© Годованец Юрий Анатольевич, 2016
«Чьё сердце тут колотится так гулко?..»
Душа должна пройти.
душа должна пройти
обкатку бытиём
мытьём и катаньем
рождением и смертью
что возражать
что торопить её
сама посетует
и тихо хлопнет дверью
Декабрь 1982 г.
Пелена воспоминаний
Солнце село прямо за Карпаты,
без нужды я вышел в сонный сад.
Капельки дождя, как акробаты,
прыгали и падали назад.
В каждой искра Божия томилась,
небом тарабанила в батут.
Со слезами промывала милость
лепотою злую слепоту.
Ночь 22 декабря 2007 г.
Духовная находка
Ты, кажется, ждала меня в берлоге
и горячо мечтала о скитальце.
Загривок холодит ошейник строгий,
мерцает драгоценный пульс на пальце.
Я не пойму – собака, или кошка,
иль здесь клубятся неземные змеи?
Меня ты нежно подожди немножко,
пока снимаю все твои камеи.
Была нелёгкой дальняя прогулка,
я долго брёл по кромке океана.
Чьё сердце тут колотится так гулко,
что тишина становится как рана?
И снова я прикладываю к уху
стальной курок дыхательного нерва.
И мне даёт – ту и другую руку —
поцеловать Милосская Венера.
7 января 2008 г.
Жатва монтажа
В моей рассылке ты недавно,
а кажется – совсем давно,
когда откуда-то куда-то шло
чёрно-белое кино.
И на ковре из мела сажей
навек очерчены тела
и души, и салют плюмажей…
Их память цветом замела.
29 января 2012 г.
Семейная сцена
Через призму приземистых сосен,
сквозь зверинец их тёмных теней
я смотрел на закатное солнце
и ослеп до скончания дней.
Ты взяла меня за руку в рощу
повела познавать наизусть
бледный месяц, упругий на ощупь,
и рубцов доверительный руст.
Небеса, отрубите мне руки,
ведь в скворечниках брошенных звезд
обитают нездешние звуки,
запрещённые смертному в пост.
Ночь 5 мая 2005 г.
Лоза кладоискателя
Давно на дне старинной вазы
лежал детьми забытый клад.
Ты отыскала узел связи
всех наших узеньких монад.
Взяла и воссоединила —
разлуку, встречу – до секунд.
И древние притоки Нила —
Нева и Лена – вновь текут.
Как я люблю тебя за этот
священный жреческий огонь.
Дай перенять забытый метод,
взять быстрым обыском ладонь
и ощутить тепло и холод
прозрачных полноводных волн.
Пока люблю, я тоже молод
и тоже кладов нежных полн.
Вечер 23 мая 2005 г.
Морозное тепло
Я гляжу, разинув зенцы,
Как из аута в уют,
Ходят люди с воплем в сердце,
Милостыню подают.
Ангелы перо роняют…
Можно, я перо возьму
Прямо из уюта в аут,
Сам не знаю, почему.
Много их в морозном паре
Женщин, ангелов, идей.
С кем же я останусь в паре,
Думать буду, лицедей.
Много мужества и женства
Сходит в сердце – и, звеня,
Вот и заповедь блаженства
Вдруг сама нашла меня.
Вечер 1 февраля 2012 г.
Сердце на десерт
Какая тишина чужая —
с иголочки, хотя и голенька —
кругом, с порога провожая
гипотенузу треугольника.
Пора, сломав решётку, братцы,
склонять не катеты ко сну,
шептать, шептаться, перешёптываться,
родную строить тишину.
Вечер 13 июня 2012 г.
Сказка-быль
Жили-были – всё ближе и ближе,
помогая друг другу идти,
словно две параллельные лыжи —
от креста половинки – в пути.
Утро 28 февраля 2012 г.
Взаимные заимствования
Чуть подрагивают сизокрылые
Самописцы летописи ветра – веточки вен,
Как сказали бы те, кто молчит.
Так тикает скороспелая вечность,
Разоблачая происки отчаянья,
Без которого было бы ещё печальнее…
Правда, бегущая строка не убегает,
Она просто превращается в кнутовище,
Ведущее происхождение от самого посоха.
Ударит острым наконечником и нежно гладит,
Но такой туман невозможно рассечь,
Можно только зажмуриться…
Стоп, ибо начинаются видения:
Сначала первого, затем второго,
А потом и третьего плана.
Только теперь я, наконец, понимаю,
Что фото и было придумано, чтобы
Отвлечь моё внимание от твоего объёма.
3–5 декабря 2011 г.
Подстрочники рёбер
Долбил престранные пространства я,
прокладывая сквозь тела
стихов пространственные странствия
за правдой тварного тепла.
Нашёл я вешние проталины,
жар в снежных залежах нашёл
и вышил золотом на талии
знамения зелёный шёлк.
1 апреля 2012 г.