Дочь олигарха

Скарлетт Томас пишет под Джой Кэрол Оутс. Она пытается быть частью той старой аристократии нью-йоркских интеллектуальных салонов шестидесятых годов, а те в свою очередь подражали когда-то английской изысканности. Мосты туда и обратно, попытка соревнований в утончённости, каждый пытается стать выше, карабкаясь на плечи прежних "гигантов". Томас уже пыталась в Трагической вселенной рассказать вторую историю, пока говорила о другой. Получилось? Нет. Потому в "Дочери олигарха" появляются такие неаппетитные элементы, как "лобковые волосы" и "жирные какашки". Грубо. Шок ради шока. Желание привлечь внимание любой ценой. Или любой ценой отпугнуть. Сосредоточить внимание на одном, чтобы отвлечь его от другого. Но у Томас есть то, чего нет у Оутс - впитавшиеся в кровь истории про старые школы и пугающие события.

Какой получается книга? Она получается странной. Она получается социальной. В престижной школе одна девочка, страдавшая анорексией, кончает с собой. В школе начинаются психологические мероприятия, которые должны предостеречь других девушек от подобной судьбы, но приводят к тому, что у подруг погибшей начинаются психические болезни, ненависть к своему телу и жажда саморазрушения.

Социальный роман о проблемах нашего общества. Об учителях, которые завидуют молодости. О молодых девушках, которые стремятся к идеалу, стремятся вписаться в общество, стать частью чего-то большого, что может быть выражено тем, чтобы стать похожими на других. Они слишком молоды, до них никому нет дела. Дочь олигарха Наташа, Таш - тринадцать лет её отец не интересовался её существованием, а потом отправил в английскую частную, но недорогую школу, и он так ни разу не появится на страницах романа. Он существует вне пределах повествования, человек, который решает чужую судьбу, но которого нет рядом - воплощение родителя. Как и сама Таш - это воплощение стремления молодой девушки вписаться в мир взрослых, в мир богатых, в мир, где она не знает правил. А вокруг лишь учителя, которые завидуют чужой молодости, чужому богатству, жизни, которая лежит перед ученицами, а не свернулась, умирая, где-то в пыльных углах классов.

Я читаю эту книгу и мне хочется трясти за плечи других, уже виртуальных читателей - "Неужели вы не видите, где Томас похожа на Оутс? Что на самом деле это не просто социальный роман, в нём все элементы готики, что есть вторая история - классическая готическая?". Вторая история должна быть не видна. Потому что читатель тоже должен бежать от реальных проблем девочек, воспринимать их как иллюстрации. И только Таш, которая не принадлежит ни к одному из миров, наконец видит закономерность, наконец видит, что за этим перечислением чужих неустроенных судеб, скрывается нечто ещё, почти невидимое. Невидимое только потому, что общество проскакивает мимо, ослеплённое тем, что хочет видеть, а не тем, что есть. ___________________ Насколько понимаю, в "Трагической вселенной" и не предполагался реальный "второй" сюжет, смыл того романа состоял в том, что нечто готическое на фоне может происходить, а может и нет. В этой же книге я его ощутила сразу, даже до первой смерти персонажа. К счастью, в "Дочери" вторая история не только близко подходит к поверхности, но в финале и названа вполне конкретно, не давая простора для спекуляций "да тебе показалось". Раскидано довольно много вешек и второй раз книгу можно прочитать, вчитываясь в "скрытую" историю.

Томас создаёт калейдоскоп событий, отталкивающих деталей - вполне сознательно. Она стремится создать полотно с ощущением бесцельности существования героинь. Именно понятие цели, включая и цель этого постоянного похудания, начинает приходить им головы только ближе к финалу, что символизирует постепенное взросление, постепенный переход от "такой как все" к "отличаться, быть личностью, а не толпой".

Наверное, для меня самым действенным оказался наиболее слабый, потому "в лоб", эпизод. Возможно, именно потому, что в лоб. Тётя Таш показывает ей женщин политиков и женщин-звёзд. Политики, бизнес-вуман - у каждой своя внешность, у звёзд - одинаковая, эталон. В книге этого нет, но для меня это не просто о том, чтобы обладать властью. А о разнице между покупателем, который может быть каким хочет, и сертифицированным товаром.

Ах да. После книги у вас будет довольно долго неприятие диет.

Их будто нарочно поселили здесь, чтобы они понимали, что отличаются от остальных, и чтобы испортились тут без присмотра. Но ведь, с другой стороны, то, что хранят в темном укромном месте, портиться вроде не должно?

Недооцененный у нас роман - не превосходный, но прекрасно написанный, не во всём приятный и объяснимый по части авторского замысла, но демонстрирующий интересный подход к пониманию людей в целом и подростков в частности.

15-летняя Наташа, ныне взявшая себе звучное имя Таш, до последнего времени жила в убогом российском быту, вся суть которого сводится к упоминанию единственной грязной подушки, наволочки на которую было не положено. Её мать, накачанная силиконом бывшая стюардесса, в прошлом, судя по всему, воспользовалась преимуществом рода занятий и прижила дочь от некого неназванного типа, о котором читателю только и скажут, что он олигарх. Спустя годы отец вдруг решит подарить Наташе достойную жизнь - накупит дорогих шмоток, передаст безлимитную кредитку и бриллиантовый браслет и отправит в английскую частную школу-интернат, где ей теперь предстоит чахнуть в готическом окружении особняка с привидением и фатально опасного озера, вместе с другими девчонками, чьи родители так себе представляют воспитание наследниц. То ли поддавшись моде, то ли просто от скуки, школьницы начнут соревноваться в потере веса и будут терзать себя диетами до тех пор, пока это место и его обитатели не переживут несколько потрясений, а сама Таш не будет вынуждена уехать по причине резко изменившихся личных обстоятельств.

Бодрое, едва ли не отбитое речитативом описание девчачьих буден у Томас изобилует меткими деталями и находчивыми сатирическими наблюдениями. Временами текст выглядит самой настоящей комедией, хотя и абсолютно чернушной - не столько из-за мрачной темы пищевых нарушений, сколько по причине бесконечных упоминаний грубой физиологии вроде застарелых пятен от менструации на обивке кресла в школьной гостиной или долгого обсуждения туалетной инсталляции (оставленного кем-то в унитазе продукта жизнедеятельности).

Подобная фиксация на телесном здесь не случайна. Описанные Томас героини не просто зациклены на себе в отведенном им замкнутом пространстве пансиона. Девочки совершенно амёбны по своей сути, они не в состоянии думать ни о чем серьезном и отлично иллюстрируют собой низший уровень пирамиды потребностей Маслоу, который сводится исключительно к еде и отправлению естественных надобностей. Неспроста единственным доступным им средством самовыражения становится игра с собственным весом - на другое у них не хватает ни ума, ни кругозора.

Не лучше тут выглядят и взрослые. Люди, которым доверено образование и воспитание несовершеннолетних, даже те из них, что были призваны на помощь в критический момент борьбы со школьной эпидемией анорексии, либо оказываются шокирующе невежественными, либо сами подают дурной пример, лишь усугубляя ситуацию.

Беспощадное и во многом интуитивное изображение жизни школьниц и их навязчивых идей, конечно, способно вызвать у читателя отвращение. Оно точно далеко от формирования сочувствия к персонажам, но проникает глубоко под кожу, заставляя шуршать в голове многими мыслями. Жаль, что в этой утрированной простоте изложения и поверхностности суждений героинь трудновато рассмотреть абсолютно точное понимание современных подростков - того, как они принимают резко изменившуюся жизнь и прочие потрясения не только без суеты, но и без особых размышлений, поскольку просто не в состоянии осмыслить далеко идущие последствия.

Недоумение лично у меня вызвали только два момента. Во-первых, отсутствие в Наташе хоть чего-то русского, кроме имени. Возможно, Томас этими олигархическими мотивами хотела выстроить некую параллель между темными делишками российских миллиардеров и мрачными секретиками девочек-подростков, но тут я уже боюсь перемудрить, вытянув на свет больше, чем заложено в книге. Второй момент - введение в повествование элемента тайны. Отстроенный, казалось бы, на крепком фундаменте многих подобных псевдоготических сюжетов, он здесь выглядит нелепым и разрешенным с такой поспешностью, что лишний раз задумываешься о том, стоило ли автору придерживаться девчачьего уровня мышления абсолютно во всём.

В остальном это довольно остроумный и проницательный текст, который, однако, во многих породит справедливые сомнения, не застряло ли раскрытие темы где-то на полпути.

Да потому что все это просто смешно. Все их диеты, все, что они думают, и все, что делают, – полная ерунда в сравнении с настоящей жизнью.

Приятного вам шелеста страниц!

О времена! О нравы!

Очень удивило, что писательница из Британии ГГ выбрала дочь русского олигарха. Автор сама помешана в жизни на диетах. Свои воспоминания о днях проведенных в интернате, она поставила главной темой и началом всей истории. Роман захватывает с первых строк. Система строгих запретов в элитном интернате на привычную жизнь в инете приводит девочек к общению. Главной темой является фигура по стандартам глянцевых журналов. Это похоже на те времена, когда в СССР детей отправляли на отдых. Во время ночного сна девочки также рассказывали, что-то такое «взрослое», только уровень этой взрослости вырос в разы и стал он не лучше. Здесь и там – это все такое разное, но такое предсказуемое. Повествование завораживает, отталкивает своей абсурдностью, порой пошлостью и нескончаемо тянет перевернуть страницу. Политические ляпы и шаблоны о нашей стране я пропустила. Напрасно автор выбрала ГГ девочку из России. В мире так никто и не разгадал русскую душу. Действия и мысли реальной девочки были бы иными тем, что вложила автор. А вот персонаж тетя Соня)))) что-то в ней есть эдакое… забавное.

После выхода романа писательнице предложили экранизировать ее произведение. Не хочу смотреть этот фильм.