Артур очень любил прогуливаться по центральным улочкам Москвы, и его непрерывно на них тянуло. Шагая по бульварам, он словно чувствовал дух многовековой энергии. Ноги будто сами переступали по асфальту, неся его по замысловатым закоулкам. Сколько бы часов Артур ни находился в пути, его ни разу не настигала усталость. Ему ни на миг не надоедало восхищаться старинными постройками и подмечать что-то новое в фасадах зданий. Идя по одной стороне тротуара, Артур видел ухоженные вереницы старинных трехэтажных домов, а стоило ему всего лишь перейти дорогу и пойти в обратном направлении, создавалось впечатление, что он шел по совершенно другому маршруту.
Со временем красота улиц все же пресыщалась, величие архитектурных построек начинало становиться обычным в глазах Артура, но он снова оживлял краски улиц и бульваров, когда прогуливался по ним с Гретой. Он открывал для себя снова их великолепие и таинственность, рассказывая ей ту небольшую информацию, которую о них знал. Часто гуляя с Гретой, Артур подсознательно убыстрял шаг, спеша пройти улицу и повернуть на другую, стараясь показать, как можно больше интересных мест за одну встречу, словно у них был лимит времени. Артур порой не верил в свое счастье и иногда сомневался, что Грета действительно с ним, поэтому он старался улавливать каждый миг, проведенный вместе. Артур жил так, будто завтра Греты рядом с ним может не оказаться.
– Я же обещал тебе быть личным гидом, – улыбнувшись с полнейшей непосредственностью и не боясь показаться простоватым, проговорил Артур, – вот выполняю.
Взглянув на Грету, Артур мгновенно вспомнил ее застенчивую улыбку, которую увидел при самой первой встрече. Ироническая улыбка, игравшая на красивых изгибах ее полных губ, выражала все то, чего Артуру всю жизнь недоставало.
– Да, я не сомневалась в тебе. Неподдельность и открытость тогда в тебе легко читались, – Грета взяла Артура за руку и крепко ее сжала, показывая свое довольство.
В карих глазах Греты сверкали скованные разряды искренности, но в жаркие языки пламени они так и не перерастали.
– Тогда во мне «легко читались»? – с легким возмущением повторил Артур. – А сейчас уже правдивость во мне не угадывается?
– Ну-у-у-у… – протянула Грета, делая небольшую паузу, – это тебе лучше знать, насколько ты хочешь быть со мной непритворным.
– И все же? – настоял Артур, ожидая услышать ответ.
– Иногда ты колеблешься над ответом, как будто что-то придумываешь или хочешь сказать не то, что думаешь. Либо это просто твоя эксцентричность, – Грета сделала более длинную паузу. – А вообще, я надеюсь и верю, что ты со мной всегда будешь откровенен и честен.
– Так и будет, не сомневайся, – как можно мягче произнес Артур. – Я надеюсь то же самое почувствовать и от тебя.
– Если мы оба желаем одного и того же, значит, мы действительно будем стараться друг другу это преподнести.
– Все в наших руках, – соглашаясь, закивал головой Артур.
Пройдя улицу до конца, они свернули в небольшой сквер, держась за руки. Повисло неловкое молчание, как будто каждый из них искал тему для разговора.
– Тебе не скучно со мной гулять, ты же везде уже, наверно, бывал и все видел? – развеяла тишину Грета.
– Ты шутишь? – удивился Артур. – Где бы я ни был раньше, с тобой все эти места выглядят совершенно по-другому, – сухо произнес он, боясь показаться навязчивым.
Гретины губы выдали легкую улыбку.
– А ты что, заскучала со мной, что ли? – не дожидаясь ответных слов, продолжил Артур. – Хочешь, в гости к моим друзьям съездим? Хочешь, компанию наберу для похода в кино?
– Успеем еще, – Грета поправила волосы, зачесав их за ухо, – к тому же для просмотра кино мне не нужна компания, если у меня есть ты. Мне нескучно с тобой, ведь ты заменяешь мне и подругу, и брата, и любовника, и друга. Я с тобой, как с подружкой, могу посплетничать и, как у брата, спросить совета.
Слова польстили Артуру, и он понял, что отношения у них идут в правильном направлении. Артур знал, что он будет верным другом для Греты и сделает все возможное, чтобы не упасть в ее глазах.
– Что за мальчиш-кибальчиш? – восторженно воскликнула Грета, стараясь сдержать смех, но все же порыв возбужденного хохота вырвался у нее наружу.
Шутливо назвав так Грету, Артур сам едва сдерживал улыбку, но в конце концов залился смехом вслед за ней. Слова сами собой спонтанно родились в голове, и он задумался над ответом. Артур видел в Грете только все самое достойное и порядочное, что есть в человеке. Ничего другого он не старался в ней замечать, для него она вобрала в себя все самое лучшее от мужчины и все самое нежное от женщины. Находчивость и стремление к победе, чувство юмора и отсутствие капризности, серьезность и неприхотливость. Гретины достоинства Артур мог перечислять очень долго и бесконечно ими восторгаться. Но все же в уникальном наборе всех ее ценностей не хватало некоторых мелочей, которыми он старался ее дополнять своей смекалкой, логикой и проворностью. Артур с самой первой минуты знал, что она очень похожа на него. Он видел в ней решительность и храбрость, так присущие ему самому.
Несколько секунд Артур не отвечал на Гретин вопрос, смеясь вместе с ней. Он хотел все эти мысли донести до нее, но все же промолчал и вместо этого сухо ответил:
– У тебя уверенная и строго прямая походка, словно ты рубаха-парень.
Гретина улыбка мгновенно сменилась постановочной грустной гримасой, увидев которую Артур всегда был готов мгновенно уступать ей в любых вопросах.
– Не-е-е-т, – протянула она, – я так не хочу-у-у. Не хочу быть кибальчишо-о-о-м.
Гретина интонация струилась как вода, без которой все живое умирало от обезвоживанья, и в первую очередь высыхал Артур. Долго не слыша этих нот, он всячески ухищрялся выудить их из нее, отвечая на поставленные вопросы не так, как ожидала Грета. А она в свою очередь в любых ситуациях знала, как добиться нужного ответа от Артура. Грета просто включала свой мелодичный мотив, и тогда Артур начинал слышать звучание характерного голоса, который мгновенно завораживал и топил его в чарующей тональности.
– Хорошо-хорошо, мальчик-с-пальчик, я тебя понял. Никаких мальчишей-кибальчишей, – Артур рассмеялся еще сильнее.
– Ум-м-м… – сжав чопорно губы и насупившись, Грета еще сильнее выразила недовольство.
– Опять не нравится? – сдерживая смех, спросил Артур.
– Не-е-т, – Гретин голос звучал с такой грустью, что Артур готов был весь мир постелить у ее ног.
– Ну, тогда я буду звать тебя Снежная королева! – с долей восхищения произнес он.
– Какая еще «Снежная королева»? – комично возмутилась Грета.
– Твое сердце иногда веет холодом и тоской, а путь к нему порой непреступен и просто недосягаем для меня. Ты держишься так надменно, что я порой задумываюсь, где же твой трон, – Артур натянуто улыбнулся.
– Не драматизируй, – нахмурив брови, успокоила Грета. – Не характеризируй меня по отдельным моментам, где у меня не было настроения. Королевой можно меня называть без приставки «Снежная», – Грета искренне улыбнулась.
– Пусть будет так, мальчиш-плохиш, – подавляя в себе смех, согласился Артур.
– Ну-у-у… – воскликнула Грета и сценически жалобно продолжила: – Все, я так не играю.
Гипнотизирующий острый взгляд Греты не оставлял шанса на самообладание, склоняя поддаться невидимому приказу. Сверкающие глаза с порхающими над ними длинными ресницами принуждали к повиновению, ее губы складывались в неотразимую фигуру с длинными линиями по краям, заставляли подчиняться, скулы добавляли чар к неотразимой мимике лица, погружая в магический плен, а брови, словно огненные плети, стегали по незащищенному телу. Огонь ее волос, словно аркан, подталкивал к покорности. Артуру было достаточно лишь мимолетно взглянуть на Грету, чтобы понять, что капкан уже защелкнут, и он намертво прикован невидимыми цепями ее колдовства.
– Ладно, ладно, – вырываясь из гипнотизирующего обаяния, произнес Артур и прижал Грету к себе, целуя ее в макушку. Одурманивание от аромата Гретиных волос мгновенно вскружило ему голову, и он уже забыл, с чего у них начинался разговор.
Время и встречи стремительно проносились перед глазами Артура и Греты. Ясные дни, проведенные вместе, безудержно несли их вперед, не заставляя оборачиваться. Сердце Артура по-прежнему горело жарким пламенем, излучая яркие лучи, так хорошо заметные окружающим. Он, как и раньше, не видел границ своего счастья и никогда не задумывался о будущем, живя настоящим и наслаждаясь каждым прожитым днем.