуй, единственному среди всех Вера была абсолютно неинтересна, да и бал сей, кажется, вызывал у него лишь чувство отвращения.
– Рада представить почётного гостя из далёких земель, – указывая на третьего юношу, проговорила Глинея. Этот молодой человек, напротив, источал любопытство, как-то бесцеремонно и даже с толикой наглости изучая Веру. Он был выше остальных в этой компании, ростом своим приближаясь к лорду Виталику. Чёрные волосы его падали на плечи, кожа была смуглой, а глаза ярко-фиолетовые. У юноши были белые зубы, острые скулы и широкие плечи. – Сын лорда Лотунного удела, князь Агор Аркануа.
Смуглокожий парень ретиво приблизился к Вере, схватил её за руку и, поднеся к своим губам, поцеловал. Вера зарделась, опустила взор, а Глинея с Эрией едва заметно хихикнули.
– Я прибыл в Эрду, держа путь с южных островов, – проговорил он, не отпуская руку Веры, а губы его были всё ещё близки к её запястью. – И это было моё первое самостоятельное плавание, миледи. Мой галеон, «Колкий Вихрь», сейчас пришвартован в порту Восточного удела – Туринов Рог, а в столицу я прибыл в сопровождении князя Хореса Ярберского, который привёз меня сюда на своём личном экипаже. На большой земле я впервые и, признаться, впечатлён архитектурой и культурой здешних земель. Лотунный удел – это также часть Эрдарии, однако наши люди, островитяне, так редко бывают на материке, что порой мы забываем об этом.
– Рады видеть вас в Эрде, – только и сумела выпалить Вера, с трудом отняв у островитянина руку.
– Я бы хотел пригласить вас на первый танец, – как будто не слыша её, выпалил Агор Аркануа.
– Н-но, – откашлялась Вера. – Приглашение на танец озвучивается не в передней, но в зале… и…
– Мне это известно, именно поэтому я пригласил вас здесь, – улыбнулся островитянин, не давая ей закончить. – Как можно принимать все эти скучные правила, когда перед тобой стоит такая красота? – он ещё раз с дерзостью её оглядел. – Пускай все остальные выстраиваются в очередь, а если кто из этих достопочтенных дворян пожелает оспорить моё право на первый танец, я готов доказать свою правоту в битве.
Он погладил эфес своей шпаги.
– Есть ли здесь хоть кто-то, способный одолеть меня в бою, а, Хорес? – Агор Аркануа ткнул племянника короля локтем в бок, и тот, фыркнув, скривился от негодования.
Едва сдержав своё недовольство, Хорес Ярберский проговорил:
– Людей, кто может одолеть тебя на мечах в Эрдарии, можно пересчитать по пальцам. Это наверняка.
– И тем не менее здесь есть достойный противник даже для столь прославленного фехтовальщика, как князь Аркануа, – подливая масла в огонь, проговорила Глинея. Она славилась своими провокационными репликами, унаследовав сей талант от матери.
– Кто же он, мой потенциальный соперник? – насупился Агор Аркануа.
– Серебряный Лорд, – выпалила Глинея.
– Я слышал об этом благородном лорде, – ответил Агор задумчиво. – Слышал только хорошее, слышал, что он человек чести и прекрасный воин. Что ж, если мне и предстоит столкнуться в сече с кем-то на этих землях, пускай это будет хозяин Смежного удела! По крайней мере, так у меня будет хоть какой-то интерес обнажать шпагу, ведь опасных соперников встретить в наше время весьма затруднительно. Хотя, признаться, мне бы хотелось драться не против него, но плечом к плечу.
– А как же сам Хорес Ярберский, мой кузен? – вдруг спросил младший сын короля – принц Эвор. – Ходит молва, что в Эрдарии не сыскать юноши, что владеет мечом также умело, как он.
– И то правда, – кивнул Агор Аркануа. – Я видел его в деле и могу всецело это подтвердить. Но Хорес – мой товарищ, а обнажать сталь против товарищей – не очень честное занятие.
Трижды протрубили трубы, лакеи распахнули двери в Гиацинтовую залу, и оркестр заиграл музыку, приглашая гостей на бал. Эвор Ярберский ударил каблуками, выправил осанку и взял Глинею под руку. Она сделала в ответ книксен, и они под гул труб отправились в залу. Хорес Ярберский нахмурился, сдвинул брови и, бросив мимолётный взгляд на Эрию, которая ждала от своего суженого подобного жеста, двинулся в залу в одиночестве. Баронесса не растерялась и, подхватив подол своего бледно-розового платья, отправилась вслед за ним с высоко поднятым подбородком. Агор Аркануа улыбнулся и подал руку Вере, выставляя вперёд локоть. Она кивнула и приняла приглашение не без толики смущения. От него пахло солью и отвагой. Сын островного лорда уверенно вошёл в залу, где не знал почти никого, ведь он был в этих местах гостем. Его яркая голубая с жёлтым туника вкупе с алыми атласными бриджами сразу привлекли внимание набившихся в просторное помещение гостей. Убранство это прекрасно дополняло её платье, и теперь взоры всех гостей были прикованы только к ним одним.
Короля-регента всё ещё не было, согласно протоколу, он должен был появиться после трёх танцев, чтобы официально открыть торжество. Как только все гости собрались и двери затворились, началась первая партия. Оркестр заиграл этюд «Северный Ветер» – музыку, которую знатоки относили к новой школе. Сложное и неоднозначное произведение, пропитанное грустью и тревогой, повествовало о непростой жизни молодой пары из столицы, которая перебралась на Север в поисках счастья. Открывались балы обыкновенно совершенно иными этюдами – с нотками веселья, озорными и напористыми. Гости были порядком удивлены выбором Первого Менестреля, однако как только растерянность прошла, мужчины и мальчики стали приглашать женщин и девочек на танец. Агор Аркануа подхватил Веру за талию, крепко взял её руку в свою и пустился в медленный танец, под стать мелодии.
– Вы, кажется, забыли спросить разрешения, – сказала ему на ухо Вера.
– Отчего же забыл? – усмехнулся он. – Я его не попросил намеренно. Но мы ведь с вами танцуем.
– Здесь так не принято, – ответила Вера, перешагивая в такт.
– А мне плевать, что здесь принято, – проговорил островитянин, кружа её.
– Не думала, что вы хам…
– Не только хам, но и хулиган, морской разбойник, драчун и шутник. Так, по крайней мере, меня называют на моей родине.
Танец завершился, оркестр прогремел финальный аккорд, и Вера, с трудом освободившись от хватки островного лорда, отошла в сторону. Она порадовалась, что приглашать даму дважды по правилам этикета не принято, а это значит, что Агор Аркануа на какое-то время перестанет ей докучать. Хотя уверенности в этом у неё не было. Она ждала появления короля-регента вместе с сыном, танец с которым ей был обещан верховным резидентом.
– Ну, как тебе он? – подскочив к Вере в перерыве, спросила Глинея и кивнула в сторону Агора Аркануа, который беседовал о чём-то с Хоресом Ярберским.
– Ужасно, – отмахнулась Вера.
– Так ли ужасно? – прыснула баронесса. – Или эти скучные бароны привлекают тебя больше, чем южный красавец? Посмотри на него – он воплощение мужества. Да, хамоват и самоуверен. Да, манер в нём ни на бак, но в нём ведь бурлит дух авантюризма!
– А где его отец? – спросила Вера.
– Бороздит где-то просторы Фиолетового моря – такие слухи ходят здесь, в Эрде. Лорд Аркануа ещё более эпатажен, чем его сын. Говорят, он бывал на краю света, убивал на необитаемых землях невиданных ранее существ, а ещё говорят, что он промышляет пиратством! Здесь не сильно жалуют островитян за их нрав, но у лорда самый мощный флот в Эрдарии, поэтому с ним приходится считаться даже королю-регенту.
– А это ещё кто? – спросила Вера, непроизвольно дернув Глинею за рукав. Взгляд её упал на великана, который грозным медведем сидел в дальнем углу залы. Ростом он был как два средних человека и куда шире в плечах. У него были огромные, покрытые волосами ручищи, лицо закрывала растрёпанная густая борода. Он был явно не здешним, ни с кем не беседовал, а его серый наряд свободного покроя сильно отличался от привычной одежды жителей этих мест.
– Это лорд Дамдар, хозяин удела Гилгул, – ответила баронесса. – Да, здесь редко можно встретить представителей великанов. Даже не знаю, как это лорд Дамдар удосужился выбраться в Эрду за долгие годы. Великаны обычно сидят у себя в землях на юге, предпочитая не участвовать в политике. Но сегодня такой день – все здесь, на балу и даже те, кого мы видим один раз в год, на таких вот мероприятиях. Во-о-он там, видишь, – Глинея едва заметно кивнула в сторону окружённого дворянами маленького человечка в золочёной пурпурной робе и остроносых жёлтых ботинках, – ещё один представитель малых рас – крастов. Лорд Кшасс, хозяин Тшевого удела. Этих существ также трудно встретить в Королевских Землях – маленькие и гордые, они живут у себя в уделе и не суются в дела королевства. Я слышала, что они затаили на людей обиду за постоянные притеснения в прошлом – из-за их роста, более сильные расы часто подвергали крастов гонениям. Но сейчас Тшевый удел – одна из богатейших земель Эрдарии. Там производят шелка, сталь и ювелирные изделия, а ещё красты достигли небывалых высот в освоении технологий. Поговаривают, что в Тшевом уделе в ходу летающие аппараты – дирижабли. Я могу со всей уверенностью сказать, что сегодня – особый день, ведь встретить всех этих существ под одной крышей в одно время – небывалая редкость. Так что наслаждайся, подруга, такое ты увидишь ещё не скоро.
Заиграла очередная партия, и пары снова пустились в пляс. На этот раз звучала весёлая мелодия – «Бывали случаи всякие». Веру пригласил на танец какой-то барон с гербом, изображающим три золотых колоса пшеницы в круге. Он пытался с ней заговорить, стеснялся и заикался, но Вера не упускала из виду кружащегося с очередной пассией Агора Аркануа, который то и дело хохотал и шептал что-то на ухо своей партнёрше.
Мелькнул в танце и лорд Виталик Альдергардский, кружащийся с дочкой барона Ортера из Восточного удела. На лице его, как обычно, не отражались эмоции, он молчал и виртуозно кружил баронессу, демонстрируя своё мастерство в танцах. Взгляды их встретились, и Вера, не сумев совладать с собой, отвернулась в сторону и больше на него не смотрела. Все её попытки избежать встречи с лордом Смежного удела не были успешны, и она старалась не думать о том, что ждёт лорда, когда верховный резидент начнёт свою игру против него. Но избежать встречи с хозяином Смежного удела Вере так и не удалось. Он каким-то чудом отрезал всех пытающихся пригласить её на следующий танец дворян и сам оказался в первых рядах. Он возник прямо перед ней, возвышаясь и глядя на неё холодными глазами. Облачённый в белое, с мечом в ножнах, лорд Виталик подал ей свою руку, и Вере ничего не оставалось, кроме как принять приглашение. Они кружились в танце под увертюру из оперы «Приручённый зверь», а Виталик спрашивал у неё, шепча на ухо:
– У нас всё в силе?
Вера лишь кротко кивнула в ответ, не видя иного выхода.
– Скоро появится король-регент, – продолжил лорд. – Затем начнётся первый танец, и сразу после него вам нужно будет покинуть бал. Встречаемся там, где условились. У вас ведь всё готово, миледи?
– Да, – едва слышно ответила Вера. Виталик кивнул, и больше они ни о чём не разговаривали.
Танец завершился, объявили перерыв. Гости снова разошлись по группкам, общаясь и выпивая. Глинея и Эрия подошли к Вере, обсуждая партнёров по танцам. Лорд Виталик беседовал о чём-то с лордом Дамдаром из Гилгула, и он был единственным из гостей, кто вообще разговаривал в этот вечер с великаном. Агор Аркануа рассказывал очередную забавную историю Эвору и Хоресу Ярберским. Когда часы показали ровно восемь, глашатаи задули в трубы, трижды ударил гонг, знаменуя о появлении короля-регента.
В центр залы вышел королевский глашатай в красном камзоле, белоснежных бриджах и с трубой. Щёки его были нарумянены, походка отточена, а громкий голос был способен перекричать всех в Гиацинтовой Зале. Этого, однако, не понадобилось. Дворяне утихли сами, расступились и принялись слушать.
– Дворяне и уважаемые подданные Эрдарии! – заголосил глашатай. – Склоните колени перед королём-регентом Эрдарии, Горебором Первым Ярберским!
Он дунул в трубу, оркестр поддержал духовыми инструментами и барабанами. Все до единого гости склонили колени в ожидании появления властителя. Парадные двери распахнулись, и Гиацинтовую залу стали заполнять галапаксы в чёрной форме королевской канцелярии. Музыка стихла, залу наводнили перешёптывания и вздохи. Офицеров было не меньше сотни – они чёрной тучей заполоняли пестрящую нарядами и украшениями залу, оттесняя дворян к стенам. Свои ятаганы галапаксы держали наготове, наводя ужас на благородных дам и вводя в замешательство их не менее благородных мужчин.
Когда офицеры, оттеснив дворян в дальнюю часть залы, выстроились в плотную чёрную стену, появился и король-регент. Облачённый в лёгкую белоснежную броню из кожи, с коротким мечом в руках и с мерцающей в свете ламп короной на голове, он уверенно прошёл по коридору из галапаксов и оказался в центре залы, рядом со стоящим на коленях глашатаем. Следом за ним шёл верховный резидент – Шлакисс Шасс, сопровождая королеву и старшего сына – принца Глэдора Ярберского, которые сразу направились к трону, рассевшись по местам. Позади трона дежурил командующий королевской гвардией – молодой барон Виллиор Страгг. Также у трона оказался человек, которого Вера ранее не видела в Эрдинвиле. Она сразу поняла, что это был Алларихар из Сладдеры, советник короля и волшебник, о котором говорили её подруги, когда обсуждали влиятельных лиц при дворе. Волшебник выглядел лет на тридцать, с тёмными кудрявыми волосами, с необычного оттенка фиолетовыми глазами, худощавый, в тёмно-серой хлопковой рубахе с широким рукавом, подпоясанной тиснённым ремнем, и в столь же просторных штанах. Взгляд его был каменным, он смотрел прямо перед собой, но Вере показалось, что волшебник видит абсолютно всё, что происходит вокруг. Воздух в Гиацинтовой Зале накалился.
Король-регент прошёлся вдоль рядов галапаксов, которые прикрывали собой оттеснённых дворян, и вернулся в центр залы.
– Мои дорогие подданные! – нараспев проговорил Горебор Ярберский и огляделся, выискивая кого-то в толпе взглядом. – Сегодня великолепный день! Вы только посмотрите, сколько красивых лиц здесь! А какие наряды на наших дамах! Будучи лордом Восточного удела, я всегда с нетерпением ждал Королевского бала. Мы всей семьёй ехали в Эрду, чтобы потанцевать и поговорить с его величеством. А теперь вы все приехали ко мне… – он снова оглядел присутствующих и натянул на лицо улыбку. – Вы все здесь – мои гости, вы находитесь у меня в обители, и я рад приветствовать вас всех сегодня. В этот день должна укрепляться связь между королём и его вассалами. Так повелось испокон веков, и не мне менять эту традицию. С первого дня на престоле я всячески пытаюсь наладить контакт со своими подданными – с лордами и баронами, однако не все с охотой на этот контакт идут. Мало того, среди моих вассалов есть не только недовольные, но и те, кто задумал свергнуть правителя. – По залу прокатились вздохи. – Да, вы не ослышались. Среди нас сегодня есть не только нерешительные лорды, которые медлят и сомневаются, среди нас есть настоящие предатели! Благодаря умелым действиям Королевской канцелярии, которую возглавляет верховный резидент Шлакисс Шасс, нам удалось выявить предателей. Вот уже долгое время я ожидаю присяги от моих лордов, но они не спешат выказывать мне свою верность. Говорят, что лорд Дунгард, хозяин Севера, и лорд Аркануа, хозяин Лотунного удела, отказываются признать меня законным королём Эрдарии. Вы уповаете на суровый нрав северного лорда и на вздорный характер островного лорда, откладывая присягу, но теперь мне стало известно, что вы просто тянете время. Лорд Виталик Альдергардский, всеми так любимый дворянин с безупречной репутацией, организовал заговор против короля-регента! – По залу снова прошёл гул. – Да, мои дорогие подданные! Да! Этот лорд посягнул на мой трон и посмел оспаривать законность моего пребывания на престоле! Заговор был раскрыт и теперь преступников ждёт наказание!
Два офицера вывели Виталика из толпы, держа его под руки. На губе у него виднелся кровоподтёк, руки были связаны верёвками, меч отняли. Он не сопротивлялся, понимая бессмысленность этого действа, лишь покорно следовал за ведущими его стражниками в чёрных доспехах.
– Вот он, предатель, собственной персоной, – провозгласил Горебор Ярберский в гробовой тишине. – Тот, кто совершил самое злостное преступление в Эрдарии. И его непременно ждёт наказание! По всей строгости законов, действующих в нашем королевстве. Верховный резидент, распорядитесь обеспечить надлежащие меры по охране лорда Альдергардского до королевского суда.
– Будет исссполнено, вашшше величессство, – откозырял Шлакисс Шасс и кивнул.
Галапаксы повели Виталика к выходу и он, каким-то чудом найдя в толпе Веру, бросил на неё трагичный взгляд, полный непонимания и разочарования. Сердце Веры готово было выпрыгнуть из груди. Она стояла бледная, никак не ожидая, что вся эта картина развернётся прямо на её глазах в разгар Королевского бала. Обмякнув, она прислонилась к стене и закатила глаза, теряя силы.
– За Эрдарию! – раздался вдруг крик, и лязгнула сталь.
Слова принадлежали начальнику королевской гвардии – Виллиору Страггу, стоявшему в тени трона, на котором восседали королева-регентша и старший сын короля-регента. Гвардеец обнажил меч и замахнулся, попытавшись рубануть принца Глэдора Ярберского, но замер с вознесённым над головой наследника престола оружием. Мышцы его сковало, глаза лезли наружу, а тело дрожало так, что звенели кольца кольчуги. Позади, в тени королевского трона стоял маг Алларихар из Сладдеры с вытянутой перед собой рукой. Лицо его не выражало никаких эмоций. Виллиор Страгг выронил меч, его трясло, изо рта пошла пена, а из ушей и носа полилась кровь. Он рухнул на мраморный пол, звякнув доспехами, и жизнь ушла из него. Алларихар так же тихо и медленно отступил в тень, сделав свою работу.
Горебор Ярберский с негодованием и страхом смотрел на тело своего первого гвардейца, призванного охранять его жизнь.
– Ещё один заговорщик пал, – тихо проговорил он, взмахнув мечом. – А ведь он был начальником королевской гвардии, клялся защищать меня и мою семью. И получил он эту должность только потому, что я проявил милосердие и оценил его боевой талант по достоинству. Что ж, теперь он лежит здесь мёртвый! И так будет с каждым, кто посягнёт на святое! Я лишь могу выразить безмерную благодарность моему советнику – Алларихару из Сладдеры, который пришёл на помощь и доказал делом свою преданность лично мне, не оставив в беде наследного принца. Мои дорогие подданные! Вы сами всё видите. Как иначе можно назвать то, что происходит здесь? Преступление! Преступление против Короны! Я не хотел омрачать вам вечер, но давайте, раз уж все здесь сегодня, поговорим по душам, и, прежде чем продолжить торжество, завершим одно важное дело. Заговор раскрыт, и теперь все мнимые препятствия для присяги отсутствуют. Также случилось, что именно сегодня здесь присутствуют лорды некоторых уделов Эрдарии, так давайте поприветствуем этих добропорядочных дворян! Лорд Торинэр Ярберский, хозяин Восточного удела, лорд Дамдар, хозяин удела Гилгул, лорд Кшас, хозяин Тшевого удела, и князь Аркануа, сын хозяина Лотунного удела, прошу вас, почтите меня своим вниманием, выйдите к своему королю.
Первым появился младший брат короля – лорд Восточного удела, Торинэр Ярберский. Отдалённо он напоминал самого Горебора – покатые плечи, маленькие глазки, бледная кожа, горбинка на носу. Как и его сын, Хорес, Торинэр был облачён в чёрное. Лысеющий, с мрачным выражением лица, он встал слева от короля и убрал руки за спину, всем своим видом выражая полное спокойствие и осведомлённость о происходящих событиях. Следом за королевским братом из толпы вышел владетель удела Гилгул, великан Дамдар, по сравнению с которым все прочие присутствующие выглядели как дети. Сразу за ним появился и хозяин Тшевого удела – лорд Кшасс. Агор Аркануа, который ещё некоторое время назад кружился в танце с Верой, появился близ короля последним.
– Как же я рад видеть вас здесь, – улыбнулся король-регент, оглядывая по очереди каждого. В руках он держал свой меч и то и дело небрежно взмахивал им. – Знаете, я подумал, что раз уж лорд Виталик Альдергардский, который оказался заговорщиком и предателем, больше не представляет угрозы трону, почему бы вам не присягнуть мне на верность прямо сейчас?
Дамдар и Кшасс переглянулись между собой. Торинэр Ярберский оставался в тени короля, не шелохнувшись.
– Ваше величество, – проговорил лорд Дамдар гулким басом, затмевающим все прочие звуки в зале. Он говорил медленно, нараспев, сильно коверкая слова на общем наречии. – При всём уважении, было бы правильно дождаться лорда Дунгарда и лорда Аркануа, чтобы присяга состоялась по всем законам Эрдарии.
– Лорд Дамдар, – ответил король-регент, – мы и без того затянули эту процедуру, при этом, я позволю себе повториться, зрел заговор с целью свергнуть короля. Я уважаю вашу расу и вас лично, но неужели мне стоит расценивать ваш отказ как пособничество мятежному лорду Виталику? Неужели вы хотите отправиться в темницу вслед за ним?
Великан отпрянул, насупил брови и умолк.
– Что ж, в таком случае, – продолжил король-регент, – всех, кто готов присягнуть мне на верность и признать меня единоличным владыкой Эрдарии и своим сюзереном, я прошу встать на колени. Остальные будут считаться сообщниками лорда Виталика и немедленно отправятся в казематы.
– Ваше величество, – раздался голос Агора Аркануа. – Я не являюсь лордом и хозяином Лотунного удела, я лишь сын своего отца и не могу говорить, а уж тем более давать какие-то клятвы в его отсутствие.
– Мне известно об этом, князь, – кивнул король. – И судя по тону, вы – юноша, не уступаете в спеси своему папе. Насколько я знаю, вы гостите у моего брата, не так ли?
– Всё верно, – кивнул Агор.
– Что ж, лорд Торинэр, – король обратился к стоящему в тени брату. – Позаботьтесь о том, чтобы пребывание этого молодого человека в Восточном уделе соответствовало его высокому статусу. Мы дождёмся лорда Аркануа для присяги, а потом вы вместе с отцом отправитесь к своим островам.
– Ваше величество, – Агор Аркануа сделал шаг вперёд. Галапаксы поблизости схватились за мечи. – Я уже капитан и управляюсь с кораблём сам. Мне незачем ждать отца в Восточном уделе.
– Вы будете гостем Торинэра Ярберского до тех пор, пока лорд Лотунного удела не явится в Эрду для присяги лично, – резко проговорил король-регент. – Вам ясно?
– Да, ваше величество, – поклонившись, ответил Агор.
– А теперь на колени! – приказал Горебор Ярберский, выставив перед собой меч.
Лорды Дамдар и Кшасс переглянулись, а потом великан и краст по очереди встали на колени и склонили головы.
Глава 19
Когда первые лучи солнца осветили округлые крыши Унграбада, присыпанные свежим снегом, отряд уже был готов к походу. Леди Эвенгиль давала наставления отрядам северян, которые также собирались в поход. Только поход был на крайний Север, к Остгариардским фьордам, в земли вечного льда. Облачённая в короткую меховую куртку магичка с огненными волосами, развевающимися на промозглом ветру, приказным тоном объясняла командирам небольших, по шесть человек, отрядов, что им необходимо делать. Суровые северяне, снаряжённые кирками и лопатами, кошками и снегоходами, с трепетом внимали ей, как будто эта хрупкая яркая женщина подавила в одночасье всю их гордость и суровый нрав. С первых мгновений было ясно, что леди Эвенгиль чувствует себя на Севере хозяйкой. Никто не имел на лорда Дунгарда столь сильного влияния, как она, и даже его ближайшие советники, родственники, да и сама его жена не могли похвастать столь близкими отношениями с конунгом. Ходили слухи, что супруга Скальда Дунгарда, Ларда, отбыла ещё в прошлом году к себе в родной удел и появляется в компании своего мужа лишь несколько раз в году на главных застольях, да и то лишь для отвода глаз. Всё остальное время лорд проводил с леди Эвенгиль, которая успела ополчить против себя значительную часть окружения конунга. Все шептались о ней за спиной, плели интриги, однако каждый знал, что магичка может поджарить целую армию, хлопнув в ладоши, поэтому в открытое противостояние никто не вступал.
Отряд ожидал последних указаний волшебницы, собравшись у ворот замка Хаддерготт. У конюшен суетился старый кастелян Дурхольм, а на балконе, собирающихся в поход путников, осматривал сам лорд Скальд Дунгард. Он стоял неподвижно, будто замёрзший во льдах медведь, и величественно, с каким-то пренебрежением, но без особого интереса смотрел на происходящее во внутреннем дворе своего замка.
Леди Эвенгиль присоединилась к отряду, оседлав свою рыжую лошадь породы унда по кличке Судьба. Ярл Орвальд Крагг лично провожал отбывающих. Они тихо перекинулись несколькими словами с магичкой, а затем кузен лорда пожелал удачи путникам и отправился к себе в библиотеку. Отряд тронулся в путь, леди Эвенгиль не удостоила хозяина Севера прощальным взглядом. Она возглавила шествие, встав в голове отряда. По правую от неё руку ехал сын лорда Эрик Дунгард, по левую – Бокер Фитч. Следом двигались Вася, Варя и Белая Заря. Замыкали шествие двое кавалеристов – Кронвер и Бальд, приставленные к отряду в качестве сопровождения.
Они ехали верхом по улицам Унграбада, обращая на себя внимание местных жителей. В окнах то и дело мелькали лица северных женщин. Крупных, светловолосых, с большими серыми или голубыми глазами, краснощёких. Они провожали взглядом всадников, каких не часто можно было встретить в этих краях. Любопытные дети и вовсе бежали вслед за лошадьми, с криками, с палками. Их становилось всё больше, с каждым кварталом прибавлялись всё новые и новые лица – мальчишки и девчонки разных возрастов. Кто-то с восхищением осматривал Васю, выражая восторг воину, другие с любопытством разглядывали Белую Зарю, но чаще всего дети кричали «Goxonna», что на северном наречии означало «колдунья». К магии на Севере относились с опаской и даже дети знали, на что способны боевые маги, а уж тем более, такие как Эвенгиль из Аргаменота. У самых ворот, ведущих из города, леди Эвенгиль щёлкнула пальцами, не оборачиваясь, и в воздухе взорвались сотни огненных вспышек, которые после хлопка медленно стали осыпаться на землю тысячами сверкающих искр. Дети взвизгнули, кто-то пустился наутёк, другие пытались поймать исчезающие искры.
– Что вы ищете во льдах? – спросил у магички Бокер Фитч, когда они покинули Унграбад, взяв южное направление.
Леди Эвенгиль и лорд Эрик Дунгард переглянулись.
– С чего вы взяли, что мы ищем там что-то? – спросила она в ответ.
– Слухи, – пожал плечами кастелян.
– Вот пускай слухами и остаются, – ответила магичка. – Дела Севера это дела Севера.
– Кто ж поспорит, – пожал плечами доротей. – Север не терпит, когда ему навязывают свои порядки. По крайней мере, так было раньше.
Леди Эвенгиль смерила кастеляна резким взором.
– На одной ли мы стороне с вашим лордом? – вдруг спросила она. – Или же слуга его совершенно не понимает, что его двусмысленные изречения могут привести к плачевным результатам в этом хрупком, едва сформировавшемся альянсе?
– Я мелкая пешка на этой доске, леди Эвенгиль, – ответил Бокер Фитч. – И все цели, что я преследую, сводятся лишь к моей беспрекословной службе лорду Виталику Альдергардскому. Сейчас он в темнице и его могут казнить в любой момент. Я всего лишь хочу быть осведомлён о том, что творится вокруг, чтобы хозяину моему в будущем не пришлось столкнуться с сюрпризами, о которых он и не подозревал.
– Не суйте нос не в свои дела, доротей, – отвесила магичка, на этот раз прямо и весьма убедительно. – Думаю, так будет понятнее для мелкой пешки. А ваш лорд выберется из заточения, это я знаю наверняка, так что перестаньте заливаться слезами и устраивать показные драмы. У него всегда есть пара ходов в запасе, о которых никто не подозревает.
– Да уж, более понятно и не объяснишь, – поджав губы, сказал Бокер Фитч.
– Зачем твой лорд притащил в Эрдарию мага, воина, друида и потерянную дворянку? – вдруг спросила волшебница.
– Мне неизвестны его мотивы, – развёл руками кастелян.
– Все четверо могут сыграть важную роль в дальнейшей судьбе Эрдарии, – сказала она. – Как ему удалось подобрать их? Он находится в контакте с Оракулом?
– С Оракулом? – удивлённо спросил доротей. – Мой лорд путешествует между мирами, но о его контактах с Оракулами я ничего не слышал.
– Нужно выяснить это, – резко выпалила леди Эвенгиль. – Если он и правда фигура, которую направляет один из Оракулов, значит, мы все пляшем под его дудку. Я не привыкла быть марионеткой в чьей-то игре.
– Я всего лишь пешка…
– Выясни это, доротей, – отпустила магичка и принялась смотреть перед собой, давая понять, что не желает больше общаться. Эрик Дунгард поглядел на Бокера Фитча и едва заметно пожал плечами.
Отряд держал дорогу в Хэльдергор. Путь до магического города проложил сам Эрик Дунгард, прекрасно ориентирующийся в этих краях. Всё детство он бороздил северные земли вместе с кавалеристами, изучив западные просторы Севера вдоль и поперёк. Маршрут проходил в обход Белого Леса с запада – так можно было выиграть полдня, пустив лошадей в галоп. Впереди была долгая дорога через Серые Равнины – Ангмер-Корд, пустынное плато, где некогда находилось самое большое озеро в Эрдарии. Оно было во льду весь год и только в самый жаркий месяц лета – Виллогорты, что следует за месяцем Аллюара, в котором теперь находились путники, лёд таял. Нынче вместо озера раскинулась обширная степь, где не росли растения и не жили животные. К западу от Ангмер-Корда могучей грядой чернели Грозовые Горы, которые жители Севера называли горы Домдрада, величественные хребты коих защищали северо-запад Эрдарии от вторжений с моря. Эти горы брали своё начало от Остгариардских Фьордов на крайнем севере и шли плотной стеной дальше, опускаясь на юг до самых границ Смежного удела, где они становились не такими могущественными и исполинскими.
С востока белели сухие деревья Белого Леса, а дальше к югу, когда лес заканчивался, виднелось устье реки Синеоки. Она бурлила в этих местах, шипела, и её пенные волны неслись, набирая скорость и мчась всё дальше и дальше, к югу, где Синеока становилась не такой строптивой, даже в некоторых местах покорной, и её можно было переплыть на плоту. Там же появлялись мосты через реку, по которым ходили караваны, армии, глашатаи и одинокие путники.
Варя с вниманием поглядывала на Грозовые Горы, тянущиеся по правую от них руку. В тех горах водились редкие и могущественные существа, и она дала себе слово вернуться туда однажды, чтобы познакомиться с какими-нибудь эвиангурами, обитающими на вершинах гор, в облаках, где они вьют свои гнезда. Или с доркерами, что населяют подножия Грозовых Гор, прячась днём в пещерах, а ночью охотясь за мышами.
Бестиарий Эрдарии был любимой книгой Вари, которую она штудировала и днём, в переходах, и перед сном, где бы они ни ложились, и даже утром, когда все ещё спали. Он походил на большую энциклопедию из её мира, книгу, затасканную Варей с первого класса. Именно с этой книги началась её любовь к животному миру, и ей казалось, что нет больше на свете существ, о которых она бы не знала всё. Но вот теперь она в Эрдарии, и путь ее в изучении животных и растений начался с самого начала. Ей не с кем было об этом поговорить: Бокер Фитч всегда говорил какими-то сухими заготовленными фразами, с умным видом предсказывая ей великое будущее, Васька, хоть и стал более сносным, чем ранее, всё равно умом не блистал, а Белая Заря была настолько далека от всего этого, что им хватало и нескольких минут, чтобы наговориться. С Белой Зарёй Варя, конечно, порядком сблизилась за время похода и даже упрекала себя за то, что не хотела ей верить поначалу. Но она искала родственную душу, а из её окружения таковой мог стать только один человек. Она ждала встречи с Витей, с тем ботаником, с которым она подружилась ещё во дворе, когда Баран зарядил ему мячом прямо в нос. Он маг, и Предназначения их чем-то схожи между собой, так что Варя надеялась на долгий и душевный разговор с Витей, как только они прибудут в Хэльдергор. Надеялась она и на дружбу, на взаимопонимание и на совместные походы в дальнейшем. Осталось лишь добраться до магического города.
Солнце уже начало закатываться за Грозовые Горы, а между тем время лишь близилось к обеду. На Севере день был коротким даже в летние месяцы. До Хэльдергора было три дня пути, и к вечеру Эрик Дунгард планировал прибыть в город Дархост, столицу земель Громберт, где владетелем был ярл Турвель Даргольм, вассал лорда Дунгарда. Ярла, конечно же, предупредили о приезде важных гостей, отправив птицу ещё с вечера.
Через несколько часов, когда стало темно настолько, что пришлось зажечь факелы, на востоке показались чёрные остроконечные скалы – Смольный Кряж. Белая Заря и Бокер Фитч поглядывали в ту сторону с тревогой, потому что именно там располагалось Когтистое Ущелье – обитель риденордов и печально известное место, в недрах которого Бокер Фитч и Вася провели двое суток.
– Вот и снова твой дом, – тихо проговорил кастелян, поравнявшись с Белой Зарёй. – Скучаешь?
– Скучаю, – ответила девочка. – Но теперь я смотрю не на эти мёртвые скалы, за которыми живут мои родичи. Взор мой устремлён к их подножию, во-о-он там, – она протянула руку, – горит пламя, а значит, там кто-то есть.
– Костёр? – переспросил Бокер Фитч. – Ты не можешь ошибаться?
– Нет, – покачала она головой. – Я вижу в темноте на многие мили, а перед нами степь, нет ни одного препятствия. Там горит костёр, кастелян Фитч. Это наверняка.
– Надо сообщить об этом леди Эвенгиль и князю Дунгарду, – сказал доротей и легко ударил пятками в бока грибблера Фродо, который тут же устремился в голову каравана.
– Костёр? – нахмурил брови Эрик Дунгард, когда Бокер Фитч поведал ему об увиденном Белой Зарёй. Он отпил из фляги сладдерского фурьена и утёр рот. – Откуда здесь костёр?
– Она не видит так ясно, – сказал доротей. – Но её зрения хватает, чтобы наверняка узреть, что у подножия Смольного Кряжа горит пламя, а значит, там кто-то есть.
– Надо проверить, – натягивая поводья, проговорил ярл Дунгард, и весь следующий за ним отряд сбавил темп, притормаживая. – Это мои земли, и я обязан выяснить, что там происходит.
– Безрассудство! – отрезала магичка. – Мы не имеем права сбиваться с намеченного курса.
– Я отправлю своих людей на разведку, – бросив суровый взгляд на волшебницу, жёстко сказал Эрик Дунгард. – И не вы будете приказывать мне, леди Эвенгиль.
– Я лишь могу давать рекомендации, но ни в коем случае не приказывать вам, ярл Дунгард, – ответила магичка.
– Кронвер, Бальд, – призвал своих кавалеристов Эрик Дунгард. Северяне, замыкающие колонну, поспешили подъехать. – Отправляйтесь к чёрным скалам вместе с Белой Зарёй. Там, по её словам, горит костёр. Возможно, кто-то разбил там лагерь. Проверьте, что там происходит, и возвращайтесь с докладом. Мы будем ожидать здесь.
– Будет сделано, мой лорд, – кивнули северяне.
Белая Заря приблизилась к ним на грибблере Сэме, кивнула командиру кавалеристов и всадники отправились за ней, устремляясь в сторону Когтистого Ущелья.
Эрик Дунгард спешился со своего коня, достал бурдюк с водой и принялся поить его, поглаживая по косматой густой гриве и приговаривая что-то ему на ухо. Остальные участники отряда последовали его примеру, воспользовавшись шансом на незапланированную стоянку. А ведь они гнали лошадей уже шесть часов кряду, и даже свежим животным был необходим отдых. Лишь волшебница Эвенгиль предпочла не спешиваться и осталась в седле, а когда к ней подошла Варя, спросив о том, нужны ли её лошади вода или овес, ответила:
– Моей лошади нужен галоп и умный предводитель. Ни тем, ни другим, к сожалению, похвастать она не может.
Эрик Дунгард лишь покосился на магичку недобрым взором, но ничего не ответил, продолжая гладить своего коня. Через час никто не явился, и уже успевшие порядком замёрзнуть члены отряда принялись изрядно переживать.
– Что там могло случиться? – спросил Бокер Фитч, переминаясь с ноги на ногу. – До костра минут десять езды. Что могло их там так задержать?
Эрик Дунгард достал из-за пояса свой рог и приставил его к губам, но леди Эвенгиль проговорила, не дав ему дунуть:
– Вы накликали беду на своих людей, ярл, отправив их во тьму, хотя я предупреждала, что не стоит этого делать. Теперь, прогудев в свой рог, вы хотите накликать беду на всех нас? Неужели отец не заложил в вас хоть каплю рассудка?
Но Эрик Дунгард не стал даже слушать. Он протрубил в рог что есть мочи, и эхо от его гула разнеслось по степи, уходя вдаль мощным рыком. Лошади дрогнули, вздыбились, таким громоподобным казался этот гул в тихой степи, где даже стук копыт звучал громче обычного. Князь ждал ответа некоторое время, но его люди не ответили, и мертвенная тишина поглотила пустынное окружение. Даже во тьме было видно, как Эрик Дунгард стал белее мела.
– Какие будут дальнейшие указания, ваше превосходительство? – нараспев спросила леди Эвенгиль.
– Я отправляюсь за ними, – мрачным тоном ответил князь, затягивая седло на своём скакуне.
– И снова безрассудство в ваших словах, – сказала магичка.
– Каждый вправе продолжить путь в город Дархост, – запрыгнув в седло, проговорил Эрик Дунгард. – До него несколько часов пути по прямой. Я же не имею права бросить своих людей.
Воцарилось молчание. Суровое лицо ярла Дунгарда, освещаемое факелом, не выражало страха. Могучий воин, он восседал на своём жеребце, готовясь отправиться во мрак, туда, где сгинули его люди, и исполнить долг, который был предписан ему военными грамотами и честью.
– Я поеду с вами, – вдруг проговорил Вася, выдвинувшись вперёд. Он поравнялся с ярлом на своём Буране, но по сравнению с северянином выглядел совсем ребёнком. – Если там нас ждёт враг, мой меч будет вам полезен. Надеюсь, в этом у вас нет сомнений.
– Я с большой честью принимаю твою помощь, воин, – кивнул в ответ Эрик Дунгард.
Бокер Фитч и Варя переглянулись. Кастелян выдержал паузу, а затем сказал:
– Этим самым мы подвергаем нашу миссию опасности. Только подумайте, чем мы рискуем! Ваше превосходительство, я прошу вас, послушайте леди Эвенгиль. Не нужно туда отправляться, давайте продолжим путь, доберёмся до Дархоста, а там вы соберёте дружину и отправите всадников сюда. У целого отряда воинов будет куда больше шансов, чем у нескольких всадников, которые не видят дальше своего носа во тьме.
Варя молча выехала вперёд и присоединилась к лорду и Васе. Бокер Фитч стиснул зубы и сокрушённо покачал головой.
– Возможно, и моя помощь будет кстати, – тихо проговорила она. Васька улыбнулся, глянув на неё. – Там не только кавалеристы Севера, там ещё и Белая Заря. Как мы можем оставить их, если они попали в беду?
Леди Эвенгиль и Бокер Фитч остались вдвоём.
– Что ж, – вздохнув, сказал кастелян. – Толку от меня не так много – я не боец и не друид, но, похоже, и мне придётся присоединиться. Хоть я и не разделяю этого решения. Если выживем, больше никогда не буду отходить от курса.
Леди Эвенгиль холодным взглядом оглядела каждого и, развернувшись, отправилась прочь, в сторону города Дархоста, куда отряд держал путь изначально.
– Так тому и быть, – проговорил Эрик Дунгард, проводив волшебницу тяжелым взглядом. – Хотя помощь этой строптивой магички нам бы пригодилась. Язык у неё острый, но и сила впечатляет.
– Вперёд! – выкрикнул Вася и стеганул свою лошадь. Буран заржал, выставил вперёд шею и пустился в галоп. Остальные последовали за ним.
Тьму рассеивали четыре факела, выставленные вперёд всадниками. Они мчались в сторону чёрных скал в тишине, а между тем какой-то дикий страх, витающий в этой тьме, забирался в головы даже тех, кто был храбр сердцем. Бокер Фитч почувствовал, как зубы его стучат, Варя ощутила, как леденеют конечности, даже Эрик Дунгард и Вася переглянулись в испуге. Впереди раздался шум, как будто навстречу им двигался кто-то. Это была не армия, это был топот, но не копыт, а ног или лап. Вася приготовил меч, Эрик Дунгард достал из-за спины свой топор. Из тьмы на них выскочил Сэм. Вася уже успел замахнуться, но вовремя убрал свой меч, проскочив мимо огненного грибблера. Всадники натянули поводья, остановив своих лошадей. Варя окликнула своего грибблера, но Сэм пронёсся мимо, ослушавшись хозяйку.
– Что за чертовщина там творится? – процедил сквозь зубы Эрик Дунгард.
– Вот и я говорю – надобно за подмогой отправиться, – удерживая Фродо, который всё посматривал в сторону, куда убежал Сэм, проговорил Бокер Фитч. – Чтобы грибблеров так испугать…
Но Эрик Дунгард уже пустил своего коня в галоп навстречу тьме, Вася устремился за ним, а уж там и Варя с Бокером, одолеваемые диким страхом. Чем ближе они подъезжали к чёрной скале, тем сильнее ощущалась тряска в земле. Промёрзлая почва под копытами лошадей дрожала, как будто там, под толщей заледенелой земли, прорывался кто-то наружу. А потом, когда до скал оставалось не более ста ярдов, показались они.
Исполинские каменные создания, идущие навстречу всадникам так ретиво, что тряслась сама земля. Они были выше деревьев, больше холмов, ростом в несколько раз превосходя даже великанов Гилгула. Состоящих из сотен серых камней гигантов с массивными ручищами-молотами, на прочных ногах, с маленькими головами, на которых светились белым пламенем два глаза, двигало какое-то древнее волшебство. Ни Бокер Фитч, ни Эрик Дунгард, ни тем более Вася с Варей не встречали ранее таких существ. Существовала ли магия, которая могла бы вселить жизнь в камень и создать столь могучих исполинов?
Всадники придержали лошадей в нерешительности, а гиганты тем временем всё выходили и выходили из темноты. Прямо перед Бураном, конём Васи, в промёрзлую землю воткнулась каменная стрела. Жеребец вздыбился, замотал головой, и Вася едва удержался в седле. Стрелы между тем стали сыпаться с неба словно дождь – тут и там они падали, вонзались в почву, летели вперемешку с камнями. Всадники пятились, никто не понимал, что им делать, но тьма вдруг разверзлась.
Яркая вспышка осветила пространство, и теперь стало ясно: каменных гигантов здесь несколько десятков, а со скалы всадников расстреливают риденорды, чьи белые лица виднеются на парапетах и между камней. Сзади к отряду на своей лошади приближалась леди Эвенгиль, освещая пространство своим посохом, который белым светом мерцал у неё в руках.
Каменные гиганты устремились вперёд, попытавшись атаковать четверых всадников, но магичка выкрикнула что-то на древнем ардаварийском наречии и высокая, размером с чёрную скалу стена появилась прямо перед этими исполинами. Каменные гиганты один за другим столкнулись с этой едва видимой стеной, ударились об неё, попятились. Кто-то даже рухнул навзничь, не в состоянии более подняться – слишком тяжёлыми и неповоротливыми были эти создания. Но вот уже земля дрожала вновь и теперь гиганты приближались к ним сзади, замыкая всадников в кольцо.
– Я не удержу стену, – проговорила леди Эвенгиль, одной рукой сжимая разгоняющий тьму посох, другой она поддерживала заклинание, не дающее каменным исполинам прорваться к ним. Стрелы и камни, которыми риденорды атаковали со Смольного Кряжа, так же бились о стену и падали на землю, образовывая целые кучи.
– Они идут со всех сторон, – прокричал Эрик Дунгард. – Нам негде скрыться.
Вдруг прогремел северный рог, звук которого лорд узнал бы и за тысячу миль от родного дома. Рог гудел со стороны чёрной скалы, и командир, приглядевшись, увидел в небольшой пещере у подножия маленького человечка, который трубил в этот рог. Этим человечком был Кшар Хорш, больше известный как Тень, особо разыскиваемый преступник, которого кавалеристы Дунгарда упустили в Белом Лесу. Краст дул в рог и махал рукой, призывая всадников укрыться в пещере. Леди Эвенгиль, завидев это, взмахнула рукой, выкрикнула очередное заклинание, образовав над каждым из путников переливающийся разными цветами щит.
– В укрытие! – скомандовала магичка, и всадники, прикрываемые щитами от летящих в них стрел и камней, поспешили последовать её приказу.
Невидимая стена исчезла, и гиганты, не сдерживаемые более, пустились вновь в атаку. Леди Эвенгиль, маневрируя между неподвижными великанами, ворвалась в пещеру первой. За ней следовали Бокер Фитч и Варя. Последними в укрытие попали Эрик Дунгард и Вася. Волшебница сделала несколько круговых движений посохом, пробормотала заклинание, и проход в пещеру закрылся, превратившись в сплошную каменную стену.
Кронвер и Бальд, кавалеристы Эрика Дунгарда, стояли в дальнем углу пещеры с топорами наготове. Кшар Хорш, сжимающий своей маленькой ручкой огромный рог северян, снизу вверх глядел на тяжело дышащего лорда.
– Что здесь происходит? – разразился басом Эрик Дунгард, обращаясь к своим людям. В пещере стояла тишина, весь шум остался снаружи.
– Ваше высокопревосходительство, – проговорил Бальд, – мы приблизились к костру, как вы и велели. У костра сидел краст, грелся, – северянин указал на Кшара Хорша. – Мы попытались его схватить, началась перепалка. Сверху, со скалы раздался шум, и девочка – Белая Заря – сообщила, что это язык её племени. Она попыталась поговорить с кем-то, но на нас обрушилась атака: стрелы и камни стали сыпаться сверху. Белую Зарю забрали – тут же откуда-то появились белокожие и схватили её, без её же ведома. Мы попытались отбить девчонку, но скалы начали шевелиться и появились эти каменные гиганты. Краст знал укрытие и помог нам скрыться в недрах этой пещеры. Потом мы увидели вспышку света, услышали звук боя и Тень отнял у меня рог, чтобы подать вам сигнал.
– Как же я рад тебя видеть, – расплываясь в улыбке, проговорил Бокер Фитч. Он спешился, подошёл к красту и крепко его обнял.
– Кшар Хорш также рад видеть всех, – он покосился на Эрика Дунгарда. – Ну, почти всех.
– Зачем тебе было спасать нас? – спросил ярл.
– О, всякое дело, которое делает Кшар Хорш, он оборачивает в выгоду, пожал плечами краст. – Кшар Хорш спас тебя и твоих людей, так ведь?
– Ну и?
– По законам Севера, Кшар Хорш теперь кровный брат вам, – он пожал плечами. – Навсегда. Надеюсь, что сын северного лорда чтит святые законы своего народа?
Эрик Дунгард стиснул зубы. Ноздри его расширились, он тяжело дышал и сурово глядел на маленького краста, готовый размозжить его одним ударом топора.
– Твои люди уже дали клятву, – Тень поглядел на кавалеристов Кронвера и Бальга. – Очередь за тобой, князь. Пожмём руки, обнимемся и забудем о вражде. Или ты готов поступиться законами своих земель?
– Я свято чту заветы предков, – проговорил ярл Дунгард. – И ты, краст, проделал хитрый ход. Как бы вся эта ситуация не была делом твоих рук.
– О, ты слишком высокого мнения о Кшаре Хорше, – покачал головой Тень. – Столь великого влияния на риденордов он не имеет. Это свободолюбивый и независимый народ, так что мнение маленького краста белокожие вряд ли бы стали слушать. Кшар Хорш и сам стал внезапной жертвой их атаки, устроившись под скалой, чтобы погреться и перекусить.
– У нас нет времени на выяснение обстоятельств, – вставила леди Эвенгиль. – Мы в ловушке, снаружи нас поджидают каменные гиганты и целое племя риденордов. Нужно проверить оставшиеся выходы из пещеры и перекрыть их, чтобы сюда не хлынул враг.
– Здесь есть несколько потайных ходов, – вставил краст. – Кшар Хорш знает их, ему приходилось уже бывать в этих пещерах по роду деятельности…
– Показывай, – приказала магичка.
– Кшар Хорш просит волшебницу не торопить события, – развёл руками Тень. – Пока ярл Дунгард не даст клятву, и мы не заключим братский союз, Кшар Хорш не станет сотрудничать, иначе сохраняется опасность для его жизни.
– Значит, ярлу Дунгарду пора сделать это, – повернувшись к северянину, сказала Эвенгиль. – Так или иначе придётся исправлять последствия ошибок, которые вы успели наделать.
Эрик Дунгард стиснул зубы, с трудом оторвав взгляд от леди Эвенгиль. Князь понимал, что спасением отряда он обязан ей и красту.
– Что ж, – убрав за спину топор, сказал он и приблизился к Кшару Хоршу. – Следуя традициям Севера, я провозглашаю тебя, Тень, своим братом навеки. И ежели будет угроза жизни твоей, я клянусь тебя защищать как кровного брата.
– А я провозглашаю тебя, ярл Эрик Дунгард, своим братом навеки, – ответил краст. – И ежели угроза будет жизни твоей, я клянусь защищать тебя как кровного брата. Мы обязаны обняться, но я не достаю. Ростом не вышел… Ты не мог бы опуститься на колено?
– Да что бы я и на колено перед преступником… – пробасил Эрик Дунгард, но взгляд его встретился со взглядом леди Эвенгиль и он, сплюнув себе под ноги, опустился на колено – они с Кшаром Хоршем трижды обнялись.
– Ну, – довольно проговорил краст, – теперь, когда Кшар Хорш обрёл трёх новых братьев, давайте вернёмся к делам насущным. Здесь есть четыре выхода, – с деловитым видом говорил он. – Основной вход был здесь, но вы его успешно заделали. В этой пещере я собирался переночевать грядущей ночью. Вон там, выше, есть небольшой проход, который когда-то продолбили мои Буревестники. Там имеется помещение, где мы храним некоторые запасы – провизию, воск, оружие и одежду.
– Так здесь вы организовали ячейку вашей преступной организации? – нахмурившись, спросил ярл Дунгард.
– Таких ячеек у нас больше тысячи по всей Эрдарии, братец, – улыбнулся Тень.
– Что ты здесь делал? – с напором продолжал спрашивать князь.
– О, боюсь, что тебе об этом знать вовсе не надобно. Назовём мое пребывание здесь деловым визитом. Но продолжим: вон там, в дальней части есть ещё один скрытый проход, по которому мы можем выйти с другой стороны чёрных скал. Мы окажемся в Когтистом Ущелье, что никак не облегчит наше положение, ведь там у риденордов куда более весомые шансы одолеть нас. Но есть ещё один проход, – Тень ухмыльнулся. – О нём знает лишь один Кшар Хорш…
– К сожалению, не один, – раздался голос из темноты, и Вася обнажил меч, заняв боевую позицию. Эрик Дунгард схватился за топор, Варя вооружилась посохом, а леди Эвенгиль приготовилась к атаке, выставив вперёд руку. Из тени вышли двое – Белая Заря и её отец, вождь риденордов – Ледяной Клык. Вождь был больше по размерам даже Эрика Дунгарда, белея в черноте. В одной руке он держал копьё и пристальным взором своих чёрных глаз наблюдал за переполошившимся отрядом. – Простите, если мы напугали вас, – снова проговорила Белая Заря. – Но мы знаем все ходы Смольного кряжа, так что нам не составило труда вас отыскать.
– Белая Заря, – выдвинулся вперёд Бокер Фитч, – ты предала нас?
– Не подумайте, кастелян, – девочка покачала головой. – Меня схватили мои соплеменники, как только начался бой. Они сразу узнали свою, даже в суете, что начала твориться у подножия чёрных скал, и доставили прямиком к отцу. У нас состоялся разговор… – Белая Заря поглядела снизу вверх на вождя. – И теперь мы стоим здесь, вместе с вождём риденордов, перед вами и просим о союзе.
Эрик Дунгард и леди Эвенгиль переглянулись.
– Риденорды хотят жить, – продолжила Белая Заря. – Мы не воинственный народ, мы не враги человеку или другим малым расам. Мы всегда жили в тени, довольствовались тем, что есть, и не вступали в контакт с соседями. И это было нашей самой главной ошибкой. Мой отец, вождь Ледяной Клык, прослышал, что в Эрдарии сменился король, и посчитал это знаком того, что риденордам пора обрести независимость. Его окружают советники и шаманы, к которым он прислушивается, но все они далеки от истины и руководствуются лишь знамениями, которые приходят к ним во время путешествий по недрам сознания. Но выжить в мире можно лишь в сотрудничестве, в добрососедстве и во взаимопомощи. Без людей риденордам не пережить зимы, как бы больно не было это признавать, но теперь это понимает даже Ледяной Клык. Они напали на нас только потому что думали, что вы похитили меня. Но я объяснила, что ушла добровольно, ушла, чтобы найти путь для моего народа.
– И какой же путь ты нашла, девочка? – спросила Эвенгиль.
– Путь союза, – гордо ответила Белая Заря. – В нашем племени четыре тысячи риденордов, отменных воинов, закалённых в третьем поколении непростыми условиями выживания. Я слышала ваши беседы в Унграбаде, когда вы говорили о том, что вам нужны солдаты для грядущей войны. К тому же наши шаманы пополнят союзную армию отрядом Дэрров, великанов, созданных с помощью шаманской магии из камня. Это могучие воины, как вы могли убедиться сами. Риденорды и Дэрры готовы вступить в ряды тех, кто пойдёт против короля-регента.
– На каких условиях? – прищурившись, поинтересовалась Эвенгиль.
– После того, как мы одержим победу над королём-регентом и его союзниками, риденордам будет выделен город, в котором они смогут обосноваться и жить по всем законам Эрдарии, – ответила Белая Заря. – Мы хотим стать частью этого общества. Изучать общее наречие и другие науки, постигать ремёсла и торговлю. Мы не хотим исчезнуть как вид…
– И кто же из лордов пойдёт на такие уступки? – развела руками магичка.
– Лорд Дунгард, – внезапно ответил Эрик. – Совсем недавно отец обсуждал со своими советниками судьбу города Анграрда, что раскинулся к юго-востоку от Унграбада, на южных границах Севера. Там есть небольшой удел, граничащий с Болотными Землями. Город и деревни в этих местах почти опустели: северяне покидают Ангрард из года в год, перебираясь ближе к Северу из-за отдалённости этого региона от Унграбада. Думаю, я бы смог уговорить отца, не без помощи леди Эвенгиль, конечно, пожаловать риденордам этот край, а вождя Ледяного Клыка сделать ярлом, вассалом хозяина Севера. Конечно, после того, как война будет выиграна. Не думаю, что отец откажется от ещё одного вассала и нескольких тысяч подданных, которые будут приносить существенный оброк в столицу.
Волшебница выслушала Эрика Дунгарда, затем перевела взгляд на Белую Зарю.
– Что ж, если ваши намерения чисты и условия, которые вы предлагаете, будут исполнены, четыре тысячи воинов, ещё и вкупе с сотней каменных исполинов, будут весьма кстати в намечающейся бойне. Прибудем в Хэльдергор и подпишем соглашение, так что пускай твой вождь начинает готовиться к войне.
Эрик Дунгард и леди Эвенгиль приблизились к Ледяному Клыку, пока Белая Заря переводила сказанное своему отцу со слезами на глазах.
Северянин протянул риденорду руку, и тот, поглядев на свою дочь, крепко её пожал.
Глава 20
– Я совершенно не понимаю, что общего у тебя с этими дуболомами, Витя? – покачивая головой, спрашивал Дариан. В ученической столовой уже все разошлись: ужин давно закончился, и ученики Академии Магии имени Амбарлорга из Орвендерра отправились каждый по своим делам. В просторном помещении были заняты два стола: за одним сидели какие-то девочки с кафедры иллюзорной магии, а за вторым расположились Витя, Дариан и Верейа. – Это ведь хулиганы, баламуты и вообще… непотребные личности…
– И вдобавок ко всему перечисленному – прекрасные маги, – добавил Витя, вытирая с рук жир от ножек вислоухой лирницы – излюбленного блюда всех учеников Академии.
– А я вот вообще не маг, если ты забыл, – развёл руками Дариан. – И что теперь, я твоим другом не могу быть?
– Ты и есть мой друг, Дариан, – пожал плечами Витя. – Я не пойму, почему ты злишься на меня?
– У меня и в мыслях не было злиться, – насупился служка и скрестил руки на груди. На его блестящем лбу появились три морщинки. – Просто мне они не нравятся. Чему ты научишься у них? Наглости? Злости? Зависти? Что хорошего есть хоть в одном из этих пацанов?
– О, ты заговорил так, как будто прибыл из моего мира, – усмехнулся Витя. – «Пацанов». Забавно слышать это здесь, в Хэльдергоре.
– Нет, Верейа, ты посмотри на него, – возмутился Дариан, переключившись на девочку. – Тему меняет. Витя, я всерьёз переживаю, потому что чувствую, что дружба наша истощается. Правда, я не ревную и не злюсь, я просто ощущаю, как ты тянешься к этому… Альдару.
– Это они ко мне тянутся, Дариан, – ответил Витя. – Я лишь поддерживаю с ними общение… Просто так… Без особого желания. Скажи, Верейа?
– Ну… – закатила глаза девочка. – Наверное, да…
– И ты туда же… – вздохнул Дариан и ударил ладонью по столу. – Похоже, я действительно ничего не смыслю в дружбе.
– Послушай, Дариан, – Витя положил служке руку на плечо и заглянул ему в глаза. – Ты всегда будешь мне другом. Ты единственный, кто поддерживал меня, когда я попал в Хэльдергор. Ты давал мне советы и помогал – ещё до того, как я узнал своё Предназначение. Ты – мой лучший друг. Знай это. И вообще я не думал, что за мою дружбу будет разворачиваться настоящая война.
– И ты мой лучший друг, Витя, – едва не прослезившись, ответил Дариан. – Давайте сегодня сходим на площадь Аргивариса. Там будет выступление выпускников факультета боевой магии. Они такое огненное шоу закатывают!
– Не могу, – покачал головой Витя. – У меня занятия вечером, ты же знаешь.
– Ох и доведёшь же ты себя этими занятиями… Ну а ты, Верейа?
– И я не пойду, – ответила она. – Хочу почитать перед сном.
– Ладно, – махнул рукой Дариан. – В следующий раз… Да?
– Да, – в голос ответили Витя и Верейа.
– Ну и славно, – кивнул Дариан и поднялся из-за стола. – Мне пора. Нужно подготовить гардероб мэтра к завтрашнему Консилиуму.
– А ведь он прав, – проговорила Верейа, когда Дариан удалился. – Альдар, Дромер и Авгур: что хорошего есть в них? Ещё недавно они напали на нас, унизили тебя и меня, а теперь ты якшаешься с ними.
– Ты же знаешь, что у нас есть один общий секрет, – тихо ответил Витя, поглядывая на сидящих неподалёку учениц с опаской. – Мэтр Виссенор взял с нас клятву. Кровью!
– Это не значит, что ты обязан с ними водиться.
– Не значит, но Альдар тянется ко мне… Пойми, Верейа, со мной никто никогда не хотел дружить… Всю жизнь меня считали неудачником, а тут – самые крутые ребята в школе сами хотят со мной общаться. Они разговаривают уважительно, помогают мне, всё время пытаются быть полезными… Да моя жизнь стала легче после той потасовки.
– Эти крутые ребята понимают только язык силы, – ответила Верейа. – Как ты не осознаёшь, что для них имеют значение лишь твои способности? Думаешь, ты интересен им как человек, Витя? Они знают твою силу, ведь ты мог уничтожить каждого из них в мгновение ока. Вот и вся их мотивация – страх и уважение к тому, кто сильнее тебя. Они также остаются говнюками – унижают и обижают слабых, насмехаются над старшими, хулиганят и творят всякие тёмные делишки.
– А не завидуешь ли ты мне? – вдруг спросил Витя, прищурившись.
– Что? Я? – Верейа едва не начала заикаться. Она быстро моргала и глядела на него с открытым ртом. – Ты что, с ума сошёл? Я думала, мы друзья… Друзья, если ты не знал, помогают друг другу, вот я и пытаюсь отвадить тебя от общения с этими дегенератами.
– Я буду общаться с тем, с кем захочу, – вставая, ответил Витя. – Слишком часто я слушал наставления от других и послушно кивал в ответ. Теперь я буду делать то, что мне по нраву. А теперь мне пора… Мэтр Виссенор не любит, когда опаздывают.
«Ты молодец», – звучало в голове у Вити, пока он направлялся в сторону Чёрной Башни, где они с архимагом Виссенором практиковались в магии смерти каждый вечер. «В тебе появился стержень. Ты обретаешь характер, становишься тем, кем ты должен стать».
– Кем я становлюсь? – внезапно для самого себя выкрикнул Витя, остановившись посреди дороги. Ещё мгновение назад он был в столовой, рядом с Верейей и вот теперь он уже на этой дорожке, которой он каждый вечер ходит к башне Гориана Бальтомора. Вокруг никого не было. Лишь лёгкий свет фонарей вдоль жёлтой каменной дорожки освещал ему путь. Витя огляделся, опасаясь быть замеченным кем-нибудь из проходящих магов. – Кем я становлюсь? – повторил он снова, но теперь тихо, шёпотом.
«Мной», – прозвучал голос в голове, и Витя дрогнул. Ему почему-то стало вдруг страшно, стало как-то не по себе, как будто он заболел тяжёлой болезнью, которая поразила его, сковав по рукам и ногам. Эта фраза, произнесённая совершенно спокойно и так уверенно, звучала куда страшнее всех прошлых фраз вместе взятых. Витя не понял смысл этого слова, не понимал, что с ним происходит, откуда берётся этот голос, который говорит с ним всё чаще с каждым днём, этот голос, который стал его собственными мыслями. Он пустился в бег.
Бежал изо всех сил, поскорее пытаясь добраться до места назначения, чтобы поговорить с мэтром, ведь он был единственным человеком, которому Витя мог рассказать всё, что с ним происходит. Он бегом поднялся по лестнице, которая соединяла первый и второй ярусы Твердынь Элигарда, бегом же устремился к Чёрной Башне, опасаясь, что голос вновь заговорит с ним. Чернеющим обелиском заброшенная башня зияла в темноте, но для Вити это был спасительный маяк. Так он привык к этому месту, и так получилось, что именно здесь чувствовал себя в безопасности. Одинокая Тьма – единственное место, где мог он укрыться от всех, единственное место, где он мог поделиться своими проблемами. Витя ворвался в холл башни, оглядываясь по сторонам и тяжело дыша после пробежки. Он упёрся руками в колени и принялся крутить головой в поисках мэтра Виссенора, который обыкновенно к этому времени восседал уже за круглым столом, что расположился в центре комнаты. С прошлых занятий здесь ещё остался запах смерти – кровь пахла особенно. Не было более в этом мире похожего запаха, и Витя отчётливо почуял этот знакомый и привычный теперь для него аромат.
– Твоего наставника здесь нет, – раздался голос из темноты, и Витя дрогнул, выставив руку по выработанной за время изнурительных обучений привычке.
Он выкрикнул заклинание «Длань смерти», но оно не сработало, лишь во тьме, откуда звучал голос, блеснуло что-то, потом раздался какой-то истошный скрип, и рука, появившаяся из чёрного портала, спряталась обратно. На свет, сочившийся из единственного в башне окошка, вышла фигура в красной мантии. Амулет на груди у старца поблескивал белым светом, отразив атаку Вити. Мэтр Фальтимир, старый архимаг, который привёл когда-то Витю в Хэльдергор, предстал перед ним. Мудрец рассматривал его своим суровым умудрённым взором из-под кустистых белоснежных бровей. Витя тут же вспомнил путешествие, проделанное с мудрецом от его башни на реке Синеоки до Хэльдергора. Вспомнил он Консилиум и то, что Фальтимир проиграл голосование по наставничеству над ним…
– М… Мэтр, – только и сумел выпалить Витя, пятясь назад. Он опустил руку, а внутри его бушевал какой-то поражающий всё нутро страх.
– Как я уже сказал, твоего наставника, мэтра Виссенора, здесь нет, – повторился мудрец.
– Что вы здесь делаете? – едва вымолвил Витя, разглядывая Фальтимира. – Я думал, вы отбыли к себе в башню…
– Прибыл в Хэльдергор на очередной Консилиум, – ответил архимаг. – А заодно, чтобы поболтать с тобой о том, да об этом…
– Поболтать? – повторил Витя. – Со мной?
– Именно, – кивнул Фальтимир и сделал несколько шагов навстречу. – С тобой, мальчишка-Явление, практикующий магию смерти.
«Уйди!», – прозвенел голос в голове у Вити, и он зажмурился от боли в ушах. «Уйди!», – голос звучал отчётливо, громко, так что Витя не мог толком соображать. Он пятился назад, к выходу, корчась от боли в ушах.
– Убегаешь? – вдруг спросил мэтр Фальтимир.
– Мне нужно идти… – выпалил Витя, продолжая пятиться. – Правда, нужно.
– Ты останешься, – повелительно проговорил архимаг, и Витя замер на месте, остолбенев то ли от страха, то ли от того, что на него было наложено какое-то заклятие. Голос в голове тут же исчез, а вместе с ним прошли и все боли.
– Что вам от меня нужно, мэтр? – спросил он.
– Твой наставник обучает тебя магии смерти, – заключил Фальтимир. – Втайне от Ордена. Втайне от всех. Готовишься стать магом смерти, мальчик из другого мира?
– Я… – Витя запнулся, во рту у него пересохло, слова совершенно не складывались, как будто он разучился говорить. – Я изучаю все виды магии, в том числе и магию… смерти. Магия смерти ничем не хуже прочих. Это не зло!
– Не зло, – кивнул мэтр Фальтимир. – Но магия смерти куда опаснее других школ вместе взятых, так что в умелых руках она может стать угрозой не только для Ордена, но и для всего мира. К чему готовит тебя твой наставник?
– К войне, – раздался голос мэтра Виссенора, который стоял в проходе. – Я готовлю Витю к войне, которая вот-вот разразится в Эрдарии. И во многом от Вити и его умений будет зависеть исход этой войны.
Изумрудная роба архимага блеснула в лунном свете, и он вошёл в залу, приблизившись к Вите, и встал за его спиной. Впервые со времени появления Фальтимира Витя вздохнул свободно, почувствовав облегчение.
– Исход? – разъярённо выпалил мудрец, и в глазах его мелькнул огонь. – Какой ценой ты, щенок, собрался добиться такого исхода? Ты хоть понимаешь, какой силой обладает этот мальчишка?
– Достаточной, чтобы обучиться магии смерти, – ответил Виссенор. – Он обладает достаточной силой, чтобы дать отпор всему, что угрожает Эрдарии. Я руководствуюсь лишь одним, мудрец, благом нашего мира – балансом между Порядком и Хаосом. Больше меня не волнует ничего.
– Ты либо слеп, мэтр, либо глуп! – рявкнул Фальтимир. – Хотя скорее всего, верны оба варианта. Ты даже не представляешь себе, в какое закулисье ты заглянул. Ты, пренебрегая уставом Ордена, втайне от всех принялся обучать Витю магии смерти – запрещённому и опасному искусству. Почему ты не сказал верховному архимагу? Почему ты не собрал Консилиум, увидев в нём такой потенциал?
– Потому что вы все боитесь! – ответил мэтр. – Вы боитесь прошлого, старик! Вы боитесь повторения событий трёхсотлетней давности, хотя эти времена давно минули. Вы даже думать об этом боитесь, вас пугает одно упоминание о том, что магия смерти может вернуться в этот мир. Вы стираете историю, уничтожаете источники и упоминания о ней! Да, вы жалкие трусы, которые не видят дальше собственного носа. У Вити есть Предназначение, которое он обрёл. Витя – Явление, и да, я прекрасно понимаю, каким потенциалом он обладает, именно поэтому я взял его на воспитание. Тебе ли не знать, что против Предназначения невозможно пойти? Чего ты хочешь, мудрец? Зачем ты привёл этого мальчишку в Хэльдергор, если лишаешь его права реализовать весь свой потенциал? Вы все что-то постоянно ищете, но когда находите, как будто забываете о том, что именно вы искали.
– Ты подверг опасности не только Орден и город Хэльдергор, Виссенор из Сладдеры, – грозно проговорил Фальтимир, – но и всю Эрдарию. Мне неизвестно, какими целями ты руководствовался, но поступок этот если и не злой, то уж точно безрассудный. Мне пришлось доложить обо всём архимагу Гальвадору, и на следующем Консилиуме будет решаться не только судьба Вити, но и твоя собственная. А пока решением верховного архимага, мэтра Гальвадора из Орвендерра, с тебя, архимаг Виссенор из Сладерры, снимаются полномочия по наставничеству над Витей. Тебе запрещается приближаться к нему и общаться с ним, также тебе запрещено покидать Хэльдергор до окончательного решения по тебе, которое будет принято на Консилиуме.
– И ты думаешь, что все эти высокопарные фразочки, пропитанные официозом, могут меня испугать, мудрец? – прыснул архимаг Виссенор. – Я сделал всё так, как должно, и не мне нужно теперь впадать в сомнения о правильности выбора. Эти думы нынче ваша задача, я же буду стоять на своём, и раз уж теперь всё выяснилось, так тому и быть!
– Идём, Витя, – архимаг Фальтимир сделал шаг навстречу. – В этом месте нет ничего хорошего. Нужно уходить.
Витя отступил на шаг назад, уперевшись в мэтра Виссенора.
– Иди, мой ученик, – спокойно сказал он, положив ему руки на плечи. – Иди и ничего не бойся. Знай, что всё будет так, как должно быть, и каждый будет на своём месте. Помни то, о чём мы говорили. Помни то, чему я тебя учил. Иди.
Витя успел заглянуть в фиолетовые глаза своего учителя, и к горлу его подступил ком. Мэтр Фальтимир прошёл мимо, и Витя отправился вслед за ним, оставив Виссенора одного в этой чёрной башне. Они покинули площадь Ного, направляясь обратно к площади Аргивариса. Мудрец Фальтимир держал быстрый ход, и Витя едва поспевал за ним, слыша, как тот бубнит себе что-то под нос.
– Сегодня ты проведёшь ночь в Красной Башне, – вдруг проговорил Фальтимир, останавливаясь. Они стояли на перепутье, и Витя с грустью поднял голову, оглядев Изумрудную Башню, где он прожил много дней. А ведь он так и не смог подняться на этаж выше, туда, где проживала не прислуга, а другие маги. – Я буду находиться рядом с тобой всё время. Кто знает, что способен выкинуть твой наставник?
Витя ничего не ответил. Он лишь опустил голову, и ему сделалось до боли грустно.
– И ещё, – добавил мудрец. – Только что в Хэльдергор прибыл отряд с Севера. Они явились с важной государственной миссией, и завтра будут присутствовать на Консилиуме. Среди прибывших есть и те, с кем ты, Витя, прибыл в Эрдарию, и они очень хотели с тобой повидаться.
Глава 21
Колёса кареты с треском бились об ухабины, которых на Серединном тракте с каждой милей, отдаляющей экипаж от Эрды, становилось всё больше. Кучер бурчал себе под нос совершенно неприемлемые в высшем обществе ругательства, вероятно, не осознавая, что внутри кареты его прекрасно слышно. В карете ехали четверо – Вера, сын лорда Лотунного удела – Агор Аркануа и две фрейлины Веры, приставленные к ней ещё с первых дней её пребывания в столице – Нита и Киара. Престарелая Ярга по настоянию самого верховного резидента осталась в Эрде. На задках кареты ехали двое галапаксов, ещё восемь офицеров Королевской канцелярии сопровождали карету на лошадях. Следом ехали три экипажа с прислугой, вещами, украшениями и едой, а в голове колонны верхом на чёрных жеребцах двигались лорд Восточного удела – Торинэр Ярберский и его сын – князь Хорес, отказавшиеся от экипажей и предпочитающие перемещаться верхом.
Вера, в глазах которой стояли слёзы, глядела в окно, уставившись на однообразный пейзаж восточных краёв Эрдарии. Ветер колыхал рожь на бесконечных золотистых полях, где крестьяне работали с самого рассвета до темна. Вера давалась диву: сколько же работы проделывается каждый день только лишь для того, чтобы накормить какую-то часть населения. Она с любопытством наблюдала за тем, как обожжённые солнцем люди, руки и ноги которых превратились в сплошную кровавую мозоль, проводят всю свою жизнь на этих полях, не видя ничего иного. И не было в этом тяжёлом труде ничего благородного, лишь страдания и жертвы одних ради блага других.
Чем дальше они отъезжали от Эрды на восток, тем скуднее становились пейзажи. На смену молочным, мясным и медовым фермам приходили полузаброшенные деревушки, жизнь в которых, казалось, вот-вот вымрет.
– Ну, вот и всё, – Вере вспомнились слова Шлакисса Шасса, которые он произносил во время их последнего разговора в королевском замке Эрдинвиль. Они сидели в той тёмной каморке, куда верховный резидент привёл Веру в день её присяги королю. Пропахшая сыростью, мрачная комнатушка с низким потолком, навевающая страх и тревогу, – именно она была настоящим логовом верховного резидента, куда он, будто коварный паук, затаскивал своих жертв, чтобы после выпить их кровь. Вера сидела напротив главы Королевской канцелярии, который восседал за небольшим письменным столом, вальяжно скрестив перед собой руки, и пристально её разглядывал.
– Вопрос с заговором больше не стоит, во многом благодаря вам, миледи. Заговорщик, лорд Виталик Альдергардский, схвачен, два лорда признали власть короля Горебора Ярберского, сын третьего лорда останется у нас, пока сюда не явится его отец и не присягнет истинному правителю Эрдарии.
– Я рада, что смогла помочь вам, – опустив глаза, ответила Вера.
В душе у неё разыгралась целая буря, ведь она не могла забыть взгляд лорда Виталика, которым он одарил её в момент, когда галапаксы выводили его под руки из Гиацинтовой залы. Внутри неё в тот миг что-то оборвалось, как будто часть её души забрали безвозвратно, однако Вера старалась не думать об этом, отгоняя все треволнения прочь. Она ждала награды, как верный пёс ждёт от хозяина похвалы за выполненную команду. И награда последовала.
– Завтра лорд Торинэр Ярберский вместе со своим сыном Хоресом и нашим гостем, Агором Аркануа отправляются в свою вотчину – в Восточный удел, – продолжил Шлакисс Шасс. – Вы поедете вместе с ними.
– Я? Зачем? – Вера отпрянула, едва не потеряв дар речи.
– Я рассказал его величеству о вашем вкладе в разоблачение лорда Виталика, и, обсудив ваше будущее, мы оба пришли к выводу, что будет разумным, если вы выйдете замуж за Хореса Ярберского, сына владетеля Восточного удела.
Вера помрачнела, вспомнив этого бледного несносного юношу в чёрных одеждах.
– Должно быть, это ошибка, – попыталась вставить она и поднялась, но один из офицеров, что стоял за её спиной, положил ей на плечо свою ледяную руку, и Вера присела. – Лорд Хорес обещан баронессе Эрии, они помолвлены.
– Об этом можете не волноваться, миледи, – улыбнулся верховный резидент. – Для баронессы мы подыщем другую партию. Наследник Восточного Удела будет обещан вам.
– Я бы хотела подумать над этим… – сказала Вера, чувствуя, как силы покидают её.
– Не стоит утруждаться, – снова улыбнулся Шлакисс Шасс. – Вы обращались ко мне за помощью не раз, считайте, что я оказал вам эту услугу безвозмездно. Это великолепная партия – в особенности для вас. Там, в Восточном уделе, вы будете под защитой самой могущественной фамилии в Эрдарии, а со временем вы станете леди Восточного удела. Что может быть лучше для баронессы, которая не представляет, как управлять своими землями? У вас нет ближайших родственников, а это означает, что сам король выступает для вас в роли родного отца. Ваш отец решил, что вы должны отправиться в Восточный удел, и это не обсуждается. Кстати, надобно будет подписать манифест, которым вы передадите земли Фиенор на двадцать лет в управление моим поверенным галапаксам. Они приглядят за вашими землями, и услуга эта обойдется для вас совершенно не дорого. В тысячу золотых уков в год. Это моя вторая услуга вам, но снова можете меня не благодарить. Мы друзья как никак.
Шлакисс Шасс пододвинул к Вере чернильницу с пером и передал ей пергамент.
– Вы… – едва шевеля губами, говорила Вера. – Вы меня обманули…
– Как я мог, миледи? – отпрянул верховный резидент, изобразив негодование. – Зачем мне обманывать вас, помилуйте? Мы ведь с вами так сблизились за последнее время, и мне, признаться, даже будет вас не хватать, когда вы покинете столицу и двор. Что заставило вас думать обо мне в таком свете?
– Мне говорили… Говорили держаться от вас подальше… – тихо промолвила она, а по щеке её катилась холодная слеза.
– Но вы не послушались, – вновь улыбнулся Шлакисс Шасс. – И не только. Вы ко всему прочему принялись меня шантажировать… Я до сих пор нахожусь под впечатлением от вашего ультиматума, когда вы потребовали от меня танец с сыном короля… – он покачал головой. – Никто в Эрдарии не дерзнул на что-то подобное… Шантажировать верховного резидента, да ещё и требовать невозможного. Ведь сын короля Горебора Первого Ярберского женится на дочери императора Хаакарии, чтобы образовать исторический союз двух могущественных государств. Неужели вы думали, что я позволю вам диктовать мне условия? Нет, миледи, условия на этой земле диктую только я, и никто больше. Завтра же вы отбываете в Восточный удел и проведёте там всю свою жизнь, будучи верной и послушной женой князя Хореса Ярберского. Помимо прочих функций вы также будете писать мне каждую неделю и докладывать об обстановке в Восточном уделе – у вас это неплохо получалось до сих пор. Ну, а если вы взбунтуетесь против меня или начнёте показывать зубы, я сделаю вашу жизнь такой невыносимой, что даже смерть покажется вам избавлением от всех страданий.
– Вы… – всхлипывая, тихо сказала Вера. – Вы сломали мне жизнь…
– А вы сломали жизнь лорду Виталику, вашему покровителю, – парировал Шлакисс Шасс. – И что же он, плачет сейчас в темнице и проклинает вас? Нет, миледи, этот наглец только и думает о том, как поскорее ему оттуда выбраться и отомстить.
Вера снова разрыдалась, прокручивая в голове разговор с верховным резидентом вновь и вновь. Фрейлины держали её за руки, а Агор Аркануа, сидящий напротив, лишь улыбался, не сводя с неё глаз. Его тёмные, кудрявые волосы ниспадали на плечи. Он был облачён в кожаную тунику с фиолетовым шарфом на шее, голову украшала треугольная шляпа с золотистым пером.
– И почему вы всё время смеётесь? – топнула ногой Вера, утирая слёзы платком.
– А что вы мне предлагаете? – пожал плечами сын островного лорда. – Реветь, как вы?
– Вы – заложник! – выпалила она. – Вас держат здесь только для того, чтобы ваш отец прибыл сюда и присягнул королю на верность.
– Мне здесь нравится, – улыбнулся Агор Аркануа. – Расстраиваться нет никакого смысла, ведь никогда не знаешь, что ждёт тебя в новом дне. Сегодня заложник я, а завтра может статься так, что заложниками будут все они. К тому же я гостил у Хореса Ярберского и могу сказать, что он малый хоть куда.
– Он невежественный, мрачный, молчаливый и грубый! – сжав кулаки, ответила Вера, и слёзы снова покатились по её щекам.
– Прекрасный фехтовальщик, наездник и охотник! – парировал Агор. – Остальное для меня не важно. Я ценю мужчин только по их достижениям. Жаль, конечно, что я не могу конкурировать с ним за право обладать вашим сердцем… – он закатил глаза. – Но давайте помечтаем, миледи. Что, если бы вы не были предназначены Хоресу Ярберскому?
– Что вы имеете в виду? – насторожилась Вера.
– Мне думается, что из нас могла бы выйти чудесная пара. Как жаль, что всё так сложилось…
– Вы самоуверенный хам и невежа, князь Аркануа, – выпалила Вера, зардевшись.
– Если бы у вас был выбор – я или он, – прервав её, сказал Агор, – кого бы вы выбрали? Думаю, фрейлины сохранят в тайне наш диалог, – он по очереди поглядел на служанок Веры, но те даже не поднимали глаз.
– Что за глупости вы говорите? – Вера опять топнула ногой. – Кто придумал, что мы будем ехать с вами в одной карете?
– Я, – довольно проговорил Агор Аркануа. – Хорес предлагал мне ехать верхом, но я сослался на больное колено, хотя проблем с коленями у меня никогда не было.
– Вам не стыдно перед вашим товарищем? – спросила Вера. – Мы почти помолвлены, хоть и не по моей воле.
– Я бы даже вызвал его на дуэль, будь только в вашем сердце хоть самая мелкая искра, – глядя Вере в глаза, говорил лорд. – Он или я?
– Я больше не буду с вами разговаривать! – Вера скрестила руки на груди.
– Мне придётся вас поцеловать, если не ответите, – улыбнулся Агор Аркануа, обнажая белоснежные зубы. Вера прижалась к спинке кресла. – Я говорю сейчас правду. Отвечайте или я поцелую вас прямо сейчас при этих дамах, – он придвинулся к ней, и она ощутила его тёплое дыхание. – Он или я?
– Вы! – крикнула Вера и отмахнулась.
Князь Аркануа с улыбкой на лице откинулся на спинку и мечтательно закатил глаза.
– Я… – тихо повторил он. – Значит, у меня всё ещё есть шанс…
– Что вам от меня нужно? – спросила Вера. – Зачем вы издеваетесь надо мной? Чего добиваетесь?
– Я поражен вашей красотой и находчивостью прямо в сердце, – сказал он. – С первого раза, как я увидел вас там, на балу, не было и мига, чтобы мысли мои не занимал ваш образ.
– Я видела, как вы флиртовали с другими дамами на балу, – скрестив руки на груди, хмыкнула Вера. – Так что не нужно рассказывать мне сказки. Я для вас такая же девушка, как все прочие.
– Других дам для меня не существует, – усмехнулся князь Аркануа. – Есть только вы, а флирт, свидетельницей которого вы стали, это лишь возможность излить душу и немного вас спровоцировать.
– Восточный удел! – донеслось снаружи, и князь Агор умолк, выглядывая в окно. Глашатай трубил в трубу и кричал во всё горло. – Восточный удел! Восточный удел!
– Хозяева въехали в свои владения, – покачав головой, продекламировал нараспев он. – И шавка их трубит теперь изо всех щелей об этом, чтобы челядь выходила на поклон.
– Откуда столько желчи в вашем тоне? – насупила брови Вера. – Вам, кажется, нравились эти места.
– Эти? – рассмеялся князь Агор Аркануа. – Разве соловью может нравиться помойка? Мне нравится Эрда, столица Эрдарии, ведь это сердце нашего королевства. Я в восторге от культуры и быта подданных Королевских земель. Мне нравится роскошь, нравится шик, нравится искусство, которым пышет город. Что касается Восточного Удела… Миледи, здесь есть прекрасные замки, выстроенные сотни лет назад. Есть бастионы, бескрайние поля и болота, но даже у нас в Лотунном уделе живётся веселее, чем здесь. Впрочем, прошу прощения, что отзываюсь подобным образом о вашем будущем доме…
Вера, оглядываясь по сторонам, загрустила после сказанного ещё пуще. Магистр Флагер рассказывал ей об этих местах на одном из уроков истории Эрдарии. Восточные земли также называли Болотным Краем. Долгие годы это были безлюдные пустоши, которые не интересовали ни королей, ни лордов. Первые правители ссылали сюда бунтарей, коренных жителей центральной Эрдарии, которые воспротивились появлению Мергольдов на их землях и отказались признавать королём первого монарха объединённой Эрдарии – Хаора Мергольда, генерала, под командованием которого войско в кровавой войне захватило весь континент. Хаор Первый по прозвищу Основатель ссылал в Восточный удел несогласных, чтобы те под присмотром армии работали на благо королевства – Болотный Край был быстро освоен. Десятки тысяч ссыльных заводили здесь семьи, начинали новую жизнь, учились и работали.
Шестой король из династии Мергольдов, Гарод Справедливый, даровал свободу всем, кто был отправлен на восток в ссылку. Тем же указом король создал новый удел Эрдарии, которому было присвоено имя Восточный, а во главе этих земель он поставил своего друга из простолюдинов, возглавлявшего королевскую стражу – Фэриора Ярберского. Фэриор получил титул лорда и отправился на восток, управлять вновь образованным уделом. Местная тюрьма Кристрог была перестроена под лордский замок, и с тех пор началась история Восточного удела и Ярберской династии, которая спустя тысячу лет стала королевской.
Через несколько часов они прибыли в Кристрог. Вера глядела в окно, рассматривая окрестности, и на душе становилось тоскливо. По сравнению с Эрдой столица Восточного удела была совершенно неприметной и мрачной, и даже город лесорубов Альдерон, в котором они впервые встретились с лордом Виталиком в таверне «Зубастый Кот», показался ей ярче и веселее. Кристрог раскинулся на болотистой равнине, среди пустынных земель, на восточном берегу Эрдарии. С запада город был окружён небольшой серой стеной с бойницами и башнями для отражения атак. Перед стеной имелся глубокий ров, заполненный болотной зеленовато-серой жижей, а попасть внутрь с этого направления можно было лишь по единственному откидному мосту, на вид довольно хлипкому. Восточная часть Кристрога расположилась на берегу Фиолетового моря, представляя собой самый крупный порт в Эрдарии, который связывал континент с восточными соседями, – Туринов Рог.
Карета, в которой сидела Вера, проехала по мосту и они попали за городские стены, двигаясь в сторону лордского замка по основной улице, которая носила имя Змеевидная за её многочисленные повороты. Хозяина встречали всем городом: люд высыпал на улицы, образовались толпы и давка. Простолюдины выкрикивали имя Торинэра Ярберского, махали платками, плакали и даже падали на колени. Вера не могла не отметить, насколько бедными были эти жители – в жалких обносках, грязные, исхудавшие и босые. Пахло мочой, по стокам текли отходы жизнедеятельности, и Вере пришлось прикрывать нос надушенным платком. Во всех часовнях били в колокола, так что стук копыт затмевался колокольным звоном, льющимся с разных концов города.
– Трущобы, – прокомментировал Агор Аркануа, глядя на Веру. – Вот что встречает путников, прибывающих в Кристрог с запада. Тех же, кто попадает в город морем – с востока, ждёт совершенно иная картина. Когда я пришвартовался в порту Туринов Рог, восторгу моему не было предела. Торговые галеры, боевые галеоны, патрульные фрегаты – корабли только и успевают, что прибывать к пирсам. Весь порт кишит матросами, торговцами, таможенниками, военными и путешественниками. Самые разные личности со всех концов света. Но вот что меня поразило больше всего – галапаксы. Корабли с иноземцами подходили к пирсам один за другим. Из трюмов на сушу выходили сотни и сотни галапаксов. Позже я узнал о союзе, который Горебор Ярберский заключил с предводителем Аршахассом.
– С помощью галапаксов король укрепляет своё положение… – задумчиво проговорила Вера, вспоминая слова лорда Виталика. – Это его военная опора, и чем больше их в Эрдарии, тем ему спокойнее.
– Верно, – кивнул князь Аркануа. – Да вот только местные, как я погляжу, не в восторге от этих существ… Чужеземцы чувствуют себя здесь как дома, насаждают свои традиции, да и не гнушаются показывать превосходство, которое фактически подтвердил сам король своим указом. А у подданных Эрдарии ещё теплится память о Серой Войне, победа в которой далась им ценой тысяч жизней. Мой дед рассказывал мне о том, как они воевали с галапаксами на воде – мало приятных воспоминаний, миледи. Их много. Их всегда много, и Эрдария в той войне одержала победу лишь благодаря мастерству генералов и храбрости солдат.
– Что будет с лордом Виталиком? – внезапно спросила Вера и тут же осеклась, зардевшись.
– Повесят, – равнодушно пожал плечами князь Аркануа, успев уловить её смятение. – Как только решат, что делать со Смежным уделом. Скорее всего, передадут земли под власть галапаксов, и те будут медленно заселять этот непростой регион, пока их сил не будет достаточно, чтобы разбить лояльные лорду Виталику войска его вассалов. А как только это случится, надобность в самом лорде тут же пропадёт. К тому же король захочет, чтобы другим его вассалам было ясно: бунтовать против него не стоит, а лорд Смежного удела послужит прекрасным подтверждением этого завета. Он станет символом, жертвой и, наверное, это лучший исход для такого человека, как он.
На глаза Веры снова накатили слёзы, она хотела было разрыдаться, но карета резко остановилась, за ней притормозил и остальной караван. Вскоре показалась фигура Хореса Ярберского. Облачённый в чёрное, он восседал верхом на громадном чёрном жеребце, и, когда взгляды их встретились, Вере сделалось не по себе. Он какое-то время отрешённо глядел на неё, как будто гоняя в голове какие-то смутные мысли, а затем переключил свой взор на Агора Аркануа и проговорил:
– Князь Аркануа, нам нужно поговорить, – он было собрался отправиться куда-то, но затем натянул поводья своего коня и добавил, – а вас, миледи, проводят в ваши покои, – и удалился.
Глава 22
Во тьме по пустынной степи брёл отряд из девяти всадников, путь которым освещал посох в руках волшебницы, ехавшей в голове каравана. Пять дней минуло с тех пор, как покинули они Унграбад, и путь их близился тем вечером к завершению. Одну ночь они провели под сводами пещер в Когтистом Ущелье, получив приглашение к ночлегу от вождя риденордов – Ледяного Клыка. Их разместили в спальных нишах в глубине земной толщи, где царил вечный мрак. Риденорды – суровый народ, они спят на камне, в холоде и темноте, едят один раз в день и мало разговаривают. Даже Эрик Дунгард, северянин, всю жизнь проведший в снегах, приметил, что не было в его жизни хуже и мрачнее ночи, чем та, что провёл он в Когтистом Ущелье.
Наутро они отправились дальше, поблагодарив вождя за ночлег и ещё раз укрепившись во мнении, что теперь у них в союзниках вся мощь и сила племени последних риденордов. Белая Заря отправилась с отрядом дальше в качестве посланника, и они с любопытством пробирались между гигантскими булыжниками, небрежно валяющимися у подножия чёрных скал. Эти булыжники прошлой ночью дали им бой, представ грозными исполинами из горной тверди. Племенная магия была редкостью в Эрдарии, даже леди Эвенгиль удивилась тому, какими способностями обладали шаманы риденордов. Трудно было назвать это полноценной магией, и принципы, которые использовали мудрецы риденордов, совершенно отличались от тех, что действуют при сотворении стандартных заклинаний, однако в мощи шаманства леди Эвенгиль убедилась собственнолично.
К обеду следующего дня отряд прибыл в город Дархост в землях Громберт. Их встретил ярл Турвель Даргольм, предоставив ночлег (весьма отличный от того, где отряд провёл прошлую ночь), накормив и отогрев в тёплых комнатах с горячими печками. Это был последний город на пути к Хэльдергору, и следующие три дня всадники провели в утомительной дороге. Ночевали где придётся – в основном это были небольшие пологие холмы, под которыми путники разбивали лагерь и зажигали костер. Спали в тёплых мешках, пили ледяную воду, а ели вяленое мясо и кое-какие овощи.
Леди Эвенгиль оспаривала лидерство в отряде с Эриком Дунгардом, которому не давали покоя командный голос и дерзость магички. Зато сам лорд как-то внезапно сдружился с Тенью, и последние два дня северянин и краст ехали бок о бок, перешучиваясь и рассказывая друг другу байки одна интересней другой. Казалось, что вражда между ними сошла на нет, но бывало и так, что Кшар Хорш скажет что-то невпопад или же пошутит колко, и Эрик Дунгард сразу же хватается за топор. Тогда краст извинялся за сказанное и напоминал лорду о том, что они братья навеки. Тень быстро влился в отряд, настояв на том, чтобы продолжить путь на юг в команде. Сначала Эрик Дунгард противился этому, но краст особенно и не спрашивал разрешения, просто-напросто присоседившись к всадникам. Идти с ним было весело: Тень отчебучивал шутки, колко высмеивал некоторых членов отряда, да и вообще поднимал настроение всем, кроме разве что леди Эвенгиль, которая никак не реагировала на его дурачество. Как-то даже она рявкнула на него, вспыхнув от бесконечной болтовни, и Кшар Хорш притих в испуге, но ненадолго. Он достал из-за пазухи губную гармошку и затянул песню:
Великаны сварливы бывают, конечно,
Неуклюжей походкой идут меж полей.
Жизнь гигантов скучна, однотипна, неспешна,
И лишь краст, как известно, всех вместе умней.
Галапаксов боятся и люди, и звери,
Не могу я им верить, хоть меня ты убей.
Закрывай ты плотнее все окна и двери,
И лишь краст, как известно, всех вместе умней.
Человек, он коварен и амбициозен,
И обманет, коль надо, тебя, прохиндей.
Он в бою, безусловно, опасен и грозен,
И лишь краст, как известно, всех вместе умней.
– Чем ты, краст, отличаешься от душегубов, которые сели на трон Эрдарии? – прервала песню леди Эвенгиль, смерив Тень грозным взором. – Поёшь тут свои песенки, а между тем – выступаешь за те же самые принципы, что и король-самозванец! Только с обратной стороны. Где же ваше хвалёное равенство?
– Это всего лишь фольклор, миледи, – ответил он. – Кшар Хорш поёт песни моего народа и почему они не могут быть шуточными?
– Ваша так называемая организация – Буревестники – борется за равенство всех на континенте, – отрезала магичка. – Но ты, как я погляжу, выделяешь крастов в особенную касту.
– Вы ошибаетесь, – покачал головой Тень. – Мы и правда выступаем за всеобщее равенство, а Кшар Хорш лишь решил разбавить мрачную скуку весёлой песенкой. Он не думал, что вас это может обидеть. Однако если вас задело то, что в песне нет упоминаний о магах, я могу быстро это исправить… – и он затянул: – Были маги зазнайки…
– Я не давала никаких клятв, – прервала его волшебница. – И, если ты сейчас не замолчишь, я испепелю тебя в одно мгновение. С этого момента князь Эрик Дунгард будет нести за тебя ответственность – мы выполняем важное задание, и я не потерплю, чтобы какой-то проходимец мешал нам. Ты преступник и твоё счастье, что я сейчас говорю от лица Ордена, который держит нейтралитет по отношению к организациям вроде вашей.
– Не стоит мне указывать, леди Эвенгиль, – тут же вставил ярл Дунгард. – Я сам решу, за кого мне нести ответственность.
– Я слышала это уже много раз, – отмахнулась магичка, сделав небрежный жест рукой. – И я вас предупредила. Если ваш ручной краст будет меня нервировать, спалю его, как стог сена.
– Ох, и накличете вы, маги, на себя беду этаким высокомерием, – покачал головой Тень.
Но леди-волшебница бросила на него свой суровый взор, и он поспешил сбавить ход и отправиться в хвост каравана.
Вечером четвёртого дня пути, когда солнце уже скрылось за горизонтом бескрайних серых степей, леди Эвенгиль приказала сделать остановку. Отряд сбавил ход, Эрик Дунгард вопросительно поглядел на волшебницу.
– Ждите, – бросила магичка, не глядя на него, и немного выехала вперед. – «Appiiriito porta iidiimii ььiilliio propiitiir karniio iinгriidiituur uurbiim maгiiciis», – произнесла она заклинание, делая круговые движения руками.
Внезапно перед путниками прямо среди промёрзлых пустошей стали появляться высокие каменные стены, разрывая темь светом сотен факелов, расположенных на массивных башнях. Стены эти появлялись постепенно, вырастая то в одном месте, то в другом, а потом соединялись, образовывая единое целое – неприступный бастион, скрывающий внутри город Хэльдергор. Что было за теми стенами, никто из отряда не видел, они лишь с открытыми ртами наблюдали за появлением из пустоты этого гигантского города, скрытого в пустынных степях великими чарами. Эвенгиль подняла голову вверх, переговариваясь с големом, который смотрел на неё со стены своими светящимися синими глазами. Они перекинулись несколькими словами, а потом в городской стене образовалась брешь и всадники один за другим проехали внутрь. Когда очередь дошла до Кшара Хорша, леди Эвенгиль проговорила:
– В Хэльдергор ты не пройдёшь.
– Буревестники не враги магам, – проговорил краст.
– Но и не друзья, – заключила волшебница. – Ты затесался в наш отряд случайно, краст, и никто не знает, что у тебя на уме. Ты не пройдёшь в Хэльдергор, это моё последнее слово.
Тень поглядел на Эрика Дунгарда, который был следующим на очереди, чтобы войти в город. Маленький краст и могучий северянин какое-то время молчали.
– Что ж, – пожал плечами Кшар Хорш. – Похоже, здесь пути наши расходятся.
– Да, похоже на то, – с какой-то грустью проговорил князь. – Ты не так уж и плох, предводитель Буревестников. Жаль, что мы по разные стороны баррикад. Может быть, в другой жизни мы могли бы стать друзьями.
– Ты тоже неплох, северный командир, – усмехнулся краст. – Друзьями нам, конечно, не быть, но не забывай, что мы братья теперь.
– Я дал клятву и, уж поверь, сдержу её во что бы то ни стало, – кивнул Эрик Дунгард. – Когда будете планировать очередную подрывную акцию, вспомните, что среди ваших противников есть хорошие люди.
– И вы помните, что среди отребья вроде Буревестников есть такие же, – рассмеялся Кшар Хорш. – Хотя там их, наверное, на порядок меньше. Бывай, северный князь, бывай, кастелян Фитч, бывайте, кавалеристы, и ты, девочка из племени риденордов. Прощай, Вася, ты знатный воин, и ты прощай, леди Эвенгиль, – пускай характером ты не вышла, зато магией владеешь отменно. Ну и ты прощай, – он приблизился к Варе и заглянул ей в глаза. – Я никогда не забуду, что ты для меня сделала. Знай, что я навеки твой союзник, что бы ни случилось.
– Прощай, Тень, – кивнула Варя и вздохнула. – Хотела бы я, чтобы ты пошёл с нами дальше.
– Пути наши пересекутся, коль так будет угодно судьбе! – выкрикнул краст и стеганул своего пони.
– Что он имел в виду, говоря о том, что ты для него сделала? – спросил Эрик Дунгард, насупив брови.
– Пускай это останется между нами, – ответила Варя и нырнула в проход перед ним.
– Как я скучала по тебе, о великий град! – взмолилась Эвенгиль, пройдя за стену, и первым делом скинула прямо наземь свою меховую куртку.
В Хэльдергоре было по-южному тепло, не задувал уже успевший надоесть путникам колкий ветер, здесь было светло от сотен фонарей, горящих в ночи, тихо и чисто. Аккуратные улочки с подсвеченными домами, на их балконах виднелись растения из самых разных уголков Эрдарии. Шпили часовен и библиотек устремлялись в небо, и казалось, эти острые, будто лезвия, крыши вот-вот проткнут небеса. Здесь всё играло разными цветами. Даже в ночной глуши виднелись жёлтые, оранжевые и зелёные фасады жилых домов, выстроенных среди многочисленной зелени, которая поистине царствовала в городе магов. Вдоль дорог зеленели деревья и кусты, аккуратно подстриженная трава была всюду, а каждая улочка в конечном итоге упиралась в небольшую площадь, которую украшал фонтан.
Синеглазый голем медленно зашагал по одной из улиц в сторону Твердынь Элигарда – величественных башен, хозяйствовали в которых члены Ордена Шестерых. Путники поспешили за ним, только и успевая разглядывать городские окрестности.
– Я буду с упоением рассказывать об этом месте своим родичам, – проговорил Эрик Дунгард, шея которого покрылась потом от непривычного северному отпрыску тепла. – Видели бы мой отец и дядя то, что сейчас вижу я.
Они приблизились к стенам, за которыми расположились твердыни на холме. У подножия их встречали архимаги.
– Великий Гальвадор из Орвендерра, – спешиваясь, проговорила леди Эвенгиль и приблизилась к высокому лысому старцу в синей атласной робе. – Почти год мы не виделись в этих стенах…
– И вот теперь ты снова в Хэльдергоре, леди Эвенгиль, – ответил верховный архимаг и мимолетная, но добрая улыбка мелькнула на его лице. – По-прежнему прекрасна, по-прежнему строптива и по-прежнему полезная Ордену.
– Полезная? – усмехнулась она. – Я думала, что я незаменимая… – Фиэрон из Дремагосты, – волшебница обернулась к архимагу-доротею в белоснежной робе. – Как твои успехи в освоении алхимии?
– Не так благостны, как твои в дипломатии и боевой магии, – отшутился тот и обнажил в улыбке сотню мелких острых зубов. – Но я рад видеть тебя здесь, дома, леди Эвенгиль.
Они обнялись, и магичка переключилась на третьего архимага, стоящего немного поодаль.
– Фальтимир из Горенхайка, тебя я не видела целую вечность… Сколько времени минуло?
– Достаточно для того, чтобы ты, прозябая на Севере, предпочла мэтра Виссенора мне, когда пришёл час голосования, – ответил архимаг и тон его, грубоватый и язвительный, сильно отличался от доброго голоса мэтра Гальвадора и дружеского настроя мэтра Фиэрона.
– Слышу нотки обиды в твоём голосе, – усмехнулась леди Эвенгиль, нисколько не смутившись. – Но мэтр Виссенор – мой друг, спешу напомнить, нас много чего связывало в прошлом и, в отличие от тебя, Хмурый Заговорщик, он не ворчит всякий раз, когда представляется возможность. Так что я пошла по лёгкому пути и проголосовала за него. Где он, кстати?
– Там, где ему и должно быть, – грозно ответил Фальтимир. – Негоже говорить об этом здесь, в такой обстановке, – и он покосился на путников, остановившись на Бокере Фитче. – И снова пути наши пересеклись, кастелян, – сказал архимаг.
– Снова… – кивнул доротей. – Не могу сказать, что не рад видеть тебя, мудрец.
– В этот раз и я, можно сказать, рад, – качнул головой Фальтимир. – И тебя, и твоих спутников. Я размещу их у себя в башне, – он устремил взор на Васю и Варю. Там же проживает и ваш старый знакомый.
– Что ж, эти дела меня волнуют меньше всего, – пожала плечами Эвенгиль.
– Ну, а нам нужно подготовиться к завтрашнему Консилиуму, – сказал мэтр Гальвадор. – Я читал письма, что ты слала мне, леди Эвенгиль, и хочу сказать, что ты добилась многого в решении стоящих перед Орденом вопросов.
– И многого добиться ещё предстоит, – задумчиво проговорила магичка. – Рано почивать на лаврах, это лишь начало пути, старт которому будет дан завтра на Консилиуме.
Вася и Варя отправились вслед за Фальтимиром на первый ярус Твердынь Элигарда, прямо за стеной, у которой состоялась встреча. Там, на площади Аргивариса, среди трёх башен и расположилась та, что принадлежала мэтру Фальтимиру. По сравнению с другими башнями – Изумрудной и Белой – Красная башня выглядела неухоженной и заброшенной. Она была ниже других, но шире, а территория вокруг изобиловала поросшей травой и мусором, но самого архимага это, похоже, совершенно не волновало. Он пробирался к входу, переступая через булыжники, небрежно лежащие на земле, и монотонно бурчал себе под нос. Вася и Варя оставили своих лошадей у входа в твердыню, с трудом найдя для них привязь. Благо, прямо у входа протекал ручей, да и травы здесь было вдоволь, так что они могли не переживать за своих питомцев.
Они втроём прошли под своды Красной Башни, попав в просторный холл, который был завален хламом: разбитые зеркала, посохи, столы и стулья, валяющие по углам боевые щиты и подковы – всё это было навалено целыми кучами, а пройти между этими предметами можно было, лишь умело маневрируя в узких коридорах, ведущих в разные комнаты. Две служки, натирающие пол тряпками, подняли головы и встали с колен, завидев хозяина. Они поклонились и поприветствовали гостей, а затем продолжили свой труд.
Архимаг Фальтимир сразу же устремился наверх по винтовой лестнице, и ребята последовали за ним. На третьем этаже башни, где царствовала не только пыль, но и паутина, они прошли к дальней двери. Мэтр Фальтимир вошёл в комнату без стука, Вася и Варя проследовали за ним. Они оказались в небольшой полукруглой комнатке, где пахло сыростью и старыми вещами. На кровати у окна лежал Витя, облачённый в серую робу, и безучастно глядел в потолок. Когда трое вошли в келью, он медленно повернул голову в их сторону и оглядел каждого каким-то безразличным взором.
– Вы расстались у моей башни на реке Синеоке пятнадцать дней назад, – пробурчал мудрец. – Теперь ваша встреча состоялась в моей другой башне. Вы будете спать в соседней комнате, – обратился он к Васе и Варе. – А пока у вас есть немного времени, чтобы пообщаться. Завтра к рассвету за вами прибудут и проводят в башню архимага Гальвадора для участия в Консилиуме.
Он развернулся и отправился прочь, захлопнув за спиной дверь. Вася и Варя какое-то время стояли в проходе, разглядывая то убранство, то самого Витю, который с момента их последней встречи сильно изменился. Черты лица его погрубели, он стал ещё худее, чем прежде, даже щёки его теперь впали, а плечи и колени сильно выпирали даже из-под робы. Он привстал с кровати, внимательно глядя то на Васю, то на Варю, и взгляд его глаз совершенно обескуражил обоих. В нём была целая жизнь, как будто за эти пятнадцать дней Витя успел пройти путь в сто раз длиннее того, что миновали они двое.
Варя хотела было кинуться к нему и обнять, расспросить обо всём, что её интересовало, и поделиться всем, что было у неё на душе. Но что-то остановило её, как будто стена выросла между ними. Вася же сделал несколько шагов навстречу и, приблизившись к Вите, протянул руку, второй рукой придерживая пошатывающийся на поясе меч. Витя какое-то время смотрел то на меч, то в глаза Васе, а затем вяло протянул свою руку, и Вася ощутил холод, который исходил от его ладони.
– Здравствуй, Витя, – проговорил Васька, отдёрнув руку.
– Здравствуй, – так же холодно ответил он и медленно перевёл взгляд на Варю. – Здравствуй, Варя.
– Привет, – ответила она. – Не думала, что наша встреча пройдёт вот так…
– А я вообще не думал о нашей встрече, – проговорил Витя. – И не уверен, что она нужна была. Мэтр Фальтимир почему-то решил, что может управлять моей жизнью. Вот и вас привёл, даже не спросив у меня.
– Ты не хочешь нас видеть? – отпрянув, удивленно спросила Варя. – Нам ведь столько всего предстоит обсудить!
– Мне не интересно обсуждать что-то ни с вами, ни с кем-либо иным, – ответил он. – Я теперь не тот Витя, которого вы знали.
– Но… – Варя с трудом подбирала слова. – Но ведь мы друзьями были…
– С кем? – прыснул Витя. – С ним, что ли? – он небрежно кивнул в сторону Васи. – Он издевался надо мной, если ты забыла.
– Я готов извиниться за всё, – вставил Вася. – И я признаю, что был не прав.
– Признаёшь? – усмехнулся Витя. – Конечно, ты, Баран, признаёшь, что был не прав, ведь я могу стереть тебя в порошок за долю мгновения.
Витя помрачнел, глаза его налились кровью, а на лбу проявилась синяя вена.
– У тебя нет выбора, – продолжил он. – Ты не можешь не признать этого, потому что ты понимаешь только язык силы и теперь, когда я стал архимагом, ты, жалкий воин, решил извиниться. Чего ты свой меч теребишь? Думаешь, он тебе поможет? Да ты даже до половины его вытащить не успеешь, прежде чем умрёшь.
– Умрёшь? – выкрикнула Варя. – Что ты такое говоришь, Витя? Ты говоришь о смерти? Опомнись! Кем ты стал?
– Я стал магом смерти, Варя, – ответил он. – И мне не о чем теперь говорить, кроме как о смерти. Да, я такой. Такой, каким и должен быть. Мне не нужна ваша дружба, не нужны ваши извинения. Бойтесь меня, вот чего я хочу. Бойтесь и сторонитесь.
– Это не ты, – покачала головой Варя. – Я знала другого Витю – доброго, умного, чувствительного…
– И трусливого, – закончил он за неё. – Да, не забывай об этом, потому что это качество вы всегда ставили в первый ряд. – Но теперь я не трус, в этом ты абсолютно права.
– Нет, Витя, – Варя сделала несколько шагов навстречу к нему, и он, попятился назад, выставляя перед собой руку.
Варя приблизилась и крепко обняла его, прижавшись. Витя был напряжён будто тетива лука, он был холоден и мрачен, попытавшись отпрянуть, но Варя не дала этого сделать, всё крепче сжимая объятия. И он перестал сопротивляться. Он обнял Варю в ответ, положил голову на её плечо и расплакался.
– Простите, простите меня, – рыдая, говорил Витя. Он всхлипывал, прижимаясь к Варе. – Простите за всё, я не знаю, что со мной происходит. Я не знаю, куда мне идти, не знаю, что делать. Я ничего не знаю.
– Всё будет хорошо, – успокаивала его Варя. – Мы здесь. Мы рядом, мы твои друзья. Настоящие. Мы с тобой.
Глава 23
Витя пробудился как обычно с первыми лучами солнца, не сразу сообразив, что провёл ночь не в своей келье в Изумрудной Башне, а в затхлой комнатушке твердыни мудреца Фальтимира. Привычные мысли об учёбе отступили, как только он вернулся к событиям минувшего дня: мэтр Виссенор попал в немилость, и сегодня на Консилиуме будет решаться его судьба, а в Хэльдергор вместе с посланниками Севера прибыли его друзья. Они с Варей и Васей до глубокой ночи беседовали в его келье. Ребята с упоением, перебивая друг друга, рассказывали Вите об их приключениях. О стычке с риденордами в Когтистом Ущелье и плене, о встрече в Дарде с Кшаром Хоршем, который оказался предводителем Буревестников по кличке Тень, а потом и о встрече с кавалеристами Эрика Дунгарда на перепутье. Вася поведал о дуэли с капитаном Торвальдом, которого с лёгкостью побил. Варя похвасталась, как помогла сбежать предводителю Буревестников от северян с помощью энндериан Белого Леса. Рассказали о совете в Унграбаде под предводительством Скальда Дунгарда и о знакомстве с леди Эвенгиль из Аргаменота. Описали битву с каменными гигантами и вторую встречу с Тенью, который спас их. Витя тоже успел рассказать о своей жизни: поведал о Явлении, о том, как он обрёл Предназначение, о своём наставнике, мэтре Виссеноре, и о магии смерти, адептом которой он стал. Рассказал об Академии Магии, об учёбе и о своих друзьях – Дариане, Верейе и Альдаре.
В дверь постучали, когда Витя уже успел одеться и умыться из ведра с ледяной водой, которое стояло в углу. Посыльным, прибывшим за ребятами, чтобы препроводить их на Консилиум, был Ирвинс Ан Дэрт, адепт архимага Гальвадора, с которым Витя уже встречался однажды в Синей Башне на первом Консилиуме, где решалась его судьба. Ирвинс Ан Дэрт был как всегда вежлив и учтив, он пригласил Витю проследовать за ним. Вася и Варя уже ожидали в коридоре. Вася при мече и боевом камзоле, Варя вместо привычной коричневой робы из мешковины надела светлое просторное платье.
Они покинули Красную Башню, пересекли площадь Аргивариса и поднялись на второй ярус Твердынь Элигарда – площадь Ного. Путь этот Витя проделывал каждый день, направляясь к Чёрной Башне, и теперь, когда они проходили в непосредственной близости к этому месту, что-то дрогнуло у него внутри. Он смотрел на чернеющий шпиль, туда, где они с мэтром Виссенором проводили долгие вечера, практикуясь в магии смерти, а в голове его звучал голос. «Вот где твой дом. Не забывай это. Вот он». Голос был нерезким и даже не приказным, как обычно, – он звучал как-то по-отцовски, с наставнической, но доброй нотой. Они шли мимо этого чернеющего обелиска, заброшенного и забытого всеми, как будто сама жизнь ушла из него. И только Витя, возможно, единственный человек во всей Эрдарии, не считал это место мерзким пристанищем тёмных сил. Он считал это место своим домом.
Войдя в Синюю Башню, адепт Ирвинс Ан Дэрт предупредил о пагубных воздействиях телепорта на неподготовленный организм и вошёл в портал. За ним последовал Вася, потом вошла Варя, а последним был Витя. Теперь уже перемещение наверх показалось ему лёгкой прогулкой. Не было головокружения и тошноты, не было страха и потери ориентации. Он очутился в Круглой Зале как будто перешагнул порог, лишь немного звенело в ушах. Варя тем временем покачивала головой, а Вася и вовсе утирал рукавом рот, стоя на четвереньках, приковав к себе взгляды присутствующих.
За круглым столом уже собрались все участники Консилиума и лишь три места пустовали, ожидая, когда их займут последние три гостя. Верховный архимаг Гальвадор как глава Ордена Шестерых возглавлял Консилиум, восседая за столом в своей ярко-синей робе. По правую от него руку сидела леди Эвенгиль в блестящей золотой робе. Огненные волосы её были распущены и завивались в кудри, а лицо излучало суровый нрав волшебницы. По левую руку от Гальвадора восседал архимаг Фиэрон в белоснежной робе, а рядом с ним сидел мэтр Фальтимир в робе алого цвета. За спиной архимага Гальвадора в тени беззвучно стоял голем со светящимися синим глазами, а позади мэтра Фиэрона также тихо стоял призрачный страж в доспехах и с алебардой. Слева от архимага Фальтимира, прислужника у которого, как и у леди Эвенгиль, не было, восседал кастелян Бокер Фитч, сменивший походный наряд на голубого цвета камзол с белой рубашкой и голубыми бриджами, заправленными в сапоги. Эрик Дунгард расположился рядом с леди Эвенгиль, а по правую от него руку пустовали три стула, уготованные для Вити, Васи и Вари, кои они и поспешили занять по прибытии.
– Позвольте начать внеочередной Консилиум Ордена Шестерых, – вставая, проговорил мэтр Гальвадор, а его адепт принялся записывать пером сказанное.– И сегодня у нас не обыкновенное собрание, ведь помимо внутренних вопросов Ордена мы будем обсуждать и темы, касающиеся общей обстановки в нашем королевстве. На Консилиуме помимо архимагов Ордена присутствуют его превосходительство князь Эрик Дунгард как посланник хозяина Севера лорда Скальда Дунгарда, кастелян Бокер Фитч как представитель лорда Виталика Альдергардского, а также его спутники – Вася и Варя. Я объявляю Консилиум открытым. И первая тема, которую сегодня мы поднимем, касается стратегического альянса, участником в котором помимо лордов и иных дворян намеревается стать и Орден Шестерых. Маги Эрдарии последние триста лет провели в изгнании. После страшной Войны Хаоса и Порядка, которую затеял Гориан Бальтомор, волшебников как будто не стало на континенте, о нас не говорили, нас не брали в расчёт и нас притесняли на всех уровнях – от самого короля до крестьянина. Мы жили в тени, забившись в разные углы королевства, а магические источники уничтожались один за другим. Но теперь настало время перемен, и мы больше не будем мириться с той участью, которую нам когда-то уготовили короли из династии Мергольд. Маги призваны обеспечить Баланс, и если нас не станет, то весь мир погрузится в Хаос и наступит Вечная Тьма. С этого дня я объявляю, что Орден Шестерых, как и все маги Эрдарии, начинает принимать участие в делах королевства на официальном уровне. Леди Эвенгиль, – мэтр Гальвадор поглядел на волшебницу, – прошу вас, начните свой доклад, ибо вы у нас являетесь главным дипломатом на этой арене.
– Несколько лет я провела на Севере в качестве советницы лорда Дунгарда, – проговорила волшебница, поднимаясь. Верховный архимаг же уселся на своё место. – Я отправилась туда по велению сердца, не в силах более видеть то, что происходит вокруг. Хозяин Севера, Скальд Дунгард, был достаточно мудр, чтобы прислушиваться к моим наставлениям, и я и вправду, как мне думается, принесла этому суровому краю немало пользы, находясь денно и нощно при его высокопревосходительстве. Я была посланником Ордена Шестерых в «большом мире», и моей целью с первого дня было определение вектора развития отношений между магами и Эрдарией. Сегодня я могу с уверенностью сказать, что все эти годы, что я провела на Севере, прошли не зря, и нам удалось прийти к договорённостям, которые дадут толчок к тектоническим переменам в Эрдарии. Официальная позиция такова: маги выступят в войне против короля-самозванца – Горебора Ярберского, силой и обманом захватившего власть в королевстве. Мы выступим на стороне союзных войск, куда войдут армии Севера, Смежного, Лотунного и Тшевого уделов, а также удела Гилгул. Против нас будут выдвинуты мощные войска, лояльные королю, в числе которых будут отряды некоторых баронов из Королевских Земель и Восточного удела, а также армия галапаксов, прибывающая в Эрдарию из Хаакарии. В случае, если мы одержим победу, титул короля получит Скальд Дунгард – как полководец, армия которого станет решающим фактором в этом противостоянии. Прочие лорды будут обязаны присягнуть новому королю на верность. Маги с воцарением Скальда Дунгарда на престоле вновь обретут легальный статус на территории Эрдарии. Во всех уделах королевства будут возведены города магов, а при каждом из лордов в качестве советника будет находиться волшебник. Уничтожение магических источников будет караться смертью, а в новом пакте, который король подпишет вместе с магами и своими вассалами, будет говориться о равенстве между всеми расами Эрдарии.
Волшебница закончила и присела на свое место. Эрик Дунгард поднялся с места.
– Вы всё красиво описали, леди Эвенгиль, – проговорил он басом. – И у меня в жилах закипает кровь, когда я слышу эти высокие слова о великом будущем для всех. Но для начала нам предстоит заключить пакт, без которого мой отец не станет собирать войска. Сейчас у нас есть лишь формальное согласие на альянс от лорда Смежного удела, да и то предоставленное его кастеляном. Сам же лорд томится в темнице, и дальнейшая его судьба нам не ясна.
– Позвольте, – вставая, сказал Бокер Фитч, – давеча я разослал птиц всем баронам Смежного удела. Все вассалы преданы лорду Виталику, и его арест возмутил каждого из них, а короля-регента этот арест превратил в их злейшего врага. Бароны готовы стянуть свои войска и начать поход на Эрду, с целью освободить своего сюзерена, так что переживать за Смежный удел не стоит. Что касается прочих лордов… Дамдар и Кшасс также получили от меня письма, но ситуация с хозяевами Тшевого удела и удела Гилгул осложняется тем, что они уже присягнули королю и будут вынуждены нарушить клятву. Теперь нужно найти предлог, который станет причиной того, чтобы эти благородные лорды восстали против короля, которого они признали законным. Но этот предлог найти несложно, ведь в законах Эрдарии есть как минимум двадцать девять причин преступить клятву, данную монарху. Что касается лорда Аркануа, хозяина Лотунного удела, то в его лояльности сомневаться и вовсе не стоит. Он единственный, кто не явился в Эрду для присяги и открыто выразил протест Горебору Ярберскому. К тому же он является хорошим другом лорду Виталику Альдергардскому, а его сына, по последней информации, по приказу короля-регента держат в заложниках. Я отправил птицу на Лотунные острова, но скорого ответа ждать не стоит: острова находятся в отдалении, да и лорд Аркануа не так много времени проводит дома, предпочитая бороздить морские просторы на своём фрегате.
– Нам необходимо объединить войска и начать поход против короля-регента, – продолжил кастелян Фитч. – Для этого мы созываем лордов Дамдара и Кшасса в Альдергард, столицу Смежного удела. Там будут заключены пакты и объединённые войска Смежного, Тшевого уделов и удела Гилгул будут готовы выдвинуться в Эрду. К тому времени войска лорда Дунгарда также должны быть готовы к удару с Севера. Корабли лорда Аркануа возьмут под контроль порт Туринов Рог, чтобы не дать галапаксам прийти на подмогу с востока, а также перекроют путь к отступлению тем галапаксам, которых побьют наши армии. Также нам на подмогу придут воины из племени риденордов, они перекроют королю-регенту пути отступления к младшему брату – в Восточный удел. Их каменные гиганты послужат великолепным подспорьем для предстоящей битвы.
– Это добрый план, достойный великих тактиков Севера, – утвердительно кивнул ярл Дунгард. – Я в свои годы ещё не воевал и теперь жду не дождусь, когда поведу свою кавалерию в бой против грозного врага.
– Мне нечего добавить к сказанному, – проговорила леди Эвенгиль.
– Также как и мне, – кивнул мэтр Фиэрон.
– Что скажет мэтр Фальтимир из Горенхайка? – спросил верховный архимаг, обращаясь к мудрецу.
– Он скажет, что есть нерешённый вопрос, который может разрушить все ваши планы в мгновение ока, – ответил архимаг, поднимаясь. – Есть большая опасность, чем король-самозванец на троне и полчища галапаксов, заполоняющие Эрдарию. Я говорю о магии смерти, вмешательство которой в запланированную вами войну может изменить спланированный ход событий. Как вам известно, я привёл в Хэльдергор Витю, которого мы определили как Явление, то есть как одного из шести архимагов Ордена. Я хотел взять наставничество над юным архимагом на себя и на прошлом Консилиуме лишь я сам, да мэтр Гальвадор проголосовали за мою кандидатуру. Остальные – леди Эвенгиль, мэтр Фиэрон и мэтр Виссенор – проголосовали за то, чтобы наставником стал мэтр Виссенор из Сладдеры. Это была ошибка, ведь архимаг Виссенор принялся тайно обучать Витю магии смерти и юноша достиг за короткое время на этом поприще значительных успехов. Магия смерти – запретное и самое опасное искусство в мире, и мне неизвестна цель, которую преследовал мэтр Виссенор, пойдя на такой риск. Как бы там ни было, сам архимаг Виссенор, временно лишённый членства в Ордене Шестерых, предпочёл не явиться на Консилиум. Его нигде нет, и я боюсь, что он уже покинул Хэльдергор. В связи с этим, я смею сделать вывод о том, что Вите закрыта дорога не только в Орден Шестерых, но и… в Эрдарию.
– П…простите? – едва только и смог выпалить Витя, глядя то на Фальтимира, то на Гальвадора. Он подскочил со своего места, крутя головой.
– Совет решил отправить Витю обратно, в его мир, – на этот раз слово взял верховный архимаг. – Мы несём ответственность за этот мир и не имеем права подвергать риску всё, ради чего мы живём. В том мире, откуда явился Витя, у него не будет сил, полученных им после соприкосновения с Источником, здесь же он может стать грозным оружием, каким однажды стал Гориан Бальтомор. Иного пути нет. Так было постановлено.
Гальвадор поглядел на Витю с сожалением.
– Прошу вас, не отсылайте меня! – взмолился Витя, едва сдерживая слёзы. – Я буду делать всё, что вы скажете! Я буду служить Ордену, я забуду магию смерти, обучусь иному искусству. Я не хочу возвращаться туда! Пожалуйста!
– Этому не бывать, – оборвал мольбы Фальтимир, грозным басом обрушившись на него. – Мы не имеем ничего против тебя, юноша… – продолжил он теперь уже спокойно и тихо. – Но ты и сам не осознаёшь, какой губительной силой ты обладаешь. Решение уже принято. Завтра мы вместе с отрядом, возглавляемым Бокером Фитчем, выдвигаемся в сторону западных угодий лорда Виталика. Я буду сопровождать тебя до пещеры, которая является порталом в твой мир, близ фермы Бальбух, откуда начался ваш путь в Эрдарии. Там-то мы и попрощаемся с тобой, Витя. Навсегда.
– Вы не можете так поступить со мной, – говорил Витя, утирая рукавом катящиеся по щекам слёзы. – Я не сделал ничего плохого. Я не заслужил этого…
– Перестань ныть, архимаг! – рявкнул Фальтимир. – И прими свою судьбу с достоинством. Уважай решение Консилиума.
– Я отправлюсь на Север вместе с лордом Эриком Дунгардом, – вставила Эвенгиль. – Мы объявим сбор войск и будем ждать сигнала из Альдергарда. Как только все армии будут готовы, мы выступим в поход на Эрду и ударим по Горебору с севера.
– Армия лорда Виталика зайдёт в столицу с запада, – добавил Бокер Фитч. – Объединённые войска Гилгула и Тшевого удела подойдут к Эрде с юга. Лорд Аркануа тем временем подойдёт на своём флоте к порту Восточного Удела и захватит Кристрог, вместе с тем обезоружив лорда Торинэра Ярберского. Племя риденордов придёт с Когтистого Ущелья и займёт Серединный тракт – стратегическую дорогу королевства.
– Так тому и быть, – кивнул Эрик Дунгард.
– Что думает мудрец Фальтимир? – спросил архимаг Фиэрон.
– Фальтимир думает лишь о том, как поскорее избавиться от мальчишки, – отрезал тот. – Все ваши игрушки в войну покажутся вам лепетом младенца, если пренебречь мощью, что скрыта в этом юноше. Пускай тактикой занимаются полководцы, мне нет до этого никакого дела. Маги окажут поддержку и сделают всё, чтобы не допустить дисбаланса, так что не впутывайте меня в дела военные. Сначала я должен отослать Витю в его мир.
– Что будет с нами? – спросил Вася.
– Вы нужны нам здесь, – ответил Бокер Фитч. – Лорд Виталик привёл вас сюда, чтобы вы оказали помощь в борьбе с королём, узурпировавшим власть в Эрдарии. Ты, Вася, великолепный воин, и будешь сражаться в армии Смежного удела. А ты, Варя, управляешь природой, так что помощь, которую ты сможешь оказать нам в бою, не может быть переоценена. Я должен спросить вас: готовы ли вы биться за Эрдарию?
– Конечно, я готов, – кивнул в ответ Вася. – Я воин и это моё Предназначение. Я буду биться за свободу Эрдарии и поверьте, тем, кто встанет у меня на пути, уж точно не повезет.
– И я готова, – проговорила Варя. – Я хочу, чтобы это прекрасное место процветало, и приложу все усилия для того, чтобы недруги были повергнуты.
– Других ответов я и не надеялся услышать, – улыбнувшись, сказал кастелян.
– Готов и я, если уж честно говорить, – раздался голос, который до этого мига ещё не звучал в стенах Синей Башни.
Все устремили свои взоры к окну, откуда доносился этот глас, и в тот момент из-за шторы выглянул Кшар Хорш, вызвав неподдельное удивление как у тех, кому он был знаком, так и у каждого архимага в отдельности. Мэтр Гальвадор насупился, его голем резко развернулся и тяжёлым шагом направился в сторону непрошеного гостя. Тень отступил на несколько шагов назад, а потом заголосил:
– Остановите чудище! Кшар Хорш не враг! Он друг, друг!
Но голем и не думал останавливаться, а намерения верховного архимага, судя по всему, были весьма решительными. В дело вступила леди Эвенгиль, которая проговорила, обращаясь к мэтру Гальвадору:
– Давайте выслушаем этого прохвоста, мэтр. Раз уж он каким-то образом попал сюда, миновав все посты охраны и обойдя все наши магические ловушки, стоит дать ему шанс высказаться.
Верховный архимаг с грозным видом глядел на краста, а голем его тем временем сбавлял шаг, пока, наконец, не остановился полностью и не замер будто безжизненная статуя.
Тень выдохнул с облегчением, выпрямился, подняв подбородок, и проговорил теперь уже совершенно спокойным и размеренным тоном:
– Благодарю вас, леди Эвенгиль, за то, что замолвили за Кшара Хорша слово, – он раскланялся магичке.
– Как ты попал в Хэльдергор? – прищуриваясь, спросила она.
– О, Кшар Хорш очень хорош в скрытых операциях, –улыбнувшись, ответил Тень. – Он проникает туда, куда обычным смертным путь заказан. Ходит он тихо и незаметно, а слух его способен уловить то, что скрыто от иных ушей. Кшар Хорш проник в этот чудный город, воспользовавшись своими способностями, но сделал он это не из злобных побуждений…
– Ближе к делу, – сурово проговорила волшебница.
– Да, да, – закивал краст и откашлялся. – Не секрет, что Кшар Хорш является лидером движения Буревестников…
– Преступной организации, – заметила леди Эвенгиль.
– Преступной организацией Буревестники были при Мергольдах, – парировал краст. – При правителях, которые не жаловали и магов, смею заметить, – он смерил взглядом по очереди каждого из архимагов. – Но нынче эпоха перемен, а в такие времена преступники зачастую становятся героями. У нас много общего, если вдуматься, и цели наши также едины. Кшар Хорш стал невольным свидетелем вашего Консилиума, и все идеи, высказанные вами, близки и нам – Буревестникам. Мы ратуем за равенство и справедливость – так что же здесь преступного, если мы боремся за столь высокие идеалы, так же как и вы? Вы идёте на войну и мы воюем, да вот только уже не одну сотню лет. И мы хотим стать частью истории… Вместе с вами…
– Буревестники… – почёсывая подбородок, задумчиво проговорил архимаг Гальвадор. – Как можем мы заключить союз со столь сомнительной организацией? Всё, что я слышал о вас, так это бесконечные подрывные акции, в которых вы не гнушаетесь использовать самые грязные способы для достижения своих целей. Ты даже сюда пробрался обманом, так что же скажут союзники, среди которых есть благородные лорды, когда мы вынесем на рассмотрение вопрос об альянсе с вами?
– О, вы руководствуетесь законами чести, верховный архимаг, как погляжу, – скрестив руки на груди, сказал Тень. – А сами хотите переманить на свою сторону уже давших присягу лордов и врагу внезапный удар в спину? А как же законы войны? Почему бы вам тогда не объявить Горебору Ярберскому войну и не пойти в открытое противостояние? Вы ведь бьёте исподтишка, при этом обвиняя в том же самом Буревестников… И Кшар Хорш не осуждает вас, потому что на войне нет места правилам, ибо от исхода её зависит судьба целого мира. Вы с радостью приняли альянс с другими лордами, хоть за каждым из них, кроме разве что лорда Виталика, водятся грешки. Так чем же вас отталкивает репутация Буревестников?
– Чем вы можете быть полезны? – вдруг спросила леди Эвенгиль.
– Это уже деловой разговор, – улыбнулся в ответ Тень. – Кшару Хоршу он становится по душе. В рядах Буревестников более пяти тысяч членов, да будет вам известно. У нас есть ячейки во всех крупных городах, и все наши штабы связаны между собой развитой сетью птичьих сообщений. Каждую ночь на тракты Эрдарии из наших штабов выходят гонцы, чтобы донести устные послания из одного штаба в другой. У нас есть завербованные лица почти во всех трактирах и постоялых дворах, такие лица есть при каждом бароне и при каждом городском голове. В Буревестниках имеется боевое крыло с обученными и бесстрашными воинами, есть крыло учёных и купцов, есть у нас крыло сообщений, как я уже говорил, и крыло тактическое. Каждый день в ячейках Буревестников скапливается столько информации, что сам верховный резидент позавидовать может. Помимо бойцов, которые встанут в союзные ряды с мечами, мы обеспечим в альянсе самое своевременное сообщение с помощью птиц и гонцов. Так что, леди Эвенгиль, стоит ли ставить под сомнение пользу нашей организации?
– Какие ваши требования? – спросил молчавший до этого мэтр Фиэрон. – Вы ведь идёте воевать не просто так.
– Мудрый доротей, деловой, – кивнул Тень. – Требования наши до безумия просты и непритязательны… Как вы уже говорили ранее, в главном указе будущего короля должны быть ясно прописаны пункты о равенстве всех рас в Эрдарии, а также о справедливом суде и самое важное – о взаимоотношениях дворян с их слугами. Запрет на избиение слуг, на их унижение и принудительное истощение трудом. Это первое. И второе – Буревестники станут официальной организацией, призванием которой будет борьба с вышеперечисленными злоупотреблениями, а все прегрешения нашей организации в прошлом будут прощены. Что же скасается вашего покорного слуги, – краст облизнулся, – я бы хотел видеть Кшара Хорша во главе разведки – путь то будет Королевская канцелярия, либо иная организация при новом короле.
– Предлагаю вынести на рассмотрение Консилиума альянс с организацией Буревестники, – внезапно проговорила магичка. – Кто из членов Ордена Шестерых выступает за вышеуказанный союз? – и она сама подняла руку вверх. Следом за ней руки подняли Фиэрон, Фальтимир и сам верховный архимаг. – Решено, – кивнула волшебница. – Сегодня же мы подпишем пакт о союзе.
Тень поклонился и улыбнулся.
– Радостные вести, – вновь подал голос верховный архимаг. – У вас есть один день, чтобы передохнуть перед следующим походом. Вы можете провести его в любом месте в Хэльдергоре: в этом городе отныне и навсегда вы все дорогие гости. Завтра леди Эвенгиль и князь Эрик Дунгард отправятся на Север, а Фальтимир поведёт Витю на западную ферму лорда Виталика. Вместе с ними в путь отправятся Бокер Фитч, Вася и Варя. Что же касается предводителя Буревестников…
– Кшар Хорш отправится в один из секретных штабов, – закончил за мэтра краст. – И начнёт собирать силы в кулак.
– Что ж, засим я объявляю Консилиум закрытым и сегодня вечером лично приглашаю всех участников на пир, который будет организован в честь образовавшегося альянса! – хлопнув в ладоши, проговорил мэтр Гальвадор.
Витя, не дожидаясь, когда архимаги поднимутся со своих мест, первым выскочил из-за стола и устремился прочь. Он нырнул в телепорт, который перенёс его вниз, вырвался из Синей Башни и побежал. Он бежал стремглав, не видя перед собой ничего. Взор его застилала белая пелена, а из глаз катились слёзы. Витя не помнил свой маршрут к Чёрной Башне. Открыв глаза, он не сразу понял, где находится, так же как не понял, что его привело сюда. Голос в голове не звучал со вчерашнего дня, и Вите впервые стало без него грустно. Он как будто потерял старого друга, который всё это время был рядом. А теперь его не стало, и на душе образовалась пустота. Он сидел на полу, прижимая колени к груди, и всё, чего ему хотелось, это исчезнуть.
– Витя, – раздался вдруг голос из темноты, и он дрогнул, отвлечённый от хаотичных мыслей, кружащихся вихрем в его голове. Варя и Вася стояли перед ним, поглядывая на него с сожалением.
– Мы… – попыталась сказать что-то девочка, но в горле её стоял ком. – Мы не знаем, что нужно говорить в таких случаях… Но нам правда жаль, что всё сложилось так.
– Не стоит убиваться, – вставил Вася. – Жизнь на этом не заканчивается…
– Не стоит убиваться? – переспросил Витя, подскочив на ноги, и Вася попятился. Кулаки Вити были сжаты, он прерывисто дышал, а его заплаканные глаза дико бегали из стороны в сторону. – Жизнь не заканчивается? Что ты такое несёшь? Я обрёл здесь себя! Это моё место, оно больше моё, чем ваше, да и любого другого человека. Здесь я добился успеха впервые в своей никчёмной жизни! Я нужен здесь кому-то. Я не боюсь здесь! Ничего не боюсь… А теперь мне надо вернуться домой. Домой! Туда, где надо мной будут издеваться такие, как ты. Я ведь там всё тот же никчёмный очкарик с ингалятором. Там я пустота, никто. Как мне теперь с этим жить? Как мне существовать, зная, что я мог всё в этом мире? Нет, Баран, жизнь моя закончена и горе, которое заполнило мою душу, вам никогда не понять.
Он ударил плечом Васю, бросившись наружу, и Варя вновь попыталась устремиться за ним, но Васька схватил её за руку и проговорил:
– Не надо, ему это не нужно. Оставь его, пускай проведёт последние дни в Эрдарии так, как ему хочется.
Глава 24
За четыре дня пребывания в Кристроге Вере так и не удалось привыкнуть к столице Восточного удела. Бедность и болезни проникали даже в районы, где обитала знать. Город моряков и бедняков – так называли Кристрог сами жители. Всюду здесь стоял затхлый запах торфа, который смешивался ближе к порту с морским бризом. Но даже этот мерзкий запах перестал волновать Веру уже на третий день. Проснувшись утром, она решила, что будет впредь обходиться без надушенного платка, а уже к обеду и вовсе перестала ощущать его.
Её поселили в западное крыло замка Кристрог, выделив в распоряжение четыре комнаты – просторную, но тёмную спальню, гостевую комнату, умывальню и гардеробную. Фрейлин Веры разместили по соседству, в этом же крыле, к тому же лорд Ярберский распорядился выделить Вере ещё четверых дополнительных слуг, двое среди них были галапаксами.
В Кристроге не было роскоши, в отличие от Эрды, которая утопала в золоте и шелках. Здесь не было хрусталя и бархата, прекрасной музыки и изысканных манер, парадов и балов. Царящая всюду атмосфера подавленности и нескончаемой напряжённости заставляла Веру плакать по ночам. Весь свой день она проводила в прогулках по территории замка, встречаясь на узких тропках с редкими представителями знати или лордской обслуги.
Выходить за пределы замка ей категорически запрещалось, да и желания покидать единственное безопасное место в городе у Веры никогда не возникало. Она даже начала привыкать к этим бледным неприветливым лицам, что попадались ей каждый раз на пути, которым она ходила по утрам, в обед и по вечерам. Каждый прохожий считал своим долгом справиться о предстоящей свадьбе. Дворяне воспевали мужество Хореса Ярберского, их жены при каждом удобном случае давали Вере наставления, а чернь всячески старалась показать свою приверженность правящему дому, а также лично Торинэру Ярберскому и его наследнику. Самого жениха Вера с момента прибытия в Кристрог больше не видела. Говорили, что он целыми днями упражняется в боевом искусстве, ходит на охоту и беседует на важные политические темы с магистрами.
Зато она проводила каждый день в компании Агора Аркануа, который проживал в соседнем крыле замка. Он считался почётным гостем лично лорда Ярберского, хотя все прекрасно понимали, что сын лорда Лотунного удела – всего лишь заложник. Покидать пределы замка ему также было запрещено, поэтому у них с Верой было предостаточно времени, и они коротали его за длительными беседами во время неспешных прогулок. Мнение, которое сформировалось у Веры о лорде Аркануа, как об эпатажном хулигане постепенно менялось. Каждый день лорд открывался для неё с новой стороны, и ей в один момент даже стало стыдно за то, что она отзывалась о нём нелестно. Каждый вечер при свечах, да за чашкой горячего чая Агор Аркануа рассказывал истории из своей жизни. Истории эти были настолько увлекательными и захватывающими, что Вера порой просила не прерывать очередной понравившийся ей рассказ, несмотря на позднее время. Тогда они уединялись в какой-нибудь пустующей комнате в замке, и лорд с упоением рассказывал ей о своих морских приключениях. Несмотря на юный возраст, Агор Аркануа успел побывать в десятках битв, он посещал отдалённые земли, добраться куда может лишь умелый мореход, встречался с эрвентами, которые могли поглотить целые корабли. Лорд жил морем, жил духом приключений, он жаждал славы и был неунывающ.
– Во всём виновата я, – как-то сказала Вера лорду Аркануа во время очередной прогулки.
Они неспешно шли по аллейке, петляющей вокруг замка Кристрог. По левую руку от них была стена, отделяющая территорию замка от городской части, по правую – небольшое полесье с мелкими деревьями, на которых росли оранжевые плоды фирура – самые кислые ягоды в Эрдарии. На Вере было бежевое платье с длинным рукавом и кружевной чепец. Люди здесь одевались просто, и даже знать предпочитала носить скромные однотонные одежды без золота и украшений, чтобы не выделяться. Князь Аркануа же, напротив, как будто назло носил пёстрые туники, яркие бриджи и плащи. Он как радужное пятно сиял на сером унылом фоне, раздражая дворян, привыкших потакать своим лордам, которые всегда облачались в чёрное.
– О чём вы говорите, миледи? – спросил Агор Аркануа, изобразив на лице недоумение. – Я не сомневаюсь, что вы виноваты во многом. Но во всём? – говорил он в своей, успевшей понравиться Вере шутливой манере и даже теперь, в этот тревожный час, у неё на лице проскользнула лёгкая улыбка.
– Во всём, что теперь происходит, – продолжила она. – Я не могу больше держать это в себе.
– Что ж, тогда поделитесь со мной, – развёл руками князь. – Не с фрейлинами же обсуждать такие темы. А раз уж иных подходящих ушей, кроме моих, здесь более не сыщется – тогда прошу.
– Лорд Виталик попал в темницу по моей вине… – опустив взгляд, сказала она дрожащим голосом. – Он, доверившись мне, поведал план по свержению Горебора Ярберского, а я передала всё верховному резиденту в надежде выторговать для себя привилегии при дворе… Лорда Виталика пленили, а меня… Выслали сюда.
Агор Аркануа с нескрываемым удивлением глядел на Веру, а затем проговорил:
– Нельзя связываться….
– С Шлакиссом Шассом, – закончила за него Вера. – Мне это известно, князь. Но меня это не остановило.
– Вы открываетесь для меня с иных сторон, миледи, – улыбаясь, ответил Агор Аркануа. – Значит, вся эта кутерьма началась, потому что вы приложили к этому вашу маленькую бледную ручку… Восторг! – он всплеснул руками.
– Восторг? Как вы можете говорить о восторге, когда вокруг происходит такое? Лорд Виталик всегда был ко мне добр. Он привёл меня в этот мир, оберегал и помогал, а я предала его, и по моей вине Горебор Ярберский стал полноправным королём Эрдарии. Возможно, худшим королём за всю историю. К чему это всё приведёт?
– Это, несомненно, приведёт к тому, что кто-то канет в Лету, – спокойно ответил князь Аркануа, – а кто-то возвысится до небывалых высот. Будет забвение, будет пир, будут умершие и будут герои. Именно в такие времена появляются громкие имена, миледи. И вы, – он рассмеялся, – именно вы стали отправной точкой для начала этого славного времени. Кто бы мог подумать, но это может стать прекрасным сюжетом для баллады…
– В вас есть хоть немного серьёзности? – насупилась Вера. – Я поведала вам секрет, раскрыла чувства, которые терзают меня, не дают мне спать по ночам. А вы говорите о каких-то балладах!
– Разве не хотели вы стать героиней баллады?
– Нет! – Вера сжала кулаки и топнула ногой. – Я хочу исправить ошибки! Я хочу вытащить лорда Виталика из темницы. Я хочу, чтобы всё было, как прежде. Я хочу… домой.
– Где ваш дом, миледи?
– Там, где мои папа и мама, – говорила Вера, а на глаза её наворачивались слёзы. – Там моя жизнь… Да, я не справилась здесь, я это признаю с болью в сердце. Я слабая избалованная девчонка, я нехороший человек. Лорд Виталик говорил, что Эрдария не прощает ошибок, но я ничего не знала об этом месте. Я всегда жила так, как хотела, получала заботу от своих близких и каждый день радовалась жизни. А теперь? Теперь меня выдают замуж за самого мрачного человека в мире, и жить я буду в отвратительном сером месте…
– Неплохая перспектива, – снова улыбнулся князь Аркануа. – А вот та ваша жизнь, – он скривился, – судя по всему, до безумия скучная.
– Я отдала бы всё, чтобы вновь оказаться там.
Вера разрыдалась и упала на грудь лорду Аркануа. Она плакала, ощущая, как степенно бьётся его сердце. Ей было плохо, но именно в тот момент, когда она прижалась к твёрдой груди этого жизнерадостного человека, она ощутила какое-то безумное спокойствие. Она почему-то подумала о Ваське, Вите и Варе. И снова сердце её защемило в груди, ведь она поставила подпись собственной рукой на бумаге, которая могла стать для них смертельным приговором. Как же они теперь? Живы ли? Ей снова сделалось невыносимо стыдно и противно от самой себя. Она уже сотню раз попросила прощения у своих товарищей за то, что сделала, но разве могли они слышать её?
– Помните, тогда в карете, – проговорил Агор Аркануа. – Я намеревался поцеловать вас. И вы сказали мне…
– Я сказала, что вы самоуверенный хам и невежа, – оторвав голову от его груди, проговорила Вера и утёрла платком слёзы с глаз. – Но знайте, я изменила своё мнение и больше так не считаю.
– Значит, теперь я могу вас поцеловать? – спросил он.
– Я помолвлена, князь Аркануа…
– С моим товарищем, миледи.
И он поцеловал её. Прижал свои горячие губы к её дрожащим губам, не давая даже вздохнуть, не давая шанса на отступление или раздумья. Вера ощутила сладкий вкус, ощутила его дыхание и закрыла глаза, не в силах больше ни о чём думать. Она видела подобные сцены лишь в фильмах и всегда мечтала, что её первый поцелуй будет именно таким. Именно таким он и стал, даже лучше. Нельзя было и представить, что кто-то из её подруг поцелуется именно так… Агор Аркануа оторвался, нежно взял её подбородок пальцами и проговорил:
– Я люблю вас, миледи.
Вечером того же дня был назначен званый ужин, на котором лорд Торинэр Ярберский должен был объявить своим вассалам о том, что его старший сын Хорес женится на Вере из дома Берсон. Вера до самого пира просидела у себя в комнате, одолеваемая миллионами мыслей, которые штурмовали её голову после прогулки с князем Аркануа. Это были странные ощущения, неведомые ей ранее. Князь сказал, что любит её. Он сказал ей это, глядя прямо в глаза. Смело, даже немного резко, но три эти слова до сих пор звучали у неё в голове, и от этого делалось так тепло, так хорошо. Но когда мысли её возвращались к действительности, становилось страшно. Вера не имела и понятия, как ей дальше жить. Она помолвлена с сыном лорда Восточного удела, с этим чёрствым жестоким человеком, а совсем скоро лорд сообщит своим людям новость о свадьбе. Что ей делать?
– Миледи, нам пора, – проговорила тихо стоящая в углу фрейлина Нита. Она не смела тревожить покой своей госпожи, прочувствовав её треволнения, но время пришло, а опаздывать было нельзя.
Вера выдохнула, поднялась с кресла, где просидела два часа кряду, и поглядела на себя в зеркало. Алое, вызывающе яркое платье, расшитое золотистыми нитками, прекрасно на ней сидело. И как только ей пришло в голову надеть это в сером и мрачном мире Кристрога? Наверное, какой-то бунтарский дух передался ей от частого общения с лордом Аркануа. И снова мурашки пробежали по её коже, когда она подумала о нём.
В зале приёмов был накрыт стол на сорок шесть персон. Перед самым входом в комнату рядом с Верой появился Хорес Ярберский, возникнув как будто из ниоткуда. Облачённый в чёрную кожаную тунику, чёрные бриджи и чёрные высокие сапоги, он, с блестящей у пояса шпагой, оглядел Веру сверху вниз, но руку свою почему-то не предложил, а лишь ретиво устремился внутрь, так что Вере пришлось лишь поспевать за ним.
Они вошли в тёмную залу, где стояла гробовая тишина, и лишь стук деревянной посуды нарушал это траурное молчание. Музыка, привычная для Королевских земель, не звучала. Не было шёлковых штор и золотистых канделябров. Лишь длинный деревянный стол без скатертей, кубки с выпивкой и пустые тарелки. Пахло сладдерским фурьеном и пылью, затаившейся в угрюмо висящих по стенам тяжёлых стягах с гербом хозяев Болотных земель.
Во главе стола восседал лорд Торинэр Ярберский, младший брат короля и его верный вассал. Его сын Хорес и Вера уселись по правую от него руку. Слева от лорда расположился барон Шосс Хашшатт, владетель Боргских земель, южный сосед Кристрога. Это был галапакс со светло-серой кожей, вытянутым лицом и оранжевыми мелкими глазками. Он был достаточно высок, носил тёмные одежды с гербом, изображающим зелёный наконечник копья на чёрном фоне, с которого капает яд. Агор Аркануа рассказывал Вере про всех баронов Восточного удела, когда они коротали своё время за прогулками, так что она прекрасно ориентировалась, кто есть кто в этом мрачном царстве, только лишь взглянув на гербы. Шосс Хашшатт был правой рукой Торинэра Ярберского. Он прибыл в Эрдарию на первом корабле вместе с Шлакиссом Шассом и участвовал в перевороте Горебора Ярберского с самого первого дня. После того, как все дела в Эрде были завершены, король даровал Хашшатту Боргские земли, хозяин которых – барон Борг – был обвинён в измене и повешен вместе с другими баронами Восточного удела, не пожелавшими признать Горебора королём Эрдарии.
Эсх Сарахасс, владетель Дортгурских земель, на самом юге Восточного удела, восседал рядом с бароном Хашшаттом. Он был непривычно больших для галапаксов размеров, превосходя в плечах даже самых кряжистых людей в зале. Кожа тёмно-серого цвета, глаза – ярко-жёлтые, большие. Барон Сарахасс носил тёмно-коричневую тунику и серые бриджи, на ногах чёрные кожаные сапоги. Он представлял в Восточном уделе не только свои земли, которые перешли к нему также по распоряжению короля от прошлого барона, дом которого навсегда исчез из «Большой дворянской книги Эрдарии». Эсх Сарахасс являлся представителем Королевской канцелярии в Восточном уделе и носил должность помощника верховного резидента – Шлакисса Шасса.
Третьим вассалом Торинэра Ярберского в зале был барон Корнель Ортер, хозяин Криггорских владений, на западе удела. Именно по его землям карета, в которой Вера прибыла в Кристрог, ехала после того, как караван пересёк границу с Королевскими землями. На гербе барона Ортера, мужчины преклонного возраста, с суровым взглядом, лысой головой и редкой седой бородой, была изображена свеча с красным пламенем. Вера знала, что Корнель Ортер мог предотвратить заговор Ярберского дома, не пустив галапаксов в Эрду и вовремя забив тревогу. Ему всего лишь нужно было поднять мост через реку Соловьиную и предупредить короля Эмпира Мергольда о наступлении галапаксов. Но старый барон принял сторону Горебора Ярберского, получив взамен возможность женить своего внука на дочке Торинэра Ярберского, когда та достигнет четырнадцати лет.
Последним бароном в зале был молодой Марч Гроббер, двадцати лет от роду. Он сидел в отдалении, без особого любопытства наблюдая за происходящим. Барон был толстым и бледным, часто утирал потеющий лоб платком и много кашлял. Ходили слухи, что Марч Гроббер был смертельно болен, поговаривали, что ему осталось не больше года, а ведь Гробберские земли, на юго-западе удела, самые плодородные и богатые. На его место уже претендовали некоторые галапаксы, но кому именно король пожалует лакомый кусок, всё ещё оставалось тайной. Сам же Марч почти не принимал участия в жизни удела, а сестру свою отдал замуж за какого-то богатого купца из галапаксов, и она благополучно покинула Эрдарию.
Остальные присутствующие не вызывали у Веры интереса – это были баронессы, дети и внуки дворян, приближённые и почётные гости из других земель. В числе таких гостей был и князь Агор Аркануа, которого почему-то отсадили на противоположный край стола, но даже там его яркий наряд колоритно выделялся на фоне серо-коричневой массы собравшихся.
Вера присела на своё место рядом с Хоресом Ярберским и улыбнулась князю Аркануа, который, глядя на неё, мечтательно закатил глаза. Двери в залу закрыли, слуги принялись разливать фурьен по кубкам и разносить по тарелкам еду. Запахло мясом, полились в тарелки горячие овощные соусы, посыпались яркие специи. Первым поднялся лорд Торинэр Ярберский, и гул голосов, который звучал в зале, тут же стих. Лорд держал в руках кубок. Он оглядел присутствующих и в своей мрачной манере проговорил:
– Я хочу сообщить весть всем, кто здесь присутствует, – проговорил он тихо и монотонно. Дворяне внимательно слушали и даже те, кто успел набить рот мясом и вином, замерли, перестав жевать и даже дышать. Страх перед мрачным лордом витал в воздухе. – Мой славный сын, Хорес, вскоре заключит брачный союз. Ему давно не нужно доказывать, что он может считаться мужчиной. В десять лет он прекрасно стрелял из лука и фехтовал наравне с лучшими воинами Восточного удела. В двенадцать он управлялся с лошадью лучше, чем любой из тех наездников, кого я знаю. И теперь он нашёл ту, с которой свяжет свою жизнь. Навсегда. Достойная партия, – лорд бросил мимолётный холодный взгляд на Веру. Хорес же и вовсе ни разу на неё не посмотрел, внимательно слушая речь отца. – Вера из дома Берсон. Наследница уважаемого и богатого дома Королевских земель. С сегодняшнего дня мы начинаем подготовку к торжеству, на которое вы все, мои вассалы и верные слуги, приглашены. Это будет самая масштабная свадьба в новой Эрдарии, даю вам своё слово. Сам король благословил этот союз, и я спешу сообщить, что его величество будет почётным гостем на нашем пире. Выпьем за моего сына и его невесту!
Раздались крики, прогремели гулкие мужские басы, брякнули кубки и заскрипели лавки. На Веру никто не смотрел, никто к ней не обращался, как будто она была предметом, призванным украсить своего суженого. Все поздравляли Хореса, кричали что-то, галдели и смеялись, успев напиться фурьеном. Лишь один Агор Аркануа, который даже не сдвинулся с места, всё так же приковано глядел на Веру, и во взгляде этом отчётливо читались тревога и сожаление.
– Я хочу сказать, – донёсся голос жениха, но никто не слышал его. Гул всё нарастал, доносились крики и громкий смех. – Я хочу держать слово! – громче выкрикнул Хорес, однако голос его терялся во всеобщем хаосе.
– Слово князю Хоресу Ярберскому! – басовито прорычал какой-то незнакомый Вере дворянин, и шум постепенно утих.
Королевский племянник поднялся и медленно оглядел залу, дожидаясь, пока воцарится полнейшая тишина. Его бледное лицо без единой эмоции устрашающе разрывало окружающую тьму.
– Я верил в силу и дружбу, – проговорил он так тихо, что даже Вере, сидящей рядом, пришлось напрячь слух. – В силу дружбы, если угодно. Я не верил более ни во что. Ни в богов, ни в любовь, ни в преданность, ни в справедливость. Сила и дружба – вот что было основой моей веры. Но и эта основа была поколеблена. Сила – единственное оружие, которое осталось в арсенале моей веры. Сегодня я перестал чтить дружбу, потому что мой друг, – он бросил презрительный взгляд на Агора Аркануа, – предал меня. – Зал ахнул. Снова началась суета и гул. – Наш почётный гость, князь Аркануа, посягнул на святое. Он посмел посягнуть на мою невесту, Веру Берсон. – Женщины все как одна прикрыли рты. Мужчины вопросительно уставились на князя Аркануа. Кто-то даже схватился за меч. – Да, это так. Мои люди всегда находились рядом с моей невестой, пока она пребывала в Кристроге. Они всегда были в её тени, и днём, и ночью. Я доверил её князю Аркануа в надежде на то, что им обоим будет проще жить в новых для них условиях. Я хотел, чтобы он рассказал ей о дальних странах, о невиданных морских монстрах, об обычаях, принятых на Лотунных островах. Я хотел, чтобы он был моим другом на свадьбе. Я уважал тебя, островной князь, – Хорес Ярберский с дикой ненавистью поглядел на Агора. – Но ты посмел наплевать мне в душу. На моей же земле, в моём же доме. Такое не прощается, даже если ты вздумаешь просить прощения на коленях при всех этих уважаемых людях. Что ты скажешь в своё оправдание?
Князь Аркануа внимательно слушал речь Хореса Ярберского, почёсывая подбородок, и, как только тот закончил, улыбнулся и неспешно поднялся. Сделал он это без особого стеснения или волнения, как будто предвидя подобный исход. Вера дрожала от страха, ей даже пришлось убрать руки под стол, чтобы не было заметно, как они трясутся.
– Наконец-то мы поняли, что князь Хорес – живой человек, ведь я впервые со дня нашего знакомства увидел в нём хоть какие-то эмоции, – пошутил Агор Аркануа, но никто и не думал смеяться. Все внимательно его слушали. – Что ж, – он снова улыбнулся, – раз уж мы тут по душам разговариваем, позвольте и мне высказаться. В отличие от тебя, я не считал нас друзьями, Хорес. Не знаю, что я такого сделал, чтобы заслужить с твоей стороны такое внимание… Ты принял меня здесь, на своих землях, когда я ступил на них с борта моего фрегата, мы фехтовали, охотились, ездили верхом, а потом отправились вместе в Эрду. Я думал, у настоящей дружбы сроки более существенны, чем несколько дней, хотя я могу и ошибаться. Что касается моего статуса, который вы все так обходительно именуете «почётный гость», – князь Аркануа пристально взглянул в глаза Торинэру Ярберскому. Лорд, судя по всему, не понимал, что происходит, и услышал новости от сына впервые. – В этих землях будет понятнее, если называть вещи своими именами, – я пленник. Вы держите меня здесь с одной целью – дождаться аудиенции моего отца перед королём. Если бы я был почётным гостем, я бы давно отбыл на острова, ибо таково моё желание, но вы держите меня в Кристроге, запрещая покидать замок. Так что насчёт дружбы, Хорес? Может быть, тут у вас так принято, но я никогда не слышал о дружбе, которую удерживают силой. И ещё одно, – Агор Аркануа поднял палец вверх, когда некоторые из дворян уже было собирались что-то сказать, – вы привезли сюда Веру из дома Берсон, потому что король сослал её в Восточный удел. Она невеста, но она несчастна, что не подобает девушкам в её статусе. Никто не спросил у неё, хочет ли она замуж за Хореса. Не спросил, потому что если бы от её ответа зависело, будет свадьба или нет, никакого союза не было бы. Князь Хорес не испытывает к этой миледи чувств, да и разве может столь сухой человек вообще испытывать чувства? А вот я, господа, люблю её. Да, я люблю эту девушку и готов говорить об этом здесь, при всех вас. Ты, дорогой Хорес, разуверился здесь в дружбе, а я здесь поверил в любовь.
– За такие слова я лишу тебя жизни прямо здесь, щенок, – скрипя зубами, проговорил лорд Эсх Сарахасс, схватившись за свой ятаган.
Многие из присутствующих бросались подобными словами, разгневанные речью молодого князя. За какой-то короткий промежуток времени он сумел заставить почти всех присутствующих себя возненавидеть.
– Лишить меня жизни, – проговорил Агор Аркануа, не шелохнувшись, – значит лишить себя козыря, который придерживает сам король Эрдарии. Что, знать, пойдёте против его величества?
Гул постепенно утих, а князь Аркануа, скрестив руки на груди, улыбался, пренебрежительно оглядывая присутствующих.
– Дуэль! – выкрикнул Хорес Ярберский. – Ты задел мою честь, подлец. Я вызываю тебя на дуэль по законам Эрдарии. Выбирай оружие!
– Меч! – выкрикнул в ответ князь Аркануа. – Выбирай место и время!
– Завтра на рассвете, – ответил Хорес Ярберский. – Я убью тебя, островитянин, и сам король будет горд племянником, отстоявшим свою честь.
– А если я убью тебя? – с ухмылкой спросил Агор Аркануа.
– Этому не бывать, – ударив кулаком по столу, проговорил Торинэр Ярберский. – Мой сын никогда не проиграет!
– Значит, завтра на рассвете, – развёл руками князь Аркануа. – Ну, а пир в честь свадьбы лорда Хореса и миледи Веры, я полагаю, на сегодня окончен.
Он бросил на Веру игривый взгляд и покинул залу.
Глава 25
Рассветные лучи уже окрасили красным золотом шпили старинных зданий Хэльдергора, петухи возвещали о начале нового дня, а сотни великолепных фонтанов мелодично журчали, поигрывая водой. Вася знал, что всё это – и петухи, и фонтаны, и даже солнце – лишь плод иллюзорной магии. Ничего этого не было на самом деле, и ему поскорее хотелось покинуть это место, как будто он был заперт в душной комнате, мечась из стороны в сторону в поисках двери, которой не было. Он не любил магию. Не понимал её, да и не хотел понимать. Вот меч, вот щит, вот конь – запрыгнул в седло и вперёд – в бой. Если оказался сильнее врага – победил, допустил ошибку – проиграл. Иного не дано. В магии всё было куда сложнее и запутаннее, и Васька даже не пытался разобраться во всех этих школах, источниках и древних языках, в многочисленных правилах и законах, по которым живёт их мир. Это место было для него чужим, неприветливым и странным, как будто на мрачный старый дом набросили пёструю накидку, превратив его в сказочный терем.
Мимо сновали волшебники в робах, коротко с ним здоровались, кивая, и шли дальше по своим делам. Вася только и успевал, что кивать им в ответ, поправляя подпругу своего Бурана, которого он готовил к походу. Он не был уверен в том, что и эти люди настоящие, и от подобных мыслей болела голова. Его меч здесь не имел той силы, какой обладал в том реальном мире, где он победил отряд галапаксов и заставил сдаться капитана кавалерии. Витька мог превратить его в кучку пепла десять раз, прежде чем Вася успеет обнажить свой меч. А что, если все архимаги будут воевать на стороне врага? Нет, Вася гнал подобные мысли прочь, подальше. Он хотел в бой, мечтал стоять в первых рядах с мечом наготове. А после хотел на шумных застольях обсуждать прошедшие сечи, хвастаться шрамами и подвигами. А если их ждёт поражение… Что ж, значит, ему суждено умереть героем, в бою. Он не боялся получить удар палицей или стрелу в грудь. К такому концу он был готов, но вот погибнуть от чар какого-нибудь волшебника… Нет, от одной мысли об этом его брала дрожь.
– Ты чего это так рано? – раздался голос, и Вася обернулся, увидев, как к нему приближается Варя на своей кобыле по имени Гана. Следом за ними грациозной поступью двигались два огненных грибблера – Фродо и Сэм.
– Быстрее хочу уйти из этого города… – ответил он. – Проснулся ещё до рассвета, вот теперь стою, жду, когда остальные соберутся. – Не могу я здесь находиться.
– Вот и у меня то же самое, – задумчиво проговорила Варя. – Меня как будто сил лишили… Нет здесь ни одного дерева живого, ни одного кустика… Лошади, белки, рыба – все существа в этом городе не настоящие. И как тут реальность от иллюзии отличить? Голова кругом идёт.
Позже к ним присоединились и остальные – Бокер Фитч и мэтр Фальтимир. Витя появился последним, придя ровно к назначенному времени. Он уныло шёл к собравшемуся в путь отряду в компании кудрявого худощавого мальчишки и девочки с белыми волосами. Эти двое бурно что-то обсуждали, жестикулировали, но Витя был погружён в свои мысли и ничего не говорил, глядя себе под ноги. Под уздцы Витя вел свою чёрную кобылку по кличке Ночь, на которой он вместе с мудрецом когда-то приехал в Хэльдергор.
– Все в сборе, – провозгласил архимаг и взобрался на своего коня. – Пора в путь.
Вася оседлал Бурана, Варя – Гану, а Бокер Фитч залез на Фродо, который порядком привык к своему седоку и даже успел облизнуть его. Лишь Сэм остался без наездника: Белая Заря покинула город магов ещё ночью на лошади, которую ей выделил мэтр Гальвадор из собственных конюшен, и теперь огненный грибблер остался без наездника. Витя с лёгкостью вскочил на свою кобылку и поглядел на друзей, пришедших его проводить. В глазах девочки стояли слёзы, да и мальчик сам с трудом сдерживался, чтобы не разреветься.
– Ну, что ж, – вздохнув, проговорил служка в серых одеждах. – Прощай, друг. Тебя будет не хватать в Хэльдергоре. Да и Эрдарии тебя тоже будет не хватать.
– Прощай, Дариан, – кивнул в ответ Витя. – Ты был мне другом. И я не забуду всего, что ты сделал для меня.
– Витя, – утирая слёзы, сказал девочка. – Я не могу поверить в это… Ты уходишь. Навсегда.
– Навсегда… – проговорил он, вторя ей. – Не стоит лить слёзы, Верейа. Что неизбежно, то неизбежно.
Мэтр Фальтимир молча двинулся в путь, вслед за ним устремился Бокер Фитч, Варя и Вася, замыкал колонну Витя. Верейа подбежала к нему, остановила его кобылку и заточила его в объятия. Они стояли, обнявшись, какое-то время, пока Витя, наконец, не проговорил:
– Мне уже пора. Спасибо за всё, что сделала для меня, и прощай.
И он, с трудом вырвавшись из её объятий, поспешил вслед за отрядом, который двигался в сторону южных ворот Хэльдергора. Когда стены города магов остались позади, отряд вновь оказался среди холодной безлюдной пустыни. Не было вокруг жизни, не было того тепла и света, что царили в стенах величественного града. Только лишь бескрайние пустоши да холодный ветер правили в округе. Вася оглянулся, чтобы бросить на Хэльдергор последний взор, но города не увидел. Лишь степь позади него простиралась на многие мили к северу, и ему почему-то сделалось грустно от этого холода. Но Васька всё же был рад вновь оказаться в большом мире, где конь его ступал по настоящей, пускай и промёрзлой земле, а ветер, что задувал, хоть и был суров, но это всё-таки это был ветер, созданный природой, а не руками умелых волшебников.
Витя ехал в хвосте колонны, погружённый в собственные думы. В глазах его уже не стояли слёзы, а бледное лицо не выражало ни сожаления, ни горести. И лишь какое-то каменное безразличие прослеживалось в его чертах. Варя несколько раз пыталась с ним заговорить, и даже Васька попробовал пошутить, но Витя не имел желания ни разговаривать с кем-либо, ни даже отвечать на вопросы. Казалось, что он смирился со своей долей и больше не терзал себя угнетениями, а лишь принял судьбу и следовал пути, который был ему предначертан.
Чем южнее они продвигались, тем теплее становилась погода. Степь приобретала краски: где-то появлялись кустарники и деревья, даже заяц пробегал или лиса. Ко второму дню пути степь переросла в покрытые мелкой травой равнины. Жужжали пчёлы, опылявшие мелкие цветочки, появились озёра и реки, а вдали даже показалась полоса могучего Аркарского леса. Двигаться стало легче и веселей. Мэтр Фальтимир всю дорогу ехал в молчании, а вот Бокер Фитч, Варя и Вася не умолкали, рассказывая друг другу истории из жизни. Глаз радовали равнины и луга, летающие в траве бабочки и даже табуны диких лошадей, которых путникам удалось увидеть пробегающими вдалеке. После унылых северных пейзажей даже эти пустынные и незаселённые места вызывали у них трепет и воодушевление.
На большак они так и не выехали, ведь мэтр Фальтимир принял решение ехать напрямую, минуя любые тракты, чтобы не столкнуться с патрулями галапаксов. Этим же путём они ехали с Витей в Хэльдергор, направляясь туда от башни на реке Синеоке. По мере приближения к бурной реке грибблеры начали скулить и всячески привлекать внимание Вари. Сначала она пыталась их успокоить, но, когда Сэм наотрез отказался двигаться дальше и просто уселся, подняв вверх нос, всему отряду пришлось остановиться.
– Что это с ним? – спросил мэтр Фальтимир и это были его первые слова за долгое время пути.
– Не знаю, – покачала головой Варя и спешилась. Она приблизилась к Сэму и принялась внимательно его осматривать. – Ран и заноз нет, лапы, шея и хвост в порядке. – Она заглянула ему в рот, потрогала острые зубы. – Сэм не ранен. Он просто отказывается идти дальше.
– Нам нужно двигаться, – заключил архимаг. – До темноты осталось несколько часов. Нам нужно пересечь Синеоку по западному мосту, чтобы заночевать на том берегу.
– Я не брошу Сэма здесь, – сказала Варя. – Если хотите, можете идти. Я останусь.
– Этому не бывать, – возмущённо проговорил мэтр. – Если твой грибблер отказывается идти, я с помощью магии заставлю его.
Сэм поднял голову, с любопытством нюхая воздух и поглядывая на мудреца.
– Вон там, к востоку, – встрял в диалог Бокер Фитч, указывая вдаль, – виднеется переправа через реку. Паром перевезёт нас на другую сторону и мы сможем заночевать там, как и планировали.
– Здесь никогда не было переправы, – ответил Фальтимир, всматриваясь вдаль. – Ближайший мост в двенадцати милях к западу. Там нас может поджидать что угодно.
– При всём уважении, мэтр, – настаивал кастелян. – Но зрение моё позволяет довольно чётко разглядеть самую что ни на есть настоящую переправу. И неужели наш отряд, в котором два мага, воин и друид, не способен противостоять угрозам?
– Угрозы бывают разные, – покачал головой Фальтимир. – Я знаю эти места долгое время, и никогда здесь не было переправы, а там может быть всё что угодно. Так что же вы предлагаете, кастелян Фитч? – насупив брови, спросил мудрец.
– По реке Синеоке пролегают границы владений лорда Виталика, – ответил доротей. – В Смежном уделе нам не будет грозить опасность, и этот человек, что организовал там паромную переправу, уж точно не наш враг. Он, как я предполагаю, слуга моего лорда, а значит, и наш союзник. Я предлагаю отправить туда кого-нибудь и всё разузнать. И если угрозы нет, переправимся на ту сторону паромом и сократим день пути.
– Кто поедет к реке?
– Поеду я и, например, Вася, – сказал кастелян. – С таким воином, как он, мне уж точно нечего опасаться. Если всё будет чисто, мы подадим вам знак и вы присоединитесь к нам, а там уж переправимся все вместе.
Мудрец какое-то время вглядывался вдаль, туда, где человеческий глаз видел лишь какие-то чёрные точки у реки.
– Хорошо, – проговорил, наконец, Фальтимир. – Мы будем ждать вас здесь. Если опасности не будет, дайте нам какой-нибудь сигнал и мы двинемся к вам. Глядишь, к тому времени этот строптивый грибблер наберётся сил и перестанет воротить носом. Если же будет хоть малейшая вероятность угрозы, немедленно возвращайтесь обратно. Не стоит рисковать.
Вася и Бокер Фитч отправились к реке, остальные разбили небольшой лагерь под старым деревом и принялись ожидать от них вестей.
Переправа была хоть и новой в этом месте, но сделана была на славу. От деревянной башни на другую сторону реки был протянут толстый канат, с помощью которого паром, преодолевая сильное течение Синеоки, перемещался с одного берега реки на другой. У башни был разбит шатёр, из которого навстречу путникам вышел краст, облачённый в тёмную тунику с высоким воротом. На нём была шляпа-треуголка, добротные сапоги, а за поясом виднелся кинжал.
– Приветствую тебя, достопочтенный краст! – приблизившись к шатру, проговорил Бокер Фитч. – Не знал, что в этих местах появилась переправа.
– Только переправы теперь и есть, – пожал плечами краст, заложив большие пальцы за пояс. Он внимательно разглядывал путников, без особенного стеснения. – Мосты все порушили…
– Как порушили? – насупился Бокер Фитч. – Кто порушил?
– Указ верховного резидента, – пожал плечами краст. – Теперь перебраться через реку можно только паромом… Уплатив при этом по пять бронзовых баков за персону, по десять за лошадь и заполнив соответствующие бумаги.
– Это ещё что за новости? – Бокер Фитч и Вася переглянулись. – Скажи-ка, друг, кому ты служишь?
– А кто спрашивает? – краст вскинул подбородок и сплюнул себе под ноги.
– Спрашивает кастелян его высокопревосходительства, лорда Виталика Альдергардского, хозяина Смежного удела, Бокер Фитч.
– Ну так нет больше твоего хозяина, доротей, – пожал плечами краст.
– Как это нет?
– Казнили его, Виталика твоего. Изменник он, так постановил король Эрдарии, Горебор Первый Ярберский. Его указом и казнили…
– Как же… – Бокер Фитч сглотнул, опустил взор и задумался, не в силах более проговорить ни слова.
– Кому принадлежат земли за рекой, если не лорду Виталику? – спросил Вася, подхватив инициативу.
– А пёс его знает, – усмехнулся краст. – Да мне и плевать, кому они принадлежат. Я служу верховному резиденту, Шлакиссу Шассу, и состою в Королевской канцелярии: что нам до лордов и баронов? Нынче время такое – везде посты и патрули, мышь не проскочит, вот я и заведую этой переправой.
– Раз уж ты служишь в Чёрном штабе, – проговорил Вася, – значит, тебе известно, кто мы…
– Конечно, – рассмеялся краст. – Преступники вы, которых все ищут… Ну, переправляться будете или как?
– Как же, если мы преступники, ты дозволяешь нам переправиться? – спросил Бокер Фитч.
– А мне плевать – платите и уходите, – ответил краст. – Я заработаю, вы с глаз моих исчезнете. Мне проблемы ни к чему…
– Клеймённый, – проговорил Бокер Фитч, увидев, что из-под высокого ворота краста виднеется чёрная метка. – Значит, ты принял решение…
– Будешь философствовать, доротей, или провалишь с глаз моих долой? – рявкнул краст, набычившись.
– Эй, Вшшшар! – раздался шипящий голос, и с востока показались всадники, которые двигались по направлению к шатру. Офицеры Королевской канцелярии в чёрной кожаной форме направлялись к переправе. Их было двенадцать – десять галапаксов во главе с лейтенантом, окликнувшим краста, и два человека. Вася впервые видел людей в составе Королевской канцелярии, ведь до этого он думал, что на службу берут исключительно галапаксов. – Проблемы?
– Проблемы, лейтенант Шхаррисс, – тут же ответил краст, явно не ожидая, что у переправы появится патруль. – Вот разыскиваемые самим верховным резидентом преступники. Пытаются переправиться на тот берег, но я сдерживаю их как могу.
– Прессступники, говоришшшь? – переспросил галапакс, приблизившись. – Не те ли, за головы которых сссам король жалует мешшшок золотых уков?
– Те самые, – ответил Вася и переключил пренебрежительный взгляд с краста на галапакса. – Те, кто заставил ваших патрульных бежать с поджатыми хвостами на Серединном тракте.
Он обнажил свой меч, сурово глядя на лейтенанта, который внимательно изучал то Бокера Фитча, то Васю.
– Нассс двенадцать, – прошипел галапакс. – Вассс – двое. Сссдавайтесссь и у вассс будет шшшанссс на жизнь.
– Сдаваться? – усмехнулся Васька. – Сдавайтесь вы, несчастные, и тогда шанс появится у вас!
– Я вассс предупреждал, – фыркнул лейтенант и обнажил ятаган.
Бокер Фитч быстрым движением отстегнул свой белоснежный плащ и принялся размахивать им, подавая знак тем, кто ожидал их в нескольких милях к северу. Галапаксы ринулись в бой мгновенно, как только командир отдал приказ к атаке. Бокер Фитч отбросил плащ и потянулся за мечом, но лейтенант галапаксов оказался рядом в одно мгновение, замахнувшись и готовясь нанести рубящий удар. Кастелян никогда бы не успел отразить столь резкую и умелую атаку, но на помощь пришёл грибблер Фродо. Он извернулся, встал на дыбы и ударил передними лапами в грудь лейтенанту. Бокер Фитч сам едва удержался на его спине, схватившись свободной рукой за гриву, а галапакс вылетел из седла и ударился оземь, выронив свой меч. Грибблер попятился, грива его вздыбилась, и он оскалился, порыкивая и оглядывая готовых к атаке офицеров. Никто из них не решался на атаку, узрев, на что способен огненный грибблер. Офицеры столпились в одну кучу, а один из них помог подняться с земли лейтенанту.
– Ну, давайте-ка проверим, на что вы способны, – выкрикнул Васька. За спиной его стоял напуганный краст Вшар, который оказался невольным заложником у Бокера и Васи.
– Сссегодня вы умрёте, – прошипел лейтенант.
С этими его словами с башни, от которой был натянут канат через реку, полетела стрела, вонзившись в землю рядом с Фродо. Огненный грибблер зарычал, закрутил головой, снова попятился, оскаливаясь. Из бойницы выглядывал один из офицеров, наводя лук на свою цель. Снова вылетела стрела, а потом ещё одна, и она, эта третья стрела, достигла своей цели – вонзилась Фродо прямо в лапу. Огненный грибблер взвыл, поднялся на дыбы, и теперь уже Бокер Фитч слетел на землю, ударившись спиной о твердь. Фродо заскулил, попытался отступить, но стрела, торчавшая из его лапы, не давала ему возможности опереться на неё.
Снова офицеры Королевской канцелярии бросились в атаку, и первая волна их пришлась на Васю, который выехал вперёд, защищая Фродо и Бокера. Он отразил атаку одного галапакса, отбился от другого, развернул Бурана, рубанул мечом третьего офицера, который уже приблизился к Фродо, но тот увернулся от удара и отступил. Бокер тоже сражался с противником, но умелому лейтенанту, который вышел против него, хватило всего трех ударов, чтобы обезоружить доротея. Васька, завидев, что кастелян остался без оружия, рванул к нему на подмогу, попутно рубанув одного из офицеров, который был человеком. Тот выронил меч, присел и прикрыл голову руками, но Васе было не до него, ведь он мчался на помощь Бокеру Фитчу.
Вдруг он почувствовал удар, который пришёлся ему в район правого плеча. Какая-то сила выбила его из седла, и он рухнул на землю, сорвавшись с Бурана, который по инерции продолжил свой путь. Не сразу поняв, что происходит, Вася поглядел на своё плечо и с ужасом обнаружил, что из плеча торчит стрела. Меч он выронил, а правая рука едва шевелилась. Боль пришла не сразу, лишь через несколько мгновений, но его она не сильно тревожила, ведь горечь от поражения уже успела затмить его разум. Вот она – смерть. Так близко, так рядом… И от кого? От кучки галапаксов, которые случайно вышли на них у переправы. А ведь он хотел попасть на поле брани. Он хотел на войну, хотел сражаться плечом к плечу с другими воинами…
Перед глазами показалось серое вытянутое лицо с острыми зубами, и он уже успел попрощаться с этим миром, как вдруг раздался дикий визг, от которого заложило уши. По земле стелился чёрный туман, окутывая траву, поглощая своей завесой всё вокруг. Вася с трудом поднялся на локте и обнаружил, что офицеры Королевской канцелярии, корчась от боли, извиваются в судорогах, вопят и царапают себя. Кто-то лежал на земле, иные метались из стороны в сторону, как будто изнутри их что-то пожирало, а по земле продолжал медленно стелиться чёрный туман. Вася устремил свой взор на север и увидел, как Витя верхом на своей Ночи мчится им на помощь первым, выкрикивая при этом слова на древнем языке и делая круговые жесты рукой. Сразу за ним ехали мэтр Фальтимир и Варя, но их вмешательства не потребовалось. Двенадцать мёртвых офицеров, застывших от ужаса, в искорёженных позах лежали на земле. Жизнь ушла из них, тела их покинула сила, они превратились в замершие бескровные статуи, смотреть на которые было страшно, как страшно было даже представить, какие муки они испытали. Витя натянул поводья и остановил пони, оглядывая поле брани. Чёрный туман отступил, спускаясь в бурную реку, но там, где он прошёл, высохла трава, сама став чёрной и мёртвой.
Краст Вшар с выпученными от страха глазами трясся, пятясь назад в ужасе. Варя тут же подскочила к Фродо, осматривая его лапу, а мэтр Фальтимир приблизился к Васе, чтобы помочь ему подняться. Юноша с трудом встал на ноги и огляделся, увидев выжженное серое пятно, усеянное двенадцатью трупами у переправы. А потом переключил свой взор на Витю – он всё так же сидел на своем пони и безразлично смотрел куда-то вдаль.
– Так выглядит магия смерти, – буркнул мэтр Фальтимир, изучая торчащую из плеча Васи стрелу. – И нет другого облика у этого искусства, ведь оно призвано нести только смерть и разрушения.
– Но если бы не Витя, нас бы самих убили, – проговорил Вася. – Он же спас нас.
Архимаг ничего не ответил. Он покосился исподлобья на Витю и сказал Васе:
– Сейчас будем вытаскивать стрелу. Приготовься, будет больно.
Глава 26
Когда вдали показались знакомые очертания фермы Бальбух, с которой начался путь Вити в Эрдарии, где-то в глубине его души что-то дрогнуло. Он с жадностью разглядывал залитые солнцем виноградники, конюшни лорда Виталика, поля, на которых когда-то работали фермеры. Витя вспомнил, как они вчетвером появились здесь и навстречу им вышел Бокер Фитч, от одного вида которого они просто опешили. Всё тогда казалось им в новинку, весь мир представлялся одной большой диковиной.
И вот они снова на западной ферме, только всё вокруг теперь изменилось, как изменились и они сами. Лорда Виталика, двоюродного брата Вити, казнили за измену. С такой мыслью Витя вместе с остальными путниками переправлялся на другой берег Синеоки, оставив на поле брани двенадцать мёртвых офицеров Королевской канцелярии. Его не волновали эти галапаксы и люди, которых он умертвил, применив заклинание третьей ступени магии смерти – «Мор», с помощью которого умелый волшебник может уничтожить не то что двенадцать, а двенадцать тысяч живых существ.
Он думал о своём брате, приведшем его из того мира и которого больше нет в живых. Эрдария не прощает ошибок, не простила она и ошибки великого лорда. Личная утрата коробила душу Вити, но смерть Виталика Альдергардского дала толчок настоящей гражданской войне, которая набирала обороты в Смежном уделе. Вассалы лорда Виталика, верные и преданные ему бароны, все как один отказались присягать на верность лорду Шараххассу, назначенному королём хозяину Смежного удела. Шараххасс уже на следующий день после назначения попытался пройти в столицу удела – Альдергард по Серединному тракту, но барон Альви Крунвер, владетель Эргеросских земель, собрав войска, не пустил нового лорда в Смежный удел. На границе с Королевскими землями, из которых держал путь барон Шараххасс вместе с армией из трёх сотен галапаксов, произошла битва, победителем в которой вышел Альви Крунвер, разгромив самозванца. Испуганному Шараххассу ничего не оставалось, кроме как отступить в Эрду с остатками разгромленной армии. А бароны Смежного удела принялись мобилизовать войска и укреплять рубежи с целью отбить следующую атаку. Каждый барон пустил клич по своим землям, и теперь по трактам Смежного удела, по полям и плато брели кто чем вооружённые люди, красты и доротеи. Кто-то вёл под уздцы лошадей, чтобы передать их воинам, готовящимся к схватке. Крестьяне почти все побросали свои поля и фермы, спеша встать в один ряд с воинами. Никто не хотел перемен, ибо не было более безопасного пристанища для малых рас, чем Смежный удел. И теперь, когда опасность нависла над многочисленными доротеями и крастами, каждый посчитал своим долгом биться за доброе имя лорда Виталика Альдергардского и за те свободы, что он им даровал.
Путники подобрались к ферме Бальбух, минуя по дороге несколько деревень, в каждой из которых теперь остались лишь женщины да дети. Жители деревень встречали Бокера Фитча и отряд, вести о котором облетели Эрдарию с юга на север, с почтением. И вот они, наконец, добрались до западных угодий лорда, кастеляном которых являлся Бокер Фитч. Бальбух опустел, равно как и прочие близлежащие поселения. Несколько женщин остались здесь, да три старика-краста, присматривающие за конюшнями. Бокер Фитч настаивал на том, чтобы путники присели за стол после долгой дороги, но мэтр Фальтимир дал ясно понять: первым делом необходимо отправиться к пещере, где он откроет портал, чтобы переправить Витю в его мир. Всё остальное уже после.
Так и поступили. Обогнув ферму с запада, отряд вошёл в Аркарский лес, в глубине которого, на самом западе континента располагалась та самая пещера. Фродо прихрамывал на одну лапу, которую с помощью магии листьев растения аракадж удалось подлечить. Бокер Фитч ехал верхом на Сэме первым, показывая путь. Они брели среди могучих деревьев, а с запада дул морской ветер, принося приятный солёный запах с Пучинного моря, раскинувшегося сразу за лесом. Пещера показалась через час блужданий. Поросшая ярким мхом, с чёрным зияющим проходом, она взбудоражила чувства Вити, и он даже попятился назад, представив, что ему всё-таки снова придётся ступить в эту тьму.
– Сейчас я произнесу заклинание, – проговорил мэтр Фальтимир. – И портал откроется на непродолжительное время. Прощайся с друзьями, Витя.
Архимаг спешился с коня, встал напротив пещеры и произнёс на древнем наречии:
– Apiiriitii portac, ctatiim iiam!
По телу Вити пробежали мурашки, он почувствовал всплеск силы внутри пещеры. Спешившись с Ночи, Витя приблизился к чёрному проходу и обернулся, поглядев сначала на Васю, а потом и на Варю, в глазах которой стояли слёзы.
– Подойдите ко мне, – проговорил Витя, обращаясь к ним. – Попрощаемся, и я пойду.
Васька спешился с Бурана, Варя слезла с Ганы, и они приблизились к Вите, который одиноко стоял у входа в пещеру. Они обнялись, какое-то время смотрели друг на друга, а затем Витя проговорил «Прощайте» и Вася с Варей взмыли в воздух, как будто осенний ветер поднял с земли два жёлтых опавших листа. Они кружились в невесомости, Васька пытался поймать равновесие, Варя же мотала из стороны в сторону головой, пытаясь понять, что происходит. А затем сам воздух, как будто чья-то невидимая гигантская рука, зашвырнул их обоих в пещеру и они исчезли. Мэтр Фальтимир не успел ничего предпринять, он оглянулся и увидел стоящего на поросшем мхом холме архимага Виссенора, который шептал заклинание.
– Что ты натворил? – выкрикнул мудрец, но мэтр Виссенор его не слушал. Он переключил свой взор на огненных грибблеров, которые рычали на него и готовились к атаке.
– «Conьiirtat orollogiium tiirgum iin mii!» – выкрикнул Виссенор, сделав магический жест, и Фродо с Сэмом, которые уже готовы были совершить прыжок, уменьшились в размерах, превратившись в щенков-грибблеров. Маленькие беззащитные животные принялись скулить, они поджали хвосты и разбежались в разные стороны.
Мудрец Фальтимир попытался атаковать Виссенора, начав читать заклинание, но Витя уже произнёс слова заклинания «Длань Смерти» и костлявая невидимая рука схватила старика за шею, оторвав от земли. Мэтр крутился, болтал ногами, пытался что-то сказать, но воздуха ему не хватало, глаза его наливались кровью, а в голове у Вити звучал родной голос: «Сейчас или никогда. Сейчас или никогда». Фальтимир негодовал, уповая на свой защитный амулет, который оберегал его от любой магии, даже магии смерти. Но мудрец и не подозревал, что Витя минувшей ночью, когда они остановились на ночлег, подменил его амулет на пустышку, которую дал ему мэтр Виссенор ещё в Хэльдергоре. Без своих зачарованных артефактов мудрец был слаб, не в силах противостоять мощи колдовства, которое маг смерти обрушил на него. Витя сжимал пальцы, чувствуя, как из архимага утекает жизнь.
Мэтр Виссенор медленно спустился с пригорка и приблизился к Фальтимиру, встав напротив него. Он заглянул мудрецу в глаза и рассмеялся прямо ему в лицо, а потом проговорил:
– Мудрость твоя, Хмурый Заговорщик, переоценена. Здесь для тебя всё закончится, и ты сам пришёл к этому. Никто тебя не заставлял.
Витя сжал пальцы сильнее, и жизнь покинула Фальтимира. Он больше не дёргал ногами, не сопротивлялся, а в воздухе повисло мёртвое старческое тело в алой робе. Витя опустил руку, вздохнув, и бездыханный мэтр, будто тряпичная кукла, упал на землю. «Горжусь тобой», – звучало у него в голове, но мысли начали путаться, Витей овладела паника и страх. Виссенор, бросив пренебрежительный взгляд на мёртвого архимага, приблизился к Вите и проговорил:
– Ты сделал всё как надо, Витя, – мэтр положил руку ему на плечо. – И ты выбрал свой путь. Путь Явления, путь, который уготовило тебе твоё Предназначение. Твои друзья, как мы и договаривались, не пострадали, но ты – здесь и твоя дорога только берёт своё начало.
О том, что произойдёт у пещеры, Витя знал загодя. В последнюю ночь перед выходом из Хэльдергора в келью к Вите пришёл мэтр Виссенор. Весь город спал, но Витя не сомкнул тогда глаз, съедаемый переживаниями о том, что вскоре покинет Эрдарию навсегда.
– У тебя отнимают всё, Витя, – проговорил в ту ночь Виссенор, стоя во тьме. – И ты отдаёшь свою жизнь без боя.
– Что я могу сделать? – развёл руками он. – Так было решено на Консилиуме.
– Ты можешь всё, что только захочешь. Чего ты хочешь?
– Остаться в Эрдарии, – был ответ Вити.
– Ты точно хочешь этого?
– Точно.
– Я помогу тебе осуществить эти желания, но только если ты готов ради них на всё, – проговорил архимаг.
– Что мне нужно делать? – спросил Витя.
– Завтра вы отправитесь в путь, в конце которого тебя будет ждать Проход, через него тебя заставляют вернуться в свой мир, – сказал Виссенор. – Мэтр Фальтимир и слушать не желает о том, чтобы ты остался в Эрдарии, поэтому нам придётся его устранить. Тише, не говори ни слова, – шикнул архимаг, когда Витя попытался что-то возразить. – Если ты и правда хочешь остаться здесь, это единственный путь. Фальтимир – озлобленный старик, никчёмный волшебник, ставший членом Ордена Шестерых только благодаря дружбе с мэтром Гальвадором. Он хочет избавиться от тебя, разве ты не видишь? И он никогда не смирится, если ты останешься в Эрдарии, так что нужно будет избавиться от него. Старик защитил себя оберегами – заколдованными артефактами, которые всегда носит с собой. Один из таких оберегов – амулет на его груди. Ни одна магия не возымеет над ним силы, пока этот амулет на нём. Выкради этот амулет и замени его вот на это, – Виссенор протянул Вите металлический амулет в виде щита – точно такой же, какой он видел на мудреце Фальтимире. – Если всё удастся, он лишится защиты и мы с тобой с лёгкостью его одолеем. Мы встретимся возле пещеры, и там я помогу тебе справиться с ним. Готов ли ты на это?
Витя думал. Долго, бесконечно долго. Голоса в голове его не было, как будто он дал Вите передышку и возможность решить всё самому.
– Я не хочу, чтобы пострадали мои друзья, – проговорил Витя, разорвав тишину.
– Сложно, – почесав подбородок, ответил Виссенор. – Вася – сильный воин, а Варя – могущественный друид. Они не простят тебя и в будущем станут серьёзной проблемой.
– Вы можете отправить их в пещеру вместо меня, – вдруг сказал Витя. – Когда портал откроется, сделайте так, чтобы они исчезли. Без вреда для них. И тогда я сделаю всё, как вы сказали.
– Хорошо, – кивнул архимаг. – Будь по-твоему.
И вот они стояли у пещеры, а кроме них и мёртвого Фальтимира здесь были лишь три лошади – Буран Васьки, Варина Гана и Витина Ночь.
– Кастелян ушёл, – проронил Витя, оглядываясь. Он старался не смотреть на труп старика, который окостенело замер на сырой земле, но взор его – мудрый и суровый – всё ещё попадался Вите на глаза.
– Доротей нам не интересен, – махнул рукой мэтр Виссенор. – Пускай себе бежит, опасности он не представляет.
– Что нас ждёт теперь, мэтр? – спросил Витя, поглядывая на пещеру.
– Теперь… – задумчиво ответил Виссенор. – Теперь нас ждёт опала. Каждый маг в Эрдарии будет считать своим долгом уничтожить нас. Да и не только маг… Недавние союзники, те, кто борется против короля Горебора, также будут нас преследовать. Но разве должны они все пугать нас, Витя? У тебя впереди ещё долгая дорога и, чтобы пройти этот путь до конца, тебе необходимо завершить обучение. Мы отправимся туда, где наши враги не найдут нас. Я обучу тебя всему, что знаю, обучу там, где обучался сам. Мы исчезнем на какое-то время, заляжем на дно, чтобы набраться сил, а уж потом, – он усмехнулся, – потом наши враги пожалеют обо всём, что натворили.
– Я готов следовать за вами и следовать за своим Предназначением, – с уверенностью проговорил Витя.
– Что ж, я и не сомневался в тебе, мой ученик, – кивнул в ответ архимаг. – Но прежде, чем мы отправимся в путь, нам нужно уничтожить портал, – он кивнул в сторону пещеры. – Их в Эрдарии осталось не так много, и этот – один из тех малочисленных Проходов, с помощью которого можно переместиться из одного мира в другой. Уничтожить его может лишь опытный маг, для этого есть заклинание шестой ступени. Тебе оно пока незнакомо, но я владею им в совершенстве. Уничтожив этот портал, мы обезопасим себя от вторжений из других миров. Твои друзья и их покровители не смогут вернуться в Эрдарию, чтобы поквитаться с нами, а поквитаться они, уж поверь, точно возжелают.
– Что мне нужно делать? – спросил Витя.
– Отойди в сторону и смотри, – проговорил мэтр Виссенор. – В будущем тебе предстоит уничтожить не один такой портал.
Глава 27
– Это последний шанс, – говорил Агор Аркануа, сидя на краю кровати Веры. – Мы можем уехать прямо сейчас. У меня всё готово. Мой фрегат «Колкий Вихрь» ждёт своего капитана в порту.
– Но… – Вера старалась сдерживать эмоции и говорить шёпотом, чтобы не разбудить своих фрейлин, спящих в соседней комнате. – Как вы себе это представляете?
– Уплывём подальше от этой помойки! – схватив её руку, проговорил князь. – От этой вони, от этой серости, от этих людей. Отправимся туда, где я прожил всю жизнь – на Лотунные острова! Мой отец примет нас, даст защиту и покровительство. Король-самозванец никогда не явится на острова – у него нет шансов победить нас на море, как бы ни повернулась дальнейшая судьба Эрдарии. Флот Лотунного удела самый мощный в королевстве, у нас лучшие капитаны и моряки на свете. К тому же, отец всегда поддерживал тёплые отношения с лордом Виталиком, и может статься, что нам выпадет шанс свергнуть проклятого Горебора вместе! Нужно уходить, Вера. Нечего и думать. Иначе мне предстоит драться с Хоресом на дуэли. Но даже если я одержу победу, это ничего не изменит. Меня либо лишат жизни, либо упекут в темницу – исход для меня ясен. Нужно бежать! Сейчас или никогда!
– Да-да, надо бежать! – отвечала Вера, пока в голове её набирали обороты мысли о будущем. – Но как мы убежим? Как мы прорвёмся через стражу?
– Я подкупил портового дежурного, – ответил Агор Аркануа. – Здешние бедняки за пару бронзовых баков продадут честь. В полночь он опустит цепь, чтобы «Колкий Вихрь» мог выйти из порта. Патрульные тоже получили по золотому. Нам дадут спокойно проникнуть на мой корабль и уйти.
– Правда? – на глазах у Веры выступили слёзы. – Неужели то, что я слышу, правда? Я готова бежать, князь! Я готова бежать с вами хоть на край света.
– На край света мы и отправимся, – рассмеялся тот. – Мы ведь едем на Лотунные острова. Идёмте!
– Но мне нужно взять хоть какие-то вещи, – вскочив с кровати, проговорила Вера, бросаясь то к одному сундуку, то к другому.
– Нет времени, – покачал головой лорд. – Я взял для вас матросский костюм и всё самое необходимое для морского путешествия. Одевайтесь и в путь! И ещё кое-что… – вдруг сказал он каким-то нагнетающим мрак тоном. – Я совершил кое-то. Наверное, многие осудят меня за это. Большинство будут считать мой поступок плохим, но я не склонен так думать. Я не буду рассказывать вам об этом поступке, нет необходимости. Просто знайте, что я такой, какой я есть, – для кого-то я могу быть ужасным, для кого-то сумасбродным, для кого-то смешным. Примите меня таким, какой я есть, прошу, и не осуждайте.
– Принимаю, князь Аркануа, принимаю, – ответила Вера и крепко его обняла. – И не осуждаю вас, что бы вы ни натворили.
Под окнами замка их ждала лошадь, увешанная походными тюками. Князь Аркануа усадил Веру в седло, а затем и сам запрыгнул на лошадь. Они обогнули замок с запада и попали на одну из узких улиц, расположенную параллельно основной дороге, которая вела прямо к главному входу в Кристрог. Эта улица упиралась в стену, отгораживающую замок от города. Князь Аркануа спешился, приблизился к стене и зажёг факел, освещая себе пространство. Он принялся ощупывать один камень в стене за другим, пока наконец не нашёл то, что искал. Один из камней продавился внутрь, раздался хруст, и прямо в стене образовался проход, который был умело замаскирован. Агор Аркануа отворил невидимые простому глазу ворота и снова забрался на лошадь. Они двинулись в путь, покинув территорию замка.
– Откуда вы знаете об этом проходе? – спросила Вера, когда они мчались по мрачным улицам Кристрога, направляясь на восток – в порт Туринов Рог.
– Об этом проходе не знает даже Хорес, – ответил князь Аркануа. – Старый кастелян Кристрога рассказал мне о нём как-то за ужином. Старик ненавидит всё в этом городе, поэтому я пообещал взять его с собой на острова. Он, как и прочие члены «Колкого Вихря», уже ждут нас на борту.
– С нами поедет кастелян Валес? – удивлённо спросила Вера.
– Даже такому капитану, как я, требуется помощник, – ответил он. – А кастелян Валес, как никто иной, подходит на эту должность. К тому же он прихватил с собой двух своих сыновей – неплохие ребята и, как выяснилось, терпеть не могут всю породу Ярберских.
В порту Туринов Рог было темно и тихо, лишь плеск воды, бьющейся о причал, нарушал эту гармонию и даже чайки, безустанно кричащие весь день напролёт, мирно спали на столбах. Фонари не горели – лорд Агор Аркануа договорился со стражниками о том, чтобы они потушили все источники света в порту на пару часов. Лорд натянул поводья, лошадь сменила галоп на шаг, постукивая подковами о брусчатку.
– Что-то не так, – тихо сказал Агор Аркануа, всматриваясь в темноту.
– О чём вы говорите? – спросила Вера.
– Нет ни одного стражника, ни одной живой души, так не должно быть. Это самый крупный порт в Эрдарии и тут подозрительно тихо. Нас обещал встретить один из подкупленных мной людей ещё на подъезде… Но его нет.
– Потому шшшто он мёртв, – раздался шипящий голос позади, Вера в седле обернулась и увидела пятерых галапаксов во главе с бароном Эсхом Сарахассом, владетелем Дортгурского удела, членом Королевской канцелярии. Огромной тенью он нависал над восседающими на лошади Агором Аркануа и Верой, а за спиной его с обнажёнными ятаганами стояли галапаксы. – Всссе предатели, которых вы подкупили, уже мертвы.
Эсх Сарахасс вооружился ятаганом и озлобленно поглядел на Веру, которая держалась за Агора Аркануа, сидя за ним в седле. Лорд не стал дожидаться атаки и, развернув коня, ударил его пятками в бока что есть мочи. Лошадь заржала и пустилась в галоп, направляясь в сторону пришвартованного у причала «Колкого Вихря».
– Поднять якоря! – кричал Агор Аркануа на ходу. – Поднять якоря и полный вперёд!
Вера крепко держалась за талию лорда, пока он гнал своего коня к кораблю. От страха она зажмурилась. Позади звенела сталь и доносились угрожающие крики галапаксов, которые пустились в преследование. Но обернуться Вера не могла – страх сковал её, не давая возможности даже набрать воздуха.
– Поднять мостик! – снова выкрикнул Агор Аркануа.
– Но капитан, как же вы… – раздался впереди знакомый голос кастеляна Валеса, стоявшего на краю борта.
– Поднять мостик! – снова выкрикнул лорд раздражённо.
Послышалось шуршание досок. Кастелян Валес убрал перекидной мостик, пройдя по которому, можно было попасть с суши на корабль.
– Что вы делаете? – спросила Вера, открыв глаза. «Колкий Вихрь» уже успел отчалить, и между причалом и кораблём образовалось пространство в несколько ярдов.
– Держитесь, – выпалил лорд и ударил лошадь пятками в бока.
Фурия заржала и прыгнула, а Вера снова зажмурилась, успев подумать о том, что лучше бы их схватили галапаксы. Они оторвались от земли в затяжном прыжке, а затем был удар и послышался треск – это подковы лошади соприкоснулись с корабельной палубой. Зубы Веры скрипнули, она взвизгнула, но всё закончилось быстро. Они были на «Колком Вихре». Агор Аркануа спешился и помог спешиться Вере, поддерживая её, дрожащую от страха, под локоть. На причале отплывающий корабль криками провожали вооружённые галапаксы во главе с бароном Сарахассом.
– Вам не уйти, – выкрикнул владетель Дортгурского удела. – Мы нассстигнем вассс в море, и тогда не ждите пощады.
– Вы бы лучше справились о здоровье своего дорогого лорда, – приставив руки ко рту, ответил князь Аркануа. – Перед отбытием я позаботился о том, чтобы братец короля-самозванца больше никогда не открыл глаза.
Эсх Сарахасс шепнул что-то одному из своих людей, и тот устремился прочь.
– Через пару часов мы возьмём вас на абордаж! – выкрикнул барон, но голос его звучал приглушённо. «Колкий Вихрь» уже успел отойти от причала на приличное расстояние, а шум моря подавлял выкрики беснующегося на суше барона.
– Жду не дождусь, – тихо ответил князь Аркануа и обернулся.
Напротив него стояли трое. Первым был помощник капитана, бывший кастелян Кристрога Валес – низкого роста лысоватый старичок с выпяченным животом и крепкими волосатыми руками. Валес слыл порядочным человеком, был мастером на все руки и вот уже сорок лет поддерживал замок Кристрог в надлежащем порядке. Он был кастеляном ещё при деде Горебора Ярберского – Радонире, был кастеляном при его отце – Дориоре, смотрел за замком при самом Гореборе, когда тот был лордом Восточного удела, а уж потом и при его младшем брате Торинэре. Теперь же Валес был помощником капитана «Колкий Вихрь» и принял он эту должность с большим воодушевлением.
По правую руку от Валеса стоял его старший сын – Яр. На две головы выше отца, с такими же громадными натруженными ручищами, с вьющимися кудрями на голове и с большими доверчивыми глазами. Яр был моряком – уходил на рыболовном судне в море ещё с ночи, а к утру возвращался с уловом, который передавал младшему сыну Валеса – Уттеру.
Уттер тоже теперь был новоиспечённым матросом «Колкого Вихря». Немногим ниже брата, он был тощим и бледным, но во взгляде его была не простота, а напротив – какая-то измученная тяга к неизведанному. Уттер с малых лет торговал на припортовом базаре рыбой, которую ловил его старший брат. И вот теперь они трое – бывший кастелян, рыбак и торговец – стали членами «Колкого Вихря», капитаном которого был князь Лотунных островов – Агор Аркануа.
– Прекрасная команда, – осматривая каждого по очереди, говорил князь с явным довольством, но остальные, похоже, не до конца понимали, шутит он или говорит всерьёз. – Если доберёмся до Лотунных островов живыми, возьму вас в основной состав.
– Мы рады ходить под вашим парусом, князь Аркануа, – кивнул бывший кастелян.
– Помощник Валес, – проговорил Агор Аркануа командным тоном, – мне посчастливилось жить без комплексов, которыми боги наделили ваших бывших хозяев. Так что не нужно мне льстить и угождать. Делайте своё дело честно и я никогда не обделю вас. То же самое касается ваших сыновей. Матросы, – обратился он к Яру и Уттеру, – будьте преданы делу и море ответит вам взаимностью.
– Есть, капитан Аркануа! – ответили в голос оба брата.
– Итак, что касается ближайших дел, – заключил князь, прохаживаясь по палубе. Вера стояла в стороне и её всё ещё порядочно колотило от страха. – Сегодня ночью я устранил лорда Торинэра Ярберского.
– П… Простите, капитан, – заикнувшись, вставил Валес.
– Да, помощник, – обернулся лорд. – Вы что-то хотели спросить?
– Что вы имели в виду, когда говорили «устранил»? – понизив голос, спросил тот.
– Я убил лорда Восточного удела, – пожал плечами Агор Аркануа. – Не мог ведь я покинуть эти провонявшиеся земли, не оставив после себя напоминание… Нам предстоит война, как все вы знаете, а отец мой, лорд Лотунного удела, выступает в этой войне против всего, что связано с Ярберскими. И раз уж у меня была возможность избавиться от одной из важных фигур на этой доске и принести пользу благому делу, грех было ей не воспользоваться. Есть ещё вопросы?
Никто не ответил. Сыновья кастеляна лишь переглянулись между собой, и Вере показалось, что один из них даже побледнел. Побледнела и сама она, узнав о поступке Агора Аркануа. Когда он сказал ей, что совершил какой-то нехороший поступок, она и подумать не могла, что князь говорил об убийстве, да ещё об убийстве такого человека, как лорд Торинэр Ярберский.
– Хорошо, тогда продолжим, – сказал Агор Аркануа, снова принявшись прохаживаться по палубе. За нами уже выдвинулся флот Кристрога, но у нас есть неплохая фора. В распоряжении преследователей четыре боевых трёхпалубных фрегата – «Лорд Радонир», «Пучина», «Мореборец» и «Огненная буря». Неплохие корабли и через несколько часов при попутном ветре они вполне могут настичь нас.
– Простите, капитан, – снова подал голос Валес.
– Да, помощник.
– Вы говорили о четырёх кораблях, но в распоряжении флота Кристрога имеются девять боевых фрегатов.
– Имелись, помощник, – улыбнулся князь Аркануа. – Я вывел из строя пять. Где-то повредил паруса, где-то пробил трюмы. Так что на хвосте у нас только четыре фрегата, об остальных можете забыть на несколько дней, пока их будут ремонтировать.
– Что будет, когда преследователи нас настигнут, капитан? – спросил Яр.
– Прекрасный вопрос, матрос! Будет бой. Они попытаются взять нас на абордаж или потопить «Колкий Вихрь», но у меня припасены некоторые тактические решения, так что с вероятностью в пятьдесят процентов нам удастся избежать столкновения. Всё будет зависеть от умения капитанов, которые встанут у рулей этих фрегатов. Я рассчитывал на то, что нам удастся уйти тихо, однако побег наш прошёл не так гладко, как планировалось. Но тем даже интереснее. А теперь, господа, позвольте мне проводить миледи в её каюту – подозреваю, что она порядком утомилась.
Агор Аркануа подал Вере руку и они проследовали в трюм, где для неё была уготована отдельная каюта. Это была достаточно просторная и прилично обставленная каюта, с кроватью, столом, дорогой резной мебелью, шкафом для одежды и книжным шкафом. На полу лежал ковёр, а на стенах между иллюминаторами висели карты.
– Как вы перенесли всё это, миледи? – спросил князь, стоя в проходе.
– С тяжестью, – ответила Вера, осматриваясь. – Особенно весть о том, что вы убили лорда Торинэра Ярберского.
– Я просил принять меня таким, какой я есть, – напомнил капитан.
– И я принимаю, – сказала Вера.
– Матрос Уттер поможет вам разместиться.
– Чья это каюта? – с любопытством изучая убранство, спросила Вера.
– Моя, миледи, – ответил Агор Аркануа. – И я буду рад, если вам здесь понравится. Прошу вас, чувствуйте себя как дома, отдохните, нам предстоит длительное путешествие. Я же вынужден отправиться в рубку, нам с командой нужно составить план.
– Спасибо, князь Аркануа, – ответила Вера. – Я так вам за всё благодарна.
– Не спешите благодарить, – усмехнулся он. – Давайте оставим все слова на потом. Если мы из всего этого выберемся, нам будет, что сказать друг другу.
Лорд отправился на палубу, а Вера принялась готовиться ко сну. Во всей этой суматохе, в переживаниях и страхе, она потеряла счёт времени, а ведь ночь уже подходила к завершению и её внезапно одолела дремота, как будто из неё в одночасье высосали все силы. Матрос Уттер принёс несколько тюков с вещами и был таков. Через полчаса, когда все процедуры были закончены, Вера лежала в своей постели. Она смотрела в потолок, который был расписан в виде карты Эрдарии, и ощущала всем телом, как «Колкий Вихрь» качается на волнах. Ей никогда до этого мига не приходилось ходить в море на кораблях, и дух её захватывало от одной лишь мысли, что они сейчас бороздят просторы моря на корабле Агора Аркануа.
Она ещё мечтала о том, как встретит рассвет, поднявшись на палубу утром, а уже через минуту Вера провалилась в сон. Ей ничего не снилось. Просто темнота и тепло, просто какое-то странное, неизвестно откуда взявшееся спокойствие покоилось где-то глубоко внутри. А потом она услышала крики. Приглушённые возгласы, бранная ругань, скрип деревянных досок, лязг стали. Сначала ей показалось, что всё это звучит у неё в голове, но когда что-то слева громко хрустнуло, а корабль накренился так, что она едва не упала с кровати, Вера поняла, что снаружи что-то происходит. Она быстро облачилась в матросскую одежду, натянула сапоги, подпоясала рубашку и устремилась вверх по лестнице на палубу.
От яркого дневного света Вера зажмурилась, не сразу осознав, что на палубе «Колкого Вихря» идёт сражение. Один из кораблей флота Кристрога прижался к «Колкому Вихрю» бортом, и на палубу уже перекочевали несколько матросов-галапаксов. Князь Аркануа, с арбалетом в правой руке и с мечом в левой, встречал нападавших боем. Он яростно разил врагов мечом, не щадя сил, при этом действовал капитан расчётливо, грациозно, как будто вся эта битва его только забавляла. Тех галапаксов, которые только собирались перебраться на борт «Колкого Вихря», он метко разил из арбалета, успевая при этом отбиваться от уже успевших попасть на борт. На подстраховке его был помощник Валес, умело орудовавший одноручным мечом.
Помощник капитана в прошлом слыл прекрасным воином и даже успел обучить фехтованию некоторых представителей Ярберского дома, в числе которых был и покойный лорд Торинэр. Деревянным круглым щитом кастелян то прикрывал себя, то защищал лорда Аркануа от летящих в его сторону с соседнего корабля стрел.
Яр и Уттер бились на противоположной стороне палубы, отражая атаки со второго вражеского корабля, который пытался пришвартоваться с другого борта. Они рубили канаты, которые перебрасывали противники с целью зацепиться, и даже успевали стрелять с небольших баллист, расположенных на борту «Колкого Вихря». Мимо Веры пролетела стрела, прохладным свистом неприятно мелькнув у волос. Она взвизгнула и присела за бочкой, осознав, что жизнь могла оборваться мгновение назад. Князь Аркануа, услышав её голос, бросил помощнику какую-то фразу и устремился к ней.
– Миледи, – проговорил он, присев рядом. Лоб его весь был в испаринах, он тяжело дышал, – вам бы следовало спуститься в свою каюту.
– У нас есть шанс на победу? – спросила Вера и взяла его за руку. Князь Аркануа отбросил в сторону арбалет и заглянул ей в глаза.
– У них почти сто вооружённых галапаксов, есть баллисты поболее наших, и они окружают «Колкий Вихрь», – пожав плечами, ответил он. – Так что я назвал бы наши шансы призрачными.
С этими словами, когда в глазах у Веры от услышанного почти потемнело, где-то вдали раздался гул боевого рога, и лицо лорда Аркануа в одно мгновение озарилось улыбкой. Вера не сразу поняла, что вызвало у него такую радость, но, когда подняла голову и увидела, как с юга прямо к ним двигаются несколько кораблей с ярко-красными парусами, улыбка озарила и её. Корабли двигались быстро, а боевой рог не переставал гудеть, и даже битва на палубе на какое-то время затихла. На мачтах подоспевших кораблей развевались флаги с гербом дома Аркануа – разрезающим волны белым фрегатом.
– Ну, а теперь, – вставая в полный рост, проговорил Агор Аркануа, – призрачные шансы у наших врагов. Как же быстро всё меняется. За это я и люблю жизнь. Миледи, – лорд сделал игривый реверанс, – прошу вас, спуститесь в каюту. Сейчас начнётся малоприятное зрелище…
Вера последовала совету лорда и сбежала вниз, запершись в своей каюте. Она сидела на кровати, слушая, как сверху что-то громыхает, как звенит сталь и раздаются крики – предсмертные и ликующие. Шум стих через полчаса и на смену ему пришла какая-то пугающая тишь. Вера старалась прислушиваться, но ничего, кроме приглушённых голосов и редких шагов, она так и не расслышала. Когда в дверь её каюты постучали, она дрогнула и забилась от страха в угол. Стук раздался вновь, и она, в мучительных раздумьях, всё же спросила:
– Кто там?
– Это я, миледи, князь Аркануа, – раздался голос за дверью, и Вера, выдохнув от напряжения, тут же бросилась к двери. Она распахнула её и заключила окровавленного лорда в крепкие объятия. От него пахло морем, а ещё пахло смертью, и выглядел он, как будто только что перешагнул через порог, который отделял его от того света. Но Вера была настолько счастлива видеть его живым, что ей было абсолютно все равно, как он выглядит. – Прошу вас, пройдёмте на палубу, я хочу познакомить вас кое с кем.
Глава 28
– За что вы боретесь, мэтр? – поинтересовался Витя у Виссенора, пока они ехали на юг, пробираясь по узким тропкам, петляющим на равнинах и меж лесных массивов. Пейзажи на западе Смежного удела сменялись быстро и вот уже вместо зеленеющих полей они шли по холмистой местности, двигаясь дальше и дальше на юг, а с запада дул летний ветер, несущий солёный аромат Пучинного моря. Ещё южнее раскинулся Альдергард, столица Смежного удела, второй по величине город в Эрдарии после Эрды. Витя восседал на своей пони по кличке Ночь, Виссенор ехал на гнедом скакуне, которого называли Ретивый. – Какую цель преследуете?
Архимаг повернулся к нему и внимательно смотрел на Витю, как будто стараясь залезть ему в голову. Взор фиолетовых глаз пронзал насквозь, но Витя не отвёл взгляда – ему не было страшно или стыдно, он не боялся мэтра.
– Знаешь ли ты, мой ученик, что такое Сладдера? – вдруг спросил он.
– Я слышал, что вас именуют Виссенором из Сладдеры, – ответил Витя. – Но я никогда не задавался вопросом, что это за место и где оно…
– Сладдера – это страна на юге, откуда я родом, – сказал архимаг. – Небольшое по сравнению с Эрдарией государство, промышляющее в основном торговлей – оттуда в другие страны поставляют еду, напитки, цветы и ещё кое-что. Я родился там и прожил до двадцати лет, пока меня вместе с другими мальчиками не отправили на Эорос… В качестве раба. Да, из Сладдеры идут сотни галер ежедневно, на которых юных рабов переправляют в могучую империю Эорос, чтобы там они работали до конца дней за еду. Но мне повезло, в отличие от тысяч других бедолаг, нашу галеру отбили у работорговцев бравые мореходы из Хаакарии. Да, это было ещё до Серой Войны, после которой галапаксы стали для подданных Эрдарии врагами на все времена. Тогда Эрдария и Хаакария были всего лишь соседями, связанными торговыми и дипломатическими отношениями. Боевые фрегаты под командованием капитана Сааттаха отбили нас у работорговцев, а потом привезли в Хаакарию. Там каждому из спасённых предлагали выбор – остаться в Хаакарии и поступить на службу, либо отправиться куда пожелаешь. Большинство оставались – устраивались в армию или ещё куда – сразу после того, как узнавали своё Предназначение. Я же, пробыв в Хаакарии год, отправился в Эрдарию вместе со своим братом, потому что мы слышали легенды о могучих волшебниках, которые живут на этом континенте. Моя родина входит в альянс так называемого Западного Полумесяца, это гряда из пяти государств – Аргаменота на севере, Дремагосты на западе, Горенхайка на юго-западе, Орвендерра и Сладдеры на юге. Все члены Ордена Шестерых – выходцы из этих государств и объяснить это просто: ни в одной из пяти стран Западного Полумесяца не сохранились Первоисточники. Более того, Серебряные Источники, с помощью которых каждый может узнать своё Предназначение, также планомерно уничтожались там долгое время. Сенешали этих стран несколько поколений выращивают себе покорных слуг, не допуская их до Источников. Сами же они подпускают к немногочисленным Источникам лишь своих близких и доверенных лиц, а также тех, кто будет полезен им на службе. Это делается для того, чтобы держать власть жёсткой хваткой и не допустить проявления инакомыслия: они не желают появления у себя в стране бравых воинов, могущественных магов или мудрых правителей. Сенешали альянса обогащаются за счёт продажи рабов на запад – в Эорос, получая взамен армии наемников, которые защищают их самих как от внешних угроз, так и от собственных подданных. Ты спросил, за что я борюсь, мой ученик, – мэтр Виссенор снова бросил на Витю взор. – Я борюсь за то, чтобы Эрдария не превратилась в страну, где я родился. Сначала правители из династии Мергольд уничтожили почти все Первоисточники, воспользовавшись восстанием Гориана Бальтомора как весомой причиной для этого. Их осталось не так много, и теперь будущие маги вынуждены искать прибежище на востоке в Хаакарии, ведь западнее Эрдарии нет более ни одного Первоисточника, а все Серебряные Источники контролируются коварными сенешалями и приближёнными к ним лицами. Гориан Бальтомор понимал масштаб угрозы, которая идёт с запада, ещё тогда, ведь он сам родился на Орвендерре и был рабом. Но в Эрдарии ему даровали титул, ещё прежде, чем все узнали о его выдающихся способностях. Да, он был дворянином, владетелем земель в Смежном уделе задолго до того, как в этот мир пришёл лорд Виталик. Но он отказался от титула и земель, отказался от власти и богатств, посвятив себя делу всей жизни. Мерзкие правители из династии Мергольд опошлили его идеи, выставили их преступными и признали магию смерти вне закона. Именно с поражения Гориана Бальтомора в Войне Хаоса и Порядка начались гонения на магов в Эрдарии, стране, куда бежали все талантливые волшебники из стран Западного Полумесяца, чтобы обрести своё Предназначение. Этот континент, Витя, движется к упадку, к закату целой эпохи, и моя цель – не допустить этого.
– Как же этого не допустить, мэтр? – спросил Витя.
– Император Хаакарии Аршахасс, – сказал архимаг, – вот наш ключ к победе. Только лишь в Хаакарии сохранились десятки Первоисточников, а магов там ценят и уважают, хоть галапаксы и не ушли так далеко в изучении магии, как мы. Я прожил там долгое время и могу сказать наверняка: именно Хаакария станет отправной точкой в победе над мраком, который навис над Эрдарией.
– Значит, Горебор Ярберский, против которого выступал мой брат, – наш друг?
– Горебор Ярберский – всего лишь пешка, – ответил Виссенор. – Это никчёмный правитель-марионетка, который действует так, как скажет верховный резидент – Шлакисс Шасс, – посыльный Императора Аршахасса в Эрдарии. Он и сам ввиду своего слабоумия не чтит магов, да и не хочет понимать, что происходит вокруг, упиваясь временной властью. Как только настанет время, его скинут с престола, пока же Горебор удобный и гибкий правитель. Армия галапаксов без особого труда способна уничтожить все союзные войска Эрдарии, но они не спешат делать это, потому что цель их – не разрушение, а созидание. Утопить континент в крови не выход, и все это понимают. Одной армией эту войну не выиграть, и поэтому была создана Гильдия Бальтомора – тайная организация, членом которой являюсь, в том числе, и я. В Гильдии Бальтомора состоят могущественные лица из самых разных стран и континентов, которые чтят заветы великого архимага смерти. Я хочу, чтобы и ты, Витя, стал впоследствии членом нашей Гильдии.
– Какую цель преследует эта Гильдия? – спросил Витя, одолеваемый любопытством и трепетом.
– Мы возродим Гориана Бальтомора к жизни, – с дрожью в голосе ответил архимаг. – И пойдём под его стягами к великой победе.
– Возродить к жизни? – переспросил Витя, едва не потеряв дар речи. – Но разве это возможно?
– Возможно, – кивнул Виссенор, пребывая в воодушевлении. – И мы сделаем это не без твоей помощи.
– Все идеалы, с которыми я попал в Эрдарию, – сказал наконец Витя с задумчивостью в голосе, – рухнули после ваших слов, мэтр. Мир перевернулся… Галапаксы для меня всегда были злом… А теперь вы говорите, что лишь они помогут спасти Эрдарию от гибели. Столько противоречий…
– У тебя будет время над всем поразмыслить, мой ученик, – проговорил Виссенор. – Нас ждёт утомительное путешествие, а потом впереди ещё долгие дни обучений. Не в моих силах заставить тебя сделать выбор, но в моих силах открыть тебе глаза, и я надеюсь, что ты увидишь всё, как есть на самом деле – мудрым взором волшебника, у которого великое будущее.
Несколько часов кряду они двигались в молчании. Витя думал, размышлял, внутри него бушевал вихрь – он то злился, то хотел кричать, то вдруг ему становилось страшно от туманности, которой окутано будущее. На какую-то долю мгновения он даже успел пожалеть, что остался в Эрдарии, ведь всё так сильно усложнилось после этого разговора с архимагом Виссенором. Эрдария, которая была для Вити целым миром, вдруг оказалась всего лишь пятнышком на карте среди прочих государств – могущественного Эороса на западе, стран Западного Полумесяца, Хаакарии на востоке… Витя понимал, на какой путь он ступил… Он понимал, кому служит мэтр Виссенор и кого он чтит. Гориан Бальтомор. Маг смерти, который едва не уничтожил Эрдарию… Тот, кто даже спустя триста лет наводит ужас на самых бравых воинов и магов Эрдарии. От одного упоминания этого имени по коже пробежала дрожь.
Вскоре они выбрались на мыс Крутогор, и перед ними предстала отвесная стремнина высотой в две сотни ярдов, а там внизу бушевало Пучинное море и волны его белой пеной бились что есть мочи о скалы, бурля и негодуя. Дух у Вити от этого вида захватило: бескрайние морские просторы раскинулись перед его взором, а поодаль, ещё южнее, уже виднелись шпили башен Альдергарда, блестя серебряным отливом в закатном солнце. Подле них могучим волотом возвышался маяк Андвер-Рад, величественное сооружение, выстроенное на этом берегу ещё первыми поселенцами Эрдарии. Андвер-Рад был первым, кто встречает корабли, прибывающие с запада, и последним, кто провожал отбывающие на запад суда.
У подножия маяка Витю и Виссенора ожидали четверо всадников в чёрных, раздуваемых резким ветром, плащах с капюшоном. Двоих Витя узнал сразу. Первой была профессор Арганиеэль, заведующая иллюзорной кафедрой Академии магии, ближайшая соратница Виссенора и самый строгий учитель Академии. Вторым всадником был Альдар – недруг Вити из класса гаркулов, который впоследствии стал его товарищем. Он восседал на чёрном жеребце, с любопытством глядя, как Витя и Виссенор приближаются к маяку, и во взгляде этом Витя узрел какое-то безграничное восхищение.
– Твой строгий учитель, – когда они приблизились к всадникам, проговорил мэтр Виссенор, указывая рукой на леди Арганиеэль, – и твой недавно обретённый соратник, – указал он на Альдара. – Это, – перст Виссенора указал на крупного доротея, лицо которого было покрыто серой шерстью с редкими чёрными вкраплениями; доротей был могуч с виду, облачён в чёрное, и взгляд его был суров, – мэтр Арчегорт из Дремагосты, адепт защитной магии, волшебник в изгнании. Именно он однажды станет архимагом Ордена Шестерых, заняв место покойного Фальтимира из Горенхайка. А это, – архимаг указал на долговязого галапакса с проникновенным взором и длинными конечностями, – мэтр Каршаххар, он состоит в Ордене Золотого Зиккурата. Это элитная организация, куда входят самые могущественные подданные Хаакарии, созданная с целью защиты императора Аршахасса. Леди Арганиеэль, мэтр Арчегорт и мэтр Каршаххар являются членами Гильдии Бальтомора, а твоему товарищу, Альдару, ещё только предстоит пройти испытание, прежде чем он сможет стать её частью.
– Всё ли пошло по плану, мэтр Виссенор? – справилась леди Арганиеэль.
– Всё по плану, – кивнул в ответ архимаг.
– Тогда нам стоит поторопиться, – вновь проговорила магичка. – «Кровавый Дрифорг» ожидает нас у причала. Море волнуется сегодня, волнуется и капитан Альтур.
И они отправились вниз, к самому берегу, двигаясь колонной по одному на своих лошадях. Спуск был крутым, узкая тропка петляла, уходила под откос, и Витя порой думал, что очередной порыв ветра выбьет его из седла. Но они всё же добрались до одинокого причала, у которого был пришвартован самый большой корабль, который Витя когда либо видел. Трёхпалубный боевой фрегат был размером с целый замок. Мэтр Виссенор, пока они преодолевали спуск, поведал, что этот исполин может пришвартоваться лишь к причалу, что расположен здесь, в мысе Крутогор, ибо нет более в Эрдарии портов, способных принять такой огромный корабль.
Они взобрались на пирс и проследовали по мостику на борт «Кровавого Дрифорга» прямо на лошадях, а уже там, на палубе, их встречал сам капитан. Это был совсем молодой человек, с кудрявыми чёрными волосами, с редкой, но нестриженной бородой, с широкой челюстью и диким животным взглядом. На нём была расстёгнутая алая рубаха, шляпа-треуголка и чёрные потрёпанные штаны.
– Мэтр Виссенор, – кивнул моряк, когда все шестеро переправились на борт его фрегата.
– Капитан Альтур, – кивнул в ответ архимаг. – Я имел честь ходить под парусами с вашим отцом… На этом фрегате.
– Моего отца забрала пучина, – ответил капитан. – Так что теперь вы будете иметь честь ходить под этими парусами со мной. Вознаграждение при вас?
Мэтр Каршаххар достал из-за пазухи мешок с золотыми уками и бросил их под ноги капитану. Альтур смерил его недобрым взглядом и проговорил:
– Не слишком учтиво с вашей стороны. Я капитан, а не собака какая-то, чтобы вот так бросать мне подачку.
– Твоя задача доссставить нассс в Хаакарию, – сказал ему галапакс, не отрывая взора. – За это мы тебе платим. Учтивости ищщщи на пирах да балах, человек.
– У меня был уговор с мэтром Виссенором, но не с тобой, – вскинув подбородок, ответил капитан. – Так что подбери свою подачку, галапакс, и пускай волшебник вручит мне вознаграждение как подобает – с уважением.
– Нам нужен твой корабль, но не ты, – вставил мэтр Виссенор. – Бери золото и иди к штурвалу, сынок. Доставишь нас в Хаакарию без происшествий – получишь ещё. Но вот нрав свой поубавь: на борту твоего корабля шесть волшебников, которые могут за одно мгновение уничтожить всю твою команду, а великий «Кровавый Дрифорг» пустить на дно моря. Ты просишь уважения? Заслужи его, как сделал это твой отец.
– Вперед, чего ссстоишшшь? – рявкнул мэтр Каршаххар, и капитан, подняв мешок с золотом, отправился к рубке, прикрикнув:
– Отдать концы! Поднять паруса!
«Кровавый Дрифорг» медленно, со скрипом отчалил, разрезая могучим носом тяжёлые волны Пучинного моря. Матросы забрали лошадей, а путников развели по каютам. Витя, облачившись в чёрное, как все прочие маги, с которыми они встретились у маяка Андвер-Рад, поднялся на палубу, чтобы полюбоваться закатом. У борта уже стоял мэтр Виссенор, который глядел вдаль, провожая взглядом тающие в сумраке очертания континента, имя которому было Эрдария. Вскоре и эти очертания исчезли, и теперь был виден лишь огонёк маяка Андвер-Рад, который светил морякам, прибывающим с запада.
– Прощай, Эрдария, – тихо проговорил Витя и погрустнел.
– Мы ещё вернёмся, можешь быть уверен, – ответил мэтр Виссенор. – Но вернёмся мы другими – сильнее, мудрее и опытнее. И горе тем, кто встанет у нас на пути.
– Горе, – тихо повторил Витя.
– «Горе», – прозвучал голос в его голове.
Глава 29
«Колкий Вихрь» разрезал волны Фиолетового моря, мчась по направлению к Лотунным островам, очертания которых уже замелькали на горизонте. Агор Аркануа крутил штурвал, отдавая попутно приказы своей новой команде. В небе кружили чайки, паруса набухли от попутного ветра, и на палубе уже началась суета, предшествующая швартовке в порту. От недавней бойни на судне не было и следа: кровь отмыли, тела убитых забрало море, и лишь несколько шрамов на бортах «Колкого Вихря» от столкновения с вражескими кораблями выдавали недавнее сражение.
Следом за фрегатом шли шесть боевых кораблей хозяина Лотунного удела – лорда Галиора Аркануа. Паруса их были алыми и каждый мореход от Пучинного моря на западе до Фиолетового на востоке, от Ледяного моря на севере до моря Скрагга на юге знал: если алые паруса показались на горизонте, значит неизбежна встреча с Владетелем Морей, так называли Галиора Аркануа. Встречи такие могли закончиться печально даже для исполинских боевых фрегатов, ведь лорда Лотунного удела часто обвиняли в пиратстве. Ходили слухи, что корабли с алыми парусами нападают на отдельные торговые судна из альянса Западного Полумесяца или Хаакарии с целью получения выкупа. Моряки из других стран, заплывшие в одно из морей, омывающих Эрдарию, жаловались на то, что их силой заставляли уплачивать оброк за пользование водами, хозяином которых себя нарёк Галиор Аркануа. Вера слышала об этом ещё в Эрде, но теперь, когда она лично познакомилась с хозяином Лотунного удела, все сомнения в том, что он был грозой Четырёх морей, сами собой испарились. Отец Агора Аркануа был ещё взбалмошней, чем его сын. Капитан легендарного фрегата «Вездесущий», самого грозного корабля Четырёх морей, который наводил ужас на всякого матроса, источал такую жизненную энергию, что от одного только взгляда на него у Веры по коже пробегали мурашки. Казалось, что этот человек обладает каким-то скрытым от всех прочих знанием, что он не подвластен болезням и страданиям. Он бывал там, куда не заходил ни один искатель приключений, видел то, чего не снилось даже бывалым авантюристам. Он посетил восемь стран, сражался в двенадцати битвах и владел артефактами, о каких слагались легенды.
Когда Вера встретила его на палубе «Колкого Вихря», Галиор Аркануа предстал перед ней высоким, могучим мужем, в алом корабельном камзоле и белоснежной некогда рубахе под ним, которая окропилась кровью недругов. На лице его блистали розовые шрамы от былых сражений, длинные чёрные волосы развевались на ветру. Агор Аркануа подвёл тогда Веру к отцу и представил их друг другу, на что хозяин Лотунного удела сказал:
– Я бы ради такой девушки побил не только друга, но и целое войско.
А потом вогнал шпагу в ножны и отправился на палубу помогать матросам оттаскивать трупы галапаксов к борту, чтобы после сбросить их в море. И вот теперь Вера в матросской рубахе и бриджах стояла на капитанском мостике вместе с Агором Аркануа, который вёл «Колкий Вихрь» к своему уделу. Следом за ними разрезали волны шесть кораблей с алыми парусами, которые пришли им на помощь в трудный час, а в хвосте были ещё три корабля из Восточного удела – «Пучина», «Мореборец» и «Огненная буря», захваченные в победном бою.
Солнце катилось к закату, показались рыболовецкие шхуны, дрейфующие на волнах, и островная гряда Лотунного удела зелёным оазисом вырастала перед взором. Агор Аркануа весь путь рассказывал Вере о Лотунном уделе: он состоял из одиннадцати островов, на каждом из которых властвовали знатные бароны – вассалы лорда. Самый большой остров, Уарри, принадлежал дому Аркануа, там же расположилась столица Лотунного удела – Тарлу, куда и держал путь «Колкий Вихрь». Вера никогда раньше не видела такого скопления кораблей в одном месте и даже в самом большом порту Эрдарии, Туринов Рог, не мелькало столько мачт и парусов. Острова все были окружены боевыми галеонами и фрегатами, пришвартованными к причалам. В этих водах чувствовалась вся мощь флота Лотунного удела, о котором на материке слагались легенды.
«Колкий Вихрь» пришвартовался у главного причала, и с борта корабля Вера впервые ступила на остров Уарри. Зелёный остров был покрыт пальмами и невиданной для большой земли растительностью: огромными розовыми цветами Орха, бутоны которых были размером с арбуз, пальмами с шестиметровыми листьями, высокой изумрудной травой, растущей в мелкой воде. Здесь обитали самые причудливые в Эрдарии животные, которых нельзя было встретить на большой земле – вислоухие лирницы, земляные доркеры и древесные грибблеры.
В воздухе витал аромат войны. Все к чему-то готовились, суетились, смуглокожие люди носились туда-сюда, что-то перетаскивали, переговаривались. Корабли один за другим только и успевали причаливать к порту, другие тут же отходили в море, и эта вечная пляска не имела конца.
Вере подали лошадей, и уже через полчаса она гостила в замке Тарлу, родовом имении дома Аркануа. Это был не типичный замок, какие встречались на континенте: Тарлу напоминал скорее большую усадьбу, походящую на Бальбух лорда Виталика или же пристанище какого-нибудь барона средней руки. Здесь было жарко и влажно, жужжали комары и мушки, но на этом острове Вера впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности. Она разместилась на втором этаже усадьбы Тарлу, в просторной светлой комнате, окна которой выходили во внутренний двор с пальмами и поющими дни напролёт корбурками.
Агор Аркануа пригласил её на ужин вместе с отцом и некоторыми баронами удела. Приведя себя в порядок после путешествия, и облачившись в простое, но элегантное платье, Вера покинула свои покои, направляясь в оранжерею, где представители дома Аркануа обыкновенно ужинали. Явившись на место среди экзотических деревьев, окутанное зеленью, она поняла, что почти все гости лорда уже собрались. За столом, который расположился под открытым небом, несколько человек вели оживлённую беседу, яро о чём-то дискутируя. Агор Аркануа, серьёзный как никогда, завидев Веру, широко улыбнулся и подскочил к ней, предложив проводить к столу. Беседа тут же прекратилась, и Веру усадили рядом с молодым лордом. А потом началось представление гостей.
Во главе стола сидел лорд Галиор Аркануа, облачённый в белое, при шпаге, подле него расположились два его вассала – бароны Иттау и Фосса со своими женами. Супруги самого лорда, матери Агора, за столом не было. Её отсутствие оправдывалось отбытием леди в соседнее государство – Сладдеру с важным дипломатическим визитом. Хозяйка Лотунного удела была известна в Эрдарии не менее своего прославленного мужа: она возглавляла целую флотилию, много времени проводила в море и славилась своими коммуникационными качествами, которые часто сглаживали эффект, производимый крутым нравом супруга.
Когда обмен любезностями закончился, начали подавать еду. Разговоры велись отвлечённые, но лорд Галиор не принимал в них участия, размышляя о своём и задумчиво глядя в пустоту. Вскоре к столу подоспели ещё двое гостей, и хозяин Лотунного удела заметно оживился, а вот Вера, завидев в проходе персон, которых она никак не ожидала здесь увидеть, едва не потеряла сознание. Рассудок её помутнел, в глазах стало темно, и она начала сползать медленно со стула, вцепившись в рукав Агора Аркануа. Эти двое уверенно двинулись к столу, и Вера до последнего пыталась убедить себя в том, что ей это мерещится, но чем ближе подходили гости, тем отчётливей она понимала: на ужин пожаловал лорд Виталик Альдергардский. Вместе с ним был человек по имени Алларихар из Сладдеры, маг смерти, советник короля Горебора Ярберского, который давеча одним движением умертвил посягнувшего на жизнь короля гвардейца Виллиора Страгга на королевском балу. Вере показалось, что в голове её мелькнули миллионы мыслей, пока хозяин Смежного удела и маг смерти шли к столу. Она не понимала, что они делают здесь вместе, да и как Виталик выбрался из темницы, куда его заточили по её вине…
– Лорд Аркануа, – учтиво кивнул Виталик, приблизившись, и Вера вздрогнула от этого голоса, который она уже и не надеялась услышать. Хозяин Лотунного удела поднялся и кивнул ему в ответ. – Князь Агор Аркануа, – обратился он к сыну лорда. – Наслышан о ваших подвигах в Восточном уделе и не могу не выразить вам уважение, – проговорил он, и Вера поняла, что фраза эта была отпущена в связи с устранением лорда Торинэра Ярберского. – Рад видеть вас в добром здравии – вам удалось вырваться из вражеских лап, да ещё и не одному… – Он перевёл взгляд на Веру, и она едва сдержалась, чтобы не упасть перед Виталиком на колени и не начать просить прощения. – Леди Берсон, – как ни в чём не бывало, проговорил лорд, взяв её руку в свою. – Я счастлив, что вы добрались до Лотунных островов в целости.
– Я… – Вера едва могла говорить. – Я рада видеть вас… ваше высокопревосходительство.
– Почтенные бароны Иттау, Фосса и их прекрасные дамы, – Виталик переключился на остальных дворян. Все четверо кивнули ему в ответ с уважением, и они вместе с волшебником расселись по свободным местам.
Снова завязался ничем не обременяющий разговор то на тему морских приключений, то касающийся торговой политики западных государств, куда отправилась леди Аюра Аркануа. Ни разу ни лорд Виталик, ни маг Алларихар не удостоили Веру взглядом. Она молчала весь вечер, глядя прямо перед собой, и считала каждое мгновение, когда он подойдёт к завершению. Наконец, хозяин стола, лорд Аркануа, поднялся и проговорил:
– Сегодня был трудный и долгий день. Мы участвовали в морском сражении и одержали победу. Но битва эта станет началом полномасштабной войны, которая вскоре охватит всю Эрдарию. Я благодарю всех за этот вечер и желаю вам спокойной ночи. С вашего позволения, я откланяюсь, а завтра с первыми лучами солнца мы сядем за стол переговоров и будем обсуждать тактику в грядущей войне.
Он кивнул всем по очереди и ушёл. Следом за ним ушли и бароны вместе с жёнами, а потом поднялся и Агор, позвав за собой Веру, но Виталик тут же обратился к нему:
– Князь, позвольте мне побеседовать с миледи ещё немного. Вы, вероятно, знаете, что я являюсь её покровителем и мне хотелось бы обсудить с ней кое-какие связывающие нас дела.
– Если леди Берсон будет не против, как я могу указывать ей? – развёл руками Агор Аркануа и посмотрел на Веру.
– Я, признаться, очень устала… – начала говорить она, вцепившись в рукав князя.
– Разговор не затянется надолго, – вставил хозяин Смежного удела. – Уделите мне совсем немного времени, прошу вас, миледи.
– Хорошо, – выдохнув, сказала Вера и поглядела на князя Аркануа. – Я дойду до своих покоев сама. Спасибо за заботу, ваше превосходительство.
Агор Аркануа кивнул ей, отсалютовал лорду и ограничился коротким кивком, адресованным магу Алларихару. Вера не смотрела в глаза Виталику, но он молчал, ожидая, пока она решится на это. И как только взгляд её встретился с его суровым взором, какой может принадлежать разве что умудрённому опытом и прошедшему долгий путь человеку, лорд заговорил.
– Мне думается, что вы, миледи, не совсем понимаете, что теперь происходит, – голос его был мягок, не звенела в нём сталь и раздражение. – Если вы помните, мы пришли в Эрдарию вместе, но так случилось, что вместе мы теперь сидим за столом здесь, в Тарлу. Я вижу смятение в ваших глазах, чувствую страх и стыд. И понимаю, чем вызваны эти чувства, но вот что я скажу вам, послушайте, прошу. Я не держу на вас зла за то, что вы сделали. Я знаю, что послужило поводом для моего пленения – вы сдали все мои планы верховному резиденту, раскрыли ему все карты. И виноват в этом лишь я сам, потому что доверил вам те секреты, без которых вы могли преспокойно обойтись. К тому же вам не посчастливилось, и вы попали под горячую руку Шлакисса Шасса. Ведь это именно он настоял на том, чтобы отправить вас подальше от престола, в Восточный удел, и выдать замуж за Хорега Ярберского. Смею предположить, что вам пришлось пережить малоприятные времена, но теперь уже всё позади.
– Простите меня, прошу, – тихо проговорила Вера. – Я наделала много ошибок и успела сотню раз раскаяться… Простите, лорд Виталик, если сможете.
– Конечно, я вас прощаю, – ответил он и улыбнулся. – И простил я вас, будучи в заключении, ибо нет благородства в озлобленности и мести, но преисполнено благородством прощение – это великая добродетель, апофеоз истинного торжества цивилизации. Всегда нужно иметь запасной план, и мой арест – это лишь один из сценариев. Мой старый друг, мэтр Алларихар, состоит советником при короле-регенте. Он и вызволил меня из заточения и помог переправиться к моему союзнику – лорду Аркануа.
– Вам с трудом в это верится, – впервые за всё время заговорил сам маг, обратившись к Вере. Голос у него был звонок, звучал уверенно и жёстко, а его фиолетовые глаза упорно сверили ее. – И всё потому, что вы видели, как я расправился с первым гвардейцем, бароном Виллиором Страггом, когда тот попытался напасть на Горебора. Но теперь я в кругу ближайших к королю-регенту лиц, и эта позиция нам сегодня необходима. Жизнь одного барона – ничто по сравнению с жизнью всех на этом континенте. Вы смотрите на меня с испугом, леди Берсон. Что ж, так на меня смотрят все, и я к этому привык. К тому же для этого есть весомые основания, ведь я – маг смерти.
– Я сожалею обо всём, что сделала, – сказал Вера. – И если я хоть как-то могу помочь вам…
– Можете, – кивнул лорд Виталик. – Вам нужно будет покинуть Эрдарию. Возможно, навсегда. Вы должны будете передать кое-что моему отцу, так что внимательно запоминайте всё, что я вам сейчас скажу.
Вера ничего не ответила, она лишь кивнула и принялась слушать.
– Мы сделали так, что по Эрдарии пошёл слух о том, что меня казнили, – сказал лорд. – Многие гвардейцы короля-регента преданы нашим идеалам, и теперь как сам Горебор Ярберский, так и все подданные Эрдарии думают, что меня нет в живых. Так, возможно, будет думать и мой отец. Первое, что вам нужно передать ему, – это весть о том, что я жив и со мной всё в порядке. Вскоре разразится война, в которой будут принимать участие все без исключения подданные Эрдарии. Лорда Торинэра Ярберского устранили, так что Восточным уделом теперь правит его старший сын Хорес, и это слабое звено, по которому нам стоит нанести первый удар. Второе и самое важное. Мой отец – один из шести Белых Оракулов, которые выступают за сохранение Баланса в этом мире. Там, где вы живёте, он обычный человек, но имеет колоссальное влияние на то, что происходит здесь. И пускай он не может действовать напрямую, Игорь меняет этот мир опосредованно – с помощью таких людей, как я или как вы, те, кто пришёл со мной в Эрдарию. Сейчас баланс здесь шаток как никогда, а это значит, что Чёрные Оракулы, которые добиваются торжества Хаоса, побеждают в этом противостоянии. Ни Васи, ни Вари в этом мире больше нет, а Проход, который располагался в пещере близ моей фермы Бальбух, был уничтожен. И уничтожил его мэтр Виссенор из Сладдеры, один из членов Ордена Шестерых. Он является последователем Гориана Бальтомора, самого могущественного мага смерти за всю историю Эрдарии и в учениках у него состоит мой кузен – Витя.
– Витя? – переспросила Вера, не поверив услышанному.
– Да, Витя, – подтвердил Виталик. – Он, вероятно, обладает невероятной силой, возможно, куда большей, чем обладал сам Гориан Бальтомор. Он убил одного из членов Ордена – мэтра Фальтимира – и они с Виссенором подались в бега. Витя представляет для Эрдарии куда большую опасность, чем Горебор и вся эта суматоха с гражданской войной, что мы затеяли. Если Витя встанет на сторону короля-регента, мир погрузится в вечный Хаос. Нам необходимо мобилизовать все силы, и вы, миледи, поможете нам в этом. Вы отправитесь в наш мир и доложите все, что я рассказал, моему отцу. Он должен знать обо всём, и мы будем ждать от него помощи здесь, в Эрдарии.
– Но ведь Проход, как вы сами сказали, был уничтожен… – проговорила Вера.
– В Эрдарии осталось ещё несколько Проходов, – ответил мэтр Алларихар. – И один из них находится в джунглях острова Иммс, здесь, в Лотунном уделе. Через него вы с моей помощью попадёте к себе домой и передадите всё Оракулу.
– Завтра мы отправимся на Иммс, – добавил Виталик. – И уже завтра вы окажетесь дома.
– А что со мной будет потом? – спросила Вера.
– Вы вернётесь к прежней жизни. Сделайте всё, как я сказал, и вы сослужите Эрдарии большую службу. А затем живите так, как всегда жили.
Они расстались на перепутье – Виталик и Алларихар уселись на лошадей и умчались в ночную тьму, покинув усадьбу Тарлу, а Вера отправилась к себе в покои, ощутив, как накопившаяся усталость валит её с ног. Утром к ней пожаловал князь Аркануа и она обо всём ему рассказала.
– Но… – голос его срывался, но он старался сдерживаться. – Разве нет иного выхода, миледи?
– Нет, – покачала Вера головой. – Сегодня я отправлюсь домой.
Он опустил взор и долго молчал, глядя вниз. Она держала его тёплую руку и чувствовала, как внутри у него бушует настоящая буря. Агор Аркануа ни разу не проявлял слабость, но теперь, когда она сообщила ему о расставании, он, казалось, был готов разрыдаться от горя, но сдерживался из последних сил.
– Позвольте мне проводить вас, – поднявшись, сказал он наконец. – Я отправлюсь вместе с вами на Иммс в качестве сопровождающего.
– Я буду рада, если мы поедем туда вместе, – ответила Вера.
К обеду в усадьбу пожаловали лорд Виталик и Алларихар. Вера вместе с князем Аркануа уселась в карету, и они в сопровождении хозяина Смежного удела и мага смерти отправились в порт, где их ждала небольшая баржа «Честность», которую семья Аркануа часто использовала для переправы между островами.
Иммс был самым восточным островом Лотунного удела, владел им барон Фосса, который вчера присутствовал на ужине. Это была стратегически важная земля – самая крайняя часть Эрдарии на востоке, а в распоряжении барона Фоссы состояли сорок два боевых фрегата, и это была вторая в Лотунном уделе по численности флотилия после лордской. На Иммсе был лишь один город, именуемый по названию самого острова, и располагался он в западной части. Остальную территорию острова покрывали густые тропические леса – Эттари, защищающие земли барона Фоссы от вторжений с моря со всех сторон. В самой гуще этих лесов и расположился портал, который маг Алларихар именовал Проходом.
В порту отряд снабдили лошадьми, на которых они подобрались к границе леса, а уж там лошадей пришлось оставить – слишком густо росли деревья, да и земля была непригодной для верховых перемещений. Два часа им понадобилось, чтобы добраться до Прохода, и к концу этого пути Вера изрядно измоталась. Её искусали комары, она только и успевала, что вытирать лоб и шею от проступающего пота, а ноги, на которых были походные кожаные сапоги, гудели и покрылись мозолями. Проход, к которому они выбрались, напоминал Вере тот, из которого они пришли в Эрдарию. Это была пещера, вход в которую прикрывали лианы, а лорд Виталик объяснил, что лес Эттари находится под охраной энндериан – древних духов природы, которые следят за Проходом, чтобы не допустить нежелательных перемещений между мирами.
– Что ж, – проговорил лорд Виталик и, стянув бежевый берет, протёр платком затылок. – Вот мы и добрались, и теперь пора прощаться. Вы запомнили всё, что должны передать Оракулу, миледи?
– Да, – с уверенностью кивнула Вера, но взгляд её был прикован к князю Аркануа, который стоял подле неё бледный и поникший. Она ещё никогда не видела его таким – за всю дорогу от Тарлу он не проронил ни слова. Не было слышно его звонкого смеха и искромётных шуток, не было уже того задора, каким он одаривал всех вокруг.
– Тогда мы начнём, – сказал Виталик и кивнул Алларихару.
– Apiiriitii portac statiim iiam, – маг смерти кивнул ему в ответ и произнёс заклинание, делая круговые движения руками.
– Прощайте, леди Берсон, – кивнул ей Виталик. – Возможно, ещё свидимся в том мире или же в этом.
– Прощайте, лорд Виталик, – ответила она, а по щекам её уже катилась слеза. – И вы… – она с трудом поглядела на Агора Аркануа, который стоял в стороне, опустив голову. – И вы, князь, прощайте.
Он поднял свой взор на неё, затем поглядел по очереди на Виталика и на Алларихара.
– Я пойду с вами, – вдруг сказал он. – Если вы не можете остаться в этом мире, значит, я пойду с вами в мир ваш.
– Это невозможно, – воспротивился лорд Виталик. – Не было ещё такого, чтобы из Эрдарии кто-то попадал в наш мир.
– Значит, я буду первым, – пожал плечами Агор Аркануа. – Здесь мне нет жизни без Веры.
– Ваш отец не простит мне этого, если я позволю вам уйти, – настаивал лорд.
– Он не простит вам и мою смерть, потому что если вы вознамеритесь мне помешать, вам придётся меня убить, – вскинув подбородок, ответил князь. Виталик и Алларихар переглянулись.
– Вы должны понимать, что там… – проговорил хозяин Смежного удела, – что в том мире жизнь ваша претерпит серьёзные изменения. Здесь вы – сын лорда, наследник удела и мореход. Кем вы будете там?
– Мне плевать, кем я там буду, главное, что я буду рядом с ней, – и Агор Аркануа бросил на Веру такой пронзительный взгляд, что она разрыдалась, не в силах сдержать слёзы. – Мой отец, – продолжил князь, – ради своей любви сделал куда более безрассудный поступок, лорд Виталик. Так что не препятствуйте мне, ибо в этом нет никакого смысла.
И он взял Веру за руку, крепко и уверенно. Она не могла остановить слёзы, плакала, как маленькая девочка, а князь Аркануа уже вёл её к Проходу.
– Мой отец поможет вам в том мире, князь! – выкрикнул ему вслед лорд Виталик.
– Благодарю, – ответил тот, обернувшись. – Прощайте, лорд, и вы прощайте, чародей. Я желаю вам удачи и буду надеяться, что Эрдария выстоит, во многом благодаря вам. А если судьба дарует мне шанс вернуться сюда вместе с леди Берсон, можете быть уверены, что моя шпага и мой корабль будут для вас прекрасным подспорьем в любой войне, каким бы свирепым и могучим не был наш враг. Прощайте!
Агор Аркануа поклонился, и они с Верой нырнули в чёрный Проход.
Глава 30
– Как же так, как же так? – причитала Варя, блуждая в бесконечной тьме пещеры.
– Хватить бубнить, Варька! – раздражённо рявкнул Вася, пытаясь пробираться вглубь пещеры. Он уже порядком вспотел, туника прилипала к телу, да и ноги гудели от долгой ходьбы. Плечо, куда недавно попала вражеская стрела, пульсировало от боли. – Достала уже ныть!
– Что это получается? – не успокаивалась она. – Витя остался, а мы…
– А мы ещё посмотрим… – закончил за неё Вася.
Они битый час пытались найти выход из пещеры, бороздя узкие коридоры в кромешной тьме. Васька злился, зубы его скрипели от раздражения, но он не сдавался, стараясь выйти хоть на какой-то путь. Варя слепо брела за ним, погружённая в раздумья, одолеваемая негодованием и злобой. Она никак не могла взять в голову, что же произошло там, у пещеры в лесу… Мэтр Виссенор силой забросил их в портал. Зачем он это сделал? Какую цель преследовал? И где теперь Витя, архимаг Фальтимир и Бокер Фитч? Слишком много вопросов кружились у неё в голове, но самый главный звучал так: выберутся ли они из пещеры и если выберутся, то куда? Найдут ли они выход, который ведёт в Эрдарию, или же попадут обратно – в свой мир?
– Странно, – сказал Васька, размышляя вслух. – Мы попали в Эрдарию, проплыв по молочной реке, помнишь? А теперь мы идём уже больше часа, но рекой тут и не пахнет, сплошные повороты и перепады.
– Зато есть ветер, – ответила Варя. – Чувствуешь, по ногам идёт?
– И правда, – согласился Вася. – Значит, где-то рядом есть выход.
– Были бы здесь Фродо и Сэм, – дрожащим голосом сказала Варя. – Где они теперь?
– Сначала надо выбраться, а уж потом разберёмся. Какой толк думать о ком-то другом, когда наша собственная судьба неизвестна…
Вскоре они выбрались на небольшую площадку, в центре которой зияло белое солнечное пятно, порождаемое лучом света, ниспадающим сверху. В центре этого пятна росло сухое белое древо, которое тянулось своими искривлёнными ветвями вверх, к свету. Васька приблизился к дереву и задрал голову, но тут же ойкнул и прикрыл глаза от яркого света.
– Выход там? – спросила Варя.
– Откуда ж мне знать-то? – протирая глаза, ответил Вася.
– Выход там, – прозвучал голос, и Варя дрогнула, а Васька схватился за свой меч. Это был голос старческий и всезнающий. Принадлежал он явно существу, которое прожило долгую и тяжёлую жизнь.
Васька пригляделся к дереву и увидел на дряхлом, почти сгнившем стволе очертания лица – с искривлёнными ртом, с полузакрытыми глазами, нависшими над ними веками, с круглым массивным носом и исписанными морщинами щеками и лбом.
– Выход там, – вновь прозвучал этот голос, и рот на дереве медленно зашевелился.
– А вы кто? – спросил Васька, заняв боевую позицию. Он выставил перед собой меч, прикрывая Варю.
– Древо, – был ответ. – Дух. Проводник. Вечный. У меня много имён, но это не имеет значения – ни для вас, ни для меня, ни для кого.
– Что вы здесь делаете? – робко спросила Варя. Когда рядом были деревья или любые живые существа, она чувствовала их. Это же белое древо не пробуждало в ней ничего.
– Я был здесь всегда, всегда здесь и буду, – медленно проговорило древо. – Я служу двум мирам одновременно и помогаю тем, кто между этими мирами передвигается. Таково моё Предназначение.
– Значит, вы поможете нам вернуться в Эрдарию? – оживленно спросил Васька, и они с Варей переглянулись.
– Путь в тот мир, что вы зовёте Эрдарией, для вас закрыт, – сказал Вечный. – Магическая сила уничтожила врата, и теперь есть лишь один выход – в тот мир, откуда вы пришли.
– Как же так? – срывающимся голосом спросила Варя. – Как же Витя? Вера? Как же мои Фродо и Сэм? Как мы можем вернуться в наш мир, оставив их всех там?
– Иного пути нет, – протяжно пропело дерево. – Оставьте всё, что связывало вас с Эрдарией, и уходите. Вы и без того задержались на перепутье.
Рядом с деревом открылся сундук, который раньше ни Вася, ни Варя не замечали. Васька приблизился и, бросив на белое древо сожалеющий взгляд, положил в сундук свой меч. Он дрогнул, когда меч упал на дно сундука, и внутри у него что-то оборвалось, как будто он отдал частичку себя. Вспомнился день, когда он заглянул в колодец на ферме Бальбух и узнал своё Предназначение. Вспомнил все свои прошлые битвы и пожалел о том, что не будет участвовать в будущих. Боль в плече тут же прошла, как будто и не было той раны, что нанёс ему на переправе лучник из Королевской канцелярии. У Вари при себе ничего не было: посох свой она выронила ещё там, у пещеры, но и ей стало горестно. Кто знает, что ждёт их и смогут ли они когда-нибудь вернуться в Эрдарию?
Крышка сундука затворилась, а потом где-то в правой части этой круглой площадки появился проход. Подул лёгкий ветерок, Вася хотел было что-то спросить у Вечного, но лицо на этом белом древе больше не виднелось, и Васька даже засомневался, говорило ли это древо с ними или же всё это им просто показалось. Они устремились к выходу, нырнули в тёмный коридор и побежали. Вскоре появился свет. Он становился всё ярче, заливая собой властвующую в этих местах темноту, пока Васька с Варей не вышли, наконец, из пещеры.
Они оказались в том же месте, где начался их путь в Эрдарию, – в небольшом полесье неподалёку от их двора. На сломленном высохшем дереве, которое когда-то повалил не то ветер, не то мороз, сидел дядя Игорь, отец Виталика. Он спрыгнул со ствола, увидев, как Вася и Варя выбрались из тёмного прохода, и приблизился к ним. Высокий, с длинными по плечи волосами, улыбчивый и серьёзный одновременно.
– Уже вернулись? – спросил он как ни в чём не бывало, поглядев на часы. – А время уже к обеду. Можете не делать удивлённые лица, – усмехнулся он и упёр руки в боки. – В Эрдарии время течёт иначе. Сколько бы вы там ни провели, здесь не прошло и двух часов. Но час, проведённый здесь, в этом мире, равен часу, проведённому там, в мире Эрдарии.
Вася и Варя переглянулись. Их захлестнуло ощущение, что ничего не было и они, только лишь войдя в эту пещеру, тут же вышли обратно. Не было ни Эрдарии, ни Предназначения, ни путешествий и столкновений с врагом, ни застолий на Севере и встречи с риденордами, ни магического города Хэльдергор. Не было ничего. Как будто и правда прошла лишь пара часов.
– Здравствуйте, дядя Игорь, – только и смогла промолвить Варя.
– А где остальные? – спросил он.
– Остальные… – задумчиво ответил Вася. – Витя… остался там, хотя он должен был быть здесь вместо нас… Вера… О ней мы ничего не знаем, но кажется, она попала в неприятности. Лорд Виталик… Ну, ваш сын, Виталик, он…
– Что он? – переспросил дядя Игорь, внимательно прислушиваясь.
– Его казнили, – с трудом выговорил Вася, и лицо дяди Игоря вытянулось. Он побледнел и какое-то время молчал, поглядывая на чёрный проход в пещере, как будто надеялся, что из него кто-то вот-вот выйдет.
– Как он это допустил? – наконец спросил дядя Игорь, но вопрос этот задан был самому себе, ибо ни Варя, ни Вася ответа на него не знали.
– Скажите, всё это было взаправду? – вдруг спросил Васька. – Эрдария и всё, что там произошло…
Дядя Игорь не ответил. Он мрачно поглядывал то на Васю, то на Варю, а потом сказал:
– Всё пошло не так, как было задумано… Где-то я допустил просчёт…
– Мы можем вернуться назад, – проговорил Вася. – Исполнить всё, что вы задумали… Там, в Эрдарии, творится что-то неладное…
– Этот Проход больше не активен, – задумчиво сказал дядя Игорь. – И поблизости нет более действующих порталов.
– Почему вы не пошли туда с нами? – спросила Варя. – Ждали здесь… Сидели, пока ваш сын там…
– Я не могу вмешиваться в дела других миров, – спокойно ответил Игорь. – Потому что иначе нарушится Баланс… Да и Вечные попросту не пустят таких как я через Проход.
– Таких как вы… – насупился Вася. – А кто это – вы?
Игорь усмехнулся и качнул головой.
– Не нужно вам этого знать, – вымолвил он. – По крайней мере сейчас. Скажите лучше, что вам удалось сделать, чего добиться в Эрдарии? И есть ли хоть призрачный шанс, что мой сын жив?
И они принялись наперебой рассказывать обо всём, что случилось с ними по ту сторону пещеры. Поведали о том, как выбрались из леса, а затем как попали на западную ферму лорда Виталика Бальбух. Рассказали о встрече с кастеляном Бокером Фитчем и о Предназначении, о том, как они столкнулись с галапаксами на Серединном тракте, как бежали через Аркарский лес. С упоением они рассказали дяде Игорю о встрече с мудрецом Фальтимиром у его башни на реке Синеоке и о том, что он забрал Витю с собой, в город Хэльдергор, а они отправились в Альдерон, чтобы встретиться там с лордом Виталиком. Игорь внимательно слушал их, изредка прерывал, чтобы задать какие-то вопросы, а потом они наперебой продолжали свой рассказ. Поведали они о задании, которое Виталик возложил на них, и о том, как отправились они на Север, но были пленены риденордами в Когтистом Ущелье, а Варька спасла их с помощью огненных грибблеров Фродо и Сэма. Рассказали о Белой Заре, дочке вождя, которая помогла им выбраться и стала надёжным спутником в пути. Вася рассказал о встрече с крастом Кшаром Хоршем в деревне Дарда, о его тайной организации Буревестники и о стычке с кавалерией северян во главе с ярлом Эриком Дунгардом. Не забыл он и о своей дуэли с капитаном Торвальдом, в которой героически сразил могучего воина. Варя рассказала о застолье в Унграбаде, о знакомстве с леди Эвенгиль, о договоре между магами и союзниками, объединившими силы против короля-регента, и о походе в Хэльдергор. О повторной стычке с риденордами и каменными гигантами и о новом союзе с ними. С упоением рассказывали они про город магов Хэльдергор и про изменения, которым подвергся Витя, став магом смерти. Говорили о походе к Пещере, где мудрец Фальтимир должен был отправить Витю в этот мир, о том, как Витя уничтожил отряд галапаксов на переправе через Синеоку. Рассказали о случае у Прохода, когда мэтр Виссенор зачем-то отправил обратно их вместо Вити.
– Ясно, – кивая, говорил дядя Игорь. Он внимательно выслушал весь рассказ и о чем-то задумался. Ребята не стали ему мешать, а когда Варя предложила отправиться домой, и они уже было собрались выдвигаться, из пещеры вышли двое.
Васька по привычке схватился за ножны, чтобы обнажить свой меч, но оружия при нём не было. Ни Вася, ни Варя сразу не поняли, кто перед ними оказался, но уже позже, внимательно поглядев на девушку в матросской потрёпанной одежде, они узнали в ней Веру. Она сильно изменилась с момента их расставания: золотистые волосы её были стянуты чёрной банданой, не было на ней привычного для леди наряда и украшений. За руку Вера держала ранее невиданного ими юношу – высокого, смуглого, с длинными чёрными волосами. Он носил алую тунику, высокие морские сапоги и белые бриджи.
Дядя Игорь бросился к подоспевшим и, приблизившись к Вере, взял её за плечи и проговорил:
– Скажи, что у тебя есть новости о моём сыне!
– Лорд Виталик жив, – ответила Вера, и на лице её образовалась усталая улыбка, а Васька и Варя удивленно переглянулись. – Он просил передать, что с ним всё в порядке, что всё идёт по плану и что вам не стоит волноваться за него. Однако он также хотел, чтобы я передала вам крик помощи, ведь теперь главная угроза Эрдарии не Горебор Ярберский, а ваш племянник Витя, который стал магом смерти. Он бежал вместе с мэтром Виссенором, последователем Гориана Бальтомора.
– Это похоже на правду, – вставила Варя. – Мэтр Виссенор силой отправил нас сюда, хотя вместо нас Эрдарию должен был покинуть Витя. Так решил Консилиум, состоявшийся в Хэльдергоре.
Варя подскочила к Вере и обняла её, а следом подоспел и Васька, который также не сдержался и заключил Веру в объятия, чем вызвал негодование её сопровождающего.
– Простите, я не представила вам своего спутника, – покачав головой, сказала Вера. – Князь Агор Аркануа, сын владетеля Лотунного удела.
– Как получилось, что человек из Эрдарии попал сюда? – почёсывая бороду, спросил Игорь. Весть о сыне добавила ему радости в глазах, но взгляд его всё ещё был наполнен тревогой.
– Я попросту не мог отпустить леди Берсон, – ответил князь Аркануа и поклонился. – И я буду сопровождать её в этом мире или в любом другом.
– Вы, юноша, отправитесь со мной, – серьёзно проговорил дядя Игорь. – Объяснить ваше появление родителям Веры или кому-либо иному пока не представляется возможным. Теперь мне нужно сказать что-то родителям Вити, который застрял в Эрдарии. Вы трое, – он оглядел по очереди Васю, Веру и Варю, – ничего про Эрдарию ни своим родителям, ни друзьям, ни кому-либо иному – ни слова! Проговоритесь – нарушите Баланс. Ясно?
Все трое кивнули в ответ. А князь Аркануа лишь поглядывал с трепетом на Веру.
– Сейчас отправимся ко мне, – продолжил дядя Игорь. – Я дам вам вещи, приведёте себя в порядок и пойдёте по домам. Возвращайтесь к своей привычной жизни – знаю, что это сложно, но именно это сейчас необходимо.
– А что будет с Виталиком и Витей? – спросил Вася. – Да и с Эрдарией тоже…
– Над этим мне ещё предстоит много думать, – сказал дядя Игорь. – Во многом их судьба и судьба Эрдарии будет зависеть от того, какие решения мы примем.
– Скажите, дядя Игорь, – вдруг проговорила Варя. – Мы когда-нибудь вернёмся в Эрдарию?
Он смотрел на неё какое-то время, а потом сказал:
– Всё возможно, – а затем развернулся и отправился в сторону дома. Все четверо устремились следом за ним. Всю дорогу он пребывал в задумчивости, в какой никто ещё не видел этого жизнерадостного и весёлого человека.
Через пару часов Васька, Варя и Вера стояли возле машины дяди Игоря, который готов был отправиться в путь. Они уже облачились в привычную для этого мира одежду, приняли душ и подготовились к тому, чтобы вернуться к своим родителям. Дядя Игорь сидел за рулём своего кабриолета, а рядом с ним расположился Агор Аркануа, имя которому в этом мире теперь было Егор Арканов. Дядя Игорь придумал историю для князя, и теперь по легенде он был дальним его родственником, приехавшим погостить на каникулы из Америки. Егор Аркаров распрощался с Верой, которая только и успевала, что утирать слёзы, и проговорил:
– Мы вернёмся на следующей неделе, так что не падай духом!
– Ну, нам пора, – сказал дядя Игорь, и двигатель кабриолета взревел. – Вы всё запомнили? – Все трое кивнули. – Тогда увидимся через неделю. До свидания!
И он уехал, оставив их втроём. Они ещё какое-то время постояли так вместе, провожая блестящий автомобиль взглядами, а потом отправились к себе во двор. Было заполдень, солнце уже перебралось за пик пик небосвода, и дети, обычно играющие во дворе, отправились по домам на обед.
– Ну, вот и закончилось наше путешествие… – с грустью в голосе проговорила Вера. – И почему только я чувствую какое-то странное опустошение внутри?
– Не ты одна, – сказал Васька. – У нас в Эрдарии есть незаконченные дела, да и… понравилось мне там. Пускай в том мире всё иначе, а я всё-таки воин и это моё Предназначение.
– Предназначение, – усмехнулась Варя. – Ну, иди, достань свой меч и покажи всем, какой ты воин. Нет, в этом мире нет воинов, друидов, знатных дворян и магов. Всё это осталось там, в Эрдарии, к тому же дядя Игорь строго-настрого запретил говорить об этом.
– Да уж, – Васька потупил взгляд. – Ты права, Варька. А знаешь, мы хотя бы дружбу с собой притащили из Эрдарии. Мне кажется, что это дорого стоит…
– Какая дружба может быть с тобой, Баран? – развела руками она, и Васька отпрянул назад, насупившись. – Да ладно, я же шучу, – она рассмеялась и обняла его, а Вася обнял её в ответ. – Ты храбрый человек, Васька.
– Да и ты храбрая, Варька, – отвечал он. – Ты, если что, говори мне… Вдруг кто обижать будет… Я им всем тут взбучку задам.
– Я и сама могу кому хочешь взбучку устроить… – сказала она и едва не расплакалась. – Вот только Фродо и Сэм мои… Где же они… И что я маме скажу? Ладно, пора мне, – она вздохнула и протянула руку Вере. – Обещай, что расскажешь подробнее обо всех этих замках и королевском дворе.
– Обещаю, – кивнула в ответ Вера. – Много чего есть рассказать. Да и мне пора тоже. Надеюсь, что я тоже смогу стать вам другом, ведь нас многое теперь связывает.
Они попрощались и разошлись по домам. Васька нырнул в подъезд, взбежал на четвёртый этаж и позвонил в дверь. Открыла мать – Раиса Ивановна. Она стояла в проходе, уперев руки в бока, облачённая в домашний халат и некогда белый фартук. Из квартиры пахло варёным картофелем и сосисками, и Васька обрадовался, потому что он порядком соскучился по сосискам.
– Ты же знаешь, что у нас правило! – всплеснув руками, проговорила мать. – Обед ровно в час! А сейчас уже сколько!
– Знаю, – ответил Вася.
– Ну, и где же ты был всё это время? – спросила она.
– Мы были в Эрдарии, – хотел сказать он, но ничего не ответил, лишь пожав плечами.