Пролог

   – Истории… Я люблю хорошие истории. Когда живёшь слишком долго тебя мало что способно удивить, – блондин отставил в сторону бокал красного вина, скользнув по нему тоскливым взглядом, а после посмотрел на незваную гостью, что сидела напротив в изысканном кресле времён Людовика XIV.
   Он был до неприличия красив. Высокий рост, фарфоровая кожа, неестественно серые, почти стеклянные, глаза в обрамлении сизых ресниц. Аристократические черты лица выдавали в нём англичанина, но слишком мягкое произношение, с лёгким оттенком французского акцента, оставляло тонкий намёк на принадлежность к парижской знати. Волосы острижены не слишком коротко. Аккуратно зачёсанные назад, они позволяли, в полной мере, насладиться безукоризненной внешностью мужчины, которому на вид было не более тридцати пяти, хотя, на самом деле, в десятки раз больше. Во взгляде его не читалось презрение к существу столь хрупкому как человек. Напротив, он смотрел на брюнетку с нескрываемым восхищением. Её смелость казалась ему безрассудной, но, в то же время, выделяла собеседницу из тысячи женщин встречаемых на его чрезмерно долгом жизненном пути.
   – У тебя есть для меня история? – улыбка коснулась его губ, загадочная, опасная, заставляющая чувствовать себя беззащитным.
   – Не думаю, что моя история заслуживает Вашего времени, Бальтазар. Со всем уважением, но и у меня его не так много, – ответила девушка слишком бесстрастно, что натолкнуло собеседника на мысль о неискренности.
   – Ты боишься меня, – заключил бессмертный, всё так же очаровательно улыбаясь, – но, считаешь слабостью открыто говорить о своих страхах, ведь так?
   – Я много чего боюсь, – без тени притворства ответила гостья. – И не считаю это слабостью, напротив, страх мотивирует меня на свершения. Ведь в отличие от Вас, у меня нет вечности, дабы тянуть с принятием решений слишком долго.
   – И всё же, думаю, у нас обоих найдётся пара часов для твоей истории. И если она мне понравится, я даю слово, что сделаю то, о чём ты меня просишь.
   Бессмертный опёрся локтями о край письменного стола, сцепив пальцы в замок на уровне собственных губ. Он смотрел на гостью безотрывно, не моргая. От него не исходило агрессии, но, в каждом обертоне голоса, в каждом движении, вздохе, совершаемом по привычке, чувствовалась угроза. И всё же, она была готова рискнуть, ведь на этот раз у неё и, правда, не было выбора.
   – Что же, – утвердительно кивнув, брюнетка удобнее устроилась в кресле, осознавая, что разговор предстоит долгий, – с чего мне начать?
   – Ну, – по-кошачьи протянул бессмертный, – это же твоя история и только тебе решать, откуда именно она берёт своё начало. Ответь только прежде, у неё будет хороший конец?
   Девушка на мгновенье задумалась, остановив, ставший вдруг отсутствующим, взгляд на (бесспорно) подлиннике Моне позади хозяина особняка.
   Он видел – воспоминания, которые, по его собственной прихоти, были вытащены из недр памяти смертной, терзали её душу раскалёнными плетями, отражаясь в глазах чайного цвета болью утраты. Бессмысленно отрицать – людские эмоции, в особенности причиняющие страдания, зажигали в его окаменевшем сердце тусклые, похожие на мерцание светлячков, искорки жизни. Он любил созерцать боль и любил её причинять, муки смертных завораживали и пленяли пуще горячей крови в их же венах. Бальтазар славился среди себе подобных особой страстью к пыткам, его считали одним из самых безжалостных князей тёмного мира, но, вместе с тем, и самым справедливым.
   Вампир терпеливо ждал, хотя внутри вскипали любопытство и голод… Но, если с последним бессмертный, в силу своего возраста, справлялся с лёгкостью, то подавить жажду познаний, пусть и не открывающих для него новых истин, было не просто.
   – Мисс Крофт?.. – спустя несколько секунд сладострастно прошептал бессмертный, слегка нависнув над столом, – Вы уверены, что хотите именно этого?
   Брюнетка встрепенулась, дёрнув плечами, как при лёгком ознобе, точно случайно задремала, а от вкрадчивого голоса мужчины пришла в себя. Заглянув в «хрустальные» глаза собеседника, девушка безмолвно кивнула. Глубокий вдох, почти беззвучный выдох.
   – Моя история начинается плохо, затем всё становится ещё хуже… Но как она закончится, зависит только от вас, Монсеньор.

Глава 1

   Около четырёх лет назад. Феникс, штат Аризона

   Семнадцать…
   Вы помните то время, когда Вам было семнадцать или около того? Мир такой необъятный. Планов на двести жизней вперёд, но, кажется, что времени предостаточно и всё успеется в срок. Каждая неудача глобальна. Любое достижение незначительно. Наставления родителей безмерно утомляют. Советы новомодных блогеров не подлежат сомнению. Если вражда, то до последнего вздоха. Если любовь, то одна и на всю жизнь. В семнадцать перед нами открыты все двери. Мы молоды. Амбициозны. Наверняка знаем, чего хотим или создаём видимость сего, дабы взрослые не лезли к нам со своими советами – им ведь нас не понять. Голова забита вечеринками, распродажей в «H&M», шоппингом, новинками кинопроката, акцией в «Старбакс», выбором цвета и фасона выпускного платья, мальчишкой, сидящим через парту от тебя, «историей» малознакомой девчонки в инстаграм, которую ты поклялась вечно ненавидеть ради душевного равновесия подруги. И знаете, это нормально! Так и должно быть, и так было… до определённого момента, пока одно единственное слово не разрушило всё, отобрав у меня законно принадлежащие глупости семнадцатилетнего возраста – развод.
   Всё началось с того, что однажды, вернувшись домой, я не обнаружила там отца, как и большую часть его вещей. Мама толком ничего не говорила, она лишь плакала, плакала, плакала, изредка запираясь в ванной и шушукаясь с кем-то по телефону. Затем приходила ко мне в комнату, замирала в дверях, пыталась путано что-то объяснить. Но, раз за разом, теряясь в бессвязной череде абсурдных аргументов, сводила свой монолог к совершенно неободрительному «всё будет хорошо», после чего, захлёбываясь извинениями, снова впадала в бесконтрольные рыдания.
   В полном неведении прошло пара дней. А когда папа заехал забрать остатки своих архитекторских проектов, родители объявили, что разводятся. Данная новость, точно гром среди ясного неба, перевернула мой мир с ног на голову. Я никак не могла осознать случившееся! Когда именно произошёл раскол? А самое главное – как я это пропустила? Мама и папа всегда олицетворяли для меня образец прочных, истинных чувств. К тому моменту, как я пошла в выпускной класс, они были вместе уже порядка двадцати лет, а со стороны выглядели точно подростки в разгар романтических ухаживаний. За всю свою сознательную жизнь я не припомню ни одной их ссоры. За ужином, вместо серьёзных разговоров о политике, работе или, на худой конец, моей успеваемости, они частенько дурачились. За завтраком постоянно обжимались, мешая друг другу пить кофе. Вечерами я часто слышала, как отец играет на гитаре, напевая песню под которую они с мамой танцевали на свадьбе. И каждый раз, когда он улетал в командировки, её глаза были на мокром месте. Отсюда вытекает вполне разумный вопрос: что могло пойти не так у двух людей, что даже в момент жалких попыток убедить меня в гибели чувств, смотрели друг на друга точно Джек и Роуз, прощающиеся на корме уже накренившегося Титаника?
   «– Ты прыгнешь, я прыгну…» – при этой фразе главной героини мама всегда сжимала руку отца в своей. Как же это было трогательно и тем безумнее казалось происходящее.
   Дальше хуже. Не прошло и недели с отъезда отца, как мама заявила, что мы уезжаем из города.
   Только представьте, а ведь она даже не посоветовалась со мной! Забрала документы из школы, между прочим, за три дня до начала учебного года! Выставила дом на продажу. Купила билеты на самолёт, а после еще и запретила говорить отцу, куда именно мы улетаем! Хотя, если честно, название города, в котором мать решила начать жизнь «с чистого листа», не сказало мне ровным счетом ничего. Только после пояснений я поняла, что оканчивать школу мне выпала честь в местечке её юности, а жить мы будем у бабушки. К слову, последний раз я видела Мэри Войт лет семь назад. Насколько мне известно, Ба недолюбливала зятя, то есть моего отца, именно поэтому мама практически полностью оборвала с ней общение, за исключением редких телефонных разговоров и открыток на праздники. И вот теперь, ни с того ни с сего, мы переезжаем в богом забытый городок, которому не присвоили даже отдельной точки на карте нашей страны!
   Собранные чемоданы стояли возле входной двери, нарочно напоминая, что прошлой жизни, как и всем моим мечтам, пришёл конец. Большой, дубовый комод был непривычно пуст. Ещё неделю назад его поверхность украшали фотографии и милые безделушки, которые привозил отец из заграничных поездок. Сейчас же, всю мебель в доме небрежно накрыли старыми простынями. Должна признаться, весьма удручающее зрелище… Печально окинув взглядом свою спальню, которая целых семнадцать лет была моей маленькой крепостью, я тяжело вздохнула. Плотные фиолетовые шторы наглухо задёрнуты, но настойчивый солнечный свет, ясного, почти осеннего дня, нахально пробирался внутрь, словно насмехаясь надо мной.
   Я помню, как мы выбирали эти шторы в торговом центре на пятой авеню. Мама всё просила меня определиться с оттенком, но я была занята тем, что вела стратегический бой декоративными подушками с отцом. Из-за чего нас, кстати, чуть не вывели из магазина охранники.
   С папой мы всегда были очень близки. Да, обычно девочки больше тянутся к матерям, но в моём случае всё сложилось несколько иначе. Отец понимал меня с полуслова, по одному взгляду определял настроение. Я была его маленькой принцессой, а он моим добрым волшебником, способным превратить самый скучный день в незабываемую сказку. Мне было больно, нестерпимо больно от осознания, что отныне мы не вместе. Что по утрам я больше не буду слышать его голос, хмуриться запаренной на скорую руку овсянке, ругаться за злоупотребление кофеином. Больше никаких походов в видео прокат, китайской еды на скамейке в парке, велопрогулок.
   – Милая, машина ждёт, – раздался спокойный голос вошедшей в комнату матери.
   – Мам… – с отчаявшейся надеждой во взгляде, я посмотрела в тусклые глаза уже немолодой женщины, скуляще протянув, – почему мы не можем остаться?
   – Кейтлин, детка, я понимаю, тебе нелегко переезжать сейчас. Тем более, когда остался последний учебный год. Но, я надеюсь, ты поймёшь меня, пусть не сегодня, позже, когда повзрослеешь.
   – Дело вовсе не в школе, просто я никак не смекну, зачем нам ехать Блэкфорт? Да, у вас с папой в последнее время не все гладко, но нет трудностей, справиться с которыми человеку не под силу! Разве это не твои слова?
   Я смотрела на неё, уставшую, сгоревшую буквально за несколько дней. В какой-то мере, даже была готова понять, пусть и не знала всей картины в целом, но этот дурацкий отъезд путал мысли, заставляя вести себя не очень-то участливо.
   – Милая, я не могу… Я просто не могу здесь оставаться, – еле слышно произнесла мама, разбивая вдребезги мифы о благоразумии взрослых.
   – Ты не можешь, а мне из-за этого приходится тащиться в другой конец страны?! Тебе не кажется это несправедливым? – не собиралась сдаваться я, пусть и понимала, что все мои попытки отговорить мать от переезда бессмысленны.
   – Виргиния не так уж и далеко, да и бабушка будет нам рада.
   – Мама, перестань, мы ведь не поехали туда даже на похороны дедушки! Ты ни раз говорила, что ненавидишь Виргинию! В конце концов, это всего лишь развод, а не конец света! Люди встречаются, женятся, расходятся, но, если бы все женщины меняли место своего жительства, после каждой неудачи на любовном фронте, переписи населения потеряли бы всякий смысл.
   – Да, – постаралась улыбнуться мама, – я ненавидела Блэкфорт в молодости, но твоего отца, в данный момент, ненавижу больше.
   Идеи покинули голову. Я попросту не знала, что еще сказать, как убедить эту упрямую женщину, характер которой переняла сама, в бредовости затеи?
   – Может мы просто найдём новый дом, переедем в другой район или выберем более заманчивый город, где хотя бы климат получше?
   – Например?
   – Например, Лос-Анджелес, – выпалила я первое, что пришло на ум, – раз уж мы вроде как обрубаем мосты…
   За окном раздался до тошноты противный гудок клаксона. Мой взгляд тут же панически забегал по лицу матери, ладони начали потеть, а сердце забилось под горлом так часто, что казалось, меня сейчас стошнит. Я замерла, ожидая вердикта. Вердикта, от которого (как казалось тогда) зависела вся моя дальнейшая жизнь. Но мама ничего не ответила, лишь отрицательно покачав головой, указала на чемодан стоящий у постели.
   – Я возьму этот и те, что внизу, а ты хватай свой рюкзак.
   – Мам, – застонала я, – пожалуйста! Ты ведёшь себя как подросток…
   – Кейт, – начиная раздражаться, обернулась она, смерив меня строгим взглядом, которого я всегда побаивалась, – ты ещё слишком молода, чтобы осуждать мой выбор!
   – Я не осуждаю, просто… – попыталась оправдаться я, но мама не позволила, обрывая на полуслове резким и категоричным жестом руки.
   – Хватит! Тема закрыта. Мы едим в Виргинию и точка. Не заставляй себя ждать, я не собираюсь оплачивать таксисту ожидание!
   С этими словами мать вышла из комнаты, а я осталась стоять словно окаменевшая, попросту боясь пошевелиться, словно эти несколько секунд промедления могли что-то исправить. Есть такая фраза: «Дети платят за грехи своих родителей» – она всегда мне казалась глупой, до сегодняшнего дня.
   Обречённо вздохнув, я достала из-под матраса дневник, который неделю назад подарила мне мама по наставлению психотерапевта. Как утверждал этот поборник денег отчаявшихся домохозяек, если начать записывать все свои переживания в тетрадь, то агрессия значительно уменьшится и со многими жизненными трагедиями станет справляться проще, потому как появится наглядный способ анализировать собственные поступки и реакции. По-моему, этому шарлатану самому не мешало бы показаться специалисту! Впрочем, как бы там ни было, я решила попробовать и, открыв дневник, быстро нацарапала слова чёрной перьевой ручкой.
   «Это конец… Я сделала всё, что было в моих силах… Ненавижу чертову Виргинию!»
   Пробежавшись взглядом по написанному, я постаралась поймать ощущение обещанного облегчения, но ничего не произошло. С каждым мгновением, приближающим меня к отъезду из родного дома, я чувствовала лишь кромешную пустоту и злобу – на маму, на себя, а в особенности на отца, который наверняка знал о планах бывшей жены, но почему-то не вмешался, не спас свою маленькую принцессу от страшного королевства под названием «Виргиния»! Видимо, волшебство покинуло его в тот самый миг, когда на документах о разводе была поставлена последняя подпись.
   Спешно добавив к откровению в тетради еще раз слово «ненавижу», но теперь уже большими буквами, я захлопнула дневник и, под звуки надрывающегося автомобильного гудка, навсегда покинула свою любимую спальню.

Глава 2

   Вы когда-нибудь ощущали абсолютную безвыходность ситуации? Когда ни ваши желания, ни решения, не способны повлиять на исход событий и приходится просто подчиняться, плыть по течению, даже если данный процесс вызывает отвращение к самому себе?
   Именно это чувство снедало меня изнутри на протяжении всего пути до аэропорта. А в тот момент, когда наш самолет оторвался от взлетной полосы, оно начало расти в геометрической прогрессии.
   Я наблюдала за тем, как огромные небоскребы моего родного Феникса постепенно превращаются в крошечные точки, как город становится размером с ладонь, а облака (точно на зло) скрывают его от моего взора, не позволяя, как следует, проститься.
   Ричмонд. Мы приземлились спустя примерно пятьдесят минут. Весь полет мама молчала, да и мне не особо хотелось говорить. Впрочем, привести разрозненные мысли к единому знаменателю так и не вышло. Нелепые попытки Сандры (а теперь никак иначе называть её не хотелось) наладить общение ужасно раздражали, провоцируя на дерзость и даже грубость. Но у меня имелась уважительная причина, я была настолько подавлена от осознания собственной беспомощности, что казалось, если мать хотя бы еще раз повторит свое «прости», я выпрыгну из машины прямо на ходу.
   Как только на табло загорелась надпись «отстегните ремни» и капитан разрешил покинуть Боинг, я резко поднялась со своего места, достала рюкзак из багажного отделения над креслами, и пулей вылетела на свежий воздух.
   На удивление город оказался весьма приемлемым. Я-то ожидала увидеть вместо машин деревянные повозки, да разгуливающих всюду овец. Но моему временному облегчению быстро пришел конец. Как выяснилось позже, бабушка живет примерно в ста километрах от мгновенно ставшего мне ненавистным Ричмонда.
   Она ждала нас на улице у центрального выхода из аэропорта. Я даже не сразу узнала её, ведь последний раз мы виделись достаточно давно. Моральных сил на радостное приветствие не осталось совсем. Я, лишь слегка кивнула, бросив сухое «привет», быстрым шагом направляясь к ожидающему такси. Мама напротив, очень эмоционально принялась рассыпаться в извинениях. Она просила прощения за спонтанный переезд, за мое поведение, за то, что не слушала родительских наставлений прежде.
   К этому моменту гнев и ненависть внутри меня возросли до немыслимых пределов. Я была готова кричать, топать ногами и крушить все вокруг себя, но было совестно перед бабушкой. Что бы не происходило между мной и Сандрой, Мэри не виновата в том, что у её дочери поехала крыша, после развода. В общем, чтобы не подогревать бушующие внутри страсти, подпитываемые юношеским максимализмом, и заглушить мамино щебетание, которое заполнило собой салон автомобиля, как только она в него села, я надела наушники, установив звук в плеере на максимум.
   За окном мелькали деревья. Двухполосная асфальтовая дорога петляла среди глухого леса. В голове не было никаких мыслей, я просто отрешенно смотрела в окно под мелодичные, наполненные драматизмом, распевки Джареда Лето.
   Безусловно, пейзаж был прекрасен, особенно для человека прожившего всю свою жизнь в каменных джунглях. Воздух чист, никакого смога, городской пыли. Казалось, что с глаз сняли пелену и теперь, куда бы ни упал взгляд, всё выглядело чётче, сочнее. Сладковатый привкус преследовал меня с того самого момента, как я вышла из самолёта. Солнце поражало своей яркостью, как и небеса, пронзительно голубого цвета, словно кто-то там, наверху, повысил настройки контрастности. Окажись я в таком месте по иной причине, например в туристической поездке, наверняка была бы поражена и очарована. Но не сейчас, не в свете последних событий.
   В итоге, спустя некоторое время, сосны, ели, лиственные деревья, слились для меня в единый поток зелени, напрочь потеряв свою привлекательность. Хотелось бы верить, что однажды давящее чувство под рёбрами пройдёт, что я смогу вдохнуть полной грудью вкусный воздух, позволить себе насладиться красотами местной природы, перестану чувствовать боль от каждого удара сердца. Тогда, должно быть, мне удастся взглянуть на случившееся беспристрастно и простить своих родных за их эгоизм.
   Деревья, наконец, начали редеть, уступая место выбеленным, до боли в глазах, малоэтажным зданиям. В каждом таком «игрушечном» домике на первом этаже размещались небольшие адвокатские агентства (словно в этом городе вообще что-то могло произойти), булочные, магазинчики одежды и сувенирные лавки. При входе в абсолютно любое заведение, на ветру развевался национальный флаг, а на дверях болталась табличка с приветственной надписью: «Добро пожаловать». Банально и провинциально, но я и не ожидала ничего другого, так что лишь иронично усмехнулась, в очередной раз себе посочувствовав. Немногочисленные, словно прогуливающиеся люди, шли по узким тротуарам, то и дело здороваясь. Создавалось впечатление некой общины, как будто это и не город вовсе, а к примеру студенческий кампус, где каждый знает друг дуга, наверняка тихо ненавидит, но улыбается дабы заслужить уважение и признание. Какая мерзость…
   – Кейт, Кейтлин! – раздался голос матери.
   Конечно, я слышала её, но отчаянно делала вид, что сплю. Впрочем, Сандра не собиралась сдаваться. Силясь привлечь внимание всеми возможными способами, она легонько толкнула меня в плечо, не оставляя выбора.
   – Да что? – недовольно пробурчала я, открывая глаза и косясь на мать.
   – Сними эти штуки, с тобой совершенно невозможно разговаривать! Ты хоть слово слышала из того, что я сказала?
   – Вот и не разговаривай, – проигнорировав вопрос, ответила я и снова отвернулась к окну.
   Не тут-то было! Миссис Крофт была очень упрямой женщиной. Не добившись желаемого, она самолично стащила наушники с моей головы и когда я, наконец, села прямо, в упор глядя ей в глаза, смягчилась, в мгновение ока, превращаясь из злобной ведьмы во вполне обычного родителя.
   – Вот тут, милая, я и провела своё детство. Тебе здесь обязательно понравится, нужно просто привыкнуть, – мама постаралась добродушно улыбнуться, проводя по моим волосам ладонью.
   – Ну конечно, – фыркнула я, поёжившись, пытаясь избежать навязанной ласки, прижимаясь сильнее к двери автомобиля.
   Бабушка тактично не вмешивалась. Она лишь изредка поглядывала на меня в зеркало заднего вида, но практически сразу отводила глаза, как только я это замечала. Иногда Мэри предпринимала попытки отвлечь мать, особенно когда та приставала ко мне с разговорами, как сейчас. За что, кстати, ей огромное спасибо.
   И вот, ужасно длинные, полтора часа пути закончились.
   Стоило такси остановиться на подъездной дорожке, я тотчас вышла из машины и, шаркая кроссовками по недавно опрысканному газону, направилась к багажнику автомобиля. Водитель, ставший невольным свидетелем наших семейных разборок, приветливо кивнув, подошел ко мне с явным намерением помочь. Но мне эта учтивость была не нужна! Все чего я хотела – остаться наедине с собой. Поэтому, когда у молодого человека оказался мой рюкзак, буквально вырвала тот из его рук и водрузив на правое плечо, смерила бедолагу суровым взглядом.
   – Я просто хотел помочь, вещей-то много, – обижено пробурчал парень.
   – Большое спасибо! – нарочно вытягивая каждый слог, намекая на мое хамское поведение, проговорила мама и достала бумажник.
   Меня же собственные манеры не особо заботили. Хотя, поймав на себе печальный взгляд бабушки, я слегка осеклась. Как уже говорилось ранее, Мэри ничего плохого мне не сделала, и то, что я еще не орала на весь двор, проклиная маму за кретинизм, исключительно её заслуга.
   Отойдя от машины, а в большей степени, подальше от матери, я огляделась. Владения Мэри Войт оказались значительно обширнее наших. Внушительных размеров дом с огромными окнами, окрашенный в белый цвет, отчего сразу бросался в глаза средь множества зелени вокруг. Карнизы и ставни имели голубоватый оттенок, как и балюстрады широкого крыльца. Слева от входа висел тёмно-синий, клетчатый гамак. Прямо перед домом возвышался могучий дуб, раскинув свои тяжёлые, массивные ветви почти на всю территорию перед домом. Поодаль от него располагалась старенькая, но весьма милая деревянная беседка, опутанная паутиной тонких проводов светодиодной гирлянды – должно быть вечерами выглядит просто очаровательно. Аккуратно подстриженная лужайка, точно бархатный ковёр, обрамляла поросшие мхом каменные дорожки, петляющие среди множества цветов. Могло показаться, словно они выросли здесь случайно, однако, сочетание оттенков и сортов растений, идеально подходящих друг другу по высоте и размеру, говорили не об изощрённости природы, а о таланте и вкусе садовода. В общем, если отбросить причины, по которым мы вынуждены сюда переехать, мне всё здесь нравилось, ну или почти всё.
   Разглядывая «мой» новый дом, я по неосторожности потеряла бдительность и не заметила, как подошла мама. Её ладонь невесомо легла на моё плечо, но на этот раз я не стала дергаться в подобии судорог, а просто проигнорировала этот жест.
   – Вот мы и дома…, – мягко проговорила она.
   – Ты дома, – сухо поправила я.
   – Не нужно расстраивать бабушку. Пожалуйста, хотя бы попытайся быть милой, – еле слышно пролепетала мама.
   Конечно же я знала – со стороны мое поведение выглядит более чем невежливым, но бьюсь об заклад меня можно понять! Я расстроена, разочарована и чертовски обижена. Чувствую себя одинокой, брошенной, но мама либо по рассеянности не замечает этого, либо намеренно не хочет замечать. Желая пресечь нравоучения об этике поведения, я весьма холодно спросила о расположении в доме моей комнаты, всё же скинув с плеча руку Сандры. Кажется, её это разозлило. На помощь снова пришла бабушка. Она, мелкими, но весьма уверенными и скорыми шажками подошла к нам. Позади послышался шум отъезжающей машины. Оглядываться я не стала.
   – Милая, я освободила тебе нашу с Уильямом спальню. Сейчас она мне одной ни к чему, а вот тебе в самый раз, большая, светлая, с панорамным окном и отдельной ванной. К тому же… – но моральное истощение напрочь лишило меня чувства такта, и я не позволила Мэри закончить, даже не пытаясь скрывать раздражение.
   – Хорошо, где она?
   По закону жанра под самый занавес чаша терпения переполнилась и у мамы.
   – Кейтлин Джеймс Крофт, ты не могла бы сменить тон?
   – А ты не могла бы оставить меня с отцом?! – не сдержавшись, закричала я, да так, что в горле запершило.
   – Сандра, не надо, – вмешалась бабушка, понимая, что ситуация выходит из-под контроля. Она слегка улыбнулась, изо всех сил стараясь сгладить острые углы, и ласково взяла маму за руку. – Пусть девочка привыкнет. Милая, – уже обращаясь ко мне, по-прежнему совершенно спокойно, сказала Мэри, – твоя спальня на втором этаже, сразу налево.
   И тут я испытала стыд. Да, мне действительно стало очень стыдно перед этой пожилой женщиной. Надо же, а ведь я почти не помню её и даже привыкла называть по имени, а не как полагается внукам. Сандра часто употребляла в разговоре вместо «мама» – Мэри. Эта привычка прилипла и ко мне, как и традиция в минуты ссор или споров обращаться к собственной матери по имени.
   Моя ярость сменилась на почти болезненную тоску. Всю дорогу до этого места, да и, если быть до конца откровенной, с того самого дня как ушел отец, я намерено провоцировала Сандру на скандал. Мне казалось, что если дать волю агрессии, станет легче. Но спокойный и заботливый взгляд бабушки разбил вдребезги данную теорию, заставляя задуматься не только о себе и своих растрёпанных чувствах. Её невозмутимая улыбка, несмотря на мое отвратительное поведение, обезоружила, вызвав в душе лишь занозившую неловкость. В конце концов мы не виделись почти семь лет, а я, вместо того чтобы спросить, как у старушки дела, разыгрываю тут шекспировскую трагедию. И когда я успела стать такой стервой?
   Виновато потупив взгляд, я подошла к бабушке и осторожно поцеловала её в висок, для чего пришлось немного наклониться.
   – Спасибо Мэри… – начала было говорить, но тут же исправилась, – Ба. Извини, просто… – но бабушка оборвала на полуслове и, отпустив руку Сандры, похлопала по плечу меня.
   – Ничего, дорогая, я понимаю. Не самое лучшее время у тебя сейчас. Иди-ка лучше и посмотри спальню. Если захочешь изменить цвет стен или что-то еще, только скажи.
   – Спасибо, – силясь выдавить из себя жалкое подобие улыбки, я бросила короткий взгляд на мать. Она молча глядела куда-то вдаль.
   Подняв сумку с земли, твёрдо решив, что одного извинения с моей стороны на сегодня вполне достаточно я зашагала в дом, который, несмотря на весьма милое убранство, всё же казался мне тюрьмой.

Глава 3

   Следующие несколько дней до начала занятий в школе я провела практически в одиночестве. Организационные моменты, по вопросу зачисления моей скромной персоны в выпускной класс, взяла на себя мама. Всё это время мы с ней не общались и даже не виделись. Сандра не решалась зайти ко мне, а у меня не было никакого желания выходить «в мир». Изредка в спальню заглядывала бабушка, узнать, не нужно ли мне чего, приносила чай и бутерброды, да всё пыталась поговорить, но видя, что я еще не готова вести задушевные беседы, молча покидала «камеру» с обоями в мелкий цветочек.
   Камера – именно так я окрестила свою новую комнату в дневнике. Да, его пополнило еще несколько записей. В основном все пессимистичные и нагоняющие тоску. Ну а как иначе? Именно так я себя и ощущала. Хотя, в сравнении с сегодняшним утром, вся предыдущая неделя вдруг стала казаться не такой уж удручающей… Проснувшись, помимо ежесекундно преследующего меня уныния, я в полной мере познала вкус паники, страха, отчаянья и ещё массы не самых радужных эмоций.
   Первый осенний день начался задолго до звона будильника, который мне одолжила бабушка, несмотря на попытки объяснить, что я могу запрограммировать нужное время в мобильном. Было ещё темно. Солнце только-только пробудилось, в отличие от остального мира, а потому за окном царила пугающая тишина. Лишь спустя полчаса небеса поддались рассвету, приобретая лавандово-розовый оттенок и туман, стелившийся по земле плотной дымкой, напоминал клубничную сахарную вату, что продают в парках аттракционов.
   Сегодня мне предстояло отправиться в школу. Я жутко нервничала, снова и снова перебирая в голове всевозможные причины, способные поставить процесс на паузу. Сказать матери, что неважно себя чувствую и упросить оставить меня дома ещё на пару дней? Просто прогулять? Но какой смысл? Рано или поздно мне придётся встретиться с новоиспечёнными одноклассниками и погрузиться, что называется, в социум. Всем известно – дети бывают весьма жестоки, но подростки… вот уж кому действительно неведома жалость. В старших классах всё решает популярность и деньги родителей. А если у тебя нет ни того, ни другого, ты вынужден стоять в стороне и наблюдать за тем как жизнь проходит мимо. Не сказать, что прежде я принадлежала к числу особо значимых выпускников, но, во всяком случае, в Фениксе у меня были друзья, на которых всегда можно было положиться. Здесь же, лишённая связи с внешним миром, тем миром, что выходил за рамки Блэкфорта (ведь мама настояла, чтобы я удалила все свои страницы из соц.сетей, сменила мой номер телефона и выдала вместо смартфона кнопочного динозавра), я оказалась одна, совершенно одна, в социальном и информационном вакууме.
   Бабушкин «монстробудильник» сработал ровно в шесть, чем, честно признаться, чуть не отправил меня на тот свет. Таким оглушительным звоном он должен не просто будить своего владельца, а оповещать всех соседей в округе о начале бедствий. Я была обескуражена ещё и тем, что никак не могла разобраться каким образом заставить эту штуковину замолчать. Но после нескольких попыток, тыкая на всё подряд, мне таки удалось победить. Рухнув на постель, я спряталась под одеялом и закрыла глаза. Сон, принялся самым коварным образом соблазнять меня дремотой, уговаривая провести очередной день в ленивом забытье, но стук в дверь, а за ним ещё один, вернули сознание в суровую реальность.
   – Доброе утро! Кейт, вставай, а то опоздаешь в первый же день, – радостно прощебетала мама.
   Это были первые слова Сандры, обращённые ко мне, с того самого момента как мы приехали. Её хорошее настроение несколько смутило, но мысли о том, что сегодня меня ожидает ад на земле, тут же заняли лидирующую строчку хит-парада размышлений.
   Не дождавшись ответа, мама вновь постучала. Её настойчивость выводила из себя, но я решила, что начинать утро с пререканий не самая блестящая идея, поэтому спокойно ответила:
   – Я уже встала, – хотя из-под одеяла так и не выбралась.
   – Завтрак на столе, одевайся и спускайся!
   За дверью послышались удаляющиеся шаги. Ощущение безвыходности вновь обрушилось мне на голову.
   «Чёртово утро, чёртов день, чёртов город» – единственные мысли, что крутились в голове. А еще вопрос о том, каким образом я попаду в школу, ведь она находилась в нескольких километрах от дома Мэри.
   Пока я лежала и сокрушалась о своей стремительно несущейся под откос жизни, время не стояло на месте. Красноречивый стук по трубе вынудил отбросить одеяло и спустить босые ноги на холодный, дощатый пол. Слегка потянувшись, д попытках вернуть телу координацию, я встала с постели и направилась в ванную. Весьма скромных размеров уборная, но зато очень светлая, а главное своя. Кремовый кафель, большое двустворчатое окно, ванная расположенная прямо напротив входной двери во всю ширину помещения – не большая, но позволяющая разместиться комфортно. Одна раковина, справа от входа. Над ней шкафчик с зеркальными дверцами и уже упомянутое ранее окно слева. Кстати, оно вызвало у меня весьма смешанные чувства – с одной стороны умиротворение, от возможности принимая ванну наслаждаться видом высоченных сосен позади дома, и досады, возникающей от почти брезгливых мыслей о незащищенности личного пространства. Но эти опасения с лёгкостью сглаживало наличие занавесок – светлых, льняных, подвязанных тонким, жёлтым канатом. На углу самой ванной стояла большая глиняная ваза со свежим букетом полевых цветов. Их постоянно приносила бабушка, иногда я даже не замечала когда, видимо пребывая в состоянии сна. Подле раковины разместился туалетный столик, круглый, металлический, на изящных, фигурных ножках. По его периметру натянута толстая капроновая нить, удерживающая шторки из белой ткани, мило присборенные в духе Мэри Войт. Бабушка вообще создавала впечатление крайне романтичной особы. От неё всегда пахло розовым маслом, а в сумочке лежала потрёпанная книга "Унесённые ветром". Она говорила медленно, выразительно. В её лексиконе присутствовали устаревшие слова, а иногда предложения строились в стиле диалогов Джейн Остин. Но всё это наделяло миссис Войт собственным, своеобразным шармом и, лично мне, весьма импонировало.
   Подойдя к этажерке, я присела на корточки и отодвинула занавеску. На полочке лежали чистые полотенца, новая зубная щётка, паста и не распакованное мыло. Забросив туалетные принадлежности в раковину, мысленно сказав бабушке «спасибо», я встала, сняла с запястья резинку для волос и собрала волосы в высокий хвост. После, слегка прищурившись от настырного, и неизменно преследующего меня, солнца, включила воду, распечатала зубную пасту, принимаясь чистить зубы.
   Всё это время из зеркала на меня смотрела вполне привлекательная девушка. Миндалевидные, карие глаза, в обрамлении чёрных как смоль ресниц; длинные, вьющиеся, тёмно-каштановые волосы; чувственные губы, которые совершенно не нуждаются в помаде, ведь на фоне фарфоровой кожи и без того выглядят выразительно; аккуратный нос, почти не тронутый веснушками; средний рост, обычная фигура. В общем, если сделать скидку на недавно обрушившиеся перемены. Не обращать внимания на жуткие синяки под глазами. Забыть о том, что за последние трое суток я спала всего 8 часов, а сегодня впервые иду в новую школу, где, скорее всего, стану изгоем. Темноглазая брюнетка, что в данную секунду с недоверием разглядывала собственное отражение, весьма недурна собой. Впрочем, красота дело субъективное.
   Снова раздался стук. Недовольно хмыкнув, я мигом приняла душ и покинула ванную, даже не успев до конца высушить волосы. По причине крайне ограниченного выбора (ведь большая часть моей одежды лежала скомканной в сумке), пришлось натянуть на себя «дорожные» джинсы и безликую чёрную майку, поверх которой нашла своё место синяя, клетчатая рубашка из плотной фланели. Тёмные балетки, бесформенный рюкзак, всё тот же высокий хвост, большие солнцезащитные очки в невзрачной пластмассовой оправе и вот я готова идти на растерзание новых одноклассников.
   Последний взгляд в зеркало, тяжелый вздох, бессмысленная попытка улыбнуться своему отражению… Катастрофа! Вышла я из спальни с выражением лица узника перед казнью. Да ещё, как назло, столкнулась на лестнице с Сандрой.
   – Сколько можно ждать? – недовольным тоном спросила мама, но тут же растянула губы в милейшей улыбке, – хорошо выглядишь, а зачем очки?
   – Не нашла косметичку, – сухо ответила я, обходя родительницу стороной.
   – О, это нехорошо! Иди, завтракай, принесу тебе свою, – с искренней заботой проговорила она.
   – Не стоит, мам! – но Сандра – это Сандра, если она что-то решила, сопротивление бесполезно.
   – Милая, это же…
   – Знаю, знаю, мой первый день в новой школе! – тихо пробурчала я и спустилась вниз.
   Оказавшись на первом этаже, я замерла у первой ступеньки, оценивая ситуацию. Итак, что мы имеем? Направо пойдёшь в гостиную попадёшь, налево в кухню, а прямо, спасательный круг от материнского участия в моей жизни, выход. Что же, я выбираю спасение бегством! Но, как только сия мысль пронзила мозг, из столовой послышались стремительно приближающиеся шаги, по праву нарекающие мой план «миссия невыполнима». Жаль только, что я не Том Круз, у него бы точно вышло слинять из дома незамеченным.
   На горизонте нарисовалась бабушка. Я разочарованно выдохнула и уже было повернула налево, но Мэри добросердечно улыбнулась, протягивая мне бумажный пакет с завтраком.
   – Только обещай, что съешь его по дороге, на сытый желудок голова лучше соображает. Я положила туда карту, но, наверное, в твоем телефоне и она есть.
   – Нет Ба, карты нет, – кивнула я, ощущая неимоверное облегчение, ведь теперь мне не придётся ехать в город вместе с Сандрой и слушать её нравоучения.
   С искренней благодарностью я заглянула бабушке в глаза. Морщины уже были полноправными хозяевами на некогда прекрасном лице. Но это нисколько не портило её, лишь добавляло мудрости. Побелевшие пряди волос стали лёгкими как пух, при этом не утратив своей густоты. Длиной они доходили почти до плеч, волнистые благодаря плойке, изящно заколотые невидимкой у правого виска. Несмотря на свой возраст, Ба по-прежнему подводила глаза и слегка подкрашивала губы. Ещё в аэропорту я приметила у неё скромный, нежно-розовый маникюр и весьма стильные туфли телесного цвета, пусть не на высоком, но всё же каблуке. Даже сейчас, в семь утра, шею Мэри украшала нить жемчуга, а платье под цветастым фартуком отутюжено с иголочки. Я плохо знала Мэри Войт, но последних дней хватило с лихвой, дабы восхититься проницательностью и чувством такта этой женщины. Сей факт невольно наталкивал на мысль о несправедливости суждений Сандры в отношении собственной матери. Возможно, не стоило столь радикально доказывать правильность своего выбора и обрывать общение. Не знаю, что там у них случилось в прошлом… Но сейчас, именно в лице Мэри, я видела единственного, если и не союзника, то, по крайней мере, человека, пытающегося меня понять.
   Сверху уже доносился мамин голос, она что-то напевала себе под нос, направляясь к лестнице. Времени на болтовню практически не осталось! Не мешкая, я схватила пакет, прошептав бабуле:
   – Спасибо, я твоя должница.
   Мэри улыбнулась, достала из фартука несколько купюр и запихнула их в нагрудный карман моей рубашки.
   – На такси и прочие расходы, – пояснила она. – Это будет нашей маленькой тайной.
   Я тотчас рассыпалась в клятвенных обещаниях унести детали сего сговора в могилу, после чего поспешно выскользнула за дверь, практически галопом бросившись бежать в сторону дороги.

Глава 4

   От школы меня отделяло всего-ничего – почти час пешей «прогулки» по трассе окружённой лесом… Так себе перспектива. И всё же, возможность оттянуть момент: «знакомьтесь, это Кейт и теперь она будет учиться в вашем классе», вынудила меня обойтись без такси. Тем более, что в «прошлой жизни» я любила бродить по паркам и ездить в походы. Но увы, сегодня меня раздражало буквально всё! Могучие сосны, словно с угрозой раскинувшие свои ветви. Пёстрые дикорастущие цветы, стелющиеся по обочине. Чистый воздух, от которого порой кружилась голова. Но больше всего выводила из себя нескончаемая полоса асфальта.
   И на кой я попёрлась пешком? Сколько уже прошло? Минут тридцать, сорок? А серая лента, с кучей трещин и вмятин на своей поверхности, и не собиралась заканчиваться. Мало того, я находилась в «мёртвой зоне» и не могла никуда позвонить! Туше (фр. toucher)
   Постепенно у меня начало появляться ощущение, что я являюсь героиней какого-то жуткого хоррера, а из леса сейчас выбежит страшный мужик в хоккейной маске, с бензопилой наперевес. Поэтому, когда за спиной послышался звук автомобильного двигателя, мне стало совсем не по себе.
   Мимолетно обернувшись, я увидела чёрного цвета пикап марки «Додж Рам». Всё бы ничего, если бы по мере своего приближения, машина не начала сбавлять скорость. Мысленно пробежавшись в голове по перечню собственных вещей, я составила список возможных оборонительных предметов, в виде ручки, карандаша и флакончика духов, которыми не пользовалась, но они почему-то всегда болтались в рюкзаке. Поравнявшись со мной, автомобиль практически остановился. Тишину леса нарушил низкий, мужской голос.
   – Доброе утро мисс, если направляетесь в город, могу Вас подвезти.
   Я посмотрела на пикап. Кузов чистый, окна открыты наполовину, тонировка отсутствует. Это добавляло некой уверенности, что сидящий за рулём мужчина не маньяк. Сам же водитель весьма приятной наружности. Открытый взгляд, искренняя улыбка. На вид ему было лет сорок, может незначительно больше. Средней длинны волосы, чуть взъерошенные на макушке и коротко стриженные у висков. Их оттенок точно определить сложно. Мужчина был светловолосым, но всё же блондином его не назовёшь. В общем, про себя я отметила этот оттенок, как темно пепельный. Опрятная и, я бы даже сказала, стильная одежда – кожаная куртка, тёмный свитер. На среднем пальце правой руки внушительного размера перстень с какими-то инициалами и на ней же тканый браслет дружбы. Когда я была маленькая, плела похожие фенечки папе.
   – А до города еще далеко?
   Мужчина посмотрел на приборную панель и пожал плечами.
   – Немного больше трёх километров.
   – Тогда, пожалуй, справлюсь сама, но спасибо за предложение, – ответила я и зашагала дальше.
   Хлопок. Очень напоминающий звук закрытой наотмашь автомобильной двери.
   – Послушайте мисс, я понимаю Ваше недоверие и даже поддерживаю его, но уверяю, что просто хочу помочь. Наш городок хоть и тихий, все же нехорошо молодой девушке идти одной вдоль шоссе. Всюду лес, в лесах водятся дикие звери, да мало что может случиться! Я не могу просто взять и уехать.
   Речь хозяина пикапа заставила меня остановиться и обернуться. Оказывается, мужчина вышел из машины и теперь стоял подле неё, по-прежнему радушно улыбаясь.
   – Я ценю Ваше беспокойство, но не стоит.
   Тут незнакомец неожиданно двинулся ко мне.
   – Тогда я считаю своим долгом проводить Вас, и раз Вы отказываетесь сесть в машину, то мне придется идти с Вами пешком.
   Стремительно ползущие на лоб брови и перекошенное в удивлении, а может даже в лёгком возмущении, лицо – вот моя реакция. Довольно усмехнувшись, глядя на меня, мужчина приблизился и, как ни в чём не бывало, кивнул, указывая на рюкзак.
   – Тяжёлый?
   – Не особо, – смущенно ответила я, переминаясь с ноги на ногу.
   Вот уж действительно странная ситуация.
   – Меня зовут Александр Бруни, для друзей просто Алекс. Могу показать документы, назвать номер страховки, позвонить местному шерифу и передать трубку, спросишь обо мне всё, что посчитаешь нужным.
   Я зависла, глядя на раскрытую ладонь мужчины, которую тот протянул для приветственного рукопожатия. Мне всегда было сложно заводить новые знакомства. Не потому что я была замкнутой или нелюдимой, скорее недоверчивой и мнительной. Папа называл это «умением разбираться в людях». От Алекса, как представился мужчина, угрозы не исходило и даже наоборот, он завоевал моё расположение с первого взгляда. Не могу объяснить сей феномен, но, смотря на него, я понимала, что верю каждому сказанному слову.
   Наконец, вернувшись из дебрей собственных мыслей к происходящему на дороге, я протянула руку и коснулась ладони мужчины своей.
   – Кейтлин Крофт, для друзей просто Кейт, – отвечаю, бесконтрольно расплываясь в улыбке.
   Александр легонько пожал мою руку и практически сразу прервал тактильный контакт, видимо, чтобы не смущать.
   – Ну так что, «просто Кейт», пойдем пешком или все же поедем на машине? – убирая руки в карманы куртки, спросил Бруни, чуть качнув головой в сторону своего автомобиля.
   Бросив короткий взгляд на «Додж», я задумалась, после чего положительно кивнула.
   – На машине, «просто Алекс», иначе я опоздаю в первый же день…
   – Отлично! – с нескрываемым облегчением отозвался мужчина, сразу же направившись к автомобилю.
   Открыв дверь со стороны пассажирского сидения, он помог мне забраться внутрь. Сам же обошел пикап спереди и, как только оказался в салоне, завёл двигатель. Мотор мягко заурчал, несмотря на внушительные габариты машины. Бруни одобрительно улыбнулся, заметив, что я пристегнулась, и через пару секунд мы направились в город, постепенно набирая скорость.
   – Ты что-то сказала про первый день? – перед самым въездом в Блэкфорт заговорил Алекс, сосредоточено наблюдая за дорогой. – Недавно в городе?
   – Да, переехала сюда неделю назад. Живу на бывшей ферме Войтов, у бабушки.
   – Всей семьёй? – пытался поддержать беседу Бруни.
   – С мамой, – с досадой произнесла я.
   Видимо Алекс уловил некую перемену в моем настроении и заглянул в глаза с нескрываемым участием.
   – Извини, если задаю слишком много вопросов. Можем просто послушать музыку, если болтать не хочется.
   – Нет, всё в порядке. Это всего лишь развод…
   Бруни замолчал, вновь возвращая своё внимание трассе. А я поспешила отвернуться к окну. Спустя ещё несколько минут, мужчина заговорил спокойно и размеренно.
   – Кейт, жизнь сложная штука и не всегда в ней выходит всё так, как мы того хотели. Я, например, вовсе не знал своих родителей, но это не мешает мне оставаться хорошим человеком, я надеюсь, – тут Алекс слегка усмехнулся и продолжил, – и радоваться жизни.
   – Знаю, развод родителей не самая большая трагедия, чего не скажешь о переезде в эту дыру, уж извините, врать не умею, – с легким смешком ответила я, заметно улыбнувшись.
   – Тут с тобой не поспоришь, – рассмеялся мужчина, сворачивая по указателю на перекрестке.
   Тем временем мы уже ехали по городским улицам. Я вновь ощутила приступ паники в преддверие первого учебного дня и даже пожалела, что села в эту машину, ведь данное решение нещадно приближало час «икс».
   – Где тебя высадить? – спросил Алекс, заезжая на центральную площадь города.
   Если полагаться на карту, то школа находилась буквально в квартале отсюда. Времени у меня еще хватало, так что я решила сойти прямо здесь, не вынуждая, и без того оказавшего мне услугу, человека нарезать круги по узким улочкам.
   – Можно тут, – ответила я, разглядывая из окна небольшой сквер, в центре которого располагался скромный фонтан в окружении разноцветных тюльпанов.
   – Хорошо, – ответил Алекс, сворачивая на обочину и глуша мотор.
   Как только автомобиль остановился, мужчина тут же полез в бардачок, начиная шарить внутри рукой в поисках чего-то. Достав блокнот и ручку, он написал несколько строк и вырвав страницу, сложил её пополам, а после протянул мне.
   – Кейт, послушай, если тебе будет что-нибудь нужно или просто захочется поговорить, здесь мой номер. Звони в любое время. И купите с мамой какую-нибудь, пусть и не самую лучшую машину. Кстати, я наверняка знаю, что у школы есть автобус. Он забирает учеников утром и развозит после занятий. Чтобы твоё имя внесли в списки нужно просто заполнить форму у секретаря. Ну, или я мог бы тебя подвозить по утрам.
   – Хорошо, спасибо, – я растеряно улыбнулась, забирая из рук мужчины листок.
   За те несколько минут, что мы были знакомы, я действительно искренне прониклась симпатией к сидящему рядом человеку. Возможно, эти чувства были вызваны тем, что Бруни напоминал мне отца, с той лишь разницей, что был моложе. Болтая с ним по дороге о всякой ерунде, мне удалось практически полностью расслабиться, позабыв о том, что еще вчера я собиралась искать в городе здание, с которого можно спрыгнуть.
   Уже открыв дверь «Доджа», собираясь спустить ноги на прогретый солнечными лучами асфальт, я неожиданно (даже для самой себя) обернулась и задала вопрос, удививший нас обоих.
   – Тогда может часа в три? Покажете мне город, там и поговорим… – стоило произнести эти слова вслух, я почувствовала себя ужасно глупо. Но мне так не хотелось снова оставаться одной или возвращаться домой, где мама непременно затеет беседу на тему: «как прошёл день».
   – Договорились, – практически сразу ответил Александр, – встретимся здесь же в три.
   – Что, правда? – пораженная ответом мужчины, выпалила я слишком восторженно.
   Бруни засмеялся, поясняя:
   – Кто-то же должен отвести тебя домой.
   – Ладно, – довольно промямлила я и вышла из машины.
   – Ладно, – эхом повторил за мной Алекс, а после пикап, совершая круг почета по площади, несколько раз просигналил мне и затерялся в неплотном потоке машин.
   Еще несколько секунд я стояла недвижно, смотря туда, где среди домов и светофоров, растворился автомобиль моего нового знакомого. На лице всё ещё сияла немного глуповатая улыбка, а в руках я сжимала листок с номером телефона. Но время, как известно, беспощадно и нужно было идти в школу.
   Закинув на плечо рюкзак, отыскав взглядом указатель улицы, я лихо перебежала дорогу и уже через пять минут была на месте.

Глава 5

   Ну, вот и я! Встречайте меня, любите меня, восхищайтесь мной!
   Да уж… Скорее насмехайтесь, обсуждайте, а лучше, умоляю, просто не замечайте! Отныне, средняя школа Блэкфорт – мой личный ад на ближайший год.
   Я шла по коридору под пристальными взглядами любопытных учеников, опустив голову, спрятав глаза под тёмными очками, стараясь никого не задеть, протискиваясь сквозь толпу в поисках канцелярии. Нескончаемые перешептывания невыносимо раздражали. Хотелось закричать во все горло: «Да перестаньте вы так пялиться!», но я понимала, что подобного рода срыв лишь привлечет еще больше внимания.
   «В конце туннеля забрезжил свет» – синяя табличка с названием нужного мне кабинета.
   Ускорив шаг, уже не особо заботясь о встречном потоке подростков, я добралась до двери и, приоткрыв её не полностью, скользнула внутрь. Здесь было значительно тише и, очевидно, спокойнее.
   Более свободно выдохнув, я подошла к столу секретаря, сняла очки и протянула документы.
   – Здравствуйте! Моё имя Кейтлин Джеймс Крофт, я новая ученица выпускного класса, моя мама на днях приезжала и должна была предупредить Вас.
   Напротив меня сидела темнокожая женщина лет сорока. Весь её стол был завален желтыми папками, а телефон то и дело трезвонил, обязывая переводить звонки на нужных абонентов. Неторопливо, словно с недоверием или даже брезгливостью, женщина взяла документы, при этом оглядев меня с ног до головы и, убедившись, что фото в личном деле соответствует стоящей перед ней девушке, учтиво кивнула.
   – Одну минуту, я проверю, – сказала она, принимаясь листать ежедневник.
   – Конечно, – согласилась я, скучающе осматриваясь по сторонам.
   Вполне обычная приёмная, ничем не отличающаяся от миллионов таких же по всей стране. Хотя, стоит отметить, мебель и предметы интерьера здесь были из более дешевых и не особо качественных материалов, нежели в прежней школе в Фениксе, но такие мелочи никогда меня не заботили.
   – Ты можешь присесть и подождать, это не займёт много времени, – обратилась ко мне секретарь.
   Видимо ей не нравилось, когда за её работой кто-то наблюдал из-за плеча. Женщина указала на небольшой диванчик в противоположном углу кабинета и я, дабы не мешать, прошла через всю комнату, тихонечко устроившись с краю. На журнальном столике лежало множество брошюр о психологии подростков и прочей ерунде. Чтобы скоротать время, я уже было потянулась к одной из них, но тут раздался уже знакомый голос.
   – Всё готово, мисс Крофт. Вот твоё расписание, список кабинетов, факультативов, форма для прикрепления в столовой, направление в библиотеку по которому можно получить учебники, в общем всё, что тебе может пригодиться. Добро пожаловать в среднюю школу Блэкфорта. Если у тебя возникнут какие-либо вопросы или любые другие организационные затруднения можешь смело обращаться ко мне, я здесь каждый день до четырёх, обед с полудня, сорок минут. Моё имя Дэбра О'Донел. Запись на приём к директору только через меня. Запись на факультативы только через меня. Если тебе нужны услуги школьного автобуса, то среди бумаг имеется заявление, заполни его и позже принеси мне. Потому что попасть в списки можно только через меня! Помимо этого, на третьем этаже нового корпуса есть кабинет психолога, он так же сможет помочь в некоторых вопросах, например, если ты столкнёшься с проблемой адаптации.
   Миссис О'Донел, которая судя по всему является здесь чуть ли не самым главным человеком после директора, протянула мне бумаги и сдержанно улыбнулась, возвращаясь к своим делам. Пожелав ей удачного дня, я направилась к двери и, набрав в лёгкие побольше воздуха, мысленно повторяя себе «всё будет хорошо», вышла в злосчастный коридор. Совершенно не ориентируясь в планировке здания, я повернула направо и, подхваченная потоком учеников, пошла в обратном направлении, откуда, в общем-то, и пришла. Спустя некоторое время мне удалось вырваться из плотного движения. Я остановилась у ряда шкафчиков, чтобы изучить расписание в надежде понять хотя бы примерно, куда нужно идти. Но вдруг, неожиданно, в меня врезался какой-то парень, буквально припечатав к холодным, металлическим дверцам. Из рук выпали документы, а рюкзак с грохотом упал на пол. Я и сама-то еле осталась стоять на ногах, растеряно озираясь по сторонам, ожидая обрушение лавины усмешек и издёвок, но ничего подобного не произошло.
   – Идиоты! – прокричал школьник, проносящимся мимо и громко смеющимся ребятам. – Я до вас ещё доберусь!
   Подросток пытался изобразить сердитый тон, но обидчики, очевидно, являлись его приятелями, ведь в скором времени он рассмеялся.
   Встав на ноги, отряхивая джинсы, парень посмотрел на меня, а после сразу же присел на корточки, принимаясь собирать валяющиеся всюду бумаги. Когда макулатура была сложена в небрежную стопку, молодой человек выпрямился и протянул её мне, растянув губы в извиняющейся улыбке.
   – Ты как, в порядке? – спросил он, вручая вдогонку к документам мой собственный рюкзак.
   – Вроде, – тихо отозвалась я, забирая кипу измятых листов, что теперь однозначно все перепутаны.
   – Ты извини, это мои одноклассники. Неплохие ребята, но иногда ведут себя как придурки, – иронично усмехнулся парнишка, подавая мне руку, которую предварительно обтёр о футболку. Глупый жест, но смешной. – Меня зовут Джастин, а ты…?
   Слегка замешкав, я перехватила документы одной рукой, прижимая их к груди, и приняла приветственное рукопожатие.
   – Кейт.
   – Очень приятно. Не видел тебя здесь прежде.
   – Да, сегодня первый день, – с досадой пробормотала я, в душе желая как можно скорее закончить этот неловкий диалог.
   – О! Ну тогда, добро пожаловать в сумасшедший дом. Знаешь, некоторые психи, у которых уже совсем поехала крыша, называют его школой, – посмеиваясь, сказал Джастин.
   – Я так и думала, – я натянуто улыбнулась в ответ.
   – Дай-ка посмотреть, – парень осторожно вытащил из моих рук листок голубого цвета (расписание) и, сощурив глаза, пробежался взглядом по содержимому. – Так, психология и этика поведения, это на втором этаже, я провожу.
   – Спасибо, сама справлюсь.
   – Ну да, конечно! А библиотеку ты найдёшь ко второму семестру, – рассмеялся парень, уверенно взял меня за локоть, потянув за собой в сторону лестницы.
   Это совершенно безобидное действие, не имеющее под собой никакого подтекста, смутило. Поэтому поспешно отдёрнув руку, я вцепилась пальцами в лямку рюкзака, прибавляя шаг.
   – Джастин, ты не обязан, со мной все будет в порядке, правда. Это же не джунгли, а всего лишь школа, – спустя некоторое время, я обратилась к молодому человеку, что с вызывающим уважение рвением прокладывал мне путь средь суетящегося школьного муравейника.
   Парень остановился, причем настолько резко, что я не успела затормозить и врезалась в его спину, тут же отскочив на шаг назад.
   – Да не парься ты так, – усмехнулся он. – Во-первых, мне совершенно не сложно. А во-вторых, мы, по счастливой случайности, учимся в одном классе. И, если принять помощь от малознакомого человека выше твоих моральных принципов, можешь успокоить себя тем, что нам просто по пути.
   – Хорошо, – ответила я, потупив взгляд, молча семеня следом за одноклассником.
   Когда мы оказались на втором этаже, Джастин дождался, пока я нагоню, и вновь завязал разговор.
   – Откуда ты и почему переехала в наш «прекрасный» городок? – с нескрываемой иронией поинтересовался он.
   – Мои родители развелись. Мы переехали вместе с мамой к бабушке. Но, честно говоря, я считаю это не лучшей темой для разговора…
   – Извини, не хотел задеть за живое, просто наш город далеко не то место, в которое стремятся люди по собственной воле. Вот мне и стало интересно, что могло привести сюда такую девушку как ты.
   – Поверь, если бы у меня был выбор… – начала было я, но тут Джастин остановился и кивнул в сторону кабинета.
   – Пришли. Наш класс. И помни, придурки есть везде, но и хорошие ребята у нас тоже имеются.
   – Хорошие вроде тебя? – с легкой издевкой спросила я.
   – О нет, что ты… Я-то как раз из разряда придурков, – засмеялся Джастин, открывая дверь, с наигранной галантностью пропуская меня вперёд.
   – Благодарю, – кивнула я, входя в класс, где ко мне тут же устремились взгляды новоиспеченных одноклассников, в мгновение ока лишая решимости и силы духа.
   Я уже была готова развернуться и выйти прочь, но меня снова спас Джастин. Оказавшись рядом, он очень деликатно взял мою руку и повел по проходу к своей парте.
   – Все будет нормально, – шепнул спаситель, указывая на стол справа от себя. – Рядом со мной никто не сидит, если тебе будет проще привыкнуть… – но я ответила раньше, чем он успел закончить мысль.
   – Да, спасибо, – грузно плюхнулась на стул, опустив при этом голову, как можно ниже, делая вид, что мне срочно понадобилось провести ревизию рюкзака.
   Тут дверь в класс распахнулась и в кабинет влетела невысокая, миниатюрная брюнетка. Порванные джинсы, растянутая майка, кожаная косуха. Мне она импонировала явно больше, чем группе размалёванных принцесс, сидящих в первом ряду. Незнакомка сразу же сцепилась с одной из них, после чего прямым ходом направилась в нашу сторону. Толкнув Джастина плечом, она бросила ему громкое «Привет Стэнфорд», видимо такова была фамилия парня, и демонстративно села прямо на его стол.
   Несколько секунд девушка оценивающе разглядывала меня, даже не пытаясь скрыть своей заинтересованности, а потом резко спрыгнула с парты и протянула руку.
   – Сюзанна Браин.
   – Кейт Крофт, – столь же коротко ответила я, поприветствовав брюнетку рукопожатием.
   – Значит это ты новая рыбка в нашем протухшем аквариуме? – язвительно усмехнулась Браин, занимая место в соседнем ряду по правую сторону от меня.
   – Типа того… А ты, значит, белая ворона? – слегка кивнув в сторону местной «элиты», спросила я.
   – Типа того, – передразнив мой ответ, отозвалась одноклассница.
   – Сью, отстань от неё, твой бьющий из всех щелей фонтан энергии бывает очень утомительным, – вмешался в наш разговор Джастин.
   – А тебя, Стэнфорд, никто не спрашивает, – состроила ему забавную гримасу Сюзанна.
   – Кейт, – обратился ко мне парень, говоря с наигранно досадным выражением лица, – я не советую тебе с ней связываться, там, где Браин всегда неприятности.
   – А там, где паинька Джастин, скука смертная, – показав Стэнфорду язык, парировала брюнетка.
   Джастин слегка усмехнулся, после чего поднял обе руки вверх, развернув их открытыми ладонями к девушке.
   – Сдаюсь и торжественно передаю тебе шефство над новенькой. Но, если что-то пойдёт не так, я предупреждал.
   – Эй, расслабьтесь, я не кубок, чтобы меня передавать, – вклинилась я в шутливую перепалку одноклассников.
   Сюзанна тут же посмотрела на Джастина, затем на меня и вновь вернула свое внимание парню.
   – Где ты её нашел, говоришь?..
   – Возле канцелярии, – с совершенно серьезным видом ответил парень, а буквально секунду спустя они оба засмеялись, что вызвало и у меня легкую улыбку.
   Сложно поверить, что с моим уровнем везения, вот так с ходу, я смогла встретить двух ребят, которые безмерно мне импонировали. Косые взгляды и шушуканья остальных школьников тут же потеряли всевозможный вес. Я довольно ухмыльнулась сама себе, впервые подумав о том, что возможно и вправду не так страшен чёрт, как его малюют, но от мыслей меня отвлек звонок. Ну очень громкий звонок!
   – У нас, вроде, не для глухих школа, – раздосадовано выкрикнула Сюзанна.
   Практически сразу средь галдежа выпускников послышался мужской голос, принадлежащий вошедшему в класс учителю.
   – Но это не мешает Вам его игнорировать. Так, мисс Браин?
   Тон преподавателя не был строг, он говорил шутя и иронично. А ещё очень напомнил мне…
   Отнимая взгляд от тетради, на которой, до сего момента, рука старательно выводила название предмета, я подняла глаза и застыла в изумлении. Возле доски стоял Алекс, то есть теперь уместнее называть его мистер Бруни.

Глава 6

   – Записываем, сегодняшняя тема: социальная адаптация в обществе.
   С первых рядов какая-то из вышеописанных куриц тут же объявила на весь класс:
   – Мистер Бруни, у нас новенькая! Как раз подходящий пример под тему урока…
   По классу прокатилась волна приглушённого смеха. Сюзанна тихо выругалась, а Джастин вздохнул с негодованием. Александр же обернулся, глядя на благоухающую «Коко Мадемуазель» болельщицу.
   – Мисс Хилл, может, лучше выйдите к доске, и напомните нам наиболее широко известные разделы психологии, а также сферы их применения?
   Ответа не последовало, после чего Бруни снисходительно улыбнулся.
   – Так я и думал. А по сему, прошу Вас, оставить право выбора кто и что будет рассказывать в этой аудитории за мной.
   После этих слов Алекс посмотрел на меня и кивнул. Издевается что ли?.. Только бы никто не заметил!
   Сюзанна сразу же уловила некую странность в моем поведении, хотя мистер Бруни держался весь урок очень естественно. После пары осуждающих гримас он старался, как можно реже смотреть в мою сторону. И всё же, несколько раз, когда мы сталкивались взглядом, мужчина терял мысль, ненадолго замолкая. Быть может, это замечала лишь я, ввиду своей параноидальной натуры. Но, как бы там ни было, почти под самый конец урока Сью передала записку, в которой задала вполне конкретный вопрос: «Что происходит между тобой и самым сексуальным учителем школы?»
   Прочитав эти слова, я чуть не поперхнулась, тихо просипев:
   – С ума сошла? Ничего…
   – Так я и поверила, – ядовито усмехнулась брюнетка. – Ты обязательно должна мне всё-всё рассказать.
   Её взгляд горел нестерпимым любопытством, а сама она то и дело ёрзала на стуле, постоянно поглядывая на часы. Наверное, Сюзанна Браин ещё никогда в своей жизни не ждала окончание урока столь сильно, как сегодня.
   Наконец звонок обозначил финальный аккорд часовой пытки. Ученики повскакивали со своих мест, собирая вещи и удаляясь из кабинета. Мне тоже хотелось, как можно скорее уйти, но стоило нам со Сью и Джастином подойти к двери, Алекс громко кашлянул в кулак и окликнул меня.
   – Мисс Крофт, не могли бы Вы ненадолго задержаться?
   – Ни-че-го… – дразнясь, протянула Сюзанна, расплываясь в совершенно безумной улыбке. – Мы подождём в коридоре.
   – Да, конечно мистер Бруни, – постаралась, как можно более сдержанно ответить я, провожая взглядом своих новых друзей.
   И вот мы остались с Александром наедине.
   – Кейт… – начал учитель, но я, со своей нервозностью и желанием в один бросок закончить этот театр абсурда, перебила его.
   – Вы знали?.. Там, на дороге, Вы знали кто я?
   Алекс тяжело вздохнул, после чего утвердительно кивнул.
   – Отлично! Могли бы сразу сказать, что учитель, сэкономили бы массу времени! – недовольно отозвалась я, преисполненная желания покинуть аудиторию.
   – Знай ты правду, стала бы болтать со мной о своих проблемах? Смогла бы довериться?
   – Нет, но…
   Бруни разочарованно улыбнулся, затем поднялся со своего стула и за пару шагов преодолел расстояние между нами.
   – То, что я твой учитель… – Алекс взял меня за плечи, но почувствовав, как я вся напряглась, тут же убрал руки, – совершенно не мешает мне быть твоим другом, Кейт.
   – И как Вы себе это представляете? – но ответить психологу я не позволила, сразу же прибавив. – Хорошего дня, мистер Бруни, – после чего, не мешкая, вышла из класса.
   Снаружи, как и было озвучено, меня ждали Сью и Джастин. Они стояли возле противоположной стены, вновь обмениваясь колкими шутками.
   – Кейт! – восторженно воскликнула Сюзанна, стремглав бросаясь ко мне, но я пресекла любые её вопросы, предостерегающим взмахом руки.
   – Не сейчас, Сью…
   Ребята молчаливо переглянулись, затем Стэнфорд сказал, что на второй и третий урок наше расписание расходится, и отправился на тригонометрию.
   История с литературой показались мне вечностью. Сюзанна поехала домой, посчитав, что первого дня с неё достаточно и психологии. Она предлагала прогулять вместе, но я не хотела проблем, а потому осталась.
   Окончательно настроение было испорчено после того как миссис Эдвин, перед началом обсуждения Достоевского, всё-таки заставила меня выйти к доске и рассказать о себе классу. Ощущение было будто я диковинная зверюшка в зоопарке, которую все разглядывают, тыкают в неё палками и закидывают остатками картошки фри. Не удивительно, что когда прозвенел длинный звонок, возвещающий об обеденном перерыве, я пулей вылетела из кабинета, желая покинуть здание школы. Но спастись бегством не вышло, напротив дверей в класс, облокотившись о стену и скрестив руки на груди, меня ждал Джастин Стэнфорд.
   – Привет! – улыбнулся он.
   – Ты что здесь делаешь? Сью сказала, задерживаться в школе дольше третьего урока не в твоих привычках.
   – Подумал, если тебе позволить искать столовую самостоятельно, ты умрёшь с голоду, – подтрунивая, ответил одноклассник и подошёл ближе.
   – Очень мило, – сыронизировала я.
   – Сумку давай, – приказным тоном скомандовал Джастин.
   – Я сама… – попыталась было возразить, но Стэнфорд уже выхватил из моей руки рюкзак и, закинув его на плечо, с невозмутимым видом зашагал по коридору.
   Всю дорогу до столовой мы болтали о всякой ерунде, о новом сингле «Грин Дэй», о недавно просмотренных фильмах, о планах на ближайший семестр и о предстоящем поступлении в колледж. За разговором я совершенно позабыла об инциденте на литературе, но в столовой ощущение собственной ничтожности вернулось. Ведь как только мы вошли в помещение, разговоры мигом стихли, а внимание обедающих устремилось к нам.
   С трудом отстояв в очереди до раздачи, взяв поднос с едой, я поспешила отделиться от основной массы учащихся, выбрав столик в самом дальнем углу. Вскоре, меня нагнал Стэнфорд.
   Уже сидя за столом, я посмотрела на самоотверженно уплетающего гамбургер одноклассника и спросила:
   – Джастин, не сочти меня шизофреничкой с манией преследования, но почему на нас все так смотрят?
   Парень откусил внушительный кусок, с искренним удовольствием прожевал его, после чего резюмировал:
   – Ну, во-первых, ты новенькая. А во-вторых, со мной.
   – А ты, типа, местная звезда? – съёрничала я, взяв с подноса стаканчик йогурта.
   – Скорее наоборот.
   – Очень развёрнутый ответ. Можно конкретнее?
   – Хм, ладно. По слухам ты золотая девочка, приехавшая из большого города. То есть, чисто теоретически, должна была сразу влиться в круг Блэкфортской элиты. Но, то, что о тебе болтают жёстко контрастирует с тем, что мы по итогу имеем. И всё же, видеть тебя в моей компании людям дико, ведь я головная боль, хулиган, прогульщик, девственник, а также «шизофреник с манией преследования».
   От неожиданности я даже поперхнулась и, с перекошенным от удивления лицом, уставилась на Стэнфорда.
   – Что тебя больше всего шокировало, – улыбнулся он, – девственник или шизофреник?
   – И то и другое… – честно призналась я. – А ещё, наверное, твоя… эм, прямолинейность.
   – Ладно, выдохни, ты ведь знаешь прелести старшей школы. Все люди здесь делятся на три группы: зубрилы, спортсмены, лузеры. Конечно, есть ещё такие, как готы, комиксоманы, богословы и прочие, но в каждой из этих подгрупп всё равно присутствуют: зубрилы, спортсмены, лузеры. А так как я не отношусь ни к одной из этих прослоек школьного социума, естественно привлекаю внимание, чем вывожу из себя всех и сразу. Именно поэтому они строят догадки, распускают сплетни, отчаянно пытаясь подобрать мне хоть какую-то классификацию. И, как ты, надеюсь, понимаешь, это не значит, что всё рассказываемое обо мне правда. Но вот, что касается тебя, дам бесплатный совет: если хочешь стать популярной, завоевать расположение особей из второй группы, то есть тех, кого принято называть «элитой», то лучше тебе со мной не общаться.
   – Что же, это радует, – непринуждённо улыбнулась я, всё ещё воюя с упаковкой йогурта.
   – Что именно?
   – Что ты не шизофреник.
   – Вот чёрт, – щёлкнул пальцами Стэнфорд, – а я-то уже размечтался, что ты расстроилась из-за другого…
   – Приятного аппетита, Джастин, – изобразив наигранное оскорбление, прищурилась я.
   – Но вообще, – поспешил перевести тему одноклассник, понимая, что шутки «ниже пояса» не самая блестящая идея, – Блэкфорт весьма странное место. То, что я утром говорил про школу, отчасти, правда. Так что выбирай друзей тщательнее и не суйся на старое кладбище. Жуткое, опасное место.
   – Местные «байки из склепа» мне не страшны. Я уже достаточно взрослая.
   – Действительно опасно, Кейт! В прошлом году там пропало много людей, – напрягся Стэнфорд.
   – Может быть, тогда об этом стоит предупреждать в путеводных листах и отмечать город на карте красным флажком? – пытаясь разрядить обстановку усмехнулась я, тем не менее, почувствовав лёгкую дрожь, щиплющую между лопаток.
   – Это уж точно.
   К этому моменту Джастин уже доел свой обед.
   – Слушай, из-за развода родителей, ну и не только из-за этого… В общем, у меня напряги с мамой и мне бы хотелось, как можно реже с ней видеться. А ещё, мне нужна машина, потому что бабушка живёт за городом. Я тут подумала, может, ты знаешь, куда у вас можно устроиться на работу в вечернее время?
   – Нужно прикинуть…
   Стэнфорд состроил театральную гримасу задумчивости, подперев лоб кулаком. Затем резко выпрямился и озвучил пришедшую в голову мысль:
   – Мой друг, Зак, работает барменом в местном баре. Там постоянно нужны люди. Но предупреждаю, в этом месте проводят свободное время все, и взрослые, и школьники, так что, если не хочешь светиться, «Гриль-бар» не для тебя.
   – Столько советов за один день, впору начинать записывать, – скривилась я, разумеется, шуточно. – Что за бар?
   – Куча народу, подрыв авторитета и о короне на выпускном балу можешь забыть, – предостерегающе протянул Джастин.
   – Неужели я похожа на девушку, которая грезит стать королевой выпускного?
   Стэнфорд замолчал, пристально разглядывая меня, а потом, как ни в чём не бывало, принялся потягивать через соломинку пепси, создавая при этом, ну, очень раздражающий звук.
   – Джастин, – пришлось немного надавить, – ты ответишь на вопрос или нет?
   – Давай сходим туда, сегодня вечером, если конечно у тебя нет других планов? Познакомлю вас с Коннери, сможете обсудить трудоустройство, если не передумаешь, – как-то неуверенно предложил одноклассник.
   – Хорошо, – практически сразу согласилась я, доставая из рюкзака блокнот с ручкой, записывая парню свой адрес и телефон. – Я без колёс, так что была бы тебе благодарна…
   – Без проблем. Заеду за тобой в семь, нормально?
   – Конечно.
   Стэнфорд вышел из-за стола и широко улыбаясь, указал в сторону двери.
   – Мне нужно идти. Сью не шутила, я не задерживаюсь в школе дольше, чем на три урока. Обратную дорогу без меня найдёшь?
   – Постараюсь, – пожала плечами я, поймав себя на мысли, что мне жаль так скоро прощаться.
   – Тогда до вечера? – вопросительно кивнул парень.
   – Да, и спасибо тебе.
   – Пока не за что! – подмигнул Джастин, засовывая листок с адресом в нагрудный карман рубашки. – Оревуар.
   Оставшийся день прошёл точно во сне. Я ни с кем не разговаривала, на уроках старалась не отличаться, несмотря на то, что большую часть программы изучила ещё в прошлом году. Радовало одно – пока буду привыкать к порядкам Блэкфорта, не скачусь по учёбе.
   Пить кофе с мистером Бруни я, разумеется, не пошла, а домой добралась на муниципальном автобусе. Спасибо бабушке, помогла её карта, в которой имелось подробное расписание городского транспорта с указанием остановок. Мамы на ферме не было, когда я вернулась. Снова удача. Ба сказала, что Сандра с самого утра в городе, то ли ищет работу, то ли решает какие-то юридические вопросы, не знаю, мне не хотелось вдаваться в подробности.
   Налив себе теплого молока и умыкнув коробку овсяного печенья, я поднялась в комнату, попросив меня не беспокоить. Сказала, что буду делать уроки, а потом планирую немного вздремнуть. Бабушка не возражала.

Глава 7

   Ровно в семь за окном раздался шум мотора, и на подъездной дорожке показался старенький «Форд-фокус», тёмно-синего цвета с неродным, серым крылом. Если честно, то я уже полчаса стояла на стрёме и, как только заметила Джастина, тут же схватила с постели сумку, в которую заблаговременно положила блокнот, ручку, распечатанное наспех резюме, и галопом понеслась вниз по лестнице, на ходу надевая куртку. Конечно же, я волновалась перед встречей со Стэнфордом, но основной причиной повышенного эмоционального возбуждения была возможность трудоустройства, о котором маме я пока ничего не сказала.
   Проносясь мимо кухни, точно ураган Катрина, я крикнула матери: «буду поздно» и, сделав вид, что не слышу протестов, выбежала на улицу, торопливо садясь в форд Джастина.
   – Привет! Нужно убираться, пока нас не вытащили из машины, ради разъяснительной беседы о том, что хорошо, а что плохо!
   Стэнфорд, ни слова не говоря, понимающе кивнул и ударил по газам. Форд тронулся. Но лишь когда мы выехали на трассу я смогла расслабиться, поудобнее располагаясь в автомобильном кресле.
   – Это была твоя мама? – улыбаясь, спросил Джастин. – Та женщина, что вышла из дома.
   – О нет, что ты, впервые её видела! – состроив наигранное удивление, замотала головой я, после чего Стэнфорд очень мило улыбнулся.
   На некоторое время в салоне повисла неловкая пауза. Мне было совершенно невдомёк, о чём говорить, а Джастин отчего-то был непривычно тих. Да и выглядел он как-то иначе, не так как в школе – серьёзный, волосы зачёсаны назад, а не топорщатся во все стороны.
   Спустя минут десять, решив, хоть немного, повлиять на ситуацию, я включила магнитолу. Из динамиков полилась лёгкая музыка. Стэнфорд, вдруг, наклонился и начал шарить рукой под своим сидением.
   – Что ты ищешь? – в недоумении спросила я, встревоженно поглядывая на дорогу.
   Джастин достал «из-под полы» бутылку пива и протянул её мне, хитро прищурившись.
   – Эй, это незаконно! – осуждающе заявила я, но долго сохранить строгий взгляд не удалось.
   – Да ладно ты, у вас в Фениксе подростки не пьют пиво? Тем более что сегодня праздник.
   Всё ещё сомневаясь, я таки взяла ледяную бутылку, недоверчиво глядя на одноклассника.
   – Ладно. А что мы празднуем?
   – Как что? – почти искренне удивился Джастин, – твой переезд в Блэкфорт! Мне здесь было ужасно тоскливо, а ты глоток свежего воздуха!
   Я улыбнулась. Просто не смогла сдержать этой, бьюсь об заклад, совершенно дурацкой улыбки, мысленно вновь поражаясь стечению обстоятельств, лихо закрутивших случайности. Оглядываясь назад, теперь я понимаю, что весь тот ужас, что мне ещё только предстояло пережить, взял начало именно с этого самого момента. Если бы мы не познакомились, если бы я не подпустила Стэнфорда слишком близко, некоторых трагических событий, скорее всего, можно было избежать.
   Через некоторое время автомобиль Стэнфорда уже вовсю петлял по заполненной парковке в поисках возможности где-нибудь приткнуть свой потрёпанный кузов. Когда надежды почти не осталось, я заметила чёрный седан, у которого загорелись задние габариты.
   – Джастин, кажется, тот «Вольво» собирался выезжать…
   Стэнфорд включил заднюю передачу и сдал назад, предоставив водителю легковушки полную свободу действий, насколько это было возможно. Когда Вольво освободил долгожданное место, Джастин газанул и лихо занял нужную позицию, но мне уже было совершенно не до дерзкой манеры вождения одноклассника, я безумно волновалась! Ведь, глядя на усеянную машинами стоянку, понимала – внутри слишком много народу.
   – Теперь ясно, что ты имел в виду, когда говорил о популярности заведения.
   Стэнфорд пожал плечами и улыбнулся, посмотрев в зеркало заднего вида.
   – В Блэкфорт это единственное приличное место… – он выдержал непродолжительную паузу, после которой перевёл взгляд на меня. – Идём? Зак уже должен быть там.
   Выйдя из Форда, я ощутила острый приступ паники. Затея с трудоустройством отчего-то начала казаться ужасно глупой, и чем ближе мы подходили к парадному входу, тем сильнее становилось это ощущение. Джастин, в очередной раз демонстрируя нечеловеческую проницательность, взял меня за руку, ободрительно похлопав по тыльной стороне ладони, и ненавязчиво произнёс:
   – Да не парься ты так.
   Я постаралась выдавить из себя признательную улыбку, но, от воспоминаний о посещении школьной столовой, к горлу подступил ком. И всё же, отступать уже поздно. А по сему, когда Стэнфорд открыл предо мной дверь, жестом предлагая войти первой, я сделала глубокий вдох и перешагнула порог бара – ещё один осколок картины под названием «Величайшие ошибки Кейтлин Джеймс Крофт»!
   Внутри оказалось вполне уютно. Никто даже не заметил нашего появления. Просторный зал утопал в мягком свете и множестве звуков: в позвякивании приборов о фарфор, в звоне бокалов, веренице приглушённых голосов, каждый из которых рассказывал свою историю.
   Джастин потянул меня за собой, усаживая за прямоугольный столик с мягким велюровым диванчиком, недалеко от входа.
   – Если почувствуешь себя не в своей тарелке или станет тяжело дышать, сможешь по-быстрому слинять, – подмигнул он, указывая в сторону дверей.
   Я понимающе кивнула, оглядевшись. На столе горел светильник имитирующий старые керосиновые лампы. Стены местами проступали обшарпанным кирпичом, но так, как между этими островками небрежности прослеживалась чёткая закономерность, можно сделать вывод, что они состарены нарочно. Барная стойка выполнена из морённого под дуб дерева. Словно сколоченная наспех, она выглядела громоздко, неотёсанно, чем и придавала пространству необъяснимый шарм. Местное убранство бара на сто процентов подчёркивало его название – «Весёлый Роджер». В форме официантов прослеживались пиратские мотивы, всюду развешанные флаги с черепами, да рыболовные сети вместо штор, переплетённые нитями светодиодных гирлянд.
   Если резюмировать в двух словах, то это был обычный гриль-бар, пропитанный запахом приготовленного на углях мяса, хмельного пива и жареного арахиса. Судя по всему, «Роджер» очень хотел дорасти до ресторана, а возможно даже ночного клуба, ведь помимо бильярдного стола, площадки для игры в дартс и неисправного музыкального автомата, у сего заведения была ещё одна маленькая деталь – сцена на которой стоял небольших размеров рояль и ударная установка. Возможно, иногда здесь звучала живая музыка, или, на худой конец, вечера караоке.
   Стэнфорд бросил короткий взгляд в сторону стойки, после чего растерянно посмотрел на меня.
   – Что-то не вижу Зака, пойду, спрошу. Тебе что-нибудь принести?
   – Содовой, если не трудно, – задумчиво протянула я, всё ещё разглядывая помещение.
   – Хорошо, не скучай тут, скоро буду, – с этими словами Джастин удалился, оставляя меня наедине со своими мыслями.
   В памяти вновь всплыли обстоятельства предшествующие переезду в Блэкфорт. Несмотря на то, что я уже вроде-как примирилась с неизбежным, меня не покидало чувство незаконченности. Было в разрыве родителей нечто странное. Всё произошло так быстро, без каких-либо предпосылок, а аргументы звучали слишком фальшиво, что я то и дело ловила себя на мысли о возможном розыгрыше с их стороны. Правда, тогда вопрос об адекватности отца и матери вставал во главу стола. И зачем Сандре понадобилось менять наши телефонные номера? А отлучать меня от старых друзей? Запрет на общение с папой я ещё как-то могла понять, но что ей сделали Кортни, Триша или Дуглас?..
   – Кейт, – донёсся из-за спины голос Джастина.
   Я обернулась. Рядом со Стэнфордом стоял высокий, атлетически сложенный блондин с очень добрыми, голубыми глазами.
   – Это Зак Коннери, – представил Джастин своего приятеля. – А это Кейт Крофт, чокнутая девчонка, решившаяся на такое безумие как работать в «Весёлом Роджере».
   – Эй, полегче, – пихнул его в ребро Зак. – Очень рад знакомству, надеюсь, Блэкфорт тебе понравится.
   Мне пришлось выйти из-за стола, так как Коннери протянул руку. Стараясь держаться уверенно, я поддержала приветственное рукопожатие, улыбнувшись.
   – Так тебе нужна работа? – продолжил «разговор тире собеседование» Зак.
   – Да, после школы.
   – Ты когда-нибудь прежде работала в баре?
   – Нет, – честно ответила я, потупив взгляд.
   – А вообще?
   – И вообще нет…
   – А знаешь, чем именно скотч отличается от виски?
   – Не совсем, – обречённо протянув, я пожала плечами, почти наверняка уверенная в том, что на этом мой опыт самостоятельного трудоустройства окончен.
   Зак задумался всего на пару секунд, но вскоре задал ещё один вопрос.
   – Ты прежде сталкивалась с ресторанным меню?
   – Да, – отвечаю через наполненный досадой вздох, – когда делала заказ.
   Очередная пауза. Я уже было решила, что вот сейчас-то Коннери точно со мной попрощается. Но, вопреки моим ощущениям, парень вдруг хлопнул в ладоши, воодушевлённо заключив:
   – Что же, у тебя хорошее чувство юмора, это важно. Да и с честностью полный порядок. Ты нам вполне подходишь. Жду тебя завтра в 17:00 с карточкой социального страхования для оформления документов. Я предупрежу хозяина заведения, чтобы он подъехал и подписал бумаги. Часы работы с семи до полуночи, самое оживлённое время, можно собрать неплохие чаевые. График: понедельник, среда, пятница. Приступишь со следующей недели. Оплата три доллара в час. Устроит?
   Я не верила своим ушам! Мне хотелось броситься этому Коннери на шею, а потом затискать до смерти Джастина. Неужто карма осознала свою оплошность и решила хоть как-то воздать мне за страдания?
   – Конечно! Хорошо! Огромное спасибо! – тараторила я, точно заведённая, вмиг позабыв о списке вопросов, которые хотела задать потенциальному боссу, прежде чем принять окончательное решение.
   – Да не за что, тебе спасибо. Отдыхайте, а мне пора, работа не ждёт. Сегодня особенно людно.
   Напоследок одарив меня улыбкой, Зак взял со стула сумку и медленно поплёлся к двери с табличкой «только для персонала». Ну, а я с благодарными визгами повисла на шее Джастина.
   – Спасибо, спасибо, спасибо! Огромное, человеческое, спасибо!
   Казалось ещё чуть-чуть и Стэнфорда задохнётся в моих объятьях. Буквально.
   – Да ладно, – посмеиваясь, прохрипел одноклассник.
   – Ты мой ангел хранитель, понимаешь Джастин?! Ты невероятный!
   – А ты слишком наивная! Думаешь, я помог тебе бескорыстно? – усмехнулся одноклассник, неожиданно уложив свои руки мне на талию.
   Я тотчас отстранилась, осознавая, что слегка перегнула палку с тактильной близостью на первом свидании (если сегодняшний вечер вообще можно назвать свиданием), и вопросительно посмотрела на парня. Джастин тоже растерялся, сразу же поясняя свои слова во избежание недоразумений.
   – Содовая, Крофт, халявная содовая!
   – Оу… – смущённо выдохнула я, – тогда по рукам.
   И снова неловкая пауза. Не могу объяснить, что именно произошло и отчего смущение окутало меня плотной пеленой. Каждая возникающая в голове мысль стремительно ускользала, а слова никак не хотели складываться в стройные предложения.
   Немые переглядки продлились около пары минут, после чего Джас протянул мне стакан с газированной водой и очень нежно улыбнулся. Да, именно нежно, ни приветливо, ни одобрительно, ни как-либо ещё. В его глазах было что-то такое, что цепляло и даже завораживало. Ещё в школе я заметила их выразительность. Он смотрел, словно видел человека насквозь. И могу поклясться, иногда я замечала, как радужка его зрачков меняла свой цвет с безлико серого на бледно-голубой.
   – Хочешь поиграть в бильярд? – вдруг спросил одноклассник.
   Мой взор устремился вглубь помещения, туда, где стоял бильярдный стол.
   – Ну так что? – Джастин шагнул ближе, заслоняя собой весь остальной пейзаж.
   – Да, конечно, – ответ прозвучал механически, я произнесла его скорее по инерции, нежели отдавая себе полный отчёт.
   – Тогда идём.
   Но, уж лучше играть в бильярд, чем стоять, как два истукана, глазея друг на друга в полной растерянности!

Глава 8

   После первой игры я окончательно отпустила себя и даже начала получать удовольствие от происходящего. Изредка задерживающиеся на мне взгляды школьников, что присутствовали здесь в немалом количестве, перестали раздражать. В общении Джастин был лёгок, вел себя непринуждённо, постоянно шутил и раз за разом проигрывал. Я не особо круто играю, поэтому никак не могла понять – он поддаётся из вежливости или сам не умеет, как говорит отец: «гонять шары». В любом случае, это было отличное свидание. А после пары «как бы случайных» попыток Стенфорда меня обнять, сомнений в том, что это именно оно, не оставалось.
   Появившаяся ближе к десяти вечера Сюзанна, так же подтвердила мои догадки. Мы стояли справа от барной стойки, наблюдая за тем, как несколько взрослых ребят выносят на сцену аппаратуру.
   – Что-то намечается? – поинтересовалась я, делая глоток содовой, при этом морща нос, потому что Браин плеснула в мой стакан что-то алкогольное из своей фляжки.
   – Наверное, Адам со своей группой будет играть, – ответила одноклассница, пританцовывая в такт песни «Пассажир» Игги Попа.
   – В Блэкфорт есть своя рок-группа? – с усмешкой переспросила я, после чего получила ощутимый толчок в плечо.
   – Да! – возмущённо воскликнула Сью, – и крутая рок-группа! А солист, Боже, попроси он меня сбежать, как делали это в семидесятых, я бы бросила всё и стала его личной группи. Знаешь, у него такой взгляд… не разобрать, то ли раздевающий, то ли голодный.
   – А это ни одно и то же? – скучающим тоном протянула я, разглядывая парней на сцене, мысленно пытаясь отгадать, о ком так восхищённо вещает Браин.
   – Надо же… – слишком длинно протянула слова Сюзанна и встала прямо передо мной, – у тебя ещё не было парня, да?
   – Что? – возмущённо воскликнула я, глядя на подругу широко раскрытыми глазами, полными негодования и порицания.
   Сью многозначительно улыбнулась, склонив голову набок. Она так пристально разглядывала моё лицо, что я почувствовала себя развратной куртизанкой из дешёвого бульварного романа.
   – Перестань на меня так смотреть, – не выдержав давления подруги, фыркнула я, но после сразу же улыбнулась. – Мне было не до парней, я вообще-то собиралась поступать в весьма престижный колледж и последние пару лет думала лишь об этом.
   – Ага, – приторно промурлыкала Сюзанна.
   – Ну что? Это правда! – вновь возмутилась я, ибо интонация Браин была весьма неоднозначной.
   – Ничего… – по-прежнему двусмысленно ответила Сью, и тут в баре погасили основной свет.
   По помещению прокатилась лавина нетерпеливых возгласов. Многие из присутствующих ринулись к небольшой эстраде, на которую вышли музыканты.
   – Пойдём, подойдём ближе, – возбуждённо крикнула мне Сью и даже взяла за руку, но нас остановил Джастин, что ещё секундой ранее болтал с Заком.
   – Ты не устала? – с участием поинтересовался одноклассник. – Может отвезти тебя домой?
   Его пальцы коснулись моего предплечья, медленно опускаясь ниже к локтевому сгибу.
   – Я бы хотела посмотреть концерт. Сюзанна говорит, что играет хорошая группа, – ответила я, вздрогнув, потому что кто-то из гитаристов неожиданно взял диссонантный аккорд.
   Может мне и показалось, но во взгляде Джастина промелькнуло нечто пугающее. Кажется, мой ответ его не устроил. Но из-за того, что между нами втиснулась Браин, подталкивая меня по направлению к сцене, я не успела до конца проанализировать ситуацию.
   – Если хочешь, Джас, можешь ехать, я подброшу Кейт до дома.
   – Нет уж, – недовольно пробурчал Стэнфорд, – я останусь, но тусить у сцены не буду.
   После, Джастин заглянул мне в глаза и, аккуратно заправив за ухо прядь волос, наклонился чуть ближе.
   – Я буду тут, как только захочешь уехать, сразу скажи. И не оставляй наедине со Сью свой стакан, она наверняка подмешает тебе бренди.
   – Ладно, – растерянно улыбнулась я, чувствуя себя не в своей тарелке, уж слишком стремительно Стэнфорд стирал между нами грань дружбы, наделяя общение чем-то большим.
   – Так, всё, хватит, – снова вмешалась Сюзанна, схватила меня за руку и поволокла к сцене.
   По дороге она заявила, что Джастин совершенно точно запал на меня. Я хотела было возразить, но разговор на данную тему повис в воздухе, оставшись незавершённым, ведь на эстраде зажглись софиты и «Роджер» погрузился в мелодичные сплетения гармоний электрогитар.
   – Начинается, смотри, вон он… Адам.
   Я подняла глаза и увидела его. Высокий, стройный, молодой человек, явно старше меня, но ненамного, возможно студент колледжа. Черты лица музыканта граничили между античным совершенством и миловидной женственностью. Но, всё же, в нём чувствовалось нерушимое мужское начало, мужественность, коей лишены многие представители сильного пола. Мне никогда прежде не доводилось созерцать столь изящного сочетания остроты линий и их же безукоризненной плавности. Скулы очерчены слишком, слишком чувственный рот, нос слишком правильной формы, изгиб бровей слишком изящный. В Адаме всё было слишком, он был одно большое слишком! Так много физических достоинств, обаяния, харизмы и почти откровенного эротизма. Этот парень казался чем-то непостижимым, неземным. А глаза… его глаза, неестественно голубые, заставляли цепенеть от восторга. Сюзанна не преувеличивала, взгляд Адама завораживал, погружал в состояние транса, даже если он не смотрел на тебя, даже если вовсе не замечал.
   Я не могла отвести взора, не могла оторваться от него. Каждое слово, каждое движение, улыбка, отпечатались в моей памяти волнующим образом, имя которому – наваждение. И вдруг, наши глаза встретились. Ненадолго, всего на несколько мгновений. Но эти ничтожные крупицы времени перевернули весь мой мир с ног на голову. Я почти физически почувствовала, что падаю, будто бы под ногами больше нет тверди. Всё вокруг завертелось с немыслимой скоростью и в одночасье померкло, прекратило своё существование, оставив меня наедине с песней тронувшей душу, и её автором. Он улыбнулся, слегка кивнув. Меня же точно парализовало.
   Может быть, Адам смотрит вовсе не на меня? Может быть, я просто хочу так думать? А потом всё закончилось. Сорок минут выступления пролетели как один миг.
   Я стояла на улице рядом с входом в бар и безучастно смотрела на звёзды. Голова совершенно пуста, никаких мыслей, только мелодия, что звучала первой на концерте.
   В кармане завибрировал телефон. Я нехотя достала мобильный, чтобы посмотреть имя звонившего. Джастин. Он ищет меня в баре.
   Не знаю почему, но мной овладело разочарование, пусть не безусловное, и всё же нагоняющее тоску.
   Отняв спину от каменной стены, я открыла дверь и внезапно столкнулась с… Адамом!!! На ногах удалось устоять лишь благодаря реакции парня, который вовремя поймал меня, прижав к себе.
   – Боже, прости, прости, пожалуйста, – растерянно затараторила я, на что русоволосый рокер, со стильной стрижкой «по мотивам эмо», улыбнулся, съязвив:
   – Поверь, у нас с этим парнем нет ничего общего. Но тебя я прощаю.
   Его голос звучал столь же мелодично, как и во время пения. Не слишком низкий, но глубокий баритон, вызывающий лёгкую дрожь, требующий вслушиваться в каждое слово. Должно быть, я выглядела безумно глупо – растерянная, не знающая, что сказать, переминающаяся с ноги на ногу. Мне хотелось, как можно скорее сбежать, спрятаться от пристального взгляда в самом тёмном углу бара, но Адам перегородил собой дверной проём, не позволяя протиснуться внутрь, изучающе глядя на меня из-под своей чёлки.
   – Никогда тебя здесь не видел, – чуть прищурившись, загадочно улыбнулся парень.
   Я была готова провалиться под землю! Ну, зачем, зачем он заговорил со мной?
   – Недавно переехала…
   – И как тебе эта дыра?
   – Нормально, – пожала плечами я.
   – Да неужели? – звучно хмыкнув, усмехнулся он. – Ты совершенно не умеешь врать. Кстати, я Адам.
   – Я знаю, – тотчас сорвалось с губ и пришлось очень постараться, чтобы не зажмуриться от смущения. Это надо же так обложатся!
   – Ммм, только приехала, а уже знаешь моё имя? Отлично. А тебя зовут…?
   Слегка наклонившись вперёд, растягивая слова по слогам, Адам заглянул мне прямо в глаза, чем оборвал дыхание, которое и без того начало подводить. Я безумно разволновалась, щёки предательски вспыхнули алым, что злило и обессиливало одновременно. Эмоции почти полностью взяли вверх над разумом, не позволяя вести себя сдержанно и беспристрастно.
   – Меня… – наконец заговорила я, но тут из-за спины Адама послышался голос Джастина.
   – Кейт, этот придурок тебя достаёт?
   Стэнфорд вывалился на улицу точно танк, пропихивая Адама вперёд, чем вновь спровоцировал рокера коснуться меня.
   – Твой парень? – с ехидной ухмылкой прошептал музыкант, но ответить я не успела, так как молодой человек сразу же переключился на Джастина. – Не горячись герой, мы просто немного поболтали.
   – Держись от неё подальше, Блэк! Я не стану предупреждать дважды, – злобно процедил Стэнфорд, вставая позади, претендующе положив свои ладони мне на плечи.
   Адам расплылся в самодовольной улыбке. Отсалютовав Джастину указательным и средним пальцами, он посмотрел в упор на меня, кивнув точно так же как на сцене.
   – Ещё увидимся, Кейт… – почти пропев моё имя, слегка поклонился рокер, после чего покинул крыльцо.
   Если бы вы спросили меня, даже полгода спустя, какой он – Адам Блэк? Я бы ответила, что в вечер нашего знакомства на нём была чёрная кожаная куртка, с кучей молний и нашивок; тёмные, зауженные джинсы; лёгкие, красные кеды. Гитарный чехол он носил на правом плече, а ещё у него был брелок в виде танцующего скелета на ключах от машины. Я запомнила каждую деталь, даже незначительное пятно на вороте футболки, скорее всего оставленное каким-то сладким алкоголем. Его парфюм, его мимику, слишком живую и чертовски дерзкую. То, как он приподнимал левую бровь. То, как щурил глаза, хотя на улице была ночь. Прикосновение холодных пальцев к моей руке. Взгляд… Не поддающийся словесному описанию блеск в глазах, когда он пел свои песни на сцене. Адам почти всегда улыбался, правда его улыбка казалась мне неискренней, словно он насмехался абсолютно над всеми. Но, несмотря на это, музыкант вызывал восхищение и вовсе не потому, что был красавчиком или солистом группы. В нём крылось нечто большее, то, чего я не могла разгадать, но страшно хотела…
   Как только силуэт Блэка растворился в тени парковки, Джастин, обняв меня со спины, наклонился и тихонечко сказал:
   – Я тебя обыскался. Хотела сбежать, не попрощавшись?
   – Нет, я просто вышла подышать, а потом… потом столкнулась с Адамом.
   Стэнфорд шумно выдохнул и в одно движение развернул меня к себе лицом. Он смотрел так пристально, не моргая, что я почувствовала себя не в своей тарелке. Волнение, образовав воздушную пробку в гортани, стало подниматься выше и выше, сбивая дыхание и ускоряя пульс. Я терпеть не могла, когда не понимала, что происходит! А сейчас я не понимала, и подозревала, что даже если попрошу Джастина объясниться, он вряд ли сделает это.
   – В чём дело? – таки уточнила я.
   – Кейт, пообещай мне, что не станешь тусоваться с Блэком. Девчонки все сохнут по нему и говорят какой он изумительный. Ещё бы, он богат, красив, учится в колледже, при этом не посещая его, пишет песни, играет на гитаре, словно это сложно… Но поверь, Адам Блэк очень плохой человек.
   – Вы близко знакомы? – я нахмурилась с упрёком. Не выношу, когда мне пытаются навязывать своё мнение, при этом не аргументируя его.
   – Ближе, чем хотелось бы, – ледяным голосом ответил Стэнфорд, а после снял с себя куртку и заботливо накинул ту на меня. – Холодно, да и поздно уже. Отвезу тебя домой.
   Я безмолвно кивнула, прокручивая в голове сказанные Джастином слова. Несомненно, Адаму были свойственны такие черты, как чрезмерная самоуверенность, заносчивость, и ещё целая палитра пороков, свойственная парням его внешних данных и уровня популярности. Но подобные ребята встречались мне и прежде, я относилась к ним, как говорится – никак, полностью уверенная, что однажды жизнь и без меня собьёт с зазнаек спесь. Но то, как Джас смотрел на Блэка, как говорил о нём – тут нечто другое. Не банальное презрение, а что-то личное, очень личное.
   Через двадцать минут Форт тихонько остановился на подъездной дорожке возле дома Мэри. Обратно мы доехали значительно быстрее, словно Джастину не терпелось отделаться от меня. Свет в окнах не горел – это хорошо. Значит до утра я в безопасности, и смогу морально подготовиться к расспросам матери «с особым пристрастием».
   Отстегнув ремень безопасности, я посмотрела на Джастина.
   – Спасибо тебе за всё!
   Всю дорогу до фермы мы провели в полнейшей тишине. Стэнфорд был очень напряжён и, чтобы хоть как-то его успокоить, я положила ладонь поверх руки одноклассника, с силой сжимающую руль. Джас сделал глубокий вдох, после чего грустно улыбнулся.
   – Извини. Вечер завершился не на той же ноте, на которой начался…
   – Джастин, это был замечательный вечер! – я говорила искренне и почувствовав это, парень практически сразу расслабился, аккуратно перевернув свою руку, сплетая наши пальцы в замок.
   – Я очень этому рад.
   В салоне вдруг образовался почти осязаемый вакуум. Воздух стал тяжелее, а гравитация будто усилилась, вжимая меня в автомобильное кресло. Мы, не двигаясь, смотрели друг другу в глаза. В моём сердце океаном противоречий разливалось сомнение, призывая как следует подумать. Но мысли, точно рассыпанный бисер, с отскоком закатывались в самые труднодоступные места, в те глубины подсознания, откуда их почти невозможно достать. Я почувствовала, что Стэнфорд потянулся ко мне, ещё до того, как он действительно это сделал. Уже спустя пару мгновений, нам обоим стало очевидно к чему всё идёт. Не успев взвесить все «за и против», я ощутила вкус скованного, первого, очень нежного поцелуя. От Джастина всё ещё пахло содовой и какой-то фруктовой жевательной резинкой.
   Закрыв глаза, стараясь не думать о том, что завтра, возможно, буду жалеть, я ответила на поцелуй. Запустив тем самым цепочку событий, что впоследствии сделают меня той, кем я являюсь теперь.

Глава 9

   Мне снились какие-то люди в чёрных балахонах. Среди них был отец. Никакого сюжета, лишь бессвязные вспышки. Вот мама, заливаясь слезами, кричит: «Не позволю»! Я никогда не видела её в таком состоянии, глаза пылали истинным гневом, а в голосе сквозила ярость вперемешку с отчаяньем, причина которого для меня осталась загадкой.
   Снова люди. Лица скрыты под капюшонами. Они читают молитвы на непонятном языке. Возможно латынь, но я не уверена. Встав в круг, склонившись над каким-то саркофагом, пугающе мычат, раскачиваясь из стороны в сторону.
   Наш старый дом в Фениксе, он всё тот же, но, в то же время, что-то изменилось. Под его крышей я больше не чувствую себя безопасно. Плетусь в гостиную и вижу на полу Сандру. Она лежит возле дивана, не шевелясь. Взволновано подбегаю к ней. Тут же в ужасе пячусь назад. Повсюду кровь… Много крови и стеклянные глаза матери… Крик застревает костью в горле, но картинка снова меняется.
   Отец. В его голосе столько боли, глаза пустые.
   – Прости меня, принцесса!
   – За что папа? – и видение исчезает, как мираж в пустыне, стоит только к нему приблизиться.
   Человек в балахоне.
   Солнечный свет слепит глаза, отражаясь от какой-то зеркальной поверхности. Неуловимое движение. Я чувствую, как холодный метал, причиняя нестерпимую боль, входит в плоть в районе солнечного сплетения. Трудно дышать, я падаю на колени… Но пуще физической боли меня мучает вопрос: «За что»?
   Пустота. Леденящая душу пустота… Лишь только бездонные, голубые глаза, смотрят на меня невидящим взглядом.
   – Адам… – беззвучно шепчут мои губы, – Адам, дай мне руку…
   Он пристально разглядывает моё лицо, словно ищет что-то определённое, но не находя, безвольно опускает ресницы.
   – Зачем ты это сделала, Кейт? Зачем…
   Ему больно… почти так же как мне, но я ничего не могу сделать, для того чтобы облегчить наши страдания. Как же мне хочется сказать, что всё будет хорошо, что я рядом, но сил нет даже на то, чтобы пошевелиться. Кажется, я умираю…

   31 октября.
   Я открыла глаза и посмотрела на часы, стоящие среди груды книг на прикроватной тумбочке. 6:32. Ещё рано, но мне уже не уснуть.
   Достав из-под подушки дневник, вести который (к удивлению) вошло у меня в привычку, я села и облокотившись на спинку кровати, раскрыла тетрадь, укладывая её на колени.
   За окном был конец октября. Уже несколько дней шли дожди, наводя на грустные мысли, с началом фразы: «А если бы…»
   А если бы мама и папа остались вместе? А если бы мы не переехали в Блэкфорт? А если бы я не ответила на тот поцелуй?
   Взгляд устремился к письменному столу, где стояла изящная, серебряная рамочка – подарок Стэнфорда. Из-под стекла на меня смотрела вполне счастливая молодая пара, открытые улыбки, крепкие объятья, горящие глаза, но почему-то я не узнавала себя на этом снимке.
   Я помню тот день. В школу мы приехали с Сюзанной, потому что Джас пообещал Заку отвести друга в аэропорт, ведь прилетела Мия, его девушка, поступившая прошлой осенью в Чикагский педагогический колледж.
   – Это тебе, в благодарность за целый месяц терпения, – сказал тогда Стэнфорд, протягивая плоскую синюю коробочку, перевязанную белой лентой.
   Я почувствовала себя стервой, ведь знала про дату, но намеренно не акцентировала на ней внимание, надеясь, что и Джастин не станет.
   – Спасибо, я не думала, что нужно готовить подарки. Дата ведь незначительная.
   – Незначительная? Кейт, это самый важный день в моей жизни за последний год! Но ты не переживай, я не ждал подарка, просто хотел поднять тебе настроение.
   Не знаю, ощутил ли тогда Стэнфорд мою неискренность, ведь я и сама до конца не понимала, что чувствую. С одной стороны, мне нравился Джастин. С ним легко, он забавный, добрый, заботливый и симпатичный, очень симпатичный. Но когда Сюзанна спрашивала, люблю ли я его, у меня не получалось подобрать слов и я отвечала сухое – «наверное».
   Задумчиво вздохнув, я посмотрела в окно и невольно улыбнулась. Солнце. Впервые за последнюю неделю.
   Как же противоречива жизнь. Иногда, совершенно незначительное явление способно в миг изменить твоё отношение ко всему происходящему, в то время, как глобальные события не в состоянии заставить действовать.
   Открыв дневник, я принялась изливать душу чистым страницам:

   «Дорогой дневник, прости, за долгое молчание, просто я никак не могла привести мысли в порядок. Кажется, жизнь налаживается… Уже почти два месяца я работаю в «Весёлом Роджере». Пока всё идет неплохо. Зак классный парень, очень помогает мне! Теперь я с гордостью могу сказать, что наверняка знаю, чем скотч отличается от виски и почему живое пиво темнее пастеризованного. Остальные ребята тоже весьма приветливы, за исключением Келли. По-моему, она меня недолюбливает, но я никак не могу понять за что. Денег вполне хватает, я совершенно не завишу от бабушки и мамы. Ещё было хорошо обзавестись машиной, а то Джастину приходится делать большой крюк, заезжая за мной в школу.
   Ах, да, Джастин… С Джастином у нас всё хорошо. Он любит меня и это приятно, но я не чувствую эйфории. Наблюдая за некоторыми парочками в школе, мне нередко приходит в голову мысль, что, возможно, я просто не создана для умопомрачительной любви… Той, от которой захватывает дух и сносит крышу… Может, со мной что-то не так?
   Кстати, к школе я почти привыкла. У меня не особо много друзей, Джастин да Сью, но мы отличная команда. Сюзанна крутая, не такая, как я – уверенная в себе и ничего не боится. Про неё ходит множество слухов. К примеру, что она задира и хулиганка, но всё это неправда! Более чуткого и надёжного человека мне ещё не приходилось встречать! Я очень люблю Браин и благодарна судьбе за то, что она моя подруга. Если бы не Сью, не знаю, как бы справлялась.
   С Алексом, точнее Александром, точнее мистером Бруни, у нас тоже установились вполне приемлемые отношения. Он держится на расстоянии, что правильно. Но я знаю – в случае нужды всегда можно к нему обратиться. Сью без ума от Бруни, впрочем, как и большая часть девчонок в школе. Он весьма привлекательный мужчина, а ещё отзывчивый и понимающий. Я же вижу в Александре отца и иногда искренне жалею, что в свой первый учебный день оттолкнула его. Порой, мне очень-очень хочется поговорить с ним, но уместно ли это?..
   Ну а папа, видимо, всё же сменил номер мобильного. Я постоянно пытаюсь ему дозвониться. Поначалу набирала несколько раз на дню, теперь раз в неделю, результат один – абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. В моей голове никак не укладывается, чем я заслужила подобное безразличие? Прошло всего чуть больше двух месяцев, а ощущение, что целая вечность… Мама тоже хороша! Она, конечно, перестала цепляться ко мне по пустякам и даже вернула ноутбук, но интернет для меня по-прежнему под запретом, разрешена лишь локальная сеть Блэкфорта. Ну, хотя бы, я могу переписываться со Сью и смотреть сериалы, которые выкладывают на сервер.
   Недавно там наткнулась на запись концерта группы Адама. Я и так не пропустила за это время ни одного его выступления, но лишь потому, что играют ребята по пятницам, то есть в мою смену. И всё же, отчего-то никак не могу перестать пересматривать эту съёмку.
   С нашей первой встречи мы больше не говорили, заказ пива для его группы не в счёт. Но, что странно, – по пятницам у меня всегда огромные чаевые, превышающие понедельник и среду вместе взятые. Совпадение?.. И да, возможно, я всего лишь выдаю желаемое за действительное, но на протяжении всего времени Адам мерещится мне повсюду, куда бы я не пошла. В Кофешоп, где мы частенько покупаем с Сюзанной латте. На школьной парковке. В парке, в котором после школы зависаем втроём.»

   Монотонное шуршание ручкой прекратилось. Я закрыла глаза и увидела обрывок сна. Только один, запавший в душу, запоминающийся всегда и снящийся всё чаще и чаще. К горлу подступил ком, а лицо обдало жаром. На несколько секунд стало трудно дышать, сердце ускорило свой ритм и я, стараясь сделать размеренный вдох, откинулась на подушку. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем мне удалось вновь обрести контроль над собственным телом. Склонившись над тетрадью, я написала ещё несколько строк посвящённых Адаму Блэку:

   «Я снова видела его во сне… Этот взгляд, выворачивающий мою душу наизнанку, такой тяжёлый и подавленный. Что его мучает? Почему он снится мне каждую ночь? Я не испытываю к Адаму ничего, кроме презрения – высокомерный, не знающий меры ни в чём, бабник, напрочь лишённый чувства такта. Но во сне он другой, ранимый, уязвимый, потерянный… и этим мы с ним похожи…»

   Перечитав последние строки, словно они были написаны не моей рукой, я закрыла дневник и подставила лицо нежному, утреннему солнцу, заполнившему комнату золотистым светом. Расслабившись, стараясь более не думать ни о чём, я, кажется, задремала. Перед глазами вновь возник силуэт высокого, голубоглазого парня, но как только образ окончательно сформировался, звон будильника развеял его в чертогах подсознания, не оставив после себя ничего, кроме лёгкой головной боли.
   Нехотя спустив ноги с постели, слегка пошатываясь, я побрела в ванную. Пора собираться в школу.

Глава 10

   Я сидела на кухне, медленно пережёвывая, как всегда, пережаренную яичницу матери.
   – Ты решила, какой костюм наденешь на вечеринку в честь Хэллоуина? – уже во второй раз спросила Сандра.
   – Прости, что? – отрывая взгляд от тарелки, я посмотрела на мать с отсутствующим выражением лица.
   – Хэллоуин, Кейт, – повторила мама. – У тебя всё хорошо?
   – Да, мам. Просто я не выспалась, вчера была тяжёлая смена. А что, уже Хэллоуин?
   – Дорогая, тебе необязательно работать! У нас достаточно денег, хватает на всё, в том числе и на карманные расходы.
   – По-моему, мы это уже обсуждали, – недовольно пробубнила я, снова бесцельно уставившись в тарелку.
   – Хорошо, милая, – пожала плечами Сандра, замолчав на некоторое время, но, после затянувшейся паузы, таки продолжила диалог.
   – Почему ты не познакомишь нас с Джастином? Может, пригласишь его на ужин?
   – Зачем? – удивлённо вскинув брови, спросила я.
   – Мы бы с бабушкой, то есть я, в общем… – мама звучно выдохнула. – Понимаешь, я волнуюсь за тебя. Ты так редко бываешь дома, всё время с этим парнем. Мне просто нужно знать, что ты в порядке.
   – Я в порядке, мама.
   – Знаю, но всё-таки было бы неплохо познакомиться с твоим бойфрендом. Вы же встречаетесь?
   Звякнув вилкой по тарелке, я в один глоток допила остывший кофе и, встав из-за стола, поспешно вышла из кухни. А после и из дома, бросив на прощание равнодушное: «Я спрошу Джастина!».
   На подъездной дорожке уже стояла серебристая тойота Сюзанны. С облегчением выдохнув, я ловко заскочила в миниатюрный Витц. Но, видно на эмоциях, слишком хлопнула дверью, что сразу же было подмечено подругой.
   – Привет, что-то случилось? – с участием поинтересовалась Сюзанна.
   – Мама хочет, чтобы я пригласила Джастина к нам на ужин.
   – По-моему вполне разумное желание, – заводя автомобиль, ответила Браин.
   – Не знаю, мне кажется это нелепым. О чём им вообще говорить?
   – Тебе кажется нелепым, что твоя родная мать изъявила желание познакомиться с твоим же парнем? – Сью усмехнулась и неодобрительно покачала головой. – А разве не странно то, что вы встречаетесь уже почти два месяца, но Стэнфорд ни разу не был у тебя дома?
   – И что здесь странного? У меня проблемы с матерью! – недовольно фыркнула я, отвернувшись к окну.
   – Ой, Кейт, брось, у тебя проблемы с самой собой! – саркастически заявила Сью, выворачивая руль и выезжая на трассу.
   – Что ты имеешь в виду? – возмущённо отозвалась я, посмотрев в упор на подругу.
   – Ты думаешь, я не вижу? А Джас не видит?
   – И что же вы оба видите?
   – Ответь мне, пожалуйста, Кейт, ты любишь Джастина Стэнфорда?
   Я осеклась и снова отвернулась к окну, обхватив себя руками за плечи, словно в салоне автомобиля было холодно.
   – Вот именно! Сама не знаешь, чего хочешь.
   – Ерунда, Джастин очень много для меня значит. Просто я не хочу торопить события.
   – А я и не говорю, что Стэнфорд тебе безразличен! Именно поэтому, будь честна, в первую очередь, с ним! Скажи, уверена ли ты, что готова взять на себя ответственность за его разбитое сердце?
   – Я не собираюсь разбивать ему сердце, – еле слышно протянула я, чувствуя острый укол совести где-то под рёбрами.
   – Конечно же, нет, Кейт. Конечно же, нет. Только, именно этим, пусть неосознанно, ты и занимаешься…
   Режущая уши тишина, повисшая в воздухе, была ещё более болезненной и удручающей, нежели аргументы, приводимые Браин снова и снова, на протяжении последних двух недель. Я прекрасно понимала, о чём говорит Сюзанна, но не хотела признавать её правоту. Всё случилось так внезапно – наше знакомство, свидание, первый поцелуй. И со стороны вроде бы ничего не обычного, учитывая, что Джастин и вправду потрясающий парень. Но оставаясь наедине с собой, я чувствовала, что не питаю к нему ничего, кроме нежности и благодарности. Каждый божий день я хотела разрубить этот узел, пока мы не зашли слишком далеко. Но, когда видела его глаза, всё в корне менялось. Рядом со Стэнфордом проблемы исчезали, я ощущала себя нужной, любимой, не одинокой. Тянула время, в надежде, что оно само расставит точки над «i». Но дни пролетали обрывками календарных страниц, а чувства оставались неизменны.
   Автомобиль остановился на школьной парковке. Я молча открыла дверь и вышла из салона.
   Джастин уже полчаса бродил по территории в ожидании нас. В данный момент, он стоял возле большого клёна, облокотившись на его ствол спиной. Высокий, жутко симпатичный, с каштановыми волосами и добрым, мягким взглядом. В переливах солнечных лучей, отражавшихся от пожелтевшей листвы, Стенфорд был особенно прекрасен. Предел мечтаний любой девчонки! Но, увы, не той, которую любил…
   Как только одноклассник заметил машину Сью, сразу же направился в нашу сторону. Подождал, пока Браин заглушит мотор, хлопнул ладонью по крыше и открыл дверь с моей стороны.
   – Привет, – мягко улыбнувшись, Джас подал мне руку, буквально вытаскивая из салона.
   – Привет, – тихонько ответила я, стараясь не смотреть парню в глаза.
   Стенфорд не обратил внимания на мою скованность, причиной которой стал разговор с подругой. Обняв, он легонько поцеловал меня в висок, начиная извиняться.
   – Прости, что не заехал за тобой, полетело сцепление, пришлось загнать тачку в мастерскую.
   – Ничего, нам иногда тоже нужно посплетничать, – печально улыбнувшись, я глянула в сторону Сью, что изо всех сил старалась скрыть недовольство.
   – Я скучал, – зарываясь носом в мои волосы, прошептал Джас.
   – Я тоже, – ответила я, тут же наталкиваясь на презрительный взгляд подруги.
   – Идём сегодня к реке? Говорят, вечеринка будет что надо, – обращаясь уже к Сью, спросил Стэнфорд, положив руку мне на плечо.
   – Конечно, – ответила Сюзанна. Мы дружно двинулись к школьному крыльцу. – Я буквально вчера прикупила чумовой костюм зомби-невесты, надо его выгулять. А вы двое уже решили в чём пойдёте?
   Джастин вопросительно посмотрел на меня. Но, я и вправду потерялась во времени и совершенно забыла о предстоящем празднике.
   – У меня нет костюма.
   – Кстати об этом, есть одна идейка, – воодушевлённо произнёс Джастин, – Леннон и Йоко Оно.
   – Ого, – удивлённо протянула я.
   – А, по-моему, прикольно, – подхватила Сюзанна, неожиданно взяв меня за руку, намекая на то, что не желает ссориться.
   – Ну Леннон, так Леннон, – с облегчённой улыбкой выдохнула я, сжимая пальцы подруги в своей ладони.
   – Ура! – воскликнула Браин, отнимая руку, но лишь для того, чтобы положить её на моё плечо, точно так же как Джастин, только с другой стороны. – Значит, сегодня зажжём!
   – Главное не подожжём, Сью! Ничего и никого, – с усмешкой парировал Джастин.
   И вот так, обнявшись, мы вошли в здание школы.

Глава 11

   – Потрясающе выглядишь, – словно, между прочим, сказала мама, расставляя вымытые тарелки по полкам.
   – А со шляпой не перебор? – отозвалась я, скорее из вежливости, нежели действительно желая узнать её мнение.
   В последнее время наши отношения с Сандрой стали… как бы это сказать – удовлетворительными. Она практически не возмущалась относительно моей работы в баре и перестала пытаться ежеминутно навязывать своё общество. Споры видоизменились, приняв форму учтивой болтовни на отвлечённые темы, два-три раза в день – за завтраком, ужином и где-то между этим. Свою роль в «примирении» сыграло и то, что мы неплохо поладили с бабушкой. Плюс я перестала задавать вопросы, относительно разрыва, что сделало маму более эмоционально уравновешенной. В общем, впервые за последние два с половиной месяца, все вздохнули более или менее свободно. Хотя, иногда я ловила на себе материнский взгляд, печальный, обеспокоенный. Так смотрят люди ожидая плохих вестей. И данный факт нередко озадачивал меня.
   – Отличная шляпа, как раз в духе Йоко, – уверенно обозначила Сандра, закрывая дверцу шкафа и разворачиваясь ко мне лицом. – Кстати, ты бы не хотела перед днём своего рождения съездить в Ричмонд? Прошвырнёмся по магазинам, сходим в кино, прикупим тебе платье на вечеринку в честь восемнадцатилетия.
   Я нахмурилась. Честно признаться, в моём сердце теплилась надежда сохранить в тайне грядущее событие. Мне не хотелось отмечать этот день рождения. Возможно, из-за того, что на торжестве не будет старых друзей, отца… И пусть я безмерно любила Сюзанну и Джастина, это не заполняло ту пустоту, которую вызывали воспоминания о моей прежней жизни.
   – Я думала отпраздновать в узком семейном кругу.
   – Согласна, – воодушевлённо заявила мама. – Ты, я, бабушка, ну и человек пять друзей.
   Неодобрительно качнув головой, я сощурила глаза, но мама, видимо, не уловила моего истинного настроения, воспринимая данный жест ровно наоборот.
   – Хорошо, можно и десять друзей…
   – Нет, мам! В узком кругу – это значит ты, я и бабушка.
   Сандра, удивлённо захлопав глазами, подошла к столу и села напротив меня.
   – А Сюзанна и Джастин? – насторожено спросила она, но я не успела ответить, так как за окном раздался автомобильный гудок.
   – Мне пора.
   Натянутая улыбка не смогла стереть с лица матери опечаленное выражение. Но обсудить данный вопрос можно и позже, до дня «икс» ещё полторы недели. Встав со стула и заверив Сандру, что мы непременно вернёмся к данному разговору, я вышла из кухни.
   Оказавшись на улице, я не почувствовала ожидаемого облегчения… Но, неуклюже вывалившаяся из машины Сюзанна, в очередной раз умудрилась развеять тоску. А точнее, отложить мысли о неизбежном на потом.
   Костюм Зомби Невесты, и правда, был крут. Огромная юбка на обручах (порванная местами и заляпанная красной краской), развевалась на ветру несколькими воздушными слоями накрахмаленного гипюра. Строгий корсет, с торчащими пластиковыми рёбрами, не только смотрелся пугающе, но и очень стягивал талию, отчего Браин выглядела ещё более миниатюрной. Атласные перчатки до локтя в искусственной крови. Фата прикреплена к изящной диадеме, частично теряющейся средь пышной шевелюры подруги. Волосы Сюзанна распустила и беспорядочно начесала, прикрепив несколько цветных прядей. Лицо разрисовала зелёным и голубым гримом – очень эффектно.
   – Сильно, – улыбнувшись подруге, я помогла вытащить кусок тюля, застрявший в петлях автомобильной двери, который она использовала вместо накидки,
   – Ещё бы! Я три часа лазила по Ютубу в поисках инструкций, – возмущённо отозвалась Сью, пересаживаясь назад. – Умывалась раз пятнадцать, но оно того стоило!
   Сюзанна была довольна результатом и явно не зря. Я же, на фоне подруги, чувствовала себя халтурщицей. Ведь всё, что сделала для своего костюма – это выпрямила волосы, подвела глаза, дабы лицо приобрело азиатские черты и позаимствовала у бабушки белую шляпу с большими полями. Ну и платье… платье мне дала Сандра. Оно было слегка велико, но, средь своего барахла, я нашла белый, лаковый ремень. Если бы не Джастин, его белоснежный костюм, круглые очки и парик с тёмными волами до плеч, вряд ли бы кто-то вообще понял в кого я нарядилась.
   Вечеринку проводили на берегу реки. Ехать минут двадцать по трассе в сторону Ричмонда. Атмосфера в салоне Форда царила весёлая, если не сказать больше – придурковатая. Сюзанна постоянно подкалывала Джастина на тему Битлов и без конца передавала мне свою «волшебную» фляжку. Правда я, в отличие от моих друзей, спиртное не пила. Не из-за каких-то там моральных убеждений. Просто не хотела.
   Наконец, перед нами расступились деревья, составляющие большую часть пейзажа пригорода. Вдали замаячили огни пляжных костров. С берега доносилась музыка. Всюду мелькали вспышки телефонов. А машину со всех сторон облепили люди, в совершенно разных и подчас нелепых костюмах. Внушительное количество школьников, разумеется, напрягало. Несмотря на работу в «Весёлом Роджере», я всё ещё болезненно переносила косые взгляды и пересуды. Пусть и понимала, что для маленького городка вроде Блэкфорта – это вполне обычное явление. Людям же нужно чем-то себя развлекать!
   Наверное, моё волнение было слишком очевидным. Потому что, как только Джастин припарковал машину, сразу же взял меня за руку, тихонечко шепнув:
   – Мы можем уехать отсюда в любой момент…
   – Фу, вы ещё целоваться начните! Я, между прочим, только поужинала. И вообще, мы сюда не за этим приехали, так что бегом вытряхиваемся из машины. Быстро, быстро! – совершенно бестактно воскликнула Сюзанна, открывая свою дверь.
   – Ты такая стерва, – снисходительно улыбнувшись, протянул Джас, глядя на Браин через зеркало заднего вида.
   – А ты такой… сладенький, прям как ванильное мороженное, – язвительно парировала она, выходя из машины, вновь запутавшись в собственных юбках.
   – Моё любимое, – сощурив глаза, усмехнулся в ответ Стэнфорд.
   Спустя десять минут, пережив яростное сражение в духе «Игры Престолов» с кринолином Браин, мы были готовы присоединиться к беснующейся на берегу массе, состоящей из учеников старшей школы, учителей и случайных зевак. По мере приближения к месту проведения вечеринки, я успела разглядеть несколько больших шатров, под которыми администрация школы накрыла столы с закусками. В основном были чипсы, крекер, конфеты и безалкогольный пунш. Кострищ по пляжу мы насчитали двенадцать. Весьма предусмотрительно, ведь это позволяло подросткам рассредоточиться в соответствии со своими симпатиями и антипатиями. Также, ближе к воде, располагалась небольшая деревянная площадка-сцена, сантиметров семьдесят в высоту. На ней стоял Рик (школьный ди-джей), со своим огромным пультом, прыгая и размахивая руками, будто бы отгоняя от себя рой взбешённых пчёл. Над ним не висело никакой дорогостоящей осветительной техники, пара прожекторов да натянутые на столбы нити гирлянд, с крупными, цветными лампочками. Территория проведения праздника была оцеплена сигнальной лентой. На входе стояла полукруглая арка, увитая разноцветными лоскутками, черепами и маленькими тыковками. Перед ней бродил фотограф, который безустанно отщёлкивал каждого входящего на свой фотоаппарат.
   Я, Джастин и Сюзанна не стали исключением. Как только мы вошли, яркая вспышка ослепила глаза. Сью в этот момент прокричала «чиз», повиснув у меня на шее точно хомут, а Джас, легонько обняв за талию, уложил на плечо свой подбородок.
   Проморгавшись после снимка, я окинула взглядом близь стоящих людей и сразу же заметила Алекса, то есть мистера Бруни. Он вышел к нам из толпы, приветливо улыбаясь. Как я узнала позже, на празднике Алекс отвечал за пожаробезопасность.
   – Мисс Браин, Джастин, Кейт, – произнося мое имя чуть с большим акцентом, поздоровался учитель. – Приятного вечера и помните о правилах обращения с огнём.
   – Мистер Бруни, а вы сегодня, как всегда, не танцуете? – хлопая, точно кукла, своими накладными ресницами, спросила Сью.
   – Ради Вас, мисс Браин, я вполне могу сделать исключение, в обмен на обещание не устраивать никаких сюрпризов.
   – Ловлю на слове! – радостно воскликнула Сюзанна, мельком покосившись на меня.
   – Почему без костюма? – зачем-то спросила я учителя, задержавшего на мне взгляд дольше допустимого.
   – Не было времени заехать домой, – пояснил он. – Пришлось проверять наличие огнетушителей и отбирать виски у сотрудников пожарной охраны. Сплошной бардак! Эти ребята приехали сюда исключительно для соблюдения протокола. Инструкции их попросту не интересуют.
   Алекс разочарованно усмехнулся. Я понимающе улыбнулась. Хотела ему сказать, что всё и так будет в порядке, но меня почти сразу отвлёк Джастин, и Бруни поспешил удалиться.
   – Тебе принести что-нибудь? – спросил парень, указывая на ближайший к нам шатёр.
   – Да, хочу пить, только не доверяй мой стакан Сюзанне, – иронично заметила я, чуть пихнув стоящую рядом подругу бедром. – А ты заканчивай пускать слюни на учителя, Сью!
   – Но он же такой… такой… офигенный! – Браин лишь с третьего раза сумела подобрать слово, что вызвало сдавленный смех у Стэнфорда.
   – Сейчас вернусь, – предупредил нас Джастин и ринулся через толпу в сторону шатра с напитками.
   – И всё-таки, меня никак не покидает чувство, что ты ни всё рассказала мне о ваших отношениях с Бруни, – задумчиво протянула Сюзанна, стоило только однокласснику удалиться.
   Вопрос застал меня врасплох. Я удивлённо посмотрела подруге прямо в глаза, не понимая, по какой причине, она снова подняла эту тему.
   – Глянь туда, – улыбнулась Сью, чуть кивнув в сторону. – Он уже несколько минут не сводит с тебя глаз. Это странно, да?
   Я обернулась по направлению её взгляда и действительно заметила Бруни. Как только он осознал, что я смотрю прямо на него, то поспешно отвернулся к кому-то из учеников, делая вид, что разговаривает.
   – У тебя паранойя, Сью, – коротко ответила я, но сама и вправду задумалась, ощущая между лопаток неприятное покалывание.
   В этот момент к нам вернулся Джастин, держа по пластиковому стакану пунша в каждой руке и ещё один зажав зубами.
   – Чёрт, я забыла фляжку в машине! – громко воскликнула Сюзанна, всплеснув руками.
   Затем забрала у Джастина напитки, передала их мне, и выставила вперёд руку ладонью кверху.
   – Стэнфорд, ключи!
   Джастин нехотя достал из кармана куртки ключ, сопровождая свои действия порицательным прищуром.
   – Да ничего с твоим корытом не случится! Я только заберу бренди! – кивнула Браин, схватившись за брелок. Стэнфорд разжал пальцы и одноклассница сразу же направилась в сторону парковки.
   Мы остались вдвоём – наедине среди толпы. Я пригубила пунш, вопросительно глянув на Джастина, потому как он слишком пристально меня рассматривал.
   – Ты такая красивая, – нежно улыбнувшись, пояснил Стэнфорд. А я, вместо каких-либо комментариев или слов благодарности, лишь безмолвно отвела взгляд, в очередной раз чувствуя, как бремя совестливых мук давит на плечи.
   В воздухе повисла тишина, не общая, но наша личная.
   Почему в подростковом возрасте, так сложно разобраться в собственных желаниях? Я всегда завидовала тем, кто в 10 лет уже чётко осознаёт, какой школьный кружок хочет посещать. В 15 знает название своего колледжа. А в 18 фамилию будущего супруга или супруги. У этих людей не возникает трудностей с выбором профессии, машины, места жительства. Они стремительно поднимаются по карьерной лестнице, покупают загородные дома на побережье, встречают рождество в Швейцарии. Эти люди удачливы во всём! И лишь потому, что умеют принимать решения, планировать, ставить цели, достигать их. А я?.. А что я? Я подчас не могу определиться даже с соусом к картошке… Вот и сейчас, глядя в глаза Джастина, я чувствовала себя совсем как в Макдоналдс в каком-нибудь крупном торговом центре. Где кассир перечисляет названия блюд слишком быстро, чтобы разобраться в них. А позади на тебя давит целая толпа голодных ртов. И ты говоришь: «ДА», лишь бы только не задерживать очередь, а о своей гастрономической ошибке узнаешь после, когда забираешь бумажный пакет с раздачи.
   Сюрприз… жизнь полна сюрпризов, но многие из них мы вполне способны предугадать или вовсе предотвратить, просто научившись принимать решения и брать на себя за них ответственность.
   От затянувшейся паузы нас спас Зак, оказавшийся рядом совершенно неожиданно. Ему была нужна помощь – в двух шатрах из четырёх закончился пунш, а запасные баллоны с напитком не только очень тяжёлые, но и стояли в пикапе на верхней парковке. Извинившись за «похищение бойфренда», Зак уволок Джастина с собой, что при других обстоятельствах, возможно, огорчило, ведь я осталась совсем одна среди зомби, ведьм, вампиров и абсолютно не вписывающихся в антураж фей Винкс. Но, дарованная Коннери передышка была как нельзя кстати.

Глава 12

   Сжимая в руках красные, пластиковые стаканчики, я побрела вдоль реки, уверенно удаляясь от шумной вечеринки.
   Этой ночью вода была непривычно спокойная и очень тёмная. Но, красота танцующих в воздухе искр, украденных ветром у костров и отражающихся в мрачных водах, завораживала, отключала сознание от реальности, лишая способности анализировать. Сейчас я не думала ни о чём, просто шла по берегу, всё дальше и дальше, пока музыка и многочисленные голоса не растворились в воздухе, превратившись в бессвязный гул. Прогулка имела все шансы затянуться на неопределённый срок, если бы условную тишину, нарушаемую лишь моим дыханием и шарканьем подошв по влажному песку, не потревожил предупредительный кашель, раздавшийся откуда-то сверху. Я повернула голову на звук. По левую руку от меня возвышались огромные скалистые валуны, но из-за уже опустившихся на Блэкфорт сумерек, я почти ничего не могла разглядеть.
   – Кто здесь? – инстинктивно делая несколько шагов назад, лишь теперь понимая, как далеко нахожусь от цивилизации, встревожено отозвалась я.
   – Ты принесла мне пунш?
   Не узнать этот тембр было невозможно. В каждом слове слышалась ехидная издёвка, а гласные произносились с еле уловимой оттяжкой, будто бы оратор наслаждался звуком собственного голоса.
   – У меня сегодня выходной, так что сходи за напитком сам, – всё ещё не в силах разглядеть впотьмах Адама, ответила я, намереваясь немедленно уйти.
   – Эй, постой, – окликнул Блэк, а через секунду уже оказался рядом.
   От столь мгновенного появления возле меня, я вздрогнула, остолбенев, пытаясь понять, каким образом музыкант умудрился за единственный вздох преодолеть расстояние, примерно в пятнадцать метров. Но очередной вопрос заставил сфокусировать своё внимание на других проблемах. Например: «каким образом отделаться от этого выскочки» или «как перестать путать образ из моих снов с тем, что на самом деле представляет собой Адам Блэк»
   – Что за костюм? – протягивая руку и слегка щёлкая пальцами по полям шляпы, с усмешкой поинтересовалась местная знаменитость.
   – А у тебя? – с каменным выражением лица ответила я, мысленно уговаривая себя не вылить на голову собеседника стакан пунша.
   – Эм… – Блэк на мгновенье задумался, после чего развёл руки в стороны и ответил. – Рок звезда! Не похож?
   Выражение его лица было таким, словно я спросила: из чего делают апельсиновый сок. Как же меня раздражала его самоуверенность!
   – Очень оригинально.
   Я искренне надеялась, что Адам останется там, где мне «посчастливилось» его встретить, но «Король Вечеринок» увязался следом, точно потерявшийся шпиц, который не только болтается под ногами, а ещё и тявкает не переставая.
   – Почему разгуливаешь тут одна? Неужели не вписываешься в местную тусовку? – продолжал капать на нервы Адам.
   – А ты почему без группы? Неужели утомил их своим комплексом Бога?
   – Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? – сквозь лёгкий смешок спросил Блэк, прибавляя шаг, чтобы поравняться со мной.
   – Только когда не хочу отвечать, – пояснила я и ускорилась ещё сильнее.
   – Куда мы так спешим?
   – Меня ждут друзья! – честно признаться, я уже начала захлёбываться сбитым дыханием.
   – У них там пожар? Или в твоих руках последний пунш на этой вечеринке? – возмутился Адам, внезапно хватая меня за локоть, заставляя прекратить движение. – Да погоди ты!
   От чужого, требовательного прикосновения, моё тело странным образом передёрнуло. Разум в мгновении ока превратился в бабушкин модем, которому на подключение к сети требовалось ни много ни мало – вечность. В своём воображении я явственно видела, как у меня прямо на лбу загораются лампочки, одна за другой. Но, на последнем этапе всё зависало и раздавался противный сигнал, возвещающий о необходимости срочной перезагрузки.
   Титаническим усилием воли я смогла оторвать взгляд от руки Блэка, и посмотреть в его глаза. Он молчал, пристально рассматривая меня в ответ. Мы подошли уже довольно близко к лагерю, поэтому свет от костров освещал его лицо, мягко подчёркивая безупречность черт, отражаясь от радужки волшебными переливами цвета. Даже через манжеты вязаного кардигана, который был надет поверх платья, я ощущала холодность пальцев сжимающих мою руку. Неболезненно, но властно.
   Я почувствовала, как сердце замирает в груди, почти стонет, а затем срывается в галоп. С чем было связанно сковавшее тело волнение? Не знаю… Может быть, на мгновенье я смогла уловить во взгляде Адама нечто близкое, знакомое? То, что видела почти каждую ночь во сне. Впрочем, иллюзия сновидения исчезла столь же быстро, как и появилась. Ведь уже секунду спустя Блэк самодовольно вскинул бровь.
   – Отпусти меня, – очнувшись от наваждения, потребовала я.
   – А ты действительно хочешь именно этого? – понизив голос почти до шёпота, спросил Блэк.
   – Если бы я хотела чего-то другого, то об этом бы и попросила…
   – Ещё попросишь… – расплываясь в кошачьей улыбке, усмехнулся Адам.
   Вдруг, со стороны парковки раздался оглушительный женский крик. Музыку выключили. Зажгли дополнительные прожекторы. Мы с Блэком сразу же прекратили наш спор, глядя на разрозненную толпу подростков, что ринулась в сторону выезда с пляжа.
   – Что там произошло? – встревожено спросила я, но так как мы оба находились в равном положении относительно осведомлённости, ответ был таким же, как вопрос.
   – Понятия не имею, но лучше бы тебе найти своих друзей.
   В одно мгновенье настроение собравшихся изменилось. Очевидно, наверху случилось нечто серьёзное. Но что? Никто не мог дать вразумительный ответ, теряясь в догадках и предположениях. Учителя суетились, спешно собирая подростков группами и раздавая указания, как при пожарных учениях в школе. Ученики толкались, пререкались друг с другом и никак не могли собраться в кучу.
   – Ты же скажешь им, что была со мной? – вдруг спросил Адам.
   Я резко повернула голову в его сторону. Что-то было не так. С ним что-то было не так. От надменного самодурства не осталось и следа. Во взгляде вспышками умирающих костров мерцали то сомнение, то глубокая задумчивость, то, даже, нечто, похожее на злость.
   – Скажу кому? – только и успела вымолвить я, как из толпы на нас выскочил Алекс.
   – Кейт! Слава Богу, ты в порядке! – забирая у меня стаканы с пуншем и швыряя их в костёр, выдохнул мистер Бруни. А потом взял за ту же руку, за которую только что держал Адам. Точнее, я думала, он всё ещё держит меня…
   Я огляделась по сторонам в поисках Блэка, но его уже и след простыл. Попыталась отыскать знакомый силуэт в толпе – тщетно. Как же так? Я была готова поклясться, что ещё секунду назад он был здесь! Алекс, тем временем, говорил, что-то про безопасность или не безопасность… Не знаю, я его не слушала, все мои мысли были заняты загадочным исчезновением Адама.
   Лишь спустя некоторое время пришло осознание происходящего. Бруни настойчиво уводил меня с пляжа, надев на плечи свою куртку, хотя в этом не было необходимости. Так же, из всей чехарды, сказанных учителем фраз, я смогла вычленить лишь одну: «ни в коем случае не выходить из дома после заката, хотя бы ближайшую неделю, пока он не разберётся в ситуации». С чем именно собрался разбираться школьный психолог, осталось для меня загадкой!

Глава 13

   – Все назад! Ничего не трогать! Полиция уже едет!
   – Значит, вечеринка окончена?
   – Я ничего не вижу…!
   – Да пропустите же меня, там моя тачка!
   – Кажется, это Люси Хилл…
   – Не толкаетесь!
   – Пожалуйста, сохраняйте спокойствие!
   – Там столько крови…
   – Она мертва?
   – Кто мог такое сделать?
   Рой голосов, звучавших со всех сторон, совсем никак не прояснял ситуацию. И даже напротив, усугублял её, рисуя в моём воображении жуткие картины, наподобие тех, что я иногда видела своих кошмарах.
   Наконец, оказавшись в первых рядах, я увидела Сюзанну. Она, закрывая лицо руками, плакала в объятьях Джастина. А он что-то нашептывая, заботливо гладил её по спине.
   Несколько учителей и сотрудников пожарной охраны старались сдержать толпу любопытных подростков, оцепляя сигнальной лентой небольшой пятачок прямо возле машины Стэнфорда.
   С дороги послышалась полицейская сирена. Спустя пару секунд площадь озарили сине-красные огни.
   Тело я заметила не сразу, лишь после того, как Алекс отпустил мою руку и ринулся к Джастину со Сью.
   – Оставайся здесь, поняла? Никуда не уходи! – строго приказал мне психолог, но я никуда и не собиралась. А если и захотела бы уйти, то не смогла. Потому как оцепенение поработило разум, заключая его в плен абсолютного бездействия, вызванного шоком.
   Я никогда воочию не видела мёртвых людей. И сейчас, глядя в стеклянные глаза Люсси (той самой блондинки из группы поддержки, что доставала меня с самого первого учебного дня), была парализована ужасом. Описать подобное сложно, это можно только пережить. В какой-то момент мне казалось, что я готова броситься к однокласснице, упасть на колени перед безжизненным телом, обнять его и зайтись слезами. Я чувствовала злость, жалость, сожаление. А потом, словно в моей голове кто-то щёлкал выключателем, я вдруг не чувствовала ничего – совершенная, бездонная пустота. Взгляд остановился на изуродованной рваными ранами шее девушки. К горлу подкатил приступ тошноты, тело пробило морозной дрожью. Прикрыв губы ладонью, я поспешила отвернуться.
   Дальше всё происходило, как в тумане. Полиция. Врачи скорой помощи. Фольгированное одеяло на плечах, даже крепких парней из футбольной команды. Джастин, уверенный в том, что мне нужна поддержка. Сбитый рассказ захлёбывающейся слезами Сюзанны. Поездка до участка и дача показаний.
   Оказывается, тело девушки обнаружила именно Браин, прямо возле машины Джастина, когда вернулась к ней за своей фляжкой с бренди. Так как мы приехали на вечеринку вместе, меня тоже заставили ехать в участок, но я не возражала, потому что всё равно не смогла бы оставить Сюзанну одну.
   Вопросы были стандартными: во сколько, в каком составе, где и кто находился в промежутке «от» и «до», кто может подтвердить? Нечего особенного. Но, тем не менее, разговор с детективом безумно утомил, и когда я вышла из его кабинета, мне было невмоготу пройти и пару метров до дежурного, чтобы позвонить домой.
   Устало опустившись на один из стульев, расставленных вдоль стены, я закрыла глаза. Через некоторое время, рядом со мной присел Алекс. Его допрашивали одним из первых, но почему-то мужчина до сих пор был здесь.
   – Как ты? – с участием поинтересовался учитель, скользнув обеспокоенным взглядом по моему лицу.
   – Бывало и лучше, – на выдохе обронила я. – Что-то конкретное уже известно? Кто это сделал?
   – Официальная версия полиции: нападение дикого животного, – как-то неуверенно ответил Бруни, отводя взгляд в сторону.
   Я посмотрела туда же и увидела Джастина, держащего за руку всё ещё ревущую Сюзанну.
   – Как она? – чувствуя себя совершенно бесполезной, спросила я Стэнфорда одними губами
   Он чуть заметно кивнул, как бы отвечая, что всё нормально. Но ничего не нормально! Смерть Люсси, хотим мы этого или нет, изменит нас всех!
   Поджав губы, я отвернулась, возвращая своё внимание мистеру Бруни, который неожиданно глубоко и тягостно вздохнул, будто бы собирался сказать мне нечто очень важное.
   – Кейт, мы можем поговорить наедине?
   – Наедине? Зачем? – не находя в своей голове возможных причин, спросила я.
   – Действительно, – тут же осекся преподаватель, сел ровно и начал шарить руками по карманам куртки.
   Через некоторое время в его ладони оказался небольшой, бархатный мешочек, перевязанный шнурком. В такие обычно заворачивают ювелирные украшения при покупке.
   – Послушай, – спокойным, тихим голосом начал мужчина, – мне очень жаль, что тогда, на дороге, я не сказал тебе правду. Ты вправе злиться на меня и избегать. Но, прошу, пообещать одну вещь… Это медальон, – Бруни протянул руку, вручая мне то, что достал из кармана. – По приезду домой ты должна надеть его и впредь никогда не снимать, даже во сне. Он всегда должен быть на тебе. Всегда!
   Я чуть сощурила глаза, нахмурившись. Что за абсурд? Пару часов назад у реки погибла молодая девушка, а Бруни волнует стану ли я носить его подарок? И с какого перепуга он вообще решил мне что-то подарить? Я уже собиралась высказаться на сей счёт, но Алекс, вдруг, сжал мою руку, наклоняясь ближе.
   – Обещай мне… – настойчиво повторил он.
   Взгляд учителя, печальный и отчасти испуганный, умолял ответить согласием. И, вопреки возмущению, вызванному несвоевременностью данного разговора, я не смогла возразить.
   – Ладно.
   – Ладно, – эхом повторил Алекс, совсем как в день нашего знакомства, и только теперь отпустил мою руку.
   Молчание. Иногда тишина причиняет боль стократ сильнее самых обидных слов. Впрочем, как и равнодушие. Оно способно задушить волю, свести с ума человека, даже когда речь идёт о ненависти. Но пауза, возникшая в нашем разговоре с Александром, не являлась проявлением безразличия. Я чувствовала его заботу и участие. Бруни был искренен в своём сопереживании, действиях, словах. Не знаю, чем я заслужила подобное внимание с его стороны, но в данную минуту была безумно благодарна за него.
   – Тебя отвезти домой? – прервав мои мысли, спросил психолог.
   – Наверное, – пожала плечами я, но тут, раздался звонкий возглас Сандры.
   – Девочка моя!!!
   Я инстинктивно подскочила на ноги, пряча подарок Алекса в карман кардигана. Мама неслась по коридору, словно с минуты на минуту закроется рождественская распродажа в «Глобал». Правда, её глаза, преисполненные ужаса, выдавали всю серьёзность ситуации.
   В последний раз взглянув на Алекса, я чуть кивнула ему, прощаясь.
   – Я пойду, нужно её успокоить. Спасибо за подарок.
   – Конечно, – мягко улыбнулся учитель, вставая со своего места.
   Сандра уже была рядом. Убирая с моего лица пряди волос, ощупывая предплечья, запястья, словно проверяя их целостность, она как заведённая повторяла одно и то же: «ты в порядке, ты в порядке».
   – Всё хорошо, мам. Поехали домой.
   – Да, милая, домой. Мы сейчас же поедем домой…

Глава 14

   Всю дорогу до дома в салоне такси царила гробовая тишина. Лишь угрюмое бормотание двигателя и шум начавшегося дождя.
   Когда автомобиль подъехал к ферме, в свете фар я увидела выбежавшую на крыльцо Мэри. Не обращая внимания на непогоду, бабушка резво спустилась по ступенькам, еще до того, как я успела открыть дверь машины.
   – Слава Богу, – выдохнула она и, взяв меня под руку, повела в дом, словно я не могла передвигаться самостоятельно.
   Еще в прихожей я услышала чайный свисток, что означало – свидание с постелью откладывается, по меньшей мере, на одну чашку чая.
   Когда-то, Мэри и её муж Чарльз, даже хотели открыть чайную в Блэкфорте. Бабушкины отвары славились своим вкусом и целебными свойствами на весь городок. В коллекции её фирменных чаев было средство буквально от любого недуга. Бессонница, головные боли, мышечные спазмы, разве, что от разбитого сердца она еще не нашла комбинацию.
   – Милая, все хорошо? – появившись в дверях, спросила мама, разглядывая мое замученное лицо.
   – Да, мам, – ответила я, усаживаясь за стол, – просто устала.
   – Что ж, тогда, если ты не против, я пойду спать.
   – Конечно, иди, – вымученно улыбнулась я.
   – И вы не сидите долго, уже поздно. Спокойной ночи.
   Пока Мэри заканчивала приготовление чая я, вспомнив про подарок Алекса, достала мешочек и развязав тоненькую тесемочку, выложила на стол украшение. Моему взору предстал невероятной красоты медальон. Явно винтажный, состаренный не искусственно. Крупный, правильной, округлой формы, на увесистой цепочке. Кажется, она была сделана из серебра, во всяком случае, имела именно такой цвет. В центре располагалось нечто похожее на выпуклую спираль – геометрически симметричное переплетение металла и, может быть, стекла или прозрачного камня. Неметаллическая часть казалась полой, словно в медальон вмонтировали колбу, заполнив её какой-то вязкой, алой жидкостью. Очень странно… Но, возможно, это был лишь оптический обман – игра света, удачно использованная ювелиром. По краю изделия, обрамляя колбу, начертаны какие-то символы, что-то типа рун. На оборотной стороне надпись, похоже латынь. Ниже текста еще какие-то символы, но их я видела впервые и понятия не имела читабельны ли они. Поднеся подвеску ближе, я попыталась произнести надпись вслух. Бабушка тут же отложила свои дела, оборачиваясь ко мне, с застывшим удивлением на лице.
   – Что ты только что сказала? – с недоумением спросила она.
   – Надпись на медальоне, – пояснила я, поднимая украшение над столом за цепочку. – На обороте гравировка. Ты знаешь, как это переводится?
   Бабушка подошла ближе и протянула руку. Взяв подвеску, она несколько секунд молча изучала её. Затем утвердительно кивнула сама себе и, вернула медальон, спросив очень серьёзно:
   – Кейт, откуда он у тебя?
   Вопрос (даже не сам вопрос, а тон с которыми он был задан) заставил почувствовать себя неуютно. Сегодня, и правда, вся ночь какая-то странная. Сначала Адам, потом убийство Люси, затем Алекс. Теперь Бабушка туда же! Загадочные взгляды, не имеющие смысла фразы, и напряжение, напряжение, напряжение. Оно так и витает в воздухе, грозясь взорвать по цепной реакции все лампочки, следуя закону жанра фильмов ужасов. Чёртов Хэллоуин!
   – Это подарок на праздник от друга. Наверняка купил на какой-нибудь барахолке, – смущённо ответила я, решив не уточнять, что этот самый «друг» по совместительству ещё и мой учитель психологии.
   Мэри вновь неоднозначно посмотрела на подвеску, нервно сглотнула и, ничего не говоря, вернулась к своим травам. Да что не так с этим украшением? Что со всеми ними не так?
   – Так ты знаешь, что означает надпись? – предполагая положительный ответ, поинтересовалась я.
   Бабушка закончила готовить чай, поставила передо мной чашку с ароматным напитком и, чуть заметно кивнув, тихо опустилась на стул напротив.
   – В крови твоей, сила моя. Да прибудет с нами вечность.
   Вот так номер. И как это понимать? Какая-то религиозная чепуха?
   – Понятно, – глухо протянула я, вновь посмотрев на медальон. – Это латынь?
   – Нет. Это очень древний и, разумеется, мёртвый язык. Но, отчасти ты права, латынь родилась из него, – улыбнулась бабушка, беря в руки чашку, вдыхая аромат душистого чая.
   – А символы после надписи? – повторяя за бабушкой её движения, спросила я.
   – Языческие руны. Каждый из них отражает сверхъестественную силу. Объединившись воедино, они останавливают время, наделяя избранных людей бессмертием.
   – Мы же сейчас говорим не о криптоните? – скептически усмехнулась я, стараясь разрядить обстановку, потому что, несмотря на размеренную речь и мягкий взгляд, бабушка выглядела слишком озадаченной.
   – Нет, конечно же, нет! – вдруг встрепенулась она и, по-особому трогательно, улыбнулась. – Не бери в голову, милая. Просто знай, человек, который подарил этот медальон, очень дорожит тобой…
   – Хорошо, учту, – ощущая прилив огненного смущения, пробормотала я.
   – В любом случае, носи его. Кто знает, может он принесет удачу. Только спрячь под одежду. Украшение дорогое, мало ли что и кому придёт в голову. Время сейчас неспокойное…
   Проведя пальцами по алой спирали, я выполнила обещание данное Бруни – надела медальон и спрятала его под платье, как и попросила Мэри. Не знаю, чего я ожидала в этот момент, прилива энергии, фейерверков за окном или мощного пинка под зад, но ничего не произошло. Зато настало время пробовать чай.
   – Очень вкусно, – заключила я, сделав несколько глотков, действительно восхитительного, напитка.
   Бабушка довольно улыбнулась.
   – Надеюсь, он поможет тебе быстро заснуть и хорошо выспаться…
   И как только Мэри это сказала, я вдруг почувствовала смертельную сонливость. Веки налились свинцом, настойчиво закрываясь под тяжестью ресниц. Перед глазами всё поплыло. Дыхание замедлилось. Захотелось сладко зевнуть, но я сдержалась.
   – Ты устала, иди наверх, отдыхай, – словно издалека донёсся до сознания голос бабушки.
   – Да, спокойной ночи, Ба, – чуть слышно промямлила я, лениво встала со стула, и почти на ощупь пошла в свою комнату.
   Этой ночью мне не снилось снов.

Глава 15

   1 ноября.

   Что я знала о Люси Хилл?..

   Она училась в выпускном классе средней школы Блэкфорта. Была капитаном команды болельщиц. Имела незначительные проблемы с математикой, но неплохо разбиралась в английской литературе. Французский был её любимым предметом, потому что Люси мечтала жить в Париже. А вот физика и химия явно не её! Ещё эта девушка немного картавила. Её родители владели сетью химчисток и заправок, поэтому Хилл вполне можно было отнести к местной «золотой» молодежи. Это конечно же не Верхний Ист Сайд, но, тем не менее, ездила она на новеньком «BMW», а одевалась в брендовые шмотки, пусть и прошлогодних коллекций.
   Люси веселили неудачи и промахи других. Таких, как я, она называла аутсайдерами. Однокласснице ничего не стоило отпустить колкий комментарий или, ещё хуже, затеять «публичную казнь» с высмеиванием недостатков людей, не принадлежащих к школьной элите.
   Горделивая, высокомерная, Люси была обречена стать королевой бала на выпускном, после чего наверняка бы толкнула односложную речь в духе: спасибо моим родителям и бла-бла-бла. Её парнем, в лучших традициях жанра, был Сэт. Да-да, капитан футбольной команды. Но, лично я думаю, они встречались из-за стереотипов, которыми пропитался разум подростков, благодаря молодёжным комедиям.
   Учитывая вышеизложенные факты и глядя на траурное фото, что висело на шкафчике, некогда принадлежавшем погибшей, я вдруг подумала, что всё известное о Люси, вполне могло оказаться неправдой, или не совсем правдой. С глянцевого изображения на меня смотрела обычная девушка. Открытая улыбка, ясный взгляд. Та девчонка наверняка мечтала о чём-то по-настоящему чистом, в её глазах не было презрения, скорее еле уловимая грусть. Возможно, за пренебрежением к другим и заносчивостью, Люси прятала своё настоящее «Я». Может быть ей хотелось славы, потому что она была одинока? В школьных коридорах болтали, будто бы родители одноклассницы слишком заняты своим бизнесом, заграничными курортами, деловыми поездками и практически не общались с дочерью. Может Хилл просто не знала, как жить по-другому, как справляться с собственными комплексами, оттого и стала такой стервой?

   Так, что же я знала о Люси Хилл?

   Практически ничего! Разве, что она не дожила до своего восемнадцатого дня рождения всего два с половиной месяца!
   Нападение дикого животного – данная версия стала официальной. Я узнала об этом за завтраком, когда Мэри включила маленький ламповый телевизор на холодильнике. В общем-то, ни у кого и не возникало особых сомнений на сей счёт, ввиду характера ран. Вот только какой именно зверь напал на подростка в самый разгар школьной вечеринке, было не ясно. Поговаривали, что пума, кто-то уверял, будто бы видел неподалёку медведя, была версия относительно волков. Но, все эти догадки приводили меня к одному единственному вопросу – если Люсси убил хищник, то почему он оставил тело на парковке, а не утащил в лес?
   В школе царила нездоровая атмосфера. Все, начиная с учеников, заканчивая директором, были напряжены и, проходя мимо друг друга, старались не пересекаться взглядом. Уроки сократили до 30 минут, что, в общем-то, круто, если не брать в расчёт причины. К третьему звонку возле шкафчика Люси было всё усыпано открытками и мягкими игрушками, зажгли свечи. Весь день я составляла свой маршрут так, чтобы не проходить мимо этого мемориала скорби. Не потому, что недолюбливала одноклассницу, просто данное зрелище очень угнетало. Смерть вообще штука пессимистичная, заставляющая думать о жизни, и не ценить её, нет… но более остро чувствовать собственную ничтожность и незащищённость перед случаем.
   Ещё, сегодня я несколько раз заглядывала в кабинет мистера Бруни, хотела поблагодарить его за медальон, но мне не повезло. Позже стало известно, что на ближайшие три дня Алекс отменил все свои лекции, а значит, вряд ли появится в школе до понедельника.
   Джастин весь день был какой-то угрюмый. Он мало говорил, постоянно пропадал и, в целом, держался отстранённо. Сюзанна, разумеется, переживала. Пусть она и старалась держаться непринуждённо, бросая направо и налево колкости в духе: «уж я-то точно не буду по ней скучать», я видела, чувствовала, что за бравадой язвительности и иронии скрывается опустошение, сожаление и страх. Ещё бы, у меня самой до сих пор по всему телу бегают неприятные мурашки, стоит только вспомнить увиденное на парковке – окровавленное тело Люсси, её большие, распахнутые навстречу смерти глаза, в которых застыл панический ужас… И самое гадкое – мы все навсегда запомним Хилл именно такой. Поверьте, уж лучше её школьные пакости, нежели картинка в духе Франкенштейна.
   Особо остро подавленное настроение друзей я ощутила в столовой. Мы, как обычно, спустились на первый этаж. Как обычно, отстояли очередь на раздаче. Как обычно, взяли свои подносы и сели за наш столик. Но вечно без умолку болтающая Сью, задумчиво молчала. А Джастин, который за раз мог уничтожить несколько бургеров, лениво ковырялся вилкой в салате. Когда напряжённая тишина достала меня окончательно я, отложив столовые приборы в сторону, распрямила плечи и весьма громко выдвинула предложение:
   – Как вы смотрите на то, чтобы сегодня поужинать вместе?
   Сюзанна, оторвав от тарелки взгляд, вопросительно на меня посмотрела. Джастин почему-то глянул на неё, а потом растерянно осмотрелся по сторонам, словно мы учились в Хогвартсе, и я на всю столовую воскликнула «Волан-де-Морт».
   – У тебя дома? – вскинув левую бровь, переспросила Сью.
   – Да, – уверенно кивнула я, хотя мысленно уже полминуты, как корила себя за необдуманное предложение.
   – А мама? – всё так же с лёгким недоверием, уточнила Браин.
   – Мама давно хотела познакомиться с вами обоими, так почему бы не сегодня? Думаю, нам всем не помешает немного развеяться.
   В моих словах сквозила неуверенность, пусть я и старалась прятать её за улыбкой.
   Пауза в очередной раз затянулась, но смерть Люсси заставила пересмотреть некоторые ценности. Нет, я не приняла решение выучиться на врача, чтобы спасать жизни. Не собиралась лететь волонтёром в бедные страны Африки. И не планировала отныне проживать каждый день, как последний. Но, что касалось друзей и семьи, ощущение острой нехватки их общества, важности присутствия в моей жизни и необходимости говорить то, что обычно откладывалось "на потом", почти полностью задвинуло в глубинные слои подсознания прежние страхи и сомнения.
   – Ну, так что? – вглядываясь в глаза Джастина, протянула я, чувствуя, что именно от его решения зависит исход данного предприятия.
   – Ты, правда, этого хочешь? – слишком серьёзно спросил Стэнфорд. Я утвердительно кивнула.
   – Хорошо, – совершенно безрадостно ответил Джастин и перевёл взгляд на Сью. – Ты сама доберёшься или за тобой заехать?
   – Я поеду сразу после уроков с Кейт, – наконец-то улыбнувшись, ответила Сюзанна. – Не могу бросить на произвол судьбы миссис Войт. Эти Крофты совершенно не умеют готовить, что мать, что дочь.
   Шутка, в которой «доли правды» было куда больше, нежели лжи, стала глотком свежего воздуха. Впервые за сегодняшний день я заметила на губах Джастина привычную усмешку. Его взгляд значительно смягчился, а после он даже положил свою ладонь поверх моей руки.
   Общими силами мы решили, что ровно в семь меня будет ждать испытание воли. Но, чтобы избавиться от страхов, их нужно принять, научиться жить с ними. Я по-прежнему волновалась и не горела желанием знакомить Джастина с матерью, но более не испытывала острой паники. Ведь жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на пустые сомнения!

Глава 16

   Вечером того же дня. 19:10.

   Нервно перебирая чётки, привезённые отцом из Камбоджи, я уже полчаса стояла у окна в гостиной, наблюдая за дорогой. Нежно-голубое платье, что кочевало в шкафу с одной полки на другую, казалось мне абсолютно нелепым – слишком романтичное, с кучей рюшей и атласным подъюбником. Его купила мама, около года назад. Сказала, что пора обзавестись чем-то иным, то есть не джинсами и бесформенными рубашками. Не знаю зачем я надела его. Чтобы понравиться Джастину? Но ведь он обратил на меня внимание как раз в тех самых джинсах. Мне вообще не понятно стремление людей нравиться друг другу путём изменения собственной внешности. Искусственные ногти, ресницы, накладки на грудь… Девушку не делает леди более густая шевелюра из прядей на заколках, которые та прикрепила за час до выхода из дома. А мужчина не становится более импозантным, если заезжает за объектом своих симпатий на взятой в аренду тачке и весь вечер машет перед лицом последней моделью «Айфона», купленного в кредит. Быть может, вся эта мишура способна вызвать интерес и приукрасить правду на начальном этапе знакомства, но после, если снять блестящую обёртку, что останется? Она, недалёкая, использующая гугл только для того, чтобы узнать цену инъекций увеличивающих губы. И он, глуповатый, не имеющий цели в жизни, разносчик пиццы в свои тридцать шесть. На мой взгляд, людям было бы проще найти свою половинку, если бы они перестали врать и кормить друг друга иллюзиями. Тогда, никто бы не разводился по причине «непримиримых разногласий», за которыми на самом деле кроется: «я думала, что он принц, а он оказался конюхом».
   Руки Сюзанны невесомо легли мне на плечи. Одноклассница наклонилась вперёд и тихонько прошептала над ухом:
   – Он просто опаздывает.
   Мы обе знали, что у Джастина была одна особенная, ярко выраженная черта – он никогда не опаздывал. А если не появлялся в срок, то значит, просто не хотел приходить.
   – Конечно, – на автомате проронила я и отвернулась от окна.
   Из кухни доносились голоса. Мама с бабушкой никак не могли определиться салфетки какого цвета положить на стол – лиловые или голубые. Бросив короткий взгляд на собственное платье, я недовольно скривилась.
   – Сью, скажи им – только не голубые. Я и так чувствую себя полной дурой в этом платье, а если ещё и буду в тон салфеток…– но договорить я не успела, Сюзанна с ходу поняла мои опасения и хихикнув, отправилась исполнять просьбу.

   19:25.
   Джастин не появился, а на три моих сообщения так и не пришёл отчёт о доставке. Я сидела за накрытым столом, методично разрывая на тонкие полоски ту самую треклятую голубую салфетку.
   – Всё будет хорошо! Ты напрасно переживаешь, – Сюзанна оптимистично улыбалась и всячески старалась меня отвлечь, то пустой болтовнёй о популярных телевизионных шоу, то о сериалах, то о новом треке её любимой группы.
   – Он трубку не берёт, – загробным голосом промямлила я.
   Несколько минут назад мне всё-таки удалось дозвониться до Стэнфорда, но спустя пару гудков вызов был сброшен, а после, сколько бы я не набирала номер повторно, абонент значился вне зоны действия сети. На самом деле, мне никак не удавалось понять, какие чувства я испытывала – огорчение или напротив, облегчение. С одной стороны, Джас поступил некрасиво. Но, может быть, он тоже чувствовал, что мы ещё не готовы переводить наши отношения на новый уровень?
   Стоило об этом подумать, как в дверь позвонили.
   – Вот видишь, – довольно улыбнулась Сюзанна.
   Встав со стула, я неспешно побрела в прихожую. Ещё один звонок, заставил ускорить шаг. Меня вновь одолели сомнения относительно платья и того, к чему в итоге приведёт этот ужин. Но все домыслы вмиг разбежались по углам, потому как за дверью меня ждал сюрприз.
   – Привет, Кейт!
   Я безмолвно кивнула, с недоумением разглядывая нежданного гостя, смотрящего на меня смущённо и неуверенно.
   За спиной раздался голос Сью:
   – Зак, а ты что здесь делаешь? В смысле, рада тебя видеть, но…
   – Джастин попросил передать, что не сможет приехать на ужин, – скованно пожав плечами, пояснил Коннери.
   – Что?! – возмутилась Браин. – А ты теперь его посыльный, что-ли?
   – Он позвонил около часа назад. Сказал, что срочно должен уехать. Толком ничего не объяснил. Потом попросил заглянуть к тебе, Кейт, и передать извинение. Стэнфорд говорил что-то про плохую связь и что вернётся через неделю, но сигнал и правда был ужасен, поэтому я сомневаюсь, что понял всё верно.
   На мгновение я «зависла». Какая-то странная нестыковка. То есть, утром Джастин не знал, что придётся уехать? И куда он вообще свинтил посреди учебной недели? Я не злилась на него, нет. Даже, если парень, всего-навсего, струсил и решил слиться. Но лгать и подсылать вместо себя друга?..
   Потоптавшись на пороге, недоумевая, что сказать матери и как вообще выправить ситуацию, я вдруг спросила:
   – Зак, ты голоден?
   Коннери, недоумевая, улыбнулся. Он явно хотел что-то сказать, но, появившаяся в прихожей Сандра, заполнила собой всё пространство вокруг.
   – Здравствуй, Джастин! Наконец-то Кейт решила нас познакомить! Дочка, не держи мальчика в дверях. Проходите за стол, скорее…
   Зак растерянно посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на сияющую гостеприимством маму, а затем, виновато пожав плечами, вошёл в дом.
   – Здравствуйте, Вы должно быть миссис Крофт? Очень рад встречи. Не хочу Вас расстраивать, но меня зовут Зак, я друг Джастина и коллега вашей дочери.
   Сандра смерила Коннери строгим взглядом, отступив на шаг назад.
   – Мама, – решила вмешаться я, – Зак приехал передать, что Джастин не сможет сегодня с нами поужинать. Ему пришлось срочно уехать из Блэкфорта по делам, так что познакомитесь в другой раз. Ну же, – обращаясь уже к Коннери, кивнула я, – идём, мама с бабушкой наготовили на целую армию, нам одним не справиться.
   Я резво развернулась на пятках, ощущая непередаваемую лёгкость, но тут Коннери окликнул меня, и было в его голосе нечто настораживающее.
   – Кейт, постой. Я бы с огромным удовольствием остался на ужин, но тут такое дело, приехала Мия. Мы давно не виделись, ты же знаешь. Она целых три недели не могла вырваться домой, – Зак замолчал и жалостливо посмотрел на меня.
   – К сути, Коннери, – металлическим голосом отозвалась я, скрещивая руки на груди.
   – Ну… Не подменишь меня сегодня в баре? Все чаевые и почасовая оплата твои. Да и я в долгу не останусь.
   Мама и Сюзанна уставились на меня в напряжённом молчании. Я понимала, что Сандра и без того расстроена, но не могла отказать другу. Мия действительно была не частым гостем в Блэкфорт, а Зак не мог покинуть город, потому что ухаживал за парализованным отцом, так что выбор в пользу Коннери был очевиден!
   – Конечно, – мягко улыбнувшись, ответила я, замечая, как Зак выдохнул с облегчением.
   – Спасибо тебе огромное, Кейт, – Коннери шагнул вперёд, в явном желании меня обнять, но поймав на себе недовольный взгляд Сандры, застыл на месте.
   – Когда-нибудь, Закари, – я задорно подмигнула коллеге и ткнула его указательным пальцем в грудь, – мне понадобится помощь или услуга, и я без лишних размышлений приду к тебе. Будь на дворе хоть конец света или ядерная война, ты не сможешь мне отказать.
   – Согласен на любые условия!
   – Кейт, – судя по тону голоса, мама вознамерилась меня отговорить, но вопреки моим предположениям, закончила фразу совершенно неожиданно, – возьми из вазы деньги на такси. Было приятно познакомиться, Зак.
   После этих слов она удалилась на кухню. Очередная странность! Обычно Сандра никогда не сдаётся без боя. Сюзанна, проводив маму взглядом, принялась одеваться, вообще никак не прокомментировав происходящее.
   – Поедешь со мной? – спросила я подругу, пока та натягивала на себя куртку.
   – В «Весёлый Роджер»? Вот уж точно, не сегодня, – ответила Браин, открывая входную дверь. – Я заеду за тобой в школу завтра. А ты, Коннери, отвезёшь её в бар и привезёшь обратно, понял?
   – Так точно, мисс Браин.
   Получив утвердительный ответ, Сью вышла на улицу. А спустя пару минуту я услышала, как её «Витц», шелестя шинами по гравию, уехал.
   – Что же, – я оглядела себя, поправляя юбку, – мне определённо нужно переодеться, подождёшь в машине?
   Коннери кивнул, покидая прихожую, напоследок отмечая, что мне очень идут платья.
   Где-то в глубине души и не очень-то глубоко, я испытывала облегчение. Моё внутреннее «Я» яростно протестовало против перемен, к которым мог привести сегодняшний ужин. Пусть лучше всё останется как есть. Не могу и не хочу переходить на этот дурацкий «новый уровень» отношений!
   На сборы много времени мне не потребовалось – снять платье, надеть джинсы и, раздражающую мать, рубашку со слегка вытянутыми локтями. Волосы пришлось собрать в хвост, а жаль, Сью потратили целый час чтобы их выпрямить.
   Через полчаса старенький пикап Зака уже остановился на парковке “Роджера». Клиентских автомобилей было немного, что радовало. Значит, смена будет тихой и не утомительной. И, всё же, толика волнения присутствовала! С обязанностями официанта я уже разобралась, но вот в тонкостях работы баристы была слабо подкована.
   – Если сомневаешься, спрашивай Колина, второго бармена. Он с удовольствием подскажет. Но на всякий случай, под стойкой, в синей картонной коробке, есть бейдж с надписью «стажёр». Надень его, клиенты будут более снисходительны, – посоветовал Коннери, когда я уже вышла из его машины.
   – Ладно, как закончу, позвоню. Будь на связи! – отсалютовав, я закинула на плечо рюкзак и отправилась на работу.

Глава 17

   Облегчение, вызванное полупустым паркингом, продлилось недолго. Ближе к восьми «Весёлый Роджер» был битком забит постояльцами – бесконечный круговорот одних и тех же лиц, заказывающих одни и те же напитки и закуски. Даже объявленный траур, в память о Люси Хилл, не смог помешать любителями рёбрышек на гриле провести вечер как обычно – то есть, здесь. Зато смена прошла достаточно быстро.
   За час до закрытия Колин подошел ко мне и сказал, что я могу ехать домой. К этому моменту в баре было ещё полно клиентов, но он заверил, что справится самостоятельно. В целом, мой первый опыт работы барменом, можно было считать удовлетворительным. Я всего дважды перепутала сорт заказанного пива, и лишь раз обсчиталась на пару центов у кассы. Был ещё один неприятный момент, но он не связан с должностной инструкцией. Если в двух словах, теперь я абсолютно точно убеждена, что Келли Ларсен меня не выносит. То, как она весь вечер косилась в мою сторону, словно я должна ей миллион долларов. То, как разговаривала, слишком натянуто, словно сквозь зубы. То, как пренебрежительно отмахивалась, когда я пыталась разгрузить других официантов, передавая их клиентов, без дела слоняющейся блондинке, не оставляло в этом никаких сомнений. Понять бы только, что я сделала не так! Но, идти и выяснять отношения, не было никакого желания. Тем более, Келли далеко не первая в списке тех, с кем мне хотелось общаться. А как она вьётся вокруг Адама! Жалкое зрелище.
   Кстати, Адам. Он ненадолго заходил сегодня. Заказал две чашки кофе. Обе выпил сам. Часа два сидел за дальним столиком в углу, почти ни с кем не разговаривал, что-то писал в тетрадь. Может быть новую песню? Мы лишь дважды столкнулись с ним взглядом. Первый, когда Блэк только зашёл в бар, а второй, непосредственно у стойки. Музыкант собирался оплатить счёт и даже направился в мою сторону, но в самый последний момент передумал, свернув к Коллину. Хотя у него, в отличие от меня, была очередь. Это вызвало неоднозначные ощущения, больше неприятные. Но после, я заметила, что проходя мимо столика с банками, которые в начале смены мы обозначаем именами сотрудников, чаевые он кинул в мою.
   Странно, очень странно. Адам чертовски странный и я никак не могу его прочитать. То он язвительный паршивец, то романтичный художник, то задумчивый мыслитель (как сегодня). Какая же из его масок настоящая?..
   Закрыв шкафчик в раздевалке, до этого небрежно швырнув в него тёмно-синий фартук со смеющимся черепом на нагрудном кармане, я устало опустилась на скамью рядом, намереваясь пересчитать чаевые.
   – Неплохой улов? – вдруг раздался тоненький голосок Келли. – До закрытия ещё час, что ты тут делаешь?
   Я обернулась. Ну, точно – она меня ненавидит! Ларсен стояла в дверях и смотрела так, словно хотела меня сожрать! Ходили слухи, будто бы блондинка переехала в Блэкфорт в попытке сбежать от бывшего дружка. Он вляпался в неприятности, что-то связанное с наркотиками. А, когда Келли решила порвать с ним, парень оказался той ещё сволочью и жестоко её избил. Не знаю, насколько эта история правдива, но сейчас именно Ларсен выступала в роли «плохого парня», во всяком случае, по отношению ко мне.
   – Колин меня отпустил, – спокойно ответила я, спешно распихивая смятые купюры по карманам рюкзака.
   – Не выдержала темпа? – ехидно поддела блондинка.
   – А тебе от этого легче? – не отставая, съязвила я.
   – Слишком много чести!
   – Может, ты скажешь уже в чём дело? Я дорогу тебе где-то перешла? С чего такая агрессия? – всё-таки не выдержав, спросила я, вставая на ноги и надевая куртку.
   – Оу, милая, у тебя явно завышенное самомнение, – скривив губы в подобии улыбки, прошипела Ларсен.
   Змея, ей Богу, змея! Самая настоящая гадюка!
   – Тогда в чём проблема?
   – У меня нет никаких проблем, совершенно! А ты, дорогуша, слишком зациклена на собственной персоне, раз всюду видишь подводные камни.
   – Да здесь ни камни, а огромные булыжники, – с нескрываемой издёвкой, усмехнулась я.
   – Чушь, – передёрнула плечами Келли и вышла из раздевалки в зал, хлопнув дверью.
   – Вот и поговорили, – с досадой пробурчала я, доставая из кармана мобильный. Пора звонить Заку.
   Набрав номер Коннери, я прижала телефон к уху плечом, продолжая собираться. В динамике послышался какой-то треск, а затем компьютерный голос оповестил меня о том, что абонент временно недоступен. Недовольно сощурившись, я сбросила и нажала на кнопку «перезвонить». Результат тот же.
   Отлично! Просто отлично! Что за фатальная неудачливость? На часах два часа ночи, Сюзанна уже спит, машины у меня нет, а до дома пешком не меньше часа пути, ещё и через лес…
   Взглядом побитого щенка, я посмотрела на дисплей и попыталась набрать Зака ещё раз. Безрезультатно. Делать нечего, придётся идти пешком до центральной площади, а там ловить попутку. Не звонить же, в самом деле, матери! Она порвёт Коннери на британский флаг, узнав, как он облажался!
   Закрыв шкаф на ключ и выключив свет, я вышла из раздевалки, а затем и из бара, через служебную дверь, что вела как раз к началу нужного мне переулка. На улице было темно и сыро. Фонарь, который освещал территорию за «Роджером», перегорел буквально на днях, поэтому открыв тяжёлую, железную дверь, постоянно заедающую из-за заржавевших петель, я не заметила на своём пути лужу и, под аккомпанемент заскрежетавшего металла, со всего хода в неё наступила, при этом громко выругавшись вслух.
   – Привет, мисс катастрофа, – из тени послышался знакомый голос. И надо было мне так опростоволоситься прямо на глазах Блэка!
   Адам стоял у противоположной стены, облокотившись на неё спиной. Я почти не видела его лица. Но мне и не нужно было. Я знала – он, как всегда, насмехается надо мной.
   – У тебя что, фишка такая, поджидать людей ночью в неожиданных местах? – недовольно отозвалась я, стряхивая ладонью капли воды с джинсов.
   – Я всего лишь сказал «привет», а ты уже готова повесить на меня двойное убийство? – как-то неоднозначно усмехнулся музыкант. – У тебя что, фишка такая?
   Я шумно выдохнула через нос, не в силах скрыть своего раздражения.
   – Уже три часа? – переводя тему, спросил Адам.
   – Нет, только начало третьего, – не ожидая вопроса о времени, растерянно ответила я, медленно спускаясь по ступенькам.
   – Значит, ещё час здесь торчать… – с досадой констатировал Блэк и почти одновременно со мной, шагнул в узкую полоску света с параллельной улицы, преграждая мне выход из тупика.
   Дежавю… Мы снова стояли друг напротив друга. Я горела очевидным желанием уйти, а Адам не давал этого сделать, заносчиво улыбаясь. Но на сей раз, причины по которым мне не хотелось оставаться были иными. Блэк чертовски раздражал своей самоуверенностью и манерой разговора, словно ему все должны. Да, для кого-то он был идолом, кумиром, но не для меня! И когда уже этот зазнайка поймёт, что мир не крутится вокруг его «звёздной» персоны!
   – Ты кого-то ждёшь? – прервав молчание, безразлично спросила я, в надежде, что если не стану вестись на провокации, рокеру наскучит эта понятная только ему самому игра и он отойдёт в сторону.
   – Да. Келли. Знаешь её? – дурацкий вопрос, как я могу не знать девушку с которой работала в связке уже второй месяц?
   И всё же, что-то в груди неприятно кольнуло. Так и захотелось воскликнуть во весь голос: «Серьёзно? Эту психичку?», но я сдержалась. Впрочем, Адам заметил моё негодование и ухватившись за него, как за очередной повод вывести из себя, чуть наклонился вперёд, сокращая между нами, и без того не особо внушительное, расстояние, с ехидным прищуром разглядывая моё лицо. Я не двигалась, пусть и чувствовала себя не в своей тарелке. Не время показывать слабость! Блэк не добьётся того, чего хочет! Это ведь как с бездомной собакой, нужно уверенно смотреть ей в глаза, демонстрируя готовность защищаться или даже нападать.
   – Конечно, мы работаем вместе, – весьма сухо ответила я, после чего убрала руки в карманы, и горделиво вскинула подбородок. – У тебя всё? Я могу пройти?
   Адам надменно усмехнулся. Не стесняясь парень вновь окинул меня пристальным взглядом, словно старался запомнить каждую чёрточку, веснушку, родинку, а затем довольно констатировал:
   – Ты ревнуешь, занятно…
   Его голос прозвучал низко и тихо, он окутал меня точно плотный туман, от которого по плечам и предплечьям побежала мелкая дрожь. Я хотела было возразить, но вдруг поняла – Блэк прав… То неприятное, липкое чувство, что сковывало рёбра, не что иное, как ревность. Но с какой стати?
   – Спокойной ночи, Адам, – дерзко бросила я, и собравшись с духом, самым наглым образом отпихнула музыканта в сторону, просачиваясь сквозь освободившееся пространство, крайне ничтожное, стоит заметить.
   – Как скажешь, Кейтлин… Но если «спокойные ночи» тебе наскучат, ты знаешь, где меня искать, – до тошноты приторно, протянул Блэк на прощание.
   Оглядываться я не стала, как и комментировать услышанное, поспешив как можно быстрее свернуть за угол. Похоже, полное игнорирование – единственный правильный выход из этой дурацкой ситуации!

Глава 18

   Тишина ночного Блэкфорта была воистину гробовой. Мои собственные шаги, точно удары в гонг, отражались от стен зданий, в которых уже давно не горел свет, разносясь по округе пугающим эхом. Меня никак не оставляло ощущение чужого присутствия. Я даже несколько раз оглядывалась назад, проверить, не увязался ли за мной следом Адам. Но в темноте переулка было ничего толком не разглядеть.
   Мысль о Ларсен и Блэке, как о потенциальной паре, всё ещё скреблась в голове, вызывая странные, двоякие ощущения. С одной стороны, мне-то какое дело? Я вообще-то уже два месяца, как встречаюсь с парнем. Замечательным парнем! Который любит меня и… И сегодня не пришёл на ужин, даже не удосужившись предупредить лично…
   Хм, а может быть Адам и Келли просто друзья? А что, вполне разумная теория! В какой-нибудь параллельной вселенной! Где Ларсен не чёртова стерва, а Блэк страшный, ботаник-заучка! Так, стоп! Нужно перестать об этом думать!
   Пройдя метров двадцать вниз по переулку, копаясь в собственной голове, я ни сразу заметила появившихся словно из ниоткуда мужчин. Их было трое, они стояли, как раз на перекрёстке с улицей, ведущей к центральной площади, и о чём-то перешёптывались, глядя на меня.
   Должно быть, стоило повернуть назад и не испытывать судьбу, но это же Блэкфорт! Что может случиться в Блэкфорте, кроме нападения дикого животного?..
   Замедлив шаг, я медленно приближалась к незнакомцам, чувствуя, как тяжелеют ноги. Три тени неожиданно двинулись мне навстречу. Я остановилась. Сердечный ритм тут же дал сбой. Ладони начали потеть. А пульс болезненно застучал в висках, как при сезонной мигрени.
   Я слышала сотни историй о подобных ситуациях, газетные хроники Феникса постоянно пестрили сообщениями про ночные нападения на женщин, но никогда прежде не допускала, что подобное может случиться со мной. А может быть, я просто драматизирую и сгущаю краски, ведь у страха, как известно, глаза велики?
   – Привет красотка, а ты чего здесь одна? – голос одного из мужчин рассёк тишину, отражаясь слабым гулом от кирпичных стен зданий. – Бродить по ночам такой цыпочке не самая блестящая идея. Вдруг что случится и помочь некому?!
   – Спасибо, учту, – хрипло ответила я, потому что в горле пересохло и, вцепившись в лямку рюкзака, поспешила пройти мимо, но второй незнакомец, перегородил мне дорогу.
   Я подняла на него вопросительный взгляд, шагнула в сторону, а он, злорадно усмехнувшись, отзеркалил меня, не позволяя себя обогнуть.
   – А может, ты кого-то ищешь? Меня, например? – обратился ко мне тот, что стоял на пути, скалясь кривой улыбкой, точно голодная гиена, завидевшая раненую антилопу.
   Я начала отступать назад, но почти сразу же наткнулась спиной на третьего мужчину.
   Дрожь в коленках стала почти нестерпимой, дыхание прерывистым и дребезжащим, но я всё равно старалась держаться уверенно, постоянно повторяя про себя байку о дворовых собаках – смотреть в глаза, твёрдо, непоколебимо. Дать знать, что готова защищаться и нападать!
   Свежий ночной воздух, теперь казался спёртым. Откуда-то сбоку повеяло канализацией. Меня замутило. Мужчина, что заговорил первым, вальяжно шаркая ботинками по асфальту, подошёл ближе и встал справа. Всё, бежать некуда! Я окружена…
   – Послушайте, у меня древний телефон, за него ничего не выручить, но есть наличка. Где-то семьдесят баксов, забирайте и уходите, – я изо всех сил старалась выглядеть храброй, но когда заговорила, то не узнала собственный голос. Он был сиплым и дрожал, дребезжа в горле.
   Сняв с плеча рюкзак, я протянула его мужчине, который стоял прямо передо мной. И уже было выдохнула с облегчением, когда тот утвердительно кивнул, забирая наживу, но его подельник зловеще рассмеялся, наступая на меня.
   – О, спасибо за информацию, мы обязательно ею воспользуемся. После…
   Мне никогда не понять стремление людей причинять друг другу боль, физическую, моральную, душевную, неважно! Волки рвут противника на части, доказывая своё превосходство и готовность вести стаю. Львы, медведи, другие хищники поступают так же, но их оправдывает «закон джунглей». А люди? У нас нет оправдания! Мы прибегаем к жестокости ради удовлетворения личных потребностей! И я всё больше убеждаюсь в том, что наделённый разумом Homo Sapiens – это величайшая ошибка творца! Он дал нам свободомыслие, тем самым открыв путь к саморазрушению.
   Происходящее в переулке было живым доказательством моей теории. Что бы я не сказала и не предложила взамен, как бы не реагировала, эта троица решила мою учесть с самого начала. Громила прав – никто не поможет!
   События развивались слишком стремительно, чтобы я успела запомнить их детально. Кажется,
   первым сорвался с места тот, что стоял позади. За весь разговор он не проронил ни единого слова, просто наблюдал. Глядя в его глаза, я видела отражение смерти, не тот образ, который рисует в нашем сознании кинематограф и древние легенды – никакой старухи с косой, только слепая ярость и извращённая жестокость, после которой меня ждёт забвение.
   Оттолкнув его руками, я бросилась бежать, что есть мочи. Крик застрял рыбной костью в горле – ни проглотить, ни откашляться. До главной улицы было далеко, поэтому пришлось повернуть обратно к бару, в надежде, что Адам всё ещё там.
   А если нет? Что если я собственноручно загоняю себя в ловушку, в тупик из которого не выбраться? Вряд ли кто-то услышит мои вопли на задворках «Роджера». Впрочем, времени на принятие решения всё равно не было.
   Раньше я никогда не думала о том, как именно закончится моя жизнь. В какой момент нить, связывающая душу с физическим миром, оборвётся? Что это будет? Старость? Неизлечимая болезнь? Автокатастрофа? Как выясняется, ни первое, ни второе, ни третье. Я обречена испустить свой последний вздох в одном из тёмных закутков маленького городка на севере Виргинии, испытывая отвращение к себе за то, в чём была совершенно невиновата!
   Насильники приближались. Паника мешала, она замедляла, сковывала движения, делая каждый шаг неуклюжим. Запнувшись, я упала на выложенный брусчаткой тротуар. Ладони обожгло – ободрала их в кровь. Пытаясь выбраться из-под настигнувшего меня мужчины, не обращая внимания на жжение и ломая об каменную плитку ногти, я силилась ползти вперёд, слыша, как рвётся по швам куртка. Удар между лопаток, придавил к холодному камню. Боль – она гудела в каждой мышце моего тела.
   Это конец… Мне не спастись, как бы я не сопротивлялась…
   От очередного толчка, я оцарапала щёку о землю. Перед глазами плыло, но где-то внутри всё ещё теплилась слабая надежда. Ведь до поворота в нужный переулок оставалось совсем ничего. Я не успела самую малость. Двадцать ничтожных метров решили мою судьбу…
   Чьи-то руки вцепились в лодыжки смертельной хваткой. Я попыталась освободиться, но тут же получила ногой по голове. Что-то тёплое, вязкое, стекало по лбу, заливая правый глаз, искривляя реальность и окрашивая её в алый.
   – Давай, переворачивай её! – голоса нападавших смешались, мне было не различить, кто именно из них говорил.
   Я брыкалась и извивалась, точно уж на сковороде. Сжимая до скрипа зубы. Снося один за другим удары. Кто-то пнул по рёбрам, послышался хруст. Обжигающая боль пронзила каждую клеточку тела. Я обмякла. Практически сломленную и боюсь, что буквально сломанную, меня потащили за ноги вглубь подворотни.
   Треск, кажется, это была молния на джинсах. Постепенно сознание перестало посылать импульсы в мозг. И пусть тело всё ещё содрогалось в жалких попытках отбиться, отрицая происходящее, сознание предпочло отстраниться, увести меня подальше отсюда, в мир снов, фантазий, куда угодно, только бы я не запомнила лицо человека, жадно шарившего своими руками под моей футболкой. Я знала, что если выживу, оно будет преследовать меня вечно. Ни правосудие, если ему вообще суждено свершиться, ни возмездие, ни даже смерть не разлучит нас. Я буду помнить его запах, его прикосновения, его взгляд и победоносную ухмылку.
   – Дэрек, давай скорей, – голос справа… или слева… не знаю. Я уже ничего не понимала.
   Грубые мужские руки, схватив за ворот футболки, резко дёрнули ткань в разные стороны, оголяя грудь, скрытую под спортивным бельём.
   – Ммм, сочная кобылка, – протянул насильник и склонился к моей щеке, проводя шершавым языком по исцарапанной коже. Меня затошнило. Я чувствовала, как плотный ком отвращения поднимается по гортани вверх, мешая дышать.
   Вдруг, прижимающий мои запястья к земле подонок, ослабил хватку. Какой-то шум отвлёк всех троих мужчин. Сил практически не осталось, но нужно было попытаться сделать хоть что-то.
   Выгнув спину, я вырвала левую руку из чужих пальцев и вцепилась в лицо, сидящему поверх меня, ублюдку. Кровь с ошмётками глаза прыснула прямо на меня, попадая в рот. Я начала кашлять, рвотный рефлекс свёл спазмами горло. Истошный вопль насильника, пробудил спящую улицу. Где-то вдалеке послышался лай собак, а в окнах верхнего этажа зажегся свет.
   Это победа, теперь нужно закричать, позвать на помощь… Ну же, Кейт, кричи!
   И я бы закричала, непременно закричала, если бы мужчина, болезненно сжав плечи руками, не тряхнул меня точно тряпичную куклу, с неимоверной силой ударив затылком об асфальт.
   Голову словно пронзило раскалёнными пиками, перед глазами замерцали искры, я ощутила металлический привкус во рту и погрузилась в темноту…
   Как же приятно ничего не видеть, не слышать, не чувствовать… Я будто бы провалилась в забытье, безмятежное, спокойное, спасительное. Там не было страха, горя и сожалений. Лишь мягкая тьма, обволакивающая тело и разум. Меня уронило в воздушные облака, как в тёплые перины, мягкие, уютные, похожие на зефир. Их нельзя увидеть, но можно было почувствовать просто протянув руку. Я касалась ватной поверхности ладонями, ощущала сладковатый аромат, нежный сандаловый запах. А затем, кто-то обнял меня, крепко-крепко и в то же время очень бережно…
   На мгновение я вспомнила, что было там, за пределами этих волшебных облаков. Ужас вновь ворвался в сознание, заставляя тело содрогнуться. С губ сорвался стон.
   – Всё хорошо! Кейт, всё будет хорошо! Ты должна это выпить… Слышишь меня?..
   Я слышала голос, знакомый голос, любимый голос, но не могла ответить. Не могла заставить себя вернуться в тот грязный переулок!
   Больше в моих воспоминаниях ничего не осталось. Разве, что странным образом, появившийся в воздухе горьковатый привкус тлеющей шерсти и искры от огня, поднимающие ввысь, к тем самым окнам, из которых так никто и не выглянул.

Глава 19

   2 ноября.
   Я проснулась уже несколько минут назад и просто лежала зажмурившись, понимая, что не знаю, где нахожусь. Обрывки воспоминаний прошлой ночи мелькали за закрытыми веками вспышками, точно слайд-шоу на испорченном проекторе, заставляя сжиматься от страха. Я чувствовала под собой мягкий шёлк простыней и слишком удобный, чтобы быть моим, матрац. Слышала настойчивый аромат хвойного леса, проникающий в комнату через открытое окно (совсем, как на ферме Мэри), который, всё-таки, был чужим… Он не имел специфической нотки, въедающейся в память на подсознательном уровне, благодаря которой, даже после длительного отсутствия, понимаешь, что дома. Щебетание птиц и полное отсутствие городского шума вгоняли в ещё больший ужас, ведь последнее, что я помнила переулок почти в самом центре Блэкфорта. Я не могла набраться сил, чтобы стряхнуть с ресниц остатки дремоты и открыть глаза. Мне казалось, чем дольше я пребываю на границе забытья и реальности, тем более вероятно, что события, произошедшие накануне, окажутся всего лишь страшным сном.
   Спустя долгие минуты, изводящего разум отрицания, я вдруг осознала, что более не испытываю физической боли. Точно помню, как под ботинками насильников трещали рёбра, но теперь… теперь всё было как раньше, разве что голова немного гудела.
   Нерешительно прогнувшись в спине, очень осторожно, чтобы не тревожить повреждённые кости, я расправила плечи. Ничего. Никаких неприятных ощущений, даже напротив, захотелось как следует потянуться.
   Чертовщина какая-то, может, я схожу с ума?
   В последнее время мне всё чаще снились кошмары, яркие, запоминающиеся, и неважно в какое время суток разум погружался в царство Морфея. Разрозненные события, пугающие, холодящие кровь, чаще всего приводили к чьей-либо смерти. Обычно моей собственной, но иногда и других людей, когда знакомых, когда нет. Стараясь не акцентировать внимание на жутких видениях, я убеждала себя, что они всего лишь последствия стресса. Но нападение в переулке было слишком реальным, чтобы быть сном…
   Я перекатилась на бок. Все мысли сосредоточились вокруг единственного вопроса – если открою глаза, окажусь ли в своей комнате?
   Сделав глубокий вдох, стараясь морально подготовиться к любому исходу, я уже почти распахнула дрожащие ресницы, как откуда-то сбоку послышался скрип половиц. С каждым вздохом шаги становились всё громче. Паническая атака сковала сердце, перетянула лёгкие, заставляя грудную клетку болезненно содрогаться. Я зажмурилась до боли в глазницах, подтягивая к груди колени, прячась под одеяло, словно оно могло, как в детстве, спасти от нападения «носочного» монстра из чулана. Всё моё естество съёжилось до размера горошины. Я почувствовала себя такой ничтожно маленькой и совершенно беспомощной. Нет бы вскочить на ноги, схватить первое, что в руки попадётся, да дать отпор. Но нет, лежала и дрожала, как крылья бабочки на шквальном ветру.
   – Доброе утро, я принёс кофе, и знаю, что ты уже давно не спишь.
   Голос… Он лёгкой дымкой осел поверх одеяла, проникая сквозь переплетения нитей, касаясь моей души. Несмотря на «вагон и маленькую тележку» недостатков Блэка, его голос являл собой нечто удивительное, волшебное. Он был способен заживлять душевные раны или, напротив, обнажать самые мучительные человеческие терзания. Когда Адам пел время замирало, всё замирало, кроме моего сердца. Оно было готово пробить грудную клетку и пасть к ногам музыканта, лишь бы он не замолкал, лишь бы продолжал создавать прекрасные мелодии, подчёркнутые глубокими текстами о жизни, смерти и, конечно же, любви… Но постойте, откуда здесь (где бы я ни была) Адам Блэк?!
   Я резко села, вытаращив на парня, сверкающие потрясённым осознанием глаза, и тут же опала обратно на подушку.
   Не сон, всё это не сон! Не моя постель, не моя спальня, чужой воздух, чужие сосны, чужой дом и напротив взаправду стоит Адам, как всегда, с задиристой ухмылкой на губах. В его руках кружка жёлтого цвета, над которой поднимается пар, а сам он выглядит так, словно только что выбрался из постели – растянутая футболка с изображением Курта Кобейна, бесформенные штаны, взъерошенные волосы, босые ноги.
   Я озадачено мотнула головой, абсолютно не понимая, что происходит, рассматривая Блэка так, если бы он нарядился в платье.
   – Что? – усмехнувшись, спросил рокер озадаченно, слегка потрепав свои волосы, – ты же пьёшь кофе, я знаю.
   – Да, но дело не в кофе, – растерянно отозвалась я, оглядываясь по сторонам. Мой голос прозвучал сипло, словно я рыдала всю ночь или накануне была на чемпионате по бейсболу и сорвала связки.
   Внушительных размеров комната больше походила на декорации к историческому фильму. Стены обшиты дубовыми деревянными панелями, что придавало помещению теплый уют. Паркет, когда-то наверняка являющийся гордостью спальни, сейчас поблек. Местами лаковое покрытие вовсе вытерлось, а дерево выцвело и потрескалось. Огромные окна в английском стиле с перемычками, их было четыре, все по левую сторону от постели. В декоре активно присутствовала вычурная лепнина, карнизы, обрамление арок над окнами, сам потолок, тяжёлый, гипсовый. Гигантская люстра, раскинувшая свои рожки, точно ветви деревьев, ловила тысячами капель хрусталя солнечные лучи и задиристо преломляла их, мерцая радугой на стенах. Сама комната была, по меньшей мере, как четыре… нет, шесть моих. Мебели мало, роскошная кровать в стиле барокко, с нависающим балдахином из плотной ткани цвета шамань и золотистой бахромой. Гардероб напротив – невысокий шкаф на изящных резных ножках, дверцы которого запираются на ключ. Старинный письменный стол, между вторым и третьим окном. Никакого компьютера или ноутбука, лишь несколько книг и самое настоящее перо с чернильницей – наверное, для антуража. Плотные, светлые шторы на окнах были открыты, поэтому комната казалась ещё больше из-за обилия света. В правом углу спальни располагалось винтажное, напольное зеркало овальной формы. Подле него небольшой кожаный диван, остро резонирующий с антикварными элементами интерьера. Рядом с ним я увидела гитарный комбик и собственно электрогитару, и тут же, опираясь о подлокотник, стоял акустический инструмент, на полу в беспорядке разбросаны листы бумаги, исписанные стихами от руки.
   Пока я глазела по сторонам, Адам безмолвно наблюдал за мной. Поймав его взгляд, я вмиг вернулась в момент настоящий. Противоречивость чувств захлестнуло сознание с новой силой – я испытывала и облегчение от того, что не нахожусь в каком-нибудь грязном подвале мучителей; и страх из-за непонимания ситуации; и трепет от присутствия Блэка рядом. Он так смотрел на меня, что я снова потерялась в хитросплетениях реальности и моих сновидений. До одури красивый, загадочный, читающий меня точно открытую книгу.
   – Где я и что здесь делаешь ты? – теряясь в догадках, спросила я, после затянувшейся паузы, надеясь, что смотрю на Блэка не слишком зачарованно.
   – Вообще-то, я здесь живу, – совершенно невозмутимо пояснил Адам, наконец, вышел из состояния «статуя» и протянул мне кружку. – Я не знал, с молоком ты пьёшь или нет, поэтому не стал добавлять, а сахар у меня закончился…
   – Ничего не понимаю… – вновь окинув взглядом комнату, выдохнула я, забирая кофе на автомате. – Но как… и почему?
   – Может, сначала позавтракаешь? – Адам отчего-то нахмурился, его лицо вновь окаменело, превращая момент в пугающий стоп-кадр, а потом музыкант резко тряхнул головой, отбрасывая назад чёлку и, по своему обыкновению, расплылся в фирменной улыбке. – Или хотя бы оденешься…
   Меня как током ударило! Я тотчас опустила взгляд и чуть было не пролила горячий кофе прямо себе на грудь. На мне была надета какая-то майка без рукавов, белая, с затёртым принтом ударной установки и весьма глубокими проймами, оголяющими рёбра. А под ней… под ней ничего!
   – И что это значит? – тут же прижимая локти к бокам, почти взвизгнула я, чувствуя, как вспыхнуло лицо.
   Адам молчал. Не знаю, чего он добивался, но я была готова вот-вот броситься на него с кулаками и сгореть от стыда одновременно! Что, чёрт возьми, произошло этой проклятой ночью? Где моя одежда? Почему я проснулась полуголая в постели Адама Блэка, но совершенно не помню, как тут оказалась, зато помню другое – то, от чего горло сводит рвотными спазмами?
   Должно быть, заметив моё состояние, с трудом балансирующее между ступором и истерикой, Адам понимающе кивнул и очень вкрадчиво ответил, внимательно наблюдая за моей реакцией – обычно в кино врачи именно так сообщают родственникам о смерти близких:
   – Твоя одежда была вся в крови, а ты без сознания. Прости, я проявил инициативу. Смыл грязь с лица, шеи и рук, как смог. Потом переодел. Решил так будет лучше. Наверное, нужно было отвезти тебя домой или в больницу, но я не нашёл в твоём рюкзаке документов с адресом. А насчёт обращения в полицию, думаю, ты должна принять решение сама. – Блэк замолчал, давая мне несколько секунд переварить информацию, и так же спокойно продолжил. – Все твои вещи целы. Сумка справа у постели. Джинсы и куртку я сдал в химчистку утром, через час уже можно будет забирать. Не волнуйся, я съезжу сам. Футболку, к сожалению, пришлось выбросить, но если хочешь…
   – Стоп, – еле слышно выдохнула я, обрывая монотонное повествование Блэка.
   Губы разомкнулись, выпуская из лёгких воздух вперемешку со сдавленными всхлипом, он завибрировал в пространстве и растворился, как утренний туман к полудню. Скулы свело судорогой, подбородок предательски задрожал – я отчётливо слышала стук собственных зубов, словно где-то рядом мчался товарный состав, гремя по рельсам множеством вагонов. Плечи, руки, пальцы зашлись нервной тряской. Ещё чуть-чуть и выроню кружку с горячим напитком. Попросить бы помощи, но я не могу произнести ни слова.
   Слёзы не заставили себя долго ждать, они хлынули по щекам, стоило только заглянуть в глаза Адама, смотревшие на меня с искренним сочувствием. На мгновение показалось, что стало чуточку легче, но нет, уже спустя пару секунд, я почувствовала себя ещё хуже. Жалость не самый лучший утешитель!
   Мой разум снова оказался там, в тёмном переулке за баром, явственно слышал запах сырой подворотни и дешёвого мужского одеколона. Кожа горела отпечатками пальцев, которые Адам уже давно смыл с тела. Замутило и качнуло вправо…
   Я не заметила, как Блэк оказался рядом. Забрал кружку, оставил её на тумбу и крепко прижал меня к своей груди. Ощущение бестелесности вернулось, точно такое же, как после удара головой об асфальт накануне. Облака… Я помню волшебные облака… и аромат… Это Адам, это был Адам!!! От его кожи и сейчас веяло сандалом…
   И тут меня сорвало, слова посыпались, как мелкие камушки при оползне, вперемешку с плачем и отчаянным рёвом.
   – Нет! Скажи, что всё это было сном! Просто кошмар! Не правда… Адам, это не правда? Я не могу… Не хочу…
   Блэк молчал, позволяя мне освободиться, высказаться, выплакать и выстрадать, обнимая с каждым мучительным стоном сильнее. Я плакала, плакала, плакала и никак не могла остановиться. Память вернулась, пробив затылок стройным маршем воспоминаний, как кувалдой. Яркие, настойчивые образы затанцевали перед глазами: вот мы со Сью в гостиной, ждём Джастина, который опаздывает; вот Зак, просит меня выйти на смену, потому что очень соскучился по Мии. Келли, пытается укусить побольнее, но мне плевать на неё. Адам, стоит на улице, раздражает своей неотразимостью, и мне почему-то совсем не плевать на НЕГО! Ну а дальше… Дальше следует то, что вызывает лишь слепую ярость, переходящую в острое отчаянье…
   Вцепившись в плечо Блэка ногтями, лишь теперь полностью осознав, что именно он спас меня, я уткнулась носом в его ключицу. Нужно было сказать «спасибо» и ещё тысячи разных слов, но я по-прежнему не могла взять себя в руки и унять нескончаемые слёзы.
   – Всё хорошо, слышишь? Всё закончилось, – прильнув губами к моей макушке, шепнул Адам.
   – Но они… они ведь… – в ушах стоял треск рвущийся одежды. Я уже начала сожалеть, что осталась жива.
   Понимая без лишних фраз, что терзало душу сильнее прочего, Адам отстранился, взял меня за плечи, и заглянул в глаза, заставляя, пусть ненадолго, но сконцентрироваться. Потом громко сглотнул, провёл обеими ладонями по моему лицу, вытирая слёзы, убирая назад волосы и чётко, но мягко сказал:
   – Кейт, они не успели… Тебя не тронули, я оказался там раньше.
   В горле застыл не то крик, не то вой. Я начала задыхаться. Всё тело било мучительной, мерзкой дрожью.
   – Тише-тише, я с тобой… слышишь? – Блэк, сгребая меня в охапку, увлёк за собой на подушки. Я не сопротивлялась. Послушно легла к нему на грудь. – Закрой глаза и дыши, вместе со мной, ты справишься…
   Вдох… всего один, дальше проще. Я смогу… Давай, Кейт, просто вздохни! Без облегчения, без тяжести осознания, просто ничего незначащий вдох…
   Не знаю сколько времени я провела в объятьях музыканта. Кажется, целую вечность, и в то же время один короткий миг. Но этого всё равно недостаточно, чтобы вновь почувствовать себя прежней. Я больше никогда не буду прежней…
   Мы не говорили, просто лежали на постели, вслушиваясь в пение птиц за окном. Изредка Блэк проводил по моим волосам ладонью, иногда касался предплечья – очень бережно, осторожно. А я, в минуты особой слабости, сжимала ткань его футболки на груди, в страхе очнуться и осознать – никакого Адама нет, я умерла и моё тело сейчас лежит в изломанной позе за мусорными баками «Весёлого Роджера» – сгорела на работе – какая злая ирония.
   На часах было около трёх, когда я, наконец, решилась попробовать существовать отдельно от объятий Блэка. Мне было страшно, очень страшно смотреть на него. И стыдно, чертовски стыдно! Не потому, что парню пришлось переодевать меня (даже не хочу думать о том, что он видел), и не за то, что я не смогла противостоять нападавшим… Не могу этого объяснить, но стыд так и пожирал изнутри и снаружи.
   Аккуратно приподнявшись, опираясь на одну руку, я коротко выдохнула и, преодолев себя, заглянула моему спасителю в глаза из-за занавеса тёмных волос.
   – Нужно сжечь их… – просипела я, после чего Адам озадачено свёл брови к переносице.
   В лазурных глазах мелькнуло нечто, пугающе соблазнительное. Блэк чуть подался вперёд, прошёлся взглядом по моему лицу, а затем вопросительно протянул, слегка запинаясь на согласных:
   – Тех подонков?
   – О боже, нет! – воскликнула я потрясённо. – Шмотки, Адам. Ту одежду, что была на мне. Не нужно было тратиться на химчистку, но я верну тебе деньги…
   – Вот ты о чём, – плечом я ощутила, как Блэк выдохнул… облегчённо? – За деньги не переживай, это ерунда… – взяв за локоть, парень потянул меня на себя, заставляя вернуться в исходное положение и снова обнял.
   – Спасибо, – тихонько шепнула я, прикрывая глаза, давая себе ещё немного времени в уютных объятьях. – Прости, что заблуждалась на твой счёт…
   – Чш… – Адам приложил к моим губам указательный палец, не давая закончить. – Не стоит делать из меня героя, рискуешь разочароваться, – очень серьёзно сказал он, и мне стало как-то не по себе, слишком холодно прозвучали эти слова.
   – А я и не называла тебя героем, – ответила я, пытаясь пошутить, чтобы разрядить, взявшееся, откуда не возьмись, напряжение. Не хочу, не хочу, не хочу! Пусть Адам останется прежним, таким, как в моих снах. Таким, как сейчас!
   Блэк ничего не ответил, но я знала – на его губах появилась знакомая мне ухмылка.
   Спустя час я по-прежнему сидела на кровати Адама, но уже в одиночестве, задумчиво рассматривая верхушки сосен, виднеющиеся из окна. Комнату заполнил прохладный ноябрьский воздух, но мне не было холодно, благодаря тёплому одеялу, в которое меня заботливо укутал хозяин дома, перед тем как уехать в город за новой одеждой.
   Местные старожилы утверждали, что со дня на день должен пойти снег. Я никогда воочию его не видела! Искусственный конфетти и пластиковая пена из баллончика ни в счёт! В Фениксе новый год встречают на зелёном газоне, у бассейна, при температуре плюс тридцать пять, попивая мартини и шампанское с клубникой. При мысли о настоящем заснеженном рождестве, с пушистой ёлкой, горячим глинтвейном и бабушкиным пирогом с корицей, на душе неожиданно стало тепло. В своих фантазиях я видела огромный стол в центре гостиной, накрытый по всем правилам. За ним моя семья – мама, бабушка, отец, Сью, Джастин, даже мистеру Бруни нашлось бы местечко! А рядом непременно сидел бы Адам, ласково держа меня за руку…
   Эх, что-то я замечталась! И всё же, может быть, мама права и, к Блэкфорту нужно просто привыкнуть?

Глава 20

   Адам уже сорок минут, как уехал в город. Я пыталась всунуть ему записку с нумерацией женских размеров, но он лишь посмеялся и сказал, что разберётся сам.
   Оказывается, Блэк жил за городом. В огромном особняке, принадлежащем его семье с самого основания города. А его предок был первым мэром Блэкфорта, отсюда и название. Когда я спросила, не жутко ли ему жить здесь одному, Адам очень неоднозначно улыбнулся. А затем попросил встать с постели и подойти к окну.
   – Я бы давно продал этот музей скорби, – иронично усмехнувшись, Блэк пожал плечами, – да только, кто захочет его покупать с таким шедевральным видом?
   Окна спальни Адама выходили на сосновый бор, совсем как тот, что я рассматривала каждое утро умываясь – чудесный пейзаж, умиротворяющий. Если бы не одно «НО» – старое готическое кладбище, с покосившимися надгробиями, склепами, колючим лишайником и вороньём. Оно расползалось вдоль лесополосы и уходило вглубь, теряясь среди деревьев. Прямо таки по Хичкоку. Не о нём ли говорил Джастин в первую нашу встречу?
   По спине пробежали мурашки, но рядом с Адамом мне было не страшно. Ну ладно, только слегка.
   – Оу, – угрюмо протянула я.
   – Вот тебе и «оу», – хмыкнул Адам. – Но у всего есть свои плюсы. Когда я устраиваю вечеринки, соседи не вызывают полицию, им пофиг.
   Адам сказал это столь дурашливо, что я невольно рассмеялась. Скверные мысли и ощущения тотчас развеялись. Я посмотрела на музыканта. Он был таким милым, до дрожи в коленях, милым!
   – Я рад, что тебе лучше, – заботливо произнёс рокер и потянулся к моему лицу, убирая за ухо прядь выбившихся волос.
   Дыхание оборвалось. Сердце пропустило пару ударов, а потом застучало в висках, как призыв "Джуманджи". Время остановилось. Улыбка быстро сползла с моих губ, на её место пришло растерянное смущение. Я не могла отвести взгляда от глаз Адама – синие небеса, с бирюзовыми лучиками вокруг чёрного зрачка, на идеальном лице – точно нарисованный, с особым усердием, гениальным портретистом.
   – Не скучай, и чувствуй себя как дома. Но, советую не гулять по нему без меня, рискуешь заблудиться…
   – Хорошо, – кивнула я, и Адам ушёл, одарив меня напоследок ещё одной улыбкой, новой улыбкой – тёплой и трогательной.
   Оставшись в гордом одиночестве, я решила исследовать собственное тело на предмет травм и синяков. К моему огромному удивлению, ни того, ни другого обнаружить не удалось. Проснувшись, я сразу поняла, что рёбра целы, но хоть какие-то следы должны были остаться! Затылок ровный, никаких следов столкновения с асфальтом. Ладони чистые, не ободранные. На щеке ни намёка на царапины. Но как такое возможно? Что за чертовщина?
   Помассировав пальцами виски, я отошла от зеркала и вернулась к постели, грузно на неё опустившись. Мысли путались в безумных предположениях. А потом, взгляд упал на прикроватную тумбу, а точнее на лежавший там мобильный. Адам забыл?
   Знаю, трогать чужие вещи без спроса нехорошо, но нужно было позвонить маме, я ведь не ночевала дома! Правда, новый номер родительницы мне так и не удалось запомнить. Поэтому, пообещав себе воспользоваться исключительно функцией набора, ни в коем случае не заглядывая в сообщения Блэка, я набрала Сюзанну. Хорошо, что пароль на телефоне отсутствовал.
   – Алло, – неуверенно проскулила я, как только услышала голос подруги.
   – Кейт! Где тебя носит? Мы тут все с ума все сходим! И что это за номер? – Сюзанна почти кричала.
   Её интонация постоянно менялась, в голосе звенело то радостное облегчение, то уничижительное порицание, а потом снова радость, кажется…
   – Прости… – я никак не могла подобрать правильных слов. Что именно стоило рассказать подруге, а что утаить? – Я звоню сказать, что со мной всё хорошо. Скоро буду дома. Ты бы не могла позвонить маме и предупредить её? У меня сдох телефон, не помню номер…
   – Вот так значит? К твоему сведению, миссис Крофт допивает уже второй флакон успокоительного! Тебе нужно приехать не скоро, а немедленно!
   – Да не могу я немедленно, Сью. Пожалуйста, позвони маме и скажи…
   – Позвони? – перебила меня подруга. – Да я с самого утра у тебя дома! – Сью вдруг запнулась, а потом прибавила, но уже шёпотом, – а ещё здесь мистер Бруни и Зак. Все переживают… Ты можешь сказать, где находишься и что произошло?
   Мистер Бруни? А, он то, что забыл у меня дома?! Зак понятно, этого придурка я вообще размажу по стенке, как только увижу, но Алекс…
   Я задумалась. На том конце провода раздалось невнятное бормотание, призывающее раскрыть интригу. Зная, что Сью просто так не отстанет. Да и ей ведь действительно нужно было сказать матери что-то определённое, я тяжело вздохнула и протараторила скороговоркой:
   – Я в поместье Блэков, – вряд ли Браин смогла разобрать мои слова с первого раза.
   – Прости, где? – что и требовалось доказать!
   Чёрт! Как же объяснить Сью ситуацию, не рассказывая о нападении? Ненавижу врать! Да и какой в этом смысл?
   – Приём, приём, база вызывает сокола! – напомнила о себе Сюзанна.
   – У Блэка, – громче и медленнее повторила я.
   – Что?! – голос Сью сорвался на почти восторженный вскрик.
   После, в телефонной трубке послышалась какая-то возня, спешные шаги, хлопнула дверь. А спустя пару мгновений Браин заговорила снова.
   – Что. Ты. Там. Делаешь? И почему не можешь уехать прямо сейчас?
   Явное удивление, путаясь с потрясением, мощной энергетической волной обрушилось на меня через крошечные отверстия динамика. Я явственно видела хаотично бегающий взор подруги и её медленно открывающийся рот. Наверняка Браин так и трясло от нетерпения и любопытства. Она явно уже напридумывала себе всего самого пикантного. И при мысли об этом, мои щёки вспыхнули, как просмоленный факел.
   – Это не телефонный разговор, ты всё неверно поймёшь, – отмахиваясь от возникших в голове видений, ответила я.
   – А ты попробуй объяснить так, чтобы я поняла всё верно, – фыркнула Сью.
   Я упала спиной на постель, чувствуя, как смущение постепенно заполняет грудную клетку и лёгким становится тесно. Перед глазами возник Адам. Боже, как он смотрел на меня возле окна, как ласково заправил волосы, как обнимал, когда я плакала… Я до сих пор чувствовала аромат сандала исходящий от его холодной кожи. Теперь он, пожалуй, будет проследовать меня вечно…
   – Кейт, ты ещё здесь? – бестактно ворвалась в мои грёзы Сюзанна.
   Я быстро спустилась с небес на землю и попыталась сосредоточиться.
   Вот же блин, в каком порядке не выстраивай слова, объясняющие мою необходимость оставаться в доме Блэка, они всё равно звучат слишком неоднозначно, без предыстории, о которой я хотела умолчать. Но делать нечего, придётся говорить как есть.
   – Я жду, пока Адам привезёт мне новую одежду…
   На другом конце повисла вопросительная пауза. Спустя полминуты, так и не дождавшись никакой реакции от Сью, я заговорила снова:
   – Алло? Приём, приём?..
   – Ага, – промычала Браин. – Позволь спросить, а что случилось со старой? – голос Браин был забавно потрясённым.
   – Я же говорю, это не телефонный разговор. Приеду и всё объясню.
   – Это уж точно! Тебе многое придётся мне объяснить, Кейтлин Джеймс Крофт! И, думаю, Джастину тоже…
   – Он вернулся? – чуть было не захлебнувшись словами, выпалила я, резко принимая сидячее положение.
   – Нет, но твоя мама вчера ночью подняла на уши весь город. Так что твоё исчезновение вряд ли останется для него тайной. Тем более, Зак должен был ему позвонить.
   – Сюзанна, ты должна сделать всё, чтобы Джастин ничего не узнал!
   – А тебе есть что скрывать? – ехидно поддела подруга.
   – Конечно же нет! Просто я не хочу его провоцировать на конфликт. Он очень не любит Адама! Но, поверь, всё это банальное недоразумение!
   – Недоразумение? Вот как ты это называешь? – надменно пробурчала Браин, совсем как наша училка по биологии. – Ты провела ночь в доме Блэка и теперь хочешь сделать вид, что ничего не было? Любой нормальный человек не сможет остаться равнодушным к такому событию, это же Адам Блэк! Все знают, что случается с девушками в его доме! Искра, буря, безумие, или в каком порядке там говорится? Да ты и сама сказала, что сейчас сидишь у него без одежды!
   – Сюзанна, стой, остановись, умоляю тебя! Всё это цепь случайных событий, и поверь, совсем нелицеприятных! Я бы отдала всё, чтобы сейчас быть дома, чтобы вчерашней ночи не было!
   Правда, тогда, я бы не узнала какой Адам на самом деле… В груди защемило.
   – Случайных событий? И о каких событиях ты говоришь? – встревожено поинтересовалась Сью.
   Неужели мне удалось пробиться сквозь её танковую броню? Ладно, придётся рассказать всё до конца, иначе она не станет помогать с Джастином.
   – Вчера ночью, – начала было я, но ощущая, как жуткие образы, точно спрут обхватывают своими мерзкими щупальцами сердце в стремлении его раздавить, замолчала.
   – Что было вчера ночью? – настаивала неугомонная одноклассница.
   Я спокойно и размеренно выдохнула через рот. Затем закрыла глаза, чтобы собраться с духом и произнести ужасную правду вслух.
   – Вчера Блэк спас меня от изнасилования в переулке за «Роджером», и это не метафора. Я потеряла сознание, меня сильно приложили головой, просунусь уже здесь, утром. Одежда была вся в крови и… – я звучно сглотнула вставший в горле ком, делающий голос сиплым. – Адам поехал в город, чтобы купить мне новую. Вот такие дела… Никакой романтики. Но, пожалуйста, не вываливай на Сандру эту информацию, я расскажу всё сама, лично, – мой голос стал ледяным, почти металлическим.
   – Что ты такое говоришь? – послышалось какое-то шуршание. Кажется, Сью чуть было не выронила телефон из рук.
   – Просто скажи маме и бабушке, что со мной всё хорошо.
   Браин вздохнула так, словно кто-то насквозь пробил её грудную клетку, с шумным, болезненным свистом.
   – Ладно, но ты в порядке?
   – Да, – я горестно улыбнулась. – Адам появился вовремя и очень помог мне утром. Сварил кофе, представляешь? Сью, он совсем не такой, как мы думали… Как же я ошибалась на его счёт…
   – С ума сойти, Адам Блэк непризнанный герой, ставший заложником имиджа… Кто бы мог подумать?
   – Увидимся, Сью, – сдержанно ответила я и сбросила вызов, возвращая телефон на место.

Глава 21

   – Адам Блэк – непризнанный герой, ставший заложником имиджа… – я протяжно повторила вслух слова подруги и откинулась на подушку, задумчиво улыбаясь.
   Что-то изменилось… Не во мне, в моём отношении к Блэку… А, впрочем, кого я обманываю? Изменилось всё! Возможно, что и до настоящего момента, тёплые чувства к музыканту жили в моей душе, только тщательно маскировались за бравадой раздражения и презрения. Но ведь по-настоящему я никогда не думала об Адаме плохо. А когда видела его на сцене, слушала его песни, и вовсе, искреннее восхищалась.
   Почему, чтобы понять себя, разобраться в привязанность, людям необходим «электрошокер»? Ситуация, которая полностью выбивает почву из-под ног. Критический момент. Ещё вчера, я смотрела на Блэка, через призму собственных страхов, домыслов, боязни стать зависимой от симпатий, быть непонятой им. А теперь… теперь всё это отошло на второй план. Ведь мои сомнения не делали Адама лучше или хуже, не наделяли его «супер силой», не прививали новых черт. Стереотипное мышление убивает в нас и в окружающих особую исключительность. Мы строим взаимоотношения полагаясь на опыт, иногда даже не свой собственный, оценивая людей по одному и тому же алгоритму. Но как можно сравнивать огонь и воду, апельсин и вишню, дельфина и слона? Пытаясь систематизировать свои ошибки, мы клонируем мир вокруг себя, обрекая друг друга ходить по замкнутому кругу!
   – Знаешь, ни на одной женщине моя майка не смотрелась столь сексуально.
   Голос Адама рассёк воздух, почти коснувшись меня физически. От неожиданности я резко села и, потеряв равновесие, чуть было не плюхнулась на пол с края кровати. Блэк усмехнулся.
   Он стоял в дверях, облокотившись о проём левым плечом. Стильный, всё ещё таинственный и чертовски красивый. Свет из окна так удачно падал ему на лицо, что я в очередной раз восхитилась скульптрности черт – острые скулы, идеальный изгиб бровей, линия профиля, а губы… его губы произведение искусства. Ещё и прикид музыканта подливал масла в огонь. Узкие, чёрные джинсы порванные на коленях, сидели как влитые, подчёркивая все достоинства фигуры. Тёмная футболка без принта, с широким воротом, открывала длинную, молочного цвета шею, увитую разными по толщине цепочками. Кожаная косуха немного расширяла парня в плечах, но тяжёлые ботинки уравновешивали пропорции. На левом запястье Блэка, я заметила браслет из крупных деревянных бусин, а его длинные пальцы украшали кольца, совершенно неподходящие друг другу, но отлично вписывающиеся в общий антураж. Что до причёски, ну, тут как с обложки журнала! Гладкие, с зеркальным блеском волосы, спадали клиновидной чёлкой на одну сторону, каким-то мистическим образом акцентируя внимание на глаза! Взгляд прямой, изучающий, с задиристой чертовщинкой, но это уже привычное явление.
   Оценивая Адама, я почувствовала, как дыхание сбилось. Но я не могла заставить себя прекратить разглядывать рок-н-рольное совершенство. Неужели все люди становятся одержимыми до глупости, стоит лишь чуть-чуть отпустить себя и поддаться симпатиям?
   Так, Кейт, кажется, ты переборщила с желанием мыслить вне клише, и теперь именно этим и занимаешься – пускаешь слюни на красавчика рокера, при этом виня себя за несдержанность!
   Не заметив шагов за телефонным разговором и понятия не имея, что конкретно мог услышать Адам, я смущённо потупила взгляд, подтягивая к груди одеяло. От пристального взгляда синих глаз, сердце забилось раненой птицей в груди.
   – Ты уже вернулся…– констатируя очевидное, нелепо улыбнулась я.
   – Как видишь, – Блэк ехидно сощурил глаза, а затем перевёл взгляд на тумбочку, где лежал его мобильный, тем самым, ввергая меня в ещё большее стеснение.
   – Я просто…
   – Обсуждала с подругой парней, – съязвил Адам в своей привычной манере. – Рассказала ей, как спала в моих объятьях?
   В голове вдруг начал происходить «разрыв шаблона». Он так громко трещал по швам, что даже Адам должен был слышать! Что за фигня? Зачем Блэк снова нацепил маску «Бэд-Боя»? То, как парень смотрел на меня, как ухмылялся своим же колкостям, а этот самодовольный блеск в глазах и певучие гласные… Ощущение, словно меня мощным броском зашвырнули в прошлое, на пару дней, а может и месяцев, назад. Ни следа от того чуткого, заботливого парня, обнимающего меня всё утро в желании разделить боль на двоих!
   – Я поставила в известность родных, что жива и здорова. Пока мама не вызвала в Блэкфорт «национальную гвардию». – ответила весьма сухо, но скрыть негодование не смогла, оно пушистым пионом расцветало на моём лице, слегка его перекашивая.
   Адам звучно хмыкнул и, проигнорировав пояснения, прошёл в комнату, направляясь прямиком к кровати. Как только он оказался рядом, сразу же вручил мне несколько пластиковых пакетов, досадливо пожав плечами.
   – Бьюсь об заклад, вкусы у нас не сходятся… Пришлось импровизировать.
   Задиристо подмигнув, Блэк обошёл постель и встал возле окна, скрестив руки на груди.
   Я, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться и абстрагироваться от странной перемены в поведении Адама, заглянула в один из пакетов и, обомлев от увиденного, обернулась, впиваясь потрясённым взглядом в затылок музыканта.
   – Ты и нижнее бельё мне купил? – достав двумя пальцами тёмно-фиолетовый, кружевной лифчик, я почувствовала, как к щекам прилила кровь.
   – Ага, больно продавщица была миленькая. Кстати, она дала мне свой номер, пришлось соврать, что покупаю подарок сестре, – после этих слов Блэк обернулся, мы встретились взглядом.
   Пространство вокруг нас оледенело. Мне даже на миг почудилось, что оконные стёкла вот-вот затянет изморозью. Температура воздуха стремительно понижалась. Ещё чуть-чуть и изо рта пойдёт пар! Разумеется, всё это не более, чем самообман. Метафора. Но именно так я себя ощущала, глядя в кристально-синие глаза Адама.
   Неожиданно, совершенно бесстрастное выражение лица Блэка изменилось. Губы рокера растянулись в чертовски сексуальной улыбке, а левая бровь нахально поползла вверх.
   – Не хочешь примерить? – вдруг выдал Адам. Я даже не сразу понимаю к чему он это сказал. – Могу помочь застегнуть.
   – Извини? – я тряхнула головой, пытаясь сбросить с ресниц неприятное наваждение, и засунула то, что уже успела достать обратно в пакет.
   Что происходит? Я задремала и сплю? Ну, не может человек после того, что сделал, вести себя, как последняя сволочь! Должен же быть во всём этом какой-то смысл!
   Торжествующая улыбка на лице Адама стала почти невыносимой, он намеренно рушил ту связь, что возникла между нами. Ещё пять минут назад я испытывала не только благодарность, но и искреннюю симпатию к этому парню, вопреки всему, что о нём говорили, вопреки прежним, поверхностно сделанным, выводам. Но теперь меня накрыла волна отвращения. Желудок так и выворачивало от идеальных черт, от слишком красивых глаз, от глубокого, проникающего под кожу, голоса.
   Нет… я решительно отказываюсь принимать это! У всего есть своя причина! Так по какой из них, Адам пытается от меня отдалиться?
   – Что? Что ты делаешь? – недоумевая спросила я, не скрывая возмущения и досады.
   Адам на долю секунды свёл брови к переносице, а затем вопросительно кивнул.
   – Зачем? Ты ведь совсем не такой, Адам! Для тебя так важно сохранить имидж плохого парня?
   Разочарованно выдохнув, Блэк сделал несколько широких шагов. А, уже стоя прямо передо мной, снял куртку, демонстративно швырнув её на подушки. На некоторое время в воздухе повисла тишина, напряжённая и безнадёжно удручающая. Мне, не то чтобы, было больно, но точно неприятно и жутко обидно.
   Неожиданно Адам наклонился так близко, что практически коснулся кончиком своего носа моей переносицы. Я вздрогнула и задержала дыхание, но взгляд не отвела.
   – Я ведь предупреждал, не нужно присваивать мне статус героя, – его голос плотный, с лёгкой хрипотой, окутал моё сознание, погружая разум в транс. Я сидела, не смея пошевелиться, и чем дольше Адам говорил, тем сильнее в моей груди открывалась сквозная рана. – Не моя проблема в том, что ты себе напридумывала. Я не принц на белом коне, который по вторникам и четвергам спасает принцесс. Скорее наоборот. Мы не в сказке, Кейтлин. А реальность, в большинстве своём, не совпадает с нашими ожиданиями. Увы, я не намерен извиняться за то, кем являюсь.
   Взгляд льдистых глаз был по-настоящему холоден и колюч. Захотелось обнять себя руками, чтобы унять пробивающую тело дрожь, напоминающую озноб. И всё же пазл никак не складывался! Но я больше не хотела об этом думать, искать причины, аргументы, оправдания. Адам сделал свой выбор, пожелал остаться в моих глазах кретином. Что же, значит и говорить я с ним буду как с кретином!
   Вскинув подбородок, глотая воздух маленькими порциями, я окинула Блэка пренебрежительным взглядом и ответила через язвительную ухмылку:
   – Это ты сейчас кому врёшь? Мне или самому себе?
   Адам скривил губы в неоднозначной усмешке, медленно скользя взглядом по моему лицу, а после выпрямился во весь рост.
   – Ты начинаешь мне нравиться, Крофт. Не будь ты малолеткой, может, у нас что и сложилось… – Блэк произнёс мою фамилию по слогам, особенно долго протянув букву «о» и, по окончанию возмутительной реплики, облизнулся как какой-то маньяк.
   – Аккуратнее, а то испортишь репутацию шлюхи, – злобно и иронично отозвалась я, отводя взгляд в сторону, чтобы Адам не заметил в моих глазах болезненное разочарование.
   – За меня не волнуйся, всё у меня будет отлично! И ты далеко не первая, кто пытается зацепить меня подобным образом. Скука, – передёрнул музыкант и направился к выходу, напоследок бросив, – Я буду внизу. Как переоденешься, спускайся, отвезу домой.
   – Вызову такси, – тут же с уверенностью огрызнулась я.
   – Как знаешь, – равнодушно отозвался Блэк и вышел из спальни.
   Ровно через 15 минут я покинула поместье, так и не сказав Адаму «До свидания».

Глава 22

   До того, как навсегда вычеркнуть Адама из своей жизни, я смогла в полной мере оценить красоту его дома. Огромных размеров особняк тонул в роскоши и величии. Антикварная мебель, дорогие ткани, широкая лестница в венецианском стиле, ведущая в просторный холл первого этажа. Окна, как и в спальне, витражами возвышались от пола до потолка. Сложная лепнина над головой. Тяжёлые шторы в тон обивки диванов и кресел.
   Несмотря на помпезность интерьера, дышалось в нём легко. Полностью отсутствовал затхлый налёт старины, и не было почти никаких посторонних запахов, разве что еле слышный аромат дыма вперемешку с хвоей. Должно быть, Адам часто разжигал камин, который я краем глаза приметила в гостиной, проходя мимо.
   Ступая по лаковому паркету, я чувствовала себя неловко, чужеродно. Каждая деталь интерьера дышала изысканностью, требовала учтивых поклонов и реверансов. Честно признаться, мне бы очень хотелось задержаться и осмотреть весь дом, от подвала до чердака, заглядывая в разные комнаты, рассматривая картины, прикасаясь к пыльным книгам, которых здесь было так много, что любая библиотека позавидует. Но с улицы донёсся призывный гудок клаксона, возвещающий о прибытии такси, и я поспешила удалиться. Не хотелось ненароком снова столкнуться с Адамом!
   Окинув прощальным взглядом холл, чувствуя неизвестно откуда взявшуюся в сердце тоску, я вышла на улицу, закрывая за собой массивную, деревянную дверь. Лишь она и попрощалась со мной по-человечески, протяжно застонав коваными петлями.
   Разместившись на заднем сидении машины и назвав адрес, я устало откинулась назад, съехав по автомобильному креслу вниз. Наверняка Адам слышал, как я уходила, но даже не выглянул в окно, хотя их в доме так много, что я бы и не заметила. В любом случае, парень красноречиво дал понять, что ему на меня плевать. А я то, глупая, решила, что он особенный…
   Вскоре за окном раскинулась серая лента всё той же, унылой дороги. Вдоль нее – всё те же, унылые деревья. И моя жизнь вновь стала всё той же – унылой и безрадостной. Только теперь к коктейлю из депрессии, неуверенности в себе и постоянному чувству вины, прибавилась психологическая травма!
   Отлично, Кейт, ты безнадёжна!
   К моменту, как такси заехало на территорию фермы, я чувствовала себя совершенно разбитой и подавленной. И не только из-за того, что пережила накануне, но и по причине полной неразберихи с Адамом. Да, стоило выбросить его из головы, сразу же, как он вышел из спальни. Но ситуация не отпускала. Всё это – пошлые шуточки, кривоватая ухмылка, «Контр Страйк» глазами, было притянуто за уши. В особенности после того, как утром я увидела парня с совершенно другой стороны! Но сейчас это уже не важно! Задача номер один – выжить после разговора с матерью. Я до сих пор не знала, что ей сказать. Но то, что говорить правду не стоит – точно!
   Сандра выбежала на улицу сразу, как заметила подъезжающий автомобиль. Водитель остановился напротив крыльца и я, неуверенно открыв дверь, одновременно пытаясь расплатиться, вывалилась из машины, пряча глаза.
   Маму реально трясло, это было видно невооружённым глазом. Опухшие веки, тёмные круги под глазами, даже кожа приобрела сизо-зеленоватый оттенок. Из этого следовало, что какую бы причину я не назвала, мне однозначно крышка!
   – Где ты была?! – Сандра взвизгнула так, что у меня чуть не лопнули ушные перепонки!
   – Мам, я очень устала, давай отложим этот разговор до вечера, – спокойно и размеренно ответила я, огибая родительницу на безопасном расстоянии, направляясь в дом.
   – Что значит, отложим? – следуя по пятам, возмущённо махала руками мать. Я видела это по тени на земле. – Нет, юная леди, ты объяснишься немедленно!
   Мы поднялись по ступенькам и вошли в прихожую. Я, не наклоняясь, сняла кеды, намереваясь сразу же подняться к себе. Но Сандра, разумеется, была категорически против.
   – А ну стой! – снова закричала она. – Кейт! Я с тобой разговариваю! Сейчас же иди и сядь на диван.
   Мама грозно ткнула пальцем в сторону гостиной, но, увы, я была не в том расположении духа, чтобы безмолвно повиноваться приказам. И всё же, на второй этаж не пошла, зато в противовес повернула на кухню, открыла холодильник и приложилась к пакету с соком, забив на стакан.
   Сандра мгновенно появилась на пороге. Потом я заметила Сью, она стояла позади и смотрела на меня с мучительным сожалением.
   Ну, уж нет, только не эти щенячьи глазки! Мне не нужна ваша жалость!
   – Я жду Кейт, – тем временем, скрестив руки на груди, продолжала наседать мама.
   – А где бабушка? – игнорируя вопрос, спросила я, в перерыве между неспешными глотками.
   – Миссис Войт и мистер Бруни поехали в город, – еле слышно отозвалась Сюзанна и я на пару секунд зависла, повторяя про себя полное имя Алекса.
   – Зачем?.. А, впрочем, неважно!
   И, правда, какая разница? Меньше народу, больше кислороду!
   – Кейт! – мама уже была похожа на закипающий чайник, только свистка нахватало.
   – Я же сказала, что не хочу сейчас об этом говорить! – чуть более твёрдо, заявила я и, хлопнув дверцей холодильника, попыталась выйти из кухни, но Сандра перегородила мне дорогу.
   Чёрт, совсем как Адам! Совсем как тот ублюдок в переулке! Да у тебя офигенное чувство юмора, Вселенная!
   – Тебе придётся говорить! Думаешь, стала взрослой, и всё теперь позволено?
   – Не начинай! – сквозь зубы процедила я, стараясь держать себя в руках. – Мне. Просто. Нужно. Время!
   – По-моему, я дала тебе достаточно времени! Я не лезла в твою жизнь последние два месяца, и мы видим к чему это привело! Ты совсем обнаглела, делаешь, что вздумается! Хватит! – сорвалась на крик Сандра.
   Что вроде бы было ожидаемо. Но, видимо какой-то код в моей голове всё же дал сбой. Самообладание полетело к чёртовой матери!
   – Да что ты от меня хочешь? – взревела я, отпихивая Сандру от дверного проёма, но она уверенно держала оборону!
   – Уважения! Соблюдения элементарных правил! Разве я о многом прошу?
   Я глубоко вздохнула, но не для того, чтобы успокоиться, просто так получилась. Затем заглянула матери в глаза и не сумев разглядеть в них ничего кроме порицания и претензий, звонко цокнула языком, разворачиваясь на пятках, решив выйти из кухни через дверь ведущую на задний двор.
   – Куда это ты собралась?! – ринувшись за мной, Сандра схватила меня за плечо и я действительно остановилась, но лишь для того, чтобы бросить ей в лицо фразу о которой после, конечно же, пожалела.
   – Ты невыносима! Думаешь только о себе, даже не пытаешься прислушиваться к переживаниям других! Не удивительно, что папа нас бросил!
   Боль, острая, щиплющая. В ушах зазвенело от звука пощёчины. Я замерла, инстинктивно прижав к горящей щеке ладонь, глядя в глаза матери, что сверкали гневом, но лишь первые пару секунд. А потом они просто померкли, лишившись цвета.
   Мама сожалела, я знала. Мне тоже было стыдно за свои слова. Верно говорят – сказанное в гневе изменить нельзя. Но можно признать ошибку. Извиниться, когда действительно виноват. Простить, попытавшись посмотреть на ситуацию глазами провинившегося.
   К сожалению, сделать это просто в теории. А на практике, когда внутри всё клокочет, когда сознание не способно воспринимать происходящее адекватно, когда разум выстраивает глухую барону – шансы повести себя правильно почти равны нулю.
   – Ты не имеешь права осуждать меня, ты ещё девчонка и ничего не понимаешь в жизни!
   Сандра заговорила первой, звеня в воздухе возмущением. И лучше бы она продолжала молчать! Голос матери был таким колючим, таким надменным, что у меня свело скулы, а последние остатки совести, громко хлопнув дверью, вышли вон!
   – Конечно, куда уж мне до тебя, такой правильной, успешной, разбирающейся во всём и вся? – мой голос дрогнул, сорвавшись на хрип, но я сумела взять себя в руки и закончила фразу очень сдержанно. – Знаешь, я начинаю искренне сожалеть, что Адам спас мою жизнь прошлой ночь, и теперь я вынуждена терпеть этот грёбанный город, пока тебе не наскучит играть в брошенную разведёнку! И не смотри на меня так! Если бы ты хотя бы попыталась поговорить со мной, рассказать правду, объяснить, что произошло между тобой и отцом, всё могло быть иначе! – не в силах больше сносить потрясённые услышанным лица матери и подруги, я, громко шаркая ногами по дощатому полу, рывками поднялась по лестнице.
   – Дочка, милая, что случилось? – окликнула меня мама, когда я уже почти скрылась из виду.
   – Оставьте меня в покое! – в отчаянье закричала я, после чего дом содрогнулся от громкого хлопка двери.
   На первом этаже воцарилась гробовая тишина. А я, рухнув на постель, уткнулась лицом в подушку, сжимая зубами наволочку. Мне потребовалось собрать воедино всю свою волю, растерзанную в клочья и разбросанную по сознанию бесформенными лоскутами, чтобы не зайтись звучным рыданием.
   Слёзы нещадно душили, пережимая горло и путая мысли. Сердце вздрагивало от каждого удара. Пульс, бьющий по вискам, вызывал тошноту и головокружение. Никогда прежде я не чувствовала себя так одиноко. Никто не мог понять меня, никто даже не пытался, кроме Адама… Но и он от меня отказался.

Глава 23

   3 ноября

   Несмотря на просьбы Мэри остаться дома, я всё-таки решила поехать в школу. «Выспаться и отдохнуть» – казалось чем-то вроде наказания, ведь обрекало на одиночество, а одиночество на мозговой штурм! Голова и так гудела от переизбытка мыслей, домыслов, попыток понять себя, Адама, маму, мир… В школьных коридорах удавалось на время забыться, переключиться. Не сказать, что я вовсе не думала о случившемся со мной за последние сутки, особенно о, волшебным образом исчезнувших с тела, следах побоев. И всё же, алгебра, география, литература… впервые в жизни стали спасительной соломинкой. Школа, хоть я её и не любила, на время превращала меня в обычного подростка, вырывая из того хаоса, в который превратилась моя жизнь.
   Что касается бюрократии, то подавать заявление в полицию я, по объективным причинам, отказалась. А что было говорить – меня били ногами, швыряли по улице, а я словно только родилась – чиста и невинна? Безусловно, Блэк мог бы выступить свидетелем, да и Алекс сказал, что в переулке нашёл следы крови… много крови. Но картинка всё равно не складываясь. Впрочем, лично меня, больше всего удивляло другое – почему семья, включая школьного психолога, безоговорочно мне поверили?! Я бы на месте Сандры, учитывая отсутствие прямых доказательств, решила, что вся эта история с нападением враньё!
   Но, вернёмся в школу. Сегодня, впрочем, как и всегда, у Сюзанны наблюдалась повышенная словесная активность. Я знала, что потрясение после смерти Люси её ещё не отпустило. Но, ярко демонстрируя все самые лучшие качества подруги, она отложила собственные переживания «на потом», и изо всех сил пыталась отвлечь меня.
   После ссоры с мамой, Браин не поехала домой. Она дождалась бабушку и мистера Бруни, рассказала им всё, что знала сама, и что произошло между мной и Сандрой. А после осталась на ужин с целью растормошить маму и облегчить её муки совести из-за пощёчины. Как мне стало известно позже, Александр тоже ужинал у нас… Так Мэри пыталась отблагодарить его за помощь в поисках. Вот только, каким образом учитель узнал, что эта самая помощь в принципе нужна, осталось для меня загадкой.
   Ближе к ночи Сью рискнула заглянуть в мою комнату. Всё это время я прибывала в полусне, то просыпалась, то погружалась в спасительное забытье. Истерика, завладевшая мной по прибытию на ферму, улеглась и, порабощённое эмоциями сознание, заполнила пустота, густая, тёмная, беспросветная.
   – Кейт, я могу войти? – без предупредительного стука, Сью открыла дверь, выглядывая из-за деревянного полотна точно шпион, ожидающий получить пулю в лоб.
   Я только очнулась от очередного забвения и лениво перекатилась набок так, чтобы видеть торчащую в дверном проёме голову подруги.
   – Ты всё ещё здесь? – звучный зевок чуть было не проглотил мои слова.
   Я попыталась смахнуть с ресниц остатки дремоты, растерев глаза пальцами. Казалось, что веки стали свинцовыми, было так тяжело держать их открытыми дольше пяти секунд, что хоть спички вставляй!
   – Ну, не могла же я уехать, так и не выяснив насколько хорош кофе сваренный Адамом Блэком, – шутливо усмехнулась Браин и вошла в комнату, аккуратно прикрывая за собой дверь. – А ещё я принесла тебе чай. Миссис Войт настаивала, чтобы ты выпила весь заварник.
   – А что сама не пришла? – приподнимаясь на подушки, спросила я.
   – Шутишь? – усмехнулась Сью. – Они тебя боятся.
   Поставив на прикроватную тумбу небольшой, фарфоровый чайник и кружку, Браин на мгновенье застыла, разглядывая меня встревоженным и сочувствующим взглядом. Но вскоре снова расплылась в улыбке, после чего села на постель, командным тоном приказав мне подвинуться. Я послушно оползла от края, позволяя подруге улечься рядом. Она немедля меня обняла, заставляя уложить голову ей на грудь.
   Мы молчали долго, слишком долго. Я слышала монотонное сердцебиение, ощущала чужое дыхание и ласковые руки, что путались пальцами в моих всклокоченных кудрях. Любопытство относительно Блэка будоражило фантазию одноклассницы, но больше её волновало моё самочувствие и душевное равновесие, поэтому она тактично не поднимала тему. За что я была бесконечно благодарна.
   – Ладно, – спустя некоторое время, звучно выдохнув, заговорила я не отнимая от неё головы, – кофе был ужасен, растворимый…
   – О Господи, наконец-то! – дёрнувшись, воскликнула Сюзанна. – Я думала, ты никогда мне не расскажешь!
   Мы обе засмеялись. Непосредственность Сью – то, что нужно сейчас. Волшебная пилюля от боли и разочарования собственной жизнью. Её восторг был наигранным и напоминал пародию на шоу мистера Бина. Браин знала, что это позабавит меня, от того и махала руками во все стороны, да вздыхала точно в старом, немом кино – прикладывая ко лбу тыльную сторону ладони.
   Я рассказала всё, начиная с момента отъезда из дома, заканчивая тем, как проснулась у Блэка. Сью не давила, не задавала уточняющих вопросов, просто слушала, изредка чуть сильнее сжимая мою руку. Когда речь зашла об Адаме, настроение в комнате резко переменилось с депрессивно-трагичного в нетерпеливо-ироничное. Сюзанна ощутимо заёрзала, словно устраивалась поудобнее, а в её зрачках появился задиристый огонёк.
   – Что ты хочешь знать? – запрокинув голову, чтобы посмотреть на пылающие интересом глаза одноклассницы, спросила я.
   – Всё… – тягуче вымолвила Сью, и мы снова тихонечко захихикали.
   Сейчас же, спустя почти восемнадцать часов, я и Браин спускались по школьным ступенькам, вымотанные тригонометрией и молекулярной биологией.
   – Никак не возьму в толк, каким образом в жизни мне пригодится умение различать тип молекул на клеточном уровне? – недовольно бурчала Сюзанна, пытаясь запихнуть в рюкзак учебник, который постоянно вываливался обратно.
   Я безмолвно согласилась и подхватив сумку Сью, помогла ей совладать с ненавистной книгой по биологии, краем глаза заметив Алекса. Он стоял в конце коридора, рядом со своим кабинетом, смотрел на меня не моргая и слишком обеспокоенно, что бы этого не заметить. На лице учителя застыло знакомое мне выражение – так смотрел папа, когда в шесть я лет упала с велосипеда и сильно поранила колено. Наверное, столь очевидное участие психолога в моей судьбе должно было разозлить. Но нет, я чувствовала благодарность. Она разлилась по телу тёплым какао в морозный день, и коснулась души, заботливо её обняв. Более того, мне вдруг стало очень совестно перед Бруни. Мои жизненные неурядицы заставляли его переживать, а ведь я совершенно посторонний человек! Должно быть, у Алекса огромное сердце. Сью была права – он потрясающий.
   Я постаралась, как можно более открыто, улыбнуться. Но подойти к Алексу так и не решилась. Мужчина вопросительно кивнул, справляясь о самочувствии. Я проговорила одними губами: «всё хорошо, спасибо!»
   – Когда приедет Джастин? – пихая меня в плечо, отвлекая от зрительного диалога с Бруни, спросила Сюзанна.
   – Бабушка говорит, что он звонил вчера вечером, но я уже спала. Сказал, что вернётся в Блэкфорт на следующей недели. Ты уверена, что Джас не в курсе того, что произошло?
   – Да, надеюсь. Я сразу же дала Заку отбой, как только ты об этом попросила, – без тени сомнения в голосе, что обнадёживало, ответила Сью.
   – Хорошо, не хочу, чтобы он волновался.
   – А мистер Бруни? – Браин указала в сторону всё ещё наблюдающего за нами учителя. – Ты не говорила с ним? Что ему удалось выяснить о нападавших? Да и потом, он ведь психолог… возможно, дал бы парочку советов, как справиться…
   – Сью! – я оборвала подругу на полуслове, посмотрев на неё так, словно та ляпнула несусветную глупость. – Со мной всё в порядке, и давай забудем, ладно?
   – Ладно… – с лёгкой обидой, протянула она, но вскоре снова заговорила, только уже ровно с диаметральным настроением. – Но, вот честно, если бы у меня был повод сходить к Александру на личную консультацию, я бы его не упустила! Ты только посмотри на эти ручища, сразу хочется обнимашек, – изо всех сил старалась реабилитироваться Сюзанна, перескочив с запретной темы на свои шуточки в стиле «я влюблена в учителя и хочу убежать с ним в Сан-Франциско».
   – Да у тебя большая часть мужчин, населяющих эту планету, с «ручищами», – усмехнулась я, открывая дверь и выходя из здания. – Вот тебе и повод! Поговори с Бруни о своей полигамии.
   – Ну да, спасибо Кэп! – наигранно-возмущённо скривилась Браин. – Как же я тогда его очарую, если буду болтать о других мужиках? И вообще, я не полигамна, просто люблю красоту этого мира. Кстати, о красоте… Я всю ночь думала и почти на сто процентов уверена в том, что Адам запал на тебя…
   Но я уже не слушала подругу, а заворожённо смотрела на парковку перед школой, точнее на стоящего там высокого, русоволосого парня, ярко выделяющегося на фоне шастающих туда-сюда школьников и учителей.
   Я сразу узнала эту кожаную куртку, зауженные тёмные джинсы и белую майку с принтом ударной установки! Волосы, как всегда, стильно уложены, на шее несколько цепочек и деревянные чётки, а правое запястье опоясывает чёрный платок с черепами. Его (до боли в сердце) прекрасное лицо, не выказывало никаких эмоций, но пронзительно голубые глаза были переполнены ими. Они сверкали и ядовитой иронией, и сожалением, и безмолвным вопросом. А потом вдруг вновь возвращалась к привычному состоянию – равнодушной надменности.
   – Блэк, – похолодевшим до дребезжания голосом проговорила я.
   – Да, я о нём и говорю! – подхватила Сюзанна, всё ещё не понимая ситуации.
   – Да нет! Вон там, на парковке, рядом с тачкой Чарли…

Глава 24

   Как только Блэк заметил, что мы с Браин обратили на него внимание, сразу же расплылся в очаровательной улыбке и игриво помахал пальцами. Показушник!
   – Подожди меня здесь, узнаю, что нужно этому придурку, – сердито отозвалась я, решительно направляясь через толпу к Блэку. Сью, вроде бы хотела пойти следом, но, мой тон, видимо, был слишком резкий, и подруга осталась стоять на месте.
   – Привет, – почти промурлыкал Адам, как только я оказалась на достаточно близком расстоянии.
   – Зачем ты здесь? – холодно, остро, с нескрываемым пренебрежением, спросила я без какого-либо приветствия.
   – Хотел узнать, как ты себя чувствуешь, – продолжая слащаво улыбаться, ответил он.
   – Что, серьёзно? – я распахнула глаза в наигранном удивлении, несколько раз моргнула, точно кукла, а затем скосила губы в злобной ухмылке.
   – Ладно, – разведя руки в стороны, Адам хлопнул ладонями по бёдрам, тут же пряча их в карманы, озвучивая признание, – пришёл, чтобы извиниться.
   Вот так номер! Чего-чего, а извинений я точно не ожидала! Умел бы ещё Блэк должным образом их преподносить!
   Удивлённо вскинув бровь, на пару секунд растерявшись среди вариантов ответных реплик, я смерила музыканта снисходительным взглядом и, вскоре, почти равнодушно, сказала:
   – Да не бери в голову, всё путём, – и почти сразу же развернулась, намереваясь уйти.
   – Ты всегда такая недружелюбная? – язвительно ухмыляясь, Адам поймал меня за запястье, не позволяя удалиться.
   Я обернулась. От прикосновения холодных пальцев, спина покрылась приятными мурашками. Послышался скрежет зубов – так сильно я сжала челюсть, но вовсе не от злости на Блэка, а на саму себя. Почему моё тело так бурно на него реагирует?
   Адам в это время чуть склонил голову набок, внимательно разглядывал моё лицо. А вдруг он почувствовал, как сильно меня тряхнуло от нашей близости? Боже, только не это! Нужно держать марку!
   – Нет, только с теми, кто это заслужил, – вырывая руку, грубо бросила я.
   – Вчера утром ты так не считала, – ехидно парировал музыкант, но будто бы с обидой.
   – Вчера утром ты не был засранцем, – поддерживая его нагловатый тон, заключила я.
   – Сочту за комплимент, – Адам наклонился вперёд, сокращая дистанцию, и это сближение, на долю секунды, перепутало все мои мысли.
   Боковым зрением я заметила, что любопытные ученики начали собираться группами, наблюдая за нашим разговором. Теперь, звонил ли Зак Джастину или нет, он наверняка узнает, что я пренебрегла его просьбой никогда не общаться с Адамом Блэком. Когда Стенфорд попросил об этом, то толком ничего не объяснил, хотя я и пыталась добиться вразумительных причин. Но видя, как сильно его раздражало любое упоминание об Адаме, решила не вступать в прения и просто согласиться. Тем более, что была уверена – сложностей не возникнет, ведь я совершенно не та девушка, на которую обращают внимание такие парни, как Блэк. Так, что же изменилось? Почему, после весьма красочного подтверждения моей теории под названием: «ты ему не подходишь», Адам сейчас стоял здесь?
   С каждой минутой мы привлекали всё больше внимания. Мельком глянув по сторонам, я отступила на шаг назад, недовольно пробурчав:
   – Имидж, забыл? Тебе не пристало извиняться или общаться с такими, как я. Так что, задам свой вопрос ещё раз. Зачем ты здесь?
   Блэк шумно выдохнул, отрицательно покачав головой. Его взгляд, как по щелчку пальцев, изменился. Он по-прежнему всматривался в мои глаза, улыбался, но воздух более не отравляла уничижительная заносчивость, с которой рокер обычно смотрит на всех и каждого.
   Когда он заговорил снова, его голос прозвучал значительно ниже. Бархатные переливы, коснулись струн моей души, против воли заполняя опустевшую, от бесконечного самобичевания, оболочку, сотнями тысяч противоречивых чувств.
   – Если я скажу, что меня мучает совесть, что мне стыдно, и я хочу загладить вину. Ты поверишь? – Блэк говорил серьёзно, кажется…
   Он снова приблизился, слишком неожиданно, чтобы я смогла скрыть своё волнение. На моих губах осел сладковатый привкус сандала, сердце заколотилось как ненормальное, дыхание прерывисто оборвалось. Я боялась посмотреть на Адама, боялась, что потеряю себя в омуте лазурных глаз, под угольно чёрными ресницами.
   Откуда-то сбоку донёсся девичий голосок, полный возмущения и брезгливости:
   – Это Адам Блэк с новенькой? Ну, что за жуткие волосы, подарил бы ей кто расчёску!
   Чёртова школа! Будь она проклята, со своими барии-болельщицами, которые, сразу после смерти Люси, начали делить её корону, плетя столь запутанные интриги, с коими сами вряд ли могли разобраться, учитывая уровень их IQ!
   Должно быть, Адам заметил мои дрогнувшие от возмущения плечи. А может, услышал перешептывания толпы. В любом случае, он, вдруг, протянул руку и бережно заправил мне за ухо волосы – совсем как тогда, возле окна в его спальне. После, зацепил пальцами небольшую прядь и, сформировав из неё аккуратный локон с симметричным завитком, почти искренне улыбнулся. И я была готова поверить ему, но, когда наши взгляды снова пересеклись, моя готовность вмиг улетучилась. Блэк наслаждался своей игрой, тем как люди реагируют на него. Как школьницы, затаив дыхание, смотрят на нас, а ребята из футбольной команды завидуют его неоспоримой популярности. Мне же, всё это, было чуждо. Я из тех девушек, которые считают лучшим свиданием в жизни банальный поход в кино или прогулку в парке. Чашка кофе в постель – это не способ извиниться, а проявление заботы. Шарф с оленями на рождество, даже если ты живёшь в Аризоне – добрая шутка, а не купленная в последний момент вещь у метро.
   Мне так нехватает в людях искренности, бескорыстия, что иногда я начинаю задыхаться, наблюдая за пластмассовыми отношениями, поступками, словами, сказанными не во имя поддержки, а для поднятия собственного рейтинга! Оттого и чувствую себя отвратительно последние пару недель – я чертовски запуталась и это влияло не только на мою жизнь, но и на жизнь Джастина! Он любил меня, а я притворялась из страха потерять друга. И, особо остро, мне приходилось ощущать собственное лицемерие, находясь рядом с Адамом…
   – Нет, я не верю тебе, – уверенно ответила я, наконец, сумев собрать воедино мысли, хаотично кружащиеся в голове. – Что тебе нужно на самом деле, Адам?
   Недовольно скривившись и убрав от меня руки, Блэк пожал плечами.
   – Должно быть, тебе очень нелегко, – задумчиво протянул он, чуть слышно хмыкнув. – Серьёзно, Кейт, я правда пришёл извиниться и пригласить тебя на примирительный ужин. Потому, что повёл себя неправильно и признаю это! Всё, что от тебя требовалось – согласиться, хотя бы вежливости. Ну, или соврать, что очень занята, перезвонишь позже, и всё такое… Да, поначалу я бы ждал звонка, проверял «пропущенные» пару раз в день. Но, уже спустя неделю, переключился на что-то или кого-то другого. И всё, что впредь связывало бы нас двоих – это дежурное «привет» в «Роджере» по пятницам. Но тебе нужно было всё усложнить! Продемонстрировать свою независимость. Подчеркнуть, как сильно ты меня не выносишь, хотя мы оба знаем, что это не так. Зачем? Зачем такие сложности? Почему нельзя жить моментом и поступать по желаниям, не выискивая в происходящем подвох? Знаешь, мой тебе совет, попробуй когда-нибудь не заморачиваться и просто жить, вдруг понравится.
   – Ты хотел пригласить меня на ужин? – поражённо выдала я, словно кроме этого ничего другого не услышала, хотя и могла толкнуть ответную речь, относительно «не заморачиваться», напомнив, как Адам повёл себя накануне.
   Блэк улыбнулся.
   – Ничего такого, просто ужин.
   – Но я не могу пойти с тобой на свидание, я встречаюсь с Джастином, – сглатывая воздух, задержавшийся слишком долго в районе гортани, промямлила я.
   – А кто говорит о свидании? Но, если ты хочешь перейти на «новый уровень»… – заговорщически шепнул Адам, и я тотчас поняла свою оплошность, ощущая, как к груди приливает удушливый жар.
   – До свидания, Адам, до дежурного «привет» по пятницам! – спешно протараторила я и быстро зашагала к, застывшей от потрясения, Сюзанне.
   Подойдя к подруге, которая прибывала в полном недоумении от увиденного, я обернулась, но Блэка на парковке уже не было.
   – Чего он хотел? – возбуждённо спросила Браин, дёргая меня за рукав куртки, как маленький ребёнок.
   – Пригласил на ужин, – жуя слова, ответила я, ещё не до конца осознав, какие чувства взывает у меня этот весьма странный разговор.
   Более, не давая никаких комментариев, я обошла Сью справа и прямиком направилась к её машине. Браин же, устремилась следом, засыпая меня различными вопросами.
   – На ужин? Вот это да! Когда? А куда? Что ты наденешь? Ты же пойдёшь?
   – Я отказалась.
   – Что? Ты с ума сошла? Это же Адам Блэк, ты не можешь не пойти на свидание с ним! Это преступление против всех девушек Блэкфорта!
   – Сью! – я резко остановилась, возмущённо глядя на подругу, которая от неожиданного торможения чуть не врезалась в меня. – Что такого в Адаме Блэке, чего нет в других парнях? Он ничем не заслужил особого отношения! И потом, никто не говорил про свидание, это дружеский ужин, он просто хотел извиниться.
   – Аргх, – трагично вскинув руки к небесам, взорвалась Сью. – Извиниться?! За то, что спас тебя? Кейт, да что же ты делаешь? Мы обе знаем, он нравится тебе. И ты, судя по всему, ему тоже! А на твой вопрос «что в Адаме такого?» отвечу даже не я, а они, – окинув многозначительным взглядом территорию парковки, чинно выговаривая каждое слово, расфыркалась Браин. – Посмотри вокруг, каждая девчонка сейчас в душе ненавидит тебя, за то что именно ты, стала объектом симпатий Блэка!
   – Если бы я была «объектом его симпатий», он бы не выставил меня из своего дома! – недовольно отозвалась я, оглядываясь по сторонам, ловя на себе недобрые взгляды школьниц. – И давай уже уедем отсюда, пока меня не сожгли на костре за отказ вашему несравненному мистеру «совершенство».
   Добравшись до машины Сью, я села внутрь, демонстративно хлопнув дверью. Браин же, сообразив, что стоит не с той стороны, обошла автомобиль спереди. Как только она оказалась в салоне, на меня вновь обрушились её нравоучения.
   – Кейт, ты ведёшь себя, как круглая идиотка! Прекрати портить себе жизнь!
   – И что мне, по твоему, нужно делать? – повысила голос я, начиная закипать.
   – Во-первых, поговорить с Джастином. А во-вторых, позвонить Адаму и сказать, что ты передумала… Ну или в другой последовательности!
   – К счастью, у меня нет номера Блэка, – ехидно усмехнулась я. – Не судьба!
   – Да ладно? – издевательски протянула Сью, доставая из рюкзака свой мобильный. – А на что тебе лучшая подруга? Я сохранила телефон с которого ты звонила вчера!
   Чёрт! План провалился!
   – Да не буду я ему звонить! Адам последний парень во вселенной, с которым я бы хотела пойти на свидание!
   – Ты же сказала, что это не свидание… – колко поддела Сюзанна.
   – Арр, – зарычала я, запрокидывая голову и зажмуривая глаза.
   Иногда мне хотелось прибить Браин за её способность ляпнуть что-то не подумав, при этом точно попав в цель! А ещё за её упрямство!
   – Ну, так ты будешь звонить Блэку? – не унималась подруга, пусть и постаралась задать вопрос мягко и ненавязчиво.
   Я открыла один глаз, осуждающе косясь на неё, решив сделать ход конём, надавить на чувство ответственности.
   – Умоляю, давай закроем тему. Да, мне нравится Адам, то есть нравился… Но я чувствую, что мы не подходим друг другу. Не хочу влюбиться в него, а потом страдать от разбитого сердца. Ты сама сказала – его хотят все девушки Блэкфорта! А кто я такая против всех? Нет, Сью, если ты правда волнуешься за меня, то напротив, должна заставить выбросить Блэка из головы. Я бы, на твоём месте, поступила именно так…
   Браин разочарованно вздохнула, но зная, что я говорила совершенно искренне, согласилась.
   – Ладно… Но с Джастином тебе придётся поговорить.
   – Справедливо. Сразу, как вернётся, я порву с ним, – уверенно кивнула я, после чего подруга завела мотор и её тойота, наконец-то, покинула школьную парковку.

Глава 25

   Оставшийся время до работы я прибывала в размышлениях на тему: какая муха укусила Адама?
   Хотелось с уверенностью заявить, что появление Блэка в школе нисколько меня не взволновало, но это было бы не правда! Ещё, я бы хотела сказать, что мой отказ являл собой нерушимую истину и полное отсутствие желания продолжать наше общение. И это тоже оказалось бы ложью.
   На протяжении всего дня я, то и дело, ловила себя на мысли, как представляла, каким бы мог выйти наш ужин. О чём бы мы говорили, что заказали… К началу смены в «Весёлом Роджере» фантазия разгулялась столь сильно, что я даже начала проговаривать некоторые (возможные) реплики вслух. Совсем умом тронулась!
   Закрывая свой шкафчик, только-только повязав на талию фартук, в очередной раз, прокручивая в голове диалог, которому никогда не суждено состояться, я не заметила, как в раздевалку зашёл Коннери, и вздрогнула от неожиданности, когда он заговорил.
   – Привет, – голос звучал приглушённо и виновато.
   – Привет, – ответила я, проворачивая ключ в замке.
   Зак потупил взгляд, развалисто переступая с ноги на ногу. Видимо подбирал слова, которые, уже спустя мгновенье, обрушились на меня бессвязной речью.
   – Кейт, мне так жаль… Я должен был быть рядом! Не знаю, как так вышло… Этот проклятый мобильник… Он сам собой отключился, я клянусь! Я так хотел бы вернуться назад, я бы никогда… Как мне всё исправить?
   В почти бесцветных, серых глазах, чернеющей кляксой, расходилась боль от чувства вины. Его сожаление, совершенное в своей искренности, больше походило на отчаяние. Оно съедало молодого человека изнутри – стёрло с губ задорную улыбку, исказив черты лица, забралось под кожу и терзало, терзало, терзало! Зак был уверен – ответственность за случившееся со мной, лежала полностью на его плечах. И эта убеждённость заставляла его страдать. По-настоящему страдать, а не делать вид!
   Коннери совсем сгорбился, под тяжестью невозможности что-либо изменить. И даже попятился назад, когда я сделала уверенный шаг в его сторону.
   Честно признаться, я считала причастность бармена к нападению слишком косвенной, чтобы таить на него обиду. Да, он пропустил мой звонок. Но, как выяснилось позже, приехал к бару за пятнадцать минут до закрытия. По сути, останься я в «Роджере» до конца смены, а не пойди в одиночку на поиски приключений, ничего бы не случилось!
   Размеренно выдохнув, преодолев расстояние разделяющее нас, я обхватила пальцами предплечья друга, настойчиво ловя его потерянный взгляд.
   – Зак, произошедшее позавчера всего лишь цепь из неконтролируемых нами случайностей. Ты не виноват в том, что всё так вышло! И, как видишь, я в порядке, в полном! Честное слово!
   – Но ведь если бы я… – попытался опровергнуть мои слова Коннери, но я не позволила ему договорить, закрыв рот своей ладонью.
   – Ты не должен отвечать за то, что я пошла небезопасным путём или за то, что Колин отпустил меня раньше. И, тем более, не в ответе за тех ублюдков! Сам посуди, ведь тогда можно обвинить кого угодно. Например, Джастин. Если бы он не уехал из города, меня бы вообще не было в тот день на работе. Так, что же, получается, он тоже виноват?
   – Прости, – поникнув головой, обречённо прошептал Зак и шагнув вперёд заключил меня в объятья, которые, на самом деле, ему были нужны куда больше, чем мне.
   Я не стала противиться, просто обняла парня крепко-крепко в ответ, пытаясь передать через прикосновения, что не виню его ни в чём. Я знала Закари всего-ничего – пару месяцев. Но, искренне любила его, за открытость, порядочность, добросердечность. Именно такие люди могли бы изменить мир к лучшему. Жаль только, что подобных Коннери уже давно пора заносить в красную книгу, в раздел стремительно вымирающих видов!
   Не знаю, полегчало ли Заку после нашего разговора, ведь в течение вечера, я не раз ловила на себе его пристальный взгляд. Словно он опасался, что со мной снова может что-то случиться. Впрочем, кое-что действительно случилось.
   Примерно, за полчаса до окончания смены, меня вызвал на раздачу Клиф – повар, и попросил отнести эспрессо за барную стойку, которую всегда обслуживал либо бармен, либо Келли. Мои столы располагались по левую сторону от входа, причём сегодня народу было не меньше обычного, так что брать на себя чужие территории я не собиралась. После непродолжительного спора выяснилось, что клиент требовал моего личного участия, поэтому все другие аргументы теряли вес. Уже спустя пару минут у меня на подносе стоял пирог и чашка кофе. Я злилась на Клифа! Очень злилась! В частности потому, что предпочитала держаться от зоны обслуживания Ларсен подальше. Но, когда поняла, кем именно был тот самый клиент, вмиг позабыла и про повара, и про бешеную блондинку, сфокусировав все свои негативные эмоции на нём!
   Интересно, а звезды местного разлива испытывают болевые ощущения от пролитого на них горячего эспрессо?..
   Подойдя к Блэку, что сидел на высоком стуле и что-то размашисто писал ручкой в блокноте, я небрежно поставила на стойку поднос, отчего чайная ложка звучно брякнула о блюдце.
   – Какую часть, из столь сложного для восприятия, предложения: «Нет, Адам», ты не понял?
   С непроницаемым выражением лица, даже не взглянув на меня, Блэк взял кофе и сделал несколько маленьких глотков. Затем вернул его обратно на поднос и, лишь спустя пару слов, написанных на клетчатом листке, поднял свой ехидный взгляд.
   – А ты, как я посмотрю, сегодня весь день не в духе. Жаль, я так надеялся на «хеппи-энд» у нашей истории…
   Сколько же было, во всём этом, наигранного самодурства, иронии, желания вывести меня из себя!
   – Нет у нас никакой истории, – грубо отозвалась я, выписывая Блэку счёт и одним рывком отрывая его из чековой книжки, швыряя на столешницу. – Чаевые можешь оставить себе, заведи копилку и скопи на совесть.
   – О времена, о нравы! – вдруг зашёлся театральными жестами Адам, вставая на ноги и подходя ближе ко мне. – Значит то, что ты проснулась полуголой в моей постели уже и на историю не катит?
   Взрыв! Внутри меня, шаровой молнией, сошлись в единую пылающую сферу возмущение и гнев. Я не могла поверить в то, что слышала! Насколько нужно быть подлым человеком, чтобы спекулировать на несчастьях других?! Бить по-больному, смешивать с грязью чужое достоинство самым премерзким способом! Адам вёл себя так, будто бы я оказалась в его доме нарочно, а до этого неустанно искала повод сблизиться с ним. Боже, да ему, как никому, известны все самые жуткие подробности той ночи, он ведь собственноручно вырвал меня из лап смерти! И зачем? Чтобы потом напоминать при каждой встрече о том, что я отчаянно пыталась забыть?
   У терпения, даже самого непоколебимого, всегда есть предел! И мой наступил в ту самую секунду, когда Блэк, после брошенных оскорблений, осмелился коснуться моего запястья. Не стерпев, я залепила музыканту увесистую оплеуху. На звонкий хлопок обернулась добрая половина посетителей бара. Но мне было плевать, я сгорала изнутри от ненависти и уничижительной обиды.
   Блэк не шелохнулся, просто стоял, сверля меня пронзительным взглядом. В нём не было недовольства, напротив, эта пощёчина позабавила обидчика. Небесные глаза всё так же сияли самодовольством, а губы медленно растягивались в победной улыбке.
   – Кейт, всё в порядке? – по ту сторону стойки, возник Зак.
   Я не видела когда он подошёл, но услышав голос, почувствовала облегчение. Словно до этого стояла одна посреди огромного катка, на слишком заточенных коньках, при этом совершенно не умея кататься. А теперь рядом со мной был тот, кто наверняка знал что делать.
   – Адам уже уходит, – с гордо задранным подбородком, ответила я, не сводя взора с Блэка.
   – Разве? – ехидно протянул тот.
   – Да, – уверенно кивнула я.
   – Что ж… – на выдохе произнёс Адам и пожал плечами, переводя взгляд на Зака, но практически сразу возвращаясь ко мне.
   Музыкант, в очередной раз, ехидно усмехнулся и выложил на стойку сумму вдвое превышающую счёт.
   – Сдачу оставь себе, заведи копилку и скопи на умение правдоподобно врать. А то лишь слепой, ну и разумеется Стэнфорд, не в состоянии увидеть, что ты от меня без ума, – насмешливо бросил рокер прямо мне в лицо.
   – Иди к чёрту, Адам, – сквозь зубы процедила я, понимая, что, ещё чуть-чуть, и Блэк заработает не только пощёчину, но коленом «под дых»!
   – С удовольствием, там и встретимся… – наклонившись ещё ближе, почти коснувшись свои носом кончика моего, прошептал Адам и вышел прочь из «Роджера». Оставив на моих губах своё дыхание, что обжигало нежную кожу весь оставшийся вечер.
   И, даже тогда, когда я уже лежала в постели, мне никак не удавалось абстрагироваться от ощущения непозволительной близости, которая, вопреки злости и обиде, расходилась по телу множеством мелких, волнующих мурашек.
   Что же это такое? Почему я никак не могу перестать думать о нём?..

Глава 26

   Мне снился Лас-Вегас…
   Пару лет назад мы с отцом решили совершить автомобильный пробег по Аризоне в период летних каникул. Мама тогда улетела в Нью-Йорк, на какую-то конференцию от риэлтерской фирмы, в которой работала. И вот, чтобы не киснуть дома, за порядком поднадоевшим, просмотром сериалов, папа взял в прокат небольшой фургон с мини-баром, биотуалетом, душевой и двумя кроватями.
   Это было моё самое лучшее лето! В последнее время отец всё реже находился дома, география его командировок расширилась до двенадцати стран. Я скучала по нему, очень скучала, и предложение провести вместе целых десять дней, да ещё и, путешествуя по штатам, было встречено мной с диким восторгом! Мы намеренно ничего не планировали, решив, что на ближайшие полторы недели любые правила будут торжественно отменены. Нас не сковывали обязательства или временные рамки. Мы никуда не спешили и никуда не опаздывали. Останавливались там, где хотели. Завтракали мороженным, а ужинали бурито из придорожных закусочных, которые мама считает рассадником инфекции. На третий день пути нам даже посчастливилось попасть на вечеринку дальнобойщиков, где мистер Рамос, с которым мы познакомились на стоянке для крупногабаритного транспорта, научил танцевать меня сальсу, а папу пить текилу с соусом табаско. Единственным обговорённым пунктом являлось обязательное посещение Лас-Вегаса. Папа намеревался крупно проиграться в каком-нибудь казино. По началу его энтузиазм спустить подчистую пару тысяч долларов казался мне абсурдным, ведь обычно люди играют в азартные игры надеясь приумножить своё состояние. Но, мистер Крофт утверждал, что прелесть ставки заключается вовсе не в выигрыше, а в тех ощущениях, которые испытывает человек пока маленький, белый шарик мчится по рулетке, выбирая между чёрным и красным. А ещё, он говорил, что лишь тогда, когда заведомо настроен на проигрыш, сможешь получить от игры максимум удовольствия. Истинно азартные люди не гонятся за деньгами, они ловят кайф от предвыигрышного состояния в условиях отсутствия второй попытки за ход. Ты не можешь изменить выпавшие карты, назвать другую цифру, перебросить кости. Игра – это шанс, не зависящий ни от чего случай. Он не выбирает нас по половому признаку, статусу в обществе, финансовому положению, мы либо нравимся госпоже Удаче, в определённый отрезок времени, либо нет. Причём тот, кто ещё вчера находился на олимпе её благосклонности, на следующий день может, самым жестоким образом, быть преданным ею.
   Широченная улица утопала в неоновых огнях. Толпы людей, что стремились забыть о реальности, шатались по ночному городу в поисках развлечений. Всюду, куда не глянь, ряженные актёры, которым, радушный на первый взгляд, «Город Ангелов» обломал крылья. Они изображали звёзд Голливуда и известных политиков, зазывали случайных прохожих в увеселительные заведения, просто развлекали туристов. Ночной Лас-Вегас был больше похож на парк развлечений, нежели на обычный мегаполис. Здесь имелось всё для утоления низменных желаний человека – секс, наркотики, покер. Как там говорится: «Всё что случается в Вегасе, остаётся в Вегасе»? Но, в моём случае, данная присказка не сработала, ведь я увезла из города порока потрясающие воспоминания и кучу сувенирной продукции. Отец скупал всё, что видел. В мелких лавчонках, у торговцев возле подземки, в сувенирных магазинчиках. Кепки, футболки, смешные маски, брелки, маленькие статуэтки и прочие прелести. Когда мы возвращались домой, я насчитала, по меньшей мере, 18 хрустальных шаров и больше дюжины магнитов. А ещё папа купил мне платье Мэрлин Монро и парик, сказав, что это будет отличный костюм на Хэллоуин. Но, я его так и не надела, слишком внушительное было декольте.
   Мы стояли на Роуд-Стрит, через дорогу от казино «Счастливая Звезда», я видела, как отцу нетерпелось обогатить местных крупье. Глаза блестели нездоровым азартом, и он постоянно потирал руки.
   – Ну, идём? – хлопнув в ладоши, радуясь точно ребёнок, он приобнял меня за плечи и потянул в сторону казино.
   – Если ты действительно считаешь рациональным тратить деньги на это… – добавив немного маминого прагматизма, ответила я скривив губы, на что отец щёлкнул мне по носу.
   – Кейт, жизнь потрясающая штука, не стоит растрачивать её на ненужные сомнения. Попробуй хоть раз не заморачиваться, вдруг тебе понравится?!
   Стоп! Я внимательно посмотрела на отца, ощутив в груди странное покалывание. Эти слова… я была готова поклясться, что слышала их прежде, вот только от кого?
   – Поделим деньги пополам и посоревнуемся, кто кого? – крадя меня у размышлений, предложил папа, устремляя свой взор к мерцающему огнями зданию казино.
   Его задорный тон и поднятое на максимум настроение, окончательно развеяли, неожиданно обрушившееся на меня, дежавю.
   – Ладно, пошли, а то кого-то сейчас разорвёт от нетерпения! – усмехнулась я и, взявшись за руки, мы начали переходить дорогу.
   До входа в «Счастливую звезду» оставалось всего пара метров, как вдруг отец неожиданно остановился и рывком потянул меня на себя, до боли сжав пальцы в своей ладони. Я обернулась, так как шла чуть впереди. На лице папы застыл ужас, словно он только что увидел нечто жуткое. Я растерянно огляделась по сторонам, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию. Но всё было обычно – весёлые и нетрезвые туристы, актёры, музыка из открытых дверей баров.
   – Что случилось? – вернув своё внимание отцу, спросила я, чуть поморщившись от неприятных ощущений. – Мне больно, пап!
   Отец, точно очнувшись ото сна, дёрнулся и нервно сглотнул. После чего отпустил мою руку, но лишь для того, чтобы схватить за плечи.
   – Детка, послушай меня очень внимательно! Ты должна уезжать! – он говорил тихо, но твёрдо, вглядываясь в мои глаза слишком пристально.
   – Куда? Я не понимаю…– сердце начало сбоить, прибавляя ход, в горле пересохло, я почувствовала, как страх медленно ползёт по ногам нервной дрожью.
   – Вам с мамой нужно как можно быстрее покинуть Виргинию, Кейт! Они скоро узнают где вы и придут за тобой…
   – Кто они? – теперь у меня начали проседать колени и, чтобы не упасть, я ухватилась за отцовские руки.
   Он судорожно посмотрел по сторонам, словно выискивал среди толпы шпиона. Затем наклонился ко мне и, набрав полные лёгкие воздуха, на выдохе прошептал прямо в ухо:
   – Волки… Ни в коем случае, не снимай медальон!..
   Я открыла глаза, всё ещё ощущая, как грудь сдавливает дурное предчувствие. Тишину, царящую в комнате, разбавлял лишь глухо щёлкающий ход секундной стрелки на бабушкином будильнике. Сощурившись, я попыталась вглядеться в циферблат – почти три часа ночи.
   Холодно… Мой взгляд тут же устремился к окну. Верхняя створка приподнята. Странно, не помню, чтобы открывала её перед сном. Штора слегка колышется, поддавшись сквозняку, отбрасывая на стены пугающие тени.
   Обняв себя за плечи, я поёжилась и нехотя спустила босые ноги на холодный пол. Встала с постели, накидывая на плечи плед, и достала из-под подушки дневник.
   Мысли снова вернулись к увиденному во сне. Мои пальцы инстинктивно сжали кулон, подаренный мистером Бруни. О нём ли говорил папа?..
   Вот уж бред! Сны – субъективное восприятие образов, возникающих в сознании спящего человека, ни больше ни меньше! Так что не сходи с ума, Кейт!
   Закрыв окно, я забралась с ногами на широкий подоконник и уложив на колени тетрадь, принялась записывать:

   «Дорогой дневник!
   Что-то странное происходит со мной. Кошмары… теперь они снятся почти каждую ночь. Я по-прежнему, не нашла разумного толкования или объяснения им. Но, реалистичность происходящего, а также некоторые детали остро пересекающиеся с моей реальной жизнью, заставляют чувствовать себя не в своей тарелке. Сегодня как раз был один из таких снов, слишком настоящий, чтобы, находясь внутри, я смогла разобраться, что к чему.
   Мне снился отец и наша поездка в Лас-Вегас. Поначалу всё было точно так же, как два года назад. Но, потом папа переменился. И сон переменился! Всё стало каким-то пугающим.
   Отец попросил меня срочно уехать из Виргинии. Он был не на шутку встревожен. Сказал, что за мной должен кто-то прийти… Волки…
   Может ли это означать, что смерть Люси, да и, вообще, события, произошедшие на этой недели, включили в голове защитную реакцию? И, теперь, подсознание желает сбежать из Блэкфорта, всячески намекая мне на это? Да, знаю, психоаналитик из меня так себе! Учитывая, что я пытаюсь делать выводы, опираясь на информацию о расстройствах сна из Википедии. Но, не приписывать же этим снам какое-то глобальное, мистическое значение? Глупо и тянет на душевное расстройство куда похуже.
   Ещё я хотела рассказать про Адама. С ним тоже что-то не так! Я совершенно не понимаю этого парня. Сначала он спасает меня, привозит к себе домой, приносит в постель кофе и поддерживает. Затем, вдруг превращается в самовлюблённого павлина и ведёт себя как придурок! А сегодня, ну или технически вчера, приехал к школе и пригласил на ужин. И в какой-то момент я даже хотела согласиться! Но, вечером он снова стал придурком! Почему Блэк просто не может оставить меня в покое? И отчего я не могу перестать злиться на него? Ведь ясно как белый день – Адам просто заносчивый, высокомерный, совершенно невыносимый… И такой красивый, добрый, милый… Когда никто не видит!»

   За окном послышался какой-то треск. Я отняла взгляд от дневника и выглянула из-за шторы. Ничего, кроме сгустившейся темноты и стелющегося по желтеющей траве тумана.
   Снег так и не выпал, но в целом похолодало заметно. Зато солнце стало более частым гостем и, наконец, прекратились унылые дожди. Я всё представляла, как будет выглядеть бабушкин двор, укрытый белоснежным покрывалом. Мысль о необходимости носить уютные свитера, вязаную шапку и перчатки, нравилась мне. Казалось, что если нацепить на тело всё это утепление, растопить камин, обхватить замершими ладонями чашечку душистого, безалкогольного глинтвейна, то и душа согреется…
   Снова треск. Теперь я поднялась на ноги и придвинулась к стеклу, практически касаясь его носом. Может быть белка? В последнее время они повадились таскать жёлуди. Но, спустя пару секунд, под раскидистыми ветвями дуба показался силуэт, мужской силуэт.
   И без того напуганная тревожным сном, я в панике отшатнулась от окна. Сердце болезненно ударило по рёбрам, затем застучало в горле, перекрывая дыхание. В комнате было уже тепло, но я явственно ощущала холодок, что воображаемым дуновением ветра, прошёлся вдоль позвоночника.
   Ночной наблюдатель, спрятав лицо под тёмным, объёмным капюшоном, смотрел прямо на меня. Я знала это, чувствовала. Может быть, вызвать полицию? А вдруг это один из тех мужчин, что напали на меня в переулке? Выследил и хочет закончить начатое?..
   Вдруг о стекло звонко брякнул камешек. От неожиданности я подпрыгнула на месте и почти вскрикнула, зажав рот ладонью. Звук повторился, примерно через 15 секунд. А следом за ним раздался ещё один, и на меня снизошло озарение – а что если, это не маньяк-убийца с бензопилой под плащом, а кто-то знакомый? Может быть Джастин?..
   Медленно подавшись вперёд, я дрожащими пальцами отодвинула занавеску, выглядывая из-за неё точно енот, пытающийся стащить со стола лепёшку. Человек в капюшоне по-прежнему стоял под дубом, но когда заметил меня, сделал несколько неуверенных шагов вперёд.
   Секундное замешательство, причём не понятно с чьей именно стороны, и незнакомец стягивает с головы современное подобие башлыка, чем вводит меня в состояние полнейшего ступора.
   В тусклом свете уличных фонариков, расположенных по обе стороны от входной двери, я смогла разглядеть знакомые черты. С одной стороны, данный факт позволил выдохнуть с облегчением, но с другой…
   Дыхание вновь перехватило, к лицу прилила кровь, теперь мне стало невыносимо жарко, ведь под бабушкином дубом стоял никто иной, как Адам Блэк. И что-то в нём необратимо изменилось…

Глава 27

   Я и Адам – мы смотрели друг на друга минуты три, оба прибывая в полной прострации.
   Лицо музыканта было бесстрастно, но его глаза жили своей жизнью. Даже отсюда я смогла разглядеть мириады эмоций, сверкающих в лазурной радужке, под угольно-чёрными ресницами.
   Ощущения странные. С одной стороны – я хотела задёрнуть шторы и с гордо поднятой головой, немедленно пойти спать. А с другой – испытывала острую потребность понять причины, по которым Адам пришёл, разрубить узел возникшего между нами непонимания, стать ближе…
   Я запуталась! Как же я запуталась! Мои чувства, желания, все перемешалось!
   Наконец, Адам сделал ещё пару шагов вперёд. Я, отказавшись от первого варианта развития событий, полностью открыла шторы, спрашивая одними губами:
   – Что-то случилось?
   Блэк как-то странно усмехнулся, будто бы над самим собой. Провёл пальцами по волосам, убирая со лба чёлку, и развёл руки в стороны, растерянно пожав плечами.
   Вот это да! Адам был удивлён происходящим не меньше, чем я! И что теперь делать? Будем стоять, да пялиться друг на друга, как Ромео и Джульетта? Нет, так не пойдёт, нужно срочно разобраться со всем, а то у меня точно поедет крыша!
   Открыв створку окна, я высунулась «за борт» по пояс.
   – Стой на месте! Сейчас спущусь, – прошептала я, после чего торопливо вышла из комнаты.
   Пока я пыталась бесшумно преодолеть скрипучую лестницу, в голове пролетело бессчётное количество мыслей – варианты приветствия, обрывки фраз – ироничных и не очень, возможные диалоги. Но, как только оказалась в прихожей, разум оледенел, покрывшись тоненькой корочкой льда.
   Я застыла, глядя на входную дверь, не решаясь к ней прикоснуться. А что если, это очередная шутка? Розыгрыш наивной школьницы, которая, по своей глупости, запала на местную знаменитость? Что, если я снова придаю происходящему слишком большое значение?
   Вихорь эмоций – волнение, сомнение, смущение, удивление, интерес, страх… Чувства смешивались подобно гуаши в стакане с водой, каждое имело свой цвет, но соединяясь с другими, жидкость превращалась в нечто неприглядное и даже отталкивающее.
   Прикрыв на секунду глаза, я сделала глубокий вдох и шумно выпустила воздух обратно. За то время, пока рокер ждал меня по ту сторону двери, можно было успеть спуститься и подняться, по меньшей мере, трижды! Больше тянуть нельзя!
   Нерешительно касаясь защёлки, я провернула её по кругу и, услышав нужный щелчок, открыла дверь, выходя на улицу.
   Адам стоял неподалёку от крыльца, глядя себе под ноги, словно вовсе не заметил моего появления. Выглядел музыкант потерянным и озадаченным.
   – Адам, ты знаешь который час? – голос был сонным, хотя спать давно расхотелось.
   Блэк поднял на меня отсутствующий взгляд и в два шага оказался рядом.
   – Понимаю, всё это более чем странно… Мне и самому невдомёк, что я здесь делаю. Я не мог уснуть и из тысячи возможных вариантов, почему-то выбрал этот… Точнее, мне даже выбирать не пришлось, само собой получилось. Я вышел пройтись и не заметил, как оказался перед твоим домом.
   Печально усмехнувшись, Адам свёл брови к переносице и немного наклонил голову набок, пытаясь поймать мой мечущийся в неловкости взгляд. В данный момент Блэк казался мне очень уязвимым и настоящим, даже более, чем в то злополучное утро. Разумеется, я растерялась и не знала, что говорить, как себя вести, что делать…
   Кто же ты такой Адам Блэк? И какая из твоих масок истинная?
   – Ты пришёл пешком? – слегка отклонившись, я выглянула из-за плеча рокера, в надежде разглядеть на подъездной дорожке машину или мотоцикл.
   – Я же сказал, что хотел пройтись, – его губ коснулась ироничная усмешка, придав взгляду ясность.
   – Да, но как ты?.. – я пыталась прикинуть примерное расстояние от особняка до своего дома. Это же сколько нужно было ковылять по трассе?
   – На самом деле, шоссе пролегает в объезд, поэтому тебе и показалось, что я живу далеко, – спокойно пояснил Адам. – Но, если махнуть через лес, тут не больше пятнадцати минут ходу, только нужно знать дорогу, разумеется.
   – И ты знал дорогу? – с недоверием спросила я.
   Адам многозначительно закатил глаза.
   – Нет, серьёзно, если ты знал, где я живу, почему не привёз домой тогда? – отчего-то данный факт волновал меня пуще остального. Было в нём нечто пугающее, ломающее логику последних событий.
   – Это допрос? – вскинув бровь, Блэк улыбнулся, и от его улыбки у меня подкосились колени.
   – Это вопрос, Адам. Просто вопрос! – изо всех сил стараясь не допустить выдающего симпатии румянца, я отвела взгляд.
   – У тебя не бывает «просто вопросов», Кейт, – иронично, заключил музыкант.
   В воздухе повисла звенящая тишина, и так страшно было её нарушить. Казалось, любое необдуманное слово, может обернуться против меня. А ещё я боялась, что могу ненароком вынудить Адама уйти. Я чувствовала, что между нами происходит нечто очень важное! Мгновение, которое, если спугнуть, более никогда не повторится…
   – Думаю, мне пора, – разбивая вдребезги ощущение единения, очень тихо произнёс Блэк. – Спокойной ночи, Кейт, и прости меня за то утро, за разговор в баре, в общем, за всё, прости.
   Адам развернулся и медленно побрёл в сторону соснового бора. А я, растерянно смотрела ему вслед, не в силах вымолвить ни слова.
   Сердце испуганно сжалось в груди. Воздух стал мучительно тяжёлым и слишком плотным. Каждый вдох теперь отзывался болью в районе солнечного сплетения.
   Что со мной? Почему так мучительно больно?
   Я шумно выдохнула, глядя вслед удаляющемуся силуэту. Попыталась отвернуться, но ноги словно приросли к земле. И внезапно, на меня обрушилось осознание – я не могу отпустить Адама сейчас. Не могу и не хочу!
   Вдох… пропущенный удар сердца… шаг вперёд.
   – Адам, подожди… – я окликнула парня почти шёпотом, но он, почти сразу, остановился и обернулся.
   Немой вопрос отразился в его глазах миллиардами оттенков синего.
   – Не хочешь зай… – начала было я, но закончить не удалось. Потому что Блэк резко двинулся ко мне, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего!
   Оказавшись рядом, Адам бесцеремонно схватил меня за плечи и наклонился так близко, что мы почти соприкоснулись лбами.
   – Никогда не приглашай к себе в дом из вежливости! Впуская кого-то в свою жизнь, ты должна быть уверена, что этот человек ни при каких обстоятельствах не причинит тебе вред! Поняла меня? – его голос звучал металлически холодно.
   – Я уверена… Ты никогда не причинишь мне вреда, – стараясь скрыть участившееся дыхание, еле слышно сказала я, нерешительно касаясь ладонью его запястья.
   Адам в момент разжал пальцы и отшатнулся назад, словно моё прикосновение причинило боль. Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг ощутила мощный прилив мужества и шагнув вперёд, решительно взяла парня за руку. Блэк выглядел удивлённым, он явно не ожидал от меня инициативы.
   – Адам, я буду рада, если ты зайдешь… – зачем, зачем я это делала? Зачем рушила границы, смотрела в бездонные глаза, просила остаться?
   – Но почему? – слишком пристально разглядывая моё лицо, спросил Блэк.
   – А почему ты пришёл сегодня ко мне, а не к одной из своих фанаток? – иронично усмехнулась я, пытаясь разрядить обстановку.
   – Один-один, – одобрительно кивнул рокер и перевёл взгляд на дом. – Уровень опасности?
   – Что? – непонимающе переспросила я, на мгновение потерявшись в собственных мыслях, пытаясь понять какие ощущения вызывают у меня наши переплетённые пальцы.
   – Что будет если попадёмся?
   – А, ты об этом… Ну, если мама застукает нас в моей спальне, то тебе больше не придётся оставлять по пятницам такие чаевые, – я намеренно намекнула Адаму, что знаю о его денежном участии в размере моей зарплаты. Блэк ничего не ответил, лишь слегка улыбнулся.
   Шагнув к дому первой, я тихонечко поднялась на крыльцо, открывая дверь.
   – Второй этаж, комната сразу налево, не перепутай…
   Адам утвердительно кивнул и, зачем-то окинув взглядом дверной проём, зашёл в дом. Я же, оглянулась на погружённый в ночную темноту двор и, набрав полные лёгкие свежего воздуха, довольно улыбнулась – у меня было очень хорошее предчувствие!

Глава 28

   Это была странная ночь… Наверное, для нас обоих.

   Мы почти не касались личных тем, зато говорили обо всём остальном – о музыке, о фильмах, даже о бейсболе. Но между тем, Адам всё-таки умудрился зацепить мои отношения с Джастином, заметив на письменном столе наше совместное фото.
   Взяв в руки рамку, музыкант внимательно посмотрел на изображение, а затем положил её снимком вниз, словно ему было неприятно видеть меня вместе с одноклассником.
   – Почему Стэнфорд? – в голосе сквозило искреннее непонимание и толика легкого любопытства. Ревности я не заметила, но всем известно, что Адам прекрасный актёр.
   – Что, почему? – делая вид словно не поняла вопроса, переспросила я, исподволь наблюдая за реакцией парня.
   – Почему ты с ним?
   Ох, Адам, мне бы самой знать ответ на этот вопрос…
   Немного поразмыслив, стараясь не смотреть на Блэка, чтобы под пристальным взглядом проницательных глаз, не сболтнуть лишнего, я рассеяно пожала плечами.
   – Он оказался рядом, когда мне была нужна поддержка…
   – Я тоже оказался рядом, когда тебе была нужна поддержка, и даже более того. Но, моя фотка не стоит на твоём столе в серебряной рамке, – с лёгкой усмешкой, Блэк чуть вскинул левую бровь.
   – Да, не стоит, – я согласно кивнула, при этом поймав себя на мысли, что была бы не против, заменить фото с Джастином на фото с Адамом. Говорить о том, что весь мой ноутбук забит видео-роликами с выступлений группы Блэка, я, конечно же, не стала.
   – Ну, так почему Стэнфорд? – не унимался музыкант.
   А я не знала, что ему ответить. Конечно, можно перечислить ряд достоинств Джастина. Сказать, что он очень добрый, заботливый, понимающий, что любит меня. Но, мы оба прекрасно знали, о чём именно спрашивает Адам.
   Я досадливо вздохнула, встала с кровати, подошла к столу и демонстративно поставила фотографию на место. Рокер звучно хмыкнул, повторив свою манипуляцию снова – опрокинул рамку лицом вниз. Это было словно объявление войны! Но, на сей раз, я решила трусливо капитулировать.
   – Ладно, что ты хочешь знать?
   – Ты влюблена в него? – не колеблясь ни секунды, прямо в лоб, спросил Адам.
   – Вот так просто? – нахмурилась я.
   – Это простой вопрос, Кейт.
   Я задумалась. Но не над ответом – он мне был известен. А над тем, почему я так легко шла на сближение, когда последние дни только и делала, что убеждала себя в невозможности наших с Адамом отношений.
   – Всё слишком сложно, – наконец, отозвалась я. По взгляду музыканта было понятно – мой ответ его не удовлетворил.
   – Сложно? – насмешливо произнёс рокер и, скрестив руки на груди, облокотился бёдрами о стол. – Ядерная физика – сложно. А когда любишь человека по-настоящему, знаешь это наверняка.
   – Да? – столь же пафосно фыркнула я. – Ну, а ты, гуру любовной лирики, когда-нибудь был влюблён?
   Адам хитро сощурил глаза. Я была почти на сто процентов уверена, что не получу ответа, но, вопреки моим домыслам, музыкант положительно кивнул.
   – Возможно… Это было слишком давно, чтобы утверждать наверняка. Но, я знаю, почему ты с ним…
   – Просветишь? – с ехидной усмешкой, уточнила я. Наверняка рокер сейчас отпустит какую-нибудь плоскую шуточку.
   – Ты заглушала свою боль, используя его чувства, – внезапно произнёс Адам, и моё сердце, болезненно ударившись о рёбра, упало в ноги.
   Я заглянула музыканту в глаза – никакой издёвки, иронии или того, что обычно там беснуется. Блэк печально улыбнулся собственным мыслям, а затем посмотрел на меня. От его взгляда по телу прошла лёгкая дрожь – парень наверняка знал, о чём говорит, словно сам пережил нечто подобное. Интересно, в качестве кого?
   Ядовитый привкус стыда, где-то у самого основания языка, свёл спазмами гортань. Противный, солоновато-кислый, он неимоверно саднил связки.
   – Это ужасно, да? Я ужасна?.. – жалобно нахмурив брови, я отвернулась.
   Холодные пальцы тотчас коснулись моего запястья. Я замерла. Они медленно поднялись вверх, и сошлись в районе локтевого сгиба, обхватывая его. Адам наклонился, его дыхание зашелестело прямо над ухом. Я закрыла глаза, чувствуя, как в теле напряглись все мышцы.
   – Кейт, – очень тихо заговорил Блэк, и его голос звучал столь соблазнительно, что я невольно закусила нижнюю губу. – Всё, что касается душевных переживаний Стэнфорда, меня не волнует. Но ты… ты другое дело…
   Второй рукой Блэк скользнул вдоль моей спины, а после обнял за талию, заставляя прижаться спиной к его груди. Стало трудно дышать. Воздуха! Мне отчаянно нахватало воздуха!!!
   Спустя некоторое время, музыкант вновь продолжил терзать меня своим томно-бархатным тембром.
   – Скажи мне, Кейтлин, как ты могла, после того, что сделала с бедным тинэйджером, обвинить меня в эгоизме?..
   – Не знаю… просто… – находясь на грани потери сознания, прошептала я и тут, смысл сказанных Адамом слов, треснул меня мухобойкой по лбу. – Погоди, что?
   Я резко обернулась. Блэк стоял с таким выражением лица, словно его сейчас вот-вот разорвёт от хохота. Губы уточкой, бровки домиком, грудная клетка то и дело вздрагивает от сдерживаемого смеха.
   – Да я ангел, по сравнению с тобой, – таки не сдержавшись, Блэк в голос засмеялся.
   – Ну, ты и придурок! – воскликнула я и зарядила парню по плечу кулаком. На что он, схватил меня за руку и притянул к себе, заключая в нежные объятья.
   Мы оба замолчали, просто стояли и смотрели друг другу в глаза. И, самое удивительное, слова нам были больше не нужны! Подобные паузы возникали за эту ночь не единожды, но они больше не угнетали, не смущали и не делали происходящее комичным. Я чувствовала себя уютно и легко рядом с музыкантом и, должно быть, впервые за последние полгода, была счастлива.
   Рассвет безжалостно наступал. До звона бабушкиного монстро-будильника оставалась пара часов.
   – Тебе нужно поспать… – парень встал с кровати, и было направился к двери, но я успела поймать его руку. Такая холодная… странно, ведь в комнате тепло.
   – Ты не останешься? – как же я не хотела отпускать эту ночь, отпускать Адама!
   – А если тебя придёт будить мама? – перехватывая мои пальцы, заключая их в свою ладонь, Блэк задумчиво посмотрел на дверь.
   – Мы что-нибудь придумаем… – почти простонала я, но понимая, что со стороны наверняка выгляжу жалко, отвела взгляд и разорвала наше прикосновение.
   Тишина… мне было боязно смотреть на Адама, поэтому я бесцельно рассматривала узор на покрывале, зная наверняка, что сейчас, подобно раскрытой книге, мои глаза выдают весь спектр чувств. Я больше не смогу скрывать своих симпатий, они слишком очевидны.
   Поздравляю, Кейт, ты попала по-крупному! Ты влюбилась по-крупному!
   – Хорошо, – неожиданно произнёс Блэк, – только обещай, что будешь спать.
   – Обещаю… – смущённо кивнула я, уступая насиженное место музыканту.
   Не раздеваясь, парень взбил мою подушку и удобно разместился почти по центру постели. Я растерянно захлопала ресницами, потому что на кровати почти не осталось свободного места.
   – Ну, долго будешь сидеть на краю и пялиться на меня с открытым ртом? – расплываясь в ехидной улыбке, Блэк похлопал ладонью по матрасу рядом с собой.
   – И куда мне ложиться? Ты же развалился на всю кровать! – возмущённо, спросила я.
   – Да брось… – театрально закатив глаза, усмехнулся Адам, – мы это уже проходили!
   Ухватив меня за локоть, музыкант заставил забраться с ногами на кровать и, дурашливо поиграв бровями, указал на свою грудь. Я иронично сощурила глаза, не переставая улыбаться. А потом, оставив сомнения, просто взяла и легла – совсем как в наше первое утро в его поместье.
   Накинув поверх одеяло, Блэк осторожно обнял меня и я тотчас почувствовала, как сознание начало стремительно от меня ускользать.
   – Спокойной ночи, Кейт… – прошептал рокер, оставив короткий поцелуй на моём виске.
   – Спокойной ночи, Адам, – ответила я, и провалилась в безмятежный сон.

   Это была странная ночь… Наверное, для нас обоих…

Глава 29

   4 ноября

   Заполнена светом комната, вселяла надежду, что с этим утром солнце взошло и для меня. За те, пару часов, что мне удалось поспать, я не видела снов, мало того, каким-то невероятным образом, по-настоящему выспалась. Просто удивительно!
   Но, умиротворённое спокойствие, царившее в спальне, было разорвано в клочья громким звоном мобильного. Я по инерции открыла глаза, при этом до конца ещё не проснувшись. Перед лицом тотчас возникла знакомая ухмылка и, растерявшись, я резко подскочила на ноги, глядя на Блэка ошалелыми от удивления глазами. Он сдавленно засмеялся, хотя звук больше напоминал кряканье утки. Затем демонстративно потянулся и расплылся в чертовски сексуальной улыбке.
   Стоп! Я, что, подумала о том, что Адам сексуальный? Это на мне недосып так сказывается или…
   – Ты ответишь? – Блэк указывал на визжащий телефон.
   – Ты здесь… – заторможено протянула я, даже не взглянув на мобильный.
   – Я здесь, а эта Сью сейчас разбудит не только твою маму и бабушку, но и моих соседей! – намекая на старое кладбище возле своего дома, усмехнулся Блэк.
   Неожиданно я почувствовала себя очень глупо, так бывает, когда на каком-нибудь очень важном мероприятии, ты напрочь забываешь свою речь. И это не волнение, нет. Скорее ощущение неизбежного, ведь, по сути, ещё ничего не случилось, но ты наверняка знаешь, что в следующую минуту на крышу дома рухнет метеорит!
   – Да, конечно, – засуетилась я, хватая телефон, скомкано извинилась и направилась в ванную, чтобы поговорить «без свидетелей».
   – Обещаю, подслушивать не буду, а вот подглядывать… – бросил вслед Адам. Обернувшись, я звучно «шикнула», дабы рокер сидел тихо и не басил тут своим потрясающим голосом.
   Закрыв за собой дверь, я присела на угол ванны и ответила на звонок.
   – Доброе утро, Сью… – и с какого перепуга, подруга позвонила мне так рано? Обычно, Браин спит до победного. А ресницы красит уже в машине по пути в школу.
   – И не говори мне, что ты ещё спишь, – раздался на другом конце возмущённый голос Сюзанны. Никаких извинений или банального приветствия.
   – Теперь точно нет! – недовольно ответила я.
   – Ты не забыла, какой сегодня день?
   – Суббота? – с сомнением предположила я. Нет, определённо суббота, вчера была моя смена в «Роджере».
   – Сегодня у тебя свидание с Адамом Блэком! – деловито напомнила подруга. – Ты ему уже позвонила?
   И тут пазл сложился! Я нервно хихикнула, косясь на дверь, представляя какое лицо было бы у Сью, не позвони она мне, а войди сейчас в комнату.
   – В чём дело Кейт? – в голосе Браин появилось еле уловимое подозрение.
   – Ни в чём, – почти уверенно отозвалась я, всё ещё улыбаясь.
   – И не вздумай, приходить в школу в своих замызганных джинсах, ведь у тебя не будет времени переодеться!
   Смех вырвался из груди сам собой. Я попыталась прикрыть губы ладонью, но, бьюсь об заклад, Сюзанна всё прекрасно слышала.
   – Я сказала что-то смешное? – тут же возмутилась она.
   Повисла пауза. Ну и как мне поступить? Вывалить на Браин всё разом, чтобы подруга расслабилась и перестала переживать из-за «замызганных» джинс или потянуть интригу, да огорошить её за обедом в школьной столовой, насладившись воочию перекошенным от удивления лицом?
   – Кейт? Что происходит? – кажется, Сью почувствовала, что я чего-то недоговариваю.
   – Ничего, – на выдохе произнесла я. – Просто тебе не стоит волноваться ни о свидании, ни о моих джинсах.
   – Если не я, то кто будет об этом волноваться?
   Неожиданно дверь ванной комнаты отворилась и всё её небольшое пространство заполнил голос ухмыляющегося Адама:
   – Кейт, а где у тебя чистые полотенца?
   Моя челюсть незамедлительно поползла вниз. Несколько раз потрясённо моргнув, я прижала телефон динамиком к груди и махнула парню рукой, чтобы он немедленно вышел из уборной.
   – Что? Я не расслышал? – ещё громче воскликнул Блэк, после чего я схватила с полки треклятое полотенце и швырнула в него, что есть мочи.
   – И тебе доброе утро, солнышко! – ловко увернувшись, почти прокричал парень, и посмеиваясь закрыл за собой дверь.
   В трубке воцарилась гробовая тишина! Спустя долгие полминуты, когда я уже начала переживать не случилось ли чего с мой впечатлительной подругой, на меня сплошным потоком посыпались вопросы.
   – Кто это? Кейт, где ты находишься? Что всё это значит? – Сюзанна говорила обрывисто, взволнованно, и искреннего беспокойства в её словах было куда больше, нежели чем простого любопытства.
   – Всё в порядке Сью, не паникуй, я дома, – тут же отрезала я, чтобы Браин не успела навыдумывать себе жутких обстоятельств, которыми пестрил наш последний телефонный разговор.
   – Тогда я ничего не понимаю… И не говори мне, что это Стэнфорд, я знаю его голос!
   – Я и не говорю, – спокойно ответила я, мысленно обещая себе придушить Адама тем самым полотенцем.
   – А почему это ты не говоришь? Я хочу знать!!! Немедленно объясни мне, что это за парень, и какого хрена он делает у тебя дома в семь утра? – возбуждение в голосе Сюзанны граничило с острым и бескомпромиссным возмущением.
   Я знала – мне не отвертеться, иначе Браин прямо сейчас прыгнет в машину и примчится разбираться в ситуации лично. Придётся сказать правду. Но, как объяснить подруге то, чего я и сама не понимала? Чего не мог понять даже Адам, а ведь это именно он пришёл ко мне посреди ночи!
   – Сью, давай поговорим об этом в школе? – предложила я.
   – Ну уж нет, меня разорвёт как «Звезду Смерти» от любопытства! Так что, начинай говорить прямо сейчас! – пропыхтела, негодуя подруга.
   Встав на ноги, неспешно подойдя к двери, я облокотилась на неё спиной, пытаясь прислушаться, чем занят Блэк. Никаких посторонних звуков. Абсолютно. Может быть он вообще ушёл?
   – Кейт! – оглушительно завизжала Браин и, вздрогнув от неожиданности, я, растерявшись, выпалила:
   – Это Адам.
   – Какой ещё Адам? – тут же зачастила словами Сью. – Хочу знать всё. Где, как, при каких обстоятельствах вы познакомились? Каким образом вышло, что ему понадобились твои чистые полотенца? И что теперь ты собираешься делать со Стэнфордом и Блэком?
   – Сюзанна, ты меня не слышишь, – я безуспешно попыталась перебить подругу.
   – Нет, напротив, я очень хорошо тебя… – и тут одноклассница замолчала. А затем в трубке раздался тот самый ошарашенный вопль, которого я и ожидала последние несколько минут. – Что? Адам Блэк ночевал у тебя дома?!
   – Не совсем, но да, он провёл у меня ночь, меньшую её часть, – слегка заикаясь, попыталась объясниться я.
   – Но как?.. В смысле, зачем?
   – Я и сама не понимаю… – с досадой выдохнула я, потому что хотела знать ответ на данный вопрос куда сильнее, чем Сью. – Просто так получилось…
   – Ха, просто так получилось! Ну, ты даёшь! Между вами что-нибудь было? – почти шёпотом, уточнила одноклассница.
   Я задумалась. Ведь по факту не было ничего, но само наличие Адама в моей спальне – это уже событие, в особенности для Сью. Плюс, наши отношения явно изменились. Может быть, они и не вышли на «новый уровень», но и вряд ли остались прежними. На самом деле, для меня, за эти несколько часов, произошло множество удивительных событий. Но Браин явно интересовало совсем другое «что-то было».
   – Того, о чём спрашиваешь ты, не было, – наконец ответила я. Щёки предательски вспыхнули.
   – А чем же вы тогда всю ночь занимались? – искренне недоумевая, спросила Сюзанна.
   – Слушай, Сью, встретимся в школе, там и поговорим, ладно?
   Пора было прекращать этот неловкий разговор. Тем более, что Адам вполне мог стоять прямо за дверью и греть уши. Я и так чувствовала себя не в своей тарелке. Слишком много перемен, сомнений, неясности! Требую тайм-аут!
   – Нет, Кейт Крофт! Не смей вешать трубку! Слышишь?! – угрожающе зашипела Браин, но я была непоколебима и, вопреки протестам, отключилась.
   Закрыв глаза, я простояла неподвижно несколько минут, сокрушаясь о том, что мне предстоит выслушать от Сью в школе. Затем, собравшись с мыслями, умылась ледяной водой, почистила зубы, расчесала волосы и вышла в спальню.
   Адам лежал на постели, теребя в руках плюшевого жирафа со смешными, выпученными глазами, его привёз мне отец из очередной командировки, лет пять или шесть назад.
   Скрестив руки на груди, я неодобрительно посмотрела на Блэка, ожидая пояснений его выходки с «полотенцем».
   – Что? – вскинул брови Адам, – по-моему, получилось забавно… Правда, мистер Жирафи?
   Блэк вопросительно посмотрел на игрушку сощурив глаза, затем потряс её, словно та согласно кивала, и коверкая свой голос, пропищал:
   – Да Адам, это было супер!
   Кривлянья Блэка выглядели смешно и мило. Правда, мило! Чертовски, чтоб его, мило! Я даже чуть было не засмеялась, но вовремя смогла собраться.
   – А мне это совсем не кажется забавным, – строго пробурчала я.
   – У тебя абсолютно нет чувства юмора? – ухмыляясь, спросил Блэк. – Мистер Жирафи, как же ты живёшь с этой занудой?
   – Зато у тебя его хоть лопатой греби! Ты подставил меня, Адам!
   – Ой, брось! Не злись, тебе не идёт. Ты бы всё равно ей рассказала. Просто я опустил долгую прелюдию в духе: «постарайся меня понять», «ты мне не поверишь» или даже «может ты, сочтёшь меня сумасшедшей». Спасибо должна сказать.
   – Смотрю, ты выспался, и пребываешь в отличном расположении своего язвительного духа, – парировала я, ощущая острый укол под рёбрами. Мне всё ещё не удавалось понять, какая из версий Адама настоящая, и это жутко бесило.
   В тот же миг Блэк отложил жирафа, встал с постели и подошёл вплотную ко мне, глядя прямо в глаза столь проникновенно, что моя душа затрепетала внутри от восторга. Воздух в комнате будто исчез. Я почти полностью растворилась в лазурной синеве глаз напротив. Чужое дыхание осело на моих губах запретной сладостью. Слова снова стали нам ненужны. Планета прекратила своё вращение, время остановилось…
   – И что дальше? – еле слышно прошептала я, чувствуя неимоверное желание обнять Адама, прижаться к нему, возможно даже поцеловать… – Ночь исчезла, а вместе с ней и тот милый парень в чьих руках я уснула?
   Блэк звучно выдохнул и грустно улыбнулся. Его пальцы коснулись моей щеки, ласково очертив линию скул и нижней губы.
   – Он всегда будет рядом с тобой, Кейт… Даже если ты не сможешь его увидеть, – на полном серьёзе ответил Адам, наклоняясь ближе и оставляя на моей щеке нежный поцелуй. – Я буду ждать тебя за поворотом, вне зоны видимости радара твоей матери, – уже более расслабленно добавил он и, обойдя меня стороной, направился к двери ведущей в коридор.
   – Зачем? – спросила я, оцепенев от волнения и беснующихся в груди чувств, бесцельно глядя на занавески в которых запуталось солнце.
   – Довезу до школы.
   Я резко обернулась, но Адам уже вышел из спальни. А был ли он здесь вообще? Может, я всё ещё сплю?..

Глава 30

   Не знаю, каким образом Адам выбрался из моего дома незамеченным, как и не знаю, когда он успел пригнать свой байк. Но, спустя двадцать минут, отвертевшись от завтрака, я вышла на трассу, без особого энтузиазма разглядывая мотоцикл возле которого стоял Блэк.
   Мы почти не говорили. Так, перекинулись парой дежурных фраз, немного поспорили о транспортном средстве, о его безопасности и в целом уместности моего появления в школе в компании местной рок-звезды. Но, так как на школьный автобус я уже опоздала, особого выбора не было, пришлось надевать на голову огромных размеров шлем и карабкаться на заднее сидение мотоцикла.
   – Если не будешь держаться, то свалишься на первом же повороте, – заводя двигатель, предупредил Адам. – Не бойся, я не кусаюсь… Почти.
   Манера, с которой он сейчас говорил, жутко раздражала, слишком уж Адам упивался собственным превосходством в сложившейся ситуации. Но, несмотря на это, а также по причине страха оказаться где-нибудь в кювете со сломанной шеей, я всё же обхватила рокера руками, вцепившись пальцами в его кожаную куртку.
   – Вот видишь, не так уж и сложно, – усмехнулся музыкант. Байк рванул с места.
   Почти всю дорогу я ехала с закрытыми глазами, спрятав голову за плечом водителя. Иногда приходилось обнимать Адама чуть сильнее, особенно когда трясло или на крутых виражах. Очень странные ощущения, больше приятные – быть зависимой от кого-то, доверять и чувствовать себя в безопасности, даже когда от скорости перехватывает дыхание. Адреналин… я почти ощущала его привкус во рту, что-то кисло-сладкое, с перчинкой.
   Когда Адам заехал на школьную парковку, как и ожидалось, взгляды учеников, в особенности девушек, все как один, были устремлены к нам. Я даже подумала, что возможно стоит оставить на голове шлем, хотя бы до того момента, пока не окажусь в безопасной зоне, например в туалете. Но, я же не могла иди через весь двор точно Дарт Вейдер, отблёскивая хромированными деталями своего «убежища».
   Недалеко от того места, где припарковался Адам, загнанным зверем металась Браин. Заприметив нас она было ринулась вперёд, но я предостерегающе выставила руку. Подруга поняла меня без слов и осталась стоять на месте.
   В этот же момент, ловко соскочив с мотоцикла, Блэк встал прямо напротив, загораживая обзор, и снял с моей головы шлем, рассыпая по плечам волнистые волосы. Операция «под прикрытием» умерла в зародыше! Теперь в глазах школьниц читался откровенный шок и зависть.
   – Если ты так и планируешь сидеть здесь, боясь пошевелиться, то может поедем в «Весёлый Роджер»? Там, по крайней мере, есть кофе, – улыбнулся Блэк, вешая шлем на руль байка, параллельно приветственно кивая на восторженные девичьи «привет, Адам», сыпавшиеся со всех сторон.
   – Тебе обязательно привлекать столько внимания? – я всё ещё не решалась спуститься наземь, тело сковывал ужас, порождаемый мыслью о том, что я непременно запутаюсь в собственных ногах и грохнусь у всех на виду.
   Адам же, по своему обыкновению, нацепил на себя маску «сексуального подонка», наклонился ко мне и тихонечко прошептал на ухо, что со стороны многим могло показаться поцелуем!
   – Познакомишь меня с подругой? Кажется, ей я нравлюсь больше.
   Я выглянула из-за его плеча. Сюзанна даже не пыталась скрыть своего восторга. Она смотрела на нас, с совершенно идиотской улыбкой, нарезая круги вокруг своей машины.
   – Ну, уж нет, я собственница… – протяжно вымолвила я, с вызовом улыбнувшись Блэку.
   – Оу, посмотрите, она всё-таки может не быть занудой, – тотчас подхватил «противостояние» рокер.
   Его взгляд, его улыбка, дыхание, касающееся моей щеки, они выбивали почву из под ног, заставляли чувствовать себя по-новому, весь мир звучал по-новому, когда я была с Адамом.
   – Мне нужно идти, – с сожалением прошептала я, нарушая, возникшее между нами притяжение, и попыталась слезть с мотоцикла. Получилось, вроде бы, даже не комично. – Спасибо, что подвёз.
   Поправив волосы, я огляделась по сторонам, мысленно выкалывая глаза пялящимся на нас фанаткам, и уже собралась обойти Блэка слева, как почувствовала его пальцы на своём запястье.
   – Я заеду за тобой после школы, ладно? – без тени ехидства, вкрадчиво спросил музыкант.
   Этот вопрос был несколько неожиданным, поэтому я немного растерялась, но всё же положительно кивнула.
   – Ладно, – после чего аккуратно отняла руку и быстрым шагом направилась к подруге, подавляя желание оглянуться.
   – Даже не поцелуешь на прощание? – раздалось вслед, язвительно и колко. И да, это слышали абсолютно все!
   Я остановилась, медленно обернувшись. Адам смотрел на меня сияя всем своим рокерский великолепием. Высокий, красивый, стильный, дерзкий, а в комплекте с Харлеем вообще, как с обложки «Rolling Stone». Я на его фоне была не просто серой мышкой, а мизерной молекулой, до которой никому нет дела! И всё же, постаралась не ударить в грязь лицом, чуть вздёрнула подбородок, приподняла левую бровь и улыбнулась не менее язвительно, чем это сделал Блэк.
   – А я с тобой ещё не прощаюсь, Адам!
   – Оу, это было сексуально, мисс Крофт, – передразнивая мою манеру, сощурился рокер.
   Затем он слегка накренился вправо и, подняв руку, задорно поиграл пальцами. Я повернула голову. Сью всё-таки не усидела на месте и теперь стояла в паре метрах от меня.
   – Привет Сюзанна, пока Сюзанна. Детка, я заеду за тобой в полтретьего! – ухмыляясь выдал Блэк и, сев на своего железно коня, покинул парковку.
   Я же, недовольно закатила глаза, при этом звучно хмыкнув. Ну, неужели нельзя без позёрства? Впрочем, где-то глубоко внутри, мне было приятно внимание Адама, даже выказанное столь пафосным образом.
   – Что. Это. Было? – произнесла по слогам подруга, словно кромсая поварским ножом сельдерей.
   – Мы можем поговорить об этом позже? – с надеждой, жалостливо сводя брови к переносице, промямлила я.
   – Определённо нет! – жёстко заключила Браин.
   Сделав глубокий вдох и шумно выдохнув, я обречённо кивнула.
   – Я так и думала…
   Ажиотаж связанный с появлением Блэка на школьной парковке почти сошёл на нет. Но на меня по-прежнему глазели, как на врага народа.
   – Пойдём отсюда, куда-нибудь, – предложила я, чувствуя себя крайне неуютно.
   – Например, на Английскую литературу, – раздался за спиной вкрадчивый мужской голос.
   Мы с Браин, как по команде, обернулись. Рядом стоял Александр.
   – Здравствуйте мистер Бруни, – звонко отозвалась Сюзанна, мгновенно переключая своё внимание на школьного психолога, словно Адам Блэк никогда и не существовал.
   – Мисс Браин, – учтиво кивнул мужчина. – Кейт, ты так и не навестила меня после того… случая. Зайди после уроков, пожалуйста. Поболтаем.
   Я немного стушевалась. Меньше всего на свете мне хотелось снова вспоминать проклятое нападение.
   – Вы знаете, я в порядке, в полном! Так что не вижу необходимости, обсуждать этот… случай.
   Бруни на секунду задумался, после чего шагнул ближе, заглядывая в глаза. И было в выражении его лица что-то неприятное, это как дурное предчувствие, ты просто ощущаешь его, но не можешь объяснить.
   – Ты считаешь, что дружба с ребятами вроде Блэка, это показатель того, что у тебя всё в порядке?
   – А чем вам не угодил Адам? – искренне удивившись, я вытаращилась на учителя, требуя объяснений.
   Алекс чуть сощурил глаза. Затем, с недоверием покосился на Сью, словно её присутствие не позволяло психологу говорить открыто. Мы с Браин растерянно переглянулись. Раздался звонок.
   – И всё же, я бы хотел поговорить с тобой наедине, после уроков. Окажешь мне такую честь? – натянуто, но от этого не менее обаятельно, улыбнулся Бруни.
   – Хорошо, – кивнула я и прошмыгнула в класс. За мной вихрем влетела Сюзанна.
   – Ещё вчера ты прилюдно залепила Адаму пощёчину. А уже сегодня он называет тебя «детка»! Это типа история «от ненависти до любви»? – хихикнула подруга, пихая меня в плечо. – А мистер Бруни ведёт себя странно, тебе так не показалось?
   Я ничего не ответила, молча достала тетрадь, ручку, учебник по английской литературе и заняла своё место, уставившись на пустой стол, где обычно сидит Джастин.
   Этот учебный день обещал быть особенно долгим, потому что после занятий, я должна была снова встретиться с Блэком, и мне ужасно нетерпелось.

Глава 31

   Во время обеда я, наконец, рассказала Сью о странном визите Адама. Разумеется, подруга, с важным видом нейрохирурга, заключила, что я по уши влюблена в Блэка. И, как любой врач, предложила содрать пластырь одним разом – немедленно поговорить с Джастином. Но я и, без её мудрых советов, собиралась это сделать!
   Стало ли мне легче после исповеди? Напротив! Пока удавалось держать чувства при себе, сохранялся небольшой шанс, что я просто запуталась или выдаю желаемое за действительное. Но, стоило придать им словесную форму, как всё тотчас обрело значимость, ложась на плечи тяжким грузом ответственности.
   Что касается «пластыря», от одного такого я, всё же, решила избавиться здесь и сейчас. Поэтому, после последнего урока, уверено шла по опустевшему коридору к кабинету психологии.
   Добравшись до заветной двери, я негромко постучала и заглянула внутрь.
   – Мистер Бруни, можно войти?
   Алекс сидел прямо на столе, возле стопки тетрадей, и смотрелся там весьма органично. Бруни вообще не шли все эти галстуки, классические джемпера и нарочито-поучительное выражение лица. Ему куда больше подходил кий вместо указки и бутылкой темного пива, нежели маленькая кофейная чашечка.
   – Конечно Кейт, проходи, располагайся, – приветливо улыбаясь, отозвался Александр, указывая мне на парты.
   Я неторопливо вошла в класс и села за первый стол в среднем ряду.
   – Как настроение? – непринуждённо спросил учитель.
   – Вы пригласили меня для того, что бы узнать о моём настроении? – мой ответ не был раздражённым или претензионным, напротив, я говорила расслабленно и шутливо.
   – И да, и нет, – пожал плечами Бруни.
   Я невольно бросила взгляд на часы, висящие над доской – время поджимало, скоро за мной приедет Адам. Нужно быстренько расставить все точки над «i» с этим «пластырем», и приниматься за другой!
   – Мистер Бруни, извините за спешку, но я не располагаю свободным временем. Может, перейдём сразу к сути?
   – Хорошо, – кивнул психолог, мне отчего-то показалось, будто бы он расстроился, – но, для начала хочу напомнить: я предпочитаю, чтобы ученики называли меня по имени.
   – Я помню, просто никак не могу перестроиться, – ответила я, смущённо потупив взгляд, вспоминая обстоятельства нашего знакомства.
   Алекс тотчас соскочил со стола, взял стул, развернул его спинкой вперёд и сел прямо напротив меня.
   – Тогда давай сначала, – заговорчески усмехнулся он, протягивая вперёд руку. – Привет, меня зовут Алекс, просто Алекс. И то, что я преподаю в твоей школе психологию, почти ничего не значит. Я много где преподаю, и у меня всегда есть друзья среди студентов, клянусь! Загляни на мой фейсбук и сама всё поймёшь.
   Смекнув, чего именно от меня ждут, я иронично закатила глаза, но рукопожатие всё же приняла, пусть и считала попытку начать «с чистого листа» глупой.
   – Кейт, – сухо, конкретно, твёрдо. Ну, неужели, Бруни думал, я начну кривляться, как он. Мы же взрослые люди, в конце концов!
   – Очень приятно, Кейт, – широко улыбнулся мужчина, я досадливо покачала головой. Ну, что за бред?!
   Не дождавшись от меня ответа, Алекс шумно выдохнул, изображая разочарование, и тихо произнёс в сторону тоненьким голосом:
   – И мне приятно, Алекс. Меня совсем не смущает, что ты учитель. Быть учителем это круто!
   – О, Правда? Спасибо, я польщён! – теперь Бруни снова заговорил своим тембром, прижимая к груди ладонь, явно переигрывая. Но, это было действительно смешно, я не сдержалась, расплываясь в искренней улыбке, и даже пошла навстречу, повторив его реплику, которая по сценарию была моей собственной, правда, пропустив середину.
   – И мне приятно, Алекс. Быть учителем это круто!
   – Отлично, – резко выпрямившись, хлопнул в ладоши психолог. – А теперь, когда между нами выстроился мост взаимопонимания, к делу! Не хочу показаться бестактным, но у меня будет к тебе личный вопрос, как ты понимаешь, несвязанный с учёбой.
   Я кивнула и приготовилась слушать.
   – Скажи, пожалуйста, что тебя связывает с Адамом Блэком?
   Опа! К такому повороту я не готовилась! Зря не обратила внимания на реплику психолога утром! Думала, это он так, для красного словца. Я была почти на сто процентов уверена – речь пойдёт о нападении или, на худой конец, о моей успеваемости, но никак не об Адаме!
   – Кейт? Ты можешь мне доверять, помнишь? Всё, что ты скажешь в этом кабинете, останется в этом кабинете. Как в Вегасе.
   Меня слегка передёрнуло при упоминании «Города Ангелов», перед глазами тотчас появился образ отца, перепуганного, умоляющего меня уехать из Блэкфорта.
   – Думаю дружба, – пытаясь отмахнуться от неприятных мыслей, немного погодя, ответила я.
   – Ты думаешь или дружба? – сосредоточенно переспросил учитель.
   – Нет, я уверена. Мы друзья.
   Алекс задумался, внимательно изучая моё лицо, как будто старался разглядеть в глазах неуверенность или намёк на ложь.
   – А что твоя мама думает по поводу вашей дружбы?
   – А причём здесь моя мама, – я нахмурилась, этот разговор начинал нравиться мне всё меньше и меньше. – Мне уже достаточно лет, чтобы выбирать круг общения самостоятельно.
   – Хочешь моё мнение?
   Окончательно разочаровавшись, я откинулась на спинку стула, скрестив на груди руки, всем своим видом говоря: «Эй, Алекс, да засунь ты своё мнение, знаешь куда»? Но, Бруни это нисколько не смутило и он продолжил:
   – Кейт, хочу, чтобы ты поняла меня правильно. Я не собираюсь лезть не в своё дело. Не буду указывать с кем тебе дружить, а с кем нет. Но предостеречь обязан. И не потому, что ты моя ученица. А потому, что я близкий друг твоей бабушки.
   – Что? – вот это новость, почему я узнаю о таких вещах последней? – Да, Мэри не хотела говорить тебе, чтобы не ставить в неудобное положение.
   – И чего тут неудобного? – возмутилась я. – Было, куда более, неудобно познакомиться с вами на дороге, а потом узнать, что вы мой учитель!
   – Понимаю, это мой просчёт. Но, речь сейчас не об этом!
   – А о чём?
   – О том, что Блэк не лучшая компания для такой девушки, как ты.
   – Да ладно? – язвительно фыркнула я. – Отчего же?
   – На это есть целый ряд причин. Возможно, сейчас они покажутся тебе нелепыми, как, собственно, и сам разговор, и всё же… Адам намного старше тебя. У него имеется целый перечень вредных привычек, о которых ты даже не догадываешься. Его, так сказать, слава, вовсе не блещет безупречностью репутации. Просто поверь, общение с этим молодым человеком не принесёт ничего хорошего, лишь поставит под сомнение твою честь.
   Сказать, что я была возмущена, не сказать ничего! Устав от вечных нравоучений матери, я и так была истощена необходимостью постоянно оправдываться! А тут ещё и Бруни со своими умозаключениями! Да, возможно, Алекс искренне волновался за меня, ну или выполнял наказ бабушки. Но, не много ли он на себя берёт? Моя личная жизнь никого не касается и, уж тем более, какого-то знакомого Мэри. Даже, если он чёртов школьный психолог!
   Голова вдруг заболела, пульс начал глухо отстукивать секунды в висках. Я зажмурилась, растирая пальцами глаза – благо сегодня была совсем без косметики.
   – Это всё, что вы хотели мне сказать?
   – Кейт, пожалуйста, пообещай, что после, когда перестанешь злиться, проанализируешь наш разговор и ситуацию в целом. Задай себе вопрос: «что ты знаешь об Адаме»? Он когда-нибудь говорил о своей семье, о своём прошлом, хоть о чём-нибудь, несвязанным с настоящим? Доверяет ли он тебе настолько, насколько доверяешь ему ты? Нет ли у него скрытых причин общаться с тобой?
   Эта вереница вопросов стала последней каплей, переполнившей чашу терпения и тактичности. Резко поднявшись на ноги, желая немедленно закончить разговор, я посмотрела Бруни прямо в глаза, более не стараясь подбирать слова, руководствуясь вежливостью:
   – Со всем уважением, но этот человек, как вы говорите «с целым перечнем вредных привычек», спас мою жизнь. Я знаю о нём достаточно, чтобы считать его другом! В отличие, например, от вас! Никто даже не догадывается, какой Адам Блэк на самом деле. И мне очень жаль, что вы судите о нём, основываясь лишь на общественном мнении, которое, зачастую, бывает ошибочным. Всё, что люди знают или думают будто бы знают о Блэке, лишь необоснованные слухи. А теперь, если это всё, позвольте мне уйти, так как вы абсолютно правы, я считаю этот разговор нелепым и бессмысленным.
   – Кейт, – тихо отозвался Алекс, поднимаясь на ноги. – Ты заблуждаешься на его счёт…
   Бросив на учителя взгляд полный негодования, я открыла дверь и, переступив порог, напоследок сухо заметила:
   – Может и так, но, это моя жизнь, я оставлю право выбора за собой! До свидания, мистер Бруни.
   Подчеркнув последнее обращение, намекая на то, что воображаемый мост, который психолог строил вначале нашего разговора, сожжен до основания, я вышла из класса, торопливо направляясь на улицу, где меня уже должен был ждать Адам. И Блэк, действительно, был на парковке. Он стоял возле серого «Мустанга», шестьдесят восьмого года, и разговаривал по телефону.
   Выдохнув с облегчением, я направилась в его сторону, но, поймав на себе колючий взгляд, застыла на месте. До меня доносились ничтожные обрывки фраз. Грубо и пренебрежительно Адам ответил: «я понял», «ты ошибаешься», «она не волк» и «катись к чёрту»! После чего, музыкант ещё раз злобно на меня посмотрел и, сев в машину, уехал прочь.
   Внутри что-то оборвалось… Возможно сердце? Или душа? Или всё разом?
   Что произошло?! В чём я провинилась?! А то, что это так не вызывало сомнений – слишком уничижительным был взгляд Блэка.
   Совершенно ничего не понимая, чувствуя, как болезненно сдавливает лёгкие, а в глазах появляются слёзы, я растеряно огляделась по сторонам, словно искала поддержки. Никого… Кроме мистера Бруни, смотрящего на меня из окна кабинета психологии, с мобильным телефоном в руке.
   Как только наши взгляды пересеклись, мужчина тотчас скрылся за жалюзи. Что же, хоть кто-то получил сегодня желаемое…
   Вечером, уже будучи дома, не зная чем себя занять, я выяснила, что в городе Адама после обеда никто не видел. Он не появлялся ни в «Роджере», ни в кофейне, ни на репетиции группы. А ещё, его телефон, весь оставшийся день, был «вне зоны действия сети».
   Откуда я знаю? Звонила. Не то, чтобы часто, всего пару тысяч безуспешных раз…

Глава 32

   5 ноября

   «Проснись, проснись, проснись…»
   Мой собственный голос, набатным боем, разносился от висков к затылку. Тело не слушалось – его сковал страх, парализующий даже инстинкт самосохранения.
   Под руки меня держали двое мужчин, ещё двое шли впереди и один позади, с керосиновой лампой. Вся пятёрка одета в чёрные мантии, лица скрыты под капюшонами. Они значительно выше меня и, разумеется, сильнее. Немногословны. Точнее, за весь путь мне довелось услышать, лишь одного из них, того что шёл позади. Низким, безэмоциональным голосом, он проронил несколько фраз: «Мы так долго тебя искали», «Ты даруешь нам свободу», «Кровь от крови моей».
   Я не имела ни малейшего понятия, что происходит! Из-за невозможности повлиять на события или понять суть, становилось ещё страшнее. Ужас, леденящим ядом растекался по венам, не позволяя сопротивляться, но заставляя запоминать всё происходящее в мельчайших подробностях – словно от этого зависела моя жизнь…
   Мы продвигались вглубь каких-то катакомб. Низкие, каменные своды нависали над головой несимметричными арками. Ноги шаркали по воде, возможно, этот жуткий лабиринт недавно подтопило. Сырость и гниль – два запаха, особенно чётко различающихся в какофонии зловония царящего повсюду – были столь навязчивы, что иногда приходилось задерживать дыхание, дабы смрад не провоцировал рвотные позывы.
   На мне было надето алое платье в пол. Лёгкое, открывающее плечи, развевающееся на, неизвестно откуда, гуляющем здесь сквозняке. Волосы распущенны, спадают по плечам аккуратными, упругими локонами. Туфли дорогие, роскошные – я не люблю подобную обувь, но на эти не могла наглядеться – изящные, утончённые, узкая лодочка, высокий подъём и тонкая шпилька. Правда, каблук постоянно попадал между округлых камней, которыми был вымощен пол, поэтому я, то и дело, качалась из стороны в сторону, опираясь на ведущих меня мужчин.
   Спустя некоторое время мы вышли в огромное помещение, напоминающее амфитеатр под землёй. Стены устремлялись ввысь и, без должного освещения, терялись во мгле. Множество отвесных балконов, на которых стояли люди в тёмных балахонах, таких же, как и на моих конвоирах. Электричества не было, вместо ламп смоляные факелы и несколько, сложенных прямо на полу, костров. Никакой мебели, лишь большой каменный постамент в центре, на котором нечто, похожее на гроб или саркофаг. Золотистого цвета, инкрустированный изумрудами, он ловил и отбрасывал отражение огня, порождая зловещие тени.
   Воздух звенел от раздражающего гула. И пусть, присутствующие говорили очень тихо, из-за архитектурных особенностей пространства, все звуки объединялись в единую волну, усиливая друг друга, превращаясь в вой, возносящийся вверх, будто тот стремился вырваться из заточения. Я бы тоже очень хотела оказаться на свободе! Ну, или хотя бы понять, зачем меня сюда привели. Но, увы, была лишена любых, даже самых скромных надежд на сей счёт.
   Когда наше появление заметили остальные, перешёптывания вмиг стихли. Все, абсолютно все, посмотрели на меня, я знала это, чувствовала кожей.
   Плечи передёрнуло, скорее от смущения, нежели от страха. Голос в моей голове, не затихающий ни на секунду, стал громче. Он бормотал что-то на латыни, потом на французском, резко переходил на испанский, немецкий и даже русский. А в промежутках, между мольбами «проснуться», уговаривал, нет, даже приказывал, уезжать из Виргинии.
   Странно, но внутренняя паника стихла, несмотря на то, что происходящее набирало обороты. Толпящиеся по периферии фанатики начали стекаться к центру, а меня небрежно толкнули вперёд, вынуждая подойти к саркофагу.
   – Кровь от крови моей… Кровь от крови моей… – скандировали «капюшоны».
   Оказавшись возле постамента, я заметила на нём надпись. Она шла по периметру, выбитая в каменном основании: «В крови твоей, сила моя. Да прибудет с нами вечность».
   Эти слова! Они были выгравированы на медальоне, что подарил мне Бруни.
   Инстинктивно прижав руку к груди, я попыталась найти украшение, но его не было! В ту же секунду, подвеска сверкнула в руке человека, который вёл меня в это проклятое место!
   – Эй, это моё! – воскликнула я, наплевав на условности. Папа, бабушка, Алекс, все они говорили ни в коем случае не снимать кулон!
   Сотни глаз впились в меня прожигающей насквозь ненавистью. Мужчина с медальоном остановился, медленно развернулся и снял со своей головы капюшон.
   – Уверена? – зазвенел в ушах знакомый голос…
   Среди мелькающих костров и устрашающих мантий я увидела родные глаза – Джеймс Крофт. Мой собственный отец. Он смотрел на меня с болезненной тоской, сжимая в одной руке цепочку медальона, а в другой ритуальный нож, тот самый, которым неоднократно вспарывали мою грудь в предыдущих кошмарах…
   – Кейт, – кто-то позвал меня из самой глубины катакомб…
   Я оглянулась. Фигуры сектантов начали сливаться в единую тёмную массу, постепенно растворяясь во мраке. Глаза заволокло едкой пеленой слепоты.
   – Кейт, уже почти двенадцать, ты собралась спать весь день?..
   Я несколько раз моргнула. Но, как оказалось, просто открыла глаза. Надо мной стояла мама, одетая в пальто цвета спелой вишни, или крови… Во всяком случае, это первая ассоциация, возникшая в моей голове.
   – Я собираюсь в город за продуктами, поедешь со мной?
   Сон… я знала, это сон! Безумная усмешка коснулась губ совершенно случайно, бесконтрольно. Мама наклонилась чуть ниже, с интересом разглядывая моё, улыбающееся спросонок, лицо.
   – Кто ты, и что сделала с моей дочерью? – шутливо спросила Сандра, после чего резко выпрямилась, пожимая плечами. – Ладно, валяйся, соня. Но, как встанешь, пожалуйста, уберись в комнате, это ведь не сложно. Нужно просто…
   – Всё класть по местам сразу, – подхватив, уже заученную мной наизусть, фразу, закончила я.
   – Вот именно. Если будут какие-то блестящие идеи по поводу покупок, звони!
   С этими словами мама вышла из спальни, а я, натянув повыше одеяло, перекатилась набок, глядя в не занавешенное портьерой окно.
   Что за бред мне снова приснился? Почему папа во сне был злодеем? И, какого чёрта, каждый раз кто-то или что-то просит меня уехать из Виргинии?
   Я безнадёжно заблудилась в предположениях, растеряв даже более-менее логичные теории. Ладно, плевать, это всего лишь сны, новая школа, новый город, стресс, вызванный нападением. Наверняка всему есть разумное объяснение. Нужно, как можно меньше думать об этом и однажды кошмары уйдут, так же как появились.
   Но о чём мне тогда думать?
   Я села. Комната была залита солнечным светом, ярким и слепящим. Настроение сразу поднялось. Решив, что проводить столь ясный день в постели – это преступление, я направилась в ванную. Там, встретившись взглядом со своим отражением, как назло вспомнила о случае на парковке – а ведь почти получилось настроить мысли на позитивный лад!
   Адам… мне так и не удалось выяснить причины, по которым Блэк уехал. Внутри поселилась стойкая уверенность, что без мистера Бруни там не обошлось! Но, если это так, почему Адам послушал его и что ему мог наплести мой учитель?
   Вот же зараза! В последнее время столько неясностей – голова идёт кругом! Куда не глянь, какую часть жизни не охвати, я только и делаю, что пытаюсь отыскать ответы, которых, возможно, и нет! А, может быть, я просто задаю не те вопросы?..
   Данные мысли терзали меня и за завтраком, и позже, когда, вооружившись чашкой какао, да упаковкой имбирного печенья, я устроилась на диване в гостиной, решив в коем-то веке посмотреть телевизор.
   Дурацкое ток-шоу; передача о ловле лосося; кулинарный поединок; клипы; мексиканская мелодрама; полицейский сериал; снова ток-шоу; опять полицейский сериал; местный телеканал с последними новостями…
   « – Сегодня утром, в районе пятидесятого шоссе, недалеко от старого городского кладбища, был найден труп молодой девушки. Полиция пока не сделала официального заявления, но наш источник сообщил, что тело жертвы было полностью обескровлено! Никаких других повреждений или следов насилия не обнаружено…»
   На мгновение я зависла на слегка несимметричном лице корреспондента, но вскоре взгляд сконцентрировался на крыше, виднеющейся на заднем плане – особняк Адама.
   – Говоришь, если идти через лес, то можно добраться минут за пятнадцать? – задумчиво пробурчала себе под нос я и встала с дивана, выключая телевизор.
   Да уж, верх благоразумия тащиться через сосновый бор к заброшенному кладбищу, где буквально пару часов назад нашли труп! Видимо, жизнь меня ничему не учит! Но, как бы там ни было, спустя полчаса, заверив бабушку, что еду к Сюзанне готовить проект по истории, я стояла на границе леса, пытаясь прикинуть, какая из двух, виднеющихся средь деревьев, троп моя.
   Адам не соврал, мы были практически соседями. Да, мне потребовалось не пятнадцать минут, а примерно полчаса, чтобы добраться до его дома. Но, лишь потому, что я, то и дело, поворачивала назад, пытаясь убедить саму себя, будто заявляться без спросу невежливо. Вдобавок, я совершенно не представляла, что скажу Блэку при встрече. И вообще, стоит ли с ним говорить, после того, как он, самым наглым образом, кинул меня возле школы?
   Мне бы пришлось ещё долго бродить туда-сюда из-за собственной нерешительности, не появись на горизонте поросшие мхом могильные плиты, от вида которых похолодело внутри.
   Кладбище было преодолено со скоростью звука, но когда средь равнины вырос особняк, я тут же превратилась в улитку.
   Прошло минут двадцать, прежде чем мне хватило мужества постучать в дверь. Никакой реакции. Ни шорохов, ни звуков. Может быть, Адам уехал в город? А это значит, что в номинации: «круглая идиотка», побеждает Кейтлин Джеймс Крофт! Аплодисменты! Теперь снова придётся идти, через это жуткое кладбище!
   Я вразвалку сошла с крыльца, под ногами снова затрещали сосновые иголки. Ну, почему бы просто не дождаться пятницы и поговорить с Адамом в "Роджере"? Приспичило же мне сюда притащиться! Поморщившись от вида покосившихся надгробий, я обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на здание. И вдруг, в окне гостиной промелькнула тень!
   Да ладно? Он издевается, что-ли? Прячется от меня в своей викторианской крепости? Ну, прям Виктор Франкенштейн!
   Негодование заставило немедленно вернуться к двери и на этот раз постучать более настойчиво. Впрочем, ничего не изменилось. Адам не собирался открывать! Ну, а я, не собиралась сдаваться, потому взяла да толкнула дверь – на удачу! Оказалось незаперто…

Глава 33

   Мне уже доводилось бывать в этом доме прежде, поэтому я безошибочно нашла дорогу в гостиную. И, как только переступила её порог, гнетущую тишину нарушил голос Адама. Немного странный, слишком тягучий, словно нетрезвый.
   – Что ты здесь делаешь?
   Он сидел в массивном, тёмно-коричневом, кожаном кресле, с высокой спинкой, раскидистыми подлокотниками и резными ножками, наблюдая за танцующим пламенем в камине. Ноги фривольно закинуты на журнальный стол, там же стояла початая бутылка виски, полупустой стакан в правой руке.
   – Что произошло вчера? – опуская приветствие, я ловко перехватила инициативу нападения.
   – Ты должна уйти и больше никогда не приходить сюда, – игнорируя мой вопрос, резко отозвался Блэк, не глядя в мою сторону.
   – Что? – потрясённо окинув взглядом профиль Адама, мягко освещаемый пламенем, я было отступила назад, почувствовав себя чертовски глупо. Но, вскоре, ощущение собственной ничтожности сменилось возмущением. – Это всё, что ты можешь сказать?
   – Да, больше мне прибавить нечего, уходи! – холодно ответил музыкант.
   Я обречённо усмехнулась и опустила взгляд. Все вокруг твердили, что Адам тот ещё придурок, что он пользуется людьми, а потом выбрасывает их за ненадобностью. И отчего я вдруг решила, что со мной будет иначе?
   – Ну, конечно… – с горькой досадой, заключила я. – Так, что это было, Адам? Спор с приятелем? Спортивный интерес? Скука? А я-то дура, поверила в то, что слухи о тебе ложь, нелепый трёп завистников и обиженных бывших подружек. Видимо, мистер Бруни был прав!
   – Бруни? – Адам неожиданно обернулся, его взгляд источал враждебность. – Александр Бруни?
   Что-то в интонации рокера меня насторожило. Вот только, что именно?
   – Да, – немного погодя, кивнула я, – он наш школьный психолог, но ты, наверное, и сам это знаешь. В конце учебного дня Бруни вызвал меня к себе и полчаса промывал мозги, убеждая в том, что ты не самая лучшая компания, для такой девушки как я.
   – Он абсолютно прав, – лишь на мгновенье язвительно усмехнувшись, Адам снова уставился на огонь, превратившись в бездушную статую.
   Музыкант таки был пьян, об этом говорил и характерный запах в комнате, и полностью пустая бутылка, что лежала рядом с креслом на полу, и которую я приметила только теперь. Его состояние вполне могло объяснить странность в поведении, но лишь в настоящий момент, не вчера. Я же, твёрдо решила, что не собираюсь уходить без ответов, разве только эта местная рок-звезда оторвёт свой зад с нагретого места и выставит меня силой. Но и тогда можно ещё долго барабанить в дверь, благо сегодня выходной, а местные соседи, как известно, копов не вызывают!
   Потоптавшись ещё пару минут в дверях гостиной, понимая, что приглашения войти, как и разумных объяснений, ждать бессмысленно, я прошла вглубь комнаты и, обойдя кресло кругом, встала прямо напротив Адама, скрестив руки на груди.
   – Блэк, я жду!
   – Это прискорбно и глупо, – жуя слова, ответил Адам, опустошая стакан.
   – Да что с тобой не так? – не стерпев, взорвалась я, всплеснув руками и задышав, точно разгневанный хорёк. Должно быть, выглядело совсем не угрожающе, а смешно, потому что рокер, почти искренне, улыбнулся.
   – Со мной-то как раз всё в порядке, типично, я бы даже сказал. А вот, чего хочешь ты?
   Адам поднялся на ноги, обрушиваясь на меня хмурой тенью, и чуть склонил голову набок, внимательно вглядываясь в лицо.
   – Как же вас, девушек, легко заполучить… Пара грустных взглядов, имитация чувства вины, дешёвая бредятина о поиске себя и вот, ты сама пришла ко мне в дом. А будь я более настойчив, по собственной воле уже поднималась бы в спальню.
   Обомлев от подобных заявлений, я застыла, хлопая глазами, точно механическая кукла. Что можно ответить на подобное заявление? Отчасти Адам прав, я пришла сюда сама, точнее прибежала, как потерявшийся щенок в поисках хозяина. Но, я ведь с самого начала не питала никаких иллюзий в духе: «и жили они долго и счастливо», просто хотела, чтобы Блэк был со мной честен, а не швырял туда-сюда, как бейсбольный мяч. Перемены его настроения мутили воду в моём сознании – то хочу быть рядом, то не хочу… Надоело!
   – До свидания, Адам, – слова еле протиснулись сквозь плотно сжатые зубы.
   Меня буквально трясло от злости на саму себя, на Адама, на весь мир и грёбанную Виргинию в частности!
   Стараясь выглядеть непобеждённой, гордо вскинув подбородок, я направилась в парадную. Позади послышались шаги – наверное, Блэк хотел удостовериться, что я, раз и навсегда, покинула его дом, да запереть дверь, дабы оградить себя от незваных гостей.
   Я не стала оглядываться, чтобы подтверждать свою теорию. Достаточно унижений на сегодня!
   Мне действительно нужно было уйти, я хотела этого! Обида и разочарование душили изнутри, закручивая душу в тугой узел где-то под сердцем. Но, когда пальцы уже почти коснулись дверной ручки, что-то произошло! Я почувствовала, что просто обязана высказаться, иначе обида грозила выбить мне рёбра.
   Резко обернувшись, я чуть не взвизгнула от неожиданности – Адам стоял рядом, и намного ближе, чем можно было предположить. Его надменный взгляд, окончательно сорвал плотину, заставляя меня сыпать словами, точно свинцовыми пулями.
   – Не знаю, что на тебя нашло. Может так сложились звёзды, а может это последствие выпитых двух бутылок виски, ведь ты явно пьян. И я понятия не имею, в чём причина твоей депрессии, которую ты так отчаянно не желаешь признавать! Но знаешь, что? Пора перестать жалеть себя. Ты не сможешь заставить весь мир ненавидеть тебя так же сильно, как ненавидишь себя сам! Не я пришла к тебе той ночью! Ты заявился ко мне, потому что страх одиночества заставляет тебя страдать, верно? Но фишка в том, что если продолжишь отталкивать людей, это неизбежно произойдёт, – пара рваных вздохов, чтобы не запнуться о собственные слова, и я хлёстко заканчиваю речь. – Хочешь правду? Ты просто трус, Адам, и мне искренне тебя жаль!
   Наконец, я была готова уйти, переполненная разного рода эмоциями – от гордости до полного опустошения. Но резкий хлопок ладони Блэка, в десяти сантиметрах от мой головы, заставил окаменеть и вжаться в дверь. Он был так близко и так далеко одновременно, словно между нами раскинулась пропасть, прыгнуть через которую, значит оборвать собственную жизнь.
   Облокотившись одной рукой о дверной наличник и угрожающе нависнув над мной, Адам, не моргая, смотрел прямо в глаза. Наверняка он видел страх, танцующий в кофейной радужке, вспышками тревоги и, возможно, чего-то ещё, чего я сама не была готова осознать.
   Музыкант звучно втянул воздух через нос и задержал его в лёгких, начиная медленно наклоняться. Бессмысленность попыток сохранить ровность собственного дыхания, стала очевидной! С каждым преодолеваемым миллиметром, Блэк уверенно нарушал моё личное пространство, а я не смела пошевелиться, словно любое движение, даже взмах ресниц, развеет меня в пепел.
   Внутри всё ещё тлела злость! И стоило бы упереться в грудь, оттолкнуть обидчика, так же как он оттолкнул меня своими словами… Но, кажется, я потратила все свои силы на колкие фразы, смысл которых уже и позабыла.
   Царящая, ещё секунду назад, атмосфера острой обиды стала стремительно меняться. Я чувствовала, что с каждым вздохом нервы натягиваются, подобно гитарной струне, и если напряжение продлится ещё хотя бы мгновение, я сломаюсь. Но к чему это приведёт? К очередной словесной браваде? Или к чему-то иному, непозволительному, тому, о чём я не смела и думать?
   Ещё ближе… Адам уже почти прижал меня своей грудью к двери. Его рука коснулась талии, очень аккуратно скользя по ней за спину, сминая ткань футболки пальцами. Я совершенно потерялась в чужом дыхании, во взгляде обожаемых глаз, в бешеном ритме собственного сердца! Всё, о чём я могла думать в данную секунду – гадать какие у Адама губы на вкус – мягкие, слегка горькие из-за виски, но невероятно нежные и чувственные, я уверена…
   И вновь несколько сантиметров осталось позади.
   Адам согнул руку в локте, проводя кончиком носа по моей щеке. Он напоминал хищника, что пытался запомнить запах жертвы, дабы найти её даже если та сумеет сбежать.
   Безумие какое-то!
   Всё моё естество вздрагивало и переворачивалось. Тело бросало то в жар, то в холод. Ладони были влажные, хотя пальцы оледенели. А пульс, и вовсе, превратился в прямую линию.
   От шума в голове я окончательно потеряла способность к анализу. Здравый смысл покинул меня, гордость собрала вещи и громко хлопнула дверью – должно быть, возвращаясь в Аризону! Ведь, буквально секунду назад, я поняла, что умру, если не испытаю всех оттенков, уже не одну неделю будоражащего моё сознание поцелуя.
   Пусть Блэк и наговорил кучу гадостей, пусть был холоден и неприветлив. Пусть! Я по-прежнему не верю его словам, слишком обидными они были, словно музыкант отчаянно пытался отгородиться от меня! Нет, мой Адам не такой… Но мой ли он?
   Облизнув пересохшие губы, я сглотнула воздух. Короткий вдох, чтобы не потерять сознание от недостатка кислорода, и веки опускаются, давая Блэку понять, что я сдалась. Приподняв подбородок, уничтожая разделяющее нас расстояние, я прижала затылок к двери. Адам выдохнул с примесью хрипа, словно почувствовал резкую боль, но, в следующее мгновение, уверенно притянул меня к себе.
   Ощущая нечто схожее со статическим электричеством от почти соприкоснувшихся губ, я была готова раствориться в моменте полностью, но, внезапно, раздался громкий визжащий звук, вырывая меня из состояния эмоционального опьянения… Вырывая меня из рук Адама!
   Блэк, словно очнувшись, отшатнулся, хаотично оглядывая моё лицо, всё ещё затуманенным взглядом, полным растерянного смятения.
   – Это знак, мы не должны… Я не должен, – глухо пробормотал он, тряхнув головой, и быстрым шагом направился в гостиную, оставляя меня наедине с собой и к чёрту сбившимся дыханием.
   А жужжание, тем временем, становилось всё громче.
   Ещё до конца не осознав произошедшее я, с совершенно глупым видом, начала озираться по сторонам и, лишь спустя некоторое время, поняла – в заднем кармане джинсов разрывался на части мобильный.
   – Чёрт, чёрт, черт! – с яростной досадой шепчу в пустоту, дрожащими руками доставая телефон.
   На дисплее мигала надпись: «Джастин Стэнфорд».

Глава 34

   Несколько раз повторив про себя слово «Чёрт», а быть может и вслух, я набрала полную грудь воздуха, пытаясь привести дыхание в норму – проще не разбиться о землю, выпрыгнув из самолёта без парашюта! Но, ответить всё-таки нужно, поэтому «чёртнув» ещё разок, на всякий случай, вдруг остальные сто раз этот самый Чёрт не услышал, я взяла трубку.
   – Привет! – голос одноклассника странный, обеспокоенный.
   – Здравствуй, Джастин! Как ты? – опираясь о стену, отозвалась я, продолжая твердить про себя «чёрт» – это уже похоже на психоз.
   – У меня всё в порядке, я волновался о тебе. Видел сегодняшний выпуск новостей. Ты помнишь про старое кладбище, я просил тебя обходить его стороной?
   – Конечно, помню, Джас. Ты поэтому звонишь, напомнить про кладбище?
   – На самом деле нет, ты не перезвонила и даже не написала смс. Тебе передали моё сообщение?
   Эм, а ведь он прав.
   Я знала, что Джастин звонил после того случая у «Весёлого Роджера», но из головы совершенно вылетела необходимость ему перезвонить.
   – Наверное, бабушка забыла, – самым постыдным образом солгала я, после чего в динамике послышалось протяжное «хм».
   – Когда приедешь? – решив перевести тему, тут же спросила я.
   – Думаю в следующий понедельник, но кто знает, как здесь всё повернётся…
   – Где это – здесь? – не то, чтобы мне было безумно интересно, просто нужно же чем-то заполнить неловкие паузы.
   Но, что действительно странно – Стэнфорд, словно намеренно, проигнорировав мой вопрос, скомкано затараторил:
   – Прости, что я вот так исчез, обещаю по возвращении всё тебе объяснить. Но сейчас, мне пора… Я люблю тебя, Кейт.
   ЧЁРТ! Я чуть было не выронила мобильный из рук. Ну, почему именно сейчас? Ненавижу себя! Бессердечная интриганка! Стерва! Боже, Джастин, мне так жаль…
   Но, вместо всего этого вихря ругательств на саму себя, я весьма сдержанно ответила:
   – Я знаю… – и звонок оборвался.
   И, когда именно, моя жизнь стала такой сложной? Где я свернула не туда? Вру, вру и вру! Постоянно! Уже даже, кажется, не замечая этого! Матери, бабушке, мистеру Бруни, Джастину, самой себе…
   Забавно, но, во всей этой паутине недомолвок и лжи, честной удаётся оставаться только с Блэком. Если, конечно, умалчивание моих истинных чувств к нему не считается враньём!
   Кстати о Блэке. Сделав пару неуверенных шагов в сторону гостиной, я выглянула из-за угла.
   Пусть разговор со Стэнфордом и сбил с ресниц опиум влечения, разум абсолютно чётко понимал, что произошло или чуть было не произошло, пару минут назад.
   Все мои мысли были поражены вирусом под названием – Адам Блэк. Даже если закрыть глаза, музыкант никуда не исчезал. Его лицо оставалось под веками выжженным образом, на который со всей страстностью реагировало сердце, раз за разом пропуская удар, даже при мимолётном взгляде. Я не могла перестать думать о Блэке и в более спокойном эмоциональном состоянии, что говорить теперь, когда внутренний голос подсказывал – моя симпатия взаимна.
   Говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Я всегда была противником данного утверждения, но взглянув на свою жизнь теперь, понимаю – так и есть. Джастин был для меня другом, сам же испытывал совершенно иные чувства. Адам хотел стать другом, но очевидно, что мы оба не готовы просто дружить!
   Ладно, нужно как следует проанализировать ситуацию! Пора уходить (сбегать)! Исправить уже ничего не выйдет, а испортить ещё больше – к этому у меня талант!
   Хотя, постойте… Я никогда не любила прежде по-настоящему! И, чувствуя, как сердцу тесно внутри, имею ли я право столь безвольно отступить?
   «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского» – кажется, так говорят? И если не в семнадцать рисковать, делать ошибки, мечтать, любить, то когда? Даже если потом будет больно, даже если это разобьёт сердце! Разве не лучше смириться с безответным чувством со временем, нежели сожалеть всю оставшуюся жизнь об упущенном шансе?! Стоит сказать ему! Сказать, что он для меня значит! Сейчас или никогда! И к чёрту, Чёрта!
   Скованная предрассудками, но подпитываемая желанием разрубить узел недопонимания, я вошла в гостиную, практически сразу же пожалев о своём решении.
   Блэк стоял возле дивана, вновь смотря на огонь. Хотя, точнее сказать, сквозь него.
   – Адам, я… – голос был таким тихим, что вообще не ясно, как рокер меня услышал.
   – Твоему парню стоит лучше за тобой приглядывать, – безразличным тоном отозвался он. Как предсказуемо!
   Уверенность толкнуть речь о бессмертном чувстве, в духе «виноваты звёзды», резко сошла на нет. Я замерла, сверля взглядом спину Блэка, при этом ощущая, как от стыда заливаюсь краской. Ещё и гадкие слёзы подступали к горлу, растрачивая понапрасну мужество.
   – Не хочешь съездить в город? Выпьем кофе, – вдруг роняю я очень сухо.
   Блэк продолжает молчать, что-то отчаянно разглядывая в камине. Секунды растягивались до неприличия, превращаясь в минуты, минуты в часы, часы в годы… На душе ужасно паршиво. Хотелось запрокинуть голову и завопить во всё горло, таки разбудив безмолвных соседей. Но я держалась.
   – Будешь продолжать молчать? – спрашиваю я, потому что тишина сводит меня с ума.
   – Я скажу – нет! Никакого кофе, ни сейчас, ни потом! – ответил Адам, так и не обернувшись.
   – В чём я виновата? Не отрицай, что между нами… – мой голос сорвался, по телу прошлась колючая дрожь.
   – Нет никакого «между нами», Кейт, – обрывал меня на полуслове Адам. – Ты всё придумала. Я спас тебя, верно. Но, так бы поступил любой на моём месте. Мы уже это обсуждали – не присваивай мне качеств, которых я лишён. И прекрати унижаться! Ты не интересна мне, как девушка, как друг, да, даже, как официантка! Смирись. Будет лучше нам больше не общаться. Сначала всегда больно, но через пару месяцев ты забудешь моё имя, поверь.
   – Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – не в силах больше слушать эти острые, как битое стекло фразы, вспылила я, повысив голос.
   Бред! Какой бред! Мне не привиделось! Я точно знаю – Адам хотел поцеловать меня не меньше, чем я его. Что за дрянной спектакль с третьесортными актёрами?
   Блэк обернулся. На его лице застыла, уже знакомая мне, маска ехидства. Губы чуть скошены в усмешке, в глазах мерцают искры собственного превосходства.
   – Ладно, Крофт. Я не хотел быть грубым. Но ты сама напросилась. Ты права, мы с ребятами поспорили. Ящик пива против того, что я затащу тебя в постель!
   Я не верила своим ушам! Не верила и всё тут! По ногам начал подниматься жар, сотни маленьких обжигающих до боли искр. Сначала икры, затем бёдра, после живот, и вот они под языком, что так и горит проклятьями.
   – Вот как… Так чего же ты признался, ведь это очевидный проигрыш?! Не вынес груза ответственности?
   – Понял, что проблем от тебя куда больше, чем потеря пары сотен баксов на пиво. Плюс, я не сплю с девственницами! – ядовито улыбнувшись, Адам мотнул головой отбрасывая назад чёлку, которую теперь мне очень захотелось сунуть в камин позади музыканта.
   – Ясно.
   – Надеюсь, мы всё выяснили. Ты знаешь, где выход.
   – Разумеется, – утвердительно кивнула я.
   Я незамедлительно покинула дом Блэка, теперь уже точно навсегда! Размеренный шаг, никакой тряски, я держала себя в руках, ровно до того момента, пока силуэт не скрылся за могильными крестами. А вот потом, сорвалась на бег, захлёбываясь слезами.
   Нельзя вечно стучаться в закрытую дверь… Нельзя заставить человека чувствовать то, что он не может или не хочет! И я больше не буду! Хватит с меня этого дерьма! Чёрт!

Глава 35

   6 ноября

   Ночь была отвратительной!
   Бесконечные игры разума. Нескончаемые попытки разобраться во что превратилась моя жизнь! Прослушивание грустных песен. Впадание в меланхолию. Выдумка причин, по которым Адам меня отталкивает. Выдумка оправданий, по которым меня к нему тянет. Разбор, с пристрастием, наших отношений с Джастином. Снова поиски причинно-следственных связей, уже даже не знаю чего и с чем. Воспоминания о снах. Воспоминания о том, как же хорошо жилось в Фениксе. Воспоминания об воспоминаниях… Снова Адам, Адам, Адам…
   Господи, как же сложно, когда тебе семнадцать! Будь мне, к примеру, тридцать, я бы пошла в ближайший бар, заливать депрессию алкоголем, вприкуску с пинтой мороженного. А после уснула пьяным и счастливым сном, не страдая по смазливому рокеру, который в данный момент, наверняка, обжимается у сцены «Весёлого Роджера» с очередной фанаткой!
   В тридцать, жизнь в принципе проще! Я уверена! Ты уже достаточно взрослый, чтобы ни перед кем не отчитываться, но, всё ещё, можешь оправдывать свои безумства «играющим детством в штанах». Тебя пропускают в любые заведения не требуя документов. Не нужно ходить в школу, думать о поступлении в колледж. А у мужчин твоего возраста мозги, наконец, занимают почётное место в черепной коробке, и большая их часть становится вполне пригодной для нормальных отношений.
   После тридцати каждодневная драма уходит на покой. Появляются, столь нужные в семнадцать, но, отсутствующие по причине скудного жизненного опыта, цинизм и скептицизм. Они помогают не акцентировать внимание на незначительных проблемах. Ты не страдаешь из-за малого количества «валентинок» на четырнадцатое февраля. Не рыдаешь из-за выскочившего на носу прыща. Не трясёшься в панике перед свиданием. То, что в семнадцать кажется катастрофой, в тридцать всего лишь забавный случай, над которым можно посмеяться с подругами в кафе, такими же циничными, взрослыми и самодостаточными. Да и выбор парней резко расширяется, потому что автоматически охватывает больший возрастной контингент. Хотя, данный факт меня не особо волнует. Ведь я больше никогда, никогда, никогда не вляпаюсь в дерьмо, имя которому чувства! НИКОГДА!
   – Ты сегодня неважно выглядишь, милая, – бабушка поставила на стол тарелку с завтраком и меня резко затошнило, отчего лицо перекосилось.
   – Прости, что-то я не голодна…
   – Что случилось? Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Мэри.
   Я подняла голову и пару секунд смотрела на бабушку, словно видела её впервые. А потом с надрывом выдохнула, заметив «взволнованную» морщинку меж седых бровей, которая с каждым мгновеньем тишины становилась всё глубже.
   – Ничего, просто не выспалась. Наверное, это всё кошмары, – не дай бог, бабушка поймёт, что я хандрю из-за безответной любви!
   – Тебе снятся кошмары?
   – Да, почти каждую ночь, уже третий месяц, – всё-таки отправляя в рот малюсенький кусочек блина, промямлила я.
   – И о чём эти сны, если не секрет?
   В голосе бабушки просквозили слишком явная заинтересованность и, несвойственное ей, волнение. Ленивое пережёвывание блина вмиг прекратилось. Отложив вилку, я посмотрела на Мэри, которая сию же секунду села напротив, укладывая руки поверх стола, явно приготовившись слушать.
   – Ладно, – неуверенно протянула я, прикидывая, что стоит рассказывать, а что лучше опустить. – Сегодня, почти под утро, мне приснилось, как я бежала по узкому коридору какого-то монастыря. Не знаю от кого, преследователей я не видела, просто знала, что нужно бежать! По пути мне встречалось множество дверей, но все они были заперты. И, когда надежды почти не осталось, я заметила проход, прямо в стене. Он выглядел, как портал в другое измерение. Единственный шанс! Я сразу же прыгнула в голубоватое свечение и оказалась на отвесном балконе. Подо мной был огромных размеров зал католитического собора. Безумно красивый. Линии, своды, фрески, витражи, у меня перехватило дыхание и, на время, я забыла об опасности. Но, вскоре, я услышала голоса, они оживлённо спорили о каком-то пророчестве. Речь шла о великой миссии, о том, что все собравшиеся здесь избранные. Ещё было что-то о недостойных обладать могущественной силой, и о том, что пора истинным правителям занять свои места.
   Опустившись на четвереньки, я тихонько подползла к краю балкона, чтобы получше разглядеть происходящее внизу. Там собралось около двадцати человек. Все присутствующие одеты в чёрные мантии, лиц не видно. Спустя какое-то время в зал вошёл ещё один человек. Он вёл за руку девочку лет пяти. Я запомнила всё до мельчайших подробностей – фиолетовое платье, белые туфельки, сиреневые носочки. Знаешь, когда я была маленькой, у меня было точно такое же платье…
   Девчушку вывели в центр. Под реплики о скверне, которая кроется внутри, её посадили на каменный алтарь. Монахи хором затянули молитву, больше похожую на заклинание. Точно сектанты, они раскачивались из стороны в сторону, в такт своей ужасающей песни, вскидывали вверх руки, кланялись и выли. А потом, один из них достал из-под рясы ритуальный клинок и… – мой голос дрогнул, в глазах уже давно дрожали слёзы.
   Эти сны. Они от раза к разу становились всё более реалистичными и жестокими.
   Тяжело сглотнув вставший в горле ком, я продолжила, чувствуя – пришло время выговориться.
   – Он убил её. Заколол, как животное… Я вскрикнула, потому что ощутила острую боль в груди, будто и меня кто-то пронзил ножом. Никто из монахов не обратил на меня внимания, кроме одного человека, того, что привёл девочку на растерзание этим чудовищам.
   Замолчав, я отодвинула от себя тарелку, с почти не тронутым завтраком, и встала из-за стола. Захотелось как можно скорее выйти на улицу, вдохнуть свежий воздух и постараться забыть жуткие образы, стоящие перед глазами.
   Бабушка, кажется, пребывала в смятении и глубокой задумчивости.
   Надев рюкзак, уже стоя на пороге кухни, я обернулась.
   – Это был отец. Я постоянно вижу его во снах. Он предупреждает меня об опасности, просит уехать из Виргинии, а иногда пытается убить… Как думаешь, это потому, что я всё ещё зла на него из-за развода? Что пытается мне сказать моё подсознание?
   Мэри нахмурилась. Я вдруг осознала, что и сама свела брови к переносице.
   – Может быть, что пора заканчивать читать Стивена Кинга на ночь, – бабушка, пытаясь разрядить обстановку, очень тепло улыбнулась, и эта улыбка отразилась в моей душе бесконечной признательностью.
   Я понимающе кивнула. Мне было не сложно согласиться и принять такую версию психоанализа, она казалась самой безобидной и потому подходящей.
   Обменявшись с Мэри пожеланиями «хорошего дня», я вышла из дома, но вовремя вспомнила, что забыла на кухне учебник по тригонометрии. Пришлось вернуться. В кухне уже была мама и тон её голоса, пробирающей отчаяньем до костей, заставил меня замереть в прихожей.
   – Мы проиграли… – всхлипывала Сандра.
   – Дорогая, всё будет хорошо! Кейт справится, она сильная! – говорила Мэри тише обычного.
   – Увези мы её хоть на край света, нам не изменить её сути.
   – Я уверена, Джеймс во всём разберётся, верь в своего мужа. У нас ещё есть время!
   Тишина – гнетущая, мятежная, горькая на вкус. Я слышала, что мама плачет, абсолютно не понимая, о чём они с бабушкой говорят. Но стойкое ощущение обречённости коснулось и меня. Даже снова замутило.
   Я начала тихонечко красться обратно к выходу.
   Уже перед тем, как прошмыгнуть на улицу, до меня вновь донеслись слова матери:
   – Разве ты не видишь, мама? Это началось…

Глава 36

   Я лежала на постели, подтянув к груди, согнутые в коленях ноги, разглядывая тёмное пятнышко на стене, которое не замечала прежде.
   День прошёл обычно, разве что Сюзанна сегодня отсутствовала. Я звонила ей после первого урока, кажется, подруга отравилась и решила пару дней отсидеться дома. Отлично, как раз тогда, когда она мне так нужна!
   Я не стала рассказывать по телефону про визит к Адаму, про новые кошмары и о разговоре бабушки с мамой. Каждая из тем была слишком сложной, личной, чтобы обсуждать её поверхностно. Так что, пока Сью не поправится, мне придётся хранить этот груз внутри.
   «– Это началось…» – что имела в виду мама? Переходный возраст? Если так, то Сандра опоздала, года так на четыре. Да и потом, я не настолько трудный подросток, чтобы рыдать сидя в кухне на полу.
   « – Кейт справится, она сильная! » – а это? Связано с нападением? Мама всё ещё не отошла от шока? Хорошо, допустим. Но причём тут отец, и в чём он должен разобраться?
   Голова начала болеть. Сначала незаметно, изредка посылая неприятные импульсы, нарастая увесистым гулом в висках. Возможно, стоило просто поговорить, задать близким прямые вопросы и прояснить всё на месте. Но, я была уверена, что правду никто из них не скажет. К тому же, ссора с Адамом слишком подкосила меня морально. И, чем сильнее я старалась концентрироваться на чём-то другом, тем больше думала о нём. Парадокс из парадокса, с которым я ничего не могла сделать! Чёрт бы побрал этого Адама!
   Джастин звонил мне сегодня трижды. Все три раза я не взяла трубку. Не знала, что сказать, ведь приняла уверенное решение расстаться. Но, бросать кого-то по телефону слишком гадко, как и продолжать притворяться, что всё в порядке.
   Из комы бардака, царящего в воспалённом сознании, меня вытащил стук в дверь.
   – Милая, это мама. Можно войти?
   Я хотела было возразить, но, вспомнив истерику Сандры утром, смягчилась и весьма мягко ответила:
   – Конечно, заходи.
   Мама медленно приоткрыла дверь, почти бесшумно проскальзывая в комнату. Оглядевшись по сторонам, скорее просто инстинктивно, нежели с определённой целью, она нерешительно подошла к кровати и присела на самый край. Немного помолчала, покрутила головой и указала на фоторамку, что, так и лежала на столе перевёрнутой, изображением вниз.
   – Что за фото?
   – Да так, с одним парнем, – я постаралась улыбнуться, но получилось скверно.
   – С Джастином? – слегка прищурив глаза, уточнила Сандра.
   Я кивнула. Затем вытянула ноги, облокотившись спиной о спинку кровати.
   – Ты позволишь? – мама встала с постели, подошла к столу, глядя на меня вопросительно.
   – Смотри… – одобрительно кивнула я, изображая полнейшее равнодушие, хотя внутри что-то неприятно сжалось.
   Мне не хотелось, чтобы Сандра видела Джастина, запоминала его лицо, улыбку, привыкала к нему, потому, что между нами, определённо, всё кончено. Но, сказать об этом открыто я, всё ещё, не могла, у меня замирало сердце при мысли, что я потеряю Стэнфорда и как друга.
   Сандра подняла рамку, внимательно глядя на изображение. Я же, старалась не пялиться на неё слишком открыто, постоянно переводя взгляд то на книжные полки, то на шторы, то на собственные колени. Спустя секунд двадцать, мама безмолвно положила фото на место, точно так же как оно лежало и, не говоря ни слова, направилась к двери.
   Честно признаться, я совершенно ничего не поняла. Зачем она приходила? Почему вдруг заинтересовалась фотографией? И где, хоть какие-то, комментарии по поводу увиденного? Очень не похоже на Сандру!
   – Ты хорошо вышла на том снимке, – открыв дверь, мама обернулась и посмотрела на меня слишком нежно, как будто впереди нас ждала долгая разлука. Но вскоре её взгляд изменился, в нём появилась дикая хитринка, которая окончательно ввела меня в ступор.
   – Что? – протянула я, теряясь от столь неоднозначного и быстросменного настроения матери, в особенности на фоне утреннего инцидента.
   – И парень, тоже ничего, симпатичный, – отлично, миссис Крофт, уже лучше. – Конечно, не такой, как тот, что, уже десять минут, не решается позвонить нам в дверь и топчется на крыльце. Хотя, возможно он мне приглянулся из-за кожаной косухи? Всегда любила мужчин в рокерских шмотках. Так, что мне ему сказать? Может пригласить на чай? Войдя внутрь, сложнее будет передумать…
   Секунд пять я переваривала информацию, которая, поначалу, казалась сущей тарабарщиной, абсолютно бессмысленной и не относящейся к делу. А потом, меня осенило! Как обухом по голове двинуло! Я резко подскочила с постели и помчалась к окну. На подъездной дорожке стояла машина Блэка – тот самый форд «Мустанг», цвета мокрый асфальт.
   Голова закружилась, стало трудно дышать, перед глазами всё поплыло. Обернувшись на маму, я опёрлась о подоконник, скользя полубезумный взглядом по комнате в поисках, сама не знаю, чего.
   – Кейт, – с лёгкой усмешкой, протянула мама, заметив, не свойственное мне, поведение, – кто этот парень?
   – Это Адам… – сами собой прошептали губы, как раз в тот момент, когда в поле зрения попала массажная щётка для волос, лежащая на комоде.
   Подобно горной антилопе (читать – неуклюжему бегемоту), я перепрыгнула (а точнее перекатилась) через кровать и схватив её, попыталась распутать всклокоченные волосы. Не тут-то было! Они постоянно застревали меж мелких зубьев и путались ещё сильнее.
   Паника! Она стучала в горле, в груди, в животе! Вся моя комната звенела и дрожала от паники!
   – Не получается, – просипела я, выдирая вместе с расчёской внушительный клок волос.
   Так, спокойно! Просто дыши! Хватит истерик! Нужно собрать волосы в хвост! Очень разумный выход, почти по-взрослому. Но, глянув на себя в зеркало, я поняла – от причёски уже ничего не зависит – мой внешний вид просто ужасен: тёмные круги под глазами, обветренные губы, тусклый цвет лица. КАТАСТРОФА!
   Руки задрожали, глаза заслезились. Протяжно застонав, я рухнула на постель.
   – Скажи, что меня нет дома. А ещё лучше, что я умерла!
   Мама возмущённо фыркнула.
   Уверенным шагом подойдя к кровати, она отобрала расчёску, в которую я рефлекторно вцепилась мёртвой хваткой, и строго скомандовала:
   – Не говори глупостей! Встань и повернись спиной! Быстро!
   Сил спорить не было. Я повиновалась. Мамины заботливые руки коснулись моей макушки, аккуратно разглаживая спутанные волосы. Пара мгновений и щётка без особого труда скользила вниз, разбирая на отдельные пряди непослушные кудри.
   – И как у тебя это получается?
   – Ловкость рук и никакого мошенничества, – ответила сквозь улыбку мама. – Оставь распущенными, тебе очень идёт.
   – И ты даже не прочитаешь мне лекцию о том, что этот парень слишком взрослый?
   Мама усмехнулась, я посмотрела на неё через плечо. Её умиротворённое лицо заставило забыть про утренний инцидент, да и, вообще, о всех тех ссорах, которые преследовали нас на протяжении последнего года. Сандра, по-прежнему, была моим самым лучшим другом и близким человеком. И почему я об этом забыла?
   – Я доверяю тебе милая, если ты предпочла ровеснику этого парня, значит, он более достоин. Это ведь именно Адам помог тебе? – мама запнулась и обрывисто вздохнула.– Во вторник ночью?
   Я молча кивнула, полностью развернувшись к матери лицом, и тут же крепко её обняла. Не хочу снова слышать всхлипы и видеть слёзы, тем более, что всё обошлось.
   – Не верь тому, что о нём говорят. Адам не такой, – прошептала я тихонько, уткнувшись носом в материнское плечо. Сандра провела ладонью по моей голове, отвечая не менее сильными объятьями.
   Раздался дверной звонок.
   – Ну, наконец-то… Решился! – отстраняясь, широко улыбнулась мама. – Хочешь, я открою?
   – Нет, сама!
   Сделав глубокий вдох, я глянула на дверь. Ноги ощутимо потяжелели, тело слушалось через раз, мысли разбежались кто куда, по тайным закуткам разума. Нужно было собраться, взять себя в руки! Тем более, мне предстояло наигранно воротить нос, ведь Адам очень меня обидел!
   Странно… так почему же я не злилась? Не мечтала о том, как спущусь, открою дверь и жахну нахала чем-нибудь тяжёлым по голове? Значит ли это, что у меня совсем нет гордости? Что Блэк теперь сможет вертеть мной как того пожелает? Что я слабая и безвольная?
   – Кейт? – одёрнула меня мама, видимо я слишком ушла в себя.
   Криво улыбнувшись, я поплелась к двери и, уже будучи на пороге, обернулась, чувствуя острую необходимость поблагодарить Сандру за поддержку. Мы встретились взглядом – взволнованная, но счастливая я; счастливая, но взволнованная она. И, улавливая друг в друге схожие состояния, одновременно засмеялись.
   – Иди, не заставляй мальчика ждать.
   – Спасибо мам, я люблю тебя!
   – Я тоже люблю тебя, дорогая.
   Ещё один глубокий вдох, и я вышла в коридор, предусмотрительно прикрыв за собой дверь. Звук шагов затмевал собой стук собственного сердца, отбивающего чечётку. Иногда оно спотыкалось вместе со мной, иногда замедлялось, а порой и вовсе замолкало. Внутренний голос кричал – нужно готовиться к худшему, Блэк здесь, чтобы потешить своё Эго. Но, наперекор разуму, душа, с каждой преодолённой ступенькой, отрывалась всё выше от земли. Она была убеждена – Адам осознал ошибку и сожалеет.
   Выдержав паузу, только ради того, чтобы восстановить сбитое дыхание, я прикрыла глаза, повторяя про себя установку:
   – Чтобы он ни сказал, чтобы ни сделал, не прощать его! Слишком быстро… – а после открыла дверь и мой мир снова перевернутся с ног на голову!

Глава 37

   В ярком солнечном счете, что лился из-за спины Адама, он был похож на ангела сошедшего с небес. Его стройная фигура, обтекаемая лучами, почти сияла, завораживая совершенством.
   Боже, невозможно быть настолько идеальным, совершенным! Но Адам был! Меня точно магнитом тянуло к нему, хотелось прикоснуться, провести ладонями по мягкой коже куртки, заглянуть в пронзительно синие глаза, умереть от того, как парень отбросит с лица пепельный чёлку, небрежным кивком головы.
   – Кейт, я хотел извиниться за вчерашнее, за все те слова, что наговорил. Не знаю, что на меня нашло, прости. Можно отвезти тебя на работу? – его голос сотнями мурашек осел на моей коже, я даже обняла себя за плечи, лишь бы удержаться от порыва подойти и обнять человека, который буквально накануне плюнул мне в душу.
   Что это? Слепая любовь? А может быть просто одержимость?
   – Адам… – только и сумела вымолвить я, чувствуя, тех самых проклятых, «бабочек в животе», которые вот-вот оторвут мои ноги от земли, вознося тело к облакам. И пусть, я неустанно повторяла себе, что не должна вестись на эту обворожительную улыбку, припудренную мерцающей пыльцой грусти, ничего не выходило!
   Я не знала, что сказать. Не знала, как реагировать, опасаясь, вновь попасть впросак. Открыться и получить нож в спину. Наверное, мы бы ещё очень долго молчали, если бы Блэк не нарушил тишину, протягивая через порог огромный букет.
   И, как я не заметила его раньше?
   – Вот, возьми и скажи, что извинения приняты, – я на автомате протянула руку, забирая у Адама цветы и, О БОЖЕ, заметила, как он смущённо опустил глаза.
   Просто наваждение какое-то! А может, это сон и, сейчас в дом ворвётся один из тех психов в балахоне?..
   – Спасибо, – сами по себе шепчут губы. – А почему жёлтые?
   – Ты не любишь жёлтый цвет? – нахмурился Адам.
   – Просто жёлтый, вроде как, цвет измены, – пояснила я, тут же жалея о сказанном, ведь с потрохами сдавала свою симпатию.
   Впрочем, после того, что было вчера, глупо играть в хладнокровное равнодушие. Блэк прекрасно знал, что небезразличен мне. Иначе, я бы не пришла. Иначе, не дрожала бы, как ненормальная, от его прикосновений. И уж точно, не позволила бы себя поцеловать. Хотя, и не позволила. Точнее, Джастин не позволил этому произойти…
   Неожиданно Блэк сделал шаг вперёд, переступая порог дома. Он бережно обхватил запястье той руки, в которой я держала букет, и чуть наклонился, вглядываясь в мои глаза, словно пытался через них добраться до души, прочесть её, а может и прикоснуться.
   Я замерла, не зная, как поступить. Мне не хотелось отстраняться, напротив. Но, когда музыкант был так близко, я начинала туго соображать.
   – Я никогда не предавал значения суевериям, и выбрал жёлтый лишь потому, что именно им на солнце отливают лучики в твоих глазах… – вкрадчиво произнёс Адам, овевая своим дыханием мои губы и я, как под гипнозом, потянулась к нему навстречу, полностью позабыв обо всех данных себе обещаниях.
   – Но почему ты прогнал меня вчера?..
   – Кейт, я прошу тебя, не спрашивай ни о чём. Когда я буду готов, я сам тебе всё расскажу.
   – Снова тайны. Их так много в твоей жизни?
   – Слишком много, для одной жизни, – печально ответил Блэк, отнимая руку от запястья, дотрагиваясь ладонью моей щеки. От прикосновения ледяных пальцев тело бросило в жар.
   – И что теперь? – повторяя собственные слова, сказанные утром в моей спальне, настойчиво продолжаю форсировать события. Потому, что наступил переломный момент! Потому, что устала постоянно сомневаться! Хочу «сорвать и этот пластырь» здесь и сейчас!
   – Не знаю… – прошептал Адам и вдруг резко отступил назад.
   Я, напрочь заблудилась во времени и пространстве, не в силах оценивать ситуацию по факту смены декораций. Словно потеряв равновесие, мои ноги подкосились, тело качнуло в сторону, да так сильно, что пришлось ухватиться рукой за дверной косяк.
   Что, опять? Он снова делает это? Сначала подпускает, а после отшвыривает прочь?
   Но, причина неожиданного восстановления личных границ, оказалась куда более банальной – позади раздался голос матери, которая, не смогла справиться с любопытством и решила спуститься вниз, чтобы ещё разок поглазеть на Адама.
   – Если не поставить цветы в воду, они завянут, – беззаботно пролепетала Сандра, а я почувствовала острое желание провалиться под землю. Ну, неужели нельзя было потерпеть?
   Обернувшись, растерянно глядя на неприлично сияющую родительницу, я крепче сжала в руке букет, будто победное знамя, которое у меня вот-вот отнимут враги!
   – Давай, милая, я найду для них соответствующую вазу, – улыбнулась мама, окидывая меня ироничным взглядом, но вскоре переключила своё внимание на Адама.
   Сделав шаг вперёд, поравнявшись со мной, Сандра протянула музыканту руку, представившись:
   – Сандра Крофт.
   К моему удивлению, Адам, в отличие от меня, совершенно не растерялся и, даже напротив, расслабился, вскинул голову, распрямляя спину, становясь значительно выше. Я рядом с ним была точно лилипут – с натяжкой доставала до линии подбородка.
   – Адам Блэк. Безмерно рад нашему знакомству, – рокер улыбнулся своей фирменной улыбкой. Галантно опустил подбородок, принимая руку матери и аккуратно её пожал.
   – Должно быть, мне нужно вас поблагодарить, Адам. За то, что Вы спасли мою дочь, – без тени притворства, совершенно искренне, сказала Сандра.
   – Не стоит, любой на моём месте поступил бы так же.
   – Да, но на этом месте оказались именно вы, и моя семья в неоплатном долгу перед вами.
   – Что же, миссис Крофт, я с удовольствием воспользуюсь этой привилегией, когда буду просить позволения отпустить Кейт на прогулку со мной.
   Я резко повернула голову в сторону Адама, хлопая ресницами, как дефективная.
   – У меня такое впечатление, что Вы уже это сделали, – загадочно улыбаясь, ответила мама.
   Блэк ехидно усмехнулся и утвердительно кивнул.
   – Невероятная проницательность, теперь я знаю от кого Кейтлин унаследовала этот талант.
   Мама очень миленько захихикала. Адам просиял роскошной улыбкой. А я потрогала собственный подбородок – на месте ли он или уже лежит на полу? Какого чёрта тут вообще происходит?
   – Думаю, Вы доказали, что моя дочь рядом с Вами в полной безопасности, поэтому не вижу препятствий для вашего свидания. Лишь бы только эти прогулки на учёбе не отразились.
   – Я лично за этим прослежу, даю Вам слово, миссис Крофт.
   – Ой, нет, только не это! Зовите меня Сандра, – игриво вздёрнув нос, заявила мать.
   Я неожиданно почувствовала, как грудь сдавило острым приступом ревности! Ничего не понимаю, мама флиртует с моим парнем? То есть не с моим, но… Стоп! Выдохнуть и успокоиться!
   Мысли прояснились не сразу. Адам с Сандрой ещё какое-то время говорили про нападения на девушек и его особняк, случайным образом ставшим эпицентром событий. Я же, пыталась понять, как Блэку удалось вот так, с ходу, очаровать женщину мнительную и крайне разборчивую в людях. Но позже, вспомнив, какой мама была до развода с отцом, поняла, что Адам тут совершенно не при чём. Просто я совсем забыла, какая она на самом деле – забавная, весёлая, живая…
   Это не флирт, это настоящая Сандра Крофт, до того момента, пока её жизнь не рухнула в кабинете адвоката по бракоразводным делам. И, возможно, принятие этой истины не ударило бы меня по голове двадцатитонным молотом стыда, попытайся я помочь ей и поддержать, как полагается дочери. Но нет, всё, что маме доводилось слышать на протяжении последних месяцев – это то, как сильно я ненавижу свою жизнь и, что именно, она виновата во всех моих несчастьях.
   – Кажется, ты начинаешь опаздывать, – напомнила про время Сандра, забирая из моих рук букет. – Было приятно познакомиться, Адам, – напоследок ещё раз улыбнулась она, после чего тактично удалилась.
   – Я ей понравился? – тут же спросил рокер, слегка толкнув меня плечом.
   Добро пожаловать в реальный мир! Снова эта ехидная ухмылка!
   – Думаю, что да… – заторможённо протянула я, но будто очнувшись, тут же иронично добавила, – а ты всегда флиртуешь с матерями своих подружек?
   Адам просиял и даже посмеялся в голос.
   – Только с самыми красивыми матерями, самых красивых подружек.
   Я на секунду задумалась, а потом резко тряхнула головой, в которой возникли не очень приятные ассоциации.
   – Фу, идиотская шутка!
   – Какой вопрос, такой ответ, – усмехнулся Блэк. – Идём, ты правда опаздываешь…
   Адам по-хозяйски снял с крючка куртку и накинул её мне на плечи. Затем взял за руку и потянул на улицу. Я лениво волочила ноги, передвигаясь скорее по инерции. За десять минут моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Мы, совершенно точно, помирились с мамой. Блэк вёл себя так, как будто мы уже несколько месяцев встречаемся. А я сама, кажется, наконец, разобралась в собственных чувствах и совершенно точно изменила своё отношение к Блэкфорту!
   Обалдеть! Сама не верю в то, что говорю, но всё не так уж и плохо! Нет, всё просто замечательно!
   И, всё же, острое чувство недосказанности тянуло тело к земле, не позволяя до конца насладиться счастьем. Всю дорогу до машины я пыталась заставить себя отрешиться от скребущего под ложечкой ощущения, но… не смогла.
   Уже стоя у форда, перед открытой дверью, я подняла на Адама глаза. Наверное, он сразу же понял, что за вопрос последует после моего растерянного взгляда.
   – Чш, – рокер приложил к моим губам указательный палец, ласково улыбнувшись. – Не сейчас. Испортишь момент. Просто знай, никакого пари не было. Я бы с тобой так не поступил. То, что произошло не твоя вина, у меня есть свои проблемы, но я разберусь, обещаю. – Блэек дотронулся до моего подбородка, слегка приподняв лицо, потому что я отвела взгляд. —Кейт, я здесь не из-за чувства вины, и не потому что должен. Я там, где хочу быть. И с той, с которой хочу. Такой ответ тебя устроит, хотя бы на сегодня?
   Я молча кивнула, чувствуя, как по телу распространяется нечто тёплое, светлое, солнечное, наполняющее меня счастьем и радостью. Наверное, это и есть любовь…
   Адам одобрительно улыбнулся, подавая мне руку, чтобы помочь сесть в машину. Уже будучи в салоне, Блэк с усмешкой глянул на меня и посмеиваясь сказал:
   – Должно быть, теперь, нам не стоит опасаться радара твоей матери?
   Я снова поймала себя на мысли, что у этого парня огромное количество масок и возможно мне не хватит целой жизни, чтобы привыкнуть к их смене. Но, в данную минуту, всё это было не важно, страхи и сомнения поблекли перед внутренним восторгом, а потому, я решила поступиться своими принципами, прекратить анализировать и задавать вопросы, во всяком случае, сегодня, как и просил Адам.
   – Поехали уже, Джеймс Бонд самоучка, – иронично усмехнулась я, театрально закатив глаза.
   Блэк, легонько ткнул меня пальцами под рёбра, видимо, чтобы не зазнавалась. Затем попросил пристегнуться и повернул ключ в зажигании, пробуждая спящий двигатель Мустанга.

Глава 38

   К «Весёлому Роджеру» мы подъехали буквально за пять минут до начала моей смены.
   Нужно было, как можно скорее, бежать в комнату для персонала и переодеваться, тем более что сегодня я работала в паре с Келли, а она-то, ни за что, не упустит возможности нажаловаться на меня начальству, в случае опоздания. Но, так не хотелось расставаться с Адамом… с тем Адамом, каким он был сейчас. За время нашего близкого знакомства, Блэк столько раз блистал совершенно разными гранями своей личности, что впору запутаться, кем на самом деле был этот парень? Я очень боялась словом, действием, незначительным взглядом, переключить тумблер в его голове и вновь столкнуться с «тёмной стороной». Впрочем, если быть до конца откровенной, она манила меня не меньше, иначе я бы давно отказалась от идеи, что за бравадой из сарказма, иронии, нередко грубости, прячется не понятая и одинокая душа.
   В баре было немноголюдно, сказывался будний день. Мы сразу же направились к стойке. Адам, чтобы заказать кофе, ведь ему предстояло ждать меня целых четыре часа, а я поздороваться с Заком и извиниться за опоздание.
   – Ты уверен, что хочешь торчать тут до конца смены? – между делом спросила я, скорее потому, что до сих пор не верила в происходящее.
   – Я бы предпочёл провести этот вечер иначе, но ты же не согласишься просто сбежать, – пожал плечами Блэк, облокачиваясь на столешницу.
   Зак был занят с клиентом, поэтому, я решила, что могу позволить себе ещё пару минут общества Адама.
   – Если не хочешь, то тебе не обязательно… – начала было я, но Блэк, уверенно шагнув вперёд, бессовестно украл моё дыхание неожиданным сближением, вынуждая замолчать.
   – Кейт, всё в порядке, четыре часа мелочи, крупица времени, не заслуживающая внимания. Так что, идите мисс «не хочу никого обременять», а я буду ждать здесь столько, сколько потребуется.
   Я улыбнулась, смущённо опуская взгляд. Было безумно сложно оставаться сдержанной, а не сиять точно новогодняя ёлка. Мне хотелось пищать и прыгать от восторга, как персонажи в диснеевских мультиках, да, вот только, что подумают окружающие?..
   Почему нам всегда стыдно за своё счастье?
   Люди прячут собственные переживания вглубь, подальше от посторонних глаз, отказываясь делиться ими с миром. Быть счастливым нынче не в моде, ведь вокруг столько несправедливости – бедность, безработица, голод, страны третьего мира. Счастье запредельная роскошь. Общество требует от нас сострадания, личной причастности к боли других, иначе автоматически причисляет к числу бессердечных эгоистов. При этом попробуй поделиться своей бедой, например, в социальной сети – на тебя сразу водрузят ярлык жертвы или показушника.
   Человечество разучилось искренности. За каждым словом или действием пытается разглядеть подтекст!
   Почему мы видим в улыбках лицемерие, а в пожелании «хорошего дня» издёвку? Зачем слепо следуем заведомо неверной концепции, которая вынуждает страдать, закрываться, самоизолироваться?
   – Крофт, ты совсем обнаглела? – голос Келли ворвался в пространство совершенно бесцеремонно и неожиданно.
   Я глянула на часы, висящие над входом в служебный коридор, и обнаружила, что уже десять минут как должна курсировать по залу с подносом. Чёрт…
   – Я её немного заболтал, извини.
   Адам мгновенно взял на себя инициативу и, собственно, вину. Наверное, рассчитывал, что ему удастся сгладить острые углы. Но, не тут то было! Блэк не учёл того, что Ларсен ненавидела меня всеми фибрами своей мерзкой души! Ничто не могло удовлетворить её потребности в очередной раз опустить меня в глазах окружающих!
   Я долго размышляла над причинами столь сильной антипатии, но так и не смогла найти ни одной рациональной. За исключением парня, в данный момент, стоящего между нами. Многие говорили, что Келл влюблена в Адама, он же относился к ней как к очередной фанатке. Но при чём тут я? Брызгала бы ядом в его сторону! Так нет, ему-то она всегда приветливо улыбалась… Обычно. Но, не сегодня…
   – Я бы использовала другой глагол, – недовольно пробурчала Ларсен, даже не взглянув на Блэка, который, до этих слов, был настроен весьма миролюбиво. – Ну, так что, «её величество» собирается пройти в раздевалку и надеть свою форму?
   – Да, сейчас, – поджав губы, ответила я и, забрав с высокого стула рюкзак, направилась в подсобное помещение, краем уха прислушиваясь к разговору оставшихся возле стойки.
   – Эй, полегче, чего ты так взъелась?! – не сказать, что Блэк говорил с открытой угрозой, но голос его стал более жестким и металлическим.
   – А ты чего лезешь? Или твоя школьница не в состоянии ответить за свои проступки самостоятельно?
   – Не в этом дело, – оборвал раздражённую блондинку Адам. – Келли, ты ведёшь себя неразумно.
   – Адам Блэк, потасканная рок-звезда, которую выперли из колледжа, бабник, алкоголик, а, судя по всему, ещё и любитель малолеток, заговорил о разумном?
   Вдруг раздался какой-то грохот. Я резко обернулась. Не уверена, что точно там произошло, но Келли выронила из рук поднос, а Адам схватил её за запястье и притянул к себе, что-то тихо нашёптывая на ухо. Расслышать что именно, разумеется, не удалось. Зато последняя фраза блондинки прозвучала весьма чётко.
   – Это угроза?..
   – Адам, – я окликнула Блэка машинально. Конечно, спасибо ему за то, что вступился, но, по-моему, парень перегибал палку.
   – Всего лишь предупреждение, – взглянув на меня, но практически сразу вернув своё внимание Ларсен, ответил Адам и, отпустив её, сел на стул, добавляя, – лучше принеси мне кофе.
   Келли, ещё пару секунд потопталась на месте, растерянно глядя то на меня, то на Блэка. Затем молча кивнула и удалилась. Мы же, перекинулись немыми жестами:
   – Ты чего?
   – Ничего, а что?
   – Это слишком!
   – Да ладно…
   Адам театрально закатил глаза, а мне, наконец, посчастливилось оказаться в раздевалке. Но, успела я повязать фартук, как дверь распахнулась и в небольшую каморку влетела Сью.
   – Что. Это. Было? – драматично выплёвывая по слогам, Браин, продефилировала к скамейке.
   – Во-первых, что ты тут делаешь? – не отвлекаясь от процесса переодевания, спросила я. – Во-вторых, что ты имеешь в виду? В третьих, сейчас не самое удачное время для болтовни, нужно работать, пока Келли не спалила «Роджер» заперев меня внутри.
   – Забей ты на эту тупую блондинку! Я думаю, после разговора с Адамом она от тебя отцепится.
   – Ты всё видела? Я не заметила тебя в зале.
   – Конечно, не заметила, ты была полностью увлечена своим бойфрендом, – ехидно поддела одноклассница, а затем подошла ближе. – Он ведь твой бойфренд? Ну, же, не томи! Вы встречаетесь?
   – Что? – я судорожно дёрнулась. – Не говори глупостей! Если бы мы встречались, ты бы знала! Адам и я просто друзья…
   – Ну да, конечно, – усмехнулась Сью, звучно хмыкнув. – Знаешь, что я думаю? Ты должна ему всё рассказать!
   – Я же сказала, что расскажу Джастину всё, когда он вернётся! – раздражённо ответила я, затягивая туже фартук.
   – Да причём тут Стенфорд? Ты должна рассказать Адаму о своих чувствах!
   – Сью… не начинай! Я ещё сама в них не уверена! И вообще, если тебя застукает здесь Зак, мне не поздоровится!
   – Не застукает, я уже ухожу! Тебя закинуть домой после смены?
   Ответить не удалось, потому что беседу прервал рингтон моего мобильного. Достав из кабинки телефон, я тяжело вздохнула, даже не пытаясь скрыть досаду.
   – Это Стэнфорд. И ждать нужно, меня отвезёт Адам.
   – Вот зараза, тогда я точно пошла! Не хочу слушать, как ты врёшь бедолаге и как стараешься убедить себя в том, что говоришь правду.
   Я сощурила глаза, демонстрируя недовольство. Сюзанна, напротив, широко улыбнулась и, почти бесшумно, выскользнула за дверь.
   Досчитав про себя до пяти, чтобы настроиться на разговор, я нажала на нужную кнопку и поднесла телефон к уху, стараясь ответить, как можно, более беззаботно.
   – Джастин, привет!
   – Привет Кейт, – тихий и унылый голос сразу же спутал все карты. Внутри появилось вязкое, неприятное чувство, словно я только что выпила пару галлонов смолы.
   – Ты в порядке?
   – А ты? – как-то слишком грубо, перебил меня Стэнфорд.
   – Да, всё норм.
   – Кейт, я хотел поговорить с тобой, прежде, чем успею наломать дров.
   – Что случилось? – вот теперь, я действительно начала волноваться. Несколько секунд Джастин молчал, а потом шумно выдохнул в трубку и продолжил:
   – Ответь мне, только честно, где ты сейчас?
   – В «Роджере»… – мне определённо не нравился этот странный допрос.
   – И с кем ты там?
   – Джастин, у меня рабочая смена. В чём дело? – отвечаю коротко и, кажется, раздражённо.
   – Хорошо Кейт, спрошу прямо. Ты приехала в «Роджер» одна? И одна планируешь из него уехать?
   – И это ты называешь прямо? – иронично усмехнулась я.
   – Чёрт, Кейт, я же просил тебя держаться подальше от Блэка! – вскипел Джастин, прикрикнув, наконец, вскрывая свой «фул хаус». – Ты даже не представляешь, кто на самом деле этот человек!
   Я замолчала, стыдливо потупив взгляд. Мне не нравилось, как Стэнфорд со мной говорил. Но, винить его было не за что, сама дел натворила. Нужно было признаться во всём ещё тогда, в особняке.
   – Послушай, Джас, я хотела тебе рассказать. Просто решила, что это не телефонный разговор, – собравшись с мыслями, очень сдержанно и спокойно, заговорила я. – Понимаешь, Адам…
   – Нет, Кейт! Нет! Я не понимаю и не хочу понимать! – не унимался Стэнфорд, продолжая орать. – Я просил тебя лишь об одном, не общаться с этим придурком, а ты… Что сделала ты?
   – А что я сделала? – теперь уже и у меня начало «припекать». – Мы с Адамом просто друзья! Я ничего не делала и не планировала делать. Я ждала тебя, чтобы поговорить!
   – Поговорить? О чём?! – вопли одноклассника жутко бесили, но я изо всех сил пыталась держать себя в руках.
   – Джастин, прекрати на меня орать! Откуда ты вообще узнал про Адама?
   – Мне пришло смс.
   – Значит, смс… – эхом повторила я, задумавшись. – И одной подлой смс-ки тебе хватило, чтобы обвинить меня во всех смертных грехах? А в этом чёртовом сообщении случайно не упоминалось, что Блэк, неделю назад, спас мне жизнь?
   – Что? – потрясённо переспросил Стэнфорд. – О чём ты?
   – О том, что пока ты пропадал неизвестно где, именно Адам оказался в нужное время, в нужном месте!
   – Стоп! Объясни, что случилось? – настойчиво потребовал Джастин.
   – О, теперь ты готов меня слушать! – раздражённо фыркнула я. – Хорошо! Я возвращалась со смены и на меня напали в переулке за баром. Если бы не Блэк, мы бы сейчас вообще не говорили! А ты, не разобравшись, накидываешься на меня с обвинениями! Но, заметь, это не я исчезла без объяснений, и не я вечно от тебя что-то скрываю!
   – А Блэк, получается, абсолютно честен с тобой? – холодно отозвался Стэнфорд.
   – По крайней мере, у меня складывается впечатление, что Адама я знаю гораздо лучше, чем тебя! – колко заявила я, и уже была готова бросит трубку, но Джастин смог привлечь моё внимание, очередной, полной яда, репликой.
   – Что ж, Кейт, я докажу тебе обратное! Спроси про медальон.
   – Прости? – я нахмурилась, это что-то новенькое…
   – Блэк носит медальон, никогда его не снимает. Спроси про него.
   – Джастин, я не хочу играть в эти игры. Кто прислал тебе смс?
   – Я не знаю номера. Но, если хочешь, могу переслать тебе.
   – Да, хочу! – твёрдо отрезала я.
   – Хорошо, тогда пока, и не забудь спросить своего спасителя о медальоне.
   Стэнфорд отключился, но телефон сразу же завибрировал.
   Смс от Сью: «Ну что там Стэнфорд?»
   Я подняла взгляд и, смерив своё отражение в зеркале, набрала ответное сообщение: «Он знает про Адама.»
   Пока смс отправлялось, на телефон пришло новое – обещанный номер анонима, сдавшего меня однокласснику со всеми потрохами.
   Скопировав набор цифр, я вставила их в поле для ввода. Внизу дисплея, в сноске «совпадения» высветился телефон Келли.
   Чувствуя, как злость заливает глаза кипятком, я с силой сжала мобильник в руке. Ещё чуть-чуть и точно пластик бы треснул. Но новая смска, заставила ослабить хватку и посмотреть на дисплей.
   Сообщение Сью: «Атас! Как он узнал?»
   Не мешкая, я набрала, вполне себе конкретный, ответ: «Это Келли. И я убью её!»

Глава 39

   Исполненная решимости отправиться в зал и разнести, сующую свой нос в чужие дела, блондинку, я закинула мобильный в шкафчик и направилась к двери, давясь гневом. Но, не успела и моргнуть, как в раздевалку ворвалась причина моего испорченного настроения, с самого порога начиная кричать.
   – Это уже слишком, Крофт! Половина восьмого! Думаешь если Зак друг твоего парня, у которого, к слову, километровые рога, ты можешь вести себя как тебе вздумается?
   – О, ты то мне и нужна, – злорадно усмехнувшись, я сделала пару шагов назад, чтобы Ларсен прошла вглубь помещения. – Келли, ты перешла все мыслимые и не мыслимые границы!
   Блондинка широко распахнула глаза, дёрнувшись, словно её разбил паралич и, уперев ладони в бока, кивнула, требуя пояснений.
   – Ты абсолютно необоснованно на меня наезжаешь! Эта агрессия мне понятна, но не понятны мотивы, по которым ты, почему-то, решила, что имеешь право вторгаться в чужую личную жизнь! – хладнокровно отчеканила я, стараясь не уподобляться белобрысой истеричке.
   – Что за бред?
   На крик, который наверняка был слышен в банкетном зале «Роджера», мгновенно среагировав, пришёл Зак.
   – Что здесь происходит? – перепрыгивая взглядом от меня к Келли и обратно, спросил Коннери.
   – Скажи этой малолетке, чтобы впредь выходила на смену вовремя, – не унималась Ларсен, продолжая вопить, при этом бурно жестикулируя.
   – Да пошла ты! – не выдержала я.
   – Сейчас я покажу, куда пойдёшь ты!
   Келли кинулась в мою сторону. Я уже было приготовилась обороняться, ну или нападать (ещё не решила), как вдруг путь преградил Блэк, словно из неоткуда, появившийся между нами.
   – Не нужно Адам, пусть попробует, – выкрикнула я, выглядывая из-за плеча парня, что вцепился пальцами в плечи неугомонной блондинки.
   С каждой попыткой Ларсен дотянуться до меня, внутри просыпалась злость и первобытная ярость. Я никогда не отличалась особой склонностью к насилию, но, чем активнее перед глазами мельтешили эти бледные ручонки с ярко-красным маникюром, тем сложнее становилось себя контролировать. Ладони чесались отходить хамку по напудренным щекам, а на кончике языка танцевали лишь обжигающие фразы, весьма нецензурного содержания. Но, Келли сама виновата, я и так долго терпела, пришло время поставить её на место!
   – Да, что ты, вообще можешь, без своего Адама? – продолжала горланить сбрендившая официантка.
   – Ты верно заметила, МОЕГО АДАМА! Смотри не подавись завистью, стерва! – язвила я, что есть мочи.
   – Всё, хватит! – вклинился Коннери, взяв стоящую в углу бейсбольную биту и, как следует, влепив той по металлической дверце ближайшего к нему шкафчика. – Как же я от вас устал! Неужели нельзя вести себя цивилизованно? Вы, как две курицы, которые никак не могут поделить курятник!
   На последней фразе бармена все, в том числе и сам Зак, разом посмотрели на Блэка. Тот на мгновенье опешил, потом издал странный, гортанный звук, стараясь подавить рвущийся на волю смех, и поднял обе руки вверх, словно сдаваясь в плен.
   – Эй, приятель, я тут не причём!
   – Ты прав Зак, – собрав всю свою волю в кулак, шумно выдохнула я, несмотря на то, что меня по-прежнему трясло, будто бы кто-то, то и дело, пускал по телу разряд тока. – И, во избежание подобных проблем в будущем…
   Сделав шаг назад, чтобы Адам, своим гигантским ростом, не закрывал мне обзор, я в упор посмотрела на Келли, обращаясь непосредственно к ней.
   – Я достаточно терпела твои упрёки и фырканья по углам, но, после гадкого сообщения Джастину, в котором ты, совершенно необоснованно, обвинила меня в измене, уж прости, терпение лопнуло! Можешь считать меня кем угодно, глупой малолеткой, неспособной, неуклюжей, обузой, плевать! Я, хотя бы, не строю из себя ту, кем не являюсь, и не действую исподтишка! Неужели ты думала, что тебе всё сойдёт с рук? Вот, что на самом деле, глупо! Слепая ревность превратила тебя в истеричку и изрядно подпортила мне вечер. Но, это всё мелочи потому, что я смогу разобраться со своими проблемами, а вот ты собственную репутацию подмочила. Прости Зак, – глядя на друга, я развязала фартук и протянула его Коннери, – но, вряд ли я смогу, даже просто выпить пива в «Роджере», пока эта лицемерная дрянь тоже здесь!
   Адам вопросительно посмотрел на меня, Зак осуждающе на Келли, Ларсен молча отвела взгляд в сторону, скосив губы и раздражённо закатив глаза. Минуты полторы все растерянно молчали.
   В итоге, так и не дождавшись от блондинки, хоть каких-то комментариев, я схватила пустую коробку, валяющуюся в дальнем углу помещения, и направилась к своему шкафчику, чтобы собрать вещи. Келли, раздражённо фыркнув, тут же вышла из раздевалки, следом за ней удалился и Зак.
   Закончив со своим барахлом, я, всё ещё про себя чертыхаясь, вышла в служебный коридор. Адам молча поплёлся за мной. Перед самым выходом в зал, он осторожно накрыл ладонью моё плечо и потянулся к коробке, чтобы забрать её. Я не стала спорить. Мне нужно было, как можно скорее, выбраться на свежий воздух. Эмоции так и бурлили, грозясь обрушиться на любого, кто был в зоне поражения, необоснованной агрессией.
   Бар я преодолела стремительно, даже не акцентируясь на том, идёт ли следом Адам. Но, когда входная дверь, распахнутая настежь с особой силой и драматизмом, не врезала мне по локтю, спружинив назад, поняла – он рядом. Хотя и не была уверена, что рада этому факту.
   – Зачем ты её остановил? Я, раз и навсегда, отбила бы у этой дуры желание совать свой нос в чужие дела! – резко затормозив, уже почти дойдя до машины Адама, я обернулась.
   – Если бы я хотел посмотреть кулачные бои, то сходил бы на бокс. Или, на худой конец, заранее подготовил посреди зала грязевую ванну.
   Вы посмотрите на него – язвит по своему обыкновению! И, в общем-то, ничего необычного, но в данную минуту, я была слишком взвинчена для подобных колкостей, воспринимая каждое сказанное слово на свой счёт.
   – Прекрати паясничать! Почему ты не можешь быть обычным, милым парнем, который иногда в тебе просыпается?! Неужели, единственный способ почувствовать себя лучше – это бесконечно иронизировать, цепляя других людей? Меня уже тошнит от этого! Неужто нельзя быть как…
   – Как кто? – абсолютно спокойно спросил Блэк, разглядывая моё раскрасневшееся от злости лицо.
   – Как Зак, например, – выдала я, первое пришедшее в голову имя.
   – Потому что это скучно?! – ядовитая усмешка на бледных губах рокера, жахнула по моему самообладанию с разрушительной силой!
   Тело вдруг обуздала невыносимая слабость. И почему, как только я начинаю думать, что жизнь налаживается, происходит какой-нибудь глобальный коллапс? Ещё и Блэк со своими «остроумными» комментариями! А я-то, наивная, думала мы уже прошли все стадии проверки на прочность моего терпения.
   – Тебе скучно? Скучно быть настоящим? – не скрывая разочарования, зажмурилась я, а когда открыла глаза, то опустила взор к влажному от моросящего дождя асфальту.
   – Ты совсем не знаешь меня, Кейт, но постоянно пытаешься это опровергнуть.
   – Так расскажи мне, какой ты, и закончим на этом!
   Адам шагнул вперёд, упираясь коробкой с вещами мне в грудь, и чуть наклонился, нависая над ней.
   – Поверь, это вовсе не то, что ты ожидаешь услышать.
   – Может быть, я сама решу? Адам, я хочу узнать тебя, мне это нужно! И не важно, что ты скажешь, это не изменит моего к тебе отношения!
   – Ты не знаешь, о чём говоришь. Зачем тебе взваливать на себя чужие проблемы? Ты со своими-то разобраться не можешь! – Адам нахмурился, а я вновь почувствовала злость, но не ту, в которой сжигают врагов, а, что уничтожает своего носителя, испепеляя его изнутри.
   – Ты действительно не понимаешь? – решив поступить по совету подруги, я уже было собралась признаться в своих чувствах, но Блэк отрицательно покачал головой, выбивая, тем самым, почву из под моих ног. – Боже, Адам! – я снова вышла из себя, срываясь на крик. – Иногда, мне кажется, что у тебя мозгов, как у голубя!
   Блэк чуть заметно улыбнулся. Кажется, происходящее его забавляло.
   – А, может быть, напротив? Какой смысл тратить своё время и эмоции играя милого, соседского парня для каждой жаждущей этого девушки? Я такой, какой есть, Кейт, и никого подле себя не держу.
   – Хм, так ты, оказывается, сейчас тратишь время? – растягивая каждую гласную, словно жевательную резинку, прошипела я и, тут же, резко добавила, – в таком случае, я освобождаю тебя от этого бремени! Всё, хватит! Надоело! Я сваливаю! Иди и вешай всю эту лапшу своим фанаткам!
   Я уверенно шагнула вперёд, вцепляясь пальцами в коробку, пытаясь выдернуть её из рук музыканта. Но, по закону подлости, оступилась и, самым нелепым образом, оторвала переднюю стенку, из-за чего всё содержимое высыпалось на асфальт. Это стало апогеем сегодняшнего вечера! Финальным аккордом, после которого удержать внутреннюю истерику не представлялось возможным!
   Засеменив ногами, прыгая на одном месте, размахивая куском несчастного картона, я принялась повторять своё излюбленное «чёрт».
   – Ненавижу! Ненавижу этот город! Этот бар! Ненавижу тебя, Адам Блэк, и твой дебильный характер!
   Кажется, по щекам побежали слёзы, но, я не уверенна наверняка. Морось, несколько минут назад переросшая в дождь, как нельзя кстати, маскировала проявление слабости. Волосы, пышные и волнистые, превратились в неопрятные, мокрые пакли, футболка промокла, а большая часть, разбросанных по парковке вещей, была испорчена – ещё один повод для истерики!
   Но, вдруг, из бездны эмоционального надлома, меня вырвал Блэк, ощутимо сжав ладонями плечи, рывком заключая в крепкие объятья.
   – Не трогай! Не прикасайся! – завопила я во всё горло, но Адам лишь сильнее прижал меня к себе.
   Тело напряглось, готовое сопротивляться. Сжатые в кулаки пальцы отвесили несколько беспорядочных ударов по груди рокера. Бестолку! Он так ласково гладил по волосам, вопящую и дёргающуюся меня, что, спустя некоторое время, я сдалась и обмякла в его сильных руках.
   Прошло не меньше пяти минут. Мы стояли, обнявшись, под дождём, словно не замечая его.
   Колени дрожали, но больше от холода, чем от эмоций, ведь, чем крепче Адам обнимал меня, тем меньше внутри оставалось злобы. Подобно сигаретному дыму, она срывалась с губ и, поднимаясь, растворялась в опускающемся на город тумане.
   – Я всё равно тебя ненавижу, – еле слышно просипела я, шмыгая носом.
   – Ты не можешь меня ненавидеть, хомячки этого не умеют, даже боевые, – шепнул прямо над моим ухом Блэк, прижимаясь губами к виску.
   Я тихонько засмеялась. Судя по всему, злополучный «боевой хомячок» моё новое прозвище.
   – Отвезти тебя домой? – с участием спросил Адам, когда меня почти отпустило.
   – Нет, – я отпрянула от его груди, встревоженно глядя в небесные глаза, – только не домой, не хочу объяснять маме, что произошло!
   – Тогда куда? – недоумённо вздёрнул бровь музыкант.
   И вправду, куда? Блэкфорт очень маленький городок, спрятаться от любопытных глаз здесь невозможно! А мне именно это и нужно! Да и с Адамом расставаться не хотелось… Каким-то волшебным образом он заполнял мою душевную пустоту. Даже, когда мы ругались и спорили, а мы в основном только этим и занимались. Я чувствовала себя цельной рядом с ним.
   Поглощённая спешным поиском возможных вариантов, я не заметила, как солнце окончательно село за горизонт. В сумерках черты лица Адама становились ещё привлекательнее, наделяя его особой загадочным магнетизмом. Мраморная кожа, пепельные волосы, словно поцелованные самой луной, бирюзовые глаза, не теряющие своей яркости даже в темноте.
   – К тебе… – сорвалось с губ и я застыла в смятении. А вдруг это, совершенно спонтанное предложение, будет расценено неверно? – Просто не хочу оставаться одна, – на всякий случай поясняю, даже больше самой себе, нежели Адаму.
   – Может, свозить тебя в Диснейленд? – усмехнулся Блэк, на что тотчас получил лёгкий толчок в грудь.
   – Перестань, только не сейчас… – возмущённо фыркнула я. Адам понимающе кивнул и окинул взглядом парковку.
   – Нужно собрать твои вещи. В багажнике, вроде бы, валялась какая-то сумка.
   Я нехотя отстранилась от музыканта. Чёрт, и правда, холодно! Если не хочу проснуться завтра с температурой, нужно ускориться!
   Адам как раз принёс спортивную сумку и мы, весьма быстро, сложили в неё то, что ещё можно было спасти.
   – Ты уверена, что хочешь ехать ко мне? – закидывая вещи на заднее сидение, спросил Блэк. – А, что если это снова активирует радар твоей матери?
   – Не всё ли равно? – насупившись, ответила я. Мне кажется или Адам просто пытается от меня избавиться? – Знаешь, совсем недавно, один небезызвестный в Блэкфорте музыкант советовал мне жить моментом. Хочу попробовать, вдруг понравится…
   Одобрительно усмехнувшись, больше не говоря ни слова, Адам открыл предо мной дверь «Мустанга». Я, нисколечко не сомневаясь в своём выборе, заглянула ему в глаза и, встретив там нечто похожее на предвкушение, решительно села в машину.

Глава 40

   Мы ехали по объездному шоссе уже порядка пятнадцати минут. Не знаю, зачем Адам выбрал самый длинный путь, возможно, рассчитывал, что я передумаю и попрошу отвезти меня домой.
   Его сосредоточенный на дороге взгляд, полное отсутствие каких-либо эмоций на лице, и слишком резкие движения рук на поворотах, заставляли меня нервничать.
   С момента, как «Мустанг» покинул парковку «Роджера», мы не обмолвились и словом, что само по себе, давало не самую приятную пищу для размышлений. Но, если в случае с Блэком мне оставалось лишь догадываться о причинах обета молчания, то сама я не решалась заговорить из-за темы, которую, вот уже десять минут, пережёвывал мозг – медальон! И чего Джастин прицепился к какой-то побрякушке?
   – Может, включим музыку?
   – Если хочешь, кассеты в бардачке, – ответил Адам слишком безразлично.
   – Кассеты? – искренне удивилась я и перевела взгляд на автомагнитолу, которую, по праву, можно назвать раритетной. – Почему не поменяешь аудиосистему? Этот кассетник, наверное, ровесник моей бабушки.
   Согласна, шутка так себе, но Блэк наконец-то улыбнулся.
   – Люблю ретро! Не хочу здесь ничего менять.
   Чтобы дотянуться до бардачка, пришлось отстегнуть ремень безопасности. Адам всего на секунду взглянул на меня, причём осуждающе, но вскоре вернулся к автостраде.
   Выбор музыки был весьма скудный, в основном рок-группы конца начала восьмидесятых, да несколько сборников без названий, пронумерованных маркером от руки.
   – А записи тут лежат со времён твоего дедушки? – поддела я, раскладывая на коленях плёнки.
   – Что бы ты понимала… – изображая наигранное оскорбление, отозвался Адам и мне, вдруг, стало значительно легче дышать. Потому, что, в каких бы далёких горизонтах не витал последние полчаса Блэк, он, наконец, вернулся ко мне.
   Хм, а вот это уже интересно! Мне в руки попала кассета в потёртом подкассетнике – альбом Пресли «Raised on Rock». Но удивило не наличие издания, а надпись на обложке, сделанная то ли ручкой, то ли фломастером, выцветшая, но читабельная.
   – «На долгую память моему другу, Адаму, который знает толк в хорошей выпивке и красивых женщинах. 1973 год», – зачитав вслух, я уставилась на Блэка, выпучив глаза, словно была мультяшкой. – Элвис, серьёзно? Что, собственной персоной?
   Машину ощутимо тряхнуло. Адам резко сбросил скорость и ловко выхватил у меня плёнку, зашвыривая её на заднее сидение.
   – Это шутка. Друзья в колледже чудили, – попытался объясниться он, сразу же переводя тему. – Если тебя так напрягает моя аудиосистема, то я готов с ней расстаться.
   – Почему ты бросил колледж? – не обращая внимания на реплику о магнитоле, оставляю инициативу за собой.
   Адам явно задумался, а после, слегка пожал плечами, выворачивая руль на гравийную дорогу, что вела к его особняку.
   – Просто не вписывался…
   «Просто не вписывался» – и это говорит Адам Блэк? Красавчик, музыкант, наследник огромного особняка в городке названном в честь его предка! Ну ладно, дом был жутковатым, ещё и это кладбище, но смысл в другом! Если уж у Адама возникли проблемы с социализацией, как быть, таким как я, обычным, ничем не примечательным?
   Спустя пару минут «Мустанг» остановился. Рокер подтянул к себе рычаг ручного тормоза и, ненадолго задержав взгляд на могильных крестах, объятых туманом, посмотрел на меня.
   – Не передумала? – в голосе прозвучала завуалированная неуверенность.
   – Нет, – заторможено качнула головой я, ловя себя на мысли, что мне как-то, и правда, расхотелось выходить из машины. Интонация, с которой Блэк задал вопрос, показалась слишком двоякой. Она побуждала задать ответный вопрос: «а ты не передумал?».
   – Ну тогда идём, хомячок, – вырывая меня из дебрей анализа, сказал Адам, отгоняя дурные мысли и предположения своей очаровательной улыбкой.
   Не прошло и десяти минут, как мы вошли внутрь, а в камине уже уютно потрескивали дрова. Верхнее освещение Адам решил не включать, ограничился парой светильников и рядом свечей, стоящих на каминной полке.
   В особняке было холодно, очень холодно – температура воздуха всего на пару градусов выше, нежели снаружи. Адам объяснил это тем, что многие коммуникации в доме поржавели из-за своего возраста, да и частная котельная иногда сбоила. На вопрос: «отчего же не обратиться в коммунальные службы?», Блэк небрежно отмахнулся, ответив, что никто в Блэкфорте не хочет связываться с домом на границе заброшенного кладбища. Видимо, суеверия в городе имели вес куда более сильный, нежели я могла предположить.
   Укутавшись в плед, который мне любезно предложил хозяин дома, и переодевшись в его вещи, я теперь выглядела точно ярый сторонник стиля «оверсайз».
   Пока Адам искал стаканы и выбирал спиртное, которое мы будем пить, я размышляла над тем, каким образом кривая дорога жизни привела нас обоих к настоящему моменту.
   Меня по-прежнему переполняли сожаления. Например, из-за развода родителей, запрета матери на подачу документов в колледж, отсутствия отца в моей жизни. А ведь через четыре дня мне стукнет восемнадцать! Неужели он даже не позвонит? Но, я не жалела об Адаме. О том, что мы познакомились, что сейчас он был рядом. И даже о нападении, которое позволило нашим судьбам так тесно переплестись, я не могла сожалеть.
   – Держи. Пей маленькими глотками и не вдыхай, – Блэк подошёл к дивану сзади, передавая низкий, квадратный стакан с тёмно-янтарной жидкостью.
   – Что это? – чувствуя едкий запах алкоголя даже на расстоянии, я слегка повернула голову, глядя на Адама через плечо.
   С завораживающей пластикой, он дошёл до кресла, что стояло возле камина, и мягко в него опустился.
   – Бурбон, – тихо ответил музыкант, задержав взгляд на моих пальцах, сжимающих хрусталь, а после, выпил почти половину напитка, не говоря ни слова.
   Я хотела было пошутить, что без тоста пьют только люди глубоко зависимые, но выражение лица музыканта не позволило мне нарушить тишину. Он не выглядел грустным или расстроенным, просто был погружён в себя.
   Барабанивший по карнизам дождь на мгновенье вернул меня в прошлое – я и отец в охотничьем домике на летних каникулах, сидим, точно так же, у огня, и спорим об уместности модерна в современной архитектуре. Мама вновь уехала на конференцию, только на этот раз в Сиэтл, а мы решили сходить в поход. Правда, погода подвела, рыбалку пришлось заменить игрой в монополию.
   Губ невольно коснулась улыбка. Адам заметил это и вопросительно кивнул, возвращая меня в момент настоящий.
   – Просто вспомнила отца, – пояснила я, всё ещё не решаясь попробовать предложенный напиток.
   – Он умер? – словно говоря о погоде, спросил Блэк.
   – Нет! О, Боже, нет… – я встрепенулась и слегка распрямила спину, неожиданно почувствовав себя не комфортно. – Мои родители развелись, я не видела папу с лета. Но он в порядке, никаких драм, во всяком случае, со смертным исходом.
   – Вы поэтому приехали в Блэкфорт?
   – Да, мама хотела начать «с чистого листа». Бросила работу, забрала меня из школы, чтобы вернуться в городок, который когда-то ненавидела. До сих пор не понимаю, где здесь логика?
   – Каждый справляется с потерей так, как умеет, – задумчиво произнес Адам. Затем указал на мой стакан, чуть сощурившись. – Может лучше принести что полегче? Вино, например?
   – Нет, всё в отлично, не волнуйся, бурбон вполне подходит.
   Выдохнув, как и учил Блэк, я настроилась и сделала небольшой глоток.
   Жидкость обожгла сначала язык, затем горло и застряла где-то в районе солнечного сплетения. Конечно, я знала – напиток крепкий, но не думала, что настолько! Раньше мне приходилось пробовать лишь красное вино, шампанское, да пиво. К сорокаградусному алкоголю организм был явно не готов!
   Дыхание перехватило. Стараясь вернуть его, я опрометчиво сделала глубокий вдох, от чего жжение лишь усилилось. Терпкий запах ударил в нос. Глаза заслезились. Плечи передёрнуло.
   Адам тихонько засмеялся. Нет, чтобы предложить воды или помочь советом!
   – Ничего себе! И, как ты это постоянно пьёшь? В чём удовольствие? – прикрыв губы тыльной стороной ладони, возмутилась я.
   – Погоди минутку, – подмигнул мне Блэк.
   Вскоре я почувствовала, как тепло разлилось по моей груди. Спиртовой привкус исчез, а ему на смену пришло приятное послевкусие – нечто пряное, с оттенком шоколада и орехов. Просто удивительно!
   – Поняла? – заметив перемену в моём лице, расплылся в довольной улыбке Адам.
   – Да… – наверное, я выглядела очень глупо, потому что Адам снова засмеялся.
   – Ещё парочка порций и тебе откроются истины.
   – Истины?
   – Ты узнаешь, чего хочешь на самом деле.
   Рокер встал с кресла и подошёл к журнальному столику, где оставил бутылку. Наполнил свой стакан, обновил мой, а затем вернулся обратно.
   – А, если я и сейчас знаю, чего хочу? – повторив все рекомендации, делаю ещё один глоток, на этот раз уже не морща нос.
   – Тогда тебе невероятно повезло! Не каждый человек готов признаться в своих истинных желаниях, даже самому себе.
   – А ты? Что насчёт тебя? – подхватываю тему в надежде сподвигнуть Блэка хоть на какие-то откровения.
   – Я исключение из правил.
   – Потому, что всегда получаешь то, чего хочешь?
   – Потому, что я ничего не хочу и не жду от этой жизни… – отрешенно произнес Адам, залпом опустошая стакан.
   Я задумалась. Какая, должно быть, трагедия – не иметь мечты. Человек, лишённый цели, становится жалкой тенью самого себя. Вынужденный существовать по инерции, он, вскоре, теряет связь и с остальным миром. Пустота и апатия. Одиночество и серость каждого дня.
   Адам был не похож на человека, лишённого страстей. Мне всегда казалось, что этот парень, как никто, ценит жизнь и старается брать от неё по максимуму.
   Мой взгляд мягко перетёк к языкам пламени в камине. Они, почти заботливо, обнимали сухое дерево, превращая его в безжизненные угли. Наблюдая за безоговорочной победой огня, я вдруг подумала, что то же случается и с разочарованной душой. Сначала она опрометчиво вступает в схватку с судьбой, горит изнутри пламенем, способным обогреть всё вокруг. Но, однажды, от всех её устремлений остается лишь пепел, не способный чувствовать, безвольно разлетающийся по ветру.
   Философствуя, я не заметила, как мой бокал опустел, как Адам налил мне ещё и, как я снова опустошила стакан. К слову, обещанного чуда так и не произошло – я не открыла в себе новых граней и желаний. Разве, что прежние несколько усилили своё влияние. А если конкретнее, то я поймала себя на том, что уже несколько минут не свожу с Адама глаз. И не потому, что узрела в нём нечто новое или старалась запомнить старое. Я просто смотрела, с каждой секундой убеждаясь всё больше – это не иллюзия, я действительно по уши влюблена!
   – О чём думаешь? – неожиданно ворвался в смиренную тишину низкий, бархатный голос.
   Я смущённо опустила глаза, цепляясь взглядом за угловатые грани стакана, не зная, что ответить.
   – Почему после колледжа ты решил вернуться? – первое, что пришло в голову.
   – Не знаю… Устал от больших городов. Мне нужна была передышка. А потом… потом, я просто застрял здесь.
   – Жалеешь, что не уехал? – заглядываю в глаза собеседника, чувствуя, как сердце замирает.
   Блэк молчал. Кажется, мой вопрос заставил его крепко задуматься, и это пугало! Вдруг, Адам считал нашу встречу ошибкой?
   Неожиданно музыкант поднимается на ноги, протягивая руку. В моих глазах отразилось непонимание, которое Блэк, по непонятным причинам, спутал с недоверием.
   – Не бойся. Доверься мне.
   – Я и не боюсь…
   Не боюсь, как же! Тогда почему, всё внутри содрогается от волнения, грозящего перерасти в панику?..

Глава 41

   Верный способ избежать предательства – не доверять людям. Никому, никогда… Но, глядя в глаза Адама, что смотрели на меня с проникновенной нежностью, я отказывалась следовать этому правилу! Мне хотелось раствориться в нём. Отдать ему всё, что у меня есть сейчас, и что будет потом. Потому, что рядом с ним сердце оживало.
   Адам подошёл ближе, осторожно наклонился и забрал стакан. Оставив его на столе, он вернулся обратно и аккуратно взял меня за руку, вынуждая встать. Улыбнулся загадочно – явно задумал что-то необычное.
   Его взгляд, совсем ненадолго, задержался на моих губах, но этих ничтожных крупиц времени хватило, чтобы я напрочь забыла, как дышать. Заботливо поправив плед, музыкант повёл меня в центр гостиной. Я по-прежнему не понимала, что происходит, но когда Адам остановился, вставая напротив, бережно положил левую руку на мою талию, а правую отвёл в сторону, как для вальса, сплетая наши пальцы воедино, картина начала проясняться.
   Шаг, ещё один, мы начали медленно двигаться в, известном лишь Блэку, ритме. В моей голове звенела тишина, никаких мыслей, я просто смотрела в обожаемые глаза и немного глупо улыбалась, ведь музыки не было.
   – Погоди, – понимая причину моего замешательства, Адам достал из заднего кармана джинсов телефон, включая очень проникновенную песню Birdy. Интересный выбор, учитывая рокерскую натуру моего партнёра.
   – Знаешь, если бы мы жили лет сто назад, мне бы пришлось заранее нанять струнный кварт, – прошептал с усмешкой Блэк, почти касаясь губами моего виска.
   – Значит, мы определённо выбрали правильную эпоху, – тихо выдохнула я, опустив голову на плечо своего партнёра.
   Только теперь, я в полной мере ощутила, что значит «познать истинные желания»! Алкоголь немного притупил реакции, но расширил способность чувствовать. От каждого прикосновения, взгляда, столкновения дыхания, ноги подкашивались, а по спине пробегали мурашки. И, самое главное, я больше не боялась, ни самих ощущений, ни того, что Адам может почувствовать их.
   Когда я была в его руках, весь остальной мир терял свою привлекательность, он оставался за пределами наших тел и движений – плавных, чувственных, скользящих и… родных – это самое удачное слово. Я чувствовала, что нас с Адамом связывает нечто большее, глубоко личное.
   Все сторонние звуки: дождь, треск огня – растворились, теряясь в прекрасных фортепианных аккордах песни. Я прижалась к Блэку сильнее, а он в ответ провёл по моей спине ладонью, от поясницы, до шеи и обратно. Боже, как же это волнующе приятно!
   – Ты же знаешь, что можешь доверять мне? – нежданно спросил Адам.
   Я безмолвно кивнула, прикрывая глаза. Мне больше не нужно видеть его, чтобы верить в реальность происходящего. Да, я доверилась… Я полностью доверилась Блэку! Смиряясь с тем фактом, что отныне моя жизнь не будет иметь никакого смысла вдали от него.
   Всё-таки случилось… я не бесчувственная, не сломанная, просто всё это время со мной был не тот парень!
   – Кейт, я серьёзно! Что бы ни случилось, ты всегда можешь на меня рассчитывать!
   – Хорошо, – шепотом отвечаю я, вдыхая полной грудью нежный сандаловый аромат, исходящий от Адама.
   Я чувствовала, что стена между нами рушилась с немыслимой скоростью. И, осознание этого, почти физически, подталкивало меня к признанию, о котором я думала на протяжении всего вчера. Может быть пришло время? Вот он, подходящий момент… Я хочу произнести эти слова вслух. Я готова! Абсолютно готова!
   – Адам… – поднимая на музыканта глаза, я смущённо улыбнулась. Сердце тут же отозвалось гулким ударом в груди, взволнованное моими планами.
   – Да, – Блэк отвечает с вопросительной интонацией, отчего я теряюсь и вместо задуманного говорю совершенно иное.
   – Давай уедем из Блэкфорта?
   – Куда? – его голос тихий, переходящий в шёпот.
   – В другой город, в другой штат, куда угодно!
   – Я думаю, миссис Крофт будет не в восторге от такого поворота событий, – с грустью, спрятанной за улыбкой, кивнул Блэк.
   Что же, увы, не могу с ним не согласиться.
   – Конечно… – тяжело вздохнула я, отведя взгляд, чувствуя, как тоска проникает под кожу, заменяя собой радость и трепет, которыми была переполнена душа ещё секунду назад.
   – Но, я бы очень хотел, – прошептал Адам, обняв меня крепче, зарываясь лицом в копну, уже почти полностью высохших, волос.
   И вдруг песня закончилась…
   Ещё около десяти секунд мы неподвижно стояли, наслаждаясь объятьями друг друга, а потом Адам отошёл назад и, усмехнувшись одним уголком губ, отвесил галантный поклон, заведя правую руку за спину.
   – Ты снова перепутал столетия, – засмеялась я. Он был такой забавный, такой простой… Совсем как в моих снах.
   – Если только слегка, – ответил Блэк, соблазнительно подмигнув. Я растерялась.
   Молча вернувшись к журнальному столику, музыкант взял мой стакан и наполнил его бурбоном, затем налил себе и приглашающим жестом указал на диван. Я отдавала себе отчёт в том, что пьяна, не бессовестно, но ощутимо. И, всё же, решила, что ещё одна порция не отправит меня в нокаут.
   Ладно, признаю, голова слегка кружилась. Но, наверняка, это следствие танца, эмоций, а не алкоголя!
   – Чтобы люди никогда не переставали мечтать, даже если им больше нечего желать, – отсалютовав напитком, я сделала глоток, улавливая лёгкую нотку скептицизма во взгляде Блэка.
   Поддержав тост, скорее из вежливости, он устроился удобнее в кресле, вытянув свои длиннющие ноги и раскинув руки по подлокотникам.
   – А о чём мечтает Кейтлин Крофт?
   Поразмыслив, я опёрлась спиной на диванные подушки и, пригубив ещё немного бурбона, раскрыла свои прежние мечты, которые, в нынешних обстоятельствах, уже не имели никакого смысла.
   – Я всегда мечтала пойти по стопам отца, поступить в Аризонский Архитектурный Колледж, закончить его и открыть частное бюро. Но, не брать подряды на строительство невзрачных жилых комплексов или однотипных спальных районов, а проектировать нечто сложное, прекрасное. То, что с годами останется ярким пятном на фоне урбанизированных городов. То, что будет вдохновлять и очаровывать.
   – Ты всё ещё можешь… – с, не подлежащей оспариванию, уверенностью, прервал мои рассуждения Адам.
   – Возможно, – пожала плечами я, – вот только, мама после развода приобрела какую-то странную фобию мегаполисов и средств коммуникации. Она запретила мне пользоваться смартфоном, электронной почтой, потребовала удалить все страницы в социальных сетях. Интернет кабель у бабушки, она, кстати, тоже перерезала!
   – Не похоже на твою мать, Сандра показалась мне очень рациональной и решительной женщиной.
   – Она такая и есть, была, всегда. Мисс само совершенство! Иногда меня ужасно злила её безупречность, то как ей легко даётся общение с людьми. Как, не прилагая почти никаких усилий, она справляется с различными задачами и проектами, даже, если вторгается в сферу ранее незнакомую. Единственное, что мама не умеет – это готовить. Но, папу данный фактор нисколько не смущал. Во-первых, он сам почти профи на кухне. Во-вторых, мы жили рядом с неплохим рестораном, где всегда можно было заказать еду навынос.
   – Скучаешь по Фениксу?
   – Очень. Мне было сложно привыкнуть к Блэкфорту. К его тишине, маленьким улочкам, людям, что смотрели на меня, как на диковинную зверушку в зоопарке.
   – А сейчас? Реши мама вернуться, ты бы согласилась?
   Моё молчание, оборвавшее живой диалог, посеяло лёгкое напряжение. Но, я медлила не потому, что не знала, что сказать, а из-за стойкого ощущения дежавю. С той лишь разницей, что теперь Адам вкладывал скрытый подтекст в простой, на первый взгляд, вопрос.
   – Я не знаю…– спустя некоторое время, сказала я, и это было абсолютно искренне. – Спроси ты меня месяц назад, я бы не раздумывая согласилась уехать. Но теперь…
   – А что поменялось теперь? – подавшись вперёд, Адам облокотился локтями о собственные колени, пристально вглядываясь в моё лицо.
   – Всё, – твёрдо заявила я и, думаю, рокер прекрасно понял, что хранил в себе мой ответ.
   – Но, ты только что предлагала уехать. Почему?
   Иногда Блэк поражал меня своей проницательностью, он словно видел больше, чем вообще может узреть человек. Лежащая на поверхности суть была для него слишком явной и не интересной, в то время, как скрытые мотивы увлекали и заставляли вгрызаться во, вроде бы, незначительные фразы, брошенные вскользь.
   – У меня дурное предчувствие. Мне кажется, что я скоро умру, если не уеду из Виргинии…
   Не знаю почему я сказала то, что сказала. Каким образом Адаму удалось вытащить на свет божий страх, сводящий меня с ума на протяжении последних месяцев. При том, что я отчаянно отрицала существование данной проблемы.
   – Что за глупости? – в его голосе слышалось потрясение, но, полагаю, моя реакция была бы идентичной, поменяйся мы с собеседником местами.
   – Это прозвучит странно, но с самого приезда в Блэкфорт, мне снятся кошмары. Жуткие, кровавые и очень реалистичные. Каждую ночь, при тех или иных обстоятельствах, я умираю, меня убивают. Ощущение опасности не проходит даже после пробуждения. Иногда, я начинаю путать реальность и фантазии, вижу в обыденном знаки, предзнаменования, хоть и пытаюсь не зацикливаться. Знаешь, я постоянно думаю о смерти, о том, как это будет, когда, что или кто станет причиной? И лишь рядом с тобой, страх отступает… – короткая пауза, я проглатываю воздух, спешно выдыхаю обратно и наконец «срываю пластырь», пусть и не в той форме, в которой планировала. – Ты спросил, уехала бы я обратно в Феникс, будь такая возможность. Мой ответ нет. Я могу ненавидеть Блэкфорт, но, я никогда не покину его, пока в этом городе живёшь ты…
   Адам закрыл глаза, нет, он даже зажмурился! Я видела, как его плечи напряглись, как рокер тяжело сглотнул и затаил дыхание. А затем резко выпрямился, смахнул ладонью со лба чёлку, и встал с кресла. Медленно подойдя к камину он, облокотился на него руками, опустив голову, глядя себе под ноги. Наверное, я поспешила с откровениями. Но, каждое моё слово кровоточило правдой и, если это станет началом конца, то, во всяком случае, я осталась честна сама с собой.
   В стакане ещё оставалось спиртное, причём большая его часть. Не зная куда себя деть, я в один глоток влила в горло алкоголь. Всё ещё жжётся…
   Возникшая тишина растягивалась, приобретая, в моём воображении, странные очертания. Нужно ещё выпить! А лучше просто уйти. Очевидно, что Адаму не нужны мои чувства.
   Я резко встала на ноги, но из-за опьянения меня повело вбок. Я оступилась и врезалась коленом в журнальный столик, начиная падать вперёд.
   Мгновение, и, совершенно неожиданно, моё тело оказывается в объятьях Адама. Как же у него вышло так быстро?..
   – Кому-то на сегодня хватит, – он улыбнулся, осторожно выпуская из своих пальцев мою руку, но тут же запуская их в длинные кудри, открывая мое лицо.
   – Просто голова закружилась, – неубедительная отмазка, Адам прав, я была абсолютно пьяна. – Послушай, я не хотела, чтобы ты почувствовал себя неловко из-за того… – забормотала я, продолжая усугублять ситуацию, благо Блэк быстро сориентировался и накрыл мои губы своей ладонью.
   – Тс… поговорим об этом утром, ладно? Я тоже не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко… Завтра, Кейт, мне тоже есть, что тебе сказать…
   – Ладно…
   – А сейчас, иди сюда, – еле слышно шепнул Адам и взял меня на руки, точно пушинку. – Отнесу тебя в постель, а то разнесёшь мне весь дом, да ещё и сама покалечишься…
   Я послушно обняла музыканта за плечи и закрыла глаза. Мы молча поднялись по лестнице на второй этаж, но я уже почти не различала движения. Дремота волнами находила на сознание, то забирая меня у реальности, то ненадолго возвращая обратно. Я слышала, как скрипят старые половицы, как открывается дверь, ощущала спиной мягкость постели, чувствовала холодные пальцы на своём подбородке и даже губы, нежно коснувшиеся переносицы.
   – Если бы я мог оградить тебя от смерти, не обращая в себе подобную, то не задумываясь сделал бы это…
   Я совершенно не поняла смысл фразы, прозвучавшей где-то вдалеке и вместе с тем так близко, прямо над ухом.
   – Адам, останься со мной…
   – Ты правда этого хочешь? – снова лишь отголоски речи, за которые я отчаянно пыталась ухватиться, но не могла… никак не могла проснуться.
   – Да, – успели прошептать губы, прежде чем сон окончательно победил, и я провалилась в спокойное забытье.

Глава 42
Джеймс Крофт. Сам за себя.

   1 ноября. Рим.

   Дождь.
   Вот уже несколько дней, Рим заливал проливной дождь – обычное явление для «Вечного города» в начале ноября. Ещё месяц назад кишащие туристами улочки, теперь выглядели неуютно и пусто. Тяжёлые, хмурые тучи нависали над городом слишком низко, окрашивая каждый сантиметр проспектов и бульваров уныло серым. Романтика уступила место тоске. Восторг, смирению. Но, тем не менее, Рим был прекрасен.
   Когда оказываешься в месте, пропитанном памятью тысячелетий, то невольно теряешь нить реальности, одурманенный красотой и величием окружающего. Прикасаясь к вековым монументам, можно почти физически ощутить магию времени, слиться с ней, стать её частью.
   Сколько всего видели древние стены? Какие тайны они скрывают?
   Это было небольшое кафе в одном из закутков старой части города.
   Двое мужчин, сидя напротив друг друга, молчали уже слишком долго, чтобы не наделить, возникшую в диалоге, тишину особым смыслом. Кофе, который был подан почти час назад, остыл и вызывал не меньшее отвращение, нежели непроходящий дождь, прячущий Рим под сотнями неприглядных зонтов.
   На вид обоим было около пятидесяти. Дорогие костюмы. Ещё совсем недавно начищенные до блеска туфли, теперь покрытые тонкой плёнкой высохшей воды. На стуле одного из посетителей висел темно-коричневый плащ, небрежно брошенный, видимо, в ожидании, что разговор между старыми друзьями не будет слишком сложным и продолжительным. Перед вторым лежала фетровая шляпа, зонт и скрученная трубочкой свежая газета.
   – Джеймс, – наконец заговорил тот, что был покрупнее, – ты отдаёшь себе отчёт в том, что натворил?
   – Более, чем ты можешь себе представить, – второй мужчина говорил твёрдо и уверенно, хотя по взгляду не сложно догадаться, что именно он был инициатором беседы и, очевидно, возлагал на неё определённые надежды.
   – Ты предал орден, они не оставят тебя в живых.
   – Я служил ордену почти тридцать лет, никогда не задавал вопросов, слепо следуя приказу. Майкл, мы оба совершали ужасные вещи, веря в своё предназначение. Но, когда я увидел Кейт, такую маленькую и беззащитную, мою девочку, не смог поступить иначе. У тебя тоже есть семья, ты должен меня понять!
   – Я понимаю Джеймс, но ты знал, пророчество требует жертв. Однажды, каждый из нас встаёт перед выбором! Мы избраны небесами творить историю человечества, на нас лежит ответственность, которой ты пренебрёг!
   – Я не просил об этой чести.
   – Как и я, никто не просил! Это воля Всевышнего! Он выбрал нас.
   – Выбрал? Для чего, Майкл? Что бы мы убивали своих детей? Чтобы хранили верность священному писанию, которое никто из оперативных сотрудников, как ты или я, в глаза не видел?
   – Не богохульствуй! – Майкл Шеридан стукнул кулаком по столу, от чего кофе из его чашки выплеснулся, оставляя несколько тёмных пятен на белоснежной скатерти.
   – Я не смог, – еле слышно повторил Джеймс Крофт.
   – И, что ты будешь делать? – взяв себя в руки, спокойным тоном спросил Майкл.
   – Не знаю, именно поэтому я попросил тебя о встрече.
   – Но, чем я могу помочь? По правилам я должен сообщить совету о твоём проступке немедленно и взять тебя под стражу до урегулирования инцидента. Но ты, мой друг, и я… – мужчина на секунду будто бы отвлёкся, но вскоре продолжил. – Ах, Джеймс, зачем ты втягиваешь меня? Мало тебе грехов на совести? Ты же знаешь, я не стану поступать по инструкции, мы столько пережили вместе, плечом к плечу, но идти против ордена я не могу! Ты сам упомянул о моей семье, в данной ситуации, я должен думать именно о них.
   – Я знаю, – понимающе кивнул Крофт.
   В очередной раз, между некогда напарниками, повисло молчание. Джеймс осознавал – обращаясь к другу он ставит под удар и его близких. Орден всегда скор на расправу с неверными, независимо от того сколько было отдано ему «до». Для верховных существовал лишь настоящий момент, в котором они требовали беспрекословного подчинения. Прочь эмоции, прочь привязанности, прочь чувство вины. Только слепая вера.
   – Хорошо, – первым снова заговорил Шеридан. – Когда она достигнет совершеннолетия?
   Крофт, устало вздохнув, растёр пальцами виски и почти шёпотом ответил:
   – Через десять дней.
   – Боже мой! – в очередной раз вспылил Майкл. – Ты с ума сошёл! И долго ты собирался спускать ситуацию на тормозах?
   – А, что мне было делать?
   – Ты изначально не имел права до этого доводить!
   – То есть, сейчас, глядя в глаза человеку, который дважды спас твою жизнь, ты говоришь, что я должен был убить собственную дочь?
   – Ты не должен был позволять жене её рожать, раз не мог поступить по писанию!
   – Ты прекрасно осведомлён, мы до последнего не знали пол ребёнка!
   – Значит, на то была воля Божья! А ты не думал, что таким образом он проверял твою преданность? Возможно, тебе было ниспослано испытание веры, и ты с треском его провалил!
   – Ты хоть понимаешь, что говоришь? Майкл, это моя дочь!
   – Ты не единственный в ордене, кому пришлось пройти через это, Джеймс.
   – Ты фанатик, такой же, как они! – закричал Крофт.
   Майкл Шеридан резко встал на ноги, не стерпев оскорбления, демонстративно забирая со спинки стула свой плащ.
   – Хочешь моё мнение? Тебе нужно признаться верховному магистру в том, что восемнадцать лет назад ты подделал генетический тест, выдав свою дочь за приёмную. И, возможно, приняв во внимание твою преданную службу на протяжении стольких лет, они не станут казнить тебя.
   Крофт поднял на старого друга полные отчаянья глаза, со скорбью принимая факт, что несмотря на их былую верность друг другу, пред лицом данной беды он остаётся один.
   – Они убьют её Майкл…
   – Она вообще не должна была появиться на свет, друг мой. Возможно так, тебе удастся сохранить хотя бы свою жизнь. Храни тебя Господь, Джеймс, какое бы решение ты не принял.
   Шеридан, высокий, статный мужчина, родом из Ирландии, искренне верующий в божественную волю и положивший жизнь на алтарь древнего католического ордена, уходил, оставляя в кафе, так и не допитый кофе и бывшего друга, которому не в силах помочь.
   Проводив его взглядом, Джеймс Крофт достал мобильный телефон, по памяти набрал номер своей дочери, с прискорбием обнаружив, что та, видимо от обиды, занесла его в чёрный список, перебрасывающий сразу на голосовую почту.
   – Что ж, согласен, заслужил, – с досадой обронил мужчина, после чего расплатился по счёту и покинул кофейню. А, уже через час и Италию, взяв курс на США, штат Виргиния.

Глава 43
Джеймс Крофт. Прошлое, как в зеркале.

   23 года назад.
   Феникс, штат Аризона.

   Только что вернувшись из Чикаго, Джеймс Крофт, шаркая подошвой по паркетному полу, прошёл в свою маленькую, однокомнатную квартиру, и грузно опустился на диван. Безмерно тяжёлый день – похороны матери, единственного родного человека, который не принадлежал к числу братства и, до последнего дня, видел в нём лишь «своего маленького мальчика».
   С недавнего времени дела, в целом, шли неважно. Возникало ощущение, что жизнь соскочила с накатанной колеи и стремительно летела под откос, вызывая за собой череду неприятных событий, непременно ведущих к чему-то фатально-катастрофическому. Начнём с того, что всю предыдущую неделю Джеймс опаздывал на работу по самым невероятным причинам, не зависящим от него самого. Он то увязал в мёртвых пробках, то застревал в лифте, пару дней назад попал под колёса недобросовестного таксиста, благо без существенных травм. А вчера вечером раздался телефонный звонок и мужчине сообщили, что у его матери случился сердечный приступ, с которым она не смогла справиться…
   В общем, с твёрдой уверенностью, можно заявить – прошедшая неделя стала худшей в жизни мужчины, если бы не одно маленькое обстоятельство, которое, даже сейчас, согревало его сердце.
   Крофт давно задумывался о том, чтобы сменить малобюджетный муравейник, в котором проживал с момента переезда из Чикаго, на более подходящее и презентабельное жильё. На данный момент Джеймс работал в небольшом архитектурном бюро, но регулярные перечисления из Рима позволили скопить весьма приличное состояние.
   Около двух недель назад Крофт обратился в широко разрекламированное риэлтерское агентство на 41-ой улице. Именно там он и познакомился с Сандрой, девушкой, сбежавшей из провинции. Её медные волосы, сияющие искренностью карие-зелёные глаза и, невероятно трогательная улыбка, заставили Джеймса забыть не только цель своего визита, но и родной язык, превратив вполне самоуверенного молодого мужчину в скромного, запинающегося на каждом слове, простофилю, растерявшего любые, даже самые примитивные, навыки общения.
   С первой попытки мисс Войт отказалась от приглашения на свидание, как и со второй, третьей, и даже с четвёртой. Джеймс уже было отчаялся, но внутренне чутьё, а также дарованный кровью «талант», не давали покоя, упрямо твердя, что девушка всего лишь проверяет новоиспечённого ухажёра на прочность.
   Лишь спустя два месяца от даты знакомства, когда Крофт решил попытать удачу в пятый и, как обещал сам себе, в последний раз, он наконец получил долгожданное «Да».

   20 лет назад…
   Феникс, штат Аризона.

   Неспешной походкой двое друзей прогуливались по парку Квинис, вдоль водоёма, где группа школьников кормила уток.
   – Ты всё хорошо обдумал Джеймс? – спросил Майкл, положив раскрытую ладонь на плечо приятеля.
   Они были знакомы давно, учились вместе в колледже и прошли своё становление в ордене почти одновременно. Оба непомерно горды своим предназначением и оба неоспоримо верны миссии.
   Отец Джеймса – Руперт Крофт, погиб, когда мальчику было всего четыре. По официальной версии от шальной пули в неблагополучном районе Чикаго, где оказался по долгу полицейской службы. Мать, как и заведено правилами ордена, не имела ни малейшего понятия, кем на самом деле был её супруг. И, после похорон, переехала к своей сестре в небольшой городок на границе штата Мичиган, тем самым, на время стерев с радаров братства и юного Джеймса.
   Достигнув восемнадцатилетия, в момент открытия способностей рода, в данном случае эмпатии, он испытал сильнейшее потрясение и даже, какое-то время, искренне верил, что сходит с ума. Юноше потребовалось немало времени, чтобы принять свою суть, изменившую его жизнь раз и навсегда.
   Майкл Шеридан, напротив, с ранних лет подкован в вопросе веры, истории, предназначения. Его отец занимал пост одного из магистров ордена и привел сына к отметке в восемнадцать всесторонне подготовленным.
   Когда молодые люди познакомились им было по восемнадцать. Крофт стал первым заданием Майкла. Молодому человеку нужно было завербовать Джеймса и помочь пройти все стадии становления.
   С того времени их дружба лишь крепла. Шеридан, со всей ответственностью, взял шефство над, некогда отбившейся от стада, овечкой, помогая Джеймсу обуздать дар, разобраться в тонкостях ритуалов и справиться с внутренней борьбой, которая разгорелась на первом этапе пути к просвещению. А Крофт, в свою очередь, прикрывал друга на лекциях, подготавливая курсовые и дипломные работы за двоих.
   Орден, о котором идёт речь, был организован сотни лет назад для охраны древнейших артефактов и реликвий, столь высоко оценённых церковью, что даже убийство во благо их сохранности, не считалось грехом.
   О данном сообществе нет никаких официальных записей, ни в летописях, ни в книгах по истории. Они призраки – стражи весов, на чаше которых лежит добро и зло, при этом, по сей день, нельзя абсолютно точно заключить, что из себя представляют сами члены братства – благость или скверну.
   Кто-то восторженно называл их «левой рукой господа», а кто-то, с застывшим ужасом в глазах, нарекал «палачами».
   Испокон веков члены ордена отмывали запятнанные греховностью церковные имена, закрывали рты тем, кто знал слишком много, возводили ореол благочестия над теми, в ком нуждались верховные магистры общества. Им были открыты все исторические истины и реалии. Оберегая правду от обычных смертных, они яростно сражались не только с неугодными изменниками, но и с существами, противоречащими естественному порядку вещей.
   Попасть в орден можно было лишь имея родственную, кровную связь, вместе с которой через столетия передавалась некая сила, по праву наречённая сверхъестественной – отголоски причастности рода к древнейшему представителю расы ныне известной, как вампиры.
   Одним из таких потомков и был Джеймс Крофт, как и его друг Майкл.
   – Да, я люблю эту женщину и хочу на ней жениться!
   – Ты понимаешь, что тебе придётся врать ей всю оставшуюся жизнь? – пытаясь выказать другу своё участие, очень вкрадчиво произнёс Шеридан.
   – Понимаю, но лучше лгать и быть с ней каждый день, чем остаться честным перед самим собой и покинуть её навсегда.
   Мужчины остановились. Майкл Шеридан взял в свои руки гладко выбритое лицо Джеймса, шутливо похлопав того по щекам, зная наверняка – отговорить этого упрямца от уже принятого решения, невозможно. Тем более орден не запрещал вступление в брак, напротив, генеалогическое древо крови не должно обрываться. Новое поколение потомков отдельная и крайне важная статься наблюдений!
   – Тогда поздравляю, друг! – звонко провозгласил Майкл.
   – Ты будешь моим шафером? – спросил Джеймс.
   – Конечно! Он ещё спрашивает!

   18 лет назад.
   Феникс, штат Аризона.

   В узких коридорах госпиталя «Святого Иосифа», несмотря на кондиционеры, было ужасно душно. Спёртый воздух, приправленный стойким запахом медикаментов; уставшие лица медперсонала; слоняющиеся туда-сюда родственники пациентов – всё это действовало раздражающе, разжигая внутри ещё большую тревогу.
   И, без того, обеспокоенное грядущим событием, сердце было готово выпрыгнуть из груди молодого мужчины, который нервно мерил шагами приёмную, в ожидании врача из реанимационного отделения. Каждый звук болезненно ударял по вискам. Острый недостаток кислорода заставлял хватать воздух ртом, после застревающий скользким комом в горле.
   Иногда, посетителю удавалось остановиться, сконцентрироваться, заглушая голоса в голове, что впервые за много лет не поддавались контролю. Иногда он, напротив, обращался к ним, пытаясь сличить эмоции хирурга, оперировавшего его жену.
   Слишком далеко… Джеймс Крофт был сильным эмпатом, но даже его силы недостаточно, ведь зал ожидания от операционной отделяло целых три этажа. Зато, он прекрасно ощущал отчаянье женщины, сидящей за стойкой регистрации. Кажется, она только что узнала о неверности мужа.
   Преждевременные роды застали главу семейства врасплох. Рождение первенца событие само по себе волнительное, но для Джеймса оно несло куда больше смысла, чем для обычных людей. В силу того, что ни один доктор не смог определить пол ребёнка, сейчас на кону стояло несколько жизней одновременно, включая самого отца.
   Не находя себе места, точно призрак, шатаясь из стороны в сторону, настойчиво опустошая автомат с кофе, мужчина не выдержал и позвонил лучшему другу. Майкл, в данный момент, находился в Италии.
   – Привет Шеридан…
   Приятелю не нужно было применять «особые» навыки, чтобы почувствовать подавленное состояние звонившего.
   – Что случилось Крофт? – встревоженно отозвался мужчина, прося минуту, чтобы отойти в тихое место.
   – Так заметно? – чувствуя мнимое облегчение, улыбнулся Джеймс.
   – Точно такой же голос у тебя был лет пять назад, когда Сандра отказалась идти с тобой на свидание, – попытался пошутить Майкл.
   – Она рожает!
   – Я поздравляю тебя, брат, – восторженно вскрикнул Шеридан, но вскоре в его голосе появилось сомнение. – А почему ты не с ней, всё в порядке?
   – Меня не пустили, Сандра в реанимации. Что-то не так, я не могу пробиться к ней, не чувствую её эмоций, ничего не чувствую!
   – Послушай Джеймс, – как можно твёрже сказал Майкл, – включи голову, наверняка Сандра под наркозом, поэтому ты её и не чувствуешь. Она спит. Позволь врачам сделать своё дело. У тебя скоро родится могущественный сын, что не удивительно при твоих способностях, ведь ты лучший из нас. А таким людям нелегко появляться на свет, но Сандра сильная женщина, она справится.
   – А если… – с замиранием сердца прошептал Крофт, но не успел озвучить свои опасения до конца, так как Майкл прервал друга на полуслове.
   – Если – быть не может! Сколько ты там торчишь? Выйди на улицу, купи жене цветов, пройдись. Всё будет хорошо, дружище!
   – Мистер Крофт?
   Позади раздался высокий, женский голос. Джеймс резко обернулся, уставившись полубезумным взглядом на стоящую перед ним медсестру. Спешно прощаясь с другом, он повесил трубку телефонного автомата, висевшего на стене, и сделал несколько неуверенных шагов по направлению к женщине.
   – Да, Джемс Крофт, это я! Что происходит? Как моя жена?
   – Не стану скрывать, роды были тяжёлые. Обширная кровопотеря, экстренная операция кесарево сечение, но нам удалось стабилизировать состояние вашей супруги. Ей придётся несколько дней провести в реанимационном отделении под наблюдением, а затем мы переведём её в общую палату, где разрешены посещения.
   – А ребёнок? Что с моим сыном?
   Медсестра широко улыбнулась и, подойдя к мужчине на расстояние вытянутой руки, положила ладонь ему на плечо.
   – Мистер Крофт, с ребёнком всё в отлично! Я поздравляю, у Вас прелестная дочка! И вы можете с ней познакомиться прямо сейчас, идёмте!
   Слова в мгновении ока обернулись стальным клинком, пронзившим легкие. Холодный пот застелил ртутного цвета глаза. Сердце остановилось.
   Проклятье!
   Он проклят и утянул вместе с собой на дно женщину, без которой не видел смысла своей жизни! Мёртв, с данной секунды Джеймс Крофт мёртв, ибо его предназначение обязывает совершить акт неоправданной жестокости по отношению к родному ребёнку!
   Орден не допускал в свои ряды женщин, необходимость передавать ген лишь по мужской линии – святая обязанность каждого из членов братства. Женский род потомков сулил беды всему сущему. Тысячелетиями их искали, находили и уничтожали, пытаясь сохранить баланс добра и зла. И вот, настал черёд Джеймса доказать свою святость и преданность, ведь ни одно из деяний «до» не шло в сравнение с тем, что он должен сотворить теперь…

Глава 44
Джеймс Крофт. Семейные тайны.

   Наши дни. 7 ноября
   Блэкфорт. Виргиния.

   Сандра мыла посуду, задумчиво рассматривая через окно живую изгородь из вековых сосен, бессмысленно тянувшихся к уже не греющему солнцу.
   – Милая, а почему Кейт не спустилась к завтраку? – позвякивая спицами, спросила миссис Войт, устроившись в единственном на кухне кресле, стоявшем в углу, справа от входа.
   – Её нет дома, – безжизненным голосом ответила Сандра.
   – А где она? – откладывая вязание, Мэри с нескрываемым удивлением посмотрела на дочь поверх очков.
   – Думаю, ночевала в особняке Блэка.
   – Но, все члены семьи давно либо покинули этот свет, либо больше не живут в Блэкфорте. Поместье пустует не один год после смерти Ричарда Блэка и отъезда его племянника, кажется Адама.
   – Выходит, что он вернулся. Именно с Адамом я и отпустила Кейтлин вчера вечером.
   Глаза Мэри округлились, брови сдвинулись к переносице, ещё более явно подчёркивая преклонный возраст. Она вздохнула, слишком тяжело и обеспокоено, сняла очки, а затем посмотрела на дочь, не скрывая своего негодования.
   – И ты так спокойно об этом говоришь? Мы же ничего не знаем об этом человеке!
   – А какая разница, мама? – посмотрела на неё Сандра, даже не пытаясь прятать отчаянье. – Этот парень спас Кейт от изнасилования, он заботится о ней, и очевидно влюблен. Мне достаточно этого, чтобы доверять ему и позволить Кейт, пусть ненадолго, но почувствовать себя счастливой…
   Выключив воду, миссис Крофт устало опустилась на стул. По щекам вновь покатились слёзы. Женщина закрыла глаза, запрокинув голову назад. Казалось, что Сандра сдалась. Она изо всех сил старалась собрать воедино последние осколки мужества, но более сохранять хладнокровие не получалось.
   – Зачем ты хоронишь девочку заживо? – ледяным голосом заговорила её мать. – Ещё ничего не произошло, она жива, здорова, с нами. Мы сможем её защитить!
   – Я не знаю, как себя вести. Одна часть меня говорит, что я поступаю неразумно, позволяя Кейт всё, что ей вздумается. А другая велит отпустить. Давай посмотрим правде в глаза, никто из нас не знает, сколько осталось времени. И я вовсе не ставлю на жизни дочери крест, нет, Боже упаси! Но я боюсь, что она не успеет познать себя, почувствовать любовь и счастье, а этот Адам… Видела бы ты, как горят её глаза при одном упоминании о нём, – речь Сандры прервал звонок в дверь.
   Обе женщины инстинктивно обернулись в сторону выхода из кухни.
   – Может это она? – настороженно спросила миссис Войт.
   – Может быть… – сказала Сандра, медленно поднимаясь на ноги.
   Покачиваясь из стороны в сторону, женщина вышла из кухни. Проходя мимо зеркала в прихожей, она на секунду остановилась, чтобы поправить свои растрепавшиеся волосы и смахнуть с лица ещё не высохшие слёзы.
   Раздался повторный звонок.
   Звучно шмыгнув носом, миссис Крофт, подошла к двери и открыв её замерла, глядя уничижительным взглядом на незваного гостя.
   На пороге стоял её муж. Опасаясь поднять взор, он смотрел себе под ноги, преисполненный гнетущим чувством вины и не меньшим отчаяньем, чем сама Сандра.
   – Они послали сделать это тебя или ты добровольно исправляешь ошибки прошлого? – полушёпотом, с обостренным пренебрежением, заговорила женщина.
   Джеймс тяжело и разочарованно вздохнул.
   – Я заслужил каждое проклятье в свой адрес, но ты же знаешь меня, Сан… Я люблю Кейт, как и тебя, больше собственной жизни. Я приехал, чтобы помочь. Прошу, не гони меня.
   – Помочь? Ты действительно думаешь, что агент по недвижимости, её, уже не молодая, мать и сбрендивший фанатик какого-то там братства, могут противостоять сброду наёмных убийц, считающих мою дочь вестником апокалипсиса? – с каждой брошенной фразой голос Сандры набирал силу и жесткость стали.
   – Тебя послушать, так мы обречены, – пытаясь сгладить опасные углы, слегка улыбнулся Джеймс.
   – Но, смею заметить, что этот самый фанатик один из самых опасных наёмников того самого сброда. Так может, всё-таки, дашь мне шанс? Ведь ты совсем не знаешь с чем столкнулась!
   – О! – воскликнула женщина, всплеснув руками, – так просвети меня! Если я, конечно, заслужила твоё доверие, будучи тебе верной женой более двадцати лет! Ну же, расскажи за кого я на самом деле вышла замуж! Очевидно, что не за милого архитектора, которым ты прикидывался! Знаешь, Крофт, о таких вещах предупреждают заранее: я не обычный человек, иногда могу залезать в чужие головы, рожать можно только мальчиков! А может, я и вовсе в тебя не влюблялась? Может, ты внушил мне это чувство?
   – Сандра, ты сама себя слышишь?! – не сдержавшись, повысил голос Крофт. – Мы можем до посинения выяснять отношения, кричать и махать руками, но Кейт это не поможет! Я уже говорил, что мой дар позволяет читать эмоции, а не внушать чувства, так что твои обвинения вдвойне лишены смысла!
   – Чёрт тебя дери, Джеймс! Убирайся отсюда! – закричала миссис Крофт, швыряя в мужа полотенце, которое до настоящего момента было переброшено через её плечо.
   Она попыталась захлопнуть дверь, но сильная мужская рука, упёрлась в деревянное полотно и не позволила ей этого сделать.
   – Я прошу тебя, мы должны действовать сообща, – сохраняя непоколебимое спокойствие, настаивал Джеймс. – Мне нужно поговорить с дочерью! Где Кейт?
   – Я не обязана перед тобой отчитываться, мы больше не женаты! – не унималась Сандра.
   – Только на бумаге! – оборвал женщину Крофт. – Сани, те, кто ищут вас, страшные люди, они не остановятся ни перед чем. Я уже заведомо, мёртв. Но, пока это не случилось, позволь подготовить её!
   – Очень вовремя, Крофт! Только ты опоздал со своим признанием лет так на восемнадцать!!!
   – Дочка, – за спиной женщины раздался, как всегда, невозмутимый голос её матери, – в моём доме не принято кричать на гостей. Может, лучше предложишь мужу чай? Входи Джеймс.
   – Привет Мэри, – печально произнёс мужчина.
   Почувствовав, что Сандра ослабила давление на дверь, он аккуратно приоткрыл её шире и протиснулся внутрь прихожей.
   Они так и не подписали все нужные бумаги, например акт раздела имущества и соглашение об опеке. Мать Кейт хотела поскорее увезти дочь из Феникса, поэтому из головы напрочь вылетела такая незначительная деталь, как поход к нотариусу. Самое печальное, во всей этой истории, что женщина по-прежнему любила Джеймса, впрочем, как и он её. Но, материнский инстинкт, разумеется, взял верх над чувствами к мужу. Переступив через себя, думая, что поступает на благо дочери, Сандра взяла весь удар на себя, солгав, что вынудила мужа подать на развод.
   – Ты с ума сошла? Это он во всём виноват! А ты хочешь напоить его чаем?
   – Успокойся, – отрезала Мэри. – Если Джеймс действительно может помочь, мы должны воспользоваться его предложением. Кто сейчас стоит во главе ордена? – уже обращаясь к зятю, спросила миссис Войт, жестом приглашая его на кухню.
   – Мариэль Лакруа, – ответил Джеймс, сев на стул, где ещё минуту назад сидела его жена. – А его правая рука, глава отряда ищеек, Марк Смит.
   – Мариэль? – задумчиво повторила Мэри. – Я помню его ещё совсем ребёнком, нахальный и проказливый мальчишка. Почему совет решил, что именно он достоин стать верховным магистром?
   – Он, в отличие от остальных собратьев, унаследовал несколько способностей – эмпатия и дар предвидения. Правда его видения слишком размыты и изменчивы, не удивлюсь, что это всего лишь фикция.
   – Кто ещё знает о том, что Кейт твой генетический ребёнок?
   – Шеридан, но он ничего не скажет правлению. Я вообще не понимаю, с какой стати под меня начали копать…
   – Майкл хороший человек, честный, – одобрительно кивнула Мэри. – Ты избавился от маячков?
   – Да, от всех. Вырезал чип, сменил машину, телефон. Они потеряли мой след, Алекс контролирует ситуацию и держит меня в курсе. Совет всё ещё доверяют ему, надеюсь.
   – Мама, я ничего не понимаю, что происходит? – пошатываясь, скользя ладонью по стене, вошла в помещение миссис Крофт. – Откуда тебе столько известно?
   – Сядь! – коротко скомандовала Мэри.
   Сандра проковыляла к свободному стулу и невидящими глазами уставилась на мать.
   – Кейт не единственная дожившая до своего совершеннолетия девушка, что принадлежит к ордену «Lupus Dei» (лат. – Волки Господни), – начала Мэри, наливая чай себе и всем присутствующим. – Твой дед, как и Джеймс, скрыл факт моего рождения от братства. Он оставил маму прежде, чем стало известно, что она беременна. Дар предвидения, помог ему заведомо узнать о том, что родится девочка и, что бросив жену, он сможет спасти нас обеих. Отец написал разъясняющее письмо, проследил за тем, чтобы я получила его на свой восемнадцатый день рождения. Сам он, к тому времени, к сожалению, погиб на миссии ордена на Кубе. Узнав правду о себе, следуя его чётким инструкциям, как пройти становление не погибнув, я примирилась со своей сущностью, а после поехала в Рим, чтобы собрать хоть какие-то сведения об отце. Мне повезло почти сразу устроиться секретарём в закрытый банк ордена. Никто не догадывался о моей принадлежности к братству и о том, что я прекрасно понимаю, что на самом деле происходит за закрытыми дверями совета директоров. Чуть позже, я познакомилась с твоим будущим отцом и вышла замуж. Мы были безумно влюблены, как и вы когда-то… Я не могла рисковать тем, что обрела. В один миг мне открылась простая, банальная истина – несмотря на своё происхождение, я Мэри, просто Мэри, и хочу жить нормальной жизнью. Шон Войт был родом из этих мест, незадолго до нашего знакомства он присмотрел себе этот дом, и по возвращению из Рима привёз меня сюда. Вскоре, после свадьбы, мы с прискорбием обнаружили, что не можем иметь детей, – голос Мэри дрогнул, но это не повлияло на желание женщины открыть всю правду до конца. Сделав глоток чая, она продолжила. – Мы удочерили прелестную девочку. Ей было всего полгода отроду, когда службы опеки забрали ребёнка у матери алкоголички. Шон решил назвать её Кэри, но, увидев малышку, я с первой секунды знала её истинное имя. Это мой дар по крови, я вижу ауру, как людей, так и других существ. Твоё имя неоспоримо Сандра…
   Миссис Войт замолчала, давая дочери время осознать услышанное. Но потрясение, застывшее в её глазах, сподвигло Мэри заговорить снова.
   – Дорогая, прости, я скрывала от тебя правду, как и Джеймс, в надежде уберечь, искренне полагая, что тебе не придётся погружаться во всё это слишком глубоко. Возможно теперь, когда ты знаешь, что у Кейт есть шанс, тебе станет легче. Медальон, который она носит на шее, скрывает её от глаз самых сильных провидцев и эмпатов ордена. Как я и говорила, всё будет хорошо.
   – Медальон… – напряжённо протянул Крофт. – Он делает её потенциальной мишенью, нам нужно придумать другой способ, как ослепить провидцев.
   – Согласна, медальон временная мера, но пока они не знают, что он у нас, мы на два шага впереди. Какие у тебя есть предложения? Что делаем дальше?
   – Для начала, нужно рассказать Кейт правду. Выявить её дар. Затем, пропасть с радаров. На меня открыли охоту. Воспользуемся этим! Я постараюсь пустить ищеек по ложному следу, убедив их, что Кейт со мной. А Алекс отвезёт её подальше отсюда, поможет пройти становление и научит сражаться.
   – Александр Бруни… ты уверен, что можешь ему доверять?
   – На сто процентов. Несколько лет назад Алекс сам стал жертвой законов ордена. Он не смог смириться с потерей и начал копать. На данный момент Бруни абсолютно убеждён, что учения братства ложь, способ манипуляции. Но, у меня не было времени подробно изучить его теорию. Я знаю лишь то, что Алекс планирует развалить всю систему от основания до верхушки. Поиск и помощь таким, как Кейт стали его самоцелью.
   – И многих он нашёл? – взволнованно спросила Мэри.
   – Двоих. Бруни утверждает, что на данный момент в живых осталось лишь две женщины из рода, и на одну из них я смотрю сейчас. Вы должны поехать с Кейт, Ваша жизнь не менее ценна, чем её, Мэри.
   В воздухе повисла тишина. Сандра смотрела в одну точку, не в силах разобраться в собственных чувствах – слишком много информации для одного разговора. Что касается отца Кейт, он молчал, прибывая в смиренном ожидании решения миссис Войт, а она, в свою очередь, просто выдерживала паузу, чтобы позволить дочери прийти в себя.
   – Хорошо Джеймс, Кейт сейчас в поместье Блэков. Большой особняк на границе со старым кладбищем, не пропустишь. Это километрах в пятнадцати по шоссе на север. Можно, конечно, добраться напрямую через лес, займёт минут пятнадцать, но идти придётся пешком. А потом, пешком тащить нашу Кейтлин, ведь по доброй воли она оттуда не уйдёт. Тем более с тобой.
   – Спасибо! – Крофт встал со своего места, уверенно направляясь к выходу, но, неожиданно, Мэри окликнула его.
   – Джеймс, ты должен знать. Возможно, парень, друг Кейт, у которого она сейчас в гостях, вампир.
   – На чём основан вывод? – изменившись в лице, напрягся мужчина.
   – Я вижу ауры, не забыл? И знала прежнего владельца. Однажды, когда мне было около двадцати пяти, к нему приезжал племянник, Адам. Поговаривали, что парень со скандалом вылетел из колледжа, очень красивый юноша. Как-то я столкнулась с ним в лавке, он сразу почуял меня… Тот Адам определённо не был человеком. Нового жильца зовут так же… Адам. И он родственник семьи, которой принадлежал особняк.
   – Понял, – сухо отозвался Крофт.
   – Но учти, Кейт ничего не знает о его сущности и, кажется, по-настоящему влюблена. Так что, постарайся не вонзить в грудь Блэка осиновый кол на глазах моей внучки. Тем более, я уверена, ваша встреча и без того обещает быть напряжённой.
   – Она злится?
   – Безмерно.
   Крофт понимающе кивнул, после чего покинул дом, а миссис Войт, нерешительно подошла к ошарашенной новостями дочери, подбадривающее потрепав её за плечи.
   – Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Джеймс знает, что делает.
   Сандра небрежно скинула с себя руки матери и, встав из-за стола, стремительно вышла из кухни.
   Уже из прихожей до пожилой женщины донёсся разъяренный женский голос:
   – Тебе-то откуда знать, у тебя ведь нет дара предвидения!..

Глава 45

   7 ноября

   Дождь беспощадно хлестал по лицу. Я бежала босиком по вымощенной мостовой зная, если остановлюсь, позволю себе проявить слабость, меня ждёт смерть.
   Преследователи неумолимо настигали. Несколько мужчин, облачённых в чёрные мантии, тянули ко мне руки в попытках схватить за одежду.
   Силы покидали, но обострённое чувство самосохранения, заставляло по инерции переставлять ноги, хотя мысленно я давно простилась с родными и тем будущим, которого у меня никогда не будет. Прощай колледж, любимая работа, старость в окружении близких! Прощай мечта о собственном уютном доме, с ровным газоном на заднем дворе и старым дубом, хранящим историю всей моей жизни. Прощай, Адам…
   Запнувшись о выпирающий камень, я, не в силах удержать равновесие, полетела плашмя на мокрую землю, при этом весьма сильно ударившись головой.
   Фигуры и очертания поблекли, невыносимая боль пронзила каждый сантиметр тела, и мозг, видимо желая избавить меня от страданий, начал стремительно отключать сознание. Последнее, что удалось запомнить – это несколько пар мужских ботинок, выглядывающих из-под тёмных подолов, обступившие меня со всех сторон.
   Секунда, и окружающий мир перестаёт существовать, сливаясь с тьмой заполонившей мою, пока ещё, живую душу…

     * * *

   Сколько времени я находилась без сознания трудно определить. Когда чувства начали возвращаться, рассудок прибывал в пограничном состоянии сна. Ощущение пространства по-прежнему отсутствовало – лежала ли я, сидела, стояла, а может и вовсе парила в воздухе?
   – Вернись ко мне…
   Голос звучал издалека. Тихий, приглушённый, искажённый странными преломлениями, похожими на радиопомехи.
   – Вернись ко мне…
   Поначалу я даже не могла определить женский он или мужской, просто голос, набор слов, смысл которых тоже оставался неясен – я слышала их, но не воспринимала как единое целое, словно зовущий говорил на незнакомом мне языке.
   – Вернись ко мне…
   Вдруг, в нос ударил едкий запах гари.
   Точно от разряда дефибриллятора, одним мощным толчком, сознание вернулось в тело, заставляя открыть глаза, и не просто открыть, а в ужасе их распахнуть.
   – Кейт, вернись ко мне! Нужно выбираться! – передо мной стоял Адам. Вцепившись в плечи, до боли сжимая их пальцами, он тряс меня, пытаясь уловить во взгляде признаки присутствия.
   Жарко, трудно дышать, глаза слезятся от едкого дыма, всюду огонь.
   Я вдруг ощутила болезненное жжение и инстинктивно опустила взор к очагу боли. Мои ноги покрывали ожоги, концы волос были опалены – вот откуда этот тошнотворный запах обожжённой человеческой плоти.
   – Что происходит? – не уверена, что сумела задать этот вопрос вслух.
   Я пыталась собраться с мыслями, сконцентрироваться на лице Блэка, черты которого всё сильнее расплывались, исчезая в отравляющем дыму. И неожиданно поняла, что больше не чувствовала его рук на своих предплечьях, я вообще ничего не чувствовала, кроме огня, который, спустя мгновение, поглотил меня полностью…

     * * *

   Хватаясь за горло, содрогаясь в агонии от каждого жалкого вдоха, разъедающего лёгкие, я вскочила с постели. Паника настолько сильно овладела мной, что, даже после прикосновения к коже лёгкого сквозняка, перед глазами всё равно стояло смертоносное пламя.
   Потребовалось несколько минут, прежде чем я поняла, что пожар, в котором горела, иллюзия.
   – Всего лишь сон… – с сомнительным облегчением пробормотали губы.
   Потрясённая и обескураженная, я села на постель, пытаясь привести разум к единому знаменателю. Абсолютная растерянность и убеждённость в собственном безумии, точно волны в прилив, то настигали, то отступали.
   Спальня Адама тонула в солнечном свете, в воздухе витала сырость, смешанная с ароматом соснового леса после дождя – сочетание потрясающее, я бы даже сказала, спасительное, после того кошмара, что явился мне ночью.
   В памяти, обрывками фраз, замелькали события прошлого вечера. Наш разговор, совсем обычный с виду, но скрывающий в себе слишком много неоднозначного смысла. Танец – самый чувственный момент всей моей жизни. Почти осязаемые взаимопонимание и искренность, которых прежде мне ещё не доводилось испытывать, во всяком случае, с малознакомым человеком.
   Я помню, как Блэк взял меня на руки, как отнёс в спальню. Эти воспоминания слишком размыты, но чувство полной безопасности, нежности струящейся из самого сердца, обволакивали приятным послевкусием.
   Упав на подушки, я, на некоторое время, потерялась в собственных мыслях.
   Это был странный вечер, как и ночь в моём доме, как и утро в особняке, после нападения. И, в каждом из этих эпизодов, присутствовала одна общая деталь, особенно чётко запоминающаяся – Адам, до умопомрачения чуткий и понимающий. Я безумно боялась, что с наступлением утра Блэк станет прежним – высокомерным выскочкой, которому ни до кого нет дела. Наверное, поэтому и не решалась встать с постели. Будто бы покинуть спальню, значит провести черту и начать отсчёт нового дня, в котором нет места магии, возникшей вчера. Сначала… мы, каждый раз, начинали сначала…
   На мне, всё ещё была одежда Адама, при этом, обследовав взглядом комнату, я не нашла своих вещей, лишь предусмотрительно приготовленные чистые полотенца, новую зубную щётку и очередную майку Блэка, лежавшую средь средств гигиены, на соседней подушке.
   Спустя минут двадцать, смыв с себя последние остатки жуткого сна, я надела длинную футболку с надписью «Make love, not war», ставившую под сомнение порыв Блэка оградить меня от неловкости на утро, и открыла дверь его спальни, нерешительно выходя в холл второго этажа.
   Почти бесшумно ступая босыми ногами по деревянному полу, направляясь к главной лестнице, я поймала себя на мысли, что прежде не вглядывалась в окружающую обстановку как следует. Поместье являло собой историческое наследие. Всё в этом доме было пропитано временем, воспоминаниями, тайнами прошлого. Тяжёлые шторы на огромных, мутных от времени, окнах. Витиеватые, кованные канделябры. Резные перила. Стены обшитые деревянными панелями и тканью. Множество картин в тяжёлых рамах, в основном портретных, на которых изображены ныне умершие члены семьи, судя по табличкам, расположенным снизу, аж с 1675 года.
   Разглядывая их лица, пытаясь представить, какую жизнь они прожили, о чём разговаривали, что их волновало, я вдруг приметила картину с изображением девушки, имя которой резко выбивалось средь родовой фамилии – Летиция Чейс.
   Она была безмерно красива. Утончённые черты лица, молочная кожа, большие синие глаза, чёрные, точно вороново перо, волосы. На вид леди было не больше двадцати, а может и того меньше. Нежно-голубое платье слегка открывало плечи, невесомо обрамляя декольте лёгким кружевом. Чуть приподнятый подбородок, говорил о горделивости натуры. Но, возможно, её поза была прихотью художника, ведь взгляд мисс Чейс отражал смущение, а не высокомерие.
   Я подошла ближе, теряясь в сотнях догадок, кем могла быть дама, занявшая почётное место средь фамильного древа. В левом нижнем углу картины была подпись, сделанная уже после, поверх мазков. Я наклонилась, чтобы как следует её рассмотреть, и то, что смогла прочесть, врезало мне по затылку, круче любого похмелья:
   «Даже моя любовь к музыке не сравнится с той, что я испытываю к тебе. Моей прелестной невесте в день помолвки. Навечно твой, Адам Блэк»…

Глава 46

   Я не знаю, сколько времени стояла у картины некой Летиции. Минуту, две, десять?
   Стоп! Надо остановиться и успокоить разбушевавшееся воображение, что, подпитываемое общим антуражем дома, уже нарисовало в моей голове сюжет в духе портрета Дориана Грея. Адама вполне могли назвать в честь дедушки, хотя… судя по дате – прадедушки. В общем, в честь предка. Очень даже логично!
   Незамедлительно вернувшись к первой картине, выбрав данную версию единственно возможной, я принялась зачитывать все имена по порядку, пытаясь отыскать средь рисованных лиц тёзку музыканта. Чёрт… вот это совпадение. Адам занимается музыкой, на портрете фраза связанная с музыкой… Хм, может это и послужило причиной выбора имени из родового древа?
   – Кейт, ты возомнила себя маленьким привидением? Спускайся, кухня напротив гостиной! – от голоса хозяина дома, так бестактно ворвавшегося в смиренную тишину утра, я вздрогнула, хорошо, хоть не взвизгнула.
   Но, самое главное, я так и не нашла другого Адама, зато обнаружила одну примечательную деталь – портрет мисс Чейс был крайним, но, справа от неё, оставалось место для ещё одной картины, причём, она когда-то здесь даже висела. Об этом говорили нарушенная симметрия галереи и тёмное пятно на стене.
   – Ты там заблудилась? Службу спасения вызывать? – настаивал Блэк, и, несмотря на незаконченное расследование, я спешно засеменила к лестнице.
   Оказавшись внизу, остановившись всего на пару секунд, чтобы перевести дыхание и не выглядеть слишком озадаченной, я сделала глубокий вдох.
   Весь первый этаж тонул в соблазнительных ароматах свежей выпечки. Мысли, мгновенно сменив траекторию, обратились к громко возмутившемуся желудку, заставляя иронично улыбнуться.
   Адам готовит завтрак… Кто бы мог подумать?
   Я вошла в кухню тихо, ничего не говоря, застенчиво оттягивая вниз край дурацкой футболки, что так и норовила показать больше тела. Блэк обернулся. Смерив меня оценивающим взглядом, демонстративно пробежав глазами по надписи «Занимайся любовью, а не войной», он слишком самодовольно вздёрнул нос, дерзко хмыкнув.
   Ну да, шалость удалась. Один ноль в его пользу!
   – Доброе утро, соня. Отличная майка… кстати!
   – Смешно, – с наигранным недовольством пробормотала я, облокачиваясь плечом о дверной косяк.
   Адам пребывал в отличном настроении. Честно признаться, я никогда не видела его таким… обычным, без притворства и показушничества. Он улыбался иначе, двигался иначе, его голос звучал по-другому.
   Обернувшись через плечо, с медной туркой в руках, парень указал мне на стул, наливая в белую чашку свежезаваренный кофе, сводящий с ума все мои вкусовые рецепторы разом.
   – Садись. Я редко принимаю гостей, так что здесь немного не прибрано. Надеюсь, ты любишь круассаны с сыром?
   Блэк поставил на стол бодрящий напиток, а я быстро преодолела проходную зону и забралась на указанный стул, подобрав под себя ноги.
   Передо мной тотчас возникло овальное фарфоровое блюдо со свежей сдобой и фруктами.
   Я сразу узнала этот полумесяц! Мама часто заезжала в булочную на центральной площади Блэкфорта и привозила к ужину точно такие же круассаны. А это значит, что Адаму пришлось встать очень рано, чтобы съездить в город.
   Неожиданно и очень приятно.
   – Я их просто обожаю! Наверное, булочная мистера Бингли единственное, в чём Феникс проигрывает Блэкфорту.
   – Единственное? – чуть сощурив глаза, ехидно ухмыльнулся Блэк. – Кажется, вчера было кое-что ещё, способное накинуть пару балов этой дыре… – узнаю старого, доброго Адама!
   Я решительно проигнорировала вопрос, тем более, что его вполне можно отнести к разряду риторических.
   – Очень вкусно, спасибо, – официальным тоном, чётко выговаривая слова, отозвалась я, делая глоток кофе, – но, не стоило так беспокоиться.
   – Мне было несложно, – облокачиваясь локтями о стол, Адам наклонился вперёд, не сводя с меня прямого и слишком пристального взгляда. – Я хотел приготовить омлет или блинчики, но потом вспомнил, что твой отец мастер, а сам я в пожизненной вражде с кухонной утварью. Короче, решил не рисковать твоим желудком.
   Мимолётно глянув на рабочую поверхность гарнитура, Адам забавно скривился. Я провернула голову по направлению его взгляда и заметила там, разобранный чуть ли не до основания, блендер.
   – Да, – досадливо покачал головой Блэк, поджав губы. – Так и не понял для чего все эти насадки. Но, ты должна отметить меня за попытку!
   – Чтобы сделать омлет, Адам, достаточно пары яиц и вилки, – усмехнулась я. – Ты вообще когда-нибудь готовил?
   – Я предпочитаю полуфабрикаты! – с ироничной усмешкой отозвался Блэк. – Вот чёрт, совсем забыл!
   Отнимая локти от стола, он выпрямился и, в два шага, подошёл к холодильнику. Я находила во всём этом зрелище нечто невероятное. Адам, совершенно не похожий на себя, казался взволнованным не меньше моего. Да, он по-прежнему высокомерно вскидывал подбородок и отбрасывал назад чёлку, не прикасаясь к ней руками. Его улыбка была столь же ядовита, как и обычно. Слова вполне могли задеть, но присутствующая в каждом движении суетливость, какая-то еле улавливаемая возбуждённость, наталкивали на мысль, что мы оба испытывали смешанные чувства и возможно, даже, хотели высказаться, вот только не знали с чего начать.
   Закрыв дверцу холодильника ногой, Блэк молча вернулся к столу, кладя передо мной две белые таблетки.
   – Что это? – вопросительно нахмурившись, спросила я.
   – Цианистый калий, – улыбнулся Адам. – Ты же не думала, что после вчерашнего покинешь этот дом живой?! Знаешь, почему меня никто и никогда не видел с одной девушкой дважды?..
   Многозначительная пауза, которая вызвала у меня нервный смешок. Почему-то стало очень неловко и, чтобы скрыть собственное смущение, от которого мне, видимо, никогда не суждено избавиться, я наклонила голову, пряча лицо за влажными после душа волосами. Но, уже через секунду, почувствовала холодные пальцы Адама на своём подбородке, заставляющие меня встретиться с ним взглядом.
   – Это аспирин, – чуть слышно прошептал Блэк, его голос так и искрил бескорыстным участием и заботой. По моей спине пробежали мурашки. – Как ты себя чувствуешь? Вроде бы должно быть похмелье…
   Второй рукой Адам, невесомо касаясь щеки, заправил мне за ухо несколько прядей. Я растерялась, и снова отвела взгляд, пару раз быстро моргнув, будто бы в глаза попала соринка.
   – Нормально… вроде. Немного не выспалась из-за кошмаров, но, в остальном, всё в порядке.
   – Что тебе снилось? – отпрянув назад, при этом не сходя с места, он пододвинул к себе свободный стул и уселся рядом, всем своим видом давая понять, что соскочить с темы «прекрасных» сновидений не выйдет.
   – Пожар, – коротко ответила я, но улавливая во взгляде собеседника требование продолжать, попыталась дать более развёрнутый ответ. – Мы были здесь, в твоём доме. Не знаю по какой причине, но начался пожар. Ты пытался спасти нас обоих, уговаривал уйти с тобой, но меня точно парализовало. Я не могла ни двигаться, ни говорить, лишь смотрела на твои безуспешные попытки привести меня в чувство. Я слышала, как лопаются стёкла, как стонут старые перекрытия, охваченные пламенем. Нужно было бежать, выбираться из пекла, но у меня никак не получалось вернуть себе контроль над телом, и в итоге я сгорела заживо.
   Я замолчала. Адам тоже не спешил комментировать услышанное. Реакция парня была мне совершенно непонятна. С каждым словом я отмечала перемену в выражении его лица, безжалостно крадущую ту лёгкую беззаботность, которая читалась в улыбке минутой ранее.
   Время будто бы остановилась, заполнив пространство кухни слишком гнетущей тишиной. Блэк смотрел на меня в упор, но мне казалось, что его взгляд проходил сквозь, никаких признаков жизни, даже движения груди при дыхании, только холодные, неподвижные глаза.
   – Это всего лишь сон, – прошептала я, в надежде оборвать липкое молчание и, протянув руку, накрыла ладонью пальцы Блэка.
   Адам вздрогнул, наконец, увидев меня. Складывалось ощущение, что своим рассказом я причинила ему боль. Он смотрел так, как смотрят люди, которых заставили вспомнить прошлое, принёсшее в жизнь слишком много боли и потерь.
   – Ты в порядке? – нерешительно уточнила я, меня до чёртиков пугало безжизненное выражение лица Блэка.
   Впрочем, вопреки ожиданию, Адам, вдруг, ехидно улыбнулся левым уголком губ, а его голос вновь приобрёл насмешливые ноты.
   – И часто ты видишь меня во сне? – несколько слов, одна фраза, и я в полнейшем тупике. Да что с этим парнем не так?!
   – Ты издеваешься? – недовольно фыркаю, хватаю со стола льняную салфетку, швыряя её в музыканта.
   Блэк ловко цапнул ткань, тут же отправляя её в обратном направлении. Я уклонилась, но из-за врождённых проблем с координацией, потеряла равновесие и чуть не свалилась со стула.
   Адам, совсем как вчера, стремительно оказался рядом, подхватывая меня налету, не позволяя встретиться носом с кафельным полом.
   Мы замерли. Я практически паря в воздухе, а рокер, наклонившись и удерживая меня обоими руками, стол на ногах.
   Сердце, увлечённое происходящим, сорвалось с привычного ритма. Дыхание затерялось по пути к лёгким. Слишком близко, Адам был слишком близко… Это сбивало с мысли, перечёркивая всё, что было секундой ранее, лишая смысла любой момент жизни не связанный с настоящим.
   Блэк улыбнулся. Не скрывая иронии, сощурил глаза, вместе с тем, обнимая меня крепче. Ещё мгновение и я окончательно заблужусь в дебрях собственных чувств, растворившись в этих невероятно голубых глазах.
   – И как ты жила до встречи со мной? – вытягивая слова по слогам, очень вкрадчиво произнёс Адам. – Ты же ходячая катастрофа!
   – Не знаю, – выдыхаю в его чувственные губы, даже не задумываясь над заданным вопросом. Все мои мысли заняты фантазиями о поцелуе…
   Адам чуть приоткрыл рот, словно собирался отпустить очередной едкий комментарий, но в его глазах больше не было насмешливой дурашливости. Он смотрел так, словно не мог на меня наглядеться. На МЕНЯ! Такое вообще возможно?..
   Я ощутила лёгкое сближение, не ясно с чьей стороны. Но, учитывая, что меня, как магнитом, тянуло к Блэку, возможно, именно я стала его инициатором. Адам, всё так же, сосредоточенно рассматривал моё лицо, скользя взглядом от губ к ресницам и обратно, при этом медленно наклоняясь. От стремительного сокращающегося расстояния, от приятного аромата его парфюма и проникновенного взгляда, моё дыхание постоянно преломлялось, то становилось слишком частым, то затяжным и глубоким, а то и вовсе обрывалось.
   Нужно что-то сказать! Или наоборот, лучше сохранять молчание и будь, что будет?
   Я прибывала в полной растерянности и смертельно боялась сделать что-то не так. Оттолкнуть, обидеть, повести себя глупо.
   – А как ты жил без меня? – я еле слышно проронила почти в поцелуй, мечтательно прикрывая глаза.
   – Не знаю… – отвечает Адам и моё тело пронзает электрическим разрядом, проходящим вдоль позвоночника и распространяющимся по всей спине огненным жаром, потому что я, наконец-то, почувствовала невесомое прикосновение желанных губ.
   Буря эмоций обрушилась на меня безжалостной лавиной, погребая под невероятно сладкими ощущениями, пусть наш поцелуй и был по-детски невинным – лёгкое трепетание губ, мягкие прикосновения, ничего более.
   Интересно, а что я почувствую, если прикоснусь к языку Адама своим?..
   Словно прочитав мысли, Блэк тут же перехватил меня, сильнее сжимая в своих объятьях, а затем, резким движением, усадил прямо на стол. Хорошо, что хоть не в тарелку.
   Я слабо понимала, что происходит, чувства взрывались в груди, как фейерверк на день независимости. Каждая клеточка тела трепетала и плавилась под пальцами музыканта – я была его гитарой, он мог сыграть на мне любую мелодию, песню всепоглощающего счастья.
   Мы смотрели друг на друга несколько мучительно долгих секунд – Адам искал в моих глазах согласие, а я просто не могла поверить в то, что происходило – мечта сбылась, он отвечает мне взаимностью!
   Длинные пальцы, еле касаясь, скользнули по моей коленке. Щекотно! Я улыбнулась. Блэк вопросительно вскинул бровь, спрашивая разрешения идти дальше. Боже… а дальше это куда? Что мы вообще делаем и чем это закончится?
   И всё же, несмотря на возникшую панику, я согласно кивнула, шумно выдохнув.
   Как же тяжело дышать, словно в лёгких поселилась шаровая молния – одно неосторожное движение и она жалит изнутри, сжигая весь воздух.
   Адам бережно обхватил мои икры руками и притянул к себе. Закружилась голова – слишком интимная поза… Щёки вспыхнули, плечи задрожали, я невольно сжала ноги, плотно обхватив бёдра Блэка. Он чуть заметно усмехнулся и потянулся к моим губам… но, тут, с улицы донесся протяжный автомобильный гудок – настойчивый, отвратительный, разбивающий вдребезги все мои хрустальные, почти свершившиеся, мечты.
   Адам нехотя отстранился, подняв голову. Ещё какое-то время он удерживал меня в своих объятьях, но после повторного сигнала, огорчённо заглянул в глаза и отошел назад, устремляя взгляд к мутному окну.
   – Твоя мать? – встревожено нахмурил брови рокер.
   Но всё, что сумела сделать я, это растерянно качнуть головой – то ли да, то ли нет, непонятно. Мне нужно больше времени, чтобы прийти в себя, ведь я всё ещё чувствовала на губах привкус поцелуя, а обнажённые ноги горели от ласковых прикосновений…
   Да-да. Земля вызывает Кейт Крофт! Но моё сознание сейчас явно вне зоны действия сети…

Глава 47

   – Тебе надо одеться! – командным тоном заключил музыкант, задержав ненадолго взгляд на моих обнажённых ногах. – Если миссис Крофт застанет тебя в таком виде, мне точно головы не сносить.
   – Да, конечно…– ответила на автомате я, беспомощно оглядываясь по сторонам.
   – Кейт, соберись! – громко рявкнул Адам.
   Только теперь я окончательно сообразила, что происходит. Зажмурила глаза, шумно выдохнула и попыталась взять себя в руки. Вроде получилось.
   – Где мои джинсы?
   – В гостиной! Они в гостиной, – указал рукой Блэк, торопливо выходя вместе со мной в холл. – Иди, я постараюсь её отвлечь.
   Джинсы лежали на диване. Схватив их, я метнулась к окну, чтобы удостовериться в приезде матери. Но на подъездной стояла чёрная ауди, а у нас с мамой не было такой машины!
   Пытаясь натянуть на себя брюки, прыгая при этом то на одной, то на другой ноге, я слегка отодвинула штору. Одно из окон было приоткрыто, а потому я могла не только наблюдать, но и слушать.
   Спустя несколько секунд, к моему глубочайшему удивлению, из автомобиля вышел отец!
   – Мистер Блэк? – закрывая дверь, папа направился навстречу вышедшему на крыльцо Адаму. С виду он выглядел вполне миролюбиво, но, это в том случае, если вы его плохо знаете! – Я ищу Адама Блэка.
   – Ну, вы его нашли, – Блэк неспешно спустился по ступеням. Его голос был безразличным и сухим. – Чем могу помочь?
   – Меня зовут Джеймс, – папа протянул руку для приветственного рукопожатия, но Адам не спешил отвечать ему тем же. – Сандра сказала, что возможно, я найду здесь свою дочь.
   Я не видела в этот момент лица Блэка, но заметила, как его плечи слегка вздрогнули, после чего музыкант распрямил спину, становясь значительно выше, и таки принял руку отца.
   – Вы отец Кейт?
   – Да, а вы её бойфренд? Так сейчас говорят?
   Я определённо точно уловила в интонации родителя уничижительные ноты, он по-прежнему не проявлял агрессии, но тон его голоса был далёк от: «всё в порядке, я просто заехал выпить чаю».
   – Я её друг, – коротко отрезал Адам, выпуская руку отца.
   – И вам интересно общение подобного рода? Как давно вы водите дружбу с людьми?
   Отец нёс какой-то бред! Явно «запахло жареным»! Надо спасать Адама!
   Я выбежала из гостиной, застёгивая джинсы на ходу. На крыльце моя скромная персона появилась неожиданно. Папа очень враждебно смотрел на Адама. Тот, в свою очередь, высказывал Джеймсу какие-то претензии, причём в достаточно грубой форме. Отец постоянно его перебивал. Но, после моего появления, замолчали оба, оборачиваясь на голос.
   – Папа! Что ты делаешь в Блэкфорте?
   – Детка, – разводя руки в стороны, воскликнул Джеймс.
   От утрированной сосредоточенности на лице отца не осталось и следа. Он сделал несколько уверенных шагов вперёд, вскользь наградив Адама пренебрежительным взглядом, и расплылся в нереально восторженной улыбке.
   – Я так по тебе соскучился, вот и подумал, а почему бы мне не навестить мою малышку, тем более, накануне её дня рождения?
   Что-то было не так! Во всей этой ситуации было что-то не так! Слишком радостный отец, чрезмерно напряжённый Блэк, дурацкая футболка на мне… Но, все отчаянно делали вид, будто бы ничего не обычного не происходит! Просто шоу «Трумана» какое-то!
   Прошмыгнув босиком мимо Адама, который всё это время стоял без малейшего движения, я подошла к отцу, не спеша падать в его раскрытые объятья. Он почти три месяца не отвечал на мои звонки, игнорировал электронные письма, которые я отправляла ему с компьютера Сью, а теперь является сюда, да ещё смеет воротить нос от моих друзей?
   – Мама знает, что ты приехал? – почти безразлично спросила я, после того, как отец опустил руки, понимая, что его дочь не расположена к трогательным «обнимашкам».
   – А кто мне дал адрес, как думаешь? – разочарованно протянул папа, всё ещё изредка поглядывая на Адама.
   Я обернулась, окончательно убедившись в том, что мне не показалось – Блэк и отец действительно объявили друг другу холодную войну! Адам даже не взглянул на меня, он безотрывно смотрел на Джеймса, при этом я видела, как желваки на его скулах изредка подрагивают в напряжении.
   – Ладно, наверное, нам пора, – говорю чётко и громко, чтобы привлечь внимание Блэка к себе, и когда это происходит, вопросительно вскидываю брови, безмолвно спрашивая, что не так.
   – Принесу твои кеды, – холодно отвечает Адам, полностью игнорируя мой безмолвный вопрос, тотчас скрываясь в тени прихожей.
   – В чём дело? Что ты ему сказал? – резко бросила я в сторону отца, впившись в него взглядом доведённой «до ручки» Медузы Горгона. И как ещё он не превратился в камень?
   Ну, а что? Я не собиралась притворяться и разыгрывать из себя соскучившуюся дочь. Между папой и Адамом явно что-то произошло, и я не успокоюсь, пока один из них мне всё не объяснит!
   – Ничего, – изображая удивление, ответил отец, – а разве ты не должна быть сейчас в школе?
   – Что? – моему возмущению не было предела, явился спустя несколько месяцев радиомолчания и с ходу начал указывать, что я должна делать, а что не должна? – Отличный ход – нападение! Вот только со мной подобный номер не пройдёт!
   Адам вышел на крыльцо и, подойдя ко мне, протянул кеды. Теперь его взгляд был извиняющимся, но, лишь в те мгновенья, когда он смотрел на меня. Джеймс по-прежнему вызывал у него не самые приятные эмоции.
   – Что же, раз ты всё равно сегодня прогуливаешь, покажешь мне город? Наверняка у вас здесь есть какое-нибудь кафе, где мы могли бы позавтракать… Твой друг ведь не сильно расстроится, если я украду тебя на пару часов?
   – Вовсе нет, – вступил в диалог Адам, неожиданно улыбнувшись своей фирменной улыбкой, той самой, которая заставляла всех окружающих чувствовать себя полным ничтожеством. – У нас с Кейт впереди целая вечность, если Вы, Джеймс, понимаете, о чём я…
   – Вечность понятие слишком шаткое, – подхватил отец, – не думаю, что стоит на него полагаться. Вы не согласны?
   – Категорически нет. Шатким его считают люди, не способные смотреть на мир шире, с ограниченными, так сказать, горизонтами. Я определённо не вхожу в их число.
   Эти непонятные, метафорические препирания, порядком вывели меня из себя. Я, разумеется, не выдержала и вспылила.
   – Может, хватит? – оба оппонента посмотрели в мою сторону, причём если отец действительно осёкся, то Адаму, кажется, начинало нравиться происходящее. – Ведёте себя как дети!
   Закончив шнуровать кеды, я демонстративно направилась к отцовской машине, более не говоря ни слова. Я думала папа незамедлительно пойдёт следом, но, обернувшись, обнаружила, что они с Адамом о чём-то говорят, точнее, уместнее сказать, шепчутся.
   Приличное расстояние не позволило мне вникнуть в суть разговора, но, встретившись с Блэком взглядом, я увидела в его лазурных глазах злость. Она растекалась по светлой радужке тёмным пятном, постепенно окрашивая её в тёмно-синий. В груди похолодело. Даже воздух, что я выдыхала, стал ледяным.
   Адам, глядя на меня, чуть тряхнул готовой, затем метнул яростный взгляд в отца, что-то грубо ему ответил и развернувшись, зашагал к дому, не оглядываясь.
   Разумеется, спрашивать отца о данном инциденте, смысла не имело. Поэтому, я решила, что как только останусь одна, обязательно позвоню Адаму и, быть может, он прольёт свет на весьма подозрительное поведение обоих.

Глава 48

   Спустя полчаса мы с папой были у «Весёлого Роджера».
   Всю дорогу Джеймс пытался наладить контакт, на который я принципиально не хотела идти. Меня по-прежнему задевало его нежелание общаться после переезда в Блэкфорт, а теперешнее стремление вернуть утраченное взаимопонимание раздражало. Да, за последние десять минут, он попросил прощение сто тысяч раз, но мне этого недостаточно! Словами не передать, как сильно я переживала. Копалась в прошлом, пыталась найти причины отказа отца от совместной опеки. Я ненавидела себя, будучи абсолютно убежденной, что лично виновата в разводе родителей! Так что, пусть скажет спасибо, что мы вообще поехали вместе завтракать!
   В итоге, сдавшись, наконец, перестав повторять своё: «у меня были веские причины» и «ты всё поймёшь позже, детка», папа заглушил двигатель, глядя на меня исподтишка. Я, ни слова не говоря, отстегнула ремень, сразу же покидая салон. Бесит! Как же меня всё бесит!
   Утром в баре всегда было тихо – несколько посетителей, да урезанный втрое персонал.
   Выбрав угловой стол, подальше от барной стойки, я, не дожидаясь Джеймса, плюхнулась на кожаную обивку дивана, пряча лицо за меню. Папа появился спустя пару минут. Заметив меня, он сразу же подошел к столику, усаживаясь напротив. Всего на мгновение выглянув из-за увесистой папки, я вновь принялась разыгрывать небывалую увлечённость составом блюд, которые, и без того, знала наизусть.
   – Ну, и что посоветуешь? – осмелился заговорить отец.
   – Что ты ему сказал? – с ходу пошла в наступление я, откладывая меню в сторону.
   – Кому? – как ни в чём не бывало ответил он.
   – Адаму! Что ты сказал Адаму, перед тем как мы уехали?
   – Ничего. А что я должен был сказать? – Джеймс отвечал так, будто мы говорили о погоде или ещё какой-нибудь неважной фигне.
   – Пап, не надо, я ведь не идиотка! Он так на меня посмотрел… Нетрудно догадаться, кто в этом виноват!
   – Ты теперь решила винить меня во всех событиях, что не отвечают твоим ожиданиям? А ведь это очень удобно, правда? – в голосе отца появились, вполне себе ощутимые, нотки возмущения.
   – Что удобно?
   – Перекладывать ответственность на других!
   – Не знаю, – ядовито улыбнувшись (совсем как Адам на крыльце) парировала я. – Это же ты женился, завёл ребёнка, а потом бросил свою семью! Ну, так расскажи, каково это, перекладывать ответственность на других?!
   Отец замолчал, сверля во мне дыру тяжёлым взглядом. Я видела, что сохранять спокойствие ему нелегко. И, возможно, стоило быть чуточку мягче, но, почему я должна думать о чьих-то задетых чувствах, когда мои совершенно никого не заботили?
   – Пойду, поздороваюсь с Заком, заодно сделаю заказ, – так и не дождавшись ответа, раздражённо выплюнула я, вставая из-за стола.
   – Что ещё за Зак? – недовольно пробурчал Джеймс.
   – Мой друг. Мы работали вместе.
   – Ещё один «всего лишь друг»?
   – Папа! – я чуть было не взорвалась, но отец вовремя осознал свою ошибку и поднял обе руки вверх, «сдаваясь».
   – Ладно, ладно, признаю, это было через-чур! Возьми мне бутылку безалкогольного пива, пожалуйста.
   – Хорошо! – всё ещё пыхтя от возмущения, ответила я, забирая со стола меню.
   Пока я шла к барной стойке, мой взгляд не отлипал от входа в служебное помещение. Только бы не столкнуться с Келли!
   Сегодня я была совершено не в духе, и брось блондинка в мою сторону хоть один косой взгляд, точно бы не сдержалась. Но, вместо Ларсен меня ждала проблема не такая масштабная, но не менее утомительная – Александр Бруни. Он сидел с краю, но, как только заметил меня в отражении стеклянных витрин, тотчас обернулся.
   – Мисс Крофт, какая неожиданность встретить Вас здесь, в разгар урока английской литературы в школе, – Алекс приветливо улыбнулся, несмотря на моё кислое выражение лица.
   – Здравствуйте, мистер Бруни, – почти по слогам проговорила я, швыряя на стойку меню.
   – Прости, это ты сейчас к кому обращаешься? – шутливо поддел психолог, напоминая о своём недавнем пожелании.
   – Алекс, здравствуйте просто Алекс, – без особого энтузиазма ответила я, жестикулируя Заку, чтобы тот подошёл быстрее.
   – Ты не ответила, почему не в школе? – не отставал Бруни.
   – Мой папа приехал в гости. Мы давно не виделись и он разрешил пропустить один день.
   В общем-то, я даже почти не солгала, за исключением некоторых деталей, которых Александру знать совсем не обязательно.
   – Крофт в городе? То есть, мистер Крофт… – изумлённо переспросил Бруни, что, разумеется, привлекло моё внимание, и, впервые за весь разговор, я посмотрела учителю в глаза.
   – Да, приехал утром. Сидит за столиком, вон там. Хотите познакомлю вас или поверите на слово?
   – Я бы с удовольствием, но, к сожалению, мне уже пора бежать. В отличие от тебя у меня нет уважительных причин прогуливать занятия.
   Бруни встал со своего места, не прекращая добродушно улыбаться. Затем положил на стойку пару смятых банкнот, пожелал нам с Заком хорошего дня и спешно ушёл. А ведь он даже кофе не допил… И чего сегодня все такие странные?
   От мыслей на сей счёт меня отвлек Коннери.
   – Привет! Школу прогуливаешь?
   – Отец приехал, – сухо ответила я, подпирая ладонью подбородок. – Примешь заказ, не хочу разговаривать с Келли.
   – Она будет вечером, сейчас в зале работает Миранда, но я всё равно приму у тебя заказ, по старой дружбе. Что принести?
   – Так, мне бульон с гренками, большой стакан латте и круассан с сыром.
   – А отцу?
   – Пасту с морепродуктами, только без мидий, и бутылку холодного, безалкогольного пива.
   – Понял, сейчас передам на кухню. Кстати, Кейт, ты прости, что всё так вышло, с Келли, с работой, с Джастином…
   – Брось, Зак, тебе совершенно не за что извиняться! Тем более, Келли в чём-то была права. И пусть, я не наставляла рога Джастину, как она выразилась, но, между мной и Адамом действительно что-то есть. Только мы пока и сами не разобрались в этом. Я планировала всё рассказать Стэнфорду, когда он приедет, честно и без утайки. Но, ситуация вышла из-под контроля.
   Коннери нахмурился. Джастин был его лучшим другом, наверняка слышать от меня подобное неприятно. Но, Зак был особенным! Он никогда не осуждал поступки людей, не рассмотрев ситуацию со всех сторон. Всегда с искренним участием погружался в чужие проблемы. С готовностью отзывается на любые просьбы, даже находясь по уши в собственных заботах. Его неумолимое стремление видеть в других только хорошее поражало и обескураживало. В общем, Коннери был моим героем. Серьёзно! Наверное, в целом мире, таких как он, осталось не больше десятка!
   – Ладно, в конечном счёте, это ваш дело. Просто будь поаккуратнее с Блэком, я как друг советую.
   – И ты туда же? – я недовольно наморщила нос, качая головой.
   – Нет, я лично против него ничего не имею. Просто бармену часто приходится слушать разные истории, и те, которые касались Адама, были рассказаны девушками с разбитым сердцем.
   – Не самый надёжный источник, – улыбнувшись, не без скептицизма, заметила я.
   – Согласен, – утвердительно кивнул Коннери, отвечая на мою улыбку тем же. – Ладно, иди к отцу, а я принесу ваш заказ.
   Я развернулась на пятках и, лениво волоча ноги, поплелась к столику, не сразу заметив, что папы за ним нет. Метнувшись взглядом в сторону уборных, затем оглядев бар полностью, я увидела его через окно снаружи. Отец разговаривал с мистером Бруни, причём последний был не на шутку встревожен!
   Подойдя к своему месту, я села так, чтобы видеть беседующих. Но, они, весьма скоро, попрощались и, пожав друг другу руки, разошлись. Алекс направился через парковку к своему пикапу, папа вернулся в бар, сделав вид, что выходил покурить.
   С каждой минутой этот день становился всё более запутанным. Ещё немного и я решу, что вокруг меня назревает правительственный заговор!
   – Что заказала? – говоря слишком воодушевлённо, Джеймс вальяжно развалился на диване.
   – Себе бульон. Тебе пиво и пасту с морепродуктами без мидий.
   – Мою любимую, – довольно похлопал себя по животу отец.
   Боже, что за дрянная игра? Я словно смотрела дешёвый сериал от «Нетфликс», который сто процентов закроют сразу после пилотной серии!
   Спустя пару минут к нам подошёл Зак. Он расставил тарелки в соответствии с заказом, поинтересовался не желаем ли мы что-нибудь ещё, и получив отрицательный ответ, удалился. А папа незамедлительно завёл старую песню.
   – Кейт, этот Адам… Как давно ты его знаешь?
   Я оторвала взгляд от тарелки, недовольно выдохнув.
   – Умоляю, давай не будем об этом…
   – Я просто хочу понять, насколько вы близки. Уверенна ли ты, что он достоин тебя?
   Стараясь сохранять спокойствие, я отложила ложку и посмотрела на отца исподлобья. Откровенничать совершенно не хотелось, но глядя на его озадаченное лицо, я всё-таки решила пойти на встречу.
   – Что же, если ты, и правда, хочешь знать, то слушай. Но, обещай не перебивать и не закидывать меня контраргументами после каждого предложения!
   Отец согласно кивнул.
   – Адам особенный… Многие в городе его не любят, потому что он иногда бывает слишком резок в высказываниях. А некоторые просто завидуют его таланту – он музыкант. Поначалу я, как и все, питала к нему не самые нежные чувства, но потом, когда мне довелось узнать его лучше, всё изменилось. Адам очень образованный парень, прекрасно разбирается в музыке, искусстве, истории, знает несколько языков. За маской рокера-хулигана скрывается действительно сильная личность, которой я искренне восхищаюсь. Так что, поверь, ты не совсем верно ставишь вопрос. Тут нужно, как следует подумать, кто из нас кого достоин. Ведь я совершенно обычная, а он… он удивительный.
   Отец выслушал меня внимательно, не перебивая, до окончания хвалебной оды, как я и просила. На мгновенье мне даже показалось, что он готов принять такую правду. Но, следующие слова родителя, уничтожили надежды на то, что тема Адама будет закрыта без кровопролития.
   – Милая, иногда, когда влюбляешься в человека, перестаёшь замечать его недостатки. Жизнь сложная штука, зачастую играющая не по правилам. Очень часто она намеренно ставит нас в ситуацию, в которой крайне сложно разобраться без посторонней помощи. Я допускаю, что ты действительно веришь в собственные слова и считаешь этого парня особенным, но в твоём возрасте очень легко запутаться, принять желаемое за действительное. Ведь всё кажется таким простым и, в то же время, необычайно сложным. Это не плохо, нет! Но, поверь, лучше учиться на ошибках других, нежели на своих собственных. Я просто хочу, чтобы ты поняла, у тебя впереди множество открытий и приключений. Восемнадцать не тот возраст, в котором человек готов остепениться и осознанно поставить точку в своих изысканиях. Не стоит гнаться за призрачной мечтой, не зная жизни и не понимая сути многих вещей. Я знаю, сейчас мои слова кажутся тебе бессмыслицей, но уверяю, пройдёт время, и ты поймёшь, что поступила правильно, перелистнув эту страницу.
   – Но папа! Наша история ещё только в самом начале. Страница пуста, мне нечего переворачивать.
   – Кейт, дочка, у вас нет будущего!
   – Потому что ты против? – начиная выходить из себя, прикрикнула я.
   – Потому, что я видел его глаза. Я видел сотни таких глаз, они не сулят ничего хорошего! Детка, послушай, я даю слово, что позже объясню причины своей уверенности в том, что этот парень тебе не пара! Тогда, когда ты будешь готова услышать их и принять. А сейчас я просто вынужден запретить тебе поддерживать отношения с Адамом Блэком!
   – Глаза? Ты видел его глаза? Что за тупой аргумент?! Ты «Молчание ягнят» пересмотрел что-ли? – взорвалась я. – Ладно, окей! Но ответь, а ты, случайно, не видел глаза мамы, после того, как она вернулась от адвокатов? А спустя месяц, или два? Что ты увидел в её глазах, когда приехал сегодня? А в моих? О чём они говорят тебе сейчас? Стоит ли поддерживать со мной отношения или они не сулят тебе ничего хорошего?..
   Внутри меня снова всё взрывалось и переворачивалось. Отец был прав лишь в одном – его слова казались мне не просто бессмыслицей, а сущим бредом! Я не желала слушать его и делать вид, что после всего произошедшего, между нами ничего не изменилось.
   Да, я любила Джеймса, я очень его любила! Но, была не в силах преодолеть обиду, которая, усеяла глубочайшими кратерами сердце, сделав его похожим на луну. Ну, или швейцарский сыр, выбирайте, что нравится!
   – Я понимаю тебя и твои чувства, ты имеешь право злиться! Но всё, что я делаю, я делаю ради тебя… – с тяжестью принятия, тихо проговорил Джеймс.
   – А я нет! Я не понимаю тебя, папа, и не хочу понимать! Зря ты приехал, – встав из-за стола, я бросила на отца пренебрежительный взгляд и направилась в сторону выхода.
   – Кейт, куда ты? – Джеймс поднялся на ноги следом, но вовремя вспомнил про неоплаченный счёт. – Как ты доберёшься домой без машины?
   – На такси, мне уже не 10 лет! – с этими словами я покинула «Весёлый Роджер», как следует, хлопнув дверью.

Глава 49

   Сразу отмечу, что с показательным уходом из «Весёлого Роджера» я, явно погорячилась!
   Во-первых, оказалось, что мобильный остался в доме Адама, так что вызвать такси у меня не вышло. Во-вторых, на дворе стоял ноябрь, а на мне драные джинсы и идиотская футболка, призывающая заниматься любовью, а не войной!
   В общем, неудивительно, что поднимаясь по ступенькам крыльца дома Мэри Войт, продрогшая и уставшая, я была зла пуще прежнего.
   Войдя в прихожую, и не просто войдя, а залетев туда пулей, у самых дверей кухни я столкнулась с бабушкой. Она направлялась в гостиную с металлическим подносом в руках, где стояли три чашки её фирменного чая и миска с печеньем.
   – Извини, – хватаясь рукой за дверной косяк, я отпрыгнула назад, стараясь увернуться от встречного движения, причём с наименьшими потерями для обеих сторон.
   – Ничего страшного, милая, – Мэри ловко славировала вправо, после чего перешла на шёпот. – У нас гости…
   Я оглянулась, внимательно осматривая вешалку возле входной двери – чёрная кожаная куртка висит на крючке, а на полу рядом стоят мужские ботинки, размера так сорок пятого.
   И куртка, и обувь показалась мне знакомыми – это тотчас вызвало предположение, что в гостиной Мэри находится Адам.
   Злость мгновенно испарилась. Сердце бешено заколотилось как ненормальное. Дыхание перехватило, и чтобы не задохнуться вовсе, я, спешно обгоняя бабушку, вошла в комнату, преисполненная надежд.
   Какого же было моё удивление и, что скрывать, разочарование, когда вместо Блэка я увидела Джастина.
   Он сидел в любимом бабушкином кресле навязчиво синего цвета, с высокой спинкой, округлыми подлокотниками, на деревянных ножках, отбитых у самого основания.
   Раскинув руки, широко расставив ноги, Джас, кажется, чувствовал себя как дома, и это почему-то мне жутко не понравилось.
   На диване, прямо напротив Стэнфорда, расположилась мама. Они мило о чём-то беседовали, смеялись и, кажется, даже не заметили моего появления.
   Сандра выглядела весёлой, что в последнее время водилось за ней не часто. Должно быть, именно поэтому я решила выдержать небольшую паузу, прежде чем выдать своё присутствие, но, вскоре, в гостиной появилась бабушка и на звук её шагов обернулась мама.
   – Кейт, милая, наконец-то ты дома, – Сандра широко улыбнулась, вставая на ноги, чтобы помочь Мэри с подачей чая. – Как ты могла прятать от нас такого замечательного парня?
   – Джастин, что ты тут делаешь? – игнорируя мамин вопрос, спросила я, не двигаясь с места. – Когда ты приехал?
   Стэнфорд вмиг изменился в лице, от беззаботной расслабленности не осталось и следа, ей на смену пришло напряжённое смятение. Он медленно встал, обходя Сандру и Мэри стороной, неуверенно подходя ближе. Растерянность в совокупности с сожалением отразились в его глазах особенно чётко, когда мы встретились взглядом.
   – Вчера, но я смертельно устал с дороги, так что добравшись до постели, сразу же отрубился. Я хотел сделать тебе сюрприз сегодня в школе, но мы оба знаем, что ты прогуляла. Плюс, Сью сказала, что весь вечер вчера не могла до тебя дозвониться. Я сам несколько раз набирал твой номер днём, в обед и чуть позже, но ты не брала трубку. Прости, что без предупреждения, просто я беспокоился.
   Его голос был насквозь пропитан унынием. Но, помимо очевидной тоски, было в его интонации нечто враждебное, недоверие. Джастин словно закидывал наживку, и наблюдал за тем, как легко я её проглочу.
   – Приехал мой отец, мы были в «Роджере». А телефон… по-моему я его потеряла, может быть в баре, нужно позвонить Заку и узнать, не находил ли он бесхозный доисторический мобильник.
   – Я позвоню, – уверенно заявил Джастин, на что я отреагировала слишком эмоционально.
   Видимо рыбка таки клюнула на червяка…
   – Я сама, тем более, мне нужно забрать оттуда кое-какие вещи, так что…
   На некоторое время в комнате повисла тишина, точнее мама и бабушка пытались создавать видимость нормальности происходящего, обсуждая последние новости и шоу «танцы со звёздами», но нам со Стэнфордом, в отличие от них, сказать друг другу было нечего. Ну, или мне было нечего ему сказать…
   – У меня такое чувство, что ты мне не рада… – спустя некоторое время, разорвал неловкую паузу Джастин, подходя слишком близко.
   – Ничего подобного, просто у меня сегодня был очень насыщенный день. Я устала и хотела бы лечь спать пораньше.
   – Я надеялся, что ты согласишься пройтись, нам многое нужно обсудить.
   – Например, где ты был последние две недели? – невольно переходя в наступление, бросила я.
   – В том числе, если ты всё ещё хочешь знать… – утвердительно кивнул Стэнфорд и протянул руку, чтобы коснуться моего запястья, но я инстинктивно отшатнулась назад, с головой выдавая своё нежелание разбираться в сложившейся ситуации.
   Хорошо, что в нашу беседу спасательным кругом вклинилась Мэри, тем самым забирая львиную долю внимания на себя.
   – Кейт, а куда подевался Джеймс? Я думала вы вернётесь вместе, – бабушка подошла ближе и, посмотрев на Стэнфорда, указала ему на столик с приготовленными угощениями, – Джастин, ты должен попробовать мой чай, отказы не принимаются.
   Джас понимающе кивнул, после чего заглянул мне в глаза и, напряжённо поджав губы, направился обратно к креслу. В ту же секунду входная дверь в прихожей хлопнула, а на весь первый этаж прогремел голос отца.
   – Кейт, ты дома? Нам нужно серьёзно поговорить!
   – Вот и он… – недовольно пробурчала я, закатив глаза.
   – Вы повздорили? – насторожилась Мэри.
   – Немного. Я сказала ему, что он зря приехал…
   – Резковато… – досадливо выдохнула бабушка.
   – Знаю, – скривилась я.
   – Кейт! – снова позвал папа.
   Мэри, храни её все истинные и вымышленные святые, извинилась, торопливо выходя из гостиной. Я видела, как она взяла отца за локоть, как повела его на кухню, что-то тихо шепнув на ухо. Мне было совершенно все равно, какие лекции она ему будет читать, лишь бы меня оставили в покое.
   И отчего всем вдруг понадобилось «серьёзно со мной поговорить»?!
   – Пойду-ка я прилягу, – мама, всё это время, была лишь сторонним наблюдателем. Она всячески пыталась принять безучастный вид, будто бы наш разговор совсем её не интересовал. – До свидания, Джастин. Я была очень рада с тобой познакомиться.
   Сандра оставила недопитый чай на столе и устало поднялась с дивана, направляясь в прихожую.
   – Спокойной ночи, миссис Крофт, – Стэнфорд приветливо кивнул на прощание, но после того как мама ушла, его взгляд снова стал сосредоточенно-напряжённым.
   – Твой отец надолго в Блэкфорте? – сразу же заговорил Джас, как только мы остались наедине.
   – Надеюсь, нет, – не в силах скрыть досады, отозвалась я.
   – Что-то случилось?
   – Ничего особенного, просто раздражает непонятно откуда взявшееся желание участвовать в моей жизни, после того как… – я прервалась и устало вздохнула, переводя взгляд на одноклассника, – мы можем поговорить об этом завтра? Я очень устала.
   На самом деле мне нетерпелось остаться одной, чтобы позвонить Адаму и спросить о произошедшем утром.
   – Конечно, – кивнул Стэнфорд.
   Я уже было расслабилась, и даже признательно улыбнулась, как вдруг Джас, на прощание, решил напомнить мне о вчерашнем телефонном разговоре.
   – Я был в «Роджере» сегодня, перед тем как приехать к тебе.
   – И? – стараясь выглядеть невозмутимой, равнодушно отозвалась я, пусть сердце тоскливо защемило в предчувствии неприятной темы.
   – Ты провела вечер с Блэком?
   Вот так с ходу? А как же долгие блуждания вокруг да около, столь свойственные тебе, Джастин?
   Обречённо выдохнув, я прикрыла глаза. Сейчас или никогда! Сейчас или никогда, Кейт!
   – Послушай, – тише обычного, заговорила я, после небольшой паузы, – это вышло само собой… – но Стэнфорд меня перебил и, стремительно сократив расстояние, коснулся ладонями моего лица.
   – Кейт, я всё понимаю, и во многом виноват сам. Я не хочу терять тебя, я люблю тебя…
   – Джастин, – я попыталась оборвать поток признаний и отстраниться, но Джас не позволил. Он перенёс свои руки мне на плечи, и придвинулся ближе.
   – Я уехал, потому что на то были очень веские причины. И я обязательно расскажу тебе позже…
   – Только не говори «когда ты будешь к этому готова», иначе я тебе врежу, – припоминая разговор с отцом, зарычала сквозь зубы я.
   Джастин растерянно улыбнулся.
   – Именно это я и хотел сказать, но…
   – Хватит! – рывком сбрасывая с себя руки одноклассника, я демонстративно отступила назад. – Осточертели все эти тайны! Что ты, что отец, вспоминаете обо мне только тогда, когда это нужно вам! Когда это удобно! Я не игрушка, Джастин, и не вещь, которую можно спрятать в шкаф до лучших времён!
   – Я не говорил ничего подобного, – попытался возмутиться Стэнфорд, но меня уже было не остановить.
   – Вы не имеете права указывать мне как жить, с кем дружить и кого любить!
   – Любить? – начиная терять самообладание, повысил голос Джастин. – Это ты сейчас о Блэке?
   – Неважно о ком я, суть ни в этом! А в том, что моя жизнь – это моя жизнь. Я хочу сама ошибаться, сама разгребать то дерьмо, в которое вляпаюсь, сама страдать и винить только себя за совершённые глупости. Почему вы не понимаете, что ваша гиперопека отталкивает, а нежелание посмотреть на происходящее с моей стороны, лишь усугубляет ситуацию. И ладно отец, но с чего ты решил, что можешь решать за меня? – я прервалась всего на секунду, чтобы сделать вдох. Жаль, что Джас не воспользовался этим, потому что о следующих своих словах, я наверняка буду ещё очень долго сожалеть. – Ты спросил, провела ли я вечер с Адамом? Да, чёрт возьми! И это был удивительный вечер, потому что он единственный человек в моей жизни, который не пытается меня переделать, навязывая свою точку зрения! С ним я чувствую себя собой, с ним мне не нужно притворяться!
   – А со мной нужно? – вспылив, Джастин резко вскинул руки, затем развернулся ко мне спиной и прошёл вглубь комнаты. – Серьёзно? Таким ты видишь меня и наши отношения? Я думал всё хорошо, я думал… Почему ты молчала?
   – Потому, что я не хотела обидеть тебя!
   – А сейчас значит хочешь? Это твой план? Вырвать из груди моё сердце и растоптать его ногами? Не забудь пригласить Блэка, чтобы он потом спел над моим прахом «сайонару»?
   – Не забуду! – злобно выплюнула я.
   Всё вышло из-под контроля! Я совсем не так представляла этот разговор, до последнего надеясь, что смогу объясниться более мягко. Но кому я врала? Расставание всегда отстой. Так или иначе, одна из сторон является брошенной, и это невозможно нивелировать ни тактичными словами, ни искренним переживанием.
   Мне было больно вместе с Джастином, пусть и несколько в другой форме. Я испытывала гнетущее отвращение к самой себе за то, что делала сейчас. Его взгляд… В радужке серо-голубых глаз больше не осталось места цвету, их затянула чёрно-белая пелена обиды и разочарования. Я понимала его чувства и очень хотела бы всё исправить, но не могла, сердцу ведь не прикажешь…
   – Мне жаль, Джас, – обессиленно выдохнула я, опуская взор к разноцветному ковру под ногами.
   – Кейт, Адам Блэк не тот, за кого себя выдаёт, – уже более спокойно, но всё ещё с надрывом произнёс Стэнфорд.
   – Я не хочу больше обсуждать эту тему!
   – Ты спросила про медальон? – не унимался Джастин, чем в очередной раз спровоцировал грубость с моей стороны.
   – Что? – я посмотрела Стэнфорду прямо в глаза, мысленно пытаясь оправдать его, но не смогла, было куда проще, если бы он сказал, что Адам подонок, бабник, да кто угодно, но причём здесь какая-то побрякушка?
   – Кейт, что он сказал про медальон? – делая несколько уверенных шагов по направлению ко мне, настаивал Стэнфорд.
   – Уходи, Джастин! Просто уходи! Всё кончено, смирись с этим! – жёстко проговорила я и развернувшись вышла из гостиной, сталкиваясь в прихожей с отцом.
   – Всё в порядке, милая? – с участием спросил Джеймс, переводя встревоженный взгляд мне за спину. Видимо там стоял Джастина.
   – Просто прекрасно! – фыркнула я. – А будет ещё лучше, если вы все отстанете от меня со своими долбанными советами!
   После этих слов я почти бегом поднялась по лестнице, пылая от желания запереться в комнате и проспать до следующего рождества!

Глава 50

   Наотмашь открыв дверь своей спальни, ворвавшись в спасительную темноту, я прислонилась спиной к дверному полотну, вслушиваясь в звуки, доносящиеся снизу. Несколько пустых фраз со стороны отца, извинения от Джастина и скрип дверных петель, говорящий о том, что Стэнфорд ушёл.
   Мне не хотелось двигаться, я точно приросла к стене, невольно вспоминая кадры из фильма о Джеке Воробье и Голландце – часть команды, часть корабля. В данный момент, слиться с деревянным массивом позади, казалось чем-то чертовски привлекательным. Остаться навеки здесь, в тишине и покое, ничего не чувствовать и больше никогда не обманывать чужих ожиданий. Но, это было невозможно! Завтра мне снова придётся идти в школу, видеть тусклые глаза Джастина, избегать, прятаться по углам и ненавидеть себя за всю ту боль, что я ему причинила! Наивно было полагать, что после разрыва мы сможем остаться друзьями. Беда в том, что, несмотря на всё случившееся, Стэнфорд был дорог мне, и я не представляла свою жизнь в Блэкфорте без него.
   Закрыв глаза, сделав глубокий вдох, я постаралась отрешиться от гнетущих переживаний. Вышло не очень, в голове царил хаос. Мысли разрозненным роем метались от одной проблемы к другой. Ни малейшего просвета и надежды на умиротворение.
   – Не ожидал от тебя, хомячок, – голос Адама, чуть было не сбил меня с ног, хотя я стояла вполне уверенно. – Я, конечно, не фанат Стэнфорда, но это было жестоко.
   Мои глаза раскрылись, с широтой размаха крыльев орла, потрясённо вглядываясь в темноту. Лишь спустя несколько секунд, более-менее, привыкнув к скудному освещению, я заметила силуэт за занавеской.
   Адам сидел на подоконнике, лицом ко мне. Я почти не различала его черт, но чувствовала на себе взгляд, внимательный, пристальный, пронизывающий насквозь.
   – Ты всё слышал? – смущённо спросила я.
   – Большую часть, – спокойно ответил Блэк и, наконец, вынырнул из-за тюля. – Я принёс твой телефон и вещи из бара.
   Он указал рукой на письменный стол. Я бросила на него мимолетный взгляд, подмечая ту самую сумку, в которую мы собирали моё барахло на парковке.
   – Как ты здесь оказался?
   – Пришёл пешком, ты же знаешь, что… – я не дала закончить, обрывая Блэка на полуслове.
   – Нет, в моей комнате. Тебя впустила мама?
   – А, ты об этом… – то, что Адам усмехнулся, я поняла лишь по лёгкому придыханию, которое всегда предшествовало язвительной улыбке. – Нет, мисс Марпл, я забрался через окно.
   – Серьёзно?
   Я подошла к Адаму и, одёрнув штору, посмотрела вниз. Под моим окном не росли деревья, не было никаких выступающих конструкций, почти гладкая стена оббитая деревянным сайдиногом. В моём взгляде тут же отразился скептицизм.
   – Не ищешь лёгких путей?
   – Типа того, – улыбнулся Блэк, но его улыбка показалась мне слишком натянутой.
   – Что-то не так?
   Адам был странным. Его глаза, которые теперь я могла разглядеть, поражали тяжестью взгляда. Блэк говорил, улыбался, даже пытался иронизировать, но иначе, он словно выверял каждое сказанное слово. Раньше я за ним подобного не замечала.
   – Кейт, нам нужно… – после непродолжительной паузы начал он, но реплику закончила именно я.
   – Серьёзно поговорить?
   – Да, – тяжело выдохнув, Адам обошёл меня кругом, останавливаясь возле постели.
   Я не могла найти в себе сил обернуться. Внутренний голос подсказывал, что если это сделать, произойдёт непоправимое. Что бы Адам не хотел сказать, отсутствие зрительного контакта давало ему возможность передумать.
   Мы простояли в безмолвии около минуты. Самой длинной минуты в моей жизни! И, когда я уже почти собралась с духом, чтобы обернуться, Блэк заговорил. Очень тихо, размеренно, но не безразлично.
   – Я уезжаю, – два слова безжалостно раскололи мой мир на «до» и «после».
   В груди со стоном сжалось сердце. Оно стало таким ничтожно маленьким, будто его накачали эликсиром Алисы из страны чудес, причём повторили процедуру несколько раз.
   – Надолго?
   Адаму не нужно было ничего говорить, я знала ответ, ведь если бы он собирался вернуться, то не смотрел бы на меня с уничтожающей волю тоской.
   – Думаю, да, – произнёс Блэк и мне чудом удалось сдержать всхлип.
   Я зажмурилась изо всех сил. Под веками начали танцевать искры. В голове появился посторонний шум, не мысли, а беспорядочное гудение. Но мне этого мало! Я хотела чтобы голова раскололась, как перезрелая тыква, глаза выжгло «зайчиками», а тело рассыпалось на песчинки, которые разнесёт по свету ветер, чтобы они впредь не имели возможности собраться воедино!
   «Заслужила!» – первая оформленная мысль.
   Я определённо заслужила быть брошенной, ведь десять минут назад обидела парня, который очень меня любил. Это расплата! Нечего сокрушаться! Карма та ещё стерва, и я всегда это знала! Но отчего же так невыносимо больно?..
   У меня не было слов. Да и что скажешь в подобной ситуации? Умолять остаться? Признаться, что по уши влюблена? Что не смогу без него? Но, есть ли смысл, когда Адам уже всё решил?
   – В пятницу мой день рождения, – я оборачиваюсь. Губы растягиваются в подобии улыбки, но мне не удаётся спрятать слёзы, которые заволокли взор, превращая Адама в размытое пятно. – Я думала мы…
   – Мне жаль, ехать нужно сегодня, край завтра, – перебил Блэк и сделал небольшой шаг навстречу, но вдруг резко замер, посмотрел на меня из-под своей чёлки, а затем почему-то отступил назад.
   – И куда ты поедешь?
   – А это имеет значение? – сухо ответил он.
   Я опустила взгляд.
   Не могу… нет сил смотреть на него и знать, что это в последний раз. Я не понимала причин, мотивов, ничего не понимала и, честно говоря, не хотела понимать! Ни один аргумент не способен убедить меня в том, что отъезд Адама безоговорочная необходимость. Я эгоистично отказывалась в это верить! И плевать на то, что говорил Джастин, отец, мистер Бруни. Мне на всё плевать! Даже если однажды Адам разобьёт моё сердце, пусть! Лишь бы он остался, остался со мной сейчас, и будь что будет!
   В воздухе снова звенела тишина, не глобальная, так как за дверью звучали голоса, разливался смех отца, было слышно работающий телевизор и дождь за окном, что, вот уже несколько минут, перемешиваясь с мокрым снегом, стучал по металлической черепице. Но наше беззвучие, насквозь пропитанное горечью, давило со всех сторон. Мне казалось, что стены комнаты сдвигаются к центру и, в скором времени, раздавят два тела, под натиском чувства вины и разбитых вдребезги надежд.
   Внезапно Адам двинулся ко мне. В пару шагов преодолел разделяющее нас расстояние и уверенно взял в ладони моё лицо, заглядывая в глаза. Он приблизился так близко, что я ощутила его слова вибрацией воздуха, на которую отозвалась каждая клеточка моего тела.
   – Поехали со мной! Ты же хотела сбежать… Вот он, твой шанс! У дома стоит «Мустанг», в нём полный баг бензина, денег у меня навалом, и весь земной шар в нашем распоряжении! Возьми самое необходимое, прошмыгни мимо родителей, а я буду ждать тебя снаружи. К утру мы уже будем в другом конце страны, а если захочешь, то и вовсе не в Америке!
   Я была поражена и обескуражена. Большая часть меня ликовала, мысленно пакуя чемоданы и отправляясь за Адамом на край света. Но, вопреки желанию окунуться в волшебный мир грёз, где нас непременно ждёт «хэппи энд», оставалась та «Я», занудная и слишком совестливая, считающая подобный поступок нерациональным, эгоистичным и безрассудным. В особенности, если вспомнить про Сандру и то, что ей довелось пережить за последний год. Мама бы не вынесла ещё одного предательства.
   – Я хотела бы, очень хотела… – слова давались мне нелегко, я буквально силой выталкивала их из груди, от чего голос звучал сипло, – но не могу бросить родных.
   – Твой отец сделал это не задумываясь, – остро заметил Блэк.
   Мне совершенно не понравилось то, что он пытался манипулировать мной, нанося прицельные удары по слабым местам.
   – Но, я не мой отец, именно поэтому никуда и не поеду!
   – Вчера ты была настроена более решительно, – чуть сбавив давление, напомнил Адам, всё еще не выпуская меня из своих объятий.
   – Настолько же, насколько пьяна, – ответила я, а затем, взявшись пальцами за облачённые в кожаные браслеты запястья, настойчиво опустила руки музыканта вниз.
   – Кейт, что тебя ждёт здесь? – не оставлял попыток Блэк. – В лучшем случае, ты окончишь школу, поступишь в колледж и выйдешь замуж за какого-нибудь неудачника типа Джастина Стэнфорда.
   – А что меня ждёт с тобой?
   – Я не знаю, – пожал плечами Адам.
   Как бы я хотела, чтобы Блэк солгал, чтобы в красках расписал нашу прекрасную жизнь. Будущее полное счастья, приключений и любви… Но, он сказал правду, и я не могла винить его за это, только восхищаться. Впрочем, легче от этого не становилось.
   – Адам, – чуть слышно заговорила я, чувствуя, как дыхание сбивается, а щёки обжигает смущение.
   – Кейт?..
   – Ты любишь меня?..
   Блэк вдруг вздрогнул и, точно от огня, отдёрнул руки, за которые я всё ещё держалась. Он посмотрел на меня пристальным взглядом, не моргая и не говоря ничего в ответ, будто бы заданный вопрос задел его, оскорбил или, быть может, напугал.
   В конечном итоге, Адам отвернулся и стремительно направился к двери. Это чертовски сильно ударило по моему самолюбию и по сердцу, пробуждая внутри пусть и тихую, но всё-таки агрессию.
   – Отчего ты бежишь, Адам? От меня или от самого себя?
   Блэк замер. Какое-то время он стоял неподвижно. Одному Богу известно, что творилось у него в голове. Сейчас я, как никогда прежде, мечтала о сверхспособности, при которой могла бы прочесть чужие мысли, потому что непонимание происходящего убивало пуще колких фраз.
   – Прости… – вторгся в поток несвязных размышлений, дорогой моему сердцу, голос.
   Рокер медленно оглянулся. Мы столкнулись взглядом. Пара мгновений, ничтожных крупиц времени, которые не дано обратить вспять, и Блэк повернул дверную ручку.
   – Прощай, хомячок, не вспоминай обо мне слишком часто… – с этими словами он вышел за дверь, а я застыла, точно вкопанная, не в силах даже вздохнуть.
   Вот так просто? «Прощай» – и на этом наша история закончена? Страница перевёрнута, как и хотел того отец?..
   По коже, неприятными и болезненными покалываниями, прошлась дрожь. Ноги ослабли, колени подкосились, тело повело в сторону. Я опёрлась рукой о письменный стол, чтобы не рухнуть на пол, всё ещё сверля взглядом злосчастную дверь, в надежде, что Адам одумается и вернётся.
   Глаза резко высохли, совсем, до боли. Я попыталась моргнуть, потому что начала ощущать острую резь, но ничего не вышло. А затем, почувствовала в районе солнечного сплетения жжение, да такое сильное – воздух замер где-то в гортани, вязким и удушливым скоплением мокроты.
   Я задыхалась, буквально! И, это не паническая атака или шок, мои лёгкие действительно отказывались потреблять кислород! Горло сводило судорогой, я хваталась за него рукой, шаря по столу в поисках телефона, абсолютно уверенная, что пора звонить в скорую.
   Дыши Кейт, просто дыши… Это всего лишь парень, вы даже не были парой… такое случается!
   С усилием я заставила глаза закрыться и, на секунду, почувствовала облегчение. А когда открыла их снова, слёзы хлынули сплошным потоком, затянув пеленой солёной жидкости всё вокруг. В тот же миг грудную клетку отпустило. Я сделала первый вдох, больше похожий на звучный всхлип, после чего окончательно потеряла равновесие и безвольно упала на колени, упираясь ладонями в пол.
   Стало ли мне легче, после того, как вволю нарыдавшись, я смогла подняться на ноги, чтобы переползти на постель? Нет!
   Стало ли мне легче следующим утром, когда мама пришла, чтобы разбудить меня в школу? Нет!
   Станет ли мне когда-нибудь легче?
   Не знаю. Этот вопрос волнует меня больше всего на свете. Но, увы, только время способно расставить всё по своим местам. А пока, каждый совершаемый вдох, каждая секунда, проведённая в сознании, казались мне сущим адом.
   На нашем пути мы постоянно сталкиваемся с потерями. Это неизменный ход жизни. Кто-то теряет сумочку, оставленную на заднем сидении такси, а потом долго сокрушается, обрывая телефон диспетчерской службы. А кто-то и не вспомнит о забытом в кафе шарфе.
   У каждого из нас свои ценности, а у каждой из них собственная цена, которую мы готовы платить.
   Всё познается в сравнении. Вот и сейчас, произошедшее в Аризоне, развод родителей, Джастин, стали для меня незначительной мелочью, на фоне того, что я испытывала, потеряв Адама.
   Мой разум не хотел принимать правду, порождая безумные идеи о том, что случившееся всего лишь сон и, когда взойдёт солнце, всё непременно образуется.
   Но, к сожалению, расставание с Блэком не было иллюзией, меня окружала реальность, суровая и беспощадная. Будущее, в котором больше никогда не будет Адама. Не будет его глаз, таких пронзительно голубых. Не будет поцелуев, которых мне так и не удалось познать. Не будет колких шуток, к которым я давно привыкла и по которым скучала. Не будет ничего! И, чем дольше я пыталась переосмыслить собственную жизнь, отрицая тяжесть невыносимой потери, тем очевиднее становилась истина – впереди меня ожидала лишь пустота, всепоглощающая и безнадёжная…
   Я, Кейтлин Джеймс Крофт! Напишите на моём надгробном камне дату – седьмое ноября.
   Потому, что несмотря на то, что физическое тело всё ещё существует, дышит, принимает пищу, и даже разговаривает, моя душа необратимо мертва!

Глава 51
Адам Блэк. Почему она?

   Блэкфорт.
   2 месяца назад.

   Адам учуял её запах сразу…
   Ещё не понимая кому тот принадлежал, он уже чувствовал, как по венам распространялось пикантное предвкушение чего-то нового.
   Прожив в Блэкфорте почти год, Блэк привык к местным ароматам и, столь бестактно ворвавшаяся в пространство, сущность, особенная, не похожая ни на что другое, казалась невероятно привлекательной, замещая собой все сторонние мысли звезды «Весёлого Роджера».
   От неё веяло странным сочетанием наивной романтики и гнетущего разочарования. Кожа ещё хранила привкус аризонского зноя, но внутри сосуда властвовал холод разбитых надежд. Что-то случилось, совсем недавно в её жизни произошли какие-то трагические события. А Адам питал невероятную слабость к искалеченным судьбам, потому что сам являлся ярким представителем данной категории. Чужая боль точно магнит притягивала его, питала, заставляя чувствовать себя чуть более живым. Никакой филантропии или стремления облегчить страдания ближнего, напротив, Блэк жил ради того, чтобы ежесекундно напоминать наивным глупцам, что фраза: «завтра будет лучше», придумана слабовольным мечтателем, для которого, кстати, это самое «завтра» так и не наступило.
   Почему? Всё просто! Наша жизнь – простейшее движение из точки «А» к точке «Б», и вопреки утверждению, что судьба – дело рукотворное, никому не дано перемещаться по вектору сущего в хаотичном порядке. Выбор всегда предопределён одной единственной секундой, без возможности узреть перемены грядущие или отклониться назад, исправляя деяния уже совершённые.
   Настоящее – жизнь определяет настоящий момент, именно поэтому мифическое «завтра», с восходом солнца, всегда обречено становится очередным, заурядным «сегодня».
   Такой философии придерживался Адам Блэк. И её же втайне мечтал опровергнуть.
   Но, в данном случае вампира привлекли не только душевные терзания жертвы. Однажды, много лет назад, он уже встречался с чем-то подобным, да только так и не сумел разгадать загадку происхождения странной сущности. Теперь, возможность узнать почему от человека сотканного из плоти и крови за милю несёт смертью, совсем как от вампира, засела в мозгу музыканта, точно вбитый в сердце кол.
   Заинтригованный и воодушевлённый в свете открывшихся перспектив, рокер вышел на сцену под оглушительные овации.
   Он обожал находиться в центре внимания, в частности, по причине беспроглядного одиночества, что преследовало его на протяжении очень долгого жизненного пути. И свои корни это проклятье брало именно в Блэкфорте, ставшем для бессмертного оплотом скорби и кладбищем непростительных ошибок.
   Так зачем, после стольких лет, Блэк вернулся в город, искалечивший его душу и превративший в жалкую тень самого себя?
   У вампира не было ответа на этот вопрос, как и не было разумных аргументов, отчего сейчас, ослеплённый лучами неоновых софитов, он искал средь толпы незнакомку, всполошившую сознание, которое, казалось, уже ничего не способно удивить. Интерес? Врождённое любопытство? Или надежда на то, что это поможет бессмертному обрести окончательную смерть? Ведь самому оборвать своё бесконечное существование Адаму не хватало мужества.
   В то мгновенье, когда они встретились взглядом, вопреки ожиданиям, не произошло ничего из ряда вон выходящего. Земля не разверзлась пропастью под ногами, небеса не обрушились на голову, а сердце в груди молчало, как и обычно. Но, уже тогда он знал – эта встреча не случайна! Пока не ясно, что она привнесёт в его безликое «сегодня», но ощущение важности происходящего безжалостно поработило, направляя каждый из инстинктов на совершенно обычную с виду девушку, так восторженно смотрящую на обаятельного незнакомца с гитарой. Имеющего все шансы, в скором времени, стать её погибелью.
   Всегда ли Адам Блэк был музыкантом? Скорее да, чем нет. С раннего возраста отпрыск именитого семейства проявлял безудержный интерес к клавесину, стоящему в гостиной родового особняка. По просьбе матери, когда Адаму исполнилось шесть, его отец приобрёл фортепиано и привёз в дом преподавателя музыки, который на протяжении последующих восьми лет восхищался усидчивостью и жадностью до новых знаний юного ученика, а также отмечал его талант к сочинительству.
   К девяти Блэк не на шутку увлёкся струнно-смычковыми инструментами. Для своих лет, блестяще владея фортепиано, он освоил так же скрипку и виолончель. Двумя годами позже, мальчика привлекли духовые, и некоторое время Адам обучался игре на флейте, а к четырнадцати развил навыки настолько, что казалось в мире больше не осталось того инструмента, коим юноша не владел.
   Блэк вполне серьезно хотел посвятить свою жизнь музыке. После совершеннолетия он намеревался отправиться в Германию, в город Веймар, чтобы обучаться композиторскому искусству у самого Ференца Листа. Но, у Генри Блэка, который, к тому времени, занял пост мэра, были собственные планы относительно будущего отпрыска. Он требовал, чтобы сын окончил юридический факультет, а по возвращению занял должность городского судьи. Адам был категорически против, но после угроз старшего Блэка лишить его наследства, был вынужден отправиться в Гарвардский Университет, грызть гранит юриспруденции и судебного делопроизводства. Но, то случилось в далёком 1852 году, вернёмся к настоящему.
   После концерта, открывающего творческий сезон группы Блэка «Blood and Roses», на котором он впервые увидел Кейт, его относительно затворническая жизнь в Блэкфорте резко закончилась. Адам всё чаще выбирался из особняка в надежде на «случайную» встречу с кареглазой брюнеткой. Она, а точнее её сущность, заинтересовали его настолько, что вопреки своей любви к одиночеству, музыкант начал проводить скучные вечера в компании смертных обожателей, коих считал недостойными своего общества.
   Сначала он придерживался стратегии стороннего наблюдателя, постепенно сужая границы свободы и загоняя, ничего не подозревающую, пташку в клетку искусно созданных интриг.
   Испытанная годами тактика работала на ура, в какой-то момент Блэк и сам перестал видеть в происходящем нечто большее, кроме, разумеется, тонко выверенной охоты. Но, всё изменилось после нападения на Кейт в злополучном переулке за баром. Именно в ту трагическую ночь вектора их жизненных линий по-настоящему пересеклись, создавая единую отправную точку, ставшую слишком существенной, чтобы её игнорировать. И, как бы в дальнейшем Адам не пытался отстраниться, у него ничего не выходило.
   По неведанным причинам вампира влекло к приезжей девушке с грустными глазами и пышными, непослушными волосами. Она была такой недостижимо далёкой и одновременно очень близкой, что Адам словно проснулся от бесконечного сна.
   Когда он смотрел в её глаза, то видел в их отражении собственную боль, спрятанную глубоко внутри за сотнями масок нахальной иронии и сарказма. С каждым днём становилось всё сложнее отрицать стремительно растущую симпатию. А спустя некоторое время, бессмертный и вовсе перестал пытаться, приняв очевидное – Крофт больше не жертва, не объект изучения и не способ удовлетворить извращённые аппетиты эгоистичного монстра. Она стимул, причина, возможность стать лучше, ну или хотя бы попытаться.

Глава 52
Адам Блэк. Соглашение.

   7 ноября. Наши дни.

   Спускаясь по лестнице, после прощального разговора с Кейтлин, за который Адам теперь ещё долго будет себя ненавидеть, он думал лишь о том, как при всей вспыльчивости своего характера, не сорваться теперь.
   Бесконтрольная злость, медленно заполняющая его, казалось, опустевшую оболочку, по капле вытягивала из тела душу, что в последнее время, с лёгкой руки рыдающей наверху девушки, взяла верх даже над сущностью хищника.
   Адам был совершенно потерян, обезоружен, раздавлен… Подобные чувства вампир испытывал слишком давно, чтобы поверить в возможность их существования.
   В прошлый раз, после ужасного пожара в родовом особняке, унёсшем с собой жизнь матери и возлюбленной невесты, Блэк так и не смог оправиться. Тогда, боль утраты не оставила юноше шанса, превратив его в безумца, искавшего лишь одного – избавления от способности чувствовать.
   «Охотник за смертью» – так называл Адама собственный отец. Так, за спиной, его называли все, кому были известны обстоятельства трагедии и последующие деяния наследника фамилии.
   Пытаясь разобраться, насколько сильно расставание разбередило старые раны, казавшиеся давно стёртыми из памяти, Адам не обратил внимания на приближение человека. Джеймс Крофт, подобно самому вампиру, возник у основания лестницы почти бесшумно, и лишь исходящая от него агрессия, танцующая еле уловимыми вибрациями в воздухе, заставила Блэка замедлить шаг, обращая свой взор к мужчине.
   – Что ты здесь делаешь? – голос охотника был тих, но в каждой букве слышалась неудержимая ненависть.
   Адам хотел было сгладить неприятное для обоих столкновение и просто пройти мимо, как можно скорее покинув дом миссис Войт, но Джеймс, не в силах взять под контроль своё эго, с силой схватил вампира за плечо, заставляя того остановиться.
   – Кажется, я чётко дал понять, что ты нежеланный гость в этом доме! – прошипел Крофт, сжимая пальцами слишком твёрдую для человеческой плоть.
   Блэк смерил мужчину пренебрежительным взглядом, мысленно пару раз сломав ему шею, затем хребет и оторвав пару конечностей, при этом, даже не потревожив идеально спадающую на левую сторону чёлку, но вновь вслушавшись во всхлипы, доносящиеся из спальни Кейт, раздосадовано выдохнул, удостоив оппонента лишь ядовитой усмешкой.
   Адам был наслышан о таком явлении, как охотники на вампиров, но до настоящего момента не вступал с ними в открытое противостояние, даже с Александром Бруни они поддерживали холодный нейтралитет – Адам не убивал в Блэкфорте, охотник не лез в его дела… до того момента, пока вампир не связался с Кейтлин. Но, он и представить себе не мог, что юная Крофт была потомственным волком. Её сущность отличалась от мужской части рода. Девушка, очевидно, была сильнее духом и волей, более ясно читалась на ментальном уровне и имела чёткие отпечатки вампирской крови… Вот, что привлекло бессмертного в ней изначально – запах смерти, почти родной, при горячо стучавшем в груди сердце.
   Утренний разговор с Джеймсом многое расставил по местам, чему Блэк был совершенно не рад. Ведь открытые истин заставило вампира принять одно из самых тяжелых решений в его жизни – оставить человека, которого он, кажется, любил… Не по причине трусости или неспособности принять её происхождение. Адам был свободен от стереотипов и многовековой борьбы добра и зла. Ему плевать на глупые игры эгоистичных завоевателей! Он уезжал потому, что оставаясь подле мог навредить, привлечь нежелательное внимание братства, ведь сам являлся его целью… Точнее, причина, по которой орден мог выйти на след Адама, таилась в маленьком медальоне, спрятанном под воротом его футболки.
   – Расслабься папочка, я выполнил твой наказ. Если не веришь, можешь подняться и посмотреть до чего ты довёл свою дочь. Надеюсь, твоё нежелание принимать мою помощь из-за неспособности пойти против жалких убеждений и слепой гордыни, стоили того.
   Джеймс ослабил хватку и отступил назад. Сосредоточившись на эмоциях заполняющих дом, он с лёгкостью отыскал средь фонового шума Кейт и застыл, широко распахнув глаза, чувствуя боль и отчаянье, что запершило у него прямо в горле. Крофт знал – его дочь влюблена в Блэка, он почувствовал это ещё сидя в машине возле особняка, но не ожидал такого сильного потрясения. Кейтлин словно разбили на сотни мелких осколков, которые уже никогда не склеить. И каждая попытка собрать воедино, хотя бы незначительную часть, превращалась в пытку. Проще было оставить её разрозненной грудой стекляшек, красиво сверкающих, но совершенно бесполезных, нежели вновь и вновь заставлять переживать горесть прощания, минуты счастья, секунды страсти.
   – Что же ты ей такого сказал? – злобно процедил сквозь зубы Крофт. – Неужели нельзя было просто исчезнуть? Зачем ты пришёл, хотел поглумиться?!
   Мужчина снова начал наступать, всем своим видом давая понять – без кровопролития вампиру не уйти. И пусть Блэк осознавал, что действия Джеймса продиктованы исключительно любовью к дочери и желанием её защитить. Его, ущемлённое собственной трагедией, терпение постепенно заканчивалось, просачиваясь сквозь надломленную волю. А вместе с ним исчезала и та часть Адама, которая всё ещё хранила в себе человеческую душу.
   – Лучше отойди, Джеймс, – стерев с лица улыбку, холодно отозвался Блэк, надеясь на то, что охотник начнёт мыслить головой, а не сердцем. – Ни тебе, ни мне это не нужно…
   – Угрожаешь? – сощурив глаза, Крофт сделал ещё один шаг, пылающий обещанием стремительной расправы, и потянулся за рукояткой пистолета, спрятанного за пазухой.
   Неизвестно на что рассчитывал мужчина, и как, столь всесторонне подготовленный охотник, смог в миг превратиться в преисполненного страстей человека, неспособного трезво оценивать ситуацию, но уже через секунду, ледяные пальцы вампира обвили его тёплую шею, почти полностью перекрывая доступ кислорода. Ноги смертного оторвались от земли и теперь болтались в хаотичных судорогах. Блэк вытянул руку, удерживая весьма крупного мужчину в воздухе, глядя на него затянутыми кровавыми капиллярами глазами, принадлежавшими его истинной сущности. Из-под верхней губы показались белоснежные клыки, которые выглядели особенно зловеще на фоне самодовольного оскала.
   – Ты приехал и заставил причинить боль единственному человеку, который действительно мне дорог! Я выполнил твою просьбу, но это не значит, что ты и впредь можешь приказывать мне! Если выяснится, что ты солгал и Кейт рядом со мной не угрожает опасность, я вернусь и разорву твоё тело на куски, а затем скормлю крысам на старом кладбище. Уясни, мне плевать кто ты, Джеймс Крофт, библейский фанатик или миссия, меня не остановит даже то, что Кейт твоя дочь!
   – Так что тебе мешает сделать это сейчас? – прохрипел Джеймс, хватаясь руками за пальцы вампира, которому стоило лишь слегка надавить на горло, чтобы сломать охотнику кадык.
   – Ты прекрасно знаешь ответ! Кейт и без твоей безвременной кончины достаточно потрясений на сегодня. Но запомни, моего благородства хватит лишь на эту встречу, так что очень рекомендую впредь не попадаться мне на пути!
   – Отойди от него, проклятый кровосос, – раздался немолодой, но удивительно грозный голос миссис Войт, заставший врасплох обоих.
   Адам чуть прикрыл глаза и, притворно улыбнувшись, принял человеческое обличье. Медленно, будто растягивая удовольствие, вампир чуть наклонился вправо, выглядывая из-за всё ещё трепыхающегося в его руках охотника, оценивающе рассматривая невысокую, пожилую дамочку в длинном цветастом халате, сжимающую дробовик в худощавых, испещрённых венами руках. От неё тоже пахло смертью, но, так как Мэри давным-давно не практиковала свои навыки, полностью отказавшись от собственной сущности, и в силу возраста да увядающего тела, этот аромат был столь слаб, что его вполне можно было спутать с обычной человеческой страстью. И всё же, Адам её узнал… Именно Мэри была первой, в ком Адам разглядел сущность будоражившую его воображение. Но тогда ей было не больше двадцати пяти.
   – Думаешь, что эта игрушка способна нанести мне существенный вред, милочка? – высокомерно вскинув подбородок, словно напевая песню, обратился к Мэри Адам.
   – Я не прочь проверить, – передёрнув затвор, ответила миссис Войт, сверля вампира гневным взглядом.
   – Всё хорошо Мэри, опустите ружьё, – сквозь болезненный кашель, отозвался Джеймс, и только теперь Адам ослабил хватку, опуская охотника наземь.
   – Ты в порядке, Крофт? – всё так же сурово, поинтересовалась Мэри.
   – Да, – откашлявшись, ответил Крофт, удерживаясь одной рукой за стену, а второй растирая горло.
   – Ну вот и славненько! – хлопнув в ладоши, усмехнулся вампир. – Я бы с удовольствием ещё поболтал, но не думаю, что наши гастрономические предпочтения сходятся, а у меня как раз по расписанию ужин, так что прошу прощения.
   Обойдя стороной отца Кейт, Адам наконец спустился на первый этаж и вальяжной походкой, прошествовал к двери.
   – Мистер Блэк, Вы ведь уезжаете из Блэкфорта сегодня? – окликнул его Джеймс, в голосе которого теперь отсутствовал вызов, зато сквозило неподдельное волнение.
   Адам обернулся, на несколько секунд задержавшись взглядом на самой верхней ступеньке лестницы.
   – Спроси иначе… А то на минуту мне показалось, что ты снова пытаешься командовать.
   Джеймс тяжело вздохнул и выпрямился. Подойдя ближе, он остановился в паре метрах от вампира и пытаясь, чтобы голос звучал ровно, без каких-либо ярко выраженных эмоциональных оттенков, переформулировал вопрос.
   – Она не должна увидеть тебя снова, ей слишком тяжело, ты и сам это знаешь. Я прошу не как охотник, я прошу как отец и не вампира, а человека, который тоже любит Кейт… Ну, так что? Могу ли я рассчитывать на Ваше благородство, мистер Блэк? Я не прошу покидать Блэкфорт навечно, хотя бы до того момента, пока не увезу отсюда дочь, ведь она будет искать встречи с Вами…
   Язвительная улыбка тотчас оставила удивительно чётко очерченные губы бессмертного, а спустя пару секунд он утвердительно кивнул.
   – На рассвете. Я уеду на рассвете. Но если что-то пойдёт не так, вы с Бруни обязаны отыскать меня! Что бы ни происходило, знай, Крофт, за жизнь твоей дочери я готов отдать собственную!
   Охотник понимающе кивнул и протянул Адаму руку, которую вампир не задумываясь принял. Они смотрели друг другу в глаза слишком долго. Ощутив внезапные проблески уважения, Джеймс отнял ладонь.
   Адам чуть усмехнулся левым уголком губ, в свойственной манере, ехидно подмигнул миссис Войт, словно флиртуя, после чего вышел на улицу, навсегда покидая дом, где отныне похоронено его сердце.

Глава 53
Адам Блэк. Пробуждение монстра.

   Спустя час. Блэкфорт.

   В голове звенела пустота… Адам шёл по объятому сумерками городу без цели и желания продолжать своё бесконечное существование.
   Всё повторялось… – любовь, страсть, сумеречная надежда и нестерпимая боль от осколков счастья, вонзающихся глубоко под кожу.
   В доме Мэри Войт вампир оставил ту единственную, что не давала ему потерять человечность, что нежными объятьями удержала от падения в бездну и заставила выйти на свет, искалеченную прошлым, душу, пробудившуюся после стольких лет отчуждения, отчаянно кричащую сейчас, умоляющую о спасительном забвении.
   Мокрый снег застилал глаза, которые, и без того, закрывались под натиском отчаяния, беспощадно давящего со всех сторон. И лишь одна мысль, в опустевшей голове, заставляла по инерции передвигать ноги – виски.
   Нужно было отвлечься! Хотя бы на несколько часов забыться, отрицая жестокую реальность, которая рисовала совсем не радужные перспективы на ближайшие несколько сотен лет. Адам знал, расставание с Кейт стало последней каплей, лишившей его права на искупление и исцеление, вывернутой наизнанку души. Всё кончено.
   Безусловно, до настоящего момента Блэк не задумывался о том, что Кейтлин человек и исход их истории заведомо предопределён. Рядом с этой девушкой даже его время останавливалось, существовало лишь то самое «сегодня», в котором ему больше не нужно ждать никакое, даже самое ясное «завтра». Любить, спорить по мелочам, поддерживать, разделять чужие мечты, видеть в отражении родных глаз те же чувства, что терзают собственное сердце восторженным обожанием – всё это вдруг стало безмерно важным, разрушая прежние, мнимые ценности, открывая новые грани жизни. Он мог быть по-настоящему счастлив, несмотря на то, что это счастье продлилось бы всего одну человеческую жизнь. Адам был готов к такому исходу, ведь эти несколько десятков лет могли стать для него решающими в осознании истинного «Я», без отсылок к внутреннему зверю и ошибкам прошлого. Но, увы, теперь рассуждать на эту тему не имело никакого смысла, так как Блэк вновь остался один на один с вечностью, в объятьях гнетущей пустоты.
   Вампир шёл по ярко освещённой центральной площади Блэкфорта, периодически теряя нить реальности. То там, то здесь ему виделись конные экипажи, леди в богато расшитых платьях, прогуливающиеся под руку со своим кавалерами, фонарщики, снующие туда-сюда со стремянками и лучинами. Кажется, он даже слышал запах газа, которым в его эпоху заправляли уличные фонари. А ещё голос отца, обвиняющий сына в том, что своей любовью к музыке и искусству он позорит род высокопоставленных генералов и чиновников.
   До «Весёлого Роджера» оставался всего один квартал. Адам мог напиться до беспамятства и в особняке. Запасы его алкоголя были способные довести до исступления любого заядлого коллекционера! Но вампир не хотел оставаться наедине со своими мыслями, опасаясь, что ни к чему хорошему это не приведёт – он, непременно, либо сорвётся и заявится к Кейт с целью рассказать всю правду, либо сотворит что-то куда более ужасное.
   Свернув на Лонгстрит, вампир вдруг услышал позади себя женский голос.
   – Простите, не подскажите который час?
   Блэк обернулся и, слегка наморщив нос от едкого запаха сигареты с ментолом, что тлела в руках стоящей чуть поодаль шатенки, с горькой усмешкой обронил вскользь:
   – А какая разница?
   Молодая женщина, на вид лет тридцати пяти, искренне удивленная подобным ответом, затушила ногой окурок и вышла в свет фонаря.
   Она была недурна собой. Густые, кудрявые, медные волосы, покрывала тонкая, мерцающая паутинка из капель воды и снега. Неестественно яркие глаза, напоминающее листья свежей мяты, заметно резонировали с оранжевой губной помадой и шарфом в том же оттенке, обмотанным в несколько витков вокруг длинной, тонкой шеи. Кожа, подобно кипяченому молоку, имела лёгкий кремовый оттенок. Должно быть, девушка отчаянно пыталась избавиться от многочисленных веснушек на теле, ведь стоило запаху ментолового табака улетучиться, как Адам тотчас распознал стойкий аромат сока петрушки и календулы. Но, судя по всему, старинный рецепт не возымел должного эффекта – даже в полумраке, вампир сразу же приметил звёздную россыпь рыжеватых пятен на, припудренных светлой пудрой, щеках.
   Женщина не выглядела развратно, напротив, весьма консервативный наряд выдавал слабость к систематизации жизни. Макияж, за исключением губ, сдержанный, да и классическая сумка в виде кейса, причисляла даму к числу типичных клерков. И всё-таки было в ней нечто неуловимо испорченное, то, что заставило Адама слегка сократить расстояние и прислушаться. Маленькая червоточина, возможно вызванная чьим-то предательством или, всё тем же, никогда не наступающим «завтра»…
   – Тяжёлый день? – она смотрела на него, словно ожидала этой встречи слишком долго.
   – Бессмысленно прожитая жизнь, – ответил вампир, не понимая почему всё ещё стоит здесь, с ней.
   – Как же я Вас понимаю… – с искренней скорбью улыбнулась шатенка, – буквально десять минут назад меня бросил человек, на которого я потратила целых десять лет своей жизни…
   – И как ощущения? – почти безразлично отозвался Блэк.
   – Хочется умереть или до смерти напиться… Еще не решила.
   Адам встрепенулся, нервно дёрнув плечом, точно до настоящего момента витал в облаках, и сделал несколько уверенных шагов, внимательно разглядывая, случайно возникшую на его пути, незнакомку.
   Отбросив с лица чёлку резким движением головы, вампир протянул вперёд руку, хитро прищурив глаза.
   – Вам безумно повезло, ведь я могу помочь и с тем, и с другим…
   – Звучит опасно, – ответила рыжеволосая, расплываясь в кокетливой улыбке, поглядывая с наигранным сомнением на раскрытую ладонь Блэка.
   – Вы даже не можете себе представить насколько…
   Она абсолютно точно знала, чего хочет, и Адам чувствовал это. Но, следуя правилам навязанным обществом, разыгрывала недотрогу. Что, возможно, и сработало бы на обычном смертном, но Блэка заставляло испытывать лишь всепоглощающую скуку. И, всё же, при всех своих пороках, оставаясь джентльменом, он не хотел давить, даруя право последнего слова женщине.
   Спустя некоторое время, шатенка всё же вложила в руку вампира свои чрезмерно худые пальцы, что отразилось на его лице слишком самодовольной усмешкой. В пору было оскорбиться, ведь всем своим видом мужчина давал понять, что ни на йоту не сомневался в успехе намеченного рандеву. Но, кажется, незнакомка была слишком опечалена разрывом со своим любовником, а потому решила сделать вид, что и вовсе не заметила бестактности собеседника.
   Перехватив женское запястье, Блэк свернул с главной улицы, увлекая «обречёнку» за собой. Он не думал ни о том, как закончится эта ночь, ни о том, чего на самом деле ждёт от вечера новая знакомая, его даже не интересовало её имя, а в особенности та чехарда фраз, которая обрушилась на безлюдный проулок уже спустя пару бессмысленных вдохов. Мисс весьма эмоционально поведала вампиру, о том как Пол, бывший возлюбленный, много лет обещал ей уйти от жены. Что каждый раз, когда она пыталась с ним расстаться, мерзавец клялся в любви и даже говорил, будто бы хочет завести ребёнка.
   Все эти слова пролетали сквозь сознание бессмертного, не задерживаясь и не наделяя происходящее никаким особенным смыслом. Но вдруг, ни с того, ни с сего, шатенка, видимо уставшая болтать, задала Адаму вопрос, который заставил его остановиться и впервые посмотреть женщине в глаза, увидев её.
   – А какая душераздирающая история у тебя?
   – С чего ты решила, что она у меня есть?
   – Ты слышал хоть слово из того, что я сказала? – без обиды, но с лёгкой претензией, отозвалась шатенка.
   – Честно? – нахмурился Блэк. – Я дам тебе совет, разворачивайся и иди домой. Забудь об этом подонке, собери все свои сбережения и уезжай из Блэкфорта. Начни новую жизнь и больше никогда не связывайся с мужчиной, пока не будешь действительно уверена, что он тебя достоин. Ты великолепная женщина, начни жить, пока не поздно, не жди завтра, ведь оно столь же недосягаемо, как поверхность солнца…
   – Предлагаешь мне жить сегодняшним днём? – задумчиво произнесла рыжеволосая и, после лёгкого кивка головы Адама, неожиданно подошла к нему непозволительно близко.
   Всего на мгновенье засомневавшись, незнакомка прильнула к безжизненным губам.
   Не сказать, чтобы Блэк не ожидал подобного поворота событий, скорее напротив, но, он никак не мог понять неутолимой жажды смертных к саморазрушению. Вампир выложил этой бестии все козыри, неоднократно намекнув на то, что решение доверить свою жизнь неизвестному в переулке – не самая блестящая идея. Он предложил пусть и радикальное и, всё же действенное решение проблемы, указал вектор и даже был готов обсудить возможные последствия, но она выбрала совершенно другой путь. Да, яркий, но невообразимо короткий…
   Вампир ответил на поцелуй не сразу, человеческое начало протестовало, против близости с кем-то кроме девушки, имя которой Адам запретил себе произносить даже мысленно. С каждым прикосновением тёплых пальцев к ледяной коже, с каждым оседающим на губах вздохе, он чувствовал, как внутренняя борьба поглощает его изнутри, высвобождая наружу существо, ведомое лишь жаждой разрушений. И, когда потеряв бдительность, всего на мгновенье, Адам почувствовал языком вспухшие десна, готовые выпустить смертоносные клыки, он резко отпрянул назад, глядя полубезумным взглядом на застывшую в растерянном смущении женщину.
   – Тебе лучше уйти, – металлическим голосом заговорил Блэк, стараясь утихомирить взбунтовавшиеся инстинкты.
   Вампир не шутил, и даже не требовал, он умолял… Но рыжая бестия была слишком поглощена собственным горем, чтобы понять это.
   – Кто-то сделал тебе очень больно, да? – тихо прошептала шатенка, делая неуверенный шаг навстречу. – Я понимаю… поверь.
   Адам закрыл глаза и сухо рассмеялся. Какая нелепость, лев убеждает антилопу покинуть водопой, а та настойчиво вступает в диалог с собственной смертью, не в состоянии узреть истинного положения вещей.
   – А если я скажу, что сам сделал ей больно… Ты оставишь меня в покое?
   Последний шанс, он давал бедной, заплутавшей душе шанс, лазейку, которой она, по своей же глупости, не воспользовалась.
   Медленно приближаясь, рыжеволосая мягко улыбалась, вполне искренне и не наигранно. Возможно, она действительно хотела бескорыстно помочь Блэку, облегчить его одиночество своим участием, но, зная людей достаточно хорошо, Адам был уверен – ею двигали лишь собственные потребности.
   Люди по своей духовной сути не сильно отличались от вампиров, в конце концов, каждый бессмертный когда-то был человеком. Разница заключалась лишь в том, что приобретая проклятье крови, некогда смертный терял страх пред запрещёнными моралью пороками, при этом не каждый вампир непременно отказывался от добродетели.
   Злость, агрессия, жестокость, жадность, похоть, ни одна из этих греховных скверн не являлась довеском к вечности, они всегда были внутри человека, просто кровь открыла им дверь, указывая выход.
   – Так зачем ты бросил её, раз так сильно любишь? – не унималась мисс.
   Она уже снова была рядом и постепенно все сторонние запахи начали блекнуть на фоне, резко ворвавшегося в сознание, аромата крови.
   – Рядом со мной, её жизни угрожала опасность… – Адам ответил тихо, голос его был наполнен ватной мягкости, а слова звучали размыто, словно при лёгким алкогольном опьянении.
   – Секретный агент, ЦРУ, ФБР? – усмехнулась женщина, выдвигая забавные предположения.
   – Ни то, ни другое, – пресно усмехнулся Блэк, открывая глаза.
   Он с особым вниманием вгляделся в мятный омут заинтригованных глаз, а потом, неожиданно, схватил женщину за плечи и развернул спиной к стене, прижимая к влажному кирпичу собственным телом.
   – Я вампир, – теперь бессмертный говорил надрывно и остро, отчеканивая языком каждую согласную.
   – Прости, кто? – смешливо уточнила шатенка, и Адам, практически сразу, повторил страшную правду, на что незнакомка задала вполне уместный, по её мнению, вопрос. – Скажи, пожалуйста, ты уже сегодня пил?
   – Ты думаешь, я пьян?
   Блэк сжал хрупкие плечи сильнее, пока не причиняя физической боли. Он знал, рыжеволосой нравилось властное обращение. За неё об этом сказал запах кожи, что стремительно менялся, наделяя ночной воздух пикантными нотками развратного возбуждения.
   – Ты мне не веришь, – уверенно констатировал Блэк, без особой заинтересованности и разочарования. – А если я докажу?
   – Укусишь меня? – спросила наивная глупышка, расстегивая верхние пуговицы пальто и стягивая шарф, который уже через секунду лежал на земле у ног обоих.
   Бессмертный прекрасно осознавал, что делает и к чему, в итоге, приведёт эта опасная игра. Но, вместе с тем, перед его взором раскинулась плотная пелена, а сердце пуще прежнего стонало от горя. Всё, о чём он мог думать – это, как прекратить изнывать от мук, вспоминая золотистые лучики в любимых глазах; как заставить ноющую боль уйти из, казалось бы, мёртвого тела; как отключиться от осознанности, вытеснить из головы разум, чувства, слиться с тьмой, в которой нет ничего, кроме спасительной тишины?
   И она подарила ему это забвение! На несколько скоротечных минут, когда острые клыки пронзили плоть. Когда его ладонь плотно прижалась к накрашенным губам, размазывая по лицу помаду, не позволяя женщине кричать. Когда её отравленная страхом кровь, хлынула в горло, обесцвечивая окружающий мир, сводя все посторонние звуки к биению погибающего сердца, что с каждым очередным глотком звучало тише, пока вовсе не остановилось…
   Она даровала ему покой, тот самый, который он так отчаянно искал. А он прекратил её бессмысленное существование, в бессмысленных поисках счастливого «завтра».
   Упиваясь собственной жестокостью, Блэк сильнее сжал остывающее тело. Под его пальцами звучно хрустнули рёбра, но это уже не имело значения, безвольно обмякшая в руках кукла, несколько минут как не дышала.
   Спустя некоторое время, окончательно разжав смертельные объятья, вампир отпустил труп, лишь мельком взглянув на разбросанные по асфальту огненные пряди волос, и вытянулся в полный рост, осматриваясь по сторонам.
   Тело молодой женщины, имени которой он так и не узнал, засыпало мелкими хлопьями снега, грациозно кружившими в воздухе и опускающимися на окровавленное пальто.
   Пытаясь понять, сколько человечного в нём осталось, Адам зажмурился и перешагнув тело, вскоре скрылся за поворотом, начиная сначала нескончаемое бегство от собственного «Я», переполненного, непозволительным для бессмертного монстра, обилием живых чувств…
   Он не убивал больше сорока лет, с того случая в Калифорнии… Он почти позабыл, как это прекрасно, забирать чью-то искалеченную жизнь… И теперь был не уверен, что сможет остановиться…

Глава 54

   8 ноября

   «Боль хочет, чтобы её чувствовали» – кажется, я где-то это прочла или, быть может, просто услышала, не могу уже точно припомнить. Но, как бы там ни было, данная фраза уже битых два часа крутилась в моей голове.
   Кто вообще посмел наделять Боль правом выбора, потребностями и желаниями? Хватит с неё и того, что вторгаясь в нашу жизнь, она разрушает её до основания.
   Секунда… и вот ничего не осталось, ни цели, ни мечты, ни будущего… только невыносимая тяжесть неизбежного, идущая рука об руку с сожалением и опустошённостью.
   Боль жестока, беспощадна и неразборчива, а ещё совершенно непривередлива. Она не станет выяснять ваши моральные принципы, зато с особым пристрастием выявит слабые места и непременно нанесёт прицельный удар, способный сломить волю любого, даже самого отважного человека. Я не говорю сейчас о себе лично, мне вообще больше нечего сказать о Кейтлин Крофт!
   Всё, что имело для нее значение, ровно четырнадцать часов и сорок две минуты назад, покинуло эту комнату, как и сам Блэкфорт, вместе с Адамом Блэком, в которого я имела неосторожность по уши влюбиться, вопреки всем предупреждениям.
   «Любовь зла», «Боль хочет, чтобы её чувствовали», «Судьба переменчива», «Время лечит» – сотни бестолковых цитат, звенящих в мыслях до рези в висках, средь которых я отчаянно пыталась отыскать идеальное лекарство, чтобы заставить себя хотя бы просто перевернуться на другой бок!
   Время ещё только близилось к полудню, а мне казалось, что прошла целая вечность. Секунды лениво растягивались в минуты, минуты в часы и ощущение оцепенения хватало за горло снова и снова.
   Я уже не могла плакать – не осталось ни слёз, ни сил. Даже дышать было тяжело, и, если честно, не особенно-то хотелось. В груди образовалась сквозная дыра, превращающая меня в ничто, разбивающая веру в завтрашний день, как и меня саму, на миллионы атомов, безвольно болтающихся в спёртом воздухе. Единственным мнимым спасением от гнетущих мыслей, выворачивающих душу наизнанку, был сон.
   Последние сутки я чаще пребывала на границе между мирами, нежели в здравом уме и твёрдой памяти. И уж не знаю за какие заслуги, но сегодня, впервые за долгое время, закрывая глаза я проваливалась в пустоту, абсолютную, совершенную, столь необходимую.
   Спустя несколько часов, из очередного мнимого забвения меня вывел стук в дверь. Первое время я надеялась, что звук привиделся или проник внутрь сквозь приоткрытое окно с улицы, но через пару секунд он повторился, заставляя тяжело вздохнуть и разомкнуть один глаз, который всё равно ничего не смог разглядеть, так как голову накрывало одеяло.
   Голос затерялся где-то на пути к губам. Я хотела потребовать, чтобы меня оставили в покое. Но, вместо слов на волю вырвался сухой кашель со странным хрипом и абсолютно неразборчивыми словами.
   Вскоре, моё одиночество потревожила Сюзанна, разбивая тишину ворвавшимися в пространство интонациями, преисполненными сочувствия.
   – Кейт. Ты спишь? – подруга приоткрыла дверь, шепнув в искусственно созданный полумрак спальни.
   – Уходи, не хочу никого видеть, – всё же сумела выдавить из себя я, истощённо и сипло, натягивая выше и без того прячущее меня от мира покрывало.
   – Я вхожу, – уверенным тоном предупредила Браин, точно и не услышала моих молельных просьб.
   Скрип двери, отразившийся от стен, особенно болезненно резанул по ушам. Я застонала.
   – Долго ты собираешься прятаться здесь от жизни?
   – Сью, умоляю, не сейчас… Неужели нельзя просто оставить меня в покое?
   – Тебя и так никто не трогал весь день! Ты пропустила учёбу, снова. Лежишь тут, страдаешь. Но поверь, одиночество ещё никого не спасало от депрессии!
   – Депрессии? – с возмущением переспросила я, и даже выглянула из-под одеяла. – По-твоему у меня простая депрессия? Сюзанна, он уехал! Адам уехал навсегда и ничего не изменить! Это не депрессия, это попытка принятия! Смирение, если пожелаешь!
   – Смирение с чем?
   – С отсутствием в жизни смысла!
   – Ты сама-то слышишь, что говоришь? – голос подруги стал более жёсткий и порицательный. – Какой-то парень, пусть и очень симпатичный, вдруг стал единственным смыслом твоей жизни? Ладно, хорошо, может и так, ты влюбилась, а женщины в этом состоянии склонны драматизировать. Но тебе ещё только-только стукнет восемнадцать, вся жизни впереди! Прекрасная и удивительная жизнь, на которой ты отчего-то поставила крест! Да начхать на Адама Блэка! Если он не смог разглядеть какая ты удивительная, то это его удел прозябать в закрытой комнате и сокрушаться об упущенных возможностях!
   Подруга замолчала. А я попыталась переварить всё, что она сказала. И самое интересное, поменяйся мы со Сью местами, наверняка моя речь несла бы примерно такой же посыл. Но, в данной ситуации, как бы я не пыталась мыслить беспристрастно, ничего не выходило. Разум понимал и соглашался со словами Браин, сердце… сердце продолжало захлёбываться болью, не позволяя никакой, даже самой очевидной логике взять верх над эмоциями. А упоминание «упущенных возможностей», особенно остро задело расшатавшиеся нервы и я сама не заметила, как тихо прошептала:
   – Если кто и упустил шанс, так это я…
   – Что? – Браин нахмурилась, мне не нужно было смотреть на неё, чтобы понять это.
   – Он звал меня с собой, он просил уехать с ним, но я струсила, Сью…
   – Чего? – теперь уже удивлённо и даже как-то восторженно, воскликнула Сюзанна.
   В ту же самую секунду раздался щелчок выключателя, комнату заполнил электрический свет, неприятно раздражающий заплаканные глаза. Я, точно летучая мышь, возмущённо запищала, прячась обратно под одеяло.
   – Выключи его, выключи!
   – Ну, уж нет! – твёрдо отозвалась Сью, подходя уверенной походкой к постели. – Сейчас ты всё мне расскажешь, а потом мы будем вместе решать, что с этим делать!
   Какое-то время она безмолвно стояла рядом, давая мне пару минут, чтобы набраться храбрости и выбраться из своего «вампирского» логова, а потом тихонько присела на угол постели.
   – Ну же Кейтлин, исправить можно всё что угодно, мы безвластны лишь перед смертью… Не бывает безвыходных ситуаций, бывают люди, отказывающиеся их решать из страха потерпеть неудачу. Но ты же не такая.
   Сюзанна совершенно точно понимала, о чём говорит. А также знала, что никакие слова не в силах облегчить муки потери. Ей самой пришлось пережить ужасную утрату. В какой-то момент мне даже стало стыдно перед подругой, ведь та боль, что терзала меня, была несопоставима с трагедией, произошедшей с Браин в детстве.
   Когда Сью только исполнилось десять, а её младшему брату три, их отец, Эрик Браин, погиб при исполнении. Он служил детективом в полицейском управлении Ричмонда и вёл дело о распространении какого-то нового наркотика, но даже представить себе не мог, что в итоге станет жертвой предательства со стороны своих.
   Скот Грин, кажется, так звали одного из коллег отца Сюзанны, был вхож в их дом с самого её детства. Никто не ожидал, что он мог хладнокровно подставить своего напарника.
   Мистер Браин доверял ему, как самому себе, это его сгубило, и это же, впоследствии, убило в Сюзанне доверие к людям.
   Но беда, как известно, не приходит одна. Спустя несколько месяцев после похорон отца, мать Сюзанны, уважаемый некогда адвокат, начала пить. Ей угрожали и лишением родительских прав, и отправляли на принудительную реабилитацию, но всё тщетно. Женщина так и не смогла справиться со своим горем, и однажды, в очередной раз, напившись, уснула с сигаретой в руках.
   Сью тогда задержалась после школы на тренировке по плаванью, это и спасло ей жизнь, а может стало косвенной причиной гибели матери и брата, который в момент случившегося играл в своей комнате. Во всяком случае, Сюзанна по сей день чувствует себя виноватой, ведь окажись она дома в срок, возможно, всё закончилось бы иначе.
   После пожара тринадцатилетнюю девочку определили в приют, где она провела несколько месяцев, пока бабушка со стороны отца не оформила официальное опекунство, доказывая в бесконечных судебных процессах, что в состоянии справиться с подростком.
   Так, четыре года назад, Сью оказалась в Блэкфорте. И, не передать словами, насколько сильно я уважала эту девушку! Мне невероятно повезло, что Браин являлась моей подругой. По правде сказать, у меня никогда не было человека ближе и надёжнее её, разве что папа, когда-то…
   Громко шмыгнув носом, я снова явила себя однокласснице, которая неодобрительно покачала головой.
   – Выглядишь, как потасканная выдра, давай-ка сначала в душ, а потом поговорим.
   И правда, спутанные волосы, всклокоченными паклями закрывали красные и опухшие глаза, обветренные губы, разъеденные слезами щёки, мятая футболка, скомканная постель, серый цвет лица и маска обречённости, исказившая некогда миловидные черты.
   От прощания с Адамом прошло каких-то двадцать часов, а я выглядела так, словно пробыла в заточении "Азкабана" не меньше пяти лет.
   – Я не хочу в душ…
   – Знаю, пусть это будет первый шаг на пути к исправлению ситуации.
   – Сью, просто…, – попыталась возразить я, но подруга резко вскинула руку, приказывая мне замолчать.
   Она смотрела на дисплей своего телефона, что-то сосредоточенно читая, а потом глянула на меня, и её губы начали растягиваться в заговорческой улыбке.
   – Меган только что твитнула, будто бы Адам в «Весёлом Роджере» – радостно сообщила Браин.
   – Но ведь он сказал, что уезжает ночью! – ошарашенно отозвалась я, инстинктивно протягивая вперёд руки в желании отобрать у Сью мобильный.
   – Погоди, – резко вставая с постели, Браин отошла к окну, спешно тыкая по смартфону, и буквально через несколько секунд вернулась ко мне, демонстрируя фото Блэка за его излюбленным столиком в «Роджере».
   – Когда сделан снимок? – принимая из рук подруги телефон, поинтересовалась я, так как из-за волнения не смогла разглядеть подпись под фотографией.
   – Мэг запостила это в инстаграм две минуты назад!
   Несколько мгновений мы смотрели друг на друга озадачено. А потом, я резко подскочила на ноги, растерянно озираясь по сторонам.
   – Это мой шанс!
   – Да, Кейт, ты должна с ним поговорить. Может быть, он не смог уехать по той же причине, по которой ты заперлась здесь?! – воодушевлённо подхватила Сюзанна.
   – Мы пойдём в бар, и я поговорю с ним! – без умолку повторяла я, бегая взглядом по комнате в поисках хоть какой-нибудь одежды.
   Но, вскоре мы со Сью одновременно замерли, глядя на дверь ванной. Браин чуть прищурила глаза, я зачем-то сделала то же самое. И, наконец, мы хором озвучили гениальную мысль!
   – Но, сначала душ!

Глава 55

   О чём я думала, пока пыталась расчесать волосы после того, как опрометчиво помыла голову в состоянии спутанного гнезда?
   Честно? О том, что боль имеет тысячи оттенков и сфер влияния, распространяющихся не только на тонкие нити души.
   По-простому, после десяти минут ужасно болезненного вычеса колтунов, которые под воздействием воды затянулись ещё сильнее, я была готова пойти на радикальные меры! И уже высматривала ножницы, средь туалетных принадлежностей лежавших на тумбочке, но, в ванную вовремя вошла Сью, которая, видимо, услышала мои гневные ругательства за собственную оплошность.
   – Давай помогу, – заботливо окликнула меня подруга, протягивая руку, забирая массажную щётку.
   Некоторое время мы молчали, не считая редких всхлипов и «ойканий» с моей стороны. Но вскоре, Браин задала вопрос, над которым мне и стоило размышлять всё это время.
   – Ты уже решила, что скажешь ему? – очень нерешительно спросила она. Кажется, подруга опасалась спугнуть мою решимость, которая, если быть до конца откровенной, и правда сбоила.
   – Не знаю, – честно призналась я, поднимая растерянный взор, глядя на Сюзанну через отражение в зеркале. – Что не хочу, чтобы он уезжал?..
   – А ты говорила ему об этом вчера?
   – Да, наверное. Не помню! За минуту до нашей встречи я крепко поругалась с Джастином, а до этого повздорила с отцом. Весь день, почти с самого своего начала, летел кувырком… У меня в голове каша, но я готова поклясться, ещё вчера утром Адам не собирался никуда уезжать!
   – Так, что он ответил на это? – отнимая на некоторое время расчёску от моих волос, задумчиво спросила Сью.
   Я же, лишь пожала плечами, осознавая только теперь, что не спросила у Адама ни почему он вдруг решил уехать, ни зачем хочет взять меня с собой.
   – Понятно, – безрадостно выдохнула Сью, продолжая воевать с моими мокрыми паклями. – Значит так, Крофт, нам нужно продумать стратегию! Ты должна, наконец, признаться Адаму в своих чувствах, не просто смотреть на него, точно на кремовый кекс, а сказать то же самое, что говорила мне полчаса назад. Пусть знает, что важен для тебя! Что ты не видишь смысла ни в чём без него!
   – Но это жалко, – нахмурившись, я попыталась отстраниться от Сью, чтобы обернуться и посмотреть ей в глаза напрямую, но подруга не позволила, глубже зарываясь расчёской в шевелюру.
   – На данный момент тебе нечего терять! Если Блэк уедет, а ты не поговоришь с ним откровенно, потом будешь винить себя, считая, что отпустила любовь своей жизни без боя. Это нам ни к чему… Так что идём ва-банк, поняла меня?
   Насупившись, я обречённо уронила плечи, отчего спина стала напоминать вопросительный знак.
   С одной стороны, Браин права! Но с другой, я не была уверена, что осмелюсь выложить Адаму всё подчистую. Тем более, он и сам наверняка догадывается о моих чувствах, но это не остановило его вчера, так почему же должно изменить что-то сегодня?
   Замкнутый круг домыслов, противоречий и банальной человеческой трусости!
   – Хорошо, я постараюсь.
   Наконец, Сюзанна закончила с моей причёской и теперь ничего не мешало развернуться к ней лицом. Когда мы встретились взглядом, я заметила в её глазах лёгкий отголосок грусти. Она не была гнетущей, скорее напротив – именно такая, приятная тоска, сопровождает воспоминания о чём-то хорошем, важном, но, увы, оставшемся позади.
   – Всё в порядке? – поинтересовалась я с искренним участием, беря подругу за руку.
   – Да, – её мягкая улыбка, точно бальзам по израненной душе, заставила и меня улыбнуться. – Просто волнуюсь за тебя.
   – Мы всё исправим, ты сама сказала, – теперь уже я подбадривала Сью, хотя и чувствовала, что причина её волнения скрыта в чём-то другом.
   – Если он снова попросит тебя уехать, ты готова всё бросить?..
   Я задумалась. В первое мгновение, после прозвучавшего вопроса, в моей голове звонким колоколом прозвенело «ДА», но взглянув в глаза подруги ещё раз, я поняла, что терзает её сердце, и не стала говорить правду.
   – А как же выпускные экзамены?
   – Серьёзно, Крофт? Будто ты сможешь их сдать, если Адам уедет без тебя! Ты думала, что никогда не увидишь его меньше суток, а мне пришлось вычёсывать тебя полчаса! Что же будет через полгода? – усмехнулась Браин, состроив забавную рожицу.
   – А, что если Адам согласится взять тебя с нами?
   Сюзанна чуть вскинула бровь и искренне рассмеялась.
   – Ого, не ожидала от тебя подобного предложения!
   – Ты поняла, что я имела в виду, – ответила я, чуть пихнув подругу плечом.
   – Конечно же, поняла, Кейт, и спасибо тебе за это. Но, я не оставлю бабушку. Да и потом, моя жизнь в Блэкфорте. Она не похожа на ту, о которой я когда-то мечтала, но она моя. Я люблю этот город. А ты… – Сью вдруг сильнее сжала мои пальцы, меняя интонацию на наставническую, – ты не должна думать обо мне. Если Блэк действительно тот человек, с которым ты хочешь провести остаток жизни, то должна ехать не раздумывая! Я не знаю, что ждёт вас впереди, разобьёт ли он твоё сердце или всё сложится, как в мыльной опере по «HBO». Но вот, что мне известно наверняка, жизнь – это секунда, она может оборваться в любой момент и нет смысла тратить время на рассуждения и поиски причин! Ты рискуешь так глубоко увязнуть в собственных сомнениях, что однажды и не заметишь, как исчерпала последний шанс.
   Тишина. Мы обе молчали, понимая важность момента. И, быть может, глупо было прощаться прямо сейчас, но Сью права, никто из нас не знал, как именно закончится этот вечер. А потому стоило воспользоваться дарованной возможностью и отпустить друг друга.
   – Ладно, думаю тебе пора одеваться. Я подожду внизу, – одобрительно кивнула Браин и вышла из ванной комнаты. А я развернулась к зеркалу, вслух задавая себе ранее озвученный подругой вопрос:
   – Действительно ли ты готова бросить всё ради Адама Блэка?..

Глава 56

   Убедив мою маму, уж не представляю каким образом, не задавать вопросов, Сюзанна заверила моих домочадцев, что мы собираемся просто прокатиться по городу и выпить кофе.
   Примерно, через десять минут её маленький «Витц» ехал по трассе приближаясь к Блэкфорту, и я была безмерно благодарна подруге за бессмысленную болтовню, которой она заполняла тишину в салоне.
   – Представляешь, сегодня в школе Эмили Скот при всех врезала своему бойфренду, которого застукала в женском туалете с Марисой из параллельного класса.
   – Что за Мариса? – не в силах припомнить, спросила я, создавая видимость заинтересованности, хотя всё, что меня заботило это речь, адресованная Адаму.
   – Ну, такая, низкорослая испанка, с обширной грудной клеткой, – усмехнулась Сюзанна.
   – И ты ещё называешь себя непредвзятой? – чуть было не поперхнулась я, на что Браин, совершенно серьёзно, ответила.
   – А что? Её грудь, это скорее патология, чем достоинство!
   – Парень Эмили, судя по всему, имеет ровно противоположное мнение на сей счёт.
   – Парень Эмили имеет чёткий отпечаток ладони на своей щеке! И, возможно, навсегда лишился детородной функции.
   Я засмеялась, потянувшись к магнитоле, чтобы включить музыку. На мою беду в динамиках зазвучала песня о трагической истории любви брошенного парня, благодаря которой перед глазами возник чёткий образ Стэнфорда.
   – Ты видела Джастина сегодня? – тут же спросила я, виновато опустив взгляд.
   – Я думаю, что Стэнфорд последний человек, о котором нам стоит сейчас разговаривать, – уверенно отрезала Сью.
   – Всё так плохо? – с ощутимой тяжестью, вздохнула я.
   – Что плохо? – делая вид, будто бы не понимает вопроса, отозвалась Браин, сворачивая на центральную улицу.
   – Джастин, Сью. Я спрашиваю про Джастина!
   – Ох, Кейт, опять двадцать пять! Что за пожизненный комплекс вины? Так уж сложилось, что вам со Стэнфордом не по пути, в этом нет ничего страшного. Попробовали, не сложилось, «се ля ви»! Было бы куда хуже, продолжай ты лгать, что всё хорошо. Я вот, между прочим, горжусь тобой, хоть и считаю, что стоило уйти гораздо раньше.
   – Значит, он сказал, что я его бросила… – вслух заключила я. Слева тотчас раздалось недовольное фырканье подруги.
   – Да ничего он мне не говорил. Даже напротив, старался держаться как обычно. Бьюсь об заклад, никто и не заметил его меланхолии, просто я знаю достаточно, чтобы сложить два плюс два.
   Я запрокинула голову и, уставившись в потолок, скатилась по креслу вниз, так сильно, насколько позволил ремень безопасности.
   Нужно было быть мягче, аккуратнее, а я вывалила на дорогого мне человека столько грязи, что и подумать страшно!
   Мысли о том, что уход Адама стал, своего рода, ответным ударом кармы, вновь вернулась, по крупице крадя уверенность в том, что разговор с Блэком способен что-либо изменить. Мне, кстати, так и не удалось найти правильных фраз. Как бы я не старалась складывать слова в предложения, всё было не то, либо слишком сентиментально, либо драматично, либо попросту глупо.
   Приметив мою чрезмерную погружённость в себя, Сью резко взяла влево и припарковалась у обочины.
   – А ну выходи из машины! – грозно приказала подруга.
   Оглядевшись по сторонам, я вопросительно на неё посмотрела.
   – Мы ещё не приехали! До бара почти квартал…
   – Верно, дальше пойдём пешком. Тебе надо собраться, сконцентрироваться. Может быть холодный воздух проветрит твои мозги, и ты перестанешь вести себя как размазня!
   – И вовсе я не размазня, просто чувствительная, – плотно наматывая на шею шарф, отозвалась я, неуклюже выбираясь из машины.
   – Убийственно чувствительная размазня, – съёрничала подруга, заглушая мотор и покидая салон следом за мной.
   На улице действительно было зябко и сыро. Недавно прошедший мокрый снег растаял, превратившись в кашицеобразные лужи.
   На часах было около десяти вечера. Небо, затянутое плотными тучами, не пропускавшими лунный свет, смотрелось зловеще и угрожающе. Ветер завывал в узких переулках старой застройки центральных улиц, волоча за собой подхваченные где-то листовки, сухую листву и прочий мусор.
   Я поёжилась, обхватив себя за плечи. «Гениальная» идея Сюзанны пройтись, была мне не по душе. Очень не хотелось приходить в «Роджер» всклокоченной из-за влажности метлой, да ещё и с красным носом. Но, спорить с Браин, то ещё удовольствие, даже являясь правым на сто десять процентов в теории, ты однозначно проиграешь на практике.
   Хотелось бы и мне иметь столь непоколебимую уверенность в себе. Иногда, я всерьёз задумывалась о том, что в мире не существует ситуации, способной выбить Сюзанну из колеи. Впрочем, ничего удивительного, жизнь столько раз пинала её, причём весьма жестоко, но так и не смогла сломать.
   Озираясь по сторонам, пока подруга разбиралась с барахлящей сигнализацией, я вдруг осознала, что мы находимся возле того самого проулка, куда меня завела насмешливая судьба, уж не знаю, преподать ли урок или же намереваясь переплести наши дороги с Адамом.
   Интересно, а если бы в тот вечер он не оказался поблизости, если бы я не пошла этой дорогой или Зак приехал вовремя? Как бы всё сложилось? Может быть, наша симпатия всего лишь проявление случая, и Адам оказался более сознательным чтобы принять это?
   – Кейт, долго ты ещё собираешься тут стоять? Холодно! – окликнула меня Сюзанна, наблюдавшая, по меньшей мере, минуты три, как я заворожённо вглядываюсь в темноту проулка.
   Что-то колкое прокатилось вдоль позвоночника, болезненно цепляя уставшую душу.
   – Сью, у меня плохое предчувствие… Давай отложим разговор с Блэком на завтра?…
   – Ты с ума сошла? А если он уедет сегодня?
   Я обречённо выдохнула и закрыла глаза.
   – Ну же, Кейтлин Джеймс Крофт, давай, возьми себя в руки! Мы пойдём в бар сегодня! Ты поговоришь со своим ненаглядным рокером сегодня! И, если он всё-таки окажется козлом, мы напьёмся сегодня! А завтра, так или иначе, тебя ждёт новая жизнь!
   В пару шагов Сюзанна подошла ко мне и, обняв, прижала крепко к груди. Мне стало легче. На несколько мгновений страх ушёл, и я даже почувствовала прилив решимости, словно Сью смогла передать мне через прикосновение заряд собственной уверенности.
   – Ладно, сегодня, – чуть слышно прошептала я, заключая подругу в ответные объятья.
   – Всё будет хорошо, что бы не случилось у тебя всегда есть я, – так же тихо, ответила Сью и выпустив из своих рук, оставляя при этом одну ладонь на плече, потянула меня в сторону парковки «Весёлого Роджера».
   Мы больше почти не говорили. Нужна была пауза, чтобы как следует поразмыслить над тем, какие слова сказать Блэку. Сью тактично не встревала в мой мыслительный процесс, просто шла рядом, поддерживая на эмоциональном уровне.
   Впереди уже замаячила неоновая вывеска, когда я вдруг остановилась. Сердце, что с каждым шагом прибавляло в темпе, сорвалось в галоп, стянув грудь судорогой, перехватывая дыхание.
   – Погоди, погоди секунду, – попросила я.
   Сюзанна отняла от меня руку и развернула лицом к себе, внимательно глядя в, наверное, почти безумные от паники, глаза.
   – Кейт, ну чего ты опять, мы же вроде всё решили?
   – Я не знаю, что сказать, Сью…– обречённо простонала я.
   – Тогда не говори ничего, дай ему возможность высказаться. Тебе то и нужно всего лишь войти в этот чёртов бар, чтобы он тебя увидел.
   – А если это не сработает?
   – Значит, подойдёшь и попросишь на пару слов, а там действуй по ситуации.
   Я, несколько раз нервно моргнув, в желании сбросить с ресниц накрап слёз, вызванных ветреной погодой, сглотнула и невольно отвела взгляд за плечо подруги. Сюзанна всё продолжала сыпать ободрительными цитатами и лично выдуманными афоризмами, но, я уже не слушала её, потому что все сказанные и ещё не озвученные вслух слова в миг обесценились!
   Мы находились на достаточном расстоянии от «Роджера», чтобы, оставшись незамеченными, видеть входящих и выходящих из заведения людей. В данный момент, я смотрела на Адама, который медленно подходил, совсем как ко мне когда-то, к стоящей у стены Келли.
   Первые несколько секунд сознание пыталось убедить меня в нереальности происходящего, я даже пару раз зажмурилась, чем собственно и обратила внимание подруги, которая резко обернулась в сторону бара.
   – Я не верю своим глазам, вот козлина! – вскрикнула Браин и я снова посмотрела на спину Адама.
   Сомнений не оставалось, они целовались. Шоу окончено, всем спасибо за бездарно потраченное время, но деньги за билеты не возвращаются!!!
   Я не сразу осознала, что бегу. Ноги уносили меня всё дальше и дальше в обратном направлении. Сквозь ветер доносились призывные крики Сюзанны. Она говорила, что всё будет хорошо, просила остановиться, но я отстранилась, полностью закрывшись в себе. И пусть подруга была совершенно невиновата в случившемся, я злилась на неё, за то, что она вынудила меня поверить в себя, поверить в мечту, в Адама… Всё оказалось иллюзией, глупой выдумкой двух наивных подростков! И теперь я чувствовала себя ещё более подавленно, чем когда страдала из-за отъезда Блэка. По крайней мере, ещё днём я не была преданной, а теперь…
   Добежав до машины Сью, я чуть было не помяла её капот, резко остановившись, тормозя вытянутыми вперёд руками. Оглянувшись, приметила нагоняющую меня подругу и чтобы не попасться ей, нырнула в тот самый переулок. Затем повернула в противоположную от бара сторону и свернула на параллельную улицу, ведущую к парку.
   Сюзанна по-прежнему звала, я слышала её голос, но возвращаться не собиралась. Спрятавшись в сквере, отключив звук телефона, во избежание того, что кричащий рингтон выдаст моё местоположение. Я скатилась по шершавому стволу какого-то дерева и до крови закусила губу, чтобы не завопить во всё горло от раздирающей меня на куски боли.
   Мобильный почти бесшумно завибрировал. На дисплее высветилось имя – Сью. Предсказуемо!
   Сбросив вызов, я зажмурилась до мерцающих мушек под веками.
   Телефон снова «заходил» в руке. Но, на этот раз, звонящим был Джастин. Это, всего на секунду, заставило меня сосредоточиться. Разумеется, я не ответила, а посыпавшиеся вслед смски, и вовсе, вынудили меня вытащить из аппарата батарею.
   Убрав разобранный телефон в карман куртки, чувствуя себя абсолютной дурой, я уронила голову на подтянутые к груди колени.
   Всё сначала, чудовищная боль, гнетущая пустота и отчаянье. Правда, теперь к ним прибавилась ненависть. Вот только, я никак не могла понять, кого же ненавижу больше, Келли, Адама или саму себя…

Глава 57

   Не знаю сколько прошло времени.
   Я просто сидела там, в парке, на сырой земле, не издавая ни звука. Мне казалось, если позволить себе заплакать в голос, то изувеченная гордость окончательно сломается под натиском разочарования, и я возненавижу себя ещё больше.
   Сложно сказать, что конкретно происходило в моей голове. О чём я думала или что планировала делать теперь, когда все слухи относительно Адама подтвердились. Самое страшное, что изредка внутренний голос, тот самый, зовущийся интуицией, прорываясь через шторм обиды и ревности, нашёптывал мне очень странные выводы относительно увиденного.
   Что-то было не так… Приезд отца. Загадочные разговоры мамы и бабушки. Сцена у бара с участием мистера Бруни. Неожиданное стремление Адама уехать из Блэкфорта. Келли, до которой Блэку никогда не было дела. Мои сны…
   Возможно, я драматизировала или просто пыталась отвлечься от колкой боли, нарекая каждый из эпизодов скрытым смыслом, пытаясь связать их воедино. Но, ощущение глобальной лжи, оплетающей точно ядовитый плющ, каждого дорогого мне человека, укоренялось в сознании всё сильнее! Впрочем, чтобы там ни было, это не могло оправдать поступок Блэка, никак, совсем! И осознание этого, раз за разом, возвращало меня из фантазий к жестокой реальности, одаривая хлёсткими оплеухами.
   Что происходит с человеком в момент предательства? Примерно то же самое, что и в состоянии аффекта. Мы не способны отсеивать эмоции, которые, вгрызаясь в разум, извращают каждую мысль, каждое принятое решение, зачастую спонтанное, не свойственное нам и, как следствие, грозящее стать величайшей ошибкой. Мы не думаем о тяжести слов, которые говорим. Не контролируем большинство поступков. Не анализируем и не строим планов на завтрашний день, как будто он и не наступит вовсе. Возникает ощущение, что кто-то, одним опрометчивым нажатием кнопки, блокирует все защитные функции, выключает мораль, оставляя нас один на один со слепой ненавистью и желанием мстить.
   Я не стала исключением, не смогла справиться в одиночку с уничижительной скорбью, потерей веры в людей и саму себя. В одно мгновенье, точно тонкую веточку ивы, меня сломало пополам. И, как бы я не пыталась дотянуться до второй части, своей лучшей части, той, что умела мечтать, прощать и стремилась быть выше низменных человеческих страстей, ничего не выходило! Она лежала слишком далеко, где-то там, в роковом переулке. Между той, кем я была до встречи с Адамом, и той, кем стала теперь.
   Мимолётная вспышка прозрения пришла ко мне лишь тогда, когда, промокшая и замёрзшая, я подняла голову, фокусируя взгляд на окне двухэтажного, светлого дома без изгороди, с небольшим крыльцом и изображением лилии на тёмном стекле входной двери.
   Джастин, здесь жил Джастин Стэнфорд, человек обречённый мной ранее на муки сродни собственным.
   Каким немыслимым образом ноги привели меня сюда? Зачем я, уже десять минут, стою на вымощенной фигурной брусчаткой дорожке, пытаясь разглядеть силуэт, через неплотный тюль в спальне бывшего друга?
   Я никогда не была внутри. Пару раз мы проезжали мимо, но, когда я предлагала зайти и познакомиться с родителями, Джастин вечно придумывал какие-то отговорки. Словно уже тогда знал, чем всё закончится.
   Пальцы оледенели и, казалось, вот-вот перестанут что-либо чувствовать. Засунув руки в карманы куртки, я нащупала запчасти разобранного мобильного.
   Который час? Как долго моя опустошённая душа слонялась по ночному городу в поисках спасения? Не знаю… но судя по тому, что Стэнфорд ещё не спал, должно быть не слишком поздно.
   Достав батарею, затем сам телефон и его заднюю крышку, я собрала аппарат, после чего, промозгло дрожа, нажала на кнопку включения. Приветственное сообщение замерцало на дисплее неоновый-салатовым светом, а цифра отображающая пропущенные вызовы начала стремительно расти, заставляя мобильный издавать противный писк.
   Войдя в меню «не отвеченных», среди неоднократно повторяющегося имени Сью, я нашла Джастина.
   Вызов… Несколько секунд, чтобы передумать… Продолжительные гудки… Голос, знакомый, ставший практически родным. И, вместе с ним, чувство вины, стыда, презрения к самой себе за неоправданную глупость. Я прекрасно понимала, что в данный момент, подтверждала теорию Адама о том, будто бы Джас был моей персональной ширмой от внешнего мира. Наши отношения со Стэнфордом, казавшиеся почти идеальными, являли собой абсолютно одностороннюю связь! Да, я любила его, по-своему. Но, забирая так много, не отдавала ничего взамен. Не потому, что эгоистичная или скрытная, просто не чувствовала потребности делиться. И это ужасно.
   – Кейт? – раздался на другом конце голос парня, заставляющий меня вздрогнуть, вновь обращая взор к окну.
   – Джастин… – должно быть, я заговорила совсем тихо, потому что Стэнфорд тотчас вопросительно повторил моё имя. – Джастин, прости меня…
   Я пыталась выговаривать слова чётко, но звуки смешивались со сбившимся дыханием, которое воевало с наплывом слёз, уже накрапывающих у нижних век.
   – Кейт, что случилось? – он был обеспокоен, взволнован и готов сорваться ко мне в любую секунду, я знала это, даже по голосу.
   – Нужно было сразу рассказать тебе… – не реагируя на слова Стэнфорда, продолжала задыхаться собственными словами я. – Как только почувствовала, что между нами возникло непонимание! Как только засомневалась в своих чувствах… Нужно было сразу рассказать! Тогда, возможно, всё сложилось иначе…
   – Кейт, – Джастин тяжело выдохнул и на несколько секунд замолк. – Не стоит винить только себя. В разрыве обе стороны крайние. Не думай об этом больше, пожалуйста! Мне не за что прощать тебя, всё в порядке, я буду в порядке.
   – Нет, не в порядке! Я предала нашу дружбу, твои чувства, даже саму себя! Я не слушала тебя! Никогда не слушала! Ты столько раз пытался меня предупредить, и теперь… Теперь мне уже ничего не исправить…
   – Где ты сейчас? – Стэнфорд оборвал поток моих нелепых извинений. – Давай я приеду, и мы поговорим?
   Тишина. Я не знала, что ответить.
   Хотелось ли мне увидеть Джастина сейчас? Да, чёрт возьми! Мне никогда не оправдать эту жгучую потребность, но лишь в ней я видела надежду на избавление от застывшего перед глазами образа голубоглазого рокера, с косой чёлкой на левый пробор.
   Знала и понимала – это неправильно, я снова использовала Стэнфорда с целью заткнуть огромную пробоину в душе и сердце! Но мне так нужно почувствовать себя значимой, любимой, единственной…
   – Джастин? – вскоре нерешительно прошептали, уже, кажется, посиневшие от холода, губы.
   – Да Кейт?
   – Ты любишь меня?
   – Ты знаешь ответ на этот вопрос, – не раздумывая отрезал Стэнфорд, поблёкшим голосом.
   – Мне нужно это услышать…
   – Зачем?
   – Чтобы не передумать.
   – Не передумать? – теперь уже Джастин говорил напряжённо, не в силах скрыть, пронизывающую голос, тревогу.
   – Просто скажи, – настаивала я, а лучше бы прервала разговор.
   Он совсем недолго помолчал, но вскоре, очень уверенно и чётко произнёс:
   – Я люблю тебя Кейт, больше всего на свете. Я не знаю, что произошло и почему ты так подавлена, но обещаю… – я не дала закончить, ведь пребывала в очень шатком эмоциональном состоянии.
   Моя воля, как и желания, были похожи на чаши неоткалиброванных весов, качающихся из стороны в сторону, не способных выдать точные показания или, хотя бы отдалённо, приближенные к истине.
   – Выгляни в окно, Джас…
   – Что?
   – Я у твоего дома. И я хочу, чтобы мы… чтобы ты… стал моим первым…
   Вот и всё, дамы и господа, жребий брошен, я проиграла, мы все проиграли… Каждый остался не у дел с преданными постулатами, покалеченными чувствами и обманутыми надеждами.
   Я видела, как Джастин выглянул из-за занавесок. Его перекошенное от удивления лицо, что тотчас исчезло. Свет в прихожей, от которого лилия на двери обрела новые грани и оттенки. Слышала щелчок затвора замка. Звук потревоженных петель. Поймала взгляд знакомых глаз, смотрящих на меня потрясённо и трепетно. Но до последнего не понимала, что происходит. Где я? Зачем? Всё точно в тумане!
   Стэнфорд вышел на крыльцо, недоумевая, но наверняка осознавая, что причина моего появления и признания не связанны напрямую с ним.
   Одноклассник быстро спустился по ступенькам, босой, по холодному камню дорожки, покрытой инеем. Обнял меня за плечи. Шепнул, что я продрогла и мне срочно нужен горячий чай. Повёл в дом, прямиком на второй этаж. Усадил на постель. Пообещал вернуться через пять минут и вышел из комнаты.
   Я осталась одна, снова. Не могу оставаться одна, меня трясло от осознания, что Блэк так низко со мной обошёлся! Он бросил меня, как ненужную вещь. Закинул на дальнюю полку и забыл, решив перед отъездом провести вечер с девушкой, которая ничего для него не значила! Так значит, и я ничего не значила?
   Мой взгляд бесцельно упёрся в пушистый ковёр на полу. Не то, чтобы он меня привлёк, просто я не хотела запоминать это место, эту комнату, не хотела видеть знакомые вещи, возможно, свои фотографии. Мне нужна была пустая голова, точно так же, как и сердце.
   Джастин вошёл в комнату слишком неожиданно, я вздрогнула и подняла на него взгляд, растерянный и, возможно даже, испуганный.
   – Я принёс чай и плед, – оповестил меня Стэнфорд, подходя ближе. – Расскажешь, что стряслось?
   Лёгкий кивок головы, отрицательный, после которого, я всё же решилась окинуть взглядом комнату. Наше совместное фото заняло почётное место на тумбочке возле изголовья кровати. Рядом с ним лежала стопка книг и mp3 плеер.
   – Так и будем молчать? – ставя кружку поверх учебников, вновь попытался обратить на себя внимание Стэнфорд.
   – Где твои родители? – ответила я заторможено, медленно переводя взгляд с фотографии на парня.
   – Уехали в Вашингтон к родственникам.
   – Хорошо, – вскользь улыбнувшись, слишком натянуто, я встала с постели и, подойдя к Джастину, взяла его лицо в ладони.
   В глазах напротив вспыхнуло замешательство. Парень даже слегка отшатнулся от меня, но, вскоре его руки легли на мою на талию, а взгляд стал сосредоточенным и серьёзным.
   Грязной, я чувствовала себя грязной! Перепачканной в фальши с головы до пят.
   – Ты объяснишь, что происходит?
   – А разве это имеет значение? – я ощущала под пальцами лёгкую щетину, она приятно покалывала подушечки, подталкивая вести рукой по щеке вниз к подбородку.
   – Для меня имеет, и для тебя, судя по всему, тоже… – шепчет Стэнфорд, слегка прикрывая глаза от моих прикосновений.
   – Джас, если бы я хотела заняться психоанализом, обратилась бы к мистеру Бруни…
   – Я просто хочу понять… – оправдываясь, пожал плечами Джастин.
   – Нечего тут понимать! Я здесь, я с тобой, и я хочу тебя. Мы должны попытаться наладить то, что я по глупости испортила. Ты заслуживаешь счастья…
   – А ты при этом будешь счастлива? – кажется, голос Стэнфорда чуть дрогнул, или это, в очередной раз, что-то надломилось внутри меня?
   – Я постараюсь, – это был почти честный ответ.
   – Мне этого недостаточно, Кейт… – тоскливо протянул Джас, отводя от меня взгляд.
   – Пожалуйста… – протяжно проскулив, зажмурилась я. – Только не гони меня! Я ошиблась, но людям свойственно ошибаться, и я хочу всё исправить!
   – Мы ведь говорим сейчас про Блэка? – обхватывая мои руки за запястья, отнимая их от своего лица и опуская вниз, холодно предположил Джастин.
   Я вздрогнула, открыв глаза. По выражению моего лица и так всё было понятно, можно ничего не говорить. Но я всё равно попыталась солгать.
   – Нет… – прозвучало совсем не убедительно. Джастин обречённо вздохнул.
   – Кейт, не нужно делать то, о чём завтра будешь жалеть.
   – Я не буду! Не буду сожалеть, правда, – снова сделав шаг вперёд, я попыталась коснуться лица друга, но замерла, потому что отчётливо ощутила его боль. Она, точно волна, вырвавшаяся из его груди, накрыла меня, нанося прицельный удар в район солнечного сплетения. Я даже чуть было не потеряла равновесие и инстинктивно ухватилась за руки друга.
   Вот так просто, всего лишь посмотрев на Джастина, я смогла почувствовать все, что он испытывал. Это было совсем несложно, ведь мы оба были разбиты, брошены и любили тех, кто не способен ответить нам взаимностью. Разница лишь в том, что Адам сейчас был неизвестно где (хотя известно с кем), а я тут, перед Джастином, бередила раны, которые до сих пор кровоточили.
   – Я такая жалкая… прости меня, Джас, – обессиленно склонив голову, простонала я.
   Появилось невероятное желание провалиться сквозь землю! Отмотать назад! Не набирать номер друга! И не потому, что я стыдилась, а потому что в очередной раз, поставив во главу собственные переживания, причинила боль близкому человеку. Не понимаю как, после всего случившегося, Стэнфорд мог сохранять спокойствие и рассудительность?! Сколько ему понадобилось сил чтобы, вопреки боли, перехватить мою руку и притянуть к себе, обнимая крепко-крепко? И главное, откуда такое безудержное стремление помочь? Было бы куда проще сорвись он, накричи, выскажи всё, что на душе. По крайней мере, я бы не чувствовала себя настолько эгоистичной стервой. Но нет, Джас остался верен своему внутреннему «Я» – отзывчивый, преданный, сопереживающий.
   И за что судьба так скверно обошлась со мной? Почему она не даровала мне чувства к человеку, который действительно их достоин, обрекая, тем самым, на муки нас обоих?
   Я хотела его любить. Боже, как бы я хотела любить Джастина Стэнфорда! Столь же самозабвенно и искренне, как он любил меня. Но не могла…

Глава 58

   Прошло не менее часа, прежде чем Джастин осмелился нарушить затянувшееся молчание.
   Всё это время он не выпускал меня из своих рук, перебирая пальцами волосы, которые, наконец, просохли и теперь пушились во все стороны.
   Стало ли мне легче? Немного. По крайней мере «выть на луну» больше не являлось задачей номер один.
   – Не хочешь спуститься вниз? Я умею печь вафли, – спонтанно предложил Джас.
   Я отняла голову от его плеча и, вопросительно вскинув бровь, слегка улыбнулась.
   – Мм, другое дело, – довольно протянул одноклассник, аккуратно убирая с моего лица несколько вьющихся локонов. – Значит вот оно, лекарство от разбитого сердца… – и мы хором воскликнули: «Вафли».
   Я была невообразимо благодарна другу (назвать его «бывшим парнем» всё ещё не поворачивался язык) за поддержку и за то, что он нисколько не изменил своего отношения ко мне. Его взгляд был таким же мягким, слова полны участия, а прикосновения нежности, пусть теперь он и смотрел на меня вопросительно, каждый раз, когда собирался дотронуться.
   – А есть клубничный джем? – немного погодя, звучно шмыгнув носом, спросила я.
   – Кажется, есть, – кивая, ответил Стэнфорд, после чего встал на ноги, утягивая меня вслед за собой.
   – Пойдем, проверим?!
   Спустя пару минут, мы уже спускались на первый этаж. Мне, наконец, выпала честь познакомиться с семьёй друга, пусть и заочно, при помощи многочисленных снимков, висевших на стене вдоль лестницы.
   Мама Джастина была очень красивой женщиной, миловидная, утончённая, с золотистыми волосами и бледно серыми, притягивающими взгляд, глазами. Она вполне могла сойти за его старшую сестру или молодую мачеху, но фотография, где женщина держит на руках маленького ребёнка в одеяльце с вышивкой в виде инициалов «Д.С», развеяла все возможные сомнения. Мистер Стэнфорд, напротив, мужчина мужественный, крепкий. Тяжёлые черты лица, подчёркнутые волевым подбородком с небольшой ямочкой в центре. Короткая, но стильная стрижка. Крупный нос с горбинкой. Воинственный взгляд, даже немного пугающий.
   Джастин очевидно был похож на мать. У него такая же мягкая улыбка, миловидная внешность, русые волосы, чаще взъерошенные на макушке, тонкие, аккуратные губы, серые глаза и небольшая родинка на щеке, очень милая родинка. Мне никогда не понять, как так вышло, что Джастин Стэнфорд не завоевал моё сердце с первой же секунды. Этот парень был современным воплощением принца из сказки! Масса достоинств и минимум недостатков!
   Медленно спускаясь по ступенькам, я с интересом разглядывала моменты жизни четы Стэнфордов, и вдруг приметила фото, на котором глава семьи стоял в окружении мужчин, гордо накрыв ладонями детские плечи сына, занявшего центральную позицию кадра. Джастину на снимке было не более десяти, но не возраст одноклассника привлек моё внимание, а одежда взрослых – чёрные мантии с большими остроугольными капюшонами, зловеще нависающими над бровями.
   Вдоль позвоночника прошёл холодок. На мгновение я почувствовала, как к горлу подкатывает паническая атака, ведь точно в таких же одеяниях являлись во снах мои преследователи. Появилось непреодолимое желание немедленно уйти, но Стэнфорд вовремя обернулся, и его улыбка, волшебным образом, развеяла дурное предчувствие, помогая лёгким раскрыться, а мне обрести контроль над собственными эмоциями.
   – Сюда, налево. Ты любишь более хрустящие или мягкие? – спросил он, дожидаясь меня внизу.
   – Любые, – отрывая взгляд от таинственной фотографии, ответила я и повернула в указанную сторону, оказываясь в большом, светлом помещении с прямоугольным островом в центре.
   – Садись, – Джастин отодвинул высокий табурет, протягивая руку, чтобы помочь на него вскарабкаться.
   Спустя минут десять, наблюдая за тем, как одноклассник смешивает ингредиенты в глубокой металлической чашке, я снова вспомнила про фото на стене и, как бы между прочим, решила уточнить у друга обстоятельства, при которых оно было сделано.
   – Джас, я заметила среди семейных фотографий одну очень любопытную, – начала издалека я. Стэнфорд, с поразительным энтузиазмом, тут же подхватил беседу.
   – О, это мама! Если бы она могла, заставила бы весь дом фотографиями! Она говорит, что счастливые мгновения обязательно должны быть запечатлены, а наличие их, среди повседневной жизни, каким-то кармическим образом влияет и на момент настоящий. Так какое именно фото тебя заинтересовало?
   – Снимок, на котором вы с отцом в жутких балахонах, – сдержанно ответила я, без каких-либо ярко выраженных интонаций. И всё же, на мгновенье, мне показалось, что Джастин занервничал.
   Он поднял на меня озадаченный взгляд, прекращая монотонное постукивание венчиком внутри чашки, пару раз моргнул, а затем его губы совершенно неестественно растянулись в немного глуповатой улыбке.
   – Наверное, ты говоришь про Гарвард, – сбивчиво ответил одноклассник, устремляя взгляд к приготовленной смеси. – Думаю, можно начинать печь. Поможешь?
   – Гарвард? – потеряв всякий интерес к вафлям, продолжила развивать тему я.
   – Гарвард. Университет в Кембридже, – короткая пауза и Стэнфорд отвернулся, начиная шарить по шкафам в поисках вафельницы. – Штат Массачусетс, это рядом…
   – Я знаю, где находится Гарвард, но причём здесь он?
   Джастин развернулся, кладя на стол найденный электроприбор и, не отвлекаясь от процесса готовки, ответил:
   – Моя семья родом из Бостона, мы переехали в Блэкфорт несколько лет назад. Кажется, я уже говорил тебе об этом. Фирма отца открывала здесь филиал. Его отправили курировать проект. А маме так понравился городок, что родители решили остаться. Ну, а что касается фото, папа учился в Гарварде, в тот день была вечеринка, вечер встречи выпускников курса, он взял меня с собой в надежде привить любовь к данному вузу. Он надеется, что после окончания школы я поступал именно туда.
   – А мантии? – не унималась я.
   – Честно говоря, не помню. Кажется, они надевали их в день выпуска или что-то в этом роде. Это было очень давно, Кейт. Почему тебя вообще заинтересовала та фотография?
   Можете считать меня параноидальной шизофреничкой, но данная история показалась мне какой-то притянутой за уши. То ли потому, что была слишком обыденной, то ли из-за странной перемены в рассказчике. Я достаточно хорошо знала Стэнфорда, и именно такими глазами он всегда смотрел на меня, когда я пыталась выяснить причины его загадочных исчезновений.
   – Не знаю, всегда питала страсть к тайным обществам, – ляпнула я первое, что пришло в голову. – Ну там, масоны, тамплиеры…
   – Пересмотрела «Код Да Винчи»? – усмехнулся Джас, подключив вафельно-производительный агрегат.
   – Папа часто привозил из поездок всякие разные штуки, древние вазы, подвески, монеты. Меня увлекала тема истории с раннего детства. Больше всего я любила книгу о племенах майя. Отец купил её где-то на востоке. Там не было ни единого слова на английском, зато каждую вторую страницу украшали очень красивые, графические картинки. Я могла часами разглядывать их, и каждый вечер, перед сном, папа рассказывал мне разные выдуманные истории, подходящие под иллюстрации.
   – Вы поссорились с ним, да? – с участием, спросил Стэнфорд.
   – Да, – тоскливо выдохнув, кивнула я. – Наверное, я была слишком резка с ним, просто меня жутко бесит… Всё бесит! Я до сих пор не понимаю зачем они развелись!
   Джастин печально улыбнулся и протянув руку, коснулся моего плеча, выказывая поддержку.
   – Спасибо, – благодарно выдохнула я и тут же соскользнула со стула, подходя ближе к парню. – Ладно, хватит на сегодня соплей! Не будем об этом, лучше научи-ка и меня печь вафли.
   – Эй, это семейный рецепт! – наигранно возмутился Джас.
   – Эй, будешь вредничать, позвоню Сюзанне, она мигом тебя расколет!
   Стэнфорд засмеялся и спустя пару минут мы полностью погрузились в кулинарию.
   Остаток вечера был просто потрясающим! Словно и не было последнего месяца, со всеми его разочарованиями и слезами. Мы болтали совсем как раньше, о кино, музыке, обсуждали выпускные экзамены, планы на будущее.
   Джастин не соврал, он готовил потрясающие вафли, а ещё, каким-то невероятным образом, смог заставить меня забыть причины, по которым я оказалась в его доме.
   Кстати, клубничный джем мы не нашли, но его с успехом заменил вишнёвый конфитюр, взбитые сливки в баллончике и ведро фисташкового мороженного, которое мы самозабвенно слопали, пока смотрели «Восставших из ада». Разумеется оригинальную версию!
   После культового ужастика Клайва Баркера, Стэнфорд поставил какую-то молодёжную комедию, с целью «разрядить воздух». Не помню ни её название, ни сюжет, видимо уснула в самом начале. И, слава богу! Ведь, как бы нам с Джастином не было легко и приятно в обществе друг друга, чем ближе мы приближались к титрам, тем больше я переживала за момент прощания.
   Но сильнее остального меня пугало утро, по большей части из-за того, что я не знала, как скоро ощущение полного опустошения вернётся ко мне. А в том, что оно непременно вернётся, я не сомневалась!

Глава 59

   9 ноября

   Проснулась я, по ощущениям, рано. Что, на самом деле, было не так! Открывать глаза не хотелось. Казалось, стоит впустить в свою жизнь новый день и, на меня снова обрушатся какие-нибудь неприятности.
   Со стороны кухни послышался какой-то лязгающий звук. Неосознанно дёрнувшись и повернув голову по направлению шума, я всё же кое-как разлепила ресницы – спать хотелось до жути! Совсем не выспалась!
   Уснула я прямо на диване, за просмотром фильма в гостиной, сейчас находилась там же, видимо Джастин решил меня не тревожить и просто накрыл одеялом. Где спал сам парень, я не знала. Наверное, в своей комнате, а может и рядом со мной – тайна покрытая мраком!
   Прислушавшись, окончательно выбравшись из объятий дрёмы, я смогла распознать звон столовых приборов, звук работающей кофе-машины и ворчащего растительного масла – судя по запаху, Джастин жарил бекон.
   Лениво поднявшись на ноги, потягиваясь и зевая, я поплелась к выходу из гостиной.
   – Который час? – возникнув на пороге, я постаралась непринуждённо улыбнуться, несмотря на то, что с восходом солнца и понижением сахара в крови, гнусные мысли о собственной ничтожности вернулись.
   – Почти полдень, – ответил одноклассник, ставя на стол тарелку с завтраком.
   На первый взгляд Джас пребывал в отличном настроении, он улыбался и выглядел как раньше – весёлый, беззаботный, настоящий. Но, когда я подошла ближе и мы столкнулись, самым дурацким образом зависнув, качаясь из стороны в сторону, как маятник, не в силах разойтись, мне удалось заметить в ртутных глазах растерянное напряжение.
   Мы оба не знали, как вести себя теперь, что говорить, каким образом комфортно существовать в одном помещении, и это угнетало!
   – Извини, – усмехнувшись, шепнул Джас, шагая вправо.
   – Нет, это ты извини, – промямлила я, поджав губы, додумавшись просто застыть на месте, чтобы Стэнфорд мог меня обойти.
   Наконец, нам удалось поделить пространство.
   Приблизившись к стулу, я аккуратно отодвинула его, намереваясь сесть. Нужно было срочно найти тему для разговора! Потому что тишина, отныне, напрягала куда сильнее, нежели опасность ляпнуть что-нибудь лишнее.
   – Пропустил из-за меня занятия, – с досадой заметила я, не найдя в своей голове ничего более уместного.
   – Решил остаться с тобой и приготовить свой фирменный омлет с беконом, тем более, моим прогулам уже всё равно никто не удивляется, – усмехнулся одноклассник. – Садись. Кофе, как ты любишь, крепкий, с молоком, без сахара. Ванильного сиропа нет, прости.
   – Ничего, ты же не «Старбакс» – попыталась отшутиться я.
   – Кстати, звонила Сью. Кажется, она в бешенстве! Во избежание катастрофы, пришлось сказать, что я тебя не видел. Надеюсь, не накосячил? Ты уснула так и не объяснив, что стряслось. В общем, без чётких инструкций я запаниковал. Если тебе нужно с ней поговорить, можешь позвонить с моего телефона, твой сдох, а у меня нет под него зарядного устройства, – стараясь не слишком задеть чувства моего древнего мобильника, Джастин неловко улыбнулся.
   – Всё в порядке, – заверила я, забираясь на высокий на стул. – Узнай Сюзанна где я, наверняка, уже была бы здесь и тоже прогуляла школу. Не стоит посвящать её в клуб злостных филонщиков, у неё и так проблемы с молекулярной биологией.
   – «Первое правило клуба»? – дурачась, протянул Джастин.
   – «Никому не говорить о клубе», верно! – посмеиваясь, кивнула я, пряча за улыбкой стремительно падающее настроение.
   Как же теперь объяснить произошедшее Сью и остаться при этом в живых?..
   Стэнфорд налил себе кофе, после чего уселся напротив, разглядывая меня слишком пристально. Я же, самоотверженно пыталась делать вид, что ничего особенного не произошло. Впрочем, мой план «спасение в игноре», с треском провалился. Не прошло и минуты, как Джас заговорил.
   – Ты всё ещё не хочешь обсуждать вчерашнее?
   Чёрт тебя возьми, Стэнфорд! Я изо всех сил старалась не накалять обстановку, в первую очередь думая о твоих чувствах! Но нет, тебе обязательно нужно разворошить осиное гнездо, при почти «очевидной очевидности»! Мы оба знали в чём корень зла, а точнее в ком! Так зачем выносить данный НЕОСПОРИМЫЙ факт на обсуждение?
   – Нет.
   – Кейт, ты можешь довериться мне…
   Всё, хватит, это безнадёжно!
   – Родители наверняка меня обыскались, надо ехать домой, – отложив вилку, я тут же спрыгнула с табурета, начиная собираться.
   – Это потому, что я сую нос не в свои дела? – угрюмо потупил взгляд Джас.
   – Это потому что Сандра Крофт склонна раздувать из мухи слона. Не удивлюсь, если у нашего дома уже дежурит полицейский наряд!
   Стэнфорд криво усмехнулся.
   – Да, ты права, наверняка, у полиции есть дела поважнее, – как-то слишком серьёзно заключил он, после чего твёрдо заявил, – я отвезу тебя! – а ещё через секунду с сомнительной опаской добавил, – если ты позволишь…
   Откровенно говоря, перспектива предстоящей поездки в одной машине, в замкнутом пространстве, внушала ужас. Мы, сто процентов, либо будем всю дорогу напряжённо молчать, либо Стэнфорд снова попытается разбить мою оборону «разговором по душам». Ни тот, ни другой варианты меня не устраивали, но страх обидеть друга, в особенности после того, что он сделал для меня ночью, заставил согласиться.
   – Было бы здорово, спасибо, – признательно кивнула я, про себя подумав, что всё-таки стоило вежливо отказаться.
   Спустя минут десять, допив кофе, мы вышли в прихожую. Джастин пытался вести себя непринуждённо, я тоже. Честно пыталась! Но, по-моему, у нас обоих выходило не очень.
   Натягивая на ноги кеды, я невольно остановила взор на фото-галерее, вспомнив о снимке, заинтересовавшем меня вчера. Но Джастин сразу же перетянул всё моё внимание на себя непринуждённой болтовнёй о зимнем бале, на который мы, между прочим, хотели пойти вместе. Я заверила его, что не собираюсь менять планы. И, если он тоже, нам ничего не мешает появиться на данном событии в качестве пары… пары друзей, разумеется. В конце концов, это всего лишь танцы.
   К ферме Войтов старенький «Форд» подъехал примерно через сорок минут. Как и предполагалось, проведя почти весь путь в тишине, теперь я чувствовала себя ещё более неловко. Джастин, конечно, прорывался пару раз завести разговор… Но, между нами будто вбили клин! И каждая попытка, хоть как-то наладить контакт, сводилась к зажатым фразам и невнятному мычанию.
   Опасаясь маминого гнева, который мог ненароком задеть ударной волной и Стэнфорда, я попросила его не заезжать на территорию. Без лишних вопросов, одноклассник припарковался у обочины недалеко от ворот, больше напоминающих ограждение загона с лошадьми.
   Как только двигатель заснул, тягостная тишина стала ещё более невыносимой. Очевидно настала пора прощаться, но я не знала, что сказать. В сотый раз поблагодарить? Глупо! Отвесить нечто в духе «увидимся завтра»? Слишком мелко. Снова начать извиняться? Жалко.
   – Ладно, – смотря на друга вскользь, я выбрала самое дурацкое слово из всех возможных!
   – Ладно, – удручённо улыбнулся Джастин, видимо, подумав о том же.
   Я уже почти вышла из машины, как вдруг, Стэнфорд поймал моё запястье и заставил задержаться в салоне ещё на несколько минут.
   Вот чёрт! Только бы не очередные попытки расставить точки на «i»!
   – Кейт, я хотел сказать… То есть, я должен сказать! Я переживаю за тебя, за твои чувства и нашу дружбу! Знай, всё, что я говорю, делаю или ещё сделаю, это ради тебя…
   – Джастин… – я попыталась прервать одноклассника, но он мне не позволил.
   – Дай договорить. Возможно, я не был до конца честен с тобой, но клянусь, мои тайны не связанны с тем, что я испытываю к тебе! Ты знаешь, я люблю тебя и меня не волнует чужое мнение или глупые сплетни старшеклассников. Я готов бороться за тебя, я буду бороться и ждать, когда ты сможешь открыть мне своё сердце!
   – Джас… – очередная неудачная попытка заговорить, а ведь я почти поверила в то, что мы сможем обойтись без «шекспировской трагедии»…
   – Не говори ничего сейчас, не нужно. Просто знай, я здесь, я рядом, и всегда буду на твоей стороне! А теперь иди, пока миссис Крофт не вызвала сюда «национальную гвардию».
   И я ушла. Молча вышла из «Форда», зная – никакие слова не в силах исправить ситуацию.

   Пустое, всё пустое.

Глава 60

   Не оправдать ожидания человека, который дорог, самое ужасное разочарование в жизни. Причём, в большей степени, это бремя того, на кого возлагали надежды. Мы пытаемся прикрываться причинами, прячемся за маской безысходности. Но какой толк, если по итогу всё равно вынуждены переживать собственную несостоятельность, снова и снова? Самое скверное, что не я одна попала в замкнутый круг извечного самобичевания, Джастин тоже оступился, поэтому мы вместе обречены давиться угрызениями совести, не в силах помочь друг другу.
   Только после того, как звук автомобильного движка растворился средь птичьих трелей, я смогла обернуться. С губ слетело жалобное «прости».
   Тяжело вздохнув, без особого воодушевления, я побрела по гравийной дороге, выдумывая стоящее оправдание, способное хоть немного унять недовольство родителей.
   Бесперспективная затея!
   Спустя некоторое время я заметила полицейскую машину, стоящую прямо возле крыльца. Шутки, шутками, Сандра иногда действительно перегибала палку с гиперопекой, но вызывать патруль из-за того, что я всего одну ночь не ночевала дома – это слишком!
   Стоило подойти к крыльцу, как навстречу вышла бабушка, должно быть, приметила меня в окно. Она была очень встревожена и, вместе с тем, озадачена.
   – Милая, мы так волновались, – Мэри торопливо спустилась по ступенькам, подошла ближе и обняла меня, да так крепко, что я чуть было не задохнулась.
   Вот тебе и миниатюрная старушка!
   – Где ты была всю ночь?
   – Я ночевала у одноклассника. Мы устроили вечер старого кино, ничего такого. Прости, что не позвонила, – шепнула я, кряхтя от стальных объятий. – А что здесь делает полиция? Мама совсем спятила?
   – Ох, дорогая, плохие новости… – огорчённо выдохнула бабушка, наконец, отступив назад.
   В дверях дома показался отец. Мы переглянулись. Сначала я заметила явное облегчение на его лице, но вскоре, между бровей родителя появилась возмущённая морщинка, которая была мне очень хорошо знакома – папа недоволен!
   Бабушка обернулась. Она наградила отца строгим взглядом, после чего вновь обратилась ко мне.
   – Пойдём, тебя уже давно ждёт офицер.
   – Зачем? – недоуменно промямлила я.
   – У него к тебе пара вопросов, – колко отозвался отец. – Но, если ты не захочешь говорить, тебе не обязательно!
   Холодный и даже суровый тон Джеймса Крофта вызвал во мне двоякие чувства, смесь страха и волнения. Обойдя его стороной, я вошла в прихожую, неожиданно сталкиваясь там с мистером Бруни.
   Слишком много странностей за одно утро, пусть сутки давно и перевалили за своё золотое сечение!
   – Мистер Бруни, и вы здесь? – я отшатнулась назад, глядя на учителя растерянно.
   – Слава Богу, Кейт, мы тебя обыскались, – порицательно качая головой, шагнул мне навстречу психолог, протягивая руки, словно хотел обнять. Но благо из гостиной вовремя вышла мама.
   Александр тотчас ретировался, оставляя нас с Сандрой наедине. Её красные и опухшие глаза, как ржавый гвоздь по изнеженной коже, обрушили на меня чувство вины, причём столь сильное, что я просела в коленях.
   – Мам, у меня телефон сломался, – соврала я, чтобы хоть как-то оправдаться, не в силах видеть её поблекший, омрачённый переживаниями, взгляд.
   – Мы поговорим об этом позже, милая, а сейчас тебе нужно ответить на вопросы мистера Грина, то есть офицера Грина.
   Сандра измождённо вздохнула, протягивая мне раскрытую ладонь. Я практически сразу обхватила материнские пальцы, молча следуя за ней в гостиную, где нас ожидал некий мужчина в полицейской форме.
   Он сидел на диване, плечи неестественно напряжены, так обычно держится человек в обществе, где ему не рады. Наверное, сегодня ни Мэри, ни мама, ни, тем более, отец не блистали гостеприимством, ведь я устроила им ночь тревоги.
   Как только офицер увидел нас с мамой, сразу же поднялся на ноги и приветственно кивнул, официально произнося своё имя и звание. Дурное предчувствие свело желудок.
   Меня усадили в бабушкино кресло. Полицейский, поправив рубашку, сел на место, внимательно разглядывая моё выражающее искреннее непонимание лицо. Мама, вдруг, слишком трагично всплеснула руками и вышла из комнаты, перед этим оповестив всех собравшихся, что удаляется, чтобы приготовить чай.
   – Мисс Крофт, – немедля обратился ко мне офицер Грин, – мне нужно задать Вам несколько вопросов, и напоминаю, лжесвидетельство – это преступление.
   Вот так начало! Мне определённо не нравилось происходящее!
   – Знаю, – сдержанно ответила я, чувствуя лёгкую дрожь во всём теле.
   Полицейский кивнул, монотонно продолжая:
   – Дело в том, что сегодня утром, на границе старого кладбища, было найдено тело Кейли Ларсен. Скажите, в каких отношениях Вы были с погибшей и где находились в промежуток между четырьмя и шестью утра?
   Выдав информацию сплошным текстом, да ещё с абсолютно окаменелым лицом, мужчина склонился над блокнотом, приготовившись записывать показания, даже не подумав о том, что после услышанного я могу просто не заговорить, вообще, никогда, по причине шока! Впрочем, так оно и случилось!
   «Тело Келли Ларсен» – фраза крутилась в голове заезженной пластинкой, то чётко звуча в мыслях, то скомкано, а то и вовсе задом наперёд.
   Разумеется, с ходу вернуться в реальность у меня не вышло. Я просто сидела с нелепой физиономией, человека страдающего параличом, ошарашено вытаращившись на служителя закона.
   – Мисс Крофт? – попытался привести меня в чувство полицейский.
   «Тело Келли Ларсен было найдено сегодня утром» – вновь проскандировал мозг!
   Этого не может быть! Он ошибся, они все ошиблись! Я видела Келли ещё вчера, живую, здоровую… с Адамом…
   «Тело Келли Ларсен» – визгливо трещало где-то в затылочной части.
   Она мертва? Что случилось? Как вообще официантка «Весёлого Роджера», живущая на другом конце города, оказалась на кладбище?
   «Сегодня утром, на границе старого кладбища, было найдено тело Кейли Ларсен» – и тут меня шарахнуло по затылку «бейсбольной битой»!
   Я резко выпрямилась, будто бы вдоль позвоночника вогнали металлическую арматуру. Затем почувствовала сильнейший приступ удушья, разумеется, ложного. Перед глазами поплыли предметы и лица, а тело столь же быстро обмякло, как ещё секундой ранее напряглось. Лоб покрыла холодная испарина. Руки ощутимо задрожали.
   – Мисс Крофт, Вы в порядке? Принести воды? – продолжал наседать офицер.
   «Тело Келли Ларсен…»
   Рядом со мной внезапно возник Алекс, то есть мистер Бруни, то есть какая разница, если «сегодня утром было найдено тело Кейли Ларсен»?!
   Он присел на корточки у моих ног и протянул стакан минеральной воды.
   – Кейт, тебе не обязательно отвечать вопросы сейчас, – с участием шепнул Александр, но его тут же перебил офицер.
   – И всё же, для следствия было бы лучше… – Бруни не позволил мужчине договорить, впервые на моих глазах повышая голос, превращаясь из радушного учителя, готового точно Чип и Дейл всегда прийти на помощь, в категоричного диктатора.
   – Вы не видите? Девочка в шоке! Проявите хоть каплю уважения и тактичности!
   Все замолчали. Я взяла из рук Алекса стакан, набрала в рот воды, попыталась её проглотить, но та застряла в горле провоцируя кашель.
   «Сегодня утром было найдено тело Кейли Ларсен» – Адам, я видела её с Адамом!
   «На границе старого кладбища» – Блэк живёт возле этого проклятого кладбища…
   Что, чёрт возьми, всё это значит? И значит ли вообще?
   – Кейт? – Алекс накрыл своей широкой ладонью мои беснующиеся в судорогах пальцы, до побелевших костяшек сжимающие подлокотник. – Мы можем вернуться к этому разговору, когда ты будешь готова.
   Я подняла на психолога невидящий взгляд и еле заметно мотнула головой.
   – Всё в порядке, мистер Бруни, я отвечу.
   – Так мы можем продолжать? – недовольно поглядывая на Алекса, вмешался полицейский.
   Я молча кивнула.
   – Вы знали погибшую? – переходя сразу к делу, спросил офицер.
   – Да, мы работали вместе в баре «Весёлый Роджер».
   – В каких Вы были отношениях? Что в целом можете сказать о мисс Ларсен, её привычки, манера поведения, возможные недоброжелатели?
   – Мы не особенно общались, но многие клиенты её любили, – ответила я, тут же теряясь от слишком пристального взгляда полицейского.
   – Некоторые свидетели утверждают, что у Вас с мисс Ларсен были весьма натянутые отношения и проблемы с взаимопониманием.
   – Проблемы с взаимопониманием?
   К чему он это сказал? Что за дурацкие намёки? Да, мы часто ссорились, но есть такое понятие как «не сошлись характерами», в обществе извращённом завистью и конкуренцией подобное случается на каждом шагу!
   – Хорошо, перефразирую вопрос. Вы угрожали Келли Ларсен?
   – Что за бред? – я попыталась встать с кресла, но поднялась слишком резко.
   Голова закружилась. Пришлось ухватиться за стоящего рядом мистера Бруни, чтобы не завалиться набок. Учитель поддержал меня под руку и помог сесть обратно.
   – Мы не ладили из-за работы, это всё!
   – Офицер Грин, – в комнату вошёл отец, Он был собран, сосредоточен, и говорил точно прокурор на суде. – Вы хотите вдвинуть обвинение?
   Вернулась мама. Она остановилась в дверях, бросая испуганный взгляд, то на меня, то на полицейского, то на Алекса, то время, как поднос в её руках заходил ходуном, заполняя комнату звоном чайного сервиза.
   – Она его сейчас уронит, – еле слышно сказала я мистеру Бруни. Учитель понимающе кивнул и немедля подошёл к матери, забирая из её рук поднос.
   Параллельно с этим, полицейский отвечал отцу, но смотрел, всё это время, на меня.
   – Я пытаюсь прояснить ситуацию, мистер Крофт, не более того. Так где вы были сегодня ночью, мисс Крофт, в промежуток между четырьмя и шестью утра?
   Я потерянно огляделась по сторонам, останавливая вопросительный взгляд на отце. Он чуть заметно улыбнулся уголком губ и утвердительно кивнул, разрешая мне ответить.
   – Ночевала у друга. Его зовут Джастин Стэнфорд, он мой одноклассник.
   – Мистер Стэнфорд подтвердит ваши слова? – почти безразлично, отозвался офицер.
   – Разумеется, мы всю ночь смотрели фильмы, спросите у него сами.
   – Непременно, – заверил полицейский, что-то записывая в блокнот. – Когда вы в последний раз видели мисс Ларсен?
   Сердце судорожно ойкнуло. Под рёбрами неприятно защемило. Я снова ощутила, стремительно подбирающуюся к горлу, панику. И, совершенно неожиданно, неосознанно, даже не знаю почему, нарушила закон, солгав офицеру полиции!
   – Пару дней назад. В свой последний рабочий день…
   – Почему вы уволились из «Весёлого Роджера»?
   – А разве это имеет отношение к делу? – вновь вмешался отец.
   – Нет, – неискренне улыбнувшись, офицер встал с дивана и протянул мне визитку. – Если что-нибудь вспомните, позвоните.
   Вместо меня, карточку взял Алекс, после чего папа проводил полицейского до его машины.
   Как только офицер покинул наш дом, Бруни быстрым шагом подошёл к маме и, взяв под локоть, увёл её на кухню. Я хотела подслушать их беседу, но меня отвлекла Мэри.
   – У тебя выдалась тяжёлая неделя, дорогая. Но я знаю отличный способ привести мысли в порядок.
   Достав из кармана фартука маленький флакончик с травяного цвета жидкостью, она капнула несколько капель снадобья в чай и, тепло улыбнувшись, вручила мне чашку.
   – Выпей это, выспишься, отдохнёшь. Тем более завтра знаменательный день и родители приготовили для тебя сюрприз.
   – Что за день? – отрешённо пробормотала я, прикладываясь к бабушкиному «лекарству».
   Мэри удивлённо на меня посмотрела, озадаченно пожимая плечами.
   – Кейт, твой день рождение…
   Я ошеломлённо уставилась на бабушку, будто бы она сообщила мне, что земля таки плоская!
   Честно признаться, я напрочь забыла о данном событии, к тому же «сюрпризов» мне и так хватало с лихвой! Я устала, морально, физически, душевно. Да и вообще, о каком празднике может идти речь? Келли мертва! А Адам… А что Адам?
   Боже, я схожу с ума!..
   – Нужно отдохнуть, – повторила Мэри.
   Я была полностью согласна и решив не дожидаться возвращения родителей, неуклюже поднялась с кресла, отправляясь в свою комнату.
   Очутиться в тишине и одиночестве было приятно. На мгновение мне даже почудилось, что все проблемы остались там, за дверью. Но, стоило скинуть кеды и завалиться на постель, как потрясения сегодняшнего и предыдущих двух дней, бесцеремонно ворвались в сознание, вновь его пошатнув. Благо бабушкин состав сработал быстро. Я и не заметила, как дремота овладела разумом, настойчиво вырывая меня из жестокой реальности. Вот только, хорошо это или нет, весьма спорный вопрос. Ведь очутившись по ту сторону действительности, первое, что я увидела это Адам, безжалостно убивающий Келли, на границе старого кладбища…

Глава 61
Келли Ларсен. В ловушке.

   8 ноября.

   Зал «Весёлого Роджера» утопал в уютном, электрическом свете, как всегда, погружённый во множество историй, рассказываемых его посетителями. Вечер среды не предполагал аншлага, но сегодня клиентов было несколько больше обычного. Впрочем, для вампира, что часом ранее собственноручно оборвал нить, удерживающую его на стороне человечности, всё это не имело никакого значения.
   Адам допивал вторую бутылку виски, сидя в самом дальнем углу бара, стараясь не погружаться слишком глубоко в раздумья и, тем более, не анализировать события последних дней.
   «Такова моя суть» – снова и снова повторял про себя Блэк, иногда произнося эти слова вслух, перед очередной порцией алкоголя, будто провозглашая тост.
   Со стороны он не выглядел потерянным, разве что чуточку огорчённым, но внутри… внутри бессмертного происходила ожесточённая борьба разума и чувств, добродетели и жестокости, безразличия и, некогда жившего в нём, милосердия.
   – Такова моя суть, – с горькой усмешкой, шепнул стакану вампир и приложился к холодному стеклу губами, но не успел сделать глоток, так как его отвлёк женский голос.
   – Я хотела извиниться.
   Келли Ларсен стояла по левую руку от Адама. Взгляд поникший, тоскливый. Наверняка она искренне стыдилась себя и собственных чувств, толкнувших её на необдуманный и низкий поступок по отношению к Крофт, но Блэк был не в состоянии разобраться с собственной совестью, что уж говорить про чужую душу, которая, как известно, всегда остаётся впотьмах.
   – Не парься, – даже не взглянув на девушку, отмахнулся Адам.
   Блондинка рвано вздохнула и сделала небольшой шаг вперёд, вновь обращаясь к Блэку, почти умоляя его о внимании.
   – Адам, где Кейт? Мне нужно с ней поговорить. Я должна объясниться.
   – Понятия не имею, ты обратилась не по адресу, – сухо ответил он, наконец-таки прикладываясь к виски.
   – Не поняла… – опешив, пробормотала официантка. Всего на мгновение в её светлых глазах промелькнула неуловимая тень странной, извращённой надежды.
   – А что здесь не понятного? Тебе известен номер Стэнфорда. С его прозорливостью он наверняка знает куда больше моего! Вот к нему и приставай с вопросами!
   – Джастин в городе? – Келли обошла столик и села напротив Адама, даже не спросив на то разрешения. – Только не говори, что она бросила тебя ради него…
   Блэк отнял взгляд от почти опустевшей бутылки спиртного, ядовито ухмыльнувшись.
   – Я этого и не говорил.
   – Что же тогда произошло? – вскинув бровь, Ларсен неожиданно превратилась из обвиняемого в обвинителя.
   – Тебе действительно интересно или ты просто хочешь позлорадствовать? – выливая остатки виски в стакан, поинтересовался Адам.
   – И то и другое, – честно призналась Келли, после чего вампир пододвинул к ней спиртное.
   – Я на работе, – растерянно пожала плечами блондинка, явно удивившись такому повороту событий. Адам же досадливо скривил губы.
   – Сколько ты получаешь за смену?
   – Почему ты спрашиваешь? – насторожилась официантка.
   – Я заплачу тебе втрое больше и с меня алкоголь, – заговорчески улыбнулся Блэк, вальяжно откидываясь на спинку стула.
   – Ты пытаешься подкупить священника на исповеди, – порицательно заключила Келли, прикасаясь тонкими пальцами к кромке стакана.
   – Или палача перед казнью, – самодовольно ответил вампир. – Всё зависит от угла зрения.
   – И под каким углом ты рассматриваешь меня? – решила уточнить блондинка, бегло глянув в сторону барной стойки, пересекаясь с осуждающим взглядом Коннери, который безотрывно наблюдал за их беседой.
   Противоречия вновь ворвались в девичью голову, наводя шорох средь бунтующих мыслей, загоняя её в ловушку безответных чувств. Келли, в очередной раз, безвольно поддавалась соблазну. Ещё вчера, решив навсегда разрубить удушливый узел и оставить бессмысленные мечты об Адаме Блэке в прошлом, теперь Ларсен сомневалась. Она смотрела в глаза вампира точно заворожённая, хотя прекрасно понимала – для Адама ничего не изменилось, он не увлечён ею и вряд ли когда-либо будет. Предложение провести вечер вместе, ничто иное, как попытка заполнить, возникшую из-за разрыва, пустоту. Ни одна уважающая себя женщина не согласилась бы стать временной заменой, лекарством от тоски по другой, одушевлённой версией «стакана виски». Ни одна… за исключением безнадёжно влюблённой!
   – К чёрту! – неожиданно заявила блондинка, вставая из-за стола, развязывая при этом свой фартук. – Мне уже давно положен отпуск!
   Блэк довольно улыбнулся, но комментировать не стал, просто утвердительно кивнул.
   – Нужно сказать Заку, что я ухожу. Что-то взять в баре? Ещё виски, пиво?
   – У меня дома достаточно спиртного. Но, если хочешь что-то определённое, заказывай, я оплачу, – равнодушно ответил Адам.
   Келли напряжённо улыбнулась. Её внутренняя борьба была заметна невооружённым глазом, но Блэк нисколько не сомневался в своей победе. И был прав!
   – Я быстро, – в конце концов, взволнованно выдохнула девушка, после чего направилась к Коннери.
   Проводив её скучающим взглядом, Адам допил остатки виски, к которому блондинка так и не притронулась, обречённо пробормотав себе под нос:
   – И вправду, к чёрту!
   Вскоре, местная рок-звезда, в сопровождении своей самой преданной фанатки, покинул «Весёлый Роджер», под прицелом осуждающего и крайне разочарованного взгляда Зака Коннери.
   – Как всё прошло? – безразлично поинтересовался вампир, стоило им оказаться на свежем воздухе.
   – Тебе правда интересно или хочешь позлорадствовать? – притворно улыбнулась Ларсен.
   – И то и другое, – кивнул ей музыкант, заигрывающе вскинув бровь.
   – Ты такой засранец, – оскорблённо, но не без усмешки, отозвалась блондинка, покачав головой.
   – А разве не этим я тебя привлекаю? – перегородив девушке путь, Адам коснулся тонкого, тёплого запястья. – Разве не поэтому я уже год ловлю на себе твои голодные взгляды?
   Голос вампира стал более низким, в нём появилась вкрадчивая истома, манящая, завлекающая. Он чуть наклонился вперёд, опаляя кончиками пальцев шею блондинки, чувствуя, как её эмоции начинают выходить из-под контроля, как дыхание ломается и отражается от его лица вожделенной похотью.
   – Зачем ты это делаешь? – еле слышно прошептала она.
   – Келли, мы взрослые люди, к чему сложности? Тратить время впустую, метаться в сомнениях, когда можно послать к чёрту условности и просто получать удовольствие?
   – А что мне делать завтра, когда между нами всё станет по-прежнему? Когда ты протрезвеешь и поймёшь, что совершил ошибку? Ты играешь со мной, Адам. Играешь на моих чувствах, я это знаю…
   Блэк не собирался оправдываться. Какой смысл? Он действительно не питал к Келли чувств, кроме, разве что, низменных. Она была красива, эффектна, сексуальна. На этом всё, больше никаких точек соприкосновения.
   – Келл, ты сама должна решить, чего хочешь. Но не жди от меня того, чего я не могу тебе дать… Во всяком случае, я с тобой честен, это ли не самое главное?
   Несколько секунд блондинка стояла недвижно, пытаясь убедить саму себя, что имеет право на счастье. Самообман разрушительная вещь, он дарует ложную надежду, способную изувечить жизнь пуще стремительной и жестокой правды. Но, несмотря на понимание данной истины, девушка всё же решила поступиться голосом разума.
   – Я знаю, чего я хочу, – еле слышно выдохнула официантка, протягивая руку, касаясь немой груди Адама.
   – И чего же ты хочешь? – томно пробасил вампир.
   – Тебя…
   В тот же миг, цепкие пальцы до боли сжали женские плечи. Блэк схватил Келли и рывком притянул к себе. Вскрикнув от неожиданности, блондинка дёрнулась. Бутылка виски, что была в её руках, выскользнула, с грохотом упав на асфальт, разлетаясь под ногами вдребезги. В нос ударил едкий запах алкоголя и пропитанной адреналином крови.
   – Блэк, мне больно! – испуганно простонала девушка.
   – Тс, – прошипел вампир, развернув Ларсен на сто восемьдесят градусов, прижимая своим телом к кирпичной стене.
   Он склонился над своей «жертвой», шумно втягивая в себя аромат её кожи, источающей ужас. Ледяной ветер ворвался в лёгкие с очередным ломаным вздохом, но не смог остудить нарастающий внутренний жар. Келли с усилием сглотнула, чувствуя, как Адам наспех расстёгивает пуговицы её пальто, проникая под шерстяную ткань руками. Под ладонями бессмертного оказалась налитая грудь. Он сжал её пальцами, наслаждаясь томным стоном блондинки. Замерзшие женские руки легли на угловатые плечи вампира. В пылающих возбуждением глазах отразилось безоговорочное согласие. Адам довольно улыбнулся – сколько жизни в них было, страсти, восхищения им, и только им! Но вдруг, что-то произошло… Воздух словно изменился. Вампир ощутил некую силу, странную, пугающую. Быть может, то был глас совести, пытающейся до него достучаться?..
   Надеясь заглушить неприятное чувство теплом чуждого тела, прячась за гулом бешено стучавшего и, безмерно обожающего, его сердца, Адам подался вперёд, ловя поцелуем раскрытые губы блондинки.
   Ошибка, он совершал ошибку, и знал это! Но, вся его жизнь – это череда нелепых случайностей и неверно принятых решений. Одной больше, одной меньше… Всё равно уже ничего не изменить!
   – Я люблю тебя, Адам, – вдруг прошептала в страстном поцелуе Ларсен, зарываясь в русые локоны пальцами.
   Иллюзия мнимого спасения, которое Блэк надеялся найти в объятьях нелюбимой женщины, разлетелась на осколки подобно бутылке виски, которую блондинка ранее выронила из рук.
   – Я не достоин, чьей-либо любви, – почти зарычал вампир, отшатываясь от Келли, как от огня.
   – Каждый достоин любви, и ты ошибаешься, если считаешь иначе, – всё ещё задыхаясь от будораживших тело желаний, отозвалась девушка.
   – Нет, – уверенно отрезал музыкант, – ты просто не понимаешь…
   – А мне и не нужно. Я ведь ничего не прошу взамен, Адам. Просто хочу быть рядом с тобой, хотя бы сегодня.
   Блэк растерянно тряхнул головой, попятившись назад. Он чувствовал как, ещё мгновение назад, налитые кровью дёсны, желающие выпустить клыки, успокаиваются. Как под языком перестаёт пульсировать вена. Как в груди снова чернильным пятном расползается одиночество.
   – Адам, просто позволь мне помочь… Не важно, что будет завтра, ты сам сказал… Сегодня мы нужны друг другу… – уже более уверенно, произнесла официантка и шагнула к вампиру, беря его лицо в свои тёплые, живые ладони.
   – Хорошо, – с благодарностью ответил Блэк, на секунду прикрыв глаза, – идём…
   Взяв Келли за руку, он повёл её к «Мустангу», стараясь больше ни о чём не думать и не анализировать. И всё же, перед тем, как сесть за руль, вампир бросил неосознанный взгляд в сторону улицы, что вела к городскому парку, но там никого не было. Уже никого не было…

Глава 62
Келли Ларсен. Непредвиденное обстоятельство.

   9 ноября

   Ларсен была права. Страхи, терзавшие её на протяжении всей дороги, и даже позже, когда Адам, казалось бы, увлечённо целовал, стягивая с соблазнительных плеч блузку; когда его руки уверенно и настойчиво изучали стройное тело; когда он со всей страстностью сжимал девушку в своих объятьях, были вполне обоснованы.
   Келли знала – с приходом утра всё, что произойдёт между ними, станет для Блэка лишь историей, перевёрнутой страницей. В то время, как сама девушка, будет обречена, снова и снова, возвращаться сердцем к скоротечному мгновению счастья, что было так близко и, одновременно недостижимо, далеко.
   Часовая стрелка нехотя подползала к цифре шесть. Раннее утро нахально крало у ночи престол.
   Адам сидел в своём излюбленном кресле посреди гостиной, медленно потягивая виски. Звёзды на небе почти погасли, облака обозначили свои очертания, но до восхода солнца оставалось еще, по меньшей мере, полчаса. И всё же, несмотря на полумрак, в воздухе витал аромат нового дня, свежий, сосновый, но отчего-то совершенно не вдохновляющий.
   Когда в гостиной появилась Келли, Блэк не сразу обратил на неё внимание. Он был слишком погружён в себя, пытаясь разобраться в смятенных чувствах, которых лучше бы и не было вовсе. Ночь, проведённая с Ларсен, окончательно сломала его душу, вырвала призрачную материю из холодного тела и втоптала ногами в сырую землю. Глупо полагаться на случайный секс! На то, что он избавит от боли, заставит забыться или сотрёт из памяти девушку с кофейными глазами. Напротив, теперь предательство, кривя губы в хищном оскале, насмехалось над бессмертным, раскатисто заливаясь, до тошноты омерзительным, смехом. Оно безжалостно воскрешало воспоминания, делая их почти осязаемыми! Кейт уже несколько дней, как покинула особняк, но вампир по-прежнему ощущал её запах! Он был повсюду! В каждом углу, этого прогнившего, скорбного дома! На этом диване Крофт сидела, запрокинув ногу на ногу и, с не меньшей язвительностью, нежели сам Блэк, отражала тяжёлую артиллерию его колких шуток. Возле этого окна стояла, рассматривая старое кладбище, пытаясь сделать вид, что привыкла к крепости бурбона. Той книги касалась кончиками пальцев, возможно даже не прочитав её название. В его постели спала, причём не единожды. А из этой чашки пила кофе, наверняка дрянной, потому что Адам не умел его варить. Но теперь её нет, никогда больше не будет, и от этой данности в душе вампира (или в том, что от неё осталось) властвовала беспроглядная тьма, медленно заполняющая собой каждый закуток сознания.
   – Я могу приготовить завтрак, – из тягостных размышлений вампира вывел голос Келли.
   – Кухня там, делай что хочешь, – указал рукой Блэк, дотянувшись до журнального стола и взяв с него бутылку.
   – Ещё нет и шести, а ты уже пьян? – не в силах скрыть недовольства, отозвалась девушка.
   – Это тебя не касается, – колко осадил её хозяин дома.
   – Адам, мне больно смотреть на твоё саморазрушение!
   – Не припоминаю, чтобы вчера женился! – усмехнулся вампир. – Келли, серьёзно, просто расслабься и получай удовольствие…
   – Так вот, значит, чем ты занимаешься… получаешь удовольствие? Не думала, что для этого необходимо постоянно напиваться вусмерть, – порицательное усмехнулась блондинка.
   – Она думала… – насмешливо протянул вампир. – Детка, тебе вовсе не обязательно думать! Оставь это занятие тем, кто в действительности имеет к сему предрасположенность…
   – Например Кейт? – грубо выплюнула Ларсен.
   По спине вампира, мощной волной, прокатилась первобытная злость. На шее сухими канатами натянулись мышцы. Зрачки стремительно начали темнеть и, почувствовав, что из верхней десны прорезались клыки, Блэк резко отвернулся.
   – Никогда! Слышишь? Никогда не произноси её имя, – прорычал он, до боли сжимая челюсть, пытаясь усмирить внутреннего зверя, что и так уже натворил достаточно бед.
   – Да что, чёрт возьми, в этой девушке такого? – отчаявшись, взвизгнула блондинка и пулей вылетела из гостиной.
   Блэк шумно выдохнул, поднося к губам стакан. Но тот, к своему несчастью, оказался пуст. Обнаружив данную неприятность, вампир с неистовым криком швырнул хрусталь в стену. На истрёпанном временем паркете, сотнями радужных бликов, затанцевали осколки, и в каждом сверкающем переливе, Адам видел её улыбку, её глаза, её слёзы…
   Зажмурившись, не в силах отогнать навязчивые видения, Блэк вскочил на ноги, хватаясь за что придётся, швыряя мебель, как речную гальку, по комнате. Журнальный стол, старинная фарфоровая ваза, бутылка виски, кресло в котором вампир ещё секунду назад сидел – эмоциональная феерия гнева. Агония, не контролируемая ни сердцем, ни разумом. Столкновение зверя и человека, заключённых вместе в бессмертную оболочку! Адам ненавидел то, кем был, но ещё больше он ненавидел то, кем стал после знакомства с Крофт. Ведь эта девушка заставила его вспомнить, как это – чувствовать.
   Когда в поле зрения бессмертного не осталось ни единого целого предмета, он замер и, крепко сдавив руками виски, издал утробный рык.
   – Я должен был прекратить всё это с самого начала! Я вообще не должен был допускать этого!
   – Адам, что происходит? – сбегая вниз по лестнице, глядя на содеянное вампиром, испуганно спросила Ларсен, торопливо застёгивая на груди блузку.
   – Келли только не сейчас, – рявкнул музыкант. – Тебе лучше уйти!
   – Но Адам…
   – Я сказал, вали отсюда! – до боли в ушах, заорал бессмертный, и его крик, по какой-то неведанной причине, слился со звоном бьющегося стекла – одно из огромных окон треснуло и осыпалось мириадами осколков.
   Обернувшись на шум, Блэк лишь краем глаза успел приметить рассекающее воздух движение и резко развернул корпус, что спасло его от прямого попадания деревянной стрелы в сердце. Наконечник пронзил предплечье, вызывая жгучую боль. Вампир упал на одно колено, хватаясь за стрелу, вглядываясь в выбитые на её теле буквы – надпись, судя по всему, на латыни. Причём до боли знакомая… Но, вчитываться времени не было, нужно спасать, так не вовремя оказавшуюся внизу, блондинку. Похоже, Блэк сегодня снова убьёт…
   – Наверх, быстро! – крикнул официантке Адам, ломая стрелу пополам, извлекая обломок, не дающий ране регенерировать.
   Ларсен не шевелилась. Она смотрела на Блэка широко распахнутыми глазами, пребывая в полнейшем оцепенении.
   – Келли, ты слышишь меня? Уходи отсюда! – вампир резко поднялся на ноги, перемещаясь к девушке слишком быстро для человеческого глаза, что, впрочем, не помешало второй стреле настигнуть бессмертную плоть, как раз в тот момент, когда Блэк оказался перед своей гостьей.
   Стрела прошла насквозь, выйдя с левой стороны груди, чуть выше сердечной мышцы, и теперь торчала под ключицей бессмертного. Келли, при виде крови капающей с острия, истошно завизжала, хватаясь за вампира руками.
   – Уходим! – Блэк схватил девушку за плечо, разворачивая её лицом к ступеням, пропихивая вперёд, прикрывая собственным телом.
   На гостиную обрушился проливной дождь из смертоносных стрел. Правда, на этот раз, отсутствовала прицельность, словно лучник перестал выбирать угол обстрела, страшась упустить мишень, и просто палил наугад.
   – Чёрт! – взревел Адам, уже почти скрываясь на втором этаже, когда ещё одна стрела попала в его бедро.
   Опасаясь, что «шальная пуля» зацепит и официантку, Блэк схватил Ларсен за шкирку и швырнул наверх точно куклу. Пролетев несколько ступеней, блондинка рухнула на пол вскрикнув от боли, чем заставила Адама снова воспользоваться способностями и переместиться к ней за секунду.
   – В чём дело? – обеспокоенно спросил вампир, помогая девушке перевернуться на спину.
   – Плечо… – простонала она. – Я вывихнула плечо.
   – Твою мать, – выругался Блэк, поднимая блондинку на руки, направляясь в свою спальню.
   Войдя в комнату, Адам уложил девушку на постель, после чего предусмотрительно задёрнул тяжёлые шторы. На удивление он был предельно спокоен. Во всяком случае, за собственную жизнь. А вот блондинка и её плечо, музыканта тревожили.
   – Ты как? – обернувшись, вампир вернулся к кровати, помогая Келли сесть, подкладывая под её спину подушки.
   Простонав, стиснув зубы от неприятных ощущений, Ларсен откинула назад голову, часто задышав, прижимая неповреждённой рукой предплечье к телу.
   – Что происходит? – еле слышно пропищала она.
   – Я не знаю… – холодно отозвался Блэк, хотя внутри нарастал обжигающий гнев. – Иди-ка сюда, я попробую помочь.
   Прощупав плечо блондинки, Адам нахмурился.
   – Вышло из сустава, – заключил он и заглянул в испуганные глаза, виновато поджав губы. – Придётся вправлять. Справишься?
   – Ты уверен?
   – Да, но я сделаю всё быстро, окей? Закрой глаза, – уверенно кивнул Блэк.
   Набрав в лёгкие побольше воздуха, Ларсен послушно прикрыла веки. Вытащив из собственной ключицы стрелу, чтобы не поранить блондинку, Адам пропустил ладонь ей под лопатки, аккуратно наклоняя несчастную на себя. Свободной рукой вампир обхватил женский локоть, после чего с усилием надавил на него и резко провернул плечо. Послышался приглушённый щелчок. Келли всхлипывая вздрогнула, промычав что-то неразборчивое, а после обмякла.
   – Ну вот и всё, ты умница, – ласково прошептал ей на ухо Блэк, прижимая светлый висок к своей груди. Белые локоны окрасились в алый…
   – Ты ранен, – выдохнула девушка, отстраняясь от вампира, как только её болевой шок ослаб. – В нас стреляли из арбалета?.. Лука? Я не понимаю… что за чёрт? Почему в нас стреляли? И как ты… там, на лестнице?..
   Вопросы застучали по вискам бессмертного точно дождь по металлической черепице – звонко и утомительно. Но самое главное, что у Адама не было ответов. За исключением одного – судя по тому, что стрелы были сделаны из осины, стрелявший, наверняка знал кто его цель…
   – Послушай, – обратился к девушке вампир, укладывая её спину на подушку, – всё это сейчас не важно, главное вывести тебя из дома!
   – Они хотят убить нас? – смахивая со щёк неожиданно появившиеся слёзы, простонала Келли, жалобным взглядом скользя по лицу рокера.
   – Только меня, – уверенно ответил Блэк. – Ты непредвиденное обстоятельство, я уверен…
   – Но почему? Зачем кому-то тебя убивать?
   Адам не ответил на этот вопрос, зато принялся давать блондинке инструкции, как выбраться из особняка.
   – Слушай внимательно, прямо по коридору за кухней, есть дверь в подвал, из него выход в гараж. Тебе нужно, во что бы то ни стало, добраться туда. Я отвлеку стрелка, но мешкать нельзя, ты должна бежать что есть мочи, поняла?
   Келли кивнула, но в её глазах, практически полностью, отсутствовала осознанность.
   – Когда окажешься на месте, – продолжил Блэк, – по левую сторону будет узкий металлический сейф, вот возьми, – музыкант снял с шеи одну из цепочек и протянул официантке маленький ключ. – В сейфе ключи от тачек. Выбери ту, что побыстрее и уезжай. Ворота открываются автоматически.
   – А как же ты? – отрицательно замотала головой Ларсен.
   – Не переживай, я справлюсь.
   – Я не пойду без тебя!
   Келли выпрямилась и прильнула к Блэку, обнимая его так крепко, как только могла, учитывая свою хрупкость и полученную травму. Адам же, практически сразу отстранился, взяв в ладони зарёванное лицо официантки.
   – Со мной всё будет хорошо! Обещаю! Ты же мне доверяешь?
   – Да, – прошептала блондинка.
   – Вот и отлично, – Адам улыбнулся, почти беззаботно, и нежно поцеловал девушку, чтобы хоть немного подбодрить. – А сейчас вставай, пора сваливать!

Глава 63
Келли Ларсен. Куда приводят мечты…

   Адам и Келли вышли из спальни, держась стены напротив, тихо и аккуратно продвигаясь к лестнице.
   В коридоре второго этажа не было окон, одни двери, ведущие в различные комнаты, но Блэк предполагал, что злоумышленник вполне мог проникнуть в дом, за то время пока парочка разбиралась с вывихнутым плечом.
   Оказавшись в холле второго этажа, прямо перед лестницей, вампир взял девушку за руку, разворачивая её к себе лицом.
   – Я спущусь вниз и приму огонь на себя. Не переживай, у меня есть план, как не стать «яблоком на голове», но ты должна мне помочь! Когда я крикну «давай», беги не оглядываясь, только старайся не поднимать голову. Ладно?
   – Ладно, – дрожа, частично от нехватки воздуха, частично от паники, ответила Келли.
   – Точно всё поняла? Коридор, дверь в конце, подвал, гараж, тачка? – переспросил вампир.
   – Я поняла, поняла! – на грани истерики, пробормотала блондинка.
   – Тогда пора.
   Оставив на щеке Ларсен поцелуй, Блэк провёл по её волосам пальцами, убирая растрепавшиеся пряди с лица. Его улыбка, возникшая на губах неосознанно, заставила девушку поверить в то, что она справится, хотя, до настоящего момента, такой уверенности не было.
   Блэк спустился по лестнице как человек – медленно. Если бы Келли увидела его вампирскую скорость сейчас, наверняка бы снова впала в ступор. Странно, что блондинка, которой уже довелось заметить проявление сверхъестественной сущности музыканта, опустила сей факт. Должно быть, сказался шок.
   Стоило оказаться внизу, как в гостиной вновь засвистели стрелы. Убедившись, что Ларсен всё ещё наверху и не имеет возможности наблюдать, бессмертный стремительно переместился к дивану, развернул его спинкой к окну, и сел на пол.
   – Что же ты за тварь? – процедил сквозь зубы Блэк.
   Решив долго не рассиживаться, он дотянулся до разбросанных всюду диванных подушек и, прикрыв одной из них грудную клетку, поднялся на ноги.
   Мгновение и бессмертный уже стоял возле камина, уводя стрелка как можно дальше от лестницы.
   – Давай, Келли! Беги!!!
   Ларсен, крепко сжимая в руке ключ от сейфа, бросилась к выходу, шлёпая босыми ногами по лаковому паркету. Ступенька, ещё одна. Её сердце стучало так, что даже Адам напрягся, не в силах разобрать звуков снаружи из-за сбитого ритма гудевшего в ушах.
   Коридор. Блондинка бежала не останавливаясь. Поскользнулась на каменной плитке, упала, но продолжила движение, правда, уже на четвереньках. Хлопок – с рывком закрыв за собой дверь в подвал, девушка прижалась к ней спиной и, на мгновенье, прикрыла глаза, стараясь отдышаться.
   Справилась, она справилась! Оставалось найти нужную машину и убираться из этого проклятого дома!
   Теперь настал черёд Адама действовать. Он планировал вернуться на второй этаж, чтобы выследить оттуда стрелявшего. А затем, разумеется, настигнуть его и разорвать на части, даже не прикладываясь клыками к артерии. Со стороны казалось, что осуществить задуманное проще простого, и спустя секунду Блэк уже стоял у подножья лестницы, как вдруг, в его правую ногу, чуть выше пятки, попала стрела, разрывая мышцу и сухожилие.
   Адама мотнуло в сторону, но на этот раз всё было иначе, вампира пронзила не просто физическая боль… Спустя некоторое время Блэк почувствовал, как ноги подгибаются, а зрение теряет привычную чёткость. Ухватившись за перила рукой, рокер попытался подняться наверх, но не устоял и рухнул, скатываясь кубарем по ступенькам обратно.
   – Кровь мертвеца… – прохрипел вампир, не в силах подняться под действием яда, постепенно парализующего тело.
   Тишина. Тягучая. Напряжённая.
   Адам лежал на полу, всё ещё пытаясь сопротивляться пагубному воздействию испорченной крови. Собрав воедино последние остатки сил, буквально вгрызаясь пальцами в пол, он попробовал отползти в сторону.
   В парадной раздались размеренные шаги. Под тяжёлой подошвой ботинок хрустело стекло. Поступь была уверенной, но осторожной.
   – Великий Адам Блэк, скончался в самом рассвете своей, казалось бы, бессмертной жизни, в собственном доме, – саркастически провозгласил неизвестный, останавливаясь в паре метрах от вампира. – Я думал, это будет сложнее.
   Блэк постарался перевернуться на спину, чтобы увидеть подонка, но правая часть тела уже полностью отказала. И всё же, у него получилось.
   Перед вампиром стоял высокий человек, мужчина, среднего телосложения, судя по голосу, причём, кажется, знакомому, явно не старше тридцати лет. Одет во всё чёрное, никаких опознавательных знаков. Лицо скрыто под тёмно-зелёной маской с прорезями для глаз.
   – Это что ещё за маскарад? Чувак, Хэллоуин был почти две недели назад, – с огромным усилием, усмехнулся Блэк.
   – Хочу, чтобы ты умер так же, как твои жертвы, не зная, кто повинен в том, что они не вернутся домой.
   – Мм, да ты у нас хренов философ? – даже как-то мечтательно протянул вампир. – Вот только есть одна неувязочка, я никогда не скрываюсь за масками, чего нельзя сказать о тебе. Можешь сколько угодно убеждать себя в оправданности собственных мотивов, но мы оба знаем, ты нацепил этот карнавальный костюм, чтобы, в случае неудачи, остаться инкогнито. Ведь когда я узнаю, кто ты, тебя ждёт долгая и мучительная смерть.
   – Как жаль, что уже через минуту ты будешь гнить в могиле, в которой, кстати, и должен находиться уже сколько? Сто, сто пятьдесят лет?!
   Незнакомец опустился на колени возле вампира.
   – Последнее слово? – довольно протянул стрелок, доставая из специального кармана на голенище брюк остро заточенный осиновый кол.
   – Сделай это с таким же удовольствием, с каким я лишил жизни кого-то из твоих близких, – выдохнул Адам, не сводя уверенного и самодовольного взгляда с двух прорезей на маске, под которыми блестели налитые ненавистью светлые глаза.
   – Сдохни, – яростно отозвался охотник и занёс над головой руку, готовый совершить акт правосудия.
   – Нет!!! – за спиной убийцы раздался звонкий голос Келли, которая бросилась на него с бейсбольной битой, найденной в гараже.
   У охотника сработал инстинкт самосохранения. Он резко поднялся на ноги и обернулся.
   Рефлекторно, неизвестный сделал выпад вперёд и острие заточенного дерева вонзилось девушке прямо в живот, пройдя всю брюшную полость и упершись в позвоночник. Крик боли, вырвавшийся из груди, отразился от стен, настигая убийцу мучительным осознанием совершённой ошибки. Он явно не планировал убивать человека, а то, что перед ним смертная девушка не вызывало сомнений.
   Ларсен, потеряв равновесие, повалилась в руки к охотнику.
   – Келли? – еле слышно пробормотал мужчина, обескураженный произошедшим. – Келли, я не хотел…
   Даже не взглянув на Блэка, стрелок опустил раненную на пол и стремительно покинул особняк.
   Сжав до боли зубы, Блэк перекатился на живот и, дотянувшись левой рукой до блондинки, подтащил её к себе.
   – Чёрт тебя побери, Келл! Зачем ты вернулась? – хрипло прорычал вампир, но в его голосе не было недовольства или злобы, лишь обречённость.
   Ларсен, тяжело дыша, криво улыбнулась.
   – У тебя в ноге снова стрела, нужно вытащить…
   – Оставь, не важно, – отмахнулся Адам, перехватывая руку девушки и поднося её к своей щеке, на которой тотчас остались отпечатки её крови.
   – Важно, Адам, – попыталась возразить блондинка, но начала кашлять, выплёвывая коричнево-алые сгустки.
   – Чёрт, чёрт, чёрт! Ларсен, ну почему ты меня не послушала? – пытаясь обрести контроль над телом, отчаянно взвыл Блэк. Тщетно, яд блуждал по венам, не позволяя помочь раненой хоть чем-то.
   – Глупый, как же я могла оставить тебя одного? – прошептала официантка, угасающим голосом.
   – Я бы справился!
   – Я видела, как ты справлялся!
   Она снова закашлялась. Из последних сил вампир схватился за кол, уже теряющей чувствительность левой рукой, и попытался его вытащить, от чего Келли закричала.
   – Нет, слишком больно, не трогай… – выдохнула она, положив свои ладони поверх руки Блэка. – Мы оба знаем, это не поможет.
   – Нет, поможет, – резко оборвал её вампир. – Келли, послушай, моя кровь отравлена, она не сможет тебя исцелить, но сможет обратить. Я могу спасти тебе жизнь, ты просто должна поверить. Если выпьешь моей крови то, когда действие яда в ней ослабеет, вернёшься. Врать не буду, при таком обращении все процессы обращения более болезненные и жажда сильнее, но я не оставлю тебя и помогу с самоконтролем, обещаю.
   – Что? – непонимающе замотала головой блондинка. – Я не понимаю, о чём ты говоришь?
   – Я вампир и могу сделать тебя такой же. Ты умрёшь, но после возродишься и будешь жить вечно. Ты навсегда останешься такой, как сейчас, прекрасной, молодой. Мы уедем отсюда так далеко, как захочешь! Нужно только выпить моей крови.
   – Вампир? – Ларсен недоверчиво сощурила глаза, но, как ни странно, в них не было насмешки или страха, словно она ожидала чего-то подобного или, из-за потери крови, не могла адекватно реагировать.
   – Ну же? Ты согласна? Я не могу сделать это без твоего согласия! Точнее могу, но не стану! Решайся, времени мало, скоро я совсем не смогу двигаться.
   – Вампир… – слишком нежно и даже восхищённо, пробормотала девушка. – Тогда мне всё понятно, и отчего ты такой опасно загадочный, и почему во мне эта деревянная штука…
   Удивительно, но Ларсен пыталась шутить, в то время, как Адам действительно испытывал нечто близкое к панике.
   – Давай, для начала, достанем это из тебя, – он снова попытался извлечь кол, но блондинка его остановила.
   – Нет, я не хочу.
   – Келли, ты умираешь, не время спорить!
   – Я всегда знала, что ты особенный, Адам, и, уверена наверняка, дело тут вовсе не в том, кто ты есть. Сегодняшняя ночь была лучшей в моей жизни, несмотря на то, что ты не любишь меня и никогда не полюбишь.
   – Келли, прошу, поговорим об этом позже. А сейчас позволь мне всё исправить, – настаивал Адам.
   – Ответь всего на один вопрос, – судорожно хватая воздух ртом, продолжила она. – Если я соглашусь, сможешь ли ты когда-нибудь меня полюбить? Будет ли эта вечность нашей, общей?..
   Блэк замолчал, отводя взгляд в сторону. Конечно, ради спасения девушки, он мог солгать, но обрекать блондинку на двойное проклятье было куда более жестоким, нежели позволить ей умереть сейчас.
   – Спасибо, – через некоторое время, чуть слышно прошептала Келли.
   – Ты благодаришь меня за то, что умираешь на полу в моей гостиной? – иронично-горько заметил Блэк, пододвигаясь ближе, обнимая девушку одной рукой.
   – Нет! За то, что я умираю в руках любимого мной мужчины.
   – Келли, это неправильно, так не должно было случиться, я…
   – Поцелуй меня, пожалуйста.
   Вампир без колебаний повернул голову и, не закрывая глаз, прильнул к еле тёплым губам. Ларсен, издав приглушённый стон, постаралась обнять возлюбленного за шею, погружаясь в поцелуй, словно он мог спасти её от смерти. Блэк чувствовал вкус её крови на своих губах, в своём горле, в своём теле, и непроизвольно воспалившиеся дёсны, привели его в ярость. Музыкант хотел было отстраниться, чтобы истинное лицо монстра не стало последним, что увидит Келли перед смертью, но тут её рука, лежавшая на его плече, мягко соскользнула и безвольно упала на пол.
   Адам отпрянул.
   Его остекленевшие глаза смотрели, невидящим взглядом, на лежавшую рядом блондинку, которая уже не дышала. По безжизненному лицу, блеснув в лучах утреннего солнца, скатилась всего одна единственная слезинка, в которой Блэк узрел целый океан боли и чувства вины.
   Около пятнадцати минут вампир был вынужден разглядывать застывшие черты лица, дожидаясь спасительного забытья. Но концентрация крови мертвеца в теле была слишком мала, а потому, следующие три часа он провёл в агонии отчаянья. Ни уснуть, ни отвернуться – правда, как она есть, прямо перед глазами. Смерть, которая бродит за ним по пятам, даже если он сам не является её причиной.
   Когда пытки закончились – спал паралич, возвращая вампиру собственное тело, он долго не решался прикоснуться к уже остывшей девушке. Мечась по гостиной, не зная как поступить, Блэк, в конечном итоге, набрал номер полицейского участка и сообщил, что лично обнаружил труп официантки, на границе кладбища, совершая утреннюю пробежку.
   Он мог захоронить её тихо, в лесу. А учитывая, что Ларсен не местная, убедить горожан в том, что блондинка уехала в очередной городок на поиски счастья, не составила бы труда.
   Он мог, но…
   Уложив тело на пожухшую траву, подле могильного камня с выбитой в мраморе надписью: «Здесь обрёл покой истинный патриот, верный друг и любимый сын – Адам Блэк», вампир преклонил колено, поцеловав Келли в лоб.
   – Прости меня… я найду его и убью… – прошептал бессмертный. – Он ответит за всё, Келл, он ответит!
   Судя по всему, отъезд вампира из Блэкфорта, откладывался на неопределённый срок.

Глава 64

   10 ноября

   – Тише, кажется, спускается. Давай, Джас, надевай скорее…
   – Я буду выглядеть как идиот! – недовольно пробурчал Стэнфорд. Браин вместе с моей мамой шикнули.
   Собравшиеся на первом этаже говорили очень тихо, но, из-за искусственно созданной в доме тишины, мне не составило труда разобрать слова.
   Я вышла из спальни только ради одного – выпить тёплого молока. Кажется, благодаря прошлой ночи, я простудилась и в горле нещадно першило.
   У подножья лестницы заскрипела половица, эхом подхватив стон паркета под моими ногами. Вот блин, знала же, что пол в этом доме «говорливый». Теперь ретироваться незамеченной с места преступления не удастся. Придётся спускаться, иначе Сью поступит по принципу «если гора не идет к Магомету, Магомет идёт к горе».
   Послышались спешные шаги, смешанные с взволнованным шёпотом Сандры.
   – Она идёт.
   – Ай, – вновь фыркнул Джастин, – полегче! И вообще, мне резинка давит, вот сюда, видишь?
   – Я сказала, надень колпак и не снимай его, пока не съедим торт! – грозно огрызнулась Браин.
   Губы сами собой растянулись в улыбке. Перед глазами начала вырисовываться животрепещущая картина происходящего внизу. Стало так уютно и тепло, что даже перехватило дыхание… Пусть всего на сотую долю секунды, но я почувствовала нечто похожее на счастье. Впрочем, это ощущение почти сразу же растворилось в спёртом воздухе старого дома, награждая меня, привычной до отвращения, тоской.
   Спустившись, я, к удивлению, не обнаружила никого, из шушукающихся минутой ранее, заговорщиков.
   Кухня или гостиная? Скорее всего первое, ведь Браин говорила про торт.
   Потоптавшись несколько секунд на месте, пытаясь настроиться (ведь принимать поздравления с кислым лицом, по меньшей мере, не вежливо), я шагнула в сторону кухни и, как только переступила порог, взвизгнула от неожиданности. Это при том, что была на сто процентов готова к сюрпризу!
   Раздался оглушительный «выстрел»! Мгновенье спустя ещё один! С обеих сторон посыпалось конфетти. Стоящая справа от двери Сюзанна, с дымящейся в руках хлопушкой, повисла на моей шее. Джастин держался более сдержанно. Он просто мило улыбнулся и кивнул.
   Кстати, Стэнфорд таки надел праздничный колпак и действительно выглядел в нём глупо, зато безумно мило. Что касается мамы и бабушки, они выскочили из-за обеденного стола, размахивая руками и отпуская на свободу наполненные гелием воздушные шары, истошно вопя, точно на пожаре: С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!!!
   Короче говоря, будь мне десять или двенадцать, я бы была в полном восторге!
   Далее события развивались по классике. Присутствующие выстроились в очередь, засыпая меня поздравлениями и попеременно стискивая в объятьях. Мимолётные поцелуи, шутки про «оторванные» уши, пара неудачных попыток Сью до них дотянуться.
   Ах, да, важный момент – Браин не разрешила дарить все подарки сейчас. Причём Джастину эта идея явно не нравилась. Он обозвал её «недоспилбергом», за что получил увесистый удар в плечо. После чего, мы все столпились у стола, а бабушка достала из холодильника просто нереальной красоты торт. Если бы не комментарий Сюзанны, я бы решила, что он прибыл сюда прямиком из кондитерской. Но оказалось, Мэри испекла его самостоятельно, проведя целую ночь у духовки!
   – С днём рождения, милая, – бабушка поставила на стол, украшенный сахарными розами, кулинарный шедевр и протянула мне нож.
   – Он волшебный, даже резать жалко, – я улыбнулась, внимательно разглядывая сотни мелких деталей, листья, бусины, воздушное кружево из шоколадных нитей.
   – А где свечи? – вдруг вторглась в разговор Сью, глядя на мою мать с неодобрительным прищуром.
   Сандра лишь всплеснула руками и растерянно захлопала глазами.
   – Ну, миссис Крофт… – разочарованно простонала Браин, – мы же заранее всё обговорили!
   – Да перестань, и без свечей всё прекрасно! – заверила я подругу.
   – Должно быть не прекрасно, а идеально… – раздосадовано выдохнула одноклассница и грузно плюхнулась на стул.
   Оставляя на столе нож, я тотчас подошла к ней и обняла со спины, крепко-крепко.
   – Идеально, поверь. Это самый идеальный день рождение! – мой шёпот был тихим и нежным. Но, совершенно неожиданно, я почувствовала, как интонация начала сама по себе меняться, в неё вплеталась тоскливая грусть.
   Отец! Я вспомнила про отца, которого, отчего-то, не было на бабушкиной кухне.
   Взгляд невольно просканировал помещение. Мэри мгновенно поняла в чём суть моего замешательства и немедля пояснила:
   – Джеймса вызвали по работе, очень срочно, нельзя было игнорировать. Он так сильно переживал, что не сможет поздравить тебя вместе с нами, поэтому написал маме целую речь! Но, она, разумеется, её потеряла, так что придётся импровизировать.
   Мэри посмотрела на свою дочь. Сандра улыбнулась, немного глуповато, точно маленький ребёнок, который, по неосторожности разбил конфетницу и выдумал самую нелепую отговорку.
   Я выпрямилась, выпуская из своих объятий Сью, которая вдруг оживилась и даже заёрзала на стуле. Затем, поймала на себе загадочный взгляд Стэнфорда, ну, а бабушка отступила на пару шагов назад, утвердительно кивая.
   Во всём этом явно прослеживался какой-то сговор, более глобальный, нежели одновременный взрыв хлопушек или попытка оглушить меня восторженными воплями.
   – Так, дорогие и любимые, – начала я настороженно, стараясь подобраться к сути « из-за угла», – что происходит?..
   Мама сделала глубокий вдох. Она ненадолго зависла взглядом на настенных часах, висевших прямо над дверью, а после, переглянувшись с Браин и, получив от неё одобрительный кивок, заговорила.
   – Дочка, прежде всего, я хочу сказать, что мы с папой очень любим тебя и гордимся тем, каким человеком ты стала! Знай, чтобы не случилось, мы всегда рядом и всегда готовы помочь!
   Понимающе кивнув, я обошла Сюзанну и села на стул рядом. Речь Сандры Крофт обещала быть длинной.
   – Знаешь, нам всегда было очень тяжело выбирать тебе подарки, на день рождение, новый год, не важно… С самого раннего детства, ты была не по годам рассудительна, с особым взглядом на жизнь и вкусами, в которых мы с отцом так до конца и не разобрались. Иногда мне даже казалось, что ты более зрелый человек, нежели я сама, – мама усмехнулась, – и это-то в твои три.
   По кухне прокатился лёгкий, беззаботный смех.
   – Но, из всех наших оплошностей, мне бы хотелось вспомнить твой десятый день рождения. Мы с отцом тогда сломали голову относительно подарка. В тот год вышла кукла, говорящая целыми предложениями. Каждая девочка в школе мечтала о такой. Я это знаю наверняка, потому что проводила исследование, – мама снова засмеялась. – Джеймс объехал полстраны прежде, чем сумел отыскать игрушку. Эта кукла уходила с прилавков за считанные часы, несмотря на свою баснословную стоимость. В общем, полностью удовлетворённые собой и уверенные в том, что наконец-то сможем удивить тебя и порадовать, мы запаковали подарок в огромную розовую коробку и поставили её к твоей кровати. А сами утром спрятались в шкафу с видеокамерой.
   – Да, помню, помню, – прикрыв ладонью губы, чтобы сдержать смех, закивала я. – Увидев ту жуткую коробку с огромным бантом, первое о чём я подумала, что вы снова облажались.
   – О, ты была разочарована, – подхватила мама. Сюзанна пихнула меня локтем, требуя пояснений.
   – Тогда по всем каналам рекламировали джип на радиоуправлении, – пожала плечами я. – Огромный, чёрный, блестящий, точная копия реальной машины. Я так мечтала о нём, пару раз даже пыталась намекнуть родителям, но моя мать отчаянно желала видеть во мне типичную принцессу.
   Сандра с усмешкой посмотрела на Сью.
   – Она ненавидела платья с рюшками, кукол, чайные сервизы, даже кукольный домик в три этажа, подаренный на рождество, не вызвал у неё никакого интереса и, после праздника, отправился пылиться на чердак. Нашу Кейтлин всегда привлекали сложные механизмы, конструкторы, энциклопедии и модели машинок. Она обожала разбираться с отцовскими чертежами, перерисовывать их, проектировать здания.
   – Не то чтобы ненавидела, мне было скучно играть в куклы, это ведь бессмысленная потеря времени, – уточнила я.
   – Ясно почему у тебя шикарные оценки по черчению и геометрии, – восторженно констатировал Джастин.
   – А теперь к сути, дорогая, – Сандра вернулась к основной нити повествования. – Мы с папой решили исправить ошибку, ту самую, с куклой.
   – То есть, куклы не будет? – захихикала я.
   – Не будет, – мама встала со своего места, подошла ближе и накрыв своей ладонью моё плечо, наклонилась, прижавшись губами к затылку.
   Несколько секунд она не двигалась. Я прикрыла глаза, позволив себе расслабиться и вспомнить как это – быть не вечно спорящими родителем и подростком, а семьёй, любящей, преданной, настоящей. Но, вскоре, мама распрямилась и выложила на стол ключи с электронным брелком сигнализации.
   – С днём рождения, милая! – очень ласково сказала она.
   Я же, совершенно растерялась, разглядывая подарок ошалелым взглядом. Мой мозг словно отключился, завис, он был неспособен анализировать увиденное.
   – Что это?.. – взволнованно прошелестели губы.
   – Это тот самый джип, – спокойно пояснила мама, добавляя, – не на радиоуправлении конечно, но, думаю, тоже сгодится.
   Пару секунд я пялилась на Сандру не моргая. А потом, осознание шарахнуло меня током и, подскочив на ноги, я бросилась к окну, путаясь пальцами в занавеске, которая никак не хотела открывать мне вид на родительский подарок.
   – Боже, не может быть!!!
   На подъездной дорожке, сияя в солнечных лучах, стоял чёрный «Рандж Ровер» в старом кузове, который я так любила.
   – Отец купил его с рук, но позаботился о том, чтобы в него поставили самые навороченные гаджеты, – объяснила мама. – Можно считать его совершенно новым. Кажется, Джеймс поменял даже двигатель. Я предлагала купить машину с салона, но он заверил, что именно эта модель твоя любимая.
   – Да, именно она, 2002 года выпуска, совершенный… – захлёбываясь сбитым дыханием, кивнула я, – он правда мой?..
   – Твой, – утвердительно кивнула мама, – документы, страховка и твои права уже в бардачке.
   – Мам…– только и сумела вымолвить я, оборачиваясь, прижимаясь бёдрами к подоконнику, таки оборвав пару крючков этой дурацкой занавески. – Спасибо! Огромное спасибо тебе и папе.
   – Не хочешь объездить? – рядом возникла бабушка, вкладывая в мою ладонь ключи, оставленные ранее на столе. – Насколько я знаю сценарий, тебе не мешало бы съездить в город и купить новое платье.
   Вслед за ключами от «Ровера», Мэри протянула мне лавандового цвета конверт.
   – Здесь не так много, но на платье и туфли хватит, – улыбнулась она, бережно потрепав меня за плечо.
   – Стоп, а зачем мне новое платье? – нахмурившись, я перевела взгляд на Сюзанну.
   – А это ещё один сюрприз… – ответила подруга.
   – Джас? – недоверчиво протянула я, переводя взгляд на одноклассника.
   – Нет, нет, нет! Не втягивай меня в это Кейт, – посмеиваясь, отшатнулся Стэнфорд. – Мне наш «Спилберг» голову оторвёт, если я скажу хоть слово!
   – Именно!– деловито заметила Браин. – И вообще, Джастин, разве тебе уже не пора?
   – Мне? – вопросительно вскинув бровь, опешил одноклассник.
   – Тебе! – строго повторила Сью.– У тебя ведь есть дела, разве нет?
   Стэнфорд наморщил нос, скорчив забавную гримасу.
   – Или ты хочешь провести следующие несколько часов таская наши пакеты с покупками?
   – Да ты на Кейт глянь! Она, по-моему, тоже не в восторге от твоего этого шопинга.
   Все разом посмотрели на меня. Я виновато пожала плечами.
   – Ничего не хочу слышать, Крофт! Вот будет мой день рождение, спланируешь его сама, и клянусь, я вытерплю любые твои издевательства, но сегодня мы будем следовать моему плану, окей?
   – Окей, – обречённо выдохнула я. Спорить со Сью, сами знаете…
   Джастин недовольно хмыкнул.
   – Сама видишь, это безнадёжно! С днём рождения, – ещё раз поздравил меня друг. – Увидимся вечером.
   – Да, спасибо, – ответила я, испытывая лёгкую неловкость.
   Через пару минут за окном раздался кашляющий звук движка старого форда (бьюсь об заклад, мой внедорожник звучит куда приятнее). Гравий прощально захрустел под колёсами и вскоре автомобиль Стэнфорда скрылся за поворотом, обрекая меня на участие в запланированных Сью мероприятиях.
   – Ну, а теперь пьём чай и едем в торговый центр! – радостно оповестила Браин.
   – Джастин даже торт не попробовал, – с досадой заметила я, возвращаясь к обеденному столу.
   – Да он съел половину того, который миссис Войт посчитала неудачным, – отмахиваясь, сообщила Сюзанна.
   – Неудачным? – я посмотрела на Мэри.
   – Первый блин комом, как говорится, – радушно улыбнулась бабушка, отрезая мне огромный кусок именинного пирога.

Глава 65

   Это были самые долгие и мучительные три часа в моей жизни.
   Интересно, британские учёные уже подсчитали среднюю скорость процесса переодевания женщин в примерочных магазинах?
   Мне казалось, что через меня прошло, по меньшей мере, сотня платьев, около пятидесяти пар туфель и столько же всевозможных аксессуаров. Я искренне не понимала, как после подобного марафона, можно хотеть идти на какую-то вечеринку! Всё, о чём я могла мечтать по завершению шопинговой экзекуции – это чашка горячего какао с зефиром и тёплая ванна.
   В четыре часа мы подъехали к дому Браин, перед этим заглянув в любимую кофейню на центральной площади. Двойной латте и шоколадный мафин с ванильным кремом ненадолго вернули меня к жизни. Но, иллюзия быстро развеялась, стоило услышать из гостиной голос ведущего новостей, который вскользь осветил произошедшее с Келли.
   – Так странно, – задумчиво произнесла Сюзанна, – Кэлл, конечно, была той ещё стервой, но подобного точно не заслужила.
   Я перевела взгляд на подругу и не менее задумчиво ответила.
   – К нам вчера приезжал полицейский, спрашивал про наши с ней отношения. У меня сложилось ощущение, что он пытался обвинить меня в чём-то…
   – Что за бред? – Браин насупилась точно обозлённый хорёк. – Ты рассказала про Адама?!
   Я засомневалась в ответе. Точнее, не в самом ответе, а в том, под каким соусом его подать.
   – Ясно… значит не сказала, – констатировала подруга. – Почему?
   – Не знаю, запаниковала, – честно призналась я, ощущая, как плечи тянет к земле под чувством вины.
   – Кейт, – поучительным тоном заговорила Браин, – нет ничего плохого в том, что ты растерялась. Не каждый день тебе сообщают, что кто-то из знакомых убит. Но, ты должна проанализировать и подумать, в чём была истинная причина этого замешательства. Шок или желание оградить от неприятностей Блэка?
   – А есть принципиальная разница? – оборвала я одноклассницу, – так или иначе, я поступила плохо.
   – Есть! Возможно не для полиции, но для тебя лично. Я не думаю, что Адам причастен к нападению на Келли. Тем более, именно он нашёл тело и вызвал полицию, – для меня данная новость стала сюрпризом. – Меня волнует другое…
   – Что именно?
   – То, что несмотря на всю боль, которую Блэк тебе причинил, ты продолжаешь его защищать! Я знаю, подчас бывает очень сложно оставить прошлое в прошлом, люди вообще склонны к самоистязанию при помощи дрянных людей, в которых зачем-то влюбляются. Но, это неверный путь, разрушающий твоё «Я» изнутри.
   Тяжёлый выдох сократил лёгкие до размера горошины. Сюзанна была права, чувства к Адаму разрушали меня изнутри. Замкнутая, вечно уставшая, озлобленная. Неужели это и есть цена истинной любви? Нужно было собраться и разрубить узел. Вот только как?..
   Через сорок минут после этого разговора, комната Сью была похожа на гримёрку из шоу «Топ-модель по-Американски». Всюду разложенные вещи, косметика, щипцы для волос, брошки, бижутерия и прочая мишура. Я нервничала, очень нервничала. Ненавижу сюрпризы, даже те, о которых знаю!
   – Ты не могла выбрать другое заведение? Отмечать день рождение в «Роджере» после гибели Келли, по меньшей мере, не этично, – натягивая чёрные брюки, спросила я.
   – Твои высокоморальные принципы ей всё равно уже не помогут, – недовольно отозвалась Браин.
   – Сью! – возмутилась я, поражаясь цинизму одноклассницы.
   – Ладно, молчу. На самом деле, место предложил Зак, и кстати, дал отличную скидку! Грех было не воспользоваться. Так что расслабься, никому и в голову не придёт обвинять тебя в бестактности, – пожала плечами Браин.
   – Меркантильная стерва, – с усмешкой отозвалась я, садясь перед подругой на стул, чтобы она соорудила что-нибудь приемлемое на моей голове.
   – Рациональная, – поправила Сью, закрутив в жгут верхнюю часть волос, фиксируя их заколкой. – Кудри или выпрямим?
   – Кудри, – недолго думая, ответила я.
   – Отлично! Значит выпрямим, – усмехнулась Браин и принялась вытягивать первую прядь волос щипцами.
   На сборы нам потребовалось около трёх с половиной часов. Сюзанна блестяще выступила и в роли имидж-мэйкера, и парикмахера, и визажиста. Макияж сделали сдержанный, не в духе «рок-звезды», как у самой Браин, а изящные стрелки в стиле 70-х. От помады я отказалась, хотя подруга настаивала на цвете бургундского. Но, посчитав данный оттенок слишком кричащим, я остановилась на прозрачном блеске. К тому же, ненавижу, когда на бокале остаётся отпечаток губ – пошло и вульгарно.
   В торговом центре мы купили не платье, а брючный костюм, он удачно вытягивал силуэт. Сатиновый корсет, подчёркивал талию, а туфли на классической шпильке, значительно прибавляли мне в росте.
   – Выглядишь потрясающе, – рассматривая плоды своего труда, мечтательным протянула Сью. Она была полностью удовлетворена проделанной работой.
   – Сама не ожидала, – бросив взгляд в зеркало, согласилась я.
   – Уверена, что не хочешь снять этот жуткий медальон из чулана прабабки? Не в обиду, но он какой-то пугающий.
   – Нет, – ответила я уверенно, – это подарок и он важен для меня. Но, если ты считаешь, что подвеска портит образ, могу убрать её под корсет, цепочка длинная и регулируется.
   – Как вариант, – задумчиво протянула Браин.
   Неожиданно в комнате повисла тишина. Заглянув глаза подруге, я вдруг особенно ясно осознала, как сильно её любила. Любила за острый, но чертовски справедливый язык, за непосредственность, за уверенность в себе и, как выяснилось, во мне. Любила за то, что она никогда не пыталась подражать кому-то, и в этом заключалась её сила. Любила, просто потому, что эту взбалмошную девчонку невозможно не любить!
   В моей голове было столько слов благодарности, но я никак не могла собрать их в кучу, поэтому просто сорвалась с места и набросилась на Сюзанну с объятьями. И пусть, мы уже прилично опаздывали, я чувствовала острую потребность обнять её, словно в будущем могло не представиться подобной возможности.
   – Спасибо, спасибо за нашу дружбу! Я не знаю, чтобы делала без тебя, Сью. Хотя нет, знаю, я бы погибла…
   – Кейт, – тут же подхватила моё сентиментальное настроение Браин, прижимаясь крепче, – если когда-нибудь, по какой-либо причине, меня не будет рядом, чтобы поддержать или дать подзатыльник, знай, как бы не распорядилась нами судьба, я всегда буду с тобой, в твоём сердце!..
   – А я в твоём, – закивала я, чувствуя, что ещё немного и по щекам потекут слёзы.
   – Всё, хватит! – тотчас отстранилась Браин, глаза которой тоже были на мокром месте. – Что это ты тут устроила? Хочешь испортить макияж? Нет уж, Кейтлин Джемс Крофт, тебе не удастся усыпить мою бдительность и устроить саботаж! – мы обе рассмеялась.
   Браин была, как всегда, в своём репертуаре! В миг разрушенная атмосфера трепетного единения, вскоре переросла в волнительное предвкушение. Теперь и я, заряжённая положительными вибрациями подруги, была рада её инициативе, ощущая преддверие радостного события.
   – Люблю тебя, мой маленький Гитлер, – усмехнувшись, протягивая подруге пальто, я направилась к выходу из её спальни.
   – Ну, если я Гитлер, то ты тогда кто? Геббельс? – съехидничала Сью, зная наверняка, что я не в ладах с историей.
   – Пошли уже, зубрила!
   – Нужно меньше прогуливать, – парировала одноклассница, закрывая за собой дверь комнаты.
   – Ба, буду поздно, мы едем отмечать день рождение Кейт! – уже выходя из дома, крикнула на весь дом Браин.

Глава 66

   10 ноября. Вечер.

   – Осторожно! – взвизгнула Сью.
   «Ровер» чуть было не зацепил боковое зеркало чьей-то «Хонды», но, в последний момент, мне удалось сориентироваться и вывернуть руль вправо.
   – Прости, прости, я случайно! – виновато залепетала я, резко затормозив, – он огромный, а я давно не водила! Нужно съездить к каньону и потренироваться.
   Только после полной остановки, собравшись с мыслями и сконцентрировавшись на габаритах впереди стоящей легковушки, я выровняла внедорожник и медленно покатилась вперёд, занимая парковочное место.
   – Фух, готово, – выдохнула я, словно мы со Сью только что предотвратили глобальную биологическую катастрофу, откидываясь на спинку сидения и прикрывая глаза.
   – Да, определённо, нужно потренироваться и увеличить страховую премию, – иронично усмехнулась Браин, расстёгивая ремень безопасности. – Ну, что, идём веселиться?
   – Не уверена, – глядя на подругу, честно призналась я.
   – Ладно, дам тебе пару минут, чтобы свыкнуться с неизбежным. А пока избавь Стэнфорда от этого вульгарного веника, – хихикнула подруга и вышла из джипа, отсалютовав нашему однокласснику указательным и средним пальцами.
   Джастин уже почти подошёл к «Роверу». Они со Сью перекинулись парой фраз, пока я нехотя выбиралась из внедорожника, пытаясь не переломать ненавистные мне каблуки, после чего подруга торопливо направилась к зданию бара и вскоре скрылась за его дверями.
   – Давай помогу, – Стэнфорд оказался рядом неожиданно, протягивая мне руку.
   Я с благодарностью приняла помощь, осторожно опуская ноги на потрескавшийся асфальт и лишь будучи на земле, заострила внимание на том, как выглядел Джасс, по-особенному. На нём была тёмно-фиолетовая шёлковая сорочка, а ведь он терпеть не мог рубашки, если только это не клетчатая фланель! Впрочем, как и галстуки, но сегодня надел! Интересно сколько Сью потратила времени, чтобы уговорить его на этот прикид?
   Волосы парень, в коем-то веке, аккуратно зачесал назад, вместо кроссовок – туфли. И этот запах… От него пахло лосьоном после бритья! В общем, мне стоило огромных усилий не рассмеяться и не начать подтрунивать над бывшим бойфрендом.
   – Вау, – оглядывая одноклассника с ног до головы, воскликнула я.
   – Вау, – очерчивая мой силуэт в воздухе рукой, передразнил меня Джасс, расплываясь в самой очаровательной на свете улыбке, после чего вручил мне букет белоснежных роз.
   Ну да, как можно было забыть? Я ведь тоже выгляжу нетипично!
   – Спасибо, – я аккуратно приняла цветы, прижимаясь к нежным лепесткам носом.
   Свежие… Об этом говорил тонкий аромат, тотчас пленивший и выкравший меня из реальности. Несмотря на то, что розы никогда не были моими фаворитами среди цветов, эти казались мне просто неземными!
   – Они чудесные, – несмело поднимая взгляд, я улыбнулась, ощущая непривычный трепет.
   – Как и ты, – галантно кивая, ответил Стэнфорд.
   Не могу сказать, что чувствовала себя неловко, напротив, после того как мы с Джастином, наконец, выяснили отношения и обозначили границы дозволенного, дышать, находясь рядом, стало значительно легче. Ощущение вынужденного притворства покинуло меня, да и сам парень держался более расслабленно. Оно и понятно, ведь отныне ему не нужно пытаться угадывать мои настроения, просчитывать слова, нести ответственность. Это конечно не значит, что Стэнфорд не пытался быть ко мне так же близко как раньше. Но, во всяком случае, вышеизложенное более не входило в его обязанности на правах бойфренда. Ну, а что касается меня, то я просто старалась относиться ко всем проявлениям его внимания проще, не выискивая скрытый подтекст.
   Иногда мне кажется, что отношения – это запутанная субстанция, призванная усложнять всё и всех втянутых в данное явление. Пока люди не объявляют себя официальной парой, не возникает проблем. Во всём виновато «право владения». Мы вовсе не объединяемся в ячейку, мы приобретаем друг друга, как новый миксер или кухонный комбайн, автомобиль или смартфон. Современные постулаты отношений строятся на принадлежности и обязанностях. Должен, должна… Но разве в этом заключается смысл любви? Разве можно приравнивать столь возвышенное чувство к социальным нормам или законам?
   Карточный домик! Нынешние отношения похожи на карточный домик, возведённый на эгоизме и стремлении обладать. Никакой стабильности и уверенности.
   Я не утверждаю, что каждая пара, обозначающая себя общей единицей, обречена. Бывают прекрасные исключения или такие неудачники, как мы с Джастином, слишком молодые, неопытные, запутавшиеся. Наша проблема изначально заключалась в ошибочных представлениях друг о друге и в подмене чувств. Печальная правда и, в глубине души, я всё ещё надеюсь, что ошибочная.
   – Мисс Кейтлин Джеймс Крофт, – наконец нарушил тишину Стэнфорд, забирая из моих рук букет, который, честно признаться, я совершенно не представляла куда деть, – позвольте сопроводить Вас на торжественный приём в честь дня рождения самой прекрасной девушки Блэкфорта! Но, для начала, нам нужно решить вопрос с цветами.
   На долю секунды я растерялась, но быстро сообразив, что от меня требуется, разблокировала двери «Рандж Ровера», и Джастин положил розы на заднее сидение.
   – Ну вот, теперь, мисс, я полностью к Вашим услугам, – возвращаясь ко мне, Джасс подал руку в лучших традициях исторических фильмов.
   Я невольно улыбнулась и не менее театрально поклонилась, вкладывая в ладонь друга свои, слегка замёрзшие, пальцы, в желании согреться о его горячую кожу.
   – Это честь для меня, мистер Стэнфорд.
   – Безмерно счастлив! Идём, думаю уже можно, – уверенно кивнул одноклассник и повёл меня к бару.
   – Уже можно? Что это значит? – по пути, переспросила я.
   – Это значит – сюрприз. Кстати, для протокола, я пытался её остановить, – усмехнулся Джасс.
   Обожаю, когда он такой, не обременённый таинственными мыслями и проблемами. Счастливый, весёлый, настоящий…
   Уже будучи у самого крыльца, я вдруг остановилась. Паники не было, но появилось секундное ощущение слабости.
   – Слушай Джас, а может быть сбежим, пойдём в пиццерию или нашу кофейню? Натрескаемся пончиков с творожным кремом?
   – Поверь, в любой другой день я бы принял твоё предложение не раздумывая, – добродушно улыбнулся Стэнфорд. – Но, если мы сделаем это сегодня, нам придётся оставаться в бегах всю жизнь. Потому, что Сью сделает из меня отбивную, а с тобой и того хуже…
   Мы засмеялись.
   Я не отследила в какой момент рука одноклассника легла на моё плечо, мне было так уютно и тепло рядом с ним, что не возникло никаких внутренних конфликтов против этих мимолётных, дружеских объятий. Но, стоило задуматься, как я почувствовала нечто странное, тягостное и волнительное одновременно, словно ветер переменился. Это ощущение не было связанно с бывшим парнем. Я уверена! Как и с неизвестностью, ожидающей меня за дверями «Роджера». Просто предчувствие, неуловимое, непонятное, словно кто-то исподтишка наблюдал за нами…
   В это же время, не позволяя мне сконцентрироваться на собственных ощущениях, Стэнфорд потянулся к дверной ручке. Я затаила дыхание, то ли пытаясь собраться и приготовиться к «сюрпризу», то ли всё ещё ощущая чьё-то присутствие.
   – Готова? – поинтересовался одноклассник.
   Я кивнула, но неуверенно, поэтому Джасс открыл дверь не сразу, помедлив ещё несколько секунд.
   Испуганно заглядывая внутрь, я обнаружила, что в помещении темно, точно в склепе – дурацкое сравнение, но, как по мне, весьма уместное.
   – Думаю, пора заходить, – тихонько шепнул друг, подталкивая вперёд.
   – Нет света… – растерянно ответила я, топчась на одном месте.
   – Знаю, так задумано, – подбадривая заверил Стэнфорд, и я очень скованно переступила порог бара.
   Как только это произошло, на весь бар зазвучала громкая музыка, а резко вспыхнувший свет, ударив по глазам, заставил пошатнуться и ухватиться за моего сопровождающего обеими руками.
   – С ДНЁМ РОЖ-ДЕ-НИ-Я!!! – в один голос заскандировали люди, множество людей, десятки лиц, добрую часть которых я и видела-то впервые.
   Как оказалось позже, Сью распечатала приглашения и вчера весь день раздавала их на школьной парковке. Мне, к слову, стало жутко не по себе, но не из-за количества приглашённых, а потому, что я и без того имела дурную память на лица и имена, а тут такой калейдоскоп собравшихся!
   Во главе безумия из праздничных колпаков, воздушных шаров и поздравительных растяжек с моим именем, стояла Сюзанна вместе с Заком. Последний откровенно насмехался, глядя в мои ошалелые глаза. Вторая сверкала точно рождественская ель!
   – Значит ты тоже в сговоре, – прищурившись, усмехнулась я, на что Коннери развёл руками.
   – Самую малость, – широко улыбаясь ответил некогда мой начальник и махнул рукой ребятам за барной стойкой.
   Свет снова погасили, но теперь в зале царила не абсолютная темнота. Выключили только основное освещение, оставив бра и настольные лампы.
   Кто-то из толпы завёл традиционную поздравительную песню. Сюзанна тотчас подхватила её, горланя что есть мочи. Её примеру последовали остальные.
   Из дверей кухни вышел наш шеф-повар. В его руках был огромный трёхэтажный торт, из которого в хаотичном порядке торчали горящие свечи. Гости расступались, Зак и Джастин подтащили ко мне небольшой круглый стол, на который, спустя пару минут, был водружён праздничный торт.
   – Загадай желание, – обнимая за плечи, шепнул Закари.
   – Да что я могу ещё желать? Вы и так у меня есть! – я говорила тихо, но в какой-то момент эмоции, точно фейерверк, рассыпались искрами восторга, и я решила обратиться ко всем, кто в данный момент находился в баре. – Большое спасибо, всем! Я так рада, так счастлива, полный восторг! Но знаете, от неожиданности у меня из головы вылетели все дельные мысли! Может кто подкинет идейку, что загадать?
   – Загадай кейс с миллионом долларов, потом поделим! – выкрикнул кто-то из толпы.
   – Нет, лучше чтобы мы все сдали выпускные экзамены на отлично, – пошутил кто-то ещё.
   – Будь по-вашему! Всем халявных билетов! – торжественно объявила я и, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, задула свечи с первого раза, под несмолкаемые аплодисменты и свист толпы.
   – Выпивка за счёт заведения! – перекрикивая вой гостей, вклинился Зак, что привело собравшихся в ещё больший восторг и вечеринка мгновенно начала набирать обороты.

Глава 67

   Первый час, как и подобает виновнице торжества, мне пришлось принимать поздравления, обниматься с почти незнакомыми людьми и периодически напоминать Сью о том, что я за рулём, когда та, в сотый раз, пыталась всучить мне вместо содовой алкогольный коктейль.
   Ближе к десяти в бар приехал ди-джей. Ума не приложу, где его откопала Браин, но то, что парень был профессионал сомнений не вызывало. Как только он вышел на сцену и подключил свою аппаратуру, помещение заполнила действительно хорошая музыка. Не примитивный хаус, а классные треки, некоторые в стиле рок, некоторые фанк и, конечно же, бессмертный поп восьмидесятых и девяностых.
   Большая часть «Роджера» превратилась в танц-пол. Мне нравилось происходящее, я и сама немного потанцевала, несколько ритмичных песен с Браин, медленный с Заком, ещё один с Джастином. Но, в какой-то момент, бешеный ритм событий утомил, и я решила взять перерыв, незаметно удалившись из эпицентра веселья.
   Прошмыгнув мимо стойки, я встала с краю, наблюдая за происходящим со стороны. Могла ли я ещё полгода назад представить, что на мой день рождения, в ненавистном Блэкфорте, соберется столько людей? Нет! Сюзанна сотворила невозможное! В череде бесконечных неудач и разочарований, она подарила мне чудо, праздник, который я, наверняка, буду вспоминать всю оставшуюся жизнь!
   Внезапно на меня вновь обрушилось то таинственное ощущение, что я испытала на парковке. Словно кто-то ненавязчиво обнимал взглядом. Я огляделась по сторонам, и тут, возле бильярдного стола, увидела его… Адама Блэка. Он стоял возле стены, облокотившись на неё спиной, и безотрывно смотрел на меня.
   В одночасье всё померкло… люди, музыка, праздник. Не осталось ничего, кроме пронзительно голубых глаз, глядевших прямо в душу, налитых тупой болью, сродни моей собственной. Я хотела отвернуться, уйти, дверь в подсобное помещение рядом, только протяни руку и открой её, но тело парализовало. Я не могла двигаться, говорить, дышать, и искренне не понимала, зачем Блэк вообще сюда заявился! Потешить своё самолюбие? В очередной раз напомнить мне, какая я жалкая и наивная?
   Нет, если бы его приход таил в себе убогую насмешку, то музыкант не выглядел бы столь разбитым и виноватым! Так что это? Новая игра? Проверка? Себя или меня?..
   Неожиданно Адам двинулся через толпу. Он был всё ближе и ближе, а я стояла, точно вкопанная. Мысленно я умоляла его остановиться, не бередить рану, хотя бы сегодня. Но нет, Блэк решительно сокращал расстояние, не желая считаться с моим мнением, поступая, как и всегда, лишь по собственной прихоти.
   Его голос настиг меня слишком скоро, я не успела подготовиться к этому морально. Причём из-за гремящей музыки Адаму пришлось наклониться, и я почти почувствовала прикосновение его губ к моему виску. По телу прошла волна трепещущей дрожи.
   – С днём рождения, хомячок, – голос сдержанный и печальный.
   – Спасибо, – чудом не задохнувшись от взбунтовавшихся чувств, прошептала я, буквально вжимаясь в холодный кирпич. – Ты не уехал?
   – Собирался, но не смог. Ты ведь пригласила меня, помнишь?
   – Не стоило менять свои планы из-за меня, – я, натянув маску равнодушной холодности, отвечала, по большей мере, в сторону, не глядя на собеседника.
   – Не хочешь выйти на свежий воздух? Думаю, нам есть о чём поговорить, – ни с того, ни с сего предложил Блэк.
   Я резко повернула голову, глядя в его глаза, в его прекрасные глаза… изо всех сил стараясь сдержать обрывистое дыхание, насквозь пропитанное вспыхнувшей обидой и возмущением.
   – Ты уже достаточно сказал, Адам.
   Блэк опёрся одной рукой о стену, в паре сантиметрах от моего затылка, и склонил голову набок, не отводя взора. Тяжёлый вздох, раскрывший его грудную клетку, заставил и меня вздохнуть, как по цепной реакции. И, чёрт возьми, это было ошибкой, потому что на выдохе внутри меня что-то сломалось, мгновенно заполняя глаза слезами.
   Контроль. Я потеряла контроль!
   – Прости меня, – в тот же миг отозвался Блэк, касаясь моего подбородка пальцами, заставляя смотреть прямо на него, – меньше всего на свете я хотел причинять тебе боль, просто так было нужно…
   – Нужно? Кому? – встрепенулась я, недовольно пробурчав.
   Мне были не понятны мотивы Адама. Ни тогда, когда мы только познакомились. Ни позже, когда сблизились. Ни теперь, когда он стал для меня всем, а я… Я не знаю кем была для него я, и почему наши нездоровые, токсичные отношения до сих пор продолжаются.
   – Если бы я мог тебе всё рассказать… – еле слышно, скользя дыханием по моей щеке, продолжал Блэк, а в следующее мгновение, совершенно бессовестно, потянулся к моим губам.
   Я опешила, растерялась, возможно даже, испугалась и зажмурила глаза, как всегда, пуская всё на самотёк. По щекам побежали слёзы, но мне было плевать! Какой смысл сражаться с собой, с чувствами, из которых отныне соткана каждая клеточка моего тела?
   Адам коснулся пальцами моей шеи. Кажется, я даже всхлипнула. Ноги начали проседать, сил стоять почти не осталось и, ощущая это бессилие, Блэк обхватил меня одной рукой за талию, удерживая практически на весу, прижимая к своей груди.
   – Ты позволишь? – зачем-то спросил он, ведь знал, что я не смогу ему отказать.
   Несколько минут мы стояли неподвижно. Адам обнимал меня очень осторожно, ненавязчиво.
   Поцелуй, к слову, так и не состоялся, во всяком случае, в том виде, в котором его ожидала я. Адам лишь невесомо коснулся моих губ своими. После чего, я уткнулась носом в ворот его футболки, не понимая, почему всё ещё стою здесь, с ним, ведь это причиняет мне боль.
   А потом он снова заговорил, и эти слова перевернули мой мир, снова, шиворот-навыворот, с ног на голову, кверху дном!
   – Кейт, моё предложение всё ещё в силе. Если согласишься, то мы уедем далеко отсюда. Тебе восемнадцать, родители не вправе указывать, что нам делать.
   Я отстранилась. Мой взгляд обрывисто скользнул по безупречному лицу, отчаянно силясь разглядеть в знакомых чертах иронию, неискренность, хоть что-то, за что можно зацепиться, чтобы уличить Блэка в очередном притворстве. Но нет, ничего. Адам вообще был каким-то другим, совершенно. И это пугало больше прежнего. Ведь, если с заносчивым выскочкой Блэком я знала как вести себя, то чего ждать от этого милого парня, смотрящего на меня с проникновенной тоской?..
   И тут я вспомнила про сцену на парковке бара – Келли Ларсен.
   – Ты хочешь, чтобы я уехала с тобой? – наконец, мой голос прозвучал твёрдо.
   Блэк насторожился. Между его бровей образовалась вопросительная морщинка. Он, наверняка, почувствовал, что этот вопрос не приведёт ни к чему хорошему, но принял правила и слегка наклонившись, заглянул в мои глаза.
   – Да, – коротко ответил музыкант.
   Я замолчала. Затем размеренно и глубоко вздохнула, собираясь с силами.
   – Хорошо, я поеду с тобой. Я поеду с тобой Адам, хоть на край света, прямо сейчас, если между тобой и Келли ничего не было! И можешь не отпираться, я видела вас у бара, как вы целовались!
   Адам скривил губы, словно ему внезапно стало больно, и закрыл глаза, буквально зажмурил их. Он крепко сжал челюсти, от этого желваки на скулах начали подрагивать. А в следующую секунду, музыкант ударил кулаком о стену, от чего я вздрогнула и съежилась.
   Всё было ясно без слов, по его реакции. И зачем я спросила? Зачем?
   А он хорош, герой любовник, не мог соврать? Очевидно ведь, я по уши влюблена и была готова поверить в любую версию, лишь бы иметь шанс на «хэппи энд»! Но нет, именно сейчас, Адам решил быть честным! И, по идеи, я должна быть благодарна, ведь честность вызывает уважение, но впервые в жизни моя израненная душа искала спасения во лжи! Я была готова утонуть в ней с головой, только бы спасти нас…
   – Кейт, я могу всё объяснить, – попытался оправдаться Адам, но у меня не осталось сил, я устала.
   – Уходи, Адам, – еле слышно прошептали губы, в то время как тело выбиралось из столь желанных объятий.
   – Кейт! – требовательно окликнул Блэк, хватая меня за запястье.
   Я обернулась, глядя на музыканта прямо, но внутри раздираемая противоречием эмоций и чувств.
   Как мне поступить? Что делать? Почему нельзя стереть память и переиграть этот проклятый разговор ещё раз? Ведь я хочу остаться с ним, в Блэкфорте, в другом городе, неважно! Я люблю Адама!
   Но, в итоге, не говоря ни слова, я отрицательно качнула головой, после чего его пальцы послушно разжались, высвобождая мою руку, отпуская навсегда…
   Что это? Гордость или гордыня? Ущемлённое чувство собственного достоинства или взвешенное решение? Глупость или рационализм? Незрелость или проявление благоразумия? Неспособность простить или, напротив, проявление характера и стойкости духа?
   Да, какая, к чёрту, разница? Я потеряла его! Я снова потеряла его! На этот раз, собственноручно поставив точку!

Глава 68

   До барной стойки я бежала, грубо распихивая всех на своём пути, смахивая с лица слёзы.
   Что ж, теперь я и вправду запомню эту вечеринку навсегда! Впрочем, на этом неприятные неожиданности не закончились!
   Не успела я дойти до Зака, как позади послышалась какая-то возня, а вскоре до меня начали долетать перешёптывания рядом стоящих людей. Именно благодаря им я поняла, что стычка, развернувшаяся у выхода из бара, касается меня напрямую.
   Повернувшись на каблуках, ровно на сто восемьдесят градусов, я начала пробираться сквозь толпу, чтобы разнять сцепившихся Адама и Джастина!
   Вот же молодцы, наверняка завтра вся школа будет обсуждать данный инцидент – ещё один гвоздь в крышку гроба моей репутации! А ведь я почти поверила в то, что после сегодняшнего вечера перестану быть белой вороной средней школы Блэкфорта.
   Мне, к сожалению, не удалось застать весь разговор. Но, когда я оказалась почти в первых рядах, обрывки некоторых фраз, мягко сказать, ввели меня в замешательство, а если начистоту, то ввергли в абсолютное бешенство.
   – Чёртов ублюдок, держись подальше от моей девушки! Понял? – хватая Блэка за ворот куртки, кричал Стэнфорд.
   – Расслабься герой, я просто поздравил её с днём рождения, – Адам, как всегда, ехидно улыбался. – И да, боюсь тебя разочаровать, но, кажется, Кейт не в курсе, что всё ещё является твоей девушкой!
   – Думаешь, она сможет простить тебя? – сквозь зубы прорычал Джасс.
   – При любом раскладе, наши дела тебя не касаются! – теперь уже и Адам начал выходить из себя.
   – Ты идиот, думал она не узнает про Келли? Мы же в чёртовом Блэкфорте! Так что отвали! Кейт сделала свой выбор!
   Должно быть, стоило их остановить. Однозначно стоило! Но, уж больно животрепещущую тему затронул Джастин, и я решила послушать ещё немного.
   Стоп! А с чего он взял, что я зла на Адама из-за Келли? Я ведь так и не рассказала однокласснику, что произошло той ночью! Неужто Сью проболталась?! Убью её! Но, позже..
   – Выбор? Очнись, парень, если Крофт и испытывает к тебе какие-либо чувства, то лишь сестринские!
   Так, ну всё, пора вмешаться! Адам перегибает, Джастину и так несладко!
   Я сделала неудачную попытку протиснуться ближе, но любопытные зеваки взяли местную рок-звезду и выпускника старшей школы в плотное кольцо.
   – Да ладно, может быть поэтому, из-за сестринской любви, Кейт и пришла ко мне ночью, после того, как увидела тебя с Келл? Смекаешь? – Джастин самодовольно ухмыльнулся и, клянусь, большая часть наблюдающих, расценила его слова именно так, как Стэнфорд хотел, чтобы их понял Адам!
   Но ведь это неправда, между нами ничего не было!
   Я почувствовала резкий прилив адреналина и ярости, от этого защипало в носу и в горле. Ещё слово со стороны Джастина, и моих внутренних демонов разорвёт на британский флаг, если прежде я не настучу ему по голове!
   За несколько уверенных шагов я растолкала школьников, оказываясь в центре событий, и завопила во всё горло, тыча в одноклассника пальцем. Адам сложив брови домиком, чуть было не заржал в голос, спрятав губы за кулаком. Но я так злобно на него глянула, что музыкант тотчас стушевался, и даже, кажется, смутился.
   – Стэнфорд!
   Джастин осёкся, испуганно и растерянно глядя на меня, видимо только теперь осознав, что натворил. Он было двинулся мне навстречу, но я выставила вперёд ладонь, заставляя его остановиться. Ещё не хватало! Снова начнёт смотреть на меня щенячьим взглядом и просить прощение?! Надоело! Где вообще мозги у этих двоих?
   Десятки пар глаз уставились на нас, ожидая подтверждения или опровержения новой сплетни. Я же не собиралась оправдываться, меня убивал сам факт осознания насколько низко Джасс пал ради того, чтобы избавиться от соперника. Тоже мне, чёртов, рыцарь!
   – Кейт… – попытался жалобно заговорить одноклассник. Ничего нового!
   – Пошёл вон, – два слова, после которых я более не смотрела в его сторону и не вслушивалась в скомканные оправдания.
   Мой взор устремился к Адаму, стоящему возле двери. Ну, привет! Настал твой звёздный час!
   К моему удивлению, Блэк смотрел на меня озадачено, он словно прислушивался, или даже принюхивался… Кажется, у меня уже поехала крыша с этими двумя!!! Как я вообще оказалась в такой ситуации? Я! Серая мышка, с кучей комплексов, страдающая от особой формы социофобии! Когда не боишься людей, а просто настолько не выносишь их глупость, что предпочитаешь держаться особняком! А теперь что? Мои ворота сняли с петель, разграбили все сокровища, а потом ещё и подожгли! Всё, нет больше особняка! Вообще ничего нет!
   – Что здесь происходит? – из толпы выскочила Сью.
   – Сью, заставь его уйти! Пусть Джастин проваливает отсюда ко всем чертям!
   Мой непоколебимый и озлобленный голос напугал подругу. Бросив растерянный взгляд сначала на одноклассника, а после на меня, Браин переспросила уверена ли я в своём решении. Я кивнула. Решив не спорить, Сью тут же схватила Стэнфорда под локоть и вывела его из «Роджера», неодобрительно покосившись в сторону Адама.
   Толпа затихла. Все наблюдали за мной и Блэком. А мы молчали, стояли как два истукана, растерянно глазея друг на друга.
   Возможно, не будь здесь столько народу, всё закончилось бы иначе. Мы бы поговорили, я объяснилась, он объяснился… Но, полсотни глаз слишком давили! И, не выдержав этого, я стыдливо отвернулась, так ничего и не сказав.
   В бар вернулась Сюзанна. Бесцеремонно толкнув Блэка плечом, она ткнула пальцем в сторону двери, грозно обратившись к рокеру:
   – Тебе тоже показать, где выход?
   Блэк надменно усмехнулся, а затем вопросительно позвал меня.
   – Кейт? Мне тоже уйти?
   Я же проглотила язык. Высшая степень проявления трусости – бездействие.
   Браин наседала, пытаясь вытолкать Блэка за дверь, и вскоре Адам вышел из бара, так и не дождавшись от меня каких-либо действий.
   Отлично! Просто прекрасно, Кейт! Ты круглая идиотка! Жалкая трусиха!
   Что же, теперь мне ничего не оставалось, как вернуться к барной стойке и, в коем-то веке, забить на правила и выпить, желательно что-нибудь покрепче… например бурбон…
   Зак, как всегда, проявляя тактичность, не стал вдаваться в подробности происшествия. Молча налил мне ром с колой и сел рядом, позволяя положить голову себе на плечо. Сюзанна в этот момент выясняла отношения с диджеем, обвиняя его в некомпетентности. Ведь заметив потасовку парень должен был постараться её остановить, а не глушить музыку, создавая благоприятные условия для общественного скандала! Впрочем, в скором времени, они пришли к общему знаменателю под красноречивым названием «скидка», и в «Весёлом Роджере» снова загудели басы, увлекая случайных свидетелей столкновения нашего любовного треугольника, в ритм музыки.
   Через пятнадцать минут Коннери был вынужден отлучиться, так как в баре закончилось пиво и нужно было принести новые кеги из подсобки. Раз пять переспросив «в порядке ли я», он удалился, выдав мне новый коктейль.
   Я задумалась над вопросом бармена – «в порядке ли я?»
   Конечно! Разумеется! Всё просто потрясающе! Правда, если бы сейчас в «Роджер» зашёл сам Эд Ширан, сгорая от желания посвятить мне свою новую песню, я бы всё равно сочла праздник безнадёжно испорченным!
   Откуда-то справа раздался женский голос, немного нетрезвый.
   – Наивная дурочка, неужели ты думала Адам Блэк западёт на такую посредственность?
   Я повернула голову в сторону источника звука, подмечая высокую блондинку, которая, повиснув на стойке локтями, вывалила на неё же свой добрый пятый размер.
   И откуда у семнадцатилеток такие объёмы?
   – Прости, ты что-то сказала? – не раздумывая, обратилась к нахалке я.
   Девушка явно смутилась и отпустив невнятное: «с днем рождения», мгновенно ретировалась.
   Странно, очень странно!
   Сделав глоток коктейля, я отставила бокал в сторону.
   – Эта Крофт, такая странная… – камень в мой огород, на этот раз весьма низким баритоном, но снова непонятно откуда.
   Ало, люди, если обсуждаете кого-то, то хотя бы отойдите в сторону, чтобы вас не слышали посторонние!
   Я начала мотать головой точно сова, пытаясь выяснить, кто это такой смелый. Безрезультатно. От всех этих кручений-верчений, стало нехорошо. Ничего особенного, просто в висках застучало и немного замутило.
   В это же мгновение музыка стихла и, по команде Сью, гости начали отсчитывать секунды. Что это она ещё придумала?
   – 10, 9, 8, 7…
   По началу, я совершенно не понимала зачем они это делают, но вскоре, сообразила – на часах было почти половина двенадцатого, именно в это время, восемнадцать лет назад, я и родилась.
   – 6, 5, 4…
   Я постаралась улыбнуться, хотя моё головокружение лишь усилилось. Благо Зак уже разобрался с нехваткой пива и теперь, держа меня за руку, вёл в центр зала.
   – 3, 2, 1… УРА!!!
   И снова хлопушки. Много, очень много хлопушек! А также голосов, которые пробивались сквозь аплодисменты и смех.
   ПОЧЕМУ ВСЕ ТАК ГРОМКО ГОВОРЯТ???
   – Кошмар, у неё точно такое же платье…
   – А что у нас завтра по тригонометрии?
   – Эй, кто наступил мне на ногу?
   – Что, чёрт возьми, происходит?.. – я чувствовала, как над верхней губой проступила испарина, в затылке, подобно колокольному звону, забарабанил пульс. Затошнило.
   – Кейт, ты как? – обеспокоенно обратился ко мне Зак, а я лишь мотнула головой и указала рукой на самый близкий диванчик.
   Быстро сообразив, что происходит, Коннери довёл меня до дивана и, пообещав принести стакан воды, вмиг растворился в толпе. На смену ему пришла Браин. Она села рядом, взволнованно глядя в мои глаза, затянутые пеленой боли.
   – Кейт, ты как? В норме?
   – Да, то есть, – я попыталась сформулировать своё состояние, но Сью меня перебила.
   – Чёртов Блэк, и нужно было ему притащиться…
   – Это не из-за Адама, – заверила я подругу.
   – А кто вообще говорит про Адама? – удивлённо посмотрела на меня Браин.
   – Как бы я хотела надрать его высокомерную задницу…
   – Я бы тоже, – моих губ коснулась лёгкая улыбка, но очередной гонг в затылочной части, заставил склонить голову и сжать ладонями виски.
   – Что тоже? – переспросила Сью.
   – Хотела бы надрать его высокомерную задницу, – пояснила я сквозь зубы.
   – Кому? – ставя в меня в тупик, нахмурилась одноклассница.
   – Сью, ты издеваешься?! – взорвалась я, потому что действительно не понимала, что это за новый прикол подруги!
   – Кейт, да о чём ты? – искренне растерявшись, опешила Бриан.
   Меня качнуло в сторону. Одичало оглядевшись, я вдруг осознала, что поток фраз становится громче. В голове гудела сплошная какофония слов, предложений, голосов, включая голос Сюзанны, Зака и других известных и неизвестных мне личностей. Сказать, что я была шокирована, обескуражена и чертовски напугана, не сказать ничего!
   – Кейт, да что с тобой? – вновь полезла ко мне с вопросами Сью, как раз в тот момент, когда от невыносимой головной боли у меня пошла носом кровь.
   – Я не могу, очень больно, – путаясь в пространстве, теряя нить происходящего, я никак не могла доходчиво объяснить, что случилось, потому что в мыслях меня постоянно кто-то перебивал!
   – Перепила что ли? – усмехнулся какой-то парень.
   Я по инерции ответила на этот слышимый лишь мне вопрос:
   – Я выпила всего пару коктейлей!!!
   – А я и не говорила… – начала было оправдываться Браин.
   – Чёрт, сделай так, чтобы они замолчали!!! – взвыла я, закрывая уши руками.
   – Кто? – непонимающе уставилась на меня Сюзанна.
   – Это самая дрянная вечеринка, на которой я когда-либо была!
   – Сегодня я непременно должен лишиться девственности!
   – ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ ВСЕ!!! – подскочив на ноги, закричала я, не в силах больше терпеть резь в висках и беспорядочные мысли окружающих меня придурков.
   Музыка остановилась, погрузив бар в полнейшую тишину, но, тем не менее, голоса в моей голове никак не желали успокаиваться…
   – Совсем сбрендила!
   – Все, кто связывается с Блэком, или странные, или мёртвые…
   – И что Джастин нашёл в этой шизофреничке?
   – Кейт? – Сюзанна медленно встала с дивана и аккуратно коснулась моего плеча.
   Я резко дёрнулась, посмотрев на подругу безумным взглядом, а затем, опустив голову, начала пробираться сквозь толпу к выходу.
   – Кейтлин! – окрикнула Браин, но я даже не обернулась.
   – Мне нужно домой! – наотмашь бросила я, выбегая на улицу.

Глава 69

   Мысли. Сокровенные желания. Наше внутреннее «Я», спрятанное от глаз посторонних, даже самых близких.
   Что произойдёт с человеком если у него отнять «личное»? То, что не дано познать никому. То, чем он живёт, во что верит, о чём мечтает? Станет ли мир проще, если каждый из нас будет открытой книгой, без тайн и оговорок? Таким какой есть, на поверхности, обнажённый душой и сердцем? Сможем ли мы принимать людей истинными или, лишённые необходимости разгадывать загадки, потеряем друг к другу интерес?..
   Я гнала внедорожник со скоростью свыше девяносто миль в час. Руки сжимали рулевое колесо с такой силой, что, казалось, ещё немного и пластик треснет под пальцами. Словно я не вела автомобиль, а держалась за него, как за последний якорь, удерживающий сознание и рассудок.
   Головная боль почти полностью прошла. Наверное, потому, что вокруг не было толпы, и в собственных мыслях я, наконец-то, пребывала в одиночестве. Любые появляющиеся теории по поводу того, что случилось со мной в «Весёлом Роджере», казались до абсурда бредовыми. Я была готова поклясться, что чётко слышала мысли других людей, всех присутствующих в баре. Единой какофонической волной они обрушились на меня после фейерверка из серпантина и конфетти. Разом!
   Телепатия или банальное помешательство?
   Не знаю сколько времени я кружила по трассе вокруг Блэкфорта. Время слилось в единую серость асфальта и бесконечное мелькание деревьев за окном.
   Что и кому я пыталась доказать? Ничего и никому… Мой разум, перегруженный последними событиями, отказывался возвращаться в социум. Я была не готова видеть кого бы то ни было или говорить с кем-либо. Мне нужна была тишина, отстранение, покой. Но, разве можно обрести их, будучи до предела взбудораженной, растерянной и напуганной? …
   В какой-то момент я настолько погрузилась в себя, что, не заметив на дороге впадину, потеряла управление. Внедорожник влетел колесом в расщелину. Затем, его подкинуло на кочке, а после «Ровер» грузно приземлился на, давно требующую ремонта, дорогу.
   Руль вырвало из рук, кузов вильнул вправо, потом влево. Заднюю часть машины начало заносить. Я вцепилась пальцами в дорогой пластик до побелевших костяшек, первые несколько секунд даже не понимая в какую сторону поворачивать. Кажется, из груди вырвался испуганный вскрик. Нога легла на педаль тормоза, с силой прижимая её к полу и, протащившись юзом несколько метров, джип, издав громкий тормозной визг, наконец, остановился.
   Упав грудью на руль, я упёрлась лбом в металлическую эмблему на клаксоне. Сердце колотилось так, будто бы собиралось выпрыгнуть из груди, пробив неугодную клетку из рёбер и мышц. Голова снова заболела, скорее всего, от стресса. Дыхание сбилось. Воздух застревал в горле не достигая лёгких, отсюда и головокружение.
   В таком состоянии я провела, по меньшей мере, двадцать минут. Стоя посреди трассы. В темноте. Пытаясь понять, когда именно в моей жизни случился «поворот не туда» и кто в этом виноват.
   Как только руки перестали трястись, а шок, от чуть было не произошедшей аварии, прошёл, я аккуратно развернула родительский подарок в сторону города и, стараясь не превышать шестидесяти километров в час, направилась домой.
   Проехав через распахнутые ворота фермы, я сразу же заметила несколько патрульных машин и карету скорой помощи. Мигание сирен, на некоторое время, расфокусировало зрение и, чтобы не провоцировать судьбу, я остановила «Ровер» чуть поодаль, заглушив двигатель.
   На лужайке, перед главным входом, шныряли люди в белых халатах, полицейской форме и в штатском. Периметр был обтянут жёлтой сигнальной лентой, запрещающей посторонним приближаться к дому и входить внутрь. Ни бабушки, ни мамы я не видела. Возможно, поэтому, внутри и поселилось вязкое, тянущее чувство тревоги.
   Покинув внедорожник, я медленно направилась к оградительным лентам.
   – Так ребята, пора сворачиваться, – недовольно сказал какой-то коп, шатающийся вдоль растяжки.
   – Чёрт, такими темпами я пропущу матч… – на этой фразе я обернулась и, задержав на полицейском взгляд, осознала, что вслух он её не произносил.
   Значит не показалось! Значит, происшествие в баре не следствие алкоголя или потрясения, я действительно слышу мысли людей. Но как?
   – Криминалисты ещё не закончили, – крикнул другой мужчина. Он стоял на крыльце, достаточно далеко, наверное поэтому я не смогла пробиться сквозь медленно нарастающий фоновый шум, чтобы прочесть его разум.
   – А я тут причём? – раздражённо ответил ему тот, кто был ближе ко мне.
   – У меня смена закончилась полчаса назад, где мои сверхурочные?.. – снова мысли.
   – Кто-нибудь видел патологоанатома, мне нужен отчёт?!
   – Я не видел.
   – Я здесь Сэм! Но без вскрытия особо дельного тебе и не скажу. Давай утром?..
   Вслушиваясь в разговор полиции, я всё больше и больше теряла нить происходящего. Какая-то бессмыслица! И где мама с бабушкой?!!
   По мере приближения к людям, мне стали более ясны и их мысли. Но, это никак не проясняло ситуацию, а вводило в ещё больший ступор. Чем больше кусочков мозаики, тем сложнее увидеть картину в целом!
   – В последнее время в Блэкфорте слишком много смертей…
   – Странно, и ведь ничего не украли…
   – И где я должен искать свидетелей, если ферма находится в глуши?
   – Осталось составить рапорт, а остальное уже завтра…
   Ощущение ужасающей трагедии плотно осело на лёгких, превращая грудную клетку в облитое свинцом ядро. По инерции передвигая ноги, сконцентрировавшись на фонаре, освещающем крыльцо бабушкиного дома, я брела в тумане опасений, наблюдая за происходящим словно со стороны, будто не имея непосредственного отношения к действу. Мысли, разрозненной паутиной оплетали разум, мешая отделять истину от домыслов, путая между собой слова произнесённые вслух и составляющее то самое «личное».
   – Эй, стой! Туда нельзя! – окрикнул меня один из полицейских, но поняла я это не сразу. – Да стой же, тебе говорят! Это место преступления!
   Лишь когда рука мужчины легла на моё плечо, я остановилась глядя на служителя закона невидящим взглядом.
   – Лейтенант Сэмюель Скот. Как ваше имя мисс? – представился полицейский.
   – Кейт… – я ответила с некоторым запозданием, ей-богу, забыла собственное имя!
   – А фамилия? – уточнил лейтенант.
   – Крофт.
   – Мисс Крофт, в данный момент, в доме работает криминалистическая группа, поэтому вход строго воспрещён!
   – Но, я здесь живу… – растерянно отозвалась я, бросая испуганный взгляд на окна гостиной, в которых мельтешили силуэты незнакомых людей.
   – Постойте… Как вы сказали ваша фамилия? Крофт? – мужчина задумчиво нахмурился и, достав из нагрудного кармана блокнот, спешно пробежался по собственным записям глазами. – Вы дочь Сандры Крофт?
   – Да, – словно придя в себя, быстро и чётко ответила я.
   – Святая Мария, и почему именно мне всегда выпадает сообщать плохие новости?..
   – Что именно вы хотите мне сообщить?
   Тревога, начала уверенно переходить в панику! Я внимательно посмотрела на полицейского, отмечая его замешательство. На вид мужчине было не больше тридцати. Мягкий взгляд, плавные черты лица, наверняка очень приятная улыбка. Но сейчас, он был хмур и опечален. А ещё, явно нервничал, потому что его маленькие зелёные глаза бегали по моему лицу слишком хаотично.
   На крыльцо вышел невысокий седовласый мужчина в белом халате. Грузный, килограмм сто пятьдесят, не меньше. Он лениво спустился по ступеням, снимая с рук латексные перчатки.
   – Господа, мы закончили!
   – Хорошо, – выдохнул коп, хотя облегчения в его голосе так и не появилось.
   – Значит, я могу пройти? – вопросительно вскинув бровь, я ещё раз пристально оглядела лейтенанта, выставляя блок от его мыслей, чтобы не путаться.
   – Теоретически да, – кивнул полицейский.
   – А практически?
   Мужчина обречённо кивнул, после чего отдал мне честь и отступил в сторону, вместе с тем, приподнимая жёлтую ленту. Я хотела было его поблагодарить, но, в итоге, молча нырнула под ограждение.
   – Бедная девочка, соболезную твоей утрате… Мы обязательно поймаем эту сволочь! – донеслись до меня мысли полицейского и мир рухнул, рассыпался в щепки, вонзаясь в ступни при каждом шаге болезненными занозами.
   Я остановилась. Ноги приросли к земле. Тело почти полностью отказало. Мы встретились с лейтенантом взглядом. Теперь в его глазах я чётко видела сочувствие и сожаление. В моих же бесновался кричащий ужас.
   – Мне так жаль…
   Не выдержав на себе пропитанный отчаяньем взгляд, офицер Скот отвернулся, а мою мысленную защиту пробили десятки голосов, которые, всё это время, я намеренно игнорировала.
   – Три ножевых ранения, чётких. Убийца наверняка знал куда бить…
   – Отпечатков не обнаружено…
   – Ничего не украдено…
   – Работал профессионал…
   – Смерть наступила в районе полуночи…

Глава 70

   Тук, тук, тук – сердце стремительно набирало темп, а потом вдруг затихло. Совсем!!! Сдавив солнечное сплетение и пронзив желудок раскалённой кочергой вскрика или же всхлипа… не знаю, не помню…
   Сорвавшись с места я побежала к крыльцу. На пути повисла ещё одна жёлтая лента. Я сорвала её обеими руками, запутавшись в одном из лоскутов.
   Навстречу мне вышли неизвестные люди в униформе. Я врезалась в одного из мужчин, краем глаза заметив, как чужие руки тянутся ко мне в желании поддержать. Отпрянув от помощи, я обогнула полицейского слева, забегая в дом, жадно хватая воздух ртом!
   Тук, тук, тук – сердце подало слабые признаки жизни. В голове стоял гул! Я не разбирала слов ни тех, что звучали вслух, ни, тех, что гудели в головах присутствующих.
   – Кейт, – на пороге кухни показалась бабушка.
   Я облегчённо выдохнула, бросившись к ней, распихивая всех, кто попадался на пути.
   – Ба, что происходит? – я уже почти добралась до неё, но, заметив опухшие, красные глаза, измученные слезами и горечью, инстинктивно попятилась назад, так и не коснувшись уставших и поникших плеч.
   – Милая, не нужно, не смотри, – только и успела сказать Мэри, но я уже обернулась.
   Мой взор устремился в гостиную, остекленело застыв. На полу, между диваном и бабушкиным креслом, лежала мама. Некогда зелёный ковёр, теперь был тёмно-коричневый от крови. Всюду осколки стекла, разброшенные подушки, хаос…
   Каждая мышца на моём лице онемела. Всё тело онемело – руки, ноги, даже внутренние органы, превратились в камень. Я словно перестала существовать и полностью потеряла способность чувствовать! Это состояние невозможно описать ни жестами, ни словами, ничем! Пустота… кромешная, изводящая, лишающая всего на свете – никаких мыслей, никаких эмоций, лишь всеобъемлющая бездна забвения, тёмная, холодная, умерщвляющая… Вакуум, на грани помешательства.
   Воспоминания – то, что остаётся с нами навсегда! Грустные, счастливые, неприятные или, напротив, дарящие приятное чувство ностальгии. У меня было миллион воспоминаний связанных с Сандрой! Но, я знала, что именно увиденное сейчас станет основополагающим! Я не смогу избавиться от этих образов, я обречена жить с ними…
   Не хочу!!! Не хочу помнить её такой! Я не хочу!!!
   Внезапно, очертания комнаты начинают меняться, цвета смешиваться, свет преломляться, и, в следующую секунду, перед глазами чётко вырисовывается наш дом в Фениксе.
   Тот самый сон! Мозг прокручивает в памяти один из кошмаров, на который я, по своей глупости, не обратила внимания!
   Я вхожу в прихожую, чувствую угнетающую тревогу, но не могу понять причин. Поворачиваю по коридору. Гостиная. Вспышка! На полу мама. Она вся в крови. Она мертва!!! Ещё одна вспышка, ослепляющая до рези. Я снова в Блэкфорте, в настоящем моменте.
   – Так, пора заканчивать, грузим тело, отвозим в морг и по домам.
   – Где носилки?!
   – Идиотский вечер, меня ждёт Линда, а я тут вынужден копаться с трупом.
   Голос, раздавшийся позади, вперемешку с мыслями вошедших, привёл меня в чувство. Хотя, уместнее сказать, вывел из оцепенения, а вот с чувствами возникла кое-какая проблема… Они аккумулировали взрывную волну истерики, немедля обрушившуюся на окружающих.
   Я резко повернула голову на звук, сталкиваясь взглядом с парой мужчин в белых халатах, и закричала во всё горло, не узнавая собственного голоса:
   – Не смейте к ней прикасаться!
   Вот он – момент крушения! Грань, сломавшаяся, как спичка и, в одночасье, заставившая испытать всё разом – боль, отчаянье, гнев, ярость! Чувства смешались, как гуашь на палитре в неразборчивую мазню, лишая меня здравомыслия! Точка отсчёта, после которой, человек обречён либо примириться с утратой, либо испепелить собственную душу дотла и сойти с ума. Лично я была близка к безумию…
   – Вон! Все вон! Я не позволю!!! – под руку попалась хрустальная ваза и я запустила её в санитаров. – Пошли прочь!
   – Мисс, но у нас инструкции, – осмелился ответить, кто-то из сотрудников госпиталя.
   – Да наплевать мне на ваши инструкции! – из моих глаз градом катились слёзы, голос хрипел от надрыва, слова звучали невнятно и неестественно. Я не могла контролировать это, я ничего не могла контролировать и, тем более, исправить!
   – Кейт, милая, эти молодые люди ни в чём не виноваты. Пожалуйста, успокойся…
   Бабушка стояла в дверях, не решаясь подойти ближе. Я слышала её и, в какой-то момент, была готова согласиться. Но, в состоянии потери, человек подобен маятнику. Любое дуновение ветерка, даже незначительное, и вот его вновь кренит в беспросветное отчаянье…
   – К чёрту, идите все к чёрту! Она для них просто тело! Понимаешь? Безликое тело, бандероль, на которой даже нет наклейки «Осторожно хрупкий груз»!!!
   Снова сорвалась, не удержалась на светлой стороне ясности ума. Меня трясло. Я еле стояла на ногах, но была не намерена отступать!
   – Этот козёл, – указав пальцем, я метнула яростный взгляд на одного из медбратьев, – в данную минуту думает о том, как залезть в трусы к своей подружке! И ты думаешь, я позволю им забрать мою маму? Они не имеют права прикасаться к ней! Никто не имеет права!!!
   – Кейтлин… – попыталась возразить бабушка.
   – ПОШЛИ ВОН! – почти по слогам выплёвывая слова, я перегородила вход в гостиную.
   Мужчина, которому секунду назад было предъявлено обвинение, явно оскорбившись, опустил глаза и буркнув что-то себе под нос, вышел из дома.
   Спустя некоторое время в холле показался лейтенант Скот.
   – Какие-то проблемы?
   – Нет офицер, – попыталась успокоить его Мэри. – Дайте нам десять минут, пожалуйста.
   Мужчина понимающе кивнул и отдал приказ:
   – Так, выходим! Все выходим! Дадим родственникам попрощаться.
   Постепенно дом опустел. Воцарилась тишина, но не в моей голове. Я слышала какой-то шум, неразборчивый, напоминающий вой. Он то усиливался, то сходил почти на нет, то приобретал голос, человеческий голос, то вновь становился похожим на электрическое гудение проводов.
   Не сразу, но я всё-таки поняла – это бабушка. Как бы она не старалась держать себя в руках, выглядеть спокойной и рассудительной, внутри, в мыслях, в душе, она рыдала навзрыд!
   Какая же я эгоистка… устроила представление даже не подумав справиться о её состоянии! Эта потеря была не только моя, она была наша, общая! И осознав суровую правду, я безвольно опустила руки, что до прозрения упирались в разные стороны дверного проёма комнаты.
   – Прости, – обречённо пробормотала я, отступая назад.
   Под моей ногой что-то хрустнуло. Опустив взгляд, я медленно приподняла стопу. На полу лежала разбитая фоторамка. На снимке папа, мама и я в возрасте пяти лет.
   Снова вспышка, но, на этот раз, разум остался на месте, запертый в черепе, погружённый в великую скорбь. Я опустила ресницы и обессилено рухнула на пол, рядом с телом мамы.
   Её руки были почти белыми. Длинные, тонкие пальцы, безупречный маникюр цвета фуксии. Каштановые волосы, разбросаны по ковру так, словно их намеренно кто-то укладывал ровными прядями. Веки закрыты, губы плотно сжаты, на лице покой…
   Нерешительно протянувшись к матери, я коснулась её раскрытой ладони – кожа холодная и какая-то не настоящая, будто бы водишь пальцами по застывшему воску.
   К горлу подступил крик. Но проглотив его, ощущая, как при этом болезненно давит на грудь, я уронила голову на ковёр и, закрыв глаза, сжимая материнскую руку, заплакала. Тихо, почти беззвучно, будто страшась её разбудить.
   Спустя несколько минут в дом снова вошёл Самюэль Скот, но уже один. Я не видела этого, так как лежала спиной к двери, но слышала – поняла по энергетической вибрации, хотя и не пыталась вникнуть в суть его размышлений.
   – Миссис Войт, – с почтением обратился лейтенант, – примите мои искренние соболезнования, и простите за возможную бестактность, но нам пора ехать.
   – Конечно, – согласилась Мэри.
   Я знала, что это значит. Он пришёл, чтобы забрать её у меня! Забрать мою маму и увезти, оставив мне лишь жуткие воспоминания и пустоту.
   – Завтра утром, Вам необходимо приехать в участок, для оформления документов. И сообщите, пожалуйста, мистеру Крофту. Ему нужно подписать бумаги на единоличную опеку над дочерью.
   – Мне восемнадцать, – безжизненно ответила я и, открыв глаза, села, заторможено повернувшись. – Сегодня мой день рождения…
   – Боже мой… мне так жаль… – подумал про себя полицейский и я, зачем-то, ему кивнула.
   – Соболезную, – ещё раз повторил коп, после чего получил у бабушки разрешение на транспортировку тела.
   Санитары зашли молча, робко прошли в гостиную, и остановились рядом. Один из мужчин протянул руку, чтобы помочь мне подняться, но я отмахнулась, медленно и неуклюже, вставая на ноги.
   – Спасибо. Если позволите, я приеду после обеда, – ответила Скоту Мэри, шагая ко мне с раскрытыми объятьями, в которые я, без раздумий, нырнула, позволяя бабушке увести себя на кухню.
   – Разумеется, – ответил нам вслед лейтенант, распорядившись по рации подогнать к крыльцу катафалк.

Глава 71

   Прошло, по меньшей мере, полчаса, с того момента, как полиция покинула ферму.
   За окном вновь воцарилась смиренная тишина, разве что, потревоженные полицейскими сиренами, птицы, всё никак не могли унять своего возмущения, затягивая пронзительные трели. Впрочем, вскоре, и они почти сошли на нет.
   Я сидела за обеденным столом, рассматривая «парящие» в янтарной жидкости чайные листочки, которые просочились в чашку через прохудившуюся сеточку заварника. Напиток давно остыл, а я к нему так и не притронулась, просто вертела кружку в руках, пытаясь отрешиться от всего на свете.
   Никаких посторонних голосов в сознании не было. Быть может, мне удалось отключиться от безумной «радиостанции», а может бабушка была до основания опустошённой?
   Она сидела напротив, примерно в той же позе, что и я. Пила уже третью чашку чая, постоянно добавляя в него какие-то капли, судя по специфическому запаху, сердечные.
   – Что произошло? – почти без эмоций, спросила я, напугав собственным голосом даже себя.
   Мэри отняла взгляд от чашки, глядя на меня, застеленными глубочайшей печалью, глазами.
   – Не знаю, – сипло ответила она, отставляя кружку и сцепляя лежащие на столе руки в замок, – я была на заднем дворе.
   Средь вновь возникшего белого шума, раздался чётко различимый внутренний голос, за который я тотчас ухватилась, уверенная, что иначе мне не узнать правды.
   – Они нашли нас…
   – Кто? – решив не ходить вокруг да около, тотчас уточнила я.
   – Прости, что ты спросила? – удивленно посмотрела на меня бабушка.
   – Кто нас нашёл? – твёрдо переспросила я, замечая, что в глазах напротив вспыхнуло замешательство.
   – Я не могла произнести этого вслух… – встревожено подумала она.
   – Ты и не произносила, – с пренебрежением хмыкнула я в сторону.
   И вдруг, мысли Мэри стали кристально чистыми! Фоновое гудение, посторонние звуки, из-за которых мне было крайне тяжело сосредоточиться, исчезли, а внутренний голос выровнялся, приобретая размеренность и ясность.
   – Ты слышишь мои мысли? – не произнося ни слова, спросила Мэри.
   – Выходит, что да, – ответила я, не в силах скрыть своего удивления. Уж больно спокойно Ба реагировала! А следующая её фраза и вовсе ввела меня в ступор
   – Так значит, вот какой у тебя дар… Ты телепат. А я была уверена, что провидец. Странно, твои сны, они слишком похожи на провидение…
   – Дар? Ты говоришь об этом так, словно это совершенно естественно…
   Бабушка вздохнула, не обречённо, скорее с облегчением. Она посмотрела на меня задумчиво, но при этом я не слышала никаких мыслей, совсем ничего, словно находилась на кухне одна.
   Несколько секунд тишина звенела в голове пронзительной болью и, не выдержав этой давящей на разум пустоты, я требовательно кивнула.
   – Может быть, всё-таки, пояснишь?
   – Ох, не думала я, что этот разговор падёт на мои плечи, – с досадой прошептала Мэри, добавляя мысленно, – нам давно следовало тебе всё рассказать…
   – Говори уже! – возбуждённо отозвалась я, нервно заёрзав на стуле.
   Несколько коротких ударов сердца. Пара вдохов с затяжным выдохом. Одна секунда до ошеломительной правды.
   – Милая, – начала бабушка очень мягко, осторожно, – то, что сейчас происходит с тобой, не случайно.
   – А что происходит со мной? – нетерпеливо мотнула головой я.
   – Всё! Начиная с развода родителей и переезда в Блэкфорт, заканчивая силой, снизошедшей на тебя сегодня. Это ведь началось сегодня?
   Я молча кивнула.
   – Прежде чем я всё тебе расскажу, прошу, отрешись от моего сознания. Обещаю, что ничего не стану утаивать! Но, если ты начнёшь прислушиваться к мыслям, то рискуешь запутаться.
   – Я не могу это контролировать, – обречённо выдохнула я, массируя пальцами виски.
   – Можешь, – уверенно заявила Мэри, просто слушай только мой голос, мой физический голос.
   – Хорошо… я попробую…
   – Итак, начнём с самого начала. Не перебивай, не сомневайся, отбрось все предрассудки, – бабушка была настолько спокойная, что у меня свело желудок от страха. – Слушай внимательно, внимай и верь мне. Много веков назад, задолго до рождества Христова, в нашем мире появилось сверхъестественное и очень могущественное существо. Его называли разными именами. В каждой из культур оно имело своё прозвище, но наиболее известное и распространённое сейчас – это вампир. Многое, что дошло до наших дней из легенд, романов, фильмов, является отголосками утерянной информации об этих созданиях. Кое-что, конечно же, вымысел. Но, то, что для поддержания силы и бессмертия им нужна живая кровь, а солнце способно испепелить их тела до тла – подтверждённые факты. Однако, у некоторых вампиров были особые привилегии, талисманы, изготовленные множество веков назад сумасшедшим алхимиком, наделённые магией, благодаря крови первородного. Те, кто ими обладали, могли находиться под солнцем и жить среди людей, не вызывая подозрений. Всего было изготовлено одиннадцать медальонов, для глав вампирских кланов, первой линии потомков.
   Спустя множество лет, когда к власти пришла католическая церковь, её архиепископы прознали про эти артефакты. Уверовав, что медальоны даруют простым людям бессмертие подобное вампирскому, первые лица церкви заинтересовались медальонами и, дабы отыскать все одиннадцать подвесок, создали тайный орден «Лупус Дей», что в дословном переводе означает «Волки Господни». Отсюда и байки про оборотней. Вампиры и Волки, вечные соперники на тропе войны за главенство над человечеством.
   Поначалу в орден входили личности, принадлежащие «голубой» церковной крови. Но, эти люди были стратегами, а не воителями, и не могли противостоять вампирам. Поэтому, вскоре, было принято решение начать пополнять ряды ордена избранными солдатами, которые не только изничтожат кровопийц и отнимут у них амулеты, но и будут в дальнейшем обеспечивать безопасность реликвий и их хозяев.
   В монастырях принялись растить мальчиков, особенных мальчиков, всех принадлежавших к одному единственному древнему роду. Каким образом церковь узнала о том, что лишь определённые люди имеют в своей крови ген избранного, сейчас уже никому доподлинно неизвестно. Особенность этих людей заключалась в необычных способностях, напоминающих некоторые сильные стороны вампиров. Правда, проявлялись они значительно слабее и в случайном порядке. Эмпатия, предчувствие, предвидение, телепатия (один из самых редких талантов) – по одному дару на человека. Избранных разыскивали по всему миру, взращивали, объединяли под эгидой церковного войска, можно сказать, зомбировали бесконечными проповедями о их божественной сущности и долге оберегать смертных.
   Много сотен лет велась кровавая война за право обладать магическими амулетами. Она искусно маскировалась под государственные перевороты, мятежи и гражданские неурядицы. Но, в шестнадцатом веке, вампиры безоговорочно победили. Они отняли у «Лупус Дей» те медальоны, что тем уже удалось выкрасть, а большую часть рода истребили.
   Выжившим членам ордена пришлось на время схорониться, исчезнуть. Много лет охотники на вампиров прятались по углам, скрывая свои способности и от людей, и от бессмертных. Но, ближе к восемнадцатому веку, окрепнув, наплодив потомков, они возобновили свою деятельность. Теперь, члены ордена готовятся к последней битве, в ходе которой планируют наконец присвоить себе амулеты и уничтожить вампиров как вид, – Мэри замолчала.
   Я совершенно искренне не понимала, к чему был весь этот экскурс в историю, которую даже историей не назовешь, типичные «байки из склепа».
   – Что-нибудь скажешь? Вопросы? – после непродолжительной паузы спросила бабушка.
   Я хмуро усмехнулась.
   – Вампиры, католический орден, сверхспособности? Что ты хочешь от меня услышать? Что всё это бред, и я не верю в него?!
   – Кейт, ты слушала меня внимательно?
   – Более чем, но я не понимаю, как эти сказки связаны со смертью мамы.
   – Ты «Лупус Дей», – твёрдо заявила Мэри, – одна из потомков.
   – Что? – поперхнувшись остывшим чаем, я закашлялась.
   – Твой отец член ордена Волков, а стать избранным можно лишь по крови.
   – Ба, это же бред какой-то… – уже находясь на грани нервного срыва, я зажмурилась и, поставив на стол локти, сжала ладонями голову. – Ты правда веришь во всю эту дребедень? Ты же взрослый, разумный человек!
   – А как ты объяснишь, что слышишь меня сейчас, ведь я молчу?
   Я открыла глаза, губы бабушки, и правда, не шевелились, хотя она продолжала со мной говорить.
   – Тебе исполнилось восемнадцать, ты обрела силу. Каждый из ордена наследует свой дар именно в этом возрасте. Но, ты должна знать, что вместе с ним, получила «чёрную метку». Дело в том, что орден не признает себеподобных женщин. Существует поверие, будто бы женская кровь ослабляет общую силу охотников. Чистота рядов для Волков сродни помешательству. Это кодекс! Много веков братство преследовало своих сестёр и безжалостно их уничтожало. Твой отец, узнав, что Сандра родила девочку, должен был убить тебя, но не смог… Он слишком любил твою мать, слишком любил тебя! Джеймс сфабриковал генетический тест, убедив правление, что ты не от него. Твоя мать ничего не знала о его тайной жизни, и долгие годы в вашем доме царил мир. Но, чем старше ты становилась, тем сильнее Джеймс переживал за сохранность тайны! В прошлом году он рассказал Сандре правду. Естественно твоя мама запаниковала и, в целях безопасности, придумала историю с разводом, чтобы перевезти тебя сюда. Она хотела защитить тебя, мы все хотели! Но, не учли, что к настоящему времени орден, точно опухоль, разросся по миру. У него везде свои глаза и уши… Видимо, кто-то смог сложить кусочки пазла воедино и раскрыть обман Крофта. На тебя открыта охота, на твоего отца открыта охота. Наверняка то, что случилось с мамой, дело рук братства. Они пришли за тобой, Кейт. Выманили Джеймса из города и напали. Но тебе повезло, киллер ошибся…
   – Мне повезло? – потрясённо переспросила я. – Повезло?! Бабушка, мама мертва! И если всё, что ты рассказала правда, то по моей вине! Это я должна быть на её месте, моей кровью должен быть пропитан этот дурацкий ковёр! Господи!..
   Я встала на ноги, резко, неуклюже. Стул с грохотом упал спинкой на пол.
   Бросая остервенелый взгляд то на чашку чая, то на Мэри, то на окно, кран, грязную посуду в раковине, на всё и ни на что одновременно, я заметалась по кухне, не в силах принять услышанное.
   Бред какой-то! Всё это бред!
   – Кейт, дорогая, – заговорила бабушка вслух, – я понимаю, твои сомнения ожидаемы и нормальны. Подчас истина бывает невероятной, особенно такая истина! Но ситуация очень тяжёлая, у нас нет времени на споры! Тебе некогда привыкать к новым реалиям. Мы должны придумать, как тебя спасти, иначе все усилия Джеймса, как и смерть твоей мамы, были напрасны.
   – Но почему отец сам не рассказал мне эту… правду? – я вдруг остановилась, перестав шататься в пространстве точно маятник и уставилась на бабушку, чувствуя, как внутри стремительно разгорается злость.
   – Он не знал как, – пожала плечами Мэри. – Боялся, что ты возненавидишь его. До последнего надеялся, что сможет уберечь тебя, не открывая истин, но ошибся.
   По плечам прошла колющая дрожь. Добравшись до локтей, она стала сильнее, а прикоснувшись к пальцам, объяла руки почти истерической тряской. Тело бросало то в жар, то в холод. Перед глазами мелькали воспоминания – всё вперемешку, сны, прошлое, обрывки образов, проецируемые сознанием на основе рассказа Мэри.
   Неожиданно на ум пришли слова Джастина про медальон Адама.
   На улице громыхнуло. Я вздрогнула и перевела взгляд на окно. Мириады капель, крупные как монеты, забарабанили по стеклу.
   « – Он не тот, за кого себя выдаёт…»
   « – Спроси его про медальон…»
   – Вампиры… – прошелестели губы и я нерешительно взглянула на бабушку. – Допустим, я верю в орден, в их одержимость какими-то амулетами, но вампиры, это же всего лишь выдумка безумного писателя, да?
   В голосе звенело отчаянье и предсмертные стоны надежды, которую безжалостно уничтожал твёрдый, уверенный взгляд Мэри.
   – Ну же, не молчи! Ты лично знаешь хоть одного из них? Есть шанс, что эта история всего лишь легенда? – жалобно проскулила я.
   – Да Кейт, я знаю. И ты, к несчастью, тоже…
   Я закрыла глаза, зажмурив веки так сильно, что, в образовавшийся темноте, замелькали мелкие искорки. Моя грудь выгнулась колесом из-за застрявшего в ней вдоха.
   Выдохнуть! Немедленно! Нужно срочно выпустить воздух наружу, иначе лёгкие разорвёт!
   Адам Блэк… все эти странные убийства… таинственный медальон… автограф Элвиса на старой плёнке. Господи Боже!!!
   « – Ты же скажешь им, что была со мной?» – всплывает в памяти странная фраза Блэка на вечеринке в честь Хэллоуина, когда погибла Люсси Хилл.
   – Нет, не верю! Этого не может быть! – обрывисто прохрипела я, открыв глаза, ища взглядом ключи от «Рандж Ровера».
   В машине! Они в машине! Я заглушила мотор, но оставила ключ в зажигании.
   Бросившись к выходу, лишь на секунду замешкав, глядя на ковёр, где ещё час назад лежало тело матери, я замерла. Этой заминки хватило Мэри, чтобы нагнать меня, но не остановить.
   – Кейт, что ты задумала?
   – Если мама умерла из-за меня, если всё это правда, мне нужно получить ответы, – на ходу ответила я, открыв наотмашь дверь, выбегая под проливной дождь.
   – Внучка, стой, я отвечу на все твои вопросы!
   – Ты не сможешь! Эти вопросы адресованы не тебе!
   – Куда ты идёшь? – паникуя, бабушка спешно спустилась по ступенькам крыльца, прямо в домашних тапочках, которые тут же стали грязными и мокрыми.
   – К Адаму!
   – Нет! Умоляю, только не к нему! Вернись в дом, скоро приедет отец!!!
   Я резко остановилась и обернулась.
   Мэри была напугана и расстроена, но увы, это не отозвалось в моей душе ни сожалением, ни стыдом. Я была слишком зла, на неё, на отца, даже на маму. Если бы они рассказали мне всё сразу, если бы я была готова….
   Дождь смывал с лица слёзы, кажется, местами начал пробрасывать снег. По щекам текла тушь, волосы снова превратились в мокрые кудри, беспорядочно торчащие в разные стороны. Босые ступни жгло холодной землёй.
   – Он вампир?! – стараясь, что бы мой голос звучал как можно твёрже, спросила я. – Поэтому отец так среагировал? Поэтому Адам хотел уехать? Его заставил Крофт, ведь так?
   – Милая, вернись в дом. Мы позвоним Джеймсу, и он сам всё тебе объяснит.
   – Чёрт возьми!!! – срываясь на отчаянный крик, завопила я. – Это так или нет?
   – Да… – мысленно ответила Мэри. – Но не суди папу строго, он просто хотел тебя защитить…
   – Лучше бы он защитил маму, – злобно процедила я и рванула к стоящему поодаль внедорожнику.
   – Блэк не человек, Кейт! Он монстр! Убийца! – не оставляя попыток, Мэри какое-то время шла за мной, но вскоре остановилась.
   Добравшись до машины, открыв водительскую дверь, я обернулась, смерив старушку разочарованным взглядом. Я больше никогда не смогу верить ни кому из них…
   – Ты права только в одном, Мэри, было бы лучше, убей меня Джеймс при рождении! Тогда бы мама не пострадала, а я бы не ненавидела собственного отца! Всех вас…
   С этими словами я села в «Ровер» и, заведя двигатель, вырулила на трассу, направляясь к особняку Блэка.
   Зачем? Не знаю… В любом случае, мне больше некуда было идти…

Глава 72

   Много веков назад римский поэт Публиий Сир сказал: «Человек умирает столько раз, сколько раз теряет своих близких». Жаль, что он не оставил инструкцию каким образом потерявшему всё, после воскреснуть.
   Я не знала, не понимала, как примириться с тем, что отныне никогда не услышу родного голоса, не увижу любимой улыбки. Больше не будет ничего! Ни душевных разговоров, ни споров, ни объятий, даже ссор, которые так выматывали тогда, а теперь казались чем-то по-настоящему важным. Как же бездарно мы растратили наше время! Сколько не сказанных слов, не подаренных поцелуев, прикосновений… Это не должно было случиться так скоро, это вообще не должно было случиться!
   Дождь усилился, превратившись в свирепый ливень. Дворники не справлялись с потоком воды, поэтому видимость на трассе была почти нулевая. Но я не чувствовала страха или неуверенности, даже напротив, мной овладело странное ощущение протеста, вызова. Только кому и зачем я его бросала? Судьбе? Стихии? Самой жизни?..
   Перед самым своротом к поместью Блэков, проезжая мимо заброшенного кладбища, я подумала, что если внедорожник занесёт на мокром гравии, я не стану хвататься за шанс остаться по эту сторону сущего. Я отпущу руль, отпущу всё, что люблю и знаю, позволив дождю забрать меня… к ней. Но чем ближе был особняк, тем сильнее внутри кипели эмоции, возвращая сознание из вакуума отрицания к реальности. Правда теперь, к списку моих проблем и мысленных метаний прибавилась ещё одна – я никак не могла разобраться в том, какие отныне чувства испытывала к Адаму.
   Боялась ли я его? Нет. Считала ли убийцей? Кажется, нет. Любила ли как прежде? Не знаю…
   Но, всё это не важно, наверное… Ведь, чтобы там не напридумывал себе разум, в данный момент, мой джип съезжал с основного шоссе на ухабистую отсыпную дорогу! Я ехала ни к Сюзанне, ни тем более к Джастину, я нуждалась именно в Блэке! Пусть, отчасти, и прятала свою нужду за громкими фразами о поиске истины!
   Сквозь сплошной поток воды моему взору предстали очертания старинного здания. Странно, если раньше оно пугало и вызывало двойственные ассоциации, то теперь я чувствовала себя здесь почти как дома. Никакой тревоги, лишь боязнь опоздать.
   Что если Адам уже покинул Блэкфорт? Где его искать? Где искать спасения?
   Не особенно заботясь о правилах парковки, я с тормозным визгом остановила внедорожник поперёк подъездной и, даже не убедившись, что поставила коробку передач в правильное положение, выскочила из машины.
   Пронзительно ледяные иглы небесной воды тут же приняли хрупкое тело в свои объятья, вонзаясь в кожу миллиардами насмешек, смывая с лица размазанную тушь, замедляя реакции. Холодно, безумно холодно! Я выбежала из дома босиком, без куртки и даже без пиджака. Меня трясло как при приступе эпилепсии или шоковой терапии. От боли душевной и физической, от слёз, от переохлаждения – всё и сразу!
   Почти бегом я направилась к крыльцу, только бы скорее спрятаться под козырьком от ветра и дождя. Но, когда под ногами оказался холодный мрамор ступенек, замерла, абсолютно не представляя, что говорить Адаму. С каждым очередным вздохом, моя решимость узнать правду исчезала, растворяясь подобно утреннему туману, что так свойственен этим местам. Я неосознанно попятилась назад.
   А вдруг Мэри всё выдумала?.. Вдруг гибель мамы простая случайность на которую я не могла повлиять?.. Станет ли мне легче? Что на самом деле я хочу услышать?..
   Я зажмурилась, обхватив голову руками, и почти зарычала в голос.
   Вампиры? Серьёзно? Я действительно приехала к Адаму, чтобы спросить его об этом? Как аморфная Бэлла или та, другая, из сериала?!
   Я чувствовала себя круглой идиоткой! Но, самое интересное, что совсем не ощущала страха! Будто бы смерть мамы отключила у меня защитные функции…
   К чёрту! Всё к чёрту! Я должна во всём разобраться или просто сойду с ума!
   Я вновь поднялась по ступенькам, более осознанно нежели в первый раз, исполненная решимости довести начатое до конца! И всё-таки, когда оледеневшие пальцы обхватили металлическое кольцо в пасте льва, волнение внезапно завибрировало в горле учащённым сердцебиением.
   Три коротких стука. Мгновение и Адам распахивает предо дверь, слишком быстро, словно всё это время стоял по ту сторону ожидая меня! Я громко всхлипнула и подняла с пола зарёванный взгляд, глядя на музыканта новыми глазами, знающими истину.
   Он был всё тем же парнем, которого я знала, и в которого влюбилась. Чёрная кожаная куртка, накинутая на плечи ради образа. Тёмная футболка с названием какой-нибудь культовой рок-группы, в данный момент «Led Zeppelin». Пронзительно голубые глаза. Загадочный взгляд, заставляющий мысли путаться. Пепельно-русая чёлка на левую сторону, пережитки эпохи «Эмо», которые шли Блэку, как никому. Невероятно выразительные черты лица, почти нарисованные, идеальные в своей скульптурности. Светлая кожа, без единого изъяна. Чувственные губы, сейчас плотно сжатые в напряжении. Но, несмотря на это, я всё равно видела на них ироничную ухмылку. Она проросла так глубоко в моё сердце, в душу, что давно стала чем-то по-настоящему родным и важным.
   Ничего не изменилось, совершенно! И отчего мне вздумалось, что после разговора с Мэри я должна увидеть в Адаме кого-то другого? Или начать чувствовать к нему что-то другое?
   В мгновении ока мной овладела злость, прежде всего, на саму себя.
   – Не стоило мне приезжать, извини, – внезапно выпалила я и развернувшись, тут же сбежала по ступенькам, вновь попадая в ледяной плен дождя.
   Вдруг моих плеч коснулись холодные пальцы. Блэк резко развернул меня к себе лицом, заключая в свои ладони мои дрожащие скулы.
   Растерянный, встревоженный, он смотрел на меня почти испуганно, пытаясь отыскать в застланных слезами глазах причины, по которым я сейчас была здесь. Я же просто стояла с безвольно болтающимися вдоль тела руками, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
   – Что случилось? – спросил музыкант слишком тихо, из-за ливня я почти не слышу его голоса, но понимаю слова по губам.
   – Она… Я… Они… – хотелось сказать что-то важное, что-то такое, чего я не успела сказать Сандре, и уже никогда не скажу, но ничего не выходило, я будто бы напрочь забыла человеческую речь.
   Из груди вырвался всхлип, затем ещё один и ещё. Я заплакала, не в силах сопротивляться новой волне истерики. Адам рассеяно тряхнул головой и сразу же прижал меня к себе, так крепко, что не вздохнуть.
   – Кейт, тише… Что бы ни произошло я рядом, слышишь? – шепчут его губы прямо над ухом, а затем прижимаются к виску и я, справившись с оцепенением, обнимаю Блэка в ответ.
   Природа продолжала бесноваться. Небо стонало от громовых раскатов. Ветер свирепо рвал мои волосы. Начался град.
   – Пойдём в дом, ты вся промокла, – слегка отстранившись, настойчиво сказал Адам.
   Я смотрела на него, видя в синих глазах искреннее участие и беспокойство. И это его Мэри назвала монстром?..
   – Моя мама, Адам, она… – нет, не готова, я никогда не буду к этому готова, слова застряли в горле, стоило только подумать о том, что мама мертва.
   – Мы позвоним ей… – не понимая сути, закивал рокер.
   – Нет, не позвоним, – обрывисто ответила я. – Там, где она теперь, сотовый не берёт…
   Нижняя губа задрожала, слёзы с новой силой хлынули из глаз, но я смогла произнести ужасающую правду вслух, которую, видимо, лишь только теперь и осознала по-настоящему.
   – Она умерла, Адам… Её больше нет.
   – Что? – Блэк резко отшатнулся назад.
   Его руки соскользнули с моего лица, но остались на плечах. Он несколько раз растерянно моргнул, затем пристально заглянул в мои глаза, а по ощущениям так прямо в душу, и нахмурился.
   Несколько секунд Блэк бездействовал, анализируя услышанное, а затем снова шагнул вперёд и я оказалась в его руках. Даже непонятно в какой именно момент!
   У меня точно пробило грудную клетку, и вся скопившаяся боль, что чуть было не разорвала меня изнутри, с противным писком начала выходить наружу, как из проткнутого иглой воздушного шарика.
   Нет, это слишком! Я не могла потерять ещё и Адама. Он нужен мне как никогда! Только он! Он один способен спасти меня от безумия семейного древа! Но, удастся ли сохранить то, что связывает нас, задай я свой главный вопрос?..
   Не сейчас, я определённо сделаю это не сейчас.
   – Не бросай меня… – мой голос сорвался на стон. – Адам, только не бросай меня, не уезжай, умоляю…
   Блэк ничего не ответил. Молча наклонился и, подхватив мои ноги под коленями, взял меня на руки.
   – Об этом можешь не переживать, хомячок, – сдержанно ответил он, направляясь к крыльцу.
   Я же, как заведённая шарманка, продолжала повторять одно и то же.
   – Ты точно не уедешь? Адам, ты не можешь уехать! Или забери меня с собой! Я хочу этого! Мне плевать на мнение отца, на то, что говорят о тебе в городе, я просто…
   – Остановись, Кейт, – Блэк решительно и резко оборвал поток моих бессвязных слов.
   Позади нас с грохотом закрылась тяжёлая дверь и, лишь теперь, я заметила, что сверху больше ничего не капает.
   Адам аккуратно поставил меня на пол, затем бережно убрал с лица мокрые пряди всклокоченных волос и обхватил пальцами предплечья.
   – Кейт, я никуда не уеду, – его голос был, как никогда твёрдый, уверенный. – Я и не хотел уезжать, просто обстоятельства сложились так, что выбора особо не было. Но, с самого начала я знал, что это ошибка, огромная ошибка, как и та ночь с Келли! Мне жаль, я виноват, ты вправе злиться, в праве считать меня подонком, что в общем-то не далеко от истины. Я бы очень хотел всё исправить, но не могу…
   Блэк запнулся. Его губы чуть дрогнули, всего на секунду усмехаясь, словно парень и сам не верил в то, что говорил.
   – Я даю слово, что не уеду! По крайней мере, пока ты этого сама не захочешь, – вновь став серьёзным, очень чётко проговорил рокер. – Я не предам тебя, Кейт! Больше никогда не предам, обещаю! Хорошо?
   – Хорошо, – эхом повторила я.

Глава 73

   Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза. Адам словно искал в моём поблекшем взоре подтверждение того, что я услышала его, приняла, возможно, простила. А я? Я всё ещё пыталась понять имеет ли для меня значение то, что рассказала бабушка. Вижу ли я в стоящем предо мной парне монстра со страниц романа Брэма Стокера?
   Нет, не вижу! Возможно после, я буду жалеть, что осталась слепа, что не вняла мольбам близких, но какая разница теперь, когда мой мир и так рухнул? Ничего не осталось! Ничего, кроме Адама…
   – Ты дрожишь, – Блэк снова обнял меня.
   Меня, и правда, трясло как при лихорадке. Я ужасно замёрзла!
   – Нужно переодеться и согреться, – заключил он, – пойдём к огню.
   Придерживая под руку, Адам повёл меня через гостиную к камину. Я сразу же заметила на диване две дорожные сумки. Неужели мне впервые в жизни повезло? Очевидно, я застала Блэка уже «на пороге».
   Затем в глаза бросилось разбитое окно, местами наспех заколоченное досками и обтянутое полиэтиленом.
   – Что произошло? – спросила я, подчёркивая слова стуком зубов.
   – Несчастный случай, – равнодушно ответил Блэк, – был сильный ветер, в стекло прилетела здоровенная ветка.
   Усадив меня в своё кресло, Адам подошёл к тому самому окну и задёрнул шторы, после чего сделал то же самое с остальными двумя витражами. Когда он вернулся к камину, мне на миг показалось, что в выражении его лица прослеживается глубокая озадаченность, сопряжённая с тревогой. Но, вскоре, я перестала об этом думать, так как музыкант, расстегнул куртку и, небрежно швырнув ту поверх сумок, следом снял с себя футболку, протягивая её мне.
   – Вот, надень пока, она почти сухая, не стоит сидеть в мокрой одежде. А я схожу наверх, принесу тебе одеяло и бурбон.
   В первые две секунды, ощутив острую неловкость, я хотела отвернуться, но заметив на груди музыканта медальон, в момент забыла о его совершенном теле, уставившись на украшение с очевидной одержимостью.
   – В чём дело? – насторожено спросил Адам, слегка склоняя голову набок, пытаясь поймать мой застывший на подвеске взгляд.
   – Кулон, – заворожённо прошептала я, – откуда у тебя этот кулон?
   Блэк напрягся, его плечи нервно дрогнули и расправились, делая рокера значительно выше, да и двигаться парень начал как-то механически.
   – Семейная реликвия, – протяжно, словно прощупывая мою реакцию, произносит он, обхватывая медальон рукой, пряча его от посторонних взглядов.
   Впрочем, мне и не нужно было на него смотреть, я и так знала каждый изгиб, каждый символ, каждую деталь этого медальона!
   – Семейная, говоришь? – впервые за вечер на моих губах появилась улыбка. Правда, она больше напоминала её неудачную пародию. Наверное, я в принципе выглядела, как сумасшедшая. Губы скривило влево, глаза почти безумны, пальцы нервно отстукивали неровный ритм по коленке.
   А как иначе? Адам лгал мне в лицо, снова!
   – Что же, тогда, полагаю, мы с тобой родственники, – презрительно-иронично заметила я и, потянув за цепочку, достала спрятанный под корсетом медальон, в точности повторяющий амулет Блэка.
   В гостиной повисла тишина, давящая на виски, прерываемая лишь раздражающим шумом извне – танцем дождя и града по старой черепице, потрескиванием огня в камине, биением моего сердца… Сбивающая с мысли какофония, в настоящий момент, полностью лишённая эстетической прелести.
   Адам смотрел на меня с нескрываемым удивлением, пристальнее чем обычно. Он почти не шевелился, разве что слегка щурил глаза, явно силясь разглядеть в выражении моего лица что-то определённое, но, не находя этого, язвительно усмехался сам себе.
   – Так ничего и не скажешь? – нарушила молчание я.
   Блэк, наконец, «ожил». Он в голос хмыкнул, отвернулся и подошёл к камину, присаживаясь возле огня, чтобы закинуть в пламя пару сухих поленьев.
   – А что ты хочешь услышать?
   – Медальон, Адам… – весьма требовательно повторила я.
   – Ме-даль-он… – протянул по слогам музыкант, с примесью французского акцента. Затем отряхнул ладони, встал в полный рост и развернулся ко мне лицом. – Мне, кажется, что тебе и так известно об этой побрякушке достаточно.
   Я не ответила. Но и взгляд не отвела, изо всех сил стараясь держать себя в руках, чтобы не обнажить перед хозяином дома охвативший меня ужас.
   Блэк менялся! Я слышала новые обертона в его голосе, пугающие, слишком глубокие, гипнотические. Видела блеск глаз, почти хищный. Мягкие черты лица, вдруг стали опасно острыми. Даже смотреть на них было боязно – вдруг поранюсь? И этот взгляд… Адам никогда прежде не смотрел на меня так уничижительно. Он словно пробрался в мой разум, внутрь меня, и теперь, по-хозяйски, наводил бардак в голове, расшвыривая мысли, силу воли, храбрость, по таким закуткам, из которых я ещё не скоро смогу их достать!
   Мысли! – меня осенило стихийно, неожиданно, почти сбивая с ног. Я не слышала его мыслей! Совсем ничего!
   Блэк решил подойти ближе. С трудом сглотнув, я вжалась в спинку кресла, не смея разорвать зрительный контакт. В воздухе повеяло опасностью, адреналин завибрировал в венах. И где этот чёртов дар, когда он так нужен?
   – Да, мне кое-что известно. Потому и интересуюсь, каким образом амулет попал к тебе… – я решилась продолжить разговор, но, чёрт возьми, мне не удалось скрыть дребезжание связок. Я говорила слишком скованно, слишком испугано.
   – А к тебе? – надменно передёрнул Адам, слегка усмехнувшись.
   Он был другим, совсем другим! Прошло не более десяти минут с того момента, как Блэк дал мне клятву верности, а теперь, предо мной стоял совершенно иной человек, ни намёка на заботу, трепет и чувство вины… Он снова бессовестная сволочь, которая не упустит возможности станцевать на чужих слезах (а быть может и костях) «Сайонару».
   – Подарок, – ответила я почти сразу, словно мои слова могли заставить собеседника остановиться.
   – Отца? – вскинув брови, явно гримасничая, уточнил Адам и сделал ещё один шаг.
   Я опустила взгляд к собственным рукам, сжимающим его футболку. Попыталась моргнуть. Вышло очень медленно. С губ сорвался неровный выдох. Я снова посмотрела на Блэка, который по-прежнему пытался задавить мою волю своим самоуверенным и надменным видом. И у него получалось! Я чувствовала себя крайне уязвимо!
   Музыкант уже стоял прямо передо мной. Ненавижу, когда на меня смотрят сверху вниз. Поэтому, я почти сразу встала на ноги. Но, какой толк? Адам всё равно был на две головы выше меня!
   – Нет, не отец, – наконец, ответила я еле слышно, словно сомневалась.
   – Что ты знаешь обо мне, Кейт? – вдруг спросил Блэк, совершая ещё один шаг, последний шаг, теперь между нами практически не осталось воздуха. Я почти чувствовала его дыхание на своих губах… Или НЕ чувствовала? Он вообще дышит?..
   – Тебя зовут Адам Блэк, – я начала издалека, почти захлёбываясь словами, но, всё же, стараясь говорить внятно. – Ты живёшь в жутком поместье у заброшенного кладбища и ты спас мне жизнь, – ничтожная пауза, после которой я добавляю, – а ещё, в холле на втором этаже, у тебя не хватает одной картины, рядом с девушкой по имени Летиция…
   Блэк обречённо улыбнулся одним уголком губ, а в следующий миг, схватил меня за руку, болезненно сжимая запястье, длинными и почти ледяными пальцами.
   – Идём! – грубо отозвался рокер, таща меня через всю гостиную к лестнице.
   – Отпусти меня! – испуганно завопила я. – Адам, мне больно!
   Выдержка и самообладание покинули меня. Паника с пинка ворвалась в сознание, настойчиво твердя, что зря я не послушала отца и бабушку!
   Я пыталась высвободить руку, дёргаясь и упираясь ногами. Но ничего не выходило, Адам лишь сильнее сжимал тиски.
   – Я сказал, идём! – раздражённо выплюнул он, игнорируя мои просьбы ослабить хватку. – Ты хотела правду? Ты получишь её!
   Мы поднялись на второй этаж. Прошли ряд картин, о которых я, по своей глупости, упомянула. Свернули в противоположный от спальни Адама коридор. Подошли к массивной двери, сделанной из неотёсанных досок. Она была заперта на навесной замок. Массивный, металлический, проржавевший. Отпустив меня, Адам одним движением сорвал его, не прилагая к этому почти никаких усилий, словно порвал полицейскую ленту.
   Оглянувшись через плечо, он бегло глянул в мою сторону, но, прежде чем я успела что-то сказать или сделать, отвернулся и, пнув ногой дверь открывая её, толкнул меня вперёд.
   В помещении было темно, хоть глаз выколи! Пахло пылью и сыростью. Когда глаза более или менее привыкли к сумраку, я заметила какие-то стеллажи, груды книг, старую мебель, накрытую простынями, и прочий хлам.
   Неожиданно включенный свет, ударил по глазам искрами. Я не понимала зачем Адам привёл меня сюда. Да и могла ли?
   В это время, Блэк принялся метаться по комнате в поисках чего-то определённого, расшвыривая старые вещи по углам. И вот, наконец, в его руках оказалось нечто большое, прямоугольное, плоское, завёрнутое в серую от пыли тряпку. Он утвердительно кивнул сам себе и пробравшись через наведённый бардак обратно ко мне, уверенно поставил находку на пол, прямо у моих ног. После чего, не мешкая ни секунды, сорвал ткань.
   – Смотри как следует… – пренебрежительно приказал музыкант, требовательно стукнув о пол тяжёлой, позолоченной рамой портрета.
   С написанного масляной краской холста на меня смотрели до боли знакомые, голубые глаза. Сдержанная улыбка, достойная джентльмена. Тёмно-синий камзол с золотистыми пуговицами, белоснежный галстук, обмотанный вокруг шеи несколько раз, завязанный бантом и убранный под ворот рубашки со стойкой. Волосы зачёсаны по-привычному, на левую сторону, но они чуть короче и уложены лёгкой волной. Удивительно чётко прорисованы губы и радужка глаз, делали изображение почти живым, настоящим. В углу картины дата – 12 апреля 1860 года и подпись художника.
   – Здесь мне почти 26 лет, – спокойно и задумчиво заговорил Адам. – Меньше чем через полтора года, 12 июня 1861 года, будучи раненым в сражение при Рич-Маунтин, я умру.

Глава 74

   12 июня 1861 года. Гражданская война. Север против Юга. Он был там! Он погиб там! Парень игравший на гитаре в «Весёлом Роджере» в настоящем!
   Вот она правда – Адам Блэк, любовь всей моей жизни, умер 12 июня 1861 года!
   Но! Кого из них я действительно любила? Смог бы молодой джентльмен с портрета коснуться моей души так, как это сделал парень, державший золочёную раму в своих руках?
   Я не знала кем был Адам Блэк до войны, унёсшей его смертную сущность, ведь влюбилась именно в того человека, что сейчас был здесь, прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки. Вот, что стоит признать и во что необходимо верить, верить до последнего вздоха…
   Юноша с портрета был столь же прекрасен и, возможно, более чист помыслами, но он не был моим Адамом, я не знакома с этим человеком.
   – Это больно? – тихо обронила я, не отрывая взгляд от картины.
   – Умирать? – в словах Блэка мелькнула светлая печаль и я неосознанно на него посмотрела, хотя перед глазами всё ещё стоял образ с портрета.
   – Да…
   – Не знаю… – горько усмехнувшись, ответил он. – К тому моменту, когда картечь разворотила мне живот, я уже три месяца был мёртв внутри. Жизнь покинула меня. Все, кого я любил, покинули меня… Девушка с картины, Летиция, моя невеста. Она погибла 3 марта 1861 года в этом доме, при пожаре, как и моя мать. Я искал смерть, Кейт, я был готов к ней, но она, отчего-то, невзлюбила меня и отказалась избавить от мук жизни.
   – Адам… – еле слышно выдохнула я и, более не думая ни о чём, шагнула вперёд, чтобы обнять любимого, но он отступил назад, отрицательно качая головой.
   – Что ты знаешь обо мне, Кейт? – вновь повторил Адам.
   Я осеклась, стыдливо опустив взгляд.
   Что я знала об Адаме? Только то, что придумала сама. Я никогда не задавала вопросов, не интересовалась его прошлым, для меня имело значение лишь настоящее. И теперь, я чувствовала себя эгоисткой. Сколько боли было в его жизни? Тягостных тайн, которые он нёс на своих плечах через года? А я… я была глуха и слепа ко всему, кроме собственных переживаний! Но, в данный момент, Блэк наверняка спрашивал не об этом! Его интересовало моё отношение к тому, кем он являлся. Готова ли я принять такого Адама?..
   – Тебя зовут Адам Блэк, – выдохнув, заговорила я, но на этот раз голос звучал более уверенно, ведь правда совершенно не изменила моих чувств. – Ты живёшь в жутком поместье у заброшенного кладбища, и ты спас мне жизнь…
   Блэк посмотрел на меня с тоскливым разочарованием, чуть заметно усмехнулся чему-то своему, и отвёл взгляд в сторону. Наверное, решил, что я сочла его признание розыгрышем. Как бы сделал любой нормальный человек! Только у меня ведь тоже была своя правда – я не нормальный человек!
   Я прикрыла на секунду глаза. Осознание важности происходящего забилось в груди раненой птицей. Вот он – подходящий момент. Сейчас или никогда!
   Тряхнув головой, пытаясь собраться с духом и мыслями, я распахнула ресницы, глядя в упор на вампира и пожав плечами, развела руки в стороны, озвучивая вслух единственную оставшуюся у меня истину, в которой я абсолютно не сомневалась.
   – А ещё, я люблю тебя, Адам. Люблю, несмотря ни на что…
   Музыкант вздрогнул и резко обратил ко мне взор. Его лазурно-голубые глаза нервно забегали по моему лицу, будто он пытался уличить меня в обмане. От его пробирающего до нутра взгляда, моё сердце сбилось с ритма и застучало так громко, что все окружающие звуки померкли.
   Забудьте всё, что я говорила о страхе! Я не испытывала его никогда прежде! Даже в момент, когда внедорожник юзом летел по дороге, имея все шансы перевернуться и оборвать мою жизнь! То был вовсе не страх – сомнение, опасение, сожаление, что угодно, но не страх! А вот сейчас, в эту самую секунду, именно он сковывал моё тело, душу, время, подчиняя себе совершенно всё! Я не ждала ответного признания, но и затянувшееся молчание Адама вызывало у меня панику, колючую, жалящую изнутри! А что если он отвергнет меня, мои чувства? Что если я и их просто придумала?
   – Скажи хоть что-то… – не выдержав давящих со всех сторон стен, еле слышно проскулила я, подобно брошенному щенку, ещё слепому, не способом в одиночку выжить в этом полном жестокости мире.
   Адам молчал, заставляя, меня желать провалиться сквозь землю от удушающего стыда и неловкости! Я хотела сбежать, броситься прочь наутёк из этой комнаты, поместья, города! И, когда была уже готова развернуться и уйти не оглядываясь, Блэк неожиданно выпустил из своих рук картину. Та с грохотом упала на дощатый пол, поднимая в воздух пыльную дымку. Уверенно перешагнув её, оказавшись непозволительно близко, Адам требовательно положил свою ладонь мне на спину, заставляя податься вперёд.
   От резкой перемены настроения парня я совершенно растерялась. Голова слегка поплыла, колени подкосились и, чтобы не упасть, мне пришлось ухватиться за предплечья музыканта. Всё моё тело пробило дрожью от этого прикосновения – руки, плечи, даже ресницы затрепетали, но более не от холода, а от неимоверного смущения, что заполнило собой всё вокруг. А затем, холодные губы Блэка осели отчаянной истомой близости на моих губах и мир замер… Всё, что имело важность «до» этого момента, перестало существовать. И боюсь, «после» для меня так же потеряло смысл. Здесь и сейчас. Адам и я. Боже, неужели это происходит на самом деле?..
   Ощущение пространства стёрлось. Гравитации больше не существовало! С каждым касанием губ я всё сильнее растворялась в поцелуе, в Адаме. Блэк обнимал меня крепко-крепко, забирая из реальности туда, где нет ничего кроме нас двоих. Как бы я хотела остаться там навсегда, в этом мгновении, в его руках, на его губах, даже если это всего-лишь иллюзия… Адам целовал меня так, словно это был не первый поцелуй, а последний, и мы обречены расстаться в ту самую секунду, когда наши губы разомкнутся. Его пальцы путались у меня в волосах, скользили по плечам, спине, бёдрам! Он пытался окутать меня собой, прикоснуться к каждому сантиметру моего тела, прочувствовать все его изгибы, пока есть время, пока ему дозволено… А я задыхалась от переполняющих душу и разум чувств, хаоса желаний, следуя его примеру, исследуя ладонями лишённый изъянов торс.
   Внезапно Блэк отстранился. Я чуть было не рухнула наземь, столь неожиданно меня вырвали из мира фантазий и грёз! Холодные ладони легли на мою шею. Большими пальцами Адам нежно провёл по скулам, описывая их очертания. На его губах зажглась восторженная улыбка, а я, по-прежнему, боялась… Боялась, что всё это сон или злая шутка. Боялась, что в любую секунду у меня отнимут этот кусочек счастья.
   – Прости, я забылся… – тихо прошептал рокер, опустив взгляд на мои покрытые мурашками плечи. Снова стало неловко.
   – Всё в порядке, – стараясь не трястись, как загнанный волком кролик, ответила я. – Адам, я должна тебе сказать, что…
   – Чш…
   Блэк склонился ко мне и снова поцеловал, но, на этот раз, невероятно нежно и осторожно, ласково приложившись к губам с обожанием, а не терзая их голодной страстью. И вновь мои ноги оторвались от земли… я парила в небесах, в тех самых благоговейных облаках… вне реальности…
   Противоречивость жизни особенно ярко проявляется в значимые моменты!
   Когда ты бесконечно счастлив, полон надежд и планов, она вдруг сбивает с ног, придавливая к земле тяжестью потерь и непреодолимых, на первый взгляд, обстоятельств. А если, напротив, твой мир состоит из беспроглядной тьмы и череды нескончаемых бед, жизнь дарует тебе свет – цель, человека, не важно. Так или иначе, этот свет даёт тебе силы продолжать путь несмотря ни на что!
   Вот и сейчас, будучи в объятьях Адама, столь желанных и нужных мне, я вспомнила о маме. Было ли у нас право на счастье в этот день? Было ли у меня, в принципе, это право?.. По моей вине погиб человек… любимый человек, самый важный в жизни! Её не вернуть, а я, что делаю я?..
   Но, если вспомнить слова Мэри, моё настоящее отныне и есть всего лишь момент! Никаких гарантий, планов, ясного будущего. Отложить что-то на потом – значит, никогда более не испытать! Наша жизнь, моя, Адама, могла оборваться в любую секунду, буквально, никаких метафор! Очень сложно поверить в подобное, ещё сложнее принять… Впрочем, учитывая, что сейчас меня обнимал человек, родившийся почти два столетия назад, стоило ли удивляться чему бы то ни было?
   – Пойдём, тебе нужно поспать, а завтра мы решим, что делать дальше…
   Очень бережно обнимая, Адам вывел меня из кладовки, где пылилось его прошлое. Я не стала возражать, пусть у меня и появились тысяча и один вопрос. Но Блэк прав, всё это завтра… я спрошу об этом завтра, если буду жива, а сейчас, всё что мне нужно это быть с ним, обнимать его, любить и не бояться собственных чувств…

Глава 75

   Дождь закончился, в поместье царила почти мёртвая тишина, от чего скрип половиц стал более слышен, как и стоны старых перекрытий. Дом был будто живой, чего не скажешь о его хозяине…
   Оказавшись в спальне Адама, я несмело прошла до дивана и присела на самый край, погрузившись в размышления о том, как перестать сравнивать его с тем, что мне было известно о вампирах, благодаря нашему кинематографу и множеству не самых блестящих романов.
   Блэк появился в комнате многим позже, в его руках была бутылка бурбона, два стакана и дорожная сумка, которую я видела в гостиной. Оставив всё на письменном столе, музыкант задёрнул шторы, перед этим внимательно оглядев территорию перед домом, после чего достал две футболки, одну надел на себя, а вторую отдал мне.
   – Переоденься и забирайся под одеяло, а я пока налью нам выпить.
   Я невольно сжалась, потупив взгляд, сминая в руках мужскую майку. Так странно, две минуты назад мы целовались, а теперь мне стыдно даже просто взглянуть на него.
   – Если тебе неловко, я могу выйти, – дразня усмехнулся Блэк.
   – Не нужно, – смущённо отозвалась я, вставая на ноги, но слишком резко. Возникло лёгкое головокружение.
   – Уверена? – вовремя придержав меня за локоть, спросил Адам.
   – Достаточно просто отвернуться… – прошептала я, поджав губы.
   – Хорошо, – тоже шёпотом ответил рокер.
   – Хорошо, – кивнула я, повторяя эхом, но вопреки договорённости заглянула в бездонно-синие глаза, шагнув ближе.
   Воздух в комнате вдруг стал таким тяжёлым… ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я, не давая отчёт своим действиям, протянула руку и накрыла ладонью грудь Блэка слева, прямо над сердцем. Прислушалась… Ничего. Адам даже не дышал, хотя прежде я никогда этого не замечала.
   – Чтобы люди не догадались, я имитирую дыхание, – смекнув пояснил он, разглядывая моё озадаченное лицо.
   – А еда? – знаю, глупый вопрос. Вылетел сам собой!
   – Мне не нужна человеческая пища. Я не чувствую её вкус и не могу ей утолить голод. Увы, но это тело не способно переваривать картошку фри! Зато оно не стареет и всегда в форме. Хм, может в том и секрет? Никаких канцерогенов, – с задиристо усмехнулся Блэк.
   – Но ты пьёшь алкоголь, – снова дурацкий вопрос. Да уж, Кейт, сегодня ты бьёшь все рекорды!
   – Да, я пью алкоголь и даже испытываю нужный эффект. Правда он весьма скоротечный и для его достижения мне нужно очень много бурбона. А похмелье… оно просто отвратительное! Куда хуже человеческого! Когда алкоголь начинает испаряться из крови, он сворачивает её! Просыпается страшный голод, вены натягиваются, как проволока и словно горят. Единственное, что может помочь… – и тут Адам осёкся. – Но, не думаю, что нам стоит говорить об этом сейчас.
   Я растеряно пожала плечами. С одной стороны, мне было безумно интересно узнать все тонкости вампирского бытия. Серьёзно! Мы ведь говорим о вампира. Настоящих вампирах! Они среди нас! Фанатки «Сумерек» сейчас бы точно пищали от восторга! Но, если честно, некоторые образы, что рисовал в моём воображении Адам, казались не просто жуткими, отвратительными! И я точно не готова к обсуждению вопроса его питания, так что была не против сменить тему. Правда, меня как-то неожиданно понесло вообще не туда…
   – А остальное? – загадочно улыбнувшись, спросила я.
   – Что остальное? – беззаботно уточнил Адам.
   – Ты не различаешь вкус пищи, но остальное чувствуешь? Запахи, перепады температуры, прикосновения?..
   Блэк, сообразив к чему вопрос, расплылся в чертовски притягательной улыбке.
   Он медленно повёл пальцами по моей руке, от локтя к плечу, вызывая шлейф трепещущих мурашек, после чего накрыл ладонью ту руку, что всё ещё покоилась в районе его «немого» сердца.
   – Чувствую… И намного острее, чем ты, – вкрадчиво прошептал вампир, склонившись ниже. – В тот день, когда мы впервые встретились в «Роджере», я учуял тебя сразу. Поднявшись на сцену, я даже слова собственных песен вспомнить не мог! Все мои мысли были заняты тобой! Ты была всюду… в воздухе, на моих губах, в моих лёгких… Волнительное наваждение, почти охота, я знал, чувствовал, что должен найти тебя и нашёл…
   – Это звучит как-то жутко, – замерев, боясь даже вздохнуть, я еле выговорила слова по слогам.
   – Самую малость, – согласился Адам и шагнул ещё ближе, сильнее прижимая к своей груди мою руку. – Я и сейчас тебя чувствую. Всю тебя, Кейт. Сразу же понимаю, когда ты смущаешься, когда злишься, когда взволнована или возбуждена. Я слышу, как бьётся твоё сердце, как учащается дыхание, знаю когда и почему повышается температура твоего тела. Касаясь тебя, я каждый раз замечаю, что ты, на несколько мгновений, перестаёшь дышать.
   – Неправда, – смущённо шепчу я, ловя себя на мысли, что уже секунд двадцать так точно не дышу…
   – Неужели? – чуть вскинув левую бровь, Адам заигрывающие коснулся моей ключицы, скользнул вдоль, останавливаясь в яремной ямочке и, ехидно усмехнувшись, безотрывно глядя мне в глаза, начал спускаться ниже к линии декольте.
   Стоит ли говорить, что моё дыхание не просто «задержалось»?! Оно немедля собрало вещи и свалило из страны! Если Адам продолжит в таком духе, то рискует лишить меня жизни скорее какого-то там католического братства – я либо задохнусь, либо сгорю от смущения!..
   – Адам, ты забываешься, помнишь?.. – сорвалось с губ, почти беззвучно.
   Но Блэк будто бы не слышал и продолжал «задираться». Сначала он наклонился очень близко, намеренно дыша, опаляя мою шею своим холодным дыханием. Затем ненадолго завис, чтобы как следует помучить, а когда меня уже физически затрясло от эмоций, добил несколькими, почти невесомыми поцелуями. Я вмиг просела, готовая распрощаться с сознанием, но Адам вовремя обнял меня за талию и прижал к себе.
   – Дыши, Кейтлин, дыши, – щекочущий шёпот коснулся моего виска. – А я, всё-таки выйду из спальни, чтобы тебя не смущать…
   Оставив мимолётный поцелуй на щеке, Блэк отпустил меня и, насвистывая какую-то дурацкую мелодию, направился на выход, явно довольный тем шоу, которое устроил. Неисправимый засранец!
   Как только за ним закрылась дверь, я грузно приземлилась на диван, запрокинув голову, до боли зажмурив глаза.
   – Дура, какая же я дура! Это полный пипец, – выдохнув, пробурчала себе под нос я, как вдруг, раздался стук в дверь. – Да?..
   – Кейт, – сразу же ответил, стоящий по ту сторону, Адам, – забыл заострить внимание на том, что вампиры обладают невероятно обострённым слухом.
   – И?
   – Я тебя слышу, – поперхнувшись смешком, «покрякал» в кулак музыкант.
   – Вот блин! – издав протяжный и громкий стон, я скатилась по кожаной обивке дивана на пол, спрятав лицо в ладонях.
   Спустя несколько минут, взяв себя в руки, переодевшись и забравшись под одеяло, я позвала Адама. Не говоря ни слова (что удивительно, ведь морально я уже подготовилась к безумно «остроумным» подколам), Блэк прошёл через всю спальню к столу и, наполнив оба стакана бурбоном, передал один мне, усаживаясь на постель в ногах.
   – Ты готова поговорить о том, что произошло с мамой?
   Я отрицательно качнула головой и почти залпом опрокинула спиртное, даже не поморщившись… Взрослею!
   – Ладно, – понимающе кивнул он. – Тогда другой вопрос. Отец в курсе где ты? Кто-нибудь вообще знает, что ты у меня?
   – Бабушка. Наверняка и Крофту она уже настучала! Но его сейчас нет в городе. Мэри сказала, его кто-то выманил… Я слабо понимаю, что происходит, Адам… Совсем запуталась! Столько информации, я просто не успеваю…
   Мой голос сорвался, то ли на стон, то ли на всхлип. Я вновь почувствовала, как к горлу подбираются коварные слёзы. Адам сразу же это понял и забрав пустой стакан, оставляя его на полу вместе со своим, лёг на подушку, беря меня за руку и увлекая за собой.
   – Ничего! Мы со всем разберёмся, обещаю…
   Он набросил на нас одеяло, подтыкая его с моей стороны, словно я была маленьким ребёнком.
   Когда-то так делала мама… Вот чёрт… по щекам всё же побежали слёзы, но Блэк ничего не сказал, он просто прижал меня сильнее к себе, начиная перебирать пальцами слегка спутанные волосы.
   Некоторое время мы молчали. Не знаю, о чём думал Адам, до его мыслей было не достучаться. Но, лично я пыталась собрать кусочки мозаики в единую картину – древний орден, вампиры, бессмертие, сверхспособности. С чего всё началось? Для меня с переезда в Блэкфорт! А что потом? Загадочные смерти, нападение в переулке, Адам… Что из этого случайность?
   Я снова вспомнила праздник в честь Хэллоуин – Люсси Хилл, и странный вопрос Блэка, когда обнаружили её тело.
   – Адам, – отнимая голову от его груди, я слегка приподнялась на локтях, чтобы заглянуть в лазурные глаза. – Люсси, Келли, девушка из новостей…
   – Нет, – даже не дослушав, твёрдо оборвал меня Блэк. – Я не убивал их, если ты об этом! Мне бы и самому хотелось знать, какая сволочь так безвкусно меня подставляет. Я точно знаю, что в Блэкфорте больше нет вампиров. Значит, кто-то просто пытается привлечь ко мне внимание охотников! Но, на данный момент, это не важно. Если всё, что рассказал твой отец правда, единственное, о чём нам стоит беспокоиться, это о вашей «семейной» секте, которая хочет тебя убить.
   – И тебя, – обречённым шёпотом добавила я.
   – Уничтожение вампиров, как вида, слишком амбициозная задача и, поверь мне на слово, невыполнимая, – самодовольно усмехнулся Адам.
   – Да… то есть, может быть… В общем, я не об этом! Им нужны наши медальоны, Адам. Волки думают, что обычных людей они делают бессмертными.
   – Вздор, – нахмурился Блэк. – Я бы точно знал! Эти амулеты защищают вампиров от солнца. У них есть ещё пара каких-то примочек, типа скрывают носителя от любых магических артефактов и всякое-такое, но я всегда думал, что большая часть из этих баек притянута за уши.
   – Не знаю… – задумчиво проронила я, зевнув. – Так мне сказала бабушка.
   – Мэри потрясающая женщина, отважная и мудрая, но в вопросе бессмертия я разбираюсь чуточку больше, – с улыбкой отозвался Адам и запрокинул голову на подушку, устремляя взгляд в потолок.
   – И что мы будем делать? – опускаясь обратно на грудь вампира, я уткнулась носом в его шею.
   – Уедем, – совершенно невозмутимо ответил Адам. – Мы уедем завтра утром.
   – Куда?..
   – Решим после того как выберемся из Блэкфорта. А теперь спи, я разбужу тебя на рассвете.

Глава 76
Джеймс Крофт. Следуя приказу.

   10 ноября.
   Около девяти часов утра. Ферма Мэри Войт.

   – Необычайно солнечное утро, – улыбнулась миссис Войт, ставя перед Джеймсом чашку горячего кофе, – а ведь по радио передавали грозу и штормовой ветер.
   – Как вам удаётся сохранять абсолютное спокойствие? – со скрытым упрёком пробурчал Крофт, не отрываясь от утренней газеты, что лежала перед ним на столе.
   – Паника худший советчик, тебе ли не знать?
   – Иногда, у меня складывается впечатление, что вы живёте в каком-то своём, выдуманном мире, – всё так же придирчиво отозвался охотник. – Мэри, как давно вы читали газету или смотрели новости?
   – Я уже лет двадцать не читаю этот бульварный бред, – почти равнодушно ответила миссис Войт, усаживаясь напротив мужа своей дочери.
   – А зря! – передёрнул Джеймс, ледяным голосом зачитывая женщине отрывок статьи, которая располагалась на первой полосе. – «Сегодня утром в окрестностях Блэкфорта, в лесу на северной границе города, был найден труп молодой женщины. Смерть наступила в результате рваной раны на шее. По предположению полиции, на девушку напал дикий зверь, возможно пума. Личность потерпевшей устанавливается. Но, наш проверенный источник, имя которого, по объективным причинам, не разглашается, сообщил, что подобным образом была убита и женщина, обнаруженная вчера около десяти часов вечера миссис Дакотой Брэдли, в переулке недалеко от всеми любимого бара «Весёлый Роджер». И теперь мы задаём вопрос, что сделает наша доблестная полиция во главе с шерифом Бушем, чтобы обезопасить город от, судя по всему, появившегося маньяка?».
   Крофт замолчал и многозначительно посмотрел на тёщу, которая с совершенно безразличным лицом пила чай.
   – Как Вам такое? – не дождавшись от женщины никаких комментариев, напрямую спросил охотник.
   – Это не обязательно Адам Блэк, – укоризненно ответила Мэри.
   – Именно, – согласно кивнул мужчина. – Кейт и без того в опасности, а вы с Сандрой позволяете ей бродить по улицам ночью и возвращаться домой под утро, словно это в порядке вещей.
   – Джеймс, ты переживаешь о том, что твоя дочь провела ночь вне дома или о том, что она, возможно, провела её с парнем?..
   – С вампиром, – грубо отсёк мужчина.
   – Знаешь, за свою очень долгую жизнь, я хорошо усвоила один урок.
   – И какой же? – иронично усмехнулся охотник.
   – Грань между добром и злом слишком тонка и неоднозначна. Вот ты, десятки лет служил, как думал, правому делу. И кто ты, Джеймс? Миссия? Спаситель? Избранный? – Мэри улыбнулась, вот только улыбка её была исполнена сожалений. – Можешь не отвечать, ведь что бы ты ни сказал, какие бы доводы ни привел, в сухом остатке мы получим одну единственно неоспоримую истину – ты убийца. А теперь скажи, чем любой член ордена отличается от вампира? Учитывая, что ни одному из вас не нужно убивать, для того чтобы выжить…
   – Вздор! – Крофт резко поднялся из-за стола.
   В его глазах на мгновение сверкнула ярость. Если бы Мэри не знала зятя достаточно хорошо, то возможно, даже испугалась. Однако, несмотря на выплеск агрессии, которой тут же пропитался воздух, женщина оставалась совершенно спокойной. Она сделала небольшой глоток чая, не сводя взора с охотника, затем отставила в сторону кружку, заканчивая мысль.
   – Не мне судить или обвинять тебя. Но, справедливости ради, и не тебе решать кому в этом мире жить, а кому умереть.
   – То есть, вы утверждаете, что я должен сидеть сложа руки, пока моя дочь крутит роман с вампиром? Не вы ли собирались прострелить ему череп из обреза? – Крофт чуть тряхнул головой, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания, а затем вновь сел на стул. – Просто богохульство какое-то…
   – В тот момент я почувствовала угрозу, – пояснила миссис Войт. – Поверь, мы с Сандрой не в восторге от того, что наша девочка влюбилась в Блэка, но при всём моём уважении, где был ты или я, когда на Кейт напали? А вот он оказался рядом и спас её! Времена безусловного деления на «чёрное» и «белое» остались в прошлом. Пора начинать мыслить более обширно. «Лупус Дей» скоро во всём разберутся и поймут, что ты предатель, а тебя заботят вопросы нравственности и религии? Что же, можем поговорить и об этом! Но, для начала, ответь: на что, в итоге, нас обрекла твоя вера?
   Крофт замолчал. Его брови сердито сдвинулись к переносице, губы превратились в узкую полоску, а взгляд стал слишком сосредоточенным.
   Размышлял ли он над словами миссис Войт или пытался сдержать внутренних демонов, которые вроде бы, давным-давно были приручены? Как знать! А может быть охотник искал в себе силы, чтобы сломать собственные принципы и убеждения, как раз для того, чтобы «мыслить более обширно»?
   – Я хотел для неё другой жизни, – спустя долгие минуты тишины, заговорил Джеймс. Голос его был тих, речь ровная, без каких-либо эмоций.
   – Я знаю, дорогой, – участливо отозвалась Мэри, по-матерински похлопав его по руке.
   В кухню вошла Сандра.
   – Звонила Сюзанна. Они с Джастином скоро приедут.
   – Зачем? – снова напрягся Крофт, бросая неодобрительный взгляд на жену.
   – Поздравить нашу дочь с днём рождения! – недовольно ответила Сандра. – Ты имеешь что-то против?
   – В последний раз, когда Кейт уехала с этой Сюзанной, она пропала на целые сутки, – возмущённо заявил мужчина.
   Миссис Крофт уставилась на мужа прожигающим взглядом. Казалось ещё секунда и женщина бросится на него с кулаками.
   – Так, нам всем нужно успокоиться! – вмешалась Мэри, вставая со стула. – Сегодня важный день! Дочка, выпей кофе и приготовь воздушные шары. А ты дорогой, иди и выгони подарок из ангара!
   Первые мгновенья ни Джеймс, ни Сандра не двигались, будто и вовсе не слышали распоряжений миссис Войт. Они смотрели друг другу прямо в глаза и, чем дольше длилось это безмолвное противостояние, тем сильнее Крофт ощущал собственную вину. Женщина, стоящая перед ним сейчас, была любовью всей его жизни, ни обстоятельства, ни предназначение, ни время, не смогли пошатнуть или обесценить его чувства. Напротив, с каждым годом охотник влюблялся в собственную супругу всё сильнее. От того ощущать её презрительный взгляд, слышать в голосе недоверие, знать, что подвёл, было совершенно невыносимо.
   – Хорошо, – не выдержав тяжёлого взгляда жены, Крофт бегло посмотрел на Мэри, и направился к выходу из кухни. Но, по пути, его внезапно перехватила Сандра, поймав за руку.
   – Восемнадцать! К полуночи Кейтлин исполнится восемнадцать… Она изменится? Чего нам ждать, Крофт?
   – Я не знаю, – виновато вздохнул мужчина.
   – Не знаешь?.. – удивлённо переспросила Сандра.
   – У каждого становление происходит по-разному. Когда дар открылся у меня… – начал было объяснять мужчина, но его прервал телефонный рингтон.
   Сандра тотчас отпустила мужа, взволнованно глядя на мать. Джеймс же, достав из заднего кармана джинсов мобильный, нахмурился.
   – Это из Рима, – озадаченно шепнул он, торопливо отвечая на звонок. – Джеймс Крофт. Слушаю.
   Разговор был коротким, совершенно не проясняющим ситуацию сторонним наблюдателям. Охотник говорил шаблонными фразами, иногда переходя на латынь, в основном холодно соглашался и кивал. Когда телефон снова занял привычное место, Джеймс обернулся, пропадая в испуганном взгляде жены.
   В кухне повисла гнетущая тишина.
   – Что они сказали? – молчание нарушила миссис Войт.
   – Нашли ещё один медальон, – ответил охотник. – Мне приказано возглавить оперативную группу, которая прибудет на место сбора примерно через 12 часов.
   – Но… – предугадывая скрытый подтекст, протянула Мэри.
   – Но, Бруни ещё три недели назад сказал, что для полного комплекта братству нахватает лишь двух амулетов. Один из которых у Кейт, а второй, я полагаю, у Блэка. Значит…
   – Это ловушка… – хладнокровно заключила миссис Войт.
   – Да, – согласно кивнул Крофт, – но и это не самое страшное. Объект находится в Вашингтоне, это менее чем в пяти часах отсюда, и с ними Марк.
   – Марк Смит? – в голосе старушки послышалось беспокойство, – но зачем они вызывают тебя, если у группы уже есть командующий?
   Джеймс вместо ответа иронично усмехнулся.
   – Ах да, рассчитывает убрать тебя, а после беспрепятственно ликвидировать Кейт. Разумный план.
   – Амбициозный, – усмехнулся Крофт.
   – Ты не знаешь сколько с ним людей, – одёрнула самоуверенного охотника Мэри.
   – А Вы не знаете насколько я хорош.
   – Серьёзно? Вы считаете, что эти препирания сейчас уместны? – вклинилась в диалог Сандра.
   – Нужно ехать, – осёкшись, Крофт подошёл к столу и в два глотка допил уже остывший кофе. – Я позвоню Алексу, предупрежу. Пусть будет наготове. Соберите вещи, всё необходимое, деньги, одежду, паспорта, загрузите сумки в джип Кейт и после праздника поезжайте в придорожный мотель «Шоссе», Бруни знает, где это, там и встретимся.
   – Это глупо! – всплеснула руками Сандра. – Нужно уезжать прямо сейчас!
   – Если мы уедем сейчас, Марк всё равно нас достанет. Я должен уничтожить весь отряд, так мы выиграем пару суток форы. И Сан, – Джеймс вдруг заговорил тише, в его голосе ясно читались тоска и сожаление, – это последний день рождение нашей дочери, который она может отметить как обычный человек. Мы не должны лишать её этого…
   – Джеймс прав, – вступила в разговор Мэри, – «Лупус Дей» никогда не действуют открыто, пока она среди людей, ей ничего не угрожает. Тем более Алекс будет на подхвате.
   – Именно, – подытожил Крофт, после чего подошёл к жене, заглядывая в её глаза. – Я вернусь, и мы увезём её в безопасное место. Всё будет хорошо, обещаю.
   Сандра лишь еле заметно кивнула, после чего мужчина вышел в прихожую. Он уже почти открыл входную дверь, как его окликнул голос любимой.
   – Джеймс, постой…
   Охотник обернулся.
   Она стояла возле лестницы, смущённо теребя в руках кухонное полотенце. Было видно, что женщина хотела что-то сказать, но никак не решалась. Крофт не торопил её, просто смотрел, наслаждаясь родными чертами лица, которые впервые за долгое время не пылали ненавистью. Сандра была растерянна, напугана, до мучительного подавлена, но она всё ещё любила мужа…
   Вдруг, женщина неожиданно сорвалась с места и, в несколько шагов, сократила расстояние, раскинув руки в стороны. Не сомневаясь более ни секунда Сандра обняла мужа, да так крепко, что у охотника перехватило дыхание.
   – Будь осторожен, – прошептала она, взволнованно и испуганно.
   – Буду, – Крофт коснулся волос жены пальцами, вдыхая их аромат, на миг теряясь в сладких ощущениях близости.
   Он знал, несмотря на фатальность ситуации, ошибки, уничижительное чувство вины, всё образуется! Вместе они непременно справятся. Ведь, как известно, любовь должна спасти мир!
   Наконец Сандра отстранилась, но не отняла рук от плеч супруга. Теперь Джеймс мог смотреть в её прекрасные, зелёные глаза, которые впервые за последнее время улыбались.
   – Я люблю тебя, – произнёс он тихо, но очень уверенно.
   – И я тебя люблю, – не задумываясь ответила миссис Крофт, звучно выдохнув, словно с этими словами часть тяжёлого груза соскользнула с её плеч.
   – Я постараюсь вернуться ещё до рассвета. Не забудь положить поддельные паспорта, которые я отдал твоей матери. И, пожалуйста, поезжайте на вечеринку в бар все вместе. Не оставайтесь дома, сейчас безопаснее держаться толпы. Будьте постоянно на виду у Алекса! Он уже нашпиговал «Роджер» жучками и камерами, там безопасно!
   – Кейт это не понравится, – с усмешкой, ответила Сандра.
   Телефон снова зазвонил. На этот раз на дисплее высветилось имя «Александр».
   – Это Бруни, я отвечу уже из машины, – объяснился Крофт и, поцеловав жену, ещё раз крепко её обнял. – Прости меня за всё это…
   – И ты прости, что была такой стервой, – сжимая мужа в объятьях, прошептала Сандра Крофт. – Убей их всех, раз уж ты у меня крутой парень!
   – Есть, мэм, – посмеиваясь, отдал честь жене охотник и, в следующую секунду, скрылся за дверью.

Глава 77
Джеймс Крофт. Изгнанники.

   Уже будучи в машине, сворачивая на шоссе до Ричмонда, Крофт набрал Алекса по громкой связи. После двух гудков мужчина снял трубку и сразу же забросал новостями .
   – Джеймс, что-то происходит. Они отрубили стандартную линию связи. Я отследил сигнал новой, но там слишком глубокое шифрование, у меня не выходит взломать код. За час до этого, я перехватил разговор Марка с кем-то из оперативников, он говорил что-то про Вашингтон.
   – Я в курсе, – спокойно ответил Крофт, выворачивая руль, обгоняя потрёпанный пикап по встречной. – Мне позвонили полчаса назад, дали задание. Утверждают, что в Вашингтоне всплыл амулет.
   – Бред! Я отслеживал все операции последние три года! У них недостаёт лишь двух медальонов.
   – Я знаю, да и двух командующих никогда не отправляют на одно задание.
   – Марк? – скорее констатируя, нежели спрашивая, отозвался Бруни.
   – Собственной персоной. Мне сказали, что его назначили курьером, то есть после ликвидации цели и изъятия амулета, он должен доставить его в Рим.
   – Марк никогда бы не согласился быть просто доставщиком! – усмехнулся Алекс.
   – Я знаю. Уверен, ему наверняка выдали персональный конверт с моей фотографией внутри.
   – Где ты сейчас? – после непродолжительной паузы, спросил Бруни. – Давай встретимся в «Роджере» и обсудим дальнейшие действия.
   – Я уже выехал из города, Алекс. Вашингтон слишком близко, мы не можем так рисковать. Если группа прибыла, чтобы вывести меня из игры…
   – Нужно вывести из игры группу, – закончил психолог.
   – Да, – кивнул Крофт, в очередной раз ловко лавируя между машин.
   – Что ж, тогда я соберу оружие и выдвинусь следом. Когда отряд будет на точке?
   – Нет, – строго отсёк Джеймс, – ты должен оставаться в Блэкфорте и стать тенью Кейт. Если что-то пойдёт не так, тебе придётся вывезти её из страны.
   Алекс на несколько секунд замолчал, видимо продумывая варианты, но вскоре ответил, собрано, спокойно, без эмоций!
   – Хорошо! Но будь осторожен! Марк не так крут, как ты, но, при наличии подготовленных людей, вполне способен довести задуманное до конца.
   Теперь Крофт затих. В глубине души он был согласен и с Мэри, и с Алексом! Идти одному против команды киллеров, во главе с не самым последним командующим Волков – чистой воды самоубийство! Но, никогда нельзя недооценивать мотивацию противника! И если Марк боролся за своё положение в ордене, то на кону у Крофта стояли ценности куда более существенные. Тем более, у него было несколько часов, чтобы подготовиться и встретить врага во всеоружии.
   – У меня есть план! Я выиграю время, уведу их подальше от Блэкфорта и перебью небольшими группами. Марк тщеславен, он захочет взять и меня, и Кейт лично. Но, в первую очередь, меня, на том и сыграю, – наконец ответил Джеймс.
   – У тебя и восемнадцать лет назад был план, Крофт, – скептически пробубнил Алекс.
   – Тогда мною двигала вера. Я был уверен, что мы избраны Господом и существуем, дабы оберегать невинных! А сейчас мою душу переполняет лишь ненависть к каждому, кто когда-либо присягал на верность магистрам ордена. Они превратили меня в убийцу, а теперь хотят отнять жизнь Кейтлин. Мне не сыскать покой, пока мы не уничтожим этих фанатиков, всех до одного!
   – Ты говоришь точно так же, как они! Хочешь устроить массовый геноцид? Не забывай, все мы, каждый из братьев, жертвы великого обмана! Джеймс, я прошу тебя, как друг, как брат, отпусти. Какие бы цели перед тобой не стояли, если в сердце ненависть и злоба, нет никакой разницы охотник ты или цель!
   Крофт печально ухмыльнулся. Алекс был прав. Честно признаться, Джеймс и представить себе не мог, что когда-то этот рассудительный, всегда спокойный и радеющий за справедливость мужчина, мог убивать! И не только вампиров… Киллерам братства часто приходили конверты с фото, датой и временем. Никаких вопросов, дополнительной информации, только приказ. И каждый из Волков непременно проходил через это. Так они присягали на верность ордену и открывали себе путь в глубины секретных знаний, которыми владело братство.
   – Я подготовлю к твоему возвращению всё необходимое для отъезда, – так и не дождавшись от Крофта ответа, продолжил разговор Александр.
   – Ты уже связался со своим другом?
   – С Ли? Да. Он будет ждать нас.
   – Насколько ты доверяешь ему, Алекс? Не пойми меня превратно, но ведь он…
   – Вампир, – оборвал охотника Бруни. – Джеймс, ты ещё не понял? Не все они безусловное зло, как и не все люди добро.
   Крофт глубоко вздохнул, прокручивая в голове услышанное, а затем приглушённо рассмеялся.
   – Говоришь, как моя тёща.
   Алекс усмехнулся. Атмосфера слегка разрядилась.
   – Удачи тебе, друг. Когда закончишь, мы будем готовы.
   – До скорого, и помни, если со мной что-то случится…
   – Я позабочусь о ней, Джеймс, и буду защищать, как собственную дочь, даю тебе слово! – твёрдо заявил Бруни.
   – Спасибо, – действительно с искренней благодарностью, ответил Крофт, после чего отключился.

Глава 78
Джеймс Крофт. Волк всегда остаётся Волком!

   Спустя почти шесть часов «Ауди» Крофта остановился на парковке студенческого общежития. По полученной информации один из студентов университета Джорджа Вашингтона был вампиром, который влился в круг смертных благодаря амулету. Никакой дополнительной информации орденом предоставлено не было. Куратор сослался на то, что все инструкции переданы Марку, который, в свою очередь, должен провести брифинг на месте.
   Выйдя из автомобиля, мужчина огляделся. За сотую долю секунды он нарисовал в голове схему – количество этажей здания, входы и выходы, автомобильные заезды, велосипедные дорожки. Но, этого было недостаточно! Чтобы детально продумать операцию, необходимо изучить помещение изнутри, каждый его закуток, коридоры, пожарные лестницы, а также подготовить оружие, возможно спрятать что-то внутри. Охотник уже было направился к главному входу, чтобы привести в исполнение задуманное, как вдруг, позади раздался знакомый голос, заставивший его остановиться.
   – Джеймс! Оперативно, – пропитанный насквозь надменным самолюбием, низковатый, слегка хриплый тембр, в одночасье спутал все карты.
   Крофт обернулся и увидел в паре метров от себя высокого, темноволосого мужчину, лет пятидесяти с небольшим. Его глубокие, почти бесцветные глаза, смотрели пронзительно и насмешливо, слишком выделяясь над впалыми щеками. Губы тонкие и остро очерченные, изогнуты в притворной улыбке. Лёгкая проседь на гладко зачесанных назад волосах, не старила, а придавала солидности. Он был немного худоват, но не выглядел осунувшимся, хотя плечи и были слегка опущены. Руки деловито сложены в перекресте на груди. Как всегда, безупречный костюм и натёртые до блеска туфли.
   – Марк, – учтиво кивнул Крофт, скрывая за улыбкой удивление. – Мне сказали, что ты прибудешь не раньше восьми вечера.
   – Рим живёт по своим часам, я по своим. Дело безотлагательное, пришлось быть чуточку порасторопнее, нежели руководство могло предположить.
   – Ты один? Где твои люди?
   – Мои? – наигранно оскорбился мужчина. – Ты хотел сказать НАШИ люди, Джеймс?
   – Конечно, – утвердительно кивнул охотник и мельком окинул взглядом улицу, на этот раз замечая нескольких мужчин облачённых в чёрные костюмы, рассредоточено бродящих по территории.
   – Кстати, откуда ты прибыл? Тебя давно никто не видел, ни в штаб-квартире в Фениксе, ни в управлении в Риме. Хотя, кажется, Майкл упоминал о твоём недавнем визите в Италию.
   – Я был там проездом, не по работе, навещал старого друга. Не думаю, что подобные встречи подлежат отчётности, – пренебрежительно одёрнул «коллегу» Крофт. – Может быть перейдём к делу, кто объект?
   – Вампир, разумеется. Возраст около шестидесяти лет. Так что не думаю, что с ним возникнут проблемы.
   – Не возникнут, – твёрдо отсёк Джеймс. – Правда, теперь мне совершенно не ясно, зачем посылать на столь пустяковое дело двух командующих, да ещё в сопровождении оперативной группы?
   – Ну… – мечтательно протянул Марк, – тебе же известна ценность амулетов для ордена, осечка в данном вопросе непозволительна.
   – У меня не бывает осечек.
   – У всех, рано или поздно, случаются осечки, брат мой, – хлопнул охотника по плечу Марк, проходя мимо. – Идём, покончим с этим, тебя наверняка ждёт дома дочка. У неё ведь сегодня день рождение, да? Как её зовут?.. Кейси?
   – Кейтлин, – отчеканил по буквам Крофт, пока Смит вальяжной походкой направлялся к крыльцу, попутно кивая другим оперативникам.
   – Точно, Кейтлин! Знаешь, я восхищаюсь тобой, Джеймс, воспитать чужого ребёнка, как собственного… Я бы не простил Анне, узнай, что она мне изменила.
   Крофт сжал зубы до дрожи в скулах. На правой руке хрустнули пальцы, собираясь в кулак. Ярость, вперемешку с жаждой убивать, были готовы пойти пеной изо рта. Охотник закрыл глаза и выдохнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не выстрелить Смиту в голову у всех на виду. Совладать с беснующимися эмоциями, было крайне трудно, но Джеймс смог, причём весьма вовремя, потому что именно в этот момент Марк обернулся.
   Досада искривила его лицо отталкивающей гримасой. Должно быть он ожидал увидеть в глазах Крофта то, что могло его выдать, но вместо этого столкнулся с холодным равнодушием.
   – Я жду инструкций, Марк, – скудно окрашенная речь и надменный взгляд, больше ничего.
   Марк раздражённо цыкнул языком, подзывая рукой одного из (всё же своих) людей, который быстрым шагом подошёл к командующим, протягивая Джеймсу жёлтую папку, смотря на него с искренним восхищением и уважением.
   – Студент, третьего курса. Перевёлся в сентябре из Калифорнийского. Никакой информации о родителях, документов о рождении, номера страховки. И в канцелярии университета не могут этого объяснить! Фото на последней странице, – скучающе обозначил Смит.
   Джеймс бегло пробежался глазами по скромным записям, затем перевернул страницу и посмотрел на фотографию, с виду совершенно обычного, паренька.
   – Откуда информация, что у него амулет?
   – Потому, что он свободно разгуливает под солнцем, или это более для тебя не аргумент?! – съехидничал Марк.
   – Может быть, он свободно разгуливает под солнцем, потому что не вампир? Где данные слежки, анализ, подтверждение наличия артефакта, фотографии? Кто составлял это досье? Им можно лишь подтереться в сортире! – надменно усмехнулся Джеймс.
   – Ты сомневаешься в подлинности информации предоставляемой нашим Магистром? – в очередной раз пытаясь подловить его Смит.
   – Нет, просто не понимаю, во-первых, зачем имея бессмертие и практически полную неуязвимость, кровосос решил коротать вечность в качестве студента! А во-вторых, когда в нашей конторе разучились собирать информацию об объекте?
   – Вот уж не знаю, пойди и спроси его лично, после того как заберёшь амулет! И вообще, какая разница? С каких пор тебя стали волновать цели? У нас есть приказ, есть подтверждение операции из Рима, есть оперативная группа зачистки, что тебе ещё нужно?
   – Ничего, – сухо ответил Крофт. – Разве что номер комнаты. В досье забыли указать и эту информацию!
   – Триста пятнадцать, – раздражённо выплюнул Марк, разглядывая свои отполированные до блеска ногти. – Он живёт на третьем этаже в пятнадцатой комнате.
   К этому моменту Волки уже подошли к парадному крыльцу. Протянув Марку бумаги, Крофт про себя отметил, что помимо Смита у здания дежурит ещё шесть человек, без тех пятерых, что шли позади. И того уже одиннадцать, плюс сам Марк.
   – Если мы ввалимся в кампус всем кордебалетом, то привлечём слишком много внимания – замедляя шаг, обратился к «напарнику» Крофт.
   Смит обернулся назад, перекинулся многозначительным взглядом с присутствующими, а затем вернул своё внимание Джеймсу.
   – Охрана конечно куплена, но ты прав, оставим основную группу здесь, возьмём только Раина.
   Молодой, преданный, подающий большие надежды, ему не помешает практика, – кивнул Смит, указывая на того самого парня, что ранее отдал Джеймсу папку с липовым досье.
   – Как скажешь, это твоя операция, я сегодня на подтанцовке, – снисходительно улыбнулся Крофт. – Остальные пусть займут выгодные позиции вокруг здания, перекроют входы и выходы. Так же, я бы отправил парочку ребят на крышу.
   – Всё слышали? – обратился командующий к стоящим позади мужчинам. – Двое на крышу, двое дежурить на лестнице! Остальные, – эти слова Смит уже передавал по рации, – перекройте входы и выходы из здания, пожарные лестницы, вентиляционные шахты. Мимо вас и комар пролететь не должен. Ясно? Исполнять!
   Оперативники незамедлительно начали разбредаться по площади перед кампусом согласно приказу, Джеймс же, наблюдая за перемещением оперативной группы исподтишка, открыл дверь и вошёл в здание.
   Оказавшись внутри, охотники направились прямиком к лифту, мимо охранника, который приветственно кивнул Марку. На этаже мужчины выстроились в линию. Первым шёл Раин Брук, двадцативосьмилетний молодой человек, получивший допуск к оперативной службе всего восемь месяцев назад (причём сдавал нормативы он именно Джеймсу), следом за ним Крофт и, замыкал колонну, Смит.
   Коридор был узкий, не более полутора метров в ширину. Крайне неудобный для рукопашного боя. По обе стороны располагались пронумерованные двери, некоторые из них приоткрыты, что могло повлечь за собой случайные жертвы. В самом конце пожарный выход, что сразу же был взят Джеймсом «на карандаш».
   Спустя некоторое время Раин остановился и, оборачиваясь к «братьям», указал на табличку.
   – Пятнадцатая.
   – Открывай, – гавкнул Марк, после чего парень достал из кармана пиджака отмычку и, приклонив колено, принялся взламывать замок. Дверь поддалась практически сразу.
   – Что мы ищем? – спросил Брук, как только троица вошла внутрь.
   – Правильнее сказать, что мы здесь не находим! – ответил Джеймс. – Вампиры умны и изворотливы, сказывается внушительный жизненный опыт, и постоянная необходимость скрывать свою сущность. Навряд ли бессмертный будет хранить в своём человеческом убежище пакеты с кровью или то, что способное его скомпрометировать. Проверь холодильник. Отсутствие еды, за исключением крепкого спиртного и кофе, знак. Пустые ящики письменного стола, без конспектов и учебников, знак. Старинные предметы, не отвечающие общему антуражу, знак!
   – Холодильник пуст, – отозвался Раин.
   – Так, – неожиданно обратил на себя внимание Марк, – Брук, дальше мы сами, иди в коридор и заблокируй лифт.
   – Но зачем? – непонимающе, нахмурился молодой охотник, – если вампир попытается от нас сбежать, навряд ли он воспользуется лифтом.
   – Это приказ, – процедил сквозь зубы Смит.
   Раин, досадливо хмыкнул, но из комнаты всё же вышел беспрекословно. Крофт проводил юнца взглядом, ощущая волну негодования, что исходила от него, но, практически сразу же, сконцентрировался на Марке.
   Смит был из тех людей, что получали удовольствия от убийств. Фанатично следующий кодексу, при этом готовый нарушить многие табу ради выслуги и звания. Отличный боец, бесстрашный, отчаянный, но слишком импульсивный по мнению правления, от того всё ещё был всего лишь командующим оперативниками. Марк всегда недолюбливал Джеймса, потому что Крофт почти не прилагал усилий для того, чтобы продвигаться по карьерной лестнице. Как говорили о нём другие охотники: «звёзды этому счастливчику сыплются прямо в руки»! И то, что мужчины были в равном звании, лишь оттого, что Джеймс не хотел углубляться в политику. На протяжении последних десяти лет он неоднократно отвергал предложение правления о вступление в круг магистров. Марку о подобном уважении и доверии со стороны «провентилированного круга» было и не мечтать. В общем, скинуть с Олимпа самого Джеймса Крофта было для него делом личным.
   Была у Марка и ещё одна отличительная черта, которая, в данный момент, существенно отягчала ситуацию – его дар. Смита и подобных ему называли «камнями». Их способность заключалась в ментальном блоке – ни одно сверхъестественное существо не могло воздействовать на этих людей телепатическими способностями. Охотник – тень, как для своих, так и для вампиров, непредсказуемый, невидимый на энергетическом уровне.
   Телефонный звонок неожиданно заполнил комнату противным рингтоном, разрывая зрительный контакт двух мужчин, выжидающе разглядывавших друг друга.
   – Извини, – сказал Марк и взял трубку, но не отвернулся спиной, просто отступил на пару шагов назад. – Я слушаю. Да, Ваше Преосвященство, он здесь. Хорошо, я понял. Так точно. Ad infinitum (лат. До бесконечности)
   Не сводя напряжённого взора с Марка, Крофт сунул руки в карманы. Его ладонь отыскала рукоятку пистолета. Указательный палец лёг на спусковой курок.
   – И что говорит Рим? – невозмутимо спросил Крофт, слегка отступая назад, уже прокручивая в голове свои дальнейшие действия.
   – Ничего важного, – притворно улыбнулся Марк.
   – Правление не звонит по мелочам, – сощурился Джеймс.
   – К чему всё это Крофт? – доставая из кобуры револьвер, шагнул вперёд Смит, неспешно снимая оружие с предохранителя. – Ты и сам прекрасно знаешь, зачем они звонили. Я бы мог выстрелить в спину ещё на улице, но это не по-братски, согласен? Волк не должен подыхать, как собака, даже если он плешивая овца.
   – Ты определись уже, кто я, овца, волк или пёс, – усмехнулся Крофт.
   – Не важно, скоро ты станешь всего лишь именем на надгробном камне.
   – Марк, они лгали нам! Всегда лгали! Ты не ведаешь истины, – зачем-то попытался переубедить Смита Джеймс, хотя наверняка знал, что тот ослеплён и безумен в своём желании угодить Мариэлю.
   – О, вовсе нет, – ехидно вскинул бровь Смит, – если ты не в курсе благости наших мотивов, это не означает, что и я слепо следую приказам, не ведая, что творю. Такие, как ты, Джеймс, нужные люди, полезные, но быстро перегорающие. Веря в предназначение Господне, вы способны воистину вершить историю. Пусть утешением тебе послужит то, что вы с Бруни сыграли немалую роль в достижении цели братства. Но, ваша слабость, заключённая в никому не нужной морали, мешает планам совета. Пойми, нельзя приготовить омлет, не разбив при этом пару яиц, ну или пару сотен невинных душ… Впрочем, если копнуть глубже, разве на свете существуют души невинные? Все они заведомо оплетены греховностью с момента зачатия, но скоро всё изменится, на Земле останутся лишь избранные, достойные.
   – Что? – потрясённо, переспросил Джеймс, – хочешь сказать, ты знал о том, что большая часть имён в конвертах не имела никакого отношения к вампирам? Или, что смерти наших дочерей, это всё фарс?
   – Отчего же? – скривил губы волк. – Чистота рядов ордена очень важный аспект. Хочешь правду? Всё равно жить тебе осталось пару минут. Пророчество! Женский род нашей крови мешает исполнению пророчества, которое дарует каждому из Волков бессмертие!
   – Тысячи убийств, сотни приговоров, казней невинных женщин, всё из-за какого-то вшивого пророчества? – испытывая отвращение не только к стоящему напротив мужчине, но и самому себе, просипел Крофт.
   – Тебе не понять, – хищно улыбнулся Марк. – Ты не просвещённый. А ведь мог им стать…
   – Горите в аду, – прерывая Смита воскликнул Джеймс и выстрелил через карман, раня противника в плечо.
   Ствол выпал из руки Марка. Мужчина грузно упал на колени, обхватив левой ладонью предплечье. Ткань пиджака стремительно начала пропитываться кровью, стекая по рукаву на пол. В ту же секунду дверь открыл Раин. Его растерянные глаза заметались по помещению в попытке понять происходящее. Кажется, приказ устранить Крофта был отдан лишь Смиту, а остальные члены братства были не в курсе ситуации. Что ж, замешательство «волчонка» было Джеймсу только на руку.
   – Он предатель, убей его! – завопил Марк, пытаясь дотянуться до пистолета, лежавшего от него в полуметре, и тотчас получил ботинком Крофта по лицу.
   Брук, всё ещё прибывая в замешательстве, заглянул Крофту в глаза. Между мужчинами будто состоялся безмолвный диалог, понятный лишь им двоим, но Смит был слишком занят собой дабы заметить эту странность. Вскоре Раин бросился на Джеймса. Охотники кубарем повалились на пол. Завязалась драка, в которой, вопреки юному возрасту и внушительной военной подготовке, Брук уступал. В конечном итоге Крофт откинул навалившегося на него соперника ногой и тот, отлетев к двери, ударился о дверной косяк головой, скатываясь вниз, теряя сознание.
   Смит к этому моменту уже успел вызвать подмогу. В комнату ворвался ещё один Волк, но споткнувшись об распластавшегося на полу Брука, упал наземь, прямо к ногам Джеймса.
   Раздался выстрел, затем ещё один. Первым был убит киллер пытающийся встать на ноги. Вторым выстрелом Марк хотел зацепить Крофта, но так как был слаб в стрельбе с левой руки, промахнулся.
   Дверь вновь распахнулась, ударяясь ручкой о стену. Джеймс обернулся. В помещение вбежали двое, без разбора палящих в его сторону, оперативников. Благо охотник вовремя успел взвалить на себя труп ранее застреленного «брата», что и спасло его от шальной пули.
   На анализ времени не было, тем более что в обойме оставалось всего два патрона. Выпустив их, убив при этом обоих нападавших, Крофт выбил ногой окно и швырнув в уже поднявшегося с колен Марка изрешеченное тело, выпрыгнул.
   – Не дайте ему уйти! – услышал охотник, падая с третьего этажа на газонную траву.
   Приземление прошло не очень удачно. Плечо глухо щёлкнуло, выскакивая из сустава. Крофт зарычал, но сетовать на боль некогда, нужно было убираться с открытой местности.
   В проёме окна показался Смит, готовый разрядить в бывшего собрата обойму. Из-за болевого шока, сжимая до судорог челюсть, Джеймс еле-еле встал и, пригибаясь, побежал в сторону парковки, держась деревьев, и стриженых кустарников.
   Добравшись до машины, мужчина ввалился в салон, чувствуя, как под тяжестью вывихнутой руки растягиваются мышцы и рвутся сухожилия.
   На крыльцо кампуса выбежали Волки, дежурившее на крыше и пришедший в сознание Брук. Заметив это через зеркало заднего вида, Крофт завёл двигатель, не мешкая вдавливая педаль газа в пол. Взвизгнув, чёрная «Ауди» помчалась через парковку, но вдруг, перед самым выездом с территории университета, затормозила.
   – Давайте, ублюдки… – злобно прохрипел Джеймс, дожидаясь пока Марк и его приспешники рассядутся по своим автомобилям дабы пуститься в погоню.
   За время ожидания, вправив руку, Крофт попытался позвонить Бруни, чтобы сообщить, о том, что тоже засвечен и нужно уезжать из Блэкфорта немедленно. Но, к сожалению, при падении из окна охотник разбил телефон.
   – Чёртова классика жанра, – раздосадовано процедил мужчина, вновь обращая взор к зеркалу заднего вида.
   Позади послышался визг тормозных колодок. Волки никак не могли поделить дорогу. Отвлекшись на данное зрелище, Крофт швырнул бесполезный мобильный на заднее сидение и, выругавшись, то ли на испорченный телефон, то ли на самого себя, выехал на проезжую часть.
   – Ладно, девочки, давайте прокатимся, – усмехнувшись, пробормотал охотник, прибавляя газ, направляясь к границе округа Колумбия, подальше от городка, в котором находилась его, пока ещё ничего не подозревающая о своём происхождении, дочь.
   Джеймс понимал, игра началась, больше никаких уловок, подковёрных игр, интриг. Лишь открытая, жестокая, кровопролитная война, в которой наверняка погибнет много людей, слишком много… Но, всё это позже, а сейчас ему во что бы то ни стало нужно избавиться от Марка и добраться до своей семьи прежде членов братства «Лупус Дей».

Глава 79

   11 ноября

   Я проснулась глубокой ночью от того, что в стекло стучала кренённая ветром ветка. Шторы наглухо задёрнуты, но я видела очертания пакостливой сосны, благодаря отбрасываемой на окно тени. Луна сегодня была на редкость яркая. Тишина смиренная и глубокая, даже сверчки, которых обычно слышно по ночам, молчали. Впрочем, на дворе ноябрь… ничего удивительного. Я протянула руку к соседней подушке в надежде коснуться Адама, но, кроме холодного сатина наволочки ничего более не почувствовала. Глаза открылись сами собой, не отпуская далеко сонливость. Перекатившись на другой бок, щурясь в полумрак, я окинула рассеянным взглядом комнату и удостоверившись, что пребываю в гордом одиночестве, машинально села.
   – Адам? – мой голос был тихим, с лёгкой сонной хрипотцой, а сознание всё ещё балансировало между вязким забытьём и сомнительным бодрствованием.
   Ответом на вопрос послужил очередной скрип костлявой ветки по стеклу, не то чтобы пугающий, скорее настораживающий.
   Я лениво потянулась и уронила голову обратно на перины. Перед глазами возник потолок, тяжёлый, гипсовый, местами давший трещину, но всё равно невероятно красивый, с фигурными бордюрами и строгим, геометрическим рисунком. В темноте он казался грязно серым, хотя на деле был цвета слоновой кости.
   Воспоминания прошлого вечера осели на грудь тяжестью глубочайшей печали. Я тоскливо вздохнула и повыше натянула одеяло. Нужно попытаться заснуть, ведь с первыми лучами солнца мы с Адамом должны покинуть Блэкфорт.
   В коридоре послышались шаги. Невольно улыбнувшись, я повернулась лицом к двери, перекатываясь на живот, и нырнула руками под подушку, ожидая возвращение Блэка.
   Десять секунд, двадцать, тридцать… Никого. Может быть показалось?
   Так и не дождавшись Адама, я постаралась расслабиться чтобы, как можно скорее, уснуть. Но, стоило закрыть глаза, слух снова потревожил какой-то шорох.
   Бросив возмущённый взгляд на окно, предположив, что меня сбивает с толку колышущаяся ветка, я вдруг заметила отсутствие тени, явственно читающейся на складках тяжёлой портьеры прежде. Тряхнув головой и несколько раз спешно моргнув, я отбросила в сторону одеяло и спустила ноги с постели.
   Странно!.. Не могла же луна переместиться так скоро!
   Медленно встав с постели, шаркая босыми ногами по старому паркету, я подошла к окну, прислушиваясь. Тихо… очень тихо.
   В груди взволнованно затрепетало сердце. Обхватив пальцами шторы, я резким движением развела их в стороны, и в ужасе отшатнулась назад, заметив пару глаз, смотревших на меня слишком пристально.
   Мне потребовалось несколько рваных вдохов, чтобы сообразить, что это ничто иное, как моё собственное отражение. И, облегчённо усмехнувшись, убирая волосы с лица, я прильнула лбом к холодному стеклу.
   Луна и вправду была выдающейся! Огромных размеров стальной диск, завис над верхушками соснового бора, подчёркивая седовласые облака, кустившиеся по обе стороны. Точно две неухоженные аллеи, они выстроились в ряд пористых, причудливых кустарников, составляя невероятно симметричную композицию, и лишь хаотично рассыпанные по тёмной глади небес звёзды, ломали строгость линий, вступая в непримиримый спор с лунным светом.
   Созерцая сие великолепие, я, на некоторое время позабыв причину, по которой сейчас стояла здесь, потеряла бдительность. Но, вскоре, будто случайно вспомнив, тотчас ощутила пугающее покалывание в районе солнечного сплетения. Дело в том, что возле дома не росло никаких сосен, способных дотянуться своими ветвями до окна…
   Замешательство, смешиваясь с искренним удивлением, стремительно переросли в тревогу. Неожиданно стало так холодно, что захотелось немедленно вернуться в постель и спрятаться под тёплым одеялом, причём с головой. Шагнув ближе к окну, касаясь пыльной, мутной поверхности ладонью, я ещё раз как следует осмотрела территорию близь дома. Никаких деревьев, лишь пожухлая трава и земляного цвета листья, подобранные с широких каменных ступеней порывом ветра, возникшим словно из ниоткуда.
   Старые рамы зашлись дребезжанием, столкнувшись с потоком воздуха. Я бросила задумчивый взгляд на луну, замечая какое-то движение. Нечто маленькое просвистело мимо окна в сопровождении ритмичных хлопков, очень быстрых и чётких. Возможно птица или летучая мышь. В любом случае ничего страшного.
   Задёрнув портьеры, я направилась к кровати. Хлопки повторились. Если эта птица намеревалась мотаться туда-сюда мимо моих окон всю ночь, выспаться мне не удастся!
   Раздосадовано цокнув языком, я поправила подушки и уже собиралась лечь, как вдруг раздался громкий шлепок, не столько звонкий, сколько неожиданный.
   Вздрогнув, резко оборачиваясь в сторону окна – источника звука, я немедля вернулась и откинула одну из штор. На уровне глаз красовалась стеклянная паутина, расползающаяся по поверхности мелкими, отбрасывающая радужные лучики, прожилками. Она была окружностью примерно с ладонь, не симметричная, словно кто-то бросил камень в закалённое стекло, повредив его, но не разбив полностью.
   В следующую секунду тишину ночи вновь потревожили хлопки. Мимо окна пролетела летучая мышь. На этот раз я точно уловила её силуэт. Никаких сомнений!
   Метнувшись справа налево, она сделала крутой поворот, взмыла на несколько метров вверх, прекрасно читаясь на фоне красавицы луны, а затем камнем полетела вниз и зависнув всего на пару секунд вровень с окном спальни, устремилась в мою сторону.
   – Стой! – только и успела выкрикнуть я, как та разбилась об окно, оставляя ещё одну отметину, в центре которой виднелось багровое пятно.
   Отпрыгнув назад, потрясённая увиденным, я замерла. Руки прильнули к губам, чтобы спрятать в ладонях крик, сердце издало несколько болезненных ударов.
   Зачем она это сделала? Зачем разбилась насмерть?..
   Пока разум пытался отойти от шока, воздух загудел, повсюду слышалось то самое хлопанье крыльев. Вот только теперь оно было слишком размытым. Отдельные щелчки превратились в шёпот, добавился какой-то треск, писк. Чуть позже, в ареоле света луны, собралась целая стая беснующихся чёрных точек. Они, точно осиный рой, перетекали из одного рваного пятна в другое, как цветная жидкость в лампе лаве.
   Если бы не пробирающий до нутра ужас, я, возможно, даже восхитилась синхронностью и слаженностью маленьких мохнатых зверьков. Но, внутренний голос настойчиво твердил, что всё это не к добру. И был прав.
   Спустя пару минут мельтешащее облако собралось в единую массу. Секунд тридцать оно копошилось, внутри себя, а затем, каждая его молекула повернулась в сторону особняка.
   КЛЯНУСЬ!!! Я увидела тысячи маленьких горящих глаз, смотрящих на меня злобно и угрожающе.
   Мгновение, и вся эта масса двинулась в сторону окна, да так стремительно, что абсолютно растерявшись, я успела лишь завопить да отвернуться, присев на корточки и прикрыв голову руками, на которою, после оглушительного звона, посыпались сотни осколков битого стекла.
   Выжившие летучие мыши, тотчас набросились на меня. Их крылья бились о мои руки, локти, спину. Когтистые лапы цепляли волосы, рвали футболку, оставляя глубокие царапины на коже. Я совершенно ничего не видела средь бесконечного хаоса одичалой стаи, и всё кричала, кричала, кричала, его имя – Адам. До тех пор, пока нечто не сковало меня по рукам и ногам, заключая в ломающий кости плен.
   Я вопила какую-то тарабарщину, смесь слов, которые, не обретя окончания, становились воем. Постоянно изгибалась и дёргалась точно в припадке, пытаясь высвободиться. Кажется, у меня даже получалось. Правая рука почти беспрепятственно взмыла вверх, после чего вцепилась во что-то мягкое и прохладное. Пальцы с треском разорвали ткань, зарываясь в рыхлую, податливую текстуру…
   – Вернись ко мне! – голос возник вдалеке, еле читаемый средь нескончаемого гудения и визга летучих мышей.
   – Кейт, вернись ко мне! – повторил он снова.
   Я, всего на мгновенье, затихла, прекращая истерические брыкания, но, вскоре, возобновила попытки выбраться из тисков чьих-то рук.
   – Кейт! Это сон! Это всего лишь сон!
   В грудь словно вонзили раскалённую кочергу. Я всхлипнула, задохнувшись жадным глотком воздуха и, выгнув спину, распахнула глаза, откидываясь назад. Передо мной всё тот же гипсовый потолок и сотни маленьких перьев, которыми обычно набивают подушки, грациозно парящих в воздухе, медленно опускающиеся на лицо.
   Несколько мучительно долгих секунд я провела в сводящем с ума непонимании, а затем кто-то притянул меня к себе, и сквозь пелену первобытного страха зрение успело схватить черты Адама.
   – Кейт, я здесь, всё хорошо, тебе приснился кошмар! – он обнял меня, цепляя пальцами футболку на спине, словно если не будет за неё держать, я снова ускользну в мир грёз.
   Болезненно выдохнув, я уронила голову вперёд, утыкаясь носом в мужское плечо, сжимая пальцами ворот его майки. Дыхание тяжёлое, под волосами испарина, тело бесконтрольно пробивало дрожью.
   – Ты здесь… – первое, что я смогла произнести осознанно.
   Адам легонько улыбнулся и накрыл меня одеялом.
   – Я всегда буду здесь… с тобой…
   Так мы и сидели, в полной тишине, в объятьях друг друга не меньше получаса, оба потрясённые и обескураженные, в особенности Адам – ему ещё не приходилось становиться свидетелем моих кошмаров. Да и я, честно признаться, прежде не уплывала так далеко в ощущениях! Бесспорно, у меня случались провалы, нередко смешивающие в голове сон и явь, особенно последние месяцы, но, как правило, пробуждение приходило быстро, без особых последствий. И, уж точно, я никогда не разрывала в клочья подушки!
   В общем, как бы сказал Гудини, сегодня у меня состоялось полное погружение…

Глава 80

   За окном светало. Пора было собираться в путь.
   Мы лежали среди разлетевшихся по всей постели перьев. Я устроилась по правую сторону от Блэка, уложив голову ему на грудь. Он обнял меня обеими руками и, последние десять минут, нежно поглаживал по плечу.
   Если бы не надобность в срочном порядке уезжать, я бы предпочла провести весь сегодняшний день вот так – в этом доме, в этой комнате, на этой постели, в этих руках.
   Никогда прежде мне не доводилось испытывать такого единения с кем-либо. Нам не нужно было разговаривать, не обязательно было даже смотреть друг на друга, хватало простой близости.
   Раньше, когда пространство между мной и Адамом заполнялось тишиной, я терялась. В голову лезли разные мысли, предположения, опасения. Теперь же всё было иначе. Эта «новая тишина» стала слишком личной. Она была нашей, общей и казалась невероятно полной, наделённой множеством эмоций и страстей, красноречивее любых фраз и интимнее даже самых откровенных прикосновений.
   – Что это было? – почувствовав мой умиротворённый вздох, говорящий о том, что я уже и думать забыла про кошмар, спросил Адам.
   – О чём ты? – шёпотом отозвалась я, будто бы только проснулась.
   – Во сне. Снова пожар?
   Пальцы Блэка сжались крепче на моём плече. Я уложила раскрытую ладонь поверх его руки. Судя по всему, теперь настал мой черёд его успокаивать.
   – Нет, это были… – как же глупо звучит, – летучие мыши.
   – Летучие мыши? – переспросил Адам с лёгким смешком. Он явно не ожидал ничего подобного.
   – Летучие мыши, – сконфуженно повторила я.
   – Что, как в Дракуле? – уже откровенно ёрничая, усмехнулся Блэк.
   Отняв голову от его груди, я посмотрела на ВАМПИРА (интересно, как долго я буду привыкать к правде?). В льдистых, но далеко не холодных глазах, сверкнуло самодовольство.
   – Да, – прозвучало с упрёком, – как в Дракуле.
   Секунды три мы смотрели друг на друга с вызовом, точнее Адам с вызовом, я с укором, но вскоре одновременно рассмеялись.
   Всё это было в новинку. Вот уже в который раз, за последние стуки, я ловила себя на мысли, что узнаю Адама заново. Представьте, будто бы Блэк книга. Тогда выходит, что все предыдущие месяцы я топталась на предисловии или, даже хуже, на вступительном слове «от автора». Где тот в подробностях расписывает кому посвящено его творение, возможно вскользь раскрывает его некоторые аспекты, но не доносит основной сути. А теперь я получила возможность прочесть главное, то что скрывалось под пафосной обложкой «бестселлера». И с каждой новой страницей меня погружало всё больше в неизведанный мир. Я испытывала жажду, неутолимую тягу исследовать, изучать, касаться каждой буквы, находя спрятанные от посторонних глаз сокровища в отмеченных маркером эпиграфах, а то и вовсе между строк.
   Потянув за руку, Адам заставил меня подняться выше и навалиться на него грудью. Наши глаза оказались почти на одном уровне. Его взгляд, вмиг ставший серьёзным и таким волнующим, прошёлся по моему лицу. Я нервно сглотнула.
   Что-то менялось, между нами, в воздухе…
   Блэк слегка подался вперёд. Я не шевелилась. Его губы практически коснулись моих, но музыкант не спешил идти дальше. Быть может, сомневался в уместности этой близости именно сейчас, а может просто хотел подразнить? Говорю же, этого Адама я практически не знала…
   Мне вдруг стало невыносимо душно. Я застенчиво опустила ресницы и даже слегка наклонила голову, но стоило это сделать, как холодные пальцы коснулись подбородка, заставляя смотреть прямо перед собой.
   – Нам нужно собираться, – неожиданно произнёс Блэк, после слишком затянувшегося молчания, в то время, как я, чуть было не лишилась чувств, совершенно безнадёжно погрязнув в желаниях, в коих мне было стыдно признаться даже самой себе.
   – Что? – густым выдохом в чужие губы, переспросила я. – Сейчас?
   Мой вопрос был встречен с ехидным весельем. Очевидно, Адам сразу же понял, что скрывалось за этим, с виду безобидным «сейчас», и довольно улыбнувшись, безмолвно кивнул.
   – Ладно, – разочарованно хмыкнула я и даже попыталась отстраниться, но вампир не позволил.
   – Мне безумно хотелось бы отложить все наши дела и воспользоваться «сейчас», но нужно действовать согласно плану, – очень мягко, но, не без задиристой ухмылки, объяснился Блэк.
   Спешно сползая с музыканта, я села на край кровати, отвернувшись, словно обиделась, хотя это было не так. Ну, или не совсем так. Его ладони почти сразу же накрыли мои плечи. На шее осел лёгкий поцелуй, от чего по телу разлилась сладкая истома.
   – Солнце почти встало… – опечалено прошептал Адам, заставляя меня обернуться, после чего сразу же поцеловал, проникновенно и чувственно.
   – Знаю… – чуть слышно прошептала я в поцелуй.
   Сердце снова замерло, тело потеряло свой вес, отрываясь от земли. Мне казалось, что в воздух взмыла не только моя душа, но и кровать, на которой мы сидели. Внезапно «сахарный поцелуй» начал меняться и превращаться в нечто более плотное, насыщенное и терпкое. Красное вино со специями, интригующее, согревающее, запретное…
   Мои пальцы скользнули вдоль шеи Блэка, поднимаясь к затылку, взъерошивая его волосы. Я чувствовала хмель, словно была пьяна, и мой напиток снова изменился. Теперь это было шампанское, с сотней игристых пузырьков, взрывающихся внутри фейерверками!
   – Нужно ехать, Кейт, – обнимая крепче, попытался остановиться Адам, но я настойчиво увлекала его в очередной поцелуй, более смелый, откровенный и требовательный.
   – Минуту, всего минуту… У нас же есть минутка? Ещё не рассвело… – умоляла я, наступая, толкая Адама обратно на подушки. В воздух, точно снежные хлопья, взмыли пух и перья.
   – Что ж, смерть так смерть! Так хочется Джульетте. Поговорим, ещё не рассвело… – с восторженной улыбкой цитирует Шекспира Блэк и, сгребая меня в охапку, одним движением опрокидывает на спину, оказываясь сверху.
   Я ликовала, победа была почти безоговорочной! И пусть при одной лишь мысли о близости, у меня сжималось от страха сердце, сейчас я была почти готова к тому, чтобы переступить черту. Как и сказала Мэри: у меня нет времени привыкать к новым реалиям! А я хочу ещё многое успеть, прежде чем Волки до меня доберутся!
   Вдруг, откуда-то снизу, послышался шум. Ни грохот, ни шаги, просто глухой стук, словно кофейная чашка упала на ковёр, при этом даже не разбившись.
   Адам резко отпрянул, устремляя взор к двери. Его плечи напряглись, руки стали более рельефными, под молочной кожей проступили мышцы и вены, непривычно фиолетового оттенка.
   – Может птица? – шепнула я, но Блэк даже не взглянул на меня, лишь шикнул, беззвучно поднимаясь с постели.
   Встав на ноги, он замер, совсем как статуя, ни малейших признаков жизни. Его глаза были почти стеклянными, они сверкали точно у ястреба, готового броситься сквозь облака к своей жертве.
   Я больше ничего не слышала. Адам же начал перемещаться по комнате, наклонив голову, будто следуя слухом за чем-то, или за кем-то.
   – Мы не одни? – снова заговорила я.
   – Не выходи из комнаты, – с угрозой в голосе отозвался вампир и тут же покинул спальню, очень тихо закрывая за собой дверь.
   Все мои внутренности съёжились до размера горошины прямо под сердцем. Подтянув к груди колени, я опёрлась спиной на подушку и затихла, вслушиваясь в тишину. С каждой секундой, проведённой в мучительном ожидании, предчувствие чего-то скверного, даже трагического, усиливалось. Я перевела взгляд на окно. А ведь и правда уже рассвело…
   И почему я такая упрямая идиотка? Адам же говорил, нужно уезжать до восхода! По-хорошему, это стоило сделать ещё вчера ночью, сразу! Но нет, мне, как всегда, нужно было перетянуть одеяло на свою сторону!
   Время тянулось невыносимо долго, насмехалось над растущей внутри меня паникой.
   Боже, почему же так тихо? Может вся эта история с братством сделала из нас параноиков и, на самом деле, в поместье никого нет?
   Но, по совершенно дурацкому закону жанра, как только я об этом подумала, весь дом содрогнулся от грохота. Кажется, даже постель сместилась с веками насиженного места. А спустя ещё пару секунд, послышался звук бьющегося стекла!
   Я подскочила с кровати и метнулась к окну. Внизу на ступенях, сверкая в утренних лучах осколками, лежали обломки рамы, а также кресло Адама, в котором он так любил сидеть у камина.
   – Это точно не птица, – вскрикнула я, бросаясь к двери.

Глава 81

   Знаю, мне было велено не высовываться, но страх за жизнь Блэка сдавил горло стальным канатом, перекрывая путь кислороду, заставляя действовать вопреки его просьбе и здравому смыслу.
   Шум снизу нарастал в геометрической прогрессии, там происходило нечто страшное. Дом будто бы пытались разнести до основания, а у меня под рукой не было ничего! Однако, несмотря на этот весомый аргумент, не прошло и пяти секунд, как я бежала по коридору второго этажа к лестнице.
   Какие мысли были в моей голове? Не знаю… Кажется, о том, что если сегодня я и погибну, то перед смертью хочу в последний раз заглянуть в глаза Адама. Банально, знаю, но мне действительно была невыносима мысль, что есть риск больше никогда его не увидеть.
   Я уже была на середине лестницы, когда, проламывая перила спиной, на нижние ступени упали Адам сцепившись с каким-то человеком в маске. Блэк клацал зубами подобно дикому зверю, пытаясь вцепиться в горло лежавшего под ним противника. Удерживая руками подбородок вампира, неизвестный безрезультатно старался выбраться из-под веса чужого тела. Но, не это заставило меня окаменеть, а то как выглядел Адам. Мраморно белое лицо, у висков и под нижним веком покрылось сосудистой сеткой. Налитые кровью глаза горели яростью, почти звериной, и это не метафора. Чёрные как смоль зрачки, ни намёка на ясное небо, которое я видела в них прежде. Клыки, выглядывающие из-под приподнятой верхней губы, почти в точности повторяющие волчьи. Я узрела в нём смерть, почувствовала её кожей! Не стремление разорвать врага, а неистовое желание убивать. На миг мне даже почудилось, что именно поэтому «маска» всё ещё жив, вампир намеренно позволял ему сопротивляться, растягивая удовольствие, предвкушая жестокую расправу, откладывая её на потом, как десерт за ужином.
   – Ты готов умереть?.. – почти прорычал Блэк в лицо своей жертве. – Как ты хочешь, чтобы я это сделал? Я могу сломать все кости в твоём теле, а после смотреть, как жизнь покидает тебя, с каждым болезненным вздохом… Могу иссушить, выпить всю твою грязную кровь до последней капли. Ну же, я предоставляю выбор, воспользуйся моей щедростью!
   Ступенька скрипнула под моей ногой. Адам резко поднял голову, на мгновение теряя контроль и ослабляя хватку. Обречённый на мучительную смерть, воспользовавшись моментом, схватил обломок перил, рывком вонзая её в грудь Блэка, после чего Адам, взревев, отбросил соперника в сторону прихожей, точно тряпичную куклу.
   Раздался крик, пронзительно звенящий вопль, наполненный болью и отчаяньем. Только спустя несколько секунд я поняла, что этот ужасающий вой вырвался из моей груди.
   Немедля, я бросилась вниз, желая накинуться на неизвестного, но Блэк, который теперь лежал на спине, схватившись за кусок торчащей из груди балясины, одёрнул меня за ногу. Я дёрнулась и посмотрела на «маску», сталкиваясь с ним.
   – Стой, – прошипел Адам. – Оставь! Уходи из дома, он промахнулся…
   Но я больше не слышала голосов, привлечённая серыми глазами, виднеющимися из прорезей, такими знакомыми, почти родными, смотревшими на меня сквозь призму вины и немого отчаянья.
   – Ты будешь в порядке? – словно в бреду, спросила я Блэка, не сводя взора со знакомого «незнакомца».
   Адам, кажется, кивнул. Он уже и сам заметил странность в моём поведении и в реакции на меня неизвестного.
   Высвободив ногу, я осторожно перешагнула вампира, направляясь к остолбеневшему парню, пытавшемуся убить Блэка. Адам попытался подняться, чтобы помешать мне, но из-за боли камнем рухнул обратно на пол.
   – Что ты, чёрт возьми, делаешь, Крофт? – послышалось свирепое рычание за моей спиной.
   – Он не тронет меня, – ответила я, совершенно не сомневаясь в собственной правоте. – Ведь так?
   Последний вопрос был адресован мужчине, а точнее (я уверена) юноше, который внезапно пришёл в себя и начал отступать назад.
   Под моими ногами всюду валялось битое стекло и деревянные щепки. Я старалась двигаться аккуратно, но некоторые осколки всё равно болезненно впивались в кожу. Впрочем, в данный момент, это волновало меня меньше всего.
   – Скажи, что я ошиблась… – мой голос был сиплым и опустошённым. – Ну же, не молчи!
   – Кейт, не подходи к этому психу, – вновь попытался вклиниться Блэк, но я не обращала на него никакого внимания, вместо этого истошно закричав прямо в лицо налётчика.
   – Какого хрена ты молчишь? Сними эту чёртову маску!
   Парень обречённо вздрогнул и опустил голову. Несколько секунд он смотрел себе под ноги, а затем нерешительно поднёс руку к затылку и стянул со своей головы балаклаву.
   – Стэнфорд? – зазвенел от удивления голос Адама, а затем я услышала, как что-то тяжёлое упало на пол, и обернулась.
   Блэк вытащил из себя обломок перил, отбросив его в сторону. Его глаза снова были голубыми и смотрели свысока. Значит, и правда, всё в порядке.
   – Кейт, прости меня… – еле слышно прошептал Джастин, выпуская из рук маску.
   – Ты знал? – спросила я, имея в виду вампиров.
   Стэнфорд кивнул.
   – Почему не сказал прямо?
   – Я пытался, но открыто рассказать не смог. Боялся, что ты сочтёшь меня сумасшедшим. Откуда мне было знать, что ты…
   – Оу, чем дальше в лес, тем больше дров, – усмехаясь, заметил Адам, поднимаясь на ноги и вальяжно спускаясь по тому, что некогда было лестницей.
   – Я убью тебя! – процедил сквозь зубы Джастин, ринувшись вперёд, но я преградила ему путь.
   – Не смей!
   – Кейт, он чудовище! Ты хоть представляешь, сколько эта мразь убила людей? – яростно выплюнул Стэнфорд, сжимая до скрипа кожи, деревянный, острозаточенный кол.
   – Да, я убивал, – самодовольно промурлыкал Адам, – и не факт, что остановлюсь, по крайней мере до тех пор, пока по этой земле бродишь ты! Но, прошу заметить, мне по своей природе положено убивать, а ты?.. Что скажешь в своё оправдание ты? В чём была виновна Келли? Ответь нам, раз уж решил заделаться третейским судьёй!
   – Келли? – у меня перехватило дыхание и голос стал похож на шипение закипающего чайника. – Келли Ларсен?
   – Её смерть несчастный случай! – занервничав, попытался оправдаться одноклассник. – Я не мог предположить, что она будет здесь в такую рань, что она вообще будет здесь! Ты чёртов манипулятор, Блэк! Я хотел убить тебя, и ты знаешь это!
   – Но убил Келли, – язвительно повторил Адам.
   – И намерен исправить свою ошибку! – рявкнул Стэнфорд, бросаясь напролом, несмотря на то, что перед ним стояла я.
   – Кейт! – выкрикнул Блэк, хватая меня за руку и перемещая даже не знаю, куда и с какой скоростью.
   Стэнфорд видимо тоже был дезориентирован произошедшим, потому что всё ещё смотрел на лестницу, в то время как мы были уже за его спиной. Но, весьма скоро, парень сориентировался и оглянулся, сталкиваясь со мной взглядом, замечая, что Адам стоит к нему спиной, являясь лёгкой мишенью. Он тут же ринулся вперёд. Я потянула Блэка на себя, закричав. Адам попытался вытолкнуть меня из «горячей точки», чтобы уберечь. Но мне удалось прошмыгнуть мимо, вновь оказываясь перед вампиром, заслоняя его собой. И, когда Джастин уже собирался нанести удар из-под моей руки, упереться обеими ладонями ему в грудь.
   В этот момент, перед моими глазами замелькали картинки, обрывистые, нечёткие, как будто транслируемые на старом проекторе. Я не знаю, что именно произошло, но это явление затормозило и Стэнфорда. Он застыл на месте, погрузившись со мной в нечто напоминающее транс.
   Первое, что я увидела – это двухполосная дорога. А услышала – музыку, тяжёлую, с металлическими рифами. Свет фар освещал лесистую местность, совсем как в Блэкфорте. Воздух спёртый, тяжёлый, предвещающий грозу. Затем картинка начала растворяться, и вот я уже стояла пред дверью. Очень знакомой дверью…
   Это мой дом! Точнее дом бабушки. Я толкаю не своей рукой дверь и оказываюсь в прихожей. Иду по коридору в сторону гостиной, из которой доносится пение.
   Боже, мама! Я вижу мою маму! Она раскладывает диванные подушки, напевая себе под нос детскую считалочку.
   – Джастин, ты что-то забыл? Как там Кейт? Вечеринка удалась? – улыбка такая радостная…
   В груди защемила скорбь утраты.
   – Всё хорошо, миссис Крофт, – голос Стэнфорда звучит слишком громко, он словно льётся прямо из моей головы.
   – Тогда почему ты здесь? – мне показалось, что мама немного насторожилась.
   – Я пришёл сказать Вам, что нашел способ, как спасти Вашу дочь от смерти.
   – Что? – Сандру чуть качнуло и она, отступив назад, опёрлась рукой о стену. – О чём ты говоришь?
   – «Лупус Дей» – уверенно произносит Джастин. – Они обещали оставить Кейт в живых, если я кое-что сделаю для них.
   – Они здесь? – в ужасе мама всплеснула руками и задышала часто-часто, побледнев.
   – Они всегда были здесь, миссис Крофт, – холодно ответил Стэнфорд, давая понять, что и сам является членом этого проклятого ордена.
   – Но, почему ты до сих пор не выполнил приказ? – отступая назад, хаотично оглядывая комнату, спросила Сандра.
   – Потому что я люблю Кейт… Действительно люблю. Когда мы встретились, я не знал, что она цель.
   – Хорошо… – неуверенно протянула мама. – И что же тебе нужно сделать?
   Стэнфорд замолкает. Я больше не вижу мамы, лишь его ботинки, стоящие на ковре, том самом ковре… Мне доподлинно известно, что последует после вопроса Сандры, но я отчаянно не хочу в это верить!
   Нет, только не Джастин! Он не мог… НЕ МОГ!!!
   – Так что ты должен сделать? – холодно переспрашивает мама.
   Джастин не смей! Не приближайся к ней!!!
   – Убить Вас и всех свидетелей, кто в курсе её происхождения, – твёрдо отвечает Джасс, и в свете электрической лампы я вижу отблеск лезвия кинжала из своих снов.
   Яркая вспышка. Застывший в рёбрах крик.
   Я отдёрнула руку, как от открытого огня. Попыталась сделать шаг назад, но тут же потеряла равновесие и начала проседать. Перед глазами всё поплыло. Я не могла дышать! Совсем!
   Адам подхватил меня под руку, как впрочем, и Джастин, прикосновение которого вызвали резкий рвотный спазм.
   – Не прикасайся! – закричала я, начиная вырываться от обоих.
   – Кейт, что с тобой? – обеспокоенно спрашивает Блэк. Он рядом, совсем рядом, но я пока не в состоянии разобрать, кто есть кто.
   Я пыталась отыскать его взглядом в пространстве, но видела лишь тело мамы, лежащее на пропитанном кровью ковре.
   – Адам…
   – Я здесь, хомячок, я здесь… – Блэк поймал меня руками, увлекая вглубь гостиной, подальше от Джастина, который оцепенело смотрел себе под ноги.
   Не знаю, понял ли он что произошло. Ведь я и сама до конца не осознала было ли моё видение правдой или очередной игрой разума в духе ночных кошмаров. Но внутренний голос не колебался, он был совершенно уверен – увиденное истинно.
   – Почему? – хрипло проронила я на выдохе. – За что, Джастин, как ты мог?
   Я чувствовала, что Блэк напрягся. Кто-кто, а он точно не понимал, что происходит.
   – Они пообещали сохранить тебе жизнь, если я уберу всех свидетелей и доставлю тебя в Рим, – тихо ответил Стэнфорд. – Это был единственный шанс. Наш шанс…
   – И ты поверил? – заходясь слезами, почти завыла я.
   – У меня не было выбора, Кейт! Я верил им всю свою жизнь…
   – Ты один из них… – наконец озарение снизошло и на Адама. Он обнял меня крепче, разворачиваясь так, чтобы в случае чего заслонить собой.
   – Как и Кейт, – грубо выплюнул Джастин. – С первой секунды я знал, что нас связывает нечто большее, чем просто симпатия. Как только увидел тебя в школьном коридоре. Мы одинаковые, Кейт, мы с тобой одной крови…
   – Постой… Те девушки… это ты, мелкий ублюдок, – Адам продолжал складывать пазл вслух. – Я сразу догадался, что убийца пытался подставить меня. Но зачем? Чтобы Бруни разорвал наш договор?
   – Бруни? – нервно тряхнул головой Джастин. – Бруни предатель, такой же, как отец Кейт! Он с самого начала знал, что у тебя есть медальон и не доложил правлению! А меня никто не хотел слушать, потому что я ещё не посвящён в ряды охотников! Я пытался заставить их поверить мне! Они должны были обратить внимание на трупы!
   – Ага, – надменно усмехнулся вампир, – с ранами на шее как траншеи? Да где ты видел, чтобы вампиры работали так грязно?
   – Нет, я не хочу это слышать! – хватаясь пальцами за футболку Адама, я снова начала терять под ногами твердь.
   Ложь! Сплошная ложь! Вся моя жизнь ложь!
   – Мне заставить его замолчать? – еле слышно спросил Блэк, в его глазах сверкало нетерпение, он был готов разорвать Джастина в любую секунду. – Навсегда…
   Мораль – какова её глубина? Где границы вседозволенности не попадающие под этические нормы правильного выбора? И что есть правильно, когда ты находишься в ситуации, где добродетель отсутствует по определению? Как совладать с порывом гнева и ненависти, при которых моральный выбор извращается до неузнаваемости, превращаясь в слепую жажду мести? Даже если она оправданна заслуженным наказанием! Как остаться на линии добра, если со всех сторон тебя обложили злом? Что есть добро?..
   Я могла сказать Адаму что угодно. Попросить увезти меня из Блэкфорта немедленно. Заверить, что худшей карой Джастина будет снедающее чувство вины, на которое он сам себя и обрёк. Я могла осыпать Стэнфорда проклятьями, вытряхнуть из него душу словами, и даже кулаками, а после уйти, оставить его в одиночестве. Но, я не сделал ничего из того, что описала выше. Вместо этого я шепнула Блэку: «Да», определённо зная к чему это приведёт…
   Адам понимающе кивнул и аккуратно отпустил меня, вглядываясь в застеленные слезами и уничижительной ненавистью глаза. Он не стал искать в них сомнения, потому что, наверняка, бы нашёл. А может и нет… и это, на самом деле, ещё страшнее.
   Я заторможено моргнула и не успела вздохнуть, а вампира уже не было рядом. Даже, если бы меня отпустило и я передумала, ничего уже было не изменить.
   Я попыталась сконцентрироваться на лице Джастина, ведь слёзы размывали картинку.
   – Мне жаль… – почти беззвучно произнёс одноклассник, как раз когда за его спиной появился Адам.
   Он обхватил руками поникшую голову Волка и, практически не прилагая усилий, сломал ему шею с отвратительным хрустом. Всего секунда, и Стэнфорд грудой безжизненным мешком падает к ногам бессмертного.
   Я не проронила ни звука. Просто стояла и смотрела на бездыханное тело человека, которого когда-то считала другом. И знаете, я не чувствовал ни вины, ни сожаления, совсем ничего… беспроглядная, всепоглощающая пустота, ни малейшего намёка на мораль или человечность.
   Это ли означало быть «Лупус Дей»? Если да, то Джастин прав, мы, и правда, сделаны из одного теста.

Глава 82

   Следующие полчаса стёрлись из моей памяти намертво.
   Я сидела на диване, уставившись в одну точку, полностью отрешённая от происходящего вокруг.
   Джастина в доме уже не было. Адам вынес тело на улицу и, в данную минуту, закапывал его на заднем дворе – ещё одно «таинственное» исчезновение человека в этом проклятом городке.
   Пытаясь заставить себя почувствовать хоть что-то, глоток за глотком я уничтожала доверху наполненный стакан бурбона, но легче не становилось. Напротив, чем меньше оставалось жидкости в хрустальных гранях, тем сильнее укоренялось чувство опустошённости. Я не различала оттенков вкуса, не ощущала прикосновение сквозняка к щеке, пусть и видела, как по прихожей, цепляясь рваными краями за обшарпанный паркет, «гуляли» подхваченные ветром листья – должно быть Адам не закрыл дверь. Меня словно вовсе не существовало и, в какой-то момент, это состояние показалось отличной альтернативой бушующему шквалу эмоций.
   – Как ты? – сквозь пелену ватных мыслей до сознания дотянулся знакомый голос.
   Я отняла взгляд от спиртного и посмотрела на Адама, который, как оказалось, уже минут пятнадцать наблюдал за мной молча.
   Как я? – интересный вопрос!
   За последние сутки выяснилось, что в моих венах течёт «икс-ген»; моя семья стала целью какого-то древнего ордена, поехавшего на идеи мирового господства; любовь всей моей жизни – сто пятидесятилетний вампир; отец, никакой не архитектор, а грёбаный Джон Уик, версии два ноль! Продолжать? Хорошо! Маму убил мой лучший друг и, по совместительству, бывший парень. После чего я позволила нынешнему сломать ему шею и зарыть на заднем дворе! И да, забыла упомянуть, в любую секунду я могу умереть!
   Как я?..
   А ты как думаешь? – хотелось завопить во всё горло, но вместо этого я лишь отрицательно качнула головой, не в силах выдавить из себя ни звука.
   Адам понимающе кивнул. Чуть поджав губы, словно опасаясь сболтнуть лишнего, он неспешно подошёл ближе и забрал у меня стакан, в который я вцепилась мёртвой хваткой. После опустился на колени, прямо предо мной, и замер. Блэк ничего не говорил, не двигался, просто смотрел. А я безотрывно сверлила взглядом собственные ноги.
   – Никто не посмеет тебя обидеть, больше нет. Я не позволю, слышишь? – вкрадчиво произнёс вампир и его слова отчего-то вызвали у меня приступ чёрной иронии.
   Подняв взгляд, я скривила губы в подобии насмешливой ухмылки. Блэк разочарованно выдохнул. Его, почти ледяные, ладони легли на мою шею.
   – Мне жаль. Если бы я мог забрать твою боль…
   – Не нужно… – отозвалась я еле слышно, в надежде оборвать изводящие волю речи.
   Знаю, Адам говорил от чистого сердца, но чем чаще я слышала это проклятое «мне жаль», тем труднее было сдерживаться, прятать слёзы, сохранять рассудок, и без того еле балансирующий на грани между здравомыслием и, ломающей волю, истерикой.
   Неожиданно, откуда-то сверху, послышалась музыка. Адам резко отстранился и встал в полный рост, оборачиваясь к лестнице.
   Мне потребовалось не меньше минуты, чтобы узнать собственный рингтон.
   – Должно быть, бабушка звонит, – без эмоций предположила я.
   – Может, стоит ответить? Сказать ей, что с тобой всё хорошо и я тебя не сожрал, – съехидничал Блэк.
   – Не сейчас, не хочу ни с кем говорить…
   – Кейт, а ты не думаешь, что нужно попрощаться? Мы ведь уезжаем, – после непродолжительной паузы, добавил Адам, стряхнув с дивана деревянные обломки, присаживаясь рядом.
   С одной стороны, он был прав, оставлять Мэри в неведении после того, что произошло с мамой, слишком жестоко! Но я всё ещё злилась на неё, на отца, на всех, кто был в курсе и скрывал от меня правду!
   Телефон зазвонил снова, раздражая. Недовольно фыркнув, я закрыла глаза, откидываясь назад, даже и не думая подниматься наверх. Вскоре мобильный замолчал, но спасительная тишина так и не наступила. Я слышала какой-то другой звук, странный, похожий на белый шум, словно кто-то крутил настройку радиоприёмника. И он шёл извне… с улицы!
   Мои ресницы резко распахнулись, тело по инерции подалось вперёд. Я села прямо, распрямив спину.
   – В чём дело? – Адам сразу же заметил перемену и насторожился.
   – Кажется, я что-то слышу… – рассеянно пояснила я, глядя на Блэка испуганно.
   Он напряжённо сощурился, чуть опустил голову вперёд, и застыл.
   Тишина! И в моей голове тоже! А потом, онемевшее пространство разорвал в клочья звон старого стационарного телефона, что стоял на тумбочке в прихожей.
   Адам посмотрела на меня, затем в сторону выхода из гостиной. Он был удивлён не меньше моего.
   – Не думал, что эта штуковина ещё работает, – скептически усмехнулся Блэк.
   – Ответишь? – недоумённо спросила я, но, не дождавшись ответа, вновь погрузилась в собственные мысли, потому что шум вернулся.
   В это время, Адам вышел из комнаты, но ненадолго. Вскоре он появился в дверном проёме с раритетным аппаратом в руках. Сняв чёрную, глянцевую трубку на кручёном проводе, вампир поднёс её к уху.
   – Слушаю. Бруни? – на выдохе, произнёс Блэк, колко и пренебрежительно.
   Я тут же подскочила на ноги. Произошло что-то плохое! В последнее время предчувствие меня ещё не подводило! И тут в мою голову ворвалось множество незнакомых голосов!
   – Они в доме? – вопрос материализовался из неразборчивого шипения совершенно внезапно, острой иглой пронзая разум.
   – Вижу движение на первом этаже.
   – Окружите здание по периметру, вампира убить, девчонка нужна Марку живой!
   – Все на позиции, начинаем!
   Понимание ситуации дошло до меня с неприличным опозданием. И, когда это произошло, я встретилась с Адамом взглядом, отчётливо видя в отражении его глаз тот же ужас, что охватил и меня. Я открыла рот, чтобы закричать, предупредить его, но в ту же секунду ощутила плотно прижатую к губам ладонь.
   – Тише, – вампир, каким-то невероятным образом, оказался рядом со мной. – Они здесь.
   – Я их слышу, – шепчу ему в руку, потрясённо озираясь по сторонам.
   – Слышишь? – Адам удивлённо вскинул бровь, но сейчас было не до выяснений. – Звонил Бруни, он хотел предупредить, но кажется его… – Блэк запнулся.
   – Что кажется? – переспросила я, чувствуя как всё тело, до судорог в коленях, пробивает болезненной дрожью.
   – Не знаю, – растерянно отозвался музыкант, – я слышал выстрел через глушитель, после которого звонок оборвался.
   – Господи… – подавившись рваным вздохом, пробормотала я, – это когда-нибудь закончится?!
   – Кейт, нужно убираться отсюда!
   Секунда – единица измерения, на которую в привычной жизни мы практически не обращаем внимания. Говоря: «подожди секунду», каждый из нас раз за разом нарушает обещание, ведь сей миг ничтожно мал! Разве можно успеть сделать хоть что-то за секунду?..
   Можно! За секунду вполне возможно умереть…
   По глазам Адама я с ужасом поняла, что моя секунда настала! Его зрачки резко расширились. Послышался еле различимый писк. Блэк успел лишь только толкнуть меня на пол и упасть сверху, прикрывая собой, как особняк содрогнулся от мощного взрыва.
   Перед глазами всё померкло, но, в то же время, стало ослепительно светло. Свет, окутавший нас, был оранжево-красным. Он обжигал, хватал за босые ноги жалящими укусами, накалял воздух до невозможности сделать вдох.
   Мы лежали на полу под грудой обломков. В ушах звенело до боли! Казалось, ещё чуть-чуть и из них пойдёт кровь! Этот мерзкий звон, больше похожий на гудение ветра в узкой металлической трубе, заполнил собой всё, полностью поглотив другие звуки. Поднятая в воздух пыль, та, что не успела сгореть в огне, застилала глаза и скребла по лёгким изнутри. Горло неистово драло, я постоянно кашляла, от чего голова болела ещё сильнее.
   – Кейт… – моё имя искажённо, словно кто-то проигрывал зажёванную несколько раз магнитофонную кассету.
   Я попыталась сфокусироваться на собственных руках, прижатых к полу содранными ладонями. Ничего не вышло! Дым застелил глаза, выжигающей сетчатку пеленой.
   – Кейт, – снова послышалось над ухом, или справа, или слева. Не знаю! Я вообще не понимала, где нахожусь и что происходит!
   Кто-то схватил меня за плечи и перевернул на спину. Перед глазами возникло чьё-то расплывчатое лицо. Глаза слезились, в грудной клетке полыхало не меньшее пламя, чем за её пределами. Мне было до одури страшно и неосознанно тело начало защищаться, пытаясь вырваться из чужих рук.
   – Кейт, это я! Я с тобой! – крик, точно пощёчина, ударил разум наотмашь.
   Я распахнула глаза и, наконец, увидела перед собой Адама!
   – Кейт, ты в порядке? – теперь его голос прозвучал более различимо. Кажется я начала приходить в себя. – Идти можешь? Нужно добраться до подвала!
   Схватившись за предложенную руку, я рассеянно кивнула, не без труда вставая на ноги. Меня шатало из стороны в стороны, ноги гудели, но перспектива сгореть заживо отличный мотиватор!
   Ещё один взрыв раздался в дальней части дома, возможно в столовой. Дом, застонав, вздрогнул и начал разваливаться на куски. Потолочные балки, после недолгого сопротивления, ломались пополам и падали вниз. Стены проседали. Потолочная лепнина шлёпалась на пол с глухим треском. Кое-где деревянные панели вздыбились, трескаясь, образовывая острые пики. Стёкла не просто лопались, от огня их разрывало на мелкие осколки. Портьеры полыхали от пола до потолка, плавясь и отстреливая кусками обугленной ткани в разные стороны. Всюду кромешный ад, совсем, как в одном из моих недавних снов…
   Схватив за руку, Адам потащил меня в сторону прихожей. Дышать становилось всё сложнее. Я начала терять сознание.
   – Нечем дышать! – прокричала Блэку из последних сил, стараясь быстрее переставлять ноги по раскалённому паркету. Он незамедлительно снял с себя футболку и приложил её к моему лицу.
   – Зажми нос и пригни голову. Я выведу тебя, обещаю, – уверенно заявил он.
   Добравшись до прихожей, мы обнаружили, что дверь в подвал заблокирована обрушившимися перекрытиями. Но и это ещё не всё, она была объята огнём.
   – Чёрт! – взревел Адам, но очень быстро сориентировался и, схватив с вешалки кожаную куртку, набросил её на обнажённые плечи, принимаясь разбирать завал.
   В воздухе отчётливо слышался тошнотворный запах жжёной человеческой плоти. По-моему, я кричала, просила его остановиться, видя расползающиеся по некогда идеальной коже пузыри, но Блэк не обращал внимания ни на ожоги, ни на меня, его главной целью было открыть чёртову дверь в подвал!
   А потом, ясность ума начала предательски от меня ускользать. Я вдруг очень захотела спать, «смертельно» захотела спать… Я глянула в сторону Адама, но уже его не увидела. Веки закрылись, и моё бессознательное тело рухнуло на пол. Наступил покой…

Глава 83

   Сознание возвращалась ко мне вспышками. Глаза то открывались, то закрывались, но наспех увиденное, никак не проясняло ситуации. Зато дышать стало определённо легче!
   Лишь спустя некоторое время я поняла, что Адам несёт меня на руках.
   Мы спускались по какой-то лестнице. Было темно, но мне всё же удалось разглядеть отвратительные ожоги на груди Блэка, которые, впрочем, стремительно разглаживались прямо на глазах. На мои же ноги была наброшена его куртка, видимо, поэтому я и отделалась лишь подпаленной шевелюрой, которая теперь жутко воняла.
   Ступеньки закончились. Я, кажется, снова провалилась в забытье. Адам усадил меня на пол и легонько похлопал по щекам, убирая назад растрепавшиеся, пропахшие гарью волосы.
   – Кейт, не спи… Вернись ко мне!
   Очередной вдох вызвал неприятное головокружение. Затошнило. Накренившись вбок, я упёрлась руками о бетонный пол.
   – Сейчас вырвет… – хрипло предупредила я Адама. Он тут же подался вперёд, заботливо перехватывая мои волосы одной рукой, а второй бережно проводя по спине.
   – Ничего, это из-за отравления дымом. Сейчас станет легче.
   Я казалась себе отвратительной, совершенно беспомощной и бесполезной! Адам уже давно был бы в безопасности, не виси я у него камнем на шее! Я во всём виновата! Только я!!! Это я привела в дом Блэка охотников! Это из-за меня погибла мама! Это по моей вине Джастин мёртв!
   Когда рвотные позывы утихли, а перед глазами перестали танцевать «мушки» я села прямо, облокачиваясь о стену. Взгляд невольно упал на медальон Адама и, потянувшись к нему, я коснулась вещицы кончиками пальцев.
   – Как думаешь, если мы отдадим их, нас оставят в покое?..
   Адам перехватил мою руку, сжимая её крепко в своей, затем поднёс к губам, оставляя на израненной ладони поцелуй. Я заметила, как на мгновенье его зрачки потемнели, видимо из-за запёкшийся в свежих ссадинах крови.
   – Дело ведь не только в медальонах, – обречённо ответил он, глядя на меня уже прояснившимся взглядом.
   – Тогда вариантов у нас не много… – сказала я слишком спокойно для ситуации, в которой мы оказались, рассматривая лицо музыканта, словно видела его впервые. – Я люблю тебя…
   – Не смей со мной прощаться, – с нескрываемой обидой и даже лёгким с отголоском злости, отчеканил Блэк. – Вставай, нужно уходить!
   Он помог мне подняться на ноги и, придерживая за талию, повел вглубь подвального помещения по узкому, мрачному коридору, напоминающему средневековые катакомбы – почти как в моём сне.
   Идти было больно. Ноги, израненные стеклом, местами покрытые ожогами, ныли от любого, даже незначительного, колебания воздуха. Веры в то, что нам удастся выбраться из особняка живыми почти не осталось. Должно быть, именно поэтому в голову и пришла сумасшедшая и, на мой взгляд, совершенно гениальная мысль.
   – Больше не могу, Адам, – в голосе не было отчаянья, скорее наоборот, он звучал уверенно и непоколебимо. – Давай будем реалистами, мне не выбраться....
   – Что ты такое говоришь? – возмутился вампир. – Ты решила сдаться?! Кейт, брось…
   – Твой тайный ход ведёт в другой штат или другую страну? – насмешливо спросила я.
   – Нет, – озадачено нахмурился Адам, – он ведет в гараж.
   – Ну, допустим, мы сбежим сейчас, а что потом? Сколько продержимся? День, неделю?
   – К чему ты ведёшь? – теперь в глазах рокера промелькнуло нечто зловещее.
   – Адам, ты бессмертный… у тебя есть шанс…
   – Нет, – мотнув головой, вампир подхватил меня под руку и поволок дальше по коридору.
   – Ты не понял! – упираясь, дёрнулась я, останавливаясь. – Я не прошу тебя оставить меня здесь, я прошу дать мне шанс на спасение…
   – Именно этим я и занимаюсь, пытаюсь вывести тебя! – раздражённо процедил Адам.
   – Это мне не поможет! Неужели ты не понимаешь?
   – А что поможет?
   – Обрати меня…
   – Что?! Ты с ума сошла? – вампир, отступив на шаг назад, уставился на меня с отвращением, плечи передёрнуло от его взгляда.
   – Это единственный выход! Подумай сам, я стану сильнее, быстрее, буду менее уязвима и… бессмертна. У меня есть медальон, я смогу жить под солнцем, как ты. Что мы теряем?
   Блэк задумался. Черты его лица исказились мучительным выбором. Я видела, что он колеблется. Значит, в моём предложении всё-таки был смысл.
   Нерешительно шагнув вперёд, я протянула руку, чтобы коснуться щеки вампира, но Адам неожиданно дёрнулся и резко отвернулся. Уложив ладони на каменную стену, он склонил голову, на некоторое время превратившись в неподвижную статую.
   – Адам, мы всегда будем вместе… Пожалуйста, – теперь уже умоляя, я вновь приблизилась к Блэку и, обхватив его руками, прижалась к родной спине.
   – Нет, Кейт, – твёрдо ответил он почти сразу. – Ты не понимаешь, о чём просишь! Мы справимся и без обращения!
   – Не лги себе, я смертна! – продолжала настаивать я.
   – Не ты одна…
   – Вампиры сильнее и быстрее чем люди, так ведь? Двое лучше, чем один!
   – Я сказал нет! – прорычал Блэк и, обернувшись, грубо схватил меня за руку, таща к виднеющейся вдалеке двери.
   Он был зол и, судя по всему, разочарован, поэтому продолжать спор я не решилась. Хотя и считала, что только так мы сможем отделаться от проклятого братства.
   Гараж, к моему удивлению, был огромный, и чем-то напоминал базу секретных агентов из фильмов, современный, совсем непохожий на интерьер дома над нами. Светлые стены, многоуровневое освещение, система кондиционирования и отчистки воздуха (и зачем всё это вампиру?), высоченные потолки. Большую его часть занимали машины стоявшие рядами. Здесь присутствовали совершенно разные модели, от «Форда-А», на котором разъезжали гангстеры 20-х, до новомодных спортивок и кабриолетов. Плюсом шло несколько моделей мотоциклов, преимущественно «Харлей Дэвидсон».
   Вдоль западной стены располагались металлические шкафчики. К ним-то Блэк и направился в первую очередь.
   Достав из-за решетчатой дверцы спортивную сумку, он принялся складывать в неё оружие, которым, оказывается, и были забиты все стеллажи. Закончив с упаковкой огнестрела, Адам наполнил вторую сумку наличными деньгами, после чего вернулся ко мне, протягивая пистолет.
   – Я никогда не стреляла прежде… – боясь даже смотреть на оружие, не то, чтобы прикоснуться к нему, промямлила я.
   – Что ж, считай это первым уроком, – буквально впихивая мне в руки ствол, хитро улыбнулся вампир. – Смотри, это предохранитель, пока ты не нажмёшь на кнопку, пистолет не выстрелит. Поняла?
   – Да, – неуверенно кивнула я.
   – Отлично. Это магазин. Когда патроны закончатся, просто поменяй его, вот так.
   Выудив из сумки ещё один пистолет, Блэк извлёк из него обойму, покрутил её несколько секунд у меня перед носом, а после вставил обратно.
   – Снимаем с предохранителя и стреляем. Ясно?
   – Угу…
   – Попробуй!
   – Что попробовать? – я непонимающе уставилась на Адама, которого очевидно забавляла вся эта ситуация, потому что он как-то слишком довольно улыбался.
   – Выстрелить, – уточнил музыкант и, направив свой пистолет в сторону невзрачной «тойоты», спустил курок.
   Я вздрогнула, в ушах снова зазвенело. Пуля с громким хлопком покинула ствол и, встретившись с лобовым стеклом машины, пробила его, застряв где-то в обшивке переднего сидения.
   – Давай, не стесняйся, здесь звукоизоляция, они нас не услышат! – восторженно просияв, кивнул Блэк, слегка толкая меня плечом. – Это весело!
   Ну да, конечно! Просто умереть не встать, как весело!
   Дрожащими руками я навела прицел в ту же сторону и тяжело сглотнув, положила палец на спусковой крючок.
   – И не забывай дышать, – очередной язвительный комментарий.
   – Заткнись, пожалуйста, – раздражённо процедила сквозь зубы я, нервы и без того были на пределе, не хватало ещё этого самодурства вампира!
   Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, а на выдохе выстрелила. Руку знатно подкинуло вверх, по плечу прошлась неприятная дрожь, словно от лёгкого удара током. Я распахнула веки, зависнув взглядом на второй отметине в стекле, не в силах понять собственных эмоций.
   – Неплохо! – ехидно улыбнулся Блэк. – Считай, ты сдала экзамен, а теперь переодевайся и поехали, постреляем по живым мишеням!
   Адам передал мне чистую одежду, хранящеюся «в бункере» всякий случай. Спортивные штаны на кулиске, футболку и кроссовки, которые были ужасно велики, но уж лучше так, чем шаркать босиком по стеклу.
   Для побега, в духе «миссия невыполнима», был выбран джип «Эскалейд» – внушительный внедорожник, на котором вряд ли получится маневрировать, зато можно смело идти на таран, снося ворота и ограждения.
   – Садись назад, – строго сказал Адам, занимая водительское место, укладывая на сидение рядом сумку с оружием.
   – И какой у нас план? – спросила я, глядя на пистолет в своих руках.
   – Прорваться любой ценой! – ответил Блэк, заводя мотор.
   Выезд из гаража занял не более трёх минут. Сначала мы ехали прямо, затем трижды повернули направо, словно двигались по спирали. Когда путь преградили автоматические ворота, Адам заглушил двигатель и сосредоточенно прислушался к происходящему снаружи. Я тоже попыталась воспользоваться своим родовым «наследством». Но, из-за множества смешанных потоков, так и не смогла наверняка разобрать, сколько по ту сторону человек.
   – Мне кажется их около десяти, – предположила я. – Хотя, скорее всего…
   – Двенадцать, если быть точнее, – перебил меня Адам, а затем оглянулся назад. – Ты расскажешь потом, что это у тебя за новые примочки с «супер-слухом»?
   – Я и сама ещё не поняла, бабушка сказала, что у каждого Волка есть свой дар. Мой, кажется, слышать мысли людей…
   – Ого! Ты и меня слышишь? – чуть изогнув бровь, настороженно поинтересовался Блэк.
   – Нет, – досадливо нахмурилась я, – вот тебя я как раз не слышу! А жаль…
   – Слава Богу, если этот извращенец вообще существует! – посмеиваясь, выдохнул Адам, а затем замер. – Нет, тринадцать! Их тринадцать!
   – Оптимистичная цифра, – иронично усмехнулась я.
   – Не так уж и много, – подбадривающее подмигнул вампир. – Готова?
   Я неуверенно кивнула.
   Те несколько секунд, что поднимались ворота, впуская в тёмное помещение свет, показались мне вечностью. С каждым сантиметром нервное напряжение росло. Никогда прежде сердце не билось так сильно и так болезненно. Адам тоже был напряжён. Он отстукивал пальцами сбитый ритм по рулю. Ожидание выводило его из себя. В итоге, не сумев усидеть на месте, Блэк вдавил педаль газа в пол и автомобиль, заревев, выскочил на улицу, снося крышей, часть ещё не до конца поднявшихся ворот.
   Практически сразу же я почувствовала толчок. Джип подбросило вверх, по днищу что-то стукнуло.
   – Один готов! – радостно крикнул Адам.
   Судя по всему, мы сбили кого-то из Волков.
   Не успела я об этом подумать, как на «Эскалейд» обрушился шквальный огонь. Металл заскрежетал от вонзающихся в него пуль. Я закричала. Адам взял левее, набирая скорость. Но тут нам пробили правое переднее колесо, отчего внедорожник сильно вильнул в сторону, слетая с гравийной дороги на газон.
   Ещё какое-то время мы двигались по направлению к лесу, а затем почти одновременно спустило обе задних покрышки и заметно просев, джип начал замедляться.
   – Стреляй! – крикнул Блэк, безрезультатно вжимая падаль газа в пол.
   – В кого? – паникуя, боясь отнять голову от колен, завопила я.
   – Справа.
   Чувствуя себя ужасно глупо, я приоткрыла окно и направила пистолет на приближающегося мужчину, одетого в форму спецназа.
   Выстрел, ещё один, в слепую, наугад. Кажется, при этом я визжала, как актрисы в третьесортных ужастиках! Волк, издав утробный рык, упал на колени, выронив автомат, но был ещё жив. Выбив локтем окно, словно оно было из картона, Адам не колеблясь выпустил в него всю обойму.
   На несколько секунд стало тихо, но вскоре стрельба возобновилась. Со всех сторон к машине стекались «Лупус Дей». В голове мелькнула мысль, что это конец, и я потянулась вперёд в желании схватить Адама за плечи, в последний раз прикоснуться к нему, но ничего не вышло. Газанув, Блэк резко развернул «Эскалейд» капотом к особняку, превращая траву под колёсами в земляное месиво.
   Меня откинуло в сторону. На голову посыпались осколки окна из боковой двери.
   – На пол, живо! – скомандовал вампир.
   Я послушно сползла на автомобильные коврики, зажимая уши рукам. Блэк выдавил ногой лобовое стекло, перезарядил пистолет и принялся прицельно отстреливать всех, кто попадал в поле его зрения. Он успел ликвидировать, по меньшей мере, шестерых, когда дверь с моей стороны открылась и кто-то схватив за волосы, принялся волоком вытаскивать меня из машины. Я закричала, начала отбиваться что есть сил. Неожиданно получилось – высвободившись, я рухнула на колени в грязь. Рядом со мной тотчас упал труп со сломанной шеей, а Адам сжал мои плечи, пытаясь поднять меня на ноги.
   Снова выстрелы и мои душераздирающие вопли! Я совершенно не могла сосредоточиться на происходящем. Выхватывая из пространства события кусками, не понимая куда бежать, или в кого стрелять, или живая ли я ещё? Паника! Абсолютно неконтролируемая паника и шок!
   Одна пуля попала в плечо Блэка. Он громко зарычал, выругавшись и, обернулся, открывая ответный огонь. Где-то вдалеке раздалось гудение двигателя и рёв тормозов. Неужели подмога со стороны врага?
   – Давай, бежим!
   Адам потянул меня на себя, чтобы взять на руки и переместиться вглубь соснового бора, но внезапно на лужайку перед домом выскочил чёрный пикап, преграждая путь оставшимся киллерам, заслоняя нас своим кузовом. Воздух содрогнули выстрелы, после которых всё прекратилось… мёртвая тишина, ни птиц, ни звука стонущих от ветра сосен, ничего…
   Адам воинственно вышел вперёд, вглядываясь куда-то вдаль, жестом приказывая мне сидеть на месте.
   – Всё чисто, – спустя некоторое время заключил он и я, облегчённо выдохнув, опала наземь.
   Некоторое время я не шевелилась, но вспомнив о пикапе, повернула голову, чтобы увидеть, кто именно нас спас, почти на сто процентов уверенная, что это отец. Адам, в это же время, подошёл ко мне и помог встать, заключая в объятья.
   Из машины вышел Алекс. Один. Его лицо пестрело ссадинами, рубашка была в крови, он хромал на левую ногу, но, как всегда, лучезарно улыбался.
   – Кейт, в следующий раз, пожалуйста, бери трубку сразу, – шутливо окликнул меня Бруни, закидывая на плечо винтовку. Он ещё может шутить в такой ситуации?
   Я ничего не ответила, не было сил даже говорить, и молча перевела взгляд на охваченный пламенем особняк, который стремительно превращался в руины. Вместе с ним горело и прошлое, моё, Адама, Алекса, родителей…
   Плечи невольно задрожали под тяжестью слёз, осознание только что произошедшего накрыло удушливой волной обречённости, несмотря на то, что в этом раунде мы победили. Блэк почувствовал мои содрогания и обнял крепче.
   – Тише, всё кончено, мы справились, ты справилась… – тихо сказал он, касаясь губами моего виска.
   – Нет, – бессовестно вклинился Алекс, уже будучи совсем рядом, – это только начало.
   – Начало конца… – еле слышно прошептала я.

Глава 84

   «Нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть.» Плутарх.

   – Нужно, как можно скорее, покинуть Блэкфорт…
   Я впервые видела, чтобы Алекс разговаривал с Блэком. Причём, если ранее Бруни проявлял по отношению к Адаму явную антипатию, сейчас их диалог выглядел вполне нормальным, словно они старые знакомые, которые решают поехать после работы в бар или боулинг. Но, подобное, с виду миролюбивое, общение продлилось не долго.
   – Ты действительно считаешь, что придорожный мотель, всего в шестидесяти милях от города, надёжное укрытие? – наконец-то в интонации рокера появилась свойственная ему надменность.
   – Это перевалочный пункт, чтобы перегруппироваться.
   – Знаешь, что я думаю? Ваш план дерьмо! Можете перегруппировываться сколько хотите, а я увезу Кейт из штата, а лучше из страны!
   – И как ты собираешься это сделать? За аэропортами и вокзалами наверняка наблюдают, сунетесь туда, и вас сразу же схватят.
   – Не забывай кто я, – с усмешкой ответил Адам.
   – Ты слишком самоуверен, Блэк.
   – А вы слишком наивны, если полагаете, что вшивый отель способен обеспечить безопасность.
   – Вшивый отель лишь место встречи, безопасность Кейт обеспечим мы.
   – Вы? – иронично протянул вампир, – что-то я очень в этом сомневаюсь.
   – Ты можешь хотя бы на минуту отключить своё «Эго» и подумать о Кейт?
   – Да я только о ней и думаю!!! – кажется, Адам начал выходить из себя.
   – Хватит! – взорвалась я.
   Спорщики одновременно обернулись, уставившись на меня каждый со своим настроением. Бруни смотрел вопросительно, Адам уязвлённо. Я же выглядела слишком невозмутимой для девушки, впервые побывавшей в настоящей перестрелке. Но, на самом деле, моё хладнокровие было напускным, я просто всё ещё пребывала в состоянии аффекта.
   – Мы с места не сдвинемся, пока я не получу ответов! – безапелляционно заявила я и подошла ближе, наконец, прекратив сверлить потрясённым взглядом тела, которыми была усеяна поляна перед полыхающим особняком.
   – Кейт, у нас нет на это времени, – досадливо отозвался Бруни, на что я нервно мотнула головой.
   – Я стреляла в человека, Алекс, возможно даже убила его… – меня перебил Адам.
   – Его убил я, ты лишь ранила в колено…
   – Замолчи, Блэк! – раздражённо выплюнув, я посмотрела на вампира предостерегающе.
   Адам поднял обе руки вверх, развернув их раскрытыми ладонями, и сделал демонстративный шаг назад, шепнув Бруни ехидное: «мужайся, сейчас она тебя раскатает».
   – Кейт, – тут же попытался усмирить мой пыл охотник, но я не позволила ему продолжить.
   – Я слушала ваши дебаты грёбанные полчаса! Теперь моя очередь говорить! Итак, вчера бабушка рассказала мне про «Лупус Дей» и мою принадлежность к этому ордену, это так?
   Александр скривил губы, бросил беглый взгляд на Блэка, затем переступил с ноги на ноги и, заведя руки за спину, молча кивнул.
   – Какое отношение к этому имеешь ты?
   – Прямое. Я, как и твой отец, как и ты сама, потомок.
   – Почему они хотят убить меня?
   – Кейт, пожалуйста, давай обсудим это по пути в «Шоссе»?
   – Мы не поедем в этот хренов мотель! – вклинился Блэк.
   – Отвечай! – не обращая внимания на перепалку между «телохранителями», почти истерически закричала я.
   Бруни шумно выдохнул, запрокинув голову, но вскоре снова посмотрел на меня.
   – Потому, что ты угроза их силе.
   – То есть?
   – По древнему учению ордена женский род братства проклят, он блокирует проявление способностей у мужчин, не позволяя исполнять свой долг в соответствии с предназначением.
   – И вы решили устроить геноцид, миленько, – иронично улыбнулся Адам, скрещивая руки на груди.
   – «Мы» ничего не решали! До определённого момента я и сам не знал истинных причин уничтожения женщин нашей родословной. Поймите, «Лупус Дей» существует сотни лет, каждый из рода попадает в орден будучи ребёнком! Нас воспитывают в соответствии с кодексом, готовят к войне. К моменту становления, мы подобны машине, программе, исполняющей алгоритм. Никто не задаёт вопросов, это против правил! Никто не выбирает цель, имена приходят в конвертах! Никто не может отказаться от задания, это расценивается как измена! Никто не покидает орден, во всяком случае, живым! Идеальные солдаты, идеальная армия охотников!
   – Почему ты пошёл против них? – не унималась я, Бруни напрягся.
   – Я был женат, – спустя некоторое время заговорил он, на удивление спокойно и размеренно. – Эрика забеременела на третьем году нашего брака. Ультразвук показал, что мы ждём девочку. Я умолял её сделать аборт чем, естественно, разрушил отношения. Она ушла, а позже подала на развод. Но в ордене уже знали про беременность. Я не смог её спасти.
   Воздух вокруг стал невыносимо тяжёлым и вовсе не из-за запаха гари или крови, а по причине всепоглощающей скорби. Внезапно Адам подошёл к Бруни, участливо положив ему на плечо руку. Нам обоим было ясно, чем закончилась его история.
   Признательно кивнув, не глядя на Блэка, Алекс продолжил:
   – Они убили её выстрелом в голову, в доме родителей, за две недели до родов. Вспороли живот, достали ребёнка и задушили его проводом от стационарного телефона, чтобы наверняка. Мама Эрики была с ней, её избили до полусмерти, прежде чем убить, не знаю, зачем… Что могла сделать шестидесятилетняя женщина против всесторонне подготовленного солдата?
   – Мне очень жаль… – дрожащим от стыда голосом, заговорила я, отворачиваясь. Смотреть на Алекса вдруг стало невыносимо больно.
   – Кейт, эти люди не остановятся ни перед чем! Я знаю наверняка, потому что, как это не прискорбно, один из них! У тебя множество вопросов и я отвечу на каждый, но позже. Сейчас главное обеспечить твою безопасность.
   – А отец… – нерешительно спросила я, – он ещё жив?
   – Да, – воодушевлённо ответил Бруни. – Джеймс в Вашингтоне, точнее уже возвращается. За ним была послана оперативная группа, твой отец решил избавиться от них прежде, чем они доберутся до нас. К сожалению, мы не знали, что Блэкфорт засвечен. До вчерашнего дня я прослушивал все линии связи и никаких упоминаний о тебе или твоей матери не было. Если бы я только знал, мы бы усилили наблюдение, обезопасили вас…
   – Я сама пустила змею в свой сад, – обречённо пробормотала я, обрывая оправдательную речь Алекса. – Джастин! Это был Джастин Стэнфорд. Он признался.
   – Что? – охотник потрясённо посмотрел на меня, затем обернулся на Блэка, который лишь слегка пожал плечами, мол не при делах, и вновь вернул своё внимание мне. – И где Джастин теперь?
   – Адам убил его, это произошло за час до нападения.
   Все снова замолчали. Кажется, многозначительные паузы теперь наша новая фишка.
   – Твой отец долго не выходил на связь, – нарушил затянувшееся молчание Алекс. – Я решил вернуться домой, проверить его маячок, но в квартире меня уже ждали. Прости, я не должен был оставлять тебя одну, здесь… без присмотра.
   – Эй, полегче, она была не одна, – с откровенным раздражением, фыркнул Адам.
   – Блэк, для тебя кровь, смерть, убийства, обыденность сродни чистки зубов! Кейт не должна была погружаться во всё это слишком сильно, она ещё не готова!
   – Хочешь сказать, что к этому можно подготовиться? Думаешь, я был готов к тому, что со мной случилось? На что ты вообще намекаешь? – ядовито процедил вампир.
   – Перестаньте… – устало обронила я. – Давайте уже решим, что делать дальше.
   – Мы с Джеймсом всё продумали, – тут же переключился на меня Бруни. – В твоей машине лежат сумки со всем необходимым. В Аризоне наготове частный самолёт, который доставит нас в монастырь в Китае. Там тебя ждёт человек, он поможет в кратчайшие сроки со становлением, вычленит дар и покажет, как управлять им, чтобы не сплавить мозги. Быть Волком непросто, многие потомки погибали в процессе обучения, потому что не могли справиться со своими способностями. Мы обучим тебя всему, в том числе стрельбе, боевым искусствам, маскировке.
   – Зачем мне это? – недоверчиво нахмурившись, спросила я.
   – Без специальной подготовки ты долго не протянешь, даже под нашей защитой.
   – Адам сможет меня защитить…
   – Кейт, – понизив голос, очень вкрадчиво и весьма убедительно заключил Алекс, – Блэк безусловно сильнее любого смертного, но поймите же вы, «Лупус Дей» с пелёнок учат убивать таких, как он. Адам сможет противостоять одному, двум, пусть даже дюжине охотников! Но, когда за вами придут легионы, а они придут, потому что помимо твоей жизни жаждут отнять и медальоны, что вы будете делать?
   – Он прав, – неожиданно даже для Бруни, обозначился Адам. – Если они смогут подготовить тебя, нам стоит поехать.
   – Адам?! – я была поражена, не потому, что Блэк согласился с предложением Алекса, а просто потому что… потому что у нас были другие планы!
   По выражению лица вампира я поняла – он говорит серьёзно, а значит, выбора у меня не осталось. Впрочем, я ещё вчера поняла, всё изменилось, бесповоротно. Моя жизнь больше никогда не будет принадлежать только мне. И на данный момент самый главный вопрос заключался вовсе не в готовности к обрушившимся переменам, а в том, насколько продолжительной, в принципе, будет эта самая жизнь.
   – Хорошо, – ответила я, спустя пару минут, в которые (огромное спасибо Алексу и Адаму), меня никто не трогал, давая возможность, как следует поразмыслить.
   Хотя, о чём тут было размышлять? Всё и так предельно ясно. Откажусь – погибну! Соглашусь – тоже, вероятно, погибну, только не так скоро.
   – Тогда в путь? – ненавязчиво уточнил Бруни, и тут я вспомнила про Мэри.
   – Нужно забрать бабушку! Алекс, она такая же, как я… Если «Лупус Дей» узнает…
   – Да, – сразу же согласился психолог, интересно он действительно был учителем и имел право работать с детьми? – Тогда сделаем так, вы давайте за миссис Войт, а я заскочу в школу, нужно забрать ноутбук и кое-какое оружие.
   – Ты хранишь оружие в школе? – выпучила глаза я.
   – Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь, – мягко улыбнулся Алекс, затем протянул мне кнопочный мобильный, снова став предельно серьёзным. – Сим карта чистая, нас не отследят. На быстром наборе я и твой отец. Будьте постоянно на связи. Если заметите в городе что-нибудь необычное, сразу уезжайте. Если я не отвечу хотя бы на один звонок, сразу уезжайте. У тебя в бардачке вся информация о частном перевозчике, который предоставил нам самолёт, и о месте куда нужно лететь. Ли в курсе, он вас спрячет. И, пожалуйста, никакой самодеятельности, действуйте строго по плану! Встречаемся через час на выезде у города. Если меня не будет вовремя, поезжайте в «Шоссе», там вас должен ждать Крофт.
   – Ладно, – ответила я, сжимая мобильный в руке.
   Алекс вновь улыбнулся и прихрамывая бодро зашагал к своему пикапу.
   – И да, Блэк, – уже забираясь в машину, окликнул Адама Бруни, – отвечаешь за неё головой. Буквально!

Глава 85

   Постояв ещё минут пять молча, глядя на тлеющий особняк, мы направились к чудом уцелевшему в перестрелке «Роверу». Первым делом я проверила багажник. Как и сказал Алекс, в нём находилось две спортивные сумки с моими вещами, оружием и мамин чемодан. Наверное, разумно было выложить его, но я скоро покину Блэкфорт, а после и Соединённые Штаты, её багаж всё, что у меня осталось.
   Адам забрал из «Эскалейда», теперь напоминающего дуршлаг, сумку с наличными и отнёс её в салон, после чего подошёл ко мне.
   – Готова? – улыбнувшись одними глазами, Блэк положил руку мне на плечо.
   – А что если амулеты и правда даруют людям бессмертие? – задумчиво спросила я, даже не отследив, когда именно эта мысль пришла мне в голову.
   – Ты знаешь моё мнение на сей счёт, вокруг этого братства слишком много лживых легенд и пророчеств…
   – И всё же, было бы здорово. Мы бы смогли разделить вечность без обращения… – сказала я так, словно вопрос трансформации меня в вампира тема всего лишь отложенная на потом, а вовсе не табу, как считал мой бойфренд.
   Адам грустно усмехнулся, бросив короткий взгляд в сторону руин некогда бывших его домом. О чём он думал в этот момент? Не знаю… И почему обретя дар чтения мыслей, я не в состоянии прочесть его? Вечно со мной так – шиворот-навыворот…
   – В любом случае, я не горю желанием это проверять, – словно выйдя из ступора, отозвался Блэк, освобождая меня от своих объятий. – Давай, забирайся в машину, пора ехать.
   Вскоре вампир скрылся в салоне внедорожника, а я ещё примерно полминуты не двигалась, глядя на танцующее пламя. Было в этих секундах нечто важное, заслуживающее времени. Наш лес, кладбище, особняк – слишком тяжело навсегда покидать место, что столь круто изменило мою жизнь и меня саму.
   – Кейт! – Адам выглянул из окна, недовольно качая головой.
   – Иду, – грустно вздохнула я, так и не найдя в себе сил проститься, и лениво поплелась к «Роверу», шаркая по траве кроссовками сорок пятого размера.
   Спустя полчаса, не доезжая до поворота к ферме, джип прижался к краю дороги, за разметочной полосой.
   – Мы ещё не доехали…
   – Я пойду один, пешком, – твёрдо завил Адам, открывая дверь.
   – Нет уж! – воспротивилась я, нервно дёргая ремень безопасности. – Мы пойдём вместе!
   – Кейт, мы не знаем, что там происходит! Возможно, волки уже побывали на ферме, а ещё хуже, если они до сих пор там!
   – Наплевать!
   Блэк раздосадовано хмыкнул и захлопнул дверь, разворачиваясь ко мне корпусом. Несколько секунд он смотрел на моё пылающее возмущением лицо, а затем утвердительно кивнул, сдавшись.
   – Ладно, только, пожалуйста, не делай глупостей! Обойдём дом кругом, издалека удостоверимся, что всё чисто и, только тогда, войдём внутрь.
   – Хорошо, – согласилась я.
   Мы вышли из «Ровера». Адам замер, прислушиваясь, но, кажется, ничего настораживающего не заметил, и молча указал мне направление движения. Я медленно побрела к строению, держась правой стороны леса. Вампир шёл на шаг позади, погружёно вслушиваясь в смиренную тишину природы. Уже будучи позади дома, как раз в том самом сосновом бору, через который я однажды шла к особняку Блэков, Адам вдруг схватил меня за локоть, заставляя остановиться.
   – Ты не слышишь? – встревожено спросил он. Я растерянно качнула головой.
   – Вроде бы нет…
   – Сосредоточься....
   Закрыв глаза, я постаралась отрешиться от окружающих звуков. Поначалу всю лобную часть головы заполнил туман, очень густой и плотный! Из-за напряжения в висках болезненно застучал пульс, как будто кто-то разбрасывал жемчужные бусины по кафельному полу.
   – Слишком далеко, – прошептала я, не в силах пробиться.
   До дома Мэри было около пятидесяти метров, не удивительно, что у меня не вышло. Волков у особняка Адама я смогла услышать, лишь когда они подошли, почти вплотную. Но, несмотря на это, сквозь сознание вдруг начал пробиваться какой-то голос!
   Я сделала уверенный шаг вперёд, затем ещё один, пытаясь настроиться на нужную волну. Адам перехватил меня за руку, чтобы остановить, но я вырвала запястье из его пальцев и продвинулась ещё немного, почти к первой линии деревьев.
   Искажённый, спрятанный за непонятным шипением, напоминающим яму между радиостанциями, женский голос повторял одно и то же, точно в бреду: «Если ты здесь, уходи. Кейт, уходи! Я люблю тебя малышка!»
   Осознание фатальности происходящего ударило по хребту электрическим импульсом. Забыв про данные обещания и собственную безопасность, я рванула через поле к дому, с криком: «мы должны ей помочь». Всё происходило так быстро и стремительно, что стало сложно ориентироваться не только в событиях, но и в пространстве!
   Вот, я вижу стеклянные двери без занавесок, ведущие из кухни на террасу. Чётко различаю стоящую на коленях бабушку и мужчину в метре от неё. На нём чёрное драповое пальто, фетровая шляпа и пистолет направленный прямо в голову Мэри. Осунувшееся лицо, мертвенно-бледное, впалые щёки, огромные глазницы, светлые, словно стеклянные глаза, тонкие губы, длинные пальцы сжимающие рукоятку оружия. Он что-то говорит, но из-за внутренней паники, я не могу разобрать слов по губам. А затем раздаётся выстрел. Бабушка падает на пол. Я чувствую, как в районе солнечного сплетения зарождается крик, как он продвигается по гортани, но ударяется об плотно сжатые челюсти, так и не догнав взлетевшее к облакам эхо выстрела. Под ногами пропадает твердь. Я совершенно теряюсь. И лишь несколько секунд спустя понимаю, что Адам, зажав мой рот ладонью, тащит меня обратно к машине.
   Как я оказалась в «Ровере», как мы выехали за пределы города – всё это стёрлось из памяти, разверзнув в разуме кромешную, чёрную, липкую пустоту. Рассказала ли я Блэку о том, что прочитала в мыслях бабушки перед её смертью? Описала ли убийцу? Плакала ли? Не помню, не знаю…
   Сейчас внедорожник стоял на обочине возле таблички возвещающей о том, что «мы покидаем Блэкфорт». До контрольного времени, после которого я, Адам и Алекс должны были отправиться на встречу с отцом, оставалось три минуты, но Бруни всё ещё не было.
   – Он не приедет, – поникшим голосом заключила я, уставившись в одну точку.
   – Ещё есть время, – без эмоций ответил Блэк, монотонно постукивая пальцами по рулевому колесу, обтянутому дорогой, матовой кожей.
   В салоне царила тишина, заставляя секунды тянуться ещё дольше. Вынужденное бездействие в критической ситуации, самая страшная кара из всех возможных! Просто сидеть и ждать… сидеть и ждать…
   Внезапно, в напряжённое молчание ворвался телефонный звон. Судорожно переглянувшись с Адамом, я достала из бардачка мобильный, который нам оставил Бруни, и перевела звонок на громкую связь.
   – Ало? – вопросительно протянул Блэк вместо меня, я от страха растерялась и замешкала.
   – Адам, – на другом конце раздался голос Александра. Он говорил почти шёпотом, очень быстро жонглируя словами. Я слышала в его голосе волнение, но он не был напуган, скорее просто нервничал. – Послушай меня, ты немедленно должен вывести Кейт из города. Всё оказалось куда сложнее, чем мы думали. Амулеты, они нужны ордену вовсе не из-за бессмертия, это всё брехня!
   – Я знал! – шепнул мне Блэк, ткнув в плечо пальцем. Ей-богу, ведёт себя как подросток!
   Алекс тем временем продолжал:
   – Подвески, как и сама Кейт ключи! Её смерть необходима для проведения ритуала пробуждения!
   – И кого твои поехавшие коллеги собираются пробудить?
   – Я не знаю, но это приведёт к концу всего сущего, мы не можем допустить подобной катастрофы! У вас двоих последние недостающие медальоны, вы должны их надёжно спрятать. Уезжайте, садитесь на самолёт, найдите Ли, он поможет во всём разобраться!
   – А ты? – сухо спросил Адам, обратив, наконец, внимание на мои протестующие жесты.
   – В школе была засада, я засвечен, мне до вас не добраться…
   – Нет, Алекс, мы никуда без тебя не поедем! – отчаянного завопила я, поднося телефон к уху. – Они убили бабушку, убили маму, я не могу бросить тебя! Где ты? В школе?
   Бруни молчал.
   – Адам, разворачивай чёртову тачку! Мы должны вытащить его оттуда!
   – Нет, Кейт! – категорично отрезал Алекс. – Блэк, ты меня слышишь?
   Адам посмотрел в мою сторону, не отвечая. Его лицо исказило сожаление.
   – Блэк, чёрт тебя дери! Ты слышишь? – закричал в трубку Бруни.
   – Да, я слышу тебя, – холодно ответил вампир.
   – Увези Кейт из Блэкфорта, даже если для этого придётся связать её и засунуть в багажник!
   – Пожалуйста… – простонала я. – Мы должны ему помочь…
   – Если она не выживет, мы все обречены! – проговаривая слова чуть ли не по буквам, пробасил охотник, и в то же мгновенье из маленького динамика на нас обрушился звук автоматной очереди, треск, крики, после которых вызов оборвался.
   Я выронила телефон из рук. Стук сердца стал всеобъемлющим. Казалось, что его пульсация прорывалась наружу через кожу, отражалась от салона автомобиля и возвращалась, пронзая тело тысячами игл. Дыхание замедлилось, каждый вздох давался с огромным усилием. Грудную клетку то и дело передёргивало. С подбородка капали слёзы, но заплакать в голос никак не получалось, не было сил, у меня вообще больше ни на что не осталось сил!
   – Ты слышала его, – нерешительно подал голос Адам, заводя двигатель.
   Я даже не взглянула на него, теряясь в черноте собственных мыслей, бесформенных и обречённых.
   – Кейт, прости, но нам нужно ехать…
   Он что сейчас спрашивает у меня разрешения?.. Медленно повернув голову, словно опасаясь рассыпаться в прах от любого неосторожного движения, я подняла на Блэка мутные от слёз глаза и еле заметно кивнула.
   «Рандж Ровер» чуть дёрнулся, после чего скрепя шинами по гравию, вернулся на шоссе. Уже спустя пару минут мы на всех парах мчались прочь из ненавистной Виргинии, на юго-запад страны. А если быть конкретнее, то в солнечную Аризону.
   Домой… я возвращалась домой.

   В то же время. Блэкфорт.

   В этот обычный для «Весёлого Роджера» день, в бар вошёл весьма импозантный мужчина. Его дорогое пальто, фетровая шляпа в стиле двадцатых годов, как и лакированные туфли, из крокодильей кожи, сразу бросались в глаза.
   Высокий, худощавый брюнет с солидной проседью на висках, выбрал самый уединенный столик и заказал чашку чёрного кофе без сахара. Поблагодарив молоденькую официантку, которая работала в заведении всего несколько дней, мужчина положил на стол кожаный кейс и, достав из него ноутбук, уставился в светящийся экран. Проделав несколько операций, бегло печатая по клавиатуре высушенными временем пальцами с ярко выраженными фалангами, странный посетитель откинулся на спинку стула, разочарованно цокнув языком. В его пустых, серых глазах внезапно вспыхнула ярость. И хотя со стороны он сохранял видимое спокойствие, руки, что непроизвольно сжимали тканевую салфетку до проступающих на бледной коже вен, выдавали его с головой.
   От тягостных мыслей мужчину отвлёк телефонный звонок. Выудив из кармана пальто смартфон, он ощутимо напрягся, сел прямо, расправил плечи, туго сглотнул.
   – Слушаю.
   – Мистер Смит, – протяжно зазвучал низкий, мужской голос, говорящий с ощутимым итальянским акцентом. – Рады, что Вы всё ещё живы…
   – Мариэль, – учтиво ответил посетитель «Роджера», нервно постукивая по кромке чашки чайной ложкой, поданной по ошибке. – Как погода в Риме?
   – Как всегда дожди, – с лёгкой тенью иронии, отозвался собеседник. – Марк, не хочешь ли ты разогнать над моей головой тучи хорошими новостями?
   – Я работаю над этим. Как продвигаются дела с подъёмом саркофага? – пытаясь перевести тему, спросил Смит.
   – Всё по плану, но вынужден напомнить, саркофаг совершенно бесполезен без амулетов и девчонки!
   – Прошу прощения за задержку, Ваше Превосходительство, возникли некоторые проблемы.
   – Проблемы? Марк, я, надеюсь, ты не упустил дочурку Джеймса Крофта? – колко переспросил Мариэль Лакруа.
   – Мы нашли её, наш информатор убил её мать, но группа захвата, которая прибыла на точку чуть позже, наткнулась на мощное сопротивление.
   – И?.. – в нетерпении спросил магистр ордена.
   – Все погибли, мы её потеряли.
   На другом конце повисла пауза, явно не предвещающая ничего хорошего. Марк затаил дыхание, а когда Мариэль заговорил вновь, от неожиданности дёрнул рукой и опрокинул кофейную чашку, разливая по гладкой поверхности стола её содержимое.
   – Потеряли? Она, что десятицентовая монета?
   – Она была не одна, сэр, – дрожащим голосом попытался оправдаться Смит.
   – И это должно меня успокоить? – перешёл почти на крик магистр.
   – С ней был вампир и Бруни!
   – Послушай меня, – после очередной паузы, жёстко отрезал Мариэль, – мне плевать, кто её защищает, пусть хоть сам Господь Бог. Нам нужна эта девка!
   – Ваше Преосвященство, уверяю, мы всё исправим! Бруни больше не проблема, мои люди только что сообщили о его ликвидации, Джеймс Крофт находится в нескольких часах от Блэкфорта, а вампир… всего лишь вампир, – тихо отозвался мужчина.
   – Молись, чтобы это было действительно так! Много сотен лет наше братство шло к своей цели и, если ты не справишься сейчас, всё, чего мы добились, рухнет!
   – Ваше Пре…
   – Заткнись и слушай! Я даю тебе семьдесят два часа на то, чтобы голова этой девчонки лежала на моём столе! Ежели нет, отправлю людей за твоей. Ты понял?
   – Да, – обречённо потупив взгляд, глядя на размазанную по столу кофейную гущу, ответил Марк.
   На этом разговор был закончен. Пару минут Смит сидел без движения. Но, вскоре, оцепенение спало и мужчина с силой ударил кулаком по столу. Затем, нервно елозя по экрану смартфона пальцем, пролистал телефонную книгу и набрал номер, не растрачиваясь на приветствие отдавая приказ:
   – Пришлите ко мне три отряда наших лучших людей. Настоящих убийц, а не ту балетную труппу, что вы отправили в прошлый раз! Я хочу разнести этот долбанный городок в щепки! И вооружите их соответственно! У вас 2 часа!

Глава 86

   В сложные минуты жизни ощущение полнейшего хаоса и обречённости сдавливают горло до мелькающих мушек в глазах. Каждое принятое решение «до» кажется ошибкой, всюду мерещатся «палки в колёсах», люди становятся злее или же, напротив, безразличнее. Весь мир восстаёт против тебя! А просвет, в затянутом мрачными облаками обстоятельств, небе, не виден даже у линии горизонта. Ты словно погружаешься во тьму, но не абсолютную, в которой есть шанс забыться. А в дымчатую, оставляющую в поле зрения силуэты руин, некогда бывших твоей жизнью. Возможность видеть горькую истину, как и мнимую надежду, то и дело являющуюся с разных сторон миражами, угнетает ещё больше. И даже если однажды ты находишь в себе силы противостоять и вырвать из костлявых пальцев Судьбы свою «кроличью лапку», в какой-то момент к тебе вновь возвращается осознание бессмысленности происходящего. Поэтому, единственное, что остаётся, глотать сажевый воздух отчаянья, закашливаясь им до кровавых сгустков в горле. По бесконечному кругу, снова и снова…
   Мы ехали со скоростью девяносто миль в час по основному шоссе, прочь из города, принёсшего в наши жизни столько потерь, каждому по отдельности и обоим вместе. Я пыталась отвлечься мыслями о том, что ни смотря на суровую правду, мы остались верны друг другу и наши чувства – величайший дар. Но, на фоне последних событий, любые аргументы блекли, каждый раз возвращая меня к молчаливому отчаянию.
   Спустя некоторое время на приборной панели «Ровера» замигала лампочка, оповещающая про отсутствие в баке бензина.
   – Отлично, – недовольно поморщился Блэк, со скрипом сжимая руль пальцами. – Ты вообще следишь за топливом?
   Его тон мне не понравился. Явно сквозившая в словах претензия вывела из себя.
   – Когда твой парень оказывается вампиром, на тебя открывает охоту братство фанатиков, и всего за сутки ты теряешь всех кого любил, как-то невдомёк подумать о бензине!
   Прозвучало грубо, но я этого и добивалась! Слова прорывались в пространство сквозь плотно сжатые зубы. Нервы, натянутые струной, зазвенели, рассекая собой наэлектризованный воздух противным писком пакостного комара.
   Я отвернулась к окну. Адам звучно хмыкнул, но промолчал – разумно! Клянусь, если бы он вздумал язвить, я бы стукнула его по голове рукояткой пистолета, отданного мне около получаса назад «на всякий случай».
   Примерно через полтора километра на горизонте замаячили неоновые огни заправки и примыкающего к ней небольшого магазинчика. Блэк заметно сбавил ход и, перестроившись в крайний ряд, свернул с дороги, заезжая под навес из ярко-жёлтого прозрачного пластика, придающего темнеющему небу радостный оттенок.
   Пока вампир шарил в бардачке в поисках наличных, ведь расплачиваться банковской картой было опасно, я неожиданно, к своему величайшему удивлению, почувствовала неприятные спазмы в районе желудка. Первые несколько секунд в голове мельтешили фантастические догадки о том, что со мной что-то не так, что это очередные «волчьи» изменения, отголоски нового дара. Но, вскоре, в мысленный диалог с самой собой вступил здравый смысл, и я поняла, что просто хочу есть.
   Отстегнув ремень безопасности, аккуратно положив пистолет на приборную панель, я открыла дверь, но выйти не успела, Блэк тотчас схватил меня за руку, потянув обратно в салон.
   – Ты куда собралась? – надменно пробурчал он, сжимая пальцы сильнее.
   – Адам! – недоумённо нахмурившись, возмутилась я, пытаясь высвободить руку. – Мне уже и в магазин сходить нельзя?
   – Зачем? – сухо и коротко спросил Блэк.
   Глубокий вдох. Ещё один. Медленно моргнуть. Успокоиться! Не думать о рукоятке пистолета… Не думать о пистолете в принципе!
   Озлобленность Адама начинала передаваться мне. Я понимала, мы оба на взводе. Но, какого чёрта, он ведёт себя так, словно я не его девушка, а опасный беглый преступник?!
   – В отличие от тебя, простым смертным нужно иногда есть, – скривив губы, колко выплюнула я.
   Несколько секунд Адам смотрел в мои глаза «зависнув», возможно, что-то обдумывал, а затем разжал руку. Я не двигалась, пусть и испытывала острую потребность немедленно выйти из машины, да ещё и щедро хлопнуть дверью, демонстрируя свой характер. Не всё же ему строить из себя неуравновешенного подростка!
   – Ладно, – наконец, кивнул вампир, – будь осторожна, если заметишь что-то…
   – Я просто хочу купить чипсов и колу… – обречённо простонав, чувствуя стремительно подкатывающие к горлу слёзы, я нервно мотнула головой и уже собиралась спустить ноги на асфальт, но тут Блэк подался вперёд и, взяв меня за плечо, притянул к себе.
   Эмоции прорвали платину отрешённости. Звучно шмыгнув носом, я уткнулась им же в шею музыканта и закрыла глаза. Грудная клетка зашлась дрожью, дыхание перехватило. Знаю, нужно быть сильной и всё такое, но я не могла, не могла отыскать в себе мужества примириться со своей судьбой. Мне хотелось выть волком (иронично, не правда ли?), не плакать, не кричать, а забиться в тёмный угол и скулить, как раненый хорёк, в жалкой надежде однажды проснуться от кошмара, в который превратилась моя жизнь!
   – Всё будет хорошо, – прошептали губы вампира мне в висок, прижимаясь и оставляя там нежный поцелуй, а спустя пару вздохов Адам отстранился, улыбаясь. – Ну, хватит разводить здесь болото. Химчистка салона нынче слишком дорого стоит.
   Пусть я и распознала в его улыбке наигранность, но была благодарна за то, что Блэк пытается не терять боевой дух и даже шутить.
   – Иди, хомячок, я пока заправлю машину, и возьми с собой пистолет, так мне будет спокойнее, – кивнув, вампир открыл свою дверь, выходя из внедорожника.
   Магазинчик встретил меня неприятным жёлтым светом и приветственным звоном колокольчика над головой. Я сразу же придирчиво огляделась по сторонам, подмечая, что в здании кроме меня и продавца, невысокого парнишки, лет девятнадцати, никого больше нет. Он вежливо кивнул, слегка сощурившись. Пришлось ответить ему тем же. После чего я поспешила скрыться от пристального взгляда за линией стеллажей.
   Схватив с полки пакет чипсов и вяленых мясных палочек, я завернула за угол, останавливаясь возле холодильника с газированной водой. Адам, к этому времени, уже должен был вставить пистолет в бензобак и зайти внутрь, чтобы расплатиться. Потому, когда средь давящего на подсознание гудения галогеновых ламп и неразборчивого мысленного бормотания продавца о ставках на скачках, раздался уже знакомый перелив металлического звона, я даже не обернулась, продолжая рассматривать пёстрые бутылки, наполненные шипучим напитком. До тех пор, пока в отражающей поверхности дверей холодильной витрины не показался мужской силуэт, приближающийся ко мне слишком быстро.
   Чипсы выскользнули из рук. Оглушённая страхом я потянулась в карман за пистолетом, сжимая его рукоятку до скрипа и резко обернулась, готовая вытащить ствол и направить его на неизвестного. Столкнувшись с ним взглядом, я почувствовала, как ноги подкосило, то ли от неожиданности, то ли от облегчения, не знаю… Тело повело вправо, я почти упала на полку с товарами, но вовремя схватилась за протянутую мне ладонь и обмякла, прижавшись к груди своего отца.
   – Папа…
   Хилое подобие самоконтроля покинуло меня, истинные эмоции хлынули наружу, ломая рёбра изнутри. Я заплакала, почти в голос.
   – Милая, – с усилием выдохнул отец и обнял меня что есть сил.
   Я вынула руку из кармана, повисая на родителе, точно шарф. Слова полились сами собой, смешанные со всхлипами и стонами.
   – Папа, я так боялась, что больше никогда тебя не увижу… Они убили их! Убили всех, – слёзы душили, дикция стала почти неразборчивой, но, кажется, Джеймс понял о ком идёт речь, ведь прижал меня к себе ещё сильнее.
   – Мама? – тяжело сглотнув, спросил он, гладя меня по волосам.
   Его голос не дрожал, но я чувствовала, как грудная клетка напряглась, выгибаясь колесом, и как сердечный ритм сбился, пропуская один за другим удар.
   – Да…
   Позади раздался голос Блэка.
   – Миссис Войт тоже мертва, как, полагаю, и Бруни.
   Адам говорил спокойно, почти без эмоций. Он стоял в нескольких метрах от нас, не сводя пронзительного взгляда с моего отца.
   – Спасибо, что вывез её, – кивнул Крофт.
   Что-то в его интонации меня взволновало и заставило отстраниться. Он говорил так, будто бы прощался с Адамом, благодарил и прощался. Но сам Блэк либо не обратил на это внимание, либо целенаправленно проигнорировал намёк.
   – Я так понимаю, что «Шоссе» отменяется. И славно, эта идея мне не нравилась с самого начала. Едем в Аризону?
   Последний вопрос вампир задал явно с умыслом, я отступила от Джеймса и заглянула в его глаза. Ошибки быть не может, он и вправду намеревается избавиться от Адама!
   – Пап, – насторожено протянула я, снова шагая назад, чтобы быть как можно ближе к Блэку.
   Адам, словно прочитав мои мысли, сократил оставшееся расстояние, и вскоре я почувствовала его холодные пальцы чуть ниже локтя.
   Отец молчал, разглядывая нас слишком тяжёлым взглядом – ему не нравилось то, что он видел. И скрыть сего у охотника не получалось.
   – Алекс дал весьма чёткие инструкции, и взял с меня слово, что я увезу Кейт к Ли, – продолжил Блэк, – но, кажется, ты не согласен с этим?
   В голосе вампира проскользнула надменная ирония.
   – У Алекса не было выбора, он исходил из того, чем располагал, – сухо ответил Крофт. – Я уверен, будь у него иные варианты, тебя бы здесь не было. Со всем уважением, Адам, но дальше я сам.
   – Папа! – возмущённо вклинилась в диалог я. – Мы не поедем без Адама! Я никуда без него не поеду!
   – Кейтлин, – строго оборвал меня отец, но я и не думала замолкать, все мои страхи, чувства, эмоции, сплелись воедино, образовывая в груди огненный шар, готовый от одного единственного вздоха или косого взгляда взорваться.
   – Нет! Не хочу ничего слышать! Всё это твоя вина!!! – я бессовестно сорвалась. – Я расплачиваюсь за твои ошибки! Мама и бабушка расплатились за них сполна, собственными жизнями! Мистер Бруни пошёл за тобой и что с ним стало? А теперь ты хочешь отнять у меня единственное, за что я готова бороться? Я стою здесь, перед тобой, лишь благодаря Адаму! Мы оба обязаны ему всем! Ты обязан ему! Смирись уже, наконец, что твои знания о них, как и идеалы, далеки от истины!
   – Кейт, мы привлекаем слишком много внимания, – еле слышно прошептал Блэк, сжимая мои плечи пальцами, пытаясь успокоить, потому что я уже почти перешла на крик.
   – Я никуда не поеду без Адама! Точка! А ты решай сам, смириться и остаться с нами или попрощаться здесь, – уже более спокойно закончила свою речь я, последние слова которой внезапно затерялись в кристальном звоне колокольчика.
   – Тс… – просипел отец, в мгновении ока переключаясь на происходящее в дверях, жестом приказывая нам отойти с прохода. Мы с Адамом немедля скрылись за витринами.
   В магазин вошло двое мужчин, одетых в почти одинаковые чёрные пальто.
   – И где теперь может быть эта девчонка? – спросил один из них.
   – Меня больше интересует, где её папаша! – ответил другой.
   Адам подпихнул меня в спину, ближе к Джеймсу.
   – А правда говорят, что теперь Марк займёт место Крофта? – продолжали беседовать мужчины, остановившись возле полки с сигаретами, буквально в паре метров от нашего ряда.
   – У вас «Мальбаро» есть? – обратился кто-то из них к продавцу.
   – Только «Лаки Страйк», – скучающе ответил парнишка.
   – Чёртова дыра, – недовольно выругался неизвестный, продолжая диалог со своим приятелем. – Не знаю, в плане руководителя Джеймс намного лучше, чем этот, зацикленный на себе павлин.
   – В этом я с тобой согласен. Но, если правление объявило Крофта отступником, значит, на то были причины.
   Я испуганно прижалась к Адаму и закрыла глаза. Нужно было сосредоточиться, понять, сколько снаружи Волков, сделать хоть что-то полезное! Сначала из-за страха ничего не выходило, но вскоре разум смог пробиться через гудение холодильников и монотонное бормотание телевизора где-то в подсобке.
   Пересчитать всех по головам не удалось, от перенапряжения виски словно сжало металлическими клешнями, а вскоре я почувствовала прикосновение к лицу холодных пальцев Блэка.
   – У тебя кровь носом, – встревожено прошептал вампир, глядя на меня затуманенными глазами.
   Он безотрывно разглядывал моё лицо, чуть склонив голову набок, а когда коснулся верхней губы, по которой уже бежала алая жидкость, я заметила, как его зрачки всего на мгновенье потемнели.
   – Это ребята из зачистки, – тихонько произнёс Джеймс, отвлекая нас с Адамом друг от друга.
   Я нахмурилась и провела рукавом куртки под носом, вытирая кровь, только после этого оборачиваясь к отцу.
   – На улице шестеро, – констатировал Адам, старательно избегая пересекаться со мной взглядом.
   – Нужно переждать, – уверенно заключил отец.
   – Мне это не нравится, здесь должен быть ещё один выход, выведем Кейт! – шепнул вампир.
   Тем временем охотники уже расплатились за сигареты и направились к выходу. Я даже было подумала, что всё позади – буря прошла стороной. Но, совершенно неожиданно, тот, что был немного моложе, остановился.
   – Слушай, возьму-ка я ещё чипсов дорогу. Эй, малец, где у тебя тут чего похрустеть?
   – Третий ряд, – равнодушно ответил продавец, выбивая своими словами почву из-под моих ног.
   – Если ты накрошишь в моей тачке…
   Но я уже не слушала их разговор. Я вжалась в Адама, словно пыталась раствориться в нём и, в это же время, смотрела на отца полубезумным взглядом, не понимая, что делать дальше! Пульс загромыхал в затылочной части до потери резкости зрения, пришлось снова закрыть глаза. Каждый шаг Волка отзывался болезненной судорогой в горле. Ещё немного и я точно сорвусь, не выдержу, брошусь бежать или просто умру от страха, прямо здесь, на руках Блэка.
   Через некоторое время из-за угла витрины показался мужчина. Я успела всего на мгновенье поймать его ошарашенный взгляд, как Адам толкнул меня вперёд, прямо в руки отцу и закричал:
   – Уведи её!!! – затем, с невероятной скоростью схватил охотника за плечо, как следует тряхнул его, и разорвал клыками горло.
   Кровь брызнула во все стороны, даже попала на меня. Я закричала! Глаза Адама затянула чёрная пелена, постепенно зрачки совсем пропали, осталась лишь беспроглядная, хищная тьма. Кожа стала ещё более светлой, на висках пульсировали фиолетовые вены, шея вытянулась, проступили сухожилия.
   Всё это время папа отчаянно пытался оттащить меня вглубь магазина. Я упиралась и пыталась вырваться, не знаю почему, должно быть сказался шок. Вскоре воздух сотрясли выстрелы. В маленьком здании они казались ещё более звонкими и оглушающими, нежели в перестрелке у особняка.
   – Бежим! – крикнул отец, поднимая меня с пола и пропихивая дальше по ряду.
   Над головой взрывались пакеты с чипсами, со всех сторон слышались крики, звук бьющегося стекла, звон колокольчика, доводящий меня до истерики.
   – Адам! – крик застрял в горле, я попыталась отыскать вампира взглядом, но ничего не получалось, потому что отец постоянно давил мне на макушку рукой, пригибая голову.
   Наконец, мы добрались до невзрачной двери, ведущей в служебный коридор. Но, как только дверное полотно распахнулось, перед нами возник противник, преграждая путь к отступлению.
   Я до сих пор не могу объяснить, как так получилось, но спрятанный в кармане крутки пистолет каким-то образом оказался в моей руке, а после раздалось несколько выстрелов. Мужчина взревел подобно гризли и грузно повалился на колени. Ещё один выстрел, уже выпущенный не из моего ствола, а из отцовского револьвера, пробил охотнику в череп, тот упал лицом на светлый, кафельный пол, заливая его тягучей, алой, киселеобразной массой.
   – Быстрее! – настаивал папа, толкая меня в спину.
   Я споткнулась о тело и рухнула прямо поверх него, упираясь ладонями в кровавое месиво на полу. Грудь стянуло рвотными судорогами, перед глазами потемнело, а точнее побагровело. Кровь, всюду кровь! Ничего не вижу кроме вязкой, смердящей железом жидкости!
   Что-то или кто-то схватил меня за шкирку. Я даже не пыталась сопротивляться. Перебирая ногами неуклюже, цепляясь носками за пол. Джеймс тащил меня вглубь коридора к очередной двери. За ней располагалась кладовка, небольшая комнатка, заставленная порошками, вёдрами и прочим инвентарём. Буквально впихнув меня туда, отец приказал закрыться изнутри и не высовываться.
   – Найди что-нибудь, что заблокирует дверь!
   – Здесь только вёдра и швабры, – ответила я, оглядываясь по сторонам.
   Было пугающе темно, спасал лишь свет фонаря, проникающий внутрь через небольшое окно под самым потолком.
   – Швабра вполне подойдёт, используй её!
   Послушавшись Джеймса, я подпёрла дверную ручку.
   – Готово!
   Папа несколько раз дёрнул дверь, потом я попробовала толкнуть её плечом – заперто. Не самый надёжный вариант, но, как говорится, «за неимением лучшего»…
   – Хорошо, – одобрительно сказал он и замолчал.
   Прошло секунд десять, но я не слышала шагов, ничего не слышала, только выстрелы, которые, не касались моего тела пулями, но, тем не менее, решетили душу.
   – Папа, ты здесь? – растерянно прошептала я в темноту.
   – Да, милая…– вымученно ответил он.
   Раздался щелчок, кажется, отец перезаряжал револьвер.
   – Прости меня, детка. Если бы я мог всё изменить, если бы я только мог… Я люблю тебя, принцесса…
   Не сумев в который раз совладать с эмоциями я заплакала, тихо, горько, скатываясь по стене на пол и пряча лицо в ладонях.
   – И я люблю тебя, пап, – сказала я спустя некоторое время, но отца уже не было по ту сторону двери.

Глава 87

   Не знаю, сколько прошло времени. Неожиданно всё затихло.
   Отняв голову от подтянутых к груди колен, я насторожено прислушалась. Шаги. Кто-то приближался к моей двери! Страх, гранича со злостью, заставил мобилизоваться. Отыскав валяющийся где-то под ногами пистолет, я вжалась в полки с моющими средствами и направила дуло перед собой, предварительно проверив предохранитель.
   Была ли я готова выстрелить? Не знаю… Меня пожирал ужас, лишающий здравомыслия.
   – Кейт… Ты здесь? – это был Адам.
   Первые несколько секунд я была уверена, что Блэк всего лишь игра моего больного воображения, уставшего, отчаянно искавшего забвения.
   – Кейт, это я! – повторяет он, дверная ручка дёрнулась, возвращая меня в реальность.
   Еле сумев подняться на ноги, я бросилась к двери и, разблокировав ее, распахнула настежь, тотчас падая в раскрытые объятья, чувствуя, как сердце пытается вырываться из груди.
   – Адам! Адам, я так волновалась…
   Блэк обнял меня крепко. Его губы блуждали по моему лицу обжигающими вспышками, оставляя скользящие поцелуи, исполненные отчаянья и радости одновременно.
   Снаружи раздался визг автомобильных шин, а после несколько хаотичных выстрелов. Рано расслабляться, ещё ничего не закончилось!
   – Нужно уходить, – чуть отстранившись, сказал Адам, убирая с моего лица пряди волос, прилипшие к влажным от слёз щекам, – они вызвали подкрепление и, судя по звукам снаружи, оно уже здесь. Слажено работают, ублюдки!
   Я постаралась собраться, услышать его, принять происходящее, но, кажется, оставила все свои силы там, возле тела неизвестного мне мужчины, которого убила собственными руками…
   – Я выстрелила, Адам, выстрелила в него, и он… он… умер! – рыдания никак не хотели ослабевать, любимые черты расплывались в пелене слёз, моргать было больно.
   – У тебя не было выбора! Ты всё сделала правильно, и я горжусь тобой! – размеренно произнёс Блэк. – А теперь давай, хомячок, ты нужна мне! Последний рывок и скоро мы будем в безопасности!
   Я неуверенно кивнула, хватаясь за руку Адама. Изо всех сил пытаясь передвигать отяжелевшие ноги. Весьма скоро мы были у чёрного выхода.
   – Ты должна оставаться здесь. А я подгоню машину! Поняла?
   Сил говорить не было, поэтому я просто кивнула.
   – Ничего не бойся! И не выходи наружу, чтобы ты не услышала…
   – Хорошо, – промямлила я, опираясь спиной о стену и прикрывая глаза.
   Как только Адам покинул здание, на него кто-то набросился. Правда, драка была слишком стремительной, уместнее будет назвать её бойней, о чём красноречиво говорило несколько растерзанных тел, которые я увидела после того, как Блэк вернулся и вывел меня на улицу. Убитые охотники лежали в неестественных позах, словно их кости пропустили через мясорубку – вывернутые руки, искривлённые шеи. Глаза одного из них были открыты и смотрели прямо на меня, его горло колыхалось на ветру ошмётками плоти, на лице застыла гримаса первобытного ужаса.
   «Рандж Ровер» гудел всего в паре метрах от нас. Адам, не мешкая, схватил меня за руку и буквально запихнул в салон на заднее сидение. Я чувствовала себя чемоданом со сломанным колесом, весь день только и делала, что получала тычки да и заваливалась на пол!
   – Скорее! И не поднимай головы! Там целая армия, будем прорываться с шумом! – пояснил вампир, садясь за руль.
   – Адам, а где папа? – осознав отсутствие Джеймса в машине я подскочила на ноги, но ударившись о крышу внедорожника, тут же плюхнулась обратно на сидение.
   – Это его план, я не стал спорить, – холодно отозвался Блэк.
   – Нет, нет, нет! Мы должны забрать его!!!
   Голова закружилась из-за звенящих мыслей, что все как одна сводились к отрицанию. Я попыталась наклониться вперёд, чтобы поймать взгляд вампира через зеркало заднего вида, но, в этот момент, «Ровер», уже несущийся на всех парах через заправку, столкнулся с оградительными бочками, наполненными водой. Его ощутимо откинуло назад, а меня по инерции сбросило на пол.
   – Кейт, пожалуйста, не поднимайся! – злостно прорычал рокер, выворачивая руль, пытаясь достигнуть шоссе, под оглушительный свист пуль.
   За окном всё слилось в единую какофонию масленых мазков по холсту: лица людей, подсвеченная ядовито-зелёным светом неоновая вывеска; кроны деревьев, растворяющиеся в почерневшем небе, автомобили окружившие заправку. Но, среди всего этого хаоса, я смогла увидеть, как двери супермаркета распахнулись и к толпящимся перед зданием охотникам вышел никто иной как отец!
   – Папа?! Адам, что он делает? – мой крик заставил Блэка обернуться, но скорость вампир не сбавил.
   – Джеймс Крофт полный псих, но он заслуживает уважения! – хладнокровно ответил Адам, вновь устремляя взгляд вперёд на дорогу.
   Забравшись на сидение с ногами, я схватилась за подголовник обеими руками, пытаясь разглядеть происходящее.
   – Кейт, не смотри, – требовательно приказал Адам, от его слов у меня похолодело в районе солнечного сплетения.
   – Они убьют его! – беззвучно прошептали губы, а в следующую секунду я уже вопила во всё горло. – Будь ты проклят, Адам Блэк!!! Поворачивай назад, они же убьют его!
   Выстрелы… Прямые, прицельные, без шанса на промах. Отец чуть накренился, но продолжал идти вперёд.
   Я кинулась к вампиру, обрушив на него увесистые удары, нанося их без разбора, зайдясь истошными воплями. Гневные фразы сменяли мольбы о помощи, затем они превращались в проклятья, и снова становились просящими.
   Я снова вынуждена переживать это! Родной человек жертвует своей жизнью ради меня! И вместо того чтобы хотя бы попытаться его спасти, я сбегаю!
   Господи, как же мне жить дальше, зная, что все они погибли, по моей вине? Почему я?!
   – Умоляю тебя, Адам!!! – закашливаясь слезами, я в очередной раз ударила Блэка по плечу, но уже обессилено. Вампир был непреклонен, и я от безысходности вернулась к окну.
   Папа, к этому моменту, уже стоял на коленях. Ещё одна пуля попала ему в плечо, как раз в тот момент, когда он попытался вытянуть вперёд руку с револьвером. Но, это не помешало ему довести задуманное до конца… Вот только никто и представить не мог, что именно являлось истинной целью Крофта.
   Я затаила дыхание, до конца не веря, что он это сделает! Джеймс же решительно спустил курок. Выпущенная им пуля влетела в одну из колонок, после чего раздался ещё один выстрел и… взрыв!
   Я ахнула, тут же теряясь в пространстве. Лес, окружавший заправку, трасса, отец, всё пропало! Остался только огонь, стремительно настигающий! За долю секунд взрывная волна докатилась до «Ровера», вдребезги разбив заднее стекло и отбросив меня к лобовому. Затем, она же поддела машину за бампер и швырнула джип с дороги на ограждения. Не справившись с управлением, Адам отпустил руль, понимая, что авария неизбежна и моментально оказался рядом. Он накрыл меня своим телом, крепко прижав к груди. Внедорожник закрутился в воздухе подобно лёгкому пёрышку. Скрежет металла заполнил всё вокруг. С ужасным скрипом джип остановился посреди дороги вверх колёсами, вращающимися так быстро, словно мы всё ещё пытались скрыться от преследователей. В нос ударил назойливый запах бензина, в горле стояли тошнотворные сгустки крови, а пред глазами померк свет.
   Мгновение… последнее мгновение. Что происходит с человеком и его душой в эти секунды?
   Есть поверите, что перед смертью мы видим всю свою жизнь со стороны, обрывками самых важных, основополагающих воспоминаний. Что свобода от земных страстей помогает обрести ясность, получить ответы на вопросы, осознать тяжесть своих грехов и возвышенность дел благих. Что на той стороне нас ждут любимые люди, дабы проводить в мир лишённый боли. Что, отпустив бренное, мы обретаем покой…
   Чушь! Всё это чушь! Я не видела райских врат, не слышала голосов родных, не чувствовала себя свободной! У меня, самым жестоким образом, забирали всё, не давая ничего взамен! Видимо поэтому я вцепилась в Адама, что было мочи, но удар об асфальт, смявший «Ровер» до размера гроба, слишком резко оборвал моё сознание… или саму жизнь? Как знать…
   И никакого пения чёртовых ангелов…

Глава 88

   13 ноября

   Странный звук… словно кто-то шуршит прямо под ухом фантиками конфет. Было ужасно жарко. А от непрекращающейся тряски, начинало подташнивать.
   В голове вакуум, никаких мыслей или осознаний…
   Я хотела проснуться, открыть глаза, понять, что происходит, и почему так болят колени. Чувствовала, как икры сводит лёгкой судорогой. Сотни мелких игл впивались в кожу, терзая её неприятными ощущениями.
   Неожиданно очень захотелось вытянуть ноги… Но, как только я попыталась, то сразу столкнулась с проблемой ограниченного пространства. Локти упёрлись во что-то твёрдое над головой, ступни наткнулись на препятствие. И тут я поняла, что странное покалывание, не что иное, как временное онемение из-за долгого пребывания в одной позе.
   С трудом разлепив веки, я огляделась. Организм всё ещё сопротивляется, не желая отпускать сон, причём отчаянно! Я снова начала проваливаться в забытьё, но этот шум… что за раздражающий хруст?
   Спустя пару минут мне таки удалось прийти в себя. Хотя, «прийти в себя» слишком громко сказано! Я всего лишь открыла глаза и несколько минут бездумно пялилась в потолок, обтянутый светло-бежевой тканью.
   Разбудивший меня звук никуда не исчез, но слегка изменился, как и тряска – теперь она не казалась хаотичной. Я находилась в машине, спала на заднем сидении. Скорее всего, именно настойчивый карамельный запах ароматизатора для салона, да гравий, трещащий под колесами, и зародили в моём бессознательном сознании ассоциации с фантиками от конфет.
   Почему-то в памяти всплыли воспоминания о прошлом рождестве.
   Мама варит пряный какао, нарядившись в смешной фартук с изображением эльфа. Мы с отцом в одинаковых свитерах в гостиной, смотрим телевикторину, уплетая разноцветное драже из глубокой, прозрачной миски.
   – Вопрос двенадцать! Внимание, чьи это слова: «Не лучшее время менять лошадей, когда пересекаешь реку»? – произнёс ведущий.
   Игрок задумался, а мы с отцом наперебой закричали: Авраам Линкольн!
   Голова закружилась. Видение ускользнуло.
   Я задрала подбородок, глядя в боковое окно, почувствовав, как горло стянуло очередными удушающими сокращениями. Перед глазами возникло ясное небо, уже слегка тронутое закатными лучами. Ни намёка на густые тучи осенней Виргинии.
   Предшествующие сему моменту события, обрушились на меня остервенелой лавиной воспоминаний. Я начала тонуть, захлёбываясь горечью и страхом, проникающими в дыхательные пути точно вода, заполняющими их скользкой, смердящей жижей. Совсем, как на шоссе, когда «Ровер» кувыркался по дороге после взрыва.
   Болезненный, сдавленный кашель нарушил царящую в салоне тишину. Справа что-то шевельнулось, я резко дёрнулась, но тут же заметила Адама, выглядывающего из-за водительского кресла с высоким подголовником. Автомобиль начал стремительно сбрасывать скорость, а вскоре и вовсе остановился.
   – Кейт… – вампир вышел из салона, уже через секунду оказываясь на заднем сидении. Я и подумать не успела о том, что больше всего на свете сейчас хотела бы оказаться рядом с ним, как это произошло!
   – Привет… – сиплю в сторону, пытаясь отвернуться, даже не знаю почему, наверное, какая-то часть во мне ещё способна переживать за внешний вид.
   – Как ты? – Блэк попытался поймать мой взгляд, касаясь пальцами подбородка, чтобы я не вертелась. Его зрачки пугающе мигали, меняя цвет с бледно-голубого, до почти чёрного. Он голоден?
   – А ты? – шмыгнув носом, спросила я, но ответа не последовало, вместо этого Адам крепко обнял меня.
   – Это не важно, – прошептал вампир.
   Я почувствовала приятную прохладу, исходящую от его тела, что прояснило ещё одну причину моего дискомфорта. В машине на всех парах работал кондиционер, раскалив воздух градусов до сорока, наверное.
   – Здесь так жарко, – жалобно просипела я, опустив голову, прижимаясь лбом к холодной шее.
   Может быть, у меня жар?..
   – Я боялся, что ты замёрзла. Тебя, не переставая, трясло несколько часов кряду.
   Я ничего не ответила, просто закрыла глаза. Сонливость постепенно растворялась в размеренном и совершенно ненужном Адаму дыхании, напоминая о себе лишь лёгким недомоганием – голова слишком тяжела и неприятно тянуло шейные мышцы, словно я всю ночь спала на камнях.
   Некоторое время мы провели в тягучем молчании. Пару раз я была почти готова заговорить о случившемся, но, видимо, «почти» – недостаточно.
   Перебирая в голове вопросы, в конечном итоге, я остановилась на самом, как мне показалось, безобидном.
   – Где мы?
   Взгляд прошмыгнул за плечо Адама к окну. Местность была незнакомой.
   – На пути в Аризону, – с толикой напряжённого, но всё-таки облегчения, ответил Блэк. – А если точнее, только что пересекли границу штата Техас. Я стараюсь держаться объездных дорог, через несколько километров, думаю, будем в Далласе.
   – Техас? – я отшатнулась от вампира с потрясённым недоверием во взгляде. – Как? Как мы умудрились так быстро добраться до Техаса?
   – Ты долго спала, – Адам улыбнулся левым уголком губ.
   – Долго?
   – Да. Почти двое суток.
   Растерянно оглядевшись по сторонам, словно это могло помочь сопоставить все факты, я вновь прильнула к вампиру, позволяя ему обнять себя.
   – Что за машина? – следующий «безобидный» вопрос.
   Мы были внутри какого-то седана, не самого роскошного, но и не из разряда ржавеющих вёдер. Возможно, «Тойота» или «Форд» среднего класса. Светлый салон, удобные сидения, весьма комфортные габариты, хотя, после «Ровера» и они казались клеткой.
   – Пришлось угнать, – тихо ответил Адам, касаясь моих волос пальцами.
   Повисла очередная неловкая пауза. Блэк наверняка хотел обсудить события последних нескольких дней, но не знал с чего начать, чтобы не задеть мою изрядно расшатанную психику. В конце концов, чуть отодвинувшись, Адам взял в ладони моё лицо, вглядываясь в него с таким участием, что глаза сами собой начали наполняться слезами.
   – Кейт, ты помнишь, что произошло на заправке?
   Я тяжело вздохнула и утробно промычала «угу». Адам расстроенно поджал губы, притянув меня обратно к себе.
   – Ничего, хомячок, мы справимся. Всё будет нормально…
   – Ты, правда, в это веришь?
   – Да, я тебе обещаю, – ответил музыкант, укладывая холодную ладонь мне на шею под волосы. – Как ты себя чувствуешь?
   – Как будто меня переехал автобус.
   – Не удивительно, – пожал плечами Блэк, – авария была что надо!
   – «Что надо»? – язвительно усмехнулась я. – Мне, кажется, здесь подошло бы любое другое слово. Например: страшной, жуткой, ужасной. Но явно не – «что надо»!
   Блэк мягко улыбнулся, а затем открыл дверь, выныривая наружу.
   – Я знаю, ты устала, но нам нужно, как можно скорее, добраться до самолёта. Поедешь здесь или пересядешь вперёд?
   – Спереди, – уверенно кивнула я и, растерев пальцами опухшие глаза, приняла протянутую мне руку, неуклюже выбираясь из машины.
   Колени благодарно загудели. Было невероятно приятно снова ощущать под ногами землю. Я подняла руки и слегка потянулась. Недостаточно! Чтобы нивелировать последствия двухдневного сна в позе эмбриона нужно выгнуться в обратную сторону и завязаться в тугой узел! Да и то это навряд ли спасёт положение.
   Адам, тем временем, уже сел за руль. Переглянувшись с ним, я потащилась обходить автомобиль спереди, чтобы занять пассажирское место, подмечая – всё-таки «Форд». Спустя пару минут гравий вновь зашумел под колёсами и, до определённого момента, это был единственный сопровождающий наш путь звук, не считая урчания мотора, конечно.
   Неожиданно убаюкивающую тишину нарушил телефонный звонок, заставляющий моё сердце в ужасе пропустить удар, ведь тех, кто мог позвонить на данный номер, уже не было в живых…
   Испуганно вжавшись в кресло, я уставилась на вибрирующую трубку, истерично «танцующую» по приборной панели. От смятения и растерянности к вискам прилила кровь, лицо бросило в жар, а руки похолодели.
   – Может быть?.. – напряжённо начал Адам, но я отрицательно мотнула головой, не позволяя вампиру произносить вслух теорию относительно возможного спасения папы или Бруни, хотя и сама, в первую очередь, подумала о том же.
   Оценивающе оглядев меня с ног до головы, Блэк слишком нервно подался вперёд и схватил мобильный, словно собирался выбросить его в окно. Но, как только, звонилка оказалась в руке, его взгляд стал тревожно озадаченным.
   Немного помедлив, Адам нажал на кнопку приёма вызова, поднося динамик к уху. Услышав чьё-то приветствие он нахмурился и перевёл звонок на громкую связь, при этом поглядывая на меня с опаской.
   Я сразу же узнала голос! Это был мой отец!!!
   – Детка, если ты получила этот звонок, то, к моей величайшей скорби, мы уже больше никогда не увидимся…
   Широко распахнув глаза, чувствуя, как рёбра сдавливают внутренние органы, я посмотрела на Адама, протягивая вперёд дрожащую руку, в которую вампир тотчас вложил телефон.
   – Мне очень жаль, что всё так вышло. Прости меня за то, что втянул вас с мамой в этот кошмар. Прости, что не смог защитить, что оставил тебя одну. Я бы отдал всё, чтобы это изменить…
   Пауза. Я, звучно всхлипнув, прижимаю телефон к груди.
   – Только, пожалуйста, не плачь, – предугадывая, говорит отец, в его словах слышится печальная улыбка. – Кейт, милая, сейчас выслушай меня очень внимательно! Это сообщение проиграется лишь раз, поэтому сосредоточься! Если что-то пойдёт не так и покинуть штаты не выйдет, поезжай на могилу к дедушке, помнишь, я показывал тебе склеп в Мемориальном парке? – я инстинктивно кивнула. – Справа от именной таблички есть тайник, прямо в стене. В нём кредитные карты на подставное имя, немного наличных, кое-какое оружие, а так же ключи от моего дома в Англии, где можно будет спрятаться на время. Алекс не в курсе «плана Б»! Бруни, если слышишь меня, извини, уверен ты всё отлично спланировал и этот твой Ли не самый худший вариант, но дочка, запомни одно – никогда не доверяй вампирам! Рано или поздно жажда овладевает ими, рано или поздно она настигнет и Блэка.
   На этих словах Адам надменно усмехнулся.
   – Будь осторожна, не дай себя поймать! Для чего бы ордену не нужна была твоя смерть, я уверен, это обернётся катастрофой для всех! После того, как прослушаешь сообщение, уничтожь и сим-карту и сам телефон, на всякий случай! Люблю тебя моя маленькая принцесса… Не оплакивай меня слишком долго, – и звонок оборвался.
   Время остановилось, даже Адам застыл. Мой взгляд, пустой, бездумно отрешенный уставился в одну точку. Я снова и снова прокручивала в голове слова отца. Он знал, что возможно не вернётся из Вашингтона. Знал и всё равно поехал! Неужели нельзя было всё сделать иначе, рассказать мне правду с самого начала, сбежать до того, как «Лупус Дей» обнаружат обман?
   – Кейт… он сказал уничтожить телефон, – Адам потревожил тишину будто нехотя.
   – Я знаю, – выдохнула я тихо, спокойно, почти без эмоций, в то время, как руки сжали пластиковый корпус сильнее. Блэк тактично ждал, не решаясь трогать меня.
   Минута, две, пять… По небу лениво плыло уже уставшее солнце, огромный оранжевый диск, готовый вот-вот закатиться за горизонт, а я всё сидела, перебирая пальцами кнопки на панели мобильного.
   «Форд» тронулся. За окном ровной полосой потекли равнины. Изредка их сменяли низкорослые деревья, кучкующиеся группами то тут, то там. Листва насыщенно зелёная, не то что, в это время года, в Блэкфорте. А вот трава, тускло-желтого оттенка, выглядела измождённой.
   В город заезжать не стали. Адам решил, что остановки ни к чему, лишняя потеря времени и привлечение внимания. Кто знает сколько среди обычных людей охотников?
   Несколько часов унылых степных пейзажей и мы, наконец, достигли песчаной земли – Аризона совсем рядом.

Глава 89

   Стемнело.
   Звёзды плотно усыпали небосклон, продырявив небесное полотно яркими огоньками. Огромная луна зависла с задумчивым выражением «лица», освещая скалистые пики пустыни. Окажись мы здесь при других обстоятельствах, я наверняка бы наслаждалась невероятной красотой Чиуауы, её массивными горными грядами, белоснежным покрывалом песков, мистической тишиной. Но, на данном этапе моего жизненного пути, весь мир казался мне грязно-серым и, с каждым новым днём, этот цвет становился всё темнее и безнадёжнее.
   Неожиданно, отражаясь от лобового стекла, по глазам ударил свет фар. Позади нас был какой-то автомобиль. Блэк, как всегда, выбрал объездную, и уже несколько часов мы ехали по разбитой дороге в гордом одиночестве.
   Поначалу ни я, ни Адам не обратили на нашего «попутчика» особого внимания, пока не заметили, что машина не одна. И вот это уже было действительно странно!
   Я глянула на Блэка озадачено. Он тотчас бросил беглый взгляд в зеркало заднего вида.
   – Кейт, пристегнись, пожалуйста.
   Кажется, вампир начал нервничать. Он сильнее сжал пальцами руль и прибавил газу. Непонятно откуда взявшаяся тройка тёмных седанов не отставала, напротив, начала нагонять.
   – Чёрт бы вас побрал! – недовольно пробурчал Адам.
   Стрелка на спидометре достигла отметки сто.
   – Это они? – чуть слышно прошептала я, обернувшись назад.
   – Я попросил тебя пристегнуться, – холодно напомнил Блэк, игнорируя мой вопрос.
   Машина внезапно налетела на какую-то кочку. Её, как следует, тряхнуло. Я чуть было не столкнулось виском с боковым окном.
   – Кейт, твою мать, пристегни хренов ремень! – завопил Адам, выворачивая руль, уже практически не смотря перед собой, только в зеркало.
   – Адам, это они?! – сорвалась я, надрывно закричав.
   В следующую секунду заднее стекло нашего «Форда» разлетелось вдребезги от выстрела, отвечая на все вопросы разом, кроме одного – когда, в конце концов, закончится это безумие?
   Адам прибавил скорость, но оторваться от охотников у нас не получалось. Мало того, спустя некоторое время, два «БМВ» поравнялись с нашим капотом, зажимая «Форд» между собой. Послышался скрежет металла, снова замотало по сторонам. Блэк метнул в мою сторону отчаянно испуганный взгляд, заставляя тем самым таки натянуть ремень безопасности.
   – Держись!
   Резко вывернув руль влево, тараня одну из машин, вампир дождался, пока второй «немец» отлипнет от нашего борта и, открыв окно, выстрелил ему в переднее колесо. Водитель «раненого» автомобиля не справился с управлением, его начало заносить, выбрасывая прямо перед нашей «мордой». Вдавив педаль тормоза в пол, Адам грубо остановил движение, от чего ремень болезненно врезался в грудную клетку, а «БМВ» едущий сзади на полном ходу, врезался в наш бампер.
   От удара дыхание перехватило! Ощущение скверное, словно ремень переломал мне все рёбра. Но, кажется, обошлось.
   Хромая на одно колесо, подстреленная Адамом легковушка вылетела на середину дороги впечатываясь в машину, которая прижимала нас с другой стороны. Перелетев через заграждения оба «БМВ» кубарем покатились вниз с обрыва. Буквально несколько секунд спустя прогремел взрыв! Я взвизгнула, хватаясь руками за приборную панель, но уже через мгновенье повернулась к окну, замирая в каком-то совершенно безумном состоянии. Глаза жадно вглядывались в темноту. Коварное воображение вырисовывало на покрытом, сеточкой осколков, стекле силуэт отца, стоявшего на коленях посреди полыхающей заправки…
   Из видения, а точнее воспоминания, меня вытащил Адам, вскользь касаясь плеча, пытаясь понять, цела ли я. Он ничего не сказал, лишь поймал мой ошалелый взгляд, случайно обращённый к нему после прикосновения, и вновь бросился в бой, то есть – наутёк. Заведя заглохший двигатель, вампир ударил по газам, срывая «Форд» с места. Мы лихо соскочили с капота преследователя – последнего из этой троицы.
   Скребя по асфальту почти отвалившимся бампером, седан, кашляя и возмущаясь, пытался набрать скорость. Со всех сторон что-то звенело и брякало. Казалось, ещё чуть-чуть и машина развалится на куски, выплюнув нас прямо на проезжую часть.
   Снова выстрелы! К своему удивлению, на этот раз, я даже не вздрогнула. Начинаю привыкать?..
   Адам чертыхнулся, протянул руку и поправил зеркало заднего вида, которое скосило в мою сторону. Должно быть, именно тогда, я впервые увидела в глазах вампира подлинный ужас. Не сомнение, не страх, а панику, абсолютную, совершенную, безнадёжную!
   Обернувшись, дабы понять, что так сильно его напугало, я увидела как, огибая разбитую легковушку, и стремительно сокращая расстояние, к нам приближались два внедорожника.
   «Ну, вот и всё» – пронеслось в голове и, на краткий миг, я испытала облегчение.
   – Их слишком много, – обречённо пробормотал Адам.
   Я посмотрела на него, чувствуя, как к основанию языка подступает желчь. Возможно, это наши последние секунды…
   – Послушай, – прервал мои размышления вампир, хватая за руку. – Тебе нужно пересесть за руль.
   – Ты лучше водишь! – хмуро отозвалась я.
   – Кейтлин, не спорь! – сердито одёрнул Адам.
   – Но…
   – У меня есть план, давай без вопросов, просто садись за руль!
   Он смотрел на меня требовательно и решительно, не позволяя усомниться. Конечно же, я согласилась.
   – Ладно…
   – Хорошо, хватайся за руль и вставай, на счёт три меняемся, главное ногу сразу на газ, поняла?
   – Да… – нервно кивнув, я схватила рулевое колесо, делая всё в точности, как сказал Адам.
   Быстро скользнув подо мной на пассажирское сидение, Блэк дождался пока я заняла своё место, а затем, наклонился ко мне и, вытянув ремень безопасности, защёлкнул замок.
   – Отлично, – улыбнулся музыкант, но как-то натянуто.
   – Что теперь?
   Адам молчал. Просто смотрел на меня, слишком проникновенно и нежно. В горле пересохло. Я не могла даже сглотнуть. Плохое предчувствие! У меня было очень плохое предчувствие!
   – Я люблю тебя, – неожиданно произнёс вампир и, с головы до ног меня пробило дрожью.
   – Я тоже люблю тебя…
   – Слушай, что я скажу, Кейт, – его невероятно лучезарная улыбка затмила собой всё вокруг. – Ты исцелила меня, мою душу, вырвав её из лап жестокого равнодушия. Бессмертие сделало меня чудовищем, а ты человеком…
   – Я не понимаю… – моя тревога достигла апогея. Адам говорил так, будто бы прощался!
   – Что бы ни случилось, не сбавляй скорость, – теперь уже холодно добавил бессмертный. – Поняла?
   – Нет, не поняла! Адам, что ты задумал?
   Я обрывисто металась взглядом от слабо освещённой дороги к глазам Блэка. Страх колючей проволокой обвил шею, заставляя дышать через раз.
   – Просто доверься мне, окей, хомячок? Обещай, что ни в коем случае не остановишься!
   – Адам…
   – Обещай! – жёстко повторил вампир.
   – Хорошо, хорошо, я обещаю! – выпалила я на нервном вскрике.
   Блэк ненадолго замолчал, оглядываясь назад. Я вела машину почти на ощупь, потому что никак не могла сконцентрироваться. Охотники стремительно настигали…
   – Адам, что мне делать? – нервно мотая головой, я снова посмотрела на вампира. Он горько улыбнулся.
   – Просто гони! – кивнул Блэк и мимолётно коснулся пальцами моей щеки. – Я люблю тебя, ты моя вечность, Кейт!
   В следующий миг, открыв дверь, вампир выпрыгнул из машины на полном ходу. Мой истошный крик был способен породить новую вселенную… Пальцы выпустили руль. «Форд» повело в одну сторону, тело в другую. Хватая руками воздух, где ещё секунду назад был Адам, я совершенно потеряла способность мыслить. Автомобиль начало заносить. На полном ходу его потащило к обрыву. Я понимала, чем это чревато, кажется, но никак не могла взять себя в руки.
   – Адам!!!
   Хриплые крики рвали горло. Тело трясло, как на электрическом стуле. Внезапно, прямо перед собой, я заметила дорожные ограждения. Невероятным усилием воли, мне удалось сесть прямо.
   Ручной тормоз, отчаянный поворот руля и плотно закрытые веки…
   Со скрежетом и визгом, машина прошла по касательной, задними колёсами сбрасывая в пропасть гравий, и юзом вылетела на центр дороги и останавливаясь поперёк.
   Когда беснующийся в висках пульс начал более или менее возвращаться к клинически возможным пределам, я открыла глаза. Вдалеке происходило нечто жуткое! До меня доносились крики, выстрелы, невообразимый грохот, словно кто-то расшвыривал по дороге обломки железа. И вдруг, среди всей этой какофонии, я услышала голос:
   – Ты обещала не останавливаться… Ты дала слово! – но говорил не Адам, а совершенно незнакомый мне человек…
   – Убирайся отсюда! Живо!!! – я слышала в интонации панику и страх, должно быть Блэк заставил кого-то из Волков передать мне сообщение.
   – Я не могу бросить тебя! Не проси об этом!!! – в полный голос закричала я, в надежде, что острый вампирский слух, сможет меня услышать.
   – Кейт, если ты действительно меня любишь, уезжай…– почти проскулил кто-то в моей голове, а затем я услышала пронзительный писк и воцарилась тишина.
   Посыльный умер! Не знаю, откуда у меня появилась эта уверенность. Наверное, потому что гул после его слов напоминал звук остановки сердца на аппарате жизнеобеспечения.
   Ночь вновь застонала грохотом выстрелов и борьбы. Позади замаячили новые фары. Послышался звук приближающегося вертолёта. Мне ничего не оставалось, как, вопреки собственным чувствам и желаниям, выключить фары, завести двигатель и выполнить данное Адаму обещание, ведь иначе вся моя семья погибла напрасно.

   Спустя 4 часа. 14 ноября.

   Солнце нехотя выбиралось из-за холмов Соно́ры, освещая обжигающим светом красную землю. Воспалённые, мутные глаза, уже четыре часа глядели без продыха прямо перед собой, особо не разбирая дороги. Ноги механически жали на педали. Руки, время от времени, поворачивали руль. Лёгкие, по-прежнему, нуждались в кислороде…
   Я чувствовала себя бабочкой на булавке. Крылья ещё шевелятся, вот только толку от этого нет, конец предопределён, как не брыкайся!
   Я обречена. Совершенно одна. Потерявшая всех, кого когда-то любила. Потерявшая саму себя…
   Добро пожаловать в Аризону!

Глава 90

   14 ноября.

   Бесконечная дорога петляла среди равнин и отвесных скал, напоминающих глиняные сталактиты торчащие из самых глубоких недр земли и стремящиеся к без устали палящему солнцу.
   Прошло часов восемь с того момента, как Адам, рискуя вечностью, выпрыгнул из машины, оставляя меня один на один со своими страхами и пожирающей сознание болью.
   Где он сейчас? Жив ли? Была ли его жертва оправданной или всё пустое? Смогу ли я в одиночку противостоять людям, что за несколько дней вырезали всю мою семью? Есть ли хоть малейший шанс победить в этой смертельной гонке? А главное, хочу ли я продолжать бороться?..
   Спустя ещё час пути, я вдруг поймала себя на мысли, что не понимала, где нахожусь. Слившийся в единую красно-голубую мазню пейзаж, действовал на меня как снотворное. Я смотрела перед собой, возможно, даже видела очертания разметки на дороге, но совершенно не владела собственным телом.
   Спереди надвигалось какое-то пятно, огромное, тёмное. Организм устал настолько, что отказывался посылать тревожные сигналы в мозг. Едва удерживая руль, я продолжала движение, пялясь в никуда стеклянными глазами, абсолютно не осознавая, что происходит.
   Оглушительное гудение, пронзительное, неприятное! Оно возникло где-то в затылочной части, распространяясь по сосудам в каждый закуток разума, под занавес болезненно ударяя по глазам. Мышцы напряглись, я распахнула ресницы, сонное сознание стихийно вернулось в тело.
   Я летела в лобовую на тёмно-синий грузовик, разрывающийся в предупредительном рёве клаксона!
   – Твою мать! – взвизгнула я и полностью сняла ногу с педали газа, яростно хватаясь за руль, пытаясь маневрировать.
   Потасканный «Форд» заскрипел колодками, виляя из стороны в сторону. Тормози, не тормози, всё без толку! Я уже было решила, что столкновение неизбежно, но тут чудом удалось поделить дорогу с многотонной фурой.
   В этот момент, всего на мгновенье, я увидела лицо водителя грузовика – тучный мужчина с длинной, густой бородой и сальными волосами до плеч, этакий суровый викинг. Он был зол и одновременно чертовски напуган. Страх превратил Годзиллу в кролика! И пусть, ему мало что угрожало, инстинкт самосохранения работал исправно. Я же… хм, словно разучилась чувствовать – ни ужаса, ни паники, ни сожалений. Большое, всеобъемлющее НИЧЕГО!
   Наверное, если бы не посмертные слова отца, отчаянное стремление Алекса меня защитить, гибель мамы и бабушки, данное Адаму обещание, я бы и не стала пытаться спастись. Но, чувство долга перед родными, и всё ещё теплящаяся надежда, что Блэк жив, заставили собраться. Впрочем, если я в ближайшее время не остановлюсь и как следует не высплюсь, никакого осознанного выбора у меня не останется! Я за рулём почти десять часов, без еды, воды и отдыха. Инцидент с дальнобойщиком доказал – мои внутренние резервы на пределе, нужно срочно передохнуть!
   Стоило об этом подумать, как, точно по волшебству, на глаза попался указатель – небольшая стрелка, прибитая к неотёсанной доске с надписью: «Домашняя кухня. Комнаты». Я сразу же свернула с основного шоссе и поехала по разбитой дороге вглубь какого-то ущелья. Мили через полторы «Форд» оказался на разбитой парковке перед захолустным кафе, к которому примыкал небольшой мотель с кричащей вывеской «Аризонская Мечта».
   Да уж, могу только посочувствовать человеку, для которого подобное убожество является апогеем грёз! Но, так как на данный момент, основополагающим для меня являлось не количество звёзд, а наличие горячей воды, кровати и кофе, я припарковалась так, чтобы с подъездной автомобиль не было видно, забрала из бардачка свёрток с наличным и, покинув салон, направилась в здание мотеля.
   Входная дверь, противно заскрипев, громко хлопнула за моей спиной. В приёмной никого не было.
   – Эй? – вопросительно позвала я, подходя к стойке, на которой стоял старый вентилятор, шелестевший развивающимся серпантином, прицепленным к облезлой решётке.
   – Здесь кто-нибудь есть? – вновь обратилась к тишине, растерянно озираясь по сторонам. – Мне нужен номер.
   Ну и дыра… Всё такое старое, прохудившееся. Продавленные кресла в углу, между которыми стояла этажерка с пожухлыми цветами и парой кактусов в разноцветных горшках. Мутные окна, с залепленной скотчем трещиной на стекле. Странные плакаты на стенах, похожие на вырванные страницы из глянцевых журналов. И запах, затхлый запах сыра из микроволновки.
   Немного погодя из-за бамбуковых занавесок, закрывающих дверной проём сразу за стойкой регистрации, появилась чья-то голова.
   – Простите мисс, у нас так редко бывают посетители, что я спутал ваш голос со звуком телевизора.
   Ко мне вышел молодой человек, лет двадцати пяти, в застиранной белой майке и заляпанных кетчупом джинсах. Он вытер руки об полотенце не первой свежести и кинул его куда-то себе под ноги.
   – Чем могу помочь?
   – Мне нужен номер, – сухо повторила я, выкладывая на стойку сотню долларов.
   Глаза администратора заблестели, он показательно распрямил плечи и приветливо улыбнулся.
   – Как надолго Вы планируете остаться в «Аризонской Мечте»?
   Ей-богу, если бы не смертельная усталость, я бы начала иронизировать по поводу названия.
   – На одну ночь, – мне хотелось добавить, что позволить себе «замечтаться» на более долгий срок, способен лишь истинный мазохист, но я не стала усугублять ситуацию.
   – Хорошо, – парень как-то помрачнел. – Двуспальная постель или односпальная?
   – Без разницы.
   – Тогда двуспальная, – заговорчески подмигнул администратор, от его улыбки мне вдруг стало не по себе.
   – Телевизор цветной или чёрно-белый?
   – Всё равно, – вышло грубо, но я действительно смертельно устала!
   Молодой человек поднял на меня взгляд, глядя то ли порицательно, то ли обиженно. Я вдруг осознала, что не слышу его мыслей. Либо парень ни о чём не думал, либо мой мозг уже был неспособен обрабатывать какую-либо информацию.
   – Послушайте, я провела в дороге много дней, совсем не спала. Не думаю, что у меня хватит сил смотреть телевизор. Поэтому, буду очень благодарна, если вы просто отдадите мне ключи, а все нюансы мы обсудим позже.
   Администратор несколько секунд смотрел на меня с недоверчивым подозрением, но вскоре понимающе кивнул, растягивая губы в кривой улыбке, демонстрируя свои потемневшие от кофе и сигарет зубы.
   – Конечно. Ваши документы? Поставите подпись в бумагах и можете идти отдыхать.
   Документы!!! Внезапно я поняла, что все мои вещи остались в сгоревшем «Ровере». Права, одежда, большая часть денег, оружие Блэка.
   – Мисс, для регистрации мне необходимо удостоверение личности, – повторил молодой человек.
   Смерив администратора растерянным взглядом, я выудила из кармана ещё одну купюру и положила её поверх первой. Это единственная мысль, что пришла мне в голову.
   – У Вас на двери табличка «комнаты по двадцать баксов», я даю двести за одну ночь, и вы больше ни о чём меня не спрашиваете. Окей?
   Молодой человек глянул на деньги так, словно впервые в жизни видел такую крупную сумму.
   – Правила гостиничного бизнеса обязывают меня… – тем не менее, продолжил он, но я уверенным жестом прервала его речь и, достав ещё одну купюру, при этом, стараясь выглядеть невозмутимо, выложила её на стол.
   – Больше не дам, бери или я найду другой мотель.
   Секунд десять, администратор молчал, драматично постукивая кончиком ручки по журналу регистрации, а затем медленно потянулся к деньгам и спрятал их под стойку.
   – Под какой фамилией Вас заселить?
   Ненадолго задумавшись, я ответила:
   – Блэк. Кейтлин Блэк.
   Заскрипев по бумаге шариковой ручкой, парень сделал пометку и торжественно вручил мне ключ от номера.
   – Комната тринадцать. Добро пожаловать в «Аризонскую мечту», мисс Блэк.
   Очень символично! Снова тринадцать! У Судьбы определённо извращённое чувство юмора.
   – Спасибо. И, у меня будет ещё одна просьба. Постарайтесь, чтобы до конца пребывания в этом чудесном мотеле, меня никто не беспокоил, даже горничные.
   – Конечно, – утвердительно кивнул «портье». – Хорошего дня.
   После этих слов я вышла на улицу и поплелась вдоль однотипных дверей, выискивая табличку с номером тринадцать. Внутри меня ждала мрачная комната, квадратов на шестнадцать. Тёмно-зелёные, полосатые обои. Вышарканный дощатый пол со странным, сальным пятном у входа. Грязно-жёлтые шторы. Люстра-вентилятор с болтающимся оборванным шнурком. Письменный стол у окна. Двуспальная, деревянная кровать, застеленная цветастым покрывалом. Обшарпанный комод на резных ножках и маленький ламповый телевизор, как выяснилось позже не работающий.
   – Цветной или чёрно-белый? – иронично пробурчала себе под нос я, задёргивая портьеры и проверяя надёжность щеколды на входной двери.
   Исследовав ванную комнату, решив, что уж лучше вонять, как заправский дальнобойщик, нежели подцепить какую-нибудь заразу в имеющейся там душевой, я окатила лицо холодной водой и вернулась в спальню.
   Сон, словно почувствовав близость подушки, начал стремительно обволакивать сознание липкой дремотой. Зевнув, даже не удосужившись снять обувь, я камнем рухнула на постель, практически мгновенно проваливаясь в забытье.

Глава 91

   Маленькая девчушка лет пяти, с забавными кудряшками, в белой, хлопковой футболке, юбке «ламбада» и джинсовой курточке, бежала по узкой садовой дорожке, навстречу самому любимому в мире мужчине.
   Джеймс Крофт, поставив на землю бумажные пакеты, доверху наполненные продуктами, подхватил дочь и закружил её на вытянутых руках. Звонкий, детский смех озарил двор их нового дома в Финиксе. Всё, как в классических голливудских фильмах – светлые фасады, белёный забор и россыпь пёстрых цветов в глиняных горшках на ступеньках крыльца.
   – Папа, ты построил много домов? – целуя в щёку отца, спросила маленькая Кейт.
   – Много дорогая, очень много.
   – А зачем мы купили этот? Ведь могли построить дом куда очумительней!
   – Что это за слово такое – очумительней? – улыбнулся Крофт.
   – Обычное слово, – с невозмутимым выражением лица, заявила его дочь, тут же возвращаясь к интересующей её теме. – Так зачем? Зачем? Зачем? Зачем мы купили этот дом?
   – Потому что он очень понравился нашей маме.
   – А когда я выросту ты построишь мне собственный дом?
   – А какой ты хочешь? – спросил мужчина, глядя в карие глаза дочери, что на солнце отливали золотистыми лучиками.
   – Хочу замок, как у спящей красавицы!
   – Я обязательно обдумаю твой заказ, нужно обсчитать смету, – деловито кивнул мужчина, посмеиваясь.
   – И построишь? – не унималась крошка Кейтлин.
   – Для тебя что угодно, дорогая.
   На крыльце появилась Сандра. Её медные волосы были собраны в аккуратный пучок, лёгкое, шёлковое платье в мелкий зелёный цветочек романтично струилось по ногам на знойном Аризонском ветру. Мягкая улыбка, сверкающие счастьем глаза…
   – Мама, мама! Папа сказал, что построит нам замок, как у спящей красавицы!
   Кейт сорвалась с рук отца и подбежала к женщине, повиснув на её талии. Сандра нежно провела ладонью по дерзким волосам дочери, и чуть отстранив её от себя, присела на корточки, шепча, словно по большому секрету:
   – Ну, раз папа обещал, так оно и будет.

   Рождество. Кейт восемь.
   Огромная ель, стоявшая посреди гостиной, переливалась сотнями мерцающих огоньков. Ушло целых три часа, чтобы нарядить лесную красавицу и теперь, попивая домашний лимонад, заботливо приготовленный Сандрой, Кейтлин и её бабушка сидели на диване, оценивающе глядя на плоды своих трудов.
   – По-моему вышло отлично, – удовлетворённо заявила Мэри Войт.
   – Не отлично, а превосходно! – прошепелявила Кейт.
   Буквально на днях у девочки выпал один из передних зубов, за который она, к слову, получила от зубной феи целых два доллара!
   – Не хватает одной детали, – задумчиво отозвалась Мэри, доставая из кармана платья двух маленьких, фарфоровых голубков на серебряных тесёмочках. – Вот, держи, это мой тебе подарок. Однажды, когда ты вырастишь, он тебе, несомненно, пригодится. А пока, повесь ка их на ёлку.
   Девочка протянула руку и через мгновенье на её ладошки лежала пара прелестных пташек, которые в свете гирлянд отбрасывали забавные блики вокруг себя.
   – И что означает твой подарок? – прозорливо насупилась Кейт, спрыгивая с дивана.
   – Придёт день, милая, и ты подаришь одного из этих голубей человеку, которого полюбишь всем своим сердцем. Человеку, который будет очень много для тебя значить. Ради которого ты будешь готова на любые свершения. Очень давно, одного из этих голубей мне подарил твой дедушка, а второй всегда был с ним. Теперь я решила отдать их тебе. Можно считать, что они семейная реликвия.
   – Зачем? – не понимая, спросила Кейт, сжимая подарок в руке, явно не желая с ними расставаться. – Зачем мне их кому-то передаривать?!
   – Чтобы они оберегали и приносили удачу. Пара голубей – это символ верности и любви. С умом выбирай человека, которому подаришь своё сердце.
   Кейтлин задумалась, забавно наморщив носик. Её губки сложились бантиком, а выражение лица стало предельно сосредоточенным. Подойдя к бабушке, она присела на подлокотник справа от неё и пожала плечами.
   – Знаешь, Ба, а у меня уже есть такой человек, которому я с уверенностью могу подарить мою любовь!
   – Да? – удивлённо вскинула брови Мэри, – и кто же этот счастливец, позволь узнать?
   Широко улыбнувшись, Кейт протянула женщине одного из голубей, радостно сообщая:
   – Ты, бабуля.
   – Ох, дорогая, – на глаза миссис Войт навернулись слёзы, она приняла из крошечных пальчиков подарок и крепко обняла внучку.

   Сигаретный дым, настойчивый запах пива, приглушённый свет.
   Несколько круглых столов на четыре персоны стояли подле сцены одного из сотен тысяч караоке-баров Лас-Вегаса. Люди здесь были самые разные, кто-то приехал из Коннектикута, кто-то из Джерси, кто-то из Оклахомы, но всех их объединяло одно – желание на время отстраниться от проблем и погрязнуть в удовольствиях яркого и манящего города, где сбываются самые смелые мечты.
   Кейт сидела за одним из столиков со стаканом колы и изо всех сил пыталась подавить смех, глядя на стоящего с микрофоном отца, отчаянно пытавшегося дотянуться до звонких партий Селин Дион.
   Ей было пятнадцать.
   Допев злосчастную композицию, Джеймс рассыпался в придурковатых реверансах, нацепил на голову ковбойскую шляпу, купленную у торговца изображающего персонажа Клинта Иствуда из фильма «Джоси Уэйлс – человек вне закона», и под бурные аплодисменты спустился в зал.
   – Ну как, – плюхнувшись на свой стул, прикладываясь к холодному пиву, спросил мужчина. – Я заслуживаю «Грэмми»?
   Не сдержавшись, Кейт звонко рассмеялась, глядя на отца с искренним сочувствием»
   – Ты танцевал танец утят под песню из Титаника, пап!..
   Джеймс обижено нахмурился, скосил губы, и горделиво вздёрнул подбородок.
   – Это был экспромт, авангард, полёт истинного вдохновения! Что бы ты понимала в высоком искусстве?! – архитектор ещё несколько секунд покривлялся, а затем широко улыбнулся.
   – И всё же, тебе пора признать, пение совершенно не твоё, – наконец, перестав хихикать, усмехнулась Кейт.
   Мистер Крофт задумался. Кейтлин знала – обычно, пульсирующая жилка на лбу отца до добра не доводит. Он что-то задумал!
   – Папа?.. – настороженно протянула девушка.
   – Знаешь, я почти на сто процентов уверен, что дело вовсе не во мне, а в Селин Дион!
   – Что? – вновь зайдясь смехом, поражённо воскликнула Кейт.
   – Да, точно! Думаю, с Элвисом мне повезёт куда больше!!!
   Крофт встал на ноги и подался в сторону сцены.
   – Папа, нас выгонят отсюда! – не переставая смеяться, бросила ему вслед дочь.
   Забравшись на освещённый софитами парапет, сразу после того, как нетрезвая дамочка средних лет закончила с упоением выть одну из песен Бритни Спирс, Джеймс, взял микрофон, и демонстративно похлопав по нему пальцами, обратился к уже порядком подвыпившим зрителям:
   – Дамы и господа, я взываю к вашему пониманию и умоляю потерпеть меня ещё пару минут!
   – Ты крутой! – выкрикнул кто-то из толпы и Крофт признательно поклонился.
   – Так вот, следующую песню я хочу посветить самой умной, целеустремлённой и невероятно красивой девушке!
   – Папа, не надо, – проговорила одними губами Кейт, замечая, что некоторые из посетителей с ходу поняли, о ком идёт речь, и теперь смотрели на неё.
   – Моей дочери Кейтлин. «Только ты» милая! Только ты. Я люблю тебя!
   Сощурившись, досадливо покачав головой, при этом не в силах скрыть восторженной улыбки, Кейт кивнула.
   – Я тоже люблю тебя, папа, – шепнула она и Джеймс тут же затянул песню легендарного Элвиса Пресли «Only You».

   Знакомые образы всплывали в памяти снова и снова. Я словно плыла по реке жизни, изредка причаливая к разным её островкам, хранящим обрывки моего прошлого. Я наблюдала за происходящим со стороны, но, несмотря на это, испытывала те же чувства – радость, восторг, счастье, любовь… Благодаря череде приятных воспоминаний, моя суровая реальность почти полностью растворилась в трепетном спокойствии и иллюзии счастья. Здесь были и семейные посиделки у костра, и походы по магазинам, прогулки в парке, первое посещение детского сада.
   В тот день меня забрала мама, зарёванную и решительно настроенную больше никогда туда не возвращаться! После, мы с Сандрой отправились в «Баскин Роббинс», чтобы провести серьёзные переговоры под лозунгом «между нами девочками». Она наверняка знала, что если доверить решать вопрос отцу, то я смогу уговорить его оставить меня дома ещё на один год. А он, в свою очередь, начнёт упрашивать маму продлить отпуск, потому что сам, ну, никак не мог поставить свои многочисленные проекты на паузу. В качестве взятки Сандра предложила мне огромный вафельный рожок. В него влезло целых 12 шариков мороженного: банановое, клубничное, ванильное, шоколадное, щербет из киви, манговый мусс, бабблгам и ещё несколько вкусов! К сожалению, когда все они смешались, есть данное «недоразумение» было совершенно невозможно. Поэтому, вдоволь насмеявшись над горе десертом, мы выбросили его в первую попавшуюся урну и купили в уличном лотке два початка варёной кукурузы.
   Точно маленькие, сияющие бусинки, одно за другим, воспоминания нанизывались стройным рядом на нить, постепенно превращаясь в роскошное украшение.
   Наша жизнь состоит из мгновений, трогательных, грустных, забавных, смешных. Изначально они кажутся обыденностью, мы не замечаем их важность в будничной суете, а зря, ведь именно в мелочах и кроется счастье. Очень жаль, что осознание ценности подобных моментов приходит к нам слишком поздно…
   Блуждая по лабиринтам памяти, я вдруг оказалась в воспоминании, которое никак не могла вспомнить.
   Передо мной была ферма бабушки. Я стояла на крыльце, впервые будучи не наблюдателем, а прямым участником происходящего. На душе было неспокойно, в районе солнечного сплетения зарождался колющий страх, причины которого были мне непонятны.
   Я долго стояла в трусливом бездействии, не решаясь войти в дом. Но, когда небо начало темнеть, всё же смогла собраться с духом и открыла дверь, проскальзывая в прихожую.
   – Ну, наконец-то, мы уже заждались, – внутри меня встретила мама. – Мой руки и бегом ужинать!
   Её беззаботная улыбка на время притупила дурное предчувствие и я, расслабившись, скинула кеды, направляясь в кухню.
   Большой дубовый стол ломился от самых разных закусок. За ним, справой стороны сидели отец и бабушка, добродушно о чём-то беседуя, а слева расположились Джастин и Келли, что ввело меня в некоторое замешательство. При моём появлении Стэнфорд нервно сглотнул, поднимаясь на ноги в знак приветствия, Келли растерянно улыбнулась и отвела взгляд. В тот же миг на плечо легла широкая ладонь. Я испуганно обернулась. Позади стоял седовласый, высокий мужчина. Которого я видела впервые… или погодите…
   – Как же ты выросла, непоседа, – восторженно отозвался он и по голосу я узнала своего деда, мужа Мэри.
   – Дедушка?
   – Да, дорогая! Это твой старый дед.
   Я не верила своим глазам, но была несказанно рада, даже несмотря на присутствие Ларсен и Джастина.
   – Ну же, милая, – обратилась ко мне мама, отодвигая стул, что стоял спиной к входу, – присаживайся, индейка почти готова.
   Я скованно села, наблюдая за тем, как папа с энтузиазмом подскочил на ноги и направился помогать Сандре. Он нежно поцеловал её в щёку, она игриво улыбнулась и вручила мужу нож для разделки мяса, а сама направилась к духовке, доставая из неё запечённую птицу. Совсем как раньше… Именно такими, я их и помнила: забавными, счастливыми, безмерно влюблёнными друг в друга, даже после двадцати лет брака!
   Торжественно поставив золотистую и невероятно ароматную индейку в центр стола, мама объявила о начале ужина! Все присутствующие вмиг оживились. Дедушка открыл бутылку вина, Келли подмигнула мне и протянула уже наполненный терпким напитком бокал, бабушка расправила салфетку и уложила её себе на колени, настоятельно рекомендуя всем после трапезы выпить её фирменный чай от тяжести в животе.
   А я затаила дыхание, не понимая, как реагировать. Слишком много счастья… Я слишком счастлива!
   – Что за праздник? – недоумевая, решилась спросить я, когда папа передал мне порцию индейки.
   – Ужин в твою честь, – ответил Джасс, вручая моему отцу свою пустую тарелку.
   – В мою честь?
   – Да, – перехватил инициативу Джеймс, – мы собрались здесь, чтобы попрощаться с тобой.
   Я непонимающе тряхнула головой. Давящее чувство в груди вернулось.
   – Кейт, – обратилась ко мне Келли, кладя свою руку, с как всегда идеальным алым маникюром, поверх моих пальцев, что нервно стучали по столу, – я хотела бы извиниться за своё поведение. Мне не стоило срываться на тебе, ты отличная девчонка и, если бы у нас был шанс начать сначала, я бы очень хотела подружиться. Жаль, что полностью осознать собственные ошибки возможно лишь по ту сторону, когда видишь всю картину целиком… Но я искренне желаю вам с Адамом счастья, вы прекрасная пара. Прости меня за то, что была такой стервой.
   Я молча кивнула, всё ещё пытаясь понять, какого лешего происходит. Фраза про «другую сторону» заскоблила в голове, царапая череп изнутри, снова и снова, снова и снова.
   – И я хотел попросить у тебя прощения, – подхватил волну Джастин. – Знаю, что не имею права находиться здесь, среди людей которых ты любишь, но узнав об ужине, не смог остаться в стороне. Мне известно, ты часто думаешь о моей смерти и глубоко в душе винишь себя за то, что позволила этому произойти. Так вот Кейт, ты ни в чём не виновата! Блэк поступил правильно, я прощаю его за это, а ты прости меня за мой грех. – Стэнфорд посмотрел на маму и, к моему удивлению, она доброжелательно ему улыбнулась. – Теперь же, будучи по ту сторону и зная всю картину целиком… я понимаю, что был обречён с самого начала. И единственным светлым событием в моей жизни была встреча с тобой. Ты самая сногсшибательная девчонка в Блэкфорте.
   – Только в Блэкфорте? – ехидно поддел одноклассника дедушка.
   – Нет, на всём белом свете, и том, и этом, – чуть смутившись, закончил Стэнфорд.
   Я окончательно запуталась! «По ту сторону» – почему они повторяют одно и то же? Стоп!
   Джастин упомянул собственную смерть… Келли, говорила о себе в прошедшем времени. Резко вскинув голову, я оглядела всех сидящих за столом, с ужасом понимая – никого из них уже нет в живых…
   – Ну что, можно есть? – потирая ладони, посмотрел на маму дед.
   – Ещё не все собрались, – осекла его дочь, задумчиво глядя в окно.
   В дверь постучали. Я поймала на себе обеспокоенный взгляд папы, но на мой немой вопрос он лишь пожал плечами.
   – А вот и последний гость, – довольно промурлыкала мама, выпорхнув в прихожую.
   – Пап, что всё это значит? – глядя на родителя спросила я.
   – Ты всё правильно поняла, принцесса, – мягко ответил он.
   Я не успела ничего сказать. Несмотря на то, что в моей голове осиным роем зажужжали тысячи вопросов. Включая те, которые могли бы пролить хоть какой-то свет на процесс становления или овладением способностью, или зачем, в конце концов, проклятому братству моя смерть!
   – Теперь все в сборе! Джеймс открой шампанское, – почти пропела мама, вернувшись на кухню.
   Сделав глубокий вдох, я попыталась предположить, кто стоял за моей спиной. Александр Бруни, наверняка это был Алекс! Он бы точно не пропустил сентиментальную прощальную вечеринку! Решив немедля проверить свою теорию я, нервно улыбнулась отцу, потому что уж очень он разволновался, обернулась, и чуть было не захлебнулась собственным вздохом.
   – Привет хомячок, – тихо произнёс опоздавший, печально улыбаясь до боли знакомой улыбкой, слегка надменной, но такой очаровательной.
   Я почувствовала, как руки онемели, как холод, возникший в основании позвоночника, стремительно начал распространяться по всему телу, а боль, подобно впрыснутому в кровь яду, спешила добраться до сердца, чтобы остановить его.
   По щеке прокатилась одинокая слеза, как символ окончательно умершей надежды.
   – Адам… – еле слышно прошептали губы и разум погрузился во тьму…

Глава 92

   15 ноября.

   Пронзительный крик разрушил спокойствие безмятежной Аризонской ночи, звенящим отчаяньем.
   В этом, поистине душераздирающем, вопле звучала вся та боль, что пробудила меня ото сна. Я резко села, футболка прилипла к спине, весь лоб был покрыт холодной испариной.
   Всё кончено. Мой мир рухнул. Больше ничего не осталось…
   – Адам, – закашливаясь, бормоча точно в беду, я глотала солёные слёзы. – Ты обещал! Обещал, что всё будет хорошо… Что не оставишь меня… Адам…
   Упав на подушку, я почувствовала, как сводит желудок. Тошнота возникла неожиданно, скрутив меня пополам. Словно выброшенная на сушу рыба, тело билось в конвульсиях. Пальцы впивались в покрывало, готовые разорвать пеструю, цветастую ткань в клочья.
   Я задыхалась…
   Перед глазами стояла картина из сна. Его печальная улыбка, взгляд полный сожалений, старомодный камзол на ряде золотистых пуговиц, надетый поверх белоснежной сорочки, совсем как тот, что я видела на картине в заколоченной комнате особняка. Кажется, Адам тоже хотел попросить прощения, как Келли или Джастин, да только не успел, беспощадный Морфей выплюнул меня в реальность, не позволив, как следует, проститься.
   Спустя некоторое время, когда плач иссушил меня до основания, в номере воцарилась тишина, холодная, одинокая, скорбящая вместе со мной. Я лежала, боясь пошевелиться, словно одно неосторожное движение было способно спровоцировать новый приступ истерики. Изредка с улицы доносились звуки внешнего мира, напоминая о том, что жизнь, независимо от моих потерь, не остановилась. Часики всё ещё тикают, солнце сменяется луной, луна уступает место солнцу, и так по бесконечному кругу. Но имело ли это для меня значение? Нет, больше нет…
   И вдруг я поняла – с меня хватит! Я больше не желаю подчиняться естественному ходу вещей. Я отказываюсь двигаться по созданной кем-то свыше спирали. Убегать, скрываться, бороться за будущее, что отныне мне ненавистно.
   Рука сама собой потянулась в карман куртки. Нащупав в нём пистолет, я достала оружие и положила его прямо перед собой. Взгляд медленно скользил по металлическому корпусу, разглядывая идеальные, несущие смерть формы.
   Несколько минут прошли в поисках иных вариантов, но не найдя ничего более привлекательного, я вновь коснулась ствола, проверяя наличие патронов в обойме.
   Одна пуля – как символично. Маленький кусочек свинца, способный разом избавить меня и от ответственности, и от снедающих мук утраты.
   Безнадёжность схватила за горло, а измотанная воля неустанно нашёптывала, что только так я снова смогу стать счастливой, увидеть любимых, воссоединиться с ними, и «узреть всю картину целиком»…
   Готова! Без сомнений!
   Вернув магазин обратно в пистолет, я сняла оружие с предохранителя, и развернув его к себе, подпёрла дулом подбородок.
   – Всего секунда боли и мы все будем вместе, – еле слышно прошептали губы, после чего мои веки закрылись, а лёгкие замерли, добровольно отказываясь от последнего глотка кислорода.
   Палец плавно скользнул на курок, сердце гулко охнуло в груди, и я выстрелила…
   Раздался громкий хлопок, но никакой боли. Я выстрелила?
   Стены задрожали, потеря равновесия настигла меня неожиданно, повалив на подушку под воздействием какой-то посторонней силы.
   Боли всё ещё не было! Я выстрелила?
   Пистолет выпал из рук, что-то тряхнуло меня, с силой сжав плечи, но никакой боли. Я выстрелила?
   – Ты с ума сошла? – разъярённый мужской голос вплёлся в пространство нескрываемой злостью и разочарованием.
   Распахнув глаза, совершенно потерявшись в пространстве, я начала озираться по сторонам, чтобы понять, где нахожусь и кто рядом со мной. Темно, но я всё ещё в мотеле, в том же номере. Почему я жива? Я выстрелила?
   Справа от меня щёлкнул выключатель, комнату заполнил электрический свет. В растерянном безумии я смотрела на стоящего возле постели человека, который глядел на меня так, словно собирался броситься и разорвать в клочья собственными руками.
   – Какого чёрта, Кейт? – глаза напротив были налиты кровью, буквально. Ещё немного и они бы полностью почернели, а на висках проступила бы сосудистая сеточка.
   – Адам? – сглотнув сухость, отчего в горле запершило ещё сильнее, пробормотала я, не в состоянии двигаться.
   – Нет! Рождественский, мать его, кролик! – злобно процедил сквозь зубы вампир и поднял руку, демонстрируя пистолет. – Скажи мне, что я просто всё неправильно понял, и ты не собиралась вынести себе мозги!
   Я ничего не понимала… Я мертва? Это мой личный ад? Что происходит?!
   Приложив к лицу вспотевшие ладони, я попыталась понять, насколько мои ощущения реальны – щёки пылают, разъеденную слезами кожу щиплет. Взгляд тут же хаотично заметался по комнате в поисках изменений, новых предметов интерьера, искривлённых форм, чего угодно способного подтвердить теорию о загробном мире. Но нет, всё точно так же, как при заселении, только дверь распахнута настежь, а щеколда, выдранная с корнем, болтается на единственном сумевшем остаться в древесине гвозде.
   – Я думала, ты погиб… – заторможено ответила я, всё ещё не веря собственным глазам.
   – После того, мне только что «посчастливилось» увидеть, я всерьёз начинаю сомневаться, что ты вообще способна думать! – грубо отозвался Блэк.
   – Но ведь ты был там, на ужине у бабушки.
   Плечи задрожали, по щекам покатились слёзы. Я так сильно хотела верить, что Адам настоящий, но страх вновь оказаться обманутой был сильнее.
   – На каком ещё ужине? – хмуро уточнил вампир.
   – Там были все, мама, бабушка, отец, даже Джастин и Келли. Они хотели попрощаться… И ты, ты пришёл последнем, точно такой же, как на картине. Ты был таким грустным и… – я снова начала всхлипывать в голос.
   – Какая же ты глупышка, хомячок, – Адам внезапно сменил гнев на милость, в мгновении ока оказываясь рядом. – Может быть, я был там, чтобы поддержать тебя?
   – Но они все мертвы, а ты… – не унималась я.
   – Кейт, теоретически я умер почти два столетия назад.
   Мы замолчали. Я чувствовала родные руки, обнимающие меня так крепко, что дышать, под натиском объятий, было трудно. Адам прижимал меня к себе, словно мы не виделись несколько лет, и уже не думали, что когда-нибудь встретимся.
   – Ты настоящий? – спустя несколько затяжных и таких прекрасных минут, с мольбой в голосе прошептала я еле слышно.
   – Самый настоящий, – подтвердил Блэк, закрепляя свой ответ поцелуем.
   Всхлип сорвался с губ. Я снова заплакала. Но теперь, мои стоны были исполнены облегчения и радости, которую, ни за что на свете, не выразить даже самыми страстными словами! Я схватилась за руки Адама, сжимая пальцы, словно всё ещё проверяла его реальность. Хотя, на самом деле, верила, чувствовала, знала… он здесь, он жив, он снова со мной. Моя душа спасена…
   Время остановилось. Весь мир замер. Ночь затихла, звёзды светили только для нас двоих. Каждая частица вселенной отдавала мне свои силы, восполняя отнятые. Во всяком случае, так я чувствовала. Ко мне постепенно возвращалась вера и уверенность, воля обрела второе дыхание, а любовь… любовь исцеляла рваные сердечные раны.
   – Как тебе удалось? – примерно час спустя, а может и два, спросила я, отстраняясь, заглядывая в бездонно голубые глаза смотревшие на меня с нежностью и заботой.
   – Я убил их всех, – горделиво улыбнулся вампир, касаясь пальцами моего лица, заправляя за ухо упавшие на лицо локоны.
   – Они не отступятся… – я вновь прильнула к груди любимого, в желании забыться.
   – И пусть, – надменно ответил Адам. – Пусть придут и попробуют отнять тебя у меня, я отправлю каждого из них на тот свет снова!
   Я почувствовала, как Адам самодовольно усмехнулся. Он был неисправим, но именно это мне и было нужно. Его самоуверенность, дерзость, страсть жизни.
   – Как ты нашёл меня?
   – Проверял все мотели по ходу следования и случайно наткнулся на очень знакомое имя… Кейтлин Блэк, значит?
   В голосе вампира послышалось самодовольное удовлетворение. Я же, почувствовав, как щёки вспыхнули от неловкости, спрятала лицо под волосами, уткнувшись носом в его ключицу.
   – У кого-то не по-детски разбушевался пульс… – усмехаясь, поддел Блэк. Раздражённо выдохнув, я стукнула его кулаком по плечу. – Ладно, ладно, мне даже нравится, – перехватывая мою руку и прикладываясь к ней губами, улыбнулся Адам.
   – Что будем делать дальше? – стараясь, как можно скорее, перевести тему, спросила я.
   – Будем придерживаться плана Бруни. Если он считал, что этот таинственный Ли может тебе помочь, стоит попробовать.
   – Значит Китай? – зевнув, удобнее устраиваясь на груди вампира, подытожила я.
   – Китай, – утвердительно кивнул Блэк и, обняв меня, откинулся на подушку.
   Вскоре сознание растворилось под гнётом сна, опьянённое спокойствием и почти безмятежным счастьем. Впереди нас ждало ещё немало трудностей, но, в данный момент, всё они казались мне проходящими.
   В эту ночь я не видела снов, а если и видела, то наверняка приятные, ведь рядом со мной был он – Адам Блэк, любовь всей моей жизни.

Эпилог

   – Что читаешь?
   Адам появился за моей спиной совершенно бесшумно. И давно пора привыкнуть к тому, как он перемещается в пространстве, когда не пытается прикидываться человеком, но я, до сих пор, испуганно вздрагивала при подобных «сюрпризах».
   Блэк решил, что мне будет полезно разобраться в его способностях, изучить их, привыкнуть, чтобы при встрече с другими вампирами не быть застигнутой врасплох. В общем и целом, я была с ним согласна, да вот только вряд ли мне когда-либо выпадет честь встретить хоть кого-то кроме него самого и собственного отражения в зеркале! Адам слишком серьёзно подошёл к вопросу моей безопасности. Поэтому, уже второй месяц, я не покидала пределы загородного дома, возведённого на отшибе, среди полей и лесов графства Хартфордшир.
   Задрав над головой руку, в которой была книга, я продемонстрировала её название, стараясь не выдавать участившего пульса.
   – «Гордость и Предубеждение», серьёзно? Как банально, – усмехнулся Блэк, обходя кругом моё кресло, усаживаясь в точно такое же напротив.
   – Ну, мы же в Англии… – оправдываясь, заметила я, поправляя плед укрывавший мои колени.
   – Значит, постигаешь местную культуру? – расплылся в широкой улыбке вампир.
   – Скорее, изучаю классику.
   – Хм, – рокер многозначительно закатил глаза, вытянув вперёд скрещенные ноги и заводя за голову руки, сцепляя пальцы в замок на затылке. – За кого болеешь?
   – За Дарси, конечно, – уверенно ответила я, откладывая роман на чайный столик.
   – А я был уверен, что ты отдашь свой голос Уикхему, – раздосадовано хмыкнул вампир.
   – Что? Он же подонок!
   – В том то и дело, – самодовольно протянул Адам, хитро прищурившись. – Ты ведь без ума от плохих парней…
   Я попыталась изобразить оскорблённое возмущение, но под обезоруживающим взглядом Адама быстро сдалась и просияла улыбкой. Разумеется, наш разговор не имел никакого отношения ни к Джейн Остин, ни к семейству Бэннет, ни к литературе в целом. Адам намекал на себя, а я, по своему обыкновению, пыталась его осадить. Бесконечная игра, в которую нам, пожалуй, никогда не надоест играть.
   Да, меня, по-прежнему, раздражали заносчивость и дерзкая самоуверенность Блэка. Нарцисс до гробовой доски остаётся нарциссом! Но, данная черта была частью Адама, а значит и частью меня. Сколько бы раз я не задирала нос, пытаясь доказать свою независимость, какими бы едкими фразами не подтрунивал надо мной он, мы любили друг друга и любили друг в друге всё до мелочей, не это ли самое главное?
   И всё же, вопреки вышесказанному, познания Адама относительно самой женской книги всех времён и народов, не остались мной незамеченными. Впрочем, об этом я напомню ему позже, в следующий раз, когда он вновь вздумает попрактиковаться на мне в своём острословии…

     продолжение следует…

   примечание: дизайн обложки принадлежит автору.