Раз за разом

Алин Пак

Глава 1: День, когда мы встретились

   – Почему Вы хотите работать у нас?
   Я подготовила ответ на этот вопрос еще вчера вечером, звучал он так: «Работать на Вашу компанию – огромная честь. Я полна искреннего желания делать то, что умею и приносить тем самым пользу».
   Но сейчас вопрос девушки с широкой улыбкой вогнал меня в думки: могу ли я ответить на него искренне, а не приписывать себе качества противоположного мне человека?
   Не люблю я коллективы, ибо не могу найти общий язык с коллегами. К тому же, никто не запоминает моего имени.
   Не люблю я и свою профессию, потому что каждый день в офисе опустошает. Я отвечаю на звонки и заполняю бумаги, иду домой, смотрю глупые передачи по телевизору, отсыпаюсь, и так раз за разом.
   Пока у меня получается признаться в этом только себе самой. Мне хотелось бы поступить так сидя на собеседовании, напротив женщин и мужчин в деловых костюмах. Встать, извиниться, сказав, что у меня в планах глобально изменить свою жизнь.
   – Из-за искреннего желания делать то, что я умею и приносить тем самым пользу, – но во мне нет ни капли смелости, ни на спектакль в этом помещении, ни на какие-либо новые начинания.
   Мне немного за тридцать. Мужа, детей, домашних животных нет. Я люблю хорошую музыку и еду, своих друзей, с которыми общаюсь со времен школы. Не люблю в себе следующие качества: отсутствие харизмы, немного плоское чувство юмора, неумение говорить «нет».
   Мне немного за тридцать, и я не знаю, кто я и чем мне стоит заниматься.
   – Спасибо. Мы с Вами свяжемся. Всего доброго.
   Вряд ли должность отдадут мне, но я не унываю, ибо на этой неделе у меня ещё одно собеседование, на котором я уже не позволю разным мыслям забрести в голову.
   Я кивнула и покинула кабинет. Вызвала лифт. В кабинке вытащила из сумки зонт – а то на улице снова моросит.
   В этот самый момент меня согревало желание зайти в любимую кофейню по дороге домой. Там всегда было мало людей, играли мои любимые песни, и вид из окна открывался на красоту серого, дождливого города.
   Но перед этим придётся спуститься в метро: встать в угол забитого вагона, мечтать и размышлять в тисках незнакомцев. Все они куда-то спешат, фыркают, каждую минуту поглядывая на наручные часы, читают книги, спят, наблюдают за другими, общаются друг с другом, обнимаются.
   Одиночество имеет горький вкус. К нему привыкаешь, но в большом скоплении людей он становится невыносимым.
   В юности я писала. Это помогало убежать из реальности в мир, каким ты можешь полностью управлять, где нет никаких рамок, зато есть безграничное воображение и красноречие, приобретенное от любви к чтению. Только на бумаге я могла быть настоящей. Только так я могла выражать свои чувства.
   Может, я и обладала способностью доносить свои мысли и оставлять словами долгое послевкусие, но это уже не имело смысла, потому что когда-то посчитала, что писательство меня не прокормит.
   Поэтому, якобы хорошо поразмыслив, взвесив своё положение, я сделала выбор в ущерб мечте. А сейчас не могу перестать задаваться вопросом: кто знает, может у меня получилось бы продавать свои истории?
   Я предпринимала попытки совмещать хобби с работой, но они не увенчались успехом. Сейчас желание писать и вовсе растворилось, подобно дешевому кофе, которое я каждое утро всю свою осознанную жизнь заливаю кипятком.
   Меня больше не тянет писать. Теперь я – не я.
   Покинуть подземку и, пытаясь разобраться с заклинившим зонтом, почувствовать на своём лице неприятные капли небесных слёз, с целью обойти одну лужу – наступить на другую. Таков мой путь до теплого местечка, где пасмурная погода за окном вызывает эстетическое наслаждение, горячие напитки согревают изнутри, а сладости поднимают настроение.
   – Американо и печенья с джемом, пожалуйста, – немного хлюпала носом из-за холода. Достала из кармана бумажник.
   Что-то в душе подсказывало о том, что произойдёт прямо сейчас. Будто знала, необъяснимо предчувствовала, что мужчина, вставший минуту назад в очередь, назовёт меня по имени:
   – Это ты?!
   Я обернулась. Он чуть выше меня, с чертовски привлекательной улыбкой.
   – Я Вас знаю?
   В памяти никаких ассоциаций.
   – Ты меня не помнишь? Сколько же лет прошло?! Это я, – услышав его имя в голову ударили воспоминания, скорее похожие на сон.
   Но я даже не представляла, что произойдёт что-то настолько хорошее.
   Мой лучший друг детства. Мальчик с брекетами, который никогда не стеснялся улыбаться во все зубы. Преданный любитель математики, ненавистник пауков. Я и забыла его добродушный взгляд, ямочку на подбородке и брови домиком.
   Мы дружили до тех пор, пока в тринадцать лет я не переехала в другой город. Мы никогда не пытались поддерживать связь, будто не было той дружбы, пусть длиной всего в пять лет, но настоящей и искренней. Такое часто бывает. Дети взрослеют вместе, а потом, как бы печально это не было, расходятся, ведь со сменой интересов, появлением первых собственных взглядов на жизнь, возрастают шансы оказаться совсем разными.
   Будучи подростком, я часто его вспоминала. Мне было интересно, какой у него характер, чем увлекается и обогнал ли он меня в росте?
   – Сколько же лет мы не виделись?! Кажется, что целую вечность! – я была приятно удивлена случайной встрече.

   Правда, загвоздка в том, что ничего в этой жизни не бывает случайным.

Глава 2: Чашка кофе и правда

   Как часто вы мечтаете о случайной встрече с кем-то из прошлого? Здесь вы можете быть честны с собой и не оправдываться, что якобы никогда о подобном не мечтали.
   Я отвечу на свой же вопрос коротко: часто. Вот только редко о встрече с мальчишкой, который давно повзрослел и сейчас стоит передо мной.
   – Ты куда-то спешишь? – спросил он.
   – Нет, я весь день свободна, – прозвучало уныло и лениво, поэтому я поспешила объяснить: – Я иду с собеседования.
   – В таком случае, не хочешь выпить по чашечке кофе?
   – С радостью составлю тебе компанию.
   Мы прошли в конец заведения, выбрали самый отдаленный столик.
   – Часто здесь бываешь? – он снял с себя куртку, заказал нам вафель.
   – Довольно. Это место мне очень нравится.
   – Наверное, я понимаю, почему. Здесь очень уютно.
   Он был моим проводником в мир, о котором я давно позабыла – о лете, безоблачном синем небе, ярко зеленых полях, велосипедах, ссадинах на коленях, пикниках, прохладительных напитках.
   За это время я разучилась слышать звуки природы, ссылаясь на то, что всё заглушает рёв автомобилей. Разучилась чувствовать и наслаждаться летом, как когда-то в одноэтажном пригороде.
   Наш разговор начался с типичных вопросов: «Кем работаешь?», «Чем увлекаешься?», «Что нового в жизни?»
   – Я риелтор. Увлечением могу назвать свою любовь наслаждаться под вечер хорошими фильмами и вкусной, но вредной едой. В свои двадцать женился и через два года развёлся.
   Потом наше общение приобрело более живой характер: мы вместе окунулись в воспоминания, хихикали и начинали все предложения с: «А помнишь?..»
   В памяти красивые закаты, вкусное мороженое, прогулки с его собакой.
   Мне было обидно, то ли за то, что нельзя вернуться в сказочное детство, то ли за то, что я потеряла ребенка в душе. Раннее мне и в голову не приходила мысль о важности сохранения внутреннего дитя. Я об искренности, неподдельном интересе к жизни и ко всему новому, о вере и надежде, о счастье.
   Взрослеть, конечно, страшно, но, когда внутри есть что-то от вас из далекого прошлого, этот неизбежный процесс будет проходить легче, надеюсь, в удовольствие.
   – Ох, неужели мы действительно думали, что у нас получится? – его было приятно слушать, смотреть на жесты и видеть в нём олицетворение радости.
   Наша встреча будет согревать меня до следующего утра.
   – А представь, что всё бы получилось! – я провела указательным пальцем левой руки по воздуху. Голос был полон азарта.
   – Энтузиазм был в тебе всегда, поэтому я ни капельки не удивлён, что ты говоришь это, – хлопнул ладонями и сделал комплимент: – Ты не изменилась.
   Он ошибался, но портить обстановку этим не хотела.
   Когда я, уже уставшая смеяться, в очередной раз облокотилась об спинку дивана, спросила:
   – А давно ты в этом городе?
   – Уже четвертый год, – с последним словом вылетел тяжелый вздох. – Я здесь не совсем счастлив. Если бы у меня был выбор, то переехал в тихое местечко, где встречают рассветы песнями сверчков. Вот там душа моя обрела бы спокойствие.
   – Я тоже мечтаю о доме подальше от городской суеты. Не посчитай меня бездельницей и ненавистницей работы, просто такой темп жизни мне не нравится. Я ему следую, всюду спешу, а время летит и летит, – голос становился всё тише от осознания неожиданной откровенности. – Я устала.
   Он коснулся моей ладони, и прежде чем взять за руку, посмотрел не против ли я.
   – Ты не одна такая, поэтому не вини себя.
   – Я и не думала винить себя, – неловко фыркнула.
   – Да ладно тебе.
   Сорок минут – для вас чуть больше пятисот слов. Что-то есть в моём старом-новом друге. И эта встреча изменит мою жизнь.
   – Родные тоже здесь? Как они? – помню у него была прекрасная мама – очень красивая женщина с пышной прической, и сестра – добрая и милая, старше брата на три года.
   – Нет, к сожалению. Мать и сестра решили не переезжать. Я надеюсь, у них всё хорошо.
   «Надеешься?» – озвучивать это я не решилась. Мы только встретились, сразу углубляться в личные темы и, возможно, проблемы было не лучшим вариантом. Хотела спросить, общается ли он с ними, но момент был упущен, ибо вопрос задали мне:
   – А как твои родители?
   – Всё хорошо. Мы живем далеко друг от друга, поэтому чаще всего общаемся по телефону, по выходным я их навещаю.
   Он снова улыбнулся, только на этот раз задумчиво. Потянулся к таре с клиновым сиропом, окончательно перевёл тему:
   – Ты замужем? Может, состоишь с кем-то в отношениях?
   Я отрицательно покачала головой и повторила за ним:
   – А ты состоишь с кем-то в отношениях?
   – Нет.
   Никакой американо не согреет человека лучше хорошего разговора по душам. Следующие пять минут, проведенные в молчании, к слову, довольно приятном, я думала обо всём, что мы успели обсудить.
   – Я не буду скрывать, наша встреча кажется мне до ужаса странной. Мы не виделись столько лет, а я до сих пор чувствую связь с тобой, – его голос сорвался, и он нервно засмеялся. – Прости, я плохо понимаю то, что сейчас ощущаю, поэтому и объяснять дьявольски тяжко.
   Его реплика, гораздо страннее нашей встречи, должна была вызвать во мне дискомфорт, стать знаком, что что-то с этим человеком не так, но…
   – Но я тебя понимаю. Нас будто свела судьба.
   Он поднял голову. Явно не ожидал, что я с ним соглашусь.
   – Мне кажется наоборот. Знаешь, будто мы всё это время не переставали дружить.
   Он был для меня незнакомцем, как и я для него. Да, когда-то мы знали друг друга довольно хорошо, но дети взрослеют и расходятся.
   Я знала его ребенком, не мужчиной.
   И при осознании этого, всё равно была с ним согласна и разделяла те же эмоции. Нормально ли это для реальности? Мы ведь не герои романтического фильма.
   – Я должен тебе кое-что сказать, – увидев на моём лице наивное любопытство, он предупредил: – Это кое-что плохое. Несколько лет тому назад мне пришлось сфальсифицировать собственную смерть.

Глава 3: День, когда мы танцевали в метро

   Ему пришлось пойти на это из-за карточных долгов.
   «Я не опасен и не преступник. Меня давно никто не ищет потому, что давно расплатился с теми, кому был должен. Ни я, ни кто-либо другой не причинит тебе вреда», – заверил лучший друг детства и через несколько дней предложил встретиться ещё раз.
   На вопросы: «Ты расплатился, и они от тебя не отстали? Как это произошло? Как ты якобы скончался?»
   Он ответил: «Долгая и жуткая история. Пока не хочу об этом говорить. Главное, сейчас обо мне забыли».
   Что-то в тот момент сжалось внутри меня. Я не могла соотнести бывшего картежника, имеющего серьезные проблемы, с мужчиной-риелтором, обладателем милой и наивной улыбки.
   В любом случае мы назначили встречу на вечер пятницы в ресторане с романтическим названием, которое трудно выговорить с первого раза.
   В подростковом возрасте к нему не приглядывалась. Хотя в тринадцать уже начинала что-то чувствовать к противоположному полу, но уж точно не к мальчишке – мистеру «я установил палатку на заднем дворе без помощи родителей», «умножение – это круто», «не подходи ко мне с этим пауком!»
   И спустя столько лет, признавать симпатию к нему – немного неловко.
   За эти дни я успела сходить на ещё одно собеседование, попасть под ливень, забыть дома зонт и надеть куртку без капюшона, промокнуть до нитки, посмотреть реалити-шоу, где все непомерно перестарались и переигрывают, найти в самом конце верхней полки холодильника банку газировки, успешно её выпить.
   Уж не посчитайте сумасшедшей, но у меня без прикрас скучнейшая жизнь, может появление загадочного человека с проблемами хоть что-то изменит? Кажется, кто-то пересмотрел фильмов с избитыми клише: «Самая обычная женщина оказывается в центре противостояния мафиози и друга детства».
   Смешно. Я ужасно боюсь рисковать – из-за этого страха умерла моя мечта. А сейчас, уткнувшись лицом в подушку, в поиске сна, я прямо заявляю, что была бы не прочь ввязаться в страшную игру. Если всё будет как в кино, моя жизнь из скучной превратится не в интересную, как хотелось бы, а в опасную.
   (Кстати, насчет мафиози – это не правда, да и про противостояние я не уверена).
   «Вас не устраивает ваша жизнь? Вы считаете её скучной? Попробуйте поработать над собой, своими привычками. Ваша жизнь – начинается с Вас. Возьмите её из рук, якобы судьбы в свои» – гласили первые строчки книги малоизвестного автора, которую мне подарили в честь акции в магазине бытовой химии. Вот уже десятый месяц она пылится в коробках на чердаке. Жаль, эту работу я так и не открыла, а то сейчас эта информация пришлась бы кстати.
   Провалилась в сон.
   Проснулась, споткнулась на пути в ванную, умылась, почистила зубы, любуясь своим ужасным внешним видом: лохматыми волосами и сонными, полузакрытыми глазами. Пошла на кухню, взяла свою любимую кружку, сыпнула туда одну ложку неароматного растворимого кофе, зевнула. Вот тебе и пятница.
   Сделав первый глоток «бодрящей» жидкости, я направилась в сторону окна. Большой город на высоте птичьего полёта. Ночью он погружается в яркие огни: вывески, баннеры, освещение в парках и на узких улочках, свет, от насыщенного до приглушенного, из витрин магазинов.
   Днём же в нём преобладают оттенки серого и коричневого. Добавьте к этому пасмурную погоду, и, кто-то найдёт здесь вдохновение, а кто-то не сможет избавиться от потока мыслей и грусти.
   Временное отсутствие работы не приносило должной радости. В офисе я всегда мечтала о маленьком отпуске: просыпаешься на два часа позже обычного, никуда не надо идти и спешить, можно полениться и отдохнуть, заняться собой, почитать, встретиться с друзьями.
   И вот, когда уже больше двух недель моя жизнь похожа на фантазии, я виню себя за лень и отдых.
   «– Ты не одна такая, поэтому не вини себя», – его голос в голове вернул в настоящее. Я засмущалась.
   На самом деле, лень – не всегда плохо. Иногда, мы сами того не зная, останавливаемся, может от усталости, а может от понимания, что идём не по своему пути, от тайного желания что-либо изменить и стать чуточку счастливее. А отдых даже оправдывать не стоит. Всем нужен отдых, причём хороший.
   Вот допью я кофе, глубоко вздохну и спрошу у себя: «Что мне сейчас нужно?»
   Когда я сделала последний глоток, мои мысли были уже о другом. Давать обещания я умею, а вот исполнять их – нет, забываю. Я опустошила кружку, кинула её в раковину и отправилась к холодильнику.
   Вечер. Мы договорились встретиться в одном из центральных парков, у фонтана. Обнялись, обменялись приветствиями, сопутствующими вопросами, и пешком направились к заведению с забронированным столиком.
   Обычно в такие рестораны не приглашают ради дружеского собрания, за что он чуть позже и извинился:
   – Я жалею, что выбрал именно это место. Не знаю, как так получилось, ведь здесь всё пропитано любовью!
   Темное освещение, нежные цветы в круглых переливающихся разными цветами стеклянных вазах, по виду напоминающих мыльные пузыри, подсвечники в старинном стиле на каждом столике.
   – Правда не знаешь? – я вскинула бровями, губы растянулись в кокетливой улыбке.
   Он почесал затылок, посмотрел на меня со стеснением:
   – Не отрицаю, что подсознательно хотел бы, чтоб мы пошли на свидание. Но своей торопливостью я боюсь тебя спугнуть. Да и не только торопливостью, тебе ведь известно.
   Зацикливаться на этой теме не стали: нам принесли меню, мы выбрали блюдо дня и другое.
   Он рассказал о себе, о своём неудачном браке, прекрасной работе:
   – Я был молод и глуп, слишком быстро решил связать жизнь с человеком, но вот профессию выбрал правильную. Мне нравится моя деятельность, – подытожил.
   Мы немного порассуждали о разделении его жизни на «до» и «после»:
   – Это далось мне тяжело, но другого выхода не было.
   – Если ты не хочешь говорить на эту тему, я понимаю.
   – Пока не хочу, но обещаю, что в дальнейшем наберусь смелости и поведаю тебе обо всех своих грехах, – сжал губы. – Лучше давай перейдём к тебе. Чем ты увлекаешься? Что любишь?
   – У меня нет увлечений и любимого дела. Можно сказать, я ещё в поисках.
   – Не знаю, думала ли ты о том, что всё развивается слишком быстро, да и вообще думала ли обо мне, но в любом случае, позволь мне озвучить свои мысли. Это не моё дело, и я ни в коем случае не хочу тебя задеть и обидеть, – наклонился ко мне. – Ты и правда продолжаешь поиски? Если это так, то я искренне тобой восхищаюсь. Потому, что многих моих знакомых тоже не устраивает их дело. Некоторые выбирали сферы из-за давления взрослых, другие опирались на примерный заработок. И сейчас никто не стремится всё изменить, полностью перекроить себя и свою жизнь. Все ссылаются на возраст, якобы чем старше мы становимся, тем меньше шанс того, что изменения пойдут на пользу. Им страшно потерять, отпустить что-то не доставляющего удовольствия ради возможности обрести счастье.
   – Сколько же на свете людей, идущих против своих желаний, – вздохнула и встретилась с ним взглядом.
   – Столько же, сколько тех, кто не знает, а может, не слышит, своих желаний. Большинство с этим мирятся.
   С ним я забывала обо всех проблемах и переживаниях, о внешнем мире. Я влюбилась, и даже не знаю, что в этом хуже? То, что так быстро или то, что так, словно мне снова шестнадцать?
   Сильные чувства и «потеря головы» никогда не приводили меня ни к чему хорошему.
   Но заглядывая в его спокойные, бездонные глаза, у которых образовывались морщинки при улыбке, я забывала о прошлом опыте.
   После нескольких прекрасно проведенных часов в ресторане, я поблагодарила его за этот вечер.
   Над городом повисла темень.
   – Взаимно. И тебе спасибо за то, что приняла моё приглашение. Можно проводить тебя до дома?
   – Да, может, поедем на метро?
   Он согласился. Уже через десять минут мы спустились в подземку.
   – Я редко здесь бываю. Атмосфера ужасная, – он засунул руки в карманы куртки.
   – Правда? Почему?
   – Ты никогда не пыталась понять по лицам незнакомцев, у всех ли такая грустная жизнь, или просто здесь не принято улыбаться?
   – Нет места лучше для размышлений о смысле. Всем известно о скоротечности жизни, и никто не хочет прожить её впустую. Здесь задаются вопросом: «Иду ли я по правильному пути?»
   Он хмыкнул, скрестил ладони за спиной:
   – Наверное, ты права.
   – Или, все просто не высыпаются, – усмехнулась.
   – Хочешь послушаем музыку? У меня с собой плеер и наушники.
   – Давай.
   Друг вручил мне левое «ушко» и подмигнул. Добрая мелодия заставила изменить взгляд на скучную обстановку вокруг.
   – Ах, я люблю эту песню! – был мой возглас.
   – Значит, – встал передо мной. – У нас есть повод для танца. Позволишь? – подал мне свою руку.
   – Ты серьёзно? Здесь столько людей.
   – Милая, я всегда говорю обо всём серьёзно.
   Я перекинула руки через его плечи. Его ладони остановились на моей талии. Из-за короткого шнура мы были немного ограничены в движениях. Нас мало волновало то, как мы выглядели и на что был похож наш танец. Мы обнялись и двигались в ритм музыки.
   Этот момент, пусть вовсе не идеальный, глупый, детский, может, для кого-то неуместный, я запомню навсегда. Мне хочется переживать этот вечер раз за разом. В припеве, в сопровождении головокружительного дуэта виолончели и пианино, звучали следующие строки:

   «Я буду ждать тебя до самого утра,
   Искать тебя, спрашивать у русалок на пути,
   Я буду любить тебя и ждать, пока ты не найдёшь меня».

   И всё испортил прибывший на станцию поезд: из-за сильного ветра, мои волосы ударились об моё же лицо, приклеились к губам.
   Он засмеялся, и я за ним.
   А когда мы уже схватились за поручни, он, наблюдая за моими попытками поправить прическу, шепнул:
   – Ты выглядишь прекрасно.
   Когда мы выбежали из вагона, перешагнули через двадцать восемь ступенек, он неожиданно остановился, изменился в поведении, стал нервным:
   – Подожди здесь, пожалуйста. Всего пять минут!
   Я потеряла его из виду среди наплыва прохожих. Встала на носочки, вытянула шею, полагая, что так найду его быстрее. Как выяснилось немного позже, он увидел цветочный магазин через дорогу и загорелся идеей.
   Вернулся весь покрасневший, с тяжелым дыханием и букетом гиацинтов в руке.
   – Ты мне очень нравишься, – ещё не отдышавшись признался. Согнулся в коленях. – Я всю дорогу сюда думал, с нормальной ли скоростью развиваются события. И пришел к мнению, что как бы то ни было, я не могу идти против сердца.
   Я наклонилась к нему, приняла цветы и поцеловала в щеку:
   – Ты мне тоже очень нравишься, романтик.
   Он усмехнулся, выпрямился в полный рост. Я взяла его под руку и мы, оба счастливые, направились дальше и уже через несколько минут стояли у моего подъезда.
   – Ты спешишь? – на вопрос он ответил отрицательно, покачав головой из стороны в сторону. – Можем посмотреть какой-нибудь фильм у меня, если хочешь.
   – И заказать вредной еды? – прозвучал он по-детски.
   Я помнила о его увлечениях.
   – Без этого никак, – сжала плечи и хихикнула. – Я не хочу, чтоб этот вечер подходил к концу.
   – В наших силах создать больше тысячи дней лучше этого.
   Вскоре мы зашли в лифт, полностью утонувшем в душном аромате чужого парфюма.
   – Могу я спросить? – захлопала глазами. Он утвердительно кивнул. – Ты всем рассказываешь о случившемся в первую встречу?
   – Ты первая, кто узнал правду, – замялся, набрал в грудь как можно больше воздуха. – И у меня есть к тебе одна просьба.
   – Какая же? – я вопросительно хмыкнула.
   Время замерло. Радость покинула его и сменилась неприятными мыслями. Облокотился об стену и начал говорить, полностью потерянный:
   – Никогда не думал, что найду кого-то из прошлого, кто не слышал об этом фальшивом происшествии. Я ведь новый человек, с другим именем, цветом волос, стилем и говором. Я успел отчаяться, что не смогу никому признаться и попросить помощи! А ведь мне так хочется снова постучаться в дверь маминой квартиры, встретиться с сестрой, пить с ними чай, говорить, смеяться, играть в настольные игры, – его голос становился звонче, на глазах наворачивались слёзы. – Я скучаю по ним. Я ненавижу себя за то, что вынудил их горевать.
   Уже пятый год близкие из его жизни «до» страдают и тешатся воспоминаниями.
   – Ты планируешь наладить с ними связь? – подошла ближе, взяла его за руки. Наверное, впервые не испытывала разрывающее душу чувство, когда при всём желании помочь, ты можешь лишь обнять и выслушать.
   – Да, мне этого очень хочется. Но я не могу поехать в родной город и заявиться на порог родных.
   – Твоё воскрешение в любом случае станет для них потрясением.
   – Я не отрицаю, но хочу их хоть немного к этому подготовить. Пожалуйста, умоляю тебя, – его слёзы на щеках я поспешила смахнуть пальцами.
   – Я помогу, – сначала мы обнялись, а потом я потянулась поцеловать его в соленые губы.
   Уже пятый год он из его жизни «после» страдает и тешится воспоминаниями.

Глава 4: Мать

   Всё происходящее было похоже на сон. То ли от быстрого развития наших отношений, то ли от полного счастья и радости, которые, как я думала прежде, идут в комплекте со страданиями и печалью.
   Мы всё чаще встречались, вечера продолжали у меня или у него. Ходили на свидания, гуляли по улочкам, танцевали дома. Однажды он случайно переборщил с алкоголем и на тридцать минут стал самым неуклюжим и откровенным человеком во всём мире:
   – Жизнь такая удивительная. А спиртное – дрянь. Вообще не привык пить. Это, наверное, хорошо, даже не знаю.
   Почему всего на тридцать? Он положил голову на мои колени, пробубнил:
   – Я тебя люблю.
   И провалился в сладкий сон. Ведет себя иногда как ребенок – этим смешит и заставляет любить ещё больше. Испытывала колебания между восхищением и завистью: он такой настоящий, смелый.
   Мне было страшно поверить в своё счастье ещё и по той причине, что моя жизнь без него снова стала бы скучной и серой. Да, как бы унизительно не звучало, но я зависела от него эмоционально. И обретя, я снова боялась потерять. Ибо все друзья и любовники всегда находились и терялись.
   (Опыт за спиной мог стать основательной причиной для осознания, что главное в моей жизни – я. И если мне некомфортно с собой, если без кого-либо я считаю себя неполноценной, то, о чем вообще речь?)
   Признаться, никогда не спрашивала себя, но, наверное, я верила в любовь. А вот баллады о вечности считала чепухой.
   Через несколько дней мы снова обсудили то, что от меня требуется. В общем, лучший друг отправлял меня на разведку:
   «Пожалуйста, иди сначала к маме, и прошу, не говори, что тебе известно о моей трагичной смерти», – сказал он за день до того, как я выполнила его просьбу. – «Просто загляни в гости, якобы проезжала мимо и вспомнила о друге детства».
   На поездку ушло несколько часов. В экспрессе я наслаждалась решением кроссвордов и поиску новых вакансий, хотя нет смысла скрывать, что мысли были полностью посвящены предстоящей встрече:
   «Здравствуйте. Вы меня помните?» – нет, звучит как-то не очень.
   «Здравствуйте. Я тут проходила мимо. Вы меня, наверное, не помните», – ещё хуже.
   Справиться с волнением я пыталась разными способами: жевала жвачку, пыталась читать. Но самым верным способом было насытить желудок. После плотного обеда появилось спокойствие.
   На станции взяла такси, произнесла адрес детства. Во время всей поездки я не могла оторваться от ландшафтов родного городка. Много чего изменилось, но сама атмосфера оставалась до чертиков знакомой и любимой.
   Сколько меня здесь не было? Около двадцати лет. Удивительно, как быстро летит время.
   Захлопнув дверь автомобиля, я посмотрела по сторонам: старый кинотеатр, где в своё время кресла в залах пропитались ароматом карамельного попкорна, возродился в новое и современное здание с огромными рекламными плакатами нынешних блокбастеров.
   А маленький обувной бутик за дорогой исчез. На его месте стояла адвокатская контора.
   Я встала у пешеходного перехода и стала ждать зеленого света. Ничего не предвещало беды. Даже интуиция, вечно кричащая о плохом, чаще всего ошибочно, предательски замолкла.
   С ног меня столкнул молодой мужчина примерно моих лет. Если бы не его напарник, который старше, как минимум, на декаду, я уже давно растянулась на земле.
   – Вы в порядке? Не ударились? – мужчина схватил меня за плечи, обратился к своему другу: – Куда вы смотрите, недотепы? Решили всех пациентов покалечить?!
   А может это и не друг его вовсе.
   – Каких пациентов? – подсознательно понимала, что передо мной два психа и нужно звать на помощь, но что-то мне мешало.
   – Простите меня, пожалуйста! Она опять завелась про то, что её имя никто не может запомнить, заговорилась и поскользнулась!
   Раз за разом. Раз за разом.
   – Милая моя, когда-то ты написала бестселлер, – он потянул меня вверх, заставил выпрямиться, погладил меня по голове. – Все тебя любят. Все знают твоё имя.
   Голубые глаза незнакомца проникали в душу. Его умиротворённый, полный ненависти взгляд способствовал полной потери реальности.
   Океан. Меня поглощает буря. Лишает возможности дышать. Громкие, оглушительные волны больно ударяются об моё тело.
   – И мы все знаем, как тебя зовут, русалка, – тонкие губы скривились в подобии усмешки.
   Захлёбываюсь. Меня уносит вода.
   – Отпустите! – «очнувшись», вырваться не составило труда.
   Упала на асфальт, не успела оглянуться, как от двух психов и след простыл. Будто их здесь и не было.
   – Вы в порядке? – ко мне наклонилась девушка, помогла мне встать.
   – Благодарю, – руки и ноги тряслись. Прохожая спросила, чем может помочь. Я отказалась от любых действий.
   Русалка и человек.
   Пересекла дорогу, крепко сжав ручку сумки. Конечно, я обернулась. И хорошо, что не нашла странных незнакомцев. На лбу и подмышками образовался пот. Глаза были на мокром месте, лицо красное.
   Мне пришлось зайти в паб. Заказать содовую и сходить в туалет. Попытки привести себя в порядок увенчались успехом. Уже через двадцать две минуты я вышла и двинулась дальше, обошла несколько домов и остановилась перед милым участком его матери.
   Глотнула воздуха и пересекла три маленькие ступеньки на крыльце. Хотела постучать, но рука застыла в паре сантиметрах от двери. Я заранее откашлялась, и, сжав губы, начала стучать кулаком по деревянной поверхности.
   Через минуту, по ту сторону от меня, послышался глухой голос:
   – Кто?
   – Здравствуйте. Вы, наверное, меня не узнаёте, – я представилась. – Проходила мимо и решила спросить, где сейчас Ваш сын. Хочу наладить с ним связь.
   Лучше бы я озвучила один из вариантов, над которым так тщательно думала в поезде. Или все эти вопросы были похожи и разница между ними лишь иллюзия?
   Замок заскрипел, щеколда задергалась.
   Передо мной оказалась женщина возраста моей матери. С крашенными волосами. Нежным розовым румянцем на щеках и мягкой кремовой помадой на губах того же оттенка.
   – Здравствуй, – голос её совсем не изменился, что пробудило в голове ряд воспоминаний. – Заходи. Хочешь чаю?
   – Не откажусь, спасибо.
   Дом тоже был таким же. Светлый, просторный. Как с картинки. Я прошла в гостиную и заметила столик с фоторамками: в одной его мама и папа запечатлены с широкими улыбками на лицах. В другой он и его сестра – мрачные, как тучки, ибо, как мне помнится, они не переносили друг друга на дух.
   – Что тебя привело обратно, милая? – она усадила меня в кресло, поднесла поднос с горячим чаем и домашним печеньем. – Ты так похорошела.
   Женщина пользуется тем же парфюмом. Сразу вспомнила аромат напыщенных цветов, ванили.
   – Простите, что так внезапно, без приглашения. Я здесь по работе.
   – Ничего страшного, я наоборот рада гостям, – а потом она поникла: – Должна заранее тебе сказать, что мой сын, к сожалению, скончался четырьмя годами ранее. В автокатастрофе.
   Он так и не рассказал, как именно это якобы произошло.
   – Мне так жаль. Примите мои соболезнования, – охнула. Изобразить печаль и скорбь было делом простым. В актрисы не гожусь, но тут и без таланта можно посочувствовать женщине, оплакивающей сына.
   – Первое время мне было трудно смотреть на его фотографии, но потом я поняла, что эти снимки, конечно, приносят боль и печаль, но ведь они напрямую связаны с воспоминаниями. Я хочу, чтоб его частичка всегда была здесь и со мной.
   Скорее всего, если сейчас скажу, что он на самом деле жив, меня выставят за дверь с криком: «Ты сумасшедшая!»
   – Он был очень хорошим человеком и прекрасным другом, – к своему же удивлению, я смогла выдавить слезу. – Прошу прощения.
   Мы немного поболтали. Я спрашивала её о жизни, а потом она меня. Ностальгия, какая была при нашей с ним первой встрече, мне нравилась. А вот при разговоре с его матерью, я ощутила необъяснимую неприязнь, горечь. Может, это всё послевкусие от двух незнакомцев? А может, в душе она всё ещё была в трауре.
   – Где Ваша дочь? – взяла ещё одно печенье.
   – Она уже несколько месяцев живёт в твоём городе, – на лице снова возникла улыбка. Всегда думала, что улыбалась она по-настоящему, тепло и очень заботливо, но в ходе разговора, рискнула предложить, что это фальшивая маска.

Глава 5: День, когда я начала писать эту историю

   «Представляешь, твоя сестра в этом городе уже несколько месяцев! Вы могли встретиться где угодно!»
   На что он ответил: «Удивительно, как мир бывает тесен и широк одновременно».
   Я рассказала о встрече с его матерью, поделилась своими мыслями по поводу её состояния.
   Он расплакался, когда речь зашла о домашнем печенье с шоколадкой крошкой, о куче фоторамок:
   – Мама ненавидит фотографию, где мы с сестрой стоим обиженные.
   – Что ж, теперь она красуется на столике, – обняла его. – Скоро всё изменится. Ты перестанешь винить себя. Она перестанет горевать.
   Через несколько дней я нашла работу и готовилась выйти в офис с начала новой недели!
   Каждое утро мы проводили вместе, особенно долго наслаждались выходным. В одно такое, мы проснулись в объятиях друг друга:
   – Ты никогда не говоришь о своих мечтах, – начал он. – Лежал сейчас и думал об этом.
   – Однажды я мечтала стать писательницей, – всё же решила признаться, хотя изначально хотела ответить, что никогда об этом не задумывалась, желания были обычными, такими же, как у всех: здоровья, любви, достатка. – Но вот только я упустила возможность ею стать в молодости, и спустя столько лет, даже если бы мне захотелось попробовать вновь, уже не чувствую присутствие таланта, если таковой вообще когда-либо во мне жил.
   – Ты отличный рассказчик. Тебя интересно слушать, – он погладил меня по волосам. – А ещё ты прекрасно передаёшь свои мысли и чувства словами. Ты умна, красноречива.
   – Ну уж нет, – приподнялась на локти. – Ты спросил – я ответила.
   – Мне нельзя даже попытаться?
   – Не думаю.
   – У тебя есть стоящий сюжет, верно?
   Такой был.
   – Я застал тебя врасплох? – от этого на лице читалось довольство собой.
   – Да, и кажется, тебе это нравится.
   – Ты не ошибаешься. Если таковой имеется – прошу, садись за стол и начинай работать. После вкусного и плотного завтрака, конечно же.
   – Ну вот, опять ты за своё.
   – Хорошо, хорошо. Только выслушай меня, – не понимаю, как у этого человека всегда получается вдохновлять: – Когда-то ты побоялась и сейчас винишь себя за отсутствие смелости, за «упущенный шанс». И ты будешь продолжать винить себя через десять, двадцать, тридцать лет! – взмахнул руками. – Или, ты возродишь в себе давно потерянное и найдёшь тем самым искомое. Скажи мне, что лучше? Упущенная молодость или упущенная жизнь?
   Он ведь прав. Чертовски прав.
   – Никогда не читал твои сочинения, но что-то мне подсказывает, что полюблю тебя ещё больше после первой же строчки.
   – Лесть.
   – Нет, не лесть. За свои слова отвечаю. Привёл факты до этого, хочешь, чтобы я их повторил?
   – Ты веришь в меня? – я была готова разреветься, потому что ещё никогда не слышала ничего подобного. – Прости меня за излишнюю эмоциональность.
   – Да, – твердо и коротко. – И не извиняйся.
   – Ты – мой свет, – прижалась к нему.
   – Ну прекрати, – он повеселел, произнёс моё имя. – Я так рад, что мы снова вместе, что дали этим отношениям ещё один шанс.
   Растаяла от поцелуя, обнажила свою шею, провела ладонью по его затылку:
   – Я хочу слышать своё имя с твоих уст каждый день, раз за разом.

Глава 6: Сестра

   День, когда я встретилась с его сестрой. Дабы найти её, мне пришлось позвонить их матери.
   Пошла спонтанно, без звонков. Не спрашивайте. Сама не знаю, почему.
   Дверь она открыла быстро.
   – Привет! Я, – назвалась по имени. – Была лучшей подругой твоего брата в детстве.
   – А, ты девочка с брекетами, которая никогда не стеснялась улыбаться во все зубы, да? – прокуренный сонный голос. – Проходи. Чем занимаешься?
   – Риелтор.
   Темная однокомнатная квартира с закрытыми шторами. На заднем плане включен новостной канал.
   – Здорово.
   – Я недавно была в родных краях по работе, заодно решила навестить друга, пока не узнала, что случилось. Прими мои соболезнования.
   – Спасибо, – она сжала губы, кивнула и плюхнулась в кресло. – Прости за грубость, но что тебя сюда-то привело?
   В юности она была более приветлива, но за поведение в настоящем я её не винила. Кто хочет тратить время на пустые диалоги с малознакомым человеком?
   – Даже не знаю. С возрастом как-то больше тянешься к чему-то из детства, – глупая и неестественная отговорка.
   – Правда? Не думала, что мы уже так состарились.
   – Я не это имела в виду, – забудьте, с их матерью я чувствовала себя как дома. Вот здесь точно некомфортно и неприятно находиться.
   – Я поняла. Так, чем я могу помочь?
   – Можем мы поговорить о твоём брате? Пожалуйста.
   С ней я чувствовала себя глупенькой девочкой. Она полная его противоположность.
   – Да, но, зачем? – я поняла суть вопроса. Она думала, что мы не общались около двадцати лет и резко проснувшийся интерес к его персоне – очень странный.
   – Зашла к твоей маме, мы разговорились. Должна была извиниться с самого начала за появление без приглашения. Не знаю, спонтанно получилось, прости.
   – Сегодня ты пришла не в самый подходящий момент – это правда.
   – Тогда, чем ты занимаешься завтра? Может встретимся, если хочешь? Я знаю одну хорошую кофейню неподалеку.
   – Давай. Кстати, он искал тебя незадолго до гибели, – даже не заметила, как в её руке оказалась сигарета и зажигалка. – Хотел встретиться, побалакать, наладить связь.
   Он искал? Мне приятно.
   – После его смерти, мы с мамой почти не общаемся, – сделала затяжку. – Я не верю, что он умер, и ей это не нравится.
   – Не веришь?
   – Всё произошло при таких странных обстоятельствах. В такое сложно поверить.
   То, что его сестра называла «странными обстоятельствами», по статистике имело огромное число происшествий.
   Я не стала допытывать, что она этим имеет в виду. Попрощалась, зашла в лифт, вышла из подъезда и выдохнула.
   – У меня хорошие новости! – радостно вскинула руками по прибытию домой. – Твоя сестра не верит!
   – Правда? – глаза загорелись, он вскочил со стула и подбежал меня обнять. – Значит, она захочет услышать, что её близкий жив?
   – Я думаю, такого захочет каждый, кто когда-то столкнулся с потерей.
   Всё складывалось так хорошо. Ничего не предвещало беды. Даже интуиция, вечно кричащая о плохом, чаще всего ошибочно, предательски замолкла…

Глава 7: Чашка кофе и путаница

   Первое, что он сказал после пробуждения: «Спасибо».
   Этой ночью ему плохо спалось от ожидания моей встречи с его сестрой. Сегодня должна была сказать, что он на самом деле жив.
   – Я так хочу обнять её. Жду нашего воссоединения так долго, что кажется, этого никогда не случится.
   Сегодня город освещает солнце. Осень с чистым небом напоминает волшебную сказку, где всё искрится красной, оранжевой и желтой листвой.
   За эти дни я набросала пару страниц произведения. Сначала придумать первое предложение казалось невыполнимой миссией, но преодолев это испытание спустя двадцать минут, во мне оживилось вдохновение. Я писала, наслаждалась процессом, думала, поддалась «безумному гению» внутри.
   Романтик мои труды оценил и закончил довольно долгое предложение о том, как прекрасно я сложила слова, фразой:
   – Я ведь говорил, что после первой же строчки полюблю тебя ещё больше!
   Раньше он знал настоящую меня – знал ребенком – и сейчас, возвращал то, что я потеряла за все эти годы.
   Перед моим уходом он ещё раз поблагодарил меня.
   – Не за что. Хочу, чтобы ты был счастлив, – мы поцеловались. – Жди с хорошими новостями.
   А что могло пойти не так? Сестра не верила в его гибель, поэтому преподнести правду будет легче, чем кажется на первый взгляд.
   Ни я, ни мой лучший друг детства не сомневались, что всё сложится наилучшим образом.
   Мы заняли тот же столик, за которым я сидела с её братом месяц назад. Сделали заказ, и первые две минуты провели в молчании.
   – Как ты поживаешь? – спросила я. – Кем работаешь?
   – Нормально. Дизайнером. А ты?
   – Риелтором. Я разве не говорила?
   – Когда?
   Моё недоумение было стёрто появлением официанта с нашим заказом. Он пожелал нам приятного аппетита и хорошего времяпрепровождения.
   – Ужасно, конечно, что любовь провернула такое, – заговорила сестра. – Стала поводом для жестокого убийства.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Я думала, тебе известно, – нахмурилась. – Моего брата убила его бывшая жена. Нанесла ему восемь ножевых ударов, раз за разом. Тело спрятала и до сих пор не признается, где именно.
   – Он умер не в автокатастрофе?
   – Нет, – проговорила она настороженно. – Кто тебе такое сказал?
   – Твоя мама.
   – Мама? Лично? – брови полезли на лоб.
   На секунду я устремила взгляд на окно, словно не по своей воле. Представьте моё удивление и нарастающий страх, когда мимо по улице пробежали два психа. Те самые. Они оглядывались по сторонам, искали кого-то и спорили. Мужчина постарше яро жестикулировал и, что-то мне подсказывало, ругал мужчину помладше. Тот, кому снова досталось, явно пытался оправдаться.
   – Да. Почему ты так удивляешься? – спросила и попыталась сконцентрироваться на разговоре с его сестрой, хотя на самом деле еле сдерживалась, чтоб не нырнуть под стол.
   – Потому, что мама уехала из страны три года назад.
   – Что? – посмотрела на неё, а потом снова на улицу. – Но я ведь вчера сказала тебе, что разговаривала с ней!
   – Мы вчера говорили?
   Они меня нашли. Мужчина постарше указал в мою сторону пальцем, и они оба быстрым шагом направились в кофейню.
   – Тут двое мужчин, не знаю, что им нужно, – зачем я это озвучила? Чтоб попросить помощи? А чем мне тут поможешь? В случае чего я буду кричать.
   – Какие двое мужчин? – она усмехнулась. – С тобой всё хорошо?
   Из поля зрения они пропали. Новых посетителей не заходило.
   – Мне пора, мне нужно идти, – я споткнулась об свою же ногу, чуть не перевернула стол.
   Женщина что-то пробубнила мне вслед, а я даже не обернулась.
   Раз за разом. Раз за разом.
   Выбежав на улицу, никого рядом не обнаружила. Опять от двух незнакомцев и след простыл.
   – Привет, – детский голос доносился со всех углов. – Привет! Я здесь, посмотри!
   Я закрыла глаза и кинулась вперёд по тротуару. Как в комнате страха, когда нужно выбраться, но смотреть боишься, поэтому нет дела, запутаетесь ли вы в одной из декораций или упадёте на кочке.
   (Правда, загвоздка в том, что ничего в этой жизни не бывает случайным).
   Безумие. Страх.
   (Мальчик с брекетами, который никогда не стеснялся улыбаться во все зубы. Преданный любитель математики и пауков. Я и забыли его добродушный взгляд, ямочку на подбородке и брови домиком).
   Непонимание. Отрицание.
   (– А, ты девочка с брекетами, которая никогда не стеснялась улыбаться во все зубы, да?)
   В голове голоса. В глазах темнота.
   (– Ты – мой свет).
   Я врезалась в человека, ещё не открыв глаза начала извиняться, пока не ощутила на своих плечах сильные мужские руки.
   Я взглянула на двух психов.
   – Ну вот, она опять за своё! – хныкал мужчина помладше.
   Голубые глаза незнакомца проникали в душу.
   – И мы все знаем, как тебя зовут, русалка, – на этот раз мужчина постарше гнило засмеялся.
   Как я дошла до дома? Не помню.
   Я злилась, чувствовала себя необыкновенно странно. Вся жизнь скомкана, будто я и не живу вовсе, а довольствуюсь отрывками, выдернутыми из контекста.
   Как всё было на самом деле?
   – Что всё это значит?! Твоя мать говорит, что ты попал в автокатастрофу, а сестра утверждает, что тебя убила бывшая жена! – я скинула с себя пальто и решительно зашагала в сторону кухни. – Как ты якобы умер в действительности?
   – Успокойся, я прошу тебя, – он направился за мной, но больше ничего не произнёс. Я ждала объяснений, быть может, оправданий.
   – Кто из них врёт? – я остановилась, повернулась к нему. – И почему?
   Вздохнул, коснулся моих плеч и начал говорить о совсем другом:
   – Я бы хотел любить тебя, но я не тот, кем ты меня считаешь! Я буду сожалеть и скорбеть, винить себя и весь этот несправедливый мир за отсутствие возможности вернуть тебя и тот день, когда всё произошло и стало невозвратимо! Прости меня, если это возможно. Прости, я умоляю.
   – Что? О чём ты?
   Как всё было на самом деле?..
   А дальше всё как в тумане. Я не помню, чем закончился наш разговор (если он вообще успел закончиться). Я проснулась в холодном поту от кошмара, где мне пришлось выживать в схватке с океаном. Очнулась в одинокой квартире, вскочила с кровати и схватилась за голову.

Глава 8: Дверь

   Стук в дверь. Это он. Точно он.
   Я открываю, а передо мной безграничный свет, медленно поглощающий всё пространство. Я щурюсь от яркого освещения, прикрываю глаза левой ладонью и надеюсь получше разглядеть приближающийся ко мне силуэт…
   – Почему Вы хотите работать у нас?
   Я подготовила ответ на этот вопрос еще вчера вечером, звучал он так: «Работать на Вашу компанию – огромная честь. Я полна искреннего желания делать то, что умею и приносить тем самым пользу».
   Но сейчас вопрос девушки с широкой улыбкой вогнал меня в думки: могу ли я ответить на него искренне, а не приписывать себе качества противоположного мне человека?
   Я не знаю, что случилось на самом деле. Может я когда-то убила его, за что и получаю наказание в виде происходящего. Может его попросту не существовало. А может это он убил меня и сейчас горько сожалеет, не отпуская мою душу, гоняя её по одному кругу ада. Вариантов слишком много, и истин, возможно, несколько. В любом случае теряется какой-либо смысл, ибо это повторяется вновь и вновь – я открываю дверь, впускаю яркий свет, и через секунду оказываюсь здесь. Раз за разом.
   – Я полна искреннего желания делать то, что умею и приносить тем самым пользу…
   Раз за разом.

Раз за разом Алин Пак