-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|  Антон Павлович Чехов
|
|  В. Б. Антонова
|
|  Три сестры
 -------

   Антон Чехов
   Три сестры


   Подготовка текста: В. Б. Антонова

   © Антонова В.Б. (подготовка текста, задания), 2013
   © ООО Центр «Златоуст» (издание, лицензионные права), 2013
 //-- * * * --// 


   Предлагаем вашему вниманию книгу из серии «Библиотека Златоуста». Серия включает адаптированные тексты для 5 уровней владения русским языком: произведения классиков русской литературы, современных писателей, публицистов, журналистов, а также киносценарии. Уровни ориентируются на лексические минимумы, разработанные для Российской государственной системы тестирования по русскому языку. Каждый выпуск снабжён вопросами, заданиями и словарём, в который вошли слова, выходящие за пределы минимума.
   I – 760 слов
   II – 1300 слов
   III – 1500 слов
   IV – 2300 слов
   V – 3000 слов и выше


   Антон Павлович Чехов


   Великий русский писатель Антон Павлович Чехов родился в 1860 году в городе Таганроге на юге России в небогатой семье. Здесь он окончил гимназию. В 1879 году его семья переехала в Москву, и Чехов поступил на медицинский факультет Московского университета. Уже в университете он начал писать – сначала небольшие юмористические рассказы. После окончания университета он недолго работал врачом, но вскоре понял, что он писатель, и эта профессия стала основной.
   В 1890 году Чехов решил отправиться на Сахалин, где в то время жили заключённые. Путешествие заняло несколько месяцев, оно было очень трудным. Слабое здоровье писателя стало быстро ухудшаться. Через пять лет вышла его книга «Остров Сахалин».
   В 1892 году Чехов из Москвы переехал в Мелихово (под Москвой), где много писал, а также лечил крестьян и занимался общественной деятельностью – строил школы для бедных. В связи с болезнью Чехова врачи посоветовали ему переехать на юг (что сейчас признаётся ошибкой), и с 1900 года он жил в Ялте.
   Болезнь Чехова прогрессировала, и в 1904 году он с женой поехал лечиться в Германию, где вскоре умер. Антон Павлович Чехов похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.


   Преподавателю

   Уважаемый коллега!
   Перед вами пособие по чтению, развитию навыков говорения и письма изучающих русский язык от первого сертификационного уровня. Содержание пособия – пьеса А. П. Чехова «Три сестры» [1 - Текст пьесы дан в сокращении, но не адаптирован.] (с комментариями).
   Все достигшие первого уровня владения языком могут и должны продвигаться в совершенствовании языка значительно быстрее, чем раньше, когда они только осваивали базовую грамматику. Таким мощным рывком, стремительно приближающим к намеченной цели (а эта цель, страстная для многих – свободное владение языком), является, как ни странно, чтение в оригинале русской литературы, статей в русских журналах и газетах. Читая, с помощью преподавателя, неадаптированные тексты, человек быстро набирает лексику, запоминает массу фразеологизмов, а главное – преодолевает психологический барьер: теперь он действительно может на практике использовать язык, который так долго учил.
   При знакомстве с учащимися первого сертификационного уровня часто можно услышать на вопрос, почему они не читают русскую литературу, ответ «трудно». Русский язык действительно имеет славу одного из труднейших языков мира. Задача преподавателя – развенчать миф о недоступности русского языка для понимания, помочь поверить в то, что кажущееся невозможным, в общемто, возможно.
   Многолетняя практика показывает, что чтение русской литературы иностранцу хорошо начинать с Чехова.
   Почему именно с Чехова? За прошедшие сто лет язык изменился, некоторые слова устарели, превратились в архаизмы, изменили свое значение, однако проза Чехова обладает богатейшей палитрой всех возможных жизненных ситуаций и характеров и прекрасным общелитературным языком, который сам практически является учебником. К тому же знаменитая чеховская «краткость» провоцирует бесконечное «вытаскивание» смыслов из подтекста, из контекста, из пространства между строчками.
   Есть ещё один аргумент в пользу Чехова. Психологический театр Антона Павловича – идеальное пособие не только для развития навыков чтения и говорения, но и для воспитания чувств, психотерапевтического воздействия. Недаром создатель известного психологического метода – психодрамы – Я. Л. Морено так любил театр Антона Чехова, с его внешней бессобытийностью и кипением внутренних психологических проблем.
   Пьесы Чехова о человеческих отношениях, а они являются сутью любой жизни, поэтому читающему не может быть неинтересно.
   Нам приходилось работать с самыми разными студентами, в том числе с абсолютными «технарями», которые говорили, что они «не любят литературу» и вообще книжек не читают, но и они «вовлекались», замотивированные тем, чтобы объяснить какоенибудь слово или ситуацию либо доказать «непонятливому» преподавателю свою точку зрения.
   Многолетний опыт работы как преподавателярусиста так и психолога убеждает в психотерапевтическом воздействии группы, о чем писала и И. М. Румянцева, когда каждый из учащихся влияет на остальных. (Румянцева И. М. Психология речи и лингвопедагогическая психология. М., 2004. Здесь же говорится и о библиотерапии – положительном воздействии чтения и обсуждения книг.) Заслуживает внимания тот факт, что при чтении и обсуждении с группами пьесы «Три сестры» возникают каждый раз какието новые нюансы, так что ни одна интерпретация не похожа на предыдущие. И каждый раз это плод коллективного творчества, и какие подчас интересные идеи приходят в головы читателей Чехова из самых разных стран!
   Чеховская драматургия даёт также богатейший материал для того, чтобы научиться находить скрытые мотивы человеческих поступков (собственно цель психодрамы), а значит стать психологически тоньше; помогает понять русский менталитет, что в конечном счёте улучшает адаптацию иностранных граждан в России и… социальные контакты.
   Кроме того, чтение пьес в аудитории по ролям, то есть практически разыгрывание разных жизненных ситуаций, даёт возможность взглянуть на них отстранённо. Таким образом психотерапевтическое воздействие происходит через действие персонажей, опосредованно.
   В чём смысл чтения пьесы по ролям, вслух? Когда учащийся читает пьесу дома, глазами, как обычный текст, она ложится на дно его сознания. Когда же текст произносится в аудитории по ролям, слова персонажей воспринимаются как слова живых людей, на них тут же следует непосредственная реакция, идёт обсуждение, и таким образом, как бы исподволь, проверяется понимание слов и происходит закрепление лексики, ещё и ещё раз повторяются разговорные конструкции (потому что пьеса – диалогична). Здесь присутствует и воспитательный момент: обсуждение перипетий чеховских пьес не может не затрагивать нравственные позиции учеников. Не забудем, что вся эта сложная психологическая работа происходит с использованием иностранного языка. Когда затрагиваются эмоции, мотивация возрастает многократно, и если преподаватель поддерживает впечатление, что между ним и группой нет языковых барьеров, свободное владение языком не заставит себя долго ждать.
   Текст пьесы подробнейшим образом прокомментирован. Все комментарии сделаны с учетом опыта работы со студентами первого (или около первого) уровня и проверены многократно в группах разных по национальному и профессиональному составу.
   Самым лучшим представляется метод так называемого «комментированного чтения». Первые страницы надо обязательно читать в аудитории, начиная со списка действующих лиц, сразу разбираясь в родственных отношениях персонажей. Это похоже на читку пьесы перед её постановкой в театре. Надо доверить чтение учащимся, даже если оно будет фонетически несовершенным. Грубые ошибки нужно по ходу чтения исправлять, позволять прочитывать только небольшие фрагменты текста, постоянно останавливая для вопросов и комментариев.
   Ученикам нравится читать самим, и преподавателю нельзя это не учитывать, но чтение больших текстовых фрагментов на иностранном языке (при невысоком уровне владения) вводит в транс; звучание иноязычной речи, с некоторым количеством незнакомых слов, «укачивает», а в результате исчезает смысл прочитанного, всё внимание сосредоточивается на том, чтобы правильно прочитать «эти ужасные длинные непонятные слова».
   Можно останавливаться после каждого непонятного слова или выражения и сначала пытаться получить ответ от группы, из 7–8 человек найдётся хотя бы один знающий, тем более что предварительно текст обычно прочитывается дома. Не найдётся – объяснить значение слова или фразеологизма. Если данная лексема входит в активную часть словаря и её необходимо запомнить и использовать в дальнейшем, здесь же должны последовать закрепляющие упражнения. Очень хорошим способом активизации является обращение к личному опыту учащихся. И чем более личным (естественно, в допустимых пределах) будет вопрос, тем прочнее он запомнится. Это известное психологическое правило.
   Такое отвлечение от текста путем затверживания новых слов не страшно, не мешает цельности восприятия, а наоборот, делает работу более разнообразной.
   Также по ходу чтения можно задавать смысловые вопросы по лексике текста, не выходящие за рамки его содержания, или находить синонимы и даже выстраивать синонимические ряды. Таким образом, уже во время чтения текст становится всё более объёмным и наполняется всё новыми и новыми смыслами.
   Метод «комментированного чтения», или метод «создания новых смыслов», является одним из самых эффективных в обучении на этом этапе, ибо заставляет обучающегося мыслить на иностранном языке и делать это безотлагательно, здесь и сейчас, а не планируя «подумать об этом завтра». Такое чтение часто перетекает в беседу, и это, с нашей точки зрения, хорошо, так как учащиеся не замечают сами, что в настоящий момент именно говорят порусски, чего, как им думается, они пока не умеют делать.
   Как хорошо известно преподавателям, на границе первого уровня переход к свободному говорению – это часто камень преткновения для студентов. Как только они начинают думать, что им надо говорить порусски, они начинают бояться. А здесь говорение происходит спонтанно, и механизм свободного речепорождения включается автоматически.
   Предполагается, что чтение пьес Чехова – это не первый опыт учащихся в освоении оригинальных произведений, и они имеют привычку регулярно (а ещё лучше ежедневно) читать дома порусски. Лучше, если чтение в аудитории идёт с домашним опережением.
   Приведём пример работы над пьесой «Три сестры».
   Преподаватель: Посмотрите на название пьесы. Как вы думаете, кто главные персонажи этой пьесы? Догадаться нетрудно.
   Студенты: Конечно, три сестры.
   П.: Давайте посмотрим на список действующих лиц.
   С.: Прозоров Андрей Сергеевич. Наталья Ивановна, его невеста, потом жена. Его сестры: Ольга, Маша, Ирина.
   П.: Значит, мы понимаем, что у трёх сестёр, главных героинь, есть брат, а у него невеста, которая потом станет женой.
   С.: А они все живут в одном доме?
   П.: Да.
   С.: У них могут быть проблемы.
   П.: Посмотрим. Читаем дальше.
   С.: Кулыгин Фёдор Ильич, учитель гимназии, муж Маши.
   П.: И что мы понимаем?
   С.: Маша замужем, а про остальных сестёр ничего не сказано.
   Когда студенты читают имена остальных действующих лиц, преподаватель обращает внимание на то, что они почти все военные, а также на то, что Федотик, Родэ, Ферапонт и Анфиса – второстепенные персонажи.
   С.: Действие происходит в губернском городе.
   П.: Что такое губернский город?
   С.: Это не столичный город.
   Дальше читается описание места действия и персонажей. Подчеркивается, что Ирина в белом платье, Ольга в синем, а Маша (кстати, почему Маша, а не Мария) в чёрном.
   Дальше распределяются роли. Студентка в роли Ольги читает свою реплику. По ходу чтения задаются вопросы: что такое именины, обморок, почему на кладбище стреляли? Что значит «можно окна держать настежь» и «берёзы ещё не распускались»? Обращается внимание на конструкцию «всё в цвету». Ольга взволнованно говорит, что ей хочется на родину (а где её родина?), а Чебутыкин (который вскоре одним из остряков переименовывается в Бутылкина) говорит на это: «Чёрта с два!»
   Потом мы узнаем, что у сестёр есть одна мечта. И студенты формулируют её: уехать в Москву.
   Студентка в роли Ирины: Только вот остановка за бедной Машей.
   П.: Что это значит?
   С.: Маша не может уехать с ними, она замужем.
   П.: Обратите внимание, сёстры обсуждают судьбу Маши при ней, а что делает в это время Маша?
   С.: Маша насвистывает песню и ничего не говорит.
   Читается реплика Ольги: Всё хорошо, всё от бога…
   П.: Почему Ольга так говорит?
   С.: Это судьба.
   П.: Итак, что мы узнаём о сёстрах?
   С.: У Ирины именины. У неё радостное настроение. Ольга грустная, она устаёт на работе и хочет выйти замуж. Ей 28 лет. Маша замужем, но не кажется счастливой, или у неё почемуто плохое настроение. Сёстры хотят вернуться в Москву, им здесь не нравится.
   П.: А что им мешает?
   С.: Может быть, у них нет денег? Или Андрей не согласен. Надо продать дом.
   После каждого монолога персонажа мы выясняем, что его волнует, какие у него проблемы. Как только завязываются основные сюжетные линии, выясняем, какие отношения между персонажами, кто из них нравится или не нравится и почему.
   Чтение пьесы по ролям в группе из 7–8 человек очень разнообразит учебный процесс. Получается маленький театр на уроке. Прекрасно отрабатывается фонетика, интонация. Иногда выявляются настоящие актеры. Студенты ждут этой части работы и очень радуются, разбирают роли (у них уже есть любимые) и всегда знают, где остановились в прошлый раз.
   И наконец, последнее. Пособие развивает не только навыки чтения, говорения, но и письма. После каждого действия преподаватель даёт задание кратко написать, что в нём произошло, после окончания чтения и обсуждения предлагает студентам темы для написания сочинения.
   Когда пьеса прочитана, наступает самый интересный момент – можно увидеть то, что написано для театра, непосредственно в театре. Как известно, Чехов в России ставится чаще всех остальных авторов. Только в Москве можно увидеть несколько версий «Трёх сестёр». Чистое удовольствие смотреть на то, как группа дружно покупает билеты в МХТ и другие театры, читать их отзывы о спектаклях. Раньше если студенты смотрели чтонибудь в театре, то понимали с трудом. Совсем другое дело смотреть на актёров, которые произносят реплики, которые ты сам произносил, и оценивать интерпретацию роли и находки режиссёров…
   Темы чеховских пьес просты, проблемы абсолютно жизненные, причем диапазон их широк – от обыденных, бытовых до философских, экзистенциальных. В этой простоте и похожести и кроется причина «долговечности» чеховского творчества, его всё большей актуальности. И несмотря на то что темы универсальны, они в то же время очень русские, и когда мы читаем пьесы Чехова с иностранцами, мы изучаем русский язык в контексте русской культуры.
 //-- Принятые сокращения --// 
   искаж. – искажённое
   итал. – итальянское
   лат. – латинское
   польск. – польское
   прост. – просторечное
   разг. – разговорное
   устар. – устаревшее
   франц. – французское


   Читателю


   Чехов писал пьесы в конце своей короткой жизни. В них собран весь его жизненный опыт, весь его гений. Они полны тайных смыслов и очень многозначны. В ХХ веке Чехова называли как классиком реалистического театра, так и основателем театра абсурда. Для «расшифровки» текстов пьес Чехова лучше всего подходит метод «комментированного чтения». Сложные для понимания слова и выражения прокомментированы. Если вы читаете пьесу самостоятельно, попробуйте использовать словарь в минимальной степени – после того, как пытались догадаться о значении слова по его корню и из контекста. Если вы раньше никогда не читали русскую художественную литературу в оригинале, то обязательно перед чтением скажите себе: «Я буду читать и всё понимать».
   Итак, вперёд, и ничего не бойтесь!

   Первое издание пьесы А. П. Чехова «Три сестры»


   Задания

   1. Прочитайте название пьесы. Как вы думаете, почему она так называется? О ком написана эта пьеса?
   2. Посмотрите список действующих лиц. Как вы думаете, какие между ними могут быть отношения?
   3. Задание для группы: читайте пьесу по ролям, слушайте объяснения преподавателя и внимательно читайте комментарий.



   Три сестры (драма в четырёх действиях)


 //-- ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА --// 
   Прозо́ров Андре́й Серге́евич.
   Ната́лья Ива́новна, его неве́ста, пото́м жена́.
   Его сёстры: О́льга, Ма́ша, Ири́на.
   Кулы́гин Фёдор Ильи́ч, учи́тель гимна́зии, муж Ма́ши.
   Верши́нин Алекса́ндр Игна́тьевич, подполко́вник, батаре́йный команди́р
   Тузенба́х Никола́й Льво́вич, баро́н, пору́чик.
   Солёный Васи́лий Васи́льевич, штабскапита́н.
   Чебуты́кин Ива́н Рома́нович, вое́нный до́ктор.
   Федо́тик Алексе́й Петро́вич, подпору́чик.
   Родэ́ Влади́мир Ка́рлович, подпору́чик.
   Ферапо́нт, сто́рож из зе́мской упра́вы, [2 - Земская управа – местное самоуправление в провинции.] стари́к.
   Анфи́са, ня́нька, стару́ха 80 лет.

   Де́йствие происхо́дит в губе́рнском го́роде.


   Действие первое

   В до́ме Прозо́ровых. Гости́ная с коло́ннами, за кото́рыми ви́ден большо́й зал. По́лдень; на дворе́ со́лнечно, ве́село. В за́ле накрыва́ют стол для за́втрака.
   О́льга в си́нем фо́рменном пла́тье учи́тельницы же́нской гимна́зии, всё вре́мя поправля́ет учени́ческие тетра́дки, стоя и на ходу́; Ма́ша в чёрном пла́тье, со шля́пкой на коле́нях сиди́т и чита́ет кни́жку, Ири́на в бе́лом пла́тье стои́т заду́мавшись.
   О́льга. Оте́ц у́мер ро́вно год наза́д, как раз в э́тот день, пя́того ма́я, в твои́ имени́ны, [3 - Именины. – До революции (1917 г.) в России отмечали не день рождения, а именины – день святого ангела, в честь которого человек получил своё имя.] Ири́на. Бы́ло о́чень хо́лодно, тогда́ шёл снег. Мне каза́лось, я не переживу́, ты лежа́ла в о́бмороке, как мёртвая. Но вот прошёл год, и мы вспомина́ем об этом легко́, ты уже́ в бе́лом пла́тье, лицо́ твоё сия́ет.
   Часы́ бьют двена́дцать.
   И тогда́ та́кже би́ли часы́.
   Па́уза.
   По́мню, когда́ отца́ несли́, то игра́ла му́зыка, на кла́дбище стреля́ли. Он был генера́л, кома́ндовал брига́дой, ме́жду тем наро́ду шло ма́ло. Впро́чем, был дождь тогда́. Си́льный дождь и снег.
   Ири́на. Заче́м вспомина́ть!
   За коло́ннами, в за́ле о́коло стола́ пока́зываются баро́н Тузенба́х, Чебуты́кин и Солёный.
   О́льга. Сего́дня тепло́, мо́жно о́кна держа́ть на́стежь, [4 - Сегодня тепло, можно окна держать настежь. – Так тепло, что можно полностью открыть окна (настежь).] а берёзы ещё не распуска́лись. [5 - Берёзы ещё не распускались. – Очень тёплый майский день, но листьев на берёзах ещё нет.] Оте́ц получи́л брига́ду и вы́ехал с на́ми из Москвы́ оди́ннадцать лет наза́д, и, я отли́чно по́мню, в нача́ле ма́я, вот в э́ту по́ру в Москве́ уже́ всё в цвету́, [6 - В эту пору в Москве уже всё в цвету. – В это время в Москве появляются листья на деревьях и распускаются первые цветы.] тепло́, всё за́лито со́лнцем. [7 - Всё залито солнцем. – Много весеннего солнечного света.] Оди́ннадцать лет прошло́, а я по́мню там всё, как бу́дто вы́ехали вчера́. Бо́же мой! Сего́дня у́тром просну́лась, уви́дела ма́ссу све́та, уви́дела весну́, и ра́дость заволнова́лась в мое́й душе́, захоте́лось на ро́дину стра́стно.
   Чебуты́кин. Чёрта с два! [8 - Чёрта с два! (ругательство) – Ничего не получится.]
   Тузенба́х. Коне́чно, вздо́р.
   Ма́ша, заду́мавшись над кни́жкой, ти́хо насви́стывает пе́сню.
   О́льга. Не свисти́, Ма́ша. Как э́то ты мо́жешь!
   Па́уза.
   Оттого́, что я ка́ждый день в гимна́зии и пото́м даю́ уро́ки до ве́чера, у меня́ постоя́нно боли́т голова́ и таки́е мы́сли, то́чно я уже́ соста́рилась. И в са́мом де́ле, за э́ти четы́ре го́да, пока́ служу́ в гимна́зии, я чу́вствую, как из меня́ выхо́дят ка́ждый день по ка́плям и си́лы и мо́лодость. [9 - Из меня выходят каждый день по каплям и силы и молодость. – Ольга говорит о том что она стареет.] И то́лько растёт и кре́пнет одна́ мечта́…
   Ири́на. Уе́хать в Москву́. Прода́ть дом, поко́нчить всё здесь и в Москву́… [10 - Продать дом, покончить всё здесь и в Москву… – Сейчас в этой ситуации мы говорим «окончить», «закончить».]
   О́льга. Да! Скоре́е в Москву́.
   Чебуты́кин и Тузенба́х смею́тся.
   Ири́на. Брат, вероя́тно, бу́дет профе́ссором, он всё равно́ не ста́нет жить здесь. То́лько вот остано́вка за бе́дной Ма́шей. [11 - Только вот остановка за бедной Машей. – Маша замужем; она не может просто собраться и уехать в Москву, так как зависит от своего мужа, от его воли.]
   О́льга. Ма́ша бу́дет приезжа́ть в Москву́ на всё ле́то, ка́ждый год.
   Ма́ша ти́хо насви́стывает пе́сню.
   Ири́на. Бог даст, всё устро́ится. [12 - Всё устроится. – Всё будет хорошо, всё наладится.](Гля́дя в окно́.) Хоро́шая пого́да сего́дня. Я не зна́ю, отчего́ у меня́ на душе́ так светло́! Сего́дня у́тром вспо́мнила, что я имени́нница, и вдруг почу́вствовала ра́дость, и вспо́мнила де́тство, когда́ ещё была́ жива́ ма́ма! И каки́е чу́дные мы́сли волнова́ли меня́, каки́е мы́сли!
   О́льга. Сего́дня ты вся сия́ешь, ка́жешься необыкнове́нно краси́вой. И Ма́ша тоже краси́ва. Андре́й был бы хоро́ш, то́лько он располне́л о́чень, это к нему́ не идёт. А я постаре́ла, похуде́ла си́льно, оттого́, должно́ быть, что сержу́сь в гимна́зии на де́вочек. Вот сего́дня я свобо́дна, я до́ма, и у меня́ не боли́т голова́, я чу́вствую себя́ моло́же, чем вчера́. Мне два́дцать во́семь лет, то́лько… Всё хорошо́, всё от бо́га, [13 - Всё хорошо, всё от бога. – Всё, что есть в жизни, – это судьба, нельзя жаловаться.] но мне ка́жется, е́сли бы я вы́шла за́муж и це́лый день сиде́ла до́ма, то э́то бы́ло бы лу́чше.
   Па́уза.
   Я бы люби́ла му́жа.
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Какая погода и какое настроение в начале пьесы?
   Что случилось ровно год назад?
   Мы видим трёх сестёр: Ирина в белом платье, Ольга в синем и Маша в чёрном.
   Кто из них младшая?
   На что жалуется Ольга? Чего она хочет?
   Какая у сестёр мечта?
 //-- * * * --// 
   Тузенба́х (Солёному). Тако́й вы вздор [14 - Вздор – неправда.] говори́те, надое́ло вас слу́шать. (Входя́ в гости́ную.) Забы́л сказа́ть. Сего́дня у вас с визи́том бу́дет наш но́вый батаре́йный команди́р [15 - Батарейный командир – воинское звание.] Верши́нин. (Сади́тся у пиани́но.)
   О́льга. Ну, что ж! О́чень ра́да.
   Ири́на. Он ста́рый?
   Тузенба́х. Нет. Ничего́. Са́мое бо́льшее, лет со́рок, со́рок пять. (Ти́хо наи́грывает.) Пови́димому, сла́вный ма́лый. [16 - Славный малый (разг.) – хороший человек.] Неглу́п – это несомне́нно. То́лько говори́т мно́го.
   Ири́на. Интере́сный челове́к?
   Тузенба́х. Да, ничего́ себе́, [17 - Ничего себе – здесь: вполне.] то́лько жена́, тёща и две де́вочки. Прито́м жена́т во второ́й раз. Он де́лает визи́ты и везде́ говори́т, что у него́ жена́ и две де́вочки. И здесь ска́жет. Жена́ кака́ято полоу́мная, [18 - Полоумная – ненормальная, сумасшедшая.] с дли́нной деви́ческой косо́й, говори́т одни́ высокопа́рные ве́щи, [19 - Говорит одни высокопарные вещи. – Речь жены Вершинина чрезмерно торжественная, слишком украшенная, пафосная.] филосо́фствует и ча́сто покуша́ется на самоуби́йство, очеви́дно, чтобы насоли́ть му́жу. [20 - Насолить мужу – сделать мужу чтото плохое.] Я бы давно́ ушёл от тако́й, но он те́рпит и то́лько жа́луется.
   Ири́на. Ива́н Рома́ныч, ми́лый Ива́н Рома́ныч!
   Чебуты́кин. Что, де́вочка моя́, ра́дость моя́?
   Ири́на. Скажи́те мне, отчего́ я сего́дня так сча́стлива? То́чно я на паруса́х, на́до мной широ́кое голубо́е не́бо и но́сятся больши́е бе́лые пти́цы. Отчего́ э́то? Отчего́?
   Чебуты́кин (целу́я ей о́бе руки́, не́жно). Пти́ца моя́ бе́лая…
   Ири́на. Когда́ я сего́дня просну́лась, вста́ла и умы́лась, то мне вдруг ста́ло каза́ться, что для меня́ всё я́сно на э́том све́те, и я зна́ю, как на́до жить. Ми́лый Ива́н Рома́ныч, я зна́ю всё. Челове́к до́лжен труди́ться, рабо́тать в по́те лица́, [21 - Работать в поте лица (фразеологизм) – много, усердно работать.] кто бы он ни был, и в э́том одно́м заключа́ется смы́сл и це́ль его́ жи́зни, его́ сча́стье, его́ восто́рги. Как хоро́шо быть рабо́чим, кото́рый встаёт чуть свет [22 - Чуть свет – на рассвете, очень рано.] и бьёт на у́лице ка́мни, [23 - Бьёт на улице камни – работает каменщиком.] и́ли пастухо́м, и́ли учи́телем, кото́рый у́чит дете́й, и́ли машини́стом на желе́зной доро́ге… Бо́же мой, не то что челове́ком, лу́чше быть воло́м, лу́чше быть просто́ю ло́шадью, то́лько бы рабо́тать, чем молодо́й же́нщиной, кото́рая встаёт в двена́дцать часо́в дня, пото́м пьёт в посте́ли ко́фе, пото́м два часа́ одева́ется… о, как это ужа́сно! В жа́ркую пого́ду так иногда́ хо́чется пить, как мне захоте́лось рабо́тать. И е́сли я не бу́ду ра́но встава́ть и труди́ться, то откажи́те мне в ва́шей дру́жбе, Ива́н Рома́ныч.
   Чебуты́кин (не́жно). Откажу́, откажу́…
   О́льга. Оте́ц приучи́л нас встава́ть в семь часо́в. Тепе́рь Ири́на просыпа́ется в семь и по кра́йней ме́ре до девяти́ лежи́т и о чёмто ду́мает. А лицо́ серьёзное! (Смеётся.)
   Ири́на. Ты привы́кла ви́деть меня́ де́вочкой, и тебе́ стра́нно, когда́ у меня́ серьё́зное лицо́. Мне два́дцать лет!
   Тузенба́х. Тоска́ по труде́, [24 - Тоска по труде. – Сейчас правильно говорить «по труду».] о бо́же мой, как она́ мне поня́тна! Я не рабо́тал ни ра́зу в жи́зни. Роди́лся я в Петербу́рге, холо́дном и пра́здном, в семье́, кото́рая никогда́ не зна́ла труда́ и никаки́х забо́т. По́мню, когда́ я приезжа́л домо́й из ко́рпуса, то лаке́й ста́скивал с меня́ сапоги́, я капри́зничал в э́то вре́мя, а моя́ мать смотре́ла на меня́ с благогове́нием [25 - С благоговением – с восторгом.] и удивля́лась, когда́ други́е на меня́ смотре́ли ина́че. Меня́ оберега́ли от труда́. То́лько едва́ ли удало́сь обере́чь, едва́ ли! Пришло́ вре́мя, надвига́ется на всех нас грома́да, [26 - Надвигается на всех нас громада. – Чехов говорит о предчувствии революции в России.] гото́вится здоро́вая, си́льная бу́ря, кото́рая идёт, уже близка́ и ско́ро сду́ет с на́шего о́бщества лень, равноду́шие, предубежде́ние к труду́, гнилу́ю ску́ку. Я бу́ду рабо́тать, а через каки́енибудь 25–30 лет рабо́тать бу́дет уже́ ка́ждый челове́к. Ка́ждый!
   Чебуты́кин. Я не бу́ду рабо́тать.
   Тузенба́х. Вы не в счёт. [27 - Вы не в счёт – вы исключение.]
   Солёный. Через два́дцать пять лет вас уже́ не бу́дет на све́те, сла́ва богу. Го́да через дватри вы умрёте от кондра́шки, [28 - Кондрашка (разг.) – удар, инсульт.] и́ли я вспылю́ и всажу́ вам пу́лю в лоб, а́нгел мой. (Вынима́ет из карма́на флако́н с духа́ми и опры́скивает себе́ гру́дь, ру́ки.)
   Чебуты́кин (смеётся). А я в са́мом де́ле никогда́ ничего́ не де́лал. Как вы́шел из университе́та, так не уда́рил па́льцем о па́лец, [29 - Не ударил пальцем о палец (фразеологизм) – ничего не сделал.] да́же ни одно́й кни́жки не прочё́л, а чита́л то́лько одни́ газе́ты… (Вынима́ет из карма́на другу́ю газе́ту.) Вот… Зна́ю по газе́там, что был, поло́жим, Добролю́бов, а что он там писа́л, не зна́ю… Бог его́ зна́ет… [30 - Бог его знает… – Я не знаю.]
   Слы́шно, как стуча́т в пол из ни́жнего этажа́.
   Вот… Зову́т меня́ вниз, кто́то ко мне пришёл. Сейча́с приду́… погоди́те… (Торопли́во ухо́дит, расчёсывая бо́роду.)
   Ири́на. Э́то он что́то вы́думал.
   Тузенба́х. Да. Ушёл с торже́ственной физионо́мией, [31 - С торжественной физиономией (насмешка) – с торжественным лицом.] очеви́дно, принесёт вам сейча́с пода́рок.
   Ири́на. Как э́то неприя́тно!
   О́льга. Да, э́то ужа́сно. Он всегда́ де́лает глу́пости.
   Ма́ша. У лукомо́рья дуб зелёный, злата́я цепь на ду́бе том… [32 - У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том… – Цитата из поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила».] Злата́я цепь на ду́бе том… (Встаёт и напева́ет ти́хо.)
   О́льга. Ты сего́дня невесёлая, Ма́ша.
   Ма́ша, напева́я, надева́ет шля́пу.
   Куда́ ты?
   Ма́ша. Домо́й.
   Ири́на. Стра́нно…
   Тузенба́х. Уходи́ть с имени́н!
   Ма́ша. Всё равно́… Приду́ ве́чером. Проща́й, моя́ хоро́шая… (Целу́ет Ири́ну.) Жела́ю тебе́ ещё раз, будь здоро́ва, будь сча́стлива. В пре́жнее вре́мя, когда́ был жив оте́ц, к нам на имени́ны приходи́ло вся́кий раз по три́дцать – со́рoк офице́ров, бы́ло шу́мно, а сего́дня то́лько полтора́ челове́ка и ти́хо, как в пусты́не… Я уйду́… Сего́дня я в мерлехлю́ндии, [33 - В мерлехлюндии (авторское слово) – в меланхолии.] неве́село мне, и ты не слу́шай меня́. (Смея́сь сквозь слёзы.) По́сле поговори́м, а пока́ проща́й, моя́ ми́лая, пойду́ куда́нибу́дь.
   Ири́на (недово́льная). Ну, кака́я ты…
   О́льга (со слеза́ми). Я понима́ю тебя́, Ма́ша.
   Солёный. Е́сли филосо́фствует мужчи́на, то э́то бу́дет философи́стика и́ли там софи́стика; е́сли же филосо́фствует же́нщина и́ли две же́нщины, то уж э́то бу́дет – потяни́ меня́ за па́лец. [34 - Потяни меня за палец (авторский фразеологизм) – ужас, никуда не годится.]
   Ма́ша. Что вы хоти́те э́тим сказа́ть, ужа́сно стра́шный челове́к?
   Солёный. Ничего́. Он а́хнуть не успе́л, как на него́ медве́дь насе́л. [35 - Он ахнуть не успел, как на него медведь насел. – Неточная цитата из басни И. А. Крылова, но в данном случае совершенно неуместная. Так говорят, когда случается неприятность. Солёный часто говорит какието фразы, которые непонятны окружающим персонажам.]
   Па́уза.
   Ма́ша (О́льге, серди́то). Не реви́!
   Вхо́дят Анфи́са и Ферапо́нт с то́ртом.
   Анфи́са. Сюда́, ба́тюшка [36 - Батюшка (устар.) – ласковое обращение к мужчине.] мой. Входи́, но́ги у тебя́ чи́стые. (Ири́не.) Из зе́мской упра́вы, от Протопо́пова, Михаи́ла Ива́ныча… Пиро́г.
   Ири́на. Спаси́бо. Поблагодари́. (Принима́ет торт.)
   Ферапо́нт. Чего́?
   Ири́на (гро́мче). Поблагодари́!
   О́льга. Ня́нечка, дай ему́ пирога́. Ферапо́нт, иди́, там тебе́ пирога́ даду́т.
   Ферапо́нт. Чего́?
   Анфи́са. Пойдём, ба́тюшка Ферапо́нт Спиридо́ныч. Пойдём… (Ухо́дит с Ферапо́нтом.)
   Ма́ша. Не люблю́ я Протопо́пова, э́того Михаи́ла Пота́пыча и́ли Ива́ныча. Его́ не сле́дует приглаша́ть.
   Ири́на. Я не приглаша́ла.
   Ма́ша. И прекра́сно.
   Вхо́дит Чебуты́кин, за ним солда́т с сере́бряным самова́ром; гул изумле́ния и недово́льства.
   О́льга (закрыва́ет лицо́ рука́ми). Самова́р! Э́то ужа́сно! (Ухо́дит в за́лу к столу́.)
   Ири́на. Голу́бчик Ива́н Рома́ныч, [37 - Голубчик Иван Романыч – дружеское обращение.] что вы де́лаете!
   Тузенба́х (смеётся). Я говори́л вам.
   Ма́ша. Ива́н Рома́ныч, у вас про́сто стыда́ нет!
   Чебуты́кин. Ми́лые мои́, хоро́шие мои́, вы у меня́ еди́нственные, вы для меня́ са́мое дорого́е, что то́лько есть на све́те. Мне ско́ро шестьдеся́т, я стари́к, одино́кий, ничто́жный стари́к… Ничего́ во мне нет хоро́шего, кро́ме этой любви́ к вам, и е́сли бы не вы, то я бы давно́ уже́ не жил на све́те… (Ири́не.) Ми́лая, де́точка моя, я зна́ю вас со дня ва́шего рожде́ния… носи́л на рука́х… я люби́л поко́йницу ма́му…
   Ири́на. Но заче́м таки́е дороги́е пода́рки!
   Чебуты́кин (сквозь слёзы, серди́то). Дороги́е пода́рки… Ну вас совсе́м! (Денщику́ [38 - Денщик – солдат, слуга у офицера.].) Неси́ самова́р туда́… (Дра́знит.) Дороги́е пода́рки…
   Денщи́к уно́сит самова́р в за́лу.
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Что вы узнали из монолога Ирины? Что значат её слова «Точно я на парусах»?
   Как относится Чебутыкин к сёстрам?
   Какой подарок он принёс?
   Какое настроение у Маши? (Она даже не радуется тому, что у её сестры именины. Очевидно, что Маша погружена в какуюто проблему.)
   Почему она решила уйти с именин?
 //-- * * * --// 
   Тузенба́х. Верши́нин, должно́ быть.
   Вхо́дит Верши́нин.
   Подполко́вник Верши́нин!
   Верши́нин (Ма́ше и Ири́не). Честь име́ю предста́виться: Верши́нин. О́чень, о́чень рад, что наконе́ц я у вас. Каки́е вы ста́ли! Ай! ай!
   Ири́на. Сади́тесь, пожа́луйста. Нам о́чень прия́тно.
   Верши́нин (ве́село). Как я рад, как я рад! Но ведь вас три сестры́. Я по́мню – три де́вочки. Лиц уж не по́мню, но что у ва́шего отца́, полко́вника Прозо́рова, бы́ли три ма́леньких де́вочки, я отли́чно по́мню и ви́дел со́бственными глаза́ми. Как идёт вре́мя! Ой, ой, как идёт вре́мя!
   Тузенба́х. Алекса́ндр Игна́тьевич из Москвы́.
   Ири́на. Из Москвы́? Вы из Москвы́?
   Верши́нин. Да, отту́да. Ваш поко́йный оте́ц был там батаре́йным команди́ром, а я в той же брига́де офице́ром. (Ма́ше.) Вот ва́ше лицо́ немно́жко по́мню, ка́жется.
   Ма́ша. А я вас нет!
   Ири́на. О́ля! О́ля! (Кричи́т в за́лу.) О́ля, иди́ же!
   О́льга вхо́дит из за́лы в гости́ную.
   Подполко́вник Верши́нин, ока́зывается, из Москвы́.
   Верши́нин. Вы, ста́ло быть, О́льга Серге́евна, ста́ршая… А вы Мари́я… А вы Ири́на – мла́дшая…
   О́льга. Вы из Москвы́?
   Верши́нин. Да. Учи́лся в Москве́ и на́чал слу́жбу в Москве́, до́лго служи́л там, наконе́ц получи́л здесь батаре́ю [39 - Батарея – военный отряд.] – перешёл сюда́, как ви́дите. Я вас не по́мню со́бственно, по́мню то́лько, что вас бы́ло три сестры́. Ваш оте́ц сохрани́лся у меня́ в па́мяти, вот закро́ю глаза́ и ви́жу как живо́го. Я у вас быва́л в Москве́…
   О́льга. Мне каза́лось, я всех по́мню, и вдруг…
   Верши́нин. Меня́ зову́т Алекса́ндром Игна́тьевичем…
   Ири́на. Алекса́ндр Игна́тьевич, вы из Москвы́… Вот неожи́данность!
   О́льга. Ведь мы туда́ переезжа́ем.
   Ири́на. Ду́маем, к о́сени уже́ бу́дем там. Наш родно́й го́род, мы родили́сь там… На Ста́рой Басма́нной у́лице…
   О́бе смею́тся от ра́дости.
   Ма́ша. Неожи́данно земляка́ [40 - Земляк – родился в том же городе, где родились сёстры.] уви́дели. (Жи́во.) Тепе́рь вспо́мнила! По́мнишь, О́ля, у нас говори́ли: «влюблённый майо́р». Вы бы́ли тогда́ пору́чиком и в кого́то влюблены́, и вас все дразни́ли почему́то майо́ром…
   Верши́нин (смеётся). Вот, вот… Влюблённый майо́р, э́то так…
   Ма́ша. У вас бы́ли тогда́ то́лько усы… О, как вы постаре́ли! (Сквозь слёзы.) Как вы постаре́ли!
   Верши́нин. Да, когда́ меня́ зва́ли влюблённым майо́ром, я был ещё мо́лод, был влюблён. Тепе́рь не то.
   О́льга. Но у вас ещё ни одного́ седо́го во́лоса. Вы постаре́ли, но ещё не ста́ры.
   Верши́нин. Одна́ко уже́ со́рок тре́тий год. Вы давно́ из Москвы́?
   Ири́на. Оди́ннадцать лет. Ну, что ты, Ма́ша, пла́чешь, чуда́чка… (Сквозь слёзы.) И я запла́чу…
   Ма́ша. Я ничего́. А на како́й вы у́лице ж́или?
   Верши́нин. На Ста́рой Басма́нной.
   О́льга. И мы там то́же…
   Верши́нин. Одно́ вре́мя я жил на Неме́цкой у́лице. С Неме́цкой у́лицы я ха́живал [41 - Хаживал – ходил.] в Кра́сные каза́рмы. [42 - Красные казармы – один из служебных корпусов Екатерининского дворца в Москве, построенный в 1776 г.] Там по пути́ угрю́мый мост, под мосто́м вода́ шуми́т. Одино́кому стано́вится гру́стно на душе́.
   Па́уза.
   А здесь кака́я широ́кая, кака́я бога́тая река́! Чуде́сная река́!
   О́льга. Да, но то́лько хо́лодно. Здесь хо́лодно и комары́…
   Верши́нин. Что вы! Здесь тако́й здоро́вый, хоро́ший, славя́нский кли́мат. Лес, река́… и здесь то́же берёзы. Ми́лые, скро́мные берёзы, я люблю́ их бо́льше всех дере́вьев. Хорошо́ здесь жить. То́лько стра́нно, вокза́л желе́зной доро́ги в двадцати́ верста́х… И никто́ не зна́ет, почему́ э́то так.
   Солёный. А я зна́ю, почему́ э́то так.
   Все глядя́т на него́.
   Потому́ что, е́сли бы вокза́л был бли́зко, то не был бы далеко́, а е́сли он далеко́, то, зна́чит, не бли́зко.
   Нело́вкое молча́ние.
   Тузенба́х. Шутни́к, Васи́лий Васи́льич.
   О́льга. Тепе́рь и я вспо́мнила вас. По́мню.
   Верши́нин. Я ва́шу ма́тушку [43 - Матушка (устар.) – мама.] знал.
   Чебуты́кин. Хоро́шая была́, ца́рство ей небе́сное. [44 - Царство ей небесное. – «Царство ей (ему) небесное». Так говорят об умерших людях.]
   Ири́на. Ма́ма в Москве́ погребена́. [45 - Погребена – похоронена.]
   О́льга. В Новоде́вичьем…
   Ма́ша. Предста́вьте, я уж начина́ю забыва́ть её лицо́. Так и о нас не бу́дут по́мнить. Забу́дут.
   Верши́нин. Да. Забу́дут. Такова́ уж судьба́ на́ша, ничего́ не поде́лаешь. То, что ка́жется нам серьёзным, значи́тельным, о́чень ва́жным, – придёт вре́мя, – бу́дет забы́то и́ли бу́дет каза́ться нева́жным.
   Па́уза.
   И интере́сно, мы тепе́рь совсе́м не мо́жем знать, что, со́бственно, бу́дет счита́ться высо́ким, ва́жным и что жа́лким, смешны́м. Ра́зве откры́тие Копе́рника и́ли, поло́жим, Колу́мба не каза́лось в пе́рвое вре́мя нену́жным, смешны́м, а како́йнибу́дь пусто́й вздор, напи́санный чудако́м, не каза́лся и́стиной? И мо́жет ста́ться, что на́ша тепе́решняя жизнь, [46 - Теперешняя жизнь – сегодняшняя жизнь.] с кото́рой мы так ми́римся, бу́дет со вре́менем каза́ться стра́нной, неудо́бной, неу́мной, недоста́точно чи́стой, быть мо́жет, да́же гре́шной…
   Тузенба́х. Кто зна́ет? А быть мо́жет, на́шу жизнь назову́т высо́кой и вспо́мнят о ней с уваже́нием. Тепе́рь нет пы́ток, нет ка́зней, наше́ствий, но вме́сте с тем ско́лько страда́ний!
   Солёный (то́нким го́лосом). Цып, цып, цып… [47 - Цып, цып, цып… – Обычно так говорят, когда хотят кормить цыплят. Солёный таким образом хочет снизить пафосное высказывание Тузенбаха, иронизирует над ним и даже немного издевается.] Баро́на ка́шей не корми́, а то́лько дай ему́ пофилосо́фствовать. [48 - Барона кашей не корми, а только дай ему пофилософствовать. – Кого кашей (хлебом) не корми, а только дай + инфинитив – это фразеологизм. Это значит, что человек очень любит это делать. Здесь: барон очень любит философствовать.]
   Тузенба́х. Васи́лий Васи́льич, прошу́ вас оста́вить меня́ в поко́е… (Сади́тся на друго́е ме́сто.) Э́то ску́чно наконе́ц.
   Солёный (то́нким го́лосом). Цып, цып, цып…
   Тузенба́х (Верши́нину). Страда́ния, кото́рые наблюда́ются тепе́рь, – их так мно́го! – говоря́т всётаки об изве́стном нра́вственном подъёме, кото́рого уже́ дости́гло о́бщество…
   Верши́нин. Да, да, коне́чно.
   Чебуты́кин. Вы то́лько что сказа́ли, баро́н, на́шу жизнь назову́т высо́кой; но лю́ди всё же ни́зенькие… (Встаёт.) Гляди́те, како́й я ни́зенький. Э́то для моего́ утеше́ния на́до говори́ть, что жизнь моя высо́кая, поня́тная вещь.
   За сце́ной игра́ на скри́пке.
   Ма́ша. Э́то Андре́й игра́ет, наш брат.
   Ири́на. Он у нас учёный. Должно́ быть, бу́дет профе́ссором. Па́па был вое́нным, а его́ сын избра́л учёную карье́ру.
   Ма́ша. По жела́нию па́пы.
   О́льга. Мы сего́дня его задразни́ли. Он, ка́жется, влюблён немно́жко.
   Ири́на. В одну́ зде́шнюю [49 - Здешняя – местная.] ба́рышню. Сего́дня она́ бу́дет у нас, по всей вероя́тности.
   Ма́ша. Ах, как она́ одева́ется! Не то что́бы некраси́во, не мо́дно, а про́сто жа́лко. Кака́ято стра́нная, я́ркая, желтова́тая ю́бка с э́такой по́шленькой бахромо́й и кра́сная ко́фточка. И щёки таки́е вы́мытые, вы́мытые! Андре́й не влюблён – я не допуска́ю, всётаки у него́ вкус есть, а про́сто он так, дра́знит нас, дура́чится. Я вчера́ слы́шала, она́ выхо́дит за Протопо́пова, [50 - Выходит за Протопопова – выходит замуж за Протопопова.] председа́теля зде́шней упра́вы. И прекра́сно… (В бокову́ю дверь.) Андре́й, поди́ сюда́! Ми́лый, на мину́тку!
   Вхо́дит Андре́й.
   О́льга. Э́то мой брат, Андре́й Серге́ич.
   Верши́нин. Верши́нин.
   Андре́й. Прозо́ров. (Утира́ет вспоте́вшее лицо́.) Вы к нам батаре́йным команди́ром?
   О́льга. Мо́жешь предста́вить, Алекса́ндр Игна́тьич из Москвы́.
   Андре́й. Да? Ну, поздравля́ю, тепе́рь мои́ сестри́цы [51 - Сестрицы (ласково) – сёстры.] не даду́т вам поко́ю.
   Верши́нин. Я уже́ успе́л надое́сть ва́шим сёстрам.
   Ири́на. Посмотри́те, каку́ю ра́мочку для портре́та подари́л мне сего́дня Андре́й! (Пока́зывает ра́мочку.) Э́то он сам сде́лал.
   Верши́нин (гля́дя на ра́мочку и не зна́я, что сказа́ть). Да… вещь… [52 - Вещь – здесь: хорошая вещь.]
   Ири́на. И вот ту ра́мочку, что над пиани́но, он то́же сде́лал.
   Андре́й ма́шет руко́й и отхо́дит.
   О́льга. Он у нас и учёный, и на скри́пке игра́ет, и выпи́ливает ра́зные шту́чки – одни́м сло́вом, ма́стер на все ру́ки. [53 - Мастер на все руки (фразеологизм) – синонимы: умелец, золотые руки.] Андре́й, не уходи́! У него́ мане́ра – всегда́ уходи́ть. Поди́ сюда́!
   Ма́ша и Ири́на беру́т его́ под руки и со сме́хом веду́т наза́д.
   Ма́ша. Иди́, иди́!
   Андре́й. Оста́вьте, пожа́луйста.
   Ма́ша. Како́й смешно́й! Алекса́ндра Игна́тьевича называ́ли когда́то влюблённым майо́ром, и он ниско́лько не серди́лся.
   Верши́нин. Ниско́лько!
   Ма́ша. А я хочу́ тебя́ назва́ть: влюблённый скрипа́ч!
   Ири́на. И́ли влюблённый профе́ссор!..
   О́льга. Он влюблён! Андрю́ша влюблён!
   Ири́на (аплоди́руя). Бра́во, бра́во! Бис! Андрю́шка влюблён!
   Чебуты́кин (подхо́дит сза́ди к Андре́ю и бере́т его́ обе́ими рука́ми за та́лию). Для любви́ одно́й приро́да нас на свет произвела́! (Хохо́чет; он все вре́мя с газе́той.)
   Андре́й. Ну, дово́льно, дово́льно… (Утира́ет лицо́.) Я всю ночь не спал и тепе́рь немно́жко не в себе́, [54 - Немножко не в себе – здесь: не очень хорошо себя чувствую.] как говори́тся. До четырёх часо́в чита́л, пото́м лёг, но ничего́ не вы́шло. [55 - До четырёх часов читал, потом лёг, но ничего не вышло. – Ничего не вышло = ничего не получилось. Андрей не смог заснуть.] Ду́мал о том, о сём, а тут ра́нний рассве́т, со́лнце так и ле́зет в спа́льню. Хочу́ за ле́то, пока́ бу́ду здесь, перевести́ одну́ кни́жку с англи́йского.
   Верши́нин. А вы чита́ете поангли́йски?
   Андре́й. Да. Оте́ц, ца́рство ему́ небе́сное, угнета́л нас воспита́нием. [56 - Отец… угнетал нас воспитанием. – Отец очень строго воспитывал нас.] Э́то смешно́ и глу́по, но в э́том всётаки на́до созна́ться, по́сле его́ сме́рти я стал полне́ть и вот располне́л в оди́н год, то́чно моё те́ло освободи́лось от гнёта. Благодаря́ отцу́ я и сёстры зна́ем францу́зский, неме́цкий и англи́йский языки́, а Ири́на зна́ет ещё поиталья́нски. Но чего́ э́то сто́ило! [57 - Но чего это стоило! – здесь: мы потратили на это много сил.]
   Ма́ша. В э́том го́роде знать три языка́ нену́жная ро́скошь. [58 - В этом городе знать три языка ненужная роскошь. – Это очень известная фраза из пьесы «Три сестры». Как вы её понимаете?] Да́же и не ро́скошь, а како́йто нену́жный прида́ток, вро́де шесто́го па́льца. Мы зна́ем мно́го ли́шнего.
   Верши́нин. Во́т те на́! [59 - Вот те на! (устар.) – выражение удивления.](Смеётся.) Зна́ете мно́го ли́шнего! Мне ка́жется, нет и не мо́жет быть тако́го ску́чного и уны́лого го́рода, в кото́ром был бы не ну́жен у́мный, образо́ванный челове́к. Допу́стим, что среди́ ста ты́сяч населе́ния э́того го́рода, коне́чно, отста́лого и гру́бого, таки́х, как вы, то́лько три. Само́ собо́ю разуме́ется, вам не победи́ть окружа́ющей вас тёмной ма́ссы; [60 - Вам не победить окружающей вас тёмной массы. – Вам не победить безграмотность.] в тече́ние ва́шей жи́зни ма́лопома́лу вы должны́ бу́дете уступи́ть и затеря́ться в стоты́сячной толпе́, вас заглуши́т жизнь, но всё же вы не исче́знете, не оста́нетесь без влия́ния; таки́х, как вы, по́сле вас я́вится уже́, быть мо́жет, шесть, пото́м двена́дцать и так да́лее, пока́ наконе́ц таки́е, как вы, не ста́нут большинство́м. Через две́сти, три́ста лет жизнь на земле́ бу́дет невообрази́мо прекра́сной, изуми́тельной. Челове́ку нужна́ така́я жизнь, и е́сли её нет пока́, то он до́лжен предчу́вствовать её, ждать, мечта́ть, гото́виться к ней, он до́лжен для э́того ви́деть и знать бо́льше, чем ви́дели и зна́ли его́ дед и оте́ц. (Смеётся.) А вы жа́луетесь, что зна́ете мно́го ли́шнего.
   Ма́ша (снима́ет шля́пу). Я остаю́сь за́втракать.
   Ири́на (со вздо́хом). Пра́во, всё э́то сле́довало бы записа́ть…
   Андре́я нет, он незаме́тно ушёл.
   Тузенба́х. Через мно́го лет, вы говори́те, жизнь на земле́ бу́дет прекра́сной, изуми́тельной. Э́то пра́вда. Но, что́бы уча́ствовать в ней тепе́рь, хотя́ и́здали, ну́жно приготовля́ться к ней, ну́жно рабо́тать…
   Верши́нин (встаёт). Да. Ско́лько, одна́ко, у вас цвето́в! (Огля́дываясь.) И кварти́ра чуде́сная. Зави́дую! А я всю жизнь мою́ болта́лся по кварти́ркам [61 - Болтался по квартиркам – переезжал с квартиры на квартиру.] с двумя́ сту́льями, с одни́м дива́ном и с печа́ми, кото́рые всегда́ дымя́т. У меня́ в жи́зни не хвата́ло и́менно вот таки́х цвето́в… (Потира́ет ру́ки.) Эх! Ну, да что!
   Тузенба́х. Да, ну́жно рабо́тать. Вы, небо́сь, ду́маете: расчу́вствовался не́мец. Но я, че́стное сло́во, ру́сский и понеме́цки да́же не говорю́. Оте́ц у меня́ правосла́вный…
   Па́уза.
   Верши́нин (хо́дит по сце́не). Я ча́сто ду́маю: что, е́сли бы нача́ть жизнь сно́ва, прито́м созна́тельно? Е́сли бы одна́ жизнь, кото́рая уже́ прожита́, была́, как говори́тся, на́черно, друга́я – на́чисто! [62 - Если бы одна жизнь была, как говорится, начерно, другая – начисто! – Начерно – это вариант, который можно исправить. Начисто – это окончательный вариант.] Тогда́ ка́ждый из нас, я ду́маю, постара́лся бы пре́жде всего́ не повторя́ть самого́ себя́, по кра́йней ме́ре, со́здал бы для себя́ ину́ю обстано́вку жи́зни, устро́ил бы себе́ таку́ю кварти́ру с цвета́ми, с ма́ссою све́та… У меня́ жена́, дво́е де́вочек, прито́м жена́ да́ма нездоро́вая и так да́лее и так да́лее, ну, а е́сли бы начина́ть жизнь снача́ла, то я не жени́лся бы… Нет, нет!
   Вхо́дит Кулы́гин в фо́рменном фра́ке.
   Кулы́гин (подхо́дит к Ири́не). Дорога́я сестра́, позво́ль мне поздра́вить тебя́ с днём твоего́ а́нгела и пожела́ть и́скренно, от души́, здоро́вья и всего́ того́, что мо́жно пожела́ть де́вушке твои́х лет. И позво́ль поднести́ тебе́ в пода́рок вот э́ту кни́жку. (Подаёт кни́жку.) Исто́рия на́шей гимна́зии за пятьдеся́т лет, напи́санная мно́ю. Пустя́шная кни́жка, напи́сана от не́чего де́лать, но ты всётаки прочти́. Здра́вствуйте, господа́! (Верши́нину.) Кулы́гин, учи́тель зде́шней гимна́зии. Надво́рный сове́тник. [63 - Надворный советник – гражданский чин в царской России.](Ири́не.) В э́той кни́жке ты найде́шь спи́сок всех, ко́нчивших курс в на́шей гимна́зии за э́ти пя́тьдесят лет. Feci, quod potui, faciant meliora potentes. [64 - Feci, quod potui, faciant meliora potentes (лат.) – Я сделал, что мог, кто может, пусть сделает лучше.](Целу́ет Ма́шу.)
   Ири́на. Но ведь на Па́сху ты уже́ подари́л мне таку́ю кни́жку.
   Кулы́гин (смеётся). Не мо́жет быть! В тако́м слу́чае отда́й наза́д и́ли вот лу́чше отда́й полко́внику. Возьми́те, полко́вник. Когда́нибу́дь прочтёте от ску́ки. [65 - Когданибудь прочтёте от скуки. – Прочтёте, когда будет скучно.]
   Верши́нин. Благодарю́ вас. (Собира́ется уйти́.) Я чрезвыча́йно рад, что познако́мился…
   О́льга. Вы ухо́дите? Нет, нет!
   Ири́на. Вы оста́нетесь у нас за́втракать. Пож́алуйста.
   О́льга. Прошу́ вас!
   Верши́нин (кла́няется). Я, ка́жется, попа́л на имени́ны. Прости́те, я нe знал, не поздра́вил вас… (Ухо́дит с О́льгой в за́лу.)
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Какой новый персонаж появился? Что сказал о нём Тузенбах?
   Что вы узнали о Вершинине из его монологов?
   Что Вершинин думает о браке?
   Какая жизнь будет, по словам Вершинина, через двеститриста лет?
   Нравится ли ему этот город и дом Прозоровых? А сёстрам нравится? Почему?
   Почему сёстры шутят над Андреем?
   Что Маша думает о его возлюбленной?
   Какое образование получили сёстры?
   Почему Маша решила остаться?
 //-- * * * --// 
   Кулы́гин. Сего́дня, господа́, воскре́сный день, день о́тдыха, бу́дем же отдыха́ть, бу́дем весели́ться ка́ждый сообра́зно [66 - Сообразно – соответственно.] со свои́м во́зрастом и положе́нием. Ковры́ на́до бу́дет убра́ть на ле́то и спря́тать до зимы́… Перси́дским порошко́м и́ли нафтали́ном… Ри́мляне бы́ли здоро́вы, потому́ что уме́ли труди́ться, уме́ли и отдыха́ть, у них была́ mens sana in corpore sano. [67 - Mens sana in corpore sano (лат.). – Здоровый дух в здоровом теле.] Жизнь их текла́ по изве́стным фо́рмам. Наш дире́ктор говори́т: гла́вное во вся́кой жи́зни – э́то её фо́рма… Что теря́ет свою́ фо́рму, то конча́ется – и в на́шей обы́денной жи́зни то же са́мое. (Берёт Ма́шу за та́лию, смея́сь.) Ма́ша меня́ лю́бит. Моя́ жена́ меня́ лю́бит. И око́нные занаве́ски то́же туда́ с ковра́ми… Сего́дня я ве́сел, в отли́чном настрое́нии ду́ха. Ма́ша, в четы́ре часа́ сего́дня мы у дире́ктора. Устра́ивается прогу́лка педаго́гов и их семе́йств.
   Ма́ша. Не пойду́ я. [68 - Не пойду я. – Изменён порядок слов. Разговорная (менее категоричная) форма.]
   Кулы́гин (огорчённый). Ми́лая Ма́ша, почему́?
   Ма́ша. По́сле об э́том… (Серди́то.) Хорошо́, я пойду́, то́лько отста́нь, пожа́луйста… (Отхо́дит.)
   Кулы́гин. А зате́м ве́чер проведём у дире́ктора. Несмотря́ на своё боле́зненное состоя́ние, э́тот челове́к стара́ется пре́жде всего́ быть обще́ственным. Превосхо́дная, све́тлая ли́чность. Великоле́пный челове́к. Вчера́ по́сле сове́та он мне говори́т: «Уста́л, Фёдор Ильи́ч! Уста́л!» (Смо́трит на стенны́е часы́, пото́м на свои́.) Ва́ши часы́ спеша́т на семь мину́т. Да, говори́т, уста́л!
   За сце́ной игра́ на скри́пке.
   О́льга. Господа́, ми́лости про́сим, пожа́луйте за́втракать! Пиро́г!
   Кулы́гин. Ах, ми́лая моя́ О́льга, ми́лая моя́! Я вчера́ рабо́тал с утра́ до оди́ннадцати часо́в ве́чера, уста́л и сего́дня чу́вствую себя́ счастли́вым. (Ухо́дит в за́лу к столу́.) Ми́лая моя́…
   Чебуты́кин (кладёт газе́ту в карма́н, приче́сывает бо́роду). Пиро́г? Великоле́пно!
   Ма́ша (Чебуты́кину стро́го). То́лько смотри́те: ничего́ не пить сего́дня. Слы́шите? Вам вре́дно пить.
   Чебуты́кин. Э́ва! [69 - Эва! (прост., устар.) – Междометие, выражающее удивление, несогласие, возражение и т. п.] У меня́ уж прошло́. Два го́да как запо́я не было. (Нетерпели́во.) Э, ма́тушка, [70 - Матушка (дружеское) – возможное обращение к женщине.] да не всё ли равно́!
   Ма́ша. Всётаки не сме́йте пить. Не сме́йте. (Серди́то, но так, что́бы не слы́шал муж.) Опя́ть, чёрт подери́, [71 - Чёрт подери – ругательство.] скуча́ть це́лый ве́чер у дире́ктора!
   Тузенба́х. Я бы не пошёл на ва́шем ме́сте… О́чень про́сто.
   Чебуты́кин. Не ходи́те, ду́ся моя́. [72 - Дуся моя – ласковое обращение к женщине.]
   Ма́ша. Да, не ходи́те… Э́та жизнь прокля́тая, невыноси́мая… (Идёт в за́лу.)
   Чебуты́кин (идёт за ней). Нуу!
   Солёный (проходя́ в за́лу). Цып, цып, цып…
   Тузенба́х. Дово́льно, Васи́лий Васи́льич. Бу́дет! [73 - Довольно, Василий Васильич. Будет! – Достаточно, хватит.]
   Солёный. Цып, цып, цып…
   Кулы́гин (ве́село). Ва́ше здоро́вье, полко́вник! Я педаго́г, и здесь в до́ме свой челове́к, Ма́шин муж… Она́ до́брая, о́чень до́брая…
   Верши́нин. Я вы́пью вот э́той тёмной во́дки… (Пьёт.) Ва́ше здоро́вье! (О́льге) Мне у вас так хорошо́!..
   В гости́ной остаю́тся то́лько Ири́на и Тузенба́х.
   Ири́на. Ма́ша сего́дня не в ду́хе. [74 - Не в духе – в плохом настроении.] Она́ вы́шла за́муж восемна́дцати лет, когда́ он каза́лся ей са́мым у́мным челове́ком. А тепе́рь не то. Он са́мый до́брый, но не са́мый у́мный.
   О́льга (нетерпели́во). Андре́й, иди́ же наконе́ц!
   Андре́й (за сце́ной). Сейча́с. (Вхо́дит и идёт к столу́.)
   Тузенба́х. О чём вы ду́маете?
   Ири́на. Так. Я не люблю́ и бою́сь э́того ва́шего Солёного. Он говори́т одни́ глу́пости…
   Тузенба́х. Стра́нный он челове́к. Мне и жаль его́, и доса́дно, но бо́льше жаль. Мне ка́жется, он засте́нчив… Когда́ мы вдвое́м с ним, то он быва́ет о́чень умён и ла́сков, а в о́бществе он гру́бый челове́к, бретёр. [75 - Бретёр – дуэлянт, скандалист.] Не ходи́те, пусть пока́ ся́дут за стол. Да́йте мне побы́ть о́коло вас. О чём вы ду́маете?
   Па́уза.
   Вам два́дцать лет, мне ещё нет тридцати́. Ско́лько лет нам оста́лось впереди́, дли́нный, дли́нный ряд дней, по́лных мое́й любви́ к вам.
   Ири́на. Никола́й Льво́вич, не говори́те мне о любви́.
   Тузенба́х (не слу́шая). У меня́ стра́стная жа́жда жи́зни, борьбы́, труда́, и э́та жа́жда в душе́ слила́сь с любо́вью к вам, Ири́на, и, как наро́чно, вы прекра́сны, и жизнь мне ка́жется тако́й прекра́сной! О чём вы ду́маете?
   Ири́на. Вы говори́те: прекра́сна жизнь. Да, но е́сли она́ то́лько ка́жется тако́й! У нас, трёх сестёр, жизнь не была́ ещё прекра́сной, она заглуша́ла нас, как со́рная трава́… Теку́т у меня́ слёзы. Э́то не ну́жно… (Бы́стро вытира́ет лицо́, улыба́ется.) Рабо́тать ну́жно, рабо́тать. Оттого́ нам неве́село и смо́трим мы на жизнь так мра́чно, что не зна́ем труда́. Мы родили́сь от люде́й, презира́вших труд…
   Ната́лья Ива́новна вхо́дит; она́ в ро́зовом пла́тье, с зелёным по́ясом.
   Ната́ша. Там уже за́втракать садя́тся… Я опозда́ла… (Ме́льком гляди́тся в зе́ркало, поправля́ется.) Ка́жется, причёсана ничего́ себе́… [76 - Кажется, причёсана ничего себе – хорошо причёсана.](Уви́дев Ири́ну.) Ми́лая Ири́на Серге́евна, поздравля́ю вас! (Целу́ет кре́пко и продолжи́тельно.) У вас мно́го госте́й, мне, пра́во, со́вестно… Здра́вствуйте, баро́н!
   О́льга (входя́ в гости́ную). Ну вот и Ната́лия Ива́новна. Здра́вствуйте, моя́ ми́лая!
   Целу́ются.
   Ната́ша. С имени́нницей. У вас тако́е большо́е о́бщество, я смущена́ ужа́сно…
   О́льга. По́лно, у нас всё свои́. [77 - Полно, у нас все свои. – Довольно, у нас в гостях не чужие люди. По́лно (устар.) – хватит, ладно, перестань.](Вполго́лоса, испу́ганно.) На вас зелёный по́яс! Ми́лая, э́то нехорошо́!
   Ната́ша. Ра́зве есть приме́та?
   О́льга. Нет, про́сто не идёт… и както стра́нно…
   Ната́ша (пла́чущим го́лосом). Да? Но ведь это не зелёный, а скоре́е ма́товый. (Идёт за О́льгой в за́лу.)
   В за́ле садя́тся за́втракать; в гости́ной ни души́.
   Кулы́гин. Жела́ю тебе́, Ири́на, жениха́ хоро́шего. Пора́ тебе́ уж выходи́ть. [78 - Пора тебе уж выходить. – Пора тебе уже выходить замуж.]
   Чебуты́кин. Ната́лья Ива́новна, и вам женишка́ [79 - Женишок (ласково или иронически) – жених.] жела́ю.
   Кулы́гин. У Ната́льи Ива́новны уже́ есть женишо́к.
   Ма́ша (стучи́т ви́лкой по таре́лке). Вы́пью рю́мочку винца́! Эхма, жизнь мали́новая, где на́ша не пропада́ла! [80 - Эхма, жизнь малиновая, где наша не пропадала! – «Эхма» – просторечное выражение, «жизнь малиновая» – диалектный фразеологизм, «где наша не пропадала» – фразеологизм, так говорят при какомто риске, выражая оптимистичный взгляд на будущее. «Жизнь малиновая» – синоним фразеологизма «Не жизнь, а малина!». По верному замечанию В. М. Мокиенко (Образы русской речи. СПб., 1999), очень интересно противопоставление калины и малины в русском фольклоре. Вспомним известную народную песню «Калинкамалинка». Калина, красивая, но горькая ягода, – символ несчастливой женской замужней доли, что отражается во многих песнях, а малина – сладкая ягода – символизирует счастливую, благополучную жизнь. Для Маши, имеющей «калиновую» жизнь с нелюбимым мужем, «малиновая» жизнь – заветная мечта, тоска по лучшей доле. Поэтому в целом её фраза «Эхма, жизнь малиновая, где наша не пропадала!» и означает, что она, встретив Вершинина, собирается рискнуть и получить хоть маленький кусочек этой самой сладкой счастливой свободы. Кроме того, «малиновая» жизнь – это и воля, и свобода, и огромное пространство без конца (без рамок и запретов), а для всех трёх сестёр и жизнь в Москве.]
   Кулы́гин. Ты ведёшь себя́ на три с ми́нусом. [81 - Ты ведёшь себя на три с минусом. – Кулыгин – школьный учитель, он привык ставить оценки ученикам. Три с минусом – это плохое поведение.]
   Верши́нин. А нали́вка вку́сная. На чём э́то насто́яно?
   Солёный. На тарака́нах.
   Ири́на (пла́чущим го́лосом). Фу! Фу! Како́е отвраще́ние!..
   О́льга. За у́жином бу́дет жа́реная инде́йка и сла́дкий пиро́г с я́блоками. Сла́ва бо́гу, сего́дня це́лый день я до́ма, ве́чером – до́ма… Господа́, ве́чером приходи́те…
   Верши́нин. Позво́льте и мне прийти́ ве́чером!
   Ири́на. Пожа́луйста.
   Ната́ша. У них по́просту.
   Чебуты́кин. Для любви́ одно́й приро́да нас на свет произвела́. (Смеётся.)
   Андре́й (серди́то). Переста́ньте, господа́! Не надое́ло вам.
   Федо́тик и Родэ́ вхо́дят с большо́й корзи́ной цвето́в.
   Федо́тик. Одна́ко уже́ за́втракают.
   Родэ́ (гро́мко и карта́вя). За́втракают? Да, уже́ за́втракают…
   Федо́тик. Погоди́ мину́тку! (Снима́ет фотогра́фию.) Раз! Погоди́ ещё немно́го… (Снима́ет другу́ю фотогра́фию.) Два! Тепе́рь гото́во!
   Беру́т корзи́ну и иду́т в за́лу, где их встреча́ют с шу́мом.
   Родэ́ (гро́мко). Поздравля́ю, жела́ю всего́, всего́! Пого́да сего́дня очарова́тельная, одно́ великоле́пие. Сего́дня всё у́тро гуля́л с гимнази́стами. Я преподаю́ в гимна́зии гимна́стику…
   Ма́ша. У лукомо́рья дуб зелёный, злата́я цепь на ду́бе том… Злата́я цепь на ду́бе том… (Плакси́во.) Ну, заче́м я э́то говорю́? Привяза́лась ко мне э́та фра́за с са́мого утра́…
   Кулы́гин. Трина́дцать за столо́м!
   Родэ́ (гро́мко). Господа́, неуже́ли вы придаёте значе́ние предрассу́дкам?
   Смех.
   Кулы́гин. Е́сли трина́дцать за столо́м, то, зна́чит, есть тут влюблённые. Уж не вы ли, Ива́н Рома́нович, чего́ до́брого…
   Смех.
   Чебуты́кин. Я ста́рый гре́шник, а вот отчего́ Ната́лья Ива́новна сконфу́зилась, реши́тельно поня́ть не могу́.
   Гро́мкий смех; Ната́ша выбега́ет из за́лы в гости́ную, за ней Андре́й.
   Андре́й. По́лно, не обраща́йте внима́ния! Погоди́те… [82 - Погодите – подождите.] посто́йте, прошу́ вас…
   Ната́ша. Мне сты́дно… Я не зна́ю, что со мной де́лается, а они́ поднима́ют меня́ на сме́х. То, что я сейча́с вы́шла изза стола́, неприли́чно, но я не могу́… не могу́… (Закрыва́ет лицо́ рука́ми.)
   Андре́й. Дорога́я моя́, прошу́ вас, умоля́ю, не волну́йтесь. Уверя́ю вас, они́ шу́тят, они́ от до́брого се́рдца. Дорога́я моя́, моя́ хоро́шая, они́ все до́брые, серде́чные лю́ди и лю́бят меня́ и вас. Иди́те сюда́ к окну́, нас здесь не ви́дно им… (Огля́дывается.)
   Ната́ша. Я так не привы́кла быва́ть в о́бществе!..
   Андре́й. О мо́лодость, чу́дная, прекра́сная мо́лодость! Моя́ дорога́я, моя́ хоро́шая, не волну́йтесь так!.. Ве́рьте мне, ве́рьте… Мне так хорошо́, душа́ полна́ любви́, восто́рга… О, нас не ви́дят! Не ви́дят! За что, за что я полюби́л вас, когда́ полюби́л, – о, ничего́ не понима́ю. Дорога́я моя́, хоро́шая, чи́стая, бу́дьте мое́й жено́й! Я вас люблю́, люблю́… как никого́ никогда́…
   Поцелу́й.
   Два офице́ра вхо́дят и, уви́дев целу́ющуюся па́ру, остана́вливаются в изумле́нии.
   За́навес.
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Как вы понимаете слова Ирины: «Николай Львович, не говорите мне о любви»? Почему она так говорит?
   Почему Маша «не в духе»? Как к ней относится её муж? А она к нему?
   Почему Ирина жалуется, что Солёный говорит одни глупости? Приведите пример.
   Что произошло между Андреем и Наташей?
   Какие фразеологизмы вы встретили в первом действии?
   С какими персонажами вы познакомились? Какие из них главные? Кто вам понравился?
   Довольны ли сёстры своей жизнью? Чего они хотят?
   Напишите, что происходит в первом действии.


   Действие второе

   Декора́ция пе́рвого а́кта.
   Во́семь часо́в ве́чера. За сце́ной на у́лице едва́ слы́шно игра́ют на гармо́нике. Нет огня́.
   Вхо́дит Ната́лья Ива́новна в капо́те, [83 - Капот (устар.) – накидка.] со свечо́й: она идёт и остана́вливается у две́ри, кото́рая ведёт в ко́мнату Андре́я.
   Ната́ша. Ты, Андрю́ша, что де́лаешь? Чита́ешь? Ничего́, я так то́лько… (Идёт, отворя́ет другу́ю дверь и, загляну́в в неё, затворя́ет.) Огня́ нет ли…
   Андре́й (вхо́дит с кни́гой в руке́). Ты что, Ната́ша?
   Ната́ша. Смотрю́, огня́ нет ли… [84 - Огня нет ли. – Наташа пришла посмотреть, не горит ли свеча.] Тепе́рь Ма́сленица, прислу́га сама́ не своя́, гляди́ да и гляди́, чтоб чего́ не вы́шло. [85 - Гляди да и гляди, чтоб чего не вышло. – Смотри, чтобы не случилось несчастья.] Вчера́ в по́лночь прохожу́ через столо́вую, а там свеча́ гори́т. Кто зажёг, так и не доби́лась толку. (Ста́вит свечу́.) Кото́рый час?
   Андре́й (взгляну́в на часы́). Девя́того че́тверть.
   Ната́ша. А О́льги и Ири́ны до сих пор ещё нет. Не пришли́. Всё тру́дятся, бедня́жки. [86 - Бедняжки – слово, которое выражает жалость к сёстрам.] О́льга на педагоги́ческом сове́те, Ири́на на телегра́фе… (Вздыха́ет.) Сего́дня у́тром говорю́ твое́й сестре́: «Побереги́, говорю́, себя́, Ири́на, голу́бчик». И не слу́шает. Че́тверть девя́того, говори́шь? Я бою́сь, Бо́бик наш совсе́м нездоро́в. Отчего́ он холо́дный тако́й? Вчера́ у него́ был жар, а сего́дня холо́дный весь… Я так бою́сь!
   Андре́й. Ничего́, Ната́ша. Ма́льчик здоро́в.
   Ната́ша. Но всётаки лу́чше пуска́й дие́та. Я бою́сь. И сего́дня в деся́том часу́, говори́ли, ря́женые [87 - Ряженые – люди, одетые в маскарадные костюмы, приходили в каждый дом перед Рождеством. Пели, танцевали – за это получали небольшие подарки.] у нас бу́дут, лу́чше бы они́ не приходи́ли, Андрю́ша.
   Андре́й. Пра́во, я не зна́ю. Их ведь зва́ли.
   Ната́ша. Сего́дня мальчи́шечка [88 - Мальчишечка – слово с уменьшительноласкательным суффиксом, образовано от слова «мальчик».] просну́лся у́тром и гляди́т на меня́, и вдру́г улыбну́лся: зна́чит, узна́л. «Бо́бик, говорю́, здра́вствуй! Здра́вствуй, ми́лый!» А он смеётся. Де́ти понима́ют, отли́чно понима́ют. Так, зна́чит, Андрю́ша, я скажу́, что́бы ря́женых не принима́ли.
   Андре́й (нереши́тельно). Да ведь э́то как сёстры. [89 - Да ведь это как сёстры. – Андрей хочет сказать, что решение принимать или не принимать ряженых зависит от сестёр, так как они в доме хозяйки.] Они́ тут хозя́йки.
   Ната́ша. И они́ то́же, [90 - И они тоже. – Наташа хочет сказать, что в первую очередь она хозяйка, а потом уж сёстры.] я им скажу́. Они́ до́брые… (Идёт.) К у́жину я веле́ла простоква́ши. [91 - К ужину я велела простокваши. – К ужину я велела подать простокваши.] До́ктор говори́т, тебе́ ну́жно одну́ простоква́шу е́сть, ина́че не похуде́ешь. (Остана́вливается.) Бо́бик холо́дный. Я бою́сь, ему́ хо́лодно в его́ ко́мнате, пожа́луй. На́до бы хоть до тёплой пого́ды помести́ть его́ в друго́й ко́мнате. Наприме́р, у Ири́ны ко́мната как раз для ребёнка: и су́хо, и це́лый день со́лнце. На́до ей сказа́ть, она́ пока́ мо́жет с О́льгой в одно́й ко́мнате… Всё равно́ днём до́ма не быва́ет, то́лько ночу́ет…
   Па́уза.
   Андрюша́нчик, [92 - Андрюшанчик – Наташа опять использует уменьшительноласкательный суффикс. Она использует ласковые слова, но её поведение противоположно этим словам.] отчего́ ты молчи́шь?
   Андре́й. Так, заду́мался… Да и не́чего говори́ть…
   Ната́ша. Да… Чтото я хоте́ла тебе́ сказа́ть… Ах, да. Там из упра́вы Ферапо́нт пришёл, тебя спра́шивает.
   Андре́й (зева́ет). Позови́ его́.
   Ната́ша ухо́дит; Андре́й, нагну́вшись к забы́той е́ю свече́, чита́ет кни́гу. Вхо́дит Ферапо́нт; он в ста́ром трёпаном пальто́, с по́днятым воротнико́м, у́ши повя́заны.
   Здра́вствуй, душа́ моя́. Что ска́жешь?
   Ферапо́нт. Председа́тель присла́л кни́жку и бума́гу каку́юто. Вот… (Подаёт кни́гу и паке́т.)
   Андре́й. Спаси́бо. Хорошо́. Отчего́ же ты пришёл так не ра́но? Ведь девя́тый час уже́.
   Ферапо́нт. Чего́?
   Андре́й (гро́мче). Я говорю́, по́здно пришёл, уже́ девя́тый час.
   Ферапо́нт. Так то́чно. Я пришёл к вам, ещё светло́ бы́ло, да не пуска́ли всё. Ба́рин, говоря́т, за́нят. Ну что ж. За́нят так за́нят, спеши́ть мне не́куда. (Ду́мая, что Андре́й спра́шивает его́ о чёмто.) Чего́?
   Андре́й. Ничего́. (Рассма́тривая кни́гу.) За́втра пя́тница, у нас нет прису́тствия, [93 - У нас нет присутствия. – У нас нерабочий день; не нужно присутствовать на работе в этот день. (Соответственно, день, когда надо быть на работе, называется «присутственный».)] но я всё равно́ приду́… Займу́сь. До́ма ску́чно…
   Па́уза.
   Ми́лый дед, как стра́нно меня́ется, как обма́нывает жи́знь! Сего́дня от ску́ки, от не́чего де́лать, я взял в ру́ки вот э́ту кни́гу – ста́рые университе́тские ле́кции, и мне ста́ло смешно́… Бо́же мой, я секрета́рь зе́мской упра́вы, той упра́вы, где председа́тельствует Протопо́пов, я секрета́рь, и са́мое бо́льшее, на что я могу́ наде́яться, – это быть чле́ном зе́мской упра́вы! Мне быть чле́ном зде́шней зе́мской упра́вы! Мне, кото́рому сни́тся ка́ждую ночь, что я профе́ссор Моско́вского университе́та, знамени́тый учёный, кото́рым горди́тся ру́сская земля́!
   Ферапо́нт. Не могу́ знать… Слы́шуто пло́хо…
   Андре́й. Е́сли бы ты слы́шал как сле́дует, то я, быть мо́жет, и не говори́л бы с тобо́й. Мне ну́жно говори́ть с кемнибу́дь, а жена́ меня́ не понима́ет, сестёр я бою́сь почему́то, бою́сь, что они́ засмею́т меня́, застыдя́т… Я не пью, тракти́ров не люблю́, но с каки́м удово́льствием я посиде́л бы тепе́рь в Москве́ у Те́стова и́ли в Большо́м Моско́вском, [94 - Я не пью, трактиров не люблю, но с каким удовольствием я посидел бы теперь в Москве у Тестова или в Большом Московском… – упоминаются известные трактиры в Москве.] голу́бчик мой.
   Ферапо́нт. А в Москве́, в упра́ве да́веча [95 - Давеча (устар.) – недавно.] расска́зывал подря́дчик, каки́ето купцы́ е́ли блины́; оди́н, кото́рый съел со́рок блино́в, бу́дто по́мер. [96 - Ферапонт говорит «помер», «не упомню» – это просторечные выражения от «умер» и «не помню».] Не то со́рок, не то пятьдеся́т. Не упо́мню.
   Андре́й. Сиди́шь в Москве́, в грома́дной за́ле рестора́на, никого́ не зна́ешь и тебя́ ни́кто не зна́ет, и в то же вре́мя не чу́вствуешь себя́ чужи́м. А здесь ты всех зна́ешь и тебя́ все зна́ют, но чужо́й, чужо́й… Чужо́й и одино́кий.
   Ферапо́нт. Чего́?
   Па́уза.
   И тот же подря́дчик ска́зывал [97 - Сказывал – говорил.] – мо́жет, и врёт, – бу́дто поперёк всей Москвы́ кана́т протя́нут.
   Андре́й. Для чего́?
   Ферапо́нт. Не могу́ знать. Подря́дчик говори́л.
   Андре́й. Чепуха́. (Чита́ет кни́гу.) Ты был когда́нибу́дь в Москве́?
   Ферапо́нт (по́сле па́узы). Не был. Не привёл бог. [98 - Не привёл бог – не было такой возможности.]
   Па́уза.
   Мне идти́?
   Андре́й. Мо́жешь идти́. Будь здоро́в.
   Ферапо́нт ухо́дит.
   Будь здоро́в. (Чита́я.) За́втра у́тром придёшь, возьмёшь тут бума́ги… Ступа́й… [99 - Ступай – иди.]
   Па́уза.
   Он ушёл.
   Звоно́к.
   Да, дела́… (Потя́гивается и не спеша́ ухо́дит к себе́.)
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Как изменилось семейное положение Андрея и Наташи?
   Чего хочет Наташа? Она действительно заботится об Ирине? (Обратите внимание на её тактику. Она сначала говорит чтото приятное, но после этого следует неприятное – её настоящая цель.)
   Что вы узнали из монолога Андрея о его жизни? Прочитайте его ещё раз.
   Как вы понимаете фразу Андрея «Как обманывает жизнь»?
   Что он планировал и как реализовались его планы?
   Как вы думаете, зачем отец трёх сестер и Андрея стремился дать им такое хорошее образование?
 //-- * * * --// 
   За сце́ной поёт ня́нька, ука́чивая ребёнка. Вхо́дят Ма́ша и Верши́нин.
   Пока́ они́ бесе́дуют, го́рничная зажига́ет ла́мпу и све́чи.
   Ма́ша. Не зна́ю.
   Па́уза.
   Не зна́ю. Коне́чно, мно́го зна́чит привы́чка. После сме́рти отца́, наприме́р, мы до́лго не могли́ привы́кнуть к тому́, что у нас уже́ нет денщико́в. Но и поми́мо привы́чки, мне ка́жется, говори́т во мне про́сто справедли́вость. Мо́жет быть, в други́х места́х и не так, но в на́шем го́роде са́мые поря́дочные, са́мые благоро́дные и воспи́танные лю́ди – это вое́нные.
   Верши́нин. Мне пить хо́чется. Я бы вы́пил чаю.
   Ма́ша (взгляну́в на часы́). Ско́ро даду́т. Меня́ вы́дали за́муж, когда́ мне бы́ло восемна́дцать лет, и я своего́ му́жа боя́лась, потому́ что он был учи́телем, а я тогда́ едва́ ко́нчила курс. Он каза́лся мне тогда́ ужа́сно учёным, у́мным и ва́жным. А тепе́рь уж не то, к сожале́нию.
   Верши́нин. Так… да.
   Ма́ша. Про му́жа я не говорю́, к нему́ я привы́кла, но ме́жду шта́тскими вообще́ так мно́го люде́й гру́бых, нелюбе́зных, невоспи́танных. Меня́ волну́ет, оскорбля́ет гру́бость, я страда́ю, когда́ ви́жу, что челове́к недоста́точно то́нок, недоста́точно мя́гок, любе́зен. Когда́ мне случа́ется бы́ть среди́ учителе́й, това́рищей му́жа, то я про́сто страда́ю…
   Верши́нин. Дас… Но мне ка́жется, всё равно́, что шта́тский, что вое́нный, одина́ково неинтере́сно, по кра́йней ме́ре, в э́том го́роде. Всё равно́! Е́сли послу́шать зде́шнего интеллиге́нта, шта́тского и́ли вое́нного, то с жено́й он заму́чился, с до́мом заму́чился, с име́нием заму́чился, с лошадьми́ заму́чился… Ру́сскому челове́ку в вы́сшей сте́пени сво́йственен возвы́шенный о́браз мы́слей, но скажи́те, почему́ в жи́зни он хвата́ет так невысоко́? [100 - Почему в жизни он хватает так невысоко? – Почему в жизни он не такой возвышенный, как в мыслях, почему он не живёт в соответствии со своими мыслями.] Почему́?
   Ма́ша. Почему́?
   Верши́нин. Почему́ он с детьми́ заму́чился, с жено́й заму́чился? А почему́ жена́ и де́ти с ним заму́чились?
   Ма́ша. Вы сего́дня немно́жко не в ду́хе.
   Верши́нин. Мо́жет быть. Я сего́дня не обе́дал, ничего́ не ел с утра́. У меня́ дочь больна́ немно́жко, а когда́ боле́ют мои́ де́вочки, то мно́ю овладева́ет трево́га, меня́ му́чает со́весть за то, что у них така́я мать. О, если́ бы вы ви́дели её сего́дня! Что за ничто́жество! Мы на́чали брани́ться [101 - Браниться – ругаться.] с семи́ часо́в утра́, а в де́вять я хло́пнул две́рью и ушёл.
   Па́уза.
   Я никогда́ не говорю́ об э́том и, стра́нно, жа́луюсь то́лько вам одно́й. (Целу́ет ру́ку.) Не серди́тесь на меня́. Кро́ме вас одно́й, у меня́ нет никого́, никого́…
   Па́уза.
   Ма́ша. Како́й шум в пе́чке. У нас незадо́лго до сме́рти отца́ гуде́ло в трубе́. Вот то́чно так.
   Верши́нин. Вы с предрассу́дками? [102 - С предрассудками – суеверная, верит в приметы.]
   Ма́ша. Да.
   Верши́нин. Стра́нно э́то. (Целу́ет ру́ку.) Вы великоле́пная, чу́дная же́нщина. Великоле́пная, чу́дная! Здесь темно́, но я ви́жу блеск ва́ших глаз.
   Ма́ша (сади́тся на друго́й стул). Здесь светле́й…
   Верши́нин. Я люблю́, люблю́, люблю́… Люблю́ ва́ши глаза́, ва́ши движе́ния, кото́рые мне сня́тся… Великоле́пная, чу́дная же́нщина!
   Ма́ша (ти́хо смея́сь). Когда́ вы говори́те со мной так, то я почему́то смею́сь, хотя́ мне стра́шно. Не повторя́йте, прошу́ вас… (Вполго́лоса.) А впро́чем, говори́те, мне всё равно́… (Закрыва́ет лицо́ рука́ми.) Мне всё равно́. Сюда́ иду́т, говори́те о чёмнибу́дь друго́м…
   Ири́на и Тузенба́х вхо́дят через за́лу.
   Тузенба́х. У меня́ тройна́я фами́лия. Меня́ зову́т баро́н Тузенба́хКро́неАльтша́уер, но я ру́сский, правосла́вный, как вы. Неме́цкого у меня́ оста́лось ма́ло, ра́зве то́лько терпели́вость, упря́мство, с каки́м я надоеда́ю вам. Я провожа́ю вас ка́ждый ве́чер.
   Ири́на. Как я уста́ла!
   Тузенба́х. И ка́ждый ве́чер бу́ду приходи́ть на телегра́ф и провожа́ть вас домо́й, бу́ду де́сять – два́дцать лет, пока́ вы не прого́ните… (Уви́дев Ма́шу и Верши́нина, ра́достно.) Э́то вы? Здра́вствуйте.
   Ири́на. Вот я и до́ма наконе́ц. (Ма́ше.) Сейча́с прихо́дит одна́ да́ма, телеграфи́рует своему́ бра́ту в Сара́тов, что у ней сего́дня сын у́мер, и ника́к не мо́жет вспо́мнить а́дреса. Так и посла́ла без а́дреса, про́сто в Сара́тов. Пла́чет. И я ей нагруби́ла ни с того́ ни с сего́. «Мне, говорю́, не́когда». Так глу́по вы́шло. Сего́дня у нас ря́женые?
   Ма́ша. Да.
   Ири́на (сади́тся в кре́сло). Отдохну́ть. Уста́ла.
   Тузенба́х (с улы́бкой). Когда́ вы прихо́дите с до́лжности, то ка́жетесь тако́й моло́денькой, несча́стненькой…
   Па́уза.
   Ири́на. Уста́ла. Нет, не люблю́ я телегра́фа, не люблю́.
   Ма́ша. Ты похуде́ла… (Насви́стывает.) И помолоде́ла, и на мальчи́шку ста́ла похо́жа лицо́м.
   Тузенба́х. Э́то от причёски.
   Ири́на. На́до поиска́ть другу́ю до́лжность, а э́та не по мне. [103 - Не по мне – мне не нравится, не подходит мне.] Чего́ я так хоте́ла, о чем мечта́ла, того́то в ней и́менно и нет. Труд без поэ́зии, без мы́слей…
   Стук в пол.
   До́ктор стучи́т. (Тузенба́ху.) Ми́лый, постучи́те… Я не могу́… уста́ла…
   Тузенба́х стучи́т в пол.
   Сейча́с придёт. На́до бы приня́ть каки́енибу́дь ме́ры. Вчера́ до́ктор и наш Андре́й бы́ли в клу́бе и опя́ть проигра́лись. [104 - Проигрались – проиграли деньги в карты.] Говоря́т, Андре́й две́сти рубле́й проигра́л.
   Ма́ша (равноду́шно). Что ж тепе́рь де́лать!
   Ири́на. Две неде́ли наза́д проигра́л, в декабре́ проигра́л. Скоре́е бы всё проигра́л, быть мо́жет, уе́хали бы из э́того го́рода. Го́споди бо́же мой, мне Москва́ сни́тся ка́ждую ночь, я совсе́м как поме́шанная. [105 - Помешанная – сумасшедшая.](Смеётся.) Мы переезжа́ем туда́ в ию́не, а до ию́ня оста́лось ещё… февра́ль, ма́рт, апре́ль, май… почти́ полго́да!
   Ма́ша. На́до то́лько, что́бы Ната́ша не узна́ла ка́книбудь о про́игрыше.
   Ири́на. Ей, я ду́маю, всё равно́.
   Чебуты́кин, то́лько что вста́вший с посте́ли, он отдыха́л по́сле обе́да, вхо́дит в за́лу и причёсывает бо́роду, пото́м сади́тся за сто́л и вынима́ет из карма́на газе́ту.
   Ма́ша. Вот пришёл… Он заплати́л за кварти́ру?
   Ири́на (смеётся). Нет. За во́семь ме́сяцев ни копе́ечки. Очеви́дно, забы́л.
   Ма́ша (смеётся). Как он ва́жно сиди́т!
   Все смею́тся; па́уза.
   Ири́на. Что вы молчи́те, Алекса́ндр Игна́тьич?
   Верши́нин. Не зна́ю. Ча́ю хо́чется. Полжи́зни за стака́н ча́ю! [106 - Полжизни за стакан чаю! – Вершинин перефразирует известное выражение «полцарства за коня» – русский перевод слов Ричарда III из драмы Шекспира: «A horse! A horse! My kingdom for a horse!»] С утра́ ничего́ не ел…
   Ири́на раскла́дывает пасья́нс.
   Верши́нин. Что ж? Е́сли не даю́т ча́ю, то дава́йте хоть пофилосо́фствуем.
   Тузенба́х. Дава́йте. О чём?
   Верши́нин. О чём? Дава́йте помечта́ем… наприме́р, о той жи́зни, кака́я бу́дет по́сле нас, лет через две́сти – три́ста.
   Тузенба́х. Что ж? По́сле нас бу́дут лета́ть на возду́шных шара́х, изме́нятся пиджаки́, откро́ют, быть мо́жет, шесто́е чу́вство и разовью́т его́, но жи́знь оста́нется всё та́ же, жизнь тру́дная, по́лная тайн и счастли́вая. И через ты́сячу лет челове́к бу́дет так же вздыха́ть: «Ах, тя́жко жить!» – и вме́сте с тем то́чно так же, как тепе́рь, он бу́дет боя́ться и не хоте́ть сме́рти.
   Верши́нин (поду́мав). Как вам сказа́ть? Мне ка́жется, всё на земле́ должно́ измени́ться ма́лопома́лу [107 - Малопомалу – постепенно.] и уже́ меня́ется на на́ших глаза́х. Через две́сти – три́ста, наконе́ц ты́сячу лет, – де́ло не в сро́ке, – наста́нет но́вая, счастли́вая жизнь. Уча́ствовать в э́той жи́зни мы не бу́дем, коне́чно, но мы для неё живём тепе́рь, рабо́таем, ну, страда́ем, мы твори́м её – и в э́том одно́м цель на́шего бытия́ и, е́сли хоти́те, на́ше сча́стье.
   Ма́ша ти́хо смеётся.
   Тузенба́х. Что вы?
   Ма́ша. Не зна́ю. Сего́дня весь день смею́сь с утра́.
   Верши́нин. Я ко́нчил там же, где и вы, [108 - Я кончил там же, где и вы. – Вершинин окончил то же учебное заведение, что и Тузенбах.] в акаде́мии я не́ был; чита́ю я мно́го, но выбира́ть книг не уме́ю и чита́ю, быть мо́жет, совсе́м не то, что ну́жно, а ме́жду тем, чем бо́льше живу́, тем бо́льше хочу́ знать. Мои́ во́лосы седе́ют, я почти́ стари́к уже́, но зна́ю ма́ло, ах, как ма́ло! Но всё же, мне ка́жется, са́мое гла́вное и настоя́щее я зна́ю, кре́пко зна́ю. И как бы мне хоте́лось доказа́ть вам, что сча́стья нет, не должно́ быть и не бу́дет для нас… Мы должны́ то́лько рабо́тать и рабо́тать, а сча́стье – э́то уде́л [109 - Удел – судьба.] на́ших далёких пото́мков.
   Па́уза.
   Не я, то хоть пото́мки пото́мков мои́х.
   Федо́тик и Родэ́ пока́зываются в за́ле; они́ садя́тся и напева́ют ти́хо, наи́грывая на гита́ре.
   Тузенба́х. Пова́шему, да́же не мечта́ть о сча́стье! Но е́сли я сча́стлив!
   Верши́нин. Нет.
   Тузенба́х (всплесну́в рука́ми и смея́сь). Очеви́дно, мы не понима́ем друг дру́га. Ну, как мне убеди́ть вас?
   Ма́ша ти́хо смеётся.
   (Пока́зывая ей па́лец.) Сме́йтесь! (Верши́нину.) Не то что через две́сти и́ли три́ста, но и через миллио́н лет жизнь оста́нется тако́ю же, как и была́; она́ не меня́ется, остаётся постоя́нною, сле́дуя свои́м со́бственным зако́нам, до кото́рых вам нет де́ла и́ли, по кра́йней ме́ре, кото́рых вы никогда́ не узна́ете. Перелётные пти́цы, журавли́, наприме́р, летя́т и летя́т, и каки́е бы мы́сли, высо́кие и́ли ма́лые, ни броди́ли в их голова́х, всё же бу́дут лете́ть и не зна́ть, заче́м и куда́. Они́ летя́т и бу́дут лете́ть, каки́е бы фило́софы ни завели́сь среди́ них; и пуска́й филосо́фствуют, как хотя́т, лишь бы лете́ли…
   Ма́ша. Всётаки́ смысл?
   Тузенба́х. Смысл… Вот снег идёт. Како́й смысл?
   Па́уза.
   Ма́ша. Мне ка́жется, челове́к до́лжен быть ве́рующим и́ли до́лжен иска́ть ве́ры, ина́че жизнь его́ пуста́, пуста́… Жить и не знать, для чего́ журавли́ летя́т, для чего́ де́ти родя́тся, для чего́ звёзды на не́бе… И́ли знать, для чего́ живёшь, и́ли же всё пустяки́, трынтрава́. [110 - Трынтрава – всё равно, всё безразлично.]
   Па́уза.
   Верши́нин. Всётаки жа́лко, что мо́лодость прошла́…
   Тузенба́х. Жре́бий бро́шен. [111 - Жребий брошен. – Решение принято.] Вы зна́ете, Мари́я Серге́евна, я подаю́ в отста́вку.
   Ма́ша. Слы́шала. И ничего́ я не ви́жу в э́том хоро́шего. Не люблю́ я шта́тских.
   Тузенба́х. Всё равно́… (Встаёт.) Я некраси́в, како́й я вое́нный? Ну, да всё равно́, впро́чем… Бу́ду рабо́тать. Хоть оди́н день в мое́й жи́зни порабо́тать так, что́бы прийти́ ве́чером домо́й, в утомле́нии повали́ться в посте́ль и усну́ть то́тчас же. (Уходя́ в за́лу.) Рабо́чие, должно́ быть, спят кре́пко!
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Что рассказывает о себе Маша Вершинину?
   О чем философствуют Вершинин и Тузенбах?
   Что происходит между Машей и Вершининым?
   Почему изменилось настроение Маши?
   Что Вершинин говорит о счастье?
   Довольна ли Ирина своей работой?
 //-- * * * --// 
   Ната́ша (Солёному). Грудны́е де́ти прекра́сно понима́ют. «Здра́вствуй, говорю́, Бо́бик. Здра́вствуй, ми́лый!» Он взгляну́л на меня́ ка́кто осо́бенно. Вы ду́маете, во мне говори́т то́лько мать, но нет, нет, уверя́ю вас! Э́то необыкнове́нный ребёнок.
   Солёный. Е́сли бы э́тот ребёнок был мой, то я изжа́рил бы его на сковоро́дке и съел бы. (Идёт со стака́ном в гости́ную и сади́тся в у́гол.)
   Ната́ша (закры́в лицо́ рука́ми). Гру́бый, невоспи́танный челове́к!
   Ма́ша. Сча́стлив тот, кто не замеча́ет, ле́то тепе́рь и́ли зима́. Мне ка́жется, е́сли бы я была́ в Москве́, то относи́лась бы равноду́шно к пого́де…
   Верши́нин. На днях [112 - На днях – недавно.] я чита́л дневни́к одного́ францу́зского мини́стра, пи́санный в тюрьме́. Мини́стр был осуждён за Пана́му. С каки́м упое́нием, восто́ргом упомина́ет он о пти́цах, кото́рых ви́дит в тюре́мном окне́ и кото́рых не замеча́л ра́ньше, когда́ был мини́стром. Тепе́рь, коне́чно, когда́ он вы́пущен на свобо́ду, он уже попре́жнему не замеча́ет птиц. Так же и вы не бу́дете замеча́ть Москвы́, когда́ бу́дете жить в ней. Сча́стья у нас нет и не быва́ет, мы то́лько жела́ем его́.
   Тузенба́х (берёт со стола́ коро́бку). Где же конфе́ты?
   Ири́на. Солёный съел.
   Тузенба́х. Все?
   Анфи́са (подава́я чай). Вам письмо́, ба́тюшка.
   Верши́нин. Мне? (Берёт письмо́.) От до́чери. (Чита́ет.) Да, коне́чно… Я, извини́те, Мари́я Серге́евна, уйду́ потихо́ньку. Ча́ю не бу́ду пить. (Встаёт взволно́ванный.) Ве́чно э́ти исто́рии… [113 - Вечно эти истории… – В разговорной речи русские часто используют «вечно» в значении «всегда» для усиления эмоциональности, так говорят, когда чтото надоело.]
   Ма́ша. Что тако́е? Не секре́т?
   Верши́нин (ти́хо). Жена́ опя́ть отрави́лась. На́до идти́. Я пройду́ незаме́тно. Ужа́сно неприя́тно всё э́то. (Целу́ет Ма́ше ру́ку.) Ми́лая моя́, сла́вная, хоро́шая же́нщина… Я здесь пройду́ потихо́ньку… (Ухо́дит.)
   Анфи́са. Куда́ же он? А я чай подала́… Э́кой како́й. [114 - Экой какой (устар.) – какой странный.]
   Ма́ша (рассерди́вшись). Отста́нь! Пристаёшь тут, поко́я от тебя́ нет… (Идёт с ча́шкой к столу́.) Надое́ла ты мне, ста́рая!
   Анфи́са. Что ж ты обижа́ешься? Ми́лая!
   Го́лос Андре́я: «Анфи́са!»
   (Дра́знит). Анфи́са! Сиди́т там… (Ухо́дит.)
   Ма́ша (в за́ле у стола́, серди́то). Да́йте же мне сесть! (Меша́ет на столе́ ка́рты.) Рассе́лись тут с ка́ртами. [115 - Расселись тут с картами. – Расселись – это грубое выражение. Маша так говорит, потому что она злится изза ухода Вершинина.] Пе́йте чай!
   Ири́на. Ты, Ма́шка, зла́я.
   Ма́ша. Раз я зла́я, не говори́те со мной. Не тро́гайте меня́!
   Чебуты́кин (смея́сь). Не тро́гайте её, не тро́гайте…
   Ма́ша. Вам шестьдеся́т лет, а вы, как мальчи́шка, всегда́ горо́дите чёрт зна́ет что. [116 - …Всегда городите чёрт знает что. – «Городите» – грубое разговорное слово. Синоним «говорите». Маша продолжает злиться и всем грубит.]
   Ната́ша (вздыха́ет). Ми́лая Ма́ша, к чему́ употребля́ть в разгово́ре таки́е выраже́ния? При твое́й прекра́сной нару́жности в прили́чном све́тском о́бществе ты, я тебе́ пря́мо скажу́, была́ бы про́сто очарова́тельна, е́сли бы не эти твои́ слова́. Je vous prie, pardonnez moi, Marie, mais vous avez des manières un peu grossières. [117 - Je vous prie pardonnez moi, Marie, mais vous avez des manières un peu grossières (франц.). – Прошу извинить меня, Мари, но у вас несколько грубые манеры.]
   Тузенба́х (сде́рживая смех). Да́йте мне… да́йте мне… Там, ка́жется, конья́к…
   Ната́ша. Il parait, que mon Бобик déjà ne dort pas, [118 - Il parait, que mon Бобик déjà ne dort pas (франц.). – Кажется, мой Бобик уже не спит.] просну́лся. Он у меня́ сего́дня нездоро́в. Я пойду́ к нему́, прости́те… (Ухо́дит.)
   Ири́на. А куда́ ушёл Алекса́ндр Игна́тьич?
   Ма́ша. Домо́й. У него́ опя́ть с жено́й что́то необыча́йное.
   Тузенба́х (идёт к Солёному, в рука́х графи́нчик с коньяко́м). Всё вы сиди́те оди́н, о чёмто ду́маете – и не поймёшь, о чём. Ну, дава́йте мири́ться. Дава́йте вы́пьем коньяку́.
   Пьют.
   Сего́дня мне придётся игра́ть на пиани́но всю ночь, вероя́тно, игра́ть вся́кий вздор… Куда ни шло! [119 - Куда ни шло! (устар.) – Так и быть, всё равно, не имеет значения.]
   Солёный. Почему́ мири́ться? Я с ва́ми не ссо́рился.
   Тузенба́х. Всегда́ вы возбужда́ете тако́е чу́вство, как бу́дто ме́жду на́ми что́то произошло́. У вас хара́ктер стра́нный, на́до созна́ться.
   Солёный (деклами́руя). Я стра́нен, не стра́нен кто ж! Не серди́сь, Але́ко… [120 - Я странен, не странен кто ж! Не сердись, Алеко… – «Я странен, не странен кто ж!» – Цитата из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». Алеко – герой поэмы А. С. Пушкина «Цыганы».]
   Тузенба́х. И при чём тут Але́ко…
   Па́уза.
   Солёный. Когда́ я вдвоём с кемнибу́дь, то ничего́, я как все, но в о́бществе я уны́л, засте́нчив и говорю́ вся́кий вздор. Но всёта́ки я честне́е и благоро́днее о́чень, о́чень мно́гих… И могу́ э́то дока́зать.
   Тузенба́х. Я ча́сто сержу́сь на вас, вы постоя́нно придира́етесь ко мне, когда́ мы быва́ем в о́бществе, но всё же вы мне симпати́чны почему́то. Куда́ ни шло, напью́сь сего́дня. Вы́пьем!
   Солёный. Вы́пьем.
   Пьют.
   Я про́тив вас, баро́н, никогда́ ничего́ не име́л. Но у меня́ хара́ктер Ле́рмонтова. (Ти́хо.) Я да́же немно́жко похо́ж на Ле́рмонтова… как говоря́т… (Достаёт из карма́на флако́н с духа́ми и льёт на ру́ки.)
   Тузенба́х. Подаю́ в отста́вку. Ба́ста! [121 - Баста! (итал.) – Хватит!] Пять лет всё разду́мывал и наконе́ц реши́л. Бу́ду рабо́тать.
   Смех.
   Тузенба́х (целу́ет Андре́я). Чёрт возьми́, дава́йте вы́пьем, Андрю́ша, дава́йте вы́пьем на «ты». [122 - Давайте выпьем на «ты». – Русские часто, чтобы перейти с вежливоофициального «вы» на дружеское «ты», пьют на брудершафт, после чего начинают говорить друг другу «ты».] И я с тобо́й, Андрю́ша, в Москву́, в университе́т.
   Солёный. В како́й? В Москве́ два университе́та.
   Андре́й. В Москве́ оди́н университе́т.
   Солёный. А я вам говорю́ – два.
   Андре́й. Пуска́й хоть три. Тем лу́чше.
   Солёный. В Москве́ два университе́та!
   Ро́пот и ши́канье.
   В Москве́ два университе́та: ста́рый и но́вый. А е́сли вам неуго́дно слу́шать, е́сли мои́ слова́ раздража́ют вас, то я могу́ не говори́ть. Я да́же могу́ уйти́ в другу́ю ко́мнату… (Ухо́дит в одну́ из двере́й.)
   Тузенба́х. Бра́во, бра́во! (Смеётся.) Господа́, начина́йте, я сажу́сь игра́ть! Смешно́й э́тот Солёный… (Сади́тся за пиани́но, игра́ет вальс.)
   Ма́ша (танцу́ет вальс одна́). Баро́н пьян, баро́н пьян, баро́н пьян!
   Вхо́дит Ната́ша.
   Ната́ша (Чебуты́кину). Ива́н Рома́ныч! (Говори́т о чёмто Чебуты́кину, пото́м ти́хо ухо́дит.)
   Чебуты́кин тро́гает Тузенба́ха за плечо́ и ше́пчет ему́ о чёмто.
   Ири́на. Что тако́е?
   Чебуты́кин. Нам пора́ уходи́ть. Бу́дьте здоро́вы.
   Тузенба́х. Споко́йной но́чи. Пора́ уходи́ть.
   Ири́на. Позво́льте… А ря́женые?..
   Андре́й (сконфу́женный). Ря́женых не бу́дет. Ви́дишь ли, моя́ ми́лая, Ната́ша говори́т, что Бо́бик не совсе́м здоро́в, и потому́… Одни́м сло́вом, я не зна́ю, мне реши́тельно всё равно́.
   Ири́на (пожима́я плеча́ми). Бо́бик нездоро́в!
   Ма́ша. Где на́ша не пропада́ла! Го́нят, ста́ло быть, [123 - Стало быть (устар.) – значит.] на́до уходи́ть. (Ири́не.) Не Бо́бик бо́лен, а она́ сама́… Вот! (Стучи́т па́льцем по́ лбу.) Меща́нка! [124 - Мещанка – неинтеллигентная, ограниченная.]
   Андре́й ухо́дит в пра́вую дверь к себе́, Чебуты́кин идёт за ним; в за́ле проща́ются.
   Федо́тик. Кака́я жа́лость! Я рассчи́тывал провести́ вечеро́к, но е́сли бо́лен ребёночек, то, коне́чно… Я за́втра принесу́ ему́ игру́шечку…
   Родэ́ (гро́мко). Я сего́дня наро́чно вы́спался по́сле обе́да, ду́мал, что всю ночь бу́ду танцева́ть. Ведь тепе́рь то́лько де́вять часо́в!
   Ма́ша. Вы́йдем на у́лицу, там потолку́ем. Реши́м, что и как.
   Слы́шно: «Проща́йте! Бу́дьте здоро́вы!» Слы́шен весёлый смех Тузенба́ха.
   Все ухо́дят. Анфи́са и го́рничная убира́ют со стола́, ту́шат огни́.Слы́шно, как поёт ня́нька. Андре́й в пальто́ и шля́пе и Чебуты́кин ти́хо вхо́дят.
   Чебуты́кин. Жени́ться я не успе́л, потому́ что жизнь промелькну́ла, как мо́лния, да и потому́, что безу́мно люби́л твою́ ма́тушку, кото́рая была́ за́мужем…
   Андре́й. Жени́ться не ну́жно. Не ну́жно, потому́ что ску́чно.
   Чебуты́кин. Та́кто оно́ так, да одино́чество. Как там ни филосо́фствуй, а одино́чество стра́шная шту́ка, голу́бчик мой… Хотя́, в су́щности… коне́чно, реши́тельно всё равно́!
   Андре́й. Пойдёмте скоре́й.
   Чебуты́кин. Что же спеши́ть? Успе́ем.
   Андре́й. Я бою́сь, жена́ бы не останови́ла.
   Чебуты́кин. А!
   Андре́й. Сего́дня я игра́ть не ста́ну, то́лько так посижу́. Нездоро́вится… Что мне де́лать, Ива́н Рома́ныч, от оды́шки?
   Чебуты́кин. Что спра́шивать! Не по́мню, голу́бчик. Не зна́ю.
   Андре́й. Пройдём ку́хней.
   Ухо́дят. Звоно́к, пото́м опя́ть звоно́к; слышны́ голоса́, смех.
   Ири́на (вхо́дит). Что там?
   Анфи́са (шёпотом). Ря́женые!
   Звоно́к.
   Ири́на. Скажи́, ня́нечка, до́ма нет никого́. Пусть извиня́т.
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Почему ушёл Вершинин?
   Как изменилось настроение Маши?
   Что говорит ей Наташа?
   Почему Тузенбах «сдерживает смех», когда Наташа говорит пофранцузски?
   Кто сейчас хозяин в доме?
   Как ведёт себя Солёный?
   О чём говорят Андрей и Чебутыкин?
 //-- * * * --// 
   Анфи́са ухо́дит. Ири́на в разду́мье хо́дит по ко́мнате; она́ взволно́вана. Вхо́дит Солёный.
   Солёный (в недоуме́нии). Никого́ нет… А где же все?
   Ири́на. Ушли́ домо́й.
   Солёный. Стра́нно. Вы одни́ тут?
   Ири́на. Одна́.
   Па́уза.
   Проща́йте.
   Солёный. Да́веча [125 - Давеча – недавно, сегодня.] я вёл себя́ недоста́точно сде́ржанно, нетакти́чно. Но вы не така́я, как все, вы высо́ки и чисты́, вам видна́ пра́вда… Вы одна́, то́лько вы одна́ мо́жете поня́ть меня́. Я люблю́, глубоко́, бесконе́чно люблю́…
   Ири́на. Проща́йте! Уходи́те.
   Солёный. Я не могу́ жить без вас. (Идя́ за ней.) О, моё блаже́нство! (Сквозь слёзы.) О, сча́стье! Роско́шные, чу́дные, изуми́тельные глаза́, каки́х я не ви́дел ни у одно́й же́нщины…
   Ири́на (хо́лодно). Переста́ньте, Васи́лий Васи́льич!
   Солёный. Пе́рвый раз я говорю́ о любви́ к вам, и то́чно я не на земле́, а на друго́й плане́те. (Трёт себе́ лоб.) Ну, да всё ра́вно. Наси́льно мил не бу́дешь, [126 - Насильно мил не будешь. – Пословица. Если ктото тебя не любит, ты не можешь заставить полюбить себя.] коне́чно… Но счастли́вых сопе́рников у меня́ не должно́ быть… Не должно́… Кляну́сь вам всем святы́м, сопе́рника я убью́… О, чу́дная!
   Ната́ша прохо́дит со свечо́й.
   Ната́ша (загля́дывает в одну́ дверь, в другу́ю и прохо́дит ми́мо две́ри, веду́щей в ко́мнату му́жа). Тут Андре́й. Пусть чита́ет. Вы прости́те, Васи́лий Васи́льич, я не зна́ла, что вы здесь, я подома́шнему.
   Солёный. Мне всё равно́. Проща́йте! (Ухо́дит.)
   Ната́ша. А ты уста́ла, ми́лая, бе́дная моя́ де́вочка! (Целу́ет Ири́ну.) Ложи́лась бы спать пора́ньше.
   Ири́на. Бо́бик спит?
   Ната́ша. Спит. Но неспоко́йно спит. Кста́ти, ми́лая, я хоте́ла тебе́ сказа́ть, да всё то тебя́ нет, то мне не́когда… Бо́бику в тепе́решней де́тской, мне ка́жется, хо́лодно и сы́ро. А твоя́ ко́мната така́я хоро́шая для ребёнка. Ми́лая, родна́я, перебери́сь пока́ к О́ле!
   Ири́на (не понима́я). Куда́?
   Слы́шно, к до́му подъезжа́ет тро́йка с бубе́нчиками.
   Ната́ша. Ты с О́лей бу́дешь в одно́й ко́мнате, пока́ что, а твою́ ко́мнату Бо́бику. Он тако́й мила́шка, сего́дня я говорю́ ему́: «Бо́бик, ты мой! Мой!» А он на меня́ смо́трит свои́ми глазёночками.
   Звоно́к.
   Должно́ быть, О́льга. Как она́ по́здно!
   Го́рничная подхо́дит к Ната́ше и ше́пчет ей на ухо.
   Протопо́пов? Како́й чуда́к. Прие́хал Протопо́пов, зовёт меня́ поката́ться с ним на тро́йке. (Смеётся.) Каки́е стра́нные э́ти мужчи́ны…
   Звоно́к.
   Кто́то там пришёл. Пое́хать ра́зве на че́тверть ча́сика прокати́ться… (Го́рничной.) Скажи́, сейча́с.
   Звоно́к.
   Звоня́т… там О́льга, должно́ быть. (Ухо́дит.)
   Го́рничная убега́ет: Ири́на сиди́т заду́мавшись; вхо́дят Кулы́гин, О́льга, за ни́ми Верши́нин.
   Кулы́гин. Вот тебе́ и раз. [127 - Вот тебе и раз – выражение удивления.] А говори́ли, что у них бу́дет ве́чер.
   Верши́нин. Стра́нно, я ушёл неда́вно, полчаса́ наза́д, и жда́ли ря́женых…
   Ири́на. Все ушли́.
   Кулы́гин. И Ма́ша ушла́? Куда́ она́ ушла́? А заче́м Протопо́пов внизу́ ждёт на тро́йке? Кого́ он ждёт?
   Ири́на. Не задава́йте вопро́сов… Я уста́ла.
   Кулы́гин. Ну, капри́зница.
   О́льга. Сове́т то́лько что ко́нчился. [128 - Совет только что кончился. – Совет – собрание учителей в гимназии.] Я заму́чилась. На́ша нача́льница больна́, тепе́рь я вме́сто неё. Голова́, голова́ боли́т, голова́… (Сади́тся.) Андре́й проигра́л вчера́ в ка́рты две́сти рубле́й… Весь го́род говори́т об э́том…
   Кулы́гин. Да, и я уста́л на сове́те. (Сади́тся.)
   Верши́нин. Жена́ моя́ сейча́с взду́мала попуга́ть меня́, едва́ не отрави́лась. Всё обошло́сь, и я рад, отдыха́ю тепе́рь… Ста́ло быть, на́до уходи́ть? Что ж, позво́льте пожела́ть всего́ хоро́шего. Фёдор Ильи́ч, пое́демте со мной куда́нибу́дь! Я до́ма не могу́ остава́ться, совсе́м не могу́… Пое́демте!
   Кулы́гин. Уста́л. Не пое́ду. (Встаёт.) Уста́л. Жена́ домо́й пошла́?
   Ири́на. Должно́ быть. [129 - Должно быть – наверное.]
   Верши́нин. Зна́чит, оди́н пое́ду. (Ухо́дит с Кулы́гиным, посви́стывая.)
   О́льга. Голова́ боли́т, голова́… Андре́й проигра́л… весь го́род говори́т… Пойду́ ля́гу. (Идёт.) За́втра я свобо́дна… О, бо́же мой, как э́то прия́тно! За́втра свобо́дна, послеза́втра свобо́дна… Голова́ боли́т, голова́… (Ухо́дит.)
   Ири́на (одна́). Все ушли́. Никого́ нет.
   На у́лице гармо́ника, ня́нька поёт пе́сню.
   Ната́ша (в шу́бе и ша́пке идёт через за́лу; за ней го́рничная). Через полчаса́ я бу́ду до́ма. То́лько прое́дусь немно́жко. (Ухо́дит.)
   Ири́на (оста́вшись одна́, тоску́ет). В Москву́! В Москву́! В Москву́!
   За́навес.
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Что произошло между Ириной и Солёным?
   О чём просит Ирину Наташа? (Как она это делает?)
   С кем поехала кататься Наташа?
   Что сделал Андрей?
   Какими словами Ирины заканчивается второе действие?
   Напишите, что происходит во втором действии.


   Действие третье

   Ко́мната О́льги и Ири́ны. Нале́во и напра́во посте́ли, загоро́женные ши́рмами. Тре́тий час бьют в наба́т [130 - Бьют в набат – подают сигнал.] по слу́чаю пожа́ра, нача́вшегося уже́ давно́. Ви́дно, что в до́ме ещё не ложи́лись спать. На дива́не лежи́т Ма́ша, оде́тая, как обыкнове́нно, в чёрное пла́тье.
   Вхо́дят О́льга и Анфи́са.
   О́льга (вынима́ет из шка́фа пла́тья). Вот э́то се́ренькое возьми́… И вот э́то… Ко́фточку то́же… И э́ту ю́бку бери́, ня́нечка… Что же э́то тако́е, бо́же мой! Кирса́новский переу́лок весь сгоре́л, очеви́дно… Э́то возьми́… Э́то возьми́… (Кида́ет ей на ру́ки пла́тье). Верши́нины бе́дные напуга́лись… [131 - Напугались – испугались.] Их дом едва́ не сгоре́л. Пусть у нас переночу́ют… домо́й их нельзя́ пуска́ть… У бе́дного Федо́тика всё сгоре́ло, ничего́ не оста́лось…
   Анфи́са. Ферапо́нта позвала́ бы, О́люшка, [132 - Олюшка. – С помощью уменьшительноласкательных суффиксов можно сделать много вариантов, например: Олечка, Оленька и так далее.] а то не донесу́…
   О́льга (звони́т). Не дозвони́шься… (В дверь.) Поди́те сюда́, кто там есть!
   В откры́тую дверь ви́дно окно́, кра́сное от за́рева; слы́шно, как ми́мо до́ма проезжа́ет пожа́рная кома́нда.
   Како́й э́то у́жас. И как надое́ло!
   Вхо́дит Ферапо́нт.
   Вот возьми́ снеси́ вниз… Там под ле́стницей стоя́т ба́рышни Колоти́лины… отда́й им. И э́то отда́й…
   Ферапо́нт. Слу́шаю. В двена́дцатом году́ [133 - В двенадцатом году. – В 1812 году началась война между Россией и наполеоновской Францией.] Москва́ то́же горе́ла. Го́споди ты бо́же мой! Францу́зы удивля́лись.
   О́льга. Иди́, ступа́й…
   Ферапо́нт. Слу́шаю. (Ухо́дит.)
   О́льга. Ня́нечка, ми́лая, всё отдава́й. Ничего́ нам не на́до, всё отдава́й, ня́нечка… Я уста́ла, едва́ на нога́х стою́… Верши́ниных нельзя́ отпуска́ть домо́й… Де́вочки ля́гут в гости́ной, а Алекса́ндра Игна́тьича вниз к баро́ну… Федо́тика то́же к баро́ну, и́ли пусть у нас в за́ле… До́ктор, как наро́чно, пьян, ужа́сно пьян, и к нему́ никого́ нельзя́. И жену́ Верши́нина то́же в гости́ной.
   Анфи́са (утомлённо). О́люшка, ми́лая, не гони́ ты меня́! Не гони́!
   О́льга. Глу́пости ты говори́шь, ня́ня. Никто́ тебя́ не го́нит.
   Анфи́са (кладёт ей го́лову на грудь). Родна́я моя́, золота́я моя́, я тружу́сь, я рабо́таю… Слаба́ ста́ну, все ска́жут: пошла́! [134 - Слаба стану, все скажут: пошла! – Пошла вон, уходи, то есть прогонят.] А куда́ я пойду́? Куда́? Во́семьдесят лет. Во́семьдесят второ́й год…
   О́льга. Ты посиди́, ня́нечка… Уста́ла ты, бе́дная… (Уса́живает её.) Отдохни́, моя́ хоро́шая. Побледне́ла как!
   Ната́ша вхо́дит.
   Ната́ша. Там, говоря́т, поскоре́е ну́жно соста́вить о́бщество для по́мощи погоре́льцам. Что ж? Прекра́сная мысль. Вообще́ ну́жно помога́ть бе́дным лю́дям, э́то обя́занность бога́тых. Бо́бик и Со́фочка спят себе́, спят как ни в чем не быва́ло. [135 - Как ни в чём не бывало – как будто ничего не случилось.] У нас так мно́го наро́ду везде́, куда́ ни пойдёшь, по́лон дом. Тепе́рь в го́роде инфлюэ́нца, [136 - Инфлюэнца (устар.) – грипп.] бою́сь, как бы не захвати́ли де́ти. [137 - Как бы не захватили дети. – Как бы не заразились дети.]
   О́льга (не слу́шая её). В э́той ко́мнате не ви́дно пожа́ра, тут поко́йно… [138 - Покойно – спокойно.]
   Ната́ша. Да… Я, должно́ быть, растрёпанная. (Пе́ред зе́ркалом.) Говоря́т, я пополне́ла… и непра́вда! Ничу́ть! А Ма́ша спит, утоми́лась, бе́дная… (Анфи́се хо́лодно.) При мне не смей сиде́ть! Встань! Ступа́й отсю́да!
   Анфи́са ухо́дит; па́уза.
   И заче́м ты де́ржишь э́ту стару́ху, не понима́ю!
   О́льга (оторопе́в). Извини́, я то́же не понима́ю…
   Ната́ша. Ни к чему́ она́ тут. [139 - Ни к чему она тут. – Она тут не нужна.] Она́ крестья́нка, должна́ в дере́вне жить… Что за баловство́! Я люблю́ в до́ме поря́док! Ли́шних не должно́ быть в до́ме. (Гла́дит её по щеке́.) Ты, бедня́жка, уста́ла! Уста́ла на́ша нача́льница! А когда́ моя́ Со́фочка вы́растет и посту́пит в гимна́зию, я бу́ду тебя́ боя́ться.
   О́льга. Не бу́ду я нача́льницей.
   Ната́ша. Тебя́ вы́берут, О́лечка. Э́то решено́.
   О́льга. Я откажу́сь. Не могу́… Э́то мне не по си́лам… [140 - Это мне не по силам. – Это выше моих сил, я не могу этого терпеть.](Пьёт во́ду.) Ты сейча́с так гру́бо обошла́сь с ня́ней… Прости́, я не в состоя́нии переноси́ть… да́же в глаза́х потемне́ло…
   Ната́ша (взволно́ванно). Прости́, О́ля, прости́… Я не хоте́ла тебя́ огорча́ть.
   Ма́ша встаёт, берёт поду́шку и ухо́дит, серди́тая.
   О́льга. Пойми́, ми́лая… мы воспи́таны, быть мо́жет, стра́нно, но я не переношу́ э́того. Подо́бное отноше́ние угнета́ет меня́, я заболева́ю… я про́сто па́даю ду́хом! [141 - Падать духом (фразеологизм) – быть в депрессии.]
   Ната́ша. Прости́, прости́… (Целу́ет её.)
   О́льга. Вся́кая, да́же мале́йшая, гру́бость, неделика́тно ска́занное сло́во волну́ет меня́…
   Ната́ша. Я ча́сто говорю́ ли́шнее, э́то пра́вда, но согласи́сь, моя́ ми́лая, она́ могла́ бы жить в дере́вне.
   О́льга. Она́ уже́ три́дцать лет у нас.
   Ната́ша. Но ведь тепе́рь она́ не мо́жет рабо́тать! И́ли я не понима́ю, и́ли же ты не хо́чешь меня́ поня́ть. Она́ не спосо́бна к труду́, она́ то́лько спит и́ли сиди́т.
   О́льга. И пуска́й [142 - Пускай – пусть.] сиди́т.
   Ната́ша (удивлённо). Как пуска́й сиди́т? [143 - Как пускай сидит? – Переспрос, начинающийся со слова «как», выражает удивление.] Но ведь она́ же прислу́га. (Сквозь слёзы.) Я тебя́ не понима́ю, О́ля. У меня́ ня́нька есть, корми́лица есть, у нас го́рничная, куха́рка… для чего́ же нам ещё э́та стару́ха? Для чего́?
   За сце́ной бьют в наба́т.
   О́льга. В э́ту ночь я постаре́ла на де́сять лет.
   Ната́ша. Нам ну́жно уговори́ться, [144 - Уговориться – договориться.] О́ля. Ты в гимна́зии, я – до́ма, у тебя́ уче́нье, у меня́ – хозя́йство. И е́сли я говорю́ что насчёт прислу́ги, то зна́ю, что говорю́; я зна́ю, что говорю́… И чтоб за́втра же не бы́ло здесь э́той ста́рой воро́вки, ста́рой хрычо́вки… (стучи́т нога́ми) э́той ве́дьмы!.. [145 - И чтоб завтра же не было здесь этой старой воровки, старой хрычовки… этой ведьмы… (ругательства). – Наташа оскорбляет няню. Конструкция в разговорном языке, которая начинается со слов «и чтоб(ы) + глагол в прошедшем времени» имеет значение приказа.] Не сметь меня́ раздража́ть! [146 - Не сметь меня раздражать! – Использование инфинитива вместо формы императива делает высказывание более жестким, имеет форму приказа.] Не сметь! (Спохвати́вшись.) Пра́во, [147 - Право (устар.) – на самом деле.] е́сли ты не переберёшься вниз, то мы всегда́ бу́дем ссо́риться. Э́то ужа́сно.
   Вхо́дит Кулы́гин.
   Кулы́гин. Где Ма́ша? Нам пора́ бы уже́ домо́й. Пожа́р, говоря́т, стиха́ет. (Потя́гивается.) Сгоре́л то́лько оди́н кварта́л, а ведь был ве́тер, внача́ле каза́лось, что гори́т весь го́род. (Сади́тся.) Утоми́лся. О́лечка моя́ ми́лая… Я ча́сто ду́маю: е́сли бы не Ма́ша, то я на тебе́ бы жени́лся, О́лечка. Ты о́чень хоро́шая… Заму́чился. (Прислу́шивается.)
   О́льга. Что?
   Кулы́гин. Как наро́чно, у до́ктора запо́й, пьян он ужа́сно. Как наро́чно! (Встаёт.) Вот он идёт сюда́, ка́жется… Слы́шите? Да, сюда́… (Смеётся.) Э́кий како́й, пра́во… я спря́чусь… (Идёт в у́гол к шка́фу.) Э́такий разбо́йник.
   О́льга. Два го́да не пил, а тут вдруг взял и напи́лся… [148 - …А тут вдруг взял и напился. – Глагол «взять» перед основным глаголом означает неожиданность действия. Например: «Мы пришли, а он взял и убежал. Он позвонит, а ты возьми и скажи ему правду».](Идёт с Ната́шей в глубину́ ко́мнаты.)
   Чебуты́кин вхо́дит; не шата́ясь, как тре́звый, прохо́дит по ко́мнате, остана́вливается, смо́трит, пото́м подхо́дит к рукомо́йнику и начина́ет мыть ру́ки.
   Чебуты́кин (угрю́мо). Чёрт бы всех побра́л… подра́л… [149 - Чёрт бы всех побрал… подрал – ругательство.] Ду́мают, что я до́ктор, уме́ю лечи́ть вся́кие боле́зни, а я не зна́ю реши́тельно ничего́, всё позабы́л, что знал, ничего́ не по́мню, реши́тельно ничего́.
   О́льга и Ната́ша, незаме́тно для него́, ухо́дят.
   Чёрт бы побра́л. В про́шлую сре́ду лечи́л на За́сыпи же́нщину – умерла́, и я винова́т, что она́ умерла́. Да… Ко́ечто́ знал лет два́дцать пять наза́д, а тепе́рь ничего́ не по́мню. Ничего́. В голове́ пу́сто, на душе́ хо́лодно. Мо́жет быть, я и не челове́к, а то́лько вот де́лаю вид, что у меня́ и ру́ки, и но́ги… и голова́; мо́жет быть, я и не существу́ю во́все, а то́лько ка́жется мне, что я хожу́, ем, сплю. (Пла́чет.) О, е́сли бы не существова́ть! (Перестаёт пла́кать, угрю́мо.) Чёрт зна́ет… Тре́тьего дня разгово́р в клу́бе; говоря́т, Шекспи́р, Вольте́р… Я не чита́л, совсе́м не чита́л, а на лице́ своём показа́л, бу́дто чита́л. И други́е то́же, как я. По́шлость! Ни́зость! И та же́нщина, что умори́л [150 - Уморил – убил.] в сре́ду, вспо́мнилась… и всё вспо́мнилось, и ста́ло на душе́ кри́во, га́дко, ме́рзко… пошёл, за́пил…
 //-- Вопросы по тексту --// 
   О чём говорят Ольга и Наташа?
   Как Наташа разговаривает с няней?
   Как она говорит с Ольгой?
   Кто сейчас хозяин в доме?
   Ольга согласна с этой ситуацией?
   Почему сёстры не возражают Наташе?
   Перечитайте ещё раз монолог Чебутыкина. Почему он запил?
 //-- * * * --// 
   Ири́на, Верши́нин и Тузенба́х вхо́дят; на Тузенба́хе шта́тское пла́тье, но́вое и мо́дное.
   Ири́на. Здесь посиди́м. Сюда́ никто́ не войдёт.
   Верши́нин. Е́сли бы не солда́ты, то сгоре́л бы весь го́род. Молодцы́! (Потира́ет от удово́льствия ру́ки.) Золото́й наро́д! Ах, что за молодцы́!
   Кулы́гин (подходя́ к ним). Кото́рый час, господа́?
   Тузенба́х. Уже́ четвёртый час. Света́ет.
   Ири́на. Все сидя́т в за́ле, никто́ не ухо́дит. И ваш э́тот Солёный сиди́т… (Чебуты́кину) Вы бы, до́ктор, шли спать. [151 - Вы бы, доктор, шли спать. – Конструкция «глагол в прошедшем времени + бы» имеет значение совета, пожелания в мягкой форме. Например: «Ты бы помыл посуду», «Вы бы пошли погуляли».]
   Чебуты́кин. Ничего́с… Благодарю́с. (Причёсывает бо́роду.)
   Кулы́гин (смеётся). Назюзю́кался, [152 - Назюзюкался (разг., прост.) – напился (слишком много выпил).] Ива́н Рома́ныч! (Хло́пает по плечу́.) Молоде́ц! In vino veritas, [153 - In vino veritas (лат.). – Истина в вине.] – говори́ли дре́вние.
   Тузенба́х. Меня́ все про́сят устро́ить конце́рт в по́льзу погоре́льцев.
   Ири́на. Ну, кто там…
   Тузенба́х. Мо́жно бы устро́ить, е́сли захоте́ть. Ма́рья Серге́евна, помо́ему, игра́ет на роя́ле чуде́сно.
   Кулы́гин. Чуде́сно игра́ет!
   Ири́на. Она́ уже́ забы́ла. Три го́да не игра́ла… и́ли четы́ре.
   Тузенба́х. Здесь в го́роде реши́тельно никто́ не понима́ет му́зыки, ни одна́ душа́, но я, я понима́ю и че́стным сло́вом уверя́ю вас, что Мари́я Серге́евна игра́ет великоле́пно, почти́ тала́нтливо.
   Кулы́гин. Вы пра́вы, баро́н. Я её о́чень люблю, Ма́шу. Она́ сла́вная.
   Тузенба́х. Уме́ть игра́ть так роско́шно и в то же вре́мя сознава́ть, что тебя́ никто́, никто́ не понима́ет!
   Кулы́гин (вздыха́ет). Да… Но прили́чно ли ей уча́ствовать в конце́рте?
   Па́уза.
   Я ведь, господа́, ничего́ не зна́ю. Мо́жет быть, э́то и хорошо́ бу́дет. До́лжен призна́ться, наш дире́ктор хоро́ший челове́к, да́же о́чень хоро́ший, умне́йший, но у него́ таки́е взгля́ды… Коне́чно, не его́ де́ло, но всётаки, е́сли хоти́те, то я, пожа́луй, поговорю́ с ним.
   Чебуты́кин берёт в ру́ки фарфо́ровые часы́ и рассма́тривает их.
   Верши́нин. На пожа́ре я загрязни́лся весь, ни на что не похо́ж. [154 - Ни на что не похож/е (устойчивое выражение) – плохо. В данном случае: одежда Вершинина грязная, он выглядит ужасно.]
   Па́уза.
   Вчера́ я ме́льком слы́шал, бу́дто на́шу брига́ду хотя́т перевести́ куда́то далеко́. Одни́ говоря́т, в Ца́рство По́льское, други́е – бу́дто в Читу́.
   Тузенба́х. Я то́же слы́шал. Что ж? Го́род тогда́ совсе́м опусте́ет.
   Ири́на. И мы уе́дем!
   Чебуты́кин (роня́ет часы́, кото́рые разбива́ются). Вдре́безги!
   Па́уза; все огорчены́ и сконфу́жены.
   Кулы́гин (подбира́я оско́лки). Разби́ть таку́ю дорогу́ю вещь – ах, Ива́н Рома́ныч, Ива́н Рома́ныч! Ноль с ми́нусом вам за поведе́ние!
   Ири́на. Э́то часы́ поко́йной ма́мы.
   Чебуты́кин. Мо́жет быть… Ма́мы так ма́мы. [155 - Мамы так мамы. – Конструкция с частицей «так» часто используется в разговоре. Означает согласие, нежелание возражать. Например: «Он ушёл». – «Ушёл так ушёл. Что же делать!»] Мо́жет, я не разбива́л, а то́лько ка́жется, что разби́л. Мо́жет быть, нам то́лько ка́жется, что мы существу́ем, а на са́мом де́ле нас нет. Ничего́ я не зна́ю, никто́ ничего́ не зна́ет. (У две́ри.) Что смо́трите? У Ната́ши рома́нчик с Протопо́повым, а вы не ви́дите… Вы вот сиди́те тут и ничего́ не ви́дите, а у Ната́ши рома́нчик с Протопо́повым… (Поёт.) Не уго́дно ль э́тот фи́ник вам приня́ть… (Ухо́дит.)
   Верши́нин. Да… (Смеётся.) Как всё э́то, в су́щности, стра́нно!
   Па́уза.
   Когда́ начался́ пожа́р, я побежа́л скоре́й домо́й; подхожу́, смотрю́ – дом наш цел и невреди́м [156 - Цел и невредим (фразеологизм) – не пострадал.] и вне опа́сности, но мои́ две де́вочки стоя́т у поро́га в одно́м белье́, ма́тери нет, суети́тся наро́д, бе́гают ло́шади, соба́ки, и у де́вочек на ли́цах трево́га, у́жас, мольба́, не зна́ю что; се́рдце у меня́ сжа́лось, когда́ я уви́дел э́ти ли́ца. Бо́же мой, ду́маю, что придётся пережи́ть ещё э́тим де́вочкам в тече́ние до́лгой жи́зни! Я хвата́ю их, бегу́ и всё ду́маю одно́: что́ им придётся пережи́ть ещё на э́том све́те!
   Наба́т; па́уза.
   Прихожу́ сюда́, а мать здесь, кричи́т, се́рдится.
   Ма́ша вхо́дит с поду́шкой и сади́тся на дива́н.
   И когда́ мои́ де́вочки стоя́ли у поро́га в одно́м белье́, босы́е, и у́лица была́ кра́сной от огня́, был стра́шный шум, то я поду́мал, что не́что похо́жее происходи́ло мно́го лет наза́д, когда́ набега́л неожи́данно враг, гра́бил, зажига́л… Ме́жду тем, в су́щности, кака́я ра́зница ме́жду тем, что есть и что бы́ло! А пройдёт ещё немно́го вре́мени, каки́хнибу́дь две́сти – три́ста лет, и на на́шу тепе́решнюю жизнь так же бу́дут смотре́ть и со стра́хом, и с насме́шкой, всё ны́нешнее бу́дет каза́ться и углова́тым, и тяжёлым, и о́чень неудо́бным, и стра́нным. О, наве́рное, кака́я э́то бу́дет жизнь, кака́я жизнь! (Смеётся.) Прости́те, я опя́ть зафилосо́фствовался. [157 - Философствовать – зафилософствоваться. Префикс «за» и частица «ся» на конце имеют значение делать чтото долго, увлечься этим занятием и забыть обо всём остальном. Например: «читать – зачитаться», «смотреть – засмотреться», «думать – задуматься».] Позво́льте продолжа́ть, господа́. Мне ужа́сно хо́чется филосо́фствовать, тако́е у меня́ тепе́рь настрое́ние.
   Па́уза.
   То́чно спят все. Так я говорю́: кака́я э́то бу́дет жизнь! Вы мо́жете себе́ то́лько предста́вить… Вот таки́х, как вы, в го́роде тепе́рь то́лько три, но в сле́дующих поколе́ниях бу́дет бо́льше, всё бо́льше и бо́льше, и придёт вре́мя, когда́ всё изме́нится пова́шему, жить бу́дут пова́шему, а пото́м и вы устаре́ете, [158 - Вы устареете – состаритесь.] народя́тся лю́ди, кото́рые бу́дут лу́чше вас… (Смеётся.) Сего́дня у меня́ како́ето осо́бенное настрое́ние. Хо́чется жить черто́вски… [159 - Чертовски – очень.](Поёт.) Любви́ все во́зрасты поко́рны, её поры́вы благотво́рны… [160 - Любви все возрасты покорны, её порывы благотворны… – Вершинин поёт фразу из оперы «Евгений Онегин».](Смеётся.)
   Ма́ша. Трамтамтам…
   Верши́нин. Трамтам…
   Ма́ша. Трарара?
   Верши́нин. Тратата. (Смеётся.)
   Вхо́дит Федо́тик.
   Федо́тик (танцу́ет). Погоре́л, погоре́л! Весь до́чиста!
   Смех.
   Ири́на. Что ж за шу́тки. Всё сгоре́ло?
   Федо́тик (смеётся). Всё до́чиста. Ничего́ не оста́лось. И гита́ра сгоре́ла, и фотогра́фия сгоре́ла, и все мои́ пи́сьма… И хоте́л подари́ть вам записну́ю кни́жечку – то́же сгоре́ла.
   Вхо́дит Солёный.
   Ири́на. Нет, пожа́луйста, уходи́те, Васи́лий Васи́льич. Сюда́ нельзя́.
   Солёный. Почему́ же э́то баро́ну мо́жно, а мне нельзя́?
   Верши́нин. На́до уходи́ть, в са́мом де́ле. Как пожа́р?
   Солёный. Говоря́т, стиха́ет. Нет, мне положи́тельно стра́нно, почему́ э́то баро́ну мо́жно, а мне нельзя́? (Вынима́ет флако́н с духа́ми и пры́скается.)
   Верши́нин. Трамтамтам.
   Ма́ша. Трамтам.
   Верши́нин (смеётся, Солёному). Пойдёмте в за́лу.
   Солёный. Хорошо́с, так и запи́шем. Мысль э́ту мо́жно б бо́ле [161 - Боле (устар.) – более.] поясни́ть, да бою́сь, как бы гусе́й не раздразни́ть… [162 - Дразнить гусей (фразеологизм) – специально раздражать когото.](Гля́дя на Тузенба́ха.) Цып, цып, цып…
   Ухо́дит с Верши́ниным и Федо́тиком.
   Ири́на. Как накури́л э́тот Солёный… (В недоуме́нии.) Баро́н спит! Баро́н! Баро́н!
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Прочитайте ещё раз монолог Вершинина. О чём он говорит?
   Что говорит Чебутыкин о Наташе?
   Почему Вершинин поёт о любви?
   Что означает диалог Вершинина и Маши: «Трамтамтам…» – «Трамтам…»?
 //-- * * * --// 
   Тузенба́х (очну́вшись). Уста́л я, одна́ко… Кирпи́чный заво́д… Э́то я не бре́жу, а в са́мом де́ле ско́ро пое́ду на кирпи́чный заво́д, начну́ рабо́тать… Уже́ был разгово́р. (Ири́не, не́жно.) Вы така́я бле́дная, прекра́сная, обая́тельная… Мне ка́жется, ва́ша бле́дность проясня́ет тёмный во́здух, как свет… Вы печа́льны, вы недово́льны жи́знью… О, пое́демте со мной, пое́демте рабо́тать вме́сте!
   Ма́ша. Никола́й Льво́вич, уходи́те отсю́да.
   Тузенба́х (смея́сь). Вы здесь? Я не ви́жу. (Целу́ет Ири́не ру́ку.) Проща́йте, я пойду́… Я гляжу́ на вас тепе́рь, и вспомина́ется мне, как когда́то давно́, в день ва́ших имени́н, вы, бо́драя, весёлая, говори́ли о ра́достях труда́… И кака́я мне тогда́ мере́щилась счастли́вая жи́знь! Где она́? (Целу́ет ру́ку.) У вас слёзы на глаза́х. Ложи́тесь спать, уж света́ет… начина́ется у́тро… Е́сли бы мне бы́ло позво́лено отда́ть за вас жизнь свою́!
   Ма́ша. Никола́й Льво́вич, уходи́те! Ну что, пра́во…
   Тузенба́х. Ухожу́… (Ухо́дит.)
   Ма́ша (ложи́тся). Ты спишь, Фёдор?
   Кулы́гин. А?
   Ма́ша. Шёл бы домо́й.
   Кулы́гин. Ми́лая моя́ Ма́ша, дорога́я моя́ Ма́ша…
   Ири́на. Она́ утоми́лась. Дал бы ей отдохну́ть, Фе́дя.
   Кулы́гин. Сейча́с уйду́… Жена́ моя́ хоро́шая, сла́вная… Люблю́ тебя́, мою́ еди́нственную…
   Ма́ша (серди́то). Amo, amas, amat, amamus, amatis, amant. [163 - Amo, amas, amat, amamus, amatis, amant. – Маша спрягает латинский глагол «любить».]
   Кулы́гин (смеётся). Нет, пра́во, она́ удиви́тельная. Жена́т я на тебе́ семь лет, а ка́жется, что венча́лись то́лько вчера́. Че́стное сло́во. Нет, пра́во, ты удиви́тельная же́нщина. Я дово́лен, я дово́лен, я дово́лен!
   Ма́ша. Надое́ло, надое́ло, надое́ло… (Встаёт и говори́т си́дя.) И вот не выхо́дит у меня́ из головы́… Про́сто возмути́тельно. Сиди́т гвоздём в голове́, [164 - И вот не выходит у меня из головы… Сидит гвоздём в голове… – Так говорят о мысли, которая не даёт покоя.] не могу́ молча́ть. Я про Андре́я… Заложи́л он э́тот дом в ба́нке, и все де́ньги забрала́ его́ жена́, а ведь дом принадлежи́т не ему́ одному́, а нам четверы́м! Он до́лжен э́то зна́ть, е́сли он поря́дочный челове́к.
   Кулы́гин. Охо́та [165 - Охота – хочется.] тебе́, Ма́ша! На что тебе́? [166 - На что тебе? (устар.) – Зачем тебе?] Андрю́ша круго́м [167 - Кругом – везде и всем.] до́лжен, ну, и бог с ним.
   Ма́ша. Э́то, во вся́ком слу́чае, возмути́тельно. (Ложи́тся.)
   Кулы́гин. Мы с тобо́й не бедны́. Я рабо́таю, хожу́ в гимна́зию, пото́м уро́ки даю… Я че́стный челове́к. Просто́й… Omnia mea mecum porto, [168 - Omnia mea mecum porto (лат.). – Всё моё ношу с собой.] как говори́тся.
   Ма́ша. Мне ничего́ не ну́жно, но меня́ возмуща́ет несправедли́вость.
   Па́уза.
   Ступа́й, Фёдор!
   Кулы́гин (целу́ет её). Ты уста́ла, отдохни́ с полча́сика, а я там посижу́, подожду́. Спи… (Идёт.) Я дово́лен, я дово́лен, я дово́лен. (Ухо́дит.)
   Ири́на. В са́мом де́ле, как измельча́л наш Андре́й, как он вы́дохся и постаре́л о́коло э́той же́нщины! Когда́то гото́вился в профессора́, а вчера́ хвали́лся, что попа́л наконе́ц в чле́ны зе́мской упра́вы. Он член упра́вы, а Протопо́пов председа́тель… Весь го́род говори́т, смее́тся, и то́лько он оди́н ничего́ не зна́ет и не ви́дит… И вот все побежа́ли на пожа́р, а он сиди́т у себя́ в ко́мнате и никако́го внима́ния. То́лько на скри́пке игра́ет. (Не́рвно.) О, ужа́сно, ужа́сно, ужа́сно! (Пла́чет.) Я не могу́, не могу́ переноси́ть бо́льше!.. Не могу́, не могу́!..
   О́льга вхо́дит, убира́ет о́коло своего́ сто́лика.
   (Гро́мко рыда́ет.) Вы́бросьте ме́ня, вы́бросьте, я бо́льше не могу́!..
   О́льга (испуга́вшись). Что ты, что ты? Ми́лая!
   Ири́на (рыда́я). Куда́? Куда́ всё ушло́? Где оно́? О, бо́же мой, бо́же мой! Я всё забы́ла, забы́ла… У меня́ перепу́талось в голове́… Я не по́мню, как поиталья́нски окно́ и́ли вот потоло́к… Всё забыва́ю, ка́ждый день забыва́ю, а жизнь ухо́дит и ни́когда не вернётся, ни́когда, ни́когда мы не уе́дем в Москву́… Я ви́жу, что не уе́дем…
   О́льга. Ми́лая, ми́лая…
   Ири́на (сде́рживаясь). О, я несча́стная… Не могу́ я рабо́тать, не ста́ну рабо́тать. Дово́льно, дово́льно! Была́ телеграфи́сткой, тепе́рь служу́ в городско́й упра́ве и ненави́жу и презира́ю всё, что то́лько мне даю́т де́лать… Мне уже два́дцать четвёртый год, рабо́таю уже́ давно́, и мозг вы́сох, похуде́ла, подурне́ла, постаре́ла, и ничего́, ничего́, никако́го удовлетворе́ния, а вре́мя идёт, и всё ка́жется, что ухо́дишь от настоя́щей прекра́сной жи́зни, ухо́дишь всё да́льше и да́льше, в каку́юто про́пасть. Я в отча́янии, я в отча́янии! И как я жива́, как не уби́ла себя́ до сих пор, не понима́ю…
   О́льга. Не плачь, моя́ де́вочка, не плачь… Я страда́ю.
   Ири́на. Я не пла́чу, не пла́чу… Дово́льно… Ну, вот я уже́ не пла́чу. Дово́льно… Дово́льно!
   О́льга. Ми́лая, говорю́ тебе́ как сестра́, как друг, е́сли хо́чешь моего́ сове́та, выходи́ за баро́на!
   Ири́на ти́хо пла́чет.
   Ведь ты его́ уважа́ешь, высоко́ це́нишь… Он, пра́вда, некраси́вый, но он тако́й поря́дочный, чи́стый… Ведь за́муж выхо́дят не из любви́, а для того́, что́бы испо́лнить свой долг. Я, по кра́йней ме́ре, так ду́маю, и я бы вы́шла без любви́. Кто бы ни посва́тал, [169 - Кто бы ни посватал (устар.) – Кто бы ни сделал предложение.] всё равно́ бы пошла́, лишь бы поря́дочный челове́к. Да́же за старика́ бы пошла́…
   Ири́на. Я всё ждала́, пересели́мся в Москву́, там мне встре́тится мой настоя́щий, я мечта́ла о нём, люби́ла… Но оказа́лось, всё вздор, всё вздор…
   О́льга (обнима́ет сестру́). Ми́лая моя́, прекра́сная сестра́, я всё понима́ю: когда́ баро́н Никола́й Льво́вич оста́вил вое́нную слу́жбу и пришёл к нам в пиджаке́, то показа́лся мне таки́м некраси́вым, что я да́же запла́кала… Он спра́шивает: «Что вы пла́чете?» Как я ему скажу́! Но е́сли бы бог привёл [170 - Если бы бог привёл – выражение желательности, надежды.] ему́ жени́ться на тебе́, то я была́ бы сча́стлива. Тут ведь друго́е, совсе́м друго́е.
   Ната́ша со свечо́й прохо́дит через сце́ну из пра́вой две́ри в ле́вую мо́лча.
   Ма́ша (сади́тся). Она́ хо́дит так, как бу́дто она́ подожгла́.
   О́льга. Ты, Ма́ша, глу́пая. Са́мая глу́пая в на́шей семье́ – э́то ты. Извини́, пожа́луйста.
   Па́уза.
   Ма́ша. Мне хо́чется ка́яться, ми́лые сёстры. Томи́тся душа́ моя́. Пока́юсь вам и уж бо́льше никому́, никогда́… Скажу́ сию́ мину́ту. (Ти́хо.) Э́то моя́ та́йна, но вы все должны́ знать… Не могу́ молча́ть…
   Па́уза.
   Я люблю́, люблю́… Люблю́ э́того челове́ка… Вы его́ то́лько что ви́дели… Ну, да что там. Одни́м сло́вом, люблю́ Верши́нина…
   О́льга (идёт к себе́ за ши́рмы). Оста́вь э́то. Я всё равно́ не слы́шу.
   Ма́ша. Что же де́лать! (Берётся за го́лову.) Он каза́лся мне снача́ла стра́нным, пото́м я жале́ла его́… пото́м полюби́ла… полюби́ла с его́ го́лосом, его́ слова́ми, несча́стьями, двумя́ де́вочками…
   О́льга (за ши́рмой). Я не слы́шу всё равно́. Каки́е бы ты глу́пости ни говори́ла, я всё равно́ не слы́шу.
   Ма́ша. Э, глу́пая ты, О́ля. Люблю́ – така́я, зна́чит, судьба́ моя́. Зна́чит, до́ля моя́ така́я… И он меня́ лю́бит… Э́то всё стра́шно. Да? Нехорошо́ э́то? (Тя́нет Ири́ну за́ руку, привлека́ет к себе́.) О, моя́ ми́лая… Ка́кто мы проживём на́шу жизнь, что из нас бу́дет… Когда́ чита́ешь рома́н како́йнибу́дь, то ка́жется, что всё э́то старо́, и всё так поня́тно, а как сама́ полю́бишь, то и ви́дно тебе́, что никто́ ничего́ не зна́ет и ка́ждый до́лжен реша́ть сам за себя́… Ми́лые мои́, сёстры мои́… Призна́лась вам, тепе́рь бу́ду молча́ть… Бу́ду тепе́рь, как го́голевский сумасше́дший… [171 - Гоголевский сумасшедший – персонаж повести Н. В. Гоголя «Записки сумасшедшего».] молча́ние… молча́ние…
   Вхо́дит Андре́й, за ним Ферапо́нт.
   Андре́й. Что же ты молчи́шь, О́ля?
   Па́уза.
   Пора́ уже́ оста́вить э́ти глу́пости и не ду́ться так, здо́рово живёшь… [172 - Пора уже оставить эти глупости и не дуться так, здорово живёшь. – «Дуться» значит «обижаться». Так, здорово живёшь – без всякой причины.] Ты, Ма́ша, здесь, Ири́на здесь, ну вот прекра́сно – объясни́мся начистоту́, [173 - Объяснимся начистоту – поговорим, выясним отношения.] раз навсегда́. Что вы име́ете про́тив меня́? Что?
   О́льга. Оста́вь, Андрю́ша. За́втра объясни́мся. (Волну́ясь.) Кака́я мучи́тельная ночь!
   Андре́й (он о́чень смущён). Не волну́йся. Я соверше́нно хладнокро́вно вас спра́шиваю: что вы име́ете про́тив меня́? Говори́те пря́мо.
   Го́лос Верши́нина: «Трамтамтам!»
   Ма́ша (встаёт, гро́мко). Тратата! (О́льге.) Проща́й, О́ля, госпо́дь с тобо́й. (Идёт за ши́рму, целу́ет Ири́ну.) Спи поко́йно… [174 - Покойно – спокойно.] Проща́й, Андре́й. Уходи́, они́ утомлены́… за́втра объясни́шься… (Ухо́дит.)
   О́льга. В са́мом де́ле, Андрю́ша, отло́жим до за́втра… (Идёт к себе́ за ши́рму.) Спать пора́.
   Андре́й. То́лько скажу́ и уйду́. Сейча́с… Вопе́рвых, вы име́ете что́то про́тив Ната́ши, мое́й жены́, и э́то я замеча́ю с са́мого дня мое́й сва́дьбы. Е́сли жела́ете знать, Ната́ша прекра́сный, че́стный челове́к, прямо́й и благоро́дный – вот моё мне́ние. Свою́ жену́ я люблю́ и уважа́ю, понима́ете, уважа́ю и тре́бую, что́бы её уважа́ли та́кже и други́е. Повторя́ю, она́ че́стный, благоро́дный челове́к, а все ва́ши неудово́льствия, прости́те, э́то про́сто капри́зы…
   Па́уза.
   Вовторы́х, вы как бу́дто се́рдитесь за то, что я не профе́ссор, не занима́юсь нау́кой. Но я слу́жу в зе́мстве, я член зе́мской упра́вы, и э́то своё служе́ние счита́ю таки́м же святы́м и высо́ким, как служе́ние нау́ке. Я член зе́мской упра́вы и горжу́сь э́тим, ес́ли жела́ете знать…
   Па́уза.
   Втре́тьих… Я ещё име́ю сказа́ть… Я заложи́л дом, не испроси́в у вас позволе́ния… [175 - Не испросив у вас позволения – не попросив у вас разрешения.] В э́том я винова́т, да, и прошу́ меня́ извини́ть. Меня́ побуди́ли к тому́ долги́… три́дцать пять ты́сяч… Я уже́ не игра́ю в ка́рты, давно́ бро́сил, но гла́вное, что могу́ сказа́ть в своё оправда́ние, э́то то, что вы де́вушки, вы получа́ете пе́нсию, я же не име́л… за́работка, так сказа́ть…
   Па́уза.
   Кулы́гин (в дверь). Ма́ши здесь нет? (Встрево́женно.) Где же она́? Э́то стра́нно… (Ухо́дит.)
   Андре́й. Не слу́шают. Ната́ша превосхо́дный, че́стный челове́к. (Хо́дит по сце́не мо́лча, пото́м остана́вливается.) Когда́ я жени́лся, я ду́мал, что мы бу́дем сча́стливы… все сча́стливы… Но бо́же мой… (Пла́чет.) Ми́лые мои́ сёстры, дороги́е сёстры, не ве́рьте мне, не ве́рьте… (Ухо́дит.)
   Кулы́гин (в дверь встрево́женно). Где Ма́ша? Здесь Ма́ши нет? Удиви́тельное де́ло. (Ухо́дит.)
   Наба́т, сце́на пуста́я.
   Ири́на (за ши́рмами). О́ля! Кто э́то стучи́т в пол?
   О́льга. Э́то до́ктор Ива́н Рома́ныч. Он пьян.
   Ири́на. Кака́я беспоко́йная ночь!
   Па́уза.
   О́ля! (Выгля́дывает изза ширм.) Слы́шала? Брига́ду беру́т от нас, перево́дят куда́то далеко́.
   О́льга. Э́то слу́хи то́лько.
   Ири́на. Оста́немся мы тогда́ одни́… О́ля!
   О́льга. Ну?
   Ири́на. Ми́лая, дорога́я, я уважа́ю, я ценю́ баро́на, он прекра́сный челове́к, я вы́йду за него́, согла́сна, то́лько пое́дем в Москву́! Умоля́ю тебя́, пое́дем! Лу́чше Москвы́ нет ничего́ на све́те! Пое́дем, О́ля! Пое́дем!
   За́навес.
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Почему Маша недовольна Андреем?
   Что Ирина говорит о нём?
   Перечитайте монолог Ирины. Почему она плачет?
   Какой совет даёт ей Ольга?
   О чем мечтала Ирина? Она последует совету Ольги? Почему?
   В чём призналась сёстрам Маша?
   Почему её ищет муж?
   Как вы думаете, где она?
   О чём говорят сёстры с братом?
   В чём признаётся Андрей?
   Какими словами заканчивается это действие?
   Напишите, что происходит в третьем действии.


   Действие четвёртое

   Ста́рый сад при до́ме Прозо́ровых. Дли́нная ело́вая алле́я, в конце́ кото́рой видна́ река́. На той стороне́ реки́ – лес. Напра́во терра́са до́ма; здесь на столе́ буты́лки и стака́ны; ви́дно, что то́лько что пи́ли шампа́нское. Двена́дцать часо́в дня. С у́лицы к реке́ через сад хо́дят и́зредка прохо́жие; бы́стро прохо́дят челове́к пять солда́т. Чебуты́кин в благоду́шном настрое́нии, кото́рое не покида́ет его́ в тече́ние всего́ а́кта, сиди́т в кре́сле, в саду́, ждёт, когда́ его́ позову́т; он в фура́жке и с па́лкой. Ири́на, Кулы́гин с о́рденом на ше́е, без усо́в, и Тузенба́х, сто́я на терра́се, провожа́ют Федо́тика и Родэ́, кото́рые схо́дят вниз; о́ба офице́ра в похо́дной фо́рме.
   Тузенба́х (целу́ется c Федо́тиком). Вы хоро́ший, мы жи́ли так дру́жно. (Целу́ется с Родэ́.) Ещё раз… Проща́йте, дорого́й мой!
   Ири́на. До свида́нья!
   Федо́тик. Не до свида́нья, а проща́йте, мы бо́льше уже́ никогда́ не уви́димся!
   Кулы́гин. Кто зна́ет! (Вытира́ет глаза́, улыба́ется.) Вот и я запла́кал.
   Ири́на. Когда́нибудь встре́тимся.
   Федо́тик. Лет через де́сять – пятна́дцать? Но тогда́ мы едва́ узна́ем друг дру́га, хо́лодно поздоро́ваемся… (Снима́ет фотогра́фию.) Сто́йте… Ещё в после́дний раз.
   Родэ́ (обнима́ет Тузенба́ха). Не уви́димся бо́льше… (Целу́ет ру́ку Ири́не.) Спаси́бо за всё, за всё!
   Федо́тик (с доса́дой). Да посто́й!
   Тузенба́х. Даст бог, уви́димся. Пиши́те же нам. Непреме́нно пиши́те.
   Родэ́ (оки́дывает взгля́дом сад). Проща́йте, дере́вья! (Кричи́т.) Гопго́п!
   Па́уза.
   Проща́й, э́хо!
   Кулы́гин. Чего́ до́брого, же́нитесь там в По́льше… Жена́по́лька обни́мет и ска́жет: «Коха́не!» [176 - Кохане (польск.) – любимый.](Смеётся.)
   Родэ́. А Мари́я Серге́евна где?
   Кулы́гин. Ма́ша в саду́.
   Федо́тик. С ней прости́ться.
   Родэ́. Проща́йте, на́до уходи́ть, а то я запла́чу… (Обнима́ет бы́стро Тузенба́ха и Кулы́гина, целу́ет ру́ку Ири́не.) Прекра́сно мы здесь по́жили…
   Федо́тик (Кулы́гину). Э́то вам на па́мять… кни́жка с каранда́шиком… Мы здесь пойдём к реке́…
   Отхо́дят, о́ба огля́дываются.
   Родэ́ (кричи́т). Гопго́п!
   Кулы́гин (кричи́т). Проща́йте!
   В глубине́ сце́ны Федо́тик и Родэ́ встреча́ются с Ма́шей и проща́ются с не́ю; она́ ухо́дит с ни́ми.
   Ири́на. Ушли́… (Сади́тся на ни́жнюю ступе́нь терра́сы.)
   Чебуты́кин. А со мной забы́ли прости́ться.
   Ири́на. Вы же чего́?
   Чебуты́кин. Да и я ка́кто забы́л. Впро́чем, ско́ро уви́жусь с ни́ми, ухожу́ за́втра. Да… Ещё оди́н денёк оста́лся. Через год даду́т мне отста́вку, опя́ть прие́ду сюда́ и бу́ду дожива́ть свой век о́коло вас. Мне до пе́нсии то́лько оди́н годо́чек оста́лся… (Кладёт в карма́н газе́ту, вынима́ет другу́ю.) Прие́ду сюда́ к вам и изменю́ жизнь коренны́м о́бразом. Ста́ну таки́м ти́хоньким, бла́го… благоуго́дным, прили́чненьким…
   Ири́на. А вам на́до бы измени́ть жизнь, голу́бчик. На́до бы ка́книбудь.
   Чебуты́кин. Да. Чу́вствую. (Ти́хо напева́ет.) Тарара… бу́мбия… сижу́ на ту́мбе я… [177 - Тарара… бумбия… сижу на тумбе я… – Чебутыкин напевает старую народную песенку.]
   Кулы́гин. Неисправи́м Ива́н Рома́ныч! Неисправи́м!
   Чебуты́кин. Да вот к вам бы на вы́учку. Тогда́ бы испра́вился.
   Ири́на. Фёдор сбрил себе́ усы́. Ви́деть не могу́!
   Кулы́гин. А что?
   Чебуты́кин. Я бы сказа́л, на что тепе́рь похо́жа ва́ша физионо́мия, да не могу́.
   Кулы́гин. Что ж! Так при́нято, э́то modus vivendi. [178 - Modus vivendi (лат.) – образ жизни; здесь: так принято.] Дире́ктор у нас с вы́бритыми уса́ми, и я то́же, как стал инспе́ктором, побри́лся. Никому́ не нра́вится, а для меня́ всё равно́. Я дово́лен. С уса́ми я и́ли без усо́в, а я одина́ково дово́лен… (Сади́тся.)
   Ири́на. Ива́н Рома́ныч, голу́бчик, родно́й мой, я стра́шно обеспоко́ена. Вы вчера́ бы́ли на бульва́ре, скажи́те, что произошло́ там?
   Чебуты́кин. Что произошло́? Ничего́. Пустяки́. (Чита́ет газе́ту.) Всё равно́!
   Кулы́гин. Так расска́зывают, бу́дто Солёный и баро́н встре́тились вчера́ на бульва́ре о́коло теа́тра…
   Тузенба́х. Переста́ньте! Ну что, пра́во… [179 - Право (устар.) – в самом деле.](Ма́шет руко́й и ухо́дит в дом.)
   Кулы́гин. О́коло теа́тра… Солёный стал придира́ться к баро́ну, а тот не стерпе́л, сказа́л что́то оби́дное…
   Чебуты́кин. Не зна́ю. Чепуха́ всё.
   Кулы́гин. В како́йто семина́рии учи́тель написа́л на сочине́нии «чепуха́», а учени́к прочёл «рени́кса» – ду́мал, что полаты́ни напи́сано… (Смеётся.) Смешно́ удиви́тельно. Говоря́т, бу́дто Солёный влюблён в Ири́ну и бу́дто возненави́дел баро́на… Э́то поня́тно. Ири́на о́чень хоро́шая де́вушка. Она́ да́же похо́жа на Ма́шу, така́я же заду́мчивая. То́лько у тебя́, Ири́на, хара́ктер мя́гче. Хотя́ и у Ма́ши, впро́чем, то́же о́чень хоро́ший хара́ктер. Я её люблю́, Ма́шу.
   В глубине́ са́да за сце́ной: «Ау́! Гопго́п!»
   Ири́на (вздра́гивает). Меня́ както всё пуга́ет сего́дня.
   Па́уза.
   У меня́ уже́ всё гото́во, я по́сле обе́да отправля́ю свои́ ве́щи. Мы с баро́ном за́втра венча́емся, за́втра же уезжа́ем на кирпи́чный заво́д, и послеза́втра я уже́ в шко́ле, начина́ется но́вая жизнь. Както мне помо́жет бог! Когда́ я держа́ла экза́мен на учи́тельницу, то да́же пла́кала от ра́дости, от бла́гости…
   Па́уза.
   Сейча́с прие́дет подво́да [180 - Подвода – транспорт для перевозки вещей.] за веща́ми…
   Кулы́гин. Та́кто оно́ так, то́лько ка́кто всё э́то не серьёзно. Одни́ то́лько иде́и, а серьёзного ма́ло. Впро́чем, от души́ тебе́ жела́ю.
   Чебуты́кин (в умиле́нии). Сла́вная моя́, хоро́шая… Золота́я моя́… Далеко́ вы ушли́, не дого́нишь вас. Оста́лся я позади́, то́чно перелётная пти́ца, кото́рая соста́рилась, не мо́жет лете́ть. Лети́те, мои́ ми́лые, лети́те с бо́гом!
   Па́уза.
   Напра́сно, Фёдор Ильи́ч, вы усы́ себе́ сбри́ли.
   Кулы́гин. Бу́дет вам! [181 - Будет вам – ладно, хватит.](Вздыха́ет.) Вот сего́дня уйду́т вое́нные, и всё опя́ть пойдёт поста́рому. Что бы там ни говори́ли, Ма́ша хоро́шая, че́стная же́нщина, я её о́чень люблю́ и благодарю́ свою́ судьбу́. Судьба́ у люде́й ра́зная… Тут в акци́зе [182 - Акциз (устар., разг.) – учреждение по сбору налога.] слу́жит не́кто Ко́зырев. Он учи́лся со мной, его́ уво́лили из пя́того кла́сса гимна́зии за то, что ника́к не мог поня́ть ut consecutivum. [183 - Ut consecutivum (лат.) – синтаксический оборот в латинском языке.] Тепе́рь он ужа́сно бе́дствует, бо́лен, и я, когда́ встреча́юсь, то говорю́ ему́: «Здра́вствуй, ut consecutivum!» Да, говори́т, и́менно consecutivum… а сам ка́шляет. А мне вот всю мою́ жизнь везёт, я сча́стлив, вот име́ю да́же Станисла́ва второ́й сте́пени [184 - Станислав второй степени. – Речь идёт о российском ордене Святого Станислава (1831–1917).] и сам тепе́рь преподаю́ други́м э́то ut consecutivum. Коне́чно, я у́мный челове́к, умне́е о́чень мно́гих, но сча́стье не в э́том…
   В до́ме игра́ют на роя́ле «Моли́тву де́вы». [185 - «Молитва девы» – популярная мелодия. Автор композиции – Tekla BądarzewskaBaranowska (1834–1861), польская пианистка и композитор.]
   Ири́на. А за́втра ве́чером я уже́ не бу́ду слы́шать э́той «Моли́твы де́вы», не бу́ду встреча́ться с Протопо́повым…
   Па́уза.
   А Протопо́пов сиди́т там в гости́ной; и сего́дня пришёл…
   Кулы́гин. Нача́льница ещё не прие́хала?
   В глубине́ сце́ны ти́хо прохо́дит Ма́ша, прогу́ливаясь.
   Ири́на. Нет. За ней посла́ли. Е́сли б то́лько вы зна́ли, как мне тру́дно жить здесь одно́й, без О́ли… Она́ живёт в гимна́зии; она́ нача́льница, це́лый день занята́ де́лом, а я одна́, мне ску́чно, не́чего де́лать, и ненави́стна ко́мната, в кото́рой живу́… Я так и реши́ла: е́сли мне не суждено́ быть в Москве́, то так тому́ и быть. Зна́чит, судьба́. Ничего́ не поде́лаешь… Всё в бо́жьей во́ле, э́то пра́вда. Никола́й Льво́вич сде́лал мне предложе́ние… Что ж? Поду́мала и реши́ла. Он хоро́ший челове́к, удиви́тельно да́же, тако́й хоро́ший… И у меня́ вдруг то́чно кры́лья вы́росли на душе́, я повеселе́ла, ста́ло мне легко́ и опя́ть захоте́лось рабо́тать, рабо́тать… То́лько вот вчера́ произошло́ что́то, кака́ято та́йна нави́сла на́до мной…
   Чебуты́кин. Рени́кса. Чепуха́.
   Ната́ша (в окно́). Нача́льница!
   Кулы́гин. Прие́хала нача́льница. Пойдём.
   Ухо́дит с Ири́ной в дом.
   Чебуты́кин (чита́ет газе́ту и ти́хо напева́ет). Тарара… бу́мбия… сижу́ на ту́мбе я…
   Ма́ша подхо́дит; в глубине́ Андре́й прово́зит коля́сочку.
   Ма́ша. Сиди́т себе́ здесь, поси́живает…
   Чебуты́кин. А что?
   Ма́ша (сади́тся). Ничего́…
   Па́уза.
   Вы люби́ли мою́ мать?
   Чебуты́кин. О́чень.
   Ма́ша. А она́ вас?
   Чебуты́кин (по́сле па́узы). Э́того я уже́ не по́мню.
   Ма́ша. Мой здесь? Так когда́то на́ша куха́рка Ма́рфа говори́ла про своего́ городово́го: мой. Мой здесь? [186 - Мой здесь? – Маша имеет в виду своего мужа. Так иногда русские женщины в разговоре с другими людьми называют мужа – «мой».]
   Чебуты́кин. Нет ещё.
   Ма́ша. Когда́ берёшь сча́стье уры́вочками, по кусо́чкам, пото́м его́ теря́ешь, как я, то ма́лопома́лу грубе́ешь, стано́вишься злю́щей. (Ука́зывает себе́ на грудь.) Вот тут у меня́ кипи́т… (Гля́дя на бра́та Андре́я, кото́рый прово́зит коля́сочку.) Вот Андре́й наш, бра́тец… Все наде́жды пропа́ли. Ты́сячи наро́да поднима́ли ко́локол, потра́чено бы́ло мно́го труда́ и де́нег, а он вдруг упал и разби́лся. Вдруг, ни с того́ ни с сего́. Так и Андре́й…
   Андре́й. И когда́ наконе́ц в до́ме успоко́ятся. Тако́й шум.
   Чебуты́кин. Ско́ро. (Смо́трит на часы́, пото́м заво́дит их; часы́ бью́т.) У меня́ часы́ стари́нные, с бо́ем… Пе́рвая, втора́я и пя́тая батаре́я уйду́т ро́вно в час.
   Па́уза.
   А я за́втра.
   Андре́й. Навсегда́?
   Чебуты́кин. Не зна́ю. Мо́жет, через год верну́сь. Хотя́ чёрт его́ зна́ет… Всё равно́…
   Слы́шно, как где́то далеко́ игра́ют на а́рфе и скри́пке.
   Андре́й. Опусте́ет го́род. То́чно его́ колпако́м накро́ют.
   Па́уза.
   Что́то произошло́ вчера́ о́коло теа́тра; все говоря́т, а я не зна́ю.
   Чебуты́кин. Ничего́. Глу́пости. Солёный стал придира́ться к баро́ну, а тот вспыли́л и оскорби́л его́, и вы́шло так в конце́ концо́в, что Солёный обя́зан был вы́звать его́ на дуэ́ль. (Смо́трит на часы́.) Пора́ бы, ка́жется, уж… В полови́не пе́рвого, в казённой ро́ще, вот в той, что отсю́да вида́ть за реко́й… [187 - В половине первого, в казенной роще, вот в той, что отсюда видать за рекой… – Видать (просторечное) – видно. Казенная роща – маленький лесок, где могут гулять все, кто хочет (не частная собственность).] Пифпа́ф. [188 - Пифпаф – подражание звукам выстрелов.](Смеётся.) Солёный вообража́ет, что он Ле́рмонтов, и да́же стихи́ пи́шет. Вот шу́тки шут́ками, а уж у него́ тре́тья дуэ́ль.
   Ма́ша. У кого́?
   Чебуты́кин. У Солёного.
   Ма́ша. А у баро́на?
   Чебуты́кин. Что у баро́на?
   Па́уза.
   Ма́ша. В голове́ у меня́ перепу́талось… Всётаки, я говорю́, не сле́дует им позволя́ть. Он мо́жет ра́нить баро́на и́ли да́же уби́ть.
   Чебуты́кин. Баро́н хоро́ший челове́к, но одни́м баро́ ном бо́льше, одни́м ме́ньше – не всё ли равно́? Пуска́й! Всё равно́!
   За са́дом крик: «Ау́! Гопго́п!»
   Подождёшь. Э́то Скворцо́в кричи́т, секунда́нт. В ло́дке сиди́т.
   Па́уза.
   Андре́й. Помо́ему, и уча́ствовать на дуэ́ли, и прису́тство вать на ней, хотя́ бы в ка́честве врача́, про́сто безнра́вственно.
   Чебуты́кин. Э́то то́лько ка́жется… Ничего́ нет на све́те, нас нет, мы не существу́ем, а то́лько ка́жется, что существу́ем… И не всё ли равно́!
   Ма́ша. Так вот це́лый день говоря́т, говоря́т… (Идёт.) Живёшь в тако́м кли́мате, того́ гляди́, снег пойдёт, и тут ещё э́ти разгово́ры… (Остана́вливаясь.) Я не пойду́ в дом, я не могу́ туда́ ходи́ть… Когда́ придёт Верши́нин, ска́жете мне… (Идёт по алле́е.) А уже́ летя́т перелётные пти́цы… (Гляди́т вверх.) Ле́беди и́ли гу́си… Ми́лые мои́, счастли́вые мои́… (Ухо́дит.)
   Андре́й. Опусте́ет наш дом. Уе́дут офице́ры, уе́дете вы, сестра́ за́муж вы́йдет, и оста́нусь в до́ме я оди́н.
   Чебуты́кин. А жена́?
   Ферапо́нт вхо́дит с бума́гами.
   Андре́й. Жена́ есть жена́. Она́ че́стная, поря́дочная, ну, до́брая, но в ней есть при всём том не́что принижа́ющее её до ме́лкого, слепо́го, э́такого шерша́вого живо́тного. Во вся́ком слу́чае, она́ не челове́к. Говорю́ вам как дру́гу, еди́нственному челове́ку, кото́рому могу́ откры́ть свою́ ду́шу. Я люблю́ Ната́шу, это так, но иногда́ она́ мне ка́жется удиви́тельно по́шлой, и тогда́ я теря́юсь, не понима́ю, за что, отчего́ я так люблю́ её и́ли, по кра́йней ме́ре, люби́л…
   Чебуты́кин (встаёт). Я, брат, [189 - Брат – дружеское обращение.] за́втра уезжа́ю, мо́жет, никогда́ не уви́димся, так вот тебе́ мой сове́т. Зна́ешь, наде́нь ша́пку, возьми́ в ру́ки па́лку и уходи́… уходи́ и иди́, иди́ без огля́дки. И чем да́льше уйдёшь, тем лу́чше.
   Солёный прохо́дит к глубине́ сце́ны с двумя́ офице́рами; уви́дев Чебуты́кина, он повора́чивает к нему́; офице́ры иду́т да́льше.
   Солёный. До́ктор, пора́! Уже́ полови́на пе́рвого. (Здоро́вается с Андре́ем.)
   Чебуты́кин. Сейча́с. Надое́ли вы мне все. (Андре́ю.) Е́сли кто спро́сит меня́, Андрю́ша, то ска́жешь, что я сейча́с… (Вздыха́ет.) Охохохо́!
   Солёный. Он а́хнуть не успе́л, как на него́ медве́дь насе́л. (Идёт с ним.) Что вы кряхти́те, [190 - Кряхтеть – издавать хриплые звуки.] стари́к?
   Чебуты́кин. Ну!
   Солёный. Как здоро́вье?
   Чебуты́кин (серди́то). Как ма́сло коро́вье. [191 - «Как здоровье?» – «Как масло коровье». – Детская шутка, иногда так говорят, когда не хотят отвечать на вопрос. Чебутыкин, хотя и говорит, что «одним бароном больше, одним бароном меньше – всё равно», на самом деле сердится на Солёного, который устроил эту дуэль, поэтому так и отвечает.]
   Солёный. Стари́к волну́ется напра́сно. Я позво́лю себе́ немно́го, я то́лько подстрелю́ его́, как ва́льдшнепа. [192 - Я позволю себе немного, я только подстрелю его, как вальдшнепа. – Солёный говорит, что не собирается убивать Тузенбаха, хочет только ранить его, хотя руки у него «пахнут трупом».](Вынима́ет духи́ и бры́згает на ру́ки.) Вот вы́лил сего́дня це́лый флако́н, а они́ всё па́хнут. Они́ у меня́ па́хнут тру́пом.
   Па́уза.
   Такс… По́мните стихи́? А он, мяте́жный, и́щет бу́ри, как бу́дто в бу́рях е́сть поко́й… [193 - …А он, мятежный, ищет бури, как будто в бурях есть покой. – Неточная цитата из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Парус». Солёный не просто цитирует Лермонтова. Он считает, что у него и характер Лермонтова. Ситуация с дуэлью Солёного внешне похожа на обстоятельства дуэли Лермонтова. Только… Лермонтов погиб в результате дуэли, а здесь наоборот: «Лермонтов» – Солёный остался жив.]
   Чебуты́кин. Да. Он а́хнуть не успе́л, как на него́ медве́дь насе́л. (Ухо́дит с Солёным.)
   Слышны́ кри́ки: «Гоп! Ау́!» Андре́й и Ферапо́нт вхо́дят.
   Ферапо́нт. Бума́ги подписа́ть…
   Андре́й (не́рвно). Отста́нь от меня́! Отста́нь! Умоля́ю! (Ухо́дит с коля́сочкой.)
   Ферапо́нт. На то ведь и бума́ги, чтоб их подпи́сывать. (Ухо́дит в глубину́ сце́ны.)
   Вхо́дят Ири́на и Тузенба́х в соло́менной шля́пе, Кулы́гин прохо́дит через сце́ну, крича́: «Ау́, Ма́ша, ау́!»
   Тузенба́х. Э́то, ка́жется, еди́нственный челове́к в го́роде, кото́рый рад, что ухо́дят вое́нные.
   Ири́на. Э́то поня́тно.
   Па́уза.
   Наш го́род опусте́ет тепе́рь.
   Тузенба́х. Ми́лая, я сейча́с приду́.
   Ири́на. Куда́ ты?
   Тузенба́х. Мне ну́жно в го́род, зате́м… проводи́ть това́рищей.
   Ири́на. Непра́вда… Никола́й, отчего́ ты тако́й рассе́янный сего́дня?
   Па́уза.
   Что вчера́ произошло́ о́коло теа́тра?
   Тузенба́х (нетерпели́вое движе́ние). Через час я верну́сь и опя́ть бу́ду с тобо́й. (Целу́ет ей ру́ки.) Ненагля́дная моя́… (Всма́тривается ей в лицо́.) Уже́ пять лет прошло́, как я люблю́ тебя́, и всё не могу́ привы́кнуть, и ты ка́жешься мне всё прекра́снее. Каки́е преле́стные, чу́дные во́лосы! Каки́е глаза́! Я увезу́ тебя́ за́втра, мы бу́дем рабо́тать, бу́дем бога́ты, мечты́ мои́ оживу́т. Ты бу́дешь сча́стлива. То́лько вот одно́, то́лько одно́: ты меня́ не лю́бишь!
   Ири́на. Э́то не в мое́й вла́сти! Я бу́ду твое́й жено́й, и ве́рной, и поко́рной, но любви́ нет, что же де́лать! (Пла́чет.) Я не люби́ла ни ра́зу в жи́зни. О, я так мечта́ла о любви́, мечта́ю уже́ давно́, дни и но́чи, но душа́ моя́, как дорого́й роя́ль, кото́рый за́перт и ключ поте́рян.
   Па́уза.
   У тебя́ беспоко́йный взгляд.
   Тузенба́х. Я не спал всю ночь. В мое́й жи́зни нет ни́чего тако́го стра́шного, что могло́ бы испуга́ть меня́, и то́лько эт́от поте́рянный ключ терза́ет мою́ ду́шу, не дае́т мне спать… Скажи́ мне чтони́будь.
   Па́уза.
   Скажи́ мне что́нибудь…
   Ири́на. Что? Что? Круго́м всё так таи́нственно, ста́рые дере́вья стоя́т, молча́т… (Кладёт го́лову ему́ на грудь.)
   Тузенба́х. Скажи́ мне что́нибудь.
   Ири́на. Что? Что сказа́ть? Что?
   Тузенба́х. Чтони́будь.
   Ири́на. По́лно! По́лно!
   Па́уза.
   Тузенба́х. Каки́е пустяки́, каки́е глу́пые ме́лочи иногда́ приобрета́ют в жи́зни значе́ние вдруг, ни с того́ ни с сего́. [194 - Ни с того ни с сего – неожиданно, без причины.] Попре́жнему смеёшься над ни́ми, счита́ешь пустяка́ми, и всё же идёшь и чу́вствуешь, что у тебя́ нет сил останови́ться. О, не бу́дем говори́ть об э́том! Мне ве́село. Я то́чно пе́рвый раз в жи́зни ви́жу э́ти е́ли, клёны, берёзы, и всё смо́трит на меня́ с любопы́тством и ждёт. Каки́е краси́вые дере́вья и, в су́щности, кака́я должна́ быть о́коло них краси́вая жизнь!
   Крик: «Ау́! Гопго́п!»
   На́до идти́, уже́ пора́… Вот де́рево засо́хло, но всё же оно́ вме́сте с други́ми кача́ется от ве́тра. Так, мне ка́жется, е́сли я и умру́, то всё же бу́ду уча́ствовать в жи́зни так и́ли ина́че. Проща́й, моя́ ми́лая… (Целу́ет ру́ки.) Твои́ бума́ги, что ты мне дала́, лежа́т у меня́ на столе́, под календарём.
   Ири́на. И я с тобо́й пойду́.
   Тузенба́х (трево́жно). Нет, нет! (Бы́стро идёт, на алле́е остана́вливается.) Ири́на!
   Ири́на. Что?
   Тузенба́х (не зна́я, что сказа́ть). Я не пил сего́дня ко́фе. Ска́жешь, что́бы мне свари́ли… (Бы́стро ухо́дит.)
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Как Ирина решила изменить свою жизнь?
   Какое горе у Маши?
   Почему Маша говорит: «Живёшь в таком климате, того гляди снег пойдёт, и тут ещё эти разговоры»?
   О чём говорят Андрей и Чебутыкин? Что советует Чебутыкин Андрею?
   Что говорит Чебутыкин о бароне?
   Что произошло около театра?
   Любит ли Ирина Тузенбаха?
   Как вы понимаете разговор Ирины и барона? Что он хотел услышать?
   Почему Тузенбах говорит Ирине, где лежат бумаги (документы)?
   Почему Солёный постоянно поливает руки духами?
 //-- * * * --// 
   Ири́на стои́т заду́мавшись, пото́м ухо́дит в глубину́ сце́ны и сади́тся на каче́ли. Вхо́дит Андре́й с коля́сочкой, пока́зывается Ферапо́нт.
   Ферапо́нт. Андре́й Серге́ич, бума́гито ведь не мои́, а казённые. Не я их вы́думал.
   Андре́й. О, где оно́, куда́ ушло́ моё про́шлое, когда́ я был мо́лод, ве́сел, умён, когда́ я мечта́л и мы́слил изя́щно, когда́ настоя́щее и бу́дущее моё озаря́лись наде́ждой? Отчего́ мы, едва́ нача́вши жить, стано́вимся ску́чны, се́ры, неинтере́сны, лени́вы, равноду́шны, бесполе́зны, несча́стны… Го́род наш существу́ет уже́ две́сти лет, в нём сто ты́сяч жи́телей, и ни одного́, кото́рый не был бы похо́ж на други́х, ни одного́ подви́жника [195 - Подвижник – выдающийся человек, живущий не для себя, а для высокой цели, для блага человечества.] ни в про́шлом, ни в настоя́щем, ни одного́ учёного, ни одного́ худо́жника, ни ма́лома́льски заме́тного челове́ка, кото́рый возбужда́л бы за́висть и́ли стра́стное жела́ние подража́ть ему́. То́лько едя́т, пьют, спят, пото́м умира́ют… родя́тся други́е и то́же едя́т, пьют, спят и, что́бы не отупе́ть от ску́ки, разнообра́зят жизнь свою́ га́дкой спле́тней, во́дкой, ка́ртами, сутя́жничеством, [196 - Сутяжничество – склонность затевать судебные процессы по различным поводам.] и жёны обма́нывают муже́й, а мужья́ лгут, де́лают вид, что ничего́ не ви́дят, ничего́ не слы́шат, и неотрази́мо по́шлое влия́ние гнетёт дете́й, и и́скра бо́жия [197 - Искра божия (божья) – талант.] га́снет в них, и они́ стано́вятся таки́ми же жа́лкими, похо́жими друг на дру́га мертвеца́ми, как их отцы́ и ма́тери… (Ферапо́нту серди́то.) Что тебе́?
   Ферапо́нт. Чего́? Бума́ги подписа́ть.
   Андре́й. Надое́л ты мне.
   Ферапо́нт (подава́я бума́ги). Сейча́с швейца́р [198 - Швейцар – человек, обязанности которого – встречать посетителей у входной двери.] из казённой пала́ты ска́зывал… Бу́дто, говори́т, зимо́й в Петербу́рге моро́з был в две́сти гра́дусов.
   Андре́й. Настоя́щее проти́вно, но зато́ когда́ я ду́маю о бу́дущем, то как хорошо́! Стано́вится так легко́, так просто́рно; и вдали́ забре́зжит свет, я ви́жу свобо́ду, я ви́жу, как я и де́ти мои́ стано́вимся свобо́дны от пра́здности, от ква́су, от гуся́ с капу́стой, от сна по́сле обе́да, от по́длого тунея́дства… [199 - Тунеядство – безделье, ничегонеделание.]
   Ферапо́нт. Две ты́сячи люде́й помёрзло бу́дто. Наро́д, говори́т, ужаса́лся. Не то в Петербу́рге, не то в Москве́ – не упо́мню.
   Андре́й (охва́ченный не́жным чу́вством). Ми́лые мои́ сёстры, чу́дные мои́ сёстры! (Сквозь слёзы.) Ма́ша, сестра́ моя́…
   Ната́ша (в окне́). Кто здесь разгова́ривает так гро́мко? Э́то ты, Андрю́ша? Со́фочку разбу́дишь. Il ne faut pas faire du bruit, la Sophie est dormée déjà. Vous êtes un ours. [200 - Il ne faut pas faire du bruit, la Sophie est dormée déjà. Vous êtes un ours (искаж. франц.). – Не шумите, Софи уже спит. Вы – медведь.](Рассерди́вшись.) Е́сли хо́чешь разгова́ривать, то отда́й коля́сочку с ребёнком кому́нибу́дь друго́му. Ферапо́нт, возьми́ у ба́рина коля́сочку!
   Бродя́чие музыка́нты, мужчи́на и де́вушка, игра́ют на скри́пке и а́рфе; из дому́ выхо́дят Верши́нин, О́льга и Анфи́са и с мину́ту слу́шают мо́лча; подхо́дит Ири́на.
   О́льга. Наш сад как проходно́й двор, [201 - Проходной двор – двор, через который проходят на другие улицы.] через него́ и хо́дят, и е́здят. Ня́ня, дай э́тим музыка́нтам чтонибу́дь!..
   Анфи́са (подаёт музыка́нтам). Уходи́те с бо́гом, [202 - Уходите с богом. – В народе так говорят. Например: Иди с богом. Бог с тобой. Помоги тебе бог.] серде́чные.
   Музыка́нты кла́няются и ухо́дят.
   Го́рький наро́д. [203 - Горький народ. – Анфиса жалеет этих бедных музыкантов. Говорит, что у них тяжёлая жизнь.] От сы́тости не заигра́ешь. (Ири́не.) Здра́вствуй, Ари́ша! (Целу́ет её.) Ии, де́точка, вот живу́! Вот живу́! В гимна́зии на казённой кварти́ре, золота́я, [204 - Золотая – ласковое обращение к Ирине.] вме́сте с О́люшкой – определи́л госпо́дь на ста́рости лет. Отродя́сь [205 - Отродясь – с рождения. Анфиса называет себя грешницей, как все верующие люди.] я, гре́шница, так не жила́… Кварти́ра больша́я, казённая, и мне це́льная [206 - Цельная (прост.) – целая.] ко́мнатка и крова́тка. Всё казённое. Просну́сь но́чью и – о го́споди, ма́терь бо́жия, счастли́вей меня́ челове́ка не́ту!
   Верши́нин (взгляну́в на часы́). Сейча́с ухо́дим, О́льга Серге́евна. Мне пора́.
   Па́уза.
   Я жела́ю вам всего́, всего́… Где Мари́я Серге́евна?
   Ири́на. Она́ где́то в саду́… Я пойду́ поищу́ её.
   Верши́нин. Бу́дьте добры́. Я тороплю́сь.
   Анфи́са. Пойду́ и я поищу́. (Кричи́т.) Ма́шенька, ау́! [207 - Ау! – Так кричат в лесу, когда потеряли человека.]
   Ухо́дит вме́сте с Ири́ной в глубину́ са́да.
   Ау́, ау́!
   Верши́нин. Всё име́ет свой коне́ц. Вот и мы расстаёмся. (Смо́трит на часы́.) Го́род дава́л нам что́то вро́де за́втрака, пи́ли шампан́ское, городско́й голова́ [208 - Городской голова – глава города, мэр.] говори́л речь, я ел и слу́шал, а душо́й был зде́сь, у вас… (Огля́дывает сад.) Привы́к я к вам.
   О́льга. Уви́димся ли мы ещё когда́нибудь?
   Верши́нин. Должно́ быть, нет.
   Па́уза.
   Жена́ моя́ и о́бе де́вочки проживу́т здесь ещё ме́сяца два; пожа́луйста, е́сли что случи́тся и́ли что пона́добится…
   О́льга. Да, да, коне́чно. Бу́дьте поко́йны.
   Па́уза.
   В го́роде за́втра не бу́дет уже́ ни одного́ вое́нного, всё ста́нет воспомина́нием, и, коне́чно, для нас начнётся но́вая жизнь…
   Па́уза.
   Всё де́лается не пона́шему. Я не хоте́ла быть нача́льницей и всётаки сде́лалась е́ю. В Москве́, зна́чит, не быть…
   Верши́нин. Ну… Спаси́бо вам за всё. Прости́те мне, е́сли что не так… Мно́го, о́чень уж мно́го я говори́л – и за э́то прости́те, не помина́йте ли́хом. [209 - Не поминайте лихом (фразеологизм). – Так говорят при расставании.]
   О́льга (утира́ет глаза́). Что ж э́то Ма́ша не идёт…
   Верши́нин. Что же ещё вам сказа́ть на проща́ние? О чём пофилосо́фствовать?.. (Смеётся.) Жизнь тяжела́. Она́ представля́ется мно́гим из нас глухо́й и безнадёжной, но всё же, на́до созна́ться, она́ стано́вится всё ясне́е и ле́гче, и, пови́димому, недалеко́ то вре́мя, когда́ она́ ста́нет совсе́м све́тлой. (Смо́трит на часы́.) Пора́ мне, пора́! Пре́жде челове́чество бы́ло за́нято во́йнами, заполня́я всё своё существова́ние похо́дами, набе́гами, побе́дами, тепе́рь же всё это отжи́ло, оста́вив по́сле себя́ грома́дное пусто́е ме́сто, кото́рое пока́ не́чем запо́лнить; челове́чество стра́стно и́щет и, коне́чно, найдёт. Ах, то́лько бы поскоре́е!
   Па́уза.
   Е́сли бы, зна́ете, к трудолю́бию приба́вить образова́ние, а к образова́нию трудолю́бие. (Смо́трит на часы́.) Мне, одна́ко, пора́…
   О́льга. Вот она́ идёт.
   Ма́ша вхо́дит.
   Верши́нин. Я пришёл прости́ться…
   О́льга отхо́дит немно́го в сто́рону, что́бы не помеша́ть проща́нию.
   Ма́ша (смо́трит ему́ в лицо́). Проща́й…
   Продолжи́тельный поцелу́й.
   О́льга. Бу́дет, бу́дет…
   Ма́ша си́льно рыда́ет.
   Верши́нин. Пиши́ мне… Не забыва́й! Пусти́ меня́… пора́… О́льга Серге́евна, возьми́те её, мне уже́… пора́… опозда́л… (Растро́ганный, целу́ет ру́ки О́льге, пото́м ещё раз обнима́ет Ма́шу и бы́стро ухо́дит.)
   О́льга. Бу́дет, [210 - Будет – хватит.] Ма́ша! Переста́нь, ми́лая…
   Вхо́дит Кулы́гин.
   Кулы́гин (в смуще́нии). Ничего́, пусть попла́чет, пусть… Хоро́шая моя́ Ма́ша, до́брая моя́ Ма́ша… Ты моя́ жена́, и я сча́стлив, что бы там ни́ было… Я не жа́луюсь, не де́лаю тебе́ ни одного́ упрёка… вот и О́ля свиде́тельница… Начнём жить опя́ть поста́рому, и я тебе́ ни одного́ сло́ва, ни намёка…
   Ма́ша (сде́рживая рыда́ния). У лукомо́рья дуб зелёный, [211 - У лукоморья дуб зелёный… – Маша опять повторяет известную строчку Пушкина, как автомат, но вдруг задумывается, а что такое лукоморье. Лукоморье (устар.) – морской залив.] злата́я цепь на ду́бе том… злата́я цепь на ду́бе том… Я с ума́ схожу́… У лукомо́рья… дуб зелёный…
   О́льга. Успоко́йся, Ма́ша… Успоко́йся… Дай ей воды́.
   Ма́ша. Я бо́льше не пла́чу…
   Кулы́гин. Она́ уже́ не пла́чет… она́ до́брая…
   Слы́шен глухо́й, далёкий вы́стрел.
   Ма́ша. У лукомо́рья дуб зелёный, злата́я цепь на ду́бе том… Кот зелёный… дуб зелёный… Я пу́таю… (Пьёт во́ду.) Неуда́чная жизнь… ничего́ мне тепе́рь не ну́жно… Я сейча́с успоко́юсь… Всё равно́… Что зна́чит у лукомо́рья? Почему́ э́то сло́во у меня́ в голове́? Пу́таются мы́сли.
   Ири́на вхо́дит.
   О́льга. Успоко́йся, Ма́ша. Ну, вот у́мница… Пойдём в ко́мнату.
   Ма́ша (серди́то). Не пойду́ я туда́. (Рыда́ет, но то́тчас же остана́вливается.) Я в дом уже́ не хожу́, и не пойду́…
   Ири́на. Дава́йте посиди́м вме́сте, хоть помолчи́м. Ведь за́втра я уезжа́ю…
   Па́уза.
   Вхо́дит Ната́ша.
   Ната́ша (го́рничной). Что? С Со́фочкой посиди́т Протопо́пов, Михаи́л Ива́ныч, а Бо́бика пусть поката́ет Андре́й Серге́ич. Сто́лько хлопо́т с детьми́… (Ири́не.) Ири́на, ты за́втра уезжа́ешь – така́я жа́лость. Оста́нься ещё хоть неде́льку. (Уви́дев Кулы́гина, вскри́кивает; тот смеётся и снима́ет усы́ и бо́роду.) Ну вас совсе́м, испуга́ли! (Ири́не.) Я к тебе́ привы́кла и расста́ться с тобо́й, ты ду́маешь, мне бу́дет легко́? В твою́ ко́мнату я велю́ пересели́ть Андре́я с его́ скри́пкой – пусть там пи́лит! [212 - В твою комнату я велю переселить Андрея с его скрипкой – пусть там пилит! – Так неуважительно Наташа говорит об игре Андрея на скрипке.] – а в его́ ко́мнату мы помести́м Со́фочку. Ди́вный, чу́дный ребёнок! Что за девчу́рка! Сего́дня она́ посмотре́ла на меня́ свои́ми гла́зками и – «ма́ма»!
   Кулы́гин. Прекра́сный ребёнок, э́то ве́рно.
   Ната́ша. Зна́чит, за́втра я уже́ одна́ тут. (Вздыха́ет.) Велю́ пре́жде всего́ сруби́ть э́ту ело́вую алле́ю, пото́м вот э́тот клён. По вечера́м он тако́й некраси́вый… (Ири́не.) Ми́лая, совсе́м не к лицу́ тебе́ э́тот по́яс… Э́то безвку́сица… На́до чтонибу́дь све́тленькое. И тут везде́ я велю́ понасажа́ть [213 - Понасажать – посадить.] цвето́чков, цвето́чков, и бу́дет за́пах… (Стро́го.) Заче́м здесь на скамье́ валя́ется ви́лка? (Проходя́ в дом, го́рничной.) Заче́м здесь на скамье́ валя́ется ви́лка, я спра́шиваю? (Кри́чит.) Молча́ть!
   Кулы́гин. Разошла́сь! [214 - Разошлась! – Глагол движения «расходиться – разойтись» в переносном значении используется для обозначения поведения импульсивных, неуравновешенных людей, которые легко могут начать кричать и ругаться.]
   За сце́ной му́зыка игра́ет марш; все слу́шают.
   О́льга. Ухо́дят.
   Вхо́дит Чебуты́кин.
   Ма́ша. Ухо́дят на́ши. Ну, что ж… Счастли́вый им путь! (Му́жу.) На́до домо́й… Где моя́ шля́па и та́льма? [215 - Тальма – женская одежда (длинная накидка без рукавов).]
   Кулы́гин. Я в дом отнёс… Принесу́ сейча́с. (Ухо́дит в дом.)
   О́льга. Да, тепе́рь мо́жно по дома́м. Пора́.
   Чебуты́кин. О́льга Серге́евна!
   О́льга. Что?
   Па́уза.
   Что?
   Чебуты́кин. Ничего́… Не зна́ю, как сказа́ть вам… (Ше́пчет ей на́ ухо.)
   О́льга (в испу́ге). Не мо́жет быть!
   Чебуты́кин. Да… така́я исто́рия… Утоми́лся я, заму́чился, бо́льше не хочу́ говори́ть… (С доса́дой.) Впро́чем, всё равно́!
   Ма́ша. Что случи́лось?
   О́льга (обнима́ет Ири́ну). Ужа́сный сего́дня день… Я не зна́ю, как тебе́ сказа́ть, моя́ дорога́я…
   Ири́на. Что? Говори́те скоре́й: что? Бо́га ра́ди! (Пла́чет.)
   Чебуты́кин. Сейча́с на дуэ́ли уби́т баро́н.
   Ири́на (ти́хо пла́чет). Я зна́ла, я зна́ла…
   Чебуты́кин (в глуби́не сце́ны сади́тся на скамью́). Утоми́лся… (Вынима́ет из карма́на газе́ту.) Пусть попла́чут… (Ти́хо напева́ет.) Тарарабу́мбия… сижу́ на ту́мбе я… Не всё ли равно́!
   Три сестры́ стоя́т, прижа́вшись друг к дру́гу.
   Ма́ша. О, как игра́ет му́зыка! Они́ ухо́дят от нас, оди́н ушёл совсе́м, совсе́м, навсегда́, мы оста́немся одни́, что́бы нача́ть на́шу жизнь сно́ва. На́до жить… На́до жить…
   Ири́на (кладёт го́лову на грудь О́льге). Придёт вре́мя, все узна́ют, заче́м всё э́то, для чего́ э́ти страда́ния, никаки́х не бу́дет тайн, а пока́ на́до жить… на́до рабо́тать, то́лько рабо́тать! За́втра я пое́ду одна́, бу́ду учи́ть в шко́ле и всю свою́ жизнь отда́м тем, кому́ она́, быть може́т, нужна́. Тепе́рь о́сень, ско́ро придёт зима́, засы́плет сне́гом, а я бу́ду рабо́тать, бу́ду рабо́тать…
   О́льга (обнима́ет обе́их сестёр). Му́зыка игра́ет так ве́село, бо́дро, и хо́чется жить! О, бо́же мой! Пройдёт вре́мя, и мы уйдём наве́ки, нас забу́дут, забу́дут на́ши ли́ца, голоса́ и ско́лько нас бы́ло, но страда́ния на́ши перейду́т в ра́дость для тех, кто бу́дет жить по́сле нас, сча́стье и мир наста́нут на земле́, и помя́нут до́брым сло́вом и благословя́т тех, кто живёт тепе́рь. О, ми́лые сёстры, жизнь на́ша ещё не ко́нчена. Бу́дем жить! Му́зыка игра́ет так ве́село, так ра́достно, и, ка́жется, ещё немно́го, и мы узна́ем, заче́м мы живём, заче́м стра́даем… Е́сли бы знать, е́сли бы знать!
   Му́зыка игра́ет всё ти́ше и ти́ше; Кулы́гин, весёлый, улыба́ющийся, несёт шля́пу и та́льму, Андре́й везёт коля́сочку, в кото́рой сиди́т Бо́бик.
   Чебуты́кин (ти́хо напева́ет). Тарарабу́мбия… сижу́ на ту́мбе я… (Чита́ет газе́ту.) Всё равно́! Всё равно́!
   О́льга. Е́сли бы зна́ть, е́сли бы зна́ть!
   За́навес.
 //-- Вопросы по тексту --// 
   Прочитайте ещё раз монолог Андрея. О чём он говорит?
   Почему Маша уже не ходит в дом?
   О чём говорят Ирина, Маша и Ольга?
   О чём мечтает Наташа? Как она себя ведёт?
   Как Ирина принимает известие о смерти жениха? Что она собирается делать?
   Что говорит Маша о будущем?
   Какими словами заканчивается пьеса?
   Напишите, что происходит в четвёртом действии.
 //-- Вопросы по всей пьесе --// 
   Какая фраза повторяется на протяжении всей пьесы? Как это понимать?
   Есть ли в пьесе положительные и отрицательные персонажи? Кто это?
   Что вы думаете о судьбе сестёр?
   Кто из персонажей вам нравится?
   В пьесе есть любовная линия – роман Маши и Вершинина, которым мы сочувствуем. Но есть и «романчик» Наташи и Протопопова, к которому совсем другое отношение. В чём разница, как вы думаете?
   Какие проблемы автор поднимает в этой пьесе?
   Как вы думаете, сёстры поедут в Москву? Что для них Москва?
   Вы прочитали в оригинале пьесу А. П. Чехова «Три сестры». Напишите сочинение на одну из тем, которые даст преподаватель.