Охота на китов

Сергей Жуков

   Редактор Ульяна Жукова
   Дизайнер обложки Kirbe Man

   © Сергей Жуков, 2023
   © Kirbe Man, дизайн обложки, 2023

   ISBN 978-5-0056-3795-6
   Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мразь

   Мразь. Именно мразь. Не урод, не ублюдок, не выродок – мразь. Без пола, без образа и личности. Ибо не может это быть человеком, рожденным обычной женщиной, выношенным в утробе человеческой, питавшимся материнским молоком, а потом сотворившим такое.
   Он даже не испугался, когда его нашли. Он знал, что найдут, и ему было все равно. Он просто смотрел вниз на труп девушки: с высоты двадцати метров было видно, как вокруг худощавой фигуры, в районе головы, образуется темное пятно, капюшон длинной серой куртки сливался с этим пятном и увеличивался вместе с ним. Сверху казалось, что упавшее на бетон человеческое тело просто растекается, как огромная жирная клякса. Он просто смотрел. Смотрел, даже когда полицейский дернул его руку, а потом он медленно повернулся – и проявилась мразь.
   На верхней опоре переходного моста была квадратная площадка, огороженная невысокими перилами. Невзрачный человек стоял в углу и тупо смотрел, как снизу по лестнице к нему приближаются люди в форме и в штатском, слышны звуки сирен и визг тормозов, но от его безразличного лица становилось страшно и противно, до тошноты, до рвоты. Хотелось сорвать у полицейского с пояса пистолет и долбить этой железякой в рожу мрази, уничтожать это прыщавое пористое лицо, разбить, размазать эти болотные равнодушные глаза, а потом выпустить всю обойму в уже кровавую кашу, чтобы все кости, каждая клеточка превратилась в ничто.
   Но Андрей стоял, он не мог позволить своим эмоциям взять сейчас верх, нужно было наблюдать. У одной из подъехавших машин открылась дверь, и оттуда выскочила женщина. На одной ноге у нее был тапочек, вторая просто в носке, сама в домашнем халате, но с красиво уложенной прической. Женщина выпала из машины прямо на мокрую осеннюю дорогу, поднялась и увидела под мостом тело Юли. Какое-то короткое животное рычание вырвалось из груди женщины, и она, скользя и запинаясь, побежала к девочке. А он смотрел сверху, смотрел, как мать упала рядом со своей мертвой дочерью на колени и молча затряслась. Сзади подошел бледный и ничего не понимающий отец, опустился тут же перед телом и прижался к жене, уткнулся лицом ей в халат, без возможности посмотреть на свою дочь.
   Мразь была спокойна. Тень удовольствия пробежала по ее лицу: так маленькие дети наблюдают за муравьями под стеклом в песочнице или за питомцами зоопарка. Как будто мразь просто проходил мимо и увидел копошащихся беспомощных существ, он задержал на секунду свой взгляд, а потом продолжил свое безразличие.
   Один из следователей не выдержал и рванулся в сторону мрази с нечленораздельными проклятьями, но напарник его перехватил, вцепился в рукав куртки. В этот момент мразь повернулась и оперлась о перила, слегка перевалившись. Все поняли его затею, но останавливать никто не собирался – пусть, он все равно заслужил смерть. Но мразь не прыгнула вниз, она лишь перевалилась через перила, чтобы получше рассмотреть, а когда выпрямилась обратно, то на лице была простая и довольная улыбка. От этого опешили все, его нужно было скорее уводить, чтобы не случился самосуд, но никто не мог пошевелиться.
   В этот момент Андрей подошел, встал перед мразью и обнял его, всем телом закрывая от глаз окружающих. Это нужно было сделать. Нужен был нестандартный жест. Нужно было найти тех, кто направил мразь, и тех, кто уже пошел с ним по одному пути, а для этого нужен был контакт. И это сработало. Мразь непонимающе отступил и посмотрел Андрею в глаза, какая-то ниточка зародилась между ними. Тут подоспели парни в форме, заломили руки за спину и согнули мразь до земли, они не жалели – был слышен хруст то ли костей, то ли рвущейся ткани, в этот момент на лице мрази появилась гримаса боли, и он еще раз посмотрел в глаза Андрею. Сработало.

   Предстояло еще долго и тяжело разбираться. Те, кто научил мразь, находились почти вне досягаемости. Только за последние полгода они погубили девять душ, еще почти безвинных детских душ: Юля, Полина, Даша, Дима, Женька, Наташа, еще одна Полина, Елисей и Варя. И это только здесь, в небольшом городишке, а каких масштабов эта сеть – предстояло раскопать, распутать этот клубок, нитки которого тянулись к самой тьме, предстояло все понять: мотивы и причины, чтобы прекратить эти бессмысленные и жестокие преступления.
   Мразь бросили в уазик. Закрывая дверь машины, один из конвоиров молча ткнул ногой в полумрак кузова, второй полицейский оттащил товарища и захлопнул дверь. Мразь продолжала смотреть на Андрея через грязное стекло. Тот проводил глазами уазик и машину следователей, на секунду закрыл глаза и закутался в воротник короткой кожаной куртки. Опять начался мелкий дождь.
   Врач из скорой толкал безумной матери ватку с нашатырем, а та, задыхаясь, крутила головой, кривила рот с размазанной помадой и ревела без слов, как рыба. Ребята из комитета и бригада криминалистов обследовали одежду Юли. В правом кармане была флешка и 4G-модем, телефона с ней не было – Юля четко выполняла все инструкции, которые и привели ее к ускоренному падению с высоты более двадцати метров прямо на бетон. Мразь еще не знает, что телефон Юли уцелел, один полицейский нашел его под окном дома, и пароль она не ставила, да даже если бы и поставила, то взломать жалкий андроид спецам из комитета не составит труда. А еще он не знал, что в Юлином ноуте не работала батарея – ноут был ужасно старый, и когда он запустил уничтожение, в этот момент в доме отключили электричество, и все остановилось – ноут вырубился. Случай, но именно он позволит связать все воедино.
   Криминалист развернул тело Юли на спину, и Андрея обожгло. Вспышка из того сна – именно этот момент с Юлей он и увидел: стеклянно-мертвый уцелевший глаз, слипшиеся от крови волосы, часть опоры моста и вид на берег реки. Они не успели, хоть и сложили все кусочки информации, но не успели. Андрей понял это только сейчас. В процессе этой многочасовой погони, ожидания ошибки и стойкого ощущения, что они на хвосте сидят у этой мрази, потерялась сама цель – сохранить жизнь ребенку. Они не смогли, как и в предыдущих восьми случаях, но здесь-то был шанс… И от осознания этого стало еще хуже.
   Но они его взяли. Сейчас его нужно приберечь, чтобы его не грохнули по дороге, но здесь конвой подобрали из надежных. Потом в «одиночку» и подальше, чтоб соседи по камере не дотянулись, но главное – чтобы его хозяева не заткнули мразь навсегда. Вадим Петрович, глава отделения, лично все контролировал, сказал, что волос не упадет с его головы – ну, будем надеяться. В Москву его не повезут, это точно, а в областном допуск у Андрея есть, Вадим Петрович и тут постарался. Но это уже завтра, а сегодня нужно со спецами разобраться в контактах Юли, привязать телефон, модем и ноут, чтобы было доказательство.
   Хорошо, что мы не в Америке, – подумал Андрей, – можно человека держать сколько захочешь, пока не добудешь доказательства. А мы добудем, мы его расколем, эта мразь все нам выложит, скоро он будет со слезами на глазах умолять Андрея, чтобы его выслушали. Вот увидишь, мразь, вот увидишь!
   С этими мыслями хмурый и уставший парень ехал по разбитой осенней дороге, увидел придорожную забегаловку с аппетитным пловом на баннере, остановился. Сколько ж не ел уже? Часов 12 или 15? Сейчас, когда напряжение спало, почувствовался тупой голод, настроения есть не было, но силы кончались и нарастала раздражительность. Нужно что-то в себя закинуть, вечер планируется долгим, а утром предстоит гнать в область на допрос. Андрей припарковался, позвонил коллеге из комитета, спросил про улики. Дело двигалось по плану, ему подтвердили, что можно приезжать к 16 часам – все будет готово.
   Огромная порция горячего плова и капустный салат с половиной узбекской лепешки появились перед Андреем: бизнес-ланч, блин. Где они только учатся этому? Проглотил все наспех, почти не жуя, запил чаем и быстро вышел к машине, открыл дверь черной «эмки» и упал в удобное кожаное сиденье.
   Тепло от включенной печки согревало промокшие ноги, а от монотонного шепота дождя веки становились все тяжелее. Резко навалилась усталость, но по привычке он боялся уснуть. А вдруг это не закончилось? Вдруг сейчас он закроет глаза и, как только мозг начнет проваливаться в сонную яму, опять возникнет новая жертва, и все начнется заново? Вдруг эта мразь наделала заготовок, и они уже запущены? Нет, так не должно быть, даже если он и раскинул новые щупальца, то до конца он уже не доведет свое страшное дело – чтобы завершить, нужно личное присутствие, последняя команда. А эта мразь сейчас за решеткой, так что спим… Часик, но спим спокойно.

Вадим Петрович

   На самом деле толком никто и не знал, кто такой Вадим Петрович. К каким службам он относился? СК, МЧС, ФСБ, МВД? Он работал со всеми, у него было влияние во всех этих подразделениях, его звонок по телефону открывал любые двери и любые архивы.
   Андрей познакомился с ним случайно, это было лет двадцать назад или чуть меньше.
   Мальчишка жил в старой пятиэтажке, в последнем подъезде на втором этаже, дверь прямо. Слева жила тетя Аня и ее муж Костя, эта пожилая пара всегда ругалась и орала, особенно, когда Костя приходил пьяный домой. Справа жила молодая семья: Ирина, ее муж Виктор и годовалая дочурка Таня. То утро началось с крика тети Ани, но это была не обычная ругань. Беззаботным летним утром Андрей выглянул из подъезда и увидел, как тетя Аня отчитывала двух местных мужичков: они жили в соседнем доме и часто выпивали во дворе. Полная женщина громко ругалась:
   – Как это вы не знаете, где Витька? Какая рыбалка, черти вы пьяные? – мужики что-то бубнили в ответ, – Ирка! Ирка! Иди сюда скорее. Витька потерялся твой!
   На зов тети Ани вышла с недоуменным взглядом Ирина в домашнем халате и шлепанцах.
   Виктор, то есть Виктор Андреевич, ее муж, был учителем географии в местной школе, умный и добрый мужик, всегда улыбался, Андрею он очень нравился: трепал мальчишку по голове и всегда спрашивал, когда же тот пойдет в первый класс, интересовался, как настроение, и выслушивал ответ внимательно. В общем, дядька был хороший. Но была у дяди Вити одна слабость – он любил выпить и тормозов не имел совсем, от чего домой его часто приносили собутыльники, оставляли у двери и звонили в звонок. Сейчас алкаши наперебой рассказывали тете Ане и Ирине:
   – Мы ж как обычно, у гаража моего сели, водочку взяли, консервы, выпили, закусили, – запинаясь, начал один, а второй продолжил:
   – Да, хорошо сидели, а потом про рыбалку начали, тут Витька и говорит, мол, у тебя же есть лодка, у мостков привязана? – как-то виновато шмыгал еще не отошедший от похмелья мужик. – Есть, говорю. А он, мол: пошли сеть поставим, рыбы наловим, Ирка не так ругаться будет…
   – Черт его дернул на эту рыбалку, Ира! Он же не рыбак. Побежал за сапогами, сеть маленькую у соседа взял, заладил: пошли рыбу ловить.
   Тут оба алкаша совсем сникли и виновато потупили глаза в землю.
   – Говорите же! – подстегнула сердито тетя Аня.
   – Ну, только выплыли в заводь, там, знаешь у плотины… Метров тридцать отплыли, Витька давай сеть бросать, споткнулся, на край лодки ступил и перевернул всех. А темно же уже, у меня фонарик в воду упал. Ничего не видно было, я выплыл, кричал, кричал, никого, хотел на помощь звать, потом вон Димона увидел, а Витьки не было.
   Димон усиленно кивал.
   – Да спит он наверно где-то, – приободрился Димон. – Там же недалеко от мостков было, он на другой берег наверно вылез! Придет сейчас, проспится и придет…
   – Мы уж думали, он дома, – развел руками второй.
   – Какой проспится, ироды! – заорала тетя Аня, а Ирина прижала подол к лицу и заревела. – Что ж это творится-то! Эй, Костя, зови мужиков, идите к реке, Витька утоп…
   Потом весь день бегали люди, кто-то тащил надувную лодку, кто-то вязал крюки к палкам, чтобы обыскивать дно, а к вечеру его нашли, сапогом он зацепился за уключину у деревянной лодки, с ней и утонул. Как только лодку крюком подцепили, так и Витьку нашли.
   В ту ночь Андрею приснился сон, как дядя Витя лежит на какой-то белой куче – то ли известка, то ли гипс – его глаза открыты и безжизненно направлены в небо. Андрею стало страшно.
   Следующим утром мальчик опять вышел на улицу, там с местными беседовал солидный человек с кобурой на поясе. Он всех расспрашивал, что-то записывая карандашом в блокнот. Потом подошел к Андрею, который сидел на лавочке неподалеку, присел рядом:
   – Привет, пацан, тут живешь? Да ты не бойся, я следователь. Виктора знал? Утонул он вчера, слышал? – начал дядька.
   – Да, – медленно протянул Андрей. – Я в 78-й живу, сосед он мой, дядя Витя. Был…
   – Расскажи, что вчера утром было, – продолжал дядька. – Меня, кстати, Вадим Петрович зовут.
   – Так чего рассказывать? Тетя Аня утром кричала, тетя Ира плакала, людей много было, – медленно говорил паренек. – Он добрый был… Потом мама сказала мне, что его нашли, нас на реку не пустят больше опять…
   – Понятно. Как зовут тебя? Андрюха, да? – и Виктор Петрович что-то записал в блокнот.
   – Мне вчера сон страшный приснился, – неожиданно для себя проговорил Андрей, – как дядя Витя лежит на белой куче и смотрит в небо, мертвый…
   – На белой куче, говоришь? – прищурился следователь и что-то опять записал. Поверил сразу. – Понятно, не бойся, мертвые не кусаются, – улыбнулся он мальчишке и пошел к машине.
   Через пару дней тех двоих алкашей забрала милиция, а отец сказал, что это они убили по пьянке Витьку. А еще через неделю, в субботу, к Андрею домой приехал Вадим Петрович и попросил родителей переговорить с ним.
   – А тебе когда тот сон приснился? Помнишь точно? – деловито начал он.
   – После того, как дядю Витю нашли, – задумался Андрей, – хотя я вроде и раньше видел, только не запомнил… А сейчас да, помню! За несколько дней до этого, точно-точно… Тогда у Пашки день рождения был.
   – Так-так, – придвинулся ближе Вадим Петрович, – прямо все точно так же: и белая куча, и остальное?
   – Вроде да. Точно да, я сейчас вспомнил, – Андрей съежился, как от холода.
   – Не волнуйся, такое бывает, – улыбнулся следователь. – А часто тебе сны снятся?
   – Не-е, – ответил Андрей, – помню, когда дедушка умирал наш, болел, тоже приснился, а на следующий день помер…
   – Ладно, ладно, парень, не переживай, ты молодец, не боишься вроде, тебе сколько лет-то, шесть?
   – Семь! В школу осенью пойду! – гордо сказал Андрей.
   Вадим Петрович уехал.
   Спустя несколько недель Андрей услышал разговор тети Ани и Ирины. Молодая женщина рассказывала, что на куртке дяди Вити нашли частицы известки, а за гаражами была куча старой извести: кто-то выкинул, видимо. Следователь на алкашей надавил, те и признались, что задушили Витьку, о чем-то поспорили они, да и убили, чуть ли не случайно. А когда опомнились – решили подстроить, будто тот на рыбалке утонул… Экспертиза проверила, а воды-то в легких не было, и повреждения всякие… Вот. Тетя Ира опять заплакала…
   С тех пор Вадим Петрович раз в полгода приезжал попроведать Андрея. Он разговаривал с мальчиком на равных, конфеты вкусные приносил, как в рекламе по телевизору. Потом повез Андрея вместе с родителями к врачу в областной город. Там было интересно и необычно: шапочку с проводами на голову надели, а какой-то ящик пикал долго противным звуком. Затем Вадим Петрович всех водил в кафе и угощал вкусным обедом.
   Так прошло несколько лет.

   Иногда Вадим Петрович приезжал и привозил фотографии людей. Он просил Андрея внимательно на них посмотреть и постараться представить, где сейчас эти люди.
   – Андрюха. Дело у меня к тебе очень важное, ты вроде сны видишь, – мягко говорил следователь. – Посмотри внимательно на фотографии, подумай об этих людях, подумай, кто они, где могут быть, что делают… Я оставлю фото тебе, вечером еще посмотри. А если сон какой приснится, то обязательно все запомни или нарисуй чего интересного, или запиши, ты ж уже умеешь писать?
   – Конечно, я еще до школы умел, – похвастался мальчик, – Постараюсь, мне не часто сны снятся, запомню…
   – Ну и славно, маме передашь – если что, у нее мой номер есть. А я тебе что-то интересное в следующий раз привезу!

   Однажды, после такого визита Вадима Петровича, Андрей увидел необычный сон. Девушка с фотографии бежала по темной городской улице между старыми трехэтажными домами, а за ней – круглые фары и белый автомобиль. Девушка вдруг запнулась и упала. Потом сон предстал по-другому: та же девушка плачет в каком-то темном подвале. Но она там была не одна – Андрей не видел, но знал это. Рядом с девушкой валялись какие-то одеяла, а сверху, будто из какой-то трубы, шел свет.
   Андрей все запомнил и попросил у матери позвонить следователю. Вадим Петрович приехал через два часа, очень нервный, поговорил с родителями на кухне, и мать разрешила пообщаться с сыном.
   – Машину запомнил? Андрей? Машину! – тон следователя был властный и нервный.
   – Б..белая, с блестящей полосой снизу… – испуганно проговорил мальчик.
   – Не бойся, не бойся, это я так резко, Андрюха, начал… – Вадим Петрович провел рукой по своему лицу, будто смахивая пелену своей усталости, – Расскажи дальше, машина наша или иномарка? Разбираешься в тачках, ты же пацан! – более мягко продолжил он.
   – Знакомая машина, как у дедушки была, только у дедушки синяя и без блестящей решетки, а эта белая. Но форма та же, – постарался припомнить Андрей.
   – Спасибо, парень, спасибо! – вскакивая, следователь достал из кармана большой телефон и начал говорить отрывисто и четко. – Быстро, в том районе. Вазовская шестерка белая, с хромированной решеткой радиатора. Всех местных проверьте и дворы частные. Там он где-то, недалеко. Второй свидетель подтвердил, я все бумаги улажу. Быстро!
   Вадим Петрович уехал поспешно, а через два дня прислал мобильный телефон: новый, в коробке, таких Андрей еще не видел. И записка: чтобы всегда телефон был дома и на связи. И гора конфет, и пакет из Макдональдса с любимой картошкой фри для Андрея и гамбургер.
   Потом Андрей увидел по телевизору областные новости, что нашли девушек, которые пропали несколько недель назад. Их нашли в подвале частного дома, следствие вышло на похитителя. Это были не первые его жертвы, так же его подозревают в убийствах нескольких человек, он орудовал в этом районе более десяти лет. На кадрах промелькнул знакомый силуэт Вадима Петровича. Андрей начал потихоньку складывать картинки. Мать сильно волновалась, когда смотрела новости, потом обняла сына и поцеловала его, посмотрела в глаза:
   – Андрюша, ты не боишься? Все хорошо?
   – Ну, мам, ты чего… Мертвые не кусаются! – с бравадой ответил пацан, хотя сам внутри немного беспокоился, неужели он может видеть что-то особенное?..

Всеслав

   В миру мразь звали Всеслав Слепцов, двадцати трех лет от роду, родителей нет, приехал из столицы, поселился на съемной квартире, работал в пенсионном фонде сисадмином. Был диплом не то какого-то техникума, не то колледжа, компьютерщик. Сам из детдомовских, нарушение аутичного спектра, победитель олимпиад по информатике. Все.
   Андрей заглянул в кабинет через маленькое окошко двери, на котором была металлическая сетка. Всеслав сидел на стуле абсолютно спокойный, сложив руки на стол. Андрей зашел. Задержанный поднял глаза.
   – О! А вот и Проводник пожаловал… – тихо сказал он с легкой улыбкой.
   – Какой я тебе проводник? – не понял Андрей. – Ну да ладно, не об этом сейчас. Ты знаешь, почему ты здесь?
   – Потому что они прыгали, – как то непонятно ответил Всеслав, то ли задавая вопрос, то ли просто констатируя.
   – Из-за тебя погибли девять человек, и у нас есть доказательства, – отчеканил Андрей, глядя ему в глаза.
   Всеслав удивился и слегка приподнял брови:
   – Они сами прыгали, они так хотели, я ж их не толкал, – он заерзал, – И почему девять, а не семь? Нужных должно быть семь, ни больше, ни меньше.
   – Юля, Полина, Даша, Дима, Женя, Наташа, еще Полина, Елисей и Варя, – жестко проговорил Андрей, не отводя взгляд.
   – Последние, которые первые были, двое… Они не считаются. И ты их не видел, – спокойно ответил Всеслав.
   Андрей вздрогнул: получается, что он знал. Он знал о роли Андрея в расследовании, знал о видениях… Но как? Как такое может быть? Даже следователь главка не знал, только Вадим Петрович, иначе его не допустили бы к делу.
   – Елисей и Варя тоже на тебе, мы нашли твой след в мобильнике, там такая же дыра, как и у других, тебе не отвертеться! – Андрей специально повысил голос.
   – Я только наблюдал, – спокойно проговорил Всеслав. – Они были нужны, для калибровки системы.
   – Какой калибровки? – не понял Андрей.
   – Твоей, – усмехнулся тот. – Ты же у нас Проводник!
   Опять этот проводник.
   – Ты о чем? – нахмурился Андрей.
   – Да ты еще и глупый, – по-детски рассмеялся Всеслав. – Совсем ничего не понимаешь? Это же игра! Без тебя этой игры бы не было…
   В этот момент в кабинет вошел человек в строгом сером костюме, окинул колючим взглядом обоих:
   – Беседа окончена. Распоряжение сверху. Вы свободны, – обратился он к Андрею.
   Тут Всеслав напрягся и, не глядя на серого, не спросил, а потребовал ответа:
   – Та женщина, под мостом, почему она так себя вела? Я не понимаю.
   – Кто? Мать Юли? Ты издеваешься что ли?! – взорвался Андрей.
   Человек в сером предупреждающе посмотрел на него:
   – Вадим Петрович просил вас зайти, немедленно.

Катька

   Андрей без стука залетел в кабинет Вадима Петровича, такой наглости не ожидал даже от себя:
   – Вадим Петрович! Что за хрен в пиджаке пришел? Мне работать надо. Какие еще распоряжения сверху? – выпалил он возмущенно.
   По привычке Вадим Петрович накрыл рукой пистолет, который лежал на столе слева от него.
   Седоватый следователь всегда носил с собой пистолет, Андрею думалось, что он наверняка спит с ним в обнимку, по крайней мере, парень ни разу не видел Вадима Петровича без его «Макарова». Везде, если не сидел за столом, начальник носил ствол в кобуре на груди, а когда садился у себя в кабинете за бумаги, доставал и клал слева от себя. Пистолет был так затерт, что кончик оружия, низ бороды и скоба просто сверкали зеркалом. Сейчас старый работник неизвестного комитета положил ладонь сверху своего любимого «Макарова» и медленно повернулся к молодому человеку:
   – Спокойно, Андрей, спокойно. Сам понимаешь, дело громкое, контроль с самого верха от Васильева, а ты у нас кто? Штатный психолог или как у тебя в ведомости зарплатной пишут? – устало начал он. – Будет время и у тебя, сейчас комиссия приедет, начнут с ним работать.
   – А я? Я им ни разу не сдался, да? Я восемь месяцев за ним хожу, по крупицам собираю все, опера и парни с отдела неделями не спят, а мы отдадим его просто так? – Андрей не унимался, возмущенно расхаживая вдоль стола начальника.
   Вадим Петрович взял пистолет в руку и осмотрел оружие, а потом так же умиротворяюще продолжил:
   – Говорю, успокойся, иначе вообще тебя уберут с дела. Я договорюсь, чтобы нам дали с ним пообщаться.
   Начальник метнул цепкий взгляд в сторону Андрея:
   – И красноголовую свою иди успокой, прибежала тут с диктофоном… Ведь, дура, утром из кустов прям тут, у крыльца, выпрыгнула и давай какие-то вопросы задавать. Откуда она столько знает, а?
   – Кто, Катька что ли? – опешил Андрей. – Что она спрашивала? Да и не моя же она, вы ж знаете… После того раза мы и не виделись больше.
   Андрей виновато опустил глаза и немного смутился.
   – Вот и иди, скажи ей, чтоб не лезла. Если ее красную башку еще раз рядом с отделением увижу – влеплю вам обоим, понятно?
   – Понятно, – Андрей выпрямился и отправился за дверь, прикрыл аккуратно, спустился в коридор и вышел на улицу.
   Сквозь грязное окно чебуречной, что была через дорогу, явно виднелись красные волосы Катерины, парень направился к ней.

   Катерина училась на факультете журналистики в том же универе, где и Андрей, на параллельных курсах. Молодой человек пошел по психологии (это было условие работы с комитетом), а Катя уже писала заметки для местной желтой газетенки, владельцем которой был Фома. Фома – окрестный информационный упырь, исчадие лжи и глупости, что льется на обычных людей из СМИ, он не гнушался ничем. Если были выборы в мэры, думу или еще куда, то на страницах Фоминской газеты и на его сайте сразу появлялись разоблачающие статьи со всеми грязными и липкими подробностями. Фома брал деньги у всех, кто готов был платить: от власти, от бизнесменов, от конкурентов, от неверных жен и мужей. Деньги и только деньги. Приправив обычную историю соусом из наглого вранья, Фома сразу выдавал ее в свет, он переворачивал все с ног на голову так, как надо было тому, кто платит деньги. Зачем он держал Катьку, было непонятно: ее статьи про укусы клещей, дорожные аварии или прорванную на улице трубу Фоме были явно ни к чему, но печатал он их почти без изменений. Может, она ему нравилась, хотя видимого интереса медийный бизнесмен никогда не проявлял. Он пил коньяк прямо за рабочим местом, начиная с обеда, и потирал свои ручонки в ожидании очередного барыша.
   Катерина сидела за столиком в чебуречной и глотала холодный кофе из пластикового стаканчика. Разноцветные «фенечки» и браслетики на руках ярко выделялись на фоне серой атмосферы общепита. Андрей молча сел рядом и уставился на ее конопатый нос.
   – Ты опять волосы в красный покрасила, снова на войне, что ли?
   – Я ушла от Фомы, ты же знаешь. Долго на мне еще это клеймо будет? – Без приветствий резко ответила юная журналистка.
   – Да, в курсе, только мне уже влетело за тебя от шефа. Ты чего тут вьешься? – Андрей серьезно посмотрел на нее.
   – Вот давай этот папочкин взгляд не будем делать, – Катя надменно закатила глаза. – У меня теперь своя колонка, и это мое журналистское расследование, вот смотри!
   Катерина развернула к Андрею экран своего телефона.
   – КАТЁНА! Ты серьезно? КАТЁНА? – Андрей рассмеялся. – И ты хочешь с таким неймом писать серьезные статьи? Еще бы зверушку на аватарку прицепила, что за детство, Кать?
   – Иди в жопу, что хочу, то и делаю. Моя колонка, – ненатурально надулась Катька. – Ты лучше расскажи, что там у вас?
   – Не расскажу. В прошлый раз это все чуть не кончилось плохо, помнишь?
   – Ты же знаешь, что это не я, это Фома загнул! – почти закричала Катька.
   – Но это ты ему рассказала про меня и про мои сны!
   – Я лишь сказала, что ты видишь какие-то моменты, а подробности он сам вынюхал! – Катька пылала праведным возмущением. – Кто-то у вас в конторе сливает инфу, это не от меня он подробности узнал, понял?!
   – Ладно, не ори… Чего ты у Вадима Петровича спрашивала, что он так взъелся? – оглянувшись на посетителей кафе, перевел тему Андрей.
   – А спросить-то есть чего, думаю, и тебе интересно будет.
   Катька придвинулась через стол к молодому человеку и хитро улыбнулась:
   – К примеру, почему тела первых двух – Вари и Елисея – а также последней, Юли, не повезли в областной морг, а оставили в районном? Почему тела остальных сразу забрали, даже машину специальную прислали? А?! – довольная произведенным эффектом, Катерина откинулась на спинку пластикового стула.
   – Я уже и в вашем городишке была, с патологоанатомом говорила. Завтра тут к Сашко напрошусь.
   – Сашко все еще в морге, что ли, подрабатывает? – удивился Андрей.
   – Ой, да ему лишь бы подальше от людей, – махнула рукой девица. – Как он умудряется совмещать работу в морге с ведением утренних праздников в детсадах – это тоже вопрос на целую статью, но да, он все так же в областном морге дежурит, и завтра я с ним встречаюсь. Может и ты со мной, а то вечером я его боюсь?..
   – Заняться тебе нечем… Откуда про тела информация?
   – Да так, нарыла, с людьми пообщалась… Странно это все, да? —посерьезнела Катька.
   – Интересно, – согласился Андрей.

   Катерина была неплохой, чувствовалась в ней какая-то доброта внутри, и взгляд теплый. Зелено-карие глаза, лицо в канапушках и ярко-красные волосы до плеч с фиолетовыми вкраплениями делали ее эксцентричной стервой. А еще у Катьки была грудь: высокая и очень круглая, как две булочки. Талия узкая, а задница худовата, что смотрелось немного негармонично, если наблюдать спереди, так как грудь всегда притягивала внимание, но сзади все пропорции были просто отличными. Если бы не ее хипповые наряды и дикие волосы, то девушку можно было бы назвать «секси», а так – просто чудаковатая пигалица-журналистка, и не более. Но это не помешало Андрею прожить с ней вместе целых три месяца на последнем курсе универа.

Варя и Елисей

   – Мать – сука! – Варя в вытянутых трико и домашней футболке шумно упала в кресло.
   Елисей лишь приподнял бровь как бы в ответ, и продолжил рубиться в «стрелялку» на смартфоне.
   – Нет, ты представляешь, у меня конец четверти, а она с этим хахалем на Кипр полетела, – Варя опять не услышала ничего от собеседника, – Блин, Леся, мне всего 13 лет! Она что, забыла про меня?
   Девочка демонстративно надулась:
   – Леся!!! Я не пущу тебя больше, если не ответишь мне! – парень кивнул. – Меня бабка достала вечерами со своей едой, не могу ее видеть! Варенька то, Варенька сё, на вот покушай… Фу, бесит.
   Елисей закончил катку в игре и снисходительно посмотрел на Варю:
   – Чё паришься-то? Не достают тебя – и ладно, делай что хочешь… – Елисей встал с дивана и отправился в коридор.
   – Ты куда? – нервно подскочила Варя.
   – Смотри, что у меня есть, – подросток пошарил во внутреннем кармане куртки и вытащил две сигареты. – Пошли покурим, расслабимся…
   – Леся, ты куришь? Нельзя же? – подозрительно сказала девочка.
   – Кто сказал? – усмехнулся Елисей и направился к балкону. – Есть огонь?
   Варя прошла на кухню и нашарила на дальней полке шкафа спички.
   – Еще баночку надо, чтобы пепел стряхивать, – велел парень, распахивая стеклянную дверь.
   Варя оглядела кухню и нашла баночку из-под сметаны, с недооторванной фольгой сверху:
   – Такая пойдет?
   – Да, норм.
   Они сели на корточки на холодном балконе, спиной к стене, чтобы их не увидели ни снизу, ни сверху. Середина марта, оттепель…
   Елисей бодро чиркнул спичкой и поднес огонь к сигарете, бумага едва слышно взялась и зашаяла, за ней и табак. Подросток медленно втянул ртом дым, потом немного выпустил через нос, и после глубоко втянул в себя, чуть прикрыв глаза. Варя смотрела на него, не отрываясь: парень казался таким взрослым, хотя они были одногодки, только он родился зимой, а Варя летом.
   – На, попробуй, – Елисей протянул к ее губам свои пальцы с зажатой между ними сигаретой, – Просто втяни в себя немного, а потом вдохни.
   Было как-то страшновато. Варя увидела перед своим лицом пальцы Леси, желтоватый фильтр и легкий дымок из него. Она медленно, как трубочку от сока, взяла фильтр, почувствовала губами легкое прикосновение подушечек пальцев. Пахло вкусно: какими-то фруктовыми конфетками в сочетании с табаком. Она втянула в себя дым, сердце испуганно застучало.
   – Фуух, – Варя выдохнула дым и слегка закашлялась.
   Елисей одобрительно посмотрел на подругу, и сам сделал затяжку:
   – Держи еще.
   После второй затяжки у Вари закружилась голова, но она не показала виду, и протянула руку, прося ещё.
   – Хватит на первый раз, а то блеванешь. Потом еще покурим, – со знанием дела сказал Елисей. И он был прав, девчонка еле дошла до кресла, ее затошнило, лицо немного покалывало, а голова шла кругом.
   Варя знала Елисея столько же, сколько помнила себя, они ходили в один садик, а потом и в одну школу, в один класс. Жили на соседних этажах в одном подъезде. Только вот год назад родители Елисея продали квартиру, переехали в другой район, и Елисей перешел в новую школу. Целый год они не виделись, да и раньше не особо дружили: просто соседи. А неделю назад по дороге в школу Варя увидела старого приятеля во дворе своего дома, он стоял и смотрел на окна.
   – Ты чего здесь?
   – Да так, мимо проходил, – охотно откликнулся мальчик.
   – Ты же в другой школе сейчас да? Ну и как там?
   – Скучина страшная, как и везде.
   Варя почему-то очень обрадовалась их случайной встрече.
   – Это точно! А ты чего не в школе сейчас, вы же тоже со второй смены учитесь, как и мы?
   – Да, со второй. Просто не пошел сегодня, – легкомысленно пожал плечами Елисей.
   – А что, так можно было? – с завистью улыбнулась девочка.
   – Нужно! – изрек он, – Надоело, выходной у меня!
   – Тогда и у меня! Пошли ко мне! – бодро ответила Варя.
   – Погнали, у тебя комп есть?
   – Есть.
   – А у меня чипсы есть, – и Елисей показал открытый бочонок «Принглс».
   – Урра! – обрадовалась девочка.

Бергман

   Доктор Бергман его звали.
   Впервые Вадим Петрович познакомил Андрея и доктора Бергмана, когда первому было лет пятнадцать. Тогда Андрей заканчивал девятый класс, а Бергман только открыл свою первую клинику в городе.
   Клиника его занималась эстетической медициной, пластикой лица и тела, в общем, Бергман зарабатывал на недовольных своей внешностью гражданах. Он закупил много оборудования, лабораторию, нанял и обучил специалистов – в общем, вложился. И дело пошло: богатые женщины, да нередко и мужчины, исправляли носы, губы, скулы, увеличивали и изменяли форму своих грудей, животов и задниц, тем самым вознося финансовые возможности Бергмана на все новые и новые вершины. Но была у немецкого доктора великая слабость и мечта: он любил исследовать человеческий мозг, так как изначальной его специальностью была нейрохирургия. Но тут деньги победили. Хотя мечту Бергман не забыл: скопив изрядный капитал на пластике и косметологии, он открыл новое направление – исследовательский центр на базе местного неврологического отделения больницы. Там он изучал и проводил экспериментальное лечение различных форм эпилепсии, ДЦП, последствий инсультов и прочих нарушений работы мозга. Туда-то и привел Андрея Вадим Петрович.
   Все здесь сильно отличалось от обычной больницы. Вежливый и приветливый персонал, красивая форменная одежда, качественная отделка помещений, всюду таблички и вспомогательные принадлежности, много стекла, света и блестящего оборудования.
   Немолодой худощавый врач усадил Андрея на мягкий белый стул и вежливо спросил:
   – Ну-с, молодой человек, значит, это вы видите вещие сны?
   Андрей покосился на Вадима Петровича, и тот ответил вместо мальчишки:
   – Это не вещие сны, доктор, он видит образы. Видит иногда то, что уже случилось или только случится, но тоже не просто так, ему нужна наводка, вроде как подсветить ситуацию фонариком, – Вадим Петрович излагал по-военному четко. – Я ему фото показываю, потом с людьми разговариваем… Ему подумать об этом надо сначала, а потом уж он выдает какие-то вспышки, кадры, как в кино – и все совпадает. Несколько сложных дел Андрей мне помог распутать…
   – Так-так, – подобрался Бергман, – Кому-то уже показывал его?
   – Своим только, но без подробностей, а то и в «дурку» можно загреметь на нашей-то работе. Сразу снимут с должности, и пойдешь рукава жевать, – нервно сказал следователь. – Рентген делали, энцефалограмму, общие анализы. Здоровый он абсолютно, нет нарушений.
   – Оооччеень интересно, оччеень! – с акцентом протянул Бергман. – Расскажешь потом подробнее, а пока пойдем, есть у нас тут приборы, которых в мире-то штук пять всего, посмотрим, что у тебя в голове….
   Андрей с опаской поднялся со стула и опять посмотрел на Вадима Петровича.
   – Пошли, не ссы, не будет он тебя вскрывать, – пошутил Вадим Петрович и коснулся для верности рукоятки своего пистолета, что висел слева на груди.
   Все трое прошли по коридору до двери с кодовым замком. Бергман потыкал пальцами на серебристой панели, и дверь без звука открылась.
   По центру очень светлой хромированной комнаты стоял аппарат размером с автомобиль, который напоминал половину яйца.
   – Ложись! – велел Бергман и подкатил красивую белую кушетку-каталку. – Обувь можешь не снимать, твои ноги нам не нужны.
   Доктор захихикал, радуясь своей шутке. Андрей лег, и Бергман закатил кушетку головой в яйцеобразную сферу.
   – Ты ничего не почувствуешь, будут просто вспышки света, пару минут. Постарайся ни о чем не думать.
   Так все и прошло: мигали какие-то огоньки, вспышки, а потом все затихло и погасло. Андрей выкатился из аппарата и сел на кушетку, потирая глаза, а Бергман в это время оказался перед экраном рядом стоящего монитора.
   – Так-так, оччеень хорошо, – опять затянул немец и крутанулся в кресле. – Мы тут прорыв мировой делаем, скоро протезы будут, знаешь какие! Силой мысли управляться будут! Я научился сканировать сигнал мозга, рабочую частоту, понимаешь? Как пульт от телевизора, понимаешь?
   Андрей кивнул, хотя мало что понимал, а Вадим Петрович устало спросил:
   – К нам-то это как относится? Ваши протезы эти?
   – Так и относится! Рабочая частота мозга – это ж не только для того, чтобы курить механической рукой или ложку держать! – вдохновленно затараторил доктор, от этого еще больше обнаруживая свой акцент.
   Он явно сел на любимого конька, и с жаром продолжил:
   – Возможности мозга очень велики, у разных людей диапазон частот сильно варьируется… К нам как-то девочку привезли, она каждую ночь в приступ уходила, а как матери рядом не было, то и приступов не было, и никто понять не мог, почему так? А когда мы ее сюда привезли, – Бергман указал на яйцеобразный прибор, – сначала ее в аппарат поместили – ничего. Потом мать: так она нам чуть всю систему не сожгла! Частота ее была очень влиятельна на дочь, понимаешь? Пришлось мать лечить, а не дочь, понимаешь, к чему я?
   – Нет, – хором ответили посетители диковинного кабинета.
   – Эх, дурни вы механические! – возопил Бергман. – Возможности мозга бывают такие, что не только протезами управлять можно без проводов, но и самолетами! Людьми! Временем! Телекинез и всякое такое, понимаете?
   Чудак-доктор все больше распалялся, явно представляя себя перед аудиторией куда большей, чем пятнадцатилетний парень и старый вояка, которые украдкой переглядывались.
   Андрей открыл было рот, но Вадим Петрович опять опередил:
   – И что?
   Бергман сел на стул, посмотрел в экран и изможденно опустил руки:
   – Пока ничего, все у Андрея как у обычных людей, но есть тут какая-то ниточка… И я ее обязательно распутаю.
   Доктор, прищурившись, погрузился в монитор, напрочь забыв о посетителях, пока следователь вежливо не покашлял. Бергман отлип от экрана, с удивлением посмотрел на Андрея и произнес:
   – Пока все свободны, через месяц ко мне и с реальными фотографиями какого-нибудь дела, хорошо?
   – Хорошо, – Вадим Петрович встал и потянул за собой мальчишку.

   Провожая Андрея на электричку, следователь как-то задумчиво и невпопад произнес:
   – Ты видел эту холодную рыбу?
   Парень сначала не понял, что это он о Бергмане.
   – Он же за свою идею, как и за деньги, мать родную продаст…
   – Мне показалось, что он нормальный, – пожал плечами Андрей. – Чудаковатый, конечно. Но умный.
   – Умный, да… И мы ж не просто так к нему пришли, должен он нам, – устало продолжил Вадим Петрович. – Думаешь, на какие деньги он все это купил? Это оборудование, здания… У него все помещения в собственности, а здания в центре города – бешеных денег стоят.
   – Ну не знааю, – протянул Андрей, доктор ему понравился своей увлеченностью.
   – Да это я так, Андрюха, мысли вслух… – вздохнул Вадим Петрович. – Не чист он на руку, он с преступниками завязан. Деньги они через него отмывают, и большие деньги. Позволяют ему свой бизнес и исследования вести, а параллельно там махинации идут.
   По-видимому, следователю хотелось оправдаться за резкое высказывание о докторе:
   – Прижали мы его одно время сильно, а он всех и сдал. Только там такие имена, что аж мне поплохело…
   Вадим Петрович встряхнулся и перевел тему:
   – Ты прости, что не отвез тебя домой сегодня, много работы, да и не поздно еще, хорошо?
   – Хорошо, – просто согласился Андрей.
   – И, сам понимаешь… то, что я тебе сейчас сказал – никому, понял? Доктор этот нам нужен, тебе нужен. Разобраться нам с тобой надо, что дальше делать и как быть, к чему это все приведет. Ты за последние три года сделал столько, что весь отдел не провернет. Боюсь я за тебя, за голову твою.
   Такие откровенные и взрослые разговоры с пацаном были редкостью для Андрея.
   – Вадим Петрович, ну что вы! – погромче возмутился парень. – Я же говорил, что все нормально со мной, не боюсь я. И никогда не боялся. Вы ж сами говорили, что мертвые не кусаются!
   Андрей беспечно улыбался в тревожные глаза следователя.
   – Не кусаются, – согласно кивнул тот, – Только, Андрюха, жизнь она долгая бывает, а чем больше ты дерьма видишь в жизни, тем противнее жить… А ты молодой еще.
   Он потрепал его русые волосы.
   Электричка приветственно прогудела, и Андрей зашел в вагон, посмотрел через окно, махнул рукой. Вадим Петрович тоже поднял руку, потом развернулся и твердой походкой направился к выходу из вокзала, полицейский у двери отдал ему честь.
   Всю дорогу до дома Андрей думал о последних словах Вадима Петровича. Почти всю сознательную жизнь парня тот регулярно приезжал к нему и показывал фотографии разных людей, описывал ситуацию и задачи: жив ли человек, где находится, кто преступник?.. И Андрей выдавал результат. В большинстве случаев образы были очень точны, иногда люди были живые, иногда мертвые; бывало, что они кричали или что-то говорили в этих снах, часто они были изможденные или изуродованные и в крови. Андрей как-то отстранялся от этого, будто просмотрел кино, но бывало, очень редко, что образы повторялись без повода, и вот когда был повтор, чувство страха появлялось, Андрею казалось, что они увидели его там, во сне.

Первый полет

   – Леся, а во что ты играешь? – Варя хотела общения, но Елисей опять уткнулся в экран телефона. – Ты приходишь и сразу в свою игру, что там такого интересного, а?
   Елисей поднял голову, посмотрел на девочку, оторвался от дивана и подошел к ней:
   – Тебе правда интересно? Смотри, это шутер, типа стрелялки, только здесь парная командная игра, и это просто бомба! – Елисей увлеченно затараторил, одновременно тыкая по экрану и показывая Варе различные локации и возможности в игре. – И мой напарник просто зверь, у него самые высокие показатели, вот смотри рейтинг, видишь? Его зовут Хан, он мне очень сильно помогает, у него самая высокая скорость, самое низкое число поражений, а какой урон он наносит – это просто бомба! Я в чате у него спрашивал, как ему такое удается, это же за гранью возможностей….
   – Ой, Леся, это точно не мое, как можно целыми днями в это играть, ты и так уже в очках, – поморщилась Варвара. – Я не могу в телефоне долго, у меня голова болеть начинает, во лбу, вот тут.
   И она ткнула себе пальцем между глаз чуть повыше переносицы. Елисей кивнул, едва глядя на девочку. Бесполезно с человеком разговаривать, когда он залип в телефоне.
   – Леся, а у тебя сигареты есть еще?
   Тут Елисей отложил телефон, на что и был расчет.
   – Есть, но тебе нельзя, – мальчик ехидно улыбался.
   – Ты офигел, что ли? Что за фигня, Леся? – Варя бросила в него маленькую диванную подушку.
   – Да пошутил я, пошутил, – понарошку отбивался парень. – Спалит тебя бабка, у них нюх знаешь какой…
   Елисей посерьезнел:
   – Я за час покурю, потом иду домой, еще мороженку съем, руки даже помою приду, а все равно у меня мать косится, как-то даже спросила, не курил ли я.
   – И что, как отмазался? – заинтересовалась Варвара.
   – Да сказал, что в подъезде накурено было. А там и правда постоянно окурки, и сосед снизу выходит подымить.
   – Я знаю, что делать, чтобы нас не спалили! Пошли, надевай башмаки! – девчонка спрыгнула с кресла, натянула кофту и быстро прошла к двери. Елисей последовал за ней.
   Варя заговорщицки прищурила глаза, посмотрела на приятеля и повернула ключ в замочной скважине:
   – Пошли за мной, я знаю укромное место!
   Елисей послушно двинулся за ней, они прошли один этаж вверх и оказались на лестничной площадке последнего этажа, откуда вели металлические ступени на чердак через проем в перекрытии, люк был открыт.
   – Ух ты, круть! – Елисей первым полез по лесенке, девочка за ним.
   Поднявшись на чердак, они очутились на плоской крыше многоэтажки.
   – А знаешь, я раньше видел этот люк, когда мы еще тут жили, но он всегда был закрыт. Да и батя не разрешал лазить, говорил, что грязно там, и пугал бомжами, – Елисей рассмеялся.
   Подростки прошли по крыше, перед ними открылся весь район: было видно телевизионные антенны соседних домов, тротуары, магазины, оживленный перекресток и даже край школы. Дух захватывало от высоты и ветра.
   – Иди сюда! – звонко крикнула Варя, – Смотри!
   С другой стороны крыши, у самого края, стояли две маленькие бочки из-под битума. Видимо, рабочие оставили, когда производили ремонт кровли, а на бочки была брошена широкая доска: получилась удобная высокая лавочка, на которую и забрались ребята. С другой стороны дома открывался чудесный вид – небольшой частный сектор, за ним поле, за полем лес, а из-за леса вдалеке торчала большая заводская труба. Весенние проталины на поле, черная дорога и яркое солнце как будто были какой-нибудь иллюстрацией в учебнике для сочинения-описания.
   Елисей достал сигарету, закурил.
   – Дай мне целую! – потребовала Варя, – Есть?
   – Есть, – с улыбкой ответил Елисей и протянул ей тонкую белую сигаретку с синим колечком на фильтре, – Для тебя специально разжился…
   – Ух ты! – девочка взяла презент и быстро прикурила от кончика шающей сигареты Елисея. – Прикольно тут у нас, да?!
   – Да, клево, – окинул взглядом синее небо парень.
   – Ой, ну какой ты скучный! – с этими словами Варя залезла на доску с ногами и встала в полный рост. Затянулась, потом раскинула руки в разные стороны и выпустила дым изо рта.
   – Как же тут круто, смотри! Мне кажется иногда, что я могу летать! Смотрю с высоты вниз и хочется расправить крылья, отдаться ветру и полететь вперед, высоко-высоко!
   Тут доска покачнулась, и девочка начала балансировать на ненадежной скамейке, чтобы не свалиться, еще миг – и она упадет, перевалится через низкое ограждение крыши и полетит вниз. Но Елисей вовремя поймал ее за ногу, а она вцепилась руками в капюшон его куртки.
   – Ты что творишь, грохнуться хочешь?! – заорал он. – Варя! Что с тобой?!
   Голова у Вари кружилась от никотина, но ей не было плохо, как в прошлый раз, напротив – она смеялась очень озорно и громко.
   – Ой, Леська, Леська! Какой ты бояка! Не упаду я, не бойся! – Варвара уселась на доску и порывисто прижалась к Елисею. – И где ты такие прикольные сигареты взял, тебе ж не продают еще, они с лимоном, что ли?
   – С ментолом, – засмеялся мальчик. – Мне Хан всякие фишки рассказал, как делать разные вещи, чтобы родители и другие взрослые не заподозрили.
   – Хан – это тот друг твой, из игры что ли?
   – Ага, мы серьезную штуку мутим, – решил поделиться Елисей. – Когда мы перейдем на другой уровень, то там можно будет зарабатывать настоящие деньги, нормальные. Хан говорил, что кто-то и по пять тысяч за неделю может поднимать!
   – Да ладно, Леся, это не реально, это же обман…
   – Нет! Он сказал, что поможет мне стать быстрее, сказал, что секрет у него есть один, но это только после того, как выйдем на новый уровень…

   К пятнице Варя и Елисей пропустили уже всю неделю в школе. Варя знала, что по приезду матери ей сильно влетит. Влетит за то, что не ходила в школу, за то, что не слушалась бабушку и так далее. «Все равно влетит, – думала девочка, – чего уж тут терять! Ей, значит можно отдыхать, а мне нельзя?! Пофиг!»
   Елисей написал подруге в девять утра в субботу:
   – Еду к тебе, у меня сюрприз!
   – Давай! Бабушка как раз домой ушла, пирожки с творогом принесла – буээээ!
   – Ха-Ха!
   Елисей пришел через полчаса с раскрасневшимися от утренней прохлады щеками:
   – Привет! Смотри! – он снял куртку и показал Варе маленькую плоскую коробочку, – Знаешь, что это?
   – Нет, конечно…
   – Это моя скорость и моя сила! – просиял мальчик. – У нас сегодня первая битва, понимаешь, и мы обязательно должны ее выиграть!
   – Что? – не поняла его энтузиазма Варя.
   Елисей открыл коробочку, в ней был серый порошок из мелких кристалликов, с виду напоминающий грязную соль. Он смочил языком кончик мизинца, опустил палец в порошок и быстро засунул его себе под язык.
   – Леся, ты что делаешь, что это?! – Варвара испуганно посмотрела на друга, она не знала, как себя вести – Ты же знаешь… Ты что, нам же в школе рассказывали, это же наркотики, Леся!
   – Не бойся! Это не наркотики! Это от Хана! – Елисей блестящими глазами посмотрел на Варю, – я уже пробовал вчера, все нормально, как Хан и говорил. Эта штука по-настоящему действует! Я выбил вчера всех в своем сегменте. Я был самый лучший!
   – Леся, ты дурак, ты что творишь…
   Мальчик плюхнулся в кресло и полностью погрузился в игру, а девочка сидела на диване ошарашенная, изредка посматривала на него, параллельно тыкая в пульт от телевизора. Где-то через час Елисей оторвался от игры:
   – Мы идем первые! Офигеть!
   – Пошли чаю попьем, ты будешь эти поганые пирожки? – скучно сказала Варя.
   – Есть хочу, хоть что сейчас съем! – беспокойно говорил Елисей.
   Они посидели на кухне, а Елисей тем временем рассказывал про свои ощущения, как легко и быстро ему играется, как он не устает и какая бодрость во всем теле. Он был весь в ожидании победы, что когда выиграют, то человек от Хана привезет ему деньги, так же, как привез эту волшебную коробочку, которая делает его сверхчеловеком.
   Потом мальчик опять погрузился в свою игру, периодически выкидывая громкие возгласы радости, он был весел, бодр и счастлив, а Варваре уже осточертел телевизор, соцсети, глупые журналы и – главное – полное невнимание друга.
   – Я тоже хочу! – сказала она.
   Не отрываясь от экрана, Леся спросил:
   – Что, играть?
   – Нет, этой твоей суперсилы.
   – Погоди, сейчас катка закончится…
   Через двадцать минут Елисей наконец-то отложил телефон, достал заветную коробочку и протянул Варе:
   – Ты не пожалеешь! Немножко палец смочи и под язык его, только не глотай, пусть само растворится…
   Варя все сделала в точности, как сказал приятель. Вкуса никакого не было, только слюна стала немного вязкой, но через две минуты все прошло, но она так ничего и не чувствовала.
   – Фигня это какая то, Лесь. Может, она только в игре вашей действует.
   – Это не фигня, это – веещь! – уверенно проговорил Елисей. – Пошли, покурим.
   Они поднялись на крышу, сели на доске. Елисей достал две тонких длинных сигареты:
   – Эти тоже от Хана, подарок тебе и мне, я про тебя ему рассказывал, – мальчик подмигнул подруге. – Сказал, что ты клевая.
   Варя смущенно улыбнулась, ее глаза заблестели, встретились с глазами Елисея. Получился неловкий, но особенный взгляд, потом подростки закурили, глядя каждый в свою сторону, сделали по паре затяжек. И тут мир вокруг изменился, в голове появилась необычайная легкость, а все тело наполнилось каким-то газом из воздушных шариков, который сделал руки и ноги невесомыми. Варя почувствовала, как Елисей взял ее за руку, почти незаметно, так как силы и веса в пальцах не было. Мальчик чувствовал то же самое.
   – Твои крылья очень красивые, – медленно произнес Елисей, глядя куда-то далеко-далеко вперед.
   Варя повернула голову и увидела свои полупрозрачные, а также огромные серебристые крылья Елисея, которые свисали со спины и почти касались грязного покрытия крыши:
   – Это прекрасно! Это счастье, Леся? – с этими словами девочка сжала руку Елисея и встала на скамейку, расправляя свои широкие крылья, чувствуя, как с каждым движением ее тело начинает отрываться от твердой опоры. Мальчик тоже поднялся и резко взмахнул крыльями. Перед ними открывалось целое небо! Крепко взявшись за руки, почувствовав набегающий на крылья ветер, они сделали шаг.

Универ

   Андрей хорошо закончил школу, проблем с учебой, кроме собственной редкой лени, у него не было. Просто были предметы, которые ему не нравились, но на твердую четверку он их всегда вытягивал. Как-то быстро пролетела школа, выпускной, экзамены. Одноклассники разлетались кто куда: кто в столицу, кто в Питер, кто в соседние города. Кто-то поступал в местные учебные заведения. Андрею же дорога была начерчена уже давно, еще когда он был в восьмом классе, они обсудили это с Вадимом Петровичем, а тот предварительно имел долгий разговор с матерью и отцом Андрея, и получил твердое согласие.
   Вадим Петрович считал, что все эти уголовные дела, что Андрей помогал разгадывать, несли сильную и тяжелую эмоциональную нагрузку на ребенка. Так что этот вопрос был главным в разговоре следователя и родителей. Так оно и было, хотя сам Андрей в силу возраста не придавал этому большого значения. Для него важнее было не то, что он видит, а то, чему это помогает. Все эти образы почти бесследно пропадали из его головы, будто он случайно посмотрел в окно или увидел кадр из фильма, проходя мимо телевизора. Люди и события из сна просто исчезали с течением времени, и он о них не вспоминал. Но также молодой парень понимал, что обладает некими особенностями, способностями, а что с этим делать дальше, он не знал.
   Вадим Петрович тоже это понимал, и хотел помочь.
   – Андрей, ты взрослеешь, скоро девятый класс, а потом два года и все, – начал он. – Как ты думаешь, хотел бы потом работать со мной?
   – Так мы и работаем, вроде…
   – Я имею в виду официально. Хотел бы связать свою жизнь с этим нелегким делом?
   – Да, – просто ответил Андрей. – У меня же получается.
   – Получается, получается, – вздохнул Вадим Петрович, – только ни ты, ни я не знаем, что это у тебя за способность, и как она повлияет на тебя в дальнейшем. Нужно тебе учиться пойти, скорее по психологической направленности, только не по клинической психологии, а по общей, социальной вроде. И не для работы больше, а чтобы самому понять, и приводить в порядок свою голову, если что-то пойдет не по плану.
   – Чтобы я не сошел с ума? – усмехнулся парень.
   – Ну вот, я помягче хотел, а ты все понял сразу, – похлопал его по плечу следователь. – В наш гуманитарный на психологию я тебя устрою, направление от комитета дам, потом в отдел тебя пристроим, пока не знаю, как, но придумаю. Лады?
   – Лады, только надо еще школу закончить, – грустно подытожил Андрей.
   – Закончишь, время пролетит – не заметишь, – засмеялся Вадим Петрович.
   И оно пролетело.
   Андрею даже не пришлось сдавать экзамены, он был зачислен по какой-то льготной программе для госслужащих: только привез документы и получил выписку о приеме. Тут же дали комнату в общежитии. Установка была такая: учиться, не отвлекаться.
   – Даже к расследованиям часто привлекать не буду, – говорил Вадим Петрович. – Спортом займись. Лучше, чтобы драться умел, а то тощий, как голодная собака, одно что здоровый… Ну, это ладно, возраст такой, мясо нарастет, но мышцы должны тоже работать, не только голова.
   Началась учеба и студенческая жизнь. Общежитие было очень приличным, сразу видно, что не для рядовых граждан, где ремонт делается на деньги родителей. Комната была на двоих человек, свежие обои, чистый блок и даже душ на этаже. Кухня общая, но тоже очень чистая и с хорошими электроплитами и микроволновкой. Сосед Андрея был парень странный, тоже худой, но ростом под два метра. Звали его Александром или просто Саня. Умница, отличник, начитанный, общительный, мог поднять настроение в любой компании, девчонки вешались на него гроздьями, но по сути он был очень мягкий и душевный человек, всегда глубоко переживал за учебу и различные житейские неудачи.
   Так они прожили первый год, а потом и второй. Учеба, шумные вечеринки, студенческая жизнь. Еще на первом курсе Андрей с Саней записались в секцию айкидо, но Александр проходил недолго и потом бросил, его больше привлекал компьютер, куда он погружался с головой на долгие часы, так как учился по направлению информатики и программирования. А Андрею айкидо понравилось, эта философия использования силы противника против него самого идеально подходила его характеру. Парень усердно посещал тренировки и делал успехи, получив к концу второго года зеленый пояс. Вадим Петрович привлекал Андрея к своим делам не часто, всего раза три за два года, давая молодому человеку спокойно учиться и жить обычной человеческой жизнью. Так и пролетели два года в институте.
   В конце первого курса Андрей подружился с девчонкой Оксаной, которая училась в том же институте, но была на курс старше. Оксана была из разряда тех, кому нравятся умные парни, в меру симпатичная, но слишком импульсивная по жизни. Познакомились они на одной из общежитских вечеринок, разговорились, потом случайно встретились в столовой и закрутилось. Большой страсти не было – Оксане был интересен молодой и не глупый парень, а Андрею льстило, что им интересуется более опытная и более взрослая девушка. Они встречались почти до конца второго курса, иногда вместе ночевали, но жили раздельно, стараясь не напрягать друг друга излишними отношениями. Таким образом, конечно же, они и расстались, не имея друг к другу никаких претензий.
   Начиная с третьего курса учебы Андрей переехал жить на квартиру. Какая-то дальняя родственница матери Сашки сдавала недорого маленькую однокомнатную квартиру в спальном районе города. Парни переехали туда, добираться было дольше, чем из общежития, которое было в двух шагах от универа, но зато – отдельная квартира с кухней и ванной! Никто из соседей не мешал, ребята могли спокойно жить и учиться. Саня отвоевал себе один угол и стол, поставил на него два монитора и наконец-то обзавелся мощным компьютером с хорошим интернетом, а Андрей занял второй стол у окна.
   Как-то осенью, когда Андрей выходил из здания универа, он увидел старого следователя, тот стоял у тротуара, который вел к общежитию. Вадим Петрович был хмур, и казалось, что постарел за те полгода, что они не виделись.
   – Здорово, студент, – спокойно поприветствовал следователь. – А я в общежитие сунулся, мне сказали, что не живешь там больше, уж думал в розыск тебя подавать.
   Он улыбнулся.
   – Так позвонили бы, Вадим Петрович, есть же телефон, – виновато, но по-доброму сказал Андрей.
   – Да знаю я все про тебя, и где живешь, и как живешь. Ты забыл, где я работаю? – с усмешкой сказал Вадим Петрович. – Помощь мне твоя нужна, уж извини, что от учебы отрываю. Пойдем до кафешки, я расскажу тебе все.
   Они прошли по тротуару вдоль дороги и приблизились к кафе, что было недалеко от второго корпуса университета. По пути следователь расспрашивал своего молодого спутника:
   – Как учеба, Андрюха? Чему хоть вас учат-то?
   – Да всему понемногу, – стал рассказывать студент. – Первый и второй курс в основном общие предметы были, а в этом году уже серьезнее: социология, основная психология, поведенческая…
   – Интересно? Что-то для себя открываешь? Пытаешься разобраться? – активно расспрашивал Вадим Петрович.
   – Есть интересные моменты. Оказывается, сознание человека – это система, и как любая система она имеет определенные закономерности, работает по своим правилам, и если разобраться в этой системе, то можно кое-что изменять. Даже некоторые моменты, о которых тогда доктор Бергман говорил, помните? Кое-что понятно становится, но не до конца еще.
   – Разбирайся, Андрей, разбирайся. Столько дряни в этом мире развелось, столько подонков и сволочей… Поймать бы нам с тобой их всех и за решетку упрятать, – устало проговорил следователь.
   – Что случилось-то, Вадим Петрович? – парень догадался, что нужна его помощь.
   – Выборы губернатора у нас тут намечаются, слыхал, наверно?
   – Ну, конечно, слыхал.
   Они зашли в кафе и укрылись от глаз за перегородкой.
   – Так вот, один из кандидатов лезет во власть и использует не совсем чистые методы, а я бы сказал – ведет очень грязную игру, – негромко начал рассказ Вадим Петрович, усаживаясь за столик в кафе.
   – Ты голодный? Давай поедим?
   Андрей кивнул и глянул в меню:
   – Я пельмени буду.
   Вадим Петрович посмотрел на него исподлобья:
   – Ну, пельмени, так пельмени… Хоть бы супа поел, солянку, что ли, – усмехнулся он.
   Они сделали заказ и дождались, когда отойдет официант.
   – Так вот, кандидат этот в губернаторы – с темным прошлым, и имеет влияние у силовиков. А наш Васильев, главный по МВД – его близкий друг. И игра идет очень жесткая. Наш действующий губернатор начал сдавать позиции, причем без оснований, того и гляди в отставку подаст. И тогда этот кандидат гарантированно попадет во власть. А это крах. Перекроят все: проекты закроют, отделы шерстить будут, всех неугодных уберут. Криминал во власти – это очень плохо, понимаешь?
   Андрей слушал внимательно и серьезно.
   – Есть подозрение, что на губернатора оказывают давление, шантажируют, и это как-то связано с его дочерью и внуками. Они в столице живут, но по последним данным из СМИ – выехали в Европу. Мы по своим каналам тоже пробили: никуда они не уезжали, просто пропали. Вот и надо нам их найти, понимаешь?
   – Странное дело, необычное, – задумался Андрей. – Раньше-то мы конкретных людей смотрели, по конкретной ситуации, а тут аж несколько человек, и непонятно, где они, что с ними… А вдруг далеко, вдруг не увижу?
   – Да я тебе столько инфы о них дам – сколько захочешь! Личные фотографии, видео из семейных архивов… Ты только постарайся, Андрей, времени у нас совсем мало осталось, – обеспокоенно глядел Вадим Петрович. – Выручай. Губернатор, да и мы все, в долгу не останемся. Ты же понимаешь, надежда только на тебя.
   – Попробую. Когда начинать?
   – Пельмени свои доешь и поедем, – кивнул следователь.

   То дело с губернатором и свело странным образом Андрея и Катерину.
   Он ее и раньше видел в универе, они учились на параллельных потоках, и иногда у них были общие пары: такие лекции проходили в больших римских аудиториях, где помещалось по несколько групп с разных потоков.
   Катерина всегда бросалась в глаза своей яркой одеждой, порой из крайности в крайность: то наденет огромный как мешок оранжевый пуховик до пола, то наоборот – обтягивающие кожаные брюки, выставив напоказ свою круглую аккуратную задницу. На лекциях она всегда подавала голос: задавала неудобные вопросы, чем часто выводила из себя преподавателей. В общем, типичная оппозиционерка.
   Работала Катерина в скандальной редакции у Фомы. А Фому-то и увидел в одном из своих снов Андрей.
   Целый вечер после встречи со следователем в кафе Андрей изучал семейный архив губернатора, пытаясь вобрать в память как можно больше образов его исчезнувшей семьи. И если фотографий и видео дочери было предостаточно, то фотографий внуков было всего несколько штук.
   В ту же ночь Андрей увидел необычный сон. Дочь губернатора сидела на открытой террасе второго этажа большого бревенчатого дома за продолговатым столом, на котором стояла еда и кружки с чаем. На ее плечи была накинута белая теплая шаль, а сзади у перил стояли два человека и разговаривали. Одного из этих людей он где-то видел раньше, а второго точно нет, его бы Андрей запомнил – по шраму у левого глаза. Этот эпизод повторился два раза, и на утро Андрей все рассказал Вадиму Петровичу.
   – Мало! Мало, – потирая пистолет, задумался следователь. – Это нам ничего не дает. Она была напугана?
   – Н-нет, больше напряжена, наверно…
   – А эти двое? Ты их узнал? Видел раньше?
   – Не узнал, но одного из них я точно где-то видел: то ли артист какой, то ли певец… Не помню, честно, – развел руками Андрей.
   – Ладно, подождем, может, еще что появится…

   В тот день Андрей уже не успевал на учебу и направился сразу домой, по пути зашел в местный магазин, чтобы купить хлеб и чего-нибудь к чаю. Уже подходя к кассе, студент увидел стопку газет в стоящем рядом вертикальном стеллаже, а на согнутом вдвое листе красовалось лицо: то самое, из сна. Андрей прихватил газету, сфоткал лицо и отправил Вадиму Петровичу со словами: «ЭТО ОН!»
   «Твою ж мать», – был ответ следователя.
   Выяснилось, что это Фома – владелец и редактор местного скандального издания.
   Давить на Фому было нельзя, такой скользкий тип имел связи и удивительные способности выходить сухим из воды, оставляя после себя оплеванных и униженных людей. Но за Фомой установили слежку, и он вывел на криминального кандидата, а также на исполнителей, которые вывезли дочь губернатора в какую-то загородную резиденцию и держали без связи несколько дней, дожидаясь, пока ее отец не объявит об отставке. Дело тогда огласке не предали, но пригрозили кандидату реальным сроком, если тот не отступится от предвыборной гонки, и он отступил в этот раз, но совсем сдаваться явно не собирался.
   Фоме тоже пригрозили уголовной статьей, если будет очернять действующего губернатора. Фома же, имея кое-какие связи в МВД, каким-то образом узнал об участии Андрея в этом деле, и дал своей подопечной Катерине задание все выяснить. Никаких подробностей о парне он ей не сообщал.
   Катя подсела к Андрею в один из долгих перерывов между лекциями, которые проходили общим потоком в дальнем корпусе универа. Андрей дожевывал «Сникерс», сидя за пластиковым столиком в студенческом кафе.
   – Привет, – Катерина уселась рядом на свободный стул и откопала из сумки бутерброд. – Ты же с нами на этой лекции был, да?
   Андрей удивленно посмотрел на девушку. Красавчиком он не был: рост ниже среднего, темноволосый. Девчонки особого внимания на него никогда не обращали. Это уж после знакомства, общения становилось понятно, что парень непростой, а внешне – обычный провинциальный пацан: нос картошкой, лицо круглое. Только взгляд да огромные ресницы выдавали в нем какую-то загадку. Поэтому Андрей и удивился, когда девушка в ярко-салатовой куртке и нарумяненными щеками подсела к нему с таким явным интересом.
   – Да. Мы на одном потоке, – ответил на вопрос Андрей. – А ты же на журналистике?
   – Катя! – твердо произнесла девушка и протянула через стол свою руку.
   – Андрей, – неуверенно подержал ее за пальцы парень, ему не нравились от девушек такие по-мужски грубые действия.
   – Видела, что на лекции ты прям усердно все пишешь, ты же на психологии, да? – продолжала допрос Катерина. – Тебе нравятся лекции, что ли?
   – Ну да. А почему тебе интересно?
   – Просто на психологию же идут по двум причинам, – отчеканила Катерина, – Либо у тебя личные проблемы, либо продолжаешь династию. Может, у тебя из родителей кто по этой части?..
   – Ты как школьная учительница, – усмехнулся Андрей, – Того и гляди, мне двойку поставишь за неправильный ответ.
   – Вооот, явно психолог! – польстила Катерина. – У меня мать учительница. Значит, любишь копаться в головах? А что еще можешь про меня рассказать, просто интересно?
   Девушка навалилась пышной грудью на стол и с интересом уставилась на Андрея.
   – Это не всем нравится, – серьезно начал Андрей, глядя Кате в глаза, – Не все любят слышать о себе правду.
   – Я не боюсь! Давай, Шерлок!
   – Ну, сразу скажу, что ты вполне здорова, – с улыбкой произнес студент, – но из общей массы выбиваешься. И на это может быть несколько причин.
   – Давай, давай, не стесняйся, – подначивала его девушка.
   – Ну ладно, – Андрей продолжал. – Скорее всего, ты из небольшого городка, приехала в областной город, живешь в общежитии.
   – Ну, это как-то слабо, – не унималась девушка. – Это и так понятно, по тому, что я бутер ем, который с собой принесла, а то, что я живу в общаге – так ты это сто раз мог видеть.
   – И, скорее всего, ты младшая в семье, – не обращая внимания, продолжал Андрей. – К тому же, семья у тебя неполная.
   Катерина перестала улыбаться и выпрямила спину, как бы оценивающе прищурила глаза:
   – Так, и что же дальше?
   – Скорее всего, отец ушел от вас, когда тебе было лет 12—13, и ты обвиняешь мать, – уверенно выдвинул гипотезу начинающий психолог.
   – Чушь! Я не обвиняю мать! – эмоционально выпалила Катерина и осеклась. Ее руки слегка сжались от неловкости.
   – Это предположение, основанное на наблюдении. Я же говорил, что не всем это нравится, – пожал плечами Андрей.
   – Ты наблюдал за мной, что ли? – подозрительно прищурилась девушка.
   – Ну, по тому, как ты ведешь себя, особенно с преподавателями-мужчинами, как одеваешься…
   – Все, хватит, убедил! – оборвала фразу Катя, схватила сумку, оставила недоеденный бутерброд в фольге и рванула к выходу, демонстративно виляя бедрами.
   Парень непонимающе проводил ее взглядом.
   Через несколько дней Андрей шел с лекции из того же корпуса в главное здание универа. Дорога вела через небольшой парк по неширокому извилистому тротуару. Каким-то образом мысли Андрея снова вернулись к яркой студентке: Катю он замечал на лекциях, но она демонстративно отворачивала голову и не смотрела в его сторону. В задумчивости петляя по парку, Андрей услышал сзади приближающиеся шаги.
   – Привет, Шерлок, – это была Катя.
   – Привет, – просто отозвался парень, поправив на плече сумку.
   – Ты в которой общаге живешь? – сходу спросила девушка.
   – Я не в общаге. Мы с другом квартиру снимаем, – подстраиваясь под шаг Катерины, ответил Андрей.
   – О, квартиру! Прикольно! Но мне нравится наше общежитие, у нас весело, и народу много, – бойко щебетала Катерина. – Ты уж прости, что я психанула тогда, сама виновата, как дура повела себя, да?
   – Ничего, нас учат с этим работать, – засмеялся Андрей.
   – Ах ты гад! – Катя весело хлопнула его по спине ладошкой и тоже рассмеялась. – Значит, как кролики мы для вас?
   Она беззлобно рассмеялась еще громче.
   Так они дошли до главного корпуса, весело разговаривали и много смеялись. Катя понятия не имела, зачем Фома поручил разузнать про этого парня как можно больше. Сказал лишь, что такой-то студент как-то связан с комитетом и с человеком (он имел в виду Вадима Петровича, в обиходе они называли его «Дед»), который отвечает за важные и секретные дела. Чисто внешне Андрей девушку не привлекал, ей вообще нравились высокие и плечистые, а этот, хоть и пропорции хорошие, но казался мелковат, однако типаж очень интересный. И умный. А ум – это было очень привлекательно для Катерины, можно было даже закрыть глаза на невысокий рост, хотя… Катя еще не решила.

   Так прошел третий курс. Они иногда виделись, разговаривали, даже немного подружились. Пару раз сходили в кино, но без продолжения. А потом Катерина влюбилась в высокого и плечистого спортсмена, у которого брала интервью, и Андрей надолго выпал из ее поля зрения.
   Где-то к середине четвертого курса, примерно в декабре, Андрей заметил, что Катя перестала ходить на лекции, недели две он совсем не видел ее в универе. На сообщения она не отвечала, хотя и было видно, что они прочитаны. Как-то раз он встретил Катиных подружек из группы, поинтересовался, почему ее нет. Те рассказали, что Катька, мол, забила на учебу, сидит в комнате в общаге и никуда не выходит. Типа рассталась со своим парнем и сильно переживает.
   Надо было выручать юную журналистку. Андрей зашел в магазин, купил мороженного и нагрянул к Кате в общежитие. Она открыла с красными глазами, нечесаными волосами, и безразличным взглядом. Без макияжа она напоминала маленькую обиженную девочку-подростка. Не глядя на Андрея, она залезла обратно в кровать и закрылась до горла покрывалом, поджав под себя ноги.
   – Спасать меня пришел, психолог?
   – Нет, просто сладкого принес, – как ни в чем не бывало произнес Андрей и достал из пакета огромную пачку мороженного.
   Катя изобразила любопытство.
   – Где у вас тарелки?
   – Там, в шкафу…
   Андрей нашел большую глубокую чашку и бахнул в нее огромный кусок мороженного, воткнул чайную ложку, поднес Катерине.
   – Ешь! – открыто улыбнулся он.
   Катя взяла чашку с мороженным, ощущая ладонями острый холод, ковырнула ложкой и положила белый кусочек себе в рот. Потом еще.
   Через пару минут поедания холодной сладкой массы она посмотрела на Андрея уже более осмысленно:
   – Девчонки рассказали?
   – Ну, так, вкратце, – кивнул парень.
   – Он тупой козел со спортфака, – отламывая очередной кусок мороженного, поделилась девушка. – Красивый, собака… Но тупой. Что за фигня со мной была? Повелась на красивую картинку, хотя сразу же понятно было… Влюбилась, как школьница. Как глупо… Таскалась за ним, блин. Ой, дура…
   Катерина опять зависла в своих мыслях, на глазах навернулись слезы.
   – Да, они такие, любители красных книжечек, – серьезно начал Андрей.
   – Каких еще красных книжечек? – не поняла девушка.
   – Ты что, не знаешь этот прикол? – улыбнулся он.
   – Н-нет, – недоверчиво протянула Катя.
   – Ну, вот как ты приходишь в библиотеку? Роешься в каталоге, ищешь нужную книгу, выписываешь ее код, потом библиотекарь уходит, ищет ее тебе… Так?
   Катя кивнула.
   – А приходит парень со спортфака в библиотеку и просит дать ему книгу. А библиотекарь и говорит, мол, вам красную или синюю? Понимаешь, они только две книжечки в библиотеке берут: либо синюю, либо красную! – засмеялся Андрей. – Поняла?
   Катя мигнула, а потом ее прорвало на смех, она заплевала мороженным одеяло и еще несколько минут не могла остановиться. Потом успокоилась и посерьезнела:
   – Как бы ни было смешно, но в моем случае все именно так и было, реально. Как я могла не замечать, а?
   – Это физиология, гормоны, ты хоть уже и не школьница, но твое сознание еще не знает, как вести себя в той или иной новой ситуации, – стал объяснять Андрей. – Но теперь ты знаешь, и пора возвращаться в этот мир.
   – Спасибо тебе, – Катя серьезно посмотрела на друга. – За мороженное…
   И опустила глаза в грустной улыбке.
   Они еще немного поболтали, а перед уходом Андрея, уже в дверях, Катерина мягко обняла его, прижалась к нему пышной грудью и положила голову на плечо. Андрей почувствовал ее тепло, приятный запах молока и ванили от мороженного. Она была очень нежной в этот момент, что хотелось стоять так вечно… Но Андрей произнес:
   – Твои эмоции сейчас будут требовать замещения, так что совет психолога – воздержись от отношений какое-то время, пока все не уляжется, а то будет опять больно.
   – Засранец! – улыбнулась Катя, развернула его к двери и вытолкала в спину, – Иди уже, доктор, блин.
   Улыбаясь, Андрей посмотрел на девушку напоследок: Катя улыбалась в ответ.

Бэха

   Когда Андрей закончил четвертый курс и уже через пару дней собирался ехать домой к родителям, как ему позвонил Вадим Петрович, просил подъехать к Управлению. Андрей подумал, что появилось что-то новенькое, так как следователь давно уже его не тревожил, а последнее дело они распутали еще в начале весны. Тогда нашли в коллекторе замерзшего человека без документов, но в очень дорогой одежде, хотя по описанию в розыске такой не значился. Во сне Андрей точно увидел, что этот человек прилетел в их город из Англии, через столицу, но почему-то добирался сюда на поездах, поэтому его и не могли сразу опознать. А Андрей четко увидел его на фоне табло аэропорта: с датой и временем вылета. Дальше все было просто: соответствующие службы подняли видеозаписи и установили личность, проследили до вокзала, потом нашли такси, в которое он сел, а уже дальше размотали клубок, как и кто его ограбил и убил. Обычная хулиганка.
   Вадим Петрович пригласил Андрея к себе в кабинет. Это был первый раз, когда они виделись в управлении, обычно встречи проходили в кафе или парке, или Вадим Петрович приезжал к нему домой, когда соседа Сашки не было дома, и они могли свободно говорить без свидетелей.
   Андрей прошел через проходную, предварительно показав паспорт и получив бумажный пропуск-выписку для последующей отметки. Поднялся по лестнице, нашел кабинет с нужным номером, никаких надписей на двери не было, постучал и, услышав знакомое «да», распахнул дверь.
   Небольшая комната, на окнах светлые жалюзи, сквозь которые зеброй пробивались июньские лучи солнца, старый лакированный стол, заваленный толстыми папками с бумагами, кругом шкафы с такими же пыльными старыми папками. За столом сидел Вадим Петрович, слева лежал его пистолет, а справа небольшой блестящий тонкий ноутбук с надкушенным светящимся яблоком на крышке.
   – Садись, здравствуй! – следователь улыбнулся, привстал и пожал Андрею руку, жестом приглашая его на стул рядом.
   – Добрый день, – парень неловко сел, украдкой оглядывая кабинет.
   – Как учеба? Семестр, вернее год, закончился? Все сдал?
   – Да, все нормально.
   – А ты в курсе, что сейчас уже я могу определить тебя на работу к нам официально?
   – Нет, не в курсе, – улыбнулся Андрей, невольно бросив взгляд на пистолет на столе. – И оружие дадут?
   Вадим Петрович засмеялся, откинулся на стуле:
   – Не надо тебе оружие. И хотелось бы, чтобы оно тебе никогда не понадобилось, по крайней мере пока. Вот твое оружие! – с этими словами он пододвинул Андрею новенький ноутбук. – Это подарок от меня лично. В честь устройства на работу, если ты, конечно, согласен.
   – Без вопросов, Вадим Петрович, вы же знаете, ради этого все и затевалось, – уверенно кивнул Андрей. – Спасибо огромное!
   Парень бережно взял ноут и открыл крышку:
   – Это же самая новая модель, кучу денег стоит!
   – Говорят, он того стоит, – спокойно сказал следователь, – Я не силен в этом, глянь вокруг меня – одни папки и бумаги. А тебе надо быть в центре этого информационного мира, поэтому – все самое лучшее!
   – Спасибо, – просиял парень.
   – Тебе уже 21, Андрей, ты взрослый человек, и должен сам принимать решения, – продолжил Вадим Петрович. – Знаешь, я раньше, прежде чем к тебе обращаться, всегда говорил с твоей матерью и отцом, спрашивал у них разрешения, чтобы привлекать тебя к делам. И это было очень трудно, но большой им поклон, что они позволяли мне это делать. Однако я всегда чувствовал пред ними ответственность за тебя. Но теперь только ты и я, и ты сам принимаешь всю ответственно за себя, понял?
   – Это своего рода инициация, так это называется по науке, – сказал Андрей.
   – Ну, вижу, не зря учился! – улыбнулся следователь. – Называй, как хочешь. Путь нам предстоит длинный и тяжелый, и теперь я щадить тебя не буду.
   Вадим Петрович достал и открыл одну из папок на столе.
   – Оформляем тебя штатным психологом, подчиняешься лично мне и никому больше. О способностях своих – никому, даже подружке. А своим ребятам я легенду состряпаю.
   – Хорошо, – утвердительно кивнул Андрей. – Но у меня еще пятый курс и диплом…
   – Придется совмещать. У нас завал, и каникул, как понимаешь, не будет.
   – Понятно, – сдержанно вздохнул студент.
   – Но это еще не все, – убирая пистолет в нагрудную кобуру, поднялся из-за стола Вадим Петрович. – Пойдем.
   Они вышли из кабинета и двинулись по коридору, одновременно Вадим Петрович позвонил кому-то и спросил, все ли готово.
   Они миновали проходную, вышли на улицу и там, метрах в пяти от входа, стояла она.

   – Это подарок от губернатора! Помнишь такого? – хлопнул парня по спине следователь. – Иди, принимай аппарат.
   Это была мечта любого пацана. Она сияла в лучах солнца, широкие ноздри воздухозаборника смотрели прямо на Андрея. Это была бэха тройка, с красно-синим шильдиком и буковкой «М».
   – Вадим Петрович! Что это? – растерянно вымолвил парень. – Это мне? Но как…
   – Да ты не парься, там, в управлении, таких тачек знаешь сколько. На этой ездил какой-то зам мэра, что ли… Его за взятки посадили, а машина – вот! Я губернатору словечко замолвил, про дело его упомянул, он и отдал распоряжение. Так что все, завязывай с электричками и автобусами!
   Андрей подошел к машине и медленно потянул за ручку водительской двери, она открылась приятным щелчком, и перед водителем раскинулось шикарное немецкое кожаное кресло, приглашая владельца слиться с автомобилем воедино.
   Молодой человек аккуратно сел и опустил руки на руль, слегка покачав его из стороны в сторону, потом повернул ключ зажигания. Стрелки на виртуальной панели ожили, машина неслышно вздрогнула, когда запустился двигатель. Андрей несколько раз нажал на педаль газа и огромный табун лошадей под капотом проявился грозным рыком.
   – Да! – зажмурив глаза от удовольствия, произнес новый обладатель баварского произведения искусства. – Да…
   – Все документы оформлены уже на тебя, в бардачке, бензин по служебной карте там же, в понедельник с утра в отдел кадров – подпишешь все документы и сразу ко мне, – Вадим Петрович наклонился над опущенным стеклом передней двери. – Только не убейся на радостях.
   Наверно, это были самые счастливые выходные. Андрей постепенно знакомился с автомобилем, приспосабливался к излишней управляемости и мощному движку. Приехал к родителям, рассказал все, посидели в машине всей семьей. Сын прокатил всех по родному городу, замечая гордость в глазах отца и восхищение матери. В воскресенье он вернулся в город, похвастался тачкой соседу Сашке. Приятели взяли по банке пива и просидели вечер во дворе на скамейке, глядя на черную механическую акулу, припаркованную на стоянке.

Работа

   Трудовые будни навалились сразу и неотвратимо. Наутро в понедельник Андрей был уже в управлении, подписал документы в отделе кадров. После направился в отдел, где Вадим Петрович познакомил его с сотрудниками и рассказал о порядке работы, кто за что отвечает. Представил он его как своего внештатного помощника, хотя Андрей и был устроен официально психологом, даже справку из института показал о незаконченном образовании, но Вадим Петрович сказал, что так «внештатным для всех» будет лучше: меньше знают – меньше вопросов задают.
   Отдел Вадима Петровича занимался делами, на которых поставили крест другие следственные и розыскные службы. Кому подчинялся весь отдел – было непонятно, сам же руководитель не распространялся об этом, просто все четко делали свою работу. Отдел вообще находился в здании обычного районного ГИБДД, только имел другой вход с тыльной стороны строения, со своей парковкой и проходной.
   Вадим Петрович провел Андрея по всем кабинетам и лично познакомил со всеми. На первом этаже была только проходная, где сидел усатый коренастый пожилой мужик, по лицу которого было видно, что никто не сможет пройти дальше этого рубежа без его разрешения. Дальше был коридор, в конце которого находилась дверь, ведущая в основное помещение ГИБДД, а слева – лестница на второй этаж, где располагался сам секретный отдел.
   В ближайшем кабинете сидели айтишники, все было завалено компьютерами, ноутбуками и какими-то платами и микросхемами, а в глубине, в окружении нескольких широких мониторов, на крутящихся стульях восседали два очкарика. Один был худой и маленький, а второй толстый и здоровый, напоминающий тюленя без шеи и талии. В следующем кабинете располагались «опера», как называл их Вадим Петрович. Внутри было пусто, только столы и стулья, даже никаких бумажек и канцелярии. Существовали ли «опера» на самом деле, Андрей был не уверен, так как кабинет даже не запирался, но уточнять этот вопрос не стал.
   Дальше находился кабинет Вадима Петровича и еще одна комната в конце коридора с табличкой «Архив». На других дверях, как и на фасаде самого здания, не было никаких обозначений, а еще Андрей заметил, что даже при подъезде к их стороне здания отсутствовали видеокамеры наблюдения, внутри камер также не было.
   – Интересно, – заключил Андрей, обозначая, что ничего из представленного он не понял.
   – Понимаю, кажется все примитивно. Но так надо, – сказал следователь. – Мы тут только глухарями и индивидуальными делами занимаемся, гаишники нас прикрывают от лишних вопросов. Вся связь по делам, которые к нам поступают – через меня, я их принимаю, я их отдаю, и я решаю, как с ними поступать. Ради безопасности, понимаешь?
   – Конечно, – согласился парень.

   Все лето прошло в плотной работе. Иногда Андрею казалось, что это была какая-то тренировка его способностей. Они искали пропавших людей, выезжали на места преступлений, а иногда просто в морг, чтобы осмотреть труп. Два раза ездили в областные деревни, один раз целую неделю жили в тайге – искали потерявшегося ребенка.
   Иногда серьезность дел казалась Андрею выдуманной: какие-то алкаши подрались после очередного угара и один другого ткнул кухонным ножом. Андрей приезжает на место преступления, внимательно смотрит, пытается предположить, как все произошло. А потом (он иногда даже мог задремать днем в машине, ожидая кого-то из оперов) ему вдруг ясно представляется картина, где помимо этих двух алкашей присутствуют другие люди, какие-то документы, деньги… Андрей передал всю эту информацию Вадиму Петровичу. Через несколько дней опера приняли всю преступную группу во главе с местным нотариусом (Андрей опознал его по своим снам), группа эта выискивала собственников квартир, как правило алкашей или наркоманов, а иногда и немощных пенсионеров, крепкие ребята оказывали давление на людей и переоформляли квартиры на подставных лиц, после чего убирали свидетелей и пострадавших. А квартиры перепродавались по хитрой схеме, деньги через третьи руки обналичивались, и подобные дела были поставлены чуть ли на поток.
   – Я смотрю, ты совершенствуешь свое мастерство, – внимательно заглядывая в глаза Андрею, сказал Вадим Петрович. – Помнишь, тебе раньше сколько времени нужно было, чтобы увидеть суть? А теперь ты за несколько часов весь клубок можешь посмотреть. Как ты это делаешь?
   – Я научился сосредотачиваться, – начал Андрей. – Помогает медитация, меня тренер по айкидо научил. Это как программирование сознания на действия. Ты должен отключить все внешние раздражители, полностью освободить сознание, а потом сосредоточиться только на своих действиях. Я знаю, что так еще делают спортсмены – спортивные гимнасты, когда готовятся к сложной программе, там требуются особо точные движения, ну знаете же. Так вот, они сначала какое-то время проигрывают в голове все движения, по нескольку раз четко все представляя, и потом только идут на снаряды.
   – Ну, – с интересом произнес следователь. – Не тяни, ты-то как это делаешь?
   – Это примерно то же самое, думаю, даже что-то физическое. Есть ощущение некоего информационного поля… Как жесткий диск у компьютера, где уже все записано. Я же сосредотачиваюсь и попадаю на тот сегмент диска, где записана та или иная ситуация. Я уже научился быстро туда попадать, иногда можно немного вперед заглянуть, иногда назад. И чем больше информации, тем обзорней картинки. Особенно ощущения влияют, запах сильно действует, к примеру, он индивидуальный, тут вообще не ошибешься. А вот с образами не так. Фотографии хорошие работают лучше, и не электронные, а напечатанные на бумаге, не знаю почему так… Скорее всего, когда вживую смотришь, то мешают какие-то свои страхи внутренние или установки, а с фото проще и результат лучше.
   – Хм, то есть никакой мистики и экстрасенсорики? – констатировал Вадим Петрович
   – Абсолютно, – подтвердил парень. – Это просто не изучено, но что-то близкое уже открывают: квантовый мир, сингулярности и запутанности, из этой области, думаю. Просто время нужно, и изучат.
   – Понятно. Надо тебе к Бергману заехать как-то, а то он меня достал уже, все спрашивает про тебя. Сказал, что какую-то штуку опять придумал. Заедь к нему, посмотри, что и как.
   – Хорошо. Он забавный, похож на какого-то сумасшедшего врача, – улыбнулся Андрей. – Я, когда у него был последний раз, таких его идей наслушался, чуть ли не про инопланетян… Смешной.
   – Особо ему не рассказывай про наши дела, ладно?
   – Ладно.

   Лето прошло, и нужно было подумать об учебе. Последний год и защита диплома. На квартире Андрей теперь только ночевал, а Сашка-сосед был полностью погружен в электронный мир, у него тоже была преддипломная работа, какие-то базы данных, исследования интернета. К тому же Саня уже последние два года работал на очень крупную компанию в сфере IT, обзавелся мощным серваком и хорошим оборудованием. Иногда парни беседовали за бутылочкой пива, обсуждали смежные области своей учебы: психологию, восприятие человеческого сознания и компьютеры. А иногда просто врубали мощную игрушку и по несколько часов гоняли или стреляли экранных монстров.
   Конечно, Андрей шокировал одногруппников, когда подъехал к универу на дорогом автомобиле. Пацаны бросали завистливые взгляды, а девчонки с интересом рассматривали ничем ранее неприметного парня. От расспросов он уходил, отшучиваясь, и постепенно страсти улеглись.
   Улеглись, но не все. Как-то, сидя в машине на парковке универа, Андрей вздрогнул от того, что в окно постучали. Это была Катерина, одета она была как новогодняя елка: желтые башмаки, плотные бордовые колготки, короткая черная юбка, и все та же салатовая куртка, но на голове теперь была огромная копна волос, выкрашенных в ярко-красный цвет. Андрей даже не сразу ее узнал.
   – Ты тачку приобрел и зазнался сразу! – смеясь, заорала через стекло Катька.
   – Ты чего кричишь, весь народ распугаешь, – улыбнулся Андрей, опуская стекло. – Как дела? Больше не бегаешь за спортсменами?
   – Да их хрен догонишь! – в тон ему ответила девушка. – Ты как это, наследство получил или в лотерею выиграл? Откуда тачка, Шерлок?
   – Да ты садись, – кивнул на пассажирское сиденье парень.
   Катя открыла дверь и уселась, провела руками по острым кромкам панели, по обшивке дверей.
   – Крутяк! Это ж сколько она лямов стоит?
   – Я не знаю, – пожал плечами Андрей. – Это не моя, это по работе дали.
   – Это где же надо работать, чтобы такие тачки давали? Возьми меня на работу, а то у нас в газете только на билет в троллейбус заработать можно.
   – Крупная контора, несколько направлений бизнеса, в том числе арестованные и конфискованные тачки, ну там за долги и по банкротствам всяким, знаешь ведь, – выдал Андрей давно подготовленную легенду.
   – А, теперь понятно, но все равно, студенту на такой машине… – Катя с недоверием наклонила голову и внимательно посмотрела на приятеля.
   Даже при всей своей внешней нелепости она была приятной, вся эта косметика и яркая одежда придавала ей мультяшности и нежности, что-то похожее на японок из фильмов про гонки, но Катька была настоящей.
   – Поехали, прокачу. Тебе в центр? – Андрей запустил двигатель и рыкнул, нажав на педаль газа. Машина резко сорвалась с места, вжимая седоков в сиденья.
   – Крутяк! – зажмурилась Катька, поправляя ремень безопасности, который плотно врезался в ее пышную грудь.
   Они доехали до центра и зашли в пиццерию – поболтать и выпить кофе.
   «Бэха» разожгла в Катьке любопытство, она еще помнила задание от Фомы – побольше разузнать об этом парне, а теперь этот интерес стал более личным.
   – Кем ты работаешь? – спросила она еще по дороге.
   – Почти по специальности, – соврал Андрей. – Сейчас же, знаешь, модно иметь психолога в штате: всякие мотивационные тренинги для сотрудников и тэдэ. Тачку дали вот, для солидности. А ты все статьи пишешь?
   – Ага, вчера на ДТП ездила, где ребенка сбили, слышал? Неприятное зрелище…
   – Да слышал… И тебе нравится такая работа?
   – Такая – нет, мне бы больше с людьми общаться, разговаривать, а тут убитая горем мать… Не очень радостно.
   – Да, – понимающе протянул парень.
   Они просидели почти до вечера, обсудили учебу, предстоящий диплом и общих знакомых. Катя рассказала, что с того раза так ни с кем и не встречалась из парней, что много времени отдает работе и учебе, и что личные дела ушли на второй план. Андрею было приятно ее слушать, иногда он высказывал и свое умное мнение. Договорились встретиться еще, как-нибудь вечером сходить в кафе, посидеть вместе. Еще он пригласил Катю на соревнования по айкидо, которые намечались под новый год. Так сказать, поболеть и поддержать на очередной защите пояса.

   Съездил Андрей и к Бергману. Тот опять поместил его в капсулу с мигающими огоньками и потом что-то бубнил себе под нос, глядя в экран.
   – Это будет гениально! – растягивая слова, бегал по кабинету немецкий врач. – Это уже гениально!
   – Что хоть делаете-то, расскажите, – следил за ним глазами парень. – А то гениально, гениально… А что гениально-то?
   Бергман задержал взгляд на Андрее.
   – Я в шаге от мирового открытия, скоро я смогу изменить мир! – совсем по-сумасшедшему вскидывал он руки. – Твои способности – это всего лишь основа, есть более серьезные вещи, они смогут изменить многие отрасли промышленности и другие сферы жизни людей, это новая эпоха!
   – Что конкретно-то?
   – То, что можно измерить, то можно и изменить! – громко с акцентом провозгласил Бергман. – Ты видишь события, скрытые от тебя, а я смогу их изменять!
   – Понятно, что ничего не понятно, – сдался Андрей, мысленно покрутив у виска пальцем.
   – Андрей! Заедь ко мне через два месяца, – попросил напоследок Бергман и внимательно заглянул в глаза Андрею. – У тебя голова не болит после всех этих дел?
   – Иногда бывает, несильно.
   – Вот тебе рецепт, – Бергман быстро нацарапал что-то по-латыни кривыми непонятными буквами и протянул листочек Андрею. – Если будет болеть, то купи в аптеке вот это. Энергия передачи импульсов у тебя высокая, а это большая нагрузка на синапсы и нейроны. Могут спазмы сосудов быть, а в следствие – недомогание.
   – Спасибо, понял.

   В конце декабря, за неделю до нового года, Андрей защищал очередной пояс по айкидо. Большое мероприятие проходило в спорткомплексе, куда неожиданно пришла Катя.
   Сперва была красивая презентационная программа: малыши показывали свои умения, кувырки и приемы, ребята постарше провели несколько смотровых поединков, а потом началась защита очередных этапов у более старших спортсменов. За четыре года Андрей очень хорошо продвинулся в своих навыках этой необычной борьбы, айкидо было близко ему по духу и образу мышления, так как не предполагало агрессии, а основная борьба происходила в голове, когда телу оставалось лишь выполнять четкие и продуманные команды.
   Катерина наблюдала за происходящим со зрительских сидений, рядом волновались родители маленьких спортсменов, которые тоже пришли поболеть и поддержать своих чад. Мамочки импульсивно реагировали на происходящее, иногда вскрикивали, вставали на ноги и тревожно смотрели на татами. Отцы же вели себя более сдержано, вида не подавали, но было заметно, что тоже волнуются и переживают.
   В тот день Андрей произвел необычное впечатление на Катерину. Он не был симпатичным, и ростом таки не вышел (почему-то у Кати был на этом пунктик), но, глядя с трибун на то, как этот парень умело раскидывает противников, гораздо крупнее и выше него, в девушке просыпался какой-то интерес.
   Это выглядело, как в кино: Андрей выходил на середину зала, поправлял пояс и кимоно, вставал в стойку, красиво выставляя руки вперед, а с трех сторон на него надвигались предполагаемые противники. Кто-то первый из них наносил удар, но удар этот не достигал цели, так как Андрей уже был готов, и, как по волшебству, нападающий буквально проскальзывал мимо и тут же, подправленный точным движением защищающегося – падал на мягкий пол. Все происходило очень быстро: вот двое схватили Андрея с двух сторон и пытаются повалить, но миг – один их них уже отлетает в противоположную сторону, а второй, перелетев через бедро, уже недовольно корчится с вывернутой и зафиксированной рукой. Как в крутом спортивном боевике все четверо поднимаются, кланяются друг другу, и все начинается снова – повторяя, закрепляются навыки, полученные в процессе тренировок.
   После соревнований, вручения пояса и свидетельства, зрители спустились поздравить своих близких. Катя подошла к Андрею, смахнула ладонью пот с его лба, вцепилась в кимоно и со словами «только не бросай меня сразу на пол, сделаешь это вечером» – поцеловала его прямо в губы. Андрей не ожидал, конечно. Катька ему нравилась, только не думал он о романтике с ней, была она как-то сама по себе, и из разряда друзей никогда не переходила. А тут – поцелуй, причем, такой теплый, уютный и влажный, совсем не сочетающийся с ее дикими волосами и яркой одеждой.
   Когда Андрей направился в раздевалку, то увидел вверху у выхода с трибуны Вадима Петровича, тот уже уходил, и, наверное, хотел остаться незамеченным, но глаза их встретились. Вадим Петрович поднял руку с приветствием, потом показал большой палец вверх, по губам можно было прочитать «Молодец! Так держать!».
   Ближе к полуночи, лежа на широком диване, Катя и Андрей ютились под теплым одеялом:
   – Ты волк в овечьей шкуре, – тихо проворковала Катя.
   – Почему? – удивленно улыбнулся парень и приподнялся на локте, разглядывая Катерину.
   – Потому что я не влюбляюсь в таких, как ты, ты не мой тип, – шутливо начала девушка. – Обычно я сходу понимаю, что парень мне нравится, а тут…
   Она запустила руку под одеяло и положила ее Андрею на ребра, потом дальше, и погладила по спине, после чего уткнулась носом ему в шею и сильно втянула воздух, зажмуривая глаза. Андрей чувствовал, как ее мягкая теплая грудь коснулась его тела.
   – Я закрываю глаза, и не могу представить тебя, – продолжала Катерина. – Это какое-то животное влечение, хочется соскрести с тебя этот запах и унести с собой, чтобы постоянно вдыхать.
   Андрей улыбнулся:
   – А причем тут волк в овечьей шкуре?
   – При том, что я не ожидала, что ты такой. Офигенный! – обвивая его ноги своими, сказала Катя. – Только не вздумай сейчас что-то из своих психологических штук выкинуть!
   – Я и не собирался, – он перевернул девушку на спину и начал нежно целовать ее сначала в губы, а потом в шею.
   Все выходные они провели дома. Сашки не было, так что квартира была полностью в их распоряжении. Заказали суши, смотрели фильмы на большом мониторе, а так же позволяли своим молодым и здоровым телам получать максимум физического удовольствия, которое можно получить только когда мужчина и женщина вместе.
   На праздники они разъехались по своим городкам навестить родителей, а после каникул вышли на финишную прямую: у обоих предстоял диплом. Виделись нечасто, иногда на неделе Андрей приезжал к Кате в общагу, если было время, так как Вадим Петрович регулярно нагружал делами. А когда квартира была пустая, то Катерина ночевала у парня. Так пролетело два месяца и начиналась весна.
   Однажды рано утром зазвонил телефон, Андрей поднял трубку, это был шеф.
   – Алло, – сонным голосом ответил парень.
   – Просыпайся, герой-любовник, сегодня в срочном порядке выдвигаешься в свой родной городишко, там двое подростков с крыши сиганули, посмотреть надо. Давай сначала в отдел ко мне. Девахе своей ни слова.
   – И откуда он все про меня знает? – почти про себя пробубнил Андрей.
   – Кто знает? – заспанная Катерина вылезла из-под одеяла. – Кто звонил, ты куда?
   – По работе, Кать, срочно надо, очень срочно! – Андрей на бегу натягивал штаны и заталкивал в рот кусок вчерашней пиццы.
   – Какая работа в семь утра в субботу? Андрей? – не понимающе помотала головой девушка.
   – Потом расскажу. Дверь захлопни, ладно? – и вышел.
   Катя ошарашенно села в кровати, услышала, как за окном взревел движок машины, а через несколько секунд черный автомобиль со свистом пронесся вдоль двора.
   Катя сидела и моргала своими большими ресницами, но в этот момент к ней на телефон пришло сообщение от Фомы: «Все по плану? Как там наш парень?»
   «Что ты имеешь в виду?» – написала в ответ Катя.
   «Ты узнала, чем он занимается?» – продолжал Фома.
   «Явно не тем, что говорит мне».
   «Узнай, что за дело у него срочное. Я тебе кое-что скину сегодня».
   «Попробую», – написала Катерина и отключилась.

Первая корректировка

   Андрей приехал к Вадиму Петровичу, тот сидел как обычно в обнимку со своим пистолетом и смотрел в окно.
   – Андрей, здравствуй, садись, – сразу начал он. – В твоем городке двое подростков с крыши прыгнули, оба насмерть, в их крови нашли комбинированное вещество. Анализ показал, что штука эта очень хитрая, нейроблокиратор какой-то, это по твоей части. Надо съездить сегодня, у местных полицейских фотки попросишь, я распоряжусь, чтобы дали. Надо разобраться. Да и родителей будет повод навестить.
   – Хорошо, – с готовностью кивнул Андрей.
   – И это… Бергман мне вчера звонил, сказал, что надо тебе срочно к нему заехать, прям срочно, горит у него. Сказал на десять минут, так что прямо сейчас туда заскочи и сразу на место происшествия.
   – Понял, Вадим Петрович, будет сделано! – Андрей вытянулся по струнке и с серьезным видом отдал честь.
   – Иди уже. Нельзя нам новую отраву в городах допустить, так что внимательно все посмотри.
   Андрей заехал к Бергману в больницу, тот поместил его голову в капсулу минут на пять и сказал, что на этом все. Был неразговорчив. После данной процедуры в голове появился легкий звон, но через несколько минут все прошло. Однако осталось чувство, будто только что проснулся, и реальность еще не вернулась на место. Уже к обеду Андрей приехал в свой городок, сразу направился по знакомому адресу в местное отделение полиции, нашел нужный кабинет. Молодой лейтенант сидел за столом и тыкал кнопки клавиатуры, было накурено.
   – Добрый день, я от Вадима Петровича, из управления, – сказал Андрей заученную фразу.
   Служивый поднял глаза, потом еще что-то сосредоточенно тыкнул в компе и поприветствовал:
   – А, психолог. Да, звонили, велели тебя в курс дела ввести.
   – Да, что случилось? Мне материалы нужны, фото с места… – перешел сразу к сути Андрей.
   – Так чего… Двое малолеток обкурились и с крыши прыгнули, – Лениво продолжил служивый. – Тринадцать лет, бывшие одноклассники… Варвара и Елисей. Раньше жили в одном подъезде. В тот день на школу забили, без присмотра родителей, бабушка была, но не уследила. В крови вещество, анализы тут же в деле, пятый этаж, два трупа, фотки к делу прикреплены.
   Лейтенант протянул Андрею флэшку и погрузился обратно в свой компьютер.
   – Адреса и телефоны родителей? – строго спросил Андрей.
   – Все там, – буркнул в ответ полицейский.
   – Спасибо, – недовольный ответом, Андрей вышел из здания и сел в машину. Открыл ноутбук, скинул данные с флэшки к себе на диск, посмотрел файлы. Нашел адрес девочки, это было в самом дальнем микрорайоне.
   Подъехав к дому, Андрей зашел с задней стороны и осмотрел место падения ребят. Кругом все было истоптано, натянута сигнальная лента, но места отпечатка двух тел были не тронуты, на одном еще виднелась бурая лужа крови. Андрей посмотрел наверх, пытаясь представить, как все произошло, как двое детей одновременно отрываются от края крыши и медленно падают на землю… Девочка коснулась земли на мгновение раньше, она упала на бугор, заросший травой и присыпанный снегом, а мальчик приземлился чуть левее, и его голова пришлась точно на камень, отсюда и кровь. Умерли оба сразу, обширные повреждения, переломы, чмт…
   Андрей снова забрался в машину и поизучал фотографии, справки и записи из дела, внимательно вглядывался в лица подростков, чтобы создать четкий образ. Потом откинулся на сиденье, сделал несколько выдохов, входя в состояние. Картинка появилась почти сразу: двое держатся за руки, стоят на краю крыши на какой-то скамейке, после чего падают вниз. Андрей попытался перенестись на немного раньше и увидел компьютерную игру-стрелялку, потом маленькую коробочку, сигареты, какие-то сообщения в телефоне… Других людей в этих образах не встречалось. Андрей по привычке сдвинулся во времени еще чуть вперед и испытал непривычное чувство: в голове опять зазвенело, как утром у Бергмана в кабинете. И всплыли два образа: красивая, очень молодая девушка—подросток, стоит на крыше какой-то школы, перед ней раскинулся стадион и спортивная площадка, а потом вспышка – и она лежит между забором и зданием школы в грязной луже. Девушка была мертва.
   Андрей встряхнул головой, избавляясь от звона. Что это было? Сразу набрал шефу:
   – Вадим Петрович?
   – Да, Андрей, слушаю, – сразу ответил знакомый голос.
   – Особо интересного не увидел, – сразу перешел к докладу Андрей. – Прыгнули сами, вещество сами пробовали, посторонних не было. Телефоны надо проверить, у парня какая-то игра была, стрелялка, и это как-то связано все: и игра, и вещество, и смерть.
   – Понял, – отчеканил следователь. – Телефоны уже к нам едут, через час привезут уже, я их сразу Алевтину передам, пусть пороется. Ты там ночевать будешь? Родителям привет.
   – И еще, Вадим Петрович, – замялся парень. – Еще девушка была, вернее – будет…
   – В смысле еще? – удивленно спросил шеф.
   – Я видел ее точно так же, как остальных. Это первый раз такое. Два события видел.
   – Не понял, – голос шефа напрягся.
   – Видел, как еще одна девушка прыгает с крыши какой-то школы, – медленно разъяснял Андрей. – Только это событие будет позже, потому что снег почти растаявший был, но уже скоро.
   – Так, завтра как приедешь – сразу ко мне, сразу! – повысил голос Вадим Петрович. – Попробуй еще глянуть, может еще что будет.
   – Попробую.
   Андрей заволновался, он понимал, что происходит что-то необычное. Ладони вспотели, и на лбу выступила испарина, звон в голове не унимался.
   Парень вышел из машины и еще раз обошел дом, но ничего нового не заметил. Сел обратно и покатил к ближайшей школе. Он не ошибся. Точно: тот самый школьный двор. Он припарковал машину и побрел к забору, который окружал стадион и школу. Ноги проваливались в подтаявший снег, который набивался в короткие ботинки и острым холодком обжигал щиколотки.
   У забора Андрей внимательно осмотрел школьный двор, сознавая, что это – то самое место из сна. Он обошел стадион справа и точку, где здание школы примыкает к спортивной площадке. Проматывая в памяти кадры сна, он теперь точно установил место падения. Только сейчас там виднелась гора снега, который намело к стене школы, а в его видении уже была лужа, в которую и упала девушка.
   Андрей задрал голову вверх: четыре этажа и карниз, минимум 15 метров. Что же это? Когда? Как узнать и предотвратить? Вопросы валились всей кучей сразу. Он достал телефон и сделал несколько фото места предполагаемого падения, сам школьный двор и крышу, потом вернулся в машину и поехал к родителям.
   Мать с отцом порадовались, что сын смог непредвиденно заскочить к ним и попроведать. Сразу появилась тарелка горячего супа и ватрушки, которые мать испекла с утра. Андрей расслабился. Потом он несколько раз проматывал в голове происшедшее, а пред тем, как уснуть, когда тело уже отключается, а мозг еще бодрствует, опять появилось это видение: все точно так же – крыша школы, девушка и смерть. Андрей вздрогнул, было неприятно, по спине пробежала дрожь, он повернулся на бок и долго еще не мог уснуть, боясь повторения. «Надо, наверное, те таблетки купить, что Бергман рекомендовал, а лучше съездить к нему и проконсультироваться» – подумал он, засыпая.
   Утром Андрей чувствовал себя прекрасно, звон в голове прошел, и все встало на свои места. Он позавтракал, попрощался с родителями и поехал в город. Предстояла беседа с Вадимом Петровичем, да еще надо было к дипломной работе несколько листов добавить, как-никак через два месяца защита. Пока ехал позвонила Катя и напросилась вечером к нему, Андрей предупредил, что сильно занят, но она настаивала и уверяла, что не будет мешать. Он согласился.
   Чуть больше чем за час Андрей доехал до города и прямиком направился в отдел, козырнул вахтеру на проходной, поднялся по лестнице и постучал в дверь шефа.
   – Входи, Андрей!
   Тот вошел и увидел, что рядом с Вадимом Петровичем сидит парень из технического отдела, его звали Алевтин.
   – Расскажи то, что мне рассказал, – обратился начальник к Алевтину, одновременно подталкивая Андрею второй стул. – Садись, послушай, интересно.
   Алевтин, немного заикаясь, начал:
   – Н-ну, я ж г-говорю, телефон девочки без п-пароля, там все чисто, все как обычно, соцсети, видеоролики, с-сообщения, звонки. Я все подробно п-прошерстил – ничего подозрительного. А в-вот телефон пацана – это интересно. Сначала пароль, но я его быстро вскрыл. Смотрю внутрянку и программы, а там почищено все, все игрушки удалены, причем, по времени – когда хозяин уже умер. Сделано п-профессионально, но без следов не обойтись в этом деле, я к провайдеру запрос сделал, завтра данные будут, может и наскребем чего. Так что кто-то им помог, и следы з-зачистил. Очень все хитро, обычные барыги так не работают.
   – Ладно, Алевтин, иди, спасибо, – кивнул начальник.
   Когда технарь вышел, Вадим Петрович обратился к Андрею:
   – Слышал, да? Он пороет еще, а ты расскажи, что там со второй девушкой?
   – Было нестандартно, – задумчиво проговорил Андрей. – Сначала эти двое, Варвара и Елисей, потом вдруг вспышка – и вижу эту девушку, хотя точно знаю, что раньше ее не встречал и не видел. Я даже место нашел, вот!
   Андрей достал телефон и показал снимки шефу.
   – Что делать, я не понимаю, – продолжал парень. – Но это же случится?
   – Судя по тому, что раньше ты осечек не давал, – размышлял следователь, – То, скорее всего, случится. И эти два события имеют общую основу, верно?
   – Верно, скорее всего…
   – Снег, говоришь, растаявший был? – продолжал шеф, – значит, через месяц, не раньше, там сторона не солнечная, снег и до мая может не растаять, так что время еще есть.
   – Надеюсь, – согласился Андрей.
   – Узнать сможешь девушку, если увидишь? – серьезно посмотрел Вадим Петрович.
   – Конечно.
   – Хорошо, иди пока, а я подумаю, как нам это лучше все обустроить. Иди, Андрей.
   Шеф устало кивнул на прощание. Андрей поехал домой, по пути забрал Катю из общаги. Настроение было паршивое.
   – Давай заедем в «Макдачку», вкусняшек купим, телек вечером посмотрим? – затараторила в машине веселая Катерина, но парень был в своих мыслях и не ответил.
   – Алло, я с кем разговариваю? – она слегка толкнула его в плечо. – Ты где вообще?
   – Что говоришь? – Андрей сосредоточился на дороге.
   – Уже ничего! – скрестив руки на груди, обиделась Катя. – Может, мне вообще не надо было ехать?
   – Я предупреждал, что много дел, – также глядя вперед, спокойно произнес Андрей, но Катерина уже насупилась, сжала свои пухлые губки и не намерена была больше общаться. Так и доехали до квартиры.
   – Я в душ, – Андрей быстро разделся, еще стоя в трусах, он что-то посмотрел в телефоне, потом положил его на стол и направился в ванную.
   Ведомая обидой, Катерина схватила телефон, и, пока не погас экран, зашла в мессенджер, ища компромат и нервно поглядывая на дверь ванной комнаты. В мессенджере ничего не было, а вот в галерее были странные фото: страницы уголовных дел, фото погибших, снимки какой-то местности. Катерина выключила телефон и села на диван. Андрей принял душ, вышел из ванной в одном полотенце на поясе, встал в коридоре и посмотрел ей в глаза с улыбкой.
   – Ну, чего злишься? Извини, голова забита была.
   Катя нахмурилась и по-детски отвернула голову вверх и набок.
   – Ну, что мне сделать? Хочешь, станцую?
   Андрей начал придурковато исполнять танец орангутанга, ходя из стороны в сторону, выгнув спину и опустив руки к коленям, а губы вытянул дудочкой и медленно направился к девушке. Катя хотела устроить ему допрос с пристрастием, чтобы выведать, чем же он все-таки занимается, но увидев подобное, сразу обо всем забыла. Андрей к тому времени уже вытягивал свое лицо в попытке поцеловать Катю, но она со смехом его оттолкнула:
   – Дурак, блин, какой-то, – сквозь смех отбивалась Катерина.
   Андрей опять дотанцевал до нее и опять хотел поцеловать, но та, смеясь еще громче, уперлась руками ему в грудь, давая понять, что пока не простила.
   – Сама виновата! – предупредил Андрей, выпрямился и сдернул с себя полотенце, раскинув руки в разные стороны. Катя вытаращила глаза. Такого идиотизма она не ожидала, но через пару секунд молодое тело включило нужный тумблер, зрачки ее расширились, а давление немного упало.
   – Иди ко мне, моя обезьяна! – Катя схватила его за бедра, прижала к себе и тихонько укусила за живот…
   Через какое-то время, лежа в постели еще с румянцем на щеках, Катя размышляла:
   – Психолог, блин, а один хрен все к сексу сводишь.
   – Так и должно было быть в этой ситуации, – лежа на боку лицом к девушке сказал Андрей. – Твой тип очень эмоциональный, и логические объяснения результата бы не имели.
   – В смысле? Я истеричка, что ли?
   – Опять шумишь. Нет, конечно, не истеричка. Знаешь, по основной теории, в которой все происходит для и из-за секса, следует, что любые межличностные конфликты полов происходят только по двум причинам.
   – Каким? – с интересом приподнялась на локте Катька.
   – Либо кто-то хочет секса, либо кто-то не хочет секса, усекла? – прищурив глаза, сказал парень в ожидании бурной реакции.
   – Хочешь сказать, что я на тебя быковала, чтобы потрахаться? —задумалась девушка.
   – Ну, или я неосознанно довел тебя до этого, – уже смеясь, добавил Андрей.
   – Вот скотина! – по-доброму, но громко воскликнула Катька. – Все на меня свалил! Сам-то тоже хочешь, хочешь, хочешь!
   Она начала тыкать и щипать его, пытаясь защекотать, Андрей поддавался на ее игру:
   – Вот видишь! Ты опять ищешь конфронтациюююю… – смеясь от щекотки еле говорил парень. – Значит, теория права! Ты хоооочешь сексааааа!
   – Хочу, конечно же хочу! – уже нежно обнимая, сквозь поцелуй произнесла Катерина.

   Потом, лежа в постели, Катя спросила:
   – Слышал? В твоем городе дети, мальчик с девочкой, с дома прыгнули?
   Андрей сделал вид, что не в курсе, и отстраненно ответил:
   – Нет, а что там? Насмерть? Из-за чего?
   – Да, вроде оба умерли, говорят, что напились чего-то, и не лады с родителями были, – продолжала девушка. – А знаешь, я в детстве тоже об этом думала…
   Андрей повернулся к ней и приподнялся на локте.
   – Из-за родителей?
   – Да, – тихо проговорила Катя. – Они так орали друг на друга, что хотелось умереть, чтобы отвлечь их от всего этого…
   – Хорошо, что ты жива, – Андрей улыбнулся и поцеловал ее в шею. – А то бы мне сейчас было скучно.
   – Вот гаденыш! – рассмеялась Катюха. – Только о себе и думаешь! Или ты опять свои психологические штучки на мне проверяешь?
   – Ага, – проговорил Андрей с ехидной улыбкой и засунул руку под одеяло в глубину постели.

Поиск

   На следующее утро Андрей заехал в универ, чтобы показать дипломную работу руководителю, а заодно подбросил Катерину до общежития. Вспомнив вчерашние странные фото из его телефона, она спросила:
   – А где ты на самом деле работаешь?
   Андрей не ожидал вопроса, и на мгновенье замешкался:
   – Я же говорил тебе…
   – Нет, ты явно не психологом у менеджеров работаешь, явно! – серьезно поглядела в глаза другу Катя. – Волк ты, в овечьей шкуре… Ты с виду простой, а здорового мужика завалить можешь легко, куда-то срываешься рано утром в выходной, потом странный какой-то весь день ходишь, и тачка у тебя вон какая…
   – Кать, – Андрей в голове прокручивал варианты ответов, но ничего на ум не приходило, – Кать, я… Эта работа, я не могу говорить, это серьезная фирма, там серьезные люди и деньги…
   Девушка не отрываясь смотрела ему в глаза:
   – Обманщик, – улыбнулась она губами, но глаза оставались серьезными. На этой непонятной ноте они расстались.
   Андрей посидел еще немного в машине, проводил взглядом разноцветную фигуру, пока она не зашла в здание, и поехал в отдел.
   Вадима Петровича на месте не было, и молодой человек зашел к технарям. Алевтин и Артем сидели в своих компах, в воздухе стоял запах озона, как после грозы, и сильно шумели вентиляторы.
   – Привет, парни! – поприветствовал он.
   Те, не отрывая голов от мониторов, кивнули, а Алевтин позвал Андрея.
   – Иди сюда, смотри.
   Андрей заглянул в монитор, по которому плыли какие-то непонятные строчки кодов, знаков препинаний и английские сокращения слов.
   – Я нашел его след! – продолжал Алевтин вдохновленно. – Это, я скажу, шедевр! Так завернуть, а?! И ведь, если искать обычным путем, то и не найдешь, подумаешь, что системная программа, он же на официальной оболочке все сделал. Ну, чувак, где ж таких учат, нам бы его сюда! Такую систему сделать и вставить!
   – Ты хоть объясни по-русски, – прервал Андрей. – Что там вообще?
   – У пацана этого, который прыгнул, помнишь? – попытался объяснить компьютерщик. – Я у провайдера запросил данные обмена и увидел повторяющийся пинг, он был одного размера, регулярный, а в телефоне-то – чисто, понимаешь?
   – НИ-ФИ-ГА! – по слогам проговорил Андрей.
   – Ну, что ж ты! Кто-то параллельно на его телефоне находился, контролировал все процессы: камеру, микрофон, приложения. Видишь? – Алевтин опять показал пальцем в монитор. – Но я нашел след, хотя и самоуничтожение сделано было, след четкий, программа универсальная, работает как в мобильных, так и в компах. Игру, к примеру, скачаешь – и все, ты на крючке.
   – Понятно, под полным наблюдением парень был, – стал понимать Андрей. – Но зачем ради сбыта наркотиков вытворять такие сложные штуки?
   – Ну, это уж не мне отвечать на такие вопросы, мое дело маленькое, – Алевтин опять погрузился в компьютерный мир.

   Толстый Артем вдруг оторвался от своего монитора и встрял в разговор:
   – Вот никогда не понимал этих суицидников, нахрена умирать? – параллельно словам он пошарил в ящике стола и среди множества оберток нашел целый кусок шоколадного батончика. – У них чего, инстинкт самосохранения не работает?
   Андрей, наверное, впервые услышал голос Артема, и потому с удивлением посмотрел на него.
   – Суицид – это уже конечная стадия, по сути, итог, – профессионально отчеканил молодой психолог и, кивнув на шоколадку, улыбнулся. – Причин и путей может быть большое количество.
   – В смысле? – не понял компьютерщик, внимательно осмотрев свою еду.
   – По своему процессу суицид – это саморазрушение, все, что ведет к физическому прекращению. Тут и зависимости, экстремальные виды спорта, переедание тоже, – Андрей сделал серьезное лицо, но потом смягчился.
   – Нее, мне жрать прикольно, я помирать не хочу, – не сильно обдумывая ответ, заявил Артем. – А вот выпрыгнуть из окна – это ж сразу кранты, да и больно, наверное… Можешь же и не умереть, как они это делают?
   – Что касается подростков, то у них нет чувства смерти. Да и вообще, основной показатель таких случаев – невозможность оценки будущего, – опять с умным видом изрек Андрей. – А о суициде хоть раз в своей жизни думал любой человек, так как смерть – составляющая часть жизни.
   – Не знаю, я не думал, – пожал плечами Артем и отвернулся обратно к своему компьютеру.
   Но тут к беседе присоединился Алевтин:
   – Знаешь, что мне это напоминает? – сказал он. – Это как программа кодировки, когда все компоненты уже присутствуют в системе – в нашем случае жизнь и смерть – а управляет всем программа-проводник, она направляет действие на тот или иной блок. Бывает же, программа глюкнет или вирус какой – и вот уже система работает хаотично, а есть же и специальные программы, с конкретными задачами по уничтожению.
   – Да, интересная аналогия, – поддержал Андрей. – Получается, что если иметь доступ к управлению системой, то…
   Тут в кабинет зашел Вадим Петрович, поздоровался и позвал Андрея к себе:
   – Что парни говорят, нашли чего?
   – Прога серьезная у мальчика на телефоне была, только не понятно, зачем такие сложности, – доложил Андрей.
   – Да, интересно, если б ты вторую девушку не увидел, то и не стали бы мы копать дальше, – задумчиво произнес следователь. – Что-то тут непростое, чувствую я такие вещи.
   Вадим Петрович потянулся рукой к сердцу, где в кобуре висел его любимый пистолет.
   – Сможешь ту девушку узнать, если увидишь?
   – Скорее всего да, – подтвердил парень. – Образ недавний, не должна сильно измениться, да и легко запомнить: красивая она.
   Следователь покосился на Андрея с ухмылкой.
   – Красивая, говоришь… Езжай-ка ты обратно, посиди у школы пару дней, может, увидишь, – задумчиво сказал Вадим Петрович. – В контакт не вступать. Надо узнать, кто она, откуда – понял?
   – Понял, завтра к первому уроку буду в школе! – улыбнулся Андрей
   – Сильно не маячь там, чтобы подозрение не вызывать…
   – Окей.

   Утром Андрей встал в пять утра, чтобы пораньше приехать в свой городок и успеть перед занятиями к школе. Доехал быстро, утром машин на трассе было немного, небольшой снег дороги не испортил. Целый день он просидел в машине, вглядывался в лица девчонок, идущих в школу. Кто-то двигался быстрым шагом, кто-то плелся на последних минутах перед звонком, кто-то парочками или по трое-четверо шумно смеялись. Прозвенел звонок, но дети продолжали тянуться в школу, никакой провинности не чувствовали, что опаздывают на урок.
   Уже через пять минут после звонка Андрей заметил одинокую девушку, уткнувшуюся в телефон. Она неспеша плелась по весеннему снегу, не смотрела под ноги, а увлеченно тыкала пальцами в светлый экран. Остановилась, внимательно читая что-то, потом нервно выключила телефон и быстро зашагала ко входу в школу.
   Он узнал ее сразу. На вид ей было лет четырнадцать-пятнадцать, типаж такой, что при своих годах ей можно смело дать все восемнадцать. Даже через теплую широкую куртку, по походке и манерам, можно было определить, что девушка очень красивая: классическое славянское лицо, длинные русые волосы. Андрей решил дождаться окончания уроков, чтобы при дневном свете убедиться, что он не ошибся.
   Ближе к обеду он снова увидел ее. К этому времени Андрей переставил машину во двор ближайшего дома, а сам стоял у подъезда, откуда было видно вход на школьный двор, спортивную площадку и угол здания. Девушка шла по тротуару вдоль сетчатого забора, медленно переставляла ноги, о чем-то думала. Когда она поравнялась с углом здания, то остановилась, повернулась лицом к школе и подняла голову вверх. Андрей понял, что она смотрит именно на тот карниз крыши, на котором она стояла в его видении. Теперь сомнений никаких не осталось – это была она. Он пошел за ней по параллельной стороне улицы. Девушка зашла в маленький магазинчик, вышла, держа в руке шоколадку, направилась дальше по пешеходному переходу, мимо больницы во двор. Андрей продолжал следовать за ней на отдалении, шел до тех пор, пока ее фигура не скрылась за металлической дверью подъезда. Он записал адрес дома и направился к машине.
   Сидя в авто, он открыл в телефоне известную соцсеть, зашел в раздел поиска людей, отфильтровал город, примерный возраст, пол и номер школы – поисковик вывалил несколько десятков девушек от 12 до 17 лет, какие-то выглядели совсем детьми, другие при том же возрасте уже были похожи на вполне взрослых девушек, но тем не менее, через пятнадцать минут поисков, Андрей наткнулся на знакомое лицо.
   Наташа.
   Ее звали «Наташа SPb», аккаунт был открытый, в разделе информации никаких дополнительных данных не было, в ленте преобладали тоскливые тона. Суда по фотографиям, девушка какое-то время назад жила в другом городе, летние фотки были радостными, там она часто находилась в компании парнишки с веселой улыбкой и светлыми взъерошенными волосами. Ближе к новому году посты сменились грустными фразами, по типу «Грустно без тебя!», «Скучаю», одинокие кошечки и сердечные песни. За последнюю неделю была только одна фраза «как я без тебя…» Больше ничего, ни фамилии, ни зацепки по родственникам или друзьям.
   Андрей позвонил Вадиму Петровичу, все рассказал, тот распорядился возвращаться.
   К следующему утру парни уже пробили девчонку по базе, сверили с фотками из соцсетей, подтвердили личность. Оказывается, она переехала с матерью в этот городишко совсем недавно из Питера, у матери тут квартира осталась в наследство от тетки. Мать работает тут же в больнице старшей медсестрой, хотя по образованию фельдшер. Ничем не выделяются, не привлекались, анализ соцсетей не выявил подозрительных связей – обычные люди. Вот только видение Андрея повторилось снова. Эти вспышки были необычными, нельзя было проследить до и после, будто событие еще не сформировано.
   Прошло две недели, снег неумолимо таял, и чувствовалось приближение чего-то серьезного и тяжелого. Техотдел мониторил телефон девушки и все ее контакты в сети, никаких поводов для подозрений и беспокойств не было, а уж тем более вести официальное дело.

Наташа

   Уже месяц, как мир Натальи рушился: Иван не отвечал на телефон, заблокировал свой аккаунт. С каждым днем тоска становилась все сильнее и сильнее, хотелось все бросить и попросить мать поехать в Питер, увидеть его, поговорить. Они разлучились в конце лета, когда родители Натальи окончательно развелись, и она уехала с матерью в этот далекий городишко. Мать категорически запретила связываться и общаться с отцом, она не хотела даже упоминания о нем от дочери.
   С Иваном они дружили почти год, познакомились на концерте любимой группы, влюбились как взрослые, очень эмоционально и сильно. Все лето почти каждый день они были вместе, было необычайно тепло и приятно. Каждый вечер, расставаясь, она ждала следующего дня, чтобы увидеть своего любимого Ванёчка, обнять его, поцеловать его пухлые пацанские губы. А потом все это закончилось – за какие-то два дня мать собрала вещи, просто за руку утащила дочь на вокзал, и они приехали в эту дыру.
   Родители уже давно не были семьей, отец постоянно пил и закатывал скандалы, мать все дольше оставалась на работе, и в какой-то момент ее терпение кончилось. Так Наташа разлучилась со своим Ванечкой. Тут, в городишке, она поступила в ближайшую школу, мать устроилась на работу в больницу возле дома, и начались ужасные серые будни.
   Где-то до нового года они с Иваном часто созванивались и переписывались, на зимние каникулы Наташа просила мать отпустить ее в Питер, но та была категорична. Девочка понимала мать, видя, как она долгие годы терпит пьяные скандалы, упреки и измены, она жалела ее и не хотела расстраивать еще и своими душевными проблемами. А после нового года звонки и сообщения от Ивана стали все реже, его голос стал холодным, а фразы шаблонными. На вопросы «что случилось?» он не отвечал, отмалчивался, а после и вовсе перестал брать трубку. После нескольких эмоциональных писем в мессенджер от Натальи он и вовсе заблокировал ее.
   Мир рухнул.
   Наташа ревела по ночам в подушку, смотрела на летние фотографии, писала сообщения в никуда, но становилось только хуже: ничего не хотелось, учеба совершенно не шла, подруг в новом классе она так и не завела, мать с утра до вечера пропадала на работе. Потом случилось это несчастье – двое ребят из другой школы спрыгнули с крыши, оба погибли. Наташа даже чем-то завидовала им – умерли вместе, и больше ничего, никакой боли. Эта мысль не давала ей покоя. Иногда, особенно под вечер, когда мысли в голове настолько спутывались в комок, что хотелось просто кричать, Наташа представляла, что она умерла, заболела или погибла, и Ивану об этом сообщают. «Тогда-то ты услышишь меня!» – повторяла она, глядя в пустоту…
   Однажды рабочие чистили крышу школы, они отгородили щитами места прохода и скидывали лопатами большие куски снега. Огромные глыбы летели с высоты четырех этажей и громко разбивались на тысячи маленьких кусочков, это действие завораживало Наталью, она представляла, как стоит на краю крыши, а потом медленно падает вниз, разбиваясь, как этот снег – на много-много осколков.
   Шло время, наступала весна, на улицах появлялись большие лужи, а от Ивана не было никаких новостей. Боль превратилась в постоянную и непрекращающуюся. Как-то ночью Наташе приснился уже знакомый сон: она летит с крыши вниз, а потом боль заканчивается – и наступает то самое сладкое лето.
   – Я не могу так больше жить, – прошептала она утром, сидя за столом.
   Мать на бегу подкрашивала губы и, не слушая дочь, бросила:
   – Приберись в комнате! Совсем уже распоясалась, все раскидано. Что с учебой?
   Наташа не отвечала, лишь безразлично проводила взглядом уходящую мать. Уже в дверях, будто что-то предчувствуя, женщина задержалась и повернула взгляд к дочери, пытаясь подсознательно запомнить ее такой.
   Пропиликал телефон, Наташе пришло сообщение с незнакомого номера:
   – Не пиши мне больше, ты мне не нужна. Иван.
   Она собрала портфель и спокойно пошла в школу. В середине первого урока отпросилась в туалет, поднялась на четвертый этаж, открыла раму в женской уборной, забралась по батарее и вылезла через окно на край крыши. Утренний весенний ветер продувал тонкую кофточку, словно маленькие иголочки пронзали каждую клетку тела. Страха не было, но стало ужасно холодно. Секунд десять она стояла, а потом шагнула вниз в ожидании своего теплого лета.

Призрак

   Андрей вышел из здания универа, яркое весеннее солнце слепило глаза, отражаясь от застывшей поверхности подтаявшего снега. Он заморгал глазами и подумал, что такое моргание светом чем-то напоминает ему состояние перед видением: сначала такие же ускоряющиеся потоки света, а потом пространство как бы расползается вспышкой и появляются образы. Последний раз это было предыдущей ночью, в момент засыпания, а потом опять этот звон в голове. Андрей позвонил Бергману, описал состояние, договорились, что после обеда они встретятся в клинике.
   Эту больницу Андрей не любил, она навевала в нем тоску только лишь одним своим видом, а еще часто встречались пациенты невралгического отделения-стационара, иногда на колясках, иногда в сопровождении родственников или врачей. По внешнему виду пациенты тоже были разные, но неизменно было их выражение лица, часто скрюченные, с нестабильной походкой и неестественным положением рук. Кто-то молча ехал на каталке, уставившись в одну точку. Вот пожилая женщина ведет под руку высокого парня с детским выражением лица и со шрамом на лбу от трепанации. Парень с удивлением смотрит на птиц, которые сидят на ветках, что-то невнятное мычит своей матери, вскидывая бледные руки в сторону деревьев. Ощущение было неприятным, Андрей отводил глаза и старался не думать об их диагнозах и последствиях – просто прошли мимо необычные люди. Ну почему на физическом уровне у здоровых людей такое отношение? Даже основываясь на знаниях, полученных в универе, он не мог найти ответ. Скорее всего дело в физиологии, тогда всплывал вопрос: а кто управляет нашим поведением – организм или сознание?
   С этими мыслями Андрей дошел до отделения, где правил Бергман, и сразу настроение улучшилось. Яркое оранжевое здание со свежей отделкой, большие европейские окна, сквозь которые виден вестибюль, где в красивой форме мелькают врачи и обслуживающий персонал. В этом отделении хотелось жить. А наши своей серостью загоняли людей обратно в свои проблемы, что явно не шло больным на пользу.
   Бергман встретил его беспокойно, заглядывал в глаза и как-то осторожничал, от чего его акцент проявлялся особенно сильно.
   – Что, плохо себя чувствуешь? – даже чуть приседая, суетился врач. – Голова болит, таблетки пил, что я выписал?
   – Нет, боли нет, – спокойно сказал Андрей. – У меня вспышки одинаковые стали случаться и звон. Звон какое-то время идет. Таблетки нет, не пил.
   – Так, так! Понятно, – показалось, что врач слегка улыбнулся, но потом продолжил. – Пойдем, померяем, что с тобой происходит, проходи в кабинет, ложись к аппарату.
   Андрей зашел в знакомый кабинет, снял рубашку и сел на кушетку с колесиками, Бергман зашел через минуту, что-то тыкая на планшете пальцами.
   – Ложись, ложись. Попробуй войти в состояние, а я посмотрю.
   Он закатил кушетку головой в капсулу, что-то нажал на планшете, и Андрей моментально почувствовал знакомый звон, сразу входя в состояние. Так быстро раньше никогда не было, появилось чувство, что тебя подключили к матрице, как в известном фильме. Сразу повторился тот же эпизод с Наташей, где она падает, а потом пошло по-другому. Обычно после образов все прерывалось, а в этот раз состояние не закончилось, а казалось, что смотришь через толщу воды на дно океана, а оттуда слышен то ли скрип, то ли голос животного, как будто из научного фильма про китов. Потом из глубины как призрак появился силуэт человека, потом этот силуэт размножился в длину, словно отразился в нескольких зеркалах, стоящих друг против друга, потом силуэт раскрыл руки и стал, падая, погружаться на дно.
   Андрей даже не понял, что Бергман выкатил его из установки, пока мелькание света не прекратилось.
   – Да, сильная активность! – восторженно сказал доктор.
   – Что это было? – не понимающе встряхивал головой Андрей. – Как-то странно было…
   – Все в порядке, Андрей, я проверил твою частоту, – начал рассказывать Бергман. – А потом, с твоей же частотой отправил тебе сигнал обратно, это снимает напряжение, мы часто используем этот прием при работе с нестабильными пациентами. Как правило, это помогает, звон ушел?
   – И правда, звона нет, и голова легкая, – подтвердил парень.
   – Вот и хорошо, – потер ладошки врач, – теперь все нормально должно быть. Если будут изменения – дай мне знать.
   – Хорошо, сообщу.
   В эту ночь Андрей спал как обычно, без внезапных видений. На следующее утро, когда он уже подъехал к парковке универа, зазвонил телефон. Это был Вадим Петрович, странно, но он обычно писал сообщения, чтобы не терять времени на разговоры.
   – Она прыгнула, Андрей!
   – Что, кто? – не понимая, переспросил парень. – Наташа?! Как? Когда?
   – Полчаса назад, – четко проговорил Вадим Петрович. – Перед этим ей пришло сообщение с зашифрованного номера. Парни сейчас роют землю, чтобы найти, откуда. Прямо сейчас туда гони, надо срочно все посмотреть, потом ко мне сразу, до ночи буду у себя. Сразу ко мне!
   – Понял! – разворачивая авто и забыв о дипломе, отрапортовал Андрей.
   Он до последнего момента надеялся, что это какой-то сбой, и никаких жертв не будет. Это было нереально, а теперь все случилось. Очередная человеческая жизнь прервалась. Андрей вжимал педаль газа в пол, чтобы как можно скорее доехать до городка, будто была еще какая-то возможность что-то исправить, хотя и понимал, что предстоит совсем другое.
   Знакомой дорогой он доехал до школы, где стояло несколько машин скорой и полицейский уазик. Навстречу попался отъезжающий автомобиль телевизионщиков с местного областного теле-радио канала. Пробежав через школьный двор, Андрей приблизился к группе людей, загораживающих основное событие. Кучка зевак стояла у забора и что-то тихонько обсуждала. Обойдя сзади, Андрей приблизился к месту падения: тела уже не было, а по периметру пять на пять метров все было огорожено полосатой лентой.
   Люди поднимали головы наверх, потом опускали вниз, повторяя траекторию движения. Молодой полицейский в форме что-то записывал на листе, приложенном к твердой папке, а уже знакомый лейтенант в зимней шапке наговаривал ему под запись обстоятельства трагедии. Рядом стояли полицейские чином повыше и что-то обсуждали между собой. Лейтенант заметил Андрея, узнал и кивнул ему. Закончив отчет, он подошел:
   – Здравия желаю! – в землю проговорил он, закуривая. – Такие дела не веселые у нас… Что скажешь, психолог?
   – Давно увезли?
   – Час назад, областники забрали, – сердито проговорил полицейский и ткнул сигаретой в сторону машин скорой помощи. – Наши вон стоят… А что толку, она сразу на глушняк.
   – Вещи были какие-то? – спросил Андрей
   – Одежда в гардеробе, сумка с учебниками в классе осталась, телефон не нашли, ты же это хотел узнать?
   – Ладно, спасибо…
   У одной из машин скорой были открыты задние двери и на полу в салоне сидела женщина в медицинской одежде, закрывала лицо руками и медленно раскачивалась взад-вперед.
   – Это мать? – спросил Андрей.
   – Да, – хмуро подтвердил лейтенант.
   «Можно было и не спрашивать» – подумал Андрей, даже в этой позе было нетрудно ее узнать. Наташа и мать были похожи, как две капли воды. Андрей подошел к скорой помощи, водители курили в стороне вместе с двумя врачами. Он порылся в памяти, вспоминая, как зовут мать Наташи.
   – Татьяна! – обратился он к женщине.
   Та будто не слышала, продолжала качаться, приговаривая:
   – Господи, господи… Зачем я ее сюда потащила? Зачем? Это я виновата… – еще несколько секунд бубнила она, потом убрала руки от лица и повернула голову к Андрею.
   Молодой человек поймал себя на мысли, что при всей трагичности ситуации, не было сомнений, в кого была такой красивой Наташа. На ногах Татьяны находились промокшие тряпичные туфли, светло-зеленые медицинские брюки до колена были измазаны грязью, видимо она так и бежала прямо из больницы, где работала, рукава так же были в грязи, на спину накинут мужской серый пуховик, наверно кто-то из врачей или водитель накрыл, чтобы не замерзла. Ее русые волосы были собраны на затылке, а глаза стали серыми и стеклянными.
   – Татьяна! – чуть громче повторил Андрей.
   – Что… – не понимая, отозвалась женщина.
   – Мне нужно с вами поговорить, это очень важно.
   Женщина на удивление собралась и выползла из машины, встала в мокрый снег.
   – Пойдемте, грязно здесь.
   Она сняла с плеч пуховик, закинула его в машину и твердым шагом пошла в сторону своего дома. Андрей не отставал, пару раз пытался спросить, не замерзнет ли, но ответа не получил и послушно шел следом. Прошли мимо больницы, дошли до дома, поднялись на второй этаж, Татьяна открыла дверь, и они вошли. Женщина так ни разу не обернулась и не посмотрела на Андрея. Зайдя в квартиру, она, не разуваясь, прошла в кухню, открыла верхний шкаф и достала пачку сигарет. Нервно разодрала коробочку, достала сигарету, подожгла от спички, что лежали у газовой плиты, сделала длинную затяжку, села за стол и подперла лоб руками.
   – Вы кто? – не глядя, тихо спросила она.
   – Я из областного управления, – придумал на ходу Андрей. – Мне нужна ваша помощь.
   – Что нужно? – так же рассматривая стол, с сигаретой в руке проговорила Татьяна.
   – Простите, что в такое время, но это очень важно, – вкрадчиво начал молодой человек. – Телефона при ней не было. Не знаете, где он?
   – Да что же это, она без телефона, что ли, ушла, вот растяпа… А как же, если позвонить надо…
   Тут она поняла, что звонить уже некому, и неприятно замычала, качая головой и вжимая руки в лицо.
   – Да что же это, что же… господи…. Куда ее увезли? Куда мою девочку увезли?!
   Татьяна убрала руки от лица и первый раз посмотрела Андрею в глаза.
   – Когда ее мне отдадут? Надо же платье ей, похороны… – до сих пор не понимая всего происшедшего, опять начала женщина. Потом встала, открыла холодильник, достала пакет с картошкой, достала нож и начала чистить прямо в раковину грязные овощи, вытирая лицо измазанными руками. Остановившись на половине, она опустила нож и картофель в раковину и зависла в таком положении.
   Андрей подошел к ней и открыл воду, взял красивые руки Татьяны в свои и аккуратно вымыл их, женщина не противилась, потом он вытер полотенцем ее лицо.
   – Вам нужна помощь? Татьяна, вам не надо быть одной сейчас.
   Женщина немного отрезвела и огляделась.
   – Посмотрите телефон в коридоре или в ее комнате.
   – Помогите мне, пойдемте со мной, – не желая оставлять Татьяну одну, попросил Андрей.
   Они вышли из кухни в коридор и осмотрели прихожую, но ничего не было, потом прошли в комнату Наташи. Телефон лежал в центре стола, а перед ним в стеклянной рамке – фотография молодого светловолосого парня и записка на клочке бумаги: «Не хочешь с живой разговаривать – придется с мертвой».
   Татьяна взяла телефон и передала Андрею, фотографию и записку сложила вместе на верхнюю полку, тоскливо озираясь по сторонам.
   – Мы все проверим, и я верну вам телефон, – сказал парень, но она не ответила.
   Тут в дверь позвонили, а потом она открылась, и в квартиру вошли две женщины средних лет.
   – Вы кем приходитесь? – строго спросил Андрей.
   – Мы с работы, – начала женщина, что постарше. – В больнице вместе работаем… Как узнали, сразу пошли, у нее же никого родственников тут нет, а такое горе.
   – Да, она в комнате, – кивнул парень. – Постарайтесь ближайшее время не оставлять ее одну, хорошо?
   – Хорошо, – тревожно переглянулись женщины.
   Андрей заглянул в комнату и обратился к Татьяне:
   – Я узнаю, когда привезут тело, и сообщу вам, вещи тоже привезу. Соболезную.
   Он вышел из квартиры и направился к школе, около которой припарковался. Нужно было ехать.

Кузнечики

   По дороге до города Андрей поймал себя на мысли, что сущность человеческая – вещь довольно поганая и несуразная. Ведь горе случилось, ребенок погиб, умер. Он и раньше смерти видел, за несколько лет насмотрелся так, что уже привык, даже фотки мертвых Вари и Елисея не производили эмоционального впечатления, а тут…
   – Да сволочь! Что ж ты за сволочь-то такая, а? Человечишка? – вслух говорил он. А все потому, что красивая она. И не уместно это все, но почему-то вдвойне обидно, когда умирают молодые и красивые.
   Что это? Генетическое сожаление физического тела, что не смогло реализовать продолжение подходящего генома? Или социально сформированная привычка? Ведь та же Варя или Елисей – они же для своих родителей, наверное, самые лучшие и самые красивые? Так почему же у него нет таких чувств? Ведь их, как и Наташу, он не знал лично, но от гибели последней было как-то горько и очень обидно. С этими мыслями он добрался до города и направился сразу в отдел.
   Тут позвонила Катя:
   – Андрей, ты где сейчас?
   – По делам ездил, уже в город заехал. А что?
   – Тут по телеку твой городишко показывают, там опять девушка с крыши прыгнула, – как-то загадочно начала Катерина. – Ты когда домой? Я приеду, поговорить надо.
   – Я поздно буду, часов в одиннадцать вечера, – не понимая, отмахнулся Андрей. – Приезжай, если хочешь.

   Подъехав к отделу, Андрей остановился, он совсем забыл посмотреть событие, а это нужно было сделать перед разговором с Вадимом Петровичем. Он откинулся в кресле и сделал несколько глубоких выдохов, сокращая количество кислорода в крови, потом задержал дыхание, погружаясь в полусонное состояние.
   Вспышка.
   Волосы растрепаны, а тонкая кофточка насквозь продувается холодным весенним ветром, даже видно, как из-за этого приподнимаются микроскопические волоски на коже. Наташа стоит на крыше и смотрит на тучи, сквозь которые чувствуется спрятанное солнце, потом она делает шаг.
   Следующий кадр был уже знакомым: как она лежит мертвая в луже, больше ничего не было. Переместившись немного назад во времени, Андрей увидел сообщение в телефоне, который Наташа держит в руке, потом записка и фотография парня. Сдвинувшись вперед, картинка резко изменилась и стала рваной, как осколки зеркала, и появился силуэт человека, внешне подростка, с тучной фигурой. Он отображался так же контуром в следующем обломке зеркала, но уже форма его была другой, не похожей на первую, а обратив внимание на остальные осколки, Андрей понял, что все силуэты – это разные люди, даже, наверное, дети, судя по пропорциям тела и прическам. Лиц он не видел, они все до одного были в позе падающего человека. Один за другим, как по команде, они с небольшим периодом во времени падают куда-то, а потом все разбивается на мелкие осколки.
   Это был сон, Андрей очнулся, понимая, что задремал, но что это такое? Он вылез из машины и направился в кабинет шефа, тот как обычно сидел за столом и перебирал бумаги.
   – Что там? – не поднимая взгляд, спросил Вадим Петрович и закрыл бумажную папку, на которой ручкой было написано «КУЗНЕЧИКИ».
   – Телефон ее забрал, парням отдал сразу, – также без приветствий ответил Андрей. – Тело увезли. Говорят, в область к нам – я не видел. Событие посмотрел: ничего. Записка предсмертная обычная… Вроде как сама прыгнула.
   – И все? – грубо спросил шеф. – Мы ее профукали, понимаешь? Нашли же кто она, а проглядели! Как это все связано, ты видишь? Я – нет!
   Он обращался с претензией и к себе, и к Андрею.
   – Третий человек, ребенок! Третий за месяц! Что там в твоем городе творится, Андрей? Тут мне сверху уже указание спускают, тела сразу в областной морг везут, наркотики эти ищут в крови… На контроле все у самого главного, черт возьми, а у нас НИЧЕГО! В соцсетях уже группы прыгунов создаются, как чума какая-то. Уже название себе придумали: «Синий кит» какой-то, понимаешь?
   – Вадим Петрович, я не уверен, но… Будут еще, – тихо и с опаской выговорил Андрей.
   – Что?? Что ты видел? – шокировано выпалил следователь, заглядывая Андрею в глаза.
   – Это не точно. Может, это сон был, но с этим событием связано еще несколько человек, скорее всего детей, – быстро стал рассказывать парень. – Просто видение было странным, отличным от того, что было раньше. Подача другая и образы. Но они все незнакомые, и лиц я не видел в этот раз.
   – Сколько их?
   – Не точно, но человек пять или шесть…
   – Черт тебя дери! Андрей! И как быть? – взревел шеф.
   Тут в дверь резко постучали, и, не дожидаясь ответа, влетел Алевтин:
   – Это он! Это наш парень! – с дрожащими губами пробормотал технарь, -тот же код, Вадим Петрович, тот же код взлома, и все почищено!
   – Так! Сели все! – начальник резко встал и взялся за рукоять пистолета.
   Алевтин заметно испугался.
   – Аля, иди к себе, еще раз проверь все, может, еще что есть…
   Вадим Петрович достал телефон и куда-то позвонил, спросил, есть ли информация. Через минуту ему перезвонили.
   – Кровь чистая, наркотиков и алкоголя нет, – сел и сложил беспомощно руки следователь. – Что это тогда? Может, случайность? Совпадение? Ну, бывает же, девка по несчастной любви решила сигануть с крыши? Но телефон, телефон тут все портит, неспроста это, неспроста… А самое главное – зачем? Так, Андрей, похоже встряли мы все, чую, встряли…
   На этой ноте и расстались. Андрей поехал домой, где его уже ждала Катя.
   У Катерины были свои ключи, парень дал ей запасные на тот случай, если никого не будет дома. Она сидела в телефоне и смотрела репортаж с места событий.
   – Ничего не хочешь мне сказать? – серьезно начала Катерина. – Куда ты ездил?
   – По работе, – просто ответил Андрей.
   – Вот это твоя работа? – с этими словами она повернула ему к лицу свой телефон, где были кадры со знакомой школой и спортивной площадкой. – Чем ты занимаешься?
   – Не понимаю, Кать, ты чего?
   – Хватит! – заорала она. – Я видела у тебя в телефоне фотографии именно этого места, еще три недели назад, Андрей! Три недели назад! А теперь я вижу эти же места в новостях! Андрей! Что происходит? Ты мне должен ответить, иначе я подниму шум, Андрей! Андрей!
   Парень понял, что отмолчаться не получится, и факты у подруги несгибаемые.
   – Я вижу события, – начал он, – это трудно объяснить, но я вижу то, что еще не произошло.
   – В смысле? Ты опять разводишь меня, что ли? – недоверчиво произнесла девушка.
   – Нет, – спокойно сказал Андрей. – Это с детства у меня. Я не знаю, как это происходит, уже и врачи разные проверяли, но вижу и все.
   – И как ты связан с этими случаями? Первых двоих тоже видел?
   – Нет, но когда приехал туда в первый раз, то увидел эту девушку, уже мертвую, увидел, как она падает с крыши.
   – Охренеть, – выдохнула Катя.
   – Я помогаю следствию, больше ничего не могу тебе рассказать. И тебе нужно держать рот на замке.
   Катя поджала губы и задумалась.
   – Я поеду к себе, – решила она и пошла одеваться. – Не провожай, я такси вызову.
   – Катя! Я надеюсь, с тобой не будет проблем? – с сомнением произнес Андрей.
   Но Катерина уже летела по лестнице на улицу, на ходу набирая в телефоне сообщение Фоме.

   – Андрей! Срочно ко мне! – орал в трубку Вадим Петрович. – Мне пофиг, хоть в трусах, хоть без трусов, но чтобы через пятнадцать минут у меня был.
   И бросил трубку.
   – Это что такое, а? – тыча в заспанное лицо Андрея газетой, орал шеф. – «Экстрасенс помогает следствию в раскрытии самоубийств!» Это откуда у них? Это крашеная твоя? Растрепал, да?
   – Виноват, Вадим Петрович, – медленно понимая суть, пытался смягчить ураган парень. – В телефон мой залезла, видимо… Поймала меня, как на очной ставке. Детали я не рассказывал, только сказал, что образы вижу…
   – Вот дрянь! Дело – дрянь! – бурча, рухнул за стол следователь. – Ладно, Фому мы тормознули, он под уголовной статьей у нас. Тираж изъяли, много продать не успели. А в интернете неизвестно сколько посмотрело, ладно, тоже уладим.
   – Она что, на Фому работает? – расстроено спросил Андрей
   – Оказывается, да. Как ты у нас внештатный психолог, так и она – внештатный корреспондент. Сам уладишь с ней или припугнуть? – поинтересовался шеф.
   – Сам.
   Андрей приехал к Катерине в общагу без предупреждения. Она сидела в углу комнаты на стуле с очень виноватым видом. Видимо, Фома уже сообщил ей на какой хвост и какой собаке они наступили.
   – Только без нотаций! – выпалила на опережение Катя.
   – Ты зачем это рассказала? Я же просил, – спокойно укорил парень.
   – Рассказала и рассказала, – фыркнула девица. – Ты вон мне два года лапшу вешал про менеджеров и психологов, и ничего, да?
   – Так было нужно, – уверил ее Андрей.
   – Вот и мне тоже было нужно! – отрезала девушка. – Что-то еще хочешь сказать?
   – До свидания! – и вышел.
   В дверь с той стороны что-то прилетело и разбилось, наверное, кружка, которая стояла на столе перед Катей. Потом послышалась пара звонких и нецензурных фраз.
   «Истеричка!» – заключил Андрей.
   После Катерина звонила и извинялась, Андрей же зла на нее не держал, попытался втолковать, что Фома – не очень хороший человек, и посоветовал, чтобы была осторожней с ним, а то может влипнуть в серьезную историю, а что еще хуже – получить проблемы с законом.
   Из последнего такого общения стало понятно, что близких отношений у них дальше не будет. Катерина заехала, забрала те немногие вещи, что оставались на квартире, где жил Андрей, и вернула ключи.

   Дальше события по делу «Кузнечики» развивались без резких колебаний. Была задача определить что-то общее между тремя детьми и выяснить цель взлома их телефонов, ну и как следствие – самой смерти.
   По предварительному анализу все выглядело, как очередное направление субкультуры, когда под неким веянием моды, если так можно сказать, то тут, то там по стране случались такие самоубийства. Журналисты привязывали это то к игре, что запустили тайные «пожиратели душ», то к обычным мошенникам, которые посредством детей выведывали данные банковских карт родителей, но все эти случаи не вписывались в то, что видел Андрей. А видел он нескольких человек, которые падают вниз, и это должно было случиться. Только вот вопрос: когда?

Димка

   – Хватит жрать! – проходя в столовой мимо Димы, бросил физрук. – Скоро в двери не войдешь!
   Тот тыкнул ложкой в пюре, пряча котлету под слоем картошки, исподтишка огляделся. Это уже вторая порция была: сосед по столу, который не переваривал столовскую еду, с удовольствием пожертвовал порцию всеядному Димке. И еще две кружки компота. Но голод все равно чувствовался.
   В свои почти четырнадцать при росте в полтора метра, он весил уже семьдесят, штаны для него мать перешивала сразу. Одноклассники часто любили ткнуть его локтем в мягкий бок, сказануть что-нибудь типа «жиртрестина» или «скотобаза», а девчонки и вовсе брезговали садиться с ним рядом. Самое забавное, что Димка был абсолютно здоров, даже последний медосмотр и анализы это подтвердили. Мало того, в семье все были широкими, не толстыми, а именно широкими, но легче от этого не становилось. Плюс отменный аппетит подростка делал свое дело: кличка «Сало» привязалась сразу, как его фигура начала отличаться от среднестатистической. Но был и другой мир, где никто не знал, сколько весит Дима, какое мясистое у него лицо или сколько он ест. В этот мир мальчик погружался сразу, как включал свой старенький, но быстрый компьютер. Он даже инкогнито переписывался в чате с девчонкой из соседнего класса, которая ему очень нравилась, но в реальной жизни никогда бы не посмел подойти.
   Настроение Димки менялось очень часто, иногда он с утра ни с кем не разговаривал, иногда перекидывался с матерью парой слов, а порой вел себя как обычный веселый подросток. Мать списывала это на переходный возраст, не лезла к нему с расспросами, да и некогда было особо: они с отцом работали каждый день. Вообще, день для Димы считался вполне хорошим, если сосед по парте поделится своим обедом в столовой, а Света, которая так ему нравилась, одарит хотя бы холодным взглядом. Учеба последнее время не шла, тоска страшная – быстрее бы дойти до дома и включить компьютер, тогда сразу «да!» Погонять в GTA, построить мир в Minecraft или прислать веселую картинку своей виртуальной подруге.
   Этот день начался необычно, во время второго урока в класс забежала завуч и быстро вызвала учителя, потом всех ребят отпустили домой, сказав, что в школе произошел несчастный случай, и какая-то девочка из старшего класса разбилась насмерть, выпав из окна.
   Дима шел мимо школьного двора, много ребят стояло возле забора и смотрело, как прямо на территорию заезжают машины скорой помощи и полиции. Врачи, полусогнувшись, рассматривали что-то на земле, не торопились. Тело было не рассмотреть из-за большого количества людей, которые ходили туда-сюда у спортплощадки. Откуда-то с другого бока в сторону места трагедии бежала женщина в медицинской одежде, она была одета не по погоде: летние тапочки, куртки не было, а по выражению лица, бежала она явно не медицинскую помощь оказывать.
   Женщина подбежала к зданию, растолкала людей и бросилась прямо в грязную снежную лужу, прижимаясь к лежащему там телу. Димка первый раз видел смерть и горе. Так уж сложилось, что за его небольшие годы он ни разу не был на похоронах, никто из его близких родственников не умирал, только бабушка, но это было давно, и он ничего не помнил. А тут такое дело – смерть.
   Дима остановился и замер, долго смотрел на происходящее, на рыдающую мать погибшей, на то, как тело положили на носилки и занесли в машину скорой. Потом территорию огородили лентой и приехала еще одна полицейская машина, вышли взрослые дядьки в шапках, долго беседовали.
   Когда Димка опомнился, то обнаружил рядом Свету, она также стояла и смотрела, их глаза встретились. Несколько секунд они стояли молча, в глазах девочки был ужас, губы ее тряслись:
   – Ээто, это Наташка, – медленно проговорила Света. – Мммоя соседка…
   Слезы покатились по лицу, но девочка их не замечала. Димка хотел подойти и обнять ее, пожалеть, успокоить, но вместо этого покраснел, опустил глаза и поплелся домой.
   Потом в чате класса долго обсуждали трагедию, классный руководитель написала длинный пост, что если у подростка есть проблемы, то никогда нельзя держать все в себе, а нужно обязательно поделиться, и если не можешь обсудить с родителями, то можно с учителем, и это останется тайной.
   В другом мессенджере, где дети общались неформально, без родителей и учителей, где Дима назвал себя «Диким котом», разговоры были совсем другие. Кто-то называл погибшую полной дурой, кто-то сочувствовал ее родителям, а кто-то завидовал и признавался, что тоже думал о таком исходе. В общем, обычные подростковые темы. Вдруг в личку Диме пришло сообщение от Светы:
   «А почему ты не пишешь под своим именем?»
   Дима не сразу ответил:
   «Не знаю, не хочу…»
   «Ты в нашей школе учишься?» – продолжала девочка.
   «Да».
   «Видел, что сегодня произошло?»
   «Видел»
   «Я тебя знаю?»
   Ладошки у Димки вспотели, он заерзал на стуле:
   «Может быть, не уверен»
   «Странный ты какой-то, сколько тебе лет?»
   «Пятнадцать», – прибавил пару лет Дима.
   «Оооо», – ответила Света, – «Хотела бы я на тебя посмотреть».
   В этот раз Димка не стал отвечать, а просто выключился из переписки.
   На следующий день он каждую перемену наблюдал за Светой: может она посмотрит на него, или они встретятся глазами, может вот сейчас она поймет, что это он.
   «И что дальше?» – думал Димка, – «Может, мы будем дружить?»
   Нет, что за нелепость!
   Так прошло две недели, мальчику казалось, что Света уже догадалась кто он. По переписке было понятно, что она не против встретиться лично, но Дима стеснялся и избегал этой темы. Наконец, он согласился. Договорились, что встретятся возле школы после шестого урока на углу у магазина.
   Всю ночь парень был как в агонии, сон не шел, а непонятные мысли накручивались как клубок, не давая сосредоточиться. Под утро он задремал, но от этого стало еще хуже, было непонятно, что же ему снилось: сначала появилась мать погибшей девочки, которая шла со страшным лицом прямо на него, потом остановилась и потянула к нему руки, лицо ее побледнело, и постепенно женщина превратилась в Свету, но с очень страшными глазами. Эта Света медленно наступала на него, кривя вытянутыми пальцами, а он пятился назад, но вдруг, опора сзади закончилась, Димка повернул голову и увидел, что стоит на краю крыши, а внизу лежит погибшая девочка, и со всех сторон бегут люди. Потом Света резко толкнула его грязными руками в грудь, Димка оступился и начал падать. Бах! И… и проснулся.
   Полдня Димка не находил себе места, в животе кололо, а лицо периодически наливалось краской. Как он к ней подойдет? Что скажет? Вот уже и шестой урок закончился, Дима проводил глазами Свету и медленно начал собираться. Собрал портфель, спустился в гардероб, взял куртку и вышел на улицу. Ярко светило апрельское солнце. Мальчик накинул рюкзак на плечо и поплелся в сторону магазина.
   Света стояла с двумя подружками и о чем-то болтала. Дима, стесняясь, прошел мимо, посмотрел на нее, но та не обратила никакого внимания. Потом появилась какая-то смелость, и он подумал, что если не сейчас, то больше никогда и развернулся.
   – Привет, – стараясь быть погромче, обратился он к Свете. – Это я!
   Девочка как будто не услышала его, продолжая разговаривать с подругами, но потом повернула голову, ничего не понимая:
   – В смысле? – с глупой улыбкой сказала она, озираясь. – Кто?
   – Ну, мы, это… – запинаясь и краснея, начал Дима. – Договорились с тобой встретиться…
   – Кто «мы»? – Света презрительно усмехнулась и переглянулась с подружками. Те ехидно рассмеялись, так жестоко, как только умеют подростки.
   – Это твой любовник, Светка! – громко крикнула одна.
   – А что, вон какой симпатюля! – еще громче поддержала другая. – Когда свадьба?
   Димка побагровел, ноги налились свинцом, а сердце громко и быстро застучало в голове. Он развернулся, и, глядя под ноги, быстро зашагал домой, слыша, как девчонки кидают ему вслед обидные шутки.
   Слезы сами потекли по лицу. Не помня себя, мальчик добрел до дома, сбросил в прихожей одежду и рюкзак, включил компьютер. Старый монитор странно моргнул, но потом загрузка пошла как обычно, только как-то медленно. Дима зашел в интернет, нажал кнопку знакомого чата, написал сообщение Свете:
   «Ты дрянь, ты обманула меня!»
   Через пару минут, пока Димка сжимал от злости кулаки, на экране пикнуло новое сообщение от Светы:
   «Неужели, ты думал, что я буду встречаться с таким как ты?!»
   «Дрянь, тварь, сука!» – писал Дима.
   «Ты слишком жирный и некрасивый, с тобой никто не хочет и никогда не будет дружить», – издевалась девочка.
   «Заткнись!!!» – в ярости написал подросток. – «Заткнись, тварь!!!»
   Нервы не выдержали, и Дима начал долбить руками по клавиатуре, потом вырвал провод и начал разбивать системный блок и монитор. После чего вытащил из брюк ремень, продернул в пряжку и накинул себе на горло петлю, другой конец привязал к металлической вешалке в прихожей и согнул ноги. Под тяжестью тела вешалка оторвалась и накрыла Димку по голове.
   – Да, слишком жирный! – прокричал сам себе ребенок, забежал в комнату, открыл балконную дверь и с разбега вылетел сначала на балкон, а потом, проскочив низкие перила, полетел вниз.

Начало

   Вадим Петрович сидел, обхватив голову руками. Андрей опустился рядом на стул и смотрел в одну точку.
   – Я всякого за время службы повидал, но чтобы четыре ребенка в одном городе, где всего-то тысяч, наверно, сто пятьдесят жителей… – бубнил шеф сквозь пальцы. – Андрей, ты молодой, ты психолог, как это может быть, чтобы человек по доброй воле или за компанию, или как это вообще бывает, а? Что там происходит?
   – Это все как-то связано…
   – Нет, стоп! – Вадим Петрович громко хлопнул ладонью по столу. – Мы больше не гадаем! Ты видел же это все, девочку эту, парня этого, других, видел же? Значит есть что-то общее, и только ты сможешь все распутать. Едешь туда, я распоряжусь, чтобы в школу тебя допустили, общайся с детьми, только прекрати это, слышишь, надо в лепешку разбиться, но прекратить!
   Андрей молчал.
   – Завтра же, – продолжал шеф. – Потом через три дня майские праздники, потом еще пара недель – и все, каникулы, мы их вообще не найдем. Понял? Едь.
   – Хорошо, – согласился Андрей и понуро вышел из кабинета.

   – Мам, мне тут по работе надо будет, – позвонил Андрей домой, – Я поживу дома неделю до майских, ладно?
   – Андрюша, у тебя все хорошо? – беспокоилась мать. – Это из-за детей? У нас весь город напуган, люди боятся детей отпускать в школу и вообще оставлять одних, ты что-то знаешь об этом?
   – Да, мам, приеду – поговорим.
   На следующий день, получив от начальника инструкции и официальное направление, Андрей приехал в городок и отправился к директору школы.
   – Я из следственного управления, – начал молодой человек, протягивая испуганной директорше важную бумагу. – Мне нужно провести несколько мероприятий, побеседовать с учителями, а потом и с детьми. Выделите мне пожалуйста кабинет и пару преподавателей, желательно классных руководителей тех детей, понимаете?
   Строгая с виду, но напуганная, женщина быстро закивала головой:
   – Да, да, все сделаем, все сделаем…
   Андрею выделили маленький кабинет на третьем этаже в самом конце коридора, почему-то на двери было написано «Стоматолог», а внутри, в углу маленького помещения, стояло древнее стоматологическое кресло и знакомая всем бормашина, накрытая пыльной пленкой. Посередине находился обычный школьный стол и несколько стульев.
   – Пытошная, – себе под нос заключил Андрей.
   – Что? – переспросила учительница, которая была классным руководителем погибшей Наташи.
   – Да так это я, сам с собой, – смутился молодой психолог, садясь за стол и смахивая с него пыль. – Расскажите, ничего необычного за Наташей не наблюдалось в последнее время? Или вообще в классе?
   – В целом, нет. Но это же подростки, понимаете, – быстро начала женщина. – У них же настроение скачет… Наташа училась хорошо, но после нового года съехала на тройки, ходила грустная вечно, ни с кем не общалась. А вы психолог? Поговорили бы с ними, у нас же тут как в деревне, не то что у вас там, в области…
   – Я отсюда, – ответил Андрей. – Из соседнего района, в восьмой школе учился.
   – А, понятно, – учительница решилась присесть на стул. – Тогда вы наши особенности маленьких городов знаете. Но надо с ними пообщаться, ужас же какой, дети сами перепуганы.
   – Да, вы подготовьте их, чтобы не волновались, – с готовностью согласился психолог. – И лучше, чтобы во время беседы вы тут же были.
   – Хорошо, хорошо, буду, спасибо, – закивала женщина. – Завтра они со второго урока учатся, так что я всем скажу, и по очереди сюда. Да, хорошо.
   Следующие два дня вымотали Андрея в конец, но не принесли ясности в общую картину происходящего. Сначала он выборочно, по рекомендации классного руководителя, побеседовал по очереди с дюжиной подростков из класса Наташи. Эти ребята были на год старше тех, что учились вместе с погибшим позже Димой. Всего год, но какая же огромная разница! Если в 13 лет они еще ближе к детям, то какие-то восемь или десять месяцев меняют их абсолютно неузнаваемо: разные интересы, восприятие, проявление своего «я», и подход, естественно, к каждому возрасту свой. Молодому психологу даже пришлось обратиться к своим записям и лекциям, чтобы более грамотно подойти к своей задаче. Но результат был минимальным.
   Андрей постарался подытожить то, что имелось у него на данных момент:
   никакой общей связи между погибшими – разные чаты, игры, интересы, круг общения. Никто из окружающих не видел, не слышал каких-либо предпосылок, высказываний или действий, которые привели к трагедии. Но всегда последним шагом к убийству был контакт через телефон, чаты или соцсети. Андрей был уверен, что это именно убийства.
   «Средняя температура по больнице» была стабильная в плане психо-эмоций и соответствовала возрасту опрашиваемых.
   Андрея волновало, что в социальных сетях начали появляться закрытые группы, которые привлекают под разными предлогами молодежь. Направленность этих групп была явно суицидальная и разрушающая, но большинство детей реагировала правильно: сказывалась работа педагогов и родителей, которые рассказывают детям о последствиях.
   Но зацепок не было. Прошерстили все записи и общешкольные мероприятия, где могли пересекаться погибшие, но кроме медосмотра и конкурса чтецов ничего не было.
   На второй день позвонил Алевтин и сообщил хорошую новость: нашли зацепку на хакера.
   Так как Димка перед тем как прыгнуть разгромил свой компьютер, технарям удалось по кусочкам восстановить последнюю историю в списке задач компьютера. Оказывается, Димкин компьютер так же подвергся действию программы взлома, но подчистить взломщик за собой не успел, раз комп подвергся физическому разрушению. Это позволило более подробно изучить саму программу и путь, по которому она туда попала. Конечно, все было глубоко спрятано: там и подставные ip-адреса, и vpn, и спрыгивания на незарегистрированные 4G-модемы и заграничные сервера. Но примерное место, откуда велась работа, все же удалось установить: хакер был местный, из этого же района, радиус – километров сто пятьдесят, вероятнее с севера.

   Май подходил к концу, скоро лето. Тревога нарастала. Андрей несколько раз просматривал события прошлого и будущего, но и тут нового ничего не было. Все так же в конце сна присутствовал, как его назвал Андрей, «призрак» – падающий человек, рассыпающийся отражением на несколько разных образов, которые в конце погибают. Он насчитал их ровно пять, после этого количество не менялось.
   Один раз, уже засыпая, Андрей почувствовал знакомый легкий звон, оцепенение и вспышку. В видении он начал проваливаться в пустоту, но потом появился тусклый солнечный свет в темноте, большой оконный проем без рамы и два похожих друг на друга силуэта, явно женских, которые держатся за руки, стоя на краю этого окна. Потом вдалеке происходит вспышка, похожая на ту, что показывают в кино, когда случается взрыв атомной бомбы. После вспышки силуэты из окна растворяются и пыльным сгустком плывут вниз… Наутро Андрей проснулся и все вспомнил, силуэты казались ему знакомыми. Он быстро оделся, попрощался с матерью и поехал в город к шефу.

   – Вадим Петрович, похоже, я знаю, кто следующий! —без приветствий выпалил Андрей.
   – Давай рассказывай!
   – Их опять двое! Я лиц не видел, но так как силуэты одинаковые, то скорее всего, что это двойняшки. Я разговаривал с ними в школе, они немного странные, но ничего критичного я не выявил. Что делать будем?
   – В этот раз медлить нельзя, напиши мне все: фамилии, какой класс. Надо с ними в контакт войти, предупредить, что возможна такая ситуация, гаджеты на контроль, родителей в первую очередь в курс ввести, конечно!
   Шеф сразу взялся за телефон и стал раздавать указания.
   – К Алевтину зайди, он с тобой поедет. Я местным позвоню, пусть сразу с родителями свяжутся, гоните туда оба, все бумаги оформлю. Быстро!

   Родители близняшек сидели в кабинете молодого лейтенанта. Очевидно отца и мать выдернули прямо с работы, их вытянутые лица казались одинаковыми. Видимо, служивый уже напустил жути, так как тушь у матери размазалась, а отец сидел, сжав кулаки:
   – Как это может случиться с моими девочками? Как? – причитала мать. – Мы же не ругаемся, они добрые, душевные, всегда вместе…
   – Подождите, успокойтесь. – Андрей приблизился, вертя пальцем у виска и косясь на полицейского. – Товарищ лейтенант вас напугал, наверное, не все так страшно, успокойтесь.
   Мать вытерла лицо и доверчиво посмотрела на Андрея:
   – Правда? Мои девочки не погибнут?
   – Еще ничего не произошло и, надеюсь, не произойдет. Но нам надо всем вместе приложить определенные усилия, и нам нужна ваша помощь.
   – Что надо сделать? – спросил отец.
   – Давайте, чтобы детей не пугать, пообщаемся у вас дома, меня они видели, так что в спокойной обстановке поговорим, хорошо?
   – Хорошо, они как раз должны из школы сейчас прийти, – ответила мать.

   Девчонки сидели рядом друг с другом на краю кровати и хлопали своими длинными ресницами. Надо же, как удивительна природа – два человека, как две капли воды похожие друг на друга. Конечно, если хорошенько присмотреться, то разницу можно увидеть: небольшая асимметрия глаз, лица, эти едва заметные дефекты развития, связанные скорее всего с родами и ростом, а также воздействием окружающей среды, но Андрей был уверен, что изначально они были идентичны. Он смотрел на них и старался улыбаться, но дети были напряжены присутствием школьного психолога у них дома, они постоянно поглядывали друг на друга и на родителей, их руки не находили места.
   – Не волнуйтесь, – улыбнулся Андрей. – Нам нужно кое-что проверить, вы ведь знаете, что происходит в городке?
   Девочки опять захлопали глазами и синхронно закивали.
   – Ну вот, я лишь спрошу у вас кое-что и все, – осторожно продолжил он. Отец детей стоял с грозным видом в дверном проходе.
   – Вы хотите, чтобы родители присутствовали, или мы наедине можем поговорить?
   – Я останусь, – пробубнил отец, а мать упрекающее дернула его за рукав.
   Дети переглянулись и опять закивали.
   – Ладно, – придвинулся поближе молодой психолог. – Скажите, кто-нибудь незнакомый пытался войти с вами в контакт? В соцсетях, на улице или где-то еще? Что-то необычное было в последнее время?
   Одна из девочек дернулась и посмотрела на отца. Сестры синхронно схватились за руки и встретились глазами.
   – Нет, нет, ничего не было… – уверенно вместе сказали они, но взгляд сообщал другое.
   Андрей опять хитро улыбнулся:
   – Хорошо, не беспокойтесь, вас же никто ни в чем не обвиняет, просто надо узнать кое-какие подробности. Скажите, вы знали этого парня и девочку, которые погибли?
   – Мы Диму знали, он в соседнем классе учился, смешной такой, большой, – начала одна сестра.
   – А девочку нет, она вроде недавно здесь учится, – закончила фразу другая.
   – Общались с Димой когда-нибудь?
   – Нет, просто видели.
   – Ладно, еще один вопрос, – посерьезнел Андрей. – Могу ли я посмотреть ваши телефоны? Вернее, не я, а мой помощник, он компьютерщик. И обещаю, что никто не узнает, что там находится, а?
   Девчонки опять переглянулись, как бы спрашивая друг друга, а потом повернулись к маме, та жестами показала, что не против. Андрей позвал Алевтина и передал ему два потертых смартфона.
   – Отдам через час! – бодро заверил Алевтин и убежал с телефонами. Девчонки недоверчиво посмотрели ему в след.
   – Я вижу, что у вас все хорошо, – то ли спросил, то ли утвердил Андрей, так как чувствовал, что девочки чего-то не договаривают. – Давайте попросим маму и папу выйти, а я задам вам еще вопрос, хорошо?
   Родители неохотно попятились в коридор.
   – Что было? – тихо спросил Андрей, когда родители скрылись на кухне. – Можете мне сказать, я оставлю этот секрет у себя.
   – Мы энергетик пили! – шепотом выпалила одна и схватила сестру за руку.
   – И к нам мужик подошел, сказал, что знает, кто мы, и все расскажет родителям, – уже со слезами закончила другая.
   – Вы его видели раньше?
   – Нет.
   – Когда это было?
   – Три дня назад, мы думали, что из-за этого вы пришли. Нас родители ругать будут.
   – Не будут, но пообещайте мне не покупать запрещенные напитки, сигареты и прочее, это же вредно, поверьте.
   Девочки опять как птенцы захлопали ресницами и уверенно закивали.
   – А еще я в группу заходила в интернете… – вдруг поделилась одна девочка.
   – Что за группа?
   – Мне в личку сообщение пришло, я по ссылке прошла, а там…
   – Что там? Не бойся, рассказывай, я же здесь, чтобы помочь, – поддержал Андрей.
   – Он предлагал деньги за то, чтобы я ему фотки отправила.
   – Отправляла?
   – Нет, конечно! – возмутилась девочка.
   – Ладно, ладно, тише, ты все правильно сделала, – успокоил психолог. – Это все не имеет отношения к делу, но мы проверим, спасибо вам большое. Телефоны я вам занесу скоро.
   Андрей вышел из квартиры и спустился к машине, где Алевтин уже вовсю обмотался проводами. На панели лежал ноутбук, какие-то коробочки с мигающими светодиодами.
   – Что, как? Есть что-нибудь? – с надеждой заглянул Андрей.
   – Знаешь, они чисты, – вглядываясь в экран через толстые линзы, произнес Аля. – Есть у одной вирус дохлый, но это не наш парень, следов его проникновения нет, сейчас еще соцсети проверю и свой мониторинг.
   По соцсетям также все оказалось в порядке. Возможно, взломщик только в последний момент подбирается к ним. Но что-то же должно запускать этот механизм, как-то же они убеждают этих маленьких людей расстаться с жизнью. Андрей рассуждал мысленно, когда отвозил Алевтина в город, обещав себе обязательно размотать этот клубок, обязательно.
   Несколько дней прошли так же впустую, никакой свежей информации не поступало, Андрей каждый день был на связи с родителями близняшек, интересовался их поведением и настроением, но по отзывам все было в порядке, никаких предвестников не было. В четверг вечером, уже перед сном, у Андрея повторилось то же самое видение, где два одинаковых силуэта выпрыгивают из большого окна навстречу какой-то сильной вспышке.
   Но с утра в пятницу все резко изменилось. Сначала позвонил Артем и сообщил, что хакер воспользовался одним из каналов, к которым обращался ранее, парни предусмотрительно поставили на мониторинг все возможные способы контактов.
   – Андрей, этот парень вышел на связь! – воскликнул Артем. – Тот же канал, что был с Наташей, он кому-то шлет сообщения!
   – Можно отследить?
   – Нет, плавающий IP, район только могу, но сейчас нам это ничего не даст, канал шифрованный, он с кем-то общается и получает ответ, -отрапортовал компьютерщик.
   Андрей тут же набрал родителям девчонок:
   – Извините за ранний звонок, где сейчас девочки? – спросил он.
   – Они пошли в школу, сегодня короткий день, будет последний звонок…
   – Они сейчас в школе? Когда они должны вернуться?
   – Где-то к одиннадцати, – беспокойно отвечала мать.
   – Как вернутся, сразу мне сообщите, хорошо?
   – Хорошо.
   «Так, сегодня в школе праздник…» – лихорадочно рассуждал Андрей, и какое-то подозрение закралось внутри, ожидание чего-то плохого и тяжелого. Он опять набрал Артему:
   – Есть что-то еще?
   – Нет, канал перекрыть я не могу, все пишу, но текстовую часть быстро не расшифровать, есть только цифры, – растерянно проговорил Артем.
   – Какие цифры?
   – «545», – сообщил компьютерщик. – Обратно подтверждение тоже «545»
   – Что это может быть? – нервничал Андрей.
   – Без понятия, вообще ничего не говорят эти цифры, к тому же связь прекратилась, – ответил Артем.
   Напряжение нарастало, внутреннее ожидание неизбежности ощущалось почти физически. Андрей уже несколько раз за день входил в состояние, чтобы посмотреть, вдруг появится какая-то зацепка, но нет, только усилился звон в голове и чувство беспомощности.
   Родители девочек отзвонились, сообщили, что с детьми все в порядке, они в хорошем настроении, нет ничего подозрительного. Андрей попросил не выпускать их из виду и как можно больше быть в контакте, а также по любому необычному случаю или реакции звонить сразу ему.
   Так дергано и нервно прошел весь день, шеф тоже ходил чернее тучи, почти не говорил, так как все догадки и вопросы были проработаны уже на сто раз, а толочь воду в ступе он не любил. К ночи ничего не изменилось, сон не шел, Андрей ворочался на кровати то погружаясь в дремоту, то опять просыпаясь, но ближе к рассвету уснул. Проснулся он от разрывающегося звонком мобильника, времени было уже семь часов утра, звонили сразу с двух номеров – родители девочек и Вадим Петрович. Посчитав, что дети важнее, Андрей ответил родителям:
   – Вы уже знаете, что произошло? – тихо прошептала мать девочек.
   – Нет, что случилось?
   – Вчера, у школы, на «последнем звонке», насмерть обе…
   Андрей оторвал телефон от головы и беспомощно повалился на кровать, в трубке обрывисто звучало:
   – Алло, алло, вы слышите меня, Андрей….
   Через пару минут, когда Андрей пришел в себя, он опять взял телефон в руки, было восемь пропущенных от шефа.
   – Вадим Петрович, я опять облажался, – чуть ли не со слезами пробормотал Андрей. – Опять…
   – Приезжай ко мне, – абсолютно спокойно распорядился Вадим Петрович. – Прямо сейчас приезжай.
   Андрей отключил телефон, медленно оделся, накинул кожаную короткую куртку и вышел во двор. Утреннее майское солнце ослепило глаза, он осмотрелся. Старый двор, две поломанные лавочки по обе стороны у выхода из подъезда, на которых так любят сидеть местные бабульки и обсуждать проходящих мимо соседей. Видимо, вчера вечером на этих лавочках сидела молодежь: было много окурков, шелухи от семечек и несколько пустых бутылок из-под дешевого пива. Андрей безразлично прошел мимо скамеек, не обращая внимания на мусор. Дошел до стоянки, нажал кнопку на пульте, открыл дверь машины и сел. Оперся головой на руль. Хотелось навсегда забыть все, что происходило за последние годы. Хотелось выключить свою память, которая постоянно подкидывала пережитые кадры: эти десятки смертей, слезы родственников и грязь вперемешку с кровью. Хотелось просто все стереть. Хотелось сесть за руль, выехать на прямую пустую дорогу и лететь без ограничений вдаль, а потом приехать домой, к матери, положить ей голову на колени и зареветь. Заплакать как в детстве, когда собьешь очень сильно коленку и гордый идешь с окровавленной ногой через весь двор, крепко сжимая губы и кулаки. А потом, когда мать откроет дверь и посмотрит в лицо, то разрыдаться большими тяжелыми каплями. И мать все поймет, прижмет к себе и погладит по голове, и весь мир тогда станет не важен, и вся боль уйдет…

Две Полины

   – Ты красивая, а я нет.
   – Какое кому дело до этого?
   – Я хочу такую же бусинку в носу, как у тебя.
   – Если хочешь – сделай.
   – А ты пойдешь на выпускной?
   – Не знаю, это так скучно.
   – Эти тупые придурки, наверно, будут веселиться…
   – Наверно…
   – Полина?
   – Что, Полина?
   – Иди ко мне.
   Две девочки-подростки сидели, обнявшись, в парке на скамейке, их головы были одинаково подстрижены и одинаковые фиолетовые пряди вырывались из общей шапки волос. Одна грустно смотрела куда-то в даль, а другая смотрела подруге в лицо, не отрываясь.
   – Знаешь, я наверно не смогу без тебя, – сказала девочка.
   – Я уже все решила, я не хочу жить, – ответила другая.
   – А я не хочу жить без тебя.
   – Это глупо.
   – Не обижай меня, это не глупо. Мы созданы друг для друга, мы почти одинаковые, у нас даже имена одинаковые, я даже видела нас во сне.
   – Когда? – одна из девочек отодвинулась и посмотрела на другую.
   – В субботу, когда ты мне сказала…
   – Знаешь, мне тоже снился сон… Что у тебя было?
   – Мы сделали это вместе…
   Вторая девочка внимательно посмотрела в глаза подруги:
   – Полина, это судьба…
   – Что? Что тебе снилось?
   – Мы сделали это вместе.
   Они молчали несколько минут, потом одна девочка взяла другую за руку.
   – Я хочу сделать это на «последний звонок».
   – Я буду с тобой.

   Утром следующего дня Полина зашла в закрытую группу и написала сообщение:
   «Я определилась с датой! Это будет сегодня».
   Через несколько минут пришел ответ:
   «Поздравляем. Ждем. Это нужно сделать на самом рассвете в 5—45»
   Полина добавила:
   «Я буду не одна, я нашла попутчика. Хорошо, в 5—45»
   Ответ:
   «Попутчик надежный?»
   Полина:
   «Да. Сто процентов.»
   Ответ:
   «Мы ждем вас и ждем подтверждения. Свет с вами».
   Полина:
   «Свет с вами».

   В день «последнего звонка» занятий уже не было, по школе были расклеены различные плакаты, ленты и шары.
   Две почти одинаковых девочки сидели в углу возле раздевалки и о чем-то шептались. Одноклассницы проходили мимо и почти не замечали их, находясь в предпраздничных заботах и волнении.
   Сначала была линейка, потом праздничный концерт, где выступали ученики, учителя, родители и руководство школы, рассказывали юным выпускникам о предстоящих экзаменах, об ответственности и о будущем выборе профессии. Было весело, но два человека в большом зале не улыбались. Две девочки, которые сидели рядом и молчали.
   Потом началась дискотека, активные ребята танцевали под музыку, кто-то впервые неумело целовался, после все возвращались к столу, где стеснительно разливался легкий алкоголь, принесенный кем-то из заботливых родителей. В общем, обычный школьный праздник, посвященный окончанию учебы.
   Танцы длились почти всю ночь, ближе к рассвету поступила команда выдвигаться на встречу с солнцем: такая негласная традиция – встречать рассвет. Но для двоих детей это была команда сделать самый важный шаг в их жизни – умереть.
   Девчонки переглянулись, когда основная толпа вышла из школы и направилась на большую открытую поляну возле парка, где открывался хороший вид на восходящее солнце. Они взялись за руки и побежали, обходя парк и направляясь к недостроенному пятиэтажному дому напротив. Добежали до забора из редких досок, протиснулись и вошли в незапертый подъезд.
   Стройка была старой, сколько себя помнили дети, этот дом всегда стоял недостроем, сюда после школы забегали покурить или просто спрятаться от посторонних глаз. От времени некоторые перекрытия уже обвалились, и учителя с родителями очень возмущались, если узнавали, что дети опять были на стройке, но, как известно, запретный плод сладок.
   Девочки поднимались по бетонным лестницам без перил, держась друг за друга в полумраке, пока не добрались до последнего этажа. Дверей и окон нигде не было, и они ступили в предполагаемую квартиру, прошли коридор и зашли в небольшую комнату. Одна из девочек достала телефон – на часах было 5—45 утра, и написала сообщение:
   «Мы готовы!»
   Ответ:
   «Вас уже ждут».
   Девочки посмотрели друг другу в глаза – было страшно. Они взялись за руки и обнялись:
   – Не бойся, я всегда буду с тобой…
   Поднялись на большой оконный проем и встали, все еще держась за руки. Где-то вдалеке были слышны смех и голоса одноклассников, хлопки фейерверков. Вот один тонкий лучик резко оторвался от земли, быстро полетел вверх, но потом чуть замедлился и осветил небо невероятной вспышкой, которая разлетелась на миллионы маленьких искр. Девочки переглянулись и шагнули в пустоту…

   – Мы ошиблись, Андрей, это были не они, – устало сказал шеф.
   – Как не они, мне же мать их звонила утром… – вспоминал недослушанный диалог Андрей.
   – Это другие девочки, две Полины, – продолжал Вадим Петрович. – Одна состояла в группе суицидников, вторая за компанию. Артем уже отчет мне отдал.
   – Как же так, я не понимаю?
   – Утром в 5—45 канал заработал, два коротких сообщения. Ну, мы сразу родителям близняшек звонить, перепугали их ночью, мол, где дети, а мать и говорит, что вон – спят у себя в комнате, еще сходила проверила, подтвердила. – повествовал шеф. – Тут-то и стало понятно, что это не те девчонки, не мог ты по-другому их увидеть…
   – Так, получается, это наш хакер группы суицидников в соцсетях ведет? – недоумевал Андрей.
   – Нет, так бы мы его быстро вычислили, – помотал головой следователь. – Он просто залазит в телефон или компьютер, взламывает и пишет жертвам от лица тех, с кем они раньше общались, провоцируя на самоубийство. Так было и с предыдущими. Он пытался замаскироваться, но парни его увидели. Это он виноват во всех смертях.

Совпадение

   Несколько дней после гибели девчонок Андрей находился в очень унылом состоянии. Хотелось все бросить и никогда в своей жизни больше не видеть смерть и несчастья. Но после бесед с Вадимом Петровичем он немного успокоился. Решил принимать все, как есть, и не винить себя, что не смог предотвратить трагедию. Шеф объяснил, что в жизни случаются вещи, которые ты не сможешь изменить, как бы ни старался, это как судьба: что должно случиться, то обязательно случится. А еще через несколько дней Андрей увидел новые образы и сразу поспешил в отдел.
   – Вадим Петрович! Тут такое дело, по «кузнечикам» нашим… – начал он. – Увидел я еще одного прыгуна, только там были моменты, которые я уже раньше встречал.
   – Так, давай подробнее! – шеф со всем вниманием повернулся к парню и по привычке поправил пистолет в кобуре. – Где встречал?
   – А помните, зимой бомжа убили в бараках на Завокзальной?
   – Ну!
   – Вы ж меня тогда отправляли посмотреть, – продолжал Андрей. – Я вспомнил. Там этого бомжа Валерку зарезали, а во сне я увидел нападавшего, только со спины. Сначала же его соседа по помойке обвинили, но потом разобрались и поняли, что не он, а виновника так и не нашли, помните?
   – Да я-то все помню, – убедил следователь. – Ты к чему мне это все рассказываешь, и как это с нашим делом связано?
   – Сейчас, сейчас! – торопился парень. – Вчера мне опять наши «кузнечики» привиделись, весь сон нарушили. Как по расписанию – только засыпать начинаю, и тут они. Начался сон, как и раньше, потом вижу – парень падает, с какой-то лестницы высокой, и летит. И сразу потом повторился тот кадр, где бомжа Валеру убили, а силуэт – тот же самый. Так что я сразу сопоставил: этот наш прыгун связан с тем убийством!
   – Хм, интересно, – Вадим Петрович откинулся на стуле, нашарил в кармане телефон. – Сейчас запрошу то дело. Лица не видел?
   – Нет, – развел руками Андрей. – Здоровый такой, не похож на ребенка, но точно наш прыгун. Трое их осталось…
   – Да, июнь уже проходит, а у нас все глухо… – как-то грустно протянул шеф. – Хотя хакер использовал второй раз один и тот же канал связи, а это прокол с его стороны. Он все равно ошибется, и мы его возьмем, только, скорее всего, не один он. Такие ресурсы – тут цель нужна и средства, а в одиночку такое не делается, не делается…
   Через неделю сон повторился. Андрей смог подробнее рассмотреть место следующей трагедии, и понял, что все случится в том самом бараке, где убили бомжа. Он решил съездить туда, чтобы получше все рассмотреть, возможно, появятся новые моменты, которые позволят продвинуться в их странном деле.
   Барак, где был убит бомж Валера, находился недалеко от железнодорожного вокзала, этакая заброшка почти в центре города, только скрытая от посторонних глаз. Если выйти из главного здания вокзала и пойти прямо – попадаешь на оживленную улицу, которая выводит к самому центру, а если сразу с перрона двинуться налево, то попадаешь на узкую безлюдную улочку, которая тянется вдоль железной дороги. Там-то и стояли большие трехэтажные деревянные бараки, в которых когда-то давно жили работники железной дороги. Зданий было три. Самое дальнее когда-то наполовину сгорело, крыша обвалилась, обнажив внутренности, а два других барака еще держались. В первом целых окон уже не осталось, а в среднем стекла виднелись только на верхнем этаже и то не во всех проемах. Этот этаж и облюбовали бомжи: там можно было обсохнуть и укрыться от непогоды. К этому строению и направился Андрей, вспоминая, как зимой из старого подъезда без двери выносили окоченевший труп Валеры, зрелище было противное: весь в грязных лохмотьях разных цветов и размеров, надетых одно на другое. Из груди трупа торчала рукоятка ножа, которую жертва обхватила руками и так и застыла, вся залитая кровью. Сейчас Андрей подходил к среднему бараку и вдруг – в окне на третьем этаже он увидел тот самый знакомый силуэт! Сердце бешено застучало, и он судорожно схватил телефон, набирая шефу.
   – Вадим Петрович, Вадим Петрович! – шепотом орал Андрей в трубку. – Он здесь! Наш прыгун здесь! В бараке, где убийство было!
   – Андрей, не спугни! Я сейчас наряд к тебе отправлю! – быстро распорядился шеф и отключился.
   Прошло пять минут, один раз силуэт глянул в окно и, кажется, заметил Андрея. Еще через пару минут подъехал полицейский уазик и громко скрипнул тормозами. Человек опять появился в окне, в этот раз он смотрел внимательно. Трое полицейских вышли из машины, Андрей жестом показал на окно, все подняли головы вверх. Силуэт в окне замер на секунду, а потом рванул внутрь помещения. Один полицейский стал обходить дом сзади, а Андрей и остальные медленно зашли в подъезд. Было тихо, пахло плесенью и испражнениями. Наверх вела широкая лестница с большим проемом, перил не было. Полицейские немного постояли внизу, а потом, громко топая и матерясь, побежали наверх. В этот момент в лестничный проем рухнуло тело. Человек упал спиной вниз. Андрей подбежал первым.
   Совсем молодой пацан – он быстро моргал глазами, а изо рта текла тонкая струйка крови. Захлебываясь собственной кровью, он что-то пытался сказать. Андрей наклонился к нему, пытаясь расслышать.
   – Я…я не… – едва слышно проговорил мальчишка.
   – Что, что ты хочешь сказать? – Андрей коснулся ладонью его головы. – Как тебя зовут?
   – Я… я тварь… – умирая, выговорил молодой человек. – Я так и не смог…
   Его голова безжизненно откинулась на пол, а глаза стеклянно уставились в сторону. Подбежали полицейские, один потрогал пульс на горле, безнадежно мотнул головой.
   – Мертв.

Женя

   «Ты убил человека» – это было уже третье сообщение на телефон с неизвестного номера. Евгений не находил себе места, так как никто не мог знать, что случилось больше полугода назад.
   Тогда была зима.
   Женя занимался в спортивном клубе, хотя клубом это трудно было назвать – просто оборудованный подвал, который организовал местный бизнесмен. Там было четыре небольших зала, в двух стояли тренажеры, штанги, гири, а в двух других висели спортивные груши разных размеров, многие уже потертые и замотанные скотчем, как в американских фильмах про боксеров. Евгений ходил в клуб три раза в неделю, переодевался, разминался, а потом шел на тренажеры. Со спортом он всегда дружил, еще с детства отец приучил к армейской дисциплине, утренним пробежкам и занятиям на турниках, но, когда Жене было двенадцать, отец погиб в автомобильной аварии, и парень забросил занятия на пару лет. Организм рос и крепчал, потом в подвале соседнего подъезда открылся этот клуб.
   Женя занимался сам и с удовольствием, особенно нравилась работа на мешках. Он обматывал руки специальными бинтами, чтобы не повредить костяшки и по несколько часов отрабатывал удары руками и ногами. Под конец тренировки, в полном удовлетворении, он садился на скамейку в раздевалке и задумывался о своей жизни. Установка от отца была такой, что все в этой жизни нужно доказывать силой – силой воли и силой физической. С физической силой Женя проблем не испытывал, но не смотря на солидную фигуру, часто был застенчив, особенно с более старшими и борзыми ребятами. От чего периодически дрался, вернее, не дрался, а отвечал, если дело доходило до физического давления.
   Еще у Жени был друг Славка, который, напротив, был щуплым, но острым на язык и очень увлеченный книгами.
   – Почему ты просто не дашь им в лоб? – спрашивал Славка. – Ведь они тебя задирают. Если б я мог, то давно бы уже накостылял им всем.
   – Не знаю, – грустно отвечал Женька, рассматривая свои руки-кувалды.
   – Ты просто слишком мягкий, – продолжал Славка. – Это такой тип людей. У писателя одного известного есть про это. «Тварь дрожащая»
   – Сам ты тварь, – обиделся Женя.
   – Да не, это он так обозначил людей, которые не могут переступить через себя, через свою совесть, понимаешь? – увлеченно пояснял друг. – Типа есть разные люди: кто-то, как эти кретины, могут обидеть другого человека или причинить вред и спят спокойно, а кто-то, как ты, будут думать, бояться и переживать, даже если обидят кого-то случайно…
   – Хочешь сказать, что я – эта самая трясущаяся тварь? – переспросил Женя.
   – Дрожащая. Выходит, что так, – подтвердил Славик, – только в книжке про убийство было написано, там чувак бабулю грохнул топором, а потом страдал, ну на этом и спалился, короче.
   После того разговора Жене не давала покоя одна нехорошая мысль, которая все чаще крутилась у него в голове: а как бы я поступил после, если бы смог убить человека? Он вспоминал об этом, когда бил боксерскую грушу, представляя, что перед ним живой человек, кто-нибудь из обидчиков. Он всаживал в него свои удары, чувствуя, как проминается его тело, как ломаются кости. Злость эта росла, и с каждым разом удары становились резче и жестче. Но потом злость проходила, а удовлетворения не было, и парень задумал одно серьезное и опасное дело: нужно было убить по-настоящему.
   – Слушай, а ты смог бы убить человека? – как-то спросил Женя у своего друга.
   – Зачем? – не понял Славка. – Да и в тюрьму посадят…
   – Не, я про то, что смог бы ты это пережить?
   – Не знаю, если бы на меня напали, а я защищался, то, наверное, смог бы, а так… – раздумывал товарищ. – Человек же живой, у него родственники есть, им плохо будет. Помнишь, как водитель «КАМАЗа» в том году на детскую коляску наехал?
   – Ага, помню, там мать дура на перекресток вылезла с коляской.
   – Вот, ребенок погиб, вроде и случайно, а водитель потом от сердца умер, не смог пережить, – сообщил Славик.
   – Ну, а если человек никому не нужен, и о нем бы не узнали? Смог бы? – продолжал интересоваться Женя.
   – Не знаю, а ты?
   – Смог бы! – решительно сжал кулаки Евгений. – Я даже хотел бы попробовать!
   Его взгляд в этот момент был холодным и безразличным.
   – Мне кажется, это изменило бы мою жизнь, – продолжал Женя. – Когда в твоих руках судьба, когда ты решаешь – жить или умереть. Я бы стал сильным!
   – Убей бомжа, – тихо сказал Слава.
   – Что?!
   – Они никому не нужны, и о них никто не будет горевать, – продолжил товарищ. – Да и полиция такие дела не расследует, одним больше – одним меньше. Сколько их из теплотрассы по весне достают.
   Женя задумался:
   – Надо в городе. Надо приехать в город и там найти, там таких много…
   – Ты что, серьезно? – Славик испуганно посмотрел на друга. – Ты чего, совсем башня поехала?
   – Все в порядке, – уверил Женя. – Вот и проверим, кто тварь дрожащая…
   Они возвращались к этому разговору несколько раз, каждый раз убеждая себя в необходимости данного мероприятия, но было страшно, еще страшнее было попасться.
   – Я сам точно не буду убивать, – тихо говорил Слава. – Не хочу. Но жутко интересно…
   – Мне не интересно, мне надо, – грубо и уверенно отвечал Женя.
   – А как ты хочешь? – опять осторожно спросил Славик.
   – В идеале – руками. Задушить. Или кулаком, но это ненадежно и долго. – рассуждал Евгений. – Лучше ножом в сердце: быстро и без мучений.
   – Блин, жесть… – опустил глаза Славик. – Когда спланируем?
   – На каникулах.
   – На новогодних?
   – Ага.
   Ранним утром два подростка зашли в холодный вагон электрички, направляющейся в областной центр. Они молча сели, зарывшись в капюшоны своих курток, и ни о чем не говорили всю дорогу, пытались не смотреть друг другу в глаза.
   Через пару часов электричка прибыла на вокзал, они вышли и огляделись. Купили в кафешке по маленькому стаканчику кофе и по горячему чебуреку. Съели прямо на улице, держа дрожащими руками еду. Женя прервал молчание:
   – Пойдем вон туда, вдоль путей. Когда ехали, я видел там дома старые, – показал он рукой в сторону деревянных развалюх.
   – Слушай, может, пока не поздно, домой поедем? – с опаской проговорил Славик.
   – Едь. Я все решил, – грубо оборвал его Евгений и направился в сторону бараков. Славка медленно поплелся за ним.
   Пройдя примерно километр, они остановились. Впереди виднелись три деревянных трехэтажных дома. Женя уверенно направился к единственному подъезду, где вверху еще имелись стекла на окнах, и из форточки шел легкий дымок или пар. Стены подъезда были обшарпаны, штукатурка местами отвалилась, обнажая дранку и деревянные стены. По пути наверх встречались пакеты с мусором, старые вещи, смятые коробки и пустые бутылки, в какой-то из бывших квартир показалась безразличная псина, посмотрела на пришедших и, развернувшись, ушла.
   Парни поднялись на самый верх, заглянули в одну из комнат, где сохранились окна. Комната вся была завалена пакетами, они были везде – по углам, на подоконнике, подвешены на гвоздях на стены. В середине комнаты стояла ржавая бочка, в которой едва тлел огонь, но было довольно тепло, дым выходил через маленькую форточку. Рядом с бочкой лежал грязный продавленный матрас, а на матрасе бесформенная куча. Лишь присмотревшись можно было заметить между лохмотьев подобие человеческого лица. Женя встал у дверей, долго смотрел на лежащего человека, потом сунул руку за пазуху и достал большой нож.
   Славка испуганно отпрянул к стене – он до последнего не верил в серьезность намерений своего друга.
   Женя стоял в дверном проеме с ножом в руках и не решался сделать шаг. Нужно просто подойти и воткнуть нож. Просто подойти. Но ноги не слушались, его начало трясти, лицо скривилось в детской гримасе. Женя бросил нож и бегом помчался вниз по лестнице. Славка сначала ничего не понял, подхватил нож и кинулся следом, догнал товарища уже на улице, тот быстрым шагом шел в сторону вокзала и ревел.
   Всю дорогу Славка пытался шутить и подбадривать друга, груз с души как будто свалился, стало легко, но Женя не разделял его чувств. Только к концу дороги он немного отошел, но все равно настроение было паршивым.
   Всю ночь Евгений не мог уснуть, ему виделась эта забитая хламом квартира и лицо спящего человека. Утром он встал, умылся, поел и снова двинулся на вокзал. Доехал до города, вышел и направился к баракам.
   Зайдя в подъезд, он вынул нож и стал быстро подниматься по лестнице: вот уже и та дверь. Он тихо толкнул ее. У окна, спиной к дверям, стоял тот самый бомж. Женя медленно шагнул к нему, крепко сжимая нож, а когда осталось метра полтора, человек повернулся.
   Евгений резко остановился и посмотрел в грязное человеческое лицо, на котором двумя светлыми кружочками вырисовывались маленькие заплывшие глаза. Человек обомлел, он не ожидал увидеть перед собой парня с ножом. Бомж замахнулся рукой, но тут же получил сильный удар в челюсть, а потом почувствовал резкую боль, опустил глаза и увидел рукоятку ножа, торчащую из груди, схватил ее своими руками в попытке вытащить, заливая все вокруг кровью, но сил уже не хватило, и он повалился на спину, все еще держась за нож.
   Женя в оцепенении смотрел, как на полу, в куче мусора, хрипя и дергаясь, умирает человек. Казалось, что это длится вечно. Даже когда тело перестало двигаться, глаза безжизненно продолжали смотреть на убийцу.
   Страх и адреналин не позволяли Евгению сдвинуться с места, где-то внизу завыла собака. Кое-как молодой убийца заставил себя выйти из здания, но еще всю дорогу он видел перед собой окровавленное тело и пронизывающий до мозга костей взгляд.
   Самое странное, что этот случай никак не изменил жизнь Жени. Он как будто все забыл, стал еще тише и незаметнее, Славке он ничего не рассказал и ни с кем другим, конечно же, поделиться не мог. Но, спустя полгода, он получил первое сообщение с незнакомого номера: «Я знаю, что ты сделал».
   Женя напрягся, а когда через пару дней пришло второе сообщение – «Ты убийца», то разнервничался не на шутку, чем испугал свою мать. Та переполошилась, особенно на фоне трагических случаев с детьми, что последнее время участились в их маленьком городке. Пыталась поговорить с сыном, но он запирался в своей комнате и не шел на контакт.
   А потом Жене приснился страшный сон: он приближается к человеку у окна, медленно, потом человек поворачивается, а на груди у него огромный сгусток крови, который он держит в ладонях, и тот самый смертельный взгляд. Человек протягивает ему кровь, а Женя пятится назад, потом отворачивается и бегом вылетает из квартиры, но в этот момент лестница под ногами исчезает, и он падает в бездну.
   Проснувшись в холодном поту, парень уже не смог в ту ночь уснуть, а утром получил новое сообщение: «Ты убил человека».
   Уже ничего не понимая, Евгений поехал в город и вернулся в тот самый барак, ничуть не изменившийся с зимы. Поднялся по лестнице и прошел в квартиру. Там было все так же грязно, а на полу виднелось большое пятно засохшей крови. Женя подошел к окну и посмотрел вниз: у подъезда стоял молодой мужчина и рассматривал дом. Женя отпрянул от окна и тут пришло еще одно сообщение: «Они нашли тебя». Он сел у подоконника, в глазах потемнело, а сердце долбило в виски. Послышался скрип тормозов. Женя встал и опять выглянул в окно. Внизу стоял полицейский уазик, а трое человек в форме направлялись к подъезду. «Это конец!» – подумал Евгений, – «Надо бежать!». Но ноги не двигались, да и снизу ничего не было слышно. Как только он подумал об этом, как послышался сильный топот и громкие голоса. Женя сорвался: сначала он ринулся в комнату рядом, там было разбитое окно, он высунулся, но увидел внизу человека. Побежал обратно к выходу, звуки шагов были близко. «Все…» – сказал себе Женя и встал на краю пролета между лестниц, потом подогнул ноги и полетел вниз.

   Тем же днем, когда Андрей вернулся в отдел, шеф собрал всех в отдельном кабинете. Это была первая общая «летучка» за все время работы отдела. Всего было восемь человек: сам Вадим Петрович, Андрей, компьютерщики Артем и Алевтин, и еще четверо незнакомых, как оказалось потом – криминалист и оперативники. Первым начал шеф:
   – Итак, товарищи служащие, все мы напрямую или косвенно работаем над делом «Кузнечики». На данный момент мы имеем семь смертей, явно замаскированных под суицид. Да, это абсолютно точно не самоубийства, – в этот момент Вадим Петрович как-то смутился и посмотрел себе под ноги. – Но мы бы так думали, если бы не хакер или группа хакеров, след которых обнаруживается во всех семи убийствах. Но прямых зацепок нет, отследить их мы не можем. Артем?
   – Да, – толстый Артем поерзал на стуле, который был ему явно не по размеру. – У всех жертв на компьютере или мобильном была шпионская программа, очень качественная, универсальная, позволяющая использовать устройство практически автономно, пока есть сеть и питание: прослушка, доступ к мессенджерам и приложениям, прием и отправка сообщений, звонки. Мы даже программу вычленили, можем сами пользоваться.
   Артем достал красную флешку и передал шефу.
   – Вставляете в компьютер, и через несложную процедуру можете удаленно все смотреть и делать. Элементарно и просто, как все гениальное.
   – И, еще! – тут в беседу включился Алевтин. – Этот парень засветился пару лет назад. Вернее, не парень, а его код. Все эти случаи фиксируются и систематизируются в специальной базе, я сделал запрос. Этот же код участвовал в мошенничестве в особо крупных размерах пару лет назад, там выводили большие суммы денег через личные кабинеты клиентов банков. Только не знаю, что это нам дает, там тоже никого не привлекли, только телефонных операторов…
   – Так, с этим понятно, – прервал шеф и обратился к бородатому худощавому криминалисту. – По телам что-то есть у нас, Николай Дмитриевич?
   Суховатый пожилой мужчина сидел неподвижно, но потом вскинул руку и погладил свою бородку:
   – Я обследовал тело только последнего, который с убийством связан, – тонким голосом проговорил криминалист. – По предыдущим видел только заключения о вскрытии и исследования крови. Никаких зацепок, все абсолютно здоровы, даже алкоголь не употребляли. Последний, Евгений, оказался убийцей бомжа, которого нашли зимой. Убийца сто процентов он, даже отпечатки на ноже совпали. Но все очень странно как-то… Убил, вернулся через полгода и совершил суицид на том же месте? Странно очень.
   – Его шантажировали, – вдруг сказал Артем. – Кто-то узнал, что он убийца, вернее, не кто-то, а наш хакер. За некоторое время до случившегося он отправлял ему сообщения, тем самым спровоцировал прыжок.
   – Он что, волшебник что ли, мать его?! – не выдержал один из оперов. – Ну ладно, раз, ну два, но не семь же раз! Не бывает так, чтобы по мгновению волшебной палочки люди лишали себя жизни… Тут что-то еще должно быть.
   – Да, – поддержал второй опер. – Но других контактов у них не было, Вань, ты и сам знаешь. Мы за время работы над этим делом прошерстили все возможные варианты, даже двух педофилов и одного извращенца нашли, но это все не наши кандидаты, и отношения к нашему делу не имеют…
   – Работаем, не расслабляемся! – резко подытожил шеф, удаляясь в свой кабинет. – Андрей, зайди!
   Андрей проследовал за шефом.
   – Двое у нас остались? – грустно глядя в стол, спросил Вадим Петрович.
   – Двое… – так же невесело ответил Андрей. – Две девчонки остались, я их видел, одна уже скоро.
   – Девчонки, девчонки… – шеф обхватил голову руками. – Им бы вырасти, детей нарожать, а тут… В мирное время, что за твари такое делают…
   Андрей сидел молча.

След

   Новостей не было. Видения повторялись без изменений, это случалось каждый раз, когда Андрей засыпал, но в этот раз сон был особенно яркий, и появилось неприятное предчувствие, что случится непоправимое.
   Первое сентября. Андрей был дома. Из окна было видно, как празднично одетые школьники идут на первые в этом учебном году занятия. Кто-то нес красивый букет для своей учительницы, кто-то шел с бабушкой или с мамой за ручку, но одна школьница просто поразила его. Девочка в красивой школьной форме с белым фартучком. Маленького роста, на вид класс третий или четвертый. Школьное платье чуть выше колен, белые чистые колготки и яркие красные туфельки. Две ровные тонкие и длинные косички спускались к спине, на которой висел такой же красный, под цвет туфель, школьный рюкзак. Но странность была не в идеальной картинке школьницы, а в том, что девочка шла и курила. Курила по-взрослому, как бы между прочим, и никого не стеснялась. Андрей улыбнулся, а школьница увидела его в окне, но, нисколько не смутившись, сделала сильную затяжку и профессионально выкинула окурок на газон.
   «Да, вот молодежь пошла, ничего не боится» – с ноткой зависти подумал Андрей. И в этот момент позвонил Алевтин.
   – Андрюха, привет! – быстро говорил компьютерщик. – Хакер наш засветился, на мобильной связи он, по старым каналам, я отслеживаю его подключение по сотовым вышкам. Он движется, на каком-то транспорте.
   – Сообщения от него были? Получилось прочитать? – спросил Андрей.
   – Нет, Андрюха, не успеваем, но по перемещению видно, что он в твой городок едет. Что делаем? Я до шефа не смог дозвониться. А, вот и он, отключаюсь!
   Через минуту позвонил Вадим Петрович и дал указание всем ехать в город, сообщил, что местные уже в курсе и будут ждать.
   «Ждать, еще бы знать, чего ждать…» – подумал Андрей, собираясь.
   Молодой человек подъехал к отделу и забрал Алевтина, тот вышел с огромной сумкой в одной руке и открытым ноутбуком в другой, он даже не оторвался от экрана, пока грузил сумку в багажник и садился в машину.
   – Он приедет часам к девятнадцати, судя по моему прогнозу, – все так же глядя в экран, произнес Алевтин.
   – А мы не раньше восьми вечера доберемся, даже если пробок на выезде не будет, – спокойно ответил напарник.
   Уже подъезжая к городку, Алевтин обратился к Андрею:
   – Наш клиент остановился, уже полчаса на одном месте, идет обмен гигабайтами, но расшифровать отсюда я не смогу, он с кем-то на связи. Вот посмотри, в каком он районе. – Компьютерщик повернул экран к водителю.
   – Понял! – воскликнул Андрей и свернул на объездную.
   В город въехали уже в темноте, связались с местными полицейскими. Новости были неутешительными. По сиренам и мигалкам стало сразу понятно, куда ехать, свернули к новым домам. У подъезда стояла скорая и полиция.
   – Ваш шеф ждет вас наверху, – сказал молодой полицейский.
   Андрей и Алевтин переглянулись, недоумевая, как шеф успел приехать так быстро. Они поднялись в указанную квартиру, у лифта караулили двое полицейских в форме. Войдя в квартиру, они увидели, что Вадим Петрович уже заканчивает разговор с парой испуганных подростков лет шестнадцати. Заметив Андрея, шеф кивком позвал его в соседнюю комнату.
   – Он был здесь, представляешь, прямо тут! – возбужденно и громко говорил шеф. – Сейчас фоторобот составят. Что молодежь творит, а? Им же по пятнадцать-шестнадцать лет! Устраивают попойки, групповуху. Эта приперлась, ей вообще четырнадцать всего было.
   – Как это случилось? – спросил Андрей.
   – Да эти двое сами перепугались, но ничего, им полезно. Пришла деваха к ним на оргию, говорят, что сама напросилась, а как до дела дошло, так в окно и сиганула. Сдается мне, что все это кто-то подстроил, и не кто-то, а наш хакер, да еще и пришел посмотреть. Тут всех опросили, рассказали, что был один тип незнакомый, но на него в этом кумаре никто внимания не обратил, даже внешность толком никто не запомнил. Пусть Алевтин телефоны у всех соберет, проверит переписку. Телефон девчонки раскололся при падении, но пусть тоже глянет, мало ли, может след какой остался.

   Это было уже кое-что, если не брать во внимание тот факт, что опять погиб человек. Хакер себя проявил, да не просто проявил, а сам лично присутствовал на месте преступления. Значит, он ведет какую-то свою игру; скорее всего психически не здоровый, с маниакальным уклоном, получает удовольствие от содеянного. Но как у него выходит так все четко спланировать? Маньяки, конечно, часто бывают внутренне организованны, но они очень сосредоточены на процессе, на том и попадаются, а этот системный, каждый шаг продуман, даже мистика какая-то прослеживается в его способностях.
   Так Андрей размышлял, сидя в машине возле дома своих родителей. Он решил переночевать у них, так как утром предстояло зайти к родственникам погибшей и опросить знакомых.

Даша

   «Твоя мать – шлюха!»
   Даша импульсивно отбросила телефон, будто тот стал горячим, и искоса посмотрела на него. Подобные разговоры Даша слышала уже не первый раз, то одноклассницы пошепчутся, то кто-то из парней ляпнет случайно или специально. Было это очень неприятно, а сейчас и в любимой соцсети, в личное сообщение пришло такое…
   Алла, мать Даши, была женщиной молодой, простой и недалекой. С юности она имела одну слабость, даже не слабость, а порок – не умела она отказывать парням, не умела от слова «совсем». Отчего в юности заполучила прозвище «Алка-давалка».
   Воспитывалась она в бедной семье, отец пил, а мать работала с утра до вечера. Дочь с ранних лет шлялась в различных компаниях, сначала по подъездам, потом пошли непонятные квартиры, вечеринки, алкоголь, наркотики. Но, что странно, сама Алла на наркоту не подсела, а когда несколько знакомых поумирали от «бодяжного» героина, то и вовсе стала избегать таких компаний. В годы юности тело Аллы кочевало от одного к другому, иногда она по нескольку месяцев гуляла с одним, но получив желаемое, от нее быстро избавлялись, так она переходила к следующему приятелю. Особого удовольствия от секса она не получала, да и какое уж удовольствие во время несуразного перепиха с пьяным малознакомым парнем. Так длилось лет до девятнадцати.
   Потом Алла познакомилась с автослесарем, звали его Юркой. Парень добрый, но малодушный и слабый. Может этим он Алке и понравился – хотелось окружить его заботой, которую сама не получила в детстве. Сначала они дружили с Юркой, потом Алла «залетела». Решили пожениться. Быстрая семейная свадьба, к весне родилась Даша. Юрка, как и предполагалось, начал регулярно выпивать, а через пять лет превратился в стабильного молодого алкоголика, регулярно уходящего в производственные загулы. Алла его не ругала, да и зачем – Юрка не буйный, много не пропивает, какой-никакой, а отец для Дашки. Летели годы, вот и Даша уже перешла в девятый класс – на носу первое сентября.
   Была у Даши подруга Юля, они познакомились еще в детстве, так как жили в одном дворе и гуляли на одной детской площадке. В отличие от Даши, Юля жила в хорошо обеспеченной семье, ее отец был начальником цеха на заводе, а мать уже давно работала в банке и имела хорошую должность. Девчонки виделись нечасто, хоть и учились в одной школе, только Юля была на класс старше, при разнице в возрасте всего в полгода. Иногда они вместе гуляли, чаще Юля приглашала Дашку к себе в гости, там они запирались в комнате и секретничали о своих девичьих делах.
   – Юль? А у тебя уже с мальчиком было? – как-то раз спросила Даша.
   – В смысле? – недоуменно ответила Юля и улыбнулась.
   – Ну, это… Ты понимаешь? – засмущалась подруга.
   Юля смотрелась в зеркало и пальцем прикасалась к губам, нанося блестки, потом улыбнулась, отправила своему отражению поцелуйчик и повернулась к Даше.
   – Пока нет, – рассмеялась она. – Да и с кем? В классе одни дебилы, вот, если бы Сережа из одиннадцатого «Б», то отдалась бы без сомнения!
   Юля снова весело рассмеялась.
   – Ой шучу, шучу, Дашка! А чего у тебя такие мысли? Да и грустная ты какая-то…
   – Я думаю, зачем это вообще? – вяло продолжала Даша. – Неужели парням только это и надо, кругом только о сексе и пишут, и думают. Знаешь, мне кажется, у моей матери до отца были другие мужики, и не один, а много.
   – Странные у тебя мысли, – уходя от темы, отмахнулась Юля. – Давай лучше тебя накрасим красиво, а? Сразу и настроение поднимется, а может и парень какой посмотрит по-другому? А, давай?
   На самом деле Юля знала, какая слава была у Дашиной мамы в молодости. Однажды, она случайно подслушала, как мать с отцом обсуждали ее. Отец вспоминал, как называли Алку в те годы, и если дочь по тем же стопам пойдет, то надо хорошо задуматься о дружбе девочек: как бы это все куда не вывело…
   – Вот, смотри, какая ты хорошенькая! – воскликнула Юля, подставляя подруге зеркало. – Сейчас стрелки наведем – и все парни твои! Вот увидишь!
   – У тебя косметика дорогая, – завистливо проговорила Дашка. – И одежда модная, а у меня куртка с прошлого года, уже на рукавах дырки скоро будут, ладно хоть на кроссы выпросила у мамки.
   – Ну чего ты, не переживай, – подбадривала подруга. – Мы еще с тобой разбогатеем. Деньги – они вокруг, их только надо собрать правильно. Это так на тренинге у матери было, я в компе подсмотрела у нее.
   – Она же в банке работает? – спросила Даша.
   – Ага, у нее крутые клиенты, – со знанием дела проговорила Юля. – Она бизнесменами занимается, у них на счетах по много миллионов денег, а может и миллиарды!
   – Да ладно! Не верю! – засомневалась подруга. – Мне кажется, что так не бывает. Эх, мне бы хоть один миллиончик, да хотя бы тысяч сто! Я бы сбежала!
   – И куда бы поехала?
   – В Сочи. Там море и пальмы. И всегда тепло! – грустно размечталась Даша.
   – Я была в Сочи, мне не понравилось, – пожала плечами Юля. – Народу там – как селедки в бочке, улочки узенькие и море грязное. А еще дожди. Лучше в Египет или в Дубай.
   – Ну, я в Сочи хочу! А за границу одна не уедешь, – упорствовала Дашка. – В Сочи хотя бы русские, по-нашему говорят…
   – Эх, подруга! – падая на кровать и раскинув руки, воскликнула Юля, – Вот закончим школу и сбежим, только обязательно вместе, ладно?
   – Обязательно! – улыбнулась Даша.

   До конца каникул оставалось две недели. Старенький «Хуавэй» пропикал сообщение, Даша посмотрела на вылезшее сообщение: «Ты дочь шлюхи!»
   Девочка вновь со злостью заблокировала отправителя. Поднялась к себе домой и зашла в квартиру. Из комнаты слышался храп, а в воздухе стоял резкий запах перегара: отец спал, мать гремела какими-то банками на кухне.
   – А, пришла, где шлялась? – бесцеремонно спросила мать, вынося пустые бутылки в пакете. – Это ты откуда такая размалеванная?
   – Ничего я не размалеванная, у Юльки была, – оправдывалась девочка. – Да и тебе какое дело!
   – Ты поговори еще! – заводилась мать. – Только попробуй у меня загулять! Не дай бог в подоле принесешь – домой не пущу, будешь в подворотне с бомжами жить!
   – Прям как ты! – не ожидала от себя Даша.
   – Что? – взбесилась мать. – Ах ты, дрянь неблагодарная! Горбатишься тут целыми днями, а она, видите ли, еще и зубы показывает. Я сейчас с тебя краску-то смою!
   С этими словами Алла схватила дочь за шею и поволокла в туалет, та упиралась. Открыв воду, мать нагнула Дашу над ванной и несколько раз провела мокрой рукой по лицу, размазывая помаду и тени.
   – Не трогай меня! – кричала Даша, отталкивая мать, слезы сами брызнули из глаз, размывая остатки макияжа. – Ты шлюха!
   Алла сначала оторопела, а потом сильно ударила дочь ладонью по лицу, после чего молча ушла на кухню и тихо заревела.
   У Даши внутри все трепетало от злости, хотелось шуметь, ломать и причинять себе боль, но стены квартиры будто держали ее, показалось, что кровать шатается. Храп за стенкой прекратился и превратился в стон. В женский стон. Сначала медленный, потом сильнее и сильнее. Стон перерос в страстный крик, он становился все сильнее и громче, и уже почти оглушал, Даша закрыла голову подушкой, но крик вперемешку со стоном становился все сильнее и пронзительнее, до зуда в ушах, до боли. Выносить это не было больше сил, девочка встала с кровати, распахнула оконную раму, залезла на подоконник и… проснулась.
   В квартире была тишина.

   Через несколько дней Даше пришло необычное сообщение со ссылкой на закрытый чат. В сообщении было следующее: «Если ты достаточно взрослая, то нужно это доказать! Переходи по ссылке, и узнаешь все секреты!»
   По ссылке размещался закрытый анонимный чат с приглашением на вечеринку в честь первого сентября и список правил:
   «1. если ты пришла, то не смеешь отказываться.
   2. у нас можно все.
   3. если тебе что-то не нравится – смотри пункт 1.
   Время и место сообщат за 3 часа».
   Было интересно и страшно. Даша рассказала Юле, но та сообщила, что ей такое неинтересно, мол, знакомая была на такой «вписке», но ей не понравилось, и что она не советует туда ходить.
   Но Даша решила, что обязательно пойдет. Очень хотелось совершать взрослые поступки, особенно те, что считаются запрещенными. Хотелось быть в окружении взрослых парней, заслужить уважение девчонок, сказать им, что она делала такое, чего им и не снилось!
   Сообщение звякнуло в телефоне: «1 сентября, 20:00, адрес…»

   Еще днем Даша зашла к Юле.
   – Слушай, можешь меня накрасить так, чтобы никто не узнал, по– взрослому?
   – Конечно могу, – с радостью согласилась Юля и побежала к столу с косметикой. – А тебе зачем, на свидание собралась, что ли?
   – Ага, типа того, – грустно улыбнулась подруга. – Просто с классом вечером встречаемся…
   – Ооо, и парни будут? – засмеялась Юля. – Тогда тебе понадобится еще кое-что!
   Юля открыла шкаф, порылась на полках и достала короткую клетчатую юбку.
   – Вот, это тебе! – приложила юбку к бедрам подруга. – А, еще – последний штрих!
   С этими словами она вытащила с нижней полки шкафа пару красных блестящих туфель на высоком каблуке.
   – Юлька! Какая красота! – разглядывая дорогую обувь, восхитилась Даша. – Все верну в целости и сохранности! Обещаю! Как же я тебя люблю!

   В назначенный час Даша пришла по нужному адресу.
   Новый район, высокие дома, бетон, асфальт и широкие парковки. Нашла нужный подъезд, вошла в лифт и поднялась на шестой этаж. Уже в коридоре было понятно, где происходит мероприятие. Музыка наполняла все пространство. Вдоль узкого прохода стояли люди по два-три человека, курили, выпивали, кто-то целовался у всех на виду.
   Дверь в квартиру была открыта, Даша зашла внутрь. Казалось, что ее никто не замечал. Она прошла через широкую прихожую, не разуваясь, зашла в большую гостиную, где по центру стоял просто огромный стол. Он весь был заставлен бутылками, стаканчиками и коробками с соком. По обеим сторонам комнаты размещались широкие диваны, дверь на балкон в конце гостиной была открыта, там в полумраке просматривались силуэты.
   На одном из диванов обжималась парочка, парень лежал на спине, а на нем сидела девица и раскачивалась в такт музыке. Они были в одежде, но рука девушки находилась в штанах у парня, а сам он усиленно пытался мять маленькую грудь своей наездницы. На втором диване сидел непонятного вида человек с широким прыщавым лицом, он неотрывно смотрел в свой большой телефон и, казалось, не замечал того, что происходит вокруг. В правом углу комнаты Даша заметила большое кожаное кресло, она осмотрелась и села туда.
   Примерно минут десять ничего интересного не происходило, кто-то заходил, наливал себе выпить и уходил, потом все повторялось с другими фигурами. Двое парней и девчонка вышли с балкона и так, втроем, обнимаясь и смеясь, направились в коридор, потом все вместе завалились в одну из комнат и закрыли за собой дверь.
   Через какое-то время Даше на телефон пришло сообщение:
   «Ты готова?»
   «Да!» – смело написала Даша.
   «Жди».
   Минут через пять в зал зашли двое парней, один с красивой спортивной фигурой, среднего роста, а второй рыжий, высокий и худой. Они сразу подошли к Даше, рыжий посмотрел в свой телефон и сказал:
   – Да, это она! Ну что, пошли, красавица! – он взял Дашу за руку и попытался поднять с кресла.
   Даша испугалась, отдернула руку, но второй парень весело улыбнулся и сказал:
   – Не бойся, пошли. Хочешь чего-нибудь выпить?
   Даша посмотрела на него и медленно, как робот, встала с кресла.
   – Сок, – тихо сказала она.
   – Ну, сок так сок! – усмехнулся рыжий, взял со стола коробку вишневого сока, стаканчик и направился к соседней комнате. – Посмотри, она совсем ручная!
   Приятель улыбнулся, взял Дашу за руку и повел следом. Они зашли в комнату, дверь сзади закрылась. Внутри был полумрак, на стене горел тусклый светильник, едва освещая широкую кровать. Сердце девочки готово было выпрыгнуть из груди от страха, она медленно села на край кровати ближе к стене, пытаясь нервными руками натянуть юбку поближе к коленям.
   – Ты чего, первый раз, что ли? – стал расстегивать рубашку спортивный парень. – Давай, не стесняйся, покажи нам, что у тебя есть!
   – Похоже, у нас сегодня девственница! – радостно загоготал рыжий. В этот момент за стенкой кто-то громко застонал, потом стон усилился. – О да! Будет весело, но если хочешь остаться целой, то есть и другие способы!
   В этот момент рыжий снял с себя штаны и двинулся к девочке. Звуки оргии в соседней комнате становились громче. Сердце уже бешено стучало в голове Даши, а в глазах все потемнело от страха, она резко вскочила на кровать, теряя туфли.
   – Нет! Отойдите от меня!
   – Тише, тише. Тебя сюда никто силой не тащил, ты сама пришла, все видели! – с такой же легкой ухмылкой сказал спортивный и окончательно снял с себя всю одежду, двигаясь к кровати. – Так что расслабься и получай удовольствие!
   Даша, ничего не понимая, прыгнула к окну, содрала штору и резко открыла одну половину рамы.
   – Никуда ты не денешься, тут высоко! – рыжий подходил все ближе, разминая рукой содержимое своих трусов. – Держи ее, Вадик!
   Даша не стала дожидаться, она вскочила на подоконник. Прохладный сентябрьский воздух не смог охладить ее порыв и снять пелену. Стоны в соседней комнате достигли своего предела.
   В этот момент человек, который сидел в гостиной и смотрел в телефон, поднялся и вышел на балкон, чтобы видеть окно соседней комнаты. На его глазах испуганная девушка влезла на подоконник, посмотрела в темноту и прыгнула вниз. Человек с интересом проводил вниз ее падающее тело, внимательно посмотрел, как тело приземлилось на асфальт, подождал несколько секунд и вышел из квартиры.

   На следующий день Андрей доделал необходимые дела: переговорил с родителями погибшей и ее подругой Юлей. Потом заехал к своим, перекусил и двинулся в город, сразу в отдел. Поднялся, зашел к компьютерщикам.
   – Как у вас дела?
   Артем даже не повернул головы, а Аля проговорил, еле шевеля языком и протирая красные глаза:
   – Я тут ночью… Короче, на электричке он приехал, на ней же и уехал, камеры отследил.
   – Есть фото? – обнадеживающе спросил Андрей.
   – Нихрена не разберешь, кепка и очки, серая куртка, среднего роста, – так же невнятно промычал Алевтин. – А вот с телефонами интереснее! Он залез к ним в закрытый чат и организовал встречу этой девчонки с парнями. Видимо, изучил, чем они занимаются, потом взломал аккаунты и переписку затеял. Кстати, он упоминал ее подругу, так что возьми на заметку.
   – Вот ведь! – мотнул головой Андрей. – А он с электрички где слез?
   – За пару остановок до вокзала, – вдруг включился Артем. – Там камер нет, он предусмотрел.
   – Интересно, что заставило его приехать? Может она ему нравилась?
   – Да хрен разберет этих уродов, – пробубнил себе под нос Алевтин.

   Вадим Петрович был у себя, в руках он держал пистолет, обойма с патронами лежала на столе. Он поприветствовал Андрея:
   – Заходи! Аля рассказал тебе уже? Вот взять бы, засунуть ствол этому… гаду в… и нажать на курок! – шеф явно злился. – Но мы уже на шаг ближе, я чувствую, мы скоро возьмем его.
   – Обязательно, Вадим Петрович, обязательно, он наследил уже, это вопрос времени, – поддерживал Андрей и перевел разговор в другое русло. – А расскажите, зачем вы постоянно пистолет свой держите?
   – Чтобы застрелиться вовремя! – серьезно ответил шеф, а потом засмеялся. – Шучу, конечно! Это мой детектор лжи. Когда собеседник видит у тебя оружие, то начинает думать по-другому, даже выражение лица меняется, и обмануть уже сложнее. А если честно, то привык, было время, когда от него ежеминутно зависела моя жизнь, вот, до сих пор и не могу расстаться.
   – Понятно, – кивнул парень. – Аля сказал, что хакер упоминал в переписке подружку погибшей, Юлю. Я вчера с ней общался, но она ничего не сказала. Надо бы ее под контроль взять?
   – Уже, – буркнул Вадим Петрович, убирая ствол в кобуру. – По полной программе. Парни уже подключились везде, а местные там все дворы обложили, следят.
   – Не спугнули бы, – засомневался Андрей.
   Шеф поднял руки вверх, мол «Как уж есть!»
   – Съезди к ней еще.
   – Хорошо.

Юля

   Прошло уже две недели, как не стало лучшей подруги. Она вспоминала Дашу каждый день, думала о ней. Внутренняя пустота увеличивалась все больше и больше, а вместе с ней боль. Хотелось позвонить или просто написать «Привет», а в ответ получить веселый смайлик, сердечко или солнышко. И все, весь мир опять стал бы прежним, кончились бы дожди, серость за окном сменилась бы радостью и светом.
   Юля взяла старенький ноутбук, зашла в интернет, открыла свою страничку в соцсети, промотала ленту вверх. С экрана на нее смотрела улыбающаяся Дашка с подписью «Мою любимую подругу с Днем Рождения!». Глаза Юли заблестели, она часто заморгала, но не смогла удержать слез, несколько маленьких капель упало на клавиатуру. Юля вытерла слезы ладонью и зашла в сообщения, написала подруге «Привет, я скучаю по тебе…», потом отложила ноутбук, поджала ноги и еще какое-то время сидела на кровати, глядя в пустой экран. Но через несколько минут звоночком брякнуло входящее сообщение и внутри Юли все похолодело. Это было сообщение от Даши: «Привет, не пугайся» и смайлик. Пару минут Юля сидела, не двигаясь, боясь что-либо сделать, а потом пришло второе сообщение: «Меня зовут Игорь, я друг Даши». Юля уже ничего не понимала, но ответила:
   «Я не знаю тебя, она ничего не рассказывала. Как ты пишешь с ее аккаунта?»
   «У нас не было секретов» – написал загадочный гость.
   «Я не верю, ты взломал ее страницу! Она умерла!» – возмутилась девочка.
   «Мы любили друг друга и хотели вместе уехать в Сочи» – написал Игорь.
   «Но почему она мне не рассказала?» – спросила Юля.
   «Она хотела, но не успела… Я тоже очень скучаю по ней. Хорошо, что есть кто-то, с кем можно поговорить» – написал собеседник.
   «Да, хорошо…» – согласилась Юля.

   Игорь писал каждый день. Было очень необычно получать такие письма с аккаунта подруги, но Юля не была против, наоборот, такой способ общения облегчал тоску по Даше, казалось, что частичка ее еще находится в этом мире. Хотя ведь так оно и было. По письмам Игоря ощущалось, что он очень много знает о Даше, наверное, они и вправду близко общались. За несколько дней и для Юли Игорь стал очень близким человеком, он понимал ее, советов не давал, а просто поддерживал. Юля рассказывала ему все: как скучает по подруге, как сложно жить с родителями, когда тебя абсолютно не понимают, как трудно быть подростком, когда не можешь сам распоряжаться своей жизнью.
   Через пару недель Юля как обычно открыла ноутбук и написала:
   «Привет, мой тайный друг, ты здесь?»
   Ответ пришел незамедлительно:
   «Я всегда рядом. Как ты?»
   «Плохо. Опять с матерью поругалась. Надоела уже с этой учебой, вечно лезет. Уехать бы далеко, чтоб никого не видеть», – написала Юля.
   «Так уезжай, кто мешает?» – ответил собеседник.
   «Куда я поеду отсюда? Чтобы уехать, нужны деньги, а у меня денег – только на билет до Москвы, наверное, хватит и все», – пожаловалась девочка.
   «Заработай, это не сложно, я помогу», – написал Игорь.
   «Как?»
   «Я немного разбираюсь в инвестировании, акциях и криптовалюте. Если вовремя выбрать момент, то можно за короткий срок увеличить сумму вложения, очень хорошо увеличить».
   «Да ладно?? Если я вложу те пять тысяч, что у меня есть, то сколько заработаю?» – заинтересовалась Юля.
   «От двадцати до двухсот процентов», – уверенно написал Игорь.
   «Да ладно! Куда нести деньги?» – пошутила девочка.
   «Ты серьезно хочешь попробовать?»
   «Да!»
   «Я скину тебе инструкцию, если деньги на карте, то все проще, если нет, то придется до банкомата идти – это самое сложное, остальное я беру на себя.»
   «Я реально смогу заработать?» – не поверила Юля.
   «Это был наш план с Дашей, но мы не успели…» – написал человек с аккаунта подруги.
   «Я жду инструкцию!» – ответила Юля.

   Дальше началось самое интересное. Юля перевела со своей банковской карты деньги в какой-то инвестиционный фонд, где были все официальные реквизиты и счета, ей пришло подтверждение, прислали код. Написала Игорю, сообщила код, и на следующий день ей на счет упало десять тысяч рублей. Радости не было предела, Юля от души благодарила своего тайного друга. Потом она повторила операцию, и у нее на счете оказалось уже двадцать тысяч рублей, это была просто сказка!
   «Игорь, ты волшебник! Так я накоплю себе несколько миллионов и смогу уехать, сама, одна!» – писала девочка.
   «Да, это возможно. Только это нельзя делать часто, можно прогореть или доход резко сократится. Так что до миллионов далеко», – опустил на землю собеседник.
   «Эх, жаль, а я уже размечталась, что поеду путешествовать. А как можно заработать много?», – написала девочка.
   «Нужно увеличить сумму вложения», – сообщил Игорь.
   «Понятно. Грусть…» – ответила Юля.
   Через несколько дней школьница продолжила тему:
   «А если вложить сто миллионов, то сколько можно заработать?» – написала она.
   «Все так же, от двадцати до двухсот процентов», – ответил человек с аккаунта Даши.
   «Такие деньги даже не нужно вкладывать, нужно просто подтверждение, что они есть. Своего рода – банковская гарантия, инвесторы видят наличие денег и сами делают ставки, процент чуть ниже, но рисков никаких», – продолжал Игорь.
   «Кажется, я знаю что делать!» – обрадовалась Юля.
   «Моя мать работает в банке, ведет очень крупных клиентов, я видела, что у них на счетах много миллионов. Мы можем это использовать?» – с надеждой писала девочка.
   «Давай я уточню и потом тебе напишу», – сдержано ответил собеседник.
   «Жду! Очень жду!»

   Тем временем в отделе Вадима Петровича все замерли в ожидании следующего шага неуловимого хакера. На очередной оперативке шеф в очередной раз прогонял все по кругу:
   – Алевтин, Артем! Что у нас нового?
   – Все по плану, Вадим Петрович! Есть фото с камер на вокзале, увеличили, почистили, передали операм и в полицию, в розыск объявили, – отчитался Артем.
   – По соцсетям и телефону Юли никаких новых контактов не было, – добавил Алевтин, – новых каналов тоже нет, она также, как и раньше, общается в сети, но в личную переписку мы не можем залезть. Однако точно знаем, что она никого не добавляла в друзья. Ни СМС, ни мессенджеры – все чисто, он на нее не выходил.
   – Понятно, понятно, – оборвал шеф. – Андрей, возьми фотки этого «товарища», съезди к ней, пообщайся по-своему, с родителями еще переговори, местным в отдел фото завези лично и еще раз все указания повтори.
   – Есть! – вскочил Андрей со стула и приложил руку к виску, отдавая честь.
   – К непокрытой голове руку не прикладывают, – одернул его шеф. – Все шуточки….
   – Простите, понял, – улыбнулся Андрей.

   Он предварительно созвонился с родителями Юли и назначил встречу. Приехал в городок уже в конце дня, но успел заглянуть в полицию, привез им ориентировки и еще раз передал задачу от начальства. Потом отправился к Юле.
   Она сидела на диване в закрытой позе, матери дома не было, так как та работала допоздна, был только отец. Андрей начал издалека, обращаясь к обоим собеседникам:
   – Извините за поздний визит, но работа у нас такая, – вкрадчиво начал он. – Надо несколько моментов прояснить, надеюсь, не сильно вас побеспокою. У меня к Юле вопрос: ты не видела этого человека?
   Андрей достал из папки фотографии, часть из них дал отцу, а часть девочке. Та внимательно посмотрела, потом пренебрежительно бросила на диван.
   – Нет! Первый раз вижу! – фыркнула она.
   – Юля! – прикрикнул отец. – Разговаривай нормально, человек же не просто так пришел!
   – Да, – спокойно продолжил Андрей. – Скорее всего он заманил Дашу на ту вечеринку. И нам важно знать, не входил ли он с тобой в контакт?
   – Я же сказала, что нет! – более спокойно ответила Юля.
   Чтобы не нагнетать панику и сохранить тайну следствия, Андрей не стал рассказывать, что этот человек со снимков может быть замешан в гибели других ребят.
   – Юля, прошу тебя сообщать все, что кажется тебе необычным, пожалуйста! – акцентируя внимание, передал свою визитку психолог. – Если кто-то незнакомый выйдет с тобой на контакт, напишет тебе сообщение или позвонит, то сразу сообщи родителям и нам, можешь сразу набрать в полицию или мне лично, телефон там записан сзади, хорошо?
   – Хорошо, – согласилась девочка, но по взгляду было видно, что вся эта ситуация ей не интересна.
   Недовольный разговором, Андрей поехал домой. А вечером, перед сном, его ждал неприятный сюрприз.
   Только его сознание начало проваливался в сон, пространство вздрогнуло и пошло волной. Ощущение было необычным, очень реальным, в отличие от предыдущих, которые казались обычным сном.
   Сейчас он почти физически чувствовал, как бежит человек. Как часто он дышит, как ветки задевают лицо, как высокая трава касается рук. Человек бежал, периодически оглядываясь. Потом под ногами возник бетон, видно, как кроссовки становятся на самый край, а за ними внизу – высота. Потом был страх, смятение и безысходность. Ветер с огромным ускорением обдувал лицо, а серое пятно внизу моментально приближалось. Удар с одновременным хрустом – и пустота. Только вдали остался маячить обломок какого-то большого бетонного строения.
   Андрей очнулся, левая рука и нога затекли, будто он пролежал, не двигаясь, несколько часов, в левом виске наступала пронизывающая боль. Он начал растирать тело, чтобы прийти в себя, одновременно осознавая, чем закончится их последняя гонка.

   В тот день, когда Андрей был у Юли дома, произошло еще кое-что. Ей написал Игорь:
   «Я все узнал. Можно сделать все с минимальными рисками».
   «Что нужно сделать?» – с готовностью спросила девочка.
   «Нужно сегодня ночью в два часа включить ноутбук матери и вставить туда флешку и 4G-модем, а через три часа все вытащить и выключить ноут», – написал собеседник.
   «Где я возьму флешку и модем?» – спросила Юля.
   «Они уже в твоем почтовом ящике, в подъезде», – сообщил Игорь.
   «Ох ты, ничего себе! Бегу!» – обрадовалась девочка.
   «Успевай. Сегодня очень благоприятное время. Если все сделаешь четко, то сумма будет с шестью нолями», – написал человек с аккаунта Даши.
   «А я увижу тебя?» – с надеждой спросила Юля.
   «Я буду ждать тебя утром, позже напишу, где встретимся.»
   Юля, вся взволнованная, побежала в подъезд, спустилась на три этажа до почтовых ящиков и открыла свой. В самом низу ящика, за рекламными флайерами, лежал маленький сверток из коричневой бумаги, перетянутый зеленой толстой резинкой. Девочка схватила сверток и поднялась домой.
   Потом приехал психолог, а примерно в восемь вечера с работы вернулась мать, поужинали и разбрелись каждый в свои комнаты. Обычно мать брала рабочий ноутбук с собой в спальню и что-то там еще делала с ним, но иногда оставляла на кухне. В этот раз судьба улыбнулась Юле: ноут остался на кухне.
   Сон не шел, девочка крутилась в постели. Волновалась, но уверенность Дашиного друга внушала надежду, что завтра все изменится. Она задремала, даже приснился интересный сон, будто она стоит на мосту, а у моста нет одного пролета, а на другой стороне стоит Даша и протягивает к ней руки. Теплый морской ветер колышет им волосы, они будто парят над пустотой, плывут друг к другу. Вот их руки касаются, чувствуется тепло тел, она обнимает свою живую и улыбающуюся подругу, но в этот момент завибрировал будильник: два часа ночи.
   Юля медленно встала и пошла на кухню, для конспирации налила в стакан воды, будто хотела пить. Подошла к ноутбуку, вставила с одной стороны флешку, а с другой модем. Открыла крышку и нажала кнопку питания. Экран засветился, загрузилась операционная система и сразу замигал индикатор на флешке и на модеме, по экрану побежали непонятные строчки, после чего экран потух, но было видно, что сам компьютер работает. Юля пошла в свою комнату. Когда через три часа она вернулась, то ноут уже был выключен, оставалось только вытащить флешку с модемом и закрыть крышку. Дело сделано. Вернувшись к себе, она включила свой ноутбук, написала:
   «Я все сделала, получилось?»
   «Я сейчас занят твоими деньгами, напишу утром» – был ответ.

   Утро Андрея началось в семь со звонка Алевтина:
   – Андрей, он опять на электричке едет! – орал в телефон Аля. – На самую первую сел и едет к тебе, вернее, конечно, к Юле, я всем сообщил, шефу, парням. Опера уже едут, местные будут его с вокзала вести.
   – Понял, спасибо, сейчас шефу наберу! – одеваясь на бегу, прокричал по громкой связи Андрей.
   – Вадим Петрович! – набрал номер начальника Андрей. – Что делаем? Не спугнуть бы, с поличным взять!
   – Главное – не торопиться, – ответил голос шефа. – За девочкой наблюдают, даже батут притащили, ловить будут, если из окна прыгнет, ориентировка на хакера есть, от вокзала за ним проследят. Будь там рядом.

   «Притворись, что болеешь, в школу не ходи», – в этот раз сообщение на телефон пришло с незнакомого номера.
   «Игорь, это ты?» – взволновалась Юля.
   «Да, это я. Вышла накладка. Не получилось вернуть деньги», – сообщил Игорь.
   «Что? Сколько? Как теперь??», – девочка испугалась и занервничала.
   «Сто миллионов. Но я могу все исправить. Мне нужна флешка, там сохранился код, а без него я не смогу. Ты должна предать ее мне», – сообщил собеседник.
   «Когда, как?» – уже ничего не понимала Юля.
   «Сядешь на пятнадцатый автобус, который идет в двенадцать часов с автовокзала. Выйдешь на второй остановке после завода, прейдешь через поле, там старый недостроенный мост, поднимешься на первую колонну, я тебя там встречу, все решим. И никому ни слова. Перед выходом выбрось телефон в окно»
   Это был какой-то кошмар. Юле даже не нужно было симулировать болезнь, по ее виду и так все было понятно. Почти до обеда она провалялась в постели, а ближе к двенадцати собралась и вышла из дома. На лестничной площадке ее встретила мать, что было очень странно, так как в это время она всегда на работе.
   – Ты куда это? – удивленно спросила мать.
   – Мне уже лучше, я в школу схожу, – на бегу наврала Юля и со страхом спросила: – А ты чего домой?
   – Да, у нас в офисе вся система полетела, и на моем ноуте тоже, так что буду делать маникюр, пока не починят… А я звонила тебе, что у тебя с телефоном? – прокричала она вслед дочери. Но та уже убежала.

Погоня

   Три часа спустя.
   – Вот мразь, куда он ее ведет? – водитель УАЗика сплевывал в окно, нее замечая, как попадает себе на рукав форменной куртки. – А «бэха» твоя по полю не едет? Ты откуда, с области?
   – Не едет. Давай потише езжай, а то он заметит, – хмуро распорядился Андрей. – Как вы ее упустили-то?
   – Так она ж в школу пошла, с рюкзачком, все дела, – опять сплевывая между слов, оправдывался полицейский. – Прямо к школе пошла, а, видимо, через двор прошмыгнула дальше – и на вокзал.
   – Сдается мне, – прервал собеседника Андрей, – наш товарищ в курсе, что мы за ним следим, но ему абсолютно пофиг, он даже не оглядывается. Надеюсь, что он к ней и приведет, наверное, они договорились встретиться.
   – Да тут она, тетка в автобусе ее видела, сказала, что вышла после завода, а тут одна дорога-то, – объяснил водитель.
   – Да знаю я, сам отсюда, – поморщился Андрей, натыкаясь на удивленный взгляд полицейского. – Тут еще стройка была раньше, мост строили, мы сюда на великах гоняли купаться.
   – Да, точно, а ты в какой школе учился? – притормаживая у выезда с поля, поинтересовался водитель.
   – Стой, что это? Это она?! – резко закричал Андрей.
   Поле закончилось, справа вдоль реки шла дорога, которая упиралась в недостроенную опору моста, вокруг которой по периметру вверх поднимались бетонные ступеньки, опора была высотой метров пятнадцать-двадцать, наверху виднелась площадка, а на площадке стояла Юля.
   По ступенькам поднимался человек. Когда в просвете лестницы было видно Юлю, то человек жадно вцеплялся глазами и ускорял шаг.
   Девочка в ужасе наблюдала, как с трех разных сторон по полю из-за леса и по дороге приближаются машины с мигалками и без, а потом она увидела человека, который поднимался к ней. Она его сразу узнала, и страх пополам с безысходностью полностью накрыли ее.
   Это был он – человек с фотографий, человек, который заманил ее лучшую подругу в логово к тем извращенцам, человек, который украл с ее же помощью деньги из банка матери. Юля поняла все. Она оцепенела и не могла пошевелиться, а он приближался и довольно улыбался. Взойдя на платформу, он остановился, внимательно посмотрел на девушку, оглянулся вокруг, но не обратил внимания на приближающихся людей.
   – Чего ты ждешь? Беги или умри! – с улыбкой предложил он.
   Как будто что-то замкнуло в голове у девушки, она вскрикнула, словно обожглась, и прижалась к низким хлипким ограждениям, а когда человек сделал еще шаг, то она просто перевалилась через перила и полетела вниз.
   Человек подошел к перилам и посмотрел вниз. Он просто смотрел вниз, с высоты двадцати метров было видно, как вокруг небольшого тела, в районе головы, образуется темное пятно, длинная серая куртка сливалась с этим пятном и увеличивалась вместе с ним. Сверху казалось, что упавшее на бетон тело просто растекается, как огромная жирная клякса. А он смотрел. Смотрел, даже когда полицейский дернул его руку, а потом он медленно повернулся – и появилась мразь.
   Приехала скорая и родители. Мразь уже увезли, место падения оцепили сигнальной лентой, и криминалисты заканчивали свою работу. Не успел. Андрей опять не успел.

Странность

   После первого посещения Всеслава в камере у Андрея совсем пропала надежда на логическое разрешение данного дела. Да, он был причастен, но по его поведению на месте гибели Юли и по общению в отделении, было понятно, что вряд ли ему дадут реальный срок: явные психические нарушения были налицо.
   Однако после разговора с Катериной появилось какое-то чувство, что развязка еще впереди. Это было сродни его видениям, когда, проснувшись, точно знаешь, что случится какое-то важное событие. Это как услышать звонок в дверь за долю секунды до того, как он прозвучит. Это ощущение было новым, сильным, сродни интуиции, о которой так много говорят. Наверное, надо заехать к доктору Бергману, скорее всего он сможет объяснить, он человек опытный в этих делах и умеет все разложить по полочкам.
   Тела. Интересно, но слова Кати засели в голове. Куда их возили и возили ли вообще? Надо рассказать Вадиму Петровичу, пусть все уточнит по своим каналам, и обязательно добиться возможности еще раз пообщаться со Всеславом. Последний разговор был он так и не понял, да и прервался не вовремя.
   С такими мыслями Андрей дожевывал аппетитный чебурек, Катя уже ушла, а из окна забегаловки был виден вход в отдел. Странно, но в такой замызганной чебуречной сами чебуреки были просто отличные, сочные, вкусные, крепкое в меру прожаренное тесто – умеют же, когда хотят. Наверняка причина качественных чебуреков была в том, что через дорогу напротив, в том же здании, где находился отдел Вадима Петровича, размещался еще и районный полк ДПС, и его сотрудники частенько наведывались сюда перекусить, а разочаровывать плохими чебуреками людей в погонах – не самая лучшая идея для владельцев закусочной.
   Андрей уже доедал, двумя пальцами держа маленький кусочек от чебурека, который был похож на кулечек, внутри которого скопился вкуснейший мясной сок, как в этот момент к зданию подъехал большой черный микроавтобус. Из него вышли двое людей в серых костюмах, один что-то сообщил по рации, озираясь вокруг. Через минуту из дверей отдела вышел тот самый человек, что прервал разговор Андрея и Всеслава. Но вышел он не один, а в сопровождении того же Всеслава. Охраны с ними не было. Наручников на преступнике тоже, он просто шел рядом, руки были безжизненно опущены, а глаза смотрели под ноги. Дверь в микроавтобусе открылась, человек жестом показал внутрь, и Всеслав послушно зашел. Уехали.
   Странно.
   Позже Андрей связался с шефом и узнал, что через пару дней можно будет поговорить еще раз со Всеславом в сизо, ему дали добро на этот разговор.

Новый игрок

   В этот раз Всеслав выглядел плохо. На правой скуле была явная ссадина, а тело было скрючено. Андрей окинул взглядом конвоира, который стоял рядом. Полумрак коридора и железные двери заставляли невольно поежиться: казалось, что когда за тобой закрываются двери СИЗО, а еще хуже – дверь карантина СИЗО, то мысли о свободе навсегда покидают голову, будто ты тут навечно, и никто больше тебя не найдет.
   Как ни странно, Андрею открыли дверь в камеру и запустили к арестованному. Видимо, слово Вадима Петровича было очень весомое. Заключенный даже не поднял головы.
   – Всеслав! – звонко позвал Андрей. – Ты можешь говорить?
   Тот медленно приподнял глаза на Андрея, будто находясь в тумане, а когда узнал, то тихо кивнул головой.
   Андрей взял его рукой за лоб и посмотрел в глаза:
   – Тебя били? Давали какие-то препараты?
   Всеслав молчал.
   – Ты сможешь поговорить со мной? – продолжал Андрей.
   Тот опять медленно кивнул.
   – Хорошо, какая твоя роль во всех этих делах?
   Заключенный казался заторможенным, но речь была внятной.
   – Это игра, я выполнял задание и получал бонус, – безразлично сказал Всеслав.
   – А ты лично знаком с заказчиками?
   – Все задания приходили в электронном виде, плюс чат с координатором в мессенджере.
   – Ты знаешь, что твои действия привели к смерти детей? Они все погибли, – констатировал Андрей.
   Всеслав немного выпрямился, взгляд стал яснее:
   – Поэтому та женщина так себя вела? Но люди всегда умирают, как в кино, – ответ его был совсем без эмоций.
   – Ты разве не знаешь, что нельзя убивать людей?
   – Почему? Я их не толкал, мои действия – это лишь игра.
   «Либо это от лекарств, что давали Всеславу, либо он по жизни такой и есть, – размышлял Андрей, – скорее всего, это какая-то форма аутизма, нужна психологическая экспертиза, хотя… какая там экспертиза, его уже везде обозначили виновным».
   – Ты хороший программист, сам программу взлома придумал или дали?
   – Это моя работа, – ответил заключенный. – Для этого меня и наняли: взлом, анализ, команда к действию. Я не делаю ошибок.
   – Понятно. Тогда зачем ты приходил на последние задание лично? —поинтересовался Андрей. – Ты же мог отсидеться в своей норе, и мы бы тебя не нашли, зачем было ехать?
   Всеслав тяжело помотал головой, будто размешивал внутри черепной коробки густой бульон:
   – Мне было интересно. Интересно, куда они пропадают после контрольного задания. Они больше не выходили на контакт, и я хотел узнать, почему. Потом, когда увидел, то понял, что они просто не могли.
   – И ты так спокойно об этом говоришь? – удивленно бросил Андрей. – Тебе что, совсем все равно?
   – Это игра. Я выполнял задания, и я выиграл.
   Андрей размышлял о том, как выяснить больше информации о хозяевах хакера:
   – Ты говорил, что я тоже участник игры, но теперь я хочу быть победителем, поможешь?
   Всеслав с интересом посмотрел на Андрея и продолжил с детским энтузиазмом, как пятиклассник, который обсуждает новую компьютерную игру:
   – Это как при охоте на китов! Ты китобой, у тебя есть смертельный гарпун, но ты маленький! А победить тебе надо самых больших и самых опасных. Ты незаметен, а они, если поймут, что идет охота, смогут уничтожить любой корабль, вместе со всеми китобоями! Понял?
   Хакер смотрел на Андрея безумным взглядом, новая идея увлекла его, и он начал погружаться вглубь своих размышлений.
   – Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что у меня есть смертельный гарпун? – изобразил психолог такую же искренность и вовлеченность.
   – Самый острый! Супер-оружие, супер-способность! Только не промахнись, очень сложно увидеть на такой глубине, только… не… ошибись… Как тогда… – Всеслав говорил все медленнее, а под конец и вовсе завис.
   – Понятно, что ничего не понятно… – Андрей поднял за волосы его голову и посмотрел в лицо. Взгляд был мутный и безрассудный.
   – Все, вырубился?

   Андрей вышел из СИЗО, ощущение пустоты не отпускало. Так, с этим товарищем все понятно, его использовали.
   Он позвонил Катерине:
   – Привет, получилось вчера с Сашко поговорить?
   – Слушай, да! – бодро ответила Катя. – Я хотела сразу тебе позвонить, но нужно было кое-что проверить.
   – Что у тебя, не тяни, – торопил Андрей.
   – Тела в областной морг не привозили, – просто сказала девушка.
   – Это как, а куда их привозили? – не понял Андрей.
   – Я не знаю, но Сашко сказал, что ничего не было, – продолжала Катя. – Он просматривал журнал, так как дежурит два через два, но за все время тел не было, он новости смотрит, сразу бы вспомнил.
   – Я узнаю у Вадима Петровича, – сказал парень. – Может, их в другой морг возили?
   – Нет, не в другой, – быстро говорила девушка. – Я проверила, я позвонила в твой городишко, познакомилась с местным патологоанатомом, он сказал, что тела привезли из центрального областного морга, с заключением и всеми документами, потом передали родственникам. И Сашко сказал, что тоже узнает, у него какие-то знакомые есть, может, получится выяснить. Он сам удивился, что не к ним везли, дело-то громкое.
   – Очень странно, Катя, очень странно… – задумался Андрей. – Будь осторожна, никому ни слова. Тут очень все мутно, этот Всеслав вообще овощ, кто-то руководил им.
   – Знаю. У вас кто-то сливает инфу, – переключилась она. – Фома подробности мне рассказывал, которые только из первых рук могут узнать, крыса у вас сидит.
   – Посмотрим, посмотрим. Ты только не лезь никуда, я сам.
   Как и договаривались, после встречи со Всеславом Андрей направился к шефу. Тот поймал его в коридоре:
   – Ну как?
   – Вадим Петрович, пойдемте прогуляемся во двор, – чуть понизил голос Андрей и молча пошел к выходу.
   Выйдя на парковку, он продолжил:
   – У нас кто-то может сливать информацию?
   – Откуда такая тема? – напрягся шеф.
   – С Катериной общался, а она с Фомой. Так вот, он знает то, что нельзя из общих источников узнать.
   – Я отчитываюсь на самый верх, могут секретари сливать… А она уверена, что от нас? – размышлял следователь. – У этой девки в голове ветер, что-то услышала, а думает, что правда.
   – Её, конечно, заносит, но тут она вроде уверена, сама беспокоится. И еще, – немного помедлив, решился спросить Андрей. – Куда тела забирали?
   – В наш центральный, – ответил Вадим Петрович. – Куда их еще могут забирать?
   – Их там не было.
   Вадим Петрович тут же достал телефон, нажал несколько кнопок, подождал.
   – Алло, дорогой, извини что тревожу, – начал шеф. – Подскажи, а по прыгунам все тела уже отдали?
   На том конце кто-то отчитался.
   – Так, а кто отвозил? Не подскажешь? Документ забыли передать один, для местных, – конспирировался шеф. – Да, скинь мне, пожалуйста, благодарю.
   Начальник нажал «отбой» и возвратился к разговору с Андреем.
   – Я все узнаю, есть у меня там люди, мне телефон водителя скинут.
   – Куда дальше то копать? – кивнул Андрей. – Мы ж понимали раньше, что он не один работал, а сейчас и вовсе узнали, что он лишь исполнитель. Что это? Секта какая-то? Зачем убивать людей? Детей? Зачем подталкивать их к этому, никогда не понимал. Вы говорили, что в других городах тоже подхватили через соцсети, и уже есть жертвы.
   – Эх, Андрюха, – следователь глубоко вздохнул и потер левый бок, потом изменился в лице:
   – Оп-па, пистолет забыл!
   И правда, ни разу Вадим Петрович не расставался со своим любимым «макаровым», он либо поглаживал его, сидя за столом в своем кабинете, либо держал в кобуре на груди, а теперь его на месте не оказалось.
   – Первый раз со мной такое… Задумался, видать! – покряхтел по-стариковски шеф. – Пора на пенсию.
   – Рано вам еще, мы-то как тут? – грустно улыбнулся парень.
   – Шучу я, шучу, Андрюха, – похлопал его по плечу следователь. – Так, что мы имеем в сухом остатке: девять, девять трупов, девять детских смертей, один исполнитель и больше ничего. С этим товарищем в СИЗО уже поработали люди из нужного отдела, но больше, чем тебе, им не известно.

Вызов

   Именно СашкО, с ударением на последний слог. Такая у него была фамилия, а имени почти никто и не знал. Отучился он три курса на медицинском, а потом влюбился, и вся учеба пошла крахом. Ростом Сашко был под два метра, руки до колен, а голова лысая. Подрабатывал с первого курса в морге. Говорят, отец у него известный гинеколог был, вот и пристроил сына в медицинский, а тот надежд не оправдал. Да и не по душе Сашко была работа с людьми, отмучился он три года, а потом на фоне душевных переживаний взял, да и бросил все.
   А вот с мертвыми было хорошо. Привезут, бывает, тело, а он сядет с ним рядом, сигаретку закурит, поговорит, и кажется жизнь после этого какой-то понятной, что ли. Патологоанатомы тело разрежут, исследуют что надо, зашьют все обратно – и в холодильник, а Сашко уже родственникам передает и заключения с анализами всякими в дело подшивает. Так и шла жизнь, день-ночь в морге, потом спит, потом за пивом, а через день опять в морг на работу.
   Но иногда Сашко приглашали поиграть в детских представлениях. Был у него друг детства, с которым они иногда выпивали, тот был артистом, ну как артистом – дедом морозом на утренниках, да в костюме железного человека скакал в детсадах, перебиваясь случайными заработками. Вот он иногда и приглашал товарища на роли, где говорить не надо было, а странный внешний вид Сашко приводил детишек в восторг, они считали, что перед ними какой-то инопланетянин.
   С Катькой они познакомились тоже в морге. Она делала репортаж о том, как в данном холодном учреждении потерялось тело пенсионера, которого потом нашли в мусорном баке. Но эта история не взлетела, так как медработники его просто случайно выронили из машины, а добрые люди просто отнесли тело к мусорке.
   Тогда они и познакомились. Странно, но Катя ему нравилась. Может, своей простотой в общении или глубоким декольте, но каждый раз, когда Сашко ее видел, то расплывался в довольной улыбке. Катя же его побаивалась, особенно когда он улыбался, но человеком Сашко был добрым и отзывчивым, чем она и любила пользоваться в своих журналистских делах, а он временами сообщал ей о странных происшествиях. Так и дружили.
   В этот раз, когда Катерина позвонила и предложила увидеться и поболтать, Сашко с радостью согласился. Они встретились в местной забегаловке, где было неплохое пиво и готовили дешевую пиццу. Там Катюха расспрашивала его о детях, что погибли, но Сашко про тела ничего не знал и был удивлен, что по ее данным они должны были попасть в центральный морг. Сашко знал почти всех водителей скорой помощи в городе, а уж тех, кто перевозит тела, и подавно. Он пообещал выяснить и сообщить Катерине, кто же все-таки перевозил тех несчастных.
   После этой встречи он начал звонить, сначала одному, потом другому товарищу, узнавал у водителей возможные варианты и, в конце концов, выяснил пути передвижения. Он написал Кате сообщение, что нужно встретиться, что история с телами очень необычная. Договорились на следующий день. Однако встретиться не получилось. Катя прождала его в пиццерии целый час, на телефон и сообщения приятель не отвечал. На работу, как потом выяснилось, Сашко тоже не вышел.
   А случилось следующее: Сашко собрался на смену в морг, вышел из квартиры, закрыл дверь и начал спускаться по лестнице. На выходе в темноте подъезда стоял человек в черной теплой кепке и со шрамом возле левого глаза. Когда Сашко проходил мимо, человек слегка повернул голову, пропустил жильца немного вперед, а потом точным ударом ниже затылка вырубил его. Подхватив обмякшее тело, человек со шрамом дотащил его до старого японского микроавтобуса, что стоял неподалеку, и забросил в салон.
   В тот день, когда Сашко отправил сообщение, Катерина узнала еще кое-что. Сначала она стала звонить в каждую школу того городка и представлялась секретарем Отдела управления образования. Катя попросила директоров школ прислать ей список мероприятий, которые проводились у них в учреждении с начала года, включая спортивные и медицинские – везде, где участвовали полностью все ученики. Потом она выписала в столбик имена погибших детей, следующий столбец был номером школы, а последующие столбцы обозначали название мероприятий.
   После историй с телами, которых не привезли на вскрытие в центральный морг, картина в таблице вырисовывалась ожидаемая. Оказывается, в двух школах, где погибли семь из детей, проводились внеплановые медицинские осмотры. Но в школах Вари и Елисея, самых первых жертв, такие осмотры не проводились, и вообще, их смерти в общую картину никак не вписывалась. А еще их тела не увозили в областной центр.
   Катя оформила табличку в «экселе» и отправила ее на личную почту Андрею, со словами «Полюбуйся, я не только сексом умею заниматься. Кстати, распоряжения о медосмотрах подписано лично Достиевским, напрямую от министерства здравоохранения области, я все проверила».
   Потом пришло сообщение от Сашко: «Я знаю куда возили тела. Встретимся там же в восемнадцать часов, завтра».
   На следующий день Катя в назначенное время пришла в пиццерию, но Сашко не было, не появился он и через час. Журналистка два раза набрала ему по телефону, но абонент был вне зоны, сообщения также оставались непрочитанными. Катя съела кусок пиццы, запила маленькой баночкой колы и отправилась на трамвайную остановку, кутаясь в длинный вязаный шарф, обмотанный несколько раз вокруг шеи.
   Она не заметила, как от пиццерии отделилось и последовало за ней темное пятно – человек в теплой длинной куртке и черной кепке. Человек встал поодаль на остановке, а когда девушка села в вагон, он на последней секунде тоже заскочил на подножку. Катерина вышла на своей остановке и направилась к дому дворами, человек последовал за ней, даже зашел в подъезд, но подниматься не стал, так как снизу было отлично видно, в какую дверь зашла Катя. Человек вышел из подъезда и позвонил по телефону.
   В квартире никого не было, Катина племянница, которая поступила на учебу в этом году, еще не вернулась. Девушка сняла куртку, немного подумала и написала Андрею, что Сашко пропал и не отвечает, наверно забухал. Так же поинтересовалась, не смотрел ли он таблицу в почте. После чего она разделась, накинула халат и намеревалась пойти в душ, но в этот момент в дверь позвонили. Наверное, племянница – Катя подошла к двери и отперла замок.
   В этот момент дверь резко распахнулась, и огромная рука в перчатке схватила ее за горло, чуть не оторвав тело от пола. Человек был высокий, он держал девушку за горло одной рукой, не позволяя ей кричать и шевелиться, протолкнул ее в коридор, следом за ним зашел еще один в кепке и со шрамом у глаза.
   – Тише, не повреди, аккуратнее, – спокойно изрек он своему товарищу, а потом обратился к Кате. – Одна дома? Кто-то должен прийти?
   Катерина, задыхаясь, закивала с испугу, думая, что если она сообщит, что кто-то скоро придет, то они отстанут.
   – Если не будешь шуметь, то останешься цела, – продолжал человек. – Садись и расскажи, что тебе известно.
   Катя упала на диван и взялась руками за свою шею, едва смогла вдохнуть:
   – Кто вы, что вам нужно?
   – Всегда одни и те же наивные вопросы… – задумчиво произнес гость в кепке и переглянулся со своим спутником. – Ты вынюхиваешь что-то про детей, которые погибли, зачем ты это делаешь?
   – Я журналист, я репортаж делаю.
   Катя немного успокоилась и восстановила дыхание.
   – Я в редакции работаю, у меня такое задание, – соврала она.
   – В редакции? – удивился человек. – Это не у Фомы ли, случайно?
   – У Фомы, – с надеждой подтвердила девушка.
   – Так, так, уже интереснее, – человек в кепке отошел к окну, постоял с полминуты и продолжил. – Ну, с Фомой мы решим вопрос, и тебе повезло, что у тебя есть такие влиятельные знакомые. Но ты дашь нам слово, что никому и никогда не расскажешь об этом деле, договорились?
   Катя опять кивнула, забившись в угол дивана.
   – Ты веришь ей? – улыбнулся гость в кепке и обратился к своему товарищу.
   – Ни капли, – протяжно и с ухмылкой ответил тот.
   – Чтобы донести до тебя серьезность наших слов, – продолжил гость, обращаясь к девушке. – Мы сохраним тебе жизнь, но также тебя придется немного наказать, и, если не будешь дергаться, то все пройдет мирно и без повреждений.
   Высокий человек улыбнулся и потянул за край халата. Катерина начала пинаться и махать руками.
   – Тихо! – чуть повысил тон человек в кепке, разглядывая одежду на вешалке за спиной Катерины. – Будешь шуметь – мы дождемся твою соседку, и тогда жертв будет две, договорились?
   Высокий человек сдернул с девушки халат и начал расстегивать свои штаны, а человек в кепке удобно устроился в старом кресле напротив, развалился и с удовольствием наблюдал.

   Тем временем Андрей только заехал в город, потолкался по пробкам и добрался до своего дома, припарковался, достал телефон. Увидел сообщение от Катерины, потом проверил электронную почту и нашел письмо с таблицей, открыл «эксель» прямо на экране телефона, погрузился в данные.
   Было уже поздно, но он набрал Кате, та долго не брала трубку, но потом ответила.
   – Катя, я посмотрел таблицу, действительно, странно. А что Сашко, так и не появился? – без предисловий начал Андрей, но услышал на обратной стороне шум воды и всхлипывания.
   – Их было двое, – тихо и четко говорила Катерина севшим голосом. – Я… я не знала как быть…
   – Катя, что случилось? – встревожился Андрей.
   – Они сказали, чтобы я перестала копать…
   – Кто, Катя?! Я приеду сейчас! – Андрей завел автомобиль и быстро выехал из двора.
   Дверь ему открыла племянница Катерины с испуганным лицом.
   – Где она? – громко потребовал Андрей.
   – Она в ванной закрылась, уже давно, – шмыгнула носом девчонка. – Я пришла, а она уже там была… Не разговаривает, только слышно, что плачет.
   Андрей, не разуваясь, прыгнул к двери и одним махом вырвал шпингалет, шагнул внутрь. Стеклянная дверца душевой кабины была наполовину открыта, а внутри сидела, обхватив ноги, Катя. Холодная вода лилась сверху большим потоком, но она ее будто не замечала, и немного покачивалась из стороны в сторону.
   Андрей выключил воду и накинул на спину девушке громадное полотенце, положил руку на плечо. Та будто находилась в другом месте.
   – Катя, что случилось? – громко и четко спросил парень. – Не молчи, скажи мне!
   – И как ты поможешь мне в этот раз, психолог? – Катя повернула к нему безжизненное лицо.
   Откуда-то из-под ног девушки вытекла тоненькая бледная струйка крови и растеклась по поддону душевой кабины красивой снежинкой.
   – Катя, что с тобой, вызвать скорую? – рванулся было парень, но девушка схватила его за руку.
   – Ничего не надо, жить буду, – также безразлично проговорила Катерина. – Работали профессионалы, следов не оставили, даже презервативы с собой забрали… Да и не к чему шуметь, а то и эту (Катя кивнула в сторону двери, подразумевая племянницу) тоже…
   – Тебя изнасиловали? Кто это сделал? – Андрей сжал кулаки и поднялся. -Катя, мне нужно знать, что случилось.
   – Не сейчас, не сейчас, – девушка поднялась на ноги и, еле шагая, пошла в комнату, легла на диван, отвернулась к стене.
   Андрей просидел у Катерины до утра, утром она ему все рассказала, собрала вещи и попросила отвести ее на автовокзал, сказала, что поедет домой к матери. На прощание она холодно посмотрела на Андрея:
   – Они уберут всех, кто им мешает, это очень серьезные люди, лучше беги, – с этими словами она села в автобус и, не глядя в окно, уехала.

   С автовокзала Андрей отправился к шефу, поднялся на этаж, открыл дверь и сразу начал:
   – Вадим Петрович… – но шеф в этот момент подставил палец к губам и помотал головой из стороны в сторону.
   – Андрей, мы закрываем это дело, – коротко проинформировал начальник.
   – Но как, почему? – не унимался парень.
   Вадим Петрович опять поднес палец к губам, взглядом указывая на потолок.
   – Приказ сверху, этим сейчас будут заниматься другие люди, – закончил следователь и кивнул Андрею на дверь, одновременно показывая жестами, что перезвонит.
   Где-то через полчаса раздался звонок с незнакомого номера, это оказался шеф:
   – Андрей дело серьезное, нас расформировали.
   – Как так… Кто это так смог? – возмутился Андрей.
   – Приказ пришел из министерства, меня уведомил лично Цветков.
   – Вы же понимаете, что они хотят нас заткнуть? Они Катю изнасиловали! – почти прокричал в трубку Андрей.
   – Что, Катерину? Говорил же, чтоб не лезла! – шеф надолго замолчал, потом положил трубку, но тут же набрал со своего старого номера. – Андрей, приезжай завтра ко мне домой, разговор есть, адрес я тебе скину, это за городом.
   – Хорошо, – ничего не понимая, согласился парень.

   Вадим Петрович жил недалеко от города в элитном коттеджном поселке, с дурацким названием «Торфяной», так как много лет назад на этом месте добывали торф, который служил топливом для большой теплоэлектростанции. Потом болота осушили, на смену торфу пришел уголь и газ, а расчищенную местность отдали в виде участков под застройку государственным работникам. Так получилось, что в этом поселке имели свои загородные дома и мэр, и губернатор, а также крупные бизнесмены и известные депутаты. Расположение очень удобное, до города ехать минут десять. Со временем рядом построили крупный торговый центр, а с другой стороны дороги появился большой строительный рынок.
   Андрей подъехал с центрального входа огороженной территории поселка, охранник в будке сверил номера, кивнул и открыл шлагбаум, показав рукой, в какую сторону двигаться.
   Начальник расположился в самом дальнем углу поселка: небольшой деревянный дом, гораздо меньше размером, чем вокруг, но не менее красивый, при том очень гармонично вписывающийся в природный ландшафт.
   Вадим Петрович встретил его на улице, было непривычно видеть его в простой рабочей одежде, в накинутой фуфайке и высоких красных резиновых сапогах. Видимо, шеф прибирал территорию возле ворот, так как рядом стояла тачка с листьями, ведро и метла.
   – Заезжай во двор, сейчас ворота открою, – махнул рукой шеф.
   Андрей заехал, заглушил двигатель и вышел, осматриваясь:
   – Красиво тут у вас, дом классный… Ух ты, еще и баня имеется!
   – А то! Баня уже теплая, потом дровишек подкинем и можно париться, умеешь париться-то?
   – Конечно! Мы раньше с отцом постоянно в баню ходили, – радостно ответил парень. – Сначала в городскую, потом он на даче построил маленькую свою, все детство с баней связано!
   – Ну и славно, ну и славно, – Вадим Петрович посерьезнел, поставил ведро в тачку.
   – Баня – это хорошо, она душу чистит. Пойдем, я тебе дом покажу.
   Пока Андрей осматривал дом, Вадим Петрович переоделся из рабочей одежды в домашнюю. В быту шеф был такой же аскетичный, как и на службе: ничего лишнего, ни ненужных предметов, ни разложенных вещей, у всего есть свое место.
   – Открой-ка вон тот шкафчик, – указал направление Вадим Петрович. – И достань емкость и тару.
   Андрей подошел к шкафу, открыл верхнюю дверцу и увидел графинчик с прозрачной жидкостью, рядом красовались несколько хрустальных рюмок.
   – Я за рулем, – сообщил парень. – Да и не пью я…
   – Это ты у себя там где-то не пьешь, а перед баней можно выпить полрюмки и потом половинку, а захочешь – и ночевать оставайся. Мы еще и в лес сходим погулять. А и правда, пошли сначала в лес?
   – Ну пойдемте, – согласился Андрей.
   Они надели куртки и вышли из дома, прошли узкой улочкой. Шеф открыл щеколду на калитке, что открывала проход в лес – дальше была видна петляющая меж деревьев тропинка. Они ступили в лес.
   – У нас тут красиво, и от города недалеко, – заговорил Вадим Петрович, – эта тропинка выходит прямо на трассу, с другой стороны поселка, там даже автобусная остановка есть, а в другую сторону – все лес, на много километров тянется. Грибов тут летом! Красота…
   – Да, красиво, – согласился Андрей. – Вадим Петрович, а зачем вы меня позвали? Явно же не по лесу прогуляться?
   Шеф внимательно осмотрелся по сторонам, и они медленно двинулись дальше.
   – Верно, верно. Узнал я, куда они тела возили, Андрей. Позвонил по своим каналам, попросил услугу мне оказать, и мне помогли с этим, но как только я все узнал, сразу пришло указание сверху, что это дело я должен передать в другой отдел, усек?
   – И куда их возили?
   – Важно не куда, а зачем, – веско уточнил следователь. – В морг их не возили. А возили в главное отделение областной больницы, куда обычно трупы не возят…
   – Зачем? – все больше удивлялся парень.
   – Вот этот-то вопрос и интересен, и я его сразу задал, кому следует, – грустно продолжал шеф. – И знаешь, что мне ответили?
   – Что?
   – Мне ответили, что тела увозили в центральный морг! – с усмешкой воскликнул он. – Даже водители в отказ пошли, мол, перепутали сначала, и все такое.
   – Очень странно, Вадим Петрович, очень… И как сейчас? – растерянно проговорил Андрей.
   – По идее, никак. Дело мы передаем, но я так не работаю, – твердо закончил Вадим Петрович. – Сейчас надо залечь на дно, чтобы не вызывать подозрений, но продумать план дальнейших действий. В первую очередь, надо узнать, что делали с телами и куда их возили, во вторую очередь – узнать, кто за этим стоит. Хакер наш явно не мог это все организовать.
   – Он вообще овощ сейчас, аутист, возможно, бывают такие отклонения, – объяснил Андрей. – Он специалист в одной узкой области, но не более. Социально он потерян, думаю, что даже деньги ему не интересны, ведь у него был доступ к компьютеру матери Юли, а там личные кабинеты клиентов и миллиарды денег, но он ничего не взял. Скорее, его развели на какую-то игру и все, так что да, за этим стоит кто-то посерьезнее. И с Катериной эта история…
   Молодой человек опустил голову, рассматривая жухлые бурые листья под ногами.
   – Она говорила, что человек со шрамом был. Помните тот случай с губернатором? Подозреваю, что это тот же тип, и Фому он знает… Может, с этой стороны зайти?
   – К Фоме лезть нельзя, если он в теме, – обозначил шеф. – Слишком много знает и со многими знаком, а нас и так уже почти убрали. И давай без самодеятельности, а то наломаешь дров. До моего распоряжения никаких действий не принимать, отдохни пока, сходи в зал, спортом позанимайся, к родителям съезди, с девчонками пообщайся, не все же бобылем сидеть. Ты ж молодой еще, Андрюха!
   – Понял, хорошо, – согласился молодой человек. – И правда, за последние месяцы что-то устал, башка чугунная, надо бы тренировки возобновить.
   Погуляв еще немного по лесу, Андрей и Вадим Петрович вернулись в дом. Шеф сходил и подкинул дровишек в баню, а через полчаса они уже истекали пОтом, сидя в маленькой бревенчатой баньке, где на веники в тазах и раскаленные камни Вадим Петрович плескал по чуть-чуть из ковшика воду, настоянную на каких-то травах. Они сидели на дощатых полках, медленно вдыхая душистый горячий воздух.
   – Чувствуешь! – блаженно бубнил шеф, – Это организм силы набирается и одновременно избавляется от всей хвори. И не только телесной хвори, а еще и голова прочищается.
   – Хочется сказать что-то умное, психологическое, но не буду, и так хорошо, – улыбался Андрей.
   – И то верно! – крякнул шеф. – Кстати, со всей этой беготней забыл спросить: а ты диплом-то защитил?
   – Я и сам про него забыл, Вадим Петрович, когда кузнечики эти начались. – Андрей провел ладонью по мокрому лбу. – Из универа звонили, я сказал, что не могу сейчас, так и забыл потом…
   – Не беспокойся, я прямо завтра ректору позвоню, скажу, чтоб защиту тебе на след год перенесли, ты ж не какой-то там раздолбай, ты ради дела учебой пожертвовал.
   – Спасибо, Вадим Петрович.
   Когда веники распарились и стали мягкими, банщики достали их из тазов, встряхнули над каменкой и принялись париться. Через несколько заходов с перерывами, они уже почти без сил, разморенные, ввалились в дом.
   Андрей пал в низкое широкое кресло и распластался с блаженной улыбкой. Шеф тем временем быстро накидал на стол какой-то закуски, достал из холодильника небольшую тарелку с холодцом и баночку сырых соленых груздей, налил в хрустальные рюмки водку из графина.
   – Давай! – поднял рюмку Вадим Петрович. – С легким паром!
   Парень не сопротивлялся, он опрокинул в себя крепкий напиток, ткнул вилкой маленький круглый грибочек и смачно захрустел.
   Потом они повторили. Андрей не очень любил водку, бывало, пил пиво, но никогда не напивался до пьяна, только лишь за компанию и для разговора, но сегодня он вкусил самую суть данного процесса, когда употребление идет только на пользу.
   – Не поеду я к себе, Вадим Петрович, наливайте еще, – захмелев, сообщил Андрей. – Положите меня потом куда-нибудь, когда я отрублюсь, ладно?
   Шеф громко рассмеялся.
   На утро Андрей проснулся уже ближе к обеду от того, что шеф с кем-то громко разговаривал по телефону.
   – Что, выспался? – заглянул в комнату Вадим Петрович, закончив разговор. – То-то же, баня – это сила, а если после баньки в меру выпить и грамотно закусить, то и сон потом самый здоровый.
   – Это точно, – улыбнулся парень, чувствуя себя как нельзя лучше вопреки всем событиям последнего времени.
   – С ректором я вопрос решил по твоей защите, – сообщил шеф, покачав в руке телефон. – А еще сфоткал тебя спящего и мамке твоей отправил, она умилялась да умилялась.
   – Ну, зачем, Вадим Петрович? – смущенно возмутился парень.
   – Ладно, все ж нормально, а родителям приятно. Вот будут свои дети, тогда поймешь!
   – Да я понимаю. Поеду, наверное, к родителям сегодня.
   – Вот и правильно, съезди.

Вскрытие

   Андрей приехал в свой городок, пообщался с родителями, но последний разговор с Вадимом Петровичем все не шел у него из головы. Куда возили детей и что с ними делали? Долго размышляя над этим, он вспомнил, что уже несколько месяцев у него в машине лежит телефон погибшей Наташи, который он обещал отдать ее матери. Порывшись в списке контактов, он позвонил, в трубке ответил тихий голос:
   – Да, алло?
   – Татьяна, это Андрей, из управления, я вам обещал отдать телефон Наташи, помните меня?
   – А, Андрей, да, конечно помню, – все так же тихо и безразлично проговорила женщина.
   – Я могу сегодня занести. Когда вам удобно?
   – Я до восьми на дежурстве, можете в больницу зайти.
   – Хорошо.
   Ближе к восьми вечера Андрей приехал в больницу и зашел в фойе. Немного подождал и через несколько минут увидел в коридоре идущую к выходу мать Наташи.
   – Татьяна! – окликнул он.
   Женщина обернулась и посмотрела на Андрея своими большими красивыми, но грустными глазами.
   – Андрей, здравствуйте, – сказала женщина и даже немного улыбнулась. -Давно ждете? Позвонили бы…
   – Нет, я только пришел, – Андрей впервые обратил внимание, как красива была Татьяна, какая аккуратная, будто точеная, у нее фигура, правильное и чистое лицо, она была очень похожа со своей дочерью. – Вы домой? Можно я вас провожу, у меня еще есть несколько вопросов, если вы не против, конечно же.
   – Думаю, мне уже это не особо поможет, а если вам нужно, то пожалуйста, – все также безразлично отозвалась женщина.
   Они вышли из больницы и в сумерках побрели через дворы знакомой дорогой, где весной она плелась домой в промокших туфлях, а следом за ней так же шел Андрей.
   – Татьяна, как вы все это время? – участливо спросил Андрей.
   Женщина сбавила шаг и поглядела куда-то себе в ноги:
   – Никак. Утром на работу, вечером домой, даже выходных не беру, не могу одна дома находиться.
   – У вас тут есть кто-то еще из родственников? – спросил он.
   – Нет, у меня тут тетка жила раньше, она тоже умерла, давно уже… – объяснила Татьяна.
   – А почему вы сюда приехали? Вы же в Питере жили? – спросил парень, когда они подошли к подъезду.
   Тут женщина повернулась к нему, на ресницах ее дрожали и едва держались крупные капли слез, потом она сильно уткнулась лбом ему в грудь и громко разрыдалась. В этом рыдании вылилась вся скорбь и вся боль, что скопились в этой красивой женщине за все месяцы ее горя, плечи тряслись, она стояла, прижавшись к почти незнакомому человеку, и плакала.
   Андрей погладил ее по волосам, как маленького ребенка; так они стояли несколько минут, потом Татьяна успокоилась, вытерла ладонью слезы:
   – Простите… Подниметесь, я вас чаем напою? – и посмотрела на него снизу вверх своими красивыми, влажными и несчастными глазами.
   Сидя в маленькой знакомой кухне, Андрей наблюдал за Татьяной, как она выставляет на стол чашки и блюдца, набирает в чайник воду, поджигает спичками газ. Было что-то в ней необычное, сначала он не понял, а потом вдруг ему вспомнилась лекция в университете, где седой профессор рассказывал механизм возникновения влечения между мужчиной и женщиной.
   Оказывается, выбор, который мы якобы делаем осознанно, практически от нас и не зависит. Сначала все происходит на невидимом уровне: мы вдыхаем воздух, в котором содержатся феромоны друг друга, и хитрый механизм внутри нас по многим биологическим параметрам сразу определяет, подходит партнер или нет. Потом сканируем визуально: пропорции тела, симметричность лица и конечностей. Этот механизм определяет дальнейшее поведение в отношениях полов. Наблюдая за Татьяной, Андрей прямо чувствовал, как в нем включаются определенные тумблеры. Эта женщина привлекала его, хотя и была гораздо старше, да и обстоятельства встречи были, мягко говоря, не самыми приятными. Он отбросил эти мысли, когда Татьяна села напротив и взяла в руки кружку.
   – Это все из-за меня случилось, из-за моей гордости и глупости, – потупив глаза, решилась она ответить на вопрос Андрея. – Если бы я не потащила ее сюда, то Наташа была бы сейчас жива.
   – Не нужно себя винить, это ничего не изменит, – постарался уверить Андрей. – Расскажите, почему вы переехали сюда?
   – Из-за ее отца, – с какой-то легкой злостью выдавила женщина. – Я больше не могла его видеть, было душно даже находиться с ним в одном городе. Давно это было уже, кажется…
   Я вышла за него сразу после ординатуры. Он уже тогда был завотделением, молодой врач, такой статный, умница, красавец, медсестры ему проходу не давали. Ну и у меня крыша поехала – влюбилась, потом завертелось все быстро: свадьба, беременность, Наташка.
   Андрей не перебивал, он хотел, чтобы женщина выговорилась, и ей стало легче.
   – Он мне изменял уже тогда, когда я в декрете была, – продолжала Татьяна. – Но я как будто не замечала, какая-то пелена перед глазами висела, придумывала себе всякие объяснения… Мне даже знакомые уже говорили, а я не верила. А лет через пять он стал выпивать. Знаешь, врачам всегда алкоголь с подарками несут, а он и не отказывался. Черт, я опять его оправдываю…
   Татьяна обхватила лицо руками, помолчала.
   – Сволочь он был и эгоист, а я закрывала на это глаза, год за годом. Все это время я пыталась быть идеальной женой и матерью, готовила борщи и котлеты, даже ходила на курсы любовных практик, думала, может, из-за меня он пьет, может, недополучает чего, но все без толку… Это долго длилось, пока он в конец не запил, и в итоге на работе проблемы были.
   – Как-то раз, у Наташи день рождения был, он даже не вспомнил, приперся пьяный вечером домой, а на мои упреки начал в ответ орать, еще и руку поднял на меня. Ну, я вещи собрала, Наташку, и к родителям. У родителей однушка маленькая, куда мы там вчетвером? Да еще этот каждый день не по разу приходил… Сначала умолял вернуться, потом, когда на развод подала, начал угрожать, гадости всякие обещал. Я устала тогда сильно от всего этого… А тут тетка умерла, и квартиру эту мне оставила, я подумала, что это шанс, а оказалось…
   – Поверьте, вы не виноваты в смерти дочери, – уверенно сказал Андрей. – Это убийство.
   Женщина подняла голову, ее глаза сосредоточенно посмотрели на собеседника:
   – Что? Убийство? Но как, она же сама, да и результаты вскрытия я видела, наркотиков нет, алкоголя тоже…
   – Я пока точно не знаю, как, но обязательно докопаюсь, – глядя ей в глаза, ответил парень. – А вы можете показать мне документы, которые вам выдали с телом?
   – Да, сейчас, – Татьяна порывисто поднялась, зашла в комнату. Было слышно, как открылась дверь шкафа и зашелестели бумаги. – Вот смотрите, заключение о вскрытии и выписка из морга.
   Андрей внимательно осмотрел документы, внешне все было в порядке, все заполнено, как нужно, печати и подписи.
   – Можно я сделаю фото? – спросил разрешения Андрей.
   – Да, конечно, только объясните мне, в чем все же дело?
   Андрей достал телефон, сделал фотографии двух листов, а потом крупно подписи и печати, обратился к Татьяне:
   – Я не должен вам рассказывать, да и не уверен, что моя версия когда-то официально подтвердится. – Он был в замешательстве, так как не знал, как отреагирует мать погибшей на такие новости, но внешний вид Татьяны сообщал, что женщина адекватно все воспринимает. – Вы же знаете, что еще несколько детей в нашем городке тоже погибли?
   – Да, это кошмар… Конечно, я слышала, что это по всей стране случается, что-то с интернетом там, группы какие-то, да? – с какой то надеждой вглядывалась в Андрея Татьяна. – Но с Наташей вроде этого не было?
   – Было другое, и очень странное, – продолжил Андрей. – Некоторые тела, в том числе и Наташи, увозили в областной морг, вы, наверно, в курсе, вы же в больнице работаете.
   – Да, я тоже подумала, зачем их увозить…
   – Вот, но тела их в местный морг не попали, их зачем-то возили в главную областную больницу, – сообщил Андрей. – А зачем, и что с ними делали – никому не известно.
   Татьяна отодвинула чашку с остывшим чаем и сосредоточилась, взгляд ее стал холодным и твердым.
   – Что они сделали с моей девочкой?
   – Судя по тем документам, что вы мне дали – стандартная процедура вскрытия и освидетельствования, – развел руками парень. – Но документы явно не соответствуют действительности. Вы понимаете, что никому нельзя про это говорить, пока дело на завершено, и нет доказательств?
   – Конечно, Андрей, тут без вопросов, – четко ответила Татьяна. От потухшей, убитой горем и виной женщины не осталось и следа.
   – Ладно, я пойду, – Андрей встал и направился в коридор. – Кстати, вот, держите – телефон Наташи…

   Он шел по замерзшему тротуару, в свете фонарей пролетали одинокие снежинки. Правильно ли он сделал, что рассказал ей? Или сыграл какой-то личный мотив, ведь явно она ему нравилась, и хотелось как-то связать ее реальность со своей? Но не мог же он оставить ее наедине со своей виной в гибели дочери? Значит, правильно. Все правильно, и он разберется в этом странном деле, обязательно разберется.
   Вечером раздался звонок от Татьяны, по голосу было слышно, что она взволнована:
   – Андрей, я знаю, что делать, – быстро заговорила она, чиркнула зажигалкой и, видимо, закурила, шумно выдыхая в телефонную трубку. – Нам нужно осмотреть тело Наташи!
   – Что? Татьяна! – Андрей забеспокоился, что разбудит родителей, и сбавил голос. – Вы в своем уме? Не нужно мне было говорить с вами.
   – Нужно, Андрей, еще как нужно, – продолжала Татьяна. – Я могу это сделать, мне нужно это сделать! Да и как вы докопаетесь до истины, если не узнаете, что делали с телами?
   – Татьяна, давайте завтра встретимся, еще раз переговорим, это плохая идея… – попытался отговорить ее Андрей.
   – Приходите завтра к больнице, к двенадцати, у меня как раз обед.
   На следующий день они встретились в фойе поликлиники.
   – Я могу все устроить, – сразу начала медсестра. – Недавно тут уже делали такое, эксгумировали тело мужчины, нужны были генетические материалы, что-то с наследством связано… Я знаю, какие нужны документы.
   – Подождите, подождите! – остановил Андрей. – Вы подумали о последствиях? Да и это же ваша дочь, вы реально сможете это сделать?
   – Мою дочь убили пять месяцев назад! – холодно отчеканила женщина. – И если есть шанс узнать, кто и почему это сделал, то я его использую.
   Было видно, что она полна решимости и готова идти до конца. Андрей сомневался:
   – Как это можно сделать? Нужны же разрешения, а нам их никто не даст!
   – И не надо, – фыркнула Татьяна. – За несколько тысяч рублей работники кладбища сами выкопают тело, и даже не взглянут на документы. Но я и документы достану, возьму с прошлой эксгумации, подправлю кое-что, а для верности приедем на скорой помощи, там есть один хороший дядька, Василием зовут, он мне не откажет.
   – Это очень рискованно, вы можете потерять работу, а еще хуже – пойти под суд.
   – Это моя дочь, и мне плевать на работу, – отрезала она. – Приходите вечером ко мне, обсудим все.

   Кладбище находилось в двух километрах от городка, в лесу. С дороги виднелись могилы и памятники. Монументами стояли гранитные плиты из девяностых, на которых в полный рост были запечатлены усопшие. Чтобы попасть на кладбище, нужно было свернуть на проселочную дорогу, которая вела в сады. Это была знакомая дорога, Андрей часто ездил по ней на велосипеде на дачу, где у его родителей был маленький домик, баня и огород. Возле кладбища стоял вагончик, в котором хранился какой-то инструмент и одежда работников, рядом кучи с мусором, состоящие из старых венков, досок и ржавых металлических памятников. Машина скорой помощи подъехала к вагончику. Андрей и Татьяна вышли из машины, их встретил маленький толстый человек с опухшим лицом.
   – Это вы по вскрытию могилы? – дыхнул перегаром мужик.
   – Да, – подтвердил Андрей, а Татьяна тем временем достала из папки документы и передала смотрителю кладбища.
   Тот даже не взглянул, закинул файл с бумагами в вагончик и обратился к приезжим:
   – По полторы тысячи мужикам, доски и пленка – еще две тысячи, ну и мне две, итого семь тысяч, желательно мелкими купюрами, если есть.
   Татьяна, не глядя, протянула деньги и молча направилась вглубь кладбища.
   Метров через пятьдесят они увидели подобие ограждения из досок, обтянутое толстой пленкой, получался своего рода квадратный домик, который немного скрывал происходящее у могилы. Рядом валялась пара полусгоревших автомобильных покрышек, а с другой стороны на бревне сидели и курили два уставших худощавых мужичка, валялись две лопаты, кирка и лом. Одни мужик увидел пришедших и немного опешил, видимо, узнал Татьяну, так как он же был и на похоронах, закапывал могилу, а теперь, почти через полгода, пришлось откапывать вновь.
   – Земля уже почти на полметра промерзла, – втаптывая окурок, сообщил мужичок. – Пришлось покрышки жечь, до обеда мерзлую землю долбили… Надо бы накинуть деньжат.
   – Все готово? – протягивая тысячу, спросила Татьяна.
   – Откопали, сейчас Петрович докурит, достанем гроб, подождите минут десять.
   Мужики взяли веревки и вошли под навес, было слышно, как один прыгнул в яму и громко приземлился на гроб. Потом вылез, протягивая напарнику конец веревки. Подняли гроб.
   – Легонькая какая, килограмм писят вместе с гробом, не больше, – проскрипел мужичок, потирая грязные руки. – Готово, мы крышку открыли, совсем девчонка же…
   Из-под навеса вышел второй. Татьяна подошла ко входу и надела себе на лицо медицинскую маску, потом достала из сумки перчатки и какие-то блестящие инструменты.
   – Не входить! – и зашла внутрь.
   Мужики молча закурили. Сквозь полупрозрачную пленку было видно, как Татьяна внутри встала перед гробом, прижала ладонь к лицу, постояла немного. Потом положила сумку на крышку, взяла какой-то инструмент и склонилась над телом.
   Андрей отвернулся.
   Время тянулось вечностью, солнце уже спряталось за верхушки деревьев, а грязные мужики выкуривали уже по третьей сигарете. Татьяна медленно вышла, снимая прилипшие грязные перчатки и бросая их на свежую землю.
   – Закапывайте, там пакет, его сожгите, – велела она мужикам и направилась по тропинке к машине, Андрей молча двинулся за ней.
   Татьяна не стала садиться в кабину скорой, а зашла в салон и уселась на медицинскую кушетку-каталку, парень сел рядом. Машина неслышно тронулась и поехала. Женщина была словно в оцепенении, она сильно вцепилась руками в кушетку и смотрела в одну точку. Андрей сел ближе и обнял ее за плечо, она вся дрожала.
   Татьяна сильно прижалась боком к спутнику, отпустила руки, сняла маску и жадно с шумом вдохнула воздух, потом, чтобы водитель ничего не услышал, повернула голову и прошептала Андрею в ухо:
   – Они выпотрошили ее! Просто выпотрошили, как куклу…
   Последующие двадцать минут, пока они ехали, Татьяна не произнесла ни слова, а только как забитый щенок прижималась к Андрею. Она уже не была похожа на решительную холодную взрослую женщину, а больше напоминала свою дочь.
   Подъехали к самому подъезду, и Андрей вывел Татьяну из машины, взмахом руки поблагодарил водителя, тот кивнул. Парень нашарил в кармане у дрожащей спутницы ключи, открыл подъезд, потом дверь в квартиру, и они вошли. Теплый воздух помещения действовал расслабляюще, Татьяна стащила грязные сапоги, зашвырнула их в дальний угол прихожей, скинула тонкую осеннюю куртку, кофту, нажала выключатель и зашла в ванную.
   Андрей слышал, как зашумела вода, дверь оставалась открытой. Он снял обувь и куртку, прошел по коридору, чтобы убедиться, что все в порядке. Перед дверью в ванной комнате кучей лежала одежда, а Татьяна, абсолютно голая, стояла, ухватившись за раковину.
   Она повернулась, непонимающе глядя на вошедшего, ее зрачки были узкими, а губы сильно сжаты. Она окинула Андрея взглядом, потом сделала шаг вперед и резкими движениями начала расстегивать ремень его брюк. Андрей попытался остановить ее, но она с силой вцепилась в футболку и начала ее стягивать. Он прижал ее к себе, она попыталась в истерике оттолкнуть его, но потом запустила руки за спину под футболку, и сама что есть силы прижала его к себе, целуя подбородок, шею и грудь.
   Андрей чувствовал, как ногти впиваются в его спину, но не сопротивлялся больше, позволил женщине снять эмоциональное напряжение, а когда она немного расслабилась, то включил душ, взял ее на руки и поставил в ванну, затем разделся и встал рядом.

   – Сколько тебе лет? – спросила Татьяна.
   Солнце уже село, свет в квартире был выключен, они лежали на нерасправленном диване, прикрываясь колючим пледом. Андрей обнимал ее сзади, придерживая рукой, чтобы та не упала с узкого края.
   – Двадцать три, – просто ответил он. – Почти, скоро будет.
   – А так и не скажешь, – так же спокойно продолжила она. – Сколько смертей ты видел?
   – Много, иногда кажется, что все, – задумчиво произнес Андрей. – К этому привыкаешь.
   – Это меняет людей, я видела такое. У тебя взгляд как у хирурга травмы. Они сначала приходят в больницу обычными людьми, но потом, за пару лет, их взгляд становится как у тебя. Это от той боли, которую они видят каждый день.
   – Ты работала в травме?
   – Да, в Питере, – вспомнила Таня. – К нам часто привозили людей в таком состоянии, что и не понятно было, что это – человек или пакет с фаршем. А еще я бывала на заборе органов для трансплантации и то, что я увидела сегодня на кладбище, было мне очень знакомо.
   – Не понял? – Андрей вылез из-за Татьяны, потянулся за брюками. – Что ты имеешь в виду?
   – Ты не в курсе, но когда производят вскрытие в морге, – пояснила она, – то органы вынимают, проводят определенные исследования при необходимости и складывают обратно. А когда органы вынимают для последующей трансплантации, то вырезают не только сам орган, но и периферические и подводящие артерии, вены, крупные сосуды, в общем, по определенной схеме.
   – И что ты увидела?
   – Ни-че-го, – медленно и тихо произнесла Татьяна. – Они не оставили от моей девочки ничего, просто выпотрошили, но грамотно и с соблюдением всех правил. Причем стандарты европейские, их протоколы отличаются от наших. Забрали все, как машину на запчасти, даже яичники, части прямой и двенадцатиперстной кишки, не говоря уж о сердце и печени…
   – Я не могу представить, Таня, – помолчав, все-таки произнес Андрей. – Как ты вообще смогла это сделать, пережить такое? Получается, что они забирают органы… Те, кого увозили, были нужны именно для этого? Они убивали детей, Таня, ради органов… Скажи, сколько времени нужно, чтобы успеть доставить орган?
   – По-разному, от двух часов, – Татьяна встала с дивана и абсолютно не стесняясь своей наготы прошла до шкафа за халатом. – В зависимости от органа, но сейчас есть технологии сохранения изъятых органов, можно несколько суток хранить, перевозить, хоть в любую точку мира. А вот достать из тела нужно как можно скорее, пока не начался процесс разложения.
   – Как быстро увезли тело Наташи? – спросил парень.
   Татьяна накинула халат, завязала пояс и села обратно на диван, задумавшись.
   – Мне позвонили почти сразу. Ну, пусть пока я от больницы бежала, – минут десять. Пока там была, наша бригада приехала, но она сразу умерла, так что только зафиксировали смерть, а еще минут через двадцать приехали областники. Получается, что, полчаса, и ее забрали…
   – А ехать из города сюда, даже с мигалками – минимум час! – Андрей ходил по комнате из стороны в сторону в нервном возбуждении. – Они знали, что это случится, знали! Знали время! Но как, как такое может быть?
   – Я не знаю, Андрей! Но ты разберешься, ты точно во всем разберешься! – зачем-то она поднялась, подошла к нему и страстно поцеловала в губы, обхватила его голову руками и пристально посмотрела в глаза. – Уничтожь этих тварей, они не должны жить, понимаешь?!
   Все было как во сне, как в тех видениях. Ее идеальное лицо находилось в сантиметре от Андрея. Эта женщина, которая несколько часов назад копалась в теле своей умершей дочери, сейчас была воплощением идеала красоты: маленькое аккуратное стройное тело, которое никак не могло сказать, что ее обладательница почти на пятнадцать лет старше молодого психолога. На мгновенье Андрею показалось, что перед ним стоит сама Наташа. Ее светлые голубые глаза, казалось, светились в полумраке комнаты, а грудь высоко вздымалась от дыхания, касаясь тела мужчины. Андрей взял ее за спину и прижал к себе:
   – Я обещаю тебе, что они все заплатят за то, что сделали.
   Он запустил руки ей в волосы и погрузил свои губы куда-то в шею и за ухо, вдыхая умопомрачительный запах.
   – Я все для тебя сделаю! Я обещаю!
   Он и она повалились на диван, неестественно сбивая на себе одежду. Какая-то неуправляемая животная страсть пробудилась в них. Потом, придя в себя, Андрей пытался проанализировать эту ситуацию, но списал все на сильный стресс. Такое бывает, когда нервное напряжение достигает определенной высоты, то отказывает контроль. Смерть – лучший возбудитель, как говорится в базовой психологии, смерть – как голод, а голод – это лучшая приправа к пище. Да и сожаления никакого не было.
   Татьяне было, наверное, лет тридцать пять или тридцать семь, но если не вглядываться в измученные глаза, то на вид ей можно было дать максимум двадцать пять. Это был его типаж женщины, типаж, который принимается безупречно на физическом уровне, а поскольку эмоционально все сплелось очень странно, то случилось то, что случилось.
   Уже под утро Андрей вышел из квартиры Татьяны – нужно ехать в город.

Дно

   На следующее утро Андрей отправился в областной центр, по пути остановился на деревенской заправке, залил бензин в бак, купил тут же стаканчик кофе. Мысли после вчерашних событий гудели в голове словно пчелиный рой. Что-то не давало ему покоя, что-то ускользало от внимания, но находилось совсем на поверхности. Все документы, что показывала Таня, были оформлены абсолютно правильно, но была в них какая-то идеальность. Андрей еще раз открыл фото и очень внимательно все просмотрел: ничего, за что можно уцепиться, ничего.
   С этими мыслями он сел за руль и отправился дальше, мелкий осенний снег сыпал на дорогу и сбивался у обочины, солнечные лучи едва пробивались сквозь тяжелые облака. Андрей нервно сжал кожаный руль и в этот момент его осенило! Нога автоматически резко надавила на педаль тормоза, а сзади послышался звук клаксона. Старая «газель», чтобы избежать столкновения, вылетела на обочину, отчего по кузову разлетелись доски, а одна из них после такого маневра вылетела на дорогу. Но все обошлось. Андрей припарковался с краю, вышел, извинился перед водилой, потом сел обратно в машину. Достал из «бардачка» кипу бумаги – чеки от заправки, салфетки, какие-то исписанные листки из блокнота и прочее. Молодой человек тщательно перебрал все бумажки, пока не остановился на одном небольшом квадратном листке, внимательно вгляделся в него. Точно! Вот она, эта кривая буква! А он еще думал, что почерк уж больно знакомый. Парень достал телефон и открыл фото заключения о смерти Наташи, увеличил отдельное слово. Да, ошибки быть не может, эта буква абсолютно идентична, как и на рецепте, что выписал Андрею доктор Бергман. Да и остальные буквы совпадали. Это Бергман. Теперь сомнений не осталось.
   Андрей набрал Вадиму Петровичу по секретному номеру:
   – Вадим Петрович, Вадим Петрович! – глотая слова, спешил он. – Я знаю, кто за всем этим стоит! Я знаю, что делали с телами, Вадим Петрович!
   – Тише, парень, тише! – даже по телефону чувствовалось, как шеф оборачивается по сторонам. – Не сейчас, я приеду к твоему дому, там и переговорим, ты же к себе сейчас?
   – Да, давайте, мне еще минут сорок! – торопился парень.
   – До встречи, – спокойно закончил шеф.
   Шеф всегда был пешком. По крайней мере, Андрей никогда не видел его за рулем и не удивился бы, если б за углом его ждал автомобиль с водителем, или как в шпионских фильмах – где-то рядом с ним следовал неприметный авто с группой охраны, готовой в любую минуту прийти на помощь. Но в этот раз начальник приехал на стареньком «крузаке сотке». Андрей его сразу узнал, даже через стекло машины. Припарковался рядом, обошел большой автомобиль и сел на пассажирское сиденье. Вадим Петрович в кожаных перчатках непривычно держался за руль, на груди слева по-прежнему висел именной пистолет.
   – Выкладывай, – не здороваясь, потребовал шеф.
   – Это Бергман! – выпалил Андрей. – Это он за всем стоит, они убивали детей, чтобы потом их на органы… Это продавать, наверное…
   Вадим Петрович удивленно повернулся:
   – Откуда информация?
   – Мы выкопали Наташу! С ее матерью… Не важно! Это точно, они забирают органы!
   Глаза шефа полезли на лоб:
   – Андрей, ты чего творишь? Кого вы выкопали, как? – вспылил следователь.
   После долгого пересказа и множества уточняющих вопросов от шефа, Андрей все-таки закончил:
   – Такие дела, Вадим Петрович, надо Бергмана брать.
   – Надо-то надо, да только меня вчера на пенсию отправили, – грустно сообщил шеф.
   – В смысле «на пенсию»? – не понял парень.
   – В прямом. Вчера же и приказ пришел, даже медаль дали, за службу! – грустно улыбнулся Вадим Петрович. – Только, чую я, что неспроста это все, кто-то в курсе, что мы продолжаем рыть это дело. Сегодня с утра забрали все компьютеры, Артем и Аля что-то успели сохранить, но их под подписку о неразглашении оставили. Хорошо, хоть я тебя в ГИБДД оформил, а не к нам, про тебя официально никто не знает, а мертвых душ в системе хватает, ну и Алевтин следы замел немного, так что ты пока один чистый. А хакера этого из СИЗО в дурку увезли, скорее всего, мы его больше не увидим.
   – И что же делать-то? – растерялся Андрей. – Кто это все организовал?
   – Сдается мне, что огромные деньги тут, Андрей, замешаны. И все ведет на самый верх, так как без административного ресурса такие дела не провернуть. Распоряжения о медосмотрах в школах шли из самого министерства здравоохранения, значит, там тоже кто-то завязан, да и одному Бергману такое не под силу, а мы знаем, что он и раньше участвовал в незаконных махинациях. Меня одно волнует, Андрей: как можно так точно спланировать самоубийство человека? Ну, хакер этот, Всеслав, ну взламывал он телефоны и компьютеры этих ребят, провоцировал, но этого мало, нам недостает чего-то, Андрей, недостает самого главного…
   – Да, понимаю, – согласился парень. – Но это вопрос «как?», а на вопрос «кто?» и «зачем?» мы уже ответ знаем.
   – Это верно, – подтвердил шеф. – Но если мы докопаемся до того, как они все это провернули, то у нас будут и доказательства, а пока только наши гипотезы. Жди моего звонка, ни с кем не общайся на эту тему, хорошо? Я подумаю сегодня, как нам быть.
   – Хорошо…

Предупреждение

   К вечеру следующего дня раздался телефонный звонок с незнакомого номера.
   – Андрей, это Фома, мы не знакомы, но нужно встретиться.
   – Зачем? – сразу насторожился Андрей. – Что мне с вами обсуждать?
   – Не кипятись, – произнес собеседник. – Твой телефон мне Катерина дала, рассказала, что с ней случилось. У меня для тебя есть информация.
   – Где и когда? – коротко спросил парень.
   – Приезжай сегодня вечером, часов в восемь, адрес я скину, – и повесил трубку.
   Офис издательства, где желтым балом информации правил Фома, находился в старом районе города, аккурат на пересечении улиц Революции и Цветного переулка, как бы подчеркивая предпочтения хозяина. В старом двухэтажном здании с отдельным входом не было даже консьержа, обшарпанный коридор и такие же старые двери с облезлой краской, лишь у лестничного пролета виднелась аккуратная табличка «Газета» и стрелочка наверх.
   Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице, Андрей попал в светлый коридор, отделанный на метр высотой пластиком, а верх до самого потолка был стеклянным, закрытым с обратной стороны жалюзи. В дальнем кабинете виднелся свет, парень двинулся туда и обнаружил просторную светлую комнату, где находился круглый белый стол, несколько таких же белых стульев и маленький угрюмый человек, который сидел, навалившись на стол всем телом. В руках он держал бокал с виски, бутылка которого стояла тут же. Это был Фома. Он поднял голову к вошедшему и жестом пригласил сесть. Андрей демонстративно отказался и остался стоять в дверном проеме.
   – Садись, я не кусаюсь, – усмехнулся Фома.
   – Боюсь испачкаться, – презрительно ответил Андрей. – Что вы хотели мне сказать?
   – Мы лично не знакомы, но я о тебе наслышан, – начал газетчик и отхлебнул еще из бокала. – Да и пересекались мы как-то, подпортил ты нам игру однажды.
   Андрей молчал. Неизвестно, что задумал этот мерзкий тип, может, и сам хочет выведать что-то. Нужно быть осторожным.
   – Катерина говорила, что ты можешь события предвидеть, – кисло продолжил Фома. – А вот ее уберечь не смог, она обижена на тебя, сильно обижена.
   – Это ты втянул ее, приставив шпионить за мной! – резко прервал его парень. – Она абсолютно не виновата, но как ей сейчас жить, после всего, что произошло?
   – Ты на меня не сваливай свою вину, – надменно произнес журналюга. – Ты взял рыбу не по зубам, залез куда не следует, еще и девку втянул!
   Андрей демонстративно развернулся и пошел к выходу, уже в коридоре услышал, как прогрохотал бокал по столу:
   – Я любил ее мать! Слышишь?! Экстрасенс! Вернись!
   Андрей остановился и посмотрел сквозь прозрачный коридор. Фома смотрел на него. Парень вернулся и сел на стул.
   – Я любил ее мать, – подливая из бутылки, тише повторил Фома. – Мы с ней на филологическом вместе учились, она была такая!..
   Фома вознес руки к своему лицу и слегка потряс их.
   – Мужиков она с ума сводила, живая такая была, столько энергии. А вышла замуж за этого алкаша и уехала в глушь свою. Я ж, когда Катьку увидел, то сразу понял, что это ее дочь, даже уточнять не пришлось. Те же глаза, что и у Марии. Эх, Маша, Маша…
   Было похоже на правду, хотя такой скользкий тип мог и сыграть – думал про себя Андрей.
   – А вчера мне Мария звонит, – вздохнул Фома. – Что, мол, с дочерью моей сотворил, ирод, не уберег?! Я, я не уберег? Да я ж ее специально тут держал, чтобы на глазах была, но она вся в мать, вся в мать, хрен удержишь!
   – Что вы знаете? – строго спросил Андрей. – Кто за этим стоит?
   – Это не правильный вопрос, – отрезал газетчик. – А правильный – это что ты будешь дальше делать, когда тебе все пути перекрыли, шефа твоего сняли, того и гляди к тебе придут.
   – Вы и про шефа уже в курсе?
   Фома поднялся, зашел в смежный кабинет, взял какую-то толстую папку и швырнул ее на стол перед Андреем. На папке было крупно написано «ДЕД».
   – Мы его прозвали Дедом, – отхлебывая из бокала, продолжил журналист. – Давно приглядываю за ним, когда он еще в ФСБ числился, все нераскрытые мертвяки к нему попадали. Погляди…
   Андрей открыл папку и увидел множество фотографий и газетных вырезок. На многих был Вадим Петрович, на других – места преступлений и фото жертв, некоторые были знакомы и Андрею.
   – А потом, мы стали замечать, что Дед наш стал странные дела раскрывать, а потом и на тебя внимание обратили.
   – Мы – это кто? – дерзко спросил парень. – Бергман с вами?
   Фома заерзал на стуле, понимая, что собеседнику известно больше, чем он предполагал.
   – Я в эти дела не лезу, – попытался отмазаться газетчик. – Мое дело – информационная поддержка. Статью вовремя выкинуть, опровергнуть что нужно или поддержать уважаемого человека. Да и не об этом сейчас, я помочь тебе хочу.
   – Интересно, как? – не поверил Андрей. – Придете в полицию и все расскажете? А детей-то уже не спасти!
   Фома побледнел:
   – Я не замешан ни в чем таком! У меня есть кое-какие связи, я помогал с визами, людей сюда привозили, многие уже безнадежные были, а имена там были ого-го!.. А про детей я ничего не знал! – занервничал подвыпивший журналист и взялся дрожащей рукой за бокал. – Мне сказали, чтобы я с тобой поговорил, чтобы не лез ты дальше, если жизнь дорога.
   – Своей жизнью я сам распоряжусь! – направился к выходу Андрей.
   – Дурак! – орал в след Фома. – Дурак, Катя за тебя просила! Брось все и забудь, как в страшном сне, ради нее хотя бы!
   Но Андрей уже не слушал.
   Значит, все подтверждается. Все складывается, как в кроссворде: Бергман, Фома и еще какие-то высокопоставленные люди… Бизнес на донорских органах… Хотелось поговорить с Вадимом Петровичем, но молодой следователь четко выполнял его указание – ничего не предпринимать до распоряжения. А какие могут быть распоряжения, если шефа просто сняли и отправили на пенсию? Нет, нельзя ослушаться Вадима Петровича… Но судьба приготовила новый поворот.

Выстрел

   Через неделю вечером раздался звонок от Вадима Петровича с еще одного неизвестного номера:
   – Андрей, нужно чтобы ты срочно приехал ко мне, ты где сейчас?
   – Я с тренировки только вышел, на стоянку иду.
   – Прямо сейчас иди в другую сторону, через дворы, выходи на главную улицу, поймай машину по старинке, приложениями и телефоном не пользуйся, лучше вообще отключи на время, понял?
   – Нет, Вадим Петрович, не понял, что случилось? – возмутился Андрей.
   – Потом все объясню, это очень серьезно. Чтобы тебя никто не видел! Подъедешь к поселку моему, километра за два выйди, с центрального входа не заходи – там камеры. Обойди лесок, там тропинка и в заборе калитка, она открыта, звонок нажмешь на моих воротах – я открою. Телефон не включай! Это важно!
   Такую инструкцию дал начальник и отключился.
   Андрей не понял этого звонка, но указание шефа нужно было выполнить, да и голос у него был уверенный. Парень натянул шапку, поднял воротник куртки и двинулся во дворы. Все сделал по инструкции: дошел между домов до центральной улицы района, встал у остановки и вытянул руку, голосуя. Через пару минут остановилась белая «шестерка» с явно нерусским парнем за рулем:
   – Куда, брат? – с глубоким акцентом спросил водитель.
   – До Торфяного, где коттеджи, знаешь, за торговым центром?
   – Это где строительный рынок большой? Знаю, конечно, скока денег дашь, брат?
   – Пятьсот.
   – Садись, брат…
   Ехали молча. За рынком у поворота в поселок Андрей попросил остановить, расплатился и вышел.
   – Ты куда в темноту, брат? – беспокоился водитель
   – Нормально, мне рядом, езжай. Брат… – поблагодарил Андрей.
   Грязь уже схватилась морозцем и не прилипала к ногам, но Андрей все равно сошел с дороги и направился обходить подсвеченный коттеджный поселок с правой стороны. Молодой человек прошел по кромке леса, обходя поселок, и свернул на знакомую тропинку. Метров через двести он перешел мостик через дренажную канаву и уперся в забор с калиткой, толкнул дверь – она поддалась без скрипа. Тупиковый проулок освещали два тусклых фонаря. Андрей тихо зашел на огороженную территорию Торфяного, закрыл за собой поселковую калитку на щеколду.
   Домик Вадима Петровича был крайним от леса, скромный домик по сравнению с элитными домами вокруг, но аккуратный, из клеёного бруса, темный, с красивой дорогой черепицей, а участок по периметру обнесен забором на кирпичных столбах. Подойдя к воротам дома следователя, он оглянулся: никого не было. Нажал на звонок. Щелкнул электронный замок и дверь бесшумно приоткрылась. Андрей шагнул во двор.
   В этот момент в доме прозвучал громкий выстрел. Слишком громкий – не от пистолета. Андрей это понял сразу и рванул к дому – дверь была открыта, в коридоре света не было, но в комнате горел камин и настольная лампа.
   Парень осторожно прижался к дверному проему комнаты, заглядывая внутрь. Картина была спокойная: в камине потрескивали дрова, стол, стул, на столе яркая лампа, лист исписанной бумаги, ручка, пистолет.
   Слева в углу комнаты стояло массивное кресло, в котором сидел Вадим Петрович, наклонив подбородок к груди и глядя себе на ноги. Не сразу Андрей заметил охотничье ружье между ног у хозяина дома: ствол был направлен вдоль тела вверх. Пятно на темной рубашке Андрей разглядел намного позже, но суть картины уже понял. Прошел в середину комнаты, огляделся.
   Он посмотрел на своего учителя, опустился на колени и тронул его за щиколотку, слезы подкатили к горлу:
   – Как так, Вадим Петрович? – по-детски недоумевал Андрей, не сдерживая эмоций. – Как так, почему? Что случилось?..
   Он наклонил голову к ногам учителя, и слезы сами полились из глаз, руки крепко сжали штанину. Несколько минут Андрей просидел так. В памяти всплывали кадры из детства: как он увидел его в первый раз – крепкий мужик с пистолетом на боку, всегда с серьезным взглядом и легкой улыбкой. Вспоминал, как он трепал его по голове сильной рукой, как хвалил, как наставлял на работу… Что вдруг могло случиться? Андрей не понимал. Совладав с эмоциями, он встал и внимательно осмотрел комнату, подошел к столу и взял лист бумаги, где ровным почерком было написано:
   «Андрюха, прости, но так нужно. Они смогли меня достать. Я сделал выбор ради сохранения моей семьи и тебя. Я бы посоветовал тебе уехать и навсегда забыть о нашем последнем деле – так ты сможешь сохранить свою жизнь. Но знаю, что ты не остановишься. Тогда нужно сделать все грамотно. Надеюсь, что моя смерть не будет напрасной, хотя мне оставалось уже не так и много.
   Итак, в центре всего находится Бергман, ты это знаешь, но рычаги воздействия не у него. Точно знаю, что Васильев и Цветков в деле, возможно, что главный кто-то из них, так как распоряжения шли с самого верха. Надави на Бергмана – он сдаст всех, он уже делал это ранее. Пистолет мой возьми. Тело мое к камину пододвинь и дров подкинь побольше – глядишь, дня три никто и не найдет, а температура тела не даст установить точное время смерти. У тебя будет пара дней, потом все, моя помощь закончится, ствол сбрось. Телефон свой уничтожь, новый купи, деньги в шкафу – на текущие расходы хватит с лихвой. Там же документы по делу, изучи сейчас и оставь там же, с собой не бери. Листок этот сожги. За отпечатки не беспокойся, ты уже был у меня в доме раньше, свидетели есть. Возвращайся также, лучше пешком до города. Удачи тебе, Андрей, и спасибо за службу».
   Было очень горько. Нервы напряглись до предела. Нужно было взять себя в руки.
   – Значит, они добрались до его семьи, – размышлял Андрей. Хотя Вадим Петрович и никогда не рассказывал подробностей, но Андрей был в курсе, что у следователя есть семья, вроде две дочери, жена и недавно родился внук. Где они жили и как – никто не знал, видимо, в целях безопасности.
   Андрей открыл шкаф у стены: на средней полке, где раньше стоял графин с водкой, лежало несколько пачек денег – тысячные и пятитысячные купюры, он взял несколько пачек, остальные оставил. Рядом нашлась красная флешка с программой для взлома компьютеров, ее Андрей засунул себе в карман. Тут же маячила коробка с патронами и две полных обоймы.
   Парень сложил деньги, патроны и пистолет в свою спортивную сумку, рядом с вещами, оставшимися с тренировки. Ниже на полке находилась толстая картонная папка на завязках, надписей не было. Андрей достал папку и развязал ее. Сверху лежали выписки пассажиров из аэропорта, фотографии с видеокамер. Далее документы на немецком, похоже на данные какой-то клиники, адреса, контакты. Потом копии документов иностранных граждан и медицинские справки, анализы, заключения. Было видно, что это все копированные документы. Андрей все подробно просмотрел и попытался максимально запомнить, потом закрыл папку и убрал на место. После этого он накидал в камин дрова, заранее подготовленные учителем. Придвинул кресло к камину, с учетом, чтобы одежда не загорелась, положение ружья постарался не менять. Хорошо, что выстрелом не пробило кресло насквозь и не испачкало стены, наверно, Вадим Петрович специально подобрал заряд с учетом этого… Стерев по возможности отпечатки, Андрей пешком вернулся в город на стоянку, сел в свою машину. Сейчас нужно было продумать план действий.
   – Бергман, значит! – проговорил он вслух, сжимая холодный ствол. – Ну, что ж, с тебя и начнем.

   Андрей ждал возле больницы уже несколько часов. Наконец, шлагбаум поднялся и со стоянки выехал большой внедорожник, за рулем просматривалось худощавое лицо Бергмана. Отпустив его метров на пятьдесят, Андрей двинулся следом. Проехали через весь город, благо в субботу поздно вечером не было пробок, и слежка не была трудной, можно было держаться подальше и незамеченным. Доктор остановился возле супермаркета, вернулся через несколько минут с пакетом продуктов, сел в машину и двинулся дальше. На самой окраине города находился район таунхаусов: только что отстроенные двухэтажные дома на несколько семей, у каждой свой отдельный вход. Район был новый, и не во всех домах горел свет. Где-то вдалеке прохаживалась парочка с большой белой собакой. Бергман припарковался у одного из домов и стал вылезать из машины. Андрей, не вызывая подозрения, припарковался рядом.
   – Доктор Бергман! – окликнул Андрей.
   Врач сначала не понял, потом узнал своего пациента и оглянулся вокруг.
   – Андрей? – удивленно спросил доктор с заметным акцентом. – Ты как здесь, что случилось?
   – У меня проблемы возникли, голова болит, – невозмутимо начал парень, приближаясь. – Можем поговорить?
   – А что не позвонил? – удивился доктор, но сразу все понял, когда заметил в руках Андрея пистолет. – Что такое, Андрей?
   – Только не шуми, а то буду стрелять, – твердо отчеканил Андрей, развернул доктора и упер ствол ему в спину, подталкивая по лесенкам.
   Бергман открыл квартиру, Андрей втолкнул его внутрь и закрыл дверь.
   Видимо, доктор недавно сюда переехал – кругом стояли какие-то коробки, квартира казалась не обжитой. Большая прихожая, дальше кухня, где виднелся стол и табуретки, справа комната и еще одна смежная с ней. Андрей протолкнул Бергмана на кухню, ногой двинул табуретку.
   – Садись!
   Врач не возмущался, он почувствовал серьезность ситуации, и теперь думал, как выйти из нее.
   – Андрей, у тебя что-то случилось, тебе нужна помощь? – ласково начал он, но получил в ответ презрительный взгляд.
   – Джозеф Бергман! Хватит играть комедию! – отрезал парень. – Я все знаю, и пристрелю вас без сожаления!
   Врач напрягся, но изо всех сил пытался этого не показывать.
   – Что, Андрей! Я не понимаю! – усиливая акцент, залепетал Бергман.
   – Я знаю все, что вы сделали с детьми, я даже знаю покупателей и доведу это расследование до конца…
   Тут доктор резко изменился в лице и стал похож на оскалившуюся крысу, его глаза сузились, а в полумраке кухни и через толстые линзы очков выглядели пугающе.
   – А смелости хватит? Не подавишься? Даже начальника твоего мы заткнули, а уж тебя-то и вовсе труда не составит.
   «Мы… Так, понятно», – размышлял про себя Андрей. – «Давай с этого момента поподробнее…»
   – Вы все предстанете перед законом – и исполнители, и заказчики, а ты, тварь, точно заплатишь за все, – парень направил ствол в лоб доктору. – Мне нужны фамилии!
   Бергман опять сменил гримасу.
   – Тихо, тихо… Конечно, я все скажу, Андрей, – и начал медленно подниматься с табуретки.
   – Ты куда это? Сидеть! – рявкнул Андрей.
   – Мой блокнот, у меня там записи, в коробке, – показывая дрожащей рукой в сторону, пробубнил врач.
   – Только медленно и без шуток! – предостерег парень.
   Бергман опустился к коробке и что-то долго там копался, потом достал какой-то блокнот и начал листать, сосредоточенно вглядываясь, но в какой-то момент оторвался от бумаг и заговорил:
   – Это все ради науки! На исследования нужны деньги, большие деньги. Ты поймешь меня, так как я разгадал твою систему, и это открытие стоит любых затрат, любых.
   – Рассказывай, – велел парень.
   – Ты думаешь, что ты можешь только видеть события? Ошибаешься! Ты можешь их не только видеть, но и формировать. По сути, это умеют все люди, только не у всех есть талант. Кто-то музыку создает, кто-то рисует, как бог, кто-то отлично копает землю – у каждого свой талант, и каждый умеет воплощать свои мысли в физические вещи или события. Ты же умеешь формировать сами события, но суть моего открытия не в этом!
   Доктор сделал вид, что увлекся рассказом, а сам что-то шарил руками под столом.
   – Я расшифровал сигналы твоего мозга, как и сигналы других людей, и нашел способ, как посылать образы тебе. Наверное, ты заметил, как последние разы отличалось от того, что ты видел до, ощущения же были другие? Мне лишь нужно было послать тебе требуемую картинку, а дальше ты формировал необходимое нам событие, понимаешь?
   – Ты проводник! Ретранслятор! – продолжал он. – У большинства людей сознание, как автономный модуль – видимо, создатель изначально заблокировал эту функцию или держит ее для себя.
   Бергман хихикнул.
   – Но есть очень маленький процент людей с дефектом, кто-то может только передавать, кто-то только принимать, а есть такие как ты – ты можешь как принимать, так и передавать. И ты не один такой, есть другие, и мы их используем, но они даже не подозревают об этом! Думают, что это у них с головой не в порядке.
   Доктор опять хихикнул, видя, каким шоком это стало для собеседника.
   – Вряд ли ты понимаешь, о чем я говорю, – мягко вытягивая из-под стола зажатую в кулак руку, пропел врач. – Это было проще простого: мы отбирали необходимые нам экземпляры, я подготавливал данные и просто загружал их в тебя пакетом… Тебе была дана четкая задача, а решение этой задачи ты производил сам, так что, все эти смерти – это твоя авторская работа! Мы лишь дали тебе модель, ориентир – с теми, двумя первыми…
   Андрей совершенно растерялся и опустил вниз голову, а доктор только этого и ждал. Откуда только взялось столько прыти в пожилом худощавом немце, но он буквально перепрыгнул через стол, пытаясь дотянуться до Андрея. В руке он сжимал маленький шприц с оголенной иглой, метил прямо в шею. Реакция и отточенные навыки не подвели Андрея – он ловко ухватил руку со шприцем и, используя инерцию тела, перекинул Бергмана мимо себя, бросил его спиной на пол, наступил на горло, а из вывернутой руки вынул шприц.
   Немец заскрипел, как раненная собака:
   – Ааааааа…
   – Что в шприце?! – с нажимом потребовал Андрей, усиливая давление на горло.
   – Снотворное! Снотворное….
   – Тогда тебе нечего бояться, – с этими словами Андрей воткнул иглу в бедро доктору и нажал на поршень. Через полминуты тело врача ослабло, и он погрузился в сон.
   Андрей сел на табурет и закрыл лицо руками, переваривая полученную информацию. Получается, что все смерти были кем-то спланированы, а сам он – лишь инструмент. Его использовали, чтобы эти события случились.
   Было противно, мысли путались и хотелось просто выключить мозг. Вдох, еще вдох, полный выдох, задержка. Две минуты, порядок.
   Андрей думал, что делать дальше: сдавать в полицию врача нельзя, если уж они Вадима Петровича достали, то соваться туда не стоит. Да и кто поверит в эту фантастику? Так же нужны были ответы: кто еще замешан в этом деле, и как все работало? Выглянув в окно и убедившись, что на улице никого нет, Андрей выволок Бергмана из дома и засунул в багажник своей машины.

Погружение

   Джозеф Бергман выглядел очень жалко. Андрей не церемонился, он протащил пожилого немца за ногу вдоль коридора, и даже не сбавил скорость, когда протаскивал через дверной проем, где на полу имелся массивный порог. Голова доктора гулко звякнула сначала о порог, а потом о дощатый пол. Бергман заскулил.
   Обстановка подвала соответствовала ситуации. Такие подвалы часто имелись в старых советских пятиэтажках: своего рода кладовки, где жители хранили свои вещи, запасы, а кто-то умудрялся даже обустроить временное жилище или ночлег.
   Это место Андрей приметил уже давно, еще когда с оперативниками обследовали район и случайно накрыли в подвале целый мини-завод по розливу паленого алкоголя. Как раз в то помещение, где раньше стоял конвейер, Андрей и приволок Бергмана. Он бросил его посредине комнаты, сам взял пустой пластиковый ящик и сел рядом. Доктор закопошился, приходя в себя: снотворное, что предназначалось Андрею, перестало действовать за время дороги, и немец очнулся.
   Бергман не сразу понял что случилось. Оглядевшись, он остановил взгляд на Андрее, потом посмотрел еще раз вокруг и опять на Андрея, постепенно понимая, что же все-таки произошло, и почему он тут оказался. Потом пришло понимание боли: Андрей наотмашь хлестанул доктора по скуле, удар был хороший, так как в руке парень сжимал пистолет Вадима Петровича. Кожа на подбородке лопнула от соприкосновения с металлом, и на земляной пол потекла тонкая струйка крови. Бергман на удивление собрался:
   – Это бесполезно, Андрей, вам ничего не изменить, – с акцентом, тихо, но очень четко произнес немец. – Даже если я вам все расскажу – не изменить, это огромный механизм…
   – Для начала – фамилии! – громко прервал его Андрей. – Потом остальное, мне нужно знать, кто за этим стоит.
   – Они сотрут вас всех!
   Еще один удар по лицу – доктор поморщился:
   – Хорошо, хорошо, я скажу, – сдался Бергман, зачем-то ощупывая свое плечо и голову. – Все прикрывал Васильев, все МВД в области, согласно должности, распоряжения через зама – Цветкова.
   – Дальше! – Андрей дернул стволом вверх.
   – Достиевский, он по здравоохранению – все приказы и распоряжения, все медосмотры от него были…
   Доктор начал ерзать и оглядываться по сторонам, явно размышляя, как бы выбраться.
   – Что ты сделаешь со мной?
   – Пока не решил! – бросил парень. – Это не все. Были и другие, кто-то же организовывал сбыт и контакты, я это точно знаю! Рейзман, Фома?
   – Фома – это из газеты? Он репортаж делал о происшествии?
   – Да!
   – Нет, Фома не в системе, мы его использовали, как и вас всех, – спокойно повествовал немец. – Рейзман – да. Еще был Буслай…
   – Буслай? Он же в городке нашем жил, он не областной, как он относился к делу?
   – Он у вас в городке все прикрывал, платил кому надо, транспорт обеспечивал, всю логистику по телам, что в область отправляли – это он организовывал. В каждом городе есть такой человек.
   – Сколько городов? – продолжал допрос Андрей.
   Бергман рассмеялся:
   – Ты даже не представляешь масштаб! А финансовый масштаб и возможности, что дают эти финансы, тебе вообще своим деревенским умом не понять. Это не твой уровень, совсем.
   Он снова ухмыльнулся.
   – Все ради денег, сволочи! – Андрей обхватил голову руками. – Фашисты! Вы даже хуже фашистов! У вас совсем ничего святого, только деньги! Ни идеи, ни веры… А люди, как же люди? Ведь, они же совсем дети! Их родители, ты хоть понимаешь, что такое гибель ребенка, а, сволочь ты фашистская?!
   – Ты такой же биомусор, как и все остальные, – зло бросил Бергман, – со своим чувством жалости, добротой и прочей чушью, которую пропихивает ваше общество, чтобы прикрыть лишь один факт – деньги правят этим миром!
   При этих словах немец поднял голову и прямо посмотрел Андрею в глаза.
   – Святых нет, Андрей. Любого рассмотри – заслуживает смерти, это написано в ваших же книгах… Слыхал о смертных грехах? Так что мне людей не жалко…
   – А если я тебе сейчас мозги вынесу, а? Выстрелю тебе прямо между твоих змеиных глаз, сволочь! – стиснул зубы молодой человек.
   – Не выстрелишь, ты слишком гуманен, да и незачем тебе меня убивать, я и так не жилец, если выйду отсюда. А вот если хочешь себя сохранить, то убивать меня не надо.
   – Зачем ты мне нужен?
   – Ответы. Тебе же нужны ответы. Кто ты, зачем ты и что можешь, – спокойно по-деловому заговорил доктор. – Для меня всегда наука была на первом месте. К сожалению, обычным путем я бы не смог добиться таких высоких результатов, я уже пробовал.
   – А ты знаешь, что во время войны, во время работы врачей в концлагерях, было сделано больше великих медицинских открытий, чем во все остальные времена? И да, все эти открытия дают жизнь другим людям сегодня! Так что эти малые жертвы – лишь необходимость.
   Андрей уже с трудом себя сдерживал. Палец с усилием оперся на спусковой крючок, и дуло пистолета смотрело прямо в лоб Бергману.
   – Ты мразь! Ты не достоин жить! – Андрей уже готов был выстрелить, ненависть застилала ему глаза. В этот момент доктор встал в полный рост и сделал шаг навстречу. Прозвучал выстрел. Пуля из «макарова» раздробила ребра сухощавого старика и застряла где-то между лопаткой и грудиной. Бергман упал на руки Андрею, продолжая смотреть ему прямо в глаза.
   – Нет, ты не сдохнешь! Только не так, это слишком просто! – молодой парень тряс старого немца. – Кто давал мне образы и ситуации?
   – Я…. У меня в облаке все….. – в этот момент Бергман обмяк и умер.

   Андрей тихо вышел из подвала. Никто из жителей даже не побеспокоился из-за выстрела, думая, что хлопок – это, наверное, сорвало крышку на банке с огурцами или лопнула очередная емкость с брагой, которую ставили любители гнать самогон.
   Тело Бергмана Андрей оставил в подвале, там же оставил и пистолет, предварительно стерев отпечатки пальцев. Уже светало, никто не видел, как он подъезжал, так же никто не увидел, как он уехал – пусть смерть доктора остается тайной. Это устроит всех. Теперь необходимо достать архивы из облака, где их хранил Бергман, а для этого нужно было попасть в его лабораторию, а это непросто. Но у Андрея возник план, и теперь он отправлялся к самому противному на его взгляд человеку – к Фоме.

Услуга

   – Я ждал тебя, – не удивился Фома, когда Андрей появился у него в офисе.
   – С чего такая радость? – садясь без приглашения, дерзко спросил Андрей.
   – Я по своим каналам много чего разузнал…
   – Вам-то это зачем? – прервал его гость. – Я уже и сам все узнал.
   Фома посмотрел на руки Андрея, на правой руке костяшки были сбиты, да и общий внешний вид не предвещал веселого разговора.
   – Тогда зачем ты пришел? – журналист тоже сел на стул напротив Андрея.
   – Нужно донести до федеральных СМИ о том, что происходит у нас.
   – Нет, это невозможно, этого не допустят.
   – Или ты боишься за свою шкуру? – прямо спросил Андрей.
   – В данном случае, это уже не имеет значение, – увиливал журналист. – Я расскажу тебе то, что узнал.
   И Фома рассказал.
   Рассказал про нелегальный бизнес на донорских органах, который процветает в любой стране, особенно в такой, где чиновники и преступники взаимосвязаны, а силовики сами участвуют во всех процессах. Рассказал, как богатые могут позволить себе купить новое сердце или печень. Рассказал, как подбирают доноров. Рассказал про Бергмана. Оказывается, он сделал в свое время прорыв в технологии длительного сохранения донорских органов, но по этическим или религиозным соображениям его открытие осталось на стадии разработки, что-то связанное с генетическими исследованиями, что не пропустила международная комиссия. Но Бергман не остановился на этом, и приехал к нам, продолжив частные исследования.
   Однако без поддержки властных структур он, естественно, не смог бы попасть в этот бизнес, а его разработки значительно увеличивали доход данной компании. Бизнес этот охватывает все крупные города страны, а неприметный областной центр выступал экспериментальной площадкой. Эксперименты эти основывались на работе Бергмана.
   Сначала создавалась электронная база доноров со всеми необходимыми данными, для этого с распоряжения министерства здравоохранения проводились массовые медицинские осмотры, необходимые анализы. Основными исследуемыми были молодые люди, как правило, это самые здоровые. Далее, по запросу клиента, подбирался материал.
   Кстати, в этом участвовали и многие зарубежные клиники, так как они считали, что это абсолютно законно, ведь все официальные документы были предоставлены из самого министерства.
   Далее оставалось только забрать органы у жертвы, а здесь уже действовали специалисты на местах. Где-то похищают людей, где-то подстраивают врачебную ошибку или несчастный случай, а у нас это приняло форму массового суицида.
   – Вот такая картина, – закончил Фома.
   Андрей слушал молча. После бессонной ночи психика уже не реагировала бурно, он просто переваривал информацию.
   – Почему ты мне все это рассказываешь? – задал вопрос парень.
   – Потому что… Хоть я и законченная сволочь, но я по-настоящему любил мать Кати, – потупился Фома.
   – Так тогда и сделай настоящее дело – расскажи всем!
   – Как я уже говорил, этого не допустят, это контролируют на самом верху, к тому же…, – газетчик опустил глаза. – Твои, да и мои, дни уже сочтены.
   – Что ты имеешь в виду? – спросил Андрей.
   – Мне приказали сдать тебя, Андрей, – глядя своими крысиными глазами, признался Фома. – Сегодня придут за тобой. А потом, скорее всего, и за мной.
   – Тогда я буду готов, – Андрей решительно встал.
   – Подожди, – Фома достал пластиковую карту и протянул ее Андрею. – Это ключ к ячейке хранения, адрес на ней записан, пинкод – день рождения Катерины. Там вся информация, что я достал, только в бумажном виде, никаких электронных копий нет. Если у тебя получится выкарабкаться из всего этого, то используй информацию.
   Уже уходя, Андрей остановился и обратился к Фоме:
   – У меня есть одна просьба, – он пошарил в кармане брюк и достал красную флешку. – Это нужно вставить в компьютер Бергмана в больнице. Я знаю, это вам по силам.
   – Сделаем, – уверенно ответил Фома и взял флешку. – Через час все будет готово.
   Андрей молча вышел, сел в машину, поехал. По дороге он позвонил своему бывшему соседу Сане, сказал, что есть срочное дело и что скоро заедет.
   Саня жил в самом центре, в старом университетском доме с высокими потолками и лепниной. Просторная квартира, пустая, как и подобает у настоящих компьютерщиков: только большой стол, сервера и несколько мониторов в два яруса.
   – Совсем ты погряз в матрице, Нео! – грустно приветствовал его Андрей.
   – Это что, вот квантовые компы запустят, тогда и начнется веселуха! – обнимая и хлопая по плечу друга, подхватил Саня. – Что-то ты стремно выглядишь, случилось чего?
   – Случилось, Саня, случилось… Помощь нужна, – Андрей достал бумажку из кармана. – Надо зайти по этому ID, сможешь?
   – Сейчас попробуем, – программист быстро набрал адрес, на экране замелькали строчки. – Пароль есть?
   – Есть, – Андрей продиктовал.
   – Ух ты!.. – Саня закрутил головой по мониторам. – Это откуда у тебя такая штука? Это не совсем законно, ты в курсе? Но я-то спрячусь, не волнуйся. Что смотрим? Это какой-то сервер.
   – Исследования, аппарат, медицинская техника, мозг, – назвал Андрей.
   Саня рылся на сервере Бергмана, как у себя в шкафу. Программа хакера Всеслава взламывала все папки, а мощный комп позволял отсортировать информацию очень быстро. Во время работы лицо Сани меняло выражение от восторга до обреченности, наконец, он откинулся в кресле и заговорил:
   – Это… Это откуда все? Андрей?
   – Разработки одного немецкого доктора, – ответил тот.
   – Ты хоть понимаешь, какого уровня эти данные? – продолжал компьютерщик. – Над этим бьются все мировые компании, кто-то уже приблизился, но до сих пор никто не может до такой степени… Настолько, чтобы вот в таком виде можно было обмениваться с мозгом информацией, -тупо, как по блютузу или вайфаю. А здесь уже готовое решение… Андрей, это же миллиарды долларов!..
   – Только это уже убило много людей, Саня, – грустно заключил Андрей. – И еще убьет…
   – Что нам теперь делать? – спросил друг.
   – Можешь скачать данные по донорам и клиентам, которые я скажу? А потом все нужно уничтожить.
   Саня все сделал, как просил Андрей. Сидели молча, тишину нарушил Андрей:
   – Ты сможешь сохранить все это в тайне? Это опасно, если кто-то узнает…
   – Смогу. Да и мы уже все стерли, все, следа не осталось, я даже программное обеспечение для оборудования стер. Только есть одна проблема, – смутился Саня.
   – Какая?
   – Я это видел, – ответил друг. – А по той теории, на которой основана информация, что мы уничтожили… Если я узнал, то я уже начал программу по реализации этой идеи, понимаешь?
   – Постарайся не торопиться, очень постарайся, – Андрей похлопал товарища по плечу и вышел.

   В машине усталость навалилась тяжким камнем, но времени терять было нельзя. Андрей посмотрел на карточку, которую дал Фома, забил в навигатор адрес и двинулся в путь.
   Контора, которая занималась тем, что сдавала в аренду ячейки для хранения ценных и прочих вещей, находилась почти напротив здания администрации города. Андрей вышел, сравнил адрес, зашел внутрь. После недолгих манипуляций в его руках оказалась увесистая папка с надписью «Дед».
   Сев обратно в машину, Андрей открыл папку: сверху лежали фотографии, а ниже – список фамилий с указанием должностей и регалий. Фома постарался хорошо, он собрал досье на каждого, кто был замешан в этом страшном деле. Молодой следователь собрал фотографии и сложил их в бардачок, саму папку бросил на заднее сиденье. Усталость наваливалась все сильнее, и он решил доехать до квартиры, чтобы умыться и передохнуть.

Похищение

   В зеркале заднего вида Андрей заметил, как следом за ним, не торопясь, двинулся автомобиль. По дороге до дома он еще несколько раз видел этот знакомый силуэт фар в зеркале, а когда до места оставалось меньше километра, то загадочный автомобиль обогнал его и исчез за поворотом. «Понятно», – подумал Андрей, сожалея, что сбросил ствол. – «Будут ждать около дома».
   Уже смеркалось, когда черная «бэха» повернула во двор. Андрей припарковал автомобиль и пошел через двор. Ничего подозрительного не было, даже свежих следов на тонком слое снега возле подъезда не наблюдалось. Парень открыл магнитным ключом дверь подъезда и шагнул в темноту.
   В этот момент из темноты прямо в скулу прилетел сильный удар, и Андрей потерял сознание.
   Очнулся он от противного запаха бензина, боли в голове и непонятных голосов. Дернулся – руки крепко связаны за спиной. Немного придя в себя, Андрей понял, что находится на заднем сидении старого автомобиля, а впереди разговаривали двое: крупный водитель и знакомый ранее человек со шрамом.
   – Представляешь, совсем охренели! – эмоционально вещал гигант за рулем. – Сейчас в «Дошираке» на четыре шарика мяса меньше, чем десять лет назад!
   – Ты чё, Григорич, «Доширак» ешь? – смеясь, скривился человек со шрамом.
   – Ну а чего, – обидно промычал водитель. – Я люблю «дошик», с майонезом, а можно еще колбаски покрошить… Хорошее дело.
   – У тебя что, денег на нормальную еду нет? – еще больше хохотал собеседник.
   – Причем тут деньги. Я ж говорю, охренели, мало того, что мяса меньше стали лОжить, так еще и коробочки меньше стали!
   – Ты их сравниваешь, что ли? – заливался пассажир.
   – Я вчера купил пачку, крышку снимаю, потом достаю старую коробочку (ну, она давно у меня стоит, бывает, в ней лапшу из пакета завариваю), так вот – крышка-то не подходит!
   – Ну, ты, Григорич, жжешь, завязывай с этой отравой, а то силы не будет!
   – Да, куда ж она денется-то, видал – этого товарища одним махом вырубил, – кивнул на заднее сиденье шофер.
   – Да, четко срубил, – похвалил человек со шрамом. – За это и держу тебя. Он, наверное, и не очнется.
   – Сожжем или утопим? – деловито поинтересовался водитель.
   – Ну, землю ковырять точно не будем. Добьем, ветками завалим, до лета точно не найдут, также как того длинного, из морга. Можно рядышком, чтоб не скучали, – весело распорядился пассажир.
   – Нормально, – согласился шофер.
   Андрей не шевелился. Значит, везут убивать, – думал он. Осмотрелся, насколько позволяло положение тела. Глянул между сиденьями: оба не пристегнуты ремнями, так, уже лучше. Попробовал вытянуть руки, но замотано крепко, наверное, скотчем или монтажной лентой. Тихо, чтобы не привлечь внимание, он подтянул ноги к животу, потом также медленно сел и оказался прямо сзади водителя. Дорога делала крутой поворот. В этот момент Андрей собрал все свои силы, как можно выше уперся ногами в сиденье под самый подголовник и резко толкнул вперед. Старое автомобильное кресло не выдержало, крепление сломалось, и водитель ударился грудью о руль, как раз в тот момент, когда нужно было поворачивать.
   Машина не вписалась в поворот и вылетела с дороги, проскочила обочину и врезалась прямо в толстое дерево. От удара пассажир вылетел через лобовое стекло, а водитель беспомощно повис, зажатый между сиденьем и рулем.
   Андрей пошевелил ногами – вроде не сломаны, распрямил спину – тоже в порядке, повезло, но голова до сих пор гудела. Он толкнул ногой дверь, та с легкостью отлетела вместе с петлями, видимо, от старости и от удара крепеж окончательно пришел в негодность.
   Андрей попробовал просунуть ноги через руки, чтобы высвободить связанные за спиной кисти, получилось, разодрал зубами скотч и потянул затекшие члены. Выбрался из машины, огляделся. С неба медленно падали снежинки, автомобиль заглох и дымил, где-то в глубине, под капотом, вспыхнуло небольшое пламя. Водитель не двигался, а так и сидел с безжизненным взглядом. Метрах в десяти вперед, у кустов, лежал человек со шрамом. Лежал аккуратно, будто на фотосессии – руки по швам вдоль пальто, ноги вместе, лицом вниз. Андрей подошел и наклонился, взял за плечо, перевернул тело. В этот момент человек со шрамом открыл глаза и вцепился парню в горло своими жесткими, как проволока, руками, но это было бесполезно. На адреналине и злости, подстегиваемый ненавистью, Андрей сделал захват руки, а ногами обхватил горло противника. Какое-то время человек со шрамом сопротивлялся, но замок был крепкий, через десять секунд тело обмякло, но Андрей не ослабил хватку, пока не услышал характерный хруст – дело сделано.
   Он отвалился на снег и что-то прокричал в небо, выпуская изо рта облако пара. Послышался звук приближающегося автомобиля – нужно было уходить. Парень поднялся и побрел вглубь леса, потом сделал крюк и вышел к дороге метров через сто. У места аварии в это время остановился небольшой грузовичок, водитель вышел и начал звонить по телефону.
   Осторожно перейдя дорогу, Андрей опять зашел в лес и добрался до места остановки машины, но уже с другой стороны, где его не увидел бы случайный водитель грузовичка. Потом аккуратно, без шума, забрался в кузов, накрылся куском брезента и замер. Водитель позвонил в скорую и полицию, потом остановились еще машины, люди разговаривали и обсуждали аварию. Где-то через полчаса водитель грузовика сослался на то, что очень торопится, и поехал в сторону города, там он остановился сначала на заправке, но под камерами Андрей вылезать не стал. Потом машина долго петляла по городу, заехала на какую-то базу. Водитель вышел, и все затихло.
   Андрей осторожно поднял брезент, высунул голову и осмотрелся: никого. Вылез из кузова, перелез через забор и двинулся по какому-то проулку типа старой промышленной зоны. Так и оказалось. Андрей вышел на дорогу, узнал район и двинулся в сторону своего дома. Телефона у него в кармане не оказалось – возможно забрали похитители, может, выпал где-то, да и черт с ним: аппарат был новым, и никаких «ненужных» контактов там не было. Часа через полтора он добрел до дома, ввалился в квартиру. Сначала, на адреналине, он не понял, что произошло, но постепенно события в голове выстроились в нужную линию.
   «Так, если до сих пор ко мне никто не пришел и не хватился, – рассуждал парень, – значит, оба похитителя мертвы, и ничего не сообщили своим заказчикам. Это уже хорошо, надо оставаться в тени». Андрей нашел дубликат ключей от автомобиля, вышел на стоянку. Папки на заднем сидении машины не было. Открыл бардачок – фотки на месте.

Месть

   Прямо на передней панели автомобиля Андрей разложил фотографии из папки Фомы. Все в ряд: Васильев, Достиевский, Цветков, Рейзман и Буслай. Довольные, сытые и холодные лица смотрели на молодого человека. Андрей пристально вглядывался в каждое фото, в глаза этих людей. Сожалений нет и не будет, ошибок тоже не будет, они все заслужили. Наверное, в ближайшие пару дней новости по телевизору ему смотреть не стоит.
   Молодой следователь закрыл глаза, медленно погрузился в глубину своего сознания и выдохнул, сокращая кислород в крови до минимума. Потом в голове возникли образы всех пятерых со снимков: медленно они всплывали маленькими облачками в полумраке мыслей и так же медленно исчезали, один за другим. Потом он добавил кадры из фильма «Пункт назначения», немного огня, скорости, стекла и металла. И бревна, да, большие толстые бревна. А когда мелкие сосуды в мозгу зазвенели крохотными молоточками, он сделал вдох…
   Все понеслось очень стремительно. Подгоняемое кислородом сознание перемешало, закружило образы и кадры с большой скоростью куда-то далеко вперед, заскрежетало и затрещало, и в конце – огромная вспышка света. Звон.
   Андрей открыл глаза и с противной ухмылкой посмотрел на фотографии:
   – Проводник, говорите!.. – громко сказал он в пустоту машины. – Ретранслятор?!
   Он заорал.
   – Вот и держите теперь, твари!
   Это вам за все загубленные души.
   Это вам за безразличную зачистку своих следов: за Сашко, за Катьку!
   Это вам за Вадима Петровича!
   Это вам за меня, мрази, за то, что превратили меня в чудовище…

Борщ

   Было раннее утро, еще сумерки. Андрей планировал заехать к родителям, уже добрался до городка и крался районами, но внезапно кончился бензин, и машина заглохла. Докатившись по инерции до обочины, он затормозил, вышел и огляделся. Район оказался знакомый, напротив был дом Татьяны.
   «Видимо, судьба…», – подумал Андрей и побрел к подъезду. Поднялся по лестнице, нажал на звонок. Для столь раннего часа дверь открыли быстро и без вопроса «кто там?». Татьяна стояла в халате, накинутом на ночную рубашку.
   Вошедший навалился уставшей головой на косяк двери и опустил глаза вниз. Татьяна положила руку на его небритую щеку, провела кончиками пальцев по ссадине, приподняла голову и заглянула в глаза:
   – Похоже, ты сделал то, что обещал… Пойдем, я вчера борщ сварила по привычке, а есть некому, так и стоит в холодильнике… Сейчас разогрею, как раз настоялся…
   Андрей хлебал ложкой наваристый суп, а Татьяна сидела напротив и смотрела на него, подперев рукой щеку. Она была красива, спокойна и довольна, в глазах светилась необычная доброта.
   – Меня вчера с работы уволили, без объяснения причин, – с хитрой улыбкой проговорила она.
   – Меня тоже, – с болью в голосе буркнул Андрей. Потом встал, прошел в коридор, открыл свою сумку и достал несколько пачек денег. Сел обратно и взял ложку:
   – На первое время хватит.
   – У меня будет ребенок, – не моргая и не отрывая взгляд, произнесла она.
   Андрей закашлялся от неожиданности и чуть не подавился капустой.
   – В смысле? Как теперь? Всего же раз вроде было….
   – Ну, не раз, а три, если быть точным, – улыбнулась она. – Это, конечно, не сто процентов, две недели всего, но я все же врач, немного понимаю в этом…
   Возникла пауза, а потом она потрогала его за руку и опять улыбнулась:
   – Да ты не переживай. Это для меня. Это. Мой. Божий. Дар.

   Май 2021 – Февраль 2022.

Охота на китов Сергей Жуков