Сварожич

Юрий Николаевич Шорохов

1 глава

Щур елозил, лёжа на жертвенном камне, резвому ужу подобно! Голую спину и руки с могучими мышцами, связанные сзади, уже нещадно саднило от шершавой гранитной поверхности алтаря, но он не оставлял попыток освободиться. Враги схватили его в родном лесу, накинув сверху охотничью сеть и сразу навалившись всем скопом! Щуру удалось засапожным ножом вспороть сетку, но выскочить он не успел… Его племя звалось Сварожичи. По древней легенде их роду положил начало сам великий бог Сварог, творец всего сущего, одарив своей любовью земную женщину. Искусными кузнецами, гончарами, плотниками, скорняками и другим мастеровым людом богат был народ Щура, но жили они уединённо, забравшись в дремучую глушь лесов. Друзьям всегда рады и гостеприимны, а ежели злой ворог нагрянет, то пощады ему не ждать… Были в племени и сильные волхвы-кудесники, особо почитавшие Огня, божественного сына Сварога, который наделил своих братьев и сестёр по отцу неукротимым огневым нравом. Знала земля Русская, что можно убить сварожича, но подчинить его чужой воле – нет. Для него лучше смерть, чем полон!.. Лесные люди, собиравшиеся принести Щура в жертву своему божеству, идол которого возвышался над жертвенником, где перетирал свои путы сварожич, хором пели громкую и заунывную песнь. Стучали бубны, хлопали деревянные трещотки и горел большой и жаркий костёр. Языки пламени выбрасывали искры, уносившиеся в стремительно темнеющее поздневечернее небо… Язык песни был непонятен Щуру, зато намерения поющих были весьма недвусмысленны. И он удвоил свои усилия! Долговязый жрец, одетый в какие-то лохмотья звериных шкур, приблизился к алтарю и обеими руками занёс над лежащим сварожичем большой костяной нож. На голове его красовался лосиный череп с ветвистыми рогами. Жрец что-то прокричал, обращаясь к идолу, и резко ударил ножом в сердце Щура… Костяное остриё, с силой ударившись в гранитный алтарь, издало звонкий стук и треск, развалившись пополам. Удивлённый служитель культа и опомниться не успел, как освободившийся сварожич схватил его за шиворот и со всей силы приложил к деревянному идолу местного божества! Бедняга обхватил идола руками, но всё равно сполз вниз. А Щур подхватил упавший с головы жреца лосиный череп, и, крутанув над головой, запустил его в лохматую толпу лесных язычников… В несколько прыжков Щур пересёк капище, подскочил к коновязи и птицей взлетел на коня. Умчался в ночной лес дико и бездорожно. Он не слышал даже свиста стрел с костяными наконечниками, вслепую пущенных ему вдогонку… Свист ветра в ушах и ветки деревьев, хлеставшие по голому торсу, словно придали новой радости пьянящему чувству вновь обретённой свободы… Под утро Щур прискакал в свою деревню, поклонился родителям, начавшим беспокоиться его долгим отсутствием – уходил ненадолго, петли на рябчика проверять, да и пропал! И побежал к старейшине Всемыслу. Тот, выслушав парня, стал его расспрашивать о людях, захвативших его. Как они выглядели, как были одеты, что за идол стоял на капище и как они к нему обращались? Щур рассказал старейшине всё, что запомнил. Оказалось, что помнил он изрядно, даже имя идола! Перед тем, как ударить Щура костяным ножом, жрец прокричал «Керемет!"… Всемысл пришёл к выводу, что это племя народа меря, и весьма тому удивился. Меря обычно мирные, спокойные люди. Живут в лесах, охотой и рыболовством промышляют, воевать не любят! Какая же муха их укусила?! Не иначе без ведовства тут не обошлось. Ну, а если так, то надо той ведьме или колдуну указать един путь – токмо к Карачуну, к Чернобогу! Покамест не успели больших бед натворить. С этим старейшина и отправился к волхвам… Еласа, младшая дочь Бурмоса, старейшины деревни меря, видела, как молодой русич, которого соплеменники хотели принести в жертву, бежал, едва не угробив колдуна Арката. Ей показалось, что отблески жертвенного костра в глазах этого багатура-полоняника блеснули каким-то особым огнём, который вот уже три ночи не даёт покоя девичью сердечку. В своём стремленьи обрести волю он был прекрасен, подобно герою из сказок бабушки Асапы. Та знала превеликое множество историй, где правда искусно переплетается с вымыслом, и любила рассказывать их внучке долгими зимними вечерами под уютное потрескивание сухих берёзовых поленьев в печке-каменке… Меря приносили в жертву своим богам только животных – домашних, или добытых на охоте. Колдун Аркат появился в их племени недавно, но как-то очень быстро сумел убедить всех, что человеческие жертвы боги принимают гораздо охотнее и лучше, и становятся намного более милостивы к тем, кто их приносит. Он заставил напасть всегда мирных меря на мещёрскую деревню и разорить её, никого не оставив в живых. Он посылал охотников племени ловить одиноких путников и доставлять их к нему. И все вроде бы понимали, что это неправильно, и так быть не должно, но подчинялись Аркату, как будто находясь в странном полусне-полуяви. Еласа не единожды пыталась поговорить об этом со своим отцом, но у неё ничего из этого не вышло. Бурмос почему-то ничего не хотел слышать… Всемысл на совете волхвов предложил свой план действий. И его поддержали. Зим, старший сын кудесника Бояна, получив нужные наставления, пошёл разыскивать Щура, своего ровесника и друга с раннего детства.

2 глава

   Зим обежал всю деревню в поисках своего друга Щура, и без толку! Тот как сквозь землю провалился! На его счастье, мимо ребятишки пробегали, среди которых младшая сестрёнка Щура, шустрая хохотушка Добронрава на бегу ему крикнула:
   – К Леле иди, Зим! Тамо он, спину лечит! – и вихрем унеслась вслед за подружками и друзьями по своим ребячьим делам… Леля, травница и знахарка племени сварожичей, жила на отшибе от деревни, в лесу. Она когда-то была первой красавицей среди всех девушек их городища, высокая и статная, с русой косой до пят. И жених, Белозар-кузнец, был ей под стать, богатырского роста и силушки! Все сварожичи, от мала до велика, любовались этой парой, когда они вместе, держась за руки, шли на вечерние игрища или также вместе трудились в поле и в лесу, исполняя справу старейшин для общего блага племени. «Всюду вместе, словно лебедь с лебёдушкой!» – говорили о них люди… К свадьбе у Белозара и Лели дело шло, да случилась беда. Булгарский отряд пробирался лесом, стремясь напасть врасплох на городище сварожичей. Белозар сотоварищи на охоте были и увидали недруга, крадущегося хитрому лису подобно. Вступили в бой, отправив самого молодшего предупредить людей в родной деревне, да подмогу созвати. Стойко бились витязи с многочисленным и хорошо вооружённым ворогом, да силы были неравными! Когда подмога подоспела, их уж горстка осталась, израненных, истекающих кровью. Разгромили булгар сварожичи в пух и прах, принесли своих раненых в деревню. На следующий день Белозар умер от ран на руках своей возлюбленной… Леля от горя ликом потемнела, исхудала былинке подобно, что ветром качало. Людей сторонилась, ходила тёмной тенью в ясный день… Утрата любимого лютым огнём выжгла изнутри её сердечко, оставив в душе лишь гулкую, звенящую пустоту… И сколько потом ни сваталось к ней других парней, удалых, добрых молодцев, всем был дан един ответ. Леля была однолюбкой – и замуж не вышла, и никого к себе близко не подпускала. Вот она, лебединая верность! Пережив горе горькое, и в память о своем любимом стала Леля травницей. Принялась лечить, пользовать сварожичей от хворей да недугов, от ран боевых, да охотничьих. И очень скоро слава об искусной целительнице разлетелась далеко за пределы её рода-племени. К ней шли и ехали люди из ближних и дальних деревень и городов. И русичи, и другие народности. Дар целительства, которым, вняв горячим мольбам девушки, одарил её сам Троян, служил людям верой и правдой! С тех давних времён минуло уж двадцать вёсен… Зим помчался к избушке Лели. Справа, порученная ему старейшиной и волхвами, не терпела долгих отлагательств! Выскочив на полянку перед домом Лели, Зим увидел двух девушек, сидящих на лавке у крыльца и разбирающих из берестяного лукошка лекарственные травы в пучки. Красны девицы тоже увидали его:
   – Зим, а что ты скачешь, аки перепуганный заяц?! Глаза выпучил и рот открыл лягушке подобно?! – спросила с улыбкой одна из них. А вторая, не дав Зиму ответить, подыграла подруге:
   – За ним, наверное, таракан гонится, усами шевелит! Вот и боязно стало витязю!
   И обе залились весёлым смехом!
   – Вот балаболки остроязыкие! Ужо, доберусь я до вас! – не обиделся на них Зим – скажите-ка лучше, Щур здесь? Зело надобен!!
   – Здесь! Заходи, коли Леля тя не выгонит! – и снова в смех!..
   В горнице Лели была приятная прохлада. На просторной и длинной лавке лежал Щур, а Леля мазала ему большие ссадины на спине и на руках резко пахнущей буро-зелёной мазью. Она повернулась на тихий скрип дверей, и, увидав Зима, нахмурилась:
   – Отроче, иди снаружи подожди! Я скоро закончу…
   – Леля, у мя справа скорая.. – начал было Зим, но, наткнувшись на строгий взгляд знахарки, почему-то смутился. И послушно вышел за дверь. Он стоял в просторных сенях, увешенных сухими венками и пучками разных трав и бусами-ожерельями из диких лесных ягод, и с удовольствием вдыхал их приятный, чуть горьковатый аромат. «Здесь даже сами запахи лечат! Диво!» – подумалось Зиму. А девушки с улицы уже окликнули, будто знали, что Леля его выставила:
   – Зим! Иди к нам! Расскажи про таракана-то, которого испугался? Шибко страшный?!
   Зим тяжко вздохнул, и пошёл на волю к пересмешницам:
   – То не таракан был! Ведмедь!! Аа-р-р-р-рр!!
   Он громко зарычал, изображая медведя, да так натурально, что девицы даже взвизгнули от неожиданности! А Зим просиял: не остался в долгу! И тут на крыльцо вышла Леля со Щуром. Тот слегка морщился, мазь пощипывала спину, но Леля обнадёжила:
   – К завтрему забудешь свою хворь, охотник! Да гляди, в лесу больше рот не разевай, а то мало ли какая ещё напасть томится, тебя ожидаючи!
   Щур в ответ лишь молча поклонился травнице в пояс…

3 глава

   По дороге домой Зим рассказывал Щуру о поручении старейшины и волхвов, чем им предстоит заняться в ближайшие дни. Если в двух словах, то всё просто – украсть колдуна, который едва не лишил жизни Щура в деревне племени меря, и живьем привезти его к сварожичам. Поставить ворога пред светлы очи совета старейшин и волхвов!
   – Разумеешь ли, Зим, что вельми непроста справа сия? Колдун стар и хитёр, и как его из деревни выманить? А в деревню за ним сунуться – то верная смерть нам обоим! – горячо шептал Щур своему дружку.
   – Знамо, что непроста, друже! А кто лучший воин и охотник среди сварожичей? Ты! А я вот по наследству батюшки свово немалу волховску силу обретаю! Вот нам с тобой и стало справу вершить!! Боле некому! – отвечал ему Зим.
   – Третьяк ишо нам надобен! А ну, придётся лишку внимания отвлечь? Есть на примете кто? – подмигнул Щур.
   – Ну, разве что Лис из гончаров – молвил Зим – он годами немного помоложе нас, но мал, да удал! Не зря имя новое дали ему – Горазд! Разумом вельми проворен и рукама зело мастеровит. Знаком тебе сей сварожич?
   – Знаю! Пойдём-ка наведаемся к нему! – ускорил шаги Щур. И Зим едва не вприпрыжку поспевал за другом. Лиса они нашли на лужайке за домами, испытывавшим свою новую забаву. Тонкие сосновые планки, скреплённые крест на крест, он оснастил по краям маленькими глиняными свистульками, и запускал эту нелепицу в воздух. При полёте свистульки издавали разных тонов звук, но в целом мелодия была нежной и уху весьма приятной! И что интересно – эта штуковина, описав в воздухе петлю, возвратилась назад и упала под ноги «изобретателю»…
   – Лис, подь сюды! Говорить будем – позвал его Щур, и тот, отложив игрушку, подошёл к друзьям.
   – Вижу, что не зря тебя Гораздом назвали, предивну ты вещицу смастерил! – сказал ему Щур – а не хочешь ли всех сварожичей по-настоящему порадовать?
   – Как не хотеть?! Щур, ты скажи, что делать-то надобно?! Аз всё справлю! – вскинул подбородок Лис и стукнул себя кулаком в грудь. Он уже знал подробности героического побега Щура от ворогов, и в душе искренне восторгался своим соплеменником. К своим восемнадцати вёснам он в совершенстве овладел отеческим ремеслом гончара, а сильный, беспокойный и пытливый ум отчаянно звал его к покорению новых знаний-умений. Так Лис и стал «изобретателем», и заслужил новое, уважительное имя-прозвище Горазд…
   – То добро вельми! Да отреки мне сначала, умеешь ли держать язык за зубами? Справа наша зело важна, и о ней молчать надобно до поры! Чтобы никому ни слова! – наставлял его Зим – ты сможешь так, Лис?!
   – Что, я маленький, что ли?! – сердито нахмурился юноша – раз надо, буду молчать! Не томите! Что делать-то надобно??
   – Ну, коли так, то мы возьмём тебя с собой! – ответил ему Щур, и поведал обо всём, что надо сделать, чтобы выполнить задание совета волхвов и старейшины деревни.
   – А тебе, Горазд, поручаю думать до вечера. И придумать, чем и как можно напугать меря, чтобы у них от страха поджилки тряслись, от ужаса не живы, ни мертвы были! Думай, Горазд, вечером встретимся! – и Щур легонько хлопнул парня по плечу. С тем и расстались… Младшая дочь старейшины деревни меря Еласа одолевала свою бабушку Асапу бесконечными расспросами о русичах! И под конец так допекла старую, что та не выдержала:
   – Еласа, а ты не влюбилась ли, девонька?! – и с хитрой усмешкой подмигнула внучке. А та вдруг вспыхнула лицом – и вихрем из избы! Старуха только покачала седой головой ей вслед:
   – Ой, к добру ли?!
   Сколько парней рядом крутится, смелых, ловких охотников. Подарки дорогие носят. А она про русского думает! Вот неумная девка!.. А Еласа и сама не заметила, как убежала в лес. Ноги будто сами принесли её на заветную полянку, с большим камнем-валуном посередине, вгустую заросшую земляникой. Вокруг этой полянки росли стройные молодые берёзки-подружки. Как будто не растут, а медленно плывут над лесными травам, ведя хороводы! Здесь Еласе всегда было светло и радостно, успокаивалась душа, наполняясь упоительной живой силой родного леса. Но в этот раз всё было не так! Еласа не была глупой девчонкой, и прекрасно понимала, что вряд ли ещё хоть раз в жизни увидит того багатура-русича, который одним случайно брошенным взглядом навсегда разбил её сердечко. Но она ничего не могла с собой поделать! Он просто стоял у неё перед глазами и днём, и ночью! И она всем своим существом знала, что должна принадлежать только ему! Сейчас, присев на нагретый солнышком валун, Еласа попыталась успокоиться и взять себя в руки. Спелая, крупная и сладкая земляника радовала глаз и дивным ароматом манила отведать. Девушка стала на колени и принялась собирать ягоды в ладошку, как вдруг чей-то мягкий мужской голос окликнул её:
   – Что пригорюнилась, девица-краса? Батюшка за нелюбимого замуж выдаёт?!
   Ойкнув от неожиданности, Еласа вскочила на ноги и резко обернулась. А к ней уже подходил тот самый русич, образ которого не давал ей покоя с той ночи, когда она впервые увидала его. Девушка снова негромко вскрикнула, побледнела и потеряла сознание. Она стала оседать на землю, и упала бы, не подхвати её сильные и добрые руки… Щур присел на камень, умостил девицу у себя на коленях, а свободной рукой принялся отцеплять от кушака берестяную фляжку с родниковой водицей…

4 глава

   Щур смочил водицей виски девушки, и она пришла в себя. Она открыла глаза и, ни слова не говоря, не мигая, снова уставилась на Щура, как на привидение! Ему даже немного не по себе стало:
   – Чего молчишь-то, красавица? По-нашему не понимаешь?
   – Понимаю, русич! – наконец улыбнулась незнакомка – появился ты нежданно. Испугал меня!
   – Да не страшный я, сама видишь. Я Щур, сварожич, а как звать тебя?
   – Еласа. Я младшая дочь старейшины деревни меря.
   – Знаю вашу деревню! Недавно гостил у вас, еле жив остался! – усмехнулся Щур – один ваш дед мне совсем не понравился, тот, что с лосиным рогатым черепом на голове разгуливает!
   – Это Аркат. Он не наш, пришлый! Колдун он. И многим у нас не нравится, но боятся его! – защебетала девушка – а как славно ты его об идола приложил!! Жаль, что не отправил к Керемету насовсем!
   – Так ты всё видела!?
   – Видела! И с той ночи вижу тебя постоянно! – выпалила Еласа, зарумянившись личиком и опустив глазки – и сюда сейчас из-за тебя прибежала!
   – Ничего не понял! – Щур даже руки развёл. И девушка, чтобы не упасть, обхватила рукой его за шею. И он только сейчас сообразил, что она всё это время сидела у него на коленях, не делая ни малейшей попытки вскочить и убежать!
   – Ишь, непонятливый какой! А так понятнее будет?! – Еласа притянула его голову к себе и поцеловала в губы. И зарделась лицом ещё сильней! И у Щура кровушка к лицу прилила, да головушка закружилась: по душе пришлась ему юная меряночка! Но помня справу свою, он тряхнул головой и взял себя в руки:
   – Так, говоришь, многим у вас этот пришлый колдун не нравится? То добре! А ежели я заберу его у вас, то, верно, никто по нему не заплачет? Так ли, Еласа? И искать его никто не станет?
   – Истинно так! Деревня наша вздохнёт с облегчением, когда рассеются его злые чары – просто ответила девушка.
   – Вот и славно! – улыбнулся Щур и так же с улыбкой продолжил:
   – А ты, люба моя, не поможешь ли мне избавить твоих соплеменников от сего аспида?
   Услышав то, как назвал её Щур, сердечко Еласы звонким жаворонком взлетело к небесам! На неё будто нахлынула тёплая волна, накрыв с головой состоянием абсолютного счастья. Такая, что и выныривать из неё не хотелось! Она даже не сразу ответила на вопрос, очнулась, лишь дождавшись ласкового прикосновения к её пальчикам большой ладони Щура:
   – Конечно, помогу! Скажи токмо, что мне сделать? Щур, ты лучше меня забери с собой?! А колдуна просто убей!
   – Ух, какая ты кровожадная!! – снова усмехнулся Щур – пока не время его убивать. Наши старейшины и волхвы говорить с ним будут. Они и решат его судьбу. И ты, Еласа, конечно, поедешь со мной. Свадьбу по осени сыграем, будешь моей женой!
   – Я буду тебе хорошей женой, Щур! Ты не захочешь смотреть на других женщин! – горячо воскликнула девушка.
   – У нас, сварожичей, отцом нашим Сварогом завещано: у мужа одна жена! По сему других женщин не будет, ты едина! А сейчас поспеши домой, как бы тебя не хватились искать. Никому ни слова не говори обо мне! А вечерком, перед тем как стемнеет, незаметно приходи сюда, да захвати с собой большой мешок и верёвку. Мы с тобой пойдём в деревню, покажешь мне дом колдуна. Пока мы с ним толкуем, ты садись на коня и скачи сюда. Здесь меня и подождёшь. Всё ли ясно тебе, моя хорошая?
   – Ясно, сокол мой! Всё сделаю, как ты сказал, милый! – Еласа чмокнула Щура в щёку и, подхватившись с места лёгкой, быстрой ланью убежала в лес. А Щур улыбнулся ей вслед, вспомнив матушкино каждодневное ворчание: «Женись, женись, сыне! Не то весь век те бобылём вековать!». И словно отвечая матушке, подумал: «Ну вот, родимая, и невестка-сноха те будет! И перестанешь ты точить мя неустанно, яко жук-древоточец дуб точит!». Щур был зело доволен. Справа, казавшаяся весьма грозною вначале, с появлением и рассказом Еласы упростилась донельзя! Он один справится, и сделает всё тихо. Двумя днями раньше он заходил к Горазду узнать, придумал ли тот, чем можно устрашить людей в деревне меря. Горазд показал преинтересную штуковину, и Щур велел ему изготовить их с десяток, и притаить до поры. Что же, добро и то, что пока он обойдётся без них!.. Начинало темнеть, когда Щур услыхал лёгкие шаги. Еласа улыбалась ему лучезарнейшей улыбкой:
   – Идём, милый! В деревне тихо, конь готов, колдун дома, мешок и верёвку я спрятала там!..
   Изба колдуна, стоявшая чуть на отшибе, ближе к лесу, светила во тьму ночи единственным окошком, затянутым бычьим пузырём. Щур бросил горсть камушков в стену, дробно простучавших в тишине. Услышал какое-то движение в избе: колдуна явно заинтересовал этот звук! Щур ухнул филином и крикнул ночной неясытью, и снова горсть камушков дробно простучала по стене дома. Аркат выбежал на крыльцо посмотреть, что за безрассудный смельчак посмел озоровать с ним?! И это стало его роковой ошибкой!

5 глава

   Аркат выскочил на крыльцо с намерением примерно наказать шутника, посмевшего тревожить его в ночной час. И тут же влетел обратно в сенцы, получив мощный удар в грудь. Падая, он с грохотом обрушил полки с глиняными горшками с только одному ему известным содержимым. Они частью побились, частью просыпались, колдовские порошки перемешались, подняв ужасную вонь! Местами пол в сенцах начал тлеть… Щур бросился к колдуну, намереваясь его связать и спрятать в мешок, но вдруг ощутил, что воздух вокруг него стал очень плотным. Каждое движение давалось ему с превеликим трудом!
   – Сильные у тебя обереги, колдованец! – прорычал сварожич – но в этот раз они не спасут тебя!
   Он выхватил нож и быстро начертил перед собой в воздухе особый знак Сварога, прародителя своего рода, и, освобождённый от колдовских чар, прыгнул в сени к пытавшемуся подняться на ноги колдуну. Тот развернулся и метнул в глаза Щура горсть какого-то зелья, но парень успел пригнуться! Схватил Арката за шиворот и затащил его в горницу. Там горел светильник, и было гораздо светлее, чем в сенцах. Щур, не торопясь, связал чародея и принялся осматривать его жилище. Ничего особенного, кроме глиняных склянок и горшочков с какими-то порошками и жидкостями, да сухих пучков травы под потолком. А на столе лежала раскрытая книга с бесовскими рисунками и непонятными подписями, по виду очень старая. Из толстой сыромятины обложка, страницы тоже из кожи, но очень тонкой выделки. «Уж не человечья ли кожа-то?!» – про себя ужаснулся Щур, но схватил книгу и бросил её в свою торбу: волхвы дома разберутся! Взвалив связанного Арката на плечо, он перевернул масляный светильник, и горящее масло растеклось по столу и по полу горницы. Щур со своей ношей поспешил на встречу с Еласой… Девушка ждала его в условленном месте, переживала! И они тут же тронулись в путь, а за спиной появилось далёкое зарево от загоревшейся избы колдуна. К утру Щур и Еласа въехали в деревню сварожичей. Щур сдал своего полоняника Арката с рук на руки старейшине Всемыслу и волхву Бояну, им же отдал найденную у колдуна книгу и повёл Еласу к своим родителям. Девушка сияла солнышком! Её мечта о русиче-богатыре из её снов, недостижимая и далёкая, как звёзды на небе, сбылась! Сбылась!! Это великое чудо и настоящее благословение богов, которым она будет дорожить, беречь и охранять до последнего своего вздоха. И ей было абсолютно всё равно: Юмол с Кереметом или Сварог с Перуном и Велесом – лишь бы её любимый Щур был рядом с ней!.. Еласа пришлась по нраву батюшке, и, особенно, матушке своего жениха. Щур моментально это углядел:
   – Варите меды хмельны, матушка! Осенью свадьба. Еласа станет моей женой! А допрежь, пусть она будет тебе доброй дочерью и твоей помощницей в справах домашних. Обучи всему, что сама ведаешь!
   Польщённая и довольная матушка молча склонила голову в знак согласия, и сразу увлекла девушку за собой вглубь их немудрёного домашнего хозяйства, на ходу что-то рассказывая и бойко жестикулируя руками… А между тем на совете старейшин племени сварожичей с волхвами происходили интересные дела! Колдун Аркат пред судом своим оказался весьма разговорчив. Он поведал, что в лесах мещерских, в топях непролазных живёт Вож, великий колдун! Сколько лет ему – про то никто не ведает, но велика сила его. Говорят, что Вож правая рука самого Керемета, и творит дела чёрные по личному наущению своего злобного хозяина-бога!
   – И собрал он нас числом тринадцать, и наделил силою, и велел идти к людям, уча и наставляя их раздору и смуте, кровопролитию и братоубийству! И пошли мы по земле творить волю его… – вещал старик – и ослушаться его не можно, иначе каждого ждёт смерть лютая!
   – Довольно! – перебил его Всемысл – сколь вас таких ещё осталось?
   – Трое погибли, отказавшись служить Вожу. Сгорели заживо! Аз ныне здесь, за щитом Сварога. Осталось девятеро – молвил Аркат. Он снял с пальца перстень с кроваво-красным камнем и бросил его старейшине – он тебе всё поведает!
   Всемысл поймал перстень колдуна. Рассматривая, повертел его руках и передал Бояну. И снова спросил колдуна:
   – Дорогу показать сможешь? К месту, где Вож живёт?
   – Смогу. Только зря сгинут там ваши витязи. Вож силён, и велика сила его! – отвечал Аркат.
   – То бабка надвое сказала! Ишь, сразу «сгинут»! А что за книга была у тебя, поведаешь ли нашим волхвам? – продолжал Всемысл.
   – Поведаю. Только из деревни меня не гоните, не хочу сгореть заживо, едва успев сделать пару шагов от вашей границы! Дозвольте здесь остаться свой век дожить, тем паче, что короток он. Я травник, исцелять могу!
   – Есть у нас травница Леля, но и тебе справу найдём, колдун! Верно, Боян? – лукаво подмигнул старейшина волхву.
   – Найдём! – погудел волхв, и без паузы обратился к зевакам, слушавшим совет, стоя поодаль за спинами: заседавших:
   – Щура, Зима и Горазда живо звать сюда! Скоро велю!!

6 глава

   – Готовьтесь, други! Путь далёкий и трудный вас ждёт – молвил волхв Боян троим молодым сварожичам, представшим перед ним и советом племени – колдун сей, что ты привёз, Щур, один из девятерых злодеев оказался. А заправляет ими чародей Вож из земли Мещерской, Керемета правая рука. Коли уничтожим его, то и мир снизойдёт на землю нашу! Надёжа токмо на вас, сварожичи! На вашу силу и нашу мудрость… «Надёжа всех сварожичей» третий день чесала в затылке: правая рука Керемета, это не какой-то там деревенский колдун-недоучка! Птицу такого полёта с наскоку на раз-два не взять. Он их издали учует, не даст к своему логову и близко подобраться! И Щур напрягал Зима по разным защитным зельям и снадобьям, в коих волхвы-сварожичи преуспели велико! Горазду же справа была по ловушкам хитроумным, отрядили ему в помощь доброго кузнеца, да искусного гончара. А сам Щур денно и нощно донимал Арката, по крупицам сбирая нужные данные о Воже. Многотрудно давались обоим беседы сии, так как один ни бельмеса не смыслил в воинской справе, а другой мало что понимал в колдовстве. Ну, да в конце концов удалось-таки Щуру выведать, что было надобно.
   – И о дороге к Вожу – заканчивал свой сказ колдун – возьми вот это зелье. Выйдешь в чисто поле, бросишь щепотку на землю, и появится чёрная змейка. Куда она поползёт, туда и будет ваш путь! И перстень возьми, что я старейшине отдал, если с дороги собьётесь, то камушек засветится красным огоньком. Только на палец его не одевай, а то Вож вас увидит и найдёт. Пусть на шее на гайтане висит!.. И тут их прервал шум у колодца на деревенской «площади» – с порубежья прискакал гонец, юный отрок. Срывающимся голосом крикнул:
   – Мурома идёт! Конна и оружна! В наш лес зашли!
   Сразу заполошно заколотили дубовым билом в полый железный чан, подавая сигнал тревоги. Дребезжащие звуки разнеслись далеко окрест, заставляя сварожичей бросить все справы, скороспешно вооружаться и седлать лошадей! Щур прибыл к месту сбора одним из первых, гарцевал у деревенского колодца на своём горячем коне. Следом за ним и его друзья подтянулись, Зим с Гораздом. Тот им сразу велел держаться в бою строго за ним, и чтоб ни шагу в сторону, не дай Сварог! К получасу деревня отрядила под сто пятьдесят воёв. Немалая сила! И по сигналу волхва Бояна, воеводы племени сварожичей в боевых справах, на рысях они пошли навстречу ворогу… Еласа осталась в обидах великих на Щура: не взял любимый её с собой на сечу! Горько плакала на пороге дома, пока матушка, утешая, не увела её перебирать малину… Дозорные, ехавшие впереди, довели, что недруги свернули в заросшую лесом балку, чтобы сократить путь до деревни. Одеты, говорят, кто во что горазд, как шайка варнацкая, но все при оружии!
   – Не иначе ведёт их колдун, дружок нашего Арката и один из подколенных жрецов Вожа! – подмигнул Щуру воевода Боян – мурома, как и меря, не любят воевать. Кто-то их заставил!
   – Ну, знать, и красоваться ныне его башке на колу, воронью на потеху! Ишо одним злыднем на свете меньше станет! – отвечал ему Щур.
   Сварожичи тоже свернули с дороги, и теперь шли поверху балки, высматривая впереди ворога. И вот дозорный впереди выхватил меч и поднял вверх: знак приготовиться! Русичи натянули луки и тихо ждали, пока лохматая конная толпа муромы, двигавшаяся по дну балки, поравняется с ними.
   – Ну, и войско! Сплошь анчутки да кикиморы. Уж точно, сидели бы лучше дома на печи! – пробормотал Щур себе под нос. Но его услыхал воевода:
   – Стреляют добре и копьём вельми владеют. Охотники! Так что остуди голову, Щур!
   Мурома поравнялась. Боян махнул рукой, подавая знак – и три залпа из луков русичей накрыли ворогов один за другим. Крики и стоны раненых, ржание лошадей, внизу возникла изрядная сумятица. Воевода выхватил меч:
   – Сварожичи, вперёд!!
   И первым устремился вниз к ворогам по склону балки. Скатившись вниз подобно горной лавине, русичи смяли ряды неискушенных в битвах врагов. Те пытались сопротивляться, но неорганизованно и полностью безуспешно. Щур без труда сразил первых трёх противников, и дальше уже не рубил, а просто лупил мечом плашмя. Конём разбрасывал их по сторонам, пробиваясь к уже знакомому рогатому лосиному черепу. Хозяин черепа подпрыгивал и трясся, стоя на телеге, и жалким голоском вопил какие-то заклинания. Он воздевал руки к небу и махал посохом, пытаясь вдохнуть мужество в своих воёв, но те, ошарашенные мощным ударом русичей, уже начали бросать своё оружие на землю. Они становились на колени и сцепляли руки за опущенной вниз головой. А, как известно, повинную голову и меч не сечёт! Щур подскочил к колдуну, и угостил того богатырской оплеухой. Злобного старца как ветром сдуло с телеги! На ходу Щур обернулся и кивнул Зиму и Горазду на упавшего колдуна – вяжите! А сам ринулся дальше вершить правое дело, разоружая и глуша врагов, защищая землю свою. Меньше, чем через полчаса, битва была закончена…

7 глава

   Безоружные вороги столпились, на дне балки, как стадо овец. Жались друг к другу, исподлобья поглядывая на русичей. Воевода Боян подъехал к ним:
   – Муроме, разумеет ли кто из вас по-нашему?
   – Вси без малого разумеем, воевода! – отвечал ему крепкий на вид мужичок из первых рядов, одетый в плохо выделанную медвежью шкуру.
   – Тогды отреките мне, тати, какая нелёгкая принесла вас с мечом в землю нашу?! – грозно прорычал Боян.
   Полоняники снова попадали на колени и все, как один, опустили головы вниз. На ногах остался лишь единственный говоривший с воеводой:
   – Не вели казнить, воевода. Колдун Бурхас нас поднял и повёл к вам. Он сказал, что боги будут вечно милостивы к нашему народу, если мы принесём в жертву сварожичей. Он сумел убедить в том наших старейшин. Мы не хотели идти, ибо война нам не люба, но пришлось подчиниться. Мы охотой да рыболовством живём, а людей убиваем, токмо защищая свой дом!
   – Зрю я, каковы вояки из вас! – согласно качнул головой Боян, и, обернувшись назад, кивнул Щуру: давай, мол, сюда этого Бурхаса! Щур рывком поставил того на ноги, и сильно толкнул в спину, придав ускорение. Колдун семеняще подбежал и шлёпнулся, не удержав равновесие, у ног коня Бояна. Щур подошёл следом, и снова поднял его за шиворот на ноги.
   – Сей высмерток у вас народ баламутил? – спросил Боян.
   – Истинно так, воевода! Сей! – отвечал муром.
   – Что ты отречёшь мне, злыдень? – обратился воевода к колдуну. А тот весь затрясся и завизжал, как поросёнок, брызжа слюной:
   – Вы ничего не понимаете, олухи! Вож придёт! Он велик! Если не подчинитесь, он вас накажет. Сожжёт всех вас заживо. Будет вам смерть лютая!!
   – Ну, дурень! – усмехнулся Боян – что ты визжишь паршивой свинье подобно?! Щур, сними с его руки перстень, а самого его отбрось подальше. Сейчас посмотрим, кого из нас твой Вож накажет первым!
   Щур сдёрнул перстень с красным камнем с пальца колдуна, и отшвырнул Бурхаса на три сажени в сторону. Лишившись перстня и едва успев приземлиться, тот вспыхнул, как смоляной факел на ветру. И через минуту от него осталась лишь пригоршня пепла…
   – Все видели, мурома? Запомните! Вот что бывает с теми, кто служит Злу! – назидательно произнёс Боян, воздев вверх указательный перст десницы. На полоняников огненная гибель колдуна произвела сильнейшее впечатление! Щур ухмыльнулся и вполголоса сказал Бояну:
   – Теперь их и сам Керемет не заставит с мечом на нас идти.
   – То правда! – улыбнулся воевода, и, посуровев, снова обратился к муромам:
   – Тако велю вам! Убитых ныне схоронить прескоро, и тотчас убираться восвояси. Дарую волю вам, мурома, но помните, и сынам, и внукам накажите не ходить к нам с войной! Пощады больше не будет! Десяток луков и копий дадим вам на обратную дорогу, чтобы с голоду не померли, тако же и коней вернём. Раненых с собой заберите. Чрез месяц выкуп от вас жду! Чего и сколько – сами решите. Да всё, что найдёте в избе колдуна вашего, тако же везите нам! Всё ли ясно??
   – Ясно, воевода! Дозволь спросить тебя? – охотник в медвежьей шкуре смотрел прямо, взгляд не отводил.
   – Чего тебе ещё надобно? – недовольно посмотрел на него Боян.
   – Прими в свою дружину нас с братом, воевода. Будем верой и правдой служить! Мы справные охотники и следопыты, вельми добры стрелки! – при этих словах к говорившему охотнику подошёл и стал рядом ещё один, с лица очень похожий на него. На голове у парня был надет большой волчий череп с клыками.
   – Ишь ты, а чёму так?! Дом родной не мил?? – спросил Боян.
   – Никто не ждёт нас в дому том. Родители умерли, а жён с детушками мы не завели. Может, у вас заведём! – молвил муром.
   – Как звать вас?
   – Я Сыч, он Волк.
   – Ну-ко, робяты, сбейте стрелой верхушки во-он тем двум ёлкам! – велел Боян. Братья-муромы схватили луки и, почти не целясь, пустили по стреле. Тонкие еловые вершинки, срезанные, упали вниз.
   – Добре! Клятву верности сварожичам принесёте пред старейшинами. За измену – смерть! Щур, возьми их под своё крыло – улыбнулся воевода.
   – Вольной волею идём к вам служить, воевода! Не бысть измене! – низко поклонились братья Бояну… И вечером того же дня на большом совете племени Сыч и Волк своей кровью поклялись верно служить приютившему их народу. Не по рождению, но по духу своему братья стали сварожичами! А между тем на следующий день Аркат, повелением Бояна и под присмотром Лели внимательно штудировавший свою колдовскую книгу, внезапно подпрыгнул, как осой ужаленный:
   – Леля! Вели девкам-новоукам немедля Щура привести!! Вельми важна справа до него есть!..

8 глава

   – Чего звал, старче? – принахмурился Щур, подходя к Аркату, сидевшему за грубо сколоченным столом в тени под старой липой. Пред ним лежала раскрытая книга, а сам старик что-то старательно перерисовывал из неё на обрезок сыромятной кожи острым медным гвоздём.
   – Ты погодь хмуриться-то, Щуре! – ухмыльнулся колдун – зри, чего книга сия толкует: можно зелье сробить вельми ядрёно, и в ратном деле дюже пригодно! Как тебе тако?!
   – Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался Щур, и уже через пару минут отправил Лелиных девушек-травниц за остальной своей командой. Пришли, стол обступили, вопросительно уставились на Щура, а тот кивнул Аркату – валяй, сказывай! И по тому, как от удивления вытягивались лица его воёв по мере повествования колдуна, Щур всё больше и больше убеждался… не спешить с походом на Вожа! Зелье, найденное колдуном в книге, определённо стоило того, чтобы хорошенько его изучить…
   – Ну, что скажете, братове? – спросил Щур, когда колдун закончил свою речь, и над столом повисла густая тишина, нарушаемая лишь стрекотом неутомимых кузнечиков на залитой ярким летним солнцем лесной поляне. Неподалёку журчал ключик, родник, роняя чистую, как слеза, водицу с дубового желоба в устланную гладким камешником круглую купель. В любую жару вода в том ключике была ледяной и неимоверно вкусной… «Эх, вот она где, настоящая-то благодать!» – невольно улыбнулся Щур не к месту проснувшейся своей лирической мысли. А по делу первым отозвался Горазд:
   – Надобно сробить, да и спытать! Как оно на деле-то выйдет?!
   – Тако же и мне думно – молвил Зим. А новоявленные сварожичи Сыч с Волком молча таращились на колдуна, всё еще не веря его речам, что такое возможно!
   – Ништо, привыкайте, други! – ободрил их Щур – с нами много нового узнаете и обретёте!
   И обращаясь уже ко всем, добавил:
   – О том, что слышали сейчас – до поры никому знать не можно! Держите рот крепко на замке, важно сие! Ну, всё что нам надобно для зелья, вы теперь ведаете. А по сему ступайте, други, добывайте всё и несите сюда. И чем скорее, тем лучше!..
   К вечеру всё необходимое было собрано, и колдун с Гораздом приступили к изготовлению зелья. А Щуру весь день не давала покоя мысль о том, что у сгоревшего колдуна муромов наверняка тоже была колдовская книга. И лежит она сейчас в его избе, пылится без дела. Да и кроме неё чего-нибудь ещё полезное и интересное там есть! Поделился он этим с братьями, Сычом и Волком:
   – А что, робяты? Не наведаться ли к вам на родину, не проведать ли нам избу вашего колдуна? Вдруг найдём чего? Месяц долго ждать, пока муроме сюда его добро привезут. А сами-то мы на раз обернёмся!
   – Мы готовы, Щур, токмо за тобой дело! – ответил Сыч за обоих.
   – То добре! Завтра чуть свет в дорогу, а сейчас пойдём к Бояну…
   Щур рассказал воеводе про зелье, рецепт которого нашёл Аркат в колдовской книге, и которое они сейчас готовят. Боян заинтересовался и пожелал сам увидеть его испытания. Он благословил воёв съездить к муромам и осмотреть избу колдуна:
   – Справа боевая, а по сему бысть вам при оружии и в доспехе! Щур, покажи Сычу и Волку, где они смогут подобрать себе всё снаряженье. Выезжаете поутру? Добре. Сварог с вами!
   Щур привёл братьев к кузням, где стоял большой амбар с железом, и кликнул кузнеца Добрыню, хранителя оружия:
   – Здрав будь, Добрыня! Приодень-ка этих молодцев по-боевому. Боян велел! А мне кольчужка помене надобна, хочу свою наречённую с собой в поход взять!
   – Здравы буди, Щур сотоварищи! – вышел к ним Добрыня, бросая ему большой ключ, – заходьте, выбирайте, что душе мило! Щур, не забудь потом дверь замкнуть и ключ вернуть! А то ребятишки уж больно шустры ныне, так и норовят игрища тут устраивать. Не дай Сварог, порежутся ещё! – и снова скрылся в тёмном проёме сеней… В амбаре было полным-полно ратной утвари. В простенках висели кольчуги и колонтари, луки, колчаны со стрелами. На полках стояли шеломы, лежали мечи, кинжалы и палицы. Один угол был полностью заставлен копьями и сулицами, а в другом стояли разные щиты. Щур быстренько подобрал одёжку для Еласы, зато у братьев глаза разбежались! Они никогда не видали столь много дорогущих железных доспехов и оружия, собранных в одном месте! Детям малым подобно, они обрадовались такому щедрому дару. И с весёлым смехом принялись примерять одну кольчугу за другой. И до утра бы, верно, примеряли, но Щур взял инициативу в свои руки:
   – Кольчуга не должна болтаться на тебе, как на черенке от лопаты, Сыч! Тако же и тебя касается, Волк. Но и стеснять движения в бою также не должна! Колонтарь нужен такой, чтобы закрывал всю грудь до пояса! Тогда хороша защита будет! Под шелом надо одевать льняной подшлемник, с тем и выбирайте!.. Братья наконец экипировались, и очень довольные пошли ночевать. Для жилья они облюбовали пустовавшую избу, а в ближайшее время собирались отстроиться новенькими домами. Также Сыч и Волк с большим интересом поглядывали на местных незанятых молодух, собираясь свататься, и покончить, наконец, с холостяцкой жизнью. Намеренья у них были самые серьёзные!.. Щур, придя домой, позвал Еласу ехать с ним к муроме. Девушка была в восторге! С любимым она была готова хоть на край света!

9 глава

   Едва над дальними верхушками ёлок засветился восток, как пятеро всадников бодрой рысью покинули городище сварожичей. Сыч и Волк ночью глаз не сомкнули, всё приводили в порядок свои обновки! Точили и без того острые мечи, ножи и копья, да чистили, светлили войлоком доспех. Сияют ныне, что глазам больно! Братья тоже ликом сияли, не уступая своим колонтарям: как увидят их, таких добрых молодцев, так на родине все обзавидуются! Щур улыбнулся, глядя на них и вспоминая, как вчера они меряли кольчуги, едва не повизгивая от радости, и слегка подзадорил Волка:
   – Волк, зри, а у Сыча-то латы как блещут! Не чета твоим, в пятнах! От Сыч добёр воин, а про тя и сказать-то нечего!
   Зим рассмеялся, а Волк принял шутку за чистую монету и принялся сконфуженно высматривать, где вчера пятна не стёр, пропустил. Под усмешки остальных, он надумал остановиться и снять доспех, чтобы посмотреть со спины, и пришлось Щуру сознаться, что он пошутил… Сладкая послеобеденная дрёма смежила веки, и Щур сам не заметил, как провалился в сон. Они остановились отдохнуть на приветливой солнечной полянке в светлой берёзовой рощице. По дороге сюда Еласа, не слезая с седла, прямо на ходу подстрелила двух рябчиков, чем немало удивила Щура:
   – О, как! Люба моя, я и знать не знал, что ты вельми луку обучена!
   – У моего народа каждое дитя ещё ходить толком не научится, а уже лук в ручонках держит, любый мой! – улыбнулась девушка – охотники мы! И наших с тобой детушек, как появятся, этому обучу!
   – Добра жена у тя будет, друже! – восхитился Зим – с такою ладой голодная смерть не страшна!
   И, рассмеявшись, хлопнул Щура по плечу. А Волк и Сыч подтвердили – у нас, мол, тако же принято! Едва ль не с младенчества ребятня с луками в лес бегает!.. Еласа сварила рябчиков с душистыми лесными травами в ключевой воде. Получилось так вкусно, что очень скоро светлые липовые ложки наших путников наперебой застучали по дну вместительного походного казана, вылавливая остатки варева! А после такого обеда и вздремнуть часок не грех! Зим достал из перемётной сумы соколиное перо, что-то прошептал и сделал им знак в воздухе. И тут же на верхушку ближней берёзки приземлился крупный сокол-кречет.
   – Ну, вот он нас и посторожит, покуль отдыхаемо! – Зим принялся устраивать себе лежбище поуютнее, а Сыч и Волк последовали его примеру. Щур, нарубив молодых веток, расстелил свой плащ-корзно и с наслаждением вытянулся во весь рост, Еласа устроилась рядышком, положив голову ему на грудь… Только Щур прикрыл глаза, как вдруг услыхал тихий девичий голос, позвавший его по имени:
   – Щур, помоги мне! Сварогом молю тебя!
   Он приподнял голову и увидал незнакомую девушку, босую, в длинном белом платье с красным узором-орнаментом по вороту, рукавам и подолу. Она стояла в двух шагах от него и взглядом, полным отчаянья, смотрела прямо в глаза.
   – Кто ты? И откуда знаешь моё имя? – строго молвил Щур – что-то не припомню я тебя в сварожичах!
   – Я Мирослава, витязь. Из деревни вятичей, что бывала здесь неподалёку. Сегодня к вечеру подойдёте вы к развилке дороги. Кто бы что тебе не говорил, вели повернуть одесную (на правую), молю тя! Там и увидимся. Помоги мне, витязь! – и при этих словах девушка стала отходить, пятясь назад и не отрывая взгляда от глаз Щура. Скоро она скрылась за берёзами… Щур тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение, и… проснулся! Открыл глаза и утонул во встревоженном взгляде своей суженой:
   – Милый, тебе что-то приснилось?
   – Сон то был или явь… Так и не понял я…
   Маленький отряд тронулся в путь. Шли строго на восток, Сыч с Волком уверенно прокладывали курс по еле заметной заросшей лесной дороге. Щур был тих и задумчив, дневной сон никак не шёл у него из головы. Девушка была русской, а русичи своих в беде не бросают! К вечеру лес поредел, и близ опушки дорога действительно раздвоилась. братья Сыч с Волком, не сговариваясь, повернули было налево, но Щур, остановив коня, подозвал их вернуться:
   – Правой дорогой идём, други!
   Братья было замялись в нерешительности, но, тронув коня чуть вперёд, Волк рубанул воздух рукой:
   – Щур, там дорога короче, но нельзя туда!
   – А что такое? – заинтересовался Щур – уж не засада ли булгарска тамо?
   – Нет. Там места гиблые, нечисти полным-полно! А дело к ночи идёт, самое время для Нави наступает…
   – Сварожичи, не личит вам труса праздновать! Нави нам бояться позорно, пусть она нас боится!..
   И его отряд провернул на правую дорогу…

10 глава

   Час ехали без приключений, и начало смеркаться. Пришла пора выискивать место для ночлега, и Щур облюбовал широкую и чистую поляну невдалеке от дороги. Путники обустроили лагерь, отпустили коней на выпас и запаслись сухостоем для костра. Зим, памятуя речи Волка про Навь в этих местах, сделал борозду мечом вокруг лагеря, образовавшую большой, правильной формы круг. Он прошептал охранные заклинания и посыпал её каким-то особым волховским порошком. И это оказалось весьма кстати! Только бы прилечь, полежать у костра, любуясь ясным небушком и первыми, ещё неяркими звёздами, как заметили сварожичи, что от земли начинает подниматься странный туман. Низкий, но очень плотный, густой, как молоко. Из этого тумана то тут, то там, как грибы после дождя, стали появляться и расти дома, и оказалось, что лагерь путников оказался в самом центре деревни… Из домов стали выходить люди, и, поворачиваясь, медленно двигались к месту ночлега сварожичей. Скоро они плотной толпой обступили охранный круг Зима. Волк и Сыч схватились было за луки, но Щур жестом остановил их. Не время! Еласа сидела молча, смотрела на своего суженого, и ей не было страшно. Она будто знала, что пока Щур с ней рядом, ничего плохого не случится!
   – Ух, сколько же вас собралось, бесы! – качнул головой Зим – тут помахаешь десницею!
   – Зим, есть ли у тебя какое угощенье нашим дорогим гостям? – спросил Щур.
   – Есть, как не быть? – достал нужный мешочек Зим – да хватит ли на всех-то? Вельми много нежити тут кровушки нашей алчут!
   – Ничто, мы понемногу пользовать будем! Авось управимся! – Щур выхватил меч – а ну, ребята, за мной! Покажем Нави, как злить сварожичей!
   Но Зим остановил своего друга:
   – Погодь, Щур! И вы, братья, тоже! Давайте-ка сюда все ваши клинки, копья, да доставайте стрелы из колчанов. Складываем всё в одну кучу!
   Зим поднялся на ноги, воздел разведённые в стороны руки вверх, и запел древнюю песнь, обращаясь к Сварогу. Не прекращая пенья, Зим достал из мешочка пригоршню порошка и стал сыпать его сверху на оружие. Порошок, в воздухе превращаясь в яркие жёлтые искры, покрыл оружие и образовал над ним небольшой жёлто-прозрачный купол… Наконец Зим закончил петь и светящийся купол угас:
   – Братие, Сварог благословил нас на бой с Навью. Им не устоять!
   Не успели сварожичи разобрать своё оружие, как толпа Нави за охранным кругом расступилась, образуя коридор, по которому шла девушка в белом платье, отороченном красными узорами. И в свете полной луны Щур узнал незнакомку из своего сна, но выглядела она несколько иначе, чем днём. Вместо миловидного девичьего личика был обтянутый бледной с трупными пятнами кожей череп, запавшие, провалившиеся глаза светились во тьме мерзким нечистым светом, а гнилой рот был полон острых треугольных зубов…
   – Ты пришёл спасти меня, Щур, храбрый сварожич! Что же ты молчишь, отважный витязь? Или не признал свою Мирославу?! – проскрипела она несмазанной дверью.
   – Ну, ну, красна девица! Что же ты напраслину-то возводишь, не была ты моей никогда! А ныне не будешь и подавно. Зачем днём ты обманула меня, не показала свою настоящую красу?? – усмехнулся Щур.
   – Самое главное, что вы сейчас здесь. Славный ужин будет сегодня у нас! – скрежетнула зубами Мирослава, и глаза её полыхнули красным огнём – выйди за круг, Щур-сварожич, обними Мирославу, подари ей свою жизнь!
   – А сама-то что же сюда не идёшь? Али боишься меня? – коротко хохотнул Щур, поднимаясь на ноги с мечом в руке. Он неспешно двинулся к Мирославе. А та вскинула руку с кривым ножом вверх, острое лезвие хищно блеснуло в лунном свете. Она ткнула концом ножа в направлении Щура и его спутников и что-то прокричала резким противным голосом. Навь взвыла хором жутких, диких воплей и бросилась вперёд, пытаясь ворваться в охранный круг. Но едва сунувшись внутрь, чудища, когда-то бывшие людьми, вспыхивали яркими факелами и почти мгновенно рассыпались в чёрную пыль, сжигаемые священным Огнём Сварога. Щур не успел приблизиться к Мирославе, чтобы пронзить её мечом, как собирался. За спиной он услышал крик Еласы:
   – Он мой!!! Сдохни, тварь!
   И около Щурова уха коротко свистнула стрела. Щур увидел, как она по самое оперенье вошла в голову колдуньи, прямо по центру пробив переносицу. По черепу тут же зазмеилась огненная трещина, и Мирослава взвыла, мгновенно охваченная пламенем…
   – За мной, братие! – Щур поднял меч и первым прыгнул в толпу беснующейся нежити за пределами охранного круга. Волк, Сыч и Зим с мечами бросились вслед за вожаком. Еласа била из круга своей меткой стрелой… Едва начал брезжить рассвет, как Щур сотоварищи победно закончили неравный бой. Правда, устали и вымазались, как черти, в чёрной и вонючей крови нечисти.
   – На люди так не покажешься – молвил Щур, оглядев своё «войско» – Еласа, тут когда-то деревня вятичей была. Люди жили, пока колдунья их в нежить не превратила! Значит, и водица неподалёку есть. Поищи, любушка, ручей ли, родник. А то добры люди нас самих за нежить примут, коли таких чумазых узрят…
   А к вечеру того же дня маленький отряд Щура въехал на околицу деревни муромлян, на малую родину Сыча и Волка. Щур исподтишка бросил взгляд на братьев: едут гордо, подбоченившись, спина прямая, взгляд соколиный! Орлы!! И его губы тронула улыбка…

11 глава

   Мурома их встретила, как родных! Охотники, вернувшиеся из неудачного похода на сварожичей по злой воле колдуна, поведали о великой милости воеводы Бояна, отпустившего их, полоняников, восвояси. Собралась большая толпа народу, ребятишки с восхищением глазели на своих соплеменников Волка и Сыча, вовсю красовавшихся в сияющих латах. Старейшина деревни Тур вышел навстречу гостям и поклонился в пояс:
   – Мы рады добрым гостям! Скоро велю двух баранов зажарить, не откажите нам в милости честного пира! Зрю я, и наших Сыча с Волком вы добром приветили!
   Старейшина хлопнул в ладоши, и с десяток мужиков и баб побежали исполнять его волю. Русичи поклонились в ответ. Щур на правах старшего молвил:
   – За честь вельми благодарим тебя, старче! Сыч и Волк ныне сварожичи, ровня всем нам! Отреки, Тур, где дом колдуна стоит, верно, его ещё никто не занял?
   Тур испуганно-быстро сделал рукой охранный знак, как при упоминании нечистой силы:
   – И никто не займёт! Вельми недобр был человече, во страхе великом деревню держал. Тамо жил он, за деревней, ближе к лесу – махнул рукой Тур в направлении ныне пустовавшей избы колдуна.
   Щур с Еласой и Зим отправились туда, оставив братьев Сыча и Волка разговаривать с бывшими односельчанами. Толпа плотным кольцом их обступила, и наперебой сыпала вопросы один за другим…
   – Зим, чую я, что обратно домой нас отсюда больше поедет, чем приехало! – улыбнулся Щур, глядя, как его витязи прямо купаются в народном обожании.
   – То добре бы! Сварожичам новые люди вельми потребны! – отвечал молодой волхв. Они подошли к избе колдуна, и перед тем, как войти внутрь, Зим сотворил охранное заклинание… В поисках полезных магических артефактов сварожичи перерыли весь дом. Нашли несколько колдовских книг размером поменьше, чем Аркатова, железное зеркало странного, необычного вида, нож с кривым и очень острым лезвием и мешочек с зельем, очень похожим на то, что сейчас делали Аркат и Горазд в городище сварожичей.
   – Ну, ладно! – молвил Щур, вытирая пот со лба, – больше ничего интересного здесь нет, да и отужинать пора настала…
   Смеркалось. Лёгкий вечерний ветерок уже доносил аппетитный аромат жареной на углях баранины. И ноги сами понесли молодых сварожичей в центр деревни, к уже накрытым столам… Пир со хмельными медами да горячими сбитнями затянулся далеко за полночь. Не было счёту взаимным здравицам. Как и предположил Щур, ехать жить к сварожичам на будущий день собрались едва ли не полдеревни муромлян! Старейшина Тур обхватил седую голову руками: обезлюдеет городище!
   Щур встал за столом и примиряюще поднял вверх чашу-братину с хмельным пивом:
   – Други! Народ сварожичей будет рад вам! Однако цело городище на ново место поселить – сия справа не проста и не скора! По сему предлагаю ехать с нами двум-трём десяткам лесорубов-плотников. Оне место под жильё присмотрят, да лес валить будут, а мы им поможем. А как урожай поспеет, да со страдой управитесь, так и остальных милости просим к нам, под крыло Сварога!
   На том и порешили. Вернувшись домой с полусотней плотников-муромлян, Щур, Волк и Сыч представили их совету племени, как будущих сварожичей. И рассказали о грядущем переселении деревни муромы к ним в городище. Всемысл и Боян просияли ликом ярче начищенных доспехов Сыча с Волком: у племени сварожичей вдвое силушки прибудет! И отрядили на помощь муромлянам столько же русичей и лошадок по надобности… Горазд с Аркатом, пока Щур с Зимом были в отъезде, спроворили зелья большой кожаный мешок. Проведали, что смесь сия зело воды боится! К испытаниям всё было давно готово… По середине поляны горел жаркий костёр. За переборкой из свежих, крепких еловых жердей укрылись сварожичи и колдун Аркат. Горазд насыпал зелье в им же изготовленные глиняные кринки – в гладкостенные, и с поперечными и продольными насечками по бокам. Первая кринка рванула так, что окрестные вороны стаей с громким карканьем поднялись в воздух! Вторая была с насечками, и её осколки дробно простучали по еловым жердям переборки, зло вгрызаясь в плотную древесину. А Щур, осматривая повреждения их щита, задумчиво произнёс:
   – Да… сдаётся мне, что зельем сим можно поджарить чародея Вожа, подобно старой куропатке в гнезде…

12 глава

   Старый Вож знал, что за ним придут. Он давным-давно прочёл древнее пророчество, раскрывающее его судьбу и смерть, и готовился опровергнуть его! Решив бросить вызов судьбе, он прибегнул к помощи могущественных демонов, ужасных порождений Нави, которые сожрут любого, кто посмеет приблизиться к его жилищу. Эти грозные стражи не ведали усталости, не нуждались в сне и были вечно голодны к человеческой плоти и душам… И комфортно стало Вожу творить злые дела на его болотном острове, окружённом непролазной топью, заселённой чудовищами из нижнего мира. Сварожичи не были первыми, кто хотел добраться до чародея и достойно наказать его, но все предыдущие попытки других племён русичей потерпели неудачу… Волхвы сварожичей взялись за дело! Аркат днём и ночью искал в привезённых ему книгах хоть какой-нибудь способ выманить чародея из его неприступного логова. Наживка должна быть такой, чтобы рыбка точно клюнула! И колдун трудился, не покладая рук. Он записывал и пробовал новые заклинания, то и дело донимал Щура привезти ему то одно, то другое, проводил магические опыты и производил расчёты. Он напоминал взлохмаченного седого филина с горящими глазами, одержимого труднодостижимой идеей, которую ему во что бы то ни стало нужно одолеть. Хоть камни с неба!.. Осень и зима в племени сварожичей прошли во трудах и хлопотах, и к весне переселение к ним муромской деревни было закончено. Все её жители, от мала до велика, принесли священную клятву Огнём Сварога и стали сварожичами. Старейшина Тур занял почётное место по правую руку Всемысла на совете племени, рядом с главным волхвом и воеводой Бояном… Щур и Еласа стали мужем и женой. На их весёлой свадьбе Волк и Сыч присмотрели себе суженых и завязали романтические отношения с Велимирой и Звениславой, острыми на язычок помощницами травницы Лели. Братья к тому времени стали известны в племени сварожичей, как смелые и удачливые охотники. А Еласа уже ходила плавной походкой, и всё чаще прислушивалась к себе: она уже носила во чреве новую маленькую жизнь… Жизнь в племени шла своим чередом, и лишь одна угроза благоденствию сварожичей по-прежнему темнела на горизонте грозовой тучей. На военном совете колдун Аркат предложил использовать в качестве приманки для Вожа главную народную святыню – частицу Молота Сварога, хранившуюся в доме старейшины Всемысла, в деревянном ларце. По легенде Сварог, отец всего сущего на земле и небесный создатель и покровитель племени сварожичей, даровал частицу своего кузнечного молота людям, благословляя их своей милостью на веки вечные!
   – Супротив артефакта, имеющего божественную силу Сварога, Вож точно не устоит! Он захочет его получить! – горячился Аркат – и мы сможем выманить его из логова! А огненного зелья у нас теперь столько, что от Вожа даже мокрого места не останется. Он разлетится в мелкую пыль…
   – Это так, колдун – возражал ему старейшина Всемысл – ради Молота Сварога чародей вылезет из своей норы! И взрыв убьёт его. Но мы лишимся нашей реликвии, а значит, и вечной милости великого бога! Разгневаем его, и он нас проклянет. Нет, нужен другой способ, мы не можем так рисковать…
   – Погоди, старче! – вмешался волхв Боян, останавливая возмущение Всемысла – вы оба и правы, и неправы одновременно!
   Оба старца замолчали, и с изумлением воззрились на него, а Боян продолжил как ни в чём не бывало:
   – Сразу всех секретов не открою, не время, но нам нужен осколок священного Алатырь-камня! Мы проведём с ним обряд, и Вож этому поверит. По сему велю я Щуру сотоварищи в дальний путь собираться, за Алатырь-камнем. И моему сыну Зиму с ними тако же…
   Поутру городище сварожичей покинули пятеро всадников, держа путь в южную сторону. Заплаканная Еласа махала платочком Щуру вслед, горько сожалея, что в этот раз не может ехать вместе со своим любимым. Укрученные по-ратному молодые сварожичи мчались вдаль, навстречу новым приключениям.

13 глава

   Долог был путь в Святое Белогорье к Алатырь-камню. Зим предусмотрительно взял с собой перстень Арката с красным камнем, и тот помогал не сбиться в пути, подсказывая верное направление. Миновали русские деревни, началась степь, и вместе с нею начались и приключения… Сначала Зим решил исследовать старое капище Перуна возле когда-то сожжённой половцами деревни, приотстал немного от своих товарищей, и попался, как кур в ощип! Десяток конных татей, рыскавших неподалеку, заметили его, и поехал он теперь вместе с ними – связанный и с мешком на голове! Хотели его тати продать кочевникам, и быть бы беде, да товарищи Зима вовремя спохватились! Развернули коней, вернулись на капище и нашли на земле Зимову шапку:
   – Вот олух! – ругнулся Щур – где теперь его искать?! Да и отобьём ли? Сколько было ворогов – про то не ведаем!
   А Сыч с Волком спешились, разошлись в разные стороны, внимательно осматривая землю. Вернулись, улыбаются:
   – Следы совсем свежие! Не больше десятка ворогов, и поехали они вооон туда! Догоним, старшой, отобьём нашего волхва!
   Щур птицей взлетел в седло:
   – За мной, братие! Сварог с нами! – и, пустив коня в галоп, бросился в погоню. Сыч с Волком и Горазд ринулись за ним. А тати никуда не спешили, ехали-высматривали, чем ещё в округе можно поживиться. И поплатились за свою жадность, вихрем налетели на них сварожичи! Те и опомниться не успели, как кого стрелой, кого мечом достали витязи. В живых остались двое разбойников. Они затравленно озирались по сторонам, сжимая в руках бесполезные мечи под прицелом луков сварожичей.
   – Долой с коней, мечи на землю! – скомандовал им Щур – скоро велю!
   Тати спешились, бросили мечи и кинулись с мольбами в ноги Щуру:
   – Отпусти нас, человече! Не губи!
   – «Не губи!» – передразнил Щур – а скольких вы загубили, диким зверям уподобясь?! Небось, никого не щадили, ни старых, ни малых, алчности бездонной потакая?!
   – Повинну голову и меч не сечёт, воевода! Каемся мы!! Если отпустишь с миром, мы бросим татьбу, снова будем землю пахать. Видал деревню нашу? Её половцы пожгли, мы одне в живых и остались. Уцелели, а татями стали, чтобы с голоду не помереть. И то Первуша нас уговорил, вон он, со стрелой в груди лежит…
   – Некогда мне с вами возиться – отвечал им Щур – клянитесь пред светлым ликом Сварога, что отныне вы мирные землепашцы! И велю я вам к людям идти, и жить по-людски, не по-волчьи! Землю пахать, хлеб растить!
   Тати переглянулись между собой, и один осмелился спросить:
   – Воевода, вы сварожичи?
   – Истинно так. Клянитесь, тати! Иначе не сносить вам головы! – грозно нахмурился Щур.
   – Клянёмся! Пусть Сварог сурово покарает нас, если когда-то позаримся мы на чужое, если кривду пуще правды почитать будемо! Да будет так! – хором, не сговариваясь, произнесли тати. А старший на вид добавил:
   – Воевода, дозволишь ли нам к сварожичам пойти? То сильное племя, добрая слава за ним идёт! Хотим с вами жить! Наш-то род, почитай, совсем угас…
   – Отчего же не дозволю? Идите отсюда всё на север. Во лесах в любой деревне спросите, и вам дорогу покажут. Придёте в городище, спросите старейшину Всемысла. Расскажите ему всю правду, ничего не утаивая! И там всё будет, как он решит. И помните о клятве своей, если жизнь вам дорога: ибо Сварог суров и справедлив! Отступите, и он покарает вас огнём небесным…
   – Мы не отступимо, воевода! – бывшие тати до земли поклонились Щуру. А тот оставил им коней и оружие, и пред отъездом велел захоронить убитых… Счастливый освобождённый Зим получил внушение от своего друга Щура и повинился наперёд быть внимательнее. Чай, не в родном лесу! Вторым приключением стал захват половцами Горазда, решившего в одиночку искупаться в реке. Но там обошлось без крови: обменяли парня на разбойничьих лошадей. Ещё и в приварке остались! За восемь лошадей польщённый половецкий нойон велел снабдить их припасом из вяленого мяса и сухого кобыльего сыра-хурута и милостиво подарил три сильных половецких лука с тремя колчанами стрел… Алатырь-камень они увидели из далёкого далека, ещё не подобравшись к предгорью Святых гор. И теперь он ежедневно служил путеводной звездой русичам, словно звал и поторапливал Щура сотоварищи, что не время расхолаживаться, что впереди у них ещё очень много важных дел…

14 глава

   Добравшись до Алатырь-камня, русичи увидели ровную площадку-капище, с кругами, выложенными из камней разной формы. Магические знаки на них светились красноватым цветом. Щур с товарищами невольно остановились, испытав подлинный душевный трепет в месте огромной божественной силы. В центре капища стояли могучие фигуры, изображавшие жителей Прави, изваянные из белого камня. Вдруг между ними проскользнула гибкая девичья фигурка, и сварожичи увидали девицу чудесной красы. Она вся будто светилась, сияла внутренним светом. Девушка увидела русичей, улыбнулась и приглашающе махнула им рукой:
   – Ну, что же вы стали у порога, витязи?! Подходите ближе, гости дорогие!
   Щур собрался с духом и шагнул вперёд. Остальные, как привязанные, следом за ним! Подошли, стали рядом, а девица вблизи ещё краше кажется.
   – Кто ты, красна девица? – вымолвил Щур – и как ты одна живёшь в таких диких местах?
   Ответом ему был звонкий смех незнакомки:
   – Я Мерцана! Заря-Зареница. Не одна я здесь, Щур. Смотри, сколько нас! – и девушка, полуобернувшись назад, сделала плавный жест рукой, указывающий на статуи богов.
   – Алатырь-камень вам нужен, сварожичи. Возьмите, знаю, что не зря дальний путь одолели! – Мерцана протянула Щуру тёмную деревянную шкатулку. Открыла её, и над ней засияло маленькое зарево. Круглый камень со светящимся знаком Алатырь излучал свет и тепло.
   – Сие дар вашего отца Сварога. Используйте его милость во благо всей земли Русской – молвила Зареница.
   Щур низко поклонился богине утренней зари, принимая дар, и взамен протянул ей серебряный перстень с красным камнем.
   – Перстень Вожа?! – удивилась Зареница, надевая его на пальчик – значит, жив ещё старый злодей?! О, да он, я смотрю, и силу набрал! Бесы из Нави ему служат. Ну, ничего, силушки-то чёрной я ему поубавлю, злыдню!!
   – Недолго ему жити, Мерцана, – молвил Щур – камень Алатырь для того и надобен нам, чтобы сего аспида в Навь спровадить на веки вечные. По сему мы ныне здесь!
   – Достойно, витязь! Надо избавлять святую Русь от нечисти. А это, Щур, дар для тебя! – Мерцана подняла руки вверх, и в её ладони опустился меч, появившийся будто из воздуха – быть тебе отныне воеводой сварожичей вместо Бояна. У него другая стезя, кудесник он! Такова воля Сварога.
   Меч Сварога! Великий Бог благословляет его на ратные дела во славу Руси! Щур в немом восхищении принял сверкающий клинок и поцеловал его. Он снова низко поклонился Заренице… Путь домой всегда бывает короче. Вот и сварожичи, пустившись в обратную дорогу, не считали дни и ночки. Кони будто понимали своих седоков, и сами, без понуканий, резвой рысью шли на север. Но обновку Щуру всё-таки довелось испытать в бою: в Порубежье нос к носу из-за перелеска столкнулись с разъездом хазар. Те живо натянули луки, разворачиваясь для атаки. Щур развернул коня на ворога и выхватил меч – подарок Сварога. Его рука с мечом как бы сама собой описала в воздухе полный круг – и русичей будто невидимый защитный купол накрыл! Хазарские стрелы разлетелись в разные стороны, не причинив им никакого вреда. Пока хазары перезаряжали, сварожичи, как ураган, налетели на них, смяли конями. Засверкали мечи, полилась кровь и, несмотря на то, что хазар было втрое больше, в считанные минуты всё было закончено. Щур с великим удивлением взглянул на меч Сварога. С таким клинком можно и в одиночку на Вожа идти! Рубит и режет чужие доспехи, словно не замечая их, как гнилую тряпку!.. Родные русские леса встретили своих сынов, распахнув свои зелёные объятья! Предосеннее родное тепло грело тело и душу, и кони шли уже намётом, чуя родные места, и едва слушая поводья! Прискакав в своё городище, Щур отправил вестового к старейшине Всемыслу с просьбой вечером собрать совет племени, а сам – скорей к Еласе! Та со дня на день должна была разрешиться от бремени, и обязательно сыном! Щур уже и имя ему придумал – Ждан! Обнимая плачущую от радости на его груди Еласу, Щур понял, насколько же он соскучился по своей родине…

15 глава

   Вечерний совет сварожичей собрал всё племя! Последние вести из Прави, привезённые Щуром, и два мощных, божественной силы артефакта, вселили радость в мужественные души воинов и надежду в нежные и чуткие женские сердца. Зло будет побеждено! Воодушевлённые сварожичи, обсуждая новости, разошлись по своим вечерним делам, предоставив ратным людям и волхвам решать справу по уничтожению Вожа. Оставшись в узком кругу, Боян поведал, что было им задумано:
   – Братие, святыня наша и божье благословение, частица Молота Сварога, выманит из норы Вожа, сие правда! Но правда и то, что утерять её для нас смерти подобно. Вот по сему и надобен был Алатырь-камень! С его помощью ныне мы с волхвами проведём обряд, который даст на время часть божественной силы сему куску железа! Боян достал из поясного мешочка квадратную железную плитку в дюйм толщиной – точную копию святыни сварожичей. С усмешкой легонько подбросил её на ладони:
   – Вот это возьмёт в руки Вож перед тем, как самому превратиться в горящую пыль! Вели, Всемысл, мастерам сделать ларец, подобный настоящему под святыней.
   – Поляне, бывшие тати, что ты с дороги прислал к нам, Щур, оказались вельми красны резьбой по дереву. Им и поручу! – улыбнулся Всемысл.
   – Добрались, значит, и остолбились у нас сии бродяги?! – улыбнулся в ответ Щур.
   – Истинно так! – отвечал Тур-муромлянин – аз пока их у себя поселил, покуда не отстроятся. А молодший из них, Пим, за моей младшенькой дщерью Горлинкой ухаживает! Эх, добёр зять будет!..
   – Теперь дело за местом – молвил Боян – где будемо Вожа имать?
   – Велесово старое капище? – предположил Щур – и от жилья далековато, и Вожу сподручно. Надобно его убедить, что расширяемся мы, сварожичи, мурома иль меря с мещерой под наше крыло идут! Что новое городище строить будем рядом с этим капищем!
   – Толково еси! – согласился Боян – а поможет нам колдуна убедить другой колдун. Аркат, что скажешь?
   – То железно зеркало, что нашли у колдуна муромлян, позволит с Вожем говорить – молвил Аркат – вот токмо как ему обсказать, чтобы он поверил?
   – А отреки ему, что мы старое Велесово капище оживлять будемо! Сварога там поставим. Волхвы обряды проведут, святыни наши будут использовать, чтобы благословение Отца племени получить. Вож почует силу наших святынь, и захочет ими завладети! Придёт за ними! – убеждённо молвил Боян… И на следующий же день старый Аркат, которого заковали в цепи и нарядили в грязные, жалкие лохмотья, сидя в глубокой яме в земле, через зеркало жаловался Вожу на свою злую судьбу и умолял спасти его от гнева злобных сварожичей. По лицу его текли настоящие слёзы, оставляя светлые бороздки на перемазанной землёй и сажей коже. Он весь трясся, как в ознобе, и молил непрестанно своего владыку выручить его из беды. А в благодарность за помощь поведал Вожу легенду Щура и Бояна о старом Велесовом капище и о великих святынях сварожичей, которыми можно будет легко поживиться. Токмо руку протяни!.. Три больших телеги, доверху нагруженные мешками с зельем, прибыли на место и стали под разгрузку. Щур с Зимом, Сычом и Волком сноровисто перетаскивали плотно набитые мешки к жертвенному камню-алтарю, а закладкой заряда командовал Горазд. По его наущению старый гранитный алтарь убрали и поставили новый, из обожжённой глины, с красивыми ромбовидными насечками и ступеньками лесенки выложили небольшую круглую площадку вокруг него. Тоже из узорной керамики с символами Сварога. Вож издали наблюдал за всем этим, злорадно потирая руки: Глупцы, с кем вздумали тягаться?! Он возьмёт их святыни и убьёт их всех. А потом придёт в их городище и сожжёт его дотла! Аркат? А зачем он ему нужен, ежели позволил пленить себя, как тупой баран?! Так пусть он сдохнет вместе со всеми! Не чуял, не ведал старый Вож, что Мерцана сдержала свой обет, данный сварожичам у Алатырь-камня. И силы чёрной убыло у него вполовину от прежней… В назначенный день уже с утра волхвы проводили свои обряды на обновлённом капище Велеса. Пели гимны в честь Сварога, жгли высокий и жаркий жертвенный костёр. Сам грозный бог смотрел на них глазами большого глиняного идола, опиравшегося на огромный кузнечный молот. У сварожичей всё было готово к горячей встрече с Вожем, однако всё пошло не по плану! Колдун объявился во главе множества тварей из Нави, которые его злой волей перестали бояться белого дня и солнечного света. Щур, собиравшийся убить Вожа лично, поручил это Сычу и Волку, оставив братьев с луками в засаде. Строго-настрого наказал им не обнаруживать себя, а как только Вож окажется у алтаря на капище, пустить зажжённые стрелы в глиняную статую Сварога… Щур вскочил на коня, выхватил меч и гаркнул громовым голосом:
   – Сварог с нами, братие! Вперёд!
   Меч описал в его руке сверкающий круг, конь, выскочив из перелеска, полетел вперёд подобно пущенной стреле.
   – Сварог! Сварог!! – донеслось отовсюду, и три сотни всадников во весь опор устремились на ворога. Засверкали мечи, полетели на землю головы, обрубки лап, рогов, хвостов! Вож не ожидал увидеть здесь боевую дружину сварожичей, он думал, что схватка ограничится его победой над волхвами. Он бросил взгляд на капище, и не сильно удивился тому, что у алтаря не осталось ни одного волхва:
   – Трусы! Убежали прятаться зайцам подобно!
   Легко поднявшись в воздух, Вож оглядел поле боя сверху. Его армия слуг Нави быстро уменьшалась, теснимая сварожичами к лесу. Самое время заняться святынями! И Вож мягко спланировал к алтарю на капище. Ларец из тёмного дерева стоял на алтаре, прямо у ног глиняного Сварога, он был открыт. Колдун даже издалека почуял его божественную мощь, и снова презрительно сплюнул:
   – Убежали, и даже свою реликвию с перепугу забыли взять! Ничтожные людишки!
   Он подошёл к алтарю и взял в руки ларец. Дрогнула земля и ахнуло так, что заложило уши у тех, кто бился с Навью в отдалении от капища. И через мгновение на месте алтаря была лишь огромная дымящаяся воронка. Она зияла глубиной и осыпалась вниз неровными, обгорелыми краями… Рассказывая эту легенду внукам и правнукам, сварожичи всегда добавляли, что свирепый колдун Вож сгорел в огне собственной злобы и в священном очищающем пламени их отца, славного бога Сварога!..

Сварожич Юрий Николаевич Шорохов