   Доктор Жизнь
   Психологические эссе о жизни

   Анна Валентиновна Кирьянова

О негативной информации

На военной кафедре преподавала одна доктор, немолодая уже дама. Всю жизнь она проработала в детской больнице. И она очень интересную вещь рассказала. У нее дети переболели всеми инфекционными болезнями детского возраста, хотя она сама – врач. И вообще – почти постоянно подхватывали какие-то вирусы и бактерии, так, что она просто замучилась их лечить. Хотя такие крепкие были ребятишки, активные, веселенькие, упитанные. Конечно, доктор принимала меры безопасности, соблюдала санитарию и гигиену – дома сначала принимала душ, переодевалась в почти стерильную домашнюю одежду, руки постоянно мыла – но дети подхватывали именно те болезни, от которых она лечила маленьких пациентов в больнице. И немедленно заболевали, если случай был особенно трудным и неприятным. И витамины не помогали, и закаливание, так, что мама-доктор пришла в отчаяние. И даже подумывала везти детишек в Москву – у нас тогда не было специальных, оснащенных сложной техникой, лабораторий для исследования иммунитета. И однажды эта мама-доктор страшно устала на работе. Был трудный случай. И так она боялась идти домой, прямо чувствовала, что детки опять заболеют… И пошла в кино, на приключенческий фильм про Индиану Джонса. А после кино, с чувством вины и восторга одновременно, пришла домой. Дети не заболели, и по-прежнему прыгали и веселились, как положено здоровеньким деткам. Потом эта мама так же отправилась в гости к подруге, где попила чаю с печеньем и выслушала, хохоча, смешной анекдот. И тоже – дети остались здоровыми. И потом у этой умной женщины вошло в привычку не идти сразу домой с работы, хотя она страшно уставала, и дома дел было невпроворот. А она стала ходить через красивый скверик, где были чудесные цветы и фонтанчик. Прогуляется по скверику, посидит на лавочке, и только тогда домой идет. И все стало благополучно и хорошо с детьми. И доктор сделала вывод – дело не только в микробах. Дело в той информации, с которой она приходит домой. Это плохая информация так влияет на детей, вот что она решила для себя. И этот простой и примитивный в чем-то вывод оказался верным – с тех пор ни одной болезни не было в доме. Так что, на самом деле, не стоит сразу после конфликта или неприятности спешить к близким людям, в печальном или угнетенном настроении. Мы можем невольно принести им что-то нехорошее, неполезное; огорчить и расстроить, даже ничего не рассказывая. И после неприятной сцены надо сменить обстановку. А уж потом идти домой, переключившись на что-то хорошее и приятное. Как это работает – ученые изучают, конечно. Но это точно работает – погулять по скверику или на Индиану Джонса поглядеть… А уж потом спешить к тем, кто нам дорог.

Когда-то, в юности

мне баснословно повезло. Мне подарили книги: сборник американских детективов и «Детей Арбата» Рыбакова. Это был необычайно щедрый и великолепный подарок, новенькие такие книжки, очень ценные и модные. Я прочитала и отнесла в букинистический магазин. Обменяла на трехтомник сказок братьев Гримм, с прелестными иллюстрациями старинными. Этот трехтомник где-то валялся в углу – кому в тяжелые и смутные времена нужны сказки? И продавец даже меня пожалела за наивность. И несколько раз переспросила, осознаю ли я, какие ценные книги отдаю ей в обмен на это старье? Я осознавала. И она мне дала календарик еще в подарок с подмигивающей китаянкой – утешительный бонус для идиотов. Почитал сказки – полюбовался на китаянку. И забыл, что лишился ценных и важных книг… Да, сказки до сих пор у меня. И утешают меня, и иллюстрации прекрасны: Рапунцель с длинными волосами в башне, злой Румпельштильцхен пляшет у кипящего котелка, Гензель и Гретель подходят к пряничному домику… А без тех книг я преспокойно обошлась, и ничуть не тоскую по ним. А захочется перечитать – можно найти текст в интернете. Или в любом магазине купить… Так и с людьми. Человек кажется таким интересным и ценным, таким притягательным и новым! Но лучше выбрать старинные сказки с чудесными иллюстрациями. Лучше выбрать немного старомодного человека, у которого есть вечные ценности: милосердие, справедливость, сострадание, честность… Может, он не так блестящ и оригинален, и говорит будничные и немного банальные слова. И обложка слегка потрепана – но что за чудные истории под этой обложкой! Что за прелестные иллюстрации! Какая душа у этого человека! И такие люди остаются с нами на всю жизнь. А заманчивые модные незнакомцы – быстро теряют оригинальность и новизну. Хотя они, может, хорошие. Но, как бы сказать, не на всю жизнь… И цена их со временем падает. А старинных друзей – растет и растет…

Правило третьего раза

Хорошая игра была в детстве, «Золотые ворота». И слова правильные в игре говорили: «первый раз – прощается, второй раз – запрещается, а на третий раз – не пропустим вас!». И не пропускали. Двое детей ручки сцепят, создадут преграду и не пускают. Все верно, все правильно. Первый раз человек может случайно соус на скатерть пролить. И, как Чехов советовал, можно сделать вид, что этого не замечаешь. Второй раз пролил – все же нужно мягко указать, что надо быть поаккуратнее. Этак скатертей не напасешься. И другим гостям не очень приятно сидеть за залитой соусом скатертью. Может, конечно, у гостя болезнь Паркинсона, или его воспитывали в пещере, где не было ни соуса, ни скатерти, – много причин. Но надо мягко попросить не проливать больше ничего. Если третий раз пролил – я попрошу поставить на место соусник. И выйти из-за стола – в крайнем случае, я могу накрыть отдельный столик с клеенкой, а соус налить в супницу и разрешить хлебать ртом. Но дело не в этом – третий раз доказывает, что человек умышленно пакостит. И все прекрасно понимает. Он скандал провоцирует и хочет всем навредить, вот и все. Поэтому, когда человек в третий раз делает одну и ту же гадость, следует все же обратить на это внимание. Чехову и его героям скатерти, знаете ли, стирала прислуга. И соусы готовил повар. И слова-маркеры: «вечно я что-то не так сделаю!», «я постоянно что-нибудь могу ляпнуть!», «ой, я опять не то сказал! Слишком я правдивый!», – изобличают любителей разводить грязь за общим столом. И в третий раз прощать не надо. То есть, и обижаться, и злиться не надо, но и продолжать смысла нет – человек поступает так умышленно. Обидел, задел, разжег конфликт, наговорил гадостей, солгал, насплетничал, оскорбил, подвел по работе – на третий раз стоит попросить из-за стола. И отказать от дома, как во времена Чехова.

Полярную ночь

переживали два старателя в рассказе Джека Лондона. Ужасно им было и голодно в крошечной избушке посреди снегов. И тягостное существование вызывало раздражение друг на друга, гнев и обиды из-за пустяков. Но они почти пережили страшную зиму, и первый луч солнца показался… Еще немного надо было потерпеть. Но один старатель по ошибке съел сахар, который другому принадлежал – и дело кончилось плохо. Мрачный рассказ, рассказ о том, как тяготы жизни заставляют нас сердиться на близких людей. И раздражаться по пустякам, хотя на самом деле причина не в близких людях, не в детях и не в супругах, а в кредитах, вечной нехватке денег, страхе за будущее, в тревоге за здоровье, в этой вечной гонке, как на эскалаторе, который едет вниз, а надо остаться на месте – и для этого надо бежать вверх. Все какие-то квитанции, платежи, бытовые проблемы, надо куда-то идти или ехать, что-то предпринимать, вступать в конфликты… А тут еще кто-то сахар съел. Или плохую оценку получил. Или не купил то, что надо купить. Не сходил туда, куда надо было пойти. Какой-то пустяк, ерунда бытовая – а разражается скандал и наносятся удары словами. Это все полярная ночь виновата, замкнутое пространство, постоянное напряжение… Так жалко людей, так много несправедливых обид они наносят друг другу просто от утомления, раздражения и тревоги за будущее. И потом так раскаиваются, но и раскаяться толком некогда, надо бежать! Жизнь иногда сложная и тяжелая, но полярная ночь – она проходит. И неприятности заканчиваются. И сахару еще много будет потом. А слова уже сказаны… Лучше сдержаться – изо всех сил. И сказать: кушай на здоровье. Отдохни немножко. Всякое бывает, и я не сержусь ни капельки. Я просто очень устал – вот и все. Или устала. И можно вместе посмотреть на небо – даже если солнца еще нет, есть ведь звезды… Миллиарды миров в огромном пространстве. И все устроено разумно и правильно, все наладится – если не поддаваться минутному раздражению и усталости…

Про счастливую семью

Дарвин сначала пытался пояснить, что он вовсе не говорил – человек произошел от обезьяны. Он говорил, что у обезьяны и человека был какой-то общий предок. И еще вот про эволюцию говорил – все развивается и совершенствуется, мир чудесно устроен! Но Дарвина не слушали, тем более, он сорок лет не уезжал из дому, а на научные заседания посылал заместителей. Он не хотел уезжать из дому: он очень счастливо жил в семье. Женился по любви, имел семерых детей и писал о них только хорошее. О жене так писал: «Она была моим величайшим счастьем! Я могу заявить, что за всю мою жизнь я никогда не слышал, чтобы она произнесла хотя бы одно слово, которое я предпочёл бы не говорить… Она была моим мудрым советником и весёлым утешителем всю жизнь… Она заслужила любовь и восхищение всякой живой души, которая к ней прикасалась». О детях писал, – что это лучшие на свете дети, которые огорчали его только своими недомоганиями. И еще тем, что быстро выросли, и он не успел с ними наиграться вдоволь. И жена считала его гением, человеком необычайного ума и добрейшего сердца. А дети слова дурного не сказали в своих мемуарах о родителях – только хорошее, самое лучшее. И выросли очень достойными людьми. Может, это и есть секрет счастливой семьи – говорить только хорошее о своих близких. И видеть только самое лучшее – искренне, всем сердцем. И побольше проводить с ними времени – помнить, дети вырастают быстро! Дарвин был прекрасным человеком; и Ватикан принес не так давно ему свои извинения – за неправильно понятую теорию эволюции. Несколько с запозданием. Но Дарвин не слишком при жизни расстраивался и огорчался неверным толкованием. Семья его очень утешала и поддерживала. И С Богом он в старости примирился – ведь кто-то так разумно и хорошо все устроил, не так ли? Крылья, хвосты, плавники – не в этом дело. Главное – способность любить своих близких; это и дано нам свыше…

Желания сбываются

так часто бывает. Вот одна женщина очень хотела, чтобы муж вернулся – он от нее ушел. Она просто жила этой мыслью, предпринимала разные шаги, не всегда правильные, ложилась и вставала с этим желанием. Оно буквально отравило ей жизнь – ей так хотелось, чтобы все стало, как прежде… И спустя семь лет желание сбылось – муж вернулся! Но вместо счастья и радости возникла некоторая неловкость – очень неудобно стало жить в квартире, где давно жил новый муж и бегал малыш. Хотя старый муж исправился, бросил пить, драться, бегать за женщинами, за все попросил прощения и стал признаваться в любви. И носить букеты полевых цветов – на покупные у него денег не было. И здоровья теперь тоже не было. Поэтому он раскаялся и вернулся. Люди часто раскаиваются, когда больше не могут пить, бегать за женщинами и драться – физически не могут. Так вот они и живут теперь вчетвером, что не очень удобно, но отселить бывшего мужа пока непросто. Да и он не хочет отселяться, ему вполне комфортно, он стал такой добрый и мягкий, как выживший из ума спаниель. И взгляд у него бесконечно добрый и бесконечно тупой, извините. Что-то с психикой, видимо, – отлично погулял, как говорится… И жаловаться женщине не на что – она же не уточняла в своем желании, когда именно муж должен был вернуться. Она только плакала и твердила, что будет ждать его всю жизнь! Некоторые ситуации лучше принять и пережить; острое желание «вернуть все как было» может пройти. Можно познакомиться с новым человеком, вступить в новые отношения, полюбить кого-то всей душой и с ужасом вспоминать прошлое. И с работой так бывает, и с любовью; «вслед за горем веселье придет непременно», как писал поэт. И старое уходит, чтобы освободить место новому, как ни банально это звучит. Но если слишком тосковать о прошлом, отчаиваться и страстно желать возвращения былого – оно может вернуться. В самый неподходящий момент постучать в дверь и поселиться в квартире, когда уже не надо! Открываете – а там желание с букетом увядших полевых цветов… Многое происходит, когда уже не надо и даже в тягость; но это и хорошо! Это учит не слишком отчаиваться и огорчаться, и примиряться с чем-то, и жить с надеждой дальше – впереди еще много хороших событий и интересных встреч…

Психолог должен излучать счастье

И не знать ни депрессии, ни душевной боли, ни страданий – иначе что же он за психолог? Фрейд был дряхлым и очень больным человеком – он умирал от рака. Он перенес много операций, тяжелых и болезненных. Он страдал депрессиями после смерти горячо любимого внука Мэтью. Он был евреем – и жил в эмиграции, а две его сестры погибли в газовых камерах, в концлагере. И еще Фрейд верил в астрологию, опасался некоторых чисел и дурных снов про поезд. Он считал, что сны про поезд – это сны про смерть. И к этому больному странному старику люди шли и шли со своими проблемами и несчастьями – он помогал. Он исцелял и спасал. Хотя его нельзя назвать пышущим здоровьем счастливым человеком. Так что глупости это, насчет личного счастья специалиста или здоровья врача. Чахоточный Чехов открывал санатории и лечил. А Франкл вообще тайно вел прием в концлагере, где вряд ли чувствовал себя счастливым и здоровым. Он там, видите ли, умирал с голоду и от побоев. И в блокаду истощенные больные врачи лечили людей… Психолог не обязательно должен быть веселым оптимистом – для этого нужны основания. Психолог должен обладать знаниями и умениями. И оставаться гуманным в любых обстоятельствах. А личные страдания и болезни – они гуманного человека многому учат. Психолог должен быть слегка раненым, так и называется – «раненый целитель». Это помогает чувствовать чужую боль и тревогу. И радостные восклицания вроде: «а сам-то болеешь!» издают люди, которые смеялись над глухотой Бетховена. Он оглох, да, – но продолжал писать музыку; ведь он оставался великим музыкантом. Так что оптимистическая улыбка и личное счастье – ах, отнюдь на гарантия того, что специалист вам поможет. Хотя приятно смотреть на счастливого человека, конечно, – но ведь не за этим приходят люди. И незамужняя женщина может научить, как выйти замуж – если она хороший специалист, почему нет? Это же не ее цель, а тех, кто приходит. И бездетный человек может быть отличным педагогом – если он гуманист и профессионал. Не по этим критериям стоит судить о профессионалах, совсем не по этим. Только жизненный опыт, гуманизм и знания нужны, а не личные преимущества – которых так легко лишиться…

О понимании

У Куприна есть рассказ о даме, которая ехала с жестоким и грубым мужем в поезде. Муж уснул и храпел – устал замечания делать и одергивать… И дама разговорилась с молодым офицером – совершенно невинный разговор, о посторонних вещах. О том, как в детстве можно замереть – и время словно замедляется, его течение становится иным, и это – почти вечность… О том, как таинственно и странно сидеть под столом, отъединившись от всего мира, трогать бахрому на скатерти… О странной горечи в груди, когда смотришь на пылающие и гаснущие угли… Такие разговоры они вели и прекрасно понимали друг друга; все эти ощущения, чувства, переживания у них были общие, понятные, одинаковые, и говорили они взахлеб о жизни души под храп и завывания спящего грубого человека, стараясь тихо шептать – чтобы не нарушить его сон. Но он все равно проснулся, перевернулся, что-то злобно бормоча в адрес жены. Молодому офицеру надо было выходить – вот уже его станция. И он вдруг понял, что никогда, никогда он не встретит более близкой и родственной души, с которой так счастливо можно жить, просто – быть вместе… И они вместе и вышли, даже не взяв багаж дамы – в полную неизвестность, но и в полную свободу. Они решились и смогли. Рассказ написан за несколько лет до революции и кровавых событий – будем надеяться, что они успели пожить и порадоваться. Жизнь коротка. То революция, то война, то старость пришла… Но они решились. А многие – не решаются, когда им выпадает огромное счастье – встретить родственную душу. И остаются в вагоне, машут на прощанье и всю жизнь тоскуют и плачут об утраченной любви. Об утраченной возможности любви. Страшно рисковать, страшно оставлять чемоданы с нажитым барахлом, страшно менять жизнь, – это так понятно. Но родственную душу человек встречает всего раз в жизни – если встречает. Не всем это дано. И полное понимание, духовная близость – это и есть истинная любовь. И, наверное, мешкать не надо – поезд едет дальше. Время не ждет. И души не хотят расставаться… И это просто напоминание о любви и быстротечности жизни – иногда об этом надо напомнить тем, кто никак не может решиться.

О счастливых людях

Стать счастливым довольно просто, что доказал простой эксперимент. Большую группу студентов попросили разделиться: счастливцы – направо. Горемыки и неудачники – налево. Счастливые люди, улыбаясь, собрались в группу. Примерно такую же, как и несчастливые. И несчастливые с завистью, наверное, смотрели на любимцев Фортуны – везет же некоторым! Есть в жизни счастье, да не для нас! Ученые кропотливо исследовали события жизни счастливых и несчастливых людей. И очень удивились: все было совершенно одинаково. Количество хороших и плохих событий было примерно равным. Вот и все. Просто счастливцы считали хорошие события и упорно верили, что они счастливы. А горемыки считали плохие события и жаловались на злую судьбу. Так что нет каких-то особенно счастливых людей, если говорить об ударах судьбы, утратах, разочарованиях и переживаниях. А есть люди, которые считают себя счастливыми. И окружающие их так воспринимают. Завидуют им или восхищаются, хотя на самом деле судьба поровну распределяет свои дары и удары… Счастье – это внутреннее ощущение гармонии с миром и удовлетворенности жизнью. И благодарности за все хорошее – хорошего все равно больше, так считают счастливые люди. Хотя они ошибаются. Несчастные считают, что плохого больше в их судьбе – но и они ошибаются. Поровну. Примерно – поровну…

Нельзя считать себя одиноким

если ваше отсутствие заметит хотя бы один человек. Или даже кот, или собака. Одиночество – это когда никто не заметит, что вас давно не видно. И страница в соцсети закрыта или ничего на ней не появляется давно. Все остальное – это не одиночество, а временные проблемы с общением. Нельзя считать себя бедным, если есть деньги на еду и жильё. Даже если занимать приходится – но ведь есть где занять! Это не бедность, а временные материальные затруднения, которые пройдут, конечно. И называть себя больным не стоит – больным был Чехов в последний месяц жизни. И то, поехал в Италию отдыхать. Не хотел считать себя больным. Больной – это, так сказать, постоянное состояние. И в советские годы велено было в санатории и больнице называть всех: «выздоравливающие». Товарищи выздоравливающие, пора на прогулку! Или на процедуры. И говорить: «меня никто не любит!», – не надо. Ведь это не так! Скорее всего, не любит какой-то конкретный человек, а остальные очень даже любят! Нет причин для отчаяния, пока нас хоть кто-то любит и скучает по нам. И бежит навстречу, улыбаясь. Или виляет хвостом. Или трется об ноги и мурлычет… И есть, чем пообедать вместе; а все остальное потихоньку наладится. Временные затруднения пройдут – на то они и временные…

Рахат-лукум

лежал в красивой коробочке с розами. И сами кусочки розовые, и пахнут розами – упоительно пахнут! Только в детстве так чувствуешь запахи. И каждый кусочек лежит в гофрированной бумажке, сверху присыпан белоснежной сахарной пудрой – невиданные красота и изящество! Папа привёз мне из Болгарии, с научной конференции. Я на даче была, в деревне глухой. И было мне года четыре. Я пошла гулять – взяла прелестную коробочку с собой. И методично обошла местных жителей: слепого дяденьку в кепке, он курил на лавочке у ворот; старушку Анну Ивановну, бывшую учительницу, старика Абрамыча с орденскими колодками – он плёл корзины и лапти во дворе, пекаря Терентия, продавщицу тётю Паню, ведьму Притчину – её так и звали в глаза «ведьма Притчина», она собирала травы и лечила заговорами. И всем дала по кусочку рахат-лукума. Не пальчиками, а коробочку подавала – меня мама учила манерам. И говорила: «пожалуйста, угощайтесь лакат-лукумом!». Я ещё плохо «р» выговаривала. Добрые люди не хотели брать у ребёнка лакомство, отказывались. Но потом уступали и брали кусочек. И съедали, показывая, как это божественно вкусно: причмокивали и расплывались в сладкой улыбке: спасибо, Анечка! Какой вкусный лакат-лукум! Я всех обошла, и осталась пустая коробочка с розовым ароматом и сахарной пудрой. А я радовалась, что всех угостила! Я маленькая, я вырасту и на научной конференции сколько угодно куплю рахат-лукума. А они – старенькие, они не поедут в Болгарию, и папы у них нет. Зато они попробовали этот восхитительный и, наверное, очень вкусный продукт! Так я думала и улыбалась от удовольствия. И всю жизнь мне дарили рахат-лукум, совершенно иногда незнакомые люди или друзья, которые не знали об этом эпизоде. Дарили и дарили, розовый, ароматный, присыпанный сахарной пудрой, – а я не ем сладкое. Но так всегда радуюсь – словно это все ещё та коробочка, Бесконечная, вечно полная, в ней никогда не кончатся сласти! Все добро возвращается. И все душевно подаренное возвращается: любовь, дружба, поддержка, верность… Коробочка никогда не опустеет, она вечно полна. И, когда ехидная тётенька или дяденька пишут ядовито: ваши рассказы – сплошной рахат-лукум! – я только улыбаюсь. Именно так. Рахат-лукум, точно. И последнюю коробочку мне вообще передали из далёкой неспокойной страны – добрые люди узнают друг друга. Пароль «рахат-лукум»!

Шутки бывают несмешные

Они задевают и оскорбляют, и мы уверены – человек это делает намеренно. Хотя он улыбается и смеётся, и в конце комментария веселый смайлик ставит. И добавляет: это же шутка! В советские годы даже статья в «Литературной газете» была; предложили такие шутки называть «шутены» – чтобы от нормальной шутки отличить. И налагать взыскание и высказывать порицание. И премии лишать. И путевки в дом отдыха. И вообще не здороваться. Пока наказанный и всеми отвергнутый шутник не признается, что он оскорбил умышленно человека, и не попросит прощения. И это правильная мера, потому что никакая это не шутка. И нисколько не смешно. Это оскорбитель ловко пытается избежать ответственности, безнаказанно задеть за живое. И царь Соломон в расцвете славы и мудрости своей три тысячи лет назад написал проницательно и кратко: «Как притворяющийся помешанным бросает огонь, стрелы и смерть – так человек, который коварно вредит другу своему и потом говорит: «я только пошутил». Так что после слов «я только пошутил» и идиотского смайлика, советую цитировать эти золотые слова царя Соломона. И наложить взыскание – не здороваться, пока не извинится…

Способность любить —

вот что важно. Может быть, важнее всего для сохранения души и личности. Наденька Вольпин в юности полюбила Есенина – и так радовалась! И Есенин говорил: чему вы радуетесь, глупая девочка? Я на другой женщине женат и вас не так чтобы очень люблю. И вы ребёнка ждёте – а мне ребёнок не нужен, у меня уже трое есть. И все сложно, непросто, и вокруг голод и разруха. Я ничего не могу вам дать! А Наденька отвечала: какое счастье! Оказывается, я могу любить! Я жесебя безлюбым уродом считала, а сейчас я люблю! Вас люблю! И безмерно вам благодарна! Глупость какая, скажут скептики. А Надежда прожила 98 лет. И даже на последних фотографиях есть что-то детское и нежное в её чертах. Родила от Есенина сына, вырастила, вышла замуж за ученого младше себя на 12 лет, выучила массу языков, жила, работала, переводила… И в восемьдесят с лишним лет написала книгу о Есенине и о своей любви. О том, что любить – это важнее, чем быть любимым. Любовь даёт силы жить и оставаться собой; быть личностью, не сломаться и выжить в любых условиях. Надо любить! И на фотографии пожилой сын Есенина, видный учёный, похожий на папу, обнимает свою старенькую маму нежно и бережно. Она и его научила любить. Не все умеют. Не каждому это дано. Но это и есть – главное свойство души, как считала наивная Наденька Вольпин. И я тоже так считаю…

Больше всего повредить нам

может близкий человек, эмоционально-значимый. Его слова минуют критику и проникают сразу в подсознание – это приказы, над которыми некогда рассуждать. И они воспринимаются буквально, без метафор, как слова императора, обращённые к самураю. Или старца Хасана, обращённые к ассасину: умри. Ты недостоин жизни! Хотя это обычные слова, не мрачные и не угрожающие, а просто сказанные в гневе и раздражении. «Чтоб ты пропал!», «зачем я тебя родила?», «ты никому не нужен», «чтоб ты провалился!», «глаза бы мои тебя не видели!», «исчезни!». Правда ведь, ничего страшного? Такие обороты речи, довольно обычные. Но все это – приказ умереть, если слова произносит родитель или супруг. Человек, получивший приказ, какое-то время сопротивляется заклятью, борется с ним, но приказ надо выполнить. Он ведь отдан важным человеком, главнокомандующим! Человеком, чей образ – главный для нас. И начинается разрушение, иногда – медленное. Убийство себя может быть медленным; пьянство или опасное поведение. А иногда – быстрое. Болезнь, авария, травма… Слова-заклятья всегда работают, тем более, они ведь такие обыденные, что и внимания не стоит обращать. И сказаны в гневе – а гнев прошёл давно… Но в гневе и ножом можно ткнуть; гнев пройдёт, а рана останется. Не говорите эти слова ни за что на свете. От них трудно найти противоядие – не каждый специалист знает, что делать. И далеко не каждый знает вообще, о чем речь – это ведь всего лишь слова! Забудьте и отпустите! Но все не так просто; ребенок искренне верит, что он этот приказ заслужил. И делает все, чтобы его исполнить, привести приговор в исполнение… Поосторожней надо с такими словами, предполагающими исчезновение – они сбываются. И за речью и раздражением надо следить и контролировать их. А если вырвалось – немедленно разъяснять смысл и просить прощения. Это может помочь.

Предательство – это слово часто говорят

И считают предательством измену или обман. Любили человека, доверяли ему, а он обманул ожидания. Или увлекся кем-то другим. Это очень тяжело, очень больно; и с таким человеком можно перестать общаться, отойти от него, чтобы не дать ему снова причинить боль. А можно простить – иногда люди раскаиваются в поступке. Предательство это вот что. Это когда люди двадцать пять лет живут вместе и справляют серебряную свадьбу. Когда их долгожданному ребенку четыре годика. Когда много трудностей пережито и, наконец, достигнуто благополучие. И муж из третьесортного актера стал известным и довольно зажиточным. И есть квартира, машина, дача… А потом жена заболевает тяжело, а муж ни разу – ни одного разу! – не посещает ее в больнице. Он, видите ли, от кого-то услышал, что рак заразен. И она ему звонит. А он не приходит. Она ждет. Но его нет. И, может, она бы вылечилась – она еще была молодая. И нужна была элементарная забота и любовь. Но их не было. И, когда она умерла, муж велел домработнице все перемыть, к чему эта жена прикасалась – противно ведь… А потом он снова женился на юной красавице. И хорошие песни этого человека звучат по сей день – это Марк Бернес. «Темная ночь. Ты, любимая, знаю, не спишь!», – наверное, не спала. Все думала – как же так? Двадцать пять лет прожить с человеком, а он даже яблочка в больницу не принес… Как же так? И без всякого осуждения можно сказать – вот это и есть предательство. В результате предательства всегда кто-то гибнет или тяжело страдает физически и морально. А все остальное – наверное, это ошибки и слабости все же. И дурные поступки. Но если человек ушел из вашей жизни – может, оно и к лучшему, что это произошло, пока вы здоровы и можете о себе позаботиться. И не двадцать пять лет прожили бок о бок, чтобы потом грустно смотреть в больничное окно и все набирать знакомый номер… Это грустная история, но поучительная – про предательство. Бернес, кстати, потом все же заболел той же болезнью, которая оказалась совсем не заразной…

Про босоножки

Давно, в одной редакции, одна сотрудница жаловалась на упрямую дочь. Лето кончается, наступает осень. И надо купить дочери сапоги – надо же в чем-то ходить на учебу в институт. А дочь твердит: купи мне, мама, вот эти босоножки – в них еще можно немного походить. Еще есть немного времени, еще лето не кончилось. Они такие красивые! Так мне хочется их поносить хоть немножко! Мама купила дочке эти босоножки, ругаясь. Она же любила дочь. И через две недели, в первые осенние дни, дочь погибла – попала под машину. И в этих босоножках ее снарядили в последний путь. Ужасная трагедия, сердце разрывается от такой нелепой случайности… И потом уже мама девочки рассказала, что девочка тяжело переживала разрыв с молодым человеком. Он ее бросил. Она не плакала, не навязывалась, ничего не требовала, только все вздыхала и грустная была… И все говорила, что устала. Что все как-то надоело. В сущности, поэтому босоножки дорогие мама ей и купила – хотела утешить и подбодрить. Но дочь словно чувствовала, что эти босоножки недолго проносит. Человек все чувствует. И издает неслышимые сигналы тревоги, просит о помощи, бессознательно намекает на угрозу гибели – но и сам не понимает этого. И можно помочь, можно, если быть внимательным к словам-маркерам: «я устал», «мне все надоело», «я ничего не хочу». Еще психологи заметили, что человек старается раздать долги, выполнить обещания и привести в порядок свои дела. Звонит и пишет тем, с кем давно не общался – словно прощается. И видит сны, в которых куда-то едет или летит, в неведомые загадочные страны – красивые сны. Заманчивые такие… И задумчивым становится человек, все смотрит куда-то вглубь себя, читает печальные стихи и рассказы, смотрит грустные фильмы. Раньше психиатры тревожились, если человек увлекался поэзией Есенина – стихи прекрасные. Но что-то в них есть гибельное, печальное, рвущее душу… И музыку человек выбирает грустную… Много неявных признаков, что человек в опасности – это скрытая депрессия, программа смерти, далеко запрятанная боль и обида. Надо быть очень внимательным к близким, очень. И настороженно относиться к необычным желаниям или непрактичным просьбам – купить осенью босоножки…

Помахали рукой на прощанье —

и ушли. Бросили, значит. Или с работы выгнали. Это бывает, это можно пережить. Но тот, кто бросил или выгнал, еще и выдает большой тяжелый мешок – чувство вины. «Я от тебя ухожу, потому что ты непрерывно давила на меня. Не воспринимала как личность. Мешала развиваться. Не давала мне расти!», – это шаблонные фразы при уходе. Двадцать лет человек жил рядом, а потом выяснилось, что ему мешали двигаться дальше. И он решил двигаться самостоятельно, как правило, в сторону нового увлечения. Но про увлечение он не говорит – к чему раскрывать карты и принимать ответственность на себя? Гораздо выгоднее во всем обвинить того, кого бросили. Того, кто стал слишком толстым, перестал следить за собой, перестал развиваться и превратился в тирана. А с работы уволили не потому, что начальнику нужно это место для другого человека или не хочется платить – а потому, что вы плохо справлялись. Неправильно действовали, не проявляли инициативу, или наоборот, нагло проявляли; самовольничали и не слушались. И самое ужасное, когда обвиненный человек начинает, как ребенок, давать обещания исправиться. И говорить: «я больше так не буду!», просить прощенья – хотя он ни в чем не виноват совершенно. Это с ним обошлись нехорошо. Да еще нагрузили тяжелым мешком в придачу – тяжелым чувством вины. Чтобы он не спал, не ел, мучился и старался исправиться. Чувство вины – негативная эмоция, ничего общего не имеющая с совестью. Это внушенное состояние, способ окончательно нас раздавить и лишить сил, погрузить в депрессию, а с себя – полностью снять ответственность. Мы просто перестали соответствовать личным желаниям человека, не более того, и ему нужны основания, чтобы привести приговор в исполнение. Никакой вины нет – но человек превращается в беспомощного ребенка, который обещает исправиться, больше так не делать, извиняется и унижается… Потому что чувство вины прививается родителями в детстве, чтобы ловчее было ребенком управлять. Как правило, для чувства вины нет никаких оснований. Вы ни в чем не виноваты. Это с вами поступили плохо. И нет смысла давать обещания и извиняться, искать причину в себе, мучиться сомнениями и угрызениями. Не стоит грузить на себя мешок, и так тяжело. А стать лучше – можно и нужно. Но не ради тех, кто так жестоко поступает, а ради себя.

Кто за кого должен платить —

я не знаю. Ведь я не знаю людей, обстоятельств, отношений между ними… Одни биографы ругают Лилю Брик – она жила на деньги Маяковского. Он ей все в Париже покупал. И машину купил – невиданная роскошь! И она ему писала, мол, Володенька, пришли мне денежек, чего-то кончились! Какая гарпия, правда? Она же потом еще жила на деньги от его стихов – по завещанию все гонорары ей достались. Погубила меркантильная Лиля поэта… А другие биографы яростно пишут, как Маяковский просил у Лили денежек, когда у него не было. И подарки для своих сестры и матери: чулки там, дорогое белье и духи. И вообще – жил за счет Лили и съедал все котлеты, которые были на всех приготовлены. Альфонс, короче говоря. А все было просто: они не больно думали о расчетах и бухгалтерском балансе. У них была любовь, хотя и странная – но любовь обычно странная. И они вообще не заморачивались, как сейчас говорят, деньгами. У кого есть, тот все и покупает. И котлеты Лиля тоже не считала, это один гость заметил и написал отчет – сколько съел Маяковский. А Маяковский тайно посылал деньги одиноким старикам, а в квартире держал кошек и собак, которых на улице нашел. И тоже не считал, сколько они съели… Мне это понятно. И понятно, почему в восьмидесятилетнюю Лилю влюбился Ив Сен Лоран и начал ей дарить зеленые норковые шубы и прочие дикие изделия, засыпая письмами и подарками. Она не считала. Не записывала в тетрадку, сколько Володя на нее истратил. И он не попрекал ее купленным «Фордом». Не в деньгах дело, правда. О них мало думаешь, когда любовь. И мысли не возникает, что близкий человек что-то может для нас пожалеть. Но у него иногда просто нету; и что такого? А с малознакомыми людьми надо осторожно ходить в рестораны; может, они заплатят. Но может, запишут. Кто их знает… Так что на всякий случай лучше взять с собой свои «денюжки», как Лиля говорила. И при первых признаках подсчетов спокойно заплатить, как у Мопассана – дама заплатила кучеру и велела мужчину увезти подальше. Куда-нибудь на природу, в Булонский лес… А Лилю все любили и до глубокой старости она хорошо жила, в окружении любящих мужчин – а это главное.

Про минное поле

С годами все больше и больше ценишь сдержанность и тактичность. Доброту и незлобивость. И те, кто успешно вступают в брак в возрасте за сорок – как правило, сдержанные и спокойные люди. Особенно женщин это касается; не фигура и не красивые глаза привлекают состоявшихся мужчин, а внутренняя гармония, душевное тепло, умиротворяющая сдержанность. Нет дефицита мужчин; возможностей для знакомств много, но очень трудно найти себе пару тем, кто не успел измениться и перестроиться. И по-прежнему фонтанирует пятьюдесятью оттенками настроения… Надо меняться, надо гармонизироваться, – главным отталкивающим качеством женщины мужчины назвали эмоциональную неуравновешенность, истеричность. И один знаменитый психиатр сказал: конечно, женщина должна «подистеривать» – быть загадочной, привлекательной для других, немного играть, не переигрывая. Но вот с истеричкой жить никто не будет. Полностью согласна – мы немного утомились и устали к нашему возрасту. Кое-чего добились, кое-что имеем, приобрели опыт и прошли трудными тропами. Потеряли немало; пережили утраты дорогих и любимых; смирились и многое поняли. И вот сейчас кто-то будет грызть ковёр, как Гитлер в припадке, и заливаться слезами по пустячному поводу, и чего-то требовать, визжа и угрожая? Нет, это как-то нехорошо. Даже самый спокойный человек не хотел бы такое видеть – за что? И умный мужчина, который кое-чего достиг и ищет пару, выберет спокойную даму – это проверено. Это закон. А если истеричку – то лет двадцати, понятное дело. И то – на время. Надо учиться сдержанности, спокойствию, деликатности – времени не так уж много осталось для устройства жизни, если честно. И плачущую девушку есть кому утешить. А плачущая возрастная тётенька отпугивает потенциальных партнеров, это я вам как возрастная тётенька говорю и как специалист. И жестокий обманщик Дю Руа чуть не вернулся к возрастной любовнице, когда она перестала играть в девочку и истерики закатывать, а сурово и страстно открыла ему свою душу – но уже поздно было. Он на её дочери женился…

Про любовь

Одна женщина расплакалась; чувства нахлынули. Противоречивые, но в целом – положительные. Хотя потрясение, конечно, она испытала. Мама у неё холодная, суровая, неприветливая. Критиковала и не одобряла многое. И почти не проявляла чувств; работала, хлопотала по хозяйству, а потом на пенсии смотрела политику по телевизору. Они мало общались – дочь отдельно жила и навещала маму по праздникам. Подарит подарок, привезёт продукты и уедет – жить своей жизнью. У неё своя семья давно, и лет ей было уже за сорок, когда случилось вот что. Мрачная морщинистая мама сунула дочери большую пачку денег. И хриплым голосом неумело каркнула: «это тебе! Я люблю тебя, Ирочка!». И быстро села на диван, смотреть политику. Хотя руки дрожали и в глазах стояли слезы. Дочь так растерялась, начала отказываться, спрашивать – что это? Это были сбережения. Старушка копила. «Может быть, ты думаешь, я тебя не люблю? Я тебя люблю!», – сварливо разъяснила мама. И больше ничего пояснить не могла и не умела, а только грубо отозвалась об одном политике. И дочь в смятении и слезах провела весь день. И думала, думала… Эх, люди! Некоторых не переделаешь: кремень и сухарь. И сама из детдома. И можно обвинять и корить – зачем не говорила о любви? Зачем была холодна и сурова? А можно обнять за старческие худые плечи, которые дрожат под халатом. Любовь – она точно такая же, как сам человек. Худая, морщинистая, старая, в линялом халате, с пачкой разномастных купюр – но любовь. Надо прощать и понимать. Хотя иногда это очень трудно, особенно, если хрипло говорят: «смотри, не пропей!». Но это тоже можно простить. Такой уж у мамаши характерец… Хотя сейчас она размякла и оттаяла и даже стала смотреть разные конкурсы и кино про любовь.

Одна ненормальная украла ребенка, —

грудного младенчика. Я еще сама была ребенком, когда это случилось. Коляски спокойно оставляли у входа в магазин и становились в очередь. И эта помешанная дама украла коляску, угнала. Ей хотелось иметь младенчика, видите ли. Ужас какой. И месяц искали этого грудничка, вся милиция. И нашли. Сумасшедшая не могла купить детское питание; да и с молоком обычным были проблемы, дикие очереди. На молочную кухню она не могла пойти, боялась, что поймают. И она похищала бутылочки из чужих колясок, а в остальное время кормила ребенка мороженым и квасом – тогда квас продавался из бочек на улице. И этот малыш прибавил в весе, ничем не заболел и был веселенький. Улыбался и гулил. Квасу просил и мороженого. И ученые с важным видом рассуждали в газетах, что в этих продуктах много ценных веществ и они хорошо усваиваются. А то, что газеты под него она стелила – тоже ничего страшного. Она же меняла подстилку. Просто не было ни ткани тогда, ни ваты, ни марли – дефицит. И укутан он был в ее жакет и шляпу. Но полностью здоров и весел – ненормальная дама заботилась о нем очень и страстно любила. Ее, конечно, стали лечить. А ребенка отдали матери, которая сама чуть не помешалась. А милицию наградили. Все кончилось хорошо, слава Богу. Я к тому, что ребенку не так уж много надо. Не стоит слишком бояться и тревожиться; чем его кормить будем, в чем катать… Все как-то само образуется, главное – не оставлять его одного и заботиться, вот что я думаю. Даже эта чудовищная история имеет позитивный смысл и хорошее завершение. Не стоит слишком рвать себе душу будущим ребенка, расходами и тратами, все будет хорошо, это я по себе знаю, по своей жизни. Просто история из жизни и из советских газет…

Слишком тревожиться о будущем

все же не стоит. Есть основания для того, чтобы успокоиться и чуть больше доверять жизни. Когда-то мы были совсем беспомощными: ни зубов у нас не было, ни связной речи, – только крики и плач. И ходить мы не умели, только, извините, под себя. И ничего, все как-то наладилось, образовалось, и вот мы сидим за компьютером и работаем. Или читаем посты на фейсбуке тихонько. И зубы есть, хотя уже меньше, чем раньше. И ходить умеем. И деньги зарабатывать – хотя хотелось бы больше. И связно разговариваем, и писать умеем, и постоять за себя можем… Да, о нас заботились родители. Но ведь и это от нас не зависело, уж как повезет. Моисея трехмесячного положили в корзинку и пустили по течению – и ничего. Его нашли добрые люди, он стал великим человеком и спас свой народ. Свершил много подвигов и навеки вошел в историю. Хотя мама его плакала и переживала за судьбу сына – но иначе бы его просто убили. И о нем Некто позаботился, как видите. И о каждом из нас заботится. Раз уж мы выросли и избежали миллиона опасностей. Так что особо тревожиться не стоит; иногда надо плыть по течению в корзинке, доверившись другим: людям, обстоятельствам и Тому, кто ими управляет. Не всегда все зависит только от нас, не всегда мы можем что-то предпринять и активно вмешаться в процесс. И в период неопределенности изводим себя страхами и тревогами – а вот это зависит от нас. Можно мирно поплыть в корзинке, а через некоторое время встретится нужный человек, сложатся нужные обстоятельства, появится возможность, – и все решится. Так всегда бывает, когда смиришься и тихо плывешь, глядя в небо – помощь приходит оттуда, если образно говорить. А потом с горячей благодарностью следует встать на ножки и решительно действовать, как великий Моисей – спасают ведь нас тоже не просто так, а с какой-то целью и смыслом. И следует подбирать корзинки с младенцами и поддерживать тех, кто временно беспомощен, – и это тоже очень хорошо и правильно. Такое мое мнение, таков мой опыт…

Человека надо искать

Даже если вы поссорились. Даже если вы уверены, что он где-то пьет и ведет себя, как Есенин в худшие дни: гармонисты, женщины легкого поведения, ругань и плач… Даже если человек склонен пропадать на время – все равно надо искать. Не для возобновления отношений, если отношениям пришел конец, а просто потому, что может случиться плохое. Как с Есениным. Или вот обнаружили известного комика в номере отеля, вокруг – бутылки, на дверях – табличка «Не беспокоить». Никто и не беспокоил – кому охота вести разговоры с пьяным, слушать бред и бутылку вырывать? Взрослый человек сам за себя отвечает, это бесспорно. И может выключить телефон, запереть двери и табличку вывесить… Это не единичный случай. Может быть, можно было помочь и спасти; но у всех своя жизнь. А близких людей такой человек обижает и отталкивает, прежде, чем погибнуть. Все равно надо искать. И пьющих, и непьющих, добрых и злых, сердитых и грустных… Человек слаб, уязвим, с ним может что-то случиться. И не звонить от обиды и гордости можно, конечно. Но лучше позвонить. Просто спросить, все ли в порядке – это не навязчивость, это нормальные человеческие отношения. Это мы делаем потому, что мы – люди. И беспокоимся. И в одиночестве что угодно может случиться, вот о чем я думаю. Есенин ночью стучался робко в дверь знакомых, в гостинице – они не открыли. И я очень их понимаю. Но все же открыть надо было – он ведь был их друг, и выпивали они вместе. Просто они смогли заснуть, а он – не смог. И до утра сидел на диванчике в холле, боялся идти в номер. А потом пошел и – все. Вынесли оттуда. Так что нет ничего дурного в том, чтобы человека искать. А найдя, отругать, высказать все, заругаться – но убедиться, что он живой. И звонить надо, не бояться, что вас обвинят в навязчивости – наплевать. Главное, удостовериться, что все нормально. И знать, где человек находится. Один знаменитый американский комик две недели неживой просидел на диване в своем роскошном особняке – нехорошо это. И убедительно показывает, почему он выпивал – он был очень одинок и никому совершенно не нужен. Все смеялись над его шутками, но никто не заехал узнать – дышит ли он… Надо искать, а что потом делать – подумаем. Главное, чтобы живой был. И, если что, надеюсь, вы меня тоже будете искать. А я – вас.

Князенька Мишотик Оболенский

был довольно противным. Деньги брал в долг и не отдавал, нечестно играл в карты, врал и вел себя развязно. Он описан в мемуарах одной великосветской графини. Но к нему все равно хорошо относились, – даже звали его так мило: «князенька». И в присутствии князеньки все как-то налаживалось. Ссоры утихали, болезни проходили, появлялись деньги, а незамужние девицы находили хорошую партию. И его всюду приглашали: и на крестины, и на родины, и на свадьбы и даже на деловые переговоры. Все получалось. И в жизни бывает: человек правильный, хороший, высоконравственный. Но от него голова болит и какое-то напряжение. И сплошные затруднения возникают. А возьмешь с собой в редакцию умного журнала странноватого Гуню в лыжной шапочке – и отлично пройдут переговоры о публикации. Или в государственную инстанцию придешь с музыкантом Аликом – и все документы тотчас выдадут, и очереди нет, и настроение хорошее, хотя на Алика все оглядываются… Или вот болтливая и недалекая приятельница – но с ней так хорошо ехать, удобно как-то, и на душе спокойно… Есть люди, при которых все налаживается. Хотя они – не пример морали и опрятности. И вечно чего-то просят, что-то роняют и ломают, фантазируют и странно выглядят. А вот все равно – от них счастье. Может, недаром положено было приглашать разных странных персонажей в дом: скоморохов, калик перехожих, странников, гусляров и дервишей. И на славу угощать, и прощать им мелкие недоразумения. Веет от них чем-то хорошим. Они как дети в своей душе. И хлопот с ними не меньше, чем с детьми, а то и больше – но они приносят удачу и мир. И один знаменитый музыкант вообще в своем особняке поселил бомжа и мирно с ним жил – говорил, что хороший парень! И в душу не лезет… Так что князенька Мишотик Оболенский – не такой уж плохой. Денежек ему надо одалживать поменьше, не давать пепел на ковер стряхивать и карты в рукав прятать. И не верить в фантастические рассказы. Но это добрые люди, незлобивые и независтливые. Пусть кушают леденцы и пряники – не жалко. Просто они так и не выросли… Но от них – почему-то хорошо на душе. Да и дела недурно идут…

Про удары судьбы

Бывают обстоятельства, после которых жизнь кажется конченой. У Агаты Кристи умерла горячо любимая мама. Она была потрясена; а горячо любимый муж оставил ее – ему понравилась другая женщина, он к ней и ушел. Сдержанная Агата поплакала немножко и с ума сошла; несколько месяцев жила в пансионате и играла в теннис. И ничего не помнила потом об этом времени. Ее искали, она уже была известной писательницей. И не могли найти – в пансионе она зарегистрировалась под именем любовницы мужа. Она тяжело страдала; но как-то выжила и встала на ноги. И вышла замуж за археолога, младше себя на 16 лет, прожила с ним до самой смерти счастливо, хотя и война была, и разлука… Но она смогла встать на ноги после удара. А наша Янина Жеймо, Золушка из старого фильма, оказалась с детьми в блокадном Ленинграде. Горячо любимый муж отбыл в эвакуацию, он был режиссер и на фронт не пошел. Янине удалось по Дороге Жизни выехать из кольца блокады с детьми. И в пути молодой человек предложил ей пересесть на другой поезд – там знакомые ехали, все-таки полегче. А поезд, на котором должна была ехать Янина, разбомбили. Все погибли. А она с детьми спаслась! Прибыла в Ташкент и бросилась к мужу – ведь две недели тревоги и боли он пережил! Но режиссер уже женился, чтобы как-то смягчить боль утраты. Она приходит – а в комнате новая жена. Здрасте! Муж просил прощения – уже бывший муж. Так вышло! А Янина нашла силы это пережить, хотя долго встать не могла в буквальном смысле слова. И дышать не могла – задыхалась. Но потом молодой человек, который ее невольно спас, стал ее мужем – и она в любви и согласии прожила с ним всю жизнь. И Золушку уже в 37 лет сыграла; на внешности драма не отразилась. Нашлось лекарство и противоядие – любовь, нашелся человек для любви и жизни, хотя казалось – все кончено! Не каждому даны такие испытания, не каждый может пережить такое – но, если переживешь, все непременно изменится к лучшему. Это испытание, тяжелое испытание; через него все же надо пройти. Даже если не можешь дышать и временно забыл, как тебя зовут. Все может измениться к лучшему, – погодите отчаиваться. И возвращаться к тем, кто так легко мог забыть и заменить нас – все же не стоит, наверное. Даже если они просят прощения, рассудительно прикинув, что продешевили…

Про хорошую вещь

В грустном фильме бывший богатый шейх эмигрировал в другую страну и работал – дороги строил. Тяжелая, грязная работа. И, когда он вместе с другими рабочими возвращался домой на грузовике, он доставал тряпочку, в которую был бережно завернут старинный дорогой перстень – перстень шейха, с каменьями и инкрустациями. И надевал его на палец – он снова был тем, кем был от рождения. И он не жаловался и не ныл, и дома не говорил, как тяжело ему работать – он переодевался в пути в чистую одежду. Этот перстень – он мог бы его продать и вкусно есть месяц. Или два. Но он не продавал. Должна быть хотя бы одна хорошая вещь, дорогая. Даже в бедности и испытаниях не стоит ее продавать – пусть будет. А когда есть возможность – стоит купить, хотя иногда это глупо выглядит – одна хорошая вещь. Дорогая шубка, украшение или гаджет – ну, к чему они? Но не случайно люди так хотят дорогую – хотя бы одну дорогую, хорошую вещь, не одноразовый ширпортреб… Их упрекают – лучше бы много практичных вещей купил. Или проел бы деньги – что толку иметь дорогой телефон и питаться лапшой, это смешно и комично! Нет, в этом есть смысл, если эта вещь лично для вас что-то значит. Это ваш статус. Ваш перстень шейха, усталого человека, который так и не дал себя сломить трудным обстоятельствам. Вот перстень. Значит, я не унылый неудачник. Я шейх по рождению; и ничто не сломит меня, – вот что это значит. Хорошая вещь бодрит и радует, утешает и поддерживает – даже если она одна в гардеробе или на полке, или в квартире. И блокадники некоторые, которые выжили, так и не обменяли на хлеб какую-то особо ценную для них вещь. Обручальное кольцо, платье, картину… Как ни странно, эта вещь помогла им выжить; это предел отчаяния, за который еще можно не зайти. Значит, все не так плохо и есть надежда. Так что экономить и быть практичным – это хорошо и правильно. Но хорошая вещь – это тоже полезно и правильно. И практично. А пройдут тяжелые времена – можно отдать ее любимым и близким. Пусть теперь это будет их хорошая вещь. Символ надежды и статуса.

Любовь существует сотни миллионов лет

Способность любить вовсе не прерогатива человека; это чувство связано с древнейшей частью мозга – лимбической системой. А она есть даже у земноводных и пресмыкающихся. И верности – тоже миллионы лет; способность жить в паре необходима для защиты потомства. Учёные изучают любовь – и открыли, что романтическая любовь возникла из любви к потомству, из родительской любви. Желание быть рядом, защищать, опекать, прикасаться и любоваться – одно из самых древних. Любить – это почти как дышать; как появились живые существа, так и любовь появилась. Может, сначала такая же примитивная и страшненькая, как трилобиты и кистеперые рыбы, но – любовь. И склонность к изменам, неверность, полигамия вовсе не угодны природе, что бы там ни говорили изменники. Это дефект мозга, в котором плохо вырабатывается окситоцин – этот гормон отвечает за верность и преданность. Мыши, которым снижали уровень окситоцина, становились полигамными Мессалинами и Дон Жуанами. И теряли интерес к потомству – родительская любовь тоже исчезала. Так что любить и быть верным – это нормально. Так мозг устроен. Мы рождаемся со способностью любить и заботиться; все остальное – эгоизм, полигамия, измены и легкие связи – ненормально с точки зрения эволюции и работы здорового мозга. И для всех есть пара; природа об этом позаботилась. И если безглазый трилобит и мохнатый паук кого-то себе нашёл, глупо думать, что нам это не удастся. Все равно что беспокоиться, что мы разучимся дышать или спать. Или испытывать чувства. Так что любовь правит миром – сотни миллионов лет; это древнее и могучее чувство. И ему можно довериться – впрочем, а что ещё остаётся?

Волки умирают в одиночку —

точно. Сильные люди живут в одиночку и умирают в одиночку. Хотя вокруг много людей, как правило. Друзья, товарищи, домочадцы, коллеги… Но сильный человек не жалуется; покряхтит немножко, подержится за сердце, выпьет таблетку. И дальше живёт на благо людей и назло врагам. Только он не может вспомнить, когда его в последний раз спрашивали: как он себя чувствует? Сильных как-то не принято спрашивать об этом. Им принято излагать проблемы и просить помощи. И про деньги сильных не спрашивают: не надо ли? Ясно же, что он ответит: не надо! У меня много! Сильного хвалят; какой ты сильный! Так себе похвала, если честно. А иногда и похвалить забывают – все привыкли, что он всегда может помочь и сам о себе позаботиться может. Вон он какой сильный! Столько пережил, перенёс, всех спас, – и ни жалобы, ни слезинки! Берите пример! А кому жаловаться-то? Кому плакать? И кто знает, не плачет ли сильный человек ночью; не воет ли на луну, одинокий волк? Вот ещё один ушёл – и вслед говорят: «это был сильный человек!». Поэтому и ушёл рано. Сильный – это деликатный, добрый, держащий все в себе, чтобы никого не обременить, не отяготить проблемами и печалями. И никакой он не волк. Хотя романтично звучит очень. Таких надо беречь; о слабых есть кому позаботиться. А о сильных – некому…

Так станет грустно вдруг

и пусто на душе, как у одной девушки, которую очень симпатичный мужчина пригласил на вечеринку. Она оделась красиво, причёску сделала, волновалась – он ей нравился очень. И на вечеринке он ей уделял массу внимания – танцевал, угощал, руку целовал – но именно в те моменты, когда на них смотрела его бывшая девушка. Все понятно. И провожать он поехал эту бывшую девушку, которая тут же снова им заинтересовалась. А эта нарядная – шла домой, плача, и пусто было на душе – не из-за того, что её не любят. А из-за того, что её использовали – как вещь. И использование – тяжёлая психотравма, когда это поймёшь. Не ты был нужен, а твои конфетки и жвачки – вот и позвали играть. Съели, изжевали и прогнали… Не ты был нужен, а твоя работа – умения и знания. Сделал работу – и катись колбаской со своими проблемами, пока снова не понадобишься. Не ты был нужен, а деньги – поэтому в кафе и позвали, поговорить-поболтать. И звонят вовсе не для того, чтобы узнать, как дела – а про свои рассказать, излить душу. Нет, мы не против работать! Даже наоборот! Работа нас кормит. И в кафе можно сходить, посидеть. И помочь, если попросят. Но не надо изображать дружбу и любовь – это и огорчает, это и причиняет боль. Мы же все понимаем… И использование – самая неприятная манипуляция, потому что она разрушает веру. И заставляет избегать общения. Кант написал – нельзя к людям относиться как к средству. Это нарушение морального закона. И потом очень тяжело на душе, как у той девушки…

Чему завидовать-то? —

часто человек недоуменно спрашивает. Ведь завистник живёт куда лучше и богаче! А вот Агата Кристи библейский рассказ приводила в пример, как у богача была тысяча овец. А у бедняка – одна маленькая овечка. И этот богач ночей не спал, все мыслил, как завладеть овечкой бедняка. И погубил его – ради овечки единственной. И в Петербурге женщина-врач рассказала, как у неё появилась приятельница. Успешная, обеспеченная, уверенная в себе дама-общественный деятель. И отношения складывались несколько насильственно: жажду общения проявляла богатая дама. Особенно интересуясь личной жизнью и здоровьем своей подруги. Очень активно общалась, а дела Валерии приходили в упадок. Неприятности, убытки, аварии, проблемы в семье… Но приятельница принимала горячее участие, сочувствовала и помогала – как могла. И очень оживлялась, когда происходила очередная проблема, хлопотала, выспрашивала подробности, давала советы. Хотя почему-то от этого было ещё хуже. И Валерия в конце концов попала в больницу в тяжёлом состоянии. В очень тяжелом. И эта дама-подруга стала её навещать, принесла деньги: мол, если совсем будет плохо, деньги пригодятся! Звучит зловеще как-то. И санитарка-узбечка после ухода посетительницы решительно сказала Валерии: «это женщина-колдун! Она тебя кушает! Она приходит – тебе совсем худо! Я её не пущу». И не пустила вплоть до операции, которая прошла хорошо и моя знакомая выздоровела. И со стыдом призналась, что заблокировала номер приятельницы, прекратила всякое общение и вообще проявила суеверие. Но уж больно умирать не хотелось! Не суеверие это. Подсознание считывает все мысли и помыслы завистливого человека. А чему именно он завидует – да чему угодно. В Руанде вот завидуют уму ребёнка. И старушка-соседка может погладить умницу намазанной ядом рукой – обычное дело. Что именно на уме у другого человека – нам неведомо. Но от токсичных людей надо отстраняться все же, не слишком ломая голову над их умыслами.

Очень жарко

И о серьезном мы довольно поговорили. Можно и о не очень серьезном – хотя у нас в семье все были серьезные. Муж бабушкиной сестры был очень серьезный мужчина, профессор, онколог. И тетя Зоя тоже была очень серьезная, доктор медицинских наук. И она еще была тонким психологом и учила свою сестру, мою бабушку, как надо с мужем обращаться. С уважением и серьезной похвалой! Было очень, очень жарко. И профессор Алексей Петрович пришел домой весь в поту и очень красный от жары – никаких кондиционеров не было. И тетя Зоя громко и раздельно стала хвалить Алексея Петровича, указывая на него рукой, как на картине старых мастеров. Алексей Петрович страдает от жары. Он красный и весь вспотел. Но как провел день многоуважаемый профессор? Ленился ли он? Отдыхал ли праздно? Нет! С утра он был на научной конференции. Потом он проводил встречу с молодыми коллегами-врачами. А потом, несмотря на жару, он отправился в библиотеку академии наук и делал важные выписки! Затем посетил партийное собрание, а сейчас пойдет с супругой на вручение премий за открытия в области медицины. Вот только переоденется и пойдет! Надо надеть костюм чистый и белую рубашечку свежую. Алексей Петрович чинно зашел в спальню, переодеться, а тетя Зоя зашла за ним – хотела подать запонки. И увидела, что профессор весь красный, как рак. А где были купальные трусики – там белый. Хотя он пытался спрятаться за шкаф стыдливо. Он все прогулял, никуда не ходил, а тайком взял с собой купальные трусики и поехал на трамвае на пляж. И там купался и загорал! И сгорел, конечно. И еще ему попало ридикюлем по шее, хотя я так его понимаю! Иногда можно что-то прогулять – особенно, если так жарко! А хвалить надо, конечно – жизнь они прожили достойно и счастливо, эти почтенные профессора. И сами потом смеялись, когда вспоминали эту забавную историю.

Сколько ни откладывай проблему —

ее все равно придется решать. Загорелась лампочка на панели в машине – бесполезно отводить глаза, скоро что-то случится. Хотя можно прикрыть огонек ладонью… Запахло дымом – бесполезно открывать форточку. Что-то горит. Болит живот – может, пройдет. А может, и нет. Если сильно и долго болит – придется идти к врачу. Ведет себя человек странно и неприятно – придется об этом сказать. Хотя говорить не хочется! Так не хочется конфликта, скандала, да просто знать правду – не хочется… Ведь надо будет что-то предпринимать, вступать в объяснения, исправлять или рвать. Но чем дальше – тем хуже, вот в чем штука. И потом будешь жалеть не о том, что начал говорить и что-то делать – а о том, что долго терпел и надеялся, что все само собой образуется. Иногда терпеть опасно, закрывать глаза – преступно, продолжать делать вид, что ничего не случилось – нехорошо. Еще можно доехать до автосервиса, до врача, до самого себя, наконец, достучаться и сказать: «Я в опасности!». И с этого момента начнут происходить события – сначала не очень приятные. А потом – ремонт, лечение, решение ситуации и выяснение отношений с человеком, который слишком далеко зашел. И их тоже можно починить, если это – ошибка и заблуждение с его стороны. Он просто не заметил, что вот-вот столкнет вас с лавочки или что стоит на вашей ноге. И причиняет вам боль и неудобство этим. А если сознательно так делает – тем более надо сказать как можно быстрее… «Мне больно и неудобно», – вот как надо сказать. Из искры возгорается пламя, это еще Ленин знал и использовал. И свершил революцию, так сказать. Искры надо тушить, пока не поздно. А людей – останавливать и просить убрать ногу с вашей ноги. Или чемодан – с вашей головы. Поскольку это неудобно лично вам. И оправдываться не надо. И разъяснять не надо – и так все ясно и понятно.

У одного человека родные

были настоящие свиньи. Все пачкали, роняли, не мыли посуду, разбрасывали и не прибирались никогда. А зачем прибираться, если этот чистоплотный человек ходил и все убирал за ними. Делал замечания, умолял, чистил и мыл, расставлял на места – приходит, а в доме опять все грязно и вверх дном. И в итоге он попал с сердечным приступом в больницу, к доктору Лоуну. Еле откачали. Доктор с вниманием выслушивал пациентов; и этого бедного аккуратного человека выслушал сочувственно. И сказал: «А плюньте на все. Не убирайте и не просите убираться». Пациент вскричал: «Но дом утонет в грязи!». А доктор мудро сказал, мол, лучше жить в грязном доме. Но жить! Быть живым. Плюньте. Иногда надо плюнуть и уютно устроиться в грязном кресле с пакетиком чипсов, книжку почитать, сердце поберечь. И нервы – они очень с сердцем связаны. Пациент послушался и выздоровел. И вот что интересно – грязнули пожили-пожили в грязи и беспорядке, и постепенно стали прибираться. И все как-то наладилось. Действительно, когда кто-то один берет всю ответственность на себя, это расслабляюще действует. Все знают, что сейчас он придет, и, ругаясь, все равно приберется, доделает отчет, исправит ошибки, сходит в магазин, – так к чему суетиться? Иногда надо плюнуть, хотя это звучит неприлично – пусть сами думают, как им жить. Надрываться не надо все же, и сердце надрывать – ничего ужасного не случится, если мы отойдем в сторону или рассядемся в кресле с книжкой. Пусть вот попробуют без нас обойтись – и многое поймут, как учил мудрый доктор.

Про коронованных особ

Мне одна девушка рассказала, что есть специальное брачное агенство, а у него – особый тайный сайт. Сайт знакомств коронованных особ, там сплошь герцоги, бароны, короли и князья. И еще немного миллионеров с благородным происхождением. Зарегистрироваться на этом сайте непросто, надо поехать в Англию, найти определенную улицу и дом, там – это агентство. Нужно внести много тысяч евро или долларов, и тогда вас зарегистрируют. И через некоторое время вы устроите свою судьбу так, как планировали. И найдете своего принца или герцога. Я так изумилась! Это лет пять назад было. И девушка такая милая, продавцом работала и копила деньги. Даже хотела кредит брать, чтобы поскорее махнуть в Лондон. Это поистине удивительная история, но она действительно вышла замуж за принца, правда, африканского. Она с ним не на сайте познакомилась, а здесь, в городе – он приезжал по делам. Может, он не принц, а вождь или еще кто-то, но, в общем, коронованная особа, можно сказать. Сейчас работает официантом. Так что мечты сбываются! Жаль, адрес сайта я не знаю, а то бы непременно поделилась бы. Там седобородые карточные короли и заносчивые бледные герцоги; и нежные принцы… Но в целом – все равно хорошо, что она вышла замуж по любви. А на накопленные деньги они сделали взнос за квартирку-студию в центре недалекой окраины. Так что даже самая странная мечта может быть увлекательной и поддерживающей; и частично сбыться. Но про сайт – все равно интересно очень…

Морская капуста

очень полезна. Вообще – водорослями лечат сейчас. И мне наш друг с фейсбука подарила одеяло и подушки, набитые водорослями. Очень приятный и полезный подарок, спасибо! А я вспомнила историю про спасение. Про отчаяние и спасение, которое произошло странным образом. Это в Кронштадте когда я жила, в детстве, была такая старушка в платочке, баба Наташа. Она сидела на лавочке и рассказывала детям сказки – дети очень ее любили. Чистенькая, аккуратная старушка с голубыми ясными глазами. Сказки были про Матюшу Пепельного – этот Матюша спасался из самых безнадежных ситуаций и других спасал. Царя, царскую дочь, плотника и зверей… Баба Наташа была блокадница – она девочкой пережила блокаду, страшную зиму. В Ленинграде зима была ужасная, страшная – тогда с голоду мой прадед умер, он работал на Кировском заводе. А на острове – Кронштадт же на острове, – было еще ужаснее. Припасов совершенно не было, и никак их было не доставить. Страшное дело. И маленькая Наташа, ее братик и мама умирали с голоду. Им пришел конец, вот и все. Описывать не буду. Но мама их сказала – надо надеяться. Вот чувство у нее такое, что они не умрут. Может быть, она утешала детей в обледеневшей квартире, темной и страшной – не знаю. Но так она говорила. И они не умерли, потому что у них был диван. Большой старый диван. И мама догадалась вдруг это диван сварить – отрезать кусочки кожи и разварить их. Стала отрезать – а диван оказался набитым водорослями, раньше мебель иногда набивали ими. И они стали эти водоросли варить и есть. Добавляя к ним все, что можно. И еще ловить рыбку мама стала в канале – рыбку-колюшку. Связала сетку и стала ловить. И немножко получалось. И вот они эту колюшку с водорослями ели и выжили – их спас диван, который мирно стоял в старой квартире. Про диван мне моя мама рассказала; детям баба Наташа рассказывала только сказки. И только потом я поняла, что ей не так уж много было лет – она после блокады стала старушкой. Из девочки – старушкой. Но выжила и спаслась. И всем детям рассказывала, что спасение возможно и есть Промысел Божий – но про это она тихо говорила и только некоторым детям, которые умели молча слушать про Матюшу…

Порыв души —

лучшее, что есть в человеке. На порыв души не все способны. Один писатель писал о том, что надо быть сверхчеловеком. Жить одному, женщин использовать, дружить с сильными и богатыми, никому не верить. И описывал сцены разврата и насилия – за такие книги в начале перестройки хорошо платили. Оригинально и свежо! И его пригласили в редакцию, поселили в гостинице и дали гонорар. Он просто упивался славой и богатством – ему сто рублей дали. А потом он услышал, как замотанная пожилая дежурная по этажу кому-то говорила с отчаянием по телефону: про бедность. Про умершего мужа и сына в тюрьме. Про старость. И в отчаянии добавила: «а у меня за всю жизнь ста рублей в руках не было! Никогда не было в руках ста рублей!». Писатель вдруг вспомнил свою маму. И почему-то сердце сжалось. Он побежал в номер, достал эти сто рублей и сунул дежурной. Покраснел, слезы навернулись, и развязно сказал, что он богач и сверхчеловек. Денег куча! Это вам! И убежал. Потому что не был он сверхчеловеком. И в глубине души был добрым просто – человеком. А в порыве души обнажается её глубина, самое дно. А там – чистое золото иногда. Чистое золото…

Один мужчина попал в ужасную ситуацию в бизнесе

партнер подвел, деньги пропали, проверки и штрафы. Угроза разорения. И папа у него заболел. И ребенок от первого брака попал в юридические неприятности. А девушка звонила и спрашивала, почему он не звонит и не приезжает. Он робко пытался пояснить, что у него проблемы, очень серьезные. Но она не слушала. А обиженно выясняла отношения. Он снова пытался пояснить, что дело плохо – но она рыдала и требовала определиться, что для него дороже. Он даже рассказать ей толком не смог, что именно происходит – она не вникала. И посылала ему холодные сообщения в тот самый момент, когда он сидел у реанимации в больнице, ждал врача. Или давал показания в полиции. Потом он разрешил проблемы, все наладилось, но с девушкой он не стал больше общаться. Хотя она его же обвиняла – зачем он ей не пояснил как следует, что происходит? Она бы его поняла, поддержала, проявила сочувствие, обняла бы крепко… Как объяснишь, если человек не слышит? И при чем тут объятия, когда сыну грозит тюрьма и надо действовать? И нужны громадные суммы для решения вопросов с бизнесом? И лекарства для отца? Если с человеком не живешь вместе, очень трудно представить, что у него происходит в тот момент, когда жаждешь общения. Но надо сделать усилие и представить – все, что угодно, может происходить. Начиная от расстройства кишечника и заканчивая проблемами с деньгами. И рассказывать подробно об этом человек вовсе не обязан, вот и берет паузу, просит перезвонить, или не отвечает на звонок, или сообщение со смайликами. Которые можно получить, сидя у дверей реанимации или в полиции. Для временного охлаждения отношений есть много причин; и о них можно не сразу узнать. Но проявить терпение и деликатность можно и нужно, если человек дорог. И все наладится самой собой. Так обычно и бывает.

Рехнуться и захворать можно

не от жизни, полной потрясений и событий. И состариться прежде времени можно не на трудной работе, где нужно что-то предпринимать и действовать. Гораздо быстрее помешаться и утратить силы можно на конвейере. Все так однообразно, понятно, привычно; следует выполнять одни и те же действия. День за днём. Домохозяйка занимается уборкой и стиркой; рабочий штампует детали; бухгалтер составляет один и тот же отчёт; вокруг одни и те же люди и обои на стенах. Это – монотония. Однообразное стукание, ударение. Пытка была – на голову капала вода. Кап-кап. И человек сходил с ума. Хотя ему больше не причиняли никаких страданий. И не стоит долго сидеть дома или выполнять однообразную работу, утешая себя тем, что вы привносите в неё творчество, мечтаете или с удовольствием штампуете деталь – монотония подкрадывается незаметно и безболезненно: кап-кап… И можно не заметить, что психика и здоровье пошатнулись немного. Мягко говоря. Домохозяйка теряет интеллектуальные преимущества и погружается в депрессию. А рабочий с конвейера принимается пить горькую, чтобы хоть как-то разнообразить эмоции. Монотония – предвестник болезни, психической или физической. А потрясения и стрессы в итоге полезны для нас. Поэтому не стоит соглашаться на длительную однообразную работу. И дома долго сидеть не стоит, неполезно это…

Про старую лошадку

Были субботники раньше. В субботу садик не работал, и папа взял меня с собой. Я была совсем маленькая – три годика или четыре. Врачи и пациенты наркологической клиники собирали мусор; ветки, прошлогоднюю траву. И складывали в мешки дерюжные, а мешки – в тележку. Тележка была приделана к маленькой настоящей лошадке, а лошадка – к старенькому старичку в телогрейке и солдатской шапке. Настоящая живая лошадка, я первый раз увидела! А тележку все грузили и грузили мешками. Я заплакала. Старичок подумал, что я испугалась лошадку и стал говорить: она старенькая! Это старенькая и добрая лошадка! Садись на тележку, девочка, мы тебя прокатим! Я со слезами сказала, что лошадке тяжело. Вон сколько мешков в тележке! Давайте, я что-нибудь понесу сама, я могу! Старичок вздохнул только. И сказал, что стареньким все тяжело; но они нужны, пока могут везти тележку… И попросил меня нарвать травки для лошадки – чтобы я перестала горько плакать. Я бросилась рвать траву – среди старой жухлой травы уже появилась молодая, зелёная. Я её рвала, давала лошадке, а лошадка осторожно мягкими губами брала пучки травы. И где-то рядом молодой папа пел с врачами и пациентами песню – раньше все пели на субботниках. Было синее-синее небо, и все были: папа, старичок, лошадка, маленькая я. И потом, в синем небе мы все будем: молодая лошадка, молодой старичок, молодая я, молодая трава… И все будем свободны и счастливы. А пока надо везти тележку – мы нужны, пока можем её везти…

Кукушонок ужасно прожорлив

Ему надо много еды. И растёт он не по дням, а по часам. Поэтому на третий-четвёртый день кукушонок пинком выбрасывает других птенчиков; попутного ветра! Это необходимость. Еды на всех не хватит, надо выбросить балласт. Аристотель удивительную вещь описал – иногда кукушонок так влияет на приёмную мать, что она сама губит своих родных птенцов, и кормит ими кукушонка! Какой-то гипноз. И в коллективе бывает, заведётся «кукушонок»; особенно, если вы сами добродушно привели его на работу. Со временем он всех перессорит, а потом и вас постарается выкинуть. Или очернить в глазах начальника, чтобы он от вас избавился. Бывает такое и в дружбе; когда вы с удивлением обнаруживаете, что друзей не осталось вовсе. Со всеми вас рассорил «кукушонок», и теперь вы с ним один на один в гнезде. И новые родственники такие бывают – не успеет девушка в дом войти, а уже скандал на скандале и конфликт на конфликте. Зачем они так делают? Это вампиры. У них проблемы с личной энергией; но, скорее, они не хотят её тратить. И предпочитают, чтобы их кормили, хотя раза в три больше приемного родителя. Надо внимательнее быть; если человек на всех наговаривает, как Злая баба Бабариха – это нехороший признак. Интригует и злословит – тоже плохо. Или вы будете его кормить до конца дней, или полетите из гнезда вверх тормашками – это проверено. Кукушонка жалко, конечно; но человек – не беспомощный птенец, подкинутый в чужое гнездо. И вполне способен взяться за ум, если ему не потакать и не помогать выталкивать других…

Про ремонт

Одна женщина решила сделать ремонт в своей однокомнатной «хрущевке». Там очень давно не было ремонта – она жила с мамой всю жизнь, мама ее родила поздно, а потом все хворала. И женщина за ней ухаживала, ее Неля звали, эту добрую даму под пятьдесят. И всю жизнь Неля спала на кресле-кровати – этим все сказано. А работала скромным бухгалтером, мало получала, но могла уделять время маме. Так они и жили, а потом мама от старости скончалась – ужасная была трагедия. Год Неля не могла придти в себя, очень было тяжело… А потом прибавили зарплату, кресло-кровать сломалось, и она решила сделать ремонт. Ей сотрудница одна дала телефон дешевого мастера. И она поднакопила денег, купила обои, ламинат, краску – все, что нужно, все тщательно подсчитала – она же бухгалтером была. До сантиметра и до копеечки – денег хватало! Позвонила мастеру и назначила день. И пришла в необычайное волнение, просто в ужасное волнение – в квартиру придет незнакомый мужчина, понимаете? Совершенно незнакомый этот самый, – мужчина! Ханыбек. Южанин. Эта Неля просто две ночи не спала и волновалась очень. Как все это будет? Как общаться, как находиться в одном помещении, как разговаривать? Хорошо, что она спала на полу, кресло-то сломалось, а то бы упала – так она ворочалась от нервов. Потом пошла в парикмахерскую и постриглась. Оделась красиво: блузка с жабо и юбка-годэ. Туфли на скромном каблучке. И испекла торт. Потом подумала, что это глупо и с намеком. И сделала селедку под шубой. Потом подумала, что южанин, может, не любит селедку. И сварила суп-харчо, посмотрела рецепты в интернете – обычно она только почтой пользовалась и лекарства для мамы искала. И вино поставила на стол. Так что Ханыбек чуть не упал от удивления – скромный и тихий пожилой мастер. От вина он отказался, да Неля и не настаивала – это она на всякий случай купила. Мужчины, она слышала, любят выпить! В общем, начался ремонт и счастливая жизнь – Неля прямо вся сияла и вся была в заботах. Что купить вкусного? Съел ли Ханыбек пирожки с картошкой и беляши с мясом, она укутала гусятницу одеялом, чтобы не остыли! Она звонила и спрашивала. И после работы бежала в магазин – не в строительный, а в продуктовый. И на работе все думали, что у нее любовник появился – ничего подобного. Они были на «Вы», эти скромные люди. Хотя все это было очень, очень странно. Тем более, Ханыбек делал ремонт медленно – все приходилось по десять раз переделывать. Намажет грунтовку – и ждет. Пьет чай и слушает Нелю – они ему много рассказывала, а он кивал важно. Ремонт шел почти полгода. Наступило лето. Неля плакала даже – скоро конец ремонту! А на работе все крутили пальцем у виска, когда она отворачивалась. А дальше – Ханыбек не взял деньги за ремонт. Вот не взял и все. Он же кушал! – сказал. И еще кепку ему Неля купила, и носочки, и рубашечки… И на сэкономленные деньги эти два ненормальных купили крошечный садовый домик и стали его починять. И до сих пор починяют. Ханыбек стал полный такой. Да и Неля поправилась и похорошела. Можете поверить, я знаю. Так что ремонт – это хорошо. Все меняется к лучшему. Уже изменилось!

Заменить человека другим

предлагают. Как умершего хомячка заменяют похожим, чтобы ребёнка не травмировать. Но дети все понимают и только делают вид, что верят, чтобы нас не травмировать. И человека можно заменить; незаменимых нет! Познакомьтесь с кем-то новым и забудете старого! Клин клином вышибают! Замените! Невозможно это; есть люди – они наша часть. Мы навеки связаны с ними и их утрата – как утрата части себя. И до конца жизни мы видим их во сне, и кажется, что они снова с нами. И мы просыпаемся в слезах, ещё на пороге пробуждения поняв: это сон. Откроем глаза – и снова надо жить без них. Надо, конечно. И попытки заменить будут только причинять боль – из-за сравнения. Из-за того, что другой человек – это не тот, кто нам нужен. И благодарность сменится отчаянием и раздражением в итоге. И разрывом отношений. Нельзя никем заменить родителей, детей, любимого человека; не стоит и пытаться. Можно строить новые отношения с новыми людьми, не сравнивая их с теми, кого мы потеряли. Замена не работает; будет ещё хуже. И невольно мы невзлюбим тех, кого пытались использовать как замену; да и нехорошо это по отношению к человеку. Он и предположить не мог, что им хотели залатать дыру в душе – больно ему будет понять потом, зачем он был нужен. Новый человек в жизни – не замена старого. Он другой. И могут начаться новые отношения и новые чувства, совершенно другие – этим они и хороши. Жизнь продолжается. И надо жить ради близких, ради тех, кто не сможет нас заменить другими…

Про знакомства

Знакомиться сейчас непросто. И одна женщина мне рассказала вот что: она работала – торговала на рыночке вещами. Этим и жила. Рыночек закрыли, потому что нельзя. А у нее кредит и еще дочь, которую муж бросил с грудным младенцем. И остро встал вопрос – как жить? Не философский, а бытовой – как выжить? Она шла по улице и заплакала от отчаяния. И зашла в кафе, чтобы успокоиться, умыться, выпить чаю – теперь в кафе долго не пойдешь. Может быть, никогда. Заказала этот чай и стала ронять в него горькие слезы, в уголке. А в соседнем зале было шумно и весело – чужая свадьба! Ну, можно себе представить шумную большую свадьбу и счастливые лица, и музыка играет. Пришли гости со свадьбы и утащили женщину на свой праздник. Она вкусно поела, немного выпила, дочери взяла с собой яблочко и пирожное – ей прямо насильно дали. И познакомилась с тренером спортивным. И даже он ей стал звонить, но он был женат, а женщина не хотела никому вреда. Но она же на рынке торговала и была предприимчивая. И кое-что сообразила. И стала в это кафе ходить. Днем работала уборщицей в одной конторе, а вечером ходила в кафе и заказывала чай. Или просто проходила в толпе гостей – она специально нарядно одевалась. Поблизости несколько хороших кафе, и там каждый почти вечер свадьбы и корпоративы. И эта умная энергичная дама стала предпочитать корпоративы. И уже встречается с одним доктором, который сейчас торгует медтехникой. Она всегда хотела замуж за доктора, но какие на рынке доктора? Там покупатели! И она встречается с доктором, но все равно ходит в кафе – с дочерью. Ей надо устроить дочь. Она хочет за полицейского замуж или за военного. В крайнем случае, за юриста. За положительного и непьющего человека – таких сразу видно на свадьбе и корпоративе. И, когда свадьба, мама и дочь подарок покупают и цветочки – они же честные и искренне поздравляют молодых. И танцуют с гостями, и рассказывают забавные истории, и ищут достойного кандидата. Вот какие бывают женщины предприимчивые! Это мне рассказали, а я с вами делюсь.

Мужчины немного пугливы

Они смелые, когда надо защитить Родину. Они мужественные и отважные. Они могут пожертвовать жизнью, чтобы спасти. Даже если в жизни мужчина совершает промахи и ошибки, он все равно спасет, инстинктивно, – настоящий мужчина. Но вот один ученый узнал радостную весть – у жены будет ребенок! Они двадцать лет с женой ждали ребенка! Ученый очень обрадовался, так растерянно заулыбался, купил детский велосипедик, и тихонько взял свои купальные трусики, и попытался улететь на юг, к морю. Его поймали в аэропорту, он оттуда звонил и лепетал жене, что ему надо подумать, надо привыкнуть, отдохнуть… В полубезумном состоянии он был почти неделю, пока его не успокоили, не образумили и не уверили, что малыш ему никак не повредит. А будет тихонько кататься на велосипедике. Потом ученый извинялся, раскаивался и не мог объяснить свой поступок. Как один влюбленный жених, который не явился на свадьбу. А от ужаса напился и не мог встать. Он вдруг ужасно забоялся жениться… Иногда у мужчин во время родов – когда жена рожает – начинаются родовые схватки и дико болит живот. Или они сбегают, когда сильно полюбят – их это очень пугает. Полюбит, признается в чувствах, а потом сбежит или начнет философствовать в ответ на вопрос: «Ты меня любишь?». Будет говорить: «Что есть любовь? Это непростое и сложное чувство!"… Это никакая не трусость и не предательство, – мужчина пугается того, чего нет в его природе. Родов, беременности, младенцев, романтической свадьбы и признаний в «рабском» чувстве, – так что об этом надо с осторожностью говорить и спрашивать. Крылов поехал жениться, баснописец наш, специально заблудился в лесу – он ночью зимой поехал, в сорокаградусный мороз, – и чуть не умер. До того забоялся. С мужчинами надо быть терпеливыми и мягкими в этих вопросах. А потом все пройдет и все будет хорошо. Мужчины созданы для другого – вот и все. И к ним надо хорошо относиться, терпеливо и мягко в этих вопросах. И не пугать их женскими недомоганиями, младенцами, пышными свадьбами и неожиданными страшными вопросами про любовь и женитьбу. Они постепенно привыкнут. А спрашивать прямо можно так: «Ты смог бы защитить меня от врагов?» – на этот вопрос мужчины легко и быстро отвечают: «Конечно». И это правда.

Про Песнь Песней

Я всегда была довольна своей внешностью. Умиротворена. Хотя старалась выглядеть лучше, как все – это нормально. Но не было ни детских, ни подростковых переживаний, а все благодаря Гальке Шапиро. Ее так и звали – Галька Шапиро, злые воспитатели в садике и нервнобольная нянька. У Гальки были огромные темно-карие глаза и волосы густые и вьющиеся, жесткие, как проволока. И говорила она страшным басом – что-то со связками у нее было. И выдавала раскатистое «р». И писалась во время дневного сна, поэтому воспитатели ее попросту лупили. Такие вот были нравы. А я Гальку любила, мне нравилась она очень. И заступалась, как могла, за что меня однажды схватила нянька за шиворот и трясла. Триумф и звездный час – нянька не видела, а я видела – в дверях стоял мой папа и наблюдал эту картину. И высказал свое мнение угрожающим голосом опытного психиатра. Ну, вот Галька меня позвала важно на свой день рождения – это сейчас легко. Купил подарок, цветы и пошел. А в пят лет целая история. Подарок дедушка долго искал – катер игрушечный. Заводной! Заведешь – и он плавает в ванной, с ума сойти! ГДР производство. Платьице мама на меня надела нарядное, косички заплела – тоненькие, не как у Гальки. И мы пошли в соседний дом. А там шум и истерика. Галькина мама где-то раздобыла ананас настоящий! Это вообще было невероятно – их только в мультфильмах показывали. И Галька, боясь, что ананас разрежут, меня не дождавшись, держала его за шишковатые колючие бока и басом ревела: не трогайте! Сейчас Анечка придет! Скандал и шум, Галька красная вся, я ей скромно катер протягиваю… Галька обняла меня исколотыми ручками, поцеловала и отошла на шаг. И сказала басом хриплым: «Ты прекрасна, как цветок розы в лучах солнца!». Вот как она сказала. Веско и со значением. А потом ели торт, курицу и ананас. И запускали в ванной катер. И Галька пообещала взять меня в Израиль, когда там все утрясется – они уезжали. И мы всегда будем вместе играть, есть ананасы и катер пускать в ванной. Я скучала по Гальке. И до сих пор скучаю, как видите. И всегда чувствовала себя хорошо – подойду к зеркалу и вспомню комплимент. Что бы ни случалось и как бы я себя ни чувствовала, комплимент работал, как доброе заклятие. И сейчас ученые доказали, что мы выглядим и чувствуем себя так, как нас воспринимают окружающие, эмоционально-значимые люди. И надо почаще говорить искренние добрые слова. «Вы прекрасны, как цветок розы в лучах солнца!». Надо же. Хорошо сказано. И это тоже – про любовь…

«Останемся друзьями!», —

это очень больно звучит. Когда так говорит разлюбивший или вовсе нелюбивший – любящему. И любящий что-то лепечет, пытается сказать: " какими друзьями? Я же люблю тебя! Я хочу с тобой жизнь прожить, я не могу без тебя!» – но потом соглашается. Или отказывается. В любом случае, берет ответственность на себя. И теперь с ним можно как с другом обращаться, запросто, не стесняясь измен – какие измены между друзьями? И получать помощь и поддержку – друзья ведь должны помогать друг другу. А при отказе от странной «дружбы» – еще лучше. Сам ведь человек отказался от нормальных человеческих отношений. От великой ценности – от дружбы! Ну, пусть и сидит один! Один начальник всех увольнял с работы, действуя жестоко и беззаконно – тогда еще можно было – и всем предлагал остаться друзьями. И заходить, чаю попить, с коллективом на празднике встретиться. Или мужчина бросил женщину и довел до депрессии, став ее лучшим другом. Она пыталась таким образом продолжить отношения, надеялась – а он ее вместо психолога использовал и обсуждал с ней свои романы. Пока она с нервным срывом не попала в клинику. И доктор его не пустил, хотя этот мужчина приезжал с дружеским визитом. Так что не всегда и не со всеми следует дружить. Никакая это не дружба, а просто хочется человеку избежать неприятного объяснения, болезненных сцен и упреков. Да и попользоваться можно морально новым другом – бывшим возлюбленным. Несколько потоптать самооценку и возвыситься, наблюдая краем глаза, как «друг» страдает. Бывали, конечно, случаи дружбы искренней – но только при условии, что любви уже нет у обоих. Прошла любовь и наступила дружба! А когда один любит и ждет – это сплошное издевательство получается…

Минута слабости

– самое опасное состояние. Вы утомлены и огорчены; что-то случилось нехорошее, здоровье подвело или переживаете за близкого человека. Вы устали, вам требуется отдых – всего лишь отдых. Ресурсы на исходе. Больше всего на свете вам нужна поддержка или просто – чтобы хотя бы не трогали. И именно в эту минуту тронут. Так тронут, что на ногах можешь не устоять. Каким-то образом именно минуту слабости чувствуют дурные люди. И нападают. Как идиот-студент напал на фокусника Гудини: фокусник демонстрировал железные мышцы и невероятную силу. Освобождался от цепей, крепких веревок, а по стальным мышцам живота его били молотом! И молот отскакивал – вот как Гудини мог напрягать мышцы, какой он был сильный. И после выступления в гримерку пробрался студент и ударил ничего не подозревающего усталого после выступления Гудини кулаком в живот. Изо всех сил. Хотел посмотреть, как он потом объяснял, насколько крепок фокусник на самом деле. Гудини умер в страшных мучениях. Потому что в обычной жизни он был обычным человеком, которому больно. И которого можно запросто убить. Да еще он страшно устал и не смог защититься – не ожидал нападения. Надо помнить – в минуту слабости они и нападают. Студенты-то. Поэтому слабость лучше не показывать. И переживать трудные времена в безопасном окружении старых друзей. Или даже одному – и то не так страшно. Потому что на тысячу сочувствующих обязательно найдется один студент, который ударит. Обидит, оскорбит, напишет гадость – они караулят, чтобы проверить, можно ли нам причинить зло. Ждут. Поэтому крепче запирайте двери, даже если вы очень, очень сильный человек – они обязательно захотят это проверить. Или просто – безнаказанно напасть…

Старик и старушка —

хотя надо говорить «пожилая пара». Но это именно старик в тюбетейке и в жилетке, и старушка в платочке. Платочек аккуратно повязан – но это не старушка его повязала. Она чистенько одета – но не она надевала платье. Старушка сидит в инвалидном кресле у дома и смотрит на облака и деревья – вряд ли что-то понимая: инсульт у неё был или Альцгеймер… Но надо бывать на свежем воздухе, и старичок каждый день вытаскивает кресло из дома. Нелепое, старое кресло, таких уж и не увидишь. И садится рядом на лавочку, отдышаться надо! Было жарко, а сегодня свежий ветерок подул – скоро осень, а потом – зима. Все засыплет белым снегом, и нельзя будет гулять. А пока ещё можно, последние дни… И старичок тоже смотрит на облака высоко в небе. А рукой держит руку старушки. Крепко держит натруженной морщинистой рукой руку старушки. Это любовь. Это лучшее, что есть в любви – верность и преданность. А крепко держаться за руки надо, чтобы не потеряться в небе и облаках, и навсегда остаться вместе. В тех краях, где нет ни старости, ни болезни, ни инвалидных кресел, ни лютой зимы – там есть только любовь. Вот такая, как эта.

Про убытки

Это ужасно – все потерять. И в «черный вторник» разорившиеся брокеры якобы выпрыгивали из окон от отчаяния – ничего подобного. Это выдумка журналистов. Брокеры – парни с характером. И знают о превратностях фортуны. Были, конечно, единичные случаи, но вовсе не так все было, как описывали в газетах. И ещё консьержи помогли – многие бедняки испугались потери работы, – ведь началась Великая Депрессия. Но они жили в маленьких домах, а в «высотках» консьержи бдительно сторожили вход. И не пускали отчаявшихся! И потом все как-то наладилось, хотя и трудно было. А потом началась мировая война, и Великая Депрессия показалась не такой уж великой; есть вещи похуже временного разорения. Или вот вдова Клико все потеряла – русская армия вошла в Париж и разграбила на радостях винные погреба. Все драгоценное шампанское выпили! Вдова не стала прыгать в окно, а спокойно дождалась лучших времён. Шампанское так всем понравилось, что через год она его целыми кораблями в Россию отправляла – и очень разбогатела. А шоколадную пасту изобрели потому, что за ночь все пирожные и конфеты, в которые вложил деньги кондитер, растаяли и превратились в месиво. Самое, казалось бы, время прыгнуть в окно! Но он это месиво стал намазывать на хлеб и продавать – всем ужасно понравилось! И кондитер разбогател. Материальные трудности преходящи; это дело поправимое, – не надо себя винить и отчаиваться, не все от нас зависит. От нас зависит только терпение. Предприимчивость – тоже хорошо. Смирение с объективной ситуацией. Дальновидность. И отдельное спасибо консьержам – многим они спасли жизнь! А потом все вошло в свою колею, как обычно. И терпеливые выиграли.

«Я люблю тебя», —

вот что успевали написать гибнущие люди из «башен-близнецов» во время атаки террористов, и из падающих самолетов. Из затопленной подводной лодки и из-под завалов после землетрясения. В последние секунды успевали написать эти слова тем, кого любили. Вместо жалоб, мольб о спасении, проклятий врагам или нравоучительных афоризмов. Хотя все они уходили из дому в разном состоянии – они же не знали, что больше не вернутся. И некоторые ссорились; ругались, что не могут найти ключи; завтрак невкусный; опять ты лезешь под ноги; где мои туфли?.. Дура какая! Приду и на развод подам! Или: как этот кретин мне надоел! Сил больше нету! Да-да, такие мысли бывают. У всех. Но потом случалось страшное – и все эти люди писали одно: «я люблю тебя!». Как будто бы поняли, что это – самое главное. Именно эти слова надо успеть написать или сказать. А вся мелочная шелуха: обиды, раздражение, гнев – они ничего не значат, глупости это. И ревность – глупость, и жадность, и все остальное. Надо успеть написать главное! Так что любовь – она есть в каждом сердце; и в конце пути только она и остаётся, только она и имеет значение. Только надо чаще об этом вспоминать; не всегда есть возможность написать это и попросить прощения – как ни странно, все эти люди просили прощения. Если успевали…

Рассказы о прошлых возлюбленных

тяжело слушать и не очень приятно. И это обижает, ранит… Между тем, Цветаева мудро сказала; мол, рассказ о былой любви – это ваша победа. Если речь идёт о начале отношений, конечно. Человек открывает раненое сердце – значит, он доверяет. И в глубине души готов к новым отношениям – с вами. Так что стоит выслушать и проявить сочувствие. Как неграмотная девушка Кейт выслушала художника и поэта Блейка. Он ей рассказал, что любимая девушка его отвергла и отказалась замуж выйти. И эта простушка Кейт так хорошо слушала, что Блейк спросил: «Вам жалко меня?». Кейт ответила искренне: «Очень!». «Теперь я люблю вас!», – вдруг сказал художник. И немедленно предложил руку и сердце. И, знаете, они прожили жизнь счастливо. Он научил жену писать, читать и рисовать. И восхитительные гравюры они вместе стали делать. Так люди нашли друг друга. Так что часто любовь начинается с доверия и сочувствия. А потом о прошлом и не вспоминаешь – зачем вспоминать, если все хорошо? Выслушать надо; и мучительное прошлое померкнет и поблекнет. А сострадание и умение понимать приведут к любви…

Ну, не взяли куда-то

не приняли, задали нелепые вопросы, попросили выполнить тесты – и сказали, что вы не подходите. Вы глупый или ненормальный. Не для вас эта работа. Или учебное заведение – оно не для вашего ребенка. Просто вас изначально брать не хотели по каким-то причинам. Например, ваши мама и папа не сошлись в сумме вознаграждения директору школы. Это ужасно звучит, но так и было лет сорок назад – французские духи были отвергнуты, а югославские сапоги достать не смогли. Мама и папа не снимали с пациентов последние сапоги. А у папиных часто и не было сапог-то – он же нарколог, психиатр. В общем, меня повели на собеседование в английскую школу. Причесали, нарядили и повели – я и пошла доверчиво. Читать-писать умела, музыке училась, нормальный развитый ребенок. И там три тетеньки с такими высокими прическами, как у Фрекен Бок, задали мне много вопросов, на которые я постаралась найти ответы. Кого я больше люблю: маму или папу? Как грифель в карандаш вставляют? Что такое два конца, два кольца, посередине ножницы? Почему люди не летают? Сколько будет корень квадратный из четырех? Как зовут главную тетеньку по имени-отчеству? Я на все вопросы отвечала, как бравый солдат Швейк на комиссии в сумасшедшем доме. Его признали идиотом, а меня не взяли в английскую школу, потому что я не говорю по-английски. И не знаю, чем ворон похож на конторку. Напоследок меня попросили выполнить «ласточку» и несколько раз отжаться. Чтобы намекнуть не только на отставание в умственном развитии, но и в физическом. Когда мы уходили, папа мстительно сказал, что тоже задаст на приеме много вопросов. Мы все еще встретимся! А мама просто презрительно посмотрела – она могла себе позволить, она красавица была. И мы ушли. Пошли через дорогу в обычную школу и поступили. И ровным счетом ничего плохого не случилось. Мне еще мороженое купили и погладили по голове. И покачали на качелях во дворе, чтобы смягчить боль и обиду – никакой обиды не было. Все к лучшему! Меня просто не хотели брать изначально, вот и издевались – так всегда бывает. Так что нечего огорчаться из-за собеседований или результатов психологических тестов со словами: «задержка», «гиперактивный», «невнимательный» и так далее. Мало ли, что у тетенек на уме и зачем они вообще это пишут. Если к вам плохо относятся или к вашему ребенку – нечего делать в таком месте. Ни учиться, ни работать там не следует. Даже если вы отдадите им сапоги и последнюю рубашку… Надо жить и работать с нормальными и добрыми людьми, с обычными. А если обидели и унизили – купите мороженое себе и ребенку. И вспомните про мою историю.

Чашка чая —

мелкое дело. Это неважно – можно попить купить в магазине или в кафе зайти. Или до дому потерпеть и сколько угодно чаю выпить, как дореволюционный купец. Подумаешь, чаю не предложили, зачем из этого делать трагедию? Это какое-то мещанство и больные нервы! – так одна женщина уговаривала сама себя и горько плакала. Шла и плакала под дождем. И дома попила воды, легла на диван, укрылась пледом и все плакала, как маленькая девочка. Хотя она была немолодой упитанной тетенькой. И подушка промокла от слез, хотя она не была истеричкой, а была завпроизводством в столовой. Она купила сыну квартиру; смогла. Сама осталась в «малосемейке», а сыну купила. Потому что сын женился. И она собрала деньги на свадьбу – чтобы все было, как у людей. И стала помогать выплачивать кредит за машину – машина же нужна. И очень радовалась, что у сына хорошая жизнь! Она одинокая была дама, замуж не вышла, не хотела сыну портить детство. И не лезла к сыну и его жене, а просто был сильный дождь на улице и она вся промокла и замерзла. И решила переждать непогоду у сына. «У детей», так она говорила себе, считая невестку тоже как бы своим ребенком. Ну, зашла. Зашла и вышла. Невестка довольно холодно спросила: «Чего хотели? Чего надо?», – а женщина растерялась и что-то начала пояснять, сбиваясь и путаясь, про дождь. Невестка справедливо отметила, что дождь уже кончился. Можно домой идти, тут ведь недалеко. И эта Ирина Альбертовна пошла, конечно. Хотя дождь вскоре опять пошел – но это и хорошо, никто не видел, что она плачет. Но чаю-то могли же ей предложить? Может быть, она бы отказалась даже – она стеснительная была дама, хоть и завпроизводством. И вот из-за чашки чаю – какая глупость! – так плакала в своей крохотной комнатке. Человека легко обидеть, вот я о чем. И иногда человеку даже сказать неловко, что его огорчило – ведь скажут: «Какая глупость! Какой пустяк! Нашли, из-за чего обижаться! Отпустите обиду и простите!». Она и не думала о прощении или об обиде. Только сердце сжималось и слезы она по-детски утирала кулаком. И все пила воду – чаю не хотелось вовсе. Ни капли…

Ботинки были ужасные

На мой взгляд, конечно. Лаковые такие, на шнуровке, на толстой подошве, как обрубки. А девочка очень красивая, стройная, волосы длинные, густые, а на лице немного прыщиков – это возраст такой. Потом пройдут. А удивительная красота останется! Ужасные ботинки, мне даже хотелось головой покачать, но я не стала – надо быть деликатной. А туфли, которые девочка сняла – еще ужаснее. Они протоптаны до дыр на подошвах и совсем потеряли форму. И одета девочка очень скромно, очень. Она сначала мерила другие – дешевле на триста рублей. Но они не такие модные, хотя тоже страшные, по-моему. А эти, лаковые, очень дорогие – на триста рублей дороже. Но девушке их ужасно хотелось. И она звонила маме и рассказывала, что вот, есть чудесные туфли! Прелесть! Самые модные! Пока она покупать ничего не будет, а будет разносить газеты – ей предлагали. И полы мыть – все равно надо работать, учебный год же начинается, все надо покупать. Так что, мамочка, я потом себе куплю обувь, когда накопим денег, а пока похожу в туфлях – они еще нормальные, еще можно носить! Мда. И телефон такой, не как у красивых девочек. Убогий очень телефон… Я как в страшной истории сказала ласково: «Девочка-девочка! Сейчас мы вот что сделаем – я куплю себе вот эти тоже довольно страшные туфли, поскольку ходить в чем-то надо. И на вторую пару мне положена скидка – десять процентов. Триста рублей. Так что сейчас эти лаковые не знаю как их называют ты купишь себе, да и все. А деньги у тебя обязательно будут потом, потому что ты красивая и добрая». И все. Потому что совать деньги стыдно, да и девушку испугаешь и унизишь. А вот так ловко получилось и хорошо! Теперь у меня есть обувь, и девочка ушла счастливая, румяная, так что никаких прыщиков и не видно стало. А сияющие глаза остались. У меня в юности были точно такие туфли, как у этой девочки – с протертой подошвой. Но я не была такая красивая, конечно – это редкость, такая красота. Ее даже ужасными лаковыми ботинками не испортишь, а только подчеркнешь. Хорошо, когда есть скидки. И хорошо, когда можно просто помочь кому-то; это совсем нетрудно иногда.

Завтрак для Когана

включал в себя витамины в виде тертой моркови с яблоком. И пышные печеные пирожки с мясом. Или бутерброд с колбасой и сыром. Коган был хулиган и плохой ученик, очень плохой. Поэтому с ним каждый вечер отдельно бабушка занималась. И орала на него хриплым, сорванным на войне голосом. А может, она в школе его сорвала – она же учительницей работала. А завтрак Когану готовился отдельно – он был из неблагополучной семьи, мама – пьющая, папа – в тюрьме. Коган должен был хорошо питаться. Чтобы хоть что-то соображать на уроках, поэтому утром питание заворачивалось в оберточную бумагу – завтрак для Когана. В школьной столовой ели те, кто платил, а малоимущим давали молоко и булочку, но это как-то унизительно было. «Я убью тебя, Коган, – сообщала бабушка громко после занятий. – Застрелю из наградного дедушкиного пистолета. Пей кефир, Коган, ты меня в гроб сведешь. И будь как Вика Тобиас! Она всегда опрятная, аккуратная, в бантиках. И учится на „отлично“. А ты неряха и грязнуля. Давай я пришью тебе пуговицу и штаны зашью». Коган вертлявый такой, худенький, грязноватый и вруша – совсем не похож на полную красивую Вику Тобиас. Но завтраки готовились именно ему. А потом передачи ему в тюрьму посылались. И поучительные письма. С судьбой трудно что-то поделать, даже хорошему учителю. Но завтрак готовился, да. И седой, весь в наколках, пожилой мужик приходил в гости, когда бабушке уже под девяносто было. И она все так же орала на него и порывалась пришить пуговицу. И смягчившись, говорила, что Достоевский тоже сидел в тюрьме, но исправился и взялся за ум. И в книжечке, которую после бабушки я нашла, был список, за кого молиться – она втайне молилась, оказывается. Там все родные, я – «любимая внучка Анечка» и Коган. Как его звали – не знаю, не могу сказать. Плохой ученик Коган, для которого готовился завтрак. Это непедагогичный рассказ, но такой – человечный. И это важнее все же…

«Вчера еще в глаза глядел

а нынче все косится в сторону!», – это про мужчину, который бросил женщину. Охладел. И она все спрашивает: «Мой милый, что тебе я сделала?». Ничего не сделала. И надо радоваться, что и он ничего не сделал, просто бросил. Хотя еще вчера бурно признавался в любви и душу раскрывал. Равнял с китайскою державою. Да, психически больные люди склонны к таким метафорам. И бурному проявлению эмоций. Есть такое дело и такой диагноз, уточнять не буду. А потом, действительно, без всяких причин человек проявляет удивительное равнодушие. И с трудом вспоминает, как нас звали по имени-отчеству. Это диагноз, знаете ли, и особо переживать не стоит – гораздо хуже, если у вас на шее окажется психически больной с диагнозом и небольшой пенсией. Впрочем, эти люди умны, социализированы и работают вполне нормально, только в личных отношениях могут проявить такие милые странности. А вы себя мучаете и ночами не спите… И в бизнесе на таких нездоровых людей нельзя положиться – он работает, работает, генерирует идеи и даже вкладывает средства. А в один прекрасный день теряет интерес к проекту и прекращает им заниматься. Полностью саботирует. И завывать: «мой милый, что тебе мы сделали?» – не надо. Человек не виноват в своей болезни, и одно состояние закономерно сменилось другим. И вы теперь ему абсолютно безразличны, хотя он просто горел идеей и других зажигал. Внезапное прекращение отношений и утрата интереса – нехороший признак, вот я о чем. И вы здесь совершенно не виноваты, вы растаяли в нездоровом сознании, как парус одинокий и скрылись за горизонтом. И хватит себя мучить и ломать голову. Радоваться надо, что с вами не случилось то, что с одним господином, который путешествовал с поэтом Хлебниковым и в голой степи заболел. И умирать начал. А Хлебников собрал мешок с припасами и ушел. А на мольбы товарища не оставлять его и хотя бы похоронить ответил: «Степь тебя отпоет!». Больной выздоровел и как-то выполз. И Хлебников довольно добродушно с ним потом поздоровался, едва узнав; конечно, он же называл себя Председателем Земного Шара. И имел диагноз, на который я намекаю. Так что не стоит слишком многого ждать от людей, которые равняют нас с Китайскою державою, восторгаются и проявляют удивительную любовь. А себя считают Верховными Главнокомандующими или еще кем. Конечно, так не всегда бывает, но бывает. И хорошие люди переживают и мучаются. Но не в голой степи, к счастью, – хотя бы это радует…

Можно, конечно, вынудить человека признаться

Объяснить причины. Подтвердить свою позицию фактами. Но лучше не надо. Не надо спрашивать за столом у гостя: «Почему вы не пьете? Сухое вино не повредит!» и предлагать выпить бокальчик. И обижаться, что гость сухо отвечает, что вообще не пьет. А почему? Да потому, предположим, что он только от алкоголизма вылечился. Или принимает лекарство, о чем не желает прилюдно сообщать. «Возьмите тортика! Почему вы так мало съели тортика?». «Спасибо, я наелась, очень вкусно!» – «Но вы все-таки возьмите вот этот кусочек, с розочкой! Съешьте! Не отказывайтесь!». И что теперь, даме прилюдно рассказывать, что у нее диабет? Или что она в весе прибавила два килограмма и теперь боится крошку лишнюю проглотить? Почему вы не танцуете? Давайте танцевать! Я не умею. А я вас научу! Туфли натерли ногу. Живот болит. Я хромой, но не хочу, чтобы все это знали. И человек так сухо и сдержанно отвечает иногда – но до поры, до времени. Пока его не доведут до бегства или крика, как героя Мопассана, которого возлюбленная все спрашивала, почему он не желает идти в кафе. И обижалась на отказы. Пока он не заорал: «У меня нет денег! Вообще нет! Я весь в долгах!"… Отказался человек тихо и спокойно – не стоит настаивать на объяснении причин, можно разрушить все отношения и человека унизить. Тех, кто заставляет оправдываться, люди не прощают никогда – так уж человек устроен. Оправдываться или лгать. Надо научиться принимать чей-то отказ спокойно; основания всегда есть, уверяю. Захочет человек – потом наедине расскажет, в чем дело. Не захочет – не расскажет. Может, дело и не в диабете или алкоголизме: торт отвратительный, вино дрянное, а танцевать именно с вами не хотят. Но из вежливости не говорят об этом. Такое тоже возможно. «Нет» – это означает просто «нет». И пояснения излишни…

Сердце женщины

Айседора Дункан полюбила художника Крэга; вопреки всему свету и людскому осуждению. На заре двадцатого века очень осуждали незамужних девушек, сошедшихся с художниками. Да ещё и танцовщиц! И этот Крэг был женат – но он этому не придавал особого значения, – свободный человек, без предрассудков! И Айседора родила ребёнка от этого прекрасного мужчины своей мечты. Без брака – она была против мещанского брака, так она говорила. Но зачем-то разыскала все же жену художника и к ней поехала – поговорить и выяснить отношения. Возможно, втайне она все же надеялась замуж за него выйти и ребёнка узаконить; это было важно тогда. Да и сейчас… И вот любовница встречается с женой; возможно, заготовив речь и убеждения, аргументы и факты. Айседора увидела больную, одинокую, нищую женщину и хилого от недоедания ребёнка. Брошенных, несчастных, никому не нужных, умирающих с голоду в нищете. И отдала им все свои деньги. Все, что было. И потом стала высылать все, что танцами заработала – а танцевать после родов ей было невыносимо тяжело. Она очень страдала и болела. Но танцевала. И ещё приходилось содержать этого художника – он был гений и не работал. Не зарабатывал. С Крэгом ничего не вышло, и он ещё завёл немало детей от других женщин. На которых ему было совершенно наплевать, и ему, и его матери-актрисе, тоже гениальной. Но деньги Айседора высылала, да; пока та брошенная жена не встала на ноги. Хорошо ещё, что только ей… И это история про женское сердце. За которое многое простится, надеюсь. И про ошибки, за которые мы платим – в буквальном смысле слова… Женщины всегда платят.

Про корзинку грибов

Ее забыли в лесу. Муж и жена собирали грибы, на машине приехали в лес. Набрали полную корзинку отличных грибов, а потом муж забыл её положить в машину. И они уехали; вернулись, а уже не нашли. Место перепутали или кто-то унёс… И жена стала мужа ругать. Ей жаль было и грибов, и труда, и времени, и бензина – это понятно. И муж молчал или глупо оправдывался. Но она его изо дня в день ругала; все вспоминала эти грибы, при гостях, при детях и наедине. Уже зима наступила, а она все ругала и ругала. И заводила сама себя этим неприятным эпизодом. В общем, муж заболел тяжело – хотя это, может, и не из-за истории с грибами. Заболел и умер. Он тихий был и молчаливый такой человек. И вдова все ещё вспоминает эту корзинку – но по-другому. Проклиная себя и мучаясь. Надо плевать на такие вещи и равнодушно забывать эти пустяки. Потерял, сломал, забыл – ну что же, казнить теперь за это? Это неумышленно, хотя сначала злит, конечно. Но надо сделать усилие и забыть. Может, это жертва судьбе – забытая корзинка или потерянный кошелёк. Или испытание для нас лично – как мы отреагируем? Все можно исправить! Новое купить или заработать. Грибы насобирать и ягоды. Или плюнуть и другое скушать – может, там ядовитые были грибы, в корзинке-то… Но долго бранить и ругать не надо. Это восполнимый ресурс и дело житейское. А воспоминания потом мучают…

Обещать ничего не надо

по возможности, конечно. Но лучше не надо. В порыве добрых чувств можно пообещать что-то человеку; подарок, помощь… В приливе доброты. Или когда нам руки начинают выкручивать и давить: «Сделайте это! Дайте! Исполните!», – и буквально вымогают обещание. И мы обещаем, чтобы избавиться от террориста. И все. Готово дело. Вы превратились в должника, а тот, кому обещали – в кредитора. И хорошие отношения испортились: какая может быть любовь и дружба междудолжником и кредитором? И, если удастся обещание выполнить, особой радости это не вызовет – вы всего лишь заплатили долг. Это нормально, так и должно быть. А если не можете выполнить, даже злость и раздражение возникнут: вы же обещали, значит, выполняйте! Поэтому мы так уклоняемся от обещаний – они все портят. И горько сожалеем, когда обещание сорвалось с уст. Выполнить обещанное, кстати, всегда трудно – как долг заплатить. Масса препятствий возникает. Потому что в душе мы этот долг не признаём – мы же ничего не брали! А уже должны… Поэтому можно говорить: «я сделаю все от меня зависящее»; но не более. И соблюдать дистанцию с теми, кто буквально вырывает у нас обещания. Они знают, что делают – это манипуляция, превращение в должника. А за долги когда-то обращали в рабство…

Про валенки

Мы вот переживаем. Спим плохо. И корим себя за то, что резко, по нашему мнению, ответили. Отказали. Или сделали замечание. Или намекнули на навязчивость. Дедушка мой тоже переживал – он отдал гражданину Груздеву подшить мои детские валеночки. Этот гражданин был сапожник. И пил, как сапожник. И ругался, как сапожник. И начал каждый вечер звонить в дверь и просить «рупь» доплатить. Очень трудная работа, эти валеночки подшивать. А он инвалид и ему трудно. Ему надо помогать. Дайте рупь! Дедушка дал два раза, а на третий раз строго сказал, мол, товарищ, возьмите себя в руки и имейте совесть. Отдайте валеночки! Вы страдаете алкогольной зависимостью! Груздев заплакал пьяными слезами и ушел, шатаясь. И дедушка сосал валидол и все ходил курить ночью. Вздыхал и говорил бабушке, что он обидел инвалида. Резко сказал, грубо ответил. Дедушка был на фронте семь раз ранен и два раза контужен под Сталинградом. Но ему было совестно перед инвалидом Груздевым. И утром он печально собирался на работу, в Академию наук, все переживал. Раздался звонок – пришел сапожник. И попросил рупь. Совершенно не припоминая прошлое, очень великодушно с его стороны! Дедушка дал рубль и ушел в хорошем настроении. Валенок я никогда не увидела больше. Но все мирно завершилось, как видите. Это я к тому, что не стоит себя мучить и воображать, как человек, которому вы отказали в наглой просьбе, мучается и мечтает умереть от унижения. И желает свести счеты с жизнью. Плачет и отчаивается. Ничуть не бывало. Скоро он опять к вам придет, не беспокойтесь. Или к другим обратится. И прекрасно обойдется без вашей помощи. Ругнет вас для порядка. Мелко отомстит, если будет возможность. Присвоит валеночки. Но переживать точно не будет – не надо приписывать другим свои эмоции. И раздавать рубли направо и налево; задаром работать и отдавать валеночки. Не переживайте. Они обязательно придут снова.

Время стало бежать очень быстро

И с каждым годом – все быстрее и быстрее. Первый класс тянулся как десять лет. А сейчас годы мелькают как в ускоренном кино. И один маститый академик даже выдвинул гипотезу – время действительно «скручивается», сжимается и уменьшается. Его все меньше! И даже графики опубликовал. Думаю все же, что он немного заблуждается и личное ощущение попытался объяснить объективными законами физики. Дело не в этом. Если время стало стремительно мчаться – это не очень хорошо. Ощущение времени связано с памятью. В памяти кодируется новая информация – когда ее много, как в первом классе или во время первого путешествия за границу – кажется, что прошло много, много времени. Очень долго все это длилось! Вон сколько всего случилось и сколько новых впечатлений получено! Если событий интересных нет, все приелось, и нет ярких эмоциональных отношений – мозг это время как бы проматывает, пролистывает, как неинтересный фильм или скучную книгу. Нечего кодировать и откладывать в память. Все одно и то же! Скучная книга. Пустой надоевший фильм. Чтобы субъективно прожить долго и полноценно, чтобы время не «скручивалось», нужны новые впечатления. Обучение новому. Новые знакомства. Эмоциональные потрясения и стрессы – да, они тоже нужны, даже необходимы. Они обновляют клетки мозга. И ощущение «бегства времени» – нехорошее ощущение. Надо срочно что-то предпринять, изменить, решиться на что-то, а то скоро титры замелькают, а рейтинги унылого сериала упадут так, что его перестанут снимать – кому он нужен, монотонный, тягостный и скучный? И спасение от быстротечности времени – не в печальных раздумьях, а в деятельности и новом общении. Это удлиняет время и жизнь.

Надо нести ответственность

за себя и за других, близких людей. Если вы – ключевая фигура, если на вас все держится. Если вы обо всех заботитесь и принимаете решения. И зарабатываете деньги; или выполняете другие, не менее полезные функции. Обычно такой человек о себе думает в последнюю очередь. Сапоги старые донашивает; ботинки или куртку. Ничего себе не покупает – лучше другим купить. И самый вкусный кусок отдает другим – великодушно и благородно. Это похвально, но не совсем правильно. Тот, на ком все держится, должен купить себе теплые вещи – чтобы не заболеть. И спокойно продолжать заботиться о других. Должен купить себе красивые вещи – чтобы хорошо выглядеть в глазах окружающих. Достойно. Такие теплые, прочные, красивые вещи – экипировку. Или другие пусть ему купят немедленно! Надо хорошо питаться и получать удовольствие от еды – это поможет сохранить силы и здоровье. И вкусное надо делить на всех, даже если по крошке достанется. Ну, больным и маленьким можно побольше дать. Отдыхать надо хорошо, чтобы были силы. Ездить на курорты. Чтобы, отдохнув, еще лучше выполнять свои задачи. И требовать от окружающих хорошего отношения надо – хотя это дико звучит, но надо. Сказать: пожалуйста, относитесь ко мне хорошо. С любовью и уважением. Тогда я смогу еще лучше о вас заботиться. Дайте мне прилечь и сушеных фруктов принесите. Или морсу. Мне нужен отдых! Это звучит смешно? Немного да. Вот настолько мы отвыкли от хорошего к себе отношения даже от самих себя. А оно жизненно необходимо даже лошадке, на которой пашут, даже коровке, которая дает молоко – а про человека все как-то забывают, особенно – если на нем все держится. Вроде как он сам может о себе позаботиться, если о других так хорошо заботится. Это совершенно не так! И иногда стоит вспомнить, как много от вас зависит. И поэтому надо получше к себе относиться все же. И другим об этом напоминать – спокойно и по-доброму…

Человек сам решил свою проблему

Очень неприятную проблему. Разоблачил и уволил нечистого на руку сотрудника. Разорвал тяжелые токсические отношения с «другом», который им пользовался и вредил. Избавился от предателя. Или пережил страшный стресс; достойно пережил, все вынес, все принял, действовал решительно и мужественно. Именно так, как надо было действовать. Но почему так тяжело на душе? И энергии нет, и делать больше ничего не хочется, и мир потерял краски – стал выкрашенным грязью… А это вот – грязь и есть. Недаром говорят: плюнули в душу. Остался осадок, ощущение испачканности, хотя сам человек не делал ничего дурного – это его предали, обокрали, унизили, использовали… И хочется вымыться, да нет таких моющих средств, наверное. И в этом периоде больше всего нужна помощь и поддержка. Общение с нормальными, добрыми и порядочными людьми. Их гораздо больше! И поменьше воспоминаний и мучительного анализа – почему с нами так поступили? Как так вышло? Где мы сделали промашку и дали слабинку? Нечего здесь анализировать. Есть вещи, которых невозможно избежать, и плохое может случиться с кем угодно. Можно ехать по дороге с разрешенной скоростью, трезвым и в своем ряду – но иногда не от нас все зависит, а от других людей. Спаслись – и отлично. Едем дальше. Впереди много хорошего, и не стоит вспоминать о происшедшем с ужасом и горечью. И подсаживать к себе подозрительных попутчиков – вот этому нас и учит ситуация. А тяжесть на душе пройдет и плохое забудется – так всегда бывает… А победы даром не даются; синяки и раны надо залечить, на это потребуется время. Время и хорошее общение с добрыми людьми.

Я много лет работаю

И много лет наблюдаю. И вот что я скажу, из наблюдений и опыта: тот, кто причиняет другим сознательное зло, обязательно оказывается в плохом положении. В трудном, неприятном и унизительном. Да, умные философы говорят, что это сказка для наивных людей – что якобы зло бывает наказано. Что так утешают себя слабые. Так легче пережить незаслуженное оскорбление или унижение; мол, жизнь накажет обидчика! А я вот наблюдаю много лет – происходит не то, что наказание, а точно такая же ситуация, как та, в которой дурной человек имел над вами власть и причинял обиды. Или еще что-то творил нехорошее, осознанно плохое. Только теперь это происходит с ним. Это не наказание. Как сказал один мудрец, с человеком происходит не то, что он заслуживает, а то, что на него похоже. Он включает ситуацию в свой жизненный сценарий – и ему приходится в ней участвовать, в точно такой же истории. Он сотворил зло – и оно теперь с ним. Как тень. Мариенгоф дружил с Есениным, а потом писал плохое – уже после смерти поэта. Помолчал бы, какие уж там воспоминания и осуждения. Трагедия произошла, молчи, раз был другом! Или хорошее пиши – разве нечего вспомнить хорошего, раз дружили? Эх… А потом у него сын повесился, у Мариенгофа. Точно так же, как Есенин. Это ужасная история, но яркий пример. Над чем посмеяхося, тому и послужиша. И нет никакой радости от того, что дурной человек уронил себе на голову камень, который катил. И запутался в силках, которые ставил другим. И упал в яму, которую для кого-то выкопал. Но есть закономерность судьбы. И яма ровно той глубины, которую он сам выкопал. Вряд ли человек помнит то, что он наделал – чужая боль быстро забывается. Но я помню. И закономерность подтверждаю – случается именно то, что этот человек делал другим. Может быть, есть исключения, конечно, бесспорно – но мы ведь можем наблюдать только земную жизнь. Но и в ней материала достаточно. Сознательное зло всегда возвращается. Побродит по свету, помучает добрых людей, потеряется и забудется, как выкопанная ловушка – но потом в нее угодит тот, кто ее копал. И будет молить о помощи. Или просто ныть: за что? Да ни за что. Сам все сделал, своими руками.

Утешиться трудно

если во всем обвинили и бросили. Ушли гордо и двери закрыли. Мама Тургенева была жестокая крепостница и обижала сыновей. Одному купила плохонький дом в Москве. Другим подарила поместья, но неохотно оформляла бумаги. А самому писателю прислала чемодан с кирпичами. Он ждал вкусненького из поместья, – а она ему – кирпичи. За то, что не писал долго маменьке. И превратила незаконнорожденную дочку Тургенева в прислугу. Он как увидел – зарыдал. Он эту дочку случайно забыл у маменьки, через восемь лет приехал – а ребенок воду носит. Он заплакал и отправил дочку к знакомым, в Париж. Про маменьку можно долго рассказывать плохое; но я не буду. Если бы мне подарили плохонький дом в Москве, я бы поблагодарила. И за поместье – тоже. И еще за одно. Когда сыновья с маменькой разругались и ушли, она приказала повесить табличку. Лозунг. Растяжку. Прямо на воротах поместья. «Они вернутся». И они вернулись. К маменьке всегда возвращаются. Не надо отчаиваться и слезы лить. Они вернутся! Вот это характер, хоть и тяжелый. И, к слову, когда маменька умерла, Тургенев читал ее дневники и плакал. Ее саму в детстве мучил жестокий отчим, избивал, голодом морил, издевался – но она убежала к дяде. И не вернулась. Отчим ей ничего не давал, ни куска хлеба, не говоря о домах и чемоданах. А к тем, кто дает – возвращаются. И к тем, кто любит, хотя плохо умеет любить. За любовь все прощается. Даже ужасный характер – впрочем, характеры у всех непростые…

Один попугайчик

влюбился в чайничек. Такой, заварочный, старинный, действительно, очень красивый. У моих родственников было много старинной посуды, и попугайчик был. Его выпускали из клетки, когда все садились за стол пить чай. И в центре стола стоял этот изящный чайничек с заваркой. Он был горячий, рядом с ним было тепло. И попугайчик выделывал самые поразительные и смешные антраша и па перед этим чайничком. Выражал чувства. Это было очень забавно и очень грустно, хотя я маленькая была: чайничек не отвечал взаимностью. Это была безответная любовь, комическое зрелище. Все смеялись, глядя на ужимки попугайчика. Мне было его очень жаль: мало того, что чайничек к нему равнодушен, так еще и смеются все… И ничего, знаете, все наладилось. Купили вторую птичку, и попугайчик женился. И совершенно охладел к чайничку. Хотя его специально заманивали и чайником качали перед носом. Перед клювом. Так что любить неодушевленные предметы бесполезно. И танцевать перед самодовольными эгоистами бессмысленно и комично. Даже если они источают тепло. Надо подождать свою пару, и она обязательно появится. Вот такая немудреная история…

Иногда добиваешься одного

а получаешь другое. Но тоже хорошее. Главное – действовать. А не сидеть, сложа руки и ждать неизвестно чего. Главное – ввязаться в драку, а там посмотрим! Так Наполеон говорил. И одна пожилая дама решила действовать. Знакомиться в интернете – её подговорил психолог. Потому что она впала в депрессию: она жила совсем одна. С работы её попросили – она в архиве работала; она стала старой и ненужной. А семью она не завела – любила в юности женатого человека, но не стала говорить о своих чувствах, – она была благородная. Возвышенного образа мыслей дама с голубыми локонами. Ей было очень одиноко и никто не звонил – про таких дам быстро забывают. И она сходила к психологу; но она сомневалась насчёт сайтов. И вообще была не уверена, что мужчина ей нужен. Разве только возвышенный литератор или переводчик?.. Но она была дисциплинированная и ответственная. И разместила фотографию, несколько строк из Байрона и краткие сведения о себе. Ей написало два человека – предприимчивый мошенник с усами и другая дама. С сиреневыми локонами. Тоже шестидесяти с лишним лет. Спросила насчёт Байрона. И между дамами завязалась оживленная переписка; они прямо упивались общением и слали друг другу стихи и возвышенные открытки с цветами и ангелами. Они подходили друг к другу как две половинки, эти одинокие дамы – без всяких намеков и дурных мыслей, конечно. И возникла счастливая дружба и полное понимание. Счастье. И дама с голубыми локонами, Изабелла, съездила в гости на море к Ираиде – у дамы с сиреневыми локонами домик на море, в крошечном городе. И так им было счастливо и уютно вместе, что они съехались. Стали в домике жить. Читать стихи и беседовать, и вязать, и выращивать цветы; и помогать птичкам и кошкам. А квартиру в Москве Изабелла сдала, так что теперь они вообще недурно живут! Вот и знакомство! Хотя планы были другие совсем. Так что действовать надо! – судьба любит тех, кто на что-то решается. И это добрая история про романтическое знакомство и неожиданные результаты…

Злобные и провокативные комментарии

каждого могут расстроить и застать врасплох. И первая мысль – за что? Почему человек с такой злобой это пишет? Потому что он – опасный сумасшедший, вот почему. Хитрый, коварный, носящий маску в обыденной жизни. Сумасшедшие бывают очень, очень умными и проницательными. А интернет-тролли – это психически больные люди, теперь ученые это уверенно говорят. И описали «черную четверку», зловещие признаки такого ненормального. Садизм, макиавеллизм (коварство, вероломство), социопатию (ненависть к обществу) и нарциссизм. «Чтоб меня не увидел никто, на прогулках я прячусь как трус, приподняв воротник у пальто и надвинув поглубже картуз», – писал Брюсов о тайном помешанном, который бродит по улицам, вынашивая замыслы и упиваясь страшными видениями. Тогда интернета не было, а сейчас – есть. И они сидят за экранами, пишут, смотрят, следят и наблюдают. Ищут жертву. И начинают обычно с критики и иронии; с шуток или двусмысленностей. Обращают ваше внимание на ошибки или высказывают мнение. Все это для того, чтобы втянуть вас в общение, а потом – начать преследование и издевательство. Вступать в диалог не следует, если человек скрывается за ником и аватаркой. Это – самые опасные персонажи, их полно на разнообразных форумах. А те, кто еще только начал «съезжать», пишут на личной вашей странице. Хотят спорить и дискутировать. И с каждым разом их садизм крепчает, это научно доказано. Как правило, у них уже есть тайный ник и фейковая страница, там они себе больше позволяют. Это ужасные люди, очень опасные, мстительные, и остановиться они уже не могут, как все маньяки. Психологи отметили еще невероятную проницательность таких особ: они точно знают, как найти уязвимые места и как побольнее по ним ударить. Так что общаться с опасными сумасшедшими не надо. А если человек знаком и вы точно знаете, что он пишет под никами гадости на форумах – прервите отношения. А если вам начал писать нецензурную брань и угрозы с оскорблениями – сделайте скрины и пригрозите на работу послать. Это они прекрасно понимают. И страшно трусливы, как эксгибиционисты, которые показывают свое хозяйство в темных углах. Беззащитным детям, как правило. В любом случае, дискуссии с ними плохо кончаются. И они опасны, эти, с «черной четверкой»; так что не стоит тренировать свое терпение и вежливо общаться с психотиками. От этого только хуже. В жизни они выглядят совершенно обычно – впрочем, это вы и без меня знаете. Думаю, сталкивались…

Если на душе тоскливо

депрессия подступает, мрачные мысли, Пушкин советовал откупорить шампанское. Я не советую – потом еще хуже будет, это закон. Надо накрутить хреновины, такой, острой-острой, настоящей; и как следует понюхать. Буквально через секунду от мрачных мыслей и следа не останется – это проверено. А можно съесть тарелку чего-нибудь острого и горячего. Побольше специй! Перцу и всего остального. Может быть, кому-то это вредно, но очень помогает. Специи исключительно хорошо помогают при тоскливом и сниженном настроении. И с их помощью проводят профилактику депрессий, особенно – сезонных. Под воздействием острых специй вырабатываются хорошие «гормоны счастья»; они улучшают настроение, снимают боль, бодрят и от простуды помогают. Так что иногда острое и пахучее – это полезно и хорошо. Лучше, чем алкоголь и антидепрессанты. И очень вкусно. И мужчины любят острое и горячее, с хреновиной. И дома как-то уютнее, когда пахнет специями. А микробы и вирусы погибают вместе с плохими и печальными мыслями…

Одного психолога

мама ругала – он ещё маленький был. Получит «двойку» или нашалит – мама наругает. И так ему делалось грустно и тоскливо; он был чувствительный и добрый мальчик. И хотел быть хорошим! И он умненький был, он заметил вот что: стоило ему пойти к соседу, одинокому старичку, и убрать листья с его лужайки – моментально становилось легче на душе. Помощь приносила облегчение. Мальчик вырос и занялся исследованием добрых дел. Действительно – добрые поступки лечат болезни. И способны вызывать чувство радости и восторга. Математика такая: так называемый «кайф благотворительности» человек начинает испытывать, если раз в неделю делает что-то доброе для других. Через пять поступков начинается это ощущение. А улучшение состояния – сразу, моментально. Боль в спине проходила у тех, кто держал на руках младенцев-сирот. Причём сразу. Настроение моментально улучшалось у тех, кто делал пожертвование. Интерес к жизни появлялся у дряхлых стариков, когда они заботились о животных. А психически больные люди выздоравливали, если становились волонтерами. И жили все дольше. И к себе лучше относились. И чувство радости при получении подарка примерно равно чувству радости при дарении. Так что делать добро полезно и приятно: дофамин и эндорфины не купишь. А именно они делают нас счастливыми. Можно, конечно, съесть тонну бананов или шоколадом объесться – там тоже есть эти «гормоны счастья». Но полезнее угостить других.

Рак-отшельник и актиния

прекрасно уживаются. Симбиоз у них – в школе проходили. Хотя они совершенно разные; ничего общего! И кто кого содержит – непонятно. Но им хорошо и удобно. И плевали они на попытки анализировать их отношения и критиковать. «Мужчина-сын; женщина-мать; партнёр-тиран; отсутствие общих ценностей; так должно быть, а так – не должно»… Им хорошо вместе. Удобно. Они нравятся друг другу. И с удовольствием вместе закусывают. Что поймают вместе, то и едят. Неважно, кто главный. Важно, чтобы в паре было хорошо! И у Чехова барыня кричит: «Поди сюда, Досифей! И мух от меня отгоняй!». Все сочувствуют, шепчутся; вот во что она мужа превратила! А ведь был человек с идеями! Паровую машину изобретал! А Досифей счастлив. Он свою гневливую жену обожает; любит он её. Нравятся ему властные дамы – больше паровых машин. И жена – его божество, его актиния. И с женщинами так же – мало ли, что психологу или соседям не нравится её избранник. Грубый. Кричит. Мужлан какой-то. Или, наоборот, подкаблучник! Но ей с ним хорошо и безопасно. И она его любит. И прекрасно с ним уживается. Так что уживаетесь с человеком – вот и славно. Не надо никого слушать. Любите – и он вас любит. А тайну отношений никогда не поймут чужие люди, у которых руки так и чешутся – разделить, разорвать, развести…

Дело было так —

на первом курсе одну девочку отчислили. Она на лекции не ходила и вела свободный образ жизни. И ее не допустили к сдаче сессии. А она оказалась беременной, на приличном сроке. И из общежития ее тоже выписали, раз она не студентка. Надо возвращаться домой, в крошечный городок. И девочки из общежития эту Нонну пожалели очень – все были такие очкастые, романтичные и учились на философском. И спрятали ее у себя в комнате. Одна девочка стала спать на раскладушке, а беременной уступили кровать. Она боялась ехать домой! Она рыдала и плакала. Она надеялась родить ребенка, взять академический как-то и продолжить учебу. Она была трудная, с характером, требовательная, истерила постоянно – но все ее жалели. И прятали от коменданта. И делились скудной едой. И привозили из дому варенье и картошку. И жили не вчетвером, а впятером, было тесно, но в юности все терпимо. А их еще и обворовывали постоянно – двери были хлипкие, замок смешной, копейкой открывался. И у них, у этих девочек, все крали и крали. Ведь трудно в общежитии держать дверь закрытой и никого не пускать. Особенно – студента Полеванова, тот вообще прибыл откуда-то с Кузбасса, весь в угольной пыли. И выпивал. И просил еду. Что ему надо было на философском – загадка… Все знали, что это он ворует. И смотрели на него с презрением сквозь очки. Он крал еду, косметику жалкую, духи украл, деньги, и в конце концов украл у одной девочки сапоги. Это была трагедия – сапог купить было нельзя, вот совершенно ничего не было в магазинах. И денег не было. И девочка страшно плакала. И даже утром они решили все пойти в милицию и написать на вора заявление! И тут у этой Нонны, которая горячо ругалась и проклинала ворюгу, начались схватки. Все засуетились, забегали, вызвали «Скорую», Нонну повели к машине, а девочки спохватились и стали собирать ей чемодан – забыли в спешке. Чемодан-то открылся, а оттуда посыпались вещи. И сапоги тоже. Эх! Ужасная сцена, печальная история. Хотя потом девочки носили Нонне передачи в роддом. А потом за ней родители приехали и забрали ее домой. Прошло почти тридцать лет, вот и рассказываю – не про Нонну. А про Полеванова, перед которым до сих пор стыдно – хотя он ничего не знал. И потом ужасно удивлялся, что его зовут к чаю и дают пряники. И конспекты переписывают. Перед ним все были очень, очень виноваты. И одна девочка, ныне профессор, очень хотела, чтобы я эту историю рассказала – не надо ни на кого думать. Не надо. Все может оказаться не так совсем. И будет ужасно стыдно потом…

Чтобы обрести уверенность в себе

надо пойти походкой мегаломаниака. Поднять голову, расправить плечи и уверенно печатать шаг. Идти надо суровой военной поступью. Через минуту вы сами удивитесь, какие мысли и планы у вас возникли. И как вы себя стали чувствовать. И окружающие будут смотреть на вас с почтением – это проверено. А уличные мошенники выбирают жертву по походке – идет человек, согнувшись, не смотрит по сторонам, руки безвольно болтаются – можно смело подходить и что-нибудь ужасное рассказывать. Как мы стоим на земле, как по ней идем – так и складывается наша жизнь. Одна дама плывет павой, полная, пышно одетая – красота! На нее заглядываются, оборачиваются вслед. Другая идет походкой манекенщицы – тоже красиво. А мужчина уверенно ступает, неспешно и упруго – загляденье! Ничто так не меняет настроение и не придает уверенности, как походка – главное, не переставать тренироваться. И болезни можно диагностировать по походке, опытные врачи всегда смотрят, как пациент зашел в кабинет – при разных недомоганиях разная походка у человека. Самым опасным в народе считалось шарканье ногами – кто шаркает ногами, тот скоро умрет! – ужасная примета, но часто сбывалась. Действительно, шаркать ногами человек начинает от слабости, когда собственное тело носить тяжело. И вот интересный момент: Высоцкий пел мужественные песни и играл мужественных людей. А походка у него была странная, его даже дразнили «Клоун Карандаш» – так он забавно ходил, носками наружу, как клоун или Чарли Чаплин. Это выглядело комично, но грустно – нетвердо он стоял на земле… И перед важной встречей нужно собраться и пойти военным, уверенным шагом. А перед романтическим свиданием – элегантно пройтись, красиво. И сразу настроишься на нужный лад. Это психомоторика так работает, психическое состояние приходит в соответствие с движениями тела. И это не надо забывать – отлично работает этот способ!

«Так проходит земная слава» —

грустные и мудрые слова. Ничему завидовать не надо, и ни с кого не надо брать пример. Самому надо жить. Все проходит – и роскошь, и пышность одежд, и пирожные… Один писатель так рассказывал: перед революцией на берегу моря было так много дам в роскошных туалетах, в алмазных колье и перьях пышных… И кавалеров с закрученными усами и дорогими сигарами. И упитанных детей с нянями и гувернантками, в кружевах и фланели. Это был праздник жизни – чужой праздник чужой вольной и праздной жизни. А через год он снова попал на море, – бежал то ли от белых, то ли от красных. То ли от зеленых… И берег был совершенно пуст. Камни и волны. Все исчезли, будто и не было их. А потом прошли годы и снова он на море попал. И на берегу в шезлонгах, в шелковых халатах, лежали счастливцы: руководители партии с полными женами в атласных пижамах. И сытые дети играли с камушками под присмотром нянь. И в теннис играли, и ели виноград и ананасы. Берег был полон счастливых и сытых богачей. Там были элитные санатории для руководителей, а писатель просто любовался морем. Это был тридцать седьмой год. А в тридцать восьмом берег снова совершенно опустел – только камни и море. И писатель перестал мечтать о богатстве и власти, на него большое впечатление пустой берег произвел. Бог с ним, с богатством! На море можно и так съездить, погулять, искупаться и отдохнуть. Купить то, что нам по карману. И обойтись без шелкового халата, в конце концов, и без ананаса – за них дорого платить приходится. Это я вовсе не про политику – я от нее далека. А о том, что все преходяще и сравнения ни к чему – никто не знает, как жизнь обернется. И какой будет следующая жизнь; может, там только восхитительное лазурное море и камни сверкающие. А больше ничего и не надо – только любимые люди снова рядом. Без всего остального вполне можно обойтись…

Одна девушка сбежала с цыганами

Это из новостей. И я вспомнила историю – как одна девушка тоже сбежала с цыганом. Она дома сказала, что поедет поступать в институт. Собрала пожитки и с возлюбленным отправилась шататься по свету. Ее быстро поймали – через неделю; в советское время быстро ловили тех, кто сбежал. И вернули родителям. И родители ее страшно отругали, надавили, припугнули – честно сказать, многие так поступили бы. Мы же добра желаем детям своим, боимся за них, хотим, чтобы они достойно и правильно прожили свою жизнь. Историю про бегство с цыганами мне в Петербурге напомнила эта женщина – она чуть старше меня. И она очень болеет. Она слабо улыбалась, когда это вспоминала, очень слабо. И говорила, что прожила хорошую жизнь. Правильную. Вышла замуж за хорошего человека, родила двоих детей, работала финансовым директором, построили они дом хороший – даже болеть в нем сносно. На лоне природы, на берегу моря Балтийского. Холодного и красивого, серого такого. И она еще сказала печальное: лучше бы она убежала тогда насовсем. Вот с этим кудрявым цыганом Валерой. Ему тоже было семнадцать. И эта неделя была самой счастливой в ее жизни. И эта любовь – единственной. Представляешь, – говорит, – бегала бы я в длинной юбке с монистами, босая, цыганятки за мной… Наверное, все было бы очень плохо. Но все равно хорошо. И мы смотрели на серое море вместе, задумчиво. И она почему-то была уверена, что все было бы иначе. Не лучше – но совсем иначе. А так – за всю жизнь всего одна неделя счастья. Одна неделя! И в древней Книге так написано: «Я вкусил мало меду – и вот я умираю». И потому так опасно и страшно вмешиваться в судьбу. И твердо говорить: «Нет! Нельзя! Это не для тебя! Ступай учись на бухгалтера, чтобы иметь кусок хлеба! Выходи замуж за этого достойного человека в очках и с лысиной! Он не курит!». Не курит. Но это слабое утешение в конце жизни. И надо хотя бы постараться понять человека или дать попробовать – хотя это очень трудно и рискованно. Не часто люди убегают с цыганами или другими странными кавалерами. Уезжают в другие страны, бросают институты, отказываются от унылой работы и выгодной партии… Надо как-то помягче все же. Расспросить, понять, поговорить… Потому что это так грустно – всего одна счастливая неделя за всю жизнь. Это очень мало…

«Так проходит земная слава» —

Чтобы обрести уверенность в себе

«К пятидесяти годам вы будете иметь лицо

которое заслуживаете», – эти слова Шанель приводят, когда говорят, что за лицом надо ухаживать. Кремом мазать, маски делать и еще разные процедуры для красоты. Не только в этом дело – не так просты эти слова. В двадцать лет можно яростно ругаться, злиться, совершать дурные поступки – природа все простит и спишет. Сияющая юность все скроет. В тридцать тоже еще есть некоторый запас. А в пятьдесят можно стать похожей даже не на старуху – а на старика. Ужасного, с грубыми чертами и волосами на лице; если постоянно ругаться нецензурно и всех обличать. На Билли Бонса можно стать похожей. Гормонов-то уже мало – не то, что раньше. Кожа не такая эластичная. Морщины врезаются. И злобное выражение сменить приветливым уже не удастся, к сожалению. Так и будешь смотреть из-под надбровий мрачно, как неандертальский мужик работы скульптора Герасимова. И захочется говорить мягко и нежно – а изо рта хриплая брань вылетает. Речь перестроить тоже очень трудно в возрасте-то. Да что там – невозможно. Привычка к копролалии – грязной брани и вечному агрессивному поведению оставляют неизгладимые изменения внешности. Мне вот Раневская очень нравится. Но я не хочу на нее походить внешне, хотя она была не злая и ругалась не постоянно, а только под настроение. Хочу оставаться дамой, приятной во всех отношениях. И чтобы ямочки на щеках остались – они еще есть. Это потому, что я часто улыбаюсь. А морщины – они от злости или горя. Есть немножко; но, когда улыбаешься, их не видно – вот попробуйте! А ругаться постоянно очень вредно, приводя в пример слова, что лучше быть хорошим и ругаться матом, чем быть тихой воспитанной тварью. Какой-то дикий выбор. Можно быть просто хорошим человеком и поменьше злиться – это нетрудно. И лицо сохранишь. И не надо будет натягивать кожу или покупать дорогущие средства. Можно купить духи «Шанель» на сэкономленные деньги; и вспомнить о мудрых словах этой симпатичной дамы.

Одного человека

стали выживать с работы. Ну, вот так бывает – сокращение, реорганизация, никто не знает, что будет завтра… И бывшие милые коллеги превратились в жестокую стаю. А начальник стал давить, делать выговоры, ловить на мелочах, холодно и резко разговаривать и давать странные указания: «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что». И довели человека до ужасного состояния. Специально, – чтобы он сам уволился. Или еще как-то исчез. Например, из пистолета застрелился. Или тяжело заболел – он и так заболел уже. А уходить трудно очень – пятнадцать лет проработал, верно прослужил, как пес, в хорошем смысле. Думал наивно, что вокруг друзья. Строил планы. И имел семью, которую надо кормить. И легко сказать – да увольняйтесь же! Нервы дороже! Измените судьбу и идите на поиски счастья! Есть ситуации и характеры, когда эти слова оказываются безответственными и губительными. И тот, кто их говорит, не будет кормить семью и отдавать служебное жилье, например… Хотя этот мужественный человек уже готов был бросить рапорт на стол. Но я рассказала сказку про Терешечку – не всю. А про то, как ведьма посадила Терешечку на лопату и советовала сложить ручки и ножки, и клубочком свернуться – чтобы удобнее было его изжарить в печи. И этот Терешечка так ножки и ручки растопырил, как морская звезда. И принялся всячески сопротивляться и придумывать планы и хитрости. И ведьма не смогла сделать из него жаркое, а сама в печке сгорела. Если уж Терешечка сообразил, сделанный из чурочки мальчик, то взрослый дяденька тоже калачиком сворачиваться не должен. Или тетенька. Надобно сопротивляться, коли закон на вашей стороне. Мужчина как начал сопротивляться, – любо-дорого! Рапорт написал, но не своему начальнику, а другому. И еще много чего написал. И потребовал разобраться в ситуации. И к юристу сходил. В общем, теперь он сам – начальник. И сделал выводы: во-первых, не позволяет ни над кем издеваться и следит за этим строго. А во-вторых, понял, что надо сопротивляться, если вас хотят запечь в печке. Изо всех сил. Без вашего согласия у них мало что получится, как правило. Ну, а в остальных случаях, возможно, надо уходить – если есть куда. Но не ранее.

Надо отдыхать

Всем надо. И взрослым, и детям. Отдых жизненно необходим; посидеть, выпить чаю, с книжкой поваляться, телевизор посмотреть – такой ленивый отдых. Даже рабам каникулы устраивали; раз в год – сатурналии. Даже крепостных нельзя было эксплуатировать в дни церковных праздников. А близкому иногда не дают отдохнуть: чего ты валяешься? Чего расселся? Заняться нечем, что ли? Я понимаю, что те, кто так кричат, и сами много работают. Но у разных людей разная потребность в отдыхе. И они могут уснуть днём или рассесться, действительно. Пусть немного отдохнут – ничего страшного. Если в нас кипит энергия, это не значит, что она есть и у других. Все люди по-разному устают. И зря Пушкин будил по ночам жену и читал ей стихи, которые пришли к нему во сне. Трое малышей, четвёртый на подходе, дайте поспать человеку! А стихи запишите на бумажке и утром прочитаете… Зачем всех будить? Приказывать встать и трудиться? Обзывать и принуждать к работе? Если, конечно, речь не о патологическом лентяе и паразите – но таких принуждать бесполезно, это их образ жизни. И довести человека до сердечного приступа или невроза довольно легко – надо не давать ему отдыхать. Хотя это глупо: рабы, которым не давали отдыхать, жили мало. И рикши мало живут. И в рассказе Чехова дама осталась вдовой; муж-доктор все работал, даже по ночам – да и умер. Она об этом как-то не подумала. И поэтому любящие берегут сон и отдых любимого человека. И предлагают: отдохни хоть немножко! И не шумят, не лезут, не читают ночью стихи и не посылают в магазин, уставшего и больного. Щадят.

Чем дольше вы принимаете решение —

тем больше вероятности, что оно окажется неправильным. Или вообще возникнет «паралич решения», как у «Буриданова осла» – он так долго думал – с какой копны сена начать есть, что умер с голоду. «Взвесьте, запишите, просчитайте последствия, сравните и проанализируйте» – это в точных науках возможно. А в жизни мы действуем в условиях некоторой неопределённости. И точно просчитать результат невозможно. Опыты показали, что есть два способа принять решение; два хороших способа. Посоветоваться с мудрым человеком, не включённым в ситуацию; у которого нет личной заинтересованности в вашем решении. Или положиться на интуицию. Там, в подсознании, весь наш опыт и знания. И опыт предков ещё. Правильное решение принимается за 300 миллисекунд. Именно интуитивные решения позволили человечеству выжить и жить; некогда было чертить «квадрат Паскаля» или производить вычисления. Так что эти два способа – самые лучшие, если надо действовать быстро.

Чем больше над чем-то дрожишь

и трясёшься – тем больше вероятность это потерять. Неважно, что это: вещь, работа, деньги, отношения с каким-то человеком. Но это закон. Дрожишь за вещь – непременно испачкаешь или расколотишь. Разбиваются именно любимые чашки! И пятно оказывается невыводимое именно на самом дорогом костюме. Я лично в четыре года вышла погулять в новой белоснежной ангорской кофточке под наставления мамы. И от избытка осторожности немедленно упала в грязь, да так, что меня ещё сверху волной захлестнуло. И страх что-то потерять или испортить немедленно все портит. Теряешь именно ту работу, из-за которой ночей не спал, тревожился. И портишь именно те отношения, которые так боялся испортить. Полегче надо; полегче. Не теряет обычно тот, кто проще ко всему относится; уверенно и смело действует и не дрожит от страха. Это страх потери все портит. И мешает нам просто наслаждаться тем, что у нас есть. Белоснежной кофточкой, дорогой машиной, отличной работой или отношениями с любимым человеком. Страх делает нас неуклюжими и неловкими, заставляет совершать ошибки или вязко все проверять и лезть с вопросами: ты меня любишь? Вы меня не уволите? И наш бутерброд падает маслом вниз на новые брюки начальника. Над которыми он тоже дрожал! Страх потери порождает потерю. Страх поражения – поражение. Надо просто радоваться тому, что есть. И не слишком сильно сжимать пальцы, удерживая это.

Женщинам больно

Больнее, чем мужчинам – об этом надо помнить. И физических страданий женщинам больше выпадает на долю. И разрыв они болезненнее переживают. Им больно и морально, и физически – в сущности, боль одна ведь. Но женщины способны полностью восстановиться. Полностью, без всякого ущерба, как Птица Феникс, восстать из пепла. Родовые муки забываются – ученые все еще не могут понять этот странный феномен. И женщина снова рожает ребенка. И снова выходит замуж, находит нового человека, вступает в новые отношения – хотя, казалось бы, должна умереть от боли разрыва, предательства и измены. Но мы не умираем. И живем дальше. И иногда живем гораздо счастливее, чем прежде. А мужчины начинают ощущать боль разрыва позже; и она редко проходит. Сначала не очень больно. А потом – такая тупая тянущая боль, если утрачена любовь. И, как сказали мужчины психологам, «мы просто живем дальше с этой болью». Может быть, они сами виноваты, что их бросили. Может быть, они были недостойны любви. Может быть, они сами довели женщину до разрыва отношений. Или вообще – сами эти отношения опрометчиво разорвали. И принялись знакомиться с новыми женщинами. Но вот страдание не проходит и воспоминания мучают. И они просто живут дальше. Как один отважный капитан в городе Кронштадте, который вернулся из рейса – а жена устала его ждать и уехала. Мебель, знаете, вывезла, кое-что продала, забрала ребенка и уехала. Всякое бывает. И товарищи посочувствовали, и родственники утешили, и командование премировало путевкой на юг. А капитан просто стал жить дальше на своей подводной лодке. Но на живого он мало походил, я с детства помню. Поэтому следует избегать опрометчивого разрыва, необдуманного решения и развода – если можно избежать. Мы, женщины, сможем восстановиться. А мужчинам это трудно будет, так уж они устроены. И надо беречь отношения и не уходить в рейс надолго. Ну, или правильно выбирать жену…

Привычка жаловаться на мужа

быстро прошла у моей одноклассницы. Мы еще были очень молоды. И не было еще опыта. И вот она вышла замуж и все жаловалась, как он плохо себя ведет. Грубо разговаривает. Разбрасывает носки. Мало уделяет внимания ребенку. Съел всю картошку со сковородки, ей не оставил. Слушает свою мамашу. Ну, много жалоб прозвучало. Я заступалась за мужа, как обычно. А вторая девочка, незамужняя, была спортсменка. Большая такая, крупная и очень чувствительная. Она греблей занималась. И она слушала молча и прямо вся красная стала от гнева. И в негодовании только фыркала и головой мотала. И тут этот муж пришел с работы. И эта Люба, спортсменка, как даст ему по уху. И за волосы еще стала таскать. И говорить: «гад! Какой гад!». Хотя этот муж молодой ничего не понял, но был сильно побит, еле мы Любу оттащили. И кое-как конфликт урегулировали. И больше моя одноклассница не жаловалась на мужа. И муж стал себя лучше вести. Но Любу больше не приглашали. Она потом вышла замуж и, надеюсь, хорошо живет сейчас. Она была добрая, просто вспыльчивая. А мораль проста – когда жалуешься, люди начинают что-то предпринимать. Давать советы или активно вмешиваться. Так что осторожнее надо все же…

Локус внимания —

загадочная вещь. И работает он так: на что вы обращаете больше внимания, то и начинает заполнять вашу жизнь. Локус внимания – фонарик, которым вы высвечиваете те или иные вещи. И одному молодому человеку психолог посоветовал записывать тревожные и негативные ситуации. Чтобы их осознать и проработать. Через некоторое время юноша заметил с ужасом, что плохие события нанизываются одно на другое! Их стало больше! Они размножались! Изо всех щелей, так сказать, полезли конфликты, потери и неудачи. А вот другой психолог советовал людям записывать все хорошие события, маленькие победы и приятные встречи. Через несколько недель жизнь пациентов стала куда приятнее и лучше! То, на что направлено наше внимание, становится ярким и значительным. И увеличивается. И начинает управлять нашей жизнью. Внимание к мелким хорошим событиям увеличивает их. И наоборот. Зацикленность на плохом увеличивает плохое. Поэтому слова: «не обращайте внимания!», – не пустые слова. Или о злых людях: «они не стоят вашего внимания». Зачем светить фонариком на дурное и питать его своей энергией? Растить и увеличивать? Лучше искать хорошее. И оно будет произрастать и прибывать. Внимание – удивительная вещь. Недаром его второе значение: забота и любовь. Будем относиться с вниманием к тому, что его заслуживает. И через две-три недели будут результаты: улучшение настроения, здоровья, отношений. А может, и приз найдём – если хорошенько искать, внимательно – можно найти!

Один бизнесмен был совсем один

То есть, у него была масса партнеров деловых. Бывшая жена и двое взрослых детей. Родители, которых он содержал, конечно – а как иначе? И дом за городом. И следователь с бумагами и его помощники – то есть, было с кем общаться. Но он все равно был один и один решал возникшую проблему, какие-то запутанные финансовые вопросы, связанные с бывшим партнером. И еще сердце у него заболело. То есть, еще и с врачами общался. Он приехал домой, вошел в пальто и ботинках, сел на диван и сидит. Это называется – отчаяние. Отчаяние и одиночество. Хотя телефон буквально разрывается от звонков, такой парадокс. И сердце давит так… И подошла немолодая домработница, хаузкипер она себя называла. Постояла, вернулась с лекарством в рюмке – они лично лечилась корвалолом. Подала этому несчастному человеку и прижала его голову к своей пышной груди. И так укачала немножко, что-то неразборчиво бормоча. Мол, ерунда все это, все образуется, да ладно, дело житейское, всякое бывает… Очень помогло, знаете. Без всякого сексуального подтекста. Так и следует с мужчинами поступать. Прижимать к груди и укачивать – хотя так поступают только со смертельно ранеными почему-то. На самом деле, на груди хорошо. Спокойно. Первые положительные эмоции младенца – это грудь матери. И первое доброе чувство – смутная благодарность. За тепло, питание и укачивание. Эта признательность – прародительница всех остальных добрых чувств: любви, дружбы, справедливости, веры в добро. Так сейчас считают психологи. Это – пра-чувство, самое главное и основное. Если оно было – все остальные добрые чувства проявятся и разовьются. И человек будет способен любить и строить отношения. Если не было – так и проживет, питаясь. Не более. Потребляя других… И в трудную минуту надо подойти к мужчине и прижать его голову к груди. И немного покачать. Это всегда помогает, без исключения. Хотя к посторонним мужчинам надо осторожно подходить, наверное. Лучше начать со своих.

Чтобы вам перестали завидовать

о говорить о вас гадости, надо соблюдать правило трех «Б» – так психолог сказал одному известному актеру, который был измучен клеветой и преследованиями. Переживал и хотел, чтобы его все любили. Всем хотел нравиться! Актер заинтересовался и приготовился записывать: волшебное правило! Психолог продиктовал: «надо быть Бедным, Больным и Бездарным». Во всех остальных случаях придется сталкиваться с недоброжелательством и завистью. Исключений нет. Ругают даже Мать Терезу. Про Ганди гадости пишут. Завидуют Нику Вуйчичу, без рук и без ног. Если вы что-то создаете и что-то меняете к лучшему – вас немедленно начнут обсуждать и осуждать. Потому что вы понижаете самооценку тех, кто ничего создать не может. Или – не хочет трудиться. И ваши достижения и добрые дела просто покою не дают этим людям; им физически плохо, как заметил антрополог Леви-Стросс. Кулаки стискиваются, челюсти сжимаются и давление скачет. Как это так? Вы смогли похудеть и заняться спортом. Выходит, вы лучше, а они хуже? Вы написали картину или стихотворение – как вы посмели? Вы лучше, а они – хуже? Создали семью, деньги заработали, карьеру стали делать – это невыносимо, как удар по носу. Как унизительный подзатыльник. Так эти люди воспринимают чужой успех и даже просто – созидательную деятельность. А вот обольют вас грязью, обидят, унизят – и им значительно легче. Физически легче. Так что проще всего соблюдать правило трех «Б»» – они вам еще печенюшку дадут и почувствуют себя хорошо на вашем фоне. Но я не советую это правило соблюдать – какое нам дело до самочувствия завистников? Маньяки тоже себя лучше чувствуют, когда кого-нибудь убьют. Извините за мрачный пример. Так что надо выбирать: или соблюдать правило и всем нравиться. И получать детские квадратные печенья. Или менять себя и жизнь к лучшему. И каждый день достигать небольшого успеха. И радовать нормальных людей-созидателей – общаться и дружить стоит именно с ними. С теми, кто радуется нашему успеху.

Иногда все сделано

Все меры приняты. Усилия приложены. А тревога не проходит и душа болит. Что ещё сделать? Ничего. Подождать и по возможности отвлечься. В детстве разобьешь коленку, поцарапаешься – а потом все зажило и следа не осталось. Так организм устроен, он сам исцеляется. И мудрый Парацельс, и гениальный Авиценна считали, что надо положиться на природу вещей. А природа вещей такова: все живое стремится к исцелению. И это касается физических ран, душевных страданий и даже жизненных ситуаций. Если от нас больше ничего не зависит, надо положиться на природу. Парацельс искал лекарство от страданий души; но потом понял, что душа сама исцеляется. Так уж она устроена. И жизнь так устроена – все рано или поздно встаёт на свои места. Надо отвлечься, передохнуть и прекратить «пережевывать» ситуацию, расковыривать ранку и чесать болячку – так они быстрее заживут. И это не утешение, а опыт тысячелетий и мнение мудрецов. Покой лечит. Иногда лучше, чем агрессивное вмешательство…

Хорошие отношения —

это важно. Нельзя со всеми быть в хороших отношениях. Это приспособленчество. Полностью согласна. Но должны быть люди, с которыми хорошие отношения. С которыми комфортно и спокойно. Всегда. И пусть весь мир подождёт, как говорят в рекламе. Это учёные ломали голову над фактом долгожительства американцев итальянского происхождения в одном из штатов. Они не соблюдали диету, имели разные неполезные привычки, трудности на работе, стрессы… Но жили дольше других и практически не было сердечных приступов. Вообще они редко болели и быстро выздоравливали. В чем дело? А как же здоровый образ жизни и позитивное мышление? Оказалось, у этих людей были хорошие отношения между собой. В своём городке, так сказать. Они не обижали друг друга, не ссорились, поддерживали и на дни рождения приглашали. Оказывали помощь, если нужно. Не говорили резкостей и не хамили. И поддерживали между собой хорошие отношения. И этого оказалось довольно для здоровья и долгой жизни – хорошие отношения со «своими», в своей группе. Уважение, любовь и приязнь. Любить весь мир и со всеми дружить очень трудно. И очень абстрактно. А маленькая добрая группа и приятная компания или семья – это легче, проще. Не стоит ссориться со своими и портить отношения со своей группой; со своей стаей. И здоровье укрепится, настроение улучшится, жизнь изменится к лучшему. Со своими всегда легче…

Про мышей

спросила старенькая-старенькая дама в шляпке-«таблетке» и с палочкой. Наверное, ей лет девяносто. И говорит она таким тоненьким дребезжащим голоском. Она просто прозрачная от дряхлости, словно из паутинки соткана. «Молодой человек, извините за грубый вопрос. Вы имеете что-нибудь от мышей?». Продавцу лестно, что его молодым человеком назвали – ему лет пятьдесят, крупный такой, лысый мужчина. И он любезно ответил: мол, есть мышеловки. И есть яд. Мышеловки отличные, пружина сразу напополам разрубает мыша. И яд замечательный. Похож на сыр. Мышь сожрет и сдохнет сразу! Старушка даже пошатнулась. И робко спросила: «а мышка сразу умрет или мучиться будет?». Продавец засмеялся и сказал, что это очень отличный яд. Даже крыса сразу умрет. Даже кошка сдохнет или собака, если съест этот яд, похожий на сыр. Берите, бабуля! Старушка широко открытыми прозрачными глазами посмотрела на продавца и сказала: «Вы знаете, извините меня, я передумала. Мне мышь не так уж мешает. Я могу ей насыпать крупы или дать настоящего сыру. Не ядовитого. Знаете, все хотят жить. И кошечке, и собачке, и старушке – все хотят жить и кушать неотравленный сыр. Простите меня за необдуманную просьбу! И дайте мне семена, чтобы я не отнимала даром время!». И старушка тихонько пошла к выходу с пакетиком семян. Думаю, за сыром. И мне доверительно повторила: «все хотят жить. И кошечке, и собачке, и мышке, милая девушка!». И я чуть не расплакалась; не потому, что меня девушкой назвали. А потому, что я тоже думаю именно так – все хотят жить…

Мы вот переживаем

когда ловим человека на неблаговидном поступке и вынуждены об этом сказать. Нам так неловко; так тяжело. Вдруг человек расстроится и заплачет? И будет умолять простить? Он покраснеет, засуетится, попросит никому не рассказывать, что его поймали на лжи или воровстве? Ужасная сцена, поэтому часто делаешь вид, что ничего не заметил. Ну, украли три копейки. Ну, наврали. Ну, пусть – лишь бы избежать тяжёлой сцены и унижения другого человека… Напрасные переживания. Лжец и вор переживать не будут, уверяю. Они начнут изворачиваться, а потом вас же и обвинят – вы недобрый, злой человек. Жадный. Мелочный. Идите к черту со своими нелепыми претензиями! Так что незачем мучить себя и приписывать такому человеку совершенно несвойственные ему переживания. Если бы он был способен переживать – он бы так не поступал, вот и все. Не лгал бы, не крал и не совершал иных противоправных деяний. И беседовать не о чем. Надо твёрдо сказать: отдай мои вещи! Прекрати врать! А не то я приму меры! Может, это поможет. А может, и нет. Скорее всего, нет. Но хотя бы избежим периода сомнений и моральных мучений: как сказать, что сказать, не огорчится ли человек, не погибнет ли от мук совести? Нет. С ним все будет хорошо. Просто отлично. Нас много, интеллигентных дурачков. И можно спокойно грабить дальше…

Поддержка и помощь

необходимы. И хорошо, когда они есть. А если нет? Если случилось вот что: забастовка врачей. Или все кардиологи уехали на конгресс, а больных оставили? К изумлению исследователей, смертность упала! И весьма значительно. Противники официальной медицины стали говорить: вот видите! От медицины один вред! Без врачей люди меньше болеют и умирают! Более умные и добрые исследователи решили, что в больницах оказалось много волонтёров, юных и неопытных врачей, и они стали более активно оказывать помощь и спасать больных. Проявлять больше усердия. Дело не в этом. Люди знали, что врачи бастуют. И что хорошие кардиологи уехали из города. И перестали болеть и умирать. Стали надеяться только на себя; стали искать поддержку только в себе – и нашлись ресурсы. Так во время войны люди реже болели. А психиатрические отделения пустели – пациенты выздоравливали от депрессий и неврозов. Это странный и загадочный факт, но, когда некому помочь и спасти, человек спасается сам. Включает таинственные ресурсы – и спасается. Есть резерв собственных сил, временный, но он есть. Так что не надо отчаиваться, если все вас бросили и на конгресс уехали – можно продержаться своими силами. И высшей помощью и поддержкой… А потом все наладится и войдёт в колею; доктор вернётся, врагов победим, а болеть, возможно, уже и не захочется. И неприятности пройдут – так удивительно устроен человек…

Приятные слова

приятно слышать и читать. Сразу настроение повышается. Вчера зашли мы в пышечную в Петербурге. Друзья взяли пышки горячие, а я – кофе без сахара и книгу отзывов – пышки мне нельзя, они слишком сытные. А книгу и кофе – можно. И в книге написано: «я, ученик 5 класса, Витя Михайлов, часто захожу сюда покушать горячих пышек. Пышки здесь всегда пышненькие, горяченькие, маслянистые. Поджаристые, чуть коричневатые по краям и немножко хрустят, где корочка поджарилась. Воздушные, шкворчат на тарелочке, а сверху щедро присыпаны белоснежной сахарной пудрой. Если быстро кушать пышки, пудра не тает, а придаёт нежный вкус, смешиваясь с маслицем. Горячие пышки, вкусные, мягкие, их легко кушать даже мне, хотя у меня зубов почти нет и пенсия маленькая. Но пышки стоят всего 15 рублей, и в день пенсии я всегда прихожу кушать пышки – сколько захочу. Витя скушал восемь пышек, а я – шесть. Очень вкусно! И всюду написаны приятные слова!». Видимо, бабушка начала писать от лица внука, да и увлеклась. А слова написаны повсюду, правда: вырезки из старых газет. «Гагарин полетел в космос! Миллионы людей обнимают друг друга!». «Большое счастье – жить в нашей стране!», «радость народа не поддаётся описанию!». И все сидят, улыбаются и едят пышки. И официант улыбается, и буфетчица… Знаете, можно даже без пышек обойтись, просто зайти и отдохнуть. И кусочек я попробовала – права бабушка, очень вкусно! И тепло. Маленький оазис тепла, которого так не хватает…

Ноцебо —

гадкая штука. Про плацебо все знают – это безвредное вещество, но человеку можно внушить, что это – замечательное лекарство. Больной выпьет плацебо – и выздоровеет. Не от нейтрального вещества, глюкозы или мела, а от доброго внушения. А ноцебо – наоборот, дрянная вещь. Дали людям игрушечные телефоны, рассказали о вредном излучении – и у участников эксперимента голова заболела, затошнило. Хотя никакого излучения не было, конечно. И люди-ноцебо бывают. С тайным удовольствием говорят, что все будет плохо. Муж вас обманывает, работу можно потерять, здоровье сейчас у всех неважное и выглядите вы плохо. Наверное, уже заболели. Нас ждёт нищета, ужасы войны и экологическая катастрофа – уже к нам летит ужасное небесное тело, как врежется – и все! Люди-ноцебо знают о своей сути. Они любят рассказывать, что все их враги умерли или заболели. Что все горько пожалели, кто им поперёк дороги встал. И проклинать люди-ноцебо любят и умеют: как бабушка в повести «Похороните меня за плинтусом» – «проклинаю тебя именем птиц, именем рыб!». И после общения с таким ходячим «ноцебо» действительно плохо себя чувствуют люди. Тревога, упадок сил, снижение настроения, неудачи – ведь сил нет и внимание рассеянное, это приводит к бедам и травмам. Не рассказывайте о своих делах таким людям. Не слушайте их страшные рассказы. И злые прогнозы не читайте, которые они мастера давать во всех сферах жизни. И ничего у них не берите, даже игрушечный телефон – добра это точно не принесёт. И скорее бегите к добрым и весёлым. К людям-плацебо. И людям-лекарствам. Эффект ноцебо лечится добрым общением и добрым внушением.

Делать добро

приятно и полезно. Только во всем нужен здравый смысл и понимание последствий. Одно дело – птичек покормить. Или анонимно положить на счёт нуждающемуся денежки. А другое дело – помыть полы в подъезде, как одна девушка сделала. Было грязно – стало чисто. И она стала раз в неделю мыть всю площадку. Что весьма похвально. Соседка из квартиры напротив похвалила девушку и сказала, что полы она моет неправильно. Надо использовать специальный раствор для мытья. Сосед справа тоже похвалил. Но сказал, что полы надо мыть чаще – пол быстро пачкается. А соседи слева стали подозревать девушку в каким-то умысле: может, она хочет ТСЖ организовать. Рекламирует себя. А может, колдовством занимается… А другие соседи были возмущены, что она только свою площадку моет и перестали здороваться. А некоторые жильцы стали обращаться с любительницей чистоты высокомерно, как с уборщицей. Создалась неприятная атмосфера. И девушка страдала и переживала, пока не наняли уборщицу настоящую и не стали со всех брать за это деньги. А царь Алексей Михайлович любил милостыню раздавать – по тем временам он был чрезвычайно добрым царём. И один нищий его обругал. Да, видимо, не один – сын его, Пётр Первый, запретил нищим подавать и принялся их преследовать, помня папенькин пример. Так что осторожнее надо и разумнее. Горячая благодарность сменяется требовательностью и раздражением: почему мало дали? Почему задержались? Так что путать работу и благотворительность не следует. Хотя обычно это не мы путаем, а те, кто получает что-то или хочет получить. Пользы от такого добра никому нет.

Мошенники ходили по домам

и просили деньги: на лечение и на образование в колледже. Это в Америке было. Их поймали и стали расспрашивать: как они выбирали людей для своих манипуляций? И мошенники рассказали, что искали в газетах некрологи. И шли в те дома, где произошла утрата. Там люди добрее. Там всегда давали деньги и угощали обедом. И разговаривали ласково и сочувственно… Это жестоко и подло – так поступать. Но учёные поняли, что самые добрые и отзывчивые люди – те, кто и сам страдал и переживал. Даже если они бедные, они все равно поделятся. Даже с мошенником. Да с кем угодно: разделят свой ужин и дадут, что могут. А самыми «непробиваемыми» оказались богачи и баловни фортуны – им в голову не приходило что-то дать или просто выслушать. И речь не про обманщиков, конечно, а про то, как устроено человеческое сердце. Раненое сердце добрее. И кто сам познал горе и бедность, тот охотнее помогает другим. Ну, и ещё очень добрыми оказались влюблённые. Хотя они не слишком вникали в чужие проблемы, но восторженно и радостно делились тем, что имели – может быть, умение любить тоже делает нас добрее и щедрее. А в богатые роскошные дома и стучаться не стоит – никто не откроет дверь…

Изменить человека нельзя

Но можно помочь ему изменить поведение. Исправить ошибки. Улучшить отношения с миром и другими людьми. Но только если он сам этого хочет. И для начала надо принять и понять другого человека – таким, какой он есть. Проявить уважение к нему. Никто не будет меняться просто по нашему желанию – это как в чужой дом вломиться и начать переставлять мебель или выбрасывать вещи. А именно так люди и поступают иногда. Не успели в отношения вступить – а уже дают советы или настойчиво что-то требуют… И остаются одни. И безнадёжно портят отношения. И говорят: я же добра хотел! Хотел как лучше! Все сами знают, как лучше. И перемены возможны только при уважении и понимании, никак иначе. Сначала полюбить надо человека искренне, – доктор Спок хорошо написал: сначала примите ребёнка таким, какой он есть. Толстым. Некрасивым. Неуклюжим. Плаксивым. Полюбите его! А уже потом помогайте меняться, если это возможно. Может быть, он останется толстым – такой у него обмен веществ. Неуклюжим – не все могут быть грациозными. Чувствительным и слезливым – психотип врождённый. Но вы его все равно любите. И он вас будет любить. И он будет счастливым и успешным, даже если он толстый и немножко неуклюжий. А менять кого-то насильно – это и есть насилие. Взрослый сбежит, ребёнок станет несчастным. Себя-то изменить невозможно, не то, что другого. Но в любви и взаимном принятии многое меняется к лучшему – с этого и надо начинать…

Важная персона

вчера ходила по парку. Пожилая китаянка в черном пальто. Лицо суровое, изборожденное морщинами, походка уверенная, взгляд тяжёлый. Её привезли на роскошной машине, а рядом шагал персональный гид и все объяснял на английском. Указывал на дворец, на мосты и пруды, на статуи и фонтаны – и все рассказывал ей одной. И она угрюмо слушала. Китайцев здесь очень много. И группа её соотечественников рядом оказалась. Они смеялись и фотографировались, громко разговаривали, прижимались к статуям и принимали позы античных героев. Настроение у них было замечательное! И потом они побежали к ларьку с ужасной шавермой и стали её покупать и тут же есть, хохоча. И запивать горячим чаем из картонных стаканчиков. И обмениваться впечатлениями громко. И эта суровая женщина смотрела на своих соотечественников и гида не слушала. Смотрела и смотрела. Встала и стоит, как статуя. И дождик идёт, мочит её. И эти китайцы её позвали – по-китайски, конечно, но все понятно ведь. Идите к нам, здесь сухо под козырьком ларька! Идите-идите! И она так несмело улыбнулась и пошла. И тоже купила чудовищную – можете мне поверить! – шаверму. И стаканчик чаю. Потом подумала и ещё взяла шаверму и чай – для гида. И через минуту она весело смеялась и что-то говорила. И ела с аппетитом. И морщины разгладились! И лицо порозовело! Совсем ещё молодая женщина… И она стала показывать на дворец, что-то рассказывать, а другие китайцы – ей отвечать. Со своими хорошо, вот что я думаю. Даже если богатый или власть имущий – одному скучно и плохо. И ничто не радует, даже прекрасный парк. Надо держаться поближе к своим. Одному очень скучно…

Давным-давно мама с сыном

пришли ко мне. Лет двадцать прошло; это сейчас приём индивидуальный, а тогда все было иначе. И маме было лет шестьдесят, а сыну – за тридцать. Они только зашли, а сын в коридоре сел мимо стула. Потом встал и сел на стул. Стул сломался. Зашёл в кабинет, споткнулся, схватился за стол, чтобы не упасть, но все равно упал. И вазу разбил, да так, что все осколками засыпало. Стали мы вместе осколки собирать, и он с мамой лбом стукнулся. Мама лоб потёрла и сказала, улыбаясь: «мой неуклюжий Слонёнок! Я ведь его так и зову с детства, с младенчества – Неуклюжий Слонёнок!». И рассказала, что Неуклюжего Слонёнка вот такие беды и преследуют. Травмы, падения и порча чужого имущества. И, знаете, когда мама сына по моему совету начала звать Вовой – постепенно все эти ужасы закончились. Сын на права сдал, завербовался на север и вскоре женился. И своего сына называл по имени. И маме велел так же поступать, хотя она уже попыталась придумать для внука очередное индейское имя – Толстый Хомячок…

Столыпин все работал

на благо Отечества. И семья у него была большая, детей он любил – но совершенно не имел времени для общения с семьей. Не из-за работы, а из-за посетителей – телефона и интернета не было, и все просители шли прямо домой. И близкие очень страдали. Столыпин попросил слугу Казимира вежливо разъяснять гостям – хозяин занят, принять не может, прошу извинить! И времени стало гораздо больше, дети радовались и вечерами вслух читали в семейном кругу книжки: уютно, тепло, любимые лица вокруг… Казимир отлично справлялся! Пока Столыпин не увидел такую картину: преданный слуга брал очередного посетителя за плечи нежно и выталкивал молча. Слегка помогая коленом. Этот Казимир плохо говорил по-русски и вот таким образом выполнял поручение. Ужасно неприлично вышло, но в ту зиму вся семья была совершенно счастлива. Не стоит отнимать время у своих, у близких, ради досужих разговоров и бессмысленных споров, выполнения чужих просьб и томительной болтовни. Дети быстро растут. И близкие не всегда будут с нами. А поток просителей и незваных гостей никогда не прекратится – пока будет, что просить. И Столыпина убили, и дети его пострадали, и трудно сложилась их жизнь – но эту зиму вспоминали они как самую счастливую, самую лучшую в жизни. Так что надо выбирать. И лучше выбрать своих – кто знает, сколько нам суждено вместе быть, читать книжки, кино смотреть, ужин готовить, держать ребенка за лапку и мужа обнимать. Или – жену… Надобно завести Казимира, хотя бы здесь, в интернете – виртуального. Очень помогает.

Истоки счастья и несчастья —

в душе человека. И душа у всех разная; там, внутри, есть некая призма, через которую мы воспринимаем мир и других людей. Внешние обстоятельства и влияния вызывают радость или печать, гнев или радость, боль или удовольствие. Но почему одни люди – злы с рождения, другие – добры и милосердны, несмотря на тяжкие испытания? Объяснить злобу ударами судьбы и личным несчастьем все-таки нельзя. Как и доброту – счастливой и сытой жизнью. И вот ученые взяли и лишили человека всех влияний окружающего мира: поместили в солевой раствор с температурой тела, руки и ноги засунули в муфты, чтобы исключить осязание, свет выключили, возвели звуконепроницаемую оболочку… В общем, все чувства отключили – физические. И одни люди через некоторое время испытали невероятную радость и счастье. Они встретились с ангелами – светящимися существами. Стали понимать могущество Высшего Разума. И научились разговаривать мысленно с дельфинами. Они пребывали в блаженстве и восторге. А другие – кричали и просили прекратить эксперимент. Они испытывали страх и гнев; их окружали злые существа, пугали и преследовали, мучили и злили – какие-то демоны из страшного мира. Из внутреннего мира. Были и третьи – те попросту погружались в сон. Пусто. Темно. Тихо. Как было пусто – так и осталось… Все это очень странно и загадочно; и, возможно, это галлюцинации – но почему они одинаковые у добрых людей? И одинаково страшные – у не очень добрых? А у кого-то их просто нет – мозг пуст. Нет никакой призмы. Сам исследователь так увлекся разговорами с дельфинами и восторгами общения со светлыми сущностями, что потом его пришлось лечить – он начал всякую гадость употреблять, чтобы вернуться в счастливое состояние. И всем предлагать попробовать. Так что лезть в душу все же не надо, наверное. Но теперь мы немного знаем о том, где истоки счастья и несчастья…

Скоро день учителя

Мне одна учительница чрезвычайно понравилась – она мою дочку в первом классе учила. Татьяна Петровна. Обычная такая немолодая тетенька с крашеными волосами и морщинками, в блузе с цветами. Слегка покрикивала на детей, но скорее одобрительно, а не злобно. Одного мальчика схватила за шиворот и приподняла. И говорит с нескрываемой похвалой: «Смотрите, такой клоп, а уже матерится!». В общем, не для Доски Почета учительница, а просто – Татьяна Петровна. И была годовая контрольная по математике. Татьяна Петровна меня подозвала и молча дочкину контрольную протянула. Да. Там два криво написанных примера. И Микки Маус нарисован. Мне стало неловко и стыдно – как же так? Что же это? Как такое могло получиться? Я приготовилась оправдывать ребенка, а Татьяна Петровна и говорит: «Как отлично нарисован этот Микки Маус! Я его попыталась перерисовать на бумажку – так у меня хуже получилось. Вы только посмотрите, какой он веселый! Как он ловко дрыгает ножкой! А как туфельку ребенок нарисовал – это просто загляденье, а не туфелька! А прическа у Микки Мауса такая задорная, мысиком; ушки торчат! И как он улыбается! Знаете, наверное, ваша дочка станет художницей. Это просто замечательный талант!». Я робко пролепетала: а примеры? А задача? Татьяна Петровна, восхищенно разглядывая Микки Мауса, ответила, что задачи жизнь заставит решать. А вот нарисовать Микки Мауса – это мало кто может… Контрольную ребенок потом переписал. И я ее совсем не ругала – я вообще детей не ругаю. А дочка стала художником-мультипликатором. Комиксы рисует. И решает задачи, которые ставит жизнь – как без этого? И из всех учителей я вот Татьяну Петровну и помню. С удовольствием помню – как Микки Мауса…

«Зависть – лестница к успеху!», —

говорят некоторые. Ну-ну. Соревнование, значит, такое – добейся того, что есть у другого, стань, как он! Но писатель один мудро сказал: завидуют не власти и не имуществу. Завидуют тому, что получить невозможно, как ни тренируйся – таланту и внутренней энергии, силе. Нет таланта – хоть затренируйся, не напишешь прекрасную симфонию. Или вот завидуют сияющей молодости и красоте – и как, скажите, соревноваться, если именно юности и красоте завидуют? Моложе не станешь. И красивее тоже. Сестры Золушки завидовали ее маленькой ножке – одна себе пятку отрезала. Но это не помогло. И пятки нету, и зависть осталась… Плохое чувство – зависть. Нет ему оправдания. В Европе началась эпидемия зависти, по мнению ученых. С ума люди стали сходить от зависти. Попытались соревноваться сначала, а потом помешались… Зависть передается по наследству. «Наши внуки будут еще более завистливыми, чем мы», – так пишет один шведский психолог. Хотя психологам стало жить полегче – завистники платят хорошие деньги за лечение, так они страдают от своего состояния. И любопытный недавно эксперимент провели – совместно парами предлагали играть в компьютерную игру, на деньги. Так в трети случаев партнер специально плохо играл, чтобы уменьшить выигрыш другого – от зависти. И сам не выиграю, и тебе не дам! Так что оправдывают зависть и выдают ее за соревнование именно завистливые люди, чтобы как-то обелить это постыдное чувство. Почувствовав укол зависти, нормальный человек немедленно чувствует стыд – это нормально. И старается исправиться и измениться к лучшему, а не упиваться завистью и не вредить другому. Так что нет разницы между белой и черной завистью; нельзя быть «немножко беременным», как Ленин писал. И потому мы так строги к себе, принимая за зависть банальное желание иметь такую же вещь – это совсем другое. Зависть – это желание лишить другого всех преимуществ…

Тот, кто испортил вам настроение

сделал вот что: повысил уровень гемоглобина и адреналина – пока вы сердились. И резко понизил – когда вы испытали депрессию и усталость. Заставил ваш желудок вырабатывать разъедающий сок. Вызвал спазм капилляров. Нарушил обменные процессы. Фактически, этот персонаж вас избил – точно такие вещества, как при избиении, поступили в кровь. Если вы быстро прогнали урода и постарались забыть о нем – с вами ничего страшного не произойдёт. Если долгое время терпели и продолжали общаться – это нехорошо для здоровья. Опасно. А тот, кто настроение повысил: приятное сказал, пошутил, анекдотом смешным поделился или написал комплимент – тот вызвал выделение гормонов, укрепляющих здоровье. Сосуды расширились, кислорода больше стало, обмен веществ улучшился и иммунитет укрепился. И жизнь продлилась. И захотелось тоже приятное сказать и сделать – цепная реакция началась. Хорошее настроение влияет на анализы крови и вообще – на все анализы. И на продолжительность жизни. Надо хорошее настроение беречь. И ценить тех, кто его дарит. И не давать портить себе настроение; мы же не даём себе оплеухи и подзатыльники отвешивать. Человек проснулся утром – это новое рождение, новая маленькая жизнь – пусть начинается с хорошего настроения, с добрых вестей и маленьких удовольствий!

Жениться надо

на любимой женщине. Это понятно. Но, как сказала одна моя однокурсница, она лично на мне бы женилась. Это было спустя много лет после окончания университета; я поняла, что она хотела сказать. Это были важные слова уважения и признания. А я бы женилась на Молли Браун – в метафорическом смысле. На Непотопляемой Молли. О которой Зощенко, возможно, сказал бы, что морда у человека бывает так себе. Но об этом совершенно забываешь, когда начинаешь за ним наблюдать. А потом – любоваться и восхищаться. Это та самая Молли, которая спаслась после крушения «Титаника», села в шлюпку, где было 24 дамы и два мужчины. И стала с мужчинами спорить, требуя вернуться к месту крушения и подобрать тонущих. А потом отдала свое манто одной замерзшей даме. Все остальные тоже мерзли, и она приказала грести изо всех сил – и все согрелись. И успели доплыть до спасательного корабля. А там она подписку организовала – сбор денег для пострадавших, темной ночью, посреди страшного океана. И совершенно не расстроилась из-за пропавших драгоценностей и одежды; хотя какая-то баснословная сумма выходила убытков. Впрочем, она богатая была – она в молодости вышла замуж за бедного человека, хотя мечтала о богатом. И в его шахте немедленно обнаружили золотую жилу – он стал богачом. Но Молли не сидела в роскошном доме без дела: учила языки, играла в театре, путешествовала и вот – спасала людей, как могла. На таких Молли надо жениться и хранить их, как зеницу ока. И беречь, и слушать советы, и все им разрешать и покупать – они не дадут вам потонуть, спасут и грести заставят. И заставят спасать тонущих, чтобы было за что себя уважать. Вот такие матримониальные мысли у меня о правильной жене и удачном браке. А наружность – это не так уж важно…

От несправедливости

человек плачет. Не от зависти, глядя на чужое счастье. Не от жадности неутоленной. А от тихой обиды, когда обижаться-то, собственно, не на кого. Так вот вышло. Всем достались апельсины, а Алеше Кулакову не достался. То ли воспитательница обсчиталась, то ли кто-то взял два – но это вряд ли, апельсины были роскошью у нас, их тщательно считали. Но вот – обсчитались. И худенькому, бледному, длинноносому Алеше не хватило. Он и стишок рассказывал, и водил хоровод в нелепом колпачке со стеклянными блестками из битых игрушек – ну, вы помните эти детсадовские праздники. Все получили подарок в целлофановом хрустящем кульке, а Алеша подарок-то получил, а апельсина в нем нет. Он так горько плакал молча, слезы капали на пол. От несправедливости. Я поделилась, конечно. Я весь апельсин совала Алеше Кулакову – я с детства слабонервная, наверное. И тоже плакала. Но это был другой, чужой апельсин, понимаете? Это была несправедливость. От которой по сей день можно молча заплакать, глядя, как все веселятся и разглядывают свои подарки. А тебе не дали. Не хватило. Хотя ты так старался! Больше всего нас расстраивает и огорчает несправедливость. Но кончилось все хорошо. Пришел за мной папа и заявил бодро, что нечего хныкать. Только что приходил Дед Мороз лечиться от алкоголизма и принес ящик апельсинов в подарок. Пошли домой! Мы и пошли, конечно. В тяжелых шубках и круглых шапках с резинкой, с подарками, один – дефектный, без фрукта. Алеша на первом этаже жил, а мы – на втором. И точно, Дед Мороз принес ящик апельсинов! Очень пахучих и очень оранжевых, с ромбиками черными «Марокко». И все снова стало хорошо; папа нам чистил апельсины и орехи дверью колол. А потом нам вызывали врача, назавтра. Мы слишком много съели всего. Но и это пустяки и как-то забылось – все равно было радостно и весело. Как всегда, когда справедливость торжествует. Так мне тогда казалось. И так хочется, чтобы она всегда торжествовала – в виде ящика с круглыми, оранжевыми, ароматными апельсинами. Которых должно хватить на всех и еще остаться…

Одна навязчивая девочка пошла в гости

Это был Новый год, и две другие девочки договорились встречать праздник вместе – у одной мама работала ночью, а папы не было. Пустая квартира! Здорово! В седьмом классе это здорово и отлично. И вот они договаривались, эти две подружки, а эта липучка услышала и говорит: я, мол, тоже приду. А она была ужасно нудная и скучная, при ней ни поговорить, ни посмеяться… Так неудобно получилось. Эти две стали глупо юлить – но девочка все равно пришла. С банкой салата и батоном – она не жадная была, воспитанная все же, но вот – страшно навязчивая. И эти две, Галя и Катя, не открыли дверь и выключили свет. Вроде их дома нет. И квартира была на первом этаже, и навязчивая девочка ходила смотреть в окна. Позвонит в двери – пойдет в окно посмотрит. Как механическая игрушка какая-то. Позвонит – посмотрит. Посмотрит – позвонит. И так до боя курантов и речи Брежнева. Потом села на ступеньку и стала есть салат с хлебом. Очень печальное зрелище – девочки глядели в глазок, единственное развлечение у них осталось, в темноте. Что думала эта навязчивая девочка, на что надеялась – непонятно. Сидела и ела салат с хлебом. А потом вышли веселые соседи, пожалели ее, позвали к себе, обласкали, надарили подарков, обсыпали конфетти, серпантинами, накормили до отвала, позвонили родителям и те забрали свою девочку, сытую, довольную, счастливую и задаренную подарками. А эти Галя и Катя так и сидели почти до утра в темноте. А потом спать легли – чего еще в темноте без телевизора делать. Ну, поели, правда, как смогли, наощупь. И это история без всякой морали и выводов, просто дикая история про навязчивость. Которую я часто вспоминаю – сидишь в темноте иногда и вспоминаешь. И просто не знаешь, кого жальче…

Стоит встать перед зеркалом

и с отчаянием, эмоционально сказать: «я никогда не похудею!» – и вы никогда не похудеете, если проделаете этот немудреный опыт три-пять раз. Это – психологический запрет, который может работать всю жизнь. Главное, чтобы он был эмоциональным и возник под впечатлением какого-то события. Одна женщина в пятьдесят лет тяжело заболела. А потом вспомнила, как подростком увидела дряхлую старушку, которая еле волочила ноги и плелась куда-то скорбно с двумя палочками. «Я не хочу жить долго!, – испугавшись, подумала девушка. – Пятьдесят лет вполне достаточно. Замуж выйду, детей рожу, внуков увижу, добьюсь всего – а потом уже будет старость, это так страшно!». В юности пятьдесят лет кажутся старостью. Женщина, к счастью, выздоровела, удалось справиться с запретом жить долго. А теперь и врачи в качестве причины бесплодия называют психологический запрет. Женщина страшно боялась беременности по какой-то причине: неуверенность в отношениях, неустроенность, обида на мужчину… – потом ситуация изменилась, ребенок стал желанным, а беременности нет, хотя все в порядке физически… Или у Чехова Манечка все говорила страстно маме: «Я никогда не выйду замуж!». И не вышла… Горький рассказ. Сколько у нас психологических запретов – трудно осознать и понять. Запрет на богатство, на замужество, на долгую изобильную жизнь, на хорошую работу, на отдых… Так что не надо говорить в отчаянии горькие слова: «У меня все равно ничего не получится!», – а то не получится. Именно из-за этих слов не получится. Особенно, если их повторять при свидетелях, так сказать. Все получится, если есть цель и план. И предприняты нужные действия. И продолжают предприниматься. Но самому обойти свой запрет очень трудно – нужно, чтобы кто-то значимый и важный этот запрет удалил, как удаляют компьютерный вирус или ненужную программу. Так это работает. И гарантий нет, конечно, – речь все же не о технике идет. Но говорить дурное в отчаянии и тоске ни в коем случае не нужно: ни себе, ни другим…

Иногда тяжело с человеком

Трудно, скучно, напряжение возникает и общение в тягость. А общаться все равно нужно: это родственник или знакомый, которому не скажешь: «идите домой!», или «я не хочу к вам приходить». Все равно не хочется обид, конфликтов и ссор – мир, хоть и худой, он лучше! Я знаю отличный способ. Один знакомый придёт в гости и сидит. Пьёт десятую чашку чаю. Унылости рассказывает. Сколько убили людей, сколько ограбили. И как именно – это он меня развлекал рассказами о работе. И сколько было изобличено взяточников. Я терпеливый человек, но к вечеру и меня шатать начинало и тошнить. Хотя я хорошо к Эдуарду относилась в целом. И он всегда приносил подарки ребёнку. Купит в киоске и устроит разбирательство: почему чек не отбили? Тогда киоски были. Трудный человек! Ну и что? Прекрасно все удалось улучшить и изменить. Просто отлично мы стали проводить время: мы стали лепить пельмени. Он с удовольствием лепил и с интересом. Потом окна мыли – тоже захватывающее занятие. Холодильник переставляли. Подключали игровую приставку. Клеили обои. Пылесосили. Всей семьёй, так сказать. И столько делали полезного, что едва успевали чаю попить. А потом он женился на даме с тремя детьми и стал очень занят, все хлопочет теперь и меня приглашает. Но у меня своих дел много! Это я к тому, что если нельзя избежать тяжёлого общения – найдите совместное занятие сразу. Хлопочите и улучшайте что-то вместе. Пельмени лепите с мрачными родственниками, пироги пеките, мебель переставляйте, шторы вешайте или идите рыбу ловить, или грибы собирать. Что угодно полезное вместе делайте, не сидите в унылом анабиозе, раздражаясь все больше и больше. И отношения улучшатся, и энергия не потеряется зря, и масса пользы получится. Или убегут такие люди, что тоже неплохо. Это хороший способ: продуктивная совместная деятельность. Все довольны, и результат налицо…

Рыжиков видимо-невидимо

в Башкирии! Все лето грибов не было; но отчаиваться не надо. Ведро ярко-оранжевых, крепеньких, масляных рыжиков мы набрали быстро-быстро! И идём с ведром из леса в хорошем настроении. Улыбаемся, как на картинке из детской книжки. Навстречу женщина идёт мрачная. Увидела рыжики и ахнула. Ой, сколько грибов! Мои любимые рыжики! Где вы их набрали так много? Я простодушно говорю: мол, вот, в этом лесочке. Вот прямо перед вами который. Там куча грибов, просто невероятно много! Надо скорее собирать, а то похолодание скоро. Женщина печально сказала, что ей не во что собирать рыжики. Я пакет протянула. Женщина ещё печальнее сказала, что она вряд ли что-то найдёт. Она никогда ничего не находит. Она невезучая. Так что нет смысла идти в лесочек. Одним – все, а другим – ничего! Она привыкла быть несчастной. Я предложила поделиться рыжиками. Но женщина отказалась – они червивые, наверное. Хорошие я бы не стала отдавать; это же ценные рыжики! И ушла она, горемыка, чуть не плача и мечтая о рыжиках. Недосягаемых и недоступных. А я свои почистила и изжарила. Испеку пирог и всех угощу. Жизнь всем даёт поровну, просто одни почему-то не хотят брать…

Однажды Марина Цветаева получила письмо

от одного бывшего офицера. Там было написано, что она свинья. Ну, примерно. Невоспитанная, непорядочная и так далее. Потому что не ответила на три письма, которые этот офицер ей послал. А потом и эти три письма пришли – почта плохо работала тогда. Очень вышло неудобно и обидно. А со мной один человек не разговаривал три года по неизвестной причине. Я особо не переживала – мало ли. Может, я ему разонравилась или просто не хочет общаться. Всякое бывает. А потом мы оказались вместе на празднике, и он обидчиво сказал, что я с ним не поздоровалась на улице, когда он махал мне рукой издали. При моем зрении можно махать звездно-полосатым флагом или тряпкой для корриды – я не увижу, скорее всего. А человек переживал и сердился, предполагая что-то свое… Или телефоны перестают принимать сообщения – у меня было такое. Или отправлять. Настройки сбились. Или человек не увидел письмо. Или не услышал звонок, а кто звонил – я вот теперь не знаю, почему-то все имена исчезли, стерлись. Или что-то случилось у адресата или абонента – жизнь сложная штука. И в горе или депрессии трудно отвечать, не все хотят, чтобы мы знали о случившемся. Косой взгляд может только показаться косым. А невнимание может быть следствием банальной близорукости. А интонации неудовольствия могут быть связаны совершенно не с нашим звонком – мало ли, что с человеком происходит. Не надо придумывать плохое и накручивать себя. И немедленно выражать свои эмоции или обрывать знакомство – чаще всего для этого нет причин. Можно спокойно перезвонить позже или написать на другой адрес. Или подождать, пока нам ответят. И снова все будет хорошо и правильно, к чему и следует стремиться, вот о чем я думаю. Об этом стоит подумать. Правильная мысль.

Возраст – это хорошо

Для некоторых людей – просто отлично. И мы с ведущей передачи заговорили о возрасте. Это упущенные возможности, пошатнувшееся здоровье и ухудшение внешности… не так ли? Нет, не так. Дарвин благословлял возраст – он себя стал прекрасно чувствовать, куда лучше, чем в юности. Иногда организм так удачно перестраивается, что бывший хилый и больной молодой человек превращается в крепкого и бодрого субъекта. Это очень часто бывает. Внешность тоже меняется к лучшему. И бывшая не очень красивая женщина приобретает приятный вид, благообразие, а то и истинную красоту. Недостатки сглаживаются, а достоинства проявляются. Как у Ахматовой. «Но нереализованные возможности! Уже нельзя кем-то стать!», – сказала ведущая. «Кем, например?» – я уточнила. «Археологом!», – можно стать археологом. Агата Кристи стала ездить в экспедиции в возрасте за сорок. Раскопки, статуэтки, Месоптамия, Египет… «Художником!», – о, это возможнее. И ехать никуда не надо. Бабушка Мозес в 78 лет начала картины писать, прославилась и разбогатела. А прежде – на ферме работала. Я уже не говорю о писателях. Или актерах, которые приходили на сцену императорских театров в немолодом возрасте, как Стахович. И их имена гремели! Петь и танцевать тоже можно успешно и всем на радость. Ну, что еще нельзя сделать в возрасте? Детей завести? Наоборот, теперь у нас и деньги есть, и время. И квартира. И можно завести ребеночка разными способами; перечислять не буду. Хотя еще лучше – дождаться внуков. Или опекунство оформить, если у вас доброе сердце и талант педагога. Вот честное слово, даже не знаю, чему может помешать возраст. По мне, так он только помогает и делает нас уравновешеннее и мудрее. Добавляет опыта. Уверенности в себе. Да и финансово получше живем, чем в юности, когда и одежды-то теплой не было на зиму. Нет, все же возраст – это хорошо, вот о чем я думаю. И передача прошла хорошо и радостно, как и должны проходить хорошие передачи…

Любое внушение – это самовнушение

И внушение работает позитивно или негативно в том случае, если внутренне мы соглашаемся с ним. Принимаем его. И вот важный нюанс: позитивное внушение работает, если в нем нет частицы «не», нет отрицания. «Я выздоровею» – работает. «Я не буду болеть» – не работает. «Я брошу курить» – работает. «Я никогда не закурю больше» – не работает. Вот самая частая ошибка, которую мы допускаем. Надо формировать позитивный образ «потребного будущего», как писал Бернштейн, а не отрицать нечто негативное. «Со мной случится что-то хорошее», – вот как следует себе говорить, а не шептать в тревоге: «хоть бы плохого не случилось!». Чем ярче образ «потребного будущего», чем он реалистичнее, тем лучше будет работать самовнушение. И хорошее отношение к психологу, симпатия и доверие порождают внутреннее желание согласиться с хорошими прогнозами. Выздороветь, найти хорошую работу, отказаться от вредных привычек, стать счастливым… И близким бесполезно внушать: откажись от разрушительных отношений! Не пей! Не кури! Не смей болеть! Не приходи поздно! Достаточно иногда заменить отрицательное внушение положительным – и многое изменится к лучшему. «Я хочу, чтобы ты был здоровым», «ты найдешь лучшие отношения и лучшую работу», «с каждым днем ты становишься все более дисциплинированным и ответственным!». А противную частицу «не» следует убрать – результаты улучшатся. И вы станете здоровее, богаче и счастливее. И приобретете здоровые привычки…

Красивый и сильный тигр

в зоопарке. Потешная обезьянка. Премиленький маленький оленчик… Да, а вот возьмите их к себе жить – они вам разонравятся, скорее всего. Это мягко сказано еще. Скорее всего, вы побежите их отдавать обратно… Это создания, не приспособленные для совместной жизни, для домашнего уюта и тихого общения. Они на воле хороши. Или в клетке… Чтобы издали ими любоваться. Так и в жизни – у цветаевской няньки муж был красавец. Глаза синие, волосы курчавые, румянец во всю щеку. «Только и человецкого, что обличье!, – рассказывала нянька. – Подушку пропил, одеяло с девками прогулял. Ничего не ел, все пил и по ярмаркам шатался»… И с таким человеком сначала хорошо и здорово. И энергия от него так и прет, простите за грубость. И он носит вас на руках или песни поет под гитару. Стихи читает. И водит на ярмарки. И всю бы жизнь, как шубу дорогую, бросить к его ногам, и жить этой любовью и страстью… Но уже и шубы нет, и здоровья нет, и покоя нет. Невозможно жить с человеком! Он то пьет, то обещает не пить. То кричит, то песни поет. Уйдет – и нет его несколько дней, наверное, на ярмарку поехал. И все деньги потратил, а одеяло, действительно, с девками прогулял… Хотя человек хороший, светлый и интересный. Но лучше всего издали любоваться такими людьми; а жить лучше с домашними, спокойными, добродушными. Которым можно доверить ключ от квартиры, где деньги лежат. Которые чашечку за собой вымоют и позвонят с дороги, спросят, не надо ли хлеба купить или молока. Вытрут ноги о коврик по привычке. Сходят в аптеку, если нужно. Принесут жалованье домой… И после общения с тигром или обезьяной начинаешь ценить простых и понятных людей – с ними можно жить вместе. А это – самое важное.

Легкомысленного человека

иногда придушить хочется. Метафорически, конечно. Когда глобальные проблемы надо обдумывать и решать, а легкомысленный человек говорит: «Ах, оставьте ваших глупостей! Все само собой решится. Деньги появятся, враги убегут, а вам будет большое счастье! Пойдемте гулять в парк!». Сначала такой подход раздражает. И начинаешь втолковывать, что жизнь требует серьезного отношения, вдумчивого. Надо быть осторожным и практичным! Но потом я заметила, что легкомысленные люди – они полезные. Не все, а глубоко-легкомысленные, не притворно, а по-настоящему. Которые и сами ничего не принимают близко к сердцу – поплачут и засмеются. Истратят все деньги на ненужную, глупую безделушку – и вам же ее подарят. И уведут вас прочь от тяжких сомнений и переживаний, хотя у самих проблем немало – но они к ним легко относятся. Ах, подумаешь, пустяки какие. Все наладится! Это во время войны в магазин, где не было съестного, зашла легкомысленная девушка и говорит: продайте мне купальник с рюшами, вот этот. Почему-то в обгоревшем Гостином дворе торговали шнурками и купальниками в блокаду – надо же чем-то торговать… И все заулыбались, обступили эту исхудавшую девушку и стали спрашивать: «А разве война кончится к лету?». Девушка сказала легкомысленно: мол, конечно, кончится! И купальник понадобится! Какие рюши, какой купальник? – ужасы и гибель кругом. Но настало лето, потом – другое лето, и война кончилась. И девушка этот эпизод потом рассказывала мемуаристам, когда старушкой стала. Она выжила, и, возможно, выжили другие – те, что улыбались и спрашивали. И Тургенев хорошо написал – иногда надо бросить мрачные мысли и отдаться детскому легкомыслию. И будешь спокойно спать, как ребенок. И такой искренний легкомысленный человек приносит счастье и удачу. И все действительно налаживается удивительным образом – сколько раз я это замечала, есть у меня такие друзья. И мы шли гулять в парк, болтая о всяких пустяках – иногда это полезнее мрачного обсуждения. Детское благое легкомыслие…

Все шло хорошо

И планы человек строил. Клиентов и партнеров становилось больше, прибыль росла. А вес, наоборот, снижался, благодаря диете и упражнениям. Отношения с кем-то развивались и дело шло к серьезному решению. Изучение языка тоже продвигалось быстро. Еще немного, еще чуть-чуть! Как говорится, счастье не за горами. И вот все зависло и встало, забуксовало. Количество клиентов перестало расти, сделок мало, деньги перестали прибывать, а вес – перестал убывать. И с языком все на одном уровне остается. Может быть, все бросить? Может быть, самое время тревожиться и переживать? И ждать хорошего больше нечего – шахта выработана, золота больше нет, колодец пересыхает. И любимый человек как-то прохладнее стал относиться – это самое печальное. Поздравляю. Вы достигли плато. Это очень, очень хорошо. Плато – такое ровное плоское место в горах. На котором можно разбить лагерь и хорошенько отдохнуть. Пересчитать припасы, посмотреть вниз, чтобы понять, как высоко вы забрались, полюбоваться природой… Остановка во всем – вовсе не начало конца, это и есть плато. И эффект плато доказывает, что вы отлично овладели каким-то навыком. Он закрепился и на всю жизнь останется с вами. Бурное развитие чего-то – хорошо, конечно, но это вовсе не показатель будущего успеха. Плато – вот показатель. Спустя небольшое время все снова придет в движение, просто надо подождать и насладиться плодами трудов. Отношения снова начнут развиваться и улучшаться, переходя в новую форму. На английском вы начнете бегло разговаривать, деньги снова появятся, а оставшиеся килограммы – исчезнут. Главное – продолжать восхождение, не слишком засиживаться на плато. Отдохнули – и вперед! Вверх, к звездам! А некоторые уныло бредут вниз, думая, что ничего не вышло. Это не так. Следует подождать и продолжать прилагать усилия – все получится!

Про куриные шейки

вспомнилось. И про одного олигарха, который зашел в гости на минутку – мы с детства дружим. Подарил подарки, букет цветов, поздравил – это давненько было… И сел на кухне чаю попить, поговорить. И спросил: чем так вкусно пахнет? Я говорю: вот, варю собачкам супик из куриных шеек. Потом добавлю гречки и покормлю их. «Супик… – он так мечтательно протянул. – Я люблю супик из куриных шеек. Это вкусно очень! С гречневой крупой очень вкусно!». Я так удивилась, немедленно отлила супчику в кастрюльку, подрезала луку, морковки, положила крупу – кушай! И он кушал с невероятным аппетитом. А я увидела, что носок один немножко порвался. Дорогой носок, наверное. И вообще – он плохо выглядит, как-то отек, лицо бледное, хотя от супика порозовело. Он рассказывал, что обедает в ресторане. И ужинает в ресторане. И завтракает в ресторане. Или просто пьет кофе, который экономка варит. Завтракать некогда! Выпьешь кофе, закуришь – и по делам. Дел очень, очень много. И надо достраивать дом для семьи, новый. У него была семья. Жена во Франции и двое детей в Англии. А мама умерла. Мама варила супчик из куриных шеек… Если бы вы знали, сколько мужчин-сирот, вы бы удивились. Очень успешных, очень благополучных, очень богатых сирот. Мужчина должен сам о себе заботиться – да разве я спорю. Должен. Но у них это плоховато получается, вот о чем я думаю. Даже если они завтракают, обедают и ужинают в ресторане; все равно хочется домашнего супчика. И посидеть на теплой кухне, поговорить, чаю попить с вареньем… Как-то надо заботиться о мужчине. Хотя бы немножко. А то он уйдет туда, где супик варят. Что, собственно, потом и произошло с моим другом детства – вполне закономерно…

Даровое не ценится

Люди ценят лишь то, за что они заплатили. Эта немудреная мысль пришла в голову Андре Мишлену в 1900 году – тогда он начал выпускать справочники: где можно недорого перекусить, где – переночевать, где что-то купить. Красивенький красный справочник распространялся бесплатно. Удобно! И Мишлен с негодованием увидел свой прекрасный справочник, которым предприимчивый хозяин гостиницы подпер ножку верстака. И Мишлен сделал выводы, стал за деньги продавать справочник. А сейчас «звезды Мишлена» – ценная и желанная награда… Благотворительность и подарки – особый вид деятельности, не связанный с прибылью. Во всех остальных случаях бесплатная работа очень вредит и тому, кто ее выполняет, и тому, кто понуждает к бесплатному труду. Пользы от такого труда никому не будет; это рабский труд, когда одна сторона еле скрывает неудовольствие, а вторая – получает нечто, не имеющее никакой ценности. «На, подавись!», – примерно так получается. Вроде и «на», но при этом обязательно «подавись!». Люди не любят бесплатно работать, скажу по секрету. И того, кто принуждает к бесплатной работе – тоже не любят. Даже если этот человек посылает лучи добра, шлет улыбающиеся смайлики и горячо благодарит. Лучше точно никому не станет. В лучшем случае, вашей работой подопрут верстак или что там у них есть… И философские рассуждения, что бесплатная работа со временем вознаградится судьбой, опровергаются историей миллионов рабов и заключенных, которых судьба так и не вознаградила. Хотя они много трудились на плантациях и в шахтах. Полезный труд всегда оплачен. И тогда он принесет пользу обеим сторонам. Тот, кто трудится, получит положительное подкрепление. Тот, кто платит – хорошую, ценную вещь. Ведь цена – это символ, именно мы решаем, почему золото стоит столько, а олово – столько. Так и с работой. Поэтому не работайте бесплатно, называйте цену труда, а вырученные деньги тратьте как вам угодно – на благотворительность или на свою семью, которую мы обязаны содержать. И тогда финансовый поток не прекратится. Прекратиться он может вследствие бесплатной работы – зачем вам деньги, решит судьба, ежели вы можете и даром работать? Так что в тяжелые экономические времена следует помнить этот принцип – ценится только то, что оплачено…

«Мир – это книга

Надо научиться читать знаки!», – считали средневековые философы. Действительно, мир полон символов и знаков, самых понятных. На трансформаторной будке – череп и кости. Лезть туда не надо! Как и пить из пузырька, на котором такая же этикетка. Здесь знак ограничения скорости – едем потише, а то оштрафуют. Или в аварию попадем. А здесь вилка и ложка. И кроватка – можно перекусить и отдохнуть! Знаки не то что нам лично даются – так и помешаться недолго. Они сами по себе существуют, события и явления. Но, когда наше подсознание настроено на решение какой-то важной проблемы, оно будет заботливо направлять наше внимание на нужные знаки. И в пустом разговоре пассажиров в маршрутке вдруг прозвучит ответ на наш внутренний вопрос. Или по телевизору покажут сюжет именно о том, о чем мы думали. Или неприятность случится после общения с человеком, который неблагожелательно к нам настроен – не очень полезное это общение. И римлянин, споткнувшись утром о порог, оставался дома, откладывая важное дело на завтра – все верно, подсознание показало, что вряд ли вопрос решится положительно, сил не хватит для борьбы – еще не готов человек, не собрался с силами. Вот ноги и заплетаются. Иногда, чтобы понять, что делать, надо просто настроиться на решение проблемы – и ответ придет через события и знаки. Главное – не настраиваться на плохое, а то только плохое и будете видеть. А в ожидании благоприятного ответа – его и получите. Все зависит от нашего внимания, от работы подсознания – слова в книге одни и те же, это наш мозг их интерпретирует и дает подсказку. А плохих знаков не существует – есть предостерегающие. И хорошие знаки говорят о том, что мы готовы к решению проблемы, подсознание настроено правильно, силы есть! И мир – добрая книга, которую лучше читать с открытым сердцем и добрым настроем – тогда прочитаешь хорошее, правильное, мудрое…

Гнушаться и пренебрегать не надо

всякие обстоятельства бывают в жизни. И бывшая богатая дама пошла работать продавцом в маленький магазин у дома. У дома – потому что за проезд надо платить. А денег вообще не стало – она много лет жила замужем, но это «замужем» кончилось. Муж обанкротился и сбежал с деньгами, имущество забрали кредиторы. А муж где-то женился снова. Иногда близкие люди преподносят сюрпризы. Ужасные и неожиданные. В магазине она продавала колбасу. И иногда нарезанную кубиками колбасу предлагала покупателям – это акции были такие. И соседи с сочувствием здоровались и про колбасу спрашивали. А некоторые – злорадно глядели… И вот непросто ей было, искусствоведу, бывшей богатой замужней даме, колбасой торговать. И кричать в подсобку: «Махмуд, тащи еще коробку»… А в магазин ее устроила консьерж из подъезда хорошего дома, где она жила. Простая тетка заметила, что дело плохо, разговорилась – дама всегда здоровалась и с праздниками поздравляла, – и помогла, чем могла. Видит, что человек вообще к жизни не приспособлен и может с голоду умереть, вот и помогла. Простые люди видят, когда кто-то хочет есть и погибает от одиночества. И в магазине были простые люди. Ругались, ссорились, но в целом мирно жили и помогали обустроиться, понять, что к чему. В общем, она год проработала в магазине. И они там отмечали праздники, разговаривали по душам, мирились после ссор… И женщина с удивлением поняла, что она вполне счастлива. Она восстановилась. И совсем не хочет искать другую работу. Тем более, завязались отношения с одним поставщиком колбасы, добрым приличным человеком. И вот так она выжила – потому что ничем и никем не гнушалась, не пренебрегала. И скоро поедет в отпуск с любимым человеком, на море – она может себе это позволить. На скромное море пока – ну и что? Зощенко вот тоже не гнушался сапожником работать, когда его выгнали из союза писателей. Стыдно побираться и попрошайничать, а работать – не стыдно. И это – выход. Временное убежище. И всегда надо знать: если что – мы можем сапоги тачать, как Зощенко, или чемоданы делать, как Менделеев. Или колбасой торговать. Или шить. И очень радостно, что у этой женщины открылось второе дыхание и началась вторая жизнь. Гораздо счастливее первой…

Критика – наверное, это хорошо

Полезно. Диккенс критиковал свою жену – она слишком полная. Оттого, что ест много жирной пищи и все на диване лежит. Она глупая и не о чем разговаривать. Детям мало внимания уделяет. И с психикой у неё неладно; припадки ревности и слезы на ровном месте. И великий, мой любимый писатель написал публичное письмо о своей жене – с критикой. И читатели сочувствовали гению. А я весь день думаю: немудрено растолстеть, если за 12 лет родишь 10 детей. Троих похоронишь. Будешь тут лежать на диване без сил. И трудно десятерым детям, мужу, родственникам и гостям уделить много внимания… И покажешься глупой и неуклюжей, хотя вот в Америку на страшном пароходе она с мужем плавала; и детей храбро рожала. И с психикой – и мы бы заплакали, если бы по ошибке домой доставили браслет, который муж купил юной актрисе… В этой актрисе и было все дело – жена постарела и расплылась. А девушке было 18 лет. Вот и все. Не в жене было дело. Опостылела она, а развод не приветствовался. И Диккенс приказал заложить кирпичом проход на свою половину спальни – несколько демонстративно, мягко говоря. И эта толстая, глупая и ненормальная жена встала, надела шляпку и навсегда уехала из дому. Чтобы не унижаться. Не слушать критику и не читать её в журналах. И детей ей не отдали. Так она и прожила остаток жизни одна. И, когда писатель умер, только и попросила – опубликуйте письма, которые мне Чарльз писал в юности. Пожалуйста! Пусть все знают, что он любил меня; а я была стройной, весёлой, остроумной… Но даже это не сделали. И критика – это когда нас не любят, вот что я думаю. И хотят избавиться. Но не признаются в этом даже себе. И лучше надеть шляпку и уйти – как сделала эта смелая и благородная женщина…

Можно обьяснить человеку

что он виноват перед нами. Устыдить его. И сначала ему стыдно будет. А потом он нас же и возненавидит. Чем больше виноват – тем больше невзлюбит. Это защитная реакция. Каждому свойственно защищать своё «эго», свою личность. Иначе не выжить. И унижение личности приводит к агрессии, вот и все. Совесть тем и ценна, что она сама по себе работает. И приводит к раскаянию и изменению поведения, если человек в целом хороший, добрый. А обвинения приводят к злости и ответному нападению… Чем больше обвиняют виновника – тем больше он злится и находит оправдания своим поступкам. И в конце концов виноватый человек нападает на тех, кому причинил зло или боль… Великодушие полезно проявить – чтобы не нажить врага и не испортить окончательно отношения. И просто попросить больше так не делать, если это близкий человек. Или отойти на безопасное расстояние, если человек посторонний. Дружба и брак распадаются из-за упрёков, и на смену любви приходит ненависть. Никто не хочет быть виноватым! – ну и не надо. Просто не надо больше так поступать, пожалуйста! – вот как лучше сказать. Если мы дороги человеку – он поймёт.

Дружба – это вот что такое

Это когда не звонишь месяца три и не пишешь. А потом позвонишь в три часа ночи, если очень нужно – и к тебе приедут. Или пешком придут с Химмаша, если нет денег на такси. И деньги раздобудут, если нужно – даже если придется продать что-то. Или занять, унижаясь. Это неважно. И не будут корить, ни о чем спрашивать, охать и ахать, подробности выпытывать. Захотите – расскажете. Не захотите – просто будут на вашей стороне. Но есть одно условие дружбы, самое важное – именно так и вы поступаете. Именно так, и никак иначе. И счастлив тот, у кого есть такая дружба. Такой человек в безопасности, потому что это – самая мощная поддержка, самая сильная опора, и жить не страшно. Ничего не страшно, если есть такой друг. А в любви бывает грустное и даже трагическое. Когда друг – кто-то один. Кто-то один готов идти пешком с Химмаша, отбиваясь от пьяных ночных хулиганов. И отдавать последнее. А если нечего отдать – просить, унижаясь. И спасать, и защищать, и оберегать от ужасов жизни – одинокий друг. Одинокий любящий. И, пока он есть, тоже ничего страшного не случится – с тем, кого он любит. Но это так грустно… Любовь иногда – очень грустная штука. Дружба всегда обоюдна, дружить могут только двое. А любить – любить может и один. Верно, преданно, постоянно, таким ровным неугасимым пламенем, как газовая горелка или одинокая звезда… Но, может быть, эти люди и освещают жизнь другим.

Один человек проел хорошее отношение

Он одолжил деньги своему знакомому, хозяину маленького кафе. Так случилось; срочно понадобилась сумма, а у хозяина не было. И этот добрый Гоша одолжил и сказал, что отдавать не надо! Пустяки! Это просто из хорошего отношения он выручил! И хозяин рассыпался в благодарностях. И не стал с Гоши брать деньги за обед – добрый Гоша обедал иногда в этом кафе. И порции большие ему накладывали; все самое лучшее! Гоша стал в этом кафе каждый день питаться. И брать с собой друзей и девушек. И хозяину неудобно было с Гоши не брать деньги, а с друзей – брать. И он ни с кого не брал. Но в конце концов слегка возмутился и подал счёт. Гоша ещё больше возмутился и напомнил хозяину, как выручил его – дал денег из хорошего отношения. И хозяин ответил: «Это год назад было! Ты уже давно проел все хорошее отношение!». Можно проесть и не заметить. Оказал человек услугу – это отлично. Но потом за эту услугу он столько возьмёт, что небо с овчинку покажется. И так себя будет вести, словно вы его личный раб. И одолжаться не стоит, по возможности. И давать в расчете на что-то тоже не надо. Кредит можно быстро исчерпать, если не следить за балансом. Кредит дружбы, любви, симпатии… И оказанная услуга станет бременем и обузой. Вместо благодарности возникнет враждебность. И дружба кончится. Давать надо столько, сколько можешь подарить. И не требовать платы за подарок, если решил его сделать…

Дети очень нуждаются в любви

И взрослые тоже. Только взрослые привыкают как-то обходиться иногда. Есть ведь еще успех, деньги, карьера – много всего… А у ребенка ничего этого нет. Только любовь. И для любви он готов съесть кусочек земляничного мыла. Кто ходил в советский садик, тот помнит – кубиками земляничное розовое мыло нарезали и клали в туалетике. Понятно, что его делали из настоящей земляники – а иначе как оно могло так завлекательно пахнуть? И мальчик Игорь съел кусочек мыла, вот этот кубик. И у него очень заболел живот. Ну, и всякие последствия произошли понятные. Его так ругали страшно воспитатели. Орали. Думали, он от глупости съел мыло – дебил малолетний! Нельзя мыло есть! Его и раньше считали дураковатым, глупым, никчемным. И однажды его родители вообще забыли забрать из садика – тоже, наверное, он им надоел. И на ногах у него были синячки от ремня: мальчики ходили в шортах и гольфиках. И в чешках. А он мне рассказал назавтра, в тихий час, зачем он мыло съел. Он не дурак был. Он съел для того, чтобы стать удивительным мальчиком. Он зашел бы в группу, топнул бы ножкой в чешке – и из попы, извините, у него полетели бы радужные мыльные пузыри! Много-много, как у клоуна в цирке. И, может быть, из ушек и из носика – там же тоже дырочки есть. И все восхитились бы! Засмеялись, захлопали, а он бы все топал ножкой – и пузыри летели бы и летели! Земляничные, радужные мыльные пузыри! И все бы его полюбили сразу. И играли бы с ним. И на прогулке в пару становились… Ах, бедный мальчик, который так хотел, чтобы его любили, что съел кусочек мыла – для всеобщей радости и восторга! Но ничего не вышло. Когда так сильно жаждешь любви – ничего не выходит почему-то… А в пару я с ним становилась всегда. И танцевала единственный танец, который я умею танцевать – когда руками делают «фонарики». А Игорь усердно приседал, руки в боки… Любите своих детей и никогда не бейте, пожалуйста. И не забывайте про них. Просто вспомнилось – земляничное мыло купила. Но есть не буду, конечно…

Пациентки толстели

когда доктор уходил в отпуск. Соблюдали диету, делали упражнения – а вес не уходил. Или даже прибавлялся. А когда доктор выходил из отпуска – процесс снижения веса начинался с новой силой. Хотя он просто консультировал. Проверял. Давал рекомендации и советы. И этот умный врач понял, в чем дело. Пока он был на работе – он непрерывно думал о своих пациентах. Беспокоился, размышлял, тревожился немного – всех держал в поле внимания. А в отпуске он специально отбрасывал все мысли о работе, чтобы как следует отдохнуть и набраться сил. И его дамы забывали о докторе временно. Их внимание было поглощено весом и диетой, но это не давало результатов… Взаимное внимание влияет на процессы. Это еще физики заметили – в присутствии наблюдателя частицы меняли траекторию, а почему – непонятно. И так и осталось непонятным до сих пор. Но добрые мысли о ком-то и душевная забота могут помочь выздоровлению. И, возможно, избавить человека от опасности. И стихотворение «Жди меня, и я вернусь!» – оно именно про это; неустанная и неусыпная мысленная поддержка влияет благотворно на другого человека. А о дурных людях думать не надо, о тех, кто вас мучает и обижает – внимание к ним будет ухудшать ваше состояние, отнимать жизненные силы. Поэтому надо регулярно встречаться. Общаться. Напоминать о себе. «Лайки» друг другу ставить. И всячески проявлять доброе внимание к тем, кто вам дорог. Поле внимания – удивительная вещь. Подумайте о том, кто в вашем поле внимания. И в чьем поле внимания – вы. И не задерживайтесь в отпуске слишком долго, чтобы цветы не увяли…

Про Хатико —

настолько грустный фильм, что я не смогла смотреть. Но я знаю историю про человека-Хатико. Это был один хирург, он чрезвычайно любил даму красивую. А дама играла его чувствами – ей льстило его ухаживание, и подарки она охотно брала, и деньги тоже. Красивым женщинам надо ведь много денег. И то общалась с этим хирургом, то холодно отстраняла. И однажды улетела отдыхать, а куда – не сказала. Он только предполагал, куда. И телефон отключила – она часто так делала. Он звонил, звонил… А потом поехал в аэропорт и стал встречать все самолеты из этой предполагаемой страны. И заодно – другие рейсы тоже. Сидел, пил кофе чашку за чашкой – пропивал зарплату. И на третий день его в милицию забрали – тогда еще милиция была. Потому что он подозрительно выглядел. Все набирал номер на телефоне. Хлебал кофе. И взгляд такой тоскливый, как у Хатико. Похож на убийцу, мягко говоря. Вот его привели в комнату к милиционерам и стали расспрашивать. А он от бессонницы и от нервов заплакал и все рассказал, всхлипывая. Милиционеры-мужчины прямо растрогались и стали его поддерживать. Говорить, что все бабы – ну, сами знаете. Но такая любовь – это невероятное что-то. Прямо сердце разрывается. Давайте приметы, мы ее найдем, эту коварную особу! И валидолу ему дали. Люди ведь не злые, а мужчины в форме – тоже люди. И все чуть не плачут. И только одна женщина-милиционер сказала сурово, что это глупо и унизительно. Придите в себя, гражданин! Если вы не нужны кому-то – зачем впиваться? И мучить себя? Идите домой и ложитесь спать. И вообще, мне тоже нужно домой, вот и отвезете меня заодно. И всю дорогу в машине эта дама рассказывала, как ее муж бросил с двумя малолетними детьми. И как она справилась. Взяла себя в руки. Смогла забыть. И не унижаться! Надо работать – а как работать, если руки трясутся? Вы же зарезать пациента можете. Надо жить и делать полезное, выполнять свой долг… Так она решительно с этим хирургом говорила, что он словно протрезвел и ему стало легче гораздо. Ему даже стало немного стыдно. И потом он стал с этой дамой-милиционером встречаться. И нашел свое счастье. Хотя иногда все же тоскует, когда у нее ночная смена. И едет к ней в аэропорт. Такая уж у него натура привязчивая, как у Хатико…

Побывать на море —

на самом деле, счастье. Мы просто забываем, что не всем эта радость дается. Мы, в общем, нормально живем, неплохо. А некоторые – даже вообще хорошо. А в деревне один дедушка-бабай никогда не видел моря. И с сожалением мне говорил: все есть у нас в Башкирии! Горы, лес, поля, реки… А моря – нет! И я никогда не был на море. Красивое оно, наверное! И уж теперь не поеду – скоро мне девяносто лет. И многим людям я помог, многих вылечил, а на море как-то вот не побывал. А мне во сне снится – море! Синее, глубокое, с волнами… Добрый дедушка-бабай всех лечит травами и словами. Сидит на лавочке у домика в круглой шапочке и жилетке, смотрит на закат. Я собрала все раковины, которые всю жизнь собирала – у меня красивые были, кто видел – помнит. Разные. Перламутровые, розово-белые, голубые с отливом, пятнистые, словно лакированные, снежно-искристые – большой пакет получился. И дедушке отвезла. Я же не могу ему море отвезти. А свои раковины – запросто! Я такую радость давно не видела, честное слово! Он обрадовался, как трехлетний мальчик, даже засмеялся в голос и раковины прижал к жилетке. И стал перебирать, как сокровища. Они правда красивые, разные, из разных морей и океанов… И приложил к уху раковину самую большую. И закачался с улыбкой, прислушиваясь. Ай, там шумит море! Я слышу! Море шумит! Как хорошо сидеть на лавочке, смотреть на закат и слушать свое личное море в личной раковине… Нельзя человеку подарить бессмертие, здоровье, молодость, счастье… Хотя так хочется! Но можно что-то посильное подарить – доброе слово, улыбку, вкусный пирожок, розово-белую раковину, в которой шумит огромное море. Океан. Океан любви и понимания, который делает нас счастливее, здоровее, моложе. И я тоже улыбалась от радости и слушала, как шумит море…

Папа Карло жил в бедности

И в его каморке был нарисованный очаг с нарисованным котелком, в котором кипела нарисованная похлебка. Что немного поднимало настроение папе Карло и создавало иллюзию тепла. Позитивное мышление – это очень хорошо; если приложить усилие и мыслить только позитивно, отбросив все проблемы, трудности, задачи, станет легче. Настроение поднимется. А через 7 месяцев начнет развиваться депрессия, как доказали наблюдения и исследования. Просто сидеть и позитивно мыслить, глядя на нарисованную похлебку, – это вредно. Похлебка никогда не сварится. И папе Карло следовало найти силы, встать и начать мастерить настоящий камин – не думаю, что для такого рукастого дяденьки это было бы сложно. Поискать котелок подержанный. Налить в него воды и сварить похлебку. Заодно он нашел бы и волшебную дверцу; ее и без ключа можно было бы открыть. Сделать отмычку, например. И попасть в чудесное, сказочное место, куда герои в сказке в итоге и попали. Вот в чем разница между конструктивным позитивным мышлением и наивными фантазиями – один позитив приводит к богатству и счастью. Другой – к нищете и депрессии, к обиде на мир – почему мечты не сбываются? Потому, что нормальный человек понимает – на нарисованном огне ничего сварить невозможно. И тепла никакого. И зимой можно насмерть замерзнуть. Так что пора вставать и идти за кирпичами, котелком, дровами и луком для похлебки. В крайнем случае, можно азбуку продать. Или куртку. Вложить разумно деньги в отопление жилища и еду. А потом и мечты реализуются – небольшие конкретные шаги дают чудесные результаты. И за трухлявой стеной может обнаружиться волшебная дверца – так часто бывает. Надо всего лишь подкреплять мечты действиями!

Одна девушка недурно устроилась

Она нашла богатого мужчину. Может, не супер-богача, но такого, обеспеченного. И цинично говорила, что ее все устраивает. Он ей подарил шубу, сережки, три кольца и браслет. Машину подержанную. Возил отдыхать два раза на Кипр и еще в Турцию. Снял ей квартиру. И давал деньги. Такой толстенький небольшого роста седоватый мужчина. Он официально был в браке, но жил отдельно, в коттедже, а с девушкой встречался, когда ему было удобно. И они посещали кафе и рестораны. И всем было все понятно – чего там, все же все понимают. Ей нужны его деньги. А ему – седина в бороду, бес в ребро, нужна молодая девушка модельной внешности. Все понятно! Ничего не понятно. Человеческие отношения – вещь переменчивая, текучая и загадочная. Потому что этот толстячок потерял доходное место – поймали его и выгнали. За злоупотребления. И он от страха и горя заболел очень сильно, даже у него отнялась половина тела. А жена с ним развелась – стыдно быть женой нечестного человека. Инвалида к тому же. И дети на него наплевали – так бывает. И имущество пришлось продать и поделить – он оказался в крошечной квартире, больной и слабый. Еле ковыляющий. И эта циничная девушка Кристина переехала к нему, постепенно продала и шубу, и сережки, и машину – и так они стали жить вместе. И она очень за ним ухаживала, врачам платила, лекарства покупала. И выходила. Или вот одна злющая баба усыновила мальчика – сына своей умершей сестры. Они и сестру терпеть не могла, и мальчика не очень-то любила. Но хотела заиметь квартиру сестры, в чем цинично признавалась подруге. А мальчика потом куда-нибудь сбагрить, бабушке в деревню. Или в интернат. А потом она так этого Ванечку полюбила, что только им и живет. Она такая же злющая, честно говоря, и за Ванечку перегрызет глотку кому угодно. А ради сыночка работает на двух работах, покупает ему все самое лучшее, платит за занятия в лучшем садике и говорит хриплым голосом: «Ванечка, обними мамочку!» – и вся тает, как мороженое… Так что отношения – они текучи и изменчивы. И трудно судить и говорить: ах, это только из-за денег! Только из корысти! Недаром Мопассан писал, что нет ничего загадочнее человеческого сердца. И судить не надо – кто его знает, как потом все обернется…

Вам хочется кусочек ржаного хлеба

свежего, душистого, с корочкой темной, немного маслом намазанный? И кусочек селедочки сверху, с колечком лука? Или пирожное воздушное, нежное, с вишенкой? Хочется? И отлично. С аппетитом все в порядке; скорее всего, и с вами все хорошо. Даже если вы сердитесь на свой аппетит – все равно это отлично. Вы в целом хорошо себя чувствуете и будете здоровы. И депрессии нет. Скажут: при депрессии человек иногда много ест! Чрезмерно! Да. Но совершенно без аппетита, механически. Пытается восполнить упадок энергии, но безуспешно. Пока с Есениным все было хорошо, он отлично кушал. Все любовались, как он ел плов в Грузии. А в поезде – делал салат; нарежет кружочками огурцы, помидоры, маслом пахучим польет – и ест! И был он веселый и полный сил. А потом, в «Англетере», за праздничным столом, он обгладывал почему-то кости от гуся. Ничего не хотел… И Эдит Пиаф ничего не хотела – все казалось невкусным. И Гоголь себя голодом заморил, не хотел ничего есть; хотя так любил «макарони» с сыром, что с собой их возил и ни с кем не делился. Сам наварит миску, натрет сыру – и сам все съест… Аппетит – это желание жить. А еда – это жизненная энергия. Пока аппетит есть, старинные доктора не волновались за больного. И при тяжелой болезни надеялись на то, что больной попросит кушать – хороший признак! И при хорошем аппетите трудно растолстеть, если не объедаться – обмен веществ тоже хороший, просто отличный. Просто надо умеренно питаться, от этого аппетит еще пуще разгорается. Так что берегите аппетит, к еде и к жизни – это хороший индикатор, если хочется кусочек свежего хлеба. И запахи вкусные радуют. Есть силы, есть энергия, все наладится!

Все получится

Просто надо дождаться хорошего дня. Об этом пишут многие великие философы и психологи; в хороший день все получается. Легко и непринужденно. Машину есть где поставить, место на парковке легко находится, вот оно! Нужный человек встречается, дозваниваешься с первого раза, получаешь заработанные деньги без проблем, в магазине моментально находишь то, что было нужно – форма, фасон, цвет, качество – все, как надо. И такой хороший день надо немедленно использовать для решения муторной, неприятной, давно назревшей проблемы. Или важной задачи, которая давно не решалась. Как только поняли, что настал именно такой день – скорее действуйте. Я вот так права за два часа поменяла. Наступил хороший день. И рядом с домом открыли медицинский центр с комиссией. И врачи добродушные. И очереди нет. И цветущей дамой меня назвали, и давление отличное. И тут же оптика, где новые очки за полчаса сделали, дешево – тоже только открылись. И в ГИБДД очереди нет, и все улыбаются и хвалят за отсутствие штрафов. В трудный день ничего делать не надо – все равно набегаешься и вряд ли добьешься результата. А если добьешься, такой ценой, что давление вряд ли хорошим останется. Ни к чему это. Лучше отложить. Бывает, конечно, что важное событие запланировано не нами – скажем, суд или переговоры. Или операция. Всякое бывает. Тогда надо постараться сделать день хорошим, легким. Начать его с приятных маленьких событий и удовольствий, даже если тяжело на душе. Специально себе купить хорошее, вкусно позавтракать, даже если не хочется от волнения, позвонить доброму другу или родственнику, попросить доброго напутствия, добрый текст прочитать и хорошую музыку включить, – да что угодно хорошее делать, серийно, так сказать. Искусственно смастерить хороший день. И все получится. Это работает, хотя непросто настроиться. А вообще – желаю вам хороших дней побольше, для решения важных проблем. Чтобы все шло как по маслу, как у меня с правами.

«Он же был хорошим!».

Да. Он. Был. Хорошим. Считайте это эпитафией. Я мандарины купила, да и забыла в пакете. Они были очень хорошими. Это все, что я могу о них сказать. А теперь они стали очень плохими. И обвинять некого. Никто не виноват – ни поставщик, ни продавец, ни сами мандарины; даже я не виновата – они сами по себе испортились. Так устроена жизнь. И, ежели человек стал плохим – начал пить, угрожать ножом, драться и обещать убить – бегите от него, пока не поздно. Это уже не психологическая проблема. Нечего тут голову ломать, какие факторы поспособствовали гниению и порче продукта. Это потом можно обсудить, а пока – бегите. Человек – не фрукт, он может измениться и исправиться, если захочет. Но, если не хочет – вы спасайте себя и детей, вот о чем я думаю в свете последних событий. И неважно, кем он работает, какая у него репутация в прошлом, каким он был хорошим – уже неважно. Он. Был. Хорошим. Надо высечь эти слова на памятнике бывшему хорошему человеку, вспомнить добром и убежать. Пока не убили…

Помогали вы человеку

Спасали его. Поддерживали. Отдавали все ресурсы. И спасли. Прошли тяжелый и нерадостный путь, может быть, страшный, как жена Булкагова, Тася, – она мужа от зависимости спасала. Сами знаете, от какой. Он был страшный, желтый, худой, весь исколотый. Он требовал свою дозу, из револьвера целился, в аптеку посылал. Да и до этого – вместе голодали, вместе скитались… Она его не бросила; она делала, что могла – лгала, умоляла, угрожала, рыдала, с собой хотела покончить, лечила… Он выздоровел чудом – при такой-то поддержке. И вроде бы, должен был быть благодарен Тасе-то. Но он стал увлекаться дамами, а жене велел говорить, что она его сестра. А если на улице с дамой встретит – чтобы сделала вид, что незнакома. А потом вообще ушел, развелся. Такая вот неблагодарность. Это не неблагодарность даже. Иногда человек не хочет общаться с теми, кто видел его униженным. Больным, слабым, зависимым, несчастным. Это люди с огромным Эго; все заслуги в решении проблемы они приписали себе. А от спасителя хотят избавиться, как от свидетеля. Поэтому так часто мужья бросают верных и преданных жен. А бывшие друзья – друзей, которые им помогали. А Сталин вообще постарался избавиться от всех, кто его знал в не очень счастливой молодости; бедным, больным и голодным… Это трагическая ситуация, и больше всего страдает тот, кто все отдал и всем пожертвовал. Он не понимает, в чем дело, почему с ним так жестоко поступили? Вот поэтому. Чтобы не чувствовать себя униженным, не терзаться муками совести, чтобы решительно начать новую жизнь, где старому преданному другу или женщине нет места. Свидетелей не любят. И лучше не напоминать о себе; мы словно напоминаем о плохом прошлом. Хотя это очень, очень тяжело… Но хотя бы есть ответ – почему бросают самых верных и преданных. И просят делать вид, что мы незнакомы…

Одна девушка стала жить на работе

Там ей такую комнатку выделили, закуток. И раскладушку поставили с матрасиком. Это не от бедности случилось – девушка отлично зарабатывала. И не от отсутствия жилья – была у нее квартира в ипотеке. И машина в кредите. И все шло хорошо, можно сказать, только было очень много работы. Какие-то ответственные отчеты и проверки, проверки и отчеты – я не уточняла. И сначала она просто очень поздно заканчивала работу и ехала ночью домой. А утром – опять на работу. А там маниакальный начальник в очках, со взором фанатика, снова давал ей задания. И выписывал премии. И в субботу она работала, и в воскресенье иногда приходилось с этим начальником все доделывать и переделывать. Ну, в конце концов она постепенно на работу и переселилась. И выглядела ужасно, как негр на плантации или узник лагеря. Но уйти она боялась – деньги платили хорошие. И начальник сверлил ее взглядом и фанатично твердил, что надо еще одно совещание провести. Его она тоже боялась. И спать она уже и не хотела; не могла. И кушать тоже… И, главное, деньги тратить ей было совершенно некогда – она же работала. Съездит домой пару раз за неделю, переоденется, с собой возьмет одежду, ванну примет – на работе душ был. И дальше работает. А деньги на карточке копятся; еще ведь на коммунальных услугах экономия. Такой вот замкнутый круг. И она решилась все же бежать. И мечтала об этом на раскладушке, как граф Монте-Кристо. Но она все же прислушалась к моему совету и прямо сказала начальнику, что больше так не может. Все. Я ухожу. Тут хотелось бы написать, что она ушла и нашла хорошую работу. Где меньше платили, но было свободное время. И все наладилось. Нет. Все не так. Начальник растерялся, снял очки, потер лоб и чуть не заплакал. И сказал, что она давно ему нравится. Никого лучше он в жизни не встречал! И он даже специально старался побольше времени проводить вместе, как бы ухаживал так. Выходите за меня замуж! Вот такой финал непоучительный и дикий. Теперь они купили большую квартиру, но в ней почти не живут. Все работают, обмениваясь улыбками и поцелуями украдкой. И денег у них куча! Ну, будем надеяться, в декрет она все же пойдет и отдохнет немного. Хотя уставать она меньше стала – она теперь ничего не боится, и работает легко и с удовольствием…

Беглый раб Джим говорил

что обязательно станет богатым. Потому что один раз уже был богатым – у него было десять долларов. И, кроме того, у него волосатые руки. Всем известно, если руки волосатые – обязательно станешь богатым! Насчет волосатых рук можно рассуждать о тестостероне и силе характера. Избыточное оволосение связано с этим гормоном. Но вот Джим был прав в одном – если был богатым, гораздо больше шансов, что снова станешь им. Бывает, что человек все потеряет. Отношения, работу, деньги, удачу. Это плохо. Тяжело это. Бах! – и ты стал сбитым летчиком, и все тебя избегают или смотрят с сочувствием. Или и с подозрением: вдруг чего-нибудь попросишь? Но можно оглянуться в прошлое и так рассудить: если смог добиться успеха и благополучия, значит, обладаешь некими качествами и свойствами, которые позволили это сделать. Талантом, умом, предприимчивостью, энергичностью. И потерять эти способности невозможно. Это как волосатые руки, извините, – они нам принадлежат от рождения. И эти качества снова позволят добиться успеха. Если руки не опускать… Материя – и та стремится приобрести ту форму, которую ей однажды придали. И из аморфного состояния выйти. Оглянитесь, посмотрите в прошлое: вы были в браке? Значит, куда больше шансов, что снова вступите в брак. Вы были руководителем? Много шансов, что снова будете. У вас было много денег? Значит, снова будет много. Если действовать упорно и энергично. Успеха помогают добиться личные качества, в первую очередь. И уже во вторую – стечение благоприятных обстоятельств. А личные качества утратить невозможно, если только психически не заболеть или морально не разрушиться. В остальных случаях можно поверить афроамериканцу Джиму, который, кстати, стал свободным в итоге. Освободился от рабства. А это – даже круче, чем иметь десять долларов…

В самом начале болезни

можно принять меры. Люди начинали заболевать простудой. И одним говорили, что через два дня им предстоит выполнить скучную работу. Или экзамен сдать, пройти аттестацию. Нудную и неприятную. А вторым говорили, что через два дня они поедут в увлекательное путешествие. Где будут раздавать подарки. Понятное дело, вторая группа моментально выздоравливала. Может, чихнули пару раз, выпили аспирин – и выздоровели. Ура! Пора паковать чемодан! Вот так человек устроен. И один писатель умер от тяжелой болезни и оставил рукопись эссе. Доктор прочитал – и был потрясен. Писатель написал грустно: если бы мой доктор уделил мне пять минут внимания, я бы, наверное, так тяжело не болел бы. Мне не надо было больше времени – доктор на меня его довольно тратил. Но не на меня, а на мою болезнь. Мне внимания не хватало очень. Чтобы доктор со мной поговорил добрым голосом. Оторвался от анализов, спросил, как я себя чувствую, заинтересовался мной – мной, а не моей болезнью. Улыбнулся или посочувствовал; ну, хоть немножко. Я же человек… И этот доктор многое понял. Человек – не машина, которую можно и нужно чинить. Человеку нужно внимание, хоть немножко. И чтобы сказали: «голубчик, выздоравливайте мне на радость! Выздоровеете – и в путешествие поедем. Или вот вам подарок – конфетка. Выпьете лекарство и скушаете конфетку. Выздоравливайте!». Человек болеет от недостатка внимания – очень часто. И смутно надеется, что хотя бы болезнь заставит близких присесть рядом, дать чаю с лимоном, рассказать интересное или выслушать. Как в раннем детстве, когда нас любили и заботились, если мы заболевали. И жалели, и кутали горло в колючий шарф, и чистили апельсин, и читали сказку. Вот так и надо сделать, если кто-то захворал немного – в начале болезни все можно поправить. Пять минут внимания – вот о чем безмолвно просит человек насморком, кашлем и температуркой. Не болейте. А добрые истории всегда есть в запасе, как у того доктора, который затем спас множество самых тяжелых больных. Уделяя им капельку внимания…

Наполеон очень любил Жозефину

просто безумно. И все ей прощал: обман, измены, корысть, унижения… Любимый человек имеет огромную власть над нами. Мы все понимаем. Все осознаем. Но все прощаем. Мучаемся, плачем, решаемся на разрыв – и вновь возвращаемся, делаем вид, что не заметили, потом взрываемся, уходим – и снова приходим… Или пускаем снова в свою жизнь. Потому что только этим человеком и живешь – кто любил, тот знает. И вряд ли Наполеон был слюнтяем и слабаком, который нуждался бы в совете психолога и поучениях коуча. И внушении расхожих истин, типа: если тебя не любят – уходи! Сам все прекрасно понимал, но страдал и мучился. Но это не помешало ему стать императором. И великим завоевателем. Не помешало, знаете ли. И тут все волшебным образом переменилось – Жозефина вдруг оценила Наполеона. Полюбила она его, видите ли. И стала уделять ему внимание и даже несколько впиваться в своего Наполеона, заметив его интерес к другим дамам. Но было поздно – любовь прошла. Вот взяла и прошла. И тот, кто причинял нам столько боли и страданий, столько мук и обид, вдруг становится совершенно безразличным. Даже немного комичным и противным. И даже сердишься на себя – и вот этот человек имел надо мной власть? Вот эта стареющая некрасивая дама, лживая и пустая? Вот этот смешной мужчина, который смотрит кокетливо, с прищуром, и думает, что все осталось по-прежнему? Все. Волшебная пелена упала с глаз. И вместо Жозефины – стареющая некрасивая женщина. Вместо рокового красавца, демонического возлюбленного – неинтересный самовлюбленный тип. Если долго над человеком издеваться, любовь проходит. Особенно – если он стал императором или императрицей. И бесполезно хватать за рукав и кокетливо щуриться – уловки бесполезны, только еще больше раздражают. Любовь проходит так же внезапно, как и началась. И сила оттолкновения в этом случае равна силе притяжения, которая была вначале. Никто не может бесконечно мучить другого – это закон. И кому придется потом плакать; уж точно не тому, кто так любил и верил…

Мужчинам надо все говорить прямо

Уклончивые намеки и надежды на то, что он догадается, почему мы молчим – не работают. Так уж мужчины устроены. Если что-то надо – скажите прямо. Как я прямо сказала, ласково и по-доброму, своему мужу: «Купи мне кусочек пиццы, апельсиновый сок и мороженое. Я хочу кусочек пиццы, апельсиновый сок и мороженое». Ясное, понятное пожелание. Это в очереди было, я отходила посмотреть и выбрать желаемое. И под руку мягко взяла. Неважно, что это оказался совершенно незнакомый мужчина в точно такой же куртке, что и мой муж. Он все равно согласился мне все купить. Хотя удивился, конечно. «Конечно, – говорит. – О чем разговор? Может, еще пирожок с вишней хотите?». Я извинилась, конечно. И мы рассмеялись. Но вот это правильный подход к делу. Ясно изложить свою просьбу или пожелание. И недаром Берн пишет, что даже алкоголику вместо сложных примеров и анализа детства нужно внятно сказать: «не пей!». Это лучше работает. И вместо десятка вопросов вроде: «ты меня любишь?» лучше один раз веско сказать: «ты меня любишь». Можно напрасно и тщетно надеяться, что мужчина по нашему недовольному лицу и резким движениям догадается о причине. И исправит ее. Или по туманным намекам сделает вывод, что давно ничего не дарил. Нет, возможно, конечно, что нашу просьбу не выполнят. Бывает. Но хотя бы можно избежать длительного и утомительного спектакля с обидами и разочарованием: «он совсем меня не понимает». Скажите прямо. Поймет. И купит кусочек пиццы, если нужно. Или не купит – но тогда можно к кому-то другому обратиться. О чем можно тоже прямо заявить…

У одного актера родителей посадили

Это было во время репрессий. Они жили в коммунальной квартире. И старушка-соседка жалела мальчика, оставшегося сначала без папы, а потом и без мамы. И угощала ласково пирожками. Поддерживала, значит. Прошло время, и актеру показали доносы, по которым родителей забрали. Он уже взрослый был. Доносы написала та самая старушка… И это печальная, но типичная история. О затаившемся зле. О тихих улыбчивых людях с пирожками, которые сочувствуют и выспрашивают, как дела, кивают… И делают конкретное зло. Зло делают не те, как правило, с кем ссоришься и ругаешься. А те, кто затаился. На кого трудно подумать. Это мимикрия – зло умеет маскироваться. И, пока думаешь на того, с кем в ссоре, зло причиняет совсем другой человек, которому мы не сделали ничего дурного. И нельзя быть готовым к такому. Нельзя угадать. Потому что причины-то и нет никакой. Так, небольшая корысть или лёгкая зависть. Но ничего личного. Просто так. И поэтому не следует думать на кого-то заранее, даже если причина есть. Зло творят те, у кого нет причины. Просто так. Такова их натура…

Я в детстве потеряла шапку

И шла по улице Кронштадта, горько плача. Я, честно сказать, шапку и не потеряла вовсе – я из художественной школы шла, с этюдником, ранцем и мешком со «сменкой». А шапку с помпоном сорвали мальчишки. Может, надо было побежать за ними; но куда побежишь с этюдником, ранцем и мешком? В толстой цигейковой шубке и валенках? Слезы и то проблематично вытереть. Очень горько! Холодно. И ничего, все наладилось через пять минут. Сколько в мире зла – столько и добра. И отчаиваться не стоит. Первый же встречный морской офицер одел на меня свою шапку. Чёрную, меховую, с якорем. Ни о чем не спрашивая. И сказал молодцевато: «Служу Советскому Союзу!». И я пошла дальше, с этюдником, ранцем и мешком с сандаликами. В шапке капитанской. В которой потом долго ходила. Красивая тёплая шапка! Так в жизни всегда бывает. Разные люди встречаются. И не стоит слишком отчаиваться – после злых и неумных встретятся добрые. После обиды придёт радость. А вслед за горем – утешение. Правильно поэт написал: «вслед за горем веселье придёт непременно!». Хотя обычно поэты печальное пишут. Жизнь полосатая, и иногда полосы сменяют друг друга без наших усилий. А мою шапку с помпоном хулиганы потом отдали мне. Они были не такие уж плохие. Настоящих плохих мало. И это хорошо.

«Я не люблю детей»

«я не люблю животных», – человек может это говорить, и я не буду горячо разубеждать его. Он так говорит, пока свой ребёнок не появится. Или кот. Это мрачный мужик усатый посмеивался над моей старенькой собачкой. Действительно, в деревне комично выглядит дряхлый пёсик на руках. Который дрожит и лает тонким голосом. Сейчас этот угрюмый мужик гуляет с котом на верёвочке. Он, мужик-то, по-прежнему якобы не любит животных. Но кот, его личный кот, это другое дело! Он его подобрал больного и замерзающего зимой. И оказалось, что это ценный кот британской породы. Исключительно красивый и умный, как дьявол. Он понимает речь людей. По-моему, это обычный кот. Хромой и одноухий. Очень злой, кстати; шипит и кусается. Но для хозяина этот Тайсон – лучше всех котов на свете. И на верёвочке он с ним гуляет, потому что кота могут украсть. Отдыхающие из санатория смотрят алчно; видно, что могут взять себе Тайсона. Так что пустяки это все: «не люблю животных», " не люблю детей», «знаю я этих мужчин… Или – женщин»… Появится своё – и посмотрим. Как они будут на верёвочке гулять, чтобы не украли. Главное – своего любить. А потом и к другим будешь сносно относиться. Сердце не камень у людей все же…

Быть совестливым, самокритичным

высоко ценить личные отношения, быть готовым пожертвовать собой; много и качественно трудиться; скрывать раздражение и подавлять гнев; проявлять лишь светлую сторону характера и обвинять себя во всем. И сносить подлость или агрессию других кротко. Чтобы заболеть тяжёлой болезнью, надо быть именно таким. Это – психологический портрет онкобольного. Кто угодно может заболеть, конечно; не приведи Господь. Но такой прекрасный человек скорее заболеет. Он плачет в одиночестве и кусает губы от несправедливой обиды. Да ещё себя и винит при этом – если обидели, есть причина! Какой хороший и удобный для окружающих человек! Как тепло его будут вспоминать потом! Не надо в угоду другим подавлять нормальные чувства. И надо заботиться о себе и о своём душевном комфорте. В организме живёт целая стая отличных клеток-киллеров, которым неведомы угрызения и сомнения. Они атакуют все плохое, все дурное; а излишнее терпение и кротость губят наших защитников. Их все меньше и меньше. И некому будет защитить нас от болезни, если что. Так что кротость хороша в меру; а излишнее терпение убивает. Враждебные влияния нужно нейтрализовывать. Защищаться нужно. И адекватно отвечать на нападения: иначе останемся в памяти окружающих очень удобными и хорошими. Но хочется пожить ещё; быть здоровым и крепким. И радовать близких цветущим видом и отличным настроением. А что про нас скажут те, кто причинял сознательно вред – мне лично все равно. Лишь бы не сказали, лицемерно прощаясь: «он был добрым, кротким, удобным и таким вкусным!»…

Папаша может вести себя плохо

Быть обжорой и выпивохой. За женщинами ухаживать и вступать в связи. Хвастаться, транжирить деньги, пускать пыль в глаза… Все промотать. Выстроить нелепый огромный дом, обанкротиться и отдать на чай последние деньги, которые сын дал… И сын гневался на отца, конечно. Но все равно любил его больше всех на свете. И все ему прощал. Потому что этот обжора и пьяница, великий писатель Дюма, так же любил своего сына, когда тот был ребёнком. Хотя это был незаконнорожденный ребёнок от служанки; ну и что? Дюма забрал мальчика к себе, дал наилучшее образование и воспитание, все ему покупал, ничего не жалел… Он любил сына, как умел. И все-все ему покупал; и обнимал, и целовал, и играл с ним. Хотя педагог он был никакой, понятное дело. Вот и сын любил папу. До самой смерти любил. И не попрекнул его и словом за разорение, пьянство, распутство… Тем более, он сам стал писателем и стал хорошо зарабатывать. И поставил папе памятник с героями его книг: Д Артаньяном, Атосом, Портосом…,Памятник можно такому папе поставить, даже если он и не написал ни одной книги. Просто – за любовь. Любят родителей не за строгое воспитание, хорошее образование, умные поучения – любят за любовь. А все остальное – прощают… Только любовь и доброта запоминаются в итоге. И уже тяжелобольной отец Дюма вдруг заплакал. Сын стал спрашивать ласково: у вас что-то болит, папа? Что-то мучает? «Мне жалко Портоса!», – сквозь слезы ответил папаша. Мне тоже жалко Портоса. И без папы так трудно на свете…

Двигаться надо

Куда-то ехать, идти, лететь. Были, конечно, случаи в практике, когда дама никуда не ехала. И даже не могла ходить – потому что в пьяном виде сломала ногу. И все равно вышла замуж за разносчика пиццы, которого пыталась послать за крепкими напитками. Живут хорошо, она тоже в пиццерию устроилась. Но в движении знакомиться легче. И другая духовно развитая дама отправилась в путешествие. Это звучит красиво, на самом деле, ее салон разорился, где дымились благовония и звучала музыка тихая. И из банка стали звонить, чтобы отнять машину. И она в полубезумном состоянии села за руль и поехала в место силы, к духовному учителю, сама не зная, зачем. Получить вдохновляющее послание. Она была очень, очень возвышенная. И в придорожном кафе, через три дня пути, уставшая и больная, она заказала суп и хлеб. И познакомилась с суровым дальнобойщиком, на которого произвела громадное впечатление. И сейчас они вместе живут, очень счастливо. Дальнобойщики хорошо зарабатывают, хотя не очень любят благовония, вы тоже заметили? Или вот еще одна дама поехала на Алтай, в мистическое путешествие. И вышла замуж за проводника-бурята, хотя у нее было уже двое детей и она была третьим беременна, когда ее муж оставил. Тоже романтик был. А проводник – нормальный практичный мужчина, и сейчас у них еще есть ребеночек с узкими карими глазками, такой круглолицый – загляденье! Ездить надо. Двигаться. Ходить. Земля огромная, людей несколько миллиардов – это очень много. Часть из них – мужчины, которые ищут свою вторую половину. Вот за грибами или за рыбой тоже ведь надо пойти, а не мечтать о них. В одном месте – мухоморы, в другом – белые. В одной заводи – щука, в другой – карась и лещ. Что нужно, туда и иди. Да просто – движение все оживляет. И начинают происходить события. Это я по дороге посетила кафе для дальнобойщиков и тоже произвела большое впечатление, пока муж машину закрывал. Мужчинам тоже скучно и хочется необычных впечатлений, общения с интересными дамами и запаха благовоний. И тихой лирической музыки. И просто – любви.

В семье всегда кто-то главный

Может быть, этот главный человек сам не понимает этого. Но, пока он есть, все будет нормально с другими. Даже хорошо. Болезни будут заканчиваться исцелением, конфликты – примирением, благополучие будет в семье. Этот человек – как Солнце в солнечной системе, греет и светит. И вокруг него вращаются другие планеты. Этот человек – ядро социального атома. Может быть, это отец семейства. Или ребёнок. Или старушка-бабушка, которая молится за всех и вяжет носочки и варежки. Или хлопотливая мама… Вокруг такого человека живут другие – и неплохо живут, пока есть такой человек. Мы можем только сердцем смутно понимать, кто это. И как он важен. Но по-настоящему поймём, если его не станет. Возьмёт и уйдёт. Будет жить с другими, далеко; забудет про нас. Или улетит на небо, в иную жизнь… И все начнёт рушиться и гибнуть, вся система распадётся. Это – ключевая фигура, таинственный роутер, который всех связывает и поддерживает. Пока он есть, такой человек, все будет хорошо. Со всеми все будет хорошо. И, возможно, это вы и есть. Никто не знает точно. Пусть будет такой человек здоров, спокоен и счастлив. Пока он есть – есть семья. И все в безопасности…

Встретились две великие женщины

которых любили великие мужчины. Лиля Брик и Анна Ахматова. И Лиля Брик сказала знакомым, что Ахматова похожа на драную кошку. А Ахматова сказала своим знакомым, что у Лили лицо постасканное. И накрашена она как нехорошая женщина. Что только в Лиле нашел Маяковский? И что только в Ахматовой нашел Гумилев? Вот великие были женщины. Образованные, интеллигентные… И то не поняли: то, что мужчина находит в женщине – никому не понять. Особенно, когда нет броской, явной красоты. Есть другое. Улыбка, голос, манера поворачивать голову, тонкие пальцы, прядь у виска: это трудно выразить словами. И, после чтения стихов с описанием любимых, трудно смотреть на портрет. И говорить себе: может, она нефотогеничная была? Неудачный снимок? Или историки ошибаются, и Клеопатра вовсе не была толстой, с короткими ногами и крючковатым носом? Может, и была. Такой казалась историкам, которые все не могли понять – что в этой даме нашел Марк Антоний? Когда вокруг так много красивых девушек или даже юношей? Просто Марк Антоний полюбил Клеопатру, вот и все. И подарил ей все завоеванные земли. Тайна любви никакого отношения к красоте не имеет; любят не за что-то, а несмотря ни на что. И посвящают стихи, пишут портреты, дарят завоеванные земли, мечтают прожить вместе всю жизнь. И даже гибнут, если не получается – вместе… Так что не стоит оценивать шансы на любовь по внешности. И даже по возрасту. И даже по уму. Это как в грустном рассказе Чехова: любимая девушка доктора умерла, и этот жадный доктор принялся отдавать свои деньги ее брату, кутиле и пьянице – просто потому, что подбородок брата напоминал подбородок горячо любимой Маруси. А красивый ли он был, этот подбородок, – совершенно неважно. И обычная внешность, без невероятной красоты, только увеличивает шансы найти истинную любовь, настоящую. Когда любят сердцем и не представляют жизни без нас. И не живут…

«Погладьте меня», —

взрослому нормальному человеку трудно так сказать. Поэтому дворник ждёт, когда я на работу приеду. И бежит, и говорит с акцентом: «Здравствуйте!». Я отвечаю: «Доброе утро!». И он принимается дальше усердно работать, с хорошим настроением и хорошим артериальным давлением. И улыбается. Я его погладила. И он меня. Даже дважды – он же ещё и ждал, когда я приеду. И бежал торопливо, чтобы здороваться! Можно друг друга обнимать, целовать и гладить, не прикасаясьфизически. Эффект ещё лучше; дистанция не нарушается. Одному мужчине отказали в приёме на работу. Не подошёл он; бывает… Но он радовался и улыбался. И рассказал, что ему сказали по телефону: «какой у вас голос красивый!». Да, если у него что и есть красивого – так это голос. Но похвала его так воодушевила, что он нашёл вскоре отличную работу. И красивым голосом спрашивает: «Вы к кому? Покажите пропуск, пожалуйста!». Переливающимся тембром. В общем, надо поглаживать друг друга. Лучше будет обоим: хорошие гормоны вырабатываются и у того, кого гладят. И у того, кто гладит. Здоровье и настроение улучшаются. Так что обниматься не обязательно, не всегда это возможно. Но говорить и писать хорошее обязательно нужно. Это воздушные поцелуи, которые ничем не хуже настоящих.

«Вы напишите заявление об увольнении!», —

мягко предложили. Предложили человеку спокойному, кроткому, вежливому. Надо было место освободить для родственника начальницы. И добрый человек мягко ответил: «Может, мне еще дарственную на имущество на вас написать? И явку с повинной? Нет». Что тут началось! Начальница даже успокоительное стала пить и кричать: «А мы считали вас добрым и порядочным!». Шум и гвалт, и все разгневались таким подлым и жестоким поведением доброго человека. Добрый человек – он другой. Он должен все отдать безропотно, выполнить требования, денег не просить, сбегать в магазин, если нужно, и вообще – быть добрым. А этот притворялся, всех ввел в заблуждение. Когда начнете говорить «нет» и не давать себя в обиду, вас во всем обвинят. Во всех смертных грехах. И так разозлятся, что вы удивитесь. И будут требовать объяснений – почему вы так себя ведете? Так неудобно, некрасиво, подло и корыстно? А вы не слушайте. Такая реакция говорит только об одном – вы были слишком добры. И слишком долго разрешали себя использовать. Приучили. Вот в чем ваша ошибка, а вовсе не в том, что вы отказались класть голову на плаху и свои хлебные карточки отдавать. Больше всего потребителей злит отказ, а агрессоров – сопротивление жертвы. Но, услышав рычание ягнят, они приходят в себя и оставляют нас в покое. Рычание ягнят – страшная штука. И очень действенная.

Я не знаю насчет трупа врага

который будет плыть по течению реки, как в известном афоризме. Мол, спокойно жди, сидя на берегу, и увидишь эту картину. Меня лично эта картина не утешит и не обрадует. Хотя слова звучат утешительно. Но я точно знаю, что настанет день – и тот, кто причинил нам столько зла, окажется в нашей власти. Лишившись тех преимуществ, которые позволяли ему нас мучить и оскорблять, преследовать и наносить раны. И самое странное, что мы не только не будем мстить. Мы еще и пожалеем. И за лекарством побежим, если придется. И, ругаясь, сдадим кровь, если группа подойдет. Но врагам обычно именно наша кровь и подходит, которой они столько выпили… Жизнь – странная штука. Многие думают о мести и воздаянии, воображая картины унижения. А потом вот протягивают хлеб. На, поешь! И злая свекровь принимает помощь невестки; теперь это – слабая и больная бабулечка. И злой начальник идет, опираясь на палочку, хромая… И жестокий учитель тонким старушечьим голосом здоровается, протягивает дрожащую руку, всю в старческой «гречке»… И плюнешь на прошлое. Скажешь: давайте, я вам помогу дойти до дома. И сумку донесу. Хотя она легкая – нет в ней ничего почти. И от прошлых обид ничего не осталось тоже. Некому мстить. Все равны. Жизнь не вечна и полна разных испытаний; и злые не раскаиваются. Но становятся больными и слабыми. Так уж все устроено под солнцем – так что не стоит себя мучить. Действительно, надо сидеть на берегу, но не высматривать проплывающий труп – ужас какой. А просто любоваться закатом, рассветом, высоким и вечным небом, думать о хорошем – мы можем себе это позволить. И смотреть, как течет река жизни, унося все плохое… И враждовать нет никакого смысла, лучше забыть. Вот это правильно. Дать отпор – и забыть. И пожелать им здоровья, чтобы не пришлось потом за ними ухаживать…

Один мужчина не хотел ребенка

А девушка в положении оказалась. Он считал, что ему рано иметь детей. Он еще только замдиректора, а не директор. И мама его против этой девушки. И он сомневается в своих чувствах. Много веских, объективных причин, чтобы не жениться. И вообще – лучше бы ребенка не было, но девушка поздно сказала. Наверное, специально, чтобы вынудить мужчину принять решение. Он и принял – бросить девушку. А потом на ребенка давать небольшую сумму – он же не зверь. Надо помогать, конечно, ребенку. И он так довольно нахально мне это говорил. И спрашивал свысока: «Вы меня осуждаете, поди?». Я никого не осуждаю, кроме живодеров и фашистов. К остальным я отношусь с уважением. Тем более, ничего страшного, правда? Девушка сама справится с ребенком, если уж так решила. Назовет его Костик и будет брать питание на молочной кухне. В мою молодость там бесплатно давали бутылочки. Очень удобно. Этот мужчина занервничал и спросил: почему «Костик»? Есть более красивое имя – Борис. У него в роду все Борисы. Многого достигли! Я говорю: чей ребенок, тот и называет, вы же понимаете. Мальчик будет, скорее всего. Такой же кареглазый и круглолицый, как вы. Будет кушать детское питание бесплатное. А вместо дорогих памперсов можно марлевые подгузники. В мою молодость их использовали. Прокипятишь, прогладишь утюгом – и снова как новые. Мужчина рассердился и стал говорить, что детское питание он купит. И памперсы. Ужас какой – кормить ребенка с общественной молочной кухни. И марля. Я говорю: а потом вообще все наладится. Ваша девушка выйдет замуж, да и все. За хорошего человека, будем надеяться, который не будет обижать Костика. А будет водить его на хоккей и на каруселях катать. А Костик его полюбит и будет обнимать его за шею теплыми ручками, целовать в небритую щеку и лепетать: «папа! папа!». Мужчина покраснел от гнева и заявил, что это он – папа. И на хоккей он будет Костика водить. То есть, Бориса. Нечего тут распоряжаться чужими детьми. Это его ребенок. Его сынок. Какие еще небритые щеки? И чужой дядька? Подлец и алкоголик, без сомнения. Вот так мы поговорили лет пять назад. Теперь у Бориса есть папа. А у папы – Борис. А у девушки – муж и сын. Всегда надо правду говорить – это отрезвляет и помогает принять правильное решение. О котором потом ни минуты не пожалеешь. Каждому нужен сынок или дочка, хотя это не сразу мужчины понимают. А потом дарят конфеты и другие приятности тем, кто помог решиться…

Бедным быть плохо

Но к бедности привыкаешь и чего-то ждешь. Что все само собой изменится, как-то наладится и появятся средства. Так вот одна женщина в начале девяностых понемногу привыкла. Она жила с пожилой мамой и сыном, мальчиком восьми лет. И работала в НИИ, где почти перестали платить зарплату. Тогда это было обычное дело: я прекрасно помню. И она понемногу привыкла готовить кашу на воде. Иногда добавлять немного китайской тушенки. Картошку можно было купить. Лапшу. А чай можно на несколько раз заваривать. Ко всему можно привыкнуть, в конце концов, не голод ведь, выжить можно. Тем более, мама приноровилась собирать бутылки – тогда многие их собирали. А потом мальчик Илюша принес из школы сосиску, завернутую в клетчатый тетрадный листок. Им на обед дали сосиску – детям иногда давали в школе мясное. Они еще могли платить за школьные обеды. И тетради. И Илюша сказал радостно: «Мама, посмотри, что нам давали! Я не съел, я тебе и бабушке принес!». И женщина ужаснулась тогда и словно отрезвела. Бросила свой НИИ, яростно, ничего не объясняя, свирепо даже; забрала трудовую книжку и пошла на рынок торговать. А потом стала ездить в Турцию за товаром. И плевала она на то, что знакомые называли ее спекулянткой. И презирали слегка. А другие знакомые корили, что она предала науку. Главное – своих не предавать. Тех, кто несет нам несъеденную сосиску, завернутую в тетрадный листок. И тех, кто бутылки собирает… Теперь у нее давно несколько магазинов. А Илюша работает в сфере науки, вполне успешно – он получил хорошее образование. И у него своя семья. А бабушка его умерла, но успела пожить хорошо. И лечили ее хорошо. Как могли. И эта женщина с ужасом вспоминает бедность и свое странное оцепенение, странное ожидание перемен. Перемены наступили, конечно. Рано или поздно они наступают. Но мы-то не вечны. И не стоит привыкать к плохому, если можно и нужно действовать – даже если приходится чем-то жертвовать. Без этого никак…

Все можно исправить

За всю жизнь у одного-единственного философа я это прочитала. И на всю жизнь запомнила. Все говорят о трагических и непоправимых последствиях, о детских обидах, о невнимании, о холодности и даже жестокости. Которые разрушают личность и жизнь, оставляют страшные шрамы в душе. И, когда мы думаем о своих родителях, мы даже соглашаемся. И вспоминаем плохое. Да, со мной дурно обошлись! Но, когда вспоминаем о своих детях, испытываем горечь. Мы были так молоды. Так неопытны. Так боролись за жизнь – просто за возможность выжить. И тоже причинили детям много несправедливого. Так вот. Все можно исправить. Неважно, сколько лет детям. Нужно просто хорошо к ним относиться, любить их, обнимать, дарить им подарки и говорить хорошие, добрые слова. И додать то, что не додали в детстве. Что, по нашему мнению, остались должны. Отдать с любовью и удовольствием. И пройдут все эти шрамы, нарывы и прочие повреждения. И обиды пройдут. Неважно, сколько детям лет, – вот что написал этот гуманный психолог и философ. Прямо сейчас начните все исправлять. И все наладится. Плохое сотрется, заменившись хорошим. А сказанные в гневе слова сотрутся словами любви. Все можно исправить! Пока мы живы – все можно наладить. Это работает и с детьми, и с родителями, и с друзьями, с которыми мы поссорились и отдалились, и мучаемся. Такие простые слова: «все можно исправить». Банальные даже. Но я очень советую так поступать. И все действительно станет лучше. И на душе будет светло и спокойно…

Один мужчина решил жениться

И все сделать правильно. Поэтому он советовался с дамой-психологом по поводу каждой кандидатки. Познакомится в сети – и к психологу идет за помощью. Он был успешный, много работал и верил в науку. И, как на подбор, знакомился он с какими-то гарпиями. С большим количеством недостатков. Подлыми, низкими, вероломными натурами. Психолог анализировала резюме и говорила прямо, какая это ужасная особа. Хотя выбор за клиентом, конечно! Так он год ходил, уже отчаялся даже и думал, что с ним что-то не так – почему к нему только плохие женщины лезут? В чем дело? А потом эта дама-психолог устроила безобразную сцену со слезами и воплями. И обвинила мужчину в нарциссизме. Неужели он не замечает, что перед ним – достойная и красивая женщина, на которой и надо жениться? Дурак какой. Романтической истории не вышло, но к психологам теперь этот богач относится с опаской. И к тестам тоже. Или вот моя знакомая плохо прошла тестирование. Очень плохо. Не соответствует должности она. О чем психолог радостно сообщил начальнику. А компьютерное тестирование показало, что вполне соответствует. Просто психолог сама не соответствовала профессии. И завидовала этой успешной даме. И преподаватель на экзамене может специально «завалить». И врач поставить неправильный диагноз может, чтобы назначить ненужную операцию или продать дорогое лекарство. Всюду, где есть человеческий фактор, возможны ошибки и злоупотребления. И не надо себя обвинять или своего ребенка, а надо вспомнить, как набоковский Гумберт, хихикая, проходил психологические тесты, и писал те ответы, которые были ему выгодны. Честное слово, для этого много ума не надо. И для того, чтобы человека назвать дураком – тоже много ума не надо. Всюду, где есть личная заинтересованность и нет уважения к человеку, возможны злоупотребления. И надо проверить неприятные заключения для начала. Все может быть не так плохо, как вам говорят. Плохое чаще всего говорят умышленно, как ни печально это звучит.

Про котенка

Одна девушка жила с родителями. Довольно взрослая девушка, ей сорок лет было. Ну, вот так сложилась жизнь. Хотя родители очень хотели, чтобы дочь нашла свое счастье. Так и говорили: найди свое счастье! Это хорошие были родители, они все для дочери делали и заботились о ней. А она – о них. Она работала юристом, а вечером сидела дома, с родителями. Или они ездили отдыхать. Или на дачу. Или делали ремонт дома. Много дел. Иногда девушка знакомилась с кем-то, но все какие-то неподходящие попадались, не нравились родителям. Недостатки воспитания мама смешно вышучивала, а недостатки образования папа деликатно замечал. И эта Зоя переживала из-за родителей, очень их любила и не огорчала ничем. Но однажды нашла котенка. Такого мокрого, несчастного, замерзающего – прямо у подъезда. Сердце не камень. Она взяла котенка и домой принесла. И налила молочка – он очень жадно пил. Мама с папой тоже подошли и стали смотреть. Сначала молча – они остолбенели от негодования. А потом начали орать. Да, именно орать. Особенно, когда котенок сделал лужицу – он был совсем маленький. И родители велели Зое немедленно унести котенка. Они не были жестокими, просто они понимали, что котенок порвет обои, мебель испортит, паркет описает. Грязь, вонь, разруха в четырехкомнатной квартире! И надо этого котенка подкинуть под дверь добрым людям. Вот как надо. Или сдать в приют. И папа, держась за сердце, нашел в интернете адрес приюта. И, крича наперебой, даже визжа, родители вытолкали Зою за дверь с котенком – в приют ехать. И дать там сто рублей на питание – они же не жестокие были! Зоя села в машину и котенка прижала к себе. Он уснул доверчиво, прижался. И Зоя вдруг подумала, что ей сорок лет. И у нее ничего нет! Вообще ничего. Даже комнаты, где мог бы жить котенок. Комнат много, но они – не ее. Это родителей дом, а она просто там живет, с ними. И Зоя ехала в приют и плакала горько. Как будто это ее в приют сдали. Но попутно шарилась в айфоне; она умная была, эта юрист Зоя. И на полдороге к приюту, который находился на окраине, нашла то, что нужно. Созвонилась, договорилась, подъехала, посмотрела и сняла квартирку на полгода. Внесла аванс и поселилась в квартирке. И котенка достала из сумки, где он был спрятан. Вот и все. Зоя стала жить в этой квартирке, премилая, кстати, квартирка оказалась. И хозяева не интересовались, нет ли у Зои котенка, и где она бывает, и с кем общается. Главное, чтобы за квартиру платила. Она и платила. Она бы и в два раза больше платила, так она стала счастливо жить с Мурзиком. И Николаем. Которого тоже подобрала на улице, хотя это звучит ужасно. А родителям она звонила часто и сообщала, что у нее все хорошо. И клала трубку, когда они начинали орать. Может быть, потом они будут чаще встречаться. Я не знаю. Я знаю, что с котенком, здоровенным мордастым котом, все хорошо. И с Николаем тоже. И с Зоей. Так меняется в одночасье жизнь – из-за котенка. И не только из-за него…

Место освобождается

И его занимают новые люди и новые вещи. Иногда место мучительно освобождается; болезненно и трагично. И мы цепляемся за отношения – да полно, мы ли цепляемся? Нас держит притяжение, как частицы атома или планеты в системе. Слияние. Кровеносные сосуды и нервные окончания нас держат. Поэтому больно было мужчине одному – двадцать лет прожить с женой. Стараться и работать, работать изо всех сил. Нести ответственность и понимать долг – именно таких людей жестоко бросают. Привыкают к хорошему отношению, воспринимают как должное, надоедает, приедается… – масса причин. И увлекаются другими, энергичными, интересными, веселыми. Другими, в общем. Непохожими на скучного близкого человека. Жена ушла к другому. И этот мужчина очень страдал. Похудел сильно. Попал в больницу. Он все пытался исправить, поговорить, разобраться в причинах, убедить – только в таких ситуациях это бесполезно. Опостылел, надоел, стал неинтересен; и вообще – всегда уделял мало внимания. Это обычно говорят мужчинам, от которых уходят. Поскольку больше нечего сказать. И так он страшно страдал, что чуть не умер. Но не умер. А наоборот, через полтора года женился и мальчик родился у него. Необычайно добрый, светлый, нежный. И жена хорошая. И этот мужчина сейчас живет очень счастливо, очень. И говорит, что не знал такого счастья. Даже не знал, что так бывает… Но вот – не было бы счастья, да несчастье помогло! Он только сейчас понял, что это такое – жить в любви. Когда ты нужен, когда заботятся, радуются приходу с работы, обнимают, жалеют. И он не жалеет об утрате – сейчас даже радуется. А то так прошла бы жизнь без любви. И сыночка бы не было. Иногда не надо цепляться изо всех сил, хотя это так трудно! И все равно больно, даже если не цепляться. Но поверьте, все к лучшему. И древние недаром считали, что груз уносит тот, кто бросает. Кто предает. Потому что иногда это все же предательство… А преданному и оставленному будут предоставлены новые шансы и возможности. И на опустевшее место кто-то придет; тот, кто нам нужен. Я часто с этим сталкиваюсь, долго наблюдаю жизнь. Так всегда бывает. Поэтому стоит перетерпеть и отпустить без гнева, хотя и с болью. И пустота заполнится светом.

Агата Кристи вышла замуж

второй раз – очень счастливо. Просто невообразимо счастливо. За прекрасного человека младше себя на 16 лет. Хотя ей уже сорок было. И они очень хорошо жили, только в войну расставались, а потом снова были вместе. И жили в полном согласии и любви. Этот археолог, Мэллоун, влюбился в Агату вот как: сломалась машина посреди пустыни. Это тоже было на раскопках. Это же ужас – можно сказать, гибель! Кругом песок, жара, сломанная старинная машина, стервятники и опасные бедуины или как их называют. Могут убить. Или сам погибнешь от жажды и жары. Агата посмотрела, решила не мешать мужчинам чинить машину, не ныть и не истерить – викторианское воспитание у нее было. Отошла и легла спать на песке. Чтобы сберечь силы и не путаться под ногами, охая и ахая. Вот этот молодой красивый и умный археолог влюбился в нее. Уже потом разглядев ее приятную внешность и ум. И этот случай большое впечатление производит. Есть героизм, когда идут на баррикады. Но если баррикад нет, а есть пустыня и сломанная машина – нужно проявить терпение. Спокойствие. Выдержку. Это очень трудно, иногда – труднее, чем броситься в бой. Не прогадал этот архитектор, правильно выбрал жену. Иногда надо проявить спокойное терпение. И все наладится. Машину починили и поехали. Если сам не можешь починить – следует другим предоставить эту возможность. И не ныть. И потерпеть. Таких любят и уважают. И я тоже учусь такому терпению – жизнь учит. И, знаете, действительно все налаживается…

Одного мальчика

хотели признать ненормальным. Официально. И привели его к моему папе-психиатру, чтобы диагноз подтвердить. Этот мальчик плохо говорил, был замкнут, боялся всего, зубки по десять раз чистил… Очень замкнутый ненормальный мальчик, который проявил страшную агрессию к тому же. Он во дворе увидел, как два других, больших мальчика истязали котенка. И бросился на них. И одному рассек камнем губу. И котенка отобрал. Папа внимательно все это выслушал и ответил: это нормальный мальчик. Нет у него расстройства личности. Он прекрасно отличает добро от зла и адекватно действует. Как может. Ему просто надо немного помочь с его нервностью. А вот два садиста – они точно ненормальные. И их папа с удовольствием поставит на учет – за такими надо следить. Наблюдать. И я эту историю много лет помню. У человека могут быть проблемы психического или психологического характера. И с ними надо бороться, решать их, лечить даже, если надо. Но он – нормальный. Нормальный до тех пор, пока отличает добро от зла. Это – единственный критерий. Все остальное – решаемые проблемы. Как у того мальчика, который вырос, стал музыкантом известным и остался очень добрым. И очень нервным. Добрые люди – чаще всего нервные…

Близкие надоедают

Достают, проще говоря. Муж может пять раз позвонить из магазина, чтобы уточнить и переспросить. А я читаю или пишу важное. Ребенок ноет и просит с ним поиграть – а мы так устали. И проблем много, надо думать, как их решить. А он все ноет и все просит… Или жена, бывает, звонит и звонит, как будто не может сама решить проблему. Очень навязчиво; и можно гаркнуть в трубку: «Я занят!». Или мама пожилая все рассказывает про сериал, который посмотрела и находится под впечатлением. Ей хочется обсудить сериал. Какой сериал?! У нас вся жизнь – сериал, это ей нечем заняться на пенсии. Сколько можно пересказывать выступление президента? И жаловаться, что ноги болят? Утомительно это, не спорю. Понимаю. Но только так страшно представить, что они больше никогда не позвонят. И никогда не будут ничего надоедливо пересказывать. И играть не позовут. Времени будет гораздо больше. Времени для бесплодных сожалений о том, что мы на эту маму жаловались чужим совершенно людям. И про мужа говорили: «Как он мне надоел!». И на ребенка кричали: «Отстань!». Да даже на собаку – а теперь не на кого кричать. Никто не мешает. И можно сколько угодно читать, думать о проблемах и с чужими людьми разговаривать. Уделите немного внимания. Найдите силы. Иначе потом все будем готовы отдать за разговор с близкими, даже самый пустой, утомительный, надоедливый; да поздно будет. Даже за звук голоса все готовы будем отдать. Я по себе знаю. Кто терял – тот знает. Уделите внимание близким; в первую очередь. А дела подождут. Люди не вечны; дела никогда не кончаются…

Про уступки я часто пишу

Уступать не надо, если вы чувствуете – это манипуляция. И вас «продавливают», чтобы потом превратить в раба. Или если речь идет о справедливости; уступил – значит, сдался. Но иногда надо уступить. Махнуть рукой. Проявить слабость характера. Не для другого человека – для себя, чтобы жить в мире с собой… Сестра Марины Цветаевой, Анастасия, мужа похоронила, тут же – годовалого сына. Была арестована, в лагере поломойкой работала, потом выпустили, потом – снова арестовали. Потом сослали. Родители у нее рано умерли, сестра-поэтесса повесилась, старшего сына, Андрюшу, тоже на десять лет посадили. Ужас кромешный. Но она как-то мало сетовала на жизнь, на утраты и несправедливость. И ни на кого не таила обиды. И не мучилась: дескать, почему так вышло? За что? Ее другое мучило – в ссылке, в Сибири, ей старичок сложил печку. Она уж и сама была не молода, за пятьдесят. Нищая, больная, оклеветанная, слабая, в насквозь промерзающем домике. И такой же нищий и больной старичок. И старичок слишком много запросил за работу – хотя сначала меньше просил. Несправедливо и все такое. И Анастасия заплатила столько, сколько договаривались сначала – а не столько, сколько старичок сказал. Речь шла о каких-то грошах, копейках… Бедные люди, несчастные, жалкая сцена. Хотя Анастасия была права, как сказал бы бизнес-тренер. Но тренера рядом не было. И она стала ужасно мучиться и переживать – хотя она права была! И пошла к старичку, отдать денежки, насобирала все, что могла. А он умер. И Анастасия прожила почти сто лет. И эта история осталась горьким воспоминанием – хотя куда страшнее вещи происходили. И она была права ведь. И могла бы вообще об этом не рассказывать… Но вот, рассказала. Потому что это лежало на сердце – у порядочных людей на сердце может лечь такая история. В которой они правы. А душа болит… И часто мы идем на уступки не от глупости, не от трусости или потому, что неправы – просто жалко старичка. Всех жалко. Почему он так поступил – как говорится, Бог с ним. Важно, как мы поступили. И почему. И из всей семьи Анастасия прожила дольше всех, почти 100 лет. И сохранила ясность рассудка и мягкость сердца – может быть, это и есть награда тем, кто идет на уступки. Даже если прав.

Я не знаю насчет трупа врага

Одна женщина похудела

Стала прекрасно выглядеть. И стала вести себя достойно и вежливо, хотя раньше иначе себя вела. И она не обращалась к психологу или к диетологу; случай помог. Когда она еще была толстая, с такой прической пучком, откуда пряди выпадают, в мешковатом платье, скрывающем грузную фигуру, она плохо себя вела. Приходила к дочери в дом и устраивала истерики. Делала выговоры зятю, воспитывала дочь, кричала, даже визжала, что она всем пожертвовала – в общем, безобразные сцены были. А маленькая внучка угрюмо сидела в углу и на все это смотрела. А потом вдруг внятно сказала: «Ты, бабушка, похожа на бочонок. На бочонок, наполненный злобой. Давай, бочонок, укатывайся отсюда!». Это было неожиданно и внезапно. Тем более, эта крошка Катюша до этого односложно разговаривала: «Дай», «мама», «папа». И эта бабушка оторопела, встала с ковра, на котором валялась в рыданиях, и тихо ушла. Она много чего хотела бы сказать: что внучку подговорили, настроили, подучили. Что это еще один нож ей в спину. Что это зять виноват. И неблагодарная дочь. Но в голове прояснилось, знаете ли. И пришла эта дама к себе домой. Посмотрела в зеркало на свою фигуру и на опухшее, зареванное лицо с морщинами злыми. И изменилась. Перестала всех обвинять, рыдать, переедать. И через месяц позвонила дочери, попросила разрешения придти и пришла с кучей подарков и в новом пальто сиреневом. Очень красивом! С прической и макияжем. Дыша духами и туманами. Поговорила с зятем о политике, с дочерью – о работе. Посоветовала, какие коррективы внести в диссертацию. Она преподаватель была, дама-то. Просто временно в бочонок превратилась и покатилась вниз, потому что никто не остановил. И с тех пор она стала отлично жить и следить за модой и новинками в косметологии. И вышла замуж за соседа по даче, физика на пенсии. И никогда больше не каталась по ковру, как Гитлер – тот тоже любил это дело. И рассказала мне эту историю, когда я восхитилась ее элегантным нарядом и безупречным макияжем. И красивой фигурой. Бочонок злобы укатился, действительно. А хороший человек – остался. Надо иногда человека отрезвить; если он хороший в душе – он поймет. И сделает выводы…

Противоядие почти от всего есть

Даже от цианистого калия. И многие великие люди в тёмные времена, когда всех травили враги и завистники, носили противоядие с собой. И это им помогло уберечься. Их отравят, а они выпьют противоядие – и снова царствуют или картины пишут. Или статуи ваяют гениальные. Или войском командуют. И противоядие у нас всегда под рукой, в пределах доступа. Поговорили со злым вредоносным человеком, расстроились – поговорите с добрым, хорошим. Прочитали страшное или тревожное – прочитайте доброе, простое. Про любовь, или про то, как кого-то спасли и выручили. Если где-то огорчили, можно купить себе подарок или пирожное. Сахар иногда полезен при отравлении. Или можно немножко денег пожертвовать кому-то, кому плохо. Если толкнули больно – надо кого-то обнять. А боль утраты заглушить заботой о тех, кому она жизненно нужна. От всего есть противоядие, оно всегда под рукой. Не то что блаженство начнётся или эйфория, но последствия отравления смягчатся, и мы выживем. Главное – как можно скорее им воспользоваться, как можно скорее! Так древние философы говорили: бенедиктус уничтожает маледиктус. Благословение уничтожает проклятие. А добро уничтожает зло. Добро и любовь – универсальное противоядие.

Те, кто сейчас в небесах

хотят передать нам послание. И мы это чувствуем иногда. Так же, как их любовь и поддержку. Они что-то важное хотят нам сказать. Один мужчина успел сообщение сыну написать в момент авиакатастрофы: «делай, что хочешь! – и будь счастлив, сынок!». Наши ушедшие часто не делали то, что желала душа. Много работали и совсем не умели отдыхать. Рачительно расходовали средства – и не купили себе какой-то пустяк, без которого можно было обойтись. Но эта вещь сделала бы их счастливее! Кто-то не видел моря – и мечтал! Кто-то постеснялся сказать слова любви. Кто-то вообще старался не слишком выражать чувства – как-то не принято это… А кто-то работал на нелюбимой работе и побоялся рискнуть. И все наши близкие работали, работали, работали… И мало кто успел воспользоваться плодами труда. Может быть, это и есть главное послание – делайте, что хотите. Они ведь знают, что мы не захотим дурного, не про это слова. А про то, что надо жить свободно и не откладывать что-то хорошее. Ни на минуту. Надо делать то, чего просит душа. Немножко получше к себе относиться; хотя бы немножко… И действовать свободнее. И жить так, как они не могли себе позволить. Или – не умели. И надо послушаться. Я думаю, надо.

Прибедняться выгодно

Это ещё казанские князья поняли. Приезжали насчёт дани договариваться, когда их победили, и одевались в лохмотья. Такой дресс-код; видно же, что взять нечего. И с порога заявляли: мол, я сирота. Сирота казанская. И жестокосердые правители все же поменьше с них брали дань – что возьмёшь с сироты нищего? И князья, хитро улыбаясь, возвращались домой. И рассказывали, как ловко они поступили. Только потом они на самом деле обнищали… Ушли и деньги, и могущество, и былая слава. Это самореализующееся пророчество так работает. Психологический феномен такой. Кого изображаешь – тем и станешь. И успеха в жизни добивались те, кто не прибеднялся. Даже в трудные времена не надевал лохмотья и не ныл, рассказывая о горестях. Выглядел достойно и вёл себя достойно. Со временем судьба проявляла благосклонность к такому человеку. И окружающие его уважали. С людьми можно схитрить, а со своим мозгом – нельзя. Загрузили программу нищеты и болезни – она и стала работать. И не надо свой трёхэтажный коттедж называть «хижиной дяди Тома», как один чиновник. И рассказывать, что вчера на ужин сухую лапшу всей семьёй грызли. А здоровье разрушено непосильным трудом. Это все реализуется, вплоть до деталей, и умные люди это понимают. Кстати, жалобы ухудшают состояние, это тоже доказано. Хотя сначала прибедняться выгодно, конечно. А потом – не очень…

Одна женщина купила шубку

Ей пятьдесят исполнилось, и она себе подарила шубку – коротенькую, длинная дорогая! Но все равно прелестная вещь! Первый раз в жизни она такое купила – накопила денег. И надела, прямо сияя. И стала смотреться в зеркало, вертеться, улыбаясь от радости. И пришла дочь из университета. Ей тоже шубка очень понравилась. И она искренне сказала: «Ах, какая шубка! Ты, мама, лучше отдай её мне – ты слишком старая для такой шубки. Смешно на тебе смотрится!». И эта женщина вдруг увидела в зеркале немолодую толстоватую тётеньку с морщинками. С поблекшим лицом; от улыбки и следа не осталось. Корни волос седые просвечивают. И взгляд тоскливый… Она мгновенно состарилась, а только что вертелась, как девочка. И мечтала о том, как в этой шубке пойдёт в гости. Или в ресторан – она раза три в жизни была в ресторане. А в гости вообще часто ходила – к выжившей из ума тёте. Почти каждую неделю. И так стало грустно этой Нине… Она сняла шубку и дочери протянула, лепеча: мол, конечно, бери! Зачем мне, действительно? Мне на пенсию скоро… И ночью плакала от отчаяния; слезы лились, вся подушка промокла. Так быстро прошла жизнь… И она так мало видела хорошего! В общем, эта трагическая история кончилась неожиданно. Наутро женщина взяла шубку и со скандалом вернула в магазин. Там приняли – видят, дама не в себе. Ненормальная и опасная. На вырученные деньги эта Нина купила ноутбук – компьютером дочь пользовалась и маме не давала. Ловко зарегистрировалась на сайте и как давай знакомиться, приговаривая: «слишком старая? Я вам покажу!». А дочери прочитала лекцию, что шубы носят злодеи. Надо носить синтетику! Беречь природу! А теперь этой даме шуба вовсе не нужна, даже искусственная. Она уехала в жаркую страну к мужчине, которому дети тоже сказали, что он слишком старый. И хотели его упечь в пансионат. И на фоне мужа эта дама молодо и свежо выглядит. Дочь по Скайп это тоже заметила, хотя считает, что мама немного рехнулась. Не знаю, не думаю. Может, наоборот, в себя пришла…

Один психолог очень грубо сказал

мальчику на приеме. Этот мальчик хамил своей маме, все делал назло, убегал из дому, крал и даже маму толкнул так, что она упала. И бедная мама его повела по психологам. И никто не мог помочь. Все, наоборот, интересовались, умеет ли мама установить с сыном контакт. Не давит ли она на него. Не вызывает ли протестную реакцию. Может, она в детстве ему мало внимания уделяла. Может, он себя обделенным чувствовал? В общем, все еще хуже стало. Пока этот суровый дядя не сказал: «Ты должен быть благодарен матери!». Подросток аж взвился. И закричал: «За что это я должен быть ей благодарен?». «За то, что ты не ползаешь на четвереньках и воду не лакаешь, как собака!», – ответил этот грубый психолог. И разъяснил: за бессонные ночи. За вызов врача, когда ты болел. За выстиранные пеленки и кормление шесть раз в день грудью. Или из подогретой бутылочки. За прогулки на солнце с тяжелой коляской. За то, что песни пела и сказки рассказывала. И научила разговаривать. За то, что водила в детский сад и на музыку. За то, что укачивала, гладила по головке, жалела и обнимала. И готовила обед, и стирала вещи, и покупала эти вещи, вместо того, чтобы себе покупать… Он долго мрачно перечислял. И мальчик говорил: так она и должна была это делать! Она же моя мать! Так все матери делают! Ах, далеко не все. Далеко. И этот суровый дядя видел детей, которые действительно ползали на четвереньках. И дрались из-за корки хлеба. И говорить не умели – их никто не учил. И много чего видел этот мужчина, о чем и рассказал мальчику – медленно, с подробностями, тяжеловесно и мрачно. Родители обязаны. Это бесспорно. Но очень хорошо, если они эту обязанность выполняют. И за это надо быть благодарным и свои обязанности выполнять. Об этом как-то забывают сейчас. И винят во всем родителей – а обвинить очень легко… Мальчику помогло, знаете ли, это разъяснение. И поэтому я вам рассказываю об этом случае – пусть он и противоречит обычному подходу. Но вот – помогло. И все стало гораздо лучше…

Дама в белом пушистом пальто

мучила другую даму. Даже не даму, а бедно одетую женщину с коляской. И с маленькой девочкой в очках. Это в магазине сейчас было. Дама в белом пальто очень ласково разговаривала; она ласково задавала вопросы. И покачивала сочувственно головой, выслушивая ответы. Как учитель младших классов. Или психиатр на экспертизе. «Почему ваша девочка в очках?»; «Ах, она плохо видит, надо же! Да, заметно, что один глазик косит. Это вам операцию придется делать. Хотя может не помочь. А почему ваша девочка молчит? Ах, она стесняется? Может быть, у нее аутизм. Сначала родители думают, что стесняется ребенок. А потом оказывается, что он психбольной. А кем ваш муж работает? Двоих детей ведь трудно сейчас содержать. Одни очки вон сколько стоят! А сколько младшему лет? Который в коляске?"… И бедно одетая женщина покорно отвечала – такие дамы гипнотизируют. Трудно их оборвать и уйти, есть в них что-то начальственное, липкое, обволакивающее. Я знаю. Поэтому я просто прошла между ними, разделяя невидимые узы. И стала картошку выбирать. Мама с детьми ушла, а дама в пальто мне доверительно сказала: «У нее и коляска закрыта почему-то. Там, наверное, вообще монстр сидит. Нарожают нищету!». Я отвечать не стала, взвесила картошку, мороженое купила хорошее. Три. Тяжело на душе было, вот и купила. Но суть не в этом. Пока я копалась в ящике с мороженым, случилось вот что: дама в белом пальто взяла банку с майонезом. Просто взяла банку. И случилось нечто удивительное – банка у нее в руках то ли лопнула, то ли взорвалась. Короче говоря, конец пришел и пальто пушистому, и шляпе пуховой, и даминому макияжу – все в жирном майонезе. Бабах! – как в детстве говорили. Все заохали и побежали ее отчищать и мыть пол. И стены. И другие продукты. Бабах был сильный, здоровский, как мы в детстве говорили. А мороженое я, конечно, отдала этой маме с коляской и девочкой в очках. Я и сама в очках, чего там. Люди в очках должны помогать друг другу! – так я сказала, и мы засмеялись с девочкой Леночкой. Она мне сказала, как ее зовут. И леночкина мама засмеялась. И коляску открыла – там никакой не монстр, а толстый малыш спит с румяными щеками. Ему тоже дома дадут немножко мороженого. Кому мороженое, а кому – майонез на пальто. Сверху все видят…

Жалко Фиделя Кастро

Я про него знаю хорошую историю. Один мой однокурсник в девяностые совсем потерял себя: работы нет. Преподаватели философии не нужны были. Денег нет. Маму уволили, предприятие распалось. К сожалению, этот Вова начал выпивать еще. И выглядел ужасно: он для тепла лыжную шапочку натягивал на очки, а под плащик надевал мамину кофту. В общем, опускался товарищ… И повадился еще ходить в пивную рядом с домом и там за чужой счет угощаться, рассказывая о древнихфилософах. В общем, «На дне»… И однажды, в затуманенном состоянии, он занял у меня немножко денег. Ему надо было купить международный конверт с марками. Он написал письмо Фиделю Кастро. Мол, дорогой товарищ Кастро! Пишет вам бывший комсомолец, выпускник идеологического факультета Вова. Мне бы очень хотелось побывать на Кубе, посмотреть, как вы строите социализм, не предавая идеалы. Искупаться в синем море, поесть бананов и кокосов. Да вообще – поесть не мешало бы. Попробовать кубинский ром и сигары. Пожать вашу честную руку. Но пасаран! Примерно такое письмо он отправил. Глупое и безнадежное действие, вполне в духе героев пьесы Горького… И продолжил спуск. И, знаете, месяца через три он такой радостный пришел! Очки сверкают! В руках – конверт, весь в штемпелях и марках. А в конверте – ответ от Фиделя Кастро! Ну, не от него самого, а какой-то сотрудник ответил. Мол, пригласить вас не имеем возможности. Но приветствуем вашу верность идеалам. Всего вам доброго, Вова! Но пасаран! И этот Вова прямо нюхал конверт и мне совал – от конверта пахнет апельсинами и морем! Кубой пахнет! Заморскими странами, путешествиями, борьбой, надеждой… И вообще – ответили! Ответили лично! И, знаете, этот Вова прекратил спуск. Нашел работу. Сначала – одну, потом – другую, а потом третью, хорошую. Очки новые купил, шапку. Ласты и маску. И через десять лет действительно съездил на Кубу – путевку купил. Дорогую! И сейчас живет хорошо, достойно. А всего-то – отписку получил из солнечной Кубы в страшные темные годы… Так что и про Фиделя Кастро есть добрая история. Иногда крошечная надежда и внимание могут очень помочь…

Мне парикмахер сегодня рассказала

про свою маму. Очень суровую и очень пожилую женщину, которая сильно заболела и два года назад ей сделали операцию. Чудом сделали и выжила она чудом. И всякие трубки и мешочки к ней приделали, к маме-то – обойдемся без подробностей. И сказали, что так теперь и придется жить, с этими причиндалами. Ничего не поделаешь. Хорошо, что вообще жива осталась! Сильная воля к жизни и сильный организм. Но сердце слабое, и второй операции уже не выдержать. Эта мама выждала год. А потом пошла к врачам и стала настаивать, чтобы ей сделали операцию и убрали трубки и мешочки. И лично говорила с анестезиологом, который даже родным позвонил – это бред и опасность! Лучше жить с трубочками, чем не жить. Но мама сурово отвергла все доводы. И сказала: «я теперь и так не живу. Я не могу ничего делать. И на лыжах кататься не могу. И в саду работать не могу. Я сижу на диване и смотрю в телевизор. И плачу. Это не жизнь. Пусть я умру – лучше умереть стоя, чем жить на коленях!» – это она Долорес Ибаррури процитировала. Старой закалки дама. И все врачи задумались. И молодой анестезиолог сказал, что сердце слабое, конечно. Но такой железный характер он первый раз в жизни видит. И, если мама и родственники подпишут все бумаги, он возьмется… Хотя ему страшно. У него лично не такой железный характер. И операция прошла успешно! Эта мама уже и на лыжах катается даже. Любимое занятие это у нее. И гуляет, и посещает бассейн, и водится с внуками и правнуками, которых учит быть сильными. Мужественными. Ответственными… Надо жить и нести ответственность за свою жизнь. И принимать самые серьезные решения. И парикмахер Лена любит свою суровую маму, хотя отказывалась сначала бумаги подписывать – очень боялась. Но для некоторых людей, действительно, невозможно жить на коленях. Невыносимо. И я ушла в раздумьях – как трудно сделать выбор. Но и в хорошем настроении – радостно думать, что эта мама достала лыжи и катается! Погода как раз такая, лыжная…

От бестактности

мою тетю избавили в детстве. Лет восьми от роду она стояла на остановке и ждала трамвая. А рядом стояла настоящая лилипутка, самая настоящая – может быть, из цирка. И, может быть, в чемоданчике у лилипутки лежали цирковые принадлежности или пышное платьице – кто знает, что было в этом чемоданчике крошечном? И маленькая тетя прямо, извините, вылупилась на эту лилипутку. Впилась в нее взглядом и рассматривала, и так, и этак. Открыв рот и выкатив глаза. И лилипутка подошла, поднялась на цыпочки и стукнула маленькую тетю чемоданчиком по голове. Небольно. Чемоданчик был маленький. И лилипутка тоже. Но чувствительно. И сказала что-то вроде: «нехорошо так смотреть на людей, девочка!» – только нецензурно. Лилипуты вообще очень обидчивы, такая у них психика. Тетя выросла очень воспитанным человеком, стала художником известным. И навсегда избавилась от нетактичности. Она ведь была ребенком, ей простительно! А взрослые бестактные люди очень опасны. После общения с ними чувствуешь себя оплеванным и униженным, хотя, вроде, они не со зла так себя ведут. В присутствии нездорового человека обязательно расскажут, что именно от этой болезни у них знакомый умер. Сравнят вас со своим выжившим из ума дедушкой – дескать, вас прямо перепутать можно, до того вы похожи. Напомнят о всем плохом, что вам довелось пережить – и о чем вы так хотели бы забыть. Или в присутствии мужчины закричат, как кричали продавцы Агате Кристи: «Мадам, у нас здесь платья самых больших размеров! Как раз на вас!». Это не дети. Это вполне взрослые люди; они отдают себе отчет в том, что делают. И делают это умышленно – испортить вам настроение. Так удобно иметь власть над человеком! – пакостить ему открыто и смотреть в глаза с детским недоумением. И приговаривать: «вечно я что-нибудь брякну!». Да не «что-нибудь», к сожалению – это пустяки, «что-нибудь». А именно обидное, унизительное или пугающее. И добрые люди переводят разговор на другое, пытаются смягчить обиду, как-то защититься от бестактного человека… Но без чемоданчика это бесполезно. Лучше попросить персонажа удалиться; развлекаться за наш счет позволять нельзя. Пусть поищет другое развлечение, так я думаю.

Я давным-давно смотрела фильм

   Короткий очень, японский, по-моему. Там юноша отличный промысел изобрел – он кидал камни в машины на автостраде. Ночью, когда они ехали на бешеной скорости. И машина попадала в аварию, а этот подросток обшаривал салоны с умирающими водителями и брал себе айфоны, всякое барахло и деньги. Многих погубил. И родители потом скрыли его от правосудия, спрятали в монастыре, у старичка. Который сказал, что правосудие все-таки будет. И для этого надо ночью постоять на пустыре – и все. Это и есть правосудие. Развязный юнец рассмеялся и пошел ночью на пустырь. Плевое дело! И из темноты и пустоты полетели камни. Ровно столько же, сколько он бросил. И убили его. Такой простой фильм, немудреный. Сколько бросил камней – столько и прилетело. С какой силой бросил – с такой и прилетело. С каким умыслом кидал – с таким и прилетело. Никто никого не наказывает. Просто в жизни это происходит помедленнее, не сразу, по частям. И Плутарх горько сетовал – почему правда торжествует так поздно, а божьи мельницы мелют так медленно? Злодей уже позабыл о своих поступках! И думает, что ему случайно прилетело… Так никто и не собирается злодеев перевоспитывать. И вообще – людей. Просто все брошенные в кого-то камни летят обратно. А сколько им лететь – мы не знаем. Иногда моментально они прилетают, иногда – много времени проходит. Но камешек тот же самый. И это не буддийская мудрость, об этом еще Плутарх и Еврипид писали. И слова их перевел Лонгфелло спустя тысячи лет – про божьи мельницы:
   Медлят жернова Господни,
   Да мелка идет мука;
   Велико Его терпенье,
   Но тверда Его рука…
   Так что бросаться камнями не надо. И плевать в колодец или в других людей. И словами бросаться не надо. Вдруг придется стоять ночью на пустыре…

Цветаева сказала

на том свете нас не за поступки будут судить, а за умыслы – что мы помышляли своим поступком. Какой смысл вкладывали… Бабушка Роза купила тюлевые шторы с цветочками – это было шикарно, роскошно, невероятно пышно после войны. Она воевала и имела право купить такие шторы – не так ли? А маленький папа остался дома один и вырезал из штор цветочки. Нанизал на нитку кое-как – он был совсем малыш. И эту гирлянду бабушке преподнёс. Красота, изящество, упорный труд! Мама, это тебе! И суровая бабушка, которая даже в фотоателье не улыбалась, прижала сыночка к груди и прослезилась. Действительно, сколько труда вложено! Сколько любви! А шторы с дырками – ерунда. Из них сделали марлю, полезную в хозяйстве. Мужчина делает что-то глупое или ненужное покупает – не спешите его бранить. Он имел самый лучший, благородный умысел иногда. Он хотел как лучше! Зять взял все свои сбережения и купил мне телефон. Скользкий, неудобный, с массой ненужных функций, совершенно негодный для меня. Вместо того, чтобы свою машину чинить… Эх! А он сирота. И я – его мама. Я понимаю. Я издам негромкий радостный вопль, схватив телефон… И буду слушать, сколько в нем полезных функций. Ненужных мне. Ну и что? Умысел – любовь. В глупом подарке, невкусном торте, в билетах на скучный спектакль, в нелепом комплименте, даже в замечании – «где ваш шарф?». И этот умысел мы отлично чувствуем сердцем – его только сердцем можно почувствовать. А в красивых словах, шикарных подарках, нейтральных вроде бы комментариях – злой умысел. И душа их не принимает! Чувствует яд, как в отравленных фруктах страшного таксиста – он всех угощал… Так что люди в основном – далеко не дураки. И понимают умыслы. И все прощают за любовь: нелепые подарки, слова, поступки… Главное – умыслы. И на том свете, и на этом!

Одна женщина

очень стала уставать. Нет сил – и все тут. Хотя ничего особенного она не делала. Не в шахте работала. А простым бухгалтером – обычная работа. И домашние заботы совершенно обычные. А энергии совсем нет… И она не могла понять, в чем дело. Она не болела вроде, но еле волочила ноги и ничего её не радовало… А знакомая предложила путёвку задешево в дом отдыха на три дня. Даром почти! И эта Инга Петровна очень захотела в дом отдыха – такое приятное название! Там можно отдыхать, гулять, в лес ходить, питаться в столовой изысканными яствами и выбирать любой суп и любую кашу! И отдельный номер… Инга Петровна сказала робко мужу, что хотела бы поехать на три дня в дом отдыха. Муж рассердился и стал кричать – нормальные жены не ездят в одиночку отдыхать! Только распутные бабы так поступают! Вышел скандал. И взрослый сын тоже вмешался с женой – а кто будет ребёнка забирать из школы, водить на английский и на хоккей? А? И на работе возмутились – два-то дня выходных, ладно. Но ещё день – рабочий! Даже два! Кто будет готовить отчёты и нести ответственность? Масса работы! И старенькая мама разозлилась – она болеет и нуждается в уходе, а неблагодарная дочь собирается на курорте прохлаждаться… Женщина расплакалась от отчаяния. Все стыдили её за эгоизм. Но потом она поняла, почему так устала – в рабстве очень устаёшь. И не понимаешь, что ты – в рабстве, пока не попытаешься пойти погулять. Шаг вправо сделать или шаг влево… В общем, Инга Петровна поехала все же отдыхать. Не в дом отдыха, а на хороший курорт, на две недели. Дождалась отпуска и поехала нахально, взяв деньги, отложенные на покупку свиней – муж хотел завести свиней на даче, он на пенсии был. И ровным счётом ничего страшного не случилось. Все как-то обошлись, справились. А работу Инга Петровна сама поменяла – бухгалтеры всегда и везде нужны. И сейчас работает в санатории бухгалтером, и устаёт, конечно, но нормальной, здоровой усталостью. Не такой, как в рабстве.

Женская измена —

страшная вещь. Конечно, бывают легкомысленные дамы, которые просто так изменяют, от порыва страсти, как Айседора Дункан. Пока её мужа-миллионера держали в клетке и лечили электрическими разрядами, она изменяла ему на рояле, под роялем и рядом с роялем – с музыкантом. И вообще со многими. Или Мессалина изменяла Клавдию – так уж она была устроена… Но обычно женщину до измены надо довести. И не случайно мужчины так сильно и гневно на измену реагируют – они инстинктивно понимают, что это – не минутное увлечение, не зов плоти; это – эмоциональная связь с другим человеком. Любовь, проще говоря. Так устроена женщина; она не просто увлекается на минуту. Она любит. И происходит эта влюбленность от нехватки внимания, такого простого и обыденного. От того, что не поцеловали на ночь, не обняли, не сказали: «ты красивее всех!», не купили шоколадку или цветочек… Какая глупость! Она же должна понимать, что её любят, для неё работают, за неё жизнь отдадут! Так-то оно так. Понимает. Но вот это крошечное внимание, прикосновение, похвала, подарочек без повода – они чрезвычайно важны. Как сладкое для ребёнка. Чтобы его конфетами страшный дядька не заманил… Мы все равно – немножко дети, хотя и взрослые женщины. И самое опасное – не гладить нас и не хвалить, редко обнимать и целовать. Кричать, ругать, намекать на глупость и некрасивость… А потом – горько упрекать и ненавидеть за измену. Причина которой так банальна, что мужчинам трудно в это поверить – это же глупо! Согласна. Глупо и плохо. Может, Пушкину надо было быть помягче с женой, не называть её «брюхатой коровой», и не рассказывать о посещении публичных домов? Перед смертью он все просил прощения у жены, он многое понял, да поздно было… Немножко внимания и мягкости, вот и все. Это так просто! Многого дурного можно было бы избежать…

Домик у моря —

вот о чем мечтал один бизнесмен. И мне рассказывал печально, что, в сущности, ему так немного надо. Домик у моря беленький, чтобы виноградная лоза вилась по окнам веранды, садик, а в садике – сливы, черешня, яблони… Он в детстве с мамой отдыхал на море «дикарями» и жил в таком домике. И чтобы была собака. И много удочек для рыбалки. И чтобы с ним жила его любимая женщина, с которой он так редко видится. И вообще не может быть вместе – у него семья. Дети, внуки – всех надо обеспечивать. Но он бы так счастливо жил в домике у моря… С любимой смотрел бы на закат. Черешню бы ел. Ловил рыбку… Но это невозможно! Надо завод купить, а другой – продать. Надо решать общественно-политические вопросы. Надо выступать на важных собраниях. Надо работать и работать. И ведь есть у него большой дом в Майами – он, правда, там редко бывает… Так он мечтал о домике с виноградной лозой. А потом внезапно умер от сердечного приступа. Я очень горевала – мы с детства дружили. А другой мой знакомый художник продал свои две комнаты в общежитии и купил домик у моря. Развалюшку в деревне. Удочки купил тоже – на удочки тоже хватило. Взял с собой любимую женщину – свою натурщицу, собаку, и уехал. И живет в беленьком домике с окнами, увитыми виноградной лозой. Пишет закат над морем, продает картины, и вполне ему хватает на жизнь. И любимой женщине хватает. Он с нее русалок пишет. И двум мальчикам хватает. С них можно херувимчиков писать морских… Вот и думаешь – как же так? Мечту ведь так легко исполнить! Продать что-нибудь и купить домик у моря. И жить там, с кем хочешь… Жизнь короткая такая. И я только надеюсь в душе, что богатый бизнесмен на том свете живет в домике – в каком мечтал. Может быть, там мечты сбываются, если здесь никак не получается жить счастливо? Хотя это так просто иногда…

Здоровый образ жизни —

о нем писал доктор Амосов. Который сто лет почти прожил благодаря здоровому образу жизни – так говорят те, кто книг Амосова не читал. А я читала. Как он на операциях потом обливался, терял по два килограмма веса, матом кричал и трясся от гнева, когда другие врачи ошибались. Как он горевал, если пациентов не мог спасти. Как сочувствовал родителям. Как негодовал, когда его обвиняли незаслуженно. Как спал в ординаторской на матрасике. А чтобы уснуть – пил коньяк и снотворным закусывал. И за весь день выпивал стакан компоту из больничной столовой и съедал черствую булочку; вкуса все равно не чувствовал, весь рот был обожжен табаком… И грубо обращался с коллегами, если они не выполняли обязанности и дурно относились к пациентам. А потом – переживал и мучился. И все это – на седьмом десятке! В юности он и вовсе в палатке на войне оперировал. И не соблюдал режим дня, наверное. Амосов понимал, что так жить вредно. И даже думал, что уже истратил всю психологическую защиту. И, возможно, умрет от нервного истощения и болезней. Но не умер и даже не заболел. И в глубокой старости заинтересовался здоровым образом жизни – он всегда им интересовался, только некогда было «жить здорово». А он и жил здорово – по-настоящему жил. Искренне, истово, от всего сердца, от всей души. Как и положено настоящему человеку и доктору. Так что нужно, конечно, заботиться о себе и о своем здоровье. Это очень полезно. И продлевает жизнь. Наверное. Но и живые эмоции, переживания, высокие цели и самопожертвование – тоже жизнь-то не укорачивают в итоге. Потому что это и есть – жизнь. Хорошая книга. И я до утра перечитывала. Хотя спать надо восемь часов и думать только о хорошем, позитивном – и беречь себя в первую очередь. А не про операции читать и не про коньяк со снотворным. Но это иногда очень помогает, как ни странно. А «покой» и «покойник» – однокоренные слова…

Добро возвращается

Хотя я далека от слащавых россказней о добром мальчике, которому на голову упал сундук с золотом после того, как он дал от яблока откусить бродяге. Это в Ветхом Завете я прочитала наставление; мол, если придет к тебе нищий, ты не скупись. Дай ему взаймы! И я прекрасно поняла, о чем речь – про взаймы-то. Это сказано и другими словами: отпускай хлеб свой по водам. По прошествии многих дней вновь найдешь его. Взаймы – потому что добро возвращается. Через других людей, в иных обстоятельствах, через годы и расстояния, но оно непременно вернется. Хлеб приплывет обратно и напитает нас в трудный час. Это свекровь моя, которая не читала религиозных трудов, ходила кормить солдатиков. Рядом с домом была железная дорога, и там солдатики работали. Ободранные, грязные и голодные – в голодные годы. А муж мой, ее сын, в армии служил, в Казахстане. И мама испечет пирогов с картошкой – и каждый день идет кормить солдатиков. И говорит: моему сыну тоже кто-нибудь даст покушать! Пусть солдатики кушают! Это было трогательно и наивно. По-деревенски так. А моего мужа тоже кормила казахская женщина. Угощала баурсаками в казахских степях. Он ей напоминал сына. И добрая женщина его угощала, когда могла – кушай, солдатик! Это потом уже он рассказал, просто так, не зная ни о чем. Такая простая история. Совпадение. Но в каждом совпадении – глубокий трансцендентальный смысл, как писал Юнг. Добро действительно возвращается. Все дорогие подарки кому-то обернутся тем, что и вам потом кто-то что-то прекрасное подарит. Все угощения нежданные – и для вас обернутся угощением. Спасение – спасением. Отданные деньги – полученными деньгами. Все дается взаймы; не нищему, не нуждающемуся, а самой жизни. И все будет отдано с процентами, придет такой день. Просто мы забываем о своих добрых поступках. Не записываем то, что дали. И проценты не начисляем, как ростовщики. Дали – и забыли. И обрадовались, получив: ура! Какое счастье! А это – наш собственный каравай, который мы отпустили по водам давным-давно… И это радует очень, поддерживает и вдохновляет в трудную минуту. Так что мы не милостыню даем, а даем взаймы. И забываем об этом – так устроено сердце доброго человека. И рука его не оскудеет, и сердце наполнится.

Мужчина один не хотел жить

И у него были основания. Он попал в аварию и стал инвалидом. И ходил еле-еле с палочкой, страшно исхудавший и слабый. Все болело; подробности ни к чему. Машина разбита, конечно. Работу потерял; бизнес кончился. Огромные долги. И жена тоже ушла, – ее можно понять. Наверное. Вот этот мужчина вышел от врача и сел на лавочке в парке, он уставал моментально. И сказали ему неутешительные слова, ужасные. И вот он сидел, полузакрыв глаза, и думал: зачем жить? И строил планы, как лучше перестать жить-то. Быстро и безболезненно. Он спокойный был и умный человек. И он вот что увидел: два пьяных молодца гоняются с палкой за птицей. А птица убегает – у нее крыло сломано. И они, хохоча, хотят птицу палкой убить. Мужчина встал кое-как и говорит: мол, зачем же вы убиваете птицу, братцы? Что она вам сделала? А пьяницы нагло и грубо отвечали: а зачем ей жить? …Потом, в полиции, мужчину отпустили – полицейские же не звери. Видят, человек еле сидит. И палочку отдали, хотя это могло бы стать вещественным доказательством – так он треснул по уху и по носу двух садистов. И даже вызвали ему такси. Потому что пьяные хулиганы не смогли связно объяснить, из-за чего драка началась. Они вообще ничего не могли объяснить. Но уже не смеялись, а всхлипывали. И этот инвалид вернулся в парк и подобрал ворону. И отнес к себе домой. Потому что все хотят жить. А те, кто не хочет – те захотят, когда увидят, что от них тоже многое зависит. И кто-то в них очень нуждается, очень сильно. Не хочешь для себя жить – поживи для других. Как они без нас? И никто не может решать: кому жить, кому не жить. Не человеческого ума это дело. А мужчина выздоровел, только хромает сильно. И работает. Мозги-то никуда не делись. И женился – все остальное тоже никуда не делось. Способность любить и заботиться, в смысле. И эту историю про птицу он сам рассказал, потому что она поучительная. Надо жить. Особенно – если вы добрый. Вы кому-то очень, очень нужны, но можете не знать об этом – до поры, до времени… А с вороной тоже все хорошо. Хотя она без всякой благодарности улетела потом – но что возьмешь с вороны?

Очень полный мужчина

мне встречался у прилавка с готовой едой. Я тоже иногда покупаю, не всегда успеваю готовить. Полный такой, с ярким румянцем, одетый хорошо. И ему всегда жарко, даже зимой – капли пота на лбу. И он всегда покупает все неаппетитное: сегодня рыбу взял отварную, салат из капусты, свеклу… И порции маленькие берет. Мы часто встречаемся и улыбаемся уже друг другу. И даже он заговорил извиняющимся тоном, указывая на рыбу: «Это невкусное. Но низкокалорийное. Мне надо похудеть. Мне жена говорит, что я жирный и надо меньше жрать. Я вот стараюсь»… И так он грустно смотрел на рыбу, на капусту, на меня… Я ответила, что не всегда дело в еде. Это недалекие люди так говорят, мол, в концлагере толстых не было. Не было. И в блокаду не было. Но потом люди с определенным обменом веществ полнели, когда появлялись продукты. А другие – оставались худыми. Хотя ели одинаково плохо. Дело в гормонах, в метаболизме, в стрессах. И одной умеренностью в еде трудно добиться результата. Мужчина внимательно меня слушал. И сказал: «Со мной так давно никто по-человечески не разговаривал». И пошел, переваливаясь, как утка – наверное, у него ножки болят. С этой противной рыбой в корзинке. Он не хотел показаться навязчивым. А у прилавка другого он, озираясь, выпил стакан сладкой водички. Ему хотелось сладенького, я понимаю. Увидел меня и виновато улыбнулся. Вытер капли пота и пошел к кассе. А потом мы уже у машины столкнулись – он садился в свой роскошный автомобиль и громко ругался с кем-то по работе. Какие-то блоки и балки не привезли… И румянец был уже не красным, а синим. Я ему помахала, он поехал – наверное, есть свою рыбу и капусту. Хотя дело не в них. Я часто его вижу – он все полнее и полнее. И румянец все ярче. И взгляд все виноватее, когда водичку пьет тайком. Надо с мужчинами как-то бережнее, человечнее все же; даже если не любишь. Но нельзя же так. А как – трудно выразить словами. Но вот так. В следующий раз выпью с ним газировки за компанию и поговорю. Ему, видать, не с кем поговорить…

Однажды я дочке дала денежку —

на мороженое. У магазина на улице продавали мороженое. Мы жили тогда в деревянном доме на окраине. И дочка в первом классе училась, худенькая девочка в очках и с косичками. Она протянула купюру – а злой парень выхватил. И захохотал! Здоровый взрослый парень. Дочка заплакала, конечно. А парень хотел убежать. Но не смог. За мороженым пришли наши соседи и убежать ему не дали. Танька-Зажигалочка из тюрьмы освободилась в очередной раз, и с сыновьями Гошей и Тошей тоже за мороженым пошла. Гоша и Тоша раньше освободились. Контуженный афганец Николай с ними пошел за компанию. И Толик-Портачка решил мороженого покушать. Моня Резаный и бездомная тетенька тоже пошли. Тетенька у нас жила в бомбоубежище. Алевтина Аристарховна ее звали. И, как сейчас помню, Санек Килька тоже решил полакомиться мороженым. Дружный был двор, хороший. Даже озелененный – соседи выращивали лук для закуски рядом с лавочкой. Так что дочку защитили, купюру вернули, парня пожурили слегка – я не видела, но соседи сказали, что слегка. Чтобы я не нервничала. Нервничать интеллигентам – верная погибель, они и так все больные и видят плохо. С соседями я всегда в хороших отношениях была. Это очень важно – дружить с соседями. И все грустили, когда я переезжала. Так что не надо отнимать деньги у очкастых девочек на окраине города – рядом могут соседи оказаться. Вообще не надо никого обижать… За нас могут заступиться. Соседи или ангелы; но кто-нибудь обязательно заступится. И мягко пожурит…

Тревожное ожидание —

пытка. Наказание богов. Так древние считали; «Дамоклов меч» – его увидел юноша Дамокл над своей головой в разгар веселого пиршества. На конском волосе висел острый тяжелый меч… И веселье померкло, сердце сжалось в страхе, ничего уже не радовало юношу. Хотя все ведь шло по-прежнему: музыка, танцы, обильное угощение, прекрасное убранство апартаментов… И ожидание боли от удара током страшнее удара. Ожидание «серьезного разговора» с человеком, от которогозависит наше благополучие – страшнее самого разговора. Ожидание анализов – страшнее диагноза. А тревожные мысли о том, что бессонница очень вредит здоровью и наутро вы встанете разбитым и утомленным – страшнее самой бессонницы. Это научно исследовано и доказано. Тревожное ожидание отравляет жизнь и отнимает силы, которые нужны для борьбы. Отнимает радость бытия. И приближает болезнь и неудачу. Меч над головой все делает неинтересным и мрачным, только о нем и думаешь, боишься, как бы он не упал… Надо отвлечься. В страшных мыслях и «пережевывании» возможных последствий нет ничего полезного, один вред от этого. И древние римляне во время бессонницы советовали встать и пойти развлечься с друзьями. На гладиаторов поглядеть или к гетерам наведаться. Заняться спортивными упражнениями и дружескими беседами. Надо попросту выйти из помещения, где висит меч. Сменить обстановку. Полностью переключиться на другую деятельность. Не говорить постоянно о той проблеме, которая вас пугает и тревожит. Это – «отвлекающая терапия», переключение внимания. Повлиять на ситуацию мы не можем. И, когда все кончится хорошо, никто не вернет нам душевное равновесие, утраченное за дни тяжких переживаний. Отвлечься непросто, я понимаю. Но главное – выйти из ситуации, заняться активной деятельностью и изменить то, что в наших силах. Переместить «локус внимания» на что-то другое. Суп сварить, в магазин пойти, отправиться в поездку, поиграть в компьютерную игру – в этом тоже нет ничего вредного. И, скорее всего, ситуация улучшится сама по себе, как ни странно. Так часто бывает. А если неприятность все же произойдет – мы сбережем силы, чтобы все исправить и пережить. Сэкономим энергию. Которая так непроизводительно тратится в режиме тревожного ожидания. А посоветоваться можно; это полезно. Это тоже – правильная деятельность. А деятельность – акт воли, который меняет действительность. К лучшему меняет!

Ваш ребенок – это именно ваш ребенок

И никто на свете не знает его так хорошо, как вы. Вот это следует помнить всегда. Особенно – когда результаты тестирования вас пугают и удручают. Ни один чужой дяденька, ни одна чужая тетенька, какими бы умными они ни казались, не знают, как ваш ребенок слушает сказки и песни поет. Как он смеется над смешным и плачет над трогательным. Как он обнимает и жалеет свою мамочку, когда мамочке грустно. Как он смотрит проницательным мудрым взором прямо в душу в иные моменты; и молча разговаривает – и вы понимаете друг друга без слов. Никто не знает, какой он добрый. Какой великодушный. Как он готов заступиться за вас и отдать свою маленькую жизнь без всяких колебаний – именно за вас. Бездушные тесты и бездушные люди ничего этого не покажут. И напуганный малыш будет выдавливать из себя ответы, нелепые или неумные – а как иначе? Это же чужие люди, которые, скорее всего, уже все решили и диагноз приготовили. Это их работа – готовить диагнозы. Дислексия, дисграфия, аутизм, умственная отсталость… Конечно, все это бывает. Разумеется. Только вот Эйнштейн не разговаривал до четырех лет; Маяковский читать плохо умел, Циолковского за умственную отсталость из школы выгнали. И в гостях один говорливый и развязный психолог выпивал и шутил. Шутил и выпивал. И все лез к маленькому молчаливому мальчику, который тихонько отворачивался – из вежливости и деликатности. И психолог заявил: мол, это какой-то маленький аутист! Никак не хочет идти на контакт! Да было бы с кем и зачем. Я бы тоже не пошла на такой контакт. И попросила бы психолога выйти вон. Но ребенок не может этого сделать по понятным причинам. Вот и выглядит иногда как отсталый – но это не так. Вы доверяйте себе. И своему ребенку. А уже потом – чужим людям с вопросами, заданиями и требованиями. И диагнозами. Развивайте, поддерживайте, обнимайте и просто любите своего ребенка. Этого достаточно для счастья. А все остальное приложится со временем, так обычно бывает…

Независтливый —

это в детстве, на даче, видела я одного академика. Пожилого очень – в детстве все взрослые кажутся старыми. С распахнутыми голубыми глазами и в панамке на лысой голове. Он копал грядку, а полная жена ругалась. Дескать, как же так? Эдуарду Адольфовичу за открытие дали машину. «Волгу». А тебе, Мишенька, шапку ондатровую. Издевательство какое! Одному физику – машину! А другому – шапку! И этот академик, мечтательно улыбаясь, кротко сказал: шапка лучше, чем машина, Зоенька! Машина может сломаться, а шапка – никогда! Я задумчиво пошла играть в игрушечки. Академик, по-моему, все ещё жив. И много открытий сделал. И добра людям. Для меня лично он сделал тропинку в свой огород и выломал доску в заборе аккуратно – чтобы я беспрепятственно ходила кушать клубничку с грядок. С удобством. И ягодки мне мыл всегда. Может, действительно, шапка лучше. А ещё лучше – быть независтливым. Проживёшь долго и вспомнят тебя добрым словом – как я сейчас. Независтливые в итоге больше получают, как ни странно.

Человек вас любит настолько

сколько он готов за вас отдать. Очень меркантильно звучит. Как и фраза Надежды Мандельштам: «он вас любит? А сколько он на вас потратил?». Экая корыстная дама. Хотя какая корысть: жила в нищете с бедным ссыльным поэтом. Жрать, извините, часто нечего было. Ходила в рванье… Но поэт был готов за неё отдать – все. Просто – все, что было. Ухо, глаз, почку, жизнь… Не особо задумываясь. А чего думать, если любишь? Так наш маленький ребёнок не задумается. И отдаст все, что имеет, хотя у него и нет ничего, кроме игрушек и собственного дыхания. И он может пожадничать – не угостить конфеткой, игрушечку прижать к себе. Это в обычных обстоятельствах. А в смертельно важных – даже не задумается. Потому что как жить и зачем – без мамочки и папочки? И это – высшая степень любви. За неё все прощается, вообще – все. Если человек так сделал или мы точно знаем, что так и сделает. И все отношения, основанные на здоровом эгоизме – хорошая штука. Пока сам не окажешься в такой опасности, что надо отдать все. Или хотя бы почку. Или квартиру. И здоровый эгоист скажет, что это неразумно как-то: отдавать свои потроха и квадратные метры. А неразумный ребёнок или поэт – отдаст. Скажет: на! А как иначе? Ты только живи! И это – высшая степень любви, недоступная многим. И вот удивляются: почему эти неподходящие люди вместе живут? Да ещё в нездоровых отношениях? Неправильных? Вот поэтому и живут. И здоровые отношения двух разумных эгоистов плачевно кончаются, по крайней мере, для одного эгоиста – если он заболеет или в тюрьму попадёт. Или состарится и ослабеет. На него потратят разумную сумму, а потом оставят одного. Потому что где истинная любовь – нет эгоизма. Разумного или животного – по мне, они мало чем отличаются. А есть только любовь. Которую я всем желаю найти или – сохранить.

Одна женщина пекла пирожки

с картошкой. Страшная бедность была; хватило муки и картошки на несколько пирожков – ради праздника. Двое детишек кричат, бегают, падают. Третий в животе пинается ножкой. Денег нет и вообще почти ничего нет. Рваные валенки да телогрейка. И вообще – барак. А муж где-то пьяный шатается, придет – будет орать и драться. Такая вот картина художника-передвижника, только все это на самом деле было. И еще сосед выпивший постучал в комнату, хотел денег занять – да какие деньги… Иди давай! А этот сосед вдруг умильно так сказал: «Как вкусно пахнет! Дай мне пирожка, пожалуйста!». И замотанная женщина не смогла отказать. Достала пирожки из печки и свой пирожок отдала соседу, хотя он ей совсем не нравился. Пьяница. Тогда много было в бараках пьяниц. Вот такая мелкая бытовая сценка. И женщина ругала себя за слабодушие и неумение отказывать. Ей жаль было пирожка из серой муки, да уж что теперь… А на следующий день на заводе случился пожар и этот сосед, Сева, сгорел заживо – кого-то он там вытаскивал, да не вытащил. Но геройски погиб. И вот она потом говорила моей юной свекрови: как, – говорила, – Рая, хорошо, что я дала ему пирожка. Не заругалась, не вытолкала, а дала, хотя мало было. Он с удовольствием съел. С удовольствием. И, может, это последнее у него удовольствие было в этой жизни. И мне на душе не тяжело. Не тяжело, Рая, у меня на душе! И вот это история про то, что не всегда надо строго отказать. И внятно обозначить границы. И вытолкать взашей непрошеного гостя. Иногда можно дать пирожка, даже если мало. Даже если человек не нравится, но лучше – дать. Чтобы потом на душе не было тяжело…

Человек себя показывает

когда мы от него зависим. А зависеть приходится, никуда не денешься иногда. Ребенок зависит от родителя, жена с маленьким ребенком – от мужа, подчиненный – от начальника… И легко сказать – идите и станьте свободными! Избавьтесь от деспота и тирана! Это не всегда возможно. Вряд ли ребенок начнет искать новых родителей, жена в крошечном городе гордо уйдет с младенцем на руках, а потом познакомится с миллиардером или откроет свой фитнес-центр в ближайшей деревне… Да и с работы не так просто уйти, не всегда есть альтернатива, а на руках – опять же дети… И тот, от кого зависят, прекрасно это понимает. И попрекает открыто, указывая на жалкое положение жертвы. И ведет себя как с домашним животным, которое должно ему тапочки в зубах приносить. Снисходительно этак. Дескать, куда ты денешься? Или отвешивает подзатыльники – почему бы и нет? Это отец так воспитывает сына. Или сержант – новобранца. И вот тут важно вспомнить – жизнь продолжается. И зависимость кончается. Время рабства истекло. Младенец подрос и жена выходит на работу. Ребенок вырос и уехал из отцовского дома. Подчиненный получил хорошую должность и сам стал начальником. И срок службы подошел к концу – настал долгожданный «дембель». И тот, кто попрекал куском хлеба или оскорблял своими поступками, остается в горестном недоумении. «Почему ко мне сын не приезжает? Почему он меня не поздравил?», – а вы бы поехали к тому, кто над вами измывался, когда вы были в зависимом положении? И в пьяном виде колотил? «Почему жена от меня ушла к другому?», – потому что она тебя разлюбила. И поняла, какой ты человек. Вот и ушла. «Почему мои ученики меня забыли?», – потому что вспоминать страшно, как ты на них орала и унижала. Побыли баринами – и довольно. Крепостные и рабы обратно не возвращаются, получив «вольную». Тем более – к жестоким рабовладельцам. Которые все сидят и гадают горькую думу: откуда это страшное одиночество? За что? Думать надо о будущем. Всегда – думать о будущем. Отношения меняются, меняется расстановка сил и возможности. И не надо обижать тех, кто от нас зависит. Подзатыльниками и попреками. Изменами и унижениями…

Один мужчина ухаживал за дамой

Высокомерной и неприступной. И просто ее обожествлял; не смел подойти, а издали восхищался. Он ее встретил в фитнес-клубе. Такая роскошная красавица, на шикарной машине. Он на своей машине ездил за ней. Мечтал, что произойдёт маленькая авария, и он как начнёт спасать даму! Помогать, колесо менять, выносить на руках… И они разговорятся и познакомятся – она даже ведь не глядела на него. А он стеснялся, такая она была неприступно-шикарная. Он нехорошо сделал – выследил, где дама живет. Подкупил охранника. И купил под Новый год шикарные подарки, знаете, в блестящих коробках с лентами. Всякое: духи, перчатки, сумочку; много всего, и все – дорогущее. И ещё купил идиотский венок рождественский, с колокольчиками. Проник во двор, в подъезд – охранника же он прикормил. И все это положил под дверью. Прикрепил на дверь венок и записку красивую с номером телефона – сердце мое принадлежит Вам! И очень порадовал угрюмую одинокую женщину, которая в своей квартире подозрительно смотрела в камеру наблюдения – она знала, как жесток мир. Как опасны люди! И вот преступник шебуршит у неё под дверью! И сначала она хотела вызвать полицию и охрану – у неё была сигнализация. А потом не стала вызывать. Сердце не камень. Дождалась, когда мужчина уйдёт, и все взяла себе. И даже расплакалась от счастья. Это он не у той квартиры все оставил – охранник выпил взятку и все напутал. И эта мрачная одинокая женщина позвонила по оставленному телефону и поблагодарила мужчину. И он не стал отнимать подарки. Он, видите ли, был добрый. Промямлил что-то и потом сменил симку. И решился с красавицей заговорить наконец-то и признаться в любви. И она оказалась веселой и доброй. И потом смеялась, когда узнала про венок и подарки. И сказала, что соседка подобрела и стала отлично выглядеть… Вот так все хорошо закончилось. Потому что подарки – это всегда хорошо. И любовь вдохновляет. И ошибки тоже идут на пользу; бывают же добрые ошибки…

Был давным-давно грустный год

И он заканчивался. В стране ужасное происходило, еды почти не было. Не говоря о лакомствах и игрушках. Но я все равно купила билет на елку для маленькой дочки; на елку в музее! Почему-то в музее искусств объявили елку. И обещали танцы, игры, конкурсы и подарки. Деда Мороза и Снегурочку! И на свои маленькие деньги я купила вот билет – мы очень бедно жили. Мне было 23 года, а дочке – четыре. И она очень ждала елочку – в первый раз. Ведь на садик у нас тоже денег не было. И вот – первая елка! Мы очень ждали. И случился страшный мороз, просто дикий – но мы закутались как следует и поехали на елку в музей. И кое-как по холоду и вьюге добрели. А в музее – пусто и темно. И говорят: ёлка отменяется. Никто не купил билеты, денег у людей совсем нет. Да ещё лютая стужа. Извините, говорят, мы вернём деньги за билет! А за месяц эти деньги уже превратились в ничто. Инфляция. И не в деньгах дело – дочка не заплакала, а побледнела. И личико вытянулось от горя. Это было душераздирающее зрелище, можете мне поверить. Ведь человек так ждал! Так мечтал увидеть елочку! И в неведомых конкурсах участвовать, и получить лично от Деда Мороза подарок… В четыре года ведь ещё веришь всему… и никто не виноват. Ужасные времена. И все смотрели печально, такие же бедные и нищие, как мы, работники музея. И просили извинить… Но потом все исправилось! Потому что работники музея переглянулись сурово и кивнули друг другу. И мы пошли в кабинет директора, где стояла елочка. И елочку вынесли в картинный зал. Зажгли гирлянду и как стали водить хоровод! И петь, и танцевать, и читать стихи, и фокусы показывать! И один экскурсовод изображал Деда Мороза, и говорил басом: хо-хо! А директор была Снегурочка. Хоть и без костюма. И загадывали загадки, и прятались в залах, и конкурсы разные устраивали. И Дед Мороз все картины и статуи показал лично дочке – в музее очень интересно! Тогда мало кто ходил по музеям… А потом пили чай без сахара, правда. Сахар тоже был дефицит. Но с лимоном – его сорвали с настоящего лимонного деревца в кабинете директора. И в подарок нам дали кучу всего: брошюры, книги и альбомы… Полные руки подарков! И все были совершенно счастливы, особенно – ребёнок. И идти домой было не так уж холодно – лютый мороз спал, пока мы плясали и пели. И это была отличная ёлка! И навсегда запомнилась она… Потому что плохое забывается, а хорошее надо помнить. И тогда жизнь станет счастливее. И отчаиваться тоже не надо – все можно исправить. Даже елку, которую отменили…

Злорадство —

странная штука. И иногда вызывает недоумение. Особенно, когда знаешь, что с самим человеком случилось. Вот все дневники жены Булгакова, кроме описания приемов с икрой и лососиной, содержат такие ремарки по поводу ареста знакомых: «Вот оно, возмездие!», «поделом ему!», – хотя речь идет о людях, которые – надо же! – пьесы мишенькины не оценили и мешали их постановке. И особо радоваться нечему – точно так же могли в дверь ночью постучать и арестовать. Тогда это было обычным делом. А потом Булгаков тяжело заболел. И врач мрачно сказал, что счет идет на дни – настолько болезнь опасна. Булгаков услышал и расстроился. Но его очень утешило, что сам врач вскоре тяжело заболел. И умер. Это умирающего писателя поддержало и даже заставило продиктовать сцену с буфетчиком, который умер от рака печени – Воланд ему такое сказал. Ужас какой. Все под страхом ареста, все болеют и умирают, но успевают порадоваться чужому несчастью. Не надо нам икры и лососины, и пышных приемов, и премьер – подальше от этой компании злорадных людей! И ученые изучали злорадство – оно измеряется двумя мерами: завистью и сознанием собственного ничтожества. Неважно, какое место человек занимает в обществе и ходит ли на приемы в посольство. Все равно: зависть и ничтожество. В сумме они дают злорадство. И, заметив злорадство в человеке, надо потихоньку взять пальто и пойти на улицу. Или отписаться от его страницы. На которой он важно рассуждает о «возмездии» за лично ему причиненные неудобства. Или считает смерть нормальным наказанием за успех и всеобщую любовь. Злорадство – постыдное чувство. Но, как видите, и на смертном одре, в муках, они продолжают злорадствовать. Не могут остановиться, все радуются и твердят: «поделом!». Хотя сами еле дышат иногда…

Если вы не хотите куда-то идти —

не идите. Не хотите с кем-то общаться – не общайтесь. Не хотите ехать или лететь – откажитесь от поездки. Бесполезно перебирать в голове аргументы, искать оправдания, принуждать себя, советоваться с близкими – это особенное «нехотение», его трудно объяснить словами. Но все внутри сопротивляется – не хочу! И мудрые люди доверяют этому чувству. Как банкир Морган, который сдал билет на «Титаник»: ну его, – сказал, – к черту, этот «Титаник». Я никуда не поплыву. Мне очень не хочется плыть на этом корабле почему-то. И этот Пьерпонт Морган нажил огромное состояние, потому что слушал свой внутренний голос. И редко мог логически объяснить свои решения, но они всегда оказывались правильными. Он курил сигару, раскладывал пасьянс и говорил только «да» или «нет» – может быть, руководствуясь пасьянсом? Кто его знает… Но вот так он стал богачом и скопил несметные сокровища. И жизнь сохранил. Впрочем, жизнь сохранил и простой кочегар. Он плыл на «Титанике», а потом прочитал страшную книжку про кораблекрушение. И сбежал в первом же порту, потеряв прекрасную работу. И тоже остался в живых. Работу, кстати, он вскоре нашел – снова кочегаром. А мог бы на бирже играть! Да, если мы откажемся от поездки или от общения с неприятным почему-то человеком, мы будем себя корить. Деньги пропали. Поездка не состоялась. Мы поступили глупо; просидели дома и лишились чего-то увлекательного или полезного. А вот лучше дома посидеть иногда, уверяю. Интуиция не подводит, она древнее разума и рассудка. И именно благодаря интуиции выжили наши предки в страшные и опасные времена; и вот – мы родились и живем. Не надо слишком рассуждать иногда, принуждать себя, отрицать предчувствия и прочие странные, мало изученные вещи. Банкир и кочегар спаслись; и не только они. Мне часто рассказывают такие истории. И у Агаты Кристи есть целый цикл рассказов о «красном сигнале», а она две войны пережила. И опасные путешествия. Так что верить «нехотению» надо. Просто верить – и все. Потом поедем, поплывем, полетим, встретимся с кем-то. Хотя вот по мне – лучше и не встречаться. Не искушать судьбу…

Перемены мало кому нравятся

Особенно – перемены к худшему. Это вот в Кронштадте жила дама-бухгалтер, Фазиля Зайдуновна. У нее был муж, дочь взрослая и чистенькая двухкомнатная квартирка. И все лежало на своих местах: вязание, кастрюльки, сервиз стоял в серванте, скатерть с бахромой, покрывало. Лыжи еще в углу в коридоре. И Фазиля Зайдуновна говорила, что ждет пенсии. На пенсии можно начать ремонт. Еще пять лет – и будет ремонт. И на машину накопят, на «Волгу», как раз очередь подойдет. Хотя в Кронштадте особо некуда было на машине ездить, это остров. И тут налетел вихрь и все разрушил, как в сказке про Изумрудный город. Муж бросил Фазилю и ушел к молодой девушке. Квартиру разменял, и бывшая жена оказалась в коммуналке ужасной. Дочь сбежала в Ленинград и занялась фарцовкой – так тогда бизнес называли. А предприятие, где Фазиля Зайдуновна работала, расформировали и перевели в Питер – это надо было на «Метеоре» плыть по морю каждый день. Или можно на пароме, через Ораниенбаум. С ума сойти. Но можно устроиться на место уборщицы временно. И эта дама выглядела, как шекспировский Король Лир – волосы растрепанные, глаза дикие, очки сломаны, кружевной воротничок еле держится… Она же двадцать с лишним лет размеренно жила и ждала пенсии! И в стране началось такое, что пропали все сбережения – до копейки. Вот это неудача так неудача. И эта пятидесятилетняя дама собрала вещи в сумочку, документы взяла и пошла, куда глаза глядят. На острове. И вокруг – море. Очень соблазнительное море! Бултых – и всем неудачам конец. А раз так, то уже все равно! И эта дама завербовалась на корабль коком, да и все. И уплыла в жаркие страны. И преотлично стала жить. Мужчин вокруг было – только выбирай! Она выбрала самого лучшего, помощника капитана. Каюта своя. Деньги тратить не надо, они копятся. Питание шикарное, она давно так не ела. И готовить она любила, так что не жизнь, а сплошное удовольствие и радость. И она вышла где-то на Кубе на берег, и произнесла горячую благодарственную молитву за свою новую счастливую жизнь. За то, что ей позволили прожить еще одну жизнь! Новую! Так она и стала плавать на кораблях, эта дама. И это рассказ о гомеостазе. О способности системы выжить. Если перемен долго нет – система погибнет. Ей конец. Сгниет изнутри, даже если нет внешних влияний. И наоборот, пока есть влияния, нестабильность, непредсказуемость – есть гомеостаз. Выживание. Мы живем, пока есть перемены, проще говоря. И погибаем в стабильности и упорядоченности. Так что тяжело, конечно, когда все меняется, да еще не по нашей воле. Но, может быть, это нас и спасает. И мы живы именно благодаря переменам. К которым непросто приспособиться бывает, конечно; но система выживает только так…

Если вы добрый человек

на вас обязательно будут нападать. Без всякой причины. Так проявляется «комплекс спасителя», так он влияет на злых, подлых, агрессивных людей, которым вы не сделали ничего плохого. Это, как сказал бы Юнг, химическая реакция такая, к вам лично имеющая мало отношения. Так вот на нас реагируют те, чье сердце полно черной злобы, зависти, ненависти. Начиная от злого вахтера и заканчивая высокопоставленным чиновником. Спаситель? Ну, так попробуй себя спасти! Сейчас мы быстренько испытаем твою доброту. Плюнем в лицо или ударим сзади: «прореки, кто ударил тебя?». Выведем из равновесия, унизим, смешаем с грязью – чтобы ты стал таким же злым и подлым, как мы. Если на вас постоянно нападают и причиняют зло без видимой причины – вы добрый и достойный человек. И злые не могут этого терпеть, вот и причиняют боль и страдания. Ищут способ задеть за живое; ущипнуть или стукнуть. Желательно – при всех. Чтобы вы тоже озлобились и закричали. Или расплакались – это тоже хорошо, это унижение! Но злые забывают о том, что доброта и слабость – разные вещи. И если у человека достаточно сил, чтобы быть добрым, терпеливым, спокойным – у него вполне достаточно сил, чтобы постоять за себя. Хотя это страшно удивляет нападающих. На злых нападать боятся – можно получить по морде. Вон он какой злой! А на добрых – безопасно. Но это – большое заблуждение, уверяю. Добрый человек добр сознательно. Это – его выбор. Это не от слабости или глупости – доброта и спокойствие. И умение поддержать других – не от слабости. А от огромной внутренней силы, которой злые лишены полностью, так же, как лишены счастья, благополучия, радости и любви. О которых они понаслышке знают: книги читали. Фильмы смотрели. Знакомые рассказывали. Но у них этого никогда не будет. Вот и злятся при виде нас. И поэтому подлые и неожиданные нападения – признак того, что мы хорошо справляемся со своей задачей. Быть добрыми и поддерживать других.

Иногда хочется сказать: мамочки мои

Потому что больше нечего. Одного немолодого одинокого профессора девушка пригласила по ночной Москве погулять. Или выпить чашечку кофе у нее в гостях. Это был умный, похожий на льва мужчина шестидесяти лет. Эта девушка была энергичная; вот и пригласила. Профессор впал в панику и стал со знакомыми советоваться. Ему все объяснили – это девушка-убийца. Понятно же сразу. Ну что вы как дитя, Валериан Игнатьевич? Она заманит вас на хату, где ждет банда. А там – такой проваливающийся пол; хлоп – и вы в подвале. Потом вас будут пытать, пока не подпишете дарственную на квартиру. А потом, конечно, убьют. Другая его знакомая сказала, что в кофе обычно подсыпают снотворное или вообще яд. А потом берут себе деньги и телефон. И все говорили, что это ужасно все подозрительно. Наверняка профессора уже выследили. Теперь ему капут. Или есть все же хороший вариант – девушка хочет профессора на себе женить. И выписать из провинции родственников и трех детишек, чтобы посадить ему на шею. А потом квартиру на себя переписать. Даже малознакомые люди считали своим долгом рассказать седому профессору, какие ужасные опасности ему грозят. И все обсуждали вопиющий и страшный случай. А этой девушке-аспирантке просто нравился профессор. И просто ей хотелось погулять с ним по ночной Москве. Или кофе выпить. Или еще как-то провести время – просто пообщаться, поговорить, ни на что не рассчитывая… Но он хмуро отказался. И очень глупо поступил – потому что ему тоже эта девушка нравилась очень. Хотя и убийца, вероятно, – знакомые же лучше знают. Ничего они не знают. Просто завидно стало, вот и все. Людям иногда бывает завидно, вот они и ищут подвох в чужом счастье. И наговаривают всякие ужасы… А профессор все же посидел на балконе, посмотрел на звездное небо и позвонил девушке. И пошел с ней гулять. И все еще они гуляют вместе и общаются – почему бы и нет? И им хорошо вместе смотреть на звезды. И говорить об истории – им нравится говорить об истории. Пусть люди делают то, что им нравится. Это звезды почти вечны, а мы – нет.

Если человек заболел —

надо его немедленно порадовать. Нет, лечить, конечно, необходимо. И папа пошел в аптеку за лекарствами для младенца – это мы с дочкой в гости к нему приехали, и она захворала. Ужасно, когда годовалый малыш заболел, он ведь и пожаловаться толком не может. И надо дать антибиотики, витамины и прочие лечебные средства. Вот мой папа и побежал в аптеку. И принес лекарства. И идиотскую вертушку – знаете, к палочке приделан такой круг с разноцветными бантиками, и от ветра эти бантики с жужжанием вертятся. Поскольку в квартире ветра нет, надо дуть на эти бантики. Они тихонько и весело жужжат и крутятся. И малыш улыбается и тянет ручки. Выздоравливает. Потому что вертушка – это радость, а от радости наступает выздоровление, обусловленное улучшением психоэмоционального состояния пациента – эти сложные слова папа говорил, когда моя очередь наступала дуть на вертушку. Мы дули по очереди: молодой философ и опытный доктор медицинских наук. А ребенок смеялся и вставал в кроватке, чтобы получше рассмотреть вертушку и потрогать ручками. И не плакал малыш, – выздоравливал. И температура спадала. Так всю ночь мы на вертушку и дули по очереди. И к утру дочка была совершенно здорова. Помогли лекарства. И глупая разноцветная вертушка, которая очень порадовала ребенка. Поэтому, когда кто-то болеет или грустит, надо не только в аптеку бежать. Но и в другой магазин, где подарки продают. Нелепые, может быть, но цветные и радостные. Ничего, что до праздника еще далеко; праздник – это когда весело. Когда хорошо на душе. Когда улыбаешься и тянешь ручки к подарку…

Вот вы иногда говорите

«он ее подло бросил» или «она его подло оставила». И я не реагирую горячо, я стараюсь выяснить обстоятельства. Может быть, это иногда огорчает – отсутствие немедленного осуждения. Но я вспоминаю одну историю и по ней меряю: меру подлости. Это в университете поженились студенты с рабфака. И им дали комнату в семейном общежитии. И родилась дочка Анечка. Жена взяла академический отпуск, а муж, Алеша, продолжил учиться и работать – он по ночам разгружал вагоны. И, в общем, жили они как все. У меня и у самой был младенец; все так и жили. Но этот Алеша очень старался: купил диванчик-софу, столик, электроплитку, телевизор старенький, кроватку детскую, само собой. Налаживал мещанский быт. Он, наверное, был мещанин. Или просто очень старался. А жена увлеклась другим студентом, он бизнесом занимался и имел киоск с «бубль-гумами» и пивом. И имел некоторое количество денег, кожаную куртку и приятную внешность. В общем, этот Алеша пришел с работы, чтобы собраться на лекции и помочь с ребенком – а в комнате ничего нет. Жена ушла от него. Вообще ничего нет: ни шкафчиков, ни стульчиков, ни софы-диванчика, ни электроплитки, ни телевизора. А осталась детская кроватка – кроватку она вывозить не стала. А в кроватке – младенец Анечка спит безмятежно под одеяльцем. Одеяльце тоже жена оставила. Потому что забрать одеяльце – это как-то подло. Ну, и записка лежит – прощай, мол, я больше тебя не люблю. И все. И этот очкастый хлипкий Алеша стал жить с младенцем, учиться и работать. Учиться нельзя было бросить – лишили бы общежития. И иногда мы таскали с ним на лекции своих младенцев, было дело. Преподаватели разрешали. У нас все были очень добрые на философском, преподаватели-то. И иногда к этому Алеше мама приезжала откуда-то из деревни, помогала. И он постепенно и тихо покупал снова столик, стульчик, матрас и старенький телевизор. И игрушки Анечке. И стирал пеленки – памперсов не было. И ходил на молочную кухню. И в детскую поликлинику… Потом он доучился и стал крупным бизнесменом. И дочка выросла. Все вроде благополучно сложилось. Но вот когда говорят о том, что кто-то «подло бросил» – мне вспоминается эта голая, пустая комнатка без занавесок. Даже веревки для белья сняты. И на голом полу – бумажки и пыль. И детская кроватка посреди голой комнаты. И про эту историю мало кто знал; не особо Алеша рассказывал. И в начале девяностых особо и дела никому не было до такого: на каждом шагу утраты и трагедии… И эта маленькая трагедия прошла незамеченной. Но я по ней меряю. И пока мало кто этой стадии достиг, к счастью…

Любовь – это и есть жизнь

Отдавать, беречь, защищать, заботиться – это и значит – жить. Хотя сейчас все заговорили, что важно получать. Дал – получил. Дал – получил. «Один раз я, другой раз – ты», – как написал Ильф в «Записных книжках», – «равноправие идиотов». В любви никто ничего не считает и не сравнивает, не требует подарков ответных, не взвешивает и не анализирует: " а комфортно ли мне?». Скорее всего, не очень. Например, к младенцу ночью некомфортно вставать. Или за кошкой убирать – тоже мало приятного. Или переживать трудный период с заболевшим близким человеком – вообще некомфортно. Но награда – она в самой любви. Пока любишь, живешь. Это вот на Севере, в Якутии, муж и жена на днях заблудились при диком морозе, в ледяной тундре. И выжили, хотя двое суток шли, и слезы замерзали на морозе. Шли, потому что иначе дети сиротами останутся. Это нельзя. Надо идти. Шли, потому что муж жену заставлял идти и толкал, когда она падать начинала. Хотя и сам плакал ледяными слезами. А спасли их родственники, которые тоже любили эту семью. И с риском для жизни отправились на поиски. Хотя это было некомфортно очень. И невыгодно. Ну вот. Все остались живы, и дети – не сироты. Потому что любовь – это жизнь. И по работе я знаю людей, которые выжили после страшных болезней, мучительного лечения, ужасных аварий и операций. Все эти обычные люди выжили, потому что кого-то сильно любили. Не умозрительной любовью, высокой и романтичной, а такой, обычной. И не хотели оставлять детей сиротами, мужа – вдовцом, любимую женщину – несчастной. И карабкались, как могли. И вот – живут. Хотя ссорятся иногда и обижаются. И могут этому же ребенку шлепок отвесить, ради которого выжили – такова жизнь. И любовь такова. Они одинаковые. Непростые, невыгодные, противоречивые. Но пока любишь кого-то – живешь. Изо всех сил живешь. И выживаешь.

Все можно испортить

Вот все человек давал и делал – с легкостью, счастливо, не задумываясь, радостно. Доброе слово, поддержка, подарок, помощь, поцелуи – все лилось потоком… Но достаточно человека принудить, даже слегка – и все кончится моментально. Нет, он по-прежнему поможет и ответит; поцелует даже, если хорошенько надавить на него. Но теперь все по-другому. То, что искренне и без принуждения делал свободный и счастливый человек – все исчезло. Это другой человек и другие отношения. «Почему ты мне не позвонил?», «ответь мне!», «дай мне то-то и то-то», «мне нужно, чтобы сделал так-то и так-то», – это нормально. В этом нет ничего страшного. Кроме того, что исчезнет радость. И все светлое и доброе превратится в обязанность. А обязанность – это правильно. Раз человек общается с нами, он обязан… Но счастье исчезло. И отношения стали тяготить. И ответы будут все более сухими и сдержанными по понятной причине. То, что делал свободный и счастливый человек от сердца, радостно, никогда не сможет сделать должник, отдающий долг. Особенно – если он ничего не должен. И вот поэтому кончаются любовь и дружба – они не могут быть основаны на принуждении. Остаются в сухом остатке «отношения». Память о том, что было когда-то. Как из благоуханного яркого цветка получается гербарий. И глупо принуждать музыканта играть, художника – писать картины, а поэта – стихи. Или человека принуждать к общению. К выражению чувств. Так можно остаться в одиночестве, с засушенной розой, печальным напоминанием о любви…

Человек сделал пакость

Или глупость. И мы узнали. И он знает, что мы узнали. И еще есть шанс сохранить отношения – ему надо просто подойти и извиниться. Или написать извинение. Простые такие слова: «извините меня, пожалуйста». И все. Все понятно. Мы оттаем и простим, хотя сильно гневались до этого. Эти простые слова многое меняют… Это не плохой человек, он дорожит отношениями, он огорчился и раскаялся! Но нет. При встрече человек делает вид, что ровным счетом ничего не случилось. И смотрит в глаза. И здоровается. И спрашивает, как дела? Надо бы ответить: «Вашими молитвами». Но просто здороваешься и идешь дальше. И все. Это и есть – конец отношений. Не сама пакость, не наш гнев и обида, не выяснение отношений бурное и такое же бурное примирение… А вот этот совершенно будничный и обычный вид человека. Хотя глаза все-таки бегают… Эх, жаль! Он исчез за горизонтом, этот человек, превратился в точку и растаял. Потому как отсутствие извинений означает одно – он все сделал умышленно и ни капли не жалеет об этом. Досвидос, как говорил один мой знакомый из детдома. Потому что «до свидания» – это неправда. Мы больше не встретимся никогда – по-настоящему.

Во дворе валялся медвежонок

Игрушечный, плюшевый. Его мальчишки подобрали и стали им в футбол играть. А девочки смеялись. Это был грязный медвежонок, старый, без глаз. И голова проломлена – голова была из папье-маше, сверху плюш натянут. Плюш порвался, рана зияет… Потом медвежонка швырнули в лужу – и тоже все смеялись. Я подобрала его и домой принесла, плача – в детстве я часто плакала молча. Я была тихая плакса. И дома мама сначала заругалась: это грязный медвежонок, на нем полно микробов! И папа был недоволен, родители ведь были врачи. Но потом меня пожалели. И медвежонка. И отчистили его бензином – папа сходил в гараж. И глаза приделали – перламутровые пуговицы с черной серединкой. И голову папа зашил аккуратно, как положено доктору. А чтобы шов было не видно, на медвежонка надели мою панамку. И бант повязали капроновый на шею. А потом я медвежонка посадила в игрушечную сидячую коляску и пошла гулять. Ах, как всем понравился медвежонок! Все хотели его взять себе. И просили подержать и погладить. Я разрешала, но очень бдительно – помнила, как им в футбол играли эти же дети. И смеялись над ним. И этот медвежонок все еще цел и невредим, только панамка потерялась. И все еще виден шрам на голове, шов, который папа шил… И вот так всегда бывает: человек все потеряет и заболеет. Обнищает или в казенный дом попадет: в тюрьму или больницу. Или просто сидит на лавочке, больной и пьяный. Да что угодно может случиться. А потом все наладится. Кто-то ему поможет. Поддержит. Вымоет, обогреет, откормит, наложит швы на раны. И с человеком все станет отлично! Сколько раз такое было, действительно. На моей работе часто такое наблюдаешь, а то и помогаешь, конечно. И потом этот обеспеченный и здоровый человек в новой панамке пойдет гулять. Ах, как он всем станет нужен! Сколько появится новых друзей! Сколько старых вернется – тех, что им в футбол играли… И все будут улыбаться и тянуть руки. И, хотя хочется дать по этим рукам, мы эти руки пожмем. Позволим себя обнять дружески. И улыбнемся. Но будем бдительными; будем бдительными. И благодарными тем, кто нас подобрал и отнес домой к себе. Обычно – это один-единственный человек. Тихая плакса, так сказать…

«Кушать» – так нельзя говорить

якобы. Нет, можно. О себе так говорить нежелательно, а про детей и больных – можно. И даже нужно. Вот с год назад продавец в магазине так говорила. Сама продавец такая упитанная, что белоснежный халат вот-вот лопнет по швам. Такая румяная, что жаром пышет! И под белой шапочкой – заасфальтированные кудри золотые. И она говорила худой женщине с изможденным лицом, очень ласково и убедительно: «Вам надо кушать!». Женщина слабо улыбалась синими губами и рукой вяло махала. И тихонько говорила: «Мне не хочется»… А продавец убеждала по-доброму, мягко: «Сейчас вам кушать не хочется – из-за болезни да из-за лечения. Но надо кушать, даже если не хочется. Надо раскушаться. Скушал ложечку насильно. Потом – вторую насильно. И немного подождал. И еще ложечку. Так и раскушаетесь. Видите, как я раскушалась? А я тоже болела и сорок килограммов весила после операции. Надо раскушаться. А я вам ложу самые вкусные и хорошие кусочки – видите? Ложу этот кусочек. Вы его скушаете обязательно. Куриная грудка – это спасение прямо. И ложу кусочек рыбки. Рыбку надо кушать. Вы кушаете рыбку?». Женщина тихо отвечала, что рыбку – да, она кушает. Понемножку. По капельке. Рыбку она бы скушала, пожалуй. Такой неграмотный разговор происходил, и не раз. И изможденная женщина в болтающемся пальто все время ждала, когда именно эта продавец освободится и ей положит кушать. Ну и ничего, знаете. Я давеча видела эту бывшую больную даму – и пальто не болтается. Новое, кстати, пальто. И брала она курицу гриль, селедку под шубой. И еще много вкусного в корзинке. И цвет лица хороший. И с продавцом они так же ласково и неправильно разговаривали: кушать да ложить. Ну и что? Кушать надо хорошо. И хорошо, когда кто-то в этом ласково убеждает. Когда кому-то есть до этого дело – как мы кушаем. А на остальных можно положить, как сказала бы продавец, но я такие грубости не говорю, конечно. Просто настроение улучшилось, вот и рассказываю…

На окраине города

в деревянном доме жил спившийся дяденька Валерий Сергеич. У него зубов не было и он немножко завидовал, когда его собака грызла кости – у него был дог огромный. А кости и объедки я носила – этому Валерию Сергеичу дога было почти нечем кормить. А дога он подобрал на дороге – его кто-то сбил на машине, и собака лежала, умирая. А этот пьяница подобрал и утащил к себе домой. Вот поэтому у него был дог. И у него была ужасная комната, страшно сырая; под комнатой был подвал, а в подвале – трубы какие-то. И шел пар, все мокло, штукатурка отпадывала – обоев там не было, понятное дело. Он сильно жаловался на сырость и чаще всего сидел на лавочке во дворе с догом хромым. И смотрел, как дог ест косточки. И жаловался на комнату. Говорил: по углам грибы растут. Ну, я для поддержания разговора сказала, что грибы – это вкусно. И они мягкие, можно не жевать, кстати. Вот очень вкусны шампиньоны, их выращивают в теплицах – дорогие, вкусные грибы. «Шапиены» – повторил Валерий Серегич. «Вкусные шапиены». Я совершенно забыла об этом разговоре. А через полгода этот сосед подарил мне полный мешок грибов! Он натаскал в подвал земли, торфу из леса – там рядом был лесопарк. Соломы и сена. Где-то раздобыл семена или саженцы этих грибов – я не знаю, как их выращивают. И как начал выращивать эти грибы – они росли сами в темноте и сырости. В огромных количествах. И вешенки еще стал выращивать. А в сырой, но светлой комнате – лук, укроп, петрушку, кинзу и тюльпаны. Я не знаю, конечно, как ему жилось. Тем более, он еще мормыша разводить начал и тритонов в детской ванночке. Но материально он стал хорошо жить. Он пополнел, купил китайский спортивный костюм, ботинки лаковые, шляпку. И дог Дик тоже пополнел и кости у меня брал скорее из вежливости. И пить этот Валерий Сергеич стал редко – когда? Надо все выращивать и продавать на рыночке, на трамвайном кольце. Когда мы переезжали, это был вполне справный мужчина. А «шапиены» были вкусные, правда, – я с картошкой пожарила. И, когда вижу в магазине грибы, всегда улыбаюсь и вспоминаю эту историю. Вот и сегодня вспомнила…

О нас вспоминают

когда что-то нужно. Люди, с которыми мы двадцать лет не виделись и не общались. Которых мы почти не помним или не хотим помнить. Не злая судьба нас развела – мы просто не испытывали ни малейшей потребности в общении. И поэтому у такого «пришельца из прошлого» нет ни нашего телефона личного, на адреса – к счастью. Это один писатель описал случай, как он приехал из Парижа к родителям в город своего детства. И тут же его нашел бывший учитель. Которому нужно было какое-то лекарство привезти из Франции. И этот писатель просто изумился. Он маме сказал: а разве этот человек не помнит, как он заводил ребят в кабинет по одному и там избивал без свидетелей? Бил в живот, чтобы синяков не осталось? Что ему сейчас нужно? Зачем он хвалит мои книги и звонит вам домой? Я не хочу даже слышать о нем! Да, эти люди забывают, на какой ноте мы расстались. И что они нам причиняли. И девочка-сплетница, превратившись в седую тетеньку, может начать писать совершенно спокойно: «привет!». А бывший бандит и рэкетир – звонить… И тот, кто вас откуда-то выгнал, чего-то лишил, оскорблял и бил в живот – они снова появляются и им всем что-то надо. А напомнишь о прошлом – они засмеются. Скажут: «было дело! Кто прошлое помянет – тому глаз вон!». И с упоением начнут вспоминать прошлое, без всяких угрызений. И обращаться с вами так же, как обращались тридцать-двадцать лет назад. Поэтому так тревожно, когда бывший обидчик или просто – неприятный человек снова появляется на горизонте. С большим мешком. Для вашего добра, а, может, и для вас лично. Не отвечайте. Люди не меняются. И такие персонажи вспоминают про нас, когда нужны деньги, лекарства, услуги бесплатные, нужные знакомства… И беззастенчиво пишут: «Привет!» или звонят по телефону. Но отвечать не следует. Ни в коем случае.

Один мальчик перестал в школу ходить

Все болел. И плакал, когда надо было в школу идти. И снова заболевал разными простудами; то ушки болят, то горлышко, то ножку подвернет. Хотя в школе все было нормально вроде: и с ребятами, и с учительницей. Она не орала на детей, руки не распускала, разговаривала вежливо. Но она недоброжелательно относилась к мальчику. Вот мне, взрослому опытному человеку, трудно описать, – как это: недоброжелательно. Представьте, как трудно это было описать первокласснику Славику. Вот эти интонации презрительно-насмешливые. Холодный взгляд. Этакие вопросы высокомерные, с иронией. Слова не обидные, но какие-то оскорбительные. «Что ты болтаешь?», «как нормальный школьник может этого не понимать?», «а еще из образованной семьи!"… Вот не свиньей же ругают, не дураком. Просто смотрят с брезгливостью и злой улыбкой – вроде улыбаются. И тяжело на душе, и слезы накипают, а ответить-то нечего! Не было прямого оскорбления! Славика перевели в другую школу, к нормальной учительнице в вязаном нелепом жилете с искусственной розой. Которая иногда орала, но любила детей. И ни грамма недоброжелательности в ней не было, хотя была масса других недостатков. Да и ладно. Главное – с ребенком все хорошо. И недоброжелательность трудно описать, ее только почувствовать можно, ощутить – и заболеть. Или даже погибнуть. И утратить силы, творческие способности, радость жизни… Недоброжелательность – это когда громадная внутренняя злоба маскируется и прячется путем огромных усилий. Когда ненависть кипит под крышкой, только тонкая струйка пара видна – вот это недоброжелательность. Замаскированная зависть и скрытая злоба. Они еще вреднее и опаснее прямого нападения. Они разъедают душу, а жаловаться не на что. Ну, пусть не жалуются и те, с кем мы прервали общение – после недоброжелательного взгляда, слова, комментария. А еще чаще – «лайка» под злобным комментарием. Объясняться не надо. Это как отвратительный запах ядовитого газа; нечего расписывать свои ощущения и что-то доказывать. Надо эвакуироваться побыстрее от такого человека. И пусть потом округляет глаза и жалуется на нас – мол, мы почему-то не хотим общаться. А мы умненькие. Мы доверяем чувствам. И видим камень за пазухой и ножик за спиной. Недоброжелательность чувствуем – и уходим. Все ее чувствуют. И недоброжелательный человек остается в одиночестве обычно, хотя старательно делает вид, что не понимает – почему мы ушли…

Родовое проклятие —

бывает, конечно. Так в просторечии называют повторяющиеся ужасные события в семье: ранние трагические смерти, психические срывы, подверженность стихийным бедствиям, тяжкие болезни, врожденные пороки… И одна девушка тридцати лет твердо знала, что у нее – родовое проклятие. И она никогда не выйдет замуж. И не будет богатой. И проживет мало и плохо. Ей это объяснила мама, которая сама была замужем за алкоголиком, а потом этот алкоголик ее бросил. И вот собирались на праздники мама, тетя, старенькая бабушка, двоюродная сестра и дальняя родственница из деревни. Накрывали стол: винегрет, оливье. Пирог пекли. Разольют чай и толкуют о страшной судьбе семьи. Например, дедушка умер в девяносто втором году. А бабушка болеет, что странно – в восемьдесят семь лет. Тетя не смогла замуж выйти, осталась одна. И страшно располнела, что тоже из-за проклятия случилось. А не из-за того, что она окрошку прямо из кастрюли хлебает, заедая пирогом. Успела, правда, родить двоюродную сестру, но сестра тоже несчастная. Она работает в библиотеке и мало получает. Это проклятие. А два года назад эта сестра сломала ногу. Нога зажила, конечно, но сам факт устрашающий. И родственница из деревни тоже вставляет пару слов: очень плохо родятся огурцы. И яблони слабо плодоносят. И иногда плохо спится, одолевают тяжелые мысли о злосчастьях. И пенсия маленькая. И в этих мрачных разговорах проходили праздники. И уже не очень юная девушка Катя твердо убеждена была, что с семьей что-то не так. И никакое счастье ей не светит; не стоит и пытаться. Проклятый род! И очень больших трудов стоило убедить Катю отмечать праздники как-то иначе. На корпоратив сходить – она в банке работала. Или с подругой в кафе – почему бы и нет? Или поехать в путешествие на море. А не сидеть с прОклятыми родственниками за унылым столом, ведя мрачные разговоры о тяжелой, страшной участи семьи. Но, как только эта Катя стала поменьше сидеть с родней и побольше общаться, проклятие куда-то подевалось. Познакомилась с коллегой, стала встречаться, взяла ипотеку, купила машину в кредит, гардероб обновила… Трудностей полно, конечно, было и есть. Но это – нормальная жизнь. Так все живут, за редким исключением. Опасно фиксироваться на несчастьях и утратах, можно ничего хорошего и не увидеть, вспоминая дурное и ожидая только подвоха. Токсические разговоры с токсическими людьми не доведут до добра; нехорошие это разговоры, когда стол ломится от угощения, на дворе праздник, вокруг близкие люди – а поговорить больше и не о чем, кроме как о несчастной доле. Хотя она не более несчастная, чем у других. Но жалеть себя сладко иногда. И сваливать неудачи на проклятие – выгодно. Можно ничего не делать, только пироги есть да вздыхать тяжко о своей горькой участи. Надо действовать и говорить на хорошие, позитивные темы. И быть благодарными за то, что есть. За пироги и винегрет хотя бы. И за то, что мы – живые, и можем многое поменять к лучшему…

Деньги платят, конечно

После долгих просьб, уговоров, напоминаний, пропуская все сроки, о которых договаривались. Это один друг в ленте описал ситуацию с квартирантом. И на работе такое бывает у некоторых друзей – должны заплатить. И платят. Но по частям, после звонков, переговоров, сообщений, напоминаний… И плохо вот что: выгнать квартиранта вроде не за что. Он же платит! Другой, может, и вовсе платить не будет, да и найди его, попробуй! И с заказчиком не хочется рвать отношения. Хочется как-то по-доброму все решить. И хочется надеяться, что в следующий раз такого не будет. Будет. Это такая игра нехорошая. Как вот собачку заставляют прыгать за сахарком и выделывать смешные фокусы. Сахар ей потом дадут, конечно; когда вдоволь натешатся ее ужимками и прыжками. Это вы столкнулись со злокачественным нарциссом. Психологическим вампиром. Деньги есть – он же платит потом. Он не хочет терять сотрудника или квартиру; и деловые отношения ему выгодны. Это он так веселится и тешит свое «эго» за ваш счет. Измывается, как пьяный купец над официантом в старые времена. И может довести вас до невроза таким нехитрым способом – подходят дни расчета, а вам уже нехорошо при мысли о том, что вы будете напоминать, а он – отмалчиваться или туманно говорить: «скоро заплачу!». Это вредные для вас отношения. И надо искать новых квартирантов или заказчиков, не слишком это афишируя. Ведь все равно разойтись придется; такой человек недоброжелательно настроен. И тайно наслаждается нашим «попрошайничеством». И в конце концов зайдет слишком далеко… Работать надо с тем, кто соблюдает договоренности и сразу рассчитывается; позитивное подкрепление будет хорошо влиять и на работу, и на отношения. Сразу видно порядочного человека по расчету. Как сокола – по полету, а добра молодца – по соплям, как грубо написал Куприн. Но он правильно написал, сам же на гонорары за книги жил. Поэтому тем, кто платит вовремя – счастья и богатства. А тем, кто мотает нервы – от ворот поворот. Без предупреждения. Потому что их столько раз предупредили, что еще раз предупреждать – это излишество уже. Порядочность – это лучшее качество личности. Нет порядка – нет порядочности…

Если человек заболел —

Иногда хочется сказать: мамочки мои

Если вы добрый человек

Перемены мало кому нравятся

Если вы не хотите куда-то идти —

Был давным-давно грустный год

В фильме про Папу Римского

есть эпизод – пожилая монахиня знакомится с молодым Папой. Берет его этак руками за лицо ласково и спрашивает, не приготовить ли ему вкусненькое? Пиццу, спагетти, лазанью? И похлопывает по щекам, называя дорогушей и милашкой. И так неудобно даже видеть такое. И представляешь, как Папе Римскому неловко – вроде ведь это от любви старушка так делает. Но этот Папа внятно сказал: мол, сестра! Фамильярные отношения всегда кончаются ссорой и неудовольствием. Всегда. Это закон. Официальные отношения длятся всю жизнь. И позволяют выполнять обязанности перед людьми и Богом. Не надо фамильярности. Это плохо кончается всегда. Фамильярные отношения с учителем, тренером, врачом, психологом, священником кончатся плохо. Вместо того, кто учит, лечит, помогает и тренирует, вы получите «дорогушу». Милашку. И милашка вряд ли сможет помочь теперь. Уважение и дистанция нарушены. И врачи знают, что лечить и оперировать «своих» опасно и проблематично. Ну, и тот человек, к которому фамильярно обращаются, вряд ли испытывает восторг от такого обращения. Он стерпит. Но будет избегать общения, и раздражение приведёт к конфликту в конце концов. Фамильярные отношения опустошают и приводят к разрыву. Официальные отношения длятся вечно. И ничуть не мешают взаимной любви и симпатии. И фамильярный человек сам себя обкрадывает в итоге – милашки и дорогуши бесполезны. И ничем не помогут – какой от них толк? И это – не только про отношения между людьми. Это – про уважение и дистанцию в отношениях с Богом и Церковью, вообще – про дистанцию. Соблюдать которую иногда необходимо для взаимного блага.

Человек себя показывает

Одна женщина пекла пирожки

Люди иногда ведут себя

как бесы. Искушают. Сбивают с пути. Вот девушка красивая ждала любви. Ждала встречи – а встречи все нет. Все за ней ухаживают, а у нее нет любви к этим людям. И она ждет своего человека. И вокруг творится что-то ужасное. Родители говорят о своей старости и желают внуков. Твердят: роди нам внуков! Выходи замуж за Николая – он положительный и хорошо зарабатывает. И его родителей мы знаем – приличная семья! Подруга говорит: вступи в связь с Василием Дмитриевичем – он богатый! Он будет тебя одевать роскошно и машину купит. И квартиру – надо же вам где-то встречаться, чтобы его семья не знала. И будешь отменно жракать в ресторанах и отдыхать на Бали. Врач-гинеколог говорит: вам надо немедленно рожать, а то заболеете. Кто не рожает – тот умирает рано, известный научный факт. Ищите кого-нибудь и рожайте от этого кого-нибудь. И психолог рекомендует посещать ночные клубы и там учиться знакомиться – надо преодолеть коммуникативный барьер и легко вступать в связь. Это все комплексы мешают! Ужас какой – настоящая осада и искушение. И никто, никто не хочет понять, что без любви невозможно вступить в отношения. И родить кого-нибудь от кого-нибудь… Девушка все это терпела, хотя ей постоянно указывали на цифры в паспорте. Терзали ее. За что? За то, что человек ждет любви и пока не встретил своего человека? За что так издеваться? Зачем толкать на то, что человек не может и не хочет делать? А вот так и бывает. Иди и устройся инженером или бухгалтером – там стабильные деньги, пусть небольшие. Брось свои картины или мечты о бизнесе! Или наоборот – иди и бери взятки. Ну, не так прямо, а намеками, что другие люди умеют семью содержать. А ты – дурак! Или выпей вместе со всеми, что ты, как закодированный алкаш – не пьешь? Это подозрительно и другим неприятно. Зачем ты домой принесла эту кошку, одна ведь уже есть! Выкинь ее, хлопот потом не оберешься! Люди иногда очень жестоко поступают и принуждают к греху. В точности – как бесы. Не надо слушать никого, кроме своей души – отвечать придется только нам, только нам придется мучиться и корить себя – зачем послушались? Зачем погубили свою жизнь? И не свою жизнь прожили, мучаясь… И на такие искушения надо отвечать, как Веничка Ерофеев, когда ему бес предлагал из электрички прыгнуть на ходу: не буду прыгать. Потому что разобьюсь. Или душу свою потеряю – добавлю. Слушайте свое сердце, через него с нами разговаривает Творец.

«Не надо мне ничего дарить!», —

так человек говорит. «Не тратьте деньги!», – так он отказывается. А если ему купишь подарок – закряхтит и начнет толковать, что вы зря потратились. Очень дорого. Ни к чему это. Да и куда мне это? И становится немного обидно; и в следующий раз не очень-то хочется подарок дарить. Но вы все равно подарИте. Это просто у человека такой вот характер. Может, он не привык к подаркам. Может, он за ваши средства беспокоится. Хочет, чтобы у вас побольше денег осталось, потому что он вас любит, этот человек. И, как очень добрый ребенок, отказывается от сладкого – пусть скушают любимые люди, мама или маленький братик. А у меня зубки болят от сладкого! Вы такому человеку непременно самый хороший подарок купите, не обращайте внимание на его ворчание и отказы. Давным-давно я папе подарила фотоаппарат «Полароид» – ужасно он был дорогой. А бумага к нему – тоже ужасно дорогая. И отвезла папе в Петербург. И папа заворчал – ох, как дорого! И ни к чему мне этот дурацкий фотоаппарат. Кого я буду фотографировать? Зимние пейзажи или прием в психиатрической клинике? Глупость какая. Да еще такая дорогая бумага… Десять пачек купила. Эх, молодость! Эх, глупая расточительность! Мне немного обидно было, но я смолчала. Такой уж у папы характер… Он доктор, ученый, наверное, действительно, я промахнулась с подарком. Ни к чему… И прошло много-много лет. И папы не стало. А в шкафу нашелся «Полароид». И коллеги-доктора, помогавшие разбирать вещи, радостно воскликнули – «Вот же он!». И рассказали, что папа с этим «Полароидом» ходил на работу долго. Прямо из рук не выпускал. И сфотографировал всех коллег и всем подарил по карточке – все ужасно радовались, это же редкость была. И медсестер сфотографировал. И уборщиц. И санитарок. И технический персонал. И собаку, которая жила во дворе клиники. И пациентов фотографировал за отличное поведение за своим рабочим столом. Рассказывал, что ему вот дочь подарила безумно дорогой фотоаппарат, глядите, какой занятный! И, если хотите, я вас сфотографирую и карточку подарю! И пациенты были очень рады и довольны, старались красиво сесть и улыбаться – в той печальной клинике редко кто улыбался. А на фотографии – все улыбались! И с хорошим настроением несли домой отличную цветную фотографию – подарок доктора… Так что пустяки, что человек ничего не просит и даже отказывается. И даже ворчит. Он ужасно рад, просто чрезвычайно. Просто ему жаль ваших денег, он не привык к подаркам, вот и отказывается от сладкого – в вашу пользу. Так что дарите все равно, дарите, пожалуйста. И в первую очередь – вот этим добрым и ворчливым людям, которые не хотят подарков. Якобы…

А что будет, если я начну отказывать

в просьбах, которые не хочу и не могу выполнить? А что случится, если я буду блокировать неприятных мне людей, которые пишут недоброжелательные комментарии? Что произойдет, если я не буду отвечать на звонки человека, после общения с которым мне нехорошо? Ничего не будет. Ровным счетом ничего плохого. Уважать начнут. Скажут: вот сильный и смелый человек, который имеет самоуважение и личные границы. С таким приятно и полезно общаться. А когда изгнанный хейтер-ненавистник будет на вас жаловаться знакомым – мол, меня выгнали! – знакомые с радостным изумлением подумают: наконец-то нашелся кто-то, кто не стал терпеть. Значит, тебя можно выгнать. Вытолкать – и все. Оказывается, это так просто! Давай, до свидания! Хотя могут вслух даже и посочувствовать сначала; знакомые-то у хейтера тоже так себе люди. И ровным счетом ничего не случится. Нормальные люди нормально воспримут отказ. Ненормальные – ненормально. А рядом с вами останутся те, кто вам дорог и близок. И кто не ест ваш мозг и не пьет кровь. Вот и все, что произойдет, когда вы начнете отказывать в просьбах и навязанном общении. И бояться, что про вас будут дурно говорить дурные люди, не надо. Они и так про вас дурно говорили, только еще и выставляли дураком – вы же с ними дружили. Общались. Обслуживали. Так что есть хорошее выражение, как в пьесах Островского: «много чести». Много чести – уделять время и внимание таким людям. Нам есть кого любить и о ком заботиться.

К хорошему привыкаешь

Не замечаешь уже. Это я в парикмахерскую сбегала – у дома маленькая парикмахерская, я туда хожу. Там мастер Лена; там быстро стригут – чик-чик, и готово. И недорого. А то, что в небольшом зале стригут и дам, и мужчин, и детей вместе – ну и что? Меня лично это не беспокоит. Главное – быстро. А одному мужчине сегодня тоже показалось, что быстро. И он громко и с некоторым отчаянием попросил его помедленнее стричь. Чуть помедленнее! Такой молодой мужчина в спортивной курточке китайской с лампасами или полосками – не знаю. Руки тоже большие, красные. Он этими руками брал благоговейно чашечку с кофе и отхлебывал, стараясь не чавкнуть и не швыркнуть. И помешивал ложечкой. И вытягивал губы, как младенец. И с говорил грубым голосом: «Как здесь шикарно!». Ему все нравилось, все его восхищало: натяжной потолок со светильниками. Люстра. Зеркала. Крутящееся кресло. «Как здесь красиво!», – он говорил, обращаясь ко мне. «Какие люстры! Какие лампочки! А гирлянда какая!"… Его стригли медленно – он же попросил. И он наслаждался и высказывал вслух восторг от интерьера салона. Он много раз повторил слово «салон». И ему стригли волосы, такие, как у Страшилы из сказки про Волшебника Изумрудного города. А он испытывал благоговение и полное счастье. И парикмахер спросила: «А где вы обычно стрижетесь?». Молодец ответил: «В избе у брата. Жена его меня стрижет. А в салоне я впервые, приехал в город за подарками и зашел в салон. Как здесь роскошно!». И мне тоже стало казаться, что роскошно довольно-таки. Тепло, светло, потертый кожаный диванчик, красивые девушки-мастера, пахнет одеколоном и лаком… «Да, – говорю, недурно здесь, действительно! Можно сказать, шикарно!». И мужчина засмеялся от удовольствия, что все ценят этот великолепный Салон. Который он непременно посетит через год, когда снова приедет за подарками… И когда я уходила, его все еще стригли – медленно, как он просил. И он медленно отхлебывал остывший растворимый кофе, чтобы продлить удовольствие от роскоши…

Все хорошее происходит медленно

А плохое – быстро. Бац, хлоп, глухой удар… Дурное известие, потеря, несчастье, авария – все это очень быстро происходит. И сломать что-то можно моментально. Особенно вещь хрупкую: любовь, доверие, счастье… Деньги потерять – одно мгновение. Или проиграть состояние можно быстро, промотать. А вот наживать состояние – это долгий процесс. Долго складываются истинные отношения; настоящие любовь и дружба. Долго завоевываются доверие и репутация. Долго идет восстановление здоровья… Поэтому, если что-то идет долго – подгонять не надо. И сетовать, и смотреть на часы, и бегать к машинисту, упрашивая: «Эй, прибавь-ка ходу! Поезд медленно идет!». Хорошее происходит медленно. Плохое – быстро. Поэтому, если что-то происходит с препятствиями и трудностями, требует затрат и внимания – это, как правило, хороший процесс. А что-то слишком быстрое и моментальное – процесс нехороший. Чтобы что-то создать и улучшить, нужно много времени и сил. И бывает, конечно, что гениальный художник за две минуты рисует картинку. И расплачивается ей за выпивку. Или поэт пишет гениальное четверостишие. А потом погибает во цвете лет – гении как-то мало живут. И то, что моментально приходит, так же быстро уходит. Так что с медленным и непростым процессом надо смириться и продолжать работать. Над бизнесом, над выздоровлением, над отношениями, над обучением. Это хороший и правильный процесс. И не надо, как Карлсон, постоянно выкапывать персиковую косточку, чтобы посмотреть – не начало ли дерево расти? Когда же можно будет полакомиться сладкими плодами? Никогда, если постоянно тормошить и ворошить ситуацию. Все хорошее и прочное редко бывает быстрым. Все плохое – обычно происходит моментально… Такое вот правило. Проявим терпение. И утешимся тем, что медленные изменения – обычно полезны и конструктивны.

Тихие друзья —

они у всех есть. И иногда именно их из «друзей» исключают – дескать, чего они молчат? Комментариев не пишут. Не поздравляют с праздниками. Зачем такие друзья нужны? Два года назад, когда я здесь только начинала, я тоже так сделала. Взяла и расфрендила старичка в тюбетейке с загадочным именем вроде Абдурахман ибн Хасан; решила освободить место для новых друзей с понятными именами и желанием активно дружить. И получила большой урок – новый «друг» как начал писать эгоистичные, длинные, свирепые в своей безапелляционности комментарии… И моих личных друзей оскорблять. И все о себе, о себе, с добавлением хамских стишков и картинок. А в папке «отфильтрованное» я нашла письмо от старичка Абдурахмана. Он грустно написал с ошибками: мол, я читал. Мне нравилось очень. Но я по-русски плохо пишу, я стеснялся поблагодарить. Извините, если что не так. Спасибо за дружбу. Я подписался… Мне было очень совестно. И по сей день совестно. Хотя я извинилась и все исправила. Но это – распространенное заблуждение. Не выражает человек активного интереса, не звонит лишний раз, не пишет – и мы сомневаемся, что нужны ему. Потому что какая это дружба – раз в год поздравить коротким сообщением. Дружба – это ого-го! Бурное общение и застолье, беседы до утра и песни… Ну, что-то такое. Заметное. Не всегда. Есть тихие молчаливые люди, трости надломленной не переломят, льна курящегося не угасят, лишнего слова не напишут, не скажут. Но мы им нужны. Просто они такие, робкие. И они нам нужны. Выгонишь такого человека, а на его место придет такой «друг», что небо с овчинку покажется. И горько пожалеешь о тихом и молчаливом старичке в тюбетейке, с ишачком, на фоне домика… Поэтому друзья – они разные бывают. И не спешите прогонять молчаливого и скромного человека, который ни слова дурного не сказал ни вам, ни про вас. А просто молча вас читает и с доброй улыбкой рассматривает ваши фотографии…

Доктор Бернард Лоун

осматривал одного пациента-«сердечника». Вопросы задавал, на которые пациент неохотно отвечал. А жена пациента постоянно бегала курить – тогда многие курили. Доктор сделал жене замечание; разве можно столько курить, да еще имея мужа с кардиозаболеванием? Что за вредная привычка! И эта жена расплакалась и закричала: «При чем тут мое курение! Не в этом дело! Джон вам все врет и не говорит главное – он заболел, потому что его мать постоянно его проклинает, расстраивает, укоряет… Звонит и издевается над ним. А Джон ничего не может сделать, потому что это ведь его мать!». Этот разговор произвел большое впечатление на врача. И он стал наблюдать за пациентами. И был потрясен: у одного старичка зять выманил имущество, бизнес на себя переписал, а старичок уже боялся по комнате ходить – зять ругался, что тот топает ногами… И этот бедный пожилой человек превратился в инвалида. Другой пациент шел на поправку после серьезной операции – а ему мамаша позвонила и прокляла из-за денег. Пациент умер. Масса таких случаев. И Лоун сказал: «все мои пациенты – жертвы эмоциональных конфликтов с близким человеком». Конфликтов, из которых невозможно найти выход: общаться приходится. Приходится брать трубку, вступать в разговор, вместе жить, посещать, подавлять свои естественные эмоции; ведь надо быть хорошим. Хорошим тестем, хорошим сыном, хорошей женой… Так надо! И знаменитый кардиохирург написал, что операции и лечение – это правильно. Они дают результат. Но причина болезни или травмы – именно в конфликте, в устойчивом недоброжелательном отношении к человеку. И чем благороднее и спокойнее сам человек – тем тяжелее последствия такого конфликта. Ведь из внешнего он становится внутренним. И негативный человек поселяется в подсознании; «выселить» его оттуда очень сложно; все силы организма уходят на эту внутреннюю борьбу, в которой нет победителя – ведь борются части одной личности! Поэтому люди с тяжелым внутренним конфликтом болеют и погибают. А вместо признания конфликта заставляют себя «прощать», «понимать», «не обращать внимания», – так советуют окружающие. Пока конфликт не будет признан, пока враждебность и злоба другого человека не будут осознаны – болезнь будет усугубляться. И Лоун попросту запретил пациентам разговаривать по телефону – тогда сотовых не было. И посещать больных разрешал только тем родственникам, с которыми у пациента были хорошие отношения. И люди выздоравливали, благодарили доктора, а потом Лоуну вообще Нобелевскую премию дали – за разработанную операцию на сердце. А надо было еще одну дать – вот за это открытие, которое подтверждается самой жизнью.

Вот вы умный и хороший человек

И в психологии разбираетесь. И видите в людях в основном хорошее. И, может быть, вам не очень нравится, когда я пишу о темных личностях и опасностях. Взрослые умные люди сами разберутся и меры примут! Или сумеют найти общий язык, переубедить плохого человека, исправить его… Это научно называется: «ошибка проекции». Это мы приписываем другим людям свои качества; а они у нас хорошие. Или приписываем качества профессии: вот доктор. Он хороший! Доктор Айболит! Но был еще доктор Менгеле, даже имя его противно писать. Или художник вот. Он не может быть плохим! Гитлер тоже недурно рисовал. И одна из самых умных женщин своего времени, психолог Сабина Шпильрейн, погибла вот как. Она не стала эвакуироваться из Ростова-на-Дону, когда немцы подошли вплотную уже. Она говорила, что хорошо знает немцев. Юнг ее любил, например. И вот еще Вагнер был, великий композитор… И даже своего сына Сабина хотела Зигфридом назвать. Хорошо, что не Адольфом. Впрочем, сына у нее не было. Дочь была. И вот, Сабина никуда не поехала. Хотя была еврейкой. И очень умной женщиной. Она поверить не могла, какие они – фашисты. На что они способны. Не вмещалось это все в ее сознании, в ее душе. Ее расстреляли вместе с дочерью, сразу, как город заняли. И это мрачная и трагическая история о гибели умного и доброго человека, который не мог поверить в зло. Поэтому я предостерегаю от ошибки проекции – она нам всем свойственна. И буду благодарна тому, кто в опасную минуту заставит меня эвакуироваться. Или защищаться. И поможет распознать зло, если вдруг я начну нести чушь про то, что все люди без исключения очень добры. Просто они немного ошибаются. И их можно исправить хорошей музыкой или философией. Нельзя. И точка. И наш ум не при чем совершенно, иногда он только запутывает нас и мешает следовать нормальным побуждениям – бежать или сражаться. А мы так и созданы, кстати. Чтобы бежать от опасности. Или сражаться с ней. Третьего не дано.

У бабушки было два ножа

Я их прекрасно помню: один с деревянной ручкой, парашютно-десантный, с надписью «Завод имени Калинина, 1942 год». Это военный нож, бабушка же воевала. Им она рубила капусту для пирожков. И второй – с выкидным лезвием и наборной рукояткой. Тоже очень удобный. С ним бабушка ездила за грибами. И этот нож вот откуда взялся. Бабушка после войны преподавала литературу в школе. Были очень голодные годы тогда. И она заметила, что один тихий мальчик не завтракает – тогда родители давали с собой деньги на завтрак. Все покупают булочку – а тихий мальчик не покупает. Бабушка спросила у мамы мальчика – дают ли ему деньги? Мама сказала: да. Папы не было, его на войне убили. У мальчика спросила: чего не завтракаешь? Он ответил, мол, не хочу. Все. Инцидент исчерпан. Кому какое дело, кто покупает булочку, кто – не покупает и только кипяток пьет? Но бабушка на войне ловила диверсантов. И сама была такая высокая, хорошо сложенная женщина, вроде Брунгильды. Крепкая, сильная; я не похожа на нее. Ну вот, она стала следить за мальчиком, за своим учеником. И выследила. Два здоровенных амбала его подкарауливали за школой после занятий. И один наступал на ногу ему громадным ботинком. А другой пугал ножиком с выкидным лезвием и отбирал деньги. Мальчик им платил как бы за свою жизнь. Послевоенная была тогда шпана такая. Бабушка вышла из кустов и сказала: «Ну здравствуй, фашистская сволочь!», – единственное у нее было ругательство. И провела пару приемов. Так вот нож у нее и оказался. Она его взяла себе. Хотя это, наверное, было противозаконно. И громилы надолго запомнили учительницу литературы, высокую и сильную Розу. Потому что это ведь были даже не диверсанты, а просто – мерзкая шпана. Просто фашисты. Ну и все. Мальчик стал завтракать. Бабушка – ходить по грибы на даче под Лугой. И все снова стало хорошо и правильно. И так мне иногда жалко, что я не такая. Не такая сильная, высокая, простая, и ни одного приема рукопашного боя не знаю. И все вокруг сейчас говорят: ах-ах! все так далеко непросто! Надо разобраться сначала! Философски осмыслить! Понять позицию другого человека, который вас грабит… И подумать, как мальчик мог бы изменить свой взгляд на ситуацию и найти моральный выход… ну, всякое такое говорят. Длинное, витиеватое и правильное. Хотя иногда так хочется, чтобы просто кто-то выскочил из кустов. И раскидал злодеев. Или самому их хочется раскидать – но это так сложно. Так далеко не просто… И надо понимать и принимать, делая выводы…

Я уважаю тех, кто стал свободным

Все бросил, распрощался с прошлым и построил новую жизнь. Все это старое, утомительное и однообразное оставил, сжёг мосты и отправился на поиски счастья, как иногда советуют. А тех, кто не бросил и не сжёг мосты – я понимаю и люблю. Потому что не всегда, ах, не всегда можно легко все оставить. Старенькую маму, больного дедушку, ребёнка… Даже старенькую собачку, у которой все зубки выпали и приходится в блендере молоть мясо. И из руки кормить. И носить на руках, потому что собачка шатается от дряхлости – и куда я поеду особо-то? Так в рассказе Агаты Кристи говорила девушка, которой предложили хорошую работу за океаном: «я не могу бросить своего друга». Загадочно звучало. А речь шла тоже о старенькой облезлой собачке. О друге. О стареньком больном беззубом друге. И нет на моей странице фотографий из дальних стран; именно поэтому. Хотя там хорошо, на берегу океана! И поэтому я так понимаю тех, кто не может все бросить и начать новую жизнь. Хотя очень хочет. Потому что иногда мы не можем кого-то оставить – даже в обмен на океан, лазурные волны и шум прибоя. Их можно по телевизору увидеть, в конце концов. А близкие – живые и тёплые. И иногда – они так нуждаются в нас… И как правильнее – решать только нам. Надо жить в мире со своей душой, вот что главное. А океан и море – они никуда не денутся. Когда-нибудь потом…

Был один красивый мужчина

Доктор. Отлично зарабатывал: машина, квартира – все отличное. И сам высокий, спортивный, умный. И у него было много девушек, тоже очень красивых и спортивных. И образованных. Но он быстро разочаровывался; и одну девушку сменяла другая. И снова короткое увлечение заканчивалось. И девушки между собой некоторые общались; круг общения один был, в целом. И восхищались мужчиной как мужчиной. И как доктором. Он ведь еще и лечил, и советы давал, и устраивал к своим знакомым в клинику. Но все девушки пришли к выводу, что этот мужчина – нарцисс. Любит только себя, а на настоящую любовь не способен. И с ним приятно только повстречаться, лечь в постель или съездить куда-нибудь к морю; жениться никак он не хочет. Нарцисс. И вот этот нарцисс женился на толстенькой девушке с веснушками. Некрасивой. Да еще, к сожалению, с диабетом. И все изумились и смеялись, и снова приписывали эту женитьбу нарциссизму – дескать, за счет некрасивой полной девушки он свои комплексы удовлетворяет! Завел себе домашнее животное! А мне этот доктор рассказал, что эта Лизонька – она единственная интересовалась, как доктор себя чувствует. Не устал ли. Что на работе было. Как он к маме в деревню съездил и как мамино здоровье – у мамы тоже диабет. Что ему снилось. Что он хотел бы на ужин съесть; и вообще – что он любит из еды? Он, видите ли, был этой Лизоньке интересен. Она с ним про него разговаривала. И звонила просто так, узнать, как дела? Не с целью встретиться, хотя встретиться – это очень хорошо и радостно. И всегда говорила: я тебя люблю, мой хороший! Просто так. Вот и он полюбил и женился. И меня это ни капли не удивило, ведь я дружила с этим доктором много-много лет. И он был отличным другом всегда. Кто способен на дружбу – тот способен на любовь. Это закон. Только нарциссом был вовсе не он, разумеется. А эти красивые девушки, которые говорили только о себе. И ни разу – ни разу! – ни одна не спросила, что он любит. Где его мама. Где папа. Что ему снилось. И не устал ли он на работе? Вот и вся простая история. Дружат и живут с теми, кто интересуется нами. А от нарциссов, действительно, отходят подальше. Ни одна из этих девушек, кстати, так и не вышла замуж, по крайней мере, те, кого я знаю. Хотя они все еще красивые. Седину ведь можно закрасить, а морщины – разгладить. И продолжать говорить только о себе…

Мысли о человеке

причиняют боль. Заставляют страдать. Даже если этого человека уже нет; он ушёл или умер; а душа болит… Или мы не нужны ему – а мы любим, ясно понимая безнадёжность любви. Или ненавидим – это враг, который причинил много горя; и невозможно перестать вспоминать и думать о нем. И возникает мучительная связь, уходят силы и нет радости жизни; словно дыра в душе образовалась. Так и есть. «Он украл мою душу», – говорят туземцы. «Ты украла моё сердце», – поют в песне. Любовь и ненависть – самые сильные эмоции. Отдавая их другому человеку, мы отдаём самое ценное, что у нас есть – часть души. И образуется связь; энергия жизни уходит в «эмоционально-значимого другого». И бесполезно воображать, как вы рвёте невидимые нити или режете веревки; это как представить, что вы руку себе отрезаете или глаз выкалываете. Облегчения нет. Рука и глаз по-прежнему ваши, и они болят. И один психолог правильно предложил: надо забрать то, что вы отдали. Забрать, а не резать. Представить отданные чувства в виде золота, роскошного букета, драгоценного камня – и попросить вернуть. Сказать: отдай, пожалуйста, то, что я тебе дал. Тебе это все равно не нужно. А я страдаю и мучаюсь. Верни мою душу! И это хорошо и правильно. С каждым ушедшим любимым уходит часть души. Каждый враг похищает эмоции – самое ценное, что у нас есть. И уносит с собой. Отдайте, пожалуйста, то, что вам не нужно! Так следует попросить – и, как ни странно, это лучше помогает, чем лихие советы «не думать об этом человеке», «разрезать веревки» и прочее. Нужно вернуть своё; то, что было отдано или украдено. И станет легче. И можно долго и сложно пояснять, как это работает. Но работает.

У Марка Твена есть смешной рассказ

Но с детства он казался мне очень печальным – до слез. Впрочем, я же маленькая была. Потом привыкаешь к жизни; и грустное кажется забавным. И смеёшься грустным смехом. Там писателя попросили рассмешить старичка; заинтересовать, вдохновить… И писатель очень старался, искренне: рассказывал, эмоции проявлял, превзошёл сам себя в красноречии, шутил… А старичок даже не улыбнулся. Он ничего не слышал: он был глух, как пень, извините. Глупый писатель, зачем ты так старался? И так в жизни бывает: рассыплешь сокровища души. Откроешь сердце. И слова найдёшь прекрасные, точные, искренние. А человек послушает-послушает и ответит такой глупостью, что понимаешь – зря все это. И так неловко станет, думаешь – и правда, что это я? О чем? А могут и за сумасшедшего принять глухие сердечно люди. Если перед ними выступать. А могут и напасть злые – зачем непонятное говоришь? И молчание – благо, если слушатель глух. И все больше людей молчит. О главном, о важном. Не с кем говорить человеку. «Уже немногих я зову на „ты“, уже улыбки понимаю важность… Так вдоль всей голосовой черты – разочарования протяжность», – это Цветаева в конце жизни написала. И потому играйте и пойте для тех, кто имеет слух. И говорите только с теми, кто понимает…

Один мальчик выжил отчима

из квартиры. Не совсем мальчик – лет восемнадцать ему было. Очень умный и мягкий. Мама устроила свою жизнь наконец-то; нашла свое счастье. И мальчик до этого даже ей советовал жизнь как-то устроить. Найти хорошего человека. Она и нашла. И этот умный студент не скандалил, не пил с друзьями, вежливый такой. Он просто из душа выходил голым. Чтобы кожа высыхала; вредно сразу вытираться. Или ложился вот на постель супружескую – просто полежать. Совершенно одетый, не подумайте дурного. В куртке и ботинках. И не мыл за собой посуду; поест, попьет, и оставит все на столе. А, когда отчим делал замечание, мальчик извинялся и плакал украдкой. Вообще, стал очень грустным. Учиться почти перестал. И маме говорил, что звук телевизора ему совсем почти не мешает. И храп отчима не будит – он ведь и так не спит… Ну и все. Теперь они снова живут вдвоем с мамой, тихо и мирно. Отчим обратно уехал, на Север, без ненужных сцен и скандалов. И мальчик, приходя домой после веселых встреч с друзьями или свидания с девушкой, мягко говорит маме – что, мол, ты все одна да одна? Надо устраивать свою жизнь, мама. Найти хорошего человека…

У одиночества много причин

Но чаще всего человек одинок, потому что он все ещё любит кого-то. Безнадежной любовью, но такой сильной, что ее чувствуют окружающие. И понимают: место занято. Даже если сам любящий не осознаёт своей любви и думает, что она давно умерла. И нет рядом любимого человека, и отношений давно нет – может, их и не было, и «отцвели уж давно хризантемы в саду; а любовь все живет в моем сердце больном»… И такой человек знакомится, общается и вызывает интерес. А потом новые знакомые тихо уходят; чувствуют, что место занято. Отношения рвутся, роман увядает. И поговоришь с одиноким человеком – он разумно старается устроить жизнь. Встретить кого-нибудь. Но глаза – глаза становятся живыми только когда он вспомнит того, кого любил когда-то. Кто ушёл, бросил, оказался недостоин любви, умер; но все ещё живет в сердце. И дело иногда не в завышенных ожиданиях, не в неумении общаться, не в детских травмах – а в том, что «любовь все живет в этом сердце больном»… В прошлом, по сравнению с которым все не то и не так. Это однолюбы. И их немало. Хотя даже себе они не признаются в этом; в вечной любви и верности тому, кто ушёл. И только чудо может помочь; чудо новой любви, которая воскресит и вылечит душу.

Случилось что-то не очень хорошее

небольшая авария, например. Или потеря: кошелек, ключи, карточка, документ. Или легкая болезнь: простуда, скажем. Или травма: упали или палец порезали. Неприятно, конечно. И некоторые люди очень переживают и отчаиваются. А некоторые – стараются не обращать внимания. И философски говорят: «хорошо, что деньгами потерял!», или «хорошо, что палец обжег, а не лицо». Так-то оно так. Но неправы и те, и другие. И уже давно исследователи отметили такую закономерность: вслед за небольшой неприятностью придет большая. И риск попасть в серьезную аварию увеличивается у тех, кто попал в маленькую. И риск получить серьезную травму – больше у тех, кто получил несерьезную. И потерять нечто важное можно именно после череды маленьких потерь. Эти события – предупреждения, на которые следует отреагировать. Внимание стоит удвоить, а не» не обращать». И поискать причину происходящего: скрытый конфликт с кем-то или с самим собой. Печаль о чем-то, переживания и тягостные воспоминания. Или откровенно неправильные действия, которые стоит пресечь: превышение скорости, скажем. Или неразборчивость в общении. Так что маленькие неприятности могут повлечь за собой большие. И служат предупреждением – будем осторожны и разумны! И постараемся найти причину и устранить ее, если это возможно.

Прощать или не прощать —

решать только тем, кто пострадал. Кого ранили. И надо или простить, или не простить. Одно из двух. Если нельзя простить – стоит прекратить отношения. Если простили – надо жить дальше, не укоряя и не напоминая, не указывая на свое великодушие, на низость поступка, на страдания, которые причинил человек. Иначе пытка получится, как у одних супругов. Муж изменил жене. Увлекся, заигрался, выпил на корпоративе – и изменил. И жена узнала потом. Ей рассказали – добрых людей много, они все расскажут, докажут и покажут фотографии, об этом не стоит беспокоиться – обязательно расскажут. Муж поступил ужасно. Это даже предательство, наверное. Но вот так вышло. Но он любил жену, признался во всем, просил прощения, старался загладить ужасный поступок… Он буквально все делал, чтобы сохранить семью – все, что мог. И жена любила мужа. И ей было очень тяжело, но она не хотела развода. Она хотела дальше как-то жить вместе. Тем более, ребенок маленький. И они стали жить дальше. И прожили год. И мужа увезли в больницу с подозрением на инфаркт, а жена постарела лет на десять за этот год. Потому что все общение с мужем свелось к обличению его измены. И постоянным напоминаниям об этой измене. К рассказам о том, как он виноват и какой он негодяй. И лучше бы он умер, чем такое случилось. Муж приходил с работы и все это слушал покорно. Он ведь действительно был виноват. Очень виноват. И он все терпел, все упреки, швыряние в него вещей, проклятия и рыдания – так теперь было каждый день. И в отпуске так было каждый день. И на всех женщин жена указывала и говорила ядовито: а эта тебе нравится? А она никого тебе не напоминает? В общем, все кончилось печально очень. И муж все-таки ушел – в никуда. Снял квартиру и стал там жить, больной и поседевший. И жена все плакала и всех спрашивала, почему он ушел? Ведь она его простила! Не стала разводиться… Ах, какая печальная история… Никто не виноват. Но только, если простили, – не надо все время упрекать и напоминать. Напоминать и упрекать. Это не прощение, это что-то другое. Нехорошее. Которое постепенно сожрет и любовь, и радость, и семью, и благо прощения. И, если не простили – лучше расстаться все же, – все равно ничего хорошего не выйдет.

В трудную минуту

не ищите поддержки у тех, кто не страдал и боли не переносил. И сыплет бодрыми лозунгами: улыбнись! Приободрись! Мысли позитивно! И не ищите поддержки у тех, кто пострадал. Да так в этом страдании и остался. И говорит: жизнь – боль! Давай вместе рыдать, горемыка, над дорогими усопшими, потерянным здоровьем и безвозвратным счастьем! Иди сюда, и обольёмся слезами вместе… А ищите людей, кто страдал – но нашёл в себе силы пережить, встать и идти. С такими будет легче. И многому они научат, и выведут к свету. Раненных в бою ищите; сумевших снова встать в строй. Старых солдат. Только они могут научить, как дальше воевать и бороться. И так, понемногу, будем продвигаться вперёд. А дезертиры-плаксы и позитивные оптимисты, которые пороху не нюхали – они ни к чему в борьбе под названием «жизнь».

В одной семье вот что было

жену страшно раздражало, что муж громко бренчит ложечкой, когда сахар размешивает в чае. Она терпела, потом стала делать замечания. Муж старался потише бренчать, но попробуйте сами – нет-нет, да брякнешь тихонько. Муж стал пить чай без сахара. Но жена раздражалась из-за того, что он неаккуратно складывает носки и храпит… Носки он стал складывать; но храпеть так и не перестал. И жена ушла к другому мужчине, которого давно полюбила. Может быть, за то, что он правильно сахар размешивал – но не в этом дело. Мелкие придирки и раздражение по пустякам – всегда нехороший признак. Это человек ищет повод от нас избавиться, но повода нет и нет. А не хочется быть злодеем, который кого-то бросил и выгнал. Вот и закатывают глаза, вздыхают, делают замечания, просят измениться – а потом все равно уходят, выгоняют, увольняют… С кота сыплется шерсть, собака лает и грызёт обувь, жена растолстела, подчиненный допускает глупые ошибки, партнёр неправильно действует; – так и раньше было, но повод нужен именно сейчас. И найти его нетрудно. Как у Довлатова: один писатель развёлся с женой, потому что она «медленно ходит и постоянно жрет». Так что на придирки стоит обратить внимание. И серьезно, грустно и прямо спросить: что именно вы хотите? Скажите прямо, пожалуйста. Почему вы хотите от меня избавиться? Я ведь все понимаю… Только ответ вряд ли будет искренним, к сожалению. И надо подумать, что делать дальше и куда идти, если что; если, конечно, вы не кот и не собака. И не ребёнок. Их особенно жалко… И придирки – подловатая манипуляция, что ни говори. 22.01

Один психолог пошел в ресторан

с дамой. Он не привык по ресторанам ходить. Ему неуютно было, и в уме он подсчитывал, сколько придется заплатить. Он не был бедным или жадным, просто не привык. И боялся еще, что будет невкусно. Заплатишь такие деньжищи – а еда-то невкусная. Или вот – не наешься. Тоже бывает. А дама с наслаждением и удовольствием заказывала. И радовалась, и улыбалась, и с удовольствием смотрела по сторонам. Каждый сам за себя платил, так что дама вряд ли предвкушала, как славно пообедает за чужой счет – просто испытывала удовольствие. Ну вот, ей принесли гору еды. Прямо громадную порцию. А психологу принесли чуть-чуть чего-то, размазанного по тарелке. Как грубо говорил Швейк, словно пятинедельный младенец покакал, извините, в пеленку. И психолог возмутился, а менеджер взвесил еду и сказал – вес совпадает с нижним пределом. Грамм в грамм. Психолог обидчиво спросил: а даме зачем так много положили? Менеджер сказал: мол, верхнего предела нет. Почему-то вот, положили. Пусть ест на здоровье! И эта история произвела на психолога большое впечатление. Он целую систему создал, и, хотя в системе много противоречий и вообще он увлекся, зерно истины есть, конечно. Иногда наши ожидания определяют, что нам принесут. Не всегда, но часто. И, если ждешь гадости – принесут гадость. Если считаешь себя недостойным счастья и любви – так и будет. Боишься иметь деньги и быть обеспеченным человеком – так и выйдет. Недоверие, тревога, ожидание плохого часто сбываются. И, как у Жванецкого, на вопрос: " а газет свежих нет, конечно?», раздается ответ: «конечно, нет». Ни газет, ни печенья, ни румяных яблок, ни денег, ни здоровья, ни путешествия… Хотя все это есть! И мы все это можем получить, если будем чуть больше верить в хорошее и радоваться жизни. Терпеливо переживать трудные времена, но если есть возможность – то смело ей пользоваться. И не ждать вечно подвоха и убытка; их тоже могут принести на тарелочке, как заказывали! Чуть больше радости, чуть больше веры в себя и доверия к жизни – вот чего нам иногда так не хватает для счастья…

Подруга нужна

Это в детстве было; одноклассница моя жила в старинной коммуналке петербургской. И я к ней заходила часто; в одном доме жили, с голым и каменным двором-колодцем. И в коммуналке жило много людей, и одна старушка жила, Мария Аркадьевна. Она была не просто старая, а древняя очень, высохшая, прозрачная прямо, с седым пучком. В кружевном белом воротничке и в беретике она ходила по дому. И с фарфоровой чашечкой голубенькой; две чашечки были, покрытые паутинкой трещин. И чайничек. Это старушка угощала чаем свою подругу, ещё более древнюю на вид крошечную старушку Ксению Эмильевну. От старости у Ксении Эмильевны сделался горб, она походила на гномика из мультфильма; тоже в колпачке таком. И тоже с воротничком. На общей кухне они нальют кипятку в чайничек и идут в комнату, дрожащими руками несут чайник и чашки. И пьют чай за круглым столиком. На трюмо китайский болванчик и пудра с пуховкой из лебяжьего пуха. Старушки меня приглашали и дребезжащими голосами рассказывали про пуховку и пудру «Кармен». И про духи с запахом жасмина и туберозы – до сих пор не знаю, как тубероза пахнет… А как старушки пахнут – знаю. Пылью и пудрой. Мария Аркадьевна заболела однажды и перестала вставать совсем. Все. И соседи, конечно, хотели комнату занять, тогда все тесно жили. А старушку отдать в больницу или в инвалидный дом; а что делать-то? Пришла крошечная и дряхлая Ксения Эмильевна. И сквозь толстые стекла очков посмотрела на соседей огромными увеличенными глазами. Так посмотрела сурово и грустно. И сказала, почти не дребезжа, «как вам не стыдно! У Марии Аркадьевны есть подруга. И я буду ухаживать и лекарства давать. Иначе и быть не может. И постель я перестелю, и горшочек подам. Мы в гимназии вместе учились, революцию пережили и блокаду. Мы же подруги!». И на шатких ножках она стала ходить и хлопотать… И все стали помогать тоже. И дежурить по очереди. И в аптеку ходить. Люди ведь не злые в душе. И потихоньку Мария Александровна стала вставать и чай пить. И даже пряники кушать, которыми соседи угощали старушек-подружек. А потом мы уехали, я не знаю, что было дальше – да и не надо. Человек дряхлеет и стареет, а потом уносит его ветром, как прозрачный листочек осенний. Ну и что? Главное, чтобы был друг. Или подруга. Вдвоём не страшно. Вдвоём все можно пережить. И улететь вместе, взявшись за руки, туда, где все снова будут молодыми и сильными…

Синхронизация – сложный процесс

Но объяснить его можно просто: айфон звонит, и планшет звонит. И данные чудесным образом и в айфоне, и в планшете появляются. Поэтому не думайте ни минуты о плохих людях. О тех, кто вас огорчает, желает вам зла и норовит напакостить. Чтобы синхронизации не было. Похожий процесс, кстати, экспериментально показали. Один человек, скажем, в Бразилии, говорил «привет», а у второго в мозгу вспышку активности фиксировали, хотя второй участник был на другом конце Земли. Но враги нам вряд ли говорят: «привет!». Они что-то другое говорят, но это неинтересно слушать. Поэтому думать надо о хороших и добрых людях, которые нас любят. И о тех, кто добился успеха своим умом и трудолюбием. С ними надо синхронизироваться, и жизнь потихоньку начнет меняться к лучшему. И будут развиваться наши лучшие качества. И придет успех, укрепится здоровье, появятся правильные ответы на вопросы. Связь с позитивными и успешными людьми нас укрепляет. С негативными – разрушает. И здоровью вредит, особенно – пищеварительному тракту. Гастриты, панкреатиты, холециститы и прочие неприятности с ливером, так сказать, – они могут быть связаны с мыслями о плохих людях, с обидой и злостью. И общаться с такими людьми тоже вредно и опасно. Лучше о них забыть и не думать; а появятся – принять меры личной безопасности. Мы приобретаем качества того, о ком думаем. Так что подумаем о героях и светлых личностях; и о тех, кто нас любит и поддерживает. Синхронизироваться надо правильно! А добра и света хватит на всех добрых людей…

Одна добрая девочка

всем дала денег в долг. Она хорошо зарабатывала. И у нее подруги и родственники занимали деньги. Ей было совестно не дать. Она боялась, что будет мучиться угрызениями совести. И все начнут к ней плохо относиться. Перестанут любить. Вот она и раздавала в долг все, что зарабатывала. И ей, к сожалению, никто ничего не отдал через год, когда пришло время. А работу денежную она потеряла, кризис начался. И девочка оказалась в трудном положении. И она очень важную вещь поняла: все это время она мучилась. Она мучилась мыслями, что ей могут не вернуть деньги. И одновременно мучилась мыслями, что она такая подлая и не верит людям. Разве можно людям не верить? Они же обещали отдать! Весь год она провела в тревоге и самообвинениях. Потом она мучилась, что вот – надо звонить и писать, напоминать о долгах. Это так неудобно и унизительно! Она мучительно звонила и писала, писала и звонила. И, помимо этих мучений, ее перестали любить те, кто деньги взял и не отдал. Эти подруги и родственники ее возненавидели. В итоге вышло вот что: она боялась отказать, чтобы не мучиться потом. И не потерять любовь. Но произошли мучения, страдания, деньги пропали и любовь вместе с ними. Вот вся правда о долгах. И о том, что испытывает добрый человек, когда даст в долг. А тот, кто взял – тот не мучается ни минуты обычно. И у него еще и деньги остаются… Так что в долг надо давать столько, сколько можешь подарить. И лучше просто подарить, если человек дорог. Или сказать: нет. Я не могу вам деньги одолжить, извините. И вспомнить печальную участь старухи-процентщицы. Но та хоть проценты получала… Если уж совсем не можете отказывать, пойдите и купите что-то на все свои деньги. И честно скажите – я все потратил! Это лучше, чем тревога, самообвинения и убыток… И ненависть тех, кто должен.

Трансгрессия все исправит

И ужасная полоса кончится. А томительное и безнадежное ожидание сменится покоем. И давящие события дадут вздохнуть. Удавка ослабеет. Философы говорили: нет слов, чтобы обозначить «трансгрессивность». Но я хороший пример прочитала. Измученная личными страданиями женщина переживала из-за мужа: уйдет или не уйдет? Из-за работы: уволят или не уволят? Если уволят, на что жить? Здоровье тоже пошатнулось: есть ужасный диагноз или нет? Надо ждать анализов. В таком состоянии женщина долго находилась. И все думала, отчаивалась, снова надеялась, потом впадала в тоску. А потом в парке как побежит! И как прыгнет в пруд – был жаркий день. Прямо в одежде прыгнула, что было дико. И при этом – дико смеялась. И сумочкой махала всем. Ее, конечно, увезли в сумасшедший дом. И доктор попался хороший, он спросил: «вы зачем в пруд прыгнули?». И она сказала: «А захотелось! Вот так все надоело, да еще жара такая. Я вспомнила детство, как мы прыгали и кричали. Брызгались, веселились… Хохот, визг, беззаботность и счастье. Вот и прыгнула. И ни капли не жалею об этом. И мне стало гораздо лучше. И наплевать, что будет дальше – главное, я живу! И могу делать, что хочу. И нарушать какие-то нестрашные правила – я же живая! И мне жарко!». Доктор понял, что она не хотела топиться. А, наоборот, хотела жить. Захотела, когда прыгнула в прохладную воду и засмеялась. И он ее отпустил домой. И депрессия прошла, которая мешала действовать и жить. И все наладилось самой собой. Трансгрессивность – это когда нарушаешь правила. Никому не мешая, не причиняя вреда, просто – заходишь за черту. За флажки прыгаешь и бежишь себе. Ты свободен! И небольшое нарушение правил, просто потому, что этого хочется – бывает спасительным. Хоть ящик мороженого купите, хоть песню прокричите на балконе, хоть гармонь рваните и пуститесь в пляс – неважно. Или захохочите над шуткой во все горло. Просто потому, что очень смешно. Или изобразите кого-то смешного… Много способов, но мало слов, чтобы пояснить это сложное слово – трансгрессия. Но это очень помогает, когда все средства исчерпаны. А потом все сложится и наладится. Гроза освежит. И цветы снова заблагоухают…

К критике надо прислушиваться

Когда критикует человек, который лучше нас разбирается в вопросе. Профессионал, добившийся успеха и признания. У которого мы с удовольствием можем поучиться. И мы поблагодарим за справедливую критику: спасибо, мастер! И когда критикует тот, кто нас любит и желает добра. И наедине высказывает некоторые замечания и пожелания, заботясь о нашем благополучии. И тоже скажем «спасибо». В остальных случаях критика – всего лишь мнение другого человека, который почему-то присвоил себе это право. Как Димитрий-Самозванец присвоил царский трон. И самая подлая и опасная «критика» – та, которая унижает личность человека. Это обычное замаскированное оскорбление. И принимать на свой счет такие высказывания не надо – это не наши фотографии или посты не нравятся. Это лично мы бесим самим фактом своего существования. И, пока такую «критику» мы не принимаем, ничего страшного не случится. Пожмем плечами, а время рассудит, кто талант, кто – злой бездарь… Но иногда человек впечатлительный, чувствительный принимает оскорбления за критику. Как писатель Олеша, которому братья-писатели разъяснили, что герой его романа – пошляк и ничтожество. Роман – гадость. Все неправильно и плохо! И Олеша почему-то согласился. И сказал: «я пошляк и ничтожество» – ведь главного героя он с себя писал. И больше Олеша не написал ничего. Так, короткие заметки. Начал пить. Придумал себе кличку вместо имени: «Нищий». Ходил в рванье. А когда жена купила ему костюм, он на себя вылил банку сметаны – чтобы снова стать грязным… Спился и умер. И мудрый критик, хороший, честный человек написал: «Зря Олеша согласился и оговорил себя. В творчестве ты – это только ты. А если не ты – то никто». Вот талантливый писатель, автор «Трех толстяков» и «Зависти», стал Никем. Нищим. Пьяницей. Потому что поверил и согласился, что он – пошляк и ничтожество. Кстати, роман показательно назывался: «Зависть», который подвергли «критике» – задел коллег роман, ох, как задел! Так что критику надо принимать и слушать даровитых людей, мастеров своего дела, близких – но только в том случае, если это полезная и доброжелательная критика. В остальных случаях пусть посмотрят на себя – обычно там есть что покритиковать… А личность других трогать не надо; хрупкая и уязвимая это вещь – личность. И надо оставаться самим собой, потому что «ты – это ты. А если не ты – то никто»…

Чингисхан многого достиг

чего там говорить. И прожил довольно долго, что удивительно для тех кровавых времён и его профессии. И всегда побеждал. У него были свои принципы и правила, которым научила жизнь. Однажды его врага, Джамуху, предательски схватили личные нукеры и выдали Чингисхану. Вот, – говорят, – ваш личный враг! Казните его! Чингисхан быстро и энергично приказал казнить нукеров. С Джамухой он беседовал и даже дружить предложил. Хотя тот предпочёл умереть: проиграл так проиграл! А предателей моментально казнили. Зачем они? Это очень опасно – иметь предателей в войске, в бизнесе или среди друзей. Вот это и был главный принцип Чингисхана. Предателей прочь! Потому что опасные это люди. И никчемные. Великие империи и великие люди гибли из-за предательства. А Чингисхан прожил долго. Хотя не знаю, радовались ли этому народы. Но вот такой у него был принцип выживания в кровавые и страшные времена…

«Уйдите от мужа-тирана и пьяницы

и начните новую жизнь». В деревне особо никуда не уйдёшь. Тем более, тиран и пьяница сам ушёл к другой женщине и приходил только за деньгами или пожитками. И надо работать, чтобы содержать двух мальчиков. И ещё за коровой ухаживать и за огородом. А эта мудрая женщина стала готовить план спасения. Побег из Шоушенка. И она ушла в побег – через двадцать лет, вот это я понимаю! Вот где терпение, выдержка и надежда на лучшее. Она не стала выходить замуж за пьющего соседа, хотя он предлагал. Она стала изо всех сил давать мальчикам образование. Она сама была педагог младших классов. И она возила детей в соседнее село, вечерами и в выходные, чтобы дети занимались музыкой и рисованием. И покупала развивающие книги. И читала детям, падая от усталости, стараясь правильно выговаривать слова – деревня была башкирская. Учила, в общем. Занималась. И горячо убеждала, что они всего добьются! Один сын в армию попал и честно служил. Второй поехал в Уфу и закончил художественное училище, потом в институт поступил. А там и старший закончил юридический – не пошёл по пути искусства. И мать им помогала, как могла, хотя ничего они не просили. Понимали положение. И сейчас эта женщина очень хорошо живет в городе. Дети купили ей квартиру. А сама она сдала на права уже. И на достойном сайте знакомится с положительными мужчинами. Теперь у неё новая цель – устроить свою жизнь, чтобы не лезть к детям и не быть обузой. И я восхищаюсь этой женщиной, Динарой. Потому что советы давать легко; особенно – невыполнимые и неприменимые. А двадцать лет идти к освобождению и перемене судьбы – это истинный подвиг. И ещё детей спасти. И это не пишут в женских журналах; там все быстро и просто. А в жизни – вот так. И пусть побыстрее теперь найдёт своё счастье – заслуженное и заработанное…

Один конунг упал с коня

И его враг, английский король, очень смеялся. Тем более, конунг терпел поражение за поражением и потерял все. Он лишился удачи; не везло ему. И этот король ядовито сказал: «теперь твоё имя – Неудачник!». А конунг спокойно и рассудительно ответил: «Нет. Я – Временно Лишившийся Удачи». И ещё много испытаний выпало на долю конунга. Он стал таким нищим и грязным, что в гостях жена друга заругалась: зачем он вытер лицо серединой полотенца? Можно представить себе это полотенце… Конунг ответил: временно ты можешь меня ругать. Но наступит день, я буду всегда серединой полотенца вытираться! Удача временно покинула меня. Она ушла к другим людям, которых выбрала. Но я буду действовать – и она вернётся. И этот Временно Лишившийся Удачи отвоевал своё королевство. Все вернул и восстановил. И щедро наградил тех, кто был ему верен. И друга, у которого прятался, наградил. И накупил кучу полотенец, наверное. И говорил так: удача и везение – они временные. Они с нами не навсегда. Но и неудачи – тоже временные. Когда счастливые времена сменяются несчастливыми, надо просто продолжать действовать. Систематически и целенаправленно. Неудачник – тот, кто сложил руки. А Временно Лишившийся Удачи – это другое дело. Это будущий победитель, вот кто это. Можно на время заболеть, обеднеть, терпеть поражения и не иметь своего полотенца – но это временные трудности. Побеждает упорный и деятельный. Тот, кто умеет терпеть и действовать.

Сейчас модно составлять списки

желаний, например. Или достоинств, которыми должен обладать близкий человек. Или недостатков, от которых следует избавиться. И список может очень длинным оказаться, очень сложным и запутанным. Я рекомендую один список составить, главный. И записать туда людей, которым мы можете позвонить в трудную минуту или сообщение послать. И они вам ответят. И, если надо – приедут на помощь, в любое время суток. Может, они будут зевать спросонья. Может быть, будут бурчать под нос раздраженно. Или давать нелепые советы. Но они точно ответят и точно приедут. И вам не будет неловко им писать, даже если вы год не напоминали о себе. И звонить будет не стыдно. Потом, может, будет неловко, но в трудную минуту – нисколько. И вот сколько человек будет в этом списке? Вот. Немного. Может, один. Может, два или три. Если честно список составлять, конечно. И вот с этим списком идите в храм, если ходите – и молитв просите за этих людей. Или сами мысленно пожелайте им здоровья и всего самого лучшего. Вот этот короткий список – это ваша жизнь и ваши ангелы. Без других списков можно обойтись, а без этого – никак нельзя. Без этого короткого очень списка любви и верности. Только им и живем.

Можно впасть в отчаяние

Все потерять. Оказаться в опасном положении. И перестать себя уважать и верить в себя – таким станешь слабым, столько ошибок наделаешь, и все смотрят с презрением или с жалостью – сбитый летчик. И непонятно, где брать силы, да и зачем? Близкие корят, а некоторые попросту бросили и во всем обвинили… Я одну женщину в таком состоянии спросила: какой был самый страшный момент в вашей жизни? Вот не обидный, не болезненный, не унизительный, а по-настоящему страшный? Она подумала и говорит: когда самолет стал падать. Ну, что-то такое случилось, турбулентность или еще что. Свет погас и все кричали от страха. Я, говорит, тогда в Турцию «челноком» летала, только начала торговать. Я говорю: а что вы делали? Тоже кричали? Она ответила: нет, мол. Я стала со страху сыпать шутками глупыми, всех успокаивать, говорила, что нормально все будет! Долетим и сядем! Все хорошо будет! И, действительно, долетели и сели. И все благодарили меня и даже целовали! И восхищались: какая храбрая женщина! И вот это воспоминание очень оживило эту женщину. Она улыбнулась и порозовела. И вот это и надо вспоминать в трудное время – как вы когда-то вели себя смело в опасности. Как вы преодолели трудное. Как вы выдержали испытание. Вот такой вы и есть человек. Это и есть – ваша сущность и душа. А временные трудности и несчастья, унижение и неуважение – они пройдут. Вы отличный человек, сами же знаете. Только надо вспомнить это событие и свое поведение. И появятся силы – самоуважение всегда дает силы. И вернется энергия. И не обязательно это – какой-то подвиг. Просто достойное и человеческое поведение в трудных обстоятельствах. Это вы и есть. И заслуживаете вы самого лучшего. И добьетесь этого, черпая силы в таком воспоминании. И все будет хорошо: долетим и сядем. И все будут пожимать нам руку и говорить хорошие слова…

Отдашь что-нибудь, даже последнее —

скажут: ну, еще бы ему не отдать! Он богач. У него много припрятано! Мог бы и больше дать. Смолчишь в ответ на грубость – скажут: струсил! Не будешь спорить с очевидной глупостью – скажут: сдался под напором неопровержимых аргументов! Ловко я его срезал! Нечем крыть! Уйдешь и уступишь свое место – значит, есть куда идти. Не станешь разоблачать ложь – скажут: ловко мы глупца обманули! Ну что ж. Пусть так думают и говорят. Все наши поступки такие люди по себе меряют. И не знают, что такое – великодушие. Потому что все уступки, молчание, или когда последнее отдаем – это из великодушия. И разъяснять ничего не надо – все равно не поймут. Если из трусости, жадности, слабости или глупости отдали и смолчали – поймут. А из «великодушия» – не поймут. И не надо. Это мы для себя так поступаем, для своей души, чтобы жить с ней в мире. Из эгоизма, проще говоря, если все же придется пояснять таким людям. Это они поймут и простят. А великодушие – нет.

Одна девочка была красивенькая

И умненькая. И родители радовались и любили ее. Только потом с девочкой стало нехорошее происходить: она сильно располнела. Ей пять лет было, но она стала выглядеть, как маленькая толстая тетенька. И глазик стал косить. И заикаться она начала. И спать перестала. И иногда стала писаться по ночам. Родители очень переживали, показывали девочку врачам, лечили, и даже съездили к бабушке одной в деревню. Бабушка сказала, что у девочки «испуг», такой народный диагноз. И что-то шептала, водички дала – стало полегче, а потом снова все началось. И мама с папой ломали голову: кто мог испугать Танечку? Злая собака? Соседка грубая, Марья Ильинишна? Может, дедушка страшное рассказал, и не признается сейчас? Кто «испортил» девочку, да так, что пришлось отказаться от фигурного катания, оставить только музыку, английский и немецкий язык, ритмику, танцы и быстрое чтение? Фигурное катание особенно жалко, но девочка уже и ходила с трудом из-за веса, задыхалась… А потом злая соседка, Марья Ильинишна, постучала вечером в квартиру и говорит: «Мы с соседями написали на вас заявление в полицию. Если вы не прекратите орать и швырять тяжелые предметы, пусть вас участковый накажет!». И супруги искренне изумились. Они не орали! Они просто иногда ссорились. Маленькие размолвки. И немного дрались. И немного кидались предметами, но не тяжелыми: тарелки там, чашки, диванные подушки. Ну, стулья иногда, но редко. Да и дрались недолго, сразу мирились – такой у них был страстный итальянский тип отношений. Помирятся и ведут Танечку за ручки, улыбаясь, на занятия. А Танечка бормочет что-то, заикаясь, и глазки косят. И ножки полные заплетаются. Хотя в целом все ведь хорошо? Родителям и в голову не могло прийти, что ребенок всерьез воспринимает шутливые крики: «Я тебя убью, козел» и все такое. И дрожит в своей постельке от ужаса, а надпочечники вырабатывают в огромных количествах гормоны стресса… Так что испуг был. Постоянный испуг и тревожное ожидание. И лечиться пришлось супругам, пересматривать свое удивительное поведение. И девочка выздоровела. И вместо быстрого чтения медленно читает сказки с Марьей Ильинишной, которая стала чаще заходить и оказалась вполне приятной старушкой, бывшей учительницей. Так что иногда причина не в злых людях или собаках; причина в родителях – именно они могут ребенка напугать и расстроить его здоровье. И лечить надо именно их… Или – перевоспитывать.

Одни всем нужны

Даже если не очень красивые и не очень умные. Неправильно одеты. Старше намного или младше. Это неважно – просто нужны. И в реальном мире, и в сети – их все «лайкают», даже глупости. И на сайте знакомств, ежели они туда забредут, – сразу к ним очередь выстроится. А прежде, на танцах, тоже очередь выстраивалась, чтобы с ними потанцевать. И никогда такой человек надолго не остается в одиночестве; бывают периоды, когда он слабовато светится. Но потом подзарядится – и снова всем виден и нужен. Светится как светлячок, красивым сине-зеленым светом. Некоторыми светлячками даже дом можно освещать, такие они яркие. А других просто приятно подержать в руках ночью – и ночь уже не кажется темной и страшной. Хотя это всего лишь крошечный светлячок! Жук такой самый обычный. Но он светится! А бывает человек ухоженный и образованный. Разумный, хозяйственный, порядочный; вообще хороший. Но вот нет свечения и сияния; и никто его особо не замечает. Могут одежду похвалить или прическу. Или трудолюбие и достижения. Но не светится он, и все тут. И немногочисленные знакомства ничем не кончаются; в отчаянии человек! А как ему объяснишь: «вы не светитесь?» – дико звучит. Хотя почему-то понятно очень. И, когда про человека говорят: «в нем что-то есть!», – это про свет, который он излучает. Про энергию. Которая, может, и не греет, и не ворочает турбины, но так красиво светится ночью. И намекает, что все не так просто! Есть что-то непонятное, загадочное, нематериальное в людях, то, что трудно описать, но оно все равно есть. И почему-то радостно на сердце от иллюминации, которую такой человек создает. Пусть будет! И пусть у него все будет отлично – это нужный человек-светлячок, который просто светится в темной ночи…

«Я хочу конфету», —

говорит ребёнок. «Я хочу денег, повышения по службе, похудеть и красивый дом», – говорит взрослый человек. Он действительно этого очень хочет и даже воображает, и визуализирует желаемое. Но ничего не происходит. Конфету никто не даёт. И это огорчает и расстраивает. Эгоистические желания редко сбываются. Эгоисты никому не интересны; никто им конфеты покупать не хочет за свой счёт. И достичь желаемого можно, если подумать: какая польза от исполнения моих желаний будет для других людей? Что улучшится в их жизни, если я буду есть конфетки? Мы живём среди людей, взаимодействуем с ними и, в сущности, это они нам что-то дают в обмен на то, что даём мы. Уоллес писал: если у меня будет много денег, я смогу покупать хорошие подарки близким. Заниматься благотворительностью. Создавать рабочие места! Деньги он заработал и разбогател. И спутника жизни надо искать, чтобы сделать его счастливым. Повышения на работе ждать и действовать, чтобы внедрить что-то новое и полезное, повысить эффективность. А выздороветь надо, чтобы другим помочь выздороветь и избежать ошибок. А похудеть – чтобы радовать других своим стройным телом и побуждать к здоровому образу жизни. И чтобы не два сиденья занимать… И вот когда к желанию иметь конфету добавится высшая цель, связанная с пользой других членов общества, тогда желание и начнёт «сбываться». Конфетой надо поделиться. Или скушать ее для того, чтобы силы появились и мозг лучше стал от сладкого работать – на благо общества, так сказать. Или хотя бы на благо близких людей. И такие хорошие цели оживляют и укрепляют намерение и вызывают поддержку других людей. А без людей, в одиночестве, в пустынном мире особо-то ничего и не нужно…

«Сколько ни говори «халва»

а во рту сладко не станет», – это восточная мудрость. Представьте лимон или скажите это слово с выражением – и во рту появится слюна. Это научная мудрость. Кисло не станет, а слюнные железы заработают – их мозг заставит заработать. Вторая сигнальная система, которая есть у человека. И захочется тонкий желтенький ломтик сахаром посыпать и съесть. Потом обязательно купим, когда в магазин пойдём, чаю заварим и с лимончиком выпьем. И ничто не мешает сказать: будьте здоровы, живите богато! – добрым людям. А себе сказать: я хорошо себя чувствую. Деньги. Хорошая вещь – деньги! Непременно заработаю. Путешествие. Обязательно потом поеду. Любовь. Я люблю и меня любят. Красивые туфли. Или что ещё вам хочется – то и скажите. А плохое говорить не надо; не надо отдавать мозгу плохие приказы. Начнём день с хороших слов и образов – и закончим хорошими делами, результатами и покупками. Здоровьем и душевным равновесием. Ах, как это просто, – кто-то подумает. Подозрительно просто! Да. Просто, как с лимоном. Не так уж сложно все устроено, к счастью. И это слово тоже можно сказать с выражением: «счастье». Хорошее слово, правильный приказ…

У Чехова есть хороший рассказ

о прощении. Один муж получил жалованье и напился ужасно с сослуживцами. Вел себя безобразно, хулиганил, поехал к «мамзелям» и там на гитаре играл. Или бил кого-то гитарой – он не помнил. Несколько дней провел в ужасном загуле, и со службы его презрительно выгнали, конечно. Деньги он пропил, понятное дело. Жена не работает – тогда жены не работали. И этот муж в полном отчаянии приплелся домой и не хотел жить – так все было ужасно. И похмелье страшное. Он скорчился на диване, а жене записочку написал – мессенджеров тогда не было, а то бы сообщение отправил. Короткое и нагловатое сообщение, без всяких мольб и просьб: «Кутил и потерял службу». Мужчинам трудно цветисто просить прощения. Тем более, можно ведь просто умереть. Или бродягой стать, все бросить… И этот отчаявшийся муж получил от жены ответ в записочке: мол, не надо отчаиваться! На Бога уповаем. И все. Встал муж на хлипкие ножки и пошел искать новую службу. И отличную нашел! С гораздо большим жалованьем. И не покончил с собой, не загубил душу, а стал жить хорошо, правильно, трудолюбиво, не прикасаясь к водке. И жену, которую и прежде любил, стал боготворить и уважать, как личность. Хотя все обошлось без объяснений и мольб, без громкого раскаяния, переходящего в оправдания, а затем – в обвинения. Мудрый был Чехов. Он рассказал, какое бывает прощение и какие результаты оно дает. Не надо добивать человека, даже если он сильно виноват и понаделал ужасное – толку-то нет. Добьешь, и все. Нет ни проблемы, ни человека, ни денег… Не обязательно ждать, чтобы в ногах валялись и красноречиво умоляли, можно по состоянию человека понять, как ему плохо и как он раскаивается. И поддержать без лишних слов. Вот что такое настоящее прощение – это поддержка и понимание. И любовь. Где прощение – там любовь.

Простить или не простить?

Знаете, особо голову ломать не надо. К сожалению или к счастью, душевное состояние других людей от нас мало зависит. И тот, кто причинил зло намеренно, в нашем прощении и не нуждается. Живет себе и не тужит, ищет, кого бы еще обидеть. А тот, кого мы простили – может об этом даже не знать. Можно, конечно, написать или позвонить, сказать: «я вас прощаю за все зло, которое вы мне причинили!», – и этим навек испортить отношения. Простить – это разобраться с самим собой и с Богом. Не можете пока простить – забудьте. И поменьше мучайте себя воспоминаниями плохими. Потом жизнь все расставит на свои места. Поэтому прощение – лечение своей души, в первую очередь. Личная психотерапия. Это делается совершенно не для других людей, а для себя. Для душевного мира и гармонии. Чтобы хорошо жить, радоваться, получать удовольствие, спокойно спать и быть здоровым. Так что прощение очень полезно – для нас лично. А попросят прощения – простим, конечно; чтобы и другие люди чувствовали себя хорошо. Хотя прощения просят обычно те, кто и так ни в чем не виноваты…

Ириша зашла к соседке

А соседка спросила – как думаешь, хорошо здесь будет шкаф смотреться, в этой нише? Ириша говорит: «здесь надо детскую кроватку поставить! Как раз войдет, и будет славная крошечная комнатка!». Соседка рассердилась и сказала, что ей сорок лет; и детей они с мужем не могут иметь, врачи сказали. Через год кроватку поставили и в ней стал вопить младенчик. Громкоголосый и здоровый, даже Ирише спать мешал. Другой знакомой Ириша сказала, что той надо на море жить. Знакомая смеялась, а потом в интернете познакомилась с итальянским доктором и уехала жить на море. Начальнику Ириша сказала, что ему очень пойдет большой «джип». И скоро будет такой «джип», наверное. Раньше, кстати, слово «наверное» употребляли в значении «наверняка», а не «может быть». Начальник купил «джип», ему выплатили крупную компенсацию. И всем эта Ириша говорила хорошее, хотя звучало это сначала глупо и неуместно. Наивно и по-детски. Люди женились, выздоравливали от страшных болезней, переезжали, получали высокие должности… Но про иришины слова забывали, конечно. И не благодарили, разумеется – за что благодарить-то? Ляпнул недалекий человек, и ляпнул. Совпало. Хотя ученые знают, что есть самореализующееся пророчество; и сказанные слова могут сбыться, да еще как! Но про это даже Ириша не знала, пока я ей не рассказала. А с ней вот что случилось – ее с работы сократили, тот самый начальник на «джипе». И стала Ириша жить в бедности и тоске, найти работу не так-то просто… А потом сказала: «пожалуй, я разбогатею. Потому что очень нужны деньги. Пожалуй, я их выиграю или еще как-то заимею. Раз деньги нужны – они же должны появиться, не так ли?». Глупая логика. Детская. Но деньги, действительно, появились – Ириша играет на бирже и очень успешно. Хотя, между нами говоря, она вовсе не светоч разума и не финансовый аналитик. Но там, где проигрывают аналитики, моя знакомая выигрывает. И живет очень хорошо. И улыбается детской улыбкой. И искренне делится секретом успеха – надо делать и говорить все, что в голову приходит. И еще – что во сне видишь. Я не могу с этим полностью согласиться, конечно. Но некоторым людям с особенной интуицией так и надо делать. И говорить все, что приходит в голову – а им приходит только хорошее, позитивное. И очень приятно, что теперь Ириша живет хорошо. И продолжает говорить всякое приятное, совершенно невероятное, – как сначала кажется…

Стройными стали

те полные люди, которые покупали себе красивую одежду. Красивую одежду своего размера. А те, кто носил уродливые балахоны, откладывая покупку красивых вещей «до похудения» – так и не смогли похудеть. Такой парадокс. Для начала надо принять себя таким, какой вы есть. И начать к себе хорошо относиться. И только после принятия возможны позитивные изменения. Что-то улучшить можно, только осознавая ценность вещи. Починить, отреставрировать, внести положительные изменения можно в том случае, если нечто нам нужно и дорого. Дрянь никто улучшать не будет. А драгоценное кольцо можно и переделать за хорошие деньги; бриллианты ещё ярче засверкают в новой оправе. Недовольство собой, нелюбовь к себе – это подсознательное пожелание себе несчастий и гибели, вот что это такое. Нелюбимый ребёнок и даже нелюбимая собака несчастны и нездоровы. И вряд ли кто-то полюбит того, кто сам себя не любит. Дело не в эгоизме и не в завышенной самооценке. Надо принять себя таким, какие мы есть. Не притворяться перед собой. Не пытаться заслужить принятие и одобрение. Просто начать себя красиво одевать, полезно кормить и делать для себя что-то приятное. И начать улучшения – они начинают происходить после принятия себя. Те, кто не принимают себя, не принимают и других, выискивая недостатки и предъявляя завышенные требования. А это мешает жить и быть счастливым. Немного больше любви и добродушия к себе творят чудеса. И красивую одежду большого размера, которая стала нам велика, мы оставим на память о начале пути. Пути счастливых изменений.

Человеческий выбор —

это непросто. Это тяжело и мучительно. И не надо себя корить, что вы что-то отдали, но не сразу и без особой радости. Или без восторга приютили кого-то; поделились последним – а в душе пожалели отданное. Но все равно отдали. Или раздражились в душе, ухаживая за больным, устали и нервничали, хотя удалось это скрыть. Главное, что вы сделали добро, исполнили долг. Это и есть – человеческий выбор. В этом и смысл – через борьбу и страдание принять решение. У автора бестселлеров Сидни Шелдона случилось несчастье: родился ребёнок с жутким диагнозом. Даже писать не буду. И врачи сказали, что все безнадёжно; это обреченное бессмысленное создание, которое само будет мучиться и мучить других. Они убедительно говорили. И растерявшийся от ужаса молодой писатель решил оставить ребёнка, отказаться от него. И жену убедил, которая тоже была в прострации. А потом, ночью, они заплакали и утром поехали за несчастным ребёнком. Такое они ночью приняли мучительное решение. Забрать. И нести свой крест. И жалко стало… Ребёночек ушёл на небеса вскоре. Но решение было принято – через сопротивление и боль, наверное, верное для писателя решение. Он стал богачом и прожил почти сто лет. И творческие силы не покидали его никогда. И он честно описал эту трагедию. Восторженные и романтические решения – это одно. Выстраданные – другое. И не надо себя корить, что вы не сразу решились на жертву или подвиг. Что боялись, гневались, раздражались внутренне и думали плохое – это неважно. По-настоящему важно именно то, как мы поступили в итоге. А что чувствовали и думали – наше личное дело. Отданный хлеб все перевесит.

Без нас прекрасно обойдутся

Даже если вы прекрасный специалист и отличный человек – все равно обойдутся. Погрустят, повспоминают и найдут, кем заменить. Миллиарды людей живут на планете, и есть среди них и специалисты, и просто – отличные личности. Так устроены жизнь и социум, незаменимых нет. И долго отсутствовать рискованно – заменят. Ничего личного, это жизнь. А если умрешь – ещё быстрее заменят, ждать-то некого теперь. И людям надо быстрее заполнить возникшую пустоту, кому-то передать наши обязанности. Не обойдутся только любящие: родители, дети, супруг-однолюб. Хотя мало таких супругов. И это всегда надо помнить. В папином кабинете принимает другой доктор. А у меня не будет другого папы. И с невольной горечью я думаю о том, как много он работал и как его не щадили – докторов не особо щадят. И легко заменяют другими, это нормально. Всех заменяют и безо всех могут обойтись. А ваши дети, родители, даже собака – на всю жизнь останутся без вас. И обойтись не смогут никак, только грустно смириться. И потому – не оставляйте нас! Выбирайте своих. Берегите здоровье. Лечитесь и отдыхайте. И сбросьте слишком тяжёлый груз, который, якобы, только вы можете тащить. Пусть других Сизифов поищут, а без вас как-нибудь обойдутся – а обойтись вполне смогут, уверяю. Хотя нас так часто убеждают в обратном; но вы не верьте. И берегите себя.

Если ничего изменить нельзя

попробуйте изменить пространство. Маленький кусочек пространства вокруг себя. В гостях у одной дамы было очень хорошо. В ее маленькой квартирке на стеклянных полочках стояли изящные безделушки. Всюду лежали ажурные салфеточки, колокольчики тихо звенели, когда их заденешь. А не задеть их трудно было… И узкая кроватка была застелена кружевным покрывалом красиво. И всюду светильнички, палочки благовоний в подставочках, куклы в нарядах. Я боялась с диванчика встать. А дама, Любовь Евгеньевна, просто замечательная была: добрая, гостеприимная, щедрая. И великодушная – в крошечной квартирке она оказалась, потому что подруга ее подло обманула с деньгами. И пришлось из нормальной квартиры переехать в эту красивую каморочку-шкатулочку, не судиться же с подругой. И Любовь Евгеньевна была одинока. Хотя красивая и умная она была. Она была старше меня лет на пятнадцать; было ей тогда хорошо за сорок. И мы по душам говорили часто. И я сказала искренне: я даже не представляю здесь мужчину. Ему здесь даже некуда деться! На диванчик он если и сядет, непременно разобьёт полочку. Или поломает вазочку. Или уронит подставочку для благовоний. Или вообще расшибет себе лоб и сломает шею, если грубо сказать. Как медведь в теремочке. Про кроватку и говорить нечего: на неё даже мужчина-карлик или дистрофик не уместится. Если только в ногах… Мы посмеялись по-доброму; это была с юмором дама. А потом она затеяла ремонт и все у неё дома стало иначе. Похоже на кабинет Ленина в Кремле. Она поняла! И мужчина появился, крупный мужчина. Крупный начальник. Действительно, на медведя похожий. И она переехала к мужу, вышла замуж. А каморку они продали и купили ей машину. И стали хорошо жить – это счастливая история. Про то, что если ничего нельзя изменить – можно ремонт сделать. Мебель переставить. Или просто затеять уборку генеральную. И все потихоньку улучшится; особенно – у добрых людей…

Мне таксист рассказал

что в детстве он жил в Петергофе. И в хорошую погоду был виден Кронштадт. Золотой купол Морского собора сверкал на воде в лучах солнца. И этот мальчик полагал, что самое прекрасное место на земле – это Кронштадт. Там корабли и пушки, там подводные лодки, там чудесный собор и вечное лето. Он вглядывался в морскую даль. И даже робко просил маму отвезти его на чудесный остров, чтобы поглядеть на красоту и военную мощь. На восхитительных птиц и рыб – там их много должно быть! Но мама объяснила, что Кронштадт – закрытый город. Туда никого не пускают, даже жителей – и то по пропускам из комендатуры. И мальчик ещё больше уверился в том, что это – чудесное и волшебное место. А я жила в это время в Кронштадте. Город как город. Военный гарнизон на острове. И чайки с противными криками летают. Сильный ветер и особо некуда пойти – кругом свинцовое море. А в соборе – матросский клуб «Яблочко», раздаются песни и топот ног… А в хорошую погоду немного виден на глади моря чудесный Петергоф – я там бывала. Там золотые статуи и фонтаны, пышные деревья и цветы, там чудесно и вечное лето! И так хотелось в сказочный Петергоф, где жил мальчик, мечтавший о чудесном Кронштадте… И мы грустно улыбались, вспоминая детские фантазии о райском городе. Это мечта. И своё иногда приедается и не радует. Все смотришь на золотой купол вдалеке и думаешь: там люди счастливее живут! Там вечное лето! Это не так. И надо любить и ценить то, что у нас есть. Теперь, когда мы стали взрослыми, я это особенно хорошо понимаю. И люблю свой город, свою семью и своих друзей; просто издали все кажется лучше…

Страшно быть изгнанным и уволенным

В животе холодно, когда говорят: благодарим вас, мы в ваших услугах больше не нуждаемся. Или ещё как-то так. Как Чуковскому сказали, когда из гимназии выгнали: благодарим вас. Но вы ублюдок, незаконнорождённый, наполовину еврей, а мама ваша – прачка. Всего вам наилучшего, даже не знаем, как к вам обращаться – отчества и фамилии-то у вас нет! До свиданья, Коля! Может, вежливее сказали, но смысл такой. И Коля плакал, он же ещё мальчик был. А потом купил самоучитель английского, выучил язык и стал отличным переводчиком. И прекрасно стал зарабатывать, а дружить – с Репиным, Блоком, Бальмонтом… Ленина и Сталина тоже выгнали. Итог известен. Выгоняли Диснея и Эйнштейна. Да какую биографию знаменитости ни начни читать – сплошные лишения и выгоняния, как Кот Матроскин говорил. А потом эти изгнанные люди так себя показывали и такого достигали, что просто удивительно! И чаще всего испытываешь благодарность к судьбе потом. Сначала переживаешь сильно, а потом радуешься, что тебя с «Титаника» высадили. Или с пиратского брига, как Бена Ганна. Главное, не отчаиваться и немедленно купить самоучитель! Или продолжить рисовать. Или петь, как Шаляпин, которого тоже выгнали из хора. Ну что бы он делал в хоре? Пел бы басом да пил бы. И боялся, что выгонят… А потом бац! – и революция, которую выгнанные Ленин и Сталин устроили. И вся жизнь насмарку. Ничего нет страшного, когда выгоняют и лишают чего-то; все к лучшему. И потом в этом убеждаешься; это проверено. Главное – действовать и делать то, что умеешь, к чему талант есть. Обычно за талант и выгоняют. Как-то чувствуют, что нам среди них не место; другие мы…

Мы реагируем: болью, обидой, гневом

На все плохое мы адекватно реагируем. Меняется гормональный обмен, работа нейромедиаторов меняется. Потом нас утешают или мы успокаиваемся, все нормализуется. И мы корим себя за проявленные эмоции; надо было помедитировать, улыбнуться, проявить буддийское спокойствие, сделать усилие! Это называется «перейти в режим ручного управления». Насильственным образом принудить организм не реагировать. Это вредно и опасно. И через некоторое время начнётся упадок сил или депрессия, а за ними вслед – болезни. Иммунитет зависит от психоэмоционального состояния. И могут начаться аутоимунные заболевания, даже онкология; есть такой феномен: «просветленный гуру, умирающий от рака». Никто не может без последствий самостоятельно менять «химию» организма. И искусственно заменять «гормоны стресса» нирваной и спокойствием; «вручную» менять настройки мозга. Последствия все равно будут, только более тяжелые. И часто люди приходят за утешением и пониманием – и правильно делают. Это естественное желание и спасительное; поддержка и помощь извне необходимы. Иногда медитации и аутотренинг опасны, если ими злоупотреблять; они не решают проблему, это – «ручное управление», переходить к которому следует только в самый тяжёлый и опасный момент – тратится огромный ресурс, по-другому работают гормоны и нейромедиаторы, вся биохимия организма меняется. Так что не всегда буддийское спокойствие и бесстрастность индейского вождя – это хорошо и правильно. Это опасно очень; и очень затратно. Живые люди все чувствуют и на все реагируют, это нормально. Смягчить реакцию можно и нужно. Заменять ее другой, неадекватной – не следует все же. И плакать нужно, когда есть причина для слез. А улыбаться – когда есть причина для улыбки.

Про пауков читала

прелюбопытнейшие факты. Паук с неблагозвучным названием «пизаура удивительная» должен подарить паучихе подарок, чтобы размножаться. И такая тонкость – подарок, например, жирная муха, должен быть тщательно упакован. Этот паук аккуратно и красиво упаковывает муху в паутину. Чтобы паучиха разворачивала долго, а он в это время будет размножаться. Так вот, некоторые пауки муху скушают, выедят все вкусное, а шкурку красиво завернут. Какая подлость. А некоторые ещё хуже делают – скушают муху, сходят в туалет, и вот это самое завернут красиво. И подарят. А потом убегают быстренько, пока рассерженная паучиха их не убила. А некоторые паучихи подарок схватят и убегают. Обманывают так. Но предусмотрительный паук не выпускает подарок из лапок и волочится за ним. Он тяжёлый, так что приходится остановиться. И паук получает желаемое. Зоопсихология весьма поучительна. И некоторые подарки от пауков лучше не принимать. Особенно – в красивой обертке. Может, там объедки от мухи. Или ещё что-нибудь…

Иных людей мы с трудом терпим

Но терпим и виду не подаём, что нам неприятны их глупость, сальные шутки, бесцеремонность. Чавканье, пошлые анекдоты, – да что угодно. Но терпим. Хотя мы от них совсем не зависим. За работу они нам не платят, живём мы не у них в доме, и нет у нас ничего общего. Но мы терпим, чтобы не огорчить других, тех, кто нам дорог и близок. Полупомешанного мужчину с грубыми шутками терпим из-за его доброй жены. Наглых родственников мужа или жены: злую свекровь, брата-паразита или ядовитую сестру терпим ради супруга. И даже приглашаем в дом, чтобы не было повода для конфликта. И ради ребёнка терпим грубую старуху-бабушку, нам чужую. Хотя все прекрасно понимаем и в любой момент можем отказаться от общения – что мы теряем? Ничего. Дышать легче станет. Ради любимых и дорогих терпим совершенно чужих, понятия не имеющих о границах. А хамы не догадываются об этом. И полагают, что мы обязаны терпеть и общаться – самооценка у них огромная. И продолжают есть нашу еду или энергию, сыпать циничными шутками, лезть и высказывать мнение, которого мы не спрашивали. И это правильное терпение, на него только добрый и достойный человек способен. Но в один прекрасный день и это доброе терпение кончается. Даже у самых терпеливых людей. И мы молча блокируем в сети, не отвечаем на звонки и вежливо просим не посещать наш дом. Мера терпения кончается рано или поздно. Даже если терпишь ради кого-то – потом и тот, ради кого терпел, начнёт раздражать. Так психика устроена. И, боясь ранить кого-то, мы наносим раны себе. И портим отношения с любимыми. Так что долго терпеть не стоит все же; плачевный итог неизбежен. И к себе все же надо лучше относиться.

В самолете со мной рядом сидели

дама средних лет с седым «бобриком» и довольно сердитым лицом. Постаревшая солдат Джейн. Или охранница, плотная, крепкая. В очках в прочной оправе. И мужчина тоже с седым «бобриком». Рука в гипсе и лицо немного побито. И свитер порван. И дама позвала стюардессу и гневно сказала: «пересадите этого мужчину. Он на меня дышит перегаром!». Стюардесса ответила, что на лоукостере никого не пересаживают, такие правила. А мужчина вжался в кресло и вообще перестал дышать. И тихонько баюкал сломанную руку. А дама сердито достала книжку и сказала мне – мол, пришлось дрянь купить. Нечего было выбрать, вот и купила дрянь. Розовые сопли! Деньги выброшены в помойку! И стала, пыхтя и фыркая, читать. На обложке – красивая женщина с прической, мужчина в шляпе, яхта и океан – дамский слезливый роман, видимо. Но, по крайней мере, скандала нет. Мужчина пугливо сгорбился, дама читает, я в окошко смотрю на облака… Потом дама хрюкнула тихонько; я смотрю – а она сняла очки и глаза утирает. Где-то час прошёл. И так она читала упоенно и тайком утирала слезы салфеткой для протирки очков. И лицо вовсе не злое, а доброе. И очень она похорошела. Она полезла в сумку, сильно пихаясь – она крупная! Достала конфеты и мне предложила. Я поблагодарила и сказала, что не ем конфеты, к сожалению. Дама пихнула локтем мужчину и ему протянула конфету. Тот хотел взять – от страха и в надежде примирения. А дама конфету отобрала! И развернула фантик, а потом снова дала – говорит: «У вас ручка болит, неудобно разворачивать, нате!». Это было трогательно очень. Какая хорошая книжка попалась даме, как смягчилось ее сердце на глазах! Она хлопала, когда самолёт сел, улыбалась. И мужчине помогла надеть куртку. И они пошли рядом, беседуя о багаже и о том, как мужчина защитил друга и вот – руку ему сломали в командировке. Два седых бобрика рядом пошли. А книжку дама заботливо спрятала в сумку – чтобы дочитать… Добрые сердца умягчаются от добрых историй. И, может, находят друзей. А для кого-то это просто «розовые сопли», не более. А для меня – хорошее настроение, которым я с вами делюсь…

Демпинговать не стоит

Хотя Крылов даже басню написал про разборчивую невесту, которой пришлось за калеку потом замуж выйти. Сам Крылов так и не женился, кстати. Может, потому что любил голым ходить, пугая крестьян. Может, тоже был разборчивым. Ну, за калеку. И что? Может, полюбила она калеку-то. Может, он на свирепой войне за Отечество был покалечен… Я к тому, что часто женщине говорят: «понизьте планку» – как будто она ищет принца или миллиардера. «Снимите корону». И прочие глупости. Или говорят, что проблема в общении. Я всегда узнаю – а кем работает женщина? И обычно она работает как раз в сфере общения – и преуспевает. Не страдает ни косноязычием, ни пугливостью, ни обмороками при виде незнакомых людей. Все у нее нормально с общением. И друзья есть. А мужчины – нет. Любимого мужчины, единственного, ради которого стоит жить, любить, детей рожать… Эта женщина ищет свою любовь. Ждет. И ей очень тяжело, потому что все полагают, что с ней что-то не так. И я люблю историю про одинокую даму, которая посещала психолога, и этот психолог через год в отчаянии сказал – я не могу вам помочь. Я искренне не понимаю, что с вами не так и в чем проблема. Вы такая умная, добрая, интересная, красивая. Я испытываю к вам чувства и вынужден прекратить терапию, простите. Я не знаю, почему вы так одиноки в личной жизни… И спросил по наитию – у психологов хороших бывают наития, – «где вы живете?». Дама ответила: «в закрытом военном гарнизоне, на острове». Вот именно. Есть прекрасные дамы, которые живут в закрытом военном гарнизоне, среди грубых людей. Ну, не грубых, суровых. Весь мир для них – военный гарнизон. И никому не интересны трепетная жизнь их души, их ум, их чувства. Им приказывают: понизьте планку! Вот бравый ефрейтор, вот лихой командир, вот барабанщик, если уж вы музыку любите. Чего еще вам надо? Любви надо. А представление о любви – у каждого свое. И они ждут и надеются, надеются и ждут. И, знаете, как это ни странно, встречают своего человека. Иногда на склоне лет. Иногда – «калеку», как Крылов написал. Раненого и пострадавшего в боях. Но встречают, знаете ли. А ненужная связь или брак без любви просто убьют такую женщину. Или мужчину. И не стоит демпинговать, и соглашаться на что-то чужое и неблизкое. Уговаривать себя, мол, живут же люди без любви… Живут. А вы погибнете морально, так уж вы устроены. И остается ждать и верить своему сердцу. Оно не обманывает обычно.

«Будь на моей стороне»

Надо всегда быть на стороне того, кто вам дорог: на стороне ребенка, мужа, жены, любимого человека, родителя. Даже на стороне собаки. Да, надо принять меры для урегулирования конфликта. Надо остановить дорогое существо, ежели оно «само виновато» и нападает. Остановить, но и защитить своего от чужих. Обычно, кстати, это чужие нападают на наших. Наши – нормальные, на то они и наши близкие, мы же их прекрасно знаем. И любим. И в угоду чужим не надо своего критиковать при них. Замечания делать. Соглашаться с нападками. Говорить: «возьми себя в руки!» и все такое. Дома разберемся, а при чужих – будьте на стороне близкого, иначе в отношениях нет смысла. И человек почувствует себя преданным и брошенным; больше он не будет вам доверять. И, скорее всего, никому больше доверять не будет. Критикует учитель ребенка при вас – остановите критику. Заступитесь. Нападают на жену – дайте понять, что вы можете за нее постоять. Унижают мужа – скажите, что это неприемлемо. Собаку ругают – извинитесь, если собака неправа. И скажите, что это хорошая собака. Ваша. Или ваш хороший кот, и вы его сто лет знаете, а нападающего – первый раз видите. И выбираете кота. Все довольно просто – всегда будьте на стороне близких. А дома разберемся между собой как-нибудь, без чужих, которым мы совершенно не нужны и не интересны. И не они нас пожалеют или поддержат в трудную минуту, когда нас будут критиковать и унижать. Они же и нападут, увидев слабость и предательство в наших отношениях. «Разделяй и властвуй», так советовал хитроумный Макиавелли. Так что не надо позволять нас разделять. Надо всегда быть на стороне своих, даже если свои немного неправы. Но это мы потом обсудим, между собой.

Про любовь надо рассказать

все-таки. Это я в детстве была в пионерском лагере после первого класса. Мне не понравилось очень: умывальник на улице, все в одной комнате спят, туалет с дыркой – нехорошо как-то, неуютно. И там был мальчик рыженький такой, весь в веснушках, Денис его звали. Он мне всегда косточки из компота камнем разбивал. Такой обычный мальчик рыженький, довольно тихий и молчаливый. Меня из лагеря раньше забрали, я очень просила. И все оставляли друг другу адреса, чтобы переписываться – тогда любили переписываться. Я уж и забыла лагерь, потому что глубокая осень была. И ночью в дверь постучали негромко: тук-тук. Это пришел этот мальчик Денис, к изумлению моих родителей. В буденновке со звездой и в клетчатом пальто. Он далеко жил, где-то за Химмашем. Это он ехал на троллейбусе, на автобусе, на трамвае, а потом вообще шел пешком. Он заблудился. Но все равно шел, упорный рыжий мальчик в буденновке со звездой и в клетчатом пальто. Он нашел наш дом и квартиру. И постучал в дверь. И родители не могли понять: что это за мальчик? Откуда он? Что ему надо? Он молчал, такой бледный, а я в пижаме стояла и удивлялась. Тоже ничего не поняла – зачем он пришел? Мальчик сказал, чтобы я надеялась. Со временем за мной прибудет эскадра, надо внимательно смотреть, когда я на море поеду. Это все будет позже, но эскадра обязательно приплывет, никаких сомнений! Потом папа пошел в гараж за машиной, а Денис пил чай и немножко плакал от усталости – совсем чуть-чуть. Телефонов никаких вообще не было. И его просто увезли домой – так я и не знаю, чем все кончилось. Но вот любовь – это когда едут на автобусе, на троллейбусе, на трамвае. А когда трамваи кончаются и нет рельсов – идут пешком. Буденновку поправят и идут. В темноте, под дождем, идут и идут, чтобы сказать самые важные слова. Самые главные. Про эскадру. Я, когда на море бывала, всегда честно смотрела на горизонт. Пока не приплыли за мной, но все еще впереди. И мальчика я сразу узнаю, даже если он совсем большой – он же рыженький, в веснушках, в буденновке и в клетчатом пальто. Так выглядит моя любовь и надежда. И это очень поддерживает…

Людей надо уважать

Не надо людей недооценивать. Даже самых тихих и слабых. Как вот сегодня в офисе телефонной компании, которая персональные данные абонентов передала коллекторам – я уже писала про это. И пришлось еще раз офис посетить. Очередь небольшая: сплошь старички и старушки. И один старичок все время пропускал свою очередь – он засыпал. Совсем дряхленький дедушка, вот и засыпал. И старушки – настоящие, старенькие, со счетами за домашний телефон. И рядом со мной одна старушка меняла тариф, держа в дрожащих руках старенький телефон кнопочный. И ей девушка про тариф бойко рассказывала, я не прислушивалась. Какой-то особенный закрытый тариф, бесплатный. Задаром. Но за некоторые звонки все же надо платить. Но тариф бесплатный. Хотя платить все же надо. Такая старушка хрупкая, в надвинутой на глаза вязаной шапочке, в старом пальто и разбитых сапогах. Видно, что бедная. И слабая. И кивает безвольно в ответ на слова работницы офиса. И вертит в дрожащих руках кнопочный телефон. И соглашается на бесплатный загадочный тариф, за который все-таки надо платить. Но задаром. Девушка, улыбаясь, дала старушке брошюру и громко сказала: «почитайте, вам полезно это знать!». И старушка ушла, бедненькая. Как-то грустно все это, и тариф – даже я не поняла, что такое закрытый бесплатный тариф? Пока я писала свои бумаги с вопросами – почему мне 10 месяцев начисляли плату за отключенный телефон? – хлоп! Дверь хлопнула. И снова вернулась старушка в надвинутой на глаза шапочке. Села на стул и говорит громко и раздельно: «Вы не цените мое время, я не буду ценить ваше. Итак. Вы думаете, я ничего не понимаю? Вы жестоко заблуждаетесь. Вы мне дали брошюру о страховании жизни вместо тарифного плана. Это неумно с вашей стороны. Я желаю знать условия плана и вообще все о предлагаемой услуге. На вашем сайте я ничего не нашла. – и достает из кармана пальтишка айфон. – Я все посмотрела и ничего не нашла на сайте. Итак. Я все записала на диктофон. Вот. Слушайте. Сейчас вы на бумаге напишите мне свою фамилию, я в прокуратуру пойду. Прокуратура у меня во дворе. Я там часто бываю и прошу всех проверить. Всех надо проверять, которые обманывают бедных старушек. Я сама всю жизнь в органах проработала. А оделась так специально, для маскировки!». И так она страшно смотрела из-под надвинутой на глаза шапочки, что даже мне стало не по себе. Я отдала свои бумаги и пошла, оглядываясь. А старушка мне улыбалась, махала рукой и предлагала помощь в моем деле. Я пока обойдусь, наверное. Но вот недооценивать никого не надо. И совать брошюры о страховании жизни бедным старушкам вместо внятного тарифного плана…

Так бывает – кто-то кого-то бросил

Например, отец оставил ребенка и не интересовался им вообще. И денег не давал, и с праздниками не поздравлял, и не брал с собой в отпуск к теплому морю, – ну, может, платил алименты небольшие, не платить опасно ведь. А потом мальчик вырос. Или девочка. И захотели найти папу эти подростки. Или маму, которая в детдом отдала в связи с трудными жизненными обстоятельствами, исключительно трудными. И меня спрашивают растерянно: надо ли разрешать искать отца или маму, которые когда-то бросили? Может, они раскаялись? Может, они помогут подростку? Может, все изменится к лучшему в отношениях и можно будет все начать сначала? Разрешать или не разрешать мы не можем, конечно. Если хочет выросший ребенок – пусть ищет. И находит. И робко говорит: «здравствуй, папа!», или «вот я и нашла тебя, мама!"… Но лучше предупредить. Разочарование почти всегда неизбежно. И ладно, если обойдется все равнодушием и холодностью, сворачиванием контакта – это обидно, но с этим можно жить. Может и другое возникнуть: новообретенный родитель обрадуется, что нашелся брошенный им ребенок. Теперь ведь он стоит на ногах, вырос, учится или работает. И можно им попользоваться теперь! И так этот бросивший родитель начнет пользоваться, что небо с овчинку покажется… Я думаю так: тот, кто бросил когда-то – по-настоящему бросил, – тот, кто не интересовался, поел ли ребенок, не замерз ли, есть ли у него сапожки на зиму, не болен ли он? – и при этом сам ел, пил, носил теплые сапожки, – тот вряд ли сможет стать отцом или матерью. И лучше уберечь подростка от разочарования, не запрещая общение, но спокойно обсудив все факты, все обстоятельства – чтобы избежать горького разочарования и боли… Надо верить тем, кто был с нами в горе и радости, в болезни и несчастье, кто тратил на нас свои последние деньги. А с остальными родственниками надо общаться с осторожностью. Осторожность никогда не помешает…

О женском благородстве

есть одна история. И все начиналось как в дешевом романе: одна дама прекрасно выглядела в свои сорок пять. Пластика, разные косметологические ухищрения, фитнес – правда, прекрасно. И она стала жить с молодым человеком, младше себя лет на восемнадцать – большая разница в возрасте. Он в ГАИ работал. Звали его Семен. И на вид большой разницы не было заметно, в целом. И они прожили вместе лет семь. Я об этой истории узнала от своего товарища: Костя-мануальщик делал массаж этой даме. И не потому, что она продолжала заботиться о своем внешнем виде, она просто очень тяжело заболела и была прикована к постели. И выглядела, конечно, очень плохо; как может выглядеть человек в тяжелой болезни? Этот сотрудник ГАИ не бросил ее. Он ухаживал, помогал, лечил, убирал – за лежачим больным очень трудно ухаживать. А он же еще работал. И мне помог с документами, тогда это трудно было все. Он добрый был парень. И красивый. И веселый – когда-то был веселый, сейчас особо веселиться не из-за чего было. Он работал, работал – и сразу домой. И эта Света ему звонила еще все время, ей одиноко было и больно; мобильных не было, с домашнего на рабочий – по многу раз в день. И в маленькой квартирке, где жили раньше люди в любви и счастье, был тяжелый воздух. И атмосфера болезни. И бедность просвечивала – все деньги уходили на лечение, Семен звал и врачей, и массажистов, и тех, кто иголками лечит… Разорительно уже тогда было болеть. И вот так он несколько лет ухаживал за женой; изо всех сил. Все это было очень печально, а под чистым покрывалом лежала седая старушка… Но ей лучше становилось, знаете. Все лучше и лучше. Она стала ходить, двигаться, выздоравливать; лечение помогло. Только внешность… И вот однажды она сказала Семену: «Я почти здорова. Я понимаю, как много ты для меня сделал и как много ты вытерпел, я все понимаю. И благодарна тебе от всего сердца. И я хочу сказать, что уезжаю к маме на Кубань – там хороший климат, там солнце, там мама, там братья и сестра. Там вся моя родня, Семен. И я хочу, чтобы ты остался в этой квартире, я тебе ее отдаю насовсем, вот документы. Ты молодой и красивый. И очень добрый. Найди свое счастье, устрой жизнь, заведи ребеночка или двух. Я очень тебя люблю и всегда буду любить, но я уезжаю». Она так сказала и уехала на самом деле. Она видела, что Семену тяжело. Что нет любви и он ошибся когда-то, наверное; но все это неважно, главное – он оказался благородным. И она оказалась благородной. И, хотя Семен даже поплакал и выпил с Костей, уговорить Свету остаться он не смог. Вот так все вышло. Такая длинная история про благородство. Скажу только, что Семен с женой и детьми ездил даже на Кубань к Свете – она приглашала и очень радовалась встрече. Она там при храме работает немножко, ей нравится. И дети зовут ее «бабушка», а она нисколько не обижается и даже сама их этому научила. Жизнь трудная штука, но благородство, как видите, тоже бывает. Обычное житейское благородство…

Столько тренингов

где учат добиваться успеха. Стать волевым, собранным, уверенным. Ставить цели и идти к ним. И работать, не покладая рук. И кто-то написал хорошо: а я хотела бы научиться просто жить хорошо. Счастливо, мирно, с удовольствием. Потому что не так уж много осталось… Это грустные слова, но правильные. В Америке во время Великой Депрессии на работу брали так: надо было показать наилучший из возможных результат. Собраться изо всех сил, трудиться, как Стаханов, измотать себя, все ресурсы потратить, показать, что вы достойны этой работы. Вот сколько вы сделали! А потом хозяин говорил: я возьму тебя на работу. И теперь то, что ты сделал – это и есть твоя ежедневная норма. Теперь ты так и должен работать. Это – «потогонная система». И теперь надо надрываться каждый день. Вставать в пять утра и приниматься за дела. Встречаться, ездить, летать и работать по восемнадцать часов. Держать себя в форме. Делать упражнения между делом, планировать все, распределять время. Время – деньги. И так надо жить всегда, понимаете? Потому что если ты схватил тигра за хвост, надо держаться – иначе худо будет. Все рухнет. И даже в отпуске недельном надо думать, комбинировать, звонить и писать. Работать, короче говоря. Так живут успешные люди в большинстве своем. И большой вопрос, захотим ли мы так жить… И на сколько нас хватит. Рикши живут мало, нам в детстве рассказывали. Сытый и ухоженный рикша дольше проживет, но к нему все равно приделана тележка – его успех. Его работа. Надо бежать и везти… И надо очень серьезно подумать, чего на самом деле мы хотим. И останется ли время радоваться тихим вечерам на даче или на море. Хорошей книжке, не мотивационной и не обучающей, а просто – хорошей книжке. Длинному и интересному фильму. И просто возможности полежать на диване с кем-то любимым. Успех – это вечный и постоянный труд, напряжение и забота. А жизнь не вечна. И, может, это правильно – лучше учиться жить и радоваться жизни. И принимать ее такой, какая она есть…

Ребёнка надо ограничивать

Мягко, с любовью, но надо. Количество конфет надо ограничивать – понятно, почему. Время игры. Громкость крика, если это не грудной младенец. И шалости, причиняющие неудобства другим. Очень мягко разъяснять, что границы есть. Иначе можно вырастить несчастного человека. Все будут избегать его, а причины – скрывать. Кому хочется объяснять, что не надо вываливать на других всю свою подноготную? Не надо орать и рыдать прилюдно? Громко говорить: «я хочу какать» не надо? Впиваться в людей и мешать им не надо? Именно эти вещи в детстве разъясняют. Потом никто этого делать не будет; просто уйдут или заблокируют… А неотрегулированные отношения с лакомствами приведут к алкоголизму и нарушению обмена веществ. Потому что некому отобрать у взрослого человека коробку конфет или бутылку. Границы спасительны, уверяю. Дело даже не в удобстве других людей; границы и нас защищают, помогают себя сохранить. Поэтому ограничивать – это спасать и защищать. И учить спасаться и защищаться. И отлично ладить с другими людьми, с которыми приходится взаимодействовать.

Некоторые вещи не имеют к нам

ни малейшего отношения. Одна пациентка бросила психотерапевту деньги в лицо – ей не понравилась консультация. Монетами долларовыми бросила, чтобы больнее было. Психотерапевт ужасно переживал сначала, что он неправильно что-то сказал, интонацию не ту выбрал, смотрел не так… Потом до него дошло – деньги психопатка заранее разменяла. И пришла с ними на приём. Ей надо было выместить злобу на ком-то и в корысти обвинить. Потому что она прекрасно понимала: связь шестидесятилетней дамы с двадцатилетним разносчиком пиццы маловероятна. Не говоря о любви. Только за деньги, если это порочный и корыстный юнец… Это она и услышала. И за это деньги и бросила в доктора. И всячески принялась на него клеветать потом. А врач дальше стал работать, конечно; ничего не поделаешь, плохое случается. И мы в этом не виноваты ни капельки; по свету и по интернету бродят озлобленные люди с дикими мечтами и желаниями. С огромной самооценкой и тайным сознанием своего ничтожества. И наши тексты, фотографии и сам факт нашего существования им невыносимы. И критика их – только повод бросить в нас что-нибудь. Не стоит принимать на свой счёт и огорчаться сильно. Как модельер, которая с ужасом смотрела, как клиентка в ярости рвёт сшитое платье – в самом деле, платье некуда надеть. И злобная рожа, извините за грубость, ещё более злобной кажется, когда кругом кружево и рюши… Не в платье дело. Не в нашей работе или словах. А в людях, которые не хотят меняться к лучшему, наказывая за это других.

Какая разница, от чего человек выздоровел?

Какая разница, почему страшная болезнь отступила? Или депрессия прошла и жизнь наладилась? Унялась боль? Главное – все в порядке с человеком! Он выздоравливает, ему лучше, он преодолел несчастье и выжил. И всегда найдется кто-то, кто будет говорить: «это всего лишь внушение. Или самовнушение. Это плацебо. Это вас обманули, а вы, как дурак, поверили и выздоровели! Сейчас я вам разъясню, что этого не может быть, потому что не может быть никогда!». Так говорит врач, который не может никого вылечить. Так говорят знакомые, которым дела нет до человека и они развлекаются так, ум свой демонстрируют. Или родственники, которые втайне ждали смерти человека и наслаждались его несчастьем. Вот это вредители и есть. Убийцы. Потому что чудо не терпит грязных и грубых прикосновений. И многочисленны случаи, когда чудесное исцеление и спасение завершалось возвращением в гибельное состояние после общения с такими «разоблачителями чудес». Мне лично неважно, почему человек выздоровел. И почему спасся. Поблагодарить надо Господа Бога и тех, кто спас – за чудо. И, как говорил один поэт, не надо лезть мне в мозг свинячьими лапами. И в душу не надо лезть. Грубо, но правильно поэт сказал. И потому множество чудом исцелившихся людей и милостью Божьей спасенных не рассказывают о чуде. Знают, что «скептики», а проще – злые идиоты, – все испортят. И все снова станет плохо… Как с одним выздоровевшим от рака американцем, которому врачи убедительно доказали, что он выздороветь никак не мог. Опухоль по ошибке исчезла, от внушения, а препарат, который ему давали – дрянь, плацебо. Человек снова заболел и умер. А разоблачители чудес были очень довольны – теперь все правильно, все по-научному. Так и должно быть. А гуманные ученые обратили внимание на такой факт: чаще выздоравливают пациенты, которые верят в выздоровление. Но при условии, что в выздоровление верит еще и лечащий врач. И родственники. И есть, над чем задуматься. И подумать: а во что верят и чего ждут втайне окружающие люди, которые так убедительно доказывают, что спасение невозможно, а чудо – это всего лишь мошенничество и обман? И не они ли усугубляют болезнь?

Однажды муж понял, что у него проблемы с женой

Ему подсказал один специалист, что с женой проблемы. Стоило задержаться на полчаса – она звонила. Она подсовывала книги, и фильмы смотрели по ее выбору. Она принуждала ходить в спортзал. Она заставляла есть ту еду, которая, по ее мнению, была полезной. Ну, не то что заставляла, но готовила так, правильно. И принудила мужа бросить курить. И с друзьями не приветствовала встречи; друзья любили выпить, а жене это не нравилось… В общем, много унижений приходилось выносить этому мужчине, но он понял, как много проблем, только когда ему глаза открыл специалист. И понял, что десять лет жил в аду. В тюрьме. И стал все делать назло жене, говорить, что она оторвала ему крылья и все остальное. Он даже решил пожить отдельно, на свободе, и специалист горячо его поддержал. Я спросила: «Что у вас было, когда вы женились?». Мужчина сказал: «ничего не было. Ни машины, ни квартиры не было. Она говорит, что по любви вышла замуж. А я думаю теперь, специально выбрала такого неудачника, чтобы им помыкать». Я спросила снова: «А сейчас что есть?». Машина хорошая, квартира, дом за городом есть. Фирма своя есть и небольшое производство. Сын в первый класс пошел. Еще есть снегоход – на нем здорово кататься в лесу, с женой и сыном в выходные! Семья есть, здоровье, деньги… Как же так? Ничего не было. А потом связались с тираном и деспотом – и все появилось. И курить бросили, и пить. И живете хорошо, все вас уважают… Семья, здоровье, благополучие, уважение общества – не было этого, а теперь есть. Добились! Достигли! Значит, вряд ли вам оторвали крылья. А звонит – беспокоится потому что. И, если что случится, бросится вас искать. И найдет. Может, это навязчивая забота. Может, ненужное внимание. Давление, нарушение границ и вообще – надоело… Но всегда стоит посмотреть, что было – и что стало. Прежде, чем ругать жену, которая любит и заботится, как умеет. И мужчина подумал. И сказал, что он любит жену-то. И сына любит. А из друзей уже мало кто остался, кто спился, кто в тюрьме сидит, собственно говоря. И готовит жена вкусно. И курить не хочется совершенно. И дома очень хорошо, если честно. Вообще хорошо, что дом есть. И жена есть. Что бы он делал без жены? Да и про крылья он загнул, действительно. Крыльев не было. А сейчас – есть. Жена и сын. Так решительно сказал мужчина и пошел домой – тем более, жена звонила уже два раза…

Все плохое надо выбросить

в помойку. Ученые из Гарварда и Калифорнийского университета даже подробно написали, как это сделать. Надо плохие мысли и страхи записать на бумаге, посыпать солью, сосчитать до пяти, потом бумажку скомкать и выбросить в помойку. Одни скажут: глупость какая. Другие начнут подозревать – это магия! Ученые выдвинули массу гипотез, но выброшенная в помойку бумажка очень помогла. Те, кто так поступил, отлично спели песню и не испытывали страха – это конкурс такой был. И мы говорим: «выбросьте это из головы!», «выкиньте этого плохого человека из своих мыслей!», " в топку это!», а профессор Преображенский, помните, все в печку велел бросать – и правильно делал. В помойку все плохое надо выбросить. А зачем считать до пяти и посыпать солью – ученые так и не разъяснили. Но, как видите, это помогло. А вот те, кто бумажку со страхами принес с собой на конкурс, проиграли. Спели плохо и страх испытывали… Так что все плохое следует немедленно выбросить в помойку. Специально обученные дядьки на специальных машинах увезут все плохое на свалку, а потом, наверное, сожгут – так ему, плохому, и надо. Теперь это не наша забота. Кстати, Геенна огненная – это тоже помойка, там постоянно костры горели для обеззараживания, поэтому – «огненная». Так что плохое, навязчивое, мучительное можно выбросить. А можно – таскать в кармане и в голове, удивляясь – почему ничего не получается? Ученые точно не знают – почему. Высказывают догадки. Но это работает. Может, поэтому и мусор надо с утра выбрасывать, чтобы побыстрее специальные люди увезли дрянные мысли и страхи. Болезни и несчастья. Зло и зависть плохих людей – подальше от нашего дома…

Одну женщину невестка оскорбила

Очень сильно, на семейном празднике. При внуках обозвала плохими словами – скандал вышел из-за ерунды, так бывает. Хотя в целом они неплохо ладили. И свекровь, натягивая пальто дрожащими руками, выкрикнула сквозь слезы: «Ты еще пожалеешь! Ноги моей здесь не будет!». Будет. Так уж вышло – невестка заболела очень, и эта свекровь примчалась ей на помощь. И все свои деньги до копейки выскребла, все сбережения – лекарства купить. И выхаживала как могла. Или сын с матерью поссорился и наговорил ужасных вещей. Хлопнул дверью и ушел из дома. И стал жить самостоятельно, а потом ему сообщили, что мама при смерти. И он приехал моментально, и плакал, и просил еще пожить; пожалуйста, мамочка, не умирай! Или женщина с мужем поссорилась и сказала, что она никогда его не любила. И вышла замуж по необходимости. И он ей не нужен! А потом муж попал в аварию и еле выжил. И бессонными ночами жена корила и терзала себя за сказанные слова. Или ребенку мать в сердцах крикнула: «да лучше бы тебя не было!»; а потом всю жизнь себя корила… И психологи вот что советуют: думайте о будущем. В самый разгар конфликта думайте о будущем. Вы не с чужими людьми ссоритесь, о которых можно забыть, как только закрылась дверь. Вы ссоритесь со своими, с теми, с кем придется жить дальше. С теми, кто ни при каких условиях не исчезнет из вашей жизни. С теми, кто будет нуждаться в вашей помощи, если что-то случится. И после сказанных или выкрикнутых слов придется жить дальше. И винить себя в том, что случилось – даже если мы совершенно не виноваты. Мы связаны невидимыми узами с близкими людьми. И потому не отвечаем ударом на удар, оскорблением на оскорбление – нам надо жить дальше. Мы в одной стае, хотим мы этого или нет. Проще смолчать и остановиться, даже если близкий неправ. Можно молча уйти – даже так можно сделать иногда. Но не говорить вслух дурного, ни в коем случае. «Ты еще пожалеешь!», «тебе все вернется!», «я тебя не люблю!», «ноги моей здесь не будет!», – не надо этого. Потому что потом все обернется так, что мы снова будем вместе, так жизнь устроена. И плохие слова все отравят… Будем думать о будущем, даже в конфликте. О том, как нам жить дальше – вместе. Раз уж так устроила судьба…

Когда человек жадный —

мы вовсе не на жадность обижаемся. Просто жадничают, когда совсем не любят, вот и все. Чужой человек жадный – это даже забавно. И все равно можно общаться, ничего такого, подумаешь. Жадный и жадный. Но пожалеть что-то для другого можно только в одном случае – если человека не любишь. Все. Поэтому и так горько на душе: жадным человек оказался. Мелочным. Скупым. Значит, нет в нем любви к нам. И часто женщине не подарки нужны; ей нужно показать, что ее любят. Что для нее – не жалко. И не про счет в ресторане женщина гневно пишет – какой, дескать, жадный мужчина оказался. А про то, что ее не полюбили. Не вызвала она чувства. Не захотели ей ничего отдавать. Когда любят – последнее отдадут, не задумываясь. И часто крах отношений начинается задолго до скандалов или охлаждения телесного – с мелочной жадности, которая вдруг стала появляться у близкого человека. И ничего с этим поделать нельзя. Это уходит любовь…

Один пожилой человек

жил отдельно. И дети очень за него беспокоились, приезжали проведать, продукты привозили, лекарства – этот человек болел постоянно и плоховато ходил. Всю жизнь он много и тяжело работал на Севере, пахал, как лошадь. И хорошо зарабатывал всегда. И пенсия у него получилась очень приличная по нашим меркам. И квартира хорошая, большая. И он все сидел на диванчике и телевизор смотрел – «смотрел», – громко сказано, слушал, потому что плохо видел. Включит на полную громкость и слушает – слышал тоже плохо. Ему девяносто лет, вот что я вам скажу. Ну и вот, семья забеспокоилась за старичка очень; он и раньше иногда выходил в магазин за молочком, а тут начал куда-то ходить вечерами, с палочкой. Наденет шляпку и уходит; бдительные соседи рассказали. А сам он не рассказывал, притворяясь, что не слышит, о чем его спрашивают. Ну, семья, дети, внуки, правнуки быстренько выследили старичка – чего там особо выслеживать-то? А он повадился ходить в маленькое кафе рядом с домом. Он красиво одевался, галстук, пиджак, шляпка. И, опираясь на палочку, шел в это кафе. Ресторанчик такой. И там вел ужасный образ жизни: заказывал себе немножко шашлычка или самсу. Соус. Лук нарезанный. И напитки. Две-три рюмочки напитка. И еще чашечку чая и сладкое. И так сидел, наслаждаясь каждым кусочком, зубы у него крепкие, искусственные. И он делался румяным, старался кушать медленно-медленно, чтобы подольше в кафе посидеть. И музыка еще там играла, вроде «Черные глаза». Все это он вполне мог себе позволить на пенсию – понемножку, по чуть-чуть. И в кафе старичка все любили и радовались ему. И давали всякие приятные бонусы, вредные, сладкие или жирные. И эти родственники ужасно возмутились и хотели устроить скандал. Заточить старичка дома. Нанять сиделку. Проверить, не выжил ли он из ума. Не перепишет ли квартиру на злых людей? И вообще – все это вредно, опасно, да еще и напитки… Я все понимаю. Это вредно, бесспорно. Но куда вреднее сидеть дома на диване и слушать телевизор в девяносто лет… И это такие маленькие и невинные радости; разве человек не заработал? Немножко отдыха, немножко шашлычка, немножко внимания и любви? И возможность оставить немножко чаевых – железными монетками? Хорошо, что внук-программист оказался такого же мнения. И не разрешил дедушку ругать и лишать удовольствия. А просто оставил свой телефон в кафе и стал вечерами позванивать и спрашивать добродушно, все ли в порядке? И все в порядке. Хотя все это – вредно и небезопасно. Но жизнь тоже вредная и небезопасная была у старичка. В шахте и на буровой. Пусть. Иногда можно себе позволить, вот что я думаю. Немножко можно…

«Прощай и понимай» —

нет такой реакции в организме. Нет – и все тут. Есть реакция «нападай или беги»; так работают гормоны стресса. Это природа так устроила, чтобы мы могли выжить при нападении. Быстро убежать или вступить в бой. Когда ни убежать, ни ответить нельзя, организм разрушается, даже если мы очень добрые и смиренные. Гормоны не бывают добрыми, и уговорить собственные надпочечники не реагировать – невозможно. Это я с очень красивой женщиной разговаривала, которая вся была покрыта коркой экземы. От красоты уже мало что осталось, честно говоря. И страшный зуд, конечно. Но осталось воспитание, и интеллигентность, и умение сдерживаться на работе, где на нее все изливали свое недовольство. И начальник издевался. Но ей велено было быть хорошей – папа в детстве велел. И сдержанной – мама учила. Только ни папа, ни мама не разъяснили, а что делать-то с гормонами стресса? Куда их девать? Если бежать нельзя и отвечать нельзя? А никуда не девать. Или немедленно уйти с такой работы – бежать. Или открыто выразить свое недовольство и жалобу написать, подкрепив ее фактами. Фу, как некрасиво! Гораздо лучше стать выше всего этого и не принимать на свой счет… Да. Это гораздо лучше. Попробуйте объяснить это надпочечникам. Поговорить с ними. Убедить. Рассказать им притчу о том, как полезно быть добрым и терпеливым. Добрым быть полезно и хорошо – полностью согласна. Но не в тот момент, когда на нас напали. Потом можно доброту проявить – не тыкать зонтиком поверженного врага. В общем, дама уволилась. Нашла лучше работу, пока ее экзема совсем не съела. И жалобу на начальника написала, получив доказательства. Напала и убежала. И экзема, знаете, прошла совсем… Хотя это некрасиво – так поступать. Но чесаться и шелушиться – еще некрасивее, по-моему…

Вы когда-нибудь обжигались?

Или палец резали случайно? Если вспомнить, то в первые доли секунды не больно. Потом очень больно, а сначала – отдернешь руку инстинктивно, и все. Так и с душой после тяжелого потрясения. Не сразу душа понимает и осознает боль утраты или предательства. Оглушенный человек встал и пошел дальше. И на вид он совершенно разумен и нормален: говорит, отвечает на вопросы, кивает, работает… Боль потом придет. И недаром у всех без исключения народов был период траура, который помогал выразить свою скорбь и боль. Черные одежды, черная ленточка на рукаве, траурное кольцо – и окружающие понимали, что человеку больно. Осторожно с ним надо. Бережно. Щадяще. И сам человек мог побыть в покое немного; никто не лез в душу, не советовал развлечься и улыбнуться насильно – проявляли уважение. И это было хорошо и правильно. А сейчас траура нет. Нет ни черных одежд, ни ленточек, ни печальных колец. И дверной молоток, которым стучали прежде – звонки позже появились, – не оборачивают черным крепом. Чтобы пореже стучали. И человек должен сразу погрузиться в обычную жизнь; не плакать, не быть грустным, не молчать… Хотя это нормально – быть грустным после утраты. Или после невыносимой подлости, которую пришлось пережить. В этом и проблема – нет времени на страдание, на то, чтобы пережить боль. Поговорить о случившемся с тихим умным человеком, утешиться, привыкнуть… Поэтому и стало столько депрессий. Депрессия – непрожитое горе. Непережитое страдание. Траурное платье, которое надо прятать в шкафу, вот что такое депрессия настоящая. А не та, о которой хвастливо заявляют на каждом углу: «У меня депрессия! На помощь! Настроение что-то понизилось!"… Прожить горе достойно, пережить в покое и обрести мир; вот для чего нужен траур. Для переживания боли. Но и в этом теперь отказано человеку. Есенина любят цитировать: «оставаться улыбчивым и простым – самое высшее в мире искусство». Только забыли, что с Есениным в итоге случилось. Не надо оставаться улыбчивым, если хочется плакать. Надо поплакать тихонько. Пожаловаться на боль. Потерпеть; что ж поделаешь, приходится и терпеть иногда. И тогда постепенно придет мир – если дать душе отдохнуть и успокоиться.

Мне вот один психолог очень понравился

Весьма позитивную вещь сказал одной даме, которая горестно перечисляла, чего у нее нет. Настоящих друзей нет. Хорошей зарплаты нет. Машины приличной нет. Квартиры достойной нет. Молодости уже нет. И надежды нет все это заиметь когда-нибудь. И полненький такой приятный психолог с бородкой поправил очки и сказал благодушно: конечно, у вас много чего нет. И можно продолжить список. Тяжелой неизлечимой болезни нет. Долгов миллионных нет. Ответственности за кого-то нет, за больного родственника или слабоумного старичка. Горба нет. И инвалидности нет. Очень много чего у вас нет. И, если записать, чего у вас нет, то настроение улучшится у вас сразу. И надежда появится, что этого не только нет, но и не будет. И дама подумала, в уме посчитала и улыбнулась. Так что у нас много чего нет. И не надо. А все остальное можно заработать, улучшить, получить в подарок или просто обойтись временно; ничего страшного. Главное – быть живым и здоровым. И чтобы близкие были живы и здоровы. И плохого не было. И это – уже хорошо. С этого и начнем, как говорится, перечисление того, чего у нас нет…

Дистанцироваться иногда надо

Если в отношениях что-то стало беспокоить и вызывать напряжение, можно и нужно временно дистанцироваться. Нет, не бросить человека, не высказать ему свое недовольство, не порвать отношения, а временно отойти в сторону. Ненадолго. Это лучше, чем принуждать себя к терпению – именно в этом случае конфликт неминуем. Просто надо свернуть контакт. Сказать: я пока занят очень. Когда освобожусь, позвоню или напишу. И за несколько дней вы сможете полностью понять, что именно вас беспокоило и нервировало. Вам как начнут писать и звонить, звонить и писать… Человек словно бесноватый себя ведет. Одно письмо напишет, за ним – другое, противоположное по смыслу. Обвинит вас, потом потребует объяснить причины, потом угрожать начнет. А потом пришлет, как ни в чем не бывало, картинку лирическую. Или мотиватор с намеком. А потом опять напишет. Нехорошо это. Это вы связались с нарциссом, который понятия не имеет о том, что у других людей есть своя жизнь. И кое-какие границы. И не всегда мы обязаны оправдываться и объяснять, почему именно сейчас не хотим общаться. Тем более, если мы ничем не обязаны. Нормальный человек подождет. Ненормальный сразу себя проявит. И надо радоваться, что вы успели дистанцироваться вовремя. Более того, дистанцирование иногда улучшает отношения. Потому что нормальный человек критично отнесется к себе и своему поведению. И что-то начнет менять к лучшему, если вы ему дороги. И искренне обрадуется, когда вы снова появитесь… Нет ничего обидного или плохого во временной паузе в отношениях – нам всем иногда надо разобраться со своими чувствами. И психолог иногда отказывает в приеме, если видит начало зависимости. И этим спасает пациента и выравнивает отношения. И метод дистанцирования – он и лечебный, для тех, кто способен понять и что-то поменять. И диагностический – сразу можно выявить злокачественного нарцисса и принять меры. Увеличить дистанцию…

Не тогда надо бояться за человека

когда он направо-налево рассказывает о своем страдании и говорит, что жизнь ему не мила. Обычно это страдание связано с личной жизнью. Кто-то не захотел с этим человеком общаться и ушел из отношений. Хотя это очень больно, но по истерическим жалобам и нытью понятно, почему от такого человека ушли. И понятно, что теперь вряд ли вернутся. Бояться за человека надо, когда он спокоен внешне. Смирился с настоящим горем и потерей. И кивает головой, улыбаясь искусственно, в ответ на утешения: «Так для вас лучше! Это вам испытание!», – хотя за такое можно и оттолкнуть. И сказать: «идите своей дорогой, жестокий идиот!». Но он не говорит. Он живет дальше. Работает, старается, ни с кем не ссорится, только все задумывается о чем-то и куда-то смотрит вдаль. И начинает совершать странные поступки, как композитор Скрябин – Скрябин оплатил квартиру только до мая. Хотя всегда платил за год. И в конце апреля умер от пустячного прыщика, в расцвете лет. Или принцесса Вюртембергская; ей муж изменил, она переживала в душе, но вела себя спокойно и достойно. И тоже – прыщик выдавила и умерла в тридцать лет. А до этого зачем-то так промокла под дождем, что кожаные сапоги пришлось ножом разрезать – они не снимались иначе. И психологические наблюдения показали: за год до внезапной смерти люди приводили в порядок свои дела, раздавали долги до копейки, выполняли обещания, данные ранее. Ни на что особо не жаловались; память немного ухудшалась только. И разные мысли приходили про смерть и далекие путешествия в неведомые края. А в остальном они тихо себя вели, никого не беспокоили… Так что истерический нарцисс может, конечно, причинить вред себе – назло всем. Демонстративно. Да еще кого-нибудь с собой прихватить, это они любят. Но по-настоящему в опасности – тихие, мирные люди, которые ничего не просят и ни на что не жалуются. И есть одна точка зрения на депрессию – депрессия подготавливает организм к смерти. Дает смирение, отнимает понемногу силы, нужные для борьбы; как в детском фильме, «что воля, что неволя – все одно»… И вот к таким людям надо присмотреться, поговорить, посидеть рядом, отвести к специалисту – обычно их нетрудно уговорить, они послушные. И можно еще помочь. В глубине души они ждут помощи, но совершенно не умеют и не могут ее просить.

Агния Барто мне очень симпатична

И писала хорошо. И детей любила. И в войну на заводе токарем работала. И стойко перенесла личное горе – смерть сына; стала другим детям помогать. Тем, кто в войну потерялся, помогала найти родных. Ее критиковали и даже ненавидели; знаете, за что? За клевету на советских детей. И за то, что очень сложно пишет – умышленно коверкает детскую психику. Конкретно – разгромили стихотворение «Наша Таня громко плачет» за невыносимо сложные рифмы. Так что не особо расстраивайтесь, когда вас критикуют и ненавидят. Завистники за детский стишок могут попытаться со свету сжить. Тогда многих критиковали, а за критикой следовала тюрьма или расстрел; хейтерам раздолье было! Написал комментарий подлый – отправил человека в тюрьму. Сейчас все же не всегда удается такое, хотя бывает… Ну вот, и особенно мила мне Агния Барто тем, что когда все бесновались и исключали друг друга из Союза Писателей, Агния Барто воздерживалась. Все «за» исключение голосуют, а она воздерживается. Хотя за это можно было и самой отправиться вслед за преследуемым. Если выхода нет, если все кого-то дружно травят на законных основаниях, поливают грязью, клевещут и хотят убить – можно воздержаться. Молча не поднять руку в голосовании. Или – не бросить камень… Это подвиг такой иногда – воздержаться. И это очень трудно; не принять участие в травле и грязном обсуждении. Поэтому Агния Барто мне нравится очень; и хочется брать с нее пример по возможности. Хотя у нее тоже был «пунктик» небольшой – она терпеть не могла Чебурашку. Даже не знаю, чем ее так разозлил этот ушастый зверек, но Чебурашка – это было все. Какая-то прямо ненависть к Чебурашке. Да и ладно. У каждого свой Чебурашка есть. Свой мелкий недостаток. И следует об этом помнить, вот и все. Чебурашка придуманный все же, ненастоящий, а люди – живые. Людей надо щадить и хотя бы воздерживаться от зла. По возможности. Как Агния Барто.

У одной женщины сын женился

И стал жить отдельно с молодой женой. И с этой женой у свекрови не заладились отношения. Жена была слишком молодая и истеричная. А свекровь – мрачная и неприветливая. И они очень, очень друг другу не нравились, свекровь и невестка. И редко общались, вынужденно, а потом и вовсе перестали. Тем более, молодые жили отдельно, взяли в ипотеку квартиру-студию. И, как следовало ожидать, сын Алеша поссорился с женой Катей. И пришел к маме, переночевать. Так и сказал: «Можно, я у тебя переночую? Сил нет жить с этой психопаткой!». И угрюмая Элеонора Леонидовна сказала: нет, нельзя. Иди домой. Иди и решай свои семейные проблемы. Я твоя мама, я приму любое твое решение. Я тебя вроде как люблю. Хотя не люблю это говорить. И поэтому – иди домой. А Кате я сейчас позвоню и скажу, что ты сейчас же придешь. Сын страшно обиделся и стал еще больше жаловаться на жену-истеричку. И приводить ее высказывания, и показывать царапину на руке. А мать мрачно говорила: я, мол, тебя покрывать не буду. Потом ты еще где-нибудь начнешь ночевать. А меня попросишь обманывать. Или будешь туда-сюда ходить, а Катя – за тобой бегать. И ненавидеть меня. Иди домой. И так эта грубая мать практически вытолкала сына из дому, приговаривая, что надо нести ответственность. Живешь с женой – иди и живи с женой. А невмоготу – разводись. А не жалуйся на нее! Алеша пошел домой; он еще не привык шастать по друзьям или отелям. И, конечно, помирился с Катей – он же ее любил. Просто поссорился, бывает такое. И они стали дальше жить. И даже наладились отношения, когда родился ребеночек; Элеонора Леонидовна сразу пригодилась, да и раскрылась с наилучшей стороны. А Катя так и не узнала про то, как мать выгнала ночью сына из дому. Но все равно почувствовала; некоторые вещи чувствуешь сердцем. И теперь они живут хорошо. И никому эта свекровь не рассказывала, как от нее ушел в молодости муж. Сначала – к маме, а потом – к другой женщине. Поэтому у Алеши отца и не было… А у нее мужа. Вот так поступила эта свекровь темной зимней ночью – очень жестоко, скажут некоторые. Очень правильно, думается мне. И сейчас она и сама ищет свое счастье – пусть найдет. Действует она правильно, так что все получится.

Виртуальный роман

у одной дамы произошел. Ей тяжело было; масса проблем и даже ударов судьбы. И никто ее не поддержал, не понял; да она и не просила. И вот в сети познакомилась с мужчиной. И возникло чувство. И эта переписка очень даму поддержала – откуда-то силы взялись, энергия, положительные эмоции. И мужчина писал для нее стихи и песни, поддерживал, всем интересовался искренне, спрашивал обо всем. И признался через три месяца в любви. Вы ждете подвоха? Дескать, он играл ее чувствами? Ничуть не бывало. По-настоящему полюбил. И предложил переехать к нему, в Чугулым или Нарьян-Мар. У него там квартирка. И пенсия нормальная. И он будет любить и заботиться всю оставшуюся жизнь. Да, вот так. А дама к тому времени выздоровела, встала на ноги, добилась успехов в работе, расцвела – и все благодаря этой любви. Но ехать в Чугулым или еще дальше она оказалась не готова. Хотя мужчина ей очень нравится и она даже любит его. И что теперь делать – непонятно. Ехать сюда мужчина не хочет; что он будет здесь делать? Пенсионер в чужой квартире… А там все его уважают. И имущество кое-что значит, домик, квартирка. А дама здесь вполне успешна и имеет отличную работу. И возраст предпенсионный, там она вряд ли устроится на такое хорошее место. И вот два человека мечтали о счастье. О любви. И нашли его. Но оказалось, надо что-то решать, чем-то жертвовать, от чего-то отказываться… А это так трудно. И так часто бывает – люди просят и молят о чем-то. А когда получают желаемое – не знают, что с этим желаемым делать. Как я с водяным фонтаном, огромным и уродливым, который мне подарил один олигарх. Дорогой фонтан. И я с трудом отдала его в наркологическую клинику, знакомому доктору, для интерьера; хотя он и там дико выглядит. Так что прежде чем просить что-то, надо подумать – куда мы это денем. И можем ли пожертвовать чем-то. Скажем, выбросить диван ради фонтана. Или – наоборот…

Это история про бизнес

Мне ее рассказала успешная женщина. У нее свой магазин и ателье. И сначала дело было так: она сняла под магазин крошечное помещение. Сама шила красивые платья, а для продажи наняла двух продавцов. И наняла, что называется, от души, от сердца – выбрала тех, кому очень нужна работа. Эта женщина была очень добрая и сама много страдала в жизни. И старалась всем помочь и войти в положение. И она взяла из всех претендентов честную и возвышенную девушку со слабым здоровьем. И еще более честную и правдивую старушку-пенсионерку. Которой тоже нелегко жилось на маленькую пенсию. А с родственниками старушка разругалась из-за их неправдивости и темных делишек. С детьми и внуками. И вот начал магазинчик работать. И все полетело под откос моментально. Больная девушка брала больничный за больничным. Она ни копейки не украла, она честная была. И честно болела, на самом деле. И больничные ей оплачивала, конечно, эта дама, владелица магазинчика. И работала вместо девушки – кого-то нанимать денег не было. А старушка всем покупателям честно говорила, что им платье – как корове седло. И очень дорого! И делала замечания. Прямо так, открыто, искренне. И засыпала иногда на рабочем месте. Громко храпела. И распугала всех покупателей. И уволить этих нуждающихся людей женщина не могла – и морально, и юридически это оказалось непросто. И шить ей уже было некогда, конечно. Все. И она поняла простую вещь: не надо путать бизнес и благотворительность. Добрые дела можно и нужно делать после работы, когда деньги заработаешь и время останется. Иначе – бизнесу придет конец. И, кое-как расставшись с высоконравственной нездоровой девушкой и правдивой старушкой, она наняла общительного молодого человека и накрашенную ярко студентку, не очень интересуясь их образом мыслей и поведением вне работы. И потом еще наняла. И еще… И магазин стал расширяться и приносить прибыль. И наряды она шила с хорошим настроением. И брала себе помощниц, обращая внимание только на одно – хорошо ли они шьют. Так что делать добро можно и нужно, бесспорно. Но работать надо с теми, кто хорошо выполняет работу. Кто здоров, физически и психически. И недаром получает свои деньги из нашего кармана. Такая вот жесткая жизненная история. Добавлю только, что болезненная девушка и правдивая старушка чуть не затаскали по судам эту добрую даму. Юрист помог. Так что есть над чем подумать. И не надо путать работу и благотворительность; это разные вещи…

Айседора Дункан оказалась в бедности

Почти в нищете. И горько говорила: ах, я не ценила деньги! Я их раздавала и тратила направо и налево. А теперь я понимаю, как ошибалась! Деньги – это самое главное, самое важное. Их надо копить и беречь! Айседора заблуждалась, полагаю. Дело не в том, что она быстро тратила огромные гонорары, была щедра к другим, да и себе ни в чем не отказывала. Айседора с легкостью тратила чужие деньги. Такой уж у нее был характер. Она запросто могла задолжать в отеле, раздавая огромные чаевые при этом. Или пообедать роскошно в поезде на деньги проводника – не думаю, что проводник был богат. Или не заплатить за аренду театра… И моментально забывала про долги – какой пустяк! А долги копились и копились. Даже если ей не напоминали об этом, все равно долги копились. Она не рассчитывалась вовремя. И даже артистическую карьеру начала с того, что ее мама выпросила в долг материю на платье для первого выступления дочери. И за долги арестовывали ее отца-банкира, который обанкротился в свое время. Так что дело не в ненужной щедрости часто, а в халатном отношении к деньгам. В долгах, которые человек не отдает своевременно. Так и великий Фрейд никак не мог разбогатеть – при его мировой славе и огромном потоке пациентов. Потому что в молодости взял в долг крупную сумму у более успешного коллеги и не отдал. Этот коллега не требовал долг и вроде забыл о нем даже. Вроде как подарил. Но именно «вроде как». Потому что никто не забывает о крупной сумме, отданной в долг. Даже если этот долг прощает. Поэтому мы так стремимся отдарить, отплатить, вовремя отдать, а лучше – вовсе не занимать, по возможности. И не пользоваться бесплатным – тоже по возможности. Долги губительны и опасны; долги, а не щедрость. Отдавать придется все равно. И подсознание всегда будет помнить, кому и сколько мы должны – даже если не собираемся отдавать. Насчет кредитов – спорный вопрос, это, скорее, кабальная сделка с банком. И не отдать такой долг весьма затруднительно – все равно заберут и кровь попортят. Но вот в отношениях с людьми долги надо помнить и отдавать. И не обедать за чужой счет устрицами и омарами. Лучше картошки пожарить с луком. Или обойтись бутербродом – но своим…

Жить с людьми – это как в купе ехать

И ехать с учтивыми попутчиками так удобно, так хорошо. Вещи поставить можно аккуратно под нижнюю полку – и другим место оставить. И кто-нибудь поможет чемодан наверх поднять. И уступит нижнее место, если сам молодой и ловкий. Или мы уступим, если едет старушка или ребенок. И все выходят из купе молча, когда надо переодеться. И всегда подвинутся, когда пора ужинать. И угостят едой – но без навязчивости. И никто не скажет: «чего это вы жрете сахарозаменитель? Он вредный!». Может, и вредный. Но вот так вышло. И все вежливо поговорят, не касаясь неприятных тем. Попьют чаю. И лягут в свои постельки, укроются одеялками и сладко уснут, чтобы встать бодрыми и отдохнувшими. А если ребенок заплачет – это ничего. Это же ребенок. Надо его по очереди покачать, позабавить – он и уснет. И очень приятно ездить в таком хорошем купе. Где не надо объяснять ничего, просить выйти, когда переодеваешься, терпеть брань нецензурную или вопли… И жизнь – она как поезд. Куда едем – неведомо. Но от нас зависит – как сделать путешествие приятным. Потому что, в сущности, деваться-то некуда. И всем надо ехать. И мало ли, какие у меня привычки и желания, словарный запас и грубый жизненный опыт; я в купе не одна еду. Вот для чего нужны учтивость и вежливость. И понимание. И, может, Фрейд вовсе не из суеверия в поезде не любил ездить. Просто попутчики ему попадались неприятные. Большое счастье – иметь хороших попутчиков с румяными пирожками и добрым сердцем. И самому таким быть. Стараться, по крайней мере…

Женщина многое простит

Если любит, конечно. Да даже если не любит, а жалеет. Или уважает. Или просто от благородства – благородных женщин немало. Измену может простить, грубость, обман, лень. Даже предательство. Но есть одна вещь, которая не то, что не прощается – тоже прощается. Но непоправимо это влияет на отношения. Всегда. Это ситуация, когда нас мужчина не защитил. И неважно, от чего именно: от страшной собаки. От грубого продавца или охранника. От своей собственной родни, которая преспокойно издевалась над нами. Это, кстати, чаще всего бывает. Или от грабителя, скажем… Неважно, от кого и от чего. И аргументы могут быть самыми правильными: «зачем мне лезть в скандал?», «бабы сами разберутся», «ты сама можешь за себя постоять»… Можем. Как Сталин говорил, «учимся понемногу, учимся». И прекрасно можем себя защитить в итоге. Поставить на место зарвавшихся родственников и преследователя сдать в полицию можем. И ответить грубияну так, что он испугается и убежит. Но наш мужчина нас не защитил. И это запоминается навсегда. И непоправимо портит отношения. Потому что защищать – главная способность мужчины, за которую все можно простить. Спасать и защищать – вот в мужчине главное. И в его любви главное. Все остальное можно забыть и простить. И многие женщины, которые перестали любить, не сразу вспоминают причину. Не хотят вспоминать – тяжело это. Но причина всегда есть. И чаще всего она именно в этом – нас не стали защищать. И мы справились сами. И стали сильнее и умнее… Но такой мужчина не нужен ни биологически, ни психологически; мужчина, который не может защитить свою женщину. И свою любовь. Поэтому защищайте нас, пожалуйста. И помните – самая сильная и самая любящая женщина в душе никогда не забудет, как ее не защитили. Хотя иногда это – такой пустяк, не так ли?..

Желание все бросить и уехать —

возникает вот так, спонтанно. Сесть за руль и ехать себе по дороге, ни о чем не думая. Бросить все и всех, освободиться от надоевшей работы, кредитов, вечных платежей, семьи, – вообще от всего. Даже если вы очень успешный человек, как вот Стивен Кинг в зените славы – но и он написал про такое желание. И одна французская писательница написала про женщину, которая отвела ребенка к дедушке с бабушкой и ушла в побег. Просто уехала, взяв сумочку, поселилась в отеле в другом городе и так жила; целый день так жила. А Агата Кристи так полгода прожила, в пансионе, под чужим именем. ее искали всей Англией, выдвигали разные версии – а она просто не могла больше выносить жизнь. Много тяжелого на нее тогда свалилось. И она сбежала. И вот если возникло такое желание, мы ему, конечно, не поддадимся. Как умненький Стивен Кинг. Мы же не дураки. Возвращаться все равно придется; да еще можно вернуться к разбитому корыту, как та француженка. Пока она в отеле ванну принимала и воображала себя свободной, у нее муж ушел. Тоже пустился в бега… Так что мы не уедем, куда глаза глядят. И не бросим свои обязанности – как можно? Но желание все бросить и уехать говорит об одном – мы на самом деле больше не можем. Все. Стоп-машина. И превозмочь нелепое желание можно. И отдохнуть вроде бы нельзя. Нет, можно! И даже нужно! Такое желание бегства – последний сигнал. Так звякает разряженный аккумулятор на телефоне – энергия кончилась. На донышке осталось. Поэтому лучше отдохнуть. Как угодно вам, где вам угодно; даже трех дней хватит. Обычно хватает. Хотя прежде отправляли в кругосветное путешествие – но это богатых. А мы можем три дня пожить в отеле. В другом городе. Маленьком или большом – неважно, но только в совсем другой обстановке. Домашних придется предупредить, конечно. И умолять понять. Но этот отдых – наш единственный шанс. И мы отдохнем, как писал Чехов, мы отдохнем! И увидим небо в алмазах… Или – в звездах. Постоим на балконе, посмотрим, примем ванну; и сможем вернуться здоровыми и отдохнувшими. Другого способа нет. Потому что желание все бросить прямо сейчас может привести к другому, безвозвратному бегству, туда, где нет ни печали, ни воздыхания. Лучше в отеле. Три дня. Этого будет достаточно…

Несправедливость тяжело переносить

И доказать ничего невозможно. Это меня учительница биологии обвинила, что я ответ читаю из учебника. Стою за партой и читаю. Это было нелепое обвинение – все знали, как плохо я вижу. И очки почти не помогают. Потому что я их ношу в портфеле; очки – это очень некрасиво. А в пятнадцать лет это так важно – красота… Учительница на меня злилась за другое, но это неважно. Важно, что мне ни за что, ни про что поставила она «двойку» в журнал. Я расстроилась сначала, но потом утешилась и забыла. А тут бах! – и родительское собрание объявили, на котором будут родителям показывать оценки в журнале по всем предметам. Ну, вы помните. А я дедушке ничего не сказала, не хотела его расстраивать нелепой историей. «Двойку» можно исправить ведь. Даже незаслуженную. К чему чьи-то переживания и выяснения отношений? И вечером дедушка пошел на собрание. И я, конечно, в красках представляла, как он изумится, увидев эту «двойку». И на всякий случай дедушке сказала туманно, что всякое бывает. Ошибки разные, неудачные совпадения, стечение обстоятельств… Дедушка посмотрел задумчиво и ушел. И пришел довольно быстро, только чуть в подъезде не упал, потому как во всем районе отключили свет. Вообще. Полная декабрьская тьма обрушилась. И дома мы зажгли свечу, и в школе родители при свече немного посидели, послушали классного руководителя. И, конечно, посмотреть оценки в журнале не смогли. Зато пьяный военрук хорошо спел военную песню. А «двойку» я потом исправила, не вступая в споры. И вышла хорошая отметка за полугодие. Это я к тому, что против человеческой несправедливости есть справедливость высшая. И, бывает, людям бесполезно объяснять и оправдываться; дескать, мы не виноваты! Вы врете! Клевещете! И не надо. Наверху есть рубильник, я так думаю. Раз – и отключат свет. Или еще что-то предпримут. Нажмут кнопку. И защитят нас в итоге от людской несправедливости. Погодой, событиями, встречей с нужным человеком, – чем угодно, но защитят в конце концов. Хотя это наивная вера, наверное. Но вера – она вообще наивна и нелогична. Но именно так и будет, уверяю, в конце концов, если мы сами не можем себя защитить…

Надо завтра же помириться

с теми, с кем вышла случайная ссора из-за ерунды, как у Толстого с Тургеневым. Не с врагами надо помириться, не с клеветниками и предателями – мы с ними не ссорились. Они просто причинили нам зло. А вот с теми, с кем размолвка вышла. Из-за невнятных философских вопросов. Или из-за политики. Или ещё из-за чего-то неважного, в сущности… Толстой в гостях плюнул в сторону Тургенева; потом чуть друг друга не убили – а все из-за вопросов благотворительности. И семнадцать лет враждовали. А потом прислушались к своей душе: а злобы нет. И вражды нет. Есть тоска и печаль. И грустно так стало… Они написали письма друг другу и помирились. Уже пожилые были. Тургенев вскоре умер. Хорошо, что успели помириться два хороших человека, которые поссорились из-за пустяка. Надо успевать мириться. Хороших людей мало. Даже если плюнули – все равно лучше помириться. Тем более, не попали; специально плюнули мимо. Друзей мало. И времени не так, чтобы очень много. Иногда всего-то и надо – написать письмецо. Или позвонить…

Зачем нужны препятствия

трудности, мелкие неудачи? Они так мешают! Столько времени отнимают и сил! Настроение портят! Пусть бы их не было! Я на семинаре обещала рассказать, но всем сейчас поясню. Вот представьте идеально гладкую поверхность. Которая аж блестит от своей гладкости. И по этой поверхности вам надо забраться наверх, приз забрать. Вроде как на празднике сабантуй по гладкому столбу за сапогами новыми залезть… Чем глаже поверхность, тем тяжелее наверх забираться. Движение осуществляется за счёт трения. За счёт мелких препятствий улучшается сцепление с дорогой. Разумная скорость, безопасность и внимание – вот итог мелких препятствий и шероховатостей. Так что они жизненно нужны тем, кто стремится наверх. А вниз катиться на фанерке, конечно, без препятствий лучше. Очень быстро можно съехать. Вот в чем смысл трудностей. Немного усилий, и сапоги будут наши! Хорошо, когда есть, за что уцепиться…

Раньше ведь не было телефонов

Даже почты не было. Не было ни поездов, ни самолетов, ни машин, ни дорог. Человек выходил из дома – и иногда навсегда уходил. В другой город или в другую страну; как на другую планету. Как только он скрывался из виду, связь с ним прекращалась. Оставались сны. Оставалась память. И любовь оставалась. И невозможно было узнать, жив он или мертв. И вернуться издалека человек обычно не мог. Уедет в Китай или Индию – и пиши пропало. Нет человека. А может, нет ни Китая, ни Индии – кто их видел-то? Может, все врут странники, сочиняют про дальние страны, где наш близкий человек. Но дальние страны на самом деле есть. И сейчас легко туда поехать или позвонить. Или написать сообщение. Просто есть еще более дальние страны, с которыми пока связь не налажена. И про которые рассказывают философы и богословы; может, конечно, ошибаются или врут. Но я думаю, есть. Связи нет, а страна – есть, где наши любимые и близкие. Они просто скрылись из глаз, но надо надеяться на встречу – ведь любовь почему-то не проходит. И боль разлуки притупилась, но не пройдет никогда. Это и есть – надежда на встречу, раз мы продолжаем любить и надеяться. И даже разговаривать с ними молча, – и иногда они нам отвечают. Во сне. Или наяву: обрывком песни, которую любили. Фильмом или названием города. Облаком на небе. Чем угодно; но мы понимаем. Когда-нибудь и мы тоже отправимся в ту далекую страну, где все наши. Все, кого мы любили. И продолжаем любить – любовь не проходит. Значит, где-то есть те, кому она предназначена… И они тоже нас любят.

Один мужчина любил женщину

Он ее всю жизнь любил. В юности полюбил и в армию ушел. А она замуж вышла – так бывает. В юности так трудно ждать. И началась обычная жизнь. Разные события и обстоятельства. Этот мужчина добился большого успеха, несмотря на страшные препятствия. И у него были увлечения – он же был нормальный мужчина, этот Сергей. Но он так и не женился. Он в душе продолжал любить девушку, которая его не дождалась, но это было так странно и дико, что он никому об этом не рассказывал. И даже себе не признавался. Но он помнил ее лучистые глаза, ее смех, ее нежные руки, ее изящную фигурку… И прошло тридцать лет – целая жизнь. Сергей не сидел в соцсетях – что ему там делать при его высоком положении? И не поддерживал отношения с одноклассниками, и друзьями детства. Но вот случайно или нет, но нашел он эту Олю в соцсети. Обычная такая страница с рецептами и статусами о любви и надежде. Ни фотографий, ни рассказов о себе – пустая страница, неинтересная. Но у него сердце заколотилось, он чуть не задохнулся и написал письмо. И она ответила кратко и сухо. Он снова написал – он даже не знал, где она живет. И она снова ответила коротко. Любезно и коротко. И он понял, что любовь никуда не делась, что он отдал бы все на свете, чтобы только увидеть свою Олю, только поговорить с ней. Но она упорно отказывалась встречаться, хотя отвечала на письма. Он стал разыскивать ее, адрес нашел – и снова тупик. Не поедешь же домой к человеку, там семья, муж, дети, внуки бегают… Он мучился и писал. А она отвечала. И так прошел год. И Сергей страдал и видел сны, словно все снова как прежде, они юные, красивые, снова вместе… Он очень мучился. А потом эта Оля написала ему. Она написала – пусть все остается как есть. Не надо видеться. Не надо встречаться. Мне под пятьдесят. Я тяжело больна. Я инвалид. И от лекарств и лечения я поправилась на сорок килограммов. Я почти не могу ходить, только до аптеки. И я даже не боялась, что ты меня подкараулишь – ты меня не узнаешь. Я ужасная толстая задыхающаяся старуха, но ты помни меня такой, какой я была. Я тоже всю жизнь тебя любила, мой брак был ошибкой, и мы недолго прожили вместе. Я одна прожила жизнь – уже прожила. Все. Я люблю тебя и прощай. Такое грустное и правдивое письмо. Этот Сергей побежал к Оле тотчас – он же узнал адрес. Она открыла дверь и заплакала бессильными слезами отчаяния. А он смотрел на нее и видел только лучистые глаза и нежные руки. Он свою Олю видел, а больше не видел ничего. Вот ничего лишнего, и точка. Она осталась красавицей, и никого лучше не было на свете. И как глупо и расточительно было потерять целый год! Целый драгоценный год на переписку! И теперь они вместе. И совершенно не видят друг в друге никаких изменений, потому что любовь имеет свое зрение. И любимый человек прекрасен и нужен, что бы с ним ни случилось. И, может быть, Оля выздоровеет все же – теперь есть ради чего выздоравливать. И это – история про любовь. И про то, что мы не меняемся для тех, кто нас любит…

Иногда надо просто сказать

«не надо так делать! Не делайте так, пожалуйста!», – как Чехов сказал Гиляровскому. Этот писатель приехал к Чехову в гости с ужасным нервным тиком: у него лицо безобразно дергалось и шея. Может, от пьянства, а может, его на пароходе укачало. Писатели вообще нервные люди. Чехов посмотрел строго Гиляровскому в глаза и говорит: мол, зачем вы дергаетесь? Какая от этого польза? Нет от этого никакой пользы; и ничего не меняется к лучшему в мире, когда вы так головой безобразно дергаете. Вот что изменилось? Ровным счетом ничего! Не делайте так больше. Пойдемте к окну и посмотрим на улицу. Видите, человек работает? Вот и напишите тотчас о нем стихи. Это будет мне гонорар за лечение. Я вас вылечил. Вы больше не дергаетесь и никогда так делать не будете! Гиляровский стихи написал и, действительно, подергивания прошли. Все стало нормально! И Чехов сказал: я, мол, писатель, конечно. Но в первую очередь я – врач. Врач Антон Павлович Чехов. И вот, я вас словами и вылечил. Словами можно лечить, но только тех, кто понимает слова. И только тот может лечить, кто умеет правильно слова подобрать и веско сказать то, что нужно. За это и платят гонорар писателям и хорошим врачам. И еще об одном история – вежливая, но строгая просьба может творить чудеса. Пожалуйста, не дергайтесь. Не нервничайте чрезмерно. От этого ничего не изменится. Успокойтесь и посмотрите в окно или просто на небо – мир такой, какой есть. И в нем надо как-то жить, не разрушая себя. И работать. И стихи писать. И чувствовать себя хорошо…

Дети вырастают —

и многие ужасные пророчества и страшные психиатрические диагнозы не подтверждаются. Раньше доктора говорили родителям: «перерастет», такое было неофициальное выражение. Остерегались детей записывать в ненормальные, знали, что детская психика пластична и много ресурсов есть у ребенка. И смотришь: действительно. Истерики, крики, непослушание дикое, отставание в развитии – все часто остается позади. И совершенно прекрасный человек живет успешно на радость родителям и другим людям. Алечку повели к психиатру, потому что она папу укусила. И немедленно поставили диагноз. Она еще и книжки рвала, и игрушки ломала. А я папе девочки неофициально сказала – мы дружим, – что я бы и сама его укусила, если бы не могла внятно сказать: оставь меня в покое! Убедительно так сказать. Потому что ни минуты ребенку не давал отдохнуть с разными развивающими методиками. И сетовал, что дочка не разговаривает, а только мычит. Но в этом мычании столько было отвращения и отчаяния, что все ведь понятно было! Она и говорить боялась начинать – из папы слова лились потоком, и все поучения и наставления. И вопросы, на которые он же сам и отвечал. В очередной раз полез с тестами и развивающей игрой – Алечка и укусила. А вопли и истерика развились бы у любого человека, которому не давали бы жить. И прививали бы непрерывно разные навыки, совали бы развивающие кубики и не давали бы нормально играть. Алечка выросла и стала художницей, отличная, хорошая девочка. Многие великие люди, и просто – хорошие люди, в детстве были странными, непохожими на других. А о преступниках читаешь, там всегда фраза: «в детстве рос и развивался нормально». Но потом что-то пошло не так, мягко говоря. Дети – существа загадочные, странные, на взрослых совсем не похожие. И работать с детьми должен только такой специалист, для которого его работа – это призвание. Для начала надо ребенка понять, а потом уже диагнозы ставить, таково мое личное мнение. И я его пишу спокойно, как мнение – я с детьми не работаю. Я взрослым на вопросы отвечаю. Хотя иногда это и детям помогает, конечно.

Если нужно принять важное решение —

прекратите принимать мелкие. Это нужно, чтобы накопить энергию для принятия правильного важного решения. Как сказал Президент одной огромной страны: «я не хочу решать, какую надеть рубашку и что заказать на обед. Мне нужны силы для великих решений». Точно так поступали Стив Джобс, Цукерберг и другие добившиеся успеха люди. И в древности так поступали цари и полководцы. Любое решение требует энергетических затрат и полной концентрации. Мучительно раздумывая, какую выбрать помаду или что приготовить на ужин, мы теряем силы. Выбирая долго ботинки – мы теряем силы. Затрачиваем необходимую энергию на не важные будничные решения. Можно, конечно, сказать: из мелких решений состоит жизнь! Это не совсем так. Глобальные решения меняют жизнь к лучшему и приводят к победе. На них и стоит сосредоточиться, когда приходит время их принимать. И за неделю можно «перенастроить» мозг, отказавшись от будничных раздумий, обсуждений, «маленького выбора» в пользу «большого выбора». Появятся силы, улучшится концентрация внимания, и решение можно будет принять легко и свободно. Правильное решение, которое приведет нас к успеху.

Акварельные краски

были дефицитом. Не отвратительная «медовая» акварель, а настоящие краски: «Нева», «Ленинград». Но папин пациент мне достал эти краски! Он сам был художник. А я в художественной школе училась. И краски очень заинтересовали прабабушку Машу. Она разглядывала коробку, краски – каждая завёрнута в «золотинку», а на этикетке написано название: «кобальт», «ультрамарин», «охра»… Прабабушка попросила вдруг дать порисовать. Я с радостью краски дала и кисточку дефицитную, колонковую. И специальную бумагу, рыхлую, для акварели. Я не жадная была. А прабабушке было под восемьдесят. Мы все вместе жили в большой квартире. И прабабушка Маша как начала рисовать! Поверьте, это были восхитительные букеты и пейзажи. И сцены с ипподрома с чудесными бегущими лошадками, жокеи в разноцветных курточках машут кнутиками! И лодки плывут по реке, под луной… Краски тратились быстро. А картины были одна прекраснее другой. И прабабушка пыталась мне краски отдать, да я не брала – скромное у меня было дарование, я же понимала. И я вполне обходилась медовой акварелью. Мне история искусств больше всего нравилась. И картины бабушки Маши, на которые можно было часами любоваться. И на стенах ее комнаты были волшебные акварели – сейчас бы она прославилась, наверное. Но тогда все это не очень было кому-то нужно. А родилась она в 1905. Потом революция, Гражданская, смерть мужа, война; она хлебные карточки выдавала. И при этом из пяти детей трое погибли от голода и болезней. А потом послевоенное время. Тоже надо работать. И в 39 лет она уже стала бабушкой… О, эта жизнь! Эта работа. Эта вечная нехватка времени, денег, свободы! И краски оказываются в руках так поздно… Она художницей должна была быть – но не вышло. Оказывается, у неё был талант и даже, возможно, гениальность – так сказал один академик, он в гости приходил. А краски кончались. Все кончается. И следует делать то, что мы умеем и желаем; ещё есть время. Может быть, у вас есть дар, вот я о чем. Талант и гениальность даже. Просто надо попробовать… Рисовать, танцевать, создавать бизнес-империи, просвещать или лечить… Надо успеть.
Акварели я помню; их легкость, прозрачность и свет. Который и мне помогает на моем пути.

Поэта Максимилиана Волошина

в юности посадили в тюрьму за участие в студенческих беспорядках. И в тюрьме Волошин хохотал, шутил и песни пел. Жандармы вызвали его маму и спросили: «Почему он у вас такой упитанный и веселый?». Мама сказала: «Он всегда таким был!». И грустный жандарм посоветовал: «А вы жените его!». Жаль этого полицейского. Он, видимо, не очень счастливо жил и женился не очень удачно. И вот – работал в тюрьме. И жил в семье как в тюрьме. Нужно так жениться, замуж выходить или просто дружить, чтобы ещё лучше себя чувствовать. И продолжать оставаться веселым и свободным. И шутить, и смеяться, и петь песни – оставаться собой. Что бы ни случилось, сохранять бодрость духа и жизнерадостность; любовь и семья этому способствуют. А если нет – это тюрьма. Этим и отличаются счастливые отношения – нам в них хорошо. Свободно. Радостно. Даже в тяжёлые времена вместе лучше.

Когда отплывет последняя шлюпка

эти мужчины пойдут в каюту и закурят сигары. Курить вредно, но уже все равно. И неважно, что один из них лакей, а другой – его хозяин, миллионер Гуггенхайм. Они оделись в дорогие костюмы и вместе пошли ко дну. Места в шлюпках они уступили дамам. И спасательные жилеты тоже уступили. Это на «Титанике» было. А на другом тонущем корабле миллионер Вандербильт свой спасательный жилет отдал женщине с ребенком. Он плавать не умел и утонул, спасая других. А пожилой профессор Либреску уже в наше время удерживал двери аудитории, чтобы студенты успели убежать – маньяк-убийца стрелял через дверь, и пять пуль попали в профессора, пока он двери держал. А обычные парни во время такого же нападения в кинотеатре своими телами закрыли подруг – пять человек. Хотя, возможно, они недавно с подругами познакомились и вот – в кино решили сходить. Что за мужчина рядом с нами – мы узнаем в трудную минуту. Слова ничего не значат. Иногда и мелкие поступки или проступки тоже мало значат. Но ради таких мужчин можно жить и умереть. Хотя, повторю, распознать их очень, очень трудно – нет какого-то выдающегося и особенного качества у них. Но с ними спокойно. Даже если гневаешься или ссоришься – все равно спокойно. И можно совершенно спокойно пойти с ними в разведку. Или – на дно океана, как Ида Штраус. Ее муж тоже был таким. Он усадил горничную в шлюпку и отказался от спасительного места, хотя мог бы купить – он ведь богач был. Но вот, отказался. И жена его отказалась. И утонула вместе с ним. Спокойно приняла это решение. И все остальное в мужчине не так уж и важно. Если вы чувствуете себя рядом с ним спокойно – все остальное неважно. И в трудную минуту мы решим остаться с ними, я так думаю, если выхода не будет другого. Из любви и благодарности за то спокойствие, которое они нам дарили.

Выйти из отношений

некоторым людям очень трудно. Хотя в душе они прекрасно понимают – они не нужны больше. С ними обходятся дурно. Разговаривают сквозь зубы, нос воротят, шарахаются от прикосновений – да, и такое бывает. Не звонят, не пишут и отвечают, едва скрывая раздражение. Их не любят, вот и все. В тягость они стали, хотя ничего дурного не сделали… И наступает период самообмана; кажется, что можно все поправить. Как-то доказать, что ты нужен. Что тебя неправильно, несправедливо разлюбили и раздружились с тобой! И человек становится робким и нелепым – он сам себе не мил. И какая-то сила заставляет писать, звонить, приходить к тому, кому он не нужен. И с каждой попыткой общения самооценка падает все ниже и ниже, как цена на ярлычке у вещи, которую никто не покупает. Ненужная, нелепая, некрасивая вещь! Мозолит глаза и место занимает… Надо набраться сил и прекратить попытки общения. Это очень трудно, очень – ведь так ведут себя зависимые, привязчивые, любящие люди, им трудно прекратить – вдруг есть еще шанс? Вдруг еще можно поговорить и выяснить причину охлаждения? Лучше не надо. Нужно набраться решимости, встать, попрощаться и уйти. И не писать, и не звонить – завершить это неумолимое скольжение вниз, это скатывание в пропасть. Будет больно и тоскливо – но, если продолжить общение, потом будет еще больнее и тоскливее. Можно самому себя отравить и довести до депрессии; как с алкоголем – чем больше выпьешь, тем хуже будет потом. Лучше уйти и удержаться от звонков и писем. И от просматривания страницы. И от попыток узнать что-то у общих знакомых. Пока цена не ушла в «минус», пока вы окончательно не предали себя. И только в этом случае есть шансы, что человек, которому мы не нужны, одумается и соскучится. И заметит, что нас нет рядом. И сам предпримет попытки общения – и уже мы будем решать, стоит ли общаться с тем, кто причинил нам так много боли… Может быть, не специально, но причинил. И, главное, мы сохраним себя и свою самооценку, чувство собственного достоинства, без которого нас просто нет. Хотя это трудно и больно, но иногда нет другого выхода – просто тихо уйти. Иногда это тоже – подвиг.

«Закон Мерфи» такой

если что-то плохое может случиться – оно случается. Если что-то может сломаться – оно непременно сломается. И бутерброд упадет маслом вниз на новые брюки начальника… Не думаю, что это правильный закон. Я все больше сталкиваюсь со случаями счастливого избавления и спасения. С историями, когда что-то ломалось – но именно в момент, когда никто не мог пострадать. Когда долетали до аэродрома «на честном слове и на одном крыле». И избегали опасности в самых безнадежных обстоятельствах. И пуля свистела у виска – и пролетала мимо. В крайнем случае, в ногу ранило. Если бы случалось все плохое, что может случиться, мы бы моментально умерли – от микробов или еще от чего. Чаем бы захлебнулись или поскользнулись бы в ванной. Но такое, к счастью, редко случается, и про это в газетах пишут – потому что редко бывает такое. И мы это называем: нелепая случайность. Какие то силы ежесекундно нас спасают, а мы и внимания не обращаем. И знать не знаем, что мимо пролетел громадный и опасный астероид или еще что-нибудь ужасное. А иммунитет победил смертоносного микроба, пока мы размышляли, как трудно жить! Как страшно! Добрые силы работают и защищают, поэтому плохое и не случается. И самое плохое – это тревожные и страшные раздумья о том, что может случиться. Они отнимают силы и делают нас слабыми и маленькими. Я сколько раз в жизни роняла бутерброды – они, знаете, по-разному падают. И никогда на чьи-то брюки я их не роняла. Вот вспомните – сколько раз у вас падал бутерброд на брюки начальника? Или ломалось то, что могло сломаться? Это редкие случаи. И не стоит на них фиксироваться, чтобы не впасть в тревожную депрессию. Наоборот, нам помогают и спасают. И мы даже не замечаем, как и когда именно. И, скорее всего, ничего плохого не случится. Чаще всего не случается, к счастью. А если что-то и происходит, так ведь должно иногда что-то происходить, как говорил Швейк. Добра больше. Счастливых избавлений и выздоровлений больше. И не стоит рвать себе душу тревогой и настраиваться на «законы Мерфи». Все образуется – ведь чаще всего так и бывает…

Вспомнилась мне история

про чашку кофе. Меня пригласили в Останкино на съемки передачи. Мне написала редактор на электронную почту и пригласила. Это давно было, тогда соцсетей не было почти. А почта – была. И мы долго переписывались, выбирали удобное время. И обговаривали разнообразные вопросы: кто билеты оплатит? На поезде мне ехать или лететь на самолете? Где я буду жить, или в тот же вечер уеду? Как я буду питаться и отдыхать? И не хочу ли я на экскурсию быстренько съездить. Или на одного актера-мушкетера поглядеть, он там в Останкино часто бывает. И нужно ли меня встретить на машине? Много ведь вопросов и трудностей. Мы договорились в итоге, и я прилетела. И съемки прошли прекрасно. И дама мне очень понравилась – такая строгая дама в стиле тридцатых, похожая на кинозвезду. В строгом костюме и «лодочках» лаковых. И в жабо. Волосы белокурые уложены в «башню», чеканный профиль, синие глаза. Очень воспитанная дама. Я целый день провела с ней и под ее покровительством. Она меня водила везде за руку и все рассказывала. Мы очень подружились, и вот уже пора улетать домой – ночь настала. И она поехала меня провожать в аэропорт – вот какая ответственная женщина. И уже в аэропорту, перед посадкой, она спросила деликатно: может ли она задать мне важный для нее вопрос? Конечно! И эта дама, стесняясь, сказала, что один сотрудник пригласил ее две недели назад на чашечку кофе в кафе. Так и сказал: давайте, мол, как-нибудь выпьем чашечку кофе вот в этом кафе. И этот сотрудник ей нравится. Но она очень переживала из-за этого приглашения. Не спала почти и не ела. Все думала: что означает это приглашение и какие будут последствия? Размышляла. А потом ей общие знакомые рассказали обо мне случайно. И она кое-что почитала – в интернете были мои книжки и статьи. Посмотрела передачи. Придумала тему передачи, написала сценарий, согласовала с начальством, договорилась со студией, – масса дел и хлопот. А потом написала мне, и мы вот долго переписывались. И я прилетела. И она спросила. И, получив ответ – мое личное мнение – последовала совету. И в свои сорок два счастливо вышла замуж за коллегу. Вот так устроены некоторые женщины – они могут приложить громадные усилия. Они могут добиться всего. Они умны и предприимчивы. Они занимают высокое положение и многого достигли. Но в делах любви им так нужна поддержка и совет! Они уязвимые. Трогательно-тревожные и мнительные. И им проще вот таким кружным путем идти к цели… А всего-то и надо, чтобы кто-то на бегу помахал рукой, улыбаясь, и сказал: «Конечно, надо согласиться! Чашечка кофе – это хорошо! Это симпатия!"… И дама тоже заулыбается и помашет рукой. И это счастливая история про усилия и симпатию. И про очень красивую даму, которая нашла свое счастье.

На съемках двум актрисам выдали халатики

Это в советские годы было. И зачем-то эти халатики были нужны – для роли. Очень красивые, миленькие, польские или венгерские, в общем, дефицит и прелесть. А после съемок разрешили халатики взять себе. И прошло много лет – целая жизнь. И обе актрисы стали знаменитыми. Успешными. Известными. Одна замуж вышла, родила детей, развелась, потом снова вышла замуж, внуки появились, много друзей у нее было, да и врагов немало. То в богатстве она жила, то в бедности, то в грусти, то в радости – всякое бывало. А вторая прожила жизнь одна. Совсем одна, хотя и окруженная поклонниками. И с родственниками она не общалась, и близких друзей не было. Но вот она в гости пригласила общительную и семейную актрису – в память о прошлом. И они болтали, вспоминали прошлое, и одинокая актриса открыла шкаф и показала тот самый розовый халатик – он аккуратно висел на плечиках, в полиэтиленовом чехле. Совершенно новенький, словно и не прошло тридцати с лишним лет! И вторая актриса изумилась и сказала: ой, а я свой подарила кому-то в тот же день, как съемки кончились! Я все раздариваю! Одинокая актриса важно и нравоучительно сказала: «Вот, все раздашь – а с чем сама останешься? Об этом надо думать!». И щедрая расточительная актриса пошла домой, раздумывая, что действительно. Вот как надо. Халатик на плечики и в шкаф! А она все раздавала, дура такая… Но дома ее встретил муж, дети, внуки, две собаки и кошки. И обычный шурум-бурум. И она надела свой старенький халат и принялась ужин готовить. А бережливая актриса звонила по телефону и узнавала цену на проживание в пансионате для пожилых людей. В хорошем пансионате. Деньги были у нее. Она же откладывала и не тратила… И халатик пригодится там. Розовый с кружевами халатик.

«Что я получил?», —

об этом стоит подумать. Вот одна красивая женщина мне говорила: «Что я получила от бабушки? Она ненавидела мою маму и всю жизнь ее терзала. И со своим сыном, моим папой, ссорилась. Родственников унижала, всех разогнала прочь. Управляла крупной фабрикой, жила богато и ни с кем не делилась, никому не помогала. Ко мне всегда холодно относилась, никуда не водила, пирожков не пекла, на день рождения редко дарила подарки. Один раз. Пианино подарила. И то потом чуть со свету не сжила за этот подарок. И вот умерла в девяносто лет – и все оставила своему более молодому мужу. Я от нее получила только зло и обиды!». Нет. Это не так. От бабушки вы получили вот что: длинные ноги и тонкую талию. Вот эти прекрасные серые глаза и брови вразлет. Отличные гены вы получили – вам пятьдесят лет, а выглядите вы на тридцать. И ни разу ничем не болели! И можно рассчитывать, что тоже за девяносто проживете. И еще получили музыкальное образование – пианино же надо было как-то использовать. Стали известным музыкантом. И получили еще сильный и независимый характер, – как у бабушки. Отличное наследство, право! И еще важное получили и ценное: вы знаете, как не надо поступать и как не надо себя вести. И к своим сыновьям и их женам вы относитесь совсем иначе, чем ваша бабушка. Отрицательный пример умного человека многому учит. Поэтому не спешите осуждать и думать: какой дурной человек мой родственник! Как мало он мне дал и как много горя причинил! Не всегда что-то дают или причиняют боль умышленно. Иногда само собой это получается, по законам природы. Крепкое здоровье, выносливость, упорство, сила духа, долгая жизнь и таланты – это тоже наследство. И жизненные уроки – тоже наследство. Так я сказала. И дама посмотрела на фотографию бабушки и задумалась. И смягчилась. И вспомнила, что бабушка старалась иногда быть другой – но она была сирота и в детдоме жила. И, может, некому было помочь ей смягчиться… А смягчиться надо. Ведь на самом деле, мы немало получили в наследство. Надо подумать об этом и быть благодарными…

Нас держат на Земле

близкие люди. Это – самое важное и главное в жизни. Вот вегетативное состояние у человека возникало вследствие болезни или травмы; попросту говоря, он превращался в «овоща», хотя это грубо звучит. Впадал в кому. Ни дышать самостоятельно, ни питаться не мог человек. И ни на что не реагировал. И фотографии близких показывали ему – хотя он не видел. Не видел в общепринятом смысле слова. А мозг реагировал. Реагировали те участки, которые отвечают за эмоции. Те участки, где наша любовь, нежность, счастье и радость. Прекрасно человек в вегетативном состоянии узнавал своих близких. А как узнавал – загадка. Я думаю, душой узнавал. Сердцем. И реагировал, хотя не мог ни говорить, ни глазами моргать, ни пальцем пошевелить. Вот такое влияние имеют на нас близкие люди, хотя мы забываем об этом. И больше внимания уделяем чужим, посторонним: что они подумают, что скажут, одобрят нас или критиковать будут… На самом деле, это не очень важно. А важны отношения с самыми дорогими и близкими. Хотя эти отношения иногда напоминают боксерский ринг – кто кого больнее ударит. И еще важное – люди, которым показывали фотографии близких, потом пришли в себя и выздоровели. Хотя ничего не помнили о своем состоянии. Но им захотелось вернуться к дорогим и любимым, с которыми мы связаны невидимыми и прочными узами. Они нас здесь и держат, ради них и живем – хотя иногда забываем об этом…

Эмоциональное насилие —

отличная вещь. Доказать его трудно, следов на теле нет, а на все робкие жалобы можно отвечать так: «я добра тебе желаю и забочусь о тебе!». Жалобы со временем прекратятся – я же говорю, отличная это вещь. Потому что тот, кто подвергается насилию, убеждается бесповоротно – ему желают добра. Его любят. О нем заботятся. Сам он ни на что уже не годится. Достаточно сказать жене: «Ты так опустилась! Ты ужасно выглядишь в этом халате. Ты совсем не ухаживаешь за собой!», – и повторять это систематически, чтобы через короткое время превратить бывшую веселую и успешную женщину в пациентку психиатра. Если психика крепкая, то в пациентку терапевта или хирурга – разовьются психосоматические болезни. А, если оденется красиво, надо систематически говорить: «Куда это ты так вырядилась? Ты похожа на женщину легкого поведения. В твоем возрасте это дико!». Эмоциональный насильник не бьет кулаками по лицу. Он душу целенаправленно и систематически топчет. Занижает самооценку. Делает замечания, желательно при всех. Ядовито шутит, и все смеются – даже жертва. А потом плачет, потому что она ненормальная истеричка, как всем давно известно – насильник с родственниками установил контакт и всем намекнул, как ему трудно жить с таким персонажем. Но он любит и заботится. И вымещает свое настроение, конечно. Он никогда не расскажет, что у него проблемы на работе. Начальник на него наорал или он проворовался. Он придет домой и расскажет, как красиво другие одеты. Как они образованы и умны. Как повезло другим с женами и детьми. Или – с мужьями. Насильником в семье может быть и муж, и жена. И мать, и отец. И на работе – кто угодно может быть насильником. И самое плохое, что через некоторое время жертва будет гордиться своим палачом и испытывать безмерную благодарность, что с ней вообще живут и общаются, вместо того, чтобы сдать в сумасшедший дом. Или в приют… Эмоциональное насилие еще в 1984 году признали психологической пыткой. Длительной, систематической, не оставляющей следов… Пытки запрещены. Но все равно, к несчастью, применяются. И жертву эмоционального насилия Чехов хорошо описал. К забитому мужу жена обращалась криком: «А ну-ка, поди сюда, Досифей, и мух от меня отгоняй!». И все перешептывались: а ведь был инженером когда-то! Паровую молотилку изобретал! Эмоциональный палач потом будет горько плакать и волосы на себе рвать – на похоронах. Ему одиноко будет очень. Некого пытать. Но, к несчастью, жертвы находятся легко – достаточно сказать: «Я забочусь о тебе. И отныне я всегда буду о тебе заботиться!»…

Как-то у моей собачки

старенькой ножки отнялись задние. Заболел маленький песик. Дело было в Башкирии, в деревне. И я вынесла его на травку, на солнышко; и, конечно, было мне очень грустно. Расплакаться впору, если честно – до того было печальное зрелище, как песик хотел встать, да не мог. И поскуливал. И шла мимо старуха. Сказала грубо: надо усыпить песика. Вот он какой больной и старый. Я промолчала, сидела рядом с собачкой и гладила по головке – что еще сделаешь? И прошла добрая старушка с круглым лицом и в платочке зеленом с люрексом. В жилетике и калошках. Остановилась и сказала: «у меня тоже ножки отнимались. Я одна ползала по дому. А потом Бог помог – я выздоровела. И твоя собачка выздоровеет! Это пройдет! Ножки снова будут ходить и еще можно жить. Солнышко вот и травка. Можно жить! Не плачь!». И дальше пошла, специально бодро перебирая калошками – дескать, видишь, выздоровели ножки! Ну вот, и собачка моя выздоровела. И сейчас стала еще старше, совсем дряхленькая. Но все равно живет и радуется. И добрая старушка в калошках и платочке пусть живет и радуется. Я по сей день ее вспоминаю добром. И мы всегда друг другу машем рукой и улыбаемся. И собачка улыбается беззубым ротиком. И старушка… Надо хорошее говорить и приводить положительные примеры из личного опыта. Что я и делаю. И пусть все у вас будет хорошо. Скоро солнышко, травка и весеннее голубое небо, под которым живут добрые люди и все остальные – может быть, благодаря им и живут…

Денег иногда нет

Бывает такое. И наступает отчаяние и депрессия. И страшно за будущее. Вот у моего друга Ивана Михайловича, полковника в отставке, не было денег – это все в девяностые было. Тогда у многих не было денег. Пенсионеры даже собирали бутылки. Иван Михайлович никогда бы не стал, лучше бы умер, – он был гордый старичок, с военной выправкой. Но плоховато было, да. А на улице продавали страшную такую рыбу, синеватую, с зубами, с раздувшимся брюхом – замороженную. Дешево. И Иван Михайлович купил три страшных больших рыбы. Он хотел сварить уху, потушить в духовке кусочки и про запас еще заморозить. Он был практичный и щедрый, гостеприимный человек. И на обед хотел пригласить меня и мою маленькую дочку. В четверг, потому что четверг – рыбный день, так положено. Он принес рыбу домой, стал чистить – а в рыбе полно икры! Вот просто чрезвычайно много! В каждой рыбе – огромное количество икры. И Иван Михайлович засмеялся от удовольствия и насолил большую банку икры. И нам сделал бутерброды с маргарином и с икрой. И настроение у него было чудесное и радостное, словно он клад нашел – но ведь так все и было. Хотя это пустяк, мелочь, но Иван Михайлович мне сказал, чокаясь ужасным чаем: «Никогда не надо отчаиваться, Анна Валентиновна и девочка Сонечка! Даже в плохой рыбе может быть много вкусной и полезной икры! Кушайте на здоровье!». И мы ели и благодарили, и тоже радовались его удаче. И уху он сварил, и потушил кусочки – очень вкусно. И это был хороший и положительный во всех смыслах вечер девяносто третьего года. С настоящей чудесной икрой, которую я терпеть не могу, если честно. Но с тех пор радуюсь, когда вижу. Вспоминаю энергичного Ивана Михайловича и его счастливый случай. А потом все стало хорошо, нормально, благополучно. Тяжелые времена прошли, а нашего Ивана Михайловича призвали туда, куда призывают смелых военных старичков. А счастливая память осталась. И надежда на лучшее.

Обида на жизнь —

самое опасное состояние. «Почему именно со мной так случилось?», «почему у других все хорошо, а у меня плохо?», «почему я не получаю того, что заслуживаю?"… Или вот как Марина Цветаева: «почему я должна мыть посуду, если рождена писать стихи?"… Обида на жизнь – деструктивное чувство, которое моментально приведет к неудачам и бедности. Человек фиксируется на проблемах, искренне считает, что он – особенный, и ему все должны давать даром и пропускать всюду без очереди. И место уступать. А случаться все может с другими, но не с ним. И обида на жизнь вызывает депрессию; как любая обида. Тем более, предъявить претензии вроде и некому, остается отыгрываться на других людях. Или – на себе. Окружающие не больно-то разрешают на себе отыгрываться. Поэтому человек начинает невольно причинять боль себе и доказывать себе и другим – его жизнь очень плоха! Есть на что обижаться, как видите. Вот, еще одна неудача случилась… И Мопассан в конце грустного романа «Жизнь» написал простые человеческие слова, которые служанка говорила отчаявшейся, разорившейся, обманутой мужем госпоже Жанне: «жизнь не так хороша, но и не так уж плоха, как о ней думают». И это были здравые и правдивые слова. И ехали две эти много пережившие женщины за младенчиком – у беспутного сына родился ребенок. И это было чудесно и восхитительно – появился младенчик. И жизнь продолжается. И снова надо о ком-то заботиться и кого-то снова любить, а не лить слезы о прошлых разочарованиях и обидах. Такова жизнь, в ней все перемешано. Они не так хороша, как о ней говорят. Но и не так плоха, как о ней иногда думают. Просто – жизнь, которую следует принимать такой, какая она есть. И делать то, что необходимо делать, не слишком раздражаясь…

«Блудный сын» —

очень печальная картина. Это – мечта некоторых родителей, от которых отдалился взрослый ребенок. Шизофреногенная мать и деспотичный отец в этой картине видят свои мечты и фантазии. Втайне они мечтают, чтобы беглец вернулся. Деньги чтобы промотал, впал в бедность, заболел и подвергся преследованиям. И приполз на коленях в одном ботинке… На Руси так говорили о таких родителях: они заедают чужой век. И не дают жить взрослым детям. Вызывают чувство вины, плачут, угрожают, звонят, пишут, твердят: «Ты еще пожалеешь! У тебя дети вырастут, ты наплачешься! Все тебя бросят! Некому будет стакан воды подать!». И, если ребенок все же осмеливается годам к тридцати создать семью и уйти из дома, преследование будет продолжаться всю жизнь. И недобрые мечты – тоже. О том, как приползут на коленях и будут просить прощения за побег… И поэтому мы так бережно и осторожно относимся к взрослым детям. Храним дистанцию и не лезем с советами и поучениями. Не хотим заедать век, ни в коем случае! А вот по-другому очень часто бывает – но люди стыдятся рассказывать, как их терроризируют собственные родители и желают плохого. Плохого – ради хорошего. Чтобы ребенок раскаялся и вернулся в рабство. Это сложная тема, но родители иногда очень вредят детям. И «особо любящие» мечтают, чтобы приполз. В одном башмаке. На коленях. И молил о прощении… И эти злые мечты сбываются, к сожалению, нередко – люди-то родные и близкие. И непросто хранить дистанцию и одновременно сохранять любовь и уважение, несмотря ни на что. Но только такой подход может помочь.

Началась тяжелая полоса

откуда-то стали приходить мрачные мысли; упадок сил и усталость мучают, хотя никаких особых нагрузок нет… Травмы, аварии, болезни – все это иногда может происходить без видимых причин. На самом деле, причины есть, я часто об этом пишу. Другие люди и их отношение к нам влияют, конечно. Но бывает еще одна причина. Мы достигли «возраста родителя». Это возраст, в котором родитель ушел из жизни или переживал серьезные потрясения, очень серьезные. И по наблюдениям ученых, часто люди уходят из жизни или серьезно заболевают в том же возрасте, в котором это случилось с мамой или папой. Повторяется жизненный сценарий, судьба наносит свои удары в эти трудные периоды. И следует проявить особенную осторожность в такое время. Не отмахиваться от происходящего. Заняться здоровьем. Больше отдыхать. Избегать тех ситуаций, которые повлияли на родителей негативно. И к взрослым детям, достигшим возраста, в котором они потеряли родителя, скажем, отца, надо проявить повышенное внимание. Опасный возраст можно пережить и даже приобрести важный опыт, просто надо помнить об этом. И принимать меры предосторожности.

«У тебя ничего не получится!» —

в переводе звучит так: «Я не хочу, чтобы у тебя это получилось. Завидую заранее. Боюсь, что ты без меня обойдешься, бросишь меня, когда все у тебя получится. Или чувствую себя ничтожеством, когда думаю – а вдруг у тебя получится? А я боюсь и не хочу тратить деньги и нервы. Так что даже не вздумай начинать. И на всякий случай я тебе испорчу настроение и внушу тревогу и бессилие. Вот заклятие: «У тебя ничего не получится!». Это хорошо, когда так говорят. Чувствуют, что риск велик – все может получиться. И заранее пытаются крылья оторвать. Ну, и показывают истинное отношение к вам этой фразой. Свое мнение высказывают о ваших умственных и деловых качествах. И намекают, чтобы знали свое место. Например, у ног хозяина… Если бы в эти слова поверили великие завоеватели, путешественники, изобретатели, писатели, политики – мы бы о них ничего не узнали. Они бы скромно и незаметно прожили свою жизнь среди тех, кто им такие слова говорил. И ничего бы не получилось, конечно, хорошего. Так что бывают дружеские советы, предостережения профессионалов о возможных рисках, выражение заботы и тревоги от любящих людей – все это хорошо и нормально. Но такие люди никогда не скажут в ответ на рассказ об идее: «У тебя ничего не получится!». Это фраза-маркер для тех, кто не хочет, чтобы у нас что-то получилось. И чувствует нашу силу и энергию – вот и боится нашего успеха. Все получится, если приложить усилия, заручиться поддержкой и разведать дорогу к цели. Поучиться новому, все взвесить и отправиться в путешествие. А тем, кто твердит: «У тебя ничего не получится!» помахать рукой на прощанье. И отправить потом роскошный подарок из чудесной страны – ведь именно эта фраза и подталкивает успешных людей к действию. И написать на красивой открытке: «Спасибо. Все получилось.»

В банке сегодня

я платила за капремонт. И ждала своей очереди. Сначала старичок пошел к окошечку – его цифры на талоне загорелись. Он и пошел, опираясь на палочку. Очень медленно пошел. И кашлял сильно – все отворачивались, хотя он платочком закрывался. Он протянул сберкнижку, а ему девушка говорит, «Нет поступлений!». Старичок тоненьким голосом, кашляя, стал просить посмотреть получше. Потому что он давно получал пенсию. Давно – потому что денежки кончились. Значит, уже прошел месяц, раз денежки кончились, ведь правильно? Девушка вежливо ему отвечала, что он недавно получал пенсию. Вот отметка, видите? И у старичка было очень грустное и растерянное лицо. Он умом понимал, наверное, что девушка правду говорит. Но тоненьким голосом вопрошал: почему тогда денежки уже кончились? И рука у него дрожала, в которой были какие-то документы. Паспорт или еще что… Я, конечно, начала шарить в сумке, в карманчике, где деньги, встала уже, но меня опередил молодой человек в такой черной шапочке-«менингитке», надвинутой на глаза. Он взял старичка под локоть, отвел в сторонку и сунул купюры. И сказал: «держи, дедушка. На!». Старичок что-то лепетал, что пенсию должны дать. Раз денежки кончились – должны дать! А парень говорил, что это и есть пенсия. И на пальцах у парня – синие перстни. И вообще, это Славка с первого этажа, из деревянного дома, где я в молодости жила. И меня он узнал. Здравствуйте, мол, тетя Аня! Прошло сто лет, и я опять освободился, все снял казенное, побрился и помылся… И вообще – рад вас видеть! И я рада. И тоже старичку дала немножко пенсии. Мне случайно лишнее дали – я так сказала. Свезло на почте. И старичок положил денежки в кошелечек страшненький, и кивал головой и говорил, что все правильно. Раз денежки кончились – должны дать пенсию. Так ведь всегда было. И пошел, опираясь на палочку. А я поцеловала Славку-то, я же его ребенком знала и супом кормила. И тоже пошла, не заплатив за капремонт – совершенно забыла заплатить. А на улице была весна. Грязная, холодная, страшная, но все равно – весна. Как вот душа человека бывает…

Крики о помощи

бывают беззвучными. Вот их никто и не слышит. А человек на грани отчаяния или даже гибели. Но он сам не осознает это. И твердо уверен, что вполне справится с ситуацией. И не хочет обсуждать то, что происходит – в сущности, ничего особенного не происходит ведь. Бессонница – крик о помощи. Не может спать человек, до утра не смыкает глаз, сидит за компьютером или тихонько чашечками брякает на кухне – это он кричит о помощи. С ним что-то не так. И очень сильно «не так». Но близкие или сердятся, что им мешают спать. Или дают нелепые советы ложиться пораньше. Чтобы подольше в постели повертеться в тяжелых мыслях… Оставил муж открытой переписку со знакомой дамой – это он кричит о помощи. Он запутался. Он не знает, что теперь делать, он чувствует эмоциональную зависимость от другого человека и ищет помощи. Хотя как поможешь? Только скандал выйдет и упреки. Слезы, истерика, обвинения… Нашли у подростка пакетик с гадостью или шприц – это крик о помощи. Если человек захочет что-то скрыть и будет по-настоящему таиться, мы ничего не узнаем вплоть до трагического финала. А если нашли – подросток молит помочь. Он чувствует, что зашел далеко, вокруг опасная компания – и что делать-то, мама? Спаси меня! Но опять происходит скандал и крик – и это в лучшем случае. В худшем – блаженное молчание или глупые вопросы, на которые раздаются лживые ответы. Украденные деньги дома – тоже крик о помощи. Мольба о спасении. И начало болезни ребенка или взрослого – крик о помощи. Человек не справляется с ситуацией сам. Молит о спасении человек, который рассказывает о ранней смерти родителя или его трагической судьбе, добавляя – «я так на него похож!», «со мной будет то же самое!"… Но так трудно разгадать эти молчаливые крики. И еще труднее – помочь, ведь нуждающийся в спасении упорно не видит ни протянутую руку, ни спасательный круг; он не понимает до конца, что тонет. Но вот эти молчаливые крики и мольбы надо все же знать и распознавать. И вместо обвинений и скандалов, которые означают уход от ответственности, все же стоит постараться понять, что происходит. Со специалистом пообщаться. И признать, что решать проблему придется и вам тоже. Хотя это очень тяжело Но еще тяжелее вспоминать, потеряв близкого, как он молил о помощи. Молча.

Не позволяйте дурно с собой обращаться

Обычно добрые и воспитанные люди позволяют. И потом чувствуют себя униженными и оплёванными; и пьют успокоительное или уснуть не могут. Или разговаривают сами с собой; мол, успокойся! Ну чего ты так реагируешь? И утешаются: зато я проявил терпение и воспитанность. И не нажил врага! Хуже нажил. Хозяина. Хозяина-рабовладельца, Негоро, или психопатку Салтычиху, крепостную помещицу. Только прежде рабовладельцу пришлось бы за вас заплатить на невольничьем рынке. Или поймать в дебрях Африки. И вы бы ещё отчаянно сопротивлялись. Никто не хотел быть рабом другого человека. А вот уже потом можно было унижать и издеваться; после поимки и покупки. Все остальные послали бы «хозяина» куда подальше, даже бедняки. И сказали бы: я свободный человек! Вы, мистер, можете купить мой товар или работу. Но не право меня оскорблять. А если ничего не покупаете – идите прочь и не морочьте мне голову. Ваши идиотские слова отнимают время и силы. Так бы и сказали вольные люди любому, кто попытался бы дурно обращаться с ними. И сейчас полно самозваных хозяев, которые хотят обращаться с другими как со своими рабами. Дают указания, высказывают требования, несут ахинею и оскорбляют. Это ничтожества, вообразившие себя плантаторами. И не надо им позволять так себя вести, чтобы потом мучиться и переживать. Это наша душа протестует против рабства. Мы свободные люди. Иначе все теряет смысл и значение; и в первую очередь – наша личность.

Те, кого мы истинно любили

остаются с нами навсегда. И неважно, ушел человек или умер. Он всегда будет с нами, всегда будет нашей частью. И никто не сможет его заменить, да и не надо – бесполезное это дело. И, если была истинная любовь, пустоты, требующей заполнения, тоже нет. Есть грусть и тоска, а пустоты – нет. Так мы проявляем верность ушедшему человеку, – грустно и мудро писал Фрейд. Он остается с нами навечно, на всю жизнь. И внутри нашей души он не умирает и не уходит. Так ребенок горевал о потере котенка. Очень горевал – он любил котенка. И он сам стал котенком. Стал кушать из мисочки котенка и лежать на его подстилочке. Потом все прошло, но ребенок утешился – ведь котенок остался, вот он! Он живет в душе! Утрату надо принять – в полном смысле слова. Только это умерит боль и гнев после разлуки. Любимый человек остался с нами и в нас, он всегда будет с нами теперь. И мы всегда будем его любить и помнить, жить с ним, разговаривать мысленно… Но это только если на самом деле любили, всем сердцем и всей душой. Это и есть верность и преданность. И любимые никуда не исчезают, они всегда с нами: бабушки, дедушки, родители, возлюбленные, друзья. И они защищают нас и дают советы – еще Кинг как-то обмолвился, что мы слышим их голоса. И не надо прилагать усилия и забывать, забывать насильно. Лучше принять. Лучше понять, что все ушедшие – остаются в нашей душе. И это дает надежду на встречу. Мы их не предали и не забыли, мы просто живем дальше. И по-прежнему любим…

Проблемы надо решать

Но надрываться не надо. Тратить все свои силы и весь свой ресурс не надо. Потому что бывает «пиррова победа» – когда царь Пирр победил, но лишился и войска, и богатства. Можно и здоровье потерять, и тогда победа вряд ли порадует. Надо действовать, защищаться, требовать, преодолевать – но не за счет всех своих сил и здоровья. Один мужчина боролся за квартиру – ну, должны были ему дать ее. Долго рассказывать, но положена была ему квартира, за верную долгую службу и риск. За войну и победу. А не давали. И вся семья его терзала и мучила: где квартира? Давай квартиру! Иди и добивайся! Он ходил. Писал в разные инстанции. Судился. Все правильно делал, но с ужасным надрывом и нервами, с отчаянием и страшной усталостью. Весь мир ограничился и клином сошелся на получении квартиры. И однажды он утром встал и снова про квартиру семья заговорила на кухне. Они уже ни о чем другом не думали и не говорили. И этот мужчина сказал, что видел сон про квартиру. Дали ее. Хорошую, просторную, но почему-то без окон. Ни одного окна нет. И почему-то в подвале, надо по лестнице спуститься. Хотя прекрасная квартира. И рядом живет его мама, тоже в такой же квартире без окон. Рассказал он этот сон про квартиру и маму, которая десять лет назад умерла, пошел дальше бороться, упал и, к несчастью, умер. Сердце не выдержало. Хотя квартиру потом дали все же, и семья благополучно переехала. И все окна на месте, и этаж третий. А человека нет. Надорвался в борьбе. Так что не надо себя убивать, как марафонец, который прибежал первым – и погиб от переутомления. Силы надо беречь. И, добиваясь чего-то или что-то преодолевая, все же надо жить нормальной и хорошей жизнью. Чтобы не переехать в квартиру без окон… Беречь себя надо. Тогда и победа будет славной! И можно будет насладиться ее плодами.

Дело иногда совершенно не в вас

В одной крестьянской семье картиной Рембрандта закрывали бочку с капустой. Довольно удобная штука; пригодилась в хозяйстве. А старинные книги с чудесными гравюрами в революцию пускали на самокрутки. И жаловались солдатики, что бумага грубая. Дрянь бумага. Так и с людьми бывает. Прекрасный, интересный, чудесный человек остаётся один. И выполняет нудную тяжелую работу. И общается с людьми, которые его не понимают. И даже считают странным и неудобным в общении. Действительно, хрустальной вазой неудобно гвозди заколачивать. И пить чай, отдуваясь и прихлебывая, из неё неудобно. Но дело не в самой вазе, не в книге и не в картине – может быть, вас просто не ценят. Не могут оценить, не умеют, не пытаются даже. И поэтому не с кем дружить, говорить по душам, любить некого. И некому любить; ведь любовь невозможна без понимания. Духовное одиночество – самый страшный вид одиночества. И надо не себя менять, как часто советуют, а менять окружение. Искать тех, кто знает толк в картинах. И знает, кто такой Рембрандт. И не рвёт книги на самокрутки. Иногда причина страданий и одиночества вовсе не в самом человеке. Но надобно помнить: свобода воли есть. Выбор есть. Мы живые люди в отличие от картин и книг. Мы можем отправиться на поиски своих. Тех, кто оценит и поймёт. И бывший ненужный лишний человек станет счастливым и окружённым любовью и вниманием. Так часто бывает. И на потемневшем полотне проступят чудные очертания истинного лица и души – всем на радость. Главное – искать своего человека. Своих.

Когда что-то есть

у человека – кажется, что это будет всегда. Преданный друг, любящий безмерно человек, здоровье, возможности, небо и весенние вечера. Все это есть и ещё будет! Найдутся новые друзья, появятся новые любящие, лучше этих; а счастливых теплых дней ещё будет несметное количество. И особо не ценим, и не бережём. И только потом понимаешь: ресурс ограничен. За всю жизнь – один верный и преданный друг. И один – истинно-любящий. Приходят новые люди, но они как бледные копии, как эхо того, что мы имели когда-то. И нового здоровья не будет; и другой молодости; и не повторится та весна, когда мы были счастливы… Поэтому надо беречь то, что есть. Быть благодарными за то, что имеем. Сохранять ресурс. Не разбрасываться друзьями, любимыми, не тратить попусту дни. Все это не повторится никогда. Или повторится, как пародия: как слабое напоминание о том, что мы имели. Как мороженое и газировка, которые те же самые, что и в детстве – но другие. Химическая подделка… Надо беречь настоящее; неподдельное. Не менять на подделку, которая с каждым разом все гаже и хуже. И жить не мечтами, а настоящим днём. Настоящим – так и называется то, что у нас ещё есть. И это надо беречь изо всех сил…

С одной женщиной несправедливо поступили

Подставили на работе. Дали неверную информацию, потом обвинили во всем и уволили. А плоды ее трудов себе приписали. Очень было тяжело и обидно. И эта Марина заплакала дома, когда мужу рассказывала. Муж сказал, что все это глупости. Надо в суд подать и жалобу написать. И к начальнику пойти, хотя Марина только вот рассказывала, что начальник ее и выгнал. И вообще – это бабская истерика по ничтожному поводу, сказал муж. Подруга сказала, что Марина сама виновата. Не надо было быть такой наивной и доверчивой. Люди очень злые, любят проучить дураков. Надо было по-другому себя вести. А мама сказала, что она так и говорила. С Мариной ничего другого с детства и не могло случиться. Она не слушает маму, не советуется. А мама всегда правильно говорит: ничего хорошего выйти не может! Тебя ждут неудачи и проблемы, потому что ты не слушаешь маму. А мама желает тебе добра! И папа подключился и сказал: «Соберись, тряпка! Разве можно быть такой безвольной неженкой? Мало я тебя ремнем воспитывал!». Марина села на диван и сидела, оглушенная несчастьем. И сынок подошел четырехлетний, обнял ее и стал целовать. И говорить: «мамочка, все наладится, не плачь! Вытри слезки! Все будет хорошо!». И кот залез на колени и стал ласкаться и мурлыкать. И тихонько выпускать коготки – дескать, видишь? Если что, я им всю морду раскорябаю! И легче стало на душе у Марины. И слезы высохли. И она обняла малыша и кота. Ей всего-то и надо было – немножко поддержки. Чуть-чуть внимания, крошку сочувствия и капельку надежды. Это так мало! Это почти ничего не стоит ведь! Но так помогает в трудную минуту. Больше, чем жестокие нравоучения и критика. Больше, чем советы. Немножко поддержки в трудную минуту могут нас спасти. Даже если поддерживает младенец и котик. Хотя, как правило, они и поддерживают искренне. И спасают. В отличие от тех, кто дает неприменимые советы и делает верные замечания.

«Ну, потерпите. Промолчите

Сделайте, как им надо – к чему ссориться?», – все верно и правильно. Ссориться действительно ни к чему. Только умереть можно, а ссориться не надо. Это плохо – ссора. Но любое приспособление, как писал мудрый Фрейд, – это маленькая смерть. Каждый раз, когда приходится терпеть что-то, что противоречит вашим внутренним ориентирам и ценностям, погибает маленькая часть личности. Происходит маленькая психологическая смерть. А формула проста: сначала психологическая смерть, потом – социальная, потом – биологическая. Эмоции никуда не исчезают, они остаются внутри и убивают нас. Хотя мы улыбаемся и любезно разговариваем с человеком, чьи идеи, поступки и речи полностью противоречат нам. Но приходится стоять рядом с подносом и салфеткой, угодливо улыбаться и кивать в расчете на чаевые. Хотя чаевые сомнительны – это всего лишь отсутствие ссоры. И возможность оставаться приятным человеком в глазах неприятного человека. Никакой другой выгоды, как правило, нет. А расплата ужасна. Каждое приспособление – маленькая смерть. Может, нейроны мозга умирают, может быть, кусочек души засыхает и гибнет, но опасное это дело и вредное – приспосабливаться постоянно и улыбаться. И стоять в лакейской позе у стола, ожидая заказа… Дипломатия – это другое. Это наука о том, как на равных выстраивать отношения, получая взаимную пользу и сохраняя мир. А приспособление и терпение – опасные вещи. Не надо делать, как им надо, если нам этого не надо. И молчать не надо, если следует ответить. Жизнь дороже, знаете ли. И здоровье не купишь на чаевые. И приспосабливаться надо не к самодурам с завышенной самооценкой, а к жизни. Чтобы выжить, жить и радовать других плодами своих трудов.

Один салон красоты

разорился. А в другой, рядом, я часто хожу. Хотя это – обычная парикмахерская. И там в одном зале стригут и тетенек, и дяденек, и детишек – не очень удобно. Но стригут быстро. И предлагают ужасный кофе, но от души. И сами его пьют. И могут сказать лишнее, но зато ценят юмор и могут посмеяться над шуткой. У одной девочки там муж ушел и в Москву уехал, вернее, в Подмосковье, в Мытищи. Она плакала и говорила: «теперь он москвич!». А я ее утешила: «не москвич, а мытищинец!», – и она засмеялась и немедленно мужу позвонила и так ему и сказала. «Ты не москвич, а мытищинец!». Главное, слезы высохли и улыбка появилась. И народу там всегда много. И парикмахеры вместе с хозяйкой ездят летом на море – корпоративный отдых. А любимым гостям дарят синее полотенце. Мне тоже подарили, с надписью «Николай». Лежит в шкафу, ждет Николая. В общем, хорошо у них. И хозяйка хорошая. И клиенты нормальные. А в разорившемся салоне – пусто. Хотя красиво. И мастера такие, что на хромой кобыле не подъедешь, как один знакомый говорил. Я лично общалась и разглядывала убранство – со мной очень заносчиво разговаривал молодой человек. Невероятно заносчиво. И остальные заносчиво смотрели со своих рабочих мест – уже тогда было пусто совсем. Быть заносчивым плохо для работы. Даже если мастер хороший, все равно салон разорится и магазин закроется. На хамство можно пожаловаться, а на заносчивость – нет. Это просто такое высокомерие невероятное, когда говорят сквозь зубы со злой иронией и имеют о себе невероятно высокое мнение; хотя живут на деньги, которые им платят вот эти презираемые существа… И кончается с заносчивыми людьми всегда одинаково – они остаются в пустом салоне. Или в магазине. Где угодно. Но совсем одни. Неприятно общаться и второй раз не подойдешь к такому человеку. Тем более, заносчивость свойственна алкоголикам, между нами говоря. Симптом такой. И другим психопатам. Так что жаль салон, с одной стороны. С другой стороны, люди выбирают сами, как им жить, как себя вести и где стричься. И даже синее полотенце с надписью «Николай» их не оттолкнет. Потому что от души.

Отчество – это патроним

Отчество нас связывает с родом отца и даёт силу этого рода. Право на отчество не все имели, а только заслуженные люди; отчеством гордились, как и отцом. Но не всегда с отцом и его родом все гладко. Всякое бывает; и папы бывают не очень… И для этих случаев на Руси было матчество. Был даже князь Олег Настасьич. Так что, кроме отчества, есть и матчество – оно нас защитит и поддержит. И тоже сделает уважаемым членом общества. В старину скандинавских королей тоже величали по матери; добавляя к имени матери «сон» – «сын». И ничего, успешно царствовали. И большинство еврейских фамилий тоже произошли от маминого имени; сила рода матери защищала ребёнка. Так что я – «Еленовна» по матчеству. Но лучше по отчеству: «Валентиновна». А ещё лучше – знать и отчество, и матчество. И черпать силу и поддержку из двух светлых источников…

Душевная боль —

точно такая же, как физическая. Те же участки мозга активизируются, которые отвечают за ощущение боли. Человек, счастливо любящий и любимый, даже физическую боль меньше чувствует. Головную боль или боль от ожога ощущает в меньшей степени. А тот, кто страдает от неразделенной любви и поведения любимого человека, чувствует боль очень сильно. Душа у него болит – на самом деле болит. Хотя никто не знает, где находится душа. И один профессор в отчаянии, чтобы приглушить страдания пациентов, стал им давать анальгетики. И это немного помогло! – потому что боль настоящая. Это не слова и не романтические выдумки. Лимеренция – болезнь любви. И раньше полагали, что года за три она сама проходит. Но есть люди, которые шестьдесят лет любят – и им шестьдесят лет больно. И не проходит эта боль… Так что это не фантазии и не преувеличение, когда душа болит и тоскует. И человек принимается пить, чтобы эту боль заглушить. Или в депрессию впадает… И доброе участие, понимание, поддержка и беседы могут облегчить состояние. Как анальгетики. И, самое интересное, деньги могут смягчить страдание, хотя это не романтично как-то. Так что способы есть: иметь поддержку и понимание близких или специалиста. И работать, зарабатывать. И будет полегче; боль утихнет. И, возможно, придёт более счастливое чувство…

Как мы опишем внешность человека —

так и он нашу опишет. Проверено. Одна дама знакомилась по интернету и ездила на свидания. А потом рассказывала о потенциальных женихах. И в лицах показывала: вот жиробас идет, переваливаясь. Вот карла скачет на кривых ногах. А вот другие утырки; я тогда это слово и услышала. И от одного мужчины, который с ней на свидание попал, тоже услышала забавное: «зубастая жаба». В адрес этой дамы. Случайно так вышло. И дама эта до сих пор одна. Может, ей одной и лучше, она так и говорит. Только непонятно, зачем на свидания ходит. А другая рассказывала, что мужчины все симпатичные. Интеллигент в очках, высокий, хорошо сложенный. Плотный синеглазый спортсмен. Дородный, солидный руководитель с седыми висками. Просто ей пока не подошел никто, а так – все симпатичные. Приятные люди. И эта дама, понятное дело, вышла замуж потом и хорошо живет с мужем. Она хотела замуж выйти – и вышла по любви. Потому что в ней эта любовь и была. И добрыми глазами с симпатией она смотрела на мир и на других людей. И все казались ей приятными внешне людьми, у всех были свои достоинства, которые она сразу видела. Так что все зависит от того, какими глазами мы на людей смотрим. И как их описываем. Точно так же они описывают нас. И такими же нас видят. Так уж устроен человек; «зеркалит», отражает отношение других к себе. И встречает тех, кого достоин – не всегда, конечно, но часто очень. И симпатия – это самое главное для отношений. Надо стараться с симпатией относиться к внешности других. И вообще – к другим. А если без симпатии, то, действительно, утырков много. И мы можем оказаться не исключением…

Токсичные люди —

большие затейники. И у них в арсенале есть такой способ. То, что на вас клевещут – полбеды. Пользуются вами, пьют кровь, на голову садятся, выдвигают требования и оскорбляют – это обычное дело. Обесценивают вашу работу, нарушают границы, изводят… Это подготовка к коронному номеру: токсичный вампир подходит к вам с улыбкой при всех; именно – при других людях. И говорит тонким жалостным голоском, как в сказке «Морозко»: «Как я рад встрече! Вы такой милый! Чего в гости не заходите? Расскажите, как у вас дела? Что-то вы не в духе? Вы не рады мне?». И человек, остолбенев от негодования и наглости, хватает ртом воздух. И пытается напомнить, как третьего дня этот милый персонаж на него бросался или грязью поливал. Или отшатывается – это тоже грубо выглядит. А токсическое существо жалобно плачет и оглядывается: видите? Бедную овечку опять обидели! За что? И все на стороне «овечки» – ведь предысторию никто не знает. А вы – хам и грубиян. И вампира все утешают и поддерживают. А вас презирают и укоряют за жестокость. «Посмотрите, что он мне причиняет!», – так называется эта игра. И не спешите вставать на сторону «овечки»; все не так, как кажется. И слащавые речи жертвы, и растерянная улыбка, и слезки – сплошное притворство. Часть хитрого плана. Бедные овечки очень хитры.

История из детства —

она главная. Только по ней можно человека понять; неважно, какой он сейчас, что с ним происходит, – история все объяснит в человеке. Какой он. Родственники в одной семье купили машину. «Запорожец». Это круто было – иметь машину. И эти дядя и тетя поехали на машине в кино. Они машину купили и поехали в кино – чтобы увеличить удовольствие. И мальчик шести лет тоже в кино попросился. А дядя ему сказал, что машина маленькая. Мальчик не влезет в нее. И билета только два. Ничего не получится. И мальчик, улыбаясь, сказал, что это ничего. Пустяки это. Просто машина очень, очень хорошая, очень красная, колеса такие, фары! И кино про индейцев. Он один раз уже видел это кино. И, если дядя не против, и тетя, он побежит за машиной до кинотеатра. Это будет считаться, что он почти прокатился, да ведь? И почти сходил в кино! Мальчик быстренько надел чешки и бежал за машиной. Кинотеатр был недалеко, мальчик быстро-быстро бежал, стер все подошвы у чешек. И был очень счастлив. Это был в его жизни замечательный день. Можно сказать, прокатился и в кино сходил. Можно ведь так сказать? Можно. Я послушала, вышла замуж за этого мальчика, а дядю ни разу не пригласила в гости. Он же может под окнами постоять – это почти как в гости сходить. Не так ли? И не пожалела ни разу ни о том, ни о другом. Хотя всякое бывало, как в любой семье. А одной девочке сшили кружевной белый фартук. Исключительно красивый. Был праздник – окончание первого класса. И эта девочка пошла на праздник в этом роскошном фартуке. В белых колготках и белых туфельках. Одна пошла. Тогда это было нормально. И увидела, как в Исети, в грязной нашей реке, тонет котенок. Он завяз в иле. Она полезла его доставать. И достала. Хотя с нее лились потоки грязи, жирной и густой. От фартука, колготок и туфель ничего не осталось. И в таком виде она пришла в школу – ее выгнали и наругали, конечно. И дома наругали. Тогда мало было хороших вещей. Но котенка разрешили оставить. Через много лет эта девочка-тетенька рассказала мне эту историю, смеясь. И я стала с ней дружить. И по сей день дружу. И ни разу не пожалела. Потому что то, что человек рассказывает о детстве – это и есть правда. Это и есть – его душа. И писатель один сказал: все, что связано с детством, не может быть ложью. Истинная душа – в детстве. А потом мы закрываемся, усваиваем общие правила, приобретаем недостатки, умнеем, – да мало ли перемен происходит. Но душа не меняется. И в детских фотографиях наших больше правды, чем в наилучших взрослых. Поэтому иногда мы с такой тоской и умилением смотрим на них…

Есть люди-кошки

Есть люди-собаки. Хотя я лично одинаково люблю и собак, и кошек. Деление условно, но смысл такой: человек-кошка будет с вами, пока у вас все хорошо. Пока с вами интересно. Пока есть о чем поговорить, сходить вместе куда-нибудь, отдохнуть на море или в кафе посидеть. И болтать о том, о сем. Очень приятные люди. Но, когда наступят трудные времена и вы будете нуждаться в помощи, люди-кошки потянутся и уйдут. Не злобно, а тихо и мирно. Перестанут звонить и писать, чтобы не знать о ваших проблемах и не напрягаться. И не тратиться морально и материально. Исчезнут они, уйдут на мягких лапках. И, если вам повезет и вы спасетесь, они вернутся снова. И уютно устроятся напротив. И замурлыкают. Цветаева их называла «лизатели сливок». Нет сливок – нет и кошек… Люди-собаки другие. Может, с ними не так уютно. И особо не разнежишься с ними. И в тонких материях они хуже разбираются, и не такие ласковые. И могут нелепо прыгнуть на грудь с разбегу, испачкать грязными лапами… Немножко они неуклюжи. Немножко грубоваты в привычках и речах. Но они вас не бросят. И пойдут за вами куда угодно. И не оставят вас ни в бедности, ни в бесчестии, а если найдут еду – вам принесут. Или деньги вот. И будут готовы защищать вас от врагов – а как иначе? Им в голову не придет поступить иначе. И им неважен ваш статус и успех – им вы важны. Чтобы вы жили и были здоровы. И все. Люди-собаки преданные и верные. Их легко узнать – они сразу помогают. И рычат на врагов; ваши враги – это их враги. А кошечки и к врагам на колени ложатся, если их гладят и угощают… И никаких претензий к ним нет, конечно: сливки кончились, кошки ушли. А собаки остались. Они всегда остаются – до последнего часа. Своего или нашего. И не на кого обижаться, некого восхвалять. Разные все. Но люди-собаки лучше всех.

«Я не буду это делать!»,

«я никогда так не сделаю!», «больше я так не поступлю!». Обязательно сделаете и поступите. Съедите лишнее, закурите, выпьете, опоздаете и позволите себя втянуть в глупую авантюру, которую только что высмеивали. И совершите именно те ошибки, которые горячо осуждали, приговаривая: «я так не сделаю!». Дело в том, что подсознание не распознает частицу «не». Это давно известно всем, кто работает с техниками внушения и гипноза. Действие распознает, а частицу отрицательную – не распознает. Это слишком сложно. И мозг, грубо говоря, загружает программу, которую вы проговорили или написали. Но без ключевой частицы «не». «Я не буду курить». «Я не буду переедать». «Завтра я не опоздаю на работу». «Меня не обманешь!», «Уж так-то я никогда не поступлю!». Готово дело. Мозг получил указания и начал их выполнять. И приходится прилагать громадные усилия, чтобы он этот план выполнять перестал. Поэтому лучше так говорить: " я свободен от курения», «я перестал переедать», «на душе спокойно и хорошо», " я выздоравливаю». Это хорошие и понятные для подсознания команды. И подальше надо держаться от дурного примера; от тех, кто ведет себя неправильно. Мы еще и подражаем подсознательно тем, кто нас окружает. Даже если горячо осуждаем плохое поведение… Психиатры часто сходят с ума, а психологи болеют депрессией. А наркологи пьют и курят – и это неудивительно. Поэтому счастье – не отсутствие несчастья, хотя так говорил древний философ. А просто – счастье. И здоровье – это не когда «не болеешь», а просто – здоров. И богатый – это не «небедный», а просто богатый. И желать надо так: «будьте здоровы!», – а не «не болейте!». Загадочная частица «не»… Но вот лучше обойтись без нее, если хочется добиться успеха.

Одна женщина рассталась с мужем

Из-за ерунды. Он ее не встретил в аэропорту. Что она, маленькая, что ли? Можно там заказать такси и прекрасно доехать до дому. Деньги есть. Какой смысл переться так далеко, тратить деньги и время, если удобнее взять такси и доехать? Эта дама так и сделала. Зашла в квартиру, муж за компьютером; обернулся и сказал: «Ты приехала? Привет!», – и снова уткнулся в экран. То ли играл он, то ли работал, трудно сказать, он всегда был за компьютером. Или на диване с планшетом. Или на работе. И все шло нормально, даже хорошо, и ипотеку выплачивали, и иногда ходили в кино. Все было нормально! Но она ушла. И никто не мог понять, в чем дело. Она и объяснить толком не могла. Но это так важно, когда нас встречают. И поезд, наконец, подъезжает к перрону, медленно-медленно. И все глядят в мутные окна, отодвинув шторки – где мои? Где встречающие? Так боязно не увидеть своих в толпе – а на перроне толпа, некоторые с цветами даже. И все идут-бегут за медленным поездом, тоже глядят в окна – чтобы увидеть своих. И радостно встретить. Потом, может, опять перебранки начнутся или обиды мелкие, вопросы, разговоры ни о чем; но момент встречи – он самый счастливый. Это момент любви, когда видишь дорогое лицо. И хочется громко сказать попутчикам – а меня встречают, видите? Муж, или мама, или папа, или дедушка с бабушкой! Или друзья вот. Глядите! Вот они! И с самолета идешь, и по привычке смотришь на толпу встречающих – ищешь своих. Хотя сам же им велел не встречать – к чему хлопоты? Возьму такси и приеду. Что я, маленький, что ли? Это маленьких встречают. Как родимся – так и встречают. Нелепым букетом, радостными лицами, новой коляской… Стоят, ждут, с ноги на ногу переминаются – встречают, значит. Это любовь. Когда нас встречают – это любовь, чистая и бескорыстная. Такая редкая. И эта женщина поняла, что ее не любят. Не любят как следует. Всей душой и всем сердцем. А просто живут рядом… И ушла. И вышла замуж за другого человека, который встречает. И она его встречает, хотя хлопотно это и неразумно…
Я думаю, и там, в другом мире, нас тоже встретят. Как на перроне, наши дорогие и любимые. И мы их сразу узнаем – в толпе, среди незнакомых людей. И потянемся к ним, и обнимем, и пойдем куда-то домой, болтая и рассказывая новости. Это любовь. 12/04

У одной женщины умер папа

Это очень тяжело было, хотя он был совсем старенький – девяносто лет. И мама осталась, довольно ядовитая старушка, похожая на капризную девочку. Даже с бантиком. Женщина очень горевала и заботилась о маме. А про папу рассказала вот что: они, знаете, случайно познакомились. Хотя это очень странно. Тоже вот была весна. Может, и Пасха приближалась – тогда об этом никто не знал. В детском доме другие праздники праздновали с флажками и стихами о Ленине. Но появились первые желтые цветочки мать-и-мачехи в прошлогодней траве. И все вышли гулять со сварливой воспитательницей. Эта девочка подошла к забору из прутьев и увидела тетеньку и дяденьку. Они шли на электричку, там неподалеку были сады. Дяденька такой полный, со щечками, которые немножко дрожали при ходьбе, одышливый, и в очках. В шляпе и с портфелем. И тетенька на тонких ножках, на каблучках рядом семенит. Но дело не в тетеньке. Девочка схватилась за прутья, стала просовывать голову и кричать: «папа! папа!». Она ужасно боялась, что папа ее не услышит и не заметит. И она громко кричала, звала, хотя нельзя было кричать. Запрещено. Но она же узнала своего папу! Мужчина услышал, заоглядывался; понял, что это его зовут. И они с тетенькой подошли к забору. А девочка тянула руки и говорила: «Папа! Мой папа!». Душераздирающая сцена, наверное. И тетенька на каблучках изумилась и пыталась пищать, что девочка ошиблась. Но девочка твердо уверяла, что это – ее папа. К тому же, она застряла в заборе, и пришлось звать воспитательницу и всем вместе вытаскивать голову девочки. А этот мужчина, полный и рыхлый, девочку забрал себе – тогда это проще было. Хотя тетенька сопротивлялась и капризничала; но ничего, тоже потом согласилась. И стала девочке приделывать бантики и кружевные воротнички. И на рояле учить играть. Хотя и истерично. А торопились эти супруги к врачу – у мужчины было больное сердце, и ему хотели делать операцию. Он мог умереть от болезни – но вот, не умер. А наоборот, выздоровел. Он тоже узнал девочку и даже имя узнал: Элеонора. Хотя три года девочку звали Света. А стала Элеонора Яковлевна, по имени папы. Вот так девочка нашла своего папу. А папа – Элеонору. В день, когда расцвели желтенькие цветочки. И эта женщина горячо любила своих родителей; и жили они очень счастливо. А папа и мама любили Элеонору, ее детей и ее внуков. И она тоскует по папе, но знает, что есть счастливые встречи. Есть Промысел. Иногда надо просто энергично кричать, увидев своих, и лезть сквозь забор. Даже если застрянешь – это пустяки, вытащат. Главное – узнать и позвать. И непременно свои отзовутся…

Один богатый человек

ездил в путешествия. Он почти весь мир объездил и прекрасно отдыхал. То есть, отдыхал-то он прекрасно: всякие изысканные кушанья, олл-инклюзив, бассейны с лазурной водой и океаны. Шезлонги с махровыми простынями. Экскурсии. Но приезжал совершенно не отдохнувшим. И мне жаловался: вот, опять ездил на Карибы. Или – на Мальдивы. И нисколько сил не прибавилось. Приехал такой же апатичный и утомленный, как и уехал. Не помогают мне путешествия и хваленый географический метод! И этот человек показывал мне фотографии с отдыха – просто чудесные. И немного оживлялся, когда мы любовались фотографиями. Немного появлялась энергия – но и только. И я ему сказала вот что. Скучно вам, – говорю. – Тоска зеленая, по-моему, так отдыхать. Вы везде один. За столиком один. В шезлонге один. На пляже, у бассейна и на парашюте – всюду один. Я бы с ума сошла в чужой стране в одиночестве, если честно. Этот богатый человек призадумался и признался: действительно, ужасно скучно отдыхать было. Сидишь и считаешь время до обеда. Потом – до ужина. И на экскурсию едешь один, хотя и с другими туристами… А с кем ехать-то? Друзья-партнеры по бизнесу здесь надоели. Родители старенькие и никуда не хотят. С женой развелся, детей нет. И пока еще ни с кем не познакомился с интересным. Тем более, вот, депрессия и тоска. И пусто в душе даже после отдыха хорошего. Это был человек добрый и неглупый. Он подумал и пригласил с собой своего племянника двоюродного. Сына двоюродной сестры, мальчика десяти лет. Бедного родственника, как раньше говорили. Из деревни. Вот решил сделать такой подарок; все же не чужие люди. И поехал с племянником к морю. И чудесно, преотлично провел время, замечательно! Он мальчику все показывал и рассказывал. Угощал вкусным. Ездил с ним на экскурсии. Катался на яхте и рыбу ловил. Плавал в море и показывал, как правильно нырять. И вернулся счастливым и веселым. И мальчик Сенечка вернулся счастливым, загорелым и веселым. И от депрессии следа не осталось. Потому что счастьем и едой надо делиться. Поделишься – и умножишь счастье и радость в сто раз. Когда рядом кто-то с аппетитом ест, плавает радостно, смеется от счастья – это лечит. Это помогает. Это всему придает вкус и смысл. Надо угощать и делиться, это проверенный способ. И скоро дядя с Сенечкой снова поедут отдыхать и посетят Диснейленд. Там еще веселее, чем на море – если ты не один. И кого-то можешь сделать счастливым; иногда это просто…

«Как он мне надоел!»,

«Как она мне мешает!"… – это бывает, такое чувство. И в близком человеке проступают самые неприятные черты. Храпит, несёт чушь, критикует, лезет с непрошеными советами, разбрасывает вещи и мешает жить. Если бы не было этого ярма, этой обузы, все было бы иначе. Свобода, общение с интересными людьми, достижения всякие. И расходов меньше. И трудно справляться с раздражением; и не думать: «лучше бы тебя не было!». Приходят такие мысли к добрым людям иногда. Но добрые люди знают: потом раздражение пройдёт, а любовь останется. Утомление пройдёт, а привязанность и нежность – останутся. Не надо ничего решать в раздражении и усталости; и злые советы слушать не надо. Лорд Байрон устал от своей дочери Аллегры. Она ему мешала в его замке. Может, кричала громко, может, вещи разбрасывала. «Она упряма как осел и прожорлива как стервятник», – так сказал лорд о плохой дочери и отдал ее в монастырь – надоела! «Стервятнику» три года было. И девочка умоляла ее навестить; ждала и плакала. А потом умерла в семь лет среди чужих людей… И Байрон очень раскаивался и страдал, да уже поздно было. Ребёнка не вернёшь. И уже никто не мешает, не кричит, не храпит, все лежит на месте и чистенько вокруг… А жить не хочется. И лучше не стало. Потому что причина проблем не всегда в другом человеке. И не всегда помогает, если от кого-то избавишься, от близкого. От старой собаки, ребёнка или супруга… И потом поздно каяться и сожалеть о содеянном. Так что пусть мешают. Потерпим. Страшно жить в опустевшем замке и в холодном доме, где мы совсем одни. И никто не мешает…

Энергетических вампиров якобы нет

Это ненаучное понятие. Жизненная энергия – тоже понятие сомнительное и не совсем научное. Почему так плохо тогда после общения с некоторыми людьми? И почему они так жаждут общаться, словно не понимают, что мы их избегаем? И почему им хорошо, когда нам плохо? Пожилая соседка заходит чаю попить и поболтать, хотя нам надо отдохнуть. Больной человек в подробностях расписывает свои болезни. Знакомая звонит и пишет, рассказывая о своих проблемах бесконечно. Родственница выпытывает подробности нашей жизни – и не ответить неудобно. А потом упадок сил и жить не хочется. Куда силы делись и энергия? Они потратились на создание «панциря»; тело сжалось в комок, дыхание стало поверхностным и прерывистым, спазм капилляров произошёл и нарушилось кровоснабжение. Много чего случилось с организмом. И все это – из-за того, что вы сами принудили себя к общению. Заставили терпеть. А потом, после пытки, чувствуете себя плохо. Зачем вы себя принудили? Из чувства долга и чувства вины. Так нас в детстве научили себя вести. Быть добрыми и воспитанными. И чем мы добрее и воспитаннее, тем быстрее заболеем. Все живое тянется к теплу и свету. И все живое сжимается и прячется от агрессивных влияний. Так и наш организм реагирует; и силы уходят. А вампир тянется к нам: мы пища. Мы свет и тепло! И в одном месте энергия убавляется, чтобы в другом прибавиться, таков закон. Нет смысла принуждать себя к общению, если потом так плохо. Овчинка выделки не стоит. А хорошие отношения с вампиром не стоят вашего здоровья. Слишком дорогая цена. И фига в кармане, скрещённые ноги и прочие ухищрения бесполезны. Надо научиться отказывать в общении – это единственный способ. Ничего ужасного не случится, уверяю. Так, небольшая истерика, скандал, обида – но какие это пустяки по сравнению с болезнью и гибелью! Поскандалят и успокоятся. А не успокоятся – их проблема. Пусть меняют своё поведение, если они нормальные. А если ненормальные – тем более опасно общаться. Все. Весь вопрос – в самопринуждении. И в неумении говорить «нет» другим.

Лучшими мужьями часто становятся

те мужчины, которые не слишком выражали свои чувства. И долго раздумывали, прежде, чем сделать предложение. И говорили о скучных материях: где жить будем. Брать ли ипотеку. Надо ли участок под дом в кредит брать; всякое такое, практичное. Бывает по-разному, конечно, но чаще всего именно так. И лучшими отцами становятся мужчины, которые не говорили умильно: «я хочу лялю!», – знавала я такого персонажа. И не прыгали от восторга при известии о беременности. А вяло выражали радость пополам с тревогой и опять заводили разговор о скучных материях. Надо оборудовать детскую. Надо подумать об образовании ребенка. Надо встать на учет к врачу и заботиться о здоровье. И даже жена плакала: где радость? Где восторг? Где прыжки и миллион алых роз? Чтобы купить миллион роз, сумасшедший художник продал все свое имущество. Он страдал, к сожалению, психическим заболеванием. Хотя романтично все, конечно, было, спору нет… И собаку или кота иные люди разрешают завести, скрепя сердце. И бубнят, что с собакой надо гулять, ставить ей прививки, покупать правильный корм. И оставлять ее одну нельзя; как мы будем в отпуск ездить? А потом эти люди хорошо заботятся о своих женах, детях, котах и собаках. А восторженные любители животных размещают объявления о внезапно начавшейся аллергии с припиской: заберите, а не то усыплю! Хотя только что размещали фотографии питомца. И себя, конечно. Себя – в первую очередь. А любитель «ляль» моментально ушел от жены, как только ляля стала орать и плакать. Дети обычно орут и плачут, так уж они устроены. И спать не дают. И надо на них деньги тратить… Так что отсутствие восторженности совершенно не значит, что человеку не нужна жена, ребенок, собачка… Он просто все понимает. Он рассчитывает силы. И примеряет ответственность. И не на что обижаться, право. Это самые хорошие и преданные люди и есть. Потом они последнее отдадут и жене, и ребенку, и коту; если решатся их завести. А они обычно решаются, хотя ворчат иногда…

«Мне надо было поступить иначе!»,

«зачем я это сделал?», «я совершил ошибку тогда!», – так часто человек это себе говорит. И не спит, думает, как бы все могло быть, если бы не эта ошибка. Не этот выбор. Не этот поступок! Я сам все испортил и теперь буду всю жизнь мучиться… Знаете, скорее всего, если бы вы снова оказались в тех же обстоятельствах, в том же возрасте, с тем же опытом, который вы имели на тот момент, вы бы снова так поступили. Я не говорю о преступлениях и страшных делах. Я об обычном житейском выборе говорю, который и причиняет страдания – я не то выбрал! Выбрали на тот момент именно то, что могли тогда выбрать. И поступили так, как могли поступить. И хватит себя терзать и мучить бесплодными сожалениями. Иногда выбор – это иллюзия. И на тот момент у вас просто не было другого выбора. У того человека в тех именно обстоятельствах другого выбора не было. И последующие события отнюдь не ужасны, раз вы дожили до сегодняшнего дня. И все остальные дожили. Не стоит сожалеть о прошлом и винить себя – винить того человека, кем вы были когда-то. Теперь опыт расширился. Мы многое поняли и многому научились. И выбор будем делать успешнее, правильнее, может быть. Но жалеть точно ни о чем не надо. И тем более – винить себя, если вы никого не убили и не ограбили умышленно. Надо просто жить дальше и лучше к себе относиться; критиков и недоброжелателей у нас и так достаточно. Лучше потратить силы на продолжение пути и поиск новых стратегий. И мысленно поддержать того человека, кем мы были когда-то: молодого, неопытного, ранимого, испуганного… Теперь мы иные. Взрослые, умные, сильные. И принимаем верные решения – я очень на это надеюсь.

Когда человек в тяжелом положении

его могут бросить и уйти. Как одного мужчину его молодая жена. Он заболел очень, и сначала жена была с ним. Ездила по врачам и больницам, добывала деньги на лекарства, не спала ночей, ухаживала, да еще работала – как без работы проживешь? А потом, через три года, показала свое истинное лицо – сказала, что больше не может. И хочет пожить отдельно. Больной только выздоравливать немного начал, и тут такой удар! Он стал упрекать жену. Туманно намекать, что предателей настигнет кара свыше. Он стал говорить, что теперь точно умрет! Никого не осталось рядом, ни друзей, ни родственников, а теперь и жена его бросает… И эта женщина заплакала и закричала: «я понимаю, что ты болеешь. Я переживаю за тебя. Я делала все, что могла! Три года у нас нет отношений. Три года я ничего не вижу, кроме больниц и аптек. И три года ты непрерывно жалуешься и всех проклинаешь. И говоришь только о своей болезни – больше мы вообще ни о чем не говорим. Только о болезни. Ты ни разу мне не улыбнулся, не поддержал, не спросил, как я себя чувствую. Да, это эгоизм с моей стороны. Но я чувствую себя очень плохо. И боюсь, что скоро сама заболею и умру!». Так она закричала, хотя до этого была кроткая, тихая, уступчивая. И этот больной как-то отрезвел и подумал: действительно. Три года он говорил только о своих страданиях. О болезни. Всех ругал. И вообще забыл, что у других людей тоже есть чувства и они тоже жить хотят. Может, поэтому все и ушли от него? Не из-за болезни, а из-за невыносимых жалоб и нытья? Из-за отсутствия благодарности хоть небольшой? Из-за того, что он так погрузился в болезнь, что вообще перестал замечать усилия других людей? Они же должны помогать и понимать! …Он уговорил жену не уходить. Пообещал, что изменится. К психологу поковылял, но умный психолог тоже не давал ему жаловаться, а настраивал на борьбу и выздоровление. И заставил вести дневник и записывать только улучшения. И этот мужчина выздоровел – лечение врачей помогло. Психолог помог. Но больше всего помог плач жены, когда она хотела уйти. Он понял: жизнь трудная штука. И страданий немало, и болезней. Но надо и других щадить. Как-то поддерживать. Не думать только о себе – а то можно остаться в одиночестве. И не потому, что вокруг все подлые и низкие. Вокруг – ранимые тоже люди. Им тоже больно и страшно. Делают, что могут… И надо немножко думать о них тоже. Вместе легче бороться. И, даже если ты раненый, можно немножко отталкиваться и помогать себя тащить. Так и дойдем до победы, как на войне.

Как понять, что вас не уважают?

Очень просто. Как в одной мутной истории, которую рассказала дама-психолог. Она консультировала бизнесмена Роберта, красивого и успешного. У него времени не было ездить на приемы, и эта дама согласилась сама к нему в офис ездить. В шикарный офис. И там консультировать. И этот роскошный Роберт сначала по телефону разговаривал во время приема. Занятой человек. Потом причесывался. Ногти потом стриг. Не уточняется, на руках или на ногах. А потом принял душ – у него там был душ, и вышел голый. И принялся одеваться при этой даме. И она голову сломала, размышляя, какие такие детские травмы и комплексы заставляют шикарного Роберта так себя вести. Она дура, как Зощенко писал. Ее просто за человека не считали. Перестали считать. Римские матроны тоже ванну при рабах принимали; рабы ведь не люди. Подумаешь! И понять, что нас не уважают, очень просто – человек ведет себя так, как ему хочется. И не скрывает этого. И часто так и говорит: «а мне захотелось так поступить. Мне так удобно. Мне так выгодно. Мне так хорошо. Захотелось – и поступил». И переходят на «ты», плюют на отчество, называют тем именем, которое им нравится, заставляют ждать, ходят голыми или ковыряют в зубах – удобно ведь. И нечего размышлять, чем такое поведение вызвано. Неуважением. И типичный маркер – попробуйте попросить человека так не делать. Он рассердится. Он привык делать то, что ему хочется. И звать других теми кличками, которые им придумал. Писать, звонить – когда ему хочется. И бессмысленно искать объяснения такому загадочному поведению. Просто вы раб, существо для услуг, забавный карлик, который должен плясать для увеселения пирующих. И помещики, чтобы не утруждать себя, давали крепостным имена одинаковые. Удобно ведь. И вот, когда кому-то удобно, а вам – крайне неудобно, это и есть – неуважение. Следует уйти от голого Роберта и выслать ему счет. Включая моральный ущерб, как у них там положено. Не позволяйте сдвигать границы ни на дюйм, особенно – если дело касается работы. И все будет нормально. Позлятся и примут наши правила. Общечеловеческие, кстати, по которым человека зовут так, как он себя называет. И голыми ходить неприлично.

Есть такие рыбки —

когда водоем пересыхает, они закапываются в ил. И так терпеливо ждут – когда пойдет благодатный дождь. Никто им не обещает, что дождь пойдет. И сидеть в засыхающем иле темно и страшно. Но они ждут – в оцепенении, чтобы не тратить ресурс. Чтобы не слишком много потреблять энергии. Чтобы дожить и дождаться. Так и люди, потерявшие любовь, – они в темноте и в оцепенении как-то живут. Стараются меньше дышать, меньше шевелиться, меньше говорить – только по работе. Только по необходимости. Они тоже ждут, хотя никто им не обещал, что любовь придет. Да они и не надеются – чтобы надеяться, тоже ресурс нужен и затрата сил. Просто выживают так. Иначе задохнутся и погибнут среди чужих равнодушных людей… И год проходит за годом. И сил все меньше, а ил – все суше. И возраст, этот проклятый возраст, который все равно все больше и больше… А потом идет обильный тропический дождь. Сплошным потоком, сплошной стеной льется благословенная вода. И наполняет водоем; и снова можно плавать, распустив плавники. Снова можно жить. И приходит любовь – так же внезапно, мощным потоком. И человек выбирается из ямки, из крошечного укрытия; совсем капелька сил осталась, совсем немножко дыхания. Но водоем наполняется любовью. И человек оживает – сколько раз такое видела. И снова живет, дышит полной грудью, он снова полон сил и замыслов. А рядом с ним – другой человек. Вот и все, что нужно для жизни – любовь и другой человек. Дождь все равно пойдет, просто надо дождаться. И надеяться – надеяться все-таки надо, мы же не рыбы. Хотя и они, может быть, надеются – и потому выживают.

С одним мужчиной вот что вышло

он ехал на поезде с юга. Отлично отдохнули всей семьей. Но ехать долго и скучно, конечно. И вышел у него спор с соседом по вагону. Про нищих спорили. И этот мужчина разгорячился и доказывал, что все нищие – лгуны и бездельники. Следует их сажать в тюрьму. Нормальный человек найдет способ заработать в любых условиях, даже если он инвалид. Работать надо, а не побираться! Он гневно говорил и доказательно; весь вагон заслушался и стал разделять его точку зрения. Что надо изловить нищих и отправить в специальные трудовые лагеря. Подошел к человеку с просьбой – хвать! И поехал работать, создавать нечто полезное. В общем, на станции мужчина вышел купить кое-какой снеди. И обнаружил, что кошелек забыл в купе, разгорячившись дискуссией. И слегка заблудился в переходах. А поезд-то ушел! Вместе с кошельком, женой, сыном и всеми вещами. Ну вот. Ночь наступает, уже темно. Поиски представителей власти ни к чему особо не привели. Хорошо, что не забрали в кутузку для выяснения личности – документов-то нет. И одет в шлепанцы, вытянутые спортивные штанишки и майку-«алкоголичку». А уже довольно холодно, уже близко был родной северный город. Промаявшись часа три, мужчина стал просить дать ему позвонить. А телефон-то не помнит! – хотя один человек ему дал телефон по доброте. Больше никто не дал. А потом он стал просить денег на электричку – можно было на электричке доехать до родного города. И, знаете, ему несколько человек дали понемножку, сколько могли. Вот эти самые развратители и потакатели, из-за которых у нас столько наглых нищих. Не давали бы – и нищих бы не было, как мужчина только что твердил горячо. Ну вот, он доехал на электричке до дому. В майке и шлепанцах. И всю дорогу думал. Смотрел в темное окно и думал: об осуждении. О милосердии. И о том, что обстоятельства бывают разные. И не нам судить, почему человек просит. А следует горячо помолиться, чтобы нам просить не пришлось.

Почему я делаю добро

а мне платят злом? Неблагодарностью, низостью, клеветой? Да еще и насмехаются надо мной, глупым, как над Джеком Лондоном насмехались. Он из последних сил, тяжело больной, писал свои книги, чтобы деньги заработать – его ранчо кто-то сжег. И надо было кредиты платить, на которые он строил дом. И кормить кучу друзей: философов, психологов и просто бродяг, которые на этом ранчо и жили… И, полумертвый от усталости, Лондон услышал, как один «друг» говорит другому: «надо жить на денежки Джека, у него их куры не клюют!». И вскоре писателя нашли мертвым. Сорок лет ему было всего. Почему так случается? Многие добрые люди ломали голову, искали причину в себе, пытались разобраться… А в парке Вены есть табличка с надписью, которая все объясняет: «Когда вы кормите голубей и белочек, вы кормите также и крыс». Когда вы излучаете свет и добро, когда вы готовы отдавать и жертвовать, когда вы делитесь щедро и протягиваете белочкам и голубям крошки – непременно прибегут и крысы. Полакомиться. Сожрут угощение, а потом набросятся на голубей и белочек. Это закон. Если вы утратите бдительность и будете кормить всех подряд – так и случится. Не надо всех зазывать в свой гостеприимный дом и в свое большое сердце. Не надо держать двери нараспашку. Не надо селить на своем ранчо подозрительных проходимцев. Они сожгут дом. А голубей и белочек – съедят. Добро надо делать с осторожностью, ради себя и ради добрых друзей. Добро весьма привлекательно для зла, заманчиво: оно светит и греет! И на свет летят не только прекрасные бабочки, но и летучие мыши-вампиры. Летучие крысы. И зло за добро приходит из-за нашей собственной неразборчивости, из-за романтизма и наивности. Не думаем о себе – подумаем о добрых друзьях. О голубях и белочках. И будем разборчивы и внимательны: кто это ест из наших рук?

Про одну женщину сказали

что она скандалистка. Постоянно куда-то вмешивается, что-то требует, за кого-то вступается. Она учительницей работала в той же школе, что и бабушка. И в конце концов вывела всех из себя, требуя взвесить омлет в школьной столовой. Она увидела, что порция для учеников гораздо меньше положенного. И вышел очередной скандал. И все ругали эту учительницу; ведь всегда ругают того, кто что-то требует и возмущается. А бабушка наоборот, выступила на собрании – тогда были партийные собрания. И горячо эту даму поддержала. Я лично слышала – меня тогда бабушка водила с собой на работу, мы в Ленинграде жили. И мне бабушка сказала четко и внятно: «скандалисты, Анечка, двигают жизнь вперед. И на них держится справедливость. Всегда дружи со скандалистами; их просто так называют равнодушные люди и воры. На самом деле это на них все держится». Я запомнила, хотя маленькая была. И всю жизнь наблюдала за «скандалистами». Действительно, это их так называют обидно. На самом деле это люди с чувством справедливости, которые непременно вмешаются в темное дело и помогут тому, кому дали маленький омлет. Кого не пустили куда-то, несправедливо обвинили, унизили, хлебные карточки отобрали… С ними не больно удобно дружить. Они вмешиваются. Они иногда кричат и требуют. Но что бы мы без них делали? Иногда и самому приходится быть «скандалистом»; не ради себя. Ради других. А любителей буддийских притч и советов ко всему относиться ровно и благодушно – о, этих людей надо избегать в личном общении. Потому что в трудную минуту они посоветуют вам быть добрее и терпимее. И отойдут подальше, благостно и фальшиво улыбаясь. Дожевывая на ходу то, что успели урвать…

Затаенная обида —

это не гнев. Гнев полезен иногда; те американцы, которые разгневались на террористов после атаки на Башни-Близнецы, чувствовали себя лучше, чем те, кто заявил о прощении. Затаенная обида – это «снайперский прицел» в мозгу. При помощи приборов мозг исследовал один доктор, Хаммер его фамилия; и в определенном участке мозга возникали такие волны возбуждения. На вид – вроде мишени или прицела. Круги. И этот участок мозга постоянно подавал сигнал определенной части тела; понятно, что нехороший сигнал. И в этой части тела начинались нехорошие процессы; плохие клетки росли, а хорошие – получали недостаточно питания. И потом возникала болезнь. Опухоль. Это я очень просто поясняю, исследования были очень, очень сложными. И от года до трех проходило до развития болезни после этой затаенной обиды. Человек понимал, что обижаться смешно и глупо; ему это разъяснили еще в детстве. Сейчас особенно модно говорить, что обижаются только дураки и духовно неразвитые люди. И поделиться своей обидой ни с кем не мог человек – вот по этой причине. И себя уверял, что он все простил и забыл… Но мозг помнил, конечно. И прицел работал; нацеленный на какой-то орган. И самое ужасное, что, возможно, обида была ошибкой. Например, измены не было, а было глупое кокетство и идиотские шутки. Или чьи-то слова человек превратно понял. Чьи-то поступки. И можно было поговорить, обсудить, поделиться хотя бы с чужим человеком, но умным и доброжелательным! Но нельзя делиться. Не приучен был к этому человек. А приучен был оставаться хорошим и вести себя достойно. И всех прощать; и не обижаться, и не гневаться. И шутить над собой. И критиковать себя. И искать причину в себе. Найти причину и уничтожить! – вот мозг и старался, уничтожал самого человека. Так что надо делиться и обсуждать то, что мучает. С теми, кто не считает обиды признаком неразвитого ума. И вообще надо с кем-то разобрать ситуацию; может, это все же ошибка! Бывает такое. Или баснословная глупость чья-то – и такое бывает. И затаенная обида страшнее утраты, оказывается. При утрате все жалеют, как-то поддерживают. А при обиде – учат искать причину в себе… Печальное исследование, но полезное; побольше искренности и доверия. Да и немного гнева не повредит… Это нормально. Физиологично. А прицел в собственном мозге – это как-то страшно. Куда страшнее мнения недалеких людей, что обижаться – нехорошо. Обижать нехорошо. И таить обиды опасно.

От любви до ненависти

один шаг, так говорят. И самым злейшим врагом становится тот, кто нас безмерно любил. Это не так. От очарования до ненависти один шаг. От восторга и восхищения до ненависти рукой подать. Потому что не нас любили, а свои ожидания от нас. И человек массу усилий потратил, чтобы сотворить кумира и восхищаться им. И любое столкновение с реальным характером человека, его потребностями, желаниями, мировоззрением вызывает страшное разочарование. Не было никакой любви; были ожидания и требования к вымышленному персонажу. Но принять это трудно; и возникает ненависть к объекту. Теперь он кажется отвратительным и плохим. Враждебным. Так что один шаг – от восторженности до ненависти. И жизненный путь иных людей – сплошные разочарования… Где есть Любовь, там может возникнуть обида, раздражение, даже злость на человека. Но ненависти быть не может. И, если вас возненавидел кто-то, кто любил очень – это хорошо, как ни странно. Потому что с точностью можно сказать – не любил. Ни дня, ни секунды не любил. И особо огорчаться не стоит; вы ничего не потеряли. Не было любви. Хотя все равно грустно, конечно. А с любимыми можно и ссориться, и сердиться на них, и обижаться – но не ненавидеть. И снова помириться после любой размолвки можно; потому что ненависти нет. А восторг, обожание – это иногда и есть ненависть, как ни странно. Тайная зависть. Так что любовь никогда не превратится в ненависть. Что бы ни случилось. И, прислушавшись к себе, мы с этим согласимся…

Нельзя строить жизнь на одном человеке

На отношениях с ним. Хотя это трудно принять иногда; самые сильные чувства привязывают нас к одному человеку. Мы его так и зовем: «единственный». Мы говорим: «ты – моя жизнь!». Ради него мы живем и только ему доверяем. И все наши чувства принадлежат этому человеку. Не всегда это возлюбленный. Это может быть ребенок, друг, подруга, родитель… Нельзя строить на человеке и отношениях с ним всю свою жизнь. Это и человеку тяжело бывает. Тяжело сознавать себя единственным смыслом и опорой. И мы можем оказаться в ужасном положении, если исчезнет, уйдет или вырастет и заживет своей жизнью тот, ради кого мы жили. Должна быть работа. Должны быть друзья. Примитивно звучит, как-то просто, но вот должно это быть, чтобы сохранилось равновесие, чтобы все не рухнуло в одночасье. Работа и друзья. Не работаете – ищите работу, самую простую, нетрудную, на неполный день, дистанционную, – хоть какую-то. Нет друзей, и вроде бы и не надо, – близкий человек всех заменил, – а вы ищите. Устанавливайте связи, дружите, приятельствуйте, общайтесь вне главных отношений. И все будет правильно и хорошо. И риск утратить того единственного, на котором строится наша жизнь, станет куда меньше…

Были два брата

Два сына у родителей. Один хороший, а второй – тоже хороший. Но немного слабоватый, немного несамостоятельный, незащищенный такой мальчик. И старшего, ответственного, с детства родители учили помогать младшему. Он слабенький. Маленький. Слишком добрый и доверчивый. Старший слушал родителей и всячески младшего опекал. Хотя имел уже свою семью и детей. И заводик, производство, какие-то склады и машины грузовые. Но постоянно младшего Васю вытаскивал из тюрьмы, отучал от ядовитого зелья, лечил в больницах, отправлял в санатории. Вася от одного зелья вылечится, за другое примется. Из тюрьмы едет в санаторий, из санатория – в тюрьму. И ему старший Андрей нанимает адвокатов и передает передачи. И старенькие родители плачут и говорят: «Какой Вася несчастный! Какая злая и несправедливая у него судьба! А ведь он такой добрый, золотое у него сердце! Вот и квартиру у него выманили собутыльники злые, и опять подставили. Надо новую квартиру купить, когда Вася освободится из санатория!». И так шло долгие годы. И этот Андрей работал и работал. Он стал седым. Он постарел. Ему было очень трудно в кризис удерживать работу на плаву и семью кормить. И родителей. И Васю. И в итоге этот Андрей заболел и попал в больницу с инфарктом. Родители пришли, плача. И попросили написать завещание, где особо отметить Васю; чтобы и ему досталось имущество. Чтобы было ему, на что жить. И даже предложили привезти нотариуса в больницу – Андрей ведь под капельницами лежал. И тогда врач подошел к нему и говорит: «Я вас очень понимаю. Имею такого же брата. И инфаркт имею в прошлом». И этот Андрей слабым голосом спросил, а где сейчас брат врача? Как у него дела? Злой врач сказал, что понятия не имеет, где его брат. Он больше с братом не общается. Пока врач лежал с разрывом сердца, брат обокрал его квартиру и машину разбил. И на этом он с братом попрощался навеки, вот так! И пять лет себя хорошо чувствует, на радость пациентам и семье. И этот Андрей не стал писать завещание, да и все. Если что – жене и детям все достанется. И так все ясно. А с Васей порвал всяческие отношения, хотя тот до сих пор пишет жалостные письма из очередной тюрьмы. И родители звонят и грозят небесными карами. Но никаких кар нету. И здоровье вернулось. И работа наладилась – силы для нее появились. И вот – приходится иногда выбирать, жить или не жить. Писать завещание или обождать и трезво подумать – что дороже? И кто несет ответственность за Васю, даже если он брат? И ему всего пятьдесят два годика? С Андреем все в порядке, спасибо врачу за лечение. И отдельное спасибо – за рассказ из жизни. Он очень помог.

В жизни иногда появляется

плохой человек. Он начинает нас преследовать, мучить, задевать – ни с того, ни с сего. Это может быть коллега, родственник новый, сосед, даже тролль… Приглядитесь внимательнее. Это неспроста произошло. Нехороший, злой человек – это овод, который нас жалит. И смысл его появления такой: нельзя дальше расслабленно плыть по течению. Гулять по цветущему лугу, мечтательно глядя в небеса. Наслаждаться бездумным покоем. Пришла пора что-то менять, и как можно быстрее. Или вот: мы утратили защиту и бдительность. Позабыли о том, что надо запирать дверь на замок, стали слишком доверчивыми и ленивыми. Ничего ведь не может случиться с добрым человеком, не так ли? Может. Вот уже случилось. Надо проверить замки, сменить пароли и позаботиться о безопасности. А может, злой человек появился потому, что пора уходить. Не такое уж приятное и полезное у нас окружение в целом. И работа себя изжила. И овод нас жалит, чтобы мы встали и пошли искать лучшее место. Начали движение, которое так не хочется начинать – мы же уютно устроились. И еще овод нужен, чтобы мы больше ценили мир и то, что имеем. Покой – это счастье. Его заработать и заслужить надо; и ценить счастливые моменты, когда все идет хорошо. И вот, когда понятно станет, зачем появился дурной человек, зачем он на нас нападает – все начнет меняться к лучшему. Мы сами все начнем менять. И овод отстанет – не догнать ему того, кто резво движется вперед. Не ужалить того, кто защищен. Да и верные друзья помогут, которых мы еще больше будем любить и ценить – есть теперь, с кем сравнивать…

Это грустное размышление

про филармонию. Мне одна профессор, клинический психолог, рассказала про то, что заболевшие женщины ходили в филармонию с семьей. И на лекции ходили. И посещали театры. И библиотеки. И кружки, где вышивают. Это они так отвечали, когда их интервьюировали и спрашивали: много ли радости было в их жизни? Счастливого времени? Восторга? Страсти? И они все отвечали, как под копирку, что много было положительных эмоций. Они ходили в филармонию, например, с мужем. И все такое. А больше ничего не могли припомнить.
Это я к тому, что если вам хочется ледяного шампанского – выпейте его. И разбейте бокал об пол, если очень хочется. Не обеднеете от одного бокала. И не заболеете алкоголизмом от ледяного шампанского, если очень хочется. И если хочется сплясать неприличный танец – станцуйте, Бог с ним. Если хочется страсти, не в филармонию идите, а на свидание. Даже с собственным мужем. Устройте свидание и хохочите, как ненормальная. И делайте то, что вам хочется – иногда можно. Нужно даже. То, что заставляет вас чувствовать себя живой. Связанные носки мало этому способствуют, если честно. Они помогают чувствовать себя добродетельной и искусной. И хорошей, нужной. Плюньте на носки. Купите белье дорогое; пусть его никто не видит – может, увидит. Может, все еще наладится в жизни… Главное, чтобы жизнь была. Радость, счастье, эмоции, страсть, объятия и поцелуи; и всякое такое. Это и есть наша женская жизнь, а вовсе не изучение древнего языка. Мертвого языка. Нет от этого нормальной биологической радости, без которой тело не может жить. Да, и еще съешьте что хотите. Иногда можно съесть розу из крема, руками прямо. Ужасные это советы, наверное. Нехорошие, неправильные – но кому вы этим причините зло? Никому. А филармония – это восхитительно. Но это другие, совсем другие радости, совсем не те, от которых зависит наша жизнь и здоровье. Это прекрасно, но это другое. Живите. Иногда так важно чувствовать себя живым и неправильным…

Чужую тайну надо хранить

   Но не всегда. Даже в таком щепетильном деле есть исключения. Одна моя знакомая – исключительно красивая дама. Кроме того, она исключительно благородная. И когда соседский парнишка пытался вырвать у нее сумку, она не стала его в тюрьму сажать. Она поглядела на неблагополучную семью и решила, что у ребенка психологические проблемы. И этого разбойного вида ребенка шестнадцати лет на свои деньги стала водить к психологу. Тоже к моему знакомому, я и посоветовала его. Мы все с юности дружим, но по отдельности. А дальше произошла удивительная по своей возвышенности история. Этот психотерапевт был потрясен красотой Юли. Поражен до глубины души ее благородством. В общем, он влюбился и пропал. И мне рассказал эту тайну. И Юле отказал в дальнейшем лечении мальчика, которому очень понравилось лечиться. Он лучше стал, правда. В общем, психотерапевт отказал Юле после курса лечения; мол, если что, ищите другого специалиста. А сам просто дрожал от восторга и любви – но это неэтично. И нельзя общаться близко с теми, с кем работаешь, это закон.
   А Юля полюбила этого психолога. Он умный был, мужественный человек, строгий и замкнутый. И она страшно расстроилась, что больше сеансов не будет. Она хотела дальше мальчика лечить и делать из него человека. И посещать Владимира, наверное, хотела, но не признавалась в этом. А только призналась, что страстно полюбила, первый раз в жизни. В сорок лет. И тоже просила ничего не говорить доктору, чтобы его не смутить и не загрузить своими проблемами. И очень переживала, даже плакала. Тосковала она.
   Я подумала и все рассказала. Хотя это неэтично, наверное; но речь шла о близких моих друзьях, о хороших и одиноких людях. Которые буквально тонули в своем благородстве. И Владимир уже собирался ехать в Африку, в экспедицию антропологическую, чтобы забыть Юлю. И высоко нести знамя профессиональной этики. А я рассказала. И ничего плохого не случилось. Они сейчас вместе живут и очень счастливы. И вместе реализуют проект помощи неблагополучным детям. И поддерживают юного разбойника, который повзрослел и тоже живет хорошо, нормально. И я думаю, что иногда людям надо помочь набраться смелости и сказать о любви. Признаться в чувствах. Если бы знали, как это часто бывает – люди просто боятся признаться в чувствах. И портят жизнь себе и другому человеку. Может, и вас кто-то вот так любит и восхищается. И молча читает ваши страницы. Благородно молчит. Хотя иногда благородство очень мешает…

Мужчина один рассказывал

про детство. И сказал слова, которые я запомнила. «Когда мой отец на меня орал и бил, он казался мне идиотом. Можно ведь просто было объяснить, почему так делать нельзя». Этот мужчина много чего прошел в жизни; войну прошел, суровую службу, болезнь тяжкую. И отца любил, хорошо к нему относился. Но чего-то важного не было все же. Что-то сломалось тогда, в детстве. Уважение. Потому что когда человек орет и оскорбляет, он кажется идиотом. Всегда. Даже если он прав. Миллион раз прав, но все равно похож на идиота, орущего, угрожающего, бранящегося… А на взрослого уважаемого человека – не похож. И много лет эти слова останавливали меня, когда хотелось закричать или начать браниться грубо. Можно переплюнуть в брани обидчика, можно задавить напором или заставить себя слушаться, но все равно на идиота будешь похож. Можно объяснить. А не понимают – принять меры. Или уйти. А орать не надо, особенно на детей; вот именно так мы и выглядим, когда орем. И теряем уважение окружающих и самоуважение. И нас все равно не слышат и не понимают, как бы мы ни орали. Тихие слова доходчивее как-то. Веские они. И запоминаются, как вот эта короткая история. Потому что понятно.

Психологи тоже ошибаются

И один психолог приводил в пример Майкла: это был конченый психопат, злокачественный нарцисс, токсическая личность, алкоголик и тунеядец. Типичный такой дегенерат и бионегативная личность. Который жил за чужой счёт и кочевал из тюрьмы в тюрьму. Там психолог с ним и познакомился. И даже статью написал. И предрёк этому Майклу скорую кончину под забором. Логично.
Только через десять лет психолог этого Майкла встретил. Тот был жив, здоров, имел семью и доходный бизнес. Жена, прелестные детишки – они ехали на машине в свой загородный дом. И на заправке вот встреча произошла. Особо говорить некогда было; все торопились. И психолог только изумленно спросить успел: как это случилось? Как удалось так переменить себя? Свою жизнь? И из психопата стать достойным бизнесменом? И Майкл ответил: «я сменил окружение. Я стал общаться с людьми, которые видели во мне нормального Майкла. Нормального человека. И относились соответственно. А с уголовниками, пьяницами и психологами тюремными я не стал общаться. Я захлопнул двери перед прошлым окружением. И вот итог. Я нормальный и хороший человек». Психолог честно написал, что он ошибся. Что зря он предрёк человеку смерть под забором. Это некрасиво вышло. Но ещё он написал, что самое главное – это поддерживающее окружение. Люди, которые просто к нам нормально относятся. По-человечески. И сами нормальные. Вот с ними и надо жить. И все будет хорошо. И сам психолог уволился из тюрьмы; тоже хотел завести семью и дом построить…

Сейчас не грибной сезон

и хорошо. Есть время подготовиться. Я вам расскажу, как выйти замуж за олигарха. За владельца заводов, газет, пароходов; одна дама за сорок так вышла замуж. Она посещала разные тренинги, но ей не помогло. И времени их посещать особо не было; она работала в огромной компании у одного олигарха. Он ещё политикой занимался, был известен и очень, конечно, богат. А дама с прессой его связывала. Обычная дама, полноватая, в очках, умная и не очень счастливая. А про олигарха только знали, что он разведён; он не больно распространялся о себе. Жесткий руководитель. И в конце лета он с дамой этой жестко беседовал о работе. И давал указания. А она, стесняясь, предложила: давайте поедем грибы собирать. Все несут грибы. И на улице старушки продают грибы ведрами. В лесу, наверное, полно белых, обабков, красноголовиков… Мне так хочется грибы собирать; лето кончится вот-вот. А одна я боюсь в лес ехать. И дама смотрела в окно на деревья; уже желтеть листва начинала. И грустно говорила про грибы; искренне так. И этот Сергей тоже в окно посмотрел: лето уходит. И вспомнил, что за грибами ходил лет тридцать назад. И это было хорошо! И эти два человека взяли канцелярский нож, два пакета и поехали за грибами. Хотя почти вечер был. И набрали целую кучу! Два пакета; куртку дамы и пальто олигарха. И ещё в багажник наложили кучу опят и груздей. Приехали к даме домой, замочили грибы в ванне и до утра чистили. Жарили, варили, мариновали и солили! Они из деревни родом были оба. И до утра проговорили… и ванну отмывали потом вместе. А потом поженились; благодаря этой истории с грибами. Потому что есть искренность и простые радости, о которых человек забывает. Гонится за деньгами, за славой; а лето проходит и наступает зима. А сейчас весна. Ещё масса времени впереди! И можно пригласить кого-то на рыбалку; или за соком березовым; или на шашлыки. Или просто погулять по весенней аллее – я бы погуляла. И многие бы просто погуляли, поговорили, раскрыли бы душу. И ещё можно успеть все устроить к лучшему; ещё есть время…

Одна женщина занималась танцами

В свободное от работы и хозяйственных забот время. Ей очень нравилось. А муж сказал: мол, смешно в твои годы и с твоей комплекцией плясать. Это нелепо. Лучше ремонт начнём; и внукам уделишь больше внимания. Она послушалась; ей как-то стыдно за себя стало. И мужчина один послушался; он ходил в походы. Костры, тайга и бардовские песни… Жена возмутилась и велела начать строить дачу. Какие песни у костра в сорок лет? Или одной даме объяснили, что ее возвышенная переписка с поэтом из далёкой страны – это блажь. Им не суждено вместе быть; разные они люди, разные у них судьбы. Какие ещё переводы Гарсиа Лорки и Верлена? Пиши диссертацию, не трать время, не раздражай мужа сомнительной перепиской с незнакомым стариком. Действительно. Все это блажь, непродуктивная и нелепая деятельность. Только все эти люди теперь глубоко несчастны и больны. Хотя нет причины быть несчастными! Но и отдушины нет. Даже в тюрьме есть окошечко. Маленькое, зарешеченное, но в нем видно немножко неба. Немножко солнца и звезды ночью. И немножко оттуда идёт свежий воздух – можно немножко дышать. И не надо человека лишать отдушины. Не так много радостей в земной жизни. Простых, понятных, никому не причиняющих вреда… Зачем отнимать крошечное удовольствие, радость, замуровывать окошечко – может, только благодаря ему жив человек и может работать? Но вот, иногда стараются и это отнять. А вы не отдавайте. Иногда это все, что нас держит в этой жизни – кусочек неба в окошечке. Отдушина – для души…

Если человек нас предал —

мы это отлично чувствуем. Не знаем, но чувствуем как-то. И возникает тревога, напряжение, недоверие. И масса энергии уходит на то, чтобы отгонять плохие мысли и винить себя в подозрительности и недоверии. Ведь все по-прежнему, все как раньше. Только человек стал немножко более говорливым. И все говорит на посторонние темы, говорит… И гораздо снисходительнее к нам стал этот человек: меньше придирается, ничего не требует, замечаний не делает. Мягче стал. И все куда-то спешит – трудно ему наедине с нами теперь. Он стал очень занят, все дела, дела… И не всегда измена – это предательство; но вот так и измену чувствуют люди. Особенно мужчины. Они почти в ста процентах чувствуют, что им изменили – но верить не хотят. И сами себя убеждают, что нет оснований, не может такого быть! А сами слабеют и нервничают; много надо потратить сил, чтобы убедить себя – все в порядке. Все как прежде! Но человек все чувствует. Душа все понимает. И тяжело на душе, хотя предавший или изменивший убеждает всем своим видом – все хорошо! И говорит, говорит о другом. И торопится куда-то; ведь и ему тяжело. И лучше не предавать. Даже если нет доказательств. А если случилось – надо понимать: другой человек все чувствует. И не надо других считать дураками и убеждать: тебе кажется! Хотя бы помолчать надо. И подумать, что другим тоже больно. Хотя они не могут объяснить – почему?

Умные злодеи это прекрасно знают

И стараются не обижать безобидных. Даже помогать им стараются, как Аль Капоне, который много тратил на благотворительность. Он это делал для своей безопасности, вот что я вам скажу. Это такая тайна, которую умным злодеям рассказывают опытные злодеи, дожившие до довольно преклонных лет – не обижай безобидных. Тех, кто не может за себя постоять. До поры, до времени все сходит с рук некоторым людям. Даже преступления. Как-то везет им; ускользают они от опасности. Но стоит обидеть безобидного – и фортуна отворачивается моментально. Психологи заметили, что опасные люди бывают добры к слабым. И животных стараются не обижать. Не из доброты, а из суеверного страха – впрочем, это не суеверие. Пнул человек собачку, толкнул старушку, насмеялся над кем-то слабым, убогим – и такое началось в его жизни, что страшно представить. Унизил того, кто не мог за себя постоять, оклеветал доброго человека, который не смог оправдаться, украл последний медяк у слепого – ну мелочь ведь! Ровным счетом ничего ужасного. Невелик ущерб по сравнению с другими преступлениями и проступками. Но из-за этой мелочи начинается ядерная реакция – сколько раз такое наблюдала. И за короткое время все теряет тот, кто нарушил тайный закон – не обижать безобидных. Не издеваться над ними, не забирать последнее – умные воры никогда последнее не берут. За безобидных людей кто-то другой вступается каждый раз. Или что-то другое; включается процесс разрушения. И всегда тот, кого оставила удача, втайне знает, кого именно он обидел. Хотя это смешно и нелепо. Подумаешь, ударил собаку – несильно ведь. Или больного оттолкнул. Или весело смеялся над калекой… А вот не надо безобидных обижать. И насмехаться над кем-то, кто не отвечает. Потом ответят. Как эхо в горах; сначала эхо, а потом лавина, под которой исчезнет счастье и удача насмешника. И сам он исчезнет. А безобидный человек даже и знать не будет об этом; безобидные люди или животные – они не мстительные, не злопамятные. Они просто живут себе дальше, ждут, когда боль пройдет. И боль проходит. Все плохое проходит. А хорошее остается. И должен же кто-то заботиться о слабых, не так ли?

Если человек нас покинул —

ушел, бросил, оставил, – хорошо, что это сейчас произошло. Пока есть силы и возможности обойтись без него. Пройдёт время: иногда год, иногда – два, и вы будете благодарить небеса за то, что человек собрался и ушёл. Кто решил уйти, тот уже спланировал жизнь без нас. Он все взвесил, обдумал, прикинул, хотя иногда делает вид, что это спонтанное решение. Что какой-то наш поступок довёл его до этого. Нет, человек просто решил, что где-то лучше. Молочные реки, кисельные берега, булки на деревьях растут, а добрые люди играют на арфах. Он все равно уйдёт, такой человек; причём в самый неподходящий момент, как бухгалтер одного бизнесмена – ей три раза зарплату повышали и чуть не на руках носили, но она в итоге ушла. И дела оказались запутанными. И проверка как раз началась. Она уже не хотела работать, мечтала о лучшей жизни, а ее удерживали. И все случилось в самый неподходящий момент. Жена удерживала мужа, который к новой даме хотел уйти. Унижалась, умоляла, плакала и заболела в итоге. И муж ушёл в этот драматический момент. Удержать невозможно. Можно только отдалить неизбежное. Пусть идут. Но чаще всего мы понимаем, что все было к лучшему. Бухгалтер крала деньги, как выяснилось. Муж ушёл и обанкротился. Хорошо, что имущество поделили. А ценный сотрудник, которого тоже умоляли остаться, сливал информацию конкурентам. И ещё кое-куда: он даже тетрадочку вёл, все записывал. Так что насильно не удержишь. Пусть идут. Потом такое выяснится, что вы ахнете. А пока есть время и силы все это пережить и найти человека получше. Обычно так и происходит.

Главное – правильно выбрать время

И дождаться своего часа. Придешь куда-то по важному делу, все подготовишь, проверишь, деньги пересчитаешь, – и ничего не вышло. Двери закрыты, тишина и пустота. Отчаиваться не надо – это просто мы рано пришли. Или поздно. Надо потом прийти, правильно выбрать время. И процесс идет, все работают и даже уже очередь образовалась. И мы быстренько получим то, что нам надо. И довольные пойдем. И с людьми так – надо правильно выбрать время для общения. Отказал человек во встрече, не ответил пока на письмо – может быть, это был неурочный час. Надо подождать, а не отчаиваться. И в январе бесполезно за ягодками ходить – нету ягодок в январе. Они в июне начнутся обязательно, можно много собрать. И в бизнесе застой не потому, что ему конец, а просто надо подождать урочного часа. Своего. А пока к нему готовиться тщательно. В жизни есть урочные часы, есть неурочные. В один день все удается с первого раза и прекрасно получается; в другой день, хоть убейся, ничего не выходит. Жаль, таблички нет с расписанием времени работы! Но можно догадаться самому. И просто обождать. Наступит наш счастливый час, на нашей улице праздник начнется, двери откроются и скажут: «проходите!». Так всегда бывает. А пока можно погулять, подготовиться, с добрыми людьми поговорить, набраться опыта. Время работает на нас, если с ним не спорить и не сердиться, что пока закрыто. Непременно откроется!

Чужая жизнь – потемки

Один мужчина полюбил женщину. Они немного повстречались, дама мужчине отказала – он ей предложение сделал. Дескать, не имею планов вступать в брак. И вообще, ты скучный. А я и так хорошо живу, много зарабатываю и буду свободной, как птица! Она действительно жила неплохо. Работала бухгалтером в крупной компании. А этот мужчина полюбил очень сильно. И унизился до того, что стал подъезжать к дому этой дамы и на окна смотреть. Он ревновал. И просто хотел видеть, как она выходит из своей машины и идет через двор. Такая красивая и независимая. Понятно, что сам он старался остаться незамеченным. Бывает такое. Может, и к вам под окна приезжает иногда влюбленный в вас человек, а вы и не догадываетесь… В общем, немного было похоже на слежку все это дело. И этот мужчина, Игорь Николаевич, стал замечать вещи, про которые раньше не думал. Он увидел, что его дама сердца заходит в винный магазин и покупает вино. Постоянно. И часто возвращается заполночь, нетрезвая, хотя и за рулем. И к ней ездят две подруги. Посидят в гостях, выпьют, а потом идут к такси. И иногда эту даму всячески кроют плохими словами между собой. Хотя подруги ведь! А на машине дамы летом – зимняя резина. А двенадцатилетний сынок Кеша высовывается в окно, когда мамы нет, и курит. И громко орет музыка. И один раз этот Кеша так далеко высунулся с банкой пива в руках, что Игорь Николаевич плюнул на глупую конспирацию и поднялся в квартиру своей бывшей возлюбленной. Кеша его знал и открыл. Игорь Николаевич прошел на кухню, где табаком пахло, и стал с Кешей разговаривать на отвлеченные темы. Про людей, которые насмерть разбились, упав с высоты. Намекал тонко. И вообще обо всем разговаривал. И Кеша расплакался, сказал, что мамы никогда нет дома, а он не понимает ни физику, ни алгебру. А к репетитору не ходит – врет, а денежки себе берет. На напитки и курево.
В общем, этот Игорь Николаевич стал заезжать и уроки с Кешей делать. Кеша ему сам звонил. И гулять с парнишкой стал. И перестал таиться в конце концов. Поймал свою возлюбленную, когда она пьяная шла домой, и сделал замечание. Отвел домой. Потом назавтра приехал. Привез мясо, пожарил, фрукты помыл… И так далее, и так далее. А подруг прогнал и велел больше не приходить. Взял все в свои руки этот деспот и тиран. И резину на машине поменял. И вот так он завел семью и женился. И без него свободолюбивая Нина непременно бы пропала, так я думаю. И с Кешей что бы стало – неизвестно. А теперь они живут вместе, счастливо, хотя иногда Нина вспоминает свою свободу и истерит немножко. А Кеша и Игорь Николаевич ее успокаивают. И говорят: мы не покушаемся! Ты свободна! Мы можем уйти навсегда! И Нина успокаивается и целует своих мужчин. Так и живут…

Иногда человек очень нуждается в нас

Он пережил личную драму, разрыв отношений, его бросили и предали. Он ранен прошлым возлюбленным. И так тянется к любви и заботе. Так горько рассказывает о прошлом… Мы для него как лекарство. Он лечится нами. Если вы не профессиональный психолог или психотерапевт, следует проявить особенную осторожность. Как только раны затянутся, прошлое перестанет мучить, самооценка поднимется – это человек вас бросит. Он вылечился, он здоров, лекарство больше ни к чему. Долой пластыри и бинты! Потому что отношения с вами были именно пластырем и бинтами. Перевязочным материалом. Гипсом. И вы сами были лекарством, как вот рыжие люди в древней Персии. К ним очень хорошо относились, приглашали в дом и кормили фруктами. А потом мариновали в меду и делали такие конфетки – лекарство. Хотя сначала рыжий человек, наверное, радовался, что так понравился хозяевам. И они с ним так любезны. Просто им нужно было лекарство. Не надо становиться лекарством для другого, травмированного человека. Ничего хорошего из таких отношений не выйдет. И чем горячее тянется к вам «больной», тем печальнее сложатся будущие отношения. Любовь по своей природе здоровое чувство. Она возникает между равными по духу людьми. Только в тех ситуациях, когда нет использования. Это закон. Нельзя относиться к другому человеку как к средству; это еще Кант сказал. Только как к цели. Поэтому следует проявить осторожность, утешая и исцеляя раненого своей любовью – пока это совершенно чужой и незнакомый человек. Можно самому стать раненым и преданным. Сначала исцеление от прошлого, потом – новые отношения. Никого не надо использовать – это очень больно осознавать потом.

Даже если только один человек нас любит – только один! —

эта любовь переживёт века. И тысячелетия переживёт. И оправдает всю нашу жизнь. И не исчезнет. Хотя это скромное и незаметное чувство. Гробницу Тутанхамона открыли, и археологи ахнули: золото и серебро, лазурь и драгоценные камни. В громадной пирамиде громадное количество роскошных вещей. С размахом хоронили царей в Египте! И надписи, иероглифы, статуи богов… Богато жил фараон; есть чего пограбить или в музей увезти! И все восторгались и ахали, конечно, разглядывая богатство и ценные предметы. А потом увидели скромный веночек из полевых цветов на саркофаге. Он не истлел, как ни странно. И все перестали ахать и восторгаться. Замолчали и растрогались. Так наивно и грустно выглядел этот веночек. И вспомнили, что мумия – это человек. Восемнадцатилетний юноша. Он так мало пожил, заболел и умер. И чьё-то сердце разрывалось от горя, пока шёл величественный обряд захоронения. Кто-то тихонько плакал. Кто-то собрал эти древнеегипетские цветочки и положил на золотой саркофаг. Наверное, молодая жена этого бедного, не успевшего пожить, юноши. Наверное, она сильно его любила и горевала. И подумала, что в Царстве Мертвых веночек его больше утешит, чем драгоценный гроб, статуи и золотая посуда – чего из неё есть-то там? Ненужный скарб. А веночек – это любовь. Надежда на встречу. Ведь там цветы никогда не увянут. И этот жалкий букетик пережил тысячи лет даже в нашем мире. И растрогал археологов, которые вспомнили своих любимых. И подумали: кто им положит полевые цветочки с собой? Есть ли тот, кто будет искренне плакать и горевать, потому что любил искренне? И при виде египетских сокровищ и пирамид вспоминается бедный веночек. Жизнь преходяща и кратковременна; а цветы остаются. И любовь остаётся на тысячи лет. А может, навечно.

Почему вы мне не запретили это делать?

Писать, звонить, общаться с токсичным и вредным человеком? А? Почему? Сказали бы: я запрещаю! Это вам вредно! Это унизительно, наконец! А вы намекали, мягко отговаривали, приводили примеры и рассказывали, что может из этого выйти. Почему не запретили? Потому что Фрейд был мудрый очень. Но и на старуху бывает проруха. Он одному пациенту запретил звонить даме, которая его мучила и издевалась. И еще пара крепких психоаналитиков была рядом. Скажем, Юнг и другой энергичный доктор. И, наверное, строго смотрели на пациента и запрещали. И тот с запретом согласился. Очень был доволен, что запретили. И собрался даже куда-то звонить по делу, попросил разрешения воспользоваться телефоном. Срочный деловой звонок! Надо дела в порядок приводить! И тут же, на глазах строгих докторов, набрал номер дамы. А как же! Вроде как ошибся. Фрейд целую статью об этой ошибке написал. Вот так действует приказ и запрет. Чем больше запрещаешь звонить плохой даме или неверному мучителю – тем быстрее человек извернется и позвонит. Или напишет. Или еще что-то сделает вредное для себя. Так что все хорошо. Ничего страшного. Написали, позвонили, – ничего ужасного в этом нет. Это пройдет. Главное, что внутри вы уже поняли – не ваш это человек. И зависимость со временем ослабеет сама. Как ослабевает зависимость от компьютерных игр, например. Сама по себе, это ученые наконец признали. Не мучьте себя, главное. Не терзайте. Все пройдет потихоньку и боль утихнет.

В одной семье был старик

Не добрый дедушка, а именно сварливый старик. Капризный. И слегка выживший из ума. Он жил отдельно, к счастью; его сын навещал два раза в неделю. И этот старик буквально издевался над сыном, критиковал, жаловался, предъявлял претензии и намекал, что от него хотят избавиться и завладеть квартирой. Может, и продукты отравленные, а? И от сиделки старик отказывался. Он со всеми переругался. И только сын его навещал и ухаживал. И старик этого сына изводил. И однажды сын не выдержал и закричал в отчаянии: «Я уже сам почти старик! Мне пятьдесят пять лет! У меня неприятности. Меня вызывают на допросы из-за бизнеса, меня партнёр подставил, меня могут посадить. У меня проблемы с сердцем, надо шунтирование делать. Мы разводимся с женой. Мой сын, твой внук, наркоман. Папа, мне тяжело! Я больше не могу!». И этот старый, выживший из ума человек пришёл в себя. Есть, знаете ли, родительский инстинкт. И каждый родитель, какой бы он ни был, защищает своё дитя от чужих. Как умеет. И этот старик взял свою палку, надел награды, выгреб все свои сбережения и сказал сыну: «Ты дурак. Пошли нанимать адвоката. И давать взятки коррупционерам. Сейчас кругом коррупционеры, им надо давать взятки. Внуку я сейчас тресну палкой по голове, а потом мы его положим в клинику. Вот деньги. И за твою операцию я заплачу. Я твой папа. Если что, продадим мою квартиру. Буду с тобой жить. Это даже лучше. А жена пусть уходит, она никогда мне не нравилась; получше найдём!». И этот пожилой человек совершенно пришёл в себя. И принял деятельное участие в борьбе. И очень помог; он ещё взял справку, что он инвалид по голове и нуждается в опеке. И сына нельзя сажать! Он везде ходил, требовал, писал жалобы, показывал свои регалии и всех спас. Квартиру продавать не пришлось, к счастью. И сын помирился с женой. И все стало лучше, а этот дедушка ещё десять лет прожил. И вёл себя относительно нормально. Он был отец. Дедушка. Фронтовик. Просто немного распустился в мирное время… А потом пришёл в себя. И не всегда надо скрывать беды и проблемы от пожилого родителя. Иногда это помогает. И борьба с внешним врагом улучшает отношения и просветляет разум.

Иногда вещь непоправимо ломается

Хотя на вид она хорошая, целая, ни царапинки, ни вмятинки. Как неработающий холодильник или телевизор. В них что-то перегорело, сломалось – незаметное, где-то внутри. И починить нельзя; так мастер сказал. Лучше купить новое. Но как же так! Ведь это была хорошая вещь! Я к ней привык. Я на неё много потратил. Она мне нужна! Жалко выбрасывать. Но придётся. И иногда ещё и заплатить придётся, чтобы увезли этот хлам. Сломанная непоправимо вещь превращается в хлам. Так и с отношениями. Человек сказал или сделал такое, что отношения сломались. Иногда можно починить, иногда – нет. Не все можно и нужно чинить, к сожалению. И вроде человек рядом остался, общаться хочет, спрашивает, как дела; он вроде не понимает, что сделал. И почему мы так холодны, хотя стараемся этого не показывать. Ничего не выйдет из сломанных отношений. Рано или поздно безнадёжно сломавшийся холодильник или телевизор придётся вывезти. И даже приплатить за это. Не на что надеяться, надо новое покупать. Освобождать место. Так что выкидывать что-то приходится; но только в том случае, если уже нельзя починить. Клевету, подлость, низкий поступок никак не исправить. Или, скажем, изуверские убеждения чьи-то. Двурушничество… Все сломалось. Пора вывозить. Рано или поздно придётся это сделать. Лучше сразу; ждать, что все самопочинится, нет смысла. Это я знаю, как мастер по ремонту отношений…

«На чужой каравай рот не разевай»

Грубо, но верно. Чужого желать не надо; пожелаешь чужое – потеряешь своё. Давно замечено. Но иногда то, что есть у других людей, приводит в восхищение. Вызывает жажду обладания. И мысль: «я хочу такую же машину! Шубку! Дом!"… Это не зависть; вы же не хотите, чтобы владелец хорошей вещи ее лишился, или потерял цветущий вид, отменное здоровье, прибыльное дело? Раз не хотите, это не зависть. Это жажда обладания. И правильнее желать не «это» или «такое же». Правильнее желать своё и лучше. Так и говорить восхищенно и радостно, как ребёнок: я хочу свою машину! Ещё лучше! Я буду жить в своём доме! Ещё лучше! Я добьюсь успеха; прыгну дальше и пробегу быстрее! И получу заслуженный приз! Свой собственный. А чужого нам не надо. Пусть обладатель хорошего будет счастлив. И спасибо ему, что напомнил: в мире есть много хорошего! Пусть и у нас будет своё. И ещё лучше! На чужой каравай рот не разевай – грубо звучит как-то. А продолжение хорошее: а пораньше вставай и свой затевай! Ещё лучше!

Бросили вас в трудную минуту —

бывает такое. Бывает, вообще один человек остается, и никто не спешит на помощь. Думаете, погибнет такой человек? Вряд ли. Включится ресурс, инстинкт самосохранения, человек все сделает, чтобы выжить. И один доктор мне рассказывал, что, как ни странно, быстрее выздоравливали те, о ком мало заботились. Не носили апельсины и ананасы. И не подавали в постель еду. Человек сам вставал и плелся в столовую. Или хотя бы на постели присаживался и ложку брал в руки – есть-то надо. И надо как можно быстрее выздороветь – болеть очень разорительно. И надо быстрее начать работать. Потому как содержать этого человека тоже некому. Это он всех содержит, и дома его дети малолетние ждут. Или престарелый родитель. Или котик. И вот такие пациенты быстро шли на поправку, хотя им мало внимания уделяли. За них никто не платил и подарков не дарил, как это ни печально. Но они быстрее выздоравливали, чем богачи, которых окружали вниманием и заботой. И носили цветы, воздушные шары, телевизоры, теплые пледы, пирожные и всякое такое. И за которыми ухаживали сиделки… Странно человек устроен, загадочно. Пока плохая ситуация приносит прибыль в виде внимания и заботы, она может продолжаться и даже усугубляться. А когда надеяться не на кого – человек встает на дрожащие ножки и идет за супом. Или в туалет. А потом шагает за порог больницы или плохой ситуации, на слабых ножках, еще сам слабый и бледный. Так что ничего страшного, если бросили. Или если некому помочь. У нас много ресурсов, которые включаются в ситуации выживания: болезни, несчастья, серьезной проблемы. Не на кого положиться – что ж поделать. На себя надо положиться. На ангела-хранителя. И потихоньку вставать, как Робинзон Крузо, который вообще на необитаемом острове заболел. И вылечился. И вообще – справился. А те, кто бросил – они потом вернутся, так обычно бывает. А лучше мы вернемся к тем, кто нас искренне любит и без нас плакал и переживал. И ждал нас. И за нас молился или просто тихонько скулил у двери – ждал. Иногда одному проще выжить. И немного переоценить ценности. Инвентаризацию провести…

«Мне это не по карману!», —

какие грустные слова. В кармане мало лежало – не знаю, сколько. С тех пор прошли десятки, тысячи, миллионы рублей; деньги тогда каждый день менялись почти. Но мало было. А в руках был мешок, в мешке – маленькая пишущая машинка из проката, рукописи, документы и книжки. Это меня выгнали из комнатки, которую мы напополам арендовали с одним доктором-психотерапевтом. Доктора тоже попросили убраться. И телекомпания закрылась, где я работала. И был холодный зимний вечер. И только коммерческие ларьки так светились заманчиво, там продавали все-все. Но очень дорого. И было как-то грустно на душе; все было не по карману. А дома дочка, а дочке пять лет, мы проживем, конечно. Но грустно было, это правда. И с такой грустью не хотелось идти домой, с тяжелым сердцем и тяжелым мешком. А в киоске продавался удивительный пупс в ванночке с душем. Такой упитанный розовощекий пупс с синими глазками. Он лежит в ванночке, она совершенно как настоящая. Сверху приделан душик и бачок для водички. Надо налить водички в бачок, открыть краник – и пупс будет нежиться под душем! Это была прекрасная вещь. Я выгребла из кармана странные деньги, которыми тогда расплачивались; не помню, сколько. Сто тысяч, миллион или девятьсот рублей; мало кто помнит цены тех удивительных лет. И этого пупса купила. И он мне улыбался из ванночки всю дорогу; я его бережно везла в переполненном автобусе. И дочка радовалась, как дети умеют радоваться – молча. Прижимая к груди этого толстого купальщика. С тихой улыбкой счастья. И пупс улыбался, мы ему душик включили. И каждый день включали. И это поддерживало и радовало. И работа нашлась, комнатку мы с доктором разыскали другую, на чердаке, и телекомпания другая открылась – я там стала работать. И все наладилось. А пупс принимал душик и улыбался – мол, ничего! Я же обещал, что все будет нормально! Налейте водички! И на этого пупса все деньги тогда я выгребла из кармана. И новый день принес новые возможности, так всегда бывает. Будет день – будет и пища. А радость можно упустить, пройти мимо, сказать уныло: «мне это не по карману!». Лучше потратить иногда. Лучше порадовать кого-то. Это дает надежду на лучшее.

Знаете, иногда деткам одевают такие рукавички?

Чтобы они не расчесывали себе кожу, если, скажем, диатез у ребеночка? Некоторым взрослым тоже рукавички не помешали бы. Чтобы они перестали себе расцарапывать душу по каждому поводу, а особенно – по поводу личной ситуации. Надо немного потерпеть иногда. Отвлечься. Подумать о другом. Сходить погулять. Поговорить на отвлеченные темы с интересным человеком. Фильм хороший посмотреть. Как только отвлечешься от ситуации, перестанешь ждать результатов и открывать духовку, где печется пирог – так процесс исцеления и начнется. И будет потихоньку идти без помех. Он, может, уже начался. Уже новая розовая кожица на ожоге появилась. Но человек все чешет, все расцарапывает, все ждет результата – а его и нет. И невдомек человеку, что он сам и мешает зажить ране. Или душе. И не со зла человеку не даешь чесаться и духовку каждые три минуты открывать – а для пользы дела. Надо подождать. Отвлечься. Выйти на балкон и на город посмотреть на огромный. Или на природу. Отвести свой пристальный взор от процесса заживления. Это непросто, я понимаю. Но и мы – не грудные младенцы. Надо учиться ждать и немножко терпеть. Все заживет постепенно. И, как только выйдешь из режима тревожного ожидания, так и появятся первые результаты. Это закон. Именно тревожное ожидание все портит. Надо постараться.

«Я устал. Я ухожу», —

ничего нет страшного в этих словах. Иногда мы действительно больше не можем. Но так страшно сказать эти слова! Ведь от нас ждут, что мы и дальше будем везти тележку. Или ехать за рулем. Мы же всех везем, вот сколько людей едут с нами; на нас, так сказать. И мы им не то, что обещали что-то, но мы все равно должны. Раз раньше везли, то должны продолжать. Вот еще двое сели на тележку. Хорошие, в сущности, люди. А мы не можем. Такое состояние – это все. Надо остановиться, организм дает последний сигнал. Но нам надо сделать работу, ведь все ждут результата. Доделать отчет. Навестить, выслушать, ответить, помочь, поддержать, выполнить все, что мы должны выполнить. И помереть, как Джек Лондон, в расцвете сил, отдавая кредиты. И работая по восемнадцать часов в сутки. А оставшееся время распределяя между теми, кто так нуждается в помощи и внимании. Надо остановиться. Иногда мудрость в том, чтобы бросить тачку и кайло, если, конечно, мы к ним не прикованы цепью. Но иногда и с каторги сбегали люди, понимая – хуже не будет. Еще день в шахте – и верная смерть. Хотя родным, может, грамоту дадут за нас. И медаль. Но все же лучше, если мы останемся с ними, живые и здоровые. Переутомление очень опасно и подкрадывается оно незаметно. И «предательская мыслишка» о том, что надо немедленно остановиться и временно высадить пассажиров – это правильная мысль. Водители знают, как опасно ехать в таком состоянии. Нужно остановиться и не ругать себя за «лень» и «неумение добиваться цели». И просто отдохнуть.

Композитора Малера жена решила бросить

Увлеклась другим, изменила и решила уйти. Густав Малер страшно переживал, ему было больно и обидно. Он был умный человек. И записался на прием к другому умному человеку – к Зигмунду Фрейду. Он хотел получить помощь и облегчить свои страдания, конечно. И после курса психоанализа вот что случилось. Жена не ушла. Альма осталась с мужем до самой его смерти. Потому что муж изменил свое поведение. Он стал своей жене посвящать симфонии. Он стал видеть в ней личность. Хотя до этого запрещал творчеством заниматься, требовал, чтобы она вела хозяйство и за детьми смотрела. Он стал говорить и писать своей Альме слова любви. Он пересмотрел свое прошлое поведение. А может, увидел, как Фрейд любит свою жену. И как относится… Вот так психоанализ помог Малеру сохранить отношения. Он думал только о себе. Он вел себя эгоистично. И к Фрейду пошел, чтобы ему лично стало легче. А получилось хорошо, правильно. Потому что иногда причина разрыва и измены – в поведении самого человека, но он этого не понимает. Искренне не понимает, что тот, кто рядом, нуждается в любви и внимании. В уважении. В том, чтобы симфонии посвящали. И уходит потому, что его просто не ценят, не замечают…
И бывают измены подлые, холодные. И бывает, что человека бросают, несмотря на всю его любовь и самопожертвование. Чаще всего так и бывает, к сожалению. Но иногда бывает и так, как с композитором, который совершенно не понимал свою жену. А потом изменился. Просто изменил свое поведение – и его не бросили, хотя, конечно, Альма была не подарок. Но он ее любил. Просто не говорил об этом прежде. И на память о себе он оставил прекрасную музыку; для своей жены, которая его не бросила. Хотя, я считаю, мог бы и Фрейду симфонию посвятить…

Иногда так хочется пожаловаться

кому-то. Не чужому человеку, а близкому, своему, дорогому. Чтобы обняли и утешили. И сказали, что обидчики – плохие. Мы им еще покажем! Те, кто бросил – еще пожалеют! Еще локти будут кусать! А разбитая коленка заживет непременно, вот подорожник. Мы его послюнявим и приклеим, завтра и следа не останется от ссадины. Но взрослому человеку обычно некому жаловаться, если он нормальный. Он прекрасно понимает, что у всех куча проблем своих. И коленки у многих в кровь разбиты. И в лучшем случае скажут: «чего ты ревешь, как маленький? Давай выпьем!», – а пить не хочется. Хочется, чтобы пожалели и погладили по голове седеющей или лысой. Все-таки надо обнять близкого и сказать: «Пожалей меня!». Здесь может помочь только близкий. И рассказать надо, как изобидели, как толкнули или обманули. И близкий человек сначала удивится даже. И начнет говорить вот это, мол, ты не маленький. Или не маленькая. А потом тоже обнимет и пожалеет. Как один ребенок обнимает другого. И станет легче. И счастливы те, кому есть, кого обнять и кому поплакать. Или зубами поскрипеть, если вы мужчина. Это ничего, это можно, это хорошо. Это лечит. Поплачет тихонько большой мальчик или девочка, прижмется к родному плечу или животу – и все пройдет. И психолог тут не поможет, и друзья не помогут, и коллеги, и просто посторонние люди, потому что к ним не прижмешься всем телом. Это ненормально. А с близким нормально. Даже с котом или собакой – нормально обняться и рассказать, пожаловаться. Мы же их тоже жалеем. А на следующий день вернутся силы, плохое забудется – так лечат нас близкие. И нам надо тоже их обнимать и жалеть. И шептать нелепые слова про то, что мы им еще покажем! Они еще пожалеют! А коленка непременно заживет, если на нее подуть…

«Ты опять все сделал не так!»,

или «сделала». В принципе, хорошо сделал. Но не совсем так, как надо. Вот этак вот с ума даже детей сводят в «шизофреногенной семье». «Ты молодец, ты красиво нарисовал (хорошо пыль вытер, игрушки сложил, песню спел). Но немного не так». Надо по-другому, лучше, правильнее, давай покажу и расскажу, как надо! Уже не надо. Уже не хочется ни рисовать, ни петь, ни котлеты жарить – они все равно будут не такие, как надо. И делиться мыслями не хочется. И чувства свои выражать. И получать «пятерки», потому что спросят, похвалив: «а „плюс“-то где? „Пятерка“ – это хорошо. Но где „плюс“?». «Пятерка» – это отлично. Нарисовал, спел, помог прибраться, суп сварил, купил путевки к морю – это отлично. Помог, чем мог, выслушал, поддержал – это тоже отлично. Не надо от людей требовать совершенства, когда они что-то для нас делают. Или просто делают хорошее, от души. Любой добрый порыв можно убить «легкой критикой». И ребенку не захочется ничего делать, и взрослому не захочется. Хорошее надо ценить. А уже потом поделиться секретами мастерства, показать, как можно сделать лучше, – если можно сделать лучше. Если мы лично лучше котлеты жарим и рисуем, и нам есть, чем поделиться; есть у нас в запасе пара «лайфхаков». А если нет – стоит похвалить и поблагодарить за усердие. Сказать: «спасибо, мне очень приятно, что ты это сделал для меня! Я понимаю, как ты старался. И отлично получилось!». Потому что все, что для нас делают – это отлично. Даже подгоревший пирог, даже не очень вкусный суп или не гениальный рисунок; в них любовь и внимание. А потом мы деликатно научим, как сделать лучше – если сами умеем, конечно…

Если нечего дать собаке —

не надо ее подманивать. И протягивать пустую руку. А потом погладить и идти дальше; вроде как по-доброму все, по-хорошему. А тяжело такое видеть. И с людьми так поступать не надо – не надо человека подманивать, если нечего ему дать. Втягивать в пустые отношения, протягивать руку пустую, говорить: «на-на!"… Это пустое и жестокое развлечение чужими чувствами. Другой человек одинок и голоден. Эмоциональный голод – он как физический, мучителен. И ждет человек такой любви, дружбы, внимания и нежности. И готов идти рядом, как собака. А его потреплют по голове и уйдут по своим делам… Это очень печально наблюдать. Один сытый и довольный. Он просто немного развлекся. А второй – одинокий и несчастный. И он втайне на что-то рассчитывал, чего-то ждал, такой человек. Любви. И потом ждет, что ему позвонят, напишут, вспомнят о нем! Позовут куда-то. Скажут: я соскучился! А не звонят и не пишут. Если и вспомнят – то так, из прихоти, или если уж вовсе не с кем общаться. И нужно самооценку подкрепить… Нечего дать человеку – не надо заводить отношения. Играть чужими чувствами не надо. И протягивать пустую руку не надо – люди верят. Особенно те, кто одинок и не очень счастлив…

Одна умная девушка спросила

«Что со мной? У меня ничего не болит, и депрессии нет. Я ко всем врачам сходила. Но у меня совсем нет сил. Хотя я хорошо живу: у меня есть семья, дети, работа. Я от карьеры сознательно отказалась ради семьи. И мы прекрасно живем в своем прекрасном доме. Мне хватает общения с близкими, они меня любят. И я их люблю. И я довольна, в сущности, всем. Но я слабею и ничего не хочу, не могу делать. Но ведь ничего не болит, не мучает!». Вот, предположим, как вы опишете голод? Что чувствует человек, когда он очень голоден? Боль? Нет, ничего не болит. Сосет под ложечкой, может, подташнивает. И слабость наступает. И сильное страдание, которое нельзя выразить словами. Можно только желанием: «я хочу есть!». Так мучает и убивает эмоциональный голод. Особенно губительный для людей чувствительных, восприимчивых, тонких, способных к эмпатии. Человек может погибнуть от эмоционального голода так же, как от физического. Это научно подтверждено. Необходимо общение, понимание, развитие в кругу единомышленников, смех и слезы, радость и огорчения. И иногда к специалисту идут за едой. За энергией. За пониманием. И это спасает в ситуации, когда негде больше получить эмоции, почувствовать себя принятым и понятым. Наполненным. Хотя в жизни общения хоть отбавляй; и такое бывает. Но все это – топливо, которым нельзя заправить именно наш автомобиль. Или муляж еды, восковые яблоки и груши, совершенно несъедобные. Или группа крови, которую нам никак нельзя перелить – не подходит она нам. И возникает эмоциональный голод, который подтачивает силы и отнимает радость. Хотя все хорошо, ничего не болит. Так, сосет под ложечкой – но разве же это страдание? И потому человек даже говорить об этом боится – его на смех поднимут. Помимо семьи, должны быть друзья. Помимо друзей, должно быть развитие и обучение. Кроме развития и обучения, должно быть понимание. Счастье общения. Любовь и дружба. И хотя бы крошечная благотворительность, забота о ком-то. И будут правильные эмоции, силы начнут возвращаться, краски жизни заиграют всеми цветами. Главное – понять, что вы голодны. Душа нуждается в пище, а тело – в объятиях и поцелуях. Или хотя бы в добром понимающем общении с тем, кому вы небезразличны.

Думаю я о том, что посмотрела очень плохой фильм

И потеряла два часа времени. Билет недорогой, не в билете дело. А вот в этой вежливости, которая отняла у меня лично два часа времени. Мне было неудобно уйти. Встать и сказать: «Ребята, нас же червями кормят!», – как матрос на броненосце «Потемкин». И я сидела в темном зале, стараясь не смотреть на экран. А до этого я из вежливости выпила чашку очень плохого кофе. Дрянного. И не сказала: «ребята, это очень плохой кофе. Не надо его продавать людям». Я и сам кофе купила из вежливости – раз зашел в кафе, надо ведь что-то купить, а то невежливо как-то. Я потеряла много времени. И очень сожалею об этом. Я сожалею обо всех скучных книгах, которые дочитала до конца. Обо всех скучных разговорах, которые невежливо было закончить и уйти. Вообще обо всем, что совершила из вежливости, в ущерб себе. И на улице мне встретился совершенно незнакомый мне человек; может, я его просто не помню. И он держал меня за рукав и что-то говорил. И мне казалось невежливым отстраниться и уйти. Ведь он может почувствовать себя обиженным, этот человек! Потом меня спутник увел к машине. И я вернулась домой, где никто не требует вежливости. Просто все любят друг друга. И все снова стало хорошо. Не надо из вежливости себя убивать, вот что я думаю. Пить дрянной кофе, смотреть дрянной фильм, разговаривать с человеком, которому наплевать на нас. Жизнь такая короткая. И вежливым надо быть, пока это нас не убивает. Пока не заставляет делать то, что мы делать не хотим и не можем.

Вот был мальчик один

сын уголовников и алкоголиков. Его добрая женщина взяла из детдома. В те годы мало объясняли, что ребенок может унаследовать генетически плохие черты родителей; и даже внешность ребенка была не очень приятной. Фетальное лицо называется; некоторые особенности. Ну, и поведение ужасное: ребенок принялся воровать в школе, совершенно не мог учиться, убегал из дому. И женщине предлагали отдать мальчика обратно, в детский дом. Или вообще в специнтернат для малолетних преступников. Все меры были приняты, сделать ничего нельзя. Я с женщиной поговорила, мы были знакомы. И она сказала, что любит Игорька. Какой бы он ни был – любит она его. Хотя исправить не может. Дитя целыми днями сидит и слушает блатные песни. Курит и сам с собой в карты играет. Такой это был страшноватый Игорек с продольными морщинами на низком лбу. А носить он любил телогрейку и резиновые сапоги с отворотами. Ну, и ножик. Лет двенадцать ему было. Но вот что выяснилось: Игорек никогда не крал дома. А наоборот, старался принести что-то в дом. И маму никогда не обижал. Говорил, что любого за нее зарежет. И из побегов возвращался обратно к маме. Обнимет ее и снова дома живет… И песни ему нравились добрые, жалостные, про вязаный жакет, про мать-старушку, про голубей, которые летят над зоной. И справедливость он понимал; убивать нельзя, если не за что. Или если старичок. И тем более, старушка. И я этой маме сказала, что действительно, средства исчерпаны. И все отказались, руками развели – гены! Но почему нельзя любить Игорька? Можно его любить. Какой есть – такого и любить. Не всем быть инженерами и врачами, у каждого своя судьба, ничего не поделаешь. Любите свое дитя, помогайте ему, как-то все образуется. Гены – это гены. А душа – это душа. И мама любила сына. Передачи в тюрьму носила. Адвокатов нанимала. В лагерь ездила. Так они и жили. И этот Игорек не стал ни алкоголиком, ни наркоманом, как ни странно. И к тридцати годам выправился. Завел небольшой бизнес с машинами. И кое-как стал жить нормальной жизнью. А то, что он в татуировках весь – так сейчас многие так выглядят. Главное, он любит маму и заботится о ней. И даже ей сад купил крошечный. И собирается жениться на даме старше себя с тремя детьми – он любит детей. И собак. И вообще животных. Так что судьбу изменить нельзя. Но улучшить и смягчить – можно. И лицо у Игорька стало нормальное, хорошее, человеческое. Вот что любовь может. И принятие. Иногда надо принять то, что есть.

18 мая 2017 года. Екатеринубрг-Санкт-Петербург

Доктор Жизнь Психологические эссе о жизни Анна Валентиновна Кирьянова

О негативной информации

Когда-то, в юности

Правило третьего раза

Полярную ночь

Про счастливую семью

Желания сбываются

Психолог должен излучать счастье

О понимании

О счастливых людях

Нельзя считать себя одиноким

Рахат-лукум

Шутки бывают несмешные

Способность любить —

Больше всего повредить нам

Предательство – это слово часто говорят

Про босоножки

Помахали рукой на прощанье —

Кто за кого должен платить —

Про минное поле

Про любовь

Одна ненормальная украла ребенка, —

Слишком тревожиться о будущем

Человека надо искать

Князенька Мишотик Оболенский

Про удары судьбы

Про хорошую вещь

Любовь существует сотни миллионов лет

Волки умирают в одиночку —

Так станет грустно вдруг

Чему завидовать-то? —

Очень жарко

Сколько ни откладывай проблему —

У одного человека родные

Про коронованных особ

Морская капуста

Порыв души —

Один мужчина попал в ужасную ситуацию в бизнесе

Рехнуться и захворать можно

Про старую лошадку

Кукушонок ужасно прожорлив

Про ремонт

Заменить человека другим

Про знакомства

Мужчины немного пугливы

Про Песнь Песней

«Останемся друзьями!», —

Минута слабости

Старик и старушка —

Про убытки

«Я люблю тебя», —

Рассказы о прошлых возлюбленных

Ну, не взяли куда-то

Чашка чая —

Ботинки были ужасные

Завтрак для Когана

«Вчера еще в глаза глядел

Можно, конечно, вынудить человека признаться

Сердце женщины

Про корзинку грибов

Обещать ничего не надо

Про валенки

Время стало бежать очень быстро

Надо нести ответственность

Человек сам решил свою проблему

Я много лет работаю

Утешиться трудно

Один попугайчик

Иногда добиваешься одного

Злобные и провокативные комментарии

Если на душе тоскливо

Одного психолога

Рак-отшельник и актиния

Дело было так —

Чтобы обрести уверенность в себе

«Так проходит земная слава» —

Одна девушка сбежала с цыганами

«Так проходит земная слава» —

Чтобы обрести уверенность в себе

«К пятидесяти годам вы будете иметь лицо

Доктор Жизнь
Психологические эссе о жизни

Анна Валентиновна Кирьянова