На вершине горы древний замок стоит…

 

На вершине горы древний замок стоит,

И веками собою он нам говорит,

Что промчалась пред нами и бездна времён,

И всё тихо: в священном ли сумраке он.

 

 

Там где битв чередою волновались века,

Уже пусто кругом, лишь одни черепа.

Там где ратников шум и веселия гам,

Уже тихо кругом, и волнений нет там.

 

Японии

 

Где Солнце восходит, туда, на Восток,

Туда я стремлюсь, хоть путь мой далёк.

Услышишь ли сердца тревожного стук,

И выйдешь встречать ли ты нас, о мой друг?

И также всё снова: каноэ, река,

И снова плывут по Земле облака,

По речке желаний плыву налегке,

И всё мимолётно-навстречу судьбе.

Украдкой увижу я горы порой,

Лишь ветер играет моею судьбой.

И также всё снова: каноэ, река,

И снова плывут по Земле облака.

 

Порой собой я забываюсь…

 

Порой собой я забываюсь,

Порой восторгом я пленяюсь,

И пред созданьем красоты,

Я вижу милые черты.

И хоть пройдут ли в миг столетья,

С тобой, с тобой останусь я,

С тобой о, милая моя,

Делить последние мгновенья,

И на пороге бытия…..

 

Как долог день кипучий, безотрадный

 

Как долог день: кипучий, безотрадный,

Своею тишиной прохладной.

Войдём и сядем меж дерев:

И сказку нам родник сказать успев,

Уж осень близится, и дремотой далёкой,

Уж тянется гусей край одинокий.

И в тишине лишь прозвучат слова:

«Люблю, мой друг, люблю лишь я тебя».

 

Я покидал отечески края

 

Я покидал отечески края,

Вокруг меня и праздно и уныло.

Какою же неведомою силой,

Зовут меня другие берега!

 

 

Где кипарис меня зовёт печалью дальней,

Где дивны берега, свободою прощальны.

Где чистых вод река прозрачна и легка,

Где не ступала ли нога тебя.

 

Мне рок судил безбрежный и печальный

 

Мне рок судил: безбрежный и печальный,

Тревогу дня, окутанную тайной.

Зачем я покидал отеческую сень?

Зачем в Германии я видел ночь и день?

Зачем, я тайною природы восхваляясь,

Перед ничтожеством собою умиляясь,

За что судил мне рок собою умереть?

Доколе это буду я терпеть?



 

 

И всё же вновь, гармонии я полный,

И вновь меня влекут задумчивые волны.

 

Убил оленя я в лесу

 

Убил оленя я в лесу,

Я ничего себе стрелок!

Пойду я даже на лису,

Что кур ворует. как хорёк.

Но перед этой красотой,

Я слова вымолвить не мог:

На небесах, и на Земле,

Всему везде положен срок.

 

Услышь, Адель. мои печали

 

Услышь, Адель, мои печали,

Тебе не раз их посвящали,

Души исполненный полёт,

Со мною вместе не умрёт.

И неподвластно время ею,

И как я Музою моею,

Спешу тебя очаровать,

Собою должен я пленять…

 

Испанское романсеро

 

Ты сердце разбила,

Ты сердце разбила,

Ты сердце разбила,

Меня не простила.

 

 

В мученье страдаю,

Не слышно и песен:

В любви я сгораю,

И мир мне так тесен.

 

 

Прощай! Не услышу,

Твоё я дыханье,

Ты сердце разбила,

Остались терзанья.

 

 

Ты сердце разбила,

Ты сердце разбила,

Ты сердце разбила,

Осталась могила.

 

В час ли осенний, в час ли печальный…

 

В час ли осенний, в час ли печальный,

Да, я с тобою всегда, о мой друг:

Луч ли заката поманит прощальный,

Только слова ты мои не забудь.

 

 

Зябко ли ветер кутает плечи,

Мы разошлися с тобою во всём,

Ты не забудь, наши те встречи,

В сердце своём, память былом.

 

Ночь тиха. Соловей

 

Ночь тиха. Соловей,

В тишине лишь поёт.

И прощённый навек,

Тишиной лишь живёт.

 

 

А в окне фонари,

А в окне-пустота,

И порою, мой друг,

Не хватает тебя.

 

 

Где ты, ангел, о мой,

Отзовись, позови,

Ночь тиха. Соловей,

Спать не даст до зари.

 

Грустна осенняя природы благодать

 

Грустна осенняя природы благодать,

И ветер тих и свеж, и напоён прохладой.

Задумчиво стоит покорный лес,

И ничего мне на Земле не надо….

 

 

А в сумерках, когда нисходит тень,

Таинственная тень ночных видений,

О Господи! Услышь мои моленья,

И дай к ногам Христа покорно пасть.

 

Поля и тополи священны

 

Поля и тополи священны,

Под вашу сладостную сень,

Вы мне являлись вдохновенны,

Едва заря покинет день.

 

Подражание Пушкину

 

Питомец моды легкокрылой,

Полубретанец, полуфранцуз,

И ты, и ты умолк, мой милый,

Под сенью дружественных уз.

 

 

Но и в пленительном молчанье,

В моей неведомой судьбе,

Молится буду о тебе,

Я лишь в молитве постоянен.

 

Но и тогда в порыве счастья

 

Но и тогда: в порыве счастья,

Открылись многие черты.

О, мне скажи, как ты прекрасна,

Перед восторгом красоты!

 

Неаполя небеса так сини

 

Неаполя небеса так сини,

Синей чем море тёплых вод.

И я не возгоржусь отныне:

Тебе, Неаполь, свой черёд.