Николай Рерих
Мир через Культуру. Сборник очерков Н.К. Рериха

   © Международный Центр Рерихов, 2015
   © И.Ю.Дьяченко, вступительная статья, составление, 2015
//-- * * * --//

   Посвящается 80-летию Пакта Рериха

Зов о мире и культуре

   Мир, война, культура. Эти слова сегодня, в XXI веке, приобретают особый смысл, связанный с будущим.
   Бытует представление, что история человечества – это сплошная история войн. А мир в сознании многих людей – это отсутствие войны, своего рода передышка между войнами. Вот уже ХХ век стал веком мировых войн. Первая мировая унесла несколько миллионов человеческих жизней, Вторая мировая – десятки миллионов. У многих на памяти холодная война. Кто посчитал ее жертвы?
   Но войны продолжаются и становятся все более и более изощренными, и человек в беспамятстве уничтожает все, что окружает его на земле: себе подобных, природу, цивилизацию. За последние сто лет безвозвратно утрачены многие культурные ценности, плоды вдохновенного творческого труда лучших представителей человечества. Все это не восстановить. Нет уже той энергетики, которая их создавала. А молох войны всегда будет требовать новых и новых жертв. По сути, война – это восстание против самой жизни. Не противоестественно ли это? Выполнима ли заповедь «не убий»? Не утопия ли: мир во всем мире?
   Но все Великие заповедали мир. О мире сказал Христос: «Мир имейте между собою» [1 - Мк. 9:50.]; «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам» [2 - Ин. 14:27.]. О мире говорит буддизм: «Пусть каждый растит дружелюбную мысль ко всему сущему. Пусть он взрастит в себе желание ко всему миру и дружелюбие и вверху, и внизу, и всюду, неограниченно, без всякой ненависти, без всякой вражды!» [3 - Метта Сутта 7, 8.]. О мире говорит священная книга мусульман Коран, в которой описывается, как в давние времена люди приветствовали друг друга словом «Мир!» [4 - Коран. Сура 51:25.].
   В высших заповедях не бывает ничего отвлеченного. В них дается спасительный путь для решения всех жизненных проблем, для развития и совершенствования жизни. Все Высшее несет в себе мир. А на земле – и мир, и война зависят от человеческой воли. Война – это воля к разрушению. А воля к миру связана с созиданием, эволюцией, поэтому мир – это всегда благо.
   «О мире всего мира», «Мир всему живущему», «Сердце человеческое жаждет мира», «О Культуре и мире моление» – эти слова Н.К. Рериха, выдающегося русского художника, мыслителя, общественного деятеля мирового масштаба, звучали как молитва в его очерках 1930-х и 1940-х гг., часть которых представлена в настоящем сборнике. Рерих всегда твердил о мире как о самом насущном, без чего человек не может жить, к чему устремляется в самых лучших своих мечтах, во имя чего совершает подвиги. Но как добиться мира? Только через Культуру, утверждал Н.К. Рерих (он писал это слово с большой буквы, подчеркивая его значимость). Какую Культуру он имел в виду? В научной литературе можно найти более 500 определений понятию «культура», но само это понятие наделяется еще и множеством смыслов.
   Феномен Культуры в разные века исследовали этнографы, антропологи, историки, философы и пр., и в большинстве случаев ученые не делали различия между Культурой и цивилизацией, считая эти понятия тождественными. Культура представлялась как совокупность знаний, верований, искусства, нравственности, законов и обычаев (Э.Б. Тайлор); как результат просвещения (И.Г. Гердер); как инобытие абсолютной идеи (Г.Ф. Гегель); как прогресс человечества, который служит его духовному совершенствованию (А. Швейцер); как проработка материала актом духа (Н.А. Бердяев) и др. Можно сказать, что все эти представления есть грани одного кристалла Истины, а грани сходятся к вершине. Как ее обозначить? Для этого надо попытаться понять, в чем заключается источник приобретаемых «знаний, верований, искусства, законов»? В чем суть просвещения? Что стоит за «инобытием абсолютной идеи»? Зачем необходимо «духовное совершенствование»? Как и для чего прорабатывается материя духом? Все эти и многие другие вопросы обращают мысль в еще более неизмеримые глубины познания сущего. Что поможет заглянуть туда? К сожалению, современные определения Культуры не продвинулись в этом направлении, а напротив, «страдают» полным отсутствием этой глубины, в результате чего представление о культуре сводится к развитым инстинктам человека (А.Я. Флиер), и человек даже в этом (в культуре!) перестает в глазах некоторых ученых отличаться от животного. Подобное представление о культуре далеко не безобидно. После этого сама война (а также и терроризм) начинает уже рассматриваться в сфере Культуры, здесь она находит свое оправдание как нечто вполне естественное (И.В. Кондаков). А это уже недопустимо даже с точки зрения здравого смысла.
   Игнорируя многогранный внутренний мир человека, к области Культуры в наше время стали относить лишь внешние проявления творческой жизни этого человека, практические результаты его деятельности. А ведь именно в этом внутреннем мире, в глубинах сознания, мышления, сердца коренится то, что и выводит человека на путь Культуры. Прикоснуться к этому глубинному источнику, святая святых человека, где сокрыто зерно его духа – живая связь с миром Высшим, – значит увидеть причину зарождения Культуры. Н.К. Рерих стремился найти этот исток, обнаружить первопричину Культуры, которая отвечала бы всем бывшим и будущим построениям, выявляя в каждом из них общее объединяющее зерно. Отделяя понятие Культуры от понятия цивилизации как материального обустройства жизни, Рерих утвердил духовную основу Культуры.
   «Культура есть почитание Света. Культура есть любовь к человеку. Культура есть благоухание, сочетание жизни и Красоты. Культура есть синтез возвышенных и утонченных достижений. Культура есть оружие Света. Культура есть спасение. Культура есть двигатель. Культура есть Сердце. Если соберем все определения Культуры, мы найдем синтез действенного Блага, очаг просвещения и созидательной Красоты.
   Осуждение, умаление, загрязнение, уныние, разложение, все порождения невежества не приличны Культуре. Ее великое древо питается неограниченным познаванием, просвещенным трудом, неустанным творчеством и подвигом благородным. Камни великих цивилизаций укрепляют твердыню Культуры. Но на башне Культуры сияет алмаз-адамант любящего, познающего, бесстрашного Сердца» [5 - Рерих Н.К. Культура – почитание Света // Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. Рига: Виеда, 1991. С. 63.].
   Подобного определения Культуры еще не было. В нем Рерих говорит о Свете как высшей субстанции бытия, связанной с творением мира, его материей [6 - Рерих Н.К. Держава Света // Рерих Н.К. Держава Света. Священный Дозор. Рига: Виеда, 1992. С. 5–6.]. В то же время Свет имеет духовный аспект (незримую материю), который проявляет себя прежде всего через сердце человека, влияет на эволюцию его сознания, расширяет горизонты мысли. Почитание единого высшего Света есть глубокое уважение к тому, что питает жизнь, возвышает, развивает ее, наделяет смыслом, придает истинную ценность и значение. Рожденные от этого Света любовь к ближнему, любовь к миру, любовь к творчеству, красота и знание входят в понимание Культуры Рериха. Так Рерих возвысил понимание Культуры, утвердил ее эволюционное значение, вывел в новое измерение человеческого бытия и тем возвысил самого человека.
   В определении Культуры Н.К. Рериха нет отвлеченностей, напротив, доскональное знание предмета, более того, синтез, который укреплялся в результате общения со многими народами на разных континентах, в изучении их истории и культуры, психологии, традиций, обычаев, эпосов, преданий, легенд. В его определении Культуры – желание вернуть человеку праздник совместного созидания мира. Мира без войн, ненависти и вражды. И этот мир, считал он, зависит лишь от доброжелательства, от благоволения человечества. Мир – это вселенная, и мир – это труд мирный. Мир не есть промежуток между войнами. Мир как состояние жизни требует его осознанного творения в той же мере, как и создаваемые человеком культурные ценности. И прежде всего творение мира должно происходить в сознании. В этом случае он перестает быть утопией, а станет реальностью. Мир – непреходящая ценность, которую способно создать человечество. Так мыслил Рерих. Не о таком ли мире говорили Христос и все Великие Учителя человечества?
   В качестве механизма для воплощения высоких идеалов мира и Культуры Н.К. Рерих предложил для всех народов Договор о сохранении культурного наследия. В него был заложен важный смысловой ключ, повернув который человечество выйдет на дорогу мира, ведь Культура и мир неразделимы. Рерих предложил Пакт (и Знамя Мира как отличительный флаг Пакта), напоминающий о том, что человеку дорого и свято, что помогает ему сохранить свой человеческий облик и прочный мир на земле.
   В 1935 г. усилиями мировой общественности, после трех международных конференций, после многочисленных одобрений и выражений признательности Н.К. Рериху, Пакт («Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников») был подписан 21 страной американского континента и вместе с этим было утверждено Знамя Мира (статья III Договора). В 1931 году в Брюгге в соборе Святой Крови (Basilique du Saint-Sang) состоялось его торжественное освящение в присутствии многих деятелей культуры и духовенства. Этим было подчеркнуто глубокое уважение к идее Знамени: оно приравнивалось к священным символам человечества.
   Глубокое духовное значение Пакта было отмечено присутствовавшим на церемонии подписания президентом США Ф.Д. Рузвельтом. Этот же духовный аспект Пакта прочувствовали многочисленные общественные деятели, которые горячо поддержали такой Договор и содействовали его подписанию. В их словах была выражена обеспокоенность прошлыми утратами культурного наследия, но в то же время было отмечено, что для сохранения этого наследия необходим мир. В этой связи стоит привести проникновенные и мудрые слова Гиля Боргеса (Esteban Gil Borges), заместителя директора Пан-американского союза, на церемонии официального ознакомления президента США Ф.Д. Рузвельта с проектом Пакта Рериха в Вашингтоне 15 ноября 1933 г.: «Невозможно определить ценность мысли и прогресса, представленных прошлыми культурами. Из того немногого, что мы знаем о них, мы можем лишь догадываться о том, что мы потеряли. Многие светочи мысли, зажженные этими цивилизациями, навсегда потушены. Многие из открытых ими путей к более дальним и высоким областям истины закрыты навсегда. Если бы мы владели всем культурным наследием, накопленным всеми цивилизациями прошлого, мы в настоящее время не чувствовали бы той пустоты, которая обитает в наших душах. Мы имели бы более ясное видение тех истин, которые находятся за пределами физических реальностей. Мы могли бы достичь более высоких форм мудрости, не ограниченных временем и пространством. Мы были бы ближе к выполнению миссии, порученной человеку Богом.
   Сегодня вечером мы должны подписать Пакт о прекращении враждебных действий между культурой и насилием. Мы просим о мире во благо культуры, но мы просим также, чтобы культура служила целям мира. Мы желаем, чтобы наука подняла человеческий разум на более высокие ступени знания, чтобы искусство осенило сердца людей более благородными чувствами, чтобы религия и философия пробудили идеалы справедливости и милосердия в сознании людей. Мы надеемся, что эти светочи мысли, защищенные от бурь и раздоров, поведут человечество к миру по более надежному пути» [7 - Материалы Третьей международной конвенции Пакта и Знамени Мира Рериха в Вашингтоне. 17–18 ноября 1933 г. // Знамя Мира. Сб. М.: МЦР, 2005. С.131–132.].
   В 1930-е гг. Н.К. Рерих инициировал международное общественное движение за Культуру и мир. Он вложил в это движение всю свою душу, поэтому оно состоялось и принесло свои замечательные плоды. Он писал множество очерков на эту тему, переписывался с деятелями культуры, искусства, науки, государственными, общественными, религиозными деятелями. Он писал им, что вне Культуры мира быть не может и что без Культуры нет эволюции человека, нет его развития. Однако новая война со всеми ее ужасами уже стояла на пороге и была неотвратима. Ее последствия показали всему миру, как был нужен Пакт, сколько человеческих жизней и сокровищ Культуры он мог бы спасти. К сожалению, европейские страны в 1935 г. уклонились от подписания Пакта Рериха. Одной из причин было то, что идея Пакта «исходила от русского» [8 - Рерих Н.К. Препятствующие // Рерих Н.К. Листы дневника. [В 3 т.]. Т. 2. М.: МЦР, 1995. С. 242.]. Но Пакт не подписал и Советский Союз, где в те годы в силу определенных обстоятельств по воле человека массово разрушались исторические и культурные объекты.
   В послевоенные годы на основе Пакта Рериха была принята Гаагская конвенция «О защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта» (1954), которая стала основой для многих других правовых документов, связанных с сохранением культурного наследия: это конвенции и рекомендации по сохранению культурного разнообразия, природного наследия, археологического наследия, подводного наследия, нематериального наследия и т. д. В 1972 г. был создан Список Всемирного культурного наследия, который постоянно пополняется. Гаагская конвенция кардинально отличается от Пакта Рериха тем, что она была принята только для случая вооруженных конфликтов и не защищала памятники культуры в мирное время. К тому же она приняла ряд оговорок, которые делали памятники беззащитными при возможности их использования в случае военной необходимости. Проблема сохранения культурного наследия остается. Оно разрушается и зачастую утрачивается навсегда, главным образом не по естественным причинам, а по воле человека. Однако надо иметь в виду, что принятие международных конвенций вовсе не означает, что все страны автоматически их признали и обязуются выполнять. Ратификации конвенций растягиваются на много лет и даже десятилетий. И когда они ратифицируются, тоже нет гарантии их безусловного выполнения.
   Сегодня мир проходит труднейшее испытание: на глазах мировой общественности уничтожаются культурные ценности в результате новых вооруженных конфликтов и новых войн (варварское разрушение исторических памятников в Косово, Ираке, Ливии, Сирии, Афганистане и др.). Человечество, которое имеет Пакт Рериха, Гаагскую конвенцию и выработало множество правовых документов в области защиты культурного наследия, оказывается бессильным перед лицом новых разрушений, новых вызовов времени, и здесь никакие, даже самые важные, бумаги и постановления не смогут помочь. И не помогут, потому что они являются лишь дополнением к воле человека. Время подтверждает историческую правоту Н.К. Рериха: разрушения не прекратятся, пока человечество не осознает, что же такое Культура во всей ее глубине и значимости. Только понимание величия Культуры, понимание того, что Культура есть панацея от всех (!) кризисов человечества, что в ней – решение всех его проблем, в ней – путь к сотрудничеству между народами и эволюционное восхождение человека, принесет человечеству долгожданный мир. Пакт Рериха – не формальность. Он далеко не исчерпал своих исторических возможностей, так как не ограничен лишь одной юридической базой, и заложенная в нем идея много шире, чем рамки обычного договора.
   Идея Пакта родилась задолго до 1935 г., в далеком 1904 г., во время путешествий Н.К. Рериха по древним русским городам. Тогда у него возникла мысль «о нужности особого охранения святынь народных» [9 - Рерих Н.К. Чутким сердцам // Рерих Н.К. Берегите старину. М.: МЦР, 1993. С. 61.]. В 1908 г. в очерке «Восстановления» Н.К. Рерих высказал то главное, ради чего следует сохранять культурное наследие, что в нем ценного для человека: «В разрушении памятников понижается культура страны» [10 - Рерих Н.К. Восстановления // Рерих Н.К. Берегите старину. С. 25.]. Вот эта забота о сокровищах народных, о человеке, о его будущем и будущем всего мира подсказала Н.К. Рериху создать такой гуманистический проект, который все это охранил бы.
   В Пакте Рериха была предусмотрена защита памятников культуры и в военное, и в мирное время, что существенно отличает его от Гаагской конвенции 1954 г. Помимо юридических оснований, заложенных Н.К. Рерихом в сферу защиты культурного наследия, Пакт имеет такую яркую гуманистическую составляющую, как покровительство и уважение персонала культурных учреждений, как во время войны, так и в мирное время. И это высоко поднимает статус работников, которым доверено сохранять мировые культурные ценности. «Пакт для защиты культурных сокровищ, – писал Рерих, – нужен не только как официальный орган, но как образовательный закон, который с первых школьных дней будет воспитывать молодое поколение с благородными целями о сохранении истинных ценностей всего человечества» [11 - Рерих Н.К. На страже Мира // Знамя Мира. С. 271.]. Человек должен быть воспитан на уважении к культурному наследию в условиях мира, когда он имеет поистине неограниченные возможности глубоко изучать достижения всех веков и, обращаясь к накопленному опыту человечества, создавать новые культурные формы, несущие импульс уже к дальнейшему эволюционному продвижению.
   Пакт – это нечто большее, чем просто договор, это действие, направленное на объединение и сотрудничество людей в сознательном созидании мира. Это действие способно поднять человека над всеми национальными и религиозными разделениями, что особенно важно, дать ему высокие нравственные ориентиры. Н.К. Рерих разрабатывал целую программу действий, «программу Культуры» [12 - Рерих Н.К. Красный Крест Культуры // Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. С. 269.], где подробно разъяснял, что надо предпринять, что делать, каким образом через Культуру подойти к миру. Ведь мало думать или говорить о ней, надо приложить к жизни ее заветы, особенно среди молодого поколения. Человека к миру надо подготавливать, укреплять его сознание жизнеутверждающими формулами. Без Культуры никакие программы по сохранению культурного наследия, программы мира не могут быть действенными и убедительными, поэтому просвещение, образование, воспитание выходят здесь на первый план. Однако просвещение, образование и воспитание должны иметь свои незыблемые устои, основы, укрепляемые духовной этикой, ведущей к познанию основ бытия. Это даст расширение сознания, дисциплину мысли, слова и дела, укажет на недопустимость лжи, грубости, невежества и напомнит о Прекрасном как о самом насущном и жизненно практичном, другими словами, откроет широкий путь к самосовершенствованию, т. е. к тому, для чего человек живет на земле. Н.К. Рерих обращал сознание человека к тем ценностным установкам, которые формируют его мировосприятие, дают понимание природной космичности, естественной религиозности, связи с Высшим. И в этом случае требуется развитие не только интеллекта, но и сердца, поскольку связь с Высшим у человека осуществляется через сердце. «Сердце – это престол Всевышнего» [13 - Рерих Н.К. Бог // Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. С. 60.], – писал Н.К. Рерих. Мудрость Востока гласит: «В основе всей Вселенной ищите сердце» [14 - Учение Живой Этики. Беспредельность, 145.]. Как воспитывать сердце? Дружелюбием, верностью избранным идеалам, терпением, самопожертвованием.
   Н.К. Рерих справедливо считал одной из главных задач воспитания и образования направить мышление человека к природе. В общении с природой человек обретает мир. Из природы он черпает свои познания, утончает мышление, открывает великие законы жизни; во взаимодействии с природой обучается труду и творчеству.
   В 1933 г. Н.К. Рерих написал очерк «Боль планеты», который вошел в серию работ, созданных во время продвижения Пакта Рериха в мире. Этот очерк, наряду с другими, раскрывает тему сохранения природного наследия как одного из условий сохранения мира на планете. Изучение природного наследия во всем его многообразии, отношений природы и человека, их глубоких, исконных взаимосвязей, понимание воздействия состояния природы на духовное состояние человека, зависимости между характером природы и историей проживающего в определенной местности народа, особенностями его национального характера – все это задачи для многих поколений.
   Размышляя о мире, Н.К. Рерих ставил вопрос о сохранении и изучении нематериального культурного наследия народов. С этим была связана проблема сохранения национальной самобытности каждого народа, глубокое изучение его исторических и культурных корней, национальных обычаев, традиций, фонетических особенностей языка, наконец, познание души народа, звучание его творческого духа. За всем этим он наблюдал нечто общее, элементы «всечеловечности» [15 - Рерих Н.К. Звучание народов // Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. С. 147.], которые относились к непреходящим, или вечным, ценностям.
   В решении проблемы мира Н.К. Рерих рассматривал вопросы каталогизации объектов культурного наследия. Он считал необходимым составление перечней объектов культуры на всех территориях, проведение совместного международного каталогизирования «религиозных, художественных и научных ценностей» [16 - Рерих Н.К. Конвенция Знамени Мира // Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. С. 251.]. Цель каталогизации культурного наследия для него состояла не только в том, чтобы учесть и сохранить памятники прошлого, выявить новые историко-культурные и природные объекты, но чтобы в их совместном изучении, в их ценностной интерпретации народами найти «истинную мировую мысль о мире» [17 - Рерих Н.К. На страже мира // Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 2. С. 84.], ту духовную основу, которая придает устойчивость и равновесие всей социокультурной системе, служит ее развитию.
   Путешествуя по древним городам, запечатлевая в картинах шедевры архитектуры и искусства, сам Н.К. Рерих своим художественным творчеством, а также воззваниями и лекциями широко знакомил соотечественников с тем, сколько красоты создавал человек на своей земле, что есть красота, каким ведущим началом она для человека была, как в прежние времена люди умели украшать свою жизнь и свой мир. Рерих делал все возможное, чтобы соотечественники смогли увидеть и полюбить то лучшее, что было создано на Руси гением человека. Для этого он принимал активное участие в работе комиссий по реставрации Ферапонтова монастыря под Вологдой, храма Василия Блаженного в Москве, в комиссии по изучению и описанию старого Петербурга, в создании музея допетровского искусства и быта, а также во многих других обществах и комиссиях по сохранению, возрождению, защите памятников. Также Рерих стоял у истоков научной реставрации памятников культуры, был категорически против новоделов, которые не несут в себе мемориальности и памяти веков. Известна также его непримиримая позиция по недопущению, даже для нужд фронта, строительства железной дороги в 1916 г. в том месте, где она должна была пересечь Волхов и таким образом мог быть уничтожен один из лучших русских пейзажей, связанных с историей Великого Новгорода. Вместе со своими коллегами он отстоял красоту, связанную с природным наследием России. Многими примерами Рерих показал, как надо сражаться за Культуру.
   В своих статьях Н.К. Рерих создавал новую концепцию миротворчества, в которой он соединил состояние мира с сохранением культурных ценностей. Отношение к ним, по его убеждению, формирует ту глубину сознания, когда человек начинает понимать, что есть мир и как его надо защищать. «Когда говорится об охранении культурных ценностей, – писал он, – это тоже будет борьба против нарушения мирных условий. …Это будет защитою того же прекрасного мира, понятие которого все же живет в глубине сердец» [18 - Рерих Н.К. Фредум // Рерих Н.К. Нерушимое. Рига: Виеда, 1991. С. 155.]. Разоружиться «в сердце и в духе» [19 - Рерих Н.К. Конвенция Знамени Мира // Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. С. 251.] – это главная основа творения мира. И здесь надо учиться различать, что мир кончается не с грохотом пушек, а тогда, когда начинается «рычание сердец» [20 - Рерих Н.К. Мир всему живущему // Рерих Н.К. Листы дневника. [В 3 т.]. Т. 3. М.: МЦР, 1996. С. 602.].
   Понятие миротворчества сегодня связывается с урегулированием конфликтов политико-дипломатическими, военными или иными методами. Для поддержания миропорядка в те страны, где происходят внутри– или межгосударственные конфликты, направляются объединенные миротворческие силы ООН. Находясь на воюющих территориях, они применяют зачастую военную силу для разрешения конфликтов и достижения мира далеко не мирным путем, тем самым девальвируя понятие миротворчества как такового. Принуждение к миру – все-таки вынужденная и насильственная мера, не решающая до конца проблему войны и, по сути, не отвечает понятию миротворчества, которое, согласно Рериху, предполагает его осознанное созидание, становление.
   В истинном творении мира (который так же, как и Культуру, понимают по-разному) нет насилия, унижения, умаления достоинства «другого». Миротворчество выступает свидетельством культурной компетентности человека. Зарождаясь в сознании, оно выражается в деятельности, направленной к недопущению войн в принципе, в межкультурном диалоге, в открытости сторон. Его инструментом будет убеждение, терпение, доверие, желание охранить достоинство и честь государства, человеческое в человеке. Интерпретация миротворчества по Рериху дает основание говорить о нем как о новом культурном феномене, способном регулировать социальное и личностное, глобальное и локальное, выявляющем духовно-нравственные механизмы функционирования общества в сложном историческом процессе.
   В 1930-е гг. Н.К. Рерих мечтал о мировом Дне Культуры, когда во всех храмах, школах, обществах, даже в тюрьмах будет сказано о высших ценностях человечества, необходимости их сохранения и защиты. В эти дни (а затем и постоянно) могут проводиться многообразные лекции, концерты, выставки, манифестации и акции во имя Культуры, на которых будут иметь свое слово художники, поэты, музыканты, ученые. Приветствуются и лекции в военных школах. Если человечество еще не может отказаться от войны как средства решения международных проблем, то повсеместно могут быть углублены мысли о Культуре, осознание духовных ценностей, понимание мирных стремлений человечества. Так постепенно будут создаваться традиции почитания Культуры, уменьшаться пространство вражды, ненависти и войны. Судороги зла, считал Рерих, все же неизбежны, но «сущность народа, сердце его хочет мира, строительства мирного, познания и признания Красоты Жизни» [21 - Рерих Н.К. АРКА // Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 3. С. 399.]. В конечном счете никакие договоры, резолюции, указы и приказы не решают проблемы мира и проблемы будущего. Все решает и будет решать «глас народа, воззвание множеств» [22 - Рерих Н.К. АРКА // Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 3. С. 399.], т. е. общественная сила, за которой всегда остается последнее слово. Среди этих голосов прозвучит во всей убедительности и голос женщины, которая самоотверженно, возвышенно, бескорыстно вносит основы Культуры во всю человеческую жизнь, «от колыбели до трона», как в своей малой семье, так и в великой семье народов.
   Повсеместной организацией форм приобщения человека к Культуре, изучению ее наследия, решению вопросов его сохранения должны заниматься, по убеждению Н.К. Рериха, комитеты, кружки, клубы, союзы, учреждения, создаваемые теми, для кого понятия Культуры, мира, сотрудничества, единения, взаимоуважения наполнены конкретным содержанием, а служение Культуре стало жизненной потребностью.
   В реализации идей Пакта Рериха огромную роль призвано сыграть Знамя Мира. Оно должно подниматься над объектами культурного наследия для их идентификации во время войн и также в мирное время (когда им угрожает опасность разрушений). Это Знамя, как писал Рерих, никого не умаляет, не нарушает ничьи мирные интересы, а напротив, возвышает мировое понимание культурных ценностей. Знамя есть призыв к миру, оно само есть символ мира и будет развеваться над теми зданиями и сооружениями, где охраняются культурные сокровища, где есть понимание их духовной ценности. Оно напомнит о бережливости к жизни, к ее лучшим и высшим проявлениям. «Знамя говорит: noli me tangere! [23 - Не прикасайся ко мне (лат.).] – не прикасайся! – не оскорби разрушительным прикосновением сокровища мира!» [24 - Рерих Н.К. Знамя Мира // Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 2. С. 207.] Так мыслил Рерих.
   Для охранного Знамени Мира им был выбран знак триединства как один из самых древнейших и самых распространенных на разных континентах и материках знаков, который имел отношение к глубинному мироощущению человека, к его духовным поискам Высшего начала бытия. Знак толковали как «прошлое, настоящее и будущее» [25 - Письмо Н.К. Рериха А.М. Асееву от 20 декабря 1933 г. // Рерих Н.К., Рерих Е.И. Оккультизм и Йога. Летопись сотрудничества. В 2 т. Т. 2. М.: Сфера, 1998. С. 28.], объединенные кольцом Вечности. Призывая сохранять памятники прошлого и уважать культурные достижения наших предшественников, Н.К. Рерих обращал внимание на закономерности, которые выражает знак Знамени Мира – без прошлого нет будущего. Это обуславливает зависимость настоящего и будущего от прошлого, утверждая непрерываемость эволюционного процесса. Осознанная человеком связь времен, отраженная в знаке Знамени Мира, помогает ему сориентироваться в пространстве мирового бытия, упорядочить свои представления о мире, закономерностях его развития.
   Более того, уничтожение прошлого, влияет на работу механизма культурной преемственности. Эта преемственность проявит себя не в слепом копировании прежних традиций или образцов творчества, а в сохранении той высоты мысли, которая была запечатлена в памятнике культуры и которая даст свое развитие в новых поколениях.
   Любой памятник – это материальное выражение мысли его создателей. В нем запечатлены их знания о мире и бытии, представления о красоте, отношение к Высшему миру и связь с ним, наконец, по этой мысли можно осознать их уровень Культуры. Тем и опасны войны, в ходе которых человеческое невежество, уничтожая в течение веков культурные ценности, «губило мысль, заключенную в письменах» [26 - Шапошникова Л.В. Актуальность Пакта Рериха в современном мире // Культура и время. 2005. № 4 (18). С. 47.], истребляло произведения искусства как «хранилища ценнейшей энергетики» [27 - Шапошникова Л.В. Актуальность Пакта Рериха в современном мире // Культура и время. 2005. № 4 (18). С. 47.], что сказывалось впоследствии на всех областях жизни, вело к ее огрубению (одна из причин бесконечных войн человечества), разложению духовных основ. По мысли Л.В. Шапошниковой, войны, разрушая созданное человеком, его творческим умом, искореняют важные вехи развития Культуры, которые могут быть утрачены навсегда. Вместе с памятником уничтожается энергетика духа тех, кто творил культурное наследие. И она уже не может быть воспроизведена в прежнем качестве, оказывать свое благотворное воздействие на человеческую душу, побуждая ее к новому творчеству.
   Пакт Рериха, утверждая приоритет Культуры во всех областях человеческой жизнедеятельности, помогает сохранению культурного наследия, что в свою очередь способствует формированию позитивной энергетики культурного поля, вне которого человек не может развиваться, т. е. эволюционировать. Лишь «выпадая» из культурного поля, человек испытывает кризис, поскольку отрывается от своей главной жизненной основы.
   Н.К. Рерих справедливо замечал, что в основе каждого мирового кризиса – прежде всего кризис Культуры. Определяя качество человеческой жизни, Культура создает и качество цивилизации, наполняет ее формы подлинной красотой. Культура у Н.К. Рериха позволяет провести четкую границу между нею и понятием цивилизации, но в то же время и ощутить их гармонию. Утрачивая Культуру как свою высшую, духовную основу, человек гибнет, но вместе с тем он подвергает гибели цивилизацию, всю планету. Пакт Рериха, активизируя различные формы Культуры (государственной, общественной, частной), помогает спасти цивилизацию, и этим дает уникальный шанс человечеству на продолжение эволюции.
   Своей духовной составляющей Пакт Рериха отличается от других документов гуманитарного права, которые этой составляющей лишены, как, например, Гаагская конвенция, которая действует только в военное время со всеми вытекающими последствиями. Гаагская конвенция декларирует защиту культурного наследия, но не несет в себе той энергетики живого призыва о мире и Культуре, которая живет в словах рериховских очерков и которая обращена к каждому сердцу. Эти призывы истинного гуманизма не только обогащают сознание, но и напоминают нам, сегодняшним, что надо возвращаться к истокам международного движения за мир и Культуру, инициированного когда-то Н.К. Рерихом, и реализовывать то, что было заложено в идее сохранения культурного наследия мыслью русского гения, болеющего за судьбу своей родины и всего человечества.
   Когда-то мир был сотворен высшим Светом. Почитая этот Свет и то, что от Света, мы обретаем Культуру. Мир через Культуру!
//-- * * * --//
   В сфере культуры сегодня особое значение приобретают общественные организации, в основе деятельности которых лежит общественная инициатива, позволяющая более свободно и широко эту деятельность развивать. Общественная форма культуры наиболее ярко проявилась в деятельности Международного Центра Рерихов, созданного С.Н.Рерихом в Москве. В 1989 году Святослав Рерих прислал из Индии свое письмо-напутствие «Медлить нельзя!», в котором обосновал создание такого Центра по изучению, сохранению и популяризации наследия семьи Рерихов, переданного им безвозмездно на родину.
   Популяризация идей Пакта Рериха – одна из глобальных задач в обширной деятельности Международного Центра Рерихов, который руководствуется в своей работе практическим опытом Н.К.Рериха, его принципами и методами по продвижению идеи сохранения культурного наследия. Уже стали традиционными международные научно-общественные конференции, семинары и круглые столы, посвященные Пакту Рериха. В них принимали участие деятели культуры, науки и представители мировой общественности из разных стран, в том числе Всероссийского общества охраны памятников и культуры, Росохранкультуры, Всеевропейской ассоциации Европа Ностра (Europa Nostra), Ассоциация национальных комитетов Голубого Щита (Blue Schield) и другие.
   В 2012 году под патронатом ЮНЕСКО Центром Рерихов было положено начало международному культурно-просветительскому выставочному проекту «Пакт Рериха. История и современность». Цель проекта состоит в том, чтобы напомнить международной общественности о возвышенной идее Пакта и его создателе, объединить вокруг этой идеи неравнодушных людей, создать общественное мнение о жизненной необходимости сохранения исторических и культурных памятников и актуальности завета Рериха Мир через Культуру в современном мире.
   С этого времени уже прошло более 100 выставок в 20 странах: Австрии, Азербайджане, Аргентине, Беларуси, Болгарии, Германии, Индии, Казахстане, Кыргызстане, Латвии, Нидерландах, России, США, Узбекистане, Уругвае, Финляндии, Франции, Чили, Швейцарии, Эстонии. С выставками познакомились в Штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже, в Отделении ООН в Женеве и Вене, штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, Дворце Мира в Гааге, Парламенте Аргентины. В России выставки прошли более чем в 160 городах.
   В рамках проведения выставочного проекта в Аргентине в 2014 году в Кафедральном соборе Буэнос-Айреса второй раз в истории мировой культуры состоялось торжественное освящение Знамени Мира в присутствии делегации Международного Центра Рерихов и деятелей культуры Аргентины. Согласно Указу генерального секретаря администрации президента страны О.И.Х.Парильи выставка «Пакт Рериха. История и современность» получила статус «имеющей национальный интерес» [28 - Генеральный секретариат. Официальное одобрение. Решение 377/2013 [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/news/2013/ukaz2.php?sphrase_id=365590.].
   Высокую оценку и поддержку данный проект получил от Генерального директора ЮНЕСКО Ирины Боковой. 2 апреля 2012 года в своем приветствии по случаю открытия выставке в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже она писала: «Выставка воздает должное великому русскому деятелю, разносторонней и необычайно одаренной личности. Н.К.Рерих оставил заметный след в истории не только благодаря своему искусству, но и неугасимой вере в необходимость защиты мирового культурного наследия. Эта выставка – дань силе влияния его идеи. …В Пакте нашел выражение усердный труд гражданского общества и организаций по всему миру, направленный на защиту культурного наследия» [29 - Международная выставка «Пакт Рериха. История и современность» [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/news/icr/Pact_project.php.].
   Столь же высокие слова были в обращении Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна по случаю торжественного открытия выставки в Нью-Йорке в 2015 году. Он написал: «…Эта выставка воздает должное новаторской идее Пакта Рериха и свидетельствует о нашей решимости продвигать эту идею вперед. Я хочу поблагодарить Международный Центр Рерихов за организацию этой вдохновляющей выставки. Я призываю Правительства и народы во всем мире объединить усилия, чтобы защитить наше общее наследие и все человечество» [30 - Международная выставка «Пакт Рериха. История и современность» [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/news/icr/Pact_project.php.].

Ирина Дьяченко, кандидат культурологии

Николай Рерих. Очерки. 1930–1940-е

Знамя Мира

   Многообразно устремляется человечество к Миру. Каждый в сердце своем сознает, что это созидательное действо пророчески выражает Новую Эру. Неуместно создаются суждения о предпочтении известному типу пуль или конвенции, определяющие, что ближе Мировому Единению – один или два броненосца с дальнобойными орудиями. Но представим себе даже и такие убийственные рассуждения, как примитивные ступени к тому же самому великому понятию Мира, которое когда-то обуздает воинственные инстинкты человечества духовными радостями созидания.
   Но факт все же остается, что пушки, хотя бы одного из избранных броненосцев, могут так же уничтожить величайшее сокровище искусства и науки, как и целый флот. Мы оплакивали библиотеку Лувена и незаменимые красоты соборов Реймса и Ипра. Мы помним множество сокровищ частных собраний, погибших во время мировых смятений, но мы не хотим вписывать слова враждебности. Скажем просто – «Разрушено человеческим заблуждением и восстановлено человеческой надеждою». Но все же пагубные заблуждения в той или иной форме могут быть повторены, и новые множества памятников человеческих подвигов могут опять быть разрушены.
   Против этих заблуждений невежества мы должны принять немедленные меры. Даже в начале своем эти меры охранения дадут многие полезные следствия. Никто не будет отрицать, что флаг Красного Креста оказал неоценимые услуги и напомнил миру о человечности и сострадании. С этой целью проект Международного Мирного Договора, охраняющего все сокровища Искусства и Науки под международно признанным флагом, представлен нашим Музеем иностранным правительствам. По этому проекту, который был представлен Государственному Департаменту и Комитету Иностранных Сношений, должно быть воспрепятствовано повторение зверств последней войны, когда было разрушено такое множество соборов, музеев, книгохранилищ и прочих сокровищниц творений человеческого гения. Этот план предусматривает особый флаг, который будет почитаем, как международная нейтральная территория; это Знамя должно быть поднято над музеями, соборами, библиотеками, университетами и прочими культурными центрами. Мой план, представленный нашим Музеем, был обработан согласно кодексу Международного Права доктором Международного Права и Политических Наук Парижского Университета, лектором Института Международных Наук Г.Г. Шклявером [31 - Шклявер Георгий Гавриилович (1897–1970) – юрист-международник, профессор Парижского университета, председатель Французской ассоциации друзей Музея Рериха в Нью-Йорке. Принимал участие в юридической разработке предложенного ему Н.К. Рерихом проекта Пакта для сохранения культурного наследия.], по совещании с профессором Альбертом Жоффром де Ла Праделем [32 - Ла Прадель де Альберт де Жоффр (Albert de Geouffre de Lapradelle, 1871–1955) – член Международного Гаагского суда, профессор международного права Парижского университета. По инициативе Н.К. Рериха принимал участие в юридической разработке предложенного проекта Пакта Рериха для общественного обсуждения.], членом Гаагского Мирного Суда, вице-президентом Института Международного Права и членом Факультета Сорбонны. Оба состоят почетными советниками нашего Музея.
   Первый параграф Пакта говорит: «Просветительное и художественное учреждение, художественные и научные Миссии, их персонал, собственность и собрания должны быть признаны нейтральными и как таковые должны быть охранены и уважаемы враждующими сторонами».
   «Охрана и уважение означенных учреждений и миссий будет под суверенитетом договаривающихся Держав без различия подданства каждого указанного учреждения».
   Когда идея Международного Флага Культуры впервые была мною оповещена, мы нисколько не были удивлены, что она была встречена всеобщим интересом и энтузиазмом. Опытные государственные деятели изумлялись, как нечто подобное не было сделано уже ранее. Когда мы просили наших почетных советников д-ра Шклявера и проф[ессора] Жоффра де Ла Праделя уложить этот проект в международные формулы, мы вскоре получили прекрасно оформленный Международный Договор, который сопровождался горячими общечеловеческими симпатиями.
   Этот Международный Флаг Культуры для охраны Искусства и Науки никого не умаляет и не нарушает ничьих мирных интересов. Наоборот, он подымает мировое понимание эволюционных сокровищ. Он помогает ценностям грядущего творчества и в существе своем ведет к великому понятию Прогресса и Мира. В этом понимании, в творческом стремлении, понятие Мира становится более реальным. Это Знамя, как Страж Мира, напомнит о необходимости каталогирования всех культурных сокровищ мира. Это совсем нетрудно и в некоторых странах уже почти завершено, но все же остается много пробелов, и каждое завоевание мирового сознания должно быть приветствовано.
   Флаг Красного Креста не нуждается в объяснениях даже для наиболее некультурных умов. Так же точно и Новое Знамя, этот Страж культурных Сокровищ, говорит само за себя. Нетрудно объяснить даже дикарю значение охранения сокровищ Искусства и Науки. Мы часто твердим, что краеугольный камень будущей Культуры покоится на Красоте и Знании. Теперь мы дожили до действия в этом благословенном поле и должны действовать безотлагательно. Лига Наций [33 - Лига Наций (League of Nations) – международная организация, созданная в 1919-1920 гг. в целях предотвращения военных действий, обеспечения коллективной безопасности и разоружения, урегулирования международных споров дипломатическим путем. Членами Лиги были 63 страны. Прекратила свое существование в 1946 г., когда ее активы и обязательства были переданы в ООН.], которая работает для Международного Согласия, не может восстать против этого Знамени, ибо оно является одним из знаков мирного единения. Неслучайно эта идея возникла на почве Америки. По своему географическому положению Америка менее других стран в военное время находится в опасности подобных разрушений. Потому что это предложение исходит из страны, сокровища которой менее подвержены сказанной опасности, это еще более подчеркивает, что предложенный флаг есть символ всего Мира, не одной страны, но всего цивилизованного Мира.
   Предложенное Знамя имеет на белом фоне в круге три соединенные амарантовые Сферы как символ Вечности и Единения. Хотя мы не знаем, когда именно это Знамя будет развеваться над всеми культурными памятниками, но несомненно, что семя уже взросло. Оно уже привлекло внимание больших умов и устремляется от сердца к сердцу, пробуждая еще раз среди людских множеств идею Мира и Доброжелательства.
   Повелительно принять немедленные меры, чтобы оградить от опасности благородное наследие Прошлого для славного Будущего. Это произойдет тогда, когда все страны торжественно поклянутся охранять сокровища Культуры, которые в сущности принадлежат не одному народу, но Миру. Этим путем мы можем создать еще одно приближение к расцвету Культуры и Мира.
   Март 1930 г.
   Нью-Йорк

Держава Света.
Southbury: Алатас, 1931

Зов о Культуре

   Обращение на учредительном собрании Комитета Общества Друзей Культуры
   Париж, 5 июля 1930 года

   Понятие Культура, по значению самого корня своего, устремляет к самоотверженному изучению, познанию и наслоению всех исканий, возвышающих сознание. Самое огрубелое сердце затруднится отринуть благородную красоту Культуры, созданную безбоязненными подвигами духа. Можно расходиться в путях цивилизации, можно спорить о признаках прогресса, но невозможно не учуять понятие Культуры, сокровищницы всего возвышающего, путевого столба истинной эволюции. Каждый живущий и мыслящий понимает также и ответственность свою перед сложением светлого будущего.
   В трепете исканий доходим до живого синтеза, чтобы сносить воедино разнообразные накопления и, после вражды невежества, опять оценить терпимость и соизмеримость, сложенную знанием.
   Не казалось ли иногда, в буднях смятения и неустройства, что в мелочах подразделений, в серых нагромождениях исчез Свет Единый, ведущий, прощающий и обновляющий?
   Но час особого смятения пены высекает гребень волны. Многоразлично начинают собираться сведения о том, что в самых неожиданных углах творятся полезные достижения. Издалека доносится зов, в котором бодро звучит светлое слово «Культура». И работники всех отраслей оборачиваются и улыбаются этому мирному и ответственному призыву. Все созидающее и трудящееся, умеряя голос неверия и осуждения, начинает приближаться взаимно, зная, что достоинство Культуры убережет от оскорбления; зная, что огонь духа, которым живо сердце, поможет достичь сознания ближнего и оправдает все самоотверженное и созидательное.
   Безмерно надоело разрушение! По признаку созидания и Культуры начали собираться. В Нью-Йорке, в марте этого года, создалось Общество Друзей Культуры, и немедленно к основе начали прирастать в разных странах отделы.
   Без особых оповещений начали притекать драгоценные сведения о работе неоглашенной, созидательной, вдохновляющей. Сколько многостороннего опыта накопляется, сколько прилагается незаменимого труда, дающего мировые понимания.
   Разнообразны подробности уставов и правил отдельных ветвей общества, примененные к основному занятию и устремлению группы, но от этого нисколько не потрясается основное, всесвязующее понятие.
   «Если можем встречаться во имя ценности Культуры, ведь это уже огромное счастье, еще так недавно невозможное. Пусть в своеобразных выражениях, пусть в смятениях духа, но пусть бьется сердце человеческое во имя Культуры, в которой сольются все творческие нахождения. Мыслить по правильному направлению – значит уже двигаться по пути к победе».
   Радостна была возможность ответить на обращение учредителей Общества Друзей Культуры 4 апреля так:

   Друзья!
   Как радостно соединить драгоценное понятие Друг с понятием Культуры. Среди всех, часто необоримых, сложностей современной жизни понятие Культуры высится, как несокрушимая Башня, как тот великий Мост, по которому мы достигнем берег прекрасный.
   В разных частях света, в разных состояниях и в разных устремлениях мы находим то же зовущее, обобщающее понятие Культуры. Если нечто должно быть забыто – оно легко может быть забыто во имя Культуры. Если нечто должно быть созидаемо – оно легче всего может быть созидаемо во имя того же понятия света. Этот свет не отвлеченный, но свет реальности, как само Солнце, согревает сердце человеческое и от прошедшего обращает нас лишь к будущему.
   Изучая основы Культуры, мы видим, что немое ограниченное «нет» было лишь губительным, тогда как светлое, готовое к подвигу и созидательному труду «да» создало целые великие эпохи.
   В новых открытиях современности много дано человечеству. Люди полетели, растворяя условные границы. Но с какою же вестью? Люди послали свой голос через безбрежные пространства, но каков этот зов? Мы имеем право совершенствовать Прекрасные открытия лишь во имя Культуры. Мы имеем право облегченно создавать лишь во имя великой будущей Культуры. И нет такого черствого человеческого сердца, которое бы не смягчилось перед понятием Культуры.
   Рад принять Ваше избрание, ибо каждый должен принести свою каплю в чашу достижений светлого будущего.
   Собирайтесь в культурно-трудовые организации в разных странах и разных частях света в крепком деловом общении. Протягивайте через все океаны и через все горы мужественную руку, знающую радость труда и сотрудничества. Еще раз укрепимся в сознании, что ограниченное «я» уступает перед мощным «мы», и эти «мы» во имя просветительного подвига, во имя оздоровления, укрепления и украшения жизни не остановятся перед просветленным трудом. Если праздник труда не в бездействии, то во время этого будущего праздника позволено будет подняться на гору и оттуда увидеть бесчисленные нити, действенно соединяющие человечество во имя прекрасного Строительства.
   Поистине радостно сознание, что объединение именем Культуры из абстракции облеклось в дело и зовом своим напоминает и воодушевляет созидательный труд.
   Сколько духовных единений! Сколько рассыпанных по всем материкам научных и художественных начинаний! Сколько рабочих мастерских и инженерных предприятий! Сколько соколиных спортивных ячеек будут объединены и укреплены.
   Сколько кооперативных и финансовых дерзаний будут осмыслены тем же благородным созидательным зовом «Культура».
   Сколько новых открытий, сколько побед над хаосом стихий, сколько неустанного творчества вспыхивает там, где растет бодрое достоинство Культуры.
   Да живет живущее! Общество Друзей Культуры уже живет и укрепляется неожиданными далекими друзьями. И будет жить, и будет широко творить благо это общество, ибо сроки пришли.
   Привет!

   Март 1930 г.
   Нью-Йорк

Держава Света.
Southbury: Алатас, 1931

Мир и Культура

   Буддийской Ассоциации Молодежи в Коломбо

   В этот памятный день будем вспоминать Свет и взаимно укрепим друг друга основными понятиями истинной эволюции. Великий Готама [34 - Готама (Будда Сиддхартха Гаутама, 623–544 до н. э.) – индийский принц, основатель буддизма.] многообразно заповедовал о Мире и Культуре. Мир означает неутомимое созидание. Культура является вечным познаванием и улучшением жизни основами славного прогресса.
   Непрактично и пагубно все, созданное враждебностью и озлобленностью. История человечества дала нам замечательные примеры, как именно мирное творчество создавало прогресс. Устанет рука от меча, но рука творящая, усиленная мощью духа, будет неутомима и непобедима. Никакой меч не может расстроить истинное наследие Культуры. Человеческий ум может временно уклоняться от первичных источников, но в сужденный час вновь обратится к ним с обновленною мощью духа.
   Завещанные тончайшие энергии уже не отвлеченность для человечества; истинные ученые уже применяют их в своих благословенных опытах улучшения жизни. Давно предуказанная жизнь на дальних мирах и новые возможности земной жизни перестают быть сказками. Мы уже пользуемся этою реальностью, и она создает нам новые часы возвышенного размышления. И само размышление это тоже преображается. Оно делается короче и напряженнее. Учение об очищенной пище уже твердо вошло в жизнь, даже ограниченный ум уже знает о мощных витаминах. Все, что жизненно в блестящем прогнозе, уже не исчезнет, но, как каждая истина, будет вновь появляться уже в расширенном представлении. Человечество начинает понимать, что рука Мира самая мощная. В руке войны никогда не будет той неисчерпаемой упорности, как в руке Мира. Тот, кто несет Мир и Культуру, не насилует других, ибо в своем созидательном энтузиазме он будет исполнен блистательным творчеством и величайшим пониманием истинного сотрудничества.
   Основы Мира и Культуры поистине делают человека непобедимым и, осознавая все духовные условия, он становится терпимым и всевмещающим. Ведь каждая нетерпимость есть знак слабости. Если мы понимаем, что каждая ложь, каждое предательство будет явлено, это прежде всего значит, что лживость и глупа и непрактична. Но что же должен скрывать тот, кто посвятит себя Миру и Культуре? Изучая Основы Учения, он не будет совершать ничего такого, что будет противоречить благородному, ибо истинное Знание необходимо для эволюции. Помогая своему ближнему, он тем самым помогает и общему благосостоянию – качество, оцененное во все века. Стремясь к Миру, он делается устоем развивающегося государства. Не клевеща на ближнего, мы усиливаем продуктивность общего созидательства. Не ссорясь, мы докажем, что действительно познали Основы Учения. Не теряя времени в праздности, мы докажем, что становимся истинными сотрудниками безграничных неустанных мировых энергий. Находя радость в каждодневной работе, мы покажем, что понятие Беспредельности нам не чуждо. Не вредя другим, мы не будем вредить самим себе и еще раз поймем, что в вечном даянии мы получаем. И это благословенное получение не есть скрытое сокровище скупца. Мы поймем, насколько созидательно утверждение и разрушительно отрицание. Среди основных понятий Мира и Культуры содержатся Основы, против которых не дерзнет восстать даже полный невежда.
   «Лалита Вистара» [35 - «Лалита Вистара» (II–III вв. н. э.) – буддийская поэма на санскрите, описывающая жизнь и учение Будды.] упоминается на страницах «Золотых Легенд» [36 - «Золотые легенды» (Legenda Aurea) – сборник житий святых, составленный доминиканским монахом Иаковом Ворагинским (Jacobus de Voragine, 1228–1298). Книга включала апокрифические рассказы о Деве Марии и Иисусе Христе, «Повесть о Варлааме и Иосафе», жизнеописания около 200 святых. Пользовалась огромной популярностью в средневековой Европе, занимая второе место после Библии.]. Перед нами стоит икона Святого Иосафа [37 - Святой Иосаф – христианизированное имя Будды. Житийный источник – «Повесть о Варлааме пустыннике и Иосафе царевиче» (XI в.).], Царевича Индийского. Ведь это благостные знаки, которыми приходит взаимное понимание! Граница Света и тьмы проходит по всему миру и, различая ее, мы становимся защитниками Культуры Света. Не бывает Культуры тьмы. Если мы можем представить твердыню Света, то в противоположность будет лишь пропасть тьмы невежества. Но хотя бы в памятные дни светлых событий тьма должна быть рассеяна.
   В памятный День мы должны принести великое духовное возношение. Если сегодня мы принесем истинное устремление к Миру и Культуре и если мы поклянемся, что не отступим от этих светлых Основ, тогда действия наши заслуженно могут быть названы благородными действиями.
   Истинно, заповеданы благородные действия Мира и Культуры.
   8 мая 1931 г.
   Гималаи

Держава Света.
Southbury: Алатас, 1931

Привет конференции Знамени Мира

   Конференция в Брюгге, 1931

   Сердечный привет всем вам, собравшимся во имя Знамени Мира, во имя культурных ценностей [38 - Н.К. Рерих приветствует делегатов Первой международной конференции за Пакт Рериха, которая была созвана 13–15 сентября 1931 г. в г. Брюгге (Бельгия).]. Я уже выражал мое восхищение благородной идеей Камилла Тюльпинка [39 - Тюльпинк Камилл (Camille Tulpink, 1861–1946) – аристократ, член Королевской археологической академии Бельгии, президент Международного Союза за Пакт Рериха, организатор Первой (1931) и Второй (1932) конференций за Пакт Рериха, состоявшихся в Брюгге.] о созыве Конференции в Брюгге для распространения и укрепления в жизни нашего Пакта Мира. Конечно, г-н Тюльпинк ознакомит почтенное собрание с некоторыми положениями моих писем к нему. Также мне хочется обратиться ко всем присутствующим, чтобы, приветствуя, засвидетельствовать тот энтузиазм, который мы ощутили из стран всего мира.
   Для меня настоящее собрание является как бы основанием долгожданной Лиги Культуры [40 - Лига Культуры (Всемирная Лига Культуры) – по замыслу Н.К. Рериха, добровольный союз культурных, научных и художественных обществ и учреждений по всему миру, включая отдельных личностей, работающих в сфере Культуры. Должна была выполнять роль координирующего органа, претворяющего идеи Пакта Рериха в жизнь. Начало функционирования Лиги Н.К. Рерих относил к 1931 г., когда в Брюгге начала работать Первая международная конференция в поддержку Пакта Рериха.]. Эта Лига укрепит всемирное сознание, что истинная эволюция совершается лишь на основах Знания и Красоты. Лишь ценности Культуры дадут разрешение труднейшим житейским проблемам. Лишь во имя ценностей Культуры человечество может преуспевать. В самом корне этого священного для нас понятия заключено все почитание Света, все служение Благу. Именно понятие Культуры предполагает не отвлеченность, не холодную абстракцию, но действенность творчества, оно живет понятием неустанного подвига жизни, просвещенным трудом, творением. Не для нас самих, ибо мы уже это знаем, но для подрастающих поколений повторим, что во все лучшие периоды человеческой истории возрождение и расцвет создавались там, где вырастала традиция почитания Культуры.
   И мы знаем, что не мгновенно укрепляется эта светлая традиция, ее нужно каждодневно орошать благодатью Света. Ибо даже лучший духовный сад засыхает в темноте и безводии. Потому для нас Знамя Мира является вовсе не только нужным во время войны, но, может быть, еще более нужным каждодневно, когда без грома пушек часто совершаются такие же непоправимые ошибки против Культуры. Всемирное значение имеют культурные духовные ценности человечества, и так же мирно обобщающе будет дружественное рукопожатие во имя этих светлых нахождений всех поколений.
   В широкой программе будут обсуждены многообразные способы применения заботы о Культуре. Конечно, мы услышим множества полезных предложений, которые все будут нужны в этом мировом деле, и лишь будет вопросом, в каком порядке и как лучше применить их.
   Мы услышим и о мировом Дне Культуры, когда во всех школах и просветительных обществах одновременно будет посвящен день осознанию национальных и мировых культурных сокровищ. Мы обсудим, какие именно памятники Культуры и собрания культурные будет охранять Знамя Мира. Обсудим и всемирное каталогирование всех ценностей человеческого гения. Будет обсужден весь комплекс забот о Красоте и Знании, который, поистине, является обязательностью всего мыслящего человечества, внося в жизнь прочные устои. Конечно, будет обсуждено и учреждение особых комитетов во всех странах, представители которых уже выразили или готовы выразить симпатию этому культурному делу.
   Начало подобного комитета в Америке уже положено. В нашем первом Ежегоднике, предлагаемом настоящему собранию, выражены все те действия, которые до сих пор нами были произведены по этому Пакту. Конечно, мы уверены, что не только Ежегодник будет отображать развитие Пакта, но появится и другое издание, посвященное вопросам всемирной каталогизации культурных сокровищ.
   С будущей осени, имея в основании симпатии и одобрение Пакту многомиллионными организациями, кладется основание Фонду Знамени Мира. Особое собрание, посвященное Знамени Мира в нашем Музее в Нью-Йорке [41 - Музей Рериха в Нью-Йорке (Roerich Museum) – основная структура целого комплекса культурно-просветительских учреждений, созданных Н. Рерихом и его единомышленниками в США в начале 1920-х гг. Первое открытие Музея состоялось 17 ноября 1923 года с коллекцией из 315 картин Н.К. Рериха; второе открытие состоялось 17 октября 1929 г. в новом, специально построенном для музея 29-этажном здании. Коллекция составила около 1000 работ Н.К.Рериха. Согласно Декларации Учредителей от 24 июля 1929 г. Музей был объявлен собственностью американского народа.], еще раз показало, какие мощные симпатии стоят за этой идеей. Нельзя не отметить, что некоторые учреждения уже подняли над своими хранилищами наше Знамя, тем подтверждая непреложность этого решения. Нет надобности подчеркивать, что все эти действия должны идти по одному руслу. Понятие Культуры должно вызывать в нас и соответствующее понятие единения.
   Мы устали от разрушений и взаимного непонимания. Лишь Культура, лишь всеобобщающие понятия Красоты и Знания могут вернуть нам общечеловеческий язык. Это не мечтание! Это наблюдение опыта сорокадвухлетней деятельности на поприще Культуры, Искусства, Науки. И в одном мы можем принести нерушимую клятву, что от этой охраны Культуры, от Лиги Культуры ни мы, ни последователи наши не отступимся. Нас нельзя разочаровать, ибо наблюдения в поле Искусства и Знания наполнят нас несломимым энтузиазмом. Не одна нация, не один класс с нами, но все множества человеческие, ибо, в конце концов, сердце человеческое открыто Красоте творчества.
   Со снежных вершин Гималаев во имя этой всеобнимающей, всепобедной красоты творчества, в самом широком понимании, я приветствую вас, приветствую друзей-единомышленников Культуры, и это единение в Прекрасном умножит силы наши, вольет согласие в мышление наше, и убедительностью прекрасной необходимости привлечет к нам множество сотрудников Культуры.
   Ведь понятие Культуры принадлежит к нерушимым синтезирующим понятиям. Против Культуры может быть лишь невежество и, если бы таковое где обнаружилось, мы можем лишь сожалеть об этом темном начале. При этом будем помнить, как медленно входят в сознание даже совершенно очевидные идеи. Будем помнить, что даже знамя Красного Креста, уже оказавшее человечеству бесчисленные услуги, вначале было принято с усмешкою, недоверием и сарказмом. О том же говорят бесчисленные примеры полезнейших открытий и нововведений. Но эти факты своею прискорбностью вливают в нас новую энергию о необходимости и жизненности Знамени Мира и Лиги Культуры.
   В конце концов, то, что мы предлагаем, ничто и никого не умаляет, ничто не затрудняет и достижимо самыми простыми средствами. Конечно, большие дела не могут быть выполнены немедленно – требуется неустанная, длительная работа, к которой мы и готовы. Но огонь зажигается мгновенно и пусть этот священный огонь, огонь Чаши Возношения, мгновенно объединит нас всех сойтись и дружно поднять Знамя Мира, Знамя Культуры!

Держава Света.
Southbury: Алатас, 1931

Корни Культуры

   К десятилетию Института Объединенных Искусств Музея Рериха

   Уже прошло десять лет, как мы положили основание Институту Объединенных Искусств. Как незаметно прошло это десятилетие, ибо когда много обстоятельств и происшествий, тогда время идет особенно быстро.
   Как вчера представляется, что мы с М.М. Лихтманом [42 - Лихтман Морис Моисеевич (1887–1948) – музыкант, ближайший сотрудник Н.К. Рериха и Е.И. Рерих в организации и деятельности культурно-просветительских учреждений в США (Мастер-Институт Объединенных Искусств, Международный Центр Искусств «Corona Mundi», Музей Рериха и др.), вице-президент Музея Рериха в Нью-Йорке, вице-президент и декан музыкального отделения Института Объединенных Искусств, вице-президент Международного художественного центра «Corona Mundi» в 1920–30-е гг. Автор ряда публикаций о Н.К. Рерихе в американской прессе.] спешим снять помещение в «Отеле Артистов» в Нью-Йорке. Случайно по дороге задерживаемся, и, благодаря этой случайности, при входе в подземную железную дорогу к нам бросается греческий художник с неожиданным возгласом: «Уже три месяца ищу вас – не нужна ли вам большая мастерская?» – «Конечно, нужна, где она?» – «В доме Греческой Церкви, на 54-й улице». – «Хорошо, завтра же пойдем осмотреть ее». – «Нет, невозможно, не могу больше держать ее. Если хотите видеть, идемте сейчас же».
   И вот вместо «Отеля Артистов» мы сидим у отца Лазариса, Настоятеля Греческого Собора, который уверяет меня, что я духовное лицо. Тут же решаем снять помещение, и под крестом Греческого Собора полагается начало давно задуманному Институту Объединенных Искусств. Мастерская большая, но всего одна комната.
   Говорят нам: «Неужели вы можете мечтать иметь Институт Объединенных Искусств в одной студии?»
   Отвечаю: «Каждое дерево должно расти. Если дело жизненно, оно разрастется, если ему суждено умереть, все равно умирать придется в одной комнате».
   Итак, раздаются первые фортепианные этюды и реализуются мечты о живописных, вокальных и скульптурных классах. Скоро студию пришлось разделить на три помещения, и сама жизнь поддержала идею объединения.
   Вот с нами такие опытные творческие руководители, как Джайлс, Сач, Мордкин, Лихтманы, Грант, Германова, Бистран, Андога, Вагенер, Апия…
   Уже семьдесят сотрудников работают по разным отраслям и сотни учащихся наполняют классы и аудитории. Уже растет новое поколение преподавателей, и Кеттунен, Фрида Лазарис, Лида Капобиянка и другие наши ученики составляют уже вторую наступательную линию. Двенадцать лет тому назад на основании долгого школьного опыта я брал на себя смелость утверждать следующее:
   «Искусство объединит человечество. Искусство едино и нераздельно. Искусство имеет много ветвей, но корень един. Искусство есть знамя грядущего синтеза. Искусство – для всех. Каждый чувствует истину красоты. Для всех должны быть открыты врата священного источника. Свет искусства озарит бесчисленные сердца новою любовью. Сперва бессознательно придет это чувство, но после оно очистит все человеческое сознание. И сколько молодых сердец ищут что-то истинное и прекрасное. Дайте же им это. Дайте искусство народу, кому оно принадлежит. Должны быть украшены не только музеи, театры, школы, библиотеки, здания станций и больницы, но и тюрьмы должны быть прекрасны. Тогда больше не будет тюрем…»
   Помню, что тогда некоторые друзья улыбались между собою, перешептываясь: прекрасные мечты, но как отзовется на них жизнь?
   Но главный наш принцип: допущение и доброжелательность. Мы и наши сотрудники не любим мертвого «нет» и пытаемся при каждой возможности сказать «да». Недаром все народы выражают утверждение открытым звуком, а для отрицания избрали немое, полузвериное «нет».
   Какие же еще соображения подтвердил опыт последнего десятилетия?
   Жизнь подтвердила, что всякое объединение полезно. Подтвердила, что практично – не убоимся и этого слова – иметь под одной крышей разные отрасли искусства, имея общую библиотеку, общую канцелярию, общее художественное выступление, общее руководство и ближайший обмен между отдельными отраслями. Жизненно дать возможность учащимся пробовать свои силы в разных отраслях, пока они не остановятся на окончательном избрании. Жизненно, чтобы происходило общение музыкантов, живописцев, декораторов. Жизненно оказать преподавателю полное доверие, предоставив ему выявить в жизни свои методы. Результаты покажут, прав ли он, ибо, как и во всей жизни, мы должны судить по следствиям. Жизненно дать возможность учащимся как можно скорее пробовать свои силы в жизни, уча их мужеству и охраняя от вульгарности. Жизненно, как делали Джайлс и Бистран, дать музыку во время живописных классов и давать лекции, своим художественным и философским содержанием подымающие и объединяющие дух всей художественно-рабочей гильдии. Жизненно давать примеры из истории искусства, которая еще раз научит, насколько искусство являлось творящим мирным началом во всей государственной жизни. А главное – меньше отрицать, помня, что большинство отрицаний имеет в основе невежество.
   Таким образом, преподаватели обращаются в руководителей, передавая учащимся не только технику, но и жизненный опыт, и делясь с ними ценными накоплениями, которые окажутся для подрастающих крепким щитом.
   Сколько раз запутавшееся в проблемах человечество пыталось отрицать значение Учителя. В упадочной эпохе иногда точно бы удавалось потрясти это основное понятие духовной иерархии. Но не долго держалась эта темнота. С расцветом эпохи неминуемо опять кристаллизовалось великое учительство, и люди опять начинали чувствовать лестницу восхождения и благословенную руку Водящего. Малые умы не раз смущались, не будут ли они подавлены личностью Учителя. Те, кому мало чего терять, те особенно часто беспокоятся, не потерять бы. В этом отношении сейчас мы вступаем опять в очень значительную эпоху. Дух отрицания только что успел в некоторых слоях человечества возбудить протест против Учителя. Но, как и всегда бывает, отрицание может возвыситься лишь кратковременно, и творческие начала человечества опять выводят странников жизни на путь утверждения безбоязненного искания – на путь творчества и красоты. Люди опять вспомнили об Учителях. Конечно, эти Учителя не должны быть дедушкиным кабинетом со всеми окаменелыми пережитками. Учитель Тот, Кто открывает, умудряет и ободряет. Тот, кто скажет: «Благословенны препятствия – ими мы растем». Тот, кто вспомнит прекрасные Голгофы знания и искусства, ибо в них творящий, созидающий подвиг. Тот, кто сможет напомнить, научить подвигу, тот не будет отвергнут сильными духами. Тот и сам осознает ценность иерархии знания и в постоянном движении своем создает восходящие исследования.
   Сколько школ и полезных распространений знания может быть организовано при наших обществах. Всем им можно дать тот же совет: каждое древо может быть посажено лишь в малом отростке. Лишь в постепенности оно привыкнет и обоснует прочные корни. Потому, если где есть сердечное желание помочь распространению знания и красоты, пусть его выполняют безотлагательно. Пусть не стесняются малыми возможностями. Жизненность не в размере, но во внутренней субстанции зерна.
   1931
   Гималаи

Держава Света.
Southbury: Алатас, 1931

Городу Брюгге

   Сердечно благодарю город Брюгге, благодарю Международный Союз моего Пакта. Мне драгоценно сознавать, что медаль выбита во имя мира всего мира. Без этого желанного мира в конце концов эволюция человечества станет невозможной. Мне драгоценно, что медаль выбита в Бельгии и дана в Брюгге, с которыми у меня связаны глубокие воспоминания. Город ван Эйков [43 - Ван Эйки, Губерт и Ян (Hubert van Eyck, 1370–1426; Yan van Eyck, 1385/90–1441) – фламандские живописцы эпохи раннего Возрождения в Нидерландах. Основатели нидерландской школы живописи. Среди знаменитых созданий Яна ван Эйка – Гентский алтарь, выполненный для собора Св. Бавона в Генте, а также картины «Богоматерь канцлера Ролена», «Портрет четы Арнольфини», «Св. Иероним» и др. Губерту ван Эйку приписывают авторство картины «Три Марии у гроба Христа».] и Мемлинга [44 - Мемлинг Ганс (Hans Memling, 1435–1494) – фламандский живописец. Представитель позднеготической живописной традиции. Произведения отличаются ювелирной точностью рисунка, изяществом линий, торжественностью образов, лиричностью. Среди известных работ: «Благовещение», «Мадонна с младенцем и музицирующими ангелами», «Мученичество Св. Себастьяна», «Портрет молодого человека на фоне пейзажа».] всегда был притягателен мне. Да и где же другой город в Европе, где бы сохранился весь живой уклад старины в такой неприкосновенности? Эта неприкосновенность Прекрасного, именно, так нужна при мыслях об охранении сокровищ человеческого гения. Само Провидение судило, чтобы именно Брюгге стал постоянным местопребыванием нашего мирного союза. Освящение Знамени нашего не случайно должно было произойти в соборе Св[ятой] Крови [45 - Собор Святой Крови в Брюгге (Basiliek van het Heilig Bloed, XII в.) – базилика, известная тем, что в ней хранится одна из величайших реликвий христианского мира – кровь Христа, собранная на месте Его распятия. В 1931 г., во время прохождения в Брюгге Первой конференции за Пакт Рериха, в алтаре базилики было освящено Знамя Мира.], во имя всей Мученической Крови, пролитой за Прекрасную Истину. Где объединяется столько высоких символов, там возникает истинная твердыня.
   Помню, как в молодости первое поминание о Брюгге пришло мне от Вилле, звавшего скорей посетить Брюгге, до реставрации. Мы никогда не забудем посещений Брюгге. И колокола, которых нигде не услышишь; картины, как бы на местах их творения; улицы, хранящие следы великих послов Прекрасного; стук деревянных сабо по камням мостовой; наконец, столетняя кружевница, манящая в каморку, чтобы показать свое рукоделие. Сколько чудесного и в великом и в малом! И когда писалась опера «Принцесса Мален», то именно карилльон Брюггских колоколов лег в основу вступительной темы. Посвящена была эта музыка мне как выразителю образов Метерлинка [46 - Метерлинк Морис (Moris Maeterlink, 1862–1949) – бельгийский писатель, драматург. Автор произведений «Принцесса Мален», «Пелеас и Мелисанда», «Сестра Беатриса», «Монна Ванна», «Синяя птица» и др. Писал также натурфилософские книги («Жизнь пчел», «Разум цветов» и др.). Лауреат Нобелевской премии по литературе (1911). Горячо поддержал идею Пакта Рериха и Знамени Мира в 1935 г. // Н.К. Рерих неоднократно обращался к творчеству М. Метерлинка. В 1905 г. он создал иллюстрации к трехтомному собранию сочинений бельгийского драматурга (СПб.: Изд-во М.В. Пирожкова, 1906–1907). В 1913–1914 гг. работал над эскизами декораций и костюмов к пьесам «Принцесса Мален» (Свободный театр в Москве, постановка не осуществлена) и «Сестра Беатриса» (постановка А.А. Давидова в театре Музыкальной драмы в Петрограде), в 1918 г. создал ряд рисунков к пьесе «Принцесса Мален».] и обожателю старого Брюгге. Ведь во имя Бельгии, во имя Брюгге я заклинал войну первого марта 1914 года картиною моею «Зарево» [47 - Картина Н.К. Рериха «Зарево» (1914) была создана в начале Первой мировой войны и отразила его предчувствия надвигающейся катастрофы.]. Сейчас облики Мален и Брюгге в моих картинах живут в шести странах. В Риксмузеуме Стокгольма, в Атенеуме Гельсингфорса, в Москве, в Киеве, в Париже, в Польше, в нью-йоркском нашем Музее, в Бостоне, в Чикаго и в далекой Небраске, в Омахе [48 - Произведения Н.К. Рериха, посвященные пьесе М. Метерлинка «Принцесса Мален», находятся в Москве: Государственный центральный театральный музей имени А.А. Бахрушина («Замок короля Марка», «Улица перед замком»), Государственная Третьяковская галерея («Тюрьма в башне»); в Санкт-Петербурге: Музей-квартира И.И. Бродского («Комната короля Гильмара»), Государственный музей театрального и музыкального искусства («Комната Мален», «Темница»); в Стокгольме: Музей современного искусства («В часовне»); в Хельсинки: Финская национальная галерея («Двор замка»); в Нью-Йорке (до второй пол. 1935 г.): Музей Рериха («Башня королевы Анны», «Комната королевы Анны», «Двор перед замком»); в Омахе: Ассоциация искусств («Коридоры замка»); в Одессе: Художественный музей («Эскизы костюмов»); в Ереване: Музей русского искусства («Тюрьма в башне») и др.] «Башня принцессы Мален». Перечисляю, что помню, с двоякою целью. Первое, Комитет наш должен знать, где посланники мои, о Бельгии, о Брюгге, о «Принцессе Мален», о «Сестре Беатрисе». И сам я, вспоминая их, тку новую сердечную связь с Брюгге, с драгоценною Каплею Крови, творящей и оживляющей. Второе, каждый перечень многих стран нам напоминает о нашей ближайшей обязанности в отношении Знамени Мира.
   Не только признать и обобщиться мыслью Знамени Мира должны мы. Мы ведь освятили Знамя на Святой Крови и тем поклялись вводить его в жизнь повсеместно, всеми силами. Ведь не тщетно будут искать Знамя Мира над хранилищами истинных сокровищ все те, которые во всех концах мира поверили нам и наполнили пространство сердечными желаниями. Каждый день приходят новые письма, новые отзывы. Избирательная урна «За Мир» наполняется ценными знаками.
   А ведь мир и Культура сейчас так особенно нужны. Все, что мы все делаем, и есть служение Культуре, человечеству и тем самым миру всего Мира. Поучительно видеть, какие именно новые и не ожиданные элементы вовлекаются этими манифестациями в орбиту мышления о Культуре. Поистине, многие из вновь заговоривших о Культуре без импульса деятельности нашей и не за говорили бы о великом начале, не нашли бы времени помыслить о нем, заваленные массою обиходных дел и житейских соображений. Пусть даже ненадолго некоторые из них обратят мысли свои к Культуре, но все же, хотя бы временно, они помыслят о ней и тем приобщатся к сообществу строителей жизни. Драгоценно, что действия о Знамени Мира, о Культуре не только не застывают, но приносят самые новые и неожиданные следствия. Дело Знамени Мира настолько разрастается, что всякое злобное противоречие с каждым месяцем становится все более неуместным, все легче отвергаемым.
   В каждой правильной деятельности всегда приходит такой момент ее развития, когда она до известной степени становится как бы самодеятельною, уже вне человеческих рамок и возможностей. Будем надеяться, что наш проект обновленной культурной и мировой работы уже приходит в то состояние, когда жизненность его становится очевидною. Всем друзьям нашим в такой фазе развития проекта работа будет становиться легче и приятнее, ибо явится возможность постоянного благотворного посева, не затрачивая ценных сил на ненужные трения. Во имя этой устремленной и благой работы можем поистине приветствовать друг друга.
   Пусть Знамя Мира, может быть, еще не развевается над всеми хранилищами творчества. Иду дальше, пусть оно временно пребудет внутри этих Учреждений; физическое его место не так уж сейчас безусловно, важно, чтобы росло и укреплялось его духовное значение. А для укрепления этого духовного значения и понимания каждый может действовать посильно в своей сфере. Мы опять приходим к идее бесконечной цепи, когда приобщившийся к благой идее берет на себя приобщить к ней хотя бы семерых друзей своих, и таким образом это моление о Культуре и Мире в быстро нарастающей прогрессии безудержно входит в жизнь.
   Нужен не столько еще один закон, сколько еще одно повелительное желание, одна народная воля всемирно охранить светочи человечества.
   Таким образом, перед нами сейчас ближайшая двоякая задача. С одной стороны, насаждая всюду Знамя Мира, мы будем, способствуя миру, вообще уменьшать само физическое поле войны. С другой стороны, вводя в школах день Культуры, мы, также внушая задачи мирного строительства, будем возвышать и утончать сознание молодых поколений, утверждая его высокими примерами человеческого творчества.
   Для дела, полезного Миру и Культуре, вовсе не надо ждать всемирного признания. Начало общего Блага и Красоты творится во всяком размере, сохраняя свой животворный потенциал.
   Прилагаю мое воззвание, которое по постановлению нашего Комитета в Нью-Йорке будет 27 сего декабря прочтено во всех храмах [49 - Постоянный Комитет Пакта Рериха и Знамени Мира был основан в Нью-Йорке в 1929 г. для продвижения идей Пакта. 27 декабря 1931 г. в храмах Нью-Йорка по согласованию Комитета с представителями церквей было прочитано «Послание о Культуре» Н.К. Рериха, в основу которого легла его статья «О Культуре и Мире моление».]. Не сомневаюсь, что собор Св[ятой] Крови и другие славные храмы Бельгии присоединятся к этому благому пожеланию нашего Комитета.
   Поистине хотелось бы признательно сердечно напутствовать всех наших сотрудников:
   «Каждый посильно в своих возможностях, без промедлений и откладываний, в добрый путь!»
   Еще раз сердечно благодарю героическую Бельгию и славный город Брюгге за высококультурное выступление на Благо Человечества.
   [1931]
   [Гималаи]

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Знамя

   Не успели мы оплакать гибель картин Гойи [50 - Гойя Франциско (Francisco José de Goya y Lucientes, 1746–1828) – испанский художник и гравер. Яркий представитель эпохи романтизма в изобразительном искусстве.] и драгоценной церковной утвари, истребленных в Испании, так же как и храмов в России во время революций, как перед нами вновь лежит газета с известием о гибели ценнейшей Восточной Библиотеки в Шанхае во время последних военных действий. Можем ли мы молчать об этих разрушениях? Можем ли мы сознавать, что молодое поколение будет знать, как мы попустительствовали разлагающим элементам уничтожать то, чем может укрепляться Культура человечества?
   Разве не долг наш неустанно твердить о необходимости охранения драгоценнейших памятников от всех посягательств на них? Люди так мало отдают себе отчет о том, какие объединенные дружные меры должны быть приняты во избежание новых печальнейших обвинений нашего времени. Будем же смотреть лишь в существо дела, не будем останавливаться перед преходящими формулами. Ибо именно они часто мешают людям увидеть существо дела в полноте.
   В дальнейшем движении нашего Знамени, которое должно служить охранению истинных сокровищ человеческих, много новых предложений. Кто-то не хочет никаких манифестаций. Пусть будет так. Кто-то не хочет паломничества Знамени, не хочет церковных освящений Знамени, не хочет выставок, связанных со Знаменем. Заслушаем и это. Кому-то хочется, чтобы все, связанное со Знаменем и Пактом об охранении человеческого гения, проводилось в пониженном тоне, – и это заслушаем. Кому-то кажется, что вместо слова Культура нужно в данном случае сказать цивилизация, ибо, очевидно, он полагает, что даже уже цивилизация находится в опасности. Конечно, такое суждение немного сурово, но обстоятельства времени, может быть, действительно намекают уже и на опасность для цивилизации. Заслушаем все.
   Кто-то предлагает сделать для Знамени такое длинное название, чтобы в него описательно вошли все определительные. Заслушаем и это, хотя такое предложение мне напоминает эпизод некоего Комитета, обсуждавшего учреждение одного нагрудного знака. Каждый из присутствующих настаивал на своем символе, и председатель из любезности собрал все эти символы воедино, так что получился совершенно нескладный комплекс. Тогда один инженер, до тех пор молчавший, предложил покрыть весь этот сложный знак сетью мировых железных дорог, имея в виду намек на пути сообщения человечества. И только тогда, под этой бесконечной, минимально уменьшенной сетью, всем присутствующим стала ясной неприменимость бесконечного числа механически сложенных символов. И другие многие предложения слышатся. Кто-то предлагает установить по доступной цене повсеместно продажу этого нашего Знамени для вящего его распространения; другие же предупреждают о необходимости держать Знамя и все соображения о разрушении всех сокровищ под спудом. Одни желают видеть знак охраняющий на груди каждого мыслящего человека. Другие же хотели бы так скрыть его, чтобы никто и не доискался до его существования.
   Одни считают повсеместный интерес и запросы о Знамени Мира благим знаком, другим же это представляется смертельно опасным. Одним кажется, что, по примеру прошлой войны, знак должен быть главным образом применен в Европе, другие же утверждают, что сокровища Египта, Персии, Китая, Японии, Южно-Американские наследия майев нуждаются в таком же охранении, выявляя собою тысячелетия нарастания человеческой мысли и прогресса. Одним представляется Лига Наций учреждением, решающим за весь Мир, другие же указывают лишь на частичное ее распространение. Одним представляется необходимым на международных выставках иметь это Знамя, составленное из флагов всех наций, другим же кажется, что даже в частных помещениях вредно держать это Знамя. Одним оно представляется пугающим их знаком бессильного «пацифизма», другим же оно представляется активною защитою достоинства человечества. Одни считают неотложно необходимым открыто заявлять о необходимости охранения сокровищ Мира. Другие же предпочитали бы обо всем говорить в «пониженном» тоне. Заслушаем все это.
   Что же значат эти хотя и противоречивые, но настоятельные заявления, даже требования? Ведь они значат лишь великий интерес к существу этого дела, на которое хотя бы и своеобразно, но не может не звучать сердце человеческое. К своеобразию выражений сердец человеческих, конечно, нужно привыкнуть. Нужно знать, что никакое общее дело не строилось без поднятия всевозможных символов. Каждый крестный ход бывает наполнен всевозможными знаками, которые лишь во внутренней сущности своей служат одному и тому же идеалу.
   Если кто-то сердится по поводу Пакта и Знамени, то и это уже хорошо. Пусть сердится, но пусть, хотя бы в гневе, думает о сохранении сокровищ, которыми жив род человеческий. Часто сказано, что враг явный все-таки ближе к истине, нежели срединный несмысляй, который, не будучи ни горяч, ни холоден, извергается по всем космическим законам. Как видим, сущность вопроса охранения сокровищ человечества настолько неотложна, настоятельна, что каждая газета, каждое ежедневное оповещение приносит прямое или косвенное упоминание все о том же. Тому, кто предлагает говорить об этом в пониженном тоне, мы скажем: «Когда в доме больной, когда сердце потрясено чьей-то болью, не будет ли бесчеловечно требовать тон холодного безразличия?»
   Когда что-либо дорого, мы не можем говорить об этом в ледяных словах. Каждый, кто хоть кого-нибудь, хоть что-нибудь любил на этом свете, знает, что невозможно говорить о любимом в словах ничтожных. Само существо духа человеческого в этих случаях высоких проявлений находит и самый громкий словарь, полный энтузиазма. Никакие могилы, никакие «огнетушители» энтузиазма не могут задушить пламень сердца, если оно чует истину. Откуда же рождались и подвиги, и мученичества, как не из сознания Истины? Откуда же рождалось то несломимое мужество, та неисчерпаемая находчивость, отличающие те дела, о которых помнит человечество даже из школьных учебников своих.
   Любители слов леденящих пусть простят энтузиазм тем, которые существуют его живительным укрепляющим пламенем. Но мы готовы заслушивать все соображения, ибо нельзя сделать несуществующим то, что уже существует. Даже предлагающим говорить в словах леденящих о дорогом для нас понятии мы скажем: «Ладно, послушаем и вас. Начнем шептать, но будем шептать тем громовым шепотом, который дойдет до каждого сердца человеческого». Ведь даже молчание может быть громче грома, о чем так прекрасно сказано в древних Заветах. Но как же можем мы запретить сердцу человеческому биться о том, что для него насущно и дорого!
   Как же можем мы прекратить все песни и земные и небесные! Истребить благолепие песнопений – это значило бы ожесточить и затем умертвить сердце. Но где же тот феноменальный индивидуум, который может кичиться тем, что он всегда и во всем обойдется без сердца? Если мы в сердце своем назовем Знамя наше Знаменем Прекрасным, то это короткое название, конечно, зазвучит в сердце, но в жизни оно будет неприменимо, ибо люди так стыдятся всего прекрасного. Они готовы иногда твердить это слово, но когда дело доходит до свидетельствования о нем, то, оробевшие, они убегают в дебри опошленных условностей. Так же люди поступают, когда им приходится сталкиваться и с великими реальностями: то, что они, может быть, еще дерзают осмыслить в ночной тишине, то в свете дня им кажется уже недосягаемым до стыдности.
   Когда мы перелистываем все уже изданное и написанное о Пакте и о Знамени, все, дошедшее и от людей высокопоставленных, и от трогательных голосов далеко разбросанных тружеников, нам хочется быть с этими энтузиастами, которые не побоялись подписать полностью имя свое во имя охранения самого драгоценного человеческого сокровища. Вот перед нами тысячи писем, полученные из Америк, и из ближних и из дальних Штатов и республик, вот отзывы ряда лучших людей Франции, вот трогательные голоса Бельгии, Чехословакии, Югославии, Латвии, Швеции, Голландии, Германии. Вот письма из Англии. Вот голоса Индии, Китая, Персии, Японии. Так хочется назвать целое множество имен, которые сделались драгоценными в чувствах, ими выраженных, но это взяло бы целые страницы.
   Если, опять же по старинным заветам, целый город мог быть пощажен ради даже одного праведника, то когда мы согласно полученным письмам начинаем отмечать на карте всемирной все места их отправления, уже получается тот драгоценный по своей очевидной неоспоримости факт, что множество людей, воистину, согласилось защищать и охранять сокровища мира. А какие множества не опрошены еще! Сколько подходят новых друзей издалека, которые лишь случайно узнавали о Знамени-Охранителе.
   Потому не помешаем ничем подходить к единому Свету всем разбросанным и рассеянным. Ведь все они, каждый по-своему, мыслят во имя созидательного Блага, во имя того Блага, которое зажигает священный энтузиазм, ведущий к непоколебимому подвигу. Вседостигающим шепотом скажем приходящим о любви и доброжелательстве, ведь они пришли не своекорыстно, но во имя ценностей духовных, во имя всего того прекрасного, что разлито во всем творческом труде, во всем знании.
   Кто хочет кричать, пусть кричит. Кто хочет шептать, пусть шепчет, но невозможно умертвить и заставить замолчать сердце человеческое, если оно открывается для красоты и добра. Со всею бережностью отнесемся к самым разнообразным выражениям сердец человеческих, и если своеобразный словарь добра окажется более объемистым, нежели мы думали, будем лишь радоваться этому и будем всеми силами продолжать охранять и звать к охранению истинных сокровищ Мира.

   6 февраля 1932 г.
   Гималаи

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Познавание Прекрасного

   Платон [51 - Платон (Plato, 428/7–348/7 до н. э.) – древнегреческий философ. Основатель идеалистического направления в философии. Среди основных сочинений: диалоги «Апология Сократа», «Протагор», «Горгий», «Парменид», «Федон», «Пир» и др. Основал философскую школу в Афинах.] заповедал в трактатах о государственности:
   «Трудно представить себе лучший метод воспитания, чем тот, который открыт и проверен опытом веков; он может быть выражен в двух положениях: гимнастика для тела и музыка для души». «Ввиду этого воспитание в музыке надо считать самым главным, благодаря ему Ритм и Гармония глубоко внедряются в душу, овладевают ею, наполняют ее красотой и делают человека прекрасномыслящим… Он будет упиваться и восхищаться Прекрасным, с радостью воспринимать его, насыщаться им и согласовывать с ним свой быт».
   Конечно, слово «музыка», в данном случае, мы не должны понимать в качестве общепринятого теперь музыкального образования в тесном значении. У афинян музыка, как служение всем музам, имела гораздо более глубокое и обширное значение, нежели у нас. Это понятие обнимало не только гармонию тонов, но и всю поэзию, всю область высокого чувства, высокой формы и творчества вообще в лучшем смысле.
   Служение Музам было настоящим воспитанием вкуса, который во всем познает Прекрасное. Вот к этому действенно Прекрасному нам и придется опять вернуться, если только идеи высокого строительства не отринуты человечеством.
   Гиппиас Майор [52 - «Гиппиас Майор» («Hippias Major») – название одного из диалогов Платона. В его основе – беседа Сократа с Гиппием, мудрецом и дипломатом, о духовной сути Прекрасного, его высшем смысле и идее.] (красота) диалога Платона не есть облачная отвлеченность, но поистине живущее благородное понятие. Прекрасное в себе! Ощутительное и познаваемое. В этой познаваемости заключается вдохновляющее, поощряющее напутствие к изучению и внедрению всех заветов Прекрасного. «Философская мораль» Платона одухотворена чувством Прекрасного. И разве сам Платон, проданный в рабство ненавистью тирана Дионисия [53 - Дионисий Старший (Dionysius, 431/430–367 до н. э.) – сицилийский военачальник. Добился единоличного командования армией и захватил правительственную власть. Тиран г. Сиракузы.], а затем живущий, восстановленный в садах Академии, не доказал примером своим жизненность прекрасного пути?
   Конечно, и гимнастика Платона вовсе не современный нам футбол или кулачное антикультурное разбитие носов. Гимнастика Платона – это тоже врата к Прекрасному, дисциплина гармонии и возвышение тела в сферы одухотворенные.
   Мы говорили о введении в школах курса Этики жизни, курса искусства мыслить. Без воспитания общего познания Прекрасного, конечно, и два названные курса опять останутся мертвою буквою. Опять в течение всего нескольких лет высокие живые понятия Этики обратятся в мертвенную догму, если не будут напитаны Прекрасным.
   Многие живые понятия древнего мира приобрели в нашем обиходе вместо, казалось бы, заслуженного расширения, наоборот, умаление и обеднение. Так обширное и высокое служение Музам обратилось в узкое понятие игры на одном инструменте. Ведь когда вы слышите сейчас слово «музыка», вы себе прежде всего представляете урок музыки, со всеми наслоившимися ограничениями. Когда вы слышите слово «музей», вы понимаете его как складочное место тех или иных редких предметов. И, как всякое складочное место, это понятие вызывает в вас некоторую долю мертвенности. И это ограниченное понятие музея-хранилища, складочного места так глубоко вошло в наше понимание, что когда вы произносите понятие в первоначальном его значении, а именно Музейон [54 - Музейон (греч. Дом Муз) – храм муз, покровительниц искусства, поэзии и наук в Древней Греции. Известными античными музейонами были Афинская школа Платона, Ликей Аристотеля, Пифагорейское братство, Александрийский музейон. В Музейонах проходили научные и философские беседы, изучались медицина, лингвистика и др.], то никто уже не понимает, что вы хотите этим сказать. Между тем каждый эллин вовсе даже не самого высокого образования понял бы, что Музейон есть прежде всего Дом Муз.
   Прежде всего Музейон есть Обитель всех родов Прекрасного, и вовсе не в смысле лишь сохранения тех или иных образцов, но в смысле жизненного и творящего применения их. Потому часто вы можете слышать, что люди не могут понять, каким образом Музей как таковой может заниматься всеми родами Искусств, может заниматься воспитанием вкуса и распространением чувства Прекрасного, в существе.
   В данном случае мы вспомнили Заветы Платона. Так же точно мы могли бы вспомнить и Пифагора [55 - Пифагор (Pythagoras, 570–490 до н. э.) – древнегреческий философ, математик. Разработал науку о числах как основе всех вещей и явлений и др.] с его Законами о Прекрасном, с его незыблемыми основами светлых мировых утверждений. Древние эллины дошли до того утончения, что возглавили свой Пантеон Алтарем Неведомому Богу. В этом возвышении Духа они приблизились к утонченно-несказуемому понятию древних индусов, которые, произнося «Нети, Нети», вовсе не хотели этим сказать какое-либо отрицание; наоборот, говоря «Не То, не То», они лишь указывали несказуемое величие непроизносимого Понятия.
   При этом эти великие понятия не были чем-то отвлеченным, чем-то живущим лишь в разуме и рассудке, нет, они жили в самом сердце как нечто живое, живоносное, неотъемлемое и неистребимое. В сердце пылал тот же Огонь Священный, который слагал огненные Заветы и Синаитских отшельников [56 - Синаитские отшельники – христиане, селившиеся в скитах и пещерах горы Синай, спасаясь от гонений в первые века н. э. Прославились аскетизмом и духовными подвигами. Среди них: Нил Синайский, Екатерина Великая, Иоанн Лествичник и др.]. Тот же Огонь сложил драгоценные облики Св. Терезы [57 - Св. Тереза (Тереза Авильская, Teresa de Ávila, 1515–1582) – католическая святая, испанская монахиня, реформатор кармелитского ордена. В истории католической церкви признана первой женщиной-богословом.], Св. Франциска [58 - Св. Франциск Ассизский (Francesco d’Assisi, 1182–1226) – католический святой, подвижник, основатель нищенствующего монашеского ордена.], Св. Сергия [59 - Св. Сергий (Преподобный Сергий Радонежский, 1314–1392) – величайший подвижник Земли Русской, создатель монастырской общины в средневековой Руси. С его именем связано объединение русских земель и формирование российской государственности в XIV в.] и отцов Добротолюбия [60 - Отцы Добротолюбия – христианские подвижники (IV–XV вв.), описавшие свой духовный опыт аскетизма и монашеской жизни (антология «Добротолюбие»). Среди авторов: Антоний Великий, Ефрем Сирин, Григорий Палама, Иоанн Дамаскин и др.], много знавших и в конце концов мало понятых.
   Мы говорим о воспитании вкуса как об акте действительно государственного значения. Когда мы говорим о живой Этике, которая должна стать любимым часом каждого ребенка, тогда мы и взываем к современному сердцу, прося его расшириться, хотя бы до размеров Заветов Древности.
   Разве можно считать естественным фактом, что понятие, ярко выраженное уже во времена Пифагора и Платона, могло бы так сузиться и потерять истинное значение после всех веков так называемого развития. Пифагор уже в пятом веке символизировал собою целую стройную «жизнь Пифагорейскую». Пифагор утвердил музыку и астрономию как сестер в науке. Пифагор, названный ханжами шарлатаном, должен ужасаться, видя, как вместо стройного развития разбита и искривлена наша современная жизнь, не знающая прекрасного гимна солнцу – Свету.
   В наши дни даже в печати иногда сообщаются странные формулы, как, например, недавно сказанная формула о том, что расцвет интеллектуальности является признаком вырождения. Формула очень странная, если только автор не придает слову интеллектуальность какое-то особо суженное понятие. Если, конечно, мы возьмем интеллектуальность лишь как выражение одного условного засушенного рассудка, то, конечно, эта формула справедлива. Но опасно одно, а именно: не считает ли автор интеллектуальность как интеллигентность, которая должна быть связана прежде всего с воспитанием вкуса как действенного в жизни начала.
   На наших глазах создалось на Западе новое перенятое слово – «интеллигенция». Сперва на этого новопришельца несколько косились, но затем оно вошло в литературу. Является вопрос, предполагается ли это понятие как выражение интеллекта или же оно по древним Заветам символизирует вообще сознательное воспитание вкуса?
   Если оно есть символ сознания и утонченного, и расширенного, то будем приветствовать всякое такое нововведение, которое, может быть, еще раз напомнит нам о древних прекрасных корнях.
   В письме о «синтезе» вспоминались различия понятий Культуры и цивилизации. Оба эти понятия достаточно обособлены даже в обычных словарях. Потому не будем возвращаться к этим двум последовательным понятиям, даже если бы кто-то и удовлетворялся одним низшим понятием цивилизации, не мечтая о Культуре.
   Но, вспомнив про интеллигенцию, позволительно будет спросить, принадлежит ли это понятие к цивилизации как к выражению интеллекта, или же оно захватывает и высшую ступень, а именно входит уже в состояние Культуры, в которой действуют уже сердце, дух. Конечно, если бы мы предположили, что слово «интеллигенция» должно относиться лишь к стадии рассудка, то его не стоило бы вводить в новый обиход. Можно допустить нововведение там, где оно действительно вносит что-то новое или, по крайней мере, достаточно обновляет древние Заветы в рамках современности.
   Конечно, всякий согласится в том, что интеллигенция, эта аристократия Духа, принадлежит к Культуре, и только в случае такого объединения можно приветствовать это новое литературное понятие.
   В таком случае воспитание вкуса, конечно, принадлежит прежде всего интеллигенции, и не только принадлежит, но является ее обязанностью, не выполняя которую интеллигенция не имеет права на существование и сама себя осуждает на одичание.
   Воспитание же вкуса не может быть чем-то отвлеченным. Прежде всего это есть действительный подвиг во всех областях жизни, ибо где же может быть граница служению Музам древних эллинов? Если древние понимали во всем действенном объеме это служение и приложения в жизнь этих прекрасных начал, то нам-то разве не будет стыдно, если мы в предрассудках и в ханжестве обрежем все лучезарные крылья огненно сверкающих ангелов.
   Когда мы предлагаем Этику как школьный предмет, как предмет наиболее увлекательный, обширный, полный созидающих начал, мы тем самым предполагаем и преобразование вкуса как защиту от безобразия.
   Андромеда [61 - Андромеда (Andromeda) – персонаж греческой мифологии, дочь эфиопского царя Кефея и царицы Кассиопеи. Была принесена в жертву морскому чудовищу, но освобождена Персеем.] говорит: «И я принесла тебе Огонь». И древний эллин вслед за Эврипидом [62 - Еврипид (Euripides, 480-е – 406 до н. э.) – древнегреческий драматург, создатель классической греческой трагедии. Среди известных пьес: «Медея», «Электра», «Ифигения в Тавриде», «Андромеда» и др.] понимает, какой этот Огонь и почему он так драгоценен. Мы же в большинстве случаев будем твердить эти вдохновляющие ведущие слова, как фосфорную спичку. Мы наклеили высокое понятие фосфора – носителя Света – на спичку и зажигаем ею наш охладевающий очаг, чтобы сварить похлебку на сегодня. А где же оно завтра, это светлое, чудное Завтра?
   Мы забыли о нем. Мы забыли, потому что мы утратили поиски, утратили утонченный вкус, который устремляет нас к улучшению, к мечтам, к сознанию. Мечты для нас сделались снами преходящими, но ведь не умеющий мечтать и не принадлежит к жизни будущей, не принадлежит к роду человеческому с высоким образом.
   Даже та простая истина, что мечта о будущем есть первое отличие человека от животного, уже превратилась в труизм. Но сам труизм сделался не общепринятой истиной, как должно было бы быть, но стал синонимом истины, о которой не следует думать. Тем не менее, несмотря ни на что, даже во время самых больших трудностей не отложим мысль о воспитании вкуса, не отложим мысль о предмете живоносной Этики. Не забудем об искусстве мышления и будем помнить о сокровище сердца.
   «Некий отшельник оставил свое уединение и вышел с вестью, говоря каждому встречному: “Имеешь сердце”. Когда же его спросили, отчего он не говорит о милосердии, о терпении, о преданности, о любви и всех благих основах жизни, он отвечал: “Лишь бы не забыли о сердце, остальное приложится”. Действительно, можем ли обратиться к любви, если ей негде пребывать? Или где поместится терпение, если обитель его закрыта? Так, чтобы не терзаться непреложными благами, нужно создать для них сад, который откроется среди осознания сердца. Станем же твердо на основе сердца и поймем, что без сердца мы шелуха погибшая». Так заповедуют Мудрые. Так и примем, и приложим.
   Без неустанного познавания Прекрасного, без неутомимого утончения сердца и сознания мы сделаем и законы земного существования и жестокими, и омертвелыми в человеконенавистничестве. Иначе говоря, будем способствовать самой низменной гибели.
   Сказано!

   24 мая 1932 г.
   Гималаи

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Второй конференции Международного союза Пакта охранения памятников Искусства и Знания привет!

   Драгоценно мне было в минувшем году приветствовать нашу Первую Конференцию и следить за развитием и распространением в жизни Пакта о Сохранении Памятников Искусства и Науки.
   В свое время мы предлагали этот проект на основе неоспоримых исторических данных, повелительно требовавших обратить общественное внимание на опасности, окружающие незаменимые сокровища творчества духа человеческого.
   Со времени Первой Конференции не прошло и года, как из целого ряда стран поступили сведения о новых прискорбных и незаменимых уничтожениях как предметов искусства, так и книгохранилищ. Эти печальные знаки еще раз напомнили всем нам, насколько сама современность, сама жизнь требует обращения внимания на защиту Памятников Творчества Человечества.
   При этом можно было еще раз убедиться, что хотя и военное время жестоко угрожает Памятникам творчества, но и вне официальной войны, при прочих потрясениях человечества, эти памятники подвергаются не меньшей опасности. Я очень рад был ознакомиться с мнением виконта Алэн д’Эрбе де Тюна, писавшего по поводу нашего Пакта, что Знамя Пакта, так же как и знак Красного Креста, не может быть обнародовано лишь при наступлении военных действий. Народное сознание, сознание целых армий должно узнать значение этого Знака и укрепить его в своем сознании, для чего требуется известное время.
   Это совершенно правильное замечание еще раз подсказывает нам, насколько неотложно должно быть начато распространение сущности Пакта и Знака его в сознании народов. Ведь тем самым укрепится и обновится понимание исторических основ и созидательного прогресса. А такая строительная задача в отношении молодого поколения является поверх всего ближайшей обязанностью каждого образовательного деятеля и воспитателя.
   Не будем скрывать друг от друга те необычайные кризисы и потрясения, колеблющие мировые основы. Не будем перечислять эти бедствия, ибо они известны каждому из нас. И не только известны, но и ощущаемы самым бедственным образом. Это уже не предположение, но уже труизм. Потому мысль об охранении основ высшей Цивилизации, высшей Культуры именно сейчас встает так необычно повелительно.
   Все чуткие умы мира понимают серьезность настоящего положения. Только что выдающиеся умы заметили о необходимости построения нового Ноева ковчега [63 - Ноев ковчег – судно, построенное ветхозаветным патриархом Ноем для спасения людей, птиц и зверей во время Всемирного потопа, согласно Библии (Быт. 6:14).] ввиду несомненных опасностей, окружающих человечество. Об этих опасностях замечали все культурные водители. Из разных стран, при самых разных обстоятельствах приходили эти зовы Кассандры [64 - Кассандра (Cassandra) – персонаж древнегреческой мифологии, предсказательница, пророчица.]. А последующие события лишь подтверждали, что это не были безответственные глаголы.
   Итак, мы видим, что каждый день, без преувеличения, подчеркиваю, именно не месяц, но уже день приносит новые фактические данные о необходимости собраться во имя Сохранения Сокровищ Творческого Духа.
   Не может быть такой страны, которая бы заявила, что она не желает еще раз озаботиться сугубым хранением своих истинных Сокровищ. Не может быть настолько огрубевшего сердца, которое бы не желало понять, что государственный расцвет приходил вместе с расцветом высоких Начал Цивилизации и Культуры. Таким образом, не могу предвидеть, где же могут быть сознательные противники нашего общего желания процветания Цивилизации и Культуры, и прежде всего Охранения Памятников – Истинных Сокровищ Духа человеческого!
   Чтобы решиться сказать, что мысли и заботы о Сохранении Прекрасного, а тем самым и о росте прогресса, не нужны, нужно сделаться тем варваром-разрушителем, который лишь иногда, в моменты упадка цивилизации, поднимал свой голос и руку. Итак, не будем говорить о противниках, ибо предпошлем, что мы живем не в варварские времена.
   Значит, перед нами лежит задача лишь постепенного продвижения и внедрения в сознание народов мысли о неотложности и о необходимости обновления сугубой бережности ко всему творческому, созидающему, положительному. Разрушение и разложение утомили дух человеческий. Они внесли не только огрубение, но отупение, которое начало удовлетворяться лишь самыми грубейшими формами проявления.
   В небрежении находятся культурные начинания, ибо существует ошибочное мнение о том, что сейчас не время о них думать. Когда гремит SOS духа человеческого, тогда время думать и о спасательном круге, который вынесет опять ко временам Великолепного Расцвета.
   Ведь мы оптимисты и понимаем, что стоит мышлению объединенно устремиться к Охранению и укреплению строительных начал, как и все остальное приложится. И самые трудные проблемы, разве не решались они именно основами высшей цивилизации и Культуры?
   Сама история человечества за наши соображения. Кажущиеся препятствия и непонимания, пусть будут они лишь теми скрытыми возможностями, которые расцветают при одолении препон. Ведь во всяком случае мы не отступим от идеи сугубого Охранения истинных Сокровищ Духа. Мы хотим жить, и потому каждое омертвление нам противно.
   И мы не одиноки в этом охранении, а тем самым и в накоплении пищи Духа. Перед нами письменные заявления многих тысяч лучших представителей Мира [65 - Речь идет о приветствиях, присланных в поддержку Пакта Рериха в 1930 г. из культурных, научных и общественных организаций Европы, Америки, Азии, Африки, Австралии, Ближнего Востока.]. Не буду вдаваться в перечисления, ибо какое же из этих прекрасных имен можно бы упустить, а упомянуть их все, как полное ожерелье ценнейших жемчужин, это значило бы написать книгу.
   Конечно, эти книги и будут написаны. Имена вставших в первые ряды на защиту самого прекрасного, самого познавательного, самого ведущего и будут сохранены на ценнейших скрижалях. Человечество должно знать тех, кто более и заботился об истинном Расцвете Прогресса.
   Вспомним историю возникновения Красного Креста. Этот высокий Знак скоро отметит семидесятилетие своего существования на пользу человечества. При этом, в назидание, позволительно будет вспомнить, как много непонимания к этой, казалось бы, общечеловечной идее было проявлено современниками доктора Дюнана [66 - Дюнан Анри (Jean Henri Dunant, 1828–1910) – швейцарский общественный деятель, инициатор создания международной организации Красного Креста. В 1864 г. Женевская конвенция утвердила положения об улучшении участи раненых в сухопутной войне. Лауреат Нобелевской премии мира (1901).]. И тем не менее, несмотря на все пожимания плеч и сожалительные усмешки, идея человеколюбия была принесена в жизнь, и даже самые суровые критики не дерзнут сказать, что эта идея не дала замечательных последствий.
   Есть особый вид людей негативного свойства, которые предпочитают говорить лишь о том, что они считают отрицательным. Но даже и эти своеобразные представители известных групп человечества не выскажут огульного порицания светлой идее Красного Креста.
   История возникновения этого Учреждения должна быть очень изучена нами, чтобы применить ее во многих наших перипетиях.
   Из истории Красного Креста мы видим, что Идея вошла в жизнь лишь вследствие неуклонного, несломимого, повелительно призвавшего действия всех соучастников-первоположенников. По счастью, ни насмешки, ни отрицания не внесли в ряды их губительного разложения. Пусть будет именно так же и в нашем случае.
   Запомним одно, что во всяком случае мы не отклонимся от наших устремлений. Решительно ничто не сломит наших объединенных решений о вящем Охранении Памятников всего самого Прекрасного и Высокого.
   Способы распространения и внедрения этой идеи в сердца народов, в сердца молодежи – наших наследников, чрезвычайно разнообразны. Они так же многоразличны, как и сама жизнь. Потому, повторяю, решительно каждое предложение имеет под собою то или иное основание. Каждая мысль должна быть благожелательно заслушана, и сами обстоятельства покажут, что и в каком порядке возможно к быстрейшему проведению в жизнь.
   Если мы говорим об охранении творчества, то тем самым мы допускаем и широкое мышление. Пусть в этом мышлении, прежде всего, живет и дружелюбие и доброжелательство. Во имя светлых строительных начал, во имя бережности ко всему самому лучшему и высокому приветствую вас и уверен в дружном успехе, который достигнет Конференция Пакта Сохранения Памятников Искусства и Знания.
   Самые сердечные пожелания шлю славному городу Брюгге, который бессмертно высится символом множества прекрасных имен. Приветствую благородные труды председателя нашего Союза Камилла Тюльпинка и всех сотрудников, мыслящих об Общем Благе. Приветствую героическую Бельгию, которая породила столько прекрасных творческих мыслей и Образов. Приветствую всех членов Конференции [67 - Н.К. Рерих обращается к делегатам Второй международной конференции за Пакт Рериха, которая была созвана 7–9 августа 1932 г. в Брюгге (Бельгия). В работе конференции приняли участие представители 22 стран.], друзей Охранения истинных Сокровищ человечества.
   Конференция трудами и решениями своими знаменует светлый путь созидательства, прогресса и Единения.

   1932
   Гималаи

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Женскому сердцу

   Трехмиллионному воинству Федерации женских клубов в Америке

   Когда в доме трудно, тогда обращаются к женщине. Когда более не помогают расчеты и вычисления, когда вражда и взаимное разрушение достигают пределов, тогда приходят к женщине. Когда злые силы одолевают, тогда призывают женщину. Когда расчетливый разум оказывается бессильным, тогда вспоминают о женском сердце. Истинно, когда злоба измельчает решение разума, только сердце находит спасительные исходы. А где же то сердце, которое заменит сердце женское? Где же то мужество сердечного огня, которое сравнится с мужеством женщины у края безысходности? Какая же рука заменит успокоительное прикосновение убедительности женского сердца? И какой же глаз, впитав всю боль страдания, ответит и самоотверженно, и во Благо? Не похвалу женщинам говорим. Не похвала то, что наполняет жизнь человечества от колыбели до отдыха. «Кому же давали венки? Издревле венки давались героям и были принадлежностью женщин. И женщины древности, в гадании, снимали эти венки и бросали их в реку, при этом всегда думая не о себе, а о каком-то другом». Если венок-венец есть символ геройства, то именно запечатление этого геройства, именно, когда он снимается во имя чего-то или кого-то другого. И это не только бездеятельное самоотвержение. Нет, это действенный подвиг! И опять не будет похвалою, но действительностью, когда мы сопоставляем женщину с подвигами.
   Ушло средневековье с унижением и умалением женского достоинства. Люди опять осознали грядущую эпоху Матери Мира [68 - Матерь Мира – речь идет о широко распространенном на Востоке древнем культе Женского начала. Ассоциируется с материнством в его высшем, космическом (духовном) аспекте, покровительством и защитой рода человеческого. Несет в себе творческую силу Космоса и выражает себя в Красоте. Согласно древним пророчествам, на которые ссылался Н.К. Рерих, грядущая эпоха связана с именем Матери Мира.]. И опять меч подвига в руке Жанны д’Арк [69 - Жанна Д’Арк (Jeanne d’Arc, 1412–1431) – народная героиня Франции. Участница Столетней войны между Францией и Англией. В ходе сражений была одним из командующих французской армии, одержала воинскую победу под Орлеаном, что стало началом освобождения страны от английского вторжения. Способствовала возведению на французский престол короля Карла VII. Попала в плен бургундцам, передавшим ее англичанам. Была предана церковной инквизиции и по обвинению в ереси сожжена на костре в Орлеане. Впоследствии оправдана и в 1920 г. канонизирована как святая. Известна как Орлеанская дева.]. И опять сияние, но не зарево костра, а пылание сердца. Сколько тьмы, сколько уродливых порождений злобы и невежества сожжет это сердце пылающее! Сколько пошлости, сколько безумных умалений достоинства человеческого сметет луч сердца женского, осознавшего венок-венец, ей врученный.
   Когда мы говорим о Культуре, разве мы не имеем в виду прежде всего женщину, которая неудержно, широко понесет Знамя утонченной, возвышенной Культуры во все концы, от колыбели до трона.
   Когда в доме трудно, зовут женщину. И в телесных, и в духовных болях призывают именно ее. И кому же произнести это слово «трудно, тяжко», как не к женщине?
   А ведь сейчас трудно, очень трудно в большом доме планеты. Смутился дух человеческий, смутился во взаимовредительстве. И даже сами силы природы словно бы возмутились. Землетрясения, извержения, потопы, смещения климатов, – все вносит еще больше смущения и в без того смятенный дух человеческий. Но история знала такие периоды, и человечество уже знает и панацею в бедствиях этих. И эта панацея – Культура. Там, где рука и мозг обессиливают, там непобедимо сердце, а сердце есть Держава Света, есть средоточие Культуры.
   Ваше трехмиллионное воинство женское одобрило и приняло наше Знамя Культуры и Мира. Сердце женское живет не одними словами, но подвигом. Так было во всей истории человечества. Потому понимаем, что, одобрив и приняв Знамя Культуры и Мира, женщины и понесут его так же действенно, как может пылать священным огнем женское сердце.
   Не только благодарить хочу Вас, женщины – воинство Матери Мира, – за принятие Знамени Культуры и Мира. Но настоящим хочу отметить исторический факт, как три миллиона женщин Америки поняли и приняли Знамя Культуры как нечто неотложное и нужное во общее спасение, в воссоздание традиций Света и Красоты.
   Радостным будет для меня день, когда мне доведется быть лично на собрании Вашем и лично приветствовать Вас, но пока от гор Гималайских позвольте послать Вам мое сердечное сотрудничество, Вам, воинству Матери Мира!

   Особенно драгоценно приветствовать все действия во имя Культуры. Не могу не выразить моих лучших чувств за все ваши фактические выступления, так необходимые, когда все, относящееся к области Культуры, к области Искусства и Знания, подвергается особым утеснениям.
   В огрубении нравов люди иногда доходят до кощунственных восклицаний: «К черту Культуру – деньги на стол». При этом они не хотят осознать, что даже и деньги как таковые, иначе говоря, благосостояние, пришли лишь из источника Культуры. Попробуем на минуту вынуть из мира все открытия, все мудрые и прекрасные творческие достижения, и мир неминуемо погрузится в темноту обнищания в полном значении этого слова.
   Мы не устанем твердить, что эпохи расцвета, эпохи возрождения, эпохи благосостояния вытекали из благодатных источников Культуры. Пытаться разъединить так называемую материальную жизнь от всех прекрасных завоеваний Культуры, это значило бы пытаться представить себе живущего человека без сердца.
   Не мне говорить это вам, которые, конечно, согласны с этим, ибо иначе вы бы не действовали во имя Культуры. Но при каждом случае мы обязаны напитывать пространство императивным зовом, сердечным молением о Культуре, ибо тем самым наполняется резервуар источников, питающих высшую человеческую энергию.
   Однажды какой-то женский голос в печати заподозрил меня в лести после моих обращений к Женщине как Носительнице Заветов Культуры. Меньше всего будет лести или преувеличения в том, что все-таки именно женщина от очага до правительства насаждает основы Культуры. Какая же лесть в том, если мы не забудем, что первое слово о Культуре ребенок в той или иной форме услышит от матери. Какое же преувеличение в том, если мы не забудем, что именно женщина наиболее самоотверженно, без личного эгоистического начала вносит культурные основы в строение как своей малой семьи, так и великой семьи народов.
   Утверждать действительность не есть преувеличение, это есть лишь отмечание ступеней, уже пройденных, чтобы тем сознательнее и легче были ступени будущего. Сказано мудрым: «Мир без женщины есть скала, лишенная цветов». В этом безымянном Завете не может быть ни лести, ни преувеличения. Тем более, что общеизвестно: «Если бы лишить землю цветов, то две трети ее жизнеспособности исчезнет».
   Потому будем брать действительность так, как она есть. Эта же действительность ежедневными сообщениями говорит нам, что, несмотря на огромные достижения культурные, уже добытые человечеством, многие из них остаются недостаточно осознанными в известных кругах. Если грамотный человек, претендующий на цивилизованное состояние, может посылать Культуру к черту, значит, он вообще не дошел до степени цивилизации.
   Каждому из нас в своей области, к сожалению, приходится встречаться с подобными заявлениями, в большей или меньшей грубой форме. Кто-то мечтает о возобновлении подавленной торговли, не желая вспомнить, что без широких умозрительных соображений Культуры не может оживиться и оборот международный, как мысленный, так и товарный. Невозможно считать торговые, финансовые и всякие материальные соображения вне соображений общекультурных.
   Те, кто, вопреки очевидности, считают все проявления Культуры роскошью, просто устарели и окаменели, ибо даже древнейшие писания могли бы напомнить им, как высоко и жизненно ставились вопросы действительного образования и расширения кругозора.
   Часто на словах мы не прочь объединяться, мысленно протягивать руку дружбы и сотрудничества, но как только доходит до дела, как откуда-то вдруг появляются всякие ископаемые злостные соображения, и люди наполняются вновь разрушительным и разлагающим пароксизмом. Потому-то, видя ваши действенные устремления во имя Культуры, и хочется приветствовать их как самое нужное, как панацею против всей современной подавленности, порожденной умертвлением Культуры.
   Эта же распространенная сейчас подавленность действий и духа неминуемо отражается и на умозрении молодых поколений, потому каждое действие во имя Культуры, необходимое всегда, сейчас становится истинным спасательным кругом во время гибельной бури.
   Опять-таки без всякого преувеличения сейчас каждый говорит о происшедшем кризисе. Потому не будет преувеличением обращаться к источникам истории, говорящим нам совершенно определенно, каким образом целые нации миновали надвигавшиеся кризисы, обращаясь к благодетельным истокам Культуры.
   Знаю, что вы согласны в этих мыслях; знаю, что, несмотря на всяческие трудности и противодействия, вы боретесь за панацею Культуры и у очага, и на всех ваших просветительных поприщах. Правда, «трудности заключают в себе и новые возможности», если только эта древняя истина осознана и приложена к жизни.
   Итак, еще раз шлю вам мой лучший привет в борьбе и сотрудничестве во имя Культуры.

   1932
   Гималаи

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Красный крест Культуры

   Читаем в газете телеграмму из Нью-Йорка о 800 тысячах безработных в одном этом городе. В Штатах число безработных превысило двенадцать миллионов. При этом мы знаем, какое множество интеллигентных работников, конечно, не включено в эту цифру, но испытывают нужду, безработицу не меньшую. Такие цифры – истинное несчастье; они показывают, что кризис не только вошел во все слои общества, но уже является разрушительным фактором. В той же почте сообщается о том, что само существование Метрополитен-Оперы находится в опасности. Письма сообщают не только о новых урезываниях просветительных учреждений, но и о многомиллионных потерях таких людей, которые считались незыблемыми столпами финансовой мудрости.
   Когда на наших глазах потрясаются основы этой многожитейской мудрости, то не является ли это знаком, что эти материалистические основы дошли до какого-то предела и уже изживаются? И не является ли это знамение еще одним свидетельством о том, что нужно из праха поднимать забытые, запыленные знамена духа, чтобы противоставить очевидному для всех разрушению ценности незыблемые?
   Когда же, как не теперь, должны быть зажигаемы сердца детей свидетельствами о подвигах, об истинном образовании и познавании. Может быть, еще не было такого времени, когда самым спешным порядком нужно входить в трудности семьи и, на основании всех исторических примеров, указывать, чем именно были преоборены многократно возникавшие в истории человечества кризисы.
   Ведь нельзя более скрывать, что кризис произошел, невозможно утешаться тем, что какой-то новый однодневный сбор накормит всех безработных и голодающих. Совершенно очевидно, что случившееся гораздо глубже.
   Уже давно народная мудрость сказала: «Деньги потеряны – ничто не потеряно, но мужество потеряно – все потеряно». Сейчас приходится вспомнить об этой мудрой пословице, ибо о кризисе стало принято говорить; и пострадавшие и почему-то мало пострадавшие стали одинаково ссылаться на кризис, одинаково подрезая все инициативные, творческие устремления.
   Так, если не будут приняты основные противодействия, то, быть может, этот кризис явится лишь прологом чего-то еще более грандиозного.
   Мы, оптимисты, прежде всего должны предотвращать всякую панику, всякое отчаяние, будет ли оно на бирже или в священнейшем Святилище Сердца. Нет такого ужаса, который, вызвав к жизни еще большее напряжение энергии, не мог бы претвориться в светлое разрешение. Особенно ужасно слышать, когда отягощенные кризисом люди, не очень плохие сами по себе, начинают говорить, что сейчас не время даже помышлять о Культуре. Мы уже слышали подобные недопустимые в робости и отчаянии своем голоса.
   Нет, милые мои, нужно именно сейчас спешно думать не только о Культуре как таковой, но прилагать этот источник жизни молодому поколению. Можете себе представить, во что превращается едва начавшее слагаться миросозерцание юношества, если оно будет слышать и в школах, и в семье своей лишь ужасы отчаяния. Если оно будет слышать лишь о том, что нужно отказаться от самого животворного, что нужно забыть о самих источниках жизни и прогресса.
   Это ужасное «нельзя», «не время», «невозможно» приводят молодое сознание в тюрьму беспросветную. И ничем, ничем на свете вы не осветите эти потемки сердца, если они, так или иначе, были допущены. И не только о юношестве должны мы мыслить, в то же время мы должны думать и о младенчестве. Каждый воспитатель знает, что основы миросозерцания, часто неизгладимые на всю жизнь, складываются вовсе не в юношеские годы, но гораздо, гораздо раньше. Часто лишь молчаливый взгляд дитяти говорит о том, что окружающие обстоятельства для него вовсе не так уж недоступны, как кажется гордыне взрослых. Сколько основных проблем разрешается в мозгу и сердце четырехлетнего, шестилетнего ребенка!
   Каждый, наблюдавший развитие детей, конечно, припомнит те замечательные определения, замечания или советы, которые совершенно неожиданно произносились ребенком. Но, кроме этих гласных выражений, какое множество искр сознания освещает молчаливый взгляд детей! И как часто эти малыши отводят свой взгляд от взрослых, точно бы оберегая какую-то решительную мысль, которую, по мнению детей, старшие все равно не поймут.
   Вот этот прозорливый ум ребенка и нужно занять именно сейчас самыми светлыми мыслями. Не пустыми надеждами, ибо идеализм, повторяю, не в туманной пустоте, но в том непреложном, что может быть доказано историками, как самая точная математическая задача.
   Разве не время именно сейчас в школах, начиная от низших классов, прийти с увлекающей и вдохновляющей вестью о подвигах человечества, о полезнейших открытиях, и о всем светлом Благе, которое, конечно, суждено и лишь по неосмотрительности не подобрано.
   Мы начали с упоминания о Нью-Йорке, пораженные последним газетным сообщением, пораженные тем, что в, казалось бы, богатейшем городе городскому управлению неотложно нужны десятки миллионов, чтобы предотвратить голод. Повторяем это газетное сообщение, ибо оно не только не далеко от истины, но, по существу, оно даже не выражает всю истину. Сообщенное о Нью-Йорке, конечно, относится и ко всем городам, и не только Америки, но всего мира. Часто эти сведения закрыты или условными ограничениями, или беспросветною пылью извержений. Сейчас пишут из Южной Америки, приводя отчет аэропланов, посланных в пораженные катаклизмом местности: «Ничего не видно». Действительно, из многих мест земного шара «ничего не видно». А когда мгла извержения рассеивается, то мы видим еще большее смятение духа человеческого.
   Тот, кто усматривает сейчас несомненность кризиса, вовсе не есть Кассандра в зловещих пророчествах (которые в случае Кассандры оправдались). Подающий сигнал о кризисе сейчас просто подобен тому стрелочнику на железной дороге, который, усмотрев неминуемость крушения, подымает флаг предупреждения машинистам, всем сердцем надеясь, что они бодрствуют и увидят эти сигналы. Уподобимся этому стрелочнику.
   Поднимем Знамя Охранения Культуры! Вспомним о предложенном еще в прошлом году Всемирном Дне Культуры, о школьном дне, когда сказания о лучших достижениях человечества, вместо обычных уроков, светлою вестью могут зажечь молодые сердца. Если в прошлом году мы мыслили о Лиге Молодежи и хотя бы об одном Дне, выявляющем Сад Прекрасный человечества, то теперь мы видим, что спешность этого выявления лишь умножилась. Один день уже не укрепит все то сознание, которое расшатано общественными и семейными невзгодами. Чаще нужно говорить о спасительном, творящем, вдохновляющем начале.
   Воспитать – это не значит только дать ряд механических сведений. Воспитание, формирование миросознания достигается синтезом, и не синтезом невзгод, но синтезом радости совершенствования и творчества. Если же мы пресечем всякий приток этого радостного осветления жизни, то какие же мы будет воспитатели? Какое же образование может дать педагог, распространяющий вокруг себя печаль и отчаяние? Но недалека от отчаяния подделка под радость, и потому всякая насильственная улыбка недаром называется улыбкою черепа. Значит, и нам самим нужно убедиться в том, насколько нужна и жизненна программа Культуры как оздоровляющее начало, как жизнедатель.
   Из медицинского мира мы знаем, что так называемые лекарства-жизнедатели не могут действовать скоропостижно. Даже для самого лучшего жизнедателя нужно время, чтобы он мог проникнуть во все нервные центры и не только механически возбудить их (ведь каждое возбуждение влечет реакцию), но должен действительно укрепить и оздоровить нервное вещество. Если мы видим на всех примерах жизни нужность известного времени для процесса оздоровления, то как же неотложно нужно подумать и начать действовать под знаком, подобным Красному Кресту Культуры.
   Человечество привыкло к знаку Красного Креста. Этот прекрасный символ проник не только во времена военные, но внес во всю жизнь еще одно укрепление понятия человечности. Вот такое же неотложное и нужное от малого до великого и должен дать подобный Красному Кресту знак Культуры. Не нужно думать, что возможно помыслить о Культуре когда-то, переваривая пищу вкусного обеда. Нет, именно в голоде и холоде, как тяжелораненным светло горит Знак Красного Креста, так же и голодным телесно и духовно будет светло гореть Знак Культуры.
   Время ли препятствовать, протестовать, не соглашаться и привязываться к мелочам? Когда по улице следует повозка Красного Креста, то для нее останавливают все движение. Так же и для неотложного Знака Культуры нужно хоть немного поступиться привычками обыденности, вульгарными осадками и всеми теми пыльными условностями невежества, от которых все равно рано или поздно придется очищаться.
   Людям, не прикасавшимся близко к вопросам воспитания, Знак Культуры может показаться интересным опытом; конечно, не скрою, что этим самым такие люди покажут лишь свое недостаточное историческое образование. Но если кому-то это покажется опытом, согласимся и на том, ибо никто не скажет, что этот опыт может быть разрушительным или разлагающим. Созидательность мышления о Культуре настолько очевидна, что смешно говорить об этом.
   Во время серьезной опасности на корабле следует команда: «Действовать по способности».
   Вот и сейчас, мысля о Культуре, нужно сказать и друзьям и врагам: будем действовать по способности, т. е. положим все силы наши во славу неотложного в своей живоносности творческого понятия Культуры.
   «И свет во тьме светит и тьма его не объят» [70 - Твердыня Пламенная.].
   Пусть светит Знамя охранения всего Прекрасного. Пусть сияет Знамя Мира!
   1932

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Звучание народов

   Давно сказано, что душа народов звучит не только в самих словах, но именно в звуках. Это и есть то подлинное звучание, которое выражает сущность, ибо каждый звук есть и цвет, есть и вся эссенция Бытия. Сравнительная фонетика наречий даст прекрасное зеркало души народов. Конечно, очень часто первоначальное звучание изломалось в вековых перестановках. Недаром говорится, что каждый язык меняется трижды в столетие, но если бы мы услышали язык в его чистоте, в произношении людей, прирожденных в этом наречии, то несомненно, что истинное звучание языка объяснило бы нам многое и в самом характере целой нации.
   Упоминая нацию, мы должны безбоязненно определить, что есть национализм. Если это какое-то понятие, связанное с человеконенавистничеством, то оно будет попросту вредно и должно подлежать уничтожению, как и всякая ненависть, злоба, самость и невежество. Но в понятии национализма есть такие ценные основы, что, поняв его в чистейшем звучании народов, в их высшем проявлении, мы увидим еще один фактор прогресса.
   Никто не будет возражать против индивидуальности как выражения неповторенного ценнейшего комплекса чувств и творческих способностей. Если же существует всеми ограждаемая индивидуальность личности, то и в каждом коллективе, – будет ли это коллектив семьи, государства, народа, – отображается своя индивидуальность – значит, и это качество должно быть охраняемо. Таким образом национализм вместо чего-то обедневшего в своей самости сделается лишь необходимым новым созвучием в хоре всех народов земных.
   Пусть не только личная душа, но и великий коллектив души народной выражает свое лучшее, свое самое ценное, возвышенное и прекрасное. Если это выражение будет действительно прекрасным и возвышенным, то и всякие недопустимые в своей ограниченности понятия, вроде шовинизма, не найдут себе места в этом очищенном мощном хоре истинного прогресса.
   Национализму, обедневшему в условностях и предрассудках, последнее время противопоставляется интернационализм, но всякое противопоставление часто содержит в себе самом угрозу противоположной условности. То же случилось и с современным понятием интернационализма. В стремлении найти какие-то общие формулы, в поисках стирания условных границ, интернационализм сам обратился во что-то стертое, смутное, избегающее высоких характерных выражений. Один ярый интернационалист говорил, что мировое уравнение должно разрушить всякую личность, и если бы разница мозгов препятствовала такому заданию, то следует посредством какой-то операции уравнять мозги, сравняв их по какому-то среднему уровню. Такое абсурдное стирание мозгов было произнесено человеком с университетским образованием. Мы могли бы не обращать внимания на эту формулу уничтожающей ярости, но мы видим, что во многих своих выражениях интернационализм, со всеми его новейшими суевериями, начинает клониться в сторону обезличения и стирания всего ценного.
   Менее всего нам хочется критиковать. И то уже во взаимокритике люди дошли, попросту говоря, до клеветы, в таком размере, что идти дальше, пожалуй, уже некуда. Но, по счастью, во все трагические моменты человеческой истории вырастало какое-то ценное и всеобъемлющее понятие, которое примиряло ужасы обезличения с самостью ожесточившейся личности.
   Если сейчас так упорно во всех частях света на различнейших наречиях заговорили о Культуре, то в этом своеобразном SOS человечества заключается истинное спасение. Никогда нельзя было найти такого одновременного хорового повторения слова «Культура», как сейчас. Перед нами лежит множество книг и периодических изданий, и газетных статей, где именно это слово произносится во всевозможных спасительных и предостерегающих пониманиях.
   Вот французский академик, рассуждая об истинном национализме, говорит о Культуре, полной человечности. И вы понимаете, что национализм этого выдающегося историка не есть шовинистическое ненавистничество, но именно лучшее выявление достойнейшей сущности народа. Никто из образованных людей не может не согласиться с тем видом национализма, который в формуле своей имеет Культуру всечеловечности. Вот из другого конца света прекрасный философ и писатель обсуждает религию и Культуру. И опять от совершенно других сердечных источников он приходит к тому же, а именно к оживлению религии Культурою и жизненному возращению человеческих возможностей и обязанностей. Вот из противоположного конца Индии, в Образовательном обозрении Мадраса ученый индус непосредственно подходит к теме наболевшей и дает интересную статью «Культура и национальность». В прекрасных выражениях автор оформливает понятие Культуры как нечто живое, возвышенное, вдохновляющее и украшающее. Не знаю этого автора, но в силу одного и того же закона Бытия мы начинаем говорить с ним на одном и том же языке, звучащем к постоянному обновлению и улучшению жизни человеческой.
   И в других странах в самых разных комбинациях произносится слово «Культура». Но везде как нечто неотложное, как истинное прибежище человечества. Вероятно, поборник Культуры индус живет в своем национальном наряде; вероятно, поэт китаец, думающий о Культуре, не лишает себя китайских традиций. Сын Кавказа мыслит в благородной красе своих великих вершин. Ученый Франции остается во всех тех прекраснейших исторических традициях, в которых многие поколения сложили Культуру очень человечную. И последователи Шекспира [71 - Шекспир Уильям (William Shakespeare, 1564–1616) – английский поэт, драматург. Автор литературных произведений разного жанра, в которых нашли свое всестороннее развитие многие гуманистические и эстетические идеалы эпохи Возрождения. Среди них – сонеты, исторические хроники («Генрих VI», «Ричард II» и др.), а также трагедии («Гамлет», «Король Лир», «Ромео и Джульетта» и др.) и комедии («Укрощение строптивой», «Много шума из ничего», «Двенадцатая ночь» и др.).], и Данте [72 - Данте Алигьери (Dante Alighieri, 1265–1321) – итальянский поэт эпохи Возрождения, создатель литературного итальянского языка. Сочинял сонеты, баллады, трактаты и др. Наиболее известен своей поэмой «Божественная комедия».], и Гёте [73 - Гёте Иоганн Вольфганг (Johann Wolfgang von Goethe, 1749–1832) – немецкий поэт, писатель, художник, естествоиспытатель, мыслитель, государственный деятель. Выдающийся представитель эпохи Просвещения. Один из основоположников немецкой литературы нового времени, развивающей идеи романтизма. Автор произведений «Страдания юного Вертера», «Римские элегии», «Эгмонт», «Годы странствий Вильгельма Мейстера», «Фауст», цикла стихов «Западно-восточный диван» и др. В своих гуманистических воззрениях на мир выразил веру в безграничные возможности человека, его духовные силы, лучшее будущее человечества. Автор работ по морфологии растений, физике, геологии и т. д.], и Сервантеса [74 - Сервантес Мигель (Miguel de Cervantes Saavedra, 1547–1616) – испанский писатель. Автор пьес, сатирических интермедий, новелл, рассказов. Открыл в своем творчестве романтику «цыганской» темы. Создатель всемирно известного романа «Дон Кихот», отразившего многообразную панораму жизни испанского общества и в то же время утвердившего непреходящее значение общечеловеческих, духовных ценностей.] понимают свой романтизм в своих доспехах, и новоизбранный Президент Соединенных Штатов Рузвельт [75 - Рузвельт Франклин Делано (Franklin Delano Roosevelt, 1882–1945) – президент США (1933–1945). Приложил немало усилий в годы Второй мировой войны для укрепления сил антигитлеровской коалиции. Участник исторических конференций: Тегеранской (1943), Ялтинской (1945). Сторонник активного советско-американского сотрудничества.] знает сложный комплекс американского прогрессивного национализма.
   Именно в понятии Культуры как живой каждодневности, зовущей к преуспеянию, все мы сходимся и радуемся каждому национальному проявлению. Именно укрепленные широкими понятиями Культуры, мы обоюдно оберегаем ценности гения человечества. Та же Культура поможет нам не только оберегать их как музейное достояние прошлого, но одухотворить эти сокровища как вехи светлого будущего. И национализм, и Культура, и даже стертый интернационализм, – решительно все человеческие понятия указывают нам, что нельзя дальше идти по стезе человеконенавистничества. Газета каждого дня в бездонном укоре бросает нам обвинения в бесчеловечности и невежественности. Несмотря на всякие условные и часто мертворожденные договоры, человечество доходит до какой-то страшной изысканности в преступлениях ненависти. Как бы мы хотели, чтобы сказанное было преувеличением. Но оно не только не преувеличено, но недосказано по бедности выражений.
   Все человечество сошлось и на другом крике: оно вопит о кризисе и старается под порогом дома спрятать в чулке хотя бы кусочки золота. Но в то же время люди отлично понимают, что эти золотые обломки ненадолго могут сохранить их хлеб насущный. Если человечество закроет и минирует все пороги домов, то, может быть, лишь завтра оно не пойдет на рынок и, может быть, неделю согласится пробыть без взаимоознакомления. Цивилизация предъявит свои требования. Но она в своей механической условности никогда не поймет, что такое есть истинный национализм, что есть характерное звучание народа, полное творческих возможностей. Как следующая за цивилизацией ступень приходит стремление и тоска по Культуре. Ценности национализма нужно синтезировать, для сокровищ творчества нужна оправа и понимание.
   И вот зазвучали народы о Культуре. Каждый по-своему начал сопоставлять это благословенное понятие со всевозможными общественными заданиями. Все ожесточенное и утесненное начинает вспоминать, что ведь не для взаимоуничтожения сошлись мы здесь. Каждый народ хочет развиваться и преуспевать в настоящем самоусовершенствовании – иначе говоря, делать то, для чего мы и существуем на земле. И невежественное понятие самости претворится в подвиг достижения, если будут осознаны живые понятия истинного национализма и действительной Культуры как основ, неразрывно между собою связанных.
   После мирового бедствия прошлой войны оказалось, что за целое десятилетие ровно ничего не улучшилось в быте человеческом, но, наоборот, все побледнело, обеднело и еще более ожесточилось. Как реакция войны, люди бросились искать единение в Лиге Наций, начатой с самыми благими намерениями, но оказалось, что единения не только не хватило даже до половины мира, но Лига часто является источником всевозможных новых недоразумений. Неоднократно все слышали, как именно в Лиге Наций ссорились державы, географически и духовно ничего между собою общего не имеющие.
   После нарастающего разочарования в Лиге Наций начались обособления тарифные, паспортные и всякие прочие. Мыслители и вожди отлично понимают, что на абсолютном обособлении тоже далеко не уйдешь. И в то же время они страшатся быстро стершихся монет интернационализма. Но рядом стоит чучело национализма, увешанное всякими первобытными орудиями обихода. Но ведь это чучело не есть душа народа, это не есть истинное звучание всех ценнейших созвучий. Истинные сокровища опять безбоязненно должны быть открыты. Только настоящее проявление души народной, не связанное никакими невежественными предрассудками, покажет высоты творчества. В творчестве этом народы будут стремиться к мирному самоусовершенствованию, иначе говоря, они обратятся к воссозданию Культуры своей. Этот прекрасный хор Культур народных, всех прекрасноцветных проявлений национализма даст то творчество, ответит на запросы сердца человечества.
   Когда сердце человеческое жалеет и сострадает, никто не заботится, будет ли это выражением интернационализма или национализма. Если же сердце может сострадать лучше в одеянии страны своей – пусть оно и облечется в лучшие ткани, лишь бы оно не забыло, что есть сострадание и что есть любовь.
   Когда мы говорим о задачах Культуры, пусть это будет не аптека с ярлыками химических препаратов. Пусть это будет то взаимопонимание, то сострадание, которые могут взаимно помочь выйти из теснин губительного кризиса. Кризис, как материальный, так и духовный, обратился в свирепую эпидемию.
   Люди закричали в ужасе: нельзя, невозможно! Но о том, что именно можно и что именно должно, они оставили помышление. Пусть же помышление о Культуре, о народностях всего мира, о душе народа явится тем живым стимулом, который поможет выйти из пределов грозного кризиса и вновь приступить к самоусовершенствованию со всем терпением, состраданием и любовью к ближним.
   Пусть зазвучат народы!
   1 января 1933 г.
   Гималаи

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Боль планеты

   Тридцать два года тому назад была у меня статья «К природе» [76 - Впервые очерк был опубликован в 1901 г. в газете «Новое время», затем в Собрании сочинений Н.К. Рериха, том 1 (М.: Изд-во Сытина, 1914. С. 80–90). См. также: Рерих Н.К. О старине моления. Листки. Сказки. М.: МЦР, 1999. С. 79–88.]. Треть века только подтвердила все зовы о природе, тогда сказанные. Но все спешит сейчас, потому и зов «К природе» уже успел превратиться в «боль планеты».
   В 1901 году после поездок по Европе и России думалось:

   «Сильно в человеке безотчетное стремление к природе (единственной дороге его жизни); до того сильно это стремление, что человек не гнушается пользоваться жалкими пародиями на природу – садами и даже комнатными растениями, забывая, что подчас он бывает так же смешон, как кто-нибудь, носящий волос любимого человека.
   Все нас гонит в природу: и духовное сознание, и эстетические требования; и тело наше – и то ополчилось и толкает к природе, нас, измочалившихся суетою и изверившихся. Конечно, как перед всем естественным и простым, часто мы неожиданно упрямимся; вместо шагов к настоящей природе, стараемся обмануть себя фальшивыми, нами же самими сделанными ее подобиями, но жизнь, в своей спирали Культуры, неукоснительно сближает нас с первоисточником всего, и никогда еще, как теперь, не раздавалось столько разнообразных призывов к природе.
   И надо сказать, что требование заботливого отношения к природе и сохранения ее характерности нигде не применимо так легко, как у нас. Какой свой характер могут иметь многие европейские области? Придать характер тому, что его утратило, уже невозможно. А между тем что же, как не своеобразие и характерность, ценно всегда и во всем? Не затронем принципа национальности, но все же скажем, что производства народные ценятся не столько по своей исключительной целесообразности, сколько по их характерности.
   К сожалению, соображения бережливого отношения к природе нельзя ни навязать, ни внушить насильно, только само оно может незаметно войти в обиход каждого и стать никому снаружи незаметным, но непременным стимулом создателя.
   Скажут: “Об этом ли еще заботиться? На соображения ли с характером природы тратить время, да времени-то и без того мало, да средств-то и без того не хватает”.
   Но опять же и в третий раз скажу, ибо вопрос о расходах настолько всегда краеугольный, что даже призрак его нагоняет страх, – средств это никаких не стоит, а разговор о времени и лишнем деле напоминает человека, не полощущего рта после еды по недостатку времени. Вот если будут отговариваться прямым нежеланием, стремлением жить, как деды жили (причем сейчас же учинят что-либо такое, о чем деды и не помышляли), тогда другое дело.
   Чтобы заботиться о чем бы то ни было, надо, конечно, прежде всего знать этот предмет заботы.
   Хотим ли мы знать нашу природу?
   Этого не заметно.
   Принято ли у нас знакомиться с нашей природой?
   Нет, не принято.
   Всегда особенно много ожидаешь и притом редко в этом ошибаешься, когда встречаешься с человеком, имевшим в юности много настоящего общения с природой, с человеком, так сказать, вышедшим из природы и под старость возвращающимся к ней же.
   “Из земли вышел, в землю уйду”.
   Слыша о таком начале и конце, всегда предполагаешь интересную и содержательную середину и редко, как я сказал, в этом обманываешься.
   Иногда бывает и так, что под конец жизни человек, не имеющий возможности уйти в природу физически, по крайней мере уходит в нее духовно; конечно, это менее полно, но все же хорошо заключает прожитую жизнь…
   Люди, вышедшие из природы, как-то инстинктивно чище, и притом уж не знаю, нашептывает ли это всегда целесообразная природа, или потому, что они здоровее духовно, но они обыкновенно лучше распределяют свои силы, и реже придется вам спросить вышедшего из природы: зачем он это делает, тогда как период данной деятельности для него уже миновал?
   “Бросьте все, уезжайте в природу”, – говорят человеку, потерявшему равновесие, физическое или нравственное; но от одного его телесного присутствия в природе толк получится еще очень малый, и хороший результат будет, лишь если ему удастся слиться с природой духовно, впитать духовно красоты ее, – только тогда природа даст просителю силы и здоровую, спокойную энергию.
   Город, выросший из природы, угрожает теперь природе; город, созданный человеком, властвует над человеком. Город в его теперешнем развитии уже прямая противоположность природе; пусть же он и живет красотою прямо противоположною, без всяких обобщительных попыток согласить несогласимое.
   Но ничего устрашающего нет в контрасте красоты городской и красоты природы. Как красивые контрастные тона вовсе не убивают один другого, а дают сильный аккорд, так красота города и природы в своей противоположности идут рука об руку и, обостряя обоюдное впечатление, дают сильную терцию, третьей нотой которой звучит красота “неведомого”».

   Так думалось тридцать два года назад. С тех пор много где «добрая земля» сделалась «кровавою землею». Много урожаев было уничтожено. Пустыни не перестали расти. Фермеры начали бросать родную кормилицу и потянулись в город, чтобы увеличить шествие безработных. А в услугу биржевых цен где-то топились в океане и сожигались гекатомбы зерна, кофе и других ценных продуктов. Где-то произошло падение скотоводства. Где-то еще истребились леса. Где-то мертвенные пески еще увеличили свое завоевание.
   Город видимо одолел природу. Город на небе дымно начертал свои заклинания. Мы ошиблись, ожидая стоэтажных домов, – жилища города стремятся стать еще выше, чтобы соблазнить и приютить всех дезертиров природы. Молох-Биржа не однажды свирепо расправилась со своими почитателями. Но легкая, хотя бы и призрачная, нажива все-таки отвлекает смущенный ум человеческий от истинных ценностей. Город завлекает слабых духом и оставляет природе или старомодных староверов, или туристов, надменно толпящихся на избитых путях. Каждый может вспомнить вид леса, посещенного праздничными проезжими. Сор лежит грудами, и житель природы уныло шепчет: «Опять насорили!»
   Стремительный, почти ослепительный проезд по природе еще не есть сотрудничество с природою. А сейчас, во дни Армагеддона [77 - Армагеддон – согласно библейским текстам, место битвы добра со злом в конце всех времен (Откр. 16:14–16). Н.К. Рерих применяет данное понятие к современному состоянию мира, а также к самому человеку, в котором загрязняется все самое чистое и доминирует невежество, суеверие, разделение, что начинает уже угрожать сохранению цивилизации. Н.К. Рериху принадлежит понятие «Армагеддон Культуры».], среди смущений и обуянности злобою, нужно осознать истинные ценности. Казалось бы, неистощима природа, но кастрат духа, робот, механика технократии может засорить даже великие пространства. И никто, срубивший дерево, и не подумает о насаждении нового.
   Привлечь фермеров снова к земле, прежде всего, можно лишь общею Культурою, которая напомнит об истинных ценностях. Тогда знание, просвещенность, широкая терпимость и примиренность снова напомнят о веселом труде вместо веселого времяпрепровождения.
   Чрезмерность городских скопищ станет ясной лишь для мирного духа, и сама машина заговорит под любящею рукою. Всякая несоизмеримость противна Высшему Творчеству. Но что же более несоизмеримо, как не гнойник гиганта города с пустынею, которая когда-то была цветущими пространствами, опоганенными невежеством.
   Если не всегда способен человек на творчество, то ведь причинить боль он всегда может. И может он сделать боль не только людям же, не только животным, но и всей природе и целой планете. Велика ответственность человеческая; не гордиться, но священно принять ее должно человечество. Конституция человеческая по сущности своей позитивна, созидательна, и разлагающие элементы не что иное, как продукты невежества. Ведь оно, это темное невежество, засоряет ум, сушит сердце, засоряет и иссушает всю планету.
   «Как прекрасно!» – было последними словами отходившего Коро [78 - Коро Камиль (Jean-Baptiste Camille Corot, 1796–1875) – французский художник эпохи романтизма, пейзажист. Оказал огромное влияние на развитие импрессионизма в живописи.]. Он, возлюбивший природу, в минуту великого перехода удостоился узреть Нечто истинно прекрасное. Говорим о мире, о разоружении, но ведь в духе нужно перековать мечи на плуги.
   «Да будет мир с вами, – заповедал нам Христос, – мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам».
   «Мир всем существам, мир во всех мирах», – поет перед молитвой подвижник Индии.
   «Познав Меня как могущественного Владыку миров и как Возлюбившего все сущее, мудрец обретает мир» (Бхагавад-Гита, пятая беседа).
   «Там, где собрались избранные, – говорит Коран, – там раздается только одна песня, это песня мира».
   «Пусть живет все живущее», – говорит Буддизм.
   Каждая православная обедня начинается возгласом великой ектении: «О мире всего мира Господу помолимся!»
   Все творчески прекрасное, все возвышенное заповедует о мире. Но это успокоение снисходит среди природы. Вот книга Востока «Мир Огненный» заповедует:
   «529. Обычная ошибка, что люди перестают учиться после школы. Пифагорейцы и тому подобные философские школы Греции, Индии и Китая дают достаточно примеров постоянного учения. Действительно, ограничение лишь обязательными школами образования показывает явление невежества. Обязательная школа должна быть лишь входом в настоящее познавание. Если разделить человечество на три категории: на вообще не знающих школ, на ограниченных обязательным школьным образованием и на продолжающих познавание, то последнее число окажется удивительно ничтожным. Это показывает, прежде всего, небрежение к будущим существованиям. В упадке духа людям нет дела даже до собственного будущего. Пусть останется запись, что в настоящем, столь значительном году приходится напоминать, что пригодно было тысячу лет назад. Кроме начального образования, нужно помогать обучению взрослых. Несколько поколений одновременно существуют на земле и одинаково мало устремляются к будущему, которого им не миновать. Небрежность эта поразительна! Учения сделаны пустыми оболочками; между тем на простой праздник люди стараются приодеться! Неужели для торжественной Обители Огненного Мира не приличествует запастись одеждою Света? Не в ханжестве, не в суеверии, но в просветлении можно радоваться не только детским школам, но и объединению взрослых для постоянного познавания.
   530. Правильно повторять о болезни планеты. Правильно понять пустыню как позор человечества. Правильно обратить мышление к Природе. Правильно направить мышление к труду – сотрудничеству с Природою. Правильно признать, что ограбление Природы есть расточение сокровищ народа. Правильно о Природе порадоваться как о пристанище от огненных эпидемий. Кто не мыслит о Природе, тот не знает приюта духа».
   Зов о Культуре, зов о Мире, зов о Творчестве и Красоте достигнет лишь ухо, укрепленное истинными ценностями. Понимание жизни как самоусовершенствования во благо народное сложится там, где твердо почитание Природы. Потому Лига Культуры среди основной просветительной работы должна всеми силами истолковывать разумное отношение к природе как источнику веселого труда, радости мудрой, непрестанного познавания и творчества.

   24 марта 1933 г.
   Гималаи

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

О Культуре и мире моление

   Культура и мир являются священным оплотом человечества. В дни больших потрясений и материальных, и духовных именно к этим светлым прибежищам устремляется дух смущенный. Но не только должны мы идейно объединиться во имя этих возрождающих понятий. Мы должны каждый посильно, каждый в своем поле, вносить их в окружающую жизнь как самое нужное, неотложное.
   Наш Пакт Мира, обнародованный в 1929 г., устанавливает особое Знамя для защиты всех культурных сокровищ. Особый Комитет избран в Америке для распространения идеи этого Знамени. Международный Союз Пакта нашего учрежден с центральным местопребыванием в Брюгге, где в середине сентября 1931 г. заседал созванный им мировой конгресс, показавший, насколько близка идея Знамени Мира каждому созидательному сердцу.
   Из храмов, святилищ духовности, изо всех просветительных центров должен неумолчно греметь всемирный призыв, уничтожающий самую возможность войны и создающий грядущим поколениям новые высокие традиции почитания всех сокровищ творчества. Воздвигая повсеместно и неутомимо Знамя Мира, мы этим самым уничтожаем физическое поле войны. Будем же утверждать и всемирный День Культуры, когда во всех храмах, во всех школах и образовательных обществах одновременно просвещенно напомнят об истинных сокровищах человечества, о творящем героическом энтузиазме, об улучшении и украшении жизни. Для этого будем не только всемерно охранять наши культурные наследия, в которых выразились высшие достижения человечества, но и сердечно-жизненно оценим эти сокровища, помня, что каждое прикосновение к ним уже будет облагораживать дух человеческий.
   Как мы видим, никаким приказом нельзя запретить войну, так же как нельзя запретить злобу и ложь. Но неотложно, терпеливым напоминанием о высших сокровищах человечества, можно сделать эти исчадия тьмы вообще недопустимыми, как порождения темного невежества. Благородное расширенное сознание, прикоснувшись к свету истины, естественно вступит на путь мирного строительства, отбрасывая, как постыдную ветошь, все порожденные невежеством умаления человеческого достоинства.
   Уже велики и славны списки примкнувших к Знамени Мира. Оно уже освящено в дни Конгресса в Брюгге в Соборе Св[ятой] Крови, и тем мы поклялись вводить его повсеместно всеми силами. Ведь не тщетно будут искать Знамя Мира над хранилищами истинных сокровищ все те, которые во всех концах мира поверили нам и наполнили пространство сердечным желанием. Каждый день приходят новые письма, новые отзывы. Избирательная урна «За Мир» наполняется ценными знаками. А ведь Мир и Культура сейчас так особенно нужны.
   Нужен не столько еще один закон, сколько еще одно повелительное желание, одна всенародная воля охранить светочи человечества. Всякое дело, даже самое очевидное, нуждается в действенном начале. Для Мира и Культуры вовсе не надо ждать всемирного признания. Начало Общего Блага и Красоты творится во всяком размере, сохраняя свой животворный потенциал. Хотелось бы признательно-сердечно напутствовать всех наших сотрудников: «Каждый посильно, в своих возможностях, без промедлений и откладываний, в добрый путь!»
   Истинно, коротко время! Не потеряем ни дня, ни часа. И воз жжем огонь сердца в немедленном претворении в действительность светоносных начал Культуры и Мира. Под Знаменем Мира, в мощном сердечном единении, как Всемирная Лига Культуры, пойдем к Единому Вышнему Свету.
   Знамя!

«Осетия».
1933. № 7/9

Привет нашим обществам Культуры

   Шлем привет нашим Обществам [79 - Общества – культурно-просветительные общества, начавшие создаваться в 1930-е гг. под влиянием идей Пакта Рериха и Знамени Мира. Занимались популяризацией идей Пакта. К 1934 г. насчитывалось более 80 обществ и учреждений в двадцати двух странах (Европа, Америка, Африка).]! В течение последних двух лет около наших учреждений создалось 63 Общества, раскинувшихся в двадцати двух странах. Каждый месяц приходят новые предложения, притекающие не только из ближних мест, но и из самых дальних окраин. Таким образом, десятилетие нашей работы в Америке ознаменовывается целым движением во имя Культуры. В наши дни общественных и государственных смятений что же может быть более радостного, более зовущего вперед, как не образование этих многочисленных, растущих очагов Культуры.
   Как многообразны проявления Культуры, так же многообразны и Общества наши, при всем своем основном культурном единении. Одни из них благосостоятельны, другие скудны средствами. Одни многочисленны, другие образовываются тесным кружком. Одни мечтают о широких общественных выступлениях, другие же ищут укрепления в интимности. Они разнообразны так же, как и многовидна сама жизнь. Так и должно быть. Было бы большою недальновидностью устремлять жизнь к одному стандарту.
   Культура, так тесно связанная с духовностью, прежде всего выражается в изысканном, многообразном творчестве. Творчество же, в существе своем, при единстве мировых законов, всегда свободно, покоясь лишь на сознательной дисциплине духа. Эта сознательность духа приводит нас к сотрудничеству, тоже сознательному и строительному. Таким образом, Общества наши прежде всего созидательны во Благе, творящи в красоте и крепки накоплением Знания.
   Мы уже достаточно знаем, что не богатство создавало и Красоту и Знание, но создавал их дух человеческий. Если Вы возьмете всемирные списки творцов, созидателей, то Вы не найдете там сказочных богатств материальных, но, конечно, найдете неиссякаемую сокровищницу духа творящего.
   В моем недавнем обращении к одному из наших Обществ мне приходилось указывать, что для Культурного общения не нужны никакие особые средства. Даже иногда и стакан чая не нужен, ибо кипеть будет не чайник, но сердце человеческое. Те, кто мечтал бы о каких-то внешне данных средствах, были бы просто потухшими сердцами. Сердце творит и средства. Но никакие средства в мире не могут создать сердце. Не трубы и литавры, не помпа выступлений окружают крепнущие дела культурные. Сотрудничество духовное, прежде всего, создаст те твердыни, к которым не подступит никакая тьма. Эти маяки тепла и света достигнут лучами своими не только друг друга, но благодать их проникнет даже и в темные расселины, где красота и знание лишь гость случайный. На пространствах, разделенных глубинами океанов и цепями хребтов, трудно встретиться. Особенно же трудно встретиться сердцам утонченным, стыдливым в исканиях своих и не всегда уверенным в силах своих. Но к маякам осветляющим, ко гнездам просвещения, к Лиге Культуры не жутко подойти ищущему сердцу. Там не засмеют, там не изгонят, там не потребуют стигмат пошлости. Нельзя стеснять Общества Культуры никакими заказами и ограничениями. По огню сердца и по следствию дел обозначаются новые вехи пути.
   Каждое древо должно расти. Вне достаточного времени не крепки будут и корни его. Потому утонченность сознания предполагает и терпеливость, чтобы строительные процессы протекали крепко, а связующие материалы избирались внимательно.
   Если общества сразу могут иметь широкие выступления, лекции, курсы, концерты, выставки, пусть будет так. Если соединенный сердечными узами кружок будет даже продолжительное время собираться и без чая, для взаимоукрепляющей беседы, пусть будет так. Если будет сообщество искать новых выявлений сил своих, в поисках прислушиваясь и меняя ближайшие программы, – пусть будет так. Было бы неуместно для Культуры слышать обыденные жалобы на отсутствие средств. К огню в темноте подходят путники. Значит, нужно раньше возжечь этот огонь, который привлечет к себе и все потребное для духа. Но в одном все Общества должны помочь друг другу. Общество есть общение. А всякое разумное общение есть сотрудничество. Само понятие Культуры обязывает нас к этому сотрудничеству и к посильным светлым посевам. Было бы некультурно, если Общества, связанные одной основной идеей, оставались бы все-таки разделенными границами и нациями. Распространение Обществ во многих странах дает необыкновенные возможности и преимущества. Дает возможность непосредственного и прямого обмена как идей, так и всего творческого материала. Нужно не упустить эту возможность культурного обмена, помня, что над всеми нами одно Знамя Культуры. Это Знамя Культуры имеет в основе своей все лучшее, все устремленное к свету, все желающее Блага. Знамя Культуры – все равно что Знамя Труда. Знамя беспредельного познавания прекраснейшего! Какова бы ни была наша каждодневная рутинная работа, мы, отойдя от рабочего станка, омываемся, стремясь на праздник Культуры. Сойдутся ли в этом празднике трое или соберутся тысячи, это будет все-таки тот же праздник Культуры, праздник победы духа человеческого. Но как же будет окрылен праздник наш, если к нему подойдет и письмо от далекого, незримого друга! Ничего, если письмо это начнется признанием в том, что трудно нам сейчас. Кому же легко? И всякая мысль о Культуре не балаган с присвистом, с пьяною гибелью. Но мы знаем, что каждое письмо этого незримого друга окончится чем-то радостным во имя Красоты, Знания, какой-то новой победы Света. И написавший письмо будет знать, что не в холодном постановлении заслушали боли его сердца, но трепет его исканий был осочувствован и укреплен в сознании его друзей-сотрудников.
   Словарь клеветы, злобы, взаимо– и саморазрушения, кажется, наконец, опротивел. Кажется, наконец вспоминают, что в словаре Прекрасного так много увлекательных, возводящих, созидательных понятий. Да и практичен он, этот словарь Прекрасного, ибо он жизненен и прекрасна жизнь в существе своем.
   Кроме письма, кроме зова сердца, мы должны обмениваться и профессиональным творчеством. Из того, что сегодня какое-то предложение неисполнимо, еще не значит, что оно не будет исполнимо и завтра. Все мы знаем, что значит мощь мысли, положенная в пространство. Мощь стрелы духа! Но во сколько же умножится мощь эта, поддержанная дружеским сознанием, и что же может быть полезнее для Культуры, как не взаимное оповещение, следствием которого будет действенное сотрудничество.
   Конечно, говоря о Культуре, мы часто наталкиваемся на странное ограничение этого всепроникающего понятия. Часто с понятием Культуры ошибочно связывается представление о чем-то сверхобычном, почти недостижимом в сумерках обыденной жизни. Между тем как раз наоборот, Культура тогда таковой, в сущности, и будет, если войдет во все дни жизни и сделается мерилом качества всех наших действий. Сколько зовов, ободрений, укреплений придется сказать во имя Культуры. Сколько устремлений в будущее придется произнести. С ростом утончения сознания придет и вмещение и разовьется чувство ответственности. Станет ясным различие обыденности от каждодневности, и мысль обратится от дня вчерашнего к светлому завтра.
   В непрестанном предстоянии мы избежим утомления и нисхождения. Для незнающих Культуры бывает страшна каждодневность, между тем в ней выковывается совершенствование и восхождение. Утонченное сознание примет все трудовые века как источник бесконечного творчества.
   Завещание может быть кратко: «Пылайте сердцами и творите любовью». Сколько добра принесете, приобщая вновь подходящих к миру Красоты. «Пойдемте вместе туда, где нет границ и конца. Где можно каждое благое мерцание превратить в сияние радуги благословения мирам».
   Друзья, знаемые и незнаемые, видимые и невидимые, мне хочется послать Вам не просто привет, но зов звучнейший о сотрудничестве. Мы можем к нему приступить немедленно. У каждого, стремящегося к Культуре, велик запас идей, мыслей, предположений. Из этой сокровищницы духа многое и неотложно может быть применено, а другое найдет и кратчайший путь к применению. Лишь бы мы мыслили неуклонно во Благо, о Культуре, и лишь бы мы помнили, что единение это должно быть полезно каждому. Никто не должен быть умален, ибо это было бы некультурно. Необозримое поле культурное имеет колосья для каждого жнеца, знающего, что такое труд. Во имя этого светлого труда, взаимно обратимся друг к другу о сотрудничестве, оповестим друг друга о всем, что кто может, и будем помнить еще раз, что над всеми нами одно единое, нерушимое Знамя Культуры, ведущее в Светлое будущее.
   Привет на сотрудничестве!

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Культура – почитание Света

   «Культура есть почитание Света. Культура есть любовь к человеку. Культура есть благоухание, сочетание жизни и красоты. Культура есть синтез возвышенных и утонченных достижений. Культура есть оружие Света. Культура есть спасение. Культура есть двигатель. Культура есть сердце.
   Если соберем все определения Культуры, мы найдем синтез действенного Блага, очаг просвещения и созидательной Красоты».
   Осуждение, умаление, загрязнение, уныние, разложение, все порождения невежества не приличны Культуре. Ее великое древо питается неограниченным познаванием, просвещенным трудом, неустанным творчеством и подвигом благородным.
   Камни великих цивилизаций укрепляют твердыню Культуры. Но на башне Культуры сияет алмаз-адамант любящего, познающего, бесстрашного Сердца.
   Любовь открывает эти Врата прекрасные. Как всякий настоящий ключ, и любовь эта должна быть подлинная, самоотверженная, отважная, горячая. Там, где истоки Культуры, там источники горячи и бьют они из самых недр. Где зародилась Культура, там ее уже нельзя умертвить. Можно убить цивилизацию. Но Культура, как истинная духовная ценность, бессмертна.
   Потому и радостна пашня Культуры. Радостна даже в самых крайних трудах. Радостна даже в напряженных битвах с самым темным невежеством. Зажженное сердце не ограничено в великой Беспредельности.
   Праздник труда и созидания. Звать на праздник этот – значит лишь напомнить о нескончаемом труде и о радости ответственности как о достоинстве человеческом.
   Труд работника Культуры подобен работе врача. Не одну болезнь знает истинный врач. Не только врач спасает от уже случившегося, но он мудро предусматривает на будущее. Не только изгоняет болезнь врач, но он работает над оздоровлением всей жизни. Сходит врач во все подвалы темнейшие, чтобы помочь осветить и отеплить их.
   Не забывает врач о всех улучшениях, украшениях жизни, чтобы порадовать дух поникающий. Знает врач не только старые эпидемии, но готов распознать и симптомы новых несчастий, вызванных гниением устоев.
   Имеет здоровое слово врач и к ребенку, и к старцу, для каждого готов его совет одобряющий. Не прекратит врач познавания свои, иначе он не ответит действительности. Не утеряет врач терпение и терпимость, ибо ограниченность чувств оттолкнет от него болящих.
   Не устрашится врач видом язв человеческих, ибо он мыслит лишь об исцелении. Собирает врач всяческие травы и камни целебные, знает он об изыскании их благого применения. Не утомится врач поспешить на помощь к больному во все часы дня и ночи.
   Работнику Культуры присущи те же качества. Так же точно готов он на помощь во благо в любой час дня и ночи. Подобно сокольскому зову, работник Культуры доброжелательно отвечает: «Всегда готов». Он открыт сердцем ко всему, где опыт и знание его могут быть полезны. Помогая, и сам он вечно учится, ибо «в даянии мы получаем». Он не устрашается, ибо знает, что страх открывает врата тьмы.
   Работник Культуры всегда молод, ибо не дряхлеет сердце его. Он подвижен, ибо в движении сила. Он зорок на постоянном дозоре во Благо, в Познание, в Красоту. Знает он, что есть сотрудничество.
   Нитями сердечными объединены работники Культуры. Горы и океаны не препятствия для этих сердец возжженных. И не мечтатели они, но строители и пахари улыбающиеся.
   Посылая привет о Культуре, нельзя послать его без улыбки, без зова дружбы. Так и сойдемся, так и соберемся и потрудимся во Благо, во Знание, в Красоту. И сделаем это неотложно, не упустив ни дня, ни часа для строительства доброго.

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Культура – сотрудничество

   Взаимность есть более сердечное определение сотрудничества. Если мы давно мечтали и всячески старались достичь сотрудничества, то сами нынешние обстоятельства повелительно устремляют нас по этим сердечным путям.
   Наконец осуществляется еще одно сообщество, в основу которого заложено наше самое искреннее устремление к общественности и взаимности. Наши действующие комитеты, охватывающие в своих действиях широкую программу, могут жить и развиваться лишь на основе утепленного сотрудничества, иначе говоря, на взаимности.
   Самое сердечное наше желание не только привлечь сотрудников к действиям, но дать им возможность стать сотворцами, создателями новых ступеней Культуры.
   Одно дело простое сотрудничество, но совсем иначе должно звучать сотворительство, создательство, в котором никто ничем не поглощается. Наоборот, в Культурной Беспредельности каждый выковывает себе область и твердыню, драгоценную для всех, но созданную им в его индивидуальности. Чем же, как не сердечной взаимностью, можно поддержать индивидуальность?
   Разве не будет истинным Праздником Культуры тот день, когда каждый нерушимо принесет в Великом служении лучшее накопление своего опыта, своей наблюдательности! Всеми нашими многообразными Обществами, Институтами и Учреждениями давалась возможность развиваться самым различным устремлениям, лишь бы они были направлены по священному руслу Культуры. Всякое подавление священного чувства прекрасного накопления было нам чуждо.
   Теперь в наслоении следующих построений воздвиглась Всемирная Лига Культуры. Ведь это и есть то самое сверхобъединительное понятие, перед которым поникают всякие прочие деления, определения и наименования. В слове «Лига» выражено общественность, единение. Понятие всемирности не нуждается ни в каких объяснениях, ибо правда одна, красота одна и знание едино, и в этом не может быть никаких словопрений. Также и о слове «Культура» каждый образованный ум не будет спорить, ибо служение Свету, утончение и возвышение сердца общечеловечно.
   Осуществившаяся возможность Лиги Культуры сама по себе чрезвычайно показательна.
   В час трудный, во время напряжения всемирного является возможность объединиться под благородным обобщающим понятием. Культура является и пробным камнем молодости сердца. Ни возраст, ни механическое образование, ни какие-либо другие понимания и деления не имеют места и не могут вредить друг другу там, где сияет древний Ур, Свет негасимый, к которому среди Светлого Края не может быть врагов.
   Конечно, тьма и невежество, стремящиеся к разложению и разрушению, как всегда, будут пытаться негодовать и противодействовать. Но собираясь во имя трижды священного понятия Культуры, мы и не должны утруждать сердце наше опасением о тьме. Тьма существует, но – и «Свет побеждает тьму». Против этой старой Истины тоже спорить нельзя.
   В широком размахе Лига Культуры должна способствовать всему прекрасному, всему познавательному. Из нее должно исходить облагорожение юных поколений, сердца которых в существе своем всегда звучат на героизм подвига.
   Соприкасаясь с Культурой, мы менее всего нуждаемся в словах и более всего обязываемся к просвещенному действию. Не стеснять, не ограничивать, но следует прежде всего взаимно связать, сердечно откликнуться в огненности действия, в неутомимости, в мужестве, в возжжении сердец и в неустанном труде познавания во Благо Общее – это есть задача Культуры.
   Пусть каждый в своей области сообразит и принесет к общему очагу то благое, на что способна его опытность и его творчество. Все благое, все познавательное нужно и должно быть приветствовано. В этом приветствии от сердца, в несокрушимой устремленности к сотрудничеству, во взаимности начнем нашу новую работу.
   Пошлем привет как видимым, так и невидимым друзьям и сотрудникам. Всемирность есть уже Беспредельность, где каждому трудящемуся уготован Сад Прекрасный. В Добрый Путь.

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Синтез

   Синтез самый вмещающий, самый доброжелательный может создавать то благотворное сотрудничество, в котором все человечество так нуждается сейчас. От высших представителей духовного мира до низшего материалиста-торговца – все согласятся на том, что без синтетического сотрудничества никакое дело не может быть построено. В Культуре целых государств мы видим, что там, где был понят и допущен широкий синтез, там и творчество стран шло и плодотворно, и прекрасно. Никакое обособление, никакой шовинизм не даст того прогресса, который создает светлая улыбка синтеза.
   Не подумаем, что сказанное есть ненужный труизм. Именно сейчас множество понятий глубоко извращено в непонимании или в личном желании придать им какое-то случайное значение. От самых высших понятий, можно сказать, от Бога и до мельчайших наших личных ощущений – так часто все злоумышленно перетолковано, искажено.
   Что же должно делать человечество в этих случаях явной порчи основных понятий? Не должно ли оно немедленно очищать их и возвращать к их естественному первоначальному значению? Ведь можно создавать совершенно новые понятия и выражения, но приклеивать к вековым понятиям новое эгоистическое обозначение совершенно недопустимо. Таким порядком жизнь вместо улучшения и оформления будет приходить в нестерпимый хаос, в то смешение языков, о котором так символически повествует Библия во образе Вавилонской Башни [80 - Вавилонская башня – сооружение, о котором упоминается в книге Бытия (Быт. 11:1–9). Согласно легенде, после потопа люди имели один язык и договорились построить башню в Вавилоне, «до небес», чтобы прославить себя, бросить вызов Богу. Вмешательство Высшей силы остановило строительство, а языки людей были перемешаны. Люди перестали понимать друг друга и рассеялись по всей земле.].
   Конечно, все прогрессирует; жизнь нуждается в новых определительных для новых открытий и порожденных ими обстоятельств. Мы имеем новые названия лучей, газов, разных энергий и планет и всего того, что не было известно дню вчерашнему. Будем создавать эти новые обозначения, заботясь о том, чтоб они были и выразительны, и звучны, и прекрасны. Может быть, создастся какой-то совсем новый язык. Пусть будет так, во вмещении поймем и его, но подставлять под исконное понятие, созданное и завещанное нам бывшими Культурами, наши произвольные и часто самомнительные значения, было бы ошибкой, ведущей за собою плачевные и продолжительные последствия. Ведь это было бы своеобразной работой на разъединение и разложение, тогда как обязанность каждого мыслящего существа думать о сотрудничестве, о синтезе, о строительстве добром.
   Было бы целым огромным научным трудом исследование о всех злоупотребленных и извращенных выражениях. Надо думать, что кто-то найдет возможность выполнить и это задание, так необходимое человечеству. Теперь же хотелось бы уточнить определение двух понятий, с которыми ежедневно приходится сталкиваться в обиходе нашем. Многозначительно приходится повторять понятие о Культуре и цивилизации. К удивлению, приходится замечать, что и эти понятия, казалось бы, так уточненные корнями своими, уже подвержены перетолкованиям и извращению. Например, до сих пор множество людей полагает вполне возможным замену слова Культура цивилизацией. При этом совершенно упускается, что сам латинский корень Культ имеет очень глубокое духовное значение, тогда как цивилизация в корне своем имеет гражданственное, общественное строение жизни. Казалось бы, совершенно ясно, что каждая страна проходит степень общественности, т. е. цивилизации, которая в высоком синтезе создает вечное, неистребимое понятие Культуры. Как мы видим на многих примерах, цивилизация может погибать, может совершенно уничтожаться, но Культура в неистребимых духовных скрижалях создает великое наследие, питающее будущую молодую поросль.
   Каждый производитель стандартных изделий, каждый фабрикант, конечно, является уже цивилизованным человеком, но никто не будет настаивать на том, что каждый владелец фабрики уже непременно есть культурный человек. И очень может оказаться, что низший работник фабрики может быть носителем несомненной Культуры, тогда как владелец ее окажется лишь в пределах цивилизации. Можно легко себе представить «Дом Культуры», но будет очень неуклюже звучать: «Дом Цивилизации». Вполне определительно звучит название «культурный работник», но совсем иное будет обозначать – «цивилизованный работник». Каждый профессор университета вполне удовлетворится названием культурного работника, но попробуйте сказать почтенному профессору, что он работник цивилизованный; за такое прозвище каждый ученый, каждый творец почувствует внутреннюю неловкость, если не обиду. Мы знаем выражения «цивилизация Греции», «цивилизация Египта», «цивилизация Франции», но они нисколько не исключают следующего, высшего в своей нерушимости, выражения, когда говорим о великой Культуре Египта, Греции, Рима, Франции…
   В прошлых статьях о Культуре мне приходилось называть Культуру почитанием Света. В результате мы и не уйдем от этого понимания. Культ всегда останется почитанием Благого Начала, а слово Ур нам напоминает старый восточный корень, обозначающий Свет, Огонь. Но, может быть, я слишком воодушевлен понятием Культуры, потому обратимся к наиболее прозаическим определениям толковых словарей и энциклопедий. Пресловутый Вебстер определяет цивилизацию как акт гражданственности или цивилизованное состояние, относительное преуспеяние в социальной культуре. Тот же словарь определяет Культуру как акт улучшения и развития воспитанием, дисциплиной; просвещение и дисциплинирование, полученное умственным и моральным воспитанием; утончение; характерные достижения народов или социальных организаций, как, например, «греческая Культура».
   Большая Энциклопедия Этики совершенно опускает определение слова «цивилизация», как не входящего в круг высоких этических понятий, и посвящает Культуре следующие строки: «Культура. Бэкону [81 - Бэкон Фрэнсис (Francis Bacon, 1561–1626) – английский философ, историк, политический деятель. Автор трудов «О достоинстве и приумножении наук» («Прогресс учения»), «Новый Органон» и др., где развивал идеи философии науки и философии культуры.] мир обязан этим термином, так же как и философией о культуре. (Прогресс учения. 1605, II, XIV, 2). Хотя в самом себе понятие культуры достаточно широко выражает все формы духовной жизни человека – мыслительной, религиозной, этической, – оно более всего понимаемо как высшее стремление человечества утвердить смысл своего внутреннего Бытия. Это стремление выражается рядом контрастов по разделению мыслительному и действенному. Наиболее основные контрасты по делению физическому и духовному, с их дуализмом животности и человечности. Идеалами культуры человек устремляется к высокой мыслительной жизни, а не к насилию, стремясь к вышнеудаленному, а не к ближайшему физически. С общественной точки культура противопоставляется промышленным занятиям, различая их по качеству работы».
   Как видим, говоря о Культуре как о почитании Света, мы лишь синтезировали существующее определение.
   Если кто по незнанию будет настаивать, что понятие Культуры соединено лишь с культурой физической, он покажет просто свою ограниченность. Если кто-то будет вспоминать какое-либо прежнее неудачное злоупотребление этим высоким понятием, он просто будет пресекать себе возможность к совершенствованию, утончению сознания и вмещению. Нам приходилось встречаться с очень определенными пониманиями этих двух понятий среди народов. Народ считает каждого, надевшего белый воротничок, цивилизованным человеком, для этого даже коверкая это где-то услышанное слово; каждый грамотей уже цивилизован; так, хотя и в примитивных формах, правильно понимается начало первой гражданственности. Но решительно все народы поверх этой гражданственности, легко всем доступной, чувствуют существование чего-то высшего, к чему неизбежно стремится каждый ищущий дух человеческий. Для этого высшего обозначения у каждого, даже примитивного, народа существует свое слово, которое скажет вам о высшем взаимопонимании, о высшей духовности, о знании высшем и о радостях духа. Это не будут чисто клерикальные понятия, они будут соответствовать именно нашему понятию, наследованному нами от великих нахождений Латинской Культуры. Может быть, мы могли бы взять такое же понятие из китайской или даже из тибетской письменности, но Запад просветился латинским обозначением этого понятия; потому мы не можем извращать его лишь в угоду кому-то, кто хотел бы своевольно применить или извратить его.
   Почему-то все очень легко понимают обозначение «Всемирный День Культуры», но всемирный день цивилизации может быть истолкован очень странно и даже несколько комично. Пример соотношения этих двух так принятых понятий Культуры и цивилизации напоминает нам, как много в таких же соотношениях или забыто, или перетолковано. Мы знаем, сколько старинных заветов нуждаются в новом переводе, ибо многие определения нашего ближайшего прошлого оказываются или неопределяющими, или примитивными, ибо не забудем, что конец 19-го века не очень послужил к утончению и уточнению научных и философских терминов. Но сейчас мы находимся в преддверии очень знаменательного времени, во времени сознательного Синтеза, когда никакие обветшавшие условные нагромождения не должны мешать стремиться к Свету и к ничем не стесненному познанию.
   Кто-то подумал о том, что само произнесение слова Культура уже заключает в себе самомнение и гордость. Но ведь это не так; ведь каждое стремление и совершенствование есть нечто как раз обратное самомнению. Самомнящий удовлетворяется и не двигается, но ищущий стремится и готов ко всяким невежественным выходкам со стороны, лишь бы только протолкнуться по пути к Свету. Ведь этот Свет не есть отвлеченность; ведь нахождения наших великих ученых говорят нам о тех близких возможностях, которые еще четверть века тому назад казались несбыточной утопией и вызывали даже в тогдашних научных учреждениях лишь улыбки сожаления. Но мы счастливы видеть, как эволюция человечества, хотя бы даже в своеобразных путях, но очень быстро изменяет смысл всей цивилизации. А за этим актом будет происходить и накопление Культуры. И если люди начнут мыслить о Культуре, начнут вводить в обиход свой это священное понятие, они вовсе не будут самомнительными, но лишь покажут себя готовыми к высшему вмещению.
   Благодетельный Синтез поможет и ввести в обиход жизни оздоровляющие высокие понятия и научит вмещать то многое, что еще вчера казалось или пустою отвлеченностью, или неприменимою неуклюжестью, или просто смешным, с точки зрения условных привычек, предрассудков и суеверий. Не суеверие ли, не предрассудки ли испортили так многие прекрасные понятия? И приходится теперь молодому поколению бесстрашно поднять забытые сокровища во имя лучшей и светлой жизни!

   Гималаи

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Конвенция Знамени Мира

   Друзья!
   Приветствую вас, сошедшихся во имя священного дела Мира. Не случайно мир мыслит о мире, ибо, действительно, вражда и взаимная ненависть дошли до предела. Нарушение творческой жизни увлекает поколения в бездну одичания. Никакие поверхностные признаки цивилизации не скрывают одичание духа. В этой вражде, среди земных смятений, разрушаются истинные ценности, творения духа человеческого. Не будем оглядываться назад, где столько плачевных примеров, когда людям приходилось писать памятные слова: «Разрушено человеческим неведением – восстановлено человеческою надеждою».
   Именно ради этой надежды человечества на лучшее будущее, на истинный прогресс духа необходимо охранить истинные ценности. Не буду напоминать историю нашего Пакта, над которым работало несколько Комитетов, Международный союз и две международные конференции. Несомненность нашей мировой идеи подтверждается существованием Красного Креста. Если Красный Крест печется о телесно раненых и больных, то наш Пакт ограждает ценности гения человеческого, тем охраняя духовное здоровье.
   Мир всячески мыслит о мире. В каждом мирном предложении заключается стремление к тому же мировому прогрессу и благосостоянию. Каждый на своем языке повторяет благую формулу доброжелательства. Вот и мы знаем, что охранив, подобно Красному Кресту, все творческие ценности человечества особым Знаменем, мы вытесняем этим порядком и само понятие войны. Если весь мир покроется Знаменем охранения сокровищ истинной Культуры, то и воевать и враждовать будет негде.
   Были голоса, замечавшие, что зачем мыслить об охранении, когда проще, казалось бы, вообще прекратить войну. Но в то же самое время, когда такие голоса были слышимы, уже новые сокровища человечества разрушались, и земля покрывалась новыми стыдными знаками. Итак, будем же, прежде всего, священно охранять творческие сокровища человечества. Прежде всего согласимся на самом простом, что, подобно Красному Кресту, Знамя в значительной мере может призывать человеческое сознание к охранению того, что, по свойству своему, уже принадлежит не только нации, но всему миру и является действительной гордостью человечества.
   Нам могут сказать, почему мы мыслим о войне. Но ведь никто и не говорил, что Знамя нужно лишь во время формально объявленной войны. Ведь принцип охранения человеческих сокровищ нужен и во многих других случаях всевозможных потрясений. Действительно, не одна война, но многие другие потрясения и конвульсии человечества почему-то особенно яро обрушиваются на памятники Культуры. Можно привести бесчисленное множество печальных примеров.
   Кто-то сказал, что при дальнобойных орудиях Знамя не может быть охранителем. Но ведь и Красный Крест так же точно не может быть зрим физически на далеких расстояниях, и тем не менее никто не будет отрицать высокую гуманитарную полезность учреждений Красного Креста. Конечно, не забудем, что во время учреждения Красного Креста находилось много бездушных критиков, возражавших против этой высокочеловеческой идеи, но такое невежественное осуждение свойственно при каждом нововведении. Не забудем, что великое открытие Эдисоном [82 - Эдисон Томас (Thomas Alva Edison, 1847–1931) – американский изобретатель. Разрабатывал и усовершенствовал технические средства связи. Изобретатель фонографа.] фонографа некоторые академики считали шарлатанством.
   Итак, не будем обращать внимание на тормозящие доводы, ибо Красный Крест, благородно полезный, достаточно показал, что даже при дальнобойных орудиях, и при воздушных атаках, и при газовой бесчеловечности понятие Красного Креста осталось высоконужным и неоспоримым. Когда повозка Красного Креста мчится во спасение по улицам, то движение приостанавливается, ибо всякий понимает, что поверх обыденности случилось нечто, требующее экстренных мер. И сейчас среди смятений человечества уже звучит SOS. Лучшие умы приходят к мыслям о необходимости широких мер для умиротворения и разоружения. Но одно телесное разоружение не поможет. Нужно разоружиться в сердце и в духе. И вот мировое Знамя-охранитель истинных сокровищ человечества поможет широко напомнить о том, что должно быть свято охранимо, как вехи и залог для светлого будущего. Школьники от малых лет должны твердо помнить, что там, где Знамя-хранитель человеческих сокровищ, там должно быть приложено особое сбережение, особая забота о достоинстве и дружеское сотрудничество во Благо! Так же как Международный Трибунал Справедливости в Гааге, так же как идея почтового всемирного союза, так же как Красный Крест, в существе своем наш Пакт и Знамя не представляют никаких международных затруднений. Наоборот, Пакт призывает к еще одному сотрудничеству. Зовет к осознанию и к каталогированию религиозных, художественных и научных ценностей и к поднятию культурного взаимоуважения.
   Нам нечего опасаться, что военные чины представят какие-либо непреодолимые затруднения. Как ни странно, но именно от военной среды нам не приходилось слышать никаких отрицаний, наоборот, все время приходится слышать голоса сочувствия и соображения о полной применимости Пакта. Даже такие неоспоримые авторитеты, как старейший маршал Франции Лиотэ [83 - Лиотэ Юбер (Louis Hubert Gonzalve Lyautey, 1854–1934) – маршал, министр обороны Франции (1917–1918). Участник колониальных войн в Индокитае и Марокко. Член Французской Академии (Académie Française). Поддержал идею Пакта Рериха, подчеркивал его неотложное значение.], высказались совершенно определенно в пользу Пакта. Если вы ознакомитесь с письменными заявлениями таких военно-учебных авторитетов, как ген[ерал] де Ланнюриэн, уже вводящий лекции о пакте в военные школы, то еще раз станет ясно, насколько удобоисполнима гуманитарная задача та.
   Правда, один ученый выразился, что Пакт может мешать военным действиям. Но ведь если Пакт не только помешает, но прекратит военные действия, то это будет лишь его несомненной заслугой. Ведь весь мир только и думает о прекращении смерто– и братоубийственных столкновений.
   Люди глубоко понимают, что материальный кризис не может быть превращен в благосостояние одними декретами. Ведь сердце человеческое должно согласиться на разоружение и сотрудничество. И в этом общечеловеческом постулате все, что напоминает об истинной Культуре духа, о творчестве, о строительстве, должно быть обережено и утверждено.
   Мы имели многие тысячи сочувственных Пакту отзывов от высоких представителей человечества, от государственных и образовательных учреждений. Организации со многими миллионами членов почтили проект Пакта единодушными восторженными резолюциями. Музейная комиссия Лиги Наций также единодушно одобрила Пакт. Председатель Трибунала Международной Справедливости в Гааге состоит покровителем Международного союза Пакта, основанного в Бельгии.
   Сейчас для меня необыкновенно знаменательна Конвенция в Америке [84 - Третья международная конференция в поддержку Пакта Рериха проходила в Вашингтоне 17–18 ноября 1933 г.; на ней было принято решение рекомендовать правительствам всех стран американского континента присоединиться к Пакту Рериха.]. Из Америки произошли многие формулы мирного общественного строительства. Америка в своем необычайном в истории конгломерате всех наций уже не раз является поборницей мирных и гуманитарных идей. Потому я считаю, что как общественные массы Америки, так и правительство ее, выражающее высокий дух нации, активно поддержат Пакт и Знамя Мира, ибо это соглашение являлось бы еще одним звеном мирного мирового преуспеяния.
   Сердечно жалею, что в сегодняшний день не могу быть с вами, но всею силою сердца, всем дружелюбием заклинаю вас твердо и повелительно создать еще одну мощную опору для процветания творческих сокровищ духа. Я уверен, что правительство Соединенных Штатов, которому вы передадите резолюцию вашу, со свойственною ему сердечностью отзовется безотлагательно.
   Если человечество признало Красный Крест для телесно раненных и больных, то также признает оно и Знамя Мира как символ преуспеяния и здоровья духа. Кланяюсь вам низко, от Гималаев, и прошу вас помочь символу здоровья духа человеческого.

Твердыня Пламенная.
Нью-Йорк: Всемир. Лига Культуры, [1933]

Черта Мира

   Много пробных камней уготовано для человечества, на которых можно испытать белое и черное. Как лакмусова бумажка, темнеет или светлеет лик человека при упоминании пробных понятий.
   Разве не темнели лица ненавистников Красного Креста, когда этот благородный символ был предложен? Не только темнели лица человеконенавистников, но они пылали злобой при одном упоминании о знаке милосердия и помощи. Но защитники Света были тверды, и злоба все-таки потерпела еще одно поражение.
   Разве не темнеют некоторые лица и личины, когда вы говорите о сохранении сокровищ религии, науки, искусства? Темнеют и корчатся все, кто питается разложением и разрушением. Посмотрите на имена не желающих обсуждать спасительные меры; вы увидите с их стороны и многие другие нежелания и препятствия в отношении созидательного блага и сотрудничества. Истинно раскололся мир по границе сотрудничества, созидания, с одной стороны, и по злобе, разрушению, разложению – по другую сторону. Также попробуйте заговорить о живой этике, о чести и достоинстве, и вы получите то же таинственное, но явное разделение. Оно будет и международно; ни расы, ни народности, ни наречия признаками не будут. Опять встретитесь со Светом и тьмой.
   Попробуйте обсуждать героизм, вредительство, учительство, и вы натолкнетесь на ту же международную границу. Не возраст, не воспитание, не образование, но совершенно иные стимулы очертят два всемирных стана.
   Коснитесь гигиены духа и тела, укажите на значение здоровой пищи и чистых условий жизни, и из пространства встанут перед вами опять те же таинственные, почти несказуемые, но явные деления.
   Поразительнее всего будет то, что обитатели каждого из этих двух станов очень дружно и ладно сойдутся между собою, несмотря на разнообразие одежд и речи. Те, кто восставал против Красного Креста, приветливо улыбнутся отрицателям полезности охраны культурных ценностей. Отрицатели героизма и учительства сочувственно поймут насмехающихся над живой этикой. И, пожалуй, все они сойдутся за кровавым бифштексом и ликерами.
   Конечно, и соратникам созидательства легче быть вместе. Никакие океаны не внесут среди них деления в устремлении к улучшению жизни. Этика будет для них самым живым предметом, и трапеза их не потребует пролития крови. Когда же речь зайдет о здоровье духа и тела, то и здесь согласие не будет нарушено. Все поймут, что нельзя говорить о здоровье тела без оздоровления духовных начал. А для этого все признают, что охрана культурных ценностей прежде всего будет мерилом.
   Друзья блага одинаково признают, что благо и мысль не есть нечто отвлеченное. Они также признают, что положение мира требует объединения всех положительных элементов. Организованность сил разрушения должна вызывать тем большую сплоченность всех строителей.
   Друзья блага понимают, что мир нужен как основа мирного труда, обмена, созидания и сотрудничества. Но они также знают, что насилие и приказ не создадут мира, который прежде всего зарождается не в мозгу, но в сердце. И также знают, что всякая злоба и проклятие недопустимы, ибо они прежде всего положат вечное клеймо на самого злоначинателя. Радостно, светло, незабываемо прекрасно побыть с друзьями блага.
   После светлых сотрудничеств невообразимо тяжко окунуться в тину отрицателей. Некоторые из них дошли до той ступени нетовства, что даже на самое очевидное норовят сказать свое тупое, немое и подлое «нет». Вспоминаю, как одна дама на самое очевидное утверждение ответила таким определенным «нет», что пришлось невольно спросить «возможно ли даже в таком культурном обсуждении быть так ярко отрицательным»? Но поборница отрицаний заявила, что она на все имеет возражение и начинает с «нет». Мы не могли удержаться, чтобы не заметить, что и само выражение ее лица стало отрицательным. А разве нечто отрицательное не делается отталкивающим? А разве отталкивающее не становится отвратительным?
   Всякая отвратительность, разложение, тление гниют в одной бездне с ложью и предательством, одичанием и разрушением. Космический сор называются эти отбросы. Восточная мудрость, говоря о Мире Огненном, напоминает древнюю истину, которую тьма пытается скрыть:
   «Утвердим преисполнение духа. Преисполниться духом – значит поставить себя в непосредственное общение с Иерархией. Всевозможные магические приемы, даже само умное делание, будут [по]пытками к высшему Общению. Но новое приближение к Высшему устремляет к образам подвижническим, которые поверх всего подходили к непосредственному Общению. Видим пророков, подвижников, которые не впадали в исступление, но каждое их слово было словом Завета. Если спросите Меня – какие приемы приличествуют нашему времени? Скажу – нужно готовиться к непосредственному Общению. Всякие условные меры – уже посредственны в себе. Во дни, когда огненные энергии напряжены, именно этот огонь поможет сердцу понять Веление Высшее. Такое Веление выражается среди всей жизни. Тогда Мы говорим – слушайте и слушайтесь! Каждая эпоха имеет свои выражения. Даже в старых Заветах видим пророков, которые были всегда преисполнены духа. И много позднее изучались формулы, числа и ритмы. Но иные считали, что такие методы близятся к вызываниям и тем умаляют Высшее Начало. Особенно сейчас, при эпидемии одержания люди должны искать сердечного Общения».
   «Лишение благословения есть акт древнейшего патриархата. Он далек от позднейших проклятий. Проклятие является уже продуктом невежества, но древнейший акт предусматривал нарушение связи с Иерархией. Связь с Иерархией есть настоящее благословение со всеми последствиями.
   Спросят невежды: “Мы много раз поносили все Высшее, и тем не менее мы существуем; никакой огонь не спалил нас, и ничто не угрожает нам”. Тогда поведем их на площадь, где в грязи пресмыкаются слепые нищие и скажем: “Вот тоже вы! – разве не узнаете себя? Только пресеклась нить с Высшими, и вы полетели в бездну”. Устрашать не нужно, жизнь полна таких ужасов. Помните, что нагнетение огня незримо, но ничто не минует последствия. Так можно видеть, как даже древние понимали справедливость закона и знали уже, что оскорбление Начал так велико и ужасно, что последствие не может быть немедленным».
   Мудрость всего мира остерегает, повторяя: «Проказа начинается от самого ничтожного пятнышка». Но в темном стане по-прежнему раздаются вопли: «К черту культуру – деньги на стол» или «Нельзя заниматься отвлеченностями», так говорится, когда люди хотят охранять творческие ценности. Даже неправдоподобно звучат такие выкрики после всех вековых наслоений Культуры. Но тьма редко бывала так активна, как сейчас. Редко можно было наблюдать истинный интернационал тьмы, как в наши дни, когда черные мессы служатся по всем адовым правилам.
   Но если слуги тьмы так понимают единение и свою иерархию, то не пришел [ли] час, чтобы служители Света тоже собрались на своих дозорных башнях для бессменной стражи? Черта Света и тьмы выступает ярко именно во дни духовной битвы, когда тьма гремит яростью, но светоносцы преисполняются духом и несломимым мужеством.
   Нет такой бездны, которая не могла [бы] быть заполнена творящим благом и превращена в сад прекрасный. Но для такого садоводства нужно понять сотрудничество.

   Май 1934 г.
   Гималаи

Священный Дозор.
Харбин, 1934

О мире всего мира

   Имейте в себе соль и мир имейте между собою.
(Мф. 19:18–19; Мк. 10:19; Лк. 18:20)

   «О мире всего мира». Не будет ли это моление одной из величайших утопий? Так говорит очевидность. Но сердце и действительная сущность продолжают повторять эти священные слова как возможную действительность. Если прислушаться к голосу поверхностной очевидности, то ведь и все заповеди окажутся неисполнимой утопией. Где же оно – «Не убий», где же оно – «Не укради», где же оно – «Не прелюбы сотвори», где же оно – «Не послушествуй на ближняго своего свидетельство ложно» [85 - Н.К. Рерих цитирует заповеди Христа из Евангелия (Мф. 19:18–19; Мк. 10:19; Лк. 18:20), исполнение которых позволит человеку обрести жизнь вечную.], где же исполнение и всех прочих простых и ясно звучащих Заветов Бытия? Может быть, какие-то умники скажут: «К чему и твердить эти указы, если они все равно не исполняются?»
   Каждому из нас приходилось много раз слышать всякие нарекания и предостережения против утопий. От детства и юношества приходилось слышать житейские советы, чтобы не увлекаться «пустым идеализмом», а быть ближе к «практической жизни». Некоторые молодые сердца не соглашались на ту «практическую жизнь», к которой их уговаривали «житейские мудрецы». Некоторым юношам сердце их подсказывало, что путь идеализма, против которого их остерегали старшие, есть наиболее жизненный и заповеданный. На этой почве идеализма и «житейской мудрости» произошло множество семейных трагедий. Кто знает, в основе чего легли многие самоубийства – эти самые неразумные разрешения жизненных проблем. Ведь «житейские мудрецы» не остерегли вовремя молодежь от страшного заблуждения, приводившего даже к самоубийству. Когда же эти постепенно обреченные молодые люди спрашивали старших, будут ли в предполагаемой практической жизни исполняться Заповеди, старшие иногда махали рукой, кощунственно шепча: «Все простится». И возникало между этим «все простится» и Заповедями жизни какое-то неразрешимое противоречие. «Житейские мудрецы» готовы были обещать все, что угодно, лишь бы остеречь молодежь от идеализма. Когда же юношество погружалось в условную механическую жизнь, то даже книжники и фарисеи всплескивали руками. Но спрашивается, кто же повел молодежь на кулачный бой, на скачки, на развратные фильмы? Не сами ли «житейские мудрецы», со вздохом повторяя – «не обманешь – не продашь», усердно создавали разлагающие условия жизни? Когда-то говорилось: «Сегодня маленький компромисс, завтра маленький компромисс, а послезавтра – большой подлец».
   Именно так, в самых маленьких компромиссах против светлого идеализма загрязнялось воображение и сознание. Темнота сознания начинала шептать о неприложимости в жизни Заповедей. Именно эта ехидна сомнения начинала уверять в ночной темноте, что мир всего мира есть чистейшая утопия.
   Но это моление когда-то и кем-то было создано не как отвлеченность, но именно как приказный призыв о возможной действительности. Великий ум знал, что мир всего мира не только возможен, но и есть тот великий спасительный магнит, к которому рано или поздно пристанут корабли путников. На разных языках, в разных концах земли повторяется и будет повторяться это священное моление. Неисповедимы пути, не людям предрешать, как, где и когда осуществится идеализм. Действительно, пути непредрешимы. Но конечная цель остается единой. К этой цели поведут и все проявления того идеализма, так часто гонимого житейской премудростью. Также будет день, когда так называемый идеализм будет понят не только как нечто самое практичное, но и как единственный путь в решении прочих житейских проблем. Тот же идеализм породит и стремление к честному неограниченному знанию как одному из самых спасительных решений. Идеализм рассеет и суеверия, и предрассудки, которые так убийственно омертвляют жизненные стремления человечества.
   Если бы кто-то собрал энциклопедию суеверий и предрассудков, то обнаружилась бы странная истина о том, насколько многие эти ехидны и до сих пор проживают даже среди мнящего себя просвещенным человечества. Но поверх всех смут Ангелы поют о мире и благоволении. Никакие пушки, никакие взрывы не заглушат этих небесных хоров. И несмотря на все «житейские» ложномудрости, идеализм как учение блага все же останется самым быстро достигающим и самым обновляющим в жизни. Сказано: «Порождения ехиднины! Как вы можете говорить доброе, будучи злы?» [86 - Мф. 12:34.] Именно злосердечие будет нашептывать о том, что всякое благоволение не действительно и не своевременно. Но будем твердо знать, что даже мир всего мира не есть отвлеченность, но зависит лишь от доброжелательства и благоволения человечества. Потому всякое увещание по сохранению всего самого высокого и самого лучшего именно своевременно и облегчает пути кратчайшие.
   Пусть благие символы, пусть самые благожелательные знамена развеваются над всем, чем жив дух человеческий.
   «Слава в Вышних Богу и на земле мир, в человеках благоволение» [87 - Великое славословие, используемое в православном богослужении. Основано на ангельском благовестии пастухам о Рождении Христа (Лк. 2:14).].

   25 Декабря 1934 г.

Врата в Будущее.
Рига: Угунс, 1936

Культура-победительница

   Итак, вам понравилось мое определение Культуры и цивилизации. Надо отдать справедливость, что и в Индии, и в Китае такое определение понятия Культуры и цивилизации было понимаемо очень легко и приветствовано как нечто вполне естественное.
   Но так было не везде. Иногда мне вообще предлагалось исключить слово «Культура», так как «цивилизация» будто вполне выражает оба понятия. Мне приходилось доставать с полок всякие толковые словари, чтобы даже формально доказать различие этих двух слов. Конечно, оппоненты меня не убедили, но и не уверен, убедились ли они сами. Может быть, в силу каких-то предрассудков они продолжают считать, что цивилизация есть нечто ощутимое, а Культура нечто эфемерное, отвлеченное. Может быть, несмотря на все доводы, кто-то все-таки полагает, что присутствие крахмального воротничка или модного платья уже является залогом не только прочной цивилизации, но, может быть, и Культуры. Ведь так часто внешние условные признаки легкомысленно принимались за неоспоримое достижение.
   Но в Культуре нет места легкомысленности. Именно Культура есть сознательное познавание, духовная утонченность и убедительность, между тем как условные формы цивилизации вполне зависят даже от проходящей моды. Культура, возникнув и утвердившись, уже неистребима. Могут быть различные степени и методы ее выявления, но в существе своем она незыблема и прежде всего живет в сердце человеческом. Случайная фраза рассудка может удовлетворяться и механической цивилизацией, тогда как просветленное осознание может дышать лишь в Культуре. Казалось бы, уже давно сказано, что Культура есть то прибежище, где дух человеческий находит пути к религии и ко всему просветительному и прекрасному.
   Культура есть уже ручательство в невозможности отступления. Если вы где-то услышите о каких-то торжествах Культуры, о праздничных днях, Культуре посвященных, а затем узнаете, что на следующий день там же творилось и допускалось нечто антикультурное, то не верьте в эти торжества. Они были лишь суесловием и лжесловием. Они лишь опоганивали светлое понятие Культуры. Теперь много где бывают объявленные дни Культуры, на которых люди клянутся друг другу в том, что не допустят более некультурных проявлений. Торжественно свидетельствуется преданность всему культурному и отрицается все грубое, отрицательное, разлагающее. Как было бы хорошо, если бы все эти клятвы были искренними и неизменными. Но посмотрите через малое время на листы тех же газет, и вы будете потрясены, увидев, что методы выражений и устремлений не только не очистились, но как бы стали еще мерзостнее и лживее. Не значит ли это, что многие из тех, которые только что всенародно свидетельствовали свое причастие к Культуре, вероятно, даже и не понимали истинного значения этого высокого понятия. Ведь клятва Культурою обязывает. Нельзя зря или злоумышленно произносить большие слова. Недаром Апостол напоминал ефесянам: «Также сквернословие и пустословие, и смехотворство не приличны вам, а, напротив, благодарения». «Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас». Он же предостерегал: «Дорожи временем, потому что дни лукавы» [88 - Слова из Послания апостола Павла ефесянам (4:31, 5:4, 5:16).].
   Как безобразно сквернословить около понятия Культуры. Тут уже ничем не оправдаетесь. Сколько бы ни пытались забывать о самом слове «Культура» и ограничивать ее цивилизацией, все же даже на низших ступенях цивилизованной общественности всякая грубость уже исключается. Кто-то скорбно замечает о существовании цивилизованных дикарей. Конечно, всякие формы одичания возможны. С одной стороны, можно было видеть, как люди, поставленные даже в высшую степень уединения, не только не теряли, но даже возвышали свое человекообразие. И наоборот, очень часто даже среди так называемых цивилизованных форм жизни люди впадали в одичание, в звероподобность. Не будем называть примеры, ибо таковых у каждого достаточно. Все это лишь доказывает, насколько хрупки признаки цивилизации и как необходимо вспомнить о принципах Культуры. И не для лжедней культуры, но для внесения ее основ в жизнь каждого дня. Нельзя откладывать на какие-то долгие сроки истинные дни Культуры. Иначе лжеторжества могут кому-то показаться уже достаточными. Ведь одно повторение слова «Культура» еще не значит основание и применение этого понятия.
   Существует много анекдотов о смехотворном применении разных научных терминов. Также невозможно профанировать и то великое понятие, которое должно улучшить и обновить сумерки современного существования. Если огни кинематографических вывесок ярки, если газетные отчеты изобилуют оценкою ударов, то ведь это еще не значит, что дни Культуры приблизились.
   Молодежь часто имеет полное право спросить старших о степени культурности их времяпрепровождения. Это не будет какой-то недозволенный бунт молодежи. Это будет просто вопрос о благообразном построении жизни. Часто именно молодой ум пытливо устремляется за пределы условной цивилизации. Часто дети неутолимо хотят знать о том, о чем они получают такие скудно формальные ответы старших. Да еще иногда будет прибавлено «ergo bibamus» – итак, выпьем. Чем подчеркивается полная несостоятельность мышления.
   Жизнь во всех ее новых формах уже перерастает понятие условной цивилизации. Проблемы жизни, нарастающие с каждым днем, повелительно устремляют людей к высшим решениям, для которых уже невозможно отговориться условными, изжитыми формами. Или все вновь преображенные возможности сочетаются прекрасным, истинно культурным решением, или пережитки цивилизации потянут слабовольных к одичанию. Тогда никакие лжеторжества культуры не вдохновят и не удержат ложь и разрушения.
   Но хотя бы в меньшинстве, хотя бы гонимые, как издревле принято, все же пусть некоторые соберутся и в истинных торжествах Культуры, где без суемыслия, без пышного празднословия они несломимо поклянутся друг другу следовать именно путями Культуры, путями духовного совершенствования. Пусть будет так в разных странах, во всех углах мира, где бьется сердце человеческое.

   27 Декабря 1934 г.

Нерушимое.
Рига: Угунс, 1936

Взаимность

   «Взаимность есть основа соглашений».
   Сколько раз эта старая французская поговорка повторялась. Твердилась она и на лекциях международного права, и при заключении всяких договоров. Наконец, произносили ее в бесчисленных случаях всяких жизненных пертурбаций.
   Не только сама непреложная истина заключена в словах поговорки. Каждый человеческий ум на всех ступенях своих отлично понимает, что без взаимности всякая договоренность будет лишь пустым и стыдным звуком. Без взаимности непременно будет участвовать ложь, обман, который рано или поздно даст все последствия, творимые обманом.
   Вот мы говорили о добровольности. Но и взаимность может расцвести лишь на основе доброй воли. Ничем нельзя вызвать так называемую взаимность, если этот прекрасный цветок не расцветет лотосом сердца.
   Волны бьются о скалы. Скалы встречают их без взаимности. Правда, волны могут источить скалы. Волны могут образовать целые подводные пещеры и в постоянстве своем могут разрушить каменных гигантов. Но ведь это будет не соглашение, не договоренность – это будет натиск. Это будет насилие, а всякое насилие непременно окончится тем или иным разрушением. Поднявший насилие, от насилия и погибнет.
   В примере волн и скал как бы встретились два несогласимых элемента. Но даже и скалы, если их породы позволили бы, они могли бы ввести даже противоположное начало в полезные для бытия каналы.
   Но вряд ли можно предположить, что сердца человеческие так же мало согласимы, как вода и камень. Ведь даже и вода может быть в твердом состоянии, и породы камня могут издавать влагу. И ведь эти элементы лишены сознания. По крайней мере, их сознание нам недоступно. Но не может же быть такого человеческого сердца, которое, с одной стороны, не могло бы дать влагу благодати, а с другой стороны – не было бы способно к адаманту мужества.
   Общая всем векам и народам человечность все-таки неистребима. Какими бы наркотиками и алкоголем, и никотином ни убивать ее, она все-таки как-то и где-то может быть пробуждена.
   Великий преступник бывает трогательным семьянином. Значит, если его чувства все-таки способны пробудиться по отношению к своему – тем самым при каком-то усиленном процессе они могут быть продолжены и ко всему сущему. Сейчас уже не ставится идеал Святого Франциска Ассизского, говорившего даже волку – «брат волк». Даже не задается идеал подвижников, обладавших сердечным языком, понятным и птицам и животным. Помимо этих высоких идеалов, слыша о которых люди обычно восклицают: «Мы ведь не Франциски», может быть основание общечеловечности.
   На этой сердечной основе все-таки можно открыть даже самое затворенное сердце. Помимо всех своих торговых дел, в которых сами люди сложили тоже поговорку «не обманешь – не продашь», помимо всей многообразной торговли, люди не могут избежать прикосновения к духовным сферам. Люди, непривычные к таким касаниям, иногда вместо благодати ощущают даже болезненность. Это происходит от непривычки к таким ощущениям. Ведь человек, никогда не ощущавший электрической искры, всегда уверяет, что даже малейший разряд для него крайне чувствителен. «Так меня и обожгло» или «Так меня и пронзило» – говорит новичок, а вскоре, при повторности, даже и не замечает еще больших разрядов.
   Конечно, эти восклицания происходили вовсе не от повышенной чувствительности, а от закоренелого предубеждения. Разве не бывает именно такое же нелепое предубеждение и в человеческих отношениях, где волна разумности и сердечности бьется о скалу враждебности или тупости.
   Странно и то, что люди так часто воображают взаимность в деле какой-то официально государственной договоренности. Но ведь без семейной, дружеской и общественной взаимности какая же может быть речь о государственности. Потрясая основы общежития, люди тем самым потрясают и все прочие основы. Можно потрясти основы брака, и в результате государство получит целые миллионы внебрачных, беспризорных, дичающих подростков. Можно сделать гнусную шутку из употребления всяких ядов и можно окончить почти отравою целого народа. Разве мы не видим примеры?
   В каждом из таких случаев, превратившихся в народное бедствие, в начальной основе можно бы усмотреть какое-то тупо эгоистическое действие. Кто-то один помыслил лишь о своем самоуслаждении или преступной выгоде, и от этого одного злобного уголька вспыхнули пожары народных бедствий. Поистине, озверелый эгоизм есть прежде всего враг взаимности.
   Общежитие дает множество возможностей для воспитания взаимности. Ведь все чувства должны быть воспитаны. Но много истинной человечности и терпимости нужно проявлять, чтобы сама идея взаимности могла бы расти свободно и добровольно. Взаимность напоминает и об ответственности. Ведь каждый отказавший в предложенной ему взаимности в делах блага тем самым принимает на себя и тяжкую ответственность. Во взаимности сочетаются и разум, и сердце. Сердце по благодати чует, где оно должно простереть свое благоволение. С другой стороны, разум напомнит о той ответственности, которая будет порождена жестокостью или невежеством.
   Опыт маленьких сотрудничеств, малых ячеек, собравшихся для добротворчества, дает многие испытания возращения взаимности. Все лучше испытывать прежде всего на обиходе. Посмотрите, как будут претворяться обиходные будничные задачи и столкновения, и вы поймете, как в мегафоне они отразятся во всеуслышание. Самость и самовыгоду можно проверять тоже по мегафону. Какой ужасный раздирательный рев и вой может получиться из самого, казалось бы, ничтожного домашнего недоразумения.
   Недаром в старинных школах жизни руководитель подчас умышленно бросал испытание терпимости и взаимопонимания. Тем, кто в сердечности не мог понять нужное, те, хотя бы по разуму, могли предостеречь самих себя от возникающей ответственности. Можно ударить по какому-либо звучащему предмету в одном углу дома и получить отзвук в нежданно противоположном помещении. Совершенно так же точно и в создании ответственности и взаимности.
   Если бы только люди могли скорейше осознать, что для блага народных преуспеяний взаимность не должна оставаться в пределах поговорки, но должна войти как основа сотрудничества.
   «Взаимность есть основа соглашений».

   29 Апреля 1935 г.
   Цаган Куре

Нерушимое.
Рига: Угунс, 1936

Фредум

   Так называлась во франкских законах пеня за нарушение мирных условий, так сказать, «деньга мира» или «цена мира». Наряду с другими пенями, как-то: «цена человека», или «цена крови», или «цена мести», со всеми этими вергельд и файда, «деньга мира» приобретает особо знаменательное значение.
   Люди, уже обусловившие нарушение мирных условий, тянулись к правовым, нравственным нормам. Не мешало бы и сейчас, среди всяких разветвлений международного, уголовного и гражданского права, опять вспомнить краеугольный вопрос о нарушении мирных условий. Такая норма могла бы внести в обиход опять многие суждения о мире. Все хотят мира. Но многие хотят его вовсе не мирными путями. А ведь мир не может строиться на чьем-то унижении, умалении и на самовозвеличивании.
   Конечно, во всем и всегда должно быть охраняемо человеческое достоинство. Люди должны не только осознать, но и полюбить понятие достоинства, чести и подвига. Эти качества не должны быть отвлеченными лишь на сцене или на страницах романа. Они должны быть проявлены во всех подробностях обихода. Они должны жить, ибо лишь жизненное будет убедительным.
   Приходилось не раз слышать, что понятия чести и достоинства в настоящее время являются уже пережитками. К понятию о чести непременно припоминались какие-то дуэли, кровавые поединки и взаимные оскорбления. Что же общего имеет честь с кровавым поединком? Конечно, сознание может перерастать непременно цену крови. Ведь и праведный суд вовсе не должен быть соединенным с хождением по раскаленному железу. Совершенно недопустимо соединять всегда живые понятия с какими-то средневековыми условностями.
   Весьма вероятно, что боязливое мышление не решается включать в современную жизнь многое, как бы запятнанное суевериями и всякими предрассудками. Но разве достоинство человеческое, разве честь может быть включаема в разряд предрассудков? Так же точно каждое охранение мирных условий не будет ни боязливостью, ни суеверием. В каждом проявлении этого благородного намерения уже будет заключаться то миротворчество, которое заповедано во всех основных законах.
   Отступление от миротворчества, всякое нарушение мирных условий, конечно, уже противоречит людскому строению. Если человек «дзоон политикон» [89 - Zoon politikon (др.-греч. «общественное существо») – определение человека у Аристотеля.], то в этом общественном строении прежде всего должно быть заложено почтение ко всем мирным условиям. Это не импотентный пацифизм, но мужественное и сознательное охранение достоинства, будет ли оно в пределах очага, или рода, или государства. Может ли идея охраны достоинства быть немирной? Вполне возможна мирная стража, дозор во имя мира, но дело-то все в том, что в сердцах этого дозора должен пребывать мир. Этот высокий мир будет не злоумышляющим соседом, но, наоборот, он будет соседом добрым, который по чести знает границы свои.
   Завоевательство поистине стало тоже средневековым понятием. Можно убедить человека по чести, по разуму, по сердцу, но всякое насильственное завоевание всегда останется на определенных страницах истории человечества.
   Убеждение по чести и по достоинству, оно должно быть возможным, если человек действительно существо общественное, а не дикий зверь. Но для этого, казалось бы, простейшего заключения нужно испытать в себе все меры терпения и терпимости. Никто не говорит о самоуничижении, ибо сказано, что «самоуничижение есть паче гордости». Конечно, и на суеверии, и на ханжестве никакое понятие мира и чести не может быть построено. Если кто будет говорить о мире, наточив нож в сердце своем, то это будет не мир, а лицемерие.
   В Византийском Кенургии [90 - Кенургий – царский дворец Василия I, византийского императора, основателя Македонской династии. Кенургий («Новое здание») входил в состав Большого императорского дворца в Константинополе (IX в.), отличался новизной архитектурных форм и роскошным декоративным убранством.] величавое изображение Никопойона было окружено надписями молений родителей за детей и детей за родителей. Самое интимное и сердечное было вынесено в холодно-официальные палаты. По истории Византии мы знаем, что такие надписи так и остались в пределах мертвенной условности. В холоде своем они никого не убеждали, и постепенный распад Византии может лишь подтверждать, что мертвое слово не имеет ничего общего с жизнью.
   Сколько лицемерных надписей прошло по лику земному. Именно эти знаки лицемерия отвратили многих от истинного понимания великих основ, как мир, честь, достоинство. Тот, кто умел бы говорить по чести, он имел бы право говорить и о действительном мире. Ведь без чести и честности какой же возможен мир?
   Пеня за нарушение мирных условий – это выражение чрезвычайно точное и обширное. В нем можно понимать не только нарушение общественной тишины, какое предусматривается полицейским правом. Можно иметь в виду нечто гораздо более обширное и необходимое.
   Когда говорится об охранении культурных ценностей, это тоже будет борьба против нарушения мирных условий. Когда говорится против жестокости, это будет заботою о таких же мирных условиях. Когда говорится о всем вредоносном для просвещенного бытия человеческого, это будет защитою того же прекрасного мира, понятие которого все же живет в глубине сердец.
   О мирных условиях можно найти много речений в законодательствах Востока. От древних, от самых древнейших времен стоят перед нами облики великих законодателей, природных миротворцев. И в классическом мире можно указать многие стремления к тому же. Но не случайно вспоминаем фредум – норму франкских старых законов. Ведь преддверие к средневековью всегда почиталось временем особо темным. Но вот и из этой эпохи, наряду с «деньгою крови», уже приходит забота об охранении мирных условий.
   В одном из прошлых писем мы говорили о мире всего мира. Для такого широкого и высокого понятия нужно соблюсти множество мирных условий, нарушать которые, даже с точки зрения первобытных законов, уже было бы преступлением. Не будем думать, что эти мирные условия живут только в каких-то государственных конференциях. Они живут во всех наших взаимоотношениях. Потому будем же стократно бережливы друг к другу. Будем знать и терпимость, и терпение. Если мы взаимно повторим эти основы несчетное количество раз, то это будет нелишним. Из этих мирных условий обновляется понятие чести и достоинства. Эти же понятия никогда не будут пережитками, но всегда останутся в основе мудрой и просвещенной жизни.
   Истинное сохранение мирных условий привлечет к себе и удачу, о которой так много говорят и так мало берегут ее. Разбить сосуд легче легкого. Но ведь склеенный, он все же останется в ряду предметов поврежденных. Потому творите во всем неисчерпаемом творчестве сосуды цельные и прекрасные. Украшайте их лучшими помыслами и мысленно пожертвуйте их тому же великому миру всего мира.

   4 Июня 1935 г.
   Цаган Куре

Нерушимое.
Рига: Угунс, 1936

Содружество

   Содружество – какое милое и сердечное слово. В нем есть и от взаимопонимания, и от взаимоуважения, и от сотрудничества. Значит, именно в нем, в слове «содружество» заключается самонужнейшее. Не может жить содружество, если люди, сошедшиеся в нем, не знают, что такое взаимная помощь, не понимают, что есть самоусовершенствование.
   Самоусовершенствование вовсе не есть самость. Происходит оно прежде всего не для самого себя, но человек улучшается для служения человечеству. В этом служении, конечно, он и сам сделается лучше, сделается восприимчивее, внимательнее, деятельнее во благо. Но эти качества человек будет приобретать и упрочивать вовсе не для эгоистической выгоды, но для преуспеяния человечества.
   В служении человечеству содружники выплачивают свой долг всему сущему. Тем-то и радостно подобное Великое Служение, что в нем прежде всего заключена польза ближнего. Как бы корабль, совершающий рейс не для себя, но для перевозимых путников, так и сознательный содружник, несомненно, ведет и поддерживает всех близких ему.
   В содружестве непременно будет сердечное желание помочь и поддержать друг друга. Будет это желание как среди трудностей, так и среди радостей. При формальных обществах очень часто каждая радость встречается с завистью и злошептанием. Но в содружестве друзья сумеют сердечно порадоваться радостью каждого их сотрудника.
   Мир всячески мыслит о сотрудничестве, о разнообразной ко операции. Разъединение и ненавистничество как бы уже переполнили все меры. Именно содружества и являются такими очагами сотрудничества, которое может от частных, небольших кружков расти до государственных размеров. Содружники являются верным оплотом истинной государственности. Содружники поймут и естественную иерархию. Содружники знают, что анархия и хаос будут синонимами.
   Содружества созидательны в своей природе. Ради разрушения не может образовываться содружество. Тогда такое сходбище называлось бы совсем иначе. Содружество растет силою сердца. Потому численность не имеет никакого значения, и это обстоятельство чрезвычайно важно для современности, когда качественность является единственным мерилом.
   Когда же сотрудничество посвящается какому-либо великому примеру, явленному в жизни, в истории великих народов, то такое обоснование звучит особенно жизненно. В сотрудничестве, в содружестве, не может быть ничего отвлеченного. Все должно быть действенно, немедленно приложимо и вдохновенно. Содружники в собеседованиях своих вдохновляют друг друга. Они находят и своих дальних друзей, сношения с которыми обновляются духом.
   Содружество прежде всего должно быть жизненным. Никто не заставляет содружников сходиться вместе. Лишь в силу сердечных приказов, лишь влекомые искренним желанием свидеться и укрепиться, они сходятся и являют часы радости. В этих часах радости уже заключается великое взаимное укрепление. Никакой неволи нет в содружестве. Все вольно, свободно, благожелательно.
   Дорогое мое Содружество, ваше недавнее письмо о памятном годовом сроке лишь подтверждает все сказанное. Прошел год, и вы пишете, что тем более ощущаете радость в собеседованиях ваших, тем более приближаетесь друг к другу и тем крепче себя чувствуете. Именно так и должно быть. И, как неизбывно и неисчерпаемо сердце, так же может быть бесконечно радостно ваше взаимное укрепление. Ваша взаимная помощь в познавании блага. Ваша радость встреч и желаний видаться и обогащать друг друга во всех областях – будет источником вечно текущим.
   Бывают родники, которым каждая песчаная буря уже угрожает, но бывают такие источники, которые бьют из самих скал, для которых сами камни являются не препятствием, но благотворным руслом. Сами минералы напитывают их солями и целебными свойствами. Имейте в себе соль, имейте в себе те неугасимые, целебные качества, которые именно отвечают значению содружества. Когда кому-то из вас тяжко и тесно, он знает, что во всякое время он может пойти к светлому содружнику своему и в искре свидания возжечь потухающий огонь.
   Горение должно быть питаемо – вы все это знаете. Смысл утушителя всегда будет темным и мрачным, но возжжение, именно возжжение сердца, будет самым главным, самым нужнейшим. В этом сердечном общении вы отринете все, что похоже на негодное соперничество, на зависть, на зарождение человеконенавистничества и предательства. Вы заботливо осмотрите доспех друга своего не для осуждения, но для радостного укрепления. И друг ваш подойдет к вам с улыбкою, ибо он будет знать в сердце своем, что лишь во благо вы с ним будете общаться. Все это так просто и так известно, но именно сейчас, именно это так неотложно нужно.
   Именно сейчас так редко применяется в жизни основание благое, и потому столько вражды и огорчения отмечает человечество.
   Вы делаете самонужнейшее дело. Не пишу вам в отдельности, ибо тем самым я нарушал бы общность содружества. Ведь слово о содружестве и сотрудничестве принадлежит всем собеседникам, во всех их собраниях. Вам захотелось отметить памятный день. Вы могли бы и забыть об этом, но основа содружества заставила вас беречь сроки. Так же будем и в будущем беречь все сроки и самые священные, которые дадут неисчерпаемые силы для творчества.
   Чем больше проявите основы светлого содружества, – тем большую доставите и мне, и всем нашим близким радость. Пусть эти дни будут в вашем общении особенно радостными. В этом великом вдохновении будете расти духом и делом. Оправдайте великое понятие содружества во всем его глубоком значении. Пишите о ваших беседах, пишите о новых друзьях, будьте справедливы и добросердечны.
   Пусть живут и множатся Содружества, Сотрудничества, Очаги Блага.

   7 июля 1935 г.
   Наран Обо

Врата в Будущее.
Рига: Угунс, 1936

Врата в Будущее

   Друзья! Разбирая старые бумаги, мы нашли набросок моих мыслей о значении Культурных Учреждений. Перепишем для Вас эту памятку, которую сохраните в архивах. Исполнилось пятнадцатилетие нашей встречи для совместной работы, и Вам, знаю, будет близко вспомнить об основных, изначальных мыслях о Культуре.
   «Впишем на Щитах Культурных Просветительных Учреждений [91 - Культурные Просветительные Учреждения – созданные Н.К. Рерихом, Е.И. Рерих и их единомышленниками в 1921–22 гг. в США организации, служащие развитию искусства и культуры. Среди них были Мастер-Институт Объединенных Искусств, Международный художественный центр «Corona Mundi», Объединение художников «Cor Ardens» и др. Идея создания подобных учреждений была связана с объединением народов в мирном творчестве, широким сотрудничеством на почве всемирного искусства.] Заветы старинные, но всегда живые, ибо в них должно быть утверждено единение всех творческих сил, ведущих к преуспеянию. Скажем:
   “Искусство объединит человечество. Искусство едино и нераздельно. Искусство имеет много ветвей, но корень един. Искусство есть знамя грядущего синтеза. Искусство – для всех. Каждый чувствует истину Красоты. Для всех должны быть открыты врата «священного источника». Свет искусства озарит бесчисленные сердца новою любовью. Сперва бессознательно придет это чувство, но после оно очистит все человеческое сознание. И сколько молодых сердец ищут что-то истинное и прекрасное. Дайте же им это. Дайте искусство народу, кому оно принадлежит. Должны быть украшены не только музеи, театры, школы, библиотеки, здания станций и больницы, но и тюрьмы должны быть прекрасны. Тогда больше не будет тюрем”…
   “Предстали перед человечеством события космического величия. Человечество уже поняло, что происходящее неслучайно. Время создания Культуры духа приблизилось. Перед нашими глазами произошла переоценка ценностей. Среди груд обесцененных денег человечество нашло сокровище мирового значения. Ценности великого искусства победоносно проходят через все бури земных потрясений. Даже «земные» люди поняли действенное значение Красоты. И когда утверждаем: Любовь, Красота и Действие, мы знаем, что произносим формулу международного языка. Эта формула, ныне принадлежащая музею и сцене, должна войти в жизнь каждого дня. Знак Красоты откроет все «священные врата». Под знаком Красоты мы идем радостно. Красотою побеждаем. Красотою молимся. Красотою объединяемся. И теперь произнесем эти слова не на снежных вершинах, но в суете города. И, чуя путь истины, мы с улыбкою встречаем грядущее”.
   Именно только единением, дружелюбием и справедливым утверждением истинных ценностей можно строить во благо, в улучшение жизни. Многие исконные понятия затмились в обиходе. Люди произносят слово Музей и остаются далеки от мысли, что Музей есть Музейон, по-гречески Дом Муз. Обиталище всех Муз прежде всего является символом Объединения. В классическом мире понятие Муз вовсе не было чем-то отвлеченным, наоборот, в нем утверждались живые основы творчества здесь – на Земле, в нашем плотном мире. Так издавна, от самых далеких веков утверждались основы единства. Все человеческие примеры ярко говорят о том, что сила в союзе, в доброжелательстве и сотрудничестве. Швейцарский лев крепко держит Щит с начертанием: “В Единении Сила”.
   Когда мыслим о созидании школы Объединенных Искусств [92 - Мастер-Школа Объединенных Искусств – была основана 17 ноября 1921 г. в Нью-Йорке Н.К. Рерихом, Е.И. Рерих, З.Г. Лихтман и М.М. Лихтманом для организации учебного процесса по всем отраслям искусства (классы живописи, театра, музыки, балета и др.). 22 сентября 1922 г. по инициативе примкнувших к ним Л. Хорша и Н. Хорш Школа была преобразована в корпорацию «Мастер-Институт Объединенных Искусств» (Master Institute of United Arts), сохранив ту же учебную программу.], со всеми к тому образовательными предметами, мы имеем в виду именно дело живое. Всякая отвлеченность, всякая туманность и необоснованность не должны входить в созидательный план. Туманности – не для созидания. Для постройки нужен Свет, чтобы в ярких лучах иметь возможность находить прочные и прекрасные материалы. Каждый труд должен быть обоснован. Цель его должна быть ясна прежде всего самому творящему, трудящемуся. Если труженик знает, что каждое его действие будет полезно человечеству, то и силы его приумножатся и сложатся в наиболее убедительном выражении. Труд всегда прекрасен. Чем больше он будет осмыслен, тем и качество его вознесется и сотворит еще большее общественное благо. В труде – благодать.
   Каждая школа есть просветительное приготовление к жизненному труду. Чем больше школа вооружит ученика своего на избранном им поприще, тем она будет жизненнее, тем она станет любимее. Вместо формального холодного окончания школы ученик навсегда останется ее другом, ее верным сотрудником. Основание школ есть дело поистине священное. Примат Духа заложится среди правильных, освобожденных от предрассудков оснований. Там же, где вознесется прочно Примат Духа во всей своей великой реальности, там произрастут лучшие цветы возрождения и утвердятся очаги, просвещенные Светом Знания Неугасимым.
   Школа готовит к жизни. Школа не может давать только специальные предметы, не утвердив сознание учащегося. Потому школа должна быть оборудована всевозможными полезными пособиями, избранными предметами творчества, обдуманно составленными книгохранилищами и даже кооперативами. Последнее обстоятельство чрезвычайно важно в осознании современного общественного строя. От юных лет легче воспринять условия разумного обмена; легче не погрузиться в корысть, в утаивание и самость. Школьное товарищество закладывается естественно. Дети и молодежь любят, когда им поручается серьезная работа, и потому по способностям каждого должны быть открываемы широко врата будущих достижений.
   Начало сотрудничества, кооперации может быть жизненно приложено и в построении самих школьных зданий, этих Музейонов всех Муз. Могут ли быть общежития при школьных зданиях? Конечно, могут. Даже желательно, чтобы люди, приобщившиеся к благим задачам Культуры, могли иметь между собою возможно большее общение. Если бы в таких кооперациях пожелали находиться и вновь подошедшие, посторонние люди, то это должно быть лишь приветствовано. Приобщившийся к Культуре неминуемо должен получить тот или иной дар ее. Таким образом строение школьное будет не только прямым светорассадником для молодежи, но и сделается широким распространителем знаний для всех желающих подойти. Ведь вне возраста вечное обучение. Познавание беспредельно, и в этом красота беспредельная!
   Все должно быть жизненно и потому должно и в плотном отношении стоять прочно. Для этого все расчеты просветительных построений должны быть сделаны с величайшей точностью. Если все города полны бесчисленными доходными домами, значит строение, даже в житейском смысле, признается доходным и верным. Если даже без культурных заданий, лишь в желании обогащения строятся дома, то, конечно, при правильном расчете будут также доходны такие просветительные строения, с общежитиями, школами, Музеями, книгохранилищами и кооперативами. Не от великого знания, но от инженерно-финансового расчета зависят соотношения частей таких объединений. Все примеры нашей современности говорят о том, что существуют доходные дома, богатеют издательства, процветают кооперативы, находят средства музеи и школы, существуют галереи для продажи художественных произведений, лекторы получают гонорары и даже существуют платные библиотеки, себя окупающие.
   Мы сами на своем веку удостоверились, как одно дело художественных открытых писем в течение самого короткого срока давало огромные доходы. Мы видели прекрасные результаты выставок. Мы знали, как школа взносами части учащихся могла давать бесплатное обучение шестистам неимущим. Мы видели, как процветали в самый короткий срок кооперативы. Можем свидетельствовать, как самодеятельность полезных учреждений не только содержала их самих, но и позволяла широко уделять на благотворительность. Культура не может быть чем-то необоснованным, отвлеченным. Если Культура есть следствие лучших накоплений знаний, есть утверждение Примата Духа, есть стремление к Красоте, то она же будет утверждением и всех правильных расчетов-построений.
   Всякая корысть уже не культурна, но заработок и оплата труда есть законное право. Право на жизнь, право на знание, право на достоинство личности. Будут всегда колебаться условные ценности. Неизвестно, какой металл будет признаваем наиболее драгоценным. Но ценность труда духовно-творческого во всей истории человечества оставалась сокровищем незыблемым и всемирным. Целые страны живут этими сокровищами. Всякие перевороты в конце концов лишь подтверждают эти ценности; люди приглашают почетных гостей на эти пиры Культуры. Учреждаются целые министерства во имя этих неизменных ценностей. Разумно люди стараются охранить и сберечь такие всемирные памятники Культуры. Красный Крест бережет здоровье, но будет Знак, берегущий Культуру! Будет Лига Культуры!
   Неотложно нужно, чтобы среди мировых смущений и смятений возникали твердыни, маяки Культуры. Если кто-то подумает, что и Школ, и всяких Просветительных Учреждений уже достаточно, – он ошибается. Если бы было достаточно просвещения, то человечество не стояло бы на пороге ужасных разложений и разрушений. Все видели достаточно мрачных развалин. Каждая газета говорит о крушениях и о набухающих несчастьях. Издавна сказано, что в основе всякого ужаса и разрушения лежит невежество. Потому-то ближайшим долгом человечества есть внесение усиленного Просвещения. Мир через Культуру. А кто же не стремится в сердце своем к миру, к возможности мирного и творящего труда, к претворению жизни в Сад Прекрасный?
   И опять, никакой сад не будет цвести и благоухать, если не было над ним надзора неусыпного. Землю надо улучшить, надо выбрать лучшие сроки для посева, отобрать лучшие зерна и рассчитать лучший день сбора. Следует настаивать на правильных расчетах. Инженер, строитель знает эти расчеты, чтобы основы башен соответствовали завершению. Сердце человеческое знает и другое непременное основание. Оно знает, что общественность, народ должны всемерно сочувствовать культурным построениям. Если благотворительность является священною обязанностью людей, то тем более просвещение как основание здоровых поколений, всей земной эволюции, является ближайшим и священнейшим долгом каждого обитателя Земли. Культура не есть удел богатых, Культура есть достояние всего народа. Решительно каждый в своей мере, в своем добром желании может и должен вносить свое зерно в общую житницу. Сотрудничество как основа бытия является и взаимопомощью. Если один отдел заболевает неустройством, то остальные придут ему на помощь.
   Культура не выносит злоречия и злонамеренности. Зло есть грубейшая форма невежества. Зло, как тьму, надо рассеивать. Внесенный Свет уже разгоняет тьму. Каждое сотрудничество во имя Света своим существованием уже противоборствует темному хаосу. Работники Культуры в справедливости должны наблюдать, чтобы никто из приобщившихся к делу Просвещения не пострадал. Отзывчиво и сердечно они должны протянуть друг другу руку истинной помощи. Опять-таки это не будет отвлеченным благожеланием, каждый кооператив предусматривает возможность и надобность такой помощи.
   Мы всегда стояли за общественное начало. В свое время в России, принимая руководство обширным Просветительным Учреждением [93 - Рисовальная Школа при Императорском Обществе Поощрения Художеств (СПб.), основана в 1839 г. для подготовки мастеров для нужд промышленности. С 1906 г. Школу возглавил Н.К. Рерих, который расширил курс преподавания учебных предметов и создал мастерские. Впоследствии многие стороны деятельности Рисовальной Школы были развиты Н.К. Рерихом в культурно-просветительных учреждениях в США.], я прежде всего поставил условием установление Совета Профессоров, облеченного правом решающего постановления. Общее дело должно и решаться общественно. Также и вся финансовая сторона находилась в руках особого комитета, составленного из испытанных финансистов. Кроме того, строжайшая ревизионная комиссия ведала всеми отчетами. Семнадцать лет работы лишь подтвердили, что общественное начало должно лежать в основе общего дела. Сейчас мне приходилось в разных странах встречать наших бывших учащихся. По их настроению и воспоминанию вижу, что бывшее ими оценено сердечно.
   Было у нас и издательство, были выставки, были лекции и беседы, были многие мастерские, в которых дети местных фабричных работников получали первые основы своей будущей работы. Была и врачебная часть. Были собеседования и консультации по разным вопросам искусства и педагогики. Был Музей – всегда помню просвещенного директора-основателя Д.В. Григоровича [94 - Григорович Дмитрий Васильевич (1822–1900) – русский писатель. Один из первых раскрыл в своих произведениях тяжелое положение крепостных людей, крестьянский быт («Деревня», «Антон – горемыка», «Гуттаперчивый мальчик» и др.).]. Помните повести его из народной жизни? Эту любовь к народу принес он и в стены Хранилища Искусства, внушая доступность и целебность источников красоты. Есть о чем вспомнить.
   Итак, мысля о строении, вооружимся духом несломимым. Напишем на Щите слова, от которых не отречемся. Будем смотреть на сотрудников, на учащихся, на всех приобщающихся, как на ближайших деятелей и друзей. Не будем огорчаться трудностями, ибо без трудностей нет и достижения. И будем всегда твердо помнить, что все труды должны быть истинно полезны человечеству. Потому и качество этих трудов должно быть высоко. Должно быть высоко и качество взаимосердечности, ибо неразделимы сердце и Культура».

   На том знаменательном слове кончалась моя запись. Вы знаете, как мы, основная группа сотрудников, вносили эти же основы и в построение Просветительных дел в Америке. Никто не скажет, что мыслили мы о плохом, о ненужном. Основы Этики и Культуры всюду нужны. Без этих целительных оснований угрожает возвращение в звериность и хаос. «С оружием Света в правой и левой руке». Все это не отвлеченность, но великая основная реальность. Сегодня первый день 1936 года. Шлю Вам наши старинные мысли как основу новых нерушимых построений. Со всем мужеством в добрый путь!
   Дума о Культуре есть Врата в Будущее.

   1 января 1936 г.
   Урусвати

Врата в Будущее.
Рига: Угунс, 1936

Мир

   «Мир» неслучайно означает и вселенную, и мирность. Неслучайно эти два великих понятия объединены в одном звучании. Вспомнишь о вселенной, представишь и труд мирный. Приступая к труду, осознаешь и вселенную.
   О мире особенно говорят, когда боятся войны. Но ведь войны бывают всякие – и внешние, и внутренние. И зримые, и незримые. Которая война страшнее – это еще вопрос…
   «Да, истинное несчастье обоих человечеств, древнего и нового, что их величайший поэт и мудрейший учитель – певец не мира, а войны, слепой Гомер [95 - Гомер (Homerus, VIII в. до н. э.) – древнегреческий поэт и сказитель, автор эпических поэм «Илиада» и «Одиссея».]. Вместе с верой в богов утратил он и веру в мир.

     Нет и не будет меж львов и людей никакого союза.
     Волки и агнцы не могут дружиться согласием сердца:
     Вечно враждебны они, злоумышленны друг против друга,
     Так и меж нас невозможна любовь; никаких договоров
     Быть между нами не может, доколе один, распростертый,
     Кровью своей не насытит свирепого Бога Арея [96 - Арей (Ares) – бог войны в древнегреческой мифологии.].

   Это и значит: “Все будут убивать друг друга”. “В мире конца не будет войне…”»
   «“Илиадой”, Троянской войной начинается бесконечная война, та самая, которая через все века всемирной истории длится и до наших дней», – восклицает Мережковский [97 - Мережковский Дмитрий Сергеевич (1866–1941) – русский писатель, поэт, литературный критик. Один из ярких представителей русского символизма в литературе. Основоположник жанра историософского романа. Автор произведений «Александр Первый», «14 декабря», «Жанна д’Арк», «Иисус Неизвестный», «Тайна Трех: Египет – Вавилон», «Тайна Запада: Атлантида – Европа» и др.] в «Атлантиде». Мало ли надрывных стенаний. И Данте нашел палящие места для убийц и злобствующих.
   Если рассмотреть все символы и скрижали, то в образах и иероглифах всюду найдем то же желание, сердечно-сокровенное моление о мире.
   «Не делай зла животным», – заповедь Триптолема [98 - Триптолем (Triptolemus) – герой мифов о Деметре. С именем Триптолема было связано развитие хлебопашества и распространение оседлой культуры.], посланного Деметрою [99 - Деметра (Demeter) – богиня плодородия и покровительница земледелия в древнегреческой мифологии. Олицетворяет культ Матери-земли.] к одичалым людям послепотопного мира, чтобы, научив их земледелию, возвысить от звериной жизни к человеческой. «Зла не делай животным» – в Евангельском смысле звучит: «блажен, кто милует тварь», ибо «вся тварь совокупно стонет и мучится доныне», вместе с человеком, и вместе с ним «освобождена будет от рабства тлению»: с ним погибает – с ним и спасается.
   Надо человеку убивать животных, чтобы питаться мясом? Нет, не надо, – учит Деметра Плодоносящая. Дух убийства, войны входит в человека с кровавою пищею, а дух мира – с бескровною.
   И Гезиод [100 - Гезиод (Hesiodos, VIII–VII вв. до н. э.) – древнегреческий поэт, исполнитель эпических песен, рапсод. Автор поэм «Труды и дни», «Теогония», «Щит Геракла» и др.], пастух, пасущий овец на Геликонской горе, поет:

     Бог законом поставил и зверю, и птице, и рыбе,
     Чтоб пожирали друг друга, – на то им неведома Правда!
     Людям же Правду послал.

   Правда: не убий. Всем и всегда возможный, первый шаг: не убивать – не воевать. «Убей – умрешь, дай жизнь – жив будешь: это и младенцу понятно, это же и тайна тайн».
   Нужно ли оборонять Культуру? Нужно, всегда и во всем.
   Нужно ли помочь труженикам Культуры, утесняемым и обремененным? Нужно, всегда и во всем.
   Нужно ли объединяться вокруг Знака Культуры, чтобы обороть попытки разложения? Нужно, всегда и во всем.
   Может быть, Культура, Знание, Красота достаточно всюду защищены и утверждены? Может быть, уже вполне и всюду укреплены основы Культуры?
   Может быть, работники Культуры имеют особый оплот в законах и в сознании народов?
   По-прежнему Лига Культуры как голос общественного мнения неотложно нужна!
   О мире, о неубийстве приходится говорить. Что же это такое? Неужели все тысячелетия не научили людей тому, что заповедано всеми скрижалями? Но что же видим? Чем дальше, тем неотступнее нужно твердить о сущности мира. Где же тут эволюция, если грозная пушка уже наведена и смертный яд сеется безумно. Даже так умудрились люди, что яд и отрава уже налетают с неба! Из того самого неба, откуда лилась панацейная прана.
   Что же это? Под землею – мины, подкопы! С неба – яд и отрава. Высоко подняты жерла чудовищных пушек. Скоро будет «праздник» ядра, когда оно совершит кругосветное путешествие; когда достигнет всего, что можно разрушить.
   «Народы не догадываются, перед какою ужасающею опасностью стоит человечество в случае новой войны», – пишет в своем докладе Лиге Наций проф[ессор] Андре Мейер. «Газы прошлой войны были игрушкой, детской забавой, по сравнению с тем, что мы увидим, если разразится новая война», – добавляет другой эксперт, проф[ессор] Колумбийского университета В. Каннон.
   По недавнему сообщению д-ра Хильтона Айре Джонса в Нью-Йорке, новоизобретенный газ может уничтожить целую армию так же легко, как «потушить свечу».
   Правда! Изобретатель отравы думает, что творит правду. Литейщик пушки гордится, что его орудие сразит человека и за горизонтом. Точильщик клинка предвкушает, как железо пронзит все покровы… Мысли человека!
   Ох, не такая правда нужна. «Людям необходима другая правда», – говорит Горький [101 - Горький Максим (Алексей Максимович Пешков, 1868–1936) – русский писатель, литературный критик, публицист, основоположник литературы социалистического реализма. Автор рассказов («Макар Чудра», «Челкаш», «По Руси» и др.), романов («Фома Гордеев», «Мать», «Жизнь Клима Самгина» и др.), пьес («Мещане», «Васса Железнова», «На дне», «Последние» и др.), в которых отразил острую идейную и общественную борьбу своего времени. Широко известен автобиографическими повестями «Детство», «В людях», «Мои университеты», а также романтическими произведениями «Песня о Соколе», «Песня о Буревестнике» и др.], правда, которая повышала бы творческую энергию. Правда нужна, возбуждающая доверие человека к воле своей, к разуму, к добротворчеству.
   Другие делают непробойные брони и панцыри. Может быть, они надеются создать оборону против всех злобных вторжений? Пусть будет так.
   Оборона Культуры, оборона Родины, оборона достоинства не мыслит о насильственном вторжении. Броня обороны не есть яд разрушения. Оправдана оборона и осуждено нападение.
   Не удивительно ли, по-русски слово мир единозвучно и для мирности, и для вселенной. Единозвучны эти понятия не по бедности языка. Язык богатый. Единозначны они по существу. Вселенная и мирное творчество нераздельны. Всеми иероглифами хотели древние дать понять это целебное, спасительное единозначие.
   Мир – вселенная и мир – труд мирный вселенский, посев – творящий, красота мира – победительница.

   24 июля 1936 г.
   Урусвати

Нерушимое.
Рига: Угунс, 1936

На страже Мира

   Главная задача – начать движение и дать направление мысли. Позднее мысль будет течь, принимая мировые размеры. Конечно, всегда неизбежны имитации, повторения, толкования, комментарии и утверждения… но все для блага. Опасен только один болезненный застой.
   Друзья нашего Пакта снова могут почувствовать ободрение. Лига Наций предложила полезные меры для защиты сокровищ искусства. Лига настаивает на устройстве зданий достаточной крепости для сопротивления разрушительной силе бомб, а также на том, что музеи должны быть освобождены от утилизации под военные надобности.
   «Здания с бомбоупорными прикрытиями для портретов, а также восстановление средневековых хранилищ для статуй были рекомендованы Лигой Наций в недавно выпущенном отчете Международных Музеев. Там также предлагается, чтобы во время соглашения для защиты искусства все компетентные лица авторитетных кругов поставили бы свое национальное искусство на военное положение согласно нижеприведенных строк:
   Для движимых или удобоперевозимых предметов искусства должны быть сооружены здания с надежными прикрытиями внутри музеев, которые могли бы гарантировать безопасность так же, как и меры, например, предначертанные для защиты гражданского населения от воздушных бомбардировок.
   Оборудование музеев на случай передвижения предметов искусства под эти прикрытия при случае неизбежной опасности.
   Составление необходимых инструкций для штата музеев, а также практическое изучение их для подготовки для сих деликатных операций. Приобретение необходимого материала для быстрого применения при защите против разрушительных действий бомбардировок всех предметов искусства, которые не поддаются передвижению.
   Применение таких же защитительных мер компетентными отделами для защиты всех архитектурных памятников на случай воздушной бомбардировки, а также страхование всех хрупких частей (цветные стекла, барельефы и пр. скульптурные отделки) как внутри, так и снаружи. Приобретение соответствующего оборудования для снятия этих частей.
   Шаги с общественными авторитетами должны быть предприняты насчет очистки в мирное время известных памятников, выдающихся по своей артистической или исторической ценности, зданий, заводов, аэродромов, линий сообщений и т. д., употребляемых или могущих быть употребленными для военных целей.
   И наконец, ввиду облегчения и заключения международного соглашения, приемлемого для всех военных властей всех стран, постройка вне городских центров и в местах, которые не представляют интереса со стороны военной или стратегической точки зрения, зданий и хранилищ, куда все предметы искусства, поддающиеся передвижению, могли бы быть перевезены, когда это нужно, или назначение города или центра в каждой стране, который мог быть объявлен нейтральным для защиты предметов искусства и который служил бы последним приютом для человеческих законов».
   Таким образом, Лига Наций также настаивает на защите Прекрасного. Мы не будем вдаваться в детали этих предложений, некоторые из них исполнимы, другие менее. Но не в этом дело. Важно то, что мысль о сохранении культурных сокровищ распространяется все шире и шире по всему свету. Много еще голгоф и горящих костров наполняют мир страхом и смятением, но эти ужасные знаки непрестанно будут напоминать миру о неизбежности вопросов о защите всех цветов на полях Культуры.
   Некоторое время тому назад мы предложили Комитету нашего Пакта собрать и суммировать все предложения относительно мира, исходящие из всевозможных организаций.
   Много индексов и каталогов должно быть сделано, чтобы отыскать истинную мировую мысль о мире, о защите мировых сокровищ, о соглашениях, возможных в этом направлении. Впереди бесконечная работа для выполнения, и мировые события лишь подтверждают насущную необходимость этой работы.
   Подобно многим ветвям Красного Креста, возникнут всевозможные проблемы для разрешения вокруг Знамени Мира.
   Без зависти и вражды каждая страна будет обязана внести свою лепту в сокровищницу истинных достижений.
   В школах с раннего детства будет заложено основание для сохранения всего Прекрасного. Этот год отметит 34-ю годовщину движения нашего Пакта Мира. В течение этих трех десятилетий много народа приблизилось, много мнений было выражено, но одна только задача остается без изменения – неизбежность действия. Мировые события только подтверждают это.
   Газеты сообщают, что испанскому правительству с трудом удалось спасти собор в Барселоне от своей собственной толпы. Было необходимо наклеить большие плакаты на стенах собора, взывающие о его защите, а также вызвать военные части с пулеметами. Не показывает ли этот потрясающий пример, насколько необходимо образовать людское сознание. Перед самыми глазами происходят прискорбные невознаградимые разрушения, и только властный моральный импульс может спасти человечество от повторения фатального истребления.
   Пакт для защиты культурных сокровищ нужен не только как официальный орган, но как образовательный закон, который с первых школьных дней будет воспитывать молодое поколение с благородными идеями о сохранении истинных ценностей всего человечества. Пакт уже подписан 22 странами. Вне всякого сомнения, это большое число будет постепенно увеличено другими странами.
   Наш Пакт справедливо назван Красным Крестом Культуры. Действительно, он находится в самой тесной связи с Красным Крестом, который при возникновении был принят довольно скептически, но который в настоящее время занял неоспоримое место гуманистического основания жизни.
   Чтобы показать повелительную необходимость всех движений мира, нужно прослушать постановления военных кругов:
   «Если недавно мир хотел подчинить войну своим собственным законам и регулировать ее легальными ограничениями и пробовал заставить войну уважать свою мораль и ценности, теперь все наоборот: мир должен подчиниться требованиям войны, которая стала правителем века и снизвергла мир к простому понятию перемирия. Эта эмансипация войны, которая составляет главную черту нашей эры, требует для своего выявления последнего решительного шага, уничтожения настоящего социального порядка, который базируется на применении мира, и замены этого порядка военным. Установление подобного военного положения – главная задача и цель сегодняшнего дня».
   Не будем затруднять читателя многочисленными подавляющими выдержками. Существуют целые тома, как, например, «Общая Война», «Война для уничтожения». Они описывают войну, в которой население нации должно взять объектом полное уничтожение врага всеми доступными средствами без каких-либо ограничений, без сожаления. Таким образом, «Общая Война» направлена не против армии врага, но против всей нации как таковой. «Война есть высшее проявление живой воли народа, и поэтому политика должна служить исключительно военной верховной власти», – так утверждают военные.
   Легко понять, что подразумевается под «полным уничтожением врага». Это также покрывает все накопления Культуры. Перед лицом жестоких целей «Общей Войны» безжалостные методы победителей прошлого покажутся детской игрой. Если человечество достигло таких неслыханных чудовищностей, то тем скорее должен человек направить все свои усилия на защиту культурных ценностей как в артистических, научных сокровищах, так и в лице представителей Культуры.
   В 1920 году на банкете, данном Комитетом по случаю моей выставки в Лондоне, г-н Г.Дж. Уэллс [102 - Уэллс Герберт (Herbert George Wells, 1866–1946) – английский писатель-фантаст. Автор более 40 романов, затрагивающих социальную и философскую проблематику. Горячо поддержал идею Пакта Рериха в 1930 г.], который был также членом этого совета, выразил следующую идею, поднимая свой стакан: «Этот простой предмет, который никем из нас не рассматривается как нечто редкое, может, в известных обстоятельствах, стать редким сокровищем. Всегда возможно, что, благодаря саморазрушительной ненависти, цивилизация может быть стерта, и тогда человечеству заново придется начинать его культурные накопления в самых трудных условиях варварства».
   Спустя 17 лет разве не видим предвидения Уэллса в настоящих угрозах войны?
   Плачевно сознавать, что спустя миллионы лет существования нашей планеты человеку приходится повторять подобные аксиомы. Отсюда вывод – если на наших предыдущих конференциях Пакта Мира мы призывали удвоение усилий, то в настоящих условиях мира необходимо утроить наши усилия. На страже мира!

   15 июля 1937 г.

Листы дневника.
М.: МЦР, 1995. Т. 2

Знамя Мира

   Просят собрать, где имеются знаки нашего Знамени Мира. Знак триединости оказался раскинутым по всему миру. Теперь объясняют его разно. Одни говорят, что это – прошлое, настоящее и будущее, объединенные кольцом вечности. Для других ближе пояснение, что это религия, знание и искусство в кольце Культуры. Вероятно, и среди многочисленных подобных изображений в древности также имелись всевозможные объяснения, но при всем этом разнообразии толкований знак как таковой утвердился по всему миру.
   Чинтамани [103 - Чинтамани (c санскр. сокровище мира) – согласно восточным легендам, Камень, обладающий огромной природной энергией и появляющийся там, где намечается культурное строительство, затрагивающее судьбы человечества. Аналог Грааля в европейской традиции.] – древнейшее представление Индии о счастье мира – содержит в себе этот знак. В Храме Неба в Китае вы найдете то же изображение. Тибетские «Три Сокровища» [104 - Три сокровища (санскр. триратна) – три духовные цели в их внутреннем единстве и неделимости, лежащие в основе буддийского миропонимания: Будда, дхарма и сангха – Учитель, учение, община. Символически изображается в виде трех близкорасположенных сфер, обрамленных языками пламени или в общем круге. В разных смысловых интерпретациях понятие присутствует практически во всех культурах мира.] говорят о том же. На знаменитой картине Мемлинга на груди Христа ясно виден этот же знак [105 - В 1480-е гг. Г. Мемлинг создал картину «Христос, окруженный поющими ангелами», на которой изобразил на одеянии Спасителя фибулу в виде трех рубиновых сфер, вписанных в общий рубиновый круг.]. Он же имеется на изображении Страсбургской Мадонны [106 - Страсбургская мадонна (Strasbourg Virgin) – скульптурное изображение Богоматери с младенцем в соборе Notre-Dame г. Страсбурга (Франция, XI–XV вв.).]. Тот же знак – на щитах крестоносцев [107 - Крестоносцы – члены духовного рыцарского ордена, участники Крестовых походов (XI–XV вв.) в Иерусалим ко Гробу Господню.] и на гербах тамплиеров [108 - Тамплиеры – члены католического религиозно-мистического рыцарского ордена (ок. 1119–1312). Имели цель восстановить единую и всеобщую религию. Преследовались церковью.]. Гурда, знаменитые клинки кавказские, несут на себе тот же знак. Разве не различаем его же на символах философских? Он же на изображениях Гесэр-хана [109 - Гесэр-хан – легендарный правитель Северо-Восточного Тибета (XI в.), герой многих эпосов Центральной Азии. Согласно древним пророчествам, примет со своим войском участие в битве за спасение мира.] и Ригден-Джапо [110 - Ригден-Джапо – правитель легендарного царства Шамбалы, где обитают мудрецы, хранители древних знаний о человеке и космосе. Часть этих знаний в указанное время выдается людям для праведной жизни.]. Он же и на Тамге Тамерлана [111 - Тамерлан (Temür, 1336–1405) – полководец и завоеватель, эмир. Основатель империи Тимуридов. Издал свод государственных законов («Уложения Тимура»). При нем было построено множество архитектурных сооружений, вошедших в золотой фонд мировой культуры. Содействовал развитию науки и искусства в своих владениях.]. Он же был и на гербе Папском. Его же можно найти и на старинных картинах испанских, и на картине Тициана. Он же на старинной иконе Св. Николая в Баре. Тот же знак на старинном изображении Преподобного Сергия. Он же на изображениях Св. Троицы. Он же на гербе Самарканда. Знак и в Эфиопии, и на Коптских древностях. Он же – на скалах Монголии. Он же на тибетских перстнях. Конь счастья на Гималайских горных перевалах несет тот же знак, сияющий в пламени. Он же на нагрудных фибулах Лахула, Ладака и всех Гималайских нагорий. Он же и на Буддийских знаменах. Следуя в глубины неолита, мы находим в гончарных орнаментах тот же знак.
   Вот почему для Знамени всеобъединяющего был избран знак, прошедший через многие века – вернее, через тысячелетия. При этом повсюду знак употреблялся не просто в виде орнаментального украшения, но с особым значением. Если собрать вместе все отпечатки того же самого знака, то, быть может, он окажется самым распространенным и древнейшим среди символов человеческих. Никто не может утверждать, что этот знак принадлежит лишь одному верованию или основан на одном фольклоре. Бывает особенно ценно заглянуть в эволюцию человеческого сознания в самых разных его проявлениях.
   Там, где должны быть охраняемы все человеческие сокровища, – там должно быть такое изображение, которое откроет тайники всех сердец людских. Распространенность знака Знамени Мира настолько велика и неожиданна, что люди чистосердечно спрашивают, был ли этот знак достоверным или он вымышлен в позднейшие времена. Нам приходилось видеть искреннейшее изумление, когда мы доказывали распространенность этого знака с древнейших времен. Теперь человечество в ужасе обращается к троглодитному мышлению и предполагает спасать в подземных хранилищах, в пещерах свое достояние. Но Знамя Мира именно говорит о принципе. Оно утверждает, что человечество должно согласиться о всемирности и всенародности достижений человеческого гения. Знамя говорит: «noli me tangere» – не прикасайся [112 - Слова взяты из евангельского сюжета (Ин. 20:17), которые Н.К. Рерих использует, чтобы выразить принцип неприкосновенности, подчеркнуть особое отношение человечества к сохранению культурного достояния.] – не оскорби разрушительным прикосновением сокровища мира.

   24 Мая 1939 г.

Листы дневника.
М.: МЦР, 1995. Т. 2

Забота

Разрушена Варшава. Погибли тысячи мирных жителей. В старинном городе было немало зданий, хранивших в себе исторические воспоминания. Немало было художественных собраний. В домах хранились семейные реликвии музейного значения. Радио передает, что весь город в развалинах. Вина лежит и в защищавших, и в нападавших. Положим, что защитники города оправдываются тем, что они ожидали помощь от союзников, которая не пришла. Подумали ли нападавшие о неповторимых исторических, художественных сокровищах – не знаем. Вспоминается, что во время Египетской кампании Наполеона при войске находилось несколько ученых, которые помогли охранить некоторые памятники. Все знаем об открытии Шампольона [113 - Шампольон Жан Франсуа (Jean-François Champollion, 1790–1832) – французский историк, лингвист, основатель египтологии. Расшифровал текст Розеттского камня, найденного им в ходе экспедиции в Египет (1822), что послужило развитию египтологии как науки. Член Французского географического общества. Почетный член Российской Академии наук (1827).], которое оказалось ключом к дальнейшей Египтологии. Этот пример невольно вызывает вопрос: имеются ли и теперь при армиях ученые-эксперты, которые тут же на месте могут подать совет об охранении культурных сокровищ. Если Наполеон мог подумать о сотрудничестве ученых, то ведь сейчас тем более можно бы установить такой ученый совет при войсках. В Данциге волею судеб уцелела Артусова зала [114 - Артусова зала (Артусов двор, Dwor Artusa) – здание в центре г. Гданьска (до 1945 г. – вольный город Данциг, Польша), построено в XIV в. Использовалось в средние века как место встречи зажиточных горожан. Название связано с традициями короля Артура и братства рыцарей Круглого стола. Из достопримечательностей здания – интерьер готического зала с картинами и гобеленами, коллекцией моделей старинных кораблей, оружия, военных доспехов, собранных за несколько столетий. Особый экспонат зала – старинная изразцовая печь высотой 12 м, выполненная в стиле ренессанса. На 520 печных изразцах, расписанных вручную, изображены знаменитые европейские монархи разных веков, гербы, девизы и пр.], а в Варшаве исчезли многие народные сокровища. Вспоминаем не только о музеях и исторических зданиях. В каждой семье имеются родовые художественные предметы. Приходилось наблюдать, как такие предметы оказывались семейным средоточием. Иногда одна такая реликвия уже объединяла людей, которые иначе недружелюбно разбежались бы. Говорить об охране народных сокровищ как будто уже должно стать трюизмом. Но вот мрачная действительность еще раз доказала, что эти заботы насущны. Невозможно подвергать исторические города современным разрушительным осадам. Пусть геройские подвиги проявляются вокруг крепостей, которые и созданы для военного применения. В прошлую великую войну русские войска, оказавшие чудеса храбрости в крепостях польских областей, добровольно отошли от Варшавы, дабы не подвергать город опасностям разрушения. К сожалению, этот пример не оказался достаточным для современного положения дела. И защитники, и нападающие одинаково должны понимать, что исторические города не должны быть местом битвы. Если бы при армиях находились ученые комитеты экспертов, то многое могло быть спасено. А спасать народное достояние необходимо.

[1939] Листы дневника.
М.: МЦР, 1995. Т. 2

АРКА [115 - АРКА – Американо-Русская Культурная ассоциация. Была создана при содействии Н.К. Рериха в Нью-Йорке в 1942 г. для развития культурного сотрудничества, взаимопонимания двух стран (США и СССР), которые впоследствии стали союзниками во Второй мировой войне. Деятельность АРКА разворачивалась по следующим направлениям: выставки и фотовыставки (о жизни в СССР, об истории, искусстве, исторических городах и культурных памятниках); выставки картин и репродукций советских художников; книжный обмен (пересылка произведений классиков русской и советской литературы – в Америку, американских авторов – в СССР); создание библиотеки (пополнялась за счет книжного обмена); переписка; визиты; курсы русского языка; возрождение Комитета Пакта Рериха; публикации статей Н.К. Рериха о Культуре и мире; лекции (о славянской культуре, русской музыке, экономической системе СССР, о взаимоотношениях между США и СССР, русской литературе и культуре советского периода) и др. // Почетными советниками организации были культурные деятели обеих стран: Р. Кент, Л. Мясин, Э. Хэмингуэй, С. Кусевицкий, В. Терещенко, Э. Купер, Ч. Чаплин и др.]

   Друзья!
   Во время летних месяцев каждый член АРКА встретится с новыми людьми и может посеять всхожие культурные семена. Летом все всходы поспевают, так и дружеские беседы летом теплее и отзывчивее. Истинный отдых в том, чтобы приобщиться к чему-то доброму, созидательному. Мир среди народов крепнет не бомбами, но дружеским взаимопониманием.
   Много говорят о недостатке взаимопонимания. Так, наконец, прислушайтесь к ближнему и поймите его добрые устремления. И не запинайтесь за все, что вам, по неведению, показалось неясным, отрицательным. Разберитесь в причинах и, может быть, усмотрите источники отчуждения. Мир так выстрадал за время чудовищной войны. Много сердец болело, очерствело, но эту вредную коросту надо милосердно снять и словом и делом. Отеплите молодые сердца. Пусть и песнь призывная зазвучит благодатно.
   Радостно, когда дружеский зов раздается среди нежданных далей. Сейчас замечаем, как добрые, неотложные мысли рождаются в новых кругах. Истинно, голоса молодежи, голоса женщин героически утвердят Знамя Мира. Лиги, организации, указы да приказы еще не решают будущее. Глас народа, воззвание множеств есть знак времени.
   Каждая эпоха имела свое Знамя. И теперь Знамя народа зовет к миру, к Культуре. Пусть кто-то темный не прочь опять драться и впадать в зверскую глупость. Неизбежны судороги зла, но сущность народа, сердце его хочет мира, строительства мирного, познания и признания Красоты Жизни. «Любите друг друга», «творите добро», «храните сокровища народного творчества» – эти зовы заглушают всякие злые рычания. В строительстве потонет страх – мертвящий призрак невежества.
   Доброжелательнее, смелее посмотрим в будущее. Голод телесный и голод духовный пусть изживаются во взаимной помощи. Люди породили бедствия, люди их залечат, если не хотят катастрофу. Каждая культурная организация должна внести свою лепту в великий подвиг оздоровления. Именно каждая человеческая кооперация может приумножить добро и искоренять зло. Много сорняков пытается разрастись в саду, и садовник неутомимо удаляет их, чтобы они не глушили ценные, целебные растения.
   В каждом человеческом сообществе что-то доброе, ободрительное может быть сделано. Невежда скажет: «Опять о труизмах заговорили!» Ответим: непримененная истина не есть труизм. Труизм есть нечто общеизвестное, не нуждающееся в повторении. Но если нечто нужное и доброе не приложено в жизни – значит, оно не общеизвестно, не осознано. Итак, и в холоде зимы, и в тепле лета внесем нашу лепту добра.
   Сердечный привет!

14 Мая 1946 г. Листы дневника.
М.: МЦР, 1996. Т. 3

Друзьям Знамени Мира

   Дорогие друзья! Порадуемся.
   Вам привет от Гималаев. Образовался Комитет Знамени Мира. В журналах появляются статьи и добрые отзывы на новую брошюру [116 - Речь идет о брошюре Нью-Йоркского Комитета Пакта Рериха и Знамени Мира, возобновившего свою деятельность в 1946 году.]. Раздаются голоса о принятии Пакта Правительством [117 - Правительство Индии во главе с Дж. Неру выразило одобрение Пакту Рериха в 1948 г.]. Несмотря на повсеместное напряженное состояние, радостно отметить, что общественность заботливо отзывается на защиту сокровищ Культуры.
   Мы уже не раз говорили, что никакие Указы не создадут Культуру и не защитят ее, если общественность будет безразлична и бездеятельна. Культура есть выражение всего народа. Защита и возвышение ее есть всенародная обязанность. Положение Культуры на Земле, за малыми исключениями, весьма неудовлетворительно. Варварские разрушения, непоправимые уничтожения, унижение человека происходили на глазах у всех. Кто-то негодовал, а кто-то не уделял внимания происходящему вандализму. Многие вообще не отличали Культуру от механической цивилизации.
   В школах, в народных школах, понятие культуры не произносится, и кто-то предполагает, что это нечто от агрокультуры или спорта. Не говорится, что долгожданный Мир придет через Культуру. В семьях разговор о высокой Культуре считается скучным. В людских собраниях упоминание о Культуре граничит с неприличием. По-прежнему толпа требует: «Хлеба и зрелищ!» Да и как забыть о хлебе, когда изо всех углов угрожает голод. Но ведь давно сказано: «Не о хлебе едином жив будет человек» [118 - Мф. 4:4, Лк. 4:4.].
   Мы уже говорили о неотложности привлечения к культурной работе молодежи и женских организаций. Некоторые простаки думают, что если Министерства народного просвещения существуют, то народу нечего помышлять о Культуре. За него кто-то все сделает. Но Культура есть дело всенародное. Творится она всенародно. История всех веков и народов учит, как из толщи народной расцветала Культура, плодами которой восхищается человечество. Но и одичание не дремлет. Скелет уничтожения всегда готов протянуть костлявые пальцы для удушения всего устремленного к светлому будущему.
   Задолго до Красного Креста были больницы и врачи, но потребовался призывный, объединяющий символ, и никто не будет отрицать, что Знамя Красного Креста сослужило всенародную пользу. Народу нужно Знамя, нужен ободряющий призыв, особенно теперь, в век народоправства. Вот и Знамя Мира напоминает народу о нужнейшем – о Мире, о Культуре. Даже самое малое предприятие имеет свой знак. Опытные деятели весьма дорожат своим знаком и чтут его как угловой камень предприятия.
   Знамя не есть пустой звук, но есть зовущий благовест к совместному, бодрому сотрудничеству. О международности, о всенародности говорят. Ждут ее как панацею. Знамя Культуры пусть развевается над каждым культурным очагом. Оно повелительно скажет вандалам: «Не тронь – здесь всенародное достояние!» Только что на наших глазах погибли многие мировые сокровища. Гибнут они и в дни войны, и во время так называемого «мира» среди всяких столкновений.
   Обо всем этом мы уже писали и взывали. Но время полно напряжения и народных движений. О Культуре опять нужно говорить. Из словарей всех языков нужно найти самые зовущие, самые убедительные слова. Сердце человеческое хочет Мира. Сердце человека поймет зов о Культуре, о светлом содружестве и сотрудничестве. Знамя Мира, Знамя Культуры, победно развейся над сокровищами всенародными! «Мир через Культуру».
   Скоро полвека, как мы боремся против вандализма. Но чудище невежества растет на глазах. Народы и Правительства должны неотложно принять меры к ограждению сокровищ общечеловеческих.

   1 июня 1947 г.
   Гималаи

Зажигайте сердца.
М.: Молодая гвардия, 1978

Мир всему живущему

     Whoever thinks evil of it in his heart –
     Let his heart rot!
     Whoever stretches his hand toward it –
     Let his hand be cut off!
     Whoever harms it with his eye –
     May his eye become blind!
     Whoever does any harm to the bridge –
     May that creature be born in Hell! [119 - Кто замышляет злое в своем сердце – // Пусть его сердце истлеет! // Кто протягивает к нему свою руку – // Пусть его руку отсекут! // Кто посмотрит на него со злостью – // Пусть его глаз ослепнет! // Кто причинит вред мосту – // Пусть родится в Аду! – (англ.).]

   Так начертал на первом мосту через Инд буддийский правитель Ладака – Naglug. Он позаботился внушить окрестным жителям уважение к строительству. Также знаем, как заботился о строительстве благом царь Ашока [120 - Ашока – царь, правитель Магадхи из династии Маурьев (III в. до н. э.), утвердил буддизм как господствующую религию в Индии. Посылал миссионеров в Египет, Сирию, Грецию проповедовать это «евангелие мудрости». Во многих местах Индии сохранились надписи на скалах и на колоннах с его указами о мире и единстве человечества. В частности, Н.К. Рерих упоминает «колонну Ашоки» в Сарнатхе.]. Наконец, в словах самого Благословенного [121 - Благословенный – Будда Гаутама.] всегда звучит доброе построение, и незадолго до отхода своего он еще восклицал: «Как прекрасна Весали!» Широко по миру несли буддийские наставники благие заветы. Никто не назовет разрушений, причиненных буддистами. Панацея доброго просвещения и строения легла в основу всех заветов.
   Время ли сейчас говорить о мире, когда гремят войны? Но именно в такие дни и нужно соборно твердить о мире, о просвещении и о доброжелательстве. Мир не может быть дан только приказами правительств. Истинный мир может зародиться лишь в сердцах всех народов, когда они восчувствуют тщету розни и взаимоуничтожения. Не мир бесчестия и рабства, но мир неустанного строительного труда и просвещения даст народам благо. Некоторые думают, что если еще не гремят пушки, то это значит, что существует мир. Но вовсе не гром пушек, а рычание сердец является признаком войны.
   Опять и опять скажут, можно ли именно сейчас, когда в Китае приносятся гекатомбы кровожадности и жестокости, говорить о мире? Не будет ли это увещевание пустым словопрением и отвлеченным препровождением времени? Скажем: убийцы и разрушители всегда были на долготерпеливой земле и, увы, еще будут надолго, – будем надеяться, не навсегда. Тем не менее уголовные законы и заповеди не только пишутся, но и по мере сил проводятся в жизнь. Также стоит дело и с миром. Пусть это благословенное слово «мир» для множеств людей еще является отвлеченностью несбыточною. Но мы знаем, что завет дан: «Мир всему живущему». Дан этот завет не среди отвлеченности, но среди самых насущных действенных наставлений. Значит, Тот, Кто давал этот завет, отлично знал, что в нем заключается истинный путь человечества.
   Знаем, что к великому восприятию мира можно подготовиться лишь деятельным просвещением. «Мир через Культуру» – мы не устанем повторять эту истину. Ведь она не сделалась труизмом, ибо вовсе не все прониклись осознанием этого единственного пути ко Благу. Чтобы восприять мир во всей его подлинности, нужно осознать и все подлинные сокровища человечества. Тот же, кто поймет и осознает эти ценности, научится и хранить их.
   Мало того, что существуют музеи и университеты, где читаются история и археология. Это опять-таки лишь формальная сторона достижений. Мы же говорим не о формальностях, не о мертвых декретах, но стремимся посеять живое сознание в сердцах народов. Нам приходилось много раз воочию убеждаться, сколько бессмысленных развалин устыжают человеческое невежество. Мы видели прекраснейшие памятники Культуры расхищенными и разрушенными. В осколках лежат превосходнейшие изваяния, и мы знаем, что глубокое невежество совершило эти несмываемые преступления против мировых достояний. Каждое такое свидетельство о разрушительных наклонностях невежд должно напомнить, как бережно нужно хранить неповторяемые ценности гения человеческого.
   Кто-то предлагал завалить все старинные чудесные памятники мешками с песком. Помимо физической неисполнимости таких предложений, нужно помнить, что никакие мешки с песком не охранят ценностей – но лишь истинная Культура может служить достойным покровом всему Прекрасному. Поспешим же совместно еще раз утвердить МИР ЧЕРЕЗ КУЛЬТУРУ.
   Почему же я говорю об охранении ценностей гения человеческого именно к этому памятному дню? Делаю это не случайно, не только для того, чтобы иметь еще один случай сказать слово о неотложном. Имею еще и другую причину. В памятные дни люди вспоминают о самых лучших основах. Пусть же и теперь, произнося великий завет: «Мир всему живущему», все наши друзья еще раз действенно помыслят о путях к этому миру. Пусть еще раз все вспомнят, как бережно нужно охранить все культурные ценности, ибо лишь этот путь приведет к будущим вратам мира. «Мир всему живущему».

   [1940-е]
   Листы дневника.
   М.: МЦР, 1996. Т. 3