-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Ольга Магдюк
|
| ОСОБНЯК-НА-ОКРАИНЕ– преобраз -редакция
-------
ОСОБНЯК НА ОКРАИНЕ
Глава 1 ДАЧА В ДЕРЕВНЕ
Дело было как раз перед самыми каникулами. Я заканчивал шестой класс. Школа надоела, просто не знаю, как. И учителя тоже, вместе с их знаниями и заданиями.
Я ждал летние каникулы, считая дни, зачеркивая в календаре очередную дату. Понятно, что настроение было мягко говоря – не очень. А тут еще одна напасть случилась!
Мама с папой решили взять дачу загородом, чтобы летом можно было туда ездить отдыхать. Как будто других мест на земле для отдыха не существовало. Естественно, я был не в восторге от этой затеи. Только мое мнение никого не интересовало.
Понятное дело, о своих планах мама поставила в известность бабушку. Она всегда с ней советовалась. Даже, когда собиралась в очередной раз меня наказать. Они вместе придумывали «меру пресечения». Чтобы мне стало ну совсем не по себе, бабушка с мамой проговаривали все варианты. В воспитательных целях, так сказать.
А потом они обе переживали больше меня: «не переборщили» ли с наказанием. Я подыгрывал, как мог, дабы их не расстраивать. Все же я их любил. Пусть думают что я и правда расстроился. Хотя, по большому счету, понятно, что наказание – это сильно сказано!
Папу с дедом тоже любил, но с ними не интересно: треснут подзатыльник и никаких делов.
Так вот, по поводу дачи....
– Егор, – позвала меня мама, – ты, где хочешь провести лето: у бабушки в деревне, или на нашей собственной даче?
– В Тайланде, – честно ответил я.
– Не груби мне! – повысила голос мама.
Логика – железная. Я так и не понял, в чем заключалась моя грубость. Но на голос отреагировал папа.
– Что опять случилось?
– Представляешь, мы оболтуса и тунеядца растим, – с отчаянием воскликнула мама, – он, видите ли, на лето в Тайланд собрался.
– Ну что ж. Хороший выбор.
Мама выпрямилась как струна, напряглась и широко раскрыла глаза, приготовившись разразиться громом с молнией. Но промолчала. Хотя нет, через минуту все же пришла в себя.
– И ты туда же! Нет, чтобы меня поддержать, а не Егора.
– А ты куда хочешь?
– На дачу, – утвердительно сказала мама.
– Так там работать нужно!
– Вот Егор и будет работать. Физический труд еще никому не помешал. А некоторым – помог на ноги встать! – думаю, мама имела в виду обезьян.
Папа задумался. Он представил меня на дачной плантации все лето и понял, что я безвозвратно одичаю среди помидоров, шпината и баклажанов.
– А что если нам взять в деревне небольшой домик с огородом? Это будет недорого. Опять же твоя мама в случае чего приглядит за участком. Не нужно будет ссылать сына на все лето. И жилой дом будет.
– Это идея! – воодушевилась мама, – это – еще какая идея!
Мама срочно схватила телефон, и набрала номер бабушки. Про ее присутствие можно было смело забыть минимум на полчаса.
Я спокойно собрался и вышел во двор к друзьям. Мне тоже нужно было с ними все обсудить. Срочно. На излюбленной лавочке, стоявшей поодаль от жилых домов, прямо у березок, пацанов не оказалось. Я достал сотовый и начал набирать смс: «Экстренный вызов. Срочный сбор».
Через пять минут основной состав «охламонов», как называли нас местные бабушки, был в сборе.
– Чо случилось? – открыл собрание Леха.
Он старше меня на год. И от этого считался умнее.
– Я рискую на все лето загреметь на овощные плантации, – сокрушенно поделился своим несчастьем я.
– С чего? – не понял Илюха. Илья был моим одноклассником.– У твоей прародительницы, вроде небольшой участок земли. Или я чего-то не знаю?
– Чего-то не знаешь. Предки решили купить домик в деревне, – удрученно поделился я.
– Уууу, засада! – конкретно прокомментировал новость Леха.
– Да ладно тебе. Чиво пожаришь раньше времени, – Колька оказался настроен оптимистично, – ну, у моих дача есть. Они тока раз меня к тем грядкам подпустили. После этого мама снова все посадила и теперь все, что я делаю по даче – поливаю. Остальное мне больше не доверяют.
– Так ты уже прошел этот этап, – позавидовал я Кольке.
Он младше на год. Но по смышлености и фантазии мы все ему явно, уступали.
– Да плюнь. Наоборот хорошо. От своих родственников отдохнешь. Опять же, мы можем наведаться в гости. Оказать посильную помощь, так сказать, – Колька недобро засмеялся.
– Да иди ты. Помощник. Все под корень вырывать нинада, – проворчал я, поняв намерения друга.
– А дом уже взяли? – задал насущный вопрос Леха.
– Пока нет,– я почесал щеку.
– Пфф, а чего мы тут решаем?
– Вы не понимаете! Мама уже с бабушкой по телефону все обсуждает! – отчаянно выпалил я.
– А это уже серьезно. – Понял меня Илья.
Мы все одновременно замолчали. Это считалось нормально. Каждый обдумывал свой вариант, предлагая очередную версию. Озвучивать придуманное начинали по очереди. Первым выступил, конечно, Леха:
– Короче, как тебя туда запрут, так созваниваемся и решаем, как тебя спасать.
– А где дача будет? Может, мы по очереди в гости к тебе ездить будем. Передачки возить, – Колька тихонько захихикал.
– Ладно. Мне надо успеть посуду вымыть. А то тоже нарвусь на какую-нибудь плантацию. – Это был вариант от Илюхи.
Ничего толкового не придумали. Но еще не вышли Максим и Мишка. Два брата – погодки. Чаще всего они были вместе. Поэтому с ними старались не ругаться. Не мы, а в общем, другие пацаны. И тем более драться, потому что драться приходилось сразу с двумя, что не совсем удобно. Справедливости ради нужно отметить, что они и сами не шли на конфликт, стараясь решать все мирным путем. Тем более, Максим второй год занимался в секции каратэ. На все доводы что ему – то хорошо, он каратист, Максим неизменно отвечал: «Тебе кто не дает?» А кто нам не давал? Да никто. Неохота было зазря три раза в неделю пендели получать на тренировках просто так.
Мы еще немного посидели, разговаривая о том, что учителя совсем озверели со своими контрольными, самостоятельными и домашними работами. И что на чтение учебников ну, совсем нет времени. С этим и разошлись по домам.
Мама с бабушкой уже поговорила. Значит заметила мое исчезновение.
– Ты где был?
– Выходил на минутку на свежий воздух, – буркнул я.
– А дома что, воздух несвежий?
– Свежий. Но не такой свежий. – Нарываться на грубость я не стал.
Мама ушла на кухню. У нее что-то спрашивать не имело смысла. Все равно толком ничего не узнаешь. Ей бы разведчиком в войну быть. Ни за что важную информацию врагам не рассказала бы, даже если очень захотела. Она сама в ней запуталась бы, и так голову задурила другим, что к ней больше никто б и не подошел. Никогда.
Я отправился сразу к папе.
– Ну, что про дачу слышно? – спросил сразу в лоб.
– Какую дачу? – переспросил папа, словно впервые услышал новость.
– Что, уже передумали покупать дачный участок? – я почти обрадовался.
– А! Нет. То есть, да.
– Не понял, – видимо папе передалось от мамы, решил я.
– Брать будем. Но не дачу, а дом. В бабушкиной деревне на отшибе стоит небольшой двухуровневый домишко. Он, правда, три года уже нежилой. Там кое-что нужно будет подделать, подремонтировать, заменить. Но это можно делать постепенно. Его продают совсем дешево. А рядом есть небольшой участок. В выходные поедем осматривать «будущее имение».
– То есть, мне все лето там жить не обязательно? – сделал заключение я.
– Если только ты сам того не пожелаешь.
– А я могу пожелать – жить все лето на отшибе в старом доме? – мое крайнее удивление было искренним.
– Да погоди ты. Мы его еще не видели. Может, и не возьмем.
– А бабушка что сказала маме? – поинтересовался я.
– Что сказала маме? – вздохнул папа, – сказала, что замечательная идея.
– Значит, возьмем. – Понял я.
В выходные все наше семейство отправилось к бабушке.
Она жила в небольшой деревушке километров сорок от города. Вдоль единственной улицы проходила широкая дорога, усыпанная мелкой щебенкой. От этого ходить по ней летом в открытой обуви было неприятно. Но все ходили, а куда денешься? Зато машина проходила в любое время года и при любой погоде.
И еще за деревней находилась большая поляна, а за этой поляной начинался березовый лес. Простор, близость лесного массива и отсутствие выхлопных газов делали воздух чистым и необычайно вкусно пахнущим. Правда, сегодня меня это не радовало. Но мама с папой мою точку зрения не разделяли.
Всякий раз, как мы приезжали в деревню, мама выходила из машины, разводила руки в стороны, поднимала голову, закрывала глаза и, шумно втягивая в себя лесные ароматы, говорила:
– Боже, какая красота!
Вот и теперь, я заранее знал что скажет мама, поэтому вышел из машины первым и пошел в дом. Навстречу выскочил Жулька. Если быть точным, то дед назвал его Жулик. Потому как знакомство с ничейной дворнягой с примесью кровей азиатской овчарки, и такого же роста, состоялось в связи с тем, что пес умудрился зайти в приоткрытую дверь на веранде, утащить кусок сала и тем же путем выйти. Самое интересное, что Жулька не убежал, а остался лежать во дворе, ожидая вторую порцию.
Пес подал голос, оповещая хозяев о гостях. Он зычно рыкнул и грозно гавкнул, но я – то знал, что Жулька не тронет даже чужих. Его миссия заключалась в оповещении, типа звонка. Большего и не требовалось.
Из дома вышел дед.
– О! Горожане пожаловали! Ну, проходите, что ж с вами делать, – "обрадовался" нам дед.
Дед, он как его пес: выглядел сурово, говорил еще суровее, но на самом деле был очень добрым. Для своих.
Он схватил меня в охапку и притиснул к себе.
– Эмм! – дед с удовольствием сжал кольцо рук, стараясь не повредить мои кости. Но они все-таки где-то предательски хрустнули. Дед разжал руки, – соскучился по тебе. Ты хоть бы чаще приезжал, что ли?
– Не могу. Учеба, сам знаешь.
– Понимаю. Учиться надо, ага. Но и к нам надо иногда приезжать.
– Вот я и приехал.
Я потер бок в том месте, где хрустнуло. Кажется, бок остался цел.
– Как дом купите, то чаще приезжать все будете. – Дед закряхтел и пошел навстречу отцу.
Я вошел в дом. Бабушка обняла меня мимоходом и чмокнула в висок. Она ждала нас и стояла у плиты, готовя вкусный обед. Постепенно в дом перебрались все, кроме Жульки.
Мама снова принялась болтать с бабушкой, помогая ей готовить. Дед с папой ушли в комнату и тоже самозабвенно болтали. Я остался один. Немного покрутившись, я опять направился к выходу.
– Егор, ты куда? – и как мама успевает болтать, готовить, смотреть на бабушку и видеть меня!
– На улицу.
– Конкретно.
– Не знаю, – честно ответил я. Но этого оказалось достаточно.
– Не долго. Сейчас будем кушать.
– Хорошо.
На том допрос был закончен и я выскочил во двор. Жулька обрадовано запрыгал возле меня. Я потрепал его по шее и подумал: «А не посмотреть, ли мне на этот чертов дом?»
– Жулька, рядом.
И мы с псом пошли смотреть «двухуровневый домишко». Это странное строение было видно еще с середины улицы. Оно находилось в самом конце, чуть поодаль от всех домов. Эдакое мрачное темно-серое изваяние, отталкивающее уже издали. Я остановился. Жулька тоже сел возле меня и повернулся, словно спрашивая – «Что дальше?» Близость этого умного создания немного вернула уверенности и храбрости. И мы зашагали к дому.
Чем ближе мы подходили к чудо – особняку, тем сильнее было желание повернуть обратно. Круглые бревна почернели и осунулись. В тон им смотрелась и крыша, застланная досками разной длины и ширины. Закрытые ставни неплотно прилегали к обшарпанным окнам, от этого постоянно постукивали от обычного порыва ветра. Возле дома находилась ограда. Впрочем, она была в таком же состоянии. Некоторые доски штакетника благополучно отошли от горизонтальной перекладины и болтались на ветру, так же монотонно постукивая друг о друга.
Через дыру в заборе я пролез внутрь ограды. Подержал доску, подозвав к себе пса. Медленно подошел к закрытым ставням и заглянул в щелку. Полумрак скрывал обустройство дома. Лишь в некоторых местах солнечный луч пробивался внутрь, но его силы не хватало для освещения.
Но кое-что я все же разглядел: покосившаяся темная лестница, ведущая на второй этаж, два стула, сиротливо стоявшие вдоль стены, паутина поблескивала в нескольких местах тонкими нитями под мелким солнечным лучом.
Ступеньки лестницы тоже темные и широкие. Сама лестница, кажется, винтовая. Тень от перил падает на стену и дрожит, словно от ветра.
Мне показалось, что на лестнице кто-то сидит. Вот оно поворачивает в мою сторону голову, но лица я не вижу, потому что его просто нет! В это время ставня в очередной раз хлопает об оконную раму и я, испугавшись, заорал во весь голос. Жулька, вздрогнув, тоже поддержал меня громким лаем.
Я не выдержал и драпанул к оторванной штакетине. Мы быстренько с псом покинули унылую территорию, выбежав на дорогу вдоль улицы.
Немного отдышавшись, я и Жулька повернули к бабушкиному дому. Все уже сидели за столом и беседовали на тему будущей дачи или особняка. Меня никто терять и не собирался. Да и потеряться в этой деревушке было просто негде.
– Садись кушать. – Бабушка поднялась мне навстречу, рукой показывая на кран с водой.
Я вымыл руки и уселся возле бабушки. Это было очень удобно. Она наложила в тарелку салат, пюре и запеченную куриную ногу. Еще на столе стояли пироги с капустой и беляши. Кушал я, не торопясь, внимательно слушая, что думают взрослые о судьбе загородного дома, а заодно и моей собственной.
– Тебе чаю налить? – бабушка заботливо обняла меня.
– Да. Только погорячее.
– Вот же дед вылитый, – бабушка налила в кружку чай и поставила рядом со мной, чмокнув в висок.
Про меня опять все забыли, что было мне только на руку. Теперь оставалось одно: понять кто «за дом», а кто против.
– Особняк, конечно, выглядит сейчас не очень хорошо. Но его помыть, покрасить, и будет как новый, – убеждала бабушка.
– Не совсем, конечно. Там надо доски менять, крышу перекрывать, – стал перечислять дед.
– Ой! Нашел проблему. Вон, наймем местных мужиков – за неделю все сделают.
– Мам, а мебель хоть какая-то там есть? – резонно спросила моя мама.
– А зачем тебе в дачном доме мебель? Старый диван заберете у нас. Стол со стульями, думаю, там есть. – Нашла выход бабушка.
– Погодите. Ну, мы же там ночевать планируем. И поздней осенью приезжать. Там же печка есть? – то ли утверждал, то ли спрашивал папа.
– Вот. Ее еще проверить нужно, – снова включился дед.
– Да что ее проверять-то? Вон, прогоним побольше бумаги, она все вытянет.
– Не говори ерунду. Колодцы нужно чистить, – попробовал поспорить дед, но это ему не удалось.
– Что тем колодцам случилось? Откуда там сажа? Смотри-ка, замазаться успели неизвестно от чего. – Проворчала бабушка. – Такой цены вы больше нигде не найдете. А дед постепенно будет подделывать дом внутри. Да тут и мы рядом, и лес вон он, под боком, и огородик какой-никакой.
Видно было, что дед не согласен с бабушкиной идеей, но спорить не стал, потому что бесполезно. Все равно будет так, как сказала бабушка. Мама тоже приняла сторону бабушки. Видимо, в их родословной это передавалось по женской линии – последнее слово за женой. Да и первое тоже.
Для себя я решил заранее – жениться не буду. На мой век хватит двух командирш. Третью я просто не вытерплю.
– А кто-нибудь видел этот дом? – у папы, как и у деда, голова всегда на месте.
– Дед видел, – бабушка махнула рукой в сторону.
– Я внутри не был, а снаружи чего его рассматривать? Заброшенный.
– Нужно ключи взять, посмотреть внутри, – начал рассуждать папа.
– Что там смотреть? Сделаете постепенно. Надо задаток внести. Вернуть никогда не поздно. А вот не успеть – можем!
– Он три года стоит. Не успеет она! – проворчал дед.
Родственники еще долго высказывали свои точки зрения. Но у бабушки на все оказывался готов ответ. Решено было внести залог, взять ключ и войти внутрь особняка. Хозяева обещали приехать в следующие выходные.
Мне порядком надоело слушать одно и то же, и я снова пошел на улицу. Время двигалось ближе к вечеру. Я решил прогуляться в противоположную сторону от дома, то есть ближе к лесу.
Внезапно меня кто-то окликнул. Я обернулся и увидел идущего навстречу мне сверстника. Мы познакомились. Нового знакомого звали Влад. Он, как и я приехал на выходные с родителями к бабушке. Это меня обрадовало. Если что – хоть не один тут буду.
Мы вместе с новым знакомым пошли к лесу. На поляне лежали сваленные бревна. Вот на них мы и уселись.
– Ты на каникулы остаешься у своих пращуров? – поинтересовался заранее я.
– Редко. Но если захочу – меня, конечно на недельку оставят. А ты что, в этой глухомани собираешься все лето просидеть?
– В этой глухомани мои предки собираются взять дачу, – вздохнул я, – точнее, особняк типа дачи. Чтобы тут отдыхать можно было. Понятно, что чаще всех отдыхать придется мне.
– А что, в доме старших места мало? – удивился Влад.
– В голове моей мамы с бабушкой места мало. – Со злостью ответил я.
– А что за дом брать собираетесь?
– Вон ту красоту двухэтажную. – Я махнул рукой в сторону особняка.
Влад, молча, посмотрел туда, куда я показал, переспросил.
– Это, то убожество?
– Оно самое, – я согласно закивал головой.
– Про него дурная слава по деревне идет. – Влад глянул на меня широко раскрытыми глазами, – говорят, там кто-то кого-то убил и теперь этот убитый ходит по ночам по дому, ищет убийцу. Так что вы смотрите. Будете орать по ночам всей семьей.
Мне вспомнился силуэт на лестнице и по спине пошел холодок. Неужели бабушка этого не знает? Нужно обязательно поставить ее в известность. Может, она откажется от этой идеи. Не зря ж его никто не покупает.
Когда я вернулся с прогулки, взрослые оказались снова заняты: дед с папой играли в шахматы и просто отмахнулись от меня. А мама с бабушкой разбирали модные тенденции на лето.
Я сел за компьютер и проиграл до позднего вечера. Решив обязательно поговорить с папой дома. Когда не будет рядом деда и шахмат.
Назавтра мы поехали в обратный путь. Через час были уже дома. Я ушел в свою комнату и отправил смс Илюхе. «Все плохо. Хуже, чем я думал». «Дача не понравилась?» – спросил он. «Говорят, там кто-то кого-то убил», – ответил я словами Влада.
На следующий день мы встретились в школе. Все пацаны были уже в курсе моей проблемы. Вернее, будущей проблемы. Пока что особняк нам не принадлежал. Решили собраться и предпринять какие-то действия.
Мы снова собрались вечером на своей лавочке под березами и ничего лучше не придумали, как подбросить в наш почтовый ящик записку, испачканную красной краской, где написали историю про убийство и привидение.
«В ЭТОМ ДОМЕ ПРОИЗОШЛО СТРАШНОЕ УБИЙСТВО. ЭТОТ УБИТЫЙ ПРЕВРАТИЛСЯ В ПРИВИДЕНИЕ. И ТЕПЕРЬ КАЖДУЮ НОЧЬ ХОДИТ ПО ДОМУ И ИЩЕТ УБИЙЦУ. ЭТОТ ДОМ ПРОКЛЯТЫЙ!!!
Если бы я только знал заранее, что это решит исход маминого мнения, то никогда бы ничего подобного не сделал. Но теперь было поздно.
Глава 2 НОЧЛЕГ В ДОМЕ
После рабочего дня мама, как обычно, забирала почту из нашего почтового ящика. Вот тут она и наткнулась на злополучную записку.
Молча, разделась, прошла в мою комнату и положила передо мной наше искусство.
– Это что? – голос мамы мне не понравился сразу.
– А я откуда знаю? – попытался удивиться. Но, видимо, мама меня знала лучше, чем я думал.
– То есть, в нашем квартале знают судьбу заброшенного здания в маленькой деревушке? Надо же! Какая популярность.
Отпираться оказалось бесполезно, да и глупо.
– Мам, мне говорил Влад. Его бабушка тоже там живет. Это правда.
– Что – правда? Что по дому ходят привидения? Ты в своем уме? – мама говорила негромко, но сурово.
– А почему тогда его никто не покупает.
– Потому что это деревня. И мы бы не купили, если бы там не жили бабушка с дедушкой.
– Мам, я сам видел на лестнице чью-то тень. Она была без лица, – попробовал восстановить справедливость.
– А записку, зачем писал?
– Это не я писал, – тоже честно признался.
– Хорошо. Откуда твои друзья узнали, что мы особняк покупаем?
– Я рассказал. – Опустив голову, вымолвил я.
– Так вот: чтобы впредь ты много не болтал лишнего – мы возьмем особняк. Хочешь ты этого или нет! Обязательно возьмем!
– Но там..
– Привидение? – перебила меня мама. – Значит, будем жить с привидением. Места много. Всем хватит.
– Вы не хотите меня слушать! – дал своим эмоциям, наконец, выход, – ни ты, ни папа. Я пытался с вами поговорить. Вы все время от меня отмахиваетесь! Вы все уже за меня решили. Что мне делать, где жить и чем заниматься на каникулах! – я кричал, выкладывая все, что накопилось в душе. И даже больше.
– Истеричка, – спокойно отреагировала мама, – пытался поговорить о привидениях! Ну, надо же, у меня единственный сын, и тот с завихами. Караул!
Мама вышла из моей комнаты, продолжая причитать, – "Скажи кому-нибудь, что сын привидение видел – ведь засмеют же! Нет, ну как вам такое нравится? Здоровый парень".. – мама запнулась, – а ты точно здоровый?
Это все, чего мы с друзьями добились. Вечером мама разговаривала с бабушкой и сказала, что особняк мы покупаем. Все уже решено. Бабушкиной радости не было предела. Она пообещала, что прямо на неделе свяжется с хозяевами и возьмет ключи. Естественно, деньги для задатка у бабушки уже были. Не зря же мы ездили в выходные в деревню.
Так, благодаря мне, наше семейство приобрело этот дом.
Май подходил к концу. Остались позади четвертные, годовые и другие работы. К своему удивлению, оценки я получал хорошие. Выручала отличная память. Жизнь, словно щадила меня перед предстоящими испытаниями.
В очередные выходные мамам с папой уехали снова в деревню, но без меня. Им предстояло покупать злополучный особняк. На осмотр помещения и отмывание трехгодовалой грязи ушло много времени. По маминым словам – я только мешаться там буду «под ногами». Поэтому меня на сей раз оставили в городе.
Понятно, что я собрал всю свою компанию у себя. Мы пили чай, разговаривали про школу и каникулы. Потом играли в компьютерные игры, подсказывая и советуя очередному игроку.
День пролетел незаметно, интересно и спокойно. Про особняк тему не поднимали. Все пацаны прекрасно знали о том, что дом купили. И о том, что все это случилось благодаря нашей записке. Впредь решили быть умнее и не торопиться с выводами.
Естественно, про свой первый ночлег в особняке я умолчал. Ни к чему это знать всем.
Вообще-то я не из пугливых, и ночевать в своей квартире оставался один не первый раз. Хотя, что значит – один, когда тебе каждые полчаса названивают родители и подробно спрашивают о каждом твоем передвижении. Я так уставал от своих отчетов, что спал как убитый до самого утра.
Ближе к вечеру приехали предки вместе с дедушкой. Он должен на завтра забрать меня в деревню. Он и забрал. У деда был обычный жигуленок. С утра родители разъехались по своим работам, а мы с дедом – в деревню.
Бабушки дома не оказалось. Она красила, мыла, белила в особняке. Дед решил меня немного подбодрить.
– Ты сейчас свой новый дом не узнаешь, – расхваливал он особняк, – игрушка, а не дом. Вот что значит «руки приложить».
Я молчком слушал дедовы хвалебные речи. Повода для оптимизма я не видел. Ни лес, ни воздух, ни особняк меня особо не прельщали. Не нравился мне он. И все тут!
– Ну, что Егорка, пошли, что ли? – дед, конечно, видел мое состояние. Но рано или поздно идти-то надо было.
– Пошли, – согласился я.
Действительно: штакетник больше не болтался, постукивая друг о друга. Был капитально и ровно прибит к горизонтальной перекладине. Смотрелось гораздо лучше. Ставни открыты и покрашены, стекла вымыты так, что солнышко поблескивало отражающимися золотистыми лучами. Высокое починенное ступенчатое крыльцо бабушка тоже успела выкрасить. Она многое успела. И в самом доме тоже.
Я открыл дверь и вошел внутрь. Первым делом мой взгляд скользнул по ступенькам винтовой лестницы, где я увидел тень. Оказывается, там были оторваны обои, поэтому в этом месте смотрелось гораздо темнее. Так пояснила бабушка, потому что на стенах вдоль ступенек красовались свежие новенькие обои.
От души немного отлегло. Может, мама права? Всему есть объяснение, и я слишком впечатлительно отнесся к словам Влада. Мне стало стыдно за свой поступок. И друзей своих из города я еще не раз приглашу в гости. Пусть тоже погостят в особняке.
– Егор, проходи. Смотри – какая красота, – восторгалась бабушка.
– Да. – Оценил я труды, – намного чище стало.
– Это что! Дед с отцом крышу перекроют, чтобы не протекала. Ступеньки скрипучие поменяют, светильников навешаем, печку почистим.
– Ну, наговори-и-ила, наговорила, – миролюбиво проворчал дед.
– Погоди, сам еще сюда частенько захаживать будешь, – посулила бабушка деду ближайшее будущее.
– Конечно, буду. С крышей делов много, – согласился дед.
Они всегда спорили. Я на это не обращал внимания.
– А на второй этаж можно идти? – глянул на верхнюю площадку.
– Можно. Все можно. Это теперь ваше. И твое тоже, – радостно щебетала бабушка.
Я начал знакомство с заброшенным особняком со второго этажа. И хотя здесь многое изменилось, все – равно не давало покоя какое-то чувство тревоги. Шагнул на широкую ступеньку, она отозвалась тоненьким чуть слышным голосом. Почти все ступени скрипели, создавая свой собственный звуковой ряд. Я шагал и прислушивался к звукам: дзинь, бум, там.
– Смелее, – бабушка, похоже, заметила мои осторожные движения.
– Она не грохнется? – на всякий случай решил уточнить я.
– Не должна, – дед посмотрел на массивные широкие ступени, – просто ссохлась. Вот и скрипит. Им еще лет сто ничего не будет.
– Не говори ерунды. Лестницу надо обязательно починить.
– Так я и не спорю, – согласился дед, – обязательно починим.
Я поднялся на второй этаж под нестройное музыкальное сопровождение ступенек лестницы. На этом этаже размещалась небольшая спальная комната и кабинет. Надо сказать, что площадь второго этажа была меньше первого. Первый этаж вмещал в себя гостиную, спальню и кухню. И если бы не второй уровень с винтовой лестницей, то домик оказался совсем небольшой. В конце кухни была еще какая-то неприметная дверь.
Дед с бабушкой умудрились свой старый диван затащить на второй этаж, и теперь здесь вполне можно было отдыхать. Даже ночевать. В комнате приятно пахло свеже побеленным.
Еще бабушка с мамой успели весь верхний уровень перемыть и побелить во всех комнатах. Смотрелось вполне прилично и чисто. Из окна вид тоже был впечатляющий: большая разноцветная поляна, а дальше березовый лес. С высоты второго этажа лес выглядел необычно. Волшебно. Деревья мирно покачивали тонкими длинными ветками в одну сторону, получалась плавная зеленая волна.
Я засмотрелся, забыв про волнения и страхи. Звук входящей смски застал меня врасплох, и я невольно вздрогнул.
– Ты как там? Живой? – интересовался Илья.
– Вполне. Кажется, я зря переживал. Тут прикольно.
– Где? У бабушки?
– Нет. В нашем особняке.
– Ты сейчас в своем доме?
– Да. На втором этаже.
– Ого. Ты уже освоился?
– Ага. – Ответил я.
– Клево! В следующий раз возьмешь меня с собой? В гости?
– Заметано. Тока с мамой договорюсь.
Я спустился вниз, под тот же музыкальный ряд, только в обратном порядке. Ходить по лестнице мне тоже понравилось. Даже ее негромкое скрипение начинало нравиться.
– Ну, на сегодня хватит. – Бабушкины движения стали заметно медленнее. Чувствовалась усталость. – Пойдемте домой.
– А можно, я здесь останусь ночевать? – неожиданно для себя самого предложил я.
– О, как! – бабушка снова оживилась и рассмеялась, – не ты ли больше всех возмущался? И дом плохой, и привидений полно.
Про привидения она зря напомнила. Я опять начал тревожиться. С опаской глянул на лестницу и второй этаж. Интересно – откуда оно начинает появляться? Снизу или сверху?
– Пойдем, покушаем, а там – сам решай, – бабушка повернула к выходу.
Мы отправились в их дом. Бабушка быстро собрала на стол, разогрела чайник, и мы все сели ужинать. Ели с аппетитом, уплетая все, что стояло на столе. То ли вкусная еда, то ли сытость в желудке подействовали успокаивающе. Я вновь вспомнил музыкальную лестницу и вид со второго этажа. Сознание взяло верх над интуицией. Ну, какие привидения! И, правда, как маленький, купился на дешевые легенды. Кто их видел, те привидения? Да никто!
Я поднялся с места и решительно направился к выходу.
– Все-таки туда пойдешь ночевать? – поняла бабушка.
– Попробую, – пожал я плечами.
– Только закрыться не забудь. Хотя у нас тут тихо, спокойно. Это у вас в городе всякого народу хватает. А у нас чужаков видно еще до того, как они по улице пройдут. Народу-то мало.
– Хорошо, – согласился я, но как там закрываться – не имел никакого понятия.
Солнышко только – только уходило за горизонт, раскрасив линию между землей и небом в лиловый цвет. Плавные порывы теплого летнего ветра подталкивали меня в сторону теперь уже нашего дома. Я дошел до края улицы, свернул с дороги и оказался во дворе. Завернул за угол дома и, поднявшись на отремонтированное крыльцо, вошел в дом. Повернулся, вспомнив бабушкины слова – поискал защелку, но не увидел. Плотно прикрыв дверь, махнул рукой и юркнул внутрь.
Я не учел одного: света в доме не было. Требовалось проводку чинить. Но мне было пока что светло. Снова направился к мелодичной лестнице и, как выдающийся музыкант, вслушивался в звуки ступенек. Это так захватило, что трижды поднялся и спустился туда – сюда. Я мог уже по слуху понять, какая ступенька скрипнула.
Поднялся на второй этаж. И вообще – решил что именно второй этаж будет моим. Отсюда такой замечательный вид. Хотелось вновь глянуть на березовый лес. Припал к окну на втором этаже, которое располагалось как раз над диваном. Очень удобно сидеть и смотреть вдаль на цветочную поляну и лес. Наблюдать, как вечер гасит яркие солнечные лучи, а с ними и все краски дневного света.
Вспомнил про туалет. Он оказался в доме. Та, неприметная дверь вела как раз в комнатку, предназначенную для определенных целей. Это тоже приятно удивило, поднимая настроение. Испробовал на себе – техника работала исправно. На улицу ночью выходить не нужно.
А по поляне стелился молочный туман. Он, словно пена, клубами различной величины, медленно надвигался на деревню. Очертания леса начали расплываться, превращаясь в одно огромное темное пятно.
«Да! В городе такого я не видел», – произнес негромко.
Мой голос звучал странно, словно с эхом. А может, так показалось из-за полнейшей тишины. Да и кто бы шумел, если я был один, а сам дом стоял особняком от всех остальных.
Я лег на диван и укрылся пледом, глядя в потолок и мечтая. В комнате становилось все темнее. Полумрак сравнял убранство комнаты. Цвета, краски, размеры – все постепенно сливалось в единую массу. Я закрыл глаза и тут же задремал.
Сквозь сон до моих ушей стали доноситься знакомые звуки. Это была мелодия массивных ступенек винтовой лестницы. Словно чьи-то легкие ступни медленно поднимались на второй этаж. Я проснулся и замер, прислушиваясь.
По спине поползли мурашки, а на лбу выступила испарина. Я напрягся, как струна и не знал, что лучше сделать: натянуть покрывало на голову или наоборот, открыть полностью и смотреть, кто идет. Время тянулось, как в замедленном кино. Я вцепился руками в плед.
«Надо было Жульку с собой взять. У него слух хороший и он ничего не боится. Даже привидений»», – подумал я, но было слишком поздно.
Меж тем, по звуку я определил, что поскрипывают верхние ступеньки.
«Хорошо, что в туалет сходил, а то диван пришлось бы выбросить», – промелькнула мысль.
В комнате было уже темно и я, как мог, вглядывался в очертания предметов. Вот от косяка отделилось более темное пятно и медленно поплыло навстречу. Во мне все похолодело. Волосы зашевелились. Внезапно в комнате запахло совсем невкусно. Это меня немного отвлекло от привидения. Я пощупал штаны – нет! Все сухо.
А тень постепенно приближалась. Я попробовал заорать, но из горла не вырвался ни один звук. Только сердце колотилось, словно его подключили к дизельному мотору.
От паники в голову не лезла ни одна здравая мысль. Я все сильнее и сильнее вжимался в диван. Однако, это тоже не помогало, привидение приближалось все ближе, и ближе, и ближе.
И все же, когда привидение подошло совсем близко, мой голос обрел прежнюю силу. Я заорал во весь голос. Оно остановилось.
«Сгинь. Пропади! Смойся отсюда! Я тебя не убивал. Ищи в другом месте!» – кричал я, как заведенный, все сильнее вжимаясь в диван.
– Кого не убивал? – тихонько переспросил голос.
– Никого, – сбавив громкость произнес я.
– Ты еще не спишь? Или во сне разговариваешь? – еще тише прошептал дед.
– Не сплю. Уже не сплю.
– Фу– у-у. А то я напугался.
– Дед, это ты? Ты живой? – тоже шепотом спросил я.
– Ага. Вроде дед. С утра был живой.
Я начал приходить в себя. Обмяк. И как-то странно стало на душе. Прям хотелось деду ударить кулаком в грудь. Но я сдержался.
– А чего по ночам ходишь? – с обидой произнес я.
– Бабка отправила. Отнеси, говорит, свечки. А то ночью в туалет захочет да еще полетит с этих ступенек. Вот, я взял свечки, да и пошел к тебе.
Обманывает. Они переживали за меня.
Дед так и не дойдя до меня, впотьмах достал спички и, держа перед собой, зажег одну свечу. Язычок оранжевого пламени заплясал перед лицом деда. Но огонь осветил не все лицо, а лишь его очертания. Я видел черную тень от губ, дырки от ноздрей и глазные темные пятна. Недалеко от меня стояло чудовище. Во мне, наконец, проснулся инстинкт самосохранения, и я опять заорал так, что пламя погасло, а "чудовище" отскочило к краю комнаты. Теперь я знал, как бороться с привидением.
– Тьфу! Леший тебя забери! – это уже был натуральный голос деда. – Напугал так, что я сам чуть не свалился с тех ступенек.
– А чего ты эту дурную свечу зажег? Тебя ж не видно!
– Все. Собирайся. Пошли в дом. В следующий раз поночуешь один, когда свет наладим. – не терпящим возражения своим собственным голосом скомандовал дед.
– Как в темноте со ступенек сходить будем? – глянул на лестницу я.
– Как поднимались, так и сойдем.
Я вцепился в рукав дедовой рубахи и шаг за шагом ступал по знакомым доскам, ориентируясь по звукам, сколько еще осталось.
– Нам еще две ступеньки нужно пройти, – предупредил я деда.
– А ты откуда знаешь? – дед удивленно уставился на меня.
– Посчитал, – рассказывать про звуки было долго. Да и стыдно.
Я машинально глянул в кухонное окно. Мне показалось, что на меня смотрит та самая тень, что сидела на лестнице в доме. Ноги дрогнули и сами остановились, подкосившись.
– Сгинь! – снова панически крикнул я и махнул рукой в сторону окна. Но тень не исчезла.
– Ты кому это? – не понял дед.
Он тоже остановился, пытаясь разглядеть в окне того, кого я прогонял.
– Ты видел? Вон там, – махнул я рукой.
– Да черт его знает, – неопределенно ответил дед, – щас на улицу выйдем, там рассмотрим.
Мы вышли на улицу, и пошли к ограде как раз мимо кухонного окна. В ночном небе светила луна. Окно было залито голубоватым светом и никакой тени там быть не могло. Скорей всего показалось. В любом случае, мы уже шли к бабушкиному дому. Первый мой ночлег оказался неудачным.
Я и дед шагали по пустынной дороге в полной темноте. Только лунный голубоватый свет отбрасывал наши тени на дорогу. Все давно спали, и, казалось, дома спали вместе со своими хозяевами. Лишь в одном доме горел свет. Бабушка нас уже заждалась и вышла навстречу. Она и не сомневалась, что дед придет со мной. Но и отговаривать меня, когда я уходил ночевать один в особняке – тоже не пыталась. Мудрая она все же.
– Сколько вас можно ждать? Я уж собралась сама идти.
– Хотел, было вместе с Егоркой в том доме заночевать, – пошутил дед.
– А чего ж не остался? – с поддевкой в голосе поинтересовалась бабушка.
– Так и подумал, что ты к нам придешь. А там света нет. По ступенькам в кромешной темноте полезла бы на второй этаж. Так и полететь недолго.
– Ну, ты ж полез, – не унималась бабушка.
– То ж я! А то – ты.
Мы вошли в дом. В прихожей горел боковой светильник. Дедушка с бабушкой мирно спорили между собой. Я решил на всякий случай еще раз сходить в туалет.
– Егор, ты кушать будешь? – по привычке спросила бабушка.
– Неа. Я спать буду.
В комнате для меня уже была расправлена постель. Значит, все же ждала.
«Эх, надо было остаться там», – из вредности подумал я, разделся и лег в кровать. Близость родных людей, безопасность и спокойствие сделали свое дело. Уснул практически мгновенно. Помню только, что было легко и спокойно на сердце. В ушах стоял такой знакомый и родной голос бабушки, отчитывающий деда. А подушка оказалась такой мягкой и нежной, что я сразу погрузился в сладкую дрему.
Когда проснулся, бабушка была уже на ногах, стряпала оладьи и опять ворчала на деда. «Когда она успевает спать? В их доме никогда не заведется привидение, оно просто не выдержит», – подумал я.
Вставать не хотелось. Да и бабушка придерживала голос, не «включая» свою обычную громкость. Она рассуждала, что нужно сегодня сделать в особняке.
– Обязательно сделаешь свет, – тихо ворчала она, – был бы свет, никто бы не испугался.
Похоже, дед не удержался и рассказал-таки, как я орал, задув свечу.
Хотелось что-нибудь возразить но, как назло, ни одна умная идея в голову с утра не приходила.
«Наверное, потому что голодный ум плохо думает», – решил я, встал и пошел завтракать. При мне бабушка тему про ночевку в особняке прекратила и больше речи не заводила.
Я молчком позавтракал, оделся и направился к выходу.
– А ты куда опять? – бабушка повернулась в мою сторону и застыла с удивленным лицом.
– В особняк. Думаю, сейчас там свет не нужен. Скорей всего, в доме и так светло.
– Наверное.
Бабушка немного помолчала и добавила мне вдогонку, – мы сейчас с дедом придем.
– Хорошо, – ответил я, закрывая за собой дверь.
Глава 3 СТРАННАЯ НАХОДКА
Солнышко уже вовсю освещало небо и грело землю. «Странно, почему при солнце ничего не страшно», – в голове начали возникать умные мысли.
Я шагал по единственной дороге в деревне, той, которая усыпана щебенкой.
– Его-о-ор, – услышал я позади себя. Обернулся – это был Влад.
– Ты не уехал домой? – поинтересовался.
– Нет. Эту неделю здесь буду. Ты в свой дом?
– Ага.
– Можно с тобой?
– Зачем? – мне стало интересно, что еще он может наплести.
– Посмотреть!
– Привидения днем не появляются, – предупредил на всякий случай я.
– А я и не собираюсь на привидения смотреть. Я просто так.
– Пошли, – не стал отказывать, – вдвоем веселее. Даже днем.
Я привычно вошел в ограду и поднялся на крыльцо. Влад последовал за мной, поглядывая по сторонам. Чего он хотел увидеть, я так и не понял. Но спрашивать не стал. Мы прошли в дом.
– А тут чисто! – оценил Влад генеральную уборку, проведенную бабушкой.
– Ты думал, мы так и будем жить в пыли и паутине столетней давности?
– Этому дому сто лет? – Влад озирался по сторонам, рассматривая «реликвию»
– Если не больше, – не моргнув, соврал я. Хотя, понятия не имел, сколько лет этому дому.
– Двести, что ли?
– Думаешь, он на двести выглядит? – все же не выдержал я.
Влад понял, что сказал глупость и рассмеялся, вытирая нос. Мебели практически не было, поэтому мы быстро посмотрели кухню и гостиную. В комнате на первом этаже наше внимание, точнее внимание Влада, привлек ровный квадрат на полу. Везде лежали длинные доски, и лишь в одном месте, в дальнем углу был квадрат.
– Смотри, что это может значить?
– Только то, что на полу заплатка, – старался быть рассудительным я.
– А если тут тайник? Дом – то старый!
– Ну, да! Может быть, – спохватился я, вспомнив, что дому «больше ста лет».
Влад со знанием дела постучал косточками пальцев по квадрату. Звук был гулким и коротким. Влад повторил процедуру несколько раз. Ничего не изменилось.
– Похоже, ты прав. Просто заплатка. Там нет пустоты.
– Тут слишком приметное место, надо искать в неприметных точках. Какой дурак тебе запрячет ценности под носом!
– Не скажи! – возразил Влад, – чаще всего под носом и бывают тайники. Там, где «под носом», смотреть – точно не станут. Поэтому могут и запрятать.
– С чего ты взял, что тут вообще что-то есть?
– Так, привидение не зря ж в дом возвращается по ночам. Значит, ему что-то нужно.
– Давай у привидения и спросим: что искать и где.
– Дом твой – ты и спрашивай! – хитрый он, этот Влад.
– Струсил? – решил задеть новоявленного друга.
– Нет. Просто бабушка не отпустит.
Дверь открылась, и в дом вошли мои бабушка и дедушка. Влад с ними поздоровался и с деловым видом похвалил работы, проведенные в доме. Бабушка только улыбнулась в ответ. А дед – он долго разговаривать не любит.
– Ты помогать пришел? – тон деда был серьезным.
– А что делать надо? – на всякий случай спросил Влад.
– Крышу чинить, – тем же серьезным тоном пошутил дед.
– Пожалуй, мне домой пора, – хорошо подумав, решил друг.
– Ну, ступай. Ступай. – Ответил дед и незаметно в кулак хихикнул.
Но уйти ему не удалось. На крыльце с грозным видом сидел Жулька. Влад прижался к стене веранды и немного присел. Жулька громко рыкнул и чуть, было не рванул к Владу, думая, что с ним играют. Услышав голос пса, я быстро выскочил на улицу, понимая что может произойти недоразумение.
– Иди, не бойся, он не тронет, – придерживая за поводок собаку, сказал Владу.
Тот нерешительно сошел с крыльца и заметно прибавил скорости. Жулька сел возле меня и обиженно глядел вслед убегающему. Я успокоил пса, поглаживая по голове:
– Не переживай. Он просто тебя еще не знает.
Жулька понял меня и гавкнул, стараясь лизнуть в лицо, но я увернулся. Пес лег на крыльцо, положив морду на лапы, а я пошел в палисадник, находившийся в противоположной стороне дома от калитки. Сразу над палисадником находилось то окно, в которое я любовался вчера на цветочную поляну и березовый лес.
Я осмотрел внимательно территорию. Палисадник, как палисадник. Ничего необычного и интересного.
Влад, конечно «загнул» с кладом и тайником, но что-то с этим домом явно было не так. Я осмотрел ровный цементный фундамент. Никаких изъянов и выемок. Почерневшие бревна плотно прилегали друг к другу. Нетронутая за три года земля хорошо утрамбована. Идешь по ней, как по асфальту.
– Егор, ты куда исчез? – крикнул с крыльца дед. – Тоже побоялся крышу перекрывать?
– Иду! – отозвался я.
Пришлось временно прекратить осмотр ближних окрестностей.
В доме мне выдали кисточку и банку краски. Предстояло красить перила лестницы. А дед прикручивал к стене вдоль лестницы светильники.
– Родители приедут, они тоже захотят ночевать в своем доме. – Рассуждала бабушка, – правда, они и без света бы не испугались, – как бы, между прочим, добавила она.
– К ним бы по ночам дед со свечкой не приходил, – не выдержал я.
– Я бы не пошел, верно, – согласился дед, – а то и на кулак можно нарваться в темноте. Женя, он кричать и задувать свечки не станет. Сразу среагирует на поражение.
– Там и Надежда не растеряется. Огреет тем, что под руку попадет, – добавила бабушка.
Женя и Надежда – это папа с мамой. Бабушка с дедушкой все время о чем-то говорили и спорили. С ними весело. Окрашивание перил проходило в приятной дружеской обстановке. Мне даже стало нравиться сие занятие. Поднимаясь по ступенькам, я прокрашивал резные деревянные столбики, между верхней и нижней перекладинами. Я поднялся уже выше середины лестницы и стал прокрашивать нижнюю перекладину, как возле столбика доска качнулась.
Я легонько толкнул ее кистью. Она снова дрогнула. Тогда мне пришлось окрашенный край подвинуть пальцами. Тонкий брусок нижней перекладины отошел и остался у меня в руке. Дед как раз пробовал светильники на предмет исправности и включил сразу оба. Лестница осветилась желтоватым светом, под цвет плафонов. Я заглянул внутрь получившейся дыры. Там лежала пожелтевшая записка.
Похоже, прежние жильцы знали об этой дыре. Я аккуратно достал записку и сунул в карман спортивных штанов. Затем, так же аккуратно заткнул пустое место бруском и сильно залил краской, чтобы никто никогда больше не клал туда ничего. Включая меня самого.
– Бабуль, а кто в этом доме жил?
– Люди, – логично ответила бабушка.
– Ну, это я понял. Они пожилые или молодые были? Кто дом строил?
Бабушка оторвалась от своего занятия – она в кухне отмывала печку, выложенную керамической плиткой, распрямилась и внимательно глянула на меня:
– А ты чего так заинтересовался прошлым этого дома?
– Ну.. Так мы ж иногда тут жить будем?
– Насколько я помню, вы его вместо дачи взяли. И жить вы будете в своей городской квартире! И ничего не выдумывай! Меньше слушай всякие сплетни. Следопыт.
– Так я еще ничего и не выдумал. Только спросил. Что, уже и спросить нельзя? – с обидой пробурчал я.
Бабушка ничего не ответила. Глянула на плитку и снова начала ее отмывать. Скорей всего, она сама мало что знала об этом доме, а то бы не выдержала – что-нибудь, да рассказала. А может, наоборот, много знала, поэтому не стала ничего говорить. После покраски перил мне было велено вымыть на втором этаже пол, а потом развесить картины. Короче, я совсем забыл про старую желтую записку в кармане штанов.
Наработавшись, мы пошли в бабушкин дом отдохнуть и подкрепиться. Я больше не спрашивал у бабушки про историю особняка, но мне совсем не давало покоя то обстоятельство, что о доме мне никто ничего не хочет говорить.
А мне-то надо с кем-то об этом поговорить. Решил посоветоваться сразу с двумя: Илюхой, потому что он мой одноклассник, и Лехой, потому что он старше и умнее.
Естественно, пишу смс. Не разговаривать же в бабушкином доме про особняк. Опять нервничать начнут.
«Леха, привет. Чем занимаешься?»
«Играю на компьютере. Чего хотел?»
«Потолковать надо. Про особняк».
«А что с ним?»
«Не знаю. И никто не знает. Или говорить не хотят».
«В магазине спрашивал?»
«Что?» – я понимаю, что Леха умный, но не настолько же! Что я должен спрашивать в магазине?
«Что-что, про дом свой! Там все всё знают. И лучше, если в магазине бабки будут»
«Спсб. Подумаю»
Я задумался: то есть мне нужно зайти в магазин и спросить у продавщицы: «Расскажите мне про особняк все, что только знаете!» И она меня пошлет прямиком, я даже догадываюсь – куда. Нет. Леха совсем уж сильно умный. Не годится. И я написал Илье:
«Привет. Нужен совет»
«Ты стихи, что ли, писать начал?»
«Почему это? Какие стихи? Мне совет нужен!»
«А. Ну, так и говори»
Наверное, я зря Илюхе написал. Леха хоть сразу все понял. А этот про какие-то стихи рассуждает. Потом, правда, догадался – в рифму получилось: Привет. Нужен совет..
Но я уже написал, придется продолжать.
«Я и говорю – нужен совет!»
«Ты чего повторяешь по три раза! Говори – что нужно, или я убегу»
«Куда?»
«На лавочку. Ты все сказал?»
«Все».
С Илюхой разговора не получилось вообще. Зря только писал. И Леха ничего толком не сказал. Хотя! Промелькнула в голове мысль.
– Бабуль, а нам хлеба не нужно?
– Не наелся что ли?
– Хочу в магазин сходить, – сразу признался я.
– Ну, пошли. – Бабушка начала собираться со мной в магазин.
– Ты сама пойдешь? Ну, иди, – схитрил я, потому что в магазине мне не нужна была моя бабушка.
– Так, ты ж хотел? – не поняла она.
– Я думал, ты устала, и решил сходить за тебя.
– Ой, что-то ты темнишь, Егорка! – бабушка внимательно глянула на меня.
Но я, как ни в чем не бывало, перечитывал смски в сотовом. Она постояла и направилась к двери. В магазин бабушка пошла одна. А я хотел положить сотовый в карман, однако там что-то уже лежало. Засунул руку в карман, нашарил что-то шуршащее и вспомнил про листок. Вытащил небольшой желтый бумажный отрывок и развернул. Там была какая-то схема: квадратики, линии и снова квадратики.
"Хм!" – нужна была помощь. Точнее еще одна голова. Ближе всех находился Влад. Вот к нему я и пошел.
У Владовой бабушки собаки не было, поэтому я беспрепятственно дошел до двери.
– Здрасьти, – поздоровался я с его бабушкой, – а Владик дома?
– Проходи, милок. Владик сейчас придет. За хлебом пошел. Подождешь?
– Да. – Согласился я, – подожду.
Я уселся на табурет, который поставила бабушка Влада возле входа, и стал ждать.
Через некоторое время забежал Влад и чуть не налетел на меня, мирно сидящего на стуле.
– Ты чего тут делаешь? – удивился он.
– Тебя жду, – сказал я. Хотя, это было очевидно.
– Что-то случилось?
– Надо поговорить.
– Пошли, – Влад обратился к бабушке, сказав три слова: «Баб, я ушел».
Его бабушка вдогонку задавала кучу вопросов, на что не услышала ни один ответ, так как в ограде нас уже не было. Мы побежали на знакомую поляну, туда, где лежали поваленные бревна. И где нас никто не подслушает. Как только мы уселись, я достал желтый бумажный клочок и развернул перед Владом.
– Это что? – не понял он.
– Если бы я знал что это, не пришел бы к тебе.
– Ну, хоть откуда? В доме нашел, что ли? – догадался он.
– Ты оказался прав, – пришлось признать.
– Так-с. Дай-ка глянуть.
Влад взял в руки листок и стал крутить. Он деловито поворачивал клочок бумаги, пытаясь понять «головоломку».
«Какая-то схема!» – с умным видом пояснил Влад.
"Это все?"
То, что это – схема, я и сам догадался. Но что было изображено на схеме, предстояло понять.
– Слушай, а пояснения к этому чертежу там не было?
– Вот ты как спросишь, спросишь! – возмутился я, – ога, положили пояснение, и чтобы уж совсем было понятно, подписали: «для покупателей». Чертили явно для своих. Для того, кто был в курсе. Кому было все ясно.
– И все же я думаю, тут должен быть второй листок.
– А что это может быть вообще? Есть мысли? – допытывался я.
– У тебя ключ от особняка есть? Может, это план?
– Хм! Возможно. А линии между квадратами для чего? Ключа нет!
Неожиданно Влад подскочил с бревна, как ужаленный.
– А, это путь для привидения! – осенило Влада.
– Опять ты за свое. С чего ты вообще про привидения взял? Книжек начитался? – разозлился я.
– А ты историю этого дома знаешь? – запальчиво спросил Влад.
– А ты?
Влад задумался. Действительно, мы оба ничего не знали про этот особняк. Вот и напридумывали себе небылиц, чтобы интереснее было. А дальше Влад предложил очень простую и дельную идею.
– Давай у моей бабушки спросим: может она знает про дом?
Это была самая здравомыслящая идея из всех, что слышал от своих друзей. Я взглянул на Влада с интересом. «А пацан с головой!» Мы опять вернулись к бабушке Влада. Та была занята посадкой овощных культур: короче – копала землю под будущие грядки. Естественно, прежде чем что-то спрашивать, нужно сначала помочь. В две лопаты мы перекопали хороший участок земли, грядки три – точно выйдут. Бабушка заинтересованно смотрела, как рьяно мы работаем:
– Какие молодцы! Вот спасибо вам, а то я сама, когда бы их вскопала. Хотя, торопиться – то мне некуда.
– Теперь будет больше свободного времени, – деловито сказал Влад, с силой втыкая лопату в землю.
– А для чего оно мне? Свободное время-то?
– Лишний раз полежать, отдохнуть, – Влад размахивал свободной рукой, описывая какие-то круги.
– Ты давай не юли. Рассказывай, чего хотели-то?
Влад, было, начал снова философски рассуждать, подходя постепенно к нужной теме. Но у меня терпение кончилось, и я спросил прямо:
– Бабушка Галя, а вы знаете что-нибудь про особняк тот, который на краю деревни?
– Тот, что вы уже купили-то? – тут же уточнила она.
– Ну, да, – замялся я, понимая, что бабушка может чего-то и не сказать.
– Дык, а что про него знать-то? Дом как дом.
– Вот-вот. Никто ничего не знает и не говорит. А ведь там люди жили! – предположил я.
– Погоди, а когда его построили? – продолжил тему Влад, все-таки умный!
– Дык, почитай, лет десять назад, – подумав, сказала бабушка.
Влад повернулся ко мне. Я сосредоточенно рубил лопатой сорняки.
– Там большая семья жила. Они откуда-то издалека приехали. Бабка с дедом, мать с отцом и были у них дети – двойняшки. Дочка и сын. Почитай все вон, на кладбище лежат. – Бабушка кивнула головой в сторону поляны.
Я остолбенел, забыв про лопату и сорняки. Ничего себе, хорошенькое дело! И еще одна новость поразила меня.
– А что, на поляне есть кладбище? – не понял я.
Точнее сказать – не видел на поляне никакого кладбища.
– Есть. Со стороны леса. – Подтвердила бабушка, – Обойти поляну-то нужно. Не напрямки, а завернуть влево, к лесу. С особняка, в аккурат, дорогу ту видно.
– Так, чего ж они померли? – вспомнил судьбу прежних жителей я.
– Так, время, наверное, пришло, – пожала плечами бабушка Галя.
Больше от нее мы ничего не добились. Единственное, что она добавила: «Спасибо детки. Идите, гуляйте. Я тут дальше сама». И мы пошли дальше. Кой-какое знание о доме не прояснило ситуации. Скорее больше запутало. Если все умерли, то кто дом продавал? Надо у мамы спросить. Что она думает по этому поводу.
Но звонить по телефону маме, узнавать про продавца, было совсем глупо. Нужно ждать выходных, когда приедут родители. Мы с Владом шли вдоль улицы в сторону магазина. Особой цели не ставилось, просто нужно было куда-то идти. И так получилось, что шли к магазину.
– Здорово ты мне наврал про сто лет. Брехло, – с легкой обидой сказал Влад.
– Я сам так думал, – пришлось выкручиваться.
– Думать и знать – разные вещи.
– Ну, вот теперь знаем! – торжествующе глянул на друга.
– Ладно. Пошли, и правда, в магазин зайдем.
– Чего покупать будем? – поинтересовался я.
– Пока не знаю. Просто постоим, послушаем. Бабки тебя увидят и обязательно что-нибудь спросят. Они уже знают про то что вы купили этот дом. Как пить дать.
Мы подошли к небольшому одноэтажному зданию, на котором красовалась вывеска «УНИВЕРСАМ». Деревенский универсам вмещал в себя все, что можно и нужно для жизни, поэтому тут всегда толпился народ. А широкие низкие подоконники заменяли собой лавочки. Их в магазине было три. На одной уже сидели бабульки и живо что-то обсуждали, а другую с ходу заняли мы с Владом.
Продавщица подозрительно глянула на нас, но ничего не сказала. Вот, если бы мы возле товара крутились, то другое дело. А так – никакого подвоха. Ничто не угрожает ассортименту.
Бабульки обсуждали саженцы, заморозки и сроки посева. Эта информация нас не интересовала. Мы хотели уже уйти, поднялись с «лавочки», направляясь в сторону выхода.
– А вы чего заходили-то? – не выдержала продавщица.
– Передохнуть. Из особняка идем, наработались, – поддержал разговор я.
– Правда? – удивилась она. А бабульки перестали болтать, примолкли и внимательно слушали.
– Правда. Там теперь чистота и порядок. И чего оттуда все поуехали? – как бы, между прочим, рассуждал я.
– А хто все-то? Мать с сыном и уехали. Все остальные здесь остались. – Сказала одна бабулька.
– Чего ж они умерли? – прямо спросил я.
– Говорят, от инфарту! – ответила бабулька.
– У всех в один день инфаркт случился что ли? – решил уточнить я.
Бабулька замолчала, поджав губы и громко крякнув. Я терял единственного осведомителя. Нужно было вновь возобновить разговор. Но бабульки поднялись и со словами: «Засиделись мы у тебя, Зоя», – направились к выходу. Я растерялся. Выручил Влад, он повернулся к продавщице и адресовал вопрос ей:
– Теть Зоя, а кто у них первый умер?
– Девочка.
Покупателей в магазине не было, и продавщица разговорилась. – Толковали, что несчастный случай произошел. Она с лестницы неудачно упала и разбила голову. А когда скорая приехала, было уже поздно.
– Она маленькая была что ли? – продолжил диалог Влад.
– Да, нет. Детям лет по десять уже было.
– Они не учились что ли? – присоединился я.
– Почему? Учились. Их отец каждый день в школу возил. У них была хорошая большая машина. Сам Игнат Дмитриевич был учителем. Так что они все утром уезжали в школу и все вместе из школы приезжали.
– А почему сам отец ее не отвез в больницу?
– Этого я не знаю. И как так можно было упасть, тоже не знаю. Они в один год почти все умерли.
– Проклятие что ли? – предположил я.
– Не знаю. – Тетя Зоя немного помолчала, а потом добавила, – может быть. Поговаривали, что сама бабка Игната Дмитриевича, прокляла свою старшую дочку, сестру матери, и та в скорости умерла. Вот, они и уехали подальше с «насиженного места», к нам в деревню. Вроде как, девочку звали так же, как и саму бабку этого учителя.
– А как ее звали? – осведомился я.
– Ой. Я уже и не помню, мальчишки, – улыбнулась тетя Зоя.
В это время вошла очередная бабулька и продавщица дала понять, что разговор окончен. Мы молчком не спеша вышли из магазина. Кое-что все-таки узнали. Вот, что значит – деревенский магазин. А ведь Леха оказался прав. И Владик молодец.
По ходу, его история особняка интересовала даже больше чем меня. Но лично мне это было только на руку.
Все, конечно, замечательно, но эта информация нисколько не приблизила нас к разгадке схемы на листке. Хотя, предположение, что кто-то из детей рисовал ее для другого – вполне реальное. И скорей всего, самое верное.
– Слушай, Егор, а что если это брат рисовал своей умершей сестре?
– Ага. Та прилетала по ночам, вытаскивала из перил брусок, смотрела схему и по ней летала! Ты в своем уме? Не проще ли было просто написать пункт назначения?
– Ты прав, – подумав, согласился Влад.
– Надо идти на кладбище! – подытожил я.
– Вот ты – точно не в своем уме. Я с тобой не пойду. – Отрезал Влад.
– Трус. Ха! Покойников испугался. Держите меня все.
– Да пошел ты. Тебе помогаешь, а ты! – Влад обиделся и направился в сторону дома своей бабушки.
– Владик, ну извини! Не обижайся, – крикнул я в след.
– Я подумаю, – обернулся Влад и пошел дальше.
Не понятно, о чем он собрался думать. Но его думки помогают. Поэтому, пусть уже думает.
На сегодня информации было предостаточно, и на кладбище идти я тоже не собирался. Пришлось идти домой к бабушке. Она меня уже успела потерять, сходить к бабушке Влада, узнать о том, что мы с ним ушли гулять, успокоиться и ждать меня.
В отличие от мамы, бабушка меня не отчитывала, хотя и назвала «деревенским блудней». Она вновь указала мне на кран, при этом ставя на стол разогретую пищу. Дело уже шло к вечеру. Наевшись, я уткнулся в свой сотовый, развалившись на кресле в комнате. Однако ночь вступала в свои права, и я лег в постель снова в бабушкином доме.
Глава 4 ПОХОД НА КЛАДБИЩЕ
– Егорка, просыпайся! – бабушка нежно погладила меня по голове, а потом по всему туловищу. Я непроизвольно вытянулся и зевнул.
Они с дедом уже пошли в наш особняк. И как они раньше без него жили? Завтрак стоял на столе, прикрытый полотенцем. Я поднялся, заправил постель, умылся и сел завтракать. Не знаю, как у них, а у меня по плану сегодня – кладбище. Но идти одному туда как-то тоскливо. Нужно было что-то придумать.
Влад скорей всего не пойдет. Но надо зайти, узнать, на всякий случай. Эх, почему здесь нет ни Илюхи, ни Лехи. Ну, на крайний случай, Максима. Он каратэ владеет, с ним не страшно. Хотя, покойникам каратэ тоже – не страшно.
Все, что я мог сделать, сходить в особняк и еще раз все оглядеть. И, кстати, глянуть из окна ту дорогу, которая ведет прямиком туда, куда мне нужно.
Я все же зашел за Владом. Оказалось, его вчера забрали родители обратно в город. Все! Надежда на единственную живую душу бесследно рухнула. Я снова остался в единственном числе. Побрел в особняк. Посмотрю, чем занимается старшее поколение, побуду немного с ними и по пути со второго этажа присмотрюсь к направлению.
Я подошел к особняку. На крыльце, как обычно, лежал Жулька. Он обрадовано соскочил и побежал навстречу. «Может, Жульку взять с собой? Он умный. И живая душа», – подумалось мне. Я потрепал немного пса за холку и направился внутрь дома. Бабушка с дедом придавали уют первому этажу, развешивая гардины и шторы.
– Ты уже пришел? – не выходя из комнаты, поинтересовалась бабушка.
– Да. – Коротко ответил я.
– Что делать собираешься?
– Вот, что ты к нему пристала? – вступился дед.
Это было во время, не нужно придумывать ничего в ответ.. Я спокойно поднялся на второй этаж и сел на диван, уставившись в окно. Вдруг, возле самого уха раздался шепот:
– Что там?
Я вздрогнул и чуть не слетел с дивана. Возле меня стоял дед.
– Чего опять пугаешь? – обиженно пробубнил я.
– Так, я наоборот. Не хотел напугать. Смотрю, ты внимательно рассматриваешь что-то.
– Дед, а ты был на деревенском кладбище?
Брови деда подскочили вверх. Он, похоже, сильно удивился моему вопросу.
– Да мне туда еще рано.
– Я не про то. Ты знаешь, как идти на кладбище?
– А чего тебе от него надо?
– Понимаешь, – я попытался объяснить необходимость посещения этого мрачного места, но у меня ничего не вышло, и я сказал, как всегда, прямо, – мне нужно туда сходить.
– О, как! Зачем, позвольте поинтересоваться?
– Кое-что должен выяснить.
– Для похода на кладбище должно быть веское основание.
Я достал из кармана странный листок. Протянул деду и объяснил, что эту схему надо расшифровать. Все же, нам тут жить. Пусть не постоянно, но ночевать мы точно будем.
– На кладбище обязательно идти? – решил уточнить дед.
– Обязательно.
– Хм. Не понял: это могилки что ли? – дед внимательно поглядел на схему.
Вот такого предположения у меня не было! Ай, да дед! Может и правда, это могилки, а между ними – дорожки.
«А, может, деда позвать? Он пойдет. Но его нужно убедить в необходимости посещения такого «безмерно спокойного места».
– Скорей всего, – тут же согласился я.
Дед подумал. Опять посмотрел на листок, потом на меня и сказал:
– Ты мне скажи: ну хорошо, нашел ты этот план. Даже, пусть это могилки. И если действительно там схоронены те, кто здесь жил. А нам – то, что до них? Какая необходимость посещать их пристанище? Зачем ворошить чужое прошлое?
– С этим домом что-то не так. – Стоял на своем я. – Говорят, тут есть привидение.
– Ты ж здоровый уже! Какие, к свинням, привидения? – взвинтился дед. – Ему кто-то что-то сказал и поэтому мы все бросим и побегим на кладбище!
– Я сам видел. Понимаешь?
– Кого видел? Меня со свечкой?
– Нет. Тогда, на этой лестнице сидела человеческая тень. А когда мы с тобой ночью уходили, я снова ее видел в окне. Тот же силуэт.
Дед помолчал. Похоже, он тогда тоже что-то увидел. Только не признается в этом, потому что взрослый. И потому что у него есть другой дом.
– Хто увидит – засмеют же, – дед всплеснул руками.
– А мы не скажем никому. И вообще – можем мы просто в лес пойти? – я уговаривал деда, как мог.
– Зачем? Чего там сейчас делать? В том лесу.
– Вот, пойдем по лесу, тогда и узнаем – чего там делать.
– И чего вам, молодым не живется спокойно? – проворчал дед.
Это была хорошая примета. Если дед начал ворчать, значит, он почти согласен. Осталось только немного «дожать».
– Ты представляешь, в чем все дело – я ведь туда все равно схожу. Только пойду один.
Я, конечно, брал деда «на слабо». Знал, что он меня одного не отпустит, даже если не согласен со мной. Дед недовольно крякнул, посмотрел в окно, смерив, расстояние и произнес:
– А бабушке чего скажем? Это ж не полчаса погулять. Она ж меня потом со свету сживет. Вот и будет повод, еще раз сходить на кладбище.
– Да. С бабушкой надо что-то делать. Об этом я как-то не подумал. А, может, и правда в лес сходить? Лес посмотреть?
Дед приложил ладонь к моему лбу, видимо, «на глаз» измеряя температуру тела. Я смотрел на него и терпеливо ждал, что он скажет.
– Ты сам понял, что сказал? – это все, чего я дождался.
– Ну, да. Крышу крыть надо? Доски надо? Надо! Вот, можно спилить несколько старых крупных березок и наделать досок.
– Разрешение нужно брать, – дед обдумывал мое предложение. Кажется, оно его зацепило.
– Так возьмешь. А мы сходим и пока только посмотрим! Дед, мы действительно можем по пути посмотреть лес для досок.
– Да? – дед заинтересованно глянул еще раз на меня. Но температуру снова мерить не стал.
– Пожалуй, ты прав. Крышу перекрывать обязательно нужно. Надо посмотреть, что подойдет. Или проще купить готовые доски.
– Купить – оно, конечно, проще, – здраво рассуждал я, – но дороже.
Этот аргумент решил все. Дед был готов пойти в лес. А там недалеко и кладбище. Но мне нужно было, чтобы мы пошли именно сегодня. Потому что завтра приедут родители, и я снова вернусь в город. С одной стороны это хорошо. Хотя бы для того, чтобы все обмозговать с друзьями. Эти взрослые, они рационально мыслить не умеют. Тут нужен тонкий подход. И пацаны могут предложить что-нибудь дельное.
Дед вернулся в комнату и стал, как ни в чем не бывало, помогать бабушке. «Так я и думал. Будет «раскачиваться» неделю». Я решительно зашел в комнату и обратился к бабушке:
– Тебе сейчас дед сильно нужен?
Бабушка оторвалась развешивания штор и внимательно глянула на меня. Эту не проведешь – у нее интуиция, как у Жульки.
– А тебе на что дед?
– Это не он мне «на что», а я ему.
– Да? Ну, хорошо, а на что ты деду?
– Дельный совет дать. – С умным видом рассудил я.
– Если только советы раздавать, то тут и без тебя разберутся.
Получилось все наоборот. Вот ведь, умеет она выворачивать так, что сам теряешься в своих мыслях.
– Я деду на то, чтобы оценивать качество древесины, – не моргнув глазом, выдал я.
– Какой такой древесины? Ты вообще о чем?
– Тебе дед не сказал разве? На крышу нужны доски. Вот и надо сходить в лес, подглядеть подходящие деревья. Покупать будет дороже.
– Так, сходите завтра.
– Завтра приедут родичи и увезут меня в город.
Бабушка прикинула мои аргументы. Как ни странно, она согласилась быстрее деда.
– Дед, а Егор прав. Сходи в лес, глянь древесину на доски, – потом добавила, – ну, и Егора возьми с собой, раз он хочет.
Ура! Получилось. Дед мельком взглянул на меня, кивнул головой в сторону и усмехнулся. Деваться ему было некуда, потому что бабушка сама отправила его в лес.
И мы пошли. Жулька тоже решил прогуляться с нами. Идти предстояло километра два до поляны, и еще через поляну километра два. Даже если не надо было идти на кладбище, я бы все равно увязался за дедом. Запах от луговых цветов стоял такой, что любая парфюмерия покажется грубой и никчемной. А, красота-то, какая! Умеет природа смешивать краски, подбирая и собирая воедино все, что сочетается и не сочетается. Только она, Матушка-Природа, создает первозданную гармонию, радующую глаз и душу. Пока до нее не добрался человек – разумный.
Пес обалдел от такого простора и носился по поляне с громким лаем, распугивая мотыльков и стрекоз. А когда вошли в лес, я даже забыл про цель своего похода. Напомнил дед.
Но прежде мы бродили между белоствольными березами, длинные тонкие ветки которых свисали до самого лица. Легкий ветерок перебирал мелкие зеленые листочки, коими были усыпаны березовые веточки, и создавалось ощущение повсеместного шепота. Березы, словно, чего-то рассказывали то ли друг дружке, то ли нам с дедом.
Им, наверное, было что рассказать. Они многое видели за свои десятки лет, безмолвно наблюдая за людскими деяниями. А может и за миром животных.
– Жаль пилить красоту такую, – дед похлопал крупное дерево по стволу и поднял голову к самой вершине.
– Если оно уже старое, то можно и спилить, молодые пусть подрастают, – рассудил я.
– Что вы говорите? – дед повернул голову на меня. Он тоже был немолодой. Я «ляпнул», не подумав об этом.
– Мы ж о деревьях говорим, – поняв свой промах, промямлил я.
– Ладно. Пошли на кладбище. Щас – самый раз. Коль речь зашла.
Дед взял немного левее и направился к выходу из леса. Жулька понял его без слов и рванул в верном направлении. Мы прошли еще с километр, и я заметил, что лес стал редеть, а вдали показались оградки.
– Может, тут напилить? – почти шепотом произнес я, – смотри, их все равно убирают, чтобы не мешали.
– Разберемся. – Спокойно ответил дед.
Здесь березки почти не касались друг друга и такого шума не слышалось. Стояла зловещая тишина. Лишь изредка позванивали листочки металлических венков, разложенных на могилках.
От этого становилось уныло и немного давило. Даже пес перестал гавкать, бредя рядом с нами. Да и где тут разбежаться? Кругом могильные ограды с памятниками. Смотрю – дед мой загрустил.
– Дед, ну ты ж еще молодой дед. Тебе, вон, крышу еще перекрывать надо.
Дед расхохотался. Я, правда, не понял – что его так обрадовало: что он молодой дед, или что крышу перекрывать. Жулька уставился на деда и гулко гавкнул. Типа: «Совсем очумел? Нашел подходящее место для хохота».
– А ну-ка, дай план могилок, – попросил дед.
Я вытащил листок и подал. Он покрутил его, так же как и Влад.
– Откуда смотреть-то? Вот же, псих рисовал! Хоть бы намекнул стороны света. Если брать за основу вон ту дорогу, что ведет к кладбищу, то первая могилка должна быть во-о-о-он там, – и дед указал в сторону дороги.
Пошли проверять примерный маршрут.
Мы основательно поизучали могилки, проходя извилистыми тропками между ними. Затем, дед снова взял в руки желтый листок. Он глянул на бумагу, потом на расположение могилок и дорожек между ними. И опять начали плутать по «лабиринту».
– Черт меня дернул связаться с тобой, – пробурчал дед.
– Ты кому говоришь? – не понял я. Или сделал вид, что не понял.
– Никому. Сам не понимаю, чего я это кладбище изучаю. Видимо, совсем из ума выжил. Хоть, по пути место приличное себе подсмотреть, что ли. Все – польза будет.
Я молчком следовал за дедом. А за мною трусил Жулька, иногда останавливаясь и принюхиваясь к воздуху. Главное сейчас – во время промолчать. А то, не ровен час, повернет назад. А дед снова открыл листок. Теперь он пошел быстрее и решительнее. Мы вышли почти к дороге, в самый дальний угол, если брать направление от деревни.
– Вот, похоже, точка отсчета, – сказал дед, подойдя к могилке и читая надгробье.
«Вера Игнатьевна Штейц. Дата смерти 01.06.2013г. Вечная память»
– Десять лет ей было, – как-то удрученно произнес дед.
– А чего она преставилась? – поинтересовался я у деда.
– Эт ты меня спрашиваешь? У меня профессия была совсем другая. С покойниками не связанная.
–Так ты ж из той же деревни. Обычно, бабки все знают. Лучше врачей еще, – я стоял и рассматривал надгробие.
– Так, то ж бабки.
С фотографии смотрела на нас черноволосая, светлоглазая улыбчивая девочка с симпатичными ямочками на щеках. Ее жизнерадостная улыбка никак не вязалась с могильным памятником. Кстати, о памятнике: он был мраморный, невысокий, с надгробною плитой. Жулька вел себя беспокойно: то подойдет к нам, а то – глянет на памятник, потрясет головой и отбежит.
– Смотри – плита чуть сдвинута, – я дернул деда за рукав.
– Не говори ерунды! Ну, грунт немного осел. Такое бывает. Подправить бы, тут лопата нужна.
– Может, в следующий раз? – на всякий случай поинтересовался.
– Нет, уж. Ты теперь знаешь, как топать. В следующий раз один потащишься.
– Кто там очередной по списку? – напомнил я про схему.
– Тьфу, ты! – плюнул в сердцах дед. Но пошел дальше.
Пес, вроде как, обрадовался тому, что отошли от могилы и побежал вперед деда. Но, самое интересное, что бежал он в том направлении, куда шел дед. Мы обошли один ряд, следуя нарисованному плану, и вышли к очередной могиле.
«Антонина Петровна Штейц. Дата смерти 15.06.2013г.»
Памятник был примерно такой же. Только плита лежала ровно и аккуратно. Бабушка на фотографии тоже улыбалась. Оно и понятно. Когда фотографируешься, не предполагаешь: какая фотография – где пригодится. Жулька вел себя на редкость спокойно. Он даже не обращал внимания на могилу.
Двигаясь по схеме, мы вышли к дедушке. Дата смерти его была 30.06.2013г.
И последним был отмечен отец: Игнат Дмитриевич Штейц. Дата смерти 15.07.2013г.
– Лихо они все ушли! Через две недели друг за дружкой. – Дед покачал головой. – Это что ж за эпидемия такая?
– Вот, и я говорю – странно все как-то.
– Да к нам–то какое это имеет отношение? – дед недоуменно глянул на меня.
– Не скажи. Мы ж там ночевать будем. – С сомнением опять напомнил я, – может, там все продезинфицировать? Хлоркой засыпать?
– Вот, тогда точно вам всем место в больнице будет обеспеченно! – проворчал он.
– Думаешь, хлорка еще хуже, чем привидение?
– Бестолочь! – похоже, дед разозлился, – вдолбил в голову невесть что, и меня спанталыку сбил! Все. Хватит ерундой маяться. Пойдем домой.
– Да. Пойдем. – Все что хотел, я уже узнал.
И мы повернули в обратный путь. Для этого надо было вновь пройти мимо могилки Веры, так как она была вначале ряда, ближе к дороге. Когда снова подошли к месту ее захоронения, стали происходить необычные вещи. На могиле девочки поднялся небольшой вихрь, который быстро перемещался в нашу сторону, увеличиваясь в размерах. От быстрого воздушного потока исходил звук, напоминающий протяжный вой. Он, то увеличивался, то затихал. Дед прикрыл лицо рукой, прищурив глаза и отвернувшись от могилы.
А я, как завороженный, смотрел на памятник, потому что тот тихонько завибрировал. Жулька отбежал на несколько метров от памятника и стал заливисто лаять на этот вихрь. Самое странное, что вихрь не двигался в сторону пса. Вихрь приближался ко мне. Он окутывал меня, забираясь под футболку и брюки. Я почувствовал холод. Словно, на меня направили воздух из холодильника. Мелкий озноб прошел по всему телу, и зубы начали помаленьку стучать. Вой все усиливался и усиливался. Фотография девочки, будто оживала.
Но я продолжал стоять и смотреть на еле заметную вибрацию надгробия, как под гипнозом. Я не знаю – звал меня дед или нет. Просто ничего не слышал, не владел собой. Я был в вихревом коконе.
В чувство меня привел Жулька. Он с рычанием и громким лаем постепенно приближался ко мне, отгоняя разгулявшийся вихрь. Пес смог оттеснить от меня ветряное облако. Я, словно, очнулся ото сна и повернулся в сторону Жульки. Тот смотрел на меня испуганными глазами, продолжая громко лаять: то подбегая ко мне, то снова отбегая ближе к деду.
– Ты оглох что ли? Егор! – кричал дед.
Я, молча, пялился на деда, еще полностью не отойдя от «вихревой зависимости». Дед подошел ко мне, схватил за плечи и потряс:
– Ты слышишь меня?
– Слышу я, слышу.
– Живо отойди отсюда! Чего ты уставился на памятник? Больше не пойду с тобой никуда.
– Не кричи. Я тоже больше сюда не пойду.
– Вон, пес и тот понимает, что мы два дурака. Охрип уже, бедолага.
Мы вышли на дорогу, и пошли прочь от места «последнего пристанища» деревенских жителей. Первым бежал, естественно, Жулька. Пес со всех ног пустился по дороге, но обернувшись, видя, что убежал далеко от нас, нехотя, остановился.
Дед шагал, молча, насупившись.
– Ты березы пилить будешь? – мне надоело молчать.
– Главное, чтобы сейчас бабка нас с тобой не запилила.
– Скажем, что долго по лесу ходили, березы выбирали.
– Пять штук никак выбрать не могли, – пробубнил дед.
– Думаешь, не поверит? – вздохнул я.
– Думаю, достанется мне под первое число. И за тебя, в том числе.
– Дед, но ведь мы ей всего не скажем? Ага?
– Я не самоубийца. – Дед шмыгнул носом.
Жулька дождался нас, обежал вокруг, будто убеждаясь, что с нами все в порядке, и опять припустил вперед. Мы свернули вновь на поляну, чтобы срезать угол. Так быстрее. Пес в очередной раз обернулся на дорогу и растерялся, потеряв нас из виду. А когда понял, что можно бежать со всей силы, чтобы догнать, вот тут он разошелся: аки гепард, скакал по цветочным островкам, оставляя за собой рой встревоженных насекомых.
Домой мы пришли уставшие и голодные. Дед оказался прав. Бабушка еще у крыльца встретила нас, любезно подбирая тактичные выражения:
– Куда вас холера носила? Вы где те березы глядели, в другой деревне что ли? Где там можно заблудиться? «Послала ФедОра за тридевять земель Егора!»
Я понял, что сейчас лучше молчать. Быстрее запас «чувств» иссякнет. Дед украдкой глянул на меня и подмигнул. Мол: «Чего молчишь? Самое время вещать!» Но я был себе не враг – однозначно. И все же, немного погодя, сказал:
– Бабушка, я кушать хочу.
– Ах, ты еще и кушать хочешь? Так обед давно закончился!
– Ну, хватит уже, – строго сказал дед, – покорми Егора.
– А ты бы вообще помолчал. Блудня. Этот лес уже трижды можно было обойти кругом.
– Не говори ерунды. Я все-таки не один ходил. Внук шагает не так быстро. И в лесу побыли. Пусть парень лесным воздухом подышит, завтра опять в свой «коптильник» уедет. Где там тот кислород, кто бы мне сказал?
Бабушка глянула на деда, видимо, хотела что-то возразить. Затем опять обернулась, но вновь промолчала. Похоже, все же согласилась. Она быстро накрыла на стол. Мне, как всегда, взглядом указала на кран.
– Чего не разогрела-то? – дед показал на пищу, садясь за стол.
– Оно все теплое, – мирно проворчала бабушка.
Значит, ждала, беспокоилась. Вот ведь – женская натура! Не скажет: «Я уже переживать начала». А все свои эмоции выплеснет сразу тебе на голову, не подбирая выражений и интонации.
Бабушка вышла на улицу, а там ее уже поджидал Жулька. Он крутился возле хозяйки, жалобно гавкая и поскуливая. Видимо, рассказывал чистосердечно все увиденное. Бабушка изо всех сил старалась понять, что он пытается ей сказать, но «знаний» не хватало. В итоге, пес выговорился и остался доволен, а бабушка выслушала и покормила его. И тоже осталась довольна.
В этот день мы уже больше никуда не ходили. С дедом тему кладбища не поднимали. Да и бабушка все время была рядом, будто боялась, что мы второй раз можем пойти, глядеть на березы.
Утром приехали родители. Мама по привычке, вышла из машины, раскинула в стороны руки и подняла лицо с закрытыми глазами к небу.
– Какой воздух. Ммммм!
– Привет, мам, – вышел я навстречу.
– Сыночек, ты мой родной! – она схватила меня, точно как дед.
– Ай! Ты чего? Ладно, дед. Но родная мать! Это уж слишком.
– Соскучилась. Целую неделю тебя не видела.
Как всегда, встречались и еще раз здоровались за столом. А дальше, дед с папой ушли в свою комнату, а мама с бабушкой остались на кухне. Бабушка вдохновенно рассказывала, какой становится особняк! На глазах преображается.
Потом все отправились оценивать «преображение» нашего дома. Мама с папой от восторга, чуть не попадали в обморок. Особенно близка была к предобморочному состоянию мама. Бабушка щебетала без умолку. Только мы с дедом оставались сдержанными. Папа это заметил.
– Сынок, как тебе дом? Ты тут ночевал?
– Нет. – Коротко ответил я и глянул на деда.
Тот отвел глаза. «Вот же, предатель!» – Возмущенно подумал я. Но рассказывать папе ничего не стал, во всяком случае, при мне. Может, и не расскажет.
– Крышу надо перекрыть, – это все, что сказал дед.
– Так давай берез напилим, – предложил папа.
– Разрешение надо получить, – весь диалог деда повторился. Только на сей раз с папой, а не со мной.
Бабушка, как обычно, слышит маму, меня, папу и деда одновременно. Понятно, что разговор про березы она тоже услышала.
– Опять? Никаких берез! Хватит. Вон, готовые покупайте.
Родители удивленно уставились на бабушку. Но та объяснять ничего не собиралась. Никто ничего им не объяснял. Они и не настаивали, пока что. Время шло к вечеру. Мама с папой планировали ночевать в обновленном, уютном особняке. Но маме позвонила ее близкая подруга тетя Аля, и напомнила, что завтра ждет их в гости в связи с ее днем рождения. Мама ахнула и, похоже, чуть не шлепнулась в обморок второй раз, потому что схватилась за голову. Все-таки она очень впечатлительная. Это опасно.
Мы собрались и в этот же день вернулись в город. Так что ночевали в своей городской квартире. Чему я был несказанно рад.
Глава 5 ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО БОРЬБЕ С ПРИВИДЕНИЕМ
Среди ночи меня разбудила мама. Оказывается, я кричал:
– Дед, отходим, отходим. Бежим. Быстрее!
– Егор, куда отходите? Куда бежите? – это уже мама.
Когда я проснулся, на эти вопросы не смог ответить не только ей, но и себе. В конце концов, мама напоила меня чаем, дала валерьянки, и мы продолжили спать до утра. Утром допрос продолжился. Вот и пришло время поведать про то, что им не рассказывали. Нужно было как-то выходить из положения. Не говорить же про кладбище и странный вихрь. Мама не поверит – точно. Еще и деду достанется. Ни за что.
– Так что случилось?
– Где? – решил уточнить.
– В деревне. Где ж еще. Куда вы с дедом ходили?
Однако! Вопрос был задан правильно. Ох, уж мне эти наши женщины.
– В лес ходили, березы выбирали.
– И что ж такого ты увидел среди берез, что все время пытался уйти или бежать. Я не знаю. И это «что-то» ты не хочешь мне рассказывать. Почему? – тоном дознавателя, произнесла мама.
– Мам, я больше не буду, – опустив голову, промямлил я.
– Чего не будешь? – мама на миг замерла и внимательно глянула на меня.
– Кричать по ночам.
Папа в наш разговор не вмешивался. Он брился и делал вид, что его не касается. Мамин телефон зазвонил – звонила бабушка. Иногда она бывает так к делу! Сейчас они начнут обмениваться новостями, допытывая друг друга. И сами же себе ответят. Короче, это было спасение. Я расслабился. На столько, что совсем забыл о папином существовании.
– Куда ж вы ходили, – вкрадчиво и тихо спросил папа, обняв меня рукой и прижав легонько к себе.
– Да на кладбище, – так же тихо, чтобы не услышала мама, ответил я.
Тут до папы дошел смысл моего ответа. А до меня дошел смысл того, что я ответил папе. Мы, ошалело, уставились друг на друга. Папа получил неожиданный исчерпывающий ответ, и дар речи у него пропал. У меня, кстати, тоже. Я быстренько прошмыгнул в свою комнату.
Кажется, пронесло! Мама все рассказала бабушке и та наговорила ей чего-то вместо меня. А папа то, что услышал, никогда не скажет маме. Потому что воспитательный процесс переместится на него, причем, на повышенных тонах и надолго.
Потом мама глянула на часы и, ахнув, быстро начала собираться на день рождения к тете Али. Родители принарядились, поцеловали меня и отправились праздновать.
А я пошел к друзьям на лавочку. Там уже были Колька, Максим и его брат Миша. Эти меньше всего знали о моих проблемах. Мне пришлось послушать, как Максим занял второе место на соревнованиях, отдубасив, соперника. Правда, сам он «заливал» по поводу удачного применения очередного приема. Оттачивал тактику и стратегию, ну и еще наговорил кучу всякой фигни. А, по-моему, все просто: дрались под присмотром взрослых.
Мишка все время хихикал и смотрел на брата, словно тот – сам Джеки Чан.
Колька вспомнил о даче, которую мы собирались брать, и спросил – взяли или нет.
– Взяли, – ответил я.
– Тебе уже там всего понасадили? – поинтересовался Колька.
– Нет еще. А ты уже собрался ко мне в гости помогать полоть?
– Ага, – смеется он, – на нашу меня больше не берут.
– Зря ты так. – Мудро изрек я, – в деревне можно и отдохнуть. В лес сходить, на рыбалку.
– Какая рыбалка! Только грядки прополешь, а трава уже опять выросла. Переползаешь туда обратно и снова все по кругу, – пожаловался Колька.
– Жестокие вы. Ну и пусть немного порастет. Ей же тоже расти хочется, – я поскреб носком кроссовка песчаную почву возле лавки. Колька возражать не стал, только многозначительно посмотрел на меня.
У меня были свои проблемы, отличные от Колькиных грядок. Подумаешь, трава выросла – эка невидаль. Я скинул смс Лехе, потом Илюхе. Ответа не последовало, значит, сейчас выйдут.
И действительно, к лавочке подошел сначала Леха, а потом и Илья. Мне сразу полегчало. С этими проще – они уже в курсе всех выкрутасов, произошедших в особняке. Хотя, нет.. ни всех.
– Ну, как ты? Живой? – Леха заботливо похлопал меня по плечу и сел рядом.
– Чувствую, ненадолго, – пожаловался я, – или привидение меня ухлопает, или собственная матушка.
– Кто? Какое привидение? – Максим с Мишкой говорили вместе. Их лица вытянулись от удивления.
– Нормальное привидение, – решил поднять свой рейтинг я. Знай наших! Это вам не каратэ какое-то там.
– Ты что-нибудь узнал про это привидение? – это подошел Илья.
– Узнал. Мы с дедом на кладбище ходили.
Мальчишки замолчали. Даже, кажется, застыли на месте. Все внимательно смотрели на меня. Не каждый день видишь пацана, в доме у которого есть настоящее привидение, да еще – он ходил к нему в гости на кладбище
Теперь вся наша тусовка была в курсе особняка с призраком, который мы умудрились купить. Неунывающий Колька предложил:
– Познакомься с этим привидением. Подружись. И пусть оно тебе по ночам грядки поливает. Чо, без толку всю ночь по дому летать? Скукота!
– Хорошо говорить, когда сидишь здесь на лавочке, – заступился за меня Илья.
– Да я могу и у Егора в особняке один поночевать! И с тем привидением встретиться. Ха! Испугался чего.
– Ну, вообще-то это девочка. Ей было десять лет всего, когда она умерла. И через две недели после ее смерти, умерла бабушка, а еще через две недели умер дедушка, а потом отец. – Сказал я и глянул на реакцию Кольки.
Тот сжался. Что мне ответить – он не знал. Но, чувствуется, смелости поубавилось.
– Надо с этим привидением что-то делать, – задумчиво произнес Леха.
– Должен же быть способ – выжить его из дома, – поддержал Илюха.
– Вот! – многозначительно произнес я.– Надо найти способ. Кто какие способы знает?
– Так зачем вы такой дом купили? – пришел в себя Колька.
– А кто меня спрашивал? – проворчал я в ответ.
Друзья задумались. Стали вспоминать случаи с привидениями. Каждый старался помочь, чем мог. Даже Колька закрыл тему грядок. Он очень старался вспомнить хоть что-нибудь про привидения, но пока безрезультатно. Первым посильную помощь предложил Мишка:
– Я вспомнил – в книжке читал. Нужно везде связки чеснока навешать. Чесночный запах плохо влияет на привидения.
– Это от вампиров, вообще-то, – поправил его Максим.
– Можно и с привидениями попробовать, вдруг получится, – стоял на своем Мишка.
– Главное, самому от чеснока не задохнуться, а то ж на привидение спишут. А оно тут ни при делах. – Предупредил Колька.
– Еще кто-то говорил,– поделился Илюха, – везде зеркала понаставили. Привидение прилетело ночью, как обычно, а комнат уже больше в доме. Оно ж не понимает, что такое – зеркала. Как давай летать по дому, а в зеркалах комнаты отражаются. Вот оно и пробовало залететь в зеркало. Короче, разбилось привидение об эти зеркала. И пропало.
– Ты выяснил, почему Вера стала привидением? – Леха ко всему подходит капитально.
– Нет. Не у кого выяснять. Ее мать с братом оттуда уехали.
– А бабки в магазине что говорят?
– Продавщица рассказывала, что они издалека приехали. И какая-то бабка их прокляла.
– Так может все дело в проклятии? – задумчиво произнес Максим.
– Хорошо. Что делать с проклятием?
– Насколько я понимаю, прокляли не вас. И не дом. – Максим потер лоб.
– От этого не легче. Чего она в дом прилетает? – Спросил я.
– А ты ее уже видел? – Уточнил Мишка.
– Да. Она сидела на лестнице. И лица ее видно не было. Точнее, лица не было совсем.
– А ночью? Ночью она прилетала? – глаза Кольки блестели, словно в голове зажгли лампочки.
– Не знаю. Я еще ни разу там не оставался на всю ночь.
– Ну ты даешь. Надо же поночевать. Встретиться с привидением и спросить: чего оно хочет. – Здраво рассудил Колька, снова заговорив про ночлег.
– В следующий раз поедешь с нами, поночуешь и спросишь, – предложил я.
– Меня мама, скорей всего, не отпустит.
Мальчишки засмеялись. Понятно, что рассуждать и советы давать каждый может. Наболтал языком и геройски пошел домой. А, вот делом помочь, на это далеко не каждый пойдет. Колька, как раз не из тех, кто пойдет. Он из тех, кто предлагает: фантазия у него богатая.
– А если найти ту тетку с сыном, что остались живы? – Леха, не мигая, уставился на меня.
– Где их искать?
– В договоре должны быть данные! – все-таки Леха и правда, умный.
Мы всей компанией пошли ко мне домой искать договор купли-продажи особняка. Как, оказывается, во время иногда бывают дни рождения маминых подруг! Ребята разулись и вошли в квартиру.
– Проходите в мою комнату. Я сейчас все бумаги принесу.
Пока я искал документы, связанные с приобретением особняка, пацаны нашли каждый себе развлечение: кто-то книги смотрел, кто-то в наушниках музыку слушал, а Колька, как самый шустрый, уже включил комп, запустил игрушку и «гонял на машине» по виртуальной трассе. Они так удачно устроились, что забыли про меня, дом и привидение.
Но я все-таки вернулся в комнату с бумагами. Естественно, ко мне подошли Леха и Илья. Чуть позже – Максим. Мы стали рассматривать информацию.
– Смотрите, – сказал Леха, – тут есть адрес, имя и фамилия продавца.
– Это того, кто продал? – деловито уточнил Максим.
– Да.
– Читай, где их искать, – скомандовал я.
– Улица Бирюзовая, дом пять, квартира двадцать пять.
– Ого. Это далеко от нас, – прикинул я расстояние.
– А что вы им скажете? Заберите свое привидение? – оторвался от игры Колька.
Как ни странно, все уставились на него, мысленно соглашаясь со сказанным. Даже я. Приедем к чужим людям: «Здрасьти, вы не подскажете, что за привидение гуляет по особняку? И почему все ваши родственники поумирали через две недели друг за дружкой?»
– Нет. К ним надо ехать в последнюю очередь. – Соображал я.
– Тогда, будем пробовать методы избавления своими силами? – Илюха вопросительно глянул на меня.
– Для начала, нужно удостовериться, что оно прилетает по ночам! Может, мы зря головы ломаем. Оно глянет, что вы не его родственники, заплачет и улетит. – Колька всегда настроен оптимистично. Он даже не оторвался от игры.
– Тут много написано, – Мишка снял наушники и стал вещать, – смотрите, я в интернете нашел «в те места, где вы видели привидение нужно набросать соли и воткнуть что-то острое. Если вы увидели привидение, обсыпьте его той же солью. Можно взять в руки бобы или фасоль и спросить у привидения, сколько штук у вас в руке. Привидение больше не прилетит».
– Хорошо сказать – обсыпать! А если все забудешь, когда увидишь, – пожаловался я.
– Привидения не любят преграды. Они хорошо себя чувствуют там, где свободно можно летать. – Читал дальше Мишка. – Поставь посреди комнаты стул, швабру или еще что-нибудь. Чтобы оно спотыкалось.
Мы так увлеклись темой очищения особняка от нечисти, что не заметили, как пролетело время, и мама с папой вернулись домой. Свет в коридоре был выключен, поэтому там стоял полумрак. Взрослые разулись и, конечно, обратили внимание на количество обуви возле порога.
Мама подошла к двери моей комнаты и негромко кашлянула.
Мы все дружно повернули головы на посторонний звук. На маме было надето длинное светлое платье. И когда она встала в дверном проеме моей комнаты, в первую очередь бросалось в глаза светлое очертание силуэта. Увидев в двери белое пятно, мы все дружно заорали, что есть мочи! Привидение тут же скрылось!
– Вот! – Восторженно сказал Мишка, – идеально сработало!
– Что сработало? – На пороге комнаты вновь стоял белый силуэт, который проявился полностью и говорил маминым голосом.
– Дык, это, – я опять не знал что сказать. Выручил Колька.
– Мы тут эксперимент ставили. Духов вызывали.
– То есть – я и есть дух? – переспросила мама.
– Нет, вы – это вы. Добрый дух послал вас в виде своего посланника, – Колька начал плести совсем несуразицу. Но мама, почему-то ему верила! – Когда дух слышит, то обязательно отзовется. Нас услышал добрый дух, а вот если бы злой, то было б хуже.
– Вы забыли закрыться. Так что встреча со «злым духом» была вполне реальна.
К маме подошел папа. Он поздоровался с моими друзьями за руку и узнал, как дела. Это было очень кстати: Максим тут же начал рассказывать про свое второе место и удачный прием. Леха хвалился, что они всей семьей скоро уедут путешествовать, кажется, в Турцию. Илья стоял и слушал, а Колька, как ни в чем не бывало, продолжал играть в гонки.
Я тем временем, быстренько положил все бумаги по покупке дома в пакет и сбегал, сунул их на место.
– Ладно. Пошли на улицу, – позвал я своих друзей. И первым отправился к порогу.
– Сейчас. Еще немного! – это, конечно, Колька.
– «Сейчас» – может длиться бесконечно, – удивительно: мама мне точно так же говорит. Она, похоже, всем говорит одинаково. Она просто подошла и выключила компьютер.
Вся наша группа опять вернулась на лавочку под березами. Кое-что мы все-таки успели придумать. План действий в моей голове начал зарождаться. Пусть, пока не совсем ясный и понятный: на месте разберемся. Больше о моем привидении сегодня тему не поднимали.
– Классная у тебя игруха, – Колька покачал головой.
– Какая? – Мишка слушал музыку и не глядел в компьютер.
– Гонки, – пояснил я.
– Фууу, вчерашний день! У меня детектив есть. Там надо собрать улики и найти убийцу.
– Вот кого тебе с собой в особняк надо брать! – Колька ткнул указательным пальцем на Мишку.
– Ага. После трех лет запустения и нашего капитального ремонта, там как раз улики лежат по полочкам, – я ухмыльнулся.
Мы решили немного размять ноги и побегать. Этим и ограничились до того, как нас родители начали загонять домой. Загонять – это, конечно же, абстрактно. У всех по очереди звонил сотовый. И только моя мама с балкона, по старинке, кричала:
– Его-о-ор, пора домой. Скоро совсем стемнеет и тебя видно не будет.
Утро началось, как всегда: то есть со звонка бабушки. Она доложила маме что замена ступенек на лестнице откладывается. Дело в том, что дед каким-то образом неудачно встал или оступился и потянул связку на ноге. Теперь хромает с перевязанной ногой и костылем. Что уж говорить о крыше. Нужно дождаться, когда нога восстановится.
Мама продолжала разговаривать с бабушкой, а ко мне в детскую зашел папа:
– Сынок, а для чего вы с дедом ходили на кладбище?
– Понять, почему по особняку гуляет привидение, – пожав плечами, пояснил я. Но пояснение, кажется, получилось неудачным и еще больше все запутало.
– Какое такое привидение? – папа сморщился, точно надкусил лимон.
– Обычное привидение. Хотя, я понятия не имею, как выглядит необычное привидение.
– Так. То есть мы купили дом с привидением?
– Именно так. – Подтвердил я.
– А я думал – ты у меня взрослый, разумный сын. Самое смешное, что дед тебе потворствует.
– Но папа…
Отец встал и вышел из комнаты, не дослушав мои объяснения. Я смотрел в след, так и не закрыв рта. Папа, кажется, разозлился. Что ж, я предупредил.
Где-то в полдень пришла смска от Максима: «Давай, я тебя поучу приемам самообороны. Вдруг, пригодится? Кто их знает, эти привидения» «Давай, согласился я». Мы встретились на нашей лавочке, а отрабатывать приемы решили в парке, что находился от наших домов через квартал. Там часто гуляют мамы с детьми и люди с собаками.
Пока Макс учил меня стойке и показывал движения, все шло нормально. Когда мы перешли к практической части, на нас стали обращать внимание. Но нам было не до зрителей, так как занимались серьезным ответственным делом.
Дальше стали отрабатывать технику и скорость реакции нанесения ударов по рукам, с перекидыванием соперника через себя. Делали это мы на траве, чтобы мягче было.
– Да что ж это делается! – услышал я краем уха. Чья-то бабушка начала возмущаться, что мы показываем дурной пример милюзге. – Уже с утра драки устраивают в общественном месте!
– Все нормально, – решил успокоить я, – мы не деремся, а отрабатываем приемы, – и в это время пропустил удар. Макс перекинул меня через себя, произнеся на выдохе: «Хук!»
– Идите в другое место, а здесь малые дети на вас смотрят. Вы их пугаете, – продолжала визжать молодая бабушка.
Собаки, реагируя на ее голос, начали громко лаять и подтягиваться к нам. А те, что были на поводке – подтягивать своих хозяев.
Мне уже было не до ответов, пришлось уворачиваться от движений Макса. Я попробовал провести прием, но Максим быстро среагировал: не зря ему второе место дали. В ответ он сбил меня с ног и толчком руки снова отправил на траву. «Хук!»
Собачий лай стоял со всех сторон. Заводчики не знали кого усмирять: то ли питомцев, то ли нас. Решили – нас. Но псы, разгорячившись, стали задираться друг на друга. В общем, кричали все: хозяева собак, бабушки, их дети и собаки.
Естественно, вызвали полицейского. Он сгреб нас с Максимом и потащил к машине. Мы не сопротивлялись. Максим свои приемы решил не отрабатывать на дядьке в форме. Труханул, похоже.
– Не надо нас никуда везти. Мы тут недалеко живем. – Виноватым голосом произнес я в машине.
– Я его просто учил от привидения отбиваться, – прояснил ситуацию Максим.
– От кого? – переспросил полицейский.
– От привидения. Они дом с привидением купили.
– Так, пошли-ка по вашим родителям пройдемся.
Я испугался за реакцию мамы и быстро заговорил:
– Не. Не надо по родителям. Мы больше не будем тренироваться в парке.
– А где будете тренироваться? – решил сразу уточнить дядька.
– Нигде, – подвел итог Макс, – я его уже научил.
По домам нас, все-таки, развели. Меня сопровождал тот, что пришел на поляну, а Максима – тот, что ждал в машине.
– У моей мамы нервы слабые, – уже в подъезде промямлил я.
Но полицейский меня не послушал. А зря! Он позвонил в дверь. Открыл папа и, молча, сделал несколько шагов спиной обратно в квартиру, приглашая войти.
– Надежда, – позвал он маму.
Та вышла навстречу и увидела меня, грязного и лохматого в сопровождении служителя закона.
– Что вы сделали с моим сыном? Вы посмотрите, на кого он похож? Я на вас жаловаться буду! Где это видано, взрослый мужик связался с пацаном! И это служитель закона!
Мама кричала без остановки, сотрясая руками и тыча в меня. Бедный полицейский постоянно открывал рот, как рыба, которую выловили из реки и бросили на берегу. Но ни одного слова вставить ему не удавалось. Он уже снял фуражку, вытер лоб рукавом мундира и опять надел фуражку. Это не помогло. Мама кричала и угрожала мужику в форме.
В итоге, он пожал папе руку и, развернувшись, покинул нашу гостеприимную квартиру.
Мама остановилась и выдохнула, сказав: «Хух!».
– Что случилось-то? – наконец, спросила она у меня.
– Макс меня учил самозащите. Мы отрабатывали приемы.
– Где, – вопрос был, как всегда, правильным, коротким и лаконичным.
– В парке. Там трава высокая и мягкая. – Мой ответ был исчерпывающим.
– Ясно. – Мама вздохнула и молчком пошла в зал.
У нее запас слов, видимо, закончился на полицейском.
Глава 6 НОЧЬ В ОСОБНЯКЕ
В пятницу мы всем семейством снова отправились в деревню. Мы, похоже, теперь будем жить на два дома всю оставшуюся жизнь. Даже мама иногда забывала раскидывать руки в стороны и восхищаться деревенским воздухом, а напрямую шла в бабушкин дом.
Дедова нога поджила, доски были закуплены и они с папой отправились ремонтировать крышу особняка. Правда, пригласили еще одного помощника – дядю Ваню. Он не первый раз участвовал в подобных делах и хорошо в этом соображал.
Влад так и не приехал к своей бабушке, а те, кого родители «сослали» на каникулы в деревню, были, в основном, девчонки. С ними я не очень хорошо ладил, поэтому знакомиться не спешил. Только в экстренных случаях. Так что лучшим другом у меня пока что был Жулька.
– Егор, сходи за хлебом, – попросила меня бабушка.
– Давай, – я с радостью согласился.
– Да смотри, не долго, – обязательно добавляла бабушка.
– Хорошо, буду смотреть недолго, – буркнул я, выходя из дому.
Бабушка что-то сказала в ответ, но я уже успел закрыть за собой дверь. И мы с Жулькой пошли в магазин. Пес, он спокойный, дружелюбный и общительный. Вот только большой. Поэтому мне иногда приходилось предупреждать, что он добрый и не кусает. Я зашел в магазин, а Жульке строго – настрого приказал лежать и ждать меня недалеко от здания.
Я почти подошел к прилавку, точнее – подошла моя очередь к прилавку, как на улице раздался дикий визг с возгласами «помогите!». Ринулся помогать и спасать. Так и знал: Жулька стоял возле девчонки лет одиннадцати, которая уплетала мороженое. Пес заглядывал в глаза орущей «жертве» не понимая, что с ней. Видимо ему очень понравилось, как она аппетитно причмокивает. И он решил тоже попробовать лакомство.
– Ты чего кричишь? – я подошел к своему псу.
– Отгони это чудовище, – продолжала визжать девчонка.
– Это обыкновенный пес. Он очень мирный, смирный и дружелюбный, – представил я своего друга. Тот послушно сел рядом и наклонил голову набок.
Девчонка тут же перестала орать и вспомнила про мороженое. Жулька вновь встал и сделал шаг в ее сторону.
– Ага, смирный! Чего он на меня уставился?
– Сама не понимаешь?
– Мороженого что ли хочет?
– Ты бы не дразнила его, а то он гавкнуть может.
– Ну, и что? – девчонка заносчиво скорчила нам с Жулькой рожу. При этом она чуть наклонилась в нашу сторону.
Жулька подумал, что с ним играют, и ответил веселым лаем. Это я знал, что лай – веселый. Но ни эта противная девчонка. Пес стоял совсем близко и его зычный, мощный «Гав», прозвучал слишком грозно! Девчонка выпучила глаза, вздрогнула всем тельцем, чуть присела и выронила из рук мороженое.
Довольный Жулька завилял хвостом, лизнул угощение и хотел уже поблагодарить доброго человека, гавкнув еще разок, но доброжелательница сорвалась с места, забегая в магазин. Я взял огрызок мороженого и отнес подальше от магазина, отвода за собой Жульку. А сам пошел снова занимать очередь. Крайней была.. правильно! Девчонка.
– Тебе чего от меня надо? – возмутилась она.
– Еще одно мороженое, – не моргнув глазом, ответил я.
– Правильно, подведешь своего волкодава к магазину, накормишь и потом довольный домой идешь.
– Если ты не купишь ему еще одно мороженое, мой волкодав съест тебя, – спокойно ответил я.
Девчонка повернулась на сто восемьдесят градусов. То есть, стояла, прям передо мной и хотела что-то сказать. Как раз подошла ее очередь. Я обошел эту жадину и подал продавцу деньги:
– Мне две булки хлеба.
– Какой хозяин, такая и собака, – мстительно произнесла девчонка.
– Ну, значит, собака просто замечательная. Спасибо. – Я поклонился и вышел из магазина.
Жулька давно уже стрескал угощение и спокойно лежал на травке, ожидая меня. Я позвал пса, и мы отправились в обратный путь. Но тут меня окликнула все та же девчонка:
– Погоди, – она бежала к нам. Ее длинный хвост болтался за спиной из стороны в сторону, синхронно раскачиваясь вместе с туловищем, только в противоположном направлении.
– Чего тебе? Решилась на съедение?
– Держи! – это было обращено к псу. Она достала второе мороженое.– Как его зовут?
– Жулик. – Я посмотрел на пса, тот с удовольствием угощался.
– Странное, какое имя.
– А он привык воровать, – пошутил я.
– А тебя как зовут? – девчонка глянула на меня, прищурив один глаз.
– Егор.
– А меня – Геля.
– Хто? – не понял я.
– Ангелина. Ну, хочешь, можешь Ангелом звать, – она кокетливо покачала плечом.
– Я подумаю. – Повернувшись, зашагал дальше.
Ангел шла рядом. Видимо, мы все-таки познакомились. Жулька давно съел второе мороженое и, догнав нас, шел со стороны Гели. «Вот же, подхалим мелкий». Мы дошли до середины дороги и Геля остановилась.
– Мне в другую сторону. Еще увидимся. Рада была знакомству, – в этом месте она мило улыбнулась… Жульке.
– А где твой дом? – поинтересовался я на всякий случай.
– В городе. Здесь бабушка моя живет. Недалеко от дома с привидением, – Геля произнесла это как само собой разумеющееся.
– Это где такой дом? – я сделал вид, что впервые слышу.
– Вон! – и она указала рукой в сторону нашего особняка. Отсюда был виден только краешек дома.
– Не страшно жить рядом с привидением?
– Неа. Оно приходит только в тот дом, – она снова указала рукой на особняк, – и идет с кладбища по дороге. К нам привидение не заворачивает.
– А жаль, – вырвалось у меня.
Хорошо, что в это время Ангелина уже повернулась и пошла в сторону своего дома. А то ведь могла и обидеться.
Вечером наша семья собралась в особняке. Папа с дедом и дядей Ваней спустились с крыши, а мама и я пришли сами, добровольно. Дед и дядя Ваня, конечно, пошли ночевать к себе домой. Мы остались тоже, у себя дома.
Я поднялся в комнату на втором этаже, как и прошлый раз. А мама с папой расположились в комнате на нижнем уровне. На улице стало быстро темнеть, и сумеречные блики скрывали дневные краски вместе с четкой видимостью. Наступала ночь. Вспомнив слова Ангелины, что привидение идет с кладбища по дороге до особняка, я неотрывно следил за дорогой. Но никакого привидения не было. Дорога, освещенная лунным светом, была свободна. Только туман, как и прошлый раз, медленно поднимался плотными клубами, постепенно приближаясь к деревне.
«Вот бабки! Напустили жути. Никакого привидения нет. И я тоже хорош. Верю всему, что говорят!» – с этими словами я включил ночную лампу и пошел в туалет, который находился рядом с кухней.
Блеклый полумрак освещал винтовую лестницу. Я прошел три ступеньки и увидел девочку, сидящую на ступеньке. Длинный волос свисал по спине до пояса.
– Во! Ангел, а ты как сюда попала. – Я хлопнул ее по плечу, но рука прошла мимо. Еще раз замахнулся и толкнул – опять мимо, словно сквозь масло.
Но, кажется, все-таки я ее задел. Потому что девочка как-то странно поднялась во весь рост и медленно стала поворачиваться ко мне. Лица у нее не оказалось. Белая свободная прозрачная сорочка развивалась вокруг тела, тоже прозрачного. Я оцепенел. Кричать никак не получалось.
А на меня подул холодный ветер, обдувая со всех сторон как там, на кладбище. Ветер постепенно начинал закручиваться, образуя вихревую воронку. Руки и ноги меня не слушались, стали будто ватные. Но упасть не давал все тот же вихрь, обволакивающий меня, словно кокон. Волос начал шевелиться и вставать дыбом. Я изо всех сил пытался кричать, но выходило только тихое мычание. Вихрь постепенно начал издавать звуки, похожие на завывание, все сильнее сдавливая меня.
«Ммма!» – мычал я как мог.
Привидение летало вокруг меня, подгоняя вихрь. Оно медленно увеличивалось в размерах, завывание становилось сильнее.
Я продолжал мычать скорее по инерции или от страха. Мысли не работали, просто отключились. А привидение сделало еще круг и остановилось прям напротив меня.
"Ну, вот и все!"
Вдруг оно замерло. Пятно, обрамленное длинными волосами, остановилось на уровне моего лица. Белая прозрачная сорочка стала раздуваться.
– Егор, ты с кем это? – папа стоял внизу лестницы и смотрел на нас ничего не понимая.
Привидение отвело от меня «взгляд» и я стал приходить в себя. Наконец, голос прорезался и я заорал. Папа включил свет. Белая тень на глазах растворялась, исчезая из виду.
– Я не понял, что это было? – папа даже не обратил внимания на мой крик. Он стоял, не шевелясь, пораженный тем, что увидел. Кажется, не верил своим глазам.
Зато мама хорошо расслышала. Она поднялась с постели и зашагала в гостиную, остановившись рядом с папой. Но привидения уже не было.
– Действительно: Егор, что это было? – строго и громко спросила мама. – Ты чего орешь, как сумасшедший? Вот потом и сплетни ходят по деревне.
Но ни я, ни папа ей ничего не ответили. Меня еще немного колотило и силы куда-то уходили. Я стал оседать на ступеньки. Папа подоспел вовремя, схватив меня на руки. Мама встревожено пощупала мой лоб. Он был холодный и мокрый. Родители уложили меня в постель и укрыли теплым одеялом. Видя, что у меня озноб не прекращается, мама принесла еще покрывало и старую дедушкину куртку. Наконец, стал согреваться и пришел в сознание.
– Сынок, ты как? – мамин голос был уже тихим и ласковым.
– Лучше. – Хрипловато промолвил я.
– Может, все же скажете – что случилось?
– Кажется, я действительно, видел привидение, – папа сидел возле мамы на стуле и держал голову растопыренными пальцами, будто она могла упасть с плеч.
– Ну что ты болтаешь? – мама снова начинала злиться.
– Но Егор стоял на лестнице не один. – Вроде бы папа сам себе не верил.
– Да? И куда ж делся второй, когда подошла я? – мама скептически глянула на отца.
– Не знаю. Чертовщина какая-то.
В окне еле заметно занимался рассвет. Мне стало намного лучше, и родители пошли к себе в комнату. Все наше семейство проспало до десяти часов утра. Нас разбудила бабушка, решившая, что мы на новом месте хорошо отдохнули. Разубеждать ее никто не стал.
Весь день мужская команда продолжала возиться с крышей. Мама с бабушкой тоже не сидели без дела – они обсуждали насущные вопросы, по пути выполняя домашние работы.
А я пошел прогуляться на поляну вместе с Жулькой. Сотовый, естественно, был со мной. Никому писать, а тем более звонить я не собирался. Но звук смски оповестил о том, что мне написал Колька.
«Вы уже ночевали в доме?» «Ага», – ответил я.
«Соль с чесноком рассыпал?» – осведомился Колька.
«Нет. Забыл», – я действительно забыл про все наши способы избавиться от привидения.
«А привидение прилетало?»
«Да».
Больше смсок не последовало. Через какое-то время Колька перезвонил.
– И как оно тебе? – с ходу поинтересовался Колька.
– Не очень.
– Страшное?
– Немного, – смягчил свои впечатления.
– Эх, ты. Вот если бы я был!
– Думаю, вы бы друг другу понравились!
– Ты спросил, чего оно прилетает?
– Какой там. Голос пропал, я даже заорать толком не смог, – рассказывал ночное происшествие я.
– Вот, ты трус! У тебя была такая возможность – поболтать с привидением, а ты!
– Когда у тебя будет такая возможность, поболтаешь, – огрызнулся я.
– Так ты меня к себе приглашаешь?
– Приезжай. Ты будешь болтать, а я в стороне постою, послушаю вашу болтовню.
Мы еще немного потрепались и Колька отключился. Я совсем не думал, что он всерьез примет наш разговор. Со стороны всегда кажется все проще. И, несомненно, сам бы сделал все лучше и правильнее. А я и не разубеждал. Тем более что действительно забыл про все на свете. Сегодня надо будет не забыть.
И мы с Жулькой пошли к бабушке, запастись солью, бобами и чесноком. Благо, мама с бабушкой были в огороде, и я смог избежать неудобных вопросов. Положив все нужное в пакет, мы с Жулькой отправились к особняку. Когда я подошел к калитке, меня окликнула Ангелина. Жулька, увидев человека, угощавшего его мороженным, со всех ног бросился к Геле.
Я только успел крикнуть – «Назад»! Но, какой там! Благо, Геля уже поняла, что пес не злой и в этот раз не испугалась. Видя, что я стою возле особняка, Геля спросила:
– Так, это вы его купили?
– Ну да, – нехотя, признался я.
– Привидение уже прилетало? – вкрадчивым голосом поинтересовалась Ангелина.
– А твоя бабушка, случайно, ничего не рассказывала про это самое привидение? – решил уйти от ответа.
– Погоди. Что-то рассказывала. Вроде как, когда эта семья построила дом, к ним какая-то бабка приезжала, хотела с ними жить. Эта бабка такая вредная была. Чистая ведьма! А Вера – дочка ихняя, сказала, что и так места мало. И чтобы эта бабка ехала назад к себе. А бабка тогда сказала девочке: «Тебе места мало? Так, будет много!»
– Хм. И что, никто из них не мог с этим привидением справиться? – мне стало интересно.
– Так ты его уже видел? – Ангелина заинтересованно глянула на меня и схватила за локоть.
– Пока что нет, – соврал я, – но кто знает, вдруг это правда.
– Ты на дорогу смотри! Как увидишь, что привидение плывет, сразу надо икону положить на крыльцо и церковную свечку зажечь. И хорошо бы молитву читать.
– А ты молитвы знаешь?
– Я – нет. Но у нас и привидений нет. – Развела руками Геля.
Да. Способов избавления от привидения я знал уже предостаточно. «Надо начинать действовать», – решил я.
В особняке никого из взрослых пока что не было, и я перешел к действию. Вдоль перил на ступеньки лестницы насыпал соли. В том месте, где сидела Вера – подсыпал побольше. На столбики перил навешал чесночные головки, а ближе к светильникам вдоль ступенек насыпал бобов. Впрочем, несколько штук бобов я оставил. Вдруг, удастся спросить – «Сколько бобов в руке?» После этого вопроса привидение должно покинуть дом. Довольный, я отряхнул ладони друг о друга, еще раз проверил ступеньки и пошел к бабушке. К этой ночи я приготовился капитально.
Мы поужинали у бабушки, и пошли в особняк ночевать. Глубокий вечер завершал очередной летний день. Солнышко уходило за горизонт, унося с собою яркий свет. И только всполохи лилового заката еще виднелись у края земли. Но и они быстро гасли, уступая место ночной мгле.
Мама с папой по-прежнему расположились на первом этаже, а я на втором. И вновь я пристально вглядывался в окно, пытаясь понять – откуда же, все-таки приходит привидение. Мама вышла в гостиную и принюхалась:
– Чем это так отвратительно пахнет?
– Где? – не понял папа.
– У нас в гостиной. Может это с кухни? – мама прошла небольшую арку, ведущую из гостиной в кухню. – Нет. Тут запах не чувствуется.
И она вновь вернулась в гостиную. У папы с нюхом, похоже, было намного лучше. Потому что по запаху он пошел к лестнице. Мама шла за ним, полагаясь на отцовское чутье.
– Чесноком воняет, кажется, – предположил папа.
– Откуда тут чеснок? – мама неуверенно глянула на папу.
А я в это время следил за дорогой и туманом, который постепенно входил в деревню. Мне, конечно, слышно было, как родители чего-то проверяют и тихонько переговариваются. Но я не прислушивался. Наоборот, было спокойнее чувствовать, что ты не один и родные где-то здесь, совсем близко. Под эти шорохи и монотонные речи я лег на диван, укрылся с головой и задремал.
Тем временем, папа зажег один светильник на лестнице и увидел навешанный чеснок.
– Надя, я нашел источник зловония! – папа торжествующе поднял вверх развешанный чеснок.
– У нашего сына с головой совсем плохо становится, – проворчала мама и пошла за ножницами.
Но папа не учел того, что чесноком все не закончилось. Он взял у мамы ножницы и поднялся срезать «отпугивания привидения». Склонившись над чесноком, папа наступил на соль и проехался до бобов, то есть до другого конца ступеньки. Там, бобы пришли в движение вместе с папой, и по лестнице к маминым ногам прилетели папа, чеснок и бобы.
– Может, действительно этот особняк как-то влияет на человеческое сознание? – растерянно пробормотала мама, глядя на потирающего задницу папу, и скатившиеся за ним бобы. Чеснок прилетел первым.
– Неси лед. Надо приложить, а то синяк будет, – простонал папа.
– Куда приложить? – не поняла мама.
– К заднице. Куда ж еще? Или, по-твоему, этой части тела больно не бывает?
Я проснулся, высунулся из-под покрывала и прислушался. Услышав родные голоса, окончательно успокоился и крепко уснул.
– Льда-то тут нет. – мама уставилась на папу.
– Давай железную тарелку. Там в шкафу их полно.
Мама послушно принесла три тарелки и поставила перед отцом.
– Ты куда их столько притащила? У меня всего одна задница! – обиженно произнес папа.
Мама молчком забрала у него ножницы и отправилась до конца ликвидировать источник неприятного запаха. Она, как и папа, наклонилась перед чесноком, срезая его с перил, и совсем не глядела на противоположную часть ступенек. А зря!
У нее тоже ступня поехала по рассыпанной соли. А на противоположной стороне ступеньки лежали все те же бобы. Гулкое: «Ай!» сопровождало мамин спуск по гладким доскам. В общем, мама приземлилась рядом с папой. Взяла другую железную тарелку и приложила к своей ушибленной филейной части. Так, они оба еще некоторое время «поколдовали» над исчезновением синяков на своих задних частях, и угомонились только к двум часам ночи.
Привидению, похоже, все это не понравилось. Потому что никто его этой ночью в особняке не видел. Что конкретно – сказать сложно: может, свет на лестнице, может постоянный шум, а может чеснок с солью. А может, оно и не прилетало. Даже если и прилетало, то все крепко спали.
Утром мама поставила греться электрический чайник. Они с папой ходили плавно, все время, поглядывая под ноги.
– Для каких целей на перилах был развешан чеснок? – сидя за столом, спросила меня мама.
– Решил немного подсушить. – Пожал плечами я.
– Кого? – мама глядела на меня так, будто я и есть то самое привидение.
– Чеснок, конечно.
– А бобы? – поддержал маму папа.
– А что с бобами? – я уставился в кружку и упорно размешивал чай.
– Не придуривайся! – мама повысила голос, но напряжение отразилось в ушибленной части, и мама вновь смягчилась.
Говорить десятый раз про привидение не было смысла. И я промолчал.
Выпив утреннего чаю, мы пошли опять к бабушке.
Недалеко от особняка, в ограде своей бабушки гуляла Ангелина.
– Егор, – позвала меня соседка.
– Откуда она тебя знает? – удивилась мама.
– В магазине познакомились, – пояснил я.
– И когда ты все успеваешь?
Родители пошли дальше, а я направился в сторону Гели. Она проводила глазами прихрамывающих папу с мамой, и перевела взгляд на меня.
– Это привидение их так?
– А? да. – Подтвердил я.
– Опасно вам тут жить, – посочувствовала Геля.
– Ага. Старуха совсем разошлась.
– А говорили – девочка! Не боитесь? – сочувственно спросила Геля.
– Старуху что ли? А чего ее бояться. Она ж старая уже.
– Так она ж привидение! – и добавила, – вроде как.
– Я с ней поговорил. Сказал: если еще раз заявится в наш дом – зеркала расставлю, и свечи возле них зажгу!
– И что?
– А ничто! Привидения боятся, когда много зеркал. Они в них теряются и разбиваются. А если еще и со свечами, то совсем им страшно становится.
– А бабка тебе что ответила?
– Пообещала, что к нам больше не прилетит. По соседям, наверное, пойдет.
Ангелина испуганно заморгала глазами. Ее лицо вытянулось. Такого поворота событий она никак не ожидала. А я спокойно пошел дальше.
Глава 7 ИСТОРИЯ ПРОКЛЯТОЙ СЕМЬИ
То, что я потерял сознание, когда мы все ночевали в особняке, мама «списала» на излишнюю эмоциональность и отсюда – стресс. Она строго-настрого запретила бабушке оставлять меня в особняке одного на ночь. Та клятвенно пообещала, что я буду все время находиться у них. Мама с папой уехали, а я остался, причем, добровольно.
С родителями тему привидения по-прежнему мы не обсуждали. Зато с друзьями постоянно созванивались. Колька поведал всем о моей встрече с привидением, и это стала тема номер один на ближайшую неделю.
Я был в доме у бабушки, когда мой телефон завибрировал, и дальше зазвучала музыка. Пришлось быстренько выскочить во двор. Так, болтая по телефону, я неосознанно пошел в сторону особняка.
– Ну, когда я к тебе могу поехать? – Кольке не терпелось воочию увидеть ночную гостью, – ты говорил, что можно в гости.
– Ты родителям своим сказал? – спросил я.
– Да они с радостью согласятся! – отмахнулся Колька.
– Так пусть и привезут тебя «с радостью».
– Вот тут – загвоздка! Папа ездит с утра на работу. Ему в другую сторону.
– Тогда, как ты собрался в деревню приехать? – я, аж, остановился.
– С вами! Как еще, – ну, Колька дает!
Вот, такой у меня друг. Не пропадет и в безлюдной пустыне. Но все же – он мой друг.
– Хорошо. Я деда попрошу. Может, он согласится? А ты еще раз с родителями поговори. Чтобы не зря болтаться. И по пути глянь, может, икона в доме есть?
– Во! Точно! Икон они боятся.
– У вас икона есть? – переспросил я.
– Нет. Тока картины. Они не годятся. А у твоей бабушки? Она ж там, в деревне живет.
– У моей бабушки опасно брать. Если узнает, то и до привидения не доживем.
– Выходит, придется обходиться своими средствами. Подручными. – Задумчиво произнес Колька.
– Выходит, – со вздохом, подтвердил я.
– Ну хоть зеркала-то в доме есть? – видимо, у Кольки уже созрел какой-то план.
– Одно. Большое. В гостиной.
– Ладно. Разберемся. Вы когда за мной приедете? – Колька говорил таким тоном, что я невольно вспомнил мою маму. Но с привидением надо было что-то делать, и ехидничать я не стал.
– Завтра или послезавтра. Как дед скажет.
– Хорошо. Ты там держись, давай, – посоветовал мне Колька. И отключился.
Я глянул на сотовый. Потом перевел взгляд на место: напротив меня стоял наш особняк. Ключа у меня с собой не было, поэтому пришлось развернуться и топать обратно. Но тут я услышал знакомый голос:
– Егор, погоди. Привет. – Конечно, это была Ангел.
– Привет. Тебе чего?
– Ничего. Хотела узнать про старуху.
– Какую? – я уже и забыл, что наболтал Геле.
– Ну, та, что привидение!
– А-а-а-аа, Э-э-эта! – я лихорадочно вспоминал свои слова.
– Как ты ее отвадил от своего дома?
– Проще простого. Как только часы пробьют двенадцать, зажигай свечу и начинай читать молитву перед иконой.
– А какую молитву?
– Самую длинную. Книжку у бабушки возьми и читай всю ночь.
Я развернулся и пошел дальше.
Моя бабушка даже не заметила, что меня нет во дворе, она и не выходила еще с огорода. А дед возился в своей столярке. Вот к нему я прямиком и направился. Нужно было поговорить на счет Кольки. И еще пара вопросов была: бабушка вряд ли разрешит нам одним ночевать в особняке. Надо чтобы кто-то из взрослых был. А так же, мне никак не давало покоя то, что мы ничего не знаем про Веру. Очень хотелось поговорить с ее мамой или братом. Но ни того, ни другого я ни разу не видел и, в отличие от похороненных, даже не знал, как зовут живых. Но я знал их адрес!
Зашел в столярку и стал наблюдать за дедом. Тот обрабатывал доски, выпиливая нужный размер и шлифуя поверхность. Наверное, менять ступени лестницы. Я, молча, начал помогать. Дед сначала не обращал внимания, но я не уходил. Он выключил станок и повернулся ко мне.
– Выкладывай, чего еще выдумал!
– Понимаешь.. Тут такое дело. В общем надо бы, ну, как сказать..
– Да не тяни ты резину, – вспылил дед, – говори толком. Или ступай с Богом.
– Надо за Колькой съездить. А по пути заехать к родственникам Веры. И еще тебе надо будет с нами поночевать! Вот! Все! – выдохнул я.
А дед присел на выключенный станок и, не моргая, уставился на меня. Он даже не шелохнулся. Я потряс его за рукав.
– Деда. Ты живой? – мне стало даже тревожно.
Дед отдернул руку и почесал затылок. У меня внутри волнение стало проходить. Я начал успокаиваться. Значит, все обошлось. Водитель, по крайней мере, жив – здоров.
– Ты – таки до инфарту спокойно доведешь! – начал говорить, это хороший знак.
– Ты ж сам сказал – говорить.
– Теперь понимаю, чего ты мямлил. Ты соображаешь, чего наговорил-то?
– Соображаю, – подтвердил я.
– И где то место, которым ты все это насоображал? – дед постучал по деревянному станку.
– Это только сначала кажется, что я фигню наговорил, – начал потихоньку убеждать, – а если хорошо подумать, то все правильно.
– Хорошо, давай думать. – Согласился дед. – Кто такой – Колька?
– Это мой друг. Ко мне в гости. Сюда, в деревню. – Я хотел, было, рассказать про цель его пребывания в особняке, но воздержался. Решил поберечь дедовы нервы.
– И куда еще заехать?
– Я адрес знаю, где живут сейчас мама и брат Веры. Ты не пойдешь, я сам схожу. Должны же мы хотя бы попробовать, узнать про эту девочку.
– Ну да. Ты им такого наговоришь, что любой нормальный мозг не выдержит. Или сердце. – проворчал дед.
– А бабушке скажем, – начал я, но дед меня перебил.
– Про бабушку вообще молчи! Ты даже не заикайся! – дед перед моим носом помотал указательным пальцем. – Я – сам. Тьфу, ты. Послал же Господь внука! – дед снова встал к станку.
Но я так и не понял – поедем мы или нет?
– Дед, а когда поедем?
В это время мимо столярки шла бабушка. Услышав мой вопрос, она завернула к нам и вопросительно глянула на нас обоих. Дед нахмурился, и я понял, что опять сказал что-то не так. Или не вовремя. Бабушка остановила свой взгляд на дедушке и приняла позу «руки в боки». Дед, как ни в чем не бывало, повернулся к станку, обрабатывая следующую доску. Бабушка не выдержала:
– Куда ехать собрались?
– Вон. За его другом Колькой. – Коротко пояснил дед, не останавливая станок.
– Здрасьти. Мало мне одного бестолкового охламона. Так – на тебе, еще одного, – но бабушку ответ вполне устроил, и она пошла дальше, продолжая причитать, – с этим еле сладили. Теперь двое будут. Они ж нам всю деревню разнесут!
Я хотел ее успокоить, но дед строго глянул на меня, и я промолчал.
На следующий день мы отправились по маршруту, который я наметил. Все-таки классный у меня дед! И поехал со мной, значит, сильно любит. Не смотря на то, что я – бестолковый охламон. Даже не отрицаю.
Первым делом решили забрать Кольку. Я написал ему смску, чтобы приготовился, потому что мы уже едем. Когда подъехали к дому, Колька вместе с его мамой стоял возле подъезда. Мы поздоровались, и я представил деда. Решено было что Колька поживет в деревне два дня, а потом его папа за ним заедет. Все равно дома находится. А так – хоть какое-то разнообразие. Да и деревня была небольшая. И родителей моих Колькины родители знали.
Короче, первый пункт мы выполнили. Дальше предстояло ехать в гости к бывшим хозяевам особняка. Мы с дедом напряглись. Разговор предстоял непростой. Никто не знал, как они отреагируют на наши вопросы, которые касались совсем не лучших событий прошлого. Мы это понимали. Но ни Колька! Он начал составлять план – что не забыть спросить. Дед молчком слушал его болтовню, а потом повернулся и грозно произнес:
– Если не замолчишь – здесь высажу.
Колька онемел. А дед тем же грозным тоном добавил:
– Вот так же будешь молчать в гостях. Или я тебе прям там рот заклею.
Дед пошарил рукой в бардачке, но скотча там не оказалось. Была только пыльная помятая тряпка – вот ее дед моему другу и показал. Колька только мотнул головой в знак согласия. Всю дорогу он так и не раскрыл рта.
Я продиктовал деду адрес. Для того чтобы уточнить, правильно ли мы едем, поинтересовались у инспектора дорожно-постовой службы. Он указал нам направление и как быстрее проехать. Подъехали к нужному дому и отправились в гости. Дверь открыла седовласая женщина. Она была еще не старая, но какая-то очень уставшая и поникшая.
– Вам кого? – спокойно спросила женщина.
– Здесь живет семья Штейц? – поинтересовался дед.
– Как сказать? – женщина приложила руку к груди. – Вам кого-то конкретно надо?
– Нет. – Дед помолчал. – Видите ли. Мы купили ваш особняк в деревне. Точнее, вот они. – И дед показал рукой на меня.
– Вы хотите его вернуть? – женщина не удивилась.
– Нет. Дело ни в этом. Как бы это сказать, – дед заговорил моими словами. И я понял, что надо помогать.
– Мы там уже ночевали целых два раза, – начал я.
– Погоди, – дед меня остановил.
– Вы проходите, – наконец, нас пригласили войти.– Кажется, я догадываюсь, о чем речь. В доме происходят странные вещи?
– Да. – Снова я не выдержал, – когда я спускался среди ночи в туалет, на лестнице сидела девочка в длинной рубахе с распущенными волосами. Но у нее не было лица. И она запускала холодный вихрь.
Дед насупился и хотел уже меня отругать, но женщина его остановила.
– Не ругайте его. Я думала, с нашим отъездом все прекратится. – В ее глазах стояли слезы. Она закрыла лицо руками и закачала головой, всхлипывая.
– Вы расскажите нам, что случилось? Может, можно что-то исправить?
– Да-да. Для вас еще можно. Это нам уже поздно. – Согласилась женщина.
Она вытерла глаза и пошла в комнату. Через некоторое время пришла с альбомом, в котором хранились фотографии. Доставая по одной, протягивала нам, объясняя, кто находится на фотографии. Там была запечатлена вся семья. Еще живые, здоровые и веселые. Но среди всех фотографий и улыбающихся лиц, выделялось одно лицо. Это была черноволосая пожилая дама. На всех фотографиях ее лицо оставалось суровым, и везде она была в черном платке.
– Кто это? – дед тоже обратил на нее внимание.
– Это бабушка Игната. Бабка Вера. Она была самой настоящей ведьмой. И очень любила моего мужа, то есть своего внука.
– В деревне говорили, что ваша дочка Вера выгнала бабушку и та ей отомстила, – рассказал я то, что слышал.
– Это не так, – мать Веры отнеслась спокойно к услышанному, – я вам сейчас все расскажу.
Бабка Вера, так звали бабушку моего покойного мужа, очень любила своего внука, как я уже сказала. Когда родилась дочка, Игнат предложил назвать ее именем своей бабушки. Тем более что девочка оказалась как две капли воды, похожа на свою прабабку. Прошло десять лет. Дочка подросла, а бабка Вера совсем состарилась. По колдовским правилам, колдунья должна передать свой дар по крови, то есть кровному родственнику, приемнику. Бабка Вера выбрала нашу дочку. Вот, за этим она и приезжала к нам.
Сначала мы не обращали внимания на ее всевозможные заговоры и колдовство. Но когда она начала настойчиво заставлять дочку учить ход проведения ритуалов и обрядов, мы с мужем возмутились. Самое странное, что дочке это нравилось поначалу, и кое-что она даже успела выучить и освоить.
– Значит, Вера тоже обладала магией? – стало доходить до меня.
– Да. В малой степени, конечно. Я же говорю, бабка Вера начала настойчиво обучать дочку магии.
– Она торопилась? – предположил дед.
– Получается так. Бабка Вера нам с Игнатом рассказывала меньше всего. Все знала только дочка. К сожалению, бабка уже уехала, когда дочка сказала, что та должна скоро умереть, поэтому и торопилась. Мы не знали этого.
Женщина помолчала и вновь закрыла лицо руками. Затем, вытерла глаза и взяла в руки фотографию дочки. Она продолжила рассказ:
– Когда нам стало понятно, что бабка Вера готовит дочку посвящению в ведьмы, это оказалось «точкой кипения!» Мы с мужем возмутились и запретили колдовские манипуляции. Бабка Вера нас ругала, говорила, что так делать нельзя, нужно завершить начатое. Или сила может выйти из-под контроля.
Видимо, этот скандал и слышали соседи. Дочка, как раз, стояла на стороне прабабки. Вера действительно говорила: «Тебе места мало?» Только говорила мне, заступаясь за прабабку. Похоже, она тогда уже поняла, что это все серьезно.
– Почему вы не послушали свою бабку Веру, – с чувством произнес я.
– Потому что я не относилась серьезно к этим колдовским делам. Теперь я бы поступила иначе.
– Разрешила бы бабке Вере все закончить? – спросил я.
– Запретила бы все с самого начала, – пояснила мама Веры. – Бабка очень торопилась. Поняв, что завершить начатое ей не удастся, она быстро собралась и уехала. Думаю, бабка Вера пыталась отвести от нас беду. Но дочка была тоже Верой. Это оказалось роковое совпадение. Когда бабка Вера умерла, с дочкой стали происходить всякие неприятности: она перестала спать по ночам, отсюда случались нервные срывы и психические расстройства.
– Почему вы не отвезли девочку в церковь? Или к другой колдунье? – дед посмотрел на фото.
– Мы возили. Колдунья отказалась помогать, узнав, что у них одинаковые имена и они кровные родственники. А в церкви Вере становилось еще хуже, она теряла сознание. Все закончилось тем, что сердце Веры не выдержало нагрузки. Дочки не стало.
– А муж?
– Игнат сильно переживал утрату. Впрочем, как и все мы. Но именно к нему Вера начала приходить во сне. Муж тоже перестал спать. Тогда моя свекровь, то есть мать Игната, которая вместе со свекром жили с нами, сама поехала в церковь. Ей посоветовали провести обряд очищения дома от духа бабки Веры. Когда наступило очередное полнолуние, свекровь взяла икону и стала с ней ходить по дому. Она еще какую-то молитву читала. В доме началось такое!
– Поднялся вихрь. И образовал воронку, да? – продолжил я.
– Да, правильно. Вот эта воронка и затянула ее. Мы поздно увидели. Все внимание было обращено на Игната, так как с сердцем стало плохо. А когда вихрь утих, Игнату стало лучше. Мы подумали, что все обошлось. Оказывается, свекровь уронила икону и решила ее поднять.
– Вихрь вытянул из нее все силы? – понял дед.
– Верно. Когда мы вошли в комнату, свекровь лежала на полу без движения. Она была мертва.
– А муж с дедушкой? Они – почему умерли?
– После смерти внучки, отец Игната слег. Он протянул всего неделю или две после смерти Антонины Петровны. Сердце Игната не выдержало всех потрясений. Вот и вся история.
– Но Вера по-прежнему приходит в дом. Я ее два раза видел на лестнице. Она сидела на ступеньке. И лица не было.
– Помню, бабка Вера что-то обронила как раз на лестнице. Она сильно сокрушалась, что не могла найти. Может, это как-то связано с постоянным возвращением Веры в дом?
– Но причем тут Вера – правнучка? – дед задумался.
– Значит, икона с молитвой не поможет, – вслух рассуждал я.
– Скорей всего нет, – огорчила меня мать Веры.
– Как же с ней бороться? – я в недоумении глядел на женщину.
– Хотя. У бабки Веры была своя икона, не знаю, где она теперь.
– А где ваш сын? Как он? – вспомнил дед про второго ребенка.
– К счастью, бабка Вера близко не подпускала Витю к своим книгам. И сын не касался вообще никаких колдовских дел. Ну, а я по крови не подхожу.
– Да, но мы-то тоже по крови не подходим. Но в дом прилетает привидение, – произнес я.
Женщина пожала плечами и вздохнула. Все что могла, она рассказала. Больше добавить ей было нечего.
– Я готова вернуть вам деньги, – сказала она.
– Но ведь привидение так и останется в доме. Мы приехали не за тем, чтобы возвращать дом. А за тем, чтобы узнать, как усмирить умершие души.
– А какую молитву читала мать вашего мужа? – Колька не выдержал обет молчания.
– Я сейчас покажу. Но вряд ли это поможет, – мать Веры принесла маленькую книжонку с молитвами, – хотите – возьмите. Нам она без надобности.
– Хотим, – в один голос произнесли мы с Колькой.
– Что еще хочу сказать: помнится, какая-то бабушка говорила свекрови, что нельзя смотреть в глаза привидению.
– Так у него и нет глаз, – удивился я.
– Значит на лицо не смотри, – дополнил Колька.
Дед сидел и рассматривал фотографии. Потом он попросил взять с собой фотографию бабки Веры. Ему разрешили. Тем более что это фото было не единственным. Мы поблагодарили мать Веры за прием и подробный рассказ. Все трое направились к выходу. Все, что хотели сделать, мы сделали и поехали домой в деревню. Дед всю дорогу молчал. И не только дед, мы с Колькой тоже ехали молча. Услышанное никак не располагало к обсуждению, скорее – к осмыслению информации.
Самое печальное то, что я так и не понял – как бороться с этим привидением.
Бабушка нас уже ждала. Когда машина деда подъезжала к воротам, бабушка стояла на крыльце, прислонив ребро ладони к бровям. Эдакий Илья Муромец: ни дать – ни взять.
– Здравствуйте, бабушка, – Колька вышел из машины и пошел к крыльцу. Но навстречу ему пошла ни бабушка, а Жулька. Пес шел такой же неторопливой походкой, как и мой друг. Я совсем забыл предупредить Кольку о том, что у дедушки есть собака. И вот теперь случилась оказия. Размеры Жульки не внушали добрых намерений.
– Ой! – Колька остановился и присел.
Ррррав! – Жулька гулко рыкнул и тоже сел недалеко от Кольки.
– Ты чего? – я обратился к Кольке. – Не смотри, что он большой. Это самый миролюбивый пес на свете!
В подтверждение своих слов, я подошел к Жульке и потеребил за уши. Но псу это не понравилось, и он обиженно громко гавкнул, тряся головой. Колька побледнел и не сдвинулся с места, взглядом следя за собакой. Я понял что перестарался. Пришлось заглаживать свою вину и погладить пса по голове. Тот растаял. Жулька завилял хвостом и запрыгал вокруг меня. И тут пса осенило: он решил быстро подружиться с незнакомым мальчиком. В два прыжка Жулька был у самых ног Кольки, подпрыгивая и заглядывая ему в глаза. Колька вытянулся по струнке и стоял, точно белый столбик. Двигались только глаза.
– Жулька, ко мне, – позвал я пса, понимая, что Кольку надо спасать или он до туалета не дотерпит.
Жулька послушно подбежал и мы с ним отошли подальше от крыльца. Колька медленно начал движение к дому. Я стоял и смотрел на него, как на ненормального. Самое смешное, что Жулька сидел возле меня, провожая взглядом Кольку и, кажется, думал то же самое, что и я.
Мы все собрались в кухне за столом. Колька благополучно уплетал бабушкину стряпню. Мы с дедом, собственно, тоже не отставали. И все шло хорошо, пока Колька не перестал жевать. Мой друг совсем забыл про дедушкины угрозы – заклеить ему рот, и опять разговорился.
– Выходит, мама Веры знала, что ее дочка превратилась в привидение! – поделился Колька своими мыслями за столом.
Бабушка подошла к столу и медленно обвела нас взглядом, остановилась на Кольке:
– Кто такая – Вера?
– Так она и есть привидение! – Колька утвердительно потряс рукой.
– Хм. А где привидение? – не поняла бабушка.
– Так вон, в ихнем особняке.
– А мама Веры тогда кто?
– Мама так и осталась мамой, – Колька пожал плечами.
– Я что-то не понимаю: какое привидение, какая мама и откуда ты все это взял? – бабушка говорила медленно и тихо, как перед бурей.
Дед перестал жевать и тоже уставился на моего друга. Потом дед громко кашлянул – Колька не обратил внимания, продолжая бабушку вводить в курс дела. Дед крякнул два раза – Колька не отреагировал. Тогда я пнул его по ноге, Колька осекся и заглянул под стол. Интересно, что он там планировал увидеть? А когда вынырнул – продолжил:
– Так мы заезжали туда.
– Куда – туда?
– К Вериной маме, – и Колька повернулся ко мне.
– Егор, о чем он? – тон бабушки мне не понравился.
– Не слушай его. Он любит фантазировать, – попробовал выкрутиться я. Но Колька снова ничего не понял.
– Кто фантазирует, я? Да я сам слышал, как эта тетенька рассказывал про колдунью, которая превратила Веру в колдунью. От этого Вера умерла и стала привидением.
– Что он несет? – бабушка перевела взгляд на деда.
– Видать, крепко его Жулик напужал, – пожал плечами дед.
– Так я не поняла, куда вы заезжали? – бабушка начала допрос с пристрастием.
– Вон, за этим охламоном и все. – Дед кивнул в сторону Кольки.
– Ты мне зубы-то не заговаривай! – бабушка начала набирать «обороты». – Долго ты будешь пацанам головы морочить? Ладно, они еще бестолковые, но ты то!
Бабушка потрясла рукой перед дедовым носом. Тут до Кольки стало доходить, что бабушка не в курсе всех событий. Но было поздно. Она кричала на деда как могла и что могла. Тот сидел, опустив голову.
«Кажется, ночевка в особняке нам не светит», – понял я.
– Чего вас понесло к людям? Им и без вас досталось. Ума нет ни у малых, ни у старых. И этот хорош, – она кивнула головой в сторону Кольки, – еще один «с привидением». Мало мне собственного внука, так привезли его друга. Егор хоть тока про привидение сказки рассказывал, а этот – дальше пошел, про колдунов плести начал! А ты, пень старый, куда ты смотрел? Совсем мозги усохли? Тебе хоть что-то доверить можно? Да, за что ж мне такое наказание!
Только бабушка успела выговориться, как в дверь постучали и тут же вошли. На пороге стояла бабушка Ангелины.
– Татьяна, – возмущенно обратилась она к моей бабушке, – ты Егора-то сваво приструни немного!
– А что такое? – бабушка открыла широко глаза.
– Дык, ведь твой супостат наговорил моей внучке всяку ерунду! Ты знаешь, что Ангелинка полночи стояла возле иконы и молитву читала?
– Зачем? – не поняла моя бабушка.
– Чтобы от привидения наш дом защитить! – бабушка Ангелины причитала, всплескивая руками.
– И эта с привидением носится! Какого такого привидения? – бабушка опять начала заводиться.
– Дык, которое в том доме живет, что ваши купили.
– У тебя совсем, что ли мозги повыскочили? Ну ты посмотри! Еще одна пришла с привидением. Откуда ты его взяла, – бабушка кричала уже на бабушку Гели.
– Дык, вся деревня тогда говорила, – растерянно промямлила гостья.
– А ты бы меньше всю деревню слушала, то и внучка бы спала по ночам, а не молитвы читала. Это ж надо – «Дурной дурного обдурил!»
– Все ж, Татьяна, это не дело. Чего он девок пужает?
– Егор? – бабушка обернулась и громко позвала меня.– Ты чего Ангелинке наплел?
– Ничего не плел. Она мне сказала, что в наш особняк с кладбища приходит привидение. Вот, я ей и ответил, что теперь оно будет приходить к ним. – И это была чистая правда, я не обманывал.
– Так, кто кому наплел? Мой внук или твоя внучка? – бабушка уперла руки в боки и чуть подалась вперед.
– А ну вас всех! – бабушка Ангелины развернулась и вышла из дома.
Зато наша бабушка опять завелась, и по второму кругу стала отчитывать нас по очереди, включая Кольку. Дед с бабушкой не связывался, но и долго выслушивать не стал. Он собрался и вышел. Бабушка на минуту замолчала. Колька тоже решил, что на сегодня информации хватит всем, и ему в том числе. Поэтому на очередной вопрос – «Что еще наговорила мама Веры?» он ответил – «Ничего!»
Мы, наконец, вышли из-за стола и направились к выходу.
– Вы куда? – строго спросила бабушка.
– На поляну, – ответил я и дернул застывшего друга за рукав.
На крыльце по-прежнему лежал Жулька. Пес понял, что его боятся, и не двинулся с места. Но после бабушкиного «разгона», мой друг осмелел. Он ближе подошел к псу и тронул пальцем спину.
– Хоро-о-о-оший пес. До-о-о-обрый, – приговаривал Колька.
Жулька повернулся в его сторону, пытаясь разгадать – что это было?
– Пошли, – скомандовал я. И мы действительно пошли на поляну.
– А Жульку возьмем? – кажется, Колька проникся неожиданной любовью к дедовой собаке.
– Жулька! – позвал я пса. Тот радостно подбежал к нам, и мы все отправились на просторы природы близ березового леса.
Колька сорвался с места и, замахав руками, побежал по поляне. Вот что с человеком делает смена обстановки. В особенности – деревенский простор.
Глава 8 НАХОДКА ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ
Мы сидели на бревнах, лежащих на поляне, недалеко от леса. Я отчитывал Кольку за его болтливый язык и за то, что теперь нам с ним точно не светит ночевка в особняке. И благодарить за это он должен сам себя. Тот слушал молча.
«Вот бы за столом так молчал!» – подумал я, чувствуя легкую досаду.
Жулька с лаем носился по поляне, гоняя испуганных мотыльков и бабочек. Колька уже спокойнее относился к псу, не обращая внимания на его размеры.
– Пошли, хоть просто поглядим на дом, – предложил друг.
Это было вполне осуществимо. Поднявшись с бревен, мы направились в сторону особняка. Перед самым домом к нам навстречу вышла Ангелина. Она как будто караулила все время меня. Или свои ворота. Редко когда мне удавалось проскочить мимо ограды ее бабушки незамеченным. Вот и сейчас этот Ангел вырос перед нами, аки еще одно привидение.
– Привет. А это кто?
– Мой друг Колька, знакомься.
Геля улыбнулась и чуть присела в неуклюжем реверансе.
– Это ты, что ли всю ночь молитву читала? – Колька внимательно следил за ее странными движениями.
Геля немного смутилась, но отнекиваться не стала.
– Приобщаюсь к культуре предков. Иногда полезно знать хоть что-то о религии.
– И как она тебе? – как можно серьезнее спросил Колька.
– Кто? – не поняла Ангел.
– Эта самая культура религии.
– Почитай сам – узнаешь, – огрызнулась та.
– Спасибо. Я пока бескультурным похожу.
– А можно мне с вами в особняк? – Геля прищурившись, глянула на меня.
– Конечно, – коротко ответил я, зная, что ключей мы с собой не брали.
Но дверь дома оказалась открытой. Я немного опешил, почесал затылок, но решения своего менять не стал. Мы вошли внутрь. Там был дед. Он молчком повернулся в нашу сторону и так же точно отвернулся, продолжая делать свое дело. А делал он новые ступеньки. Точнее, еще только убирал старые, поднимая массивные скрипучие доски. Они, словно, приросли к лестнице, никак не хотели «уходить» с обжитого места. Дед, сопя, постепенно поддевал гвоздодером то один край, то другой. Ступенька сильно скрипела, словно понимала, что это последние минуты ее предназначения. Однако гвоздодер оказался сильнее, и в лестнице образовалась дыра.
Мы с Колькой и Ангелиной наклонились над открытым пространством под лестницей, как будто пытались разглядеть что-то таинственное, драгоценное. Но кроме большого количества пыли и паутины, ничего не обнаружили.
– Ну – кА, «чрезвычайная комиссия», посторонитесь, – дед легонько оттолкнул нас от дыры и уселся на другую ступеньку.
Он опять взял гвоздодер и точно так же оторвал ступеньку ту, что была выше. Получилось еще одно открытое пространство, через ступеньку. Нам срочно надо было обследовать открывшееся пустое место. Но дед не уходил. Я не выдержал и предложил ему отдохнуть. А по пути подышать свежим воздухом, так как здесь сплошная пыль, что вредно для легких.
– Ты смотри, какой заботливый стал? – дед всплеснул руками.
– А мы пока за вас тут посидим, – поддержал меня Колька.
– О! Ишшо один сочувствующий! И чего вам далась эта лестница? Радость, какая – в пыли ковыряться.
– Мы не будем ковыряться, обещаю. Просто обследуем.
– Давай, говори – чего искать будете. – Дед хитро глянул на меня.
И я вспомнил бабушку: кажется, она была права. Он, хоть и взрослый, но такой же любопытный, как и мы. Только вид делал суровый, вроде как, несолидно это, не по– взрослому – везде совать свой нос. И ему тоже хотелось посмотреть, поискать и найти что-то очень важное.
– Я вот что подумал, – решил поделиться своими мыслями я, – привидение всегда приходит на лестницу. Может это не случайно? Может оно что-нибудь ищет?
– Мама Веры говорила что бабка обронила какую-то вещь на лестнице, – поддержал меня Колька.
– А ты-то вообще болтаешь, как ботало, – проворчал дед, махнув в сторону Кольки рукой, – язык без костей.
– А что такое – ботало? – Колька озадачился.
– Это раньше коровам на шею вешали, типа колокольчика. Она двигается, машет шеей, и ботало постоянно гремит. Так можно было узнать где животина. Вот и у тебя тоже можно узнать все, что угодно.
Мы с Ангелиной не выдержали и засмеялись. Колька покраснел и насупился.
– Я же не знал что бабушка ничего не знает.
– А если не знаешь, то сначала узнать надо, а потом брехать, – поучительно произнес дед, – тебе в войну в разведку бы. Там быстро уму научили бы.
– А в армии разведки нет, что ли? – поинтересовался я.
– Есть, но сейчас туда так просто не попадешь. Отбор делают. Таких, как твой друг, сразу бракуют. – Дед еле заметно хихикнул, прикрыв рот рукой.
Колька сидел пунцовый и смотрел, не мигая в одно и то же место. Зато мы с Гелей хохотали, глядя на него и слушая деда.
– Там что-то блестит, – тихо произнес Колька.
Сначала мы не обратили внимания на его реплику, думая, что он просто оправдывается. Но Колька повторил громче: «Смотрите, там блестит!»
Мы все, включая деда, припали к пустому проему оторванной ступеньки. Действительно: сквозь толстый слой пыли виднелся поблескивающий предмет. Не раздумывая, я нырнул под лестницу. Там было прохладно и пахло затхлым.
– Не тронь пока, – посоветовал дед, – щас пыль подымешь, и ничего не увидим.
– А как? – не понял я.
– Вылазь. Нужно немного водой смочить, пыль прибить.
«Все же хорошо, когда есть взрослые», – подумал я и осторожно вылез из дыры.
Колька, как самый деятельный, схватил ведро и налил в него немного воды. С этим ведром он быстро подошел к проему и приготовился лить туда воду.
– Стой! Вот, непутевый! – дед схватился за край ведра и отстранил Кольку, – ты когда думать научишься?
– Так вы ж сказали, – мой друг часто-часто заморгал.
– Я сказал сбрызнуть! А не залить. Разницу чувствуешь? – и сам себе ответил, – ни фига ты не чувствуешь.
Колька поставил ведро и присел. Дед взял веник и, макая в воду, побрызгал в дыру. Так, постепенно, пыль оседала и прибивалась к полу. Блеск предмета, находящегося под лестницей, усилился. Это было что-то желтое. Но что конкретно, мы не знали.
Входная дверь отворилась и от неожиданности мы все вздрогнули, включая деда. На пороге стояла бабушка. У нее, наверное, была интуиция как у той старухи – ведьмы. Потому что она прямиком направилась к нам, пришлось отойти от лестницы.
– Вот вы где! Так я и думала. А ты чего тут делаешь? – глянула она на Ангелину, – что, уже все молитвы прочитала?
Настала очередь Ангелины покраснеть и насупиться. Зато мы с Колькой заржали в полном смысле слова. Друг мгновенно забыл, как сам недавно сидел на ступеньке с таким же видом.
– Опять Зинаида придет нас обвинять во всех смертных грехах. – Не унималась моя бабушка.
– Не придет, – пробубнила Геля.
– Погляжу. Пусть тока придет. Я ж быстро покажу верное направление, – пообещала бабушка.
– Ну мне пора домой, – Ангелина развернулась и вышла из дома.
– Зачем ты девчушку обидела, – дед осуждающе глянул на бабушку.
– Надо же, какие все обидчивые. Ничего, меньше болтать будут. И бабка и внучка. Ты тоже, давай, прибивай ступеньки и пошли ужинать.
– Нет! Не надо пока прибивать, – поспешил остановить ремонтный процесс я.
– Почему это? Что еще придумали? – она обвела нас проницательным взглядом.
– Пыли много. Убрать надо, – выручил дед.
– На то день будет. Завтра уберете. Собирайтесь и пошли домой.
Бабушка не уходила. Пришлось всем идти ужинать. Но ступеньки дед не прибил. Когда мы проходили мимо соседского дома бабушка заглянула во двор. Там бабушка Ангелины мирно поливала цветы.
– Зинаида, ты погоду на неделю не слышала? – как ни в чем небывало, крикнула моя бабушка.
– А зачем она тебе? – отозвалась та.
– Дождик будет или нет, хочу узнать.
– Когда – нибудь будет, – логично ответила баба Зина.
– Ну ладно. – С этими словами бабушка отошла от ограды.
Но тут к ограде подошла баба Зина и, выглянув через штакетник на дорогу, крикнула вдогонку:
– Ты чего хотела-то?
Бабушка развернулась и опять пошла к соседской ограде. Чего она хотела – мы уже не слышали. Да и не интересно было. Мы зашли в бабушкин дом: на плите стоял горячий суп и рыба в сливочном соусе. Запах стоял такой, что я понял, как сильно проголодался. Бабушки не было около часа, наверное, она много чего хотела. А вместо нее готовые блюда на стол ставил дед. На сей раз Колька ел молча. А я наоборот, решил воспользоваться ситуацией и поговорить с дедом.
– Ты с нами останешься ночевать в особняке?
– Так вам никто не разрешал там ночевать! – брови деда поднялись до середины лба.
– Поэтому и спрашиваю: останешься?
– От же, паршивец, – дед крякнул и мотнул головой в сторону, – ты ж меня «под монастырь» подводишь.
– Нет никакого монастыря. Посмотрим, что там светится, потом ты прибьешь новые ступеньки и ляжем спать.
– Да-да, – Колька вновь обрел голос и добренько закивал головой.
– Поздно уже. Бабушка права – на то завтра день будет.
Дед поднялся из-за стола и направился в столярку. Понятно, что разговор окончен. Сегодня в особняке ночевать не получится.
И действительно. На улице начало темнеть. День пролетел незаметно. Эмоции и разнообразные события дали о себе знать: усталость нас быстро «свалила с ног». Уснули мы с Колькой мгновенно. И если бы ночевали в особняке, то все – равно привидение не увидели. Даже если бы оно выло, пело и плясало – разбудить нас не смогло ни что.
Проснулись мы бодрые, отдохнувшие и голодные. Бабушка уже была на ногах, а на столе стояла рисовая каша и оладьи.
– Доброе утро, – Колька подошел к столу и потянул носом.
– Иди умываться, – тут же распорядилась бабушка.
– А где дед? – его в столовой не было.
– Дед уже позавтракал и ушел на дом. Лестницу доделывать.
Мы с Колькой молчком переглянулись и поняли, что все делать надо быстро. В смысле – завтракать и бежать к деду. Бабушка, конечно, заметила нашу скорость.
– Не торопитесь. Никуда от вас лестница не убежит. И старые ступеньки тоже. Их там много.
– А мы и не торопимся, – тут я поперхнулся и закашлялся. Бабушка постучала кулаком по моей спине, приговаривая:
– Вот! Никогда не обманывай бабушку.
Я промолчал. Наконец, с завтраком было покончено. Нас ждал новый день, новые события. И особняк.
Мы выскочили из дома и побежали к калитке, на скорости открыв ее, выскочили на дорогу. Жулька, видя, что все бегут, с веселым лаем увязался за нами. Ангелина, как всегда, уже гуляла по ограде. Но, увидев впереди бегущего Жульку, решила ограничиться своей оградой. Мы забежали в особняк. Дед, как и вчера, сидел на ступеньках. Правда, уже были прибиты две новые ступеньки и две следующие оторваны. Мы сходу засунули головы в свободный проем. Там уже ничего не блестело. И по-прежнему было много пыли.
– Дед, что ты наделал, – с отчаянием произнес я.
– Ступеньки новые прибил, – ответил дед.
– Ну я же просил тебя! Я же просил, – меня охватило отчаяние.
– Сегодня мать с отцом приедут. Вот и разбирайтесь сами. А я обещал сменить ступеньки.
Я, не слушая деда, быстро юркнул в дыру под лестницу.
– Куда? – только успел крикнуть дед.
– То что тут грязно и пыльно я уже слышал, – отозвался я, чхнув.
– Может, тебе сотовый подать? Подсветишь, – подсказал идею Колька.
– Давай.
Я осторожно наклонился над пыльным слоем и посветил. Отблеска видно не было.
– Егор, я тебя сейчас прям там замурую, – полушутя, произнес дед.
– Замуровывай, – я настырно обсматривал поверхность под лестницей.
В углу лежала небольшая щепка, я осторожно поднял ее и тут же опять чхнул, подняв пыль. Пришлось чхнуть еще раз от поднятой мной же пыли.
– Ты хоть закрывайся, – проворчал Колька, – а то так всю пыль растревожишь.
В том месте, куда я чхнул, пыль немного разлетелась, и я разглядел желтый листок. Такой же, как и тот, на котором была нарисована схема могил. Только здесь схемы я не увидел. На листке виднелась какая-то писанина. Я засунул листок за пазуху и продолжил поиски.
Нашлась чайная ложечка, пуговица и нательный крестик. Но ничего из того, что я нашел, не могло поблескивать желтоватым отливом.
– Ну все, хватит. Вылезай оттуда, – скомандовал дед.
– Не вылезу, – сопя себе под нос, ответил я.
Дед накрыл проем новой ступенькой и постучал по ней молотком.
– Что ж вы делаете? – вступился за меня Колька, крича во все горло.
– Чего орешь? Я пока что в холостую колочу, без гвоздей.
– Но вы его закрыли.
– А по твоему, мне – что надо делать?
– Помочь нам с Егором найти вещь, которую мы видели вчера.
Я не видел Колькиного облика в тот момент, но по голосу чувствовалось, что он готов был броситься на деда с кулаками. Да и я сидел в лестнице, продолжая ковыряться в пыли при свете сотового телефона. И дед сдался!
– Вон ваша вещь, лежит в шкафу, – кивнул головой в сторону комнаты дед.
Вот же разведчик! А сразу не мог сказать?
Я приподнял руками доску и со словами: «Помоги вылезти», – явился на свет Божий.
Мы бросились к шкафу, который стоял в комнате, расположенной возле гостиной. Я отворил дверцу и глянул на полку. Там лежала маленькая икона! На ней была изображена Богородица с младенцем на руках, в обрамлении ажурной блестящей желтой оправы. Да! Это был точно тот цвет, что мы видели вчера. Ай да дед. Ну и дед! Сам слазил под лестницу, отыскал предмет и сделал вид, что ему это все не интересно.
– Зачем она вам? – дед подошел к нам и взял икону в руки. – Пусть тут лежит.
– А если мама решит ее выкинуть?
– Тогда бабушке отдадим. Но вам-то она зачем?
– Пока не знаю, – честно признался я.
– Думаю, правильно будет закопать ее.
– Куда? – не понял я.
– В могилу. Вера, скорей всего, из-за нее приходит. – Предположил дед.
– Тогда надо икону убрать из дома. И тогда привидение прилетать не будет? – предположил я.
– Вот поэтому я и оставил ее в шкафу. Поглядим, куда прилетит Вера.
Дед говорил вполне серьезно. И оспаривать я не стал, потому что был согласен с ним. Я трижды видел привидение именно на лестнице. Значит, что-то его сюда притягивает? И надо выяснить, что это «что-то».
Колька слушал нас, поглядывая сначала на меня, потом на деда, потом на иконку. В полемику с нами он не вступал. Видимо, начал привыкать слушать молча. Дед пошел в гостиную доделывать новые ступеньки на лестнице. Это было не совсем хорошо. Если раньше я ориентировался по скрипу, то теперь никакого скрипа не будет. Не понятно чего ждать.
У Кольки зазвонил телефон. Звонил его папа, интересовался Колькиным самочувствием и настроением. Пообещал сегодня заехать за ним.
– Нет! Не надо за мной заезжать! – возмутился Колька.
– А как ты домой попадешь? – не понял его отец.
– Я не хочу сегодня домой попадать.
– Тогда завтра?
– И завтра тоже.
Кольку понять можно. Какой дом, когда в деревне только-только все начиналось.
– Сынок, ты вообще, что ли домой не поедешь? – встревожился Колин папа.
– Поеду. Но позже. Я позвоню. Целую, пока. – И отключился.
Я смотрел на Кольку и улыбался. Во – как деревня зацепила. Да разве в городе такое бывает? Я и сам с удовольствием гостил у бабушки… или в своем особняке.
Короче, про Тайланд я ни разу не вспомнил.
Вечером действительно приехали мама с папой. И мы все пошли ночевать в наш дом. Мама восхищалась обновленной лестницей и свежим запахом сосновой древесины. Про икону, похоже, дед им не сказал. Потому что родители ничего не спрашивали и даже не интересовались содержимым шкафа.
Естественно, мы с Колькой поднялись на второй этаж. Колька уставился в окно. Глаза его блестели и ничего вокруг не замечали, кроме оконной панорамы. Я его отлично понимал, потому что вид был потрясающий. Я и сам первый раз неотрывно глядел на цветастую поляну и вдали виднеющийся лес.
Я снял грязные спортивки и из кармана выпала записка. Точнее – вторая часть листка, которую я нашел под лестницей. Попробовал распрямить скомканный листок, чтобы прочитать текст.
«Витя,.. на чердак.. кукла.. змии.. дет за мной», – пробубнил я.
– Чего? – Колька отвлекся от природных красот.
– Вот. – Я протянул листок.
– Что это? – Колька глянул на меня, потом на клочок желтой бумаги.
– Забыл тебе сказать. Это было под лестницей. Кажется, писала Вера, пока была еще жива.
– Ну да. Что может написать девчонка. Только про куклу.
– Дурак. Зачем она брата за куклой на чердак посылала?
– Хм. Ты прав. Дело не в кукле. – Колька хорошо подумал.– Взрослым говорить будем?
– Если ты хочешь, чтобы этот листок сожгли, а мы никогда не попали на чердак, то пожалуйста, – я сделал вид, что меня это не интересует.
– Сам дурак. Надо лезть на чердак.
– Завтра утром полезем, как мама с папой уйдут, – предложил я. – Надо еще лаз найти. Он должен быть где-то здесь. Но я не вижу ничего подходящего.
– И чего мы не спросили прошлый раз про чердак? – Колька почесал шею.
– У кого? Витю мы не видели. Да и не знали ничего про чердак. Что у кого спрашивать?
Меж тем, на землю опускался очередной вечер. Мы с Колькой теперь уже вместе глядели в окно. И оба следили за тем, как в полусумраке на деревню медленно надвигался молочно-белый туман. Что-то в нем было таинственное, непредсказуемое и коварное. Но теперь я был не один. Нас было двое.
– Пошли на лестницу глянем, – шепотом предложил Колька.
– Пошли, – так же ответил я.
Мы тихо-тихо на цыпочках направились к лестнице. Дошли до края комнаты своей, остановились и медленно заглянули за косяк, чтобы видно было лестницу. Но там никого не было. Колька расстроился и сник. Он так мечтал увидеть настоящее привидение!
Мы тем же ходом вернулись назад к дивану и легли спать. Но заснуть у меня не получалось, так как этот Колька все время кряхтел и ворочался.
Мама с папой давно притихли и, наверное, видели пятый сон.
– Ты мне уже надоел, – недовольно прошептал я.
– А я – то тут причем? – огрызнулся Колька.
– Чего вертишься, как веретено?
– Потому что диван у вас неудобный. И я в туалет захотел.
– Ну иди! – буркнул я.
Колька встал и направился к лестнице. Включил светильник и стал спускаться на первый этаж. «Вот, слон! Он и мертвого испугает, не то, что привидение», – подумал я.
Колька дошел до первого этажа и пошлепал через кухню к туалетной двери. Вдруг, в родительской комнате раздался истошный визг. Голос был мамин. Потом подключился папин тон. Что-то у них случилось. Я решил, что надо спуститься и узнать в чем дело. И чуть не столкнулся с Колькой, мигом влетевшим на второй этаж.
– Чего они орут? – спросил я.
– Не знаю, это у них в комнате, – Колька испуганно глядел на меня.
Я все-таки спустился и вошел в их комнату. Все светильники, какие были – освещали помещение. Мама стояла посреди комнаты, закутанная в покрывало и тряслась, а папа находился возле шкафа, пытаясь что-то там рассмотреть.
– Вы чего кричите? – возмутился я.
– Ты почему еще не спишь? – заикаясь, произнесла мама.
– Догадайся, – возмущенно отчеканил я.
Мама не ответила, она смотрела на папу.
– Пап, ты чего тут ищешь?
– Ты не знаешь что здесь может лежать эдакое?
– Какое?
– Ну не наше. Чужое. – Папа мямлил, как во сне.
– Пап, ты яснее можешь выражаться? Да что с вами?
– Кажется, я видела привидение! ААА! – и мама опять затряслась и заскулила.
– Какое оно было? – со знанием дела, спросил я.
– Такое! Противное! – мама хныкнула.
– Девочка в белой рубахе с темными волосами без лица? – описал я то, что видел сам.
– Д-да. – Мама внимательно глядела на меня, – ты тоже ее видел?
– Сегодня – нет. Я видел ее на лестнице.
Я подошел к шкафу и твердой рукой взял маленькую икону с образом Богородицы. Потом крикнул Кольку и мы вышли на улицу. Я решил положить икону подальше от дома но нам этого сделать было не суждено.
Недалеко от крыльца стояла Вера. Она была вся в белом. Прозрачный силуэт качался из стороны в сторону, а рядом с ней «играл» маленький вихрь. Вера тихонько подвывала. Колька не двигался. Он уставился на привидение и был таким же белым, как и Вера. Постепенно звук воя стал нарастать и Вера двинулась в нашу сторону. Я быстро положил икону на крыльцо и крикнул:
– Бежим! В дом! Быстро!
Развернулся, толкая перед собой Кольку, но тот не двигался, точно прирос к крыльцу. Кажется, он начал подвывать Вере. А та приближалась, выпустив перед собой вихрь.
Я рванул дверь и проскочил внутри, потом изо всех сил дернул на себя Кольку. Он полетел со всего маху на пол веранды. Вера подлетела к самой двери, но я успел дернуть ручку на себя. Вера не уходила, продолжая завывать рядом с дверью. На веранде становилось все холоднее и холоднее.
Я забежал в дом и крикнул:
– Папа, помоги, Колька теряет сознание!
Папа, как был в одних трусах, босиком выскочил за мной. Колька лежал по-прежнему белый. Его немного подтрясывало, будто пол вибрировал, а веранда наполнялась туманом. Папа схватил Кольку и мы скрылись в доме.
Теперь у нас было двое невменяемых: Колька и мама. Всю ночь мы сидели со светом, следя за состоянием потерпевших. Колька в себя не приходил, хоть и щеки немного порозовели. Как только начало светать, папа вызвал скорую. Врачи приехали через час. Сначала осмотрели Кольку, затем маму.
– Что у вас тут происходит? У мальчика сильнейший шок. И у женщины состояние шока, только слабее.
– Сами не понимаем, – папа с досадой пожал плечами. Не будет же взрослый мужчина рассказывать про привидение.
– Грибы ели? – поинтересовался врач.
– Какие грибы? – папа с недоумением посмотрел на того.
– Вам виднее. Галлюциногенные.
– Вы с ума сошли?
– Я – нет. А вот ваши родные вполне рискуют пополнить ряды таковых. – Заключил врач.
– Можно хоть что-то сделать? – папа начал нервничать. – Укол какой-нибудь. Чтобы снять состояние шока.
Врач покачал головой и сделал укол Кольке и маме. Мама успокоилась и уснула. Колька тоже проспал до обеда. Он пришел в себя и посмотрел опять в окно. Постепенно друг отошел от ночных событий и мы пошли в бабушкин дом. Я посмотрел на крыльцо. Иконка по-прежнему лежала там, где я ее оставил. Я поднял вещицу и положил в карман. Не оставлять же на улице.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил папа Кольку.
– Хорошо, дядя Женя, не волнуйтесь.
– Вот что друг. С тебя хватит экстрима. Мы тут как-нибудь сами.
– Ну что вы. Мне намного лучше, – Кольке не хотелось уезжать.
– Мы не можем рисковать твоим здоровьем и нервами.
– Дядя Женя, тетя Надя, я обещаю, что все время буду ночевать у бабушки с дедушкой. И слушать взрослых во всем. Только не увозите меня домой, – на глазах Кольки были слезы.
– О! Состояние психического расстройства проявляться начало,– сочувственно произнесла бабушка.
– И послушный такой стал, – поддакнул дед.
– Приедет домой, родители его не узнают. Придется штраф за причинение здоровью платить, – проворчала бабушка.
– Узнают. Честное слово вам даю. Я не хочу уезжать. – Колька обвел взглядом по очереди всех взрослых.
Папа посмотрел на деда с бабушкой. Последнее слово было за бабушкой. Колька затаил дыхание и замер.
– Ладно, сегодня пусть останется. Но ночевать будут оба у меня!
– Ура! – произнес счастливый Колька, обнял бабушку и поцеловал в щеку.
– Это что еще за наглость? – возмутилась бабушка, но Кольку не оттолкнула.
Кольке стало намного лучше. Точнее, он остался прежним Колькой. Все прошло. И, как ни странно, был счастлив беспредельно! Сбылась его мечта: он увидел настоящее привидение. Он точно знал, что видел своими глазами прозрачный белый силуэт Веры. В отличие от мамы. После укола она долго спала и, проснувшись, не могла поверить в то, что это было на самом деле. Мы с папой упорно сохраняли молчание по этому поводу. Тем более что иконы в шкафу уже не было.
Глава 9 ИССЛЕДОВАНИЕ ЧЕРДАКА
В свете событий, произошедших прошлой ночью, наше семейство решило заночевать у бабушки. Но это – ночью. А днем, при солнечном свете, по особняку можно гулять сколько влезет. Мне не давал покоя листок, точнее вторая часть листка, которую я нашел под лестницей. Советоваться с взрослыми я не стал, опасаясь за судьбу этого листка. Да и они сами не знали ничего про чердак. А после того, как дед чуть «не затырил» икону, мое доверие к нему было подорвано. Пришлось надеяться на себя. Правда, еще приехал Влад. Это было кстати. Потому что Колька соображал еще слабовато.
Но гулять по деревне днем нам никто не запрещал. Поэтому мы с Колькой пошли на поляну, к бревнам. Жулька, конечно, увязался с нами. Мы еще издали заметили, что на бревнах кто-то сидит. Пес вел себя спокойно, значит этот кто-то – знакомый. Подойдя ближе, я в этом убедился окончательно: на бревнах сидел Влад.
– Привет городу! – я поднял приветственно руку.
– Привет отшельникам цивилизации, – ответил Влад, – в твоем полку пополнение?
– Перебираемся помаленьку на природные просторы, – философски заметил я, – знакомься, это Колька. – И, подумав, добавил, – из нашего двора.
– Привет, Колька, и чего тебя в глухомань потянуло?
– Решил воочию посмотреть, чем глухомань живет. – Ответил Колька.
– В город не тянет?
– Нет. – Колька поглядел вокруг и добавил, – пока что нет.
– Слушай, Влад, ты в чердаках соображаешь? – решил приступить к своей очередной загадке я.
– Чьих?
– А есть разница? Чердак, он и есть чердак.
– Ну не скажи. – Влад начал размышлять на тему чужих чердаков. Понятно. Значит, соображает столько же, сколько и я.
Жулька набегался и лежал возле нас. В такие минуты он был очень похож на своего серьезного предка – среднеазиатскую овчарку. Благо, что оба мои друга уже хорошо знали его веселый нрав и доброе отношение к человечеству.
– А ты чего чужими чердаками заинтересовался, – Влад внимательно глянул на меня.
– Не чужими. И не чердаками. А одним, своим.
– А у вас еще и чердак в доме есть? – Влад искренне удивился.
– А почему в доме, где есть крыша, не должно быть чердака? – Колька удивился еще больше.
– Да! – согласился с ним я.
– Так надо исследовать, проверить, найти, – Влад размахивал рукой в такт своих слов.
– И обезвредить! – закончил Колька, хохотнув.
– Кого? – Влад заинтересованно глянул на меня.
– Пока что некого, – ушел от ответа я и многозначительно уставился на Кольку.
Его, похоже, уже ничто в этой жизни не изменит. Даже встреча с привидением. Не сговариваясь, мы все, включая Жульку, поднялись и пошли к улице. Мальчишки стояли возле ограды, а я зашел за ключом от особняка. Возле самого нашего особняка мы ключ не оставляли. А каждому делать ключ – не было необходимости. Тем более что в основном, за особняком придется следить деду с бабушкой, поэтому– то ключ и находился у них. Я не стал скрывать от бабушки того, что мы собрались посетить особняк.
– Бабуль, мне нужен ключ от нашего дома.
– Чего вас опять туда понесло? – проворчала бабушка.
– Просто так. Особой цели нет. Мы недолго.
– И хо-о-одют, и хо-о-о-одют туда, – продолжала приговаривать бабушка, но ключ дала. Потому что знала, где мы будем. Жулька нагулялся досыта и дальше с нами не пошел. Решил, что пора немного свой собственный дом посторожить.
Мы с мальчишками зашли в особняк и поднялись в мою комнату. Не сговариваясь, подняли головы к потолку, рассматривая белесые доски. Стыки были ровные и даже намека на лаз не вызывали. Наверное, специально замаскировали, чтобы туда больше никто не поднимался. Неизвестно, сколько бы еще мы стояли с задранными головами. Скорей всего, постояли бы и вернулись ни с чем, если бы не пришел папа.
Бабушка разрешила побыть в особняке, но, как оказалось, под присмотром взрослого. Умная она все-таки. Или хитрая! Папа поднялся к нам на второй этаж.
– Вы что тут пытаетесь увидеть? – он тоже поднял голову.
– Чердак, – ответил Влад, не отрывая взгляда от потолка.
– А с чего вы взяли, что он тут есть?
– А почему бы ему тут не быть? – повторился Колька.
– Потому что иногда лазы на чердак делают с козырька здания.
Это мы не предусмотрели. И все вышли во двор. Справа от входа к стене дома была приделана лестница.
Или правильнее сказать, подобие тонких ступенек и перил. Тонкие доски были прибиты к стене дома. Я полез первым. А как иначе! Меня раздирало любопытство сильнее всех.
Действительно – с тыльной стороны дома, на крыше, виднелась миниатюрная потайная дверь, ведущая на чердак. Она была в форме окошка, поэтому на нее никто внимания не обратил. Дверца-окно было закрыто на деревянную вертушку, которая легко поддалась усилию рук. Я отворил лаз и первым проник внутрь. За мной последовали все остальные, включая отца.
– Что искать будем? – вздохнул папа.
– Какую-то куклу, – в тон ему ответил Колька.
– И я из-за куклы лез на чердак? – Влад, явно расстроился, – кто узнает – засмеют.
– Тут тебя никто не засмеет, и не держит, – успокоил его я.
– Егор, можно узнать, для чего мы сюда забрались? – папа оглянулся вокруг.
Я, молча, достал вторую часть листка и подал папе. Он посмотрел на отрывки фразы, стараясь разгадать весь текст, так же как и я. Слово «кукла» было написано четко и читаемо, в отличие от других составляющих фразы.
– «она придет за мной», – произнес папа.
Мы все затихли, терпеливо ожидая папино прочтение записки. И пояснения: кто за кем придет.
– «Витя, влезь на чердак…кукла вуду.. покажи … она придет за мной». Странный текст. Плохо сохранился под лестницей.
– Кто придет? – вслух рассуждал я.
– Не понятно. – Папа все смотрел на текст, но он от этого понятнее не стал.
– Текст писала Вера, – включился в процесс Колька, значит, за ней придет.
– Вера умерла первой. Кто за ней может прийти? – размышлял я.
– Если только сама бабка Вера? – предположил папа.
– А если иконка тоже бабки Веры?
– Тогда привидением должна быть не Вера, – Папа взглянул на меня.
На чердаке находилось несколько коробок. Слабое освещение не давало разглядеть все участки чердака сразу. Я постепенно перемещался от одного угла к другому. Много хлама здесь не было. Разбросано немного старых вещей и в дальнем углу лежал небольшой вышарканный коврик. Стали рыться в коробках, отыскивая всех кукол, какие только попадались. Помимо кукол из коробок извлекли остатки чайного сервиза, столовое серебро, печатную машинку и кофемолку. Кукол было три. Обычные куклы, мало чем отличавшиеся друг от дружки.
– Что-то не так, – Влад взглядом шарил по чердаку.
– Ты тоже думаешь, что это не те куклы? – поддержал я Влада.
– Я думаю, та кукла должна отличаться от этих.
Я взял в руки кукол и стал рассматривать. Колька уткнулся в печатную машинку и кофемолку. А Влад начал обследовать старые вещи. Пыли здесь тоже хватало, поэтому папа посоветовал Владу не очень-то размахивать «ветошью».
– Смотрите, на этой машинке долго печатали, потому что буквы затерты, их почти не видно, – раздумывая о своем, произнес Колька.
– Кофе хочешь? – Влад повернулся к Кольке.
– Давай, – машинально ответил тот.
– Вон, намолоти и свари, – Влад захихикал.
Колька молчком взял кофемолку и стал крутить ручку. Раздался дребезжащий звук. Будто перемалывают щебень или кости.
– Фуу, какой запах! Совсем не похож на кофе, – Колька отвернулся и закинул кофемолку.
– А может бабка на ней перемалывала сухих ящериц или жаб? – смеясь, предположил Влад.
Я не вступал в бесполезный разговор. Мне было не до этого. В особняке творилось неладное и очень хотелось понять цель всех злоключений, а за одно, и искоренить зло.
Папа присел на чей-то старый пиджак и наблюдал за нами. По его лицу можно было понять, что он обо всем этом думает. Явно, ничего положительного. Но, раз уж мы здесь, то молчаливо терпел наши исследовательские действия.
Уж лучше он будет рядом. На всякий случай.
Влад поковырялся в дальнем углу и вытащил на свет рамку от портрета. Еще немного разгреб рукой земляную смесь и нашарил плотный лист. Извлек находку из-под слоя пыли и земли: это была почти целая фотография, на которой изображена пожилая женщина в черном платке.
– Смотрите! Какая тетка неприятная.
Мы с Колькой глянули на портрет. Скорей всего на фото изображена сама бабка Вера. Пронзительные черные глаза из-под широких черных бровей. Крючковатый нос, поджатые губы и массивный подбородок. Все это делало лицо отталкивающим. Папа взял портрет вместе с рамкой.
– Оставлять тут не надо. Мы это сожжем.
Меж тем, я продолжал искать то, не знаю, что. Колька поднялся и подошел к потертому коврику. Он тихонько поднял его и переместил в другое место. Под ковриком лежала солома. Я подошел и осторожно стал разгребать соломенный настил. Неожиданно, под рукой, в такт моим движениям задвигалось что-то мягкое. Я вытащил из соломы небольшую тряпичную куклу. Скорее даже не тряпичную, а из мешковины. Она была без волос. А лицо нарисовано простыми цветными фломастерами.
– Что это? – не понял Колька.
– Похоже на куклу вуду, – папа подошел ко мне и глянул на находку.
В районе сердца куклы был вышит крестик. Так же, крестики находились на конечностях рук и ног. Было чувство, что человека «связали» по рукам и ногам. Он был, словно марионетка, выполняя то, что хотел хозяин.
– Неужели это Вера шила? – изумился я, рассматривая неказистое создание.
– Это могла сделать только колдунья, – произнес папа, – колдуны делали таких кукол на человека, которого это символизировало. Они производили специальный ритуал, а вместо живого человека, брали его мини-макет.
– И что потом с этим человеком случалось? – спросил Колька.
– То, что подразумевали колдуны. Человек либо умирал, либо терял волю, либо тяжело болел. В зависимости от того, чего хотел добиться колдун.
– Как хорошо что бабки Веры уже нет в живых! – с чувством произнес я.
В этот миг на улице поднялся сильный ветер, который пролетел мимо особняка, сметая мусор и мелкие частицы с земли, задувая их в воронку. Черная туча закрыла солнышко и где-то совсем недалеко громыхнуло. Мы замолчали, переглянувшись между собой. На чердаке воцарилась полнейшая тишина. Но ветер тут же стих, а туча быстро прошла, выпуская солнечные лучи.
– Что это было? – вслух подумал я.
Ответа не последовало ни от кого. Даже папа молчал, глядя на портрет бабки Веры. Все, что могли, мы нашли и по очереди покинули очередное загадочное место нашего дома.
Влад пошел к своей бабушке, а мы к своей. Я шел и думал, как поступить с этой куклой, чтобы не навредить Вере и избавить ее от бабкиных оков. Еще была икона. Каким образом связаны два эти предмета?
– Пап, а как ты думаешь, если это все отнести Вере на могилу, ее душа успокоится?
– Нашел специалиста по иконам и душам, – ухмыльнулся отец.
– Тогда где нам найти такого специалиста? Ведь надо все расставить по местам!
– Надо, – папа, скорее, просто повторил за мной, нежели действительно согласился.
Тут меня посетила нестандартная идея! Я остановился.
– Ты чего? – Колька непонимающе глянул на меня.
– Ты иди с папой к бабушке. А я зайду к Ангелине.
– Егор, что ты опять выдумал? – голос у папы был уставший.
– Ничего, пап. Я просто зайду в гости и приду к бабушке.
– Я с тобой, – и Колька настырно встал возле меня.
«Вот же, привидение номер два!» – подумал я про Кольку. Но вслух не сказал. Он все равно не поймет. Придется брать его с собой. Папа отправился дальше по дороге в сторону бабушкиного дома, а мы с Колькой повернули к дому бабушки Зины, той, что являлась бабушкой Гели.
– А тебя чего принесло? – вышла на крыльцо баба Зина, – Ангелина в город с родителями умотала.
– Мы к вам, – я остановился перед бабой Зиной.
– Я ничего не знаю, – заранее затараторила бабушка.
– Но ведь вы видели бабку Веру? Не могли не видеть.
– И что с того? Бабка, как бабка.
– Баба Зина, а вы с ней общались? Или знаете – с кем она дружила? – решил сразу начать с главного.
– Она ни с кем не дружила, – назидательно произнесла бабулька, – вон, у своей бабки спроси, она лучче меня все знает.
–Так моя бабка далеко от особняка живет. Вы ближе. Вот поэтому я и думаю, что вам с бабкой Верой чаще приходилось встречаться.
– Иди к своей бабушке и там думай сколько влезет. А у меня нечего думать.
Разговор не получался. Баба Зина упорно не хотела со мной говорить. А может и не во мне дело: может, она не хотела говорить о бабке Вере. Пришлось прибегнуть к проверенному способу. И я направился к магазину. Естественно – Колька со мной. Мы зашли в торговый зал и подошли к прилавку. Народу стояло немного. Да и откуда тут взяться большой очереди? Сама деревня была небольшой. Мы застыли возле прилавка, а покупатели все подходили и подходили. Наконец, наше присутствие продавщице примелькалось, и она спросила:
– Молодые люди: что-нибудь брать будем?
– Нам бы спросить, – я подошел ближе к прилавку.
– Спрашивай, – рассчитывая очередного покупателя, произнесла продавщица.
– Вы не помните, бабка Вера из особняка с кем чаще всего общалась.
– Ну у тебя и вопросы! Да откуда ж я знаю. Я тогда еще и в магазине-то не работала. – Усмехнулась женщина.
На подоконнике, который типа лавки, сидели две бабульки. Услышав про бабку Веру, они синхронно повернули головы и внимательно глянули на меня.
– А ты, милок, чего эт ее вспомнил? – вкрадчивым голосом спросила одна из них.
– Потому что нашел ее портрет в доме, – просто ответил я.
– Сожги его! И пепел закопай поглубже, – посоветовала другая.
– А что с иконой сделать? – решил все сразу узнать.
– С этим же пеплом закопай. – Махнула одна их них рукой.
Я внимательно выслушал, но это могло и не сработать. Опять же – где закапывать? Им хорошо говорить,. к ним привидение не прилетает. И они сознание не теряли. Нужно найти того с кем бабка Вера общалась. Кто мог знать ее.
– А с кем она общалась, не помните?
– Так с твоей бабушкой и общалась.
Дар моей речи на время пропал.
Оказывается, все пути ведут к моей собственной бабушке. Той, которую я меньше всего хотел посвящать в эти события. Мы с Колькой вышли из магазина и направились к бабушке. Я шел и всю дорогу думал – как подступиться к родной бабушке, чтобы она рассказала мне все, что знает. Но что-то мне подсказывало, что про бабку Веру спрашивать не нужно. Мы вошли в дом. Бабушка, как обычно, хлопотала на кухне возле кастрюль и сковородок.
– Бабуль, а что будет, если найти икону?
– Какую? – сразу же уточнила она.
– Любую. Просто икону.
– Где ты ее нашел? – бабушка повернула голову.
Вот ведь характер! Ей бы в следственных органах работать. Любого преступника разговорит на раз – два!
– Нигде не нашел. Просто спросил. Ты можешь просто ответить?
– Чего тогда спрашивать?
Так я и думал. С родной бабушкой будет сложнее всего. Даже если она и знает что-то. Я снова вышел из дома и направился в столярку к деду.
– Надо опять идти на кладбище, – сообщил я ему,– куклу и икону на могилу положить. Или закопать.
Дед, как и бабушка, повернул голову в мою сторону и вопросительно глянул. Я поведал деду про куклу вуду. И про то, что икона, скорей всего, принадлежала бабке Вере.
– Это я и без тебя знаю.
– Так ты со мной идешь? – обрадовался я, но как оказалось – рано радовался.
– Нет. И тебе нечего там делать. – С этими словами дед опять повернулся к станку и продолжил свое дело.
Колька испуганно глянул на меня.
–Ты тоже можешь остаться, – заранее ответил я другу.
Выбора у меня не было. Пришлось одному топать на кладбище. И я пошел. Правда, Жульку позвал с собой. Он, в отличие от всех остальных, не отказался и радостно припустил вперед меня. Мы прошли через поляну, как и прошлый раз. Кукла и иконка были при мне. Я решил оставить их на могиле Веры, так как никакой информации ни у кого я не узнал и что с ними делать – не представлял.
Я уже входил в березовый лес, когда Жулька с лаем бросился обратно. Я обернулся и затаил дыхание, не зная, чего ожидать. Вдали виднелась фигура. Я стоял как вкопанный, сильно сжав в руках старые вещи. Фигура быстро приближалась, и Жулька бежал рядом с ней. Нас догонял дед: не выдержал все-таки и пошел за мной.
– Спасибо, – мне стало легче на душе.
– Пожалуйста, – буркнул дед.
Я с облегчением положил иконку в карман и продолжил свой путь на кладбище. Дед следовал за мной. Как и прошлый раз, шли молча. Только в этот раз не плутали между могилок, а знали наверняка куда идти. По мере приближения к Вериной могиле, снова стал подниматься ветерок, образуя вихревую воронку. Я сбавил скорость.
– Возьми в руку икону. Держи ее перед собой, – сказал дед.
Я достал из кармана икону, как посоветовал дед. Вихрь направился в мою сторону, но близко не подступал. Какая-то сила ограждала меня от него. Я осмелел и пошел быстрее. Когда мы с дедом подошли к могиле Веры, плита, как и прошлый раз, вибрировала. Но воя слышно не было.
Теперь предстояло положить на могильную плиту куклу. Как только я достал бабкино произведение искусств из кармана, вихрь усилился. Пришлось быстро бросить куклу и выйти из ограды. Но случилось непредсказуемое: вихрь вымел куклу за ограду могилы прямо к моим ногам!
Я поднял ее и вновь направился к могиле. Как только положил куклу на плиту – вихрь усилился и вымел куклу за пределы ограды.
– Что это значит? – спросил я у деда.
– Почем я знаю, – видно было, что дед тоже озадачен.
– Вера сопротивляется? Значит, ей нравится быть привидением?
– Что-то тут не так. – Дед неотрывно смотрел на вихрь.– Возьми в одну руку куклу, а в другую икону и подойди к могиле.
Я вытянул перед собой предметы и медленно двинулся в сторону могилы. Вихрь стал приобретать смутные очертания сгорбленной старухи:
–Нее-е о-о-отда-аам, – прошептало что-то чуть слышно, сквозь вой.
Я обомлел, но предметы не выронил, намертво вцепившись в них.
– Егор? Повертай! – дед тронул меня за плечо.
Я медленно спиной отошел от могилы. Вихрь за нами не последовал, он вообще почти стих.
– Пошли обратно.
– А как же Вера? Как же привидение и эти куклы?
– Пошли, говорю, – дед казался спокойным. Или он тоже что-то знал.
Пришлось послушать его и пойти обратно. Мой план не сработал. Осталось только одно средство – вернуть особняк его владелице. Пусть они сами разбираются со своими бабками, иконами и куклами. Хорошо еще, что Кольки не было. Его подорванная психика могла совсем свихнуться. Слабенький он оказался для борьбы с привидением.
Глава 10 РАЗГОВОР С ПРИВИДЕНИЕМ
А в доме бабушки нас с дедом ждал «разбор полетов»! Колька, как всегда, всем разболтал, куда я пошел. Мама не последовала за мной только по одной причине: потому что знала, что за мной последовал дед. Мама и начала отчитывать нас по очереди. Сначала я узнал о том, что моей головы нет на плечах, что в ней пусто как в барабане, что подвергаю свою жизнь опасности и уже заигрался в куклы. Но больше всего досталось деду. На него набросились мама с бабушкой одновременно. Дед долго держал оборону, но и он не выдержал.
– Чего разошлись? Грамотейки? Надежда, как вы собираетесь жить в этом доме? – дед сверкнул глазами, не хуже той бабки Веры, – то, что с домом не все гладко и Егору там находиться небезопасно – вас, случайно не волнует? А?
Странно, но обе женщины молчали.
Дед передохнул, попил воды и продолжил:
– А ты, Татьяна, – обратился он к бабушке, – ты все знала! Или могла предположить! Вы ж с Веркой общались. Тебе ли не знать всю ее подноготную? Зачем было покупать этот особняк? Это ж твоя идея!
Мама с бабушкой, молча, слушали деда и не перебивали. Первой в себя пришла мама.
– Нужно срочно вернуть этот дом прежним хозяевам. Я не думала что так все серьезно, – спокойно рассуждала мама, – мне казалось, что вся эта чертовщина – сплошные выдумки. Но я сама видела привидение.
– Как? – глаза бабушки расширились.
– Вот так! – мама развела руки в стороны.
– Дак, и я не думала, что Верка пойдет на это! – бабушка с досадой покачала головой.
– На что «на это»? – мама внимательно глянула на бабушку.
Но бабушка не ответила. Она спросила у меня, что я нашел в доме, и я отдал ей куклу из мешковины и икону. Но тут Колька напомнил про записку. Листок остался у папы. Мама позвала в дом отца. Все семейство было в сборе и, как оказалось, меньше всех информирована была бабушка.
– А ну-ка, выкладывайте все, что знаете о доме. – Распорядилась бабушка.
Мы по очереди стали выкладывать. Получился несвязный между собой текст, похожий на рассказ ненормального. Но бабушка посчитала иначе:
– Так, сегодня пойду ночевать в особняк я.
– Я с тобой, – естественно, как же без меня.
– И я, – с сомнением в голосе произнес Колька.
– Ну с тобой – все понятно, – махнула рукой в сторону Кольки бабушка, – тебя дед сегодня отвезет домой. Это уже не шутки начались, и лучше, если ты уедешь. А Егора я возьму с собой. Так и быть. – И добавила, – может, пригодится.
Подошло время обеда. Все были в сборе и тут же уселись за стол. Мы покушали, а потом дед отвез Кольку домой в город. Колькина мама удивилась столь неожиданному возвращению «блудного сына». Но Колька рассказывать ничего не стал. Да и не поверит никто.
А нам с бабушкой предстояло серьезное испытание – ночь в особняке. Но никакого страха у меня не было. Я просто не представлял, что должно еще произойти, чтобы я напугался. Тем более, если со мной будет рядом моя баба Таня! Бабка Вера со своими обрядами против моей бабушки мелко плавала.
Не зря бабка Вера общалась в основном с бабушкой. У моей бабы Тани такая сила слова, что надо быть ну оооочень сильной колдуньей. Поэтому я ни то что не боялся, я обрадовался. Просто был уверен что бабушка все исправит и всех разошлет по местам. А я погляжу, как она это делать будет. На будущее так сказать.
Но прежде папа достал странную записку и показал бабушке. Та нацепила очки и долго сидела наморщив нос, расшифровывая запись и прикидывая, что могло это значить.
– Угу, похоже, бедная девчушка знала о существовании куклы. И то, что обряды надо было все-таки закончить, тоже знала.
– Какие обряды? – я включился в обсуждение. А зря. Надо было сидеть молча.
– Ты еще куда свой нос суешь? Хочешь дома остаться?
Отвечать было опасно, мог не угадать с фразой, и я, молча, помотал головой. Кажется, сработало. Бабушка опять вернулась к Вериной записке. Я все же насмелился и протянул бабушке куклу с иконой. Она взяла вещи и положила в пакетик. Туда же бросила семь тонких свечей, купленных в церкви.
Ближе к вечеру мы с бабушкой пошли в особняк. Бабушка везде расставила свечи и зажгла их.
– Бабушка, смотри как красиво!
Я сидел в своей комнате на втором этаже и наблюдал в очередной раз за тем, как на деревню надвигается туман.
– Угу. Красиво, – согласилась бабушка и зажгла последнюю свечу.
Она поднесла зажженную свечку к окну, и мы поглядели на красивый туман через огонек церковной свечи. Я оцепенел: туман несла с собой Вера! Точнее, он ее окутывал и плыл вместе с ней. Оказывается, вместе с туманом в деревню приходило привидение.
– Ага. Так я и знала. Осталось понять – кто скрывается за маской Веры.
– В каком смысле? – как всегда не понял я.
– Тебе и не надо понимать никаких смыслов.
– Бабушка, а ты знаешь магию? – начал догадываться я.
– Знаю. Точнее – знала. Но никогда этим не пользовалась и не буду. Так что за себя ты можешь быть спокоен. И за дом мой тоже.
Тем временем, огонь свечи начал «плясать». Бабушка вышла в гостиную и присела на первую верхнюю ступеньку. Затем вытащила икону с куклой и положила возле себя.
На первом этаже возле лестницы стал подниматься вихрь, и знакомый холод давал о себе знать. Я встал за бабушкой. Впервые за все время я смотрел со стороны, а не участвовал в процессе. Возле вихря виднелось еле заметное прозрачное облако. С усилением вихря, облако начало обретать очертания Веры, но лица видно не было. Никакого вообще! Бабушка повернула икону к привидению и провела полукругом огоньком свечи.
– Во имя Отца и Сына и Святого Ду-у-у-уха! – пропела бабушка.
– А-а-а-а-а, – послышался еле слышный звук, похожий на шорох.
Бабушка вновь провела свечой в воздухе и зашептала какую-то молитву. Привидение заволновалось. Было ощущение, что оно хотело уйти, но бабушка сказала мне:
– Егорка, подними-ка куклу вуду! И держи ее возле иконы.
Я взял в одну руку свечу, а во вторую икону. Бабушка поднялась со ступеньки и направилась вниз по лестнице к привидению. У меня внутри все оборвалось!
– Баба Таня, не надо. Пожалуйста. Оно тебя заморозит. – Мой голос дрогнул.
– Успокойся. – Тихо нараспев сказала бабушка, – ты, главное следи за куклой и иконой. Крепко держи их, сынок.
Я вцепился в предметы и стал следить за бабушкой. А она остановилась в нескольких шагах от Веры, опять провела свечой и заговорила словами молитвы. Вера начала корчиться и стонать. Вихрь кружился возле самого привидения, я думал, что все закончилось, она сама себя уничтожила, но оказалось все не так.
– Так я и думала, – произнесла моя бабушка.
Привидение почти стихло, как и вихрь. Вера действительно исчезла! Но не привидение. Перед бабушкой плавала прозрачная сгорбленная старуха. И у нее было чуть заметное лицо.
– Так это бабка Вера! – я остолбенел. Никак не думал, что моя бабушка может расколдовать или вызвать саму колдунью. Я уже запутался в действиях моей бабушки.
– Держи крепко икону, – властно повторила бабушка, приведя меня в чувство.
– Ну что подруга, поговорим? – бабушка не сводила глаз со старухи, но и не подходила ближе. Свечи во всем доме не давали привидению ускользнуть в тень. Видно было, как старуха мучилась и корчилась, но сделать ничего не могла.
– Ш-ш-ш-ш, – послышался еле слышный звук. Это было больше похоже на шелест веток.
– Вот и отлично. – Одобрила бабушка.
Баба Таня говорила что-то на непонятном мне языке. Она держала перед собой свечу. Привидение притихло. Создалось впечатление, что оно в бабушкиной власти.
– Зачем ты Веру вплела в это зло? Ты знала, что скоро умрешь?
– Н-э-э-э, – через какой-то промежуток времени прошумел ветер.
– Отпусти душу внучки, – требовательно сказала бабушка.
Привидение молчало. Бабушка еще подождала. Ответа не последовало.
– Ты не можешь отпустить душу Веры?
– Н-э-э-э, – прошумел ветер минут через пять.
Баба Таня глянула на свечу. Та наполовину прогорела.
– Все дело в кукле? – спросила бабушка.
– Т-а-а-а-а, – завыл ветер.
– Если закопать куклу на могиле Веры, это поможет?
– Н-э-э-э-эт, – ответила старуха.
– Что б тебе! – разозлилась бабушка. И в то же время вновь начал подниматься вихрь. Он затушил свечу в бабушкиных руках.
– Егор – икону на бабку направь! – закричала бабушка и отскочила назад.
Привидение начало наступать. Я понял что бабушка попала в беду, и медленно двинулся в ее сторону, направляя икону на старуху. Бабушка дрожащими руками пыталась зажечь свечу, но та все не зажигалась. Бабушка начала паниковать.
– Ее вихрь задувает. Надо идти к другой свече, – понял я и сказал бабушке.
– Я не могу оставить тебя одного, – в голосе послышалась тревога.
– Если ты сейчас не зажжешь свечу, то я действительно могу остаться один.
И я не шутил. В полумраке вихрь стал набирать силу, а старуха обретала способность двигаться. Бабушка встала за мою спину, пряча свечу от ветра, и смогла ее зажечь. По моей спине пошло тепло. Похоже, свечка была совсем рядом. Старуха двинулась в мою сторону, но вихрю мешала икона с обликом Божьей матери. Бабка Вера подлетела ближе, но тут из-за моей спины вышла бабушка с зажженной свечой.
Старуха снова отпрянула. Бабе Тане вновь пришлось читать молитву, водя полукругом перед собой. Привидение опять успокоилось, словно его сковали цепями.
– Продолжим, – бабушка постаралась успокоиться.
– Если куклу закопать?
– Н-э-э-э-э, – пронеслось чуть слышно.
– Хорошо. А если сжечь?
– А-а-а-а-а-а, – дул где-то возле кухонного окна ветерок.
– Вера, девочку надо отпустить. Она была твоей внучкой. Твоя душа не сможет успокоиться, пока мы не освободим внучку, – бабушка говорила тихо и монотонно.
– Т-а-а-а-а-а, – согласилась старуха.
– Где сжечь? Где нужно сжечь? – повторила вопрос бабушка.
Она старалась угадать место сожжения, но нервничать нельзя. Злиться тоже нельзя. Все что нам осталось – задавать старухе вопросы. А время шло. У нас в запасе было всего три часа. Как только сумерки начнут растворяться, вместе с ними исчезнет привидение. Прошло часа два. Значит, у нас остался всего лишь один час. Свечи тоже были на исходе. Но паниковать еще рано.
– Может, на кладбище? – предложил я. Но меня старуха не слышала.
– На кладбище? – повторила бабушка.
– А-а-а-а-а, – заныл возле окна ветер.
– Что означает этот звук? – спросил я бабушку.
– Не знаю, – монотонно ответила та, – но «нет» она не говорит.
– Так. Значит, наш вопрос не совсем точный, – дошло до меня.
Моя рука затекла, но я этого не чувствовал. Я совсем руку не чувствовал. Надо было вытерпеть, так как это была единственная защита. Икона старухи защищала от ее же самой.
– Может изрезать ножом? – предположила бабушка.
– Н-э-э-э-э-э. – Ответила старуха.
– Значит, все же надо сжечь, – поняли мы. Но где?
Ч ас был уже на исходе. Время истекало.
– Может, на могильной плите Веры? Бабушка спроси.
– Мы же спрашивали про кладбище, – отмахнулась бабушка.
– Так бабка и не сказала «нет»! Спрашивай!
Старуха начала исчезать. Бабушка все же задала вопрос, который я просил.
– На могильной плите Веры? – повторила она за мной.
– А-а-а-а, – заныл снова ветер.
– Не то! – произнесла бабушка.
– А-а-а-а-а, – отозвался ветер.
– Она что-то пытается сказать, – бабушка всматривалась в исчезающую тень.
– А-а-а-а-а-а, – совсем тихо пропел ветер, и старуха еле заметно качнула головой в знак согласия. И ее образ растворился.
Бабушка с потухшей свечой стояла еще минут десять. Точно так же как и я с иконой и куклой. За окошком где-то прокукарекал первый петух, оповещая о приближении зари. Бабушка медленно опустилась на ступеньку лестницы.
– Егорка, иди сюда, – уставшим голосом произнесла она.
Я подошел к ней, все еще держа перед собой предметы защиты. Она взяла реликвии у меня из руки и опустила мою в конец затекшую конечность.
– Пошли спать, – бабушка обняла меня за плечи.
– Пошли,– согласился я, прижавшись к бабушке. Глаза у меня сами закрывались.
– Ну-ну, расслабился. Ты ж здоровый. Я тебя на второй этаж не затяну. Давай-ка своим ходом. – Привычным ворчливым голосом произнесла бабушка.
Мы вместе с ней поднялись со ступеньки. Однако, она крепко держала меня за талию, прижимая к себе. Мы поднялись на второй этаж в мою комнату. Я помню только как опустился на диван, и бабушка успела подсунуть мне под голову подушку. Я тут же провалился в никуда. Точнее – в сон. Глубокий и спокойный сон.
Сколько мы проспали, я не знаю. Когда проснулся, бабушки рядом уже не было. На улице давно светило солнце, радуя своим теплом все живое на земле. Солнечный свет, скорей всего, и разбудил меня. Я лежал, вспоминая ночной кошмар. Но страха не чувствовал. Скорее, какое-то облегчение. Раз за дело взялась бабушка, можно спать спокойно.
Когда горизонтальное положение мне надоело, поднялся и спустился на первый этаж. Оказывается, мама с бабушкой были в особняке, только тихо говорили, чтобы меня не разбудить.
– Доброе утро, – улыбнулся я.
– Ты на часы глядел? Нашел утро, – бабушка бросила в мою сторону возмущенный взгляд.
– Кстати, надо сюда часы принести. На стену повесить, – И мама начала приглядывать подходящее место.
– Чего ты крутишься на месте, как ужаленная?
– Я ж сказала: ищу подходящее место! – повторила мама.
– На кладбище сходить надо, – бабушка думала о своем.
– Зачем на кладбище часы? – а мама думала тоже о своем.
– А кто их туда нести собрался? – бабушка уставилась на маму.
– Так ты сама только что предложила, – мама удивленно глянула на бабушку.
Я понял, что пока что не готов к выслушиванию разговора между бабушкой и мамой. Развернулся и вышел на улицу. Подумав, побежал в дедову столярку, обрадовать последними новостями. Дед, как всегда чего-то точил и пилил. Это был его укромный уголок. Бабушка сюда редко заходила, потому что терпеть не могла скрежет и визг столярного станка.
– Дед, нам с тобой опять надо на кладбище топать, – весело промолвил я.
– Я смотрю, ты прям туда, как домой уже ходишь. Скоро со всеми тамошними по имени здороваться начнешь.
– Куклу надо на могильной плите Веры сжечь.
– Хто ж это так сказал? – поинтересовался дед.
– Старуха, – не моргнув, ответил я, – та, что бабка Вера.
Дед внимательно поглядел на меня и пощупал мой лоб. Потом поднял веки, заглянув в зрачки.
– Да нормальный я! – убрав руку деда, поправил челку.
– Чего ж мелешь-то?
– Ты бабушку не видел еще? – оказывается, дед пока не был в курсе нашего ночного разговора с бабкой Верой.
– Бабка Вера согласилась освободить душу Веры. Для этого надо сжечь куклу вуду на могильной плите Веры. И пепел закопать, – от себя добавил я.
В скорости пришли мама с бабушкой. Бабушка вошла в столярку деда и подала куклу вуду.
– Сходите, сожгите. Егор все знает, – коротко пояснила бабушка.
Дед плюнул, выругался с досады и вышел из столярки.
– И долго я по тому кладбищу еще шастать буду? – спросил он бабушку.
– Скока надо, стока и будешь, – проворчала бабушка. – Это ты еще мало шастаешь! Годков через двадцать будешь шастать – вот это да! Безвылазно.
–Тока после тебя, – не уступал дед.
– Извиняйте, я помладше буду.
– Мама, папа, – возмущенно включилась моя мама, – ну, что за спор. Нашли о чем поговорить!
Действительно, дед с бабушкой прекратили полемику. Бабушка пошла в дом, а дед обреченно смотрел на меня. И я понял – надо собираться на кладбище. Кукла была при мне. Икона тоже. Так что собрались мы за минуту.
Когда подходили к кладбищу, я на всякий случай достал икону. Но ветра не было. И вихря не было тоже. Вихрь взвился с визгом и завыванием, когда мы подожгли бумагу, в которой находилась кукла-манекен. Мы с дедом на всякий случай вышли за пределы ограды. И я все время двумя руками держал икону. Одна рука у меня не выдерживала после ночи.
Кукла быстро сгорела. Мы опять подошли к могиле, чтобы убедиться. Да! Куклы вуду больше не существовало.
Дед сильно дунул по пеплу, разнося его во все стороны, чем дальше, тем лучше. Мы немного постояли возле памятника Вере. Я неотрывно смотрел на плиту. Она лежала без движения.
– Ура. – Произнес я, кажется, мы победили.
И где-то прямо над самой головой во все горло каркнула ворона. Я аж, подскочил.
– Не болтай чего не надо. – Дед, похоже, тоже вздрогнул.
Я послушал деда и больше ничего не говорил. Обратно мы шли спокойно. Вихрь за нами не увивался. Поэтому я твердо был уверен, что с привидением покончено.
– Мама, мы теперь можем ночевать в своем доме? – обратилась мама к бабушке.
– Конечно, можете. Только свечи везде по дому нужно будет зажечь. И по очереди караулить, чтобы они не погасли.
– Может проще свет везде включить? – предложила мама.
– Проще. Но не поможет.
– Погоди, дак все же! Веры больше нет! – мама недоумевая, развела руками.
– Веры нет. Это верно. Веры и не было, – подтвердила бабушка.
– Ты скажи толком, – мама начала терять терпение.
– А что непонятного? Бабка это сама! – громко пояснила бабушка. – Веры и не было, в обличии внучки приходила сама бабка Вера. Поэтому и лица не видно было.
– Ты хочешь сказать, что еще не конец? – мама почти визжала.
– Да! – коротко ответила бабушка.
Все замолчали. Даже я такого поворота событий не предполагал. Я был уверен, что мы победили привидение. Точнее, бабушка победила. А я принимал непосредственное участие в этом. И вот теперь получается, что мы только сняли маску с привидения. Оно еще существует. Никуда не исчезло!
– Я больше на кладбище не пойду! – возмутился дед.
– Мне расхотелось ночевать в особняке, – прогундел я, – мне уже хочется в город.
Бабушка ничего не ответила. Она, как всегда, хлопотала по кухне, повернувшись лицом к плите. Скорей всего, она и сама не ожидала такого поворота. Но отступать было нельзя. Могло получиться еще хуже, как и случилось с Верой. Нельзя прерывать обряд, уж если начали. Бабушка знала это, как никто другой. Но как она собиралась извести привидение, никто не знал. Я тоже изрядно устал от этих аномалий, и мне нужно было передохнуть. Хоть моя психика не в пример Колькиной, вполне устойчивая, но и она может дать сбой.
– На кладбище ходить больше не надо, – не поворачиваясь к нам, ответила бабушка, – если только по доброй воле.
– По какой воле? – вспылил дед.
– Погоди! Что теперь делать? – мама неотрывно смотрела на бабушку.
– Ждать полнолуния. Бабка Вера в такое время имеет полную силу.
– Так это опасно? – удивленно произнесла мама.
– Да. С одной стороны – это опасно. А с другой стороны ее прихлопнуть будет легче. Все сконцентрировано в сгусток будет.
– И когда ты планируешь этим заняться?
– Полнолуние начнется через неделю. Вот к этому времени я должна быть готова померяться силами с бывшей подругой, – бабушка говорила спокойно, раздумывая над проблемой.
К вечеру мы собрались и поехали домой в город. Ни мне, ни родителям в особняке пока делать было нечего. Конечно, на участке вполне можно вскопать грядки и посадить овощные культуры. Но ведь хотелось после работ побыть в своем доме, умыться, поужинать и лечь спокойно спать. Без свечей и привидений.
И как раз это пока что не выполнимо.
Полнолуние начнется только через неделю. А значит, можно съездить в город, увидеться с друзьями и отойти от деревенской жизни. Приехали к себе домой мы уже под вечер.
В этот же вечер я оправился на знакомую лавку среди берез. Друзья встречали меня очень бурно. Не знаю уж, чего Колька им наболтал про особняк, только вопросами меня просто засыпали.
– А где Колька, кстати? – я поискал глазами основного болтуна.
– Они всей семьей уехали на неделю в деревню к своим бабушкам и дедушкам.
– О! Кажется, это входит в моду, – усмехнулся я.
Неожиданно Мишка поднялся с места, подошел ко мне и пощупал сначала руки, потом ноги.
– Ты чего? – удивленно глянул на друга я.
– Колька говорил, что ты можешь даже превратиться в зомби.
– Вот, врун. И ты поверил?
– Нет, конечно. Но проверить надо было. На всякий случай.
– Он у нас специалист по зомби, – Максим рассмеялся и толкнул брата в плечо.
Оказывается, Колька успел многое рассказать пацанам: и про особняк, и про Веру, и про хозяев особняка, и, конечно, про Жульку.
– Ну раз вы все в курсе моей деревенской истории, то надо будет попробовать придумать, как помочь бабушке избавиться от колдуньи.
– А чего тут думать? В церковь ехать надо, за святой водой. – Леха за эти две недели не изменился, остался таким же умным.
– Ты знаешь, где в церкви хранится святая вода? – решил сразу уточнить я.
– Разберемся.
– Что-то я Илью не вижу. – Вспомнил я про одноклассника.
– Он со своими родителями по Тайланду гуляет, – пояснил Мишка.
Везет же некоторым. Его родители, как все нормальные люди, купили путевки и путешествуют с комфортом по экзотической стране. Я представил себе спокойное гуляние по пляжу, поездку на слонах, обезьяний остров и пальмы с бананами.
А перед глазами проплыли картинки деревенских приключений. И если бы мне предстояло выбирать между Тайландом и особняком, я, скорей всего, выбрал бы особняк!
– Так что? – вернул меня к действительности Леха, – завтра едем в церковь?
– Придется ехать. – Согласился я.
– Вы с нами? – обратился он к братьям.
– У меня тренировка, – стандартно ответил Максим. А Мишка без него никуда не ходит.
Я глянул на братьев и подумал – как же скучно они живут: школа, лавка, квартира, каратэ и снова все по кругу.
Мне было необычно видеть привычный городской двор, обрамленный высокими многоэтажками. Шум машин, снующих туда – сюда, редкая трава на газонах практически вытоптанная жильцами ближайших домов. Здесь даже мухи с мотыльками не выдерживали, цивилизация их вытеснила. Чем только птицы питались, если бы люди их не подкармливали?
Я впервые за несколько лет оценил деревенский образ жизни с его просторными полями и лесным ароматным воздухом по утрам. Было в этом что-то свое, незаменимое и постоянно манящее к себе снова и снова.
Однако на улице стало темнеть, и мы разошлись по домам.
Глава 11 ПОЕЗДКА ЗА СВЯТОЙ ВОДОЙ
Родители сидели за столом и пили чай, когда я вошел в кухню. Понятно, что присоединился к ним. Поедая картошку с котлетой, я мыслил о завтрашнем посещении церкви. Где находились эти самые церкви – я не имел никакого понятия. Конечно, можно глянуть в интернете. Но можно и у мамы спросить. Она должна знать самую близкую церковь. Вернее ту, которая расположена ближе всего.
– Мам, а где у нас есть церковь?
Мама поперхнулась, а папа насторожился. Он внимательно поглядел на меня.
– Чего тебе там понадобилось? – прокашлявшись, спросила мама.
– Так. Посмотреть, – я не решался сказать про воду.
– Что конкретно? – подключился папа.
– Что обычно в церкви смотрят?
– В храме обычно молятся, а не смотрят, – поправил меня папа.
– Еще можно покаяться, попросить прощения, – добавила мама.
– У кого просить прощения? Туда что, как в суд, всем составом ходят?
У мамы в глазах появился недобрый блеск. Она насупилась и набрала в грудь по – больше воздуха. Я сжался, приготовившись к словесной атаке. Но папа ее опередил:
– Наверное, ты в чем-то прав. Туда ходят, как в суд. Вот только не всем составом, а по одному.
Мама как-то странно посмотрела на папу и выдохнула. А я ничего не понял, но больше уточнять не стал. Сделал умный вид, что со всем согласен.
– Так мне кто-нибудь скажет, где у нас есть церковь-храм?
– Совсем рядом нету. Надо проехать пять остановок. Нужная остановка так и называется: Храм Владимирской божьей матери. – Спокойно пояснил папа.
Основное я понял. Дальше ужинал молчком. Мама изредка поглядывала на меня, но ничего не сказала.
На всякий случай я включил компьютер и полазил по интернету, уточняя кой-какую информацию. От Лехи пришла смска «Захвати с собою соль. Тоже в церкви подержим. Вдруг – пригодится!» Это была хорошая идея. Я понимал, что бабушка знает лучше меня что делать с привидением, и все же моя помощь может быть не лишней. Во всяком случае, соль в доме всегда сгодится.
На следующий день мы с Лехой отправились за святой водой, и по пути я взял немного соли. Горсти две. Чтобы точно было немало. Родителям сказал что пошел во двор. И уточнил: «Буду гулять часа два, не меньше!»
Мы действительно проехали пять остановок и вышли на Храме Владимирской Богородицы. Храм оказался просто огромным. С несколькими главами и колокольней. Он смотрелся величественно. Золоченые купола с крестами наверху очень впечатляли. Мы немного постояли возле ажурных ворот, входить в массивные большие двери церкви было страшновато.
Смотрим, поднялись на широкое крыльцо две бабульки, подошли к дверям, подняли головы, перекрестились. Затем встали на колени, опять перекрестились и стукнулись лбом о крыльцо. Я почесал лоб. Леха тоже озадачился. Никто из нас не ожидал, что тут просто так не войдешь. Но с привидением нужно было бороться и я двинулся в сторону массивных дверей. Мы взошли на крыльцо, подняли головы и покрестились. Правда, я руку перепутал, но меня никто не видел.
Потом я встал на коленки и дернул Леху. Тот, нехотя, опустился радом со мной. Биться лбом я никак не решался. Неожиданно дверь отворилась и из нее вышли тетки. Эти были моложе чем те, что стояли на коленях до нас. Я опустил голову, не решаясь смотреть теткам в глаза. Леха глянул на меня и последовал моему примеру.
– Вы чего, мальчики? – удивленно спросила одна, остановившись возле нас.
– Не видишь, что ли? Подаяние просят.
И обе женщины насыпали перед нами деньги. Затем перекрестились, обошли нас и зашагали дальше. Мы с Лехой переглянулись и собрали «подать». Однако надо было стукнуться лбом и только потом входить в саму церковь.
Только я уперся руками в крыльцо, чтобы совершить ритуал, как из церкви вышли еще трое. Эти тоже, увидев на коленях стоящих мальчишек, бросили нам денег.
– Может, постоим еще чуть-чуть? – похоже, Лехе начало нравиться.
– У меня уже колени болят, – пожаловался я и треснулся лбом о цементный пол. Оказалось – больно. Я потер лоб и поднялся на ноги.
Леха, глядя на меня, тоже приложился лбом к полу, и в это время вышла бабушка.
– Сыночек, тебе плохо? – она заботливо склонилась над Лехой, помогая ему встать на ноги. Но денег не дала.
– Спасибо, – поблагодарил бабульку Леха, а когда та отошла, тихонько произнес, – жадина!
Мы еще раз перекрестились и вошли в церковь. Там оказалось еще боязливее, чем на улице. Кругом большие иконы, горящие свечи, запах ладана и молящиеся старушки под текст, звучащий нараспев: «Господу помоооолимсяяяя!»
Я временно забыл про воду и соль. Смотрел, как завороженный, на священника, слушая его монотонный успокаивающий голос, по пути рассматривая многочисленные лики святых. Кругом струились огоньки свечей, и я подумал: «Конечно, сюда бы бабка Вера не посмела сунуться! Может, много свечей напокупать?» Леха тоже глядел на все с отрешенным лицом и широко раскрытыми глазами. В себя нас привела служительница храма:
– Вы что хотели, мальчики?
– У вас тут есть святая вода? – сразу перешел к делу я.
– А тебе зачем? – видимо, все бабушки одинаковые. Моя баба Таня такая же.
– Сбрызнуть в доме, – честно признался.
– В смысле – окропить дом? – поправила она меня.
– Да, – согласился я, но решил уточнить, – а чем это отличается от сбрызгивания?
– Это – то же самое, просто так не говорят. – Улыбнулась священнослужительница.
Она куда-то сходила и вышла с поллитровой пластмассовой бутылкой воды.
– С вас двадцать рублей.
Мелочь, которую нам набросали, оказалась кстати. Я никак не предполагал, что церковная вода стоит денег. Хоть и небольших. Видимо, и до церкви рыночные отношения докатились. Вера – верой, а деньги – деньгами.
– А соль можно посвятить? – спросил Леха.
– Конечно. Давайте свою соль.
Я подал мешочек с солью. Служительница снова куда-то сходила и вышла с солью. Только мешочек был другой. Как оказалось, она нам вынесла уже освещенную соль, а нашу забрала. Мне было все равно, чью соль сыпать на привидение. Лишь бы помогло.
– От чего вы хотите окропить дом?
– От привидения! – шепотом произнес я, немного наклонившись в сторону тетки.
У той лицо вытянулось. «Как бы воду не отобрала», – подумал я и на всякий случай спрятал бутылку за спину.
– Вам священник нужен. Службу в самом доме отстоять надо, – деловито говорила она.
– Мы подумаем над этим, – пообещал я.
– И вот еще что – возьми псалтырь. Книжка небольшая, но на все случаи жизни пригодится. Нечистая сила боится божьего слова. А икона у вас в доме есть?
– Да-да. Икона есть. Вот, такой же матери, как ваша церковь.
– Это хорошо. – Похвалила служительница. – Ну, так псалтырь покупать будешь?
– Дорогой он? – решил узнать я.
– Сто рублей.
– Заверните. – Сто рублей у меня было. Тем более, немного подзаработали.
Все что надо было мы приобрели. Ну теперь держитесь все привидения! Мы еще немного постояли, слушая монотонный распев священника.
– Может пойдем уже? – дернул меня за руку Леха.
Выйдя из церкви, чуть не столкнулись с очередной группой верующих бабушек.
– Надо же. Молодежь в церковь потянулась. Молодцы какие.
Мы поздоровались и обошли бабулек стороной. Выходя из ажурных ворот, я почувствовал облегчение. Как будто сдал экзамен перед группой учителей во главе с директором школы. Главное – я запасся всем, чем мог. И даже больше. Мы проехали пять остановок в обратную сторону, и зашагали к своему кварталу.
– Спасибо тебе, – поблагодарил я Леху, – я бы один даже не догадался поехать в церковь.
– А я там уже был с родителями, – ответил Леха, – только мы с мамой не падали на колени перед входом. И лбом не стукались.
– Так чего ж ты молчал?
– Я думал – ты знаешь что делаешь.
– Ну ты ж видел что бабушки все так делали.
– Ага. Однако им денег никто не кидал.
– Значит мало стояли, – сделал заключение я.
Теперь для борьбы с привидением все было готово. Я хотел позвонить бабушке, но передумал. Она опять начнет ругаться. Привычка у нее такая: сначала отругает, потом подумает. Я включил компьютер и глянул на состояние луны. Полнолуние должно быть в эти выходные. Значит, я должен быть в деревне к выходным. Прибрал в отдельный пакет все, что мы приобрели в церкви и опять выскочил на улицу.
Братья уже сидели на лавочке. Они в знак приветствия подняли руки.
– Привет. Как в церковь сгоняли? – поинтересовался Максим.
– Прикольно, – ответил я.
– Воду набрали? – спросил Мишка.
– Ага.
– И где она в церкви находится?
– Из крана бежит, – не моргнув глазом, поведал я.
– Она там, прям из крана уже святая бежит? – Мишка заинтересованно глянул на меня.
– Ага, – опять подтвердил я, – поп ее тут же освещает, как только кран открывают.
– А где в самой церкви кран? Что-то я ни разу не видел, – до Максима стало доходить, что я фантазирую. Мягко говоря.
– А ты когда последний раз в церкви был? – решил уточнить.
Максим замялся, похоже, его пути никак не связаны с храмами. К нам подбежал Леха. Он был довольный и веселый.
– Егор, мы завтра с тобой опять в храм смотаемся.
– Зачем это? – каждый день стоять на коленях я не планировал.
– Я маме сказал, что мы за святой водой с тобой ездили. Она сказала что нашу квартиру тоже срочно надо окропить. На всякий случай.
– А ты объяснил, что вода там платная?
– Забыл! – Леха хлопнул себя по коленке.
– Зачем платить, если ты сам из крана наливаешь? – Максим удивился.
– Из какого крана? – Леха удивился еще больше.
Но тут я начал подробно объяснять – где стоит в церкви кран, как его открывать и как поп тут же освещает воду! Леха быстро сообразил. Он упорно кивал головой в знак согласия. Попробовал бы он меня не поддержать! Завтра ж снова нам вместе ехать. Мы договорились, что Леха за мной зайдет.
С нашего балкона раздался мамин голос, оповещавший о том, что время позднее, скоро станет совсем темно, меня будет не видно и пора по домам. И действительно, через некоторое время на улице стало темнеть.
Я сидел на диване и подумал про книгу, которую купил в церкви. Что там такого, что ее злые духи боятся? Достал из пакета небольшую темно-синюю книжонку, на обложке был нарисован золотистый крест и такими же золотистыми буквами выдавлено – «Псалтырь».
Открыл первую страницу и начал читать. Вроде, буквы знакомые, а слова непонятные. Попробовал почитать вслух. Видимо, сильно громко читал, потому что в комнату вошла мама и молчком подошла ко мне. Я тоже замолчал.
Мама повернула обложку к себе и прочитала:
– Псалтырь.
– Ну, вот. – Промямлил я, – решил посмотреть, чего тут пишут.
– И как? – мама махнула головой в сторону книги.
– Да так-то ничего, читать можно. Только слов странных много. Без перевода тяжко.
– Кто тебе такое произведение посоветовал?
– Тетенька из церкви, – и я понял, что проболтался.
– А ты у нас уже и церковь посещать стал?
– Тока один раз. Сегодня. За святой водой.
Мамино лицо сделалось каменным. Она как держалась за обложку псалтыря, так в этой позе и застыла. Значит, действительно, книга сильная. Не знаю, как призраков, а простых людей сражает наповал. Пока она молчала, решил уж до конца все рассказать.
– Завтра опять придется ехать. Лехина мама тоже святой воды попросила.
Мама не отмирала. Только брови сильно вверх подскочили. И глаза странно увеличивались. Надо было как-то выводить ее из ступора, и я вновь принялся читать вслух псалтырь. Помогло! Мама вздрогнула, повернулась и пошла со словами:
– Женя, мы его теряем.
– Что стряслось? – папу так просто псалтырь не возьмет. Долго придется читать.
– Егор в секту попал. – Мамин голос дрогнул.
– Когда он успел в секту попасть? И, главное, где?
– Где-где, – повторила мама, хлюпая носом, – у них везде свои люди есть.
Папа подошел ко мне и тоже глянул на обложку. Он подробно расспросил меня по поводу святой воды, святой соли и псалтыря. Я естественно, все рассказал, так как скрывать мне было нечего.
– Ну что ж, молодец. Ты все правильно сделал.
– Же-еня? – мама испуганно посмотрела на папу.
– Что ты выдумываешь! Сын беспокоится за бабушку и за особняк. – Пояснил папа.
– Да чтоб он провалился, этот особняк. – С отчаянием произнесла мама.
– А вот этого не надо! – папа многозначительно поднял указательный палец.
Более того, папа пообещал, что сам отвезет нас с Лехой в храм за святой водой для Лехиной мамы. Я многозначительно посмотрел на псалтырь. Все таки хорошо что я его купил! Надо же – какая сила!
На завтра мы с Лехой опять отправились в храм за водой на папиной машине. Конечно, за рулем сидел папа. Хотя на автобусе тоже было неплохо, но сказать такое родному отцу я просто не мог. Папа подвез нас к церкви, а сам поехал ставить машину на стоянку.
Мы с Лехой уже смелее вошли в ажурные ворота, поднялись по ступенькам на крыльцо, задрали головы к небу, перекрестились и хлопнулись на колени. Стоим, ждем, когда двери откроются и из них выйдут бабушки. Но сегодня все пошло не так. С самого начала.
Бабушки долго не выходили, у меня уже колени начали затекать. И все же мы дождались, вышли три бабульки и уставились на нас. Одна, вроде как даже полезла за кошельком. И тут совсем ни кстати к нам подошел папа со словами:
– Вы долго еще так стоять собираетесь?
– Так это ваши деточки? – пролепетала бабка.
– Мои, конечно, – папа утвердительно махнул головой.
– Что ж вы с ними делаете? Разве можно так к вере приучать? Садизм какой-то!
– Да кто ж их приучает? – растерялся папа.
– Вот-вот! Никто не приучает. А заставляют на коленях стоять. Господи, да что ж это делается-то?
Бабульки сочувственно смотрели на нас, осуждая папу. Ему досталось по полной программе. Наш заработок сорвался. Папа без слов схватил нас за шиворот и поднял на ноги. Мы вошли в церковь. И здесь тоже было все не слава богу.
Служительница, та, что вчера нам вынесла святую воду, увидела нас и сама подошла.
– А вы чего пожаловали? Помолиться или снова чего-нибудь освятить?
– Нам еще святой воды продайте, пожалуйста. – Попросил я.
– Святая вода не продается. Она бесценная, – поправила нас тетенька.
– Дак, мы вчера двадцать рублей заплатили за бутылку.
– Правильно. За бутылку, а не за воду.
– Нам воды еще надо, – поддержал меня Леха.
– Господи помилуй! А ту воду куда дели?
– Той мало оказалось, – пожал плечами Леха.
– Вы теперь каждый день будете воду таскать? Это же святая вода! – начала причитать служительница церкви.
Подошел папа и объяснил, что вчера брали воду для других целей. И для другой семьи. Более того, папа попросил вынести сразу литр, и подал тетке пятьдесят рублей. Та без лишних разговоров сходила за водой. Мы разлили воду в две бутылки: одну Лехе, а другую нам домой. Уж коли всем, значит всем.
– Эх, вы. Коммерсанты, – смеясь, произнес папа, когда мы шли к машине.
– Это из-за тебя нам сегодня не повезло, – проворчал я.
– А чего вы на крыльце на коленях стояли, я не понял? – спросил папа.
– Так положено, – пробурчал я. Не говорить же ему, что решили подзаработать.
Мы уселись в машину и поехали домой. Больше в церковный храм меня не тянуло.
Эти несколько дней тянулись медленно. В городе не то, что в деревне. Нет такой воли и бескрайних просторов. Нет поляны с бревнами и березового леса с птичьим пением. Тем более что наша команда была не в полном составе. Колька с Илюхой так и не появились. Видно, еще не приехали.
А в выходные мы опять отправились в деревню. Бабушка с дедом нас уже поджидали. И Жулька тоже выскочил навстречу, радостно прыгая возле машины. У меня было желание раскинуть руки в стороны, поднять голову, вдохнуть воздух полной грудью и сказать:
– Красота-то, какая!
Но я воздержался. Мама может не понять. Я взял свой пакет с церковными принадлежностями, зашел в дом и подошел к бабушке.
– Смотри! – и я показал содержимое пакета.
– А это что за мешочек?
– Соль освященная, – пояснил я.
– Мм. Это что? – бабушка вытащила книжку и прочитала, – «Псалтырь».
– Сказали, что нечисть эту книгу боится. Ну, и она действительно обладает какой-то силой! – торжественно произнес я, – проверено.
– А это, похоже, святая вода!
– Угадала, – улыбнулся довольный.
– Что ж! Думаю, все сгодится. – Бабушка потрепала меня по волосам и прижала к груди.
Пришлось тактично высвободиться из крепких объятий. Но на душе было приятно. Значит, не зря я мотался по городу.
Сегодня решили ночевать у бабушки. А назавтра нам с ней предстояло навсегда избавиться от бабки Веры. Если, конечно, получится.
Глава 12 СХВАТКА
Готовиться к ликвидации призрака мы с бабушкой начали загодя. После обеда сходили в особняк и расставили свечи в разные уголки дома. Надо сказать, что возле всех подсвечников мы насыпали той самой освященной соли, которую дала нам с Лехой служительница храма. От себя лично, я еще насыпал соль в углы ступенек лестницы, как прошлый раз. Главное, чтобы мама с папой не заявились сюда до завтра. У них нездоровое чутье на соль.
– А где псалтырь? – бабушка повернулась ко мне.
– Щас принесу.
Я сбегал в свою комнату, достал из пакета темно-синюю небольшую книжку и принес бабушке. Она решила дожидаться бабку Веру в комнате на первом этаже, где ночевали мама с папой. Святую воду налили в стаканы и тоже поставили по углам. Но на всякий случай я немного оставил в бутылке, которую снова занес в свою комнату.
Все приготовили, проверили и, так как время до вечера оставалось много, отправились в бабушкин дом. По пути я забежал к бабушке Влада и узнал, что Влад здесь, в деревне. Он сам и открыл мне дверь. Решили через час встретиться на поляне, обменяться новостями и просто поболтать.
– Как успехи с привидением? – в первую очередь спросил Влад.
– А чего ему сделается – оно ж привидение, – просто ответил я.
– Дак вы так с ним и будете жить?
– Ага. Решили аттракцион открыть «Ночь с привидением». Цена – одна тысяча рублей. За одну ночь.
– Круто. – Оценил идею «деревенский» друг. – Так вы быстро разбогатеете и купите себе нормальный дом без привидений.
– Нет. Мы решили, что на вырученные деньги еще одно привидение купим, – я поглядел вдаль на березовый лес.
– Да ладно! Куда вам столько?
– В аренду сдавать будем.
Влад, похоже, крепко задумался. А я смотрел на него и удивлялся – неужели и правда поверил? Все же разубеждать не стал. Пусть думает так.
– А у вас что нового в городе?
– Ледовый дворец спорта открыли в нашем районе. Мы с друзьями уже на коньках катались. Лед – суперский.
Влад воодушевленно рассказывал про новый спортивный комплекс, про его красоту и огромные возможности, а я кивал головой и думал совсем о другом. Мы еще немного пообщались и пошли по домам. Долго разговаривать настроения не было.
Ближе к вечеру неожиданно поднялся ветер. И с каждым часом он становился все сильнее и сильнее. Порывы ветра клонили деревья к земле, а так же поднимали клубы пыли с мелким песком, забивая глаза и попадая в нос.
– Пошли-ка Егор, в особняк. А то, сдается мне, еще немного и мы просто не сможем дойти до вашего дома.
Идти на ветер было тяжело. Вихревые потоки сносили нас обратно, но мы с бабушкой, обнявшись, упорно противостояли природному явлению.
– Это ж надо, такую бурю поднять, – сокрушалась бабушка.
– Думаешь, она чувствует? – прикрыв лицо рукой, и повернувшись боком к ветру, спросил я.
– Она знает. – Ответила Баба Таня.
– Может, у нас все получится? – предположил я.
– Уверенна, – крикнула бабушка, наперекор ветру.
А ветер засыпал глаза песком, и чтобы не получить добрую порцию сора, мы зажмуривались и, отвернувшись, пережидали очередной порыв. Нас отталкивало от особняка с неимоверной силой. Интересно – если мертвая ведьма способна на такое, что могла устроить живая? Казалось, этому пути никогда не будет конца! Но единственная дорога, вдоль которой стояли дома, все же подошла к финишу. Мы пришли. А ветер немного стих. Нельзя сказать, что буря улеглась, однако порывы стали гораздо слабее.
Пока дошли до особняка, порядком устали и решили отдохнуть. Я поднялся в свою комнату, а бабушка снова ушла в комнату на первом этаже, ту, что идет из гостиной. Сегодня темнело быстрее обычного, видимо, из-за того, что солнышко спряталось за тучи, которые нагнал ветер.
Внутри чувствовалось волнение, и я неотрывно следил за поляной, ожидая туман. Вот, где-то возле самого леса над травою стало подниматься чуть заметное светлое облако. Оно плыло совсем медленно, словно спало, и его нечаянно разбудили. Но постепенно белые клубы увеличивались и набирали скорость. Бабка Вера приближалась.
– Бабушка, ты готова? – крикнул я.
Мне никто не ответил. Я подождал, наблюдая за быстрым приближением привидения.
– Бабушка? – громче крикнул я.
В бабушкиной комнате была тишина. Я сорвался с места и по лестнице побежал вниз. Медлить нельзя. Через минуту – другую на пороге появится бабка Вера. Но второпях, я поскользнулся на той самой соли, которую сам же и насыпал. Спуск с лестницы оказался стремительнее, чем я желал. Вдобавок ко всему, я подвернул ногу.
– Бабушка, ну где же ты? – успел крикнуть я.
Возле меня пробежал ветерок, и я услышал недалеко от лестницы тихий шелест. Подняв голову я увидел привидение. Только это была не Вера без лица. Это была старуха с белокаменным полупрозрачным лицом. Она вся была полупрозрачная, точно состояла из того тумана. Бабка Вера, покачиваясь, двинулась на меня.
Я сидел на самой первой ступеньке, не успев подняться на ноги. Лодыжка ныла, но встать на ноги можно. Вот только не давал холодный вихрь, приближавшийся ко мне.
Меня начало трясти от холода. Бабка Вера пристально смотрела, если можно так выразиться. Потому что вместо глаз, были два круглых черных пятна, и только в середине черных дыр виднелись ярко-белые пятнышки.
Я отпрянул назад и рукой уперся в край ступеньки. Нащупал соль, сгреб в кулак и бросил в привидение. Пошли клубы пара и сильное шипение, но бабка тут же пришла в себя.
Привидение снова поплыло на меня. Я вжался в край ступеньки, не зная что делать.
Холодный вихрь начал меня окутывать, сдавливая мои кости все сильнее и сильнее. Сознание медленно покидало. Я вспомнил, что нельзя смотреть на привидение и зажмурил глаза. Это немного помогло. Мой мозг начал работать и голос обрел звук.
– Бабушка, родная. Баба Таня! – я попытался кричать, однако крик выходил слабый.
Бабка Вера стала увеличиваться в объеме, а вихрь завыл так, словно волк под самым окном. Привидение приблизилось ко мне вплотную. Мои глаза непроизвольно открылись. Я почувствовал спертый земляной запах, а из зрачков вырывалась морозная струя. Глаза стали тяжелеть, кровь в жилах останавливалась, сознание работало слабо. Засыпая, я вспомнил церковь, свечи, иконы и священника, который пел: «Господу помо-о-олимсяяя!».
– Во имя отца и сына и святого духа. Господу помолимсяяя. – прошептал я.
Бабка Вера немного отступила и мороз ослабел. Но, к сожалению, я не знал больше никакой молитвы, поэтому мое сопротивление вновь ослабло. Все что я мог, мысленно звать бабушку. Похоже, она спала. Пришлось прибегнуть к последнему методу: зажмурился и изо всей силы начал мычать, мычать, мычать. А бабка Вера наступала все мощнее.
«Ну, вот и победили», – пронеслось в голове. Силы оставили меня. Я стал против своей воли засыпать. Где-то внутри еще жизненные силы оказывали сопротивление, борясь за существование. Но противостояние становилось все слабее и слабее.
– Стой! – наконец сквозь сонную пелену услышал голос бабушки.
«Баба Таня», – прошептали мои губы почти во сне. Я еще полностью не пришел в себя, но по телу пошла теплая волна. Видимо, бабушка была со свечой. Вихрь сменил направление. Я медленно открыл глаза и увидел, как привидение движется к бабушке. Та действительно стояла с зажженной свечой, как прошлый раз. Однако, тогда мы не смогли справиться с привидением. Надо было что-то кардинально менять.
Бабушка стояла со свечой и читала какую-то молитву, отвлекая старуху.
Я придерживаясь за перила, медленно поднялся на ноги, хотя они еще тряслись. Привидение повернулось в мою сторону. Бабушка что-то сказала на непонятном мне языке и, как и прошлый раз, бабка Вера замерла на месте.
– Егор, святая вода у тебя осталась?
– Да. Там, наверху.
– Плохо что наверху, – сокрушенно произнесла баба Таня.
Я хотел подняться за водой, но бабушка меня остановила. Она бросила мне псалтырь.
– Читай и не останавливайся.
– Бабушка, святая вода на столике за твоей спиной есть.
Бабушка на мгновение оторвала взгляд от привидения, и то опять начало двигаться. Только уже с удвоенной силой. Бабка Вера двинулась на меня. Что-то во мне сработало, и я интуитивно выставил вперед псалтырь. Привидение отпрянуло и тут же полетело к бабушке. Но она успела схватить стакан со святой водой и брызнула на бабку Веру.
Привидение начало метаться. Вот только слабее от этого оно не стало. Даже, кажется, наоборот. Оно летало по гостиной с такой скоростью, что становилось страшно, от сознания, что сейчас столкнешься с покойником, пусть и призрачным.
– Бабушка, читай заклинание. Ее надо остановить или она вылетит, – крикнул я.
И, словно, меня услышав, привидение направилось к печке.
Баба Таня побежала наперерез, проводя перед собой свечой, и сбрызнула печку святой водой. Привидение с визгом отлетело к окну. Я открыл первую попавшуюся страницу и начал читать. Что я читал – не знаю сам. Слов не понимал, точно так же как и их смысл.
Привидение металось по всей гостиной. Только наверх оно взлететь не могло, так как я стоял на лестнице и читал какие-то молитвы, а вся лестница была усыпана солью и забрызгана водой.
Бабушка успевала бежать к бабке Вере, окроплять ее водой и читать заклинание. Круг сужался. Бабка Вера, наконец, начала выдыхаться и бледнеть. Мне показалось, что наступает рассвет, и привидение скоро опять ускользнет. Я глянул на часы, оторвавшись от чтения. Часы показывали два часа ночи. И в этот миг бабка Вера снова начала раздуваться.
– Не останавливайся! – крикнула бабушка, обливая призрака водой.
Та опять завизжала, а я продолжил читать. Краем глаза я видел, как бабушка и бабка Вера метались с одинаковой скоростью, будто обе они летали.
Я читал и думал, что остался один час. Всего один час! Надо успеть. И все же бабушке удалось загнать привидение в комнату. А там его ждало большое количество зажженных свечей и отступать некуда.
Бабушка нараспев начала произносить совсем другие слова, такие я не слышал ни разу. Похоже, это было очередное заклинание. В доме поднялся страшный вой и визг. Вихрь, зажатый между свечей, не мог причинить им вреда и потушить. Он, как и само привидение, превращался в туманное прозрачное облако. Постепенно визг стал все тише и тише. Баба Таня не обращала на это внимания и продолжала говорить какое-то заклинание на непонятном языке. Вдруг, раздался сильный хлопок и человеческий стон. Как будто кто-то умирает. А потом я услышал слабый шепот:
– Спасибо тебе.
Выдох. И все стихло. Часы показывали половина третьего утра. Я продолжал читать, не останавливаясь. Бабушка подошла ко мне и закрыла псалтырь.
– Все. – Уставшим голосом произнесла она.
Мы уселись на ступеньки, усыпанные солью и забрызганные водой. Баба Таня устало обняла меня. Но, помимо усталости, еще что-то отражалось на лице. То ли сожаление, то ли жалость.
– Ты ее видела, да? – мне стало интересно.
– Да. – Бабушка опустила голову. – Я ее явно видела. Такой, которую знала.
– Тебе жалко стало? – понял я.
– Не ее это вина, что она превратилась в привидение. Вернее, она не желала этого.
– А как же кукла вуду?
– Кукла нужна была, чтобы Вера полностью и всецело переняла не только знания, но и силу. Однако у бабки Веры не хватило жизненных сил. Она не рассчитала. А так как подчинила свои силы внучке, то маленькая Вера получила в наследство мощную способность мертвой колдуньи. Это и убило девочку.
– А как же отец, бабушка и дедушка?
– Отец пытался защитить семью. Ну, и он думал, что перед ним дочка, а не бабка Вера. Колдунья вытянула из него жизненные силы и пополнила свои.
– Почему бабка Вера не тронула мать и сына?
– Это дело времени. Если бы они тут остались, то и они бы лежали на кладбище рядом со всеми.
– Бабушка, если ты все это знала, зачем тогда мы покупали этот особняк?
– Я не знала, – устало улыбнулась бабушка, – до последнего не верила, что бабка могла такое учудить. Это потом до меня дошло, когда мамка твоя подтвердила про привидение.
На улице начало светать. Ночь только-только отступала, унося с собою сумерки, темно-серые краски и синеватый лунный свет.
Мы задули свечи и улеглись спать. Просто легли поверх покрывала. Бабушка обняла меня и прижала к себе. Уснули тут же. Нас никто не беспокоил. Скорей всего, бабушка заранее сказала, чтобы никто в дом не приходил. И, как прошлый раз, я проснулся один. Бабушка жгла в печке какие-то бумаги. А еще я увидел, как она разломала рамку портрета и порвала сам портрет бабки Веры.
– Гори все синим пламенем, – произнесла она и бросила куски фотографии бабки Веры в печку.
Я поднялся на ноги и тут же присел от боли. Нога все-таки давала о себе знать. Бабушка, конечно, заметила мою хромающую походку. Пришлось рассказать, как я полетел с лестницы. Бабушка, по привычке, ворча, перевязала мне ногу, предварительно омыв ее той самой святой водой.
Мы все убрали в особняке: свечи, соль, воду – чтобы ничего не напоминало о тех ночных кошмарах, которые здесь творились. И только потом отправились в бабушкин дом завтракать.
Конечно, нас ждали. Мама выскочила на крыльцо, причитая, прям, как бабушка:
– Сколько вас можно ждать? Уже давно все остыло!
– Не кричи. Все нормально, – успокоила ее бабушка.
– Получилось? – мама говорила тихо и вкрадчиво, словно, боялась услышать ответ.
– Получилось! – подтвердила бабушка.
– Супер! Вы молодцы, – выдохнула с облегчением мама.
– А то! – бабушка гордо проследовала вперед мимо мамы.
– А что с ногой? – мамины глаза скользнули по перевязанной конечности, выражая испуг.
– Жить будет, – коротко пояснила бабушка.
Мама ринулась обнимать бабушку, но та остановила ее, сказав: «Ой, да ладно тебе!»
Как будто это было обычное дело. Мы вошли в дом. Оказалось, без нас никто и завтракать – то не садился.
– Горазды вы спать, – проворчал дед.
– Дак, ты не мешал, вот и спали, сколь хотели.
Завтрак получился странным, я даже ненароком подумал, что бабка Вера за нами прицепилась и притащилась сюда.
У бабушки все время ложка валилась из рук, мама давилась то кашей, то чаем. Дед с папой никак не могли поделить кусок хлеба, за который они схватились вместе. А я, глядя на всю эту чехарду, забывал про еду и переставал жевать, сидя с набитым ртом.
– Егор, тебя привидение не сильно травмировало? – видать, мама здорово за меня испугалась. У нее округлились глаза, и она срочно пощупала мне пульс. Тот прощупывался и даже хорошо бился.
– Это он сам себя святой солью травмировал, – пояснила бабушка.
– Ты что, опять на лестницу соли накидал? – мама вновь возмутилась, забыв про то, что минуту назад сильно переживала за мое здоровье.
– Еще и водичкой сверху сбрызнул, – бабушка достала очередной кусок хлеба.
В общем, день прошел весело и спокойно. Кажется, вся моя семья вздохнула с облегчением. По-прежнему мама с бабушкой тесно общались, периодически споря на повышенных тонах. Папа возился с машиной, а дед в своей любимой столярке.
Мне противопоказаны были долгие пешие прогулки, и я чаще лежал. А вечером мама, папа и я пошли в особняк ночевать!
Мама с опаской прошлась по гостиной, периодически принюхиваясь и присматриваясь. Особенно тщательно она проверяла лестницу. Но та была в идеальном состоянии. Если бы мама видела летающую бабку Веру, то сон у нее пропал бы надолго, чего очень опасалась бабушка. Однако в особняке не осталось и следа от схватки с привидением.
С наступлением темноты, я уже по привычке уставился в окно своей комнаты. Сумерки сгущались, но наступающего тумана я так и не увидел. Это означало только то, что бабка Вера больше не заявится. «Очень надеюсь».
С этой мыслью я лег и спокойно уснул.
Похоже, спокойно уснул только я один, потому что среди ночи произошло стремительное и неожиданное пробуждение. Мама визжала так, что мне, на втором этаже казалось, будто воздушная тревога сработала прямо под ухом.
Я торопливо похромал спасать родственников, прихватив на всякий случай воду и псалтырь. Мама сидела на краю дивана с испуганным лицом, а папа пытался ей внушить, что это был всего лишь сон.
– Погоди-ка, – со знанием дела отодвинул я отца. И, набрав в рот святую воду, щедро окропил ею маму. К сожалению, визг повторился снова.
– Ну, что ты делаешь? – папа разозлился и повысил голос.
– Пытаюсь привести ее в чувство, – пояснил я.
– Так ты рискуешь лишить ее оставшихся чувств.
Тогда я открыл псалтырь и начал читать нараспев, как тот священник. В доме воцарилась тишина. Родители глядели на меня изумленными глазами, не в силах вымолвить ни слова, словно онемели. «Знай наших! После привидения – это как семечки лузгать!»
Как ни странно, мама немного послушала мое «пение» и улеглась в постель. Через пять минут ее мирное посапывание «скосило» и отца. Я поковылял к себе на второй этаж. «Всем надо лечить нервы!» – сделал я заключение. Снова лег на диван и уснул до утра.
Глава 13 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На следующий день мы уехали в город. Жизнь вернулась в свое русло. По вечерам, как и прежде, мама с бабушкой по телефону обсуждали по часу дневные новости и события, а иногда и дольше.
Папа, как обычно, приезжал с работы и заходил ко мне в комнату просить: «Как дела?» Каждый день мы с пацанами встречались на лавке под березами и тоже обсуждали последние новости. Чем мы хуже?
Правда, про привидение и церковь, никто не вспоминал.
А особняк по настоятельному пожеланию бабушки мы продали. Не знаю, как на будущее лето, но в это лето мы точно остались без дачи.
Как-то, приехав в очередной раз в деревню к бабушке, я не удержался и пошел в сторону особняка. Дом совсем изменился, его было просто не узнать. Каркас, выкрашенный в белый цвет, смотрелся, по-моему, более чем странно. Бордовая черепичная крыша блестела, как сваренная свекла. Наличники на окнах, разукрашенные в голубой и оранжевый цвет, выглядели неестественно, а забор стал и вовсе разноцветным. Словом, не дом, а рождественский пряник.
Засмотрелся я на всю эту красотень и не сразу услышал знакомый голос:
– Нравится?
– Ну, очень впечатляет. Думаю, в такой дом бабка Вера изначально не полетела бы.
– А моя комната наверху, точно там же как и твоя была! – похвасталась Ангелина.
– Так это вы купили этот особняк?
– Ага, – довольная улыбка озарила лицо девчонки.
– Поздравляю, – произнес я, – ты там иногда поглядывай в окно вечером.
– Зачем? – не поняла Ангел.
– Если туман, надвигающийся на деревню, заметишь – беги со всех ног за моей бабушкой.
– Ага. Разбежалась. Я в сказки не верю, – Прищурилась Гелька.
– Я тоже. Мое дело предупредить.
Я повернулся и пошел обратно. Такой особняк меня не впечатлил. Хотя, правды ради, надо сказать, что я и в первозданном виде был не в восторге от дома. Но кто меня тогда спрашивал?
– Ты не зайдешь в гости? – крикнула вдогонку Ангелина.
– Нет! – не оборачиваясь, ответил я.
Да! Мама взяла путевки в Тайланд и через неделю мы все летим отдыхать, как нормальные люди. Со временем чрезвычайные события стали забываться. Я даже иногда подумывал: «Может, это мне приснилось?» И воды с солью давно уже не было.
Но остался псалтырь – темно-синяя небольшая книжица, с золотистым крестом и таким же названием.
01.05.2017