колыбельная для ф.а

 

засыпай, мой сын, и скорее плыви, плыви

словно в маленькой джонке из золотой травы

вдоль коричневой ганги в синий фонтан треви

принеси людям весть с холодной изнанки смерти,

с видимого края любви

 

 

засыпай, моя радость, и убегай, теки,

словно лунное масло, в долины и родники,

в голубые лиманы, на дальние маяки

погружая в питерские сугробы, в пески гокарны

сразу обе руки

 

 

засыпай легко, моё сердце, и мчи, и мчи

сквозь базары стамбула, их свечи и калачи,

суматоху вокзалов в маргао и урумчи, —

прокричи всем, давайте праздновать, я вернулся,

бриджабаси и москвичи

 

8 января 2015 года

«начинаешь скулить, как пёс, безъязыкий нечеловек…»

 

начинаешь скулить, как пёс, безъязыкий нечеловек:

там вокруг историю взрывом отшвыривает назад,

а здесь ветер идёт сквозь лес, обдувая, как пену, снег,

так, что лёгких не хватит это пересказать

 

 

через толщу смерти, через тугой реактивный гул

того будущего, что прёт, как кислотный дождь:

говори всё как есть, говори через не могу

говори словно точно знаешь, на что идёшь

 

 

никогда не поймёшь, что прав, не почувствуешь, как богат

разве только четверостишие, в такт ходьбе

пробормочет старик, покидающий снегопад,

и печально разулыбается сам себе

 

3 февраля 2015

«сойди и погляди, непогрешим…»

 

сойди и погляди, непогрешим

на нас, не соблюдающих режим,

чванливых, не умеющих молиться,

поумиляйся, что у нас за лица,

когда мы грезим, что мы совершим

 

 

мы купим бар у моря. мы споём

по телеку о городе своём

мы женимся на девушке с квартирой

кури и ничего не комментируй

уже недолго, через час подъём

 

 

как горизонт погаснет там, вдали,

ничком, с ноздрями, полными земли

мы все домой вернёмся, пустомели.

мы ничего предвидеть не умели.

мы всё могли.

 

20 февраля 2015

«словно гибкое дерево, по утрам…»

 

словно гибкое дерево, по утрам

солнце через окна врастает в храм;

стелется туман вдоль низин,

глубоко вздыхает эчмиадзин,

набирая воздух в колокола.

моя девочка, как спала?

 

 

через главные площади, вдоль мостов

над севаном-озером, сквозь ростов,

где твой дед сидит с удочкой, не шумя —

не мелькнёт ли чья-нибудь чешуя —

над москвой, где услышу я,

а старушка темза, поймав с высот,

на руке тебе принесёт:

 

 

этот нежный, южный, нездешний звон

прилетит на мэрилибон,

где дороги будут ему тесны, —

звону новой, первой твоей весны —

он поёт тебе из-за стен и рам:

«ты красавица, мариам»

 

6 апреля 2015

«вы, торговцы святым с колёс…»

 

вы, торговцы святым с колёс,

устроители тайных месс,

продавцы ритуальных слёз,

сочинители чёрных пьес;

 

 

мы, стареющие, увы,

власти этой степи большой,

боги топлива и жратвы,

постановщики войн и шоу,

вот такую вот шваль, как вы,

ненавидящие душой;

 

 

значит, мы вас собрали здесь,

так сказать, разместить заказ:

мы из вас выбиваем спесь,

вы садитесь бессмертить нас:

 

 

и шизофазию наших речей,

и мутации наших лиц —

всё запечатлейте до мелочей,

всё запомните до крупиц.

 

 

чтобы без посторонних глаз,

очень тихо, ведь сдаст любой, —

рассказать сыновьям о нас,

вдохновить их своей борьбой

 

 

за влияние на умы

вас распнёт потом большинство:

мы нормальные силы тьмы.

нам забвенье страшней всего.

 

 

так что, мастера хорошо приврать,

даровитые дураки:

открываем-ка все тетрадь,

пишем с красной строки

 

9 апреля 2015

«да-да, родная, если и делить…»

 

да-да, родная, если и делить

хлеб языка великого, то вот с кем

гляди, тебя опять пинает бродским

коммуникационный инвалид

 

 

скорей на улицу, где ждет тебя хёндай

солярис бежевый с водителем исланом

ныряй в большой волоколамский слалом

и наблюдай

 

 

ты видела: чиновники, менты

едва заговоришь, уходят в плечи.

ничто не отделяет, кроме речи,

от темноты

 

 

легко быть ломким умницей с судьбой

средь узких дев с лирической хворобой,

а ты давай-ка без страховки пробуй

пребыть собой

 

 

отстаивай, завинчивай в умы

свои кавычки, суффиксы, артикли

там, где к формулировкам не привыкли

длиннее ы

 

 

они умеют и азарт, и труд,

смешать с землей в зверином наступившем

но как мы говорим и что мы пишем

не отберут

 

 

слыви позёркой, выскочкой, святой,

оспаривай, сдавай пустые бланки,

но сложности не сдай им ни фаланги,

ни запятой

 

16 мая 2015

«на бронной, у большого клёна…»

 

на бронной, у большого клёна

уселась пятая колонна

друг другу бродского читать

куда мы вывезем, григорий,

груз идиом и аллегорий,

и общих мифов

и цитат

 

 

как их измерить габаритность?

мы ищем, кто отговорит нас,

ладонь над правым рукавом:

– чего? «в словесности»? «элите»?

давайте, выблядки, валите,

не оборачиваясь,

вон

 

 

ещё, шутить о старом-добром,

покуда чемодан не собран,

и над москвой весёлый зной

и дети знают, как по-русски

«капустницы» и «трясогузки»

и «ряженка»

и «нарезной»

 

27 мая 2015