По тропе волчьей

 

Бреду нахтой по горе пустой,

предо мной стоит лес густой;

с трудом иду через метелицу,

ветер грозный лупит по лицу.

Старой шерстью я в клочках,

а страха нету в моих зрачках,

раз по тропе волчьей хлыву,

сроду диким зверем я слыву…

 

 

На зорьке от погони рванул,

псов и егерей лаче лоханул;

там за рекой ранчо оставил,

но вместо овец пули словил.

С ранами на теле осе брожу,

но внутри я вовсе не дрожу,

раз по тропе волчьей хлыву,

сроду диким зверем я слыву…

 

 

Бросил я давно волчью стаю,

на отрыве от толпы шастаю;

дышу я вне семьи да мезона,

под небом на четыре сезона.

Не здоров и вовсе не молод,

но не жахают мороз и голод,

раз по тропе волчьей хлыву,

сроду диким зверем я слыву…

 

 

По острию ножа всегда качу,

крест мой терновый я влачу;

снова сойду на дерзкое дело,

скотом раз манит меня село.

Может и назад я не вернусь,

но с пути своей не свернусь,

раз по тропе волчьей хлыву,

сроду диким зверем я слыву…

 

 

Ганки на цырлах там хиляют,

под людьми хвостом виляют,

а волчаре служба не в чести,

на охоту мне следует грести.

Свободу не продам за хавку,

не стану я похожим на гавку,

раз по тропе волчьей хлыву,

сроду диким зверем я слыву…

 

 

На пути вынесу все напасти

и николи не упаду по масти;

сохраню волчьи мои законы,

гордым волком откину кони.

Меня и в клетках не согнуть:

за волю готов ласты загнуть,

раз по тропе волчьей хлыву,

сроду диким зверем я слыву…

 

Таёжный Волк, 08.2015

Мёртвый сезон

 

Мне холодно, я голоден!

Покуда не настала в тайге весна,

натура не встала от зимнего сна…

За синим туманом сонца скрыта,

а сизым саваном земля покрыта…

Мне холодно, я голоден!

 

 

Мне холодно, я голоден!

Под снегами остаются все норы,

голым васером пахнут все горы…

Нечего ловить в дремучем лесу,

зверя жизнь от волоска на весу…

Мне холодно, я голоден!

 

 

Мне холодно, я голоден!

Со гладом вне цели один брожу,

от хладов тельцем своим дрожу…

Зусман до костей вот достигает,

и в жилах моих кровь остывает…

Мне холодно, я голоден!

 

 

Мне холодно, я голоден!

Больше не в силу жидать марта,

шансев нет в лесу видать фарта…

Нет сил вынести мёртвый сезон,

из урмана выйти на охоту резон…

Мне холодно, я голоден!

 

 

Мне холодно, я голоден!

Сопки оставлю скоро за спиной,

лапки потопают за край зимной…

По селам вскоре пойду рыскать,

во хлеве снова добычу сыскать…

Мне холодно, я голоден!

 

 

Мне холодно, я голоден!

Смело я хлыву с оскалом диким,

снова я слыву волком одиноким…

Надо мне скорой геморы снести

и сквозь ворей напролом брести…

Мне холодно, я голоден!

 

 

Мне холодно, я голоден!

Канаю на юга тропой тернистой,

шагаю на юга строной тенистой…

Нема передо мною живой души,

от голяка вою в тайговой глуши…

Мне холодно, я голоден!

 

 

Мне холодно, я голоден!

Наверно копыта я загну на пути,

мышцы мои не в ажуре по сути…

Вечным сном я засну от немочи,

и нимало не нужно мне помочи…

Мне холодно, я голоден!

 

 

Мне холодно, я голоден!

Видно я лягу на снега замертво,

и сомкнутся мои века намертво…

Видно я мордой в снега вроюсь,

там со следами навека скроюсь…

Мне холодно, я голоден!

 

 

Мне холодно, я голоден!

Может и остановят меня черти,

ударом доставят меня к смерти…

Может и люди на зверя спалят,

с пулею на груди наземь свалят…

Мне холодно, я голоден!

 

Таёжный Волк, 04.2014

Раненый волк

 

Луна седая вдали блескала,

и ворон один сверху каркал;

река волной тихо плескала,

и волк один кровью харкал…

                         ***

Выстрелы грохнули от дула,

слегка ели дрогнули от гула;

разом псы подняли тревогу,

шеблом наехали на берлогу.

 

 

Смести хотели дикого волка,

но не вышло никакого толка:

со своей волей не расстался,

но с колючей болью остался.

 

 

Зверь оторвался от наглеца,

хоть егерь поранил беглеца;

волчина ловко отдал концы:

не сплели его борзые гонцы.

 

 

Крозе гадов задал он драпу,

не попал на шемине в трапу;

таче укатил от погони врага

и покоцал по скатам оврага.

 

 

Не забыл он следы вымести,

сумел глад и стынь вынести,

но изнутри его рана снидает

и подранка на земь скидает.

 

 

Шерстью разодран в клочья:

на исходе витара его волчья;

пуля суки прокатила по телу:

рухнет гордый зверь по делу.

 

 

Рачил варген сойти на брега,

но мордою вонзился в снега:

не может он дойти до ручья:

до грани довела охота сучья.

 

 

Понта не видит переть дале,

нифига не светит ему одале:

осе в гимани мутной стынет,

ноли копыта до зари скинет…

                         ***

Злая метель в ночи рыскала,

а серый долго выл на скале;

кровь из раны его прыскала,

а под утро застыла в оскале…

 

Таёжный Волк, 04.2014

В краю тайговом

 

Шварцом осе кружат равены,

кружат над волчьей стервой:

серый там истерзан в рамени,

а подле гиены снуют хеврой…

                          ***

Тайга там витала под снегом,

дул из поля ветер холодный;

на охоту спешил газан бегом,

хромой и до черта голодный.

 

 

За стадом лосей валил махом,

как тайком вышел из опушки,

но остался с голым стомахом,

раз грянул выстрел из пушки.

 

 

За скору его гантер шиванул,

но маслина пошла не в жилу,

и зверь тропкой иной рванул,

кого гнида замести не в силу.

 

 

Следом за ним хортов погнал,

и в засаду они сели под елью,

а серый себя недалеко загнал

и скоро принял псов артелью.

 

 

На снегах они затеяли драку,

и волчине шибко дали терца,

но потом он ринулся в атаку

и станице гадов задал перца.

 

 

Был волчара в крови до жути,

но в бою хвостом не дрыгнул;

двух собак он задрал по сути,

а вот третий в туман срыгнул…

 

 

Так он в краю диком остался,

не умотав от поганых гостей;

на волю того егеря не сдался

и сам порвал ганов до костей.

 

 

Не предал он волков правила

и с честью ратовал на морте;

дора своя до памарок давила,

но стоял он в высоком сорте…

 

 

Тайгу завесой туман закутал,

и волчина в дебри воротился;

на пути своём следы запутал,

дабы с егерем не встретился.

 

 

В пецах лындал он с отвагой,

не ожидая в лесу новой жуды,

но там гиены стояли ватагой,

раз нюхали запах своей руды…

                          ***

Шварцом осе кружат равены,

кружат над волчьей стервой:

серый там истерзан в рамени,

а подле гиены снуют хеврой…

 

Таёжный Волк, 08.2015