-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Рафаэль Тигрис
|
| Любовь на заказ
-------
Любовь на заказ
Рафаэль Тигрис
© Рафаэль Тигрис, 2023
ISBN 978-5-0059-8789-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет.
– Счастье с чужого плеча.
На бескрайних просторах СССР, между республиками не было ни границ, ни таможни и билеты на поезда продавались без наличия паспортов. Купил за мизерную сумму билет, сел в Ереване на поезд и, беспрепятственно проехав несколько республик, через две ночи вышел в столице своей необъятной страны – Москве. Ну а дальше все удовольствия по списку.
То, что мой друг Эдуард от меня что то скрывает я понял сразу на перроне вокзала, когда мы декабрьским утром усаживались в скорый поезд Ереван– Москва.
– И охота вам трое суток трястись в поезде? – сетовал провожающий нас отец, – полетели бы на самолёте. Три часа в полёте – и ты уже шагаешь по Москве.
– Отец, пойми! Это наилучший способ ещё раз повторить и закрепить знания перед серьёзным экзаменом. Дома много отвлекающих моментов. А здесь мы в ограниченном купейном пространстве. Нет ни телика, ни кино. Сиди и зубри предмет.
– Ты тоже такого мнения, Эдик? – обратился отец к моему другу.
– Дядя Рафик! Вы уж поверьте, железная дорога заставит нас заниматься нормально. Тем более наше купе двухместное. Мы в нём одни будем ехать. Ничто и никто нам не помешает готовиться к экзамену.
Разговор происходил уже на территории уютного купе С/В вагона.
– Тут довольно чисто и тепло – отличные условия для подготовки к кандидатскому минимуму. Может вы и правы, черти полосатые. Еды у вас достаточно, чтобы не отвлекаться на походы в вагон-ресторан. А впрочем вы и не любители такого рода мероприятий и слава Богу.
В это время по радио объявили, что поезд отправляется через 5 минут и просьба к провожающим освободить вагоны.
– Ну давайте прощаться. Счастливого вам пути и удачи на экзамене.
Отец пошёл к выходу, но скоро вернулся в сопровождении молодого парня с увесистой коробкой.
– Ребята! У этого парня брат-студент в Москве. Они всей семьёй набрали ему всякой новогодней снеди, в основном домашние консервы. Пусть он поместит ящик в вашем купе. Вещей у вас своих мало, так что место найдётся. А в Москве его брат вас встретит и заберёт груз прямо из купе. Так что не беспокойтесь, таскать вам тяжести не придётся.
– Кто придёт за посылкой?
– Мой брат Ваграм. Он учится на третьем курсе Плехановки. Я сейчас же сообщу ему номер вагона и купе, если вы конечно согласны.
– Не отказывайте. Это старая традиция посылать студентам и аспирантам в далёкую Москву посылки из дома. Так что не смейте её нарушать, – добавил строго отец.
– Ладно, передадим.
Поезд уже выехал за пределы армянской столицы и помчался по заснеженной Араратской равнине, когда в нашем купе появилась незнакомая мне девица.
Мой друг вскочил с места.
– Вот знакомься брат– Арут – это моя подруга Зара. Она едет с нами в Москву.
– Но у нас же двухместное купе! – воскликнул я в сердцах и сразу понял, что сказал впопыхах глупость.
– Правильно. У неё билет в 4 местном купе соседнего вагона, но ехать будет с нами.
Я знал, что у моего друга есть зазноба неизвестного происхождения. Я их видел пару раз вместе, но не смог нормально разглядеть в зимнем пальто и при скудном вечернем освещении. Как говорила моя бабушка – автомобиль и невесту следует разглядывать при дневном свете, дабы не пропустить изъяны.
Сказать, что мой друг был бабником – это не сказать ничего. Сам он не располагал внешностью сердцееда. Низенький, плюгавый очкарик, однако абсолютно без комплексов неполноценности, брал девиц напором искромётного юмора и наглой уверенностью в том, что лучше него мужика на свете нет. И это срабатывало, причём в большинстве случаев безотказно. Ни возраст, ни внешность для Эдика не были помехой. Ну разве что рост и крупные размеры – таких он усердно избегал.
Наша попутчица была не крупна и достаточно мила, чтобы брать в длительное путешествие и быстро не устать от её присутствия. Но было в её взгляде что то хищническое, какое бывает у женщин, которые планируют взять от жизни по максимуму. Я знал, что она была из неблагополучной семьи. Отец выпивоха, мать гулящая и жили они в барачном районе, которые сейчас бы назвали фавелами. Но Зара знала цену своей внешности и считала, что достойна лучшей участи нежели её родители. После нескольких жизненных разочарований и абортов она встретила Эдика– врача-аспиранта, и поехала любовь, закрутилась.
Тем временем равнинные пейзажи за окном сменились на холмистые. Поезд проехал 3 часа пути и мы приближались ко второму городу Армении Ленинакану, ныне Гюмри.
– Ну что мальчики? Давайте я накрою на стол. Небось проголодались? – совсем по-хозяйски подсуетилась Зара. – Идите мыть руки.
– Надеюсь ты смекнул, что ночевать тебе придётся в 4 местном купе вместо Зары? – спросил с лукавым взглядом Эдик, моя руки в вагонном туалете.
– Догадался, конечно. Но тогда куда ты денешь Тамару, которая тебя будет встречать на вокзале в Москве? Ты же планировал жить у неё на квартире. Не думаю, что она согласится на любовь втроём.
– Тамару я даю тебе.
Это фраза меня просто ошеломила.
– А ты у меня спросил? Может я её не хочу? Зачем ты принимаешь вместо меня подобные решения?
– Арутюн! Ты должен мне помочь. Я же не виноват, что Зара за два дня дала согласие на поездку, когда всё уже было согласовано с Тамарой. Случилась накладка, и ты, как мой лучший друг, должен выручить. Я же тебе не предлагаю что то ужасное, а просто переспать с моей бывшей бабой.
– Ага! Ну конечно. Сперва гонишь из С\В купе, а потом подсовываешь свои сексуальные излишки, даже не потрудившись спросить, по сердцу мне такой расклад или нет?
– Ладно, ладно. Не преувеличивай. Ну переспишь ради друга с Тамарой. Что здесь страшного? Зато у тебя будет московская хата, домашние харчи и баба под боком каждую ночь.
С Тамарой, за которую Эдик меня так интенсивно сватал, мы познакомились летом этого года на Чёрном море, в посёлке Лазаревское. Тамара была из Москвы, лет этак на 5 старше нас. Была уже однажды замужем, но неудачно – муж оказался жутким выпивохой. Пришлось расстаться.
Тамара отдыхала вместе со своим 5 летним сынком и снимала комнату в частном секторе. Нам же, после проведённых двух ночей под открытым небом на пляжных шезлонгах, удалось за определённую мзду устроиться в гостинице, единственной в те времена в этом посёлке, и у нас в номере был душ с горячей водой. Вот этим мы и соблазняли девиц из частного сектора, которые имели возможность лишь ополоснуться под холодной водой пляжного душа. Естественно, помыть женские волосы с шампунем на пляже было невозможно, а по вечерам девушки шли на танцы и хотели выглядеть ухоженными и красивыми.
Нельзя сказать, что Тамара была страхолюдиной, наоборот, она мне даже нравилась. С ладной, компактной фигуркой, с миловидным лицом, пышными блондинистыми волосами. Ну единственное что меня отталкивало – это её груди, вернее их отсутствие. Грудь у неё была нулевая.
– Ладно. Предположим ты меня уговорил. А вдруг Тамара заартачится и не согласится? Ведь есть такой вариант?
– Не бойся, не заартачится.
– Ты так уверен в этом? Почему?
– Да потому что ты ей ещё летом приглянулся. Она даже как то сказала, что подойди к ней ты первым она бы сразу согласилась. А к тому же, увидев меня с Зарой, она от ревности и женской мести будет готова переспать с любым, хоть с самим чёртом.
– Ну спасибо, дорогой друг! Утешил.
– Ладно не обижайся. Радуйся, что тебе судьба подкинула такой клёвый вариант.
После таких слов мне больше нечем было возразить. Получалось, как в кинофильме «Кавказская пленница», только чуть иначе. Невеста согласна, родственники (в данном случае Эдик) тоже, остаётся самая малость – согласие жениха.
– Ладно! Чёрт с тобой. На что не пойдёшь ради друга, – вымолвил я, – но теперь не отвлекаться. Будем интенсивно заниматься. Не забывай, что мы едим в Москву сдавать кандидатские минимумы и не хватало чтобы мы провалили экзамены.
– Конечно, конечно. Вот сейчас отобедаем и возьмёмся за дело.
Когда мы вернулись в купе, столик был накрыт той снедью которую обычно едят в поездах. Это – непременно варённая курица, лаваш, яйца вкрутую, вокзальный лимонад «Буратино», сыр-чечил и пр.
После сытного обеда влюблённые начали ворковать и я, чтобы не мешать, вышел в коридор.
Пейзаж за окном резко сменился. Вместо заснеженного северного Ленинакана начали мелькать менее суровые места Армении – лесистые горы и незамёрзшая речка в овраге.
Скоро открылась дверь купе и высунувшаяся голова Эдика позвала меня на занятие. Занимаясь, мы проехали незаметно для нас Тбилиси, а глубокой ночью доехали до Чёрного моря.
К этому времени я уже перебрался в 4 местное купе и силился заснуть под мощный храп тамошних троих мужиков. Когда я понял, что это невозможно, то вышел в коридор. К этому времени поезд остановился на станции Сухуми, и в вагон повалили торговцы мандаринами.
Фрукты из первых рук были очень дешёвыми и я накупил аж 3 баула свежих ароматных и главное очень сладких мандаринов.
Облегчив один из баулов, я решил отнести остальное в С/В купе. Но не тут то было. Ещё на подходе оттуда послышались страстные стоны и оханья влюблённых.
«Там зверинец от храпа, здесь бурные сексуальные переживания, один я борюсь с бессонницей, поедая мандарины».
– Ну как тебе спалось в купе? – спросил меня Эдик утром.
– Отлично, – ответил я, – но сегодня твоя очередь, дорогой Эдуард, вкусить все прелести группового храпа. Ну, а я тихо улягусь напротив Зары и обещаю, что пальцем её не трону.
Эдик посмотрел на меня, как солдат на вошь.
– Если уж делаешь добро, то делай до конца.
– Да шучу, я шучу. Мне бы только пару часов тут выспаться, а ночью я намерен заниматься, раз уж спать не получается…
Москва нас встретила мерзкой хлюпкой погодой. Мы прибыли на Курский вокзал поздно вечером, строго по расписанию.
Хозяин коробки так и не появился, и пришлось его поклажу самим выносить из вагона. Благо носильщики на перроне быстро помогли нам и мы зашагали в сторону стоянки такси.
– Эдичка! – послышался голос Тамары.
Она нас встретила в ладной дублёнке с роскошным капюшоном.
Увидев, прижавшуюся к Эдику Зару, Тамара тут же обо всём догадалась.
Я сочувственно подошёл к ней и сказал:
– Тамара, если не возражаешь, с этого момента я буду с тобой в паре? Как говорится – мы с Тамарой ходим парой.
– Конечно не возражаю, Артюша дорогой (она так меня называла ещё с лета). – и добавила громко, чтобы услышали не только Эдик с Зарой, но и весь мир – я давно мечтала о таком мужике как ты. На фига мне этот плюгавый очкарик.
Сказав так, Тамара выплеснула до конца свою женскую обиду на Эдика и взяла меня под ручку.
– Давай забирай вещички, такси я специально не отпустила. Тут жуткая очерюга на таксомотор. Пока Эдик, не грусти.
Мы стали прощаться, и Эдик мне быстро прошептал:
– Ну вот видишь как хорошо всё обошлось. Ладно, давай. Встретимся послезавтра на экзамене. Посылку непутёвого студента заберите с собой. Будете с Тамарой варенье с чаем кушать.
Такси мчалось по улицам Москвы, а мы с Тамарой сидели на заднем сиденье прижавшись вплотную. Надо было поскорее свыкнуться. Чего не сделаешь ради друга, который заказал тебя на любовь со своей уже бывшей.
Я сразу отметил, что зимняя Тамара выглядела намного привлекательней нежели летняя. Роскошная дублёнка прикрывала её хрупкую фигурку, ну и самое главное – нулевую грудь. Я невольно вздохнул вспомнив, что очень скоро мне придётся с ней встретиться. Лично я не представлял женщин с грудью меньше чем третий, мой любимый размер, которая полыхает при ходьбе, беге и прочих ситуациях. Ну да ладно, переживу.
– Где ты живёшь, Тамара?
– Раньше мы жили в двухкомнатной квартире на Мосфильмовской, но теперь поменяли с мамой на две однушки в спальных районах. Так что едем сейчас на улицу Инессы Арманд в Ясенево.
«Ого! – подумал я, – в быстро строящейся Москве уже так много улиц развелось, что им стали присваивать имена революционных любовниц».
(Авантюристка Инесса Арманд считалась соратницей Ленина, а на самом деле была любовницей вождя причём открыто, на глазах у Крупской).
– Отлично, – ободрил я её и потёр демонстративно ладони.
– Мишку я отправила к маме, так что будем вдвоём жить.
Она открыла входную дверь и уютное тепло однушки сразу дыхнуло мне в лицо.
– Давай, Артюша, раздевайся и располагайся как дома. Небось устал с дороги?
– Я приму душ.
– Давай мойся, а я приготовлю ужин. Буду потчевать тебя чем Бог послал.
Я подумал, что как то не по-кавказски получилось. Пришёл в первый раз в дом к малознакомой женщине и с пустыми руками, без гостинца.
«Ну да ладно, – подумал я, – пойдём завтра гулять по столице – вот и куплю ей подарок».
Мы пили Посольскую водку, закусывали вкусным окороком и российским сыром, ну и конечно чёрной икоркой. Если и были между нами психологические преграды для физической близости то, они быстро рухнули. Я терпеливо ждал Тамару после душа в мягкой просторной постели, под одеялом из верблюжьей шерсти.
«А бедный Эдик сейчас мыкается со своей кикиморой по гостиничным углам. А ведь весь этот комфорт был для него приготовлен».
Думая таким образом, я и не заметил, как рядом проскользнуло нагое тело Тамары и жадно прижалось ко мне. Первое, что я почувствовал на себе – это твёрдые соски её грудей.
«Ого! И чего это я так комплексовал? Оказывается у маленьких грудей есть большое преимущество».
Вкусный ужин под водочку и тёплая постель сделали своё дело. Тамара стала руками блуждать по моему телу. Наткнувшись на торчащую, как антенна достоинство, она нежно взяла в ладонь и стала медленно поглаживать.
– Какой он горячий и могучий, – произнесла чувственно Тамара, -не возражаешь если я сяду на него верхом?
Я молча согласился.
Тамара повернулась спиной и осторожно присела на окрепший орган, медленно впуская в себя каждый его сантиметр. Затем скрестила ноги и стала так же медленно, смакуя каждое движения, вставать и опускаться. При этом было видно, как её половые губки подобно шторкам раздвигались и вновь плотно охватывали сперва головку, а потом ствол. Иногда орган полностью исчезал в женской пучине, а моя чудесная партнёрша начинала на пике наслаждения дрожать и, зажмурив глаза, тихо стонать.
Я смотрел на это как очумелый. Тамара повернула голову ко мне и сердито сказала:
– Ой, не смотри так! Занимаешься сексом и видео просмотром порнухи одновременно. Я же стесняюсь и не могу расслабиться.
– Не обижайся. Ничего не могу поделать. Картинка просто умопомрачительная. А оргазм я тебе этой ночью обещаю, причём каскадный и самый дивный.
Между тем Тамара умудрилась ладонью прикрыть свои срамные места и стала ещё интенсивней погружать мой орган в своё нутро, задерживаясь и сладостно покачиваясь когда он по корень исчезал в ней. В такие моменты Тамара почему то щупала себя в области выше лобка, потом взяла мою руку и приложила туда же.
Очень давно какой– то полупьяный дежурный хирург вырезал ей аппендицит, оставив на плоском животе отвратительный шрам от пупка до лобка. В этом месте и без того плоский живот Тамары при наличии рубца и вовсе истончался.
– Ну как? Что ты ощущаешь под пальцами? – спросила она восторженно и сама же ответила, – это головка твоего органа. Он настолько глубоко проник в меня, что кажется вот -вот высунется наружу. Лично я от этого ощущения просто схожу с ума. Ведь одно дело когда я ласкаю орган извне, но совсем иной кайф когда он пронзает меня насквозь и я его ощущаю снаружи. Ну признайся, что и ты прощупал свой инструмент?
В какой – то момент я и правда почувствовал под источённым рубцом некоторую твёрдость.
– Ну неужели ты не чувствуешь, как я ласкаю тебя через свой живот?
В этот момент Тамара была просто восхитительна. Лицо её пылало от страсти, тело вздрагивало от напряжения, бёдра сводили судороги сладострастия. Она действительна приходила в восторг от нового сексуального ощущения, которое открыла сама для себя и, которое не описано ни в одном учебном пособии по сексу.
Я почувствовал, что волна оргазма вот – вот накроет меня и стал искусственно затягивать этот момент. Ведь Тамара ещё не достигла пика сексуального наслаждения.
– Признавайся, давно любовью не занимался?
– Если честно – то давно. А ты?
– Хочешь верь, хочешь нет, но тоже давно. Я же не каждого впущу в свою щёлку. Ну разве что таких стерильных докторов как ты. А чтобы доктор не удовлетворился раньше меня, то давай мы первую порцию проминетим, а потом ты меня, как и обещал, в каскад пустишь. Лады?
– Согласен, хотя мне доставляет большее удовольствиие вливать сперму именно в женскую норку. Такой вариант считаю правильным потому что запрограммирован матушкой природой. А минет – это сексуальное баловство, эротическая ласка.
– Если делать потомство, товарищ доктор, то да, но это не единственное предназначение спермы. То чего я хочу оптимально добывается минетом.
Тамара нежно взяла орган в ладонь, легонько помассировала круговыми движениями, затем стала язычком вибрировать по уздечке и только потом обхватила губами и медленно погрузила глубоко в рот. В одно мгновенье, и без того сильно возбуждённый член, почти исчез в голове моей партнерши, но затем также медленно вылез наружу. Тамара сосредоточила язычок и губы на головке, умело облизывая его и со смаком посасывая. Не трудно догадаться, что я бурно и со стоном кончил.
Тамара терпеливо дождалась пока полностью закончилось семяизвержение и только после этого опорожнила содержимое рта в ладонь. Затем, оценив количество полученной спермы, стала ею размазывать лицо, шею и грудь.
– С сегодняшнего дня вся твоя сексуальная продукция принадлежит мне одной. Самое полезное средство для женской кожи – это сперма добытая от любимого мужчины, – уверенно заявила Тамара.
После бурного оргазма я, обалдевший лежал на кровати, не в состоянии сказать, что либо членораздельное. По телу разлилась сладкая нега, и весь мир лежал у моих ног.
– Надо ещё по рюмашке пропустить, – вывела меня из оцепенения Тамара, – ночь сегодня намечается такая дивная.
Она оделась в полупрозрачный халат и повела меня на кухню.
– Слушай, Артюшка! А я кажется догадываюсь почему Эдик тебе меня заказал?
– И почему же?
– А потому что он хочет нас протестировать.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Он писал, что подцепил от меня какую -то инфекцию и даже прописал целый пакет лекарств. Ты разве не в курсе?
– После отпуска он сдавал какие– то анализы. Ответы пришли крайне противоречивые и мы так и не поняли, что с ним такое случилось?
– Не знаю, что у него там за проблемы, но у меня всё нормально и чистенько. Можешь смело обмениваться со мною жидкостями без всяких презервативов и это будут самые достоверные биопробы.
– Так значит наш секс заказной и вовсе не настоящий?
– Не знаю какой, но меня от него так раскочегарило, что мне хочется ещё и ещё.
Тамара смотрела на меня, как самка во время течки, которая наконец встретила самца, и меня опять потянуло на секс.
– Ой, смотри, у тебя в глазах тестостероновый блеск появился, – озорно заключила моя опытная партнёрша, – кто то мне обещал каскадный оргазм?
– Обещал – значит получишь.
Мы вновь очутились в постели и опять Тамара оседлала мой enjoy stick, но на сей раз полубоком, чтобы я не смел наблюдать за работой её обалденной щёлочки.
То, как кончала Тамара было просто неописуемо.
Мы испробовали все позиции. Каскады сексуального восторга шли один за другим, и каждый раз тело Тамары содрогалось конвульсиями, а из её недр вытекала тёплая жидкость высшего сладострастия.
Вообще у женщин оргазмы бывают намного ярче, длиннее и разнообразней нежели мужское скоротечное семяизвержение.
Теоретически женщина может без перерыва совокупляться бесчисленное количество раз с N-ым количеством мужчин, тогда как мужчины после первой эякуляции для повторной эрекции должны взять определённую паузу. У женщин оргазмы, чередуются один за другим и не ограничены во времени, у мужчин же это длится несколько секунд и прекращается с выбросом последней порции семени. Так что, как ни крути мужчины в половой жизни по сравнению с женщинами более ущербны.
Но есть у мужского пола одно существенное преимущество. Если уж произошла эякуляция, то и оргазм они получат в любом случае по умолчанию. У женщин, увы, не всё так примитивно. Женщина может прожить всю жизнь, но так и не познать, что такое настоящее сексуальное удовлетворение. Очень многим секс просто нравится, он доставляют им приятные ощущения, но не более того. Настоящий оргазм, потрясающий всё женское нутро, сверху вниз, бывает далеко не у всех и зависит от многих факторов: партнёра, возраста, психоэмоционального состояния и даже количества родов. Вот и получается, что женская сексуальность намного ярче и разнообразней, нежели мужская.
Мы угомонились только под утро и крепко заснули в объятиях друг друга…
– Какое счастье, что Эдик нашёл себе новую зазнобу. Такого потрясающего секса как прошлой ночью я уж и не припомню, – откровенно призналась за завтраком Тамара.
– Да ладно тебе! Не преувеличивай. Просто у тебя давно не было нормальной близости.
– Не скромничай, мой дорогой Артюша. Ты отличный партнёр, который хорошо контролирует себя и умело ведёт партнёршу к наивысшей точке наслаждения. Причём делает это так, чтобы оба участника полового акта одновременно достигали пика сладострастия. Вот это и есть высший пилотаж в сексе!
Говорила Тамара искренне и глаза её светились от женского счастья и я начал понимать, что наш заказной секс стал перетекать в иную химию отношений, которая относится к категории «любовь».
– Я сегодня взяла отгул, так что весь день мы проведём вместе.
Я знал, что Тамара работала барменшей в гостинице «Космос». Это было хлебное место. Настолько хлебное, что она могла прилично содержать себя и сына, абсолютно не нуждаясь в мужской опеке.
– Отлично! Одевайся, поедим в центр города гулять.
После сытного обеда с возлияниями, мы пошли в парфюмерный магазин, где я дал карт – бланш Тамаре, на энную подарочную сумму.
– Спасибо тебе Артюшка. Отличный ты мужчинка.
Это не совсем верно, что женщины любят ушами, а мужчины глазами. Лично я не согласен с этим изречением. Мужчины тоже любят ушами, особенно когда их хвалят партнёрши. Дамы! Хвалите мужиков и очень часто. Уверяю, от этого и вам польза перепадёт.
2.– Именины сердца.
Мы с Эдиком отлично сдали экзамены на кандидатские минимумы и решили отметить это событие в баре гостиницы «Космос», где работала Тамара. В этом баре можно было относительно недорого поесть вдоволь чёрной икры, что мы и сделали. Плюс Тамара достала свежей осетрины холодного и горячего копчения и я стал буквально объедаться, восстанавливая силы после бурно проведённой ночи.
– Отличное у вас тут снабжение, – сказал я, довольным видом утирая рот.
– Наша заведующая очень умелая женщина. Кстати, такая же разведёнка как я. А вот и она.
В бар вошла женщина лет сорока, с пышной высокой причёской, какие делают дамы, чтобы всячески привлечь мужское внимание. Одета она была в плотно облегающее чёрное платье, которое во всю подчёркивало её безрезультатно борющееся с полнотой фигуру.
– Мария Ивановна, – сказала она, протягивая руку, – я много наслышана о вас и рада, что познакомилась сегодня вживую. Мне известно, что вы сдали экзамен по специальности на отлично. Поздравляю!
– Спасибо Мария Ивановна.
– У меня к вам будет уйма вопросов медицинского толка, мы потом переговорим.
Она ушла, но успела исподтишка показать Тамаре большой палец.
– Она очень добрая женщина. Ни в чём мне не отказывает. Вы уж ей обязательно помогите по части медицины.
– Ну конечно поможем. О чём разговор?
В то время медицины (за исключением стоматологии), как частной лавочки не существовало. Больные вынуждены были отстаивать огромные очереди в поликлиниках, а чтобы попасть на лечение в какую-нибудь нормальную клинику, тут уже не обходилось без знакомств и связей.
Вскоре нам присоединились Эдик с Зарой, и мы вместе с Марией Ивановной устроили пышное застолье.
Эдик принёс из своего запасника отборный армянский коньяк, все выпили и приятно захмелели.
– Говорят армяне мастера рассказывать смешные истории? – лукаво спросила Мария Ивановна.
– Ну это у нас Арутюн большой мастак. Давай друг, поддержи авторитет армянского радио, расскажи нам байку про японца.
– Давай Артюша. Мы тебя внимательно слушаем.
– Ну так вот, – начал я, – слушайте:
– Приехал как то к нам в больницу один японец из фирмы «Алоха» прибор чинить по гарантии. Нормальный такой японец – очень вежливый, волосы чёрные ёжиком на большой голове, очки на узеньких глазках. Говорить по– русски и тем более по-армянски ни бэ ни мэ, чуток на инглиш и всё. Про страну Армению знал самую малость – near theTurkey.
Сначала он внимательно схемы рассматривал, потом долго копался в приборе, но видимо не въехал. После чего сказал, что ему надо сконцентрироваться – попросил коврик и долго на нём сидел в позе «лотоса». К этому времени подошёл час обеденного перерыва, или ленча по-ихнему. Я было засуетился чтобы стол накрыли по всем правилам армянского гостеприимства, но он запротестовал и попросил всего небольшую порцию постного риса и стакан апельсинового сока. После перерыва опять возился, но приборчик опять не заработал. И так продолжалось ещё два дня – с утра копаемся в схемах, электронных кишках, затем опять поза «лотоса» и опять постный рис.
На третий день мне надоело тупо следить за бесплодными инженерными мучениями, и я заявил, что с сегодняшнего дня мы будем жить в армянском режиме. Японец хотел было запротестовать, но я строго сказал, что тут нет ничего личного – это на благо общего дела. Он удивился изрядно, но уже не смел возражать.
И вот после очередных напрасных попыток реанимировать прибор я повёл его в хинкальную.
– Что это? – спросил он, увидев огромное блюдо с дымящимися хинкалями. На что я с гордостью ответил – кавказские равиоли. Японец принюхался и заявил, что он этого не осилит, а если и съест пару штук то потом должен будет долго сидеть в позе «лотоса». Я ответил, что без соответствующих навыков ему это конечно не осилить даже, если сидеть полдня на голове. Тут нужна выучка, сказал я и начал показывать, как надо есть – «надкусываем топ хинкаля затем, смакуя высасываем из него горячий бульон, причём так чтобы ни одной капли не уронить на тарелку, а затем съедаем всё остальное».
Японец не выдержал моей аппетитной рожи, которая глотала хинкальки один за другим и, выпив армянского пивка, проглотил первый десяток хинкалей, причём сделал это с энтузиазмом человека, который в последний раз наедался в сиротском приюте. Я осторожно налил ему рюмочку 50 грамм кизиловой водки (кизиловки менее 50 градусов просто не бывает по определению, ибо она в этом случае непригодна для питья) и предложил выпить за успех нашего дела. На его вопросительный взгляд я успокаивающе ответил – это всего лишь армянское саке. Он, убаюканный таким родным для японского уха словом, быстро опорожнил рюмку и тут же один за другим расправился со вторым десятком кавказских равиоли.
Когда мы вышли из хинкальной, нас было уже не узнать. Мой японец выглядел, как все нормальные люди, которые ещё раз убедились, что пиво без водки – это деньги на ветер.
– Отлично поели, – заявил он с поплывшей рожей. – но….
Я понял, что ему чего то не хватает.
Обычно после обильного застолья, многие хотят то о чём стесняются сказать вслух. Я знал что японцы сексуальны, а иначе у них не был бы так развит институт гейш. Рассмотрев в глазах японца до боли знакомый тестостероновый блеск, я полушёпотом произнёс слово «гейша», чем вызвал у него приступ гомерического смеха, и потом я долго соображал угадал я его желание или нет.
– No heysha, – сказал он наконец, утирая слёзы, – I want cancer.
«Час от часу нелегче – подумал я – теперь поди догадайся чего он хочет. Гейшу то хоть можно было устроить, а тут какой -то канцер ему подавай?»
Но тут японец почувствовав моё смущение решил прийти на помощь и добавил:
– Cancer from Sevan!
С меня как будто огромный валун скатился. Так ты хочешь отведать севанских раков? Отлично! Нет ничего проще, моя голуба – пошли….
Когда он зашёл в свой отель, было уже далеко за полночь, и не беда что японец был уже в хлам, ведь выпили мы изрядно и раков он наелся до отвала. Вдобавок умудрился отведать армянской кюфты и потом долго и сосредоточенно записывал рецепт её приготовления. Естественно, что такие гастрономические эксцессы были беспределом для человека, который до этого сидел на одном постном рисе и потом переваривал его в позе «лотоса». Слава Богу, обошлось без «гейш», хотя после таких гастрономических извращений у японца вполне могли возникнуть сексуальные позывы. Но к моему счастью он едва держался на ногах и сразу же исчез в дверях отеля.
Как только в окне пробился первый лучик утреннего солнца, раздался телефонный звонок. Естественно, это звонил поданный страны Восходящего Солнца. Он сразу же сказал, что у него две новости – одна хорошая, другая плохая, с какой начинать?
– Начни с плохой, – сказал я и сердце моё сжалось, как перед атомной бомбардировкой.
– У меня было кишечное расстройство от чего я всю ночь бегал в туалет, – ответил японец.
Я с облегчением вздохнул. Ну ещё бы. Это тебе, товарищ самурай, не постный рис поштучно глотать палочками. После такой горы еды и выпивки хорошо, что поносом отделался. И это вовсе не плохая новость – это в порядке вещей, можно сказать норма жизни.
– Давай, говори хорошую новость, – произнёс я голосом человека, которому перенесли смертную казнь на неопределённый срок.
– Хорошая новость то, что когда я бегал ежечасно в туалет, то меня осенило как починить прибор.
Ну, молодец! Значит заработала у японца подкорка. А то кора мозга, сидящая на постном рисе и в позе «лотоса», ничего путного не соображала. А вот поел человек хинкалей, кюфты, канцеров из Севана, кизиловку заершил пивком – и сразу мозги исправно заработали, а с ними и наш приборчик.
Уже в аэропорту, увозя в своём багаже несколько бутылок тутового и кизилового «саке», он вдруг спросил:
– Harutyun! Is the kyufta bread?
Нет, дорогуша. Чтобы познать все прелести армянской кухни однодневным гастрономическим походом тебе не обойтись. Ты давай приезжай сюда надолго, да поешь– попей вдоволь, да влюбись в армянку, которая будет тебе каждый день прокладывать через желудок путь к сердцу. Глядишь и станешь продвинутым специалистом, а заодно и мясное блюдо кюфту не будешь с хлебом путать.
Все дружно смеялись над моим рассказом, особенно Мария Ивановна.
– Вечно с этими японцами такие казусы случаются.
– Нам как раз такой япошка и нужен. Завтра хотим с Зарой в магазине «Берёзка» отовариться, да там всюду комитетчики торчат, грозят загрести любого советского с валютой на руках. А был бы интурист – купил бы всё для нас, а мы нашими деньгами расплатились.
– Ой да! – воскликнула Зара, – я там для себя такое нижнее бельё разглядела!
– Будет вам завтра и японец и нижнее бельё, – смеясь ответила Мария Ивановна, – есть у меня на примете одна девочка хорошая. Олей зовут, специализируется как раз по японцам. Она давеча одного склеила на неделю, да вот беда валютой брать боится, опасно. Вы ей рублей подкинете, а она японца в «Берёзку» заведёт и он накупит вам по списку.
– Отличная идея, хорошо придумали Мария Ивановна. Предлагаю выпить за ваше здоровье, – провозгласил тамада Эдик.
Между тем Мария Ивановна, позабыв про свои хвори, начала откровенно клеить Эдика. Эдик особо и не отбрыкивался – бабник ведь до мозга костей.
– Мой тост я выпью с тамадой на брудершафт! —торжественно заявила Мария Ивановна.
Со стороны это выглядело довольно комично – тщедушный очкарик и пышная дама полезли целоваться, а после стали пожирать друг друга похотливыми взглядами.
Тут Мария Ивановна вспомнила, что у неё есть уйма вопросов на медицинскую тему.
– Эдуард Арменович! Вы не возражаете если пойдём поищем Олю с японцем, а по дороге обсудим наболевшие медицинского вопросы?
– Всегда готов, – по-пионерски отсалютовал Эдик и добавил обращаясь к нам с Тамарой, – надеюсь вы отвезёте Зару в гостиницу. Я приеду позже, может и задержусь. А ты Зара составь список покупок назавтра. Каталог в нашем номере.
Лицо Зары сияло от предвкушения завтрашнего шопинга в «Берёзку».
– Японец чтобы был! – сделала она внушение уходящим.
– Не беспокойся, Зарочка, – обнадёжила хитрая Мария Ивановна, – Будет тебе назавтра большой жирный японец. Накупит он тебе целый ворох отменного нижнего белья.
Лицо Зары засияло от этих слов, доказывая ещё раз, что шмотье для баб фактор первостатейной важности, а некоторым интимное бельё доставляет большее удовольствие чем сам секс.
Мы благополучно довезли Зару до отеля, а сами поехали домой.
– Ну и кобелина же твой Эдик! – сказала Тамара, когда мы остались одни.
– Не мой, а твой.
– К счастью, он давно уже не мой.
– Доктор делает консультации больному. Что тут зазорного?
– И для этого им надо было обязательно уединиться, да? И ежу стало понятно, что эти консультации интимного характера.
– Ежу было понятно, а вот Заре нет, – усмехнулся я, – а ты откуда узнала, что они уединились?
– Мне девчата на рецепшн доложили, что предоставили этой сладкой парочке люкс-номер, который стоял до утра на брони.
– Ну и отлично. Эдик наконец то вкусит все прелести люксовой жизни после 3 звёздной гостиницы.
– Да, но ты забыл про Зару.
– Зара сама не своя от предвкушения завтрашнего шопинга. Эдик знает, как её ублажить. Ну и в конце концов всё что он сегодня сделает с твоей шефиней то только ради тебя и пойдёт именно тебе на пользу.
– Ой! Только не надо мною прикрываться.
– Ну посуди сама. Устроила на виду у увядающей шефини праздник любви, забывая, что самая опасная вещь на свете это женская зависть.
– А чему ей завидовать. У неё поклонников до фига.
– Не думаю, что все поклонники Марии Ивановны вместе взятые смогут доставить ей такого удовольствия как это сделает наш умелый Эдик. Не мне тебе об этом говорить. Сама отлично знаешь.
Сказав такое, я поступил не честно по отношению к своей партнёрше, которая выкладывалась на все 100 во время секса. Но Тамара смогла умело парировать мой укол.
– Ну и все Эдики на свете взятые вместе не предоставят мне того умопомрачительного кайфа, который доставляет мне мой Артюшка.
Наши глаза заблестели в унисон, и Тамара стала быстро скидывать с себя и с меня одежду.
– Сегодня мы начинаем секс с совместного душа. А заодно и помоемся.
Она взяла меня за руку, и мы нагие словно библейские Адам и Ева пошли в ванную.
– Слушай Артюшка! Что за густые кущи у тебя на лобке? Не порядок. Давай я тебя побрею и будет твой мальчик такой же гладкий, как моя девочка.
– Неужели это так важно для мужика? Может оставим всё как есть – натурально? Есть ли смысл брить?
– Смысл есть двойной. Во-первых гигиена. Будет чистенько и аккуратненько. А во– вторых – среди пышных волос твой орган теряется и смотрится намного меньше чем он есть на самом деле. Длинные волосы и мне мешают, особенно во время минета. Так что давай, сейчас мы из твоего мохнатого барбоса сделаем красивого мальчика-пажа.
– Но чур не скоблить меня бритвой.
– Ну что ты! Я побрею тебя аккуратненько японской машинкой. Вот этой. Причём не наголо как моя писечка, а коротенько, под ёжика.
В руках Тамары зажужжала машинка. Она встала передо мной на колени, взяла в ладошку орган, слегка его помассировала от чего тот набух и вытянулся вперёд.
– Ну и ладненько. Так будет легче работать. Будет мой мальчик просто загляденье, но чур только для моих глаз, – резюмировала Тамара и принялась орудовать.
Она вертела орган направо, налево, вверх и вниз отчего он всё больше возбуждался и к концу стрижки торчал колом.
– Смотри как славненько получилось. Он стал намного выразительней.
Тамара смыла остриженные волосы, ополоснула душистым мылом и стала любоваться проделанной работой.
– Вот видишь какая я искусница. Мальчик твой стал просто душечкой, такой красивый симпатяга. Мне за работу бонус полагается. В старину это было право первой ночи, а у меня право первого минета.
Тамара, зажмурив глаза, томно раскрыла рот и положила возбуждённый орган на свой тёплый язык. Затем принялась его засасывать всё глубже и глубже. Было очевидно, что волосы на лобке ей больше не мешают.
– Ой, Артюшка! Минетить тебя теперь одно удовольствие.
Сказав так, она начала вибрировать язычком уздечку, а губами причмокивать головку. Я уже знал, что после этого семяизвержение неизбежно.
– Головка блестит! Сейчас косметика брызнет. Но на сей раз чур не в рот, чтобы не смешивать со слюной.
Тамара вовремя вынула член изо рта и подставила стаканчик. Извергающееся семя заполнило его.
– Молодец, моя душа! А теперь давай наконец купаться.
Мы стали весело друг друга намыливать, попутно лаская и возбуждая себя в самых интимных местах.
– Смотри – твой остриженный мальчик опять колом торчит. Во мне страстное желание зудит сесть на него верхом. А ну марш в постель!
На следующий день мы терпеливо ожидали в такси нашего японца, который уже полчаса барражировал по «Берёзке» со списками наших подруг. С нами была ещё Оля – на неделю нанятая японцем русская гейша – этакая смазливая блондинка с заострённым лисьим носиком, какие обожают японские мужчины. Оказалось он её не впервые нанимал в эскорт —услуги, когда приезжал в Москву на выставки медицинской аппаратуры.
С Олей мы предварительно уже оговорили сумму в рублях пока её восточный партнёр делал за валюту покупки.
Вскоре япошка вышел из магазина и скинул в такси два увесистых баула.
– Девчата. Погодите, уедим подальше от любопытных глаз.
Я рассчитался с Олей и она ушла отрабатывать трудодни с любвеобильным японцем.
Ну а девчата принялись шерстить баулы. Они ахали и охали, но это скорее была дань богу дефицита нежели гению творца женского белья.
3.– Кокс в мешке.
По дороге домой Тамара воскликнула:
– Представляю, как шикарно я буду смотреться на пляже в этом шикарном купальнике!
– А что, не плохая идея. Может смотаемся? – подхватил я.
– А ты не шутить, товарищ доктор? Сейчас ведь зима, какой пляж, какое море?
– Есть мнение весело встретить Новый год в Сочи.
Тамара аж взвизгнула от радости.
– Мишку оставим у бабки и полетим в тёплые края!
Вдруг она призадумалась.
– Слушай! А с посылкой что делать? Чужая посылка то у нас дома осталась.
– А ничего. Вскроем и съедим. Там же сплошные вкусняшки.
– Ты что! Они же не наши. Студент их хозяин. Для него с любовью это приготовлено. Он же тоже хочет вкусно встретить Новый год.
– А кто виноват, что не приехал на вокзал?
– Мало ли что? Может заболел человек или того хуже в больницу попал. Давай съездим сейчас в его институт и разузнаем. Он же вроде в Плехановке учится? Имя его помнишь?
– Помню, Ваграм.
– Отлично, редкое для Москвы имя. Сразу же отыщется. Вот туда и поедем сейчас.
Сказано – сделано.
– Есть у нас такой студент, в общаге живёт институтской, вернее жил, – доложила нам секретарша ректора.
– Что значит жил? А сейчас не живёт?
– А то что позавчера его комитетчики забрали.
– За что?
– За наркоту. А вы кем ему приходитесь?
– Никем. Просто родня ему посылку через нас просила передать.
– Можете себе оставить. Он надолго там застрянет. Уже вопрос поставлен на ректорате об его отчислении из института.
Такого поворота событий я никак не ожидал. Значит мы везли посылку наркушнику, которого давеча загребли в КГБ!
Но больше всего испугалась Тамара.
– Бог ты мой! Вот это влипли так влипли!
– А чего тебе боятся? Мы то тут причём?
– Посылка то для наркушника у меня в доме лежит и ещё неизвестно что в ней?
– Варенье и джемы, что ещё может быть?
Тамара посмотрела на меня бледная, как смерть.
– А может там наркота припрятана?
Теперь уже занервничал я. Ведь может так статься, что она права. Зря мы не открывали коробку.
– А всё это ты Тома виновата. Экая совестливая душа. Заладила – надо найти студента. Нашли и влипли. Теперь это секретарша доложит куда надо. А вдруг там и вправду наркота? Поехали домой.
Всю дорогу нам казалось, что за нами следят. Сперва в метро мы ловили на себе подозрительные взгляды, а когда зашли в квартиру, то долго не решались вскрыть посылку.
– Ладно уж, давай откроем, – сказал я, набравшись смелости.
Вдруг в дверь громко постучались.
– Не открывай! – в ужасе воскликнула Тамара.
В дверь постучались ещё сильнее.
Тамара вся вжалась в меня.
– Надо открыть. Они знают, что мы дома.
– Кто это они? – почти шёпотом спросила Тамара.
– Сейчас узнаем.
Я подошёл к двери и глянул в глазок.
У порога стояло трое мужчин.
– Кто вы такие?
Снаружи один из них показал красную корочку КГБ.
Я открыл и все трое вошли в дом.
– Я майор Соколов. Нам известно, что в этой квартире имеется посылка с наркотиками. Сами её покажите или нам сделать обыск?
– Есть посылка, мы не возражаем. Но она нам не принадлежит. Нас попросили её передать одному студенту по имени Ваграм, но он не пришёл на вокзал. Вот мы и занесли её сюда.
– И вы не знаете, что в ней находится?
– Нет, уверяю вас.
Майор пристально посмотрел мне в глаза холодным ничего не говорящим взглядом.
– Кто владелец квартиры?
Тамара, которая пряталась на кухне, боязливо вышла оттуда.
– Я хозяйка квартиры, – ответила она уже посмелевшим голосом.
– Документы предъявите.
Тамара протянула паспорт.
– И вы гражданин тоже.
Я достал свой.
После осмотра паспортов Соколов строго спросил меня:
– Кем вы приходитесь этой гражданке?
– Я её друг! – последовал мой уверенный ответ.
– Понятно. Показывайте коробку.
– Да вот она в углу. Мы к ней даже не прикасались.
Майор сделал жест и двое других принялись вскрывать посылку.
Как и предполагалось там были закатанные банки домашнего консервирования, которые делает на зиму любая порядочная армянская домохозяйка.
У нас с Тамарой словно камень с души свалился и мы облегчённо вздохнули.
Но комитетчики со знанием дела продолжали опорожнять коробку и наткнулись на целлофановый пакет с белым порошком, который лежал на самом дне, под банками.
– Вот, товарищ майор, нашли, – произнёс один из них.
Майор сделал маленькую дырочку и попробовал содержимое на вкус.
– Ну вот! Что и требовалось доказать. Кокс отменного качества. Володя! Иди за понятыми. Будем оформлять как положено.
Тамара хотела, что то возразить, но я одёрнул её.
– Успокойся. Сейчас все твои действия нам только во вред. Пускай оформляют.
– Ну что граждане Тамара и Арутюн. Надеюсь вы знаете что полагается за хранение наркотиков?
– Товарищ майор! Но мы же…
– Знаю, я всё отлично знаю. Вы привезли эту несчастную посылку не знакомому человеку, не ведая, что там находится и это была ваша первая ошибка.
– А какая была наша вторая ошибка? – спросил я, чувствуя, что именно в этом кроется наше спасение.
– А вторая ошибка была в том, что вы по доброте душевной в поисках владельца, пришли добровольно в институт и тем самым доказали, что действительно не знали о содержимом посылки, и потому у меня нет оснований не верить вам.
– Так значит мы сами доказали свою невиновность? – осторожно спросила Тамара.
– Выходит так, милочка. Вдобавок ещё и помогли нам в раскрытии тяжкого преступления.
Я обнял Тамару за плечи, чтобы ещё сильнее подбодрить.
– Но разговор наш не окончен. Давайте присядьте поговорим. Заодно и подпишите протоколы. Дайте им бумаги и ручки, пускай напишут объяснительные.
Мы сели за стол, написали докладные и подписали протоколы.
– Теперь слушайте меня внимательно. Мы установим за вашей квартирой наружное наблюдение. Очень возможно, что сюда нагрянут гости.
– От студента?
– Да, из его кампании. Не исключается, что и они вас засекли в ректорате.
– Вы так считаете?
– Вы уж поверьте моему опыту. Не хочу вас пугать, но кокс в вашей посылке тянет на внушительную сумму и потому помимо бедного студента у него есть истинные хозяева более серьёзные.
Тамара опять от страха сжала мою руку.
– Кстати, вовсе необязательно, чтобы вы находились в этой квартире. Можете на время пожить в другом месте.
– Товарищ майор! А можно уехать в другой город, хотя бы на Новый год. Не хочется оставаться тут в качестве наживки.
– Ещё лучше, уезжайте, отдыхайте, а мы покараулим.
– Тамара, ты не против?
– Я только за, причём двумя руками! – заявила воспрянувшая духом подружка.
– Ну и молодцы! А чтобы у вас не было проблем в этотсезон с билетами, я позвоню кому надо и всё устрою. Куда намерены улететь?
– На юг, в Сочи.
– Ага! Заодно и гостиницу вам забронируем. «Жемчужина» подойдёт?
Я буквально обомлел от такого везения.
– Ещё как подойдёт! – только и смог я выговорить от счастья.
– На номер люкс потянешь, доктор?
– Потяну, конечно, но чур в рублях.
Номера люкс в «Жемчужине» давали только интуристам и то за твёрдую валюту. Но если бронь запрашивал Комитет то любые проблемы исключались по определению.
Соколов дал соответствующее распоряжение.
– Может и Эдика с Зарой с собой возьмём? – спросил я Тамару.
– Прошу вас, не надо никому ни о чём говорить, – возразил Соколов и, увидев моё удивлённое лицо, добавил, – Эдик это не тот ли ваш друг, который с вами приехал экзамен сдавать?
– Он самый, а что с ним случилось?
– Да ничего. Просто его уже нету в Москве.
– Как это нету? – удивился я.
– А вот так. Улетел он утренним рейсом в Мин. Воды и в настоящее время принимает ванны в элитном санатории Кисловодска вместе с известной вам Марией Ивановной.
– Как с Марией Ивановной, – ещё больше опешил я, – а Зара?
– Зара уже давно в Ереване.
Ну Эдик ты даёшь! Бабник хренов! На ходу переобулся. Поменял ереванские полуботинки, на роскошные московские сапожки.
– Ты знала об этом? – спросил я Тамару.
– Догадывалась.
– Товарищ майор, а вы то откуда это всё знаете. Неужели за всеми нами следите?
Соколов хитро усмехнулся.
– Такие наивные вопросы задаёте, товарищ из солнечной Армении. Грош цена нашей конторе да и всей нашей державе, если мы не будем знать чем и как живут её граждане. Я даже знаю, как вы японца грамотно использовали, чтобы подарочки накупить вашим дамам.
– И об этом вам известно? – ахнул я, перепугавшись задним числом.
– Не бойтесь. Всё что проделали вы – это не наказуемо, ведь валютой не злоупотребляли. Наоборот японского бизнесмена помогли ублажить и порадовать, а значит он ещё приедет.
– А то что Оля…
– А что Оля? Оля наш человечек. Любую информацию сможет выведать у интуристов.
– Ну это я сразу догадался, что валютные проститутки ваши основные информаторы.
Майор посмотрел на меня строго.
– А вы доктор чересчур смекалистым оказались. Как бы ваша смекалка не отразилась отрицательно на здоровье больных.
– В каком смысле, товарищ майор? – забеспокоился я, поняв, что перегнул палку.
– Хочу припомнить, как вы, будучи ещё студентом, в скверике Большого театра втридорога толкали иностранным старушкам билеты на «Лебединое озеро».
Я ахнул от изумления. Оказывается меня уже тогда комитетчики пасли.
Это сейчас в век интернета и ю-туба посмотреть любое произведение Чайковского не составляет большого труда, а в совковые времена это было большой проблемой. Например, балет «Лебединое озеро» по телику показывали очень редко. Почему то бессмертная музыка Чайковского звучала с советских экранов только когда умирала какая-нибудь совковая или партийная шишка. Ну а иностранные матроны просто с ума сходили по «Лебединому озеру» и не жалели финансов, чтобы посмотреть представление на сцене Большого театра. Этим обстоятельством я и пользовался.
– Ну если следили за мной то, почему не схватили?
– А потому что всех подряд хватать, государству дороже обойдётся. Вас тогда спасло то, что торговали не на валюту, а исключительно на рубли, а то куковали бы сейчас на зоне, вместо тёплой постельки рядом с подружкой.
Последние слова Соколов сказал улыбаясь и по-доброму кивнул в сторону Тамары.
– Кто бы сейчас так красиво ухаживал за матерью-одиночкой?
В это время подошёл сотрудник Соколова и доложил:
– Товарищ майор. Есть бронь на сочинский рейс сегодня в двадцать тридцать пять.
– Ну всё ребята. Летите отдыхайте и счастливого вам Нового года.
Уже сидя в сочинском самолёте, я осторожно спросил свою подругу:
– Слушай Тамара! А может ты тоже того?
– Что того?
– Ну работаешь как Оля?
– Да ты что Артюшка! Я как Оля не могу. У меня кишка тонка. Меня хватает только икрой торговать в баре, да вискаря вовремя наливать. А служить в конторе и подобно Оле стать как чернильница на почте, чтобы всякий в неё мог макать свою грязную ручку – это извини– подвинься не моя стезя. Я девочка брезгливая, как будто сам не догадался до сих пор.
В Сочи мы долетели уже к полуночи и без проблем заселились в забронированный КГБ номер-люкс причём нам дали с видом на море.
Тамара сразу же кинулась примерять на себе купленные вчера шмотки, восторженно возникая передо мной и я был вынужден поддерживать её восторг пусть даже несколько искусственно и театрально, ибо лично я считаю, что нет ничего краше обнажённого тела любимой женщины и никакое бельё, будь оно самое фирменное и дорогое, не сделает её более желанной.
– А сейчас, внимание! Пляжный ансамбль мини-бикини 86.
Сказав так, Тамара вышла в потрясающем раздельном красном купальнике.
Я знал приблизительную цену этого шедевра. Её создатели умудрились упрятать в минимальном количестве ткани, бретелек и верёвочек самые интимные женские места. Трусики, если их можно так назвать, едва скрывали женскую щёлочку, а сзади Т– образная верёвочка затягивалась по бокам и уходила между поп, оставляя обнажёнными соблазнительные ягодицы. А вот лифчик купальника смог удачно замаскировать нулевую грудь, а вместе с нею чудесные лиловые сосочки, которые при первом же прикосновении туго напрягались и выпячивались вперёд, стремясь нивелировать ущербность самих грудей.
– Шикарно смотришься, Томочка! Аж на пляж потянуло. Какой мощный эффект от купальника, который легко можно спрятать в ладошке ребёнка. Бёдра стали выглядеть сексапильней и цвет подобран верно. Белый купальник не смог бы замаскировать маленькие грудки, а вот красный – придал им добавочный эффект.
Я подошёл сзади к Тамаре и расстегнул бретельки фирменного лифа. Он упал на пол, обнажив ту часть спины где недавно крепился. Почему то эта часть женского тела, где были бретельки лифчика, сильно заводила меня.
Так называемые трусики снимать не имело смысла. Я просто отодвинул в сторону верёвочку между ягодицами и наклонил тело Тамары вперёд. Тут же из под ягодиц вывалились корольком половые губки. Щёлочка уже успела увлажниться, и когда я просунул туда пальцы, то от избытка влаги половые губки благодарно зачавкали.
Пора – решил я про себя, и начал медленно проталкиваться во влажную щёлку Тамары, и вот уже миллиметр за миллиметром я стал погружаться в тёплое нутро моей партнёрши.
Тамара вошла во вкус и стала поддакивать бёдрами назад, ведь женщины тоже любят быть активными.
Положение «рачком» несколько ущербно, ибо не происходит визуального контакта лиц партнёров, однако соитие половых органов более тесное и вносит весомое разнообразие в сексуальные отношения.
Очень скоро поток женского оргазма устремился наружу навстречу безудержному семяизвержению, затопив так и не снятые с бёдер мини-трусики.
Всё тело Тамары превратилось в гусиную кожу, лицо горело, руки дрожали, а по бёдрам стекало семя вперемежку с её влагой. Женщина была на пике сексуального наслаждения.
– Я умру без тебя.
Произнесла она эти слова искренне и слёзы брызнули из её глаз.
– Томочка! Не умирай. Мы ещё доставим друг другу много счастливых моментов. Это ведь только начало.
Тишину номера-люкс нарушало только биение наших сердец. Шум морского прибоя за панорамной дверью манил нас на балкон.
Тамара, завернувшись в махровый халат, вышла подышать зимним воздухом моря. Я последовал за нею предварительно, наполнив бокалы апельсиновым соком. Мы прижались друг к другу.
– Это было просто великолепно! – прошептала она и пробежала апельсиновым язычком по моим губам.
– Я требую продолжения банкета.
– Ты его получишь.
Декабрь не пляжный месяц, но Тамара не могла дождаться лета. Она решила пощеголять своим новеньким купальником из «Берёзки» и потому, мы сразу после завтрака пошли в крытый бассейн отеля. Её компактная фигурка в красном мини-бикини произвела настоящий фурор, приковав к себе похотливые взгляды безнадёжных старперов.
Днём мы гуляли по городу, кушали шашлыки прямо у мангалов, которые были чуть ли не на каждом шагу, ну а вечером смотрели красочное варьете в отеле. Здесь же и встретили Новый Год.
В первый день января в дверь громко постучались.
«Неужели горничной так не терпится в Новый год прибраться у нас?» – подумал я и, не долго думая, отворил дверь. Тут же вихрем в номер ворвались трое в масках, с пистолетами. В следующее мгновенье я ощутил под подбородком холод дула.
– Где кокс? – зарычал один из них мне в ухо.
Другой бандит выдернул из розетки вилку телефонного кабеля. Потом сдёрнул одеяло с ещё спавшей Тамары и вставил дуло ей прямо между ног. Она проснулась и в ужасе заорала. Третий бандюга тут же склеил ей рот скотчем.
Дуло пистолета ещё больше упёрлось мне в подбородок.
– Считаю до трёх, если не скажешь, где спрятал кокс, то я выпотрошу твою сучку у тебя на глазах.
– Кокс забрали в КГБ.
Сказанное было воспринято как издёвка, ибо в следующее мгновенье я почувствовал острую боль от удара рукоятки пистолета в голову.
– Издеваешься, сука! – закричал бандит, и я понял, что убедить его в сказанном не имеет смысла.
Мозги сквозь боль стали усиленно работать. Надо сказать такое от чего наше положение не станет ещё хуже.
– Кокс припрятан в Москве.
Это был единственный ответ, который я смог придумать, чтобы хотя бы немного выиграть время.
– Где?
Для правдоподобности я прикинулся несговорчивым.
– Гюрза! Можешь начинать.
Гюрза сорвал с Тамары ночную рубашку и схватился за трусики. Та замерла от ужаса.
– Постойте! Я скажу где. В камере хранения на Курском вокзале, ячейка номер 57.
Лицо бандита под маской я не мог видеть, однако почувствовал, что он повёлся на моё сказанное. Обычно преступники предпочитали прятать вещи в камерах хранения. Про это я насмотрелся в милицейских фильмах того времени.
– Говори шифр! Шифр!
Дуло ещё больше упёрлось в мою кожу, грозя её разорвать.
– 1862, – брякнул я год своего рождения умышленно уменьшив его на 100 лет.
– Эй Гюрза! Ты всё слышал? Включи телефон и звони Каблуку. Пусть мчится на Курский вокзал. Дай ему номер этого телефона, чтобы позвонил обратно.
Гюрза начал звонить по коду в Москву.
– Но если ты соврал козёл вонючий. Мы твоей сучке у тебя на глазах матку на изнанку вырвем, а потом тебя ломтями настрогаем, – зарычал мне в глаз бандит.
Затем он подошёл к дрожащей от страха Тамаре.
– Мы знаем где твой щенок. После того как порвём тебя, то потом в Москве порвут твоего сосунка.
«У нас в запасе не больше получаса» – пронеслось в моей голове.
Бандиты уселись на стульях и стали ждать вестей из Москвы. Один из них даже снял маску, чтобы закурить и положил пистолет рядом с телефоном на прикроватную тумбочку.
Время неумолимо шло вперёд, а у меня в голове ничего не возникало. Я начал лихорадочно озираться по сторонам пытаясь найти хотя какой– нибудь выход.
– Занервничал, козлина? Соврал, да? Соврал? Нас за лохов принял? Он опять ударил меня рукояткой на сей раз разорвав бровь. Кровь обильно брызнула из раны и залила мне глаз. Я воспользовался моментом и, притворившись, что теряю сознание, принялся падать в сторону тумбочки. В следующий миг я схватился за пистолет и выстрелил в ударившего меня бандита в живот. Тот покачнулся, но устоял на ногах и начал кое как наводить на меня дуло. Но не успел он нажать на курок, как мои ноги, то ли от кровопотери, то ли от страха подкосились и я упал на пол. Падая, я успел увидеть, как тот бандит который держал под дулом Тамару наводит на меня пистолет. Он уже нажал на курок, как вдруг моя Тамара пришла в себя и мощным ударом ноги заставила пулю уйти в потолок.
Звук выстрела и шум ломающейся двери прозвучали одновременно. Не чувствуя боли, я увидел, как целящийся в меня бандит замертво свалился на голое тело Тамары. Одетые в камуфляж вооружённые автоматами люди, ворвались в номер. Среди них я узнал майора КГБ Соколова. Он поднял меня на ноги и спросил:
– Жив?
– Жив, но опоздай вы хотя мы на одну секунду – были бы мертвы.
Майор подошёл к телефону и поднял трубку.
– Работает, – резюмировал он удивлённо, – это вы его отключали?
– Нет! Они вырубили как только ворвались, но потом включили, чтобы в Москву позвонить.
– Это и спасло вас.
– А вы, что всю ночь нас прослушивали?
– Прослушивали. Причём с превеликим удовольствием – с ухмылкой ответил Соколов и добавил, – ты уж прости нас, друг, такая у нас работа знать всё обо всех.
Он включил рацию и доложил.
– Задание выполнено. Преступники обезврежены. Один убит мною, второй ранен. Нет не мною, заложником. Нет он цел, только бровь рассечена. Второй заложник, вернее заложница находится в сильном шоке. Присылайте медиков.
В это время зазвонил телефон. Соколов поднял трубку. На другом конце провода кто то истошно кричал.
– Шеф! Он туфту гонит. Рвите козла на части.
Кричащий вероятно был тот Каблук, который ничего не нашёл в камере хранения.
Майор с улыбкой передал мне трубку.
– Можешь сказать ему пару ласковых пока наши не одели наручники.
– Сам ты козёл¸ Каблук вонючий, – крикнул я в микрофон, но опоздал. В трубке были слышны одни прерывистые гудки.
4. – Пристойное предложение.
Мы с Тамарой восстанавливались в ведомственной больнице. Мне зашили бровь, а её лечили успокаивающими. Соколов лично проведал нас. Принёс целый баул апельсинов и мандарины в придачу.
– Так значит вы всё время за нами следили?
– Ну а как же? Держали вас в поле зрения.
– Использовали нас в качестве наживки?
– У нас это называется ловля на живца, – засмеялся Соколов, – ладно. Хватит страдать. С вашей помощью нам удалось выловить всю банду и прикрыть наркотрафик.
– Ага! Может нам ещё дадите от имени вашей конторы ценный подарок? У вас так ведь принято дарить фотоаппарат «Смену» или радиоприёмник «ВЭФ».
– Зря иронизируете, доктор. Сами ведь виноваты, что влипли в нехорошую историю. В следующий раз когда будете брать посылки от незнакомых людей, проверьте нет ли в ней криминала.
В «Жемчужину» мы больше не вернулись, а улетели прямиком в Москву.
Уже сидя в уютных креслах авиалайнера и поедая скудное бортовое питание, я посмотрел на свою подругу и произнёс:
– Слушай Тома! Не ударь ты тогда ногой по руке бандита, он наверняка пристрелил бы меня, и сейчас мы не сидели рядышком.
Тамара прекратила жевать и медленно ответила:
– Артюшка, дорогой! Я сама не знаю как это произошло. Помню, что лежала, оцепенев от страха, но когда поняла, что могу лишиться тебя, то сразу очухалась.
– И тем самым спасла мне жизнь, – резюмировал я и ласково погладил её волнистые волосы.
То, как Тамара хладнокровно поступила в тот роковой день, говорило о многом. Оказалось, что ради спасения любимого человека, она могла пренебречь угрозой для собственной жизни. Ведь, не вмешайся тогда группа захвата, следующий выстрел бандита мог бы предназначаться ей. Этим самым она на уровне подкорки доказала свои настоящие чувства ко мне.
За иллюминатором ночная темень разрывалась мощным миганием огней «тушки», которая увозила нас обратно в Москву.
Дома мы сразу крепко заснули. Сказывалась усталость от перенесенных бурных потрясений прошедших дней. Больше всего досталось Тамаре. Шутка ли, более получаса находится в одних трусах, под дулами озверевших бандитов. Она вздрагивала во сне от дурных кошмаров, но, нащупав рядом меня, успокаивалась.
Прямо с утречка мы принялись искать Эдика с Марией Ивановной. Праздники праздниками, но нам надо было возвращаться в Ереван, и этот грустный день неумолимо наступал.
Позвонив в бар, Тамара узнала, что её шефиня прибывает завтра, а значит и Эдик с ней тоже нарисуется. Так оно и случилось. Уже на следующий день позвонила Мария Ивановна и довольным голосом позвала к себе домой на ужин. Потом трубку взял Эдик.
– Ну что? Сплавил Зару и теперь живёшь как сыр в масле?
– Как сыр в Кисловодске. А что тут дурного? Ты ведь тоже зря время не терял?
– Ладно завтра увидимся и перетрём тему.
– Давай, дружище, до завтра.
– Где она живёт? – поинтересовался я.
– На Калининском проспекте, – гордо, не без зависти ответила Тамара.
– В тех красивых высотках?
– Именно.
Итак, подходило к концу наше путешествие. Оно было полно приключениями и неожиданными событиями. Но самое главное выяснилось, что мы с Тамарой отличные партнёры.
В любви и сексе не может быть канонов и шаблонов, всё индивидуально для каждой пары. Никакие руководства и «камасутры» не заменят личного опыта. Множество позиций описываемых в учебниках по камасутре, все те не естественные позы от которых не то что удовольствие, а травму можно получить – это чушь собачья. Всё очень индивидуально, и каждая пара методом проб и ошибок способна сотворить собственную камасутру.
– Ох, хотя бы ты жил рядышком. Не обязательно в Москве. Ну хотя бы в 2—3 часовой досягаемости.
– И приезжал бы к тебе раз в неделю в «колбасной» электричке? Нет дорогая моя. Этак я очень скоро стану твоей фасадной любовью, способная превратить праздник в унылую рутину. И потом особой разницы не вижу где сидеть эти 3 часа в электричке или в самолёте.
– Я готова прилетать к тебе каждую ночь.
– Неужели тебе охота столько летать?
– Охота ещё как! С тобой я улетаю не то что на небеса, а намного выше, в космос, где меня ждёт воистину вселенское блаженство.
Сказано это было очень искренне.
Мария Ивановна накрыла шикарный стол из различных деликатесов. Сама она после вояжа с Эдиком в Кисловодск выглядела просто великолепно. Посвежела, помолодела, поменяла стрижку и перекрасила волосы. Как сказали бы сейчас – поменяла имидж.
Но тем не менее молодая уже была не молода и рядом с Эдиком это особенно чувствовалось. Однако жадную до жизни Марию Ивановну это вовсе не смущало и она без конца делилась своими впечатлениями от поездки в Кисловодск.
– А ловко вы слиняли с Марией Ивановной. И главное в тайне от нас, – сказал я Эдику, когда мы уединились на балконе.
– А что тут плохого? Провели отлично время, счастливо встретили Новый Год. Ты тоже ведь не скучал с Тамарой? Видишь как у тебя с ней всё складно получилось? А ты, Машка, боялась.
Эдик цинично захихикал над известной присказкой.
– Ну конечно. Сперва ты заказываешь Тамару в Москве, потом, когда получаешь заявку от Зары, плавно переоформляешь заказ на меня, ну а в самом конце уже тебя заказывает сама Мария Ивановна.
– Ладно, ладно. Не обязательно вещи называть своими именами. Все ведь довольны остались – и волки целы и овцы сыты, – перевернул известную поговорку Эдик и захохотал.
– Ладно уж, паршивая ты овечка. Пошли к девочкам, – примирительно заключил я, и мы вернулись в комнату, где Мария Ивановна, закатав от счастья глаза, продолжала рассказывать про недавнюю поездку в Кисловодск.
– Это была чудесная встреча Нового года! Жаль, что пролетела быстро как одно мгновение. И что самое главное – все мои хвори как рукой сняло.
– Рукой кого? Эдика? – многозначительно спросил я.
– У Эдика не только рука волшебная, но и кое что другое, – с загадочной улыбкой ответила счастливая барменша.
Мы захохотали, но Тамара загрустила:
– Вот уедите вы скоро и лишите нас простой бабьей радости.
– Какой?
– Просыпаться рядом с плечом любимого человека.
– Тамара! Мы были вместе дней 10. Встречали Новый год, жили в классных гостиницах на юге страны. С завтрашнего дня начинаются обычные будни. Нас ждут в клиниках, тебя в баре – начинается каждодневная тягомотина– рутина.
Все грустно вздохнули.
– Ладно, чего загрустили. Обещаю вам этим летом устроить такие же праздники любви.
Все сразу воспрянули духом, особенно Тамара.
– Тогда хотя бы до лета обещайте не женить моего Артюшу.
– Ого! Это вопрос на засыпку. Пусть он сам и ответит. Говори Арутюн, у тебя есть планы связать себя узами брака?
– Что за глупые вопросы. Конечно нет.
– Ну почему глупые? Тебе уже 27, ты перспективный доктор, без пяти минут кандидат наук, по всем законам семейного кодекса армян тебе полагается завести семью.
– Только после вас, сударь.
– Короче, Тамара. До лета будь спокойна – он твой с потрохами. Но и ты обещай, что не заведёшь в ближайшем будущем ещё одного мужа алкаша. А то не видать тебе Арутюна, как своих ушей.
– Не сомневайтесь. Вторую такую глупость я не сделаю.
Вот и наступил печальный день расставания.
Тамара рыдала у меня на плече.
В отличии от неё Мария Ивановна не устраивала сцены на манер индийского кино.
– В следующий приезд я устрою докторов прямо в «Космосе». Там же где наш бар. И удобно и сытно.
– Лучшего места, чем квартира Тамары для меня в Москве нету, – решил я подбодрить свою подругу.
– А ты останься. Я тебя пропишу, и будем мы жить вместе душа в душу.
Это уже была серьёзная заява, и главное так неожиданно. Московская прописка была хрустальной мечтой многих граждан СССР. В Москве проживало много народу, но прописывали в неё не всяких, и потому людей делили на москвичей, это которым повезло прописаться и на (нет не гостей столицы),как тогда называли брезгливо – «лимитой».
– Ладно, нам пора, пошли на посадку, – сказал Эдик.
– Артюшку оставьте! – в отчаянии завопила Тамара и изо всех сил вцепилась в моё плечо.
– Мы обязательно встретимся летом, – успокоил я её, так и не клюнув на московскую прописку.
– Я не выдержу до лета. Я прилечу к тебе раньше!
Слёзы обильно текли по её лицу. Я с трудом вырвался из объятий и побежал на посадку.
– А мощно вы снюхались, – без тени зависти сказал Эдик, когда мы усаживались в салон самолёта.
– А известно ли тебе, что она мне жизнь спасла?
– Знаю я про ваши сочинские приключения.
– Кто тебе рассказал?
– Мария Ивановна. Она же близкий к конторе человек. Возможно даже их сотрудница.
– Так значит это всё было подстроено комитетчиками, а мы были приманками?
– Немного грубовато сказал, но типа того.
Я сильно призадумался.
– Значит тот парень что дал нам посылку на вокзале тоже был из КГБ?
– Да. Он был сотрудником конторы. Нас должны были встретить в Москве настоящие наркокурьеры, но вероятно их кто то спугнул на вокзале, в результате операция сорвалась и кокс поехал к Тамаре домой.
– И мы с этим коксом спокойно жили как на вулкане. В любую минуту к нам могли ворваться бандиты.
– Вообще то вы были под бдительным оком КГБ, оно вас опекало и заодно ждало, когда появятся истинные хозяева наркоты. Не исключено, что на квартире Тамары был установлен подслушивающий жучок.
Я начал лихорадочно вспоминать какие звуки мы издавали с Тамарой и смутился.
– Выходит мы всё это время были под колпаком у конторы?
– Не мы, а вы, – засмеялся Эдик, – что ни говори, а КГБ уникальная организация. Благодаря её мощи и держится вся наша страна.
– Ничего себе мощная. Опоздай они тогда на секунду, не сидел бы я сейчас рядом с тобой.
– Грех тебе жаловаться. Билеты в Сочи тебе устроили, гостиницу отличную забронировали? Если бы не всемогущая контора, ты бы не смог там и час провести.
– Значит не было никакого армянского студента Ваграма из Плехановки?
– Не было. Успокойся ты наконец. Это была легенда КГБ. Выдумали его для пользы дела.
Мы оба замолчали, и я начал медленно переваривать услышанное.
– Ты мне вот что скажи, – сказал Эдик, -ничего лишнего не подхватил от Тамары?
– А что это я должен был подхватить от неё?
– Ну не знаю. У меня до сих пор там дискомфорт.
– Так это ты, балда, не от неё подхватил. Разве не помнишь, после отъезда Тамары ты ещё с двумя страхолюдками связался? Вот они тебя и наградили. Неужто забыл?
– Убей не припомню.
– А ты в следующий раз список составь. Бабник хренов.
Но Эдик не дослушал моего совета. Самолёт взвыл моторами и помчался на взлёт. Эдик в приступе азрофобии скукожился в кресле и только смог пробормотать:
– Непременно составлю, если до Еревана долечу.
В жизни Эдик больше всего боялся двух вещей: не красивых женщин и летать на самолётах, и если первую напасть он мог избежать, то вторую беду исключить было невозможно.
Самолёт набрал высоту и взял курс на юг. Я закрыл глаза и стал прокручивать наши недавние с Тамарой сцены. Свежие воспоминания грели душу и возбуждали.
Я начал задаваться вопросом – была ли это настоящая любовь или мимолётная заказная интрижка? Тот факт, что мы отлично поладили как сексуальная пара это ещё ничего не значило. Секс – это всего лишь половина отношений между мужчиной и женщиной. Не спорю, для мужчины физическая близость играет большую роль, однако одновременно может стать ловушкой при поиске идеальной половины. Но с другой стороны в Сочи Тамара на подкорковом уровне сумела доказать, что она искренне любит меня.
Теперь разберём вариант с московской пропиской, которуюмне прилюдно обещали. Имея прописку, мне уже будет не трудно устроиться на работу по специальности. Я – москвич? Смогу ли я в возрасте 27 лет после нашего уютного южного города, где переезд с одного конца до другого занимает всего 30 минут, в котором 333 солнечных дней в году, с коротенькими зимами, с изобилием вкусных овощей и фруктов, жить в огромном чужом мегаполисе, с долгой, холодной зимой, когда рассветает в 11, а темнеет уже к 16 часам, минимум 2 часа тратить на дорогу из спального района на работу? К тому же я, даже с вожделенной пропиской, до конца жизни останусь инородцем с позорным ярлыком «понаехали», а может и похуже – «черножопый».
Захочет ли Тамара родить ещё одного ребёночка уже от меня – спорный вопрос? Москвички не склоны играть роль домашних клуш. Родят по молодости одного ребёнка и всё. Двоих, троих – это уже манера южанок. Короче, крепкий брак наша пара ни в каких условиях не выдюжит. Рутина сломает её быстро. Другое дело коротенькие встречи – этакие праздники любви (считай секса).
Тем временем самолёт опустил нос, давая понять пассажирам, что полёт подходит к концу.
Наша «тушка» долго рыскала, отыскивая единственное ровное место в Армении – Араратскую долину, и вскоре библейская гора появилась с правого борта. Об этом известили восторженные крики (dasistfantastish) туристов из Германии, державших наготове свои зеркалки. Самолёт выпустил шасси и начал круто заходить на ВПП ереванского аэропорта, построенную прямо среди густых зарослей виноградников.
– Проснитесь граф! Вас ждут великие дела! Вы уже дома. Кончились праздники. Начинаются будни.
Слова мои были обращены к подавленному аэрофобией Эдику, который все 2 с половиной часа полёта сидел с закрытыми от страха глазами.
– Слава Богу! И на сей раз долетели живыми, – очухался Эдик, – надо было возвращаться поездом.
– Ну уж нет, дорогой. Трястись трое суток под мужицкий храп, да ещё с наркотой под носом – большое спасибо. Второй раз я так не фраернусь.
– Ну с наркотой – это мы добровольно лоханулись. Взяли у незнакомого человека посылку и влипли.
Между тем «тушка» вырулила на стоянку и заглушила двигатели.
– Ладно вставай, прилетели, бери шинель, пошли домой, – сказал счастливый послеполётный Эдик.
Я продолжал сидеть в раздумьях.
– Остаёшься тут?
– Не хочу в Ереван, хочу лететь обратно в Москву.
– Ага! Уже заскучал по Тамаре?
– Нет.
– Тогда зачем?
– Хочу майору Соколову сказать пару ласковых слов.
Эдик разразился хохотом.
– Так я тебе и поверил. По Тамаре соскучилась душа твоя блудливая. А Соколов так, пустая отговорка. Вставай, хватит паясничать. Цирк остался в Москве, а клоуны вернулись в Ереван.