Янтарная шкатулка

Стихи

Ольга Карклин

© Ольга Карклин, 2015



Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

 

Я вхожу в этот сад,

Я отражаюсь в своих же зрачках,

В этом саду дверей не счесть,

И в каждой – мы.

 

Люби!

Бег

I

 

Как ты бежишь по воде!

Блещут колени лососем.

Многие любят их блеск.

Я же люблю лишь любовь.

 

II

 

Ноги песок не тревожат —

Бегут в ритм прибоя по волнам,

Руки – в той мере лишь руки,

Что легче, чем крылья.

Но колокол бьётся в груди, и только бегущий

Знает всю тяжесть летящего колокольного бега.

 

III

 

Ты бежишь – и это самое трудное,

Что пришлось тебе делать —

Между морем и дюнами, между морем и небом,

Ты бежишь высоко поднимая колени и руки,

И это – полет.

 

 

Бег – это трудно – отрываясь – не улететь,

Это, входя в плоть песка, не увязнуть,

Нарушив полет.

Бег – это радугу весело взбив, свысока

Смотреть на сделанное тобой

И не сделанное тобой.

 

Яблоки и виноград

 

Яблоки и виноград!

Покой вошёл в мою душу.

Вкус солнца на гребне песчаных гор,

Шум воды, смешанный со слабым запахом трав

В полынной горечи.

Раздвинуть губы и, влажным языком

Проведя по холодным зубам,

Улыбнуться тому,

Как переполнен желаньями мир

В этом вечере яблок и винограда.

 

С. Параджанову

I

 

Вынимая по зёрнышку, как гранат, из слуха,

Выжимая красную, как из вен, жидкость,

Пригубив немного пурпурной влаги,

Отворяю слух для твоей отчизны —

Где отары, горы, виноград, сокол,

Где отравлены зрачки гневом и любовью,

Где младенцы – нАги, где солнце – колокол

Звонит по кому придётся.

Не удержат руки пурпурной влаги.

Не надышится грудь ароматом лёгким.

Но с усмешкой мастер цветка коснётся —

Задрожит Вселенная лепестками яблонь.

 

II

 

У женщин ресницы опущены-

Дрожат стрельчАтые лучики,

Глаза смотрят долу.

Душа видит горы.

Идут друг за другом веками —

Матери, дочери, сестры —

Святые водоносы,

Носительницы жизни.

 

 

У жемчужин особые ночи-

Сквозь пространство раковины

Слушать пульс сердца,

Жемчуга робкое пение.

Это море поет о времени

И, еще нежнее, о вере.

 

 

Тусклая жемчужина в ладони тает.

Раскрывается истина, светится в тайне.

И молчит – кто знает,

И – кто знает?

Может это – самое главное.

 

 

Тихим туманом долина светится.

В горах сияет белая лестница

В небо.

 

 

Это знание жемчуга,

Сакральное пение,

Звучащее в раковине

В священном молчании.

Это знание женщины,

Ее тайна:

Взгляд опущен долу,

Глаза смотрят в горы.

 

С летней крыши

 

В мягком тумане знойного дня

Испаряется озеро как чай в чашке,

И улетает на солнце, сверкая флагами яхт,

И отзывается криками городских чаек.

И догоняет порывами листьев вверх,

И прибой деревьев пульсирует этому в такт,

И асфальт, как черный сапожный крем

Тает и плавится, вязок так.

А крыши оползают смолой,

И свыше опознает Некто,

Что слово – любимый, любящий, любовь —

Не земного происхождения, а летнего.

И что застывает солнце как соль,

И мёдом пахнут ларьки с мороженным,

И то, что ещё вчера казалось столь

Безнадёжным,

Сегодня абсолютно возможно.

 

Сквозь летнюю траву

 

Я от жизни ничего не жду.

Солнце нагревает песок.

Обморочный летний зной

Чем-то зимним холодит висок.

Бренность мира, счастья и любви,

Бренность знанья, тела и ума,

Есть какая-то загадка в сне дня —

Солнце – дневная звезда – в пыли.

И какое мне дело, что

Тяжело жухнет сирень и зной?

Задевая о ветки гудит шмель, но

Какое мне дело до нас с тобой?

Белое солнце сушит желтый песок,

Алое небо из-под век – ожег —

Нежно-зелёный воздух…

И на вопрос, – Что есть человек?

Я отвечу другим вопросом:

– А что есть его голос?

 

Сны о лете

 

Сны о лете.

Запах солнца и земляники.

Слишком красиво, чтобы быть правдой.

Время, напоённое смуглым солнцем,

Фиолетовый край неба.

Ужас ожога —

Что же станется с этой землёй?

Определить по голосу птицу —

Невозможное дело.

Просто птица.

Да вряд ли.

Эта птица.

Такая птица.

Такая тАковость.

Нет здесь ни хорошего, ни плохого —

Просто есть.

Смуглые ноги людей, отбрасывающие голубые тени,

Солнце в небольшое окно, луч по полу,

Фрукты на столе, деревянные стулья,

Библия в кожаном переплёте,

Лёгкий сквозняк колышет светлые шторы.

Если б можно было определить вечность,

Я бы определила её именно так —

Сны о лете.

 

Летняя гроза

 

Так уж если дождь – так дождь —

Выйди под ливень – под молнии молчаливые,

Под раскаты грома – такого!

Молочные реки – пенные берега —

Ступи на эти пузыри – пока до нитки

Не вымокнешь,

Пока не станешь дождём.

Но не станешь дождём —

Коротка летняя гроза.

 

Сад для сновидений

 

Эти детские сны ли

Плыли, плыли и кутались рядом —

В капли тумана, водоросли, морские

Волны, радуги у изголовья, дельфинные

Игры, и одинокие посещения храма…

Этим снам было нужно одно – проявиться,

Выйти из лабиринта в темнОтах сознанья —

Облаком лёгких шаров, ворохом листьев,

Образом бездны

В глубинном морском ликованье.

Этим снам было нужно совсем немного вниманья,

Переживанья мгновенья

Детской премудрой верой,

Так Августин поражается чуду сознанья —

Так августом яблоко поражается ветром.