   Охотники за «Кинжалом»
   Политический детектив
   Бернард Задунайский

   Комитет Государственной Безопасности Эстонской ССР доводит до сведения читателей: все фигуранты и эпизоды предлагаемого ниже оперативного дела вымышлены и любое сходство с реальными людьми и событиями случайно.

   Допуск к оперативным материалам разрешён только после ознакомления с I и II томами данного дела.
   Строго запрещено выносить формуляр из секретной части!

   © Бернард Задунайский, 2016
   © Владимир Иванов, иллюстрации, 2016

   Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Бег по кругу

Вы не можете быть настоящим государством, если у вас нет своего пива и своей авиакомпании.
(Фрэнк Винсент Заппа)

   Сообщники: все те же и
   Мэр Таллина, депутаты Заксобрания Санкт-Петербурга
   Наши:
   Боб Романов – депутат Городского Собрания Таллина
   Рокки Бульба – начальник службы безопасности
   Михаил Казаков – контрразведчик широкого профиля
   Время и место: 1993 год Таллин, Санкт-Петербург,
   Берлин
   Подрывные материалы:
   Водка «Распутин», CD Billy Idol – «Cyberpunk», Ozzy
   Osbourne – «Live & Loud»

Питер

   Весной 1979 года молодой сотрудник ЦРУ Майкл Шерман отправляется в предолимпийский Таллин под легендой канадского журналиста. Там он попадает в орбиту интересов советской контрразведки и после силовой разработки начинает сотрудничать с КГБ.
   В эстонской столице американец встречает лучшего ди джея СССР Боба Романова, который заправляет здесь контрабандой пластинок и аппаратуры.
   С тех пор прошло 15 лет…
   В независимой Эстонии Шерман уже резидент ЦРУ, а Романов – депутат парламента и председатель комитета Городского Собрания.
   В предыдущей главе бывший ди джей Боб наносит визит в Петербург во главе депутации Таллинского Горсобрания. А накануне под окнами гостиницы «Москва» взорвался чёрный 600-й. Обычное дело: на то он и «Мерседес». Преступное сообщество Северной столицы подготовило «горячий» приём делегации Таллинских политиков, которых разместили в этом отеле.
   На том самом месте незадолго до взрыва стоял такой же «Мерин» Боба Романова и политик почтительно осматривал воронку. Над почерневшими обломками «германца» причитал горский князь Гонгадзе, он же бывший диск-жокей Гриша Тифлисский.
   Узнав коллегу, Григорий летел обниматься, не снимая бронежилета:
   – Неплохо бы отметить встречу! У меня тут рядом итальянский ресторан грузинской кухни. Надо порешать наши вопросы.
   Шикарное заведение давнего поклонника Сантаны процветало на Лиговке в помещении диетической столовой. Видимо, из конъюнктурных соображений ресторанчик назвали итальянским, предлагая грузинские блюда в Апеннинском ассортименте. Романов, не раздумывая, заказал харчо по-милански и неаполитанский шашлык. Чистокровный миланец Гиви из Кутаиси, так и сыпал заученными итальянскими фразами: – Buonasera, генацвале! Salve, Ciao! Гамарджоба!
   Однако, его выдавала татуировка «ДМБ-79» на правой руке. Несмотря на неурочный час и нелётную погоду, зал был забит до отказа поклонниками итальянской кухни с грузинским акцентом.
   Стараниями Петра I знаменитые итальянские зодчие во главе с Трезини, Растрелли и Ринальди превратили здешние болота в Северную Пальмиру, заложив столицу на костях тысяч крепостных. В здешних чахоточных широтах самое продолжительное время года – поздняя осень с сентября по май. Заезжие угро-финны заливали сезонную депрессию потоками дармовой русской водки, теряя при этом способность к воспроизводству.
   А южане наоборот активизировались в тёмное время суток. И хотя ноябрьское солнце вставало в полдень, а садилось сразу после обеда, жгучие брюнеты успевали за несколько часов заметить и обаять здешних пышнотелых блондинок. У итальянцев и грузин много общего, включая вина и историю, но потомки римлян никогда не станут носить галстук со спортивным костюмом.

   Угостившись хачапури по-сицилийски с хванчкарой из концентрата, девицы приникали к итальянским корням в гостинице через дорогу. Казалось, рождённые под южным солнцем кавказцы, готовы охотиться за блондинками даже полярной ночью и в вечной мерзлоте. Русские классики активно поддерживали миф о пылких горских мужчинах.
   Самого дорогого гостя из Таллина со свитой принимали в отдельном зале с камином и старшим шеф-поваром. И вместо холодных закусок Романова замучили цветистыми тостами о вечной дружбе и взаимовыручке. После хачапури Георгий, наконец, обозначил приоритеты:
   – Весь город гудит о Бобе и его компаньонах. Ходят слухи о твоих пароходах и волне китайского товара, которая вот-вот захлестнёт наш город. Рынки в волнении. А у нас там доля!
   Боб выразительно взглянул в глаза бывшему соратнику по борьбе:
   – Значит, ты у нас уже прокурор и директор налогового департамента? В чужой стране не позволительно задавать такие вопросы! Любопытство не украшает настоящего джигита!
   Четверной грузинский подбородок, закованный в золотую сбрую, мелко задрожал, а его хозяин сменил тон:
   – Я просто пошутил, такой диск-жокейский юмор. Хотел отметить твои достижения. Вообще-то, нам нужен товар в Риге. Мой шурин держит там магазины и павильон на рынке. Ширпотреба не хватает, а ассортимент просто никакой. Оплата по факту налом.
   Романов криво усмехнулся:
   – Жизнь вас до сих пор не научила вести переговоры! Надо уважать партнёра. Стыдно, а ещё древний народ! Мы ещё на деревьях сидели, когда ваш царь Фар Наваз ввёл письменность в Иберии. Так что заканчивай свою лезгинку и формируй предложения: объёмы, сроки, цена! У меня нет времени соблюдать ваши традиции. Тем более, мы не в Тбилиси.
   В зал вбежал встревоженный партнёр Георгия:
   – Нас всех сдали азеры с рынка! Быстро уходим через чёрный ход!
   Романов, не прощаясь, выскочил во двор и запрыгнул в джип охраны. Через 10 минут он уже сидел в бухгалтерии своего магазина. А владельцев ресторана на улице ждали стрелки, нанятые хозяином рынка. Под их пули попал упрямый Георгий, которого спасли только милицейские мигалки, ослепившие снайпера.
   Операцию готовили профессионалы, предупредив заблаговременно продажных ментов и журналистов, ожидавших добычу в засаде. Разумеется, в объектив криминальной хроники должен был попасть эстонский депутат Романов, как участник бандитских разборок.
   Но этим вечером репортёры стервятники остались без сенсации, а снимать пришлось только развороченный бронежилет Георгия. Осмотрев следы от пуль на стенах ресторана, оперативники убойного отдела молча удалились.
   Рокки немедленно связался с полковником из УВД, застав его на даче с секретаршей. После серии звонков открылась неприглядная картина… В дежурную часть незадолго до встречи отзвонился неизвестный гражданин, предупредив о возможном покушении на грузинского авторитета. Сообщалось также о причастности к преступлению братанов из Прибалтики. Убойщики, как всегда, сидели без бензина, поэтому на задержание отправили обычный патрульный экипаж. Прибывший с мигалками луноход предотвратил худшее и распугал киллеров.

Броуновское движение

   Через час полковник сидел в кабинете Романова. Получалось, он не отрабатывал выплаченного гонорара. Боб не церемонился с наёмником:
   – Пойми меня правильно: кому охота помирать в такой слякоти. Хотя, конечно, летом на пляже ещё обиднее. Мы платим деньги за информацию, а её не поступило. И всё могло кончиться международным скандалом: эстонский политик на мафиозной разборке!
   Но офицер оставался невозмутимым:
   – Мы обсуждали только безопасность бизнеса, а вопрос личной неприкосновенности не поднимался вообще! Этим пусть занимается твоя охрана, которая прохлопала попытку покушения. Извини!
   Разговор не получался, и депутат Романов порекомендовал полковнику доложить о ходе следствия, если такое вообще предвидится.
   После ухода милицейского начальника шеф охраны Рокки выразил недовольство:
   – Местные авторитеты были в курсе, но нас не проинформировали. А значит, с ними провели работу спецслужбы, и, скорее всего, не российские. Эстонским нацистам очень нужен такой скандал, да ещё в России. Проработку подготовили англичане, а на исполнение наша охранка отправила чеченцев. Скажем спасибо телохранителям Георгия.
   Официальный визит завершился на высокой ноте в Мариинском дворце, где стороны в торжественной обстановке подписали протокол о намерениях. Бесполезный документ не предполагал никаких обязательств, кроме укрепления и расширения сотрудничества в области балета.
   Общественность в Таллине встретила весть о потеплении отношений с северным соседом без ликования. А придворная пресса назвала соглашение «предательством национальных интересов». После дерзкого наскока таблоидов за оппозиционную столичную власть взялись и новые министры.
   Мэр города получил приглашение в МИД, где его подвергли остракизму за поездку в Санкт-Петербург. Глава ведомства дал понять городничему, что потепление отношений с Северным соседом не входит в планы министерства на ближайшие 50 лет.
   Взбешённый градоначальник дерзко огрызнулся: – Ваше ведомство живёт директивами Госдепа! Разве можно говорить о какой-то перспективе. Может быть, вам и дадут подержаться за ногу хозяина. А в лучшем случае погладят по головке.
   В районной управе не прекращались партизанские вылазки мятежных замов, которые превзошли себя, соревнуясь в травле Боба. В ход уже шли приёмы средневековой инквизиции и царской охранки. В конце концов, на Романова натравили армию районных пенсионеров, получивших приглашение к главе райсовета для уточнения размеров пособия.

   Взрывного эффекта повесток не могли прогнозировать даже сами авторы бесчеловечной акции. И уже через пару дней в кабинет политика выстроилась многотысячная очередь бабушек, которые требовали обещанных денег. Её хвост спускался с третьего этажа по коридорам и лестницам на улицу, дважды огибая здание по периметру. Здесь теряли сознание от духоты и падали в обморок прямо на ступеньки, поэтому у входа дежурила скорая.
   Боб вломился в кабинет Галкина с бланком приглашения в руке и учинил там разнос: – Срочно найди мне акробатов, кто это сделал! Чувствую, ноги растут из соцотдела! Там вся база данных пенсионеров и инвалидов. Сейчас же выдать всем, кто в очереди по 500 крон. После предъявлении пенсионной книжки. И не задавать старикам идиотских вопросов.
   Романов с Рокки отконвоировали удивлённого Галкина в отдел соцобеспечения, где в первом же компьютере обнаружили болванку искомого приглашения. Здешние казнокрады готовились «распилить» очередные 2 миллиона крон, отведённые на пособия старикам и инвалидам.
   Пачки новеньких пятисоток в банковской упаковке только что разложили на столе по конвертам, поделив по-братски между чиновниками.
   Депутат срочно вызвал префекта полиции с оперативной группой. Эксперты изъяли из сейфа ещё 6 миллионов социальных крон и фиктивные ведомости с автографами уже получивших пособия граждан.
   А проверка личных банковских счетов работников отдела выявила ещё 8 миллионов адресной поддержки малообеспеченным расхитителям. После национализации этих активов отдел в полном составе перевели в уютные зарешёченные номера с видом на залив, где как раз подошло время обеда. Привыкшие к спагетти а-ля карбонара, подследственные отведали похлёбки из макарон, которые назавтра подавались отдельным блюдом.
   Ушлые демократы нового призыва изъяли из УК все статьи за экономические преступления, поэтому соцработников задержали за обычную кражу.
   Но при изъятии средств в бухгалтерии имела место и попытка суицида. Бросив прощальный взгляд на реквизированные миллионы, главбух соцотдела выпрыгнула в открытое окно. Она парила в воздухе с воплем «убийцы!», но только недолго. Накануне отдел перевели на первый этаж, поэтому бухгалтерша угодила прямиком в мусорный контейнер.
   Все возвращённые миллионы тут же раздали пенсионерам в очереди из расчёта по 500 крон на лицо. В связи с задержанием соцработников на выдачу пособий срочно бросили районо и культотдел, которые ещё только готовили свой распил.

   Слухи о небывалой щедрости районной управы мгновенно облетели город и все последующие дни здание окружали толпы страждущих. В тёмных коридорах уже кипели схватки за места в очереди под лозунгом: «Вас здесь не стояло». Перед дверью соцотдела подрались ветераны войны: бывший красноармеец избил пожилого эсэсовца. Но неотложку вызвали обоим. После двухдневной осады кабинета Романова экстренно открылись кассы соцотдела во всех домоуправлениях и культурном центре.
   В других районах города, где выплаты не производились, проходили демонстрации и марши пустых кастрюль. Старики оккупировали свои префектуры, блокировав все входы и выходы. О жертвах и разрушениях не сообщалось. Городские чиновники за глаза проклинали Боба, но открыто бросить камень в председателя комитета горимущества они не решались.
   Под окнами тысячеголосый хор пенсионеров скандировал: – Воры, жулики, мародёры, – что, безусловно соответствовало действительности. Романов безоговорочно признавал обоснованность таких обвинений, хотя самолично успел прихватизировать только сухогруз стоимостью в 20 миллионов.
   Решение пришло неожиданно. После долгих бесплодных совещаний городское руководство привело столицу ко II дополнительному бюджету на текущий год. В ходе обсуждения документа Горсобрание обратилось в Минсоцдел с требованием срочно закрыть обязательства перед столицей в части пособий пенсионерам.
   Сумма дефицита достигла 100 миллионов, а правительство задумало прокрутить фонды в частном банке. Ультраправые умудрялись гадить оппозиционной мэрии по мере сил, сбросив всю сумму Таллину за месяц до конца года. Израсходовать 100 миллионов в авральном порядке не позволял бюджетный кодекс.
   А это значило, что в первый день нового года вся сумма обнулится в пользу государства. Следовательно, Боб оприходовал средства фондов в порядке авансовых платежей, создав тем самым прецедент для дополнительного бюджета.
   Для окончательного решения вопроса в загородной резиденции градоначальника собрался консилиум вице-мэров и глав районов. Досточтимые отцы города в поисках выхода долго бродили в лабиринтах свода законов о местном самоуправлении. Председатель комитета Романов участвовал в совете старейшин в качестве недремлющего ока законодательной власти.
   Выслушав занудные реляции финансистов о «деквалификации локальных регулянтов», он встряхнул захрапевшего у микрофона вице-мэра Громова:
   – Вы тут проводите правовой семинар по проблемам муниципалитетов! Но нам сейчас нужен нестандартный ход. Три чтения дополнительного бюджета и новый порядок начисления пособий нам до конца года не осилить. Значит, запускаем дурочку для Минфина, прокуратуры и Госконтроля. Горуправа и Горсобрание принимают целую линейку взаимоисключающих постановлений, решений и распоряжений, а райсоветы штампуют свои подзаконные акты о социальной поддержке. Аппарат финотдела, тем временем, быстренько раздаёт деньги населению.
   При словах «раздаёт деньги» Громов проснулся окончательно:

   – Мы в горуправе принимаем порядок выплаты пособий, а ты в Горсобрании его отменяешь, предлагая иную процедуру. Райсоветы повсеместно вырабатывают свою законодательную базу, отвергая общегородскую. При большом стечении народа районные депутаты принимают сотни постановлений аккордно. В каждом документе не более ста фамилий соискателей пособий. Так мы усложним задачу судам. Оспаривать сотни постановлений райсоветов не возьмётся ни один судья! Подобная практика может создать нежелательный прецедент.
   Сияющий Романов снова взял слово:
   – Теперь обсудим, что нам за это будет. Обвинить любого из нас в нецелевом использовании средств невозможно. Все решения приняты в духе закона коллегиально, а чиновники действуют согласно его букве. Мы удовлетворяем родного избирателя и отрабатываем свой номер за социальной ширмой. Выводим упомянутые 100 миллионов в подконтрольный банк, через который и осуществим платежи пенсионерам.
   Вице-мэр по финансам элегантно закончил комбинацию:
   – Перед вами, как раз совладелец такого банка, где за 100 миллионов вам будут крайне признательны. Пенсионеры получат их сполна, но с некоторым опозданием. Мы, как политики, тоже относимся к группе риска и имеем право на социальную поддержку. И, заодно, утрём нос правым.
   Следующий шаг к мировой славе жокей сделал в конце недели. Вместе с извещением на пособие в почтовых ящиках пенсионеров появились чёрно-белые листовки: «Они нас ограбили». Крупнейший городской район взорвали фотографии шикарных испанских вилл замов Галкина, представленные на фоне миллионных банковских платёжек и смет на ремонтные работы.
   Рядом поместили снимки «отремонтированных» по приёмным актам многоэтажек, с которых сняли даже входные двери и водосточные трубы. Разъярённые авторитеты Леон и Реваз мигом подсчитали общую сумму недоимок в общак.
   По настоятельной просьбе Боба братаны подготовили своё исковое требование к казнокрадам. После ознакомления, с которым три заместителя подхватили вирусный грипп с осложнениями на опорно-двигательный аппарат. Всю троицу круглосуточно поджидали у входа в управу нанятые Бульбой молотобойцы с тухлыми яйцами. Кроме того, кабинеты чиновников ежедневно навещали гигантские человекообразные, сотрясая запертые двери. Романов прозрачно намекнул Галкину:
   – Ты не спеши увольнять тройку, пусть помучаются. Тем более, для них граница закрыта надолго.

   В этом случае, больничный спасал казнокрадов не только от увольнения. По давней традиции при осаде крепости захватчики всегда перекрывали воду, что вызывало эпидемии, унося тысячи жизней защитников. Вспышка чумы при блокаде Ревеля войском Петра I привела к сдаче города. Однако, русский генерал Бауэр благородно выпустил остатки шведского войска через морские ворота.
   В наши дни, получив вотум недоверия, градоначальники впадали в длительную и глубокую депрессию, оттягивая отставку и сдачу дел. Иногда за импичментом следовала статья о хищениях в особо крупных. Рекорд болезненности принадлежал главе Коммунального Департамента, чей недуг длился два года, сохраняя стаж и выслугу лет.
   В конце концов, к процессу подключилась и подогретая Бобом самая демократичная пресса. Жёлтые страницы таблоидов обрушили на читателя виды испанских резиденций чиновников в 3D и копии фиктивных актов приёмки ремонтных работ на несколько миллионов. Городские зодчие, исходя желчью, втаптывали в грязь работу своих пиренейских коллег. Журналисты обсуждали квартиры, полученные комиссарами полиции от расхитителей, за отказы в возбуждении уголовных дел.
   Настал черёд действовать и куратору городской полиции вице-мэру Громову. Первым на ковёр был вызван столичный префект, сразу занявший в кабинете непримиримую позицию:
   – В стране рулят правые силы и с этим надо считаться. Любой неугодный заокеанским кураторам получает здесь пожизненный «волчий» билет без права на помилование. Лучше подчиниться, чем воевать! Скоро мы вытащим наружу все ваши делишки с Бобом, тогда и посмотрим.
   Громов доложил позицию Горуправы:
   – Считай, один «волчий» билет ты уже получил! Твои держиморды травили наш союз на выборах, а сегодня пасут новое городское руководство. Хотя ты и подчинен МВД, Городское собрание объявит вам с комиссаром вотум. Голосов нам хватит и министру придётся отправить вас с комиссаром в отставку. Мой совет: уходите добровольно! Иначе в прессу пойдут материалы о полицейских борделях и ментовском рэкете на рынках. Там есть и твои фотки.
   Взбешённый префект пулей вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью. А через час он уже совещался с комиссаром криминальной полиции:
   – Не знаю с кого начать? Сначала успокоим Громова: его плохо охраняют. Эта мразь угрожает мне компрой и журналюгами! Не дай бог раскопают наш туркменский трафик, тогда кранты! Сегодня же вечером вся уличная преступность просто обязана обрушится на головы Жеки и Боба. Поручи акцию чеченам: у них это дело поставлено на поток. А следы пусть ведут к пермским. Так надо!
   В этот момент Громов изучал, полученные от агентов Рокки, материалы и сокрушался. Ему всегда претило ковыряться в папках с доносами и анонимками, добытыми боксёром через своих информаторов. Во что бы то ни стало хотелось одеть перчатки. На аппарат городской полиции поступало множество жалоб. Картина открывалась крайне неприглядная…

   Младшие чины, не стесняясь, «рубили капусту» на рынках и в киосках уличной торговли. Рабочий день констеблей начинался с обхода будок и базаров на подведомственной территории. Во время рейдов они набивали карманы и, как водится, полные мешки продуктов, не брезгуя сигаретами и жвачкой. После обеда проверяли алкогольные магазины и бары, а ближе к вечеру – массажные салоны и вертепы, выполняя там контрольные закупки. Самые ретивые служаки не упускали возможности проконтролировать выполнение санминимума киоскёршами, запираясь для этого в будках на перерыв.
   Горемычных торгашей на рынках обривали бандитские и полицейские крыши, чиновники и аферисты, превращая бизнес в мартышкин труд. В папках попадались и редкие жалобы на работников управ, требовавших взятки не по чину. Впоследствии, полицейская верхушка учредила свой общак, назвав его «фондом содействия», куда заставляли делать пожертвования всех предпринимателей.
   Таким образом, в подконтрольном Романову районе под охраной полиции процветали подпольные водочные заводы, тайные цеха по разборке ворованных автомобилей, нарколаборатории и притоны. Стандартный набор товаров и услуг любого постсоветского города тянул на сенсацию только при упоминании, связанных с махинаторами боссов МВД. К счастью для себя, Громов дозвонился Бобу.

   Внутренний голос призывал посоветоваться с ушлым жокеем. Романов сразу ответил на звонок:
   – Sää on pilvinen (финск. Погода дождливая). А, как у вас в мэрии? Hemmetti! (финск. Чёрт!)
   Затем вице-мэр вкратце описал свою короткую встречу с префектом, не забыв про бурный финал. Боб резко оборвал разговор:
   – Только не выходи из мэрии! Уже вылетаю! Я знаю этих одноклеточных ублюдков. Теперь за нами будут охотится.
   Пока предрайсовета добирался до мэрии у входа запылала служебная «Maxima» Громова и на возгорание выехали все пожарные расчёты города.
   Так пришло понимание, что вице-мэру подчиняется ещё и пожарно-спасательный департамент. Автомобиль функционера тушили 16 дружин огнеборцев и лично директор ведомства, который поддерживал давление в гидранте на хорошем русском языке.
   Залив мимолётом два троллейбуса и трамвай, спасатели погасили машину пожарной пеной. Придворная свита, выскочив из здания, констатировала полную амортизацию автотранспортного средства за номером «TLN 004» марки «Nissan Maxima QX». Подъехавший на место Романов сразу же выставил охрану по периметру и доложился потрясённому мэру:
   – Коалиция наносит ответный удар! Пора кончать с ментами и подранками в управах. Без монолитной команды мы никто, поэтому никакой жалости к назначенцам правых сил. Выносим за ворота всех глав департаментов, администраций и канцелярий. Префект полиции бросил нам перчатку и лично я вызов принял! А ты, как знаешь!
   В той жизни градоначальник поучаствовал в полётах Валькирий и водочных караванах, а поджоги машин считал мелкой неприятностью. С недавних пор он полностью зависел от московских связей Боба, который одним звонком мог прихлопнуть налаженный бизнес мэра.
   Городской голова, в который раз переступал черту:
   – Плевать! Менты для нас расходный материал! Одним больше или меньше! Какая разница? Как мэр, не потерплю открытого противостояния. А поджог – это демонстрация силы. Сливай в прессу всё что есть и даже то чего нет! Я буду готовить наших к вотумам недоверия префекту и городскому комиссару.
   Громов подобрал на пожарище мензурку из термопластика:
   – Смотри-ка, здесь работал профи. Это химический запал, а значит применялся напалм. Поэтому тачка сразу и запылала, как спичка. Думаю, теперь всем ясно кто за этим стоит. Боевой пирогель сегодня в магазинах не продаётся!
   К вельможной компании сбоку пристроился глава пожарного ведомства.

   Безгранично лояльный брандмейстер так и не успел закончить Академию МВД СССР, но получил там блестящую подготовку. Вольнослушателя из независимой Эстонии выставили за порог заведения, как только Прибалтика установила пограничные столбы. Сегодня у него появилась возможность заявить о себе новой городской власти, начинавшей свой выборный срок с огоньком.
   Поэтому бывший полковник доложил по команде:
   – Господин, хярра мэр, осмелюсь довести до вашего сведения! Это работа бастрюков из спецшколы под Ереваном! Недоделанные обсосы канают под диверсантов. Вроде, уже третий пистон за неделю от горных козлов.
   Вице-мэр пнул обгоревший протектор:
   – Значит, чечены тоже в теме! Кто б сомневался? Обсосы штопанные! Жаль «Максимку», ведь и трёх тысяч не прошёл. Для страховки будем возбуждать уголовное дело, и не мешало бы ответить заказчикам.
   Боб отыскал на пепелище универсальную отмычку, которой пользовались только профессионалы:
   – Вот ещё один вещдок. Я начинаю созревать для ответных мер.
   У здания мэрии уже собирались репортёры с камерами и фотоаппаратами. Щёлкали вспышки и загорелись съёмочные софиты, а неутомимый Першинг ощупывал бицепсы блондинок из сборной Грузии по боксу. Полицейские, не скрывая радости, обтянули пожарище заградительной лентой, а чиновники без комментариев удалились на вечернюю вахту. Город ни на секунду не оставался без руководства.
   Первый ответный удар по полицейской группировке нанесли боевики из подчинённой Рокки бригады Тунгуса, переодетые в форму спецназа команды «К». В полночь головорезы нанесли недружественный визит на арендованный у химзавода участок нитро растворителей. Здесь круглосуточно разливался безумно популярный у населения ароматный стеклоочиститель «Столичный».
   Эликсир содержал 40% этилового спирта. Бытовая химия акцизом не облагалась и чистейший реактив с этикеткой популярной водки разлетался по киоскам и рынкам. Знакомая миллионам наклейка предупреждала потребителя «рекомендовано для наружного употребления». Мойщикам окон состав предлагался в ёмкостях 0,33 и 0,5 литра, а для больших витрин – в литровой таре.
   После применения химиката все столичные теплотрассы просто сияли чистотой. На соседней линии это же средство разливали в фирменные бутылки водки «Абсолют». Этикетки и акцизные марки изготавливала дружественная типография общества глухонемых за углом.

   Аналитики службы безопасности «Global» считали заводик главной кормушкой префекта и комиссара криминальной полиции. Офицеры «крышевали» объект со дня его открытия. Даже охрану территории осуществляли вооружённые постовые в форме, разумеется, в свободное от несения службы время.
   Налётчики где-то раздобыли точную карту химкомбината и всех его подземных коммуникаций. В операции приняли участие и нанятые Рокки полицейские мордовороты из группы захвата, которые вломились на производство, оседлав революционный тепловоз. За ними шли ряженные спецназовцы в масках с короткими автоматами, уложившие в грязь всю охрану. Работяги на линии разлива, увидев вооружённых бойцов, побросали бутылки и разбежались по территории.
   Но водочный цех геройски защищался ещё целых 15 минут, подняв руки только перед гранатомётчиками. Во время обороны защитники уничтожали продукцию цеха перорально.
   Очистив оба участка от персонала, Тунгус и Рокки забросали линии гранатами. Этиловый спирт в баках вспыхнул мгновенно и огненной рекой хлынул по цехам. Оставшиеся в тупике цистерны подцепили к тепловозу и вывезли на свободный путь по соседству с торговым центром.
   Там их утром распробовали местные жители, издалека завидев манящую надпись «Спирт». Бесконечная очередь с вёдрами и канистрами надолго перекрыла движение транспорта по шоссе. Весь стотысячный район гулял две недели, пока не опустели обе цистерны.
   Продажи очистителя упали до нуля, зато резко подскочили объёмы реализации солёных огурцов и рыбы. Полицейские попытались было навести порядок, но вскоре и сами пополнили ряды дегустаторов.
   Утро следующего дня взорвалось в кабинете префекта телефонными звонками и радиосводками о пожаре. Бодрые эфирные голоса рапортовали о квадратных метрах сгоревших цехов. Когда-то Всесоюзное радио с таким же задором радовало нас небывалым урожаем зерновых на Кубани. Первый зам префекта ревел в трубку:
   – Огнём уничтожены обе линии и вся готовая продукция. В налёте участвовали отморозки из команды «К» и волкодавы спецбатальона. Все были в масках.
   Городской префект орал в ответ:
   – Найти и наказать уродов! Поднять на уши всех! Я вас научу работать!
   Но через час сотовый оператор огорчил полицмейстера ещё раз: офицер получил сообщение «Прекращаем обслуживание номера в связи с неуплатой». А через полчаса секретарша положила на стол письмо из банка о расторжении лизингового договора на служебный джип.

   Внедорожник шефа полиции также оплачивала Таллинская мэрия. Жандарм расстроился и впервые за десять лет забыл похлопать по попке кадровую секретаршу. Девушка обиделась: за эти годы она привыкла с утра поднимать жизненный тонус босса. Задевало и полное отсутствие интереса к её новому французскому белью, которое обошлось в половину зарплаты.
   Но сегодня префект потерял основной источник дохода, и вместе с ним автомобиль и связь. А день только начинался.
   Начальник полиции буквально молился на подпольный завод, который достался ему год назад в ходе обычного полицейского рейда. Его огольцы накрыли производство в самый разгар рабочего дня, когда рабочие загружали очередной грузовик с пойлом. Директор шарашки, проведя весь вечер в камере с пакетом на голове, назвал имя и телефон хозяина, которым оказался известный авторитет Буратино.
   Через неделю стороны заключили соглашение, по которому завод запускался на полную мощность, а полиция переставала замечать на прилавках стеклоочиститель и левую водку.
   Но этой ночью завод спалила банда Рокки, и префект не представлял, как жить дальше? Кроме того, ему угрожали импичментом, и таинственная процедура отстранения вызывала настоящий животный страх.
   Полицмейстер живо представил, как после голосования депутаты сдерут с него погоны и нашивки, а потом пропустят сквозь строй бабуинов в итальянских костюмах. Напоследок спикер сломает над головой обвиняемого указку.
   Вдобавок, он получил уведомление о досрочном расторжении договора найма своей городской квартиры. Декабрьское солнце на горизонте со скрипом отрывалось от силуэта старого Таллина. А утренние газеты вывалили в публичное пространство свежую порцию вонючей заказухи.
   Репортёры ассенизаторы основательно поковырялись в отходах жизнедеятельности полицейского аппарата, наполнив передовицы сенсационным содержанием. Естественно, здесь не обошлось без фотошопа в ранней версии. Трогательная фотосессия префекта в подшефном борделе с авторитетами обсуждалась даже в доме правительства. Впрочем, глава МВД и раньше планировал убрать лихого полицая, который не признавал знака «деление». Сегодня этот момент настал:
   – Давно пора снимать префекта, пусть даже руками оппозиции. Как бы он не запел перед камерами, с кем и как делился. Я об этом позабочусь!
   Премьер нахмурился, глядя в окно на облезлый фасад парламента:
   – Первым лицам пора выгуливать бюджет следующего года в думе, а мы всё топчемся с кандидатурами новых министров. Как там с голосами? Говорят, вице-спикер обещал помочь по конкретным кандидатам, но на определённых условиях? За версту чую – договорился с Бобом!

   В это же время глава райсовета принимал работу Рокки:
   – Всё залудили, как по нотам! Спалили оба цеха вместе с товаром и типографию не забыли. Сейчас там полно журналистов, да ещё нагрянула бригада из налоговой инспекции. Материала на заводе хватит на 10 уголовных дел, и менты порвут друг друга, как ротвейлеры.
   Боб не разделял оптимизма коллеги:
   – Судя по всему, на нас с Жекой поступил заказ. Твоя задача добраться до исполнителей, причём уже вчера! Они не остановятся пока не выполнят работу, но какую? Мы не знаем. Пора вводить в районе чрезвычайное положение. Как в такой обстановке открывать наш новый рынок?
   Капитальный ремонт арматурного цеха подходил к концу, и торговцы потихоньку завозили на объект прилавки и оборудование.
   Дату открытия рынка пока держали в тайне из соображений безопасности. Боб не спешил запускать новый проект, пока не устоялись волнения в городе. Загнанный в угол шериф мог испортить праздничную презентацию гигантского крытого рынка, который уже окрестили «гипермаркетом». В ближайшее время предстояло подготовить комиссаров к мысли, что с новой точки им ничего не обломиться.
   Громов закрылся в своём кабинете, где одним глазом просматривал распечатку телефонных звонков префекта, полученную сегодня у оператора. Красным карандашом он подчёркивал знакомые номера братков. Сидящий рядом Тайсон комментировал пометки:
   – Сплошь и рядом номера братанов. Полицай потерял бдительность и звонит корешам со служебного. Плевать он хотел на прослушку, а зря! Разговоры в сети NMT принимает обычный сканнер. За последнюю неделю мы кое-что услышали и записали.
   Вице-мэр кивнул: – Значит, чечены получили по этому телефону добро на поджог моего «Максима», а потом доложили о выполнении. Займись-ка владельцами этих номеров, но не наглухо! Сначала хорошенько их вытряси.
   Романов подошёл к окну своего кабинета, откуда открывался шикарный вид на рубежи обороны района. На чердаке и крыше под видом трубочистов засели снайперы из отряда Рокки, специально выписанные из Якутии. Вся мэрия с нетерпением ожидала развязки истории, и жокей включил последний отсчёт:
   – Бульба, бери эти три телефона на контроль и отключай их вместе с хозяевами. Срок тебе 48 часов, как в кино! В день отставки префекта все трое должны наблюдать всхожесть озимых из-под земли. Уловил?!

   Друзья Рокки из конторы сотового оператора мигом установили местонахождение тройки по сигналу их мобильных телефонов. Сразу же после поджога «Ниссана» трио боевиков отправилось в элитный мотель для избранных «У Нобеля», ставший любимым местом отдыха диверсантов-подрывников. Администратор притона давно поддерживала с Бульбой неплатонические отношения и без колебаний выдала боевиков:
   – Чеченцы зависают здесь со вчерашнего вечера и два раза меняли девочек. На данный момент они крепко обкурились и отдыхают в номерах.
   А тем временем, авторитетные отцы города гадали: каким же будет асимметричный ответ Громова на поджог автомобиля? Новый статус вице-мэра требовал примерно наказать беспредельщиков и выставить их скальпы на всеобщее обозрение, не замарав при этом честь мундира.
   На этот случай в отделе логистики компании служили два бывших инструктора «Альфы», которые по привычке провели последний отпуск в солнечной Абхазии. Отдохнули на славу, оставив гвардейцам из «Мхедриони» по десятку зарубок на прикладах.
   В этом сезоне впервые за много лет пустовали пансионаты Геленджика и Гагры, куда повадились вооружённые бойцы из отрядов национальной гвардии. Ну а ведомственные санатории и дома отдыха облюбовали бородатые чеченцы с РПГ и ПКМ, отгонявшие грузинскую гвардию на исходные рубежи. Вместо пляжей таллинские дикари загорали в зелёнке, натянув на головы камуфляж. Обе воюющие стороны охотились за снайперами, а поймав, казнили с особой жестокостью. На безымянных высотках здесь и там виднелись отрубленные головы стрелков на шестах.
   Но нашу парочку бог миловал от засад, и приятели привезли из отпуска не только приятные воспоминания. Гонораров скупых абхазов с трудом хватило на ленд-лизовский «Крайслер» каждому.
   Этим вечером спецы оседлали единственную дорогу в мотель с целью обновить необстрелянные винтовки с оптикой ночного видения. Им не терпелось сделать первые риски на новеньких прикладах СВД-3. Охотники за скальпами затаились в ельнике перед мотелем «У Нобеля» в ожидании выхода целей на водопой. Пока парочка наслаждалась речным пейзажем, к стоянке подъехала аварийная бригада водоканала с инструментами.
   Стало быть, в городе и помимо Громова хватало желающих поквитаться с горцами. Через прицелы ночного видения бросалась в глаза профессиональная подготовка ремонтников канализационных стоков. Как оказалось, один из аварийщиков поработал в карьере взрывником и привык к масштабным подрывам горных пород.

   На этот раз его фантазию ограничивал только дорожный просвет «Мерседеса» горских князей. Закончив работу, минёр картинным жестом отобразил размер заряда и сыграл губами похоронный марш. Результата пришлось ждать до полуночи, но он того стоил.
   Пролетавший над мотелем пассажирский «Фоккер», подбросило взрывной волной на десяток метров и в кабине проснулся второй пилот. «Мерин» с пассажирами, как катапультой, перекинуло через трёхметровый забор заведения, разбросав обломки по лесополосе.
   Вокруг уже начали собираться люди: кто-то выбежал из мотеля, а из бара вместе с рамами и стёклами выскочили посетители.
   Остов «шестисотого» пылал вместе с кавказцами, лежа на боку за оградой. Третий участник банды выпрыгнул из борделя в окно и подошёл к горящей машине. Помочь собратьям он уже не мог. Здесь его и настигли пули логистиков из «Global», после чего, потяжелевшее на 27 граммов, тело рухнуло прямо в огонь.
   Пьяные аборигены устроили у погребального костра ритуальные пляски с бутылками и кружками. Убиенных чеченцев ненавидел весь район с прилегающими окрестностями, а особенно, рыночные торговцы и путаны.
   Взрыв «У Нобеля» записали на счёт Громова: считай Романова, с большим знаком «плюс». Акция наглядно продемонстрировала изменение расклада сил в столице. Новая городская власть приняла бой по всем правилам военного искусства, и префект полиции ответил на вызов.
   Полицмейстер второй день снимал стресс в подшефном вертепе на окраине, не забывая руководить оттуда силами правопорядка. Весёлое заведение функционировало под крышей ресторана и «почасовой бани для холостяков», фактически выполняя функции школы проституток.
   Сюда перед выходом на большую панель попадали молодые дарования из провинции, проходя под присмотром блюстителей бесплатное обучение древнейшему ремеслу. Полицейское начальство столицы частенько снимало сливки в здешних номерах по праву первой ночи. Комиссары проводили контрольные закупки на новеньких, тем самым давая путёвку в жизнь лучшим из лучших.
   В дальнейшем их ждали вертепы в Турции. Префект, как мог, боролся с рутиной и формализмом во вверенном ему подразделении, используя в борьбе с преступностью творческий подход.
   Сегодня он в мундире офицера гестапо проводил допрос партизанки. Пристёгнутая к креслу наручниками, швея-мотористка из провинции гневно протестовала:
   – Не услышишь от меня ни слова, палач! Давай, бей!
   Префект расстегнул полицейский китель и достал плётку из секс-шопа.

   Предстояла самая увлекательная часть допроса – неоднократные насильственные действия сексуального характера и активная вербовка комсомолки. Уже через полчаса он перешёл к заключительной фазе, пристегнув разведчицу наручниками к кровати:
   – Твоё московское начальство сейчас пьёт коньяк. Тебя давно списали, а на родине попадёшь в лапы СМЕРШа. Будешь работать на меня!
   Гестаповец расстегнул брюки, достав свой главный аргумент.
   – Бух! Бух! – Внизу грохнул выстрел, а затем ещё серия. Гремела падающая мебель, послышался душераздирающий женский крик и шум борьбы. Префект натянул спавшие брюки и, не снимая гестаповского мундира, сбежал по лестнице в бар. Последней он запомнил яркую вспышку света, от чего мгновенно потерял сознание. А когда полицмейстер очнулся, в баре уже работали его подчинённые.
   Подгулявшие гости разгромили кабачок, перебив мебель и окна. Крепко досталось и охране, ну а шеф полиции подвернулся громилам под горячую руку. Его фотографии в гестаповском мундире на лестнице известного вертепа облетели все вечерние газеты.
   А днём позже Городское Собрание без колебаний отправило префекта в отставку большинством голосов. На том же заседании депутаты одобрили кандидатуру нового начальника полиции, пообещавшего залу побороть проституцию за год. Согласно Закону о Полиции всё руководство префектуры подчинялось верховному комиссару и министру, но назначалось только после одобрения Городской Думой.
   Не имея возможности командовать правоохранителями, мэрия добивалась расположения стражей порядка с помощью служебных квартир и автомобилей. В крайнем случае, градоначальники не брезговали и премировать наиболее отличившихся.
   Первый рабочий день нового префекта стартовал в Восточном районном отделении под присмотром Громова и Романова. Политики с удовольствием принимали построение личного состава, вызвавшее противоречивые чувства у руководства. Комиссар поприветствовал подчинённых и шеренги выполнили команду «Смирно»! Внешним видом и выправкой войско напоминало обозников батьки Махно.
   В одном ряду не по ранжиру стояли разнокалиберные мужики и тётки в помятой и давно нечищеной форме.
   Пройдя вдоль шеренги, Боб ощутил всю гамму правоохранительных ароматов от водочно-коньячных перегаров до дорогих французских духов. Он на мгновение задержался перед статной светловолосой комиссаршей.

   Мадам с успехом могла участвовать в конкурсах красоты для полных. Обворожительно улыбнувшись, она вручила Романову свою визитку:
   – Обязательно позвони мне! Я буду ждать!
   Во втором ряду депутат заметил бывшего капитана ГАИ Кашубу, который в конце 70-х устроил настоящую охоту за машиной ди джея.
   Всё началось летним вечером, когда Боб отказался выходить из «Нивы» для проверки документов. Шёл проливной дождь, но мотоциклетный инспектор заставлял водителей выходить из кабин. После конфликта гаишник целенаправленно ловил «звезду» днём и ночью, задумав лишить его прав пожизненно.
   Документы на злостного нарушителя Романова регулярно уходили наверх, откуда каждый раз возвращались с пустяковыми штрафами. Но Кашуба не прекращал своих посягательств и начальство перевело ретивого служаку на бумажную работу.
   Почувствовав недобрый взгляд давнишнего подопечного, экс-гаишник втянул голову в плечи. Но Романов давно забыл старые обиды, ему хватало новых. Однако он напомнил инспектору незабываемые моменты уходящей молодости:
   – Помнишь, капитан, как проверял у меня валидол в аптечке и давление в запаске? Какое было время, не забыл? А потом была погоня по ночному пляжу в грозу!
   Кашуба оживился и поднял голову:
   – А, кстати, как там у нас сегодня с валидолом и зелёнкой?
   Боб вздохнул и бросил прощальный взгляд на строй, откуда вместо груди каждого четвёртого выпирали необъятные пивные животы констеблей. Изредка бросался в глаза одинокий бюст четвёртого размера. Острый глаз политика заметил оттопыренные карманы полицейских, набитые мелкими купюрами от будочников.
   Вдоль стены выстроились в ряд тяжёлые баулы с реквизированными на рынках «просроченными» сигаретами и водкой. Перед входом в префектуру владельцев дожидались новенькие иномарки, конфискованные у начинающих рэкетиров из соседнего района. Префект тоже отметил шикарный автопарк своих новых подчинённых и пнул ногой свой старенький «Ниссан», который вмиг поржавел на глазах:
   – Да здесь пахать не перепахать! Для начала займёмся строевой и физподготовкой. Начнём с упражнения «Упал-отжался».
   Громов задержался перед «Гелендвагеном» героического начальника убойного отдела:
   – Борись вдумчиво, а не, как твой предшественник! Мы с Вовой встали на кассу минимум на три года. Продержимся до следующих выборов. Станешь третьим – не пожалеешь!
   Префект проявлял чудеса проницательности и ловил потоки сознания.

   Но мысли полицейского обрели убогую форму:
   – Давно пора менять авто и выбираться из общаги. И, вообще! Где мой наградной «Маузер»?
   Заявленная точка зрения сразу нашла понимание, и полицмейстер тут же пересел на новый «Лэнд Крузер», который пулей домчал его до служебной квартиры.
   В клубе «У Боба» потом отдельно обмывали четыре угла апартаментов и каждое колесо джипа, включая запаску. Заодно макнули и свежие генеральские погоны префекта, которому судьба подарила возможность отличиться. После тостов за домкрат и погружной бензонасос джипа начальственный кортеж возвращался в город без мигалок.
   На пути отцов города, как в старые времена, стоял неугомонный констебль Кашуба с радаром и жезлом. Фигура гаишника в бронзе со штатным инвентарём заслуживает места в паноптикуме советской эпохи по соседству с водопроводчиком и мясником. А героизм Кашубы предусматривал ещё и бюст на родине бывшего гаишника. Кто, как не он осмелился остановить эскорт «Крузаков» и «шестисотых» с номерами «TLN», летевший по центру под «140».
   Любой коллега из сопредельной страны оценил бы содеянное, как покушение на самоубийство. Но упрямый правдоборец, несмотря на мокрый снег, бросился оформлять протоколы на все пять машин. Камикадзе предъявил пьяным водителям показания радара и потребовал выйти из автомобилей.
   Из кабины выскочил разъярённый полицмейстер, осыпав постовых потоками изречений из матерного словаря Перкинса второго издания. Для протокола сохранились только выражения «безмудый бастрюк» и «обхезанный мандюк», что уже говорило о громадном опыте оперативной работы. Не дослушав рапорта Кашубы, шеф полиции сорвал погоны со стоящих перед ним во фронт дорожников.
   Он орал, заглушая порывы ветра: – Всем по «волчьему» билету за полное служебное несоответствие. С утра строевым в персональный отдел за документами. А теперь пошли вон!
   Свежеуволенные в последний раз промаршировали к своему «Опелю» парадным прусским шагом.
   Вдохновлённый поддержкой мэрии, префект незамедлительно навёл порядок в рядах внутренних органов. И следующее построение Восточного отдела подтвердило позитивные изменения. Довольный генерал принимал рапорт у нового районного комиссара, которым он назначил бравого начальника убойного отдела.
   В первой шеренге стояли по росту подтянутые молодцы, благоухающие недорогим одеколоном и пивом. Забронзовевших пузанов замаскировали во второму ряду и на флангах. Торбы с колбасами спрятали в дежурке.

   А женский батальон под командой белокурой комиссарши сомкнул ряды бюстов в хвосте колонны. Боб с улыбкой вспомнил секс-бомбу Каллахан из «Полицейской академии». Ушей ди джея достиг её новый призыв:
   – Позвони же, наконец! Я так соскучилась.
   Сегодня нашёлся и повод для повторного визита в отделение, сотрудники которого возбудили на Романова 15 дел об административных правонарушениях. В основном по фактам выгула собак, неправильной парковки и превышения скорости. Как выяснилось, Боб ухитрился выгуливать дога, ротвейлера и мастифа в десяти парках одновременно. Да ещё и без намордников.
   Префект вызвал перед строем авторов этих протоколов и публично сорвал погоны. Штрафные бланки он разорвал на глазах у подчинённых. На этот раз он был более разговорчив:
   – 15 штрафов – 15 безработных с «волчьими» билетами. Запомните нашего депутата и главу райсовета, автомобили которого никогда и ни при каких обстоятельствах не останавливать. А при необходимости оказывать всестороннюю помощь и поддержку.
   У выхода из отделения Боба опять одарили служебной визиткой комиссарши с телефонами и, к удивлению депутата, номером расчётного счёта в кипрском банке. Значит, констебли уже перешли на безналичный расчёт!
   Прямо из отдела полиции Романов сорвался на заседание своей комиссии в Городской Думе, где поставил на голосование дополнительную повестку дня. Глава Думы тоже присутствовал в зале и поддерживал членов комитета своим авторитетом. Сегодня решался вопрос о продаже бросовых городских земель за 3 копейки.
   Правда, через год, что держалось в тайне, город собирался строить на этой территории дорожную развилку. Тогда у счастливых покупателей появлялся шанс вернуть наделы городу по тройной цене, заработав по 5—6 миллионов чистыми. Побывавший премьером, Голова Думы бездарно суетился, рвался на трибуну и, в конце концов, насторожил депутатов своим энтузиазмом.
   Романов продолжал удивляться несовершенству человеческой натуры, припоминая недавнее сопротивление политика перспективному проекту «Мёртвые души – 4». Не дав народным избранникам расслабиться, Боб взял слово по праву главы комиссии:
   – В нашем бюджете не просто дыра, а настоящий провал! Придётся заткнуть её средствами от продажи городского имущества. Эти участки тундры толкнём в первую очередь! К ним проявляют интерес скандинавы. Буржуи не хотят связываться с советскими зданиями и коммуникациями, а собираются всё строить с нуля и по евростандарту. Данные земли отвечают всем требованиям западных инвесторов. Мы создадим там новые рабочие места.
   Прослушав выступление Романова, депутаты единодушно одобрили проект продажи земельных участков, забыв обсудить стартовую цену.

   Глава Думы, растрогавшись, пожал жокею руку. В кабинете Боб напомнил бывшему премьеру азы фракционной дисциплины:
   – С депутатами нахрапом не получится: голосование надо готовить на президиуме. Пусть председатели комиссий поработают с однопартийцами, а для этого ты им отрежь кусок бюджета. Тогда и получишь полный консенсус. Доброе слово с конвертом дорогого стоит.
   Политпросвет был прерван голосом секретарши:
   – Пришёл бывший главный архитектор города. Он записывался на приём.
   В отделанный дубовыми панелями кабинет без стука зашёл герой Соцтруда, привыкший открывать все двери левой ногой. Этот лауреат Ленинской премии застроил весь Таллин бетонными коробками, выполнив заветы партии. За что получил по заслугам государственную премию высшего достоинства. Поэтому с городским руководством он всегда был на «ты»:
   – Слушай, Томас, давай рванём в Берлин! Там проводят семинар по реновации крупнопанельного жилого сектора. Полная санация старого фонда с утеплением фасадов, заменой техносетей и перепланировкой. Примут участие учёные, строители и банкиры. Немцы покажут первые реновированные дома единой серии. Может и нам какой кусок отломится?
   Романов, как институтский приятель его отпрыска, держался по-свойски. Он выхватил у героя Соцтруда берлинский буклет и бегло пробежался по страницам:
   – Господа, разбойники, надо ехать и целой рабочей группой! Это проект нового десятилетия, рассчитанный на сотни миллионов. Технология нам давно известна. Главное – новые материалы, а деньги на европейские проекты мы найдём.
   Депутат подошёл к карте города:
   – Из 170-ти кв. км площади Таллина за минусом старого города, парков и промзон, 110 приходится на жилые кварталы. Из которых 80% составляют крупнопанельные и блочные дома всех возможных серий. Только в моём районе 650 таких домиков. Заклеим дырявые бетонные панели пенопластом и вставим стеклопакеты. Тогда сразу потребуется дополнительная вентиляция. Придётся полностью менять системы отопления, водо– и электроснабжения, реновировать лифты.
   Лауреат вспомнил забытые навыки:
   – Всё это потребует 300 долларс на кв. метр и не изменит стоимость квартир. Наша жилплощадь пока продаётся по 250 долларс за кв. метр. Так что экономика здесь не пляшет, но мы сохраним городскую жилплощадь и коммунальное хозяйство. И, как мне кажется, получим доступ к ресурсной базе европейских банков.

   Закончив выкладки, архитектор повеселел:
   – Все мои домики после санации простоят ещё лет 50, хотя изначально мы их рассчитывали только на 25.
   Первая бутылка «Blue Label» подошла к концу и Боб распечатал вторую:
   – Дорогие товарищи, наш Ленинский лауреат собирается здесь вырастить ещё пару поколений трущобных троглодитов. Они активно размножаются в кулуарах Городской Думы делением и скоро захватят власть в столице. Только в этом случае твои микрорайоны точно снесут.
   Пока допивали вторую бутылку, список делегатов международной конференции утопистов был готов. В него, как водится, включили ведущих урбанистов Городского Собрания. А именно: пару отставных генералов, местного юмориста, кинорежиссёра и уролога. Одним словом, элиту конструктивной оппозиции.
   Закрывая список, едва не забыли Ленинского лауреата, который в одиночку допил «Двин» урожая хрущевской оттепели. Бутылка сохранилась в мэрском баре от предыдущих хозяев. Осознав, что больше сегодня не нальют, главный архитектор оставил присутствие. А Романов по горячим следам уже разворачивал умопомрачительные перспективы проекта «Нью-Васюки-IV».
   Рухнули стены убогих хрущёвок, на месте которых творческий гений жокея разместил ажурные пирамиды из стекла и бетона.
   Боб возненавидел героя Соцтруда, заполонившего столичные предместья крупнопанельным примитивом. Впоследствии, лауреат прорабатывал грандиозную программу «Жильё 2000», которая завершилась, не начавшись.
   Депутатская пехота в спешке готовила к конференции необходимые учебные материалы: электрокипятильники, командирские часы, водку и икру. А председатель Горсобрания уже отправил устроителям конференции дополненный список советников, куда включили Рокки и группу прикрытия.
   Слухи о грандиозном распиле евросоюзных фондов в землях бывшей ГДР подтвердились и жокею нетерпелось лицезреть сам процесс. Поздним вечером в кабинете ди джея появился и генеральный конструктор запутанных финансовых схем, известный общественности в качестве советника министра экономики. Говорят, в 80-е он искусно консультировал бразильских коллег при строительстве муниципального жилья, утопив в малярийных болотах километры трасс водоснабжения.
   Загадочные трубы ушли в трясину вместе с дренажной системой и кабельными колодцами. Топь поглотила и ревизионную комиссию в полном составе, не пощадив проектной документации. Потери списали на аллигаторов.
   Сегодня корифей был краток:
   – Немцы не любят возиться с подставными фирмами и фиктивными договорами. Слишком много свидетелей. Откатят через крупного поставщика стройматериалов, который поделится своими акциями на предъявителя.

Марцан 93

   Финансовый гуру перешёл на шёпот:
   – В исключительных случаях «боковики» выводят через фирмы строительного надзора под видом архитектурных экспертиз. Когда речь идёт о принятых в Европе 5% комиссионных, всё сходит с рук. У вас же благодарность зашкаливает 50%, а это чревато отстрелом недовольных и посадками стрелочников.
   Боб листал многостраничный факс из Берлина:
   – Бабло не главная цель реновации. Избирателю обещано освежить районный пейзаж, что повысит всхожесть электората. А яркие фасады, как способ борьбы со стрессом, поднимают процент участия в выборах. Наши психологи без труда подготовят нужную цветовую гамму, от которой избиратели бросятся к урнам с бюллетенями в зубах. Предвыборные агитки кандидатов изготовим в тех же цветах.
   Эксперт удивлённо поднял брови:
   – Так вы решаете тактические задачи, а где же профит? Опишите детально схему кассовых потоков проекта.
   Ди джей горестно вздохнул: – Кто кого консультирует? Открою коммерческую тайну только из уважения к партнёру. Для начала разживёмся кредитным ресурсом, который поместим в правильный банк. Там прокрутим денежку до попадания на фасад. Плотно поработаем с поставщиками стройматериалов, а подряды получат только специально открытые фирмы. Физически откатов не предполагается: мы заработаем на продаже материалов подрядчикам. Кроме того, денежки пару месяцев поработают в нашем бизнесе.
   Швед покачал головой: – Значит, вы размещаете всю сумму на депозите в подконтрольном банке, откуда затем ряд фирм получает льготные кредиты в том же объёме. А расчёты с поставщиками и подрядчиками производятся с большой отсрочкой. Ну что же, я обсчитаю эту схему. Могу рекомендовать ряд солидных скандинавских концернов в качестве финансовых гарантов сделки.
   Получив задание, финансовый аналитик приказал нурекам выкрасть экономическое обоснование проекта из сейфа Берлинской мэрии. Партнёры обещали снять копию с секретного документа в течении недели.
   Обсуждение в Думе списка участников конференции по накалу не уступало бюджетным дебатам, и вице-спикер остудил депутатов из углекислотного огнетушителя. Конфликт был исчерпан только в ходе персонального голосования.
   А в кабинете мэра уже чувствовалось дыхание зимы, остановив комнатный термометр на отметке «15». ТЭЦ сжигала последние запасы мазута, а оплатить новые поставки было нечем.

   Долги поставщикам топлива превышали 100 миллионов. Столько же город задолжал ТЭЦ за отпущенные в кредит мегаватты тепловой энергии. А граждане и организации игнорировали счета домоуправлений по сверхвысоким тарифам. Городской голова включил электрокамин на максимальную температуру и выслушал Громова:
   – Я могу обеспечить 5—6 вертушек с мазутом хоть завтра. Нефтяники отправят топливо только под честное слово Романова. Для начала достаточно гарантийного письма за подписью мэра. Боб всё берёт на себя, а мы обязуемся оплатить нефтепродукты не позже, чем через полгода.
   В кабинет ворвался сияющий ди джей:
   – Сегодня задушил Кириши по поводу топочного мазута. Пока дают в кредит 5 вертушек под письменную гарантию. Но в перспективе городу нужен заём на 200 миллионов, иначе не выплывем. Кто-нибудь представляет, что такое остановка блока ТЭЦ? Вывод из режима турбины и теплообменника, что приведет к охлаждению трассы.
   Романов изобразил окоченевшего фрица под Сталинградом: – Потом замёрзнут трубы в домах. Народ нас не поймёт. Главное дотянуть до Нового Года и встретить свежий бюджет. А в январе снизим коммунальные тарифы процентов на 30 и займёмся должниками.
   Громов добавил оптимизма:
   – Безнадёжные долги таллинцев необходимо списывать с баланса. А кто заплатит за предприятия банкроты!
   Пустынный зал таллинского аэропорта встретил делегатов балладами группы «Police», звучавшими до самого отлёта. Прослушав перед стойкой контроля два первых диска, Боб посоветовал руководству освежить репертуар. Генеральный директор аэровокзала проводил первых лиц до трапа и послушно выполнил указания.
   Делегаты взмыли в воздух под «Space Truckin’» из репертуара «Deep Purple». Всесоюзное воздушное сообщение закончилось вместе с союзом, а международные рейсы пока можно было сосчитать по пальцам. «Люфтганза» ещё не открыла прямого рейса из Таллина в Берлин, поэтому летели через Копенгаген. Датчане удивлённо рассматривали русских пассажиров с булькающими чемоданами, наполненными под завязку бутылками «Столичной».
   Большинство делегатов, впервые попав на «Боинг», млело от сервиса и выбора алкоголя. Проглотив котлету из субпродуктов с порошковым пюре, избранники расхватали все халявные шкалики с красным вином и вермутом. Стюрдессы не успевали пополнять батареи на тележках.
   Старый Берлинский аэропорт Темпельхоф почему-то ассоциировался у Боба с образом Штирлица, чья тень уже мелькнула в зале ожидания с чемоданом радистки Кэт. Под этими сводами звучали речи бесноватых лидеров III рейха.

   Когда Советский Союз затеял блокаду Западного Берлина, на Темпельхоф каждые 40 минут прибывали транспортные самолёты. Сегодня имперские фронтоны с колоннами обветшали и потрескались, потеряв былое величие. А немецкие орлы над входом виновато склонили головы перед жертвами нацизма. В объединённом Берлине который год проектировали новый аэропорт, поэтому мэрия экономила на ремонте Темпельхофа.
   Старший группы Громов собрал соратников для инструктажа у багажной стойки, как бывало в достопамятные времена. Но вместо привычной политинформации Женя изобразил провидца: – Зная традиционное немецкое гостеприимство могу предположить, как нас здесь встретят. Сейчас мы увидим пожилую фрау с табличкой «Tallinn», которая проводит нас на троллейбус.
   Генерал понимающе крякнул:
   – В 45-м меня здесь встретили «фаустпатроном». Вот увидите они поселят своих бывших холопов из «Ваффен СС» в общежитии для мигрантов. А потом отведут эстонцев в суповую кухню для бездомных.
   К счастью интуиция подвела прорицателя и в зале ожидания гостей встречал жизнерадостный франт пенсионного возраста с лихо закрученными усами. В левой руке он держал вывеску «Estland», а правой помахивал эстонским триколором. Гид удивлённо изучал делегатов из нищей Эстонии, одетых явно в дорогих бутиках. Романов, Громов, Рокки и вице-спикер вырядились, как на похороны дона Корлеоне: тёмные пальто до пят, мягкие шляпы и белоснежные шарфы. Гардероб дополняли дорогие туфли из кожи амазонских аллигаторов.
   Рядом стояли два отставных генерала в дорогих итальянских дублёнках и шапках из песца. Замыкали колонну дамы неопределённого возраста в норковых шубках и манто. Немецкого волонтёра смутили необъятные чемоданы гостей, судя по весу набитые литературой и учебными материалами. Сопровождающий представился Томашем и проводил группу в небольшой автобус с эмблемой конференции.
   Немец свободно говорил по-русски, налегая на мягкое украинское «Г». Его западенское происхождение выдавало часто употребляемое слово «москаль», за что гид получил предупреждение от Рокки:
   – Слышь, бандеровец, ещё раз услышу о «москалях», дисквалифицирую пожизненно!
   – А я думал вы патриоты и борцы с режимом, – обиделся Томаш.
   Громадный Рокки мощно похлопал гида по плечу, и немец выронил флажок.

   – Это точно, таких борцов ты раньше не встречал! Вон там стоит генерал КГБ, а я – сын советского прокурора. – Бульба картинно развёл руками.
   Испуганный гид сразу пересел в хвост автобуса. Боб обратил внимание, как строго соблюдался на берлинских улицах скоростной режим в 50 км/час. Ползущие по улицам потоки транспорта производили гнетущее впечатление, напоминая эстонцам траурную процессию.
   Жокей с трудом подавил желание пересесть на место водителя и втопить по городу привычные «90». Автобус постоянно обгоняли велосипедисты, для которых на тротуаре имелась специальная дорожка без ограничения скорости. Позже Громов едва не стал жертвой велонаезда, когда ступил на полосу движения двухколёсных. Вице-мэра выручил Бульба, отправив случайного велогонщика на газон незаметным хуком.
   Таллинскую делегацию разместили в центральном отеле Берлина с протокольным названием «Амбассадор», который вполне оправдывал свои четыре звёздочки над логотипом. Вечерняя прогулка по немецкой столице начиналась с привычной сценки построения контингента у парадного входа в отель.
   Вместительный минивэн высадил партию девчонок прямо на стоянке, а крепкий инструктор напутствовал по-русски: – Все бегом по номерам и сразу к станкам! На работе песен не петь и не орать! Вас заказали всего на два часа.
   Рокки подошёл справиться: – Братан, а сколько стоит твоя тёлка на час?
   – Для тебя всего 100 марок, выбирай любую! А ты из какой бригады будешь? – Удивлённо поднял взгляд старший, изучая гардероб делегатов.
   – Да я бизнесмен, – обиделся Бульба, – занимаюсь у вас маркетингом.
   – Ну, ну, – улыбнулся сутенёр и оставил маркетологу визитку салона «Лили».
   Берлинцы отдыхали после тяжёлого понедельника и на улицах депутатам встречались только скучающие туристы. Наша четвёрка заглянула в типичный китайский ресторанчик, похожий на тысячи ему подобных на планете. Одно отличие всё же отмечалось – в заведении работали только вьетнамцы.
   Глядя на смешные цены, Рокки уже собрался сделать заказ, но жизнь распорядилась по-другому. В помещение с грохотом вломились три неандертальца в кожанках и спортивных штанах, которые сразу бросились к стойке.
   Совсем не обращая внимания на импозантного клиента, старший выкрикнул администратору по-русски: – Бабло давай, косоглазый! Живо! Неделя уже закончилась, а ты ещё с прошлого раза торчишь. Плати, а то всё тут разнесём на хрен!
   Налётчик с размаху разбил об пол пивную кружку. Бульба без особого труда отодвинул грубияна от стойки бара:
   – Юноша, мы здесь ужинаем, а ты портишь аппетит. Клиент всегда прав! Так, что двигай отсюда! Шире шаг!
   Главарь исподлобья прошил Рокки взглядом и молча вышел из заведения, не забыв увести сообщников.

   Но испуганный официант так замахал руками, что у Боба пропало всякое желание заказывать. Четвёрка продолжила вечерний променад по центру Берлина. Но у ближайшего перекрёстка их поджидала вьетнамская «крыша», укреплённая русскими стропилами.
   Сбежавший из ресторана звеньевой осмелел и подавал голос: – Братишки, а мы вас ждём. Надо перетереть тему и без байды. Это наша земля и мы здесь косим по понятиям.
   Боб и Рокки нагло врезались в шеренгу маломерных троглодитов и не встретили никакого сопротивления. Романов изучал типичные для средней полосы России физиономии: – Парни, вы даже не представились, а уже предъявляете. И, кстати, ваши вьетнамцы готовят на машинном масле, что чревато. Пока вы здесь быкуете на родине завалили вашего авторитета. Всё меняется в мире финансовых потоков.
   Бульба вышел перед строем и скомандовал: – Кто здесь старший? Доложить по команде!
   На авансцену вышел крепкий мужичок с татарским лицом: – Я смотрящий в районе. Кликуха – Хан. Слыхал? Пацаны пока заехали по визе, но потихоньку пробиваем вид на жительство. Прикрываем киоски и рынки, где много наших. За нас держат мазу Боря Питерский в Калининграде и Батон в Питере.
   Громов поспешил закончить ночное рандеву: – Мы серьёзные люди и прибыли в Берлин по бизнесу. Заодно проверяем, как тут братва гасится. Что мне докладывать питерским? Позитива пока не наблюдаю! Так и порешим!
   Рокки раздвинул толпу гоблинов и попрощался: – Вот что, бакланы! Нас не ищите, если что я сам нарисуюсь. И грузиться не надо, со временем старшие вам всё объяснят!
   Обескураженные гопники робко расступились, дав дорогу четвёрке «солидолов». Рокки неплохо знал эту часть Берлина и вскоре вывел делегатов в район «красных» фонарей на Ораниенбургер штрассе, где располагались сотни борделей эконом-класса. На улочках Берлинского Репербана призывно мигали вывески ночных клубов и массажных салонов.
   Голосистые зазывалы в костюмах с отливом бесцеремонно завлекали клиентов в стриптиз клубы, откуда доносилась характерная музыка и пьяные крики.
   Сверкающие витрины заведений манили громадными натюрмортами карбонатов и свиных ножек, плакатами не менее соблазнительных ляжек и задниц аппетитных танцовщиц. В конце концов, делегаты позволили проводить себя в уютный паб с баварским уклоном и соответствующей музыкой.

   Грудастые рубенсовские кельнерши виртуозно обегали дубовые столы, удерживая в каждой руке по четыре кружки пива. В углу пристроилась тёплая компания бородатых баварцев в кожаных штанах и тирольских шляпах. Мужчины отдыхали с немецкой основательностью, опрокидывая по кружке пива в лужёные глотки одним глотком. На столешнице булькали в котелке жирные свиные ножки в топлёном сале.
   К национальной бюргерской закуске подавалась тушёная кислая капуста с корицей и горошком, которая вызывала бурную реакцию кишечно-желудочных трактов едоков. Вдохновлённый достижениями баварцев, Рокки попросил кельнершу повторить фирменное меню соседей в трёх экземплярах.
   Немецкие желудки в этот момент, как раз принялись расщеплять жирные кислоты свинины, сопровождая реакцию обильным выделением сопутствующих газов.
   Канонада за столом не смущала музыкантов и даже вызвала живые отклики в зале. Бульба немедленно попытался повторить подвиг баварцев и одним большим глотком опрокинул литровую кружку тёмного. Немецкий напиток заплутал в закоулках русской души, и здоровяк почувствовал непривычную тяжесть в желудке. А установить прямой проток пива в организме не удавалось даже с помощью свиных ножек с капустой.
   Привычные 150 водки смягчили пищевод, восстановив жизнестойкость славянского организма. Вот только до оглушительных тирольских децибелов было ещё очень далеко. Сказывались вековые традиции и годы тренировок.

   По дороге в отель Романов всё же заметил хвост, который следовал за группой с немецкой педантичностью. Перед входом в гостиницу жокей сделал провожатым ручкой, а парни из BND дружно расшаркались.
   Весь следующий день Боб слушал доклады о разрушении крупнопанельных сооружений, вследствие карбонизации бетона на постсоветском пространстве с последующей коррозией арматуры. Обозвав простую ржавчину научным термином, лекторы обещали повальное обрушение хрущёвок уже в текущей пятилетке.
   Складывалось впечатление, что качественный западный железобетон не подвержен естественным процессам. И напротив, советские панели эпохи массовой застройки отливались с невысоким качеством, что вызвало всесоюзную карбонизацию. Громадный зал Конгресс-халле с трудом вместил делегатов из стран СНГ и бывших народных демократий, пожелавших приобщиться к реновации жилфонда.
   Доктора загадочных наук, которые по советской иерархии соответствовали кандидатам, продолжали запугивать интернационал чиновников и депутатов. Романов припомнил, что подобным старшим преподавателям в СССР доверяли только институтские семинары. Но делегаты из нищей Румынии и солнечной Болгарии слушали докладчиков открыв рот, забыв про наушники с переводом.
   Громов попытался понять голландского лектора, выступавшего на ломаном английском, но потом нацепил телефонную гарнитуру и переключился на русский канал. Правда, вместо подстрочника он услышал лекцию известного московского профессора о структурных изменениях при производстве сборного железобетона.
   Невзирая на мелкие накладки, обед предлагался точно по расписанию и состоял из горохового супа и свиной рульки с капустой. После взрывоопасной немецкой кухни бурлящий автобус с таллинской группой потащился на объекты по разбитой Восточно-Берлинской дороге.
   Позади остались Бранденбургские ворота и участок Берлинской стены с надписью на русском «Клинтон – это голова!» Любимую парадную площадь товарища Хонеккера, известную, как «Маркс-Энгельс – плац», сносили под руководством друга Гельмута, тоже признанного головой в России. Высотки на Ленин-плац подорвали, не дожидаясь немедленной карбонизации.
   Помпезные парады народной армии ГДР остались в прошлом и на руинах демократического сектора появились первые фундаменты делового центра будущей столицы единой Германии.

   Банкирам не терпелось застроить всё свободное пространство стеклянными коробками, утвердив культ финансовых пирамид. Дорожное покрытие ухудшалось по мере удаления от центра и вскоре напоминало таллинские улицы. А когда вдоль дороги выстроились знакомые многоэтажки единой серии, к депутатам вернулось чувство родины.
   Здешние троглодиты даже лоджии застекляли рамами родного синего цвета из соседней советской части. У перекрёстка делегаты заметили танк «Т-80» с российским триколором, который лихо обогнал автобус. Бронированная машина неслась по шоссе под 90 на резиновых башмаках.
   Гид довольно заржал: – Русские рванули за водкой! Потом начнут расстреливать портреты Горби на полигоне.
   Таллинская группа высадилась из автобуса у типового универсама, который напомнил Бобу торговый центр «Москва», недавно переименованный в «Майами». Если бы не таблички на немецком, данный пейзаж отлично вписывался в отечественный ландшафт VI микрорайона. Прогульщики из соседней школы так же истово глушили пиво в песочнице, закусывая чипсами. Бульба мгновенно акклиматизировался и отправился на поиски ближайшего ларька.
   Крупнопанельную идиллию нарушил женский крик с балкона: – Marsch heraus! (нем. Пошли вон!) Железобетонных аборигенов возмутили бесцеремонные гости с дорогими видео– и фотокамерами, непрерывно говорящие по мобильным на русском. А жители Восточного Берлина ещё не забыли язык Пушкина. Гид объяснил агрессивность аборигенов недавним повышением квартплаты до 500-т марок.
   В ответ районные активисты готовили марш пустых кастрюль и унитазов по главным улицам Берлина.
   Тем временем, по городу ползли упорные слухи о повышении коммунальных платежей после реновации до 2000 марок. Поэтому все жители района единодушно выступали против проекта реконструкции Марцана. Но мнение бывших коммуняк совершенно не интересовало воротил из Бонна, которые отвергали саму возможность приватизации данного жилого фонда.
   Ещё десяток лет назад Марцан, куда завезли экскурсантов, считался визитной карточкой Восточного Берлина, его образцовой новостройкой.

   В ближайшие годы здесь планировался очередной всегерманский эксперимент над уроженцами восточных земель, которых здесь за глаза называли «осси». Так или иначе все руководящие посты в объединённой Германии доставались выходцам с Запада.
   Боб поделился увиденным с Громовым: – Большинство заводов бывшей ГДР закрылось и производство переносится на территорию Западной Германии. Наших друзей демократов выгнали на улицу в очередь за пособием и бесплатным супом. Мы это уже проходили! А ведь могут оставить без квартир.
   Вице-мэр наморщил лоб: – В Марцане проживает примерно 250 тысяч, а это почти тысяча многоэтажек. Значит, мэрия и банки здесь распилят 5—6 миллиардов марок из фондов Евросоюза, что поднимет квартплату в разы. Безработные этого района не потянут 1000 марок квартплаты и жильё переведут в социальный фонд. Кварталы быстренько заселят турки и арабы, которым построят мечети. Аллаху акбар!
   Одинокие прохожие провожали громогласную русскую компанию настороженными взглядами, видимо, принимая гостей за мафиози, скупающих район по частям. Через 10 минут делегаты добрались до пилотного объекта реновации – квартала реконструированных многоэтажек.
   Зрелище впечатляло, а оазис санации сверкал яркими красками, как «Ягуар» в ряду «Запорожцев». Утеплённые фасады радовали разноцветным акрилом, а двухскатные крыши преобразили коробки домов до неузнаваемости.
   Депутаты осмотрели пристроенные к подъездам застеклённые тамбуры с почтовыми ящиками. Затем они прокатились на новеньком бесшумном лифте и осмотрели остекление лоджий. Одна из типовых девятиэтажек обзавелась цокольным этажом в виде пристройки, где открылся центр здоровья. А на стыке двух хрущёвок выросла высотка бизнес-центра. На месте вытоптанных газонов раскинулся живописный дендрарий с густым кустарником и альпийскими горками.
   Не забыли проектировщики про подземную парковку и дренажную систему. Туземцы в ужасе пялились на свершения строителей, не понимая для кого эти блага. Перед домой стояли 3 подбитых «Трабанта».
   Романов с улыбкой подвёл итог увиденному: – Да здесь минимум по тыще дэмов на метр зарыто под землёй!

   Громов достал взглянул на калькулятор мобильника:
   – А сколько ещё размазано по стенам. Бедным «осси» зарядят по тысяче марок квартплаты, а потом выставят на улицу. Хотелось бы посмотреть бизнес-план проекта и таблицы кассовых потоков.
   По евроступенькам поднимался Бульба с упаковкой тёмной «Баварии». По голосу чувствовалось: уже взбодрился.
   Он открыл новую банку и поделился впечатлением с депутатами: – В подъезде не нассано и пахнет шампунем. Даже плюнуть некуда. А бизнес-план простой: бери больше, бросай дальше! Тут миллионы бундесмарок за каждым кустом и нам с ними по пути.
   Гид показал гостям и типовую квартиру с новеньким санузлом и ванной. Заодно осмотрели и кухонный блок с посудомоечной машиной и холодильником, прошлись по натуральному паркету.
   Районный архитектор пояснил: – Мы провели полную реконструкцию, а точнее – глубокую. Стояла задача – вработать бюджет, что мы и проделали. А теперь пусть политики решают, как использовать этот жилфонд. Население пока не отселяли.
   В свеже отремонтированном культурном центре делегаты опробовали новенький боулинг, а Громов с Романовым побили рекорд районного бассейна. После разминки гости ознакомились с меню здешнего ресторана, которым заправлял бывший инструктор райкома партии.
   Бургомистр района с подведёнными губками и глазками приветствовал дорогих гостей через переводчика. Он сделал упор на сплошную ликвидацию социалистического наследия в Восточной Германии, что сразу вызвало протест у генералов.
   Пограничник взял микрофон без разрешения:
   – Мы освободили от Гитлера всю Европу и не заслуживаем лекций о правде жизни. А подонки, развалившие Союз, ещё предстанут перед судом истории. Ну а русские танки всё ещё стоят в Берлине.
   Немцы истолковали генеральский спич по-своему и на столах появилось тёмное пиво и водка. Бургомистр безуспешно строил глазки Бобу, но не встретив ответных биотоков, переключился на своего заместителя. Публичная демонстрация нетрадиционных отношений, как-то: поглаживание бёдер и хватание коленок не способствовала взаимопониманию сторон. Тем более, парочка вот-вот могла перейти к непротокольным процедурам.
   Ошеломлённый вице-мэр выступил с ответным словом, высказав пожелание продолжить осмотр района.

   Гости облегчённо вздохнули и потянулись на улицу. Когда эстонцы выходили из зала, парочка целовалась взасос. Издевательски виляя бёдрами, Бульба подтолкнул Громова:
   – Жека, а тебе слабо завалить своего советника?
   – Вернусь, попробую! Мне советует Маринка.
   Рокки позаимствовал с приёма бутылку «Black Label» от Джонни Уокера и душевно приложился: – Вот пижоны! Разве на виски экономят!
   Он поделился трофеем с гидом:
   – Эй, бандеровец! Угощайся клопомором и вези нас в настоящее гетто с тараканами и крысами!
   Проводник таллинской группы Томаш уже отзывался на обидную кличку, но делал это только из уважения к незалежной. Он понимающе подмигнул Бобу и что-то шепнул водителю автобуса. Пока гости допивали остатки виски, гид пересказал содержание туристкой брошюры «Марцан – город будущего», изданной в ГДР на русском языке.
   Генерал авиации опять перебил экскурсовода: – Да этот бред я слышал в вашем горкоме ещё в 85-м году на 40-летие победы. Ты мне лучше покажи, где здесь был цыганский концлагерь. Мы там в 45-м садились прямо на плац, но узников уже не застали. Чувствую, их расстреляли твои бандеровцы из охраны.
   Тем временем, асфальт под колёсами автобуса закончился, а его фрагменты сохранялись только на обочине и тротуаре. Уличное освещение в этом квартале давно отключили из-за самовольных врезок в сеть местным населением. От обесточенных столбов по-прежнему тянулась к домам паутина проводов. В воздухе повис знаменитый аромат кебаба в восточном исполнении, хорошо знакомый всем челнокам.
   В отличие от наших дачников, нуреки вымачивали баранину в вине, приправив травками, которые на 6-ти сотках не водятся. Поэтому над садовыми товариществами «Ромашка» и «Одуванчик» до сих нависает тяжёлый смог шейных карбонатов в уксусе. Но винить славян в неведении шашлыкоделия, так же глупо, как требовать в китайском ресторане щи из кислой капусты. Кебаб амбре окутал манящим облаком квартал облезлых хрущёвок, а точнее, «ульбрихтовок».
   Похоже в округе одновременно дымились десятки мангалов с нежнейшей бараниной. Собаки, как явление, здесь давно исчезли. Автобус пристроился на кусочке асфальта у обшарпанной коробки общепита бывшей ГДР, откуда доносилась восточная музыка. Боб удивлённо разглядывал гирлянды проводов, протянутых по воздуху от столбов уличного освещения к окнам домов.

   В квадрате «4120» отчётливо ощущался запах ацетона, всегда сопутствующий производству «химки» из марихуаны. Просвещённый Бульба тут же отметил знакомый криминальный букет: – Чёрные маскируют свои наркоточки под шашлычки, где заодно отмывают бабло. Похоже, здесь у неверных лаборатория. Они ещё и электричество со столбов прут, красавцы! На это способны только янычары.
   На крыше бывшей столовки едва мерцала вывеска «Hassan Ali», а сквозь стеклянную дверь доносились восточные напевы. Вместо уличных указателей и рекламы стены пятиэтажек расписали слоганами на турецком «Amina koyum» и «sokarim sana» (турецк. Пошёл ты… твою мать…), что не могло означать «добро пожаловать»!
   На соседней детской площадке развернулась уличная торговля в широком ассортименте, озвученном шашлычником: – Подходи, коллега! Бери кебаб и шашлык – всего 3 марка! Гарна девка один час дум-дум – десять марок, а чмок-чмок – пять! Возьми белый таблетка, кароший!
   За спиной торговца выросли автоматизированные охранники с АК-47 в камуфляже. Бойцы громко ругались по-турецки: – Anani sikerim! Siktir git! Katak! (Турецк. брань).
   В ответ Громов процитировал избранные места из словаря русского отборного О. А. Арбатской, и турки одобрительно захлопали.
   На шум из автобуса вышел Томаш с банкой «Баварии»:
   – Это бывший советский военный городок и его новые обитатели. После ухода ваших танкистов произошёл самозахват квартала янычарами. Сегодня здесь окопались турки, которые подтянулись из Гамбурга и Киля. Наш бургомистр пока только изучает ситуацию.
   В самом конце бывшей улицы маршала Конева ярким пламенем разгорался старенький «Опель». Его сегодня поджигали третий раз.
   Романов подтолкнул ошарашенного вице-спикера:
   – Такова перспектива моего района в ближайшем будущем. Если, конечно, не нальёте в бюджет бабла. Маргинализация пролетариата, криминальный беспредел, развал инфраструктуры и массовые акции неповиновения. А там один шаг до гражданской войны. Почему я должен объяснять азы на примерах? Моих избирателей поддержат ещё 150 тысяч русских Северо-Востока по границе с Россией. И родина-мать придёт на помощь!

   Громов выхватил у турка китайский АК-47 (Type 56) и резко передёрнул затвор. Но изделие товарища Мао заклинило советским патроном и Женя вернул автомат хозяину: – Оружие надо чистить и смазывать!
   Вице-мэр продолжил монолог: – Таким образом, мы получим Приднестровье на Балтике, а Евросоюз потеряет потенциального члена.
   К автобусу с эстонским флагом потянулись тени из подворотни и Боб дал команду «по машинам!» Турки провожали гостей автоматными очередями в воздух и криками «Götüne koy»! (турецк. Засунь в задницу).
   Генерал-пограничник вслух вспоминал программу «Международная панорама»: – Общий подъём национально-освободительного движения на окраинах опровергает тезис о затухании классовой борьбы на современном этапе.
   Испуганный водитель надавил на газ, унося делегатов на торжественный приём в Министерство Экономики.
   Видимо уровень делегаций из бывших соцстран и СНГ не соответствовал рангу министра и тот мужественно проигнорировал банкет. А зря!
   Но шефа с успехом заменили два зама и советник, не уступавшие патрону в красноречии. Хозяева не скупились на речи, тосты и комплименты. Что касается кухни, то она показалась Романову так себе. Вероятно, бывших собратьев здесь угощали остатками вчерашнего фуршета в честь монгольской делегации.
   Имперское здание Минэкономики поразило таллинцев небывалым размахом и помпезностью. В братской ГДР дворец выполнял те же функции, приняв эстафету у III рейха, что вдохновило живописцев 60-х на создание патетической панорамы строительства социализма. Хозяйственные немцы сохранили образы передовых хлеборобов и шахтёров для будущих поколений, удалив из галереи только портреты вождей.
   Большинство изображённых на панно персонажей Восточных земель исчезло с горизонта, как вид. Ветераны министерства уверяли: основные портреты списаны с реальных прототипов героев труда. Изучив стандартные саксонские лица доярок и сталеваров, Романов признал среди них знатного бригадира маляров Маточкина из Таллина. На групповом портрете немецких шахтёров киевляне обнаружили фигуру героя соцтруда Стаханова. А медсестра с клизмой оказалась точной копией героической трактористки Паши Ангелиной.
   В Берлине уже отвыкли от регулярных визитов московских товарищей, позабыв традиции русского застолья.

   Гостям забыли подать водку к холодным закускам, чем сильно обидели бывших собратьев по борьбе. Громов поинтересовался нарушением норм этикета.
   Метрдотель не растерялся: – А у нас принято принимать шнапс после обеда, запивая его пивом. Я слышал у вас в России есть пословица на эту тему.
   Немец оказался бывшим комсомольским вожаком, поэтому терпеливо выслушал Боба, блеснувшего безупречным берлинским произношением. Экс-комсорг авиационного завода из Дрездена удивил Романова хорошим русским: – Я закончил МАИ, а потом работал в немецком союзе молодёжи. Но теперь не осталось ни союза, ни молодёжи. Видел я твою дискотеку на фестивале в Варшаве, а мой I секретарь скрипел зубами от злости. Ну а ты, как я вижу, снова на коне.
   Уже через минуту официанты разливали водку обиженным славянам в рюмки и бокалы, а генералу в стакан для коктейлей. Поэтому через четверть часа хор делегатов уже исполнял запрещённый в Эстонии гимн Советского Союза на музыку Александрова. Бульба энергично помогал Томашу освоить текст Михалкова и Эль-Регистана. Потрясённый бандеровец очень старался.
   Официанты и мелкие клерки из числа восточных немцев подпевали назло новым хозяевам Германии. Ну а боннское начальство демонстративно наливалось пивом, игнорируя незнакомый им гимн. Правительство Коля готовило решение о переносе столицы объединённой Германии в Берлин и в данный момент определялось с бюджетом проекта. На приведение к евростандарту Восточной зоны Берлина требовались миллиарды бундесмарок, которых в казне не наблюдалось.
   С учётом экономического спада подобные инвестиции предполагали долгосрочную кредитную программу. Перспективы избавиться от архитектурного наследия социализма и одновременно распилить миллиарды марок возбуждали боннских политиков, как первое свидание прыщавого девственника. На смену безликим высоткам Хонеккера предлагались стеклобетонные коробки глобальных финансовых пирамид.
   А окраинный район Марцан подлежал санации по образу и подобию скандинавских муниципальных кварталов. Наивные «осси» разглядывали пилотный дом после реновации и радовались, как дети. Кто из них мог предположить десятикратный рост квартплаты после реализации проекта?

   Уже через пару лет безработных строителей капитализма выставят из собственных квартир, построенных за годы диктатуры Хонеккера. Восточные немцы крушили Берлинскую стену, прорываясь к благам общества потребления: японским телевизорам, американским джинсам и «Мерседесам». И вот, наконец, дорвались…
   На ненавистной Ленин-плац гремела строительная техника, превращая высотки в строительный мусор. Чугунный памятник вождю пролетариата работы Томского неблагодарные немцы продали арабским шейхам. Забыли неверные сколько добра сделал дедушка Ленин своей второй родине. А как бы он смотрелся в одном ряду с объединителем Германии «Горби», который пошёл по стопам учителя.
   Но пока что турецкие гастарбайтеры безжалостно рубили «Роксоном» крупные архитектурные формы Хензельмана на Александерплац. Впрочем, монумент соавторов «Капитала» на Маркс-Энгельс-плац сохранили для устрашения потомков.
   Депутаты Сената в ходе реконструкции не раз позволят превысить этажность старой гостиницы «Штадт Берлин», признанной высотной доминантой исторического центра. За это их постигнет гнев оппозиции и суровая месть продажных СМИ.
   Впоследствии, журналисты раскопают, что за каждый дополнительный этаж следовал откат в миллион марок. Среди небоскрёбов на масштабном макете Берлин-сити Боб обнаружил «Айва-плазу» и «Сони-плац», которые подавляли размерами старую ратушу и здание Сената. Воображение Романова уже рисовало 3D картинку его делового центра «Global» с «Бентли» у входа и шофёром-японцем.
   Компания жокея готовилась к броску на Запад. Из мира грёз ди джея вывело громкое пение «Интернационала», на этот раз всеми присутствующими. Хозяева приняли гимн пролетариев за финальный аккорд, что подтвердил в прощальном слове замминистра экономики и транспорта:
   – Рад сообщить, бюджет нашей конференции полностью исчерпан! Но надеюсь, мы ещё встретимся на следующих стадиях этого проекта. Желаю вам так же успешно завершить финансовый год.
   В ответном слове генерал авиации в отставке отметил:
   – Я всегда с удовольствием бываю в Берлине. Правда, первый раз весной 45-го меня здесь встретили шрапнелью. Но после второго захода с артподготовкой всё наладилось. Так что спасибо за приглашение, нам здесь лёту всего полчаса.
   Прослушав перевод на немецкий, довольные хозяева дружно зааплодировали.

   Романов ненавязчиво обозначил позицию, предложив заместителю министра сигару: – Вы использовали гостей конференции в качестве живого щита. У нас в Союзе это означало: делегаты единодушно одобрили новый трудовой почин берлинских строителей!
   Заместитель довольно улыбался: – Приятно иметь дело с профи. Значит вы уловили задачи нашего проекта?
   Жокей с ухмылкой раскуривал «Коибу»: – Настоятельно рекомендую изучить ТУ домов 600-ой и 83-ей серий. В фасадных панелях для утепления используются пустоты, заполненные стекловатой, которая давно рассыпалась. Зимой там появляется конденсат, что крайне опасно для арматуры. В этой среде идёт процесс карбонизации бетона, а вы ещё изолируете плиту от мороза пенопластом и устанавливаете стеклопакеты взамен сквозящих окон. Как поведёт себя ржавая арматура в такой теплице?
   Немец подавился дымом сигары: – Я ветеринар и слабо разбираюсь в строительных технологиях, но обязательно доведу вашу информацию до министра. Хотя проект уже запущен!
   Ди джей перешёл на шёпот: – После санации, когда вырастет аренда, «осси» разбегутся из Марцана по дешёвым квартирам на Востоке. Мало кто сможет платить по тысяче марок квартплаты и район обречён стать социальным жильём для мигрантов. Бургомистру Марцана придётся учить турецкий: toplama atil malidir! (турецк. Местные власти).
   Чиновник развеселился: – Турки в Марцане, прекрасно! Это же пятый сон Веры Павловны. Но несмотря на объективные трудности, наш банк готов поддержать реконструкцию в Таллине под 40% годовых. Дополнительно потребуется гарантия мэрии.
   Боб пускал аккуратные колечки: – Под такие проценты я сам вас кредитую! Настоящие гаванские сигары тоже подорожали, но выручают кубинские комсомолки. Вернемся к этому разговору в новом году.
   У выхода из министерства Романова поджидала знакомая тройка в казённых плащах, под которыми угадывались контуры табельного оружия.
   Старший группы корректно представился: – Служба контрразведки ФРГ. Комиссар Фриман. Мне поручено передать вам, что мы не допустим провокаций на немецкой территории. За вами организовано наблюдение.

   Спешу напомнить – вы находитесь в ФРГ! Здесь вам не ГДР! Забудьте про ваших коллег из «Штази».
   Боб дымил сигарой: – А вы тот самый Фриман, что сбежал из Восточного Берлина, кажется, сотрудник «Штази»? Тогда при вас обнаружились фальшивые списки агентов КГБ. Разве вас уже выпустили из психушки?
   – Это был мой брат и его лечат до сих пор. И тем не менее, мы отслеживаем ваши контакты с курдской группировкой и калининградской преступной группой.
   Агент выразительно взглянул на сигару: – При оперативной необходимости мы можем задержать всю вашу делегацию на 48 часов.
   Ди джей угостил топтунов и оперативника «Гаваной»:
   – А у тебя хороший русский язык Фриман. Высшие курсы КГБ в Минске? Немецкое отделение?
   – Не угадал – Ленинградская Высшая Школа. Так что я видел твою видео дискотеку на Играх Доброй Воли в 85-м. Нас тогда всей группой отправили на эстонскую программу изучать новые происки врага. А утром я отписал отчёт руководству, в котором рекомендовал тебя посадить.
   К компании присоединился Рокки: – Ну что, камрады, задубели на сквозняке? Давай по 150 или, как принято у вас в Европе – 4 по 40. Настоящий «Blue Label»! Вашей зарплаты хватит на пару глотков. Бульба щедро наполнил бесценной влагой складные стаканчики, с готовностью протянутые следопытами.
   Романов достал карманную флягу: – Хочу предложить любимый коньяк Черчилля «Двин» урожая 43-го года. Он старше нас с вами и доставлен из личных подвалов президента Армении.
   Фриман не отвергал и любимый коньяк английского премьера: – А я в деталях вспоминаю ту дискотеку в Ленинградском Дворце Молодёжи. Мы тогда робко зашли в полутёмный зал, где едва мерцали галогены. Но через секунду тишину взорвали киловатты звука, фейерверк и лазерное шоу. Ди джей пронёсся над залом, как супермен, и приземлился за пультом. Кажется, потом исполнялся рэп на стихи Есенина. В эту чудесную белую ночь мне прокрутили ленинградское «динамо».
   Рокки светился, как прожектор перестройки: – А я тогда контролировал чёрный ход. Билетов в свободной продаже не было, как, впрочем, и пролётов. Какое было время, а люди! Ну а сегодня, что за диско? Раздача тёток и таблеток. Сплошная рыночная экономика.
   Романов тут же приобщил к раритетному напитку и топтунов, робко тянувших стаканчики к фляге: – Парни, а вы до сих пор ходите с «Вальтерами ПП»? Пора переходить на «Глоки». У нас братву хоронят только с ними. В крайнем случае, с «Береттами». Рокки продемонстрируй!

   Бульба послушно достал из плечевой кобуры новенький «Глок» с квадратной ствольной коробкой из композита. А затем также невозмутимо и никелированную «Беретту 92» с глушителем. Немцы приготовились к стометровкам врассыпную, а Фриман зашипел:
   – Да это же незаконное ношение и владение! Где взял?
   Романов широко улыбнулся и успокоил комиссара:
   – Как где? Нашёл в туалете министерства за смывным бачком, как Майкл Корлеоне! В данный момент предпринимаю попытку сдать оружие властям. Вот письменное заявление!
   Бульба одарил полицейского чарующей улыбкой:
   – Вы нас дружно преследуете до ближайшего паба, где мы и оформим сдачу находок. А заодно и вспрыснем это дело!
   Туристский автобус мигом домчал тройку Романова в район Веддинга, где их догнал «БМВ» наружки с допотопной антенной на крыше.
   Ди джей с трудом привыкал к немецким реалиям, удивлённо наблюдая генотип советского инженера за рулём «Бумера». А Рокки, заметив это несоответствие, каждый раз вздрагивал и сжимал кулаки. Но здесь подобное никого не удивляло. Даже завучи по внеклассной работе демонстративно передвигались на «Ауди».
   Как на грех, в компанию напросились оба генерала, пожелав отыскать позиции зенитчиков, которые обстреляли их в 45-м. Следы батареи привели генеральскую разведку в просторный паб «Elefant» – точную копию любимого кабачка Штирлица. Замученный музами пианист храпел на «Ямахе» у батареи пустых кружек, но его с успехом заменяло отделение вполне дееспособных ветеранов вермахта.
   Раскачиваясь в такт и размахивая полными кубками, деды орали «Nur herzhaft nieder» (немец. Разите врага удальцы), репетируя попурри из фронтовых песен. В промежутках Володя улавливал отдельные фразы: – Сталинград, … Котельниково, Манштейн! За дубовым столом звенели железные кресты и вставные челюсти в бокалах.
   Генерал-пограничник пояснил с улыбкой: – Кажется поминают очередную годовщину Сталинграда, сволочи! Пойду начищу им хари!
   Оба генерала, поправив свои орденские планки, в ногу зашагали к вражеским позициям. А Рокки и Боб обходили неприятеля с тыла, готовясь к неминуемой рукопашной. Фриман вызвал подкрепление по радио, ежесекундно предполагая реконструкцию в кабачке Сталинградской битвы. Сражение при «Элефанте» могло иметь печальные последствия для комиссара и его службы, грозя вылиться в международный скандал.
   Но Марс этим вечером уже готовился к рождеству, преподнося ветеранам праздничный подарок. В этот поздний час в пивной произошло маленькое чудо.
   Вся объединённая Германия готовилась завершить уходящий год новыми трудовыми победами. А контрразведчики из БНД собирались оприходовать незарегистрированное оружие таллинской делегации. Но в этот момент в зале появился новый гость, которым оказался не Штирлиц и даже не его связной, а инвалид войны Клаус.
   Сегодня соцотдел оплатил ему новые очки, благодаря которым он и разглядел орденские колодки и звезду героя под кожаным пальто советских ветеранов. Не ускользнул от зоркого глаза и золотой генеральский хронометр «Полёт» на руке гостя.
   Поскрипывая стареньким протезом, Клаус строевым подошёл к лампасным депутатам и доложился на русском:
   – Товарищи генералы, майор в отставке Мейнар поздравляет вас с прибытием в город-герой Берлин!
   Командармы его тут же поправили: – Как стоишь перед генералом махновец! Пуговицы застегнуть! Ремень подтянуть! Обувь начистить! Доложить по команде!
   Клаус молниеносно застегнулся и затянулся, а затем схватил со стола салфетку для чистки ботинок. Его приятели ветераны вермахта после Сталинграда и Курской дуги валили лес под Красноярском, где освоили русский и научились пить чистый спирт.
   Когда генералы представились столу, старший по бараку гауптман Шольге доложил: – Провожу политзанятия с личным составом! Желаете присутствовать?
   Кельнер немедленно заменил учебные пособия и принёс карту Берлина и вин. Немецкие ветераны охотно закурили предложенные Бобом сигары и наполнили рюмки «Столичной», а вокруг расположились завсегдатаи кабачка. Воспоминания военных здесь шли на ура, особенно под русскую водку.
   Уже через час под сводами гремело: – Мы отошли за Аксай на Котельниково… и наш полк атаковал позиции у Тормосина.
   А Громову удалось разбудить пианиста и вытащить из подсобки баян. Редкая купюра в 1000 DEM творила чудеса и на кухне, где уже готовили молочного поросёнка и осетра с обкладкой из раков. Русско-немецкий хор под руководством Громова обрушил на собравшихся избранную советскую и западную классику, не забыв про Оззи.
   Веселье лилось рекой: бренчала «Ямаха», наяривал баян, а фашисты ревели немузыкальными фальцетами:
   – Артиллеристы! Сталин дал приказ!
   А утром участники концерта ветеранов Сталинградской битвы занимались рождественским шопингом, стартовавшим в Берлине ещё в октябре. Безусые Санта-Клаусы в юбках втюхивали согражданам и гостям неликвид, предлагая неслыханные скидки от завышенных втрое цен.

   Православные Эстонии с недавних пор тоже бурно отмечали католическое рождество, как государственный праздник. Сочельник у славян плавно перетекал в Новый Год по старому стилю, затем в день защитника отечества и 8-ое марта. А пить прекращали, только отметив Дни Радио, Победы и пограничника.
   Последним номером программы Романов отрабатывал душевную беседу в офисе «Sony Overseas». Эта немецкая компания монопольно поставляла продукцию одноимённого японского концерна в страны СНГ и Балтии. С учётом роста продаж и под давлением новых цен «Тошибы», Боб предполагал удушить директора по сбыту «Сони» на 20% дополнительной скидки с дилерского номинала.
   Для реализации задумки ди джей готовил самураям роскошную постановку со стрельбой и красотками, непосильно озадачив Рокки: – Для удачного захода нужна секретарша модельных параметров. А точнее: рост под 190, просвет фигуры 90—60—90, ноги прямо от ушей! И всё остальное – бюст! Желательно блондинка и без комплексов. Позвони в агентство «Фламинго», но оплата только по факту.
   Бульба нахмурился: – А как с профессиональными навыками? Какие будут предпочтения? Может сначала самому проверить?
   – Не исключаю. Выбери на свой вкус, но не увлекайся! – Жокей выпихнул телохранителя за дверь.
   Потом он долго о чём-то шептался с Фриманом в баре отеля. Как стемнело, Романов направился в главный берлинский офис «Сони».

   По дороге в машину подсела мечта всех мужчин Берлина и области – «Мисс Верхнешахтинска», а теперь и новая секретарша Боба. Босс «Global» с помощницей поднялись в приёмную президента «Sony Overseas» господина Накамури точно в назначенный час. В затихших после декабрьского аврала отделах продаж подводили итоги года уходящего.
   С первых же минут встречи роковая блондинка завладела вниманием японца, не сводившего с модели глаз. Присев на край кресла, девушка предъявила президенту основные преимущества европейского генотипа: длинные ножки с пышным бюстом. Она непрерывно меняла позы, склонялась к документам, заставляя Накамури заикаться и бледнеть.
   Низкорослый азиат, даже стоя навытяжку, с трудом дотягивался, чтобы поцеловать грудь красавицы. Ну а для страстного лобзания в уста и признания в любви президенту требовалась табуретка. Тем временем, Романов развлекал хозяина кабинета бреднями про русскую мафию и разгул преступности в Центральной Европе.
   При словах: – КГБ и комиссары сеют смуту и террор, – дрогнули стены и зазвенели стёкла здания.

   Под окнами на улице полыхнуло пламя и грохнул второй взрыв, который оказался намного сильнее первого. В соседних конторах вылетели окна и посыпались куски фасадов, а вскоре послышались выстрелы.
   Затем раздался душераздирающий женский крик:
   – Убили, полиция!
   Секретарша взвизгнула: – Спасите! – И прыгнула на колени к японцу. Дальнейшее было делом техники, которой девушка овладела ещё в родном Верхнешахтинске. В этой позе самурай получал свободный доступ к главным зонам притяжения красавицы.
   Всем известно, как в стране восходящего солнца относятся к сокровенному, поэтому девушка выполняла свои обязанности под столом президента. Совсем скоро Накамури слабеющей рукой подписал договор с «Global Inc.» со скидкой в 25%. Полная ратификация 20-ти страничного договора в двух экземплярах вызвала под столом определённый эффект, сравнимый с землетрясением.
   Завершив акцию на высокой ноте, модель игриво вынырнула из-под столешницы с вопросом: – Кто следующий – «Панасоник» или «Тошиба»?
   Её взгляд остановился на подписанном документе:
   – Так, новый дилерский контракт! Если не обмыть, то не видать вам успеха. Косоглазый, тащи шампанское!
   Уникальные способности миски заслуживали международной премии «Золотые губки» за рекордную норму дисконта в 25%. При брутто-обороте поставок в 70 миллионов долларс этот интим обошёлся японцам в солидную сумму. Принимая щедрый гонорар, бывшая секретарша в качестве бонуса забежала на часок в люкс жокея. Недоверчивый Боб отважился проверить заявленные параметры, хотя бы на глазок.
   Не имея под рукой портняжной ленты, он пользовался подручными средствами, производя промеры истоков опорно-двигательного аппарата. Ди джей неутомимо поднимал и опускал фигурные ножки модели, которая стонала на двуспальном ложе люкса.
   На прощание в аэропорту Тигель Рокки одарил гида книгой Леонида Ильича «Воспоминания», которой когда-то зачитывалась вся страна. В заключительном слове жокей ёмко озвучил продуктивность Берлинской операции:
   – Охренительно насеминарили!
   После посадки в Таллине делегатов ждал приятный сюрприз: у стойки паспортного контроля пограничники задержали «разбитых параличом» заместителей Галкина. Раздобыв поддельные документы, подследственные попытались сбежать.

   Расхитители несомненно собирались в Испанию, но были опознаны по полицейской розыскной карте. Вместо пожелания «Счастливого пути!» их заковали в наручники, и крепкие оперативники в штатском бесцеремонно потащили беглецов в автобус. Операцией руководил новый префект полиции, который недавно справил новоселье в апартаментах с видом на море.
   Его новенький джип с утра стоял у главного входа под знаком «стоянка запрещена». По счастливой случайности в этот момент в зале ожидания встречали английскую рок-группу «Smokie», которая прибыла на первые гастроли в Таллин. У стойки регистрации уже хозяйничал Першинг в компании свежеощупанных блондинок.
   Чутье подсказывало Бобу, что журналист появился здесь не случайно. Толпа встречающих ансамбль поклонниц «немного за 30» томилась в ожидании встречи и комментатор грамотно заполнил паузу.
   Он развернул оператора в сторону задержанных жуликов и взял в руки микрофон: – Мы присутствуем при аресте группы крупных расхитителей из районной управы столицы, которые попытались бежать из страны по подложным документам. Вот они мародёры, посягнувшие на последние центы стариков и детей! Собравшиеся в аэропорту жертвы казнокрадов требуют справедливого возмездия.
   Прослушав это сообщение, статные поклонницы группы, как по команде, набросились на тройку проворовавшихся замов с кулаками. Полиция молча наблюдала за избиением, не делая попыток вмешаться. От серьёзных увечий чиновников спасло только появление в зале музыкантов «Smokie», которые не ожидали такой тёплой встречи.
   Под шумок Бульба завершил начатое гражданками двумя мощными ударами.
   А Першинг развернулся и снова работал в кадре:
   – Мы присутствуем в VIP-зале столичного аэропорта, где фанаты приготовили хлеб-соль знаменитой группе из Брэдфорда «Smokie», прибывшей к нам на гастроли. Дамы и господа! Встречайте кумиров вашей юности!

Глава 2. Охота за «Кортиком»

   Капитализм – законный рэкет правящего класса
(Аль Капоне)

   Пособники:
   Майкл Шерман – резидент ЦРУ в Эстонии
   Лора Майлс – советник посольства США
   Министр Внутренних Дел ЭР, депутаты Городского Собрания, Мэры Таллина и Нарвы
   Наши: те же и
   Виктор Кингисепп – основатель Эстонской Компартии
   Михаил Казаков – полковник МБ России
   Время и место:
   1992—1993, Таллин, Нарва, Стокгольм, Осло, акватория Финского залива
   Токсины пропаганды:
   Queen – «Innuendo», Scorpions – «Face To Heat»

Ликвидаторы

   Трудно себе представить более неприятное место для здорового человека, чем кабинет дантиста. Уже второй час Шерман подвергался лечению в новеньком стоматологическом кресле элитной Таллинской клиники. К счастью Майклу так и не довелось познакомиться с зубодробильной техникой производства братской ГДР и, наводящей страх на агентов МИ-6, советской бормашиной УС-30. Высокоскоростная шведская турбина вгрызалась в гнилой коренной зуб резидента с весьма гуманной целью – удалить старую пломбу.
   На этот раз речь не шла о капсуле с цианистым калием или спецоперации по извлечению микрокассеты. В обычной жизни всё намного проще – внука замучила зубная боль. Она и привела шпиона к лучшему дантисту столицы. Неподъёмные для таллинцев цены показались янки смешными. В Бруклинской зубодёрне Мойши Циммермана за те же 100 долларов лишь проверяли прикус у детей.
   Всё это время шпион пребывал в лёгкой прострации. Шерман получил тройную порцию наркоза. А виной тому соблазнительная медсестра в коротеньком бесформенном халатике с вырезом, впорхнувшая в кабинете, словно из будуара эротического кино. Поэтому и первый укол ультракаина не возымел на резидента никакого действия.
   Даже после второго он всё ещё ощущал избыток гормонов в крови и избыточное давление в левом кармане. Внук хотел было попросить врача удалить сестру, но третья инъекция всё же успокоила буйный разведорганизм американца. Выходя на улицу с новой пломбой, Шерман, наконец, испытал всю силу тройной дозы местного наркоза, окончательно потеряв ощущение реальности.
   Пациент пришёл в себя только через час на заднем сиденье служебного «Мерседеса», где он рассеянно шарил по карманам в поисках ключей.

   Глотки свежего воздуха, слегка отравленного выхлопными газами, и ледяной минералки сделали своё дело. Майкл медленно узнавал окружающие предметы и строения, точно определив своё положение в пространстве.
   Каждому пионеру Эстонской ССР знаком зловещий «Дом солдата» на Тартуском шоссе с особой трагической судьбой его обитателей. В 20-е годы здесь проходили заседания военно-полевых судов, оформлявшие смертные приговоры сотням активистов рабочего движения и коммунистической партии.
   С этим строением связаны последние дни жизни Виктора Кингисеппа, Яна Томпа и других революционеров Эстонии. В новой Эстонской Республике член ВЦИК и соратник Железного Феликса Виктор Кингисепп получил статус врага народа. Хотя в советские годы его именем назвали город на острове Саремаа и даже открыли музей в его честь. Современные историки поспешили назвать Кингисеппа «Первым эстонским чекистом», изъяв его имя из учебников и энциклопедий.
   Годом позже раскрученным брендом «Феликс» нагло овладели шведские производители кетчупов. Зато депутаты в Ленинградской области не спешили переименовывать город имени заграничного революционера. В новой Эстонии забытого героя обвинили в терроризме постфактум, не забыв приписать развязывание гражданской войны и попытку свержения государственного строя.

   По агентурным данным после оккупации Эстонии немцами в 18-м Кингисепп перебрался в Москву, где получил направление в ВЧК. Поэтому соотечественники вменяли ему в вину участие в революционном трибунале ВЦИК и расстрелы главарей мятежа левых эсеров. Кингисеппу также инкриминировали разгром боевых дружин эсеров, что было явным преувеличением. Говорят, чекист проявил излишнее рвение, допрашивая обвиняемых по делу о покушении на жизнь вождя.
   Бизнесмена Ксенофонта Каламатиано и бывшего члена Государственной Думы Малиновского с его подачи тоже осудили по всей строгости.
   За особые заслуги Кингисеппа срочно отправили на родину для подпольной работы. После разгрома Эстляндской Трудовой Коммуны при поддержке англичан и финнов он перешёл на нелегальное положение. В мае 1922 года во время операции охранки и по доносу провокатора подпольщика арестовали на конспиративной квартире. Искалеченного на допросах в подвале охранки, Кингисеппа в спешке расстреляли, отказав Советской России в выдаче тела.
   А герою революции полагались правительственные похороны и место у Кремлёвской стены.
   Шерман не утруждал себя глубоким изучением истории Эстонской революции, но прочитав по теме десяток книг, составил собственную картину событий. В длинном ряду версий историков лимитрофа его вариант тоже имел право на существование и выглядел вполне в духе времени.
   23 октября за два дня до Октябрьской революции власть в Ревеле перешла в руки Военно-революционного комитета. Но через неделю Губернский Земский совет провозгласил себя единственным носителем верховной власти в крае.
   Вскоре большевики разогнали совет и наметили выборы в Учредительное Собрание, которые не состоялись из-за немецкой оккупации. Опираясь на помощь местных либералов, интервенты стали наводить свой «порядок», арестовав тысячи рабочих. При поддержке оккупантов к власти приходит I Временное Правительство Константина Пятса, а всего за год их сменилось целых три. События тех лет в Эстонии – непрерывная череда переворотов и заговоров, создание и падение правительств на штыках интервентов.
   Всего за пять часов до вступления германских войск в Ревель Комитет спасения декларировал независимость республики. А через неделю сторонников Советской власти уже топили в проруби. В ноябре 1918 года Брест-Литовский мир был аннулирован Компьенским соглашением, и немцы оставили Эстонию. В Нарве немедленно провозглашается Эстляндская Трудовая Коммуна, а вслед за уходящими немцами в республику вступила Красная Армия.

   Тут же на рейде Таллина бросает якоря английская эскадра, которую, как и германцев, встречают цветами. На помощь III Временному Правительству Пятса пришла финская армия, заняв Таллин. Финны при поддержке эстонских добровольцев, усиленных шведами и датчанами, отогнали красноармейцев за Нарву.
   Тем временем, с территории республики повёл новое наступление на Петроград Северный корпус Юденича. Пока антибольшевистский блок под руководством генерала Марша готовил крестовый поход на Восток, в Тарту проходили советско-эстонские переговоры о мире.
   Шерман упрямо разыскивал в архивах хоть какие-то свидетельства ратных свершений эстонских формирований.
   Единственным фактом отмечалось вооружённое столкновение между войсками фон Гольца и латвийскими частями под Цесисом, в котором принимали участие и эстонцы. Сегодня бывшая профессура института истории Компартии заново кроила летопись республики, используя свой богатый опыт. Герои советской эпохи безжалостно вырезались из анналов, уступая место национальным кадрам.
   В архивах МВД сохранились протоколы допросов Кингисеппа охранкой с описанием методов физического воздействия. В деле фигурировала и посмертная фотография изувеченного чекиста.
   Майкл пришёл в себя настолько, что заметил хвост, следовавший за ним с самого утра. Провожатые работали по старинке тремя группами, из чего Майкл сделал вывод: его опекают профи из службы «топ-топ». «Тойота» и два «Опеля» вели резидента по дистанции, исчезая из поля зрения на открытых участках. Не скрывая благих намерений, наблюдаемый развернулся через две сплошные, проскочил по встречной полосе на «кирпич» и нырнул под запрещающий знак в подворотню.
   Шерман давно изучил лабиринты проходных дворов Таллина, которые и привели разведчика во двор Департамента Охранной Полиции. В сталинской пятиэтажке, от которой за версту несло советской ментовкой, собралась пёстрая компания активных бездельников, сродни первым чекистам. В здешних коридорах пока ещё не воцарился тот совершенно неповторимый шпионский дух, присущий обители рыцарей плаща и кинжала. В этих опустевших кабинетах бывшего советского МВД ковались новые щит и меч Эстонской Республики.
   Соседнее здание штаб-квартиры КГБ второй год пристально изучали американские эксперты, пытаясь обнаружить забытые архивы чекистов. В строительстве своей спецслужбы эстонские особисты опирались на плечо старшего брата из Лэнгли штат Виргиния, чьи интересы в стране представлял Майкл Шерман. Он мог бы формально вызвать директора Охранной Полиции (КАПО) в свой офис на 4-м этаже американского посольства. В родном кабинете дипмиссии резидент привычно вгонял в краску министров и мэров 52-го штата. Но разведчику не терпелось оценить свеженазначенного подшефного в интерьере, как лидера команды.
   Вольдемар Томп был утверждён в должности директора КАПО сразу по возвращению из США, где проходил обучение в Академии национальной безопасности. Сам шеф Прибалтийского отдела лично одобрил его кандидатуру, поручив создать в Эстонии образцовую спецслужбу по заокеанскому образцу. При виде американского орла на значке Шермана крепкий охранник у входа вытянулся в струнку, как на параде. В коридорах ещё сохранился запах свежей краски, а только что уложенный дубовый паркет тихо поскрипывал.
   Неизвестный дизайнер решительно боролся с проявлениями в этих стенах эпохи победившего социализма. Тем не менее, выпускник советского ВУЗа по специальности «промышленная и гражданская архитектура» мыслил солидарно с зодчими, породившими этот объект в 1951 году.

   Как известно, до революции 1940 года по этому адресу располагалось генконсульство СССР в Эстонии. С висячего посольского балкона товарищ Жданов объявил трудящимся Эстонии о наступлении новой эры уже в составе Советского Союза.
   А в годы фашистской оккупации здесь обосновались управления СД и гестапо. После войны комплекс зданий был капитально перестроен, получив новый главный корпус в имперском стиле. В ходе хрущёвских реформ просторные здания поделили между собой МВД и МГБ, а впоследствии КГБ. Сразу после путча 1991 года в «Таллинской Лубянке» обосновались новые хозяева.
   И приглашённый художник по интерьеру долго ломал голову, как заполнить опустевшие ниши вестибюля после выноса бюстов основоположника и Железного Феликса.
   Злоключения бронзовых монументов Ильича и первого чекиста на этом закончились: бюсты исчезли в плавильной печи художественного комбината, где приняли форму барельефа первого президента Эстонии. Появление в фойе местной Лубянки изображения Константина Пятса, известного своей дружбой с НКВД, личный состав встретил с пониманием. По этому поводу в соседней церкви Олевисте (высота шпиля 123 метра) даже состоялась служба, а затем и посвящение в шпионы всех присутствующих, включая президента Пятса.
   Но Майкл всё же считал отцами-основателями Эстонской Республики Ульянова-Ленина и Троцкого-Бронштейна, памятникам которым не нашлось места в Таллине. Владимир Ильич Ленин, считай, основоположник Эстонской государственности, даже пообещал в скорости сюда вернуться. Заявление прозвучало сразу после подписания позорного Тартуского мира.
   Из опустевших сегодня подвалов НКВД-гестапо-КГБ доносились отголоски выбитых когда-то в пыточных камерах признаний. В этих застенках отрёкся от власти и сам бессменный президент Пятс.

   Отсюда арестованный глава государства отправился на заслуженный отдых в спецлечебницу НКВД. Доски памяти погибшим чекистам в вестибюле заменили портретами убиенных ими лесных братьев.
   Внук миновал небольшой предбанник, где в 47-м перед допросом у главного инквизитора доходили до кондиции шпионы из Кувейта и Марокко. Непристойности вроде «менты-козлы!», оставленные на стенах подследственными, закрасили и прикрыли портретами расстрелянных НКВД агентов охранки Пальма, Теппиха и Линкхорста. А через пару минут Майкл уже сидел в кабинете внука героического эстонского революционера Вольдемара Томпа.
   Директор спецслужбы встречал куратора за столом с бюджетным кофе, коньяком и широкой улыбкой, вывезенной из штатов. Лимит времени заставлял резидента быть лаконичным:
   – Полковник, перед тобой стоят непростые, но выполнимые задачи по отработке Советского наследия. В молодой республике остались тысячи агентов и внештатных сотрудников КГБ, среди которых есть и интересующие нас особи. Их надо отыскать и взять в разработку. От этих фигурантов тянутся ниточки к агентуре ГРУ в Скандинавии и Голландии.
   Директор виртуозно разлил коньяк по бокалам:
   – Часть здешнего архива ГБ по дороге в Ульяновск пропала, и, как я предполагаю, может находиться в Таллине у бывших сотрудников. Там могут храниться агентурные дела информаторов или их копии, способные уничтожить сегодняшних политиков, среди которых хватало простых стукачей. В туманной и далёкой перспективе возможно оказывать давление на бывших агентов с помощью их личных дел.
   Шерман усмехнулся: – Хорошо, если этими материалами не воспользуются русские. По нашим данным в Эстонии осталось не менее 5000 бойцов невидимого фронта, и большая их часть обитает в столице. А сколько здесь затерялось безработных начальников I отделов, особистов и секретчиков военных заводов? Из всей этой дивизии глубокого залегания фирму интересует всего лишь рота носителей стратегических госсекретов.

   Резидент проверил коньячный букет, как заправский дегустатор: – Вы обязаны выявлять, связанных с ГБ, высокопоставленных чиновников и депутатов, выдавая им «волчьи» билеты. Иначе нам в этой стране ничего не светит!
   Томп бросил на стол пожелтевшие папки с грифом «Строго секретно» и литерой «Б»: – Вот добыл документацию по интересующим фирму изделиям, которые проходили испытания в Эстонии. Хотим пошуровать в лабораториях. Все наши источники сообщают о фактах торговли персоналом этих «ящиков» секретными военными технологиями. На заказ предлагаются и сами изделия в ассортименте.
   Шерман придирчиво изучал этикетки коньячных бутылок: – Никакого самопала: мы оплачиваем только оригинальные устройства заводской сборки, которые русские испытывали на шведах. Советские подводники, не всплывая, наблюдали за морскими базами скандинавов, используя инфракрасное оборудование. Их субмарины обрабатывали шхеры импульсным оружием, от которого слепли локаторы и пеленгаторы викингов. А новейшие «МиГи» с помощью станций помех раз за разом обманывали шведскую систему ПВО. Эти чудеса техники мы обязаны добыть! Не забудь про блоки «Свой-чужой»!

   Томп налегал на коньяк и ностальгировал:
   – Мои бывшие коллеги много лет дурили англичан из «Интеллидженс сервис», создав здесь целую сеть фальшивых отрядов «лесных братьев». Лондон через Стокгольм регулярно получал сигналы «из леса» о новых успехах эстонских борцов. Правда, радиостанция, откуда поступали сообщения, располагалась на конспиративной квартире МГБ. На берегах Темзы операцию курировал штандартенфюрер Альфонс Ребане, завербованный НКВД за год до войны. Этот бывший лейтенант эстонской армии стал командиром Восточного батальона СС и жёг деревни под Кингисеппом.
   Резидент залпом осушил бокал и прокашлялся:
   – Жаль мы не вздёрнули эту фашистскую сволочь! А англичане приютили подонка в Прибалтийском отделе, где он десять лет водил хозяев за нос. «Сикрет сервис» пачками сбрасывала агентов в лагеря «лесных братьев», организованные МГБ, где их ловили чекисты. Британская спецслужба завалила отряды деньгами и спецтехникой, а русские шутили:
   – Лондон финансирует нашу контрразведку в Прибалтике. В конце концов, тайное стало явным и Ребане с позором отправили в отставку. А надо было шлёпнуть этого тройного агента.
   Шеф охранки уже листал секретные папки с чертежами и схемами:
   – Изделия разрабатывались и собирались по ту сторону Урала, а в Таллине их только доводили до ума и испытывали. Мы непрерывно прочёсываем корпуса оборонных заводов и лаборатории хитрых НИИ, а также руины по периметру. Но мои коллеги припозднились: всё мало-мальски ценное уже растащили по дачам и гаражам сами инженеры-конструкторы. Самые продвинутые открыли свои фирмы и потихоньку торгуют секретными технологиями. Среди постоянных клиентов преобладают арабы и китайцы, но заходят и славяне из Восточной Европы.
   Директор по-советски хлопнул полный бокал «Hennessy Paradis» и выдохнул: – От этих чертежей и схем никакого толку! Здесь отсутствует самое главное – архитектура оптических процессоров и регистры. Налицо только периферия, а её вы утащили ещё при «горбатом».
   Шерман отвлёкся, изучая высоченный шпиль церкви Олевисте. На память пришли скупые строчки учебника истории:

   «Огромное политическое влияние на развитие событий в Ливонии оказала лютеранская Реформация. В Таллине это религиозное движение достигло пика в 1524 году, когда толпа фанатиков ринулась в ненавистный Доминиканский монастырь, а затем в церковь Олевисте. Погромщики крушили алтари и статуи католических святых, а монахи были изгнаны из города. Еретики сожгли и церковную библиотеку».

   Шерман сожалел о гибели старинных манускриптов, которые пользовались устойчивым спросом у лондонских букинистов. Между тем, он продолжал напутствовать:
   – Ходят слухи о фантастической глушилке из арсенала нашего подопечного Боба Романова. Вроде бы этот генератор запирает приёмные контуры любой аппаратуры прослушивания в широком диапазоне частот. Неужели с Вовкиной станцией помех ничего нельзя поделать? Попробуйте лазерный сканнер! Пора начинать работать по-серьёзному!
   Томп проворчал: – Но банда Рокки давно использует генераторы «белого шума». Ты ведь тоже радиоинженер. Значит, должен быть в курсе последних достижений.
   Майкл вышел из присутствия в дурном расположении духа. Исполнительный, но ограниченный директор охранки производил жалкое впечатление. Сказывались школа милиции и служба участковым в рабочем квартале. Эстонскую независимость Томп встретил охранником председателя Народного Фронта, который вскоре стал премьером. Так что из лейтенантов он прыгнул сразу в генералы, оставаясь в душе обычным ментом.

   Сейчас этот околоточный занимал осиротевший кабинет Министра Внутренних Дел ЭССР на улице Лай, куда раньше имели доступ только первые лица республики. Сегодня выпускник школы милиции по мере сил строил новое здание эстонской спецслужбы, получив в наследство опустошённые архивы и пару технарей КГБ. Для борьбы с многочисленными врагами республики охранка наделялась почти чрезвычайными полномочиями.
   Ведь потенциальных злоумышленников в стране хоть пруд пруди: отставные военные и милиционеры с комитетчиками, партийная номенклатура и русские радикалы.
   Под наблюдение охранки КАПО попали десятки тысяч подозрительных граждан нетитульной нации. Пятая колонна, составляя по численности 40% населения, в любой момент могла выступить против законной власти на стороне вероятного противника. Кремлёвские ястребы, судя по заголовкам в прессе, рассматривали независимую Эстонию, как временное явление и отрабатывали планы военного вторжения. Стратеги Госдепа пугали мирных эстонцев призраками национальных волнений и возможной гражданской войны.
   Поэтому рыцари охранки взяли под контроль всех местных русских политиков и крупных бизнесменов, способных мобилизовать некоренное население.
   Набранные по партийному призыву правых, дилетанты обучались на рабочих местах спецами из Лэнгли. Инструкции запрещали принимать на службу бывших комитетчиков, поэтому разведкой и контрразведкой занимались инженеры, педагоги и ветеринары. А отдел русской политики возглавил молодой астрофизик, который сразу навёл телескоп на созвездие Романова-Громова.
   Охранную полицию КАПО, занявшую в русском сердце место КГБ, опасались, но без былого душевного трепета. В спецслужбе появился и отдел борьбы с коррупцией, пока не отражённой в УК Эстонской Республики. Его сверхактивные сотрудники бросились «крышевать» рассеянных импортёров алкоголя и сигарет, забывающих декларировать акцизные товары.
   Сверхдоходные фирмы-однодневки крупнейших контрабандистов разобрали и поделили между собой ведущие контрразведчики. Ну а подчинённым достались мелкие расхитители из киосков и биллиардных.
   Директор Томп смотрел на забавы подопечных сквозь пальцы, ведь зарплата сотрудников не позволяла заводить семьи, содержать собак и любовниц. Разумеется, начальники отделов не забывали делиться с ним награбленным. Шерман регулярно получал сигналы о подвигах полицейских «Робин Гудов», но решил не мешать опричникам, которые, как правило, трясли русских бизнесменов. Любой крупный бизнес с Россией представлял потенциальную опасность для Эстонии, как мощный рычаг влияния на местных политиков.
   Резидент вышел из бывшего здания советского МВД, соединённого теперь с комитетской штаб-квартирой. В одной из ниш вестибюля он заметил портрет штандартенфюрера СС Альфонса Ребане, печально известного командира XX дивизии «Эстлянд». После сдачи в плен американцам он попал в британскую спецслужбу СИС, а точнее в одно из подразделений разведки «МИ-6».

   Здесь эсэсовец возглавил Эстонский отдел, в котором готовил и забрасывал на родину сотни диверсантов в помощь «лесным братьям». Несмотря на ликвидацию бандформирований в Эстонии, Ребане продолжал отправку агентов и денег прямо в руки МГБ, получая в ответ заранее подготовленную дезинформацию. Военную разведку британцев DI встревожили сообщения о концентрации стратегической авиации в Прибалтике, поступавшие по каналам Ребане.
   Проверка, проведённая с помощью законсервированных агентов, не подтвердила сигналов. Начальника Эстонского отдела отправили в отставку без содержания. МИ-6 ещё несколько лет получала рапорты «лесных братьев» о диверсиях. А сегодня новые власти увековечили память тройного агента.
   Шерман вышел через чёрный ход, у которого оставил свой «Мерседес». Рядом в громадных джипах дожидались своих хозяев могучие охранники, которые от скуки резались в очко «на щелбаны». Турнир затягивался, и игроки потирали опухшие лбы. Вызванные на беседу боссы задерживались в кабинетах, куда занесли ежемесячные подношения. За игроками отрешённо наблюдали шофера с горстями семечек, засыпавшие всю парковку шелухой. Кто-то в свите опознал Шермана и поприветствовал:
   – Ну что, Америка? Как нас дальше душить собираетесь? Перекроете кислород, уедем в штаты! Там ведь демократия.
   Внук сделал строгое лицо и сел в машину:
   – Живите пока, но рекомендую учить английский – пригодится.
   В ответ самый грозный телохранитель блеснул отборным «модерн инглиш» без акцента: – Sleasball, fucking pigs! (Гниды, долбаные менты!)
   А на прощание квартет заревел на весь двор: – Не валяй дурака, Америка!
   Майкл вдавил в пол педаль газа и скрылся. На повороте перед Российским посольством ему преградили путь девочки из заведения «Kiss», где сегодня начиналась рождественская распродажа. Кампания проходила под лозунгом «Два часа бесплатного блаженства». Резидент прорвался сквозь кордон, но его тут же остановил полицейский, указав на знак «Остановка запрещена».
   Раньше в здании борделя располагался один из спецотделов КГБ, а в «Приключениях Шерлока Холмса» здесь находилась контора Батлера. Увидев американские права, страж порядка вытянулся в струнку и отдал честь. Майкл рявкнул ему прямо в лицо:
   – Моя скидка переходит к следующему клиенту! А дополнительный бонус отдашь шефу!
   Полиция Старого города давно и плотно опекала здешние вертепы.

   И начальству приходилось с этим мириться. Констебли несли вахту на узких улочках Ревеля на паях с Краснодарской ОПГ, державшей в средневековых подвальчиках целую сеть борделей. Как правило, заведения легализовались под крышей закрытых клубов. Молодёжная команда краснодарцев учила английский и готовилась десантироваться на берега Гудзона, где их земляки захватили первый плацдарм. Мальчики оптом покупали эстонское гражданство с благозвучной европейской фамилией, вроде: Брандт, Шмидт и отправлялись устраивать личную жизнь в «большое яблоко».
   Здесь их встречали брачные агенты Мойши Кацмана. А через пару недель любви играли свадьбу с 50-ти летней гражданкой США Амалией Фернандес, боготворившей молодого эстонского мужа всего за 5000 долларов. Так краснодарские братки транзитом через Эстонию оседали в Манхеттене, где скупали реквизированные у буржуев «Мерсы» и «Бумеры». В обусловленное время лимузины всплывали в таможенной зоне таллинского порта с чистыми скандинавскими документами.
   В дальнейшем их следы терялись на Кавказе, а в массажных салонах Бруклина высаживались утончённые блондинки, за которыми выстраивались очереди негритянских десантников. Центр предупредил резидента о готовящихся нелегальных поставках в штаты краденых ювелирных украшений и стрелкового оружия из Прибалтики. Грузы за океаном принимали члены двух российских ОПГ, пустивших корни в Бруклине. Шерман получил задание вскрыть возможные каналы доставки этих грузов в США.
   Его агентуре удалось завербовать пару девиц из эскорт-сервиса краснодарцев, которые нашпиговали заведения спецтехникой. Эстонские коллеги прослушивали десятки километров плёнки, записанной в номерах и кабинетах массажных салонов. Для этого в штат срочно рекрутировали пенсионеров с телефонного узла, поскольку молодёжь не могла спокойно слушать эротические фонограммы с воплями и стонами.
   Майкл очень надеялся на болтливость паханов в будуарах, которая могла пролить свет на тайны кладовых советского оружия в Эстонии. Братки обсуждали транзит ворованных машин, поставки левого алкоголя и прочие производственные вопросы. Даже в парилках они не заикались о главной теме. Изредка в разговорах упоминались Романов с Громовым, которых братва называла жокеем и комсоргом, сразу меняя тему обсуждения.
   – Нет, это не профиль Боба! Такой мелочёвкой жокей заниматься не станет. Вот если бы всплыл персональный «ЗИС» товарища Берии с трусиками его жертв под сиденьем… – подумал внук и разогнался по булыжной мостовой.
   Его уже ждали на территории военного завода в бывшем КБ «Микрон», где когда-то тестировали блоки самонаведения ракет «воздух-земля» серии Х-29. Эта система выпускалась на Ленинградском Северном заводе, а в Таллине оружие дорабатывали с учётом натовских стандартов. Закрытый «почтовый ящик» в центре города производил измерительные приборы, которые вывозили с территории завода под охраной. Сюда же в разгар «звёздных войн» доставили блоки американских ракет «Маверик» и зенитных комплексов «Иджис».

   Трофейную технику завезли в Союз через Финляндию на торговом судне, как оборудование для гражданской авиации. Устройства попали к оперативникам ГРУ в одной из горячих точек на Ближнем Востоке. Затем умельцы «Микрона» и КБ «Молния» создали в лаборатории действующие прототипы натовских ракет и противоракет, на которых испытывали советские аналоги.
   В результате им удалось изготовить устройство самонаведения ракеты совершенно неуязвимой для натовских ЗРК. Шарашка располагалась у Таллинского торгового порта, куда по налаженным каналам через финнов поступали элементы американских зенитных комплексов. Впоследствии, доработанные ракеты Х-29 испытывались на островных полигонах Пакри под Таллином, где они преодолевали редуты «натовских» противоракетных систем.
   Говорят, русские разработали уникальную технологию оптических процессоров, которая могла оставить не у дел корпорацию «Intel». И Шерман обязан разыскать «мозг» головки самонаведения, а ещё лучше всё устройство с телекамерой, лазерным и инфракрасным прицелами. Разумеется, разработчики задолго до путча перевезли все секретные приборы в Ленинград. Теперь в корпусах союзного завода засели арендаторы из Индии и Китая, завалившие страну дешёвым ширпотребом.
   Засекреченную лабораторию арендовала компания-поставщик сувенирной продукции из Лондона, которую возглавили парни из МИ-6. За полгода они разобрали и собрали здание по кирпичику, составив полный список бывших работников КБ. Никаких следов ракеты или её комплектующих пока не просматривалось. Главный конструктор и разработчик процессора давно растворились в дебрях Российских НИИ, а остальной персонал скрылся на вещевых рынках.
   Замдиректора «Микрона» проживал в частном доме за городом, а посланные туда на разведку сотрудники бесследно исчезли. Городская полиция в лице префекта только разводила руками. Правда, информаторы доносили Шерману о шикарных автомобилях бывшего зама по науке, который в последнее время зачастил в ресторан Китайского посольства.

   Судя по всему, он уже наладил распродажу востребованной продукции своего КБ товарищам из братского Китая. Шерман распорядился установить наблюдение за виллой торговца и небольшим магазинчиком его жены. Топтуны неделями фиксировали на объекте обычную рутину.
   Майкл въехал на территорию бывшего гиганта оборонки, что долгие годы закрывал высоченным забором вид на залив. В этих корпусах рождались технологии XXI века, способные обрабатывать терабайт за микросекунду в корпусе размером со спичечную головку. Для размещения такого монстра компании «IBM» понадобился бы небоскрёб этажей так в 60. Поэтому сверхкомпактный мозг новой русской ракеты играючи обманывал любую зенитную систему с десятками радаров и противоракет.
   Резидент и сегодня почувствовал присутствие в этих стенах сверхразума космических масштабов. В былые времена по заводу ходили составы, гружёные сверхсекретной техникой, и лампасные генералы со свитами полковников. Каждое утро сюда спешили три тысячи рабочих высшей квалификации и пара сотен инженеров-конструкторов с допусками.
   Утром по дороге к «Микрону» внук заметил оживление только у борделя, где гудела очередь финских лимитчиков. Пособие безработного оленевода в 10 раз превышало зарплату эстонского премьера, поэтому скандинавы чувствовали себя в Таллине олигархами.
   Уже полгода, как технари из МИ-6 под видом коммерсантов обосновались на всех закрытых военных заводах, скупая там всё, что осталось от советской оборонки. Им помогали окрестные бомжи и «геологи», вычищая корпуса от остатков цветных и редких металлов, сохранившихся в кабельных шахтах и колодцах. Эти немытые старатели забирались в глухие подземелья и тоннели товарища Берии, где ориентировались в кромешной темноте без компаса и карты.
   Наиболее ценные находки копатели сбывали подопечным Шермана, которые платили валютой. За истекшие полгода поисковики добыли в лабиринтах несколько повреждённых блоков системы наведения, но «мозг» изделия так и не выудили.
   В знак благодарности Майкл вывешивал у мусорных контейнеров свои поношенные костюмы от «Hugo Boss» и «Versace», которые не поддавались химчистке. Рядом он оставлял и модельную обувь, пострадавшую от калийной соли и прочих химикатов, которыми «Спецавтобаза» по старинке боролась со снегом.

   И здешние обитатели ценили неслыханную щедрость неизвестного буржуя, обновляя свой модельный гардероб от кутюр. Ансамбль сегодняшнего дефиле от Вивьен Вествуд по теплотрассе просился на передовицу журнала «Vogue». От главного здания фланировали авантажные модели а-ля пост-панк в костюмах от «Бриони», надетых прямо на тельняшки и подпоясанные ковбойскими ремнями «Texas Star».
   Довершали комплекты итальянские брутальные башмаки и шапки-ушанки. Добытчики несли на плечах безразмерные мешки стеклотары, успевая при этим заправляться ароматным стеклоочистителем из флаконов. Внук по достоинству оценил находку доморощенных кутюрье, которая при определённой доработке могла бы стать хитом сезона «осень-зима 93». Шапка-ушанка с двубортным костюмом и грубыми башмаками – сочетание способное свести с ума завсегдатаев Миланских показов мод. А рваная тельняшка, как символ «мачизма», окончательно оформляла новый тренд.
   Этот писковый гардеробчик способен вернуть на Олимп даже забытых лидеров пост-панка из групп «Cure» и «Joy Division».
   Эстонские модели продефилировали мимо, обдав американца продуктами субкультуры, букетами перегара и смрадом немытых тел. Глядя, как искатели ёжатся на ноябрьском ветру, внук решил расстаться со старым пальто и курткой «Petroff» в пользу кутюрье.
   На верхнем этаже главного корпуса, где обитали английские спецы, до сих пор сохранялись метровые буквы призыва «За труд без брака!», выложенные в стене кирпичом. Лозунг напомнил резиденту о грядущем выводе российской армии из Эстонии, которым завершалась целая эпоха. А значит, агентура лишится возможности поживиться у вояк новейшими разработками. Сегодня Майкл собрался посмотреть секретный фильм о самонаводящейся ракете «Х-35» из закрытых фондов Минобороны Союза.
   Материал, как ни странно, оказался качественной копией на кассете «U-matic» старого образца, которую Шерману продал бывший начпрод военной базы в Клоога. Хозяйственный майор запросил за фильм целых 500$, уверяя, что на ленте новое русское сверхоружие. Не снимая погон, интендант держал два больших магазина в центре города, которые набивал за счёт «Военторга».
   Оборотистый начпрод уже пустил корни в Эстонии, заведя шведскую семью из трёх жён и молодой любовницы. Возвращаться в Россию вместе с войском он не собирался и даже обзавёлся эстонским гражданством, заплатив по тройному тарифу. В регистре населения он числился коренным эстонцем из Печёрского уезда в пятом поколении, что подтверждала выписка из церковной книги.
   Майкл поднялся в офис на стареньком французском лифте, работавшем без ремонта ещё с Крымской кампании. Как раз тогда впервые открылись ворота военного завода. Внук заперся в кабинете и достал кассету из сейфа. Он не доверял коллегам из МИ-6, и они отвечали ему солидарно. Профессиональный «U-matic» послушно проглотил видеокассету.

   На экране появились титры о количестве копий и особой секретности материала. Вслед за ними Майкл увидел горный перевал и давнего знакомого Першинга в тропической натовской форме. Совсем молодой комментатор шпарил заученный текст на английском о новой системе защиты от «Стингеров». На этот раз обозреватель обошёлся без темнокожих десантников и блондинок. В кадре мелькнул такой же юный Романов в камуфляже с камерой.
   Через мгновения в крупный план ворвались два ударных вертолёта «МИ-24», которые на бреющем прошлись над ущельем. Камера выхватила быстрым рапидом фигурки душманов на склоне, откуда сверкнули вспышки пусков ПЗРК.
   По тонким инверсионным дорожкам Шерман сразу узнал «Стингеры», которые целенаправленно устремились к «Крокодилам». Но затем произошло нечто необычное. Вместо тепловых ракет-ловушек под днищами вертолётов что-то полыхнуло, да так ярко, что изображение на экране раздвоилось. Вспышку сопровождал непривычный высокочастотный свист, переходящий в оглушительный звон, с которым не справлялся микрофон на записи.
   Демонстрация чудес на этом не закончилась: оба «Стингера» вместо попадания в цель закрутились на месте, как шутихи, и ударили в утёс перед «вертушками». Одна из ракет не взорвалась, а просто разлетелась на куски, попав в скалу.
   Итак, Шерман впервые наблюдал в действии секретную комплексную защиту, за которой охотились все разведки мира. Тем временем, «Крокодилы» на экране заходили на второй круг, обрушив на стрелков всю огневую мощь. Скалистый утёс покрылся чёрными грибами взрывов, накрывших подлых моджахедов огненным валом. Вслед за этим последовал второй дубль, отснятый другой съёмочной группой на том же склоне.
   На этот раз зенитные ракеты теряли цель после яркой вспышки и взрывались в воздухе, не причинив вреда вертолётам. Оператор №2 не отличался особым видением кадра, поэтому повторный дубль показался резиденту сумбурным и скомканным. Увиденное на экране давало только общую картину изобретения, но однозначно подтверждало гипотезу о существовании русского сверхоружия. Теперь изображение должны изучить специалисты ракетчики.
   Следующий фильм на кассете тоже посвящался ракетной технике, но только другого класса. Как минимум три оператора вели съёмку на земле и столько же их было в воздухе.

   Целая киностудия фиксировала на плёнку все манёвры новейшей боеголовки с системой самонаведения. Сам пуск выглядел рутинно, зато операторы подробно снимали все пируэты новой русской ракеты в зоне ПВО противника. Искусственный «мозг» системы с лёгкостью переигрывал своих собратьев в зенитных комплексах и противоракетах, которые со свистом проносились мимо. В конце концов, секретная боеголовка поразила заданный квадрат, зайдя по большой дуге с тыла.
   После просмотра Шерман тщательно запечатал кассету в специальный контейнер для отправки дипломатической почтой и доставил посылку в посольство. Теперь оставалось найти только могучий «мозг» системы наведения или, хотя бы сам процессор. Опрошенные англичанами бывшие инженеры «Микрона», подтвердили факты пропажи партии этих блоков перед отправкой в Петербург. Единственным носителем секретов оставался бывший замдиректора объединения, которого МИ-6 водили даже в туалет.
   Англичане уже готовили похищение учёного, но позже выяснилось, что он выполнял в КБ чисто хозяйственные функции и не имел допуска к документации. Тем не менее, коллеги связывали с ним пропажу сверхсекретных блоков и Шерман дал указание усилить наблюдение.
   Резидент тяжело вздохнул и положил прямо перед собой толстую папку из архивов Лэнгли, полученную с диппочтой неделю назад. К материалам прилагалась сопроводительная записка шефа с указанием проверить описанный объект на месте в кратчайшие сроки.
   Внук только усмехнулся: – Босс окончательно спятил! Проверить подземные лабиринты старого Таллина протяжённостью в сотни километров – такое могло прийти в голову только зубру холодной войны! Старичьё в своих кабинетах предполагало обнаружить под землёй советские арсеналы с оружием для «пятой» колонны, припрятанное на случай войны.
   Но тем не менее, внук внимательно изучил содержимое папки, иллюстрированное пожелтевшими схемами и фотографиями времён II Мировой войны.
   Дело за №2342 с литерой «Cosmic» открывал протокол допроса штандартенфюрера Макса Дитриха, который сдался американцам в апреле 1945 года. Эсэсовец был ведущим сотрудником покрытого тайной института «Аненербе», работу которого лично курировал Геббельс. Контора занималась изучением анормальных явлений с целью их практического использования во благо III Рейха и германского народа.

Атланты на Балтике

Американцы тогда охотились за немецкими ракетчиками, и «психи» из «Аненербе» их не интересовали. Но пленного штандартенфюрера всё-таки обстоятельно допросили, несмотря на абсурдность его откровений. Невероятная история Дитриха начиналась на военном совете у Гитлера осенью 1941 года, куда сам Геббельс доставил некого эстонца.
Гость сообщил вождям рейха нечто совершенно фантастическое: будто бы существует подводный тоннель, прорытый в глубокой древности, соединяющий материк с островами Моонзунского архипелага. Причём сами острова тоже сообщаются друг с другом. Мало того, вход в систему подземных ходов якобы находится в самом Таллине. Сам же эстонец был своего рода Проводником, а его семья хранила эту тайну на протяжении веков.

   Но теперь он готов её открыть. Гитлер и Геббельс выслушали гостя в суровом молчании, а затем слово взял Макс Дитрих. Институт «Аненербе» изучал в том числе и наследие атлантов, которых здесь считали прямыми предками арийцев. Когда Атлантида погрузилась на дно, уцелевшие представители её цивилизации расселились по миру, сохранив свои тайны. Арийцы, как прямые потомки атлантов, обязаны были заполучить эти секреты, над чем активно трудились работники института.
   При всей абсурдности такой гипотезы сотрудники «Аненербе» занялись поисками древних тоннелей, соединяющих континенты и острова. Правда Дитрих позволил себе усомниться в деталях сообщения Проводника: если тоннель построен 10 тысяч лет назад, то зачем его вели в Таллин, которому всего 800 лет. Той осенью на пути нацистского флота встала островная подземная батарея капитана Стебеля, полностью контролируя Ирбенский пролив у входа в Рижский залив.
   Крупнокалиберные орудия 315-ой с острова Сааремаа громили фашистские эскадры. Здесь же располагался и аэродром дальних бомбардировщиков, совершавших ночные налёты на Берлин. Группа армий «Норд» уже вышла к побережью залива, но гарнизон острова держался. Гитлер приказал немедленно уничтожить «осиное гнездо» и отправил эстонца спецрейсом в Таллин. Проводника сопровождала зондеркоманда «Игрек» и специалисты института. Но над Эстонией самолёт попал в густую облачность, началась болтанка и обледенение. Связь с бортом вскоре прервалась: этот спецрейс так и не прибыл в Таллин.
   Взбешённый Гитлер приказал немедленно разыскать всех родственников эстонца по мужской линии, которым, судя по рассказу, передаётся тайна от отца к сыну. Дитрих немедленно выдвинулся тихим ходом в Таллин и приступил к поискам наследников Проводника. Гестапо добросовестно выполнило приказ, отыскав одного из зятьёв хранителя тайны, который оказался инженером по подземным коммуникациям.
   В беседе с зятем Дитрих не упомянул о гибели Проводника, а наоборот, выступил его доверенным лицом. Когда штандартенфюрер предъявил ему полномочия, подписанные самим фюрером, инженер Саар без возражений выразил готовность к сотрудничеству.
   Зять сообщил немцам неприятную новость: перед уходом русские заминировали все подземелья, причём использовались мины с фотоэлементами. Стоит зажечь фонарь или свечку – и всё взлетит на воздух!
   В указанном Сааром месте зондеркоманда спустилась в подземный ход и двинулась вперёд, проверяя дорогу миноискателями. Основная группа шла позади на безопасном расстоянии в кромешной темноте. Впереди команду ждали малоприятные сюрпризы: сначала их атаковали летучие мыши, а потом под ногами заметались стаи голодных крыс. В такой ситуации никто не заметил, как инженер выскользнул в один из боковых проходов и исчез.
   А чуть позже спереди и за спиной зондеркоманды прогремели взрывы, отрезавшие экспедицию от входа.
   Прошли сутки прежде, чем спасательная команда разобрала завалы и освободила пленников подземелья. К тому времени инженера и след простыл: тайными путями он выбрался на поверхность и скрылся из города, забрав семью. Гестаповцам достались только его домашние тапочки.
   Дальнейшее расследование не принесло результатов, а раскопки сопровождались новыми взрывами, после которых в тоннель хлынула вода. Таинственный Проводник заманил нацистов в западню и подорвал подземную систему, которая не могла служить злу.

   А в октябре советские артиллеристы взорвали казённики орудий и затопили островную батарею №315. Гарнизон, оказавшись в глубоком тылу противника, покинул остров. Немцы настойчиво пытались осушить казематы, но безрезультатно – уровень воды не менялся. Тогда сюда привезли пленного командира батареи капитана Стебеля, который отказался открыть секрет затопления, сказав лишь одну фразу: – Вместе с батареей вам придётся осушить всю Балтику.
   Герой погиб в Рижской тюрьме, где его постигла судьба генерала Карбышева: нацисты поливали его водой из шлага на морозе. Через час при температуре минус 20 капитан батареи превратился в ледяную статую. Палачи построили узников тюрьмы во дворе и заставили их наблюдать за расправой.
   В дальнейшем все попытки нацистов разгадать тайны подземных тоннелей заканчивались неудачей. В затопленные штольни спускали водолаза, но он не вернулся. А землеройная машина, доставленная специально из Кёнигсберга, подорвалась через 100 метров.
   Тогда немецкие инженеры принялись осваивать сохранившиеся участки тоннелей под Таллином, которые оборудовали связью и освещением. Впрочем, с захватом архипелага проблема подземелий утратила свою актуальность.

   Шерман не спеша листал дело, изучая докладные записки офицеров Абвера и гестапо, вчитываясь в забрызганные кровью протоколы допросов. Подземный город время от времени напоминал о себе, а его беспокойные обитатели не давали оккупантам покоя.
   В последние часы обороны Таллина два отряда краснофлотцев буквально провалились сквозь землю. Моряки прикрывали погрузку и отход своих кораблей из порта, поэтому на последний паром не успели. Следы отрядов потерялись у входа в пакгауз, где они приняли последний бой.
   Гитлеровцы ворвались в помещения, но мощный взрыв похоронил наступавших и остатки арсенала балтийцев. Немецкий комендант порта утверждал в рапорте, что отряды рассеялись в лабиринтах кабельных шахт и тоннелей коллектора, прихватив с собой списанные складские остатки. Впоследствии, игнорируя комендантский час, морячки с грохотом выходили развлечься на поверхность в ночные и офицерские клубы.
   Как правило, вечеринки спешно заканчивались белым танцем и отстрелом немецких офицеров.
   Тёмной ноябрьской ночью взлетели на воздух нефтехранилища военно-морской базы, а батальон охраны попал под кинжальный огонь нападавших.
   Но с тех пор диверсии прекратились, а отряд моряков больше не упоминался в сводках по городу. Материалы дела хранили молчание о дальнейшей судьбе краснофлотцев и только донесение коменданта порта о захвате рыбацкой шхуны неизвестными расставило точки над «i».
   Под угрозой оружия судно было заправлено топливом и вышло в море. Следователь гестапо объяснял появление отряда у пристани в рыбацкой деревне наличием подземного хода в монастырь Пирита, прорытого монахами ещё в XV веке.

   Но этот тоннель зондеркоманда не отыскала, зато её спецы помогли исследователям составить подробную схему известных подземелий. Одну из таких карт Шерман нашёл в специальном футляре, приложенном к делу. На этом нацистская часть папки заканчивалась.
   Советский раздел формуляра резиденту только предстояло составить. Где-то под его ногами орудовали русские связисты и секретчики, сокрушая секретное оборудование узлов связи и центров управления. До выхода российской армии из Эстонии оставался один год, поэтому демонтаж техники в подземелье продолжался днём и ночью.
   За 45 послевоенных лет советские вояки опутали Таллин с окрестностями сетью стратегических тоннелей, соединивших ракетные базы в предместьях со штабами и командными пунктами. На случай войны правительственные и партийные учреждения обзавелись собственными закрытыми центрами управления, которые сооружались глубоко под землёй.
   Штаб Прибалтийского округа тоже располагал Центральным командным пунктом из 8-ми подземных этажей, рассчитанных на прямое попадание ядерного заряда. Аналогичные объекты входили в структуры ПВО и штаба Балтийского Флота. Не забыли и простых советских трудящихся, для которых отстроили сеть бомбоубежищ в виде подземных гаражей в каждом районе. Точные планы этого гигантского муравейника имелись только у первых лиц комитета и штаба округа.
   Строительство системы, соединившей древние подземные ходы с современными тоннелями, началось в далёком 1946 году под руководством наместников маршала Берии. Северо-Эстонский глинт под Таллином крушили динамитом и проходческой техникой, не исключались и простые отбойные молотки.
   Долгие годы здесь долбили плитняк узники ГУЛАГа, которым не светило освобождение, а потом их сменили специальные строительные части. В былые годы Шерман имел возможность спускаться в тоннели в компании Казакова и Лоры, когда им требовалось незаметно проникнуть на морскую базу. В конце 80-х военные законсервировали целый ряд подземных объектов, которые при их молчаливом согласии попали под контроль коммерсантов и криминальных структур.
   Говорили о подземных мастерских, где меняли масть ворованные стальные жеребцы. Там же им перебивали номера шасси и двигателей.
   Местная агентура сообщала о подземных водочных складах контрабандистов и подпольных ликёроводочных заводах, размещённых при командном пункте ПВО на 50-ти метровой глубине. Очевидцы не раз докладывали по команде о фургонах, исчезавших в подземном гараже таможенной зоны. Потом их видели на базе «Global», где из фур выгружали бытовую электронику для магазинов Романова.
   На проверку очередного водочного сигнала в рабочее общежитие выехала группа захвата охранной полиции. Источник зафиксировал устойчивый запах барды – отходов производства спирта, исходивший из люков канализации под окнами. Стукач не мог ошибиться, ведь до отсидки он 10 лет промышлял на спиртзаводе. Общага автокомбината всегда отличалась своим контингентом, но сегодня день шофёра начинался уже на дальних подступах.
   И хотя зарплаты здесь не видели два года, весь квартал гулял напропалую. Мужские компании с бидонами останавливали всех проходящих и заставляли опрокинуть по стаканчику. На скамейках и детских площадках уже отдыхали наиболее отличившиеся. Прекрасная половина выплясывала прямо под окнами, время от времени поднимая мужчин искусственным дыханием рот в рот. Из подъезда выскакивали разгорячённые граждане с полными вёдрами и бидонами, оглашая округу индейским кличем.
   Выйдя из машины, старший офицер унюхал: в вёдрах ни вода. Но было поздно – его окружили нарушители порядка с полными кружками спирта. Тем вечером отряд с задания не вернулся и растворился в складках местности. Вся группа осуществляла оперативное наблюдение за объектом.

   На следующий день у общежития образовалась многокилометровая пробка, а электротранспорт встал по всему маршруту. Прибывшие на место наряды полиции зафиксировали: из кранов общаги автокомбината течёт этиловый спирт. Экипаж проверил степень очистки, которую нашёл высокой, о чём и сообщил в управление. Через 3 минуты сюда примчались все патрульные машины, прихватив хозвзвод и задержанных из обезьянника.
   Проверка этанола на безвредность – это вопрос особой срочности, поэтому полиция спешила на место с мигалками. Служители правопорядка, не щадя живота, принимали состав перорально в лошадиных дозах. Но тренированные организмы испытуемых не справлялись с нагрузкой: их подкосил «халявный» фактор. Тем временем, напор в системе катастрофически падал и начштаба принял решение наполнять пожарные резервуары.
   Призывы обитателей общежития были, наконец, услышаны в казармах танкистов из соседнего квартала, которые примчались на выручку, не раздумывая. С их помощью опустели все ёмкости и даже детский бассейн, наполненный до краёв. Аварийная бригада водоканала, прибыв с большим опозданием, довольствовалась последним ведром чистого этанола.
   Мастер участка констатировал несанкционированный отбор воды из трассы общаги, произведённый неустановленным лицом или лицами.
   Скорее всего, водопровод задействовали для охлаждения рубашки конденсатора, как это делается в кустарных условиях. После окончания цикла персонал подземного завода перепутал вентили, и ректификат из бака попал в трубы общежития. Спецгруппа тоннельщиков проверила все колодцы в квартале, но признаков завода не нашла. Вероятно, производство скрывалось в нижних горизонтах, куда вела отдельная штольня.
   Шерман лично спустился на последний доступный уровень, где ему показали кабельную шахту времён немецкой оккупации.

   Майкл восхищённо ощупывал массивные муфты с аккуратными табличками на немецком «Objekt №…», соединявшие линии связи с Берлином. Возможно, эти медные жилы ещё помнят голоса Гитлера и Розенберга. На нижних полках покоились такие же рудименты советской эпохи в бронированных рубашках. Здесь преобладали бирки пород деревьев и природных явлений: «Клён», «Ольха» или «Прибой».
   По одному из таких «Ясеней» мог прозвучать роковой вопрос вождя: – А что нам скажет товарищ Каротамм из Таллина?
   После этих слов имярек мог не дожить до утра. Резиденту вдруг послышался знакомый голос Рокки, который доносился из вентиляционного штрека: – Майна помалу! Опускай медленно! Не картошку грузишь! Если что, всех порву на куски без наркоза! Черепахи монгольские!
   Где-то внизу подручные Боба отгружали очередную партию контрабанды, доставленную с сухогруза в обход таможенных постов. В подземном командном пункте работали подъёмники и автопогрузчики. Шерман осторожно ступал по древним плитам тоннеля: ему не давали покоя инструкции специалистов и злоключения Индианы Джонса в пещерах храма судьбы. Впереди двигались спелеологи с картой, освещая путь мощными фонарями.
   Неожиданно для себя Майкл заорал в шахту вентиляции:
   – Здорово, Бульба! Чем там занят? Возьми в долю!
   В ответ донеслось:
   – Привет, Майки! Доля не продаётся! Скирдуй свою мелочёвку на бирже!
   Вдруг внизу заработал транспортёр и конец фразы утонул в грохоте лебёдки. Следопыты ожидаемо набрели на советский участок подземелья, где встречалось освещение и на бетонных стенах белели номера туннелей. Габариты сооружения позволяли здесь передвигаться небольшим фургонам и легковушкам. Впереди обозначились зловещие фигуры, в которых резидент вскоре опознал местных бомжей-геологов.
   Сегодня квартет выступал в костюмах-тройках от «Бриони», резиновых сапогах и танковых шлемах. Вместо гитар и клавишных пост-панки орудовали резаками.
   Внук поразился сноровке, с которой добытчики сдирали кабель с полок. Тут же извлекались медные жилы и оплётка. При таком рвении четверка могла за год лишить Рейхсканцелярию связи с Кремлём и Белым Домом. Шерман приветствовал тружеников трасс и колодцев кивком головы:
   – Как квартальный план по цветмету? Прирост стабильный?
   Старший старатель ответил за всех:
   – Объём фьючерсных сделок по основным металлам падает второй месяц подряд. Динамика цен на Лондонской бирже металлов удручает, а мы в минусе.
   Шерман оборвал аналитика:
   – Как пройти в штольню Шенкенберга?
   Ему ответил самый молодой брокер:
   – После коридора за номером 24 повернёшь налево и до конца. Там железные ворота. Без автогена их не снять! Но в нашем НИИ испытали лазерную резку металлов, а мы запустили аппарат в серию. У меня есть на продажу опытный образец.
   Экспедиция проследовала в указанном конструктором направлении. Резидент располагал информацией о вертикальных штреках, ведущих вглубь системы, где залегал закрытый пункт управления. Отправной точкой служил проход, которым «лихие люди» Шенкенберга выходили в тыл войску Ивана Грозного, осадившему Ревель. Внук изучил вопрос, пролистав хроники Ливонской войны в изложении немецких летописцев.
   В Ревеле XVI века своих щелкопёров не водилось по причине отсутствия эстонской письменности. Тем не менее, ливонцы объявили Шенкенберга национальным героем и прозвали «Ганнибалом», а Карамзин отметил сына монетчика за дерзость при взятии Пернау. В смутное время, когда рэкет и гоп-стоп считались лучшими рыцарскими играми, шайка Ганнибала обирала торговый люд на дорогах и в трактирах.
   Вскорости банда доросла до размеров полномасштабной ОПГ XVI столетия и магистрат даже нанял бригаду Шенкенберга для обороны Ревеля от московитов. По ночам при поддержке ландскнехтов эстонские пацаны лихо атаковала позиции волжских татар и новгородцев. Под залпы крепостных орудий головорезы Ганнибала раз за разом выскакивали из новых штолен. Грозные пищали с убийственным грохотом разили недругов в упор, а чугунные ядра утюжили их позиции через бойницы. Городской историограф приписывал ревельцам многочисленные победы, а русским с татарами громадные потери.
   В одной из таких стычек получил смертельное ранение царский воевода граф Шереметьев, обещавший великому князю Иоанну взять Ревель.

   Гибель полководца привела московитов в замешательство и поубавила воинственный пыл. Но спустя пару дней осада продолжилась с новой силой. Защитники опасались русских подкопов. Лазутчики заметили, что земляные работы велись из специальных укрытий, недоступных стрелкам. Ревельцы копали на звук навстречу неприятелю и взрывали обе шахты. Вскоре утёсы перед крепостью превратились в швейцарский сыр, а противники потеряли счёт тоннелям.
   Русские артиллеристы продолжали яростный обстрел города из мортир и тяжёлых осадных орудий, но каменные ядра не причиняли толстым стенам вреда. Захватчики так и не решились на генеральный штурм, а по весне и вовсе сняли осаду.
   Шайка Иво Шенкенберга ещё пару лет промышляла в Северной Ливонии, нападая на обозы и баронские замки, пока не нарвалась на татарский отряд. В этом бою под Раквере Иво был ранен и взят неверными в плен вместе с 50-ю бойцами. За компанию с другими пленными его отвезли в Псков к великому князю, где казнили жестокой смертью заодно с соратниками.
   Спустя четыре с лишним века американские рыцари из отряда Шермана опять отогнали московита. На этот раз русский повелитель сдал крепость без боя и отступил за Нарву. Теперь победители шли по местам боевой славы Иво Шенкенберга, рассчитывая взять здесь богатые трофеи. Майкл водил пальцем по старой немецкой карте с грифом «Geheimnis», что означало «секретно», и громко ругался по-русски:
   – Какой подлец это чертил! В гестапо его в пыточную камеру! Вся карта ни о чём и даже номера коридоров не пляшут.

   Специалист спелеолог за спиной смущённо отметил:
   – Сэр, вы держите план вверх ногами!
   Резидент молча перевернул карту и всё встало на свои места. Он тут же залез ботинком в громадную кучу фекалий и отшутился: – Нет, это не Рио! Но зато здесь нет аллигаторов и пираний.
   Группа прошла последние метры немецкого тоннеля, построенного на костях русских военнопленных. За поворотом их ждал новодел от товарища Берии, прорытый тем же контингентом. Если нацисты только расширили и укрепили старые проходы, то сталинский маршал отстроил здесь настоящее метро. По туннелю можно было незаметно перебрасывать части с одной базы на другую, как в пешем строю, так и на автотранспорте.
   В современной войне сооружение выглядело диким атавизмом. Тем более, ракетные установки не вписывались по габаритам под своды коридора.
   Шерман, вздохнув, сложил немецкую карту и проследовал за проводниками, которые двигались только по наитию со всеми предосторожностями. Внук попытался определить направление следования с помощью компаса, но магнитная стрелка крутилась, как флюгер. Поле оператора сотовой связи пропало сразу при входе в тоннель, а карманная рация молчала на всех рабочих частотах.
   Один из следопытов остановился и поднял руку для очередной инструкции: – Осторожно, мы приближаемся к «русскому Пентагону»! Именно так его называют военные. Под нами 8 этажей, набитых сверхсекретной аппаратурой, которую сейчас разбирают их спецы. Скорее всего, мы уже попали в объективы телекамер и скоро нам пришлют гостинец.
   За спиной раздался рёв моторов, который нарастал со скоростью гоночного болида. Из-за поворота с включёнными фарами выскочила колонна гружённых «Уралов», двигаясь по тоннелю с явным превышением скорости. Американцы трусливо шмыгнули в боковой коридор за номером «36», где стоял нестерпимый запах жизнедеятельности личного состава. Резидент принялся было считать грузовики, но после 30-ти бросил и взглянул на компас.
   Прибор по-прежнему не работал, но на этот раз стрелка крутилась в другую сторону.

   Колонна, наконец, скрылась в глубине штольни, а лазутчики зачихали от выхлопа мощных дизелей. Старший спец уверенно пояснил:
   – Алкогольный караван пошёл на склады Громова. Само-собой, в обход таможни. Вчера на морскую базу прибыл десантный корабль, под завязку гружёный водкой и сигаретами. Разгрузка в самом разгаре.
   Шерман сделал шаг в глубь старого штрека, но неожиданно кто-то невидимый сильно сдавил ему голову. Затем остановилось дыхание и подкосились ноги. Из сизого облака выхлопных газов ему навстречу выдвигался отряд краснофлотцев в касках и с автоматами «ППШ». Моряки постреливали в американцев, но пули пролетали мимо. Героев-балтийцев из боковой штольни подло обстрелял комендантский взвод фашистов, за что их забросали гранатами.
   С криком «Полундра!» и дежурным отборным морячки пошли в рукопашную, отпихнув внука вглубь штрека. Майкл оставил краснофлотцев биться с неприятелем и на негнущихся ногах выбрался с поля боя. Он с трудом перевёл дух. Голова гудела и трещала от боли. Но схватка закипела с новой силой, когда на подмогу матросам подоспели стрельцы Ивана Грозного. Громадные пищали с оглушительным грохотом разили германца, пробивая каски навылет. Из-за спин стрелков выскочили кровожадные татары, рубившие кривыми саблями направо и налево.
   Ругань и крики ужаса на трёх языках заполнили всё акустическое пространство пещеры. Пытаясь отползти дальше, Шерман тряс головой, которую сжимало, как прессом.
   Сквозь боль мелькнула шальная мысль: – Здесь только Шенкенберга не хватало.
   Задумка резидента немедленно нашла воплощение и из старого коридора вынырнула вся шайка Ганнибала с холодным и огнестрельным оружием. Языковая палитра подземелья обогатилась шведским и эстонским языками, носителям которых, судя по воплям, крепко досталось в рукопашной.

   Меньше всего Майклу хотелось здесь видеть спецназ ГРУ и отряд «Global Inc.», которые могли существенно изменить баланс сил. Но и в прежнем составе схватка принимала фантазийный характер достойный камер Спилберга и Земекиса. Из тоннеля то и дело выкатывались срубленные головы фашистов в касках, а за ними – непокрытые налётчиков Шенкенберга. Чьи-то сильные руки схватили Шермана и потащили прочь с поля брани.
   Где-то над головой загремел мужской голос:
   – Шеф, очнитесь! Нам надо уносить ноги! Они применили инфразвуковую пушку. Мы в шаге от инсульта и дурдома!
   Внук с трудом приходил в себя и растерянно хлопал глазами. Моряки с татарами и нацистами исчезли во мраке подземелья, а головная боль отступила. Старший проводник виновато доложил:
   – Я ввёл вам антидот, так что скоро боль отступит. Русские встретили нас инфразвуком с частотой в 10 Гц и звуковым фронтом в 120 дБ. Такой набор смертелен на расстоянии 100 метров, но мы оказались дальше, получив сотрясения мозга и отключку. При такой интенсивности звука возможны галлюцинации и абиссальный транс с дальнейшей деформацией нервных центров. Уносим ноги отсюда!
   Младший эксперт добавил:
   – Такое оружие губительно для мужского здоровья, так что надо торопиться воткнуть! Рекомендую для восстановления функции коньяк в лошадиных дозах. Причём немедленно!
   На свет появился хорошо знакомый Шерману графин «Суворова». Резидент достал штатный стакан и, наплевав на этикет, перешёл к лечебным процедурам. Он с большим вниманием относился к своему мужскому здоровью.
   Принимая второй гранёный подряд, Майкл решил обязательно проверить свою состоятельность сегодня же вечером. Тем временем, группа в полном составе эвакуировалась из опасного коридора, не дожидаясь новых приветов российских вояк.

«Кортик»

   Резидент впервые попал в зону поражения сверхоружия, успев просмотреть в ускоренном режиме всю свою жизнь. И то, что он увидел ему не понравилось. Очень хотелось отмотать ленту в начало.
   Последние недели Майкл испытывал платонические чувства без всякой надежды на взаимность. Объект безумной страсти – новая «Мисс Таллин», даже не отвечала на звонки американца, готовясь стать очередной жертвой Боба Романова. Шерман собирался осадить неприступную крепость.
   Но секретный объект всё ещё находился под надёжной охраной. Эксперт по советским системам ПВО подводил итоги: – Для русских маршалов воздушное пространство Эстонии всегда имело стратегическое значение, прикрывая Ленинград от воздушных атак с Юго-Запада. По плану «Дропшот» наши «52-е» взлетали с Рамштайна и проходили над территориальными водами Голландии, Дании и Швеции, где их прикрывали родные «F-15» с военных баз Волкел и Тромсе. При поддержке могучих ВВС Норвегии и Швеции, которые поднимали в воздух аж 80 истребителей на пару, армада подходила к точке сброса. Над Скандинавией к эскадрильям присоединялись ещё два десятка «Баффов», которые в едином порыве выпускали до 500-т крылатых ракет.

   Шерман ударно прикончил графин «Суворова» и отогнал головную боль:
   – На дальних подступах их встречали: 6-я армия ПВО, 18 истребительных авиаполков, 15 зенитно-ракетных бригад, 3 отдельных дивизии и 4 корпуса ПВО, несчётное количество авиабригад на побережье Балтики. Итого: не менее 700-т истребителей и штурмовиков классов «МиГ» и «СУ», около тысячи пусковых установок классов С-125, С-200 и С-300. Добавим суда силы 15-й Воздушной армии. Исход такой встречи предсказать не трудно. Не забудьте про бригады «Буков».
   Специалист бросил грустный взгляд на пустой сосуд и подытожил:
   – Русские ракетчики запускают свои «изделия», создавая в небе над Финляндией завесу ядерных взрывов, как раз во время прохождения наших крылатых ракет. Чёрт с ней с Финляндией и Северной Швецией – надо было вступать в НАТО! В этом месте образуется пролив маршала Язова, ведуший из Петербурга прямо в Атлантику. Мне безразлично: я отдыхаю в Майами!
   Старший проводник, игриво подмигивая, достал из подсумка непочатую бутыль «Суворова»: – В воздухе над Балтикой 326-ая тяжёлая бомбардировочная дивизия доблестного генерала Дудаева. Дальние стратегические ТУ-95 и сверхзвуковые ТУ-22М3 несут по десять крылатых ракет Х-55 каждый. С подземного аэродрома под Хаапсалу поднимаются в небо штурмовики СУ-25 и СУ—27 с ракетами «воздух-земля», которые зачищают вражеский берег Финского залива. Где-то рядом находятся шахты баллистических комплексов Р-36М «Сатана» с разделяющимися боевыми частями.

   Шерман с благодарностью подхватил графин с профилем генералиссимуса:
   – Значит, эти шахты соединяют стратегические объекты русских воедино. Здесь в условиях военного времени скрытно перемещается военная техника и живая сила нашего вероятного противника. Но после вывода российский войск мы займём их военные базы. Если, конечно, шахты напоследок не затопят русские адмиралы. Достаточно поднять шлюзы, обесточить насосы, и морская волна хлынет в тоннели, расположенные ниже уровня моря.
   За разговорами, не спеша двигаясь по лабиринту, следопыты вышли на шум работы двигателей. В конце коридора виднелись контуры ракетных комплексов Р—36М, запряжённых МАЗовскими тягачами, которые катили вглубь тоннеля. Колонну сопровождали новенькие БТРы морской пехоты.
   Шерман мгновенно запомнил все бортовые номера платформ. Он много лет изучал Таллинский укрепрайон, где ему был знаком каждый полк и дивизион.
   Резидент когда-то нанёс на карту залива подземную базу подводных лодок, вырубленную в прибрежных скалах ниже уровня моря. Главный проход сооружения скрывался на 20-метровой глубине, куда субмарины входили в подводном положении.
   В соседней бухте ещё с Русско-японской войны притаились хранилища глубинных бомб и минная станция. В бесконечных штольнях, пробитых в Северо-Восточном глинте, дожидались своего часа тысячи зарядов оставшихся после двух мировых войн. При одномоментном взрыве такого боезапаса ударная волна снесёт в море весь «килечный» силуэт Старого Таллина.
   Здешние минёры полвека игнорировали культурное наследие ЮНЕСКО. При всех своих возможностях Шерман только догадывался о предназначении сверхсекретных объектов «Прибой», «Закат» и «Бриз», уходивших на сотни метров под землю. Сейчас он впервые спустился в проходы, откуда недавно снялась охрана внутренних войск.

   Первые примитивные крепостные укрепления Колывани появились в XII веке на Вышгороде, а сохранившиеся по сей день стены и башни возвели через двести лет. За годы жизни в Эстонии Майкл преуспел на исторической ниве и даже подумывал о докторантуре. А проводив взглядом ракетные комплексы «Сатана», он освежил в памяти хроники основных Ревельских баталий.
   Первая известная осада города имела место в начале XIII века, когда крепость обложили эстонские мужички, замыслив выбить оттуда датских рыцарей-оккупантов. Бастион тогда выстоял.
   Сохранились летописи двух осад Ревеля войском Ивана Грозного, в которых крепость оборонялась под шведским флагом. Под угрозой вторжения московитов Ревельская власть перешла под шведскую корону без боя. Обе военные кампании русских успеха не имели. Спустя полтора века крепость сдалась без единого выстрела армии Петра I, который сразу озаботился морскими укреплениями города.
   В XX столетии Таллин встречал цветами войска кайзера, вермахт и Красную Армию, причём дважды. За эти бастионы пролилось немало русской крови, да и чужой не меньше!
   Новый укрепрайон зарылся в землю на дальних подступах к Старому городу, опутав крепостные холмы густой паутиной ходов сообщения.
   Сама история приучила таллинцев защищаться. А советские адмиралы, постоянно оглядываясь на июнь 41-го, превратили древний город в неприступную крепость. В то время, как «килечный» силуэт Старого Таллина с башнями и кирхами охранялся государством, гигантская консервная «банка» под ним разрослась до 80-ти километров в диаметре и наполнилась убийственным содержанием. В пряном балтийском посоле мариновались «Мурены» с «Акулами» – известные Западу атомные субмарины, а также «Палтусы» – крылатые корабельные ракеты.
   Летописец терялся в догадках: почему при таком потенциале русские сдали Таллин без единого выстрела! Кому? Хотелось думать, что нормандцам. Даже в августе 41-го обескровленная Красная Армия обороняла город от нацистов целый месяц.
   Что за полководец поднял белый флаг на башне при таком превосходстве? Этот вопрос зададут историкам следующие поколения. Не обошлось здесь без Троянского коня, снаряжённого за океаном коварными данайцами. Внутри подарка притаились Шерман с Лорой и десятки лучших воинов. Первыми сложили оружие глава республиканского ЦК и предводитель Верховного Совета, подняв над замком свой триколор.
   Генсек в Кремлёвском городище избрался в президенты Союза, а его наместник, возглавив РСФСР, даровал мятежной Балтии свободу. Освободитель прибыл в Таллин после Вильнюсских событий, подняв чарку-другую за упокой, поэтому признание независимости республики заняло не более часа.

   Потом на исторической фотографии в Таллине среди подписантов вдруг объявились и вожди других прибалтийских республик, что не делает чести службе протокола. Правда, верифицированная декларация всё равно не имела юридической силы.
   В январе 91-го у крепостной стены собрались ополченцы и рабочие союзных заводов, которым нетерпелось крепко-накрепко пожать Борису-демократу руку. Но избранный президент РСФСР тогда спасался на личной машине командира 326-й бомбардировочной дивизии генерала Дудаева. Политологи-глобалисты будущего безоговорочно отдадут викторию в Ревеле рыцарям плаща и кинжала, сработавшим по лубочным грамотам Госдепа.
   Впрочем, ведущий прибалтолог фирмы управлял хаосом, надеясь только на русское «авось». Немного везения и обычное русское разгильдяйство позволили оседлать волну прилива, имитируя руководящую роль.
   Захватчики давно хозяйничали в городе, отданном победителям на разграбление, где царили анархия и культ мистера «Кольта».
   Тем временем, старший проводник подсвечивал старую карту фонариком и таращился на беспокойную стрелку компаса, которая продолжала крутится против солнца. В тоннель проникли портовые звуки: корабельные гудки и сирены буксиров, а значит, группа приближалась к объекту «Прибой». Где-то внизу шёл грузовой состав и Шерман принялся считать вагоны по стуку колёсных пар. После 50-ти он бросил это занятие, и поезд продолжал движение бесконтрольно. Подземный город жил своей обыденной жизнью, готовясь к сдаче победителям.
   Шерман внимательно изучил карту коммунальщиков с шахтами канализационного коллектора и кабельными магистралями.
   Согласно этой схеме, где-то рядом проходил сток ливнёвки, и Майкл даже услышал шум воды. Следопыты сразу свернули в боковой коридор, откуда доносился плеск, но вместо потока нечистот их окатило волной ужаса. Древние плиты вдруг зашевелились и встали почти вертикально, а ноги резидента онемели и подкосились. В конце прохода вспыхнул яркий свет, ослепив группу. Из подземелья разнёсся эхом боевой клич викингов:
   – Ver thik, her ek kom! – Берегись, я иду!
   В лучах магического света блеснули булатом мечи и доспехи воинов. Послышался зловещий рык. Так и есть: соратников Шермана атаковали головорезы варяга Ульфа из Новгорода, усиленные отрядом викингов. Размахивая клинками и боевыми топорами, бородатое войско в рогатых шлемах, пронеслось по проходу, не заметив Майкла.
   Грозные ратники в кожаных масках шли на смерть под раскаты гитар «Led Zeppelin» и в лабиринтах загремела легендарная «Immigrant song»: – Сразиться с ордой, поём выкликая – Я иду! Valhalla!

   Через мгновение в главном тоннеле началась рубка – это викинги налетели на эстов. Джимми Пейдж и Роберт Плант наяривали на лютнях без остановки. Их поддерживали нон-стопом Джон Бонэм на тимпанах, и тёзка Пол Джонс на томбамарине. Внук, не помня себя, добрался до вентиляционной решётки в конце коридора, где вдохнул морского воздуха. Основоположники «хард-н-хэви» тоже взяли тайм-аут. К шефу на карачках подтягивались остальные участники экспедиции, с трудом передвигаясь на четвереньках.
   Старший эксперт, раздав таблетки, тяжело дышал у шахты вентиляции и растирал виски: – Опять инфразвук! Галлюцинации и шок. Нам сегодня не везёт. Ещё пара таких атак и мы сами попадём в Валгаллу.
   Его поддержал медленно оживающий гид:
   – Где-то здесь русские прячут новое электроимпульсное оружие, которое уже засветилось в округе. Весной им обстреляли наш вертолёт, что вывело из строя электронику. «Ирокез» рухнул в воду и утонул вместе с экипажем. У горожан в радиусе трёх километров отказали все телевизоры и радиоприёмники. Не устояла и электронная начинка автомобилей.
   Шерман припомнил варяга Ульфа, отправленного эстами в Валгаллу при десантировании на траверзе современного Таллина. Воскрешённый в тоннеле союзник Ярослава Мудрого снова высадился на чужой берег за добычей, но угодил в засаду аборигенов.
   Интерес резидента к истории края объяснялся просто: он сам рассчитывал попасть на скрижали в качестве «серого» кардинала, примеряя расхожий костюмчик. Майклу не давали покоя лавры Рейли, Азефа и Савинкова, чьи жизни не стали примером беззаветного служения народу. А секретные тома разведчика в библиотеке конгресса, где он фигурировал под псевдонимами «Викинг» и «Внук», когда-нибудь прочтут благодарные потомки.
   К сожалению, Шерман в свои неполные сорок, наследниками так и не обзавёлся. Зато он внимательно изучал биографии означенных предшественников. Повторять фатальные ошибки «звёздных» коллег ему совсем не хотелось, особенно после бескровной победы в Эстонии. Он мечтал начать новую жизнь с неприступной «Мисс Таллин» и медленно восстанавливал дыхание у вентиляции в потоках сероводорода от гниющих водорослей. Старший группы сокрушался:
   – С такой экипировкой нам здесь делать нечего! Русские нас уничтожат, как тараканов и скормят портовым крысам. Отряду остаётся только посмотреть бесплатный аттракцион утилизации крылатых ракет в Минной гавани. Увлекательное зрелище!
   Резиденту давно докладывали о новой забаве российских моряков – призовым стрельбам «Базальтами» и «Уранами». Всё происходило, как на учениях: эсминец запускал противокорабельную «Х-35» по мишени в заливе, а зенитчики уничтожали её в полёте. Старшие офицеры, торговавшие всем, чем только возможно, кроме секретов, заключали крупные пари. Ставки принимались не ниже, чем 1 к 3-м в пользу зенитчиков.

   Ракетный арсенал предстояло вывозить в Кронштадт, где хватало своих «Уранов» и «Гранитов». И командование решало задачу оптимизации кардинально.
   Контуженый инфразвуком отряд поднимался вверх по тоннелю к верхней точке обрыва, откуда открывался захватывающий вид на бухту. На уровне груди в бетонной стене сооружения обнаружились иллюминаторы диаметром с покрышку легковушки, к которым сразу же прильнул Шерман.
   Картина поразила даже невозмутимого внука: на гигантский подъёмник под скалой заезжал гружёный «Урал» и молнией взмывал на самый верх утёса. Примерно так взлетали скоростные лифты небоскрёбов Манхэттена. Внук, кажется, разглядел в крытом кузове картонные ящики «Столичной». Партнёры Романова принимали очередную партию контрабанды, поступившую военно-морским путём.
   В независимой Эстонии отношения внука и ди джея не сложились. Резидент курировал политический блок, где Боб развернулся с привычным размахом. Бизнес интересы Романова давно вышли из сферы влияния Шермана, что только осложнило взаимоотношения. С некоторых пор Майкл по-чёрному завидовал везунчику жокею и в тайне желал ему успеха. Кроме того, Боб стоял на пути резидента к сердцу прекрасной «миски».
   После короткого подъёма по тоннелю экспедиция вышла к смотровой площадке, где уже расположились возбуждённые каперанги и капвторанги Морской базы. Вестовые накрывали холодный стол с закусками, а адъютанты расставляли заморские бутылки.
   За пару лет независимости «зелёные» в компании с лихими инвесторами уничтожили все вонючие мясокомбинаты столицы. Засим здесь расцвело производство их расходных материалов – туалетной бумаги и алкогольных напитков, которое воздух тоже не озонировало. Но офицеры предпочитали продукцию известных Западных брендов, хорошо известную нашим читателям. На стойке походного бара выстроились шеренги бутылок знаменитых французских коньяков, шотландских виски и русской водки, ставшей в одночасье зарубежной.
   Собравшимся здесь интендантам и штабистам жалования хватало только на пару рюмок эксклюзивных напитков, поэтому большинство из них занималось бизнесом. Открыто и тайно продавались стратегические запасы топлива, продуктов питания и амуниции. Каперанги и полковники, пользуясь всеобщей неразберихой, открывали в Таллине свои бензозаправки, магазины и рестораны. Офицеры от бизнеса шили форму у лучших кутюрье, не ограничивая фантазии модельеров.

   Со стороны такое офицерское собрание напоминало парад вооружённых сил Гондураса – таков был блеск погон, шевронов и аксельбантов. Большинство из присутствующих заказывало эти аксессуары из чистого золота у ювелиров. Коллекционные сабли и раритетные кортики только дополняли ансамбль. Особой любовью у сухопутных зенитчиков пользовались фигурные галифе с лампасами и фуражки с высокой тульей, украшенные высокохудожественными кокардами.
   А артиллерийский полковник явился на стрельбы в гусарском кивере с позолоченным султаном.
   В зарубежье господа офицеры быстро освоили забытые титулы «Ваше благородие» и «Ваше превосходительство». Шерман с его богатым воображением, увидел за столом живую картинку истории Гражданской войны – вожаки повстанческой армии батьки Махно в Гуляй-Поле.

   Гостей немедленно заметили и пригласили к столу. Многие из присутствующих начпродов знали Шермана в лицо и часто делились несекретной информацией:
   – Привет потенциальному противнику и его холуям! Когда получишь полковника, Майкл? Отстаёшь от общества. Хочешь напишем на тебя представление в Лэнгли?
   Резидент второй год дожидался очередного звания и страшно этим тяготился. Документы застряли в Управлении директора ЦРУ, где проверялись сигналы на Майкла из Эстонии. Неизвестный внуку агент обвинял его в сотрудничестве с русской контрразведкой и нелегальной торговле стратегическим сырьём в Швеции.
   Незадолго до путча того агента ликвидировали по приказу Казакова, но проверка оперативной информации продолжалась в отделе собственных расследований. Разумеется, ЦРУ оставалось гражданской организацией, но офицерские погоны только украшают настоящего Джеймса Бонда.
   Артиллерист в кивере прогуливался по смотровой площадке, звеня шпорами и лучезарно улыбаясь:
   – Всё охотитесь за экспериментальной ракетой? Дьявольское изобретение! Что и, как там работает, мне неведомо. Но комплекс сбивает все летящие объекты, включая бутылки! Сейчас сам всё увидишь.

   К фуршетному столику подошёл полковник зенитчик с пудовыми золотыми аксельбантами и янычарским ятаганом: – Баксы даже не предлагай! Я устал их грузить мешками! Могу продать морские мины времён Первой Мировой. Есть подводная лодка образца 38-го года, пулемёты Максима и трёхлинейки. А крылатые ракеты не проси! За них нам стенка! Спецназ ГРУ достанет и на том свете!
   Шерман молча подошёл к стойке походного бара и продолжил знакомство с «Суворовым». Генералиссимус в графине хорошо снимал головную боль после инфразвука и спертого воздуха подземелья. Офицеры продолжали веселиться, примеряя петровские треуголки и новенькие будёновки.
   Эти полковники поймали свою жар-птицу за хвост, охраняя немереные арсеналы, парки бронемашин и целые флотилии. Большая часть боеприпасов подлежала уничтожению и списанию, а крупная техника возвращалась на родину. Наши умельцы умудрялись и здесь торговать танками, БТРами и вертолётами на вывоз. Бронетехника отправлялась в новые горячие точки СНГ по воздуху, где и происходила её окончательная ликвидация.
   Прислать инспекцию в Эстонию не удавалось – все визовые запросы на въезд российских военных аудиторов блокировались республиканскими властями. И сезонная распродажа советских арсеналов расширялась бесконтрольно. Майкл растёр виски и пожаловался:
   – Какой садист включил инфразвук? Вы что не узнали меня на своих мониторах? Теперь давайте лечите нас! Если у меня после этого не встанет, объявлю III Мировую! Загоним в Балтийскую лужу пару авианосцев.
   Зам по тылу Морской базы рассмеялся:
   – Что делать этим посудинам в закрытом ТВД Балтики? Ты бы ещё пригнал авианосец на Чудское! Да мы их накроем «Гранитами» у проливов, а потом добьём авиацией. Ваши истребители даже с палубы не поднимутся. В стратегический спор вмешался эксперт из отряда Шермана:
   – Принято считать, что против АУГ ВМФ США нет эффективной защиты, кроме симметричной силы. У России на плаву пока четыре авианосца, которые у вас называются ТАКРами. Скорее всего «Нимиц» со свитой нарвётся на «Киев» и «Минск» ещё в Атлантике. Если там поприсутствуют атомоход «Киров» и отряд АПЛ, то исход встречи ясен. Вы закидаете штатников «Гранитами» и «Ониксами», часть которых прорвёт корабельную ПРО.
   К столу подошёл капраз в петровской треуголке со шпагой, сказавшийся командиром подлодки. Он картинно снял монокль:
   – Мне вообще непонятен предмет спора! Пятёрка «Мурен» или звено «Акул» гарантировано уничтожают «Нимиц» в открытом океане! Это подтверждает учебная атака нашей субмариной «Энтерпрайза» в Южно-Китайском море. В ходе Вьетнамской кампании родная «К—10» тринадцать часов бороздила просторы под брюхом у авианосца ВМФ США.
   Капитан тоже оказался поклонником «Суворова», подняв бокал напитка:
   – «Нимицам» заказана дорога в Балтику из тактических соображений. Радиус действия их авиакрыла – 350 километров, а наших ПКР – 600. «Граниты» пробивают Балтийскую лужу навылет ещё из портов, и габаритному авианосцу не спрятаться от них даже в норвежских шхерах. Читайте свои пособия по тактике авианосных соединений.
   Вопрос закрыл капдва морской пехоты:
   – Только без обид, американские друзья! У нас есть ещё стратегические бомбардировщики с радиусом действия в 2000 км и крылатые ракеты наземного базирования. Лучше поговорим о инфразвуковой защите. Система включается автоматически при нарушении границы Морской базы, поэтому рекомендую не повторять экскурсий в подземелье. Это может пагубно отразиться на репродуктивной функции организма. Лучше приходите в гости по верху. Выпьем и постреляем по мишеням, а заодно и по тёткам. Здесь рядом пара весёлых заведений.
   Капитан подводной лодки убрал мобильный телефон: – Россия большая! Пока доберётесь до Киева, мы вас долбанём из-за Урала! Ещё пленный Шамиль предупреждал: если бы знал, как велика Россия, вряд ли отважился воевать с вами!
   Тем временем, адъютанты вынесли на площадку переносной пульт управления ЗРК с цветными мониторами, который обеспечивал полный обзор воздушного пространства над заливом.
   На первый план выдвинулся зенитчик с золотыми аксельбантами, который командовал, развалившись в кресле: – Доложите готовность! Приготовиться к уничтожению цели! Дальность 20 километров! Приказываю приступить к выполнению боевой задачи.
   Офицеры делали ставки, озвучивая суммы в десятки тысяч долларов.
   Артиллерист в кивере с сигарой доложил собранию:
   – Наша сегодняшняя цель – противокорабельная ракета «Оникс» с новой головкой наведения. По ней работает ЗРК «Кортик» с опытным блоком управления. Это новейшая советская противоракета, испытания которой проходили на здешнем полигоне. Последние экспериментальные образцы нам поручено отстрелять в заливе.
   Дивизионный особист с погонами подполковника предупредил: – Любые попытки упереть блоки исключаются! Система оборудована устройством самоуничтожения, сообщая при этом свой код и координаты через спутник. По шифру изделия агентура ГРУ найдёт ответственных офицеров, которыми займутся ликвидаторы конторы. Лучше воровать топливо.
   Снова ожил динамик на пульте: – Цель пошла, встречайте!
   Зенитчик взял в руки микрофон:
   – Слушай мою команду! Первому и второму цель уничтожить!
   Невидимый оператор прохрипел через громкоговоритель:
   – Есть захват! Есть пуск!
   Где-то за горизонтом послышался грозный шум и общество на смотровой площадке обратилось в слух. Ракетчики бросились к мониторам, а моряки достали бинокли. Высоко в небе над площадкой пронеслась серебристая точка, оставляя за собой белый инверсионный след. Офицеры встретили цель одобрительным рёвом, который перекликался с индейским кличем соратников Шермана. Из-за утёса тут же вынырнула вторая с таким же хвостом, но более скоростная.
   А когда до захвата оставалось несколько секунд, воздушная мишень свалилась в штопор и, демонстрируя невероятные кульбиты, понеслась над морем.
   Включилась станция защиты «Оникса», от чего ракету без конца бросало в разные стороны. Шерман, открыв рот, наблюдал за воздушной дуэлью боевых роботов, в которой побеждал более совершенный. У самого горизонта терминатор настиг свою жертву и произвёл подрыв боевой части устройства. Резидент зажмурился от яркой вспышки над заливом, которая расколола свинцовое небо. От взрыва щёлкнули раздавленные инфразвуком перепонки, и внук оглох на второе ухо.

   На пульте затих зуммер сопровождения цели и динамик проревел:
   – Есть контакт! Ваше благородие, цель уничтожена! Разрешите доложить секретчику?
   Артиллеристы и моряки повскакали с мест, выкрикивая:
   – Контакта не было! Это дистанционный подрыв на промахе! Наша взяла!
   На кону стояли десятки тысяч долларов, и офицеры кидались на оппонентов с кулаками. Зам по тылу разрядил в воздух свою нетабельную «Беретту» и скомандовал:
   – Господа офицеры! Из-за пачки грёбаных баксов начнём мочить друг друга? Вот американец нас и рассудит! Идёт, Майкл? Твой приговор?
   Резидент не ожидал такого поворота и, поглядев на новенькие банковские пачки, ляпнул наобум:
   – Дерьмо вопрос! Цель уничтожена! Что тут непонятного? Бабки на стол, стволы под стол! – Так, кажется, у нас говорят?
   Внук не раз наблюдал испытания зенитных комплексов в родных степях Техаса и всякий раз поражался удивительным манёврам реактивных снарядов в небе. Но сегодня ему представили оружие следующего поколения, от которого не могло быть эффективной защиты.
   Каперанг спрятал пистолет в модельную кобуру из крокодиловой кожи и подвёл итоги: – Всё, вопрос закрыт! Вы слышали вердикт подполковника Шермана из Лэнгли. Выигрыш получить у дивизионного кассира.
   Майкл приобрёл широкую известность в узких кругах политической и деловой элиты республики. Его изредка узнавали на улицах и в магазинах, а детишки показывали пальчиком: – Вон идёт дядя американский шпион.
   Излишняя популярность стала помехой в оперативной работе, но помогала очаровывать чиновников и военных.
   Он стал постоянным клиентом офисов силовых министерств и ведомств республики, где раздавал чеки и руководящие указания. Командование всё чаще привлекало Шермана для публичных акций, как-то: освещение памятника эсэсовцам или снос оккупационного монумента герою Советского Союза Никонову.
   Однако, известность внука меркла в лучах славы ди джея Романова, которого в столице носили на руках три поколения поклонниц. Породистый Боб превосходил его физически и интеллектуально, поэтому тщеславный резидент налегал на административный ресурс.

   Но на последних выборах жокей уровнял позиции, встав в строй муниципальных политиков. Экстерьер и харизма для «звезд» шоу-бизнеса имеют решающее значение, а уж, как они важны для депутата? Ведь кривить душой, нацепив на лицо ответственный вид, – занятие не из приятных, тем более публично и на камеру. Но жокей ухитрялся правдоподобно сокрушаться о дефиците бюджета, предварительно распилив его с соратниками по партии.
   Следующий персонаж – капитан I ранга Урманов третий год командовал Морской базой в Таллине. На берегу он регулярно сталкивался с Шерманом, засылавшим сюда свою агентуру в поисках секретов. На заборе у КПП каждое втрое объявление предлагало продать любую документацию военного характера и новые образцы вооружений. Особисты лютовали, но что они могли сделать в чужом государстве, где командовали американские асессоры.
   Каперанг и сам занимался коммерцией, продавая горючее из бездонных флотских резервуаров портовикам и владельцам бензоколонок. Вместе с начпродом они выбросили на рынок тысячи тонн картофеля и овощей из стратегических запасов базы, предварительно списав их на порчу. Всё что не успевал украсть капитан, тащили его подчинённые. Но им доставались жалкие крохи!
   Резидент через посредников не раз предлагал продать секретные ракеты или хотя бы головки наведения, но безрезультатно. Урманов готовился выйти на пенсию и спокойно доживать на клубничных грядках Подмосковья, а на рассаду он уже заработал. Тем более, что квартирный сертификат на жилплощадь в первопрестольной капраз получил от американцев, согласно договору о выводе войск из Эстонии. Флотоводец изучал и другие варианты переезда.

   Майкл бросил прощальный взгляд на Минную гавань, где теснились эсминцы и сторожевики, и запрыгнул на заднее сиденье дорогого джипа зенитчика. Сам хозяин пристроился рядом, стоя на коленях.
   После последней банной вечеринки с девочками сидеть у него не получалось. В самом начале помывки офицер загнал подружку в парилку, где и вознамерился её осчастливить. Банный ритуал соития состоялся на полках, откуда наш герой с размаху шлёпнулся прямо на каменку.
   Ему ещё крепко повезло, когда он плюхнулся задом на раскалённые камни, ведь могли подгореть и детородные органы. Пострадавшего доставили в военный госпиталь и теперь его ждала пересадка кожи с живота. Остальные участники банкета и домашние животные при этом не пострадали. С тех пор полковник проводил занятия с личным составом бригады стоя или на коленях.
   Впрочем, прошедший день невозможно записать в актив заокеанской спецслужбы. Зато Шерман, наконец-то, увидел русскую суперракету в действии. Оставалось только написать отчёт.
   Два последних года добавили ему бумажной работы, которая давала ощутимый результат. Резидент и его подручные подготовили и провели масштабные вербовочные мероприятия с персоналом военных баз. Штат осведомителей конторы увеличился на 742 агента и все, как один, спешили продать секреты новым хозяевам.
   Майкл завалил фирму военными разработками времён оружейников Калашникова и Шпагина, добытыми в российских арсеналах. Винтовки, автоматы, снаряды, мины самых немыслимых конструкций и моделей тоннами поступали на арендованный склад для отправки за океан. Туда же со всего Таллина свозили пожелтевшие папки с грифом «Совершенно секретно» 1947 года, подобранные на городской свалке. Услуги агентуры хорошо оплачивались, для чего Шерману открыли безлимитное финансирование и неподотчётные фонды.
   Фамилии информаторов для оперативных дел внук позаимствовал из допотопной телефонной книги, оттуда же он почерпнул и псевдонимы. Несложно догадаться, что сеть агентов существовала только на бумаге, а новейшие образцы скупались в цехах заброшенных оборонных заводов. Солидные суммы выплачивались несуществующим поставщикам секретов по ведомости и расходным ордерам, которые резидент подшивал в дела.
   Сложнее оказалось раздобыть фотографии всех этих сотен законспирированных осведомителей. Пришлось склонить к сотрудничеству бывшего кадровика военного завода, хранившего на даче весь исторический архив предприятия.
   Материалы личных дел трудящихся легли в основу оперативного учёта эстонской агентуры. Сотни свежепахнущих папок пылились в подвалах посольства, куда, кроме Майкла, имел доступ только I секретарь. Совершенно случайно в картотеку попал и Всесоюзный дедушка Калинин.
   Кремлёвский староста отбывал на Ревельском заводе ссылку, не забыв и здесь подорвать устои самодержавия. В картотеке Шермана он фигурировал под старой партийной кличкой – Никанор.
   Давно усопший председатель ЦИК раскачивал трон повторно, поставляя резиденту из могилы блоки управления ПРГС противолокационных ракет.

   Папки с делами осведомителей не подлежали выносу из здания и копированию, а секретарям посольства хватало своей бумажной работы. Таким образом, Майкл исключил многие риски авантюрного проекта «Мёртвые души-III», за авторством шефа жандармского управления генерал-адъютанта Орлова. А автор поэмы на халяву одарил внука широко известным брендом и ноу-хау.
   В личных делах фигурантов преобладали стандартные биографии агентов, вроде:

   «Родился и вырос в оккупированном тоталитарным режимом Таллине, где вынужденно закончил школу и институт. С юных лет способствовал разложению командной экономики незаконными валютными операциями. В дальнейшем на различных руководящих постах приближал крах системы, для чего возглавил преступную партийную организацию. Теперь готов возглавить строительство развитого капитализма».

   По самым скромным подсчётам эта операция принесла её организатору четыре миллиона чистого дохода. По легенде резидент регулярно встречался с российскими офицерами, выбирая для этого самые людные места, что позволяло прилюдно рекламировать мифическую сеть информаторов. При такой рачительности Майкл должен был вскоре оживить и завербовать Ежова с Берией.
   Ну а сегодняшний поход по катакомбам только поднял градус напряжённости. До вывода русского флота оставалось меньше года, а электронный мозг ракеты всё ещё томился в секретном бункере под охраной спецназа. Внук высадился из «зенитного» джипа в Старом городе, где припарковал свой «Мерседес». Напоследок он обнадёжил полковника:
   – Запомни! Обновлённый «Кортик» для меня вопрос жизни и смерти! Я готов обеспечить тебе полковничьи погоны и пенсию в штатах. Кроме того, неприметную избушку в Малибу. И это ещё не всё! А что тебя ждёт дома в Урюпинске?
   Громадный детина поднялся с колен и вылез из «Шевроле Тахо»:
   – Мы давно знакомы, но за всё это время ни одного подарка. А сейчас ты оскорбил русского офицера! Не бью, поскольку ты слаб здоровьем, а надо бы. Скажи Майкл, где сейчас предатель Беленко – угонщик советского «МиГа»? Не знаешь? А Сафронов?
   Зенитчик достал дорогие сигариллы и предложил Шерману:
   – Я тут занимаюсь безопасной коммерцией: торгую амуницией и оружием. И давно заработал на хоромы в Майами. А за «Кортик» сразу вышка без трибунала и бесплатная кремация. Но пока у вас нет блок-схемы, а без неё эта игрушка ничего не стоит. Микроэлектронику просто так не скопировать. Покупай лучше «Мухи» с «Иглами» – недорого отдам.

   Майкл безнадёжно махнул рукой и направился к «Мерсу». Сегодня он запланировал совещание с шефом «котиков», который специально прилетел в Таллин. Боевые пловцы предлагали захватить ракету внезапным ударом с моря и скрыться на скоростном катере, но в Лэнгли идею не поддержали. Шеф разрешил резиденту действовать на свой страх и риск.
   Внук совершил два проверочных круга по городу и, убедившись в отсутствии попутчиков, свернул к средневековым воротам Виру. Здесь в стенах 3-х этажного памятника готической архитектуры располагался офис охранной фирмы, приютившей оперативников ЦРУ.
   При советской оккупации на первом этаже процветал ресторан II класса «Европа», а иными словами шалман, где вышедшие в тираж портовые давалки вешались на пьяных моряков. Швейцар сознательно не допускал в заведение слишком трезвых клиентов, поскольку непьющие впадали в ступор при виде здешних гурий.
   Но в баре после двух стаканов водки девицы становились краше и далее по нарастающей. На втором этаже мореходов встречало общежитие лёгкой промышленности и поведения, откуда редкий гость выходил без комплекта простейших. В год Андроповских репрессий швейцара осудили условно сразу по трём статьям: незаконные валютные операции, мужеложство и многожёнство.
   Преступник отбывал наказание по основной специальности «на воротах» в портовом кабаке, где коллеги взяли его на поруки. При демократах эстонские власти вернули дом правопреемнику, который объявился в снегах Аляски. Майкл считался двоюродным племянником эскимосу, поэтому перекупил памятник старины по балансовой стоимости реестра 1762 года.

   Место притона II категории после реставрации занял антикварный магазин, куда мнимые агенты сдавали свои донесения. Их рассчитывали в кассе заведения по утверждённым внуком расценкам: лист секретных материалов оценивался в 100 долларс. Остальные этажи здания занимала охранная контора «Грифон», что негласно представляла здесь интересы ЦРУ.
   Шерман оставил свой «Мерс» на площадке у небольшого рынка, где здешние крестьяне предлагали изделия китайских народных промыслов. Торговые ряды стихийно возникли прямо у крепостной стены лет пять назад и всё это время подвергались опустошительным набегам татарских кочевников из бригады Наиля. Когда Майкл попытался по-соседски вступиться и перехватить «крышу», его вежливо попросили не вмешиваться.
   Так однажды, ранним утром крышу его «Мерседеса» украсила противопехотная граната «Ф-1», которую потом долго магнетизировали эстонские сапёры. С тех пор под окнами агентства бушевала рыночная стихия в экстремальном воплощении. Бойцы Наиля по утрам постреливали в воздух, а вечером поджигали очередной киоск.
   Этот угол за крепостными воротами веками пользовался дурной славой, принося его обитателям беды и страдания. В своё время на базарном пятачке стоял дом шведского легионера и губернатора Эстляндии Понтуса Делагарди – солдата удачи трёх королей.

   Резиденцию наместника много раз поджигали недовольные горожане, а в 44-м окончательно накрыли бомбами русские «ночные ведьмы». Сам хозяин к тому времени давно покоился в Домском соборе на Вышгороде рядом с русскими адмиралами Крузенштерном и Грейгом.
   За годы Советской окупации печально известный пятачок так перекопали археологи, что строить здесь не решились даже зодчие Олимпиады-80. А в голодном 90-м городские власти разрешили уличную торговлю на тропах финских алкотуристов и стихийный рынок у губернаторских развалин возник сам собой.
   Основатель шведского дворянского рода Понтус Делагарди появился на свет во французском Лангедоке. Родители отдали юношу в аббатство, но обладая слишком живым характером, он покинул келью и отправился на войну. Свой первый поход наёмник совершил под командованием маршала де Бриссака, приняв участие в одной из итальянских войн. Затем Делагарди привлекла следующая авантюра: он подался в Шотландию вместе с войском Анри Клютена, посланного Генрихом II для поддержки регентши малолетней Марии Стюарт – Марии де Гиз.
   В Северной семилетней войне Понтус уже воевал со шведами под Датским флагом и раненный в руку попал в плен. А всего через два года в звании шведского гофмаршала он взял штурмом Вадстену, где хранилась королевская казна. Авантюрист по призванию Делагарди принимает участие в дворцовом перевороте, приведя к власти шведского короля Юхана III, который пожаловал ему ленные владения.
   Вскоре Понтус был назначен командующим шведскими войсками в Прибалтике и получил пост губернатора Эстляндии. У русских князей было много причин недолюбливать нового главнокомандующего противника, который подтянул дисциплину в армии неприятеля и выдержал две осады Ревеля.
   Современники отмечали особую жестокость Делагарди по отношению к пленным и мирному населению. Захваченным в плен рубили головы, которые затем выставлялись на крепостной стене. Ходили слухи, что он велел сдирать кожу с мёртвых солдат, отдавал её дубильщику и заказывал из неё сапоги, кафтаны и штаны. Губернатор отличился и на Восточном фронте, добившись впечатляющих успехов в ходе Ливонской войны.
   Понтус осадил и взял Корелу (Приозерск), которую шведы спалили дотла. Годом позже он подошёл к крепости Нарва и обложил её с трёх сторон. Город пал через сутки и был отдан на разграбление солдатам. За день шведы вырезали почти 7 тысяч нарвитян.
   По инерции командующий взял Ивангород, Ям и Копорье. Пройдя победным маршем по Ижорским землям, губернатор споткнулся у стен Орешка. С тех пор удача отвернулась от Понтуса. Полководец потерпел под Орешком сокрушительное поражение от отрядов князя Шуйского. Фортуна не желала более помогать садисту и мародёру, сделав напоследок фатальный пируэт.
   Знаменитый солдат удачи утонул в реке Нарова на виду у стражи Нарвского замка, возвращаясь из очередного похода. По одной версии лодка развалилась от случайного ядра, пущенного в знак приветствия из крепости, а наместник не умел плавать.

   По легенде Понтус обратился в одно из Ревельских привидений и до сих пор скитается в окрестностях старого города, предлагая путникам купить дублёнку. Изредка ветер доносил с развалин дрожащий голос:
   – Отличная дублёная кожа из Турции и Греции! Вчера ещё бегала. Прямо от производителя! Покупай коллега!
   Шерман часами дышал пылью в архивах, мечтая так же оставить в анналах, хоть какой-нибудь след. Рыцарь плаща и кинжала, серый кардинал и мастер манипуляций – эти качества всегда остаются за кадром хроники, а внуку хотелось попасть в манускрипты настоящим солдатом удачи.
   Мятежный дух суверенитета опять воцарился в правительственном замке на Вышгороде. Веками здесь восседали наместники, выполняя волю верховных правителей из Стокгольма, Копенгагена и Петербурга. Молодые демократы вознамерились сыграть свою партию, но хозяева приказали Шерману указать им почётное место в последнем ряду.
   Выходя из машины, Майкл прихватил автоматический «Глок 18» и пару лимонок: исторический фон обязывал соответствовать. Казанские братишки любили постреливать по окнам конкурентов, поэтому в офисе установили пуленепробиваемые стёкла. Правда, «Мерседес» резидента они больше не беспокоили. Представители «крыши», как правило, обходили прилавки в конце рабочего дня. А сейчас на рынке наступал час районных чиновников, ежедневно обиравших продавцов.
   Торговые ряды расположились на границе двух районов, и сборщики податей норовили получить дань на чужой территории. Что часто приводило к конфликтам и тогда на рынке появлялась полиция.
   С пограничных участков доносились привычные выкрики: – Мой прилавок в Восточном районе и вам платить не буду.
   – Нет гражданин, съёмка местности показала, что целый метр лавки на нашей земле. Бабки давай!
   Блюстители не претендовали на свою долю наличными и довольствовались натурой. Довольные констебли тащили с прилавков спортивные костюмы, куртки и блоки сигарет. Грудастая цветочница, у которой не было денег, привычно запиралась с участковым в киоске, откуда доносилось страстное мычание:
   – Ты должна мне ещё за прошлый месяц! Отработаешь завтра вдвойне!

   Многоступенчатое налогообложение приводило к росту цен на рынке, где «Адидас» от китайских хунвейбинов стоил дороже оригинального. Торговые точки делали основную кассу на контрабандных сигаретах и алкоголе.
   Резидент обогнул толкучку по большой дуге и вошёл в фойе охранной конторы. Командир «морских котиков» прибыл без опоздания и занырнул в кабинет. Капитан Брукер не поразил Шермана габаритами и могучей фигурой, но внук подробно изучил реестр проведённых им операций.
   Офицер скептически отозвался о возможном исходе вооружённой акции.
   Майкл тоже не одобрял силовой вариант захвата ракеты, но выслушал предложение спеца до конца. Скорее всего, какие-то выскочки из Пентагона спешили заполучить головку, не считаясь ни с чем. План «котиков» был банально прост, но требовал дополнительной проработки объекта. Диверсант собирался внедрить на базу своих агентов, заполучить точный план подземных хранилищ и схему противолодочных заграждений, а затем установить точное местонахождение ракет «Кинжал» и «Кортик».
   На заключительном этапе боевые пловцы в форме русских моряков проникнут в подземелье с моря. Вторая группа выполнит отвлекающий манёвр, имитируя высадку на базу с вертолётов. Под угрозой захвата русские выставят дополнительную охрану у бункера с «Кинжалами», а может и попытаются перепрятать сверхоружие. Это сразу зафиксируют «тюлени», которые займут позиции в лабиринте.
   Дальнейшее уже дело техники. В тактических вопросах Брукер показал себя полным профаном, предложив выдать акцию за налёт чеченских абреков.
   Шерман в меру способностей детально описал залпы инфразвуковой пушки и поинтересовался возможностью преодоления подводных систем защиты.

   Подводник наполнил стакан виски, не обратив внимания на лёд: – У русских здесь три защитных эшелона, установленных ещё во время олимпиады: электроакустика, электромагнитные датчики и специальные водолазные сети. Я предлагаю взорвать подстанцию и обесточить район. В гавани повсюду мины и автоматические гранатомёты, поэтому без схемы там не управиться. Потребуется ваша помощь.
   Майкл поддержал пловца хорошим глотком из горлышка:
   – Я не верю в успех акции. Напрасно положим людей. Однако, изучение объекта я санкционирую. Включая наземную и подводную разведки. По нашим данным в Минной гавани несут службу русские боевые пловцы.
   Диверсант вздрогнул и изменился в лице:
   – На базе работают парни из «Дельфина». Я хочу с ними поквитаться за Камрань! Это было моё второе задание, тогда мы потеряли половину группы.
   Шерман долил виски: – Никаких личных счётов! Только разведка и не более! А мы подготовим для здешних вояк первостатейную постановку. Им будет чем заняться, когда вы начнёте вылазку.
   Внук распрощался с «тюленем» и через полчаса встречался с агентом-провокатором по кличке Фантом, который не мыслил жизни без органной музыки. Обычно они беседовали в Домском соборе, где по этому поводу всегда звучала известная Токката и фуга ре минор Баха. Сегодняшний день не стал исключением.
   По привычке Майкл каждый раз вспоминал раскатистые гитарные наскоки на классику Ричи Блэкмора и Ингви Мальмстина. В громадном зале за компанию наслаждались органом два охранника, а подслушать или записать беседу с Фантомом не позволяла новейшая система подавления.

   Поклонник Баха трудился на последнем работающем союзном заводе, который всё ещё давал надежду тысячам бедолаг.
   Производство замерло пару месяцев назад, но зарплату пока платили исправно. В конце 80-х предприятие прославилось, как центр проимперского «Интердвижения», рабочие которого без конца митинговали против эстонской независимости. Здесь даже сформировались свои боевые отряды, однажды штурмовавшие мятежный парламент на Вышгороде.
   После провала путча лидеры движения давали показания в охранке, а костяк под эгидой Фантома затаился и попал в сферу интересов резидента.
   Последний раз Майкл использовал протестный ресурс на осенних местных выборах. Он задействовал эстонских пиарщиков и заокеанское ноу-хау, которое всегда срабатывало в Штатах. Но в Эстонии проверенная американская технология вызвала обратный эффект. Без всякой проработки внук обрушил потоки предвыборных отправлений на русский список Романова и просчитался.
   Стандартный набор компромата не потряс избирателя. Романова и Громова газеты обвиняли в связях с крёстными отцами, стирке грязных денег, уходе от налогов и контрабанде. В начале 90-х бизнес не знал другого пути, повторяя достижения героев великой депрессии в Штатах. Жёлтая пресса расписывала художества Боба в каждом номере, не забыв портретные галереи на передовицах. Однако, Шерман не учёл многолетней идиосинкразии избирателя на лубочные биографии вождей и ретушированные портреты. В сегодняшней Эстонии котировались живые люди: грешники, ловеласы, жулики и авантюристы.
   Слабых мест в биографии Боба хватало, причём СМИ упоминали только малую часть прегрешений кандидата. Правда, большинство проступков жокея совершалось против национальной клики, которую русский электорат Романова ненавидел. Невыплаченные ди джеем налоги предназначались для распила правящей верхушкой, под диктовку первых олигархов. В результате дешёвая заказуха задрала и без того высокий рейтинг политика.
   Но Шерман пошёл дальше и заказал через Фантома серию антиромановских акций протеста с плакатами и листовками. Внуку хватило ума отправить провокаторов на встречу с избирателями. Наёмные демонстранты отработали свой номер без огонька, заявившись на предвыборный митинг Боба с участием западных «звёзд» категории секонд хенд. На открытой площадке провокаторы растянули транспаранты «Не хотим под корону Романова!» и «Мафию на нары»!
   Сам кандидат в этот момент отрабатывал на сцене дискотеку 70-х и встретил вновь прибывших припевом «Распутина». Затем он пригласил на сцену одного из криминальных авторитетов. Пахан прилюдно повторил предвыборные тезисы:
   – Не было у братвы тёрок с Бобом по Таллину. Я за базар отвечаю!

   Избиратели взревели в знак согласия. Полгорода запомнило папу охранником дискотеки «У Боба». Плакаты моментально затоптали, а толпа подхватила клич «Вовку в мэры»! Стихийный полив повысил всхожесть, и Романов снял рекордный урожай голосов. Шерман повесил всех собак на эстонских пиарщиков и больше к теме выборов не возвращался.
   В этот раз группе Фантома предлагалось изображать агрессивных эстонских радикалов. Флешмоб «Чемодан-вокзал-Россия» у ворот Минной гавани оплачивался по тройному тарифу и не требовал от массовки особого артистизма. Резидент сформулировал задачу конкретно:
   – Потребуется не менее сотни отморозков с плакатами и флагами. Кроме речёвок на тему «Иван вали домой», придётся протаранить ворота базы грузовиком. Перед акцией запланирован погром алкогольного магазина. Там вас ждёт 50 ящиков халявной водки. Этого должно хватить! Плакаты прихватите по пути на художественном комбинате. Начало в 19.00 прямо у КПП. Беспорядки хулиганить вплоть до 20.00!
   Шерман умолчал о снайпере, который обстреляет сначала охрану базы, а затем и демонстрантов. Обсуждать такие мелочи с провокатором он считал ниже своего достоинства. Группа Фантома отвлечёт личный состав базы, а в 19.30 начнётся высадка десанта с вертолётов. В это время большинство офицеров базы пьёт дома водку, и «тюлени» беспрепятственно проникнут в тоннель. Взрыв на подстанции обесточит охранную систему, а дизельный генератор давно списан и продан. Боевые пловцы зайдут в хранилище, как к себе домой.
   Внук с удовольствием дослушал фугу, отметив растущее мастерство Заслуженного артиста ЭССР. Фантом преподнёс бывшему парторгу союза композиторов красные гвоздики и незаметно вышел из собора. Чек на 5000 $ приятно оттягивал пустой карман. Провокатор забыл про элементарную осторожность и направился в банк обналичить вексель.
   Но мы забыли упомянуть почтенного хранителя органа, несправедливо обиженного новой властью, который наблюдал за встречей в соборе.

   Уже через десять минут он сбросил на пейджер Бульбы парольную фразу «Фуга и токката». Служба безопасности «Global» давно следила за Фантомом, взяв его на заметку после последних выборов. У Домского собора его ждали волкодавы ГРУ, забытые конторой на постсоветском пространстве. Бойцы формально состояли при штабе округа фельдъегерями и не попали в разработку эстонской охранки. Боб трудоустроил всю группу в службе безопасности «Global».
   Сияющий подопечный вышел из банка и, держась за карман, свернул за угол к остановке такси. Наперерез из подворотни дерзко выскочил угрюмый детина и попросил закурить. Яркая вспышка и окружающий мир погас, как экран телевизора. Фантом приходил в себя уже в другом интерьере под струёй ледяной воды. Он очнулся на заднем сиденье необъятного джипа в компании двух громил злодейского вида. После чувствительного удара по печени старший мордоворот заорал:
   – Колись, падла! Куда тебя послали амеры? Какое дали задание?
   От следующего тычка зазвенело в ушах, и провокатор заблеял в ответ:
   – Я не имею права отвечать. Это государственная тайна!
   Ему тут же чувствительно пощупали почки, и бедняга обмяк: – Мне хорошо заплатили. Но я могу продать информацию.
   – Слушай меня, хорёк! Ты рассказывай, а мы сами решим сколько ты стоишь. Только честно и без пурги. Мы имеем допуск к секретам.
   Фантом тяжело вздохнул и подробно рассказал о своей миссии у КПП. Он высказал предположение об отвлекающем характере акции и заявил:
   – Я давно знаю этого американца. Он всегда использует нас в тёмную для прикрытия основной операции. Но платит хорошо.
   Отставной майор подвёл итог:
   – Теперь будешь мне регулярно докладывать о новых заданиях. Сегодня ты наработал на пять штук зелёных. Получи и распишись.
   Помятый Фантом запихнул пачку долларов в карман и вывалился из джипа. Ему оставили номер пейджера для сообщений. Одного взгляда на «Ленд Крузер» секьюрити хватило, чтобы определить – Фантома завербовали люди Романова.
   Двойной агент заглянул в алкогольный магазин, откуда вышел с бутылкой «Абсолюта». Не мешкая, он опустошил штоф прямо на детской площадке, оставив без внимания протесты пенсионеров:
   – Обнаглели! Пьют в песочнице и без закуски! Да ещё утром. Всю водку «Абсолют» делают в Польше из китайского технического спирта.

   Совершенно трезвый провокатор закусил финским плавленым сырком и направился в магазин Боба за новым видиком. Когда он заходил в торговый зал, в кабинете хозяина отчитывался Рокки:
   – Шерман прочёсывает окрестности Минной гавани и дважды спускался в галерею. Агентура сообщает о подготовке массовки перед КПП базы. Штатникам нужны новые ракеты, и я не исключаю налёта на арсенал. А там наш склад и тоннель к танкистам.
   Второй год фирма «Global» завозила товар из порта в обход таможни. Контейнеры с борта судна попадали на территорию морской базы, а оттуда через подземную галерею в танковый полк. Здесь грузы сортировали для отправки по магазинам. Таким образом, домашняя техника исчезала с палубы сухогруза и фактически продавались «в чёрную».
   Жокей принял решение молниеносно:
   – Срочно предупреди военных. Пусть выставят дополнительную охрану и следят за акваторией. А мы нейтрализуем демонстрантов. Есть идея!
   Боб загадочно улыбнулся и выехал к городским коммунальщикам.
   Уже стемнело, когда колонна участников акции подходила к Минной гавани.
   Но здесь их ожидала широкая канава, заполненная водой, которая преградила доступ к воротам базы. Тяжёлый экскаватор продолжал копать при свете прожекторов, опустошая ковш под ноги демонстрантам.
   В результате, все подходы к КПП перекрывал защитный ров с водой, и шеренга остановилась в ста метрах от ворот.
   У преграды построилась большая группа конкретных землекопов с тяжёлым шанцевым инструментом. Первым пришёл в себя Фантом, который использовал заготовленный мегафон:
   – Требую обеспечить доступ к объекту! Здесь состоится мирная демонстрация. В противном случае вам придётся иметь дело с полицией.

   Вместо ответа рабочие включили мощный насос, перекрывший грохотом вопли демонстрантов. Помпа быстро заливала площадку грязной водой, и пикетчики отступили. Фантом, поражённый задумками Боба, не решился отменить акцию, и толпа продолжала голосить. Несмотря на удалённость КПП, бунтари подняли свои плакаты на тему: «Бери шинель, пошёл домой».
   Через ночной прицел СВД за акцией наблюдал лучший снайпер фирмы Шермана, который спокойно ждал приказа. Пока все его цели топтались вдалеке от позиций и даже не делали попыток приблизиться.
   Стрелок до сих пор не выбрал жертву. Решение давалось нелегко. Обычно он действовал спонтанно. Но среди демонстрантов могли оказаться старые знакомые, друзья и, возможно, любимые девушки.
   Водяной насос вдруг встал и в наступившую тишину ворвались пьяные речёвки пикетчиков. Охрипшие крикуны, ужаснувшись дикой какофонии, затихли и достали заначки. Экскаватор, в последний раз звякнув ковшом, замолк.
   В соседнем клубе вспоминали гитарную табулатуру «Европы» Карлоса Сантаны. Корейская копия «Гибсона» и мощный комбик «Маршал» с примочками пленили армейского гитариста фирменным звучанием. Он уже освоил аккорды Bm, B7 и Hm из самоучителя, повторяя их раз за разом. Минорные септаккорды разбивались о прибой на берегу Таллинской бухты.
   На короткий миг маэстро даже завладел вниманием публики, и у общаги закрытого рыбокомбината невидимые певцы заревели мимо нот:
   – Да пошли вы со своим Евросоюзом! Водка не может быть 37 градусов. Это преступление против человечности!
   Снайпер снял наушник спецсвязи и буркнул:
   – Здесь больше подходит Dm7, болван! Жаль, мне тебя не достать.

   Музыкальная пауза принимала батальные формы. Вместо барабанов что-то громыхнуло на пригорке. Одиночные разрывы быстро переросли в канонаду, которую сопровождали автоматные очереди. Шерман уютно устроился в пятизвёздочном номере по соседству с Минной гаванью. Правда, при ближайшем рассмотрении он обнаружил здесь только пару «звёзд», да и те ожидали клиентов в баре отеля. Последние 10 минут его рация разрывалась от криков:
   – Босс, мы в дерьме! Здесь повсюду «лепестки»! Половина наших подорвалась на подходах. Срочно присылай вертушки!
   Резидент не поддавался панике:
   – Вертушек не будет! Выбирайтесь своим ходом. Но в плен не сдаваться!
   Диверсант перешёл в эфире на личности, и Майкл ушёл с волны. Сегодня утром он нанял местных минёров для подрыва подстанции и теперь сожалел об этом. Казалось, чего проще: подойти, вскрыть ворота и заложить заряд с дистанционным взрывателем. Но подрывники с нерудного карьера провалили задание, и почти наверняка попали в руки морской контрразведки.
   Внук перешёл на волну снайпера:
   – Не спи! Видишь взрывников у подстанции? Похоже им не выбраться. Работай, нам не нужны свидетели.
   Стрелок не привык спорить и поймал в ночной прицел первый силуэт. Пять выстрелов – пять мишеней! День прошёл не зря!
   Шерман в своём номере топал ногами от бессилия и наливался виски. Сегодняшний день не задался с утра, а вчерашний тем более! Операция провалена на ранней стадии и дай бог не потерять «котиков». Массовка застряла за канавой, подстанция не взорвана, и внук дал отбой вертолётчикам. В ярких лучах прожекторов «вертушки» сразу попадут в прицелы ПЗРК и зенитных пулемётов. Накануне тройка «Ирокезов» со штатным вооружением незаметно снялась с палубы проходящего эсминца и приземлилась на гражданском аэродроме под Таллином.
   Сверхсекретная русская ракета, оправдывала затраты авантюрной акции, задуманной шефом без ведома резидента. Шерман уже открыто злорадствовал, предвкушая полное фиаско и ноту Российского МИДа. Внук неприкрыто саботировал сомнительную инициативу престарелого босса, подкрепив протест секретной депешей в Лэнгли.
   Романов наоборот вносил коррективы по ходу операции. Сначала он навестил начальство коммунального департамента, где получил разрешение на земельные работы перед Минной гаванью.
   После обеда жокей уже командовал минёрами на морской базе. Флотский прапор, вывалив щеки на погоны, моментально сосчитал доллары и приказал бухнуть пару кассет с «лепестками» у подстанции. Противопехотные мины размером с молодой листок покрыли тонким слоем все подходы к объекту. Один такой заряд отрывает наступившему ступню вместе с ботинком.
   Внимательно изучая поле боя в бинокль ночного видения, Майкл размышлял, как быть с подводниками. В конце концов, пришло решение отменить и морскую часть операции, о чём он поспешил сообщить отряду. Но рация «тюленей» молчала, а, значит, пловцы ушли на задание не дождавшись приказа. Внук только ухмыльнулся: зубр холодной войны ответит и за это!
   «Морские котики» отправились на дело без глубокой разведки, руководствуясь старой картой противолодочных сооружений. Скорее всего, старшему очень хотелось поквитаться с русскими «дельфинами».
   Спонтанная акция «тюленей» была обречена с самого начала, а тревожный сигнал Боба позволил русским морякам наблюдать за самоубийством в реальном времени. Охрана базы активировала все защитные системы: сонары, минные заграждения, тепловизоры и ультразвуковые пушки. Так что ныряльщики шли на верную смерть.

   Сначала на экранах советского радара появились пять точек, которые двинулись от рыбацкой шхуны в сторону берега. Две первые погасли у защитной сетки, напоровшись на мины. Остальные под пристальными взглядами офицеров поползли вдоль заграждения, где попали в зону действия ультразвуковой установки мощностью 130 децибел.
   В этом случае закипает кровь и смерть наступает мгновенно. Над братской могилой забурлило море, выбросив на поверхность только дохлую салаку. Не представляя деталей, Шерман мысленно попрощался с «тюленями» и обдумывал разгромный отчёт о провале.
   Его окуляры упёрлись в предвыборный плакат «роялистов» с призывом «Мужик меняй резину!» под довольной рожей кандидата. Баннер забыли снять после выборов.
   – Партии плодятся делением! – Решил резидент и подсел к компьютеру. Он припомнил и последний афронт своего босса, имевший место в Министерстве обороны. Этот ляп мог стоить шефу карьеры, а вот эстонская армия лишилась современного оружия.
   Тщательно проработанная бартерная сделка обещала Шерману миллионы долларов и обеспечивала продуктами питания российский контингент в Эстонии. Ну а русские генералы оставляли молодой республике часть вооружения: танки, БМП, вертолёты, установки «Град» и стрелковое оружие с боеприпасами. По легенде американский фонд закупал у эстонского бизнеса полный рацион для Российской Армии.
   Благодарные россияне расплачиваются современной техникой по символическим ценам. Нет смысла объяснять, кто стоял за фондом и бизнесменами. При благоприятном исходе внук распиливал какие-то жалкие 10 миллионов долларс из бюджета. Часть суммы уходила русским генералам за продукты из хранилищ стратегического резерва Эстонской ССР. Все предметы сделки оставались на своих местах: техника в боксах, провиант в кладовых, а солдатики с «голубым Дунаем». Перемещались только деньги!
   Генералитет единолично распоряжался советскими госрезервами, которых хватало всей республике на полгода. Бездонные кладовые с безразмерными холодильниками укрылись в глубоких шахтах на окраине Таллина. Майкл прокатился по подземной узкоколейке меж мясных рядов и родил бизнес-план. Все мелкие детали контракта резидент согласовал с партнёрами, предусмотрев даже продажу излишков оружия боснийским сепаратистам.

   Поставив начальство в известность пространной шифровкой, Майкл получил письменное разрешение на сделку и аккредитив на 10 миллионов долларов. Оставалось формально согласовать соглашение с новым и. о. Министра Обороны республики.
   Внук предварительно изучил богатую биографию назначенца правых сил. Новый глава ведомства прошёл университеты жизни на зоне, куда угодил в 9-м классе за поножовщину. В дальнейшем он подрывал устои в кочегарке и овощехранилище, где его приметили органы ОБХСС. В качестве информатора будущий политик разоблачил шайку крупных расхитителей бананов во главе с директором. Резидент уже обсудил с министром этот этап его жизненного пути и стороны нашли консенсус.
   Шеф Майкла неожиданно заявился на брифинг в министерство, когда принималось окончательное решение по проекту Шермана. Стороны обсуждали ТТХ бронетехники и объёмы боеприпасов.
   Глава Прибалтийского отдела поблагодарил резидента за проделанную работу, а затем резко отозвался о потенциале советского оружия. Генерал назвал АК-74 «дробовиком», а танки Т-72 – жестянками. Опрокинув пять стопок «Смирнова», он пообещал союзникам танки «Абрамс» со скидкой всего по 2 миллиона $ и впридачу, почти бесплатные винтовки М-14. Поймав кураж на патриотической волне, босс сорвался на крик:
   – Зачем вам этот металлолом?! Скоро войдёте в НАТО, а там другие стандарты. С советским арсеналом туда не принимают!
   Эстонский министр и спикер Парламента молча переглядывались и пожимали плечами. В результате выгодную сделку отклонили, а генералы распродали стратегические запасы по демпинговым ценам чеченцам и армянам. Республика осталась без бронетехники и артиллерии лицом к лицу с вооружённой до зубов латвийской военщиной.
   Сегодня после фиаско операции «Кинжал» у Майкла появлялась возможность рассчитаться с генералом по «гамбургскому счёту». Внук хрустнул пальцами и засел за отчёт.
   Примерно в это же время в штабе морской бригады обсуждали последствия атаки. Докладывал подтянутый кап два:
   – Наш источник сообщает о вертолётах «Ирокез» на запасном аэродроме за городом. Экипажи готовы к вылету, а вертушки заправлены.
   Скорее всего, винтокрылые – это часть отвлекающей операции. Похоже, акция на сегодня отменяется. Боевиков интересуют наши ракеты.
   Следующим встал контрразведчик:
   – Операцию планировал дилетант, хотя для участия задействовали профи. Но благодаря нашим друзьям бизнесменам, мы узнали о планах супостата. Группа «котиков» уничтожена в бухте на ближних подступах к базе. Боевые пловцы Громова только что подняли тела диверсантов.

   К карте залива подошёл капдва спецназа:
   – На базу проникали американские «тюлени». Амуниция, акваланги и оружие – всё из штатовских арсеналов. Кроме того, мною опознан труп командира группы, который принадлежит капитану Брукеру. Мы встречались на военно-морской базе в Камрани, когда наших пловцов атаковали американские боевые дельфины. Погибло двое моих парней. Но уже через месяц мы рассчитались. Брукер тогда еле ушёл.
   Капдва бессознательно водил указкой по карте:
   – Этот Брукер готовил подводную диверсию во время олимпийской регаты в Таллине. По нашим данным планировался подрыв танкера на рейде. Но тогда отлично сработала военная контрразведка флота и круизную яхту с «котиками» не пустили в советские воды. А сегодня мистер Брукер оставил нас навсегда.
   Романов в строгом костюме открыл неофициальную часть: – Надеюсь, здесь собрались реалисты. Я уверен, это не последняя попытка добыть ваш «Кинжал». Какого чёрта вы здесь держите эти системы? Отстреляйте остатки и дело с концом! Этот шум вредит бизнесу.
   Каперанг зенитчик отозвался с места:
   – У меня приказ завершить испытания! Есть график и план пусков, утверждённый ещё в СССР. Его пока никто не отменял. Я человек военный.
   Боб разлил виски по стаканам и достал сигары:
   – Тогда придётся сесть на хвост резиденту и плотно его пасти. И это будет стоить хороших бабок! Кто заплатит за охрану базы и моего товара?

   Флотский паханат выразил сочувствие Бобу, снизив цену за транзит контрабанды по тоннелю. Итоги саммита подвел замполит бригады:
   – В годину тяжких испытаний, когда производство экскаваторов и комбайнов упало до нуля, весь личный состав встал на защиту завоеваний капитализма. Российские воины заявляют: враг здесь не пройдёт! Не отдадим захватчикам ни пяди родной эстонской земли!
   И всё-таки комиссар запоздал с призывом, дав тем самым отмашку групповому предательству. Но один из присутствующих офицеров давно встал на путь измены родине.
   Зам по тылу бригады капраз Пирожок оправдывал свою фамилию. Перемещаясь по территории базы, он постоянно снимал пробы, контролируя на ходу качество воблы, мяса и колбасы из лавки. После обеда тыловик проверял на крепость коньяк и водку из стратегических резервов ставки. От регулярных инспекций он нарастил защёчные мешки бегемота, которые на бегу подпрыгивали на погонах. В окружном Военторге не нашлось подходящего ремня.
   Его сшили на заказ из двух офицерских. Груды мышц и комки нервов наряжались в мундир нахимовской эпохи и гладиаторский шлем – капраз боялся метеоритов. Человек-гора страдал от недоедания, ежедневно прочёсывая три столовых и офицерскую чайную, где контролировал закладки продуктов. Для перемещения в пространстве 180-и килограммов живого веса его организм перерабатывал полпуда продуктов ежедневно.
   Тем же недугом маялась и супруга тыловика на пищеблоке офицерской столовой, несущие балки которой укрепили сверхпрочным железобетоном.
   На казённых харчах подъедались трое сыновей погодков той же комплекции, чьи растущие организмы безостановочно усваивали белки и углеводы. Добавим сюда родного брата и двух бультерьеров, которые стоили друг друга.

   Когда семейство водоизмещением под тонну поднялось на борт с проверкой недовложения, команде сторожевика пришлось срочно сбрасывать балласт. Следует отметить, что остальной личный состав базы отличался редкой худобой и даже дистрофией. Имели место голодные обмороки с целью профилактики цирроза печени.
   Кроме вышеупомянутых столовых, зам по тылу взял шефство над рестораном, закусочной и пивной, утилизируя там отходы основного производства. В планах было открыть сеть быстрого питания, благо бесплатной рабочей силы на морской базе хоть отбавляй. А хрустальная мечта каперанга носилась в воздухе Английской набережной Ниццы. Там под пальмами кафе и ресторанов начиналась другая жизнь.
   Зам по тылу имел виды на приморское кафе, собираясь провести остаток дней у стойки собственного бара. В грёзах он часто подавал кофе самому Альфредо «Аль» Пачино, заглянувшему на огонёк с Каннского фестиваля:
   – Ну что брат, Аль Пачино?
   – Да так, брат – так как-то всё…
   На Французской Ривьере бывали Романовы, Апраксин, Чехов, Гоголь и Владимир Ильич. А как любили Лазурный берег русские офицеры! И новоиспечённый хярра Пирукас («пирожок» по-эстонски) стремился к ленинским местам с паспортом гражданина Эстонии. Документ всего за 5 штук «бакинских» помог выправить известный политбизнесмен Вова Романов.

   Русская Ницца встретила капитана Пирукаса лечебным бризом и тёплым прибоем. Суда уже проникли первые персонажи новой истории. На променаде у виллы «Романов» им с Бобом попался типичный троглодит из бутика «Валентино»:
   – Нас разводят, как лохов, держат за бандосов! А вокруг гопота, все понтят левыми котлами и фуфловыми гайками.
   Жокей принял деятельное участие в судьбе начинающего ресторатора, снимая в долгосрочную аренду флотскую недвижимость столицы. Военторги, библиотеки и клубы передавались уходящим Балтфлотом городским властям, а глава комитета горимущества регистрировал обременение всех площадей долговременной рентой.
   Депутат не жалел на мзду долларов, которые прятал для капраза на офшорных счетах. Он так же избавлял выезжающих офицеров от излишков жилплощади и дачных участков. Быстро и недорого.
   Как-то раз Романов свёл Пирожка с настоящим американским шпионом.

Гибель «Виронии»

   Он так и представил симпатичного господина в строгом костюме:
   – Знакомься, Миша Шерман – главный американский Джеймс Бонд! Купит у тебя все рецепты камбуза и радиоактивные отходы подлодок.
   Резидент появился кстати и вовремя: Пирожок, как раз рассматривал два предложения о продаже кафе в Ницце. И, как водится, не хватало совсем немного – 10-ти миллионов франков или 2-х миллионов долларс. Шерман проявил себя чутким соратником и большим поклонником русского оружия.
   Правда, он предпочитал современное и, как правило, сверхсекретное. Американец высоко оценил бизнес-план кафетерия на Лазурном берегу и согласился помочь ресторатору.
   У резидента имелась своя мечта – заполучить в коллекцию ракету ЗРК «Кортик» с новой головкой самонаведения. Его интересовал сам реактивный снаряд 9М331М с испытательного полигона морской базы. Понимая всю сложность момента, Шерман обещал оплатить стоимость кафе и виллы на Ривьере. Серьёзность намерений американца подтвердил миллион долларов наличными, переданный в качестве аванса.
   А вместо бонуса Майкл пообещал начпроду именные кресла Чехова и Гоголя, на которых творили классики в Ницце, с гарантийными сертификатами. У сидящих в них клиентов принято требовать отдельную плату.
   Пирожок начал действовать.
   Он родился и вырос в Одессе, а это обязывало. В родном городе жулик начинал с торговли левыми джинсами у автовокзала, а закончил валютой. Покупая франки у моряков, он часто расплачивался дореформенными рублями. В таких случаях выручали накладные усы и парик. Теперь вот дошёл до продажи секретов. Шальная мысль: развести штатовского лоха, пришла в голову немедленно.
   Ракеты ЗУР 9М331М, затребованные американцем, хранились глубоко под землёй в особо охраняемом бункере. Доступ туда имели только трое зенитчиков, открывая хранилище одновременно каждый своим ключом.
   Точное местонахождение сего каземата указывалось на карте, к которой зам по тылу допуска не имел.
   Точно такие же ЗУРы, но без буквы «М» спокойно пылились на верхнем цейхгаузе штабелями. Ничем себя внешне не выдавая, новая модель комплектовалась головкой самонаведения с искусственным интеллектом. Отличить изделия друг от друга мог только сборщик на заводе. Всем остальным хватало буквы «М» в маркировке. Дальнейший ход мысли Пирожка угадать не сложно. Три верных дембеля морпеха вывезли пару 9М331 в заводской упаковке, якобы, на дальний полигон.

   По дороге «Урал» завернул к военному художнику, где ЗУР 9М331 модернизировали с помощью буквы «М». Ящики доставили отлёживаться на личный склад каперанга. Оставалось только инсценировать похищение ракет со стрельбой и погоней. Осторожный Шерман принял на веру огрехи режима секретности в изложении тыловика:
   – Имею доступ в составе группы на нижний горизонт. Игрушки лежат в бункере за тремя постами охраны. Но есть заброшенный штрек, который охраняет ВОХР. При убойном шухере наверху можно рискнуть. В последнее время в шахтах выставили дополнительные посты.
   На следующий день Пирожок проштудировал документацию «Кортика» и разложил свой пасьянс…
   При поверхностном осмотре ЗУР 9М331 не отличим от секретной модели с литерой «М», а большего и не требуется. Получив изделие, американцы попытаются снять головную часть и блок управления с корпуса ракеты.
   Перевозить снаряжённый ЗУР через океан, не изучив рабочей документации, крайне опасно. Кто знает, что там придумали эти русские? Боевая часть снаряда весит почти 15 килограммов, а этого достаточно для гибели любого морского или воздушного судна.
   Секретная инструкция строжайше запрещала снимать головную часть ракеты без представителя завода-изготовителя. В противном случае запускалась система самоликвидации головки и секретного приёмника «свой-чужой», что приводило к подрыву боевой части. Согласно наставлению, предохранительно-исполнительный механизм ЗУР воспринимал разделение блоков, как запуск и ожидал команду радиовзрывателя. В полёте самоликвидация включалась через минуту после пропадания сигнала наводящей станции. Как проходит процесс на земле, инструкция умалчивала.
   Зато по плану Пирожка всё выходило кучеряво.
   Американцы принимают изделие и передают второй миллион, после чего переправляют ракету морем к скандинавам. Специалисты на базе НАТО тупо снимают головную часть для отправки транспортным самолётом в Штаты. В этот момент и происходит самоликвидация ЗУРа, специалистов и, видимо, самолёта. Взрыв на базе повесят на штатников, обвинив спецов в некомпетентности и гибели местного персонала. Капраз принесёт соболезнования без извинений и посоветует в следующий раз нанимать профессионалов.
   Даже если Шерман не выполнит вторую часть обещания, Пирожок самостоятельно справится с покупкой кафешки.
   А главное, он избежит встречи с ликвидатором ГРУ, как при краже сверхсекретной модели «М». Зам по тылу сдвинул гладиаторский шлем на лоб и яростно почесал затылок. От напряжения затряслись эполеты и звякнул турецкий ятаган. Недавно ему подешёвке досталась звезда ордена Святого Андрея Первозванного, которую капраз вручил себе ко Дню артиллериста. Прознав её истинную цену в 100 тысяч долларов, Пирожок довольно потирал незаслуженную награду на груди.
   Удивительная предприимчивость капраза уже спасла морскую базу от голода, когда эстонские колхозники отказывались продавать продукты оккупантам. Советский рубль перестал быть платёжным средством, и комбинатор выменивал у селян овощи на солярку, а рыбу на мясо. За что командование прощало ему вольности в обращении со стратегическим запасом. Зам по тылу проявил себя выдающимся организатором ещё в застойные годы, оказав посильную помощь эстонским цеховикам. Он умудрился списать в утиль тысячи комплектов солдатского белья.
   Безразмерные нательные рубахи образца 1943 года, знакомые большинству настоящих мужчин, чудесным образом трансформировались в модные футболки известной фирмы. Артельщики мигом обрезали рукава, красили и штамповали на грудь фирменный знак. А замечательные кальсоны с завязками после обрезания «превращались… в модные шорты». На таллинских рынках эти подделки разбирали даже недоверчивые финны.

   Чуть позже те же умельцы наладили нелегальный пошив курток имени Джона Рэмбо из френчей старого образца. После покраски в натовский цвет пришивались новые карманы и воротник, атласная подкладка с пуговицами. В довершение на груди печатался золотой орёл американских морпехов. Такой качественный самопал пользовался бешенным успехом в Прибалтике. Сотрудники ОБХСС ловили спекулянтов, не подозревая, что продукцию шьют на соседней улице.
   По-настоящему Пирожок развернулся в кооперативную эпоху, продавая шашлычникам сушёный армейский картофель тоннами. Те его размачивали и жарили на машинном масле, получая картошку-фри. Продукт пользовался редким спросом и капраз пустил в дело довоенные запасы. В ход шла и трофейная румынская томатная паста урожая 41-го года, из которой готовили кетчуп. Мастера шашлыкоделия покупали у зама полный набор комплектующих, включая мороженные туши тюленей, сушёный лук, машинное масло и заспиртованный хлеб.
   И всё наилучшего качества эпохи маршала Берии, а тогда за этим следили строго.
   Обнаруженные на складах запасы немецкой и американской тушёнки разлетались грузовиками. Кооператоры заправляли консервами суп и пиццу. Пищевой спирт из довоенных запасов продавался бочками в бары, где он шёл на коктейли. Розовым комбижиром шашлычники смазывали доисторическое мясо, после чего оно сочилось, как парное. Даже фронтовые сухари нашли применение в качестве гренок и панировки для пожарских котлет. В солянку пошли и прокисшие солёные огурцы урожая 1942 года, забракованные каптенармусом немецкого концлагеря.
   Когда-то для хранения стратегических запасов в плитняке под Таллином прорубили километровые тоннели и необъятные казематы. Для сохранности мяса и рыбы бойцы завозили в холодильники вагоны льда. Пирожок старательно исполнял роль хозяина «Волшебной горы», еженедельно осматривая свои владения. Человек-гора в адмиральском мундире Нахимова носился по лабиринтам на электрокаре, освещая хранилище мощным прожектором.
   Он единолично распоряжался несметными запасами провианта, достаточными для снабжения гарнизона в ходе III Мировой.
   Одним движением руки капраз перемещал тонны просроченных продуктов в зону рыночной экономики. А заключив сделку с Шерманом, он сменил амплуа с крупного расхитителя на изменника родины. И хотя страна, которой он присягал, перестала существовать, за подобное преступление всегда полагалась высшая мера.
   Пирожок спустился в подземелье, где ему предстояло разыграть лихой боевик с участием актёров любителей. Сам капраз получил роль со словами и выходом на поклоны. Хотелось отснять эпизод с первого дубля.

   Бегло осмотрев запасы, капраз повернул электрокар в заброшенную часть подземелья. Его сопровождали «Балканкары» спецназовцев с подробными картами тоннелей. Военная наука требовала изучить будущий театр боевых действий на местности. В подземном городе работала уникальная система вентиляции с очисткой воздуха, спроектированная специально для хранения продуктов. Ну а в средние века микроклимат поддерживали за счёт циркуляции воздуха через вертикальные штреки.
   Благодаря этому здесь сложилась особая среда, где окисляемость воздуха и интенсивность размножения микробов ниже на порядок. В древних коридорах до недавних пор находили мумифицированные тела воинов былых эпох. Бойцы продемонстрировали каперангу полную экспозицию останков времён Ивана Грозного, установленную в нише за стеклом. Зам вглядывался в потухшие глазницы татарских конников, псковских ратников, немецких ландскнехтов и офицеров вермахта. Потемневшие мумии хорошо сохранились, а мундиры и оружие – хоть сейчас на парад.
   Возможно, коллекция уже пополнилась за счёт отряда «морских котиков», недавно занырнувших под ультразвук. Пирожок не досмотрел галерею до конца и развернулся перед латышским стрелком. Ему совсем не улыбалось стать одним из экспонатов стихийного некрополя, что могло произойти в ближайшем будущем. Электрокары тряслись по заброшенной галерее, куда годами не ступала нога человека. Но на карте за музеем мумий значился вход в арсенал.

   Тоннель расширялся и углублялся, а за поворотом их встретил шлагбаум. Караульный в форме морпеха, согласно уставу, рявкнул привычное:
   – Стой, кто идёт?!
   Услышав пароль, «чёрный берет» и не подумал открывать проход: – Вашбродь, дальше нельзя! У вас нет допуска! Виноват, вашбродь!
   В отрыве от России личный состав с удовольствием осваивал уклад царской армии. Триколор и новые кокарды из округа пока не поступали.
   По легенде, согласованной с Шерманом, «Урал» с секретным ЗУРом выедет из бункера по этим коридорам. Поплутав в тоннелях, грузовик поднимется на поверхность у старого пакгауза, в котором сбросит опасный груз. Капитан потребовал от резидента подготовить операцию прикрытия, но не так, как в прошлый раз.
   На этот раз Майкл отказался от услуг Фантома и обратился за помощью к своей охранной фирме. Директор агентства подтвердил готовность:
   – Если надо пошуметь, мы завсегда! Предлагаю работать под здешние криминальные структуры, например, казанскую или пермскую бригады. Повод всегда найдётся, предположим – братва делит рынок оружия.
   Шерман напомнил охраннику недавние события:
   – Ты лучше вспомни бойню на морской автобазе. Там морпехи положили десяток братанов. А началось всё из-за пустяка: пермяки наехали на моряков, гонявших контрабас без «крыши».
   История грузового порта в Таллинском районе Копли уходит корнями в конец 80-х, когда часть причалов Балтийской военной базы отдали торговому флоту. По недосмотру властей военные моряки забыли про ограду.
   Сухогрузы и эсминцы несколько лет швартовались рядом. При новой власти на пристани открылось Эльдорадо. Контейнеровозы и баржи с акцизным товаром разгружались у причалов Краснознамённого Балтийского Флота без лишних таможенных формальностей. Тяжёлые фуры покидали порт через КПП подводников и исчезали в лабиринте складов.

   Лишь изредка таможня получала доступ на территорию российской бригады, на ходу решая акцизные проблемы импортёров. Опричники определяли стоимость товара навскидку, а габариты пачек долларов – на глаз. После каждого рейда в ведомстве отмечали День таможенника, гуляя по-эстонски с русским размахом.
   Служивые прочёсывали бары и рестораны, швыряя смятые комки купюр халдеям и лабухам. Как правило, гуляк сопровождала свита верных друзей и подруг. Таможня передвигалась по городу на лимузине с шофёром в кавалькаде такси с нахлебниками.
   Сплошные признания в любви чередовались с походами к ювелиру и в меховой магазин. К вечеру влюблённые врывались в номера гостиницы, чтобы разделить радость любви с первого нетрезвого взгляда. В порыве нежных чувств любимых осыпали бытовой техникой и антиквариатом. Старший смены оголял душу на гитаре, громко вспоминая мятежную юность аккордами Ричи Блэкмора. Пред мысленным взором предстала родная школьная парта с зарубками «Rainbow» на крышке.
   В понедельник обычно пустели карманы и разбегались верные друзья-подруги.
   Хорошо, если удавалось вернуть в магазины часть подарков за треть цены. Но чаще всего бывшие подруги не пускали нищего спонсора на порог. Подгулявшие служаки возвращались на пост и всё начиналось с начала.
   Братишки с тревогой наблюдали круговорот долларов в порту, не представляя толком, куда «приставить кран». Свободная экономическая зона нагло процветала на глазах, даже без намёка на «крышу». Попытка раскулачить таможню успеха не имела: за ведомством стояла охранка при поддержке спецназа. Лучших боевиков бригады помяли в камерах без адвокатов и прокуратуры. Только на нарах пришло понимание – грабить народ по закону может лишь государство!

   Но пермяки и соликамские не зря считались белой костью, козыряя на сходках дипломами пчеловодов и урологов. Подлинность документов подтверждалась во всех подземных переходах. Авторитетам удавалось получать бакшиш и с чиновников Земельного департамента, где делили землю под рынки.
   В конце концов, паханы постановили наехать на зама по тылу, который третировал сообщество дорогим джипом и золотыми цацками. Совет старейшин призвал взыскать с вояк все недоимки Морской базы. Активная биомасса ОПГ хищно поглощала слабые организмы.
   И ряженные полицейские тормознули «Гелендваген» Пирожка при выезде из порта. Каперанг отказался подчиняться гражданской дорожной полиции и встал в позу: – Как стоишь, мразь, перед капитаном I ранга!
   Но тут на подмогу дорожникам подоспела братва.
   Физическое подавление двухметрового голиафа в полтора центнера весом успеха не имело. Наоборот, капраз достал из джипа заряжённый лентой ПКМ и пристрелялся поверх голов братишек.
   На звуки выстрелов выскочил родной брат Пирожка с бультерьерами и новым РГ-6, способным накрыть гранатами целый стадион. Пирожок-младший превосходил старшего по всем параметрам, но главное – новейшим гранатомётом. Соликамским оставалось только отступить, хотя их предложения звучали заманчиво:
   – Мы поставим на ворота честных пацанов. Братва проверит все ваши лабазы. Реально будете засылать 10% от всего, что найдём!
   Заявление настолько потрясло братьев, что вечером они нанесли визит в бар соликамской бригады. В гости отправились в компании штурмовой группы морпехов. Чёрные береты вломились в заведение без стука и положили на пол всех присутствующих, включая бармена и кладовщика. Для вывоза пострадавших понадобилось десять скорых, которые развозили жертвы с разной степенью увечий. Браткам потребовалась помощь целого отряда специалистов, включая хирургов и стоматологов. В зале после визита «беретов» не осталось ни одного целого стула.
   Пирожок кратко изложил диспозицию: – Мы тоже вооружённая сила, к тому же обученная! Чем мы хуже сухопутной братвы?!
   Согласно вышеизложенному, у пермяков и соликамских был повод отомстить балтийцам.
   Шерман наставлял директора охранной фирмы:
   – Всё должно выглядеть достоверно: одежда, джипы, оружие и мат. Лучше нанять залётных с Кавказа и пару пермяков. Сделать это нужно через посредника, которым не жалко пожертвовать. Цель благородна – уничтожить склад алкоголя и сигарет конкурентов. Постарайтесь оставить там пару трупов «чёрных».

   А зам по тылу продолжал экскурсию по катакомбам, развернув свой самокат под запрещающим знаком. Тоннель, по которому ему предстояло проехать, считался самым опасным в подземелье. Изредка здесь исчезали матросы, а заплутавшие в этом лабиринте офицеры рассказывали о жутких видениях. Пирожок выполнял указание Шермана разведать маршрут вывоза ракеты, поэтому уверенно двигался к бункеру. Электрокар подпрыгивал на ухабах и недовольно подвывал.
   После поворота вдруг погас прожектор, а навстречу хлынула вода. Зам спрыгнул с сиденья и бросился назад, но попал в водоворот.
   Он уже терял сознание, когда заметил впереди голубоватое свечение. Его вынесло в штормящее море прямо на тонущий лайнер. Судно ложилось на борт, набирая воду в трюмы, а пассажиры цеплялись за уходящую из-под ног палубу. Кто-то бросался в пучину, прихватив спасательный круг. Шерман метнулся к шлюпке и ухватился за борт, оттолкнув какого-то беднягу.
   Гигантский лайнер, дрожа всем корпусом, ложился на бок и давал прощальный гудок. Палуба поднималась над волной вертикально, стряхивая в море последних бедолаг. Капраз перевалился через край лодки и забрался на борт. Вокруг, куда хватало глаз, тонули сотни людей и от криков заложило уши. Гигантские винты теплохода поднимались над водой.
   Его снова крепко тряхнуло, а командный бас привёл в себя: – Вашбродь, очнитесь! Пора делать ноги, здесь очень опасно.

   Пирожок открыл глаза и увидел старшего спецназовца из сопровождения. Он надел на голову командира защитный экран. Электрокар замер, врезавшись в стену лабиринта.
   Капраз вздрогнул от боли – это боец вколол ему антидот. Картина кораблекрушения померкла, и он побрёл к стоящей тележке. Второй спецназовец массировал виски:
   – Ваше благородие, нельзя нам дальше – помрём! Отсюда прямая дорога в дурку или на кладбище. Тут инфразвук прикрывает КП ПВО и центр связи. За поворотом нас встретят зарином и зоманом, как в учебном пособии. Раньше везде стояли посты, но сейчас их убрали.
   Зам уже проложил воображаемый маршрут для Шермана и повернул «Балканкар» к выходу. Через пару часов он встретился с резидентом у водопада в местечке Кейла. Осенью одноимённая речушка разливалась до размеров полноценной реки, обрушив в море с утёса разноцветные сбросы химзавода. Американская душа не принимала основное время года Эстонии, которое аборигены называли вечной осенью.
   Пирожок, не мешкая, модернизировал немецкую карту тоннелей, отметив координаты бункера и узла связи. Тяжело дыша, он прочертил маршрут для вывоза ЗУРов. Закончив со схемами, каперанг выжидательно посмотрел на Майкла:
   – Когда повезём? С тебя прикрытие и бабки. Могу стартовать хоть завтра.
   Резидент взглянул на свинцовое небо и достал фляжку с коньяком:
   – Акцию я подготовил на послезавтра, если ты не против. Разыграем наезд братков соликамской бригады на Минную гавань. Я слышал они нанесли вам визит вежливости, а ты ответил. Вряд ли повторный подход здесь кого-то удивит. Время «Ч» сообщу накануне утром.
   – Надеюсь, я тебя правильно понял, американец? За час до указанного времени загружаем игрушки в грузовик и ждём сигнала тревоги. А там по обстановке выдвигаемся на базу. Держи мобилу включённой! Я прозвонюсь по факту.
   Внук отвлечённо улыбнулся и перевёл взгляд на водопад:
   – Конечно, не Ниагара, но впечатляет! Ты ведь меня сюда не за этим вытащил? Я не большой любитель эстонской природы.
   Пирожок начал после короткой паузы:
   – Ты почему до сих пор не полковник? Значит не доверяют? Хотя ваше центральное управление – гражданская контора. Хочу помочь тебе совершить подвиг, достойный звания героя Соединённых Штатов.
   Майкл прошёлся по смотровой площадке:
   – Вы прилично информированы, но в нашей фирме полно военных. А я, между прочим, офицер связи и мой рабочий стол не в Лэнгли!
   – Ты мне ещё личное дело покажи! – Капитан плюхнулся на скамейку, которая взвизгнула от ужаса.
   – Посмотрите направо. Это здание усадьбы графа Бенкендорфа, а на сегодняшний день Дом офицеров. А дальнейшее пространство относится к зенитно-ракетной бригаде №94. С боевого дежурства снимаются новейшие ЗРК С-300ПС, кажется, 4 дивизиона. Если интересно, я продолжу.
   Чуть дальше резервный командный пункт бригады, к которому ведёт подземная ветка железной дороги. На горке посты РЛС, а за ними мачты батальона радиоразведки, откуда просматривают и прослушивают всю Северную Европу.

   Пирожок отрезал толстый шмат сала:
   – Под скалой десятки километров подземных ходов и коммуникаций, прорытых ещё при Николае I. Но самое главное – склады стрелкового оружия и боеприпасов. Тут «Калашей» хватил на дивизию! Думай!
   Шерман усмехнулся:
   – Ты ещё горилку достань. Приходилось читать про крепость императора Петра Великого и мызу «Фалля», где обосновался граф Бенкендорф. Между прочим, начальник III отделение продал имение декабристу князю Волконскому. Сей замок и далее служил интересам спецслужб. В 1942 в имении открылась разведшкола Абвера, известная под условным названием «Лагерь №2». Работу питомника парализовал русский разведчик, который перевербовывал курсантов. Большинство агентов, отстегнув парашюты, сразу отправлялись в СМЕРШ.
   Капраз открыл дверцу джипа и вытащил бутылку горилки с перцем:
   – Я обалдеваю от эстонцев! Пьют водку из напёрстков, а коньяк из больших бокалов. Культурный народ – все ходят с портфелями! А откроешь: там пиво с воблой и гаечный ключ.
   Пирожок мигом соорудил натюрморт на скамейке: огурчики, сало, лук и горилка. Едва он прикоснулся к бутылке, как пробка вылетела пулей, а жидкость наполнила стаканы:
   – Тост за президента Франклина! Люблю его портреты на зелёном фоне! Понял твой намёк про спецшколу. Будь я из ГРУ, мы бы беседовали в другом месте. А наш двойной агент Добрянский из разведшколы Абвера попал прямёхонько в лапы СМЕРШа. Поэтому меня интересуют только деньги. Хочу свалить отсюда к тёплому морю. Завтра же!
   Внук поддержал тост и отведал сала:
   – Значит, наши желания совпадают, и пора объединить усилия. А блоки управления «Кинжала» нужны мне только для самоутверждения. Информация про склад оружия найдёт адресата. Есть мысль!
   Капитан снова наполнил стаканы:
   – Только не вздумай меня валить после операции. Знаю я вашу контору: славян там за людей не считают. Поэтому и нанял охрану из морпехов. Даже не пытайся меня хлопнуть! На точке работают снайперы.
   Майкл допил горилку, и компаньоны направились к машинам. В это время за оградой трудились связисты-линейщики и уже не на благо родины. Под руководством прапора из шахты добывался драгоценный кабель связи, недавно списанный на кражи. Обрубки медных жил толщиной в руку валялись повсюду, но гвардеец в защитных очках продолжал орудовать болгаркой.

   Сержант зацепил конец кабеля трактором:
   – При Сталине фуфла не гнали! Тут медь и алюминий, а ещё серебро. Линия идёт на Таллин, а оттуда – в Питер. Надо спешить, пока не спохватились. Вдруг Грачёв захочет позвонить полкану. Здесь работы, как раз до дембеля! За оставшийся год мы оставим без связи всю Эстонию. А оплётку пусть салаги срезают.
   Резидент на предельной скорости гнал к столице. У обочины промелькнул старый «Форд» дорожной полиции, предприняв попытку проверить документы. Шерман не реагировал: всё равно не догонят. На границе города появилось поле единственного оператора связи. Сразу же ожил его мобильник. Докладывал босс охранной фирмы, который отвечал за завтрашний налёт. «Мерседес» повернул в офис.
   В самом центре города три экипажа дорожной полиции блокировали гонщика. Резидент подчинился и опустил боковое стекло. Офицер в помятом мундире еле держался на ногах, но принялся зачитывать Шерману его права. В эстонской версии знакомый каждому американцу текст звучал потешно.
   Майкл с улыбкой достал, купленный на рынке, жетон спецагента ЦРУ и перешёл на русский:
   – Извините, парни, спешу! Служба такая. Ловим кремлёвских агентов.
   Мятый обдал Майкла перегаром и разразился отборным:
   – Дык… значок в любом переходе… мне… ЦРУ по барабану… гони 100 баксов… и расходимся (приводится с сокращениями).

   Шерман хотел пристрелить вымогателя, но передумал и бросил на асфальт бумажку с портретом Франклина. Полицейский ловко поймал банкноту на лету, проверил на ощупь и отдал честь. Он лихо управлялся одной левой, а правой застёгивал ширинку. Из патрульной машины доносился женский визг, и мент виновато озирался:
   – Так мы… тоже ловим… агентов! Двоих допрашиваем. Счастливого пути, дорогой господин американский шпион!
   Резидент карикатурно приложился к «пустой голове» и погрозил пальцем:
   – Я ещё до вас доберусь, махновцы! Смотри поймаешь простейших.
   В кабинете директора его встречали коллеги. Старший группы благоухал дорогим одеколоном и отборным коньяком:
   – Шеф, всё готово! В точности, как приказано. Детали доработал Дик!
   Шерман зажмурился от прилива ярости. Его трясло от немецкого педантизма Аккермана. Хотелось бить мебель и палить в воздух из ПКМ, но он сдержался и выслушал Дика:
   – Наняты восемь залётных джигитов. Спустились прямо с горных вершин и готовы грызть железо. По-русски говорят плохо, а понимают ещё хуже. Но стреляют из всех видов оружия, включая ЗРК С—300, и ненавидят неверных. Вторая линия атаки – трио из Соликамска: истинные арийцы, беспощадны к врагам рейха, отличные спортсмены!
   Докладчик разлил кофе и брызнул в бокалы коньяк:
   – Задача боевиков прорваться на территорию и забросать «коктейлями Молотова» склад с провиантом. База хорошо охраняется и потери неизбежны, но, если абреки унесут ноги, их встретит мастер спорта по биатлону из Кемерово. Нам свидетели не нужны.
   Директор подвёл черту: – Потом встречаем на точке капитана и груз.
   После рандеву его отработает снайпер. Ящики везём в контору. А русские повесят налёт на кавказцев. Всё!
   Майкл схватил бутылку и наполнил бокал до краёв:
   – Вас не учили пить по-русски! Иногда это полезно.
   С этими словами он опрокинул содержимое внутрь. Внук выдержал паузу и со значением разлил коньяк:
   – Этого капитана отработайте аккуратно: его охраняет спецназ. Возможны сюрпризы при передаче. В любом случае, он не должен уйти!

   Капраз Пирожок и без прослушки знал о чём говорят подручные резидента, поэтому вызвал майора морпеха. Командир штурмовой группы давно работал на зама и научился не задавать лишних вопросов.
   Пока Шерман разливал в офисе коньяк, на Морской базе ему готовили кофе с шоколадом. Больше всех волновался зам по тылу:
   – Со дня на день ожидается новая вылазка радикалов. Предлагаю открывать огонь на поражение, ведь на базе арсеналы и возможен захват оружия боевиками. Завтра передача заказа покупателю. Вы обязаны исключить любые неожиданности, а особенно, берегитесь снайперов.
   «Чёрный берет» и капитан спецназа блеснули тактической выучкой:
   – Пусть наши стрелки сольются с местностью заранее, до прихода налётчиков. Новейшей винтовкой «Корд» они достанут противника за полтора километра.
   – А за «зеленью» поедем на БМД. За бронёй плевать на снайперов!
   Довольные собой стороны в условленный час выдвигались на позиции. Пирожок единственный, кто располагал самой полной информацией о вылазке. По этой причине он занял удобную наблюдательную позицию в бункере связи. А Шерман опять обнадёжил «звёзд» гостиницы «Океан», где сегодня случился аншлаг.
   Обе стороны использовали бинокли ночного видения. Представление по привычке открывали «ночные бабочки», устроив лёгкий стриптиз на панели перед КПП. Девицы обещали невиданную сезонную скидку за сеанс интима в караульном помещении. Для наглядности красотки демонстрировали услуги на языке жестов. Сегодня час с лучшей по профессии стоил всего 5 долларов, но часовые набрали только по 2 доллара на полчаса каждому.
   Бабах! – Это в кустарнике у забора грохнула шумовая граната. Сразу вспыхнули прожекторы за оградой и на караульных вышках. Из ельника по воротам ударила «Муха», которую поддержали «Калашниковы». Накануне специалисты «Global» установили сигнализацию по периметру базы, а вечером электронная система уже показала себя.

   Джигиты дружно рванули в пролом ограждения, но там их ждал пулемёт. Тогда боевики залегли за кочками, пытаясь отстреливаться. Кемеровский снайпер целил в прожекторы, которые освещали позиции джигитов. Однако, слепящий свет галогенов мешал стрельбе, а часовые с вышек поливали площадь огнём.
   Жители прилегающих домов с интересом наблюдали за сражением, а какой-то отставник даже командовал в мегафон: – Роте охраны при поддержке БМД уничтожить противника! Миномётным расчётам занять позиции, огонь по квадратам!
   Артиллеристы из соседнего подъезда рассчитывали на систему «Град».
   Снайпер спецназа занял позицию у окна водокачки и сразу заметил коллегу из стана противника. Первый же выстрел крупнокалиберного «Корда» превратил лицо оппонента в кровавое месиво.
   Найти второго стрелка не составило труда. И вот в ночном прицеле мелькнуло знакомое лицо: – Барсуков из «Динамо»! Он этого не заслужил! – Вспомнил друга биатлонист и разнёс сопернику казённик винтовки.
   Майкл со смешанным чувством следил за атакой. Его не трогали жертвы, а судьбы нападавших и защитников интересовали внука только для отчёта.
   Неожиданно в окуляре ночного бинокля лицо снайпера размазало прямым попаданием. На зелёном фоне разлетелись в стороны такие же ошмётки.
   Дорожки пулемётных очередей пробежали по фигуркам кавказцев, и большая часть тел уже не дёргалась.
   Из ворот Морской базы выскочили два БМД, открыв плотный огонь по кочкам. По позициям боевиков ударили и башенные пушки бронемашин. Шерман взглянул на часы: приближалось время «Ч», когда он станет обладателем «Кортика». Внук вызвал заместителя на оперативной волне, запросив обстановку. Сквозь треск помех прозвучало стандартное:
   – Пока всё по графику. Купец выходит на точку, жду рапорта.

   В означенной точке рандеву у склада отмечалось полное отсутствие договаривающихся сторон. Первыми на место прибыли соратники Шермана на двух джипах, за которыми на площадку вкатился грузовой фургон «Скания». Снайперы заблаговременно заняли ударные позиции на крышах, где они пару часов сливались с ландшафтом из рубероида. Компаньоны настороженно всматривались в тёмные силуэты пакгаузов, откуда в любой момент могли выскочить бородатые казаки. Миф о непобедимой Красной Армии не давал расслабиться.
   Но только вместо цокота копыт и молодецкого посвиста послышался рёв мотора. Откуда-то из подземного тоннеля вынырнул БМД камуфляжной раскраски и, постреливая на ходу, выкатился на стоянку. Штатный мегафон рявкнул командирским голосом:
   – Всем выйти из машин с поднятыми руками! Старшему группы бегом сюда! Без дурацких шуток, местность пристреляна.
   В подтверждение сказанному на крыше здания грохнул крупный калибр и к ногам американца упало тело снайпера. Развороченное специальным патроном, лицо не поддавалось опознанию. Главный охранник бросился к БМД и рявкнул в люк на корме:
   – Где грузовик с товаром? Предъявите изделия, и мы доставим деньги.
   Тот же голос отозвался уже без металла: – Загляни внутрь!
   В открытом люке БМД мерцали уголками зелёные оружейные ящики с аббревиатурой «9М331М». Старший потёр руки и радостно доложил:
   – Пошёл за бабками. Но вы тоже не балуйте, а то шеф обидится.
   В ту же секунду в отеле зазвонил мобильный Шермана:
   – Узнал? Мои бойцы на месте с товаром. Работаем!
   Майкл проворчал: – Зачем убрали моего стрелка? К чему весь этот маскарад? Следующий раз прилетишь на «МиГе»?
   Пирожок что-то жевал в телефон:
   – Следующего раза не будет! Я тебя предупреждал! У меня на базе две роты морпехов и батальон спецназа! Ты хочешь увидеть «чёрную смерть» в работе? Прощай, амиго! И забудь обо мне навсегда!

   Покачав головой, резидент крикнул напарнику в рацию:
   – Рассчитайся и принимай груз! Потом быстро уходи!
   Шкафоподобный морпех принял кейс с деньгами и проверил доллары пробником. После кивка головой два сержанта молча вынесли ящики из БМД. Старший охранник осмотрел содержимое и доложил боссу:
   – Груз принял, ухожу на базу!
   Фургон под охраной джипов медленно развернулся на бетонных плитах и подставил борт для погрузки. Когда водитель глянул в боковое зеркало, бронемашина бесследно исчезла. Секьюрити осторожно загрузили ящики.
   Шерман вскочил с кресла и подошёл к окну номера. На ходу он нацедил полстакана виски, опять забыв про лёд.
   Этим вечером судьба в который раз широко улыбнулась внуку. Добыв ЗУР для Пентагона, он оказал фирме неоценимую заслугу и мог требовать повышения. Холодная и сырая Эстония ему изрядно надоела.
   В стокгольмском офисе конторы тоже звенели бокалы, а шеф заперся в кабинете спецсвязи. Он прилетел утренним рейсом, пожелав лично встретить груз из Таллина. Глава Прибалтийского отдела всем видом давал понять: операция проходит под моим руководством. Сейчас он наставлял агента в Таллине по телефону:
   – Изделие необходимо разобрать, отделив головную часть. Шведская военная разведка разорвёт меня на части за контрабанду ЗУРа в снаряжённом состоянии. Это нарушает соглашение. А комплектующие они пропустят, даже не пикнув. Головки сними и надёжно спрячь!
   С первых дней эстонской независимости Швеция превратилась в перевалочный пункт российского оружия. Все новинки советского военпрома, которые удавалось украсть в Латвии и Эстонии, попадали в Стокгольм на паромах под контролем спецслужб.

   Из Таллина ежедневно выходила «Вирония», которую Боб использовал для перевозки кобальта. Металл переправляли почти легально, а импортёр даже платил налоги. Этот классический паром РО-РО с рампой и большой автомобильной палубой вмешал до сотни грузовиков и трейлеров. Изредка через поднятый носовой визир на грузовую палубу заезжали опломбированные фургоны с секретной военной техникой. Перевозку курировала шведская военная разведка MUST при поддержке эстонских коллег.
   На этот раз заокеанский шеф собирался лично встретить «Виронию» с ЗУРом, что считалось прямым нарушением инструкций. Генерал заскочил на подножку уходящего поезда и дерзко пробился к рулю локомотива.
   Майкл, обрадованный сообщением из Стокгольма, механически отправил в Лэнгли депешу о покупке ракеты. В шифровке он напомнил неудачную акцию шефа на Морской базе, в результате которой погибли все «котики».
   Ранним утром он встретил героев с грузом во дворе посольства, куда фургон сдавал задом из переулка. Шофёр ювелирно зарулил на подземную стоянку.
   Американские дипломаты даже не пытались соблюдать видимость приличия, принимая в миссии своих агентов и информаторов. Взглянуть на ЗУР сегодня спустился сам I секретарь посольства, который симпатизировал Майклу, считая его лучшим резидентом бывшего СССР и окрестностей. Внук постоянно крепил дружбу пачками долларов, а секретарь не замечал его художеств с фондами и агентурой.
   Шерман поднялся в кузов фургона, где охранники специально открыли армейские ящики. Первый забрался следом, и парочка долго гладила серебристый снаряд с маркировкой 9М331М. Они нежно ласкали ракету, как любимую девушку. Шерман обнадёжил дипломата:
   – Прямо с секретного полигона. Исполнитель уничтожен! А сколько ещё полегло народу! Сегодня же отправим в Стокгольм.
   Секретарь не разделял энтузиазма:
   – Генерал уже прибыл и готовится лично встречать изделия. Там их погрузят в транспортный самолёт, и шеф собственноручно доставит груз в Штаты. В аэропорту ЗУР встречают первые лица Пентагона. Как бы тебя не забыли?

   Шерман спрыгнул на бетонный пол парковки и попрощался. Выезжая из посольства, он решил напиться и не просто, а вдрызг. Первым делом он душевно приложился к бутылке, прихваченной из кабинета. Покупать алкоголь в магазинах резидент не решался: на прилавках Эстонии преобладал контрафакт!
   В этот час Романов распорядился отправить трейлер с кобальтом на «Виронии» и следил за окончанием погрузки.
   Самолёты с кобальтом из Самары всё ещё садились на военных аэродромах под Таллином, но оттуда металл отправлялся прямо в Минную гавань морем. Сегодня грузили чушки в ящиках, которых набиралось под 20 тонн. Шведская сторона уже оплатила груз, а представитель фирмы дожидался в порту. До отхода судна оставалось чуть больше часа и Боб торопил грузчиков. Наконец, последний ящик занял место в кузове, и чиновник опечатал фуру. Водитель завел двигатель и большегруз выехал в порт.
   Володя закрыл ежедневник и прослушал доклад Бульбы:
   – Контрабандисты достали! Окопались в порту и развращают таможню. Лень им ездить в Нарву, так оформляют левый вывоз у таллинских причалов. При мне проштамповали декларации на 4 фуры водяры: реэкспорт на Украину через Швецию! Хотя бы одну машину для видимости загнали на борт теплохода!
   Романов изобразил мыслительный процесс:
   – Высокий пилотаж бизнеса: водку закупили в Швеции, а потом вернули назад и транзитом на Украину! За 4 трейлера таможня огребла 200 штук зелёных, как с куста! Шлёпнули 8 печатей и столько же подписей. А сколько сегодня большегрузов-призраков загонят на палубу? А государству – 0 целых и столько же десятых! Как приятно чувствовать себя честным наполовину: налогов мы тоже не платим, зато реально гоняем грузовики!
   Водитель «Global» помчался в порт на красный, но надолго застрял у переезда. Путь преградил бесконечный состав металлолома из России. Шофёр выругался про себя:
   – Тоже воруют, но уже эшелонами. А эффект тот же – кобальт в сотни раз дороже железа. Но за железяки не взрывают.
   Поезд маневрировал на путях и ожидание затягивалось.
   Водитель отзвонился Рокки: – Застрял на переезде. Есть шанс опоздать на паром. Может не будем метать икру, а спокойно подождём до завтра?
   Бульба одобрил инициативу:
   – Тебе ещё час с таможней разбираться. Сейчас давай под охрану танкистов в отстойник, а завтра готовься к отплытию. За груз отвечаешь головой!
   Паром «Вирония» не досчитался вечером десятков автомобилей, помимо воображаемых водковозов. Дорогу в порт перекрыли составы металлолома для загнивающей Швеции и вертушки мазута для замерзающей Голландии.
   Завтра утром опоздавшие благословили водителя древнего тепловоза, подарившего им вторую жизнь. Его именем потом называли детей. Малышам повезло – их невольного спасителя нарекли Никанором.
   Зам по тылу в ужасе прослушивал радиоэфир на частотах пароходства.
   Ему донесли страшную весть: фургон с ракетами на борту «Виронии». Он допивал вторую бутылку виски и непрерывно звонил Шерману, который отключил телефон. Тогда он в полном отчаянии набрал Боба, пуская слюни в телефонной кабине:
   – На «Виронии» ЗУР, понимаешь? Я последний подонок – там на борту тысяча человек! Эти гады начнут его разбирать!
   Как ни странно, Романов понял капитана с полуслова:
   – У вас вертушка далеко? Может понадобится. А ты мразь, заройся поглубже и не показывайся! Мне больше не звони, даже на телеграфном ключе.
   Пирожок растирал виски, которые сдавило мощным прессом. В телефонную кабину ударила волна и понесла её по переулку. Вот он в открытом море забрался в шлюпку, а рядом встаёт на попа тот самый паром «Вирония». Зам проклинал свою жадность и лукавство Шермана. Каперанг нырнул в волну и оказался на узле связи бригады, где дремал дежурный радист.
   Получив пару оплеух, сержант докладывал по стойке смирно, но Пирожок его резко оборвал:
   – Выходи на волну пароходства и дай мне связь с «Виронией», быстро!
   Бледный сержант кого-то послал от имени штаба Балтфлота и сразу назвал позывные узла. Потом он долго крутил ручку настройки гетеродина:
   – Вашбродь, готово! Можно говорить! Только не открытым текстом!

   Но капраз не слушал связиста:
   – Внимание! Капитан и помощник парома «Вирония», на борту судна взрывное устройство! Вам угрожает опасность! Немедленно блокировать жёлтый фургон со шведскими номерами! По исполнении доложить! С вами говорят из штаба Морской бригады.
   Пирожок декламировал, пока его не прервал гудок аппарата ЗАС «Эльбрус». Командный голос приказал:
   – Таллин, немедленно прекратить передачу! Какого чёрта? Подробный доклад командующему завтра утром! Выполняйте!
   Пока в Кронштадте разбирались в происшедшем, капраз тихо выскользнул из штаба и спустился в подземелье. Больше в Таллине его никто не видел. Говорят, вскоре на Английском бульваре Ниццы открылся новый ресторан.
   Заведение прославилось изысканной русской кухней, а седовласый хозяин изредка баловал гостей игрой на баяне и балалайке. В репертуаре преобладали мелодии советских композиторов эпохи застоя.

   Тем временем, маховик морской катастрофы раскручивался с поразительной быстротой. После звонка каперанга Боб бросился на поиски Шермана, которого нашёл в офисе мертвецки пьяным. Спустя пять минут под принудительным холодным душем внук уже сохранял устойчивость и реагировал на раздражители.
   И Романов открыл летучку: – Если ты спёр 331М, которая сейчас плывёт в Стокгольм, тебе лучше застрелиться! Эту адскую игрушку без специалиста не обезвредить. Ваши оружейники сразу начнут снимать чудо-головку, которая представляет особую ценность. Я уверен, этого делать нельзя – активируется система самоуничтожения. Там боевая часть в 15 кг, плюс ракетное топливо. Когда жахнет, «Ливония» уйдёт на дно за полчаса!
   Майкл с трудом понимал происходящее, но сообщение жокея его отрезвило. Он сварил крепкий кофе, разгрыз пачку ментола и, наконец, очнулся:
   – Срочно поднимаем вертушку! Надо догнать паром и предупредить моих парней, но как это сделать? Если опоздаем, разнесёт аппарель, и посудина затонет без вариантов. Ночью обещали шторм в 8 баллов.
   Боб налил себе кофе и достал сигариллу:
   – К счастью, наш трейлер с кобальтом опоздал на паром. Впрочем, мне это глубоко параллельно – шведы уже оплатили груз. По данным ГРУ ваша фирма регулярно перевозит российское оружие на «Ливонии». Существует договорённость со шведскими коллегами. Кроме того, сейчас на борту почти 200 курдов, которых спрятали в закрытых фурах.
   Жокей закурил и предложил Шерману:
   – Вертушку надо поднимать срочно! Но до этого необходимо выйти на связь с капитаном и командой. Любыми средствами, включая радио, мобильные и спутниковые телефоны. Где ваш центр связи?
   Партнёры быстро сбежали в подвал, громко топая ногами. Резидент открыл бронированную дверь, приложив к сенсору большой палец. Здесь он, не мешкая, вышел на натовский центр по спутнику, предварительно введя свой код и шифр. Когда канал закрылся «цифрой», внук попросил срочно связать его с рубкой «Ливонии» для передачи сигнала тревоги.
   Затянувшись сигариллой, он передал Романову ноутбук с телефонами агентов:
   – Найди Вернера и Барни! Здесь их спутниковые телефоны, а я попробую мобильники. Хотя сейчас они в 50-ти километрах от берега и сотовый там не берёт. Надо пытаться, на кону тысяча жизней.
   Жокей включил стационарный спутниковый телефон, с ходу взломав защитный код, и набирал номера названных агентов. Оба абонента молчали, и он активировал автодозвон. А Шерман выслушивал бесконечное «абонент временно недоступен…» на шведском и финском.
   Натовцы порадовали известием: – На данный момент рубка не отвечает, продолжаем запрашивать. Романов взглянул на часы – полпервого ночи. А, значит, паром прошёл уже половину пути по штормовому морю.
   Боб смял окурок в пепельнице:
   – Нельзя больше ждать! Пора на аэродром! Там стоят ваши «Ирокезы». Может и успеем, если поторопиться. На «Виронии» полно шведов, а тебе за них оторвут обе головы!

   Резидент побледнел ещё больше и схватился за спутниковый телефон:
   – Парни, быстро готовьте вертушку! Надо догнать судно в открытом море, так что прихватите игрушки. Проверьте спасательные плоты и жилеты.
   Романов натягивал толстую ветровку:
   – Стартуем! Твои «Ирокезы» стоят под парами второй день. Мне донесли про два экипажа в режиме готовности №1.
   Через 15 минут Майкл распоряжался на борту вертолёта без опознавательных знаков:
   – Взлетаем! Курс прямо на Стокгольм! Где-то на полпути терпит бедствие паром «Вирония». Выходите на волну пароходства и вызывайте рубку.
   Несмотря на шквальный ветер, пилоты подняли машину в воздух и вышли на заданный курс. Романов осмотрелся в кабине, обнаружив в боковом проёме снайперскую винтовку «Barrett» калибра 12,7 мм.
   Жокей хмыкнул: – Работаем с размахом! Хватило бы и «ремингтона»! Летим зачищать хвосты? Лучше я сойду на следующей остановке.
   В ночном небе под облаками еле прослушивались призывы второй вертушки. Лётчик резко сдвинул шлемофон на затылок: – Принимаю в эфире сигнал «SOS». Похоже это «Вирония». До квадрата ещё полчаса лёту. Должны успеть! Сигнал спасателей пробивается на аварийной частоте с помехами.
   Ветер крепчал и вертушку сильно болтало. Через щели люков в кабину залетали капли дождя. Шерман почувствовал первые признаки морской болезни и принимал лечебный коньяк. Серия добрых глотков помогла сохранить равновесие. Расставив руки, резидент враскачку добрался до оружия и проверил обойму. Едва он потянулся к прикладу, как вертолёт тряхнуло и рядом оказался Боб. Он просверлил неприятеля взглядом:
   – Даже не думай! Выброшу в море, а экипаж будет молчать! Тебе о другом надо думать!
   Первый пилот одобрительно подмигнул Романову:
   – А говорят, русские едят грудных детей. Босс, мы лётчики, а не киллеры. Ребята на пароме не заслужили этого. И не пытайся – пойдёшь купаться!
   Машина качнулась и пошла на снижение, а второй пилот доложил:
   – Вижу судно прямо по курсу. Это «Вирония»! Сильный крен налево. Без носовой аппарели они долго не протянут.

   Шерман, не мигая, смотрел на десятиметровые волны, которые заливали открытый трюм. Иллюминаторы казино и баров облучали панораму катастрофы мертвенной синевой. Громадная махина светилась во мраке, как корабль инопланетян. Паром с оторванной рампой зарывался носом в волну и погружался в пучину. Судно резко наклонилось, и пассажиры заметались в панике, выбираясь на палубу. Хуже всех пришлось тем, кто оказался на нижних ярусах. Там началась давка, а лифты отключились.
   Многие двери заклинило, когда крен превысил 30 градусов.
   Жокей успокоил резидента: – Ты зря дергаешься! Твои бойцы подорвались вместе с ЗУРом, когда снимали головку ракеты. Лучше дай команду спустить штормтрап: начнём спасать бедолаг.
   Попытки сбросить в воду надувные плоты закончились неудачей. Пассажиры в отчаянии бросались в море с высоты шестиэтажного дома. Для оказавшихся в воде началась борьба за жизнь. Кругом тьма, высокие волны и холодная вода. Выживали только самые жизнестойкие особи, как правило, мужчины среднего возраста. Среди спасённых оказались закалённые в схватках с режимом фарцовщики, бармены и только один ребёнок. Сын валютчика и проститутки.
   Майкл неотрывно изучал в бинокль штормящее море, разглядывая десятки плотов. Паром перевернулся в положение оверкиль, готовясь пойти на дно. Бедняги изо всех сил гребли прочь из опасной зоны. На секунду в окулярах ночного видения мелькнуло лицо агента Барни, и внук потянулся за винтовкой.

   Резкая боль и яркая вспышка остановили попытку. Окружающий мир резко погас, и резидент очнулся уже в других декорациях. В кабине вертолёта его окружали промокшие шведы и финны, которые разливали чай из термосов. Романов пустил по кругу флягу с коньяком и ухмыльнулся Шерману:
   – Я тебя предупреждал! Для начала я выбросил винтовку.
   В эту минуту второй «Ирокез» совершал посадку на палубу шведского спасательного судна и высаживал потерпевших. Пилоты отправились на повторный заход, но их окликнули по радио здешние пограничники:
   – Воздушный борт без опознавательных знаков назовите себя!
   – Мы эстонские спасатели и вылетели по сигналу бедствия. – Пошутил пилот на чистом английском и рассмеялся в эфир.
   – Тогда я толстый Карлсон, – поддержал юмор шведский лётчик.
   После короткой паузы другой голос добавил: – Теперь хотя бы понятно, кого благодарить. Без янки сегодня не обходится ни одна заваруха!
   Над местом катастрофы кружил вместительный российский МИ-8, откуда спустили спасательный трос. Русский пилот размышлял в эфире:
   – Ну что амеры, докувыркались? Надо было изучать наставления к ЗРК!
   Через свободный шлемофон Боб нелицеприятно отозвался о продажных российских оружейниках, услышав в ответ: – За державу обидно!
   Напоследок «Вирония» дала прощальный гудок и, встав на попа, ушла под воду. Пилоты вертолётов молча встали.

   После второй посадки на палубу командир постучал по приборной доске: – Горючее на пределе! С трудом дотянем до Таллина. Пора на базу.
   Романов отвел взгляд, но душераздирающая картина катастрофы всё ещё стояла перед глазами. В ледяной воде спасались и погибали сотни бедняг, среди которых могли быть и его друзья. Это предчувствие не покидало Боба после сигнала тревоги, и окрепло во время операции.
   Сама жизнь подтвердила его догадки. На пароме тонул корифей эстонского рока, друг детства Романова – Урмас Келер. Известный певец развлекал пассажиров в ресторане парома классикой рока. Потом помогал им подняться на палубу.
   Но сам до шлюпок не добрался. Вода хлынула по лестницам и коридорам.
   Оставалось только петь! «Вирония» величаво погружалась в пучину под «Always On My Mind» Элвиса Пресли. Сутенёры рыдали в голос на палубе. Известный рок-музыкант не допел последний куплет.
   Певец Урмас Келер ворвался на подмостки эстонского рока в начале 70-х с песней «Триумф Зеппелина». Вдоволь поплутав в лабиринтах тяжёлого рока, он поймал волну прогрессивного, возглавив в Эстонии это модное течение. После изучения последних достижений хедлайнеров стиля «Yes», «Genesis», «King Crimson» и «Gentle Giant» Келер родил местную икону арт-рока – группу «Tera».

   Эксперименты ансамбля в духе Уэйкмана и Фриппа доводили до исступления молодёжь и партийных функционеров. От жёстких репрессий коллектив спасало только Высшее духовенство ЦК Компартии, к которому имел отношение отец гитариста группы.
   Как правило, эти сановники не владели эстонским языком, что исключало возможность пресекать недостойные проявления. Пронизанная мелкобуржуазной эстетикой, лирика рок-группы воспитала целое поколение нигилистов и бунтарей. Овеянный славой ансамбль стал знаменосцем андеграунда и эстонской «Машиной Времени».
   Однако, родство с членом ЦК не спасало от разработки компетентных органов, что привело музыкантов под крышу Горкома комсомола.
   Прогрессивный рок изжил себя, и новая группа Келера «Вибратор» принялась осваивать новомодный стиль «панк». По совету «товарищей» ансамбль нацелился на подростковую аудиторию.
   Гласность новой волны смыла идолов эпохи застоя, отведя им роль динозавров. Прошло время полутонов и намёков, а на сценах воцарились поющие попы и реклама «Пепси». Попытки подняться на олимп в третий раз ни к чему не привели, и Урмас перебрался в Швецию.
   Здесь в благополучном королевстве не поняли певца свободы, предложив ему место лабуха дешёвого паба. Приходилось петь в подземке и собирать пивные банки. Устроиться на паром «Вирония» помогли друзья детства.
   Судьба свела юного Романова с Келером в 72-м на подпольной бирже пластинок, стихийно возникшей в старом городе. Боб выменял у Урмаса последний диск «Yes» на «King Crimson», заспорив о мелодическом символизме Роберта Фриппа. Позже жокей поддерживал группу «Tera» на гастролях по Союзу ударной дискотекой. Затем он потрудился звукорежиссёром на записи лучших хитов коллектива, создав фирменный звук ансамбля.
   Боб пропустил прощальный концерт Келера на «Виронии», проходивший без публики. Рок-музыкант ушёл красиво, но триумфальный финал остался за кадром. Трагическая гибель «звезды» вызвала взрывной рост продаж дисков, неожиданно озолотив алчных продюсеров.
   Эстонская пресса продавала сенсационные заголовки трагедии, где не нашлось места известному певцу. Акулы пера предлагали публике самые невероятные версии катастрофы, включая атаку русской субмарины и подрыв на морской мине. Домыслы о российской ракете на борту «Виронии» перекочевали сюда из шведских таблоидов, как рудимент холодной войны. Дотошные скандинавы рассказали об учениях НАТО в Ботническом заливе, в ходе которых в акваторию зашли американские эсминцы. Якобы, с целью забрать похищенное у русских сверхоружие.

   Эстонская пресса, не утруждаясь проверкой фактов, развлекала читателя похождениями оружейных баронов. Ряд персонажей во главе с Пирожком давно примелькались на передовицах жёлтых изданий.
   Со слов борзописцев полковники торговали любым вооружением из советских арсеналов от пистолета до танка. Целые партии стрелкового оружия доставлялись в горячие точки на транспортных самолётах.
   Пирожка обвиняли в продаже автоматов АК-74 местным ОПГ. Его зам в отсутствие последнего отказался отвечать на вопросы эстонских журналистов, сославшись на режим секретности. Вскоре исчез и он. А затем последовала серия ограблений армейских складов, после которой газетчики притихли. Шансы стать жертвой разгневанных преступников резко выросли. Каперанг сам спланировал эти налёты, освежив в памяти основы тактики и стратегии.
   В качестве ударной силы использовалась банда братьев-близнецов Савицких из Ростова.
   Братки без помех пересекли неохраняемый участок Эстонской границы, по проложенной нарушителями грунтовке. По ночам здесь двигались нескончаемые водочные караваны. Бандиты пронеслись по дорогам республики на громадных американских джипах, владельцев которых невозможно заподозрить в соблюдении законов. А дорожная полиция при виде братанмобилей выполняла команду «на караул» до самой столицы.
   В перелеске у военного городка налётчиков встретил Пирожок с последними инструкциями:
   – Рота охраны пляшет на дискотеке. Осталось пару бойцов на вышках и КПП. Пробиваете забор «Уралом» и прямо на склад №2, где вас ждёт прапор. Загружаетесь под завязку и рвёте на базу. Расчёт на месте!

   Операция прошла по сценарию с небольшим отклонением: часовой на вышке открыл огонь холостыми на поражение. Рядовой Низаметдинов отстрелял четыре рожка до последнего патрона, а затем поднял тревогу.
   Сирена давно не работала, и братки спокойно погрузили оружие. Уже на следующий день «Калаши» отметились в Твери.
   Второй объект атаки Академия МВД, охранялась местными ополченцами, которые подняли руки, едва завидев братву. Близнецы настолько обнаглели, что заставили сторожей самих грузить оружие. В академии взяли только 100 советских автоматов, не тронув ненадёжные китайские копии. А последнюю партию оружия брали без стрельбы и разбоя, запугав завсклада полицейского управления. После парольной фразы «бригада Савицких» кладовщик отдал ключи и бросился наутёк.
   Пока эстонские газеты расписывали таллинские достижения Пирожка, в Стокгольме вскрылись новые факты гибели «Виронии».
   Из 860-ти погибших 700 составляли шведы – это неслыханная катастрофа для королевства, давно не знавшего войн. Последний раз такие жертвы отмечались во время Русско-Шведской войны 1809 года при осаде Аландских островов. Спустя 4 года под Лейпцигом в Битве народов против войск Наполеона полегло 180 шведов. Поэтому ход расследования курировали первые лица, вынужденные признать причастность спецслужб к катастрофе. Шеф шведской военной разведки MUST мужественно молчал на слушаниях в Риксдаге.

След Гурона

Специальная комиссия под давлением общественности запросила секретные материалы из Министерства обороны. Прокуратура готовила документы для задержания капитана и штурмана «Виронии», спасённых шведскими вертолётчиками. Версия подрыва на пароме советской ракеты рассматривалась, как наиболее вероятная. Исполнителей собирались искать среди выживших пассажиров лайнера.

   По возвращении в Таллин Шерман имел неприятный разговор с Романовым, который жестко сформулировал обвинения:
   – За тысячу покойников придётся ответить! Ты нарушил все инструкции военного ведомства по перевозке ЗУРов. Кто разрешил доставку изделий на гражданском судне, да ещё с боевой частью? Вспомнил Карибский кризис? Теперь ты никчемный исполнитель и опасный свидетель теракта. И жить тебе осталось пару недель – уберут свои же!
   Резидент несколько иначе представлял свою дальнейшую судьбу, для чего подготовил серию мероприятий. Первым же звонком он озадачил коллегу из Стокгольма, угодившего в эпицентр скандала:
   – Как будем отмываться? Говорят, шеф в предынфарктном состоянии. Очухается и закатает нас в Сомали. Возможна и автокатастрофа.
   На том конце провода послышались нотки превосходства:
   – За твои косяки отвечать не намерен! Сам разбирайся, но зачистку на месте гарантирую. Шведы наседают со всех сторон, и я их где-то даже понимаю.
   Капитан «Виронии» прогуливался в парке военного госпиталя, куда его определили после крушения. Получив диагноз «переохлаждение организма», он проходил стандартный курс лечения. Золотая осень уже вступила в свои права, раскрасив город благородной охрой. Ветер играл в футбол жёлтой листвой на газонах и трепал полы больничного халата.
   – Хярра Кент, мне нужно с вами поговорить. Дело очень срочное. – Выпалил с ходу немолодой незнакомец, догоняя капитана.
   Моряк с интересом разглядывал высокого мужчину:
   – Мне запрещено давать интервью и отвечать на вопросы без адвоката.
   – Господин капитан, я представляю военную разведку MUST. Вам придётся пройти со мной для прояснения ситуации.
   Офицер предъявил свой значок и провёл Кента к синему «Вольво». У машины его встречали угрюмые охранники борцовского вида в мешковатых костюмах. Всё это больше напоминало арест. После круга почёта по городу «шведский танк» вырвался на автостраду. Конечной точкой поездки оказался небольшой военный аэродром в местечке Римбу.
   Здесь капитана пригласили в вертолёт для перелёта в безопасное место.
   В воздухе моряку надели наручники и зачем-то завязали глаза. Все разговоры велись на хорошем английском, что не осталось без внимания арестанта. Старший офицер пояснил: – Это второй рабочий язык нашей конторы и основной для контактов с иностранцами вроде тебя.
   Когда вертолёт завис над квадратом и пошёл на снижение, пленник заволновался. Из ступора его вывел тот же голос:
   – А теперь молись! Настал твой последний час!
   В своей жизни Кент бывал в церкви всего пару раз и не помнил слов молитвы. Поэтому он закричал: – Да здравствует товарищ Сталин!
   Выстрелов капитан не услышал. Тяжёлый мешок с телом, подвязанный грузом, сразу пошёл на дно, унося с собой страшную тайну «Виронии».
   Тёмно-зелёный «Ирокез» без опознавательных знаков набрал высоту и повернул на базу.
   Капитан «Виронии» прошёл инструктаж в охранной полиции, обязуясь не разглашать информацию о военных грузах на борту. Но после катастрофы такой свидетель мог подпасть под программу защиты с содержанием и охраной. Такую же подписку о неразглашении давал и штурман парома, которого повсюду разыскивали агенты военной разведки. Его заметили в пригороде Стокгольма, когда он покупал сигареты в киоске.
   Тут уже имел место редкий всплеск преступности на улицах шведской столицы, жертвой которого пал наш лоцман.

   Албанская группировка Михая вытесняла из центра турок, норовивших захватить рынок контрабандных сигарет. Обстреляв ларёк, боевики выскочили из машины и проверились контрольным выстрелом.
   – Какого хрена, – возмутился бригадир по-русски, – это не тот! Но как похож! Ты сегодня третий раз облажался! Дай фотку! Нет не он! Аллюр, три креста бегом искать дальше!
   Полицейский патруль прибыл на место через полчаса, констатировав заказное убийство. Лицо жертвы изуродовали пули 44-го калибра, а вместо документов из кармана торчал туз пик. Инспектор почесал затылок:
   – На блатном языке это метка шулера. Значит, наказали за дело! Труп не опознать, но для проформы пробейте пальчики по базе.
   Глядя на татуировку «КБФ – 76», полицейский с сомнением покачал головой: – Думаю, это албанцы. А убитый скорее всего турок, судя по наколке. Нам меньше работы, ведь янычары в ответ замочат албанца.
   Утром Михай рапортовал куратору из шведской охранки САПО:
   – План перевыполнен на 300%. Обнаружены и уничтожены три субъекта подходящей наружности. Но полного совпадения не наблюдаю. Зато у последнего похожая татуировка. Сам проверял! Продолжать отстрел?
   – Идиот! Первый и второй уважаемые люди – сутенёр и карманник. Оба давно работали на фирму. А третий, вроде наш клиент.
   Читая скупой отчёт из Стокгольма, Майкл нервно мерял шагами офис: в сухом остатке только Барни. Профессионал подсознательно находится в плену шаблонных схем, которыми пичкают курсантов в спецшколах. А, значит, обязательно попадётся на стандарте. Это вопрос времени, которого у резидента совсем не осталось.
   Специальная комиссия из депутатов и чиновников работала по обе стороны залива, опрашивая десятки свидетелей. И, как часто бывает в такой ситуации, расследование двигалось по ложному следу.
   В ходе допросов таможенников на пароме материализовались фиктивные трейлеры с водкой и сигаретами. Согласно показаниям служивых, воображаемые большегрузы возникли точно на парковочном месте фургона с ЗУРами. Новые свидетельства в корне меняли картину преступления.
   Наёмники резидента, маскируясь под агентов военной разведки, прочёсывали отели и кемпинги Стокгольма, в надежде отыскать неуловимого Барни. Зачистка исполнителя в жестком варианте.
   Что оставалось Шерману? Утечка информации о «Кинжале» запустит международный скандал, в котором ему уготована роль главного злодея.
   Контора моментально откажется от резидента, обвинив его в контрабанде оружия и наркотиков. В таких случаях нелегал объявляется вне закона и завершает карьеру под колёсами грузовика.
   Но, несмотря на происки боссов, Барни бесхитростно залёг в иммигрантском районе Хюсбю на Северо-Западе Стокгольма. Ещё до крушения он вскрыл несколько легковушек на грузовой палубе, прихватив связки ключей и права с адресами ротозеев. Взрыв фургона с ракетами не был неожиданностью для Барни, знакомого с устройством «Кинжала». Поэтому разборкой изделия занимался послушный Вернер. Ударной волной вырвало замки носового визира и опрокинуло аппарель.
   Напарника мгновенно разорвало вместе с фургоном. В результате, девятый вал захлестнул грузовую палубу через проём, разметав машины и грузы. Агент нашёл глазами бочку спасательного плотика, который автоматически надулся из баллона, когда он потянул за тросик. Уходящей волной его вынесло в море, где в плот набились продрогшие коллеги, по несчастью. Спасатели пришли на помощь только утром и едва живой от холода Барни ступил на шведский берег. Получив в порту медицинскую помощь и сухую одежду, он отправился в город.
   Агент исследовал содержимое похищенных бумажников, где нашёл кредитки с кодами на обратной стороне и немного наличных. Квартира первой жертвы в центре показалась слишком приметной, к тому же Барни совсем не знал шведского языка. Однако, он заварил себе кофе и позавтракал яичницей с бутербродами. Приняв душ и прихватив пачку наличных с полки, он двинулся по адресам.
   В столичном гетто на окраине беглец почувствовал себя, как в родном Лос-Анжелесе: цветные, китайцы и мусульмане. Диверсант был метисом. Не хватало только латиносов, которых успешно заменяли арабы.

   Следует признать, что район чисто убирался и регулярно асфальтировался, чего не скажешь о «городе ангелов». Английский здесь почитался вторым языком и Барни быстро подружился с афганцами. Беглые душманы ненавидели талибов и муллу Омара, пили водку стаканами и хвалили шурави, при которых на родине был порядок. Барни отрастил бородку и через пару недель стал типичным обитателем крупнопанельных трущоб Хюсбю. С ворованных прав и карточки соцстрахования смотрела похожая зверская морда без налёта европейской цивилизации.
   Их обладатель Абдулла Фехель, вероятно, прибыл поднимать экономику Швеции из Ливана, но на вахту к блюмингу так и не заступил.
   В данный момент его тело в кубрике «Ливонии» пробовал на зуб какой-нибудь мохнаторукий краб. Но дело Фехеля продолжало жить по старому адресу, куда приходили счета, письма и посылки. Вскрыв очередной пакет от курьерской службы, он нашёл там товарную партию таблеток амфетамина, известного в широких кругах, как «экстази».
   Последующие бандероли не удивили разнообразием содержимого. Стало быть, Фехель был крупным дистрибьютором. А, значит, скоро хозяева придут за наличкой. Первую крупную сделку Барни провернул с албанцами, которые контролировали сбыт у ночных клубов и притонов. За тысячу таблеток ему дали хорошую цену.
   Как обычно, 6-го Абдуллу Фехеля порадовали социальным пособием в 700$ (в пересчёте с крон), поступившим на кредитку. Живи и радуйся, тем более счета за квартиру оплачивает социальный департамент. Из любопытства он зашёл на биржу труда, откуда приходили грозные повестки на шведском. Здесь ему сообщили приятную новость: в этом году не ожидается вакансий по специальности взрывника нерудного карьера. Видимо, с этой профессией Фехель встал здесь на учёт.

   Зато есть возможность пройти курсы медбрата с последующим распределением на работу в приют для престарелых. Если, конечно, будет угодно. Абдулла вежливо отказался, но обещал подумать. Чиновница с удовольствием общалась на английском, предложив ознакомиться с полным перечнем вакансий. Развитой шведский социализм продолжал радовать Барни бесплатным сыром.
   Он по-прежнему занимал социальную квартиру утопленника в пятиэтажной крупнопанельке. Апартаменты с одной спальней (две комнаты) и лоджией, кухонно-бытовой техникой оплачивало государство. Помимо этого, в цоколе здания находилась бесплатная сауна и тренажёрный зал. А за углом – суповая кухня для безработных, где дважды в день предлагали фуршет из восьми блюд. Сюда регулярно наведывались обездоленные турки, оставляя в подворотне «Мерседесы» и меняя дорогие костюмы на рвань.
   Королевство, разумеется, не обеспечивало иждивенцев полным пакетом услуг. Но недостачу женской ласки в полном объёме компенсировали знойные сомалийские девчата из соседнего квартала, которым всегда не хватало простого женского счастья.
   Барни совсем расслабился и записался на курсы шведского языка, откуда он возвращался поздно вечером. На типовой лестничной площадке пятиэтажки располагались ещё две квартиры, которые пустовали в ожидании новой партии нахлебников. В одной из них его ждал киллер.

   Фактически стрелок подстерегал Абдуллу, чей товар вопреки договорённости продавался на территории албанцев. Стороны давно поделили рынки и заключили соглашение, вероломно нарушенное Фехелем.
   Вставляя ключ в замочную скважину, последний получил три пули в спину и контрольный выстрел в затылок.
   Убиенного по фотографии потом опознал резидент в Стокгольме, немедленно проинформировав Шермана. Майкл готовил подробный рапорт в Лэнгли, не забыв упомянуть о внезапной кончине исполнителей и капитана «Виронии». Но на столе директора уже лежал обстоятельный отчёт шефа с упоминанием особых заслуг таллинского резидента. В той же папке оказались донесения агентов-инспекторов, посетивших Эстонию инкогнито, с полным перечнем подвигов Шермана.
   Директор управления тяжело вздохнул и поднял трубку спецсвязи: – Джим, я изучил материалы. Знаешь, ты был прав. Пора решать вопрос кардинально. Приступайте к процедуре немедленно.

   Начальник Прибалтийского отдела подпрыгнул в кресле и проскакал в нём круг вокруг стола. Он давно готовился отозвать Майкла из Эстонии, отправив ему на смену своего протеже. Шерман демонстративно игнорировал указания босса и часто действовал через его голову. Источники сообщали о расхищении резидентом агентских фондов и участии в контрабандных операциях. Генерал вызвал руководителя службы внутренней безопасности и положил перед ним секретный циркуляр:
   – Ты уже в курсе эстонских событий? Мой резидент крепко облажался и попал в орбиту скандала. Там работает правительственная комиссия, которая может выйти на след. У нас нет другого выхода! Подбери лучшего исполнителя и постарайся не огорчать меня. Срок две недели!
   Глава службы безопасности терпеть не мог генерала, считая его инородным телом в гражданской организации. Но для ликвидации Шермана он отобрал одного из лучших специалистов.
   Стрелок много лет выполнял заказы конторы, получив в кругу коллег звание «заслуженный киллер республики». Правда, какой оставалось за кадром. Свой первый зарубежный заказ он выполнил в Колумбии, простояв сутки по горло в малярийном болоте. Известный наркобарон привозил сюда свои жертвы на корм крокодилам и поэтому не ожидал засады. Снайпер чисто снял клиента и мученика, отпущенного на ужин рептилиям. Затем он хладнокровно отправил вдогонку и пару самых жирных аллигаторов.
   Наука умалчивала о причинах безразличия плотоядных хищников к худосочному стрелку. Возможно, дело в особом древнем эликсире.

   Кроме почётного звания он получил в конторе по 200000 долларс за каждую голову, включая крокодилов. Специалиста прозвали «Гуроном», но в сумерках он мог сойти и за якута. Персональные данные и личное дело в архивах отсутствовали, но ветераны утверждали, что боец родился на 70-й широте. Он говорил по-русски, как москвич, а по-испански, как мексиканец. В английском и немецком он знал основные диалекты, что не удивительно для человека с абсолютным слухом.
   Виртуозы тайных операций рисковали впасть в ступор, увидев стрелка за вторым скрипичным пультом симфонического оркестра. Впрочем, судьба их никогда не забрасывала в город-герой Аткарск, где блистал маэстро.
   В перерывах между гастролями по области скрипач работал по основной специальности. Фирма связывалась с Гуроном по телефону посредника, который механически передавал вызов по длинной цепочке. Поэтому стрелок выходил на связь через неделю, но заказчик соглашался ждать.
   Работа того стоила, а посему заслуженного киллера вызывали только в исключительных случаях, как в этот раз. Во время разговора директора с шефом скрипка мастера звучала в одном известном Северном королевстве. Маэстро любил работать за Полярным кругом, вспоминая своё каторжное детство в «Норильлаге». Там в прохладных широтах не водились крокодилы и пираньи, а от белых медведей его спасал древний оберег эвенков.
   Ликвидатор Боря Кох по первой фамилии, как и миллионы советских граждан, появился на свет в ГУЛАГе и родителей своих не знал. Детство прошло в детском доме за колючей проволокой, откуда Борьке удавалось убегать к эвенкам, которых здесь называли тунгусами. Впрочем, в те годы всю страну окружала граница с вышками, колючкой и КСП.
   В тундре под Норильском он научился стрелять и сливаться с местностью, как настоящий охотник. Но родные гены давали себя знать – мальчишку произвели на свет немецкие физики-ядерщики, познавшие заботу отца народов. После первых же уроков немецкого в лагерной школе Боря бегло заговорил на берлинском диалекте. Английским он овладел самостоятельно с помощью разговорника. Среднюю школу Кох заканчивал уже в Новосибирске. Из здешнего Академгородка будущее светило квантовой физики отправили в «Бауманку» на закрытую кафедру.
   Особисты заведения сразу обратили внимание на одарённого студента-ракетчика, который, ко всему прочему, владел пятью языками, не считая отборного. А офицеры военной кафедры открыли у Коха уникальный дар снайпера: юноша без промаха стрелял с двух рук, а из карабина ещё и на звук. При абсолютном музыкальном слухе курсант за считанные недели стал виртуозом на ключе: его скоростную передачу не успевали принимать сами преподаватели.

   Уникум был обречён на сотрудничество и после Бауманского прямиком отправился в Краснознамённый институт КГБ, известный в узких кругах, как 101-ая школа. Кроме спецпредметов в «Лесной» преподавали искусство конспирации и тонкости дипломатии, но из Бориса здесь лепили высококлассного ликвидатора. Его готовили для специальных операций под шкурой торгового представителя или дипломата на территории блока НАТО. Кох научился убивать голыми руками, шпилькой для волос и любыми подручными предметами. Но особого мастерства он добился в стрельбе.
   Пройдя полный курс, герой вернулся к любимым ракетным двигателям. Его распределили в НИИ при столичной авиазаводе, где ракетчики доводили до ума похищенные на Западе технологии. Разведка поставляла секреты на микроплёнках и фотографиях, а иногда инженерам доставались обломки ракет или изделия целиком. Приходилось прослушивать записи разговоров американских коллег по телефону или в баре, откуда Борис добывал ценную информацию.
   Как-то раз он провёл две недели на лыжном курорте Швебиш-Гмюнде в ФРГ, где наши американские партнёры разместили новые «Першинги-2».
   Он успешно изображал канадского туриста и щедро угощал офицеров.
   Наливаясь виски и джином, вояки теряли контроль, а канадский лыжник удовлетворял простое любопытство. Американцы старались пить в баре у самой базы, чтобы потом не заплутать в горах.
   Разведчик быстро свёл дружбу с капитаном бригады «Першингов», но спаивал его на другом конце города. Пьяный ракетчик наболтал много лишнего, а Кох едва успевал менять кассеты диктофона.

   Офицер особенно разошёлся, когда в компании появилась немка без комплексов. Неудивительно, что Борис вскоре попал в разработку их военной контрразведки. Пришлось срочно возвращаться домой и не с пустыми руками. А перед отъездом он ликвидировал немецкую подружку, которую вслепую использовал в качестве приманки. Девица неудачно спустилась со склона без лыж и сломала шею.
   Примерно через год Кох побывал в шкуре чистого киллера, получив задание устранить малоизвестного диссидента из Литвы, бежавшего в Лондон через Швецию.
   Британская столица, куда стрелок вылетел под канадским флагом, встречала гостя проливным дождём. Он снял небольшую квартирку у станции подземки Паддингтон, откуда спокойно наблюдал за объектом.
   За несколько дней охотник установил зоны залегания и маршруты передвижения клиента. Оставалось только поставить точку, но помешали непредвиденные обстоятельства.
   Каждый день литовец вызывал такси и отправлялся на Пикадилли, где отоваривался дисками и литературой, о которых Борис не смел мечтать. Потом диссидент отъедался в дорогом ресторане «Мурано», а наш экономный стрелок давился хот-догом у афиш. Клиента постоянно водили два бобби в гражданском, без церемоний заходя в заведение. Стрелять в такой толчее, пусть даже с крыши – громадный риск.
   В подобных случаях инструкция рекомендовала пневматический пистолет, замаскированный под трость и стреляющий капсулой с ядом. По звонку из телефона-автомата случайный прохожий передал ему чудо-оружие. Пистолет был заряжен и подготовлен к работе. В тот же день Борис вышел на рекогносцировку и выбрал несколько огневых позиций. Назавтра он гулял по Пикадилли в новом костюме и галстуке, изображая богатого наследника в поисках приключений.
   Литовец вышагивал навстречу, щурясь от яркого солнца и улыбаясь собственным мыслям.
   Кох тоже расцвёл в улыбке: приятно убивать счастливого человека. Он поигрывал тростью-убийцей, дожидаясь пока клиент подойдёт на убойную дистанцию. Оружие приятно дрогнуло в руке, а слабый хлопок заглушила улица. Стрелок, надвинув шляпу на глаза, разминулся с провожатыми. Вполоборота повернулся к витрине магазина пластинок и боковым зрением зафиксировал результат: объект осел на брусчатку вниз лицом. Спустя три года болгарские комитетчики тем же оружием отравили известного диссидента Георгия Маркова.

   С витрины магазина пластинок улыбался плакат норвежца Терье Рюпдала, чья гитара играючи проникла в святая святых «fusion» и «new age». Довольный киллер купил два последних альбома маэстро без всякой очереди и захода к директору. За литовского отступника ему обещали премию в размере двойного оклада.
   Однажды, взяв в руки скрипку, киллер приступил к усиленному самообразованию и уже через неделю повторял знаменитое пиццикато Стефани Граппелли. Со временем он настолько обнаглел, что позволял себе оттачивать мастерство в подземных переходах по ходу ликвидации. Гастроли в Европейских столицах приносили доход, не сравнимый с комитетским. Центральным эпизодом своей карьеры Борис считал сольный концерт в Стокгольме 10-го сентября 1984 года.
   Здешний резидент внешней разведки неожиданно взял на подозрение нашего лучшего нелегала. Тот давно работал под прикрытием, успешно изображая бизнесмена, и даже стал миллионером. В последнее время агентура стала обращать внимание на несанкционированные контакты разведчика с английскими коммерсантами. Изменился и характер передаваемой им информации.
   А когда поступил сигнал о продаже акций его комитетской фирмы, в конторе решили не рисковать и вызвали Коха.
   На концертную площадку скрипач пробирался окольными путями через Германию, а оттуда на арендованной машине в Швецию. По пути он давал гастроли в крупных городах Дании и Нидерландов, представив прохожим попурри из опусов джазовых метров Граппелли, Гудмана и Понти. Урожай выдался богатым, а в Амстердаме ему даже предложили контракт с фирмой звукозаписи. В Стокгольме скрипач занял позицию на помпезной эспланаде Нарвавеген, где богатеи оценили его мастерство в 500 крон.
   А главное, контора предателя располагалась рядом через квартал в шикарном районе Эстермальм. Заработав пару тысяч, он составил точный распорядок дня клиента.
   На этом завершилась культурная часть программы. Ночью скрипач слился с местностью на маленьком зелёном пятачке у сквера. Небольшой дендропарк с альпийской горкой обогатился фигурно остриженным кустом можжевельника. Завсегдатаи благодарили мэрию, но только радость их была недолгой. Значительную часть хвои составлял сам Кох, окаменевший под специальным камуфляжем в обнимку с компаньоном Хеклером.
   Полицейскую винтовку HK PSG-1 с глушителем выбрали, чтобы сбить с толку шведскую охранку SAPO, чьи топтуны гуляли с нелегалом. Это оружие предпочитали «Красные бригады».

   Кох с Хеклером сказали своё «нет», когда перебежчик выходил с сигаретой из ресторана. Улыбка так и застыла на загорелом лице бизнесмена, чьё тело медленно сползло по стене.
   Пожилые цветочницы хором взяли верхнее фа: – Hjälp, polis! – Призывая на помощь полицию. Толпа разрасталась и сдержанно по-шведски гудела. Вновь прибывший куст, наоборот, сторонился сборищ и потихоньку удалялся. Сначала он замер на тротуаре, а затем пересёк проезжую часть и скрылся за углом. Удивлённый таксист на стоянке ожесточённо тёр глаза.
   Утром Кох дал прощальный концерт уже без Хеклера, порадовав публику «Временами года» Вивальди в джазовом прочтении.
   Успех был колоссальный. Скрипач чуть было не попал в объектив телехроники, но меломанов разогнала муниципальная полиция.
   Стрелок дал себе слово обязательно сюда вернуться. Великий Граппелли тоже начинал на улице, а затем покорил Карнеги-Холл.
   – Жизнь коротка, искусство вечно! – утверждал Гиппократ. Вокруг рушился привычный мир, зарплаты не хватало, и Кох заиграл в московских переходах. Когда заявлялась «крыша», он забивал стрелку, куда являлся на пару с Хеклером.
   Родная контора пыталась заставить его работать за рубли – считай бесплатно. Но Борис вежливо отказался и перешёл на вольные хлеба. Ликвидатор предлагал себя на рынке под девизом «Эффективно решаем проблемы хозяйствующих субъектов» и едва сам не стал таким же субъектом. Киллера обычно ликвидировали после выполнения заказа, но с Кохом вышло, как раз наоборот.
   С тех пор он работал только с постоянными клиентами и выстроил многоступенчатый механизм приёма заказов.
   Пока сигнал на устранение Шермана шёл через океан, Кох с Хеклером выполняли работу за Полярным кругом. Под этот заказ стрелка снабдили новейшим изделием одноимённой фирмы модели MSG-90. Прицельная дальность с глушителем – 800 метров. Заказчика и клиента Гурону знать не полагалось.
   Борис добирался до огневой позиции ровно сутки. Лыжный марафон по тундре на морозе под 40, да ещё полярной ночью нипочем заслуженному киллеру республики Саха! Он вышел на позицию у озера за срубом финской бани и окопался. Лежать предстояло долго, и снайпер вырыл нору, как принято у тунгусов. Вход завалил снегом и зажёг в убежище спиртовку. Через час внутри образовалась ледяная корка и лёжка охотника ламута почти готова.

   Чтобы не выдать себя паром изо рта ушлые эвенки на морозе жевали снег. Соблюдая режим маскировки, Кох изучал полярную темень через ночной прицел. Не теряя контроля за избушкой, стрелок выключился ровно на 10 часов. Полярная ночь стирает границы между временами суток, но движение на объекте началось ровно в 8 утра.
   Два мощных внедорожника под эскортом снегоходов «Ямаха» разбудили тундру рёвом моторов. Охотник проглотил питательную подушечку спецназовца, запив подсолённой водой из фляжки.
   Он дождался дыма из трубы, отметив банщика за сухие дубовые дрова. Терпеливо выслушал привычные в таких случаях вопли и свист веников в парилке. Потом наблюдал молодецкие прыжки в ледяную прорубь. Судя по возгласам «Де тiтки мужики?», целью снайпера были украинцы. Гуляли широко с размахом и «гарны дiвчины» они же «тiтки» рубенсовских форм спустились с неба на вертолёте.
   Выступления продолжались водочными процедурами вовнутрь под шашлык из оленины. Хлопцы удивили стрелка групповым соитием на морозе. Борис старательно игнорировал пышные формы путан, от вида которых дрожали руки. Впрочем, сами клиенты выглядели не менее импозантно: пузаны в полтора центнера с якорными цепями до брюха.
   Гейши Крайнего Севера вдохнули жизнь в призыв «крепить нерушимое братство советских народов». Между собой девицы говорили по-эстонски:
   – Mine putsi, kuradi lits! (эст. Примитивная брань) – Что явно не означало признания в любви. Но ругались все по-русски.
   Хлопцы тоже не стеснялись в выражениях:
   – Чортова повiя, бери за щоку!
   В этом бывшие братья и сёстры демонстрировали полное единодушие, крепя узы горилкой с перцем. По сердцу резанули только бандеровские лозунги и кричалки: «Кто не скачет, тот москаль» и «Слава Украине!» Примерный советский комсомолец Кох всю жизнь боролся с фашизмом и решил не останавливаться на достигнутом:
   – Пусть помучаются, бандеровцы! Недолго осталось!
   Когда охрана отправилась в парилку к девицам, Кох с Хеклером чуть слышно чихнули два раза: по числу мишеней. Оба толстяка застыли у проруби, обёрнутые в полотенца. Стрелок похвалил новый глушитель того же производителя и подобрал гильзы. Тщательно заделал снегом амбразуру, оставив узкую щель для наблюдения.

   Осталось только вывести из строя автотранспорт украинцев и включить манок для волков. Гурон незаметной белой тенью пронёсся от проруби к домику. Оба бандеровца лежали у полыньи с дырками во лбах, выпустив из рук сигары. Стрелок бросил на угли куски мяса, и манящий запах разнёсся по тундре. Следующим рывком он сорвал с джипов и снегоходов провода зажигания, утопив их в проруби. Затем ещё раз осмотрел место преступления, подтянул ремень винтовки и встал на лыжи.
   По пути Кох установил электронный манок для волка, имитирующий вой вожака стаи. Голодные хищники соберутся на зов и встретят братанов у выхода из бани. Охрану не спасут дорогие пистолеты: этой зимой стаи волков захватили Север Норвегии. В пути Борис рассыпал специальный порошок для отпугивания серых, приготовленный по древнему рецепту тунгусов. Он опустил очки ночного видения и сильно оттолкнулся.
   Утром Гурон уже принимал горячую ванну в отеле маленького городка, изображая богатого американского нефтяника. У границы города стрелок избавился от инструмента, сбросил масхалат и смешался с толпой лыжников. Северян не смущали морозная Полярная ночь, пронзительный ветер и снегопад.
   Освещённая лыжная трасса петляла вдоль реки и упиралась в старую крепость викингов. Потомки норманнов, снявши лыжи, утоляли голод и жажду в небольших павильонах на дистанции.
   Вдохновлённый жгучими эстонками, Борис искал глазами знаменитый скандинавский генотип и не находил. Попадались только мужеподобные и скуластые дылды, а наш стрелок не отличался богатырским ростом. Так был развеян миф о красоте норвежских женщин. Отведав незатейливой северной кухни, он отправился на разведку. Предстояло затеряться среди гуляющих иностранцев числом не более трёх.

   Эту цифру ему назвал болтливый портье, рассматривая новенький американский паспорт: – Приехали русские бандиты из Киева с охраной и шлюхами. Весь город стоит на ушах. В барах выпиты все раритетные коньяки, а теперь они раскупают последний «Курвуазье» в магазинах. Деньги меряют линейкой.
   Борис поправил администратора:
   – Темнота! В Киеве живут украинцы! Плохо учился в школе?
   – У этих украинцев такие русские рожи – мороз по коже. – Бармен узнаваемо изобразил орангутанга и нахмурился.
   – Так они сродни норвежским женщинам. Вы, что здесь размножаетесь почкованием? – Кох изобразил процесс на пальцах.
   Викинг обиделся, но твёрдо решил добиться чаевых:
   – Они купили и самые дорогие часы в бутике, которые лежали на прилавке с немецкой оккупации. Золотой «Брегет» за полмиллиона крон. Потом утопили его в море на рыбалке. А сегодня интересовались моей крышей. Кровлю в отеле меняли недавно, но их старший обещал проверить. Буйные гости из Киева сносно говорят по-английски.
   Улицы городка словно вымерли. Борис встретил только двух пешеходов и те показались ему топтунами. Куранты на башне пробили полночь, а может полдень? У кого бы спросить? Гурон отправился искать оживлённые туристские тропы с целью затеряться.
   Но тут задрожали стекла от трелей громогласного а капелла. Это лужёные славянские глотки затянули застольную «Ой, мороз, мороз» Морозовой-Уваровой на языке оригинала. Борис не рискнул присоединяться: он и так был на грани провала. Перед ним распевали те самые массы, с которыми не грех смешаться.
   В первую секунду Кох потерял дар речи – навстречу вышагивал давеча убиенный им брюхан! Покойник передвигался в обнимку с квартетом соратников вполне самостоятельно и без дырки во лбу. Его окружали не менее грациозные баритоны и тенора, с бутылками эксклюзивного «Курвуазье Леспри». При этом труп бодро дирижировал хором и регулярно прикладывался к графину. Произведение исполнили на бис под аккомпанемент баяна, который купили у лабухов в баре.
   Кох решительно пошёл на контакт, используя всё богатство великого и могучего: – Братва, здесь «Бентли» не светился? Я кореша потерял, а мы с ним вместе откинулись. Дернул за конинским и с концами.
   Дирижёр оборвал пение и нахмурился:
   – Ты, что кацап? Хохол москалю не брат!
   Борис с интересом рассматривал живой труп:
   – Я не москаль, а тунгус. Но живу в Штатах и качаю нефть. А ты, хохол, мне кого-то напоминаешь. У тебя на Аляске брата нет?
   – Есть у меня брательник! Он со мной приехал, мы ведь двойняшки!
   Гурон почувствовал томление в желудке и резь в кишечнике. Выходит, у покойника есть брат-близнец! А вдруг он не того ликвидировал?

   Гуляки щедро разливали коньяк по бокалам и нацедили Борису, который примерил фрак лучшего друга. Снайпер придерживался первоначальной легенды:
   – Я сам из-под Норильска. Ходил в моря на торгаше и дёрнул в Штаты. У дядьки там на Аляске три скважины. Вот и качаем потихоньку.
   Брат покойника завёл хор в ближайший паб, в котором кроме хозяина цедили пиво два рыбака. Баян сразу грянул «Smoke on the water» Блэкмора-Гиллана.
   Бармен захлопал и пригласил дорогих гостей за стол. Борис приметил полицейский наряд у входа. В городке охраняли богатых туристов, которые за час обеспечили здешним торговцам годовой оборот.
   Кельнер на радостях заставил столы дорогими закусками и принёс карту вин. Дирижёра звали Романом, а остальные певцы представились хором. Рома, сморщив нос, изучил меню и заказал водку «Абсолют Кристал» по 1000$ за бутылку. Дороже здесь ничего не нашлось.
   Богатей пожаловался на жизнь: – Непонятная страна эта Норвегия. В городе всего два алкогольных магазина и теми заправляет госмонополия. Работают только до 7-ми вечера, а в других местах бухла не купишь! Чем они тут обогреваются? От Полярной ночи спасает только водка!
   Он мастерски разливал дорогой «Абсолют» по стаканам для виски:
   – Мы из «Укргаза». Есть такая контора на батьковщине. Скважин у нас нет, но зато сидим на российской трубе. И плотно сидим! Труба дырявая и сифонит во все стороны, а мы принимаем. Утечку продаём подешёвке – этим и живём. А в Норвегии делимся опытом.

   Борис выпил и поинтересовался судьбой брата.
   – А брательник у нас за старшего. Вчера поехал с тёлками на рыбалку. Жаль удочки забыл и лыжи тоже. Говорят, здесь отличная форель.
   Полицейские, продрогнув на морозе, виновато зашли в бар и сняли шапки. Хозяин поднёс служивым по рюмке и нашёл понимание. Они не смогли отказаться и от повтора. Блюстители с ужасом наблюдали, как русские глушат водку стаканами по двести.
   Роман не спешил заканчивать исповедь:
   – Вообще-то, наши у норвегов покупают газ. Но у нас с ними нет общей трубы, поэтому мы возвращаем газ, а они деньги. Правда немного меньше, но зато бабло отмывается в Европе. Просёк фишку, американец?
   Кох просёк и запил «Абсолют» остатками «Курвуазье» на брудершафт:
   – Желудок сам разберётся! А вы тут часто фестивалите? В мире есть и другие места богатые газом. Например, Ливия, Марокко, Ближний Восток. И главное, там не бывает Полярных ночей и морозов за 30.
   – Арабы никогда не возвращают денег. Даже частично. Там их сразу разворовывают, а концов не найдёшь. Все они на одно лицо!

   Гурон смешивался с массами пока не закончилась водка, а потом ушёл по-английски в гостиницу.
   В номере он включил пейджер и прочёл сообщение, которое призывало киллера в Таллин. Гонорар и информация о клиенте передавались по обычному каналу. До Осло он домчался на скоростном поезде и с большим комфортом, чем на лыжах по тундре.
   Но в VIP-зоне аэропорта Гардермуэн стрелка догнала собственная слава. На экране мелькнули обглоданные хищниками тела любителей бани, а точнее всё что от них осталось. Серые сожрали даже шашлык.
   Диктор доложил о нападении стаи волков на украинских туристов и уточнил число жертв. Камера показала и выживших охранников, которые, по словам журналиста, закрылись в бане, отстреливаясь до последнего. Кадры обнадёжили, но огнестрел расчленёнкой не прикроешь. Норвежская полиция всё равно будет отрабатывать заказное убийство. Впрочем, стрелок уже вычеркнул этот эпизод из памяти.
   После строгой архитектуры Осло таллинские улицы выглядели несерьёзно. Средневековую старину со всех сторон обступили стеклянные коробки модерна, порой заслоняя готические шпили соборов. Город плотным кольцом окружили крупнопанельные джунгли Красношахтинска с обязательной улицей строителей и переулком «красных» фонарей. Казалось, заслуженный архитектор эстонской столицы долгие годы служил делу международного империализма.
   Как большинство постсоветских городов Таллин захлестнула рыночная и уличная торговля, чем попало и где попало. Привычные нашему глазу «крыши» бороздили базарные нивы на «Меринах».
   На табло пейджера вспыхнул номер ячейки в автоматической камере хранения Балтийского вокзала, где Гурона ждали инструкции и средства связи. Шифр замка традиционно состоял из сегодняшнего числа и номера месяца, что разгружало память киллера.

   Борис вытащил из камеры неприметный кейс с кодовым замком и направился на конспиративную квартиру. Дипломат открылся тем же шифром и стрелок осмотрел содержимое: два финских паспорта на разные фамилии, бинокли ночного видения, пара китайских «ТТ», мобильник «Нокиа» типа «кирпич». В секретном отделении его ждали наличные в кронах и долларах, рация, папка с фотографиями и маршрутами клиента.
   Именно так на страницах «Правды» живописали снаряжение американского шпиона. Не хватало только ампул с ядом и подрывной литературы. Упомянутые недовложения, чаще всего, хранились в соседних ячейках, но снайпер выносил любимый инструмент в самый последний момент. Гурон давно установил железное правило – никогда не встречаться с заказчиками, поэтому он редко попадал в полицейские разработки.
   Свой первый день в Таллине Борис посвятил отработке маршрутов клиента и путей отхода. Что-то ему подсказывало: новый пациент смертельно опасен и на редкость везуч.
   Серия фотографий у американского посольства и штаб-квартиры охранной полиции выдавала в нём разведчика. Разрез глаз, манера держаться и одеваться только подтверждали первоначальную гипотезу. Заказчик предоставил стрелку рабочий «Мерседес», давно готовый стать «Опелем». В дипломате имелись ключи от «Тойоты» и «Форда» с брелками, но Борис не торопился менять машины. Ну а после пробного заезда стало ясно, что под капотом германца бьётся железное сердце болида.
   Кох принял клиента по звонку «кирпича» у американского посольства и проводил до офиса у крепостных ворот Виру. Он привык молчать в трубку и слушать лоцмана.

   За три дня киллер составил график передвижения жертвы по маршруту и теперь его проверял. Дальнейшая разработка и наблюдение привели Бориса к неутешительному выводу: объект крупная величина в Лэнгли, а, возможно, и резидент в Эстонии. И, скорее всего, киллера ликвидируют сразу же после акции. Таковы правила техники безопасности спецслужб.
   Значит, снова придётся доказывать профи свою состоятельность, с чем у Гурона проблем не возникало. Он всегда тщательно выбирал позицию.
   Принарядившемуся электриком киллеру, не составило труда проникнуть в жилой дом напротив и открыть щитовую. Лучшего места для стрельбы и быть не могло: весь фасад офисного здания фигуранта, как на ладони. Кох сделал контрольный звонок по единственному номеру в памяти «Нокии» и получил на пейджер номер ячейки с изделием. На этот раз таинственный заказчик порадовал исполнителя новой российской винтовкой «Винторез» в специальном неприметном кейсе.
   Последний писк русских оружейников комплектовался глушителем и ночным прицелом, сохраняя убойную силу на 400 метров. Осмотрев винтовку, Гурон без труда ответил на вопрос: кто посмел заказать резидента ЦРУ? На такой шаг могли решиться только его боссы, которым он чем-то не угодил. А, стало быть, исполнителя поручат ликвидировать такому же киллеру из местных, выдав пальбу за криминальные разборки.

   Похоже контора не очень дорожила Гуроном, что неудивительно – его использовали последний раз!
   Курьер в Хельсинки всучил ему сомнительный канадский паспорт, по которому он и въехал в Эстонию. Фактически, Борис получил билет в один конец и чёрную метку.
   Голограмма на документе едва просматривалась, но эстонские пограничники видели канадские корочки третий раз и пропустили Коха.
   Бывший начальник убойного отдела УВД дежурил в аэропорту по заданию Бульбы, сообщая патрону о прибывающих в город знаменитостях.
   Он обладал уникальной зрительной памятью и узнал Гурона по советским фотороботам. Остальное выглядело привычной рутиной. Снайпера не вели по городу, а дежурно поджидали у камер хранения, зафиксировав и подозрительный дипломат.
   Эстонская охранка приняла на баланс все конспиративные квартиры советского МВД, в одной из которых и поселили стрелка. Его встречали сразу по пяти адресам, по одному из них он и появился. Через час после посадки рейса из Хельсинки Рокки докладывал:
   – Боб, пост в аэропорту заработал. Петрович опознал ликвидатора ГРУ, который получил багаж в камере хранения. Осталось выяснить кого он должен вработать. Мои парни довели его до старого города и потеряли. Профи без конца проверялся и оторвался на улице Уус.
   Романов хитро улыбнулся и хлопнул ладонью по столу:
   – Едрит-карбид! А ведь проще некуда! Кто у нас на днях крупно облажался? Правильно – наш общий друг Шерман-заде. Гастролёр прибыл по его душу. Скажу честно – Мишка наработал на вышку! На пару с каперангом угробил почти тысячу душ.
   Гурон методично готовился привести приговор в исполнение, не подозревая о нависшей угрозы. Он кружил по средневековым улочкам, где проще заблудиться, чем затеряться. Во время рейда Кох приметил хвост, чему не удивился, зная заказчика. Впрочем, он легко оторвался от топтунов. Уходить через старый город равносильно самоубийству и стрелок решил обратиться к киноклассике.
   Ближе к вечеру он занял огневой рубеж и приготовился к наблюдению. Ожидание обещало быть долгим. Новый «Винторез» калибра 9мм играючи пробивает лёгкие бронежилеты, но испытывать на прочность пуленепробиваемые стёкла типа «триплекс» Кох не решился.
   Кроме того, он не мог толком прицелиться через зеркальные окна конторы. Оставалось ждать пока клиент зайдёт в туалет, где стояли обычные стеклопакеты. Сегодня киллеру везло с утра, и резидент не заставил себя долго ждать, появившись в полдень. Гурон поймал лицо в прицел и убедился – перед ним тот самый американец.

   Правда, за ночь он покрылся коричневым загаром и раздобрел. Рассмотреть все детали мешали толстые занавески, и снайпер решил не мешкать. Новый «Винторез» глухо щёлкнул, и голова фигуранта исчезла в проёме. Кох бросил прощальный взгляд на отверстие в оконном стекле: такое же осталось и во лбу клиента. Он аккуратно закрыл амбразуру решёткой вентиляции и сбросил винтовку в шахту воздуховода, предварительно обернув её в рабочий комбинезон.
   «Винторез» бесшумно провалился в подвал. Под спецовкой оказался белоснежный наряд санитара, а костюм довершала сумка с красным крестом. Как по заказу, подкатила скорая с сиреной, и медики с носилками устремились в подъезд. На ходу один из медбратьев скинул халат и улёгся на место жертвы, а киллер, одев шапочку, занял его место.
   Под вой сирен бригада решительно выскочила из подъезда и, загрузив носилки с больным, умчалась на скорой с мигалками. Нанятые конторой ликвидаторы даже не успели опомниться, тем более на носилках лежал какой-то бородатый толстяк.
   Проводив взглядами парамедиков, чистильщики ринулись в подъезд и нарвались на растяжку с «Ф-1», которая не оставила им никаких шансов.
   По ходу операции «Перехват» скорая по ошибке заехала на территорию российской военной базы, где Бориса встретил приятель по 101-ой школе, он же особист бригады. Контрразведчик молниеносно пересчитал пачку долларов и похлопал однокашника по плечу:
   – Ты всё сделал правильно. Собаке – собачья смерть! Знаю, ты не увлекаешься, но за второй день рождения полагается выпить!

   Через полчаса Борис в форме капитана подпрыгивал на ухабах просёлка в тяжёлом «Урале». А в финале костюмированного шоу он оказался пассажиром двухместного «СУ-25Б», взлетевшего с российского аэродрома под Таллином. Дозвуковой штурмовик только поднялся и набрал высоту, как в шлемофонах уже раздался голос руководителя полётов:
   – Борт из Таллина посадку разрешаю! Добро пожаловать в Пушкин! Мишка, ты виски везёшь? Смотри у меня.
   Кох сдал летунам казённую форму и комбинезон, не забыв рассчитаться. У КПП его ждал угрюмый таксист. Ну а пилот помогал солдатам выгружать ящики виски на бетонку. На обратном пути «Сушка», как обычно, приняла груз кобальта.
   Утром стрелок связался с кипрским банком и услышал рапорт о поступлении очередного транша. Окрылённый двойным гонораром, он отправился к переходу у «Техноложки», где сегодня впервые прозвучит каприз №24 Никколо Паганини.

   Каково же было его удивление, когда в толпе пешеходов появился его клиент, невероятно живой и здоровый.
   Что это – дежа вю или простое совпадение? За ночь американец слегка осунулся и побледнел, исчезла и дырка во лбу. Резидент сохранил манеру держаться и походку, нарядившись в униформу постсоветского лузера: китайские джинсы, кроссовки и кожаную куртку. Так хотелось броситься ему наперерез: – У вас, случайно, нет брата в Таллине?
   От волнения Борис с величайшим трудом осилил IV вариацию каприза, отложив на потом осмотр тела фигуранта. Тем более, потуги дебютанта вызвали бурные аплодисменты прохожих, осыпавших скрипача золотым дождём. Этих тысяч едва хватило на тощий гамбургер.
   Эффектная девушка из «мусорки» (училище им. Мусоргского) покачала головой:
   – А вы не пробовали поступать в музыкальную школу?
   Кох впервые добрался до зубодробительной 10-вариации «скрипача дьявола» и на время забыл про клиента. Закончив каприз, он успокоился. Прислав чистильщиков, заказчик вряд ли спросит за брак. Тем более, в новостях сообщили о гибели в Таллине гражданина Канады. К сожалению, Гурон так и не узнал всей правды о покушении.
   Получив сообщение из аэропорта, служба безопасности «Global» обложила киллера, как кабана на охоте. Когда филёры с подачи Романова определили его цель, Боб отправил к резиденту Рокки.
   Бледный Шерман спокойно выслушал вердикт и выгнал из офиса своих подчинённых. После звонка жокею Бульба начал действовать.
   Кох в своей постановке использовал гайдаевскую сцену побега Милославского из «Ивана Васильевича» на скорой, а просвещённый ди джей призвал на помощь наследие Конан Дойла.
   Поздней ночью в офис доставили труп, отдалённо напоминающий Майкла. Так как за офисом велось наблюдение, «груз 200» прибыл через шахту коллектора. Покойника переодели в любимый костюм Шермана, куда вложили его бумажник с документами. Лучший гримёр киностудии за ночь сделал из мертвеца второго резидента, получив рекордный гонорар. Бульба конкретно предупредил кудесника о последствиях разглашения.
   Куклу посадили на диванчик в туалете, который одновременно служил курилкой.
   Выждав час с момента, когда киллер занял свою позицию, Бульба открыл ставни и зажёг свет в уборной. Спустя пять минут звякнуло оконное стекло и во лбу трупа появилось отверстие. Беднягу подстрелили второй раз. Рокки вытащил из стены пулю и погасил свет:
   – Калибр 9мм. Скорее всего «Винторез» или «Вал». Пробивает броник 2-го класса.
   Он накрыл лицо несчастного подушкой и достал «ПС» с глушителем, который чихнул два раза:
   – Теперь его не узнает даже мать родная. Я уверен, что тело кремируют.
   Рокки достал пули из стены туалета и протёр все дверные ручки платком:
   – Ну, Мишка, добро пожаловать в клуб живых мертвецов. Тебя ждёт новая жизнь на бескрайних просторах. Надеюсь, ты надёжно спрятал денежки в офшорах. Пока слухи о гибели Шермана не достигли берегов Кипра, советую посетить этот остров.
   В финале Майкл уходил через туннель, как герой Рутгера Хауэра из «Ночных ястребов». Но в отличие от Вульфгара, его не преследовал грозный Сильвестр Сталлоне в образе копа.
   Границы Эстонии с Россией внук не заметил. Джипы Рокки и Бобы просто свернули с трассы на просёлок, а затем на лесную грунтовку. Ранним утром вся компания нарушителей уже гуляла по Невскому.
   У Дома книги кто-то окликнул Майкла по имени – перед ним стоял сам Казаков. Старый знакомый бросился обнимать резидента:
   – Не спеши себя хоронить! Вот теперь мы и поработаем! Впереди самое интересное.

Глава 3. Ревельская «Коза ностра»

   Сообщники:
   Майкл Шерман – резидент ЦРУ в Эстонии
   Зоя Белая – певичка из ночного клуба
   Лучано Покато – итальянский бизнесмен
   Министры экономики и обороны ЭР, мэр Таллина
   Наши:
   Володя Романов – депутат и бизнесмен
   Герман Вартанян – политик с биографией
   Рокки Бульба – глава охранной фирмы
   Время и место: 1996—1999 гг., Таллин, Рим, Москва,
   Баку, Бухара
   Подрывные материалы: Jeff Beck – «Who Else?»,
   George Benson – «Absolute Benson»

Битва за кабель

   История пока умалчивает о кабельных войнах в Древнем Риме и Египте. А самые первые случаи повреждения линий проволочного телеграфа отмечены во время русско-турецкой войны 1877—78 годов. Штабисты Кавказского корпуса генерала Лорис-Меликова впервые в отечественной истории осуществляли управление войсками с помощью телеграфного аппарата Деревянкина.
   В ходе сражения на Аладжинских высотах в октябре 1877 года Анатолийская армия Мухтар-паши потерпела сокрушительное поражение и в беспорядке бежала к Карсу. Использование проводной связи обеспечило оперативное управление войсками и координацию их действий в ходе баталии. Знаковое обрезание телеграфного провода, по свидетельству очевидцев, произвёл башибузук Махмуд-оглы 2 октября 1877 года, нарушив тем самым работу наводчиков русской артиллерии.
   В русско-японской войне для ликвидации линий связи противника уже использовались специальные диверсионные подразделения. А военная разведка скрытно подключалась к телефонным кабелям неприятеля, добывая бесценные сведения.
   В новейшей эстонской истории кабельные войны вспыхнули после судьбоносного отключения властями российской телевещательной системы «Орбита». В одночасье пропал из эфира «Сельский час» и другие любимые программы русскоязычных, которых проживало в Таллине больше половины от общего населения.
   Нишу бросились заполнять первопроходцы кабельного телевидения, круша и раззоряя городское антенное хозяйство.

   Первое эпохальное обрубание медной жилы конкурентов произвёл линейный мастер 6-го участка ЖЭКа Андрей Воробьёв, которому ассистировал неустановленный техник. Вскорости кабель восстановили вместе с сигналом российских каналов, безвозмездно заимствованным со спутника «Молния». Первые аппаратные здешних кабельщиков монтировались на коленке с использованием бытовых тюнеров и тарелок.
   За таллинский абонентский рынок развернулась нешуточная борьба, в которой государственные компании проигрывали частному капиталу. Особый интерес для бизнеса представляли спальные районы многоэтажек, где компактно проживали сотни тысяч клиентов. Для изучения проблемы глава профильного комитета Горсобрания Романов пригласил на заседание профессуру технического университета.
   В ходе дискуссии выяснилось, что оптический кабель, кроме телевидения способен обслуживать телефонию, интернет и охранную сигнализацию. Что предполагало многомиллионные обороты.
   Слова попросил столичный вице-мэр: – Городская управа давно мониторит ситуацию, которая продолжает оставаться тревожной. Для обеспечения населения качественным телевизионным сигналом мною подписан договор с известной финансовой группой «АРС», процветающей на данном поприще. Компания получает исключительное преимущественное право сооружать кабельные сети в столице сроком на 50 лет.

   За годы независимости Романов повидал немало подобных договоров с особыми условиями, по которым город расплачивался за несостоятельных дельцов. Бравируя дружбой с премьером, чиновник беззастенчиво скирдовал откаты. А по ходу обмена мнениями он поигрывал ключами от новенького «Гелендвагена» и ежеминутно демонстрировал «Брегет» из белого золота.
   Жокей не раз сталкивался с финансовой группой «АРС», представляющей интересы авторитетных инвесторов. Бизнес-план компании даже не предполагал активности на ниве распространения телевизионных сигналов. Пользуясь своим монопольным правом по договору, братаны задумали отбить сети у конкурентов и прихватить богатое антенное хозяйство ЖЭКов. А по кабелям вместе с телепрограммой в дома избирателей проникали говорящие головы местных политиков, обещая народу огрызки бюджета.
   В тюремной школе, где отбывали сроки учредители «АРСа» не обучали теории информации и передачи сигналов. Значит, за авторитетами стояли профессионалы, способные к системному анализу кассовых потоков.
   Сразу после совещания Романов вызвал хапугу в кабинет вице-спикера Городской Думы, который он по праву занял после выборов. В большинстве новых демократий исполнительная власть подминала законодательную.
   Мэрия традиционно шинковала бюджет, сдавала в аренду и продавала неликвидное городское имущество, делила генподряды и проводила тендеры. А бессловесная депутатская пехота в зале заседаний провожала голодными глазами каждый кусок городского пирога. Так следят за трапезой хозяина сторожевые псы, хватая на лету упавшие объедки.
   Хорошим тоном считалось вырвать добычу у соседа, демонстрируя личную преданность градоначальнику. Лояльность при голосовании поддерживалась фракционной дисциплиной и подачками через депутатские НКО.
   Де юре спикер Городской Думы и его заместитель занимали в табеле о рангах главенствующее над мэром положение, а де факто не располагали даже собственным бюджетом и штатом. Несовершенство городской конституции приводило к регулярным конфликтам глав Горуправы и Горсобрания. На первом же заседании комиссии Романов поставил регламент с ног на голову, провалив руками депутатов все законопроекты мэрии.

   Зарвавшихся первых лиц Горуправы прилюдно линчевали депутатскими запросами из зала, а городского голову загнали в угол фразой: – Молчать! Вам за это деньги платят!
   Усадив вице-мэра на место ответчика, Боб хищно прошёлся по кабинету: – Значит, нарушаем действующее законодательство! Да ещё в особо крупных размерах! В сотрудничестве с криминальными структурами и с использованием служебного положения.
   Политик моментально осознал свою вину и озвучил раскаяние: – Я действовал во благо русских избирателей, а взял совсем немного.
   Ди джей обрушил на мздоимца всё своё красноречие:
   – Ты хоть представляешь какие кассовые потоки на кону? В Таллине почти 250 тысяч квартир, а контор и офисов – 60 тысяч! Добавь сюда образование, культуру, торговлю и отели. С каждого абонента по 5 долларов за телесигнал и по 40 за интернет, телефон, охрану. Итого: ты подарил чужому дяде оборот в 2 миллиона долларс. И, похоже, за шапку сухарей!
   Теперь уже и вице-мэр вскочил и забегал вокруг стола:
   – Мои избиратели не поймут! Они нам не простят и не проголосуют! Это же 24 лимона ежегодно! Такой состав заслуживает высшей меры.
   Романов поочерёдно достал из старого крупповского сейфа «Глок 17», «Беретту 92», «Вальтер ППК» и выложил арсенал перед чиновником: – Выбирай, из какого застрелиться! Советую «Вальтер» – оружие Джеймса Бонда. Производитель гарантирует 100%-ый результат.
   Политик причитал, держась за голову: – Как же быть? От таких людей не спрыгнешь – грохнут! А денег очень хочется!
   Зампред Романов держался молодцом: – Хочу знать, кто за этим стоит? Братва не осилит кабельного телевидения, телефонии и интернета. Им только тёлок по точкам расставлять! Мне нужен главный фигурант!
   Политик мотал головой причитая: – Мне про это ничего не известно. Делайте со мной, что угодно!
   Предполагать у ветеринара наличие познаний в области телекоммуникаций по меньшей мере странно, и жокей успокоился: – Я скажу тебе, что нас ждёт! Кто-то бесплатно захватит домовые антенные системы города, объединит их в единую сеть и начнёт торговать сигналом. А потом создаст местную телепрограмму под выборы. Туда нас не пустят, да ещё и обольют продуктами своей жизнедеятельности! Единственный выход – аннулировать договор в одностороннем порядке! Тогда хозяин и вылезет из норы, а мы его…
   Романов отпустил вице-мэра и выехал в головной офис «Global», где ко всем прочим отделам имелась и экономическая разведка.
   В этой службе трудился выдающийся мастер оригинального жанра из спецназа ГРУ, отмеченный наградой советского правительства за операцию «Конвой». Бывшие контрразведчики уверяли, что в ходе акции отряд обезвредил охрану Горкома и ЦК КПЭ, сняв её караулы на всех постах. Тогда генерал из Москвы поставил задачу – проверить надёжность структур «Девятки» и уровень подготовки спецназа ГРУ.
   Военная контрразведка не упускала случая утереть нос комитету, поэтому план операции доверили эпатажному майору ГРУ. Спустя годы он работал у Боба ведущим аналитиком и вспоминал былое…
   После олимпиады оперативное наблюдение исполнялось спустя рукава, и спецназу без осложнений удалось занять наблюдательную позицию перед зданием ЦК. Изображая молодых учёных в библиотеке Академии Наук, бойцы изучили режим охраны поста №1. У памятника вождю, что перед высоткой ЦК, по праздникам несли вахту пионеры. «Конвой» запланировали на утро Первомая, когда колонны трудящихся пройдут по бульвару Ленина к площади Победы.
   С первыми лучами под звуки «Варшавянки» в вестибюль ворвались белые офицеры при параде и взяли на мушку охранников: – А ну-ка, комиссары, доставай партбилеты! Сейчас проверим уплату взносов. Выходи строиться! И «Боже, Царя храни!» запевай!
   Потрясённые комитетчики оценили шутку и опустили оружие: – А кто режиссёр фильма? Нас не вырежут при монтаже? Давай парни, дубль первый! Как там у вас в кино? Камера, мотор!

   Поручик и капитан лейб-гвардии без особых усилий связали довольных гэбистов, которые уже входили в роль:
   – Царские палачи! Сатрапы! Вам не уйти от народного гнева! А как оплачивается массовка? Где выдают талоны на обед и сухое вино?
   Связанные комитетчики запели «Интернационал». Чтобы налёт выглядел натурально им заткнули рты кляпами и разбили физиономии. А для убедительности надели на головы картофельные мешки.
   Примерно такая же картина наблюдалась в вестибюле Горкома партии, но там для достоверности выбили окна и порубили в капусту кожаный диван.
   Взбешённый начальник комитетского девятого отдела принимал рапорт у бравого штабс-капитана: – Вашбродь, большевистская сволочь арестована! Какие будут указания? Прикажете развесить по столбам? А может в лес на комарика?
   Спецназ опозорил комитетчика на всю страну. Пост №1 республики сдан без боя и единого выстрела. Террористы зашли в ЦК, как к себе домой и собирались поздороваться с самим I секретарём. В таких случаях отправляли в отставку досрочно, а настоящие чекисты даже стрелялись.

   Но больше всего заслуженного работника ЧК задела дешёвая белогвардейская бравада спецназовцев. Ведь отец полковника рубал беляков на Дону в Первой Конной Будённого. Тем не менее, начальника «девятки» оставили на службе, отправив охранять обкомы в Сибирь. В руководстве комитета вспомнили былые заслуги полковника Рубана в борьбе с «лесными братьями» на Юге Эстонии.
   Самая успешная операция тогда ещё молодого старлея Рубана в местечке Козе, чем-то напоминала костюмированную инсценировку спецназа.
   Банда некого «Эвальда» с начала 46-го года терроризировала округу, а на октябрьские «братья» ограбили вагон инкассаторов. Из Москвы поступил жёсткий приказ «немедленно уничтожить». Вместе с директивой из столицы прибыл на усиление старший лейтенант МГБ, уполномоченный провести зачистку района. Молодой офицер ознакомил эстонских чекистов с утверждённым Москвой планом операции.
   Седые полковники слушали зелёного старлея, открыв рот, а начальник отдела скрипел протезом. Местные стратеги доработали генеральную идею с учётом здешних условий.
   Спалив очередной сельсовет, головной отряд Эвальда растворился в предрассветной мгле на опушке у местечка Козе. В деревеньке стало меньше на одного председателя и парторга, повешенных на воротах передового колхоза. Внезапно боевиков насторожил громкий шум моторов в небе, за которым последовала серия взрывов.
   Прибежавший с хутора связник, захлёбываясь соплями, выложил: – Высаживается английский десант! Численностью до двух рот. В десяти километрах отсюда идёт бой с войсками МГБ. «Народное радио» сообщает о десантных баржах на взморье. Всё, началось!

   По приказу Эвальда все силы «лесных братьев» выступили на выручку британским «зелёным беретам». На ближних подступах стрельба затихла, а потом шотландские «коммандос» пошли в атаку на чекистов под звуки волынки. На опушке леса эстонцам встретился первый дозор британцев, среди которых оказался переводчик.
   Мужественный лейтенант в камуфляже принёс долгожданную весть: – Высадка идёт по всему побережью. С моря десант прикрывает королевский флот. Гвардейцы 1-ой парашютной уже бьются под Таллином. Тяжёлые бои идут у Риги, а Балтийский флот русских блокирован в заливе. Во втором эшелоне под прикрытием авианосных групп 6-го флота подтягиваются мотострелки и танкисты.
   Обрадованные «братья» выскочили из леса на большую поляну, где уже обнимались с освободителями их передовые отряды. Объятия десантников оказались настолько крепкими, что большинство освобождённых угодили в наручники.
   Банду обезвредили целиком без единого выстрела, но боевые действия взбудоражили местное население. На крышах уже развевались английские флаги, а вывеску «Сельпо» заменили на «Country Shop». Духовой оркестр пожарников разучивал гимн «Боже, храни Короля!». На колхозном рынке срочно переписывали ценники с рублей на фунты.
   Подобными байками креативный спецназовец без устали развлекал коллег из «Global», изредка выполняя особые поручения шефа. Но на этот раз аналитику предстояло окунуться в реалии дня сегодняшнего.

   Романов со знанием дела описал ситуацию на рынке:
   – Пока мы не выстроили полноценного кабельного телевидения в столице. Повсюду царит анархия. Отгрохать качественную сеть в сжатые сроки и на местном капитале нереально! Это 200—300 тысяч абонентов, тысячи километров оптического кабеля, усилители и подстанции.
   Жокей прогуливался по кабинету, попыхивая сигарой:
   – Объём вложений сотни миллионов долларов при нулевых шансах быстро отбиться. Инвестор выйдет в прибыль лет через десять, и кто знает, куда за это время шагнёт наука. Не вижу здесь бизнеса!
   Бывший спецназовец снял со стены самурайский меч Цуруги: – Вспомни основные постулаты синтоизма: «различать, то что неочевидно», «не делать ничего бесполезного». Может к нам зашёл крупный игрок из Европы? Попробуем сымитировать крупную сеть, накачать оборот при минимальной прибыли и продаться западной компании. Но уже за другие деньги! Этого буржуя надо выманить из норки и обобрать.
   Романов привык к странностям аналитика, который мог прийти на службу в разных носках, а иногда и без оных. Но в определённом состоянии он начинал фонтанировать бредовыми идеями, которые при детальной проработке приносили миллионы. Боб научился вводить сотрудника в транс с помощью виски и сигар. И, как правило, небритый и помятый гуру через неделю выходил оттуда с очередной утопией.

Лучано

   За месяц до описанных событий известный в узких кругах Интерпола авантюрист Лучано Покато завершил масштабную афёру на берегу Эгейского моря. За свои 30 с небольшим махинатор обвёл вокруг пальца тысячи простаков и сотни фирм, убедительно предлагая вложиться в перспективный бизнес. Его разыскивали в Европе и Латинской Америке под именами: Антони Крокет, Морис Беккет и Стивен Групер. Под другими фамилиями разыскивали тоже.
   Но Лучано не любил отбывать срок и избегал встреч со служителями закона. А с ворами в законе – тем более. До сих пор ему это удавалось. На этот раз жулик готовился оставить последнюю страну пребывания – Грецию, где он успел осчастливить 150 тысяч ротозеев. Открытая им в предместье Афин ферма процветала, принося десятки миллионов драхм ежедневно. Предприятие занималось разведением особых «стратегических» тараканов.
   Согласно легенде, выведенные в секретных сибирских лабораториях, прусаки отличались способностью поедать радиоактивные отходы и стоили поэтому хороших денег.

   На другом конце города Лучано открыл приёмный пункт, покупавший рыжих для военных нужд по твёрдой цене. Крупный размер насекомых исключал возможность подлога. Кроме того, взрослых тараканов фармацевты использовали для производства дорогостоящих антибиотиков. За считанные недели сеньор Покато построил прибыльный бизнес и завалил Афины рекламой.
   Ферма предлагала по сходной цене производителей, которые потом размножались в геометрической прогрессии. И приёмный пункт покупал взрослых особей у населения чуть дороже. Заводные греки заболели разведением рыжих, заставив специальными кюветами дома и квартиры. Дочерняя компания наладила поставки домиков и корма для прусаков, которые способствовали усиленному размножению насекомых. При температуре 28 градусов крупный таракан развивается за три месяца, так что у бизнесмена было время подготовиться.
   За день до массовой сдачи половозрелых особей контора неожиданно закрылась. Тысячи заводчиков днём и ночью бастовали у приёмного пункта, требуя обещанных денег. Затем колонны демонстрантов двинулись к мэрии, где недовольные пригрозили выпустить прусаков в случае отказа выплатить компенсацию. Ссылаясь на недопил бюджета, власти поддержали ротозеев только морально, пообещав вернуться к вопросу ближе к выборам.
   В тот же день 23 458 346 больших чёрных тараканов бросились осваивать новую родину. За полгода самка прусака съедает 10 кг продуктов и производит на свет до 4000 себе подобных. Полчища насекомых уничтожали всё, что не сожрали на складах грузчики и крысы. А от голодомора столицу эллинов спасла только наступившая зима. Слава богу при нулевой температуре эти особи дохнут. Пожалуй, мы оставим греков разбираться с тараканами.
   И пока можно принять ванну, выпить чашечку кофе и выкурить по хорошей сигаре.

   Тем временем Лучано, сбрив усы и бородку, прогуливался по Красной площади. Жулик с трудом отбивался от наседающих со всех сторон коллег с буклетами стриптиз-клубов и массажных салонов. Мелькнула мысль выкупить мавзолей и устроить там элитный бордель с видом на мумию вождя.
   Денег хронически не хватало, а для воплощения такой масштабной идеи требовались инвесторы. Махнув своим телохранителям, жулик свернул от ГУМа на Никольскую к «Славянскому базару», где бывали великие Стасов и Чайковский. На актёрских курсах в Бруклине он слышал легенду, как Алексеев (Станиславский) и Немирович-Данченко нашли в этом культовом ресторане спонсора новому театру, известному ныне, как МХАТ.
   Может попробовать? А почему бы и нет, в России после дефолта опять завелись деньжищи! Увы и ах! Вход заколочен досками, а на дверях облезлая табличка «Ремонтъ».
   Пробегавший мимо дедок интеллигентского генотипа в потёртой дублёнке съязвил цитатой: – При всех властях выстоял, а при нынешней сгорел! Демократы хреновы! Спалили сразу после путча 93-го года.
   Сообщение подтвердил стриженный качок в дорогом итальянском пальто до пят, под которым угадывались контуры оружия из тех же краёв: – Люди Отарика не поделили точку с Сильвестром. Обоих давно уж нет!
   Лучано молча кивнул и поспешил удалиться, но перед ним вырос ещё один поклонник итальянской моды:
   – Сеньор Рино, с вами хотят поговорить!
   Итальянец вздрогнул: под этой фамилией его давно разыскивало ФБР. Вмешались телохранители афериста, но их окружили вооружённые люди с рациями. Перед дверью остановился роскошный «Bentley Arnage», куда гостя настойчиво приглашали. Его охранников бесцеремонно затолкали в микроавтобус «Мерседес» чёрного света.

   Кортеж под присмотром трёх «Гелендвагенов» выскочил на Ильинку, а оттуда на Старую площадь. Но здесь аферисту завязали глаза и ралли по столице продолжилось на предельной скорости. На заднем сиденье его обнимали две гориллы без шей, но с нарушением речевой функции.
   Они общались на языке жестов, помогая себе односложными возгласами.
   В это время, с первого сидения его развлекал гид на хорошем английском: – Сейчас вы не видите памятник архитектуры XVIII века, работы знаменитого архитектора Ухтомского, известный, как Дом Апраксиных.
   Экскурсия по Москве завершилась обыденно: – Мы находимся у дома известного мецената работы неизвестного архитектора конца XX столетия. Зодчий скончался на стройке в творческих муках.
   После этих слов сеньору Покато развязали глаза, и он обнаружил себя на псарне. В отдалении стоял трёхэтажный жилой дом в стиле лужковского барокко с колоннами.
   Его приветствовал высокий брюнет со сверх подвижным лицом средних лет в ковбойской шляпе: – Кого не ожидал встретить в первопрестольной, так это вас! Сеньор Рино или Покато, а может мистер Групер? Давно хотел увидеться, только всё как-то не доводилось.
   Незнакомец говорил на английском с американским акцентом, вызывающим тоску по Бруклину.
   Зато окружающая его компания телохранителей явно просилась в пещеры Ледникового периода, что невероятно забавляло хозяина.
   – Вот моя псарня. Между прочим, крупнейшая в Москве! – Картинно по-итальянски жестикулировал владелец.
   – А в клетках стая голодных алабаев. Такие псы сожрут человека за десять минут! Хочешь посмотреть? Есть у меня один кандидат на ужин. – Помещик грозно взглянул на свиту.
   Итальянец энергично замахал руками, всячески выражая протест. Он поспешно отскочил от собачьих вольеров.
   – А там дальше в террариуме сетчатый питон. Запросто глотает взрослого человека – лично проверял! Могу продемонстрировать! Борька!
   Лучано чуть не вприпрыжку бежал из зоопарка, но любитель природы кричал вслед: – Пошли покажу крокодиловую ферму. Люблю зубастеньких!

   Одно упоминание об аллигаторах вызывало у сеньора Покато учащённый стул: – Чем обязан такому приёму? Я с детства не люблю зоопарк, а особенно земноводных. Не мешало бы пообедать, мистер…
   – Горский, Сергей Горский к вашим услугам! Это моя девичья фамилия. – Владелец усадьбы пригласил гостя в дом.
   Богатство интерьеров выдавало в нём поклонника фламандской школы живописи. В парадной гостиной красовались полотна Рубенса, Ван Дейка, Снейдерса.
   – Только оригиналы! – скромно улыбнулся Горский и проводил итальянца в зал приёмов.
   После знакомства с коллекцией ружей XVIII века последовало приглашение к столу.
   Разливая белое вино урожая 1948 года, хозяин раскрыл и причину необычного приглашения: – У меня редко бывают гости. Старые друзья давно на кладбище, а новых пока не завёл. Изредка привозят беспредельщиков на корм крокодилам. Люблю побаловать этих тварей. Признаться, хотел и тебя к ним отправить, но передумал.
   Подали свежих устриц-белон с «Шабли» 1956 года. Барин призадумался: – Хочу тебя использовать с большим к. п. д. и по специальности. Сыграешь роль крупного бизнесмена в одной из бывших республик. Сделаешь всё, как надо – не обижу! А наколбасишь – отдам аллигаторам! Мои люди будут рядом всегда, так что не забалуешь.
   Заглотив по дюжине отменных устриц, компаньоны вышли подымить сигарами на веранду. Вечернюю тишину разорвали дикие крики из зоопарка, напомнив сеньору о фильмах ужасов. Так орали жертвы нападения зомби перед смертью. Кажется, он узнал голоса своих телохранителей. Неожиданно всё стихло и ветер донёс до курящих только громкое чавканье.

   Горский виновато улыбнулся: – Теперь ты остался без охраны. Я тебе выделю новых горилл безвозмездно! Люблю побаловать зубастеньких!
   Итальянец поперхнулся, а свежие устрицы попросились наружу. Он бросился в туалет, на ходу расстёгивая брюки, но не успел. Заботливый дворецкий у входа подал гостю новый костюм, причём, точно по размеру.
   За обедом довольный хозяин озвучил руководство к действию: – Поедешь в Таллин – это такой захолустный городок на Балтике. К тому же столица Эстонии. Сыграешь там богатого итальянца на понтах. Язык ты знаешь? Купишь ресторан и обувной магазин. Денег не жалей, но и не швыряйся. Все расходы я компенсирую.
   Мафиози набросился на баранину с жадностью голодного питбуля. Похоже все особи в этом имении отличались отменным аппетитом.
   Горский поднял бокал на уровень глаз: – Выходит, приехал облапошить Москву? У нас тут с тараканами полный порядок. Теперь ты на моей территории и будешь слушаться папу. И тогда вернёшься на родину живым и очень богатым.
   – А в чём смысл афёры? Я не согласен на роль статиста, а уж, как не хочется на зону. Готов выслушать рабочую версию. – Лучано налёг на красное вино и отказался выходить на веранду.
   Господин Горский изобразил бровями вопросительные знаки: – Исполнишь роль итальянского инвестора, а остальное за тебя сделают другие! Ты поможешь создать крупную сеть: торговую, кабельную или сотовую. Словом, любую! Накачаем оборот, а прибыль нарисуем! Затем продаём мыльный пузырь скандинавам, которые присоединят его к своим картелям.
   Сеньор начинал прозревать: – Слышал я, как шведы и финны на халяву скупали торговые базы в Риге и Таллине. Но северяне хорошо считают и не терпят риска. Они уже изучили эстонский рынок и не поведутся на фуфло.
   Горский не дал ему закончить: – Ты отработаешь свой номер, а финскими лесорубами займутся профессионалы из банка. Эти дети озёр только прикидываются европейцами, а сами натуральные чукчи. Особенно, когда выпьют!
   Помещик выписывал восьмёрки по обеденному залу:
   – Теперь слушай главное! Накануне сделки заложишь всю недвижимость будущей компании в ипотеку. Эдак миллионов на 100, а деньги сразу выведешь в офшор. Запись попадёт в регистр только через 10 дней. Стало быть, финны купят, как бы, не обременённую собственность. Мой банк их потом порадует кредитом и высокими процентами.
   Сеньор Покато сморщил нос: – Не лучший вариант! Но зато надёжно! Продадим компанию два раза: сначала отдадим в залог банку под кредит, а потом нагреем финских оленеводов. Предлагаю кинуть ещё и поставщиков. Но нужны надёжные нотариусы и банкиры.
   Комбинаторы вышли во двор, в предвкушении новой порции бараньего шашлыка, который накрыл окрестности неповторимым кавказским ароматом. Собаки на псарне завыли, а сытые крокодилы фыркали в воду. Потрясённый какофонией итальянец, счёл своим долгом сглотнуть. Этот вечер целиком состоял из сюрпризов, что и подтвердил дальнейший ход событий.
   Где-то поблизости пару раз чихнула винтовка с глушителем, что заставило Лучано насторожиться. Яркие вспышки светошумовых гранат на время парализовали органы чувств партнёров. Мощные прожекторы залили площадку слепящим светом, а прямо над ней зависли штурмовые вертолёты. Но стоящие на земле не могли этого видеть.

   С неба по тросам посыпались спецназовцы, взревел громовой бас: – Всем лечь и оставаться на своих местах! Работает «Альфа»!
   Неандертальцы из охраны Горского ещё не освоили простейших фраз и приказ проигнорировали. А самые упёртые открыли огонь по спецназу из ПКМов. Экипажи «крокодилов» истолковали неподчинение превратно и ответили из «ЯкоБов» (4-х ствольный авиационный пулемёт ЯкБ-12.7), превратив отморозков в фарш.
   Под шумок хозяин тоже достал «Глок» и прицелился, но дежурная очередь сняла буйную головушку вместе с шеей и вредными идеями. Едва подняв руку, Лучано познакомился с ботинками и прикладами «Альфы», а через секунду и с наручниками.
   Безымянный майор в балаклаве скомандовал: – Снять шашлык, а то сгорит! Жалко, классная баранина! Построить задержанных у мангала!
   Офицер попробовал мясо прямо с шампура: – Немного подсушили, зато какой маринад! Сержант, ты найди мне этого шашлычника. Будем выбивать подробный рецепт и под протокол!
   К усадьбе подъехал серебристый «Ленд Крузер» с флагом вместо номера и полковником ФСБ на месте пассажира. Чекист сразу сделал стойку на шашлык: – Молодцы! Забота о личном составе. Надо снять пробу. Где задержанные чиновники, а главное – документы?
   Из джипа выбрался нетрезвый мундирный прокурор с ордерами: – Это садовый домик по адресу Дарвинский проезд 12? Садоводство «Луч»?
   Управляющий выплюнул два зуба и прохрипел: – Вы ошибаетесь, господа! Это садоводство «Мечта» и теплица с сараем по адресу Мичуринский тупик дом 10! Я здесь за старшего агронома.
   Чиновник набрал полную грудь воздуха и выдохнул перегаром «Хеннесси-Паради»: – Куда вы меня завезли, черти? Где же директор департамента Абалков – мздоимец и расхититель? Какого чёрта мы здесь делаем?
   Полковник продублировал те же вопросы, но по уставу и занялся деталями: – Теплицу вижу, а где сарай? Опять самострой на районе? Мать вашу!
   Управляющий проверил челюсть и радостно уточнил:
   – Трёхэтажная пристройка к сараю перед вами, а искомый сарай за ней. Всё согласно инвентаризационному плану. Теплица тоже выстроена по проекту.
   Полковник наконец-то ощутил всю пропасть катастрофы: – Прокурор, мы просто заблудились. Такое бывает в нашей работе. Допустим, зашли в гости к подследственному. Знаешь, куда мы попали?
   Ему на помощь пришёл майор «Альфы», сняв балаклаву: – По нашим данным здесь задержан известный авторитет Горский, он же Гога Питерский, он же Бульдог, он же Джон Кинг. Опознание произвести невозможно: башку снесли из «ЯкоБа». Попробуем определить личность по татуировкам и зубным протезам: они валяются в кустах. Также обнаружен итальянский гражданин. Его личность уточняется.
   Из ночного мрака бесшумно возник старлей: – Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу майору? Прямо за трёхэтажной пристройкой к сараю находится крокодиловая ферма. Эта надо видеть! Там найдены кисть с золотым «Картье» и ступня в итальянском ботинке. Остальное сожрали эти твари! Аллигаторов мы тоже «Якобом». Вскрытие тварей под протокол?
   Прокурор подавился шашлыком: – Никакого вскрытия! Свободен, старлей! Сгоняй за «Абсолютом»! Бутылки в багажнике!
   Всех задержанных погрузили в автозак и под конвоем БМД отправили в Лефортово. Сосед по ячейке «ЗИЛа» порадовал плохим английским: – Нас везут в следственный изолятор ФСБ. Это тебе не Бутырка! Здесь камеры на двоих и нормальная пайка – жить можно. Хорошая библиотека и телевизор. Есть баня.

   Заняв законную шконку в камере-люкс, сеньор Покато задумался о нелёгкой судьбе.
   Путь уроженца Манхэттена из трущоб Маленькой Италии в тюрьму ФСБ был тяжёл и извилист. Свою трудовую жизнь он начал в шайке Альфредо – мелкого капорежиме из нового крыла семьи Коломбо. Банда отвечала за торговлю героином в районе Канал-Стрит, куда пробивались со своим товаром китайцы и «цветные». Парни Альфи следили здесь за порядком и гоняли чужаков с точек.
   В начале 70-х весь мир не сводил глаз с экранов, где в «Крёстном отце» Копполы блистали Марлон Брандо и Роберт Де Ниро. Обычные «солдаты» тротуаров в одночасье стали героями улиц. А каждый второй итальянец «косил» под мафию.
   Лучано не зря носил имя знаменитого босса «Коза Ностры», великого Лаки Лучано. Ему претила привычная рутина гангстерских будней: перестрелки, погони и мордобой. Он первым предложил оригинальную доставку товара с помощью радиоуправляемых моделей катеров и самолётов, заменив ими курьеров на коротких участках. Особенно эффективно этот трафик работал между небоскрёбами Манхэттена.
   А когда новую технологию освоили и другие семьи, он научился перехватывать чужие самолёты с помощью универсального пульта управления. Молодой Покато весь фонтанировал идеями и сам бросался их воплощать на улицы. Так он привлёк к доставке наркотиков малолеток из младших классов, которые носились по Бруклину с начинёнными порошком пиццами и пакетами документов. Предложения повысить охват населения сыпались, как из рога изобилия и престарелый капорежиме стал избегать Лучано.
   Активиста посылали на расстрельные переговоры с цветными и латиносами в Бронкс, откуда пехотинцев нередко возвращали по частям. На одной из «стрелок» сеньор Покато уложил внедрённого в банду агента ФБР под прикрытием. И федералы объявили охоту на Лучано. Верхушка семейства принимает решение срочно вывезти героя в Европу.
   По примеру обожаемого Майкла Корлеоне молодой Лучано Покато бежит на историческую родину, где продолжает морально разлагаться. Мелкий босс в Риме сразу отрядил его контролировать шайки воришек на туристских тропах Ватикана. При виде Собора Святого Петра обычный турист терял рассудок, а вместе с ним и бдительность. В таком состоянии его и встречали на площади Сан Пьетро подручные Лучано.
   Как правило, в шайку входило до 10-ти воришек, выполняющих разные функции. Управлял группой капо, который выбирал жертвы, определял время и место кражи и маршруты отхода. Основной производительной силой оставались карманники, щипачи или барсеточники, чьи ловкие пальчики изымали кошельки, снимали часы и украшения. Настоящие виртуозы работали под туристов, сливаясь с экскурсантами у исторических памятников, где резали карманы или сумочки заточенной монетой.
   Добычу сразу передавали курьерам, которые, вынув из кошельков деньги и карточки, немедленно бросали их в урны. Как правило, в главное «эльдорадо» карманников – Сикстинскую капеллу допускались только мастера высшей квалификации. В окружении шедевров под фресками Микеланджело нужно держать марку.

   В каждой шайке имелись свои охранники и артисты для управления толпой. Совершенно автономно работали воришки на скутерах – шиппаторе, умудряясь на ходу срывать с туристов фотоаппараты и камеры. Самые продвинутые орудовали парами: первый ездок резал ремешок, а второй выхватывал трофей.
   Разумеется, капо платили боссу и карабинерам, которые «крышевали» этот древнейший промысел. В Древнем Риме не могло быть карманников, поскольку, в туниках горожан карманы отсутствовали. Но тогда в Вечном Городе за кражи казнили на площади при большом стечении народа.
   Как известно, сегодня воришки стали очередной достопримечательностью Рима. В функции Покато входила координация работы бригад карманников и улаживание конфликтов с властями. Американец следил, чтобы на точках не появлялись залётные или дилетанты, способные подорвать престиж организации. Спорные вопросы по традиции решались в тёмных закоулках района Сан-Лоренцо, куда полиция выезжала только посчитать трупы.
   В последние годы сюда перебрались сотни беженцев из Югославии, которые ночевали прямо на улицах под навесами, накрывшись одеялами. Возможно, со временем Лучано мог бы подняться до уровня капорежиме или выше, но судьба распорядилась по-другому.
   Однажды бригадир ватиканской шайки пожаловался ему на жестокость туристов, прибывших, скорее всего, из России. Два головореза, увешанные дорогими камерами и невиданными мобильниками, не позволили себя обчистить и покалечили личный состав. При попытке срезать дорогую камеру шиппаторе налетел на отработанный сэйкэн, а напарник попал под сокуто. Обоих в критическом состоянии увезла скорая, а гангстеры продолжили экскурсию.
   Один из охранников банды отметил уникальную технику славян. Щипачи проводили грозных русских до траттории «Ульпия» с видом на Римский Форум, где гости засели в компании безотказных шведок. Покато с двумя боевиками занял место по соседству. Мужчины выглядели импозантно и одевались со вкусом. Дорогая обувь, костюмы «Бриони», часы из белого золота и стильные шляпы. Общую картину оттеняли портативные камкордеры и мобильники, каких американец ещё не видел.
   Оба бегло говорили по-английски, убалтывая раскованных шведок. Впрочем, блондинки и не противились. Старший громила, судя по интонациям, привык командовать и повелевать аудиторией. Театральные жесты и интонации выдавали в госте ди джея или шоумена. Его спутник с лицом профессионального боксёра напоминал личного телохранителя. Лучано получил уличное воспитание в Маленькой Италии, поэтому решил не портить русским ужин, а заодно и проверил кухню.
   Интерьер «Ульпии» полностью соответствовал римским стандартам: обшарпанные столики, потемневший потолок и портрет хозяина, который ходил под местным доном. Сам ресторатор колдовал над бутылками за стойкой бара, изображая напряжённый мыслительный процесс. Так держат себя на трибуне депутаты парламента, подавая запрос премьеру республики.
   Владелец заведения, надуваясь от величия, открыто дурачил клиентов, как заправский спикер сената.

   Ушлый американец оценил фантазию сомелье, который, не моргнув глазом, наполнил шеренгу разномастных бутылок из грязного ведра. Наглец бутилировал двадцать сортов марочных вин из одного сосуда прямо на глазах у посетителей. Через минуту знатоки, причмокивая, вкушали букет и изучали фальшивые этикетки с годом урожая. Добропорядочным немцам и голландцам не хватало воображения оценить предложенное пойло по достоинству.
   Но с задачей успешно справились русские! Громадный боксёр метнулся к стойке, вырвал у хозяина бутылку и резко опрокинул ему за шиворот. Второй русский тоже оказался у прилавка, где толкнул короткий спич о текучести красных вин. За столиками громко аплодировали, а хозяин бросился в винный погреб. Лучано тоже выразил признательность русским за помощь в разоблачении жулика.
   После акции босс сможет предъявить претензии владельцу «Ульпии». Но веками заведённый порядок требовал наказать чужаков за беспредел на объекте. И американец встретил славян у выхода, прикрывшись парой охранников: – Господа, вы обидели хозяина траттории! Придётся ответить, а для начала извиниться! Будьте любезны, следуйте за мной!
   После сказанного ноги Покато отделились от земли, а тело зависло в воздухе. Гигант поднял американца за шиворот и прорычал ему прямо в лицо по-английски:
   – Боб, мы забыли чаевые. Надо бы вернуться и отблагодарить макаронника.
   Он поставил Лучано на место и представился:
   – Чемпион Белоруссии по боксу в сверхтяжёлом весе. Парни лучше отойдите в сторонку.
   Тупые охранники вместо ответного приветствия достали ножи и пошли на сближение, забыв чему их учили на ринге. В Бруклине Покато привык к дракам и поножовщине, которые стали там привычной частью бизнеса. Среди солдат мафии хватало боксёров любителей, способных удивить босса поставленным ударом.
   Дебют белорусского супертяжа на римском ринге длился считанные секунды: мощный джеб с правой просвистел, как пушечное ядро. От удара подручный Покато прилип к стенке и застыл там барельефом. Второй охранник нарвался на мастерский уширо шоумена и отдыхал на асфальте с открытыми глазами. Предчувствия не обманули Лучано.

   Боксёр прощупывал почву на предмет возможной карьеры в Риме: – Ты вроде местной «крыши»? Как можно наезжать на туристов? Мы изучаем итальянскую кухню с целью открытия у себя пиццерии. Помоги с поварами и будем считать инцидент исчерпанным.
   На этом поле боя никто не считал нужным изображать, хотя бы видимость гостеприимства. Тем не менее, американец познакомил гостей с хозяином «Ульпии». Первая встреча Лучано с Романовым и Рокки продолжалась минуты, но оставила заметный след в жизни бандита. Премьерная московская гастроль Покато открывала для мафии безграничный восточный рынок.
   До этого из Италии в Россию проникали только одиночки, не способные на полноценное сотрудничество. Отдыхая на нарах в Лефортово, аферист рассчитывал на чудо, которое вскоре и случилось. После обязательной прогулки в тюремном дворике его вызвали на допрос к следователю.
   Само собой, в камере его ждал полковник ФСБ, листающий толстую папку дела: – Сеньор Покато, я могу озвучить все ваши фамилии из архива ФБР. Как, впрочем, и самые крупные авантюры. Идея с тараканами не оригинальна, но беспроигрышна с точки зрения маркетинга. В Москве планировалось нечто подобное?
   Контрразведчик нажал кнопку вызова и на столе появился коньяк: – Мы в курсе планов Горского по проектам в Таллине. Между тем, эстонский прожект мог стать для вас лебединой песней. Судьбоносный договор после нотариуса готовился заверить киллер. Впрочем, я уполномочен сделать вам предложение, от которого невозможно отказаться.
   Официант вкатил в камеру столик с закусками из лучшего итальянского ресторана: – Идея Горского достойна воплощения, но в другом составе исполнителей и без летального исхода. Детальные инструкции, деловые партнёры и финансы ждут вас в Таллине. Между прочим, компаньоны – ваши старые знакомые! Кстати, американские коллеги давно разыскивают афериста, торговавшего «Грин Картами» в Польше. Кажется, по фамилии Крокет?
   Жулик с содроганием вспомнил свой рейд по польской провинции, где повсюду выстраивалась очередь поглазеть на живого американца. К тому моменту республика перестала быть Народной и выбрала путь демократии. У поляков появилась легальная возможность уехать в Штаты, чем сразу и воспользовались мошенники.
   Подручные Лучано разыгрывали «Грин Карты» с видом на жительство, как главный приз моментальной лотереи. Под видом работников посольства США махинаторы разъезжали по городкам, вращая колесо фортуны в сельских школах и клубах. Акция подавалась, как официальная программа Госдепа США для выходцев из Восточной Европы. Группа наёмников изображала счастливых победителей лотереи, которым удалось открыть свой бизнес за океаном.
   По залам гуляли фотоальбомы везунчиков у собственных вилл и ресторанов в Майами. Для неверующих имелись снимки на память со «звёздами» Голливуда, подписанные актёрами собственноручно. Жулики демонстрировали желающим качественные подделки «Грин Карт» и служебных удостоверений, отпечатанные в подпольных типографиях Палермо. Самым достойным меняли злотые на доллары того же производителя и по льготному курсу.
   Каждый розыгрыш обязательно выявлял победителя, поэтому лохотронщики не знали отбоя. Обладатель счастливого билета получал официальный сертификат натурализации для физика-ядерщика на бланке с печатью.

   Первоначально специалисты посольства США не замечали подвоха. О подобных удостоверениях дипломаты не слышали. Сомнения появились, когда счёт польским «атомщикам» пошёл на тысячи. Но к тому моменту мошенники уже штамповали в Венгрии сертификаты «ракетчиков».
   Презентации проходили в глухом захолустье вдали от американского посольства. Обобрав тысячи мадьяров, сообщники всё же угодили в засаду агентов ФБР и местной полиции. Лучано спасла от ареста влюблённая по уши сельская учительница, которую американец покорил в здешнем кабачке. После ночи безумства страстная мадьярка предупредила комбинатора о грядущей облаве, и он успел сбросить форинты цыганам.
   В Венгрии всё ещё стояли Советские войска, поэтому американцев здесь считали освободителями. И Покато использовал политическую ситуацию для освобождения демократов от излишков денежных знаков. Отход он обставил в лучших традициях Лаки Лучано и «автоматчика» Шульца. Когда полиция и федералы вломились на розыгрыш лотереи, американец встретил их АК-47 и уложил на пол очередями. Погоня с перестрелкой по горной дороге могла закончиться плачевно, если бы не туман, окутавший предгорье Альп.
   Сеньор Покато скрытно пересёк границу со Словенией, откуда до Италии один шаг. Следующие четыре года он провёл в республиках бывшей Югославии, торгуя видами на жительство США, Канады и Австралии. Несмотря на кровопролитную гражданскую войну, бизнес развивался успешно.
   Пересекая условные границы самопровозглашённых республик, аферист регулярно менял фамилии и подданство. Несколько раз он попадал в эпицентры боевых действий, когда приходилось самому брать в руки оружие. В районе хорватского Ловаса американец оказался в «поезде смерти», остановленном на перегоне Югославской народной армией. Мужчин хорватов выводили из вагонов в расход слева от насыпи.
   Женщин выталкивали направо и насиловали перед расстрелом. Трупы бросали в общую канаву. Стариков и детей погнали по минному полю для его «очистки». Отказников убивали на месте. Покато забрался на крышу вагона и дополз до тепловоза, где пристрелил двух постовых. Завладев их автоматами, он заставил железнодорожников отцепить состав и бежать с ним на локомотиве. По ходу побега Лучано отстреливался от наседающих сербских карателей, которые дежурили на путях с гранатомётами.
   Вернувшись в Италию, аферист снова столкнулся с югославскими партизанами на оккупированных окраинах Рима. Под балконами многоэтажек спальных районов повзводно храпели участники боевых действий в Боснии и Герцеговине. Дружественные албанские бригады постепенно подминали проституцию на трассах и в мотелях, а румыны – нелегальную торговлю оружием. Группировки из бывшей Югославии добрались даже до Ватикана и готовились оседлать афганский наркотрафик.
   Выходцы с Балкан отличались небывалой жестокостью, унаследовав её у янычар. После очередной разборки с конкурентами головы дилеров красовались на шестах у наркоточки. Напуганные боссы «Коза Ностры» отправили Лучано в Россию для поиска союзников в борьбе с южными славянами за рынки.
   После допроса американец вернулся в Лефортовскую камеру, застав на шконке избитого соседа. Бедняга смывал кровь под краном и жаловался: – Совсем оборзели федералы! Пытают меня про общак. Откуда мне знать, я ведь не кассир и в авторитетах не хожу?
   Сеньор не стал делиться с подсадным братком впечатлением от допроса, вспомнив инструкцию по камерной разработке из полицейского сериала. Утром его вызвали на выход с вещами. Значит, предстояла дорога в Таллин.
   Дабы не вызвать подозрения у спецслужб, Покато добирался в столицу Эстонии окольными путями. В Москве он получил итальянский паспорт и новую фамилию, под которой вылетел по маршруту Берлин-Копенгаген-Хельсинки с конечной остановкой в Таллине.
   Судя по эскорту у трапа, на Лубянке ему не доверяли. Перед VIP-парковкой таллинского аэропорта американца ждал серебристый «Мерседес» с заляпанными номерами и чисто вымытым водителем. Бросив беглый взгляд на фотографию Покато, шофёр узнал гостя и моргнул фарами. По дороге в здешний «Рэдиссон» Лучано оценил успехи Таллина на пути к рыночной экономике.
   Изучение рекламных щитов натолкнуло на мысль: исторический Рубикон ещё не пройден.

   Суровый водитель хранил молчание под архаичный авангард английской рок-группы «Henry Cow». Высокий вкус гориллы, как и тяжёлый «Стечкин» под мышкой совсем не удивили афериста.
   Оставил его равнодушным и беглый английский неандертальца: – Первый раз в Таллине? Паршивый городишко! Я здесь пятый год маюсь и всё время хочется кого-то убить! Изредка удаётся!
   Взглянув на однообразные многоэтажки, Лучано ощутил родство душ. Водитель нагло превышал скорость, нарушая при этом десятки пунктов ПДД, а напоследок подрезал полицейский «Опель».
   Патрульный только погрозил пальцем нарушителю, а напарник в бронежилете рявкнул через мегафон: – Сегодня мы банкуем всю ночь! Ещё увидимся, Ванюшка!
   «Мерседес» развернулся через две сплошные с заносом и ворвался на стоянку перед отелем. В любой другой стране за такие манёвры лишали прав, но в Эстонии водитель получил поощрение. При входе в гостиницу ему поклонился юноша в куртке с логотипом известной фирмы:
   – Поздравляю, вы выиграли телевизор и можете продолжить супер игру!
   Водитель с воодушевлением посмотрел на лохотронщика: – За эти слова придётся ответить! Давай телевизор или урою! Даю тебе пять минут, время пошло!
   Продавец воздуха мгновенно слился с ландшафтом, оставив после себя только транспарант и пачку буклетов. Пока шофёр включал секундомер, Лучано проскользнул в фойе через дверь-вертушку. Его таллинские коллеги взяли «Рэдиссон» в клещи, окружив вестибюль тройным кольцом кордонов.
   У стойки регистрации торговали вакциной от СПИДа, доспехами викингов и оригиналами секретного протокола к пакту Молотова-Риббентропа. Покато глубоко вздохнул: здесь его услуги не требовались. Шикарный люкс, забронированный на фамилию Эспозито, вполне устроил однофамильца хоккейной легенды. Не успел он перевести дух, как в номере зазвонил мобильник.
   На столе в гостиной надрывалась новейшая «Нокиа-банан», как у Нео из «Матрицы». В трубке зевал забытый водитель, приглашая на деловой ужин. Садясь в «Мерседес», Лучано обнаружил большую коробку «Сони» на заднем сиденье и вопросительно кивнул.
   Громила только развёл руками: – Пацан опоздал на 5 минут. Мне всегда везёт в лотерее!
   На этот раз машина кружила по узеньким улочкам старого города, который напоминал итальянцу неумытый Стокгольм. Последний раз здесь штукатурили перед олимпиадой в 80-м. Водитель показал виртуозный слалом, объезжая неподвижные тела пьяных финских туристов.
   Он даже посочувствовал северянам: – Эскимосам нельзя пить: их организмы не вырабатывают фермента расщепляющего молекулы спирта. А нам можно! Расщепим по двести, держи!
   Здоровяк передал гостю фигурный графин «Хеннесси—Паради» и плитку шоколада. «Мерседес» скакал по брусчатке, и пассажир чуть не захлебнулся раритетом. Водитель резко затормозил у неоновой вывески «Cotton Club» и бросился открывать дверь пассажиру. Заведение выглядело стильно, копируя в деталях шикарные интерьеры, заявленные в первоисточнике Фрэнсиса Копполы.
   Неизвестный дизайнер освежил антураж восковыми фигурами Голландца Шульца, Чарли Лучано и Дюка Эллингтона. Кое-где на стенах висели культовые автоматы Томпсона. Из общего ансамбля несколько выбивался костюмированный Чарли Чаплин с китайским «ППШ». Музыкальный фон поддерживали легендарные мелодии Джона Бэрри и классика свинга.
   Изредка музыку обрывали автоматные очереди и выкрики: – Всем оставаться на местах – это ограбление! Гостя проводили в отдельный кабинет, который охраняли Нестор Махно и революционный Матрос Железняк с маузерами. В штабе анархистов его поджидали старые знакомые из «Ульпии» Рокки и Боб в роскошных смокингах с малиновым отливом.
   Боксёр расплылся в ослепительной улыбке: – Ждём не дождёмся наследников Лаки Лучано и Аль Капоне. Пора тряхнуть этот городишко и залить его улицы кровью! Мы превратим Ревель в гнездо порока!
   Американец только начал постигать своеобразный русский юмор и прикурил предложенную сигариллу «Аль Капоне»: – Хотелось бы в общих чертах услышать, что предлагает ваша семья? Но только вкратце.
   В прошлом сеньор Покато, он же Эспозито уже имел опыт общения с русскими в Нью-Йорке и Майами, куда проникли первые бригады из бывшего СССР.

   Славянские мафиози обогатили Бруклинский сленг множеством цветистых выражений, понятных только их землякам.
   Романов разлил виски и заговорил на диалекте, принятом в Манхэттене: – Дикая приватизация в Эстонии выходит на финишную прямую. За два грядущих года здесь поделят всё что осталось от СССР: электростанции, железную дорогу, водоканалы, теплосети и домоуправления. Сейчас эти предприятия в разобранном состоянии и поэтому продадутся за гроши. Но после косметической санации и оформления землеотводов стоимость активов вырастет в разы.
   Боб поправил пижонскую бабочку и раздавил сигариллу в пепельнице: – Мы просто обязаны использовать ситуацию, ведь такой шанс выпадает раз в жизни! Распил курирует компания политиков с моим участием, которая не имеет права на ошибку. Для убедительности нам нужен подставной западный инвестор. Иначе, как объяснить происхождение средств на покупку предприятий. Приобретаем дёшево, начищаем фасад и продаём за дорого! Хорошо бы в день продажи взять ипотечный кредит!
   Американец подал голос честного человека: – Не надо держать меня за идиота! Я хоть и Эспозито, но пока ещё не Фил! Университетов не кончал, зато работал на улицах. А там экзамен принимал мистер Кольт! Двоечников отправляли на Гудзон в бетонных ластах.
   Бульба изобразил раскаяние: – Прости брателло, шеф смягчил краски. На самом деле, мы задумали натуральный гоп-стоп в Агентстве приватизации. А потом и в Земельном кадастре. Ты идеально подходишь на роль кинутого итальянского лоха. Наши чиновники встают перед иностранцем на задние лапки, а мы их в этот момент отымеем!
   Романов бросил на стол связку ключей и документы:
   – С этого момента ты начинаешь новую жизнь итальянского бизнесмена. Лимузин с шофёром, джип охраны и шикарные апартаменты в Старом Таллине. Оформим на тебя ресторан и отель, квартиру в престижном квартале. Заведи пару любовниц и наслаждайся жизнью. Презентации, приёмы в посольствах – тебе потом будет, что вспомнить!
   Лучано поправил дорогой галстук: – А предаваться воспоминаниям придётся на нарах? А может в бетонном костюме на дне залива? Если у вас всё, то я, пожалуй, откланяюсь.
   Боб ослабил галстучный узел бабочки: – А как тебе нравиться 10% от чистой прибыли сделки? Примерно 20 миллионов долларс? Вдохновляет! А риск минимальный – у нас здесь в доле все, включая министра и мэра!
   Покато рассматривал свой новый итальянский паспорт: – Как настоящий! И фотография удачная, жаль только не в профиль, а в анфас! Фамилия тоже ничего – Малоне, как у нашего капорежиме в Маленькой Италии.
   Покато распустил галстук и намотал его на кулак:
   – Начинаю торговаться, как миллионер макаронник. Моё предложение – 20% от брутто, минус часть расходов! Ваш галстук – настоящая Италия! Грех отказываться, господа бандиты!
   Ударили по рукам на 15-ти и прислуга чинно внесла праздничный торт по-сицилийски. Кулинарное чудо размером с колесо джипа венчали 15 свечей, о которых поведал Рокки: – Прокуратура в лице моей матушки оценит наш проект согласно числу канделябров – в 15 лет! Антикоррупционный закон определяет данное деяние, как особо опасное. А УК ЭР предусматривает за злоупотребления служебным в особо крупных… соответственно параграфу 161.
   Глубоко вдохнув, Бульба задул все свечки разом: – Но, когда преступление обретает форму закона, прокуратура отдыхает на Канарах. А народные избранники в законотворчестве нередко ошибаются.
   Трио бандуристов мастерски исполняло тему крёстного отца от Нино Рота. У парадного подъезда «Коттон клуба» свежеиспечённого миллионера Малоне поджидал роскошный «Ауди А8» с шофёром. Джип охраны пристроился на тротуаре. Утеплённые элегантной норкой, девушки красавицы представили свои прелести на мостовой. Бульба вытащил из-под рубахи увесистый золотой крест с распятием, укомплектованный амбарной цепью из того же металла.
   Держа оберег перед собой, боксёр продекламировал:
   – Сегодня объявляется комсомольская свадьба дорогого гостя и гражданки… на кого бог пошлёт. За комсорга у нас коммунист Вовка Романов, а за батюшку беспартийный чемпион Белоруссии по боксу! Личному составу приготовиться к осмотру!
   Но американец поднял руки в знак протеста: – Нет парни, я сам! Дело деликатное и к тому же я не комсомолец.
   После этих слов в зале и за стеной наступила мёртвая тишина, которую через секунду взорвали аплодисменты, овации, крики «Ура!» и выстрелы в воздух. В кабинет без доклада ворвался начальник охраны: – Господа, Вову Романова выдвигают в вице-мэры! Только что сообщили в «Актуальной камере». Завтра же закрою конкурента!

   Бульба бросился к телевизору у барной стойки и прибавил громкости. Недовольный диктор зачитывал городские новости: – Сегодня вновь избранный мэр озвучил возможный состав городского правительства. На пост вице-мэра по городскому хозяйству предлагается подозреваемый в коррупции депутат Владимир Романов. До выборов политик возглавлял ведущий комитет Городского Собрания и руководил райсоветом. Охранная полиция произвела обыск в кабинете Романова, но прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела.
   Боб отмахнулся и выключил панель: – Все кандидатуры членов Горуправы должна согласовать Дума простым большинством. Там могут быть сюрпризы.
   Новоиспечённый итальянский миллионер вступал в права хозяина жизни, в которой ему не хватало только любви. Несмотря на богатый жизненный опыт, у мафиози потемнело в глазах от ассортимента куртизанок и простых путан. На родине он привык пользоваться услугами ночных бабочек с панели, которых охранял их отряд. Всё происходило за углом в машине и, как правило, в паузах между цветными клиентами.
   Иногда Покато снимал дешёвый номер с разбитой кроватью и орущим за гипсовой стенкой телевизором. В Нью-Йорке Лучано обитал в клоаке, без всяких шансов выбраться наверх. Предел его мечтаний – капорежиме где-нибудь в Бронксе. Американские сенаторы и вице-мэры существовали в другом измерении, куда Покато и ему подобным вход заказан.
   А в Таллине он сидел за одним столом с действительным членом городского правительства, который сейчас подыскивал американцу подружку.
   Крутой поворот судьбы внезапно вскружил голову и отогнал дурные предчувствия. И тут он услышал по-настоящему волшебный голос, способный влюбить в себя и даже растопить небольшой айсберг.

Магнаты

Ночной клуб и публика исчезли в мгновение ока – остались только певица и сам «миллионер». Кажется, она исполняла известный хит Уитни Хьюстон из фильма «Телохранитель». Затем вступил магический аккордеон в духе Грейс Джонс из «Strange, I’ve seen that face before», но миллионер уже не слышал музыки.

   Его подхватила, знакомая большинству мужчин, океанская волна, последствия которой всегда губительны. Неизвестно, чем родители певички заслужили такую благосклонность природы? Но когда-то они крепко потрудились, создав её венец. Дива, не стесняясь, экспонировала свои достоинства формата 95—57—96, вызвав в зале массовый ступор.
   Онемевшие официанты, не глядя на столики, поливали коньяком брюки клиентов. Мужская часть зала потеряла дар речи, а лучшая – оглушительно скрипела зубами. Назвать диву просто красивой мог только, лишённый воображения, сухарь. О таких мадоннах слагают поэмы и сочиняют романы. Американец ловил каждый взгляд солистки, испытывая мощный подъём от звуков её голоса.
   Растущий организм «миллионера» вырабатывал мириады молекул дофамина – гормона влюблённости, зовущего к обладанию избранницей. На данной стадии самец поддавался дрессуре и медленно доходил до кондиции. В порядке очерёдности назовём и следующие продукты выделения мужского организма: серотонин и вазопрессин – гормоны, отвечающие за удовольствие и привязанность.
   Последовательность сложных химических реакций в дальнейшем приводит к привычному результату и вопросу: – А ты меня любишь? Тогда пошли в «Стокманн»!
   Как далеко может зайти наука, описывая магию человеческих чувств, судить не автору. Гармонизацию организмов безуспешно анализировали и представители творческого цеха, оставив нам на память свои формулы любви.
   Не сводя глаз со сцены, Лучано допивал вторую бутыль «Blue Label» за 900$. В родном Манхэттене к таким напиткам он и не прикасался, а верхом шика считался ворованный «White Horse».
   Вечер давно перестал быть томным, а ди джей без конца представлял «звезду» ночного клуба: – Всю ночь на сцене наша несравненная Зоя Белая!
   Певица давно заметила смазливого американца и регулярно посылала ему воздушные поцелуи. И каждый раз его горячая кровь закипала от выброса дофамина, а рука сама тянулась к толстой пачке банковских билетов, полученных накануне от Рокки. Эти знаки внимания артистке «озеленили» всю сцену клуба. Но кульминация наступила далеко за полночь.
   Штатный диск-жокей наигранно поправил бабочку и пробасил на полтона ниже: – Сегодня в клубе необычный вечер! В зале вместе с нами отдыхают два популярных политика. Они зажигали танцполы дискотек 70-х. Встречайте! Ди джей Боб и Джеймс Громов! Прошу к станку, коллеги!
   Романов вырвался на сцену в изящном белом смокинге, а соратник на бегу натягивал блестящий кожаный пиджак. Зал взорвался аплодисментами, а улица – бурей восторга. Похоже, этих депутатов здесь любили.
   Оба синхронно поправили набриолиненные «коки» и красивой «лунной» походкой зарулили на авансцену. Будущий вице-мэр мгновенно подчинил себе зал, чудесным образом захватив всю площадку: – Дамы и господа! Всех обнимаю, а дам целую! Следхитнапрограмлучшизвесгитар… бестселлерсезона 99 от Карлоса Сантаны. Нам срочно нужен барабанщик? Бульба, милости просим к установке, и не забудь про ноты! Зоя, ты с нами? Поехали, не спеша, в Ми минор!
   Судя по резвому темпоритму и красивому баритону, мировой диджеинг потерял профессионала высокого класса. Боб привычно накинул на плечо ремень гитары и быстро подстроил инструмент. Потёртый Les Paul послушно крякнул, а весь зал узнал модный трек сезона «Мария, Мария» от Карлоса Сантаны.
   Бульба управлялся со сдвоенной установкой «Тама» так, будто вчера вышел из джаз-клуба. Ну а Громов мог с успехом соперничать за амплуа гитариста на разогреве топ-ансамбля. Депутатский дуэт авторитетно осваивал музыкальное наследие Девадипа (духовное имя Сантаны) и хипхопера Вайклефа Джина. Утончённая Зоя играючи предъявила залу рабочий диапазон в четыре октавы, заставив пианиста скакать у «Ямахи».
   Зависая на аккордах D5 и G7, Боб успевал ещё скрипеть на винилах.

   Лучший шлягер сезона разбудил в такси перед клубом финских лесорубов, которым привиделся знаменитый карнавал в Рио. Северяне изображали на брусчатке зажигательную самбу, прикладываясь к литровым первоисточникам с текилой. Вокруг выплясывали свободные смены борделя и полицейского участка, которых поддержали коллеги по древнейшим ремёслам из таблоидов и Городской Думы. Жульнарастов прислал главный редактор в надежде поймать в кадре вице-мэра с крёстными отцами.
   Но бразильский карнавал уже захватил Русскую улицу Старого Таллина, которую католические приходы делили с ночными клубами. Женя Громов, подкрутив передатчик гитары, зачем-то вырвался на балкон, откуда выдал лучшее соло в жизни со скоростью юного Маклафлина. И депутатский заброс не ускользнул от внимания «жёлтой» прессы. Полтысячи лужёных глоток дружно орали мимо нот «Мария, Мария!!!», разбудив звонаря Доминиканского собора.
   Здешний Квазимодо, как водится, вкушал по ночам церковных вин и приветствовал Деву Марию нестройным перезвоном. Праздник уже перекинулся в Латинский квартал. Послушницы женского монастыря в ужасе крестились на распятие, а настоятельница со вздохом достала самую толстую и длинную свечу.
   С недавних пор церковники научились делить квартал с ночными бабочками. Днём девицы посещали службы в храмах, а ночью выходили на соседнюю панель. Беспутные грешницы находили дорогу в исповедальню на покаяние, а святые отцы ежедневно освящали порочные заведения. Даже православный батюшка совершал грехопадение в массажном салоне, который регулярно кропил святой водой. Таким образом, он изгонял бесов и чужую «крышу» из квартала «красных фонарей».
   Потрясённые местные жители спешили продавать квартиры наивным иностранцам, которых устраивало подобное соседство. Тем временем, стихийный карнавал захватил всю Русскую улицу и площадь перед «Коттон Клабом», куда прибывали всё новые силы. Во втором отделении гитаристы предложили публике попурри из бестселлеров того же автора, объединив вместе «Black Magic Woman», «Samba Pa Ti» и «Africa Bamba».
   Впрочем, заезжие ночные гуляки не интересовались программой фестиваля, дерзко опустошая прилавки окрестных алкомаркетов. Зазывалы ближайших борделей обещали клиентам грандиозную скидку в 90% при оптовой закупке товаров и услуг. Карнавал венчал мощный фейерверк в честь победы гитаристов на выборах, а в финале ночное небо озарил лазерный лозунг «The World Is Yours» (англ. Мир принадлежит тебе).
   Это Лучано поставил себя на место Тони Монтаны в кульминации знаковой ленты «Лицо со шрамом».
   Затем он чудесным образом оказался в новой квартире, куда их с Зоей домчал тот же водитель. Здесь Покато познал все таинства продажной любви высшей ценовой категории, оплаченной по европейским тарифам. Искренность чувств не вызывала сомнений (разве совсем чуть-чуть), порождая бесконтрольное выделение гормона – окситоцина, который стимулирует привязанность.
   Технари из «Глобал» так и застыли у мониторов, наблюдая за утехами новобрачных. В студию заскочил утомлённый Рокки: – Давненько я не брал в руки палочек! Сто лет не стучал на барабанах – всё больше по рожам! А мог бы сейчас радовать богатую публику в Майами.

   Бросив взгляд на экран, ударник перешёл на официальный тон: – Именем партии и правительства венчаются отрок Лучано и девица Зоя, по прозвищу Торпеда, известная в широких кругах певица. По желанию руководства ваша комсомольская свадьба регистрируется на видео высокого разрешения. От имени Боба Романова объявляю вас мужем и женой! Переходим к банно-брачным процедурам!
   Оператор вздохнул: – Когда же я там окажусь? Вот только накоплю денег и куплю итальянский костюм. Волшебная ночь любви с Зоей! Дадите мне скидку?
   Бульба сокрушительно похлопал технаря по плечу:
   – Долго придётся копить с твоей зарплатой! Можешь не дожить до первого свидания. Лучше настрой фокус второй камеры!
   Кроме обычных зевак за клубом наблюдали три пары профессиональных глаз. Первая группа расположилась в «Тойоте» перед входом и отслеживала перемещения депутата Романова в пространстве. Парни изображали сутенёров, а на деле готовили позиции для стрелка.
   Поведение политика вызывало в Горуправе навязчивый невроз. Привести приговор в исполнение готовились чистильщики охранной полиции и их коллеги из казанской ОПГ. Причём, независимо друг от друга.
   Вторая группа филёров засела в келье женского монастыря, откуда открывался шикарный вид на улицу с окрестностями. Обе конторы сканировали эфир в широком диапазоне, намереваясь перехватить переговоры Боба с мэром и председателем Горсобрания. Охранка висела на хвосте и у нового градоначальника, который не расставался с «крышей» даже на заседаниях Городского правительства.
   Появление в этих коридорах Романова могло окончательно нарушить баланс сил в преступном сообществе столицы. На этот случай контора собиралась получить добро у Шермана на устранение вице-мэра. Топтунам так и не удалось прослушать телефон политика, который защищала система подавления. В свою очередь служба безопасности «Глобал» полностью контролировала филёров охранки и казанцев. Группы боевиков в маскарадных костюмах ждали отмашки для начала операции.
   Стихийное веселье перед клубом развивалось точно по сценарию и прикрывало действия оперативников. Дальнейшие события разворачивались в ритме самбы. «Тойоту» казанских окружили бородатые голландцы с сухогруза «Сталинград», распевая на испанском «Africa Bambo ase un lado». Пританцовывая в песне, моряки успокоили братков короткими цуки в затылок, превратив дальнейшую транспортировку тел в пустую формальность.
   Матросы в обнимку с обмякшими казанцами дотанцевали до микроавтобуса, в котором оставались свободные места.
   Бесшумно затворив дверцы, водитель сорвался с места. Нет смысла объяснять, кто и как допрашивал киллера с подельниками. Ровно через двадцать минут стрелки раскаялись и сознались в подготовке покушения на вице-мэра. Душевная беседа проводилась на горке Гамлета, знакомой таллинцам по съёмкам одноимённой экранизации Козинцева. В далёких 60-х в роли принца Датского на здешнем обрыве блистал народный артист Смоктуновский.
   С тех пор кручу облюбовали туристы, бандиты и самоубийцы. И хотя Рокки не претендовал на «Золотого льва», а киллеры на Ленинскую премию, знаменитый монолог прозвучал на склоне в вольном переводе.
   В отличие от Пастернака Бульба интерпретировал строфу: «Иль лучше встретить с оружием море бед и положить конец волненьям?» на могучем отборном, что не подлежит оглашению в нашем отчёте. И новое прочтение вызвало обратный эффект.
   Боксёр поставил братву на колени перед обрывом:
   – Молитесь, сволочи! Сухо щёлкнул затвор «Стечкина». В новейшей истории горка Гамлета получила известность бандитской Голгофы. Лучшего места для сведения счётов в окрестностях Таллина не найти. Глубина залива под скалой 20 метров, а мощное подводное течение уносит трупы в открытое море. Расстрельную площадку давно засыпали гильзами в три слоя и кое-где темнели свежие пятна крови.
   Вместе с возгласом: – Прости, меня грешного! – дважды грохнул тяжёлый АПС, которому вторили два громких всплеска. Над волной зарыдали чайки. Третий злоумышленник почувствовал себя неважно, распространяя вокруг сильный запах отправлений. Натёртый указательный палец правой руки выдавал в нём снайпера.
   Бульба с детских лет не переносил киллеров: – Вставай, засранец! Обделался от страха. Живи пока, сволочь!
   Первый зам Рокки подошёл к краю обрыва:
   – Оба залегли на дно. Говорят, в этих местах полно камбалы. А сколько здесь мертвяков? Дед рассказывал, как на этом обрыве в 44-м немцы расстреливали дезертиров.

   Бульба поднял стрелка за шиворот и поставил на ноги:
   – Бери трубу и звони заказчику! Быстро! Скажешь: работу закончил, клиент выбыл.
   Глядя на пистолет, киллер достал серебристую «Нокию» и набрал номер. Дрожащим голосом произнёс условные фразы и выключил мобильный: – Что теперь со мной будет? Я ведь заказ не выполнил, а братва такого не прощает. Меня найдут даже под землёй и там зароют!
   Его монолог оборвал точный выстрел в затылок: – Теперь точно не грохнут! Аминь!
   Рокки выпалил навскидку, как учил инструктор в разведроте: – Старший сержант Бульба стрельбу закончил! Тело предано воде!
   Бывший снайпер ушёл под воду без брызг. Рокки мимоходом оценил миллионный вид с обрыва:
   – Закрыли средневековый силуэт Таллина стеклянными коробками! Подонки! Какая сволочь принимала те детальные планировки?
   Заместитель сиял, как царский золотник: – Это сделал наш шеф Вова Романов! Кто сейчас возглавляет экономическую комиссию Городской Думы?
   Бульба изобразил напряжение мысли: – Ну если Боб, то я беру свои слова обратно. Хотя вид на старый город всё равно накрылся. Что потомки изобразят на кильках?
   Боксёр изобразил подобие улыбки: – Впрочем, последние кильки в заливе давно передохли! Теперь их ловят у Датских проливов.
   Заместитель Рокки не ошибся: весной 44-го на этом обрыве, действительно, расстреливали дезертиров. Красная Армия перешла в наступление по всему фронту и громила группировку «Норд» под Нарвой. В город прибыла 20-ая дивизия СС «Эстлянд», в спешке мобилизованная из эстонцев. Брешь в обороне Нарвы заткнули эсэсовцы соединения «Викинг», костяк которой составляли датчане, голландцы и норвежцы.
   Оккупанты ставили под ружьё всех, кто мог держать оружие, невзирая на возраст. В городах и посёлках проходили облавы на дезертиров. Молодёжь пряталась по лесам, обустраивая в чащобе настоящие лагеря. Одно из таких убежищ рано утром окружили две роты полевой жандармерии. Мальчишек выдал «кайтселитчик» из деревенских, которому обещали вознаграждение. Согласно указу рейхскомиссара дезертиры подлежали расстрелу на месте. Что и было сделано.
   Ребят, многим из которых только исполнилось 18, вывели из леса к обрыву, где их ждал пулемётчик. Тел расстрелянных дезертиров так и не нашли. Скорее всего, их унесло в море течением. В Советские годы погибших на откосе записали в ряды без вести пропавших. Официальная пропаганда в СССР исключала любые слухи о службе эстонцев в СС.

   В дальнейшем военные тропы II Мировой пролегали вдали от горки Гамлета. Армейские архивы не зафиксировали на склонах сколь-нибудь значительных боевых действий. После падения оборонительной линии «Пантера» у Нарвы части СС беспорядочно отступали к Раквере, где закрепились на пару дней. Фактически последний рубеж перед Таллином обороняли эстонцы из 20-ой дивизии «Ваффен – СС».
   Тем временем, регулярные части Вермахта отходили к Риге. Эстонский стрелковый корпус Красной Армии подавил слабые очаги сопротивления в предместьях и вошёл в столицу с Севера. А танкисты генерала Федюнинского на броне ворвались в город с Юго-Востока. Пользуясь неразберихой, временно исполняющий обязанности президента республики объявил о восстановлении независимости Эстонии.
   За два дня до подхода Красной Армии на башне Длинный Герман взвился национальный триколор, который сорвал с флагштока советский лейтенант Иоханнес Лумисте. Пока танки с красными звёздами входили в пустой город, из порта в Швецию отплывали последние баржи с беженцами. Большинство беглецов спасалось от возмездия за сотрудничество с оккупационными немецкими властями.
   Эхо той войны отозвалось на утёсах под Таллином спустя полвека. Междоусобные распри за деньги и власть, представленные в драме Шекспира, развивались в сегодняшнем Ревеле в формате триллера. Главные фигуранты этой трагедии беззастенчиво менялись амплуа, не дожидаясь финала. Грабитель порой перевоплощался в принца, а могильщик – в священника.
   Давно замолкли барабаны самбы в старом городе, но веселье в квартале не прекращалось. Сигнал о выполнении заказа по длинной цепочке добрался до первоисточника. Лидер казанской группировки Наиль попытался осознать новую реальность без Боба и ему стало не по себе. Романов давно контролировал местный рынок бытовой электроники и полностью подавил конкурентов. Охрана Боба пресекала любые попытки торговли наркотиками в принадлежащих ему клубах, в которых регулярно блистали ведущие «звёзды».
   На сегодня наш олигарх руководил ведущим комитетом Горсобрания, отвечая за продажу и аренду столичного имущества. Обходить жокея в вопросах приватизации не рекомендовалось. Авторитет мог перечислить ещё пяток областей бизнеса, в которых сильно преуспел Романов. Но больше всего Наиля тревожила возможная встреча с бойцами службы безопасности Боба, которыми командовал Рокки.
   Скажем сразу: интуиция не подвела вора в законе! Казанцы давно положили глаз на «Коттон Клаб» и дискотеку Романова, но для покупки заведений не хватало средств. Привлечь деньги с родины, взяв в долю земляков, не получалось: паханы не хотели конфликта с Бобом. Попытки отжать точки силой к успеху не привели – налётчиков обезвредили и вывезли на обрыв. Со всеми вытекающими последствиями.
   Эту ночь Наиль с охраной провёл в казино, проиграв там кровно заработанные на новый «Мерседес». Игорный дом тоже принадлежал Вовке, что только подняло градус ненависти. Пахан не привык проигрывать, даже в очко на нарах. Он отчётливо представлял, как Романов хапает его трудовые и с алчной улыбкой распихивает по карманам. Плотная пелена зависти застилала глаза, отключив последние остатки интеллекта.
   Наиль забыл про многомиллионные обороты магазинов депутата, видя мысленным взором только грязные пачки «зелёных».
   Его подельник Гном перед посадкой поступал на юрфак, а, значит, уверовал в неотвратимость наказания: – Сейчас начнётся война за империю Романова, но боюсь мы её не увидим. Через киллера легко выйдут на заказчика и кинут нам предъяву. Попробуй, объясни братве причины слежки за Бобом.
   Только теперь Наиль прочувствовал безвыходность ситуации: – Но я не давал команды на ликвидацию! А стрелок уже кормит рыб! Об этом позаботился посредник. Нам нечего предъявить!
   Казанцы вышли из бара в окружении охраны и сразу попали в объективы камер наблюдения «Глобал». Рокки помахал изображению рукой: – Здорово, парни! Давно ждал нашей встречи! Боюсь, больше не увидимся.
   Бульба взглянул на хронометр. Три часа ночи – лучшее время для прогулок по старому городу! Особенно в конце 90-х. Тёмное балтийское небо снова оросило землю мокрым снегом с дождём, меняя на лету соотношение слякотных пропорций. Где-то на окраине подавал голос одинокий «ТТ», кажется, производства китайских ремесленников. Филёры охранки держались на расстоянии, наблюдая за Наилем через оптику ночных биноклей.
   Очередная смена наружников подходила к концу без всякой перспективы отличиться. Осталось только проводить братков домой. Но к счастью в этот раз сценарий писали экстремалы, предварительно проштудировав криминальную хронику.
   По первому снегу из переулка на полном ходу бесшумно выскользнули два снегохода. Белые тени пронеслись по безлюдной улице и резко остановились перед входом в бар. У старого арсенала XVII века раздался гортанный клич «Аллаху акбар!», подтвердив всю серьёзность намерений двоеборцев.
   Спортсмены синхронно перешли ко второму виду – стрельбе очередями. Уважая ночной покой граждан, стрельцы использовали бесшумные автоматы «Вал» российского производителя.
   Отличную боевую и политическую подготовку бойцов отметили в офисе «Глобал»: – Грамотный выбор позиции и точная работа по цели. Осталось выполнить отход.
   Бульба похвалил ликвидаторов: – Стрельба с бедра навскидку требует особой выучки и навыков. В армейском тире такому не научат.
   Топтуны из кельи восхищались ходом операции:
   – Быстро и без проволочек. А в нашей системе прокуратура, судьи, следствие и все берут! А тут обвинитель и палач в одном лице! В конкретном случае в трёх. Контора могла ловить казанцев ещё лет пять!
   Напарник имел своё мнение: – За пять лет Наиль отстроил бы судейским и ментам пару вилл и обеспечил тачками. Но на место казанцев скоро придут другие, возможно, в сто раз опаснее.
   Отработав все цели, отряд закончил стрельбу, а старший выругался в рацию: – Ас хъя суна! Бид аудал! (грубые чеченские выражения) – Ты меня понял?
   Снегоходы так же бесшумно исчезли за углом. Через пять минут трупы казанцев уже грузила скорая без номеров.

   Бородатый санитар в тёмных очках зачем-то подобрал гильзы за стрелками: – Непорядок, за собой надо убирать! За такое в наше время на губу сажали!
   Мощный водитель в белой маске санитара довольно кивнул, глядя, как заносит снегом следы на брусчатке. Не успела скрыться труповозка, как из подворотни вынырнули автоугонщики из бригады Сканера, которые не напрягаясь, вскрыли «Мерседесы» казанцев. Логичный шаг: покойникам автотранспорт не нужен, а новые «Мерины» ещё послужат братве.
   Старший опер отчитался Рокки: – Басурман по-другому не остановишь! Упёртые они! Если задумали, не отступятся. Мои парни работали под чеченцев и в баре есть тому свидетели. Отряд сегодня же вернётся в свой Верхоянск. Топтуны тоже засекли абреков и точно доложат по команде.
   Бульба вынул кассету из рекордера системы наблюдения: – Ликвидацию Наиля с охраной предъявят чеченам. Мой человек в охранке поработает с источниками, а Боб организует утечку в прессу. Пусть чёрные мочат друг друга! Власти и менты будут только рады.
   За 700 лет Русская улица старого Таллина повидала многое. До Лютеранской Реформации XVI века здесь располагалась обитель доминиканцев, за что тупик назвали Монастырским. На гранитной брусчатке датские рыцари Вальдемара II отбивались от немецких крестоносцев. Доминиканцы бежали из города в 1524, не дожидаясь расправы лютеран, а монастырь подвергся разорению.
   Во время осады Ревеля войском Ивана Грозного здесь стояла лагерем татарская конница. Позже тут обосновалась русская слобода, откуда и пришло новое название улицы. В 1905 по этой булыжной мостовой навстречу бастующим рабочим шли лавой царские казаки. Бунтовщиков усмиряли нагайками, копытами и шашками. В довершение заговорили пулемёты. На Русской улице традиционно проживали одни евреи, державшие здесь ювелирные и часовые лавки.
   Осенью 1941 года сюда зачастили эстонские фашисты и молодчики из охранных батальонов «Омакайтсе». Еврейские семьи вывозили в лагерь смерти Клоога или расстреливали в урочище Калеви-Лийва. Мужчин убивали прямо у порога, а все ценности доставались карателям.
   После войны по Русской водили на работу немецких пленных, занятых восстановлением Таллина. За 50 советских лет улочка как-то притихла, только изредка напоминали о себе колокола Никольской церкви, да пациенты народной столовки с разливом. Зато лихие 90-е вдохнули новую жизнь в опустевшие в ходе реформы помещения таинственных «Жилкомхозтяжбытремонтов».
   В утлых кладовках XVII века открывались шикарные итальянские рестораны с армянской кухней, пятизвёздочные отели и дорогие бутики. Все перечисленные заведения отличались астрономическими ценами, хамским обслуживанием и крайне высокой непосещаемостью. Изредка сюда забредали одинокие финские туристы, но увидев меню в ужасе выскакивали на улицу.
   Хозяева не гонялись за клиентами, исповедуя несколько иные ценности. Большинство торговых точек занималось «оптимизацией кассовых потоков» своих настоящих владельцев.
   Объясняем для непосвящённых: через кассы магазинов отмывали бюджетные отходы руководители города и государства.
   Ювелирные магазины, куда покупатели ходили только на экскурсии, показывали рекордные обороты. Совершенно случайно пики продаж совпадали с датами проведения тендеров на госпоставки. Ювелирный бутик, оформленный на дядюшку вице-мэра, реализовывал партии золотых часов, как правило, в день сдачи очередного строительного объекта.
   Разумеется, вышеназванные раритетные «Брегеты» шли нарасхват только по кассовым чекам, продолжая радовать взор туристов на витрине. В боевые 90-е откатывали по-старинке налом, для передачи которого магазин самое безопасное место. Благодарный бизнесмен производил предоплату за партию часов или драгоценностей, забывая забрать товар в срок. Русская улица постепенно превращалась в Тендер авеню или Откат-стрит.
   Как водиться, здешние чиновники опасались конфискации и наворованное на родине не вкладывали. Поэтому магазины и отели хирели, теряя былой лоск.
   Но после выборов приоритеты менялись. Приходили новые министры и вице-мэры со своими схемами легализации кровно нажитого.
   Следующий состав мэрии занял активную жизненную позицию, которая нашла понимание у предпринимателей. Канули в лету ювелирные и часовые салоны, чьи помещения заняли массажные салоны и стриптиз-клубы. А элитные отели не прекращали работу по основному профилю. Исчезли, как вид, романтики первого свидания с поцелуями в тёмном подъезде и расстроенной гитарой. На первом рандеву молодёжь 90-х моментально обменивается личными кодами соцстраховки и изучает кредитную историю ухажёра.
   Потом стороны приходят к соглашению и начинают «сотрудничество». Поэтому в старом городе стихийно возникла улица «красных фонарей», куда вдруг устремились все половозрелые туристы. По понятным причинам путаны не выставляли в витринах свои окорока и грудинку, как в Амстердаме, но мэрия подошла к делу серьёзно. Городские власти собирались легализовывать проституцию, которая пока прозябала вне правового поля.
   Определённый опыт у политиков уже имелся. Новый градоначальник начинал свою карьеру официантом, а один из вице-мэров швейцаром. На ответственных постах халдеев будущие политики освоили науку служения народу, выделив основные принципы: улыбаться и недоливать.

   Приобретённые навыки рынка с подносом пригодились и в управлении городом. Мэр дал указания полиции не наказывать сутенёров и содержателей притонов за принуждение к занятию проституцией. Таксисты первым же делом приглашали туристов посетить уютный бордель, что в трёх шагах от Горуправы. Бойкое заведение работало под ночной клуб с зовущим названием «Отец города». К тому времени новое столичное руководство уже освоило современные схемы вывода бюджетных отходов через фондовую биржу, поэтому чиновники всецело отдались идее глобальной проституции.
   Таллин готовился стать всемирным центром интимных услуг, главным борделем Европы. С этой целью разрабатывались изменения в законодательстве и градостроительной политике. У морских и воздушных ворот власти столицы сподобились установить масштабные фигуры богини Иштар – известной покровительницы проституток. Борзописцам вменялось в обязанность популяризировать древнейший промысел путан в стихах и прозе.
   В столице готовились принять десант наставников интима и гуру оргазма из Таиланда и Амстердама. В свою очередь, лучшим по профессии из Эстонии предоставлялось право перенять опыт тайских мастериц-рукодельниц на месте. Начиналась подготовка ускоренного профобучения девочек в школах по программам: «Оральный и анальный секс в эпоху рыночной экономики» и «Техника достижения оргазма в условиях экономического спада».
   Пресса регулярно освещала достижения тружениц панели в нежно-розовых тонах. А первые лица города без устали позировали таблоидам на презентациях «клубов одиноких сердец» под «красными» фонарями. Настоящим мужикам устами скандального вице-мэра с передовицы «Вечёрки» настоятельно рекомендовалось заканчивать трудовую неделю в борделе. А наш городской голова пошёл ещё дальше. Он подготовил журналистский репортаж о своём посещении массажного салона с подробностями.
   Таким образом, населению предлагалось бороться со спадом и победить женскую безработицу. Эксперимент закончился полным фиаско. О планах городничего стало известно оппозиции и нанятый репортёр пошёл по мэрскому следу. Журналистское расследование публиковалось в скандальной «желтушке» под рубрикой «Ночная смена».

   Выдержки из статьи достойны упоминания в нашем отчёте:

   «Мэр вышел из здания Горуправы походным шагом, поминутно поглядывая на часы. Время к полуночи, но градоначальник весь в думах о нас, простых таллинцах. Вот он свернул в квартал „красных“ фонарей, где дённо и нощно идёт борьба с безработицей. Городской голова проверяет условия труда ночных „бабочек“: ощупывает их тёплое бельё, изучает состояние зубов и плотность вымени. Политик интересуется и вечерней дойкой. Но партнёр предупреждает нас по рации о сближении с охраной чиновника. Стараемся держать дистанцию».

   На этом месте репортаж прерывался – скорее всего, писаке намяли бока телохранители градоначальника. Далее следовал поминутный хронометраж содеянного Его превосходительством:

   – пререкание с секьюрити ночного клуба с нанесением лёгких телесных повреждений швейцару и полицейским – 10 минут;
   – построение личного состава с задиранием юбок, прощупыванием ножки, голяшки и окорока, проверка кала на яйца глист – 15 минут;
   – копуляция или спаривание с особью женского пола в номерах под надзором личного врача и консультанта – 20 минут;
   – работа с документами у стойки в стриптиз-баре – 2 часа.
   Тактильный контакт представителей двух древнейших ремёсел занял всего 20 минут. Но им было, что сказать друг другу!

   Подобная картина рабочего дня городского головы не вызвала восторга у руководства Городской Думы, но зато нашла понимание его избирателей.
   В ночь неудачного покушения на Романова городничий принимал авторитетного депутата Геру, выдававшего себя за вора в законе. Высокие стороны совещались в препорочнейшем заведении на Русской улице, закрытом по этому случаю на инвентаризацию контрацептивов. Речь шла о стратегии приватизации городского имущества, к которому оба функционера имели свой интерес.
   Отметим, что в юности герои уже встречались на узких дорожках у отеля «Виру», при совершении незаконных валютных операций. Будущий градоначальник Петер Шульц преследовал финских туристов в коридорах, отставив в сторону ресторанный поднос официанта.

Гера

   Примерно в это же время будущий депутат Герман Вартанян частенько оставлял свой пост у плиты на кухне «Интуриста», выскакивая в поварском колпаке навстречу новым вызовам. По этой причине его карбонаты часто подгорали, зато в сливном бачке туалета его ждал пакетик с валютой.
   Нарушения трудовой дисциплины не могли ускользнуть от зоркого ОКО (оперативный комсомольский отряд) и спецслужбы отеля. На обоих фигурантов вскоре завели по личному делу агента, присвоив оперативные псевдонимы.
   С этого момента валютные операции проводились только в связи с острой оперативной необходимостью, отражаясь в подробных отчётах стукачей-халдеев. В родном Баку Герман с трудом закончил 4 класса, поэтому его писанину разбирал специально прикомандированный к отделу графолог. Рукописи Шульца с его институтским дипломом читали запоем все службисты. В своих донесениях официант не стеснялся пикантных подробностей общепитовских будней.
   Петер бегал с подносом и без оного до самой перестройки, а при первой возможности открыл кооператив эскорт услуг для финнов. Подкопив деньжат, Шульц основал ссудную кассу для бизнесменов, которая со временем доросла до банка. Новоявленный финансист брал рублёвые кредиты в Госбанке и моментально превращали их в ходовую валюту. За год деревянный падал на 300% и после возврата займа кредитору комбинатор оставался в плюсе.
   В данный момент Шульц владел контрольным пакетом крупнейшего кредитного учреждения страны и с удовольствием изображал заботливого отца города.
   История Геры – это тернистый путь самородка в мире больших денег, где за ошибку расплачивались жизнью!
   Вартанян так же переквалифицировался из валютчика в кооператора, наладив производство пирожков и булочек из отходов соседней обувной фабрики. Но беспокойный характер бывшего повара «Интуриста» не позволял ему засиживаться на одном месте. Стабильный и долгосрочный бизнес никак не устраивал нашего Германа.
   В детстве вместе с музыкой «Rolling Stones» и «Doors» он впитал лозунг культурной революции 68-го: «Всё – и немедленно!» А натура идейного революционера требовала адреналина и человеческих жертв. Вскоре Вартанян организовал и возглавил контрабанду спирта «Рояль» в республиканских масштабах. Сухогрузы из Голландии с огненной водой для жаждущих Союза разгружались в тропиках Эстонской ССР и бесследно исчезали в джунглях Причудья.
   Герман на белом коне проводил колонны тягачей в сторону условной границы с РСФСР, но при виде неприятеля скрывался вместе со штабом. В ходе локального конфликта с бригадой Кости Могилы перевозчики теряли по два контейнера «Рояля» с каждой ходки. В потери на бой и транспортировку включалось и конфискованное братвой в качестве штрафных санкций. Таким образом, помимо оговоренной платы, Гера получал с хозяина груза дополнительный оброк товаром.
   Реквизированный «Рояль» он тихо сбывал в Таллине. Как выяснилось, авторитет Костя Яковлев (в миру – Могила) и не подозревал о соглашении, на которое при разборках ссылался Вартанян. Возникшая размолвка при следующей доставке едва не привела к плачевным последствиям.
   Вечернее солнце позолотило кроны берёз на опушке у эстонской границы. Стояла непривычная для Балтики настоящая золотая осень. Дождя не было всю неделю, и непьющие староверы убирали последнюю картошку.
   Глухой просёлок, где двигалась колонна, так и манил в чащобу за белыми грибами. Герман сопровождал обычную «рояльную» колонну из Эстонии в Ленинград, занимая привычное место в хвосте конвоя. Так ему было сподручней удирать.
   Напарник в джипе безуспешно пытался вставить компакт Сантаны в невиданный медиацентр американца:
   – Долбанные штатники, куда-то спрятали плейер! На хрен нам сдался этот «Тахо»?
   – Иногда полезно читать инструкцию! – Откликнулся Гера и открыл крышку аудиоцентра. Мексиканский борец и гитарист, не спеша, перебирал струны на фонограмме «Европы». Вартанян обожал Сантану с детства, впервые услышав «Samba Pa Ti» и «Black Magic Woman» ещё в родном Баку.
   Но на его вкус Девадипу (духовное имя Карлоса) не хватало драйва и Герман переключился на молодого американца Эл Ди Мейолу. В прошлом году ему удалось побывать на концерте виртуоза в Стокгольме. Вартанян прочитал в пресс-релизе о первом учителе своего нового кумира, который носил армянскую фамилию Асланян. С тех пор он всегда возил с собой гитару, которая и сегодня лежала на заднем сиденье рядом с ПКМ.
   – Лучше бы шёл дождь! Я люблю грязь и распутицу. И народ сидит дома. – Гера взял пулемёт и вышел из джипа проветриться.
   – Отлей за меня и посмотри, как там грибы. – Напутствовал соратник, когда пулемётчик углубился в кусты.
   Герман почувствовал себя неуютно ещё на повороте и прислушался. Где-то впереди хрустнула ветка и звякнул железом магазин «калаша». Он медленно передёрнул затвор своего ПКМ-а и нажал на спуск. Первая очередь срезала куст орешника прямо перед ним, а следующая ушла в крону берёзы, напротив. Пулемёт скакал в руках, как припадочный, засыпая гильзами полянку.

   Пока стрелок прикидывал, куда бы направить огонь, его встретил целый хор братьев «Калашниковых» всех модификаций. Потом бахнул штатный подствольник, а за ним и АГС. Заслышав свист пуль над головой, Вартанян камнем упал на землю. Он с детства не терпел, когда по нему стреляют, и, особенно, из гранатомёта!
   Последний раз такой факт имел место в Баку во время армянских погромов. Дело было в 90-м…
   Вартанян-старший считал себя армянином, а мать Геры происходила из древнего азербайджанского рода. Несмотря на это, младшего считали в Баку армяшкой и грозились прирезать. В Ереване ему тоже угрожали, но уже, как азербайджанцу.
   С недавних пор он поимел в родном городе прибыльный бизнес, который бросать не хотелось. Вартанян наладил в Баку небольшую типографию, где печатались финские марки весьма приличного качества. Разумеется, в связи с острой оперативной необходимостью.
   В XVI веке армянский первопечатник Акоп Мегапарт прославил Южный Кавказ изданием «Книги пятницы». Азербайджанцы тоже не отставали. Уже в 1957 году на всю страну прогремела семья Зейналовых из Баку, напечатав в домашних условиях сотни советских червонцев.
   Герман умело использовал традиционную любовь бакинцев к народным промыслам. Здешним мастерам особенно удался портрет композитора Жана Сибелиуса на зелёном фоне с водяными знаками и гербом. На родине маэстро эта картина имела хождение, как купюра в 100 марок. А сверх плана умельцы наладили производство портретов прочих знаменитостей достоинством в 20 и 50 марок.
   Печатники игнорировали крупные ассигнации, которые требовали дорогостоящего оборудования и привлекали лишнее внимание. Устойчивая преступная группа несколько лет целенаправленно подрывала экономику, хоть и братской, но капиталистической Финляндии.
   В Таллине Вартанян сбывал свой левак валютчикам в вперемешку с оригинальной продукцией по демпинговым ценам. Иногда, вооружившись ворованным финским паспортом и зонтиком, мастер делал крупные покупки в валютном магазине «Турист», где работала его подруга.
   А однажды он проверил качество печати, посетив в том же гриме контору «Внешторгбанка», в которой марки меняли по официальному курсу. Служащие недоумевали и даже угостили глупого финна кофе, но валюту после проверки обменяли. Управляющий оставил свой телефон, пообещав в частном порядке купить изделия по рыночному курсу.
   Терять такой канал он просто не имел права и Вартанян продолжал поездки в Баку, хотя после Сумгаита обстановка в городе накалялась. В свой последний круиз он красиво въехал в город детства на новенькой девятке с длинным крылом цвета «мокрый асфальт». На Коммунистической его остановил военный регулировщик с АКС и, нервно передёрнув затвор, приказал развернуться.
   Герман застал самый апогей январских погромов в Баку, когда обезумевшая толпа линчевала армян и русских. Здесь эти нелюди прямо на глазах насиловали девушку вдесятером, привязав её парня к соседнему столбу. Потом обоих забили насмерть кольями. В самом центре поджигали машины армян, а хозяев давили самосвалами. До улицы Кирова Вартанян добрался только с помощью АКМ, который купил у постового, расстреляв всех, кто вставал на пути.
   Его первопечатники уже получили «чёрную метку» от азербайджанцев и сидели на чемоданах. Двумя этажами ниже громили квартиру еврея, выбросив хозяев из окна высотки. Каким-то чудом Герман дозвонился до базы морпехов, с которыми поддерживал деловые отношения.
   Его обнадёжил знакомый каплей: – Продержись 15 минут, мы мигом! Патронов хватит? В город заходят десантники генерала Лебедя – русские не сдаются!
   Гера достал подсумок, где нашёл 4 штатных рожка и пару гранат РГН – должно хватить на четверть часа оборонительного боя. Вартанян служил в ВДВ, освоив в совершенстве ножевой бой, стрельбу навскидку и на звук. Его подручные оперативно собрали оборудование и матрицы, набив до отказа два чемодана. Третий заполнили под завязку портретами господ Сибелиуса и Аалто в роскошном исполнении. За такие бумажки он мог купить десять БМД с полным боекомплектом.
   Толпа погромщиков, разграбив квартиру стоматолога, поднималась наверх к соседям Вартаняна. Рядом с печатниками Геры проживал журналист. Его-то и собирались линчевать за осуждение Народного Фронта. Из первых рядов кричали: – Слава героям!
   А сосед газетчик отвечал: – У меня здесь двустволка, живым не дамся!
   Герман выдернул чеку РГН, прикидывая радиус поражения наступательной гранаты в подъезде. Сосчитав до двух, как на полигоне, сержант запаса разжал ладонь над проёмом и упал на ступеньки.
   В последнюю секунду он успел гаркнуть: – Аллаху Акбар, вашу бога мать! – И включил плейер.
   Сквозь виртуозную вязь аккордов Эл Ди Меолы прорвался взрыв гранаты, наложенный на свист осколков, осыпавших лестницу. Предсмертных криков и стонов Гера не слышал: скорее всего, мародеров убило в момент взрыва. Ударной волной выбило все двери на нижнем этаже, разбросав по ступенькам награбленное армянское добро.
   Он спокойно дослушал свою любимую «Midnight Tango», заблокировал оба лифта трупами и приготовился к приступу. Азеры пришли в себя минут через пять, открыв неприцельный огонь с крыши соседней высотки. Герман первой же очередью снял стрелка с черепичной кровли. Вторую гранату отставной сержант забросил в кузов «Урала», который привёз смену боевикам. РГН разорвалась с тем же эффектом.
   Возобновился обстрел из дома напротив, и Гера перенёс весь огонь туда. Когда он подавлял последнюю огневую точку на чердаке, внизу у подъезда заговорила знакомая пушка-автомат «Гром» с БМД. Первым же залпом разнесло чердачные пролёты, откуда посыпались тела автоматчиков. Вартанян подошёл к оконному проёму, когда бронемашины морпехов ворвались на площадь, сметая на своём пути трофейный автопарк мародёров.

   Прибывший на подмогу автобус с боевиками, сразу попал под огонь из башен трёх БМД и загорелся. «Береты» быстро разобрались с бородачами у подъезда, а передовой отряд галопом взбежал наверх к Герману.
   Каплей в тяжёлом бронежилете рапортовал: – Товарищ сержант, рота прибыла по вашему приказу! Разрешите начать перекличку? Бабки давай!
   Комбинатор передал офицеру 500 долларов и пожал руку: – Спасибо, вовремя подоспели. У меня оставался последний рожок.
   Чёрный берет сурово посмотрел на героя: – Остальное добьёшь финками по курсу. Только без байды – я вчера проверял котировки финской марки.
   Капитан достал из кармана «Коммерсантъ» и поправил нетабельный галстук: – А ты неплохо поработал! Может вернёшься, возьму на сверхсрочную. Тут у нас полный кердык! Прибыл сам министр обороны Язов. Штурмуем город вместе с десантурой Лебедя. А с Севера подходит Псковская дивизия.
   Вартанян в недоумении развел руками: – Весь бизнес к чертям! Перевожу парней в Россию. Значит, вы здесь тоже прозевали свой Народный Фронт?
   Каплей достал флягу: – Это эхо геноцида 1915—19 годов. Тогда турки вырезали более миллиона армян. Правоверные недавно достойно ответили азерам в Нахичевани и Карабахе, а беженцы оттуда взорвали Баку. До гражданской войны остался один шаг, и он делается на наших глазах. Турки финансируют здешний Народный Фронт и даже прислали сюда своих эмиссаров. А руководят процессом, как и в Прибалтике, залётные штатники.
   Вартанян прислушался к разрывам снарядов за окном и подытожил: – Будем отходить! Проводишь до границы города двумя БМД, за отдельную плату? А будет хреново – давай к нам! Работой по специальности обеспечу.
   Капитан отдал честь на прощание: – Ты правильный мужик, Герман! Но мне работы и здесь хватит, а за предложение спасибо! Бабла насыпь, у тебя же полный чемодан. Твой Акоп ещё нарисует.

   Из города вырвались по Тбилисскому проспекту и далее по Аэропортовскому шоссе, где армейские колонны таранили бронёй блокпосты бородатых беженцев. Два БМД сопровождали девятку Германа до границы области, одарив на прощание охапкой гранат и подсумком с рожками для АКС. В знак благодарности Вартанян отсыпал каплею полмешка «зелёных Сибелиусов».
   Своих первопечатников Герман оставил в Ростове у родственников, строго наказав возобновить производство в сжатые сроки. Малый станок финского казначейства заработал на полную мощность уже через неделю.
   А сейчас, лёжа под пулями в лесу, Герман вдруг испытал беспокойство и одёрнул новенький бронежилет. Интенсивность огня нарастала – это отвечала охрана каравана. Он нервно глотнул виски из фляги и переключил рацию на передачу: – Майор, нас атаковали у границы! Идёт бой, ты слышишь? Нужна поддержка, приём!
   Контрабандист переключил аппарат в дуплексный режим и услышал ответ майора: – Перестрелку наблюдаю с воздуха, захожу над караваном. Лежи тихо и расслабься, сейчас я им вмажу!
   Сверху раздался рёв пикирующегося «крокодила» МИ-24 и Герман в ужасе поднял голову.
   Вдоль грунтовки, едва не зацепив деревья, прошла пара ударных вертолётов, прозванных душманами «шайтан арбой». Вездесущий майор докладывал: – Противника вижу, начинаю работу! Пригнись!
   Вертолётчик доложился и командованию:
   – У административной границы РСФСР наблюдаю вооружённых эстонских сепаратистов на мотоциклах. Готовятся проникнуть на нашу территорию. Открываю заградительный огонь на поражение!
   Развернувшись за опушкой, «крокодилы» пронеслись над караваном на бреющем, поливая придорожные кусты свинцом. Тихая просека остолбенела от божественного пения «Якобов» (четыре ствола, калибр 12,7). Да что просёлок – притих весь лес. В двух шагах от Геры очередь разнесла в щепки вековую сосну и расколотила валун. Сзади послышался осторожный звук шагов, и сержант приготовился стрелять на звук.
   За спиной вырос небритый образина с гранатомётом РПГ-7 и прицелился. Пока Герман разворачивался со своей «мелкашкой» над лесом опять запели четыре лужёные глотки старшего брата. Смерч прошил гранатомётчика насквозь. В следующую секунду от небритого остались только ноги в джинсах «Wrangler». Всё остальное превратилось в кашу. На поляну со звоном посыпались гильзы крупного калибра. Остальное войско, побросав оружие, разбежалось по оврагам.

   Майор вертолётчик обнадёжил Вартаняна: – Экипаж стрельбы закончил! Цель уничтожена! Чурбанчик, накрывай «поляну» и «зелени» не жалей! Как я люблю цвет наших фуражек!
   Герман перекрестился на Восток: – Петрович, тут полно двухсотых! Братву покрошили на фарш! За мной не заржавеет, до связи! С меня «поляна зелени»!
   На учениях Вартаняну доводилось высаживаться из «крокодила» в тылу «северных», а пару раз отделение десантировалось прямо в море. До этого огневую мощь ударного вертолёта он наблюдал только из кабины. Теперь, когда он побывал в шкуре противника, захотелось бороться за мир. Герман вышел из леса с пулемётом на плече.
   Во время атаки пострадал его ковбойский костюм от кутюр, а особенно досталось сапогам, в которых он угодил в болото.
   На пеньке у джипа курил его бледный напарник:
   – Кажется, пронесло. Петрович подоспел вовремя. С нашей стороны нет двухсотых! Зацепило двух водил, да немного повредило фуру.
   После небольшого ремонта колонна двинулась к границе. Больше «роялистов» не тревожили и груз благополучно добрался до северной столицы. А спустя три дня в офис Кости Могилы заявился стрелок, открыв там огонь. Авторитет спасся только благодаря отличной реакции – он прыгнул под стол. С тех пор Вартанян нажил в Петербурге кровного врага, к тому же близкого к будущему губернатору.
   Проводя свои спиртоносные караваны, Герман не раз уступал дорогу хорошо охраняемым автоколоннам Романова. Тягачи с электроникой на миллионы долларов сопровождали автоматчики фирмы «Глобал», а на российской земле их встречал армейский спецназ. Набив руку на контрабанде акцизных товаров, Гера успел примелькаться в приграничье. Он стал своим для пограничников с обеих сторон, а таможня его просто обожала, всегда находя для каравана идеальное окно.
   Но горячему поклоннику последней французской революции не сиделось на месте. Чудесная гитара Эл Ди Меолы звала на маковые поля дальнего зарубежья. Насмотревшись фильмов с участием неподражаемого Аль Пачино, Вартанян строил грандиозные планы наркотрафика в Скандинавию. На этих тайных тропах его совсем не ждали. Там кровожадные конкуренты оперировали суммами иного порядка. Герману предстояло столкнуться с беглым афганским генералом, бывшим каперангом штаба Балтфлота, отставными комитетчиками не ниже полковника и действующими оперативниками спецслужб.
   В очном поединке с такими противниками у сержанта запаса ВДВ шансов не много, поэтому Герман озаботился поиском союзников. Первым из прочих он выбрал Романова. Боб выслушал вежливо, но хитрый взгляд сверкнул странными искорками: – Не могу принять предложения. Мой бизнес имеет легальные очертания и есть желание развиваться. А в будущем планирую заход в политику, что несовместимо с торговлей наркотой. Рекомендую подойти к генералу. Ему нужен мальчик на побегушках через границу, вроде тебя.
   Герман проглотил обиду и засеменил к беглому афганцу. Он научился терпеть оскорбления, но не привык унижаться. Придёт время, и его многочисленные обидчики ответят за всё. Впрочем, Боба это не касалось.
   В своё время жокей спас Геру из лап спецов отеля «Виру», проводивших облаву в здешней дискотеке. Вартаняна объявили в розыск за кражу бумажника у финского коммуниста, стоявшего на марксистской платформе. Романов спрятал воришку в ящике из-под аппаратуры, в котором его потом и вынесли из гостиницы. Но спустя полгода выяснилось, что этот финн переметнулся в левые уклонисты, а на съезде компартии в Хельсинки даже цитировал Троцкого.
   Герман немедленно вернулся «из разлива» и выступил на комсомольском собрании с резкой критикой ревизионистов. Докладчик особо отметил моральный облик перерожденца, который склонял наших комсомолок к соитию в извращённой форме. Бумажник был изъят только с целью не допустить дальнейшего разложению первички внештатных сотрудников. В тот же день карманник оформил подписку о сотрудничестве с комитетом.
   Спустя годы Вартанян не забыл добра и внял совету Боба. В приёмную экс-генерала Национальной армии Афганистана сержант Вартанян зашёл точно в назначенное время. В Эстонии бывший командарм руководил маленькой фирмочкой, сохранив в конторе казарменный порядок. Герман щелкнул каблуками: – Товарищ генерал-полковник, сержант Вартанян прибыл!
   Афганец медленно подошёл к сержанту: – Как стоишь перед генералом? Что за вид? Немедленно привести себя в порядок!
   Ответив «Есть!», Герман вышел из помещения и сразу вернулся с повторным рапортом. Служака отметил рвение и зарделся: – Теперь совсем другое дело! Строевой займёмся в следующий раз.
   Генерал происходил из древнего рода Амануллы-хана, провозгласившего независимость Афганистана от англичан в 1919 году. Он тотчас же почувствовал родство душ с мошенником Вартаняном, чьих предков гоняли по горным аулам его прадеды. И, как выяснилось, не зря!
   Оба горца мечтали поквитаться с неверными за позор своей страны. Генерал Захир-хан ознакомил единоверного Германа с реестром наказаний, принятых в его организации, среди которых четвертование и колесование оказались самыми мягкими.

   Зато цены на порошок заставили содрогнуться. Жаль только товар предлагался в предгорьях Тянь-Шаня, откуда предстоял расстрельный трафик. Но адреналинщик взялся за отработку, усеянного трупами, маршрута. Основной участок тракта от Афганистана до российской границы веками контролировали кланы бухарских евреев. Великий опийный путь из Персии в Европу через перевалы Памира и пески Каракума проложили лет 300 назад.
   Как известно, пуштунские племена возводят себя к еврейским предкам, что много лет позволяло сохранять в тайне торговые отношения с Бухарой. Первым эту легенду о происхождении афганцев озвучил знаменитый британский разведчик Александр Бернс.
   С начала Афганской войны здешний наркотрафик прочно оседлали братья Юсуфовы из Бухары, не собираясь слезать с пьедестала и после вывода контингента. Бородатые курьеры в пуштунках по-старинке водили навьюченные караваны через горные хребты, пробираясь тропами дедов и прадедов. Погонщикам узбекам и пуштунам хозяин платил за риск сущие гроши, теряя на перевалах каждый третий караван. Дальше маршрут проходил по пескам Каракумов, где эстафету принимали одногорбые верблюды дромадеры, известные необычайной выносливостью.
   Изредка в пустыне исчезали целые караваны с героином, задирая вверх кривую транспортных потерь. На участке «Термез-Баскунчак» генерал лишался половины грузов, а такой ущерб не мог не вызывать подозрений. Для решения спорных вопросов на северной границе таллинские бухарцы назначили своим представителем отставного капитана I ранга, снискавшего в Ревеле славу крупного торговца оружием.
   Захир-хану давно докладывали о пропавших каракумских верблюдах с героином, всплывающих время от времени в шхерах Стокгольма и Осло. А значит, шакалы Юсуфовы вели свою игру, обирая генерала. По закону шариата обычному вору отрубали руку, а посягнувшему на имущество вторично отсекали и ногу. В таких случаях Захир-хан имел право наказывать бабаев без суда.
   Со времён правителя Земан-шаха торговые караваны охранялись адатом – неписанным законом, возникшим у азиатских народов в доисламский период. Караван-баши, как старший погонщик, наделялся верховным правом вершить суд в пути. Но сойти с тропы и обмануть бая – это харам, грех, запрещённый Кораном, за что карали со всей строгостью.
   Купцов, похитивших у Ибрагим-хана груз опия, закопали по шею в Каракумский песок, как Саида из «Белого солнца». С шестов напротив взирали головы погонщиков вероотступников. Спустя неделю, когда шакалы уже обнюхали свой обед, мученья только начинались. Иногда из гуманных соображений по торчащим в песке головам прогоняли табуны диких лошадей тарпанов.
   Генерал отправил в Бухару карательную миссию из отборных нуреков, дабы публично и показательно казнить басурман. Каратели объявились в городе точно в срок, но больше на связь не выходили. Пропал и связник, посланный Захир-ханом вдогонку группе. А вскоре срочная курьерская почта доставила командарму голову командира отряда. Но афганский царёк не собирался сдавать позицию в бухарском коридоре и выискивал новых партнёров.
   Здесь Герман пришёлся к месту и вовремя. Отчаявшись, генерал-полковник уже искал альтернативный маршрут в обход Бухары. А Гера, как всегда, пошёл другим путём, устроив Юсуфовым вызов на сходку в Ростов, где их собирались короновать. Отправить весточку в Бухару Вартаняну помог известный вор в законе, которому близнецы тоже перешли дорогу в Казахстане.
   Конечно же, никакие паханы в Ростове не собиралась, а Юсуфовых вели с момента посадки в поезд. И хотя братки откупили вагон «СВ» целиком, их стерегли на трассе. Лучший снайпер Туркестанского Военного округа занял позицию на горном подъёме, где скорый всегда снижал скорость. У стрелка было больше минуты, чтобы прицелиться и поразить обе мишени. Уйма времени для настоящего мастера. Колоритная фигура в освещённом окне – простая цель для снайпера, а тем более, когда в прицеле злейший враг.
   В Афгане один из братьев бросил нашего киллера раненным на перевале. В тот раз на помощь солдату пришли вертолётчики, а после госпиталя героя комиссовали. Герман разыскал забытого воина в Ташкенте через друзей афганцев. Бывшие однополчане оформили заказ, напомнив ветерану о кровнике. Едва увидев фотографии клиентов, исполнитель согласился без колебаний. А услышав рассказ о последних достижениях Юсуфова, он даже забыл уточнить цену вопроса.
   Братья-близнецы основали свой кровавый трафик ещё в Кабуле, заставляя солдат прятать героин в «груз 200». Бойцам, паявшим цинковые гробы с телами, потом давали ордена Красной Звезды. Ящики на родине погибших героев вскрывали специальные курьеры, доставляя порошок по назначению.
   После увольнения в запас, заработанный на гробах стартовый капитал, помог поставить транзит на серьёзную основу. В эпоху распада страны героин с генеральской фабрики пересекал границы новых республик и, в конце концов, попадал к конечному потребителю в Северной Европе. Дав дёру с раззорённой войной родины, хан нашёл убежище в Эстонии, где за сущие гроши купил гражданство и легализовался.
   Из Таллина, куда стремились за водкой толпы финских бомжей и безработных, он мог легко отслеживать свои поставки в Скандинавские страны. А новый партнёр генерала без колебаний взялся разрубить Бухарский узел и быстро добился успеха.
   На длинном перегоне у казахского Туркестана киллер запросто поймал в прицел знакомое лицо бывшего прапора. Приклад проверенного друга СВД приятно холодил щёку. Два глухих выстрела у степного переезда слились в один, поставив последнюю точку в долгом споре хозяйствующих субъектов. Наутро запиликал пейджер Вартаняна, приняв срочное сообщение: «Близнецы выбыли в неизвестном направлении. Братья Карамазовы».
   В Бухаре состоялось официальное погребение героиновых братьев.
   Последние всенародные похороны прошли здесь ещё при Горбачёве. Тогда древний город осадила следственная группа Гдляна-Иванова при поддержке республиканского КГБ.
   Первые задержания и обыски произвели ещё в год Андроповских репрессий, но потом «бухарское дело» развалила узбекская прокуратура. Комитетчики арестовали I секретаря обкома Каримова, начальников ОБХСС и горпромторга, которых срочно этапировали в Москву. В домах «бухарских эмиров» находили картофельные мешки с деньгами и вёдра золотых украшений на миллионы рублей.
   В ходе следствия всплыли тысячи «мёртвых душ», совершивших беспримерные подвиги на хлопковых полях родины. Так, например, гражданин Алиев Мухаммед-оглы лично убрал тысячи тонн «белого золота», за что получил в своём колхозе 150 тысяч деревянных по ведомости. Также ударно потрудились на плантациях сотни его соседей по кладбищу, чьи могилки образовались на главной аллее погоста сразу после землетрясения 66-го года.

   Расхитители не утруждали себя поиском ударников труда, на которых потом закрывались многотысячные наряды. Их имелось в достатке на 2-ом городском кладбище в квадрате захоронений, прозванном «кварталом Стаханова». Историческое наследие Чичикова оживало в отдельно взятой республике прямо на глазах. А фактически на уборку хлопка сгонялось всё трудоспособное население Узбекистана.
   Целый миллион студентов и школьников не разгибал спин с сентября по декабрь. Учебный год, как правило, начинался с новогодней ёлки. Потом детишкам предлагалось по 16 уроков в день без выходных и каникул.
   Во время ареста застрелились два высокопоставленных фигуранта «бухарского дела», на похороны которых вышел весь город. Большинство населения не одобряло репрессий, которые привели к новым поборам.
   При Рашидове за больничный просили трёшку, а прописка обходилась в десятку. С приходом новых и голодных чиновников стоимость этих услуг выросла втрое. Поэтому в Бухарском ханстве и не приняли перестройки, продолжая жить по законам Ислама. На стихийном митинге у могилы начальника УВД зародилась ячейка местного Народного Фронта, основатели которого поклялись отомстить неверным по закону джихада.
   А спустя два года активисты движения сожгли дома бухарских евреев и месхетинцев, написавших доносы в союзную прокуратуру. Разгромили синагогу и еврейскую школу. Резню предотвратили братья Юсуфовы, захватившие на тот момент колхозный рынок и все точки общепита. Близнецы заплатили боевикам баснословный калым и погромы немедленно прекратились. Поэтому Бухарских братьев хоронили всенародно, а начальство допустило траурную церемонию на центральную улицу.
   Городское руководство с тревогой наблюдало за обстановкой в районе. В области ежеминутно ожидали рецидива опиумной войны за передел зон влияния. Бывший клан худо-бедно следил за порядком в регионе, не допуская сюда беспредельщиков с Юга, способных спровоцировать бойню. После расстрела Юсуфовых вся власть в городе переходила к новому ставленнику генерала, имя которого пока сохранялось в тайне. Известно только, что будущий наместник когда-то командовал на городском рынке карманниками и успел породнится с ханом.
   С недавних пор Захир-хан держал в эстонской столице торговлю восточными пряностями, открыв для покупателей пару лавок и оптовый склад. Эти точки удивили эстонское налоговое ведомство небывалыми оборотами. Получалось, будто все таллинцы с утра до вечера уплетали имбирь с кардамоном за обе щёки, закусывая мускатными орехами. Масштабная торговля давала возможность легализовать часть преступно нажитого для безбедной жизни на собственной вилле.
   А на взятки и подкуп чиновников годился и чёрный нал из обменных пунктов Вартаняна. За новый трафик до российской границы взялся генеральский назначенец из бухарских евреев, когда-то служивший на Балтике каперангом. При ближайшем знакомстве капитан оказался типичным «паркетным» офицером, из тех, кто бороздил только акваторию бассейна.
   Двадцать лет капраз Ракитин непрерывно глотал бумажную пыль при штабе флота, где обеспечивал культурный досуг руководства. Его считали непревзойдённым специалистом по финской бане с русскими девочками. Каперангу особенно удавался этюд синхронного заплыва с телефонистками, прозванный адмиралами «подводной лодкой».

   В кульминации меж голубых дорожек поднимался исполинский «перископ», которым офицера так щедро одарила природа. Престарелые флотоводцы бешено аплодировали, а к некоторым даже возвращалась забытая в отсеках атомоходов мужская стать. Таким вот образом, наш «подводник» доплавался до погон капитана первого ранга и готовился к Академии. Но перестройка нежданно сместила приоритеты и капраз ударился в коммерцию.
   Благодаря своей «подводной лодке», он собрал богатый банный компромат на штабное начальство, что позволило вплотную подобраться к пакгаузам. В ходе капиталистической революции родина сама изменила своим офицерам с НАТО. Миллионы служивых одномоментно оказались за границей, а такой шанс выпадает раз в жизни.
   Каперанг торговал неучтёнными консервами и сухими пайками, которые годами гнили на складах. Затем он переключился на бинокли и прицелы ночного видения, а закончил кампанию распродажей автоматического оружия.
   Здесь его всецело поддержал банный адмирал, посоветовав сменить профиль: – Пора подумать о будущем. Пенсию мы с тобой уже заработали. А как обеспечить достойную жизнь комсоставу при таком пансионе? Предлагаю заняться ликвидной флотской недвижимостью в центре города.
   Контр-адмирал поддал парку: – Нет той страны, которой мы с тобой присягали! А служить её могильщикам и предателям я не стану. Беляки под этим триколором зарубили моего деда. Правда, потом чекисты под красным флагом расстреляли и отца! Решено – ныряем в рынок!
   И он сиганул в толщу вод к русалкам. Сегодня капитанский перископ бороздил бассейн адмиральской бани. Командующий оказался человеком слова: сказал – сделал! Пока капраз соображал, что всё это значит, тот сдал в аренду Таллинский Дом офицеров на 99 лет. Архитектурный памятник сталинского ампира с колоннами попал к нанимателю за 1$ в год с правом субаренды.
   Здание немедленно передали фирме-контрагенту, за которой стоял зять флотоводца. Похожая судьба ожидала центр связи в старом городе и военную гостиницу перед Ратушей. Оба объекта располагались в памятниках старины XVII века. Адмирал успел согласовать все договоры в мэрии, которая готовилась принять на баланс флотскую недвижимость.
   Капраз спохватился и вмиг оформил договор пожизненного права пользования магазинами «Военторг» на своего 3-х летнего внука (дай бог ему здоровья). Для спасения этих торговых точек от банкротства внучок открыл там стриптиз клубы для ветеранов флота.
   По просьбе «друга Билла» гарант конституции решительно сократил срок пребывания российских ВС в Эстонии, и штаб балтийцев вышел на финишную прямую.
   Краснофлотцы отходили с лозунгом советских камтенармусов: «Своё забрали и чужого не забыли!» Таким образом, большинство ликвидных флотских объектов сдавалось в аренду или продавалось коммерческим структурам. Российские интенданты собирались выводить войска, только набив до отказа чемоданы долларов. Но сначала вышли в отставку контр-адмирал с капитаном первого ранга, сохранив за собой ведомственные квартиры и дачи.
   Оба осели в арендованном Доме Офицеров, наполнив военный объект гражданским содержанием.
   В связи с открытием в подвале ночного клуба, командование особо отметило заслуги сержанта запаса Вартаняна, вложившего в интерьер полмиллиона долларов. Новое заведение обслуживало в основном офицеров флота и тыла, приходивших отдохнуть с табельным оружием. Случалось, господа в биллиардной постреливали от восторга в воздух и не только. Похожая реакция на проигрыш наблюдалась и у колеса рулетки, вызывая возмущение артистов драматического театра, ведь казино находился прямо под сценой.
   Крупные калибры пробивали настил авансцены прямо под ногами актёров. Деликатные зрители очень переживали. Вместе с залом волновался и старинный друг столичного театра Анзор.
   Последние 10 лет театрал поклонялся Мельпомене на лесоповале, где худо-бедно функционировал лагерный драмкружок. Глотнув воздуха свободы, лесоруб не удержался и в разгар клубного салюта вышел на сцену. А там давали «Вишнёвый сад» в современном прочтении.
   Он вежливо дослушал Гаева: – От двух бортов в середину! Кладу чистого… А затем молча разрядил в пол свой «Глок». Публика приветствовала режиссёрскую находку овациями, а клиенты казино косяками потянулись в театр.

   С тех пор пахана зачислили в штат машинистом сцены. В начале 90-х Русский драмтеатр переживал не лучшие времена: Эстонской Республике такой коллектив был не нужен. Великолепное здание с роскошным залом и интерьерами art-deco приглянулось французским бизнесменам а-ля Мулен Руж. Труппа временно перебралась в Дом Офицеров.
   А ведь когда-то в застойные годы здесь начинали Олег Стриженов, Эрнст Романов и Анатолий Солоницин. Тогда по выходным за билетами в Русский театр даже выстраивались очереди. В фойе работал бойкий бар с шикарным ассортиментом, куда при субботнем аншлаге пускали только через кассу театра. За вход в элитные кабаки швейцары требовали пятёрку, а в театральный пускали по билету за 50 копеек.
   Изредка завзятые «театралы» выходили из бара проветриться в пустой зрительный зал, когда там кипели страсти знаменитой пьесы Бокарева «Сталевары».
   Этот спектакль стал бестселлером, а на сцену потасовки в пивнушке собирались все посетители пивной точки. Однако, сразу после призыва сталевара Хромова: – Давай, продезинфицируем! – галёрка и балконы стремительно пустели. Обеззараживание порой затягивалось за полночь.
   Советское партийное руководство посещало драмтеатр по разнарядке и обитало в ложе, которая обычно сиротела после первого акта. Разве можно даже на час бросать рычаги управления столицей? Немедленно остановится общественный транспорт, погаснет свет в квартирах, а граждане поголовно бросятся читать Солженицына при свечах.
   После путча все театральные примы перешли по наследству от партийных бонз к авторитетам, сменив чёрные «Волги» на «Мерседесы». Вартанян тоже приобщился и завёл себе модную актриску, приучив её к итальянской кухне и оральному сексу. На этой почве он поимел первый конфликт с банным каперангом Ракитиным, давно претендовавшим на руку примы. Разумеется, в очном споре победила молодость.
   Со временем размолвка между кавалерами переросла в глубокую личную неприязнь, а капраз уговорил генерала сослать опасного соперника в пески на проверку трафика. После ликвидации братьев Юсуфовых караваны пропадали по-прежнему и Вартаняна бросили в прорыв, откуда обычно не возвращались.

Глава 4. В песках

   Сообщники:
   Майкл Шерман – резидент ЦРУ в Эстонии
   Капитан I ранга Ракитин – член наркокартеля
   Генерал Захир-хан – глава наркокартеля
   Наши:
   Герман Вартанян – депутат Горсобрания Таллина
   Боб Романов – глава комитета Горсобрания
   Рокки Бульба – шеф охраны «Global Inc.»
   Время и место:
   1996—99 гг. Таллин, Бухара
   Подрывные материалы:
   Santana – «Supernatural», George Benson – «Breezin’»,
   коньяк «Суворов».

Каракумы

   Пока Герман бороздил Каракумы, торжествующий Ракитин завалил молодое дарование цветами и заказал кольцо с бриллиантом. Престарелый и плешивый каперанг страстно добивался примадонны без всякой надежды на взаимность. Его увлекал сам процесс, а результат не имел значения.
   По правде говоря, у пенсионера Ракитина последний раз с женщиной получалось ещё до перестройки. С тех пор он не пытался. Ветеран тыла совсем потерял голову, обеспечивая аншлаги бесталанной актриске. Он тратил кучу денег на журналистов, превозносивших приму в прессе. Наконец, купил для неё роль вампира со словами в дрянном сериале на албанском телевидении. Назревая с каждым днём, момент близости становился неизбежностью. Ракитин тянул, как мог, вызывая недоумение возлюбленной.
   Прима привыкла ублажать старичьё: ещё в юности она опекала II секретаря ЦК постпенсионного возраста. Дедушка вспоминал про секс раз в году на трибуне первомайской демонстрации, изредка успевая донести желание до служебной квартиры за углом. Гуманитарные акции осуществлялись в спешном порядке на диване, куда шефа доставляли с мигалками.

   Процесс копуляции контролировал личный врач, измеряя давление с пульсом до и после. После успешного соития пациента под капельницей направляли на обследование в IV спецбольницу.
   Герман прибыл в Бухару на День Победы, который здесь отмечали и при новой власти. Конечно, без былой советской помпезности и парадов могучей военной техники, которую баи распродали на металл. Но евреев на рынке всё-таки поколотили, чтобы не забывали кто выиграл войну.
   В былые годы Вартанян наведывался сюда за дешёвым «золотом», которым промышляли местные кустари. Потом лохи у столичных ювелирных магазинов отрывали изделия с руками. Кольца и перстни сверкали, как настоящие, и даже могли похвастаться пробой, но к драгметаллу отношения не имели. Следовательно, торговцам не грозила суровая кара «золотой» статьи УК вплоть до высшей меры.
   Инсценировка у ювелирного выглядела буднично и тянула всего лишь на мелкое мошенничество с условным сроком. Заплаканная девушка предлагала парочкам по дешёвке обручальные кольца, поскольку жених погиб, исполняя интернациональный долг. В редких случаях по праздникам несчастная невеста изображала беременность. Тогда Гера объездил провинциальные театры, откуда набирал перспективных кандидаток. За пятиминутный этюд на свежем воздухе платили 10% от выручки, что соответствовало ставке Народного артиста.
   В работе над образом у Вартаняна открылся выдающийся талант режиссёра-постановщика миниатюр. Кроме того, он не мог отказать себе закрутить десяток романов с начинающими «звёздочками». Отметим, что бухарские кольца выпускались по старинной технологии и начинали темнеть только после «медной свадьбы». А, значит, скорое разоблачение жуликам не грозило.
   Бизнес приносил устойчивый доход, но потом появились конкуренты и Герман переключился на поддельные сертификаты «Внешпосылторга». Тем не менее, «жемчужина Востока» по-прежнему оставалась в сфере интересов Вартаняна. Единственный торговый город Великого шёлкового пути сохранял свою привлекательность и сегодня.
   В IV – VII веках здесь доминировали предки узбеков согдийцы, открывшие торговлю между Востоком и Западом. Затем их оттёрли более предприимчивые хазары и варяги, а во времена Тамерлана шёлковый путь пришёл в упадок. В конце XX века бровастый фельдмаршал ввёл войска в Афганистан и по «чёрным пескам» снова пошли караваны.
   Отдавая дань памяти великому комбинатору, Герман вошёл в Бухару ровно в половине двенадцатого со стороны местечка Шафиркана. Ввиду отсутствия «Лорен-Дитриха» он передвигался на «Гелендвагене». Вместо беспризорника его преследовал бездомный гаишник. После призыва: «дать 10 копеек» урядник получил эквивалент в долларах. По следам героя романа, Вартанян отправился на знаменитый рынок Чорсу, построенный здесь в XV столетии.
   Торговля тут процветала аж со времён Бухарского ханства, но пришла в совершенный упадок при Мангытах. То, что творилось под куполами сегодня, слабо напоминало расцвет. Но недостаток родимых сумов сметливые узбеки компенсировали песнями и российскими рублями. Гера, как армянский азербайджанец или наоборот, обожал продавать, но ещё больше он любил торговаться. Накупив ранних дынь знаменитого сорта хандалак, он нашёл палатку с отличным выбором музыкальных видеокассет, где отоварился сборником Бенсона.
   К своему удивлению, Герман обнаружил в подборке гитарный дуэт мастера с Карлосом Сантаной из передачи «Midnight Special». Мэтры натужно отыграли в кадре классический хит «Breezin’» и постарались скорее забыть этот эпизод, как кошмарный сон. Девадип безжалостно переехал именной «Ибанез» Бенсона своим «Полом Ридом» ручной работы и даже не споткнулся. Дуэль виртуозов грянула и под стенами древнего дворца эмира.

   Говорят, после записи передачи в закулисье состоялся типичный диалог «звёзд»: – Ну ты и лабух позорный! – Сам ты, лох мексиканский!
   За точность перевода мы не ручаемся, но общий смысл сохранён. Остатки наследия живого классика на кассете не вызвали нареканий, чего нельзя сказать о дынях, которые Гера выбросил. В древнюю столицу Бухарского ханства он пробрался через Ташкент, получив у партнёра узбекский паспорт, права и джип с местными номерами. Работать под ташкентского якудзу Герману не позволяла кавказская физиономия, кроме того, его здесь помнили с 80-х, как барыгу на доверии.
   На старом рынке он встретил престарелых карманников, всё ещё продолжавших оттачивать мастерство.
   Парадная гостиница «Гранд Бухара», где заночевал бакинский Тони Монтана, эволюционировала в направлении отеля три звезды. Но путь ей предстоял неблизкий, хотя в номере уже стояли не работающие кондиционер, холодильник и телевизор. Интим-сервис обслуживал клиента с азиатским колоритом, но по европейским ценам. За эти деньги в Ташкенте батыр мог осеменить целую бригаду мотальщиц.
   Пройдя акклиматизацию в «Гранд Бухаре», Гера встретился с местными авторитетами в загородном духане. У казана с ароматным пловом он кратко изложил баям официальную версию заезда на «чёрные пески». Смотрящий и свита выслушали его молча и так же безмолвно удалились. Сам Фархад-баши даже не притронулся к яствам, хотя здешний этикет предписывал разделить плов с дорогим гостем. Правда, потом пришельца могли зарезать и бросить на съедение шакалам, но это случалось только по великим мусульманским праздникам.
   Таким образом, блатные по понятиям общались со стукачами, сделав попытку записать Геру в «козлы». Но Герман с ментами не корешился, а работал на КГБ, считая себя политическим. Бухарские воры поставили гастролёра на место, обозначив позицию смотрящих.
   Правда, авторитеты не могли предъявить гостю документальных доказательств сотрудничества с органами, что не исключало подозрений на уровне слухов.
   Свои агентурные папки в архивах эстонского КГБ Вартанян уничтожил в 89-м, когда материалы перевозили в Ульяновск. Из России прибыл трейлер с морским контейнером. Ночью молодые офицеры образовали живую цепь во дворе конторы, по которой грузили ящики с личными делами агентов, пока фургон не заполнился. На родину дедушки Ленина отправились оперативные мемуары на 13000 тысяч агентов из Эстонской ССР. Гера выкупил своё собрание сочинений за 5000$ у куратора, который сразу после сделки сбежал в США.
   Ходили слухи о сотнях проданных формуляров. В довесок оборотистый майор ГБ предложил и пару личных дел друзей Вартаняна с хорошей скидкой. Валютчики с кристально-чистой репутацией, которых Герман даже не смел подозревать, оказались стукачами со стажем. Свою папку он уничтожил, оставив только чужие доносы, а подшивки «лучших друзей» оставил до лучших времён. С годами цены на компру подскочат в разы.
   В 92-м Геру тряхнуло повторно, когда в Таллин пробрался перебежчик Митрохин с архивом КГБ. В эстонском представительстве США бывший комитетчик безуспешно пытался передать свои микрофильмы сотрудникам ЦРУ. Однако, американская спецслужба приняла эти материалы за дезинформацию. Зато в рижском консульстве Великобритании ему предложили чаю и передали документы для проверки в МИ-6.
   В дальнейшем оригинальные материалы были изъяты англичанами с дачи Митрохина в Подмосковье. Источник в посольстве успокоил Геру – архив беглеца содержал только данные внешней разведки и до 80-го года. Тогда наш стукач только оформлял подписку о сотрудничестве.
   После серии конспиративных манёвров по Бухаре бывший агент созвонился с новым назначенцем генерала и договорился о встрече. Трафик требовал проработки, а наркоманы в Северной Европе порошка.
   Герман вышел из гостиницы, где его ждал скромный «Брабус-Т» V12 цвета «металлик» без номеров, но с антеннами на крыше. Лимузин долго колесил по городу под музыку гитарного гения Ингви Мальмстина, а в конце диска Геру подобрал серебристый «Ленд Крузер».
   Коренного бакинца давно мучал вопрос: почему так угас Восток? Бухара в разы старше Таллина и Стокгольма, где сегодня живётся на порядок комфортнее. Во II тысячелетии до н. э. Бухарская крепость уже процветала, а дикари на Балтийских утёсах всё ещё охотились с каменными топорами. Как же Индия с древним Китаем? Что стояло на пути процветания Азиатского региона: природные катаклизмы, нашествия завоевателей или эпидемии.
   Четыре класса в колонии не позволяли Герману ответить на эти вопросы. Пришлось обратиться за помощью к университетскому профессору.
   Учёный только ухмыльнулся: – Всё вам не терпится! Объясняю на уровне вашего незаконченного начального образования. Лучшие умы бьются над глобальной дилеммой всю жизнь, а меня просят изложить тезисы за пять минут! Возьмём государства Древней Греции. Там цивилизация развивалась 2000 лет, а в Древнем Египте – 3000. А был ещё и Древний Рим. Что сегодня Египет? Толпы арабов с папирусами на рынке Каира? А где строители великих пирамид? В учебниках истории на каждый период отводиться по 10 страниц. А за ними целые эпохи, взлёты и падения империй, нашествия и геноцид великих народов.
   Дедушка вздохнул и протёр стёкла очков: – Благодаря хроникам и литературе, новейшая история освещается подробно и в деталях. С картинками и фотографиями! Вы наблюдаете европейскую цивилизацию в зените, а что с ней станет через 500 лет? Какое место займут тогда Россия и Китай? История оперирует категорией «эпоха», а не пятилетка! Весь наш XX век уложится на двух страницах учебника XXII столетия. А Восток – дело тонкое!
   Вартанян по-прежнему изображал немой вопрос:
   – Понятно, что старушке Европе кердык лет через 100! Кочевники Востока станут пасти овец прямо на Елисейских полях Но когда же, наконец, поднимется Средняя Азия?
   Разумеется, бывший фарцовщик Гера излагал свои мысли на жаргоне, подстрочник которого мы привести не можем.
   Автор придал его фене гладкую литературную форму, а историк принял позу Бонапарта: – Нам очень повезло наблюдать крах великих империй. Если вы не заметили, напомню. Конец 50-х – Алжирский кризис и окончательный распад Французского союза. Боевые 60-е лишают Британскую империю последних колоний в Африке и превращают федерацию в фикцию. Сейчас мы наблюдаем крах Российской империи, который может затянутся на столетие. И он не будет бескровным. А Среднюю Азию вместе с Кавказом непременно затянет в воронку российского распада со всеми вытекающими.
   Профессор налегал на колониальный коньяк «Курвуазье-Наполеон», который способствовал течению мысли самого императора: – В этом столетии соседний Германский рейх дважды падал и поднимался из руин. Его союзница Австро-Венгрия исчезла, как сон, вместе с Османским халифатом. Россия – последняя империя уходящего века, с упадком которой закончится эпоха империализма.
   Прослушав краткий курс истории, Вартанян сформулировал основополагающий принцип своей жизни: «чем выше уровень развития, тем меньше законов».
   Новая редакция Уголовного кодекса Эстонской Республики, после исключения статей о мошенничестве, коррупции и спекуляции, так и звала на большую дорогу. И в Бухаре Герман вознамерился заслужить первую звезду героя.
   Водитель «Ленд Крузера» слушал Джо Сатриани – виртуозного гитариста, мастера тэппинга: игры на грифе двумя руками. Впрочем, первобытная форма черепа человекообразного шофёра не предполагала наличие у субъекта музыкального вкуса. Троглодит тянь-шаньский вряд ли обладал развитой формой речи.
   После серии проверочных заездов по трущобам джип просочился в виноградный оазис элитного посёлка. Здесь чувствовался масштаб интересов его обитателей, их стремление отразить всё великолепие и многоликость жизни. Роскошные виллы скрывались от палящего солнца в тени виноградников и грецких орехов. От злобных сограждан особняки защищали глухие трёхметровые заборы. Дворцы новых эмиров смотрелись островками Южной Испании на берегах озера Тудакуль.
   Впрочем, сходство ограничивалось только архитектурой. Территорию окружали вышки охраны и ряды колючей проволоки, а на дальних подступах владения прикрывали минные поля. Обитатели бухарской Марбельи представляли иной генотип, который отличала повышенная жизнестойкость в условиях пустыни.

   Герман обратил на это внимание, выходя из машины. Его окружили коренастые широколицые охранники ближайшие родственники ископаемого Синатропа – древнекитайского человека.
   Главарь поднял вверх большой палец и открыл рот, а всё племя обратилось в слух: – В джазовых композициях Сатриани крайне редко применяются простые трезвучия и септаккорды, часто в качестве ладового центра используется большой мажорный септаккорд.
   Изречение вызвало шумный восторг сородичей и скандирование простых трезвучий. Самые крупные самцы исступлённо били себя в грудь. Вартанян впервые столкнулся с членами Бухарского фан-клуба Джо Сатриани, производившими приятное впечатление.
   На верхней ступеньке мраморной лестницы его ждал хозяин всего этого великолепия Хамид-баши, а в миру – Вова ташкентский. Официальная церемония проходила на террасе с видом на фонтаны: – Хочу представиться! Я доверенное лицо генерала.
   – Не стоит! Я знаю кто ты такой! Давай сразу перейдём к делу!
   Хамид-баши коснулся международного положения:
   – Биржевой кризис и российский дефолт подкосили экономику области, но нижняя точка уже пройдена. Ждём хороших новостей из Прибалтики. Меня поставили сюда следить за порядком. С ростом трафика через пески повышается благосостояние народа. Главное – не перестрелять друг друга!
   Вартанян слышал о чрезмерной жестокости Хамида в пустыне и собирался напомнить Вовану расстрел каравана с борта неустановленного вертолёта, за который так никто и не ответил. Но передумал. Гость изучал охранную систему, элементы которой встречались в саду на каждом шагу. Камеры наблюдения и датчики движения стояли здесь на всех деревьях, а у ограды распускали хвосты павлины. Этих чутких птиц эмиры использовали даже для охраны тюрем.
   Закончив обмен любезностями, батыр перешёл к делу:
   – Гера, тебе необходимо самому пройти последнюю часть маршрута, где регулярно пропадают наши караваны. Таков приказ генерала! Мы обеспечим полную безопасность и техническое сопровождение.
   Хамид развернул топографическую карту района:
   – Увеселительная поездка по пескам Кызылкума на верблюдах! Свежий воздух, солнечные ванны, лунные ночи под звёздным небом – и всё это совершенно бесплатно! Вспомни Остапа и Корейко. Возможно, придётся немного пострелять.

   Герман дополнил свой райдер: – Ядовитые змеи, тарантулы, спецназ пустыни, снайперы из бригады Фархада и стаи шакалов. Говорят, конкуренты живьём сдирают кожу с погонщиков и бросают умирать в пустыне.
   – Враки! Наши так не беспределят – это таджики!
   Утром Вартанян отправился выбирать себе верблюда. Найти хорошего двугорбого друга оказалось намного сложнее, чем четырёхколёсного. Опытные погонщики под присмотром караван-баши степенно прохаживались по торговым рядам, выискивая для Геры стоящий корабль пустыни. Они проверяли зубы животных, садились верхом и ощупывали горбы.
   Старший погонщик невежливо отозвался о хозяине базара: – Сукиман кыждыл! (грубое ругательство).
   Чем вызвал ответную грубость, которая переросла в драку, а затем и в перестрелку. Разнимать спорщиков явился сам директор рынка, присудивший по десять горячих каждому, включая верблюда. Вскоре на лобном месте появился здоровенный «судебный исполнитель», отвесивший провинившимся положенные удары плетью. Рыночная публика с интересом наблюдала за экзекуцией, считая каждый хлопок бича. Похоже порка считалась здесь местным аттракционом.
   Получив причитающееся, погонщики почесались и окончательно остановили выбор на доминантном самце. Верблюдов принято объезжать смолоду, но старший пастух решил лично проверить выучку. Караван-баши командовал заездом, беспрестанно потирая ушибленное место.
   Германа с вечера загримировали под бухарца, облачив в лохмотья погонщика. Ансамбль завершала белая куфия – арабский платок, повязанный толстым жгутом – укалью. В этом костюме он походил на опустившегося бедуина.
   Осталось только проверить и спрятать в поклаже оружие, отпущенное Хамидом с байского плеча. Вартанян выбрал безотказный «АК-47», СВД и бесшумный «Вал» с полными боекомплектами. Перечисленные вооружения не раз спасали жизнь нашему герою в бандитских разборках, которыми изобиловала его биография. Стрельбу навскидку из «АК» он освоил в ВДВ, там же получил и смежную специальность снайпера, поработав с СВД в полях.
   А автомат «Вал» незаменим в наступательном бою с противником в бронежилетах. Для приятного времяпрепровождения Вартанян прихватил модный плейер и пачку CD любимых гитаристов. Пришлось потратиться на батарейки. Распихав полтонны героина по мешкам с мускатным орехом, караванщики чуть свет тронулись в путь. Дневной переход под палящим солнцем пустыни – суровое испытание для настоящего мужчины.
   Гера вспомнил героический переход товарища Бендера через Кызылкум с миллионом в мешке и погрузился в дрёму. Остап Ибрагимович с гражданином Корейко тащились на верблюдах целую неделю, а Гере назначили больший срок.
   Ему привиделся первый выход к рампе на подмостках отеля «Виру». Тогда он экипировался под итальянца, набросив дорогой плащ на костюм «Бриони» и нацепив щегольские очки в золотой оправе. Вместе с толпой интуристов Гера миновал кордон спецслужбы и вошёл в лифт. Здесь он дебютировал в роли любвеобильного Луиджи из Милана. Выкрикивая заученные фразы из разговорника, щипач сгрёб в охапку самого тучного скандинава. Жаркие объятия и похлопывания…
   В ту же секунду толстый бумажник викинга оказался в рукаве у Германа. Железная рука схватила карманника за плечо, а голос прокурора из поднебесья зачитал приговор: – Гражданин Вартанян обвиняется… в составе группы…

   Грохнули выстрелы и Герман проснулся. Охрана каравана отгоняла стервятников пальбой в воздух. На пути погонщиков стоял обгоревший «УАЗик» кабриолет, а вокруг валялись пустые ящики и трупы пассажиров. Вернее, всё что от них осталось. Грифы основательно потрудились над останками. Песок перед «бобиком» засыпало гильзами разных калибров. Оружие седоков «УАЗа» нападавшие забрали с собой, но судя по обрывкам патронташа пассажиры отстреливались из помповых ружей.
   Охотничья винтовка бессильна против «Калашникова», особенно когда автоматчики знают своё дело. Герман усадил верблюда и подошёл ближе. Пустые глазницы и объеденный нос – вот всё, что осталось от лиц покойников. Опознать трупы невозможно и Герман потребовал, хотя бы похоронить убитых. Но погонщики ответили категорическим отказом – мол мы не знаем какой веры покойники. А хоронить неверных вместе с правоверными – грех для мусульманина.
   Вартанян не рискнул лишать стервятников ужина и двинулся в путь. Тем более, убиенные, наверняка, готовились отбить чужой груз. А отстать от каравана в пустыне равносильно самоубийству.
   Этим вечером Герман заново прослушал «Караван-сарай» Сантаны. В песках и верхом на верблюде старый альбом зазвучал по-новому. Ах, если бы под рукой оказалась гитара, но закон пустыни запрещал каравану джаз-рок и fusion. Каждую ночь погонщики ставили шатры и пекли ароматные лепёшки. Зелёный чай отлично утолял жажду, а финики – голод. Запасливый Вартанян прихватил в дорогу мешок урюка и изюма, которыми обжирался по пути. Очень хотелось холодного пивка, но киоски в пустыне, как назло не работали.
   Остерегаясь змей и скорпионов, Герман ставил свою палатку рядом с тентом караван-баши. По ночам, вопреки законам шариата, соседи обильно принимали армянский коньяк. Выбор закусок удручал: шоколад, щербет и халва, но зато располагал к доверительному разговору. Хорошая сигара и чашечка кофе не допускались даже в думах. Сильные запахи могли выдать расположение каравана, кроме того, они притупляли обоняние проводников.
   Перед сном Герман подолгу осматривал барханы в бинокль ночного видения и пару раз даже заметил слабое движение. Впоследствии он стал разбрасывать вокруг палатки мины «Лепестки» нажимного действия. Как-то раз перед сном рвануло. Выскочив из-под брезента, он увидел полудохлого шакала, которому взрывом разворотило внутренности. Оставалось только добить беднягу.
   Тем временем, погонщики с каждым днём приближались к опасному участку, где регулярно пропадали навьюченные героином обозы.
   Однажды вечером старший отозвал Вартаняна в сторонку: – Кажется, за нами следят. Я чувствую это кожей. Иногда ветер доносит запах ружейного масла. Это неверные воины из спецназа пустыни. Их готовят в песках Монголии.
   На службе Герману приходилось сталкиваться со спецназом из 20-ой отдельной разведбригады ГРУ. Правда, встречи проходили на татами в рамках чемпионата округа по самбо. Но и на борцовском ковре спецназовцы пустыни не щадили противника, забирая на турнирах всё золото. Об этих биороботах ходили легенды, достойные пера писателя-фантаста.
   Будто бы бойцы могли лежать сутками без движения, зарывшись глубоко в песок. Получив команду, отряд молниеносно появлялся из-под земли, а выполнив приказ, также стремительно зарывался в песок. Говорят, питались те диверсанты змеями и ящерицами, а пили кровь шакалов. Под Баграмом эти универсальные солдаты без единого выстрела вырезали передовой отряд полевого командира Шах Масуда и бесследно растворились в пустыне. Вартанян морально готовился к встрече, ожидая гостей со дня на день.
   Скажем сразу: чутьё не подвело старого солдата.
   Поздней ночью его разбудил крик филина, не характерной для этих мест породы. Перед соседним шатром тяжело захрипел опасливый караван-баши. В ночной тиши отчётливо прозвучали приглушённые хлопки специальной винтовки. Рядом кто-то всхлипнул, а у костра лязгнул затвор. – Кажется, «Винторез» – отметил про себя Герман и потянулся за биноклем.
   То, что он увидел в окулярах ломало все представления о возможностях специальных войск. Прямо из песка выросли размытые фигуры мамлюков, которые окружили лагерь погонщиков с трёх сторон. Особый камуфляж отряда затруднял наблюдение: даже в оптике ночного видения эти силуэты практически сливались с общим фоном монитора. Перед шатром караван-баши сверкнули клинки и внутри кто-то охнул.
   Главный верблюдчик бросился к арыку на границе стойбища, но по пути его догнал боевой нож. Острый клинок просвистел в метре от палатки и вошёл беглецу в шею между позвонков. Герман достал свой бесшумный «Вал» и приготовился к манёвру, по привычке рассчитывая только на везение и импровизацию. Не приходя в себя, Вартанян задумал расчистить дорогу гранатами «Ф-1», которые прихватил без ведома хозяина.

   Перед выходом с лезгинкой он задался простым вопросом: почему не сработали «Лепестки»? Спецназовцы прошли целыми и невредимыми по минному полю, которое он накануне густо засыпал фугасами. Не найдя ответа, Гера достал лимонку и вставил запал. Привычно поймав кольцо указательным пальцем, он выглянул из палатки и онемел!
   Ему в лицо дышало мурло в жуткой боевой раскраске под сетчатой маской. В палатке что-то зашипело и Герман потерял сознание. Метателю повезло: он не успел разжать пальцы и выпустить лимонку. История умалчивает о том, сколько Герман оставался в отключке.
   Когда же он очнулся, южное солнце стояло в зените. Злодеи стянули его конечности специальными жгутами, которые не позволяли пленнику шевелить пальцами. Вартанян лежал на боку в бархане, подпирая плечом собственную гранату без чеки. Любое резкое движение грозило превратить его многострадальное тело в добрый ужин для стервятников. Впрочем, и без Геры этим мерзким тварям сегодня было, чем заняться.
   Боковым зрением он ухватил штабель трупов на краю лагеря, в который уложили многих его спутников. За спиной дважды звякнул «Стечкин» и мужской голос добавил по-русски: – Грузи этого к остальным «двухсотым»!
   Головорезы в комариных масках говорили на могучем, не отказываясь от крепких выражений. Пленник решил не торопить события, мечтая дожить хотя бы до заката. Но вот настал и его черёд – расстрельная тройка остановилась перед Германом: – Ну, что армяшка? Будем сознаваться или отпираться? А то у нас совсем мало времени.
   Лица боевиков скрывали накидки-бурнусы из специальной сетки и массивные мотоциклетные очки со светофильтром. Комбинезоны из лёгкой ткани песочного цвета отражали солнечные лучи прямо в лицо Вартаняну. Старший мамлюк перешёл на азербайджанский: – Пох йе, кэчи! Анову секим! (азерб. Грубые ругательства). Чтобы тебе ещё сказать приятного, земеля?
   Оскорблённый Вартанян замычал через скотч и засучил ногами. Самый высокий воин, ответив на звонок спутникового телефона, объявил: – Этого чурбана приказано не трогать! Оставьте ему проводника и верблюдов. Типа кореш нашего шефа. Друг детства, мать его!
   Земляк одним ловким движением тесака освободил Германа от пут. Пленник сам обезвредил гранату, вставив назад чеку, протянутую бойцом. Он поднялся, разминая затёкшие ноги, а заодно оценил обстановку в лагере. Неизвестные басмачи перебили большую часть караванщиков, оставив в живых только пару проводников, которых в данный момент допрашивали в шатре. И, судя по стонам, с пристрастием.
   В своей боевой раскраске боевики напоминали формовщиков литейного цеха на трудовом посту: их лица скрывал слой глинозёма с зелёными потёками пота. Вторая группа в сетчатых масках походила на учёных пчеловодов, занятых селекцией на пасеке. Эти апиологи копались в мешках с мускатом, добывая из-под орехов упаковки героина. Все находки бросали в огонь. Герман завороженно гипнотизировал самый дорогой костёр в своей жизни. Полтонны героина в дозах стоили 50 миллионов $, которые сгорали на глазах. Этот запах завораживал.
   На дым пожарищ обычно спешат пожарники и мародёры. Вскоре послышался характерный шум вертолёта и над барханами показался ударный «Ми-24Б». Гостей здесь ждали, готовя торжественную встречу с салютом. А с ближайшей кочки по «крокодилу» ударила «Игла». Вертолёт автоматически отстрелил тепловые ловушки и включил систему помех. Первая ракета пронеслась мимо, зато вторая, пущенная из укрытия, разворотила хищнику брюхо.
   «Ми-24Б» задымился и вышел из-под обстрела на втором двигателе. Меткий стрелок доложился: – Мы вели вертушку от самого аэродрома, так что шансов у них не было. Больше чурбаны не сунутся. Нас обнаружили по маячку, который спрятан в одном из верблюдов.
   Любезно позволив Герману обезвредить гранату, главарь басмачей пристально изучал арсенал пленного: – Лопатка МПЛ-50, СВД и «Вал» – универсальный набор на все случаи жизни. Значит, ты из наших? Где служил, воин?
   Вартанян расправил плечи, как на разводе: – Фергана, 105-ая гвардейская ВДВ. Потом дисбат в Коканде за каратэ со стариками. Поэтому меня и не взяли в Афган. Пока ходил гусиным с песней в противогазе 105-ую расформировали. Батя пристроил в спортроту, откуда и дембельнулся.
   Командир демонстративно прикрывал лицо, словно намекая на принадлежность к династии литейщиков.
   Сетка пчеловода повернулась к шатру: – Помнишь майора Рубана из учебки? Отъявленный был зверюга! Ночные марш-броски с полной выкладкой в химзащите! Изверг, каких мало, его место в пыточной гестапо.
   Как Герман мог забыть майора, который отправил его в дисбат? Сержант запаса стиснул кулаки добела и заскрипел зубами: – Мечтаю встретить эту сволочь на гражданке и медленно убить! А твои пацаны тоже из наших?
   Пасечник издал звук, отдалённо напоминающий смех сталевара у домны: – Отныне рекомендую тщательно выбирать выражения! Майор Рубан допрашивает пленных в палатке. А когда освободится, проведёт вечер встречи выпускников дисбата. Упражнение: «Вспышка слева, вспышка справа! делай раз!» Это его конёк.
   Басмач поправил очки сталевара: – У меня в команде преимущественно спецназ, но есть и «чёрные береты». Запомни – сегодня твой второй день рождения. Мне поставили задачу уничтожить конвой и груз. А в таких случаях свидетелей не оставляют! Но твой хозяин успел отзвониться. Гуляй, рванина, до следующего раза!

   На плече у бедуина ожила рация: – Командир, к лагерю подходят нукеры Фархада! Две «жестянки» и взвод пехоты, идут с Северо-Запада.
   Предводитель скомандовал: – Занять оборону, снайперы на позицию. Два РПГ на сопки, остальным зарыться!
   Герман с интересом вертел головой, глядя, как гвардейцы погружались в песок с головой. Командор по-доброму хлопнул его по плечу: – Ну, что сержант, постреляем! Бери свои игрушки и на позицию. Не разучился на гражданке? Учти, у Фархада тоже есть снайперы – он майор запаса ВДВ. Так что встречай друганов, десантура!
   Вартанян прихватил весь арсенал, включая лопатку, и прилёг за грудой трупов, старательно изображая покойника. Он протёр платочком оптику СВД и дослал патрон в патронник. Нукеры заходили против солнца и казались чёрными фигурками. Яркие лучи били прямо в глаза и не давали прицелиться.
   Второй отряд нападавших под прикрытием БМП появился неожиданно, надвигаясь прямо на Геру. Позицию сержанта можно было признать идеальной, если бы не пулемётчики бронемашин, которые не давали ему поднять головы. Новопреставленные соседи Вартаняна «погибали» второй и третий раз, прикрывая героя от пуль.
   Тем временем, в считанные секунды безлюдный лагерь пришёл в движение. На соседних барханах из песка материализовались два силуэта с «Мухами». Точное попадание в незащищённый борт БМП из РПГ под силу даже салаге, не говоря уж о подготовленном спецназе. После выстрелов обе машины завертелись на местах с подбитыми гусеницами, беспорядочно расстреливая в разные стороны боезапас. Из ходовой части головного БМП пошёл чёрный дым.
   Не зря эту аббревиатуру расшифровывают, как «братская могила пехоты» – из люка вываливались контуженные и окровавленные десантники в чужом камуфляже. Герман, немедля, взял противников на мушку. Он работал, как на стрельбище, поражая живые мишени с первого выстрела. К сожалению, сержант опрометчиво занизил оценку нападавшим и не сменил позицию. Положив пятого автоматчика, он и сам попал в прицел вражеского снайпера.
   Но случилось чудо – его укусил громадный верблюжий слепень, жужжавший громче пули. Герман подскочил от боли и опустил винтовку. В ту же секунду его щёку обожгла знакомая пуля калибра 7,62. Если бы не овод, лежать Вартаняну в этой чудной компании неправедных жмуриков. Впрочем, даже без Геры здесь уже намечалось значительное пополнение. На службе в ВДВ отдельно отрабатывали стрельбу навскидку из «Калашникова», где сержант добился полного автоматизма.
   В прошлом году под Нарвой довелось припомнить армейские навыки, и клиент остался доволен. А точнее – его похоронили с почестями на городском кладбище.
   Герман мгновенно перекатился к соседнему трупу и растёр оцарапанную щёку. Он зафиксировал вспышку выстрела и блеск устаревшего оптического прицела. Вартанян выпалил навскидку, не целясь, как его учил прапорщик Никаноров на стрельбище под Ферганой. Блики визира сразу погасли, а, значит, он не промахнулся.

   На этот раз Гера сменил позицию, не дожидаясь нового укуса. Эта предосторожность была не лишней – через секунду его безмолвного соседа по укрытию изрешетило выстрелами. Герман вытащил из сумки бинокль с антибликовым покрытием и осмотрел поле боя. Своего жмурика он нашёл на старом месте: «кукушка» застыла за кочкой с аккуратной дыркой во лбу.
   Стрелка подвела излишняя самоуверенность и недооценка противника. Разве можно в наш век микроэлектроники ходить на работу с доисторическим прицелом ПСО-1 и без пламегасителя. Снайпер и сапер ошибаются только один раз! Биатлонисты пустыни вышли на последний огневой рубеж перед финишем – стрельбу стоя.
   Здесь двоеборцы блистательно представили болельщикам свой любимый вид. Оптика прицела крупным планом показала выпрыгивающих из песка пчеловодов с «Винторезами», стрелявших на звук. После сложного упражнения фигуры спортсменов сливались с ландшафтом. Своей повадкой скачущие человечки напоминали сусликов у норки в момент опасности. Понеся серьёзные потери, нукеры отходили в пески. Герман почесал затылок.
   Двоеборье двигалось к финалу, а публика застыла в ожидании бурного финиша. Из норок на пути отступающих выросли «суслики» с новейшими пулемётами «Печенег», которые и подвели итог встречи. Отстреляв по коробке ленты каждый, пулемётчики вернулись на исходную позицию. Беглый осмотр местности не выявил признаков жизни, как и уцелевших злоумышленников.
   Бригадир литейщиков был немногословен: – А теперь, товарищ сержант, самое время прощаться. И не дай бог тебя ещё раз занесёт в Бухару! Но сегодня верблюды и погонщики к твоим услугам. Кстати, оружие полагается чистить. Майор Рубан даёт неряхам два наряда вне очереди.
   Означенный майор в облачении пасечника напомнил о себе: – Вартанян, разряжай! Оружие к осмотру! Делай, раз!
   Герман приготовился выполнить команду, но поступила новая вводная: – Сержант Вартанян, отставить! Забудь всё, что здесь случилось! Тебя тут не было и это был не ты! Но запомни: мы не шакалы, а хищники пустыни!
   Гера прихватил нечищеное оружие и погрузился на корабль пустыни. Вдогонку ему летело напутствие Рубана: – А винтаря всё-таки почисти!
   Герман бросил прощальный взгляд на лагерь, куда уже слетались окрестные грифы. Над песками поднимался сизый дым от горящего героина, а бойцы сбрасывали в яму тела убитых супостатов.
   Через неделю сержант вернулся в гостиницу «Гранд Бухара», которая за время его отсутствия так и не стала отелем. Зато сюда прибыла большая группа мужчин европейского типа, видимо на очередную конференцию палеонтологов. Учёные передвигались по коридорам повзводно, но не в ногу и без песни. Широкие пиджаки научных сотрудников явно скрывали незаменимые в таких случаях приборы «Хеклера & Коха».
   Герман заявился в «Бухару» прямо с рынка, куда его доставил погонщик верблюдов. В чайхане хозяина он сменил наряд и сбрил двухнедельную козлиную бородку, заявившись в регистратуру отеля привычным Вартаняном. Приняв освежающий душ: горячей воды в отеле отродясь не водилось, он забылся в мягкой постели. Хотелось есть, но Гера повалился спать голодным. И, пожалуй, впервые в жизни он отказался от женской ласки.
   Наш герой проспал больше суток и проснулся под латиноамериканские ритмы, которые сотрясали гостиницу и прилегающий парк. Громкая музыка доносилась с веранды гостиничного ресторана, заглушая грохот холодильника и стильный плейер Вартаняна. От мощных басов дрожали стёкла и ходил ходуном пол номера. Музыковед Гера прислушался: здешний ди джей сводил оригинальный микс на базе свежего трека Сантаны «Мария, Мария» с вкраплениями «Tangerine Dream» и Joe Satriani.
   Такой выбор мог сделать только жокей с безупречным вкусом и Герман поспешил завязать знакомство. Пока он приводил себя в порядок диск-жокей протаранил Сантану Вагнеровскими «Валькириями». Одевая брюки, он узнал запев, который мог принадлежать только одному человеку – лучшему ди джею СССР и Монголии.
   Так и есть – в ресторане отеля «Гранд Бухара» громогласно вспоминал былое Вова Романов. Неповторимое «Ащалучшхитевробитмузиконвейетогосезона!!!» ди джея со скоростью 3 слова в секунду подавило чувство голода, а ноги сами приготовились к брейку. Герман одел свой лучший итальянский костюм и галстук от «Кензо».
   Вся компания палеонтологов европейского генотипа широко гуляла в ресторане отеля. Учёные отличались необычайно развитыми трицепсами и плечевым поясом, а в состоянии аффекта легко садились на шпагат. В фойе ресторана Гера нос к носу столкнулся с Рокки и Громовым, которые о чём-то толковали с младшим научным сотрудником из бригады Фараона.
   Разговор шёл на повышенных тонах с использованием узко научных терминов, понятных только палеонтологам, вроде: «криоэлектронная микроскопия крупных белковых комплексов». В конце концов, спорщики ударили по рукам и в обнимку зашагали в бар. Когда Гера спустился в ресторан, музыкальный сабантуй приближался кульминации.
   А, значит, Романов добрался до коллекции винилов местного жокея. Судя по ходу диско—шоу, выбор альбомов устроил мастера. Какая дискотека без скрипа пластмассы? И Вартанян изготовился к восприятию программы, заняв комфортное положение в пространстве. Голодный меломан мгновенно проглотил дежурный шашлык из ослятины, хотя мама приучила Геру не жевать в лицо музыкантам.
   Вдогонку отправились триста граммов «Абсолюта» здешнего разлива, настигнув останки осла в желудке.

   Разомлевший сержант вспомнил свой провальный дебют в дискотеке у Боба. Тем вечером 74-го он свёл знакомство с Романовым и шефом охраны заведения Бульбой. Нет смысла объяснять, как быстротечна наша жизнь.
   С середины 70-х по Таллину поползли слухи о «толпах упакованных лохов и барыг непуганых» в диско клубе Романова. Попадание туда считалось мерилом престижа для знатных фарцовщиков и валютчиков. Щипачи, вроде Вартаняна не проходили строгий фейс контроль на вахте. Но Герман проник в дискотеку через бар и только благодаря поручительству бригадира карманников. По великому блату рублёвый билет обошёлся ему в червонец.
   Заскочив в зал, воришка сразу онемел от мощного фирменного звука и ослеп от световых эффектов. Резать карманы в таком состоянии он не решился. Лучший по профессии щипач отеля «Виру» предпочёл затеряться в толпе скорбящих по убиенному шерифу от Эрика Клэптона. Первая же попытка лишить бумажника беззаботного шведа потерпела фиаско.
   Несмотря на виртуозное исполнение, Геру взяли с поличным, да ещё с чужим портмоне в рукаве. В ленинской комнате, где подбивали «чёрную» кассу и сбрасывали валюту, его допросил Рокки. Для начала карманник получил сокрушительный апперкот, от которого он отходил минут десять. После чего беседа протекала в форме монолога: Гера не мог говорить и только мотал головой в ответ.
   Под портретами вождя пролетариата и генсека ему разъяснили задачи комсомола на данном этапе, убедив не посещать дискотеку в текущей пятилетке.
   Делегаты исторического XXV съезда КПСС поручили комсомолу ещё выше поднять экономический потенциал нашего государства.

Перспективы

   На новом этапе строительства коммунизма Вартанян повысил свой социальный статус, сменив постыдное ремесло карманника на престижное звание валютчика. Родина особо отмечала заслуги этой группы граждан статьёй №88 УК ЭССР, вплоть до высшей меры наказания. И, что особенно огорчало Германа, разработкой валютчиков занимался КГБ. После недолгих колебаний Вартанян нарушил уговор и заявился в дискотеку с встречным предложением.
   Формально он не преступал соглашения, ведь новая десятая пятилетка требовала мобилизации всех внутренних резервов. Гера стал одним из поставщиков валюты подпольному синдикату Романова. Сам жокей никогда не держал в руках финских марок и шведских крон – для этого он нанимал посредников. Последние, в случае провала, и отвечали по всей строгости закона.
   Более того, с пульта дискотеки, где половину аудитории составляли фарцовщики, валютчики и проститутки, Боб призывал бороться с этими недостойными явлениями на личном примере.
   Вартанян 10 лет выпрыгивал из «Lee Riders», стараясь стать своим в окружении Романова. Но все его усилия разбивались о чугунный кулак Бульбы, известного своей лютой ненавистью к стукачам. Получив депутатский мандат, Герман приблизился к «звёздному» Бобу на пару шагов, но их по-прежнему разделяла непреодолимая пропасть убеждений. Вартанян перестраивал свой допотопный бутлегерский бизнес согласно реалиям сегодняшнего дня.
   Встав в Бухаре под знамёна афганского наркогенерала, он прокладывал новый трафик героина в Европу. Но для крупных эстонских партий он, как и прежде, оставался нерукоподатным бизнесменом. Совсем другое дело Боб, который ещё в застойные годы вписался в национальную элиту, как проповедник западного образа жизни. Со временем этот полудиссидент, благодаря давним связям, занял своё место на политическом Олимпе Эстонии.
   Жокей с пилой подоспел вовремя, как раз к разделу советского наследства.
   Вартанян прозевал миг, когда на сцене произошла мгновенная метаморфоза и у пульта возник знаменитый ди джей Романов. Из-под алмазных игл «Текникса» в зал посыпались мегамиксы из нетленки 70-х на слова генерального Леонида Ильича. Под зажигательные ритмы «Space», «ELO» и «Supermax» товарищ Брежнев читал рэп. Вождь сосредоточил всё внимание на происках международного империализма.
   Время от времени утомлённый генсек прикладывался к любимому графину с солнечным напитком, от чего доклад содержательно только выигрывал. Хотелось аплодисментов, громко переходящих в овации, и «московской» водки за 3,62. В середине выступления под гитарные рифы Джимми Пейджа и Джеффа Бэка Леонид Ильич обрушился на ревизионистов и троцкистов.
   Публика в ресторане бесновалась, выкрикивая здравницы в честь партии и правительства: – Слава отцу всех узбеков Исламу оглы Каримову и либеральным демократам!
   Служба национальной безопасности смотрела сквозь пальцы на шалости прибалтов, записывая гулянку на видео впрок. На десерт Романов оглы и Громов-хаджи отважились на музыкальный экспромт в стиле фламенко.
   Расчехлив акустические гитары, смельчаки представили публике клубную версию модной классики от Эл Ди Меолы и Пако де Лусии. Вартанян замер с бокалом в руке – пять лет он разучивал партию второй гитары «звёздного» дуэта и пока освоил только гармонию. Боб бесцеремонно посягнул на святая святых Геры, грозя прилюдно втоптать его в грязь.
   Надо признать, пьеса «Mediterranean Sundance» – одно из сложнейших гитарных произведений современности, в особенности, когда за третьей гитарой виртуозит сам Джон МакЛафлин.
   Герман вскипел и бросился в номер за инструментом. Вышеназванные живые легенды джаза игнорировали «Гранд Бухару» со дня её открытия, зато в отеле регулярно оттягивались жулики всесоюзного значения. Сержант Вартанян настроил на бегу свой акустический «Ovation Elite» чёрного цвета, отбитый в бою у казанского авторитета. В лифте он попробовал руку на зубодробительных пассажах Эл Ди Меолы и нащупал главную тему.
   Когда Герман вломился в ресторан, лукавые депутаты размашисто разбирали гитарную интродукцию. Он картинно ударил по струнам и опустился перед сценой на одно колено, а пальцы сами забегали по грифу. Гера хлопнул в ладоши, а-ля молодой Бандерас и взял первые аккорды.
   Громов принял вызов и бросил полушутя:
   – МакЛафлином будешь?
   Жека прекрасно справлялся с партией первой гитары и заодно выступал в роли плеймейкера. Он упростил гитарный шедевр до уровня обычной цыганщины на манер «Gipsy Kings». Трио авантюристов растянуло пятиминутную композицию на полчаса, заставив отплясывать и музицировать на тарелках весь зал. Искушённая ресторанная публика оценила дебют в 700$ мелкими купюрами.

   Бульба традиционно отрабатывал на бонго, а сбоку пристроился здешний массовик с аккордеоном. В финале шоу Герман, наконец, освоил доминантовый септаккорд Эл Ди Меолы. Вартанян впервые играл в такой команде, правда, пока только на гитаре. Трио виртуозов, не переводя духа, проехалось по классике рока 70-х, подарив залу акустические версии «Отеля Калифорнии», «Солдата удачи» и «Лестницы в небо».
   Под чутким руководством Жени Громова любительский ансамбль звучал вполне пристойно и многократно выходил на бис.
   Сходя со сцены, худрук отметил инструмент сержанта:
   – Это «Ovation» – любимая модель Эл Ди Меолы! Тебе надо правильно поставить руку, а то кладёшь её на бридж. Заходи, как-нибудь в тир.
   Боб тоже обратил внимание на самоучку: – Ты не Хендрикс, который, не зная нот, прыгнул выше крыши! Займись испанской школой, сержант Вартанян! И не забывай чистить оружие.
   При этих словах Герман чуть не уронил гитару и остался стоять в холле ресторана. В этом состоянии его и застал проходивший мимо Рокки: – Забудь о новом трафике! Генерал переправлял эту партию в Питер, а не в Хельсинки. Нашим людям это не нравится, поэтому я здесь! Кстати, твой босс не платит местным, а это – харам! Пусть рассчитается с эмирами и гонит свою дурь финнам. Они всё равно вырождаются!
   Бульба мощно похлопал Вартаняна по плечу и исчез в фойе. Герман с большим опозданием понял, кем были те спортивные палеонтологи. Очень может быть, этот творческий коллектив и встретил караван в пустыне. Хотелось понять, какое задание выполняют экс-пчеловоды в гостинице? Сержант переоделся и вышел из отеля на разведку. Тёмная южная ночь накрыла город мерцающим шатром звёздного неба.
   В ресторане дорабатывал третью смену заслуженный ансамбль народных инструментов имени Тамерлана. Исполнялась классика узбекского фольклора от Чингисхана до Распутина. Оглядываясь по сторонам Герман спустился по широкой каскадной лестнице и подошёл к воротам. Здесь дежурили два подтянутых палеонтолога с табельными ортоскопами «Хеклера & Коха» и гарнитурами в ушах.
   Его завернули под самым благовидным предлогом:
   – В нашем городе проводится спецоперация службы национальной безопасности. Всем туристам запрещено покидать гостиницы.
   Из зарослей шиповника выскочил ответственный завлаб с «Береттой», закованный в тяжёлый бронежилет:
   – Вам следует подчинится и оставаться в отеле до особого распоряжения.
   Вартанян молча кивнул и вернулся в ресторан. Здесь он подсел за столик к свободной блондинке из контингента, которая оценила доступ к телу в 300 долларс за ночь. Девицу без устали приглашали на танец джигиты из бара, которые непрерывно заказывали «Макарену». Разгневанный Джино нервно поднялся из-за стола:
   – Слушай, генацвале! Не видишь, я не танцую! Ты меня понял, кацо!
   В ответ на потоки отборной грубости, Гера отправил ухажёра в нокдаун мощным маваши. Не дожидаясь реакции кавказцев, влюблённые удалились в номер. Ночь продажной любви стартовала прямо в лифте. Природа не одарила Джино ростом и статью, но компенсировала недовложения через первичный признак, при виде которого опытная путана охнула. Уже через 10 минут профессионалка стонала в верхнем регистре.
   Сквозь треск цикад пробивались хлопки одиночных выстрелов. Где-то на окраине тревожно завывала милицейская сирена и мегафонный бас зычно призывал сложить оружие. В ответ прозвучали привычные в таких случаях выражения, недостойные упоминания в нашем отчёте. Вероятно, их авторы пропускали занятия в тюремной школе. Перечислив всех известных им обитателей пустыни с краткими характеристиками, неизвестные открыли ураганный огонь из автоматического оружия. Патронов они не жалели.
   Здешние зоологи предпочитали иностранное оружие, причём не эхо гражданской войны из музеев, а новые модели. Вартанян узнал характерный молотковый звук штурмовой винтовки М-16 и её немецкого собрата от «Хеклера & Коха». Время от времени, недруги обменивались любезностями на чистом отборном и узбекском, вспоминая близких и друзей. Узнав много интересного о тёщах и невестках, стороны перешли к решительным действиям.
   После условного сигнала узбекский спецназ пошёл на штурм, демонстративно игнорируя государственный язык. Дождавшись канонады шумовых гранат и подствольных гранатомётов, любитель фламенко поспешил в объятия профессионалки. Он с 8-го класса боялся спать один. С тех пор Герман забыл про здоровый сон, который привычно стимулировал стаканом «Абсолюта».
   Ему привиделся кумир юности Эл Ди Меола в форме полковника ВДВ с гитарой наперевес. Нарушая дресс-код, офицер примерял сомбреро и саблю, не забыв про шпоры. Изверг проводил занятие по струнной подготовке на плацу, отрабатывая строевые приёмы: «Гитара на грудь, гитара на плечо» в движении.
   Виртуоз ревел прямо в ухо: – Как ставишь пальцы на гриф, салабон! Упал отжался, делай раз!

   Сержант проснулся весь в поту, зато досконально освоив технику большого пальца на гитаре фламенко. Оставалось закрепить урок на практике. Едва он достал шестиструнку из футляра, как рядом грохнул фугас. В гостинице сразу погас свет, а в номере завоняло канализацией. Через полчаса электричество дали по аварийной схеме и Герман включил телевизор.
   Городские новости с русскими титрами раскрыли тайну ночных взрывов. Оказывается, служба безопасности задержала этой ночью лидеров бухарской ОПГ. Пожилой диктор светился оптимизмом, как в советской рубрике «вести с полей», словно он радовал голодного телезрителя рекордным намолотом. Не меняя выражения лица, ведущий перечислил фамилии и клички авторитетов, убитых при попытках к бегству. В расстрельном списке оказались и давние знакомые Германа, которых он знал по прозвищам.
   Известные в узких кругах прокуратуры девичьи фамилии братанов сохранились только в уголовных делах убиенных. После телевизионного репортажа бухарский пазл сложился полностью. Содрогаясь всем телом, Герман с пятой попытки открыл резервный «Джим Бим» армянского разлива. Он попробовал поймать стакан зубами, но руки не слушались, и порция виски пролетела мимо.
   Наконец, сержант нашёл точку резонанса, в которой зубы и руки тряслись в унисон. В дальнейшем тандем «человек-стакан» функционировал синхронно. Вартанян глянул на опустевшую бутылку и укротил поток мыслей. С большой долей вероятности, его фамилия и кличка Джино фигурировали в расстрельном списке, озвученном сейчас в эфире. Германа спасла серия счастливых совпадений и любовь к музыке.
   Спецслужбы не предвидели его возвращения из пустыни, как и последующего концерта-экспромта в ресторане. Тогда в Каракумах Бульба первым заметил погонщика с дорогой гитарой.
   Направив свой натовский бинокль лицо музыканту, Рокки доложился: – Боб, вижу в караване Джино! Он наяривает на гитаре, кажется, тужится под фламенко. Плохо слышно – встречный ветер! По-моему, Гера лажает. Может, дадим доиграть гаду?
   Романов приказал не трогать Вартаняна, на которого у жокея были свои виды. Затем Жека Громов с майором Рубаном вдоволь покуражились над бедным сержантом, которого когда-то в дисбате заставляли играть на гитаре ночи напролёт. Тем вечером рука судьбы вычеркнула фамилию запасного Вартаняна из посмертного формуляра. В небесной канцелярии решили – не пришёл ещё последний час сержанта. А ведь скелеты его бывших попутчиков уже обглодали санитары пустыни.
   Когда же в гостиницу нагрянула группа захвата, Герман увлечённо музицировал в ресторане.
   После спонтанного дивертисмента спецназ осадил бастионы бухарских эмиров. С самого верха пришёл приказ: авторитетов живыми не брать! Как правило, отзывчивые судьи отпускали крёстных отцов под залог через час после ареста.
   Приняв душ, Вартанян спустился в регистратуру узнать номера, где расселили его коллег гитаристов. Администратор с ответственным видом просмотрел списки постояльцев, среди которых не значились фамилии Романова, Громова и Бульбы.
   Зато в списках делегатов конференции оказались господа Эл Ди Меола, Пако де Лусия, Джон Маклафлин и Пэт Мэтени из Прибалтики. В эту достойную компанию затесались Ларри Кориэлл, Терье Рюпдаль и покойный Томми Болин – все из Латвии. Непонятным образом в джаз-элиту вслед за рокером Болином попал ныне здравствующий Стив Вай из Литвы. Управляющий поспешил огорчить комбинатора известием о досрочном завершении семинара палеонтологов. По его словам, группа учёных из Прибалтики выбыла из отеля рано утром.
   Престарелый швейцар из бывших узнал Германа в фойе: – Ну, что Джино, решил вспомнить молодость? В нашей гостинице шалить не надо! Ты меня знаешь!
   Комбинатор заверил ветерана спецслужбы в законопослушании: – Георгич, сколько лет прошло! Я давно забурел и легализовался, а на последних выборах прошёл в депутаты. Сейчас я крупный бизнесмен и прибыл сюда по делам корпорации.
   Заслуженный чекист профессионально оценил шутку старого знакомого: – Это я так по привычке. У вас карманников руки действуют автономно на рефлекторном уровне. А в нашем отеле такое недопустимо! Вкурил!
   Вартанян не забыл о вредной привычке оперов делить человечество на три категории: несущих заслуженное наказание преступников, находящихся в розыске подозреваемых и готовящих преступление потенциальных злоумышленников. Комитетчик тотчас зачислил Джино во вторую группу. Ветеран органов не ошибся: Герман находился во всесоюзном розыске, как рецидивист Иванов с 85-го.
   Но времена изменились, союз распался, а Гера приобрёл эстонское гражданство и благозвучную фамилию Фишер. Кроме того, бывший мошенник пересадил на лысый череп четыре тысячи графтов, изъятых с различных участков его заросшего шерстью тела. На большее не хватило средств. Эскулап заверил – по этому методу восстановил причёску сам Реджинальд Дуайт, известный в мире музыки, как Элтон Джон.
   Заодно хирурги подкорнали сливовый нос Вартаняна и вытянули безвольный подбородок. Из-под ножа профессора пластики в свет вышел настоящий мачо Герберт Фишер.

   Подполковник в отставке всё-таки опознал своего подопечного по необычной татуировке на латинице «VDV-80», которая фигурировала в старой ориентировке. А Джино запомнил гэбиста благодаря его неохватной золотой челюсти, вызвавшей тогда вопросы у руководства. К моменту их первой встречи при задержании Геры в 81-м, последний уже сотрудничал с КГБ. Тем не менее, на проверку его принадлежности к органам ушло два дня, проведённых Германом в жутком бухарском СИЗО.
   Поэтому сейчас он не смог отказать себе в удовольствии унизить отставного офицера: – Разве это отель? Натуральная общага! А ещё три звезды повесили! Забавно, в списках на рецепции я увидел фамилии джазовых мэтров. Куда их поселили?
   Швейцар заметно побледнел: – В молодости меня учили, что все джазмены работают на ЦРУ. И даже Дюк! Но твои парни не музыканты, а настоящий спецназ! Все они прибыли из братских союзных республик.
   Подполковник перекрестился: – Один из боевиков и придумал прикол с фамилиями. Здоровый такой двухметровый амбал, возможно, бывший боксёр. Думаю, они поучаствовали во вчерашнем шухере и не только. Вся группа постоянно контачила с нашими спецами. Но я этого не говорил, а ты меня не слышал!
   Вартанян-Фишер вернулся в свой номер, где в его отсутствие поработала гостья. Герман не исключал появления на пороге Санта-Клауса с подарочным мешком динамита. Он уловил слабый запах дешёвого турецкого парфюма. При этом визитёрша сдвинула все маячки на багаже Джино, что указывало на слабую подготовку личного состава группы. Но чехол с инструментом остался нетронутым.
   Вартанян бесповоротно влюбился в гитару в конце 70-х, хотя первое чувство зародилось ещё в школьные годы. Страсть окончательно окрепла на закате перестройки, когда выходить на улицу без гитарного кофра не рекомендовалось. В роскошный чёрный футляр без труда помещались его любимые инструменты: АС «Вал» и АКС-74У с запасными рожками. Играть тогда приходилось в подворотнях, переходах и глухих переулках, а самые застенчивые граждане жаждали услышать музыку и в тёмном подъезде.
   Достать любимую игрушку из кофра и исполнить навскидку – секундное дело для настоящего мастера. Позже пришло осознание сопричастности к искусству и Джино взял первые уроки игры на гитаре. Здесь успехи были скромнее. Зато изображать Бандераса у «Мерседеса» клиента получалось на славу. Доводилось выходить и на бис.
   От цепкого взгляда снайпера не ускользнули едва заметные детали гардероба швейцара, обычно не принятые в кругу церберов. В ухе у деда торчала гарнитура рации «Моторола» из арсенала малобюджетных спецслужб. А оттопыренная левая подмышка выдавала в нём члена фан-клуба конструктора Макарова. Вартанян вздохнул и достал сканер из тайника в гитарном кофре. Он включил автопоиск на рабочей частоте спецов 850 МГц и приготовился слушать.
   Знакомый голос дедка не заставил себя долго ждать:
   – Абдулла, это Георгич из отеля! Объект обнаружен, жду указаний!
   Тёзка культового героя ответил, как и подобает шефу басмачей: – Пока наблюдай. Грязный нукер не должен увидеть завтрашний восход! Шакалу собачья смерть! Аллаху акбар!
   После беглого осмотра номера Джино нашёл и другие следы пребывания плохого Санты. Под кроватью и за унитазом стояли простейшие растяжки. Ставил ловушки самоучка без навыков спецподготовки, пройденной Вартаняном на полигонах «крылатой пехоты». Старушки «Ф-1», установленные дилетантом, срабатывали при залегании в кровать и запуске водобачкового инструмента. Джино просто вскипел от неуважения к клиенту:
   – Напоследок, смешать меня с дерьмом! Что подумают серьёзные люди?
   Второй футляр с инструментами находился рядом в соседнем номере, снятом дирижёром симфонического оркестра по фамилии Михельсон. Герман принёс свой рабочий кейс и проверил игрушки.
   Сбросив растяжки, он обругал сапёра-любителя: – Кто так ставит заряд? На струнах экономят только дешёвые лабухи!
   За десять минут сержант установил гранаты, как надо, добавив от себя полкило пластида С-4. Сюрприз Санты ждал всех входящих через 4 сек. после открытия двери. Герман привык обострять ситуацию, избегая шаблонных решений. В первый же день он засёк дежурного опера, засевшего в полулюксе у лифта. Логичный ход напрашивался сам. Постучаться в дверь с воплем: – Слышь, братан! – и закончить встречу прямым цуки в голову.
   Но сержант выбрал другой путь, позвонив в номер филёра с предложением подарочного танца живота. Открыв дверь, агент успел увидеть только пляску летящей пятки. Сокрушительный маваши гери надолго успокоил любителя халявной экзотики. Флешмоб «Бандерас с гитарой» задумывался, как импровизация с привязкой к местным условиям. Герман мастерски использовал специальную пиротехнику, которую возил в кофре №2.
   Две шумовые гранаты вызвали в коридоре переполох: захлопали двери, послышался топот десятков ног. Соседи по этажу спешно эвакуировались. Согласно плану ГО, хаосом руководил дежурный по этажу с повязкой и рацией.
   Сканер ожил, озвучив знаменитый приказ Абдуллы:
   – Махмуд, поджигай!
   Толпа непуганых топтунов пронеслась по коридору, как стадо быков в испанской Памплоне. Джино обожал советскую киноклассику и уместно цитировал избранные места, как например: – Абдулла, я здесь!

   Последнее напутствие красноармейца Сухова из великого истерна, провожало в райские куши и новое поколение басмачей. В финале ремейка постановщик Фишер допустил неточность, вооружив сержанта автоматом «Вал» вместо пулемёта «Льюиса». Впрочем, продукция Тульского оружейного завода, известного в народе, как «фабрика двустволок №342», не подвела героя. Стрелок возник за спинами «быков», не оставив им ни единого шанса.
   Двадцать патронов калибра 9мм изрешетили пять силуэтов: – Сержант Вартанян стрельбу закончил! Оружие к осмотру!
   Гера вложил свои любимые игрушки в руки покойников и удалился через пожарный выход по-английски. Липовый паспорт на имя Яна Аккермана он оставил полицейским на память. Уважаемый Германом, голландский гитарист занял достойное место в списке VIP-постояльцев отеля. В тихом парке за гостиницей, Джино наиграл его фирменный рифф из трека «Хокус Покус». Впрочем, без тирольского пения акустическая версия значительно проигрывала оригиналу. Сомневающимся рекомендуем попробовать исполнение без ритм-гитары и органа Hammond.
   Вместо второй шестиструнки в кофре лежал запасной АКС, который обязательно выстрелит под занавес. Сквозь аккорды прорывался грубый бас Абдуллы: – Махмуд, вперёд!
   Сканер непривычно заголосил по-узбекски. Видимо, бывший парторг рояльной фабрики Рахимов стал забывать язык Достоевского. Бросив рассеянный взгляд на хронометр, Джино приготовился к старту. До выхода к рампе на бис оставались считанные секунды: вторая группа полицейских шумно вломилась в номер.
   У ворот стадиона «Бухара», где недавно открыли вещевой рынок, в ожидании Германа ревели моторами «Харлей Дэвидсоны» и «Ижи Юпитеры».
   В заключительной сцене «Фокуса» гитарист эффектно ударил по струнам и галантно поклонился. Гром аплодисментов в пустом парке накрыло взрывной волной из «Гранд Бухары», откуда в разные стороны полетели осколки стёкол и гранита.
   Последнюю крылатую фразу новоиспечённый мачо приберёг для финала пьесы: – Аста ла виста, беби!
   Вдоволь налюбовавшись творением своих рук, Джино оседлал один из «Харлеев» и удалился, как последний герой «железного Арни». Колонна байкеров пронеслась по встревоженной Бухаре, как «Ангелы Ада» по Альтамонту. Вартанян, он же Аккерман незаметно сошёл у товарной станции. Здесь к услугам гастролёра предлагался мягкий спальный вагон-теплушка с грузом хлопка в товарном составе «Бухара-Иваново». Время движения малым ходом до станции назначения – две недели.
   Этот вид транспорта имел ряд преимуществ перед авиацией и вагоном СВ – здесь не проверяли документов и позволяли выспаться. Сержант раздвинул створки грузового вагона и забрался на белые кипы хлопка-сырца. Через полчаса эшелон начал движение со скоростью молодого верблюда. Джино вскрыл тесаком, известный только ему, тюк «белого золота», в который накануне спрятал основной груз героина. Большую часть упаковок наркотика он подменил ещё до загрузки каравана. Так что на костре в пустыне горел стиральный порошок.

   Идея прятать товар в хлопок не нова и принадлежит контрабандисту Абдулле – подопечному царского таможенника Павла Верещагина. Полтонны этого зелья начинали свой путь к европейскому потребителю в обычном товарном вагоне, дорожая в разы через каждые 200 километров. В Кабуле килограмм героина стоит 2000$, а в Москве уже 100000. Сейчас товар добрался до географической отметки в 10 тысяч за кг.
   После вывоза наркотиков с городского рынка, сержант заминировал складские помещения. Громкий и плотный звук взрыва раздался, когда Гера забирался на гору хлопка в теплушке. Из города дохнуло жаром и гарью, а на парковках сработали все сирены. Гремя колёсами на стыках, эшелон со скрипом осилил подъём в горку. Древнюю Бухару окутало чёрным дымом от горящей гостиницы, которую не торопились гасить пожарники.
   Главный брандмейстер города конфликтовал с владельцем «Гранд Бухары», не пожелавшим делиться доходами с огнеборцем. Пока он прикидывал сумму штрафа за нарушение правил противопожарной безопасности, рвануло и на базаре, где командовал его зять. Десять минут ушло на торговлю с директором бензозаправки, чтобы бесплатно залить горючее в пожарный «ЗИЛ». За это время огонь на рынке перекинулся на соседние павильоны и надобность в тушении отпала. Сизые облака смога от горящего китайского ширпотреба накрыли город окончательно.
   Состав с хлопком медленно остановился у переезда и Джино вышел покурить. Хотелось исполнить на гитаре, что-нибудь подобающее моменту. Например, концертную версию «Smoke on the Water» 72-го в Осаке. Классический хит родился на пепелище казино в швейцарском Монтрё, где планировалась запись нового альбома «Deep Purple». После выступления Фрэнка Заппы здание сгорело дотла.
   Герман категорически не отождествлял себя с великим магистром Заппой, но факты – вещь упрямая. Отель в Бухаре, действительно, запылал после гитарного соло Вартаняна.

   Напомним меломанам, что запись фонограммы стартовала в арендованном «тёмно-лиловыми» театре «Павильон», куда из-за громкой музыки вломилась полиция. Кстати, стук швейцарских копов в дверь прослушивается в конце мелодии. Отметим только хорошее чувство ритма служителей закона.
   Великая группа закончила работу над альбомом уже в арендованной гостинице «Гранд Отель», пустовавшей из-за «мёртвого» сезона. Это заведение уцелело только благодаря счастливой случайности.
   Гера постучал по деревянной обшивке вагона и наиграл известный блюзовый рифф в параллельных квартах. Он даже попробовал сдвоенные щипки струн двумя пальцами, как это делал Ричи Блэкмор. К сожалению, музыкальную остановку прервал гудок тепловоза. Над Бухарой всё ещё клубился дым.
   Последний раз «жемчужину Востока» поджигали в XIII веке, когда крепость без боя сдалась Чингиз-хану. Безжалостный владыка Востока встал лагерем на этом холме, а беки, имамы и купцы доставили ему золотые ключи от всех городских ворот. Колонны из тысяч монгольских воинов вошли в крепость прямо из песков Кызылкума. Сам «истребитель народов» въехал верхом в главную мечеть города и уселся на подставку рядом с гигантским Кораном.
   Великий каган приказал своим багатурам отобрать у здешних купцов все богатства, а захваченных в городе девиц раздать воинам. Приближённые полководца отмечали взятие Бухары в храме, разведя костры на коврах у Корана. На утро всех жителей собрали в чистом поле за городской стеной для переписи, после которой монголы увели за собой ремесленников и молодых мужчин. Затем настал черёд красивых женщин, девушек и детей. Жён и сестёр бухарцев насиловали прямо на глазах мужей и братьев. Монголы рубили и топтали конями всех несогласных.
   Та же участь постигла оставшихся за воротами стариков и детей. Когда же воины Чингиз-хана вернулись в опустевшие дома за добычей, город вспыхнул сразу со всех сторон. Сохранились только главная мечеть и несколько кирпичных дворцов, а остальные постройки из дерева и глины обратились в огромный костёр. Долгие годы Бухара представляла собой груды развалин и скопище пожарищ-руин.
   Джино молча взял в руки гитару, не прекращая измываться над маэстро Блэкмором.
   По дороге он познакомился с машинистом тепловоза, оказавшимся уроженцем Баку. Земляк по секрету показал Вартаняну знаменитую технику пальцевого звукоизвлечения Джимми Хендрикса и дал порулить локомотивом. На станции Верхний Баскунчак приятели обнялись на прощание, пообещав друг другу встречаться чаще.
   С этого участка охрану груза осуществляла бригада ростовского авторитета Бульдозера, известного своей звериной жестокостью. Герман с облегчением передал дорогой груз человекообразным охранникам и спрыгнул с подножки вагона. Украденный у генерала героин Джино отправил на реализацию в Москву, восстановив былые столичные связи.
   По возвращении в Таллин, он немедленно предъявил претензии Захир-хану, обвинив генерала в «галимой подставе» в Бухаре. Герман напомнил хозяину про подвиги его подручных. Трусливый шакал Хамид собственноручно отправил Вартаняна в пустыню на корм стервятникам. Второй соратник генерала Фархад послал нуреков добить караван в песках вместе с Герой. Но всех переплюнул беглый каторжник Абдулла с мокрым фитилём и гранатами.
   Бывший погонщик верблюдов Джино громогласно объявил о расторжении контракта и вышел, громко хлопнув дверью. Генерал, немедля, снарядил в Бухару ревизора с особыми полномочиями и вызвал из Казахстана лучшего киллера. Дальнейшие события развивались в формате локального триллера с драматическим исходом.

   Рано утром офис и магазины Захир-хана блокировал спецназ налоговой полиции, а самого генерала заковали в наручники. По дороге в арестантский дом он чуть было не совершил попытку к бегству и поймал предупредительный выстрел в ляжку. На крутом повороте хан выпал из японского автозака, чудом не попав под колёса встречного дорожного катка. И, конечно же, афганца поместили в так называемую «гестаповскую» камеру, которую специально не ремонтировали после ухода фашистов.
   На стенах ещё сохранились эпитафии 43-го года «Да здравствует, товарищ Сталин!» и 47-го «Сталин – палач всех народов». Похоже, в этом каземате дожидались расстрела несколько поколений бедолаг. Соседи, все как один, подобрались приятные отзывчивые люди очень кроткого нрава. А двухметровый амбал у входа одним своим видом подтверждал состоятельность теории Дарвина.
   Этот примат находился на ранней стадии развития, но уже передвигался в горизонтальном положении. Вместо приветствия суровый антропоид с криком «Колись, падла!» разбил головой кирпичную кладку. Второй гуманоид с татуировками по всему могучему телу сразу предложил генералу занять вакантное место у параши. Получив отказ, детина достал свой внушительный детородный орган с наколкой «СОС» и приказал «стать петухом».
   Остальные бабуины встретили ультиматум односложным гортанным рыком, выразив единодушное одобрение.
   Захир-хан, не привыкший к подобному обращению, заорал во всю мочь: – Я генерал афганской армии, шакалы! Воины аллаха придут сюда и выпустят вам кишки!
   – Я тоже генерал! – Заявил образина с татуировкой «ИРА» на руке. Сняв грязное бельё, он показал наколотые на плечах эполеты с короной.
   – А сейчас мы тебя отпетушим всей камерой, господин генерал! – Проговорил пахан и рывком спустил драные брюки. Захир бросился к двери и заколотил по железу ногами.

   Коридорный резко отворил камеру и выпустил афганца. Он задорно подмигнул уркам, которых сюда собрали со всех тюрем Эстонии. В случае удачного исхода старшим по камере Кроту и Гниде обещали УДО через неделю. Остальным посулили ящик грузинского чая и пару горячих девчонок на всю ночь.
   Как только генерала вывели на допрос, уголовники с помощью губки и мочалки принялись отмывать художества, нанесённые специальной тушью. А зэк с наколкой «ИРА» достал из-под подушки томик Шопенгауэра «Критика кантовской философии».
   Захир-хан стал очередной жертвой «камерной» постановки под руководством бывшего незаслуженного артиста республики. Режиссёр отбывал срок за педофилию и по мере сил помогал перевоспитывать задержанных. Вершиной его карьеры считалось чистосердечное признание авантюриста, совершившего в 92-м поджог Рейхстага по неосторожности. Жулик сломался после пятичасовой обработки в камере, когда Гнида достал свой главный аргумент – «СОС» с призывом «Шмась сотворю».
   Костяк камерной труппы составляли обычные «ссученные» зэки из колоний, которым нравился сам процесс. Остальных вольнонаёмных приглашали на работу повестками по месту жительства, а в камеру их доставляли прямо от театрального гримёра.
   В советские годы режиссёр неоднократно выдвигался на звание заслуженного, но из-за пагубных пристрастий к несовершеннолетним дарованиям его кандидатуру задвигали. При демократах он перекрасился в геи, что в наши дни стало главным признаком культурной элиты. А городской префект пообещал даже выдвинуть постановщика на соискание степени «Народный артист Евросоюза».
   После камерной разработки хан попал в допросную, куда орудия пыток свозились из музеев и тюрем. Здесь в широком ассортименте предлагались инструменты из арсеналов НКВД-КГБ, Гестапо и Эстонской охранки, бережно сохранённые патриотами по подвалам и чердакам. Генерал краем глаза заметил кресло допроса, дыбу, испанский сапог, гарроту и пресс для черепа – все экспонаты в рабочем состоянии и с пятнами крови.
   Прямо перед ним врач садист раскладывал набор щипцов и скальпелей, положив на стол любимые клещи для пальцев с зубцами.

   Маниакального вида следователь усадил афганца на трон девы, где в 20-е эстонская охранка пытала революционера Кингисеппа.
   Первый вопрос звучал традиционно: – На кого ты работаешь? Говори!
   Генерал сразу узнал цитату из советского фильма «Мёртвый сезон», после которой подопечному съездили по физиономии и не раз! Но здешний ремейк допускал отклонения и вместо советского резидента Лонсдейла в комнату зашёл его американский коллега Шерман. Следует отметить и поставленный удар молодого эстонского актёра, которого взяли на роль агента БНД. Дилетант оказался в компании Быкова-Баниониса только благодаря арийской внешности.
   Говорят, во время немецкой оккупации его мама работала прачкой в офицерской гостинице. На съёмках в Таллине товарищ Раус старался бить народного Бармалея не больно.
   Впрочем, приглашённый дознавателем сельский мордоворот никогда не слышал о фильме «Мёртвый сезон». Деревенский пастух не закончил пятый класс и доучивался в колонии, где в совершенстве освоил русский отборный.
   Впрочем, для постановочных допросов этого хватало, а немногочисленные парламентские выражения он выучил наизусть. Имитируя порыв гнева, он разорвал пополам на глазах у генерала толстый телефонный справочник. Разумеется, до этого книжку надрезали в десяти местах. Засим последовали пробные удары дубинкой по батареям центрального отопления.
   Роль доброго полицейского исполнял симпатичный Шерман, которому этот образ обычно удавался. Майкл заходил в камеру с сигаретами и наливал подопечным хороший коньяк.
   Резидент не сплоховал и на этот раз, достав из кейса любимые сигары хана. Разговор как-то незаметно принял дружеский оборот, особенно, когда из-за спины выпрыгивал пастух с куском арматуры, выкрикивая: – Ну всё падла, тебе кранты! Пойдешь в петушатник, пидарюга! Сейчас кишки на член намотаю!
   Исчерпав весь запас выражений, следователь незаметно приоткрыл маленькую записную книжку. Отдадим должное самоучке, который, не зная грамматики, заочно осваивал язык Пушкина.
   Шерман позволил дознавателю завершить выступление и, не таясь, расставил точки над «i»: – Мне всего-то требуются от вас номера счетов с паролями в банках Сингапура. Хочу немного причесать ваши кассовые остатки. Я человек не жадный! Будет достаточно 15% от всех активов. Подчёркиваю – всех! За это гарантирую безопасность и неприкосновенность на моей территории! В случае отказа вами займётся мой коллега. Ему это доставляет удовольствие. А потом вас разберут на органы – в Европе большой спрос на свежий ливер.
   Шерман разлил по бокалам французский коньяк и достал сигары: – А сейчас мой ассистент принесет сюда ноутбук, и мы произведём обрезание. Надеюсь, вы не забыли номера и коды?
   Как по команде в камеру впорхнуло симпатичное длинноногое создание в мини и блузке со взрывоопасным вырезом. Недостаток гардероба девушка с лихвой компенсировала техническими средствами: спутниковым и мобильным телефонами, лэптопами и принтерами, которые она вкатила на специальной тележке. Подключая технику, красотка невольно принимала самые игривые позы, от которых у генерала задрожали конечности.
   Помощница пытливым взглядом исподлобья изучала Захир-хана. Смущённый генерал с готовностью предъявил куколке добрую половину своих счетов в Сингапуре и обеспечил право доступа. Спина старого солдата дрогнула от твёрдых сосков нерожавшей молодухи и коды с шифрами непроизвольно вырвались наружу. За полчаса общения с очаровательной особой хан потерял 15 миллионов кровно заработанных долларов. А Шерман, соответственно, обогатился на равнозначную сумму.
   Остальные участники акции получили свой твёрдый процент за молчание. Помощница была удостоена ночи страстной любви с резидентом в качестве бонуса. Что, однако, не помешало куколке запомнить все электронные ключи банка. А точно в полдень, приведя себя в порядок, девушка отчиталась Володе Романову о проделанной работе, за что получила дополнительное вознаграждение.
   Тем же вечером хан вышел на свободу, обдумывая стратегию спасения бизнеса. С этих пор его опекала вся полиция Эстонии, а резидент – по-дружески спасал. Майкл посадил генерала на короткий поводок и регулярно проверял счета. Попытки сокрытия доходов не имели успеха – агентура Шермана контролировала большинство клиентов афганца. Решение пришло само собой после просмотра новой киноленты «Специалист» с Сильвестром Сталлоне.
   Как-то ранним утром Захир-хан отправился в офис под наблюдением охраны и помощников. На глазах многочисленной свиты он вышел из загородного дома и сел в «Мерседес». Ровно через 4 секунды лимузин подбросило вверх взрывной волной и перекинуло за металлическую ограду. «Шестисотый» пылал, и генерал остался внутри. Он горел вместе с «Мерсом». Хруст лопающейся от огня кожи и треск горячей плоти заставил зрителей остановится. Помочь боссу не мог уже никто.
   Обгоревшее до черноты тело, потом опознали только по личным вещам, сам хозяин обуглился до неузнаваемости. Воин аллаха отправился на встречу с всевышним в своём стиле – на новеньком «Мерседесе». Первым забил тревогу Майкл – кто-то опустошил все счета покойного, а это почти 300 миллионов долларс. Этот неизвестный обчистил электронный банк через два часа после взрыва. Вместе с миллионами исчезла и очаровательная помощница резидента.
   Внук сопоставил сюжет недавно виденного «Специалиста» с сегодняшней реальностью и позвонил Бобу. Романов предложил встретиться у водопада Кейла. По его утверждению в 79-м здесь собирались снимать схватку профессора Мориарти и Шерлока Холмса. Но той весной не хватило талых вод и съёмки перенесли в Абхазию. Шерман робко поинтересовался уровнем воды в реке на сегодня и здоровьем Шерлока.
   К обмелевшему каскаду резидент подъехал без опоздания, пролетев по лучшей дороге страны 30 километров за 10 минут. Правительственная трасса, которую испокон веков содержали в идеальном порядке, вела к министерским дачам и резиденции премьера. Романов уже поджидал американца, прогуливаясь на площадке у обрыва.
   Ещё на дальних подступах Шерман обратил внимание на исключительные меры безопасности, принятые Бобом сегодня. Казалось, из речки вот-вот полезут водолазы, постреливая на ходу. Жокей передвигался на бронированном «Мерседесе», который оставил у дороги. На самых высоких деревьях по периметру засели снайперы, а Рокки с гвардейцами прочёсывал окрестную рощу.
   Джипы охраны заняли всю парковку у водопада, и Майкл бросил вопросительный взгляд на Боба: – Тебя охраняют, как президента Штатов! Разве в Таллине объявили джихад и газават одновременно?
   Владимир тихо скомандовал кому-то в скрытый микрофон и из-под асфальта мгновенно вырос боец в чёрном.
   Коммандос доложил вполголоса: – Только что закончилась перестрелка в районе порта! Три «двухсотых» и пять «трёхсотых». Директор и штурман в полном порядке.
   Свежеизбранный депутат Романов не терял оптимизма:
   – На сегодня сцена у водопада отменяется, хотя мои снайперы на месте. Как можно игнорировать Конан Дойла? Или у вас в штатах не читают зарубежных писателей?
   Майкл добродушно улыбнулся: – Успокойся! В нашей спецшколе изучают даже Юлиана Семёнова и братьев Вайнеров. А их экранизации обязательны к просмотру. Правда, ленинских зачётов мы не сдаём!
   Боб тоже настроился на дружескую беседу: – В городе после выборов начинается криминальный передел. Вслед за переходом Министра Внутренних Дел в Мэры активизировались краснодарцы и пермяки. Эти ОПГ финансировали кампанию градоначальника и теперь носятся по городу, обливая полицию презрением. Их боевики начинают отстрел конкурентов. И мне придётся снова возглавить ведущую комиссию Горсобрания.
   Шерман пристально изучал мутные речные потоки, где сразу же заметил маску аквалангиста. Лёгкий водолаз под водой показал американцу поднятый средний палец.

   От реки исходил тяжёлый запах химических отходов, но резидент не поддался на провокацию: – Меня меньше всего волнует, кого из братков следующим понесут на погост! Вчера я потерял кормильца. Захир-хана взорвали вместе с «Мерседесом». Как быть, что делать? Эти сволочи очистили счета генерала! И чутьё мне подсказывает, что ты в курсе.
   Романов протянул резиденту сигариллу: – Забудь про генерала и его деньги! Это был мираж, а Захир-хан и миллионы тебе привиделись! Запомни! Вчера туман мечты рассеялся при помощи упаковки пластита.
   Внук побледнел и замахал руками: – Только не говори мне, что взрыв – это инсценировка и генерал жив! Я задействую всю мощь нашей конторы и найду гада, а главное, его бабки! Кто устоит против самой могущественной спецслужбы в мире?! Разве, что Конон Молодый, но он давно скончался. Так записано в его личном деле.
   Жокей пускал ароматные кольца дыма, которые уходили к обрыву: – По странному стечению обстоятельств в машине был новый шофёр генерала. Внешне он напоминал шефа, поэтому и погиб смертью храбрых. Искать хана бесполезно и бессмысленно. Он перебрался в Россию, а там его не достанешь! Кто заставил Захира гнать герыч в Москву? Нам это не нравится. Товар пойдёт в Европу – пусть немчура дохнет! Твоя тема закрыта!
   Шерман затянулся предложенной сигариллой и закашлялся: – А как же с моей долей? Я теряю миллионы! Кто компенсирует убытки?
   Романов достал флажку с коньяком: – За европейский коридор ты будешь получать, как прежде – генерал гарантирует! Часть товара пойдёт через Эстонию к финнам и это твоя забота! Приступай к делу!
   Майкл запил табачный дым коньяком, чего делать не рекомендовалось: – Значит, моя бухгалтерша тоже смылась и обнулила генеральские счета?
   Боб только усмехнулся: – Счета поменяли юридический адрес вместе с Захир-ханом. А твоя девчушка вместо баланса займётся танцем живота – хан её сделал любимой женой! Халявные 300 миллионов на дороге не валяются.
   Шерман взмок от перенапряжения, стараясь заглушить жуткие предчувствия. Кажется, на этот раз он вляпался по самые пейсы. Бывшие комитетчики вывезли хана, который в любой момент сдаст внука отделу внутренних расследований ЦРУ. А если к наркотрафику русские добавят информацию о работе на ГБ, то на горизонте у внука замаячит электрический стул. Ну а пожизненное и полив в прессе ему гарантированы!
   Хотя в последнее время разоблачённые двойные агенты исчезали без следа. Оставалось только кивать и сотрудничать.
   Боб, не стесняясь, читал его мысли: – Привет тебе от Казакова и Николаева. Миша теперь генерал, а мой тёзка командует комитетом в Думе. Мы с ним сейчас, вроде как, коллеги. Как в старые добрые времена поработаем все вместе!
   Романов задержал взгляд на руинах, в которые превращался замок Фалль после ухода российской армии. Развалины бывшей усадьбы скрывались за елями прямо перед водопадом. Уроженец Ревеля граф Бенкендорф заложил поместье у реки в начале XIX века, но сам бывал здесь только наездами. В этих владениях генерал и упокоился.
   Любимец Николая I и шеф III отделения, известный гонитель декабристов и Пушкина лежал тут рядом на семейном кладбище. По удивительному совпадению после смерти генерала жандармерии имение перешло к сыну декабриста графу Волконскому.

   В годы немецкой оккупации в замке возродился былой дух – фашисты открыли в Фалле разведшколу Абвера №2, где готовили диверсантов. После войны в поместье обосновались наши ракетчики, а в графском замке располагался Дом офицеров. Сейчас по дорожкам бродили бомжи и охотники за металлом. Капризы природы и добрые люди всего за пять лет превратили дворец в груду развалин. А новая Эстонская республика демонстративно игнорировала архитектурное наследие царского сатрапа.
   Пока вандалы пощадили только склеп на фамильном кладбище, где похоронен сам Бенкендорф с супругой и князья Волконские, чьи могилы осквернили гробокопатели.
   Романов провёл резидента в бывшую водяную мельницу, где недавно открылся придорожная корчма. Посетители заведения, по виду исключительно идейные борцы встали, едва партнёры переступили порог. За стойкой бара орудовал самбист тяжеловес, который нацедил дорогим гостям по кружке баварского.
   Пока Шерман угощался свежими колбасками, жокей обрисовал перспективы: – Моим друзьям поручено перенаправить афганский трафик в обход Москвы на Север Европы. Все генеральские караваны повернут на Стокгольм и Хельсинки через Таллин. А оттуда в Амстердам.
   Штатный лабух на сцене громозвучно вспоминал ушедших лидеров «Зоопарка» и «Кино». Вслед за последними аккордами «Алюминиевых огурцов» Цоя зазвучал знакомый рифф «Пригородного блюза» и привычный речитатив:
   – Я сижу в сортире и читаю «Rolling Stone»…
   Здешний гитарист превратил питерский блюз в классический хард-рок. Боб легонько толкнул резидента ногой: – А теперь внимательно следи за дорогой! Намечается битва у переправы!
   После строк припева: «Денег нет, зато есть – пригородный блюз» на мост заехали два чёрных «Гелендвагена». Джипы неслись на предельной скорости и, видимо, уходили от погони по шоссе в сторону Палдиски. Точно на середине речного проёма громко взорвалась шина первого «гелика». Из леса, как эхо, грохнула снайперская винтовка. Головной внедорожник пошёл юзом, сбил ограждение и рухнул в реку.
   Кроме громадных пузырей из воды так никто и не вынырнул. Второй «мерин» еле дотянул до последнего пролёта и замер.
   Из ожившего вдруг лесопарка машину поливали огнём автоматчики в чёрной форме. Пассажиры выскочили из кабины и, отстреливаясь, припустили к роще по берегу реки. Один из усадебных бомжей достал из мешка «Муху» и прицелился в джип. От взрыва горящие обломки кузова посыпались в реку. Беглецы собрались перейти течение вброд по камням у самого водопада. Но их ждали и в толще воды.
   Из грязной протоки поднялись две фигуры в тёмных гидрокостюмах с автоматами АПС, стреляющими под водой и на суше. Поразив обе мишени, пловцы погрузились в речку, которая в посёлке выполняла роль канализации. Тела пассажиров «Мерседеса» сразу же подхватило течением и понесло к водному каскаду.
   Автокатастрофа с погоней и перестрелкой могла бы украсить любой кассовый боевик, но сценку у водопада наблюдало от силы 50 человек.
   Тут же в трактир с грохотом ввалился вооружённый Рокки в камуфляже. Он был настолько пропитан дорогим одеколоном «Кензо», что посетители в зале зачихали хором. Громила снял перчатки, чтобы поддержать на кастрюлях ритм секцию группы, исполнявшей траурный блюз «Прощай, детка, прощай», того же автора.
   На сцене бородач в стетсоне с «Гибсоном» наполнил визитную карточку Майка Науменко рокотом гитары «гранж» а-ля «ZZ Top».

   Зал встретил знакомый трек овациями и ковбойской пальбой в потолок. Гитарист закончил выступление и убрал инструмент в кофр. Шерман узнал виртуоза – на сцене стоял вице-мэр Женя Громов собственной персоной. Здешние мордовороты поразили внука своей увлечённостью музыкой, явившись в таверну с инструментами. Судя по футлярам, они отдавали предпочтение гитарам и скрипкам, хотя у входа стоял внушительный кофр с контрабасом.
   В 90-е считалось хорошим тоном всюду носить с собой инструмент, который мог понадобиться в любую секунду. Прощальный концерт сводного струнного оркестра состоялся у ворот трактира. Гитары «Калашникова», их израильские, китайские и румынские клоны сотрясали воздух усадьбы. Собратьев мощно подержали контрабасы Дегтярёва и ПКМ. В финале кто-то разрядил в сарай целый барабан из ручной виолончели РГ-6.
   Довольный Бульба скомандовал: – По машинам!
   А музыканты зачехлили арсенал и отправились к джипам. Уже через минуту плацдарм оккупировали металлисты и, засучив рукава, принялись собирать гильзы и резать скелет «Гелендвагена» болгарками. Обгоревший остов исчезал на глазах.
   Романов комментировал картину: – Памятный салют в честь верхушки краснодарской бригады – крупнейшего импортёра героина в регионе. Мы их вели от причалов рыбного порта, где братки затеяли перестрелку. Можно сказать, перекрыт ещё один канал поставки наркоты.
   Боевики Рокки разъезжались со стоянки, а гвардейцы в чёрном просто растворились.
   Шерман блеснул эрудицией в области российской истории: – Я слышал, в здешнем замке впервые прозвучал гимн «Боже, царя храни!», написанный на стихи известного либерала Жуковского.
   Романов удивлённо посмотрел на резидента: – Более того, гимн в присутствии государя исполнила дочь Бенкендорфа, которой аккомпанировал на скрипке сам автор композитор Львов. Но это всего лишь красивая легенда. Зато имение обставлял сам любимец Кисы Воробьянинова – мебельный мастер Гамбс. Правда, гарнитур и стулья растащили в 19-м году революционные крестьяне. Возможно, что-то и сохранилось на окрестных дачах и хуторах, но большая часть меблировки сгорела в печках во время войны.
   Ди джей дал отмашку, и колонна тронулась в сторону города. Шерман пристроился в хвосте кавалькады и вскоре свернул на кольцевую. У самой границы Таллина он наблюдал новое свидетельство торжества демократии. Человекообразные седоки, остановленного полицией «БМВ», измывались над констеблем, не выходя из автомобиля. Горемыке натянули фуражку на уши, сорвали погоны и поливали из баллончика стеклоочистителем.
   Майкл узнал в жертве известного своей лютостью инспектора Кошубу, который не один год терроризировал Романова. Сейчас служивый сам попал под горячую руку авторитету Вороне – известному спонсору нового министра.
   Служивый стоял по стойке смирно, содрогаясь от потока оскорблений: – Мразь, ты знаешь, что с тобой сделает босс. Ты кого останавливаешь, сволочь! Завтра поедешь патрулировать выгребные ямы на самокате!
   Напоследок братки по очереди помочились в фуражку Кошубы. А Майкл схватил трубку мобильного и принялся прорабатывать главу МВД по телефону.
   Сегодня этот послевыборный эпизод начала 90-х вспомнился резиденту в кабинете столичного мэра. Градоначальник безнадёжно завяз в трясине дворцовых интриг, а мы вернёмся к нашим героям в 99-й, когда Таллин сотрясали кабельные войны.

Золотая жила

   После отключения российских каналов столица Эстонии оказалась на линии фронта. Кабельное телевидение стало реальностью и за растущий рынок развернулась борьба. Матёрый лоббист Шерман по-хозяйски развалился в кресле перед новоиспечённым мэром, где он столкнулся с пугающей действительностью.
   Городской голова убеждённо отстаивал преимущества одного из кабельных операторов, получив от владельца фирмы полмиллиона долларов. Основным аргументом конкурсной буффонады он считал отечественный капитал компании победителя, позаимствованный бизнесменами в общаке. Братва рассчитывала получить с проекта рекордный «табаш», совершенно не представляя кассовых потоков телевидения. Один из паханов выдумал открыть в новой сети платный порно канал для холостяков и военных.
   Бизнесмены обещали авторитетам стопроцентную прибыль, а фактически собирались набрать кредитов и скрыться в банановых джунглях Амазонки. Наивный Шерман отрабатывал свою долю в пакете акций шведской телекомпании и видел ситуацию в ином свете. Он посулил мэру вознаграждение в миллион долларс за контракт и ежегодные дивиденды в размере 10% от прибыли. Городская управа выступала в договорах с операторами от имени владельцев квартир, которые обслуживало муниципальное домоуправление.
   Шведы через Майкла обещали горожанам роскошный пакет услуг, включая телефонию и интернет, современные технологии и прозрачное финансирование. На самом деле планировалось захватить весь рынок и поднять цены на запредельный уровень. Городской голова согласился принять миллион и от скандинавов, пообещав победу в конкурсе, который он и не думал проводить. Окрылённый перспективой американец выскочил из мэрии и на предельной скорости помчался в банк, где его поджидали главные акционеры.
   Мэр, в свою очередь, склонялся принять многообещающее предложение своего школьного приятеля Томаса.
   За годы независимости маленькая Эстония совершила настоящий прорыв в области информационных технологий. Что не удивительно – республика размером с Кемскую волость располагала лучшей в Союзе сетью дорог и инфраструктурой. В конце 90-х высокоскоростной интернет пришёл даже в заброшенные деревни.
   Даже нищие на паперти клянчили милостыню с ноутбуками, обналичивая кредитки через интернет-банк.

   Однокашник мэра изобрёл простой способ пощипать наивных голландцев на IT-подъёме с помощью старых советских кабельных сетей. Идею Томаса сложно признать новаторской, ведь её автор не совершал технического прорыва. Более того, его могли обвинить в плагиате потомки князя Потёмкина. Свой бизнес-план аферист изложил в секретной депеше на имя мэра с пометкой «лично в руки». На наш взгляд содержание этой записки доступно для средних умов, включая градоначальника, и не содержит признаков состава преступления.
   После подписания соглашения с горуправой «Томас & Co» начинает масштабное строительство кабельных сетей в столице. Прессу заваливают материалами о десятках километрах новых линий и тысячах счастливых клиентов компании. Фирма решительно выходит на новые горизонты и осваивает многомиллионные кредиты. Имитируя бурную деятельность, бухгалтерия гоняет по счетам дежурные суммы и накачивает фиктивный оборот.
   Далее на баланс принимаются все домовые антенные кабели, выдаваемые за новые и недавно проложенные. Бригада линейщиков замыкает древнюю проводку в единую цепь и подаёт телевизионный сигнал. Таким образом, фирма-призрак выходит на биржу ценных бумаг в качестве хэдлайнера. Ангажированные брокеры провоцируют панику с игрой на повышение. А для объегоривания серьёзных инвесторов снимается шикарный офис в центре.
   В интерьерах арт-деко фланируют сногсшибательные секретарши прямо с финального подиума «Мисс Эстлянд». Среди акционеров концерна доминируют финские бизнесмены из числа пропавших без вести в топких болотах. И в конечном итоге, компания продаёт контрольный пакет акций крупному голландскому инвестору. Предположительно, за 200 миллионов долларс!
   Уже через неделю новый хозяин остаётся в гордом одиночестве неоплаченного офиса за описанным дубовым столом и без цента на банковских счетах. Тысячи километров кабельной паутины исчезают, как туман, а вместе с ними и десятки тысяч клиентов. Разве можно выразить такую гамму чувств скупыми голландскими фразами: – Godver! Kut или Slet! (голл. ругательства).
   Горе-инвестор вынужденно переходит на отборный русский… и, сцепив зубы, спасает фирму. Негоже акулам капитализма попадать в сети рядовых мошенников из бывшего СССР. О таллинском фиаско придётся молчать – на кону репутация солидного европейского концерна. Максимум, что грозит нашим аферистам, если буржуй пойдёт на принцип, условный срок за искажение отчётности. Тем более, зиц-председатель компании давно обитал на городской свалке, после которой тюремная камера покажется ему президентским номером «Гранд отеля».
   Бизнес-проект Томаса устраивал градоначальника, а, особенно, гонорар – 20% от реализации. Смущало только отсутствие гарантий. Новый партнёр мог скрыться с деньгами после продажи пакета акций. Контролировать офшорные счета полочной фирмы городскому голове не позволительно, да и опасно.
   Взвесив все плюсы и минусы представленных авантюр, мэр отдал предпочтение оригинальному проекту Вовы Романова, сулившему стабильный доход.
   Председатель комитета по Управлению Горимуществом Городской Думы – крупная фигура, с которой обязан считаться любой городничий. Кроме комиссии, местный олигарх Романов возглавлял районный совет крупнейшей части города и контролировал треть депутатского корпуса. При желании Боб мог безнаказанно блокировать любое постановление Горуправы и даже объявить импичмент градоначальнику.
   В свою очередь, городской голова не имел права игнорировать предложение Романова, исключавшее даже намёк на криминальный подтекст. В этом случае, проект получал дополнительную поддержку депутатов. В изложении Боба авантюрная идея обретала легитимность и допускала публичное обсуждение. Фактически город на конкурсной основе выбирал будущего кабельного монополиста.
   В такой ситуации нельзя «подвергаться неизвестности», как говаривал коллежский советник Павел Иванович Чичиков. Его преемник в чине статского советника Владимир Петрович Романов спустя полтора века придерживался тех же принципов. Призыву политика «Не уверен – не объявляй!» повсеместно следовали все управы при организации тендеров. Подтекст понятен.
   Как можно отдавать электронные ключи от города случайным предпринимателям. В мэрии с этой целью учреждали специальную «кабельную» комиссию, призванную оценить результаты конкурса. Условия тендера потрясли столичное бизнес-сообщество.
   Во-первых, от участников требовалась специальная лицензия на устройство и эксплуатацию кабельного телевидения, которую отказывались выдавать Горуправа и министерство.
   Во-вторых, юридическое лицо обязано предоставить неотзывную банковскую гарантию на миллион долларс, подтверждающую его платёжеспособность.
   А в-третьих, оценивался многолетний опыт работы в данной сфере, которого быть просто не могло.
   Вводная часть произвела должное впечатление на мэра. Осталось только уточнить одну существенную деталь – как отгружать бабло? Для обстоятельной беседы градоначальник посетил особо охраняемый офис фирмы «Global».
   Боб встречал мэра радушной улыбкой, модельным рядом секретарш для особых поручений и королевским фуршетом. После эротического дефиле девицы-красавицы разлили коньяк и удалились, а хозяин офиса достал секретную папку и озвучил бюджет проекта.
   Жокей продумал план до мелочей: – Через 5 лет интернет придёт в квартиры, а через 8 – станет обыденным явлением. Бабушки освоят мобильные телефоны и ноутбуки. Мы должны подготовиться и снять сливки. Рубиться с конкурентами за рынок – это не про меня! Пока мы у руля, нужно стать монополистами.
   Городской голова занял наблюдательную позицию у витража, откуда открывался захватывающий вид на секретаршу, которая, как раз приняла пятую позу Шэрон Стоун. Чиновник заёрзал в кресле и выронил дорогой «Паркер».

   Боб смолоду предпочитал театральные эффекты, которые помогали занять правильную позицию: – Мы признаем домовые коллективные антенны и магистрали городской собственностью и сдадим в концессию. Но не так, как твой вице-мэр, а на конкурсной основе! Победитель предоставит горожанам пакет из 10-ти программ, включая 4 российские, за 1 доллар в месяц. В Таллине 200 000 квартир, а если сюда добавить офисы, отели, объекты образования и культуры, то получим компенсацию за полив в прессе. Но бизнес в другом!
   Секретарша за столом изогнулась в немыслимой позе, отчего на бумаги вывалилась левая секция бюста. Правую она поймала на лету. Романов погрозил обворожительной «Мисс Таллин» пальцем через стеклянную дверь.
   Не отвлекаясь на детали, он закончил доклад:
   – Под гарантию договора мы получаем кредит в твоём банке, куда предварительно помещаем часть городского бюджета. Подконтрольная тебе фирма проложит сети, а мои архаровцы установят телефонные станции. Вместе с телевизионным сигналом навяжем народу интернет, телефонию и охранные услуги. Загоним все популярные программы в H-диапазон и клиентам придётся сменить телевизоры по льготным ценам, что и требовалось доказать. Десятки тысяч теликов из известного нам магазина!
   Мэр вцепился в подлокотники – это секретарша, приподняв мини, разглаживала колготки на поясе.
   Он всё же поддержал беседу: – Предлагаю кредитоваться на 200 миллионов и не меньше. А то нас не поймут! Я могу поставлять дешёвые народные телефоны по 2 доллара в рознице.
   Ди джей перешёл к десерту: – По кабелю запускаем городские новости в скандальном формате и наши рожи пролезут в каждый дом. Отработаем грядущую кампанию выборов «на ура», обглодаем фирму до костей и продадим мощи глупым буржуинам. На все про всё – пара лет! Мы с тобой не значимся в учредителях, а все откаты загрузим в товар через Сингапур!
   Романов ослабил галстук, глядя как «миска» пристраивает элемент бюста на место и поправляет застёжку на ажурном белье: – Срок окупаемости проекта – 10 часов, а чистая прибыль по 50 миллионов каждому! Все расчёты в долларах и выходи строиться!
   Городничий, не смущаясь, разглядывал недоступные прелести красавицы: – Но где нам взять такую фирму, да ещё с историей? И персонал потребуется.
   Боб предусмотрел и это: – В данный момент мы оживили компанию с моей полки, которая стояла в резерве 5 лет. Сейчас создаётся её налоговая история, разумеется, задним числом. Для руководства предприятием я подобрал импозантного итальянца из Штатов с мафиозным прошлым. Публике это понравится, а братва задумается – зачем ссориться с «Коза Нострой»? Да и полиция не полезет по пустякам.
   Мэр вышел из кабинета Романова в сопровождении «Мисс Таллин», которая на ходу шуровала в брюках градоначальника.
   На деле, описанное жокеем судьбоносное «оживление» фирмы, имело место накануне в промышленном квартале столицы. Дышавшую на ладан антенную мастерскую посетила представительная депутация на «Бентли» под охраной джипов. Старший – яркий брюнет в итальянском костюме, доложил суть дела через переводчика.
   Безапелляционный тон и три телохранителя красавчика произвели впечатление на привыкшего к отморозкам хозяина: – С этого момента фирма принадлежит мне! Назовите вашу цену и зарплату, которую хотите получать? Я нанимаю вас техническим директором.
   Заведующий трудился в мастерских с советских времён, а недавно приватизировал облезлые корпуса вместе с пьющим трудовым коллективом. Завидев пачки долларов, антенщик потянулся к калькулятору и, немедля, озвучил желанную сумму. На пороге тут же вырос нотариус с оригиналами договора и гербовой печатью.
   Удивила дата: сделка заключалась задним числом в позапрошлом году, но пачка «франклинов» рассеяла все сомнения.
   На прощание новый хозяин напутствовал директора уже по-русски: – Запомни! Ты продал мне фирму пару лет назад и с тех пор мы компаньоны! Скоро будет много работы, а офис отремонтируем уже на этой неделе.
   «Макаронник» сдержал слово и на следующий день над фасадом плотно трудились штукатуры. Контору и офис тоже привели в европейский вид.
   Похожие процессы одновременно протекали ещё в трёх подобных заведениях. А владелец четвёртой ответил отказом, решив таким образом набить цену.
   Как следствие, бедняге довелось пережить не самые приятные моменты в жизни. На долю упрямца выпало испытание, которого могло не выдержать его изношенное сердце.
   В конце концов, директору просто повезло, хотя день не задался с утра. На обед он откушал несвежий шашлык, а вечером попал под водопад брызг из лужи от проезжавшего грузовика. Пока страдалец сушился и оттирался, на голову сзади обрушился молот. Он почувствовал резкую боль, на мгновение блеснул яркий свет, и наступила кромешная тьма.
   Директор пришёл в себя от холода. Кто-то огромный дышал ему прямо в лицо. Открыв глаза, он зажмурился от ужаса – перед ним сидел громадный лев и, пуская слюни, изучал свой ужин! Рядом, поджав хвост, прогуливался не менее грозный младший брат хищника. В отдалении громко бурчали желудками три самки, предвкушая отведать парной карбонат.
   Приговорённый огляделся: его поместили в львиный вольер городского зоопарка, где покой охранял храп ночного сторожа. Кричать и звать на помощь бесполезно, а зверьё совсем рядом. Предусмотрительные похитители заклеили рот и стянули руки жертвы скотчем. Судя по всему, жить ему осталось несколько минут. Возмущённый кишечник напомнил о себе, вывалив остатки протухшего шашлыка прямо в брюки.
   Страшная вонь остановила вожака, а внезапный рокот мегафона отпугнул животных окончательно: – Тебе кранты, урод! Даю последний шанс спасти шкуру! Подпиши договор или станешь сочным бифштексом! Если согласен, моргни три раза.
   Бедный засранец моргал, не переставая. Вольер тут же накрыло оглушительным свистом, от которого звери спрятались в пещеру. За спину директору опустился крюк автокрана, а длинная стрела подняла его на высоту ястребиного полёта. Вонючий пленник пронёсся над загонами бегемотов, тигров и леопардов. А у белых медведей его слегка опустили вниз, чтобы стряхнуть продукты жизнедеятельности в бассейн.
   Хозяева Арктики ответили на хамство грозным рыком и забегом по вольеру. Крановщик дал страдальцу насладиться картиной ужина крокодилов, которые в этот момент разрывали тушу оленя.
   Мегафон прокомментировал: – Наши аллигаторы не любят засранцев! Их обычно не доедают, а оставляют на завтрак. Один твой коллега промучился без ног до утра. Там в углу плавает его шляпа! А зоопарк третий месяц на ремонте.

   Упрямца опустили на землю у бытовки и развязали. В вагончике он принял душ и переоделся в спецовку и ватник. Во времянке его ждал нотариус и жгучий брюнет в белоснежном плаще и тёмных очках.
   Красавчик оценил гардероб директора по достоинству:
   – Отличный прикид! Телогрейка, ушанка и топор – тебе к лицу костюмчик зэка. Но пока ты останешься боссом – только подпиши договор продажи акций. И в следующий раз не тупи! Я большой друг животных.
   Пленник завизировал договор и прижал к груди 200 тысяч долларов в кейсе. Через полчаса он вернулся домой. Не снимая ватника с надписью: «Тюрьма Харку», он прошёл на кухню и в один присест выпил бутылку виски. Любимая супруга не выдержала: – Вот что делает с людьми рыночная экономика! Сними валенки и закуси! Наш сосед купил новый «Мерседес». А ты!?
   Директор с рычанием бросился на молодую жену, на лету сбрасывая зэковскую униформу. Вбивая подругу жизни в старый диван, он ревел: – Теперь я их всех поставлю раком! И тебя тоже – становись!
   После бурной и продолжительной сцены его половина жарила котлеты на кухне, а наш герой пересчитывал доллары. Он пять лет лечился от импотенции, которая после клетки со львами отступила бесповоротно. Стоило директору вспомнить про вольер, как эрекция наступала незамедлительно. Этим вечером бифштексы подгорели, а герой любовник трижды осчастливил молодую прямо у плиты.
   От страстных стонов похотливый сосед за стеной заскрипел зубами. Накануне он уговорил жену импотента прокатится на «Мерине» и забронировал номер в мотеле. А на утро новоявленный мачо подбил любимой глаз и намылился в автосалон за чёрным «Бумером».
   Последняя силовая акция сеньора Покато в зоопарке не нашла поддержки у руководства «Global» и итальянца вызвали в офис для объяснений. С обличительной речью выступил Бульба, которой накануне арендовал зоопарк для ночных съёмок итальянского фильма ужасов.
   Шеф охраны не выбирал выражений, часто переходя на отборный: – Львы в Эстонии водятся только на гербах и в зоосаде. Про крокодилов я молчу – на улицах полно финок. А в лесах – только кабаны да серые волки. Таков наш животный мир и с этим надо считаться, когда планируешь операцию! В следующий раз согласуй все детали с руководством.
   Боксёра поддержал и вице-мэр Громов: – Требую прекратить эти зверства. Мы не имеем права так издеваться над животными. Вы накачали бедных львов транквилизаторами по самые гривы. Не забывайте, наша компания создаёт интеллектуальный продукт для рынка массовых коммуникаций. Приказываю оставаться в рамках приличия. Здесь вам не Колумбия! Рекомендую классические методы воздействия: утюг, паяльник и только в крайнем случае – отстрел и подрыв фигурантов.
   Сеньора неожиданно поддержал Романов: – Со львами вы точно перестарались, но задачу выполнили. Пора начинать нашу рекламную кампанию, в которой могут выстрелить именно колумбийские штучки. Горячий итальянец обязан привлечь внимание публики брутальной выходкой. Например, начистить харю будущему тестю или поджечь подаренный невесте «Мерс». Машину выбирать только в нашем гараже.
   Сам имярек не обиделся на критику и обнадёжил соратников: – С удовольствием раскрою физиономию этому еврею. И прошу всех запомнить! С сегодняшнего дня моя фамилия Малоне!
   Конец года проходил в Таллине под знаком итальянской мыльной оперы с участием эпатажного Лучано. Жёлтая пресса жадно смаковала очередные проделки любвеобильного итальянского мафиози, не забывая освещать дела его фирмы. Акцию щедро спонсировал неизвестный магнат. Красавица Зоя Белая позировала на каждой второй передовице с ценными подарками бизнесмена. А вскоре на развороте глянца она продемонстрировала модным дурам свой новый «Мерседес».

   Красочный женский журнал опустил год выпуска кабриолета, который прибыл в Таллин вопреки воле хозяина. С недавних пор эта машина разыскивалась Интерполом, правда, с другим номером кузова. Предприимчивые политики глубоко и облегчённо выдохнули, когда папарацци переключили всё внимание на итальянского бизнесмена.
   С тех пор функционеры, не таясь, спускали бюджетные миллионы в казино и расплачивались служебной кредиткой в борделях. Журналисты в упор не замечали министра-педофила с женой клептоманкой. Даже тронутый Альцгеймером президент республики отошёл на второй план. Пресса не обращала внимания на картонные таблички с названиями предметов в кабинете главы государства, которые облегчали жизнь забывчивому дедушке. Гарант конституции уже с трудом узнавал своих референтов и путал министров.
   И только президентша, которую супруг каждый раз покорял, как чужую, млела от простого женского счастья. А маститый политик регулярно забывал застёгивать брюки на людях.
   Колоритный итальянец надолго приковал внимание жёлтой прессы мощной харизмой. Репортёры ловили влюблённого Лучано под окнами певички с гитарой и с букетами в её гримёрке. Серия интимных фотографий парочки на диком пляже подняла тиражи таблоидов на порядок. По правде говоря, здесь не обошлось без фотошопа и постановочных трюков.
   Этюд у моря в стиле «Ню» снимался поздней осенью при свете софитов и обошёлся заказчику в копеечку. Но свою задачу – отвлечь внимание от кабельного конкурса фотограф выполнил. В том же номере «Вечёрки» мэрия обнародовала результаты тендера с указанием победившей фирмы. Правда, только на последней странице и мелким шрифтом. Как и следовало ожидать, официальная информация померкла на фоне откровенной эротики.
   Сенсационная новость помолвки мафиози с Зоей затмила вести о грабительском договоре, подписанном мэрией с фирмой Лучано. Трогательные снимки парочки с пастором перед алтарём выжимали слезу у католиков и атеистов, карманы которых в этот момент чистила шайка авторитетных юристов. Подсознательно горожане всё-таки оплакивали привычное бесплатное телевидение.
   На соседнем развороте таблоида сеньор Малоне в белоснежном фраке просил руки и сердца у родителей невесты. Весь город застыл в предвкушении роскошной свадьбы во дворце с лимузинами и фейерверком. Трудящиеся Эстонии под руководством родной коммунистической партии полвека лишали себя красивой сказки с хорошим концом. Сегодня те же партийные проходимцы вели народ в обратном направлении, воскресив детскую мечту о заморском принце.
   Новая власть оставила обнищавшие массы без светлого будущего, не дав ничего взамен. Обманутым строителям коммунизма всё же предложили на десерт бразильские сериалы с элементами чуждого нам мировоззрения.
   «Страшно далеки рабыни мыльных опер от народа. Но они разбудили Ельцина!» – Написал бы вождь мирового пролетариата сегодня.
   Продолжим мысли вслух: – Героини страдают на другом конце планеты, куда обнищавший народ путешествует только на экране телевизора. Наш итальянский гангстер доставил романтический образ точно по адресу, заодно адаптировав былину для эстонской публики.
   Клоны героев «Крёстного отца» из местных рэкетиров, тотчас отошли на второй план. В хэдлайнеры выбился итало-американский исполнитель Лучано Малоне, покоривший все женские сердца столицы. На постсоветском пространстве издавна боготворили иностранцев, и Прибалтика не стала исключением. Гангстер побывал на всех светских раутах, куда его приглашали в компании скандальных политиков и бизнесменов. Телепродюсеры предлагали итальянцу участвовать в модных ток-шоу и кулинарных передачах.
   Пресса превозносила успехи бизнесмена на ниве кабельного телевидения. Городские СМИ смаковали подробности будущей свадьбы, а в кабинете у мэра орудовали настоящие романтики с большой дороги. Под прикрытием отвлекающей операции мэр города Шульц и глава комитета Романов готовили секретный пакт к договору.
   Со стороны переговоры политиков-бизнесменов напоминали симбиоз планёрки банкиров и сходки авторитетов. Доминировал жокей, которому удалось нащупать слабое место городничего:
   – В долгосрочной перспективе необходимо уходить от расчётов в долларах. Когда Европа перейдёт на евро, доллар просядет процентов на 30, не меньше. Чем это нам грозит? Всем понятно!
   Шульц вспоминал своё банковское прошлое:
   – Волатильность доллара не вызывает сомнений, хотя возможны колебания. Меня больше беспокоит конечный этап реализации. Прибыль от сделки конвертируем в товарную массу, которую в маленькой Эстонии не продашь и за десять лет. Таким образом, основную часть электроники сбываем в Питере, где непонятки с рублём и прочее. Что предлагает ваша прачечная?
   Боб заверил мэра: – Твою долю в оптовой партии можно продать прямо на таможенном складе. Но в этом случае ты потеряешь четверть на скидке. Но зато без рисков!
   Торг по процентам продолжался до поздней ночи. Наконец, измученный градоначальник уступил Бобу:
   – Задушил, подлец! Тебе бы в налоговый, но там мало платят! Пакт и договор вступают в силу завтра, так что готовь отвлекающий манёвр. Что-нибудь взрывное для передовиц. Газетчики должны молчать о нашей сделке!
   Боб загадочно улыбнулся: – У нас всё готово, а борзописцы стоят на низком старте. Смотри новости, слушай радио и следи за прессой. Перед чтением одень перчатки и защитные очки.
   Жокей не бросал слов на ветер. Ровно в полночь загорелась машина Зои Белой. Кабриолет пылал под окнами певицы в самом центре Таллина и языки пламени отражались в стёклах Дома печати. В считанные минуты голодная журналистская братия окружила горящий «Мерседес» и защёлкала фотовспышками.

   Внезапный взрыв бензобака забросил папарацци на кусты сирени, откуда донеслись отзвуки репортажа: – Мощная канонада сотрясает центр города! «Мерседес» невесты итальянского мафиози взлетел на воздух перед Домом печати. Что это – месть каморры или ревность самого Малоне? Ответы на эти вопросы мы с вами скоро узнаем.
   Наш старый знакомый Першинг позировал перед камерой на фоне горящих обломков кабриолета. Не обнаружив американских десантников, репортёр, любя, ощупал блондинок из журналистского корпуса.
   Его анализ ситуации поверг обывателя в ужас:
   – Мы в пяти минутах от вторжения в страну передовых бригад «Коза Ностры». Пока они поджигают «Мерседесы» наших «звёзд», но скоро интервенты возьмутся за лидеров организованной преступности. Грядёт новый мафиозный беспредел, и мы вам его покажем в лучших ракурсах!
   После этих слов толпа зевак заметно поредела. Как по команде подъехали пожарные расчёты и без лишней суеты залили горящий остов огнегасящей пеной. Операторы, в конце концов, поймали в объективы побелевшее лицо хозяйки кабриолета, которая не решилась выйти к прессе и наблюдала за пожаром из окна квартиры. Несмотря на поздний час, певица была в концертном гриме и готовилась к выступлению. На щёках отчётливо проступали тёмные слёзные дорожки.
   Показав себя публике, Зоя задёрнула занавески и погасила свет. В ночном клубе красотка не появилась, заранее предупредив дирекцию заведения. Все утренние газеты вышли с горящим «Мерседесом» на передовице. В следующей колонке Зоя Белая представляла новую коллекцию шляпок за рулём подарочного кабриолета. На десерт подавался ночной портрет заплаканной певицы у окна.
   Комментарии самого жениха удалось получить только вечером, но они того стоили! При виде репортёров Малоне мигом подобрал эпитеты тридцатиэтажной тирады на сицилийском с кружевами. Воздев над головой мобильный в сжатом кулаке, итальянец самозабвенно изрыгал куплеты на злобу дня а-ля Тото Кутуньо. Пресса не рискнула представить подстрочник монолога из цензурных соображений и скудости эстонского языка.
   Здешние аборигены привыкли ругаться по-русски, сохранив родной отборный в первобытном состоянии. Проскочившее в глянцевый журнал, бранное сицилийское выражение «Minchia di mare» вызвало протесты клуба «моржей» и посольства Италии. Все репортёры отметили также недопустимый тон Лучано, который обозвал родителей своей невесты «путаной с сутенёром». Только во избежание судебных исков таблоиды изъяли из прямой речи эпитеты, сравнения и глаголы, которые мастерски применил докладчик.
   Подсознательно сеньор Малоне зажёг автомобиль подруги на расстоянии силой воображения, узнав об измене любимой. О чём он и поведал газетчикам. Вместо привычного оборота «светская львица» он использовал ёмкий русский синоним. В заключение гангстер смахнул слезу и картинно порвал фотографию невесты.
   Но на этом злоключения семейства Белых не закончились и через пару дней неизвестные крепко отделали в подъезде отца певицы. Не успел будущий тесть снять гипс, как железную дверь квартиры подорвала граната. К счастью, в этот раз никто не пострадал.
   Тем временем, кабельная сеть Лучано сделала первый шаг, открыв в столице собственный канал, где итальянец стал частым гостем. Многочисленные клиенты нового телеоператора получили возможность наблюдать склоки «звёздной» парочки в прямом эфире. Изредка Малоне встречался с Белой в одной студии, где влюблённые, не стесняясь в выражениях, сходились в рукопашной.

   После пощёчин и тумаков итальянец на камеру страстно обнимал невесту с клятвами вечной любви. Когда эротика на экране перетекала в порнографию, режиссёр отключал студию от эфира. За телевизионными дебатами в итальянском стиле наблюдала вся страна, а число абонентов сети росло с каждой передачей.
   Для просмотра новой саги с участием Лучано спикер парламента объявлял перерыв в заседании. Телезрителей покоряли доморощенные персонажи и возможность самим побывать на съёмках телеэфира. А мужская половина с трепетом ожидала более откровенных сцен. Романов негласно подключил к проекту известного в прошлом телережиссёра, отсидевшего полный срок за педофилию.
   В былые годы мэтр подвизался автором и ведущим пионерских передач. И как это часто бывает, сам увлекался юными героинями своих выпусков. Со временем чувство любви к детям приняло угрожающие формы и передачу вместе с ведущим «закрыли» на 10 лет. Боб вытащил мастера из порностудии, где тот отбывал УДО по специальности.
   Для мэтра построили специальное ателье с современным оборудованием и жилым блоком, позволявшим творить, не подвергаясь искушению. Режиссёра снабжали всем необходимым, включая питание и алкоголь, в каковом он нуждался особо. Без стакана доброго виски он не садился за рукопись, а иной раз заканчивал сюжет эпизода под столом. В такие дни его кабинет превращался в свинарник с перевёрнутой мебелью, грязными тарелками и недокуренными сигарами.
   Сам главреж, поймав за хвост вдохновение, мог ходить небритым и нечёсаным в дырявых носках. Творческий процесс стимулировали лилипутки, загримированные под пионерок, чьи регулярные визиты зафиксировали в трудовом договоре. Карлицы входили в апартаменты под звуки горна и с барабанным боем, продолжая выступление ритуальными песнями и плясками. Любовь к нимфеткам неизлечима и Боб выбрал самый безопасный вариант.
   В случае неприемлемого контакта с малолетками, Рокки пообещал сценаристу решить его проблему нехирургическим путём.
   Тем часом, Романов озаботился поиском русского пути в эстонской политике, задумав создать новый политический союз. Он готовил прочный фундамент будущей избирательной кампании, для чего подыскивал подходящий исторический прецедент.
   Жокею, как всегда, помог случай. Ревизоры плотно обложили Департамент Городского Имущества, где неприкрыто торговали элитной недвижимостью. Следы вели на кладбище к могиле убиеного вице-мэра, павшего жертвой приватизации Центрального рынка.
   Продажные чиновники ведали реституцией, читай – возвратом «незаконно» отчуждённой Советской властью собственности. Завладеть бывшими особняками буржуев мог любой платёжеспособный гражданин, воздавший махинаторам за труды. Процесс начинался с поиска дальних родственников хозяина, например, троюродного брата дедушки, который вскоре превращался в правоприемного собственника.
   Историческую справедливость здесь восстанавливали с помощью, забытых на чердаке, пишущих машинок «Ундервудъ», и современной бетономешалки, где старили подделки. Со вкусом подогнанные материалы попадали в архив на смену подлинным. А их заверенные копии ложились на стол начальству.
   Особенным спросом у покупателей пользовались дома в стиле модерн начала XX века. Просторные апартаменты с дубовым паркетом и раздвижной дверью-купе не требовали капитального ремонта, а выселение квартирантов из бывших чекистов превращалось в пустую формальность.
   В 44-м комитетчики и партийные функционеры захватывали полюбившиеся апартаменты фабрикантов и банкиров силой, предварительно отселив хозяев в камеры или на нары. Спустя полвека одряхлевшие палачи отчасти разделили судьбу своих жертв. Восстановление исторической справедливости проходило без обыска и допроса – заслуженных чекистов просто выкидывали на улицу.
   Романов, как глава профильного комитета, встретился с внуком первого и последнего русского градоначальника Ревеля. Наследник городничего располагал подлинными распоряжениями родного деда о передаче казённого домовладения в личную собственность от 1905 года. Документ лично завизировал губернатор Эстляндии статский советник Лопухин.
   В акте прослеживались все признаки стяжательства и присвоения чужого имущества в особо крупных. Городской голова собственноручно принял во владение роскошный служебный особняк. В те годы юриспруденция не оперировала понятием «коррупция», но казнокрадов лишали сана, ломали над головой саблю и отправляли в Сибирь. Поэтому лихоимцы из департамента отказались принимать заявление внука и с помощью подлога вернули мэрский особняк в старом городе богатому голландцу.
   Боб пригласил на разбирательство в Комитет Горимущества комиссара полиции и жуликоватых чиновников, которые только разводили руками. Предъявленная ведомством фальшивка изобиловала орфографическими ошибками: комбинаторы путались в дореформенных «Ъ», «Ф» и «I». Кроме того, постановление градоначальника датировалось «29-м фъвраля» невисокосного 1905 года.
   Поддержку получило предложение комитета возбудить уголовное дело по факту и задержать фигурантов на месте. Городского голову надворного советника Эраста Гиацинтова и губернатора Эстляндии статского советника Лопухина беспокоить не посмели, к тому же истёк срок давности их проступка. Зато группу ведущих сотрудников департамента заковали в кандалы сразу после доклада. Вместо сибирских этапов, им грозила ссылка на Крайний Север уезда в крепость Рогервик (Палдиски).
   В здешних казематах царские сатрапы замучили сподвижника Емельяна Пугачёва – башкирского батыра Салавата Юлаева.
   В ходе разбирательства всплыли факты подлога документов и суд первой инстанции признал возврат особняка ничтожной сделкой. Заодно судебная коллегия собиралась дезавуировать и постановление градоначальника Гиацинтова о передаче служебного особняка в личную собственность от 1905 года. В этом случае судопроизводство опиралось на Свод законов Российской Империи 1835 года, и принятое задним числом решение создавало опасный прецедент.
   А если законные наследники царской семьи таким же образом оспорят отчуждение эстонским правительством дворцов, парков и землевладений? За ними по проторенной дорожке проследуют наследные принцы Дании и Швеции.

Мэрская доля

   Процесс, что называется, подвис, зато внука русского мэра уже не выселяли в снег с вещами. Комиссия Романова предложила единственное законное решение – восстановить статус кво.
   Депутаты единогласно констатировали: – Постановление градоначальника вступило в законную силу через 30 дней после принятия и в указанный срок его никто не опротестовал. А значит, оно не подлежит апелляции.
   Мимоходом ревизоры выявили целый букет нарушений, которые только усугубили вину задержанных функционеров. Но действующая мэрия всё ещё не решалась акцептировать неоднозначное постановление своего предшественника.
   А во избежание тактических ошибок, Боб досконально изучил короткий мэрский этап биографии Эраста Гиацинтова.

   Будущий градоначальник прибыл в Эстляндскую губернию в 1889 году в чине надворного советника. Он получил назначение в Ревель комиссаром по крестьянским делам Везенбергского уезда. Согласно записям в служебном формуляре, советник занимался организацией в Эстляндии первой переписи населения Российской империи и неоднократно исполнял обязанности вице-губернатора.
   Так что освободившийся пост градоначальника он занял не случайно. Веками в Ревеле командовали остзейские немцы и переход Эстляндии под Российскую корону не изменил заведённого уклада. Город-крепость покорился Петру, но всё равно остался немецким. Здесь по-прежнему действовало средневековое Любекское право. Генерал-губернаторы привычно назначали градоначальниками здешних бюргеров, предпочитая не якшаться с чухонской чернью.
   По этой причине городского голову в Ревеле величали по-немецки «бургомистром». На выборах веками задавали тон только богатые немецкие землевладельцы. Но реформы конца XIX века отменили управление городом на основе сословных средневековых привилегий. Место магистрата заняла Городская Управа, а Городской совет сменила Дума.
   В начале XX века Ревель стал индустриальным центром губернии, где сформировался свой средний класс. Русским заводчикам надоело смотреть, как немецкие Крулли-Фальки-Лютеры нарезают под фабрики лучшие земли и лохматят царскую казну. И в 1904 году на выборах Городской Думы русские и эстонские буржуины выступили единым фронтом и добились значительного перевеса над царившими в столице немцами.
   Объединённый русско-эстонский блок получил в новой Думе 44 места из 72-х, что позволяло самостоятельно формировать исполнительные органы. Политический союз случайных попутчиков прорвался к власти без программы, но с лозунгом: «Взять всё и поделить!», а такие объединения не имеют долгосрочной перспективы.
   На сохранившейся фотографии гласных Думы 1904 года сплошь отборный генофонд: аристократы и дворяне. Чего не скажешь о составе горсобрания конца 90-х, где доминировал крупнопанельный генотип из дворницкой.
   Кандидатура Эраста Гиацинтова на пост градоначальника всплыла, как компромиссный вариант. Главное – не немец! Тем более, губернатор Лопухин никогда не утвердит эстонца городским головой, а Гиацинтова он не раз оставлял своим заместителем. К сожалению, историческая победа над немцами на выборах 1904 года не сплотила земляков, а вороватые чиновники продолжали, начатые бюргерами аферы с землёй.
   Таким образом, подчинённые первого русского мэра заложили правовую основу коррупции 90-х. Благодарное руководство Департамента Горимущества до сих пор возлагает венки к могилам кормильцев на кладбище Александра Невского. Но мстительные германцы всё-таки дожидались своего часа, который пробил вскоре после Цусимы. Возможно, за дело взялся и немецкий генеральный штаб.
   Не исключено участие в акции и японской военной разведки, хотя причины следует искать в обычном русском разгильдяйстве, помноженном на эстонскую упёртость. В октябре 1905 года ревельские рабочие поддержали всероссийскую политическую стачку и вышли на улицы. Первым встал газовый завод, продукцией которого освещались городские улицы.
   В кромешной тьме горячие головы сразу бросились громить еврейские лавки и конторы ростовщиков на Михайловской улице. Крикуны-агитаторы повели массы на Новый рынок, где толпа подпалила немецкие лабазы. В ходе беспорядков большевики провели у торговых рядов свою сходку и выдвинули ультиматум губернатору.
   Некий унтер-офицер Миронов, приняв пролетариат за погромщиков (найти 5 отличий), отдал приказ рассеять толпу ружейным огнём. Результат – 94 убитых и сотни раненых.
   Солдаты, выполняя приказ, принялись хватать на улицах всех, кто внешне похож на рабочих. Похороны жертв расстрела превратились в мощную политическую демонстрацию протеста, которая переросла в очередные беспорядки. Погромы магазинов продолжались до тех пор, пока не опустели казённые винные склады на окраине, куда траурная процессия отправилась с кладбища.
   Мужички катали по улицам бочки водки и вина, наполнив огненной водой все вёдра и придорожные канавы. Из хмельных луж хлебали пьяные люди и свиньи. Ход дальнейших событий трактуется историками, как сплошная череда грубых стратегических ошибок градоначальника. Скорее всего, наш «факир на час» не родился политиком в буквальном смысле этого слова.
   Городничий затеял бессмысленные переговоры с делегатами мятежников, тем самым, противопоставив себя губернатору. Не отставал и царский наместник, освободив арестованных зачинщиков. А затем приказал навести порядок силами рабочих, организовав вооружённые отряды народной самообороны. Гиацинтов, как мог, противился указам опального Лопухина, отправленного в Ревельскую ссылку с поста директора Полицейского Департамента.
   В северной столице опального статского советника обвинили в непринятии необходимых мер для охраны главы МВД Плеве и великого князя Сергея Александровича. Как известно, обоих подорвали террористы-эсеры по пути на службу. Шеф департамента проспал и Кровавое воскресенье в Петербурге. А в Ревеле он затеял усмирять бунтарей их же руками. Полиция с армией не подчинялись городскому голове, поэтому Гиацинтов метался между губернатором и бунтовщиками.
   Но время для решительных действий было упущено, а провокаторы оказались на свободе. Напуганный размахом волнений, губернатор бежал на вестовом катере в столицу, где незамедлительно подал в отставку. Надворный советник Гиацинтов окончательно потерял точку опоры и отправил на царское имя телеграмму, требуя отозвать войска.
   Созванная на экстренное заседании, Городская Дума обсудила царский Манифест, даровавший гражданские свободы, и раздала жертвам расстрела последние остатки бюджета.

   Эраст Гиацинтов сообщил гласным о побеге Лопухина и провозгласил в Ревеле верховную власть Думы. Себя же он самочинно произвёл в правопреемники губернатора. Заслышав про объявленные свободы и послабления, армия в растерянности удалилась в казармы и на призывы новой власти не реагировала.
   За аппаратной чехардой врио губернатора проморгал рывок своего заместителя, который тайно возглавил революционное движение.
   Уже на следующем этапе буржуазного переворота в 1918 году вице-мэр Константин Пятс встанет у руля Эстонской Республики. Политик войдёт в историю, как самый долгоиграющий президент Эстонии (6 сроков), и заслужит от Вышинского 25 с конфискацией. Он достойно завершит карьеру в психиатрической клинике МГБ.
   Царская власть тоже отметила его заслуги перед революцией, заочно приговорив заместителя городничего к смертной казни. В 1906 году будущий глава государства скроется за границей, откуда вернётся только после высочайшей амнистии.
   Парализованные манифестом органы правопорядка самоупразднились и город захлестнула волна стачек и демонстраций. Встали оборонные заводы и поезда Николаевской железной дороги. Провокаторы охранки нагнетали обстановку в рабочих кварталах, распространяя там крамольные листовки социалистов.
   Революционные матросы приступом взяли жилые бараки Балтийской мануфактуры, где разбудили сердца безотказных ткачих. Скрипели кровати, стонали девчата и ревел фабричный гудок, призывая всех влюблённых к стачке. Вероломный план жандармерии не отличался новизной – устроить беспорядки, для подавления которых нужна железная рука. А в ходе репрессий заодно причесать и либералов с демократами.

   Гиацинтов, как исправный служака проглядел этот новый вектор имперской политики, что на таком посту недопустимо. Вскоре бунтовщики объявили «пять недель свободы» и в Ревеле воцарились хаос и анархия. Погромщики разграбили в центре все магазины, досталось и банкам. Мародёры умудрялись даже насиловать девиц в борделях, что невозможно в принципе.
   Тем временем из Петербурга присылают аврально назначенного вице-губернатора Алексея Гирса, который начинает закручивать гайки. Эраста Гиацинтова срочно отзывают в Северную столицу, где он слагает с себя полномочия городского головы. Временно исполняющим обязанности градоначальника ставят немца Эрбе и тот методично чистит город от потенциальных бунтарей.
   Сломленный Гиацинтов, окружённый ореолом мученика, возвращается в Ревель, где до конца своих дней прослужит директором крестьянского банка.
   Просидев пару дней в городском архиве, Романов сделал из прочитанного определённые выводы, которые оформил в виде «правил техники безопасности политика». Не забыв при этом и свой главный принцип: «Герои живут не по правилам!»
   Основные постулаты достойны упоминания и в нашем отчёте:

   – Не выращивай рядом приёмника и регулярно подстригай поросль;
   – Держи союзников одновременно за горло и гениталии;
   – Не высказывай мысли вслух, тем более публично;
   – Не обливай грязью оппонента публично – сам измажешься!

   Проанализировав все просчёты Гиацинтова, жокей приступил к реализации собственного кабельного проекта, который застревал в защитных редутах конкурентов. А оставшиеся на рынке операторы активно мешали монополисту строить сети, не останавливаясь перед саботажем и диверсиями.
   Три крупные фирмы вели с Романовым борьбу за выживание, не имея лицензий и разрешений на строительство. При этом они ещё успевали воевать друг с другом. В подъездах домов днём и ночью грохотали перфораторы, пробивая бетонные панели для прокладки кабеля. Конкуренты ежедневно обрубали вражеские магистральные линии и переводили целые районы в свою сеть.
   Клиенты невольно меняли оператора, иногда пару раз в день. Возмущённые горожане с утра до ночи обрывали телефоны мэрии. Сражение развернулось за жилые районы многоэтажной застройки, где тысячи абонентов обитали в «китайских стенах» по 40 подъездов.
   Телестудия кабельной сети работала в новом формате, заняв свободную нишу на рынке русского телевещания Эстонии. В этот момент вышел в эфир пилотный выпуск программы «Городские зарисовки» – новый проект политагитки от режиссёра-педофила. Ударный старт прямых эфиров с Малоне открыл в стране эру «жёлтого» телевидения, и мэтр подгонял политиков под новый стандарт.
   Романов мерял шагами свой неприступный кабинет с видом на Старый Таллин. В мягком кресле у камина развалился мэр города с сигарой и коньячным бокалом «Суворова». За стеклянной витриной фланировали секретарши для особых поручений, готовые в любой момент затмить Эммануэль.
   Откроем тайну – одна из «мисок» имела самое прямое отношение к героине Сильвии Кристель. Своим рождением модель обязана этой скромной ударнице эротического фронта. Всё произошло в начале 80-х, когда финское телевидение показало таллинцам классику эротического экрана «Эммануэль». Город вымер и тысячи мужчин готовились повторить увиденное на экране. Кому было с кем! Оставшиеся лихорадочно листали телефонные книжки.
   Кто-то в поиске вышел на улицу. Будущая мама нашей красавцы разругалась с мужем, когда тот порывался переключать с «Эммануэль» на футбол!? Звучит неправдоподобно для начала 80-х, когда видео считалось редкостью. А после финальных титров мрачный супруг, вопреки замыслу режиссёра, удалился на кухню.
   Женщине, готовой на любовь в самолёте и в притоне, оставалось только уйти, громко хлопнув дверью. Но не дальше собственного подъезда, в кромешной темноте которого она нашла своё простое женское счастье. Судя по запаху бензина, её утешитель был шофёром, но дело своё знал! Уже через минуту девушка стонала, закусив губу. А после демонстрации второй части фильма, сцена в подъезде повторилась с тем же результатом.
   В отведённое природой время появилась на свет будущая фотомодель и услада городничего. Таинственный отец ребёнка остался за кадром. Но судя по результату, он был симпатягой. В своё время Романов тоже осыпал ласками её маму – девица смолоду увлекалась автоэротикой в пути, что заводило жокея.
   В ту эпоху дороги ремонтировали регулярно, поэтому напрочь отсутствовал риск повредить на колдобине детородный орган. Спустя годы, Боб пристроил дочку своей услады в эскорт сервис при «Global». На стене кабинета жокея зажглась новаторская для конца 90-х плазменная панель. Жокей добавил громкости на пульте домашнего кинотеатра и отрегулировал звук.
   После интригующей заставки программы на экране возникли телегеничные ведущие ортодоксального генотипа. Журналисты лихо упражнялись в юморе, представляя зрителю дерущихся в парламенте депутатов и пьяных министров за рулём. В своём белом кимоно на фоне галстучных жиротрясов Романов смотрелся выигрышно. Его рекламный ролик призывал уважать оппонента.

   Следующий клип Боба в компании Рокки и авторитетного Реваза только закрепил успех. Сюжет выгодно отличался от хвалебных од во славу городского руководства, которыми заполнили телеэфир конкуренты. Под нарезку кадров неофициальной хроники гнусавый вражий голос клеветал про смычку политика с мафией и сомнительный бизнес жокея.
   Затем в кадр попал и мэр города, которого показывали публике исключительно выходящим из ночных клубов и борделей. Тот же баритон озвучил мантру про аморальный облик городского головы.
   Внезапно программу оборвал пиратский блок конкурентов, которые снова обрубили кабель и вставили свой рекламный клип. Не останавливаясь на достигнутом, корсары вышли в эфир с откровенной порнографией. Правда, ровно через минуту повреждение устранили, и диктор извинился за неполадки. А «Городские зарисовки» обрушились на общественный транспорт.
   – Да это же поклёп! Меня опозорили на весь Таллин! – орал возмущённый городничий, дымя сигарой, как пароход. Он вскочил с кресла и нервно подошёл к панорамным окнам с видом на столицу. – Сейчас под каждой крышей клянут мэра, почём зря! – выдохнул Шульц вместе с дымом и залпом допил коньяк.
   Романов только улыбнулся: – Иди-ка сюда. Сейчас мы узнаем, как данный сюжет повлияет на твой рейтинг. У меня есть специальная программа, способная моделировать опросы населения. А народ пока будет ждать новую порцию клубнички.
   Романов слегка нагнул голову к клавиатуре могучего «Пентиума», который в знак готовности рявкнул басом:
   – Коннити Ва, троглодит! Как дела!
   Боб поприветствовал двухъядерного интеллигента на коротке: – Комбан Ва, добрый вечер, кусок железа! Работать будешь?
   Своенравный 64-х разрядный процессор настоятельно попросил сигару, виски и женщину. Не получив ответа, новенький IBM загрустил голосом Ковердейла на тему «Энджи» Джаггера-Ричардса. Железный мозг совсем свихнулся без профилактики, грянув шедевр «Роллингов» в ми мажоре вместо ля минора. Бурный поток турбулентности тяжёлым комом подступил к горлу.
   Петер Шульц воспроизвёл коронную гримасу мистера Бина, а Романов – фирменную рожицу Краморова в эпизоде, где «мёртвые с косами».
   – Заткнись немедленно, железяка хренова! Процессор вырву! – заорал Боб и бросился к клавиатуре. Не успел он сделать и двух шагов, как «Пентиум» исправился, запев голосом Рода Стюарта в нужной тональности.
   Это чудо вычислительной техники курировал безумный программист по прозвищу «Эйнштейн» – живой портрет великого гения. Странный съёжившийся субъект проводил у сверхкомпьютера всё рабочее и свободное время, научив ящик говорить и слушать.

   Но Романов создавал свой вычислительный центр не с научной целью и уж, тем более, не для развлечений. Боб задался целью разработать суперпрограмму, способную моделировать поведение избирателя у урны. Иными словами, жокей распорядился построить математический макет своего электората.
   К примеру, задаёшь программе вопрос: как изменится рейтинг, если поднять квартплату? Получаешь ответ – упадёт ниже плинтуса! Примерно так мог сформулировать задачу дремучий Бульба, но Романов с детства бредил уравнениями с частными производными и функцией Грина. В институтские годы он зависал на программировании и математическом моделировании процессов, поэтому загнал разработчиков на поля закона больших чисел и неравенства Чебышева.
   Жокей собрал группу ведущих программистов и математиков, которым поручил проработать отдельные узлы алгоритма. О конечном результате никто из них не догадывался. Процесс контролировал здешний Эйнштейн – пожалуй, единственный, кто знал об истинной цели проекта.
   В прошлом году этого доктора математики сократили из Академии наук за промосковскую трактовку комбинаторики на русском языке. Зато в компании «Global» ему положили жалование профессора Кембриджа. Изредка Боб ловил его в буфете и настоятельно рекомендовал сменить носки и рубашку.
   При появлении доктора клиенты кафешки, зажав нос, выбегали из зала, бросив кофе и сосиски. Он ходил в одном пиджаке годами и засыпал за рабочим столом.
   Тем не менее, задача была выполнена в срок, и программа принесла первые плоды на последних выборах. Кандидат Романов сэкономил уйму времени и средств. А результат зашкаливал. Секретное оружие политика долго настраивали, но, в конечном итоге, электронный мозг заработал.
   Правда, при вводе информации машина доводила пользователя до белого каления вопросами, вроде:
   – Когда вы последний раз совокуплялись с мулаткой?
   Но после мучительных раздумий капризный «Пентиум» всегда выдавал точный прогноз. Технология позволяла избегать дорогостоящих социологических опросов с непонятным результатом и разрабатывать методику избирательной кампании прямо «на коленке».
   Программа могла указать кандидату кратчайший путь к сердцу избирателя порайонно. Например, выйти к доминошникам на улице фельдмаршала Манштейна с бутылкой водки и забить козла. Главное, не забыть рявкнуть: «Дуплись, Петрович!»
   Этот киборг работал адресно.
   Таким образом, депутат завладел формулой, позволявшей контролировать буйный электорат родного округа с населением в 140 тысяч. Для расширения программы на весь город необходима дополнительная проработка механизма отбора данных. Но, к счастью, Таллин делился на восемь частей, со своим избирателем каждая. А наш городничий баллотировался в одном округе с Бобом, и Эйнштейн принялся вводить задание.
   Машина зачем-то поинтересовалась размером обуви градоначальника и цветом глаз, а затем подтвердила догадку ди джея – рейтинг мэра вырос на 5%!
   Доктор прокомментировал феномен: – При системном доминировании положительных раздражителей наступает спонтанная деформация субъективных образов. В вашем случае, это приводит к флуктуации…
   Романов не выдержал и оборвал профессора: – Я сам переведу! Мы перекормили избирателя красивыми сказками про доброго дядю депутата. Гляжу в ящике на твою бронзовую харю и хочется закусить, не выпивая. Ты ведь начинал с подносом? А в перерывах «бомбил» финнов у песочницы.
   – Ну и ты тоже не Айболит! Дурил народ со сцены сказками про Роберта Фриппа. И втихаря скупал всю валюту, что мы добывали своим горбом! – Мэр совсем побагровел и заиграл желваками.
   – Ладно! Оставим биографии историкам. В конце концов, мы с тобой подрывали экономику тоталитарного режима! А это главное! – Романов рывком задёрнул шторы на окнах.
   – Но сегодня народ устал от идеальных биографий и сканированных депутатов. Хватит врать! Мы такие же люди: ходим по бабам, пьём водку и рискуем по-крупному. Да после борделя за мэра проголосуют даже хронические импотенты.
   Петер Шульц не отличался острым умом и одолел институт только с третьей попытки. Даже специальность он выбрал самую неблагозвучную – «водоснабжение и канализация», куда по традиции брали без конкурса. С парнями из этой группы девушки не знакомились. Их прозвали «говночистами». А зря!
   Но молодой специалист не встал в ряды укротителей нечистот, где платили за вредность. Он вышел с подносом на большую дорогу и там возвращал директору ресторана всю нищенскую зарплату до копейки. Особо отметим «утилитарный» взгляд мэра на проблемы мироздания, свойственный всем ассенизаторам.
   Романов вынул городничего из водостока, дал стечь фекальным массам и перевёл дебаты в практическую плоскость: – Может быть, обсудим кабельный бизнес? Там намечается свой Сталинград. Две крупные компании ломятся на нашу поляну без спроса и даже не вытирают ног. За одной стоит крупный шведский концерн. Пора принимать бой, иначе перестанут бояться!
   Городской голова рубил воздух линейкой: – Постарайся без мокрухи. Подключай иногородних исполнителей и без засветки. А я задействую полицию и строительную инспекцию.
   Боб покачал головой: – Там народ не простой. Могут ответить. А на полицию нельзя положиться – их всё равно купят! Работай только с префектом и не ниже! Не забудь про комиссара!
   Мэр допил коньяк и направился в предбанник к секретаршам, откуда вышел с новой жертвой. Стараясь не слушать обычный набор пошлостей от градоначальника, вроде: – Думаете, нам царям легко? – мисс района вспоминала вслух Шекспира в оригинале.
   Когда Шульц спустился в фойе, лимузин уже стоял перед входом, а водитель – агент охранки, мысленно составлял отчёт.
   Романов проводил взглядом мэрский «Мерседес» и перевёл дух: – Неисправимый жлоб и тупица! Однако, не самый худший вариант для Ревеля. Вот в 1918 году…
   Боб достал визитку мэра: – Повезло парню с фамилией! Генерал-губернатор Шульц – звучит пристойно. Конечно, не Романов, но тоже вполне благородно. Соответствует III или IV классам в табеле о рангах с титулом «Ваше превосходительство». А чухонские кликухи не для ратуши! Действительный статский советник Йыерюют! Язык сломаешь!
   Сам имярек поднял глаза на освещённые окна офиса «Global»: – Боб редкая сволочь! Продажный ди джей, но с ним можно работать! Он отвечает за базар!
   В боковом переулке затаился «Опель» наружного наблюдения, откуда блеял жизнеутверждающий фальцет:
   – База, объект движется в центр, встречайте! Второй фигурант остался в конторе, продолжаю бдение.
   Последние фразы доклада утонули в треске помех и рёве локальной «глушилки». Старший группы схватил мобильник, но и тот показал отсутствие поля оператора. Пока сотрудники читали инструкцию, прямо перед «Опелем» припарковался грозный грейдер, а водитель удалился в трактир, громко ругаясь по телефону. Ну а сзади топтунов припёр тягач «MAN» с грузом щебня. Шофёр вприпрыжку припустил в кусты, и через минуту прямо из зарослей отправился в корчму.
   В этом кабачке после работы заправлялись дальнобойщики и трактористы с соседней автобазы. Суровые мужчины давно установили в заведении свой регламент. При входе у барной стойки входящие опрокидывали стартовый стакан «За тех, кто в рейсе», а потом разминались пивом. И так заход за заходом, пока не кончался бензин. В долг здесь не наливали. По пятницам в трактире проходили пивные турниры, где, благодаря ежедневным тренировкам, всегда побеждали трактористы.
   Филёры вломились в корчму, отвергнув стартовую чарку, чем очень огорчили завсегдатаев. Вместо приветствия старший инспектор заорал:
   – Водителям грузовика «MAN» и грейдера срочно на выход с правами! Полиция! Всем остальным предъявить документы!
   Нет смысла объяснять, как в этих стенах любили полицейских, особенно, дорожников! Недаром трактир называли «Запаской». Из темноты зала звучали выкрики:
   – Ментам не наливать! Фараонов на ножи! Даёшь неприкосновенность и 20-ю статью конституции!

   Агенты выскочили из шалмана и бросились к машине. Толпа дальнобойщиков настигла беглецов в тёмном переулке и отыгралась за бесчисленные штрафы и поборы. Особенно отличились трактористы, которых лишали прав за немытые гусеницы.
   Старший филёр, укрываясь от ударов, визжал: – Мы не дорожники, а наружное наблюдение!
   Но эта новость ещё больше раззадорила шоферов, а грамотный крановщик добавил: – Значит, вы не при исполнении и нам грозит только хулиганка.
   Весь прилив радости он вложил в страшный удар, от которого у старшего потемнело в глазах. Бульдозеристы также проявили прозорливость: – Наружка за углом пасёт нашего Боба и Жеку Громова! Нацисты давно хотят посадить ди джея. Смерть шпионам! Слава рыцарям магистралей!
   Грейдер с самосвалом мимоходом уплотнили «Опель», превратив «Омегу» в «Астру». Транспортный цех выполнил вечернюю программу минимум из двух видов многоборья. Оставался один маленький штрих, без которого здесь не обходился ни один корпоратив – посещение женского общежития.
   Жилой корпус швейной фабрики после банкротства последней приватизировали и теперь тут располагался ночлежный дом «Разбитые сердца». Белошвейки тоже остались в номерах, продолжая трудиться по смежной специальности. И, как правило, в ночную и вечернюю смены. Дальнобойщики разбрелись по девятиэтажке, куда уже высадились экипажи итальянской плавбазы и испанского сухогруза.
   Из открытых окон неслись признания в любви пылких южан: – Cazzo puttana… Puta de mierda!
   И родное: – Ну что, Маруся! Держись за бампер и спрячь зубы! От винта!
   В притоне «Разбитых сердец» с лабиринтами общих кухонь и ленинских комнат годами скрывались беглые каторжники. Хотя многих подводило здоровье. Ведь в здании 760 комнат и столько же любящих сердец.
   Бульба досмотрел бурный финал сцены в ночной бинокль и остался доволен. Он немедленно отзвонился бармену из «Запаски»: – Отличная работа! За гонораром приходи завтра. Считай, разрешение на торговлю у тебя в кармане. И проверьте их машину!
   Романов тоже потирал руки. Проводив Шульца, он пригласил на танец свободную секретаршу, с которой прогарцевал по коридору в ритме танго. Комнаты отдыха шефа располагались прямо за конференц залом, куда и дотанцевала парочка.
   Девушка плотоядно облизнулась: – А у вас хорошее чувство ритма, босс! Это врождённое или приобретённое? Романов оценил шутку: – Оно достигается долгими и изнурительными тренировками. Понадобятся годы труда и опытный наставник.
   Не прошло и пяти минут, как к интернациональному хору общаги присоединился радийный баритон жокея. «Миска» тоже не отставала, внося свою лепту в кошачий концерт. Несмотря на поздний час, город жил в ночном режиме и на окраине взорвали автомобиль.
   Романов отвлёкся на секунду: – Слава богу, в соседнем районе! Пронесло!
   Через секунду его потуги прервал звонок мобильника, рапортовал Рокки: – На нейтральной территории подорвали автобус наших антенщиков. Жертв нет. Обрыв на линии устранён.
   Не снижая темпа, босс довёл секретаршу до исступления и скомандовал: – А теперь, давай сама! Работай, девочка моя! Ты ведь на службе.
   Красотка перестаралась, симулируя оргазм. Но попробуйте сымитировать бурную сатисфакцию мужского организма. Довольный шеф достал сигариллу, не предложив партнёрше: – Маленькая ещё!
   Сегодняшняя встреча с мэром сблизила позиции сообщников. Романов, как обычно, прессинговал партнёра. А порнографический клип вставили в передачу по его приказу. Ссылка на пиратов сработала, позволив давить конкурентов официально. С этой минуты жокей мог напрямую командовать строительной инспекцией, которая штрафовала за прокладку линий без лицензии. И, как водится, на взаимовыгодных условиях.
   Чиновникам предстояла настоящая облава на самостийных кабельщиков, которая могла проходить только при силовой поддержке полиции.
   Новый префект с комиссаром недавно справили новоселья, получив от мэрии служебные квартиры с ключами от новеньких джипов. При обмывке внедорожников оба поклялись в верности Шульцу на портрете президента-педофила. Пришло время отдать долг родине.

   Новая спецсекретарша Романова ритмично работала головой и городничий отключился на заднем сиденье лимузина. Его персональный шофёр возил ещё председателя горисполкома и носил тогда погоны ГБ. При новой власти он перешёл под крышу охранки и также исправно доносил по команде. За свою жизнь он повидал многое и столько же описал.
   Больше всего он пострадал при первом постсоветском мэре, который отличался копулятивной ненасытностью и ежедневно выкидывал шофёра из авто. Бедняге регулярно приходилось согреваться прыжками вокруг членовоза и, как правило, в глухом лесу. Иногда ему включали танцевальную музыку.
   Новый патрон сразу занял активную жизненную позицию с помощницей на заднем ложе «Мерса». Он не отказывал себе в удовольствии и на диване служебного кабинета. Но сегодня Шульц изменил заведённой традиции и отпустил персонального водителя. Более того, он пересел в личный «Ауди» и, прихватив красотку, скрылся из виду на большой скорости. Поступок шефа только обрадовал служаку – он успевал забежать на огонёк к соседке.
   Мэр пронёсся по узким улочкам старого города, где легко заметить слежку. У этих памятников старины он в юности «бомбил» финнов, поэтому знал здесь каждый проходной двор. И всё-таки он позвонил командиру наружки, с которым его связывала давняя дружба. Ветеран наблюдения начинал службу ещё в 7-ом отделе республиканского КГБ, где поднялся до замначальника.
   В 70-е капитан лично приглядывал за крупными валютчиками и пару лет водил Шульца из дома на работу. Так они и познакомились, а потом и подружились – на ниве подрыва устоев. В новой структуре охранной полиции он занял место начальника службы топтунов. В бытность главой МВД сегодняшний мэр изредка обращался за помощью к шефу наружки и поздний звонок не удивил служивого:
   – Доброй ночи филёрам! Сними с меня наблюдение и срочно! Хочу скрытно заняться бурной личной жизнью!
   – Уже сняли! Твои братки отделали нашу лучшую бригаду, а замены пока нет. Так что не скучай, коллега, и скинь с «Ауди» маячок. Он на днище под дверью водителя. Только верни – вещь подотчётная!
   Взгляд городского головы стал осмысленнее, он остановил машину у музея природы и отковырял маленький передатчик от кузова: – Не могу допустить порчи государственного имущества. Хотя малоценка списывается без приёма на баланс.
   На военной кафедре политеха он получил ВУС 404 – комвзвода связи, поэтому обернул маячок толстым слоем фольги. Его путь лежал в Оральный тупик, где у мэра получалось всё! Здесь он всегда испытывал эрекцию, даже проезжая мимо по служебным делам. Когда-то этот переулок носил имя одного из трёх, убиенных охранкой, эстонских революционеров. Теперь внук одного из них возглавил возрождённую охранку.
   Тогда в 24-м, имея перед глазами российский пример, маленькая республика жестоко расправилась с коммунистами, подавив смуту в зародыше. Тем самым, Эстония избежала больших жертв и сталинских репрессий 30-х. Но вождь с лихвой восполнил Прибалтике недостаток внимания, проведя здесь в 40-е три этапа депортации.
   Больше всех досталось белой эмиграции: беглым царским офицерам и чиновникам. Семья будущего мэра оказалась в их числе, а сам Петер родился на лесоповале. Тайга наделила советских декабристов сибирским здоровьем.
   Уже в 70-е молодой Шульц стал постоянным клиентом дискотеки Боба, а потом и завсегдатаем Орального тупика. Он парковал свою ржавую копейку на разбитой брусчатке у фабричного забора и молча заряжал в «Шарп» оргазменную «Love to Love You Baby» Донны Саммер.
   Как правило, Шульц добивался взаимности в финале 17-ти минутной диско-оргии. Иногда ему удавался и повторный дубль под «I Feel Love» в том же исполнении.

   На втором диске мать-одиночка из Бостона при содействии Джорджио Мородера искусно разыгрывала сексуальный экстаз. И поэтому оба альбома Донны Саммер запрещались цензурой в СССР. В советской стране тогда ещё не было секса.
   Первым делом, дорвавшись до власти, однокашники Шульца и Романова переименовали переулок героя революции в Южную улицу. Немного подумав, молодые политики обанкротили и здешнюю мебельную фабрику имени вождя мирового пролетариата. Последний, как класс, за ненадобностью выбросили за ворота вместе с переходящим красным знаменем.
   За какие-то три месяца банкротный управляющий избавил цеха комбината от новеньких немецких линий, продав станки по цене металлолома. В производственных помещениях обосновались бомжи из числа рабочих целлюлозно-бумажного объединения, закрытого по соседству годом раньше.
   Но закалённые поклонники авто-секса продолжали стекаться в заброшенный Оральный тупик инстинктивно, как рыба на нерест. Кого здесь только не было: бывшие комсорги, валютчики, милиционеры и карманники. Встречались и новые хозяева жизни. Молодёжь сюда не заглядывала: для поколения «Пепси» открылись дешёвые гостиницы, куда селили под фамилией любого из трёх эстонских комиссаров.
   Ночная поездка давалась Шульцу с трудом – молодая спутница смело орудовала под рулём и мешала вести машину. В решающий момент мэр сбросил скорость и остановился. Сзади гневно просигналили. Завидев сцену в кабине, водители понимающе мигали фарами. Пару раз «Ауди» налетала на глубокие колдобины и городничий мог стать евнухом.
   – Всё, начинаем ремонт дорог! – решил градоначальник и рывком застегнул молнию.
   Когда они подъехали к тупику, желание снова окрепло, и Шульц достал компакт «королевы диско». Его узнали здешние старожилы и сразу предложили поменяться подружками. Но «миска» схватилась за ногу мэра, как дитя в первый детсадовский день, и от предложения пришлось отказаться. Дебют городничего на кабельном телевидении не остался незамеченным, и ему сразу уступили законное место у забора.
   За годы независимости многое в тупике изменилось к лучшему: сгорели сараи жильцов, развалились склады и пропало уличное освещение. Запрещающий знак «Не влезай! Убьёт!» заменили на актуальный призыв «Мочи чухну!» Городской голова заблокировал двери и нажал на кнопку «Play». В салон ворвался сам Giorgio Moroder с синтезаторами «Муга» в компании матёрой «лимитчицы» Донны Саммер: – Мы летим, мы летим, мы летим! О! Я люблю, я люблю, я люблю!
   Шульц закрыл глаза и отдался чувствам. Вряд ли описанные в саге политики вызывают симпатии наших читателей. Особенно, у тех, кто никогда не бывал в Оральном тупике. Но у каждого времени свои герои и на смену космонавтам спешит бригада. Моральный облик героев опуса впору обсуждать на бюро коалиционной партии, но у каждого из них найдётся уважительная причина.
   Пронырливый Петер Шульц нашёл оправдание беспорядочным связям в учении отца «сексуальной революции» Вильгельма Райха. Лучший ученик Зигмунда Фрейда в 30-е считался одним из лидеров психоанализа. Его привлекали идеи о взаимосвязи секса и политики, ради которых он вступил в компартию Германии.
   Для изучения влияния секса на классовую борьбу он создал Институт сексуальной политики. Свою теорию он изложил в книге «Сексуальная революция», посвятив её опыту полового раскрепощения в первые годы советской власти. В Дюссельдорфе Райх организует праздник сексуально раскрепощённых коммунистов «Секспол» на 20 тысяч человек. По мнению учёного все проблемы человека происходят от неполноценного оргазма, при котором сексуальная энергия не находит должного выхода.
   Идеи Вильгельма Райха не нашли понимания у Эрнста Тельмана и других руководителей компартии. А 1933 его исключают из КПГ и учёный покидает Германию.
   Шульц исповедовал утилитарный подход к теории «сексуальной революции», обогатив идею собственными наработками. Согласно его утверждению, гениальные мысли посещают головы политиков только в момент эрекции. Не способный к воспроизводству государственный муж теряет политическое чутьё.
   Новый мэр предлагал не допускать к руководству страной чиновников с сексуальной дисфункцией. В кадровых решениях он придерживался принципа: «Импотенция в постели и политике наступают одновременно».
   Нам не известны факты проверки градоначальником дееспособности своих подчинённых, но в ряде случаев он приказывал самым нерадивым завести любовницу. Свой вульгарный прагматизм Шульц объяснял растущим числом геев, за которых приходится отрабатывать вдвойне настоящим мужчинам.
   Первопричину всех бед Советской власти он видел только в половом бессилии её вождей. Берию мэр считал исключением, подтверждающим правило. В качестве альтернативы он приводил фигуры Генри VIII, Наполеона и Гришки Распутина, которые вершили историю, не выходя из опочивальни.

   Исходя из вышеизложенного, Таллин под его руководством ожидал период невиданного расцвета. Детальный обзор последних свершений Шульца на видео впечатлил советника по культуре американского посольства. Заокеанские эксперты смонтировали из лучших моментов порнофильм для служебного пользования, который назвали «Мэрский Мерс». Лента шла в прокате ограниченным тиражом. В салоне «Ауди» и «Мерседеса» стояли чувствительные камеры высокого разрешения, а звук записывался в режиме «Dolby Digital».
   Идеальный сигнал с передатчика лимузина поступал и на пульт компании «Global», где картинку живо комментировали Рокки и Тунгус. Заслуженный педофил плотоядно потирал руки в монтажной, предвкушая увлекательный творческий процесс:
   – Такая фактура! Микки Рурк может уходить на пенсию! Доснимем пару дублей в студии и на фестиваль!
   Оперативный материал после доработки тянул на информационную бомбу мгновенного действия. Демонстрация фильма в эфире лишит Шульца мэрских регалий со скоростью телефонного звонка, а значит, такой градоначальник удобен в эксплуатации. Американцы собирали компромат на политиков не из спортивного интереса.
   Лишь изредка хозяева знакомили фигурантов с материалами личного дела. Как правило, перед очередным назначением или в знак особого расположения. В посольстве надеялись запечатлеть и праздник сексуального раскрепощения правящей партии, которая располагала двумя тысячами членов, включая бабушек. Но такой массовке далеко до Вудстока.
   Собравшийся у мэра военный совет обсуждал проблемы оргпреступности в столице, а точнее – отношения городничего с лидерами сообщества. За столом в совещательном зале сидели только доверенные лица Петера Шульца: городской префект полиции, авторитет Карла и вице-мэр Громов, ответственный за безопасность граждан. Для упрочения представительства пригласили Романова, как главу ведущего комитета Горсобрания.
   Дело касалось главарей трёх ОПГ, поддержавших Шульца на выборах. Их помощь носила чисто символический характер, как-то: раздача продуктовых пакетов пенсионерам, разъяснительная работа с бизнесменами и организация «каруселей» на участках. Этот давно испытанный «хоровод» позволял уверенно контролировать результаты выборов на местах.
   Всё просто! Перед входом на участок каждый «карусельщик» получал уже заполненный бюллетень, который он опускал в урну, вынося из помещения чистый. Где—нибудь за углом он менял незаполненный бланк на бутылку. Непогашенный бюллетень заполнялся и передавался следующему избирателю. Метод отлично зарекомендовал себя в районе общежитий, посиневших обитателей которых невозможно отличить друг от друга.
   За эти услуги лидеры казанцев, краснодарцев и пермяков попросили карт-бланш при продаже горимущества. Их юристы заявились на приём к Романову, положили ноги на стол и предъявили список интересующих объектов:
   – Слышь, фраер! Пора отрабатывать бабло. Сделаешь, как братва решила и тебе ничего не будет! Будешь грубить, опустим!
   Однако, большая часть заявки на продажу давно нашла своих покупателей среди приближённых Шульца и Романова. Услышав отказ, ходатаи повели себя некорректно и грубо, за что Боб спустил двоих с лестницы, а вожака выбросил в окно.
   Помятые ходоки, не гримируясь, отправились прямо к мэру, где их пыл повторно остудил Карла. В кабинете городничего они озвучили текст бородатого грузинского анекдота: – Шашлык кушал? Кушал. Вино пил? Снимай штаны…
   Встретив всюду холодный приём, паханы записались на приём к смотрящему Ревазу, куда тоже стояла очередь. Крёстный отец пообещал разобраться и «наказать барыг», но потом решил не конфликтовать с мэром. И тогда братки додумались проучить неблагодарного городничего по-своему.
   В бытность министром Шульц ввёл в употребление, так называемые «оперативные карты», которыми единолично распоряжался Карла. Эти охранные грамоты за подписью префекта предназначались секретным агентам, контрразведчикам и топтунам для защиты от полицейского произвола. Тёмно-красная корочка с фотографией запрещала останавливать, проверять и обыскивать «подателя сего», а также его автотранспорт и пассажиров.
   За полгода Карла настрогал пару сотен таких удостоверений, наводнив столицу полчищами секретных агентов самого злодейского вида. Их «Мерседесы» косяками носились по городу, демонстративно нарушая все мыслимые правила и скоростной режим. Оперативный пропуск на лобовом стекле снимал все вопросы, не позволяя патрульным даже сосчитать пьяные рожи за тонированным стеклом:
   – Вали отсюда, мент! Мы преследуем резидента вьетнамской разведки и его тёлку.
   Со временем спецагенты совершенно распоясались и принялись за полицию. С патрульных срывали погоны, мочились им в фуражки и заставляли протирать номера зубной щёткой. Не говоря уже об угрозах физической расправы и увольнения. При этом «контрразведчики», пренебрегая государственным, практиковались в языке вероятного противника. Таким образом, они осваивали самую могучую его часть, готовясь к заброске на вражескую территорию.
   А последний демарш рыцарей плаща и кинжала заставил нового министра вспомнить похождения Джеймса Бонда. В принадлежащем префекту полиции препорочнейшем заведении полицейские задержали группу подозрительных. Мужчины отказывались платить девушкам за услуги, поскольку не получили удовлетворения под «красным» фонарём. Но путаны утверждали обратное и даже демонстрировали содержимое презервативов, как вещественные доказательства.
   На место для разбирательства прибыл сам префект, которому задержанные предъявили служебные оперативные карты.

   Скандалисты оказались спецагентами ЦРУ и МИ-6, проводившими в борделе оперативное мероприятие. Но глава столичной полиции признал в разведчиках паханов казанской группировки, крышевавшей соседние притоны. И тем не менее, его принудили сдать табельное оружие и подвергли унизительному допросу с применением крепких психотропных напитков.
   После второй бутылки «Абсолюта» (польского разлива) префект подписал чистосердечное признание о краже колхозных яблок на рождество 1972 года и подделке оценок в дневнике.
   Международная бригада завершила вечернюю программу стрельбой по портрету лидера оппозиции, что не осталось незамеченным. На выстрелы в старом городе слетелась либеральная пресса и камеры новостных агенств зафиксировали происходящее на видео– и фотоплёнку. Репортёрам также удалось сфотографировать оперативную карту на лобовом стекле джипа и выслушать невнятное бормотание префекта полиции:
   – Я брал только паданцы и отдавал их сыну репрессированного. А двойки по истории СССР исправлял в дневнике из политических соображений – принципиально!
   На следующий день депутаты завалили министра запросами о легионах секретных агентов, заполонивших страну. Новый глава МВД переадресовал запросы канцлеру, а тот – вниз по вертикали.
   Ответ министру подготовил младший специалист отдела писем, который озаглавил депешу стандартной преамбулой на три страницы: «Во исполнение конституционного права граждан на получение информации, согласно статье 44-й и закону о государственной службе, статья 24-я, а также закону о государственной тайне, статья 43-я и закону о полиции, статья 45-я, оперативное оповещение граждан о работе органов правопорядка является прерогативой самих внутренних органов…»
   И далее следовали тысячи знаков нечитаемых юридических конструкций, разобраться в которых мог только доктор права. Сам ответ уместился в двух последних строках, где все оперативные карты признавались подделкой, а их владельцы – русскими шпионами. Автор письма призвал журналистов разоблачать самозванцев на страницах изданий и в эфире. Действующий министр своим указом объявил все оперативные карты вне закона.
   Разве о такой Эстонии мечтали в 89-м участники балтийской цепочки, растянувшейся от Вильнюса до Таллина. Тогда столица республики виделась балтийским Сингапуром и окном в Европу для немытой России. С тех пор бессменные эстонские вожди десять лет умоляли народ затянуть пояса, хотя на пороге новое тысячелетие и худоба уже не в тренде. После многолетней оздоровительной диеты электорат потерял интерес к выборам.
   Эстонии с первых дней независимости хронически не везло с министрами внутренних дел.
   Искореняя дух карательных органов, новая власть осознанно ставила у руля ведомства жертв советского произвола. Диссиденты, спекулянты и цеховики познали систему изнутри, а большинство – на нарах. Занимая министерское кресло, бывшие сидельцы, подследственные и подозреваемые окончательно развалили остатки внутренних органов республики.

   С недавних пор рабочий день префектуры начинался с гимна США, куда теперь вместо Москвы летели отчёты и прошения. Прибалтика, как 52-й штат США занимала по ранжиру последнее место на Севере Европы. Американцы с немецкой основательностью промывали мозги всем силовикам, разработав для них специальную систему подготовки в учебном центре Лэнгли. Обиженные советской властью министры менялись каждые полгода, успевая оптимизировать структуру и провести чистки.
   Бывшие менты после сокращения целыми отделами перебегали в ОПГ и частные структуры.
   Петер Шульц порулил МВД неполных полгода, но успел отметится на скрижалях. Получив два штрафа от дорожной полиции, он запретил патрульным устраивать засады в кустах. Кроме того, политик отдал под суд большую группу дорожных инспекторов за поборы на трассах.
   Министр мимоходом распродал всю ликвидную недвижимость ведомства, включая исторические здания и базы отдыха. Он также упразднил ненавистную службу уличных патрулей, крышевавшую бордели, уличных проституток и ночные клубы.
   При всех промахах в реорганизации у министра был один положительный момент – он отменил советскую «палочную систему» отчётности. От полицейских более не требовали повышать раскрываемость и регистрировать мелкие кражи, что сразу же вызвало рост уличной преступности. К тому времени Шульц зачистил свои личные дела во всех архивах и решил баллотироваться в мэры.
   На сегодняшней планёрке в присутствии Романова он озвучил план, как приструнить братву:
   – Пацаны совсем оборзели! На выборы мне никто не заносил. И зачем? У меня свой банк! А теперь они кидают предъявы и требуют отдать полгорода за шапку сухарей. Будем ставить на место!
   Боб почесал затылок: – Пусть доложат, где и с кем они работали! У меня в округе всё под контролем! Потребуй сообщить адреса, куда возили посылки поквартирно. А про «карусель» – чистая брехня! Наши менты и служба безопасности упакуют такой хоровод за три минуты. Я отправлял приглядывать за участками матёрых топтунов.
   Карла мучительно переживал свой афронт с пропусками, пожелав отличиться в полях: – А не забить ли нам стрелу с казанцами? Я им лично кину предъяву! Хочу услышать адреса и конкретные участки, где велась работа. Мы не лохи, чтобы нас разводили, как сироп. Пусть Боб подключит Бульбу и Тунгуса.
   Вице-мэр по работе с полицией постучал по стакану:
   – Эти ваши стрелки всегда перерастают в перестрелки! Предлагаю использовать админресурс, которого у нас немерено. Пусть полицаи отрабатывают хаты и тачки, а мы им поможем. Забудьте про Стрелку и Белку! Пора выходить в открытый космос. На днях или раньше неизвестные отправили туда трёх казанцев. Татарские нукеры со стволами поджидали нас с Бобом у клуба.
   Громов взглянул в окно – над Площадью Свободы сгущались грозовые тучи.
   Романов подтвердил: – Двое с «Калашами» один с СВД – все трое профи! Характерные синяки на плече и мозоли на указательном пальце. Сейчас они изучают донный ландшафт. Так что мяч на нашей половине.
   Под окнами мэрии с утра дежурил фургон слухачей, оснащённый на уровне мировых стандартов 60-х. Сегодня агенты изображали службу ремонта компьютеров и оргтехники. Кабинет градоначальника облучали лазерным детектором и инфракрасным сканером, получая качественный сигнал в исполнении Басилашвили и Невинного.
   Старший группы засомневался: – Какого чёрта они говорят по-русски? Этот Шульц давно продался Лужку и пашет на ФСБ. А Карла – шестерит на солнцевских. Второй технарь прислушался: – Называют знакомые фамилии. Я их запомнил по розыскному листу ФБР: Паниковский, Корейко и Балаганов. Они из тамбовской бригады.
   Старший пошёл дальше: – Ишь ты, как парни шифруются. Романова кличут Бендером, а Шульца – Корейкой! Странные прозвища. Мне это что-то напоминает.
   На свою беду, нацкадры не проходили советскую классику в школе. Что и помешало им узнать голоса народных артистов Басилашвили, Невинного и Вестника в радиоспектакле «Золотой телёнок».
   Слухачи живо обсуждали сцену в черноморской гостинице «Карлсбад», которая начиналась с вопроса: – А ты кто такой? – И завершилась бендеровским: – А теперь буду делить я!
   По внутренней связи их вызвал комиссар: – О чём говорят? Вкратце! Без подробностей!
   – Докладывает первый! Они там пилят десять штук, думаю, бакинских. И, вроде бы, даже подрались. Один плачет, типа – год в бане не был.

   Комиссар городской охранки не поверил: – Боб и Шульц делят в кабинете десятку баксов? Вы дебилы! Недоучки! Там случайно Паниковский с Балагановым не появлялись? Срочно прекратить наблюдение и ползком на базу!
   Комиссар начинал карьеру в молодёжном театре, блистая в роли Квазимодо без грима. Кадровый состав его конторы, действительно, удручал, но начальство запретило набирать в охранку русских. Говорили о секретной инструкции ЦРУ, резидент которого давно курировал здешнюю спецслужбу.
   Романов выставил на окна генераторы «белого» шума и включил глушилку. Совещательная комната скрывалась от посторонних глаз во внутренних покоях и дважды в день проходила санитарную обработку. Жокей сочувствовал слухачам и старался скрасить их будни радиопостановками и музыкой, установив на подоконнике мощный аудиоплеер.
   Карла попытался придать догадкам форму мысли:
   – Значит, мы ждём начала беспредела и командуем «Фас!» ментам? Дрессированный префект выпрыгивает из штанов! А если казанские успеют завалить кого-нибудь из наших?
   – Не успеют! Им будет не до этого! – Боб подошёл к окну и поменял диск в плеере. Народный Басилашвили продолжал зажигать: – Гражданин Корейко? – спросил Остап лучезарно улыбаясь.
   Но в фургоне его уже не слышали. Жокей глянул в окно и заметил гигантскую пробку на площади. Там минивэн слухачей в спешке протаранил прицеп со свиньями. Здоровые хряки визжали и гадили агентам прямо на лобовое стекло. Водители зажимали нос и спешили объехать свинство по газону. На место ДТП прибывали экипажи дорожной полиции. Осмотрев место аварии, служаки надели резиновые сапоги.
   Громов придал лицу официальное выражение:
   – Поступил полицейский протокол о проступке из социального отдела. Нашего мэра обвиняют в применении физической силы к подчинённым.
   Романов озвучил: – Тут написано: градоначальник нецензурно выражался и силой выдворил инспектора с рабочего места.
   – Пусть скажет спасибо, что не убил! Этот подонок отказал в пособии многодетной матери-одиночке с мотивировкой: на кой хрен ты столько наплодила! Надо предохраняться, когда раздвигаешь ноги! И это произошло в моём присутствии! Представляю, что он творил в свободном полёте? – Шульц встал и нервно пробежался по залу.
   Он сжимал кулаки и играл желваками: – Я взял его за шкварник и отвел в персональный отдел, где подписал приказ об увольнении. За служебное несоответствие и хамство.
   Громов только покачал головой: – Комиссар отказался возбуждать дело о проступке и, в свою очередь, привлёк чиновника за вымогательство взятки. Сейчас бедолага сидит в арестантском доме. Там проводят камерную разработку. Уже даёт признательные показания.
   Романов встал, давая понять, что уходит: – В следующий раз сам не марайся! Только составь протокол о проступке и передай его по команде. И главное, следующие пару дней смотрите новости. Получите массу впечатлений!
   Участники сходки вышли из здания через чёрный ход, откуда незаметно просочились к автомобилям во дворе. В воздухе запахло грозой, но громыхнуло в соседнем районе. Боб перекрестился: – Слава богу, не у нас! Сейчас, как раз меняют кровлю в детсадах.
   Через минуту ливень сплошной стеной накрыл площадь так, что Романов не видел дальше своего капота. Дворники на лобовом стекле надрывались на максимальных оборотах, но с потоком не справлялись.
   Примерно в это же время проходила сходка вышеупомянутых казанских и краснодарских авторитетов. Высший свет собрался в заведении бывшего министра обороны, расположенном в квартале «красных» фонарей. Наиль представлял нуреков, а за Краснодар «держал базар» Кабан – оба не привлекались и не короновались.
   К власти в своих группировках они приходили демократическим путём – пристрелив предшественников. По братанским понятиям бригаду принято именовать по месту рождения главаря, а остальной народ в группировке подбирают откуда придётся. Так в «казанской» бригаде самих казанцев насчитывалось всего четверо. Примерно, так же обстояли дела и с краснодарцами.
   Географический бренд служил магнитом, который помогал вербовать пехоту на местах. Редко кто из рекрутов доживал до 25-ти, находя себе последнее пристанище на дне озера или в глухом лесу. Самые удачливые проходили «тюремные университеты» на зоне.
   Наиль с ответственным видом изучал донесения своих подручных, в которых описывались стычки с конкурентами по всей Эстонии. Этнические группировки воевали между собой за два города в республике – Таллин и Нарву. Столица – это транспортный и туристический центр с разветвлённой сетью ночных клубов и борделей.
   Нарва – просто столица контрабанды.
   Когда конкуренты нарушали границы районов, казанская и краснодарская ОПГ выступали единым фронтом. Наиля беспокоило загадочное исчезновение залётных стрелков, отправленных накануне наблюдать за Бобом. Один из боевиков отзвонился и потерянным голосом доложил о выполнении приказа. Но, фактически, душегубам поручили только составить точный маршрут и график передвижения жокея.
   Первым попросил слова авторитетный Кабан, он же, Николай Горбунов: – Пора плотно заняться мэром. Петручио совсем зажрался и забыл, как шестерил с подносом. На сегодня мы имеем устойчивую преступную группу в мэрии, во главе которой стоят Шульц и Боб. Жека Громов пока только подносит патроны. За три отчётных года они обдерут город, как липку, и оставят нас без работы.

   Хряк – партнёр Кабана по разбою усугубил: – Чего мы только не пробовали – не катит! Бабла у них немерено, а Боба охраняет целая армия. Если напортачим, нас передавят, как клопов. Менты тоже пашут на эту компашку и конкретно закроют всю нашу бригаду.
   Наиль традиционно изображал злого татарина: – Есть одна тема! Шульц сейчас обитает в коттеджном посёлке на берегу реки. С бабой своей он развёлся и кувыркается там с разными шлюхмондами, а чаще сам с собой. Речка в посёлке глубокая и широкая – впереди плотина электростанции. А, значит, она ещё и теплая, ведь этой водой охлаждают турбины.
   Пахан с дипломом энергетика зажмурился от предчувствия своего триумфа: – Я договорился купить в зоопарке пару-тройку здоровенных аллигаторов, которых мы выпустим по месту жительства мэра. Погода стоит подходящая, так что твари до осени не сдохнут, а заодно закусят Шульцем. А может, сожрут ещё пару дармоедов из парламента.
   Наиль успокоил братву: – Не дергайтесь! До городского пляжа крокодилы не доберутся – плотина далеко от границы города. Мэр просто исчезнет! И кто поверит в сказку про таллинских аллигаторов?
   Кабан радостно подхватил предложение: – Тогда прикупим ещё пару анаконд! Я знаю, где они продаются. Устроим городничему Амазонку в банановых джунглях Прибалтики.
   Президиум единогласно одобрил задумку казанцев, а паханы дружно прекратили поездки на пляж.

«Олигарх Виллидж»

   Деревня «Олигарх-Виллидж», где вместе с эпонимом обитали банкиры, водочные короли и политики-несуны, появилась на карте незаконно. Детальную планировку и экологическую экспертизу лоббировали первые люди государства, за что им отрезали по участку в заповедной зоне реки. Как водится, премьерские наделы оформили на подставных лиц. Кого удивишь таким проектом на постсоветском пространстве?
   Наоборот, функционер без загородной виллы достоин всяческого порицания коллег и, бесспорно – презрения избирателей. Бездомный политик, манкируя служебными обязанностями, вызывает подозрения у правоохранительных органов. Отметим только, что ту деревеньку быстренько включили в государственную программу строительства дорог и региональный проект озеленения.
   Банкиры предпочитали замки с башенками, а водочные магнаты – дворцы с колоннами. И только осторожные политики возводили неприметные бункеры. Со стороны обитель депутата смотрелась убого, сливаясь с зелёным ландшафтом, и, как бы, вытягиваясь вглубь участка. Все необходимые для встреч с избирателями бани с бассейнами, биллиардные и опочивальни незаметно прятали от электората под землю. Так что без лифта в таком бунгало не обойтись. Как, впрочем, и без бара с домашним кинотеатром.
   Петер Шульц строился ещё банкиром, поэтому отгрохал замок в лучших традициях испанского новодела. Он проигнорировал запрет на прибрежное строительство и поставил капитальную баньку у реки, откуда любил высаживаться прямо в воду.
   «Олигарх-Виллидж» вырос в природоохранной зоне дельты реки, где по закону запрещалось ставить даже ульи. Но для «новых эстонцев» сделали исключение, согласовав детальную планировку поселения задним числом ещё до принятия «зелёного» статуса поймы. Благодарные обитатели заповедника отличались общительным нравом, взяв за привычку заплывать по реке друг к другу в гости.
   Выскочив из парилки, иной лендлорд мог запросто перемахнуть через речку и заглянуть на шашлык к соседу, а иногда и к соседке. Все баньки ставились на берегу и оборудовались трамплином с доской – прыг и ты в воде! Сервировочный столик для удобства обычно выкатывали прямо на берег. Подплыл, налил и закусил икоркой. Затем не исключался и внебрачный нерест.
   Автор не рекомендует читателям повторять подвиги героев романа и требует устанавливать на берегах плакаты «Выпил – не лезь в воду».
   Но вместо плакатов аборигены заказывали фуршеты на водах, зазывая соседей отведать шашлычка или осетринки. Не редко любители бани совершали заплывы вниз по реке и возвращались к родному берегу без чувств.
   Случалось, пловцы попадали в сети одиноких банкирш и любвеобильных русалок. Поэтому ревнивые жёны учредили свой речной дозор и обменивались информацией о перемещениях благоверных. По договорённости допускался и обмен мужьями на срок не более суток. Впрочем, на большее банкиров не хватало.
   Привычный уклад жизни нарушила только ревнивая благоверная скандального депутата парламента, а в прошлом пловчиха и заслуженный мастер спорта. Её любимый располагал строгим лимитом времени для речного турне по окрестностям, нарушение которого каралось штрафными ударами. Количество тумаков росло пропорционально опозданию. О конце вояжа возвещала громкая сирена, после которой чемпионка бросалась в воду, рассекая реку со скоростью мирового рекорда.
   Громкие крики и удары обычно раздавались через 15 минут. Потом супруги, не спеша, плыли назад и оглушительно любили друг друга всю ночь.
   Вот в такую тихую заводь поместили тройку громадных миссисипских аллигаторов, которые вымахали в зоопарке до пяти метров. Тварей предварительно усыпили и связали, запихав затем в закрытый фургон. Возвращение в родную стихию происходило в обратном порядке под руководством специалиста из зоосада. Казанцы, не сговариваясь, отбежали на безопасное расстояние, откуда наблюдали в бинокли за пробуждением крокодилов. Хищники быстро очухались, принюхались и с удовольствием погрузились в родную стихию.
   Как выяснилось позже, две твари из тройки оказались самками. Аллигаторы приняли эстонское лето за американскую весну и поддержали брачные утехи деревенских туземцев. Крокодилы целыми днями занимались любовными играми и обустройством норы, совершенно не обращая внимания на градоначальника. Без отрыва от спаривания зубастые охотились на рыб, птиц и водяных крыс, которых здесь водилось великое множество.
   Одним словом, хищники никак не желали выполнять возложенную на них задачу. Озабоченные казанцы даже выставили специальный пост для наблюдения за ходом операции.

   Было уже девять часов вечера, когда мэр с бутылкой виски в обнимку вышел из бани на берег реки. Его внимание привлёк какой-то необычный звук, похожий на чавканье небольшой землечерпалки. Шульц спустился к воде и включил прожектор. Увиденное его ошеломило – огромный аллигатор рвал на части соседскую овчарку. Чудовищные челюсти работали, как молотилка и бедная псина на глазах исчезала в хищной пасти.
   С крокодильей морды в речку стекала кровь. Сверкнув оскалом, рептилия фыркнула на прожектор и, громко отрыгивая, ушла под воду. Градоначальник был выпивши, но не настолько! Он тут же прикончил вторую бутылку, что соответствовало средней степени для совка, а у финнов считалось смертельной дозой.
   Шульц сделал десять приседаний, отжался и враскачку прошёлся по бордюру: – Нет, пора бросать! Вот сейчас последнюю допью и брошу! Уже нечисть зелёная мерещится.
   Городничий поплёлся в гараж, где хранил солидный запас гранат времён отечественной войны. Изредка он глушил немецкими «колотушками» рыбу. Старые М-24 часто отказывали – подводили запал и замедлитель, поэтому деревенские использовали гранаты в связке.
   Старший Шульц выменял 10 ящиков «толкушек» на самогон у отступавших фрицев. Граната – вещь нужная в домашнем хозяйстве. К примеру, взорвать валун на поле или попугать председателя колхоза. Поэтому городничий привычным движением дёрнул за шнур с кольцом и забросил связку за мостки. Из реки с оглушительным грохотом поднялся водяной столб, а гранатомётчик присел от неожиданности.
   Судя по взрыву, сработали все 4 гранаты. К подобным забавам градоначальника здесь давно привыкли, и финансисты даже не подходили к окнам.
   Утром соседей ждал сюрприз – вместо глушённой рыбы по реке плыл неизвестный утопленник, причём, не из нашего района. Вместе с телом на поверхность поднялась только мелкая рыбёшка. Местные негодовали, обвиняя в безрыбье ненасытных тюленей, которые с недавних пор повалились в устье.
   Утром на больную голову Шульц внимательно осмотрел берег, где нашёл кусок хвоста и лапу овчарки. Уже через час на место прибыл Рокки, а вслед за ним и Романов.
   Бульба мгновенно оценил обстановку и заорал кому-то в трубку: – Бери этого зоолога за яйца и тащи сюда! И прихвати парочку наших ментов.
   Не успели специалисты закончить осмотр, как охранники доставили из зоопарка испуганного специалиста по рептилиям. Он запирался и отрицал продажу аллигаторов, хотя сам недавно разрешил Рокки ночные «съёмки» в клетке со львами. Но мэр настаивал – ночью он видел живого крокодила. Тогда громила Тунгус снял с бычьей шеи шёлковый шнур и достал десантный тесак:
   – Сейчас мы свяжем тебе лапки, пустим кровь и отправим поплавать к зубастеньким. Как считаешь, доплывёшь до середины или нет?
   Тут подозреваемый чистосердечно признался в содеянном и выдал заказчиков.
   Рокки выплюнул погасшую сигариллу и скомандовал:
   – Всем внимание! Нуреки, наверняка, оставили здесь своего шпиона. Ищите на том берегу! Живым он мне не нужен!
   Увидев происходящее на той стороне в бинокль, казанский разведчик прочувствовал ближайшее будущее в деталях. Неблагоприятный прогноз на сегодня заставил бойца спуститься с дерева, где его и настигла пуля.
   Снайпер сразу заметил наблюдателя по бликам окуляров и снял дилетанта одним выстрелом. Пока тело сползало по стволу липы стрелок дал и контрольную очередь. Бесшумный «Винторез» даже не спугнул опасливых соек. Оставалось только перебраться на другой берег и отправить в воду очередного утопленника.
   Не теряя времени, Романов распорядился проверить акваторию с помощью сонара, который с лёгкостью распознаёт водолаза на расстоянии одного километра. Для пущего эффекта технари спустили в реку инфракрасные и телевизионные камеры, от которых под водой мало толку. Но хитроумная военная техника не зафиксировала признаков рептилий, отображая на экранах только старые коряги.
   Шульц, совершенно потеряв самообладание, вытащил на берег целый арсенал: помповые ружья, две «Мухи» и немецкий пулемёт «МG-43» с лентой. Переведя дух, он принёс ещё пару «Фаустпатронов» в смазке. С минуты на минуту градоначальник собирался обрушить на крокодилов весь этот арсенал.
   Рокки с большим трудом отговорил его от безумной затеи, пообещав взамен обработать реку глубинными бомбами. Тунгус лично возглавил группу истребителей аллигаторов, для чего загрузил на мэрский катер два ящика немецких «колотушек». Взревел мотор, и пятитонный красавец устремился к плотине, оставляя за кормой кипящий вихрь разрывов.
   Специалист герпетолог безнадёжно махнул рукой:
   – Эти твари давно убрались. Они бояться взрывов, особенно, в брачный период. Так что ищите их вниз по течению.
   С катера позвонили с просьбой подготовить новую порцию гранат, но Боб приказал закончить бомбометание и осмотреть плотину. Романов на берегу приводил в чувство мэра, который порывался выкатить из подвала советскую сорокапятку, оставшуюся после боёв за Раквере.

   Шульц клялся и божился больше никогда не заходить в реку, пообещав отгородиться от берега бетонным забором. Салютуя последней связкой гранат, к берегу причалил катер бомбистов, откуда сошёл довольный Тунгус:
   – Слиняли твари! Перед плотиной нашёл водовод, построенный на случай разлива. В створе раздвижные ворота, а за ними вход в коллектор канализации, куда и рванули аллигаторы. Эта калитка ребёнку по колено. Там наши касатики! Думаю, жахнуть по тоннелю из РГ-6, а потом поджарить их «Шмелём».
   Романов направил бинокль в сторону плотины:
   – А может, сразу вызовем дивизион «Градов» и ракетные катера! Ты хоть представляешь, что такое коллектор? Вон спроси у мэра, ведь он у нас дипломированный говночист и заслуженный ассенизатор города!
   Шульц задумался: – Если мне не изменяет память, коллектор – это главный туннель канализационной сети! Есть ещё ливнёвка для сточных вод. В общем, мужики, там сотни километров штолен, шахт, каналов и труб разного диаметра. В таком лабиринте эти твари могут жить и размножаться веками!
   Рокки потрогал лезвие тесака: – Кажется, здесь может повториться сюжет фильма «Аллигатор». Стало быть, через пару лет нас ждёт нашествие рептилий! Канализация станет второй родиной крокодилов! Там круглый год тёплая вода и в избытке грызуны и падаль.
   Для очистки совести жокей опустил в реку электроды мощной электроудочки и довёл ток разряда до максимума. На табло электросчётчика в бешенном темпе замелькали цифры. Мэр констатировал: – Теперь в реке подохнут даже инфузории!
   Тем временем, семейка аллигаторов вальяжно прогуливалась по главному стоку, изучая местный «бродвей» нечистот. После взрывов зубастики поспешили оставить заводь, хотя уроженцев Миссисипи здешние условия устраивали. Рыбы тут в избытке, непуганые гуси и утки садятся на воду, а собаки сами лезут в пасть.
   И только гигантские сомы не уступили чужакам свой территории под корягами. Пятиметровые усатые чудища в полтонны весом перепугали рептилий и заставили ретироваться.
   Ареал аллигатора в дикой природе – тропический водоём, поэтому земноводные не пересекается с сомами гигантами. Первая встреча речных хищников закончилась, не начавшись – стороны постановили не сближаться. Опасные соседи не устроили рептилий, и зубатые надумали переселяться. А подводные взрывы только усугубили ситуацию в пойме.

   Старый сом обосновался в заводи с Цусимы, которая в реке протекла незамеченной. Как, впрочем, вся русско-японская и I Мировая. Зато Гражданская переросла в Освободительную с оглушительной канонадой, заставив донных обитателей забиться под коряги.
   В Отечественную по берегу били из тяжёлых орудий и семейству сомов пришлось уйти в верховья, где не стреляли. Последний раз они поменяли место залегания после строительства плотины, когда в реке поднялся уровень воды.
   Со временем колония увеличилась до десяти особей, пять из которых переросли отметку в 4 метра. Сам отец семейства сделался местной знаменитостью, когда на День рыбака запутался в колхозных сетях. Его фотография в обнимку с председателем не сходила с передовиц советских журналов. Газетчики обозвали гиганта «Невиданным достижением советского рыбоводства», хотя он вырос без всякого участия исполкомов и советской власти.
   Овеянный славой царь реки ежегодно выходил на нерест и не собирался сдавать подконтрольные коряги родственникам динозавров. Он планировал передать угодья по наследству старшему приемнику. Сом – главный санитар водоёмов усиленно питался падалью, а в её отсутствие пожирал всех подряд. Изредка мэр подкармливал гиганта, даже не подозревая о его существовании.
   Однажды в придонный ил погрузили грузное тело депутата от оппозиции, который скончался от удушья, составляя запрос градоначальнику. Санитары реки уничтожили политический труп за неделю. В июльский полдень городничий нанял заборостроительную бригаду, которой поручалось обнести замок высокой оградой от аллигаторов.
   Жуткая картина пожирания овчарки мерещилась ему каждый вечер, заставляя выходить к реке с пулемётом. Крокодилы чудились Шульцу в бассейне, ванне и аквариуме – всюду, где плескалась вода. Вечерами он носился по реке на катере, обрабатывая пойму гранатами. Старый сом ворочался в своём тихом затоне, вспоминая артподготовку перед штурмом столицы армейской группой «Норд».

   И только трио аллигаторов, обосновавшись на новом месте, получало удовольствие от жизни в канализации. Зубастые хищники наткнулись на самовольный сток мясокомбината, куда новые хозяева из экономии сбрасывали отходы. Предприятие обеспечивало комфортное существования растущих организмов рептилий полным набором отбросов. Кучи гниющего ливера и костей издавали тот самый смрад, что сводит с ума крокодилов, заставляя забывать о банановой диете.
   Но Шульц, пребывая в неведении, отдал последние распоряжения рабочим, которые уже копали ров под опалубку ограды. На эскизе сооружение выглядело уменьшенной копией Великой китайской стены, внушив хозяину необходимое чувство безопасности. Мимоходом мэр распорядился вырыть фундамент дота, предназначенного для обороны береговой полосы и отстрела аллигаторов. А в эти минуты его приёмная уже заполнялась томившимися в ожидании горожанами.
   Петер Шульц торопился на еженедельный приём граждан, обещавший мэру очередные сюрпризы. На этот раз кабинет штурмовала группа «зелёных», недовольных чёрным дымом из труб здешней «фанерки». Кроме того, окружающие дома засыпало опилками из сепаратора фабрики, которая работала круглосуточно. Городничий мигом обнадёжил горожан известием о скором банкротстве фанерно-мебельного комбината. Предприятие выкупил его партнёр, который не один год занимался ликвидацией и «сливом» успешных компаний.
   Терминатор бизнеса доводил любое производство до краха за месяц, а через два – рабочих выгоняли за ворота. Шульц быстро прикинул: заложенной в его банке «фанерке», осталось дымить всего неделю. Довольные «зелёные» бросились на биржу сбрасывать акции комбината.
   Напоследок мэра поджидала семейная пара идейных борцов с инопланетянами, о которой его не раз предупреждал Романов. Жокей заклинал ни в коем случае не спорить с супругами и не отрицать существование летающих тарелок, облюбовавших соседний подъезд. Случалось, буйная парочка набрасывалась на неверующих с кулаками, а один раз даже с топором.
   К концу приёма городничий основательно нагрузился антидепрессантом из фляжки, чем завоевал доверие уфологов. Как оказалось, космические пришельцы поселились рядом с этой семейкой и наладили межпланетные поставки наркотиков.
   Шульц немедленно связался с префектом и приказал «установить наблюдение за домом». Боб рекомендовал в таких случаях подыгрывать психам россказнями про операцию внедрения в наркокартель. С чем Шульц успешно справился, прикончив целую флягу виски. Он доложил ходатаям о специальной группе филёров, засевшей этажом выше.
   Не успел он распрощаться с сумасшедшими, как раздался звонок от префекта: – Петручио, твой источник не ошибся! Налицо разветвлённая сеть наркодилеров, которую проворонили мои оперативники и главная контора. Поздравляю с раскрытием!
   Городничий моментально подружился с инопланетянами и поднялся на корабль пришельцев: – Слушай, полковник, труби подъём спецназу! Будем брать эту банду. Я сам поведу группу захвата на штурм! Амуниция для меня найдётся? Как там у вас с крокодилами?
   Префект даже не пытался отговорить мэра, понимая всю безнадёжность таких усилий. Ровно через час городской голова в бронежилете и каске сохранял равновесие у автобуса команды «К», где готовились к операции спецназовцы в балаклавах. Шульц вооружился до зубов «Винторезом» и «Галилом», а для комплекта повесил на шею ночной бинокль и тепловизор.
   Немного подумав, он прицепил на пояс дубинку, газовый баллончик и наручники: – Всё, кажется, ничего не забыл! Не хватает только противогаза и шумовых гранат.
   Ударные силы выдвинулись на боевую позицию к подъезду девятиэтажки. Космические дилеры арендовали небольшое помещение в цоколе, где в окнах горел свет. Градоначальник приложился для смелости к «Суворову» и взял мегафон: – Слушай меня, братва! Говорит мэр Таллина! Дом окружён силами спецназа и команды «К». Выходить с поднятыми руками! При сопротивлении открываю огонь на поражение! Время пошло!
   Благодаря своим 30-ти подъездам, необычная девятиэтажка заслужила право называться «китайской стеной». В своё время дом заселили выходцами из бараков, поэтому народ здесь подобрался сильно пьющий и задиристый. Едва затихло эхо мэрского мегафона, как на улицу из всех подъездов высыпали группы злоумышленников с поднятыми руками.
   Казалось, в здании проживали одни преступники. Все они без суеты разобрались по специальностям. На детской площадке в стайку собрались полуголые красотки из квартирного борделя. Из песочницы доносилось грудное контральто бандерши: – Марина и Зоя остаются у станков, пока клиенты не закончили! Я за простой платить не буду!
   Банду автоугонщиков полицейские сковали в цепочку с помощью наручников. Во главе колонны стоял бригадир по кличке Сканер, который прославился ночными гонками по городу на красном «Феррари».
   У волейбольной площадки принимали чистосердечное от главаря шайки квартирных воров, которых построили по ранжиру у сетки. Сообщники обвиняли старшего наводчика в краже похищенного.
   У входа в подвал самогонщицы удобряли конфискованным продуктом клумбы с цветами. Вот только инопланетяне не спешили сдаваться в руки правосудия. Шульц повторил с выражением свой монолог, но в ответ с 7-го этажа пальнули картечью. Тогда мэр отдал команду: «Вперёд» и, почти не целясь, выпалил в окно 7-го целый рожок из «Галила».

   После такой перегрузки автомат заклинило. Спецназовцы охранки подорвали железную дверь и сходу, как на учениях, ворвались в помещения. Команда «К» проникла на базу инопланетян через окна, забросав пришельцев шумовыми гранатами. Воодушевлённый градоначальник пригласил на место телевизионщиков городского канала и позировал с оружием перед камерой. Мэр в числе первых вломился в цоколь, где чуть не попался под руку спецназу.
   Он быстро пришёл в себя и принялся лупить задержанных торговцев дубинкой, выкрикивая в паузах между ударами:
   – Приказываю не брать подонков живыми! Арестованных вывести на улицу и расстрелять без суда и следствия! Выполнять!
   Более того, городской голова рвался сам исполнить приказ и пинками выгонял задержанных на улицу. За этим занятием его застал Карла, который мигом обезоружил Шульца, уговорив «не пачкать руки о петухов». Но городничий не мог успокоиться: – Судья их выпустит под залог через два часа! Сегодня это стоит 10 штук зелени! Давай, хотя бы прострелим им коленки или яйца.
   Карла отвёл подопечного в детский городок и посадил на паровозик с надписью «К победе коммунизма»:
   – Успокойся, ты! И забудь о своих крокодилах! Здесь нелюди торгуют у школ и колледжей, что глубоко преступно. Кроме того, они работают на земле без моего разрешения. В камерах СИЗО их опустят по полной, так что уже можешь считать их петухами. Дырявые ложки готовы.
   Бойцы команды «К» выводили главаря бригады, которому по инструкции натянули мешок на голову. Но это не помешало снайперу. Два точных выстрела в голову и грудь лишили следствие главного фигуранта. Никто из стоящих рядом бойцов даже не заметил, откуда стрелял киллер. Прямо перед «стеной» над соснами возвышалась 16-ти этажная башня – идеальная позиция для стрельбы.
   Гера Вартанян лично отработал «клиента», выполнив тем самым свой собственный заказ бесплатно. Вторую неделю он наблюдал за наркоточкой краснодарской бригады, подробно изучив график её работы. Торговцы появились в районе без разрешения смотрящих, дерзко встав на пути Вартаняна к процветанию. Такие барыги, с точки зрения Германа, не имели права на существование. Он подробно проинструктировал «сумасшедших» уфологов перед визитом к городничему, а также отправил оперативную весточку городскому префекту.
   Джино с конца 80-х сколачивал в регионе свою сеть дилеров, снабжая клиентов товаром из Бухарского источника. Район новостроек – непаханая целина для сбыта наркоты. Здесь полно молодёжи и нет работы.
   Стрелок занял позицию в спальне съёмной квартиры на 14-м этаже, откуда открывался шикарный вид на точку в «китайской стене». Дабы заглушить звук «Винтореза», он подарил молодняку с 12-го этажа могучий музыкальный центр «Technics» из старых запасов. Презент включал комплект дисков Сантаны и «Металлики», а также запас «кокоса» на пару дней. Запудрив носы чистым «коксом», молодь разошлась не на шутку, проверив на прочность барабанные перепонки соседей.
   Джино отстрелялся под «металлический» хрип: – Die, die, die my darling, – что само по себе символично! Гитара и голос Хэтфилда перекрыли хлопки бесшумного «Винтореза», подтвердив советский тезис о «губительности тяжёлого металла для молодёжи».
   Под рокот «Металлики» в лучший мир отправился глава здешнего наркосиндиката по прозвищу Калина, державший в руках все нити преступного трафика. С его смертью терялись налаженные связи поставщиков и сбытчиков, которые главарь отрабатывал лично. Чего, собственно, и добивался Джино. Тут загремели жизнеутверждающие септаккорды Карлоса Сантаны, и Гера направил окуляры вниз туда, где бесновалось полицейское начальство и качался новый мэр.

   Носилки с Калиной уже погрузили в труповозку ногами вперёд. Сквозь белую простынь отчётливо проступали пятна крови. Джино спросил у всевышнего: – А сколько народу этот Калина угробил своим товаром? Тысячи и процесс пока не закончен!
   Вартанян взял в руки одноразовый мобильник и набрал такой же левый номер: – Здорово, Михалыч! Твой кореш только что уволился! Крепись и мужайся!
   Сам же меткий стрелок подкрепился из фляги. Затем он, не мешкая, раздавил сотовый ботинком и вынул симку. Осколки телефона вместе с картой он сразу же спустил в унитаз. Уже через минуту Рокки докладывал Бобу:
   – Дебют прошёл успешно. Основной диспетчер краснодарских списан по состоянию здоровья. Скоро начнётся их ответная акция. В любом случае, мы вне игры.
   Несмотря на поздний час, полицейская активность у «китайской стены» только нарастала. Следственная группа уже осмотрела помещения и приступила к подсчёту наличности, которую тут меряли мешками. На лабораторных столах разбавляли зелье сахарной пудрой в пропорции 1:10. В подвале цокольного этажа находилась долговая тюрьма для наркоманов.
   Тёмный и грязный погреб насквозь провонял нечистотами и хлоркой, применяемой здесь для дезинфекции канализационных стоков. Истощённые узники затравленно смотрели в пол. Заключенных в каземате зверски избивали, заставляя по телефону клянчить у родственников деньги на дозу. Несчастных наркоманов приковывали цепями к железной трубе у стены, позволявшей дотянуться только до параши.
   Хозяева кутузки работали с размахом и не первый год, о чём свидетельствовали многочисленные датированные надписи на стенах. Их авторы давно упокоились в братской могиле где-нибудь в болотах. По соседству в камерах почище снимали стресс сами хозяева наркоточки, открыв тут подобие служебного вертепа. За дозу молодые наркоманки обслуживали в своей конуре всех желающих. Глядя на урны, заполненные пустыми пачками презервативов, работы у невольниц хватало.
   Последнего посетителя спецназовцы сняли прямо с девицы. Братишка сопротивлялся и умолял бойцов:
   – Мужики, дайте хоть закончить! Я ведь только зашёл. Офицер в балаклаве поднял братка за джинсы:
   – Не пройдёт и часа, как ты начнёшь кончать безостановочно! В петушатнике тебя ждут абхазы, осуждённые за изнасилование крупного рогатого скота! Они уже в курсе того, чем ты тут занимаешься. Возьми с собой побольше вазелина.
   Здоровенный капрал поставил братану грубый ботинок на приподнятый пенис: – Он тебе больше не понадобиться! Отныне твой главный половой орган сзади! Расслабься, петушок!
   Человекообразный отморозок пообещал разобраться со всеми, как только выйдет. За что и получил прикладом в живот. Из-за спин спецов выскочил не менее возбуждённый Карла, обрушив на череп питекантропа свой фирменный «чудан цуки», отточенный на ходячих «грушах». Браток сначала прилип к стене, а потом медленно сполз на бетон, оставив на штукатурке красный след.
   Словно из-под земли на объекте появился прокурор района: – Всех задержанных немедленно в арестантский дом! Будем решать вопрос о мере пресечения! Быстрее грузите в автобус. Вот-вот откроются банки!
   Майор команды «К» не стеснялся: – Здесь 10 человек и за каждого возьмёшь по десятке штук баксов! Мы пашем – вы снимаете кассу! Уверен, их выпустят под подписку со скоростью банковского перевода.
   Карла сполоснул руки водкой: – Я предлагаю сделать остановку по дороге и провести с петухами работу. Пожалуй, приглашу Рокки.
   Но здешний прокурор придерживался диаметрально противоположного мнения: – Опять гражданин Карл Лутс чинит суд Линча? Избит задержанный, а ведь это статья!
   Карла отверг обвинение со знанием дела: – Я пока ещё господин, а точнее – советник мэра города! Усиленно занимаюсь бегом! Бегу и вижу: кто-то упал, ну и собрался помочь. Вот и сделал искусственное дыхание.
   Чиновник обратился к офицеру: – Как это случилось? Почему задержанный потерял сознание? Вы у меня за всё ответите!
   Спецназовец изобразил задумчивость: – Дело было так… Подозреваемый сопротивлялся задержанию и упорно продолжал соитие. Согласно инструкции, я призвал гражданина к порядку и зачитал его права. После чего субъект сам нанёс себе несколько ударов в пах и по почкам. В этот момент появился советник мэра и тоже сделал замечание нарушителю, в результате, злодей стал биться головой о стену и потерял сознание.
   Прокурор переспросил капрала и получил ответ:
   – Да, именно так всё и случилось. А господин советник мэра произвёл пострадавшему искусственное дыхание. Пяткой в область солнечного сплетения.
   Медэксперт бегло осмотрел тело: – После обширной черепно-мозговой травмы пациент находится в вегетативном состоянии. Про мозг, конечно, сильно сказано! Иными словами, он впал в кому. Его будущее – коляска, клистирная трубочка и пожизненная утка. Молодой человек заслужил это: нездоровый образ жизни и беспорядочные половые связи.
   В помещение ворвался сам Петер Шульц, намереваясь продолжить операцию: – Господин прокурор уже на месте! Сейчас на пару с судьёй озеленит карман! Сегодня такса за выход под подписку 15 штук на рыло.
   Городничий достал из разгрузки служебный сотовый:
   – Где тут у меня министр юстиции? Вот он! Сейчас разбудим.
   Мэр снял бронежилет и сдал оружие: – Доброе утро, Роберт! Уже пять часов, пора делать зарядку! Поцелуй секретаршу в попку, и начинай разминку. Передай: я сегодня не приду!

   Из трубки доносился заспанный голос министра:
   – Опять кого-то задавил по пьянке? Или устроил государственный переворот?
   – Всё значительно хуже! Я возглавил полицейскую операцию и ликвидировал наркопритон. Задержаны главные фигуранты, но похоже судья с прокурором задумали поднять чуток «зелени». Думаю, отпустят братков ещё сегодня. Постарайся не допустить этого.
   Полусонный министр приходил в себя: – Петер, не дёргай меня по мелочам! Пусть судьи с прокурорскими сами разбираются.
   – Запомни, Роби, если они выйдут, я очень обижусь! Сразу припомню тебе просроченный кредит в моём банке и участок земли у моря? Не огорчай меня, старина! И воткни за меня секретарше!
   Шульц намеренно ошибся. Министр обнимал молодого референта с усами и в тёмных колготках сеточкой. Чего не сделаешь ради карьеры? Впрочем, за влюблёнными уже наблюдало недремлющее око «Sony» из конторы подручных Шермана.
   Шульц сдал амуницию и вернулся к исполнению мэрских обязанностей. Когда префект попросил компенсировать отстрелянный рожок «Галила» путёвкой на Багамы, градоначальник задумался о судьбах родины и роли личности в истории.
   Хотя он и появился на свет в Сибири, свою новую отчизну уважал, а из кабинета мэра – даже любил. Годами Шульц и ему подобные подтачивали фундамент советской плановой экономики, которую бесповоротно перековали в клановую. Но революционное сознание масс – категория абстрактного мышления и анализу не поддаётся. Действующий мэр уяснил это, посетив туалеты парламента.
   «Разруха не в клозетах, а в головах!» – завещал нам классик. Думские повара предлагали политикам изысканное меню по цене бутерброда, и половина заседателей не вылезала из халявной столовой. Посему непрестанные отправления депутатских организмов окончательно вывели из строя канализацию, которая не справлялась с растущими потребностями политиков.
   Брезгливый городничий воспользовался уборной вице-спикера, где ему опять померещились крокодилы и хвост соседской овчарки.
   Авантюрный характер Шульца доставлял немало хлопот его подчинённым и партнёрам по бизнесу. С детских лет он грезил миллионами, яхтами и виллами в Ницце. Яркие отблески огней Английской набережной озаряли глухой переулок фарцовщиков, откуда официант начинал свой путь в большой бизнес.
   Коллеги по ремеслу издевались над кельнером, а комитетский куратор приказал похоронить мечты идиота. И только Романов воспринял идеи Шульца всерьёз, пообещав разместить свои будущие миллионы в его банке. Спустя десятилетие мечта халдея стала реальностью, а Боб сдержал слово, открыв в банке корреспондентский счёт кипрского офшора.
   Но банкиру не сиделось на доходном месте президента компании. Он возненавидел конторскую рутину и свой новый офис, задумав сменить амплуа бизнесмена на министерский пост. Петер вырос в эпоху космонавтов и целинников, когда необратимо поблек образ инженера с логарифмической линейкой. Но покорителей космоса и Ангары в процессе строительства нового общества сменили брутальные братки в «Адидасе» с паяльником.
   Пока президент банка заключал договоры и вёл переговоры, его второе «я» бороздило просторы в созвездии Тау Кита. На досуге это «я» любило погонять с заносами по Южному Бруклину, отстреливаясь через боковое стекло «Мустанга». Возможно, его дальние предки высадились на этот берег с ладьи викингов или пробивались в боевом порядке рыцарей-крестоносцев.
   Соответственно, потомок варягов и тевтонов люто невзлюбил конторскую пыль и бисексуальный офисный планктон. Разве может уважающий себя мужик в расцвете сил стучать по клавиатуре 8 часов в день? Правда, с перерывом на обед и перепихон с секретаршей. Изредка заменяемый перекуром.
   Глядя на новую популяцию банкиров, Шульц отмечал пугающие признаки вырождения. Его дед прошёл империалистическую и гражданскую, а в промежутке походил в атаку под знаменем белого генерала Юденича. Напоследок, он повоевал и с белофиннами, где получил тяжёлое ранение. Но до этого сержант Шульц лично снял трёх чухонских «кукушек».
   Его папка проехал в «тридцатьчетвёрке» пол-Европы без прямых попаданий, но в Бреслау угодил под «фауст» сопляков из «Гитлерюгенда». Из горящего танка его вытащили польские повстанцы из Армии Крайовой. Поэтому вместо награды за два подбитых «Тигра» его три месяца допрашивали в СМЕРШе. По возвращении домой танкиста-героя наградили путёвкой в санаторий ГУЛАГа на Колыме.
   Петер Шульц мог родиться за колючей проволокой и носить позорную кличку Фриц. Но он появился на свет в посёлке Холодный сразу после амнистии. Чтобы правильно понять эту идиллию, к житью в нетопленном бараке следует прибавить свидетельстве о рождении, где значилось «пос. Холодный Магаданской области».
   Подобная запись в паспорте, как пожизненный «волчий билет», не позволяла приближаться к столицам и областным центрам на пушечный выстрел крейсера «Киров».

   Свой жизненный путь будущий мэр начал с поддельной метрики, согласно которой он появился на свет в Якутске. Папаша нашёл гравёра из поселенцев, и тот за небольшой золотой самородок исправил ошибку природы. Прознав об этом, юный Шульц решил не нарушать традиции и преуспел на гравёрном поприще. Петер подделывал оценки в дневнике и журнале, рисовал липовые справки от врача, а в довершение подправил школьный аттестат.
   Он также изготовил новую характеристику из школы, взамен непотребного оригинала, в котором его обвиняли в «эгоцентризме и самолюбовании».
   О таких мелочах, как зачетная книжка политеха, можно даже не вспоминать. Что и говорить, Таллину повезло с городским головой, чья жизнь проходила по поддельным документам, начиная с момента рождения. Дальнейшее творчество гравёра Шульца скрыто от посторонних глаз под грифом «Совершенно секретно» и хранится в подвале посольства США.
   Если провести на карте прямую от наркопритона до офиса «Global», то обязательно упрёшься пальцем в районную управу. Мэр проделал этот путь на местности и уткнулся в чугунные ворота райсовета, которые обороняли вооружённые охранники.
   Романов встречал его во внутреннем дворике, куда «Мерседес» пропустили только после досмотра салона и багажника. Пока секьюрити уточняли регламент, во дворе появились Карла и Рокки в тяжёлых бронежилетах и касках. В компании Боба Петер бегом поднялся на третий этаж. Политики воспользовались чёрным ходом, поскольку парадный давно забаррикадировали на случай нападения.
   Мэр пощупал пульс: – Неужели всё так серьёзно? А ты не перебарщиваешь с охраной?
   Жокей отключил станцию помех и рявкнул в рацию:
   – Что там у нас на горизонте, Бульба? Срочно проверь зелёнку у дороги!
   Выслушав рапорт о безоблачном небе, Романов нахмурился: – Эти звери нам скоро ответят! Ты разгромил их главную точку и лишил краснодарских основного источника дохода. Что нам мешало, не торопясь, перевести все стрелки на казанских и спровоцировать междоусобицу кланов. Поспешил ты с операцией!
   – Вова, я всегда ненавидел наркодилеров. Они гробят в три раза больше народа, чем гибнет на дорогах. Причём, умирают молодые и способные. – Градоначальник нервно разлил коньяк по бокалам.
   Вдохновлённый алкоголем боец с наркомафией, подошёл к окну: – Братки не посмеют тронуть мэра и депутатов! Скорее всего, ограничатся наблюдением. Что скажешь?
   Вместо ответа по пуленепробиваемым стёклам ударила очередь, метко выпущенная из автоматического оружия. Бронестекло защитило Шульца, треснув в точке удара на уровне груди. Городской голова в испуге отскочил вглубь приёмной и спрятался за сейфом.
   – Не волнуйся так, стекла бронированные, а на тебе броник с каской. Правда, от выстрела в лоб они не спасают! – усмехнулся жокей, схватив со стола рацию, и переключил станцию помех.
   Под окнами кабинета открыли шквальный огонь. Рокки ответил на дежурной волне: – Проморгали снайпера на ёлке. Проводим работу над ошибками вместе с Тунгусом. Прочешем весь район до шоссе. Карла помогает нам морально.
   В качестве подтверждения дважды грохнул гранатомёт «Муха». Канонада удалялась в сторону шоссе и Боб достал сигары.
   Дрожащий мэр прикурил только с четвёртой попытки:
   – Сейчас же вызовем армейский спецназ и проведём зачистку. Подонки посягнули на власть, а это уже политическая статья, вплоть до пожизненного.
   Романов спокойно дождался конца перестрелки:
   – Это в тебе говорит старший лейтенант запаса войск связи. Есть вариант попроще – объявить в розыск весь паханат краснодарских, якобы за подготовку покушения на Наиля. Найдём клоуна, который споёт эти куплеты в эфире спиной к камере и через вокодер. И ты увидишь, что начнётся в городе. Жокей неожиданно перевоплотился в председателя райсовета – фигуру загадочную и всесильную на территории в 40 кв. километров.
   В городской конституции чётко прописано: «Райсовет – полноценный участник законотворческого процесса, представляющий интересы избирателей в Думе». А значит, предрайсовета в праве отменить любое постановление Горуправы, а затем помочиться на ботинки мэру. Отрешить функционера от должности могли только депутаты путём импичмента, который принимался абсолютным большинством в открытом голосовании.
   Подобный исход Романов считал маловероятным, с насмешкой демонстрируя свой политический иммунитет мэру. Боб позволял себе давать советы:
   – Ты лишил Кабана кормушки, а секач-подранок смертельно опасен, как взбесившийся танк. Вроде бы, в конце 80-х он навещал твой банк с паяльником. Тогда Карла кликнул Рокки и вместе с Ревазом закрыл вопрос. Но осталась глубокая личная неприязнь.
   Шульц дымил сигарой, как пароход: – Кабан уже труп. Это вопрос решённый! Будем мочить падлу вместе с Хряком! А ты разберись с Наилем!
   Романов проверил пулезащитные стёкла: – Не соврал еврей! Второй раз выручает! Пожизненная гарантия за тысячу долларов.
   Боб снова вернулся к образу жокея: – Мы не можем валить их в Таллине. Поднимется ненужный шум, да и братва не одобрит. Предлагаю выманить Кабана с Хряком на границу в Нарву. Предлог – застряли фуры с водкой. С Герой я договорюсь, а с тебя пара бесценных объектов на продажу.

   Градоначальник повеселел: – Прочёл на досуге забавную книжонку о братках. Название соответствует моменту – «Антикиллер». Там некий Амбал, возомнивший себя викингом, провозгласил политическую платформу новой партии: «Всех убить! Всё отнять! Мы победим!»
   – Отлично! Покупаю последнюю часть лозунга, которая в моём варианте звучит – вместе мы победим! На следующих выборах втюхаем этот бренд избирателю! – Романов перекрестился и вызвал по рации Рокки.
   Бульба утешил с порога: – Снайпера сняли с ёлки и опознали тело. Это штатный краснодарский стрелок Юсуф. Как ни странно, известная личность. Подкинем его труп Наилю вместо киллера, и казанцы порвут Кабана. Осталось только пульнуть в абрека.
   Поздним вечером мужская половина Таллина прильнула к экранам, мечтая захрапеть под криминальную хронику. Ровно в 23.00 наш старый знакомый Першинг начинал демонстрацию расчленёнки, братанских трупов и пока ещё живых братков в наручниках. В столице Эстонии каждый день кого-то убивали, но криминальных трупов было на порядок больше. Батюшки не успевали отпевать братву и у церквей выстраивались очереди конкретных пацанов с гробами.
   Бывший политкомментатор с удовольствием скармливал публике светскую хронику криминального сообщества, эпатируя зрителя моделями лимузинов, марками часов и оружия. Отдельным блоком выходили сюжеты о подругах жизни авторитетов. Как правило, паханам на скользких дорожках попадались отпетые оторвы из борделей и официантки ночных клубов. Кто же ещё? Те и другие не отличались кротким нравом и могли за себя постоять.
   Так что старшие мафиози, которым не пристало жениться по понятиям, регулярно появлялись на сходках с исцарапанными ряхами и оплывшими глазами. А Першинг выжимал сенсацию из любой бытовухи, предъявляя публике скалку, которой боевая подруга отлупила гангстера. На этом фоне он умудрялся изобличать оппозиционных политиков, известных своей дружбой с криминалом.
   Изредка на экране появлялся анонимный источник в маске с последними известиями из паханата. На эту роль приглашали заслуженного артиста ЭССР.
   С недавних пор Рокки приставил к Першингу охрану и пару блондинок для ощупывания. На этот раз тёмный силуэт агента, в исполнении опытного актёра, издавал невнятные звуки через вокодер. Но после настройки голос собрался и взорвал преступный мир сообщением о скором покушении на бригадира казанских Наиля. Тяжело вздохнув, вокодер назначил заказчиком отстрела Колю Горбунова, известного в миру под прозвищем Кабан.

   После рекламы диктор официальным тоном зачитал розыскной запрос на гражданина Горбунова, обвиняемого в покушении на убийство. Под гитарное стаккато Мальмстина телезрителям предъявили школьную фотографию Кабана с пионерским галстуком. Ещё не погасли экраны, а нуреки уже заводили «Бумеры» и «Гелендвагены». Обёрнутый именным полотенцем Наиль выскочил из подведомственной бани, проводив боевиков порцией односложных выражений на отборном.
   Ввиду невозможности привести текст дословно, обозначим главную мысль доклада знакомым лозунгом: «Всех убить! Всё отнять!»
   Помощник режиссёра Вартанян, он же Джино увлеченно наблюдал за сюжетом с чердака через ночной прицел «Yukon». После такой впечатляющей кульминации следовало поставить эффектную точку. Но Герман не торопил события, тем более по замыслу главрежа Наилю полагалось спустить крупную сумму в казино Боба. Бизнес прежде всего! А уж потом… Судьба и сценарист подарили гангстеру ещё пару часов жизни.
   Гера отложил «Винторез» в сторону и проследил за переходом авторитета в игорное заведение по соседству. Проверив оружие, он включил плейер с последним диском Эл Ди Меолы. Арпеджио с альбома «Winter Nights» из наушников заслушали за компанию и тутошние бродячие коты, не прекращая наблюдать за незваным гостем. А довольные мышки отправились в кладовку на поиски бесплатного сыра.
   В XVII веке под этими сводами располагалось зернохранилище, и древние предки грызунов здесь исправно отъедались. Пока виртуоз гитары раскрывал основную тему пьесы «Зима», на дворе гармонично пошёл первый снег. Дальнейших ход событий, включая отстрел казанского кагала, уже подробно описан в начале главы. Осталось только напомнить читателю отдельные эпизоды операции, которую пресса, без всяких на то оснований, записала в актив охранки.
   Впрочем, за кадром читались инициалы автора постановки, о чём прозрачно намекнул Першинг в своём обзоре. Боб лично продумал оперативную комбинацию до мелочей, а в финале отдал лавры победителя градоначальнику.
   Ах да! Мы чуть не забыли про Геру Вартаняна! Со свойственной классному аферисту настырностью он вписался в чужой проект на правах соавтора, как матёрый завкафедрой в диссертацию к докторанту. Прижимая к сердцу драгоценный мандат депутата, Джино выскочил на поле в решающей схватке за власть. Блуждающему в потёмках форварду хотелось выступать только за команду победителей. Решив свои задачи в общей свалке перед вратарской площадкой, он попутно поддержал группировку Боба и мэра.
   В эту новую эпоху проблемы с конкурентами решались кардинально и конкретно, а свободный рынок напоминал Дикий Запад, где прав тот, у кого пистолет. Немного поразмыслив, Герман взял в руки оружие и выдвинулся на позицию. А будучи лично знаком с гражданами Калиной и Наилем, он не имел права поручать их ликвидацию третьим лицам. Хотелось достойно и с гарантией отправить на погост старых знакомых.
   Известный наркобарон Калина уже скакал по сковородке с кипящим машинным маслом в преисподней, куда его упекли черти за грехи. Впереди маячил котёл с кипящей смолой, дыба и прочие оздоровительные процедуры. Братишка скучал в жаровне без компании. Фанфары застряли в пути, но всё остальное для торжественной встречи в аду его соратника Наиля уже подготовили. Теперь дело за снайпером.
   Вартанян, позёвывая, собрался было насладится творением Меолы повторно, но в дверях казино выросли первобытные охранники пахана. За ними двигался и сам шеф в стильном кожаном пальто и тёмных очках. Неполный час в заведении обошёлся казанцу в 100 тысяч долларс, профуканных в рулетку и Блек Джек. Авторитет мучительно соображал, кого из подшефных бизнесменов нагнуть первым. Мыслительный процесс при воздействии катализатора всегда протекал в голове гангстера изобарно.
   Шёл первый снег и холодные пушинки забивались за воротник. Из-за поворота наперерез бригаде выскочили мотосани с лихими седоками, и охранники бросились к машинам. Мимикрирующий под дворника боевик достал гранатомёт.
   – Всем стоять! Урою, дебилы! – орал начальник охраны пахана и открыл огонь. Крёстный папа на секунду остался без прикрытия, и Джино не упустил свой шанс.
   Наиль внезапно почувствовал, что за ним наблюдают и поднял взгляд вверх. Он успел заметить глазок лазерного прицела на чердаке, но в тот же миг свет погас навсегда. Стрелок не забыл про рутинный контрольный выстрел, обязательный в рамках трудового договора. Второй акт с участием моторизованных саночников рассматривался, как победоносный красочный апофеоз, и напоминание врагу о силе нашего оружия.
   Заодно бешенные каскадёры положили и пару заместителей Наиля.

   Остатки группы на предельной скорости помчались в кабинет босса делить общак бригады. В ходе диспута братки постреляли друг друга, а кассу взял опоздавший к разделу телохранитель.
   В это время главные ударные силы казанских преследовали Кабана, уходившего по шоссе в сторону Нарвы. Главарь краснодарских подготовил переход границы в сторону России, где он предполагал отсидеться до лучших времён. Кортеж из трёх машин краснодарцев давно свернул с Нарвской трассы и двигался к границе окольным путём.
   Впрочем, на картах и в натуре такой границы не существовало, как де факто, так и де юре. Воинственные эстонцы отказывались признавать сложившиеся рубежи Эстонской ССР, требуя возврата исконно своих Ивангорода, Печор и Изборска согласно Тартускому мирному договору. В силу этих причин здесь отсутствовали ряды колючей проволоки, контрольно-следовая полоса и вышки с пулемётами.
   Жители приграничья спокойно гуляли туда и назад, совершая набеги на зарубежные магазины и рынки с целью обогащения. До недавнего времени по здешним лесам пролегали торговые тропы контрабандистов, превратив ближайшие опушки в кладбища. На одной из таких заветных дорожек Кабана со свитой поджидали проводники. Главарь вывез с собой супругу, на которую оформил офшорные счета, и Хряка, имевшего вес в преступном мире России.
   В интимных отношениях Коля Горбунов любил экспериментировать и требовал того же от жены. Пара регулярно зажигала в ночном клубе Боба, где супруги снимали партнёров, чтобы под утро ими поменяться. Изредка на праздник любви приглашались подруги жены или охранники. Так что бригада постепенно превращалась в большую шведскую семью, к тому же подсевшую на кокаин. Горбунов и в бизнесе предпочитал нестандартные решения.
   Он занимал свою нишу в сфере публичных услуг, контролируя половину таллинских борделей. А в наркоторговле Кабан боролся за переходящее красное знамя с Вартаняном и небезуспешно. Но последний проект Николая по транзиту героина в Финляндию завершился полным фиаско. При доставке он потерял груз почти на миллион долларов, опрометчиво взятых в кредит у Наиля. Расплатиться в срок не получилось и вместо денег Кабан отправил к казанцам киллеров.

   После неудачного покушения, когда на воздух взлетел заместитель Наиля, отношения главарей разладились. Оба ходили по городу со взводом охраны, не прекращая попыток свести счёты. Сейчас, когда первого из паханов дожаривали на адском мангале, братва почитала за честь отправить следом второго. Скорее всего, страшный суд над авторитетом скоротечен и суров, как знаменитая «ежовская тройка».
   Не дожидаясь адвоката, архангелы зачитывают, не подлежащий обжалованию приговор: – Признать виновным по статье 54—8… – и пожалуйте в общий котёл.
   Практичный Романов придал библейскому сюжету вид теории: – Белковая форма жизни претит высшему разуму, но за 200 миллионов лет из плесени вышел Homo erectus и взял в руки палку. Этногенезис славян, включает малоизученный пласт древности вплоть до Великого переселения народов. Цивилизации склавинов и антов расцветали и исчезали вместе с Римской империей, а венеды основали Венецию. Сегодня мы снова в низшей точке смутного времени, известного школьникам, как «семибоярщина». Напомню тем из вас, кто дошёл до VI класса – поляков выгнали из Кремля Минин с Пожарским.
   Прослушав доклад Романова с открытым ртом, Гера прямиком рванул за учебниками V – VI классов, пропущенных им в связи с академическим отпуском в колонии несовершеннолетних.
   Аттестат он получил уже на воле в подземном переходе. Но в эстонских учебниках вся история Государства Российского уместилась на трёх страницах, как «тысячелетие геноцида эстов славянскими варварами». Поразительно, как этот маленький народ уцелел, сохранив язык, культуру и упёртость. Вартанян плюнул и пожалел детишек, которые делали из учебника самолётики.
   Тогда он приник к запрещенной в Эстонии советской «Истории нашей Родины», объявившей 10 указов Ивана Грозного первопричиной Октябрьской революции. Окончательно запутавшись, Джино обратился к важнейшему из искусств, просмотрев порнофильмы «Екатерина и её дикие жеребцы» и «Распутин: оргии при царском дворе». Малобюджетный немецкий примитив 80-х вдохновил его на масштабную реконструкцию исторических сюжетов в подшефном борделе.
   После изучения первоисточников и практических занятий Герман сделал единственный вывод – гражданская война на 1/6 части неизбежна и самое страшное впереди. Он, немедля, построил бомбоубежище в подвале под виллой и заказал бронежилеты VI класса всем членам семьи, включая таксу и попугаев. Продавец гарантировал неуязвимость изделий от пуль СВД и «Винтореза».
   Нуреки Наиля всё же вышли на след Кабана – его сдал один из проводников, имевший виды на жену авторитета. Татарское войско издревле не знало пощады к врагу. При осаде Казани сотники хана Едигера сдирали кожу с пленников и закапывали их в землю живьём. Захваченных женщин отдавали солдатне.
   Потомкам хана под Нарвой не пристало нарушать вековых традиций, а надобно вырвать под пыткой номера и коды офшорных счетов у благоверной Горбунова. Бойцы поджидали кортеж у переправы через ручей, где джипы всегда сбрасывают скорость. Засадный отряд, получив инструкцию не стрелять по средней машине, открыл кинжальный огонь по головному джипу, где находился Хряк. Замыкающий «Гелендваген» расстреляли в упор из «Мухи», вызвав бурный восторг нападавших.

   Кабан с телохранителями отстреливались до последнего патрона, а потом забаррикадировались в кабине. Их выволокли на берег вместе с подругой жизни, которая визжала и кусалась. Головорезы спешили выполнить последний указ вождя: «Всех убить! Всё отнять! Вместе мы победим!»
   Телохранителям вспороли животы и только потом перерезали глотки. Боевую подругу на глазах у Горбунова по очереди насиловали всем отрядом. Но жертва так и не открыла тайны офшорных счетов. Нет смысла оглашать весь перечень зверств, после которых парочку живьём положили в гробы и закопали в лесу.
   Оттерев кровь с лица, сотник произнес надгробную речь: – Сегодня мы зарыли предводителя шайки неверных. Ещё чуть-чуть и Ревель падёт к ногам праведных воинов Аллаха! Аллаху Акбар!
   Но вместо салюта из кустов ударили очереди ПКМов. Пулемётчики шли, не пригибаясь, в полный рост охватив отряд казанцев с флангов. На пригорке засели снайперы, ведя беглый огонь по пехоте противника. Головорезы полегли у могилы, не успев сделать в ответ ни единого выстрела. После контрольного залпа наступила тишина.
   Первым из засады вышли Рокки с Тунгусом: – Закрыли казанскую тему! Быстро собрать жмуриков! Им место в старой штольне. Бедолаг в гробах добить, чтоб не мучились. Убираем за собой и уходим!
   Пулемётчик в балаклаве прошил очередями обе могилы: – Прости, господи, раба твоего! У нас не было другого выбора. Аминь!
   Из подъехавших джипов выскочили живые и здоровые Горбуновы в окружении охранников «Global». Рокки погрозил пальцем Кабану: – Скажи спасибо Бобу! Он, вроде, по молодости кувыркался с твоей красавицей. А сейчас выедем на шоссе, где нормальный Wi-Fi, и ты отгрузишь по интернету, всё что обещал. Ровно 50 лимонов!
   Тунгус подгонял могильщиков с носилками:
   – Всех жмуров в шахту имени Калинина – там полно крыс! Через неделю по казанцам будут изучать строение скелета. А за двойников не переживай – у обоих рак в последней стадии. Им оставалось жить всего две недели. Наши спецы их загримировали и накачали наркотой.
   Рокки передал Горбунову трубку. Звонил Романов:
   – Слушай меня внимательно, Николай! Через час вас посадят в самолёт с новыми документами. На месте тебя встретит наш человек и поможет акклиматизироваться. Денег тебе хватит до конца жизни! Забудь про Прибалтику навеки и спокойно встретишь старость! Да, и завязывай с коксом! Прощай, амиго! Аста ла виста! Чмокни за меня Галку!
   Бульба уточнил инструкцию: – Сегодня у вас второй день рожденья, охламоны! Вовка своих тёлок не забывает! А то бы сейчас ворочались в ящиках без кожи и рожи. С этого момента – вы глухонемые супруги Лехтонен из Котка. Через час взлёт из Пулково с пересадкой в Копенгагене. Рейс на Рио-де-Жанейро ровно в 16.00! Хрустальная мечта детства Остапа Ибрагимовича – полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах!
   Горбунов растерянно хлопал глазами: – А как же мои бордели и точки сбыта? И чем я там займусь? Я ведь не знаю португальского!
   Рокки громко высморкался: – Про все свои точки забудь! Тебе Боб ясно сказал! В аэропорту Галеан тебя встретит такой же, как ты Домингес и поможет стать Родригесом. На месте получишь новые документы и ключи от квартиры, где деньги лежат.
   Тунгус с интересом поглядывал на новоявленную госпожу Лехтонен: – Имея 30 лимонов бакинских, в Рио есть чем заняться. В крайнем случае, Кабан перетрахает весь квартал «красных» фонарей! Купите виллу на взморье и яхту! Сюда не возвращаться! А ваши грязные 50 лямов пойдут на строительство детской SOS-деревни. Вы ведь своим порошком осиротили тысячи!

   Бульба затолкал «глухонемых» финнов в «Лексус» и караван джипов скрылся за деревьями. Где-то на шоссе семейство Лехтонен обеднело на 50 миллионов. Кортеж незаметно пересек государственную границу вброд по речке и направился к военным лётчикам. Ровно через час инвалиды садились на рейс «Люфтганзы» в Пулково. К этому времени могильщики привели поле боя в первозданный вид и даже покрыли могилку дёрном.
   Ничто не напоминало о трагических событиях минувшей ночи. Похоронной команде перепал новенький «Гелендваген» с документами и паспортами сгинувших седоков, а также два его подбитых собрата, один из которых подлежал восстановлению. Кроме того, трофейщики подобрали у ручья всё оружие, мобилы и бумажники казанцев.
   К обеду на поле боя прибыл велосипедный патруль эстонских пограничников, которым достались только рваные женские трусики и колготки.
   Погожим субботним утром Бульба отчитывался в офисе о проделанной работе: – Шеф, зачем мы спасали Кабана? Я понимаю, первая любовь не ржавеет, но он нас заказывал! Могли бы положить моих парней.
   – Запомни, не первая, а сто первая! Катька – отличная баба! Могла бы нарожать мне кучу детишек. А теперь путается с дегенератом! – Романов встал и подошёл к карте мира.
   Он погладил зелёную Бразилию: – Это не только хрустальная мечта Остапа и десятки тысяч «серых» телевизоров, на которых мы заработали миллионы. Там в джунглях сокрыто прошлое и будущее планеты. В Рио Кабан будет при деле, а мы снова выйдем в море под «Весёлым Роджером» и отправим на дно очередной галеон «чёрной» и «белой» техники.
   Но с пиратскими набегами всё оказалось не так просто. Противник продолжал наседать и сопротивляться. Кроме небольших местных компаний, на рынок вышли эстонские «дочки» скандинавских телемедийных гигантов. Один из таких концернов недавно выкупил государственную телефонную сеть в комплекте с министром связи, и нацелился на кабельное телевидение. А, назначенный бизнесменом, экс-парторг предприятия взял на вооружение рейдерство и агрессивный маркетинг.
   В качестве директора фирмы партайгеноссе проводил летучку на последнем этаже высотки: – Городские власти мешают компании развиваться и блокируют все проекты. Известная нам сеть под руководством «макаронника» скупает всё подряд и активно расширяется. За подставным лицом стоят Романов и Шульц, которые монополизируют рынок. Горуправа не визирует наши документы и штрафует монтажников на каждом шагу. Более того – они не берут взяток, а это – преступление!
   Юрисконсульт компании поднял руку: – Мы обратили судебный иск на Романова по взысканию ущерба в сумме миллиона долларов. Этот урон проистекает из юридически ничтожного постановления райсовета. На днях обнародуем все обстоятельства дела в таблоидах. Жульнарасты стоят на низком старте.
   В роли начальника службы безопасности дебютировал экс-префект столицы: – Своих бывших я уже зарядил – по 5 штук зелёных каждому! Все резко возбудились по уголовным делам и на днях будем задерживать Романова. Всё зависит от судьи. С братвой сложнее – у Боба там хорошие позиции.
   За связь с криминальным сообществом отвечал некто Амёба – мелкий одноклеточный организм из отстающей бригады. Он расставлял братков по адресам, обеспечивая охрану антенщикам.
   В последнее время ему регулярно приходилось оправдываться: – Мы все пашем нелегально. Приходит паршивый мастер из ЖЭКа, а за ним менты и нам трындец! А намедни налетели боевики из «Global» и, не спрашивая, загасили всю бригаду вместе с мастером. Били профессионально – врачи побоев не зафиксировали.
   Бывший парторг привык ставить задачи коллективу:
   – Господа! Мы обязаны всемерно крепить материально-техническую базу капитализма! Так нас учит шведская социал-демократическая партия и руководство страны. На 68-м партийном съезде в Стокгольме Генеральный секретарь… Да пошли они все!!! Слушай, мужики наказ:
   – Всех убить! Всё отнять! Вместе мы победим!
   Предначертанное директором потихоньку воплощалось в жизнь. Первый сигнал к атаке прозвучал в телевизионном интервью с новым старым премьером, в котором председатель правительства осудил кабельный беспредел в столице. Почти синхронно с телеэфиром выходит таблоид под заголовком «Дай миллион!» и фотографией Романова на обложке. В анонимной передовице Боб обвиняется в использовании служебного положения и сокрытии доходов – смешные упрёки для середины 90-х.

   Автор, торопя события, описывает возможный налёт судебных исполнителей на магазины Романова. В качестве главного козыря обвинения приводилось решение райсовета за №37 от 24.07.1993 «О положении дел в кабельном телевидении». Журналист и юристы дружно зацепились за единственный правоприменительный пункт шаблонного документа: «обеспечить потребителей телевизионным сигналом в соответствие с операторским договором».
   Типовая конструкция квалифицировалась, как административный произвол и нарушение закона о конкуренции. Более того, председателю райсовета инкриминировали пособничество в краже линейных усилителей конкурентов. В «подвале» статьи высказывались предположения о причастности к захвату рынка мэра столицы.
   Утром следующего дня викинги перешли от слов к делу. При поддержке шумовых гранат и команды «К» в приёмную райсовета ворвались агенты охранной полиции. Попытку пробиться в кабинет Романова предотвратила служба безопасности «Global». Очередями поверх голов налётчиков Рокки и Тунгус положили бойцов на пол.
   В наступившей после стрельбы тишине оглушительно пробили напольные часы, а мужской голос пояснил:
   – Я личный адвокат и советник депутата парламента, к которому вы вломились без ордера. Совершённое деяние квалифицируется, как посягательство на жизнь государственного деятеля и приравнивается к терроризму. Вас ждёт пожизненное, если доживёте до закрытого суда!
   Бульба отобрал значки у агентов: – Грубая штамповка! Такие продаются на рынке вместе с корочкой агента КГБ. И оружие у них нештатное. Звони префекту!
   Один из задержанных резко вытащил «Вальтер» из штанины и выпалил в дверь кабинета Романова. Стрельбу прервал точный бросок пепельницей в лоб стрелка. Пущенный с убойной силой, хрустальный прибор раскололся от удара по черепу, обладатель которого застыл в нелепой позе. Пули застряли в кирпичной стене пустого кабинета.
   Пощупав пульс, метатель констатировал: – Отключился надолго! Вызывайте парамедиков!
   Но вместо скорой в приёмную влетел комиссар криминальной полиции, который начал с проверки документов коллег: – Это не полицейские и тем более не команда «К»! Значки левые и оружие нештатное! Сейчас выясним кто они и откуда? Пойдут по 240-й и 244-й – незаконное проникновение в госучреждение и посягательство на жизнь руководства.
   Адвокат прояснил ситуацию: – Процедуру вы знаете. При возбуждении уголовного дела следует обращение к спикеру парламента с инициативой снятия депутатской неприкосновенности с моего подзащитного. До этого момента не позволительно проводить следственные действия и даже приближаться к депутату Думы.
   Сам подзащитный немедленно возник в дверном проёме: – Что мы имеем, господа? Налицо все признаки состава по 240-й и 244-й, что карается вплоть до пожизненного. Осталось выяснить: кто послал бойцов?
   Боб вывел комиссара за дверь: – Не вижу смысла открывать уголовное дело по факту. Зачем нам лишний шум? Свидетелей перестрелки я не наблюдаю, а жертв тем более. Судья выпустит этих наркош под залог через два часа, и они закончат начатое.

   Полковник засомневался: – Но мы не можем всех восьмерых при попытке к бегству или оказания сопротивления при задержании! Выглядит неубедительно. Придумай другую версию. Например, неисправность автомата и роковой рикошет перед строем.
   Предрайсовета подмигнул комиссару: – А как насчёт учений группы антитеррора в стенах учреждения? Возможно, отработка операции по освобождению заложников в моей приёмной. Стрельба холостыми и взрывпакеты – всё в наличии. Террористов передашь Бульбе и Тунгусу, а они разберутся. Потом случится тяжёлая авария на трассе с большим количеством жертв… Продолжать?
   Ровно в полдень в кабинете мэра комиссар докладывал префекту: – Вооружённые преступники в форме спецназа атаковали приёмную райсовета с целью совершения теракта. Нападавшие задержаны и переданы пострадавшей стороне для следственных действий.
   Сам потерпевший Романов дополнил картину живописными деталями: – Один из нариков засадил мне в дверь пол обоймы «Вальтера». С ними работают и скоро будут результаты. После устранения Кабана и Наиля за акцией могут стоять только конкуренты кабельщики. Очевидно, мы имеем дело с викингами. Они уже предлагали Покато продать сеть, а сейчас пробуют агрессивный маркетинг.
   Шульц рывком ослабил галстук: – Мы ведь обеспечиваем телефонию и интернет. А контролирующие органы не дают скандинавам поднять головы в Таллине.
   – Это точно! У меня вся кутузка забита их линейщиками! Каждый день ловят и сажают! – Префект показал небо в клеточку на пальцах.
   Жокей пояснил детально: – Работаем по утверждённому плану. Как только они отрубают нашу картинку, на площадку выскакивают разгневанные жильцы в пижамах и майках, которые дубасят монтёров, чем придётся. Обычно битами. Потом тела увозит полицейский патруль или скорая, в зависимости от спортивной формы алкашей. Мои бойцы в тельняшках и ватниках дежурят почти в каждом доме.
   Мэр увлечённо щёлкал по клавишам ноутбука:
   – Прикидываю рыночную стоимость нашего предприятия методом дисконтирования. Если очень грубо, то получаем величину равную десятикратному годовому доходу, плюс суммарный объём свободных активов и собственных средств. Разумеется, берём в расчёт долгосрочные кредиты и закономерный рост рынка. С учётом 300 тысяч клиентов в Таллине и республике компания оценивается в 80 миллионов долларс.
   Боб наморщил лоб: – За полгода мы инвестировали 0 центов собственных средств и развивали сеть только за счёт абонентской платы горожан. Также вкачали 10 миллионов кредита, которые вывели рикошетом и распилили. Достойная оценка наших усилий за отчётный период. Какие будут предложения?
   Префект, не мудрствуя, припомнил классика: – Да что тут предлагать? Взять всё, да и поделить! Простите, конечно, за цитату, но лучше Булгакова не скажешь.
   Шульц оставался при особом мнении: – Кто такой Козлевич, чтоб с ним делиться?! Какой может быть в этот момент Козлевич?
   – Меня все видят в роли великого комбинатора. – развёл руками Боб и нахмурился.
   Он прошёлся по кабинету мэра и добавил громкости на плеере, где в роли Бендера самоутверждался всенародный Басилашвили: – За что вас любить? Таких, как вы, девушки не любят!
   Романов настроил глушилку и пригласил коллег в соседний кабинет: – Для оценки стоимости я использовал затратный подход и получил 50 миллионов. Считаю и эту цену завышенной. Скандинавы тоже умеют читать балансы между строк.
   Боб посмотрел в ноутбук: – Попробуем поднять стоимость основных фондов за счёт текущих цен на материалы. Все кабельные линии у нас числятся по старому рублёвому балансу с учётом амортизации в переводе на кроны. В таком случае, подняв капитализацию втрое, можно оценить компанию в 100 миллионов. Полгода поторгуемся и продадим за те же 80. Подходит?
   – Ну!!! – рявкнула троица хором. – Давай!!! – Префект с комиссаром энергично потирали руки, словно добывали огонь палочками.
   Боб выдержал паузу, пока мэр с полицаями подпрыгивали и перемигивались в креслах: – Нам с вами по 30 и Балаганову с Козлевичем по 10. Как такой подход? Естественно, минус накладные расходы. Осталось только развести шведов.
   Префект переглядывался с комиссаром, стараясь заморозить идиотскую улыбку, которая расплывались всё шире. Мэр пребывал в предоргазменном состоянии, и Романов проверил: нет ли под столом секретарши. Полицейское руководство с трудом представляло себе сумму в 10 миллионов долларов. Величины с 6-ю нулями встречались служакам только в казённом бюджете, где статьи расходов отражались в кронах.
   Но строку финансового документа с заголовком «Содержание тайной агентуры» невозможно картинно взлохматить или сорвать с неё банковскую упаковку. А бывшие менты по старинке млели от пачек иностранной валюты, особенно это касалось денежных знаков вероятного противника.
   В годы их милицейской юности на фоне стопок фунтов, долларов, крон позировали их подопечные в наручниках и героические оперативники.

   В своё время пачки долларов и джинсы стали символами госизмены и шпионажа, а их обладателям грозила исключительная мера. Сегодня эти вещдоки повсеместно носили пенсионеры и члены парламента от коалиционной партии. Не будем строго судить копов за жажду простого мужского счастья – прижать к груди миллион долларов наличными. Для справки: данная сумма в казначейских билетах не влезает в обычный дипломат!
   Жокей прочитал в глазах сообщников общее ликование: – Ваше мычание можно считать молчаливым согласием. Тогда переходим к заключительной части аттракциона – награждению участников. Комиссару не мешает отметить в приказе подчинённых, возбудивших против меня уголовные дела. А мы с Шульцем запустим переговорный процесс.
   Через час префект ворвался в отдел экономических преступлений, как разъярённый вепрь: – Лейтенант! Всех, кто… на выход немедленно! С уголовными делами… мигом ко мне! Дежурный!
   Перепуганные инспекторы строились у кабинетов в ожидании заслуженной кары. Многие прижимали к груди тонкие папки недавно возбуждённых уголовных дел.
   Большая часть служак подверглась остракизму в особо извращённой форме со срыванием погон и прочих знаков отличия. Современная процедура несколько отличалась от древнегреческой, но приводила к тем же результатам. Дежурный зачитывал фамилии отличившихся, которые перед строем получали напутствие префекта: – Спасибо за службу! Пошёл (пошла) на хрен!!!
   Церемония сопровождалась сдачей дел и оружия, а затем со штрафников срывали погоны и нашивки. В довершение безработные получали свою именную табличку с двери и памятную запись в трудовую книжку.
   Напоследок префект рявкнул: – Кого из вас через час увижу на службе – не обижайтесь! И впредь ходить только по соседней улице!
   Возбуждённых против Романова дел оказалось 18, что соответствовало числу уволенных в запас без содержания. Перед отправкой папок в резак-шредер полковник зачитал формулировку постановления: «Юродически ничтожное решение райского совета привело к незаконному обрезанию кобелиных концов граждан и органов, что вызвало ногочисленные физические овечья».
   Большая часть уволенных попала в органы из школы полиции, куда поступали только деревенские грамотеи без среднего образования. Подобные протоколы и постановления частенько цитировала «жёлтая» пресса.
   Когда последнее дело превратилось в бумажную лапшу, в кабинет префекта заглянул комиссар-миллионер:
   – Заказчик уголовных дел обнаружен! Он и не скрывался. Это твой предшественник – экс-префект. Ударно трудится у шведов и нанял моих дебилов прямо с рабочего телефона. Вот распечатка.
   Кольцо медленно сжималось и вот уже Рокки докладывал Бобу о результатах допросов с пристрастием: – Все налётчики указали на Амёбу. Есть такой домушник. Работает с подельниками под крышей казанцев, а с недавних пор помогает линейным мастерам викингов проникать в подвалы и закрытые подъезды. Мелкая сошка.
   Романов отложил газету с собственным портретом на передовице: – Отморозков пора проводить с почестями. Не отпускать же на поруки! Сделай всё чисто и в соседнем районе. Не мне тебя учить!
   Бульба спустился в подвал, где сложили захваченных боевиков. Ему предстояло подготовить и осуществить постановочную аварию с участием трупов. Казалось, чего проще – накачать жертвы до передоза и сбросить в машине с моста. Но Рокки под стать знаменитому тёзке обожал спецэффекты и помышлял сотворить чудо. Перед мысленным взором мелькали летящие лоб в лоб «БМВ» и «Мерседесы», столбы дыма и огня, горящий от взрыва асфальт.
   Трезво оценив масштаб свершений, Бульба исключил из проекта высококлассных каскадёров и реактивную авиацию. К вечеру он отказался от услуг парашютистов и водолазов. Бюджетный вариант постановки проходил обкатку на автосвалке, где эксперт отобрал пару подходящих послеаварийных «Бумеров». Развалюхи доработали под прессом и укомплектовали пассажирами, которые к тому времени обходились без кондиционера. Поздней ночью, облитые бензином «Бэхи», дружно запылали на пустынном шоссе.
   Утром полицейская хроника устами пресс-атташе сообщила о жуткой аварии с участием двух «БМВ». Дорожный патруль насчитал на пепелище 8 обгоревших тел.
   Рокки помахал экранному Першингу и выключил телевизор: – Восемь безымянных наёмников, которых никто не ждёт. Солдаты удачи с боевым опытом, все законченные наркоманы. За спиной Осетия, Югославия и Чечня, а сгорели в машинах, как братва. У всех синяки от прикладов, следы ремней на плечах и пулевые ранения.
   Тунгус привычно разбирал свой «Стечкин»:
   – Покойники имели задание проникнуть в райсовет и под видом ареста ликвидировать шефа и Рокки. Заказ поступил через Амёбу. Пора добыть из толщи вод этот простейший организм, а затем навестить вождя викингов.
   Известный в узких кругах домушник Амёба работал с размахом, занимая на разбойном поприще свою нишу. Он навещал квартиры бизнесменов средней руки, откуда выносил только деньги и стандартные украшения. С антиквариатом и бриллиантами предпочитал не связывался, опасаясь засветиться на штучном товаре. Воришка без труда вскрывал любые замки и сейфы, а также умел укротить домашние сигнализации. Он знал наизусть мастер-коды большинства производителей охранных систем.
   Одноклеточный досконально изучал избранный объект, составляя график передвижения хозяев и домочадцев. В каждом районе у Амёбы имелся свой наводчик, располагавший полным списком здешних богатеев. Идя на дело, вор гримировался и переодевался в дедушку или сантехника, никогда не повторяясь. Скоротечный визит за железную дверь, которая издали выдавала буржуя, занимал всего пять минут.
   Открыть «сверхсекретные» китайские замки с рынка, отключить «особо надёжную» сигнализацию и обнаружить денежки с золотишком в секции – минутное дело для профи. Особенно, когда квартира несколько дней наблюдалась из противоположного дома. В текущий понедельник он «удачно зашёл на хату одного барыги», который хранил выручку своих киосков в духовке. Но у выхода из подъезда фартового Амёбу поджидали суровые секьюрити из «Global».
   В свободное время домушник упивался единоборствами на видео и вмиг оценил безупречные стойки «хейко-дачи» охранников, что спасло его от серьёзных неприятностей. Автобус с затемнёнными стеклами, куда определили взломщика, не спеша тронулся в сторону объездной.
   Ему тут же заорали в ухо: – Говношлёп! Когда воротишься, всё положишь на место! Если вернёшься!
   Минивэн остановился на пустыре у затопленного карьера – известного места упокоения несговорчивых бизнесменов. Говорят, сюда регулярно выезжали нотариусы с печатями и понятыми. Рядом пристроились два «Гелика» с грязными номерами, и Амёба узнал автотранспорт Бульбы и Тунгуса. Парочка резво заскочила в автобус.

   Не успел он толком испугаться, как Рокки взял его кисть на излом, а второй рукой сдавил кадык: – Значит, наш одноклеточный переквалифицировался в мокрушника и нанимает киллеров. Гляди – там на обрыве тебя ждут чугунные ласты. Лучшего места для подводного плаванья не найти. Тут на дне обитают твои приятели, которые не умели плавать!
   Ворюга мигом наложил в штаны и громко завыл:
   – Я не хотел, меня заставили! Всё расскажу и встану под вашу «крышу»! Буду отстёгивать в «общак».
   За десять минут он сознался в двадцати квартирных кражах и выдал свои тайники, закончив раскаяние описанием шведского заказчика. Как выяснилось, викинги наняли мастера открывать подвалы, подъезды и чердаки в ходе прокладки кабеля, поскольку ЖЭК не впускал монтажников в дома. Когда начались боевые действия, шеф попросил найти профессиональных наёмников для ликвидации конкурента.
   Родственник Амёбы держал в Риге хитрую контору «эффективного разрешения споров хозяйствующих субъектов», которая направила в Ревель своих специалистов. Домушник только передал боевикам предоплату и конверт с инструкциями, за что получил солидный гонорар. Из разговора он узнал о предыдущих командировках наёмников в Чечню и Боснию. Вся группа постоянно базировалась в Риге.
   Бульба выслушал Амёбу, зажав нос, и подвёл черту:
   – На сегодня заплыв отменяется, но он может состояться позже. В твоих интересах больше мне не попадаться – побереги кишечник! А сейчас вернёшься на хату и положишь назад всё, что взял!
   Авторитеты расселись по джипам, обсуждая на ходу вчерашний крах Гонконгской фондовой биржи:
   – Долгосрочное снижение ликвидности рынков облигаций и акций неизбежно, и оно коснётся стран Восточной Европы и СНГ.
   По пути назад Амёбу завезли на заправку «Несте», где он забежал в туалет торгового павильона и поменял обдристанное бельё. Клиенты магазинчика в ужасе шарахались от засранца. В знакомую квартиру он проник без проблем, но они ждали Амёбу за порогом.
   Домушника прямо в прихожей настиг сокрушительный удар битой, лишив возможности сопротивляться. Владелец сети киосков по прозвищу Битюг не одобрял визитов непрошенных гостей с отмычками.
   Будочника глубоко потрясла пропажа вчерашней кассы из духовки и удары посыпались градом: – Колись, падла, на кого работаешь?!
   Воришка приготовился расколоться повторно, но от контакта с битой потерял сознание. Взломщик очнулся в машине у того же карьера, где недавно выдал заказчика. Здоровенные грузчики вытащили Амёбу из багажника, приблизив к среде обитания одноклеточных.
   – Смотри, наши чугунные болванки! С прошлого раза остались. Привяжи к ногам проволокой! – Орал Битюг на подчинённых.
   Подвязанный грузом мешок с телом пролетел по широкой дуге и шлёпнулся в воду. Если верить учебнику зоологии, амёба обитает на дне пресных водоёмов со стоячей водой, особенно в гниющих прудах и болотах, где много питательных бактерий. Полный сил простейший организм вернулся в привычную среду под бок к Бакси, Кондрату, Бизону и другим жертвам клановой экономики.

   В самом недалёком будущем здесь планировали разбить живописный парк живых и мёртвых. Крупная строительная фирма «Остап и мёртвые души» недавно выиграла необъявленный тендер, а Романов огребал бюджетный песок землечерпалкой.
   Викинги шведско-эстонского концерна сполна ощутили богатырский замах коррупции в бывшем доминионе. За неполные 300 лет под российским сапогом эстонцы научились бесследно расхищать казённое имущество в составе группы и в особо крупных размерах. С уходом старшего брата, они принялись воровать не таясь. А в Скандинавии коррупция давно приняла законные формы и считалась нормальным управленческим фоном.
   Здешние политики утверждали: – Если не позволить чиновнику воровать на родине, то он продаст её врагу!
   Депутаты-лоббисты, не стесняясь, выбегают на площадку в футболках своих хозяев от «Volvo», «Scania» или «SAAB», которые с недавних пор живут и работают по заветам «Великого кормчего».
   В главном офисе интервентов собрался узкий круг посвящённых в ход операции «кабельная война». Пока здешние наёмники из бывших парторгов и префектов проигрывали могущественным покровителям итальянского бизнесмена Покато.
   На трибуну президиума поднялся поседевший директор: – Минуло 8 лет со дня восстановления независимости. За короткий срок в результате самоотверженного труда рабочих и крестьян, и братской помощи шведского народа мы превратились в процветающий бордель.
   Экс-парторга немедленно стащили с трибуны и отобрали любимый графин. Приехавший намедни, шведский барин строго спросил: – Чем занимается здесь это племя холопов!? Своих сетей нет, проводной телефон хромает на обе ноги, а пархатые казаки с «макаронниками» гребут бабло лопатой! Всех связать и высечь с особой жестокостью!
   Его предки держали в Ревеле мануфактуру, которую при осаде подпалили отборные усачи Преображенского полка Петра Великого. С тех пор в буржуйской династии опасались русских гренадёров и презирали убогих чухонцев, коих пороли на конюшне их прадеды.
   Слово взял бывший начальник полиции: – Что вы там себе думаете в Стокгольме!? За ними целая банда во главе с мэром и председателем комитета Думы! Админресурс решает всё, а мы всё воюем с ветряными мельницами. Матёрый аферист Романов нарушал закон ещё в детском саду, где мы его ловили всем отделением милиции. Теперь он сам закон! Попробуй тронь!
   Директор пришёл в себя, отхлебнув из графина:
   – Романов, вообще, политический преступник – он возглавлял комсомольскую организацию оккупационного Гостелерадио. Я тогда на бюро райкома выступил против. А своим последним постановлением Боб передал в аренду подконтрольной фирме все домовые системы города. Антенщикам оставалось только соединить их между собой и городская сеть готова.
   Шведский наместник Хадсон с детства тайно восхищался русскими, отвоевавшими у «Тре-Крунур» все хоккейные титулы. Как можно играть против «русской ракеты» Павла Буре, накидавшей в одиночку 5 шайб неподатливым финнам. Славяне не давали проходу викингам и на футбольном поле, а с недавних пор и на лыжне, где швед Смирнофф не знал себе равных.
   Ранним утром Хадсон наблюдал в таллинском аэропорту триумф русского духа, в ужасе глядя на молодца, одолевшего из горла цельный литр «Абсолюта». Богатырь только крякнул, закусил банкой икры и сел за руль «Феррари», стоявшего под знаком. А когда он вылетел на встречку под кирпич, здешние полицейские вытянулись в струнку и отдали честь.
   Поймав вопросительный взгляд Хадсона, констебль виновато улыбнулся: – Это же Данила! Это его фирменный стиль! Он почётный спонсор префектуры!
   Выходя из лайнера в Таллине, швед сразу перешёл на русский, который он впитал с молоком няни из дворян. Графиня в деньгах совсем не нуждалась – ей просто нравилось истязать детишек сольфеджио и русской грамматикой. Наёмники викинга в Таллине владели языком оккупантов не хуже родного.
   Прослушав жалкий лепет подчинённых, Хадсон добавил железа в голосе: – Оправдания не принимаются! За нас играют министры и сам ваш премьер! Мы просто обязаны одолеть шайку Романова! В крайнем случае, купим их сеть с потрохами.
   Швед вскочил с кресла и возбуждённо забегал по залу:
   – А не тот ли это Романов, о котором взахлёб писала вся шведская пресса в 80-х. Ваш лучший ди джей! Я ведь даже был на его шоу в Олимпийском центре. Значит, он теперь сочетает бизнес с политикой?
   При упоминании Боба в высотке тотчас погас свет и отключилась связь, включая мобильную. Авария не вызвала паники, поскольку рабочий день давно закончился, но начальник охраны всё же подошёл к монитору. Окно в окно со шведским офисом стояла такая же высотка империи Романова «Global Inc.», украшенная неоновыми логотипами «Sony» и «JVC».

   Рядом со сверкающим «японским» соседом, скандинавский близнец выглядел беспризорником с облезлым фасадом и немытыми окнами. В наступившей тишине громко тикали трофейные советские часы «Ракета». И вдруг оглушительно треснул спертый воздух конторы, брызнув в лицо жаром и гарью. Мелко задрожали стекла и пол, а потом рвануло посреди офиса. Словно в боевике в окна с капроновых канатов влетели десантники штурмовой группы, выбив подошвами треснувшие пакеты окон.
   В коридоре оглушительно рвались ручные гранаты и громыхал пулемёт. Охрана офиса безысходно отстреливалась из помповых ружей и «Вальтеров», соорудив баррикады с помощью мягких кресел. Внезапно в тыл защитникам ударили гвардейцы Преображенского полка в камзолах с золотыми галунами. Исполинские гренадёры в треуголках ворвались в директорский кабинет и подняли на штыки экс-парторга.
   По этажам разносился громовой набат ультиматума:
   – Викинги сдавайтесь! Вы окружены! Гарантируем жизнь и миску баланды на нарах! Ver thik, her ek kom! Берегись, я иду!
   Услыхав родной девиз варягов, швед закричал:
   – Викинги не сдаются!
   В разбитое окно влетело шипящее ядро, и Хадсон отключился от взрыва. Его разбудил голос «покойного» экс-парторга: – Шеф, очнитесь! Мы включили аварийное освещение. Вам надо выпить.
   Скандинав окончательно пришёл в себя и растирал виски: – Что это было? На нас напали русские? Куда делись эти десантники?
   Хадсон нашёл себя сидящим в кресле с бокалом виски. Окна и мебель в полном порядке, а, посаженный на штыки, директор снова завладел штатным графином. Оглядевшись, босс не заметил никаких следов прошедшего сражения: пушечные ядра, воронки и погибшие герои испарились. Начальник службы безопасности вёл себя корректно и не рефлексировал по поводу налёта:
   – Такое здесь случается по ночам. Вероятно, романовцы испытывают в лаборатории инфразвуковое оружие. Компания Боба занимает бывшее здание секретного советского НИИ, где разрабатывались средства радиоэлектронной борьбы и станции помех. Как известно, инфразвук на частоте 8 Гц способен вызвать остановку дыхания, а при силе звука в 150 дБ – галлюцинации и расстройства зрения.
   Экс-префект тоже растирал уши: – От шока спасают коньяк и виски в лошадиных дозах. Посему мы не задерживаемся на службе.
   Но на этом заседание не закончились и контору пронзил мощный луч прожектора. Зал совещаний, как в полдень, залило ярким светом – в пяти метрах за окном повис вертолёт с фарой. Похоже неизвестные пилоты намеревались подменять солнце до самого утра.
   Хадсон подбежал к окнам и закрыл шторы: – Что здесь у вас происходит? Куда смотрит полиция и спецслужбы?! Я сейчас же позвоню премьеру!
   Вместо ответа с террасы «Global» ударила артиллерия «тяжёлого» рока. В слепящих лучах спецэффектов и концертного света всплывала мобильная сцена, а там наяривала рок-группа. Адская кухня музыкантов громыхала с просторной веранды соседней высотки двумя этажами ниже конторы викингов.
   Киловаттная акустика обрушили свои 120 дБ в стёкла шведского офиса, и парторг заткнул уши: – Горком партии запретил эту музыку ещё в 75-м. Кто посмел разрешить? Где утверждённый репертуар и песни наших шведских композиторов?
   Скандинавской музыкой здесь и не пахло – группа исполняла «народную» мелодию Джимми Пейджа на слова Роберта Планта «Immigrant Song». Знаменитый фа-минорный рифф Пейджа ошеломил деловой квартал гитарной канонадой, а кристально чистый голос взмывал на 3 октавы вверх: – Сразиться с ордой, кричим и поём: я иду, Валгалла!
   Не считая себя фанатом «Led Zeppelin», Хадсон пару раз побывал на концертах группы в Стокгольме. Было это в далеком 72-м в самом зените славы ансамбля. Тогда четверка по-молодецки разминалась в Швеции перед мировым турне. Сегодняшний кавер мог стать единственным приятным событием за всё время пребывание в Эстонии.
   Неизвестная эстонская группа порадовала шведа новаторским прочтением «тяжёлой» классики 70-х, исполняя мировой трек в три гитары.

   Когда на стене дома зажёгся многометровый проекционный экран, Хадсон разглядел и лица исполнителей.
   За спиной викинга вырос экс-префект, сухо комментируя видеоряд: – На соло-гитаре лабает Женька Громов – вице-мэр и правая рука Боба, 57-го года рождения. Бывший директор овощебазы, где мы его чуть не посадили. На басу – Гера Вартанян, он же Джино, 58-го года. Известен, как классный киллер, бутлегер и наркобарон. В прошлом карманник и ломщик чеков у «Берёзы», а с недавних пор депутат Городской Думы.
   Докладчик сделал паузу, дослушав гитарный пируэт, и прихлебнул из бокала: – На ритм-гитаре сам Вова Романов 56-го года, но о нём потом и отдельно. Главарь преступного сообщества, генератор идей этой бригады. Всегда опережает мейнстрим. В своё время нам не хватило мозгов его посадить. Сейчас он депутат и личность неприкосновенная.
   Бывший мент заметно оживился: – А это наша секс-бомба – Зоя Белая 75-го года. Спит со всей группой по очереди. Любовница итальянского бандита Покато. Идеальный слух и вокальный диапазон в 4 октавы, как у Фредди. Говорят, в постели она ещё круче, чем на сцене.
   Презентацию завершил экс-парторг: – За ударной установкой Бульба или Рокки – бывший член сборной по боксу, сынок нашего прокурора. Руководит службой охраны у Боба и решает вопросы с таможней. Не так прост, как кажется – закончил физмат по боксу и собирался в аспирантуру, но погорел на валюте.
   Гитаристы играли соло двойными терциями, чем удивили бездомного преподавателя консерватории, обитавшего в подвале высотки. Маэстро пополз искать инструмент. Затихли последние аккорды и над площадкой заревел мегафон: – Всем спасибо! Перерыв 10 минут! Приготовить второй блок!
   Присмотревшись, Хадсон заметил перед сценой телевизионщиков с камерами и режиссёра в традиционном кресле. Швед повернулся к телохранителям: – Что же тут, чёрт возьми, происходит?! Дежурный!
   Начальник охраны спешил с рапортом: – Оказывается, они снимают предвыборный ролик Громова и Боба. Там ещё и Гера затесался. А вице-мэр сам себе выдал разрешение на съёмки. Может быть и Шульц подъедет.
   Викинг засомневался: – Вот, значит, как зажигают ваши депутаты? А когда же они заседают? Разве такое возможно?!
   Пред мысленным взором Хадсона промелькнули туши пузатых и плешивых членов риксдага во фраках, бренчащих хард-н-хэви на гитарах. Им вторил бородатый вице-спикер в стетсоне, разбив после запроса оппозиции свой «Фендер» о трибуну и поджигая обломки на костре из протоколов. Парламентский мираж погас вместе с концертным светом, а «Ирокез» с прожектором зашёл на второй круг.
   По оперативным данным наш викинг, как все коротышки, страдал известными комплексами, толкавшими его вверх по служебной лестнице. Он окружал себя такими же недомерками, а рослых альфа-самцов ненавидел и унижал прилюдно. Породистым кобелям всегда доставались лучшие девчонки на дискотеке и позиции форвардов в школьной команде. А прыщавого Хадсона отталкивали даже очкастые толстухи и отличницы с первой парты. Приходилось самоудовлетворяться, от чего угри пошли по всему телу.
   Костяк депутатской рок-группы составляли типичные мачо с развитой мускулатурой и открытыми лицами сталеваров. И только Гера Вартанян с его ростом подводника соответствовал критериям Хадсона.
   Распекая своих карликовых подчинённых, шведский барин терялся в догадках: как гулливеры правят в этой стране варваров, которым чужд язык интриг и мелкого фола?
   В качестве ответа со сцены грянул залихватский «Хокус Покус» от любимого голландского квартета «Фокус». Те же три гитары соревновались в скорости звукоизвлечения, осилив аллегро молодого Маклафлина. А в кульминации под гармошку и молодецкий посвист Вартанян прошёлся вприсядку, изобразив симбиоз казачка и брейка. Басист продолжал виртуозить, держа при этом гитару за спиной на манер Джимми Хендрикса.
   Проследив глазами, как Громов одолел фирменный рифф Аккермана зубами и носом, Хадсон принял окончательное решение – во что бы то ни стало купить кабельную сеть Покато! Пора избавляться от своих ничтожеств и подбирать чужих. Правда, это будет стоить?!
   Для силовой поддержки он вызвал в Ревель крупного шведского авторитета с албанскими корнями по прозвищу Джем, которого в данный момент ввели в офис сеньора Малоне. По странному стечению обстоятельств контора итальянца Покато расположилась в том же деловом квартале. Пограничники в аэропорту мгновенно «срисовали» албанца, прибывшего в Эстонию по шведскому паспорту на фамилию Олафсена. О чём немедленно доложили Бульбе, а тот обеспечил сопровождение.
   Заграничного пахана демонстративно вели большими силами, не скрываясь, и не соблюдая дистанции, что вызвало у клиента расстройство кишечника. В дальнейшем наблюдаемый произвёл серию звонков заказчику по мобильному со шведской картой, позволив себе эмоционально прокомментировать происходящее. После кругов по городу в поисках туалета однофамильца датского конструктора проводили к дверям штаб-квартиры Покато, где Олафсена уже ждали.
   В качестве почётного караула итальянцу Рокки привлёк чистокровных орангутангов из африканской диаспоры политеха, которых здесь десятый год дрессировали на энергетиков. Оба примата вымахали в балтийских джунглях за 2 метра и успешно адоптировались к новым условиям. Их постоянно приглашали на разборки изображать сомалийскую или бруклинскую мафию. В свободное время человекообразные проявляли свою удивительную плодовитость, освежив генофонд района целым выводком мулатиков.
   Накануне вероломный Бульба с ходу обнадёжил патриотов коротким джебом в челюсть, после чего проверил мятые зачётки бесчувственных и вечных студентов. По разумению боксёра оба находились в одном шаге от дипломной работы – где-то между вторым и пятым курсами. Впрочем, синими корочками выпускника ТПИ африканцы давно разжились в переходе. Сегодня им предстояло сыграть роли свирепых телохранителей Покато из Бронкса, для чего они осваивали тамошний сленг.
   Олафсена намеренно провели по территории базы, где парковались четыре водоплавающих БМД-2 с эстонскими номерами, на которых Бульба ездил на рыбалку. Боб их зарегистрировал в качестве мирных амфибий. Сам объект советских танкистов Романов выкупил на подставное лицо и оформил под таможенный склад, куда полиция и спецназ доступа не имели. Отсюда начинали свой тернистый путь бродячие караваны тягачей, которые терялись на российских просторах по пути в Финляндию.
   Частенько с этих складов гружённые фуры стартовали в Казахстан, но с заездом в Нидерланды. Таможенный и налоговый департаменты, окончательно запутавшись в реэкспортных декларациях «Global Ltd.», безнадёжно, но не безвозмездно, махнули на Боба рукой. Кстати, таковой не значился в учредителях фирмы и с недавних пор числился членом Парламента.
   Войдя в холл приёмной итальянца, Джем имел удовольствие познакомиться с чёрными телохранителями в строгих костюмах. Оба вооружились пулемётами «Печенег» и «Мухами». Африканцы, вообще, любят тяжёлое оружие. Албанца бесцеремонно обшарили, обдав парами дорогого одеколона «Армани» и отдавив ноги.

   Напоследок ему придали направление движения: – Move your fucking ass, sleazeball!
   В предбаннике Олафсена обыскали ещё раз с помощью металлодетектора под прицелами охранников в бронежилетах с «Винторезами». И только потом его сопроводили в кабинет босса. Но стоило Джему открыть рот, как в помещение ворвался темнокожий «телохранитель», с порога огорошив присутствующих цитатой Криса Нормана: – What can I do? (англ. Что поделаешь?)
   Головорез из Бруклина держал за волосы отрубленную голову, откуда вовсю хлестала кровь, а язык вывалился на подбородок. Вещдок с последней расчленёнки выпросили на час в морге, предварительно накачав его бутафорской краской.
   Простой ответ на исконно русский вопрос нашёлся в репертуаре того же исполнителя: – I just died in your arms tonight! (англ. Вечером я погиб в твоих объятиях!)
   Забрызгав пол кабинета раствором, телохранитель прошипел с угрозой: – I’ll meet you at Midnight! (англ. Попадись мне в полночь!)
   Нерамотные негры учили английский по текстам группы «Smokie». Оба обладали идеальным слухом.
   Албанец довольно неубедительно озвучил свои претензии на кабельный рынок Эстонии и совсем нестрашно попугал шведской мафией. Как правило, ему удавалось сразу подавить волю жертвы наезда и подчинить противника себе. Но сегодня он утратил былую свирепость и нагнетал нерешительно без огонька.
   Черномазый ухмыльнулся в ответ на угрозу распилить бензопилой всю семью, которой у него не было. Тогда Олафсен перешёл к экономическим и политическим санкциям, которыми предполагалось уничтожить противника. В ход пошли главные козыри его хозяина: санкции шведских банков, невъездной статус и торговая блокада фирмы.
   В ответном слове Малоне погорячился: – Что такое Швеция? Нейтральный кусок дерьма, который выпер отсюда ещё Пётр Великий! Сейчас ты находишься в 52-м штате под названием Балтимор, где стоит сапог американского солдата. От былой славы викингов остались только рога на шлеме австралийской группы «AC/DC» и парочка хитов «АББы».
   Покато встал, давая понять, что разговор закончен:
   – Иди доложись боссу и сразу на вечерний самолёт. Запомни: твой следующий визит в Балтимор закончится в кислотной башне ЦБК или бетонном миксере ЖБИ. Прощай, adjö kära vän!

   Джем вскочил со стула и выбежал из офиса. Через 20 минут он уже стоял перед Хадсоном навытяжку, докладывая обстановку на Восточном фронте: – Возникли непредвиденные осложнения, но я зайду с другой стороны и гарантирую успех. Возможно, понадобятся ваши связи за океаном в Лэнгли. Здесь налицо смычка американской и русской мафии, а ноги растут прямо из Бронкса.
   Шеф с интересом посмотрел на высоченного Олафсона: – Ничего нельзя поручить этим верзилам! Ты меня очень расстроил и фактически завалил дело. Теперь нам придётся соглашаться на условия макаронников. О чём я немедленно донесу по команде!
   Хадсон зачислил коротышку Покато в штат своих союзников и дал задание юристам подготовить проект договора покупки контрольного пакета акций этого оператора. Его не смутила цена в 100 миллионов за 49% акций и обязательства сохранить руководство и стратегию фирмы. Сумма сделки выглядела завышенной только на первый взгляд, вообще-то в Европе растущие компании не продавались и оценивались на порядок выше.
   В свою очередь, Хадсон потребовал включить в правление Вартаняна и обговорил время и место подписания документа. И ровно через месяц четвёрка концессионеров в том же составе подводила итоги кабельных войн. На этот раз собрались в офисе фирмы «Global», но без секретарш для особых поручений.
   Романов набрал побольше воздуха и изложил видение ситуации: – Мы начинали с дурацкого договора и полукриминальной обстановки на рынке. Никто не верил в успех, а полиция даже стояла на пути прогресса. А в результате, компания заработала 100 миллионов долларс на дохлых кабелях и трёх листках бумаги! Советую вам забыть об этом немедленно и не болтать лишнего в бане! Никаких крупных покупок в ближайшие полгода!
   Боб подошёл к сейфу, откуда вынул изящные футляры с надписью «Breguet» и вернулся к столу. – Белое золото, декорированный циферблат, 27 камней, но не внутри, а снаружи. Настоящие бриллианты и механизм ручной сборки. Стоят дороже «Мерседеса» и не бросаются в глаза! – жокей раздал презенты партнёрам и наполнил бокалы виски «Blue Label».

   Мэр со знанием дела примерил хронометр: – А главное, их можно носить на службу. Но не вздумайте по ним назначать встречи – отстают! Это же Швейцария! Настоящую цену игрушкам знают только специалисты!
   Жокей пригубил виски: – У нас ещё 51% акций, которые мы продадим через пару лет и значительно дороже. Поэтому продолжим накачивать оборот. Когда избавимся от этих проводов, займёмся делами посерьёзней. Оставим шведам их верёвки, ведь кабельное телевидение, настольная телефония и проводной интернет со временем умрут! Им на смену придёт мобильная связь следующих поколений с интернетом Wi-Fi и цифровое телевидение. А там другие денежки.
   Ратификацию договора продажи акций отметили в лучших традициях легендарных «Beatles» – концертом на крыше высотки. С той лишь разницей, что полицейское начальство города не мешало, а наоборот, помогало Бульбе держать ритм на пустых бутылках.
   Квартал содрогнулся от небывалого фейерверка и новаторских кавер-версий лучших хитов Сантаны. Дебют трёх гитаристов имел большой успех, а запись концерта тайно вели лучшие заокеанские звукорежиссёры.

Охотники за «Кинжалом» Политический детектив Бернард Задунайский