   Абхазия
   Прогулки рука об руку

   Дмитрий Кругляков
   Надежда Давыдова

   © Дмитрий Кругляков, 2023
   © Надежда Давыдова, 2023

   ISBN 978-5-0056-4419-0
   Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предвкушение

   На берегу Черного моря, примыкая водами реки Псоу к южной оконечности Краснодарского края, а Главным Кавказским хребтом к Карачаево-Черкессии, вытянулась в сторону Грузии маленькая страна, уникальная экосистема, край мандаринов, галечно-песчаных пляжей и чистого моря.
   Это Абхазия, частично признанная республика, хотя многие считают ее Россией, что неудивительно: валюта одна и та же (абхазский апсар можно найти лишь в национальном банке, но он интересен только коллекционерам), все говорят на русском языке и каждый второй, если не первый, имеет российское гражданство. Но все же это не Россия, а другая страна со своим уставом, негласными правилами и законами, красиво завуалированными легко сбивающими с толку легендами…
   Отправляясь на новогодние каникулы в Абхазию, мы тешили себя надеждами, памятуя душевные отзывы наших друзей о поездке в Адыгею с компанией «База Земля», предложившей этот заманчивый по всем параметрам экскурсионный тур. А потому не готовились, поправ основное правило путешественника, требующее изучать место предстоящего отдыха, за что, собственно говоря, и поплатились. Так как для нашего туроператора этот выезд был экспериментом, пробным шаром или, если быть точнее, обычным корпоративом (по нашему глубокому убеждению), легшим на плечи ничего не сведущих туристов, с неоднократным изменением программы и прочими неурядицами, о которых, признаться, и упоминать даже не хочется. Но оставим их на совести организаторов, а сами предадимся воспоминаниям…

Очамчира

   Конечным пунктом нашего маршрута после пересечения границы, местом отдыха и постоянного базирования на все дни экскурсионного тура был тихий населенный пункт Очамчира (Ochamchire), возникший на месте древнегреческого полиса Гюэнос, впервые упомянутого в VI веке до н.э. греческим мореплавателем и географом Скилаком Кариандским, и являющийся в наши дни одним из древнейших городов Абхазии.
   Однако своей однотипной застройкой, а именно двухэтажными домами с традиционными, радующими глаз, открытыми галереями-верандами и разбитыми подле садами с мандариновыми деревьями, украшенными словно елка огненными шарами, и стройными рядами небольших виноградных угодий, Очамчира, по сравнению с тем же Сухумом, больше напоминает крупное село, нежели привычный мегаполис. Город сильно пострадал во время Грузино-абхазской войны 1992—1993 годов, ожесточенные бои велись здесь за каждый клочок земли, а потому в округе очень много разрушенных и пустующих зданий. Поэтому и особых достопримечательностей здесь нет, окромя заброшенного здания ж/д вокзала, имеющего типичную для всех аналогичных объектов Абхазии архитектуру, да тенистой хвойной аллеи, тянущейся вдоль берега моря из центра в сторону Сухума.
   Нет тут и привычных для больших городов звуков, лишь шум прибоя, всплеск волн, полирующих о прибрежный песок каменистую мелюзгу и опустевшие раковины, шорох шин машин, проносящихся за окном отеля, да завывание ветра в кронах деревьев в минуту ненастья под мелодичную капель дождя. А по утру робкие лучи январского солнца, щупающие еще непрогретую землю, радостный гомон проснувшихся птах и скромные бутоны шиповника, спешащего отряхнуть свои лепестки от зимней спячки. Пройдет еще совсем немного времени и наступит долгожданная весна, устилая луга, долины и межгорья ярким первоцветом, заискрятся ручьи, сбегая серебряными нитями с горных вершин, станут полноводными горные реки, а плодородная земля подарит первый урожай.
   Ведь, по древней легенде, этот райский уголок, территорию нынешней Абхазии, Бог берег для себя, но отдал трудолюбивому абхазу, проникнувшись щедростью его души, хотя тот и опоздал на встречу с Господом, так как был занят гостем, выпроводить которого абхазу не позволили правила гостеприимства. Лучезарная улыбка, сверкающие радостным блеском глаза и добрые слова приветствия – главные отличительные черты настоящего абхаза. И это истинная правда, без преувеличения!
   Таковых здесь большинство, взять хотя бы водителя такси Виталия и его жену Ларису, которые радушно пригласили нас к себе домой на чашечку кофе, а заодно накормили вкусным обедом и угостили прекрасным домашним вином. Либо Медею, гостеприимную хозяйку кафе-ресторана «Акиафурта», у которой для каждого найдется и вкусная домашняя еда, и теплое слово, и задорная песня. Или продавщиц магазина возле АЗС. И многих-многих других. Хотя бывают и исключения, потому как души абхазских мужчин, по словам Медеи, изранены войной. Поэтому, если вы не хотите попасть под их горячую руку либо быть «обласканы» бранным словом, лучше вам попросту отступить. И при этом неважно, кто из вас был прав, а кто виноват. И правила гостеприимства тут уже ни при чем, как и мораль легенды, повествующей про абхаза, укрывшего в своем доме кровного врага, тем самым спасая ему жизнь.
   А потому, столкнувшись на практике с такой ситуацией, мы оказались в ловушке собственных иллюзий и навязанных гидом стереотипов, облаченных в красивую обертку древних сказаний. Радостное упоение от новогодних праздников рухнуло в одночасье и тотчас переродилось, увлекаемое новыми событиями. Наша групповая поездка, не успев начаться, была досрочно завершена, перейдя в плоскость индивидуального тура, программу которого пришлось верстать буквально «на коленке». Но все это было столь стремительным, что казалось неправдоподобным, а потому было быстро вытеснено новыми эмоциями. И все сразу встало на свои места, даже несмотря на неудавшуюся попытку примирения с моей стороны, ибо, как говорят мудрые абхазы, умение прощать и признавать собственные ошибки отличает настоящих мужчин от глупцов, продолжающих терзать свои души мнимыми обидами.

Вид в сторону порта

Дом с галереей-верандой (ул. Омара Бейгуа)

Здание ж/д станции

Станционные здания

Декор ж/д станции со стороны платформы

Декор антаблемента и капителей

Ильич, мозаика, заброшенная автобаза

Дом с фасадным навесом (ул. Омара Бейгуа)

Жилой дом, сандрик с раковиной (ул. Адлейба)

Крейсер «Аврора» и голубь мира, мозаика

Панно «Всадники», чеканка (ул. Вайнахская)

Жилые дома на улице Адлейба

Жилые дома в районе ж/д станции

Лариса и Виталий Мацапия

Заброшенный дом (ул. Леонтия Лабахуа)

Фонтан «Море» с рыбами, раковинами и мозаикой

Вечер, закат

Осколки войны: забытая гостиница

Краски раннего январского утра

Слип для спуска лодки

Юный серфингист

Шумные волны

Морские буны

С шишками хвойных великанов

На набережной возле Музыкальной школы

Автобусная остановка, декор фасада, мозаика

Пальма на фоне заснеженных гор

Колоритные руины

Щенята, граффити

«Старик» у моря

Морские «глазуньи», фонтан «Море»

Суккулент в изящном горшке

Фонтан «Губки»

Сочный апельсин

Фонтан «Золотые рыбки»

Пламенеющий закат

Новый Афон

   Новый Афон, известный с III века как Анакопия (Трахея), некогда был крупным торговым городом, крепостью, а в конце VIII века – даже столицей Абхазского царства. В 1875 году монахами, прибывшими с греческой афонской обители Святого Пантелеймона, у подножия Афонской горы был заложен мужской Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, быстро ставший важным религиозным центром черноморского побережья, а в наши дни также и одним из наиболее посещаемых мест, включенных в обязательную программу практически всех экскурсионных туров по Абхазии.
   Комплекс монастыря включает шесть храмов, в том числе 5-купольный собор Святого Пантелеймона, возвышающийся в центре прямоугольника, образованного келейными и хозяйственными корпусами обители. Там же встроенные храмы: наиболее узнаваемой является надвратная церковь Вознесения Господня, а также колокольня с музыкальными курантами, подаренными российским императором Александром III во время своего визита с супругой в монастырь в 1888 году.
   Однако, отправляясь в Новый Афон, нужно понимать, что это не только православная святыня, расположенная несколько в стороне от основной инфраструктуры города, но и множество других интересных исторических объектов, разбросанных по склонам двух соседствующих гор: Афонской и Иверской. Прежде всего, Новоафонская пещера, обнаруженная в 1961 году местным жителем, художником-самоучкой Гиви Шалвовичем Смыром, осмотр которой (продолжительность экскурсии полтора часа) осуществляется путем подвоза туристов по подземной железной дороге. И храм Симона Кананита, заложенный на берегу реки Псырдзха то ли в IX, то ли в X веке на месте погребения святого, преданного мученической смерти по повелению царя-язычника Адеркия (Аркадия), и дополненный белокаменными вкраплениями в ходе реставрационных работ в конце XIX века.
   Интерес представляет также Новоафонский водопад, возникший в результате мелиорационных изысканий монахов Новоафонского монастыря, превративших бурные воды Псырдзхи в тихую заводь с плотиной, низвергающей мощный поток пышным водяным занавесом. Ныне недействующая ж/д станция Псырцха с боковыми ж/д туннелями, расположенная за водопадом, частично нависая своим живописным, круглым в плане, павильоном над руслом реки, и ставшая, по заверениям нашего гида, излюбленным местом фотографов со всего света, ищущих красивые виды заброшенных зданий. Пешеходный туннель, проложенный в толще горной складки, оригинальное продолжение улицы Ладария, и выводящий к мосту через реку Псырдзха, все той же одноименной ж/д станции и гроту Симона Кананита.

Ново-Афонский монастырь

Вид на море и окрестности монастыря

Отрок Иисус в храме, фреска, собор

Собор Святого Пантелеймона XIX в.

Матерь Божия, фреска, купол собора

Св. Николай останавливает казнь, фреска

Ангел, фреска в арке надвратного храма

Колокольня с музыкальными курантами

Больничная церковь мученика Иерона

Вдохновение

Царские врата, тропа Грешников

Вход на задворки монастыря (ул. Курортная)

Ножка вазона, некогда украшающего парапет

Эдикула (уличный храм)

Храм Симона Кананита, IX—X вв.

Вид на Новоафонский водопад (высота 8,6 м)

Вид на павильон ж/д станции Псырцха

Ж/д станция Псырцха

Живописный вид: урна, павильон и воды Псырдзхи

Декор каркаса и пола ж/д павильона

Декор потолка ж/д павильона

Луковичный декор ограды

Вид на Ново-Афонский монастырь

Арка туннеля, продолжение улицы Ладария

И, конечно, Анакопийская крепость VII века, довлеющая над окрестностями, куда мы, переполненные и без того эмоциями первого дня, добраться так и не сумели, да и вряд ли бы смогли, поскольку, по мнению знатоков, на подъем и осмотр прилегающей территории требуется не менее трех часов, а кому-то и полдня. Кроме того, благодаря «организаторским» способностям наших многочисленных сопровождающих и имея уйму свободного времени, мы, отказавшись от посещения Новоафонской пещеры и самостоятельно пообедав, умудрились трижды побывать на ж/д станции Псырцха, заходя к ней с разных сторон, а вот добраться до грота Симона Кананита так и не смогли. Экскурсия туда, правда, все же состоялась, но уже под занавес дня, в зарождающихся сумерках, после длительного спора с гидом, которая то делала шаг навстречу ратующим за прогулку туристам, то спешно отступала, объясняя сей поступок недостаточностью времени.

Черниговское ущелье

   Черниговское ущелье – еще одно пафосное место, которое мне довелось увидеть в рамках экскурсионного тура. На сей раз Надежда с нами не ездила, предпочла остаться в номере, чтобы немного отдохнуть, неспешно прогуляться да в тиши насладиться зарождающимся солнечным днем, запахом хвои и мягким дуновением ветра, ласкающего морской берег тихим всплеском набегающих волн. Впрочем, жена ничего особо и не потеряла, потому как эта поездка, как и предыдущая, была полна неожиданностей и поразительных нестыковок…
   Все началось с остановки у минерального источника, предположительно в районе села Нижний Мерхеул, где горная речка Мачара (Machara) делает свой очередной изгиб, подмывая и без того обвалившийся берег. Заброшенные строения, кучи мусора, сутолока туристов, спешащих наполнить вкусной водой свои бутыли и поспешный отъезд с обещанием вернуться.
   И вновь монотонное мелькание за окном заброшенных селений и нескончаемых мусорных развалов, состоящих из разнокалиберной пластиковой тары вперемешку с бытовыми отходами, пока после очередного мостка над стремниной не открывается живописная картина заповедного подворья, расположенного возле населенного пункта Черниговка, давшего название ущелью.
   На самом деле – все это лишь красивая обертка небольшого участка горной реки, стелящейся вдоль заросших мхом склонов. Хотя нужно отдать должное людям, вложившим свой труд не только в обустройство пешеходных троп, мостков, лесенок и дощатых настилов, облегчающих прогулку вдоль бурного русла неподготовленным туристам, но и в создание окружающего антуража: тихие заводи, искусственные водопады и стремительный поток, вращающий лопасти водяной мельницы.
   Но стоит миновать шаткий металлический мост над порогом, как картина сразу меняется. Без надежной треккинговой обуви туда лучше не соваться, особенно в ненастную погоду или после осадков. Натянутый металлический трос в качестве подспорья да корни деревьев средь выступов камней. А дальше – как повезет. Ущелье там сжимается, а берега поднимаются. Тропа стелется по склону то устремляясь вверх, то ныряя вниз, то теряясь в зарослях. Кто-то умудряется дойти до второго моста, а кто-то и до водопада. Все, конечно, в шаговой доступности, но с определенным риском.
   На все про все нам выделили около двух часов, включая перекус за свой счет традиционными блюдами абхазской кухни в уютном ресторанчике «Ассир», имеющем отдельно стоящую апацху, постройку с очагом под навесом, где жарят сочные шашлыки и готовят вкусные лодочки-хачапури. При желании можно и по округе прошвырнуться, только делать там нечего. Пейзаж усугубляет неухоженность прилегающей территории и все те же горы мусора, скрытые бурной растительностью.
   Затем была неспешная дегустация вин и крепленных напитков с последующим посещением принявшими на грудь туристами… храма Успения Божией Матери VI века в селе Дранда, а под занавес – вылазка особо стойких на горячие источники. На этом поездка завершилась, а с ней и наш рассказ о групповом туре, ибо буквально на следующий день волею судьбы мы, к счастью, перешли в свободное плавание, отправившись в Мокви и Илори.

Изгиб горной реки Мачара (Machara)

Въезд на территорию комплекса «Черниговка»

Черниговское ущелье

Пороги Мачары

Разделение потока, искусственная канавка

Заросли плюща

Извилистое русло Мачары

Похожее на паслен (Solanum) растение

Храмы Абхазии

   Согласно информации, указанной на сайте Священной Митрополии Абхазии (anyha.org), «христианство проникло в Абхазию в I веке вместе с первыми христианскими проповедниками – апостолами Андреем Первозванным и Симоном Кананитом, прибывшими сюда через Каппадокию и приморский город Трапезунд. Они прошли с проповедью от южного Черноморского побережья до Себастополиса (ныне г. Сухум)». Тем не менее в современной Абхазии храмов почему-то не так много, не в каждом селении они есть, да и не каждый житель о них знает, не говоря уже о других достопримечательностях. На слуху в основном те, что расположены рядом с трассой, тянущейся вдоль береговой линии от российской границы к Грузии, и куда возят организованные экскурсии. Как, к примеру, Ново-Афонский монастырь и входящий в комплекс исторических сооружений Нового Афона храм Симона Кананита.
   Помимо этих прекрасных святынь, нам довелось увидеть еще несколько удивительных храмов. Но начать, пожалуй, стоит с храма Успения Божией Матери VI века, расположенного на правом берегу реки Кодор (Kodori) над крутым обрывом в селе Дранда (Dranda), а потому часто называемого Драндским. Считается, что этот храм был построен в век окончательной христианизации населявших Абхазию племен и совпал с расцветом Византийской империи, а потому воплотил в себе лучшие ее архитектурные черты. Тем более что его возведение приписывают абхазу Ефрату, главному евнуху Византийского императора Юстиниана, хотя само это утверждение спорно, поскольку схожих храмов в Абхазии больше шести. На том же сайте Священной Митрополии Абхазии, ссылаясь на Византийского историка Прокопия Кесарийского, таковым называют храм в Цандрыпше, ныне лежащий в руинах.
   Однако, в отличие от других церквей Абхазии, Драндский храм по-своему уникален и единственен. Во-первых, храм сохранился в первоначальном виде, во-вторых, имеет самый большой купол, удерживаемый сводом, а не столбами, и, в-третьих, стены храма выложены из византийского кирпича, в то время как остальные аналогичные сооружения были возведены преимущественно с применением известнякового камня. Кроме того, в храме обустроены две мартирии (лат. martyrium), что-то вроде часовенки или храма в храме, а также находится каменная, врубленная в пол, купель.
   В средние века Дранда была важной епископской резиденцией, хотя этот факт также пытаются оспорить, что, однако, не помешало Драндскому храму, несмотря на разрушения в ходе Русско-турецкой войны (1877—1878), стать в конце XIX века главным собором мужского монастыря, о былом величии которого в наши дни повествуют сохранившиеся каркасы двухэтажных зданий да монолит корпуса… единственной в Абхазии действующей тюрьмы, некогда церкви начала XX века, нависающей своей пугающей оградой над стенами православной обители. Но, как бы там ни было, жизнь храма постепенно возрождается: на прилегающей территории возводятся часовни и высаживаются фруктовые деревья, а также обустроен и освящен источник Святого Никиты Бесогона с небольшой иконкой, написанной на гладком окатыше величиной с ладонь и изображающей святого, побивающего беса своими кандалами.
   Тем не менее первым на Кавказе очагом христианской веры и центром ее дальнейшего распространения, согласно материалам Священной Митрополии Абхазии, был все же Питиунт, как в древности называли современную Пицунду. В IV веке в период епископства Стратофила, который в 325 году участвовал в Первом Вселенском соборе в Никее, там была возведена первая базилика, которая в последующем активно перестраивалась, пока в IX – X веках не обрела современные черты.
   В наши дни Пицундский собор, освященный в XIX веке в честь Успения Пресвятой Богородицы, используется в качестве концертной площадки, а все богослужения проводятся в небольшой часовне Всех Святых Пицундских VI века, возрожденной силами монахов Ново-Афонского монастыря в конце XX века.
   Сверстником Пицундского храма, имеющим схожие черты, является Моквский собор, он же Успенский, построенный в селе Мокви из тесанного камня в 60-х годах X века во времена царствования Леона III. Как гласит табличка у входа: «Собор является единственным крестовокупольным пятинефным храмом Абхазии, завершающим развитие раннесредневекового церковного зодчества на этой территории. <…> В XII в. собор был украшен фресками. До XVII в. здесь размещалась кафедра моквских епископов, владевших угодиями между Кодором и Галидзгой».
   Действительно, некогда это был важный центр религиозной жизни Абхазии, епископская кафедра, место погребения архиепископов и женский монастырь, но ныне – это лишь скромная обитель, одиноко возлежащая рядом с разрушенной колокольней на огромном пустыре на фоне заснеженных гор. Тем не менее место там благостное, сильное и, как нам показалось, намоленное, даже несмотря на обшарпанность стен и скудность иконостаса. Сила Божия проявляется в смиренных лицах паствы и замирающих от восторга туристов, с благоговением ступающих под своды храма.
   Ему вторит церковь Святого Георгия XI века в селе Илори (Илор). Согласно одной из легенд, храм своим появлением обязан местному князю, который во время охоты ранил оленя и, последовав за ним, нашел древнее святилище с высеченным в центре крестом, над которым бедное животное склонило голову. Князь смилостивился над оленем, а на том месте повелел возвести храм. Еще одним чудом, известным как «Илорское», помимо мироточащих в наши дни икон, согласно сайту Священной Митрополии Абхазии, некогда было появление жертвенного быка внутри запертой на ночь ограды храма в день празднования святого Георгия.

Дранда, храм Успения Божией Матери VI в.

Иконостас Успенского храма

Св. Никита Бесогон, икона

Успенский храм и стены тюрьмы

Дранда, вид на окрестности

Успенский храм, «солнце» купола

Дранда, женская купель, 2015 г.

Коробка келейного корпуса

Источник Св. Никиты Бесогона

Дранда, неосвященный храм

Мокви, резная икона Св. Спиридона

Пицунда, Успенский собор X в.

Мокви, Успенский собор X в.

Пицунда, колокол с Иверской иконой

Мокви, икона Спасителя, ограда храма

Колокола на входе в храм

Царские врата

Моквский Грааль

Мокви, своды храма

Мокви, вид на собор с высоты руин колокольни

Пицунда, Успенский собор X в.

Мокви, старая икона

Илори, колокольня и храм Св. Георгия XI в.

   Агудзера, храм Илии Пророка, 1908 г.

   Одно из таких свидетельств итальянских миссионеров относится к первой половине XVII века. Однако, как утверждают другие источники, мясо быка позволялось вкушать только мужчинам, поэтому, когда к нему прикоснулась женщина, чудеса тотчас прекратились.
   Так это или иначе, но прихожан в храме Святого Георгия в разы больше, нежели в Мокви, да и служба идет ежедневно, а вот правила дюже строгие, не каждый последовать им готов, потому как к иконам разрешено прикладываться только фитилем свечи, купленной в церковной лавке, с последующим рисованием тем же фитилем креста на своем лбу. Но касается это лишь мироточащих икон, а потому эти правила в век пандемии, возможно, оправданы. Кстати, фотографировать внутри храма также нельзя, зато вид с улицы вкупе с выложенной из булыжника оградой окупает все неудобства с лихвой. Как и вид нового крестильного храма, возведенного у входа на территорию комплекса возле колодезя с колонкой.
   Еще одна необычная церковь, напоминающая готику Баженова, возвышается на въезде в поселок Агудзера (Agudzera). Это храм Илии Пророка (изначально Георгия Победоносца), возведенный в 1908 году на средства известного русского мецената и лесопромышленника Николая Смецкого, благодаря усилиям которого в Абхазии появился также парк субтропических растений, ныне Сухумский дендропарк, и санаторные корпуса для больных, страдающих заболеваниями органов дыхания. Один из таких объектов был обустроен и в поселке.
   Однако в 1914 году, в начале Первой мировой войны, санаторий «Агудзера» перешел под патронаж Сухумского отделения Всероссийского общества Красного Креста, а в 1945 году в его стенах разместилось отделение Сухумского физико-технического института, занимающееся созданием атомной бомбы. Агудзера, считающаяся признанным климатическим курортом, стала на долгие годы закрытым городком. Закрыли и храм, превратив его в библиотеку, а позже и в склад.
   Возрождение курортной жизни в Агудзере началось в 70-е годы, в тот же период был построен Дом творчества «Литературной газеты», а на улицах поселка все чаще стали мелькать именитые лица творческих профессий, многие из которых обустроили там свои дачи. В их числе были Константин Симонов, Евгений Евтушенко и Зураб Церетели, чаяниями и на пожертвования которых, по утверждению местной прихожанки, и восстановили в итоге храм.

Гагра, Пицунда

   Поездка в этот курортный городок с заездом на обратном пути в Пицунду оказалась интересной, познавательной, но весьма необычной. С одной стороны, от Очамчиры до Гагры ехать часа два с половиной, если, конечно, соблюдать правила, а не гнать, как сумасшедший, копируя манеру езды в Египте или Турции. А это утомительно, учитывая горный серпантин и перепады высот. С другой стороны, хотелось увидеть по максимуму, однако от задуманного пришлось отказаться, поскольку вытянутый вдоль побережья город ниспадает по склону Гагрского отрога (короткого хребта) своеобразными «террасами», имеющими свою сеть разветвленных улочек, а потому без карты местности, хорошего Интернета или знающего сопровождающего увидеть все его достопримечательности практически невозможно. К тому же наш водитель, Виталий, в Гаграх, к сожалению, не ориентировался, знал лишь привычные, набившие оскомину, места. Так что нам пришлось довериться его знаниям и своей интуиции, запоминая понравившиеся места да прося остановиться возле них на обратном пути.
   А начали мы с Гагрской колоннады, открытой в январе 1956 года и ставшей после выхода фильма Карена Шахназарова «Зимний вечер в Гаграх» визитной карточкой Абхазии вместе с взметнувшимся в небо белым голубем, олицетворением мира, венчающим фонтан на площади. До моря, пальмовой аллеи и Приморского парка – несколько шагов, как и до бывшего, ныне заброшенного, кинотеатра «Гагра», он же Зимний театр, отстроенный в начале 50-х годов прошлого столетия в стиле классицизма с античным треугольным фронтом, удерживаемым массивом колонн, и «позолоченными» львами у входа.
   Немалый интерес представляют и заброшенные ж/д объекты: здания вокзалов и станционные павильоны. Один из таких, ж/д станцию Афон, выделяющуюся схожим с новоафонской Псырцхой круглым павильоном, мы осмотрели по дороге. А в Гагре их оказалось целых три, но нам довелось посетить лишь два из них. Оба были открыты в 1943 году, но если павильон ж/д станции Гагрипш, именуемой в то время «Гагра-Пассажирская», появился в 50-х годах, то здание ж/д вокзала Гагра отстроили сразу.
   Тем не менее их внешний вид, как, впрочем, и у большинства остальных ж/д станций Абхазии, имеет схожие черты: удерживаемые колоннами арочные своды и галереи, в том числе открытые. Но если отличительной особенностью ж/д станции Гагрипш является массив лестницы с изящными ложными кронштейнами и урнами, а также балюстрада с вазонами и венчающими по периметру крышу пальметтами с пиками, то ж/д вокзал Гагра удивляет скромными, без излишеств, внешними архитектурными формами, узором мозаичных полов, а также сохранившейся пышной отделкой интерьера.

Ж/д станция Афон (недействующая)

Декор уличного фонаря

Гагра, городской пляж

Кинотеатр «Гагра», он же Зимний театр

Гагрская колоннада и фонтан с голубем

Лев на входе в Зимний театр

На лестнице, ведущей к Зимнему театру

Интерьер Зимнего театра

Зимний театр, потолочная розетка

Гранатовый фонтан, парк у Зимнего театра

Набережная Приморского парка

Гранатовый фонтан, мозаика

Монумент Независимости

Ж/д станция Гагрипш (недействующая)

Отдыхающая, парк (пр. Ардзинба, 58)

Ж/д станция Гагрипш, декор входа с арками

Балюстрада с волютой и урной

Ж/д станция Гагрипш, декор открытой галереи

Ж/д вокзал Гагра, вид со стороны платформы

Узор «паркета» со стороны платформы

Интерьер центрального помещения

Ж/д вокзал Гагра, станционное здание

Ж/д вокзал Гагра, вид со стороны улицы

Узор «паркета» со стороны улицы

Интерьер зала ожидания

Поезд Туапсе – Гагра

Остановка «Пансионат Литфонд»

Остановка «Птицефабрика» (на Пицунду)

Новый Афон, мозаика, кафе «Фламинго»

Остановка «Птицефабрика» (в Гагру)

Пицунда, вид на собор с улицы Гицба

   Пицунда, вернисаж местных художников

   Помимо этих мест да эвкалиптовой аллеи, высаженной вдоль проспекта Владислава Ардзинба, Первого Президента Абхазии, а некогда Нартаа, как на абхазском называются эти величественные деревья-богатыри, мы побывали на набережной возле Колеса обозрения и прогулялись до Монумента Независимости, значимого для каждого абхаза памятника, возведенного в память о тех, кто отдал свою жизнь за свободу и независимость своей родины во время Грузино-абхазской войны 1992—1993 годов.
   Тема этой войны для многих абхазов до сих пор отдается болью в каждом слове, но не каждый готов вспоминать те дни, а уж тем более о ней дискутировать. Поговорить любят лишь те, кто на войне не был либо в боевых действиях участия не принимал. Эти и пошутить могут, и свою лютую ненависть грузинам выказать, и клятвенно заверить, что на защиту России в тяжелую для нее годину встанут. Только глаза у них пустые, злобой опаленные. Не то что у нашего водителя, Виталия, и его однополчан, которых мы несколько раз встречали, пока вместе путешествовали. Свет в них горел яркий. Или, может, то была мудрость?! Вспоминал он лишь то, как с танка летел, когда второй раз ранило, да то, как все начиналось: не дома он был, на выезде, да еще со своим соседом-грузином, с которым деньги своей семье передал, а сам в ополчение подался. Тот грузин плечом к плечу с Виталием сражался, свою жизнь за свободу Абхазии отдал, а другой грузин мать Виталия в своем доме прятал, пока Очамчира под ворогом была…
   На обратном пути мы заглянули в Пицунду и неожиданно для себя, пока туда добирались, открыли интересный вид гражданской архитектуры – остановочные павильоны, выполненные в форме морских раковин и губок либо просто украшенные мозаикой. Такие объекты встречаются по всей Абхазии, только успевай примечать да головой вертеть, тем более что без них, признаться, придорожная застройка, то и дело сменяющаяся лесистыми просторами и заброшенными участками, выглядела бы безлико.
   Что же касается самой Пицунды, то этот некогда античный город, крепость и порт Питиунт, что в переводе с древнегреческого означает «сосновый», долгое время был обычным поселком с реликтовой сосновой рощей, территория которой в начале XX века с целью сохранения даже принадлежала Ново-Афонскому монастырю. Сосновая роща есть и сейчас, объявлена заповедником, только видимая ее часть на въезде в Пицунду со стороны Гагры выглядит удручающе, а подступы к ней, как и к берегу моря, за исключением центра города и, быть может, нескольких улочек, преграждают заборы многочисленных коттеджей и войсковой части. Но дойти до пляжа мы так и не решились, ограничились лишь посиделками в одном из уютных ресторанчиков да прогулкой до часовни Всех Святых Пицундских и Пицундского собора.

Сухум

   В тот день, 9 января, была завершающая наше новогоднее турне групповая экскурсия в столицу Абхазии, но, приняв решение путешествовать самостоятельно, мы от нее попросту отказались, предпочтя общество немногословного и добродушного Виталия. И хотя вместе с нами в Сухум ездила его знакомая, которой нужно было что-то прикупить в большом городе, поездка, тем не менее, выдалась очень насыщенной и интересной.
   А началось все с храма Илии Пророка в поселке Агудзера, украшенных мозаикой остановочных павильонов и здания ж/д станции Келасури, пока на въезде в Сухум, после разговора по телефону, Виталий вдруг не стал серьезным, сообщив, что заброшенные здания лучше вообще не фотографировать, поскольку бытует мнение, что такие снимки специально выкладывают в Интернете в интересах врагов Абхазии, после чего довез нас до набережной Махаджиров и, объяснив, что в городе делать особо нечего, высадил нас на подступах к Администрации Президента, договорившись встретиться с нами возле фонтана в районе порта. На все про все нам выделялось два часа. На этом мы и расстались.
   Конечно, столь резкая перемена в поведении Виталия сбивала с толку и одновременно настораживала, как-то не вязалась вся эта ситуация с предыдущими днями. Но ломать над этим голову нам не хотелось, как и тратить драгоценное время на прогулку по набережной, а потому, не мудрствуя лукаво, мы, не пройдя и двести метров по тенистой аллеи, свернули к трехэтажному зданию бывшей резиденции Сталина, а ныне Президента Абхазии, и устремились в центр города. Там-то все и прояснилось.
   В Сухуме в тот день проводились спецмероприятия по пресечению несогласованных акций оппозиции, о чем и поспешили сообщить Виталию его друзья, а он, опасаясь за нашу безопасность, немного сгустил краски, не объясняя сути. Но обо всем этом мы узнали совершенно случайно, услышав разговор парнишки по телефону. Диалог, правда, велся на абхазском, но периодически мелькали русские слова, среди которых были «облава» и «спецоперация». А потом, будучи на проспекте Аиааира (Победы), мне удалось поговорить с силовиками в штатском. Нас заверили, что ситуация в городе под контролем и проблем для туристов нет, как и запрета на фотографирование различных зданий, включая разрушенные, за исключением разве что относящихся (в соответствии с принятой мировой практикой) к военным и стратегическим объектам.
   В итоге, обрадованные этим известием и их добрыми напутствиями, мы отравились гулять по проспекту Леона, названному в честь Леона II, основателя Абхазского царства, умудрившись дойти аж до ж/д платформы Гума, некогда Бараташвили и Ботанический сад, с прекрасно сохранившимся, построенным в 1949 году, павильоном галерейного типа, а заодно попутно осмотреть местные достопримечательности: здание Городской администрации 1914 года с башенными часами, в котором, как и сто лет назад, до сих пор в торце находится аптека, скульптурные композиции в Городском парке и возле Исторического музея, а также входные врата в Ботанический сад. И лишь затем, выпив по чашечке ароматного кофе сидя за одним из столиков возле недействующего ныне ж/д павильона Гума с видом на проспект Леона и Ботанический сад, мы повернули обратно.
   В запасе оставался еще час свободного времени. За это время мы не только добрались до набережной Махаджиров и исходили ее вдоль и поперек, глазея по сторонам, но и отыскали руины некогда мощной Сухумской крепости VI века, которую иногда называют «крепость Диоскурия», поскольку возвели ее на месте более древних греческих и римских фортификационных сооружений. От былого величия, к сожалению, не осталось и следа, лишь оплывшее булыжное нагромождение, внешне напоминающее угловую башню у моря, притопленные каменные блоки да огромный огороженный пустырь с руинами каких-то построек и обтрепанным красным полотнищем, развивающимся на высоком флагштоке.
   На обратном пути была еще возможность осмотреть вблизи 12-этажное здание Парламента Абхазии, возведенное в 1985 году и сильно пострадавшее во время Грузино-абхазской войны 1992—1993 годов, чей обгоревший каркас виден издали практически со всех точек центра города. Но мы отдали предпочтение ж/д вокзалу Сухум, выстроенному в традиционном стиле сталинского ампира в начале 50-х годов прошлого столетия. В настоящее время здание ж/д вокзала находится на реставрации, что, однако, не мешает регулярной отправке поездов в Москву, Санкт-Петербург и Самару.
   А на краю селения Адзюбжа, что в 30 км от Очамчиры, напротив храма Рождества Пресвятой Богородицы, построенного русскими православными миссионерами в 1904 году и открытого после реставрационных работ в 2002 году, нам довелось увидеть еще один уникальный памятник, спрятанный в тени разрушенной во время Грузино-абхазской войны 1992—1993 годов больницы. Там, на огороженном пяточке, возвышается чудом уцелевшая в горниле войны скульптура женщины с ребенком, установленная в 1968 году. Бронзовая, облупившаяся местами, краска да, как поговаривают, следы от пуль.
   Предположительно в этом месте в 1892 году Максим Горький принял роды у беременной женщины, о чем в своем рассказе «Рождение человека» он написал: «И вот – на руках у меня человек – красный. Хоть и сквозь слезы, но я вижу – он весь красный и уже недоволен миром, барахтается, буянит и густо орет, хотя еще связан с матерью. Глаза у него голубые, нос смешно раздавлен на красном, смятом лице, губы шевелятся и тянут: „Я-а… я-а…“ Такой скользкий – того и гляди уплывет из рук моих, я стою на коленях, смотрю на него, хохочу – очень рад видеть его!»

Мозаика на фасаде остановки (Абжуйское ш.)

Остановка «Багмаранский поворот», мозаика

Здание ж/д станции Келасури (недействующая)

Красочные руины возле остановки «Пляж»

Здание Городской администрации, 1914 г.

Ж/д станция Келасури, декор капители

Уютный столик, ж/д платформа Гума

Арки входа в Ботанический сад

Абхазский писатель и поэт Дмитрий Гулиа

Ж/д платформа Гума

Русский театр драмы (пр. Леона, 8)

Здание гостиницы «Ориенталь» с бутиками

Фасад гостиницы «Ориенталь» (пр. Леона, 1)

Гостиница «Рица» (пр. Леона, 2)

Поэт Абхазии Баграт Шинкуба

Фонтан «Волна», парк Баграта Шинкуба

Ресторан San-Remo (пр. Леона, 2)

Источник «Без вести пропавшим посвящается»

Пингвин-философ

Жилой дом (наб. Махаджиров, 62)

Жилой дом (наб. Махаджиров, 70)

Руины Сухумской крепости VI в.

Площадь им. Сергея Васильевича Багапша

Башня Сухумской крепости VI в.

Возле скульптуры «Ника и патефон», 2012 г.

Вид на здание Парламента Абхазии, 1985 г.

Сухумский ж/д вокзал

Станционное здание

Адзюбжа, скульптура «Рождение человека»

Декор галереи Сухумского ж/д вокзала

Изгиб русла бурной реки, вид на горы

Очамчира, красота мокрого камня

На следующий день, в понедельник утром, мы возвращались назад, в Россию, а пока нас ждал обед у гостеприимной Медеи и неспешная прогулка до центра Очамчиры с возвращением обратно вдоль берега моря в компании рослых хвойных великанов, удерживающих на своих плечах-ветках огромные шишки величиной в два кулака взрослого мужчины. Праздники подошли к концу, а с ними и наше путешествие в Абхазию.

Послевкусие

   С первой минуты пребывания в какой-либо стране мы кожей ощущаем, наше ли это место и можем ли мы чувствовать себя там как дома. Иногда для вхождения в определенный ритм приходится проводить внутреннюю сонастройку, чтобы быть на одной волне и получить максимальное удовольствие. Иногда оказывается, что страна «не твоя», но она настолько колоритна и увлекательна, что с интересом изучаешь ее культуру, архитектуру и самих людей. Однако, очутившись в Абхазии, нам сразу стало понятно, что мы здесь чужие. А потом уже мозг сам выстроил аргументы, почему сложилось именно такое ощущение.
   До поездки в Абхазию каждый раз, когда мы слышали слова «Гагра», «Пицунда», «озеро Рица», в голове возникали образы советского элитного отдыха, лучшего, что было в нашей стране. Это были места, в которые вкладывался весь Советской Союз и куда, помимо Крыма, каждый год выезжали целыми семьями, чтобы погреться на солнышке, просолить свое тело, надышаться морским воздухом и вдоволь наесться мандаринов, а потом вспоминать об этом целый год, прикладывая к уху ракушку и лелея надежду на скорую встречу. Абхазия некогда была тем местом, которое советский народ культивировал и очень ценил, а теперь оно в запустении. И от этого очень грустно и больно. Как будто кто-то взял и испортил вашу любимую детскую игрушку. И больше никто так и не может ее починить и почистить. И это сожаление так и не прошло за время нашего пребывания в Абхазии, мы не смогли ни привыкнуть к этому, ни с этим смириться.
   Для нас любая страна – это не только достопримечательности, но и сами жители, их ментальность, понимание того, о чем они говорят, и даже того, о чем молчат. В картине мира абхазов (тех, с кем нам довелось пообщаться) осталась война. Даже у самых молодых в матрице сознания она есть. И это не просто воспоминания о войне или разговоры о днях минувших, а установка на отсутствие активных действий по преобразованию пространства вокруг себя, так как рано или поздно, но все будет вновь разрушено. Вот и получается, что для жизни абхазу сегодня нужен только турист, который даст деньги на день текущий. И этого хватит, потому как на следующий день обязательно придет другой, а за ним будут еще и еще. За 10—20 лет можно поднять страну из любых руин, но для этого нужно желание, амбициозная цель и законодательство, позволяющее инвестировать. Похоже, что в Абхазии сегодня нет ни первого, ни второго, ни третьего.
   Ну да ладно, это глобальные вопросы, вернемся к обычным людям. Да, многие доброжелательны и открыты, но в отличие от тех же армян или узбеков не готовы рассказывать свою многовековую историю, показывать свои достопримечательности. Наши попытки расспросить разных людей о местных обычаях и великих абхазах – поэтах, писателях, художниках, спортсменах, успехом так и не увенчались. Ответы всегда были односложные и разговор быстро затихал. Не нашли мы ответ и на разрекламированную гидами традицию произносить на свадьбе 99 тостов. Перечислить хотя бы первые три тоста сумел лишь один человек, да и то только после долгого сравнения с аналогичными традициями жителей Северного Кавказа!
   Зато многочисленные рассказы наших гидов неизменно отличались заурядностью, хрестоматийностью и неуместными шутками. Не было в них лишь слов любови и гордости за свою великую страну и ее не менее великую историю. Именно этого нам и не хватило! А еще желания нам что-то показать и рассказать. Быть может, потому что, как нам сказали, основная задача гостя – понравиться абхазам. И если так случится, то они непременно раскроют нам свою душу. И мы увидим… Правда, что именно увидим, лично для нас так и осталось загадкой. Возможно, мы им не понравились…

   Очамчира, Абхазия, 4—10 января 2022 г.

Абхазия Прогулки рука об руку Дмитрий Кругляков Надежда Давыдова

Предвкушение

Очамчира

Новый Афон

Черниговское ущелье

Храмы Абхазии

Гагра, Пицунда

Сухум

Послевкусие

Абхазия
Прогулки рука об руку

Дмитрий Кругляков
Надежда Давыдова