Зеро Варош: Полуночное Солнце

Даниэль Вайс

ЧАСТЬ 1. МАНЬЯК

«Еслицель – спасение души,
то цель оправдывает средства»
Игнатий де Лойола

   Мари с трудом разлепила тяжелые веки. В голове шумел зловещий призрачный шепот, но слов было не разобрать. Сознание лениво и неохотно выныривало из глубин небытия…
   Где она находится? Неужели умерла? Или демон все же добрался до нее? Но что тогда произошло с сестрой и парнями? Неужто погибли? Страх крепко схватил за горло, мешая дышать, а в животе противно похолодело…
   С отчаянной растерянностью оглядевшись по сторонам, Мари увидела небольшую комнату, скудно освещенную приглушенными лучами солнца, воровато проникающими сквозь неплотно задернутые шторы. Как сама эта комната, так и обстановка в ней казались совершенно незнакомыми.
   Мари лежала на диване в одежде, а на столике рядом виднелась пустая бутылка из-под вина. Она стремительно села, и ее тут же догнала головная боль, а также общая разбитость во всем теле. Тем не менее, никаких ран на нем не оказалось. Будто удары лезвий мерзких тварей так и не смогли достичь своей цели. Хотя Мари отчетливо помнила обратное.
   «Да что здесь, черт возьми, происходит?!»
   На столе, рядом с бутылкой, лежала раскрытая папка с документами и фотографиями, а рядом пепельница с кучей окурков. И все… Нигде даже намека на стакан, словно вино пили прямо с горла бутылки.
   Жуткие снимки изувеченных женских тел, полностью или частично обнаженных, мгновенно вызвали приступ нервной тошноты на фоне чувства переноса из-за собственной застарелой травмы.
   «Что это еще за жесть? – стараясь не слишком вглядываться в отвратительные снимки, затравленно подумала Мари. – Только этого мне сейчас не хватало…»
   Неожиданный звук завибрировавшего под боком мобильника заставил ее испуганно вздрогнуть. Нащупав совершенно незнакомый на вид телефон, Мари недоуменно уставилась на экран.
   «Стэнли» – ничего не говоряще высвечивалось на нем.
   «Кто это?» – потерянно подумала она, нажимая на иконку ответа. – Алло?
   – Пардон муа, но я тебя так и не дождался. Передумала, ха-ха? Выходной-выходной? – бодро защебетал незнакомый мужской голос на другом конце трубки. – Только не говори, что ты опять с кем-то потрясным зависла, а я вновь не вовремя и все порчу…
   – Э-эм… – мягко прервала его Мари. – Честно говоря, я немного дезориентирована… Не подскажешь, что конкретно мы на сегодня планировали?
   – Ага, так ты снова пила? – со вздохом поинтересовался собеседник. – Детка, да забудь ты уже о нем, сколько можно? Этот павлин не то что тебя, а даже грязи в канаве не стоит. Я убью его однажды, честное слово…
   – Подожди. – поспешно возразила Мари. – Не надо пока никого убивать. Просто ответь на мой вопрос, пожалуйста.
   – Мы хотели поговорить с подружкой последней жертвы. Но сначала ты планировала еще что-то заснять. Только вот что конкретно, это уже вопрос не ко мне, мон шер… Так может отменим все, если ты плохо себя чувствуешь? Давай, я позвоню этой Кристине. Ну, или сама ей позвони, если хочешь…
   «Супер. – подумала Мари. – Да у меня тут целая насыщенная жизнь, похоже… Вряд ли ведь это всего лишь сон. Слишком уж логичный и стройный. Или мне просто так кажется? И что теперь делать, вообще?! Когда-нибудь, ну хоть когда-нибудь… этот нескончаемый дурдом в моей жизни закончится?»
   – Мари? – окликнул ее голос из трубки. – Так что делать-то будем?
   «Спроси что полегче. – с измученным раздражением подумала она. – Сама хотела бы знать ответ на этот вопрос»
   – Ты можешь… эм-м… приехать ко мне? – предложила она наобум, надеясь, что собеседник хотя бы имеет представление, где это.
   – Да не проблема. – с готовностью отозвался он. – Может тогда купить тебе что-нибудь по дороге? Я позвоню девчушке и все перенесу. Об этом не волнуйся. Но-о, Мари… ты точно в порядке? Звучишь как-то странно.
   – Я… я не уверена. – честно призналась она. – Спасибо. Мне ничего не нужно покупать. Я просто… я лишь хочу во всем разобраться. Поможешь?
   – Уже выезжаю, куколка, не переживай! – подбодрил ее он и повесил трубку.
   После разговора Мари выдохнула так, словно только что сдала важнейший экзамен. Нижняя губа ее предательски дрогнула, а глаза наполнились беспомощными слезами.
   «Да что это, блин, за ерунда?! Что опять со мной происходит? Я так скоро с ума сойду, честное слово… Вот как я, блин, умудрилась оказаться здесь? И где все остальные? Где Энни? Что опять за бред со мной творится? И что мне делать теперь, вообще?!»
   Вопросы кружили в голове, словно рой навязчивых насекомых, но ответов на них не находилось. Расплакавшись уже по-настоящему, Мари вскочила с дивана и отправилась на поиски ванной. Наскоро умывшись, она потерянно заглянула в зеркало. Еще неизвестно, чье лицо она там увидит… Но из зеркала на нее, однозначно, смотрела она. Только выглядела неожиданно старше. Лет около тридцати. Внешность тоже слегка отличалась. Так, волосы были гораздо длиннее, без челки, расчесанные на ровный пробор, в чертах лица исчезла излишняя округлость юности, отчего они смотрелись изящно точеными, а в ярком взгляде зеленых глаз сквозила независимость уверенной в себе женщины.
   Мари невольно залюбовалась на собственное отражение, и вдруг восторженно вздрогнула, заметив на шее хорошо знакомую цепочку. Не может быть!! Пальцы выдернули кулон из-под одежды быстрее, чем мозг успел подумать об этом… И Мари пронзительно запищала, словно маленькая счастливая девочка, увидев на ладони тот самый аммонит.
   В голове отчетливо высветился миг перед катастрофой, когда Джесс коснулся своей груди и многозначительно кивнул ей, подбадривая. А затем более ранний момент, когда он обещал, что обязательно найдет ее, где бы она не оказалась. И в груди тотчас же вспыхнула надежда. Ну, конечно, найдет! Это ведь Джесс! Ее милый и заботливый ангел. Нужно лишь верить в хорошее и самой тоже попытаться отыскать его. Они же родственные души, а значит обязательно придумают вместе, как им вернуться обратно.
   Резкий звонок в дверь вырвал ее из потока оптимистичных мыслей. И Мари поспешно попыталась взять себя в руки. Если уж она умудрилась попасть каким-то невероятным образом в эту странную реальность, то нужно теперь играть по ее правилам… По крайней мере до тех пор, пока она не отыщет Джесса, а вместе с ним и выход отсюда.
   Мари быстро направилась к двери, чувствуя приступ волнения и страха. Ведь она даже понятия не имеет, кто такой этот Стэнли. Понятно уже, что коллега, но кто еще? Друг? Приятель? Воздыхатель? Любовник?
   Голос его показался незнакомым. По крайней мере, по телефону… Но вдруг это все-таки кто-то, кого она знает? Джу же говорил, что имена людей редко совпадают в разных версиях мультиверса.
   Надежда рухнула, когда она заглянула в глазок и увидела абсолютно незнакомого человека лет тридцати пяти. Темно-русые волосы с длинной челкой, круглое, немного детское лицо с излишне подвижной мимикой, озорными морщинками в уголках больших светлых глаз, широкоформатной улыбкой и небрежной белобрысой небритостью. Все это так и светилось выражением жизнерадостности и оптимизма. Прям не человек, а солнечный зайчик, который наверняка большую часть жизни смеется и радуется любым пустякам. Причем, по сравнению с другими знакомыми парнями, этот был еще и непривычно невысок, ростом где-то с нее или самую чуточку выше.
   «Нет. Я точно его не знаю. – констатировала про себя Мари. – Однако самое дурацкое, что я даже не уверена в том, что это и есть тот самый Стэнли. Хотя голос к внешности вроде подходит»
   Не обращая внимания на сомнения, она глубоко вдохнула, осторожно открыла дверь и робко выглянула наружу.
   – Привет, кукленок. – тут же радостно воссиял пришелец. – Как ты себя чувствуешь?
   Затем, с явной привычностью, чмокнул ее в щеку, и, отстранившись, внимательно и встревоженно заглянул в глаза. Мари моментально психологически закрылась, потупив взор и шагнув внутрь комнаты, однако оставила дверь широко открытой. Просто ласковые мурлыканья незнакомого парня в ее адрес, как всегда, неимоверно смущали и напрягали. Было бы гораздо комфортней, если бы он сохранял хоть какое-то подобие дистанции.
   – А я все-таки заехал в «Маленькую Мышку» и захватил твоего любимого супа. – тем временем, деловито проходя внутрь, поведал он.
   Забавное название ресторанчика напомнило Мари о Джу, так упорно дразнившего ее мышью. Кто знает, а вдруг в этом мире они тоже знакомы, и он зовет ее так, припоминая о любимом месте?
   – Ты сам-то хоть что-нибудь ел? – растерянно спросила она, совершенно не представляя, как следует общаться с этим абсолютно незнакомым человеком.
   – Ну, я и себе порцию захватил. – собеседник стянул с плеча тяжелый рюкзак, который, казалось, весил больше, чем он. – Однако ты так и не ответила на мой вопрос – как ты? Выглядишь какой-то напуганной, что ли… или чем-то расстроенной, не пойму… – он слегка нахмурился, сосредоточенно ее разглядывая.
   И было в этом взгляде что-то домашнее. Так обычно смотрят на нас родственники. Очевидно, с этим парнем они все же очень близкие друзья. По крайней мере, его отношение к ней весьма трепетное.
   – Нет, Стэнли, я не в порядке. – неожиданно даже для самой себя честно призналась она. – И может ты даже сочтешь, что я сбрендила, но… Я плохо помню то, что было вчера… Нет… Даже не так… Я почти совсем ничего не могу вспомнить о собственной жизни. И дело тут вовсе не в алкоголе, как ты мог подумать. Поверь, что все гораздо серьезней и сложней.
   – Эй, – он испуганно схватил ее за руки. – давай-ка присядем где-нибудь. Что ты такое говоришь? Что-то случилось, да? Что-то ужасное, о чем я не знаю? Но если все настолько серьезно, то может нам стоит поехать в больницу? Я волнуюсь за тебя, крошка…
   Мари мягко вытянула ладони из его заботливой хватки. Возможно, что подобное признание было и не самой лучшей идеей, но она слишком сильно устала. Да и, честно говоря, ей было уже практически все равно…
   Какая разница, как сложится ее жизнь здесь? Она не помнит ее, а значит никогда не имела. Да и так ли уж важно, что подумает о ней этот незнакомый человек? Ей просто нужно найти Джесса и выбраться отсюда как можно скорее. Вот и все. Точка. А остальное попросту не имеет значения. Как не не имеет значения и то, какими именно средствами она этого добьется.
   – Я не поеду в больницу. – решительно отрезала она. – Я сама со всем справлюсь. Мне уже не впервой решать подобные задачи. Вопрос лишь в том – поможешь ты мне или нет?
   Наверное, она слишком резко высказалась, потому что пришелец ненадолго повис. Однако уже в следующее мгновение все-таки быстро и уверенно кивнул.
   – Ну что за вопрос, детка? Ты же знаешь, что я помог бы тебе даже избавиться от тела. – он мягко усмехнулся, и Мари вдруг ясно осознала, что это одна из их дежурных шуточек.
   А что если она сможет вспомнить события этой жизни? Ведь это тело должно хранить в своем разуме какие-то воспоминания. Разве нет?
   «Конечно! – подумала она. – Память связана с мозгом, ее физическим носителем, и потому не сохраняется, когда дух переходит из тело в тело, проходя сквозь врата смерти, так ведь? Однако я все еще помню предыдущую жизнь, несмотря на недавний переход… Так как же тогда все это работает?»
   – Труп пока прятать рано. – неловко попробовала она пошутить. – А вот рассказать мне те подробности жизни, о которых я почему-то забыла – несомненно пригодилось бы…
   – Тогда тебе стоит взять отпуск. – серьезно заметил он. – Как бы там ни было. И я это сейчас совсем не к тому, что рассказ будет долгим…
   Мари улыбнулась и согласно кивнула. Идея действительно разумная. Правда, если ей вообще есть дело до какой-то там мифической работы.
   – Может тогда поедим, для начала? – еще более непринужденно предложила она.
   Стэнли с готовностью кивнул и, прихватив рюкзак, по-хозяйски отправился на кухню, а Мари позволила себе немного расслабиться.
   Что ж, для начала следует отметить две неоспоримые вещи. Во-первых, похоже, что они действительно очень близкие друзья. Что, конечно, вовсе не исключает варианта с поклонником в его лице. Тем не менее, не похоже, что их связывает какой-то интим. Иначе он вел бы себя по-другому. Во-вторых, Мари могла с честностью признаться, что этот Стэнли ей уже нравится. Что ни говори, а иметь надежного друга в очередном дурдоме, издевательски подсунутом жизнью, совершенно не повредит.
   Вернувшись в зал, она торопливо навела там некое подобие порядка и, прихватив пухлую папку с телефоном, отправилась на кухню. Как это ни странно, но интуиция подсказывала, что дело об убийствах оказалось здесь замешанным совсем неспроста. Что-то в глубинах разума звонило в тревожный звоночек, предлагая уделить этому обстоятельству повышенное внимание. Как это сможет помочь найти Джесса, Мари пока не представляла. Вполне возможно, что с ним ее нынешняя работа и вовсе никак не связана. Однако нужно же ей было с чего-то начинать…

   ***
   Насколько же это странно и невероятно дискомфортно – слушать чьи-то рассказы о собственной жизни, которую ты не только не помнишь, но даже и не помнил никогда. Или, все-таки, помнил? Видел отдельные кусочки во снах или призрачных осколках дежавю? Ведь некоторые фрагменты в рассказах новоявленного приятеля казались отдаленно знакомыми.
   В любом случае, она узнала, что ее все еще зовут Мари Ровер, и что в этой жизни она успешная журналистка криминальных новостей на одном из крупнейших телеканалов Нью-Йорка, в свободное время собирающая эксклюзивный материал для авторской программы «Хищники улиц», запуск которой запланирован на конец лета. Продюсером проекта выступал ее бывший возлюбленный: амбициозный француз с русскими корнями и необычным именем – Дамьен Волков. Мужчина, с которым здешняя Мари рассталась два месяца назад.
   Стремясь сразу же проверять поступающую информацию, она попросила у Стэнли его фото, и тот, с явной неохотой, отыскал один из общих рабочих снимков у себя в телефоне.
   Внимательно вглядевшись в черты лица высокого мужчины с заостренным, заносчиво вскинутым подбородком и холодным, надменным взглядом, Мари поняла, что она его точно не знает. Рассмотрев же лица остальных людей на фото, она также никого не узнала, кроме себя и Стэнли. Лишь броское имя самоуверенного французишки казалось отдаленно знакомым.
   – И как только я могла встречаться с подобным индивидом? – пробурчала она себе под нос. – Ведь у него даже на физиономии написано, что он каждое утро целует зеркало…
   Стэнли скромно и тактично промолчал, по призрак довольной улыбочки на его губах не смог ускользнуть от цепкого взгляда Мари. Похоже, что неожиданный напарник все же неровно к ней дышит.
   Дальше он в общих чертах рассказал об их последнем журналистском расследовании, той самой идее фикс, которой Мари, после внезапного разрыва с возлюбленным, занималась особенно рьяно.
   А дело было действительно громкое и состояло в следующем. За последние два года в Нью-Йорке и его пригородах были найдены тела восьми женщин возрастом от восемнадцати до двадцати пяти лет, все частично или полностью обнаженные, однако без каких-либо следов сексуального насилия. На лбах жертв была аккуратно вырезана буква Тау, а вены на обеих руках вскрыты вдоль. Смерть во всех случаях наступила вследствие обширной кровопотери. Характерные следы на запястьях и щиколотках говорили о том, что девушек связывали, а некоторых, к тому же, похоронили заживо, пока они истекали кровью из ран от перерезанных вен. Внешний же вид жертв, за исключением того, что все были молодыми женщинами, ни в какой общий типаж не складывался. Как и род их занятий или социальное положение.
   Наличие знака Тау на лбах позволяло предполагать, что маньяк, убивший девушек, определенным образом повернут на религии, где пресловутая буква считается как символом Апокалипсиса или меткой Каина, так и спасительным знаком, наличие которого на челе, если верить словам пророка Иезекииля, должно будет спасти помеченного во время безжалостного истребления грешников. Плюс ко всему, как перерезанные вены, так и некоторые другие из нанесенных жертвам ран, по-видимому, имитировали стигматы, что также говорило в пользу возможности религиозной интерпретации мотивов неизвестного убийцы.
   Подобные преступления начались около восьми лет назад в Лондоне и его ближайших окрестностях, где за три года были обнаружены тела одиннадцати жертв с подобными характерными отметинами. А через год еще одной, двенадцатой, найденной лишь после анонимного сообщения. В тот же год тела начали находить в Париже и его пригородах, где также, в общей сложности, было обнаружено двенадцать жертв. Теперь же маньяк орудовал в Нью-Йорке. Таким образом, его искала не только местная полиция и ФБР, но даже Интерпол, однако дело давно застряло на мертвой точке. Поскольку никаких существенных следов, свидетелей или зацепок в нем попросту не было. Будто пресловутый маньяк был вовсе не человеком, а неким зловещим призраком, никогда не совершающим промашек или ошибок.
   Неуловимого убийцу еще лондонская пресса прозвала Черным Пророком, и эта кличка прилипла повсеместно, а его преступная деятельность уже имела нескольких подражателей в крупных городах и столицах. Причем двое из подобных поклонников были пойманы. Одного схватили в Риме после его второй жертвы, а другого в Лос-Анджелесе после первой. Каждый из них сразу сознался, что он, якобы, и есть тот самый знаменитый Пророк, однако в обоих случаях убийцы оказались лишь подражателями. Еще один, оставив двух жертв в том же несчастном Лондоне затаился или даже вовсе пропал, так и оставшись безнаказанным. В подражатели его отнесли уже после обнаружения первой жертвы, отличавшейся от жертв оригинального маньяка следами сексуального насилия. Тем временем, сам Черный Пророк, задавший безумную преступную моду, продолжал последние пару лет свои кровавые злодеяния в Нью-Йорке, будто неукоснительно следуя некому плану, согласно которому нужно убивать по четыре жертвы за три года, а затем вновь менять локацию. Никаких религиозных текстов, которые могли бы диктовать подобную линию поведения, экспертами найдено не было, однако поиски все еще продолжались.
   То, что история эта началась в Лондоне, который Мари до сих пор считала истинной родиной, хоть и родилась в этой жизни американкой, казалось каким-то знаком, который она пока не могла разгадать.
   По словам того же Стэнли, она едва ли не повернулась на этом деле, причем довольно давно, изначально замыслив проект передачи лишь для того, чтобы появился шанс заняться им вплотную. Причины такого явного помешательства он никогда не знал, однако всегда подозревал, что здесь кроется что-то личное. Стэнли также отметил, что в конце прошлого года Мари ездила в Париж вместе с Дамьеном, где они собрали всю доступную информацию о деле, а в ближайшее время планировала посетить с этой же целью Лондон.
   – А отчего мы с Дамьеном расстались? – поинтересовалась Мари. – Ты, случайно, не знаешь?
   Стэнли лишь беспомощно развел руками, в который раз взволнованно ее оглядев.
   – Понятия не имею, ведь у вас все вроде как шло к свадьбе. Но этот тип никогда мне не нравился. Хоть тебе, конечно, это совсем неинтересно…
   – Напротив, еще как интересно. – упрямо возразила Мари. – Я не помню практически ничего о своей жизни, однако этот персонаж мне уже не нравится. Слишком уж заносчивая и самовлюбленная физиономия. Поэтому мне хотелось бы услышать и твое мнение тоже.
   – Так и есть, если позволишь… Дамьен – горделивый павлин, уверенный в том, что земной шар вращается вокруг его наиважнейшей персоны. – с готовностью кивнул Стэнли. – Просто мне довольно сложно даже общаться с подобными болванами, а, тем более, воспринимать их всерьез, ты уж прости…
   – Ничего. – отмахнулась Мари. – На самом деле, я тебя прекрасно понимаю. Слушай, – добавила она с энтузиазмом. – а может мы все-таки встретимся с той девушкой, о которой ты говорил? Или ты уже отменил встречу?
   – Нет, не отменил. Пока только перенес. Но ты действительно уверена, что тебе не нужно съездить в больницу? – с мягкой настойчивостью в голосе уточнил он. – Все-таки внезапная потеря памяти – это далеко не игрушки. Кто знает, с чем это может быть связано. Наверняка с чем-нибудь весьма серьезным…
   – Нет и нет!! И прошу – забудь об этом! – уверенно отмахнулась Мари. – Мне лишь нужно немного времени. И твоя помощь. К тому же я абсолютно уверена, что вспомню все гораздо быстрее, если вновь окунусь в обыденные дела с головой… Так как, поможешь мне с этим?
   – Как знаешь, конечно… – неуверенно пожал он плечами. – Давай тогда, я позвоню Кристине и еще раз уточню время и место встречи. А ты пока полежала бы хоть немного…
   Мари покладисто кивнула, хотя лежать и бездействовать – последнее, чем ей сейчас хотелось бы заняться. Однако важно успокоить опасения Стэнли, чтобы он перестал наконец говорить про больницу и озвучивать прочие дурацкие идеи, рассматривать которые совсем не хотелось.
   Загадочные убийства – вот, что действительно интересовало Мари. Интуиция вновь с уверенностью подсказывала, что все это отнюдь неспроста, как и то, что родиной их оказался именно Лондон. Дело о маньяке смотрелось неким маркером, существующим для того, чтобы привлечь к себе особое внимание. Ведь Мари не верила в совпадения. И особенно учитывая обстоятельства нынешней жизни.
   Лежа на кровати в спальне, пока Стэнли договаривался о предстоящей встрече и по-хозяйски убирался на кухне, Мари размышляла о преступлениях, пытаясь начать складывать разрозненные пазлы в подобие цельной картинки. Личность Дамьена она также не списывала с повестки дня, стараясь понять почему его имя, да и что-то во внешности кажется смутно знакомым, словно давно забытый сон. Были ли это призраки иных жизней или воспоминания из нынешней, она пока понять не могла. Досадовало то, что ее здешняя версия прекрасно помнит Дамьена, как помнит и множество другой полезной информации. Вот если бы каким-то образом умудриться получить доступ ко всем этим воспоминаниям. Раздражает, что они остаются заблокированными, в то время как могли бы реально облегчить жизнь.
   «Дамьен, Париж, запрет отца, прогулка по берегу уединенного озера и странного вида Джесс. – внезапно вспомнила она. – Все это было в одном из моих снов не так давно. Как раз перед тем, как я очнулась на вокзале Сент-Панкрас, куда нас занесло вместе с Джу. Вряд ли ведь это просто совпадение…»
   Помнится, что Джесс в том сне говорил что-то реально бредовое. Про русалок в озере. Да и выглядел он слишком уж странно – словно оживший утопленник или призрак.
   Мари нервно поежилась, тем не менее вновь крепко сжав в ладони аммонит. Как бы там ни было, во всем этом явно кроется какой-то тайный знак. И она должна срочно выяснить, какой именно. Однако фрагментов мозаики пока еще слишком мало, чтобы из них начало складываться какое-то подобие цельной картинки. Поэтому нужно разыскать еще…
   Порывисто вскочив с кровати и быстро переодевшись в удобную практичную одежду, наспех найденную в недрах шкафа, Мари выбежала на кухню, где Стэнли еще даже не успел окончить уборку.
   – Ну, так как, едем? – с нетерпением спросила она.
   – Рано пока, но поехали потихоньку, если ты так сильно этого хочешь. – неуверенно пробормотал он. – Ох, Мари… Ты точно в порядке?
   – Перестань спрашивать меня об этом, а то я тебя стукну. – шутливо пообещала она.
   Рядом с ним все-таки комфортно – это факт. Есть в нем что-то домашнее, надежное и безопасное, словно она знает его уже целую вечность. Подобное чувство комфорта ей всегда дарило общение с Джессом. Отдельные люди, похоже, действительно умеют весьма быстро к себе располагать. Или дело тут, и впрямь, в изначальной родственности некоторых душ…
   – Это нечестно. – наигранно буркнул он. – Ты же прекрасно знаешь, что у меня даже не будет никакой возможности защищаться.
   – Жизнь зла, что поделать…
   И, глядя на то, как собеседник, в ответ на ее шутку, откровенно улыбается, Мари подумала, что выбрала верную тактику. Тем более, что ей сейчас действительно необходим надежный союзник. А этот Стэнли внимательный и заботливый. К тому же, очень хорошо во всем осведомлен. Даже если он и влюблен в нее слегка или что-то в этом роде, то это ведь совсем не мешает делу, не так ли? В любом случае, похоже, что началось это совсем не вчера и длится уже достаточно долго.
   Мари в этом мире лишь случайная гостья, а поэтому не может знать всех его нюансов и подробностей. Но если здесь ее не напрягают парни и отношения с ними, тогда совершенно непонятно, почему она предпочла обладающего бесспорно роковой внешностью, но все-таки явного нарцисса Дамьена, а не милого и тактичного Стэнли, готового сдувать с нее пылинки и доблестно защищать от всего на свете.
   «Да просто ты всегда была дурой! – жестко бросил в голове голос навязчивого Альтер-Эго. – Была, есть и будешь»
   Мари раздраженно отмахнулась. И зачем только оно вновь объявилось? Без него было так хорошо и спокойно. Однако ее психика, по-видимому, считает иначе. Ведь Альтер-Эго все-таки позволяет взглянуть на собственные поступки и ситуацию со стороны. Причем взглянуть критически, что зачастую оказывается невероятно полезно.

   ***

   Они торчали в этой небольшой уютной кафешке уже больше часа. Мари лениво потягивала остывший кофе и безразлично таращилась на влажную улицу за окном, а Стэнли трещал без умолку, однако она успела заметить, что в разговоре с ним достаточно вовремя покивать. Ведь, по большей части, в подобные моменты новоявленный приятель разговаривал сам с собой. Похоже, что он просто испытывал острую необходимость постоянно болтать и улыбаться, источая лучи позитива во внешний мир. Привыкшую же к мизантропическому уединению Мари это уже начинало порядком раздражать. Все-таки, хоть этот Стэнли и неплохой парень, но общаться с ним лучше строго дозировано. Или же умудриться каким-то образом к нему привыкнуть. Первый вариант пока не доступен, а второй подразумевает задержаться в этом мире надолго, что Мари категорически не планировала.
   – Да где носит эту глупую девчонку? – с тихим вздохом обронила она. – Ты уверен, что она вообще придет? Может в последний момент передумала?
   – Давай я ей еще раз позвоню. – невозмутимо махнул рукой Стэнли и полез в карман за телефоном. – Все-таки минут на двадцать как уже опаздывает.
   И пока он был занят этим действом, над столиком ненадолго повисла приятная тишина, нарушаемая лишь характерным негромким гулом общественного места.
   «Что я здесь делаю, вообще? – с резко нахлынувшей удрученностью подумала Мари. – Вместо того, чтобы усиленно искать Джесса… И с чего я только решила, что следует начать с этих проклятых убийств? Может это никак и не связано с поисками выхода и лишь отнимет у меня кучу драгоценного времени, чтобы вот так вот сидеть и слушать бесконечную трескотню этого диковинного болвана?»
   Недавний энтузиазм постепенно схлынул, уступив место растерянности и тревоге. В голове без конца маячили мрачные образы покойниц с просмотренных недавно фотографий. Интересно, они жаждут мести за свою насильственную смерть? И где конкретно они оказались после нее? Попали на нулевую отметку или очутились в каком-то другом загробном мире? Стали неприкаянными призраками или все-таки покоятся с миром? Кто может дать ответы на все эти вопросы, которые даже для Мари ни стали яснее ни на грамм?
   Стэнли, тем временем, начал увлеченно болтать по телефону, и, судя по всему, с другой стороны трубки находилась не меньшая трещотка, чем он.
   – Она уже на подходе. – оптимистично резюмировал он, закончив наконец разговор. – Но тебе-то хоть немного лучше? Выглядишь очень бледной. Даже для тебя…
   – Я сейчас вернусь. – буркнула Мари и отправилась в сторону туалета.
   Может, и вправду, стоит просто улизнуть от надоедливого Стэнли и всей этой глупой жизни, которая не то чтобы ей неинтересна, но даже и, в какой-то степени, отвратительна. Трусость мелким демоном стискивала горло и нашептывала сомнения на ухо. Мари старалась ее не слушать, но это было чертовски сложно. Ведь новая жизнь слишком уж похожа на дурной сон. Все эти журналистские расследования, неуловимый маньяк, изувеченные трупы, личные проблем с алкоголем и глупые страдашки по бывшему. Как же все это ей невероятно чуждо… И абсолютно не нужно. Она этого не заказывала, и расхлебывать чью-то дурацкую жизнь, пусть даже собственной иной версии, уж точно не планировала и не нанималась.
   «Ну, и куда ты вместо этого пойдешь? – мысленно спросила она, глядя в собственные глаза, отраженные в зеркале на стене туалета. – Или у тебя уже есть какой-то готовый план? Ты ведь всегда была той еще умелицей в этом вопросе»
   Как ни крути, а желчное Альтер-Эго опять рассуждает чертовски верно. Хоть злись на него, хоть не злись… Ведь никакого альтернативного плана у нее нет, голова адски трещит и все, что ей сейчас действительно хочется, так это лечь и уснуть. Как минимум, на месяц, а то и на год…
   Вернувшись обратно, Мари увидела за их столиком сиськастую и глазастую пигалицу, которая с нескрываемым благоговением на нее уставилась. Что было, конечно же, весьма приятно, однако абсолютно некомфортно.
   – Привет, Кристина. – однобоко улыбнулась ей Мари. – Ты ведь Кристина, верно?
   – О-о-о, а вы и в реальной жизни настолько же красивая и крутая, как по телеку!! – с восхищением выдохнула девчушка, округлив свои и без того огромные глазищи.
   Мари едва не покраснела от смущения. Такое восторженное отношение к собственной персоне было для ее скромной натуры крайне непривычным.
   – Так что ты хотела рассказать нам о Лоре? – пришел на выручку Стэнли, невесомо улыбнувшись одними уголками губ. – Ты говорила, что есть нечто такое, о чем ты не смогла рассказать копам. Почему?
   Кристина потупила глаза, уставившись в глубины собственной чашки. Выглядело так, будто она на что-то решается. Глядя на ее сосредоточенное лицо, Мари вдруг подумалось, что девчонке вряд ли дашь больше восемнадцати или, максимум, двадцати лет.
   – Если только вы пообещаете… – еле слышно прошептала Кристина.
   – Мы никому ничего не скажем. – с готовностью заверил ее Стэнли. – Не бойся.
   – Я… я не рассказала им про одного неприятного парня, – пролепетала она. – с которым Лора иногда зависала. Просто он… доставал для нас кое-что… В общем… Он пропал куда-то после того, как нашли ее те… Лору, в смысле, нашли. И я не видела его больше ни разу. Хотя раньше он постоянно ошивался неподалеку от кампуса. Я видела его и с другими девчонками тоже. Я всего лишь… я просто не хочу объяснять все это копам… Они станут расспрашивать, что к чему, а я вовсе не жажду, чтобы меня отчислили. Понимаете?
   Она беспомощно бормотала, хлопая густо накрашенными ресницами, и продолжала разглядывать содержимое чашки, словно там показывали нечто чрезвычайно важное.
   – А может у тебя есть фотография этого парня? – спросила Мари, включаясь-таки снова в процесс.
   – Нету, – робко подняла на нее взгляд девчонка. – но я могу его описать. Он высокий, худой и бледный. У него большой рот, длинный нос и какие-то неприятные, почти совсем бесцветные глаза… И он странный такой весь, очень странный. Сказал нам, что его зовут Ид. Но это, наверное, кличка какая-то… А иначе что это, вообще, за имя?
   Мари вздрогнула так, словно ее резко ударило током.
   «Так это же мистер Тритон!! Чертов человек-плащ! И по описанию, и по имени!»
   – Продолжай! – взволнованно выдохнула она, пытаясь нашарить в кармане куртки сигареты.
   – Да мне, собственно, больше нечего сказать. – пожала плечами Кристина. – Меня этот Ид пугал. Пугал до дрожи. Поэтому с ним Лора все больше общалась. Она мне говорила, что встретила его где-то за городом, вроде. Может он и не местный вообще. Просто я тут подумала… А что, если… ну, в смысле… а вдруг это он?
   – Я мог бы передать эту информацию копам неофициально. – предложил Стэнли. – У нас есть друг в полиции, и он…
   – Этот чертов урод режет людей! – перебив его, злобно прорычала Мари. – Поверь мне, Стэн, эта тварь – это точно он! Поганый, бездушный маньяк…
   Перед глазами Мари яркими вспышками замелькали воспоминания о множественных порезах на собственных руках. Отчаянные крики Энни, обжигающая боль и тяжелый металлический запах крови…
   Не ожидавший подобного выпада приятель растерянно на нее покосился, а Кристина громко ахнула и, зажав рот ладошкой, испуганно расплакалась.
   – Я хочу, чтобы его поймали. – сдавленно пискнула она. – Очень, очень хочу. Но я боюсь, что родители узнают про наркотики. Так боюсь… Я всего-то пару раз, правда… я… я… я честно!
   Мари отмахнулась от нее, как от зудящего насекомого, и, порывисто вскочив из-за столика, выбежала на улицу. В помещении ей вдруг стало резко не хватать кислорода.
   Так вот к чему здесь эти убийства! Все это, и впрямь, неспроста! Вот только почему? Почему она должна была оказаться в центре подобной мерзкой истории? Что за загадку она в себе скрывает? И как ее разгадать?
   – Давай же, думай, Мари, думай! – тихо бормотала она под нос, нервно чиркая зажигалкой. – А если этот мир опять лишь надстройка? Как было в тот раз, с больницей и психушкой? Что если после нападения плащей, я впала в транс и снова начала выстраивать очередной мир-головоломку? В прошлый раз Джу помог мне из него выйти. Но смогу ли я найти выход сама?
   Какими бы спонтанными и внезапными ни выглядели эти мысли, они казались весьма правдоподобными. Ведь и в тот раз она также попала в мир-надстройку прямиком из нулевой отметки. Как Джу, так и Гейб говорили, что надстройка нужна человеку, чтобы разобраться со своими глубинными страхами, что-то принять, решить и преодолеть. Так может и сейчас ей просто нужно найти некий ключ-отмычку? Распознать тот психологический крючок, на который она попалась?
   Мари вновь до боли в костяшках сжала висящий на шее аммонит.
   «Джесс! Ты слышишь меня, Джесс? – мысленно позвала она, вновь пытаясь до него докричаться. – А ведь я права, да? Иначе откуда взялось такое чувство, будто все резко встало на свои места?»
   Кто-то осторожно и мягко коснулся пальцами ее локтя. Стремительно развернувшись, Мари увидела взволнованные глаза Стэнли.
   – Я в порядке! – горячо заверила она. – Правда в порядке. Мы на верном пути, поверь!
   – Ты уверена, что справишься?
   Она с готовностью кивнула. Приятно, конечно, что он волнуется, однако ей сейчас совсем не до этого.
   – Слушай, Стэн, а может отвезем Кристину к какому-нибудь художнику? Пусть он с ее слов портрет нарисует. Так будет легче искать следы этого типа среди студентов. Вдруг кто-нибудь его да и узнает…
   – У меня есть один знакомый татуировщик. Он весьма неплохо рисует портреты своих подружек. – с готовностью кивнул приятель. – Ты иди, садись пока в машину, а я девчонку позову. Она там совсем раскисла. Думает, что ты презираешь ее за трусость.
   – Да уж могла бы подумать не только о том, как обезопасить свою драгоценную пятую точку. – раздраженно буркнула Мари. – Пока этот урод ищет, кого бы зарезать следующим.
   – Не будь так строга. Она еще совсем ребенок. – добродушно заступился он.
   – Ну да, конечно. Размалевывать мордашку и баловаться всякой гадостью она вон себя вполне взрослой считает.
   – Считает. Однако ее мнение еще вовсе не значит, что это действительно так.
   Он отдал Мари ключи от машины и отправился обратно в кафе.
   «Добрый ты просто. – подумала она, глядя ему в спину. – Не то что я…»
   Ей вдруг стало интересно, насколько этот Стэнли или глупая Кристина реальны. Ведь если окружающий мир ненастоящий, насколько настоящими могут считаться они?
   «Думая об этом, можно окончательно трекнуться. – отмахнулась она. – Все равно я так и не поняла до конца большую часть того, о чем говорили ребята и Гейб. А если продолжать размышлять в подобном ключе и вопрошать насколько реальны и они тоже, тогда я вообще дойду до точки, где реальной останусь лишь я, наблюдающая смену миров из собственного черепа, реальность которого также окажется под вопросом»
   Она решительно отбросила подобные солипсические настроения. Ведь даже если это и окажется правдой, она вряд ли готова ее принять. Тем более, что в последнее время жизнь уже не раз демонстрировала ей всю глубину горечи некоторой правды. Так и стоит ли ее настолько дотошно доискиваться?
   В любом случае, Мари сейчас отчаянно нужна была хоть какая-то точка отсчета, база или основа, на которой она смогла бы твердо стоять. Ведь даже для того, чтобы поверить, что этот мир ненастоящий, необходимо быть уверенной, что настоящий существует хотя бы где-то. А иначе куда именно она будет продолжать стремиться вернуться отсюда?
   Притихшая и заметно поникшая Кристина за всю дорогу не проронила ни слова. И даже Стэнли сохранял непривычное молчание. А может просто сосредоточился на дороге. В любом случае, Мари не стала нарушать негласные правила всеобщей молчанки и глубоко задумалась о своем.
   Они отвезли девчонку в небольшой тату-салон, под названием «Сиреневая ящерица», со странноватым владельцем которого Стэнли долго и оживленно болтал. Глядя на обильно покрытого татуировками и пирсингом угрюмого верзилу, который изредка косился в ее сторону так, будто она непременно укусит его, Мари тщетно пыталась понять, при каких таких обстоятельствах ее приятель умудрился с ним познакомиться.
   «А может у Стэнли татуировка на всю спину, откуда тебе знать?» – подрезала она саму себя и вдруг вспомнила, как еще совсем недавно хотела сделать татушку с надписью «Actum ne Agas» где-нибудь на руке или под ключицей.
   «Что ж, если застряну в этом мире надолго, может вернусь сюда потом и сделаю» – иронично усмехнулась она про себя.
   Даг, как звали верзилу-татуировщика, довольно быстро набросал карандашом портрет Ида со слов Кристины. И, глядя на отталкивающую тритонообразную физиономию, постепенно возникающую на листке бумаги, Мари не могла ни почувствовать неприятную дрожь во всем теле. Словно давний кошмар невероятным образом оживал прямо на глазах. Она даже подкинула художнику в процессе пару дельных советов относительно внешности изображаемого, с которыми тотчас же соглашалась Кристина, не перестававшая на нее удивленно смотреть, но так и не решившаяся ничего спросить. Когда рисунок был готов, они размножили его здесь же на ксероксе.
   Таким образом, вооружившись портретом подозреваемого, они отправились вместе с Кристиной в студенческий кампус, чтобы начать свои поиски оттуда. По дороге, уставшая девчонка тихо дремала на заднем сидении, Стэнли вновь задумчиво молчал, а Мари сосредоточенно глядела в окно, силясь понять, узнает ли она город хотя бы немного. Однако здания и улицы казались абсолютно незнакомыми.
   Черная надпись на желтой таксишке, толкающейся рядом с ними в очередной пробке, подтверждала, что это действительно Нью Йорк. Вот только насколько настоящим он был? Ведь Мари никогда раньше не посещала Нью Йорка, и ничего определенного по этому поводу сказать не могла. А когда не с чем сравнивать, тебе вполне могут подсунуть любую фальшивку, слепленную из твоих же скудных представлений.
   «И как тут не стать параноиком?» – с иронией подумала она.
   – Стэн, а тебе казалось когда-нибудь, что этот мир ненастоящий? – спросила она вслух.
   – Сотни раз, – как-то грустно усмехнувшись, отозвался он. – Однако все вокруг – лишь иллюзия, майя, а истинная реальность скрыта за дымкой ее постоянно меняющихся очертаний.
   – Ты, что, буддист, что ли?
   – Ну-у, ты бы еще фамилию мою спросила. – звонко рассмеялся он.
   – Ты не буддист, а болван. – обиделась Мари. – Сколько раз тебе говорить, что я ничего толком не помню? Ты хотя бы слушаешь меня, вообще?
   – Нет-нет, только не обижайся на меня, мон шер! Я правда слушаю тебя, очень и очень внимательно слушаю, поверь. Но ты ведь сама не захотела ехать в больницу…
   Он вновь встревоженно на нее покосился, а Мари лишь тихо фыркнула в ответ. Ну уж нет. Всяческих нудных больниц ей и в прошлый раз с лихвой хватило. Пусть хотя бы теперь произойдет что-нибудь совершенно иное.
   И тут Мари вспомнила одно из своих давних видений, в котором долговязый тип в черном дождевике, внезапно вынырнув из ниоткуда, перерезал ей горло бритвой, и невольно вздрогнула от страха. А вдруг это видение как-то связано с нынешней ситуацией? Вдруг она видела то, что должно вскорости произойти?
   «И все равно не отступлю! – упрямо пообещала она себе. – Мне уже поздно бояться смерти… После всего, что я видела»
   – Хорошо, наверное, быть буддистом. – горько усмехнулась она вслух. – У вас всегда все так легко и просто.
   – А что тебе мешает им стать?
   – Ну, я так и не научилась медитировать. И, сдается мне, что я в этом деле безнадежна. – шутливо пожаловалась она, вызвав у приятеля откровенную улыбку. – Разбудишь меня, когда приедем? А то голова адски раскалывается и тяжелая, как чугун…
   Мари действительно чувствовала, как веки упрямо слипаются, а внутренняя батарейка ускоренно садится. Стэнли кивнул и выключил и без того едва слышную музыку, а через пару минут она действительно провалилась в хрупкий сон. В глубине души Мари надеялась увидеть там какие-нибудь подсказки… А лучше даже просто Энни, или Джесса, или хоть что-нибудь приятное.
   Однако ей совсем ничего не приснилось, и чудесным образом проснуться в прежнюю реальность также не удалось…

   ***
   Они провели несколько часов в студенческом городке, расспрашивая местных ребят о Лоре, ее друзьях, врагах и знакомых, однако ничего примечательного так и не разузнали. Загадочного незнакомца с картинки никто не помнил. Даже знакомые Кристины, в компании которых она его раньше якобы видела, недоуменно пожимали плечами. Либо они дружно врали, либо Кристина что-то напутала, либо гнусный тип умудрился каким-то странным образом попасть всем в «слепое пятно», совершенно не запомнившись, несмотря на свою крайне неприятную внешность.
   Стэнли склонялся к первому варианту, в то время как Мари, к его изумлению, считала наиболее вероятным последний.
   – Просто поверь мне. Такие индивиды, как он, умеют невероятно ловко отводить глаза окружающим. – с уверенностью пояснила она, вспоминая правила мира-надстройки, рассказанные ей когда-то Джу. Тем более, что сейчас речь шла даже не о странниках, а о чертовом человеке-жуке, которого и человеком-то назвать слишком трудно. Неизвестно еще, на что вообще способны подобные ему твари.
   – Я не понимаю одного, – отведя ее в сторону, пытливо вгляделся Стэнли в ее лицо. – откуда тебе, вообще, известно про этого типа? И что конкретно ты о нем знаешь? Я все ждал, когда ты сама мне расскажешь, но ты, похоже, вовсе не торопишься это делать.
   – Тебе станет легче, если я скажу, что видела его настолько же близко, как вижу сейчас тебя? Причем неоднократно. И это – тварь, Стэнли, а вовсе не человек. – специально сказала она двусмысленно. – Тварь, способная убить любого. Без какой-либо на то причины. И даже без злости. А лишь потому, что ей это свойственно. Потому что этот Ид – мерзкая бездушная гадина.
   Голос ее кипел неприкрытым бешенством, и Стэнли с изумлением на нее уставился. Но в его глазах, как ни странно, сквозил не только немой вопрос, но и призрак какой-то явной догадки.
   – Как тот черный человек из твоего детства? – с сомнением спросил он. – Но ведь этого не может быть, детка. В смысле, не может быть, чтобы это был он… Хотя бы по времени не может, пойми. Судя по описанию той же Кристины, этому типу не больше тридцати лет. А то и меньше. Сама подумай…
   – Ты просто не понимаешь. – раздраженно отмахнулась Мари. – И можешь, конечно, считать меня сумасшедшей, но он… Это отвратительное подобие человека… Оно вне времени, Стэн. И ты даже не представляешь на что Оно способно…
   – Ты реально меня пугаешь… – взволнованно приобнял он ее. – Ты же знаешь, что я не верю в сумасшедших людей. К тому же, я слишком хорошо тебя знаю. Ты вовсе не из тех, кто станет бить тревогу на пустом месте. Однако если этот урод, и впрямь, настолько опасен, то что мы будем делать, когда его найдем?
   – Спроси что полегче. – пожаловалась Мари, с трудом сдерживая нервную дрожь. – Я и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Как и на многие другие. Однако боюсь, что у меня попросту нет выбора. Понимаешь, это словно миссия какая-то. Карма, если тебе угодно. Из-за чего я точно уверена, что даже если я не буду разыскивать этого чертового маньяка, он сам меня в конечном счете найдет. Наша встреча… она просто должна случиться рано или поздно. И потому произойдет в любом случае. Хочу я этого или нет…
   – Так может тогда действительно стоит рассказать о нем Максу? – с сомнением предложил он. – Помощь человека с оружием и его навыками нам уж точно не помешает.
   – Это твой друг из полиции?
   – Да… Наш, вообще-то… И я уверен, что ты бы сразу его вспомнила, если бы только увидела.
   – Это неважно. – отмахнулась Мари. – Давай пока сами продолжим поиски. А если что-нибудь конкретное разузнаем, тогда уже и его привлечем. – она запнулась, глядя на расстроенно-взволнованное лицо друга. – Спасибо тебе, Стэнли. Правда! За то, что ты со мной. Одна я ни за что бы не справилась.
   – Ну что ты, малышка.. Это же наше общее дело. Так что перестань говорить глупости. Я просто волнуюсь за тебя, пойми. Очень и очень сильно волнуюсь. Мне стойко кажется, что ты почти на пределе. И проблемы с памятью здесь совсем неспроста. Да и напугала ты меня реально твоими рассказами об этом типе. Ты бы лицо свое видела, когда говорила о нем…
   – Я в порядке. – она дружественно сжала его ладонь. – Правда. Я справлюсь… Обещаю.
   – Простите меня! – прервал их разговор звонкий окрик Кристины. – Мне кажется, что я нашла человека, который может его знать. Одна девушка рассказала, что часто видела его в компании парня по имени Крэвэн. И я знаю, о ком она говорит. Этот Крэвэн и сам довольно-таки странный. Часто торчит в парке, у старого фонтана. Может он и сейчас там…
   Конечно, они решили проверить. Ведь это пока единственный след, который удалось обнаружить. Поэтому Кристина проводила их в местный парк, где помогла отыскать старый разбитый фонтан, богато украшенный крылатыми гаргульями. На одной из скамеек напротив и впрямь сидел болезненного вида парнишка в потертой парусиновой куртке, который что-то увлеченно и экспрессивно черкал карандашом в раскрытом альбоме. Его мертвенно-бледное лицо покрывала щедрая россыпь веснушек, неестественно синие глаза, обрамленные рыжими ресницами казались невероятно уставшими, а обветренные губы что-то невесомо бормотали под нос.
   – Я сама с ним поговорю, – предложила Мари, силясь понять не кажется ли ей внешность парня хоть чуточку знакомой. – а вы побудьте пока где-нибудь неподалеку.
   Она выдохнула и уверенно, но неторопливо побрела вдоль по аллее в сторону юноши, стараясь выглядеть так, словно непринужденно прогуливается по вечернему парку. Тот, тем временем, продолжал экспрессивно черкать карандашом в альбоме, сосредоточенно и почти не моргая уставившись на собственное творение. А искусанные губы продолжали беззвучно шевелиться.
   Когда же до незнакомца оставалось лишь несколько шагов, Мари неожиданно для себя разглядела, что он рисует нечто действительно страшное. Ведь с яркой белизны страницы на мир взирал ужасный черный человек с серым вытянутым лицом, на котором зияла огромная перекошенная дыра рта…
   Словно загипнотизированная увиденным образом, она ощутила, как адреналин резко подпрыгнул в крови. Мари даже показалось, что она вновь услышала едва различимый треск старого телевизора. Кажется, еще мгновение и жуткий призрак магическим образом шагнет с альбомного листа на брусчатку аллеи и окажется так близко… Прям, как тогда…
   Но как же так?! Как такое, вообще, возможно? Не может же быть, что незнакомый парнишка каким-то невероятным образом смог подглядеть кошмар, преследовавший ее на нулевой отметке? Или это означает, что он тоже побывал там когда-то?
   Стараясь побороть нахлынувшую нервную тошноту, Мари упрямо продолжала идти, все еще больше глядя на жуткий рисунок, чем на самого юношу.
   – Вам не стоит его разыскивать. – вдруг тихо, но довольно отчетливо пробормотал тот. – Иначе… Все это закончится печально…
   Сердце Мари болезненно екнуло, и она на секунду замерла на месте, как вкопанная. Парень все еще увлеченно смотрел на свой рисунок, продолжая черкать по нему карандашом.
   «Все это закончится печально» – сказал он? Но ведь это ни что иное, как воспроизведенная слово в слово фраза того самого мерзкого Ида, произнесенная им однажды на улицах Зеро Вароша!
   – Да какого черта?! – вспылила Мари, подскочив к юноше и схватив его за плечо. – Кто ты такой, вообще?!
   Парень невозмутимо поднял на нее неморгающий взгляд и безэмоционально ответил:
   – Я – Крэвэн Рэд, а тебя как зовут?
   Мари невольно вздрогнула от такого внезапного спокойствия и постаралась немного выдохнуть. Разжав пальцы, она миролюбиво присела на скамью рядом с парнишкой, надеясь, что перепуганные ребята не подлетят к ним и не испортят предстоящий диалог.
   – Не волнуйся об этом. – словно в ответ на ее мысли, равнодушно промолвил Крэвэн. – Наше с тобой время уже остановилось. Видишь? – он указал рукой на неподвижно зависшую над фонтаном синюю стрекозу. И Мари наконец поняла, откуда взялась эта внезапная тишина, болезненно давящая на уши.
   «Не может быть!!» – взволнованно подумала она.
   А вслух лишь сдавленно ахнула, чувствуя дурноту. Разбитый фонтан, зависшее время, ощущение нереальности происходящего: все это слишком сильно напоминало о прошлом. Перед глазами побежали предательские черные точки, и Мари беспомощно нагнулась к собственным коленям, силясь справиться с резко нахлынувшим головокружением. Только обморока ей сейчас не хватало.
   На секунду она потерялась, словно время действительно перестало существовать для нее, а миг повис в вечности, будто безнадежно завязнув в незримом болоте.
   – Кто ищет – тот рано или поздно находит, Мари. Но вот готова ли ты принять то, что ты ищешь? – сочувственно провел по ее плечу Крэвэн и, положив альбом на место, где только что сидел, неторопливо ушел.
   Мари так и не поняла, сколько времени пыталась отдышаться, пока ее не схватили за щеки заботливые ладони Стэнли. Слегка влажные и приятно прохладные.
   – Детка!! – испуганно позвал он. – Тебе плохо?! Этот тип что-то с тобой сделал? Может скорую вызвать?
   – Нет! – порывисто выдохнула Мари, чувствуя что головокружение немного отступило. – Никаких долбанных скорых и чертовых больниц, Стэн!! Прошу тебя, пообещай мне… Я уже устала это слышать!
   К ним поспешно подбежала запыхавшаяся Кристина.
   – Я не знаю, куда он пропал! – жалобно пискнула она. – Словно в воздухе растворился. И как такое могло случиться? Я реально и глазом не успела моргнуть!
   – Я все равно найду этого твареныша! Из под земли, если надо, достану! – хотел было броситься на поиски Стэнли, но Мари крепко вцепилась пальцами в его рукав.
   – Не надо! – горячо возразила она. – Оставь его. Пусть уходит. Просто пойдем отсюда. Прошу.
   Приятель разочарованно кивнул, а Мари подобрала со скамейки альбом и вручила ему, стараясь не слишком вглядываться в манящий, но пробирающий до дрожи рисунок. Однако все-таки успела заметить, что на других листах блокнота тоже виднеются какие-то наброски. Надо будет их потом внимательно рассмотреть. Когда ей станет чуточку лучше.
   – Забери это с собой. Хорошо? Мне просто нужно сейчас вернуться домой. Отвезешь? – продолжая бороться с дурнотой, шепнула она и, повернувшись к девчонке, добавила. – Спасибо тебе, Кристина. Будь крайне осторожна, договорились? Если вдруг что-то странное случится, то сразу же звони нам или лучше в полицию.
   Кристина поспешно кивнула. Она выглядела бледной и напуганной. Однако Мари не могла обвинять ее в трусости. Ей и самой сейчас было очень страшно. Ноги до сих пор оставались ватными, а на лбу проступил ледяной пот.
   Более или менее она смогла прийти в себя лишь в машине, в очередной раз заверяя Стэнли в том, что с ней все в полном порядке. Однако даже сама в это не слишком-то верила.
   «Кто этот странный Крэвэн такой? – испуганно размышляла она. – Может он один из посланников или агентов? Вдруг мое дело передали кому-то другому? Или он тоже пришелец откуда-то извне, как эти страшные люди-плащи? Господи, Джесс, прошу, если ты слышишь… Мне так отчаянно нужна твоя помощь! Так сильно, очень и очень сильно нужна!»
   Она вновь крепко сжала в ладони аммонит, однако надежда на подобный способ связи становилась все более призрачной. Слышит ли он ее? Жив ли вообще? Да и что это такое – жизнь? Очередной призрачный мир, реальность которого определяет для себя наш разум? Или вечный кошмар, который лишь по старой дурной привычке кажется нам реальным?
   – Мне так страшно, Стэнли. – призналась она вслух. – Мир вокруг похож на зыбкое болото… И как только ты можешь продолжать жить в нем, на полном серьезе считая его иллюзией?
   – Ну… Некоторые иллюзии слишком прекрасны, чтобы с ними расставаться. – тихо ответил он. – Разве нет?
   И она поняла, что согласна с ним всем своим сердцем. Все же буддизм, по-видимому, один лучших путей, чтобы хоть как-то объяснить себе смысл жизни и законы мироздания. Не зря же он, будучи настолько древним, до сих пор остается невероятно актуальным. Его вековая мудрость не может ни очаровывать.

   Пару часов спустя, Мари пристально смотрела в нарисованные, но все еще пугающие глаза человека-плаща и вспоминала о своем недавнем прошлом. Рисунок Дага она приколола к пробковой доске, висящей над письменным столом в ее здешней квартире.
   Так кто же они такие? Или даже ЧТО они такое, эти неуклюжие подобия человека? Демон, помнится, называл их своими тенями. Джесс же считал, что это чьи-то тактильные проекции, а вовсе не реальные люди. В любом случае, одно оставалось несомненным – убивать эти жуткие создания могли и умели. А вот как с ними бороться, Мари и понятия не имела…
   В глубине дома, тем временем, тихо шумел чайник, а за окнами медленно сгущалась темнота ночи. Мари старалась не обращать на это внимания. Хоть в глубине души и боялась того момента, когда Стэнли уедет, оставив ее одну.
   «Да что с тобой такое, Ровер? – потешалось над ней внутреннее Я. – Куда подевалась вся твоя хваленая сила и независимость? Или это после общения с Джессом ты так раскисла? Стала нуждающейся в чужой защите, слабой и никчемной личностью? Стыдоба, да и только»
   Мари тихо фыркнула в ответ на собственные мысли. Тем не менее, факт в том, что она постепенно стала другой. Хоть это, наверное, не так уж и плохо. Ведь с одной стороны, может это, и впрямь, слабость – рассчитывать на чью-то помощь и поддержку, однако с другой получается, что она поборола свой давний страх довериться кому-то хотя бы немного. Перестала, наконец, быть таким диким ежом, как раньше. Так разве это не победа? Пусть даже незначительная, но все же…
   Словно испытывая ее внезапную решимость на прочность, чужие руки вдруг ласково скользнули по талии, привлекая тело в нежные объятия, а подбородок Стэнли лег на плечо, заставив внутренне напрячься.
   – Хватит уже смотреть на него. – тихо прошептал он. – Еще приснится эта рожа потом. Лучше скажи: может мне стоит остаться с тобой сегодня?
   Она поспешно и как-то истерически экспрессивно закивала, словно боялась трусливо передумать.
   «Да что ж ты, блин, делаешь, дура? – агрессивно зашипело ее внутреннее Я. – Ты ведь даже не знаешь, в каких вы с ним отношениях!»
   Однако Мари упрямо не слушала. Она попросту устала постоянно ершиться и бояться людей. Весьма непростое общение с Джу научило ее тому, что с любым можно попробовать договориться, не боясь щекотливых вопросов или возможности ненароком обидеть.
   – Я так скучаю по тебе, ангелочек… – обронил Стэнли почти беззвучно, потеревшись щекой об ее щеку.
   Мари быстро повернулась и обняла его, чувствуя, как сердце отчаянно колотится где-то в глотке. Несмотря на ее внезапную решимость к более смелому и открытому общению с другими людьми, она пока еще не была психологически готова к подобным событиям.
   – Ты очень милый, Стэнли, – так же тихо прошептала она. – только я, и вправду, почти ничего не помню. Прости…
   – Прошлое уже в прошлом, а будущее лишь в наших фантазиях. – обняв ее чуть крепче произнес он. – Поэтому я предпочитаю жить сегодня. А ты?
   – Я тоже. Наверное… Мне так кажется, но я не уверена. – скомкано пробормотала она. – Думаю, точнее будет сказать, что я прекрасно понимаю, что так жить правильно, но пока еще не могу… Просто прошлое… слишком уж много для меня значит.
   – Так ведь и для меня тоже, поверь. – напряженно вздохнув, согласился он. – Однако прошлое мое у меня никто не отнимет. Вот я к чему… Оно стало неотъемлемой частью меня. Как моей личности, так и ее самоосознания.
   – А если вдруг память потеряешь, как я?
   – Это будет невероятно печально, конечно, однако не так уж и важно. Ведь наш дух также способен помнить многое, а не только разум. Граница между ментальным и духовным слишком тонкая. Вот то, во что я верю…
   – И ты даже не представляешь, насколько я тоже близка к подобным представлениям! – с жаром закивала Мари. – Иначе многое в моей жизни я бы ни за что не смогла объяснить…
   – Все это здорово, конечно, но тебе нужно немного отдохнуть, малышка. – слегка отстранившись, он внимательно заглянул ей в глаза. – Ты не совсем здорова да и, к тому же, чертовски устала, разве нет?
   Мари не на шутку растерялась под его ласковым, но слишком уж интимным взглядом, почувствовав сильную волну смущения. Словно угадав ее мысли, он мягко и целомудренно поцеловал ее в лоб.
   – Пойдем, крошка, чаю горячего на ночь выпьем. Я специально с мятой заварил. Тебе он раньше нравился, поверь.
   Мари кивнула и отправилась следом за ним на кухню. Было что-то неправильное в ее поведении сейчас. По крайней мере, ей так казалось. С другой стороны, она вовсе не обязана была отвечать на его чувства, так ведь? Просто вся эта ситуация крайне неловкая. И ведь не расскажешь ему о Джессе, чтобы хоть немного оправдать собственную холодность. Он и так уже всерьез встревожен за ее психическое состояние.

   В итоге они спали на диване, переодетые в легкую домашнюю одежду. Любопытно, но в шкафу Мари обнаружились мужские вещи подходящего размера, будто Стэнли ночевал тут раньше не раз. Но может так оно и было. Ведь она ничего об этом не помнит. А расспрашивать его на эту тему было как-то боязно.
   Мари еще долго не могла уснуть, несмотря на чисто дружеские объятия. Она лежала и размышляла о том, что приключилось в последнее время, и отчаянно силилась найти разгадку необычной ситуации. Но пока что ни в чем не была уверена до конца. Лишь разрозненная куча догадок и домыслов в мозгу, почти ничем не подтвержденных. И никого рядом, кто смог бы направить и подсказать. Ни Дианы, ни Джу, ни Джесса. И только аммонит на шее сохраняет призрачную связь с прежним миром. А также память о нем. Где бы она там не хранилась…

   ***
   Довольно поздно поднявшись утром с постели, они все же отправились в главный офис телеканала, где, по совету Стэнли, Мари намеревалась оформить отпуск.
   Может для нее эта жизнь и ненастоящая, но вот для другой ее версии подобные вещи важны. Глядя на того же Стэнли, Мари попросту не могла отмахиваться от подобных мыслей. Ведь для нее самое реальное в этом мире – она сама, но вот как, к примеру, все обстоит для него? Слишком уж сложно принять мысль о том, что Стэнли лишь продукт ее фантазий. Или чего? Воспоминаний о прошлых или каких-то иных, параллельных жизнях? А что если нет? Что если этот мир все же реальный, несмотря ни на что? Тогда вправе ли она действовать по принципу – после меня хоть потоп?
   – Солипсизм – это крайний эгоцентризм, не так ли? – с улыбкой спросила она Стэнли утром, пока пила вкусный, заботливо приготовленный для нее кофе.
   – Ну… Если принять-таки идею, что мы все – единое целое, то нет. Просто небольшая неточность, безобидное маленькое заблуждение – не более того…
   – Боже, как ты прекрасен, Стэн. – задумчиво промолвила она. – И я говорю это вполне серьезно. Вот у меня в голове постоянно одни вопросы и никаких чертовых ответов, а ты, наоборот, особо не задумываясь, можешь ответить на любой, причем едва ли не «вечный» вопрос. Я думаю, это оттого, что твое мировоззрение гармонично, в отличие от моего. Все-таки мне стоит, по-видимому, стать буддистом…
   – В любом случае, я вовсе не против быть частью такой прелестной милашки, как ты. – шутливо прикоснувшись пальцем к кончику ее носа, заметил он, вогнав ее в краску.
   Сидя сейчас в салоне автомобиля и вспоминая этот разговор по дороге в офис, Мари разглядывала рисунки Крэвэна в потертом альбоме. Вчера вечером она так и не осмелилась его открыть. И, надо признать, что рисунки эти были гениальны по-своему. Ведь даже те из них, на которых не были запечатлены ее личные кошмары, могли бы с легкостью напугать кого угодно. Поскольку в них, несмотря на внешнюю простоту, сквозило что-то поистине зловещее. Будто кто-то вдруг безжалостно вывернул наизнанку все глубинные страхи твоего разума.
   Те же из них, которые она узнавала, казались самыми жуткими, рождая в душе трепет. И особенно небрежный набросок, изображающий обнаженную девушку, скорчившуюся в болезненной агонии на громадном деревянном кресте. Прибитая к нему гигантским гвоздем, она напоминала редкостную бабочку, безжалостно пришпиленную коллекционером. Глядя на рисунок, Мари даже отчетливо почувствовала, как болезненно заныла грудина, отзываясь на воспоминания о том страшном моменте.
   Но каким невероятным образом этот странный парень смог забраться к ней в мозг и подглядеть его самые сокровенные кошмары? Ведь это видение случилось с ней даже не на нулевой отметке… Поэтому сам Крэвэн Рэд продолжал пугать до чертиков, как существо явно не от мира. Кем именно он мог быть, Мари даже не представляла.

   Оформление отпуска, как ни странно, прошло быстро и без особых проблем. На все действо ушло чуть больше часа, как раз пока Стэнли уезжал по рабочим делам. Спустившись на обратном пути в фойе и выпив воды из кулера, Мари хотела было уже уйти, как вдруг кто-то окликнул ее по имени.
   Развернувшись на зов, она увидела того самого Дамьена Волкова, броскую внешность которого запомнила по фотографии. Да и было в ней, все же, что-то отдаленно знакомое. И особенно так казалось сейчас, когда она видела мужчину вживую.
   – Я слышал, ты взяла отпуск? – подойдя к ней практически вплотную, поинтересовался он. – Ты в порядке? Выглядишь измученной.
   Мари едва сдержалась, чтобы не отступить от собеседника хотя бы на шаг. Слишком уж близко он подошел. Тем не менее, этот Дамьен может оказаться полезным, наверное. Мало ли какой информацией он может обладать. Тем более, что пока это единственный человек, о котором она хоть что-то вспомнила, пусть даже и крохи.
   – Да просто слегка устала, а что? – равнодушно повела она плечом, стараясь выглядеть отстраненной, но вежливой.
   – Может встретимся сегодня где-нибудь и поговорим наконец?
   – А в этом есть смысл? – растерянно спросила она, все же отступив назад, когда Дамьен попытался взять ее за руку.
   – Ну конечно ж, блин, есть! – заносчиво фыркнул он. – Я же вижу, что ты страдаешь. Или, по-твоему, я – слепой?
   – Ты извини, конечно, и все такое… Но мне сейчас реально не до этого. – сухо отрезала Мари, чувствуя от подобного фамильярного отношения легкое раздражение.
   – Но я ж волнуюсь за тебя, хотя бы! – экспрессивно возразил он. – Я видел вчера, как рядом с твоим подъездом вертелся какой-то подозрительный хмырь. И мне показалось, что он следил за тобой и твоим дружком Стэнли, когда вы приехали вечером. Заметив меня, этот чертофан тотчас же смылся куда-то, но не в этом суть… Ты не справляешься одна, просто признай. Я все еще тебе нужен. И, да… с какой это поры дурик Стэнли у тебя ночует?
   – Что еще за подозрительный хмырь? – стараясь подавить стремительно растущее раздражение, поинтересовалась Мари. – Похож на этого? – она вытащила из сумки копию рисунка с портретом Ида.
   – Да откуда ж мне знать, Мари?! Я почти все время со спины его видел. Такой тощий и долговязый упырь в черном плаще с капюшоном: вот все, что я могу о нем сказать внятного. А что это еще за рисунок такой?
   – Неважно. – быстро убрала она портрет обратно в сумку. – Мне пора.
   Дамьен снова попытался поймать ее за запястье. Но она вновь ускользнула, на сей раз весьма показательно.
   – Обещай, что позвонишь мне, хотя бы, если что. Как другу, боссу или приятелю, я не знаю…
   Мари покладисто кивнула и поспешно ушла. Наглый и заносчивый Дамьен ей совсем не понравился. Хоть он действительно мог оказаться неплохим источником информации. Тем не менее, сейчас она реально не готова к общению с ним.
   «Слишком уж этот французишка самоуверен. – думала она, выходя из здания на улицу. – Да еще и шпионил за моим домом. К тому же, хамит постоянно. Хоть это не так уж и важно, конечно. Главное, что он, так или иначе, опознал Ида»
   Стэнли ждал ее на улице, рядом с машиной. Повинуясь какому-то спонтанному порыву, Мари подошла к нему вплотную и чмокнула в щеку. Просто Стэн – такой милый и хороший парень. И что только ее здешняя версия нашла в этом самовлюбленном Дамьене?
   – Все нормально прошло? – спросил он.
   Мари кивнула, заметив, что приятель, как ни странно, слегка смутился.
   – Я столкнулась там с Дамьеном. – максимально буднично поведала она. – И он сказал мне, что видел, как вчера вечером за нами следил странный тип, похожий по описанию на подозреваемого. И хоть лица его он не видел, но, судя по всему, это точно был Ид.
   – Черт! – выругался Стэнли. – Если так оно и есть, то это совсем не смешно, детка. Давай, я все-таки дам на него наводку полиции? Ты ведь не будешь против? Это хотя бы разумно…
   Мари с готовностью кивнула. Да и пусть он привлекает копов, почему бы и нет? Либо полицейские будут в этом деле попросту бесполезны, либо… Кто знает… По крайней мере, их участие хотя бы немного успокоит его самого.
   – Если ты уже закончил свои дела на сегодня, то предлагаю выпить за мой отпуск. – улыбнувшись, предложила она. – Как бы там ни было.
   «Пока я в очередной раз пытаюсь отыскать собственную жизнь, она, быть может, безвозвратно уходит… – почему-то подумалось ей. – А вдруг Стэнли прав, и все, что реально имеет значение – это лишь настоящий момент? Кажется, я потихоньку начинаю проникаться его мудростью…»
   Где-то через полчаса они уже сидели в маленьком, уютном баре, заказав себе снэков и каких-то коктейлей. Посетителей было немного, а слух ласкали приятные мелодии старого доброго рока восьмидесятых.
   – Забавно. – усмехнулся Стэнли. – Последний раз мы с тобой вот так выпивали, когда еще учились в универе. Сколько лет уже прошло, а, мон шер?
   Мари беспомощно пожала плечами. Да и не знала она никогда, так-то…
   – Жаль, что я этого не помню. – с тяжелым вздохом прошептала она.
   «Жаль, что я тебя не помню» – подумала она про себя. И почему настолько хорошие люди начали встречаться лишь после злополучной аварии, отправившей ее в кому? Или это просто она стала внимательней приглядываться к окружающим?
   Конечно, он сразу же начал рассказывать про упомянутый вечер, инициатором которого и в тот раз выступала Мари, учившаяся на журналистском отделении, в то время как он на режиссерском. А так как Стэнли всегда говорил воодушевленно и весьма артистично, то она не переставала смеяться.
   Потом он принялся рассказывать что-то еще и еще, а Мари просто слушала, впитывая момент едва ли не кожей. Иногда она слушала внимательно, иногда не очень, однако все время ощущала себя настолько спокойно и расслабленно, словно внезапно вернулась в давным-давно утраченный, но такой родной лейтмотив, бередящий глубоко в душе приятные, ностальгические чувства. Хотелось послать все заботы к чертям, забыть хотя бы на миг о прошлом, не думать пока о будущем и полностью раствориться в настоящем. А разве это не есть то самое пресловутое сатори, о котором говорил ей однажды Джесс?
   В какой-то момент взгляд Мари, задумчиво скользящий по приглушенно освещенному залу, вдруг запнулся о парочку, сидящую в одном из дальних углов. Она далеко не сразу поняла, почему он так внезапно запнулся о них. Вроде бы парочка, как парочка. Миловидная девушка, немного младше молодого человека напротив, смущенно хихикает, прикрыв рот ладошкой, а он что-то увлеченно рассказывает, блистая широкой галантной улыбкой. Его лицо слегка терялось в полутени внутренней ниши, однако незнакомца бесспорно можно было назвать красавчиком. От таких парней девушки обычно млеют. Даже самой Мари такие очень нравятся…
   «Такие?! Какие это – „такие“?» – вдруг взволнованно вспыхнуло в ее мозгу.
   Бледная кожа и рыжеватые волосы, красиво очерченные губы и выразительные, хитрые глаза… Зеленые или карие? Ровный нос, вкрадчивый мурлыкающий голос и что-то по-кошачьи мягкое в движениях…
   И тут Мари тихо ахнула, наконец-то узнав мужчину, а трещавший без умолку Стэнли сбился и взволнованно проследил направление ее взгляда.
   – Ты их знаешь? – недоуменно спросил он. – Все в порядке?
   – Я… я не совсем уверена, что знаю… – пробормотала Мари, хоть и была полностью уверена, что это именно Дэвид. Просто, вспомнив их последнюю встречу, она поняла, что он вряд ли ее узнает. Наверное…
   «Так подойди к нему и проверь. – шепнуло в голове насмешливое Альтер-Эго. – А если бы это был Джесс? Тоже продолжала бы скромно в сторонке отсиживаться?»
   Порывисто вскочив с места, Мари быстро зашагала по направлению к заинтересовавшему ее столику, но по пути через зал вспыхнувшая было уверенность быстро сошла на нет, поэтому приблизилась к воркующей парочке она уже медленно, неуверенно и словно во сне.
   Девушка первая подняла на нее удивленно-вопрошающий взгляд. А следом и парень. И тут, вблизи, последние сомнения оставили Мари. Это точно он. Несомненно. Ошибки быть не могло! Жадно вглядываясь в казавшееся сейчас едва ли не родным лицо, она силилась поймать на нем хотя бы тень ответного узнавания. И на секунду ей показалось, что нечто подобное мелькнуло в его глазах.
   – Думаю, что я вас знаю. – протянула, тем временем, девушка. – Вот только вспомнить почему-то не могу. Вы кто?
   Мари все еще молчала и пытливо таращилась на Дэвида, совершенно не представляя, что ей дальше делать со сложившейся нелепой ситуацией.
   – А ты что скажешь? – глухо проронила она, обращаясь к нему.
   – А разве мы с вами знакомы? – заинтересованно уточнил он. – Нонсенс. Уверен, что я не смог бы забыть. У меня отличная память на лица. Хотя…
   – Хотя?
   – Вы похожи на девушку с канала новостей. – он коротко хохотнул. – Но вам, наверное, все это говорят?
   – Мы можем поговорить? – вопросом на вопрос ответила Мари, не обращая внимания на то, что его спутница уже начинает недовольно дуть губы.
   – Я сейчас немного занят, как видите… – начал было он.
   – Не сейчас, а когда освободишься. – невозмутимо и нагловато прервала она. – Можешь дать мне свой номер? Это невероятно важно, поверь.
   Девушка с откровенным раздражением фыркнула, а Дэвид, бросив на нее быстрый извиняющийся взгляд, все же достал из кармана визитку.
   «Еще бы! – с какой-то неожиданной заносчивостью подумала Мари, принимая ее из его рук. – Эта моя версия слишком шикарно выглядит, чтобы ей отказать, не так ли?»
   – Завтра позвоню. – бросила она вместо каких-либо извинений или объяснений и, одарив его еще одним долгим взглядом, оставила парочку, отправившись обратно.
   Стэнли тактично не вмешивался в разговор, продолжая терпеливо ждать за столиком, но взгляд его выглядел одновременно заинтересованным и взволнованным.
   – Это, что, твой знакомый? – спросил он. – Ты точно в порядке, мон шер? Выглядишь изрядно побледневшей.
   – Может пойдем домой? – с мольбой в голосе предложила она, чувствуя себя морально истощенной. – Ты же не обидишься, я надеюсь?
   Он отрицательно мотнул головой, заботливо протягивая ей руку. И, глядя как ее напарник поспешно расплачивается у барной стойки, Мари запоздало поняла, что снова пригласила парня к себе на ночь. Похоже, что это уже действительно вошло в привычку…
   Быстро повернувшись, она еще раз посмотрела в сторону Дэвида, и поймала на себе его внимательный взгляд. В нем стоял немой вопрос, смешанный с ярким интересом, азартом и призраком узнавания. Теперь Мари была абсолютно уверена в этом. А может у него сейчас просто очень сильное дежавю.
   Бросив беглый взгляд на покоящуюся в руке визитку с замысловатыми вензелями, она прочла на ней следующее:
   «Международная корпорация Миднайт Сан. А. Д. Фокс, экспертная оценка рукописей и антиквариата», а также список различных контактов.
   «Что ж, приятно познакомиться, мистер Фокс…»

   ***
   Вынырнув из метро неподалеку от ее дома, они поспешно зашагали вдоль по улице, мирно дремавшей в густом вечернем тумане. Стэнли все это время молчал, однако выглядел весьма напряженным.
   – Спроси уже! – притормозила его Мари, поймав за локоть. – Я же вижу, что ты хочешь знать больше…
   – Боюсь, что это прозвучит бредово. – растерянно пробормотал он. – А я не настолько пьян, чтобы говорить безумные вещи.
   – А ты не бойся! – немного резковато отрезала Мари, с отчаянием впившись в его глаза взглядом. И хоть, на самом деле, ей было страшно услышать ответ, но она уже давно усвоила одну истину: лучше уж узнать горькую правду, чем прятать голову в песок, словно глупый страус.
   – Ты так сильно изменилась, знаешь. – потупив взгляд, пробормотал он. – Но я вовсе не хочу сказать, что это плохо или что-то в этом роде. Просто данность. Только не злись на меня за эти слова, мон шер, я прошу…
   – Глупо было бы злиться. Особенно учитывая, что я сама спросила, а ты чертовски прав. – стараясь звучать бесстрастно, ответила она. – Могу лишь сказать, что я – это все еще я. Однако это уже вовсе не та я, которую ты знаешь… Вот что звучит реально бредово, не так ли?
   Он поднял на нее пытливый взгляд своих светлых глаз, разглядывая так, словно видит впервые в жизни.
   – Но ведь самое главное, что это все еще ты… – полувопросительно обронил он.
   Мари горячо кивнула и по-дружески крепко его обняла.
   Наверное, все-таки стоит поблагодарить судьбу, которая посылает ей таких бесценных друзей, способных понять и принять так много. А ведь раньше подобных людей рядом с ней не было. Разве что Энни. Но ведь она не просто ее сестра, а фактически вторая половина.
   «Чтобы что-то приобрести – нужно что-то потерять? – невесело усмехнулась она про себя. – Хотя… если учитывать идеи солипсизма, может я просто общаюсь сама с собой?»
   Стэнли неожиданно вздрогнул и сосредоточенно уставился куда-то вдаль за ее плечо.
   – Что там? – взволнованно спросила Мари.
   Однако и сама готова была поклясться, что только что слышала какой-то странный звук, теряющийся во влажной зыбкой дымке. Как раз где-то там, куда сейчас так напряженно всматривается он.
   – В конце переулка кто-то есть. – пробормотал приятель, поспешно засовывая руку в карман куртки.
   Мари не просто обратила внимание на это движение, но и готова была поклясться, что точно знает, что у него там спрятан пистолет.
   «Цвырк-цвырк-цвырк-цвырк…» – послышался вдруг зловещий, до боли знакомый звук.
   Не то чтобы это стало такой уж сильной неожиданностью… Напротив, ее организм с готовностью откликнулся на неприятный стрекот нервной тошнотой.
   Когда-нибудь эти мерзкие твари оставят ее в покое? Или она действительно находится сейчас в мире-надстройке, и они просто стараются выдавить ее отсюда?
   Вспомнив жуткое видение, в котором человек-жук резанул ее бритвой по горлу, Мари отчаянно впилась пальцами в рукав Стэнли.
   – Пойдем отсюда скорей! – хрипло прошептала она. – Прошу тебя, Стэн…
   Причем боялась она не только за собственную безопасность, но и за его тоже. Ведь ее напарник даже не подозревает, насколько агрессивными могут быть эти потусторонние твари.
   – Что за странный звук? – тихо обронил он, продолжая сосредоточенно вглядываться в туман.
   – Опасная бритва. – стараясь вновь звучать максимально бесстрастно, пояснила Мари. – Просто этот урод очень быстро приоткрывает ее и вновь закрывает. Отсюда и противный лязгающий звук. Словно металлическая саранча стрекочет…
   Стэнли вздрогнул и порывисто притянул ее к своей груди. А в следующую секунду из тумана вынырнуло нечто бредовое и абсолютно нелепое. Большой клубок, похожий на перекати-поле, хитроумно скрученный из ржавой колючей проволоки, на шипах которой победоносно развевались драные клочья серых лохмотьев, похожих на невероятным образом материализовавшийся туман.
   – Бежим! – вскрикнула Мари и с силой дернула приятеля за собой. – Быстрее!!
   Благо, Стэнли не стал упираться и с готовностью бросился следом, однако двигался он развернувшись в пол-оборота, словно пытаясь прикрыть ей спину. Правая рука мужчины все еще оставалась в кармане. Хоть Мари и была уверена, что пистолет вряд ли сможет защитить их от пришлых нелюдей, способных с легкостью обращаться в летающие тряпки.
   Псевдо-перекати-поле несколько раз подпрыгнуло на неровностях асфальта, заметно ускоряясь в их сторону, но потом с громким хлопком рассыпалось на яркие, быстро гаснущие искры. Будто взорвавшаяся шаровая молния. И в воздухе резко запахло озоном, словно перед сильной грозой.
   – Что это, вообще, было? – растерянно хмыкнул Стэнли, на мгновение остановившись в нескольких шагах от нужного подъезда.
   – Честно говоря, я даже не хочу знать. – вновь настойчиво потянула его за рукав Мари. – Пойдем лучше домой. Иногда мне кажется, что люди придумали дома не только для защиты от непогоды, но также от тьмы и обитающей там нечисти.
   – Уверен, что ты права. – согласился он, все еще не прекращая оборачиваться. – Не зря же дом издревле считается священным местом. Местом силы и защиты. И особенно, если это дом предков.
   На самом деле Мари вовсе не была уверена, что явившийся из кошмаров Ид не сможет с легкостью проникнуть в обычную квартиру, но ей все равно хотелось где-нибудь спрятаться и отсидеться. Наверное, и впрямь, детские страхи создают в нашем сознании архетип дома, как безопасного убежища и неприступной крепости. Хотя, по сути, это всего лишь четыре стены под крышей.
   Тем не менее, едва шагнув внутрь квартиры, Мари первым делом проверила все углы. Причем не только те, где мог спрятаться человек, но и те, где теоретически не мог. Глядя на ее действия, Стэнли задумчиво и напряженно чесал небритый подбородок.
   – Давай я Дэниэлсу все-таки позвоню, а? – не выдержал он. – Просто если чертов урод тебя преследует, да еще и разгуливает по улице с бритвой…
   – И ты всерьез думаешь, что твой приятель-коп мне поверит? – устало опустившись на край дивана, перебила его Мари, пытаясь скрыть слишком уж явный скепсис в голосе. – Вот ты мне веришь, да. Но и то лишь потому, что ты – мой друг…
   – Но Макс тоже твой друг, просто ты этого не помнишь, – присев на пол напротив, он заглянул ей в глаза снизу вверх, – Ты так напугана, малышка. Да и мне, честно говоря, не по себе. Но у нас хотя бы есть портрет этого типа, который Макс тоже уже видел. Я скинул ему копию картинки сегодня. Так может он мог бы договориться об охране или сам пока за домом приглядеть… Что ты скажешь об этом, детка?
   Глупо, конечно, отказываться от помощи лишь потому, что не знаешь или не помнишь человека, готового ее тебе предоставить. Однако Мари не могла отделаться от мысли, что ни доблестная полиция, ни милый Стэнли, ни заносчивый Дамьен не смогут защитить от злобных чистильщиков, пришедших по ее душу. Вот если бы здесь был Джесс… Или Диана.
   – Конечно, позвони ему, если тебя это успокоит. – тем не менее, мило улыбнувшись, ответила она. – И прости, пожалуйста, что я такой скептик. Так уж вышло, что у меня давние проблемы с доверием. Я этого Макса не помню, а значит не знаю, и, следовательно, не могу ему доверять. Только не сердись на меня за это, ладно? Я постоянно работаю над собой, поверь.
   Он вновь долго и пытливо вглядывался в ее лицо, словно силясь что-то понять.
   – Скажи, а ты веришь в предчувствия, Мари? – наконец-то изрек он. – Просто у меня сейчас очень стойкое дежавю и связанное с этим ощущение грядущей беды. И я никак не могу от него отделаться.
   Мари взяла его ладонь в свою и приложила к щеке. Сама не зная отчего, она внезапно почувствовала себя виноватой.
   – Послушай, Стэнли… Что бы ни случилось, я хочу, чтоб ты знал: ты для меня – особенный человек. И я несказанно рада, что встретила тебя в своей ненормальной жизни. Прекрасно понимаю, что подобное признание звучит мрачновато, но я должна была тебе это сказать… Понимаешь?
   Он быстро приподнялся с пола и поцеловал ее в губы. Мягко и нежно. И Мари ему ответила. Также ласково, невесомо и трепетно. Более того, она вдруг поймала себя на мысли, что хотела бы ответить на его чувства, однако все еще боится, что позорно запаникует в самый последний момент. А потом… Ведь ее сердце все равно уже занято другим, а значит подобное поведение было бы, как минимум, нечестным.
   Однако Стэнли поднялся с пола и, также ласково чмокнув ее в висок, вышел из зала, бросив по пути:
   – Я позвоню ему. Пока лишь поделюсь подозрениями. Не волнуйся об этом, хорошо? А еще чая нам с тобой заварю. Есть какие-нибудь особые пожелания?
   Мари лучезарно ему улыбнулась и пожала плечами. Она будет искренне рада любому виду чая, заваренному им.
   «Вот что в нем так сильно подкупает. Его тактичность и забота. – подытожила она про себя. – Этим он так похож на Джесса, хоть и абсолютно другой. Как по характеру, так и внешне. Разве что они оба буддисты… Джесс ведь тоже буддист, не так ли?»
   Слыша в пол-уха, как Стэнли на кухне оживленно беседует по телефону, Мари упала спиной на мягкий диван и уставилась в потолок. Как это ни странно, она почувствовала себя расслабленной. И мысли ее постепенно вернулись к недавним событиям, произошедшим в баре.
   Не может же оказаться, что встреча с Дэвидом произошла случайно? Ведь каждый раз, когда они встречались в прошлом, это было совсем неспроста. А, наоборот, очень даже знаково и о чем-то говоряще.
   «А если поверить моим смазанным воспоминаниям, то в одной из прошлых жизней он даже был моим мужем» – думала Мари, созерцая длинные, замысловатые тени, падающие на белый потолок из окна.
   Надо признаться, что Дэвид ей нравится. Причем, если судить только по внешности, гораздо больше, чем тот же Стэн. Однако в Дэвиде есть что-то роковое. Такое притягательно родственное и невероятно трагичное, даже несмотря на их последнюю разочаровывающую беседу в лондонском парке. Ведь и тогда он появился как некий вестник свыше. И было во всем этом что-то реально судьбоносное.
   Так и сейчас. Мари точно знала, что они встретились не случайно. Интуиция просто кричала ей об этом. Вот только что за знак эта встреча в себе несет? И почему это именно Дэвид, а не тот же Джесс или, к примеру, Джу?
   Вынув из кармана трофейную визитку и нетерпеливо покрутив ее в руке, она с трудом сдержалась, чтобы не позвонить прямо сейчас. И пусть это могло бы испортить возможный романтический вечер, плавно перетекающий в утро. Ей-то что с того?
   «Забавно, но это похоже на ревность. – с усмешкой подумала она, все же убрав визитку обратно в карман. – Однако в этом мире он вовсе не твой муж, так что успокойся. А даже если бы и был им, то ты бы все равно не знала, что с этим делать. Прав был Джу, когда говорил о тебе так. Секс манит тебя и пугает. Точно пламя мотылька. А кончится подобный опыт наверняка каким-нибудь провальным фиаско»
   В любом случае, прежде чем звонить Дэвиду и договариваться о встрече, надо понять, чего именно она хочет этим добиться, а также как следует себя вести и что говорить. А задача эта, на самом деле, далеко не из легких. Ведь не может же она прямо выложить Дэвиду свою бредовую версию про параллельные миры и иные инкарнации. Она и так вела себя сегодня не слишком логично. И хоть это еще и можно списать на некую экстравагантность, однако продолжать в том же духе вряд ли разумно. Иначе Дэвид попросту сочтет ее чокнутой и начнет избегать их дальнейшего общения, что станет самым настоящим провалом.
   Поэтому Мари глубоко задумалась, пытаясь выстроить в голове подходящую модель поведения. Ведь со Стэнли же у нее как-то получилось. Хотя, в отличие от Дэвида, она видела его впервые в жизни.
   Надпись на визитке настойчиво вертелась у нее в голове. Просто название Миднайт Сан (Полуночное Солнце) казалось слишком уж необычным, чтобы не привлекать внимания.
   «Интересно, что означает это странное словосочетание? – размышляла она. – Понятно, что название фирмы, на которую он работает, но почему оно такое чудное?»
   Не давало покоя и настойчивое ощущение, она уже слышала эту фразу раньше. Вот только где и когда? Вроде как сталкивалась с ней в какой-то книге или в разговоре с каким-то человеком… Ничего определенного в памяти пока не всплывало, однако Мари продолжала усиленно копаться в ее архивах, сосредоточенно глядя в потолок.
   Ведь каждая мелочь вполне может оказаться невероятно важным знаком…
   А за окном, тем временем, постепенно сгущалась тьма, и тени на потолке таяли, будто зыбкие призраки уходящего дня. Но Мари не обращала на это особого внимания. Ведь ночь не так страшна и темна, когда ты с кем-то рядом, а вовсе не один.

   ***
   Проснувшись в теплых объятиях Стэнли, Мари лениво потянулась и вновь подумала, что это уже вошло в привычку. Видимо, если у нее и будет когда-нибудь секс с парнем, то с кем-то таким же заботливым и тактичным, как Джесс или Стэн.
   Мари задумчиво сжала в ладони аммонит. Стэнли, бесспорно, милый парень, однако она все-таки неимоверно скучает по Джессу.
   «Да ты просто думаешь, что любишь его, потому что он кажется тебе безопасным. Этаким мягким и комфортным, как чертов диван» – тотчас всплыли в голове злые и раздраженные слова Джу.
   Вот кто реально ее пугает. И, впервые за все время, Мари разрешила себе наконец подумать о том поцелуе, что подарила ему. Всего за несколько мгновений до катастрофы, после которой она оказалась здесь.
   К чему кривить душой наедине с собой? Она хотела этого поцелуя, и он ей понравился. Даже сейчас, вспоминая о нем, она не могла сдержать улыбки. Что ни говори, а в Джу всегда было что-то такое, что позволяло чувствовать себя рядом с ним до боли живой. Будто за секунду до того, как пришлось схватиться рукой за оголенный провод или стремглав прыгнуть с обрыва в бездну. Наверное, у них слишком много общего и, в тоже время, противоположного в характерах, и это притягивает и пугает одновременно. Однако она действительно скучает по нему. Причем довольно сильно. Хотя раньше ни за что бы не поверила, что когда-нибудь будет.
   «Представляю, как удивилась бы сестра, если бы узнала, о чем я тут размышляю и, особенно, в каких обстоятельствах. – с иронией подумала она. – Я должна найти путь назад! Ради Энни. Ведь у нас почти получилось спасти ее. Как же досадно, что в последний момент подкралось это чертово слово „почти“…»
   Она тихо выскользнула из объятий спящего Стэнли. Аккуратно убрала прядь русых волос с его умиротворенного лица. Последнее время ей и вправду везет на хороших людей. Но должна же, наверное, быть хоть какая-то компенсация всех пережитых невзгод.
   Удрав на кухню вместе с телефоном, она уселась там на подоконник и еще раз бросила взгляд на прихваченную визитку. Интуиция многообещающе шептала, что внезапная встреча с Дэвидом и есть та спасительная ниточка, тот самый выход. Словно некий иллюзорный мост между мирами.
   Так и не придумав толком, о чем конкретно будет говорить, Мари махнула на сомнения рукой и поспешно набрала заветный номер. Так сильно хотелось хотя бы услышать его голос и убедиться в том, что вчерашняя встреча ей вовсе не приснилась.
   – Алло. – через несколько долгих гудков ответили в трубке.
   – Привет, Фокс, мы виделись вчера в баре. Ты меня помнишь? – нарочно с некоторой долей двусмысленности спросила она.
   – О, да! Я помню, что вы меня очень заинтриговали. Так чем я могу быть полезен?
   «Вот дьявол! Значит он, все-таки, ничего не помнит. Досадно… Однако с чего я вдруг ждала обратного?»
   – Недавно мне по наследству достался один старинный парадный кортик, – решила она импровизировать и одновременно попытаться каким-нибудь образом пробудить его кармическую память, если подобная существует. – роскошный, с тончайшей гравировкой на клинке. Растительный узор с вплетенной в него надписью «Actum ne Agas». Так вот… Может, ты мог бы взглянуть на него и сказать, что думаешь? Как эксперт, разумеется…
   – Правда?! – изумленно воскликнул он. – Эм-м, в смысле, здорово, я был бы несказанно счастлив на него посмотреть!
   «Бинго! – обрадованно подумала Мари. – И все-таки он что-то помнит»
   – Тогда давай встретимся где-нибудь? Может у тебя есть какие-то предпочтения?
   – Конечно, я буду безмерно рад встрече. А что касается места… Как насчет, скажем, обзорной площадки замка Бельведер в Централ парке?
   – Весьма необычный выбор. – обронила Мари, почему-то неожиданно вспомнив, что уже бывала там когда-то давно, хотя отчетливо знала, что никогда раньше не посещала Нью-Йорка. Но может это воспоминание из какой-то иной жизни? Или даже из этой?
   – Еще бы… – как-то многозначительно хмыкнул собеседник. – В двенадцать тридцать вас устроит, моя таинственная леди? Или, может, вы все же представитесь?
   «Какую-то странную игру мы с ним затеяли. Я ему намекаю про кортик, а он мне про замок… Как все это любопытно»
   – А ты угадай. – с шутливой заносчивостью предложила она.
   – Ох, ну что же… Пожалуй, и впрямь попробую при встрече. Кто знает, а вдруг мне повезет? – хитро и, одновременно, по-кошачьи довольно мурлыкнул он. – Тогда до свидания, моя очаровательная незнакомка!
   – Пока. – сдержанно попрощалась она и повесила трубку.
   Но сердце ее отчего-то звонко и яростно застучало в висках. Как ни крути, а в их беседе было слишком много необычного. Непонятные и загадочные намеки с двух сторон, и потом… Разве она не заигрывала с ним, причем весьма откровенно? И, если повспоминать, началось это еще в баре…
   – В любом случае, я отыскала заветный ключик к нашему общению, разве нет? – тихо пробурчала она, оправдываясь. – Так и какая разница, как именно я этого добилась?
   И хоть того самого кортика у нее сейчас нет, его упоминание стало для них словно неким паролем, открывшим путь к продолжению контакта. Который интриговал все больше и больше. Кто знает, а вдруг так окажется, что они действительно знакомы, просто давно не виделись или что-то в этом роде. Ведь она же не помнит абсолютно ничего об этой жизни.
   «В любом случае, этот Фокс явно что-то не договаривает…»
   Не дожидаясь, пока Стэнли проснется, Мари оставила ему записку на кухонном столе:
   «Не теряй. Просто вспомнила про одну важную встречу. Чувствуй себя как дома, если что»
   На самом деле, она трусливо сбежала, потому что не хотела отвечать на возможные расспросы. Ведь, как это ни странно, Мари понятия не имела, как объяснить напарнику свой внезапный интерес к Дэвиду.
   Быстро вышмыгнув из дома, она направилась к ближайшей станции метро, с тревогой озираясь по сторонам. Было еще около восьми часов, и на мостовой лежал легкий утренний туман. Так как ехать на встречу было еще слишком рано, Мари решила отправится куда-нибудь перекусить.
   На практически безлюдных улицах стояла зловещая тишина, а в сизой дымке тумана навязчиво мерещились призраки, поэтому до метро она добралась едва ли не бегом. После вчерашнего приключения, да и от своего пребывания в Зеро Вароше, у нее остались весьма пугающие ассоциации с туманом. Постоянно казалось, что в нем скрываются неведомые злобные твари или коварные люди-плащи с острыми бритвами наготове. Тем не менее, ее стремительный путь по улице прошел без каких-либо особых инцидентов.
   Во время аппетитного завтрака в маленьком итальянском ресторанчике, куда ноги привели ее едва ли не сами, Мари без конца проворачивала в голове всевозможные сценарии предстоящей встречи, прекрасно понимая, что все, в итоге, обязательно пойдет не по плану. Отчего волновалась еще сильней.
   Поэтому в момент, когда она стояла на прохладном ветерке обзорной площадки, она все еще не была уверена ни в чем. Так, о чем следует говорить, или как себя вести, или чего она, вообще, ждет от предстоящей встречи – всего этого Мари по-прежнему не знала…
   – Привет. – он появился неожиданно, точно призрак, хотя она постоянно озиралась по сторонам. – Прекрасно выглядите. Как вам вид?
   – Да, вид действительно чудесный. – кивнула она, разглядывая его лицо на сей раз при ярком солнечном свете. Такие знакомые, почти что родные глаза. Золотисто-карие с зеленым оттенком. – Однако я здесь вовсе не из-за него… Д-дэвид?
   Собеседник заметно вздрогнул, будто от неожиданности.
   – Мало кто меня так называет. – задумчиво пробормотал он. – Второе имя дала мне моя матушка. Так мы с вами, все-таки, знакомы?
   – А ты как считаешь? – спросила она едва ли не с отчаянием. – Ты меня помнишь? Ну… или кортик хотя бы? Прости, что говорю тебе все эти странные вещи, однако я вовсе…
   – Перестань… – он порывисто взял ее руку в свою. – Я ждал тебя. Долго и упорно ждал. Просто… Это ты меня прости. Прости за то, что я все еще оказался не готов и ошарашен. Но я правда ждал тебя, поверь. Всю свою никчемную жизнь…
   Его голос прозвучал глухо и хрипло. И сердце Мари отчего-то бешено заколотилось в висках, а в горле резко пересохло. Подобный поворот событий превзошел все ее самые смелые ожидания.
   – Я не знаю, что я здесь делаю, Дэвид. – едва не плача, прошептала она. – Наверное, просто ищу выход отсюда. Вот только куда и зачем? И сколько еще это может продолжаться? Я застряла, Дэвид… Давно и безнадежно застряла, понимаешь? И уже даже не представляю, ни кто я, ни где я, ни зачем все это со мной происходит…
   Слегка отклонившись назад, он внимательно поглядел ей в глаза. Сосредоточенно и долго, словно пытался высмотреть там какую-то истину или что-то понять. И все это время психическое состояние Мари балансировало на тонкой грани. С одной стороны, в глубине ее души вспыхнул предательский лучик надежды, а с другой… С другой она чувствовала себя глупо. Невероятно глупо. Можно даже сказать, полной и беспросветной дурой.
   – Я могу показать тебе его. – задумчиво произнес он. – Кортик, о котором ты говорила. Actum ne Agas, ты сказала, так ведь? Это всегда было моим девизом по жизни. Поверь, никто из нас не знает, ни кто он, ни куда ему следует идти, ни что на этом свете хорошо, а что плохо, ни собственной дальнейшей судьбы, ничего… Однако в жизни каждого из нас есть свой особый смысл. Я ждал тебя все эти годы, Мария… Почти всю свою осознанную жизнь. Ты ведь Мария, не так ли?
   – Мое имя Мари. – подтвердила она. – Но откуда у тебя этот кортик, Дэвид?
   – Это довольно сложно объяснить. – сказал он уже почти на ухо, заставив напрячься от излишней близости. – Что если я скажу, что он появился неожиданно, но ожидаемо, словно некий призрак из прошлой жизни?
   Мари понимающе кивнула. И хоть ситуация все сильнее напоминала бред, однако похоже, что их встреча действительно как-то связана с возможностью выхода отсюда. К тому же, разве она сама не говорит подобные бредовые вещи тому же Стэнли? Поэтому любой бред может оказаться вовсе не бредом, если узнать тайный смысл, который лежит в его основе. А вдруг Дэвид тоже странник, и просто не может объяснить ей сейчас, каким образом он сюда попал? Но смогла бы она сама объяснить подобное окружающим?
   – Я хотела бы взглянуть на этот кортик. – решительно заявила Мари. – Надеюсь, тебя не слишком затруднит показать его мне?
   – Вовсе нет. Это недалеко. То место, где я живу и работаю. – с воодушевлением заверил он. – Полтора часа максимум – и будем на месте. Если, конечно, у тебя есть на это время…
   Мари поспешно кивнула. Почему бы и нет? Кто знает, какие решения в этом странном мире – правильные?
   Она пока не представляла, что может дать ей эта поездка, как и сам кортик, но ведь не может же все это оказаться случайным? Тем более, что Дэвид, похоже, что-то действительно помнит о них. Надо лишь помочь ему, подтолкнув воспоминания в нужное русло. Или даже попросту продемонстрировав, что ей можно открыться, не опасаясь насмешек и осуждений.
   Однако, сидя в кресле чужого автомобиля, Мари незаметно сбросила свои координаты Стэнли, намереваясь повторить это затем ни раз. Не то чтобы у нее внезапно разыгрался приступ паранойи… Просто давняя привычка не доверять людям не давала покоя. И особенно в такие моменты повышенного нервного напряжения, как сейчас.
   Нет, понятно, конечно, что это Дэвид. Пока что единственный человек в этом мире, которого она помнит, если не считать смутного чувства узнавания по отношению к Дамьену. Но все же… Воспоминания о нем и их общении отрывочны и слишком сильно напоминают сны.
   В пахнущем дорогой кожей салоне старого бордового кадиллака играла приятная музыка Эрика Сати, и это немного успокаивало взвинченные нервы. Сам Дэвид без конца мило ей улыбался. И в этой улыбке сквозило что-то беспомощно-детское. Растерянное. Беззащитное. Одинокое…
   По крайней мере ни одна она чувствует себя сейчас отчаянно глупо.
   Они ехали молча, хоть Мари и не ощущала никакого психологического напряжения между ними. Просто с некоторыми людьми комфортно даже помолчать вдвоем. И Дэвид, по-видимому, был для нее именно таким человеком.
   Минут через сорок автомобиль выехал на загородную трассу, а затем свернул на одну из боковых дорог, которая, часто петляя, прорезала густой тенистый лес. Машинально запоминая путь со всеми его замысловатыми изгибами, Мари, сама не зная отчего, вновь начала нервничать и попыталась незаметно отправить очередную локацию на телефон Стэнли.
   И тут произошло нечто действительно страшное…
   За следующим крутым поворотом, прямо посреди дороги внезапно возникла фигура тощего человека в клочковатых лохмотьях, со спутанными седыми лохмами и бледным, как известка, лицом. Стоя в центре проезжей части, он зловеще тянул к машине свою костлявую, узловатую руку, словно указывая крючковатым пальцем на кого-то из них.
   Столкновение казалось неизбежным, однако Дэвид все-таки умудрился свернуть, резко дернув руль вбок. Едва ли ни чудом они избежали удара о мощный ствол раскидистого дерева, притормозив в какой-то несчастной паре метров. Мари стремительно выскочила из автомобиля и посмотрела в сторону злополучного незнакомца.
   Однако на проезжей части уже никого не было. Ни единой живой души. Лишь темные следы шин да рваный туман, расползающийся серыми клочьями по асфальту.
   – Господи Боже! – сдавленно вскрикнула она, развернувшись к выскочившему следом Дэвиду. – Что за адскую тварь мы только что видели?
   – П-призрак? – беспомощно развел руками мужчина. – Местные низины коварны… Ты не ушиблась, я надеюсь? Мы вполне могли убиться насмерть. Не хочется об этом думать, но все же…
   Мари кивнула, сама толком не понимая, соглашается ли с тем, что в порядке или с тем, что они вполне могли погибнуть. Наверное, оба варианта имели в ее сознании равное право на существование.
   – И как часто ты видишь призраков, Дэвид? – слегка успокоившись, спросила она.
   – Не то чтобы часто… – растерянно пробормотал он. – Ну а ты? Выглядишь так, словно привычна к их преследованиям.
   – Просто иногда довольно сложно понять, что вокруг нас действительно реально, а что нет…
   Дэвид согласно кивнул и нервно закурил. Его руки слегка дрожали, но в остальном его выдержке можно было позавидовать. Мари решила последовать его примеру и тоже вынула из кармана сигареты, почему-то почувствовав легкое дежавю.
   Влажная дорога, тем временем, продолжала выглядеть спокойной и пустынной, будто там никого и не было. Тем не менее галлюцинация вряд ли могла примерещиться двум людям одновременно. Разве нет? А значит это все-таки был призрак. Прямо как на мрачных улочках проклятого Зеро Вароша. Может отсюда и возникло чувство, что подобное уже происходило с ней раньше?
   Пока они приходили в себя и курили, Мари вновь незаметно скинула свои координаты Стэнли. Лучше уж перестраховаться, на всякий случай. Вот кто бы их потом искал на этой пустынной обочине, если бы они все-таки врезались в злополучное дерево? Хоть Мари и не уверена, что в подобных переживаниях есть смысл. Ведь если она, допустим, погибнет здесь, то что дальше? Вдруг смерть в этом мире и есть тот самый пресловутый выход отсюда? Как бы печально это ни звучало…

   Так называемый загородный домик, куда они в итоге приехали, оказался на деле довольно большим поместьем в палладианском стиле, насколько Мари позволяли определить ее скромные познания в области архитектуры. Тенистый же пейзажный парк, простирающийся от кованных ворот до старого фонтана, украшенного скульптурами ренессансных ангелочков, напомнил ей родную Англию. Все-таки Америка, и впрямь, страна контрастов. Если только согласиться с тем, что этот мир настоящий.
   Широкая лестница со слегка растрескавшимися вазонами и статуями античных богов встречала их благородным радушием. Словно время тихонько отмотали назад, позволив с головой окунуться в прошлое.
   – И ты здесь живешь? – удивленно спросила Мари у Дэвида, когда они вышли из машины на покрытую светлым гравием дорожку.
   Сначала дорогущий автомобиль, а теперь шикарное поместье. По-видимому, оценка антиквариата представляет собой весьма прибыльное занятие.
   – Просто работаю. – безразлично пожал он плечами. – Живу я в скромном двухэтажном доме в Саффолке… Это в Англии. Ты когда-нибудь там бывала?
   – В Англии бывала, в Саффолке нет. – честно призналась она. – Однако я много о нем слышала. А как ты оказался в Нью-Йорке, Дэвид? Ничего, что я тебя так называю? Ведь я все еще не знаю твоего первого имени.
   – Альберт. – подсказал он. – Но продолжай называть меня Дэвид, прошу. Это приятно и так… Особенно. Если ты понимаешь, о чем я.
   Что же тут непонятного, если так назвала его мать? Почему-то Мари упорно казалось, что эта женщина уже давно умерла.
   Поэтому она с готовностью кивнула. В любом случае, называть его Дэвидом ей и самой гораздо привычней и комфортней. Альберт же казалось слишком строгим именем для его кошачьей натуры.
   – Из-за специфики работы мне часто приходится путешествовать. Ведь антиквариат – вовсе не то, что следует оценивать по фотографиям. – пояснил он. – Старинные вещи невероятно капризны и требуют к себе особого отношения. Совсем как некоторые люди…
   Внутри поместье казалось немного разбитым и явно требующим ремонта, но все еще выглядело весьма величественно и интригующе. Мари с любопытством вертела головой по сторонам, разглядывая старинную мебель и особенности интерьера. В подобном месте вполне можно было устроить впечатляющую фото-сессию или даже съемки фильма.
   – Полуночное Солнце, – с любопытством спросила она Дэвида. – что это значит?
   – Название компании, на которую я работаю.
   – Это понятно. Однако я спрашиваю о значении самой фразы. Мне отчего-то кажется, что я уже слышала ее раньше.
   – Так ведь Осирис… – многозначительно обронил он, пожав плечами. – Давай лучше поднимемся наверх, и я покажу тебе кортик.
   Он повернулся и быстро зашагал по скрипучим ступеням старой, но все еще красивой лестницы с резными дубовыми перилами, и Мари пришлось поспешно отправиться следом.
   «Осирис и Исида. – думала она, поднимаясь. – Помню, как Джесс говорил мне о них однажды. Совпадение? Вряд ли… Скорей уж наоборот – какой-то тайный знак. Разве все не начинает наконец складываться в цельную картинку?»
   В одной из комнат на втором этаже располагалась большая библиотека. И пока Мари с интересом таращилась на корешки старинных фолиантов, Дэвид растворился в таинственных закоулках стеллажей, а затем вернулся оттуда с красивым кортиком на красной бархатной подушке. Тем самым… Вот только на этот раз вовсе не черно-белым.
   Даже не видя спрятанного в ножнах клинка, Мари с легкостью узнала памятное для нее оружие. Она с трепетом взяла его в руки, а когда вынула из ножен и увидела гравировку с надписью, едва не разрыдалась от нахлынувших воспоминаний, стремительно обрастающих сейчас вполне ощутимой плотью.
   – Мы с тобой были вместе когда-то. – глотая слезы, прошептала она, бережно вложила кортик обратно в ножны и вернула его Дэвиду. – Ты и я. Давно. Очень, очень давно. В другой жизни. Вряд ли ты помнишь…
   – Не плачь… – он ласково сжал ее руку в своей. – Я знаю, кто ты такая, Мария. Знаю, поверь… Ты – это все. Ты – это свет. Моя прекрасная небесная супруга… Мой хрупкий ангел, сошедший с небес. Твоя истинная сущность – надежда. А также вера и любовь… – его голос заметно дрожал. – Прости мне, пожалуйста, такую дерзость, но могу я тебя обнять?
   Растроганная Мари кивнула. Дэвид выглядел очень взволнованным и ранимым. Прям как тогда, когда они внезапно встретились посреди сумасшедшего черно-белого Зеро Вароша. Впервые в ее нынешней, абсолютно ненормальной жизни…
   «А в одной из инкарнаций он и вовсе мой муж, трагично погибший на войне…» – с воодушевлением подумала она, трепетно обнимая его в ответ, как вдруг почувствовала резкий укол в шею.
   Инстинктивно отдернувшись и оттолкнув от себя мужчину, Мари схватилась ладонью за место укола. Больно…
   В руке Дэвида предательски виднелся маленький, тонкий шприц.
   – Какого хрена?! – с бешенством выдохнула она, чувствуя как в глазах резко начинает темнеть.
   – Так надо. – как ни в чем не бывало пояснил он, теряясь в вихре закружившейся вдруг реальности.
   Мари отчаянно попыталась схватиться за стоящий рядом стол, но пальцы безнадежно соскользнули с гладкой столешницы, а ноги подкосились, будто их незаметно подменили на тряпочные. Поэтому все, что она смогла, так это беспомощно рухнуть на колени, ощущая как сознание стремительно ускользает во тьму.
   «И все-таки я была права. Никому никогда нельзя верить…» – стало последней ясной мыслью, мелькнувшей в ее быстро угасающем разуме.
   А затем все вокруг стремительно рухнуло в черное, как ночь, небытие…

   ***
   Ворон, сидящий на ветке черный ворон. Один глаз его загадочно блестит и смотрит на нее, а другой давным-давно кем-то выбит. Почему-то кажется, что птица должна поведать нечто невероятно важное. В то время как узловатая ветка пугает, напоминая неестественно скрюченную, обугленную руку. Тоскливо накрапывает дождь…
   – Бирн! – странно каркает ворон. – Би-и-ирн!!
   Его крик раздается во влажном воздухе и впивается в мозг тысячами острых осколков. Больно. Как же это чертовски больно…
   Мари судорожно вздрогнула и открыла глаза. Однако вокруг по-прежнему оставалось слишком темно, чтобы увидеть хоть что-то, а также холодно и неожиданно душно.
   Видимо поблизости произошло что-то внезапное, что насильно выдернуло ее сознание из глубин небытия. Вряд ли хриплое карканье ворона, но явно какой-то резкий тревожный звук. Понять бы еще какой именно…
   Но как же все-таки неимоверно холодно! И почему здесь так холодно и темно? Может это из-за холода конечности практически не ощущаются? Или она уже попросту умерла? Лежит себе на дне глубокой сырой могилы, а все вокруг ей всего лишь снится. Если мертвые способны видеть сны, конечно…
   – Мари! – оборвал вялый поток мыслей чей-то далекий, приглушенный крик.
   «Так это ведь Стэнли! – мелькнула в ответ молниеносная догадка. – Это точно его голос!»
   – Мари-и-и!!
   Ей показалось, что крик безнадежно удаляется куда-то, и она попыталась крикнуть в ответ, но изо рта раздался лишь неприятно рваный и невнятный хрип, который она сама едва смогла расслышать.
   «Пить… – тотчас же в отчаянии взорвался мозг. – Как же сильно хочется пить…»
   Ощущения все больше возвращались к ней, однако их вряд ли можно было назвать приятными. Так, горло кололи тысячи острых иголок, губы потрескались, а язык болезненно распух и едва ворочался.
   Но что, все-таки, произошло? Зачем Дэвид так подло поступил с ней? Может она сказала что-то лишнее? Нагло влезла куда-то не туда или узнала то, чего знать не следовало? Да и где он сейчас? Куда провалился?
   Стэнли, наверное, смог найти ее по сброшенным координатам. Сколько же времени успело пройти, пока она пребывала в отключке? Пару часов? Сутки? Или даже больше?
   Мари упрямо попыталась крикнуть вновь.
   – Стэн… ли… – всего лишь невероятно тихий измученный стон. На большее она пока, похоже, попросту не способна.
   И тут в груди родился ледяной ужас, вызванный кошмарной догадкой, которая, как ни досадно, едва ли не с самого начала была у нее перед носом. Но почему мы всегда упрямо отмахиваемся от тех выводов, которые противоречат нашим вожделенным ожиданиям, даже если они настолько очевидны?
   Выходит, что Дэвид – и есть Черный Пророк. Разве нет? А значит она наконец нашла, что искала…
   В голове ее стремительно замелькали подробности их непродолжительного общения, сопоставляемые с фрагментами из материалов изученного дела. И совпадений оказалось не так уж и мало. Так, Дэвид родом из Англии и имеет возможность путешествовать по всему миру. Работает на организацию с масонским или, как минимум, эзотерическим названием. Причем, судя по всему, весьма богатую. Будучи очаровательным в общении, он с легкостью интригует и увлекает женщин. Видит призраков и проявляет признаки явной экзальтации, но при этом хорошо владеет собой. Также артистичен, начитан, умен и, наверняка, неимоверно хитер, о чем говорит даже его лаконичная, невероятно подходящая фамилия. Далеко, кстати, не факт, что настоящая… Вон как ловко он обвел ее вокруг пальца. Да и кто, вообще, может поручиться, что встреча в баре была действительно случайной, а вовсе не разыгранной по предварительному сценарию, словно в театре? Ведь он вполне мог следить за ней уже давно, пронюхав, что она излишне пристрастно копается в расследовании загадочных убийств.
   – Че-е-ерт… – выдохнула она, понимая в какой опасности находится сейчас Стэнли.
   А ведь это она, беспробудная дура, не только отправилась сюда сама, но и его следом за собой затащила. Хоть и хотела подобного меньше всего на свете.
   – Стэнли! – в этот раз крикнуть все-таки удалось, однако в разы тише, чем хотелось бы. – Осторожно! Это он! Маньяк!
   Последнее слово заглушил громкий выстрел. А следом еще один…
   Что-то с глухим грохотом упало. И все… Ни звуков борьбы, ни дальнейшей стрельбы, ничего. Лишь гробовая, болезненно звенящая в ушах, а оттого еще более зловещая тишина.
   Замерев, Мари с отчаянием прислушивалась, однако стук собственного сердца казался слишком громким, мешая уловить хоть что-то. За неимением информации, мозг лихорадочно впивался в те крохи, что оставляла ему сложившаяся ситуация.
   Так, у Стэнли точно есть пистолет, но ведь и у Дэвида, наверняка, тоже. Похоже, что они только что стреляли друг в друга, поэтому выстрелов было два, и звучали они немного по-разному. Звук же упавшего тела, а ведь это наверняка был он, говорил, что кто-то в кого-то попал. Вот только кто и в кого конкретно?
   У заранее притаившегося Дэвида, хорошо знавшего дом, шансов изначально гораздо больше, чем у взволнованного Стэнли, пытающегося найти в незнакомом месте свою дуреху-напарницу. К тому же, у убийцы со стажем и обычного оператора наверняка разные навыки в обращении с оружием. Явно далеко не в пользу второго…
   Тугой комок предательски скапливался в горле, разливая холодный страх и тяжелое чувство вины по венам. Мари остервенело дернулась всем телом и наконец поняла, что руки и ноги онемели оттого, что к чему-то крепко привязаны. И это что-то слишком уж сильно похоже на крест. Мари также не ощущала на себе абсолютно никакой одежды, лишь нечто, напоминающее плотный мешок на голове. И это из-за него ей было так темно и душно.
   – Дэвид! – заорала она, что есть силы. Получилось чуточку громче, чем раньше, однако все еще напоминало жалкий мышиный писк. – Не трогай его!! Он здесь не при чем…
   Из глаз потекли слезы отчаяния и бессилия. Надежда на то, что Стэнли еще жив, таяла с каждой секундой. А четкий, размеренный звук шагов, сбоку и немного сверху, подтверждал ее самые страшные догадки. Слишком уж спокойная и уверенная походка. Непринужденная и будничная, словно кто-то неторопливо прогуливается по парку.
   – Дэвид, пожалуйста…
   Она плакала все громче и надрывней и в какой-то момент вдруг услышала, как шаги ненадолго замерли. Следом громко скрипнула массивная дверь. Где-то совсем рядом, почти что над самым ухом. После чего шаги начали чеканно спускаться вниз.
   «Я в подвале. – догадалась Мари. – Вот почему здесь так холодно»
   – Какого черта ты молчишь?! – всхлипнула она вслух. – Что ты с ним сделал? Отвечай!
   Приблизившись к ней вплотную, он аккуратно стянул мешок с ее головы. Свет, хоть и не слишком яркий, заставил Мари болезненно сощуриться.
   Обстановка вокруг напоминала подземелье, скудно освещенное одной-единственной лампой, расположенной где-то сбоку, над головой. Напротив мрачно возвышался массивный деревянный стол с глубоким серебряным блюдом по центру и стройными свечами на металлических подсвечниках, расставленных по определенной схеме. На дне блюда слабо поблескивала темная жидкость неприятного вида. Слишком сильно похожая на запекшуюся кровь. Отчего ее внушительное количество не могло ни страшить.
   А взгляд стоящего рядом Дэвида, тем временем, выражал заботу и сострадание.
   «Да он же чокнутый. – подумала Мари. – И как я это сразу не заметила? Как же, блин, так?»
   Похоже, то обстоятельство, что она знала его раньше, хотя, если разобраться, довольно шапочно, сыграло с ней злую шутку. И эти знакомые черты, до сих пор кажущиеся родными и близкими… За ними даже сейчас невероятно сложно разглядеть чудовище.
   – Прошу тебя, скажи, что он жив… – прошептала она с мольбой. – Ведь он здесь совсем ни при чем. Это все я. Слышишь?! Я!… Я – тот, кто тебе нужен. И только я! А вовсе не он или кто-то еще…
   – Ты права. – с готовностью кивнул он. – Он здесь абсолютно ни при чем. Однако твой друг мог нам помешать. И даже теперь все пошло совсем не так, как я задумывал изначально. – он начал нервно тереть висок. С такой импульсивностью, будто хотел протереть в нем дыру. И было в этом что-то явно нездоровое. – Да хватит орать!! – неожиданно громко закричал он. – У меня все под контролем!!
   Мари испуганно вздрогнула, оглохнув от его внезапного крика.
   – Нет-нет. – он ласково погладил ее по щеке. – Это я не тебе, моя дорогая. Не бойся. Ты – для меня все… Просто я ненавижу, когда они вмешиваются. Скоро дождь, и им, видите ли, не терпится… Слышишь это? Слышишь, как стрекочат эти жадные ненасытные пасти? Дай им только волю, и они сожрут весь мир, точно полчище голодной саранчи. А потом полетят дальше – жрать следующий…
   Сердце Мари испуганно замерло, а в груди неприятно похолодело. А разве не о людях-плащах Дэвид сейчас говорит? Так значит мерзкий Ид все же как-то замешан в этой гнусной истории…
   Но что за дьявольская западня ее здесь ждала?
   Мари вспомнила слова загадочного Крэвэна о том, что она может оказаться вовсе не готова к тому, чем закончатся ее упрямые поиски истины.
   – О ком ты говоришь, Дэвид? – спросила она, пытаясь унять слезы. – О бледных людях в черных дождевиках?
   Он посмотрел на нее с нескрываемым благоговением.
   – Да. – выдохнул он. – И только ты одна могла спросить меня о них. О приходящих с дождем…
   – Расскажи мне о них. – пытаясь наладить с ним утраченный контакт, попросила она. А вдруг Стэнли все еще жив, и от ее поведения зависит не только собственная жизнь, но и его тоже. – Это они заставляют тебя убивать, да? Все эти девушки… Ты принес их им в жертву?
   – Н-не совсем так… – заметно разволновался он, несколько раз попытавшись откинуть назад непослушную челку. На лбу его проступила испарина, а взгляд стал еще более диким и безумным. – Но зачем… зачем ты хочешь говорить о них, дорогая? Ведь это сейчас совсем не важно…
   – Еще как важно! – упрямо отрезала Мари, чувствуя отчаянный прилив смелости. Она вдруг поняла, что аммонит все еще висит у нее на шее. И, как ни странно, помогает верить, что все происходящее лишь сон, морок, очередная надстройка и не более того. Ну, а если и нет, тогда, тем более, нужно действовать максимально быстро. Пока остается хоть один шанс из тысячи, что ей удастся спасти жизнь другу.
   – Приходящие с дождем… – пробормотал Дэвид. – Они забирают души людей в другой мир. А я – всего лишь проводник. Я никого не убивал, Мария. А просто освобождал, ты ведь знаешь. Должна знать… – он судорожно сглотнул и продолжил. – К тому же что, вообще, такое этот никчемный мир? Мрачная юдоль скорби и колыбель разврата. Они все сначала такие чистые… На них ни единого пятнышка, лишь чистая божья благодать. Но мир-упырь не хочет их отпускать. Он жаждет заземлить их, развратить и испачкать. Превратить в жалких падших шлюшек! О-о, как же я ненавижу его за это! Он пачкает все чистое в итоге! Все, абсолютно все!! И скоро вокруг не останется ничего прекрасного. Лишь мерзкая грязь, порок, похоть и грех.
   «Плащи свели его с ума. – окончательно убедилась Мари. – Или усугубили и без того глубокое сумасшествие на религиозной почве. Ведь я ничего не знаю о его прошлом здесь. Но что-то сломало его и заставило воспринимать все с такой болезненной извращенностью»
   Ей даже стало его искренне жаль. Ведь она, как никто другой, знала насколько тонкой и призрачной может внезапно оказаться грань между рациональностью и безумием. Когда белое внезапно кажется черным, а под ногами стремительно разрастается пропасть.
   – Ты прав. Этот мир неправильный. И все наше общество порочно. – промолвила она. – Однако вокруг есть еще очень много прекрасного…
   – Да! – экспрессивно прервал ее он. – И потому прекрасное нужно срочно спасать. В этом и есть моя миссия, Мария! Я, конечно же, не могу спасти всех, но каждая из них – это маленькая победа. Победа света небес над адской тьмой мира. Поэтому я и стал для них вынужденным злом, чтобы даровать им добро. Ведь ты сама говорила недавно про выход, помнишь? И была совершенно права! Нам всем нужен выход из этого прогнившего мира – удушливого материального ада, мучительной могилы духа, вынужденного стенать в ней от нестерпимой боли бытия.
   Мороз пробежал по коже Мари. Глубина безумия собеседника пугала даже сильнее, чем вся ситуация в целом. Тем более, что в его рассуждениях просматривалось-таки что-то весьма верное, хоть и невероятно искаженное. Точнее искаженным, по большей части, было его вывернутое представление о возможном выходе вовне. Тем не менее, если взглянуть на ситуацию со стороны, разве это не есть тот самый путь, который она так долго и упорно искала? Так в чем же тогда разница между ними?
   «А разница в том, что я решаю лишь за себя, но не за других. – ответила она уверенно. – Хоть Дэвид и расценил бы это, наверное, как холодный и бездушный эгоизм»
   Но ведь и Джесс, и Джу, и Гейб, и даже Тэус говорили ей когда-то, что никто на свете не в праве решать за нее. И это невероятно верно. И правильно. Потому что никто не в праве решать за других, даже если уверен, что спасает их этим. Поскольку выбор пути, как и ответственность за него, – дело сугубо интимное и добровольное. А иначе просто не будет никакого смысла в свободе воли.
   – Дэвид. – сказала она спокойно и даже ласково. – Я хочу, чтобы ты успокоился и мы с тобой конструктивно поговорили. К чему все эти ремни? – она кивнула на свое пристегнутое к большому деревянному кресту запястье, которое уже заметно посинело. – Это ведь я. И мы с тобой всегда должны быть вместе. Поэтому прошу, остановись! Еще не поздно это сделать. Я действительно пришла, чтобы спасти тебя также, как ты стремился спасти этих бедных девушек. И я обещаю, что все будет хорошо. Просто развяжи меня. Давай же. Сделай этот шаг. Ведь это ты, и только ты – хозяин собственных решений. Как и любой другой человек, однажды созданный по образу Его и подобию. А потому ты сможешь это сделать, я в тебя верю…
   Он грустно покивал, глядя куда-то в пол, будто боялся обжечься о ее взгляд.
   – Да-да, я знаю, все знаю, Мария. Ты… Ты такая особенная. Единственная в своем роде. – сосредоточенно пробормотал он. – А потому я освобожу и тебя тоже. Я должен, просто обязан сделать это для тебя. Ведь ты сама мне говорила, что застряла здесь и ищешь выход. Ты просто испытываешь меня сейчас, верно? Проверяешь мою решимость. Но я сделаю это. Хоть и совсем не так, как освободил их. Вовсе не так, как всех этих несчастных, без пяти минут падших шлюшек… Ты же знаешь, все знаешь… Ведь это же ТЫ. И только ты способна понять, что я вовсе не монстр. Я ждал тебя всегда… Ждал и верил, что ты придешь и спасешь меня однажды. И мы уйдем отсюда вместе. И станем наконец свободны. Моя Мария… Моя надежда… Мой светлый ангел…
   Он поднял на нее безумный взгляд и пытливо заглянул в самые глаза. И сердце Мари болезненно сжалось. Ведь оттуда, сквозь пелену безумия, на нее смотрел он – печальный призрак прошлого, в других жизнях милый, трогательный и нежный, а в этой не только сумасшедший, но еще и безмерно несчастный, испуганный, забившийся в дальний угол свой души – Дэвид…
   Она запоздало поняла, что произнесла его имя вслух. Так, будто звала. Так, словно утешала. И в голосе ее, и во взгляде сострадание бесследно задушило страх и порицание. Но кто мы такие, чтобы кого-то судить?
   Его лицо дрогнуло и мучительно скривилось. Он с трепетом коснулся ее запястья и, прежде чем она успела понять, резанул по венам чем-то острым. Мари сдавленно пискнула, и, несмотря на онемение, почувствовала, как что-то горячее потекло по руке.
   Наверно, он все это время прятал лезвие в широком рукаве пальто. Или просто держал обратным хватом. Прямо как Ид, прячущий лезвие в складках плаща. Отстранившись, Дэвид задумчиво уставился на ее окровавленную руку. Из-за онемения и остроты пореза, ей почти совсем не было больно, однако на глаза нахлынули слезы отчаяния и жгучей обиды. Хотелось гневно кричать и вопрошать:
   «Зачем?! Черт возьми, зачем?! Чем мы тогда отличаемся от этих пришлых тварей?»
   Но Мари не стала кричать на него. А смысл? Ведь это его миссия. И в рамках нее все остается вполне логичным. Своей шизанутой, извращенной, но все-таки логикой. Кто знает, а вдруг и она стала бы точно такой же, попади изначально в какие-нибудь иные, сводящие с ума обстоятельства. Ведь никто никогда не рождается монстром. Монстрами людей делают даже не обстоятельства, а другие люди. Так как даже самая страшная беда не способна принести столько боли, сколько могут причинить отношение других людей и их поступки.
   К тому же, в представлениях Дэвида, он совершал все свои преступления из любви и благих побуждений. Именно поэтому его жертвы никогда и не подвергались сексуальному насилию. Его мотивация изначально была иной. Даже раздевая этих несчастных девушек, он, видимо, пытался воссоздать их новорожденную чистоту и безгрешность. Однако все это, конечно, довольно плохо вяжется со следами пыток, обнаруженными на телах некоторых жертв…
   Но, как бы там ни было, ей нужно срочно остановить его. Причем прямо здесь и сейчас, потому что другого шанса попросту не будет. Остановить ради других, пока еще живых девушек, среди которых вполне могла оказаться, к примеру, ее сестра. Ради Стэнли, который, возможно, все еще дышит. Ради самого Дэвида, так безнадежно запутавшегося в кошмаре собственного мировосприятия. Ради себя и чистоты собственной совести. А также ради всех тех глубоких, гораздо более ранних светлых чувств и воспоминаний, связанных с ним.
   – Ты не виноват в моей смерти… – сказала она вместо обвинений или негодования. – Я прощаю тебя за нее, мой бедный Дэвид. Прости и ты себя тоже. Когда-нибудь…
   Он вздрогнул и вновь поднял на нее растерянный взгляд. И в глазах его резко блеснула влага.
   – Святая… святая Мария… – сдавленно прохрипел он, словно ему внезапно стало нечем дышать и, быстро выхватив из-за пояса револьвер, порывисто приложил его к виску.
   – Нет!! – испуганно вскрикнула Мари, но ее крик безжалостно заглушил громкий звук выстрела.
   Кровь и мозги только что живого человека замысловато украсили ближайшую стену, а изувеченное тело беспомощно рухнуло на пол.
   Всего лишь секунда. И жизни не стало. Как не стало почти всего, что с ней связано…
   Слезы вновь хлынули из глаз Мари, застилая и без того мутнеющий от кровопотери взор. Они текли и текли из-под воспалившихся век, а сознание медленно затухало. Она уже почти совсем не чувствовала ни только рук и ног, но и всего остального. Ей больше не было ни холодно, ни больно. Только странная, но приятная легкость разливалась по телу, делая его каким-то номинальным и практически невесомым.
   «Может это потому, что мир вокруг все же ненастоящий? – с вялой надеждой размышляла она. – Лишь очередная фальшивая надстройка или глупая фантазия Бога. Может Дэвид и прав отчасти? В том, что единственный выход из этого бесконечного зацикленного бега – это смерть? Да и кто нам, вообще, сказал, что смерть – это плохо? Глупо, как же все это чертовски глупо…»
   Умирать казалось совсем не страшно. Страшно было опять все забыть. Забыть себя и Энни. Забыть Джесса, Джу, Гейба, Диану, Стэнли и даже Дэвида. Хотя вполне возможно, что забвение смерти – это благо. Та долгожданная свобода и покой, который мы все, так или иначе, ищем. Однако, будь у нее такая возможность, Мари все равно выбрала бы помнить. Растворить драгоценные воспоминания в собственной душе, как говорил однажды Стэнли.
   Милый Стэнли… Что же с ним стало? Теперь она этого никогда не узнает. Но, может, это и к лучшему? Ведь так для нее получается, что он все еще жив.
   «Некоторые иллюзии слишком прекрасны, чтобы с ними расставаться» – как говорил ей еще недавно он сам.
   Она ненадолго закрыла глаза. Как же чертовски сильно хочется спать. Но есть ли хоть какой-то повод сопротивляться? Ведь все равно все уже кончено, и бороться дальше нет никакого смысла…

   Мари не знала, сколько времени прошло: несколько минут или часов… а может даже целая вечность, но, в какой-то момент, она внезапно увидела пронзительно яркий свет, словно струящийся со всех сторон одновременно. А потом рядом оказался человек. Причем Мари могла бы поклясться, что незнакомец появился совершенно беззвучно, будто возник из ниоткуда, материализовавшись прямо из воздуха. А может так оно и было…
   Полицейская форма, короткие взъерошенные волосы, лучики морщинок в уголках цепких глаз. Мари скорее догадалась, чем действительно почувствовала, что он отвязал от креста ее безвольную кисть и крепко стиснул тонкое запястье в собственной ладони, пытаясь предотвратить дальнейшую кровопотерю.
   Вроде он крикнул кому-то что-то. И, вроде, кто-то ему что-то ответил. Однако Мари не была уверена в этом. Как не была уверена ни в чем.
   – Только не выключайся! Слышишь? – подняв на нее взгляд чистых, лазурных точно небо, глаз, воскликнул мужчина. – Помощь уже в пути. Так что давай, девчонка, держись!! Ты справишься с этим, Мари. Ты же у нас боец! Просто продолжай смотреть на меня и слушать мой голос.
   Очевидная догадка вдруг ненадолго озарила затуманенный мозг. Наверное, это и есть тот самый Макс Дэниэлс, друг Стэнли, которому она так упрямо не хотела довериться. А ведь это реально смешно… Настоящая ирония судьбы. Но кто бы мог подумать, что это Он? И что Он придет сюда за ней? Жаль лишь, что Стэнли не дождался подмоги полиции и кинулся спасать ее в одиночку.
   Мари радостно улыбнулась мужчине, крепко сжимавшему ее кисть, и почувствовала, как в душе разливается приятная теплота. Ну кто еще, как не Он, вырвет ее из пучины отчаяния и даст очередную призрачную нить надежды?
   – Габриэль, – еле слышно прошептала она, – мой неизменный ангел смерти и благой вести…
   Мужчина недоуменно и встревоженно нахмурился, словно пытаясь понять, не начался ли у обескровленной девушки предсмертный бред. И это было последнее, что она запомнила перед тем, как ее измученный разум погрузился в бездонную черноту ночи.

ЧАСТЬ 2. ПАЦИЕНТ

«Безумие – это всегда смысл, разбитый вдребезги»
Мишель Фуко

   Резкий и противный звук будильника заставил Мари испуганно вздрогнуть. С трудом разлепив тяжелые веки, она уставилась в белый потолок…
   Что?! Какой еще потолок? Где это она, вообще? Последнее, что Мари помнила, была яростная атака полчища черных тряпок. Получается, она умерла? Или каким-то невероятным образом попала в больницу?
   Мари судорожно оглядела собственные руки, однако никаких порезов на них не обнаружила. Ощупала лицо. Тоже, вроде бы, целое… Или демон все-таки добрался до нее и уволок куда-то, похитив с нулевой отметки? Но что тогда он сотворил с остальными? Убил или попросту оставил на растерзание кровожадным плащам?!
   Мари тихо всхлипнула. Страх ледяными пальцами сжимал горло. Страх не за себя, за других. Что же ей теперь делать? Куда она, вообще, попала? Порывисто сев на кровати, она растерянно огляделась по сторонам.
   Небольшая чистая комнатка, очень похожая на гостиничный номер. Помимо скромной деревянной кровати, письменный стол, парочка пустых полок да шкаф. Возле стены скучают два увесистых чемодана, а на стуле у кровати аккуратными стопками сложена одежда. У окна расположились пара мягких кресел и низкий журнальный столик. На одном из кресел лежит ноутбук, а на нем мобильник, подключенный на зарядку.
   Все это выглядело чужим и абсолютно незнакомым, хотя вещи явно принадлежали ей.
   А за окном, тем временем, невозмутимо брезжил рассвет…
   «Превосходно. – с горечью подумала Мари. – Ну и куда это я умудрилась проснуться?»
   Ей стало по-настоящему страшно. Значит ли происходящее, что она умерла в схватке с жуками и это какая-то реинкарнация, которая почему-то началась не с момента рождения, а откуда-то с середины жизни? Или же она научилась переходить из нулевой отметки в иные, параллельные миры, как и собиралась, и интуитивно сбежала в один из них, когда сработал инстинкт самосохранения перед смертью? Но ведь Джу говорил, что из той ловушки, где они оказались, нельзя выйти. Да и как так у нее получилось оказаться в теле своей иной версии? Разве это, вообще, возможно? Или она опять что-то не так поняла?
   Хорошие вопросы, конечно, только ответов на них, все равно, нет. И не просто нет, а даже и не предвидится. На глаза навернулись слезы отчаяния. И, как это ни странно, Мари вдруг почувствовала дурацкое дежавю, словно уже проходила через подобный бред раньше.
   «Но тогда со мной был аммонит. – почему-то подумалось ей. – Точно!!»
   Лихорадочно схватившись ладонью за грудь, она почувствовала кулон сквозь тонкую ткань ночнушки. Вытащив камень наружу, Мари до боли крепко сжала его в кулаке. Вот она – ее надежда и путеводная нить! Нужно лишь найти Джесса. Ведь он обещал, что отыщет ее повсюду, потому что камень всегда будет с ней, в каком бы мире она ни оказалась. Только нельзя снимать его с себя. Испугавшись, что кулон вдруг каким-нибудь невероятным образом исчезнет, Мари с силой придавила его к груди.
   Все будет хорошо. Ей просто нужно найти Джесса…
   Вспомнив про звонивший будильник, она поспешно нашла его взглядом. Вот он, стоит на тумбочке у изголовья кровати и показывает шесть тридцать девять. Как бы еще теперь узнать, куда именно она намеревалась встать? Цифры на электронном табло с тихим щелчком сменились на шесть сорок, и будильник вновь противно заверещал. Мари выключила его и слезла с кровати.
   Отыскав ванную, она с опаской и любопытством заглянула в зеркало. Кого еще она увидит там – большой вопрос. Но оттуда на нее в ответ выглянула она сама – милая женщина лет тридцати с небольшим. Осветленные на кончиках пряди длинных волос, поспешно сощурившиеся глаза, очевидно привыкшие смотреть на мир сквозь стекла очков, еле заметные веснушки и тусклый измотанный взгляд. То ли она здесь не высыпается, то ли тяжелая работа ее изрядно измучила. В любом случае, раз в зеркале она, то это уже неплохо.
   Как ни забавно, но в таком виде Мари чем-то напомнила себе сестру. И что бы только она не отдала сейчас, лишь бы вновь иметь возможность ее обнять!
   Светлая пижама, надетая на голое тело, показалась Мари простенькой и даже скучной. Наскоро умывшись, она вернулась в комнату, служившую спальней, кабинетом и залом одновременно. Надо начинать поиски с осмотра вещей. Может там она сможет найти зацепки, куда ей следует двигаться дальше. Почему-то вспомнились слова Джу про соответствующий уровень психологической подготовки. Наверное, он похвалил бы ее сейчас. Ведь она не только не паникует, но даже почти совсем не нервничает. За неимением рядом Джу, Мари мысленно похвалила себя сама.
   В одном из чемоданов оказалась сумка с кошельком и документами, а также различная одежда. Из паспорта Мари выяснила, что ее зовут Марианна Ровер.
   «Как любопытно. – подумала она. – Фамилия такая же, а имя мамино… Неужели в этом мире нет Энни, а меня назвали в честь мамы?»
   День и месяц рождения совпадали с ее датой, а год отставал в прошлое на двенадцать лет. Чуть позже, сверившись с датой в телефоне, Мари убедилась, что здесь ей действительно тридцать пять лет.
   Во втором чемодане обнаружилась куча увесистых книг, пухлых тетрадей, записных книжек и дисков, размашисто подписанных маркером. Причем основная тематика всего этого добра, насколько Мари смогла разобраться, была медицина, психология и психотерапия.
   – Супер! – цинично фыркнула она. – Ладно хоть не хирургия… Не хотелось бы зарезать кого-нибудь без острой на то необходимости.
   Оставив все это, как есть, она с надеждой взяла в руки ноутбук. Однако вход оказался защищен паролем.
   – Еще круче! – страдальчески закатила она глаза. – И как мне теперь войти? Но может пароль есть в одной из записных книжек?
   Она уже намеревалась было зарыться в них с головой, как вдруг резко остановилась.
   – Так ведь я знаю чертов пароль! – одернула она себя. – Точнее, эта версия меня просто не может его ни знать. Правильно?
   Она села за письменный стол, водрузила перед собой раскрытый ноутбук, и ненадолго зависла над клавиатурой, задумавшись. Что ей следует сделать, чтобы вспомнить? Тактика, предложенная когда-то Ди, здесь вряд ли подходит. Если ждать, когда ответ сам придет тебе в голову, то можно прождать целую вечность. Значит нужно попробовать вызвать состояние сатори. Ведь оно уже приходило к ней несколько раз за последнее время. Вот только как его вызвать нарочно? Она же не Джесс и попросту не умеет этого делать.
   «Интересно, а что бы мне посоветовал Джу?» – с улыбкой подумала она и, шутки ради, попыталась мыслить в его стиле.
   «Да просто не думай ни о чем и херачь по первым попавшимся клавишам!» – послышался в голове его насмешливый голос. Ведь она так часто не могла понять, когда он шутит, а когда говорит всерьез.
   Ну что же, прикалываться, так по полной. В любом случае, она ничего не теряет.
   Уставившись в потолок, Мари попробовала не думать ни о чем. Сначала у нее не получалось, и мысли настойчиво лезли в голову. Однако, в какой-то момент, она все-таки повисла, будто даже слегка задремала с открытыми глазами. Смутные призраки сновидений начали мелькать перед мысленным взором…
   И тут ей в самое ухо шепнул отчетливый голос Джу:
   – Где спрятан запасной ключ?
   От неожиданности Мари подпрыгнула на стуле. Сердце бешено заколотилось в глотке. Голос показался настолько реальным, что она поспешно огляделась по сторонам. Однако в комнате, понятно, никого, кроме нее, не было.
   «Так, блин, и до инфаркта недолго…»
   Повернувшись к ноутбуку, Мари уверенно пододвинула его поближе и поспешно набрала в окошке пароля «actumNEagas». Ей показалось это невероятно глупым, однако она все-таки нажала на Enter. Тем не менее, экран удовлетворенно моргнул, принимая пароль, и компьютер начал бодренько загружаться.
   – Да ладно?! – радостно пискнула она. – Не может быть!!
   Но вскоре на экране возник рабочий стол с умиротворяющей картинкой лесного озера на обоях.
   Никакой россыпи документов, как это часто встречается у многих, здесь не наблюдалось. Все файлы были аккуратно разложены по папкам, и лишь один оставался прямо на рабочем столе, словно его попросту не успели убрать, куда следует.
   «Данные пациентов» – лаконично гласило его название.
   Мари с любопытством открыла документ. Оказалось, что это сборник кратких досье подростков возрастом от двенадцати до восемнадцати лет. Каждое с фотографией, небольшой анкетой и выдержками из истории болезни. Похоже, что всех их раньше наблюдал один и тот же доктор. А теперь, получается, эти пациенты перешли к ней? Но по какой причине?
   Даже несведущей в подобных вопросах Мари такая ситуация показалась чрезвычайно подозрительной. В любом случае, теперь стало понятно, что она приехала сюда специально за этим. Поэтому и взяла с собой все эти тетради, блокноты и необходимые книги. Очевидно, что и будильник поднимал ее, чтобы отправить на работу. Знать бы еще, куда именно нужно идти…
   Мари слегка затошнило от поднявшихся нервов. Она и трудные подростки?? Слишком уж похоже на какую-то дурацкую шутку. Да ее саму, со всеми фобиями и паранойями, можно вполне показывать психиатру. Не зря же она всегда панически боялась психушек. А тут вдруг оказалась с другой стороны баррикад. Неужто стала психотерапевтом лишь для того, чтобы самой не угодить в дурку?
   Первой малодушной мыслью было собрать все самые необходимые вещи и сбежать отсюда, куда глаза глядят. Все равно ничего хорошего из этой аферы не выйдет. Нервно хихикая, Мари прокручивала туда-сюда файл с досье. Да эти мальчишки ее просто сожрут. Может она и выглядит на тридцать пять, однако в ее разуме ей все еще двадцать три года! Или же она сама с ними окончательно трекнется. Как вариант. Слетит кукухой на новую квартиру, как метко выражается Джу… И тут Мари испуганно вздрогнула, а лоб ее мгновенно покрыла холодная испарина.
   Потому что с экрана на нее недобро щурился Джу.
   Мари едва не перекрестилась, словно внезапно увидела Дьявола. Она закрыла глаза и усиленно потрясла головой, в надежде, что это лишь секундное наваждение. Однако, открыв их обратно, вновь увидела перед собой то же лицо.
   Нет, конечно, он выглядел гораздо младше и немного иначе, но это определенно был он. Ошибки быть не могло. Мари жадно разглядывала фото не слишком хорошего качества, опасаясь, что лицо на нем внезапно изменится, и она разочарованно поймет, что обозналась. Но нет… Она, конечно, не видела Джу в годы ранней юности, но готова была поклясться, что это точно он.
   Приложенная анкета сообщала: «Джонатан Бирн Доэрти. Семнадцать лет. Признаки социопатии и мифомании. Эпизоды демонстрации суицидальных наклонностей…», а также множество прочей увлекательной информации.
   – Но ведь имена версий могут и не совпадать, правильно? – воодушевленно выдохнула она. – Даже он сам говорил мне об этом. Как бы там ни было, я должна… нет, просто обязана поехать туда и увидеть этого мальчишку собственными глазами!
   На титульном листе документа с анкетами красовался замысловатый логотип, а рядом надпись: «Частная оздоровительная клиника „Внутренняя Гармония“, остров Миднайт Сан, Новая Шотландия, Канада».
   – Так, стоп! – еще раз пробежалась Мари глазами по адресу. – Что же это, получается, что я сейчас на острове? Или это не единственный их филиал?
   Она схватила мобильник и быстро запустила навигатор. Судя по данным карты, она и вправду на острове, среди скудных строений которого абсолютной доминантой выделяется разлапистое здание упомянутой клиники с множеством подсобных сооружений. Мари тут же с любопытством осмотрела карту всего острова, пытаясь понять, куда она, вообще, попала.
   Так, здесь был собственный морской причал, электростанция и прочие коммуникации, вертолетная площадка и гостиничный комплекс для персонала и посетителей, в котором она, как раз, и проснулась. Дальняя же часть суши выглядела не настолько обжитой. Тем не менее, на карте значилось наличие там нескольких дорог и строений, никак не подписанных, отчего их назначение оставалось загадкой.
   «Надо бы почитать поподробнее про этот остров и больницу» – подумала Мари.
   Но сейчас, похоже, необходимо отправляться в саму клинику и пытаться уже на месте понять, что к чему. И, несмотря на то, что она и психиатрия никогда особо не ладили, нужно найти в себе силы и смелость сделать это. Хотя бы потому, что там Джу.
   Но как же это все иронично… Кто бы мог подумать, что когда-нибудь в жизни она отправится в здание психушки добровольно. Что ни говори, а у судьбы порой весьма своеобразное чувство юмора.
   Быстро собравшись, Мари выпорхнула в коридор и спустилась по широкой мраморной лестнице в фойе. На стенах повсюду висели фотографии разных лет с красивыми видами острова, а также его главной здравницы, серьезных врачей и довольных пациентов, да старого маяка, по-видимому являющегося главной местной достопримечательностью.
   В гостинице было как-то подозрительно тихо, и даже внизу никого не оказалось. Мари подошла к стойке регистрации и хлопнула пальцами по настольному колокольчику. Прождав несколько минут, она хотела было позвонить повторно, как вдруг откуда-то сбоку появилась импозантная пожилая леди. Причем возникла эта женщина настолько бесшумно и внезапно, что Мари невольно вздрогнула, поначалу приняв ее за призрака.
   – Доброе утро, мисс Ровер! Чем я могу вам помочь? – по-английски, но с явно выраженным французским акцентом осведомилась пришедшая.
   Ее глаза были темно-серыми, точно ртуть, а коротко-стриженные волосы серебристо-седыми. Улыбка, хоть и доброжелательная, казалась какой-то неестественной, словно криво приклеенной поверх абсолютно безэмоционального лица. Бледную и сухую, как пергамент, кожу покрывала россыпь странноватого оттенка веснушек, казавшихся мелкими брызгами краски-серебрянки. Таким образом, незнакомка гораздо больше походила на бабочку моли или ночного мотылька, чем на живого человека.
   – Я-я-а… – промямлила Мари. – Просто не знала, следует ли у вас сдавать ключ, когда уходишь куда-нибудь…
   – Это на ваше усмотрение, дорогая. Решили осмотреть наш милый остров? Только не прогуливайтесь по нему ночью. Местные туманы невероятно коварны…
   – Э-эм.. нет, я это… просто на работу иду. – несмело ответила Мари.
   – Ох, простите, наверное я неправильно вас вчера поняла. Мне показалось, вы сказали, что вам на работу только в понедельник. А это завтра. Так как сегодня с утра вроде бы еще воскресенье.
   – Ой! Нет-нет, наверное, это я перепутала дни. – Мари глупо улыбнулась собеседнице. – Что же, тогда действительно осмотрю остров, раз я все равно уже встала… А может у вас есть какой-нибудь путеводитель? Я была бы весьма признательна.
   Женщина с готовностью протянула небольшую книжицу, словно она появилась у нее в руке посредством мысли. Мари поспешно взяла красочную брошюру, благодарно кивнула и направилась к выходу.
   Расспрашивать бледную незнакомку о чем-то еще, включая ее имя, почему-то совсем не хотелось. Было в этой женщине что-то пугающее и зловещее. Словно она давным-давно умерла в этом отеле и теперь вынуждена находиться здесь вечно.
   «Да она вполне могла бы сыграть вампирку в кино. Ей даже грима никакого не надо» – нервно размышляла Мари, с любопытством оглядывая пустынный двор четырехэтажной, как оказалось, гостиницы.
   Ни автомобилей, ни велосипедов, ни постояльцев… Лишь маленькая птичка, задорно прыгающая по зеленой лужайке. Если бы не она, то двор стал бы похож на один из тех застывших на бумаге снимков, которые украшают гостиничный интерьер.
   «Ну и местечко! Интересно, сколько постояльцев живет сейчас в гостинице? И неужто они все прям до единого еще спят? Или в клинику удрали с утра пораньше?»
   Прохладный морской ветерок, хмурое небо, далекие крики чаек и легкий запах соли. На самом деле, не так уж и плохо, лишь слегка холодновато и совсем безлюдно. Но, несмотря на то, что мизантропической натуре Мари подобное окружение нравилось, здешнюю атмосферу вряд ли можно было назвать полезной для психики депрессивных пациентов. Тем более склонных к суициду персонажей. Хотя Мари, конечно, не психиатр, чтобы утверждать такие вещи со знанием дела. Всего лишь размышления дилетанта, не более того…
   Из двора гостиницы шли две асфальтированные дороги. Одна вела в сторону клиники, а вторая в парк. По крайней мере, так показывал навигатор. Отправившись по второй, Мари без труда нашла удобную скамейку, затерянную среди кривоватых деревьев, и расположилась на ней с ноутбуком. Парк казался мрачноватым и совершенно безлюдным, так что ей вряд ли здесь кто-нибудь помешает.
   Невероятно удачно, что еще целый день в запасе, чтобы собрать как можно больше информации о месте, в которое она умудрилась попасть. Порыться не только в интернете, но и в многочисленных папках компьютера. Вдруг там обнаружатся какие-нибудь полезные сведения. К тому же Мари захватила с собой одну из записных книжек. Судя по тому, что, в отличие от прочих, эта оказалась исписана лишь до половины, записи здесь должны быть самые последние. А в качестве отдельного бонуса в кармане покоился врученный женщиной-молью путеводитель.
   Таким образом, поле для предстоящей исследовательской деятельности намечалось весьма широкое. Жаль только, что нечем позавтракать, ведь спросить у странноватой незнакомки про еду, Мари как-то не догадалась.
   «Да к черту даже еду. – со вздохом подумала она. – Мне бы хоть чашечку горячего кофе»
   Отбросив несбыточные мечты в сторону, Мари открыла ноутбук и ввела в поисковике название острова. Может это и глупо, конечно, надеяться найти необходимую информацию в интернете, однако нужно же ей было с чего-то начинать…

   ***
   Как это ни странно, поиск информации в интернете показал, что ее не так уж и много. Хотя, казалось бы, в наши дни во всемирной паутине можно найти все, что угодно.
   Так, чрезвычайно скудные заметки об острове чаще всего ограничивались радужной рекламой местной клиники, как лучшего места, призванного вернуть душевное равновесие тем клиентам, которых заботит не только гарантированно высокий результат, но и строгая конфиденциальность.
   Территория острова с конца девятнадцатого века являлась частной собственностью, но Мари не смогла найти, чьей именно. Шахта, расположенная на противоположной, западной части суши, значилась в источниках как давно законсервированная. С той же стороны, если верить данным, до сих пор сохранились старинный маяк и заброшенный причал. Однако что конкретно здесь добывали и почему перестали, Мари в свободном доступе не нашла. Вероятно, что для поиска подобной информации следовало посетить какую-нибудь региональную библиотеку или архив.
   Про саму клинику информации также было до странности мало. В паре заметок она упоминалась как место лечения некоторых знаменитостей, однако никаких подробностей, по понятным причинам, там не освещалось.
   Таким образом, интернет оказался не слишком-то продуктивным источником. По-видимому, оттого, что это место все-таки отчасти оторвано от времени и современных технологий, застряв в прошлом, словно призрак в тумане.
   Полученный же в отеле путеводитель представлял собой небольшую брошюру с очень красочными фотографиями острова, в реальности невероятно серого и унылого. По крайней мере, именно таким было первое впечатление Мари. Но может виной тому, конечно, плохая погода, заставлявшая то и дело поплотнее укутываться в легкое укороченное пальтишко да мечтать о чем-нибудь ароматном и горячем.
   В наибольшей степени книжонка расхваливала местную клинику, учрежденную неким меценатом по имени Виктор Люсьен Нуаре, путешественником и художником, историком и археологом. Видимо, он-то и являлся владельцем острова, хотя об этом нигде и не упоминалось. На фото красовался импозантный сухонький старичок, с убеленными сединами висками, усами и бородой, точеными скулами и слегка отстраненным, мечтательным взором больших светлых глаз, чье лицо сразу всплыло в памяти, так как присутствовало на многих снимках, развешенных по стенам отеля.
   Также в брошюре говорилось, что в здешней шахте некогда добывали платину и палладий, однако подробности не уточнялись. Местный маяк сохранился с тех давних времен и ныне зажигался лишь раз в году, двадцать пятого июля – день памяти святого Христофора, считавшегося покровителем острова. В связи с чем, Мари попросту не могла ни вспомнить одну из странных картин, висевших на стенах каменного особняка, в котором она провела свою первую ночь в Зеро Вароше.
   Брошюра так же, как и странная женщина в отеле, предупреждала, что приезжим стоит воздерживаться от ночных прогулок по острову. Так как местные туманы представляли чрезмерную опасность тем, что, скрадывая очертания ландшафта, могли оказаться причиной падения с обрыва.
   «Ну вот… Опять проклятые туманы в унылом неприветливом месте. – отметила про себя Мари. – Это уже начинает напоминать какую-то злобную карму…»
   На жестком диске ноутбука она обнаружила пригласительное письмо от клиники на имя доктора Марианны Ровер. В нем ей предлагалось приехать, чтобы непосредственно ознакомится с работой учреждения и принять консультативное участие в процессе врачебной практики в качестве рекомендованного специалиста по проблемам трудных подростков. Также упоминалось, что проезд, проживание, питание и прочие расходы, связанные с новым местом работы будут полностью оплачены клиникой. В адресе получателя значилось некое местечко в графстве Саффолк. Почему-то Мари это обстоятельство невероятно сильно взволновало, хотя она никогда раньше не бывала в Саффолке. Тем не менее, отчего-то стойко казалось, что с этим место связано нечто невероятно важное.
   «Ох уж все эти дежавю, бесконечные дежавю…» – посетовала она про себя, чувствуя, как сердце тревожно колотится в груди, будто предчувствуя что-то неизбежно трагичное.
   Постепенно дежавю стали настолько привычными, что представлялись неотъемлемой частью жизни. И хоть Мари прекрасно понимала, что это внутренний голос пытается таким образом подсказать что-то конкретное, однако далеко не всегда оказывалась способной понять, что именно заключается в подобных посланиях.
   Все прочие документы, найденные на просторах жесткого диска, дали ей весьма мало. Старые записи с историями болезней, разложенные по папкам и помеченные для архивации, документы и договора на оказание медицинских услуг, в которых почти ничего не было понятно, многочисленные статьи и монографии на темы психологии и психотерапии, а также прочая разноплановая ерунда.
   Довольно надолго Мари залипла в папках с фотографиями, где помимо красочных видов различных городов Европы, на нее с улыбкой смотрела она сама, часто в компании с какой-то незнакомой девушкой, очевидно подругой, а иногда и других людей, чьи лица не навевали никаких чувств или воспоминаний. Всего лишь чужая жизнь, подсмотренная исподтишка.
   «А жаль…» – вздохнула про себя Мари, мечтавшая обнаружить на фотографиях кого-нибудь знакомого.
   К тому же, подтверждая ранние догадки, Энни на снимках она так и не обнаружила. И, как бы это ни было глупо, внезапно почувствовала себя невероятно одинокой из-за данного обстоятельства. Но почему злая судьба вечно норовит разлучить ее с сестрой? Что за трагичная карма такая?
   Однако больше всего Мари удивила отдельная папка, где хранилась целая куча книг, посвященных различным оккультным практикам и прочим эзотерическим изысканиям. Их было настолько много, что вряд ли это можно было списать на праздное любопытство. Здесь же хранились материалы объемной работы, озаглавленной: «Психология мифологического в мышлении. Генезис и становление архетипов: личностное переживание содержания мифов с древних времен и по наши дни».
   Пробежав несколько страниц по диагонали, Мари беспомощно почесала в затылке и закрыла файл. Текст был написан на тяжеловесном научном языке, в котором ей практически ничего не было понятно.
   «Мисс Ровер, похоже, что здесь вам невероятно жмет череп. – иронично ухмыльнулась она про себя. – Вот как бывает, по-видимому, когда излишне рьяно увлекаешься психологией»
   В записной книжке язык был подобным, однако еще более обрывочным и невнятным. Поэтому все, что Мари удалось понять, так это то, что она фиксировала здесь подробности встреч со своими пациентами, так как отдельные записи были подписаны разными именами, которые периодически повторялись. Самые загадочные и любопытные из них, помеченные именем «Анна», оказались зашифрованными. Латинские буквы в них шли вперемешку с цифрами и специфическими символами, поэтому прочитать их не представлялось никакой возможности. Конечно, Анной могли звать любую пациентку, и совпадение с именем сестры здесь наверняка чисто случайно, однако факт, что зашифрованными оказались именно эти данные, не мог оставить равнодушной впечатлительную натуру Мари. Да еще и интуиция настойчиво подсказывала, что в таинственных записях содержится нечто неимоверно важное. Кто знает, может потом она все же сможет их как-нибудь расшифровать?
   Удивила также надпись на последней странице блокнота, несколько раз подчеркнутая и обведенная в кружок.
   «Предпочтения: хрупкие зеленоглазые брюнетки постарше. Типаж: учительница, надзирательница, госпожа» – сообщалось в ней.
   «Что это, блин, за ерунда? – напряглась Мари. – Чьи это еще предпочтения такие?»
   Однако никаких дополнительных указаний или расшифровок на этот счет на странице не значилось. А на предыдущей, так и вовсе, красовалось расписание какой-то пригородной электрички. Отложив пока блокнот в сторону и вновь открыв файл с данными пациентов, она нетерпеливо пролистала до анкеты Джонатана, чтобы ознакомится с ней подробней. Вряд ли это, конечно, можно было назвать полноценной историей болезни, скорей уж краткими выдержками из нее.
   Так, из записей Мари узнала, что Джонатан – единственный сын Лайлы Кэри Доэрти, художницы и состоятельной меценатки, покончившей с собой менее года назад, вскрыв вены в ванной собственного загородного поместья в окрестностях Лондона, в то время пока ее муж, отчим Джонатана, находился на работе в столице. Сам же юноша и вовсе был на учебе в Нью-Йорке, откуда срочно приехал на похороны, и больше уже к учебе не возвращался. Впав в глубокую депрессию и прекратив всяческое общение со сверстниками, Джонатан устроил пожар в доме, а затем несколько раз пытался покончить с собой различными способами.
   В первый раз он был остановлен отчимом на крыше семейного поместья, откуда намеревался спрыгнуть. Во второй – принял внушительную дозу галлюциногенных грибов и бродил невменяемым по улицам местной деревушки, жалуясь встречным прохожим на то, что не может найти путь к железнодорожной станции, пока кто-то из них не вызвал скорую. А в третий так и вовсе вскрыл вены в ванной, очевидно имитируя поступок матери, однако горничная успела вовремя обнаружить произошедшее и вызвать скорую.
   Указывалось также, что Джонатан страдает явной мифоманией, поскольку каждый раз пытается оправдать свои поступки невероятными рассказами о заговорах против него и его покойной матери, злобных пришельцах из потустороннего мира, а также коварных сектантах, плетущих замысловатые интриги с целью заполучения некоего древнего артефакта, издавна принадлежащего его семье.
   О биологическом отце Джонатана никаких сведений не сохранилось. Его мать, как и положено творческой и мистически настроенной личности, на полном серьезе утверждала, что ребенка ей послали ангелы после того, как она искупалась в водах древнего источника в тайном подземном гроте. Этому важному событию были посвящены некоторые из ее картин. С отчимом Джонатана, Говардом Бернаром, ярым коллекционером современного искусства и щедрым меценатом, она познакомилась около трех лет назад и, в скором времени, вышла за него замуж. Это было первое и последнее замужество в ее жизни.
   Кроме всего вышеозначенного, у Лайлы несколько лет назад было диагностировано биполярное расстройство, которое и стало в последствие причиной ее преждевременной гибели. Бернар, винивший себя в том, что в роковой вечер не смог оказаться рядом с любимой женщиной и, таким образом, предотвратить трагедию, испугался, что не справится с острой депрессией приемного сына, поэтому обратился за помощью в клинику «Внутренняя гармония». Которая, понятное дело, тотчас же с радостью бросилась на помощь заблудшей овечке.
   К краткому досье прилагались выдержки из клинических исследований и результаты различных анализов, но Мари мало понимала в медицинских бумагах, и тем более настолько профессиональных.
   Тем не менее, описанная в досье биография юноши не могла ее ни напрячь. Поскольку то, что психологам казалось бредом и фантазиями, для нее представлялось в совершенно ином свете.
   Так, история странного рождения Джонатана напоминала рассказы Гейба о практиках искусственного зачатия детей в Доминитерре. А рассказы юноши о том, что его преследуют пришельцы из иного мира, и вовсе нагоняли страх и воспоминания о людях-плащах, а не рождали столь типичные для других скепсис и недоверие.
   «Как же это иронично… – невесело размышляла она. – Когда-то он пришел за мной в психушку с твердым убеждением, что я вовсе не чокнутая, а теперь я также пришла сюда за ним. Похоже, есть во всем этом нечто реально кармическое»
   Учитывая подобные обстоятельства, ей еще сильнее захотелось помочь ему. Особенно сейчас, когда Мари понимала, что он, также как и она когда-то, просто пал жертвой гнусного потустороннего заговора.
   Больше ничего особо полезного в имеющихся источниках она не нашла. Увлекшись изучением разносортной информации, Мари даже не заметила, сколько времени уже провела в парке, как вдруг явственно почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
   Вздрогнув, она быстро огляделась по сторонам и заметила стоящую в некотором отдалении высокую фигуру в длинном сером пальто. Лицо мужчины, лет около тридцати пяти, было слишком бледным, отчего голубые глаза выглядели неестественно яркими, почти совсем синими. Их взгляд, блестящий из-под светлых рыжеватых ресниц, казался тяжелым и колючим, словно пронизывая насквозь.
   Немного растерявшись, Мари все-таки приветливо кивнула. Ведь неизвестно еще, кем этот человек может оказаться. Кивнув в ответ, тот сделал шаг назад и, неторопливо развернувшись, отправился по узкой аллее в противоположную сторону.
   Подорвавшись со скамейки в каком-то сильном полу-интуитивном порыве, Мари бросилась ему вдогонку. Ей почему-то настойчиво верилось, что если он сейчас уйдет, то она больше никогда его не увидит.
   – Простите, пожалуйста! – крикнула она на бегу. – Вы – местный?
   Повернувшись к ней, он остановился и отрицательно мотнул головой.
   – Меня зовут Мари… анна. – выдохнула она. – А вас?
   – Крэвэн. Крэвэн Рэд. – тихо представился он. – Я здесь проездом, как и большинство прочих. А вы, Мари?
   Она внезапно ощутила сильнейшее дежавю и внимательно вгляделась в лицо стоящего напротив мужчины. Его застывший взгляд рождал странную мысль, что собеседник попросту не умеет моргать. А еще…
   Мари поспешно посмотрела мужчине под ноги, пытаясь разглядеть его тень или ее отсутствие. Однако мягкий утренний свет подло скрадывал полутона и совершенно сбивал с толку.
   – Что-то обронили? – безэмоционально поинтересовался он.
   – Нет, я… эм… просто… Я тут по работе. А вы?
   – Тоже. – кивнул он и, после небольшой паузы, добавил. – Будьте осторожны… Остров полон мрачных тайн и загадок. Не вглядывайтесь в них слишком уж сильно…
   – Каких еще тайн? – поинтересовалась она. – Вы можете мне о них рассказать?
   Однако он лишь вежливо поклонился и невозмутимо отправился дальше, засунув руки в карманы пальто. И, растерянно глядя ему в спину, Мари не могла отделаться от навязчивого чувства, что встреча эта не только далеко не случайна, но и призвана сыграть роль зловещего предупреждения.
   – Почему я вдруг захотела проверить его тень? – пробурчала она себе под нос. – Может оттого, что парень этот совсем не моргает? И взгляд у него такой… пронизывающий. Точь в точь, как у Гейба…
   Мари невольно поежилась, заметив, что таинственного мужчины уже и след простыл. Будто он растаял среди деревьев, точно призрак. Да и был ли он вообще? Мари с большим трудом сдержалась, чтобы не ущипнуть себя, настолько сновиденческой внезапно показалась окружающая реальность. Хотя может это лишь усталость и причудливая игра тумана в утренних лучах солнца…
   Слегка оглушенная, она вернулась к скамейке, где все еще лежали ее вещи. Наверное, нужно вернуться в отель и хоть немного перекусить. Ощущения такие, словно она не ела уже целую вечность. Того и гляди, в обморок рухнет…
   – По крайней мере, спрошу у женщины-упыря, как ее имя. – невесело пошутила Мари себе под нос, отправляясь обратно в гостиницу. – Что-то это милейшее местечко все больше напоминает мне Зеро Варош. Не удивлюсь, если откуда-нибудь вдруг вынырнет мистер Тритон со своими извечными цвырканьями…
   Сама того не замечая, Мари резко прибавила шаг. Мрачный безлюдный парк начал казаться слишком уж опасным и зловещим. Хотелось побыстрее оказаться там, где есть хоть какие-то люди, пусть даже и такие странные, как пресловутая женщина-моль.
   Благодаря подобной решимости, где-то через полчаса она уже обедала в нарядном зале отеля. Вкрадчиво играла нежная музыка Равеля, а от аппетитных блюд исходили прекрасные ароматы. Бледная женщина, которую, как оказалось, зовут Мелани, принесла их на большом серебряном подносе. Она также любезно напомнила Мари, что ее питание оплачивается клиникой, и призвала ни в чем себе не отказывать.
   Поэтому, уплетая вкуснейшие яства за обе щеки, Мари чувствовала себя почти полностью счастливой. Лишь изрядно напрягало то обстоятельство, что в трапезной, помимо нее, никого нет.
   – Скажите, Мелани, – спросила она, когда женщина явилась, чтобы забрать посуду. – а сколько именно постояльцев проживает сейчас в отеле?
   – Гораздо больше, чем вы могли подумать, дорогая… – улыбаясь приклеенной улыбкой, ответила та. – Глинтвейн? Сегодня прохладно, и вы, наверное, совсем продрогли.
   – Но где же тогда все? – изумленно воскликнула Мари. – Здесь всюду настолько тихо, будто на острове почти никого нет.
   – Возможно, они придут позже. – пространно пояснила Мелани. – Все-таки для обеда еще слишком рано.
   Мари кисло улыбнулась и машинально кивнула.
   – Скажите, а может вы знаете человека по имени Крэвэн Рэд? – задала она еще один мучающий ее вопрос. – Я встретила его сегодня в парке.
   – Нет, к сожалению, у нас такого постояльца нет. – возразила Мелани. – Возможно, что это кто-нибудь из поместья.
   – Поместья?
   – Семейства Нуаре. – подсказала Мелани и поспешно растворилась в глубинах комнат вместе с подносом.
   Так вот оно что! Оказывается, на острове еще и поместье есть, о котором нигде ничего не упоминается. А какие еще тайны хранит это миленькое местечко?
   Ожидая обещанный глинтвейн, Мари боролась с сильным приступом клаустрофобии, накатившим на нее еще в парке и с той поры усиливающимся с каждой минутой.
   «Все на этом острове как-то странно. Чертовски странно. Ох и везет же мне на всякие мерзкие местечки. – невесело думала она. – А если этот мир, и вовсе, ненастоящий? Что если это лишь очередной дурной сон? Но где тогда можно отыскать эту чертову реальность? При условии, что она вообще есть, конечно…»
   – Мрачно, Ровер. – прошептала она вслух. – Слишком уж мрачно. Даже для тебя…
   Надо просто думать о хорошем и настроиться на позитив. Вот сейчас она выпьет вина, согреется и пойдет наверх, чтобы хорошенько отдохнуть и выспаться, а завтра утром, со свежими силами, отправится в клинику, где все, возможно, наконец встанет на свои места.
   По крайней мере, вокруг будут другие люди, и появится шанс увидеть знакомое лицо.

   ***
   Несмотря на то, что весь остаток вчерашнего дня и всю ночь Мари провела в отеле, практически не вылезая из теплой кровати, ей так и не удалось полноценно отдохнуть. Она продолжала то и дело выискивать новую информацию, перечитывать ранее найденную и без конца думать о том, что ей теперь с этим делать.
   Поэтому, когда будильник утром пронзительно запищал, она чувствовала себя изрядно разбитой. Однако возможность встретиться с Джу и возлагаемые на эту встречу надежды быстро подняли ее с кровати.
   Добраться до здания клиники не составило большого труда, учитывая, что туда вела прямая дорога из отеля. Как это ни странно, но ни в самом отеле, ни по пути в больницу Мари так и не встретила никого из обещанных постояльцев или банально спешащих на работу прохожих, что уже начинало несказанно нервировать, напоминая скверно поставленную пьесу.
   Массивное здание клиники выглядело явным выходцем из предыдущих эпох, но при этом было весьма чистым и ухоженным. Внутри играла тихая умиротворяющая музыка. Что-то легкое, классическое и ненавязчивое.
   На ресепшене Мари заметила милую блондинку лет двадцати пяти и подошла прямо к ней. Крупная родинка на щеке девчушки приковывала взгляд. Наконец-то хоть кто-то живой, помимо парочки мутных личностей. На бейджике значилось: «Ева Сандэй, администратор».
   – Простите. Меня зовут Марианна Ровер. – обратилась к девушке Мари. – Я здесь по поводу работы. Не подскажите, куда мне необходимо пройти?
   Администратор оказалась приветливой особой и без лишних расспросов проводила ее прямиком к кабинету главного врача. Где не менее милая конопатая секретарша предложила подождать в приемной, угостив чашечкой превосходно пахнущего кофе.
   Значит, люди здесь все-таки есть. Причем весьма естественные и дружелюбные. Чего не скажешь об окружающей обстановке. Так, сидя на шикарном кожаном диване в пафосном интерьере, сочетавшим черный мрамор пола, грецкий орех панелей, кофейный бархат тяжелых портьер и светлый беж тканевых обоев с тонким золотистым тиснением, Мари усиленно пыталась взять себя в руки и унять дрожь в коленках.
   Помимо давления на психику роскошного интерьера, она все острее ощущала, что ее появление здесь нельзя назвать ничем иным, как жалким и никчемным фарсом. Кого она пытается обмануть, прикинувшись тем, кем не является? Опытного психотерапевта, который враз раскусит ее невежество в данной сфере? Да здесь любая нянечка-недоучка, в сравнении с ней, может считаться светилом психологической науки.
   Мари затошнило от поднявшихся нервов. Но позорно ретироваться уже, по-видимому, было поздно, так как дверь широко распахнулась и в приемную размашистым шагом вошел долговязый тощий мужчина, лет шестидесяти пяти. Его некогда черные волосы все еще пытались упрямо спорить с наступающими сединами, а маленькие, но невероятно цепкие глазенки, похоже, прекрасно справлялись без очков.
   – Тэк-с. – склонившись над ней, точно хищный гриф, изрек он. – И кто это тут у нас? Мисс Ровер, я полагаю?
   Мари кивнула и поспешно вскочила, чувствуя себя невероятно глупо и беззащитно. Ей хотелось просто выбежать отсюда и скрыться в неизвестном направлении. Но осуществить подобное на острове может оказаться крайне проблематично.
   – Пройдемте-ка в кабинет. – он приветливо указал на массивную дверь широченной, как лопата, ладонью. – Так как вы добрались, милочка? Надеюсь, не укачало?
   – Эм… нет. Я-я-а в порядке, спасибо. – промямлила Мари, проходя вместе с главврачом в его еще более пафосный, чем приемная, кабинет.
   – Тогда отчего ж вы такая бледная? – поинтересовался он. – Может по коньячку?
   Мари растерянно замерла, глядя на то, как старикан озорно ей подмигивает.
   – Расслабьтесь, Марианна. – извлекая из бара стаканы и наливая коньяка, ухмыльнулся мужчина. – Ведь доподлинно известно, что чрезмерно серьезное лицо – одна из причин преждевременного инфаркта… Как вы уже наверняка догадались, я и есть тот самый доктор Браун. Или просто Джереми. Прошу, как говориться, уж если и не любить, то при всякой встрече чарующе улыбаться. Да шучу я, шучу… – откровенно посмеиваясь, добавил он, глядя на ее беспомощное выражение лица. – Ваш дядя ну о-о-очень нам вас рекомендовал. – он протянул ей стакан. – Итак! За встречу?
   Мари кивнула и, выдавив из себя улыбку, легонько стукнула стаканом о стакан.
   – Как вам понравился наш очаровательнейший и уютнейший остров? – приглашающе кивнув на комфортное мягкое кресло и присаживаясь на соседнее, спросил он. – Уже успели тут немного осмотреться? Всех новоприбывших обычно неимоверно притягивает маяк.
   – Я там еще не была. – усаживаясь в кресло, пробормотала Мари. – Мой дядя слишком мне льстит. А я… я, честно говоря, боюсь не справиться…
   – Ну что же вы, право… Это с вашими-то данными и таким внушительным… экхм… послужным списком? К тому же, я вовсе не намерен загружать вас тоннами работы. Начните пока с малого. Думаю, что парочка пациентов будет в самый раз. А дальше уже поглядим, как все пойдет. Согласны?
   – Эм… Да! – обрадовалась Мари. – Я бы вообще начала с одного, если вы, конечно, не против. Чтобы максимально вникнуть во все тонкости дела.
   – Что ж, пусть будет так. – он как-то странно хихикнул. – Не хочу на вас давить… Как, скажем, насчет Максимильяна Лэйдона? Очень милый, скромный и тихий мальчик…
   – А можно мне начать с Доэрти? – выпалила Мари. – Просто у меня уже как-то раз был подобный случай… Не то чтобы сильно похож, однако некоторые элементы…
   – Тэк-с… – скривив замысловатую гримасу, изрек он. – Значит, решили начать с одного, но сразу по-жестче? Джонатан – один из трудных пациентов. Я бы пока не рекомендовал. К тому же, вы обычно специализируетесь на подростках, а этот мальчик уже довольно-таки взросленький. Вы ведь очень красивая женщина, понимаете. Молодая. И из-за этого могут возникнуть определенные проблемы с налаживанием контакта… Или я не прав?
   – Прошу вас! – с жаром возразила Мари. – Трудности меня не пугают. Разве их наличие – не повод проверить и расширить свои способности?
   – Довольно хороший стимул. – похвалил собеседник. – Однако не забывайте, что там ярко выраженный пример социопатии вперемешку с признаками биполярного расстройства в депрессивной фазе. И все это под соусом плохой наследственности и мифомании. Вот наш милейший доктор Райт, чья жизнь, как вы уже наслышаны, оборвалась в силу трагической случайности, воспринимал этот случай слишком уж эмоционально. Так что с мальчишкой следует держать ухо востро. Он наплетет вам кучу душещипательных бредней. И я крайне надеюсь на ваш высокий профессионализм…
   – Я буду предельно внимательна. – пообещала Мари, несмотря на явный скепсис в глазах собеседника, – Я вам гарантирую. Могу я приступить к работе прямо сейчас?
   – Сейчас? – глаза у старикашки полезли на лоб. – К чему, помилуйте, такая спешка? Может, для начала, следовало бы ознакомится с клиникой, ее распорядками и методологией? Изучить историю болезни пациента и записи об их сеансах с доктором Райтом? Или даже встретиться с нашим драгоценным учредителем, который, как раз, намерен в ближайшие дни посетить остров?
   Мари поспешно закивала, опасаясь сделать неверный шаг и все разрушить. Ведь пока что ее фарс проходит довольно удачно. За что, очевидно, следует сказать спасибо чистому везению.
   – Да-да, конечно, я просто имела в виду, что могла бы ознакомиться со всем этим уже в процессе. Так сказать, параллельно…
   – Н-да, ваш дядя предупреждал, что у вас немного нестандартные методы. – задумчиво изрек Браун и взгляд его пытливо впился ей в лицо. – А теперь я могу наблюдать это воочию. Что ж, пусть будет по-вашему. Секретарь проводит вас в новый кабинет. Обустраивайтесь пока там. Историю болезни Джонатана вам скоро принесут. А часа через два состоится ваш первый сеанс. Постарайтесь, чтобы он был как можно больше похож на непринужденное знакомство. Также весьма настоятельно рекомендую освежить в памяти внутренние правила клиники. Особенно те, что касаются соблюдения строгого инкогнито пациентов. Не только с кем бы то ни было за пределами клиники, но и с другими пациентами обсуждать клиентов строго запрещено, как и называть их фамилии, имена или озвучивать другие личные данные. Это можно делать лишь с медперсоналом клиники. Да и то, смотря с кем… Мы чрезвычайно ценим комфорт наших клиентов.
   – Конечно! – с жаром кивнула Мари. – Я это прекрасно понимаю.
   – Вот и отлично. Тогда желаю удачи. – резюмировал он и залпом допил коньяк.
   Мари же свою едва-пригубленную порцию скромно отставила, опасаясь, как бы это не оказалось какой-нибудь хитроумной проверкой и, вежливо кивнув на прощание, вышла.
   В приемной ее уже ждала приветливая девушка-секретарь, явно получившая от своего начальника довольно четкие инструкции заранее, так как с готовностью повела Мари вглубь больничных коридоров.
   Так что по-настоящему выдохнуть удалось лишь внутри просторного кабинета, хоть и немного вычурного, но хотя бы не такого пафосного, как у мистера Брауна.
   Изнеможенно опустившись в строгое, комфортное кресло, Мари почувствовала себя психически истощенной. До сих пор не верилось, что встреча с главврачом прошла настолько гладко, если не считать общей напряженности и некоторых особо нервных моментов. Не иначе, как само провидение помогало ей в этом.
   «Хотя, если подумать, это может лишь подтверждать мои догадки о том, что этот мир ненастоящий. – удрученно подумала она. – Эх, как было бы здорово, если бы вошедший сюда Джу вдруг заговорщически шепнул мне, что пришел сюда за мной, прям как тогда…»
   Через несколько минут в кабинете появилась строгая медсестра средних лет, скупо представившаяся. Женщина принесла увесистую папку с историей болезни Доэрти, которую и водрузила на стол прямо перед носом Мари.
   – Мы редко используем помощь санитаров. – поведала она. – Однако если что-то вдруг пойдет не так, то под столешницей, на внутренней стороне абажура, левой боковине полки и подоконнике есть тревожные кнопки. Хотя наши пациенты обычно не буянят…
   Вежливо улыбнувшись, женщина удалилась, оставив Мари наедине с медицинскими записями и собственными мыслями.
   Проверив наличие указанных кнопок, она как можно тщательней осмотрела кабинет. Тем не менее, никаких скрытых от глаз камер и микрофонов не обнаружила. Либо их здесь действительно нет, либо они очень уж ловко спрятаны.
   С особым подозрением Мари покосилась в сторону зеркала в витиеватой деревянной раме. Хоть оно и небольшое, да и висит не слишком удачно для просмотра комнаты, но все же.
   «Да оставь ты уже свои паранойи. – мысленно одернула она себя. – Может здесь, и впрямь, ничего не понапрятано. Все-таки врачебная тайна и все такое, разве нет? Клиенты у них весьма богатенькие. Еще разорутся на подобное или в суд подадут…»
   Усевшись за стол, она начала листать записи в папке, но строчки упрямо разбегались, а поднятые нервы мешали сосредоточиться. В голову навязчиво лезли разнообразные мысли, а в сердце подло обустраивалась надежда.
   Всего лишь пара часов и у нее будет, наконец, ответ на столь волнующий вопрос: узнает ее Джу или нет?

   ***
   Два с лишним часа, вопреки ожиданиям, пролетели почти в мгновенье. Сама не понимая почему, Мари постепенно разволновалась настолько сильно, что сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки.
   Сжавшись в тугой комок нервов в широком кресле за массивным столом, она ждала, когда медсестра приведет Джу так, словно готовилась к собственному расстрелу.
   И вот, наконец, дверь неторопливо открылась…
   В комнату буднично вошла медсестра, а следом ОН. Да-да, действительно он!!
   Мари жадно впилась взглядом в казавшуюся непривычно субтильной фигуру. Волосы были слишком короткими и темными, скулы и нос слишком острыми, а плечи слишком угловатыми, однако это несомненно был он. Гораздо юнее и нескладнее, но все с тем же колючим взглядом серых глаз, смотрящим на окружающий мир и людей с холодным недружелюбным прищуром. Будто волчонок, готовый в любой момент яростно защищаться.
   Забавно, но Мари едва сдержалась, чтобы не вскочить с места и не кинуться обнимать его, настолько родным и близким он вдруг показался. Словно они знакомы уже целую вечность.
   – Мистер Доэрти. Джонатан. – сдержанно кивнула она вместо этого. – Садитесь, прошу вас…
   Наблюдая за тем, как он с показной небрежностью устраивается на диване, украдкой ее разглядывая, а медсестра не спеша выходит за дверь, Мари поймала себя на том, что с нетерпением отсчитывает секунды. И хоть в глазах юноши не было и тени узнавания, она все еще надеялась на чудо.
   «В любом случае, я рада его видеть. – заключила она про себя, стараясь смотреть на него без неуместных эмоций. – Живым, хотя бы. После кровавой атаки черных тряпок… Хоть это был и не он, похоже. В смысле, другая версия…»
   – Так ты здесь вместо Райта? – прервав ее мысли, спросил он, после ухода медсестры начиная разглядывать нового доктора уже более откровенно. В голосе его сквозил странный, непривычный акцент.
   – Мари. – представилась она. – А тебя это смущает?
   – Да нет, не знаю, – с явной издевкой во взгляде изрек он, – А тебя?
   «Ох… – подумала Мари. – Похоже, я уже успела подзабыть, что с Джу всегда весьма непросто общаться. Но это лишь подтверждает тот факт, что это действительно он. Ведь он? По крайней мере, в какой-то степени…»
   – Меня – нет. – стараясь не падать духом, ответила она. – Я очень рада нашей встрече. А ты привык к мистеру Райту?
   – Роберт… Ну, он был неплохим, хоть и заметно туповатым. Однако мне жаль, что он умер.
   – Я буду помогать мистеру Брауну с сегодняшнего дня. Если ты не против, конечно.
   Он оценивающе ее оглядел, и Мари вдруг стало смешно. Ей почему-то показалось, что она совершенно точно знает, о чем сейчас думает этот самоуверенный, пока еще нескладный мальчишка. И если раньше подобные догадки ее бы напрягли, то теперь, после предыдущего общения с Джу, она нашла их милыми и забавными. Хотя он бы, наверное, разозлился. Но то ли карма у Джу такая – вечно появляться перед ней в неподходящих его отвязному имиджу образах, то ли ей просто везет на подобные ситуации.
   Даже если он ее и не помнит, их встреча, все равно, не может быть случайной. Это то, во что Мари твердо верила. Надо только понять, куда следует двигаться дальше.
   – Не-а… – изрек, тем временем, он. – У тебя красивые сиськи. У Роберта таких точно не было…
   Услышав столь явное подтверждение собственных догадок, ей стало смешно вдвойне. Наверняка раньше она бы разозлилась на подобную фразочку, но не сейчас.
   – Только си-иськи? – с деланным разочарованием протянула она. – Печально, если так…
   – Не, ну… глаза тоже красивые… Зеленые. Да и вообще… – внешне он все еще выглядел невозмутимым, но Мари уже слишком хорошо знала Джу, чтобы понять, что он на самом деле смутился.
   – Спасибо. Очень приятно, что я нравлюсь настолько симпатичному юноше. Так как, расскажешь теперь немного о себе?
   – А чего тут рассказывать? – закинув ногу на ногу, фыркнул он. – Все есть в моем деле, полагаю…
   – Да по фигу мне на это дело. – стараясь подражать речи Джу, ответила она, небрежно откидываясь на спинку кресла. – Сам расскажи, что да как. Почему я должна верить каким-то там записям, чьи бы они ни были?
   Глаза мальчишки тут же вспыхнули неподдельным любопытством, что не могло ее ни порадовать.
   «Погоди, я быстро найду к тебе подход, мелкая вредина! – заносчиво подумала она про себя, бросая оппоненту мысленную перчатку. – Ведь это – все еще ты, несмотря ни на что»
   – Прям все как есть рассказать? – приподняв одну бровь, поинтересовался он.
   – Ну… можешь, для начала, наврать с три короба, если тебе так веселее. – фыркнула на сей раз уже она. – Или мы сможем обойтись без этого? Как думаешь? И еще… Могу я звать тебя просто Джо? Если тебя это не раздражает, конечно…
   – Да хоть чудовищем Франкенштейна. – заливисто рассмеялся он. – Честно говоря, мне реально фиолетово. Бабушка, к примеру, звала меня Бирном. Как истинной ирландке ей было чрезвычайно важно, чтобы у ее единственного внука было непременно ирландское имя.
   – Если тебе действительно все равно, может я могла бы называть тебя Джу? Просто ты очень похож на одного моего друга. И характером, и внешне. Только помладше…
   – Джу?
   – Сокращение от Джудас. Но он, похоже, не очень-то любит свое полное имя.
   – Ну и зря! – забравшись на диван с ногами, воодушевленно возразил он. – Классное же! Так вполне могли бы звать какого-нибудь пафосного рокера. Чего ему не нравится-то? Он бы предпочел, чтобы его звали Майклом, Кевином или еще как затрапезней?
   – Это лишь мои предположения. Исходя из того, что он предпочитает сокращенную версию полной. Но угадать наверняка, что творится в его замысловатом разуме зачастую весьма не просто…
   – Ха, а ты реально прикольная, знаешь? – положив подбородок на собственные колени, мечтательно изрек он. – Я бы с тобой зажег.
   «Попался! – хихикнула про себя Мари. – Надо теперь слегка охладить его пыл, чтобы наглец не забывал, кто истинный хозяин ситуации»
   – Да, но ты такой юный… слишком уж юный для меня, – беззлобно и даже с тенью сожаления в голосе возразила она. – Так что вряд ли подобное осуществимо. Иначе у меня будут серьезные проблемы, ты же понимаешь?
   Его щеки тут же вспыхнули, а в глазах проскользнула неприкрытая обида.
   – Уже почти конец октября! – злобно буркнул он.
   – И что?
   – А то, что через два с половиной месяца мне будет восемнадцать, балбеска! Прочти уж таки разочек досье для разнообразия!
   «Ого! – удивленно подумала Мари. – Как же сильно его это задело»
   – Ну, вот тогда и поговорим на эту тему, идет? – миролюбиво развела она руками, будто проблема оказалась пустячной и разрешилась сама собой.
   – Серьезно? – недоверчиво сощурился он. – Или ты просто намерена к тому времени придумать какую-нибудь новую отговорку?
   – Вот еще! Я, что, похожа на балаболку? Если только ты сам за это время раз пять не передумаешь. – усмехнулась она. – А то я-то, в принципе, далеко не предел мечтаний. Да и сиськи у меня, честно говоря, маленькие.
   – Врешь ты все. – тщетно пытаясь подавить улыбку, отмахнулся он.
   – Пока не проверишь – не узнаешь. А пока может все-таки расскажешь мне немного о себе?
   – Может и расскажу… Только вот моя версия отличается от того тотального вранья, что меня окружает. Просто когда куча людей в сговоре и слаженно врут, то становится довольно легко слепить из тебя психа, склонного к патологической лжи и суицидальным припадкам, не так ли? А правда состоит в том, что мой отчим упрятал меня сюда специально. Веришь?
   – Да. Верю. Это как-то связано со смертью твоей матери?
   Ненадолго повисшая в воздухе напряженная тишина успела заставить Мари пожалеть о слишком уж прямолинейном вопросе. Однако юноша, все же, продолжил.
   – Говорят, она убила себя в депрессивном порыве. – с резкостью в голосе выплюнул он. – Говорят, что и я тоже пытался. Плохая наследственность и все такое… – он злобно сощурился. – Вот только это фига с два! Потому что произошедшее – поганый заговор! И ты такая же, как все остальные, и на самом деле никогда не поверишь мне. А может тоже с ними в завязке. Скорей всего… Лишь лжешь мне сейчас и лицемерно прикидываешься добренькой, как и все прочие упыри.
   Мари хотела было возразить, но Джонатан ее попросту не слушал.
   – Молчи!! Меня реально тошнит от всех вас! – по нарастающей продолжал заводиться он. – Продажные двуличные твари!!
   Порывисто вскочив с дивана, он быстро приблизился к столу:
   – Давай уже, жми на эту чертову кнопку! А то мало ли что я сейчас выкину…
   И все же он реально неуравновешенный. Хотя, может это и от затянувшегося стресса. Мари тяжело вздохнула, с демонстративным спокойствием встала и медленно обошла стол вокруг. Взгляд юноши обжигал злостью и холодом, поэтому было немного страшно, но она верила, что уже достаточно хорошо его знает. Поставив на это, Мари подошла к мальчишке вплотную и смело сказала едва ли не в самое лицо:
   – Ну, так валяй! Выкини. А что ты сделаешь-то? Стукнешь меня? Изнасилуешь? Вены себе перегрызешь? Ручку в глаз воткнешь? Мебель сломаешь? Каков твой план, а? Поделись, интересно…
   Он пару раз беспомощно моргнул, явно растерявшись.
   – Молчишь? – тихо продолжила она, стараясь скрыть нервную дрожь в голосе. – Тогда я скажу. Сядь обратно, успокойся и расскажи мне все, как есть. Потому что я не смогу помочь тебе, не зная, во что ты вляпался. И потому что я – вовсе не враг тебе. Ты можешь, конечно, мне не верить, но я оказалась здесь едва ли не случайно. И единственная причина, почему я все еще не свалила из этого мерзкого местечка, это ты. Почему именно ты, спросишь? Да, правильно, потому что ты похож на моего друга, который не раз мне помогал. Я должна ему, фактически жизнью обязана, понимаешь? Поэтому можешь считать это переносом или чем-то там еще в этом роде, однако я верю, что должна помочь тебе. Это понятно? Так что, как видишь, мы с тобой на одной стороне баррикад. Если ты – не упрямый осел, конечно.
   Выпалив эту развернутую, звучащую довольно грубовато и отчасти безумно, речь, она почувствовала нервное истощение. Но с чего она, вдруг, решила, что у нее все получится? Наладить с ним контакт, найти общий язык… Ведь Джонатан – вовсе не Джу. У него совершенно другая жизнь, другой опыт и, возможно, даже характер. Хотя про характер – это вряд ли… Однако, в любом случае, он не знает, кто такая Мари Ровер. Так и с чего он, вдруг, должен считать ее другом? Уж кому, как ни ей, знать, насколько сложно порой рождается доверие, и особенно у людей, безжалостно загнанных жизнью в угол.
   Однако юноша, тем не менее, покладисто кивнул.
   – Извини. – пробормотал он, пытливо вглядываясь ей в глаза. – Я больше не буду орать на тебя. Просто устал и сорвался… Спасибо тебе, правда. За честность. И за то, что тебе на меня не по фиг…
   Мари улыбнулась, кивнула и подбадривающе провела ладонью по его плечу. С души точно камень свалился. Все-таки этот вспыльчивый мальчишка – пока единственное, за что она может держаться здесь.
   – Я тоже устала, поверь. Чертовски, смертельно устала. – признавшись, она плюнула на все условности и, притянув его к себе, крепко обняла, словно пытаясь не только подбодрить, но и убедить саму себя в его реальности. – Но вместе мы что-нибудь обязательно придумаем. Обещаю. Хоть я и думала раньше наивно, что все будет гораздо проще…
   Ведь это чистая правда. Никто не пришел, чтобы разрешить ее беды, как она эгоистично мечтала. Напротив, появление Джу в качестве бедового Джонатана лишь добавило трудностей в общую картину. Придется теперь решать все самой. Причем не только свои проблемы, но и чужие. И все это весьма похоже на испытание, испытание на прочность. Вот только знать бы еще, как можно пройти его максимально безболезненно.
   В том, как юноша прильнул к ней в ответ, не было ничего сексуального или пошлого. Скорее что-то по-детски беспомощное, словно он искал у нее защиты. Точно также, как когда-то прижималась к нему она. Так может в этом и состоит предназначение родственных душ – из жизни в жизнь поддерживать друг друга, в какую бы передрягу не вляпались? Ведь неспроста же, раз за разом, они оказываются где-то рядом, словно их притягивает каким-то гигантским незримым магнитом…
   Громкий стук в дверь заставил обоих испуганно вздрогнуть и разочарованно выдохнуть.
   – Мисс Ровер, это доктор Браун. – раздался бодрый голос главврача. – Могу я войти?
   Джонатан тут же поспешно и бесшумно вернулся на диван, заговорщически поглядев на Мари.
   – Конечно! – громко ответила она.
   Дверь тотчас же широко распахнулась, и в кабинет размашистым шагом вошел доктор Браун. Внимательно оглядев с высоты своего фитильного роста стоящую посреди комнаты Мари, а следом притихшего на диване подростка, он тихо хрюкнул и с ироничной усмешкой поинтересовался:
   – Тэк-с… Ну и как у нас тут все прохо-о-одит?
   – Хорошо. – лучезарно улыбнулась Мари. – Мне кажется, что мы нашли общий язык. Правда же, мистер Доэрти?
   Джонатан расцвел милейшей ангельской улыбкой и с готовностью кивнул. Мари даже не подозревала, что Джу умеет так улыбаться.
   – Пре-вос-хо-одно. – с деланным восторгом хлопнул Браун ладонью об ладонь и потер их друг об друга. – Вам там звонит отец, мистер Доэрти. Поэтому на сегодня сеанс завершен. Ступайте… Медсестра вас проводит. Ну, а с мисс Ровер я должен еще кое-что обсудить…
   Мари видела, как Джо покоробило при слове отец, однако он промолчал и покладисто отправился к выходу. Но у самой двери быстро обернулся и пытливо посмотрел на нее. Браун стоял к нему спиной, а потому не мог видеть этот взгляд, полный немой мольбы и надежды.
   Мари выразительно моргнула, заменив этим ободряющий кивок. Джонатан поймет, а доктор подумает, что она просто устала. По губам юноши скользнула невесомая улыбка.
   – Ну что, измучил он вас изрядно, как я погляжу? – осведомился главврач, когда дверь за подростком захлопнулась. – А я ведь вас предупреждал, хе-хе-хе…
   – Все нормально. – уверенно возразила Мари. – Мне кажется, что я действительно смогла установить доверительный контакт. Поверьте.
   – Осторожнее с ним. Мальчишка неимоверно хитер и запросто обведет любого вокруг пальца. Он – тот еще интриган и тонкий манипулятор.
   – Я буду очень осторожна, спасибо. – с готовностью кивнула Мари. – Это пока лишь первая наша встреча, однако кое-что уже заметно сдвинулось… Но дальше будет еще лучше, обещаю. Скажите, я нужна вам еще сегодня, мистер Браун?
   – Нет, можете идти. Только не забудьте потом внести записи о вашем сеансе в историю болезни. И распишите там все как можно подробней. Можно взять в качестве примера записи Райта. Они неплохо структурированы. Так что возьмите на заметку.
   После чего он неспешно вышел, напевая под нос какую-то веселенькую песенку, а Мари посмотрела старику вослед и почему-то испытала сильнейшее желание его удавить. Есть в этом карикатурном старикашке что-то невероятно гадкое. Скользкое и мерзкое, точно змея.
   Нет, ничего страшного не приключилось, конечно. В требуемых записях она насочиняет что-нибудь правдоподобное. Гораздо важнее придумать, как им с Джонатаном умудриться сбежать с дурацкого острова, где ее все чаще и чаще накрывают приступы душной клаустрофобии. Мари уже давно твердо решила, что не останется здесь ни за что на свете. И мальчишку тоже в беде не бросит. А затем, уже будучи на свободе, они что-нибудь придумают. Хоть Мари пока понятия не имела, что именно. Однако проблемы следует решать по мере поступления.
   В любом случае, она вряд ли сможет разыскать Джесса, если будет продолжать торчать в этой зловещей дыре посреди океана. Тем более, когда интуиция просто кричит ей о том, что нужно бежать отсюда как можно скорей и дальше. Пока не произошло что-то действительно страшное.
   А значит, следует тщательно продумать план побега.

   ***
   Перетормошив вечером все свои вещи и даже мусорную корзину, Мари тщетно пыталась понять, каким образом она оказалась на острове. Так, если верить навигатору, то здесь есть вертолетная площадка и причал. Поэтому теоретически на Миднайт Сан можно попасть либо по воздуху, либо по воде.
   Однако гораздо более важный вопрос – как теперь отсюда выбраться? И особенно сбежать, не привлекая внимания. К тому же учитывая, что никаких сведений, которые могли бы хоть как-то в этом помочь, ни на карте навигатора, ни в интернете, ни в чертовой брошюре она не нашла.
   Частный характер владения превращал остров едва ли ни в своеобразную тюрьму, из которой ни одна мышь не выскользнет незамеченной. В связи с чем, Мари чувствовала, что клаустрофобия начинает душить ее уже с весьма ощутимой силой.
   В коридорах отеля по-прежнему не было видно ни души. Да, впрочем, и сама клиника, судя по сегодняшнему визиту, особой оживленностью не отличается.
   На нервной почве сильно захотелось курить, однако сигарет в своих вещах Мари тоже не нашла. Спустившись в фойе, она хотела было спросить о возможности их покупки у Мелани, однако на ресепшене, после продолжительного ожидания, так никто и не появился.
   Обнаглев от скуки, Мари прошла в служебные помещения, но и там никого живого не обнаружила. Лишь узкие коридорчики, где некоторые из комнат оказались плотно запертыми, а в некоторых хранилось чистое белье, моющие средства, инвентарь или продукты. Выудив с одной из полок бутылку вина, Мари воровато спрятала ее под пальто. С другой стороны, раз ее пропитание полностью оплачивает клиника, то это даже не считается кражей. К своему сожалению, сигарет она так и не нашла. Может потому, что слишком уж активно рыться на полках все же не стала.
   Вернувшись в зал, Мари попыталась было выйти на улицу, но входная дверь оказалась неожиданно запертой. На ней висело старое, обшарпанное объявление, в тексте которого напоминалось, что прогулки в темное время суток по острову могут оказаться опасными для здоровья и даже для жизни.
   Тихо выругавшись, Мари отправилась обратно на этаж, напоследок отметив, что на окнах внизу виднеются внушительные решетки. Прямо не отель, а настоящая тюрьма, как и весь этот противный остров.
   «Да вы просто не знаете, что при необходимости я могу вылезти в окно своей комнаты, почти как тогда, в больнице» – раздраженно подумала она, пытаясь вспомнить, есть ли решетки на окнах номера. То, что комната находится на третьем этаже, тоже как-то особо не радовало. Но что поделать…
   Возле двери своего номера она ненадолго замерла, задумавшись, а затем уверенно прошла немного дальше по коридору и громко постучала в соседнюю. Должна же она хоть как-то убедиться, что в чертовом отеле еще кто-то есть.
   «Так и буду продолжать стучать во все двери подряд, пока кто-нибудь мне не откроет. Или пока не приду к твердому убеждению, что здесь на самом деле никто не живет, а Мелани просто нагло врет мне. – твердо решила она. – Вы еще не представляете, насколько настырной я могу быть. Так что, не с той связались!»
   Дверь, тем не менее, довольно быстро распахнулась. И возникший на пороге комнаты низкорослый парень-азиат вопросительно на нее уставился.
   – Я ваша соседка. – поспешно объяснилась Мари и демонстративно извлекла из-под полы пальто бутылку вина. – Хотела познакомиться, если вы, конечно, не против. Меня зовут Марианна. А вас?
   – Исао. – представился он неожиданно густым и низким басом. – Можем посидеть на балконе. – он кивнул головой в конец коридора, и Мари заметила там двери, скромно ютившиеся за легкими шторами. Вернувшись ненадолго вглубь комнаты, он вышел уже в кожаной куртке в стиле милитари с двумя стаканами в руках.
   Мари проследовала за ним на оказавшуюся просторной веранду, где стояло несколько плетеных столиков и стульев. Причем на некоторых столешницах виднелись пепельницы.
   – Простите, вы, наверное, не курите… – извиняющимся тоном начал он, извлекая из кармана темно-оранжевую пачку. Его английский звучал весьма специфически из-за мягкого, слегка забавного акцента.
   – Нет-нет, напротив! – активно замотала Мари головой. – Надеюсь, что вы не сочтёте за наглость, если я попрошу меня угостить?
   Он улыбнулся и дружелюбно протянул ей открытую пачку.
   Табак был очень крепким, но Мари и не думала жаловаться. Она удобней устроилась в кресле и, впервые за долгое время, позволила себе немного расслабиться. С балкона не было видно ни зги. Ни звезд, ни луны, ни даже света уличных фонарей. По-видимому, в этом-то и заключалось коварство местного тумана. Густого, почти как та тьма, которая падает по ночам на узкие улочки Зеро Вароша.
   – Вы давно на острове? – спросила она, глядя как парень разливает вино по стаканам. – Как-то здесь странно. Весьма клаустрофобично, не так ли?
   – Мне с этим немного проще. – улыбнулся он широкоформатной белозубой улыбкой. – Так уж вышло, что я – летчик.
   Сердце Мари восторженно ухнуло. Не может быть! Ей, что же, опять повезло? Или этот мир, и впрямь, нелепый симулятор жизни с весьма предсказуемым сюжетом?
   – Летаете на вертолете? – стараясь, чтобы это прозвучало как банальное любопытство, спросила она. – И не страшно?
   – Нет, вовсе не страшно. – мотнул головой он. – Летать, на самом деле, очень здорово. Однако сейчас моя птичка слегка захворала, так что почти всю последнюю неделю я лишь копаюсь в ее внутренностях. А вы почему здесь?
   «Если он спрашивает, значит мое лицо ему не знакомо. – отметила про себя Мари. – Да и вертолет, оказывается, в ремонте. Так что добралась я сюда, скорее всего, по воде. Если, конечно, здесь нет других вертолетов»
   – Из-за работы. – ответила она вслух. – Я – психолог. Совсем недавно приехала. Пару дней назад.
   – Сочувствую. – хмыкнул он. – И не страшно? С психами-то? Вы такая хрупкая…
   – Они не психи. – возразила Мари. – Просто у них проблемы с коммуникацией. Разные проблемы… в смысле, разные по степени тяжести…
   – Наверное, можно и так сказать. – звонко засмеялся он. – Канпай!
   Она с готовность чокнулась с ним стаканом.
   «И все же… Хоть вертолет и в ремонте, но это шанс. Разве нет? – с надеждой подумала она. – Вот только как убедить этого Исао помочь нам с Джонатаном тайно выбраться с острова? По-видимому, для начала мне нужно попробовать максимально сдружиться с ним»
   Тем более, что парень оказался разговорчивым и сам был не прочь поболтать. Однако постепенно Мари заметила, что говорит он, по большей части, о всякой ерунде, не касаясь ни личных тем, ни своей работы, ни жизни на острове. Это казалось довольно странным. Хотя, с другой стороны, она ведь и сама старается избегать подобных разговоров, по вполне понятным причинам… Как-то так они и болтали – о погоде, вине, марках сигарет и прочих подобных глупостях.
   Затем он проводил ее до двери номера и, вежливо откланявшись, отправился к себе. И, как бы там ни было, Мари почувствовала себя немного отдохнувшей.
   «Надо продолжать с ним общаться. – твердо решила она. – А параллельно пытаться найти какие-нибудь другие варианты. Если они, конечно же, есть»
   Нужно также рассмотреть версию с путешествием по воде. На катере, пароме, или что там сюда ходит, может оказаться гораздо проще спрятаться, чем на вертолете. Хотя это далеко не факт.
   Несмотря на выпитое, почти всю ночь Мари не сомкнула глаз, без конца проворачивая в голове различные варианты и анализируя скопившуюся информацию. А потому уснула она лишь под утро, когда первые лучи солнца уже начали воровато закрадываться в комнату.

   Ненадолго забывшись дремотой, Мари испуганно вздрогнула и проснулась, так как ей вдруг отчетливо показалось, что у ее кровати кто-то есть. Она широко распахнула глаза, но не смогла ни только пошевелиться, но даже глубоко вздохнуть. Словно все ее тело придавило огромным невидимым весом. Однако самым жутким было то, что напротив голых ступней высилась безмолвная темная фигура, прекрасно вписывающаяся в ночной полумрак комнаты. Вместо лица у призрака виднелось нечто похожее на белую фарфоровую маску, покрытую сеткой тонких трещин, расходящихся от черных прорезей глаз и рта по сторонам.
   Видение подняло левую руку, такую же темную и, при этом, слегка зыбкую, как и вся остальная фигура, и Мари ощутила сильный звон в ушах, нарастающий настолько яростно и стремительно, что барабанные перепонки мучительно заныли, грозясь не выдержать резкого давления и лопнуть.
   Из темных прорезей маски хлынули ярко алые ручейки жидкости, похожей на кровь, а над головой призрака вспыхнули ряды огненных точек, напоминающие то ли надписи, то ли схемы замысловатых созвездий. Они начали увеличиваться в размерах, надвигаться и жечь кожу, словно жаркие языки адского пламени.
   А затем Мари показалось, что сосуды в глазах, носу и ушах все-таки лопнули, залив лицо горячей, пульсирующей кровью. Она судорожно дернулась, благодаря внезапно вернувшейся возможности двигаться, и громко закричала, схватившись руками за голову. Раскаленный порыв воздуха заглушил ее крик, хлынув через открытый рот в легкие. Казалось, что он сжигает тело изнутри, заполняя его жидким, полупрозрачным огнем. Мари мгновенно охватили конвульсии, похожие на предсмертные. Не выдержав жуткой боли, она все-таки потеряла сознание, ускользнув в бездонное небытие.

   ***
   Жухлая трава колышется на прохладном ветру под мелким моросящим дождем, но не слышно ни малейшего звука. Словно вдруг напрочь оглох или тебе показывают немое кино со сверх-реалистичным эффектом присутствия.
   Однообразная картинка давит на мозг. Неужели она так и будет висеть перед глазами в гробовой тишине, заставляя забыть о таком важном понятии, как время?
   Но что это там, вдали? Что за темный провал виднеется среди серых камней скалы? Зияет, словно широко разверзнувшая пасть ада… Кажется, что она плавно затягивает в себя мир, будто пресловутая черная дыра, заставляя все вокруг кружиться в странном, спиралевидном танце. Еще секунда и сорвешься тоже, начав свой бесконечный полет в ее бездонную и беспросветную тьму…
   – Мари, блин! – вырвал ее разум обратно в реальность знакомый звонкий голос. – Ты где?!
   Она болезненно моргнула и потеряно уставилась на взволнованное лицо Джу. Такое юное… Однако все те же холодные серые глаза и напряженно закушенная нижняя губа. Когда это они успели стать настолько родными?
   – Какого хрена? Ты, вообще, под чем? – он поставил ладони на стол и нагнулся к ней, с подозрением вглядываясь в лицо.
   – Прости. – тихо прошептала она. – Ты что-то важное мне говорил, да? Я… я просто чертовски плохо сегодня спала. Мне снились такие жуткие, отвратительные кошмары. Не пересказать насколько мерзкие. А ты часто видишь кошмары, Джу? Ой, то есть Джонатан. Извини…
   – Нормально все. – улыбнулся он, пренебрежительно отмахнувшись. – Последнее время почти постоянно. Но это от тех прелестных колес, что здесь дают. Иногда мне кажется, что они даже в воду что-то подмешивают, ведь я часто выбрасываю таблетки тихонько. Тем не менее, по ночам опять начинается весь этот наркоманский набор: огонь, змеи, насекомые, выпадающие зубы, кровища, гниль и прочая хренота…
   Мари снова нервно вздрогнула.
   А что если он прав? Что если ей тоже что-то подмешали в пищу? Ведь она же ест и пьет с их рук фактически.
   – Думаешь, они все тут в сговоре? – осторожно уточнила она, боясь, чтобы он не счел это за насмешку. – Я тут недавно с отчаянием поняла, что абсолютно не помню, каким именно образом сюда попала. Но гораздо хуже то, что я понятия не имею, как теперь отсюда выбраться.
   – В черном мешке, как Роберт Райт, полагаю. – с мрачной усмешкой фыркнул он. – Это я к тому, что если ты, и вправду, не одна из них, то твоя жизнь в опасности не меньше моей.
   – А что случилось с мистером Райтом?
   – Слишком много вопросов задавал, по-видимому. Вот ему и помогли шагнуть ночью с обрыва. Не удивлюсь, если окажется, что это сделал рыбомордый месье.
   – Кто? – сердце Мари испуганно оборвалось.
   – Лишний доктор. Чувак без бейджика… Никогда не моргает. Говорит, будто не от мира сего. А улыбочка у него так и вовсе ангельская. Прям как у чертовой щуки.
   – Ид… – выдохнула Мари.
   – Да причем тут Фрейд сразу? – вмиг ощерился он. – Все вы, психологи, одинаковые…
   – Ты меня не понял! – нетерпеливо перебила она. – Эта тварь сама так представилась однажды. Только он или, точнее, оно было тогда в черном плаще-дождевике, а вовсе не в белом халате. К тому же оно так и высматривало по сторонам, кого бы еще порезать опасной бритвой. – ее передернуло от слишком уж ярких воспоминаний. – Получается, что ты видел этого урода в больнице? Он очень и очень опасен, ты прав!
   – Ну да, видел… Он тут по коридорам шарашился пару раз. Однако куры-медсестры всякий раз делали вид, что его нет и не существует, а у меня, типа, красочные галюники, чем выбешивали меня страшно.
   – Возможно, это потому, что они его попросту не видели. – тяжело вздохнула Мари. – Этот тип умеет так делать, поверь. Будь с ним крайне осторожен, хорошо?
   Джонатан пораженно на нее посмотрел, а потом беззастенчиво бухнулся задницей на ее рабочий стол. На несколько минут в кабинете воцарилась тишина, во время которой он лишь напряженно жевал нижнюю губу и растерянно скреб в затылке.
   – Так ты, и правда, не отсюда? – наконец изрек он. – Но кто тогда? Пришелец из-за кромки? Ангел? Или кто-то еще?
   Мари нервно хихикнула, вспомнив, как сама считала ангелами ребят из Доминитерры, включая, между прочим, и Джу. А теперь жизнь замкнула все в странный сюрреалистический круг, поменяв их местами.
   – Да вот, пришла, понимаешь ли, по твою душу, а ты мне тут вчера разврат всяческий предлагал… Э-эх, соблазн-то какой…
   Джонатан тут же взорвался заливистым смехом, сама Мари тоже не смогла сдержаться и рассмеялась следом. Их нервы на пределе – это точно, а ситуация чертовски безвыходная.
   – Так что там с твоим отчимом? – спросила она, делая вид, что не замечает, как парень перекинул ноги на ее сторону столешницы. – «Глупый мальчишка»
   – Говард в сговоре с этой вонючей сектой, вот и засунул меня сюда, чтобы за мной приглядывали. – пояснил Джонатан, с откровенной наглостью пытаясь заглянуть в декольте ее расстегнутой на пару пуговиц блузки. – Ты поверишь, если я скажу, что они убили маму и меня следом пытались? А затем обставили все так, будто мы суицидники какие-то. Бред да и только. Ну ладно еще я… Типа, весь в депрессии и все такое, но у мамы так и вовсе никаких поводов не было. Твари поганые…
   Он резко соскочил со стола и поспешно отошел к окну, невесомо шмыгнув носом.
   – Я верю. – подтвердила Мари. – Еще как верю. Расскажи мне, пожалуйста, все. Вот прям все, как есть. Как бы странно оно ни звучало. Я сама как-то раз попала в дурацкую ситуацию, когда все вокруг пытались убедить меня в том, что я окончательно сбрендила. Но потом пришел Джу и подтвердил мои догадки, что это просто подлая подстава, и я вовсе не чокнутая.
   – Ты любишь его, да?
   – Что? – Мари растерялась от неожиданности. – Эм, все совсем… то есть вовсе не так, как ты мог подумать.
   – Угу, а говоришь про него всегда так, будто любишь. – недоверчиво дернул он плечом, и в голосе его не было ни тени насмешки. – Везет ему, что тут скажешь…
   Мари хотела было возразить, что на самом деле любит другого, однако окончательно растерялась и промолчала. Ситуация казалась невероятно бредовой.
   – Моя мама любила этого козла. – усевшись на сей раз на подоконник, поведал юноша. – Да что греха таить, даже я думал, что он ничё так, прикольный. Думал, что привыкну к нему когда-нибудь даже… Вот только я так и не поверил в лживую сказочку о ее суициде, как он ни старался. Он искал разгадку в ее картинах и дневниках, а когда не нашел, начал спрашивать меня. Так он и раскрыл свою истинную рожу. Запер меня в комнате и угрожал избивать, пока я не расскажу, что ему нужно. И тогда… ночью я устроил небольшой пожар, чтобы сработала сигнализация. Но этот гад все-таки смог выкрутиться перед приехавшей бригадой. Хотя… он всегда выкручивается, словно угорь. Скользкий типчик…
   – Он как-то сумел подстроить все те попытки суицида, так ведь?
   – Первый раз я пытался сбежать из поместья через чердачное окно. Хотел добраться до пожарной лестницы, однако его бравые прихвостни умудрились схватить меня. Именно тогда он и предложил мне сделку: скажи, говорит, где артефакт, и я отпущу тебя. Беги, куда хочешь. Но я-то ясно понимал, что они просто сбросят меня с чертовой крыши. Потом они подсыпали мне что-то в еду. Как это ни странно, мне удалось удрать в тот вечер. Жаль лишь, что я почти ничего не соображал. Не понимал, где нахожусь и, вероятно, вел себя как обдолбанный. Ну, а третий раз так и вовсе был бредовым… Говард отстал от меня на несколько дней и где-то пропадал. А потом, за ужином, сказал с улыбочкой, что смог найти статуэтку, и я ему больше не нужен. Я знал, что это чертов блеф. Но ничего ему не сказал. На следующее утро он снова уехал куда-то. А я тогда решил принять ванну. И хоть находился в закрытой комнате, все равно запер внутреннюю дверь. Сидел себе, мылся спокойно… Как вдруг из-за ширмы совершенно бесшумно выходит какой-то странный долговязый мужик с птичьим взглядом. Рыжий как черт, бледный как смерть, борода клочками… И говорит мне так сипло: «Замри». И я внезапно понимаю, что не могу ни двинуться, ни заорать, ни даже моргнуть, а просто-напросто застыл на месте, словно безвольный истукан.
   Мари вспомнила вчерашний сон и, почувствовав нервную тошноту, впилась рукой в край столешницы. Воздух вдруг показался горячим и неприятно тягучим.
   – Так вот, садится, значит, этот бредовый мужик на край ванны прямо за моей спиной… – продолжал, тем временем, Джонатан. – Берет мою левую руку, приобнимает слегка через спину и говорит: «Это все не по-настоящему». А затем достает лезвие и режет вену вдоль, причем по направлению к себе, чтоб было похоже, будто я сам ее вскрыл. Потом бросает окровавленное лезвие в воду и также беззвучно уходит обратно за ширму. Как будто его и не было вовсе. И лишь спустя несколько минут непонятное оцепенение проходит. Ясно, что я сразу же попытался зажать рану, выскочил из ванной и начал орать, чтобы кто-нибудь услышал и помог. Горничная вбежала, перетянула порезанную руку полотенцем и вызвала скорую. Но, блин, Мари, я совершенно точно помню, что закрывал эту чертову дверь! Так вот и как она тогда, скажи мне, вошла?
   – Возможно, что убийца оставил дверь открытой, когда уходил. – предположила Мари, все еще силясь справиться с резко нахлынувшей дурнотой. Однако у нее плохо получалось. – Но почему он сказал тебе, что все не по-настоящему? Что это значит?
   – А бес его знает… – пожал плечами Джонатан и неосознанно потер пальцами запястье. В том самом месте, где виднелся темный узкий шрам. – Но если бы ты только видела потом рожу Бернара. Я не знаю, может у них разлад какой-то произошел, когда правая рука не знает, что делает левая, но мне показалось, что он всерьез поверил, будто я сам себе вены порезал. И даже решил упрятать меня сюда из страха, что я повторю попытку. Так что он, и впрямь, блефовал за ужином…
   – А что это за статуэтка такая? Если, конечно, не секрет.
   – Одна из ипостасей трехликой богини, если ты понимаешь, о чем я. Однако большего я тебе не скажу.
   – Да и не нужно. Я это просто так спросила. – с грустью покачала головой Мари. – А ты никому не веришь, да? И мне тоже. Тем не менее, я тебя прекрасно понимаю. Доверие – слишком сложная штука. Однако мне от тебя ничего не надо. Я лишь хочу выбраться поскорей с проклятого острова и не могу бросить тебя здесь. А после всего ты сам сможешь решить, куда захочешь отправиться дальше…
   – А ты сама-то куда потом планируешь двинуть? – заинтересованно уточнил он.
   «Хороший вопрос. – подумала Мари. – Если бы я еще знала ответ на него…»
   Она беспомощно пожала плечами.
   – У меня нет определенного плана. Сначала я думала, что просто должна найти одного человека, который поможет мне выбраться изо всей этой истории. Однако я понятия не имею, где его искать. Как и не уверена в том, сможет ли он, вообще, помочь мне…
   Что если Джесс, также как и Джу, окажется при встрече иной инкарнацией и попросту не узнает ее? Мари чувствовала, как на нее накатывает волна сильного отчаяния. А что если сектанты, которые охотятся за Джонатаном, схватят и убьют их обоих? Или, что хуже того, ее нынешняя версия с ними как-то связана? Ведь лежат же в ее чемоданах эзотерические книжки, а часть записей в блокнотах хитроумно зашифрована… Мари готова была подозревать всех, и даже себя. Просто пазлы начали потихоньку складываться, и проглядывающая там картинка нравилась ей все меньше, вызывая сильное отторжение. Отчего голова адски кружилась и раскалывалась на части, а воздуха катастрофически не хватало. Мари беспомощно сползла на пол, в попытках отдышаться. Сознание ее предательски пыталось ускользнуть. Куда-нибудь туда, где не нужно будет ни о чем думать. А перед глазами бежали полчища черных точек, застилая собою свет.
   Очнулась она лишь тогда, когда Джонатан вылил на ей на голову воду из графина и начал энергично растирать виски.
   – Ну, давай же… – бормотал он. – Не заставляй меня нажимать на эту дурацкую кнопку. Скажут еще, что это я тебя довел…
   «А ведь и правда. Все мои догадки верны. – вяло размышляла Мари. – Браун знает, что я – засланный шпион, вот и допустил меня работать с Доэрти. Чтобы я втерлась мальчишке в доверие и выведала все, что им нужно. Он ведь даже на флирт, как на способ разболтать Джонатана, намекал, просто я не поняла тогда ни черта. Вряд ли я вообще тут настоящий психолог. Книжки по психологии, наверное, лишь по пути сюда читала, а весь мой, так называемый, послужной список какая-нибудь сляпанная на коленке липа. Теперь хоть стало понятно, что за предпочтения отмечены в том чертовом блокноте. Джонатана, очевидно…»
   – Эй, ты слышишь меня? Может все-таки стоит вызвать санитаров? – все еще пытался достучаться до нее юноша.
   – Не надо. – она впилась пальцами в его руку. – Нам нужно действовать осторожно, ты прав. Слишком уж опасная ситуация.
   Она поднялась с пола и рухнула обратно в кресло, зачесывая пальцами мокрые волосы назад. Надо срочно что-нибудь придумать. Она должна! Вот только что? Тот же любезный и милый Исао вполне может работать на эту гнусную шайку. Разве она может ему доверять?
   – Как бы нам смыться отсюда, ума не приложу. – пожаловалась она. – И желательно как можно скорее. Иначе кого-то из нас еще убьют или увезут в неизвестном направлении.
   – Один из местных дуриков как-то рассказал мне о том, что к старому причалу иногда подходит по ночам небольшой сухогруз. – поведал Джонатан. – Похоже, что шахта все еще действует. Если, конечно, это шахта вообще…
   – И ты ему доверяешь?
   – Это смотря в каком смысле… Не похоже, чтобы он был с ними заодно, но зато очень похоже, что у него реально не все дома, так что… Вдруг это всего лишь выдумки чокнутого психа? Или коллективного разума психушки? Проверить-то это я никак не могу.
   – Зато я могу! И проверю. – заверила она. – Хорошо бы еще знать, откуда он это взял.
   – Видимо, эта история нечто вроде местной байки. – пожал плечами Джонатан. – Таких обычно в каждом мутном местечке хоть отбавляй. Тем не менее, в них часто бывает скрыто зерно истины… Блин, зря я тебя, наверное, с графина окатил. Хотя мокрая ты просто секси…
   – Ерунда. – отмахнулась Мари, чувствуя смущение под его откровенно оценивающим взглядом. – Я выкручусь, не беспокойся.
   Если Браун действительно намекал на подобные вещи, так ей и переживать ни о чем не стоит. Гораздо больше Мари сейчас волновала идея проверки полученной информации.
   Поэтому, когда время сеанса все же истекло, и пришедшая за Джонатаном медсестра, удивленно оглядев ее, спросила, все ли в порядке, она лишь невозмутимо повела плечиком и, с деланной невинностью, пояснила:
   – Жарко…
   Медсестра ничего ей на это не сказала, а наведавшийся некоторое время спустя Браун, как ни в чем не бывало, спросил:
   – Тэк-с, а страсти, тем временем, накаляются?
   – Вы были совершенно правы. – лучезарно улыбнулась ему Мари. – Мальчишка порой просто невыносим. Тем не менее, ситуацией мне владеть пока удается, поверьте. Его слабость в излишней самоуверенности. На ней я, собственно, и пытаюсь сыграть.
   Браун лишь многозначительно хмыкнул и довольно покивал, чем укрепил подозрения в истинности ее догадок.
   Когда он ушел, Мари выругалась про себя, с отвращением понимая, насколько подлую роль должна была исполнять.
   «Ну и коза же ты здесь, Ровер. – с неодобрением заглянула она в зеркало. – Зато какой невинной овечкой прикидываешься»
   Вот так ирония судьбы. Получается, что она сама себе разрушила коварные планы. Как бы сейчас покатывалось от смеха ее вечно-желчное Альтер-Эго, которое уже давненько не появлялось. Не то чтобы Мари по нему скучала…
   Отправившись вечером домой, она свернула в знакомый парк, якобы немного пройтись, а на самом деле намереваясь остаться снаружи на ночь. Такой вариант казался более простым, чем пытаться сбежать из запертого отеля с решетками на нижних окнах.
   Мари лишь надеялась, что за ней никто не шпионит. А потому провела кучу времени в парке, несколько раз проверяя и перепроверяя, что совершенно точно не находится под чьим-нибудь пристальным взглядом. И только окончательно убедившись в отсутствии хвоста, тихо скрылась в густом кустарнике, откуда поспешила на другую сторону острова. Полноценного фонарика у нее с собой, конечно же, не было, только лишь тот, что в телефоне, поэтому стоило поторапливаться.
   «Смешно будет, если окажется, что Роберт Райт нечаянно разбился сам, когда пытался проверить байку Джонатана»
   Отогнав от себя мрачные мысли, Мари уверенно ускорила шаг. Если не верить никому, включая Джу, кем бы он тут ни был, она просто не будет знать, куда двигаться дальше. И именно поэтому стоит рискнуть…

   ***
   Жухлая трава вновь колышется на прохладном ветру под мелким моросящим дождем, но на сей раз звук у картинки есть. Легкий шелест листвы и травы, а также мелкие капельки дождя шуршат повсюду. Ветер то и дело издевается, щедро бросая пригоршню водной пыли в лицо. Очевидно, чтобы взбодрилась и особо не расслаблялась.
   Холодно. Как же чертовски холодно… Может это оттого, что она уже почти до нитки промокла? Однако колотило Мари больше всего от взвинченных нервов. Каким образом она смогла «увидеть» это место еще до того, как оказалась здесь? Ну и что, что подробностей в реальности немного больше, тем не менее…
   «Ох, и не к добру все это. Дурной какой-то знак» – настойчиво вертелось в голове, не давая покоя.
   А вот и он – тот самый черный проход в стене высоких угрюмых скал. Оказывается, на самом деле аккуратно обложенный красным кирпичом. В его тоннель, словно две толстые металлические змеи, заползают рельсы старенькой узкоколейки. Другая их сторона тянется вниз по склону, вплоть до видавшего виды каменного причала, рядом с которым возвышается одинокий, слегка покосившийся фонарь, чей тусклый свет отбрасывает живописные оранжевые блики на воду. Теперь понятно, что это его огонек так загадочно поблескивал среди стволов прибрежных деревьев, когда Мари шла сюда из леса.
   Солнце уже больше чем наполовину опустилось в серебристые воды на горизонте. А несколько чаек, кружась, выискивали среди небольших волн зазевавшуюся рыбешку. Глядя на них, Мари все-таки смогла разглядеть далекий силуэт сухогруза, вальяжно рассекающего темную водную гладь. Скорее всего, ко времени захода светила он как раз успеет добраться до берега.
   «Отлично! По крайней мере, это не глупая байка пациентов. Жаль только, что у меня с собой нет бинокля» – воодушевленно размышляла Мари, устраиваясь поудобней в раскидистых зарослях кустарника. Весьма удобное для наблюдений место, однако малость далековатое.
   Она заметила, что глубоко в тоннеле шахты мерцает тусклый красноватый свет, точно там горит аварийное освещение. Но ни малейшего звука и ни единого признака жизни вокруг. Слишком пустынно и тихо для проведения здесь каких-либо масштабных работ.
   И тут Мари внезапно увидела, как то, что она сперва приняла за тень от дерева, слегка пошевелилось. Она мгновенно затаилась и напряженно вгляделась, так как движение совсем не походило ни на природное явление, ни на причуды освещения.
   Темная тень не заставила себя долго ждать. Через пару секунд она пошевелившись вновь и уверенно шагнула в сторону узкоколейки. Сердце Мари испуганно дрогнуло, потому-что она отчетливо разглядела фигуру человека в черном плаще-дождевике.
   «Не-е-ет! Это Ид?! – в панике предположила она, продолжая беззвучно вглядываться в зловещий силуэт. – Не может быть!!»
   Незнакомец, тем временем, прошел немного вдоль полотна в сторону причала, а затем, остановившись, извлек что-то из глубин кармана и быстро поднес к лицу, скрытому широким капюшоном. Вспыхнул огонек зажигалки, и Мари немного расслабилась.
   «Всего лишь человек в плаще. Обычный человек… – подумала она с облегчением. – А дождевик – вполне логичный выбор одежды, учитывая мерзопакостную погоду»
   Ведь она и сама уже довольно сильно промокла в легком драповом пальтишке, да еще и без шапки. А торчать здесь, по-видимому, придется еще долго.
   «Лишь бы только товарищ этот меня не заметил» – нервничала она, несмотря на весьма внушительное расстояние, стараясь не издавать ни звука, хотя хотелось немного подвигаться, чтобы согреться. Однако так рисковать Мари не решилась.

   Где-то через полчаса она уже изрядно дрожала. Дождь к тому времени прекратился, но опустившийся туман казался ледяным. Отчего пальцы плохо гнулись, а зубы тихо стучали друг о друга. Зато, сидя продолжительное время на одном и том же месте абсолютно неподвижно, ей уже начало казаться, что она сделалась с ним единым целым.
   Судно, тем временем, наконец добралось до берега, и человек в плаще спустился на причал к нему навстречу. На борту корабля красовалось странноватое название «Месектет», а на палубе смутно различались фигуры троих людей, одна из которых быстро и ловко спрыгнула на пирс прямо через борт, не дожидаясь окончания швартовки. Учитывая скромные размеры сухогруза, свернуть себе шею незнакомцу эта выходка вряд ли грозила, но вот сломать или подвернуть ногу он вполне бы мог.
   Человек этот был одет в длинное черное пальто и широкополую шляпу. Лица его отсюда было не разглядеть, однако что-то в движениях и осанке показалось Мари определенно знакомым. Тихо переговариваясь с персонажем в дождевике, незнакомец перешел вместе с ним с причала на берег, откуда мужчины свернули немного вправо и, через несколько минут, скрылись из виду за ближайшим поворотом скалы. Возможно, что именно там проходит дорога к поместью Нуаре, не обозначенному на картах. Или к какому-нибудь другому неофициальному объекту.
   Оставшиеся на судне люди сходить на берег не спешили. Мари следила за ними еще где-то с полчаса или немного больше, прежде чем из тоннеля шахты вынырнули еще двое незнакомцев с крытыми носилками в руках. Они двигались медленно, словно несли нечто чрезвычайно хрупкое. Поэтому вряд ли там находилась руда.
   Пришедшие аккуратно передали носилки на борт и поспешно вернулись в тоннель. Эта процедура продолжалась три раза. После чего носильщики, тихо переговариваясь и посмеиваясь, отправились в ту же сторону, куда ранее ушли прибывший на судне пассажир с сопровождающим его человеком в плаще.
   Минут через тридцать, как они скрылись за поворотом, движение на судне ненадолго прекратилось. И лишь где-то через четверть часа на борту вновь появились люди. Неспешно отшвартовавшись, сухогруз наконец отчалил. Немного погодя, свет фонаря на причале погас. Теперь все, что продолжало хоть немного освещать окрестности, так это красноватое свечение из глубин тоннеля.
   В голове Мари скользнула безбашенная идея добраться дотуда и потихоньку заглянуть внутрь, однако, немного поразмыслив, она побоялась обнаружить свое присутствие. Просто, если свет в тоннеле все еще горит, возможно, что там кто-то остался. Все-таки ее непростые ночные наблюдения прошли слишком удачно, чтобы сгоряча наломать дров и испортить все в последний момент.
   Мало того, что байка оказалась вовсе не байкой, так и обстоятельства погрузки давали хоть и весьма маленький, но все же шанс на побег. Теоретически, можно было даже сегодня попытаться спрятаться на судне в тот момент, когда ни на палубе, ни на пирсе никого не находилось. А длилось это около пятнадцати минут, что не так уж и мало. Только повезет ли настолько в следующий раз? Да и что такое могут грузить в потемках на корабль, причаливший сюда втихомолку? А вдруг ответ на этот вопрос может вполне стоить жизни?
   Не зря, получается, загадочный Крэвэн Рэд предупреждал о мрачных тайнах острова, которые могут быть опасны. И ведь, наверняка, не просто так предупреждал…
   Да и кем он сам мог быть? Одним из владельцев острова или же кем-то, кто на них работает? К тому же, далеко не факт, что названное имя – настоящее. А что если это именно его она только что видела в потемках? Не зря же фигура и движения незнакомца показались ей явно знакомыми…

   Окончательно окоченевшая, Мари едва дождалась первых проблесков рассвета, чтобы наконец отправиться в сторону отеля. Туман ночью, и впрямь, лежал слишком уж плотный, и особенно в низинах, чтобы перемещаться в нем, не рискуя свернуть себе где-нибудь шею или, на худой конец, подвернуть ногу.
   Замерзшие конечности настолько плохо слушались, что до знакомого парка она смогла добраться лишь через несколько часов, когда утреннее солнце уже вовсю заливало бледные осенние лужайки. Часы показывали без десяти восемь. Так что, по идее, через десять минут ей уже следует сидеть за рабочим столом в своем кабинете в клинике. Но Мари не решилась отправиться туда настолько замерзшей и чумазой. Благо еще, что входная дверь гостиницы оказалась незапертой, а на ресепшене, как всегда, никого не было видно…
   «Должен же быть хоть какой-то плюс у этой извечной безлюдности. – усмехнулась Мари про себя. – Ничего страшного в моем опоздании на работу не будет. В крайнем случае, скажу Брауну, что тупо проспала. Все равно он не поставит наш сеанс раньше десяти или одиннадцати часов, учитывая внутренний график больницы. Так что ничего особо важного я не пропущу»
   В номере она быстро приняла горячий душ, чтобы хоть немного согреться, одела теплые вещи и поспешно отправилась в клинику, втайне мечтая о чашечке ароматного кофе и скорой встрече с Джонатаном. Наверняка он обрадуется, когда узнает результаты ее ночной вылазки. И может вместе они смогут решить, что им следует делать дальше.

   ***
   В кабинете доктора Ровер громко тикали часы. Слишком уж громко. Громко настолько, что действовали на нервы. Скрытая глубоко внутри истерика все туже и туже затягивалась в скрученную до поры пружину. Сколько она еще выдержит – не понятно…
   Дойдя до крайней степени паранойи, Мари описала результаты своей ночной вылазки карандашом в блокноте и дала Джонатану прочитать. Конечно, в случае внутрикабинетной слежки, подобная мера окажется несколько запоздалой, но Мари просто не могла ничего с собой поделать. Все-таки ее собственная психика давным-давно уже как бесконечно далека от идеальной.
   Глядя на то, как сидящей рядом с ней на диване Джонатан сосредоточенно читает ее невнятную писанину, Мари вспомнила тот момент, когда они с Джу готовились перетащить Энни на нулевую отметку, и он также нахмурено изучал составленный ею хронометраж. Давным-давно, когда он был гораздо старше, чем сейчас, как бы странно это ни звучало…
   «Так что делать будем? Далеко не факт, что судно ходит каждую ночь» – заканчивалась ее многостраничная записка.
   Дочитав, юноша задумчиво пожевал нижнюю губу, придвинулся к ней вплотную и, нагнувшись, прошептал в самое ухо:
   – На остров ночью приплыл кто-то из семейки Нуаре, я полагаю. Расписание судна мы вряд ли сможем узнать, ты права. Шансы ничтожны. Если только слежку продолжить. Однако есть одна не очень хорошая новость. Вчера вечером ко мне в палату заявился рыбомордый месье…
   – И чего он хотел? – испуганным шепотом спросила Мари.
   – Понятия не имею. Просто постоял молча, потаращился на меня и вышел. Так что, вполне возможно, что тебе в итоге придется бежать одной.
   – Исключено! – излишне громко возразила она и, неожиданно почувствовав его губы на мочке уха, порывисто встала.
   «Блин! У нас тут ситуация практически безвыходная, а этот озабоченный балбес все о своем! Бесит!!» – Мари едва сдержалась, чтобы не треснуть его по загривку. – Скажи, а мы с тобой можем пройтись по больничному парку? – терпеливо выдохнув, спросила она вслух.
   – Ну, я здесь не в тюрьме, так-то… – хмыкнул он, с готовностью вставая.
   Мари выглянула в коридор, чтобы позвать медсестру, но никого там не увидела.
   – Подожди здесь. – сказала она Джонатану и отправилась в кабинет Брауна.
   Ведь это чертовски верно. Пациенты здесь вовсе не в тюрьме или закрытой психушке, парень прав. Тут даже санитары настолько номинальны, что Мари до сих пор ни одного из них не видела. Как, собственно, и охранников. Только куда отсюда бежать-то? Да и зачем? Большинство клиентов находятся здесь по собственной воле и даже зачастую встречаются с родственниками в отеле, оставаясь там по нескольку дней. Это лишь история Джонатана да собственная боязнь психушек заставили ее мыслить излишне клаустрофобично. Сейчас же в голове стремительно зрел спонтанный и невероятно дерзкий план.
   Браун оказался в собственной приемной, оживленно беседуя там с секретаршей.
   – Простите, пожалуйста, могу ли я срочно проконсультироваться у вас? – спросила его Мари с милой, извиняющейся улыбкой.
   И, после того, как они зашли кабинет, нацепила на себя крайне заговорщический вид.
   – Хотела спросить, не могу ли я забрать Доэрти на несколько дней в отель? Так уж вышло, что мне просто необходима неофициальная обстановка, чтобы парень смог наконец раскрыть те тайны, что его мучают. Поверьте, он уже реально готов к этому, однако в стенах больницы его не покидают паранойи, что нас могут подслушивать…
   Браун задумчиво нахмурился, пристально ее разглядывая. Мари старалась держаться с показной самоуверенностью. Если ее расчет верен, то врач подумает, что она почти выведала всю необходимую информацию у мальчишки.
   – Тэ-эк-с… Значит все идет по плану. – полувопросительно-полуутвердительно изрек старикан.
   Мари уверенно кивнула. Блеф и вранье – пока единственное оружие, что имеется у нее в арсенале.
   – Быстро, однако… – присвистнул он. – И как это они так ловко подбирают кандидатуру?
   Она лишь загадочно и чарующе улыбнулась, изо всех сил стараясь скрыть под этим страх и нервозность. Ладони сильно вспотели, а внизу живота все, наоборот, казалось, заледенело. Ей вдруг почему-то вспомнился Гейб, который говорил, что умение скрывать свои истинные чувства и мысли от телепатов-посланников – одно из необходимых качеств будущего агента. Похоже, что жизнь устроила ей сейчас спонтанный мастер-класс.
   – А вы уверены в своем решении? Мальчишка может быть опасен. – обеспокоенно уточнил Браун.
   – Я тоже могу, поверьте. – горделиво бросила она, понимая, что ее уже просто несет в отчаянии.
   – И я так понимаю, что вы прямо сейчас хотите начать?
   – Да. Потому что от скорости вашего разрешения после наших переговоров зависит мой авторитет в его глазах. Я напишу подробнейший отчет и вам, и уважаемому господину учредителю после. Заверяю!
   – Месье Нуаре… Виктор как раз намеревался встретиться с вами в ближайшие дни.
   – Отлично! – лучезарно воссияла Мари, хотя на самом деле ощутила очередную волну страха. – Надеюсь, что я как раз смогу порадовать его прекрасными результатами.
   Браун одобряюще покивал.
   – Да не волнуйтесь вы так, душечка. На вас лица нет. – игриво приобнял он ее за плечи. – Даже если в этот раз ничего и не выйдет, время у нас еще есть.
   Мари с показательным облегчением выдохнула.
   – Спасибо огромное за поддержку, мистер Браун. Могу я теперь идти?
   – Конечно. – он с маниакальной улыбочкой погладил ее по голове на прощание. Так противно…
   Вылетев в коридор, Мари ощущала себя так, словно его потные ладони ее испачкали. Ноги слегка подкашивались, но она упрямо продолжала идти. Интересно, а что чувствуют шпионы, когда понимают, что настал тот самый момент, когда нужно идти ва-банк? И как им хватает выдержки сохранять лицо, даже в тех случаях, когда они заранее уверены, что были раскрыты? Или продолжать гнуть свою линию на жестоких допросах? Мари никогда даже не подозревала, что когда-нибудь попадет в подобную ситуацию. Так что жизнь, как всегда, полна сюрпризов.
   В кабинете ее все еще ждал Джонатан. Его лицо выглядело взволнованным и немного испуганным.
   «А что если на секунду предположить, что все сложилось совсем не так, как я думаю? – глядя на него, представила Мари. – Кто из нас кем играет, словно марионеткой? Марианна Ровер, которая всеми способами готова выудить из мальчишки ценную информацию? Сам этот мальчишка, не такой уж невинный простачок, который пытается с ее помощью сбежать с проклятого острова? Или прикидывающийся простофилей Браун, покладисто подыгрывающий двум балбесам, чтобы затем поймать их с поличным?»
   – Идем. – сухо отчеканила она, чувствуя что внутренняя пружина вот-вот сорвется. – Прогуляемся.
   Джонатан с готовностью кивнул, а когда они вышли в коридор, слегка поддержал ее за локоть. Мари не стала возражать, заметив, что ноги подкашиваются все сильнее…

   Лишь некоторое время спустя, сидя на той же, уже хорошо знакомой скамейке в парке рядом с отелем, она немного отдышалась. То, как они одевались, выходили из клиники и добирались досюда, она помнила чрезвычайно смутно. Сидящий рядом Джонатан, замотанный в длинный полосатый шарф, щурился на солнце, прямо как Джу тогда… в парке психушки.
   – Последнее время я все чаще вспоминаю прошлое. – промолвила Мари. – И почему мы не можем просто жить, Джу? Почему обязательно должны быть какие-нибудь проблемы?
   – Так мы и живем. Прямо сейчас, к примеру. – улыбнувшись, возразил он. – Проблемы потом забудутся, а в памяти останутся лишь мгновенья. Твои зеленые глаза напротив и этот прохладный осенний ветерок…
   Она тоже улыбнулась. А ведь он чертовски прав. Джу всегда был романтиком, что бы он о себе не говорил.
   – Я выбила у Брауна разрешение, чтобы ты смог пожить в гостинице несколько дней. – поведала она. – Не факт, конечно, что за нами не будут следить, но все же… Скажи, а что ты знаешь об этом Викторе Нуаре?
   – Помимо того, что он владелец острова и основатель сей очаровательной дурки? Ну, он какая-то важная жопа в их масонской ложе, секте или что там у них еще… Бернар работает на их упыриную семейку уже много лет. Так что, я оказался здесь далеко-о не случайно.
   – То есть, даже если мы сбежим – они никогда не дадут нам покоя?
   – Это смотря куда сбежать. – возразил юноша. – Они же не боги, в конце концов, как бы им там втайне не мечталось…
   – Ясно. Ты прав, как всегда… Пойдем в отель. Я с ног валюсь, реально. – пожаловалась она чувствуя, что бессонная ночь и сильный стресс дают о себе знать все сильнее. – Мне необходимо вздремнуть хотя бы пару часиков, если сегодня ночью мы планируем провернуть очередную вылазку.

   На ресепшене отеля их встретила излишне заботливая Мелани, которая без всяких расспросов вручила Джонатану ключ от специально приготовленной для него комнаты, на том же самом этаже, что у Мари. Очевидно, женщина уже успела получить все необходимые инструкции свыше.
   Но Мари было глубоко наплевать на чьи-то незримые правила. Поднявшись наверх, она упрямо затащила Джонатана в свой номер. После чего прикорнула на краешке заправленной кровати и быстро провалилась в сон. Она будет решать проблемы по мере поступления. А сейчас ей нужно срочно восстановить силы, пока на это есть еще немного времени.

   ***
   Тихое, ласковое утро в маленьком курортном городке. Задумчивое море мерно дышит, наполняя сердце покоем. Хочется стать его частью и больше ни о чем не волноваться, будто забывшись ненадолго в любящих объятиях матери.
   Мари невесомо дремала в удобном деревянном шезлонге, в пол-уха слушая тихое пение маленькой дочки, увлеченно строившей неподалеку сказочный замок из песка. По-кошачьи мягкие шаги прошуршали совсем рядом, но Мари было все еще лень пошевелиться или хотя бы открыть глаза.
   – Папа! – радостно пискнула девочка, выдав подошедшего с поличным.
   Нагнувшись, Джесс ласково чмокнул Мари в кончик носа. Так щекотно…
   Она вздрогнула, открыла глаза и с удивлением уставилась на смеющееся лицо Джу. В руках у юноши виднелось маленькое белое перышко.
   – Солнце уже скоро сядет, засоня. – заговорщически сообщил он.
   Мари сладко потянулась, поспешно восстанавливая в голове цепочку событий.
   – Прости, я намеревалась проснуться гораздо раньше. – извиняющимся тоном ответила она, почему-то чувствуя себя крайне неловко.
   Джонатан с деланным безразличием дернул плечом и неожиданно протянул ей один из тех самых злополучных блокнотов. Мари даже успела внутренне напрячься, прежде чем смогла разглядеть в нем небрежный рисунок. Мало ли что еще могло быть написано на этих чертовых страницах…
   А на рисунке, тем временем, мирно спала она. Легкие и быстрые линии карандаша не вдавались в излишние подробности, но очень ловко схватывали и передавали самую суть.
   – Боже, это прекрасно! – восторженно выдохнула Мари. – Да у тебя настоящий талант!
   – Глупости. Видела бы ты рисунки моей мамы. – скромно возразил Джонатан.
   – Уверена, что они чудесные. Однако этот не просто хорош, но и невероятно дорог мне теперь. – ответила Мари, чувствуя себя невероятно растроганной.
   – Натура уж больно красивая. – хитро подмигнул ей он. – Так мы пойдем сегодня на вылазку или нет?
   – Да, конечно пойдем! Только нужно поторопиться, потому что двери отеля на ночь закрывают. Как думаешь, нас хватятся, если мы не вернемся? – встревоженно спросила она.
   – Давай сначала чаю выпьем. – неожиданно предложил он. И, глядя на ее недоуменное лицо, добавил. – Если уйдем отсюда вечером и не вернемся, то точно хватятся. А это значит, что лучше дождаться заката и выбраться из здания через крышу. Там очень удобная пожарная лестница, знаешь? Я ее уже давно заприметил.
   – О таком варианте я как-то не подумала. – честно созналась Мари. – Но что если выход на крышу закрыт?
   – Не переживай об этом. Пока ты тут спала, как младенец, я уже успел сходить наверх и все проверить. Там оказался самый, что ни на есть, стандартный замок. Поэтому я с легкостью открыл его отмычкой, собранной из подручных средств.
   – Однако-о… – протянула Мари. – Да ты полон сюрпризов, Доэрти. Будто спланировал все заранее…
   – Ну конечно спланировал. – хмыкнул он. – Я ведь чертов пророк. А ты, что, разве не знала?
   «Шутки-шутками, а все же… – криво улыбнувшись, подумала Мари. – Парень далеко-о не так прост, каким хочет казаться»
   Наспех перекусив, они вооружились добротным фонариком, который также уже где-то умудрился раздобыть Джонатан, и отправились в сторону старого причала, улизнув из здания гостиницы через крышу.
   По дороге Мари старалась гнать от себя тревожные сомнения. Все-таки парнишка весьма хитер. А потому нельзя списывать со счетов вариант, в котором она для него лишь удобный способ сбежать с проклятого острова. Да и история с гибелью Райта какая-то странная… Все-таки Джонатан – не Джу. Не стоит даже на секунду забывать об этом, поддаваясь ностальгическим настроениям. Да и много ли она знает о том же Джу, если разобраться?
   «Человек, который мне как-то признался, что большая часть из того, что он говорит, ложь. – резюмировала она. – Тем не менее, это стало одним из самых честных признаний, что я когда-либо слышала. А что, вообще, такое эта правда, учитывая, что у каждого она своя?»
   Сегодня ночью туман тоже был довольно плотным, однако не настолько, как вчера. Порой даже появлялась возможность разглядеть полную луну в небе, зловеще мерцающую среди черных туч, за которые она периодически пряталась. К тому же полноценный фонарик освещал дорогу гораздо лучше, чем телефон. А горячий кофе из термоса помогал согреться.
   Под неровным светом луны Джонатан казался старше и оттого был еще сильнее похож на Джу. Глядя на него, Мари не покидали тревожные предчувствия. Казалось, что она, то и дело, замечает в причудливых тенях на его лице очертания пугающей маски смерти.
   «Что еще за глупости? Просто нервы мои на пределе. – решила она про себя. – Надо немного отвлечься и подумать о чем– нибудь хорошем»

   Вход в шахту, несмотря на гораздо лучшую освещенность, сегодня удалось найти с большим трудом. А все оттого, что тусклый, красноватый свет в тоннеле не горел. Также как и единственный фонарь на пристани.
   – Похоже, зря мы сегодня пришли. – тихо пожаловалась Мари Джонатану, прекрасно понимая что подобные мелочи могут значить. – Скорее всего, судна не будет…
   – Ты в этом уверена? – также тихо хмыкнул он и указал рукой куда-то во тьму.
   Проследив направление его жеста, Мари с большим трудом смогла разглядеть темный силуэт, лениво покачивающийся на слабых прибрежных волнах. Сухогруз, пришвартованный к дальней части причала, выглядел абсолютно безжизненным: ни света, ни звука и ни единой души на палубе… Мари едва различила на черном борту очертания знакомой надписи.
   Значит, это то же самое судно. Но почему оно не подает никаких признаков жизни?
   – Посмотрим поближе? – предложил Джонатан, окончательно выключив и так давно приглушенный фонарик, чтобы некий невидимый некто не смог их случайно заметить.
   Мари еще раз напряженно прислушалась, однако ничего кроме шума волн услышать не смогла. А может им действительно повезло, и на борту попросту никого нет?
   Все еще опасливо поглядывая в сторону тоннеля, она осторожно двинулась следом за бесшумно крадущимся спутником. Казалось, что даже ветер, подыгрывая им, полностью затих, а луна, в который раз, стыдливо скрыла свой бледный лик за плотными темными тучами.
   «Попробуем спрятаться где-нибудь внутри. – подумала Мари с надеждой. – А вдруг, и впрямь, повезет и нас до самого материка никто не обнаружит. Здесь должно быть не так уж и далеко до берегов Канады…»
   Подкравшись к судну практически вплотную, они вновь затаились и прислушались.
   Тишина… Но какая-то слишком уж зловещая и напряженная…
   Луна вновь выглянула из-за тучи, осветив таинственным серебристым светом причал. Мари быстро осмотрелась по сторонам и испуганно вздрогнула, когда из глубин длинной чернильной тени у самого борта неожиданно вынырнула темная долговязая фигура.
   – Ай-яй-яй-яй… – укоризненно покачала она головой в капюшоне. – Если так медленно красться, то можно и не успеть хорошенько спрятаться.
   – Дьявол! – выругался Джонатан, поспешно отступив к Мари. – Какого хрена этот урод здесь делает? – спросил он у нее.
   – Бежим? – не зная, что ему ответить, взволнованно предложила она.
   – Зачем же бежать, когда вы в двух шагах от цели? – невозмутимо возразил Ид. – Ох, ты и глупая, глупая девочка…
   – Да вы с ним заодно! – зашипел Джонатан и, грубо оттолкнув ее, бросился наутек.
   Мари с большим трудом удалось сохранить равновесие и не упасть навзничь. Как это ни странно, но Ид все это время продолжал стоять неподвижно, лишь гнусно ощерившись своей извечной кривой ухмылочкой от уха до уха.
   – Мерзкая сволочь! – импульсивно выплюнула в его адрес Мари и кинулась догонять убежавшего в ночь мальчишку.
   Она не позволит какой-то потусторонней образине так легко очернить себя в глазах единственного друга.

   Луна снова подло спряталась за облаками, бросив мир в кромешных потемках, поэтому оставалось ориентироваться на звук шагов бегущего вдали человека. Пару раз Мари едва не растянулась, споткнувшись обо что-то невидимое в темноте.
   В очередной раз болезненно подвернув ногу, она ненадолго остановилась, пытаясь разглядеть в ночном тумане хоть что-то. Но тщетно…
   Все шорохи стихли несколько секунд назад, лишая ее последнего ориентира. Однако звука падения она не слышала, а значит Джонатан попросту где-то притаился, спрятавшись от нее во тьму. Погони за ними, похоже, тоже не было, хотя Мари хорошо помнила, насколько беззвучными могут быть люди-плащи, летающие по воздуху, точно невесомые бестелесные тряпки.
   Страх усиливался отчаянием, а также чувством глубокого разочарования. Ведь еще совсем недавно ей казалось, что у них запросто может все получиться…
   Мари прикрыла ненадолго глаза, прислушиваясь.
   И тут, внезапно выпрыгнувший из ближайших кустов человек сбил ее с ног, толкнув что есть силы. Она вскрикнула от боли и испуга и с ужасом почувствовала, как твердая почва вдруг предательски выскользнула из под ног.
   Одному Богу известно, каким чудом Мари все же удалось ухватиться за ветки низкого кустарника, одиноко торчащего на самом краю обрыва. Коленки обеих ног больно стукнулись о камни отвесной скалы. А пугающее ощущение пустоты под ногами моментально подняло уровень адреналина в крови.
   Быстро подтянувшись, она судорожно схватилась за тонкие ветки второй рукой, молясь о том, чтобы они не сломались. Беспомощно болтающиеся в воздухе ноги отчаянно пытались нащупать хоть какую-то опору, но безрезультатно, отчего ощущение разверзнувшейся бездны многократно усиливалось. Будто сам Ад внезапно решил поглотить ее этой проклятой ночью.
   – Сучка! – зло прошипел склонившийся над обрывом Джонатан. – А я-то, кретин, тебе верил!
   – Пожалуйста! – взмолилась Мари. – Я же упаду!
   В голову закрались мрачные мысли о гибели Райта, который, как говорят, также упал ночью с обрыва. Совпадение? Вряд ли. Не то чтобы она в чем-то подозревала Джонатана, но все же. В этом уравнении слишком уж много неизвестных.
   – Я тебе не врала! – с жаром возразила она, понимая, что самостоятельно выбраться из гибельной ловушки не сможет. Тем более что ветки проклятого куста уже начинали жалобно трещать, норовя оторваться. – Да это же просто чертова подстава, Джо! Они провернули ее специально. Сам подумай!
   – Да? В одном из твоих блокнотиков написана о-очень странная фразочка. – продолжал гневно шипеть он. – Кажется, я лишь теперь наконец понял, что к чему. Наивный дебил…
   Сердце Мари обрушилось куда-то в живот. Только этого ей сейчас не хватало. Нужно срочно что-то предпринять. Вот только что? Шанс, что он теперь ей поверит, ничтожно мал. Значит нужно рассказать все, как есть. Поскольку сочинять сколько-нибудь правдоподобные версии попросту некогда.
   – Послушай меня, Джонатан! – воскликнула она. – Ты прав и не прав одновременно. Я расскажу тебе правду, как бы бредово она не звучала. Я… я вовсе не та девушка, которую они сюда послали. Пойми! Я оказалась в этом мире совершенно случайно. Благодаря какой-то невероятной вселенской ошибке. И ты… ты вовсе не похож на моего друга. В другом мире, то есть моем мире, ты – он и есть! Я прекрасно понимаю, как это звучит и выглядит, но прошу, поверь! Разве ты не чувствуешь, что мы с тобой связаны? Все потому, что мы – родственные души, Джонатан… или Джу. Блин, да как бы тебя не звали… Я прошу лишь об одном: послушай! И даже не меня, а свое сердце. Ведь оно точно знает ответ…
   Ветка вновь громко затрещала и начала отламываться. Слезы хлынули из глаз Мари, а горло болезненно перехватило. Да разве можно поверить в подобный бред? Эта ошибка будет стоить ей жизни…
   Однако Джонатан вдруг поспешно лег на край обрыва и крепко вцепился в нее обеими руками.
   – Наверное я, и впрямь, чокнутый, но я тебе верю. – срывающимся голосом прошептал он, помогая ей выбраться. – Кому, как ни мне, знать, насколько бредовой может выглядеть правда?
   Почувствовав наконец твердь под коленками, Мари вцепилась в юношу что есть силы. Не только потому, что все еще боялась упасть, но и потому, что не могла поверить в то, что он помог ей выбраться. Поверил, несмотря ни на что… Как это ни странно, но его доверие вдруг оказалось для нее невероятно ценным. Поскольку Мари не хотелось погибнуть, оставшись предательницей в его глазах. Только не так. Потому что это – неправда. И ей очень важно, чтобы он это знал.
   – Спасибо. – только и смогла прошептать она, прижимаясь к нему все сильнее.
   Он тоже судорожно сжимал ее в объятиях, и было в этом что-то отчаянное.
   Но ведь ситуация, и впрямь, практически безвыходная… Куда теперь им бежать? Где спасаться? И пошатнувшееся было доверие друг другу – это, по сути, единственное, что у них осталось. Как тонкая соломинка у гибнущих в пучине людей.
   Мари отчаянно не хотелось об этом думать. Только не сейчас. Хотя бы на минуту оставить все мрачные мысли снаружи. Всего лишь одну минуту… Посидеть вот так, молча, обнявшись, на самом краю пропасти. Как физической, так и жизненной. Чувствуя себя, при этом, до боли живой…

   ***
   Напряженная тишина звенела в ушах. И единственным, что ее нарушало, был громкий стук чужого сердца. Испуганный. Отчаявшийся. Созвучный ее собственному. Такой близкий.
   Мари почему-то до боли сильно захотелось остаться в этом моменте навечно. Просто жить. Просто дышать. Просто чувствовать… Однако ничего вечного на свете не существует. И этот миг отнюдь не исключение.
   – Но что мы теперь делать будем? – тихо спросил ее Джонатан.
   Хороший вопрос. Весьма актуальный. Хотела бы она сама знать на него ответ.
   – Найдем оружие. Или того, кто сможет нам помочь. – с жаром воскликнула она, вставая и протягивая ему руку. – Мы будем бороться. Придумаем что-нибудь. И обязательно выживем! Несмотря ни на что и всем назло…
   – Тогда может стоит, для начала, проверить особняк? – с неуверенностью предложил он. – Вдруг нам удастся оглушить какого-нибудь охранника и забрать у него ствол. Ну, или хотя бы что-нибудь полезное пронюхать.
   Мари с готовностью кивнула. План, конечно, так себе, однако лучшего варианта у них пока нет.
   – Ты знаешь, как туда добраться? – спросила она, не горя никаким желанием проходить через старую пристань снова.
   – Да. Южная часть парка возле отеля заканчивается аллеей, которая ведет к владениям Нуаре. Говорят, что там где-то старинный фонтан с большой каменной рыбой…
   Лучше уж так. Гораздо дольше по времени, однако без необходимости возвращаться в то место, где им только что встретился Ид.
   Хотя, честно говоря, Мари чувствовала настолько глубокое отчаяние, что ей было уже все равно, куда идти. Ощущение безнадежности душило с невероятной силой. Как и острое предчувствие скорой и неотвратимой беды.
   «Все кончено» – настойчиво вертелось ее в мозгу, сколько она не пыталась заглушить эти мысли. – «Все кончено, и ты это знаешь»
   Поэтому внезапно выросший на пути Ид, нисколько не удивил ее, а лишь невероятно расстроил. Словно мерзкий пришелец олицетворял собой беспощадную неотвратимость кармы. Но может в этом и состоит его истинная функция?
   – Куда же ты так быстро убежала, хулиганка? – криво оскалившись, спросил он, а затем слегка нагнулся вперед и еле заметно сгруппировался, отчего Мари поняла, что он сейчас атакует.
   «Главное, помни про лезвие!!» – мелькнуло у нее в голове, поэтому она инстинктивно втянула голову в плечи, стараясь хоть как-то прикрыть беззащитное горло.
   Ид швырнулся вперед, точно молния, не обращаясь в летающую тряпку, но все-таки слишком быстро для человека. Тем не менее, стоявший рядом с Мари Джонатан все же успел среагировать на атаку, заслонив ее собой.
   Мари успела заметить, как парень, что есть силы, саданул противнику в ухо, отчего Ид кубарем отлетел в кусты. Жаль только, что не слетел по инерции с обрыва, который все еще был рядом.
   «Бежим!» – хотела было крикнуть Мари, однако громкий и абсолютно идиотский смех человека-плаща заглушил ее голос.
   Джонатан неожиданно рухнул на колени, как подкошенный, схватившись рукой за горло. Бледная луна осветила что-то темное, стремительно покрывающее его пальцы. Мари сдавленно ахнула, понимая, что это кровь. Смертоносный удар, который был адресован ей, достался, в итоге, другому человеку. Бросившись к юноше, она в отчаянии накрыла его окровавленную руку своей и судорожно прижала. Горячая липкая жидкость тотчас же начала просачиваться сквозь пальцы.
   – Ай-яй-яй, как неаккуратненько… Вот что бывает, когда думаешь, что можешь играть не по правилам. – поднимаясь из переломанного кустарника, издевательски резюмировал Ид. – А все это из-за тебя, глупая хулиганка. Все эти горести и беды.
   Зарычав, словно раненное животное, Мари вскочила и, порывисто схватив ближайший камень, запустила им в голову веселящейся твари.
   – Сдохни!! – истошно заорала она.
   Однако увесистый булыжник, прицельно летящий в чужую физиономию, в итоге сшиб нечто похожее на тряпку, облепившую его со всех сторон и улетевшую вместе с ним куда-то вдаль.
   Так сильно хотелось броситься вдогонку, чтобы найти и добить. Чтобы рвать и терзать, пока пришелец не распадется на черные клочья, как тогда – под острым мачете Дианы. Но Мари прекрасно понимала, что это бесполезно. Что чертова тварь уже бесследно смылась куда-то в ночь, став с ее темнотой единым целым, чтобы бездушно смеяться над ней оттуда.
   Поэтому она бросилась к Джонатану, который к тому моменту беспомощно обрушился на спину, уставившись на глупо взирающую с неба дуру-луну, в серебристом свете которой его кровь казалась такой черной.
   Он хрипло и болезненно кашлял, а кровь пузырилась на его губах, стекая струйками по щекам и подбородку. Мари присела рядом, вновь прижав его руку своей, хоть и отчетливо понимала, что кровотечение это совсем не останавливает. Мир вокруг, казалось, разбился вдребезги, будто упавшая на пол чашка. Люди, способные пережить и преодолеть так много, порой становятся такими хрупкими. Словно бабочка, жестоко сжатая в кулаке.
   – Все будет хорошо. – заверила она, нагнувшись к юноше настолько близко, чтобы он мог видеть ее лицо. – Я сейчас позвоню в клинику. Они тебе помогут. Думаю, что артерия не повреждена. Поэтому все будет хорошо. Ты меня слышишь? Только держись, пожалуйста…
   Она вызовет кого-нибудь из этих врачей. И к черту все, что с ней потом будет. Ведь это совсем не важно. Мари судорожно искала в мобильнике нужный номер, продолжая, тем временем, отчаянно придавливать его быстро холодеющую кисть поверх вскрытого горла. А слезы текли из глаз безудержным потоком, мешая смотреть на слишком уж яркий экран.
   Ледяные пальцы Джонатана внезапно легли поверх ее руки с телефоном, отстраняя его от ее лица. Мари вопросительно уставилась на него, однако прекрасно понимая, к чему он клонит.
   – Нет! – с жаром возразила она. – Не сдавайся. Прошу!! Ты мне нужен!
   Но Джонатан упрямо покачал головой, изо всех сил стараясь улыбнуться.
   Слезы хлынули из глаз ее еще сильнее, а сердце болезненно заныло от стремительно разрастающейся там дыры. Словно утешая, он ласково коснулся ее мокрой щеки и скользнул по ней к дрожащим губам. Мари, рыдая, поцеловала кончики его пальцев.
   Джонатан попытался что-то сказать, но не смог, захлебнувшись в очередном приступе сиплого кашля. Кровь хлынула изо рта обильнее, залив пальцы ее руки уже сверху.
   Мари нагнулась к нему вплотную, стараясь расслышать то, что он пытается сказать, но ничего, кроме болезненных хрипов, не услышала.
   – Прости меня. – прошептала она.
   Он снова покачал головой и слишком уж характерно потянулся к ней. И Мари поняла, что он прав, и пора прощаться.
   Но поцелуй – это так мало! Ведь она обещала ему гораздо больше. Как же это все нечестно…
   Мари отчаянно припала губами к его губам, чувствуя, как он мягко отстранил свою и ее ладонь от раны. Почему-то глупо казалось, что ее поцелуй сможет удержать его здесь, вырвав из костлявых лап проклятой смерти, что кружила неподалеку жадным призраком-грифом.
   Поцелуй со вкусом крови. На самом краю бездны…
   Но почему они всегда целуются так? За мгновение до того, как все будет кончено…
   Мари явственно почувствовала его последнее дыхание, будто вышедшее из легких вместе с душой. После чего его губы сразу стали отстраненными и такими чужими.
   Она не хотела больше открывать глаза. Не хотела видеть его мертвым. Только не это… Лучше уж ослепнуть навек.
   Она выпустила безвольное, обмякшее тело юноши из объятий, опустив его в жесткую колючую траву. Вот и все… Покойся с миром, дорогой человек. И почему нам всегда наивно кажется, что время все еще есть? А оно вдруг раз… и закончилось, когда ты совсем того не ждал.
   «Я никого не могу спасти. Никого… Все мои близкие умирают. – с разрывающимся от боли сердцем думала она. – Я не хочу ничего продолжать. Пусть все вокруг просто катится к черту. И плевать мне на то, настоящий этот мир или нет. Как и любой другой. А не все ли равно? И пусть будет проклят тот бог, который придумал всю эту мерзкую чушь. Я больше не хочу играть в его жестокие игры. Не хочу и не буду! Точка. Кончено. Я просто уйду. Слишком устала, чтобы продолжать бороться. Да и ради кого? Или чего? Ведь все, что у нас есть – это лишь жалкий песок сквозь пальцы…»
   Приняв окончательное решение, она встала с колен, так и не открывая глаз. Дорога до обрыва отсюда не дальняя. Она все еще прекрасно ее помнит. Благо, едва не свалилась с него совсем недавно. Тогда еще отчаянно цепляясь за жизнь. И за Джонатана…
   «Это не мой мир. Он мне не нужен. Мне, на самом деле, ни один из них уже не нужен. Все это – глупый идиотизм. Грязная и грубая фальшивка. Ничего вокруг на самом деле нет… И меня тоже… нет… А может даже и не было никогда»
   Несколько шагов… А затем еще несколько. И еще. Но почему, когда ты решил наконец умереть, край пропасти вдруг начинает подло отдаляться, будто мир трусливо кричит, что он вовсе не хотел твоей смерти?
   Поздно, гнусный упырь. Раньше надо было думать. А теперь ей уже все равно…
   Еще пара шагов, и Мари наконец ощутила под ногой долгожданную пустоту. Всего-то один шаг. Еще недавно такой пугающий, а сейчас совсем не страшный. Как же быстро все вокруг может сломаться. И как же безнадежно можем сломаться мы.
   Плотно закрытые глаза как символ полной отрешенности. А вот и он – ее последний шаг в бездну. Удар свежего воздуха в лицо. Словно ветер свободы и перемен.
   Мари больше ни о чем не хотела думать, отключив сознание усилием воли. Смерть – это тоже выход из дурацкой зацикленной ловушки жизни, говорят…
   Вот она сейчас это и проверит…

ЧАСТЬ 3. ГНОСТИК

«Сущность эта восходит от земли к небу
и вновь нисходит на землю, воспринимая
силу высших и низших областей.
Так ты обретаешь славу всего мира.
Поэтому отойдет от тебя всякая тьма»
Гермес Трисмегист

   Как же душно и невероятно жарко. Словно на вечеринке в пресловутом Аду…
   Мари с невероятным трудом проснулась, болезненно щурясь под яркими лучами солнца. В голове противно шумело, а обнаженная кожа, казалось, потрескивала от перегрева. Вроде бы ее разбудил какой-то резкий звук. То ли громкий окрик, то ли что-то еще в этом роде… А может все-таки солнце…
   Полностью обнаженная, она лежала в шезлонге рядом с огромным рукотворным прудом, по водной глади которого медленно скользила пара лебедей и целый выводок уток с оранжевыми головками, издали напоминающими яркие осенние листья.
   «Стоп! – вздрогнула Мари и порывисто села. – А как я здесь, вообще, оказалась? Это, что, какой-то сон?!»
   Увидев небрежно разбросанную рядом с шезлонгом одежду, она поспешно натянула на себя легкое летнее платье. Черное, в мелкий белый горошек.
   Нужно просто сосредоточиться…
   Мари хорошо помнила ловушку на нулевой отметке, в которую они угодили. Помнила Энни и ребят, а также внезапное нападение жуков, сорвавшихся черным смертоносным дождем с высот потолка. Но вот как потом она умудрилась очутиться здесь?
   Мари беспомощно огляделась по сторонам. Красивый пруд обрамляли высокие деревья, росшие на небольшой возвышенности. Их стройные стволы тонули в густом кустарнике белых и красных роз. А пологие берега водоема покрывал золотистый песок и мелкая галька. На противоположной стороне виднелись живописные руины, замысловато увитые темным плющом. Справа от шезлонга, посыпанная белым гравием дорожка выскальзывала из-под песка пляжа и ловко карабкалась вверх, ныряя там под зеленую арку, свитую из ветвей кустарника.
   Умиротворяющая тишина и ни единой души вокруг…
   Мари больно ущипнула себя, но, вопреки ожиданиям, не проснулась. Однако если это не сон, то что? И тут ей стало по-настоящему страшно. Слезы отчаяния навернулись на глаза, а сердце тоскливо заныло. Что же ей теперь делать? Она внезапно очнулась в совершенно ином мире, непонятно как сюда попав, потеряла Энни и ребят… И, может быть, они уже даже мертвы. От одной мысли об этом, душу леденил ужас. Но как же так?! Неужели все, кроме нее, погибли? Но почему тогда она смогла выжить? И отчего, черт возьми, лежит тут и загорает, как ни в чем не бывало? Мари почувствовала внезапную нервную тошноту, и ее едва не вырвало. Точнее наверняка вырвало бы, но желудок оказался пустым, а потому лишь болезненно подергался в рвотных спазмах.
   – Возьми себя в руки! – упрямо прошептала она. – Сейчас же!!
   Аутотренинг помогал слабо. Поэтому, чтобы как-то отвлечься от накатившей дурноты, она стала поспешно собирать разбросанные шмотки в холщовую сумку с ярким принтом какой-то арт-галереи. Вещи были качественными и выглядели дорогими, особенно темные очки и чрезмерно пафосный телефон. Длинные ногти украшал тонко-выполненный маникюр, а волосы казались непривычно короткими. Когда же Мари наклонялась и выпрямлялась, то по ключицам бил тяжелый кулон на короткой цепочке. В очередной раз, машинально удержав его пальцами, она застыла на месте, неожиданно нащупав знакомые очертания закрученной раковины наутилуса…
   Не может быть!!
   По-мышиному тонко пискнув, Мари попыталась приподнять кулон, чтобы разглядеть, но цепочка оказалось слишком короткой, поэтому удалось увидеть лишь самый краешек. Но это точно был он! Любимый, драгоценный аммонит, подаренный однажды Джессом. До боли крепко сжав камень в ладони, Мари почувствовала их незримую связь, словно некую тонкую, невидимую нить между мирами. И тут ее накрыл приступ странного, невероятно сильного дежавю. Ей вдруг показалось, что она уже не раз переживала подобный момент раньше…
   Смерти, как таковой, не существует, так ведь? Она – лишь переход из мира в мир. А поэтому не стоит отчаиваться, размышляя над тем, что сестра и парни могли погибнуть. Она ведь даже не уверена в том, что не погибла ли при нападении сама.
   Хоть и прекрасно все помнит. Ее память ничуть не пострадала. А значит, она все-таки научилась сохранять самоосознание при переходе? Иначе как это можно объяснить?
   Что бы ни произошло, она перешла из нулевой отметки в другой мир. Как именно ей это удалось, пока не понятно, но факт перехода, как говорится на лицо. Может ее версию в этом мире хватил солнечный удар или произошло нечто подобное. Она ведь так и не успела толком разобраться, как это работает. Из объяснений Гейба и ребят она поняла далеко не все, да и обсудить с ними подробности, не было ни времени, ни возможности.
   Если же дальше рассуждать логически, то можно предположить, что и Джесс, и Джу также могли ускользнуть в другие миры. Ведь ей же это как-то удалось, несмотря на то, что они оказались в ловушке. Вот только как в таком случае сложилась судьба Энни?
   Мари вновь почувствовала, что начинает нервно задыхаться и часто моргать.
   – Перестань паниковать! Надо продолжать верить в хорошее. – твердо прошептала она, пытаясь прогнать мрачные мысли. – Мне просто нужно найти Джесса. Ведь вторая половина раковины все еще у него…
   – Мисс! – услышала она резкий окрик и вздрогнула. – С кем вы там разговариваете, мисс?
   Мари быстро развернулась и увидела буднично спускающуюся по тропинке огромную груду мышц. Детина оказался не просто мощным, но еще и высоченным. А строгий костюм в жару и напряженный взгляд по сторонам выдавали в нем охранника или телохранителя.
   – Э-эм.. Ни с кем. – поспешно выпалила Мари, почему-то испугавшись громилы, точно маленький нашкодивший ребенок. – Просто так, бурчу себе под нос. Ничего особенного…
   Детина удовлетворенно покивал, заботливо подавая ей руку.
   – Я вам кричал, но вы не отозвались. И трубку тоже не брали. Знаю, что я не должен был сюда приходить, но я забеспокоился. – пояснил он как-то виновато.
   – А-а… Да ничего. – миролюбиво передернула Мари плечами.
   Ей вдруг стало очень неловко. Во-первых, она не привыкла к подобному обращению с собственной персоной, а во-вторых, похоже, что бедному охраннику знатно доставалось от ее капризов в прошлом. К тому же, она даже имени его не знает, а спросить как-то попросту стыдно. Да и выглядеть это будет крайне подозрительно.
   Наверху оказалась усыпанная гравием площадка, где буднично стоял припаркованный черный Феррари. Сказать, что Мари была поражена – не сказать ничего. Неужели она настолько богата в этом мире? Телохранитель, тем временем, вежливо распахнул ей дверцу. И пока он обходил машину, Мари с любопытством заглянула в зеркало заднего вида. Оттуда на нее выглянула капризная мордочка хорошенькой девчонки лет восемнадцати… Да, это все еще была она, только лет на пять младше и гораздо холёней. Поэтому надо сказать, что самой Мари эта версия себя уже не нравилась. Тяжело проснуться в шкуре богатенькой мажорки, когда всю жизнь их молча презирал.
   «Ладно, все это не так уж и важно. – мысленно отмахнулась она. – Ведь я – это все еще я, а остальное лишь глупые детали, которые можно исправить. Главное сейчас – найти Джесса»
   Она быстро приподнялась и разглядела в зеркало заднего вида аммонит. Охранник, к тому моменту, уже сел за руль, однако учтиво не мешал ей кривляться перед зеркалом. Ведь наверняка он думает, что именно этим она сейчас занята. Мари опустилась на сиденье и дружелюбно ему улыбнулась. По крайней мере, она все еще человек простой, не пафосный и, чаще всего, вежливый.
   – С вами все в порядке, мисс? – спросил мужчина, поправляя свернутое зеркало. – Вы выглядите очень грустной…
   – Просто переживаю за дорогих мне людей. – ответила она весьма правдиво, но, при этом, довольно неопределенно.
   Телефон в ее сумке вдруг резко заиграл ласкающими слух фортепианными звуками музыки Эрика Сати. По крайней мере, не какой-нибудь поверхностной ерунды… На экране высветилось «Папа», вкупе с фото импозантного мужчины на карточке контакта. В реальной жизни Мари никогда не знала отца. Даже на фотографиях ни разу не видела. Понятно, что она много раз в детстве пыталась представить себе его лицо и то, каким человеком он мог быть. Мечтала, конечно же, что хорошим. Однако, быстро повзрослев, пришла к выводу, что вряд ли…
   Сейчас же, глядя на фото совершенно незнакомого мужчины, она испытала странную смесь эмоций. Хотелось и плакать, и кричать одновременно. А также было слишком страшно поднимать трубку.
   – Алло? – все-таки робко ответила она.
   – Мариша! Где ты, доченька? Я тебя скоро увижу? – спросил ласковый мужской голос, от которого еще сильнее захотелось плакать.
   – Я уже еду домой. – только и смогла выдавить она из себя.
   – Отлично, значит сегодня мы обедаем вместе. – бодро заключил собеседник. – У тебя все хорошо, мой ангелочек? Голос какой-то печальный…
   – Я просто немного устала. – соврала она, внезапно понимая, что боится предстоящей встречи, как огня. И почему она не сбежала, куда глаза глядят, как только очнулась? Хоть она и вовсе не уверена в том, что получилось бы. Наверняка исчезнуть из-под бдительного носа охранника совсем не так просто, как кажется. К тому же у нее с собой нет ни денег, ни паспорта…
   Попрощавшись со звонившим, она притихла, наблюдая, как водитель выруливает на покрытую асфальтом дорогу, простирающуюся среди высоких деревьев. По бокам то и дело встречались указатели, надписи на которых лаконично сообщали: «Часовня», «Конюшни», «Руины колокольни», «Старое Кладбище», «Девичий пруд», «Галерея», «Замок», а также расстояние до указанных объектов. Похоже, они неторопливо едут по территории какого-то обширного исторического объекта. Или, все-таки, чьих-то частных угодий?
   «Тут даже замок где-то есть, с ума сойти можно» – удивленно отмечала про себя Мари.
   Нужно попытаться как-нибудь втянуться в происходящее, чтобы была возможность заняться поисками Джесса. Нравится ей амплуа богатенькой девочки или нет, но ничего с этим поделать она пока попросту не может. Мари снова сжала пальцами аммонит и мысленно позвала Джесса… А вдруг случится чудо, и он ее услышит? Ведь услышал же как-то раньше. Тогда, когда она думала о нем в больнице.
   Мари очень сильно хотелось в это верить. И аммонит внезапно стал горячим в ладони, прям как тогда… Надежда, пока еще слабая и призрачная, коснулась сердца своим невесомым крылом. Она безусловно найдет его. Обязательно найдет! Опишет внешность какому-нибудь художнику, наймет частного детектива или даже экстрасенса втайне от отца. Вариантов, на самом деле, множество, и она обязательно придумает какой-нибудь способ. А если немного повезет, то Джесс и сам ее найдет, надо лишь набраться терпения.
   Все эти мысли пока были лишь призраками, без костей и плоти чего-то конкретного на них. Но Мари не сдавалась и не собиралась сдаваться. Она сильная. Джесс всегда говорил ей это. Да и Джу тоже отмечал несколько раз. А потому она справится со всем на свете. И даже с этим. Хоть эти призрачные планы – всего лишь первая ступенька на лестнице, ведущей в неизвестность. Что будет на ней дальше, Мари пока не знала. Но нужно же ей было с чего-то начинать…

   ***
   Замок, куда они вскорости приехали, оказался самым настоящим замком, не слишком огромным, но все равно великолепным. Благородную старину каменной кладки причудливо обвивал темно-зеленый плющ, превращая стены в продолжение раскидистого пейзажного парка. Широкая двусторонняя лестница словно бы протягивала навстречу гостеприимные объятия. Небольшие башенки с тонкими, острыми шпилями, одна из которых выглядела заметно старинней, чем остальные, наперегонки тянулись в небо. На длинных окошках виднелись кованые решетки, а на узких карнизах, то тут, то там, стыдливо прятались в зарослях плюща грубоватые фигуры горгулий.
   Мари никогда не являлась большим специалистом в области архитектуры, но даже ей стало очевидно, что за всю свою историю замок много раз перестраивался, достраивался и видоизменялся, представляя, таким образом, не просто здание, а застывший в камне рассказ о минувших эпохах: их предпочтениях, излюбленных стилях и представлениях о прекрасном.
   Стараясь не слишком уж откровенно таращиться на окружающую обстановку, она то и дело одёргивала себя и напускала на лицо выражение скучающего равнодушия. Хоть это и было чертовски сложно. Все-таки не каждый день приходится посещать старинные замки, да еще и в качестве их жильца. Если она, конечно же, ничего не напутала…
   В просторной зале их ждал дворецкий в ливрее, вежливо принявший из ее рук сумку, что подтвердило самые смелые догадки. Поэтому сердце, против воли, колотилось все быстрее и громче, и уже в который раз хотелось больно ущипнуть себя, чтобы наконец проснуться.
   – Маришка! – окликнул ее приятный мужской голос, идущий откуда-то с лестницы в центре зала, и она увидела того самого персонажа, что был на фото контакта, озаглавленного как «Папа».
   Высокий и статный, он не спеша спускался по ступеням, оглядывая ее с головы до ног ласковым взглядом таких же точно зеленых глаз, как у нее самой. И сердце Мари болезненно сжалось. Сразу вспомнились долгие годы, проведенные в детском доме и тайные мечты об обычной, нормальной семье.
   «Спокойно, Мари! Главное, не паникуй и не раскисай!» – мысленно приказала она себе, озаряя лицо лучезарной улыбкой, хотя коленки подло подламывались.
   – Ты выглядишь слишком бледной, мой ангелочек. – спустившись вниз, он подошел к ней практически вплотную. – Все в порядке?
   – М… мне кажется, что у м-меня солнечный удар. Или что-то… что-то в этом роде. – скомкано пожаловалась она, изо всех сил стараясь выглядеть расслабленной и не дрожать под чужими заботливыми ладонями у себя на плечах. – И я-а, честно говоря, даже с трудом соображаю, где нахожусь…
   – Так может тогда вызвать Уилкинсона? – не на шутку встревожился мужчина. – Тебе нужно срочно лечь. Кристофер, отнеси ее в комнату. А я пока позвоню врачу.
   Уже знакомый детина-телохранитель с готовностью очутился рядом. А так как Мари понятия не имела, куда здесь следует идти, то решила, что ей все-таки придется принять его помощь. По крайней мере, теперь она знает его имя.
   – Право, не стоит беспокоить врача. – мягко возразила она все еще приобнимавшему ее мужчине, слегка отдышавшись. – Уверена, что небольшой отдых меня полностью восстановит. Не беспокойся… – она хотела было добавить к сказанному «папа», но, как ни силилась, не смогла.
   – Хорошо. – согласился он, чмокнув ее в висок. – Но если тебе станет хуже, то, я прошу, не молчи…
   Мари с готовностью кивнула. Кристофер с легкостью подхватил ее на руки и отнес по лестнице наверх. Он вел себя так, словно ему подобные поручения давно уже не в новинку, а Мари с притворной усталостью прикрывала глаза, чтобы скрыть от него смущение.
   Оказавшись на широкой кровати с легким балдахином посреди большой, богато обставленной комнаты, она с любопытством огляделась по сторонам. Охранник тактично вышел, оставив ее одну, а зашедшую было горничную выдворила уже сама Мари, с милой улыбкой и просьбой не беспокоить вдогонку. После чего она наконец осталась наедине с собой, заполучив шанс немного переварить и усвоить все произошедшее. А это было далеко не просто…
   «Ну ладно, хорошо, ты списала свою растерянность на солнечный удар, а дальше-то как будешь отвираться? Или ты на полном серьезе думаешь, что родной отец не заметит подмены собственной дочери? Тем более, что он, похоже, действительно ее любит»
   Мари вдруг почувствовала смесь горькой обиды и жгучей зависти. Ведь в ее прошлой жизни никогда не было любящего родителя.
   Порывисто соскочив с кровати, она отыскала ванную и вновь пытливо заглянула там в зеркало. Да уж… Действительно мышиное личико с перепуганными блестящими глазенками. Все-таки прав был Джу, упрямо называя ее мышью.
   – Бесишь ты меня! Мелкая холеная пигалица! – зло фыркнула она в лицо собственному отражению. – И почему таким, как ты, достается все – роскошная жизнь и любящий отец? В то время как у других нет ни черта!
   – И то правда… – внезапно еле слышно шепнул ей кто-то на ухо. Настолько близко, что прохладное дыхание защекотало щеку, и запахло фиалками.
   Тем не менее, испуганно вскрикнув и мгновенно развернувшись, Мари никого рядом не обнаружила. Она выскочила из ванной в комнату, но и там не увидела ни души. Лишь холодный сквозняк по полу недружелюбно укусил кожу на щиколотках.
   Галлюцинация? Что-то слишком уж реалистичная. Или с ней действительно случился солнечный удар, а это его последствия?
   Сердце испуганно колотилось где-то в горле. В поисках свежего воздуха Мари вышла на балкон, забравшись там с ногами в комфортное плетеное кресло. Вид на красивый парк слегка успокаивал и умиротворял.
   Как бы там ни было, она здесь чужак. И не стоит ни на секунду забывать об этом.
   – Мариша! – раздался в комнате за ее спиной взволнованный голос отца. Хотя бы мысленно осмелиться назвать его так…
   – Я на балконе. – едва не плача от нахлынувших эмоций, отозвалась она.
   Через несколько секунд он вышел к ней и, придвинув поближе соседний стул, уселся рядом.
   – Что с тобой? Опять обострение, да? Чувство потерянности или панические атаки? – взволнованно спросил он. – Поговори со мной, дочка. Не закрывайся, прошу.
   – Я справлюсь. – с трудом выдавила она.
   Обострение? Не хватало еще узнать, что у нее здесь не в порядке с головой. Хотя, может, это не так уж и плохо. По крайней мере, поможет списать потерянность и странные провалы в памяти, если что… Только вот в психушку со всем этим вовсе не хочется угодить.
   – Ты же принимаешь таблетки? – осведомился, тем временем, мужчина, подтверждая ее самые мрачные догадки.
   – Да. – соврала Мари. Или не соврала? Откуда ей знать… Вполне возможно, что прием лекарств как раз и был причиной ее недавней слуховой галлюцинации.
   Ненадолго повисшая в воздухе тишина не могла не ввергать в отчаяние.
   – Рита приедет сегодня вечером. Ты ведь не против, ангелочек? – очевидно пытаясь перевести разговор на другую тему, спросил мужчина. – Вы бы могли снова начать проводить время вместе. Совсем как раньше…
   – Я буду рада. – заверила его Мари, хотя понятия не имела, о ком идет речь. – Просто я немного растеряна и не очень хорошо себя чувствую.
   – Тебе нужно меньше бывать на солнце. – нагнувшись, он чмокнул ее в висок, и Мари едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. – Кстати, у меня для тебя есть превосходный сюрприз на день рождения. Уверен, что ты будешь в восторге. – заговорщически подмигнул он. – Но тебе хоть немного лучше? Может, мы все-таки пообедаем?
   Мари с готовностью кивнула, только сейчас осознав насколько сильно проголодалась. Он заботливо протянул ей руку, предлагая подняться.
   – А можем мы поесть здесь? – робко спросила она, кивнув на небольшой, но вполне удобный столик. Ей было крайне не комфортно уже даже от одной мысли, что придется есть в какой-нибудь пафосной столовой в присутствии прислуги и с соблюдением всевозможных правил этикета.
   – Отличная идея! – с неожиданным энтузиазмом отозвался он. – Я распоряжусь, чтобы накрыли прямо тут. Свежий воздух пойдет нам обоим на пользу.
   Вскорости им принесли вкуснейшие блюда, которые Мари старалась есть спокойно, изо всех сил скрывая голодную жадность. Благо еще, что мужчина не страдал припадками щепетильного соблюдения правил этикета, обедая так, как это делают самые обычные люди. Он даже пару раз извинился, отвлекаясь на телефонные звонки делового характера, во время которых она пыталась незаметно его разглядеть.
   И может ей просто так казалось, а может в их лицах, и впрямь, было довольно много схожего. Не слишком выраженного, конечно, едва уловимого, но все же…
   «Интересно, а в реальной жизни он тоже мой отец? – не могла ни подумать она об этом. – Но что же тогда с ним случилось? Ведь он вовсе не похож на подонка, который смог бы бессовестно бросить беременную девушку. Хотя, может я думаю так лишь оттого, что еще совсем его не знаю?»
   Ведь нам всегда так сильно хочется верить в хорошее. А тем более тогда, когда ты так давно об этом мечтал.

   ***
   К вечеру Мари успела немного пообвыкнуться с окружающей обстановкой. И хоть она пока не имела ни малейшего понятия, что делать дальше, по крайней мере, первичная паника немного поутихла.
   В комнате она заметила некоторые странности, которые заметно выпадали из образа жизни беззаботной мажорки, как она его себе представляла.
   Так, к примеру, все зеркала, кроме того, что в ванной, были завешаны черными вуалями, словно в доме кто-то недавно умер. На тумбочке возле кровати горделиво восседала старая облезлая кукла без головы, а ее собственные глаза на фотографиях, стоящих то тут, то там в красивых рамках, были грубо заштрихованы маркером или черной ручкой. Все это, вкупе с солидным набором разнообразных баночек с труднопроизносимыми названиями медикаментов на них, которые встречались повсюду, приводило к самым, что ни на есть, удручающим выводам.
   Стараясь не слишком сильно зацикливаться на возможных серьезных проблемах с головой у своей здешней версии, Мари постаралась настроиться на позитив. По крайней мере, пока она сама окончательно не двинулась, несмотря на все произошедшее с ней после аварии, рано впадать в панику, а, судя по тому, что Мариша – любимая папина дочка, психушка ей здесь точно не грозит. По крайней мере до тех пор, пока она будет продолжать играть по новым правилам, изображая из себя послушную дочь. Игра, в которую ей, как ни странно, и самой хотелось сыграть.
   Спустившись вниз к ужину, Мари обнаружила отца в компании какой-то миловидной блондинистой девицы, лет восемнадцати или, максимум, двадцати. Ее пронырливая лисья физиономия, впечатляющий бюст и слишком уж длинные ноги не могли ни раздражать.
   – Мариша! – радостно воскликнул мужчина. – А вот и Рита. Приехала в нашу глушь, чтобы иметь возможность спокойно позаниматься. Очередная курсовая, не так ли? Или что там у тебя такое? – участливо улыбнулся он гостье.
   – Всего понемногу. – неопределенно, но чрезмерно картинно махнула та рукой. – Как всегда.
   – Привет. – дружелюбно кивнула Мари, пытаясь понять, отчего лицо девчонки кажется ей смутно знакомым.
   Рита как-то напряженно на нее посмотрела, а затем воссияла широченной белозубой улыбкой, что явно порадовало мужчину.
   – Простите, ласточки мои, но я вас ненадолго оставлю. – извинился он немного позже. – Дела…
   И ушел, наверняка специально оставив их друг с другом наедине. Воспользовавшись случаем, Мари начала с любопытством разглядывать смазливую девчонку, выглядящую еще более холеной, чем она.
   – Удивлена, что ты мне рада. – приторно улыбнувшись, заметила та. – Честно говоря, я уже начала думать, что ты даже на день рождения свой меня не пригласишь.
   – Глупости все это… – безразлично передернула плечами Мари. Она понятия не имела, что за разногласия у ее здешней версии с этой девицей. А любой собеседник может оказаться полезным, учитывая сложившуюся обстановку.
   Мордашка Риты моментально стала хитрой. Она вскочила со своего места и подсела к Мари практически вплотную, утопив ее в благоухании своего дразнящего парфюма.
   – Так, значит, это правда, что дядя Энтони пригласил на твой день рождения Ламенто?
   – Кого?
   – Стебешься? – раздраженно фыркнула Рита. – Или это какая-то извращенная издевка?
   Судя по ее набыченной моське, девчонка видела в этом нечто чрезвычайно обидное.
   Мари растерялась, потому что не знала, ни о ком идет речь, ни, уж тем более, как себя следует вести.
   – Я просто устала. – неопределенно пояснила она.
   Рита раздраженно хмыкнула, отсев от нее немного подальше.
   – Все понятно, моя дражайшая кузина. – скептически резюмировала она, показательно уставившись в окно. – А я-то уж было всерьез поверила, что мы с тобой помирились…
   Мари не знала, что ответить, поэтому скромно промолчала.
   – Вот всегда ты так. – продолжала злиться Рита. – Прикинешься дурой, а потом сидишь и молчишь, как ни в чем не бывало. Раздражает эта твоя привычка! Но больше всего бесит то, что еще в прошлом году мы с тобой вместе ходили на его концерты. Пока ты не ушла в эти свои астралы окончательно. Никак не пойму, это твой новый имидж такой или что? А предыдущий, что же, был недостаточно богемным?
   – Но ты же сейчас здесь, а значит тоже его увидишь. – осторожно сказала Мари, жалея, что не может попросту испариться отсюда. Слишком уж много неизвестных в уравнении делало задачу дальнейшего общения с кузиной практически неразрешимой.
   – М-да, вот только ты, похоже, вовсе не собиралась меня сюда звать!
   – Это неправда. – упрямо отрезала Мари. – Знаешь, у меня утром был солнечный удар. Поэтому в голове сейчас невероятная каша. Я не хочу волновать отца, однако похоже, что мне действительно дурно. Поэтому помоги мне, пожалуйста. Всего лишь подскажи, если я что-то делаю не так. Я ведь не со зла…
   – Ох! – на лице Риты отразился неподдельный испуг. – Это может быть опасно, однако я тебя прекрасно понимаю. В твоей ситуации врачам только дай к чему прицепиться…
   – Вот-вот, и я о том же… – мрачно поддакнула Мари.
   «Значит у меня здесь действительно не все дома. – удрученно подытожила она про себя. – Чудненько, конечно, что тут скажешь…»
   – Тебе просто нужно больше отдыхать и думать о приятных вещах. – с энтузиазмом предложила Рита. – Ты уже распланировала предстоящую вечеринку? Кого пригласишь, и что на ней будет?
   – Может мы вместе могли бы этим заняться? Было бы здорово!
   Собеседница тут же расцвела счастливой улыбкой. Не зря говорят: хочешь избавиться от противника – сделай его своим сообщником.
   Поэтому остаток ужина Мари провела под ее оживленный щебет на тему организации крутой тусовки с кучей классных гостей и всяческих пафосных фанфаров. Сама же она старалась думать об этом отстранено. Ведь подобные вечеринки никогда ее раньше не интересовали. Однако не попасть на эту, по-видимому, попросту не получится.
   Задумавшись над своей странной судьбой, она испуганно вздрогнула, когда в болтовне Риты промелькнула фамилия Нуаре. И хоть Мари понятия не имела, откуда она ей знакома, сердце вдруг тревожно забилось, норовя выпрыгнуть из грудной клетки наружу. А горький опыт показывал, что интуиции следует доверять.
   – Нуаре? – переспросила она. – Прости, но ты сказала – Нуаре?
   – Божечки! – Рита с картинной мукой закатила глаза. – Ну, конечно же, я сказала! А ты так и будешь меня о нем без конца переспрашивать? Все же очень похоже на то, что это твой новый стеб какой-то…
   – Ламенто? – по раздраженной реакции кузины догадалась Мари.
   – Урожденный Люкá Эжен Нуаре. – подчеркнуто терпеливо, словно круглой дуре, пояснила ей Рита. – Ты явно хочешь поговорить о нем, да? Признайся, наконец! Знаешь, может дядя Энтони и пригласил его сюда, однако, если ты вдруг не в курсе, папарацци уверены, что у Ламенто уже есть возлюбленная. Какая-то русская. Тоже, кстати говоря, скрипачка, как и он. Так что у нас с тобой вряд ли есть шансы…
   Слушая ее ядовитую трескотню, Мари вспомнила о призрачной надписи, загадочно появившийся, а затем бесследно исчезнувшей со столешницы в том доме, где они с Дианой останавливались переждать зловещую тьму Зеро Вароша. «Люка» было небрежно выведено словно бы чьим-то пальцем по толстому слою пыли.
   «Я, помнится, еще гадала тогда, чье это имя. – думала она. – Так может быть это знак?»
   – Красивая? – пытаясь хоть немного соответствовать своей роли, поинтересовалась она вслух.
   – Девушка-то? Да ну! Мне показалась невероятно скучной. – картинно фыркнула Рита. – По крайней мере по фоткам. Да еще и одевается, как не пойми кто… И почему шикарные мужчины всегда находят себе каких-нибудь серых мышек?
   – Ты же сама только что сказала. Она скрипачка, и у них много общего. Так разве это – не главное?
   – А ты еще порадуйся за них! – откровенно надулась кузина.
   Мари стало смешно, но она тактично не подала вида. Как это по-подростковому – надеяться на взаимную любовь с глянцевым кумиром. Хотя эти избалованные девочки и имели возможность встретиться с предметом своих воздыханий благодаря родительским деньгам и связям.
   Тем не менее, с этим скрипачом надо увидеться. Просто она хочет встретиться с ним совсем по иным причинам. Сколько там осталось до пресловутого дня рождения? Несколько дней? Так может она еще успеет вспомнить, почему фамилия Нуаре показалась ей внезапно знакомой? Ведь вспомнила же она про загадочную надпись на столе…

   Лежа ночью на шелковых простынях в широченной постели, Мари без конца ворочалась и не могла заснуть. В голову лезли воспоминания о Зеро Вароше и событиях, произошедших незадолго до того, как она оказалась здесь. Забавное обстоятельство, если подумать. То, что она предпочла бы сейчас оказаться в опасном мире нулевой отметки, а вовсе не тут – в роскоши, спокойствии и благополучии. Ирония судьбы или особенности собственной изощренной тупости? Хотелось бы верить, что первое…
   В голове также, как ни странно, навязчиво крутилась непонятная фраза «полуночное солнце», но Мари понятия не имела, откуда она ее взяла. Почему-то казалось, что это как-то связано с фамилией Нуаре, а также с чем-то плохим и тревожным. Будто мрачный призрак давно забытой беды не давал покоя сердцу.
   И только крепко сжав в ладони аммонит, Мари смогла наконец расслабиться и уснуть. Провалиться в хрупкий сон с глупой надеждой: а вдруг ей повезет, и она сможет проснуться в Зеро Вароше? Так мир, когда-то казавшийся жутким кошмаром, неожиданно стал дорогим и желанным…

   Мари открыла глаза и с ужасом поняла, что лежит в гробу. Было очень тесно, темно и душно, но она почему-то точно знала, что это гроб. Она хотела было закричать, но воздуха катастрофически не хватало, поэтому получилось лишь жалобно застонать.
   Однако самое страшное началось мгновением позже. Когда она внезапно почувствовала чьи-то ледяные руки, выскользнувшие из узких стен и агрессивно сдавившие ее тело в объятиях.
   – Мне так холодно тут, так холодно… – прошелестел тихий шепот в самое ухо, обдавая кожу ветерком чужого дыхания. – Согрей меня. Согрей! Ты же обещала! Обещала…
   Вновь сильно запахло фиалками…
   Мари все-таки закричала, хотя точнее будет сказать – истошно завопила, порывисто вскочила с кровати и попятилась от нее, точно от того самого гроба. Прохладный сквознячок ласково дунул на пылающие щеки, словно пытаясь утешить.
   Так значит это сон. Всего лишь проклятый жуткий сон… Порой ей даже кажется, что она уже давно утратила способность отличать реальность от ночных кошмаров.
   Отчаянно захотелось прижаться к кому-нибудь близкому. Как же сильно чувствуется одиночество в такой огромной, роскошной комнате. Словно ты и не человек вовсе, а просто часть бездушного интерьера. Как та глупая кукла без головы, что восседает на прикроватной тумбочке. Не зря раньше, когда она разглядывала фотографии подобных домов в журналах, ей настойчиво казалось, что в них нет самого главного – жизни. Слишком уж огромные пространства практически непригодны для создания в них уюта и чувства защищенности.
   В попытках немного прийти в себя, Мари вышла на балкон. Сигарет у себя в вещах она не нашла, и взять их было попросту негде. Забравшись в плетеное кресло с ногами, она запрокинула голову, подставив лицо таинственному серебристому свету луны.
   Казалось, что где-то в ночи жалобно плачет скрипка, цепляя тонкие струнки души и заставляя их звучать в унисон грустной мелодии. А может это просто музыка небесных сфер? Может сама луна поет ей сейчас на ухо? Так вкрадчиво и невероятно прекрасно. Словно доверяя древний секрет своего вечного одиночества на холодном ночном небе, так бесконечно далеко от земли…
   Неожиданно мелодия оборвалась, и Мари поняла, что действительно слышала скрипку.
   «Неужели это и есть тот самый скрипач? Уже приехал сюда и репетирует по ночам?» – подумала она, жалея, что мелодия больше не звучит, и она не может пойти на ее зов. – «Если это так, то он действительно очень талантлив»
   Вдалеке внезапно пронзительно завыла собака. Вот только собака ли? Мари не была уверена, но ей почему-то казалось, что это воет волк. Хотя какие волки здесь могут быть?
   Она поспешно вернулась в комнату, захлопнув двери на балкон как можно плотнее. Нужно попытаться уснуть еще хотя бы ненадолго. Ведь неизвестно еще, что придется пережить завтра. Жизнь уже давно выдрессировала ее, что стоит быть готовой ко всему.

   ***
   Деликатный стук в дверь разбудил Мари несколькими часами позже. Какое же счастье, что за все это время она не увидела никаких проклятых снов.
   Вошедшая в комнату горничная вежливо поведала, что уже утро, и месье Эррант ждет ее к завтраку. Она также хотела помочь ей одеться, но Мари стыдливо выпроводила девушку за дверь. Не хватало еще начать одеваться с чужой помощью. Словно она какая-то немощная.
   Утро за окнами обещало отличный день. Надо лишь найти в себе силы и продолжать надеяться на лучшее.
   Вытирая волосы после душа, Мари выскользнула на балкон, чтобы вместо вредного фена воспользоваться ласковыми лучами солнышка, как вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она быстро посмотрела вниз и увидела там молодого человека в сером плаще, который, запрокинув голову, смотрел прямо на нее. Его рыжеватые волосы золотило утреннее солнце, а в губах дымилась небрежно зажатая сигарета.
   Не зная, как стоит реагировать на эту встречу, Мари вежливо кивнула незнакомцу в знак приветствия, но поплотней закуталась в свой черный пушистый халатик. Мужчина слегка мотнул головой вбок, словно приглашая ее спуститься. И было в этом жесте что-то настолько самоуверенно-властное, словно он имел на подобное поведение полное право.
   Мари вернулась в комнату, чувствуя, что сердце почему-то взволнованно колотится в горле. Она быстро напялила джинсы, футболку, ветровку и кеды, собрала влажные волосы в хвостик и снова вернулась на балкон. Незнакомец все еще стоял на том же месте, словно был абсолютно уверен, что она вернется.
   – Да, наглости ему не занимать, это точно… – тихо пробурчала Мари, перелезла через балконные перила на узкий каменный карниз и начала осторожно спускаться по шпалерной решетке, стараясь не запутаться ногой в густых зарослях плюща.
   После ее памятного побега из больницы, это было не сложнее, чем спускаться по приставленной к стене лестнице.
   Добравшись наконец до покрытой брусчаткой поверхности дворика, Мари осторожно и неторопливо двинулась к мужчине, пытаясь понять, не опасен ли он. Вблизи тот казался похожим на частного детектива или кого-то в этом роде. Его бледное, почти бескровное лицо покрывала щедрая россыпь веснушек, а большие глаза казались неестественно синими под рыжими ресницами.
   «Такое ощущение, будто мы уже встречались раньше» – резюмировала про себя Мари.
   – Точно. – внезапно подтвердил он. – Только ты не помнишь где.
   Вздрогнув от неожиданности, Мари догадалась, что незнакомец только что прочел ее мысли, поэтому быстро посмотрела ему под ноги. Так и есть!! Несмотря на довольно яркое солнце, тени у него не было и в помине.
   – Ты – посланник?! – взволнованно спросила она. – Так ведь? Но где тогда Габриэль? Или Тэус? И что со мной, вообще, происходит? Это, что, тест какой-то или что?
   – Слишком много вопросов. – неодобрительно покачал он головой. – Отвечу только на последний. Представь, что ты участвуешь в некотором эксперименте. Суть его я тебе сейчас раскрыть не могу. Просто потому, что нет полномочий. Однако могу дать один маленький, но дельный совет – не воспринимай все происходящее как злую несправедливость. За все на свете приходится платить. Таков закон. Единый для всех. И за свои уникальные способности нам также приходится расплачиваться. Даже если ты их и не просил… Понимание этого не даст тебе сломаться в особо трудные моменты.
   – Спасибо, конечно, ты та-а-ак мне помог. – язвительно фыркнула Мари. – Поэтому ты и здесь? Чтобы поведать мне, что я сама виновата в своей судьбе?
   – Не совсем так. – нисколько не рассердившись, возразил он. – Ты ни в чем не виновата, Мари. Однако если человек однажды прозрел и научился видеть, то и мир отнюдь не виноват в том, что этому человеку приходится теперь наблюдать мрачные вещи. Поскольку они были там и раньше, всегда. Все вокруг имеет две стороны: темную и светлую. Так вот и научись видеть обе одновременно. Конечно, это несколько сложнее, чем бесконечно плакать и стенать…
   – Дай лучше сигарету! – обиженно пробурчала она. Прозвучало немного по-детски, но Мари было плевать. Не все ли равно, что о ней думает этот пафосный умник? Тем более что он и так только что обозвал ее нытиком, разве нет? Так и что она тогда теряет?
   Собеседник покладисто достал из кармана абсолютно белую пачку, без единой надписи или каких-то иных опознавательных знаков, открыл и дружелюбно протянул ей.
   – Вот, решил попробовать сделать что-нибудь бестолковое. Вспомнить как это, вообще, бывает. – пояснил он, кивая на сигареты.
   – Ну и как оно?
   – Пока еще не понял.
   – К бестолковым вещам легко пристраститься. – усмехнулась Мари, жадно затягиваясь. – И не говори потом, что я тебя не предупреждала… – она ненадолго запнулась. – Крэвэн… Ты ведь Крэвэн?! Это ведь твое имя, не так ли?
   Он загадочно промолчал, но довольная улыбочка выдавала его с поличным. В голове Мари быстро замелькали смутные призраки каких-то утраченных ранее воспоминаний. Она отчаянно пыталась ухватить их, ненадолго остановить и осознать. Психиатрическая клиника, серийные убийства, мрачный остров, разбитый фонтан с горгульями, Дэвид, Джу, Стэнли… Стоп! Кто такой Стэнли?
   – Мисс! – вырвал ее из раздумий громкий голос Кристофера. – Так вот вы где… Отец вас убьет, если узнает. – добавил она, укоризненно кивнув на дымящуюся в ее руке сигарету.
   Мари растерянно огляделась по сторонам. Таинственный Крэвэн исчез, словно его тут и не было. Но кто бы сомневался…
   Она хотела было возразить Кристоферу, что уже давно не маленькая для подобных взбучек, но поняла, насколько глупо это прозвучит, учитывая ее внешность, поэтому лишь заговорщически подмигнула в ответ.
   – Но ты ведь не стукач, Крис?
   – Вас уже давно ждут к завтраку. – поведал он, беззвучно рассмеявшись. – Там, кстати, приехал ваш сердобольный врач.
   – Ну, началось… – тяжело вздохнула Мари, однако послушно отправилась вслед за охранником. Хотела бы она уметь также бесследно испаряться, как этот Крэвэн. Но может когда-нибудь она тоже научится. Было бы здорово…

   В столовой, помимо отца и Риты, находилась пожилая импозантная пара: их личный семейный доктор и его жена, как выяснилось немного позже из контекста.
   Мари приветливо им улыбнулась, отметив по пути, с каким неподдельным удивлением расфуфыренная кузина оглядывает ее утренний прикид. Наверное, он взрывал все возможные устои в ее легкомысленной голове.
   – Так это правда, что ты пригласил к нам Люка Нуаре? – не обращая на ту особого внимания, спросила Мари у отца. – Ночью я слышала скрипку. Получается, что он уже приехал?
   – Ну во-о-от, ничего от тебя не скроешь. – с наигранным разочарованием покачал он головой. – Порой мне даже кажется, что я воспитываю будущего детектива. А ведь я наивно мечтал сделать тебе приятный сюрприз.
   Мари еле заметно покосилась на Риту. Однако сделала это достаточно явно для того, чтобы намекнуть мужчине, кто именно выболтал ей его тайну.
   – Он прилетел вечерним рейсом. Добрался до нас уже около трех. Поэтому вряд ли он играл на скрипке, дорогая… – отчитался отец, посмеиваясь над запищавшей от неприкрытого восторга Ритой.
   – Но я слышала. – упрямо отрезала Мари.
   – Я очень хорошо помню его отца. – вклинился в разговор доктор Уилкинсон. – Что-то давненько его уже нигде не видно. Не болеет ли он?
   – Брось, Рональд. – отмахнулся Энтони. – Виктор здоров как тысяча чертей. Я виделся с ним как-то в Стокгольме. Не так давно, кстати. В конце апреля, кажется, или уже начале мая. Да у него столько планов, что еще на десять жизней вперед хватит.
   – Боюсь показаться излишне любопытной, – подключилась миссис Уилкинсон, сверкая черными пронырливыми глазенками. – Но отчего он так долго скрывал от мира, что у него есть наследник, причем настолько талантливый? Законнорожденный ли наш загадочный Люка? А то у многих в обществе создалось стойкое впечатление, что Виктор и сам ничего не знал о сыне вплоть до позапрошлого года.
   – Давайте оставим этого скелета в шкафу Виктора. – усмехнулся Энтони. – Уверен, что у нас всех и своих костомашек в сундуках с лихвой хватает.
   Мари с подчеркнутым одобрением на него посмотрела. Приятно узнать, что твой отец не какой-то там жалкий сплетник.
   – Можно я пойду, прогуляюсь? – спросила она его. – Что-то я еще совсем не голодная.
   Мужчина согласно кивнул, несмотря на явное неудовольствие на лице доктора. Мари подскочила к нему и благодарно чмокнула в висок. Как же все-таки жаль, что у нее раньше не было родителей. Как много бы она отдала за подобный момент, мечтая о семье в детском доме.
   Выбежав из помещения на улицу, она с наслаждением втянула благоухающий цветами воздух в легкие. Если подумать, то этот Крэвэн прав хотя бы в одном: надо уметь во всем происходящем видеть позитивные стороны. Тем более, что все на свете имеет склонность быстро заканчиваться. И особенно что-то хорошее.
   С такими мыслями Мари отправилась осматривать окрестности. Ведь не каждый же день выпадает шанс прогуляться по таким старинным и красивым местам, как эти.

   ***
   Конечно же, прогулка не обошлась без участия телохранителя. Очевидно, в здешней ее жизни по-другому попросту не получится. Если только умудриться сбежать тайком. Хотя далеко не факт, что удастся. Кристофер тактично сохранял внушительную дистанцию, но неотрывно следовал за ней по пятам.
   Мари это быстро надоело, поэтому она притормозила и приглашающе махнула ему рукой. Охранник с готовностью приблизился, очевидно решив, что у нее есть для него какое-то поручение.
   – Не плетись за мной следом, хорошо? – беззлобно сказала она. – Давай лучше вместе пройдемся.
   Он был явно удивлен ее предложению, однако послушно зашагал рядом.
   – Хочу дойти до пруда. – поделилась она с ним. – День обещает быть чудесным. Ты так не думаешь?
   – Может тогда стоило взять машину?
   – Ой, да брось ты. Тут не так уж и далеко. Спасибо, кстати, что не сдал меня отцу.
   Он вновь широко, но немного смущенно улыбнулся.
   – Вы такая милая, мисс.
   – И брось ты это официозное «мисс». Зови меня Мари. Договорились?
   Он с готовностью кивнул. Несмотря на то, что мужчина был настолько высоченным и здоровенным, он казался весьма добродушным. И Мари откровенно хотелось завязать с ним дружеские отношения. Неизвестно ведь еще, насколько она застряла в этом мире. А вдруг уже пора начинать привыкать к новой жизни? Кто знает, может она так никогда и не сможет найти выход отсюда. А может его и вовсе нет.
   Они шли молча, однако молчание не было напряженным. Он привык помалкивать в рамках своей профессии, а Мари всегда имела склонность к мизантропическим настроениям. Тем не менее, у самого спуска к пруду, Кристофер все-таки остановился на покрытой гравием площадке.
   – Я буду здесь, ми… э-эм… Мари… Позовите меня, если что-то понадобится. Не хочу вам мешать.
   Она кивнула и отправилась по тропинке вниз, чувствуя его дружественный взгляд в спину. Практически сразу в лицо дунул мягкий прохладный ветерок, идущий от воды. Пройдя дальше, к шезлонгу, где она когда-то очнулась, Мари присела на него, глядя на пронзительно-синюю гладь озера. Скользящие по ней маленькие уточки умиротворяли. И почему она не может просто жить? Сидеть вот так, смотреть на пруд и ни о чем плохом не думать. Просто наслаждаться днем, просто дышать…
   – Если слишком долго смотреть на воду, то русалки утянут тебя на дно. – поведал вдруг мелодичный голос практически над самым ее ухом.
   Мари вздрогнула и порывисто вскочила на ноги. Сердце судорожно забилось, норовя выпрыгнуть из грудной клетки через горло.
   Невероятно, но так и есть! Напротив нее, в шаговой доступности, стоял он – Джесс собственной персоной. Стоял и буднично щурился на ярком солнышке. Но разве она могла спутать его голос с чьим-то еще?
   – Это ты… – только и смогла выдохнуть она, разглядывая непривычно длинные волосы, небрежно собранные в хвостик, а также аккуратные усики и бородку, которые никогда раньше не видела на его лице.
   – Прости, если я тебя напугал. – улыбнулся он своей извечной открытой улыбкой. – Я сидел под тем деревом, в тени. – махнул он рукой куда-то в сторону. – Похоже, что ты меня попросту не заметила.
   Мари не знала, что сказать, от неожиданности и волнения потеряв дар речи. Она смогла лишь многозначительно сжать в ладони аммонит. Он должен понять ее жест без слов. Должен! Ведь это же он…
   Проследив за ее рукой, Джесс улыбнулся и вытащил свою половинку камня из под тонкой ткани темно-бирюзовой рубашки.
   – Так ты все-таки помнишь?! И до сих пор его хранишь? Поразительно! – восторженно прошептал он, радостно шагнув к ней. – Просто ты была тогда такой маленькой, совсем еще крохой… И я боялся, что ты давным-давно обо всем забыла.
   Мари, сама не зная отчего, отступила на шаг назад. Просто она внезапно отчетливо поняла, что этот Джесс – вовсе не тот Джесс, которого она знает. И это осознание ударило ее, лишив сил.
   – Нет, я не помню. – сказала она, едва не плача. – Точнее, помню, однако вовсе не то, о чем ты сейчас говоришь. Получается, ты и есть тот самый знаменитый скрипач, о котором все вокруг без конца твердят мне?
   – Говоришь как-то разочарованно. – недоуменно замер он. – Я тебя чем-то обидел?
   – Вовсе нет! – горячо возразила она, окончательно запутавшись в эмоциях и не зная, как вести себя дальше. Однако ей меньше всего на свете хотелось бы обидеть его. – Я очень, поверь, ОЧЕНЬ рада нашей встрече!
   Ведь это все еще Джесс! И у него даже есть вторая половина аммонита. Надо просто попытаться успокоиться, чтобы не наломать ненароком дров.
   Мари беспомощно опустилась на колени, прямо на светлый песок. Что же ей теперь делать? Ведь Джесс, в своей здешней версии, вовсе не виноват в том, что ее наивные надежды на его помощь безнадежно рухнули. К тому же, ей вдруг стало чертовски страшно его снова потерять. Ведь их практически ничего не связывает. Или нет? Что там за история здесь с аммонитом?
   Он осторожно присел рядом, словно боялся ее спугнуть.
   – Ты говоришь, что рада увидеться, но при этом откровенно расстроена. – заметил он. – Помоги мне понять почему.
   – Ты подарил мне этот камень, так ведь? – она дождалась его утвердительного кивка. – А при каких обстоятельствах, не расскажешь? Прошу… Это очень и очень важно!
   – Ты тогда была маленькой девочкой. И тебе было грустно. Очень грустно. Грустно настолько, что ты уже даже не плакала. Лишь постоянно молчала и ни с кем вокруг не разговаривала. Я сказал тебе тогда, что ты особенная. А потом подарил кулон, чтобы это подчеркнуть. Но я вовсе не врал тебе, Мариша. Ты и вправду особенная, поверь.
   – Почему?! Почему ты считаешь, что я особенная? В чем конкретно это выражается?
   – Но ведь ты и сама это знаешь. Это все твоя природа. Ты словно кошка. Один из твоих глаз смотрит в этот мир, а другой в иной… Скажи, ты все еще видишь свою сестру?
   Мари внезапно вспомнила вуали на зеркалах, старую безголовую куклу, а также произошедшее в ванной и страшный сон ночью, связала это все с намеками отца и остальных на ее психическую болезнь, и ей внезапно стало дурно.
   – А что случилось с моей сестрой? – глухо прошептала она, беспомощно оперевшись ладонями о песок. – Она умерла, да?
   Джесс, или вернее будет сказать Люка, лишь скромно промолчал, внезапно разозлив ее этим.
   – Говори! – раненным зверем зарычала Мари, смазано саданув его в плечо с трудом сжатым кулаком. – Раз уж ты начал…
   – Ты сказала мне тогда, что ее призрак преследует тебя. – ответил он, мягко перехватив ее кисть. – Но я ни в чем не виноват. Также, как и ты, Мариша. Ты тоже ни в чем не виновата. И никогда не была…
   – О чем это ты? – ее сознание балансировало на грани обморока.
   – Насколько я знаю, вы катались на коньках, и она провалилась под лед. Ты тогда была совсем еще ребенком. И ничего не могла с этим сделать. Это просто несчастный случай, вот и все…
   И тут Мари накрыло, словно гигантской волной цунами. Настолько яркое и подробное видение, что она полностью потерялась в нем.
   Холодная… нет, невероятно ледяная вода и отчаянные вопли маленькой девочки. Ее собственные. Она держит ручонку сестры мертвой хваткой, а губы Аниты такие синие.
   «Мне холодно, Мариша. – шепчут они. – Ты ведь согреешь меня, сестра. Согреешь?»
   Мари громко и надрывно застонала, попыталась вскочить на ноги, но не смогла. Люка притянул ее к себе и крепко обнял. А ее сил хватило лишь на то, чтобы продолжать горестно скулить ему куда-то в ключицу. Перед глазами бегали черные точки, а сознание норовило рухнуть в темную бездну.
   Ну, почему? Почему она должна переживать этот кошмар снова и снова?! Точно какое-то проклятие. Сколько раз еще она должна потерять свою сестру?
   – Что здесь происходит? – услышала она встревоженный голос Кристофера. – Мисс?!
   – Я… я в порядке. – с трудом оторвавшись от Люка, заверила она. – Правда в порядке. Спасибо тебе, Крис…
   Охранник недоверчиво кивнул, но все же отошел на почтительное расстояние, чтобы не мешать их диалогу.
   – Я с ума сойду однажды. – пожаловалась Мари Джессу. – Хотя, наверное, уже давным-давно сошла. Я искала тебя, знаешь? Однако не совсем тебя, как бы бредово это не звучало… Забудь. Я просто не в себе…
   – Тем не менее, я прекрасно понимаю, о чем ты. – возразил он, заботливо убирая прядь волос с ее зареванного лица. – Ты ведь странница, да? Искала меня, но вовсе не того, которого видишь сейчас, я прав? Я знаю, что мы связаны во множестве инкарнаций, так что можешь ничего не объяснять. Я же говорю, что ты особенная, а ты мне не веришь…
   От неожиданности дыхание Мари перехватило, и она мгновенно перестала плакать. Его лучистые голубые глаза, один из которых привычно косил к переносице из-за излишне сосредоточенной близости, казались глазами самого Дьявола. Будто он мог видеть ее душу насквозь.
   – И все-таки ты – ангел. – с суеверным трепетом заключила Мари. – Страшный и жуткий ангел… Как бы ты упорно это не отрицал…
   – Вовсе нет. – возразил он, упрямо замотав головой. – Я такой же человек, как и ты. Просто мы с тобой видим немного больше, чем другие. – он ласково и нежно чмокнул ее в лоб. – Пойдем. Я провожу тебя до замка. Тебе стоит ненадолго прилечь. К тому же, скоро на улице станет жарко.
   – Только не бросай меня, пожалуйста! – испуганно попросила она. – Обещаешь?
   – А разве я могу? – он с улыбкой прикоснулся к ее кулону. – Все будет хорошо, малыш. Просто дай себе время. Договорились? Порой оно нам действительно необходимо.
   «Я люблю тебя!» – так хотелось выкрикнуть ей, но она промолчала. Все-таки Джесс в образе Люка казался немного чужим и непривычным. И это смущало, словно приходилось вновь общаться с незнакомцем или, точнее, с человеком, с которым не виделся много лет.
   Но главное, что она его нашла, разве нет? По крайней мере, Мари так сильно хотелось в это верить. Может и впрямь все разрешится со временем? Ведь при нем ей даже можно не притворяться теперь. А значит нужно успокоиться, выдохнуть и хорошенько разобраться во всем. И он, наверняка, ей поможет.

   Они дошли до замка под пристальным надзором Кристофера, успевшего несколько раз предложить вызвать дворецкого на машине, но Мари каждый раз упрямо отказывалась. Ей нужно было хоть немного проветриться и прийти в себя.
   Оказавшись в своей комнате на кровати, она испуганно вцепилась пальцами в кисть Люка.
   – Ты ведь останешься со мной? – с мольбой в голосе попросила она.
   – Я бы с радостью, но твой отец вряд ли это одобрит. – улыбнувшись, возразил он. – Не переживай ни о чем и постарайся отдохнуть. Я обещаю, что никуда не исчезну за это время.
   – Подобные вещи от нас, к сожалению, не зависят. – с горечью в голосе заметила она. – В любую секунду все может измениться. Причем кардинально. Иногда мне даже кажется, что мы лишь жалкие пешки в чьей-то большой шахматной игре…
   Люка задумчиво промолчал, а в комнату, тем временем, порывисто влетели Энтони и доктор Уилкинсон. Мари пришлось сослаться на вчерашний солнечный удар, расстраиваясь, что Джессу все-таки пришлось покинуть комнату. Страх больше его не увидеть стремительно превращался в навязчивую паранойю.
   Доктор осмотрел ее, долго сетовал на то, что она пренебрегает завтраком, взял кровь на анализ, порекомендовал весь остаток дня провести в постели и долго о чем-то говорил с Энтони в коридоре.
   Пока они разговаривали, Мари размышляла о произошедшем и обнаружила странную несостыковку в полученной информации. Миссис Уилкинсон сказала, что до позапрошлого года никто в обществе, даже, возможно, собственный отец, не знали о существовании Люка. Однако, по недавним словам самого Люка, он подарил ей аммонит, когда она была еще маленькой девочкой. Получается, что Мари либо что-то упустила, либо неправильно поняла, либо информация действительно не сходится, потому что какие-то пазлы в картинке отсутствуют.
   В комнату вернулся Энтони, благо без доставучего доктора, убрал поднос с остатками еды, которую Мари заставили съесть, и присел на край кровати. Он ласково погладил ее по голове, глядя с такой откровенной заботой и любовью, что она едва не расплакалась.
   – Я в порядке. – заверила она. – Вчера немного устала, а сегодня переволновалась. Доктор перебарщивает, правда.
   – Переволновалась из-за встречи с Люка?
   – Да. – честно призналась Мари. – А ты давно его знаешь?
   – Достаточно давно, чтобы не беспокоиться за тебя, когда он рядом. Его отец, Виктор – давний друг нашей семьи. Он – археолог, как и покойный дедушка Роберт. Кажется, они даже были друзьями с раннего детства. Может, ты даже помнишь его. Он частенько бывал у нас, когда ты была маленькой.
   – Один или с Люка?
   – Один… Но не слушай ты Берту. Вечно она кудахчет, словно глупая курица.
   – Да я и не думала вовсе. – усмехнулась Мари. – Просто твердо уверена, что уже давно знаю Люка, вот и пытаюсь вспомнить нашу первую встречу.
   – И насколько давно это, по-твоему, было?
   – Наверное, как раз с того времени, когда его отец бывал у нас. То есть с моего детства. А сколько Люка лет?
   – Двадцать пять, вроде бы.
   Мари снова задумалась. Она не сможет вспомнить сама. Или сможет? Ведь это ее тело должно хранить воспоминания о собственной жизни, верно? Нужно лишь придумать, каким образом разблокировать их, чтобы выяснить все, что необходимо.
   – Ты бы лучше отдохнула, ангел мой. – поцеловал ее в висок Энтони. – Уверен, что вы с Люка еще успеете все обсудить.
   – Хорошо. – кивнула она, послушно устраиваясь на подушках. – Спасибо… папа…
   Едва выдохнув из себя это последнее, с таким трудом давшееся слово, Мари поспешно закрыла глаза, чтобы мужчина не заметил резко заблестевшую там влагу.
   Он заботливо убрал прядь волос с ее лба, поправил подушки и тихонько вышел, оставив ее одну.
   «И все-таки он что-то не договаривает. – подумала она про себя, вытирая нахлынувшие слезы. – Ведь ясно уже, что Люка оказался здесь далеко неспроста. Скорее всего, даже вовсе не из-за дня рождения. И почему мне настойчиво кажется, что с фамилией Нуаре связана какая-то мрачная тайна? Что-то такое, о чем я никак не могу вспомнить. Что-то, связанное с тем островом из моих недавних вспышек. Или у меня уже просто каша в голове, как вариант…»
   Это напомнило ей первое пробуждение в Зеро Вароше, когда все встречавшиеся люди казались странными и постоянно что-то недоговаривали. Вот и сейчас то же самое.
   Так может из-за этого ее преследует настолько сильное дежавю и острое предчувствие грядущей беды?

   ***
   Хрупкий сон, заставший измученный разум врасплох, был грубо нарушен призраком какого-то непонятного шума, последовавшими за ним испуганными возгласами и топотом в коридорах.
   Мари открыла глаза и не сразу смогла сообразить, где находится, и какое сейчас время суток. За окнами висела чернильная тьма, а часы на стене показывали два пятнадцать.
   Получается, что уже глубокая ночь? Однако по ощущениям кажется, что закрыла глаза совсем ненадолго. Или это все-таки два часа дня? Но тогда отчего такая темень за окнами? Может, пока она спала, налетел ураган? Но почему не слышно ни грома, ни порывов ветра? Загадка…
   Мари растерянно приподнялась с подушек и вдруг с ужасом обнаружила, что уличная тьма в буквальном смысле затекает в комнату сквозь неплотно прикрытые балконные двери. Моментально забыв о сонливости, она стремительно бросилась туда. И ноги тут же по щиколотки увязли в растекающейся по полу черной дымке, словно в странном, тягучем киселе. Настойчиво казалось, что там скрываются щупальца неведомых тварей или же что-то острое, обо что можно пораниться.
   Мари быстро захлопнула двери, для уверенности подперев их под ручки стулом, и плотно задернула шторы, чтобы из глубин уличной темноты на нее не смог смотреть кто-то, невидимый взгляду. И неважно, что здесь довольно высоко.
   Отрезанная дверью дымка рассеялась по комнате, осев по самым дальним и темным углам, словно впитавшись в их черноту. И в этот момент в дверь громко постучали. Мари открыла и увидела на пороге отца. Он выглядел не на шутку встревоженным.
   – Закрой окна! На улице что-то странное творится…
   – Уже закрыла. – заверила она. – Эта тьма такая плотная, словно кисель.
   – Никогда ничего подобного не видел! – честно признался он. – Какая-то аномальная гроза, что ли… По телевизору и радио лишь шум да помехи, и связи тоже нет. Благо, что свет еще есть, хоть и переключился на подачу с аварийного генератора. Но я все равно приказал держать наготове свечи. На всякий случай…
   Мари вновь вспомнила о струящейся по улицам Зеро Вароша осязаемой тьме. Жаль, конечно, что она не может поделиться этими знаниями с отцом. Кто знает, а вдруг замок и все его постояльцы просто каким-то невероятным образом провалились на нулевую отметку?
   «Если ничего не изменится, то позже придумаю, как рассказать ему об этом» – решила она.
   – Думаю, что нам всем лучше собраться в одном месте. – предложил, тем временем, Энтони. – По крайней мере до тех пор, пока не поймем, что за чертовщина происходит…
   Мари покладисто кивнула и вышла следом за ним в коридор. Кому, как не ей, знать, насколько жутким и опасным может быть одиночество в подобной тьме? К тому же, ей очень сильно хотелось вновь увидеть Джесса. И тем более сейчас, когда явно происходит что-то знаковое.
   Через пару минут она встретилась с ним взглядом в библиотеке, где все обитатели замка собрались по распоряжению отца.
   Помимо них, доктора с супругой, Риты и Кристофера, здесь также находились четверо горничных, дворецкий, повар с двумя помощницами, охранник отца, незнакомый пожилой господин с бакенбардами и болезненного вида подросток, которых Мари раньше не видела. А через несколько минут в комнату вошел еще и рыжий долговязый тип с клочковатой бородой и цепким птичьим взглядом.
   «Довольно-таки людно» – подытожила Мари про себя, присев на краешек стола рядом с Люка.
   Он тут же поймал ее руку в свою и ободряюще сжал, что вызвало ревнивое неудовольствие на мордашке сидящей напротив Риты.
   – Так как мы не знаем, что происходит, предлагаю всем пока оставаться здесь. – изрек, тем временем, Энтони и, повернувшись к дворецкому, добавил. – Джордж, продолжай следить за радио и телевизором, а также сообщи мне, если связь вдруг появится. Остальных я тоже призываю быть бдительными. Если кому-то понадобится выйти куда-то, то не делайте это в одиночку. Все наружные двери закрыты, как и окна. И я прошу их пока не открывать. Уличная тьма слишком странная. И я бы предпочел, чтобы она, насколько это возможно, оставалась снаружи. Так, на всякий случай… Люка, Йохан, – добавил он, кивнув поочередно Джессу и мужчине с бакенбардами. – идемте со мной. Нам нужно кое-что обсудить.
   Они отправились в небольшой кабинет, располагающийся в дальнем углу библиотеки, а рыжий тип, как ни странно, увязался следом, словно его участие в разговоре подразумевалось как нечто само собой разумеющееся. Это не ускользнуло от цепкого внимания Мари, подстегнув ее любопытство. Да и о чем таком секретном отец собирается разговаривать с Люка и этим Йоханом? И почему именно с ними?
   «Меня вот он с собой не позвал…» – обиженно подумала она, пытаясь понять, нет ли никакой возможности подслушать их разговор.
   Но размышления нарушила Рита, подскочившая к ней вплотную. Кузина вцепилась пальцами ей в локоть и пытливо заглянула в глаза.
   – Я видела, как он взял тебя за руку! – выпалила она так, словно обвиняла ее в каком-то преступлении. – Как это понимать?
   – Отвали! – неожиданно даже для самой себя рыкнула Мари, вырвав локоть из чужой цепкой ручонки. – Я вовсе не обязана перед тобой отчитываться.
   Рита опешила, явно не ожидав от нее такой агрессии. Обескураженное выражение ее лица Мари даже немного развеселило.
   Оставив кузину пребывать в замешательстве, она все-таки пошла в сторону кабинета, в надежде хоть что-нибудь разузнать. Однако застывший у захлопнутых дверей широкоформатный охранник отца портил напрочь все ее коварные планы.
   – Крис. – подойдя к своему телохранителю, заговорщически шепнула она. – Ты не мог бы отвлечь его ненадолго? – она кивнула головой в сторону квадратного детины.
   – Анатоля? Но, ми… эм… Мари, вы никак собираетесь подслушивать?
   – Ну пожалуйста. – с щенячьей мольбой поглядела она ему в глаза. – Мы ведь друзья?
   Он явно собирался возразить, но почему-то не смог и лишь тяжело вздохнул.
   – На пару минут разве что, дольше попросту не получится. – с неохотой согласился он. – Только прошу – постарайтесь не попасться.
   – Спасибо огромное! – восторженно пискнула она. – Я буду очень осторожна, обещаю! Но, если что, то всю вину возьму на себя.
   Дождавшись, когда Кристофер отведет охранника от дверей куда-то в сторону выхода из библиотеки, Мари быстро подбежала к кабинету и напряженно прислушалась.
   – …как будто бы это случайно. – о чем-то рассерженно бурчал незнакомый трескучий голос, по-видимому принадлежащий Йохану. – Больно уж странно для совпадения. Через несколько дней ей исполнится восемнадцать. Так что пророчество явно сбывается. И тьма, теперь уже в буквальном смысле, идет за ней по пятам.
   – Неправда! – возразил Энтони. – Все это чушь, и ты прекрасно знаешь мое отношение к подобным глупостям.
   – Конечно, ведь она твоя дочь. – не унимался собеседник. – Девочка одержима, Тони! Раскрой, наконец, глаза! Так было всегда, с самого ее рождения.
   – Успокойся, Йохан. – подключился бархатистый баритон Джесса. – Нам нужно просто переждать тьму, а не впадать в глупые паранойи.
   – Паранойи?! Вот как? Да неужели? Когда кто-нибудь снова погибнет, я не хочу справедливо заявлять: «Я же вам говорил»…
   – Если ты не угомонишься, – услышала Мари знакомые металлические нотки в голосе Джесса. – то сам рискуешь стать тем, кто погибнет. Поскольку я собственноручно сверну тебе шею.
   Возмущенное шипение очевидно донеслось со стороны Йохана, крайне несогласного с выбором для него подобной участи.
   – Перестаньте. – примирительно промолвил Энтони. – Никто не умрет. Не в этот раз…
   – Конечно! – взорвался Йохан. – А разве я могу вам возражать? У Виктора явная мания величия, ты слишком пристрастен и готов загрызть любого, кто даже косо посмотрит на твою драгоценную дочурку, а эта дьявольская тьма не позволила остальным братьям и сестрам к нам присоединиться.
   – Сложно не иметь мании величия, когда кругом такие ничтожества, как ты. – смеясь, заявил Джесс. – Я тебя предупредил, Йохан. Так что смотри… – голос его снова стал низким и зловещим.
   Превратившаяся в слух Мари почувствовала, как внезапно нахлынувшая дурнота усиливается с каждой секундой. Она немного отошла от дверей и схватилась рукой за ближайшую книжную полку, чтобы не рухнуть с размаху на пол. Кислорода отчаянно не хватало, перед глазами все расплывалось, а в ушах стремительно нарастал противный звон.
   Кто-то заботливо подхватил ее под локоть. Мари скорее догадалась, чем увидела, что это вернувшийся Кристофер.
   Он довел ее до ближайшей софы и принес стакан прохладной воды. Она с некоторым торможением осознала, что он что-то говорит про доктора, поэтому с отчаянием вцепилась в рукав его пиджака.
   – Не надо. Не зови никого. Я в порядке. Не волнуйся. Я правда в порядке. – бормотала она, изо всех сил пытаясь ему улыбнуться. Но, очевидно, получалось как-то не очень убедительно.
   – Да вы бледная, как мел! – взволнованно возразил он. – Что с вами, ради Бога, случилось?
   – Ничего. Все хорошо. Я просто посижу здесь немного и скоро буду в норме. Обещаю. – упрямо продолжала бодриться она.
   Он недоверчиво покивал, однако никуда не пошел. И она была несказанно благодарна ему за это. В голове настойчиво вертелось недавно услышанное, безрезультатно пытаясь там хоть как-то уложиться.
   О каком пророчестве и одержимости шла речь? Стоит ли ей бояться Йохана? И почему он назвал Люка Виктором, а тот вовсе не возражал? Что все это значит? Что за тайны хранят эти люди? И о каких братьях и сестрах шла речь? Неужели они – какие-то сектанты? Или кто? Масоны? Иллюминаты? Знать бы еще, в чем разница между ними…
   Голова Мари готова была взорваться. Однако ее не могло ни порадовать, что и отец, и Люка заступались за нее. Все-таки это очень много значит. Как и помощь Кристофера.
   Ей сейчас отчаянно нужны друзья. И ответы на все эти бесконечные вопросы. Однако последних пока нет, и вряд ли вскорости предвидится.

   ***
   Инфернальная тьма не рассеялась ни час спустя, ни два, ни даже пять. Хотя все равно казалось, что время в ней просто замерло и не движется, а стрелки часов спятили и живут собственной жизнью.
   Потихоньку люди разошлись по комнатам, стараясь все же не оставаться в полном одиночестве. Несмотря на просьбу отца, Мари упрямо не согласилась идти в спальню вместе с Ритой и предпочла остаться в зале у камина в обществе Люка. Что, конечно же, заметно разозлило кузину. Однако Мари было все равно.
   Вокруг еще долгое время ходили люди, что неимоверно раздражало. Спать совсем не хотелось, даже невзирая на то, что уютный мягкий плед и треск огня в камине действительно умиротворяли.
   – Поиграй мне, пожалуйста. – попросила она Люка, когда хождение народа наконец заметно поутихло. – Хочу послушать твою музыку, пока у меня еще есть такая возможность.
   – Ну что ты, малышка. Не будь такой мрачной. – ободряюще улыбнулся он, однако все-таки попросил дворецкого принести ему скрипку из комнаты.
   – Просто не могу избавиться от тревожных предчувствий. – тихо пожаловалась она. – Они так сильно давят на меня и не дают дышать. Прям как эта проклятая тьма за окнами…
   Дворецкий вскоре принес скрипку, и нежная мелодия наполнила комнату. Она словно бы лилась куда-то глубоко в душу, задевая там самые сокровенные струнки, воскрешая давно утраченные воспоминая и ощущения. Мари ненадолго закрыла глаза. Если бы она даже умерла сейчас, то вряд ли пожалела бы об этом. Потому что казалось, что она и вселенная вокруг – единое целое, один гармоничный организм, который никто и ничто не в силах разлучить или нарушить. Похоже, что это и есть то самое состояние сатори, о котором говорил ей однажды Джесс.
   – Ты ведь буддист, да? – спросила она, когда он закончил играть. – Твоя музыка… Она исцеляет.
   – Я – гностик. Больше всего пифагореец, наверное. Однако в буддизме очень много мудрости. Как бы там ни было, любой путь к истине одинаково хорош. Ведь истина – едина для всех.
   – Пифагореец? Как это необычно…
   – Опять же, лишь отчасти, конечно. Так скажем, я верю в то, что все вокруг нас – есть число и гармония, соответствующее звуку и музыке. Таким образом, мир – это музыка, и мы можем слышать ее с помощью нашего духа, внутреннего слуха, который прекрасно различает созвучные ему вещи и дисгармоничные. Поэтому мы и знаем априори, что есть добро, а что зло. Потому же одни места или люди нам с первого взгляда нравятся, а другие нет.
   – Думаю, что это очень похоже на правду. – с энтузиазмом согласилась Мари. – Так ведь действительно можно объяснить и предчувствия, и интуицию, и даже любовь… – она немного приподнялась на локте и пытливо заглянула ему в глаза. – Скажи мне правду, прошу. Только не удивляйся вопросу… Но ты и твой отец Виктор… это… это…
   Его взгляд был настолько глубоким и затягивающим, что она безнадежно смутилась и сбилась. Все-таки есть в нем что-то не от мира. Что-то необъяснимое и потустороннее.
   – Я боюсь Йохана. – вместо своего так и невысказанного вопроса тихо призналась она.
   – Но тебе вовсе не стоит, поверь. Ни твой отец, ни я не позволим никому тебя обидеть. Так что просто отдохни немного и не беспокойся ни о чем. Хочешь, я тебе еще поиграю?
   Мари с готовностью кивнула. Так ли, действительно, важно, кто он, или как его зовут? Ведь это все еще Джесс. Человек, чья внутренняя музыка настолько сильно созвучна музыке ее сердца. И никакая тьма или даже смерть не способны этого разрушить.
   Слушая грустную, но все же светлую мелодию, она ненадолго задремала. И снился ей берег чистого синего озера, ласковый ветерок и мама, которая тихо пела ей, гладя по голове.

   Мари не знала, как долго длилось приятное забвение, но чей-то громкий крик вдруг грубо вернул ее разум обратно в реальность. Прикорнувший рядом Люка тоже встревоженно вздрогнул и сейчас сонно озирался по сторонам.
   В глубине дома хлопали двери, и раздавались чьи-то испуганные голоса. Добравшись до источника шума, они увидели там невероятно жуткую картину.
   В столовой, прямо посреди длинного стола лежала обнаженная Рита. Ее волосы были распущены и красиво разложены по столешнице, а из под скрещенных на груди рук стекала темно-красная кровь. Она покрывала бледную кожу девушки, растекалась лужей по столу, испачкав белоснежную скатерть, и лениво капала с ее кружевного края на пол. Над самой головой покойницы, на светлом полотне, были выведены кровью зловещие слова:
   «Будут умирать, пока не останешься лишь ты».
   Мари сдавленно вскрикнула и испуганно спряталась в объятиях Люка.
   – А ведь это – твоих рук дело!! – раздалось практически над самым ее ухом.
   Вынырнув из чужих объятий, она увидела перекошенное от ярости лицо Йохана.
   – Заткнись! – гневно процедил Люка. – Она была со мной. А вот где был ты, я не знаю.
   Йохан послушно замолчал и боязливо отступил на несколько шагов, точно боялся, что Люка его ударит.
   – Давайте успокоимся! – срывающимся голосом предложил Энтони. – Моя племянница мертва… Однако вовсе не обязательно, что убийца – один из нас. Эта тьма ненормальна! Посмотрите в окно!! А вдруг преступник проник в замок, воспользовавшись ею?
   – Но я видела, как девочки ссорились. – писклявым от нервов голосом возразила Берта. – Ревность может быть невероятно опасной. Мы все это знаем!
   – Хватит! – громко рявкнул Энтони. – Я не хочу больше слышать подобную дичь!! Рита была с горничной. С Эмилией. Так вот и где она, черт возьми?
   – Мы ее найдем, – заверил его Анатоль и, вместе с Кристофером, бросился на поиски в глубины замка.
   Мари все еще продолжала прижиматься к Люка, но усиленно пыталась найти глазами рыжего бородача. Однако его нигде не было видно.
   – А где тот рыжий тип, что был с вами в кабинете? – спросила она у Люка. – И кто он, вообще, такой?
   Люка вздрогнул и как-то странно на нее посмотрел. Ошарашенно, взволнованно и даже слегка испуганно.
   – Это не он. – тем не менее, слетело с его губ. – Он здесь не при чем. Поверь.
   Мари растерянно кивнула, хотя мало удовлетворилась подобной реакцией и ответом. Однако Люка ей верит, а значит и она должна доверять ему. Тем более, что Йохан продолжал таращиться на них так, словно мечтал всадить осиновый кол ей в сердце. И это не могло ни пугать. Позже она обязательно попросит Люка рассказать поподробней о рыжем незнакомце, чтобы выяснить, что с ним не так.
   – Сэр! – окликнул Энтони вернувшийся, тем временем, Кристофер. – Милли… тоже мертва. Кто-то задушил бедняжку простыней прямо в комнате мисс Маргариты.
   Одна из горничных громко разрыдалась. Очевидно, погибшая была ее подругой.
   Липкий ужас почти физически заполнил комнату. Собравшиеся окончательно притихли, каждый переживая происходящее по-своему.
   – Давайте отнесем тела девушек в подвал. – глухо распорядился Энтони. – Там хотя бы холодно…
   Мари вновь чувствовала накатившую дурноту, но упрямо пыталась ей сопротивляться. Нужно держаться. Сейчас не время раскисать. Перед глазами стояла пронырливая мордашка Риты и ее обескураженный взгляд после того, как она грубо на нее рявкнула. И это вовсе не помогало бороться с усиливающейся тошнотой.
   – Нужно принять лекарство, Мариша. – заметил подошедший к ним доктор. – Вам может стать плохо. Вы очень бледны.
   Мари покладисто кивнула и, обратившись к Люка, попросила:
   – Поможешь мне дойти до комнаты?
   Он с готовностью кивнул, слегка сжав ее пальцы в своей ладони.
   – Я пойду с вами. – добавил доктор. – Проконтролирую самочувствие юной леди.
   Мари снова не стала спорить. Хватило ей агрессивного выпада его жены. Однако сам доктор пока казался вполне адекватным. В любом случае, в сопровождении Люка не страшно идти куда угодно и с кем угодно. Поэтому она лишь сжала его ладонь как можно крепче.
   Беспрекословное доверие – то, чего она раньше не могла себе позволить, пришло в ее жизнь вместе с Джессом и его удивительным взглядом на мир. Она впервые поверила ему в нелогичном и жутком Зеро Вароше, она верит ему сейчас и, очевидно, будет верить всегда.
   – Я люблю тебя. – сказала она, притормозив на секунду на лестнице. – Мы с тобой – единое целое. Ты был прав тогда, на вершине горы…
   Он нагнулся и, игнорируя присутствие доктора, быстро поцеловал ее в губы. Словно заверяя этим, что так будет всегда. И Мари вновь поверила в то, что она со всем справится.

   Время тянулось, как резиновое, словно превратившись в липкий кисель, заполнивший все вокруг. Казалось, что тьма, вопреки всем предосторожностям, смогла проникнуть внутрь замка, поселиться в самых темных уголках, и теперь лишь терпеливо ждала момента, чтобы утопить его постояльцев в глубокой безысходности и отчаянии.
   Мари с Люка лежали в обнимку на кровати в ее комнате. По крайней мере, никто им в этом не мешал. Один только сердобольный доктор Уилкинсон, под чьим пытливым надзором ей все-таки пришлось принять проклятые таблетки, что-то нудно и встревоженно гудел над ухом своим низким густым басом. Отвечая ему, Люка нежно гладил ее волосы, в то время как Мари, под действием лекарств, уже даже толком не соображала, не только что конкретно он говорит, но и кто она вообще такая, и где находится. Окружающая реальность казалось слишком зыбкой и словно постепенно заворачивающейся, слой за слоем, в плотную вату. И все, что Мари могла сделать, так это продолжать из последних сил сжимать в своей ладони ладонь Люка. В медикаментозном предсопорозном состоянии настойчиво казалось, что если он отпустит ее руку, то она попросту умрет. Или уснет и никогда больше не проснется. Насколько это верно, проверять как-то не хотелось, особенно в свете последних событий жизни.
   – Держи меня. – шепнула она, когда почувствовала, что неудержимо соскальзывает в сон.
   Хотелось верить, что верная рука быстро выдернет ее, если она вдруг начнет падать во тьму. В любом случае, особого выбора у нее попросту не было. Под действием лекарств веки казались свинцовыми, а сознание норовило ускользнуть в страну грез практически каждую секунду. Сопротивляться этому было все тяжелей, поэтому Мари и сама толком не заметила, как уснула.

   Открыв глаза какое-то время спустя, она вдруг с удивлением обнаружила, что осталась совсем одна. Кроме того, все шторы в комнате были широко раздвинуты, а за окнами стоял, хоть и пасмурный, но все-таки день. Получается, что пока она спала, жуткая тьма наконец-то отступила?
   Мари спрыгнула с кровати и выскочила в коридор. Вокруг царила гробовая тишина, и замок казался пустым и безлюдным. Поспешно пройдя почти половину помещений в этом крыле, она начала подозревать, что так оно и есть.
   Но тут со стороны столовой раздался тихий звук, похожий на всхлипывания. Отчего-то ледяной холодок стремительно пробежал по коже, а ноги начали трусливо подкашиваться. Мари осторожно заглянула в комнату и увидела там Риту.
   Голубой оттенок кожи, серые, бескровные губы, темные мешки под глазами и потеки запекшейся крови на обнаженном теле – все это выдавало в девушке покойницу. Однако, несмотря на сильный страх, Мари не закричала. Обильные слезы хлынули из глаз, так как ей было очень жалко бедняжку, еще недавно такую живую, красивую и цветущую. Совсем еще юную, с вполне естественными для ее возраста глупостями и совершенно ни в чем не виноватую…
   – Это все ты! – ткнув в нее пальцем, зашипела покойница. – Ты убила меня! Как убила когда-то свою сестру. Теперь-то я это знаю!
   Мари хотела было возразить, но не смогла, словно загипнотизированная наблюдая за тем, как мертвая девушка соскальзывает со столешницы на пол. Приподняв собственные ладони, она увидела на них кровь. Казалось, что она пропитала их насквозь, забравшись под ногти и въевшись в кожу.
   Рита, тем временем, начала приближаться какими-то странными рывками, словно кто-то пропускал некоторые кадры на кинопленке. Она тянула к ней свои бледные худые руки, словно не могла дождаться, когда наконец сможет вцепиться в столь ненавистное ей горло.
   Сердце Мари болезненно заныло. Она не смогла больше выносить этого жуткого зрелища и попятилась обратно в коридор. Ей было даже не столько страшно смотреть на все это, сколько больно.
   – Это неправда, не может быть правдой… – еле слышно бормотала она. – Всего лишь очередной кошмарный сон. Я просто сплю и не могу проснуться.
   Развернувшись, она порывисто шагнула в сторону и внезапно упала в ледяную воду.
   В последний момент ей все-таки удалось вцепиться в неровный край полыньи руками, ломая о твердый лед ногти и сдирая кожу с ладоней. Неподалеку раздавалось отчаянное барахтанье. Отчего-то Мари было очень страшно глядеть туда, однако она все же пересилила себя и повернулась на звук.
   У противоположного края полыньи барахтались две маленькие девочки, изо всех сил пытаясь удержаться за скользкий лед. В какой-то момент у одной из них усилилась паника, и она порывисто вцепилась ручонкой в шарфик второй.
   – Анита, я не могу дышать! – сдавленно пискнула та. – Пусти!!
   Но сестра, похоже, не слышала или не соображала, вцепившись в шарф уже обеими руками. Глаза ее пугающе закатывались, а разбухшая одежда тянула на дно. Лицо же Мариши посинело уже не только от холода, но и от удушья, а руки начали предательски соскальзывать с края полыньи. Из последних сил она рванула шарфик вверх, перекинув через голову, и в панике начала карабкаться на лед, освободившись от груза за спиной. И, каким-то чудом, ей все-таки удалось выбраться.
   – Вот видишь, мы смогли, мы не утонули. – шептала она, почти невидящим взглядом уставившись на опустевшую полынью.
   Лишь несколько пузыречков на поверхности выдавали место недавней трагедии.
   Наблюдающая все это со стороны Мари закричала, словно ей нанесли страшную рану, и нырнула в ледяную воду с головой, в надежде помочь только что утонувшей девочке. Она отчаянно искала ее в зеленой мутной жидкости, чувствуя, как замерзает, а воздуха отчаянно не хватает. Легкие не выдерживали, рассудок мутился, и она прекрасно понимала, что уже не сможет выплыть к поверхности. Не хватит ни сил, ни тепла, ни кислорода. А в следующий момент все-таки увидела маленькую бледную ручку в толще воды. Мари крепко вцепилась в нее, быстро подтягивая девочку к себе. Скользнув в ее объятия, кроха оказалась с ней лицом к лицу и, открыв остекленевшие глаза, внезапно шепнула, несмотря на окружавшую их воду:
   – Согрей меня, сестра. Мне так холодно…
   Мари истошно заорала. Она кричала, и кричала, и никак не могла успокоиться. Доктор и Люка что-то громко говорили ей, но она не понимала ни слова. В какой-то момент рядом оказался отец. Он сгреб ее в охапку и начал укачивать, точно маленькую, что-то ласково и тихо напевая.
   Мари показалось, что она уже слышала эту песню раньше. Когда-то давным-давно. Может даже не в этой жизни. Как ни странно, мелодия довольно быстро ее успокоила. Всхлипывая, она прижималась к отцу и пыталась убедить себя в том, что все хорошо. Что все увиденное – всего лишь жуткий сон, а вовсе не утраченные воспоминания о прошлом. Однако получалось как-то не слишком убедительно…
   – Это я во всем виновата. – сквозь слезы бормотала она. – Я тоже должна была умереть тогда.
   – Это неправда, неправда… – повторял Энтони, жестом попросив всех выйти из комнаты прочь.
   Но Мари ему не верила, начиная подозревать себя в том, что действительно проклята и одержима. А вдруг смерть Риты, и вправду, ее рук дело? Ведь Люка тогда спал и вполне мог не заметить, как она ненадолго отлучилась. Кто знает, а вдруг у нее раздвоение личности, и та, вторая сущность похожа на ее злобное Альтер-Эго, только в разы хуже и опасней?
   Разве может она, вообще, доверять себе? А что если собственное сознание предает ее, чтобы затем стыдливо спрятать воспоминания, точно преступник улики?
   – А вдруг я, и вправду, одержима? – тихо спросила она у отца. – Или просто не ведаю, что творю…
   – Прекрати! – прервал ее он. – Ты просто перенервничала и очень сильно расстроена. Наша Рита мертва. И это вполне нормально, что мы испытываем горе, Мариша. Просто дай себе время… Прошу. Ты всегда излишне строга к себе, детка.
   Мари хотела было возразить, но его голос дрожал, а в глазах блестели слезы, поэтому она лишь сочувственно промолчала и прижалась к нему сильнее.
   Однако как же это нечестно! Так чертовски несправедливо, что она была лишена родителей с детства и не имела возможность вот так прижаться к ним, испытывая тепло и поддержку. Поэтому Мари решила пока сосредоточиться на этом, чтобы хоть временно не думать о плохом. Ведь, как когда-то верно отметил Джу: «плохое, оно и само в голову залезет».

   ***
   Тьма продолжала заливать своими густыми чернилами мир за пределами замка, и все его постояльцы настороженно ожидали беды. Напряженность и нервозность царящей здесь атмосферы ощущались едва ли не кожей. Словно электричество – невидимое, но тихонько потрескивающее и невероятно опасное.
   Мари вновь сидела у камина и думала обо всем увиденном во сне. На душе ее висел тяжелый камень, разливая по венам депрессию, словно медленный яд, сжирающий изнутри.
   – Малыш… – окликнул ее присевший рядом Люка. – Как ты себя чувствуешь?
   – Мне плохо. – честно призналась она. – Я правда проклята. И вся эта тьма и смерти на моей совести.
   – Почему ты так думаешь? Расскажи мне, прошу.
   – Я вспомнила, как погибла моя сестра. Мы обе тонули в полынье, но я спаслась, а она нет. Она цеплялась за мой шарфик, и он душил меня из-за этого. Поэтому я сбросила его… Я не помогла ей, Люка, понимаешь? Позволила утонуть, потому что она мешала мне выбраться. Так вот и кто я, по-твоему, после этого?
   – Ты увидела все это во сне? – уточнил он. – Поэтому ты так отчаянно громко плакала и кричала?
   – Да. А еще там была Рита. И она сказала, что это я убила ее. – тяжело вздохнула Мари. – Но разве это не похоже на правду? Ты спал, и мог не заметить, как я отлучилась ненадолго. А я попросту не помню, что творила, потому что у меня раздвоение личности. Ну, или одержимость, как это называет Йохан.
   Люка опустился на пол, обнял ее коленки и заглянул в глаза. Своим гипнотическим, слегка косящим вовнутрь взглядом.
   – Воспоминания – это не то, чему стоит верить беспрекословно. Наш разум способен подменять их. К примеру, мы не можем быть твердо уверены в том, существует ли прошлое на самом деле или просто привиделось нам во сне. И потусторонние сущности пользуются этим. Лярвы, которые обитают в ночных кошмарах или туманах, подобных этому. Они могут подсунуть нам ложные воспоминания, чтобы сбить с толку и заставить страдать. Потому что наша боль и страхи служат им пищей. Насколько я знаю, твоя одежда была сухой, когда случился тот трагический инцидент. Мокрыми были лишь грудь и рукава, потому что ты пыталась помочь Аните выбраться.
   – Ты в этом уверен?
   – Это то, что знают многие. Я думаю, что травма, которую ты тогда испытала, внушает тебе чувство вины. Но это был несчастный случай, Мариша. Ты сделала все, что могла.
   Мари тихо всхлипнула. Воспоминания, которые она видела раньше – о том, как она держит сестру за руку, но никак не может вытащить из ледяной воды, вновь вернулись после его слов.
   – Но чему же мне тогда верить? – растерянно пробормотала она.
   – Верь своему сердцу. – предложил он, вновь усаживаясь рядом и обнимая ее за плечи. – Разум способен лгать, а сердце нет. На этом базируется понятие совести. Однако в одном я с тобой отчасти соглашусь. Про твою, так называемую, одержимость. Только это вовсе не раздвоение личности или что-то в этом роде, а скорее паразит. Та самая лярва, о которой я только что говорил. Кто-то или что-то помогает ей извне, руководит ею. Поэтому похоже, что это чей-то прикормыш, дух-союзник. И мне о-очень интересно узнать, кто именно пытается ему тебя скормить и с какой целью.
   – Но если мы будем просто ждать, то могут произойти новые убийства. – прошептала Мари с отчаянием. – Ведь преступник ясно дал понять, что не остановится, пока… пока не доберется до меня, так ведь? – она вдруг абсолютно по-новому интерпретировала зловещее кровавое предупреждение, оставленное рядом с телом убитой Риты. – Ты знаешь, есть один очень странный человек. Его зовут Крэвэн. И он… он не из этого мира, поверь. Я просто видела его возле замка совсем недавно. И он тогда… так скажем, предупредил меня, что скоро может случиться нечто плохое. Помнится, что он назвал это экспериментом. Возможно, он говорил как раз о том, что происходит сейчас?
   – Похоже на то. – согласился Люка. – Уверен, что тебе, как страннице, доступно гораздо больше информации, чем мне. А этот Крэвэн не говорил, случайно, в чем конкретно состоит суть упомянутого им эксперимента? Это могло бы нам здорово помочь.
   – Нет. Но мне кажется, что суть состоит в том, чтобы я прошла его, точно некий экзамен. Ведь я оказалась здесь далеко не случайно. Возможно, мое пребывание в этом мире нарушает какую-то гармонию, и мне необходимо срочно найти выход. Или даже умереть, пока еще кого-нибудь не убили. Самоубийство в качестве жертвы или что-то в этом роде. Как проверка моей решимости, к примеру… – она вновь тяжело вздохнула. – Я не совсем уверена в этом, но все же…
   – Нет. Самоубийство – это вовсе не выход, а путь в тупик. – мягко возразил он. – После него запустится процесс пространственно-временной петли, потому что так устроен наш дух. Потому что мы не должны пренебрегать даром жизни. Это некая априорная истина, заложенная в нашей высшей природе. Именно поэтому самоубийцы или жертвы убийств так часто становятся призраками.
   Мари вспомнила черно-белого Дэвида с неостанавливающейся ярко-красной кровью, идущей откуда-то с головы, а следом внезапно увидела картинку, где он подносит пистолет к своему виску и нажимает на курок. Видение было настолько отчетливым, что она вздрогнула, будто от звука выстрела, которого, на самом деле, не слышала.
   – Думаю, что ты прав. – пытаясь побороть внезапную дрожь, согласилась она. – Но что же мне тогда делать? Как остановить это все? Как вернуться назад, в свой мир? Туда, откуда я пришла. Я была уверена, что именно ты поможешь мне в этом… как только очнулась здесь.
   – У меня действительно есть на этот счет одна идея. – заверил ее он. – Однако сначала мне нужно поговорить кое с кем. Побудь пока здесь, хорошо? Я скоро вернусь и расскажу тебе все в подробностях.
   – Ты хочешь поговорить с моим отцом? – уточнила она.
   – Нет. С тем рыжим товарищем, о котором ты недавно говорила…
   Мари согласно кивнула. Да и куда ей было отсюда идти?
   – Может ты также расскажешь мне немного о своем друге? – пользуясь случаем, попросила она. – Он тоже невероятно странный, не меньше упомянутого мною Крэвэна. Да и когда я спросила о нем, ты как-то необычно отреагировал…
   – Обязательно расскажу! – с жаром пообещал он. – Я скоро вернусь, и мы все обсудим.
   После этого он поспешно ушел, а Мари осталась сидеть у камина, пытаясь привести в порядок растрепанные чувства. Почему-то настойчиво казалось, что скоро нужно будет прощаться с этим миром и со всем, что с ним связано. И, если говорить честно, то ей было страшно. Поэтому так сильно хотелось хотя бы еще разок обнять отца. Все же в этом мире есть нечто безусловно прекрасное: родительская любовь, которой она была напрочь лишена в своем.

   Она нашла его в библиотеке, о чем-то тихо, но очень яростно спорящим с Йоханом. Казалось, еще несколько секунд и мужчины непременно сцепятся. Однако, заметив ее, они моментально замолчали. Отец приветливо улыбнулся, а Йохан лишь раздраженно фыркнул и поспешно удалился из комнаты.
   – Он ненавидит меня, да? – спросила Мари, кивнув головой в сторону ушедшего.
   На что Энтони пренебрежительно отмахнулся и ласково ее обнял.
   – Не обращай внимания, ангелочек. Йохан – тот еще параноик. И всегда был таким. Ему порой мерещатся невообразимые вещи.
   – Я люблю тебя, отец. – сказала она, прижавшись к нему плотнее. – Спасибо большое за то, что ты у меня есть. Просто хочу, чтобы ты знал, что я очень сильно это ценю.
   – Перестань. – он чмокнул ее в макушку. – Говоришь так, словно прощаешься. Не пугай меня, прошу. Я тоже люблю тебя всем сердцем, моя ласточка.
   Мари мило ему улыбнулась. Совершенно не важно, что он не понимает сейчас всей глубины ее фразы. Главное, что она ее сказала. Главное, что он теперь знает…
   Она внезапно поняла, что начинает мыслить так, как советовал ей загадочный Крэвэн. Ценить момент, пока это возможно. А еще в голове настойчиво вертелась фраза, которая, как нельзя кстати, подходила к сложившейся ситуации. А если разобраться, то и к жизни вообще.
   «Некоторые иллюзии слишком прекрасны, чтобы с ними расставаться»
   Вроде бы ей сказал это некий Стэнли? Когда-то давно… Или, наоборот, недавно? Мари никак не могла вспомнить, когда именно. Как и не могла вспомнить, кто такой этот Стэнли. Хотя чувства в душе, относительно его имени и смазанного образа, возникали самые, что ни на есть, теплые. И это напоминало ей второе пробуждение в Зеро Вароше, когда она также настойчиво пыталась вспомнить Джесса.
   «Я обязательно вспомню!» – твердо решила она, оставив отца в библиотеке. – «Кто бы ни был этот Стэнли. Я вспомню. Я должна! Как и запомнить папу, которого у меня никогда раньше не было»
   Жизнь – довольно странная штука. Иногда она тянется, как резина, а иногда бежит, точно испуганная антилопа, не разбирая дороги. И некоторые вещи в ней порой кажутся незначительными, однако какое-то время спустя представляются истинными сокровищами, ценность которых ты смог осознать лишь тогда, когда полностью утратил.
   И так, на самом деле, было всегда. Просто осознаваться настолько остро и болезненно началось лишь в последнее время. Как и роль памяти в самосознании собственного Я. Ведь «помнить» почти полностью приравнивается к «жить». В смысле непрерывно осознавать себя как некоего целостного индивида, существующего на протяжении отведенного ему времени. Хотя Люка абсолютно прав в том, что мы никак не можем проверить подлинность наших воспоминаний, а, как следствие, и самой нашей жизни. И все, что остается, это только верить…

   ***
   Люка поймал ее за локоть в коридоре. Рыжий тип молчаливо брел рядом с ним, глядя отстраненным взглядом куда-то в пол. Вблизи он казался еще сильнее похожим на хищную птицу и отчего-то невероятно пугал. И хоть неровное освещение узких коридоров слегка сбивало с толку, Мари готова была поклясться, что тени у загадочного товарища все-таки нет.
   – Все нормально? – спросила она у Люка.
   Он отвел ее к закрытому снаружи высокому окну, рядом с западной лестницей, и ласково приобнял за талию. А рыжий, тем временем, отошел немного подальше, чтобы им не мешать.
   – Ты была права. – с воодушевлением промолвил Люка. – Я должен был рассказать тебе о своем прошлом. Ведь доверие – это сокровище, которым не следует пренебрегать.
   Вот опять он так! В самую точку. И почему его взгляды и решения всегда так сильно перекликаются с ее? Но может Джесс тоже способен читать чужие мысли? Ведь она все еще очень мало знает о нем. Да и Джесс ли это вообще, учитывая определенное различие версий?
   – О чем конкретно ты хочешь рассказать мне? – скромно осведомилась она.
   Он взволнованно прокашлялся и, набрав в легкие побольше воздуха, начал свою небольшую исповедь:
   – Годы шли, а я оставался молодым. И вопросы окружающих становились неизбежны. Тогда я и придумал Люка. Когда грим и прочие хитрости себя заметно исчерпали. Ведь сын может быть очень сильно похожим на отца, не так ли?
   – Но как? – недоуменно прервала она. – Как тебе это удалось? Ведь, насколько я понимаю, ты – ровесник моего деда?
   – Ритуал Полуночного Солнца. – ответил он. – Бога потустороннего мира Осириса. Согласно вере египтян, все мы становимся его воплощением после смерти. В этом и кроются истоки древней идеи метемпсихоза. Наш дух вечен. Когда мы умираем для этого мира, то всего лишь очищаемся к новой жизни. Словно пресловутая птица-феникс… Солнце, которое каждый вечер садится за горизонт, будто при этом умирая, чтобы утром чудесно воскреснуть вновь.
   – Я… Я не совсем понимаю…
   – Однако все, на самом деле, просто. – заверил ее он. – Идея того, что душа бессмертна, также присуща человеку априори. Корни ее осмысления теряются в древнейшей философии Сирии, Египта и многих других мест. Так вот, в Египте существовал определенный ритуал, посвящающий в суть этого таинства и позволяющий максимально близко прикоснуться к загадке смерти и воскрешения. Ритуал, позволяющий войти в высшую степень осознанности. И я прошел его однажды.
   – И именно поэтому перестал стареть?
   – Ну-у, шестьдесят четыре – это еще не старость, – со шкодной усмешкой возразил он. – Но, тем не менее, ты права. Хоть это обстоятельство и не самое главное, однако ритуал помог мне заполучить власть над продолжительностью собственной жизни. И, что гораздо важнее, понять очень многие вещи, которые были скрыты от меня ранее.
   – И как мне теперь тебя называть? – растерянно поинтересовалась она.
   – А как тебе больше нравится?
   – Джесс. – ответила она честно.
   – Ах, да, ты ведь странница. – с пониманием кивнул он. – Поэтому и восприняла мой рассказ на удивление спокойно.
   – Если честно, мне немного жутко. – призналась она. – Но я привыкла доверять тебе. И это невероятно ценный подарок, который ты сделал мне однажды. Поскольку до встречи с тобой, я могла верить лишь своей сестре и больше никому.
   – Чудесно, если так. Родственные души, конечно, как это ни печально, тоже способны предавать друг друга. Ведь люди – это всего лишь люди. Однако я всем сердцем верю, что подобное не про нас. Скажи, малыш, ты ведь сможешь довериться мне еще раз?
   Мари почувствовала резкий всплеск адреналина, но все же кивнула. Удовлетворенно улыбнувшись, Люка взял ее за руку и куда-то повел. Рыжий тотчас же отклеился от стенки, которую все это время подпирал спиной, и неотрывно побрел за ними следом.
   – Ты обещал рассказать мне немного о твоем приятеле. – кивнула в его сторону Мари. – Или, может, хотя бы нас познакомишь?
   – Честно говоря, я и сам не знаю, как его зовут. – с беспомощной улыбкой пояснил Люка. – Он почти не разговаривает, однако всегда где-то рядом. С того момента, как я очнулся после ритуала среди древних руин близ аль-Мадфуна. Он – словно некий ангел-хранитель. Вряд ли он из этого мира. И обычно люди его не видят… Поэтому я и удивился, когда ты спросила о нем.
   – Серьезно?? – Мари остановилась и с откровенным удивлением уставилась на рыжего, который тоже встал на месте, как вкопанный, и безэмоционально посмотрел на нее. – Кто ты, скажи? Посланник? У тебя нет тени, так ведь?
   – Есть. – внезапно хриплым тихим голосом возразил он, мотнув головой на пол.
   И тут Мари увидела нечто невообразимое и жутковатое. Откуда-то сбоку, будто черная кошка, к ногам собеседника воровато шмыгнула тень и, как ни в чем ни бывало, заняла там свое надлежащее место.
   Мари даже отпрыгнула от неожиданности, с трудом подавив испуганный вскрик.
   – Не бойся, малыш. – ободряюще обнял ее Люка. – Он не причинит тебе вреда. Просто его природа отлична от нашей.
   – Но тогда… может он знает, кто убийца? – воодушевленно воскликнула она. – Скажи, как тебя зовут, прошу? – вновь обратилась она к рыжему.
   – Людей убила тень без хозяина. Та, что прячется за вашей тенью. – скупо ответил он, полностью проигнорировав вопрос о собственном имени.
   – Лярва, о которой ты говорил? – повернувшись к Люка, грустно уточнила Мари. – Так, значит, я все-таки причастна ко всем этим бедам. В потустороннем мире, где я не раз бывала, подобные тени летали по воздуху, словно черные тряпки, и тоже обращались в жестоких убийц. Возможно, что это кто-то из них. Увязался сюда вслед за мною…
   – Ты действительно очень многое знаешь. – восторженно заметил он. – Я думаю, что ритуал поможет нам разделить ваши тени и отправить злобный дух обратно за кромку, где ему самое место.
   – Может ты будешь в шоке, но я бы хотела отправиться туда вместе с ним.
   – Почему??
   – Там осталась моя сестра, а также ты и наш общий друг. Тени-убийцы напали на нас. После чего я неожиданно оказалась здесь. Но это не мой мир, пойми. Хоть он и прекрасен по-своему.
   Люка понимающе кивнул. А Мари вновь сжала его ладонь в своей, заметив, что его взгляд погрустнел.
   – Я всецело доверяю тебе и согласна пройти ритуал. – горячо заверила она. – В любом случае, убийства нужно непременно остановить.
   – Я уважаю твой выбор, но ты сказала, что там западня. Так что если передумаешь, возвращайся. Но если нет, то прошу тебя – будь осторожна.
   – Я обещаю. Спасибо тебе всегда. Как ты думаешь, есть ли шанс, что когда я уйду отсюда, моя здешняя версия вновь очнется в этом теле?
   – Скорее всего так и будет. – улыбнулся он. – Я позабочусь о тебе. В любом случае. Ты же знаешь…
   За разговорами они спустились в подвал с тусклым, красноватым освещением, похожим на аварийное. Люка весьма неплохо ориентировался в его узких, извилистых коридорах, что говорило о том, что он здесь далеко не впервой.
   Крупная, грубоватая кладка стен выдавала более ранний период постройки, чем стены самого замка. Вполне возможно, что подземелье сохранилось в своем первозданном виде еще со времен Средневековья.
   Примечательно, что некоторые из камней стен были явно вытесаны из другой породы. Их украшали массивные рельефы с таинственными знаками, по-видимому алхимическими. Наверняка, они служили чем-то вроде карты-путеводителя, или же складывались вместе в какой-нибудь замысловатый ребус, понятный лишь посвященному. Кое-где на стенах также виднелись архаичные факелы, щедро покрытые темной копотью.
   – А ты знала, что здесь, внизу, есть старинный склеп, когда-то ставший последним пристанищем для основателя этого замка? – спросил Люка, и взгляд его в тусклом освещении показался Мари зловещим.
   Она молча мотнула головой. Да и откуда ей было знать такое?
   – У него был конфликт с официальной Церковью, поэтому родные были вынуждены похоронить его здесь. Останки благородного рыцаря давно утрачены, но его саркофаг все еще сохранился. – продолжил, тем временем он. – Ритуал Полуночного Солнца очень сложен и продолжителен по времени. Посвящаемый в сокровенное таинство должен пройти долгую специальную подготовку, чтобы очиститься как физически, так и духовно. Затем следуют испытания водой и огнем, борьба с различными страхами, внутренними демонами, а также соблазнами материального мира. К сожалению, у нас попросту нет на это времени, поэтому мы будем вынуждены сразу перейти к главному этапу – инициации посредством смерти и победы над ней. Но… так как ты – странница, и переход для тебя уже давно не нов, я думаю, что все пройдет успешно. Ты ведь сама сказала, что бывала на кромке даже ни один раз, а несколько.
   – Последнее время мне все настойчивей кажется, что я никогда уже с нее не вернусь. Ведь стоит хоть ненадолго оказаться в нормальном мире, как меня вскорости вновь засасывает обратно. – со вздохом призналась Мари. – А может я уже просто призрак…
   – Мне тоже так казалось однажды. – подбодрил ее он. – Сокровенные знания достаются нам через боль и страдания. Причем духовные всегда гораздо хуже физических. Но ты очень сильная, поэтому я верю, что ты пройдешь этот путь до конца.
   И вот опять он говорит ей это. И она снова верит. Верит всей душой, всем сердцем. И это, возможно, самое главное в их общении. Мотивация и вера в собственные силы – то, что Джесс всегда неизменно дарит ей.
   И поэтому последние сомнения и страхи покинули ее душу. Ведь она с самого начала знала – стоит ей найти Джесса, как она тут же найдет свой путь домой. Так к чему же теперь сомневаться? Надо лишь собрать всю свою волю в кулак и пройти этот путь до конца.

   В дальней части подземелья, которая была заметно уже и ниже, освещение полностью отсутствовало, поэтому они продолжили путь при свете фонарика. Он был довольно ярким, но все равно выхватывал лишь незначительную часть сырого коридора, оставляя в углах густые тени, где Мари настойчиво мерещились притаившиеся злобные твари. Однако она упрямо продолжала идти вперед, крепко сжимая ладонь Люка. Ей ли бояться тьмы, преследующей ее настолько долго, что она уже должна была стать привычной? А если плотно закрыть глаза, то окружающая темнота и вовсе исчезнет, растворившись в красноватом свете, проникающим внутрь глаз сквозь сомкнутые веки.
   В небольшой камере с неожиданно высоким и сухим сводом, куда они наконец пришли, действительно покоился на постаменте старинный каменный саркофаг, чьи стенки и крышка были обильно украшены замысловатой резьбой из сплетения растительных узоров и таинственных знаков, похожих на те, что встречались в коридорах. Крышка оказалась слегка сдвинутой, и Мари с замиранием сердца заглянула внутрь. Однако никаких останков там, конечно же, не обнаружила.
   – Его тело, как я уже говорил, исчезло давным-давно. – пояснил Люка, заботливо посветив ей туда фонариком. – Тем не менее, говорят, что оно было нетленным. Насколько это правда мы, понятно, уже вряд ли узнаем, однако это место прекрасно подходит для наших целей… Если только ты действительно готова лечь в этот саркофаг и пройти в нем обряд символического погребения… Я захватил с собой кое-что из твоих таблеток из комнаты. Определенная дозировка препаратов сможет заменить длительное голодание и специальные травяные отвары. А также сдвинет твое восприятие максимально близко к кромочному…
   – Знаешь, все это напоминает мой первый выход за пределы нулевой отметки. Тогда Джу, твой напарник в ином мире, дал мне выпить какое-то особое средство, чтобы я смогла вроде как умереть, но затем очнуться в совершенно ином месте. Было страшно, конечно, но все же сработало.
   – Твой опыт неоценим. – восхищенно заметил он. – Но ты точно готова пройти через это снова?
   – Сложный вопрос. – честно призналась она. – На самом деле к подобному вряд ли можно быть по-настоящему готовым. Однако некоторые вещи нужно просто пережить. Вот и все.
   – Ты и вправду очень сильная личность, Мариша, я тобой действительно восторгаюсь. – он ласково провел кончиками пальцев по ее щеке, а затем порывисто припал к губам поцелуем.
   Мари тотчас же с готовностью ответила, чувствуя щемящую боль в сердце. Если бы можно было остаться с ним где-нибудь вдвоем, вдали от всего мира и его нескончаемых бед, в тишине и покое, чтобы наконец не нужно было никуда бежать, а просто жить, наслаждаясь каждым моментом…
   Счастье, само по себе, невероятно эфемерно. Оно скорее существует в нашем сердце и разуме, чем в окружающей реальности, где способно длиться лишь миг, да и то, чаще всего, далеко не сразу осознаваемый.
   Однако кое-что Мари все-таки получила, как результат своих бесконечных скитаний. А именно веру в то, что разлука родственных душ не может быть окончательной. И, может быть, эта вера покажется кому-то наивной, но это именно то, что дает нам надежду и силы двигаться дальше. То, что позволяет смириться со смертью. Как наших близких людей, так и своей собственной.
   Именно поэтому, укладываясь на жесткое каменное ложе старинного саркофага, где когда-то давно хранились кости покойника, она продолжала верить в хорошее. Хотя к холоду мрамора навязчиво примешивался леденящий первобытный страх быть погребенным заживо. Страх, который живет едва ли ни в наших генах, причем с невероятно давних времен.
   – Это все не по-настоящему. – склонившись над ней, тихо шепнул рыжий, напомнив этой фразой что-то давно забытое и едва уловимое. Будто она уже слышала это напутствие раньше.
   А Люка лишь показательно сжал в ладони свою половинку аммонита и еле заметно кивнул. Прямо как Джесс тогда, за секунду до яростной атаки черных тряпок.
   Мари проглотила таблетки, запила их водой и глубоко вдохнула, наблюдая за тем, как массивная каменная крышка отрезает ее от внешнего мира. Вот и все…
   Конец. Как символический, так и, скорее всего, настоящий.

   Время лениво шло, и каменный мешок душил своей физической и психологической теснотой. Лишь тишина и холод остались в ее окружении. И это длилось долго, невероятно долго. Хотя, может Мари так только казалось. Ведь принятые ею лекарства уже наверняка начали действовать, дурманя разум и искажая восприятие времени. А может это абсолютная темнота и тишина так странно действовали на психику.
   Так, тьма, слой за слоем, все плотней окутывала тело, а тишина болезненно давила на уши. Страшно… Кусачий могильный холод камня медленно, но неотвратимо проникал под кожу и в мышцы, стремясь добраться до самых костей. Но, может, все и должно было этим завершиться? Сколько времени она уже блуждает на кромке, точно одинокий, неприкаянный призрак? Ищет что-то или кого-то, тщетно пытается вернуть свою жизнь и исправить. Хотя давным-давно осознала, что возвращаться к пройденному бессмысленно, ибо ты никогда уже сам не будешь прежним. Тот самый пресловутый «Actum ne Agas», ставший постепенно ее неизменным девизом. Так может, наконец, пришла пора смириться, принять собственную смерть и отпустить потерявшую смысл жизнь в бесконечность? Утратить все воспоминания, а вместе с ними и собственное Я, чтобы иметь шанс возродиться к новой жизни и начать с чистого листа? Только как это все-таки больно. Однако ничего не поделаешь. А кто сказал ей, что смерть милосердна?
   – Я не хочу. – плакала она в кромешной тьме и мертвой тишине. – И не могу. Я еще так молода. Ничего толком не видела и не успела… Это так несправедливо! Пожалуйста! Ведь я никому ничего плохого не сделала…
   Но почему она решила, что справедливость вообще существует? Ведь даже бренный мир и его многочисленные беды с готовностью демонстрируют нам обратное.
   – А я все равно хочу верить!! Ведь должен же быть какой-то смысл у этих страданий? Если справедливости нет, то тогда к чему все это? Зачем?
   Тишина давила на уши, не давая никаких ответов, а тьма медленно заползала в душу, постепенно сковывая ее холодом и безразличием. Будто скользкая змея – извечный символ материальной ловушки духа, кусающего собственный хвост в глупом бесконечном беге по зацикленному кругу реинкарнаций.
   «Не будет надежды – не будет и боли» – шептала тьма, убаюкивая. – «Смирись. Умри. Растворись в вечности. Стань частью огромного холодного Ничто. И все страдания исчезнут вместе с твоей индивидуальностью. Ведь она – всего лишь никчемный миф, придуманный когда-то горделивым и себялюбивым духом. Грех Люцифера, возомнившего себя свободным и передавшего искру этой ядовитой мечты человеку»
   – Нет! Я этого не хочу. Я просто не могу отказаться от собственного Я. – шептала Мари, балансируя на грани сопорозного состояния. – Жизнь прекрасна, несмотря на всю ее боль. И что бы ты ни нашептывала мне сейчас, я тебе не верю. Жизнь – это дар. Священный и воистину чудесный. Даже если жизнь – и есть боль, то она, все равно, того стоит…
   «Некоторые иллюзии слишком прекрасны, чтобы с ними расставаться…» – вспомнила Мари вновь философские слова Стэнли. Такие точные и невероятно верные слова.
   И вслед за этим вдруг вспомнила его глаза, откровенную улыбку и его самого. Милого и забавного, заботливого и внимательного, далеко не идеального, но такого естественного и живого. Вероятно, погибшего в тщетных попытках спасти ее глупую жизнь, за которую она сейчас так отчаянно цепляется…
   Воспоминания одно за другим накатили на Мари, словно замедленные кадры из давно просмотренного фильма. Вот заманивший ее в ловушку Дэвид, сведенный с ума людьми-плащами и простреливший себе голову у нее на глазах, потому что не в силах был вынести тяжести от осознания собственной ошибки. Вот трагично погибший Джонатан, пытавшийся защитить ее от тех же злобных тварей, когда бежать им уже и так было некуда. А сколько еще смертей и потерь, о которых она сейчас не помнит, ей пришлось пережить? И сколько еще поджидает ее в будущем? Ведь жизнь и смерть всегда идут рука об руку, а потому трагедии утрат и разлук попросту неизбежны…
   Мари внезапно поняла, что за своими думами не заметила, как окончательно замерзла. Причем, не только ее конечности, но уже даже мысли шевелились с трудом. Сырой холод камня превратился в леденящие объятия смерти, окутывая тело тяжелым одеялом забвения. Слой за слоем. Вдох за вдохом. И сердечный пульс уже начал отсчитывать удары в обратном направлении – не сколько прошло, а сколько осталось. Ощущения таяли, мысли угасали, а собственное Я с трудом вычленяло себя из окружающей пустоты.
   Но в следующий момент Мари вдруг осознала, что тьмы, как таковой, не существует, поскольку она состоит из микроскопических точек света, сконцентрированных настолько плотно, что они начали видеться собственной противоположностью. И в этот момент глаза ее ослепило. Словно эти точки внезапно вспыхнули во всю свою мощь. Словно из-за горизонта неожиданно взошло солнце. И оно сверкало так невероятно ярко, несмотря на то, что вокруг продолжала расстилаться густая тьма. Ведь она ему ничуть не мешала. Наоборот, словно инь и ян они прекрасно дополняли друг друга, сливаясь в единое целое. Невообразимое до конца разумом, но невероятно гармоничное, естественное и прекрасное. То, из чего и был когда-то создан человеческих дух, в котором тьма и свет переплетаются настолько сложно и тонко, постоянно перетекая одно в другое, что порой попросту невозможно их между собою различить.
   И липкий страх наконец-то ушел. Потому что Мари ясно увидела путь. Освещенный тем самым Полуночным Солнцем, в мановение ока превратившим тьму в свет и принесшим осознание, что все на свете едино. Тьма и свет, жизнь и смерть, разочарование и надежда, печаль и радость, утрата и приобретение, разлука и встреча – все это и многое другое лишь две стороны одной монеты. Не было бы одного – тотчас же не стало бы и другого. Ведь это только разум наш разделяет их, противопоставляя друг другу на шкале времени и прочих рациональных соотношений, чтобы иметь возможность познавать тем самым мир во всей его сложной многогранности.
   Мари протянула руку к мерцающему, словно тончайшими нитями пронизывающему весь мир, свету и поняла, что крышки гроба больше нет, как нет и руки, а она сама наконец полностью свободна. Впервые за долгие, долгие годы. А может даже и за все время своего существования, начиная с самых ранних инкарнаций…
   Да, несомненно то, что жизнь – это боль. Однако в этом нет и никогда не было ничего ужасного.

ЧАСТЬ 4. ДЕМОН

«Действие даже самого крохотного существа
приводит к изменениям во всей вселенной»
Никола Тесла

   Тихий осенний парк. Одинокая скамейка. Золотые, оранжевые, красные листья кленов и легкий ветерок. Вот бы так и просидеть здесь целую вечность, кутаясь в мягкий бежевый палантин. И даже грусть на сердце не мешала Мари радоваться ласковому вечернему солнцу, щекотавшему нос и целующему ресницы. Чувствовать жизнь каждой клеточкой тела, просто дышать… Смотреть на этот мир, каким бы он ни был, настоящим или нет, слушать его звуки, улавливать запахи и ощущать теплоту солнца и дуновение ветра кожей. А разве этого мало?
   – Умиротворяют меня такие места. – раздался вдруг рядом задумчивый голос Крэвэна Рэда.
   Мари даже не вздрогнула и нисколько не удивилась, обнаружив его сидящим рядом на скамейке. Почему-то казалось весьма логичным завершением истории встретить его здесь.
   – Они напоминают о моем последнем воплощении. – продолжил, тем временем, он. – Хоть и довольно смутно. Хотел бы я уметь помнить также много, как ты…
   – А разве ты не посланник из Доминитерры? – недоуменно спросила она.
   – Нет. И никогда им не был.
   – Тогда кто? И что за эксперимент, о котором ты тогда говорил? Ничего не хочешь мне объяснить? Если ты не посланник, то тогда, получается, как-то связан с плащами-убийцами? – Мари чувствовала, что начинает бесконтрольно выходить из себя.
   – Лучше расскажи, что ты помнишь. – не обращая никакого внимания на ее злость, невозмутимо предложил он.
   – Я помню три различные жизни, из которых отчаянно пыталась найти выход, и где пережила много бед и потерь.
   – Но ты все-таки нашла его? Выход, который искала?
   – Я не знаю. Это ты мне скажи. То, что я вспомнила их все сейчас, позволяет думать, что да. По окончании первой я не смогла вырваться на кромку, потому что меня убили, по окончании второй, потому что я убила себя сама, и лишь в третьей Джесс указал мне верный путь из зацикленной ловушки наружу. Разве нет? Но сколько бы еще их было, если бы не его помощь?
   – А ты весьма догадливая. – похвалил он. – Какие еще выводы сделала?
   – Мне очень сильно хочется стукнуть тебя сейчас, однако я прекрасно понимаю, что это бессмысленно… Так что за цель была у чертового эксперимента? Ответь мне наконец!
   – Одна из целей – раскрыть твои способности ясновидения и сохранения полученных воспоминаний, полагаю. А также понять, что есть наш индивидуальный дух в своем сухом остатке, возможно. Однако это довольно-таки странно – отчитываться о целях эксперимента подопытной мыши, согласись?
   Мари с трудом подавила очередную вспышку гнева, сосредоточенно и неторопливо выдохнув. А что она, действительно, может? Наброситься на него с кулаками? Но это глупо и все равно не решит ее проблем.
   – Ну и как? Получил, что хотел? – максимально спокойным голосом осведомилась она.
   – Понятия не имею. Эксперимент-то не мой. Так что твоя злость слегка не по адресу. Моя задача состояла лишь в том, чтобы курировать процесс и вносить в него некоторые корректировки.
   – А кто тогда дергает за ниточки?
   Крэвэн многозначительно на нее посмотрел, ничего не ответив, и Мари вдруг осенила очевидная и жуткая догадка.
   Демон! Ну, конечно же! Ведь это в его ловушку они тогда угодили. И это он собирался заграбастать ее, а также называл проклятых плащей своими тенями.
   Судя по легкой улыбке на губах сидящего рядом мужчины, он прочел ее мысли и счел их верными.
   – И что теперь? – упавшим голосом спросила она. Такой поворот событий весьма обескураживал.
   – Я не знаю. Он сам тебе скажет. Если ты действительно готова к встрече.
   Мари не нашлась, что ответить, чувствуя, как страх стремительно растекается по венам, заставляя неметь конечности, затормаживая пульс и сковывая волю. Если этот демон имеет настолько большую власть над реальностью, то кто она, вообще, для него. Пылинка? Букашка? Жалкая подопытная крыса, как только что метко выразился собеседник?
   Могущественный демон провел какие-то свои опыты, получил одному ему известные результаты, а теперь явится сказать, что ее роль сыграна, и она больше не нужна?
   – Страх и бездействие ничего не решают, ты же знаешь. – безразлично пожал плечами Крэвэн. – К тому же в его ловушке не только ты. Надеюсь, не забыла?
   Мари испуганно ахнула, внезапно осознав, насколько он прав.
   – Тогда я готова к встрече! Прямо сейчас!
   – Это так интересно, правда? – задумчиво промолвил он. – Жертвенность. Вот то, что нам, людям, свойственно. Качество, которое он или ему подобные чаще всего попросту не могут понять. Жертвенность возвеличивает своим бескорыстием и лишает нас страха. А ведь она отчасти бессмысленна, так как жизнь бесконечна. Однако именно она и дает ей такой весомый смысл.
   Мари тут же вспомнила о поступке Стэнли, смерти Джонатана и даже собственном желании умереть, лишь бы предотвратить дальнейшие убийства в замке.
   – Ты прав. – согласилась она. – Это то, что делает жизнь священной. Чья-то любовь и жертвенность по отношению к нам, а также наше желание ответить близким тем же. Прямо как в Библии. То, что делает нас похожими на Христа.
   Ненадолго в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листьев. А затем Крэвэн напутственно положил ей руку на плечо и слегка сжал, прощаясь.
   – Никогда. Ничего. Не бойся. – отчетливо выделяя каждое слово, произнес он, встал и неторопливо побрел по аллее прочь, не оглядываясь.
   А Мари осталась сидеть на скамейке. Она смотрела вслед этому странному мужчине и почему-то думала о том, что ему, наверное, очень одиноко и грустно. Кем бы он ни был…

   А в следующее мгновение картинка окружающей действительности резко скорчилась, точно расплавившаяся на огне кинопленка, и Мари оказалась стоящей посреди бескрайней белой пустыни. Над головой чернело ночное небо без единой звезды, но все вокруг, тем не менее, хорошо просматривалось, точно освещение шло от самой пустыни. Только смотреть, по сути, здесь было не на что. Лишь бесконечный песок, простирающийся во все стороны вплоть до самого горизонта.
   Демон возник перед ней без единого звука, заставив испуганно вздрогнуть. Казалось, что ступни его ног практически не касаются земли, а края черных одежд и пряди длинных кирпично-красных волос слегка колышутся в воздухе, плавно приподнимаясь, будто в толще воды.
   – Как много значит сострадание для вас, коль даже и убийцу своего простить была готова перед смертью. – прошелестел его низкий и словно бы многоголосый шепот. – Всегда Нас поражало это человеках, себялюбивых дико по природе своей низкой, но неожиданно чувствительных к другим порою. Комок противоречий – не иначе. Как только вы согласие находите с собою, когда терзают души ваши эти страсти?
   – Сердце. – тихо ответила Мари. – Это оно подсказывает нам, как правильно поступить в те моменты, когда разум в растерянности. А сострадание так важно для нас потому, что никто на свете не идеален. Не суди да и не судим будешь, говорят. Потому что каждый может оступиться.
   Демон вдруг приблизился почти вплотную, причем практически не шевелясь, и внимательно вгляделся в ее лицо. На секунду Мари потерялась, загипнотизированная взглядом его глаз, таких же черных и бездонных, как космос над их головами. А очнувшись, с удивлением обнаружила перед собой самого, что ни на есть, обычного человека. Черты лица его стали подвижными, словно фарфоровая маска неожиданно ожила, а глаза зелеными и цепкими, оставив глубокую тьму ночи лишь в по-кошачьи заостренных зрачках. Красные волосы заметно потемнели и укоротились до плеч, прекратив развеваться, точно в невесомости, а ноги твердо встали на поверхность, отчего казалось, что тело наконец-то приобрело вес.
   – Так значит стали Мы теперь на одного из человеков всячески похожи? – осведомился он насмешливым вкрадчивым голосом, слегка андрогинным, как и вся его внешность.
   – Д-да. – растерянно подтвердила Мари. – Но… все еще слишком идеальная внешность. В смысле, она такая… кукольная, что ли… Вроде бы и красивая, но, при этом, с явным эффектом зловещей долины.
   Он неожиданно звонко и вполне по-человечески рассмеялся.
   – Ты много показала Нам, ничтожная, о чем Нам интересно будет поразмыслить. Твой дар провидицы раскрыт теперь сильней, и сможешь вместе с ним развитие свое продолжить. – демон аккуратно коснулся указательным пальцем ее лица рядом с уголком левого глаза.
   Мари почувствовала болезненное жжение и поспешно отпрянула, схватившись рукой за место прикосновения.
   – Та метка означает договор. – пояснил он, и его лицо на несколько секунд обратилось в ее лицо с яркой родинкой у левого глаза. – Напоминание о том, что Мы еще вернемся. За тем, что Нам теперь принадлежит по праву.
   – Какому еще праву? – дрожащим голосом промолвила Мари. – Это похоже на сделку с Дьяволом. Но я ведь ничего настолько уж плохого не сделала!
   – Оставь волненья, дщерь. Вы, человеки, так невозможно склонны к драматизму. – вернув себе прежнее лицо, возразил он. – Ты лучше голову покорнейше склони перед прекраснейшим Наставником твоим. Ведь избрана была уже давно для миссии весьма определенной. А посему ты можешь либо следовать пути, иль вновь начать с нуля, всего лишившись в одночасье. Но разве то не ты ль стенала в размышлениях своих, что предпочла бы помнить все, на трудности подобного пути, без тени сожаленья иль сомненья, будучи согласной?
   Мари замерла, не в силах пошевелиться. Слова демона пугали до глубины души. Ведь он сейчас предлагает не что иное, как сохранить эту жизнь со всеми ее воспоминаниями или же вновь пуститься в цикл реинкарнаций, утратив память обо всем, что с ней произошло.
   Второй путь, на самом деле, гораздо проще. Забыть все, и даже себя, начать с чистого листа, утратив боль потерь, разочарований и переживаний. Однако первый вариант, конечно, намного ближе и ценней. И хитрый демон прекрасно понимает, что он представляется для нее чем-то настолько драгоценным, что она ни только не хочет, но и попросту не может терять. Чем-то, что необходимо, как воздух. Как смысл жизни. Как пресловутая надежда.
   – Сердце – ответила ты Нам… – коварно улыбнулся демон. – Так не оно ль советчик твой бессменный в подобных муках выбора, где разум проиграл и растерялся, как в сей миг?
   Мари обессиленно опустилась на колени. А ведь он прав, подловив ее на собственных рассуждениях. И все внутри просто вопит ей сейчас – останься! Пусть будет больно, и даже плохо, или почти безысходно… Останься. Хотя бы потому, что «некоторые иллюзии слишком прекрасны, чтобы с ними расставаться…»
   – Да, я хочу остаться собой. Сохранить свои воспоминания и индивидуальность. Я так сильно этого хочу. – глотая горькие слезы, шептала она. – Ты можешь управлять реальностью, мирами и судьбами. Поэтому скажи – что сделать мне сейчас? Как заслужить себе место в обычной человеческой жизни, чтобы провести ее с сестрой и близкими мне людьми? Прошу!
   – В какой же мир и миг его ты б предпочла вернуться? – присев на корточки рядом, он едва ли не с детским любопытством заглянул ей в глаза. – Нам это несказанно интересно… Ведь вариантов много. Выбирай…
   – В момент перед нападением твоих теней! – горячо воскликнула Мари. – Но только чтобы они на нас не нападали. Ведь все было так хорошо тогда! Далеко не идеально, как и в любой другой жизни, но… я бы так хотела прожить ее до конца, какой бы она ни оказалась! Со всеми возможными трудностями и горестями, со всем, что в ней дальше случится.
   – Да будет так! Почти… – изрек он, поднимаясь, и лицо его вновь начало приобретать вид неподвижной безэмоциональной маски, а голос становиться многоголосо-шелестящим и неприятно механическим. – Однако помни, дщерь, что призвана однажды будешь для миссии ты той, что Мы определим тебе весьма великодушно.
   Мари хотела было уточнить подробней о сути упомянутой миссии, а также о значении странной поправки «почти», но, едва успела открыть рот, как окружающий мир вновь резко расплавился, на сей раз безжалостно столкнув ее сознание в небытие.

   ***
   Вспышка… Яркая и пронизывающая, словно глаза на мгновенье ослепила молния. А затем еще одна. И еще…
   Мари болезненно вздрогнула, с трудом поймав сбившееся дыхание, и попыталась сфокусировать взгляд. В голове навязчиво маячили воспоминания о кошмарном лабиринте с шепчущимися стенами и струящейся по полу кровью, где она побывала еще совсем недавно. Душный, замкнутый Ад без выхода и надежды. Но, может, это был вовсе не сон? Она решила, на всякий случай, рассказать о нем парням и уже раскрыла было рот, как вдруг откуда-то сверху раздался зловещий нарастающий стрекот, будто в комнату влетела огромная стая саранчи.
   Быстро запрокинув голову, она увидела, что по всему потолку висят гроздья черных тряпок, мерно колыхаясь точно полчище громадных нетопырей. В этот момент Энни испуганно вскрикнула, и Мари бросилась к ней, вытаскивая, по пути, нож из-за борта ботинка. Парни также отступили ближе к ним, доставая оружие и готовясь к бою. Джесс поймал взгляд Мари, показательно коснулся пальцами собственной ключицы, намекая на аммонит, и невесомо кивнул, подбадривая. А уже в следующее мгновение на них обрушился шквал драных тряпок.
   Казалось, что эти твари сразу распространись повсюду, моментально заполнив все свободное пространство: облепили лицо, мешая смотреть и дышать, перепеленали конечности, лишая возможности двигаться, яростно кусали и резали кожу, за несколько секунд превратив ее в кровавое месиво. В суматохе Мари довольно быстро выронила нож и могла лишь судорожно прижимать к себе скулящую от боли и страха Энни. Она слышала, как ребята рядом пытаются отбиться, но уже ничего не видела, кроме многочисленных черных полотнищ и красной крови, заливающей глаза. Было душно и больно, однако она не кричала и не плакала, упрямо решив, что умрет молча.
   «Но неужели это конец?» – горестно думала она, из последних сил стараясь прикрыть своим телом сестру.
   И тут в голове ее будто что-то болезненно лопнуло. Все черные тряпки мгновенно исчезли, и резкая тишина ударила по ушам…
   Оглушенная Мари испуганно и растерянно огляделась по сторонам. Рядом, заметно покачиваясь, точно пьяный, пытался подняться на ноги Джесс, на полном автомате вытирая кровь со лба тыльной стороной ладони. С другой стороны, прямо на полу, лежал Джу. Он был пугающе неподвижен, и его лицо казалось практически белым. Энни тихо поскуливала в ее объятиях, перепуганная до смерти, однако не очень сильно пострадавшая в ходе атаки.
   – Они, что, просто исчезли? – с трудом выдавила из себя Мари, обращаясь к Джессу.
   – Похоже на то… – хрипло пробормотал он, наконец твердо встав на ноги и протягивая ей руку. – Ты цела?
   – Пока еще не поняла. – честно призналась она. – А что с Джу? Он хотя бы жив, я надеюсь?
   Джесс окинул приятеля взволнованным взглядом и поспешно бросился проверять его пульс и дыхание. А уже в следующее мгновение прямо из воздуха материализовался Гейб, заставив Энни испуганно вскрикнуть и потерять сознание. По-видимому, ее психика все-таки достигла своего предела.
   Гейб сразу же бросился к Джу и попытался привести его в чувство, но у него, также как и у Джесса, ничего не получилось. Мари видела, как лицо мужчины бледнеет на глазах.
   – Какого дьявола вы тут делаете?! – вскричал он, обращаясь к Джессу. – Я же ясно сказал вам, чтобы на нулевую отметку не совались!
   – Прости, Гейб, мы – идиоты. – со вздохом обронил Джесс. – Но надо уходить отсюда. Пока чертовы жуки не вернулись. Еще одной такой атаки мы попросту не выдержим…
   Посланник быстро поглядел на девушек и напряженно потер висок.
   – Твоя сестра в порядке? – спросил он у Мари, заметив, что она напряженно похлопывает Энни по щекам, тщетно пытаясь вернуть в сознание, и, обращаясь уже к Джессу, добавил. – Я позвал Тэу. Один я вас всех не перетащу.
   Джесс понимающе кивнул.
   – Я сам справлюсь, если что. – заверил он. – Только вот Джу и девчонки…
   Дверь с грохотом открылась, и в комнату влетел взволнованный Тэус, а следом за ним рыжий тип с птичьим взглядом и неряшливо торчащей бородой.
   «Так это же он! Тот самый рыжий компаньон Люка!» – мелькнуло в голове Мари, и она постаралась поймать взгляд пришельца, пока Тэус обсуждал подробности ситуации с Гейбом.
   – Джесс перейдет сам. – говорил, тем временем, напарнику Гейб. – Я заберу Джу. Он пока в себя не приходит. Похоже на обширную кровопотерю… А ты справишься с тем, чтобы перетащить девушек?
   – Не проблема. – с готовностью подтвердил Тэус. – Поэтому я и прихватил с собой телохранителя. – он кивнул на рыжего. – После того мыслеобраза, что ты мне послал.
   – Простите. – вклинилась в их разговор Мари. – Но мне кажется, что я с ним знакома. – она в свою очередь мотнула головой в сторону стоящего поодаль рыжего.
   – Давай потом это обсудим, идет? – ласково улыбнулся ей Тэус. – Можно я возьму твою сестру? Ее зовут Анна, не так ли? Нам нужно срочно валить отсюда. Пока этот демон еще чего-нибудь этакого не выкинул.
   Он аккуратно взял Энни на руки. И Мари поняла, что, несмотря на все напряженное прошлое, должна довериться ему сейчас.
   – Анна! – громко окликнул ее сестру Тэус. – Открой глаза, девочка. Нам пора…
   Как это ни странно, Энни слегка вздрогнула и, послушно открыв глаза, с удивлением на него уставилась.
   – Все в порядке. – заверила ее Мари. – Это друзья. Они нам помогут.
   Тэус довольно улыбнулся и тотчас же исчез вместе с Энни, словно их тут и не было. Гейб взял на руки Джу, а рыжий протянул ладонь Мари. Она с готовностью сжала ее, тем не менее, чувствуя в душе ощутимый трепет. Этот странный человек пугал ее и раньше. А теперь, так и вовсе, пугал вдвойне. Однако ей сейчас было совсем не до этого…
   В следующее мгновение голова вдруг резко закружилась, и Мари утратила ощущение собственного тела, обретя его вновь, лишь когда почувствовала, как ее заботливо укладывают на мягкую постель. В голове стремительным водоворотом вращались фрагменты событий из недавно пережитых жизней, словно запустился некий процесс ускоренного припоминания и инвентаризации данных.
   Разомкнув веки, Мари с удивлением увидела прямо перед собой знакомое лицо Энтони Эрранта, взволнованно склонившегося над ней, и слегка растерялась, пытаясь сообразить, где находится.
   – Отец? – потерянно спросила она.
   – Ф-фредерик… – поспешно представился он. – Отец Фредерик. Вам уже лучше?
   И только сейчас Мари осознала, что мужчина действительно одет, как священник.
   – Простите… – смутившись, пробормотала она, с запозданием понимая, что это вовсе не тот Энтони, а его иная версия в каком-то другом мире. Некоторые отличия во внешности мужчины подтверждали ее догадки.
   «Должно быть, я все-таки в Доминитерре» – с небольшим опозданием сообразила она, беспомощно озираясь по сторонам, пока разум поспешно восстанавливал цепочку последних событий.
   Небольшая комната с закрытыми аутентичными ставнями окнами, простые каменные стены и высокий сводчатый потолок, скромное убранство и деревянное распятие напротив. Монастырь?
   – А где моя сестра? – спросила она у Фредерика, чувствуя, как радостная волна, оттого, что он здесь, вопреки здравому смыслу накатывает на нее все сильнее.
   Что это, как не маленький утешительный приз за все беды? Пусть даже Энтони ее и не помнит, а также вовсе не отец ей здесь, тем не менее… Она рада уже хотя бы тому, что может видеть его и знать, что он жив, и с ним все в порядке.
   – Анна в соседней комнате, не волнуйтесь. – поведал он и, увидев, что Мари поспешно поднимается с подушек, с готовностью подставил плечо, поддержав ее за талию. – Я вас провожу! Только не торопитесь, умоляю. У вас ведь множественные раны и потеря крови.
   – Спасибо, отец… – глотая внезапно нахлынувшие светлые слезы, поблагодарила Мари.
   Надежда на то, что Доминитерра сможет когда-нибудь стать для нее самым настоящим домом, стремительно разрасталась в глубине сердца. А почему бы и нет? Неужели за все свои мытарства она не заслужила хотя бы чуточку счастья? Пусть даже такого тихого и скромного.
   Увидев осунувшуюся, хрупко дремавшую Энни, которая тотчас проснулась и с радостью протянула навстречу руки, Мари забралась к ней в постель и, крепко обняв, начала измученно проваливаться в сон. Часть ее сознания все еще пыталась возмущенно кричать, что нужно пойти и проверить, как там Джесс и Джу, однако Мари попросту не в силах была это сделать. Ей казалось, что она устала настолько сильно, что вполне способна проспать целую вечность. Лишь бы только Энни спала рядом, и они обе были в безопасности.
   Поэтому, заснув очень быстро, Мари спала так крепко, что даже не видела никаких снов.
   Но, может быть, это было и к лучшему…

   Проснувшись, когда полуденное солнце уже вовсю заглядывало через щели неплотно закрытых ставен в комнату, Мари впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему отдохнувшей. И этому не помешали даже многочисленные, ноющие под плотной медицинской пленкой, порезы.
   Энни все еще спала, и лицо ее выглядело умиротворенным. На коже сестры виднелось не так много самоклейки, а значит Мари не зря прикрывала ее от яростной атаки плащей собственным телом.
   Вспомнив, как Джесс говорил, что медицинская пленка не только останавливает кровь и затягивает раны, но еще и обезболивает, Мари сладко потянулась и тихо выскользнула из кровати, чтобы отправится на поиски ребят.
   В коридорах стояла тишина, и никого не было видно. Мари осторожно позаглядывала в соседние комнаты, стараясь не слишком скрипеть массивными дверями, и в одной из них обнаружила Джу.
   Он лежал на кровати с кислородной маской на лице, а в вену скользила тонкая трубка капельницы. Сквозь ее прозрачные стенки виднелась непривычного вида перламутровая жидкость, с легким красноватым оттенком. В метре от изголовья кровати, прямо в воздухе висел робот-медик, один из тонких манипуляторов которого был подключен к замысловатой панели приборов жизнеобеспечения. Он выглядел не настолько новеньким и блестящим, а также гораздо более угловатым и массивным, чем тот, которого ей довелось видеть в доме Джу.
   С другой стороны кровати стоял стул, на который Мари и присела, придвинув его чуточку ближе к постели друга.
   Его лицо казалось слишком уж бледным и осунувшимся, а в заострившихся чертах, как ни странно, стало проступать что-то хищное.
   Мари протянула руку и прикоснулась к его лбу. Он оказался чересчур холодным, точно у покойника, и это расстроило ее еще больше.
   – Он поправится. – заверил ее тихий голос Тэуса. – Это же Джу.
   Мари даже не вздрогнула, очевидно уже начав привыкать к их внезапным появлениям. Она лишь повернула голову и беспомощно улыбнулась стоящему неподалеку мужчине.
   – А где Гейб? – также тихо спросила она.
   – Ищет его в иных вариациях нулевой отметки. Вместе с нарушающим постельный режим Джессом, который явно считает себя бессмертным. И это еще мои девчонки пока ничего не знают… Хоть я и говорил Габриэлю, что подобные поиски – пустая трата времени. Демон нарочно удерживает парня в заложниках. Наверняка ему что-то от нас нужно.
   – А вдруг это оттого, что Джонатан погиб? – дрожащим голосом возразила Мари. – Мне так страшно…
   – Джонатан? – не понял поначалу Тэус, но затем, явно прочтя что-то из ее мыслей, добавил. – Тебе многое пришлось пережить, да? Расскажешь мне как-нибудь об этом? Ты также говорила, что знакома с Енохом. Но откуда?
   – Я не знала его имени. – мотнула головой Мари. – Люка, другая версия Джесса, сказал мне, что даже он не знает, хоть тот и сопровождает его уже много лет. Но кто он такой, Тэус? Разве он – не посланник?
   – Наверное, ты удивишься, однако и я тоже не знаю его настоящего имени, хоть мы и знакомы уже долгие годы. – усмехнулся Тэус. – Но надо же мне было его как-то называть. Он откликается на Еноха, и то ладно. А вот кто он такой, сказать трудно. Я нашел его давным-давно в одном из миров, где солнце заметно остыло, превратив поверхность земли в бескрайнюю ледяную пустыню. Он был похож на древнюю закоченелую мумию, но что-то внутри меня екнуло, и я забрал труп тайком в Доминитерру. Как это ни странно, но, оттаяв, он вдруг очнулся, довольно быстро восстановился до нормального человечьего облика и, с той поры, верен мне. Он уже несколько раз спасал мою жизнь, так что мы, по идее, квиты. Однако он не уходит, а я вовсе не против, чтобы он оставался рядом. Как видишь, я многое готов доверить тебе, Мари. А когда согласишься быть со мной, то между нами, и вовсе, не будет никаких секретов.
   – Я никогда не буду с тобой, Тэус. – покачала головой Мари. – Никогда. И ты наверняка уже успел заметить, что я весьма последовательна в своих решениях.
   – Жаль, конечно, если так. – все еще с улыбкой ответил он. – Я умею проигрывать, так-то, но ты все же подумай об альтернативах. Хорошенько подумай, не спеша, договорились?
   Мари покладисто кивнула. И Тэус ушел, оставив ее наедине с Джу.
   Надо признать, что хитрый демон обманул ее отчасти со своим финальным «почти», оставив парочку козырей у себя в рукаве. Но наверное в этом и состоит его природа, так что даже выполнив часть договора, он предпочел сохранить полный контроль над ситуацией в целом. Вспомнив об их разговоре, Мари подошла к висящему на стене скромному зеркальцу в простой деревянной раме.
   Ее отражение казалось старше и строже, чем раньше, будто за время своих мытарств она успела повзрослеть на несколько лет. А рядом с внешним уголком левого глаза виднелась яркая темная родинка. Но вот была ли она там раньше?
   Никто ничего не говорит ей о ней. Однако демон, бесспорно, способен на ловкие подтасовки. Что если, к примеру, эту родинку не видит никто, кроме нее? А если и видят, то кто поручится за то, что их воспоминания он никоим образом не смог подменить? Включая, причем, и ее собственные. Или же он мог заранее все спланировать, пометив ее родинкой еще при рождении. Или что-нибудь еще, о чем она даже и подумать не догадалась бы… Кто знает, на что вообще способно подобное существо?
   – Надо было спросить о родинке у Тэуса, все же… – тихо пробурчала она.
   – Мари. – окликнул ее вдруг хрипловатый голос Джесса. – Я почувствовал недавно, что ты проснулась, но не нашел тебя в комнате. Как ты себя чувствуешь, малыш?
   Он стоял в дверном проеме и выглядел бледным, как смерть, а также непривычно потерянным и растрепанным. Мари быстро пересекла комнату и порывисто его обняла.
   – Тебе же лежать нужно! – всхлипнула она, комкая его рубашку.
   – Тебе тоже. – мягко возразил он, обнимая ее в ответ.
   – Это все моя вина, Джесс. Все, кто меня любят, погибают. И Джонатан, как звали Джу в иной жизни, и Дэвид, причем неоднократно, и Стэнли, которого ты, к сожалению, не знаешь, и моя Энни, множество раз, и Рита, которая меня даже и не любила вовсе… и ты, в той жизни, когда наша машина слетела с моста в реку, и даже мама, родившая меня на свет… Я проклята, Джесс. В одной из тех жизней, где я побывала, пока демон не вернул меня в тот момент, когда нас атаковали плащи, рыжий телохранитель Тэуса, который был там твоим загадочным спутником, сказал, что за моей тенью прячется тень-убийца. И это было так страшно. В той же самой жизни ты называл эту тень лярвой. Так что же мне делать, Джесс? Рядом со мной людям даже находиться опасно…
   – Глупости. – отмахнулся он. – В тех жизнях, что я видел, близкие умирали со мной рядом тоже. Люди умирают, Мари. Потому что никто не вечен. Ты просто еще не успела вспомнить те свои жизни, которые счастливо прожила до глубокой старости с кем-нибудь из твоих любимых и близких. Однако это когда-нибудь произойдет, поверь!
   Мари почувствовала, что вот-вот расплачется, и прижалась к Джессу еще сильнее. Он всегда знает, как утешить, как и всегда возвращает ей веру в себя и собственные силы.
   – Спасибо тебе. – тихо прошептала она. – Я очень сильно люблю тебя. Ты же знаешь…
   Он ласково поцеловал ее в макушку, и Мари внезапно поняла, что наконец-то обрела вечно ускользающую от нее надежду. Пока рядом есть кто-то, кто любит нас и верит в нас, кем бы он ни был – родственником, возлюбленным или верным другом, ее никто и ничто не в силах отобрать. Гоняясь за надеждой, Мари не замечала, что та уже давно обнимает ее своими призрачными крыльями. Вздыхает и плачет с ней, когда грустно, и всегда протягивает руку, чтобы помочь подняться, когда вера в будущее внезапно покачнулась. Истина в том, что если не будет надежды, то жизнь попросту остановится, утратив всяческий смысл. Ведь пока она есть, еще ничего не кончено, и все еще можно пытаться исправить.
   – Мы вернем его. – твердо сказала Мари. – Обязательно вернем!
   Джесс ненадолго отстранился, заглянул ей в глаза, взял ее руку в свою и слегка сжал. Им вовсе не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Ведь они – это единое целое. Как две половинки аммонита…

ЭПИЛОГ

   Джу методично напивался, сидя прямо на песке неподалеку от пристани и с грустью глядя на активно скачущую вокруг собаку породы хаски. Она явно чувствовала мрачный настрой хозяина и всячески пыталась поднять ему настроение, по-своему поддерживая и отвлекая. Животные, все-таки, гораздо лучше людей…
   Мари наблюдала эту сцену издалека, с большим трудом сдерживаясь, чтобы не подойти к расстроенному парню и не подбодрить, сказав что-нибудь приятное и утешительное.
   Она достала из кармана куртки пачку сигарет: серебристую, со скошенными гранями и точеной надписью готическими ротундами «Malus Mores». Достав одну и зажав во рту, она полезла было за зажигалкой, как вдруг кто-то заботливо протянул ей огонек. Прикурив, Мари со вздохом повернулась к стоящему рядом Тэусу.
   – Во-первых, это не он. Не та версия. И ты это знаешь. Во-вторых, ты опять наплевала на правила. А ведь раньше за подобное поведение вполне могли бы поджарить. Да и сейчас, как минимум, навечно отстранят. – сурово отчитал ее мужчина. – К тому же, я едва тебя нашел. Даже Джесс не знает, где ты.
   – Во-первых, Джесс всегда знает, где я. Однако выудить эту информацию у него тебе попросту не под силу. – иронически подражая ему, возразила Мари. – А во-вторых, ты и сам далеко не пример для подражания. И мы оба это знаем, не так ли?
   – Опять она фырчит. Прям как Джу… Даже несмотря на то, что я постоянно прикрываю ее милую задницу. – шутливо шлепнув по оной, заметил Тэус. – Вместо того чтобы честно признаться, что накосячила.
   – Руки бы тебе вырвать. – злобно зыркнула на него Мари, потирая полыхающее после шлепка место. – Чтоб не распускал!
   – О-о-ой, какие мы, блин, строгие недотроги. – звонко рассмеялся Тэус. – Уже вот-вот тетей станешь, а все шипишь на меня по привычке.
   – Надеюсь, что малышка будет вся в маму. – ядовито съязвила Мари.
   – Да даже если она родится женской версией меня, ты все равно ее обожать будешь. – тут же с готовностью подрезал он.
   Мари ничего не ответила. Разве поспоришь с этим ловким на язык мерзавцем? У Энни всегда был дурной вкус на мужчин, что ни говори. Однако дочурку ее Мари уже любит до безумия, хоть кроха еще и не успела появиться на свет. Патриция… А как еще мог назвать свою наследницу Тэус? Хоть Мари совсем и не против подобного имени.
   Вот уже два с лишним года прошло с того памятного дня, который она считает своим вторым днем рождения. Как же все-таки незаметно и стремительно летит время…
   В Доминитерре очень многое изменилось за этот период. Обскурантистов почти всех добровольно-принудительно обратили в Новую Веру. Самые же упорствующие сбежали куда-то в пустыню, где выстроили себе целый город под землей, изредка похищая туда людей для выполнения тяжелых и неблагодарных работ. Причем Тэус, Катарина и смуглый Иштван, с некоторых пор представляющий интересы Объединенного Союза Сельваджей, прекрасно знали, где этот новоявленный полис находится, однако ничего существенного пока не предпринимали.
   – Вымрут своей смертью. – философски рассуждала «добренькая» Катарина, впечатлив Мари на первой же встрече своей железной волей и благородным профилем львицы.
   Сама не зная почему, она побаивалась этой властной женщины, чей взгляд, казалось, способен прожечь насквозь любого.
   Энни, тем временем, вышла замуж за Тэуса, поскольку Катарина аннулировала ее предыдущий брак, как произошедшей в совершенно иной жизни, да еще и закончившийся предательством мужа. Свадьба, устроенная, конечно, с величайшим пафосом и красочными фанфарами, стала первой в Доминитерре за несколько сотен лет. Энни была так прекрасна в своем ангельски-белом, невероятно воздушном платье, хоть Мари и терпеть не могла свадьбы, как таковые.
   Слишком уж смиренное поведение коварной Ли, в связи со женитьбой Тэуса, не могло ни настораживать, однако Диана, с которой Мари постепенно сдружилась еще больше, чем прежде, заверила, что будет приглядывать за своей опасной подругой. Энни, в свою очередь, также была предупреждена о возможной мстительности оной.
   Сама Мари все это время жила в выделенном ей доме, постепенно привыкая к новой жизни и проходя обучение у Гейба в качестве агента, а также Нейт в качестве провидицы, хотя последнее ей не особенно нравилось. Вместе с ней временно проживал паук-птицеед Малус, лишившийся заботы хозяина, который, как ни печально, все еще находился в коме. Мари уже давно привыкла к ощущению легких бархатных ножек на своей коже по вечерам.
   Демон, за все это время, так и не объявился ни с какими требованиями или условиями, что повергало в отчаяние и невероятно злило одновременно.
   – Он не причинит ему вреда, ведь в венах Джу течет кровь его братьев. – каждый раз пытался успокоить ее волнения Джесс, однако Мари относилась к подобным утверждением довольно скептически.
   Демон – лжец, и жизни людей для него лишь незначительные мгновенья. Так стоит ли ждать от него хотя бы отдаленного подобия честной игры? А судя по тому, насколько нечасто демоны появляются в истории человечества, расклад и вовсе начинал выглядеть неимоверно печальным.
   Загадочного Крэвэна Рэда Мари также больше не встречала. А рыжий Енох, на все ее многочисленные просьбы о помощи в поисках Джу, отвечал лишь свое извечное:
   – Все это не по-настоящему.
   Что, конечно же, никак не устраивало Мари.
   Бегать, вопреки запретам, в другие полноценные миры она начала совсем недавно, на чем Тэус ее очень быстро подловил, однако никому ничего не сказал, сохранив все втайне.
   Джесс, конечно же, тоже знал о ее противозаконных вылазках. Он, вообще, знал о ней все, хоть Мари так до сих пор и не решилась по-настоящему с ним сблизиться. Понятно, что он втайне был уверен, что она делает это из-за Джу, однако никогда не заводил разговор о том пресловутом поцелуе, произошедшем за несколько мгновений до катастрофы, разделившей жизнь многих на «до» и «после». Тем не менее, Мари прекрасно видела, что он ревнует. И это наверняка представляло собой одну из тех медленно тлеющих проблем, что рано или поздно рванут, точно лимонка с выдернутым кольцом.
   Однако она упрямо предпочитала об этом не думать, в очередной раз играя в страуса, засовывающего голову в песок. Над чем ее злобное Альтер-Эго каждый раз с готовностью потешалось, становясь со временем все более и более раздражающим.
   Тем не менее, вспоминая слова Крэвэна и свое решение, озвученное однажды демону, Мари понимала, что она живет и, так или иначе, наслаждается этой жизнью. Счастливой и одновременно печальной, полной как надежд, так и разочарований, сложной, а порой даже очень трудной, однако такой непредсказуемой и прекрасной. Как и любая другая жизнь.
   Суета сует, совершенная как раз тем, что никогда не будет совершенной. Ибо была создана для движения и стремлений, а вовсе не для покоя и остановки. Так как именно в движении и состоит суть Вселенной, родившейся однажды из единой точки и, с той поры, бесконечно расширяющейся и развивающейся, точно гигантская раскручивающаяся спираль…

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

ПАЦИЕНТ: АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ВАРИАНТ ПРОХОЖДЕНИЯ УЗЛОВОЙ ТОЧКИ

   Она выпустила обмякшее тело юноши из объятий и опустила его в жесткую колючую траву. Вот и все. Покойся с миром, дорогой человек. И почему нам всегда наивно кажется, что время все еще есть…
   «Я никого не могу спасти. Никого! – с разрывающимся от боли сердцем думала Мари. – Я больше не хочу продолжать бороться. И не буду. Слишком устала. Пусть все катится к черту. Я просто уйду. И точка. Ведь все, что у нас есть – это лишь песок сквозь пальцы…»
   Приняв окончательное решение, она встала, так и не открывая глаз. Дорога до обрыва не дальняя. Всего лишь несколько метров до бездны…
   Глубоко вздохнув, она сделала первый уверенный шаг навстречу смерти. А затем еще один, и еще…
   – Стой! – вдруг кто-то хрипло шепнул почти в самое ухо, одновременно цепко схватив за плечо. – Он еще жив.
   Мари вздрогнула и, распахнув глаза, с удивлением уставилась на бледное лицо рыжего незнакомца с колючим птичьим взглядом и неряшливо торчащей бородой. Казалось, что его глаза слегка светятся в темноте, как у кошки.
   «А разве это не тот самый тип, которого недавно описывал Джонатан?» – мелькнуло у нее в голове.
   Рыжий, тем временем, подошел к распростертому на земле юноше и поспешно взял его на руки.
   – Идем. Там внизу машина. – кивнул он головой куда-то во тьму.
   Растерянная и слегка оглушенная Мари последовала за ним едва ли ни на автопилоте.
   Неподалеку, и впрямь, оказалась тропинка, которая круто спускалась к берегу. И там, действительно, виднелся желтоватый свет фар.
   Когда они приблизились, Мари разглядела у автомобиля высокого человека в шляпе и пальто и сразу же узнала в нем того самого пассажира, который приплыл недавно ночным рейсом. Лицо незнакомца скрывали широкие полы шляпы, но когда они спустились с утеса, и он взволнованно бросился навстречу, сердце Мари внезапно екнуло. Потому что даже при настолько скверном освещении она просто не могла его ни узнать.
   – Джесс?!
   Он вздрогнул и быстро взглянул на нее, и она смогла отчетливо разглядеть до боли знакомое лицо, выхваченное из тьмы желтоватым светом фар.
   – Простите, но вы обознались. Меня зовут Люка. Люка Нуаре. – мягко поправил он, а затем с каким-то беспокойством и недоумением уставился на рыжего.
   Тот бросил косой взгляд на Мари и как-то многозначительно кивнул ему в ответ.
   «Что значат эти странные переглядывания?» – забеспокоилась она, и без того ощущая невероятно сильное смятение чувств.
   – Вы поможете ему? Прошу! – воскликнула она вслух. – Мне показалось, что он уже не дышит!
   Люка открыл напарнику дверцу, и они вместе аккуратно уложили Джонатана на заднее сиденье машины. Мари воровато прошмыгнула туда же, положив голову юноши себе на колени. Сердце отчаянно колотилось где-то в глотке, а разум плыл, словно в тумане, отчего происходящее казалось чудаковатым сюрреалистическим сном.
   Рыжий бородач, тем временем, довольно быстро и умело наложил повязку на рану. А Джесс, или точнее сказать Люка, нагнулся к ним и неожиданно надел какой-то кулон на шею Джонатана.
   «Аммонит?!» – вспыхнуло было смелое предположение в голове Мари, но нет… На тонкой металлической цепочке виднелся небольшой красный камень причудливой формы, который загадочным образом светился изнутри.
   – Док! – выпалил Люка в трубку мобильника, спешно садясь за руль. – Срочно готовь операционную. Человеку перерезали горло, но артерия, вроде бы не задета. Мы уже едем!
   «Пожалуйста… – с мольбой подумала Мари. – Прошу! Пусть они ему помогут. Пусть спасут! А все остальное не так уж и важно»
   Однако в голове настойчиво крутилась мысль, насколько близко был Джесс, а она об этом даже и не подозревала.
   Вот только кто он здесь для нее? Враг? Сектант? Коварный злоумышленник?
   «Не важно! – решительно отрезала она про себя. – Ничего, на самом деле, не важно! Ничего, кроме жизни Джонатана»
   – Вы ведь Марианна Ровер? – не поворачиваясь к ней, спросил, тем временем, ведущий машину Люка. – Верно? Это же вас мой отец, Виктор, недавно нанял для работы в клинике, следуя рекомендациям нашего общего друга? Но что вы с Доэрти забыли здесь посреди ночи?
   – Это очень долгая история. – шмыгнув носом, ответила она. – Но я вам все обязательно расскажу. Только спасите его, пожалуйста.
   – Конечно! – заверил ее он. – Мы сделаем все, что в наших силах, не сомневайтесь.
   Буквально через пару минут они уже въезжали в просторный двор поместья. Кованые ворота автоматически закрылись следом за ними, а скудное освещение стало гораздо ярче.
   Навстречу автомобилю выбежали двое крепких ребят с носилками, на которые они ловко уложили Джонатана и быстро занесли в дом. Мари поспешила следом, пройдя сквозь гостиную и высокие коридоры богатого особняка, вплоть до массивных дверей одной из внутренних комнат, где ее вежливо, но настойчиво остановила незнакомая девушка.
   – Простите, но туда нельзя. – мягко отрезала она.
   Подоспевший Люка взял Мари за локоть и проводил до стоящей неподалеку софы.
   – Присядьте, прошу вас. – заботливо предложил он, присаживаясь рядом. – Мы не должны мешать доктору. Поверьте, что он – превосходный хирург.
   Мари подняла на него беспомощный взгляд. Сейчас, без шляпы и при ярком свете, она смогла хорошенько его разглядеть. Так и есть. Перед ней сидел все тот же Джесс, только волосы немного длиннее и собраны на затылке в тугой куцый хвостик, да черты лица какие-то болезненно заостренные, так что под глазами даже выступили венки, а бледные губы сосредоточенно сложились в тонкую строгую складку.
   Он сочувственно сжал ее плечо, а затем встал, явно намереваясь уйти.
   – Куда вы? – взволнованно спросила она, параноидально опасаясь, что не увидит его больше.
   – Так уж вышло, что у нас с Джонатаном одна группа крови. А кровь ему нужна очень и очень срочно.
   – Четвертая, так ведь? – вспомнила она про римские цифры на запястье Джу. – Просто у меня та же группа. Только я не уверена на счет резуса. Мой положительный. Подойдет?
   – О! – пораженно воскликнул он. – Тогда посидите здесь пока немного. Можете даже прилечь. И постарайтесь максимально успокоиться. Это важно. Медсестра за вами придет.
   Мари кивнула и послушно легла на софу. Глядя ему вослед, она поняла, что и вправду лучше взять себя в руки и сосредоточиться на помощи близкому, а все остальные заботы и страхи оставить на потом…

   Так она и лежала, думая обо всем произошедшем и стараясь максимально отвлечься от своей беспомощности, а также неопределенности относительно встречи с Джессом.
   Медсестра пришла где-то минут через двадцать и проводила ее в небольшую комнату с мягкой удобной кроватью. Она взяла у нее кровь, а затем принесла небольшой переносной столик с едой, поставив его рядом.
   Когда она ушла, Мари заставила себя немного поесть, хотя аппетита не было. Тем не менее, необходимо оставаться в форме, особенно учитывая непростые обстоятельства, в которых она оказалась.
   После этого время несказанно замедлилось и тянулось, будто резиновое. И хоть Мари честно пыталась ненадолго задремать – у нее никак не получалось. Ворох мыслей не давал покоя, заставляя голову гудеть так, точно туда ворвался рой бешеных пчел…
   Поэтому к тому моменту, когда в комнату наконец вошел Люка, она уже готова была плюнуть на все, и отправиться за новостями самостоятельно.
   – Как вы, Марианна? – участливо спросил он.
   – Да черт со мной… Лучше скажите, как он?
   – Его жизнь вне опасности, но он все еще спит после операции. Связки чуток пострадали, поэтому какое-то время ему будет трудно говорить. При самом печальном варианте – даже всегда… А во всем остальном он – настоящий везунчик. Можно даже сказать, легко отделался. – поделился Люка.
   – Слава Богу. – облегченно выдохнула Мари. – А я уж было подумала, что он умер. – у нее с большим трудом получалось сдерживать слезы. – Прошу, Люка, скажите мне, что ваша семья к этому не причастна!
   Ей настолько отчаянно нужно было услышать правду, что стало даже все равно, если он задушит ее сейчас или сделает что-то в этом роде.
   – Хм.. Моему отцу стоило больших трудов спрятать мальчишку здесь как раз после нескольких покушений на его жизнь, как бы… – с заметным раздражением в голосе ответил он. – А также весьма подозрительной гибели его матери. Но вы ведь, вроде, должны быть в курсе всего? И я наивно предполагал, что именно поэтому вы и ввязались в эту аферу. Разве нет? Однако после ваших слов и произошедшего уже даже не знаю, что и думать. Становится как-то печально и крайне похоже на то, что вы не с той стороны баррикад…
   – Ох! – испуганно воскликнула Мари, окончательно запутавшись в ситуации. – Нет, нет! Простите меня, пожалуйста, Люка! Просто я так сильно испугана нападением убийцы, что готова бояться всех, и даже собственной тени.
   – Кто это был? – сухо осведомился он. – Кто на вас напал? И какого дьявола вы двое, вообще, там делали?
   Мари поняла, что вся ее легенда трещит по швам, и она больше не представляет, как дальше справляться с доставшейся ролью. Джесс в образе Люка казался непривычно чужим, холодным и опасным. Наверняка, он попросту не поверит ни единому ее слову.
   – На нас напал Ид. – поспешно собравшись, ответила она. – Гнусное инфернальное существо, не очень-то убедительно прикидывающееся человеком. Я видела его и раньше, однако не знаю, ни кто он, ни откуда. А еще у меня серьезные проблемы с памятью. Возможно оттого, что кто-то подсыпал мне что-то в еду. По крайней мере, я так думала. Из-за этого у меня значительные пробелы в воспоминаниях, а также спонтанно возникающие на их фоне панические атаки. Так что, вы можете на меня злиться, конечно, однако я не помню ни вас, ни вашего отца, ни даже подробностей личной жизни. Тем не менее, я счастлива оттого, что ваш доктор смог спасти жизнь Джонатана, а остальное для меня, по большему счету, не так уж и важно.
   Закончив эту отчаянную речь, она с вызовом посмотрела собеседнику прямо в глаза. Кем бы он здесь ни оказался, она не станет его бояться. Ведь это все еще Джесс. И она верит в него. Несмотря ни на что.
   – Понятно. – миролюбиво ответил он. – Спасибо за честность. Я действительно это ценю. Но вам вовсе не стоит так усиленно обороняться. Я всего лишь спросил… Простите, если прозвучало грубовато. Отдыхайте, прошу вас. И набирайтесь сил. Мы потом подробно все обсудим и что-нибудь обязательно придумаем. Обещаю. – заверил ее он.
   Мари согласно кивнула. Ведь он, как всегда, прав. Ей нужно набраться сил и решать проблемы по мере поступления. Отпустить ситуацию, а вовсе не переживать на счет того, как все сложится. Пусть все просто идет своим чередом. Ведь есть же у любой жизни какой-то определенный сценарий.
   И, как это ни странно, но когда тебе уже нечего терять, все становится таким простым и ясным. Ведь еще совсем недавно она была в единственном, вполне осознанном шаге от смерти. Так и чего ей теперь бояться? Как бы там ни было, ее жизнь уже гораздо лучше, чем каких-то пару часов назад, когда казалось, что мир безнадежно рухнул и продолжать дышать больше нет смысла.
   Потому что теперь смысл есть. И ради этого она готова справиться со всем на свете…

   ***

Зеро Варош: Полуночное Солнце Даниэль Вайс