-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Анна Викторовна Трофимова
|
| Дай мне имя. Открывающая миры
-------
Гадание на кофе
В кофейной гуще угадывается
силуэт летящей птицы.
Это обещает вам отсутствие
сплетен и дорогу.
Примерно 855 г. н.э.
Сначала я увидела его огромную голову. Потом – изящную спину. Потом он повернулся ко мне своим сверкающим чешуйчатым боком. Оттолкнувшись от воды и подняв миллионы брызг, он игриво взвился в воздух. Сделав несколько кругов над долиной и покрасовавшись на фоне облачных гор и красного солнца, он снизился.
Он был прекрасен. Его серебряные усы развевались от легкого дуновения ветра. Он изгибался как волна. Я протянула к нему руку, и в тот же миг он оказался на поверхности воды.
Он отлично знает, что его срок еще не пришел, и он может позволить себе резвиться и наслаждаться жизнью. (В отличие от меня).
– Ты прекрасен, – тихо прошептала я, глядя на него.
Он склонил голову набок и дотронулся когтистой лапой до моей раскрытой ладони. Несмотря на жгучую боль, я не посмела отдернуть руку (это было бы крайне непочтительно по отношению к нему). Я дождалась, пока он сам уберет свою конечность. На ладони выступил горящий огнем отпечаток, повторяющий рисунок его чешуи. Зачем он это сделал?
– Я знаю, ты не любишь бывать в этих краях, – негромко сказал водный дракон. – И знаю, почему.
«Зачем он делает это со мной?» – пронеслось у меня в голове.
И сразу же где-то глубоко внутри я ощутила словно пронзающий шипами и разрывающий меня на сотни частей кусок льда. Но дракон никогда не узнает, как мне больно от его слов. (Он же не умеет читать мысли.)
А водный дракон продолжил:
– Знаешь, иногда эмоции и чувства важнее. Даже для таких, как мы.
– Уходи, пока я не переместила тебя Домой, – выдавила я, ощущая, что могу сорваться и сделать все вопреки нашему договору. – Улетай в свои водопады, за звенящие пороги. Уноси в озера свое знание обо мне. И если хочешь еще поплавать в здешних водах, полюбоваться цветущими вишнями и послушать стихи местных поэтов, постарайся не попадаться мне на глаза. По крайней мере, в ближайшие триста лет.
Он плавно поднялся в воздух и серебряной стрелой исчез в водной глади горного озера. Не попрощавшись. Как и всегда.
– И больше никогда не напоминай мне о том, что видел здесь когда-то.
Моя ладонь от его прикосновения горела и пульсировала все сильнее…
Судя по положению Солнца, было уже около одиннадцати утра.
Если бы не ночной дождь, превративший эту проселочную дорогу в жидкое месиво, моя обувь выглядела бы так же чудесно, как и тогда, когда я извлекла ее из тайника. Туфли получились просто шикарными: черные замшевые, с серебряными пряжками, похожими на четырехлепестковый узел, который уже в виде узора повторялся на броши, украшающей мое левое плечо.
Создание образа всегда было и остается поводом для беспокойства. Я стараюсь лишний раз глянуть на себя в зеркало (чтобы убедиться, что с одеждой и прической все в порядке). Я должна походить на земных женщин. И признаюсь: несмотря на то, что я пребываю здесь уже очень долго, стоит это немалых трудов.
Но сейчас меня жутко удручало другое: в результате моих неоднократных падений подол элегантного черного платья стал похож на грязную тряпку. Если бы великий дизайнер, создавший и подаривший мне (почти по доброй воле) это чудо, увидел его в эту самую минуту, он бы ужаснулся.
Я даже представила себе, как неплохо смотрелась бы в подобных вещичках в череде моделей на подиуме. Здесь же, спотыкаясь и проваливаясь по щиколотку в колею, я больше смахивала на безвольную марионетку в руках начинающего кукловода. Но я все равно себе нравилась и, несмотря на дикое желание избавиться от высоких шпилек, решила терпеть это неудобство до тех пор, пока у меня хватит сил (ну и разума, конечно).
До чего же идиотская ситуация (я даже хохотнула). Но тут же замолкла, быстро оглядевшись по сторонам – не услышал ли кто.
Конечно, вокруг никого не было. Я вернулась к своим размышлениям.
– Да, более нелепый способ передвижения придумать сложно. Просто наказание какое-то, – пробормотала я.
Вот оно, ключевое слово: наказание. Да-да, именно этим я сейчас и занималась, проваливаясь в густую грязь и таким образом немного оттягивая очередной тягостный и неприятный момент. Наказание и самоистязание. Этими шпильками я наказывала себя за уже совершенные, да и за будущие свои деяния. Довольно изощренная кара. Причем, надо заметить, в этот раз я специально ничего не выдумывала, просто не стала переобуваться и – пожалуйста – пытка, крепко связанная с гигантским, просто нечеловеческим комплексом вины. (Нечеловеческим. Точнее и не скажешь.)
Казалось бы, окружающая природа должна располагать к появлению исключительно жизнерадостных и светлых мыслей. Красота и свежесть молодой майской листвы и прекрасные, ни с чем несравнимые звуки весеннего леса способны навеять даже мне, чуждому в этом Мире существу, мечты о простых радостях, неважно – душевных или плотских. Так нет же! Занозой сидит в груди непроходящее чувство вины перед этим самым Миром. А ведь я загнала это чувство невероятно глубоко в себя. (Видимо, недостаточно, раз оно снова вынырнуло на поверхность с удвоенной, нет, с утроенной силой).
Боль в икрах становилась все невыносимее, к тому же раздражал хлюпающий звук из-под подошв. В конце концов, мое терпение лопнуло. Полюбовавшись напоследок чистейшей воды бриллиантами на пряжках, я скинула туфли и отбросила их в высокую придорожную траву. Вернее, отправила обратно в тайник. Ведь расстаться с такой чудесной парой обуви я бы не смогла ни за что. Жаль, что мне не перед кем ими похвастаться. Вообще-то, можно было просто трансформировать туфли в болотные сапоги – тогда не было бы этого гудения в уставших ногах. Но я предпочла идти дальше босиком.
Хотя при каждом шаге мои ступни обволакивала мерзкая коричнево-серая жижа, я больше не испытывала никакого дискомфорта. Наоборот, я наслаждалась. Я упивалась одолевающими меня эмоциями. Растерянность, неуверенность, отвращение, радость, грусть, досада – вот моя награда, раз уж я здесь. Чувства и ощущения, которые я могу получить только в этом Мире. Да и не только я.
Конечно, все совершаемое мной отнюдь не является источником радости и наслаждения. И меня крайне удручает, что придется делать это и в дальнейшем. Когда в моем сознании возникают мельчайшие подробности и детали картин неизбежного будущего, я начинаю задыхаться. Так плохо мне становится.
Это моя вечная беда – в голове роится много ненужных мыслей. Они отвлекают и уводят в сторону от главной цели. Слова и образы кружатся бесконечным хороводом, повторяясь снова и снова, ни к чему в итоге не приводя и не давая вразумительных ответов на одни и те же мучающие меня вопросы. Я хожу по кругу, продолжая начатые когда-то давным-давно разговоры и усердно доказывая кому-то (покинувшему этот Мир навсегда) свою правоту.
Тряхнув головой, я заставила исчезнуть все обрывки фраз и словесную шелуху: на несколько мгновений в ней поселилась долгожданная тишина. Где-то в этом Мире люди учатся опустошать своё сознание, годами изнуряя себя молчанием и голодом. Мне это не подходит. Если первое поневоле стало привычкой, то побороть любовь к сладкому я не в состоянии. Даже пробовать не стану.
В этот момент мою ладонь пронзила острая боль. Все, я на месте…
2
Гадание на картах Таро
Выпавший паж кубков говорит, о том,
что вы испытаете новые ощущения
и отправитесь навстречу приключениям.
8 января 1255 г. н.э.
Он смотрел на меня. Он молчал. И я молчала. И никак не могла оторваться от его грустных, абсолютно все понимающих очей. Он позволил дотронуться до своей длинной серебристой гривы. Я протянула ему жесткое зеленое яблоко на раскрытой ладони. Он устало прикрыл глаза густыми черными ресницами и втянул мягкими ноздрями свежий яблочный аромат. Его теплое дыхание приятно защекотало мою руку. Он отстранился и вновь с явным удивлением посмотрел на меня. Немного неподходящий момент для улыбок. Но на миг (о, как бы я хотела, чтобы этот миг длился как можно дольше) мне стало так хорошо, словно больше ничего и не должно было произойти…
Я открыла Проход. Это оказалось огромное серебряное кольцо, через которое наружу извергались тысячи сверкающих брызг. Он подошел к границе Миров. На мгновение обернулся, печально взглянул на меня в последний раз и сделал шаг…
Он так и не проронил ни слова с момента нашей первой встречи. Слишком горд. Слишком красив. Слишком величав. Он все понял без слов. Слова между нами были неуместны, было достаточно лишь взглядов.
Он начал таять и терять очертания по ту сторону сверкающего кольца. Последнее, что я смогла рассмотреть, – как исчезает его витой серебряный рог. Я любовалась его удаляющимся мерцанием до тех пор, пока Портал не закрыли с той стороны.
Его глаза я запомню навсегда. Их просто невозможно забыть. Невероятно грустные и прекрасные глаза единорога. Последнего на этой планете…
Невдалеке я увидела конечный пункт своего путешествия – небольшой, ничем не примечательный дощатый сарай на краю заброшенной деревеньки. Я обреченно вздохнула, а, казалось бы, должна была радоваться: ведь цель достигнута.
Мои размышления неожиданно прервал всплеск воды и характерный мерзкий писк. Я поморщилась. С одной стороны, мне необходимо было попасть в сарай, чтобы навести там порядок, а с другой…
Снова возник слабый писк, срывающийся на ультразвук. Ну что тут скажешь? Закрывать уши бесполезно. Секундное колебание – и вот я на берегу маленькой речки. На первый взгляд ничего примечательного: каменистое дно, узкий деревянный мостик с рассохшимися перилами.
Так и есть. В прозрачной воде вертелось большое темно-серое полено с затейливым сучком. Вода рядом с ним буквально бурлила от напряжения, пузырясь и закипая.
Было очевидно, что, несмотря на отчаянную возню, полено идет ко дну. Забавно, как же оно очутилось в воде? Скорее всего, хитрая деревяшка при моем приближении сделала дерзкую, но неудачную попытку скрыться (вода могла дать полену возможность спрятаться от меня – ведь эта стихия способна блокировать). Но в его случае совершенно не имело смысла этого делать. Я уже успела его нащупать, поэтому покинуть это пространство (впрочем, как и речку) без моего участия коварному куску дерева теперь не удастся. Все Входы, Выходы и Проходы перекрыты. Естественно, мною.
Осторожно ступив на хлипкие доски и перегнувшись через старые, треснувшие ровно посередине перила, я ехидно спросила:
– Ну что, дружок, сам почувствовал мое приближение? Впрочем, вряд ли. Слаб ты для этого! Скорее всего, тебя предупредили. И ты запаниковал, начал испускать флюиды ужаса. Тебя бросили одного мне на растерзание. Тобой просто прикрылись, подставили, смекаешь? Обычно все так и происходит с подобными тебе. Уж очень быстро вы включаете эмоции страха. Кто же это был? Молчишь… И куда он подевался? Может, он пообещал тебя спасти и потом снова вернуть в этот Мир? Имей в виду, кроме нас здесь никого потустороннего нет.
На самом деле это было не совсем так. Чье-то непонятное присутствие, похожее на легкое дуновение, я ощущала рядом с собой уже довольно давно. Мне чудилось что-то неуловимо знакомое, но, как ни пыталась, добраться до источника я не могла.
Однако полену все это знать совершенно необязательно. Пусть думает, что сможет вызвать у меня симпатию. Кстати, ему бы сейчас это очень пригодилось, потому что оно меня крайне раздражает. Развеять бы его сейчас. Или просто распилить на дрова. Или еще что-нибудь нехорошее с ним сделать. Жаль, не могу – слишком чувствительной будет для меня расплата.
– Эй ты! Выбраться хочешь или предпочитаешь утонуть?
Полено молчало. Как у него хватает выдержки и сил не отвечать на мои вопросы, не спорить, не доказывать? Ведь оно – самое любопытное существо во Вселенной. Такие вряд ли сыщутся на этой планете. Да и на других, собственно, тоже.
Нет, само не выплывет. Я бросила в него щепочку, но не попала. Щепка закружилась в маленьком водовороте, потом вдруг вспыхнула и в одну секунду сгорела. Это я на всякий случай продемонстрировала полену свои возможности. Может, хоть так до него дойдет серьезность ситуации.
– Так тебе помочь выбраться или нет?
Молчит… Оно хочет вести свое существование здесь, прикинувшись куском необработанной древесины. Что ж, пусть опускается на дно, постепенно растворяется там под воздействием течения воды, а через сотню-другую лет самым естественным образом, утратив физическое тело, вернется к своим истокам, то есть Домой. Такой сценарий меня бы полностью устроил: осуществить его переправку, не прилагая никаких усилий. Или сделать вид, что я не заметила его, и идти дальше своей дорогой?
Острая боль пронзила мою руку, а потом и сердце. Нельзя мне идти против своей сущности. Нельзя. Физическое тело напоминает об обязанностях перед этим Миром таким вот простым способом – через боль.
Неожиданно полено завопило:
– Делай свое черное дело! Тебе просто доставляет удовольствие измываться надо мной, над всеми нами. Не зря всё же ты занимаешься подобным ремеслом. Я знаю о тебе все! Даже больше, чем ты сама. У тебя внутри все выжжено! По твоей вине я здесь, хотя ты прекрасно знаешь, что вода – это моя погибель. А ты возвышаешься надо мной, упиваешься своей властью и смеешься над моим плачевным состоянием. Но я готов к самому худшему!
Его голос становился всё тоньше. Терпеть его визгливые негодующие вибрации я была уже не в состоянии и немного притопила вредную деревяшку. Умолк.
Через минуту я все же вернула его на поверхность воды и назидательно сказала:
– Когда ты переходишь на фальцет, мои барабанные перепонки начинают разрушаться. Возьми на октаву ниже.
– Так тебе и надо! И-и-и-и-и!..
Мне пришлось сделать ему больно. Оно ведь здесь за чувствами и эмоциями? Пусть получит весь спектр ощущений. Может быть, тогда ему больше не захочется лезть сюда. Ну, не место ему здесь.
Полено, наконец, замолчало. Ой, да мы обиделись. Да еще и злимся. Как же оно смешно в этом обличье. Нет бы зверюшкой какой прикинуться или птичкой, пусть даже не существующей в этом Мире. Впрочем, о чем это я? Ведь выбрать свое воплощение в этой трехмерности невозможно. Что получится при переходе – то и получится.
Ладно, попробую немного исправить положение.
– Вот уж не думала еще раз встретить подобного тебе, тем более в этих местах, – сказала я, но полено не реагировало. Оно просто молча держалось на поверхности воды. Вернее, это я его по-прежнему поддерживала на плаву. Я продолжила: – Здесь же такие долгие зимы. Ты прямо-таки воплощение смелости.
Полено снова вскипело:
– Злобный палач! Я не боюсь тебя!
Мои подопечные довольно часто оскорбляют меня в сходных ситуациях, но такого, пожалуй, еще ни разу не было. Палач. Как грубо. Я же никого не убиваю (ну… почти никого, бывают, конечно, редкие исключения). Я просто отправляю всех по Домам, к родным пенатам. И всё. Ну ладно, почти всё.
Полено поняло, что перегнуло палку, и теперь, покрывшись бугристой бурой корочкой, молча наблюдало за мной.
Я тяжело вздохнула:
– Так, подобру-поздорову предлагаю облегчить друг другу дальнейшее существование. И если ты ничего не собираешься мне поведать, то спокойно и без колебаний предлагаю распрощаться здесь и сейчас с этой речкой, лесами, полями…
– … небом, травой-муравой… – совершенно неожиданно захныкало полено.
Какое же оно неуравновешенное!
– Может, все же пойдешь себе мимо, оставив в покое мое бренное тело? Я и так достаточно пострадало из-за тебя. И потом, у тебя ведь наверняка было другое дело. Ведь ты не из-за меня здесь, да? – продолжило осмелевшее полено.
Я молчала. Мне было крайне интересно, до чего позволит себе дойти в своих предположениях этот деревянный болван. А его голос становился все вкрадчивей:
– Мне здесь очень, ну очень нравится. Давай ты вытащишь меня на берег, положишь в высокую шелковую травку, а я обсохну и преспокойненько продолжу свой путь. За это я смогу быть тебе весьма полезным.
А вот это даже не смешно. От подобной наглости я топнула по трухлявым доскам, от чего моя нога едва не застряла в трещине.
По правде сказать, полену удалось заинтриговать меня. Сначала оно непонятно как оказалось в воде, и это притом, что подобные существа воды избегают и оставляют ее далеко в стороне от своих маршрутов, потому что вода их действительно ослабляет. Кому-то дает силы, кого-то очищает, а вот именно таких ослабляет.
Потом эти вопли о внутреннем мире. Ну откуда ему знать о моих переживаниях? Ему что, довелось пообщаться с кем-то из высших? Ведь только такие, как я, могут наверняка знать, что творится у меня внутри. Или оно всего лишь хотело оттянуть неприятный момент ухода?
Ладно, дам шанс деревяшке (это меня неожиданно накрыло волной сентиментальности и легкой грусти). Никогда не знаешь, кто тебе вдруг окажется полезен. Здесь же, судя по всему, мне собираются раскрыть тайну чуть ли не вселенского значения. А может, передать послание.
Я снова тяжело выдохнула:
– Вещай, дерево!
А про себя подумала: «Странно, это существо полностью мне подвластно, и в то же время я хочу ему подчиняться». Неожиданное противоречие отозвалось чем-то сладостно-тягучим внизу живота.
Я знала, чего следовало ожидать от плавающего сейчас в реке куска дерева, но ради подобных мгновений готова была немного повременить с его отправкой Домой.
– Если ты меня отпустишь… – затянуло монотонным голосом полено.
«Все банально, – рассудила я. – Пытается меня зачаровать. Видимо, решило тянуть время».
Впрочем, чего-чего, а уж этого добра у меня действительно предостаточно. Тем более, что сейчас меня ждет приятный бонус
Я откинула волосы назад и, нагнувшись, уперлась подбородком в сложенные на перилах руки. Однако… какие невероятные ощущения мне дарит этот экземплярчик. Я закрыла глаза и облизала пересохшие губы. Интересно, кто-нибудь видит меня сейчас? От этих мыслей сильная дрожь прошла по моему телу, я ощутила себя на вершине вибрирующего блаженства. Ноги мои подкосились, и я упала на колени, тихо застонав. О-о-о-о… это что-то…
Может, оставить его себе? Для релаксации.
Преодолевая тягучую нежную истому, я нехотя поднялась и попыталась вслушаться в смысл его речи.
– Так вот, я абсолютно точно знаю, кто тот, кого ты ищешь. Я ощущало его вибрации и впитало его мысли относительно тебя. Я позволило ему завладеть собой и стало на время его Порталом в этот Мир. У нас с ним сделка. И он был совсем рядом с тобой.
– Где? – вскрикнула я. И ощутила, что мой сладостный настрой развеялся моментально. Существо подобного ранга теперь знает, что я нахожусь в поиске? Кто-то играет со мной? Или… пытается связаться? Вдруг их несколько? Впрочем, не это важно. Я-то думала, что совершенно недосягаема для других. А теперь вот выяснилось обратное. – Где же это случилось?
– Да на этом самом месте! – громко откликнулось бревно.
Пока я приходила в себя, ошарашенная этими словами, на берег реки неожиданно вышел какой-то старик. Он окинул меня взглядом с головы до ног, а затем выловил поленце из речки непонятным длинным предметом с крючком на конце. Взял его подмышку и со словами: «ходят тут всякие, коров пугают» – скрылся из виду.
Я посмотрела по сторонам. Коров и в помине не было. Видимо, я успела распугать всех…
3
Гадание на картах Таро
Восьмерка мечей означает,
что вашим планам
не суждено осуществиться,
так как слишком сильно
негативное влияние извне.
22 ноября 1873 г. н.э.
Я в задумчивости смотрела на высохшее и обезвоженное тело в глубине деревянных укрытий и не понимала – что же мне теперь с ним делать. Если быть честной, с ним я сделать абсолютно ничего не могла. И дело совершенно не в том, что сегодня я была не в духе, нет. Просто я не понимала, как можно было сплести воедино физическую реальность и такую тонкую потустороннюю материю.
Меня притянули сюда вибрации высочайшего порядка. Я даже сомневалась – а моя ли это вообще компетенция. Оказавшись здесь, я поняла, что передо мной искуснейшая работа древних умельцев, которые легко управляли стихиями, структурами и полярностями.
Я, конечно, знаю об исчезнувших цивилизациях (хотя сама появилась в этом Мире уже после их ухода) и понимаю, что отголоски их существования до сих пор встречаются в этом пространстве (правда, ко мне они не имеют никакого отношения, ими точно занимается кто-то другой). Я даже видела воочию то, что неподвластно разуму людей этой уже новой (относительно новой, конечно) культуры. Но ни разу за время своего присутствия здесь я не внедрялась так глубоко туда, где мне не следовало бы быть.
И вот сейчас, сидя перед инкрустированным золотом и драгоценными камнями саркофагом, я размышляла, как выйти из сложившейся ситуации. Я попробовала отсоединить то, что было мне подвластно, но снова столкнулась с препятствиями, выстроенными теми, кто создавал этот шедевр.
Что же делать? Я не в силах покинуть место, которое притянуло меня, пока не переправлю Домой то, ради чего я здесь. Я обязательно должна сделать свою работу. А так как я не в состоянии разделить несколько методов на составляющие, мне придется находиться здесь… вечно, что ли? Безрадостная перспектива.
Я решительно встала и начала рассматривать амулеты, прикрепленные к внешним стенкам саркофага. Кусочки бирюзы, глаз с крыльями, анкх – это точно не мое. А вот скарабей, пожалуй, может подойти для решения моей задачи. Хотя нет. Он же местное создание, хотя и катит условное местное светило. Надо найти что-то такое, что не принадлежит ни к древним цивилизациям, ни к более поздним земным творениям, а явно привлечено из какого-то параллельного пространства (или совершенно не параллельного, а прямо перпендикулярного).
Я обошла последнее пристанище фараона еще раз – мой взгляд упал на черный лаковый стул (скорее, трон) в форме крылатого льва. Вот то, что мне надо. Допустим, это он призвал меня сюда (кстати, это было похоже на правду, ведь вибрации я почувствовала именно какие-то воздушно-крылатые). Теперь надо понять, сколько в нем осталось жизни. Я дотронулась до черного лакового дерева с обильной позолотой. Теплый.
Следующий шаг – осознать (а почувствовать я сегодня просто не в состоянии), откуда он. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь увидеть его Дом. Не так-то это легко. Но вот что-то забрезжило в моем сознании, и легкий полупрозрачный сгусток отделился от крылатого трона. Я приоткрыла завесу его Мира и пригласила покинуть душное подземелье. Сверкающий комочек с радостью откликнулся и, преисполненный благодарности (огромная и редкая для меня, кстати, драгоценность – благодарность), исчез за гранью этой реальности.
Вот и славно. Будем считать, что моя миссия выполнена, я смогла восстановить некоторый баланс этой Вселенной. Что-то потустороннее отправлено восвояси, а этот Мир очистился и стал более реален и стабилен.
Я уже собралась покинуть сумрачное помещение усыпальницы, как мой взгляд снова упал на черный лаковый стул (все-таки определенно трон). Красивый, кстати. Может взять его с собой? Правда, куда именно – с собой?
Я не удержалась и присела на этот королевский атрибут. И как только я коснулась лакового сиденья, моментально провалилась в чьи-то грезы и мечты (или это были воспоминания?).
Меня несло по золотому желобу. Я видела пирамиды, рабов, своих рабов… Сфинксы мне приветливо улыбались, а крокодилы в мутной воде провожали меня внимательными взглядами. Я летела над водой и гладила их жесткие морды. Львы на краю пустыни приветствовали меня радостным рыком, а верблюды шептали о том, где находятся самые лучшие оазисы с водой.
К одному из них я и устремилась. Набрав холодной воды из колодца, я повернула голову, чтобы полюбоваться закатом, и увидела…
Это были люди… или нет… У одного из них была голова сокола, у другого – шакала, у третьего – обезьяны. Среди незнакомцев я даже разглядела женщину с рогами. Они были здесь и своими, и одновременно чужаками. Их время и прошло, и не настало. Они и потеряли свою мощь и силу, и стремились обрести ее снова. Я понимала, кто они. Я прониклась их величием. Я почувствовала, что они не отсюда. Не из этого времени. Но из этого пространства.
Вот только осознание этого пришло намного позже… Намного позже…
Отряхнув со своего изрядно пострадавшего платья приставший мох и маленькие кусочки коры, я твердым шагом направилась прямо через поле к сараю. Уж здесь-то я не дам морочить себе голову. Сделаю все быстро и спокойно. Без лишних слов и сомнений. Без пафоса и ненужных телодвижений. Как должно. Легко и непринужденно.
Давно пора научиться относиться ко всему отстраненно, а не пропускать через себя каждое событие, каждый эпизод этой затянувшейся истории. Я старательно продолжаю делать вид, что предана своему долгу, но в последнее время все острее чувствую, как мне не нравится мое ремесло. Теперь еще и палачом обозвали. Ладно, как бы то ни было, чужаков становится все меньше и меньше, и окончание игры (надеюсь) уже не за горами.
Я зашла в сарай. На меня тут же навалился плотный затхлый воздух. Он сразу полез в глаза и в нос. В горле защипало, я закашлялась. Что же это за мерзость так отвратительно пахнет? Мышь отошла в мир иной? Подавив желание тотчас вылететь наружу, я решила не думать о том, кто (или что) источает этот ужасный запах. Открытая дверь положения не облегчала. Хорошо ещё, что в последний раз я ела вчера. Но о еде сейчас, пожалуй, не стоит.
Кто-то мне говорил, что после резкой смены картинки перед глазами становится легче и свободнее дышать. Я быстро перевела взгляд на бездонно-бирюзовое небо в дверном проеме. Не помогло. Этот кто-то был неправ.
Я осмотрелась: черные стены, углы в паутине, пол завален каким-то хламом. Все так, как обычно бывает в подобных местах.
– Быстро выходим и плавно исчезаем. На веки вечные, – громко произнесла я в пустоту.
Ничто не шелохнулось, но я точно знала, что они здесь. Вчера вечером я ощутила присутствие и вибрации именно этих двоих. Причем в весьма неподходящий для этого момент. Но почти всегда так и случается. Острее всего я чувствую их на пике своих положительных эмоций (да, бывают у меня и такие периоды).
– Выходим, – грозно повторила я. На этот раз в метре от меня появилось еле различимое облачко, которое сгустилось в белого пушистого кролика. Ах, какая прелесть! Чувство умиления почти завладело мной, но я вовремя спохватилась, что на это, собственно, и был расчет. Даже о запахе забыла на долю секунды: до того кролик был милым.
Я тряхнула головой, избавляясь от наваждения. И грубо отрезала:
– Не дави на жалость. Бесполезно.
Теперь облачко белым пуделем завертелось у моих ног и заскулило. Напрасно. Не люблю собак. Они видят больше, чем ты готов им показать, и требуют гораздо больше, чем ты способен им дать. Кошки честнее. Они не продаются. Они либо одаривают тебя своей священной любовью, либо нет. Не люблю собак.
Из темного угла на меня вылетел второй обитатель сарая. Он рассеялся густым молочным туманом, и дышать стало еще тяжелее. Какая-то мгла начала заволакивать не только мой взор, но и мысли. Так, пора заканчивать, перспектива вдыхать все это была мне крайне неприятна.
Я сдвинула брови и придала своему лицу как можно более суровое выражение. Подействовало. Перед моими глазами зависли два плотных белых сгустка. Я открыла Проход. Два фантома поняли, что сейчас со мной лучше не спорить и не цепляться за эту реальность. Они послушно проплыли в указанном мной направлении и исчезли навсегда. Надеюсь, что навсегда. Нет, не так. Уверена, что навсегда.
Я мельком взглянула, во что они трансформировались по ту сторону Портала – ничего особенного, все как обычно – и буквально вылетела наружу. Задыхаясь, я упала на колени. По щекам текли жгучие слезы. Казалось, что они прожигали глубокие борозды на коже. (Я даже дотронулась до лица кончиками пальцев, чтобы проверить так ли это). Мне было очень плохо – и от запаха тлена, и оттого, что приходится все это делать, и оттого, что, отправляя их всех по Домам, я сама не могу вырваться отсюда.
И тут, подняв глаза, я неожиданно увидела перед собой того самого старика, который достал из речки говорящую чурку. Старичок стоял почти рядом со мной и пристально меня разглядывал.
Взгляд его был совсем не таким, как на берегу, да и весь он как-то неуловимо преобразился. И выражение лица, и то, как напряженно он вытянулся, все говорило о том, что с ним произошла некая трансформация и что теперь он… не из Мира сего.
Определить, о чем он сейчас думает, я не смогла, и это настораживало. Даже стало по-настоящему страшно (как давно я не испытывала этого чувства). Мне было очень интересно, что же будет дальше. Я вытерла слезы рукавом и, поднявшись с колен, поставила (на всякий случай) зеркальный кокон-защиту вокруг тела. (Ведь в этом нет ничего предосудительного – ставить блоки от тех, кто вызывает страх и неприятие. Так ведь?)
Я чувствовала, что от деда исходят характерные для беглеца волны, но все-таки несколько иного порядка. И тут меня осенило. Это очевидно! Им кто-то воспользовался для Перехода. Для связи со мной. Осуществить подобное через деревяшку по какой-то причине не удалось. Видимо, бревно оказалось очень упертым. И вот рядом со мной появился новый кандидат – старик. Более податливый и контактный.
Но кто же тогда этот неизвестный? У кого может хватить сил, умения и… смелости влиять на меня? Кому и зачем я так необходима? И нужно ли мне вообще знать, кто это?
– Дровишки нужны? – глухим голосом спросил дед и сделал шаг в мою сторону.
Я невольно отступила и на всякий случай мило ему улыбнулась. Кто знает, что у него на уме? Вернее, кто у него на уме? С кем он контактировал кроме бревна? Прочесть его мысли я по-прежнему не могла – он был абсолютно закрыт от меня. Непробиваем. С таким уровнем я не сталкивалась уже очень давно, и это меня заинтриговало.
– Костерок развести не желаете? – старик подошел совсем близко. Так близко, что я почувствовала ядреный запах табака, исходивший от него, и заметила отсутствие одной пуговицы на замасленной телогрейке.
Моя рука невольно потянулась вперед, но как только я дотронулась до сухой древесины, дед громко вскрикнул, вскинул руки к небу и пустился наутек. Мгновение – и он исчез в кустах старого орешника.
4
Гадание по облакам
Поднимите голову.
Кучевые облака предвещают
перемены в личной жизни.
Ваш партнер на пути к вам.
23 июня 1074 г. н.э.
Мне пришлось пробираться сквозь колючие кусты терновника и малины, чтобы добраться до этого «дерева». Оно весьма старательно замаскировалось, поставив огромное количество барьеров (и материальных, и ментальных) на моем пути.
А мне абсолютно невыносимо видеть сопротивление, когда искренне пытаешься все решить (по возможности, конечно) мирным путем. К сожалению, в данном случае мирно не получится. Я это почувствовала сразу, как только взяла след. Паразиты всегда ведут себя агрессивно.
Я вытерла выступившие на лбу капельки пота широким белым рукавом с красными узорами. Мне вдруг показалось, что вышитые крестиком птицы и крылатые кони взмахнули крылами, будто собираясь взмыть ввысь. Остановившись, я даже начала внимательно вглядываться в рисунок, но видение (если это, конечно, было видение) исчезло.
Мой сарафан порвался в нескольких местах, а мокрая косынка сбилась набок. Так всегда: моей одежде вечно достается. Впрочем, как и мне. Все руки изодраны о колючки, ноги ноют, голова разваливается на миллионы маленьких меня. И все это, определенно, из-за ловушек (ведь обычно я так не устаю из-за одной ночи быстрой ходьбы).
Сквозь густые заросли малины я, наконец, вышла на идеально круглую поляну. Передо мной стояло изящное золотое деревце с тоненькими веточками и несколькими серебряными яблочками на них. Сверкающие в лучах восходящего Солнца листочки затрепетали, и мне пришлось прищуриться – просто невыносимо было смотреть в сторону паразита.
– Нет! Нет! Не делай этого со мной! – запело деревце.
Как же они все однообразны. Так. Здесь все ясно.
– Будешь сопротивляться или все-таки сделаешь, как я велю? (Интересно, откуда это столько трагизма в моем голосе? От усталости, наверное… да… от невероятной усталости).
Я поднесла руку к лицу – кончики пальцев мерцали сиреневым светом и потрескивали искорками. Это знак. Проблем не избежать. Точно, вот и продолжение представления:
– Ты – варвар, злодей! Ты хотя бы понимаешь, чего именно ты лишаешь несчастных людей? Я – их единственный шанс на вечную молодость и долгую жизнь! – отчеканило дерево.
– А ты вообще в курсе последствий?
Увы, для меня все это давно не новость. Я была готова к этому долгому нудному разговору, к скучнейшей дискуссии и к тому, что моим неоспоримым доводам «дереву» нечего будет возразить. Все как обычно. Ничего интересного. Рутина. Обыденность.
Все эти разговоры-уговоры – неотъемлемая часть моего дела. В идеале я должна сделать так, чтобы беглецы все осознали и приняли решение вернуться добровольно. В этом случае я лишь открывала им путь Домой. А им дается шанс получить меньшее наказание. Ведь если раскаяния не будет, их соплеменники по возвращении будут обращаться с ними более строго. Так что без разговоров, уговоров и разъяснений мне никак не обойтись. Конечно, без них было бы намного проще. И быстрее. Но так уж повелось. Особенно в этой части света. Вот хлебом их не корми – только дай поговорить и попричитать!
Сейчас мне было не до долгих проповедей. Я не отрываясь смотрела на свою руку. Искорки разгорались все сильнее и теперь поднимались к запястью. Красиво, но ужасно неприятно щиплет и покалывает. Ощущение, как будто рука затекла от долгого пребывания в неудобном положении.
Я подняла глаза на «яблоньку» и тихо сказала:
– Ты ведь знаешь о последствиях.
Дерево зазвенело золотыми листочками на крученых веточках и (наверное, собираясь меня задобрить) ответило своим нежным, как серебряный колокольчик, голоском:
– Люди становятся вновь молодыми.
Я подняла глаза к стальному небу. Собиралась гроза. Сверкали молнии, но гром пока не докатывался до моих ушей. Надо быстрее заканчивать все это, а то придется вести беседы под проливным дождем. Малоприятная перспектива, учитывая, что на материальном уровне я ощущаю все точно так же, как и все остальные живые существа в этом пространстве. Вот если бы холодный дождь проходил сквозь меня, тогда – другое дело. Тогда можно было бы беседовать до бесконечности. А так… Я зябко поежилась.
Но деревце нудно тянуло свою лживую песню:
– Благодаря мне люди живут намного дольше, чем им отведено. Люди становятся молодыми. В конце концов, – в его серебряном голосе послышались плохо скрываемые нотки раздражения, – я же уникум! «Молодильное дерево» – это тебе не елка какая-нибудь. Меня ценить надо!
Да кого оно хочет заморочить? Оно что, не понимает, с кем говорит? Я же прекрасно знаю, что вкусившие его плоды становятся вечными должниками за свою внешность. И отправляются они за Грань Бытия только в результате какой-то трагедии или несчастного случая. Смерть их мучительна и ужасна. «Деревце» обязательно об этом позаботится. Оно же полностью будет контролировать свою жертву, внушать, приказывать что угодно, когда угодно и на каком угодно расстоянии. Возжелавшие вечной молодости превращаются в безвольных и бездушных существ, лишь внешне похожих на человека. За все надо платить. И кстати, не только в этом Мире.
Контактируя с потусторонним, добровольно принимая его часть внутрь себя, люди меняются и перестают быть простыми смертными. И спрос с них уже иной. Паразит оставляет в них свои метки-споры, давая, как кажется на первый взгляд, именно то, чего они желают – молодость. А люди (правда, людского-то в них почти не остаётся) становятся всего лишь носителями его семян.
«Деревца» прибыли в этот Мир, чтобы размножаться таким вот непростым способом – меняя структуру носителя своего будущего потомства. Ведь продолжить свой род (ну почему?!) оно может лишь здесь – этому виду очень подошли здешние условия. И домой подобные твари совсем не спешат. Они, видимо, всерьез решили освоить местные просторы, плодясь и размножаясь посредством людей. Но рано или поздно (лучше, естественно, рано) я положу конец их триумфальному шествию.
Ну конечно, кто в здравом уме станет есть наикислейшие плоды говорящего растения, отдаленно напоминающего яблоню, если ему не будет обещано чудо. Только цена за это чудо слишком высока – годы кислого привкуса во рту, отвратительный аппетит, полное отсутствие собственной воли и трагическая смерть в тот момент, когда семена будут готовы стать ростком и укорениться. Ужасно. По крайней мере, для меня это неприемлемо.
Вычислить, сколько конкретно таких «нелюдей» наплодило это «дерево» (пока споры находятся в жертвах-носителях), практически невозможно. Мне остается лишь ждать, когда его потомки-паразиты выйдут наружу, чтобы по одному переправить их на историческую родину до того, как они достигнут полового созревания. Помочь же бедолагам, отведавшим яблочек, я все равно не в состоянии. Это вне моей компетенции. (Интересно, кто-то этим вообще занимается?)
Деревце хотело сказать что-то еще, но я не стала дожидаться, просто одним движением вырвала его из земли и бросила в слабо пульсирующий Проход. Оно рассыпалось сиреневыми искрами, вызвав сверкающий смерч в пространстве. Я отступила, пропуская яркий вихрь. Это даже к лучшему – не придется снова пробираться сквозь малинник на обратном пути. Смерч расчистил мне дорогу до самого горизонта. Туда-то мне и надо.
Я повесила на Портал огромный запретный маяк, чтобы оттуда никто больше не прорвался. Никогда. Слишком уж долго я выслеживала первопроходца с Той стороны…
Пространство вокруг меня моментально изменилось. Оно выплеснуло что-то наружу и вмиг свернулось наподобие улитки. Я почувствовала, что дед снова стал простым смертным. От него больше не веяло потусторонним. А тот, кто умудрился использовать старика, снова мне не открылся. Но вдруг что-то все же произошло, а я ничего не заметила?
Зачем нужно было затуманивать рассудок человека и пользоваться его физической оболочкой как Проходом? Передать послание в этот Мир? Или я просто оказалась случайным свидетелем чьих-то игр?
Я осторожно положила тяжеленное (и уже порядком надоевшее мне за сегодняшнее утро) полено на землю. Оно молчало. Молчала и я, наблюдая, как на него заполз большой черный муравей. Этого чурбан не вынес.
– Сними его с меня, пожалуйста! Сними! – опять заверещал он своим писклявым голоском. Я поморщилась. – Я ужасно боюсь насекомых. Все эти муравьи, термиты, долгоносики и прочие твари питаются здесь моей плотью! Молю! Убери с меня это чудовище.
Я еще немного понаблюдала, как безобидный муравей, шевеля усиками, топает туда-сюда по сморщенной коре вопящего бревна, и легонько подула. Он, расставив лапки в стороны, мягко спланировал на травинку.
– Я хотела бы знать все, – с максимальной жесткостью в голосе сказала я.
На этот раз полено не проронило ни звука. Жаль, придется идти на шантаж. Терпеть не могу поступать подобным образом, но ради дела приходилось вытворять и не такое. В моих руках сверкнул короткий острый нож. Я дотронулась лезвием до коры. Это мгновенно развязало ему язык. Или что там у него, не знаю.
– Это он! Ты знаешь его! Он знал, что ты придешь сюда за этими чудиками из сарая. А я не очень-то и хотело сюда. Я же ему сразу так и сказало. Но он не слушал, сказал, что я единственное, до кого он смог дотянуться из своего заточения. Мне просто не повезло, что я оказалось к нему ближе всех И как меня вообще занесло туда? Отпусти меня. Он обещал, что ты меня отпустишь… Домой.
Полено тихо захныкало и уменьшилось почти вдвое. Оно вертело своим единственным сучком из стороны в сторону, извиваясь, как земляной червяк. У него началась настоящая истерика. Я убрала нож. Похоже, от этой деревяшки ничего путного не добиться, только зря потрачены энергия и время.
Я резко встала и открыла Проход. Второй раз за день. Такого не было очень давно. Голова у меня немного закружилась, а перед глазами всё поплыло – это плохо, теряю силы. Портал вспыхнул короткой радугой, затем она замкнулась, образовав небольшой переливающийся круг. Я отшатнулась от резкого запаха грозы и еле-еле устояла на ногах – такой силы и плотности был порыв озона из Прохода.
Подняв полено с земли, я мягко подтолкнула его в сторону сияющей прорехи. Оно плавно и медленно поплыло над высокой шелковистой травой. Какое эффектное прощание бестелесного существа с материальным миром! Я очень люблю, чтобы все было красиво и утонченно. Вот сейчас идеальна была бы трагическая музыка. И непременно – в исполнении перуанской флейты. Низкий глухой звук, сливающийся со звуками ветра и горьким запахом полыни. Я даже услышала уместную здесь воображаемую мелодию.
Но похоже, я немного отключилась от действительности. Пора вернуться на землю в буквальном смысле.
– Где ты с ним все-таки пересеклось? – вопрос был задан вдогонку, и я не особо рассчитывала, что полено расслышит меня.
– Прямо здесь, – пропело оно тонкой свирелью. – И ты его видела и внимала ему. Послание… передано…
– Кто это был? Кто?
Но мой вопрос остался без ответа. Миновав Проход, полено превратилось в нечто, отдаленно напоминающее красный цветок, и исчезло из моего поля зрения. Все-таки интересно, чем бы оно стало у себя, если бы мне вздумалось воспользоваться ножом?
5
Гадание по ладони
Вспомните о своих
организаторских способностях.
Будьте внимательны и скрупулезны.
24 апреля 1993 г. н.э.
Я обожаю смотреть, как они исчезают и появляются снова. И снова исчезают. Они совершенно безобидны. Они – вне моей компетенции, и это меня только радует. Они – как блуждающие огни на ночном болоте. Они появляются то там, то здесь. За ними практически не удается проследить, а то, что они несут с собой сквозь Миры, невозможно понять до конца.
Иногда они оказываются чьими-то идеями, мелькнувшими и воплотившимися. Или проносятся так никем и непойманными и незафиксированными мыслеобразами. Некоторые бесследно тают, иные вспыхивают и пульсируют. Они могут походить на россыпь жемчуга, скользящую мимо, на мыльные пузыри, на тончайшее кружево. А порой напоминают брызги шампанского или бенгальские огни.
Не знаю, каково их настоящее имя, но я зову их «маячками», потому что они ярко сверкают всеми цветами видимого и невидимого спектра, манят и притягивают к себе. Порталы, через которые проскакивают «маячки», не поддаются словесному описанию – они бесподобны. Эти краски не имеют названий. А запахи, вырывающиеся из их родных Миров при открытии, не имеют аналогов даже в лучших земных оранжереях.
Но приятнее всего, когда они оказываются рядом, даря невероятный подъем сил или просто лавину радости. Мне становится очень хорошо и тепло, словно я прикасаюсь к чему-то родному и близкому, знакомому и понятному. Может, так и есть, просто здесь и сейчас я не осознаю этого в полной мере.
С приходом сюда я оказалась отделена от моего Мира, от моей истинной сущности. Я не помню практически ничего из того, что было Там, за чертой Этой реальности. Я скорее понимаю, что что-то было. Но что именно… Все окутано каким-то неоправданно густым туманом. И мне часто проходится отгонять от себя мысли и раздумья о том, кто я на самом деле, кто я – вне этой миссии. И какая я – настоящая.
Может, лучше бы я (как почти все люди в этом пространстве) не осознавала, что до этого моего воплощения было другое. Может быть, так я не чувствовала бы постоянной тоски и оторванности от Дома. Но с другой стороны (в отличие от людей), я точно знаю, что есть место, куда я попаду после окончания моего срока в этом Мире. Это место и есть мой истинный Дом.
И каждый раз, когда мимо меня проплывает сверкающее разноцветье «маячков», меня посещают эти мысли, правда, совсем ненадолго, а я просто любуюсь их игрой.
Мне отрадно видеть, что у них есть свои дела, что они спешат куда-то сквозь этот Мир. И мне очень приятно, когда они реагируют на меня. Да, мне это льстит. А как же. Оказаться не просто препятствием на их пути, а чем-то значимым и весомым, чем-то, что они фиксируют и принимают как свое.
Это похоже на некое единение. Я погружаюсь в безусловную Любовь и Свет. И мне начинает казаться, что ничего плохого больше не случится.
Их приближение я чувствую так же, как и приход беглецов. То есть механизм восприятия один и тот же, а вот ощущения – диаметрально противоположные. Я стараюсь не пропускать ни одного их посещения. Конечно, если нет более срочных дел. Ведь «маячки» для меня как батарейка или как допинг, так необходимый в этой реальности. Я спешу на встречу с ними, если они в зоне достижимого, и просто любуюсь ими, нежась в их дружественных энергиях.
Несколько раз я даже фотографировала их. Мне так хотелось узнать о них что-то новое. Например, фиксируются ли они фотокамерой (есть у меня такое безобидное хобби – фотографировать приграничные объекты). Оказалось, что да. На фотографиях они выглядели как полупрозрачные шарики, иногда радужные, а иногда матовые. Но всегда очень красивые.
Кто они, откуда, я так и не узнала. Или попросту забыла. Ни разу они не приближались ко мне настолько близко, чтобы это можно было назвать контактом. Просто скользили мимо, иногда приостанавливаясь и давая знать, что я замечена… и все. Интересно, а как на них реагируют люди? Как они их ощущают? Впрочем, зачем мне это? Я же не человек…
Я не нашла никакого послания. Уже поздно вечером я ехала в пустой электричке обратно в душный город – в смог, в агрессию, в невероятную наполненность и немыслимую пустоту.
Но перед этим я до самой темноты бродила босиком по прошлогодним еловым иголкам, вдыхала ароматы весны и любовалась свежими, только что распустившимися полевыми цветами и пока еще не омытыми первым майским дождем резными листочками на березах.
Я обнимала вековые деревья как своих старых знакомых, и они давали мне силы двигаться дальше. Я пила березовый сок и лежала в одуванчиковом поле, раскинув руки. Я провожала глазами медленно плывущие надо мной облака и слушала весеннюю песню жаворонка, пока шелковая трава нежила мои щеки.
Я сливалась с природой. Я становилась самой природой. Я прорастала деревьями и травой, текла соком в их ветвях, плыла вслед за облаками и пела, вторя птицам в вышине. Я пропускала пространство сквозь себя, я отдавалась ему полностью в благодарность за возможность побыть здесь и сейчас. Я медленно восстанавливалась и приходила в себя после всего, что произошло утром.
Бывают такие места – попадаешь в них и наполняешься силами, подзаряжаешься. Свежий воздух, простор, море позитивной энергии. Может, это какое-то заповедное место? Как бы то ни было, нужно уметь пользоваться тем, что дает природа. У всех свои методы. Кто-то сливается с окружающим миром, пропитываясь его токами, а кто-то просто хватает то, что попадется, не заботясь ни о каком равновесии. Но так поступают только паразиты.
Меня удивило, что здесь совсем не было людей. И того странного деда я больше рядом с собой не ощущала. А жаль, мне о многом хотелось его расспросить.
Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнула: так это было неожиданно. Похоже, что я задремала от усталости, обилия впечатлений и энергий. Глаза совершенно не хотели открываться.
– Город уже. Выходите, – проводник с интересом разглядывал меня. Я повернула голову к оконному стеклу и ахнула увидев своё отражение. Растрепанные волосы, грязное, мятое платье. Ужас просто!
– Может, вам нужна помощь? – очень вежливо продолжил смертный. Хотя в его глазах я была лишь странной пассажиркой с босыми ногами и подозрительно расширенными зрачками (они у меня, кстати, здесь всегда расширены – и днем, и ночью, вне зависимости от освещения и обстоятельств, а сужаются, только когда я вижу открытый Проход).
Я покачала головой, но была искренне тронута. Медленно поднявшись, шаткой походкой я двинулась к дверям. (Ужасно болели ноги от дневных прогулок – перед сном надо будет обязательно принять расслабляющую ванну с лавандой и морской солью.)
– Вы забыли, – окликнули меня. Я обернулась. Человек подошел ближе и протянул мне небольшой предмет черного цвета. Это была замшевая сумочка-клатч, идеально подходящая к моим туфлям (закинутым утром в тайник). Я взяла ее в руки и провела пальцами по пряжке на замке. Все тот же замысловатый четырехлистник, усыпанный сверкающими камнями. Судя по дизайну, вещь явно предназначалась мне. Но на сегодня загадок более чем достаточно, я не стану сейчас ломать голову, чтобы понять, что это за послание.
Я поблагодарила проводника и вышла из вагона. Этот добрый смертный еще не знает (да просто не может знать), что завтра его ждет радостное событие. Вполне возможно, это будет крупный выигрыш в лотерее.
Вещички наподобие этой сумочки всегда находят своего адресата. Ведь время не имеет для них значения (в отличие, кстати, от адресата – ему-то как раз зачастую необходима скорейшая доставка, без проволочек). Но как же неудобно местное линейное время. Видишь только то, что было, или то, что происходит сейчас или немного впереди. Находясь здесь, я практически потеряла возможность обозревать все события сразу, как бы со стороны, отстраненно. Конечно, это объясняется физическим телом, узником которого я являюсь (ах, как трагично это звучит). Зная об истинной природе времени и пространства, так утомительно подчиняться здешним законам.
Конечно, я пробовала выходить (и не раз) за рамки трехмерного восприятия, но все это чревато проблемами на физическом уровне. После экспериментов с вхождением в трансовое состояние я долго прихожу в себя. Очень неприятно ощущать себя под прессом пространства и времени одновременно.
6
Видение в хрустальном шаре
В тумане видна повозка.
Это новая встреча.
Поговорите с тем, кто встретится.
Он послан Судьбой.
28 ноября 1454 г. н.э.
– Послушай, может, ты просто оставишь меня в покое? – низким бархатистым голосом спросил он меня после весьма содержательного и занимательного разговора. А ведь я даже успела немного отстраниться от истинной темы беседы. Как жаль, что он так резко вернул меня в реальность.
«Оставишь в покое». Опять…
Я молча смотрела в желтые глаза дракона и думала, какую бы банальность сейчас произнести. Про то, что его время безвозвратно ушло и не место ему среди скрипучих ветряных мельниц и скачущих по степям безумных рыцарей? Или сказать ему, что, чем раньше я переправлю всех по Домам и расставлю запретные замки, тем быстрее закончится моя миссия здесь? (По крайней мере, я на это до сих пор надеюсь). Какие аргументы нужны для стотонной рептилии, умеющей парить над облаками и извергать из своего чрева огонь? Как быть убедительной для такого?
Дракон неторопливо встал, но при этом грациозно потянулся как огромная кошка и несколько раз взмахнул крыльями, подняв с выжженной земли клубы пыли.
– Давай полетаем? – такого предложения я никак не ожидала. – Да ладно, не ломайся, будь проще. Я тебя насквозь вижу. – Дракон оказался немного фамильярен, но полетать мне никто никогда не предлагал, поэтому я сделала вид, что его тон нисколько меня не задел. – Забирайся. Не бойся. Тебе понравится. Обещаю.
Дракон плавно опустил крыло на землю, и я забралась по нему как по мостику на широкую зеленую спину.
– Но потом я все равно отправлю тебя Домой, – строго сказала я.
– Да понял я, понял, что это мой последний полет. Моя «лебединая песня». Держись крепче.
Он мощно заработал своими огромными крыльями, легко поднялся в небо, и мы понеслись над желтой землей. У меня перехватило дыхание, я крепко обхватила руками его толстую шею и на миг даже зажмурила глаза. Моя ладонь, когда-то отмеченная его восточным собратом, горела и ныла, как всегда при близком контакте с потусторонним (все-таки хорошо, что он не паразит, в этом случае мне было бы гораздо больнее).
– Да ты расслабься, – его гулкий грудной бас я скорее почувствовала кожей, нежели услышала.
Я немного ослабила хватку и посмотрела вниз. Какая красота! Сравнить ощущения мне было не с чем, я же никогда прежде не летела. Но такого восторга и радости в своей жизни я точно еще не испытывала.
Рука моя почти перестала болеть, я даже смогла оторвать ее от шеи дракона. На ладони горел золотистый чешуйчатый след-метка. От времени он не померк и не изменился. Возможно, именно из-за него я находила общение с драконами невероятно приятным и интересным. Возможно, мы просто были в чем-то схожи, например, в мировосприятии или оценке действительности. Я даже начала понимать специфический драконий юмор.
Да, точно, что-то общее с ним и его собратьями появилось во мне после того, как водный дракон передал мне дар ощущать рядом существ из иных Миров. Ведь иногда они умеют так хорошо маскироваться (особенно паразиты), что даже я не в состоянии их почувствовать. А с таким индикатором им от меня не скрыться. Хороший подарок. Только очень болезненный.
– А ты и вправду в пещере прячешь сокровища? – спросила я (кстати, неожиданно даже для самой себя), когда он делал крутой вираж.
– А тебе-то зачем это знать? – он рассмеялся, сотрясаясь всем телом. Я крепче схватилась за него, опасаясь свалиться вниз. Нет, конечно, со мной ничего не случилось бы, и я смогла бы заставить его поймать меня до столкновения с землей. Но все же…
– Просто интересно. Так прячешь?
– Ну да, прячу.
– Зачем?
– Ну… – Дракон на мгновение задумался и продолжил, уже немного изменив тон: – Они блестят как звезды. Переливаются как кометы. Красивые они очень. – Он замолчал. И вдруг резко повернул ко мне голову и, сверкнув глазами, отрезал: – Но где прячу – не скажу. Еще и заклятье наложу, чтобы кто попало не нашел.
– С собой ведь не возьмешь. Неужели надеешься вернуться к ним? – усмехнулась я.
– А кто же не надеется? – резко ответил он.
Далеко внизу сверкнула молния, затем еще одна, и еще. Я посмотрела на черные тучи, сгрудившиеся под нами. Там грохотало и лило. Здесь же светило Солнце и сияли лазоревые небеса.
Оставшаяся часть полета проходила молча. Каждый из нас думал о своем. Я о звездах, а он, наверное, об алмазах и сапфирах.
Когда дракон опустился на землю, я молча открыла Проход, а он так же молча ушел. Не обернулся ни разу. Мне стало обидно. Нет, не так. Мне стало грустно. Как-то скомкано все получилось. И осталось ощущение недосказанности и недопонятости.
Мне будет его не хватать: и этих долгих разговоров, и недомолвок, и его сарказма. Можно было немного повременить с ним. Можно было… Можно? Нет. Все его дела давно закончились. Всему, чему он мог научиться здесь, он научился. И причин оставаться, по большому счету, у него действительно не было. Я еще долго стояла и смотрела вверх, подняв голову. Я пыталась разглядеть сквозь плотную завесу туч невероятное лазоревое небо. Моя ладонь постепенно перестала гореть. Может, от холодных дождевых капель, а может, оттого, что рядом больше не было ничего необычного.
И в этот миг я впервые ощутила себя совершенно одинокой…
Я стояла на платформе, теплый майский ветер мягко терся о мою щеку. Надеюсь, ему это было так же приятно, как и мне. Я любовно разгладила складки на платье и, запустив руку в тайник, достала оттуда и надела черные туфли со сверкающими пряжками. Оттуда же я извлекла маленькую косметичку и поправила макияж. Эту симпатичную вещицу я украла в одном модном магазине. Мне страшно захотелось испытать, что чувствует человек, присвоивший чужую вещь – пополнить копилку пережитых эмоций. Пополнила.
Накануне вечером я шла по тихой улочке в центре города мимо серых стен старого и довольно мрачного монастыря, и вдруг до меня донеслись знакомые звуки. Впервые эту мелодию я услышала очень давно, и с тех пор каждый раз буквально сходила с ума, когда она звучала. Для меня это была не просто музыка, это был знак, зов, маяк посреди бушующих волн. Ноги сами понесли меня туда. Конечно, внутри тут же закопошился червячок сомнения: ведь я дала себе слово держаться подальше от людей. Но меня словно что-то потянуло. Какое-то невероятное синее свечение, которому я не в силах была противиться.
Темный сквер, куда вели стертые ступени, хранил недавнее присутствие чего-то потустороннего. Но сейчас там было спокойно, и я поспешила мимо, окутав себя дурманящим сиреневым ароматом, сорванным с пенных кустов.
В старинном двухэтажном особнячке с изящным кованым балкончиком шло веселье. Из распахнутых освещенных окон раздавались взрывы смеха. Поразмыслив минуту, что мне надеть, я остановилась на черном платье с глубоким декольте и черных туфлях на высоких каблуках. Охранник, мимо которого я проходила, скользнул по мне взглядом и отвернулся. Ему и в голову не пришло, что я чужая (причем во всех смыслах этого слова) на этом празднике – так органично я вписалась в нарядную толпу.
Не знаю, что на меня нашло, но когда опустел четвертый бокал шампанского, мне стало безумно хорошо и, по большому счету, все равно. Я танцевала, строила глазки и безудержно флиртовала, потом опять кружилась в танце. А он не отходил от меня ни на шаг. Такой милый и такой молодой. Это именно его сапфировые глаза поманили меня издалека, и теперь я просто тонула в них.
Потом мы пили игристое вино и ели клубнику в темной комнате с огромным старым роялем посередине. Рояль таинственно поблескивал своей черной полировкой и манил меня. Да-да, я чувствовала его магнетизм на физическом уровне. Протянувшиеся ко мне нити его могучего обаяния и мужской силы заставили меня представить, что можно сотворить на этом музыкальном инструменте. (Разумеется, я думала не о музыке).
Мой избранник много и мило шутил. Его бархатный голос словно обволакивал меня. Я смеялась, а ждала того, что должно было произойти. Страстно желая, я, в свою очередь, разжигала огонь и в нем. С каждым моим словом он неосознанно приближался ко мне.
Я смотрела в его глаза и чувствовала что-то подсознательно знакомое, щемящее. Мы уже виделись с ним когда-то? Может, между нами что-то было? Мне не привыкать к томному ощущению недосказанности. В моем существовании это вполне нормальное явление – куча вопросов и отсутствие каких бы то ни было объяснений.
Конечно, если бы я напряглась, то смогла бы понять, кто он есть на самом деле и кем является для меня. Но сейчас растрачивать себя сразу на два дела у меня просто не было сил. И я выбрала отнюдь не историю его прошлых воплощений и наших вероятных связей.
Он снова сказал мне что-то забавное, и я, смеясь, случайно (конечно, случайно, как же иначе?) задела бокал с шампанским.
Честно говоря, я ждала совсем другого развития событий, но мой собеседник решил проявить галантность и убежал за салфетками. А я с чувством легкой досады (и с мокрым пятном на платье) осталась полусидеть, полулежать на шикарном отполированном черном рояле. Вообще-то я была уверена, что выгляжу очень эффектно, и продолжение будет таким, каким задумала его я. Может, он испугался? Неужели я где-то переборщила?
Я закрыла глаза и проследила за ним. Его движения предстали передо мной в виде ярко-синей линии. Забавно, но он действительно искал эти дурацкие салфетки! Пожалуй, надо было придумать что-нибудь попроще. Похоже, современные мужчины перестали понимать, что надо делать, если на даме мокрая одежда.
Я резко поднялась и села, свесив ноги. Нет, он не испугался моего флирта, он ушел оттого, что мое подсознание (втайне от меня) искало ответ на вопрос: кто он. Я вот-вот уловлю это. Волна совершающегося таинства практически поднимала меня над роялем. Я ощутила холодную вибрацию во всем теле, мелкая дрожь прошла по моему позвоночнику и замерла теплеющим шаром в области груди. Сейчас я распутаю этот клубок.
А в следующий момент я почувствовала беглеца. Буквально за секунду до откровения кто-то, вторгшийся в этот Мир, настойчиво потянул меня к себе. И против этого я была бессильна.
Только однажды я смогла противиться зову долга и оставила беглеца в покое. Впрочем, на то были веские причины – его время здесь еще не полностью прошло. Это был водный дракон, тот самый, что оставил метку-подсказку на моей руке. Он был очень сильным и древним существом (гораздо древнее меня). И потом, через четыреста лет он обещал уйти сам. У него оказались неоконченные (порученные кем-то могущественным) дела, и я не имела права прерывать его земное существование в момент исполнения его Долга (да, у всех нас свои долги и обязанности перед Вселенной). В подарок от дракона я получила искусство распознавания в этом пространстве паразитов. С тех пор даже самые опасные беглецы не в силах ни спрятаться от меня, ни замаскироваться. Я вижу, буквально кожей чувствую сиреневые искры, которые их выдают. А обещание свое он выполнил. Я проверяла. Его здесь больше нет.
Я спрыгнула с рояля и провела рукой по гладкой крышке. Рядом с тобой, мой милый, я получила несколько невыразимо приятных мгновений. Жаль, что ты не стал свидетелем того, что я умею быть совсем другой. Может, трансформировать тебя во что-нибудь? Побудешь в другой реальности, получишь бесценный опыт. Нет? Хочешь остаться здесь и рассыпаться трухой через пару сотен лет? Ладно, если для тебя так важно дарить всего себя без остатка, пусть будет так.
Я дотронулась до клавиш. Какой прекрасный звук! Мне захотелось отблагодарить этого верного служителя музыки. Я наделила его полем, навсегда защищающим от пыли. Теперь его клавиши никогда не забьются серыми лохмотьями, его звук не будет искажен паутиной. Он всегда будет звучать чисто и сильно, как сейчас.
Мне показалось, что рояль был мне благодарен. Я подошла к двери и оглянулась. В лучах заходящего солнца, падающих в комнату из стрельчатого окна, я увидела, что над роялем танцуют пылинки. Ни одна из них с этой минуты не смела коснуться его, трепеща на почтительном расстоянии. Я улыбнулась и вышла. Пора заняться делами.
Безусловно, я могла бы оказаться в том сарае с фантомами, сделав шаг через прореху в пространстве. Но сейчас мне не хотелось, чтобы несколько часов для меня просто канули бы в небытие. И поэтому я совершила путешествие по железной дороге, а затем прогулку по размытой колее. И все это время я размышляла.
Только сейчас я осознала, почему была так подавлена и расстроена. Ведь все могло случиться, но не случилось. Я лишилась удовольствия общения со смертным и осталась неудовлетворенной. Поэтому оказалась так жестока к злосчастному полену и фантомам в сарае. Просто решила отыграться. Как все просто…
7
Гадание на чайной гуще
Чаинки сложились в рисунок,
напоминающий профиль.
В неприятностях учитесь
видеть что-то позитивное.
18 марта 972 г. н.э.
Уже не один раз случалось, что с беглецами разбирались без меня. Причем делали это простые смертные. Например, такое было с василиском (и даже не с одним), минотавром, с гидрой и еще со многими другими.
И все бы хорошо. Мне работы меньше. Но их убивали, а никуда не переправляли. И я не могу сказать с уверенностью, что они, истинные, отправились прямиком Домой после того, как люди их физически уничтожили. Возможно, и не стоит мне так переживать за них? Но ведь должно быть равновесие, есть же непреложные правила по переходу Туда и Обратно: беглецы вторгаются на чужую территорию, я нахожу их, а потом просто (ну, конечно, не всегда это просто) отправляю чужаков по Домам.
Вот и сейчас я стояла над бездыханным телом этого сухого старика. При нашей прошлой встрече он даже пытался меня соблазнить и (о ужас!) предлагал мне стать его женой. Это же бред какой-то. Он утверждал, что является самым богатым в этих местах. Нет, безусловно, я неравнодушна к блестящему, особенно если оно представляет некую материальную или историческую ценность. Но он так ужасно выглядел, был таким неприятным внешне, да и внутренне он не был мне симпатичен.
О его страсти к особам женского пола я уже была наслышана. Да и меня он сначала принял за заблудившуюся в лесу деву и сразу же предложил пойти к нему жить. Активный такой был. Да. Был. И что от него осталось? Ржавые доспехи и сокровища в темнице. Если, конечно, о них не позаботился спаситель плененной красавицы.
А ведь я предупреждала старика, чтобы уходил отсюда подобру-поздорову. А он:
– Я бессмертный! Мою смерть никто не найдет! Она на острове – на дубе – в ларце – утке – зайце – яйце. А в яйце – игла, и если ее разломить, тогда и смерть моя настанет!
Он был так убежден, что его заповедный остров никто не найдет. Каким же самоуверенным оптимистом надо быть, чтобы рассказывать всем подряд о том, где находится собственная смерть? А если он провоцировал? Может быть, ему надоело земное существование, но он боялся признаться в этом даже самому себе? Не говоря уж обо мне. Меня-то он убедил, что его время еще не пришло. Должно быть, он умел зачаровывать, раз я не переправила его тогда же. (Странно. Может, я слабею?)
В общем, личного счастья он не нашел, и путь свой земной окончил отнюдь не героически. Надо бы посмотреть, что там с его сокровищницей. В прошлый раз (когда старик пытался меня соблазнить) он мне показывал, как ее открыть. Думаю, что систему охраны он не поменял.
Ну да, так и есть…
Я вышла на привокзальную площадь и подняла руку. Желтое такси с зеленым огоньком возникло буквально из ниоткуда. Словно материализовалось из воздуха.
– В центр, – сказала я и, забравшись на заднее сиденье, захлопнула дверь.
Терпеть не могу, когда водитель (как бы невзначай, случайно) начинает меня разглядывать: ноги, лицо, глаза. Меня это раздражает настолько, что мои ответные мысли или даже недовольный взгляд способны навредить человеку. Не желая того, я могу наслать на него какое-нибудь несчастье или то, что здесь называют «сглазом» и «порчей». Так уж я устроена. Это часть моей сущности, совершенно мной неконтролируемая. А уж если я это сделаю специально… Тогда все. Не в меру любопытный может попрощаться со спокойной жизнью на неопределенный период.
Именно поэтому я всегда сажусь позади водителя и опускаю голову или отворачиваюсь к окну. Я ставлю мысленный щит или завесу между собой и смертными. Иногда я даже не задумываюсь над процессом, это получается автоматически. Видимо, выработано годами.
– В центр, – тихо повторила я, когда такси тронулось.
Шофер приглушил радио и переспросил:
– Точнее не скажете?
Машина будто плыла, не касаясь дороги. Мягкое покачивание заставило меня закрыть глаза и откинуться на спинку.
– Так куда вам? – повторил шофер.
Разговорчивых я тоже не люблю. Пусть лучше молчит и не задает пустых вопросов. Для своего же блага. Ведь когда говоришь, теряешь силы ничуть не меньше, чем когда прикладываешь физические усилия. Он этого просто не знает.
– В центр, – пробормотала я и сладко зевнула. Я определенно устала. Мне просто необходимо немного поспать. Хотя бы подремать. Шутка ли, два раза за день открывать Проход.
– В центр чего? – переспросил он.
Ехидничает, что ли? Вопрос мне не понравился. Впрочем, как и мой собственный ответ, будто подсказанный кем-то мне на ухо.
– В центр Вселенной, – услышала я свой голос словно сквозь толщу воды.
…Я летела меж звезд в сверкающей колеснице, запряженной парой крылатых коней. Всех подобных им я переправила на ту Сторону очень давно. В пространстве, где я исполняю свой долг, они считаются мифом, даже останки их не сохранились. Лишь легенды напоминают нам о пегасах.
Могучий возница с развивающимися длинными черными волосами повернулся и устремил на меня пронзительный взгляд. Его глаза показались мне знакомыми. А может, я увидела то, что скрывалось намного глубже, за радужной оболочкой.
– Кто ты? – я привстала, потянувшись к вознице, и… тотчас вздрогнула и открыла глаза.
Кажется, я все-таки задремала. На миг мне стало страшно – вдруг я становлюсь обычным земным существом? Я стала спать, а ведь раньше со мной этого не происходило. Были видения, но не сны же!
Ладно, как бы то ни было, кто-то явно искал встречи со мной. Чтобы понять кто, я должна отключиться от реальности. Мысль придет, когда я успокоюсь. А с мыслью вернется осознание и понимание.
Теперь я смотрела в окно, стараясь совершенно ни о чем не думать. Просто впитывала энергии города и вбирала в себя ночь. Мои мысли словно притихли, я уже не пыталась анализировать события прошедшего дня и почти отключила дыхание.
Этот способ восстановления я придумала сама (или где-то подслушала): смотреть и называть себя тем, что вижу. Так мысли, бьющиеся и пульсирующие в моей голове, хотя бы на время перестают крутиться в бешеном хороводе образов и обрывков фраз.
Я – дорога, бегущая к отдыху, я – фонарь, освещающий чей-то путь, я витрина – сверкающая и манящая, я – ночь, таящая ветхую истину. Истину. Как-то не очень убедительно сегодня получается. Смешно даже.
Неожиданно мой взгляд зацепился за пешехода, потом – еще за одного, и еще. Я решила попробовать что-то другое. Это, конечно, не очень корректно по отношению к местным жителям. Но сил у меня совсем не осталось, и забирала я их только у тех, кто способен на самовосстановление. Им не повредит. И вообще, нечего по ночам бродить. Спали бы лучше. А раз ходят – значит, есть излишек сил. Что же делать, если безобидный способ для быстрого набора энергии сегодня не сработал? Ну не ночь я сегодня и уж тем более не фонарь.
Мимо проплывали сверкающие вывески магазинов. Огни, огни, огни… Мои веки снова начали слипаться… Почему-то сил не прибавляется… Может, кто-то, в свою очередь, вытягивает силы из меня? Наверняка это какой-нибудь местный паразит, раз я его не чувствую. Надо ужесточить защиту. Я представила себя сидящей внутри зеркального шара. Его стенки внутри светятся мягким золотистым светом, я дышу ровно и спокойно, начинаю перекрывать все каналы, по которым кто-то (вероятно) берет то, что принадлежит только мне. Легкий толчок… Все. Этот кто-то отцепился, да еще и получил от меня. В следующий раз будет спрашивать, можно ли взять. Тоже мне, нашел кормушку.
Такси остановилось около какого-то старого отеля. После оживления и визуализации картинки с зеркальным шаром сон как рукой сняло. Я протянула шоферу купюру и, пожелав ему спокойной ночи, вышла из машины. В ответ он кивнул и устало улыбнулся.
За то, что водитель не стал докучать мне бессмысленной болтовней, я кое-что сделала для него. Он никогда об этом не узнает, да это и не столь важно. В своем подъезде он подвергся бы нападению, но у потенциального грабителя только что неожиданно скрутило живот, и он покинул место несостоявшегося преступления.
Я прошла по зеркальному холлу гостиницы и спокойно взяла у администратора ключ от номера. Его хозяин сегодня остался у своей новой знакомой (ха!). И поделом ему. Хотя кто я такая, чтобы судить его?
8
Трактовка сна
Сон о делах и работе.
Все проблемы исчезнут сами собой.
Просто наберитесь терпения.
25 февраля 1695 г. н.э.
Он предложил мне золото. Я рассмеялась. Он предложил мне изумруды. Я закатила глаза к потолку пещеры. Он предложил мне сапфиры. На миг я задумалась, но потом отрицательно покачала головой.
Как я вообще могла допустить мысль о подобном решении проблемы? Я же лишена меркантильности и привязки к чему бы то ни было материальному и земному (ну да, ну да, самообман). Видно, какая-то часть меня поддалась искушению при виде груды сверкающих камней. Может быть, дело в количестве? Я ведь никогда не видела столько сокровищ, собранных в одном месте. (Кстати, клад того старика с иглой в яйце был все-таки вывезен новым женихом его последней невесты, так что любоваться там было ровным счетом не на что.)
– Значит, это ты нашел сокровища зеленого дракона?
– Конечно. И заклятье снял. Тебе бы ни за что не справиться, – ответил маленький человечек в зеленом колпачке и ехидно сверкнул злыми глазками (лучше бы он этого не делал).
Я села на большой валун. Мне было плохо, дышалось с трудом. Надо же, я и забыла, что среди камней мои силы по непонятной причине рассеиваются. Я попробовала вызвать легкий порыв ветра (так мне стало душно и неуютно), но моя попытка закончилась неудачей. Ничего не выходит (даже веер из своего тайника я едва достала). Окажись я в этом месте во времена, пока заклятье дракона еще действовало, могла бы и пострадать. Причем довольно серьезно.
– Ты действительно не хочешь переправить меня Домой? – спросил гном срывающимся скрипучим голосом.
– Вообще-то я пришла посмотреть на сокровища. – Отчасти это даже было правдой, поэтому я смогла честно взглянуть ему в глаза. Колючие. Неприятные. – Как только я узнала, что заклятье больше не действует, сразу же отправилась в горы.
И это несмотря на то, что горные высоты и пещеры я переношу очень плохо. Стараюсь (по возможности, конечно) бывать в подобных местах как можно реже. Обилие камня на меня давит, я слабею. Но беглец настойчиво звал меня сюда. Я повиновалась долгу. И вот я здесь.
– То есть до меня тебе никакого дела нет? Правильно я понял? – гном посмотрел на меня с такой надеждой в прозрачных глазах, что я даже отвела взгляд. Мне почему-то стало неловко перед ним, если не сказать – стыдно.
– Да живи здесь еще хоть тысячу лет. Мне, в общем-то, все равно.
Гном улыбнулся, на его морщинистом серовато-землистом лице алмазами засверкали глаза (теперь не колючие и холодные, а неожиданно мягкие и добрые).
– Мне-то все равно, – продолжила я. – Но вот Дома тебя уже давно ждут.
Я быстро открыла Проход (в пещере это мне стоило колоссальных усилий) и немного грубо (вполне можно было бы сделать это мягче, сама понимаю) толкнула его на ту Сторону, к сородичам.
Подобного подвоха с моей стороны он не ожидал. Но ничего лучше не пришло мне в голову. Да и как бы я могла усыпить его бдительность? Обязательно бы отвертелся. Сколько раз это уже было! Раз пятнадцать, в самый ответственный момент, он внезапно исчезал – и все. Он словно проваливался сквозь землю, а я теряла возможность его отследить. Гном-то (в отличие от меня) был в своей стихии.
На этот раз мне удалось перехитрить его. Моя реакция оказалась быстрее, несмотря на недружелюбное окружение камня. Думаю, сегодня мне просто повезло.
Я присела на корточки и, протянув руку, взяла из огромной (действительно огромной) сверкающей кучи красный камень. Я повертела его в руках: кольцо получится красивое. А может, что-нибудь еще, не менее привлекательное…
В номере я упала на огромную кровать и разрыдалась. Что со мной? Слезы из моих глаз в последнее время льются потоком когда им вздумается. Я действительно становлюсь простой смертной? Может, пришла пора кому-то другому взвалить на свои плечи тот груз, который я несу уже не одно тысячелетие? Все чаще и чаще я задумываюсь об этом.
Я вынуждена существовать в этом зауженном пространстве. Мне была уготована миссия избавлять Мир от подобных себе существ. Не помню, как именно это произошло. Помню лишь миг, когда осознала, чем я должна здесь заниматься. Прошлое словно отрезало. Будто его и не было. Но оно было, я знаю это. Не помню, но знаю.
Моя сущность противится возложенной на меня миссии изо всех сил. Оправдание всему содеянному (для себя самой) только то, что это не более чем ремесло. Видимо, это какой-то урок для меня, а я (как и большинство людей на этой Земле) не в состоянии постичь выпавшей мне доли и принимать ее с благодарностью. Но ведь, несмотря на то, что выгляжу я как человек, по сути своей я таковым не являюсь. Жизненная сила течет в моем теле по иным законам. Я иначе воспринимаю этот Мир и вижу гораздо больше, чем люди…
Довольно долго границы Миров не были четко очерчены и любой, кто обладал маломальскими знаниями по перемещению между ними, мог попасть куда и когда угодно.
Всегда между Мирами существовали Прорехи, они были заложены изначально для каких-то неведомых мне целей. В них-то с начала времен и пробирались беглецы. Впрочем, и некоторые люди тоже знали об этих щелях и пользовались ими для своих нужд. Причины для этого у всех были разные. Кто-то искал развлечений, кто-то – власти, а кто-то – полной трансформации.
Именно тогда многими чужеродными существами завладело желание попасть в этот Мир, потому что они поняли, как скудна их собственная родина на события, явления и впечатления, как все предсказуемо и незыблемо в их собственных Вселенных, как мала вероятность для изменений, поиска и восприятия чего-то нового.
В какой-то момент произошло некое событие, которое чуть не подорвало устои и безопасность самого существования Мироздания. Вот тогда-то и были приняты серьезные меры на всех известных (да и неизвестных) уровнях. И кому-то предстояло вернуть всех беглецов, застрявших здесь по разным причинам, Домой, чтобы не допустить полного смешения пространств. Что, в свою очередь, привело бы к концу всего сущего.
Вероятно, до наделения особыми полномочиями я когда-то тоже наведывалась сюда (какие-то смутные ощущения об этих событиях у меня остались). Скорее всего, тогда со мной и произошло то, чего в общем-то не должно было произойти: впитывая новое, пропуская его через себя и преображаясь, я изменилась. Изначально же я не принадлежала к тем, кто должен меняться и развиваться. Но это случилось.
А потом я получила это пресловутое ремесло. Возможно, в наказание или, положим, я лучше всех возможных кандидатов подходила для этой роли, став существом, в котором соединилось физическое и нематериальное. Сейчас это кажется мне самым реальным объяснением.
Поначалу дел у меня было невпроворот, размышлять над тем, почему этим занимаюсь именно я, не было никакой возможности. Этот Мир кишел потусторонними существами. Драконы, василиски, огры, русалки, горгулии, феи, гоблины, жар-птицы, тролли, эльфы и гномы попадались чуть ли не на каждом шагу. Они буквально заполонили пространство, причиняя массу неудобств и проблем местным жителям.
Мы не должны, да и не можем взаимодействовать с обитателями этого Мира без особых договоренностей. Иначе возникают неприятные и ненужные последствия как для них, так и для нас. И последствия эти далеко не всегда безобидны. Когда-то здесь знали, что мы есть. Под полом, в лесу, в бане или в воде. С нами мирились, временами оказывали почести, иногда заставляли исполнять желания. Но время нашего тесного сосуществования с людьми безвозвратно ушло, и пора бы это понять всем, кого я переправляю Домой. Здесь нам нечего делать. Это не наш Мир.
Я встала с постели, вытерла слезы и посмотрела на пустынную улицу. По обеим ее сторонам мерцали и сменяли друг друга рекламные вывески, моргали светофоры, как-то слишком быстро чередуя цвета… один за другим… словно стеклышки в калейдоскопе…
Местное время опять играет со мной. Я ощутила, как оно снова меняет свою плотность и устремляется вперед еще быстрее. Одновременно я почувствовала в себе что-то новое. Не знаю почему, но в тот момент все мое нутро жаждало созидательной деятельности. Пришло время поменять статус? Я замерла в ожидании, зная, что должно произойти что-то важное.
Вот оно. Останавливаясь у каждого мусорного контейнера и заглядывая внутрь, по тротуару брел человек (я уловила, с какой надеждой и одновременно злостью он это делал). Голова вдруг закружилась, комната поплыла перед глазами – столько информации на меня вылилось. За долю секунды я вдруг увидела всю его жизнь, до самого последней мелочи. Абсолютно все. Так четко, словно открыла какой-то шлюз внутри себя.
Судьба была к нему безжалостна. Почему? Что привело его сюда, под эти окна? Я не видела в его жизни ровным счетом ничего такого, за что стоило бы расплачиваться годами скитаний и нищенствования.
И тут я улыбнулась. А может, я – то орудие Судьбы, что способно перевернуть всю его жизнь? Да! Да! Да!
Мой порыв прийти на помощь почти воплотился в приближающегося к нему на машине друга из далекой юности. Но Судьба распорядилась иначе.
…Далекий визг тормозов… Я чувствую кожей… Все… Не хочу смотреть на это…
Что это я возомнила о себе? Нет, я не орудие Судьбы. Я всего лишь пешка в игре обстоятельств. Пора бы уже с этим смириться.
Я возжелала невозможного – власти над чужой Судьбой. Увы, максимум того, что я могу себе позволить, это небольшая материальная помощь в благодарность. Жалость моя никому не нужна. Мое участие в чьей-то жизни совершенно излишне. Более того, оно опасно. Я снова упала на кровать и закрыла глаза.
То, что происходило со мной, нельзя было назвать сном. Я летела, раскинув руки, оставляя позади миллионы звезд. Я видела бесконечную цепь неподвластных мне Проходов-Порталов. Мои замки не запечатывали их, неведомые мне существа свободно проходили сквозь них, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Я была растеряна, подавлена. Все смешалось. Это был настоящий Хаос. Но я начинала понимать свою истинную задачу. И, самое главное, принимать ее. Я должна не дать распространиться беспорядку, не дать воцариться Хаосу, вернуть все на круги своя. Вот что я здесь делаю: упорядочиваю, а не уничтожаю.
Я снова увидела возницу. Он протягивал мне руку и шептал:
– Ко мне, иди ко мне…
Нет. Это не могло быть сном…
9
Гадание на картах Таро
Король булав.
На вашу судьбу окажет влияние
очень непростой человек.
Он обладает шармом, остроумием,
он притягателен, но в то же время
опасен для вас.
12 августа 1977 г. н.э.
Сначала я его почувствовала, а потом у меня возникло жгучее желание увидеть его. Я знала, что иногда они проходят здесь, но никогда до этого я не искушала Судьбу. Да, до сегодняшнего дня. Сегодня я решила попасться ему на глаза. А там будь что будет. Лучше я сделаю и буду жалеть, нежели не предприму ничего и тоже буду жалеть.
Его перемещение происходило совсем рядом с тем местом, где я находилась. Разумеется, он тоже знал о моем присутствии. Только вопрос – придал ли он этому хоть какое-то значение. А вдруг если я появлюсь перед ним, он просто развеет меня по ветру, и моя невеселая миссия на этой Земле закончится. Я тяжело вздохнула, но все-таки упрямо двинулась к месту предполагаемой встречи. Меня неотвратимо тянуло туда. Могу сказать, что это было не только любопытство. Что-то еще не до конца осознаваемое влекло меня к месту его проявления.
Я понимала, что грядет нечто большее, нежели обычное перемещение. И вот пространство вокруг меня мелко завибрировало и начало ритмично сжиматься и разжиматься. Потом воздух пронзил резкий запах озона, смешанный с ароматом жасмина. Да, сейчас я увижу всю его мощь и великолепие!
Я стояла на краю поля с пожухлой травой. Осенний туман клубился в сырой низине у края леса. Но вот – в одно мгновение – все замерло в ожидании высшей точки накала. Не шевелился ни один лист, ни одна травинка не смела дрогнуть. Мою руку, на которой был отчетливо виден отпечаток чешуи дракона, пронзила жгучая боль – я даже бросила взгляд на ладонь. Шрам действительно горел ярко-синим светом, а на кончиках пальцев сосредоточились крошечными искорками электрические разряды. Пожалуй, такого мощного проявления на руке при контакте с существом Оттуда у меня еще ни разу не возникало. Была или слабая боль и яркие искры, или, наоборот очень острые болевые ощущения, сопровождавшиеся едва заметным свечением. Все это означало, что идет кто-то очень сильный и особенно важный для меня. Как иначе объяснить, что каждая клеточка моего тела вибрировала в ответ на его приближение?
А если мое присутствие здесь – грандиозная ошибка? Может, не надо было появляться? Может, в данной ситуации лучше прислушаться к голосу разума, а не идти на поводу у эмоций и любопытства?
Но отступать в любом случае было поздно. Он появился из огромного разрыва в этой реальности, пульсировавшего всеми цветами радуги. Он вышел из Прохода и величаво ступил на траву.
Непостижимо. Нереально. Невозможно. Он прекрасен. Безупречен. Идеален. Он сверкает, излучая свою силу. Он – самое мощное явление, которое я когда-либо ощущала рядом с собой.
Я прижалась спиной к дереву и вцепилась ногтями в его кору, продавив в ней глубокие борозды. Мое тело разрывалось так же, как и все пространство вокруг. Мозг отказывался постигать величие, с которым ему посчастливилось встретиться. Сердце мое наполнилось благоговейным ужасом и ни с чем несравнимой радостью.
Но неожиданно все закончилось. Закрылся Проход из его Мира, и тут же исчезла его невероятная аура. Вокруг потустороннего существа перестали сверкать искры, озон в воздухе больше не ощущался. Мне только на несколько мгновений довелось увидеть его в истинном свете, в изначальном виде. Как только Врата, соединяющие Миры, захлопнулись – он изменился. Он, как и все мы, принял условия этого Мира.
Он выглядел как человек. Вот только разглядеть его лицо я не могла: оно все еще светилось. Он опустился на колени и дотронулся ладонями до холодной земли. Потом поднялся и повернулся ко мне. Его лицо стало более четким и читаемым. С каждой секундой отголоски силы Дома в его глазах гасли, придавая им более темный цвет. Я, не отрываясь, смотрела в них. Наверное, от него не укрылось мое удивление и восхищение. Он по-прежнему был дивно красив, несмотря на теперешнее земное обличье. (Интересно, он надолго в эти края, и возможно ли у нас ним… что-то?) Я оторвалась от дерева и взглянула на свои руки. Ужас какой, под ногтями – частички дубовой коры. Он сделал шаг в мою сторону и остановился. Не глядя мне в глаза, наклонил голову набок:
– Я хотел увидеть тебя, – очень тихо сказал он. От его голоса по земле в мою сторону прокатилась звуковая волна, пригнувшая бурую траву к земле.
Я рассеянно кивнула. Но что сказать в ответ? (Или надо просто пасть перед ним на колени?). Я почувствовала, что он посмотрел на меня. Тепло прошло по моему телу, и мне стало спокойно. Да, определенно он зачем-то притянул меня на эту поляну. Но зачем?
– Я доволен, – снова этот эффект с волной. Он поднял руку, и с его ладони соскользнул небольшой синий шар, который тут же исчез, поднявшись затем над лесом. – Это мой дар тебе.
Хороший подарочек, нечего сказать… Улетел.
– Он родился сегодня. Он поможет тебе. Позднее. В будущем. Недалеком.
Я кивнула в знак благодарности: в горле пересохло, и все слова застряли где-то на уровне желудка. Я была смущена, так как поняла, что он увидел мое разочарование и прочитал все, о чем я сейчас думаю (даже о возможностях совместного времяпрепровождения). Какой стыд. Он что, улыбнулся? Или мне показалось?
Он так и не подошел ко мне, только наблюдал за мной с расстояния десяти шагов. Потом отвел взгляд и снова засветился. Открывался Портал в его Дом. Меня опять затрясло мелкой дрожью и отбросило далеко в кусты (я ведь не вцепилась в дерево), так что я не видела, как он удалился, а только слышала шум, рвущийся с той Стороны Бытия, словно тысячи тысяч крыльев неведомых птиц. Жаль, я не успела рассмотреть, что же там такое было, потому что запуталась во вьюне и еле поднялась на ноги.
Рука моя перестала болеть и искриться. Подумалось: сколько ран на моем теле оставили беглецы? И все такие болезненные и, безусловно, значимые. Но теперь каждый раз при контакте с чем-то потусторонним я испытываю дискомфорт и боль. А сколько рубцов и шрамов они еще оставят? Лучше об этом не думать.
Я посмотрела туда, где недавно стоял гость из иного Мира: трава сложилась в аккуратный круг с линиями. Это напоминало многолучевое солнце, нарисованное по жесткому трафарету. Нечто подобное я уже видела несколько раз – от воздействия высших сил так же складывались пшеница и ковыль. Рисунки всегда немного отличались друг от друга, но общим для них был именно круг.
Все закончилось. Только интересно, куда же он отправил тот синий шар? И кстати, кто это сегодня родился?..
Окончательно мне удалось проснуться только под струей прохладной воды. Глаза явно отказывались открываться, а мне пора было уходить отсюда. Хозяин номера должен был скоро объявиться, а тратить с утра силы на быстрое бегство через пространственный Портал мне совсем не хотелось. Впрочем, как и придумывать какие-то способы, чтобы задержать этого человека (а я могу и такое). Сейчас мне было откровенно лень делать что-либо вообще.
Черное вечернее платье я трансформировала в расклешенные джинсы и легкую тунику, а из обуви я выбрала кожаные сабо на пробковой подошве. Истинное «дитя цветов». Не хватает только венка на голове и гитары. Впрочем, освоить какой-либо из местных музыкальных инструментов я так и не смогла. Один из моих учителей сказал, что это как-то связано с медведем. Точную формулировку я не припомню.
Вообще, по земным меркам, я не наделена совершенно никакими талантами. Ни петь, ни рисовать, ни сочинять, ни делать что-либо еще я не могу. Пробовала вязать, вышивать и складывать оригами, но ничего кроме раздражения от этого процесса не ощутила. К сожалению, я не из тех, кто способен что-либо создавать. Но воспринимать прекрасное, оценить чужое произведение и вообще ощутить силу искусства я в состоянии.
Например, вот этот отражатель реальности в номере. Прекрасная работа, имитирующая старинное венецианское зеркало. Все вроде бы сделано по правилам. Неискушенному оку (тому, кто не видел, как делают подобные вещи, как они старятся естественным путем, как разрушаются) и в голову не придет, что зеркало – всего лишь имитация. Или стулья…
Ну вот, начала сама себе читать лекцию по истории прикладного искусства. Пора уходить. Взявшись за дверную ручку, я бросила последний взгляд через плечо и заметила бархатную сумочку, лежащую на полу около кровати и прикрытую краем длинного покрывала. Как я могла забыть о ней? Впрочем, она напомнила о себе сама. Такой уж она создана.
Мне пришлось вернуться за сумочкой. После этого, посмотревшись в зеркало (я уважаю и чту местные приметы и поверья, особенно те, что связаны с возвращениями, уходами, перемещениями), я покинула номер. Меня ужасно интересовало содержимое сумочки, но заглянуть внутрь я решила чуть позже. Сейчас мне было не до нее.
В вестибюле я столкнулась с недовольным тучным мужчиной средних лет. Под глазом у него красовался большой синяк. Я усмехнулась. Так тебе и надо, подумала я, и в следующее же мгновение больно ударилась лбом о стеклянную дверь, услужливо приоткрытую мне швейцаром.
– Не потешайся над неудачами других, – прошептала я про себя давно известное правило. – Получишь нечто схожее. Или еще хуже. Закон бумеранга в действии.
Как только я оказалась на улице, меня буквально сбило с ног невыносимым звуковым шквалом. Забыла. Это плохо. Вчера я поставила для себя барьер тишины в отеле, чтобы не слышать снаружи абсолютно никого и ничего (особенно скрипа тормозов). А за пределами помещения мой ограничитель звука не действовал. Я становлюсь рассеянной и забывчивой, пора заводить ежедневник (уже решила, что выберу красный, кожаный, с золотым тиснением, бежевыми разлинованными листочками и плетеной закладкой ручной работы).
Я бросила взгляд на сумочку. Тот, кто мне ее подбросил, не предусмотрел один нюанс: она явно не вписывается в мой сегодняшний хиповский образ. Нужно что-нибудь попроще, например, рюкзачок. Так, попробую ее трансформировать. Не получилось.
Стоп. О том ли я вообще сейчас думаю? Пора бы уже найти укромное местечко и посмотреть, что там внутри. А вдруг там притаилась целая стая враждебных тварей, только и ждущих, чтобы накинуться на меня и растерзать. Может, вообще стоит ее где-нибудь «забыть»? Но нет, этот номер не пройдет (да я просто с ума сойду от любопытства!). В общем, пора в любимую кондитерскую. Совместим приятное с необходимым.
Ноги сами несли меня к вожделенной цели. Из всевозможных вариаций сладкого я отдаю особое предпочтение десертам именно этого заведения. Обожаю, когда во рту тает нечто неземное. Хотя нет, пожалуй, сравнение неуместно, так как именно на этой Земле творят подобные изыски. Местные кулинары возвели процесс приготовления и поглощения пищи в настоящий культ. Мне это нравится. Пожалуй, можно сказать, что это тоже (помимо эмоций, конечно же) немного скрашивает мое пребывание здесь.
Какое-то время назад я даже записалась на кулинарные курсы. Так мне хотелось самой научиться делать такую красоту. Но оказалось, что кулинария – это тоже особый талант и дар. Я осознала это, взяв первый раз в жизни в руки муку и миску для смешивания ингредиентов. Я была посрамлена, шеф-повар удивлен, а те, кто попробовал мои странные десерты… Впрочем, не буду о грустном. Еще раз повторить подобное я не рискну никогда (ну максимум заварю чай). Но моя страсть к вкусняшкам от этого совершенно не пострадала и никуда не улетучилась. Напротив, я оценила всю сложность процесса и стала относиться к кулинарам с большим уважением. Что, несомненно, сказалось на размере оставляемых мною чаевых, а также проявилось в простых житейских бонусах. Например, в виде месяца повышенного обаяния или небольшой полосы тотального везения для кондитера.
Сегодня я наслаждалась панакотой. Она колыхалась на белой фарфоровой тарелочке, обложенная мятой и свежими фруктами, политая изумительным малиновым соусом и присыпанная мельчайшей сахарной пудрой. Пожалуй, пудра была лишней, но это не портило общей картины (панакота таяла во рту, оставляя на языке некую недосказанность и желание моментально отправить в рот следующий кусочек). Серебряная вилочка безжалостно впивалась в молочный десерт, словно орудие пытки. Мой поздний завтрак трепетал и подрагивал от малейшего прикосновения, доставляя мне массу не только вкусового, но и эстетического удовольствия.
Все было прекрасно. Прекрасно настолько, что самым естественным продолжением всего этого было бы что-нибудь крайне неприятное. И произойдет это, когда я примусь за горячий шоколад. Наверняка. Что же, сама виновата. Притягиваю и навлекаю на себя проблему мыслями и даже движениями. Запаниковала? Получай, что заказывала. Испорченный лимон или какая-нибудь зловредная муха в десертной тарелочке обеспечены.
Так и есть. На третьем глотке я ощутила странный взгляд, который заставил меня напрячься. Кто-то из потусторонних обитателей хотел со мной пообщаться. Добровольно. Это не только настораживало, но и… пугало меня. Снова приступ страха, как тогда со стариком. Какое-то до боли знакомое ощущение в животе.
Я грациозно (надеюсь!) откинулась на спинку изящного кованого креслица и медленно повернула голову к источнику беспокойства. Так. Абсолютно в моем вкусе. Высокие скулы, темные волосы. Стрижка хорошая, модная. И одет стильно. Внешне он ничем не отличался от посетителей кафешки (впрочем, как и я). Но он – другой. Я увидела сразу. Всем чужакам в Мире это присуще: мы можем видеть друг друга и опознавать. На нас лежит некий знак, отпечаток, увидев который сразу узнаешь, с кем имеешь дело, и понимаешь, кто именно перед тобой.
Так, идем дальше… Ухмыляющийся рот. Отлично. Теперь глаза…
Что это? Яркий свет просто ослепил меня. Что со мной происходит? Подобного я не ощущала никогда: одновременно – блаженство и страх, ужас и восторг, бездонное падение и бесконечный полет. Я словно обрела давно утерянный смысл жизни. Точно ощутила, что нашла себя и наконец-то обрела целостность. Ради таких мгновений стоило так долго исполнять обязанности ищейки. Я найду и приведу к нему кого угодно! Даже если этот кто-то находится в самом центре Вселенной!
Казалось, пока мы молча смотрели друг на друга, прошла целая вечность. Сотни тысяч раз вставало и заходило солнце, за окном то лил бесконечный дождь, то валил хлопьями снег. А может, это было всего лишь мгновение.
Мне пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы закрыть глаза. Вокруг – бархатная чернота. Озноб. Головокружение. Тошнота. Я почувствовала себя очень уставшей и разбитой. Сейчас мне с ним лучше не связываться. К тому же от вчерашнего путешествия за город и ночных терзаний я еще толком не успела прийти в себя.
Я не хочу смотреть на него, пока в моем взгляде не будет силы и уверенности. Сейчас мне нужно быстро собрать для этого достаточно энергии. Я окинула рассеянным взглядом зал и попыталась потянуть живительные нити от нескольких посетителей. Ничего не вышло. Я была словно под колпаком, в полной изоляции от окружающего мира. Я почувствовала вакуум на физическом уровне. Я даже растерла его между пальцами и увидела, как мельчайшие полупрозрачные крупинки сыплются на белоснежную скатерть. Что-то мысли путаются. Дышать становится тяжело. Что он со мной сделал?
Я попыталась собрать остатки разума, а вместе с ним и волю. Я сосредоточилась на уровне солнечного сплетения и четко увидела, как моя энергия собирается там золотым шаром, а потом растекается по венам широким потоком. И облегченно вздохнула. Мне стало намного легче. Особенно приятно и радостно, что при этом никто в кафе не пострадал. Я смогла справиться со всем самостоятельно, не обрекая бедных смертных на внезапные головные боли и плохое самочувствие.
То, что сейчас произошло со мной, очень походило на вчерашний случай в такси. Возможно, это тоже его рук дело. Очень даже возможно. Но тогда его не было рядом, и я относительно легко справилась с ситуацией. Наверное, вчера он только примерялся ко мне, а сейчас ударил в полную силу. А что, если не в полную?
Я небрежно сменила позу на стуле и глотнула остывший и от этого совершенно невкусный шоколад. Он не из беглецов, это совершенно понятно. Может, он вроде меня – наделен какой-нибудь миссией, поэтому решил встретиться и поделиться бесценным опытом. Такая своеобразная встреча коллег…
10
Трактовка сна
Вам приснилась змея.
Это говорит о том,
что кто-то затаил
на вас зло и нечестен с вами.
10 мая 1810 г. н.э.
– Так где, говоришь, ты взяла этот камень? – маленькие смоляные глазки буравили меня.
– Это … подарок, – в очередной раз мне пришлось сказать неправду. Ну не могла же я рассказать и про дракона, и про гнома. Тем более что здесь я инкогнито. Я вообще не должна быть в этом месте.
– Подарок… – протянул мой собеседник. – Не так прост твой подарок, как кажется на первый взгляд. Лучше ты оставь его мне и ступай подобру-поздорову.
– Нет, это вряд ли, – мне совершенно не хотелось терять такую красоту. Я-то ведь рассчитывала, что местные мастера сотворят из него мощный амулет или что-то подобное. К такой потере я была совершенно не готова. Немного поразмыслив, я (неожиданно для себя самой) спросила: – А что с ним не так?
По правде сказать, я и сама чувствовала, что это не простой рубин, иначе бы мой взгляд не упал на него, а рука не потянулась бы за ним. Но услышать мнение профессионала было весьма интересно.
– Он проклят, – как-то слишком обыденно ответил «профессионал» и мрачно сверкнул глазами. – И его владелец будет проклят. Так что не советую из него ничего делать – ни кольцо, ни кулон, ни диадему. Ничего. Оставь его. Я пристрою его по назначению.
– Ты знаешь его истинное назначение? – я поняла, что при данных обстоятельствах спорить бессмысленно. После такого признания я просто должна проститься с рубином. Против проклятия я бессильна. Да и действие камня, похоже, начало на мне сказываться. Иначе как объяснить мои неудачи в последнее время и то, что меня вообще угораздило спуститься сюда? Вот влипла.
– Предназначение… Конечно, знаю. Этот камень не предназначен для тебя. Более того, он вообще не предназначен для дневного света. Его место во Тьме. Рано или поздно он должен был вернуться домой, к истокам. И ты стала звеном на пути его великого возвращения. Вряд ли ты поймешь.
– Нет, я понимаю.
Мне стало как-то беспросветно тоскливо. Этот камень шел (если, конечно, так можно сказать о камне) именно сюда – в это место – довольно долго. И он достиг своей цели. С моей помощью. Это он выбрал меня, а не я его. Вот от этого мне и было тошно. И обидно. Что же, ничего нового. Все кого-то для чего-то используют.
– Будь ты простым человеком, давно бы погибла и утащила камень с собой во Тьму самым естественным образом.
– Я и есть… – резко перебила я. Но быстро замолчала, увидев усмешку. Номер с сельской ведьмой явно не прошел. Он не поверил в мою легенду. Да и какая ведьма смогла бы пробраться так недопустимо далеко в эти подземелья?
– Ладно. Будем считать, что я тебе поверил. Считай это моей благодарностью тебе за доставку столь уникального артефакта к месту назначения…
Он по-прежнему нагло смотрел мне в глаза. Что ему надо от меня? Стоп. Не так. Что я умею делать такого, что не может он?
Я почувствовала, как он вздрогнул. Кривая ухмылка растаяла на его лице. Ага. Вопрос поставлен правильно. Он ищет чужака. И для этого ему нужна я, главный специалист по розыску беглецов во Вселенной. Вот она, его тайна, и я случайно проникла в нее помимо его желания. Просто прочитала в его взгляде, когда он сканировал меня.
Я постаралась придать своему лицу равнодушное выражение, сделала глоток кошмарно-тягучего остывшего шоколада и как бы невзначай бросила взгляд на дверь. Бежать? Нет. Я не хочу никаких историй с продолжением, когда в финале явно не пахнет бутылочкой шампанского, откупоренного по поводу удачно завершенного мероприятия. Я не хочу вникать ни в какие подробности, чтобы не навлечь на себя ничей гнев. Мое природное любопытство спит крепким сном. Мне неинтересно, кого он хочет найти. Ничуть.
Мне почти удалось незаметно открыть Проход на берег моря, я уже чувствовала его свежесть и запах выброшенных на берег водорослей, но внезапно на мой единственный Путь к отступлению был повешен замок. Он просчитал меня. Дело гораздо хуже, чем я могла предположить.
Плохо еще и то, что сейчас он явно сильнее меня. Может быть, мы даже находимся в абсолютно разных весовых категориях, и я просто не разобралась – кто он. Такое возможно. Ведь иногда нам свойственно скрывать нашу истинную сущность, мы прикидываемся намного слабее, нежели есть на самом деле. Мы делаем это, чтобы не выдать себя и чтобы получить как можно больше информации. Видимо, это как раз такой случай. Мне показали только краешек возможностей, а я сочла, что это все, что он может. Я была уверена, что в этом Мире только я могу замыкать пространство и лишать других выходов в иные измерения. Похоже, что нет.
Я встала, секунду помедлив, взяла бархатную сумочку со стола (стоило ли?) и прошла в дамскую комнату. Не посмеет же он идти за мной на глазах у людей! Это против правил. Хотя он наверняка может «отвести им взгляд». Это старый (если не сказать – старинный) прием: я сама им частенько пользовалась, чтобы не пугать смертных своими внезапными появлениями и исчезновениями.
Закрывая за собой дверь, я оглянулась и поймала его насмешливый взгляд. Почему он смеется надо мной? Я встала перед зеркалом. Ну конечно, я нелепо смотрюсь с этой сумочкой. Или его развеселило что-то еще?
Я осмотрелась. Кафель, умывальники, благоухающие розы в вазах. Все приторно розовое. Даже салфетки. Ничего подходящего для побега. А я могу перемещаться только в пределах кафе. Становится все интереснее и интереснее.
Откуда-то сверху повеяло свежим воздухом. Я подняла глаза. Приоткрытая форточка. Идея ужасная. «Позор», – только и успела подумать я, протискиваясь наружу.
Но, увы, вместо улицы я оказалась в хорошо подготовленной ловушке. Пожалуй, он действительно очень неплохо меня знал. Может, именно он и внушил мне последовательность всех действий, приведших меня именно сюда? Кто же он, если может так легко управлять мною?
И все-таки я попробовала открыть ловушку. Да, давно я не попадала в подобные переплеты. Ловушка оказалась чрезвычайно крепкой, без малейшей возможности ее взломать. Последним, кто сумел загнать меня в угол, был средневековый алхимик с Золотой улочки. И то по недоразумению. Он принял меня то ли за сильфа, то ли за ундину. Потом долго извинялся, а я подарила ему на прощание маленькую ручную саламандру. Ну, это я ему сказала, что она ручная. Я невольно улыбнулась, вспоминая те далекие времена и свои невинные шалости. А что мне еще остается делать в ловушке? Только вспоминать яркие моменты прошлого и покорно ждать дальнейшего развития событий. Главное – не паниковать.
Я села на каменный пол, вяло поковыряла пальцем стену. Камень. Натуральный. Базальт. Как и должно быть. Однородный материал неподвластной мне стихии. Будь это дерево или вода, я смогла бы обнаружить лазейку. Но камень… Он действительно хорошо меня знает.
Мой взгляд упал на сумочку. Сейчас не очень подходящий момент с ней разбираться, она мне только мешает – отвлекает от реальности (если это, конечно, реальность), и я решила ее спрятать. Сумочка отправилась в личный тайник – маленький Портал в другом пространстве и времени для хранения всякой всячины.
А что, если и мне скрыться в своем тайнике? Правда, я никогда не проделывала подобного, да и не слышала, чтобы хоть кто-нибудь это делал (впрочем, с кем я общаюсь-то?). Ведь создается личный тайник лишь для материальных ценностей. А вот как там себя чувствует кто-то живой, неизвестно. Может, стоит рискнуть прямо сейчас?
Но мои размышления были прерваны окутавшим меня холодом. Я подняла голову. Он стоял передо мной, а на его четко очерченных красивых губах была самая откровенная насмешка. Да-а-а… При других обстоятельствах я, несомненно, увлеклась бы им.
Он немного наклонил голову, рассматривая меня. Хотя субординация предписывает встать перед тем, кто поймал тебя, я осталась на полу. Только села в более раскованную позу, обхватив одну ногу рукой и напустив свежего девичьего румянца на щеки. Пускай любуется. А что, на меня можно запасть, особенно если я сама этого захочу… Но в этой ситуации – остаться бы целой и желательно невредимой.
Враждебности я не ощущала, скорее напротив, чувствовалась явная заинтересованность. Однако я решила не рисковать и продолжала изучать его лакированные ботинки. Ну нет, ни за что больше не взгляну на него. Его взгляд – как наркотик, хочется бесконечно иметь его в своей крови (где-то я это уже слышала).
– Приятно снова встретить тебя, – прозвучал его мягкий обволакивающий голос.
– В смысле? – я растерялась. Он и вправду меня знает.
– Оставим игры, милая.
– Да я-то с удовольствием…
Но он быстро перебил меня:
– Ты, по всей видимости, уже поняла, что нужна мне для дела, – сладкой патокой потекла его речь в мой мозг. – Посмотри на меня.
…Напрасно я поддалась ему… Зря я это сделала…
…Яркий свет ослепил меня. Какая красота… Что же это такое? Что со мной происходит? Снова я в его безграничной власти…
Я смогла опустить глаза, только когда он разрешил мне это сделать. Снова каменный пол, снова его лакированные ботинки. Ни за что больше не взгляну на него.
– Повторить? – медом лилось из его губ. – Хочешь?
– Нет, – хрипло через силу ответила я и осознала, что у меня все-таки есть силы сказать ему «нет». Это меня порадовало.
Теперь (немного придя в себя) я уже могла понять, что он предстал передо мной в своем истинном виде, показавшись в одном из приоткрытых Проходов. А на существо в физическом воплощении (коим я являюсь сейчас) такие вещи действуют очень сильно. Жаль я так сделать не могу. Я ведь не могу даже близко подойти к какому-то из Проходов, чтобы вот так же сверкнуть и ошеломить…
Но он, должно быть, давно обитает здесь и познал законы этого Мира лучше, чем я. Или он просто слишком далек от моего понимания. От страшной догадки по позвоночнику побежал мороз. Я решила отогнать ее, тем более я у него как на ладони, он видит меня насквозь.
– Ты действительно нужна мне для поиска одного… создания. Я не прибегнул бы к твоим услугам, будь у меня выбор. Впрочем, надо отдать тебе должное – такого чуткого и отточенного нюха, как у тебя, нет ни у одного существа в этой Вселенной. Выдрессировали тебя просто замечательно.
Я заскрипела зубами от бессилия и злости. Он это заметил и сменил тон на деловой:
– Но ближе к делу. Ты поможешь мне. Я помогу тебе.
– Чем ты можешь мне помочь? – я нервно искала на нем хоть какие-нибудь знаки, чтобы понять, с кем все-таки имею дело. Но ничего не было. Абсолютно ничего.
Обычно подобные нам существа просто помешаны на всевозможных опознавательных признаках, символах и атрибутах, обозначающих принадлежность к тому или иному клану. У кого что – кольца со всевозможными таинственными печатями, кулоны с тайными знаками, нательные рисунки. Да что угодно! Лишь бы четко указать свой статус, свое место в Мире.
У меня, например, на запястье присутствует тату в виде четырехлепесткового цветка клевера. Это для защиты (я так решила). И еще для того, чтобы каждый, кто понимает смысл символики, но не ощущает мою силу, оказывал мне должное уважение и не вставал на моем пути (кстати, для своего же блага). Только вот (к слову сказать) истинный смысл этого знака для меня потерян. Он навевает мне неясные воспоминания о принадлежности к чему-то, но ничего конкретного в памяти не возникает.
Интересно, что весь символизм привнесен в этот Мир извне. Странно и смешно видеть, как это прижилось среди людей, какой огромной популярностью пользуется вся эта мишура. А ведь внутри у человека заложено все: целые миры, защита, понимание всего сущего. Только люди не в состоянии все это увидеть в себе из-за своих собственных страхов. Или от лени. Или из-за надежды, что кто-то другой решит их проблемы. Они не могут поверить в себя. Поэтому и используют всевозможные усилители интуиции, защитные кристаллы, приворотные зелья.
Другое дело – я и мне подобные. В этом Мире действуют законы, принять которые безоговорочно очень тяжело. Поэтому мы и используем якоря (удерживающие нас на плаву в этой реальности) в виде амулетов и оберегов.
Сладкий голос вернул меня обратно в ловушку.
– Я помогу тебе вернуться Домой. Или я открою тебе Проход в любой из выбранных тобою Миров. Или создам тебе новый, где ты будешь выше всех и где тебе будут поклоняться как божеству. Но это только после того, как ты окажешь мне маленькую услугу.
– А что, если я откажусь? – Мне не вовсе не хотелось встревать в игры существ, чьи конечные цели я не в состоянии постичь. И потом, вряд ли он захочет, чтобы я отыскала для него заурядную горгулью, грифона или единорога. К тому же ни тех, ни других, ни третьих здесь не осталось. Я это точно знаю. Разве что каменные изваяния на крышах соборов или в парках. Но эти наверняка ему не подойдут. – Я ведь могу и не принять твое предложение.
– Исключено. – Голос его приобрел оттенки липкого воска и теперь цеплялся колючками за мои мочки. Мне стало очень неуютно. И даже немного страшно. – Я развею и тебя, и память о тебе. И абсолютно никто не вспомнит, что вообще существовало такое никчемное создание.
– А если я просто не смогу сделать то, что ты хочешь? – я невольно любовалась его точеным профилем. Меня снова и снова обволакивало ощущением блаженства и защищенности.
– Я помогу тебе. Максимально. Я знаю, что ты ослабла и сейчас не способна на былые подвиги.
Он словно вылил на меня ведро ледяной воды. Я вздрогнула. Мне стало не по себе. Он что, знает, что теперь я нуждаюсь в отдыхе и не так сильна, как раньше?
– Тебе не стоит сомневаться в моих силах. Я многому научился, пребывая здесь. Единственное, чего я все еще не могу – так это достать его. А все остальное подвластно мне. Почти все.
– Кто ты? – я глубоко вздохнула и решительно встала с пола, отряхнув одежду. Оказалось, что я на голову ниже него. Со стороны, наверное, мы бы хорошо смотрелись как пара.
Он сладко улыбнулся. Но я смогла упрямо повторить:
– Кто ты? Скажи.
Он не ответил, только усмехнулся, и в его глазах я увидела не свет, лившийся на меня ранее, а сметающий все на своем пути ураган.
– Имей в виду, я найду тебя везде. Не имеет смысла скрываться. Когда настанет время Поиска, я вновь обращусь к тебе. Знаешь, это даже хорошо, что моим делом будешь заниматься именно ты.
Он протянул левую руку к моему лицу, и рисунки, ожившие на его ладони, запрыгали перед моими глазами мириадами спиралей и черточек. Я отлетела к стене и больно ударилась затылком о камень. Поднявшийся по его приказу ураган подхватил и понес меня к краю Мирозданья…
11
Видение в хрустальном шаре
Появляется неясная пещера.
Мысленно вернитесь в прошлое,
чтобы понять настоящее.
Все станет яснее.
15 августа 1774 г. н.э.
– Ты обещаешь, что обо мне будут помнить? – Ее прекрасный голос срывался, и я слышала по его дрожанию, что еще чуть-чуть, и она разрыдается. Что же с ней такое произошло?
– Обещаю, что никогда не забудут ни тебя, ни тебе подобных. Ты навсегда останешься здесь. В памяти. И никто не затмит твой дивный образ.
– А голос? Говорят, что у меня чудесный голос. – Она слабо улыбнулась: – Ведь это так? Правда?
– Да. Ты бесподобно поешь. Когда твои песни слышат моряки, они действительно забывают обо всем и готовы покорять волны, только бы быть ближе к тебе и слушать тебя вечно.
– Я не стану больше тебе сопротивляться. Открывай Проход. Я готова.
Я сделала, как она просила, и утренний бриз унес русалку с каменистого берега залива на ту сторону бытия, в молочно-белый туман, вечно клубящийся в ее Мире. Чем она там стала – я не знаю.
Знаю только, что она была последняя. Я долго искала ее, уговаривала. Она была мне очень симпатична, поэтому несколько раз умудрялась ускользнуть от меня, убеждая оставить ее в покое. Я всякий раз почему-то легко соглашалась – так убедительна, трогательна и наивна она была в своих уговорах.
Но сегодня она сама попросила меня. Что заставило ее изменить мнение о здешних водах, она не сказала. Жаль, конечно, что мое любопытство в этот раз не удовлетворено. Но одним делом меньше. А я еще на один шаг ближе к своему Дому.
Я сделала свое дело, но мне не хотелось отсюда уходить. Море всегда завораживало и действовало на меня гипнотически. Я решила немного пройтись по берегу.
Я трогала руками гладкие камешки, дышала полной грудью, желая надышаться впрок. Я дождалась, пока красное солнце коснётся воды, и в глубине заискрятся зеленоватым блеском миллионы крошечных рачков. Дивное зрелище, чарующее, как и песнь ундины.
Больше она не будет здесь петь. Никогда…
– Вам плохо, девушка? Вы споткнулись? – в голосе человека, склонившегося надо мной, сквозило участие.
Дико, страшно болела голова. Какая-то невероятная искрящаяся синева перед глазами. Ужас. Молчи, человек, молчи. Не могу ни с кем сейчас говорить. Это выше моих сил.
– Такая молодая, а напилась.
– Да нет, она не пьяна, давление скакнуло.
– Она беременная, точно, беременная, вон бледная какая.
– Наркоманка.
Какое вам вообще до меня дело? Оставьте меня в покое! Идите куда шли!
Чьи-то сильные руки, словно крылья, приподняли и плавно понесли меня куда-то. Оказавшись на лавке, я откинулась на деревянную спинку. Мне показалось, что я слышу шелест мощных крыльев. Голуби, наверное.
Ничего не вижу. И по-прежнему – синие вспышки перед глазами.
Кто-то сказал, что я беременна? Тошнит жутко. Интересно, кто-нибудь беременел от урагана? Может, я буду первая? А интересно, я была бы хорошей матерью для небольшого торнадо?
– Выпейте воды, – голос материализовался из плотного синеватого тумана, окружающего меня, и стал приобретать черты человеческого лица. Это радует. Значит, не бесплотный дух рядом со мной. Ведь сейчас я не смогу выполнить свой долг. Мне не открыть Проход. Ни за что не открыть. В голове полный сумбур. Все кружится и перемешивается, как в шейкере.
Помню, давным-давно завела я себе джинна. Долго я его не переправляла на ту Сторону, такой он был веселый. Ох, и забавлялись мы с ним, столько начудили в этом Мире. Да, были времена…
– Вы бы посидели молча, быстрее бы в себя пришли. Да и уши прохожих стоит пожалеть.
– Я что, вслух думаю?
– Да, вслух. Видимо, вам совсем плохо.
Я глотнула холодной минеральной воды из бутылочки, и мое сознание начало немного проясняться. Надо запомнить производителя минералки.
– Спасибо, добрый человек, что не дал мне погибнуть, – я наклонила голову в знак признательности. Чем бы отблагодарить его за участие?
– У вас, наверное, не оказалось при себе лекарств? – искреннее беспокойство. Мило.
– Просто давление скакнуло, – сказала я первое, что пришло на ум. (Интересно, где я это слышала?)
Я уже почти пришла в норму и теперь могла рассмотреть не только светлый овал лица, но и нос, губы, глаза. Синие-синие.
Я прищурилась, и что-то щелкнуло в моём мозгу. Да я его знаю! Это же он! Ну и где, интересно, салфетки? А он не узнал меня?! Как я, кстати, сейчас выгляжу? Понятно, что в вечернем платье я была гораздо эффектнее, чем в джинсах. Я небрежно откинула волосы назад и расправила плечи. Все это далось мне с большим трудом (ну и шарахнуло меня!). Каждое движение приносило ощутимую боль.
И вдруг меня озарило. Словно вспышка выхватила из темноты последние события и сложила их в осмысленный рисунок. В моем существовании не может быть простых совпадений. Каждая деталь значима и ведет к каким-то определенным последствиям. Ну не могла я просто так с ним встретиться второй раз за сутки! Все это неспроста.
– Ты кто? – я решила спросить его напрямую. Пусть знает, что я его уже раскусила. Посмотрим, как он выкрутится. – Быстро отвечай. Кто ты?
– В смысле?
Он действительно не понимает? Или так хорошо делает вид, что не понимает?
– Ты откуда? – продолжила я свой допрос. Но в его глазах было только удивление. – Зачем ты здесь? Кто тебя прислал?
– Девушка, да вы не волнуйтесь так, я сейчас уйду. Мне просто показалось, что мы знакомы. И потом, не мог же я вас вот так оставить лежать посреди дороги, – он говорил, немного сбиваясь, но я слышала искренность в его голосе (я же сразу понимаю такие вещи). Ох, как неудобно получилось. Похоже, это и вправду совпадение из ряда невероятных, и его никто не подсылал.
– Вы посидите еще немного. Только не делайте резких движений, – он привстал, но я схватила его за руку. Теплая и мягкая. Я доверительно заглянула ему в глаза и полушепотом произнесла:
– Прости, мысли еще путаются. Не уходи. Сядь, пожалуйста.
Он замер и внимательно посмотрел мне в глаза.
– А ведь я вас знаю, – он медленно опустился на лавку рядом со мной, не отнимая руки. – Куда же вы пропали? Прямо как Золушка.
Неужели меня обязательно нужно сравнивать с какой-то Золотушкой? Я глубоко вздохнула, пригасила в себе ревность, улыбнулась как можно мягче и отпила еще немного воды из спасительной бутылки. Он смотрел на меня молча, не моргая. А я с удовольствием отметила, как выгодно туника подчеркивает мою грудь. Немного, правда, съехала на плечо, но это лишь добавляет пикантности моему образу.
Сейчас надо изящно пошутить или произнести что-то милое. Но почему-то все мое остроумие в одно мгновение куда-то испарилось. Голова была абсолютно пустая. Одно я знала – он мне определенно нравится. Только не стоит привязаться к нему слишком сильно. Вполне хватит одной встречи. Получу, что хочу, и навсегда исчезну из его жизни. А может, даже воспоминания об этом у него сотру.
– Вы пропали так внезапно. Я даже не успел узнать ваш телефон. А туфельку не нашел.
Какая еще туфелька? О чем это он? Должно быть, фольклор какой-то местный, не иначе. Все-таки мы с ним из совершенно разных миров. И пересекаться нам нежелательно. Мы навредим друг другу. Ну, я-то ему точно. Общение со мной всегда приносило людям проблемы. Но если в этот раз я буду осмотрительнее и аккуратнее, то возможно все будет относительно хорошо… для него.
– Ты где живешь? – спросила я его низким голосом, добавив для пущего эффекта немного хрипотцы.
Я подняла на него глаза, и меня ослепила ярко-синяя вспышка… дыхание сбилось…Что это? Свежий ветер, летний дождь, песня жаворонка?
…Я парила… купалась в синем свете, которым он окутал меня. Мне стало спокойно и тепло. Наши поля слились в одно целое – нечто новое, невиданное до этого. Теперь мы излучали новый свет, который красиво и мощно переливался, пульсировал в такт движениям, вторя ритму Вселенной.
Я разрешала своему телу испытывать страсть и желание. Но Любви я поставила жесткий запрет. Замок. «Нельзя повторять ошибок прошлого!» – было выжжено огнем на этом замке. И этот огонь я видела перед собой каждый раз, как только Любовь пыталась овладеть мной. На этот раз запрет не сработал. Его просто сбила мощная лазоревая волна.
Он гладил мои волосы, накручивая их на палец. Кто-то так уже делал. Но я не смогла вспомнить, кто именно. Я прятала эти воспоминания как можно глубже. Стало как-то не по себе. Состояние дежавю преследуют меня постоянно. Но привыкнуть к нему невозможно. Это странное ощущение появляется внезапно, как порыв ветра, и так же внезапно исчезает.
Я повторяю свои ошибки и никогда ничему не учусь. Я просто не способна меняться. Такой я создана. Такова моя природа. Только людям дано становиться другими, лишь они преображаются. Учатся, познают, усваивают. А я все уже знаю. И не изменюсь.
Я открыла глаза.
– Тебе хорошо? – тихо спросил он меня и покраснел. Милый. Какой он все-таки милый. Естественный. Настоящий.
– Да. Мне хорошо. Сейчас хорошо. С тобой хорошо.
– Хочешь чаю с жасмином? – спросил он и накинул на себя черный шелковый халат.
Да, хочу. Я абсолютно права. Жасминовый чай точно был. Жаль, что прошлые воплощения человека я не могу четко проследить. Раньше это мне давалось легче, но в последнее время я перестала практиковаться и почти утратила эту способность. Так что вполне возможно, что мы были знакомы в его предыдущей жизни.
Я направилась в ванную, набросив на плечи белый халат, расшитый золотоглазыми тиграми. Вода шумела, унося меня на тысячи километров и сотни лет назад.
Последний раз я была в тех краях, когда искала водного дракона. В этом Мире есть места, куда я практически не наведываюсь. С чем это связано? Отчасти с тем, что оттуда не поступают сигналы о беглецах. Порой с существами на других континентах или островах разбирается кто-то другой, а иногда их просто невозможно опознать. Например, если их создает кто-то из местного населения. К этим я вообще не имею никакого отношения. Это же касается и ночных фантомов, существ из человеческих снов (здесь работают иные законы). А еще я не имею власти над новым поветрием – монстрами и творениями, которые возникают в фильмах, а потом проецируются в земную реальность. Это тоже сродни ночным кошмарам. Их производит человеческая фантазия, поэтому для меня они пустышки, недостойные внимания. Да-да, бывает, что людская вера оживляет их. Я не раз видела такое. Но они, как говорится, вне моей компетенции.
Я люблю ходить в кино. Иногда это что-то стоящее, а иногда я покидаю зал через десять минут после начала просмотра. Были фильмы, которые вызвали у меня приступы смеха (правда, не всегда в тех местах, где смеялись остальные посетители). А были и те, над которыми я плакала.
Так вот, я действительно несколько раз прямо в зале видела перемещение фантомов с экрана в реальный мир. Но такое происходило только с фильмами, в которые режиссер вкладывал всю свою душу.
Вода шумела, расслабляя. Я закрыла глаза и увидела маленький прозрачный водоем с каменистым дном и юркими рыбками, сверкающими золотом, розовый сад, дрожащий и немного размытый из-за миллиона кружащихся в воздухе крошечных лепестков, шуршащие фонарики из рисовой бумаги, трепещущие на ветру. Я слышала стрекот цикад, едва уловимый ухом стук бамбуковых колокольчиков, шелест и шепот сладкого сливового дерева, вдыхала аромат цветущей вишни.
Но тут, в одно мгновение, видение исчезло. Опять возникло чувство тревоги. Что же произойдет дальше? За мной следят. Я это ощущаю. Я слышу скрежет мечей, вижу кровь, стекающую тонкой струйкой в пруд. Чья она? Когда это было? Почему это видение всплыло именно сейчас?
Мне надо исчезнуть из этой квартиры. Открыть Проход и уйти прямо сейчас, без объяснений. Я навлекаю беды на тех, кто оказывается рядом. Ведь я несу в себе отрицательный, разрушительный заряд, я, по сути своей, уничтожитель. Я никого не смогу сделать счастливым. Мне нельзя больше быть рядом с ним.
Берег моря… Сейчас я шагну на горячий песок. Надо только как следует сосредоточиться. Вот я вдыхаю соленый воздух. Вот слышу крики голодных чаек… Вот меня накрыла синяя спокойная волна. Но это точно не морская вода.
Тихо постучали в дверь.
– Все хорошо? Чай готов, ты выходишь?
Мягкие нотки в его голосе вернули меня из воспоминаний и отодвинули бегство на неопределенное время.
– Да, выхожу, – я резко выключила воду и сразу ощутила его дыхание, сердцебиение, его энергию.
Я вдруг осознала, что больше не чувствую неотвратимой катастрофы. И никуда не хочу бежать. Словно поток воды навсегда унес с собой то ужасное, что должно было случиться. Я понимала, что что-то изменилось, как будто цепь событий включила в себя новое звено или как будто разорвался круг, по которому я иду бесконечно долго.
Задрапированная с ног до головы в огромное махровое полотенце, я величественно выплыла из клубов пара. Мокрые следы, оставляемые мной на темном дощатом полу, моментально испарялись. Как символично. Вот так же бесследно могу исчезнуть и я, причем очень скоро. (Ведь меня обещали развеять, если я кого-то там не найду).
– Чай, – он протянул черную кружку, на которой была нарисована только зубастая улыбка. Точнее, оскал. Снова символы? У каждого они свои. «Я добр и радушен, но могу укусить» или, быть может: «Во тьме лишь зубы помогают». Интересно, они что-то означают для него?
Я довольно долго разглядывала рисунок, и он решил пояснить (вернее, запутать меня окончательно):
– Ну, это же чеширский кот.
И что?! Я не поняла. Какой еще кот? Здесь ведь только улыбка.
– Алиса, – сказал он, подражая ужасному оскалу на кружке. От его гримасы по спине у меня пробежал холодок. – «Алиса в стране чудес», – теперь уже он смотрел на меня удивленно.
Судя по его немного расширенным глазам, я должна была что-то вспомнить. Но в моей голове не возникало совершенно никаких ассоциаций. Ровным счетом никаких.
– Ты… не читала? – тихо спросил он.
– Нет, – созналась я.
– И не смотрела?
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – я пожала плечами.
Я вообще не читаю. Я вижу книгу и знаю, о чем она, даже не дотронувшись до нее. Могу даже цитировать постранично. Не открывая. Но книг, задевших меня по-настоящему, мало. Моя реальность не сравнится ни с одной из написанных. Мои чувства гораздо сильнее, и вряд ли можно выразить их на бумаге.
А эта (как ее там?) Алиса, наверное, просто не попадалась мне на глаза.
– Это известная детская книжка.
Спасибо. Это все объясняет.
– Вкусно, – я попыталась перевести разговор на другую тему.
– Молочный оолонг.
Он отпил ароматный зеленый чай из изящной фарфоровой пиалы с драконами и фениксами (кстати, очень похожими на настоящих) и внимательно посмотрел на меня поверх ее края. В его глазах притаилась лукавая улыбка. Похоже, действительно не верит, что я не знаю таких привычных и простых вещей. Для него. Но не для меня.
– Ты не читала ее в детстве? – он мягко улыбнулся, и во взгляде его проскользнуло… нет, уже не удивление, а что-то другое.
Я снова неопределенно пожала плечами. Люди пишут книги для детей, чтобы познакомить с миром, с реальностью, в которой тем предстоит жить. Детские книги учат, советуют, объясняют смысл жизни. Они дают правильные советы, преподносят ответы на вечные вопросы в доступной форме и предлагают готовые решения. В этом мире дети и их родители учатся всему на примерах других. Мне этого не надо. Я никогда не была первым и никогда не стану вторым. У меня свой собственный опыт.
– Тебе надо обязательно прочитать эту книжку, – он встал и пошел, по всей видимости, за ней. Так и есть, положил ее рядом со мной.
Я пролистала для приличия несколько страничек. Даже рисунки есть. Не цветные, правда. А я люблю насыщенные цвета, яркие краски. Экспрессию. Те немногие книги, которые я с интересом открываю и просматриваю, это огромные альбомы с репродукциями картин. Я рассматриваю их, стоя в каком-нибудь книжном магазине, и время словно поворачивается вспять. Я вижу копии старых полотен, даже узнаю лица, изображенные на них. Лица тогда были другие, нежели сейчас. И улыбки, и мимика, и выражение глаз – все было другим. Люди изменились внешне и внутренне. Они научились лучше понимать себя, свои мотивы, они более четко осознают, что именно совершают – добро или зло. Раньше в людях было больше импульсивности и искренности. Они действительно часто не ведали, что творили.
Я тяжело вздохнула и отпила чаю. Остыл. Я опустила глаза и похолодела. На кружке вместо улыбки красовался толстенный полосатый кот. Я с ужасом смотрела на это колдовство. Что это? Каких духов поработил мой новый знакомый? Кто у него на службе? А вдруг он уже знает, кто я, и заставит подчиняться себе? Или уже заставил. А я – ни сном, ни духом!
А он хохотал. Ну да, конечно. Он смеялся надо мной, над тем, как ловко провел меня. В самый неожиданный момент – когда я расслабилась, раскрылась ему навстречу. Отдалась полностью. Должно быть, он – чудом уцелевший алхимик или чернокнижник (ведь я сразу почувствовала, что он чем-то отличается от всех остальных людей, ну не просто так он меня привлек). Он заключит меня в алхимический куб и принудит выполнять свои капризы. Как джинна. Все это ужасно. Теперь мне точно никогда не вернуться Домой. Какой печальный итог моего существования. Обидно.
– Ты уже допила чай? – сквозь приступы смеха спросил он. Я коротко кивнула. Что теперь? Я ведь знала, предчувствовала, что случится что-то плохое. Но разве я могла предположить, что источником зла окажется он. Вот это я попала…
– Смотри!
Сейчас начнется.
Он плеснул из чайника кипяток в мою кружку и кот вмиг исчез, оставив только злой оскал. Как я этого не заметила сразу? Это же демон. И он раб этого сосуда. Мне надо срочно освободить его и отправить Домой. А то, что я не ощущаю вибраций этого беглеца – это все из-за чар алхимика.
Для чего он это делает? Обида улетучилась, мне стало невероятно жаль себя. Зачем он глумится надо мной? Я и так уже все поняла: и кто он, и что я полностью в его власти. Я даже ощущаю, как холодеют мои руки и ноги. Точно так же я чувствовала себя, когда осознала, что буду пребывать в физическом пространстве неопределенное время. Абсолютная опустошенность и холод.
– Что дальше? – обреченно спросила я. Это вызвало у него новый приступ смеха.
– Ты, наверное, актриса? – спросил он, когда смеяться больше не было сил, а мое лицо по-прежнему не покинуло выражение скорби и обреченности. – Ты разыгрываешь меня?
Я отрицательно покачала головой. Нет, я не выношу лицедейства. Не переношу скоморохов, клоунов и шутов. От одного их вида мне становится не по себе. Они ввергают меня в бездну ужаса и отчаянья своим наигранным смехом и способностью бесконечно гримасничать.
Из оцепенения меня вывело его мягкое прикосновение к моей руке, током отозвавшееся в позвоночнике.
– Это же термокружка. Когда она горячая – видна только улыбка, а когда остывает – видно всего кота. – Он заглянул мне в глаза, а я отвела взгляд. – Прости. Я и не думал…
Он не думал! Зато как много думала я, пока он хохотал.
Я молчала. Еще немного – и я бы точно бросилась бы перед ним ниц, моля о снисхождении. Какой ужас. Он не маг и не алхимик. Просто мир вокруг меня меняется с устрашающей быстротой. Я перестала поспевать за техническими новинками. Многое мне кажется просто чудом. То, что раньше могли лишь продвинутые колдуны (например, общение на большом расстоянии с помощью телепатии), сейчас подвластно любому ребенку (например, с помощью телефона).
Ну, куда они торопятся? Что именно боятся не успеть? Ведь чем быстрее они решат все головоломки и откроют все тайны, тем быстрее придет конец их существованию, их цивилизации. Информационный поток имеет предел. И он попросту сметет их мир. Это же закон Жизни.
– Ты действительно не читала «Алису»?
– Просто не довелось. Так бывает, – ответила я, пожав плечами. – Я читаю только очень специализированную литературу. По работе. На другую не остается времени. Ты тоже вряд ли читал «Рассказы достопочтенного рыцаря Антуана из Окли о великих победах над семью великанами и тремя драконами». – Он отрицательно покачал головой. – Вот видишь.
Я еще много чего хотела ему сказать и еще больше наплести, но он приложил указательный палец к моим губам и нежно притянул к себе. От сердца как-то отлегло, и даже стало легче дышать.
– Прости, я думал, что ты меня разыгрываешь. Знаешь, я тебе даже завидую. Если ты ее все-таки решишь прочитать, у тебя будет абсолютно чистое и свежее восприятие.
Я не поняла, как именно мы оказались на полу, но Алисе я мысленно сказала за это «спасибо».
12
Консультация астролога
Нептун находится в козероге.
Обратите внимание на то,
что надо упорядочить жизнь
и организовать ее.
А кроме этого – понять
причинно-следственные связи.
22 февраля 1874 г. н. э.
Как мило. Они все пришли ко мне. Сами. Удивительно. В последнее время это стало просто каким-то поветрием. Целый народ сейчас порхал передо мной, трепеща полупрозрачными крылышками.
Их король сел на мою раскрытую ладонь и кротко посмотрел на меня своими изумрудными очами. Ах, как он красив. Неправдоподобно красив. Сказочно красив. Был бы немного повыше ростом. Раз в пятнадцать или даже в двадцать…
– Госпожа, – начал он, учтиво поклонившись. – Мы решили покинуть эти широты. Соблаговолите ли вы помочь нам?
– Конечно, – ответила я сдавленным голосом и покраснела. Надеюсь, в сиянии Луны это было незаметно.
Он поклонился еще раз и упорхнул с моей руки к своей королеве – тоже невероятной красавице. Ну почему я не королева эльфов? Почему? Бросить всё и улететь вместе с ним на какую-нибудь тихую полянку. И там…
– Когда же возможен Переход, госпожа? – прервал мои фантазии король.
«Госпожа». Спасибо, что не называет меня великаншей. Представляю, каким уродом я ему кажусь. Огромной. Гигантской. Я тяжело вздохнула.
– Возникли какие-то проблемы, госпожа? Могу ли я вам чем-то помочь?
Нет. Ты ничем мне не поможешь, красавчик. Не вслух ли я это сказала? Надеюсь, что нет.
Я подняла глаза. Над поляной замерли тысячи эльфов. Только крылышки дрожали. Они ждали моего решения. А я медлила. Но долг – прежде всего. Они пришли сами. Странно, я даже еще не начинала их поиск. Что же их заставило принять подобное решение? Ведь когда-то они переселились сюда целым народом и осознанно закрыли Проход назад – в свой Мир – на веки вечные. Им здесь так понравилось, что они отрезали себе пути к отступлению. Очевидно, сейчас они об этом очень сожалеют.
– Я должна знать, в чем причина вашего исхода.
Король молчал, наклонив голову. Королева подлетела к моему лицу и дерзко спросила:
– А для чего вам это знать?
Нахалка! Мало того, что у нее муж король и писаный красавец, так она еще решила учинить мне допрос. Здесь спрашиваю только я!
– Таковы правила, – грубо отрезала я. – Без ответа на поставленный вопрос я не имею права открывать Портал.
Если бы я знала, что произойдет дальше, то вообще не стала бы их ни о чем спрашивать. В одну минуты тысячи эльфов зарыдали навзрыд. Надо же, какие они тонко организованные существа. Мне надо было предвидеть нечто подобное. Ох уж это мое любопытство.
Сквозь плач и всхлипы я смогла понять, что на них устроили настоящую охоту как на светлячков. Их продают, ими меняются, их заставляют танцевать и петь для утехи. Это унизительно. А то, что недавно был пойман и увезен в неизвестном направлении верховный маг, стало последней каплей. Если уж он не смог постоять за себя, так чего ожидать остальным?
Я открыла Проход и отвернулась со слезами на глазах. Я не могла смотреть на страдание целого этноса. Это было ужасно. Какое же у меня жесткое сердце. Как я могла довести этих крошек до поголовной истерики?
– Вы – самая прекрасная дама, которую я когда-либо здесь видел, – услышала я у самого уха. Затем последовал нежнейший поцелуй в краешек моей верхней губы.
Король эльфов покинул этот Мир последним…
Я выскользнула из квартиры, пока он спал. Мне было просто необходимо поговорить. В этом городе было только одно существо, которое могло со мной побеседовать, дать совет, да и просто пожалеть. И при этом не считать меня ненормальной. Впрочем, для этой реальности я не то чтобы ненормальная. Все проще. Я здесь просто чужая.
Я подняла голову к черному небу. Полная Луна и яркие россыпи звезд – самая подходящая атмосфера для разговоров между старыми знакомыми. Но я решила не наслаждаться ночной прогулкой, а просто шагнуть сквозь пространство. Что мне сейчас рассматривать? Ночными светилами я любовалась бессчетное количество раз.
Я сделала шаг в Проход и через мгновение уже стояла возле старинного особняка, обтянутого зеленой строительной сеткой. Луна заметно сместилась на небе и сменила цвет. Она порозовела. Плохой знак.
Я вошла в приоткрытую дверь и осторожно поднялась по широким рассохшимся деревянным ступеням на второй этаж. Дом был пуст – шла реконструкция. А может, его решили снести?
Запахло булочками с корицей. Я улыбнулась. Приятно, когда тебя ждут и когда тебе рады.
– Давненько не забредала, – поприветствовал меня сухонький старичок, мило устроившийся в кресле-качалке под потертым клетчатым пледом.
– Да все дела, дела, – я села на скрипучий кожаный диван и провела по нему ладонью. Когда я была здесь в последний раз? Вообще-то очень давно. Тогда этот диван еще источал запах свежей краски, а сейчас он весь был в сетке мелких трещинок.– Дела.
– Знаю я все твои дела, – старичок смешно наморщил нос. – Забыла меня, так и скажи. А то: «дела».
– Нет, тебя не забыла, хотя многое действительно стала забывать. С чего бы это? – я покосилась на тарелочку с булочками, стоящую на маленьком столике.
– Это все Время, – он качнулся в кресле, жестом приглашая взять сдобу. Я протянула руку. – Здесь время имеет власть и над нами. Не замечала разве? Это тебе не Дома – в безвременье и неге. Там всегда хорошо. Без эмоций и ощущений. Благодать.
Я в недоумении подняла глаза. Странно было слышать это от него. И непонятно было, серьезно он говорит или шутит. Но тон его мне не понравился, это точно.
– А ты думала, отчего я здесь задержался? – ответил он на мой немой вопрос.
– Ну так и шел бы себе домой, – наигранно рассмеялась я. Впрочем, смех получился каким-то неестественным и невеселым. – Все мне забот меньше: не нужно будет тебя переправлять. Хотя прости. Я забыла: ты же не относишься к моим подопечным. У тебя здесь свои особые обязанности. И ты уйдешь сам, когда захочешь.
– Да ты знаешь, пробовал я, – он слабо усмехнулся, потер переносицу, словно поправляя пенсне, и понизил голос. – Не вышло.
Я резко выпрямилась. Как такое возможно? У него – и не вышло? Почему?
– Не знаю. Не могу и все. Как будто стоят твои засовы, но их-то я всегда обходил, они ведь не мне предназначались.
Ну да, конечно, я же ставила замки не для него. Он вне моей компетенции, и дела у него здесь свои, мне неведомые. Именно поэтому мы с ним когда-то и смогли подружиться (впрочем, «подружиться» – это громко сказано, просто наши интересы никогда не пересекались).
Стоп. Получается, если он не может открыть Портал в свой Дом, то и я однажды тоже могу оказаться бессильной? По спине пробежали неприятные мурашки.
– Ты откроешь любые двери, ты найдешь кого угодно, ведь это твое ремесло.
Да-да. Мое ремесло – открывать и искать, а его профиль – видеть все и всех насквозь. Я даже могу рот не открывать, потому что он знает, о чем я думаю сейчас и даже о чем подумаю завтра. Хотя время и влияет на него, он тоже способен оказывать воздействие на его течение. Может, мне стоит спросить о будущем?
– Не скажу, – он хитро улыбался в седые пушистые усы, и его улыбка напомнила мне улыбку чеширского кота на кружке. – Не могу. Ты пленница времени, ты привязана к этой реальности. Правда, похоже, я тоже здесь застрял. Ты хочешь знать, кто тому виной? Точнее, что? – Я молча кивнула. – Ответ все тот же – Время.
Он пристально посмотрел на меня. Должно быть, увидел что-то такое, чего я и сама пока не ведала.
– И знаешь, – он тяжело вздохнул, – слишком уж много времени ушло на то, что поначалу, казалось, быстро разрешится.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Что за загадки? И почему я должна их разгадывать? Ты совсем не похож на сфинкса, – сказала я, тяжело вздохнула и взяла еще булочку и чашечку с чаем. – О чем ты?
– Да ты сама мне об этом только что сказала! Я тоже начинаю забывать. И я начинаю терять навыки. Я сливаюсь с этим пространством. А этого не должно происходить! Мне пора отсюда уходить, пока я совсем не потерял себя. Открой для меня Двери Домой. Я же для этого тебя позвал.
Этого я не ожидала. От него ну никак не ожидала. Он позвал меня? Значит, это не я захотела с ним побеседовать, а он решил использовать меня? Обидно.
– Поверь, другого варианта у меня нет. Прости.
Ладно. Проехали. Но почему же он не позвал меня раньше, как только понял, что что-то не так? А вдруг Проходы действительно больше не открываются? Вдруг они уже и мне неподвластны? Вдруг кто-то другой завладел ими? Я даже предполагаю – кто. Только пока не пойму – зачем.
– Мне надо уходить, иначе я исчезну вместе с этим Миром. Взгляни на меня. Что ты видишь?
От неожиданности я чуть не подавилась и в упор уставилась на него. Когда я впервые его увидела, он был крепким старичком, бодрым и жизнерадостным. Но, видимо, я так была поглощена своими эмоциями, что не заметила изменений, происшедших с ним. Он одряхлел. Веселый огонек так же горел в его глазах, но вместе с ним в них поселились грусть, тоска и усталость. Неужели то же самое ждет и меня? Но мы же не меняемся…
Сдобные булочки тут же перестали меня привлекать. Аппетит исчез напрочь. Перспектива остаться здесь один на один со Временем и со всеми атрибутами этого пространства меня не радовала. Мне стало невыносимо печально.
– Прости, – он тяжело встал и, прихрамывая, подошел к окну. – Этот мир пронизан чувствами и эмоциями. Я вижу их, любуюсь ими. Но, знаешь, от всего можно устать. Всем можно пресытиться. А то, что грядет… Я не хочу стать свидетелем этого ЗДЕСЬ. – Он обернулся и, мягко улыбнувшись, добавил: – И к тому же отсюда я ничем не смогу помочь тебе выиграть битву.
– Какую еще битву? Что грядет? – закричала я и выпрямилась как струна. Он только что выразил мои еще нечеткие, едва уловимые мысли. Я тоже чувствую что-то неясное, непонятное и тревожное. Оно то сгущается где-то рядом, то рассеивается. Значит, это не фантазии, а самое настоящее предчувствие.
– Пора взяться за оружие, – коротко обронил он и снова отвернулся к окну.
Оружие… Какое еще оружие? Кому взяться? И вдруг – от страшной догадки и осознания – меня вжало в диван. Мне взяться за оружие? Это он что, обо мне говорит? Да нет. В крайнем случае, меня можно назвать палачом (пусть так!), но никак не бойцом.
Сердце колотилось все сильнее, стремясь вырваться наружу, меня трясло мелкой дрожью. Я ждала, что сейчас все прояснится и окажется, что он просто пошутил (ой, вряд ли) или что ситуация не такая уж и страшная. Почему же он молчит? Похоже, больше ничего не скажет.
Мой друг продолжал смотреть в окно, упершись узкой ладонью в стекло. На его указательном пальце, рассеивая темноту ночи, сверкал перстень с изумрудом. Мягкое зеленоватое свечение заполнило комнату, и от пульсирующих зеленых волн я начала немного успокаиваться.
Он неожиданно продолжил:
– Но у тебя есть вопросы, на которые я, пожалуй, смогу ответить. Спрашивай, ты же за этим пришла, а не за булочками.
Интересно, почему я почувствовала в его голосе улыбку?
У меня накопилось так много вопросов. Но надо спросить самое важное. Что же это? Пожалуй…
– Да, есть кое-что, что меня волнует. Уже довольно давно я ощущаю беглеца и… в то же время не ощущаю его…
– Мне не понять этого. Как и тебе не понять сейчас моего ощущения времени. Точнее, вневременья.
Он по-прежнему стоял у окна. Я присела на край дивана и попыталась объяснить, что я имела в виду.
– Да нет же, все просто. Когда я пришла сюда, ты же знал, что это именно я, а не кто-то другой? – Старичок утвердительно кивнул. – Вот так же и я чувствую любого, кто чужд этому Миру. Я знаю, кто он, какова природа его сущности, какой из подвластных мне Проходов открыть, куда его надо вернуть. Это часть моего ремесла.
– Ну а с этим твоим беглецом что не так?
– Этого я чувствую постоянно, все время, везде. Он манит и притягивает меня к себе. Но кто он и где находится, понять не могу. Он совсем рядом, но между нами словно непрозрачная стеклянная стена.
Я замолчала, перебирая в уме все видения, связанные с таинственным незнакомцем на крылатых конях.
– Что-то еще? – можно подумать, что он мне что-то уже разъяснил и ответил на мой вопрос о беглеце. Проявлю настойчивость:
– Кто он? Ты знаешь?
Я втянула носом аппетитный аромат корицы, взяла еще одну маленькую булочку и целиком запихнула ее в рот. И снова чуть не подавилась, услышав ответ:
– Про кого именно из троих ты спрашиваешь?
– Ты знаешь про всех?!
В последнее время я стала чрезвычайно популярной. Раньше от меня все бежали, теперь же я просто излучаю какой-то особый магнетизм.
– Да, это так. Ты меняешься, – он ответил на мои мысли, а не на конкретный вопрос. И все. Больше он ничего не сказал. А я все-таки ожидала чего-то иного.
– Поверь, я ничем не смогу помочь тебе, если останусь здесь. Но очень скоро все твои вопросы станут ответами. И ты все поймешь или вспомнишь. Уже совсем скоро. Теперь же мне надо как можно быстрее Домой.
Теперь? Именно теперь самое время рассказать мне про предстоящие битвы, про то, где взять оружие для этих самых битв и, наконец, против кого, собственно, мне надо будет выступить. Как мило, подкинуть мне новые темы для размышлений и исчезнуть. Мне что, без этого было мало проблем? Да это просто нечестно!
– Ты сама в состоянии со всем разобраться. Поверь. Мне пора.
Я пожала плечами и открыла Проход. Получилось. Причем легко. Это обнадеживает. Старичок подошел к Порталу и начал меняться. Я и не знала, как он прекрасен, как он мудр, силен и могуч. А может, забыла…
Время остановилось. Он менял его по своему усмотрению, сжимал его и растягивал, он повелевал им. Хранитель Времени. Вот кто он. А я так фамильярно вела себя с ним. Словно с ровней. А он в своем величии ни разу не осадил меня.
Его зеленые волны мягко коснулись моей щеки.
– Ты не спросила меня о своей любви.
– Зачем?
– Это ведь важно для тебя.
– Я люблю его. Теперь это самое важное для меня.
– Да. Любовь – самое главное в этом Мире. Помни об этом.
Я подошла к краю Прохода и протянула к нему руку. Меня не отбросило, как бывало раньше. На этот раз салатово-зеленые волны служили мне мостом. Мой старый друг сделал для меня гораздо больше, чем я могла себе представить. Я шагнула в Портал и ощутила давно забытые вибрации. В своем земном воплощении я оказалась Дома, и этого мгновения мне хватило, чтобы вновь обрести то, что я когда-то потеряла. И за это я была ему бесконечно благодарна.
Зеленый свет померк. Портал погас. Но все в моем сознании встало на место. Словно слой пыли стерли со стекла – резче обозначились давно поблекшие краски и очертания.
Я села на кожаный диван. С ним произошло почти то же самое, что с моей памятью. Побывав в сиянии Прохода, он стал как новый, от него вновь запахло свежей краской, пропали все трещинки и дырочки.
Неожиданно Портал снова открылся, только уже с той Стороны. Зеленые сполохи замелькали на стенах. Я почувствовала, как защипало в носу и мои щеки стали мокрыми.
– Спасибо, – прозвучали в моей голове медные трубы. И снова все исчезло.
– И тебе спасибо, – прошептала я.
Благодаря тому, что я переправила Хранителя Времени Домой, я сама получила возможность прикоснуться к Истокам. Я поняла, что он имел в виду, когда говорил о помощи с той Стороны. У меня немного кружилась голова, в комнате еще присутствовал запах озона, и кое-где на стенах и полу мелькали изумрудные огоньки. Кресло старика несколько раз качнулось и исчезло. Вместе с пледом.
Я взяла тарелочку с ароматными булочками (ей я не дам исчезнуть), встала с дивана и покинула навсегда опустевший дом…
13
Гадание на кофе
Вы видите рисунок быка.
Это значит, что впереди – неприятности.
Берегите нервы.
25 января 1448 г. н.э.
– Ну, может быть, я сойду за куропатку?
– Нет.
– За голубку?
– Ты шутишь?
– За сову?
– И как ты себе представляешь охоту на мышей и других мелких грызунов?
– Ой, какая мерзость. Как ты можешь мне такое предлагать?
– Это ты захотела называться совой.
– Я? Какой ужас. Вот до чего ты меня довела. И это при моих-то сугубо вегетарианских убеждениях. – Феникс замолчала. Казалось, что поток ее красноречия иссяк, но она продолжила:
– Павлин?
– Исключено!
– А если я буду молчать при встрече с людьми?
– Это невозможно. Уж я-то тебя знаю. Ты же еще и спецэффекты любишь добавить при встрече со смертными: сгореть и воскреснуть у них прямо на глазах. Нет уж. Все. Закончим раз и навсегда.
– Подожди, – пропела Феникс.
Она полной грудью вдохнула вечерний воздух. Так, сейчас начнется представление. Стоит отойти подальше.
Она трагично взмахнула крыльями и вмиг сгорела дотла.
Я собрала горстку пепла и, осторожно подув, отправила ее на другую сторону бытия…
Я сижу в сквере на старинной кованой лавочке. Рядом со мной тарелка с булочками. Где-то здесь прячется беглец. Я почувствовала его, как только шагнула из комнаты с кожаным диваном сюда, на площадь.
Ранним утром сквер пуст. Только молоденький служитель порядка подозрительно посматривает на меня. Что бы ему пожелать? Внеочередное воинское звание или, напротив, порицание от руководства? Только не надо никаких разговоров со мной. Стой на месте. Я тебе неинтересна.
Но паренек все-таки подошел ко мне. Что же ты хочешь от меня, человек? Я убрала свои любимые булочки в тайник. Хоть они и потеряли былую привлекательность, не хочу ни с кем делиться.
– Ваши документы, – хмуро прозвучал его голос.
– Какое твое самое главное желание в этой жизни, смертный?
– Не понял. Документы!
– Представь, что от этого ответа зависит вся твоя дальнейшая жизнь. Это отправная точка для твоего нового Будущего. Итак, твое самое главное желание, человек.
Он опешил, но ответил:
– Мир во всем мире.
Как серьезно! Правильные книжки, наверное, читал в детстве.
– А ты читал «Алису»?
– Какую? – он сел на лавочку рядом со мной.
– Их много? – я была ошарашена встречным вопросом.
– Ну да, – улыбнулся он. – «Алиса в стране чудес», «Алиса в Зазеркалье», еще есть Алиса Селезнева.
– А с чеширским котом – это какая? – сама провоцирую на разговор. Не хотела ведь ни с кем разговаривать.
– А! Эта из Страны Чудес! – Он довольно улыбнулся, словно сдал самый важный экзамен. А может, так оно и есть?
Мы немного помолчали, а потом я тихо сказала ему:
– Знаешь, мир во всем мире я вряд ли смогу организовать. А вот везение и удачу на некоторый период времени я тебе могу пообещать. Но только от тебя будет зависеть – воспользуешься ты этим этапом жизни для достижения четко поставленных целей или же вяло поплывешь по течению, довольствуясь тем, что само упадет тебе в руки.
Он смотрел на меня серьезно. Без недоверия. Совсем молоденький мальчик. Усики только пробились. Я не встречала такого понимания ни в ком из смертных чрезвычайно давно. Сколько в нём мудрости и терпимости. Чудо.
– Иди, мальчик. И будь счастлив.
Он встал и направился на другую сторону широкой улицы. Я обвела глазами площадь и подняла голову на каменное изваяние, занесшее ногу в неизвестность. Интересно, за что этого стихотворца так не любили современники? Или при жизни он тоже ходил с такими поджатыми губами? Хмурый такой. Он явно недоволен, что его зеленые плечи и голову облепили голуби. Так. Стоп. Вот где спрятался мой беглец. Понятно, почему у памятника такое ужасное выражение лица. Беглец пристроился прямо там. Я притянула его к себе.
– Пожалуй, стоит отправить тебя туда, где тебе самое место.
– Я вне твоей компетенции! А там ты сама скоро окажешься! – диким голосом завизжал он.
– Это невозможно. Каждому свое место в Мироздании. Тебе пора туда, – я открыла Проход и уже почти забросила в него эту бестию, как меня потянуло в водоворот черных сладко-липких глаз и мелькающих линий и спиралей. Как не вовремя.
– Брось эту тварь, не опускайся до подобной гадости.
Я ослабила хватку, и маленькая мерзость тут же испарилась, оставив за собой черный, дымящийся, дурно пахнущий след. Ладно, займусь им позже.
– Это была всего лишь приманка, – он сел рядом со мной. Очень близко. На секунду я потеряла контроль над собой, но быстро вернулась в реальность. – Ты такая неуловимая. Я хотел увидеть тебя. Удивительно, но я скучал. Где ты была?
Я молча опустила глаза и ничего не отвечала. А он продолжил:
– А ты изменилась, стала какой-то другой. Не пойму, что произошло, – он придвинулся еще ближе. – И ты стала намного притягательнее…
– Ты что, больше не хочешь использовать меня в качестве ищейки? – выдавила я из себя с невероятным усилием.
– Ищейки? – он ухмыльнулся и свел свои идеальные брови на переносице. – Я бы не так это назвал. Ты просто окажешь мне… дружескую услугу, если поможешь отыскать кое-кого. Он мне нужен для завершения моего плана. А ты… ты меня просто заворожила.
Вот как? Интересно. Он не отрывает от меня своего взгляда, а я… почти спокойна. Уже нет того трепета, который я когда-то ощущала, я уже не тону в его бездонных глазах. Интересно, как это мне удается? Благодаря недолгому контакту с Домом? И сколько еще я так продержусь?
– Я хочу, чтобы мы снова были вместе, на одной стороне, – мягко проговорил он. – Перед нами никто не устоит. Мы перевернем всю Вселенную. Я переверну ее. И поверь, я смогу это сделать… для тебя.
Всё. Эта фраза оказалась последней каплей. Мое сопротивление было мгновенно сломлено. Увы, ненадолго меня хватило. Я снова полностью принадлежу ему. Безраздельно. Абсолютно. Вся. Мы стоим на самом краю бездны. Внизу море лавы. Какой стандартный и убеждающий символ мощи и власти. Доходчиво. И никаких слов не надо. Он обнимает меня крепко и уверенно. Я ощущаю его везде, всем телом, каждой моей клеточкой. Я вижу себя в его огромных зрачках, он заполняет все мое сознание. Я хочу раствориться в нем. Я вся его. Я найду и достану для него что угодно. Кого угодно. Откуда угодно. Он страстно поцеловал меня, и мне показалось, что я умерла и воскресла совершенно иным существом: его продолжением, его отражением, полностью – только его.
– Ты… ты так пахнешь… – хрипло прорычал он мне на ухо.
Я готова отдать ему все, что есть у меня, даже…
– Это булочки, булочки с корицей. Хочешь? – я быстрым движением сунула руку в свой Тайник, но случайно вытащила оттуда не ароматно дымящуюся тарелку, а напрочь забытую черную бархатную сумочку, которая как назло открылась именно в этот судьбоносный момент. Все произошло за долю секунды. Не зря накануне я видела черную собаку. Не зря мне дорогу перебежала черная кошка.
…Сумочка оказалась Порталом. Конечно, этого можно было ожидать, но меня словно окатило холодным душем. Теперь я парила в пустоте, раскинув руки и ноги. Пожалуй, если сейчас за мной кто-то наблюдает (что очень даже может быть), этот кто-то видит довольно комичную картину. Я вздохнула и огляделась по сторонам. Темень. От моей внезапно нахлынувшей страсти не осталось ни следа. Как будто это было не со мной. Вся нега и желание исчезли. Наваждение прошло.
Ну, и что дальше? Что все это значит? Чья-то очередная ловушка или возможность побега, предоставленная другом? Но явный друг у меня только один. Сейчас он за гранью этой реальности, за горизонтом возможностей. И помнится, в момент, когда у меня появилась эта идиотская сумочка, он был не властен над Проходами и не смог бы передать ее.
Но тут, прервав свои размышления, я повернула голову на не поддающийся никакому описанию звук и увидела приближающуюся повозку, запряженную парой крылатых коней. Возница ловко подхватил меня и мягко опустил на сиденье позади себя.
Мне показалось, что я распознала его вибрацию. Пожалуй (правда, я не уверена в этом абсолютно), что именно его я чувствовала в последнее время. Это он пробивался ко мне, рвался в мое сознание, хотел встречи со мной. Вот мы и пересеклись. Я пока не поняла, кто он, но стопроцентно он не был беглецом. Его влияние на меня было очень похоже на влияние Хранителя Времени. Что-то неуловимое и раздражающее одновременно. Раздражающее потому, что он никак мне не давался, я не могла заглянуть вглубь него, чтобы понять, кто он и зачем он здесь.
Все это пронеслось в моей голове за одно мгновение. Ровно столько потребовалось времени, чтобы приблизиться к сверкнувшему серебряными нитями Проходу и влететь в него на полной скорости.
К моему удивлению, ничего особенного здесь не оказалось: ярко-зеленая поляна, милые кролики, щиплющие травку, очаровательные овечки, повторяющие жевательные движения длинноухих собратьев из животного мира. Идиллия. Весьма странное место для брутального владельца крылатых коней. Куда это меня занесло?
Повозка остановилась, и мы ступили на землю. Мне сразу захотелось опуститься на колени и погладить шелковую траву, взять на руки вон того ушастика, прижаться к нему щекой и сделать еще что-нибудь очень милое и мне не свойственное. Мощной волной на меня накатилось умиротворение. Явно искусственно созданное. Зачем?
Резкая смена пространств и эмоционального состояния вызвала у меня сначала приступ безудержных рыданий, а потом сонливость. Мне показалось, что если я сейчас присяду на траву, то моментально засну. Нет, я не могу себе этого позволить. И я продолжала стоять, отчаянно борясь с зевотой, скромно потупив взор, и ждала, когда же со мной соизволят заговорить.
– Садись, земля теплая. Кресло я тебе все равно не предложу, – он говорил, как пел. Бодрый голос. Звонкий, сильный.
Сон как рукой сняло. Мне вдруг захотелось легкомысленно кружиться по поляне, не думая ни о чем. Но я сдержала себя. В данном случае я посчитала необходимым добавить своему образу степенности и даже капельку надменности. Я как бы пребываю в недоумении. Что такое? Что за произвол? Мне было так приятно болтаться в непонятной пустоте, а меня оттуда вытащили. Какая наглость! Извольте объясниться! Все это я старательно попыталась изобразить на своем лице. Надеюсь, что в этот раз вышло убедительно. Но незнакомец лишь улыбнулся, сделав вид, что не заметил моего усердного гримасничанья.
Я услышала легкий шорох. Прекрасные полуобнаженные девы грациозно выплыли (по-другому и не скажешь) на поляну и поставили перед нами подносы с фруктами и кувшин с вином. Одна из них наполнила золотые кубки, украшенные рубинами. Я рассматривала красавиц с завистью: божественно-прекрасные, без малейшего изъяна, идеальные. Я украдкой вздохнула. Переживания по поводу своей внешности стали привычным дополнением к физической оболочке.
– Они пустышки, – произнес хозяин этого Места.
Он что, читает мои мысли? Или у меня все на лице написано? Вероятно, стоит закрыться. Я скрестила ноги. Интересно, этого достаточно для информационной самообороны?
– Просто оболочка, наделенная набором функций, не более. Я не могу их одухотворить, сделать полноценными личностями. Это выше моих сил. Я способен только создать фасад и заставить их выполнять мои желания.
Вот оно что. Он, видимо, Создатель Форм. Кстати, а какие именно его желания они способны выполнять? Все-все?
Я решила похвалить его дев:
– Очень красивые оболочки. Я бы не отказалась от такой… э-э-э… – я кашлянула, – походки.
Он рассмеялся:
– Если есть возможность выбора тех, кто будет тебя окружать бесконечно долго, кого бы ты выбрала, крокодилов или кроликов?
Вопрос более чем странный. Да еще в таком странном месте. Что он хочет услышать? Он что, тестирует меня?
– Я бы предпочла одиночество.
– Вот как? – он снова рассмеялся. А я только сейчас заметила, как он напряжен и какое беспокойство прячется в уголках его глаз и губ. Он вздрогнул или мне показалось?
– Можешь вкусить плоды моего сада.
Все его жесты чересчур величественны. Вообще в нем чрезвычайно много пафоса. Он неестествен и ненатурален. Он явно не тот, кем хочет казаться.
В последнее время у меня создалось такое впечатление, что все играют со мной в прятки или шарады. Надоело. Буду действовать напрямую. Я откинула волосы назад и уперлась в него жестким взглядом.
– Что это за место? Где мы? Кто ты? Зачем ты переместил меня сюда? И…
– Подожди. Столько вопросов! К чему? Отдохни.
– Я не устала. С чего мне уставать? Твои ответы необходимы мне гораздо больше.
Но мои руки (помимо моей воли) потянулись к чудесному винограду и ароматным персикам. Я запила все изысканным вином, и, видимо, от него-то меня опять начало клонить в сон. Я, сама того не желая, прилегла на траву и закрыла глаза. Это нечестно…
– Отдохни, – услышала я уже сквозь дрему. Синий. Голубой. Зеленый. Красный. Золото. Все четко. Ясно. Без оттенков. Чистые и ясные цвета моего Дома. Мне было хорошо. Просто хорошо.
…Когда изумрудный пульсирующий свет отступил, в моих руках оказался меч. Он горел сине-зеленым огнем. Теперь у меня есть оружие. Значит, пришло время. Только где тот, с кем я должна сразиться?
14
Гадание по руке
Судя по линиям на вашей руке –
вы истинный лидер.
Вам тяжело сдерживать себя
и принимать чьи-то советы.
12 сентября 1830 г. н.э.
Рутина. Однообразие. Обыденность.
Каждый раз, открывая Проход, я надеюсь увидеть свой Мир. Я же должна почувствовать – вот он! Именно этот, и никакой другой. Но за столько лет этого ни разу не случилось.
Может, от меня отказались? Изгнали за страшные преступления, недостойные обитателя тех дивных мест?
Впрочем, мои фантазии ровным счетом ничего не значат. Они не приближают меня к истине ни на шаг. Я все так же топчусь на месте, гоняясь за беглецами. Безусловно, их стало меньше. Но вернусь ли я обратно, когда не останется ни одного? В который раз я открыла Портал и отправила туда очередное существо, которому нет места среди людей.
Но что этому-то здесь понадобилось? Его-то мир практически такой же, с тем же набором ощущений и эмоций. Действительно, отличия минимальны. Хотя, возможно, это мне они кажутся несущественными, а для него наличие физического плана является чем-то особенным и изысканным?
В живом теле и боль больнее, и радость радостнее. Зачем ему понадобилось все это? Теперь я уже не узнаю. Я переправила бесплотного Домой, ни о чем его не расспросив, что для меня большая редкость. Впрочем, и без задушевных разговоров все ясно. Здесь он мог позволить себе выть и пугать случайных прохожих, получая при этом колоссальное удовольствие и перерабатывая людской страх себе в пищу. Как примитивно. Не являясь паразитом в своем Мире, здесь он поддался искушению и стал им.
На той стороне замелькали разноцветные огоньки, и беглец в мгновение стал одним из них. Он очистился от скверны и растворился среди себе подобных. Как просто. Мне бы так.
Я закрыла Проход, повесила замок и покинула развалины…
День был по-прежнему ясен. К овечкам и кроликам присоединились голуби, они нежно ворковали у меня над ухом. А один даже сидел на раскрытой ладони, мягко переступая лапками. Никакого горящего меча у меня не было.
Я прекрасно понимала, кем и как сотворено это место. Оно было похоже на пирог с начинкой, тесто для которого замесил один (собственно, сделал ловушку), а начинил (овечками, кроликами, травкой и нимфами) другой. Я вдохнула фальшивое спокойствие и умиротворение (ну и пускай искусственно созданные!). Я лежала на спине и смотрела в безоблачное бездонное небо. Теперь мне не хватало только амурчиков, поэтому стало жаль, что я сама не могу создать для полноты картины розовощеких пупсиков с золотыми крылышками. Может, попросить возницу? Я лениво повернула голову. Мой гостеприимный хозяин по-прежнему пил вино из широкого черного кратера, обильно украшенного двигающимися оранжевыми фигурками. У него было приятное открытое лицо, сильный волевой подбородок. Мне он нравится, и, что немаловажно, он внушает доверие. Конечно, это могут быть просто очередные чары. Но мне совсем не хотелось так думать, и я подарила ему одну из своих самых дружелюбных улыбок. Время покажет, какой он на самом деле. Вдруг я права, и он окажется мне другом? Ну, хотя бы не врагом.
Он повернул ко мне голову.
– Ты уже вернулась?
– Я заснула, прости. Я знаю, это крайне невежливо, – ответила я, после чего села и стыдливо застегнула пуговичку на блузке.
– Это был не сон, – он натянуто улыбнулся.
Ах, вот оно что. Это не было сном. Это было послание.
Я внимательно посмотрела в глаза возницы. Он отвел взгляд и покачал головой. Плохой знак.
Что-то обжигающее начало клокотать внутри меня, стремясь вырваться наружу. Агрессия быстро нарастала, как снежный ком, как лавина. Да где я? Сколько еще он будет томить меня в неизвестности? Кто он? И когда это заточение кончится?
Белый кролик доверчиво ткнулся в мою коленку, но я отстранила его. Зверек обиженно удалился.
– Могу я наконец узнать, что все это значит? – я обвела рукой пеструю поляну, со злостью тыча пальцем во всех ее обитателей.
Казалось, что жесткая волна, поднявшаяся вслед за моим жестом, готова смести все на своем пути. Небо и трава вмиг стали серыми. Птицы с криками взмыли вверх, а кролики и овечки в страхе разбежались.
Как же я могла забыть? В таких ловушках надо быть осторожнее. Они просто могут взять и исчезнуть от слишком сильных эмоций и волнений. Причем вместе со своими узниками. Я же сейчас как будто скомкала красивый рисунок и швырнула бумагу в угол. Вот на что был похож мой эмоциональный взрыв. Но ведь идиллия вокруг меня была создана с одной целью – не допустить возникновения негативных мыслей, а они все равно проявились. (Или здешний узник мало старался?).
Я глубоко и тихо вдохнула через нос, пропустила воздух через макушку вниз по позвоночнику и медленно выдохнула через рот. Так, считаем до двадцати и успокаиваемся. Вот. Хорошо. Окружающий мир начал медленно восстанавливаться, насыщаясь красками и звуками.
Теперь мне стало понятно, почему он окружил себя белыми кроликами и полуобнаженными нимфами. Они, безусловно, помогают расслабиться своему создателю и немного тормозят желание порвать все в клочья.
– Так что же? – я смотрела в упор на хозяина ловушки. – Не пора ли поговорить о причине моего визита сюда?
– Ну, во-первых, я не хозяин. – Значит, все-таки он читает меня как раскрытую книгу. – Я всего лишь узник.
Он обвел вокруг себя рукой, затем резко встал, опрокинув кувшин с вином. Красное пятно медленно расползалось по белой скатерти. Через несколько секунд оно уже походило на птицу, готовую взмахнуть крыльями и улететь прочь отсюда.
Совершенно ясно, что эта ловушка была создана специально для него. Для его возможностей и способностей. Ну что ж, вполне гуманная западня.
– Я и представить не мог, что ты окажешься здесь, – зло прошипел он сквозь зубы.
Вот как? А для чего же, интересно, он являлся мне во сне? Для чего так активно призывал?
– А что должно было произойти? – спросила я раздраженно.
– Я вообще-то рассчитывал на твою помощь. Но… снаружи.
– А доходчивее сообщить было нельзя? К чему эти послания через неврастеничные куски дерева? Это ведь ты умудрился подкинуть мне нелепую сумку, из-за которой я здесь?
– Это не я. Я просто пробивался к тебе во сне.
– Не я! Во сне! – раздраженно повторила я. – Ты думал, я догадаюсь, что тебе нужна помощь? Да с какой стати я вообще должна тебе помогать? Кто ты мне? Я тебя даже не знаю!
Он молчал, опустив голову. В его позе было столько же упрямства, сколько мощи и скрытой энергии. Сумочка-портал, значит, не его рук дело. Хорошо. Об этом позже. Для начала надо попробовать открыть эту дурацкую ловушку.
– Бесполезно, – процедил он сквозь зубы.
– Перестань отвечать на мои мысли! Хотя бы ради приличия. Или тебе незнакомо это понятие?
– Все равно – бесполезно.
– Ты забыл, что я специалист? Можно сказать, взломщик пространств?
– Даже не пытайся, – прервал он меня. – Только потратишь остатки своих сил.
Хам. Я больше не могла контролировать свой гнев и злость. Что позволяет себе этот незнакомец, унижающий меня и сомневающийся в моих талантах? Я сейчас разорву эту идиотскую ловушку изнутри и докажу, на что я способна! Да кто он такой, чтобы поучать меня? Да он хотя бы понимает, с кем имеет дело? (Но вообще-то, если он призывал меня, значит, имеет представление о том, кто я и что, собственно говоря, могу.).
Я попыталась вырваться. Ничего. Совершенно замкнутое пространство без единого подвластного мне входа и выхода.
– Я предупреждал.
Нет, ну не кулаками же мне сейчас доказывать, что я всесильна в области Проходов, Порталов, Дверей и Врат. Просто здесь обнаружен некий сбой. Нестандартный вариант ловушки (а отсюда вывод, что она явно сделана не впопыхах, что тот, кто ее создал, – настоящий мастер, который старался и выверял все с высокой точностью, все возможные варианты взлома, в том числе и мной).
В этот момент ко мне подошла милейшая овечка и уткнулась теплым сухим носом в мои ладони. Злость моментально куда-то испарилась. Я поразилась, как это быстро работает.
Я пожала плечами. Местное вино вполне приличное, но перспектива застрять здесь навеки, да еще с этим напыщенным типом… Сколько же он провел здесь времени? Я с тоской посмотрела вокруг. Кролики нервно жевали одуванчики, испуганно кося на меня своими красными глазками. Сюда бы стайку чирикающих воробьев – они бы добавили жизни этому пространству. Как тоскливо…
Надо действовать. Надо забыть о злости. Сейчас она мне все равно не поможет.
– Давай попробуем оттуда, где ты меня подобрал, – предложила я.
Он кивнул, мы сели на пегасов и тотчас взвились вверх. В один миг нас окутала непроглядная темнота. Светились лишь колесница и крылатые кони.
Я снова попыталась разорвать пространство, вернее то, что было вокруг нас – его полное отсутствие. И снова ничего не произошло.
Отсюда тоже нет хода. Никуда. Нет. Хотя… Вот что-то неясно просвечивает сквозь толщу пустоты.
Я напряглась и открыла единственный обнаруженный мной Проход. По ту сторону сияния Портала я увидела знакомый памятник, пустой утренний сквер и постового, того самого – молоденького паренька.
– Вперед! – я была горда собой, потому что смогла сделать то, что не смог он. Но его ответ меня более чем удивил и обескуражил.
– Я не могу туда, – он прикрыл глаза и устало покачал головой. – Там мой враг. Он только и ждет, когда ты приведешь меня в его Мир. Прямо к нему, как он и задумал.
Я замерла, осознав сказанное им. Всё наконец сложилось как мозаика.
Мой загадочный работодатель на краю огненной бездны хотел, чтобы я доставила ему именно этого типа. Это первое. Он и сумочку ухитрился подбросить, чтобы я, сгорая от любопытства (о, что же, что там?), открыла ее как можно быстрее и оказалась в этой ловушке (момент для перемещения, правда, был выбран не самый удачный). Так, второй пункт есть. А потом, разозлившись на какую-нибудь мелочь и желая доказать свою правоту (я, оказывается, так предсказуема), потащила бы за собой наружу и узника. На волю! Прямо к нему! И – финита! Конец! Дело сделано. Собственный Мирок у меня в кармане, я сама (мой злой гений умеет быть благодарным) – богиня. Вот и третье.
А узник? Он, оказывается, уже достаточно давно посылал сигналы «SOS», ждал, когда же я пойму его вялые попытки привлечь мое внимание. Он старался дотянуться до меня с другой стороны – осторожно и как-то слишком уж робко. Но почему он не мог, обладая такой возможностью, просто объяснить мне ситуацию и попросить о помощи? Или это ниже его достоинства?
Загнать в ловушку этого Создателя Форм кто-то умудрились (интересно, как?), а вот выманить его из нее не получилось (почему?). И именно для этого понадобилась я – импульсивный специалист по поиску и выманиванию беглецов.
Как банально. Стоп.
– Подожди, ты сказал: «Его Мир». Но как это возможно? Ведь он там такой же чужак, как ты или я.
– Поверь, не все так просто. Он познал человеческий Мир как свой собственный. Слишком долго в нем пребывал. Чересчур долго. Непозволительно долго, – он с укоризной посмотрел на меня.
Да я-то здесь при чем? Уж кто-кто, но не я в этом повинна! До недавнего времени я даже представления не имела о существовании каких бы то ни было трений между мне подобными. Я просто делала свою работу. И все.
– И все? Точно все? – его голос неожиданно стал резким. (Ну я же попросила его не отвечать на мои мысли, это бестактно). Он вздохнул и продолжил: – А мне тот Мир совсем незнаком. Я не знаю его законов. Я буду там беззащитен как младенец. Несмотря на все мои знания и умения. Там они будут просто бесполезны. А ты… – он грустно улыбнулся и как-то чересчур театрально вздохнул: – Ты с ним не справишься. Ты ведь полностью в его власти после вашего… контакта. Более того, – он скривил рот в неприятной усмешке, – ты ведь… желаешь его.
Я стиснула зубы и почувствовала, как горят мои щеки и как погашенная мною (причем с большим трудом) ярость вновь начинает клокотать и прорываться на поверхность. И вряд ли в этой ситуации я смогу трансформировать ее во что-то мирное. Я схватила кролика и впилась ногтями в его мягкую шкурку.
– Хорошо, – прошипела я. – Оставим это на время. Со мной все ясно. Я в его власти. Во власти желания и так далее. Так стоит ли об этом?
Я была готова его убить. На этой самой поляне. И завалить его сверху маленькими беленькими пушистыми тушками кроликов.
Мне пришлось немного помолчать и прийти в себя, чтобы тут же не осуществить свое желание. Однако я чувствую, что должна помочь ему. Или, может быть (чего мне хочется гораздо больше), выдать его тому, кто так страстно желает его заполучить. И потом пусть разбираются сами. Без меня. Но все же любопытно…
– Я все-таки не понимаю, что он хочет сотворить с твоей помощью? – спросила я. – Ведь именно это твое ремесло – создание всевозможных тварей, форм. Правда? – я украдкой бросила взгляд на бессмысленно снующих по поляне нимф. Какие же они… – Он, правда, обещал мне личный Мир за твою поимку.
Я сказала это вслух или подумала? Впрочем, с таким собеседником это неважно.
– Мир для тебя? – криво ухмыльнулся мой собеседник. В это самое время кролик как-то незаметно соскользнул с моих рук и исчез в высокой траве. Волна негодования почти захлестнула меня. Но он не остановился и продолжил потешаться надо мной: – О, да! Представляю, что это будет за Мир! Ты ведь уже сотворила его в своей маленькой головке! Не так ли?
Я сдвинула брови:
– Прекрати глумиться!
Но нет, он не почувствовал, что пора было дать обратный ход, и продолжал, все больше входя во вкус:
– Мир, где каждая тварь будет петь тебе: «Слава! О, Слава тебе! Славься вовеки!» – и при этом ежеминутно благодарить тебя за предоставленную возможность существовать. Только такой Мир тебя устроит.
– Это не так. Это неправда, – резко перебила я его. – Я могу быть демократичной.
– Правда в том, что ты никогда не изменишься.
– Нет!
– Да. Ты живешь одним желанием, ты мечтаешь, чтобы тебя вечно все восхваляли. С тобой и с твоим сознанием ровным счетом ничего не происходит. Ничего. А ведь ты должна была измениться! У тебя была масса возможностей стать иной! Для этого тебя и отправили собирать чужаков. Но тебе нужно только восхищение.
– Это все неправда! Неправда! Я не такая!
В моих глазах стояли слезы. Мне было ужасно обидно. Он несправедлив ко мне.
Злость полностью поглотила меня. Я совершенно потеряла способность соображать. Ему была нужна моя помощь? Что-то не очень похоже, чтобы он нуждался во мне. Иначе бы он меня не оскорблял.
Я вытерла ладонью мокрые щеки. Я ухожу, а он пусть остается здесь и сидит со своими дурацкими овечками, кроликами и этими длинноногими куклами.
Я в сердцах бросила сумочку на траву, шагнула в Портал и, оказавшись в сквере, упала без сил на лавочку. Проход закрылся. Последнее, что я увидела, – боль, досада и… сожаление в его глазах. Я не такая. Нет.
Он сказал, что я должна была измениться. Так что же для меня значит изгнание из Дома? Меня отправили в это пространство собирать чужаков? Или меняться?
Он, очевидно, знал ответы на многие мои вопросы. А я, по всей видимости, уже никогда их не узнаю.
Но зачем он так грубо? Я не такая, как он говорил. Не такая. Нет.
Что я наделала?
15
Гадание на картах
Семерка бубен.
Ссоры, сплетни, неприятности.
Вокруг вас люди,
которые привнесут все это
в вашу жизнь.
15 февраля 1121 г. н.э.
Видимо, с самого начала я была чересчур уверена, что на этот раз все будет просто. Какая наивность. Чем больше себе придумываешь, тем меньшее совпадение с реальностью потом получаешь. А я-то уже все себе вообразила и представила! Я уже все видела в ярких красках! Была уверена (на сто процентов), что будет именно так, как я решила.
Да. Я предполагала, но кто-то распорядился совсем иначе. Пора бы уже привыкнуть к этому. Все планы и стратегии могут разрушиться в одно мгновение из-за какой-нибудь мелочи, которую ты просто не в состоянии предусмотреть. Я далеко не всегда могу (или не всегда хочу) распознать обман с первого слова. А порой даже со второго. Мне ужасно приятно, когда меня хвалят или льстят. Пусть даже грубо. Даже в этом случае я готова сделать вид, что ничего не понимаю, и принимать хвалебные речи в невероятных количествах. В неограниченных. Наверное, это из-за слишком уж узкого круга общения. Да и с кем я общаюсь? В основном с беглецами, стремящимися или обдурить меня, или задобрить. Напугать меня никто не пытался, да и вряд ли это вообще кому-нибудь из них удастся. А вот лести я готова внимать практически бесконечно. Правда, до того момента, пока я искренне согласна с говорящим. И на этот раз я уже очень долго слушала хвалебные речи и готова была бы слушать ещё и еще, но одна фраза вывела меня из состояния сладостно-карамельного ступора. Причем весьма вовремя.
– Ты самая умная из здесь присутствующих!
– Согласна! Согласна! – в очередной раз я кивнула и немного пошатнулась. Уже некоторое время я чувствовала легкую слабость, а теперь еще и голова закружилась. Может, я просто устала стоять?
– Ты самая прекрасная из воплотившихся здесь!
«Согласна и с этим! Да, да!» – подумала я, после чего оперлась рукой о дверной косяк чуланчика и немного оттянула ворот черной рубашки. Как душно! Сегодня на мне был мужской костюм (а как еще я могла пробраться в этот замок?). Шляпу, правда, я потеряла где-то в галерее, но все остальное было на месте, причем в прекрасном состоянии – не порвано и не измято, что для меня большая редкость.
– Ты самая смелая и могучая!
Ну, «могучая» звучит грубовато. Да ладно, пусть будет «могучая». В комплекте со «смелой» и «прекрасной» не так уж и плохо. Я снова покачнулась и поняла, что меня намеренно выводят из состояния равновесия. Из меня вытягивают жизненные силы. И как я пропустила момент, когда это началось? Как я это допустила? Как это вообще возможно сотворить со мной?
– Твое имя прекраснее других.
А вот здесь – стоп. Имени-то у меня как раз и нет. Только ремесло. Впрочем, откуда ему-то это знать?
Я вздохнула свободнее, словно оковы, сковавшие мою грудь, упали. Мне даже померещился звон металла. Я украдкой бросила взгляд на пол. Ничего кроме толстого слоя пыли.
– Домой, – коротко сказала я и зло посмотрела на темное зеркало в толстой деревянной раме. Оно рассыпалось алмазной пылью и, будто бы подхваченное ветерком, тонкой струйкой влетело в маленький, размером не больше кольца, Проход.
Несколько лиловых искр сверкнуло по периметру пола чуланчика. И это подтверждало, что опять происходит разборка с очередным паразитом. Что-то их слишком много в последнее время попадается на моем пути. Впрочем, это объяснимо. Столько жизненной силы витает в этом Мире вне физических объектов. И очень немногие умеют эту силу использовать. А паразиты, как пчелы, занимаются ее сбором. Только пчелы готовы поделиться плодами своих трудов, паразиты же присваивают все себе. Они вовсе не жаждут делиться с кем-либо или возвращать награбленное.
Я внимательно посмотрела на черную резную раму, обрамлявшую зеркало. Хотя она и принадлежала этому пространству, я все равно ее спалила. На всякий случай. Слишком уж долго дерево было в контакте с потусторонним. Какую-то часть его оно, безусловно, впитало, а это значит, что им можно воспользоваться как Порталом для возвращения. Этого допустить никак нельзя. Гори! Синим пламенем!
Я сразу почувствовала прилив сил. Видимо, всё моё вернулось ко мне. А чужого мне не надо. Пусть возвращается к своим хозяевам. Боковым зрением я заметила лиловую искру, слишком долго не гаснущую в углу комнаты. Она сверкнула еще несколько раз, затем быстро взвилась в воздух и, словно комар, впилась мне в руку. Прямо в середину рисунка с четырехлепестковым узлом.
Пол чуланчика покачнулся под моими ногами, я снова лишилась равновесия и, коротко вскрикнув, потеряла сознание…
– Ваши документы, – услышала я у себя над ухом срывающийся от волнения голос.
Нет. Только не сейчас:
– Молодой человек, вы не могли бы отойти от меня? Пожалуйста.
– Пройдемте! – он взял меня за локоть.
– Убери от меня руки, мальчик, – я вырвалась, резко встала и направилась к памятнику.
Эта тварь по-прежнему там, она смеется надо мной и даже не пытается спрятаться за сведенными на переносице бронзовыми бровями или горбинкой на носу. Нет. Она сидит и нагло скалится.
А все потому, что уверена в своей безнаказанности. Но я сделала это. Хотя прекрасно знала, что не имею права так поступать, знала, что мне после будет очень плохо и физически, и, что еще страшнее, морально. Я просто сожгла эту тварь, уничтожила, не предоставив ей возможности вернуться Домой. В этот миг внутри меня не было ни капли сожаления о содеянном. Я совершила это уничтожение осознанно. Ведь я знала, кто ее хозяин и почему она там сидела. Ненадолго мне стало легче. Совсем ненадолго. А затем мгновенно тяжелым камнем навалилась тоска и что-то еще.
– Стой, стрелять буду! – надрывался за моей спиной высокий юношеский голос.
– Заткнись, – сквозь зубы прошипела я и ушла не оглядываясь. Ноги несли меня прочь с этой уже порядком надоевшей мне площади. Я точно в тумане спустилась в подземный переход, затем – в ненавистное мне метро.
Я села в первый утренний поезд, закрыла глаза и растворилась в пространстве, принимая его, вбирая все до капли.
У меня не было желания наблюдать, как заходят и выходят ранние пассажиры, как плетутся по вагону нищие, прося подаяния. Я не видела наряда полиции, ищущего несуществующие заложенные бомбы, и не слышала, как неистово лает на меня овчарка. Я все это просто чувствовала кожей.
Я питалась злостью, скопившейся здесь внизу. Я ее пожирала. Я впитывала крики, ор, гвалт, черные мысли. Впитывала и пропускала все это через себя. Я ненавидела их всех, а себя я ненавидела еще больше. Я делала это с собой добровольно. Я намеренно наказывала себя.
Я поняла, к чему были все эти овечки и кролики в ловушке. Они ведь действительно никак не сочетались с ним – с заключенным в ней пленником. Ему больше подошел бы берег океана и бьющиеся о него огромные волны, или высокие горы в овечьих шапках облаков, или что-то такое же величественно-прекрасное. А все эти белошерстные твари были созданы им для меня, чтобы смягчить мою вспыльчивую, импульсивную натуру, чтобы не дать мне взорваться и сотворить что-то ужасно непоправимое.
Не вышло. В конце концов, он сам виноват. Мог хотя бы сделать попытку сдержаться. И не унижать меня. Но надо признать, что я совершила ошибку.
Мне было плохо от черноты и беспросветности, переполнявших меня после поездки под землей. Меня толкали на переходах, и с каждым таким резким прикосновением я теряла часть себя, потому что была открыта для чужих проникновений. Я специально сняла с себя все защитные барьеры. Меня высосали до последней капли. Все силы, все знания, всю мощь. Может, кому-то это пойдет на пользу, а может, и во вред. Мне все равно. Сейчас я была пуста и бесполезна. Этого, собственно, я и добивалась – стать ненужной. Чтобы меня никто ни для чего не смог использовать.
И все же даже в таком состоянии у меня внезапно возникло неудержимое желание что-нибудь разрушить, уничтожить, испепелить. Я избавила этот Мир от пары сущностей. И на этот раз мне не понадобились Проходы. Я лишила силы парочку городских ведьм и нескольких колдунов (точнее, перераспределила накопленный ими жизненный опыт, умения и навыки между мраморными колоннами). А после раскидала по перронам штук пять весьма неожиданных и крайне нежелательных для смертных встреч. Запихнула кого-то крайне агрессивного в витраж. И наконец ощутила усталость и опустошенность.
Я хотела сейчас лишь одного – исчезнуть, раствориться, стать пустым местом. Чтобы меня невозможно было найти. Обладая силой, приходится напрягаться для того, чтобы тебя не обнаружили. Прибегать к ухищрениям и тайным знаниям. Создавать амулеты и обереги, заклинания и обряды. Полное же отсутствие сил делает любое существо невидимым, не оставляющим следа. Когда ничего нет – нечего и взять. А если нечего взять – ты попросту неинтересен. Никто тебя не трогает, не пытается выпотрошить, использовать. Ты невидим. Тебя – нет. Ты – пустота. Я вышла из метро только под вечер и сразу направилась к реке. Я почувствовала ее мощную энергетику, она словно магнит притягивала меня.
Меня трясло и колотило от пережитого за день. Я чувствовала себя избитой, только вместо синяков на теле зияли раны в моем сердце. Но это было выше моих сил (вернее, их полного отсутствия). Я не могла больше терпеть это состояние, хотя почти твердо решила исчезнуть с поля боя на неопределенный срок. Я остро жаждала очищения от всего чужого и возвращения себя истинной.
Я бросилась в воду и упала на дно камнем, не закрывая глаз. Так плохо мне никогда не было. Пожалуй, только тогда, когда я осознала, что мне придется пребывать здесь целую вечность или даже дольше. Сквозь толщу воды небо выглядит неестественно глубоким. Словно там, за его пределами есть еще одно небо, и еще одно, а за ним еще и еще…
На берег меня вытащили две огромные черные лохматые псины, от которых пахло мокрой шерстью. Вылизав шершавыми языками мои ладони, они испарились, оставив еле различимый огненно-дымный след.
Это плохой знак. Ясно. Скоро пожалует их хозяин. Он меня выследил. Но как? Я же была пустым местом. И под защитой водяного экрана. Тонко же он настроен. Но если он сам может найти кого захочет, зачем ему я? Зачем он устроил мою встречу с пленником в своей ловушке? Наверное, просто не может его оттуда достать. Ха-ха-ха…
К моему удивлению, все это не вызвало у меня никаких эмоций и переживаний. Хотя нет, пожалуй, любопытно все же, каким образом он нашел меня? Чем же я себя выдала? Неужели я растеряла не все?
Я попробовала открыть тайник. Не вышло. Вот он, результат моей поездки в метро – былой мощи просто нет. Я не восстановилась (как втайне желала). Досадно, что нельзя достать полотенце и сухую одежду. Впрочем, простуда мне в любом случае не грозит. Остается только ждать и мерзнуть.
Я сидела на берегу, обхватив ноги, и наблюдала за умирающим солнцем. Оно было огромное и красное, такое бывает только на океанском побережье или перед сменой погоды. Интересно, что это предвещает лично мне?
– Жаль все-таки, что ты не захватила его сюда с собой, – холодный как сталь, режущий барабанные перепонки голос.
– Не оставить ли тебе меня в покое? У меня нет сил. Ты же видишь. Ничего не осталось. Совсем. И это надолго, если не навсегда. Я не могу быть тебе полезной. Прости.
– Прости? Это все что ты в состоянии мне сейчас сказать? Да ты осознаешь, с кем говоришь?
– Поверь, я хотела бы, наконец, узнать – с кем, собственно, мне приходится иметь дело, – повернулась я к нему.
В его холодных глазах бушевали ураганы, молнии сыпались одна за другой. Но вся его злость просачивалась сквозь меня, не задевая, словно я была прозрачной и бесплотной. Очень забавное ощущение. Похоже, я все-таки изобрела новый способ защиты. Не зря, значит, я целый день болталась под землей. Меня высосали до такой степени, что теперь я просто не в состоянии принять ничего чужого – ни гнева, ни злости. Нет ровным счетом ничего, за что могла бы зацепиться его злость. Никаких эмоций или желаний. Мне все равно.
– Я ведь могу уничтожить тебя. Хотя бы это ты понимаешь? Или ты вместе с силами растеряла и остатки разума?
– Очень удачный момент выбран для испепеления. Сейчас мне действительно все равно, – я отвернулась от него, почему-то прекрасно осознавая, что он не сделает со мной абсолютно ничего, и продолжила смотреть на тускнеющий диск солнца. Как красиво оно тает, забирая с собой все краски дня. Жаль, конечно, что у меня нет огненного меча. Снести бы этому крикуну голову. Надоел невероятно.
– Ну, хорошо, – его голос немного изменился. Он решил сменить тактику. Ну-ну. – А ты хотя бы имеешь представление, из-за чего ты здесь все-таки оказалась? И почему именно ты удаляешь отсюда эти отбросы Вселенной?
Я анализировала ситуацию словно со стороны. Очень интересный эффект. Видимо, это происходит из-за полной опустошенности. Наверное, именно такого состояния добиваются люди, стараясь отключиться от проблем суетного мира. Состояния внутренней отрешенности. Пустоты. Может, у меня наметился прогресс? И мой круг разомкнулся? Может, я близка к просветлению?
Нет, пожалуй, наивно рассчитывать на это после стольких лет топтания на одном месте. Да еще эту тварь на памятнике сожгла. Ох… Да не одну. И что-то еще я там натворила. Сейчас и не вспомню. Эти деяния явно не будут зачислены плюсиками мне в карму. Впрочем, у меня же ее нет. Я же не перевоплощаюсь из жизни в жизнь.
А-а-а… Видимо, он нашел меня по моим деяниям: остался след от моих сегодняшних свершений, по нему-то я и была обнаружена. Да, скорее всего, так оно и есть.
– Я прекрасно знаю, из-за чего ты здесь. И знал всегда, с самого начала. При встрече скажи своим товарищам, что трюк не удался.
Я растерялась, не нашла, что ответить. Я просто смотрела на него и ждала дальнейших объяснений. Но он не спешил, наблюдая за моей реакцией.
Голова моя начала кружиться, видимо, я стала приходить в себя. Хорошо бы, конечно, чтобы он подольше этого не заметил. Ну… хотя бы до того момента, пока я не смогу открыть Проход куда-нибудь подальше отсюда (берег теплого моря подойдет) и быстренько ускользнуть через него.
Неожиданно я почувствовала, как меня перетягивают в иное пространство. Постепенно, очень медленно я начала уплывать в зеленоватое свечение, ощущая каждой точкой своего тела, что скоро потеряю эту реальность.
Это не восстановление. Я ошиблась. Кто-то открывает через меня Портал. Странное ощущение. Ничего подобного со мной не происходило. Во всяком случае, я этого не помню.
Меня слегка подташнивало, а голова кружилась все сильнее. Внутри сладостно щемило и трепетало. Озноб прошел по моему позвоночнику. Я вздрогнула. Мое состояние напоминало момент засыпания: как будто идешь по лестнице, наступаешь, а нога соскальзывает куда-то или во что-то, и ты почти просыпаешься, но не до конца. И снова идешь, и снова проваливаешься сквозь ступени лестницы. И снова, и снова… Бесконечное количество раз…
– Они думали, я ничего не узнаю? – его смех был подобен раскатам грома. Сейчас, должно быть, хлынет дождь. – Ты думала, я не узнаю? – я уже чувствую первые капли на своих щеках и ресницах. Эти капли такие тяжелые, что невозможно открыть глаза. Они холодные и сверкающие, как колючие льдинки. Обжигающе платиновый северный ветер бьет в лицо. Я задыхаюсь от его порывов. Мысли в моей голове перестали быть частью меня. Я ощущала кожей сгущающийся туман. Я по-прежнему оставалась абсолютно открытой. У меня просто не было сил поставить барьер ни от него, ни от того, кто вытягивал меня с берега реки.
Я снова и снова куда-то падала. Мне казалось, что я пролечу эту Землю насквозь. А откуда-то издалека неслось еле слышно:
– Вы думали, меня можно провести? Я же знал все, что знала ты. Я – это ты…
Я слышала его затихающий голос как сквозь вату или шум дождя. Я видела его силуэт размытым и нечетким, словно в моих глазах был песок. Но странно, вместе со всей своей открытостью я ощущала и то, что он абсолютно не владеет ни мной, ни моими мыслями и что рядом находится кто-то другой, тот, кто перемещает меня, и что я нахожусь под его защитой. Кто здесь?..
16
Гадание на чае
Чаинки сложились в рисунок,
напоминающий гору.
Впереди – трудности, которые вызваны
собственными страхами и сомнениями.
6 июля 1300 г. н.э.
С тех пор каждый раз, когда мне встречался на пути паразит, я теряла и свое красноречие, и способность убеждать, и свои силы. Понемногу, по капле. Ну, как я тогда могла совершить такой досадный промах и не заметить, что остаточная часть коварной сущности приготовилась к нападению?
Да, конечно, я относительно быстро восстановилась. Вернее, пришла в себя после атаки. Будь на моем месте кто-то другой, он бы непременно погиб от проникновения споры мерзкого зеркала. Но урон мне все-таки был нанесен. И очень сильный.
Мои силы и умения таяли, а спустя некоторое время я вообще не смогла охотиться и выполнять свою миссию. Я перестала чувствовать беглецов. Я потеряла нюх. Беглец мог стоять прямо передо мной, а я даже не догадывалась о том, кто это.
Что уж говорить об открытии Проходов? Власть над ними вообще была утеряна. Я слонялась как неприкаянный призрак, зная о своём долге, но ровным счетом ничего не в силах предпринять. Как же это было мучительно!
Беглецов становилось все больше. Многие чувствовали свою безнаказанность и вседозволенность. Для этого Мира наступили темные времена. Мрак и страх окутали процветающие ранее города. Мор, чума косили население этого пространства. Паразиты процветали на развалинах. Я чувствовала свою вину. Но что я могла сделать? Работать я не могла. Где же помощь из Дома, когда она так нужна?
Конечно, я понимала, что до тех пор, пока эта заноза сидит в моей руке, я буду бессильна. Но кто в этом Мире мог бы мне помочь? Кто? Я взывала о помощи – и она явилась.
Я брела по лесу, спотыкаясь о корни вековых деревьев, силы мои были на исходе. И вдруг я почувствовала тепло костра, ощутила его манящий жар. Я ускорила шаг и вышла к реке. На берегу расположился цыганский табор. Разноцветный кибитки, громкие голоса, смех детей. До этой минуты меня не возникало потребности в человеческом обществе.
Наверное, я потеряла сознание, потому что следующее, что я помню, – это склонившаяся надо мной немолодая цыганка в ярко-красном платке.
– Отдохни, – услышала я мягкий голос. Затем ощутила огонь ее руки на своем ледяном лбу. – Мы поможем тебе.
Мне приснился какой-то искрящийся серый туман и трое цыган – женщина, юноша и старик, танцующих с бубнами вокруг высокого костра. Я открыла глаза. Моя рука была перевязана красной материей и ужасно болела. К старой отметине дракона добавилась еще и эта – от проклятого зеркала-паразита. Причем его искра попала не куда-нибудь, а в мой энергетический центр, в четырехлепестковый узел на запястье.
Я приподнялась на локте и огляделась. Стены шатра были сшиты из разноцветных лоскутков и пропускали мягкий дневной свет. Рядом никого не было.
Я с трудом поднялась и вышла наружу, откинув легкий полог. Странно. На берегу тоже никого не было. Табор двинулся дальше.
Я подошла к реке. Умылась чистой проточной водой. И в этот момент я почувствовала беглеца…
Случается, что ты не властен над собой. Кто-то другой – обстоятельства, время, пространство, стереотипы – ставит тебя в зависимость, и ты, как тряпичная кукла на ниточках, лишь повторяешь чужую волю, бездумно дергаясь и кривляясь. Меня кружило в каком-то потоке. В ушах шумело, перед глазами все мелькало. Как только я пыталась зацепиться взглядом за что-нибудь, меня моментально относило в сторону.
Мое тело (а я, как ни странно, осталась в физическом теле) болтало из стороны в сторону, сквозь меня проходили лучи, волны, звезды, линии, галактики, спирали. Я ощущала их как тепло, покалывание или холодное дуновение. Все это означало, что меня несет по Коридору между Мирами сквозь времена и все известные и неизвестные мне измерения. Я чувствовала, что не могу сейчас изменить свою сущность. Физическое тело якорем держало меня в своих рамках и законах. Всему, что возникало в окружавшем меня пространстве и чего я не могла понять и принять, я придавала привычные или хотя бы отчасти узнаваемые формы. Так уж устроено сознание физического существа. Я формировала вокруг себя какие-то объемы и очертания.
Сначала я пыталась сопротивляться движению, но потом поняла, что это лишь пустая трата сил. Ведь в конце концов этот поток меня куда-то вынесет. Такие процессы не могут длиться вечно. Хотя… что такое «вечно» в месте, где нет никаких временных или пространственных ориентиров? Я даже начала получать удовольствие – как серфер на гребне неподвластной ему волны.
Во время падения (или полета?) в памяти всплыл незаконченный разговор на берегу реки.
Я очень смутно помню, что было до моего пребывания в трехмерном мире. Событийный ряд моего существования в иных измерениях случайно выявлялся лишь в виде неясных намеков, едва уловимых ассоциаций и неожиданно появляющихся знакомых из моего прошлого. В отличие от меня они все прекрасно помнили и демонстрировали это по поводу и без.
Конечно, я осознаю, где мой Дом, чем именно он является и как устроен. Но все, что касается моего пребывания там, от меня скрыто. Видимо, это такой замысел. Только кому он принадлежит, и какую роль в нем играю я?
Со временем в моей голове стало рождаться все больше и больше вопросов, но ни на один из них я так и не нашла ответа (хотя втайне все-таки надеялась на обретение ясности). Неожиданно мое парение прекратилось, я почувствовала под ногами твердую опору. В воздухе (точнее, в том, что мне показалось воздухом) витал знакомый запах озона. Вокруг, нанизываясь на меня как на основу, стал образовываться физический мир. Густой изумрудный туман, пульсирующее алое облако рядом, радужный фонтан, разбрасывающий огни. Невероятная красота. Неземные цвета и оттенки. Жаль, мое ограниченное сознание не в состоянии охватить всю палитру красок целиком, многое просто остается за гранью моего восприятия. Но я чувствую, как все насыщено и несет удивительный заряд счастья. Просто чистое ощущение счастья, без примесей и нюансов.
Я посмотрела на свои руки. На кончиках пальцев возникло синеватое свечение, похожее на слабые электрические разряды. Я потерла подушечки пальцев друг о друга и почувствовала характерное потрескивание и покалывание. Как интересно.
Вообще любопытно, а какая я была вне человеческого тела, не отягощенная материальными привязками и желаниями? Сейчас я могу только вообразить себе это. Мыльный пузырь? Танцующий ветерок? Высокий звук? Просто пшик? Мое внутреннее напряжение достигло предела – и я рассмеялась.
Пространство вокруг меня завибрировало и заискрилось – чувство юмора присутствует и здесь. Это радует. С теми, кто умеет шутить, всегда проще договориться о чем бы то ни было.
– Скоро все закончится, – туман вокруг меня клубился и переливался. Я стала припоминать день нашего с ним знакомства, и он приобрел плотность и прежний человеческий вид. – Ну, если тебе так проще.
– Просто привычнее, – я улыбнулась.
Рядом со старцем (назвать его старичком, как тогда, в обветшалом особняке, язык больше не поворачивался – так он был величав) проявились еще двое – пожилая женщина, закутанная в красную шаль с длинными кистями, и невероятно красивый златовласый юноша. Ситуация показалась мне знакомой, только незаконченной: чего-то не хватало, но это ощущение длилось лишь мгновение. Ощущение, похожее на ветерок, который принес аромат чего-то вкусного и очень знакомого. Но поскольку аромат моментально исчез, он остался неузнанным.
Я огляделась вокруг. Ничего и никого и кроме нас четверых здесь не было. Все-таки после долгого пребывания в мире, насыщенном предметами и красками, мне здесь было неуютно. Я зябко поежилась, и женщина заботливо накинула мне на плечи свою огненную шаль.
Эти трое настроены ко мне вполне дружелюбно. Они меня сюда притянули, значит, чего-то хотят. Что остается мне? Задавать им какие-либо вопросы совершенно не имеет смысла. Они все равно скажут лишь то, что и так собирались озвучить. Этот урок я уже усвоила: если ты не владеешь ситуацией – просто жди, как будут разворачиваться события.
– Ты совершенно права, – начала женщина низким вибрирующим голосом. Ее тембр я почувствовала кожей и поняла, что это ощущение мне хорошо знакомо.
– Ты можешь быть полезна, – страстно продолжил юноша на одном дыхании, эффектно тряхнув светлыми кудрями.
– Мы нуждаемся в твоей помощи, – закончил мой давнишний знакомый Хранитель Времени и сделал шаг в мою сторону.
– Вы серьезно? Вам ли просить меня о помощи? – я нервно рассмеялась. Но, судя по их лицам, им сейчас было не до шуток. Мне стало неловко, я замялась, опустив глаза, но так как смотреть здесь было не на что, кроме серого подобия дыма вокруг, я все же переспросила: – Вы уверены, что именно я могу вам помочь? Вы меня ни с кем не путаете?
– Не время и не место сейчас шутить, – юноша приблизился ко мне и, крепко взяв за плечи, легонько встряхнул и заглянул в мои глаза. Что за фамильярности? Какое у него странное выражение лица. Как будто, рассматривая меня, он хотел в чем-то убедиться. Он быстро отпустил меня и, отступив на шаг, вздохнул: – Ты наделена всеми полномочиями и умениями, чтобы выполнить поставленную перед тобой задачу. Мы призвали тебя сюда, чтобы напомнить об этом. О твоем долге перед Вселенной. Все произнесенное здесь останется лишь здесь и об этом никто кроме нас четверых не узнает. Но мы так долго сдерживали тебя, что я даже не знаю…
– Понятно, – кивнула я. Хотя мне, ровным счетом, ничего понятно не было. Плюс ко всем моим проблемам невесть откуда взялся какой-то вселенский долг. Но они точно обознались. Не стоит возлагать на меня ответственность, которую я не в состоянии выдержать. Друзья, мне бы обратно, там столько работы.
Златокудрый юноша отошел от меня на несколько шагов. Определенно что-то знакомое чувствуется во всех его словах, шагах, движениях. Будто бы передо мной немного приоткрывается какая-то тайная дверца. А там… Там что-то очень важное, но пока неразличимое. Что же? Что?
Странно. Все это очень странно. Да, кстати, надо поблагодарить их:
– Надо заметить, что вы очень вовремя пришли за мной. Меня как раз хотели уничтожить или испепелить, или что-то там еще в этом роде.
– Он бы не стал.
– Он бы не посмел.
– Он бы не смог.
Словно три выстрела одновременно. Значит, в тот миг я не была на краю гибели. В таком случае они вполне могли бы повременить, пока он не закончит свою речь относительно моей памяти и моего прошлого.
– Мы не хотели, чтобы ты узнала все из его уст. Это было бы искажение.
– А что – все?
Ответа нет. Как меня злит эта недоговоренность. Особенно если это касается меня. С чего бы? Уж не с того ли, что все кроме меня в курсе, почему я выполняю функции палача? Ах, простите, вышибалы.
– Он, кстати, сказал, что все знает, – с деланым равнодушием сказала я. И тут же спросила: – А мне не полагается узнать, о чем речь?
– Всему свое время.
– Может, вы хотя бы скажете, кто он? – спросила я без особой надежды на ответ, так, на всякий случай.
Заговорила дама:
– Ответ в данный момент может быть только один: он враг и попадает под статус, близкий к статусу «беглеца», – женщина очень внимательно посмотрела на меня.
Да что они хотят увидеть во мне? Не растут ли у меня за спиной крылья или рога на голове? Так это не ко мне.
– Знаете, мне раньше не доводилось сталкиваться с подобной категорией, – без особого энтузиазма поведала я. – Куда же его перемещать? Ведь если по статусу он «близок к беглецу», значит, его надо куда-то переместить?
– Как только…
– Если только…
– Когда только до этого дойдет – ты уже все будешь знать.
Успокоили. Как мило. Я вопросительно посмотрела на каждого из них, а они одновременно отвели глаза. И (вот это да!) у юноши даже щеки порозовели. Или мне показалось? Впрочем, здесь такое неудачное освещение. И у меня наверняка сейчас не очень здоровый цвет лица. Я совершенно неосознанно пощипала свои щеки кончиками пальцев и в тот же момент получила легкий разряд электричества. Как же я забыла про огни святого Эльма, пощелкивающие сейчас на моих руках, как на мачтах кораблей.
17
Гадание на картах
Вам выпала дама бубен.
Это значит,
что кто-то хочет использовать
вас в своих интересах.
3 августа 1838 г.
Сказать, что я не знала о последствиях, значит, попросту соврать самой себе. Нет, я не предвидела того, что произойдет, не ощущала шестым с половиной чувством, не видела тайных знаков, нет. Вовсе нет. Я просто четко знала, чем все это закончится. И, тем не менее, зная все, шла вперед.
Я старалась двигаться как можно медленнее и осторожнее. Сердце же мое колотилось в бешеном ритме. Я остановилась, сделала глубокий вдох, потом выдох. Этот прием помог бы мне успокоиться в любой другой ситуации, но только не в этой. Мне действительно было страшно.
Зачем я отправилась за этим беглецом ночью? Что заставило меня предпринять подобное путешествие именно в то время суток, когда он особенно силен? Ну неужели я не могла бы подождать до утра? Ведь я же прекрасно понимаю, что беглец опасен. Даже для меня.
А может быть, я осознанно шла на провокацию? Или хотела проверить свои силы? Или что-то еще толкало меня на эту глупость (например, желание быть побежденной и автоматически отправленной Домой)?
Я сделала несколько гулких шагов по каменному полу и внезапно ощутила холодное дыхание на моей шее.
– Интересно… – услышала я его выдох. – Очень интересно.
– Что именно? – едва слышно пролепетала я. Ужас сдавил горло, я практически не могла контролировать свой голос. Никогда не прощу себе такого легкомыслия. Только бы побыстрее отсюда выбраться. Только бы выбраться…
– Я чувствую твой страх, – выдохнул он мне в затылок (он такой высокий или уже завис в воздухе надо мной, расправив черные крылья, или что там у него за спиной?) – Я ощущаю биение твоего сердца. Я слышу, как кровь стынет в твоих жилах.
О, да он поэт. А с поэтом можно договориться, воздействуя на его воображение. Я снова включилась в работу. Вперед. В атаку.
– Ты знаешь, зачем я пришла? – надо для начала задать разговору официальный тон. Это может ненадолго сбить его с толку.
– Конечно, знаю.
Я ощутила его движение кожей. Не увидела, а именно ощутила. Он переместился с невероятной скоростью и теперь стоял передо мной во всей красе.
Я смутилась и опустила глаза. Почему мужская красота производит на меня такое сильное впечатление? Почему я не могу с хладнокровным спокойствием разглядывать эти ярко-рыжие волосы и такие выразительные гранатовые глаза? Почему я не в состоянии говорить с ним, не обращая внимания на его статную фигуру и величавую грацию? Почему я так слаба? Ну почему?..
– Я должна отправить тебя Домой.
– Нереально! – тихо рассмеялся он. – Я уже дома.
– Что?
– Мой дом здесь.
– Это невозможно. Ты – беглец. Я чувствую это. Да нет, не просто чувствую, знаю.
Но о чем это он? Он же вибрирует в точности как все беглецы. Вот сейчас я открою Проход, и он узнает, что в данной области ничего невозможного для меня не существует.
Усилие. Еще одно… Странное дело, Проход не открывался. Не вспыхивал, не сверкал, не затягивал его Домой.
И что это значит? Он говорит правду? Но как это возможно? Как?
– Дело в том, – он приблизился ко мне, и я увидела, как в свете холодной Луны сверкнули два его верхних клыка, – что когда-то, очень давно, настолько давно, что ты тех времен и не помнишь, скорее всего… – Он подошел ко мне вплотную и заглянул в глаза. В этот момент я поняла, что чувствует кролик, внезапно оказавшись перед удавом: – Так вот, именно тогда из Дальнего Мира пришел Великий Беглец и, как ты уже вполне можешь догадаться, укусил человека. И создал новое существо.
Надо же чем обернулась правда. Она стала красивой легендой. Я-то слышала эту историю от первоисточника, и она звучала совсем иначе. Да. Века меняют истину до неузнаваемости. Если я скажу ему, как все было на самом деле, он попросту не сможет это воспринять. У таких, как он, своя мифология.
– И что было дальше? – я подняла глаза, и по моей спине прошел озноб. Что это он собирается делать? Он что, пытается меня загипнотизировать? Да неужели?
– Дальше… – он обхватил мою голову ладонями (какие же они ледяные). – Дальше ты его отправила к праотцам. А чуть позже тот Мир был уничтожен.
– Уничтожен. Но они сделали это сами. Он, как и все его сородичи, был паразитом, – уже через силу выдавила я.
– Скорее всего, это действительно, так. Но сейчас это уже неважно. Я-то не беглец, и ты не можешь изгнать меня из этого Мира. Тем более что изгонять меня все равно некуда.
– И все-таки ты – чужеродное существо. Ты и тебе подобные не должны были здесь появиться.
– Но это произошло. Эволюция, знаешь ли, и все такое. Я дома. Забавно, да?
Он по-прежнему держал мою голову в своих ладонях и разглядывал меня довольно наглым образом. Я совсем ослабла и не могла вырваться из его рук, словно он вытянул из меня жизненные силы. Но ясность сознания, к моей радости, у меня еще сохранилась.
Что же я могу предпринять в данной ситуации? Спрашивать у кого-то совета мне никогда не доводилось. Да и у кого? Я все всегда решала сама. Но все же, что мне делать?
– Я хотел бы узнать, какова ты на вкус. Таких, как ты, мне пробовать еще не доводилось.
Этого мне еще не хватало. Впрочем… Вот и решение.
– Ты не сопротивляешься? – в его глазах читалось явное удивление.
– А зачем? Ты же упрощаешь мне задачу.
Он отшвырнул меня от себя с такой силой, что я отлетела в дальний угол комнаты. Хорошо, что я врезалась в какой-то тюк. Наверное, это и спасло меня от болезненного удара. (Почему-то мою боль ТАМ никто не позаботился отменить или хотя бы ослабить. И я чувствовала не только свои душевные терзания, но и все ссадины, синяки и рваные раны, полученные в боях за правое дело очищения этого Мира от чужеродных существ. А ведь некоторое ослабление чувствительности могло бы стать хотя бы небольшим бонусом к моей непростой работе.)
– Ты! Ты – лживая тварь! – он задыхался от негодования и теперь пятился от меня в ужасе.
– Да? А, по-моему, я предельно честна с тобой. И вообще, чего ты хотел? – я встала и отряхнула белое кружевное платье от пыли и паутины. – Неужели ты думал, что я приду к тебе без хорошего плана? – я смотрела на него с вызовом, а сердце в этот момент было готово выскочить из груди.
Он был в ярости. Глаза метали молнии, овал лица заострился, и весь его шарм куда-то улетучился. Магия образа была безвозвратно разрушена.
– Я не успел тебя укусить. Ты не сможешь ничего со мной сделать, – прошипел он, словно огромный змей.
– Конечно, не успел. Естественно, что я не допустила этого. – Еще немного, и я уже не смогла бы утверждать это с такой твердостью. Сказать по правде, мне просто повезло. – Гораздо проще договориться, не так ли?
Он резко кивнул. И легко запрыгнул на подоконник узкого стрельчатого окна. Его силуэт перекрыл полную Луну, и в старом заброшенном Храме стало совсем темно.
– Ты сидишь здесь тихо. Не трогаешь людей. Я же, в свою очередь, не трогаю тебя. И это до тех пор, пока я не найду кого-нибудь, кто сможет создать для тебя и тебе подобных Дом.
– А что, если…
– Нет, никаких «если» не должно быть. Ты же не хочешь быть отправленным в мой Мир? Вкусив моей плоти, ты станешь принадлежать ему. И наказание к тебе будет применено уже по тамошним законам. А они довольно-таки жесткие по отношению к нарушителям. Пожалуй, самые жесткие во Вселенной.
– Но ведь и ты в этом случае изменишься.
– Ради спасения Вселенной я готова пойти на такую жертву. – Немного пафосно прозвучало, но что поделаешь? Работа такая. – Только бы избавить от тебя и твоих сородичей здешних обитателей. А что до меня, то мое место займет кто-нибудь другой.
Я обреченно вздохнула и вопросительно посмотрела на сидящего на подоконнике вампира. Он легко спрыгнул вниз и протянул мне руку.
– Нет-нет, – я отстранилась от его рукопожатия. – Мне достаточно твоего устного согласия. Я тебе верю.
– Хорошо. Я обещаю не трогать людей. По мере возможностей.
Честно говоря, мне совершенно все равно, что он сейчас сказал. «По мере возможностей…» Нечего смертным шляться по таким местам ночью. Скорее отсюда!
Я быстро зашагала к выходу. Дверь скрипнула и открылась, и я втянула сырой ночной воздух старого кладбища.
– Почему-то мне кажется, что ты меня провела, – раздалось совсем близко за моей спиной.
Я шагнула вперед и быстро захлопнула за собой тяжелую дубовую дверь.
Край неба порозовел. Ускорив шаг, я направилась прочь, задумавшись о том, что мне надо срочно найти кого-нибудь, кто сможет создать новый Мир.
Я сощурила глаза. Освещение здесь и правда тусклое. Так, клубится слабое мерцание. Да и холодно все-таки, даже нос замерз. Поскорей бы закончить этот непонятный разговор и отправиться куда-нибудь к океану, на песок, под пальмы. Как давно мне хочется услышать шум прилива и крики чаек. У меня в тайнике уже даже припасены новый купальник и шикарная шляпа.
– Послушай, – юноша подошел ко мне очень близко. Я даже смогла ощутить его тепло и медовый запах волос. – Ты неверно истолковываешь свое присутствие на Земле.
– Остановись! – вскрикнула женщина.
– Продолжай, – перебил ее Хранитель Времени.
– Ты считаешь, что это наказание, – он склонил голову и понизил голос.
– А разве не так? – Я очень постаралась придать своему голосу легкое безразличие. Иногда такой способ неплохо срабатывает: можно услышать то, что тебе и не собирались говорить.
Впрочем, иногда лучше просто промолчать. Но это не мой вариант. Поэтому я уточнила:
– Нет? Я не наказана? Я не в ссылке?
Женщина закрыла лицо руками и прошептала:
– Не говори больше, молю, это принесет только вред. Она не вспомнит. Слишком долго она пребывает в человеческом теле. Слишком долго он не обнаруживал себя. Мы упустили последнюю возможность разобраться с ним. Она в его власти.
– Но она должна знать все. Это ее право. Она же имеет право на выбор? Или нет? – Юноша изменился в лице и теперь растерянно смотрел на меня, как будто чего-то ждал. Все окончательно перепуталось в моей голове. Они и между собой не могут договориться. Что им от меня-то надо?
– Боюсь, что она действительно получила это право. Право выбора, – подтвердила женщина.
Потрясающее ощущение. Голова абсолютно пустая. Я глубоко вздохнула и обвела присутствующих вопросительным взглядом.
– Тебя интересует, чего мы от тебя ждем? – Женщина как будто приняла решение и заговорила теперь совершенно спокойно. Мысли их мне прочитать не удавалось, но то, что они что-то решили между собой, я смогла уловить по нескольким взглядам и непроизвольным движениям.
– Ну, хотя бы это, – я пожала плечами. Продолжу делать вид, что не очень-то мне все это интересно. А что мне еще остается? Я уже поняла, что мне в любом случае придется быть исполнителем их воли. Ведь я просто оружие. Средство для поимки врага.
Ничего нового. Мой дар, мое проклятие, мое ремесло снова используют. Каждый на свой лад. Хотя они что-то там говорили про свободу выбора. Но это право есть только у человека, я им никогда не обладала. Они точно что-то напутали.
– Сделай то, что ты обычно делаешь: найди и приведи к нам беглеца.
И тут меня прорвало.
– Как все просто! Отловить невероятно таинственного и сильного беглеца, который хочет, чтобы я на него немного поработала, и не знаю уж каким образом, отправить его в какое-то неизвестное мне пока место, – я рассмеялась. Но смех получился каким-то безрадостным. Я даже почувствовала каплю, катящуюся по моей щеке. Этого еще не хватало! Подобного позора я не вынесу. Я незаметным (как мне показалось) движением смахнула предательскую слезу, улыбнулась, приложив огромное усилие, и добавила бодрым голосом: – Все предельно просто. Что-нибудь еще? Может, заодно истребить и Вселенское Зло? И установить, наконец, мировое господство Добра и Света?
– Именно об этом мы сейчас и говорим.
Это произнес экспрессивный юноша (красивый, но не в моем вкусе), а женщина безмолвно протянула к нему руки и уронила их вдоль тела. Ясно. Он опять сказал что-то лишнее. Я решила уточнить:
– Вы, собственно, что сейчас имели в виду? Борьбу со Вселенским Злом или с этим мрачным типом?
Неужели я это сказала? Как только я вспомнила смолянисто-черные глаза, по моей спине прошел озноб, а огоньки на кончиках пальцев стали гораздо ярче и приобрели фиолетовый оттенок. Несколько искр упало к моим ногам. Потом закружилась голова. Покачнувшись от резкой боли, я вскрикнула и упала на колени…
Головокружение и боль исчезли так же внезапно, как и нахлынули. Я тряхнула головой и потерла виски. Златокудрый юноша помог мне подняться и, заглянув в мои глаза, слабо улыбнулся. Удостоверившись, что я твердо стою на ногах, он отошел на прежнее место.
Я посмотрела сначала на женщину, потом на старца. Похоже, они знают, что именно я могу, в отличие от меня самой. Мне делают какие-то намеки, но они мне непонятны. Недосказанные слова, оборванные фразы… Какой-то сплошной сумбур – куча загадок и никаких зацепок.
– И еще одно, – неожиданно вступил старец. Я поняла, что сейчас будет еще одна невыполнимая просьба. – Помоги тому, кто в ловушке, выбраться. Вытащи Создателя Сущностей из западни.
Я опустила глаза. Я ведь почти помогла ему. А он обидел меня, унизил, оскорбил. Может, я и ошибаюсь на его счет, но мне было очень обидно. Очень.
Да, я амбициозна, это так. Но не до такой степени, как он думает. И вообще, с чего он взял, что вправе мне все это говорить? Да кто он такой? Подумаешь, создаватель нашелся. Видала я таких… наверняка… Наверное.
– Так ты поможешь ему выбраться из ловушки?
– А как? У меня был Портал – сумочка. Теперь же ее нет. – Я что, опять краснею? Ужас какой. – И потом, я не умею открывать чужие ловушки.
– Умеешь.
Очень мило, конечно, но мне это умение нужно было, да? Лишние знания – лишние проблемы. Это я уже давно усвоила. С тех, кто больше знает, и спрос больше. И ответственность за содеянное возрастает пропорционально знаниям. Теперь точно не отвертеться.
Впрочем, может, попросить себе умение проходить сквозь стены? Или способность трансформироваться… в ежика? Или что-нибудь еще очень важное и жизненно необходимое? Раз уж у них все равно сегодня день раздачи умений и навыков. Не смешно.
Я вздохнула и заметила:
– Но оттуда выход лишь один – в физический мир, на бульвар.
Они молчали, лишь несколько раз переглянулись. Общаются. Вот о чем действительно стоит попросить! Общаться с ними на одном уровне. Или не стоит? У меня итак забот – море бескрайнее. Кстати, о море. Сейчас бы на песочек. И забыть обо всем.
– Тогда проведи его к нам через материальный мир.
– Это невозможно. Его же там поджидают. Прямо в сквере. И соглядатай, мелкий бес, на памятнике сидит, чтобы сообщить хозяину, если кто из ловушки выйти захочет.
– А ты быстренько, – предложил юноша. И снова покраснел, потупив взор. Сказала бы я ему, что делается быстренько. Да боюсь, не поймет. Уж он-то точно такого никогда не делал. Быстренько!.. За что он вообще отвечает? За стратегию, планирование и принятие нелепых и невыполнимых заданий? Я вздохнула.
– Если это сделать быстро – может получиться, – неожиданно кивнул головой Хранитель Времени. Вот от него такого подвоха я не ожидала. Я надеялась на понимание хотя бы с его стороны. – Я смогу синхронизировать время. Ты, – он кивнул юноше, – сожмешь пространство, сократишь их путь.
Ага, златовласый мальчик занимается пространствами. Да он покруче меня… Как-то я недооценила его. Надо же, Трансформатор (или трансформер?) Пространств. Я ухмыльнулась. Так, а над чем, интересно, дама трудится? Пока у меня никаких предположений по ее поводу не возникло.
– Враг будет ошарашен подобной наглостью и не успеет отреагировать, – вдруг поддержала она.
Да что это с ними? Они сами-то вообще понимают, о чем именно меня просят? Вытащить их товарища из ловушки, быстренько провести под носом врага, прекрасно подготовленного и только и ждущего, когда же дверца откроется и можно будет получить желаемое и начать творить тех, кто ему нужен для захвата власти во Вселенной. Они и вправду думают, что я смогу переправить к ним сидящего в ловушке?
Я могу это сделать? Могу… Вдох… Могу… Выдох… Могу… Вдох… Дыхание замерло. Нет. Не могу.
– Я не смогу это сделать, – честно сказала я на выдохе. – Даже не обещаю.
– Ты не обещай, просто сделай.
– Нет.
– Да.
– Ну… – вяло протянула я, – попытаюсь.
– Не пытайся, а сделай! – твердо изрек старец. – Ты выведи его на бульвар, а дальше он окажется под нашей охраной.
– А меня кто защитит?
– Ты и сама с ним прекрасно справишься, – мягко улыбнулся он. – Жаль, что времени на его поиск потребовалось больше, чем мы думали. Он оказался хитрее – скрывался, прятался. Мы и представать не могли, что пройдет столько лет. Но знай, ты сама согласилась на эту Миссию и теперь она близка к завершению.
Женщина, тяжело вздохнув, добавила:
– Да, тебе было тяжелее всех. Мы просто ждали и созерцали, а ты была постоянно в поиске.
Я оторопела. Вот она – минута откровения. Слова закончились. Да и что они сейчас значат? Многое уже сложилось в целостную картину моего Мира, моей реальности, недоставало лишь нескольких кусочков, чтобы понять все до конца. Кто же я в этой пятерке?
Я уронила рассеянный взгляд на тату, находящееся на внутренней стороне моего запястья. Сейчас оно искрилось радужным светом, так же как и кончики пальцев. И я увидела то, что всегда упускала из виду, – ромб, внутреннюю часть четырехлистника. Он соединял все четыре части в единое целое, а я никогда не обращала на него внимания. Не придавала значения.
В этот момент, в момент моего озарения, все трое синхронно вытянули руки вперед, ко мне. На их запястьях горели такие же знаки. Только цвета у всех были разные. У старика – зеленый, у женщины – красный, а у юноши – золотистый. Я снова посмотрела на свою руку. Ромб в середине вспыхнул яркой радугой, и я поняла свое истинное место в этой странной компании. Связующее звено.
Я подняла глаза вверх, в мутную безграничную пустоту. Что я там пыталась разглядеть? Там же ничего нет. Только жемчужно-непроницаемый туман. Я тяжело вздохнула и… И меня снова отбросило на лавочку в сквере…
18
Гадание на ромашке
Любит – не любит – любит – не любит…
Любит!..
20 января 1995 г.
Мы не должны вмешиваться в жизнь местного населения. Таковы правила. Но всегда есть исключения. Мы можем пересекаться только в особых случаях. Крайних случаях. Крайних для нас и для них. И это решается на самом высоком уровне. Остальное называется самоуправством и карается.
– Может, ты сменишь свой гнев на милость, и я останусь.
О нет! Снова и снова.
– Я останусь с тобой.
Ну и зачем ты мне?
– Будем коротать наши дни вместе.
Нет уж. Я ни в ком сейчас не нуждаюсь.
– Понимаешь, возможности мои многогранны и бесконечны.
Да ладно!
– Правда, правда! Меня можно использовать не только по прямому назначению.
Какой ужас.
Нашей задачей ни в коем случае не является наказание смертных. Мы просто существуем параллельно. Мы – сущности другого порядка. Мы – из параллельного Мира. А в нем другие законы, другие критерии, все другое.
Есть много Миров, Измерений, Пространств. Но именно этот – центральный, поэтому здесь пересекаются интересы многих из тех, кто этому миру от рождения не принадлежит. Несмотря на то, что этот Мир всего лишь трехмерен (время я не беру в расчет, оно же здесь в основном линейно), самое главное его отличие от остальных в том, что только здесь возможно чему-то научиться. Только здесь можно измениться, что-то осознать, постичь и сделать для себя как сущности выводы.
И кстати, только здесь есть Свобода Выбора. Это знают все. Именно этим и ценен этот Мир. Поэтому многие стремятся сюда попасть. Но кто-то в состоянии воспользоваться этим уникальным качеством, а кто-то может получить здесь лишь удовольствие, не более того.
– Понимаешь, я действительно могу быть тебе полезным.
Что-то не верится.
– Если вот это засунуть сюда.
Прекрати.
– А вот это протянуть в это.
Мне сейчас станет дурно!
– Затем потянуть и вытащить отсюда.
Да остановись ты!
– То я смогу многое.
Я вижу. Кошмар.
Конечно, для меня и мне подобных этот Мир устроен примитивно и просто. Слишком мала возможность проявить здесь свои способности, свою силу: очень уж много ограничений накладывает на тебя трехмерность бытия, несмотря на открывающиеся возможности внутренних изменений.
Мы не имеем права открыто демонстрировать себя. Лучше вообще никак не пересекаться с людьми (впрочем, это я уже говорила). Смертные или пугаются нас, или пытаются приручить (вот это просто смешно!). И, конечно же, не в моей компетенции учить их чему-то. Но если уж приходиться сосуществовать – мы волей-неволей учимся друг у друга. Порой даже не желая или не зная об этом.
Мы приходим сюда, чтобы понять себя. А проще всего это сделать через чувства и эмоции, которыми изобилует этот Мир.
– Ну так что, договорились? Остаюсь?
Покажи-ка еще разок…
Как же мне плохо. Голова кружится, опять тошнит. Похоже, это отвратительное состояние становится нормой. Надо будет у кого-нибудь уточнить: после общения с представителями Иных Измерений всем так плохо или одна я такая чувствительная?
Бывает, конечно, я пересекаюсь с кем-то, кто организован более тонко. И тогда я могу чувствовать душевный подъем (впрочем, есть ли у меня душа?). Когда идет совпадение частот, происходит прилив сил, улучшение настроения или я (да-да!) попадаю в волну везения. Подобные встречи происходят крайне редко, но я отчасти существую потому, что жду их.
Отчего же именно сейчас я так ужасно себя чувствую? Ведь, по идее, мне должно быть хорошо. А-а-а… Очередной приступ чувства вины. Я же виновата и перед ними, и перед тем, кого оставила в ловушке, и вообще перед всем этим Миром, что до сих пор не могу освободить его от инородных сущностей. Но разве моя вина, что они все лезут и лезут сюда?
Так. Что там у меня по плану? Спасение Мира или освобождение узника? Кажется, второе. Я попробовала отыскать вход в ловушку. Ничего. Пусто. Сил совсем нет. Сейчас бы теплых булочек с корицей. Но тайник тоже не открывается. Конечно, там они могут храниться вечность и не зачерстветь. Очень удобно. Но хочется-то их сейчас.
– Гражданочка… – за моим плечом вновь прозвучал уже такой знакомый голос.
Как же мне надоел этот замкнутый временной круг! Просто невыносимо.
Бежать? Не выйдет, увы. Проход не смогу открыть. Силы еще не восстановились. Придется действовать другим способом.
Я повернулась и уставилась на молоденького служителя порядка, вернее, на свое отражение в его козырьке. Ну и вид у меня… Красная шаль с кистями, накинутая на мятую, когда-то белую футболку. И все. Понятно, почему я снова его заинтересовала (я бросила взгляд на огромные уличные часы) в половине шестого утра. Ну зачем Хранитель Времени снова забросил меня в это «сюда» и в это «сейчас»? Дает мне шанс помиловать того урода, притаившегося в складках бровей бронзового памятника? Когда же, в конце концов, это утро закончится?
Так. Сосредоточусь. Надо действовать быстро. Я уронила голову на грудь и сквозь слезы тихо произнесла:
– Документов у меня с собой нет. И я не бродяжка. Нет… Просто, понимаете, поругалась с мужем. И ушла. Мне очень плохо. Правда. Совершенно нет сил.
Вот сочинять силы у меня всегда находились. И всегда очень правдиво. И все всегда верят. Все-таки я обнаружила в себе настоящий талант. К лицедейству. Смешно. Чего не выношу в других – просто расцветает во мне.
– Он вас бил? – участие в голосе. Как приятно. Стало немного легче. Похоже, я начинаю восстанавливаться. Какой милый мальчик. И какой бодрый. Его сил на двоих вполне хватит. Я его потом отблагодарю. Чем-нибудь. Благодарить надо всегда. Если тебе что-то дают (а уж тем более, если сам что-то берешь без разрешения), нельзя оставаться в долгу, иначе взятое не принесет пользы. А мне уже гораздо лучше.
– Он бил? Вас?!
Должно быть, я долго молчала, и он не на шутку встревожился. Надо отвечать.
– Нет, не бил. Но силы все вымотал, – я плела первое, что приходило в голову, точнее, то, что он был готов понять и желал услышать. – Он мне изменял.
– Да он настоящий энергетический вампир. Я уверен в этом. Я об этом читал, – не на шутку разошелся мальчик.
Пора тормозить, пока не началась визуализация и фиксация образа.
– Но я готова ему все простить.
– Так любите? – молодой блюститель порядка всплеснул руками, присел на лавочку и даже приоткрыл рот. Вот бы он удивился, если бы узнал, что я общаюсь с ним в третий раз за одно утро. Нет, такое он даже вообразить себе не сможет.
Пора заканчивать этот спектакль и уходить. Все-таки я очень устала от общения с одним и тем же человеком. Даже несмотря на то, что он такой славный. Так, о чем это я там плела? Ах, да.
– Люблю, – вздохнула я. Жуть, сама верю в то, что говорю. Я даже представила себе этого «мужа». Здоровый такой, хмурый, в белой майке и синих домашних штанах. Стоп. – Пойду я.
Я встала и ушла, оставив человека сидящим в задумчивости на скамейке в сквере. Я смогла подарить ему ни с чем несравнимое постижение того, что он никогда не сможет причинить вред женщине. А то вдруг нам опять придется увидеться в этот же ранний час. Всякое может случиться.
Я была бодра как после прохладного душа и сейчас уже смогла бы открыть и вход в ловушку, и Проход через пространство. Я выбрала второе. Мне надо было немного поразмыслить, а не кидаться в бой сломя голову.
Уничтожать мелкую пакость на носу бронзового поэта я не стала. Она была всего лишь приманкой для меня, не более. Так что я сделала вид, что не такой уж он чужак в этом Мире и что смог прекрасно замаскироваться (я почти в это верю, а если свято верю – значит, так оно и есть). Ну и попадет же ему от хозяина! Я довольно хихикнула и приготовилась переместиться в квартиру: ведь как добраться пешком до дома моего человека, я понятия не имела, поэтому просто шагнула в ванную. Прямо под теплый душ.
Юркнув в постель на шелковые простыни, я заснула сразу же, как только моя голова коснулась подушки.
Мои сны – это не сны человека, который размышляет, пытаясь истолковать их значение. Для меня сон – еще одна реальность, в которой я истинная пребываю, пока мое физическое тело отдыхает. Я так привязалась к себе материальной, что с трудом представляю расставание с телом. Меня даже в междумирье переносит в теле. Это же нонсенс! Никакая материя там существовать не может! А я существую, да еще и своих новых знакомых (или старых?) практически принудила принять человеческий облик.
Во сне я пила из чистого источника, а они стояли рядом со мной. Старец, немного склонив голову вниз, держал мой меч, переливающийся радужно-зелеными разрядами; в руках у женщины был алый плащ, а юноша в сверкающих латах смотрел на меня с восхищением, стоя на одном колене. Его золотые кудри трепал сильный ветер. Мы были готовы к войне. Все это я принимала как должное. Здесь – во сне – это казалось мне вполне естественным.
Моя жажда не проходила. Не в силах оторваться, я пила холодную прозрачную воду и понимала, что силы мои не просто возвращаются, а приумножаются и качественно меняются.
Проснулась я от запаха свежесваренного кофе и оттого, что на меня смотрели. Но прежде чем открыть глаза, я сладко потянулась и улыбнулась. Он тоже улыбался. Как чеширский кот на той кружке. Загадочно и вполне дружелюбно. Или я это себе лишь вообразила? Загадки и недомолвки я склонна видеть сейчас во всем. А дружелюбия мне всегда не хватало.
Я села в кровати и огляделась. Большая квартира-студия с огромными окнами в пол, из которых открывался потрясающий панорамный вид на изгиб реки. Я подошла к стеклу и дотронулась до него ладонью. Оно неожиданно начало таять под моей рукой, словно лед. Что-то новое. Его структура не выдержала моего прикосновения и немного деформировалась. Я быстро отдернула ладонь, чтобы он этого не заметил. На стекле остался мой энергетический отпечаток. Едва видимый, но четко отображающий мой ранг и статус в этом Мире. Как бы его удалить?
– Ты такая… – он замолчал, запнувшись, и опустил глаза.
Неожиданно для себя я осознала, что на мне ничего нет кроме нескольких серебряных браслетов на руках и ногах. Я рассмеялась и накинула на плечи красную шаль. Мне стало интересно, что он имел в виду и отчего так смутился. От моего вида или от своих мыслей?
Пауза затянулась.
– Ну, какая, скажи, какая? – я забралась в низкое черное кресло, мои браслеты звякнули. – Мне хочется от тебя это услышать. Скажи.
Он молча поднял глаза и больше их не отводил. Он смотрел на меня, как будто видел в первый раз. В его взгляде читались удивление, восторг, интерес и (о нет!) … страх.
– Ты совсем другая, иная, нежели вчера. За ночь ты невероятно изменилась.
– Ночь порой бывает бесконечной. А день все меняет. – Ой, только бы не впасть в философское расположение духа, а то начну плести умности-заумности. С людьми надо попроще. – Просто я отдохнула и выспалась.
– Да-да, конечно. Но есть что-то еще, – тихо произнес он. – Ты была какая-то… полупрозрачная что ли, уставшая. Ах, да… Ты же плохо себя чувствовала, давление… Я забыл, прости. Тебе уже лучше?
– Гораздо, – мне и вправду давно не было так хорошо. – Но… тебе не понравилось? Ты ждал чего-то другого?
Меня немного задело его поведение, и на кухне что-то упало. Кажется, пульт от телевизора. Он повернул голову на звук, а я за это время успела сменить позу и немного притушила свою бьющую фонтаном неудержимую энергию. Надо было сразу же после пробуждения притормозить свои эмоции, а то еще ненароком разнесу ему весь дом. Да и он пострадать может. (Кстати, меня ведь легко найти по моим буйным выбросам и всплескам радости). Но я так хотела, чтобы он восхищался мной, пел мне дифирамбы, а он… он сидит растерянный и не знает, как себя вести и что сказать.
Да, не такой реакции я ждала. Но с ним уже который раз так: я жду от него одного, а получаю совсем иное. Он такой особенный, непредсказуемый. Этим он и ценен для меня. Не буду больше давить на него своими желаниями. Постараюсь не давить.
– Я налью себе кофе? – я уже было встала, но он опередил меня и подал кружку, ту самую, с котом. Я улыбнулась.
– Я рад, что тебе лучше, – он решил наконец заговорить. – И я рад, что ты не ушла ночью, как мне показалось.
Вот как. Он слышал, что я уходила. Надо же, не спрашивает куда. И не надо. Не спрашивай. Пожалуйста.
Он по-прежнему немного насторожен. Видимо, не часто приводит незнакомок домой и оставляет у себя ночевать. Не знаю почему, но это меня радует. Надо его отвлечь.
– Где у тебя сахар?
– У меня нет сахара. Извини.
Я сделала глоток обжигающего кофе. Одна горечь. Как он это пьет? Я перешла в кухонную зону и присела на высокий барный стульчик, эффектно скрестив ножки. Так, на всякий случай, от непредвиденных энергетических проникновений. Я ведь тоже до конца не могу понять, что он за человек. Он закрыт от меня даже после того, что между нами было. И это интригует.
Попробую все-таки сотворить небольшую провокацию.
– Я сейчас уйду, – глотнула я уже сладкий кофе. Изменить вкус – пара пустяков. Надо бы его еще не таким крепким сделать. И добавить аромата… корицы, пожалуй. Вот. Теперь можно пить.
– Спасибо за незабываемую ночь! – Я не обманывала, ночь-то у меня действительно была насыщена событиями. – Чем я могу отблагодарить тебя?
– Ты – меня? – он был крайне удивлен. – Я получил больше, чем мог себе представить. – Теперь уже я удивленно посмотрела на него. Он смущенно рассмеялся: – Это было необыкновенно. Ничего подобного со мной не случалось. Никогда.
Странно. О чем это он? Он что… никогда не занимался? Нет, не может быть! Он снова разыгрывает меня!
Наверное, это все читалось в моем взгляде, поэтому он продолжил:
– Я имею в виду ощущения. Просто невероятно. Я как будто узнал что-то новое, сокровенное, что-то важное… – он сделал какое-то неопределенное движение рукой и замолчал.
А-а-а… Понимаю. Нет слов, чтобы передать ощущения смертного при столь тесном контакте с таким неземным существом, как я, с существом из иного Мира. Мне, кстати, тоже хорошо было.
– Ты не это… как бы это сказать? – он замялся.
О нет. Вот за жрицу любви меня еще ни разу не принимали. Но я не стану на него обижаться. Пожалуй, лучше сочту это за комплимент. Тем более что мы, скорее всего, больше не увидимся. В этой его жизни.
– Я не проститутка.
Он покраснел. Мило. Я встала. Поставила кружку с проявившимся котом и натянула свои мятые джинсы и грязную футболку. Выйду от него, обязательно переоденусь. Кажется, что я ношу эти вещи уже целую вечность. Я решительно встала и сделала твердый шаг к двери (неужели не остановит?!).
– Прости, я не хотел тебя оскорбить, – он быстро подошел ко мне и коснулся руки. По спине мгновенно побежали мурашки, а в глазах готовы были появиться слезы. Если сейчас он еще что-нибудь скажет – разревусь. Я шмыгнула носом. Получилось очень естественно и убедительно, к тому же это весьма соответствовало трагизму момента (кстати, я была совершенно искренна и с ним, и с собой). Мне тоже жаль, что это закончится так обыденно. Но я все понимаю и принимаю, ведь я фаталистка.
Я подняла голову. Он был совсем ненамного выше меня, и его синие глаза были почти на уровне моих. Он пристально посмотрел на меня. Что он увидел? Глубины? Высоты? Или просто… бездну пустоты?
Он крепко обнял меня, притянул к себе и поцеловал. Я не хотела закрывать глаза, но они закрылись сами собой. По щекам текли слезы. Я совершенно их не контролировала, точно так же как и свое тело. Да что в конце концов со мной происходит?
– Скажи, кто ты? Откуда? – он на миг оторвался от меня.
– Сейчас это неважно.
Он прижал меня еще крепче, как будто боялся, что я сейчас исчезну. Нет, я никуда не пропаду. По крайней мере, пока.
19
Консультация у астролога
Наступил период, когда лучше
не делать ничего важного.
Уран находится в созвездии Льва.
Совет – переждать.
28 августа 1958 г.
– Я тебе точно говорю, – шептала мне на ухо старуха, – он умеет превращаться в ворона.
– Ты сама видела?
С чего она взяла, что я приехала в эти края за ним? Ума не приложу. Ну умеет, ну в ворона. Ничего особенного. Этому вполне может научиться простой смертный. При желании, конечно. Ну и при некоторой предрасположенности, естественно. Но мне нужен не он, а кто-то другой. Только кто именно? Здесь вокруг столько потустороннего. Почти на всем есть небольшой налет непричастности к этому Миру.
Взять хотя бы вон те грибы, что сушатся у нее на террасе. Да и поднос, на котором они сушатся, тоже отчасти неместный. Удивительным образом здесь неразрывно переплелись несколько Миров. Причем переплелись настолько, что их связи невозможно разорвать, не повредив при этом составные части.
– Я не видела. Нет. Но люди видели. Многие видели, – её тонкие брови вспорхнули к самой линии роста волос. Похоже, что она уже жалеет о разговоре с бледнолицей незнакомкой. За кого она меня, интересно, приняла?
– А что ты делаешь с этими грибами? – кивнула я в сторону подноса, чтобы сменить тему разговора. – Жарить будешь? Или солить?
– А ты разве не за ними приехала? Не будешь их покупать? Нет? – удивлению моей собеседницы не было предела. – Я-то думала, ты хочешь набиться в ученики к нашему старику. – Похоже, она сильно расстроилась.
– Я куплю, скажи только, для чего они.
Старуха снова оживилась, задвигалась по кухне стремительно и жизнерадостно, схватила с подноса горсть черных грибов, бросила в ручной миксер, добавила туда какую-то траву, залила водой и протянула мне получившийся напиток прямо в полупрозрачной миксерной чашке.
Я взяла, поблагодарив. Какой жуткий цвет. Как подозрительно булькает. И как странно пахнет.
– Деньги вперед! – старушка протянула ко мне темную ладонь с невероятно глубокой и длинной линией жизни. Я дала ей какую-то купюру и внимательно вгляделась в происходящее в моем коктейле.
Не может быть… Да он меняет структуру прямо на глазах! Теперь и для меня настало время удивляться. Напиток неотвратимо превращался… в Проход. По крайней мере, он излучал соответствующие вибрации…
– Пей, дочка, пей! Все пьют. Ничего страшного обычно не происходит.
– Обычно?
Я взглянула на старуху. Она сама-то понимает, чем владеет? Старуха утвердительно кивала и ободряюще улыбалась. А в самом деле, что со мной может произойти странного? «Странное» – это, практически, мое второе имя (правда, так можно было бы сказать, если бы я помнила первое). Вообще, все мое существование подходит под это определение. Оно весьма необычное с точки зрения простых смертных. Так что – вперед, adelante! И я сделала глоток…
Я открыла глаза. Надо мной нависало глубокое, черное как крыло ворона небо. Огромные как глаза ворона звезды. Тихий голос пел песню о вороне.
Я медленно и осторожно повернула голову на голос (какая дикая боль в шее!). Старик сидел у костра. Он курил тонкую длинную трубку. Он не смотрел на меня, но чувствовал, что я пришла в себя. Он перестал петь и тихо спросил:
– Ты нашла, что искала?
– Кажется да, – сил сесть у меня не было, и я продолжала лежать, широко раскинув руки, со сжатыми кулаками. Что же я нашла? И отправила ли я то, что нашла, Домой? Впрочем, обычное ощущение, что дело сделано, присутствовало. Следовательно, нечто я все-таки предприняла.
– Ты уничтожила большое зло, – он поднял голову к звездному небу и шумно втянул ночной воздух.
– Похоже, что да, – вяло ответила я ему.
– У тебя большое дело в этом Мире, – снова сказал старик, по-прежнему не поворачивая ко мне головы.
– У всех в этом Мире есть какое-то большое дело, – я попробовала повернуться на бок. О, нет. Лучше не стоит. Как болит спина. И ноги. И голова. Какой ужас. Да у меня все болит! И в глазах двоится. И во рту сухо. Что она там намешала в своем миксере? Просто кошмар.
– Ты сама не знаешь, зачем здесь, – старик выпустил вверх сизое кольцо дыма. Я попробовала проследить его путь, но резко зажмурилась. Глаза тоже болели при малейшем движении. – Скоро ты все узнаешь.
– Ты ошибаешься на мой счет, – резко перебила я его. – Я точно знаю, зачем я здесь. Только не знаю, почему именно я.
Я всё-таки села. С большим трудом, но мне это удалось. Я почувствовала что-то странное в своих руках, поднесла ладони поближе к лицу и увидела черные вороньи перья и радужно пульсирующий и искрящийся мой личный знак в виде четырехлистника на запястье. Странно. Откуда перья? Почему такая пульсация?
– У тебя есть вода? – спросила я старика без особых церемоний. Не до вежливости мне сейчас. Слишком сильна жажда и слишком тяжело подбирать слова.
– Есть только грибной отвар и матэ, – он, наконец повернул ко мне голову. На его губах расцвела широкая улыбка. – Что будешь?
Далеко внизу по реке неспешно плыл прогулочный катерок. Я наблюдала за ним в окно, и мне вдруг ужасно захотелось прокатиться, подставив свое лицо солнцу и ветру.
Мне не верилось, что это происходит со мной. Но, так или иначе, я отдалась чувствам полностью, решив получить максимум возможного удовольствия от сложившейся ситуации и… Разумеется, ввязавшись в эту игру, я понимала всю ответственность за происходящее.
Он неслышно подошел сзади и обнял меня. Сколько нежности в этом жесте. Но как он умудрился застать меня врасплох? Должно быть, я слишком увлеклась своими мыслями.
– Знаешь, – тихо заговорил он, – я могу и сегодня не ехать в офис. И мы можем провести еще один день вместе.
Ну, вообще-то, другого я и не предполагала, но мне нестерпимо захотелось выбраться из его квартиры (в которой мы, кстати, провели трое суток) и прогуляться. Нет, мне не надоел ни он, ни то, чем мы занимались на кухне, в ванной, на кровати и везде где только могли. Вовсе нет. Просто мне захотелось увидеть его в другой обстановке. Если же быть предельно честной с собой – продемонстрировать ему, что я неплохо смотрюсь не только в шелковом халате или без него.
Наверное, я слишком глубоко задумалась, в чем выйти на улицу, потому что его голос я услышала откуда-то издалека:
– Что ты на это скажешь?
Я как-то уж слишком неопределенно пожала плечами. Пусть предложит что-нибудь сам. Если он сможет почувствовать мое настроение – это будет очередной плюс его интуиции.
– А почему бы нам не прокатиться на кораблике? Я не ступал на борт теплохода… страшно сказать, лет пятнадцать, не меньше.
Стопроцентное попадание! Но, наверное, он просто проследил за моим взглядом (который я не спускала с бело-синего пароходика) и решил сделать мне приятное. Я кивнула и наконец-то обернулась к нему. Какие у него синие глаза. Такого цвета я не видела ни у кого из смертных.
Забавно, но с момента нашего знакомства меня не покидает мысль, что наша с ним встреча – совсем не случайный эпизод в моей бесконечно долгой жизни. Сначала я думала, что мы были знакомы в прошлом (кстати, вполне вероятно), потом я решила, что его кто-то подослал, чтобы… Честно говоря, я не знаю для чего. Теперь я пытаюсь понять, что он мне принесет – разочарование или радость. Я ведь не способна просто наслаждаться моментом. Это не по мне. Я все время буду искать подвох, тайный смысл, знаки.
Я залюбовалась его глазами и, похоже, опять потеряла счет времени. Он улыбнулся, прикрыл веки и, слегка покраснев (уж не смущается ли он?), спросил:
– Неужели я тебе нравлюсь?
Я вместо ответа легонько щелкнула его по носу. Ну зачем задавать такие вопросы? Зачем так не вовремя выводить меня из транса? Я же могла сейчас понять что-то очень важное.
– Я иду одеваться. Идея про пароход просто великолепна!
Я скрылась в ванной и включила воду. Что же надеть? Начнем с обуви. Пожалуй, балетки – самое подходящее. Теперь вопрос – платье или шорты? Конечно, платье. И обязательно в цветочек. Осталось решить серьезный вопрос – в мелкий или в крупный? Пожалуй, средней величины розы подойдут. И на балетках пусть будут такие же. Только мельче. Супер!
Я расчесала волосы и, оглядев себя в зеркале, осталась довольна результатом. Романтический образ готов. Так, попробуем заглянуть в тайник. Открылся. Что здесь из аксессуаров? Длинная золотая цепочка с кулоном. Отлично. Эту вещь мне когда-то подарил один леприкон, который собственноручно вынул украшение из горшка с золотом (он был на конце радуги) и отдал мне. Как он сказал? «На удачу!» Кстати, леприкон совершенно не сопротивлялся тому, чтобы я отправила его Домой. Он сказал, что в него перестали верить, перестали искать его сокровища, и поэтому от пребывания здесь он больше не получает удовольствия. А, кроме того (и это самое важное), нет поступления энергии от тех, кто когда-то искал его горшочек. То есть его ничто больше не удерживало в этом Мире.
Кулон имеет форму четырехлистника и, уверена, действительно приносит удачу. Правда, я его еще ни разу не надевала. Может быть, сегодня самый подходящий случай. Впрочем, что такое удача? Волна везения или ряд событий, который ведет прямо к поставленной цели. Но у меня всегда была лишь одна цель и к ней меня вела не удача, а интуиция и особый нюх на беглецов. Опять я о них! Никого не чувствую, а все равно думаю. Может быть, благодаря кулону мне повезет, и я не встречу сегодня ни одного. Хорошо бы. В такой день не хочется исчезать внезапно, без объяснений.
Как только я закончила наряжаться, снова ощутила, что меня ищут. Причем активно. Ах, как я не хочу быть обнаруженной. Сотворив вокруг себя что-то наподобие полупрозрачного экранирующего тумана, я поправила цепочку на шее и вышла из ванной.
Увидев меня, мой возлюбленный опустился на пуфик в коридоре и растерянно захлопал ресницами. На нем были джинсы и футболка. И одна ярко-оранжевая кроссовка. Вторую он собирался обуть, но не успел. Он определенно сражен моей неземной красотой. Царственной походкой (во всяком случае, мне так казалось) я проплыла мимо и остановилась у входной двери.
– Я не очень задержалась?
– А… откуда… – он не закончил фразу, как я его тут же перебила:
– Пока ты умывался-плескался, сюда забежала моя сестра и занесла мне кое-какие вещи, – я кивнула на рюкзачок, быстренько материализовавшийся под вешалкой.
– А я подумал, что ты волшебница, – облегченно улыбнулся он.
– Волшебница, – снова перебила его я. – Могу пони розового призвать. Хочешь?
Он рассмеялся, обулся, и мы вышли на улицу.
Мы шли по тротуару, вдыхая теплый майский воздух. Со стороны мы выглядели как обычная парочка. Но если это так, то почему я постоянно ловила удивленные взгляды прохожих? Почему к нам все время подходили по каким-то незначительным вопросам – узнать дорогу или время? Намагниченные мы, что ли?
Я поймала свое отражение в какой-то витрине и критично осмотрела себя. Нет, на физическом видимом уровне все в порядке. Значит, дело в том, что мы излучаем колоссальное количество счастья и радости.
Наконец мы вышли на набережную, прямо к пристани, и запрыгнули на уже почти отчаливший теплоход. Народу было немного. Мы сели на верхней палубе и какое-то время просто молчали, наслаждаясь обществом друг друга и любуясь видами за бортом. Вот какой-то странный огромный памятник… длинная полоса парка… и мосты… легкие, ажурные, тяжелые…
Как мягко он обнимает меня. Как мне хорошо, тепло и комфортно. Как спокойно мне с ним. Такое ощущение, что он сильнее меня, что он оберегает меня (нереально, конечно, но так хотелось бы, чтобы кто-то защищал меня в этом Мире). Я уткнулась головой в его плечо и провалилась в какое-то полузабытьё…
Был день, когда я приняла решение больше ни в кого не влюбляться, тем более в смертного. Это так больно – терять.
В том, что он погиб, я винила себя. Я пришла слишком поздно и ничего не смогла сделать…
Кровь стекала тонкой струйкой в маленький прудик с перламутровыми карпами. Они удивленно смотрели на меня и бездумно шлепали большими губами. Я упала на землю рядом с ним и лежала до тех пор, пока его охрана не обнаружила нас. Потом меня куда-то тащили, в чем-то обвиняли. А я не сопротивлялась, ведь это была правда. Если бы не я – он был бы жив.
День и ночь сменяли друг друга, а я все откладывала наше расставание. Мы упивались друг другом. Мы растворялись и возрождались снова и снова. Те чувства, которые мы испытывали друг к другу, были единственным смыслом нашего существования. Но самое главное, мы были открыты друг перед другом, он знал всю правду обо мне. Единственный из смертных.
Он не боялся быть со мной. Его мир был пронизан и пропитан тонкими энергиями гораздо в большей степени, чем где бы то ни было на этой планете. Он говорил, что я – его Судьба. А он – мое Предназначение. И что он обязательно сможет защитить меня. Что придет время, и он будет сильнее меня. Может быть, не скоро, может, в другой жизни, но обязательно настанет. И я поверила ему.
Он занимал какой-то высокий пост, на который многие претендовали. Враги воспользовались его романтическим настроем (придворный астролог предупреждал его об опасности, связанной со мной). Мне казалось, что это мышиная возня в сравнении с проблемами, которые решала я. В тот день стража куда-то исчезла, а я убежала разбираться с каким-то местным чудищем, вылезшим из-под камня. В это время все и случилось.
Я ушла и с тех пор появилась там только один раз. Ради водяного дракона. И это было очень давно. Очень…
А что, если это мой возлюбленный? Что, если он вернулся?
20
Гадание по ладони
Ваши руки говорят о том, что у вас
есть дар к оккультным наукам.
6 ноября 1971 г.
Ну, и что мне с этим делать? Я была удивлена не меньше него. Он таращился на меня всеми своими глазищами и тяжело дышал.
– Я это… того, – выдохнул он.
– Что? – я пыталась оттянуть время, чтобы понять, что вообще сейчас произошло.
– Ну, того, – он сделал какой-то странный жест двумя лапами, а третьей указал на сияющую в ночном небе Венеру: – Туда мне надо.
– Понятно, – я кивнула и немного расслабилась. Не спорит. Не просит оставить. Напуган. Пожалуй, даже в ужасе. – Помочь?
– Не, я это… сам… того… туда.
Он сделал несколько сложных манипуляций мохнатыми лапками и открыл Проход. Такой же лохматый, как он сам. Ну да, нечто похожее на мех обрамляло его края. С той стороны доносился оглушительный вой ветра.
– Пойду я! – существо перекричало ветер и шагнуло в ураган.
Потрясающе. Я даже не успела осознать, что произошло. Все так быстро началось и моментально закончилось. Кто-то, предположительно с Венеры, заглянул сюда буквально на несколько минут. Причем этот кто-то умеет открывать и закрывать Порталы не хуже меня. Впечатляет. Я-то думала, что одна такая уникальная. Оказывается, нас как минимум двое. А скорее всего, все его соплеменники это умеют. Такая порода. Но он явно тоже удивился, встретив меня. Так что мы квиты.
Забавный. Поговорить бы с ним подольше. Но, судя по паре фраз, которыми мы перекинулись, он точно не был мастером красноречия.
– Кто же ты? – услышала я над своим ухом, но сделала вид, что по-прежнему сплю. Я еще немного понежилась на его плече и, открыв глаза, рассеянно похлопала ресницами:
– Неужели я заснула?
– Да, ты проспала почти всю дорогу, – он нежно улыбался и гладил меня по щеке.
– И ничуть не жалею. Мне было уютно, – я сказала чистую правду, и от этого мне было особенно приятно. Ведь я так редко могу себе позволить быть откровенной даже с самой собой. Что уж говорить о людях.
Смеркалось. Я оглянулась – на палубе никого не было. Мне почему-то стало тревожно.
– Давай выйдем на следующей стоянке.
– Хорошо, – кивнул он.
Мы бродили по бульварам, ели мороженое, катались на трамвае, заглядывали в окна, наблюдая за посетителями уютных кафешек и посмеиваясь над ними.
Но вдруг мне опять стало неспокойно. Нет, пока это был не беглец. Я поняла это, когда неожиданно увидела дом, в котором состоялась моя последняя встреча с Хранителем Времени. Точнее, не дом, а то, что от него осталось. Огромная куча из кирпичей, арматуры и битых стекол. Его все-таки снесли.
Настроение было испорчено. А вдобавок к этому меня залихорадило. Может, мороженого переела? Смешно.
– Что-то случилось? – спросил он участливо. Как он меня чувствует. Это начинает раздражать.
– Тебе нехорошо?
– Нет, все в порядке, – я не узнала своего голоса, он как будто охрип и потускнел.
– Это такое у тебя «все в порядке»? – он еще крепче обнял меня. Трясти перестало.
А может, он догадывается, кто я? Ведь такое уже было один раз. Кстати, если он узнает, это значительно упростит наши с ним отношения. Или просто положит им конец. Тоже вариант.
Я подняла на него глаза и попыталась понять, о чем он думает. Но он просто улыбался мне своей теплой и мягкой улыбкой. Я тихо сказала:
– Пойдем отсюда. Это место навевает на меня тоску.
И это была чистейшая правда: я ненавижу все, что разрушено. От руин всегда идет некротическая энергия – энергия смерти. А ее я очень плохо переношу (несмотря на то, что и сама несу в себе этот негативный заряд).
Я почувствовала, как изменилась погода. Подул ветер и начал накрапывать дождь. На сером, залитом светом фонарей тротуаре стали появляться черные мокрые пятна.
– Давай зайдем, переждем дождь, – он потащил меня на другую сторону улицы.
Это был магазинчик со всякими милыми и наивными магическими штучками и, разумеется, с гадалками, предсказателями и астрологами.
В вестибюле я еще могла отказаться и не пойти, но на улице разразилась настоящая майская гроза со всеми атрибутами – бегущими под газетами и целлофановыми пакетами прохожими, громом и молниями. Было бы странно с моей стороны просить его уйти отсюда в такой дождь. Плотная пелена закрыла от нас реальный мир, и я оказалась в том месте, где мне сегодня быть совсем не следовало.
Для начала мы зашли в кафе при магазинчике и заказали матэ. Мне всегда нравился этот напиток, но тот, что я пила когда-то у одного колдуна-ворона, был самым лучшим. Я тянула горький чай сквозь бомбилью медленно, как будто от этого зависело что-то очень важное, и смотрела на окружающее сквозь ресницы.
Я не заметила, как потеряла нить разговора, и теперь просто кивала ему иногда и улыбалась.
– Тебе здесь не нравится? – спросил он. Волна раздражения накрыла меня. Сказать правду, что мне здесь неуютно? А вдруг это его обидит? Ему-то здесь, по-моему, как раз очень комфортно. Надо что-то ответить. У меня возникло острое желание предстать перед ним остроумной и сведущей. Но я просто сидела и тупила.
Так. Мне нужно какое-нибудь временное спасение от его расспросов, пока я не соберусь с мыслями и не выработаю тактику дальнейшего поведения. К нашему столику подошла официантка. Вот и отсрочка. Спасибо.
– Что-нибудь еще? – спросила она, обращаясь к моему спутнику.
Он вопросительно посмотрел на меня.
– Еще матэ, – коротко ответила я и, опустив глаза на стол, принялась внимательно рассматривать узоры на тканой салфетке. Зачем нужна была эта дурацкая прогулка? Сидели бы сейчас спокойно дома и занимались… чем-нибудь интересным.
Дождь в небольшом окошечке стал слабеть, даже стала видна другая сторона улицы, стертая до этого плотной стеной воды. Вот и он. Беглец. Зря я сделала заказ. Надо было уходить вслед за тающим дождем, пока я его не ощутила. И как мне сейчас с ним разбираться? Кругом люди, и я ничего не могу сделать. Он знает об этом, потому и прячется здесь. Надеется, что великолепно замаскировался. Наивная козявка. Может быть, отвести глаза всем здесь присутствующим и под этим прикрытием удалить беглеца?
Неожиданно на мою руку сверху легла теплая и нежная человеческая ладонь.
– Скажи, что не так?
Снова он со своими вопросами. Надо бы переключить его на что-нибудь. Но он продолжил:
– Может, что-то случилось, а ты не хочешь меня расстраивать? Но поверь, твое молчание и отстраненность для меня намного хуже, нежели решение твоих проблем. Может, нужны деньги? Ты только скажи. Я смогу помочь.
К сожалению, не сможешь.
– Дело не в деньгах.
Да и что для меня деньги? Ничто. Пустой звук.
Я глубоко втянула воздух через нос, мысленно пропустила его по позвоночнику вниз и медленно выдохнула ртом.
Гадалка, что сидела позади меня, начинала меня беспокоить.
Я иногда пользуюсь услугами астрологов, ворожей, колдуний, ясновидящих и предсказательниц. С одной стороны, я получаю консультацию, с другой – я разговариваю с людьми и не теряю связь с их реальностью (ну хоть какое-то общение!), а с третьей, признаться, иногда я так развлекаюсь. Я люблю выпить кофе, а потом получить милый совет, как мне поступить. Еще мне нравится слушать диагностов по здоровью, это всегда забавно. А иногда я сама делаю расклад на картах или рунах, и это мне прекрасно удается. Порой моя действительность даже совпадает с рисунками колоды. Не знаю, что в этом случае первично – то ли я привлекаю события таким образом, то ли они сначала проявляются в гадании. Как-нибудь потом разберусь с этим. Надо лишь проследить поток мыслей и сделать вывод. Все просто.
Что же до любопытной гадалки, то я ее серьезно заинтересовала и теперь она делала на меня расклад. И кто ее просил? Впрочем, пусть удивится. Сзади послышался испуганное «Ах!» и шуршание собираемой колоды. Я довольно улыбнулась. Так-то лучше. Я позволила себе маленькую шалость, и мне сразу же стало немного веселее.
– Не в деньгах, – повторил он. – А что же тогда?
– Видишь ли, я пытаюсь решить одну неразрешимую задачу, – я немного помолчала, прислушиваясь к шагам уходящей гадалки. Все. Теперь можно говорить. – Я пытаюсь понять, кто ты.
Я подняла голову и посмотрела в его удивленные глаза.
– Я тоже пытаюсь понять – кто ты.
– Какое совпадение, – усмехнулась я.
– Ты можешь спросить меня о чем угодно. Я отвечу, стану понятнее, – он говорил очень серьезно и искренне.
Мне стало немного спокойнее, я даже слегка расслабилась. Беглец каким-то непостижимым образом смог окончательно раствориться и стал незаметным для меня. Молодец. Может, он самоуничтожился или самопереправился Домой? (Какой бред! Скорее всего, он слился с одним из местных атрибутов и я перестала его идентифицировать).
Дождь как будто уносил мое плохое настроение и возвращал радость бытия. На улице совсем стемнело, за окном шла какая-то своя загадочная жизнь. Магазинчик начал пустеть, и от этого обстановка становилась всё более таинственной. Тени на стенах, танцующее пламя свечей, тихая музыка, запах корицы и ванили только что испеченных булочек. Этот аромат напомнил мне о старом друге. На глазах появились слезы.
– У меня странное чувство, что мы с тобой когда-то уже встречались, – тихо сказал он.
– И у меня, – тоже шепотом ответила я. Какой подходящий момент, чтобы дать понять ему больше, чем он осознает. – Наверное, это что-то значит.
– Я в этом уверен.
Вот как. Вечер откровений. Я знала, что он непростой смертный. Но стоит ли мне в ответ откровенничать с ним? А если он испугается? Может, не говорить ему всего? Я огляделась по сторонам.
– Пойдем, сфотографируемся, – предложила я, кивнув на аура-камеру. Пару лет назад у меня был опыт общения с ней. Это было забавно. Еще забавнее было наблюдать за консультантом этой камеры. Вот было зрелище, когда она увидела мой снимок. – Так идем?
Он первый сел на стул перед объективом. Вспышка, шуршание, фото в моих руках.
– Я могу трактовать, – сказала женщина, которая снимала его.
– Не стоит, – мягко отстранила я ее. – Я и сама это прекрасно делаю. Теперь меня, пожалуйста.
Уж не знаю, что она увидела в видоискателе, но на ее лице отразился шквал чувств.
Мы снова сели за столик и стали ждать, когда проявятся снимки. На столе теперь стояли благоухающие булочки и горячий шоколад со специями. Первым мы рассматривали его фото. Как я и предполагала, оно было ярко-синего цвета, где-то даже были белые пятнышки и полоски-каналы. Когда я ему рассказала, что все это значит, он очень удивился. Оказалось, что он никогда не фотографировал ауру, и это показалось ему настоящим чудом. Пока он ждал меня у фотоаппарата, успел рассмотреть на стенде виды ауры, понять, какая она бывает, что означают ее цвета. И теперь перед ним лежало доказательство его необычности.
– А что у тебя? – он был заинтригован, ему это было в новинку, он, как мальчишка, ждал продолжения чуда.
На секунду я задумалась, стоит ли ему показывать то, что получилось у меня. Я чувствовала, как фотограф сверлила меня взглядом, силясь что-то понять. Не могу сказать, что мне было некомфортно, но лучше бы она этого не делала. Как бы ей не стало плохо.
Я перевернула карточку и стала смотреть. Только не на нее, а на его реакцию.
– Что это? – тихо спросил он. – Что это значит?
– Это я.
Для меня на снимке не было ничего нового. Все, как и в прошлый раз. Меня это даже расстроило немного, я-то думала, хоть что-то во мне изменится. Правда, вот этой детали два года назад не было. Силуэт меча с огненными сполохами в моей руке. А в остальном – все на месте. Вокруг меня радужный серебристый кокон, а сама я свечусь малиновым светом. Ничего особенного, просто воин, готовый идти спасать Мир.
– Я понимаю, что это ты. Но вот это, – он указал на довольно-таки четко проявленное оружие. – Что это? И цвет какой-то необычный, такого я не видел на плакате, – он кивнул в сторону кабинки аура-камеры.
Ну, раз он не понимает, что все это значит, тогда…
– Я думаю, что это просто брак на снимке.
А могло бы получиться интересно. Мог бы получиться очень познавательный и содержательный разговор.
– Нет, это не брак.
Он резко встал и подошел с моей фотографией к консультанту. На лице женщины отразился ужас, смешанный с величайшим интересом, – это я распылила фотокарточку в тот момент, когда снимок был почти в ее руках. Ему ничего не оставалось делать, как вернуться за столик.
– Я же говорила, карточка бракованная, – невинно прощебетала я.
– Неважно, – он взял булочку и откусил. – Главное, что я это видел.
– И что же ты видел?
– Я видел, что ты отличаешься и от меня, и от всех других. – Его реакция была настолько спокойной, что даже я удивилась. – Знаешь, я что-то подобное предполагал. Теперь я точно знаю, что ты не просто так встретилась на моем пути. – Он внимательно посмотрел на меня и проследил за моей реакцией. – Я думаю, это Судьба. И еще я думаю, что смогу защитить тебя от зла.
Вот как? Защитить! Меня? Я завелась от негодования, но тут вдруг вспомнила человека, который говорил мне похожие слова.
Это было около тысячи лет назад…
21
Вы кинули игральные кости
Вам выпали кубики с двумя и пятью точками.
Не откладывайте принятие решения.
15 ноября 1606 г.
Не могу сказать, что он зацепил меня с нашей первой встречи. Вовсе нет. Я даже не была уверена – стоит ли вообще продолжать с ним общение. Единственное, что меня заставило повторить визит, это то, что он был не прочь поговорить со мной. Да-да. И это притом, что он прекрасно знал: рано или поздно мне придется удалить его из этого физического пространства.
Удивительно, но он искренне обрадовался, когда увидел меня впервые. Вернее, не увидел, а сначала только почувствовал, что на него отреагировал кто-то из ему подобных (я, правда, не подобна ему в полной мере, но что-то общее у нас определенно было). Он даже привстал, когда я подошла к нему. На лице играла радушная улыбка, что поначалу повергло меня в некий ступор.
– Вообще-то у меня здесь еще пара дел. Но потом я буду в полной твоей власти, – сказал он мне вместо приветствия.
– Что за дела? – строго спросила я. Он не поздоровался, поэтому я тоже не буду желать ему здоровья, и вообще – напущу на себя серьезность. Он должен понимать, кто к нему пожаловал. Но, похоже, я не произвела на него должного (сногсшибательного) впечатления. Он сразу же начал общаться со мной, как будто мы старые знакомые, совершенно не церемонясь и не заботясь о том, что я подумаю.
– Так какие дела? – раздраженно повторила я.
– Да так, дела-делишки. Знаешь, я вот тут решал одну задачу, – он мечтательно закрыл глаза, и его улыбка стала еще шире (я вообще не поняла, как это возможно).
– Какая еще задача? – сердито буркнула я.
– Да ты послушай, – он распахнул серые глаза, отражающие стальное осеннее небо, и продолжил: – Вот восходит Луна…
– Ничего она не восходит, – отмахнулась я.
– Ну, допустим, всходит. Так вот, всходит Луна, а я нахожусь где-нибудь в пещере и на меня лунный свет не падает. Как думаешь, я все равно… – он замолчал на миг, но тут же продолжил: – Ну… обернусь зверем?
Взял бы и попробовал. Зачем задавать вопрос, на который я не смогу ответить. Но вслух я сказала:
– Скорее всего, ты в любом случае при восходе Луны обернешься.
– А если пасмурно? – не унимался он.
– Думаю, тоже без вариантов. Это не зависит от погоды.
– Так, – он немного помрачнел, но продолжил: – Знаешь, мне не нравятся ощущения, которые возникают при трансформации.
Вот как. Нам не нравятся ощущения. А зачем же мы сюда пожаловали? Не за ощущениями ли?
Он сжался, как будто на него свалилась какая-то махина.
– Ну и что же ты чувствуешь? – мне вдруг стало интересно, что, собственно, чувствует оборотень, когда восходит Луна и он не может сопротивляться превращению.
– Ну, как будто тебя разрывает изнутри. Как будто весь мир сжимается в точку и расширяется одновременно. И ты ничего не можешь с этим поделать. Просто должен превратиться в чудище.
Я вздрогнула. То, что он описал, напомнило мне мои собственные ощущения в тот самый момент, когда я чувствую беглеца. Я его прекрасно понимаю. Это невыносимое чувство обреченности. Мне стало искренне жаль его. Но что я могу для него сделать? Лишь переправить Домой. Только тогда его мучения прекратятся. Это же так очевидно.
– Но самое противное, – продолжил он, – что я ничего не помню. Представляешь? Ничего. А ведь я же что-то делаю в это время.
Проблемы с памятью? Это тоже мне знакомо.
Он опустил плечи и бросил взгляд на низкое небо. Стало заметно темнее.
– Я тебя хочу попросить.
Я уже поняла: он хочет, чтобы я проследила за ним этой ночью и рассказала потом, что происходит, когда он оборачивается зверем. У меня не было особого желания этим заниматься, проще отправить его отсюда – и дело с концом. Но неожиданно для себя я почему-то ответила:
– Хорошо. Я могу это сделать.
– Скоро начнется, – он опять тяжело вздохнул, и улыбка пропала с его лица. Его можно было бы назвать симпатичным и милым, если бы я не знала, кто он. – Кстати, а почему ты здесь? – вдруг спросил он удивленно. – Ведь раньше тебе не было до меня никакого дела, мы не пересекались.
– Наверное, пришло время, – пожала я плечами. – Возможно, раньше твое присутствие здесь было уместно, а вот сейчас надо освободить пространство.
– Мне здесь не очень-то и нравилось до недавнего времени. Понимаешь, я попал сюда практически случайно, меня затянуло в этот Мир вместе с несколькими мне подобными. Мы адаптировалась, вжились в людей, произошло замещение, что ли. Мы, можно сказать…
– Паразиты, – подсказала я. Ох, зря. Он же отличается от стандартных представителей этого вида. Такой чувствительный. Кажется, я его обидела. Да нет, он же паразит в любом случае. Так что я сказала правду. А на правду нельзя обижаться.
– Да, – тихо прошептал он. – Это вообще-то не очень приятно. Ты же знаешь.
– Вообще-то я не знаю, – я чувствовала себя немного неловко оттого, что он постоянно проводит между нами параллели.
– Тебе повезло.
Да? Это мне повезло? Я ухмыльнулась, но решила ничего не говорить. Пусть лучше выговорится. Мне – развлечение. Ему – хоть какая-то помощь. Да и с кем ему тут поговорить кроме меня?
– Еще недавно я хотел уйти отсюда. Но не теперь, – он с тоской посмотрел на почти черное небо. Ночь еще не наступила, но из-за низких туч было довольно темно. Мне стало как-то неуютно. Вокруг лес, а я тут с оборотнем разговоры веду. Впрочем, что он мне может сделать?
– А где твои дружки?
– Знаешь, они были такие ненасытные, что их быстро вычислили и уничтожили местные. А я вот скитаюсь. Нигде надолго не задерживаюсь. Я вообще-то даже предположить не мог, что, попав сюда, буду паразитом. Ну, то есть я вообще об этом не думал. Видимо, такова моя природа. Но самое ужасное, что, оказавшись в теле человека, я его уничтожил.
– Нет, ну где-то он все-таки существует, – я зачем-то попыталась его ободрить, но его только передернуло. Никогда не встречала таких ранимых паразитов. Его выдавало легкое сиреневое свечение (я его видела боковым зрением сквозь ресницы). Да еще то, что мой шрам от лапы дракона побаливал. Правда, не сильно, ведь паразит в нем сейчас был неактивен. Вот ночью – начнется.
– В общем, я бы, наверное, был не против покинуть этот Мир, если бы…
О, нет. Я читала его как раскрытую книгу. Я знала наперед, что он скажет и что попросит. И то, что он собирался мне сказать, я вовсе не хотела слушать. Только не это. Только не…
– Я влюбился, – он поднял на меня полные слез глаза. Я видела их влажное сияние даже в наползающей темноте. – И мне надо точно знать, насколько я опасен. Если я таков, как мои сородичи, мне однозначно надо уходить отсюда, причем как можно скорее, пока наши чувства не окрепли.
– Наши? – переспросила я в ужасе. – Ты что, активно контактируешь с ней?
– О да. Еще как контактирую.
Только не рассказывай мне подробностей. Хорошо?
– Я люблю ее. Очень. И она меня. И она думает, что мы поженимся. Поэтому и отдалась с такой легкостью.
Я же просила без подробностей.
– Она догадывается о том, кто ты?
– Нет.
Он хотел еще что-то сказать, но тут его затрясло мелкой дрожью, и он тяжело задышал.
– Начинается, – прорычал он сквозь зубы. – Так я могу рассчитывать на тебя? Я должен знать.
Это было последнее, что он сказал. Затем он упал на четвереньки и в одну секунду обернулся жутким чудовищем. Будь я человеком, я бы испугалась. Впрочем, мне и сейчас не по себе. Чудовище оскалило зубы, взвыло и посмотрело на меня горящими глазами. Короче, я могла только посочувствовать его возлюбленной. Если она увидит его таким, вряд ли она захочет выходить за него замуж. А уж охота отдаваться ему пройдет моментально.
Моя рука болела, но я все равно следовала за ним (я же пообещала). Ничего ужасного в эту ночь он не сотворил. Впрочем, как и в последующие. Я не знала, как получилось, что он не стал в полной мере таким же монстром, как его соплеменники. Всегда бывают исключения. А может быть, человек, которого он поглотил, тоже не был вполне обычным. Такое возможно. И вот при слиянии двух неординарных сущностей получился уникум, который при наступлении ночи не спешит в ближайшую деревню, чтобы убивать (что, кстати, он и должен был делать), а, напротив, стремится убежать от людского жилья как можно дальше.
Я рассказала ему, что он относительно безопасен, так как не разорвал в своем зверином обличье ни одной живой твари. Это его порадовало, он даже хотел меня познакомить со своей невестой, но я как-то смогла уклониться от этого.
Он звал меня на свадьбу (как мило). Сославшись на неотложные дела, я удалилась из этих мест, правда, пообещав через несколько лет вернуться (чтобы удостовериться, что он по-прежнему не стал паразитом в полной мере, а продолжает борьбу со своим естеством, стремясь оставаться человеком).
Быть человеком. Насколько это вообще реально в его случае? Впрочем, ради настоящей любви возможно поступиться очень многим. Даже своей истинной природой…
Все хорошее рано или поздно кончается. В этом люди правы, и я к этому давно привыкла. А моя идиллия уж слишком затянулась.
Я поняла, что что-то не так, когда была почти на пике своих эмоций и чувств. В один миг все резко изменилось. Я почувствовала, что это уже не он. Им воспользовались, и я прекрасно понимала, кто именно это сделал, и что любимого больше нет. Колючие потемневшие глаза, усмешка на губах. Передо мной было абсолютно другое существо. Коварное и злое.
– Верни его, – сдавленно выдохнула я.
– Еще чего! – он лишь сильнее навалился на меня. – Расслабься и получай удовольствие.
Как он груб. Я попыталась освободиться, но это оказалось невозможно. Он, не отрываясь, смотрел в мои глаза, и я видела в них танцующие языки пламени.
– Ты же хотела этого? Этого? – он склонился над моим ухом. – Ведь так? Признайся. Хотя бы себе.
Я была больше не в силах ему сопротивляться, и меня закрутило в водовороте его глаз. Всего лишь на миг я потеряла контроль над собой и тут же словно растворилась в нем. Просто исчезла…
Он лежал рядом и курил. Терпкий запах заполнил все пространство комнаты. Он посматривал на меня снисходительно, наслаждаясь своим триумфом. Мне показалось, что с его губ вот-вот слетит какая-нибудь гадость.
Я глянула на него сквозь ресницы немного рассеянным взглядом. Так легче всего переключиться с физического зрения на полевое. Он извергал клубы серого пара. Где-то в его глубине вспыхивали красные искорки-угольки.
– Слабак твой дружок-то, – рассмеялся он. – Быстро сдался. Почти не сопротивлялся.
Странное чувство – осознавать, что тело того, кого ты любишь, занял твой враг.
– Не мог бы ты покинуть его? – как можно спокойнее попросила я. – Мы могли бы поговорить с тобой в другом месте. И в другом обличье. Тем более что такие фокусы для нас даром не проходят. И ты это прекрасно знаешь. Мы не можем существовать в одном теле со смертными, мы несовместимы. Оставь его.
– Несовместимы? Да что ты, брось! Мы очень даже совместимы. А с тобой мы вообще практически едины и подобны.
Я решила молчать и больше ничего не говорить. И ни о чем его не просить. Это лишь раззадорит его.
– Тебе не понравилось? – он удивленно смотрел на меня. Кажется, только сейчас до него начало доходить, что в этот момент времени он не властен надо мной. – Но я же исполнил все твои мечты. Ни с одним из смертных ты бы ничего подобного не испытала. Тебе же было хорошо, я видел, – на его лице всплыла мерзкая улыбочка. – Может, повторим?
– Что ты хочешь от меня? – перебила я его и села на кровати, закутавшись в одеяло. Единственное, чего мне сейчас действительно хотелось, так это вымыться. После всего этого я чувствовала себя невероятно грязной.
– Ты знаешь, что я хочу.
– Я не могу доставить тебе того, кто заключен в ловушке. Это невозможно.
– А если хорошенько подумать?
Мне не понравилось выражение его лица. Что он задумал? Неужели? В его руках оказался огромный поварской нож.
– Ты же понимаешь, что мне от этого абсолютно никакого вреда не будет, а вот твой дружок умрет прямо на твоих глазах. Истечет кровью. И ты ничего не сможешь сделать. Это вне твоей компетенции. Оживлять ведь ты пока не умеешь? Нет? – Я отрицательно покачала головой. – И я, кстати, тоже не властен над жизнью и смертью. Пока. Так что лучше не тяни с решением, моя дорогая, – он направил нож себе в грудь. – Ну, так что же? Я жду!
– Я… – голос меня не слушался.
– Громче, громче, моя радость! – он провел лезвием, на коже проявилась тонкая красная полоска.
– …попробую, – я боялась пошевелиться, чтобы не спровоцировать его сделать еще одно движение. Последнее.
– Так-то, – он оскалился. – Знаешь, а мне понравилось. Может, все-таки повторим? Я уже готов. – Он хотел было притянуть к себе, но я отстранилась, упершись ладонями в его грудь, и решительно сказала:
– Оставь его тело, я сделаю все, что ты просишь.
– Прошу? – он неистово захохотал. Его настроение резко изменилось, над бровями появилась испарина. – Нет. Это раньше я тебя просил. Сейчас я просто приказываю, – он отшвырнул нож, и тот зазвенел, ударившись о мраморную столешницу. – А что касается тела, то я еще немного побуду в нем. Жаль, что я не делал этого раньше. Упустил столько ярких ощущений. Тебе обязательно надо попробовать завладеть телом смертного. Ты будешь в восторге, я уверен. И знаешь что еще? – он на миг замолчал и, смакуя момент, сощурил свои черные глаза: – Я понимаю, как этот человек желал тебя, что он чувствовал, что испытывал.
– Пожалуйста… перестань.
– Он полюбил тебя. Хотя был почти уверен, что ты и не человек вовсе.
– Перестань. – Он просто с ума меня сводит, причем делает это мастерски.
– Да не волнуйся, ничего с ним не случится. Так, помутит слегка.
Неожиданно болезненный ярко-красный румянец на его щеках сменил меловую бледность. Струйки пота текли по его вискам. Ему действительно стало плохо.
Несмотря на это, он продолжил:
– Какие все-таки у него сильные чувства к тебе. Я впервые по-настоящему завидую какому-то смертному. Так страстно желать, так ярко чувствовать. Он незаурядный человек, я понял это только теперь. Знаешь…
Я резко прервала поток его рассуждений:
– Покинь его тело, и я приведу к тебе всех, кого пожелаешь.
– Но мне не нужны «все». Все, кто мне был нужен, уже у меня. А этот… этот немного задержался в пути, то прячась от меня, то скитаясь по ловушкам.
– Оставь его, пожалуйста, – мой голос предательски дрогнул.
– Я уже все сказал, – тон его в очередной раз изменился, стал резче, исчезла напускная игривость. – Он – мой заложник. Все. Отправляйся в ловушку. Надеюсь, ты не потеряла свои навыки за эти дни? Вот и займись делом после романтических каникул. А уж куда он попадет потом – не твоя забота. Приведи его в этот Мир. И я разберусь с ним.
– С Миром? – внутри у меня все похолодело.
– И с Миром этим я тоже разберусь, – резко отрезал он. – Все, с разговорами закончили. Сделаешь дело, получишь обратно свою игрушку. И имей в виду, что только я знаю, как вернуть его обратно в тело относительно целым и, возможно, даже невредимым.
Он молча смотрел на меня, но я понимала, что он хочет сказать что-то еще. Щеки его полыхали, пот ручьями струился по шее и обнаженной груди. Как же ему плохо.
– Ты ведь тоже ценишь ощущения? – он прищурил глаза, совершенно не обращая внимания на то, что происходило с телом, которым он сейчас обладал. – Тебе нравится чувствовать? Так же как и мне, так же как любому пришедшему сюда?
– Почему ты думаешь, что я скажу тебе правду? – я выскользнула из кровати и завернулась в красную шаль с кистями.
– Потому что здесь тебе больше не с кем об этом поговорить. Впрочем, как и мне. Остались одни отбросы. Никого достойного. Ах, да! Как это я забыл? Это же ты всех переловила и переправила по их скучным норкам.
– Не стоит называть беглецов «отбросами», многие из них были выше тебя.
– Выше? Да ты смеешься надо мной. Назови хоть одного. Русалки? Драконы? Может, тролли или эльфы? Никого. Все действительно достойные давно ушли отсюда сами. А те, кем занималась ты… о них и говорить-то не стоит.
– Это место было создано не для них.
– И не для нас, – он криво усмехнулся. – Я знаю. Но ведь это место идеально для тех, кто хочет наслаждаться и меняться. Разве нет?
– Мы же созданы другими! И не для того, чтобы меняться! У нас иные задачи! – Я была возмущена. Для любого из нас приход сюда является страшным испытанием, из которого порой сложно выпутаться без последствий и для себя, и для тех, кого ты втягиваешь в свои похождения. В этом Мире ничего нельзя вернуть в прежнем виде. Можно осознать, раскаяться, постараться исправить. Можно даже получить прощение при искреннем понимании того, что натворил. Но так, как было изначально, уже никогда не будет.
– Иные задачи, – передразнил он меня, снова скривив рот. – Твои задачи мне давно известны. Ты отправляешь Домой зашедших сюда случайно или намеренно: «Нечего вам тут делать! Здесь могут жить только люди! Только они достойны права выбора! А вы идите домой и наслаждайтесь покоем!». Ах да, чуть не забыл: «Ожидайте! Может, вы тоже для чего-нибудь сгодитесь. Например, оберегать полет букашки. А может, и этого вы будете недостойны. Тогда созерцайте пустоту. Наслаждайтесь покоем». Да скучно же, когда ничего не происходит. А здесь – такие возможности! Еще совсем немного, и создавать правила, наказывать и миловать в этом меняющемся пространстве буду только я.
Он резко замолчал. Похоже, он забылся и забыл, что перед ним находится скорее представитель противоположного лагеря, нежели союзник. Я опустила глаза. Главное, не дать ему ни малейшего намека на то, что творилось у меня внутри. Он решил продолжить:
– Ну, чем ты лучше меня, признайся? Чем? Удовлетворяешь свою плоть со смертными, а нереализованные амбиции со своими подопечными. А если бы обстоятельства сложились благополучно для тебя, разве ты отказалась бы царствовать в этом Мире?
Я вздохнула и тихо сказала:
– Мы пришли, чтобы созерцать, а не править. Ты идешь против своей сущности. Это на тебя так подействовал физический мир со своими законами. Я понимаю, что с тобой происходит. Тебя надо отправить Домой, только там ты очистишься от всего наносного и станешь собой – истинным, таким, каким ты и должен быть.
– А я не хочу быть тем, кем был до появления здесь. И ты вряд ли бы согласилась стать прежней, если бы помнила о том, какой ты была в самом начале бытия. Но ты не помнишь. Поэтому и идеализируешь, поэтому и тоскуешь, поэтому так страстно и жаждешь вернуться Домой.
– Ты осознаешь свою неправоту только там, – попыталась я вяло возразить.
– Ты решила меня учить? Ты? – он был взбешен и с трудом дышал. Его словно разрывала изнутри какая-то неведомая сила. На него больно было смотреть. А он кричал: – Да что ты знаешь о нашей истинной сущности? Что ты вообще вообразила о себе?
Я подняла глаза. Его явно лихорадило.
– Я хотел напомнить тебе обо всем там, у реки, но ты растаяла прямо на моих глазах. – Он согнулся пополам и засмеялся с каким-то сиплым придыханием, будто ему не хватало воздуха.
Я направилась в сторону ванной. Попробую оттуда открыть Проход. Хоть куда-нибудь. Сейчас он явно ослаблен и наверняка не сможет помешать мне сбежать.
Я уже стояла в дверном проеме, когда он неожиданно спокойным голосом продолжил:
– Не думай, что я сказал хоть что-то, чего не был готов сказать. И еще. Здесь все Проходы заблокированы. Так что даже не пытайся.
Я скинула с себя красную шаль и, со всего размаха хлопнув дверью, зашла в ванную. Холодный душ очищает и восстанавливает внутреннее равновесие.
Он хочет власти в Этом Мире. Почему именно здесь? Почему не в каком-то другом месте, где не пришлось бы так напрягаться? И что ему мешает сделать это прямо сейчас?
Интересно, каким образом он всего этого достиг? Как он умудрился так многому научиться? И зачем ему узник из ловушки? И если исходить из того, что я о нем знаю…
…Вот оно…
Что он пока не в состоянии сделать?
22
Гадание на рунах
Руна стеснения, необходимости.
Вы вынуждены подчиняться,
Вы испытываете боль.
Научитесь делать выводы из неудач.
26 января 1902 г.
Я чертила на песке загадочные и непонятные (даже мне) знаки. Делала я это с очень серьезным видом, со знанием дела. Мне надо было произвести на него сильное впечатление, к тому же (впрочем, это и был основной мотив) следовало усыпить его бдительность, чтобы отправить Домой. Не знаю, как мне удастся второе, но первое явно получалось. Он даже открыл рот от удивления.
– О-о-о, – протянул он. – А это что значит?
– Огонь, – без тени сомнения ответила я, нарисовав очередную закорюку.
– А это, должно быть, земля? – с уважением прошептал он.
– Однозначно, – мрачно прохрипела я.
Он замолчал и теперь внимательно следил за тем, что я делаю. А я, рисуя что-то необъяснимое, приближалась к точке наиболее благоприятного открытия Прохода. Существуют такие места. В них сделать что-то подобное гораздо проще. Это места пересечения магнитных линий Земли или разломы в коре. И в зависимости от заряда (а они бывают или положительные, или отрицательные) в них можно выполнять соответствующую работу.
Люди обнаруживают подобные места с помощью лозы, маятника, кошек или просто чувствуют их. Я же их вижу. Они светятся зеленоватым светом, и пространство вокруг них немного подрагивает, как мираж в пустыне.
Итак, я приблизилась к месту открытия Прохода и поманила его рукой. Он сделал несколько тяжелых грузных шагов, но вплотную ко мне все равно не подошел. Не доверяет. Он стоял на расстоянии нескольких метров и по-прежнему не сводил с рисунков свой единственный глаз.
Я вообще не понимаю, как на этом острове мог сохраниться циклоп. Хотя остров был абсолютно безлюден уже довольно-таки давно. Даже рыбаки перестали здесь останавливаться во время шторма. Циклоп позаботился о том, чтобы сделать берега как можно более неприступными. Он довольно долго, но легко ворочал огромные валуны и небольшие скалы, а после бросал их в воду. И вот теперь наслаждался тишиной и покоем.
Но почему я не ощущала его? Он сказал, что много спит. Практически все время. Может, поэтому? Не знаю.
– Так я смогу делать овечек, проделав этот ритуал?
Я молча кивнула, готовясь к открытию Портала.
– Ты знаешь, как я люблю овечек? Я их просто обожаю. Я готов питаться ими постоянно. Меня хлебом не корми – дай овечку. Но их так давно здесь нет…
Я была готова совершить перемещение. Я вдохнула побольше воздуха и спокойно сказала:
– Последнее, что надо сделать, – прыгнуть вот сюда. И овечка материализуется.
– Чего? – не понял циклоп. Какой отсталый. Я вот постоянно занимаюсь самообразованием. Например, недавно досконально разобралась, что такое телеграф и даже прокатилась на паровозе. Скорость, конечно, не такая, как при переходе сквозь пространство, но мне понравилось.
Я на миг задумалась, чуть отвлеклась – и тут циклоп неожиданно переспросил:
– Я не понял, чего делать-то надо, – он растерянно заморгал одним глазом.
– Прыгай сюда и кричи: «овца»! Нет, лучше: «баран»!
– Баран, конечно, лучше! Баран! – заорал он так, что с утеса посыпались крупные камни, и прыгнул. В этот момент я открыла Проход, и он угодил прямо в него.
– Точно, баран, – скривила я губы. Да, получилось не по-доброму. Зато эффективно…
Стук в дверь. Я вздрогнула от неожиданности.
– Что еще? – я сползла по стене на пол душевой.
– Я хотел удостовериться, что ты в порядке.
– Да, в порядке.
Бежать, бежать отсюда. Надо выбираться быстрее. А когда я окажусь в безопасности, то смогу придумать, как вернуть моего любимого.
– Мы могли бы быть славной парой, – неожиданно услышала я. И его голос дрогнул. Что это с ним?
Я подняла голову вверх и закрыла глаза. Горло мое как будто сдавило калёными тисками. Крупные капли воды мешали дышать, попадая в нос. Я начала задыхаться и, чтобы прийти в себя, тряхнула головой. Затем медленно встала, вышла из душа и выключила воду. Я как будто наткнулась на что-то в глубоких закоулках своей памяти. Это было похоже на мираж, видение. Мурашки волнами разбежались по мокрой коже.
– Я хочу тебя видеть, – он просто взял и шагнул сквозь дверь, рассыпавшись на миллионы атомов и собравшись снова уже рядом со мной. Я быстро схватила полотенце и закуталась в него.
Что все это значит? Внутри меня будто что-то надломилось. А может, наоборот, встало на место? Почему меня неумолимо тянет к нему?
Он сделал еще один шаг ко мне. Я не отступила. Он подошел вплотную и поцеловал меня. Я не сопротивлялась. Напротив, прильнула к нему. Полотенце упало на пол. Я хотела быть рядом с ним. И все. Мне больше ничего не было нужно. Я таяла в его объятьях, я теряла себя, я снова растворялась в нем.
В моей голове, сменяясь яркой синевой, плавал какой-то странный сиренево-дымный туман. Голова кружилась, пахло розами и пеплом. Быстро сменяясь, мелькали неясные образы. Я даже не успевала их фиксировать. Наш поцелуй уже готов был стать чем-то большим и значимым, как вдруг меня словно пронзило током.
Что я творю? Он враг, он может погубить и нас всех, и это пространство, и остальных, живущих в других мирах. Я открыла глаза и отпрянула, быстро схватив полотенце с пола. А он не двинулся, чтобы остановить меня.
– Знаешь, пожалуй, я покину его тело, – неожиданно заявил он.
– Правда? – я не верила своим ушам.
Он стоял, опустив плечи. Его потемневшие глаза ввалились, а черты лица снова заострились. Надеюсь, я выгляжу лучше, чем он. Я бросила украдкой взгляд на запотевшее зеркало. Но в нем виден только мой нечеткий силуэт.
– Ты говоришь правду? Ты уходишь?
Он кивнул и слабо усмехнулся:
– Не так уж слаб оказался твой дружок. Он еще пытается прорваться обратно… к тебе…
Так с кем же я сейчас целовалась? С ним или со своим смертным? Или с ними обоими? Или я вообще не о том сейчас думаю?
Я знала, что ненадолго человеком можно воспользоваться как Проходом, как энергетическим донором, как транспортировщиком информации. Но чтобы безнаказанно занять его тело на такой долгий срок, да еще вытворять то, что он делал со мной (ох, не буду об этом)… Это могут делать только паразиты. А он не является таковым. У него другая структура.
Он продолжил, сильно задыхаясь:
– Странно. Очень странно и непостижимо. Он поглощает меня. Я чувствую, как перестаю существовать. Но я не хочу просто раствориться в нем, в его чувствах и эмоциях, в его любви. Это недопустимо и совершенно не входит в мои планы.
Он покачнулся и схватился за косяк. Я подхватила его на руки, а он вдруг нежно обнял меня. Что он делает? Он же совершенно не контролирует себя! Но если он говорит правду и все это не уловка, если он пробудет еще немного в теле человека, то просто исчезнет, сольется с ним. И не будет никаких битв и сражений. Нельзя допустить, чтобы он уходил! Ну почему я раньше не узнала об этом? Смогу ли я теперь задержать его?
Он приоткрыл затуманенные глаза и прошептал:
– Имей в виду, я буду за вами следить. Теперь мы с ним крепко связаны, мы почти едины. И я везде его найду. Не пытайся его спрятать. И не пытайся сбежать. Это бесполезно. Мы связаны. Все трое.
Нет. Я не смогла удержать его, и он, обмякнув, соскользнул на пол. Сильная судорога прошла по его телу. Я наклонилась над ним и прислушалась. Жизнь еле теплилась в нем. Значит, тело не обрело своего прежнего хозяина (а я так на это надеялась).
Какой же он тяжелый. Я напряглась и поволокла его в комнату на диван. Нет, по ворсистому ковру сделать это нереально.
Да что это со мной? Зачем я надрываюсь? Можно же намного проще.
Подняв частотную вибрацию пространства и облегчив вес человека, я заставила тело оторваться от пола и плавно поплыть в сторону дивана. Оно мягко опустилось на подушки, а я села в кресло и стала ждать. Прошло несколько часов, а он так ни разу и не пошевелился. Только его грудная клетка едва заметно поднималась и опускалась. За это время я заставила себя перекусить, несколько раз переодеться, подбирая наиболее удобную одежду, просмотрела несколько фотоальбомов.
Фотографии могут рассказать о человеке гораздо больше, чем он сам готов поведать о себе. Я видела его младенцем, подростком, видела его родителей и друзей. Оказывается, он побывал почти во всех точках планеты, где была я. Мы следовали параллельными маршрутами, нигде при этом не пересекаясь. Сошлись только в этом городе, словно по чьей-то воле, как будто пришло время нам быть вместе.
В последнем альбоме в основном были жанровые или пейзажные снимки, это были кусочки чужих жизней, мозаика бытовых зарисовок, портреты. Но на всех фотографиях я ощущала его взгляд, его виденье. Вот так он увидел море, так – Священную Реку, а так выглядела дивная Розовая пустыня в день их первой встречи (так было написано на обороте фотографии). А это… это было то место, которое я никак не ожидала снова увидеть. Более того, я его всячески избегала. Даже если возникала острая необходимость, когда оттуда поступали вибрации беглеца, старалась переключиться на кого-то другого, поближе (и этот прием срабатывал, и всегда кто-то находился). Может, потому их сохранилось там так много…
Он сидел облаченный в одежду воина. Деревянный навес защищал его от дождя, в руках был узкий меч. Его взгляд невозможно передать словами. Он словно что-то знал или предчувствовал и хотел поведать мне нечто очень важное. Этот взгляд был мне знаком. Люди говорят, что глаза – зеркало души. Бесспорно, я уже встречала когда-то эту душу.
Я присмотрелась. Сомнений быть не может. Те же стены, тот же сад, ухоженный, но такой… до боли старый. Ужасно осознавать, что каменная кладка уже обветшала и кое-где потрескалась, а я все та же. И внутри, и снаружи.
Я перевернула фотографию. Ничего, только печать фотостудии: красные иероглифы и огненный меч. Надпись значила буквально: «реши молниеносно» (Или что-то вроде того, ведь у иероглифов может быть несколько значений). Пожалуй, это можно перевести и как быстрое фото, и как фото для путешествующих. Только при чем здесь горящий меч? А-а-а, ну да. Это послание для меня.
Я подошла к дивану, опустилась на колени и, взяв любимого за холодную руку, еще раз внимательно вгляделась в его лицо на фотографии. Я проникала туда – в то самое мгновение – и переплеталась с ним. Я поняла, что он был чем-то встревожен. Он что-то почувствовал. Что-то не из его мира. Я вдохнула запах дождя и услышала шелест листвы. Я почти увидела то, что видел он. Я почти почувствовала то же самое, что и он.
Опять этот синий свет. Я поняла, что он ощущает меня, мой след, мой фантом. Как это возможно? Ведь столько лет меня не было в тех стенах, но, видимо, какая-то часть меня все же осталась там.
Он был удивлен, но улыбнулся и, протянув ко мне руку, прошептал:
–Я обязательно найду тебя.
Меня резко выдернуло из-под навеса, и я покачнулась, едва устояв на коленях. Где-то рядом появился беглец. Как не вовремя (впрочем, как всегда). Я засунула фотографию в задний карман джинсов. Придется отлучиться ненадолго. Я дотронулась до щеки любимого. Какой же он холодный.
– Скоро вернусь. Дождись меня.
Подойдя к двери, я обернулась и еще раз посмотрела на человека, лежащего на диване. Вернее, на его оболочку. Его душа, вытесненная грубым вмешательством извне, была сейчас где-то далеко. Я не в силах тебе помочь. Я могу только ждать. Прости.
У меня возникло щемящее чувство, что я его больше не увижу. Но я прогнала мрачные мысли прочь и вышла на улицу.
Беглец был рядом. Как он посмел так близко ко мне подобраться? Я решительно подошла к ступенькам, ведущим в подвал, толкнула дверь. Открыто.
На меня пахнуло сыростью и теплом. Я спустилась чуть ниже. Тускло светила лампочка под низким потолком, стены были покрыты влажными лохмотьями пыли, трепещущими и подрагивающими на сквозняке. Все более чем обыденно. Ничего примечательного, если бы не две огромные толстые крысы, семенящие на задних лапках вдоль стены. Вот так и появляются легенды о крысах-мутантах в метро и о гигантских крокодилах в канализации (ну да, я в курсе городских легенд, должна же я отслеживать вновь прибывших). И ведь никому не приходит в голову, что они гости из другого Мира, а не грызуны-переростки.
Вот они – беглецы. Я видела их будто через завесу сиренево-розоватого тумана, слегка размыто, словно акварельный рисунок. Сначала мне это очень не понравилось, но буквально через мгновение я перестала обращать внимание на это обстоятельство. Вероятно, эта нечеткость появилась из-за мутного освещения и клубов горячего пара.
Как же здесь душно! Воздух такой плотный, что кажется, будто на него можно опереться и при этом не упасть.
Да уж, в кого только не превращаются инородные сущности. Но эти хотя бы выглядят как местное население, не отличишь – и хвосты голые, и лапы сиреневые. А у местных крыс какие лапы? Розовые? Серые? Не припомню.
– Стой, раз-два, – строго скомандовала я. Почему-то мне захотелось рассмеяться – так потешно выглядели их мордочки. Они просто очаровательны.
– Стоим! Стоим! – крысы резко притормозили, повернули ко мне острые носы и зашевелили колючими усами. Натурально как у них получается. – Поверь, ты нас не за тех приняла, – начала одна крыса.
– Мы совершенно не те, кем ты нас там себе вообразила, – энергично кивая, вторила ей другая. – Тебе стоит вникнуть в ситуацию и разобраться, прежде…
– Не буду я ни в чем разбираться и ни во что вникать. У меня есть дела поважнее. Я просто отправлю вас Домой. Там с вами и разберутся, и вникнут куда надо.
Проход замерцал, начиная открываться и затягивать их. Я уже собиралась сделать то, что должна была, но вдруг крысы затараторили, перебивая друг друга:
– Да подожди ты.
– Мы ж не беглецы, мы посланники! С миссией!
– В каком смысле? – не поняла я.
– В самом прямом. Посланцы мы. Мы тестируем Переходы, Проходы, Порталы.
– Что? – моему удивлению не было предела.
Посланников не было очень давно. Я даже с трудом припоминаю, когда они появлялись в последний раз. А если это случалось, то, как правило, они были в образе птиц (так уж исторически сложилось), например голубков, если это были хорошие вести для меня, или в виде ворона, если вести были безрадостны. Все просто: видишь посланника и понимаешь, что он тебе несет. Можно даже и не разговаривать.
Но крысы? Совершенно ясно, что от них ничего хорошего ждать не стоит. Уж кто-кто, а я-то в символике прекрасно разбираюсь. Я и сама приложила руку к ее созданию и пополнению. Хотя эти выглядят довольно мило и безобидно (только почему так болит моя рука? Непонятно…).
– Крысы, – я снисходительно фыркнула. – Ну что ж, крысы так крысы.
– А что тут удивительного? – первая крыса почесала короткой лапой круглый живот с проплешинами. – Ведь для проявления сущностей более высокого порядка, способных принять образы всяких там пташек, – она презрительно скривила мордашку, – совершенно нет условий.
– Что же случилось? – Мне стало очень любопытно, почему нет условий, почему этим вопросом занимаются крысы, почему они не боятся меня и, наконец, почему так уверены в себе.
– Да уж, – одна из крыс сделала в воздухе некий абстрактный жест, который мог обозначать что угодно. – Только вот такие, как мы, и могут просочиться. Незаконно как бы. Причем без особого энтузиазма, имей в виду.
– Наконец-то мы хоть кому-то пригодились, – хихикнула вторая. – Нужными стали, видите ли.
Первая крыса злобно шикнула на свою спутницу, та прикусила язык и скромно потупила взор.
– Так что же вы все-таки тестируете?
– Ну как бы тебе объяснить. Там, – крыса резко ткнула голой лапкой в сторону не полностью приоткрытого Прохода, – интересуются, возникают ли в последнее время сложности при переправке сущностей Домой. И если да, то с чем или, может быть, с кем это связано.
Крысы смотрели на меня вопросительно, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Они стояли на задних лапах и выглядели очень разумно. Я видела недюжинный интеллект в их черных глазках-бусинах (или я приписываю им несуществующие качества?).
Я думала, что ответить. Что они хотят у меня узнать? Сложно ли мне открывать Проходы и переправлять Домой беглецов? Ах да, еще – не мешает ли мне кто-нибудь. Вдруг голова моя на мгновение прояснилась, как будто на меня вылили ведро ледяной воды. Это длилось всего миг, после чего я снова словно утонула в мягком доверительном тумане. Но этого мне хватило, чтобы собраться с мыслями. Похоже, они не те, за кого себя выдают.
– Я не замечала особых изменений.
Интересно, что заставляет меня врать посланцам из-за Завесы? Их внешний вид или моя наработанная веками скрытность? А может, синий свет, сполохами мелькающий сейчас перед глазами?
– А до нашего руководства дошла другая информация, – пропищала одна из крыс.
– Это ложная информация из неверного источника. Все в порядке. Можете так и передать своему руководству. – Интересно, а кто конкретно ими руководит? Кто их прислал и откуда?
– Ясно. То есть ничего нового и неожиданного с тобой не происходит?
– Вроде нет.
В воздухе повисло напряжение. Крысы, почувствовав мою настороженность, засуетились и сделали несколько шагов в сторону приоткрытого Прохода.
– Ну, мы так там и говорили, что ты ничего нового не скажешь. А нас вот все равно послали… уточнить, – заговорила вторая крыса, озиралась и втягивая сырой воздух носиком-пуговкой.
– Это все? – спросила я. Крысы дружно закивали. – Сами или помочь?
– Лучше сами. Хотя… – Первая крыса почесала затылок и обратилась к своей спутнице: – Ты не хочешь остаться тут, побродить, немного полюбоваться окрестностями? Так сказать, впитать местный колорит. Думаю, мы заслужили небольшие каникулы.
– Нет уж, – отрезала та. – Мне совершенно не нравится это место. И мне не нравится наше воплощение. Какое-то оно несолидное. Ну, давай, давай, – это она обратилась уже ко мне, – открывай Проход.
Нахальные какие посланники. Хотя чего еще можно ждать от крыс…
Одна из них внимательно посмотрела на меня, ее острые глазки хитро сверкнули. Кивнув мне на прощание как можно беззаботнее, она резво прыгнула за Черту и рассыпалась мелкими сиреневыми звездами. Так же, как и ее спутница. Мою руку кольнуло острой болью – память о встрече с драконом. Что-то опять слабо колыхнулось в моем сознании, какое-то подозрение, но моментально растворилось, так и не сформировавшись ни во что конкретное. Да и рука престала болеть.
Как меняются существа при переходе. Сколько смотрю, все никак не могу привыкнуть, как на них влияет время и пространство, физические рамки и условности, главенствующие в этом Мире и имеющие здесь власть. Я вздохнула и, уже было, повернулась к выходу, как вдруг поняла, что Проход не закрылся как обычно, а по-прежнему сияет и притягивает. Такого никогда прежде не случалось. Что бы это могло значить?
Я подошла к краю сияния и вытянула вперед руку. Что там? Смогу ли я попасть Домой, сделав всего шаг? (Всего лишь шаг вперед – и я окажусь за много лет и пространств отсюда). Как там хорошо, какое спокойствие и умиротворение идет оттуда. Я ощущаю его всем своим существом. Я хочу туда – упасть, растаять, исчезнуть, слиться с истоками.
И я шагнула вперед.
Ничего не изменилось. Портал не закрылся, он просто немного отодвинулся от меня – и все. А я по-прежнему находилась в подвале. Сбой? Ошибка? Ловушка?
Я все еще видела перед собой сверкающий и манящий Портал, не в силах отвести от него глаз. Надежда не покинула меня, я снова подошла к нечеткому краю Прохода и, дав себе команду: «Домой!» – решительно шагнула…
Я растворилась в пространстве, рассыпалась на неведомое количество составляющих частей. Я потеряла границы и рамки. Мне просто хорошо. Я ни за что не вернусь обратно. Я Дома. И не хочу назад.
Вокруг меня сверкали и парили такие же, как я. Нам было безмятежно и спокойно. Я качалась на волнах Любви, но не той плотской, что овладела мной по ту сторону Прохода. Это была Любовь совершенно иного порядка. Она пронизывала меня, проходила насквозь, даря себя всему окружающему, и возвращалась ко мне приумноженной. Меня понесло в сторону полупрозрачного облака, оно звало меня к себе, и я с радостью переместилась к нему, в него, а потом впитала его в себя.
Я помнила все, что со мной происходило там, за много лет и пространств отсюда, в чужом Мире. Что-то во мне сильно изменилось, а ведь в этом месте ничего не меняется. Здесь все вечно и незыблемо. По крайней мере, для таких, как я. Есть и другие, в других местах, и им доступно гораздо больше, нежели мне. А такие, как я, просто отстраненно наблюдают и хранят постоянство и равновесие.
Я Дома. Дверь оказалась приоткрыта, и я вошла. Меня никто не прогонит, раз я оказалась здесь. Но почему это меня так беспокоит? Почему мне так тоскливо? Как будто я оставила кого-то близкого без помощи, в большой беде.
К прозрачному облаку присоединился изумрудный туман. Мне и ему было немного печально. Но это невозможно. В этом мире нет таких понятий, как печаль, тоска или любовь к чему-то или кому-то конкретному. Лишь абстрактная Любовь присутствует здесь. По-другому быть не должно. Ведь так?
И вдруг я поняла, что уже не одна. Мы слились в единое целое. Три существа. Я впитала их, а они меня. Я поняла, ощутила, что должна вернуться. Они не выгоняют меня, нет. Лишь просят закончить дела. У меня ведь есть не только свобода выбора, но и долг. И только я смогу пройти обратно. У меня есть ключи от Проходов. Они внутри меня. Я и есть ключи. И я должна быть там, потому что пришло время действовать. Я должна вернуться туда, где может случиться нечто ужасное для всех нас – смешение Миров и Пространств.
Все сложилось, как большой многомерный пазл.
Мой враг уже успел прийти в себя в каком-то Мире, где время течет быстрее. Он отправил ко мне своих посланцев, умеющих прогрызать пространства и свои собственные Проходы. Посланцам не нужна была информация, все это было для отвода глаз. Они просто должны были оставить Дверь открытой. А он рассчитывал на то, что, побывав Дома, я не захочу возвращаться обратно. Он решил таким образом избавиться от меня и даже пожертвовать очень ценным для себя Создателем Форм, оставив его в ловушке на неопределенное время. Но я сделала выбор и решила вернуться, чтобы выполнить свой долг. Он просчитался.
Я ощутила кожей синий холод Перехода и шагнула обратно…
23
Цветотерапия
Свойства синего цвета.
Положительные – вдохновение,
мудрость, экстрасенсорные возможности.
Отрицательные – страх, высокомерие,
самообман, одиночество.
22 февряля 1987 г.
Мне всегда очень хотелось быть такими, как они. Наверное, это и есть сумасшествие – хотеть невозможного. Но я хотела стать вот таким бескрылым сильфом и легко порхать меж деревьев и цветов, питаться воздухом с пыльцой и ни о чем не заботиться.
Приятно, что я не должна уничтожать такую красоту. Они ведь не беглецы, они – элементы, частицы бытия, составляющие его суть, ткущие его основу. Их задача – поддерживать порядок в воздухе, следить за тем, чтобы он был, чтобы ветры дули, а деревья при этом почтительно склоняли свои кроны.
Я с восторгом любовалась их прозрачными телами и крыльями. Затаив дыхание я слушала их пение. Как они прекрасны, как прекрасно то, что они делают.
Я лежала в поле (это вообще одно из моих любимых занятий – лежать в поле, раскинув руки, и наблюдать за текущими куда-то облаками или кем-то еще, кто в данный момент находится рядом и не попадает под мою юрисдикцию), я лежала, а вокруг волновался ковыль. Трава мягко гладила меня по щекам и голым запястьям. Словно и не было ничего другого в моей жизни. Мне даже показалось, что все мое предыдущее существование лишь дурной сон обыкновенного сильфа. И этот сильф – я. И это я сейчас парю, я – невинна, я – дух, элементаль воздуха.
Я закрыла глаза и представила себе, как может ощущать себя подобное существо. Я даже почти перестала дышать, дыхание стало поверхностным и едва заметным. Я больше не чувствовала свое тело и будто бы поднялась над ним. Я боялась открыть глаза, так это было чудесно и… весьма правдоподобно. Радость и блаженство наполняли меня. А вместе с радостью появились небывалая легкость и счастье.
– Открой глаза. Посмотри вокруг, – услышала я свой внутренний голос. – Не бойся.
То, что я увидела, было за гранью моей реальности и за пределами моего понимания. Я действительно парила, носимая ветром рядом с такими же, как я, прозрачными духами воздуха. Что это? Я умерла? Но это невозможно. Так что же это?
Но ответом на мои мысли был только тихий, похожий на колокольчик смех. Справа и слева от меня порхали сильфиды, они водили хороводы, играли друг с другом. Несколько этих воздушных существ подлетели ко мне и потянули за собой. Я поддалась и легко переместилась вслед за ними.
Какой восторг я испытала при полете! Как это волшебно! Голова моя была свободна от мыслей, я вообще перестала о чем-либо думать. Я лежала на листьях деревьев, я растекалась над поверхностью реки и любовалась своим чистым прозрачным отражением, я отдыхала на лепестках розы, я следила за полетом пыльцы. Сколько важных дел было у меня!
Не знаю, как долго я еще провела бы в таком состоянии, но вдруг меня что-то потянуло к дальнему полю. Ковыль стелился подо мной шелком, а ветер указывал направление, и я летела за ним или на нем.
Что же меня тянуло? Кто это там лежит в траве, такой большой и неуклюжий? Похоже, это женщина. Впрочем, она симпатичная, несмотря на размеры. Ой, это же я.
И как только пришло осознание, что там внизу нахожусь я, моя сущность (сознание или что там у меня есть?) камнем упала вниз.
Я открыла глаза и попробовала пошевелить рукой. Она онемела, впрочем, как и все тело. Но через какое-то время я все-таки смогла сесть. Я посмотрела вверх в синее-синее небо, туда, где еще недавно порхала. Ведь это не было сном. Что же это тогда было?
– Считай, что это были незапланированные каникулы, – мягко ответил мне все тот же бесплотный голос, и я почувствовала на своей щеке чье-то легкое прикосновение.
Да, ощущение и правда было такое, словно я отдохнула. Вся тяжесть куда-то пропала, мне было просто хорошо.
– Спасибо, – тихо прошептала я, встала и пошла в ту сторону, где шумела автострада…
Я вернулась в квартиру. Казалось, что минула вечность. Но бросив взгляд на часы, я поняла, что прошло всего пять минут. Время действительно относительно – и везде оно течет по-разному. Где-то летит с невероятной скоростью, а где-то вообще не движется.
Человек, лежащий на диване, был уже совсем не тем, каким я его знала. Странно, но в этот момент меня больше всего интересовало, любит ли он меня по-прежнему.
Я прислушалась к его дыханию. Дышит. Грудь едва поднимается. Кто он теперь? Кем он стал после такого тесного контакта с иным? Кем он будет, когда откроет глаза?
Конечно же, я чувствовала свою вину. Не будь меня, для него все шло бы по накатанной колее. Его жизнь, судя по фотографиям, и до меня была довольно-таки насыщенной событиями и встречами. Но все в ней было по-человечески предсказуемо.
Только одно обстоятельство утешало меня, косвенно снимая вину за происходящее: может, именно в этом и состоит его Судьба? Я верю в Судьбу и в предназначение. Можно менять некие детали, но конечный результат в любом случае предначертан. Можно идти окольными тропами или прямыми дорогами, можно убыстрить темп или, напротив, притормозить, но придешь ты все равно именно в назначенное тебе место. Насколько я знаю, это относится ко всем без исключения. И к людям, и к созданиям других порядков и Миров. У каждого есть свое предназначение. Только у одних оно написано на ладони, а у других сценарий существования запечатлен иначе.
Я погладила человека по щеке, он никак не отреагировал, не вздрогнул, не улыбнулся в своем тяжелом забытьи. Ладно. Пусть приходит в себя или в того, кем он стал. Время все расставит на свои места.
Ой! Да как я вообще могла забыть о своем деле? Ужас просто! На меня рассчитывают, ждут. А я настолько увлеклась своими переживаниями, что спасение человечества отодвинулось на второй (если не на третий) план. Самое время доделать незавершенное.
Я решила прямо сейчас отправиться в сквер с памятником, где были нужные мне Порталы. Но я не могла просто взять и шагнуть туда – день, слишком много людей. Придется добираться обычным путем. Я бегло осмотрела себя в зеркале. Что ни говори, а фиалковые глаза – редкость для этого мира. Правда, иногда они все же меняют цвет – по независящим от меня причинам, от внешних воздействий.
Может, внести немного креативности? Я поправила волосы, добавила им объема, надела любимые деревянные сабо, пышную яркую юбку и рубашку, расшитую драконами и цветами. На шею накрутила крупные синие бусы. На руку – серебряные браслеты. Ярко! Жизнеутверждающе! Интересно, я похожа на художника? Нет, пусть лучше окружающие думают, что я – писатель. Вперед! Увы, по дороге соскальзывающие с ног сабо пришлось заменить удобными сандалиями с высокими кожаными ремнями, завязывающимися на щиколотке (недавно видела такие у одной девицы в метро).
На улице, как только я подняла руку, ко мне сразу скользнула желтая машина. Шофер вежливо осведомился, куда мне нужно. Я послала ему картинку нужного мне места, и человек все понял без слов.
– Простите, – начал он. – Мы с вами не виделись раньше? У вас такая запоминающаяся внешность. И глаза такие необычные. Может, я вас уже когда-то подвозил?
– Может, – коротко ответила я.
Сейчас была бы кстати защита от внешних вмешательств, а я не позаботилась об этом. Но мои мысли перевернулись после того, как я взглянула в его глаза. Когда-то, очень давно наши пути действительно пересекались. Кажется, была какая-то битва. Мы победили или проиграли? Не помню.
– У вас такая яркая внешность, – повторил водитель. Он смотрел на меня, совершенно не обращая внимания на дорогу. – Вы, должно быть, думаете, что я пытаюсь познакомиться?
– Нет? – тихо пролепетала я. Получилось как-то наигранно и неестественно.
– Нет, извините, – он густо покраснел. – Я не знакомлюсь с клиентами, это некорректно. Извините. Но я не найду себе места, если не вспомню, где вас видел. Поможете?
– Боюсь, именно сейчас я ничем не смогу вам помочь.
– Жаль. Но все-таки, где же мы с вами встречались? – никак не мог успокоиться он. И не успокоится. Это уж точно. Но если я скажу ему правду, он не поверит.
Мы ехали молча, и он поглядывал на меня, периодически морща лоб и силясь вспомнить то, что вспомнить обычному человеку просто невозможно. А вдруг не просто так я села в его машину? Вдруг и это – Судьба? Но что дальше? Должна я сказать ему, что у него было и другое «раньше» или, наоборот, промолчать? И вообще, может это напоминание адресовано мне, а не ему? Такое вполне возможно.
– Где же я вас видел? – снова спросил водитель, когда машина остановилась. Он развернулся ко мне всем корпусом, и слабая улыбка надежды мелькнула на его лице.
– Я актриса, – ответила я. – Вы меня в кино видели. Но… это был плохой фильм. Его больше не покажут, – и я буквально вылетела из машины, звонко хлопнув дверью.
Пронесло, кажется. Не могла же я взять на себя ответственность и рассказать ему правду о его прошлых воплощениях. Подобное никогда не входило в мои обязанности. И это, кстати, очень хорошо. Думаю, открывать Великие Тайны, нести с собой Откровения или Благие Вести гораздо сложнее, чем отправлять Домой нашкодивших шалунов. Степень ответственности перед Мирозданием, несомненно, разная.
Машина тронулась и исчезла в плотном потоке. Я подошла к памятнику и посмотрела ему в лицо. Сегодня никто не прятался в складках бронзовых губ. Я села на лавочку и огляделась по сторонам.
Не самое лучшее место и время для открытия Портала. Мне будет сложно сосредоточиться – слишком много людей, слишком много различных влияний. Подождать до ночи? Нет. Я приняла твердое решение и не собираюсь отступать. Тем более что в такой толчее вряд ли кто-нибудь обратит внимание на события, происходящие за пределами человеческого восприятия. Может, единицы.
Вот если бы я материализовалась здесь из ниоткуда, вдруг (то есть, шагнув прямо из квартиры), сменив пространство в рамках одного Мира, это да – впечатлило бы всех рядом стоящих, потому что такое не маскируется. Ведь слишком много энергии тратится на подобные трюки. А открытие нематериального Прохода в ловушку никого не побеспокоит, никто ничего просто не увидит. Разве только вон та старушка на соседней лавочке. Она усиленно делает вид, что читает, но на самом деле пришла сюда набраться сил, посмотреть на радостные лица и сама получить заряд радости. В этом месте принято назначать свидания. Таких точек огромное количество, но почему-то именно эта довольно давно пользуется особой популярностью. И особый статус за этим местом уже закрепился. И особая аура у этого места тоже уже сформировалась.
Старушка прекрасно осознает, что она делает: крадет чужое счастье и эмоции. Она питается ими. И у тех, кого она обкрадывает, счастья будет немного меньше и блеск в их глазах чуть потускнеет. Она словно поедает себе подобных. Противно, человек, а ведет себя как паразит.
Я отвернулась от нее и открыла Проход в чужую ловушку. Получилось, как мне и обещали. Да уж, такие умения каждый день не раздаются и за это надо быть благодарной. Мысленно я отправила свое «спасибо» именно туда, куда следовало отправлять его в подобных ситуациях.
На пороге Перехода я обернулась – любопытство оказалось сильнее меня. Старушка сидела, широко открыв рот, а все накопленное ею за день улетучилось и вернулось к прежним хозяевам. Вот так-то! Получила? Я даже почувствовала прилив радости (видимо, и мне что-то перепало). Надо помнить, что, если ты рожден в материальном мире, питайся морковкой или чем-то там еще, к чему ты приспособлен. И не воруй у других то, что принадлежит только им. Воровство везде наказуемо.
Довольная содеянным, в весьма приподнятом настроении я шагнула вперед…
24
Нумерология
Знание чисел может помочь
познать мир внешний и внутренний.
Есть числа судьбы, числа души,
числа жизненного пути.
Ваше число на сегодня – 3.
Вы ждете уважения, стараетесь
избегать конфликтов.
В вас проявлена склонность к искусству.
6 июля 2011 г.
Как много тайн открывается тому, кто умеет ждать и наблюдать. Я ждала и наблюдала очень долго. Я сидела в засаде, уходила, возвращалась. Но также поступало и это существо: оно то покидало этот Мир, то снова появлялось и распространяло вокруг себя токи сильнейшего беглеца. Какое-то время мне даже казалось, что я схожу с ума или снова теряю нюх, или что-то еще происходит со мной из-за него.
Я не знаю, как ему удавалось удерживать Проход в полуприкрытом (или полуоткрытом) состоянии так, чтобы я не могла быстро обнаружить его (но, может быть, это было в его природе). Не знаю. Самым интересным было то, что Портал открывался не в одном и том же месте, а совершенно в непредсказуемых пространствах. То это были невыносимо влажные джунгли (настолько влажные, что мои волосы висели сосульками и прилипали к лицу, а это было крайне неприятно), то, напротив, Проход возникал на крайнем севере, и меня бросало в дрожь от холода (а я такая чувствительная к резкой смене климата).
Неприятно было и то, что меня влекло (по-другому и не скажешь) к нему сразу, как только он проявлялся. Признаться, с чьими-то влияниями я могла мириться и немного потянуть (с некоторыми я даже умудрялась договариваться, точнее, это они со мной договаривались, чтобы я немного отсрочила переправку Домой, и на то всегда были веские причины), но этот… Этот был чем-то особенным. И (что досадно) мне ни разу не удалось переговорить с ним. Он просто не шел на контакт.
У меня было такое ощущение, что происходит нечто не поддающееся моему пониманию. Как будто кто-то во что-то играет, а я не знаю правил. Ощущение крайне неприятное. Я была вовлечена в гонку за чем-то непонятным и непостижимым. Мне приходилось тратить свои силы впустую, переходить сквозь пространства, разрывать действительность и время. Я была вымотана. А, кроме того, обычные беглецы иногда даже позволяли себе ставить мне в укор, что я кого-то не могу поймать.
Что же до этого беглеца, то его внешность была так же неуловима и непредсказуема, как и места, где он появлялся. Но истинная его сущность была все-таки сущностью паразита. Он менялся точно хамелеон. Он перетекал из одной формы в другую, ускользал тенью или исчезал миражом.
Пожалуй, это одна из самых неприятных миссий за последнее время. Куда он наведывался? Уж точно – не Домой. Там бы его быстро притормозили. И что он собирал?
Да, до какого-то момента мне было непонятны его передвижения, пока я не вычислила, что он что-то где-то складирует. Вот тут-то мне стало интересно. Во мне проснулся азарт, которого я уже давно не ощущала. Рутина сменилась настоящей охотой.
Я чувствовала его постоянно. Его присутствие мешало мне и в то же время давало силы. Я пыталась разгадать эту загадку, я силилась понять, на кого оно работает и для чего собирает клочки эмоций, несбывшиеся желания и отсветы надежды. Неужели это кому-то может принести пользу? (Впрочем, из всего можно извлечь какую-то выгоду, если обладаешь определенными навыками).
Когда я его прижала (причем таким образом, что оно не смогло вывернуться), то спросила напрямую, кто его заставляет собирать эти эмоциональные отбросы и зачем. Но существо скользко усмехнулось и прошамкало:
– Да ты все сама знаешь.
Больше оно не собиралась мне ничего говорить, и я просто перебросила его Домой. Там свои же на него набросились и сразу же растерзали. Как же они кровожадны. Никакого суда, никаких назиданий, никаких причитаний о том, что их собрат вел неправильный и недостойный образ жизни. Мне это показалось странным, но потом я вспомнила, что везде свои порядки и что не стоит удивляться чужим обычаям и осуждать их.
Но рвать на части своего же, не дать ему возможности раскаяться и осознать вину. Это как-то не по-человечески. Ой, они же не имеют никакого отношения к людям. Они совершенно другие и такого понятия, как раскаяние, у них просто нет. И я такая же, как они – я не человек…
Проход за мной закрылся, и я повалилась в черноту ловушки.
Я стояла, летела, висела, в общем, ждала, когда узник отреагирует на мое появление. Мне было неловко вспоминать, как я покинула его, поддавшись эмоциям, когда обида захлестнула все мое существо. Но сейчас я хотела как можно быстрее завершить это дело, освободить Создателя Форм и вернуться к своему смертному. Моя помощь может потребоваться ему в момент пробуждения (если оно вообще наступит).
Очень скоро мне надоело болтаться в пустоте, и я ощутила под ногами процесс материализации твердой поверхности. Ого, значит, именно так создаются Миры – от усталости пребывания в вакууме? Забавно. Раньше я никогда не пробовала создавать в подобных местах что-то имеющее плотность. Мне просто не приходило в голову, что я могу это сделать.
Ощутив твердую почву под ногами, я осмелела и решила, что здесь просто необходим источник света. На что меня хватит? Несколько звездочек загорелось в темноте. А Луна выйдет? Вышла. Очень даже приличная. Как настоящая – большая и желтая, даже кратеры видно. Пусть будет еще немного поближе, покрупнее. Да. Пусть.
Мне стало намного веселее, и я захотела услышать соловья. Ну да, майского соловья. И чтобы в воздухе разлился аромат сирени. Белой. Я радостно рассмеялась, когда вдохнула сладкие запахи ночных цветов, погладила рукой куст, освещенный полной Луной, и присела на мягкую шелковую траву.
Какое ощущение могущества! Как сладостно мне от этого акта творения. Какое счастье. Я создавала настоящий Мир. Пусть крошечный, состоящий лишь из маленького клочка земли и зелени, но я могу, я в силах это сделать. Интересно, а соловей материальный или это лишь его песня? В листве сирени я заметила маленькую тень: она перепрыгнула с ветки на ветку и снова залилась трелью.
Как хорошо. Как спокойно. Как благостно.
– Можно мне вторгнуться в твой мирок?
Как не вовремя.
– Наконец-то, – проворчала я недовольно, встала, демонстративно отряхнула цветастую юбку и с вызовом посмотрела на этого пафосного создателя прелестных нимф и кроликов. Вот так-то, мне тоже по плечу создавать Миры. Не ожидал?
– Потрясающе, – он обвел взглядом поляну, озаренную лунным светом, и, дотронувшись до соцветия сирени, растер его между пальцами. Меня затошнило. – О, даже пахнет.
К моему удивлению, в его голосе не было ни капли иронии. Он оценил то, что я сделала. Но почему мне стало так плохо, когда я увидела, как погиб мой цветок?
– Так всегда бывает с творцами, – ответил он на мои мысли. Но я не совсем поняла, что именно он имеет в виду. А он продолжил: – Между вами возникла неразрывная связь. Дело в том, что этот цветок – часть тебя, проекция твоих эмоций. Плохо твоему творению и тебе тоже плохо. Но как ты смогла? Как тебе в голову пришло, что ты сможешь? – Он с нескрываемым интересом посмотрел на меня. Я, было, скромно пожала плечами, но тут же заносчиво ответила:
– Очень просто. Я всего лишь подумала обо всем этом, оно и материализовалось. Ты, кстати, также создаешь свои Миры и всяких там существ? – мне было очень любопытно, и я не удержалась от вопроса. К моему удивлению, он сказал:
– Ну, это, – он обвел рукой вокруг, – это… как бы поточнее выразиться… не совсем реально.
– Нет? – у меня возникло ощущение, что меня жестоко обманули.
– Нет. Это только иллюзия, возможности, заложенные в этой ловушке.
– Как иллюзия? Но я была уверена…
– Повторяю, мы с тобой в ловушке, здесь невозможно создать настоящий Мир, ты же это понимаешь. Лишь подобие, визуализацию, проекцию воображения. Но получиться нечто подобное может почти у каждого, кто обладает хоть каким-то специфическим ремеслом как я или ты. Эта ловушка предоставляет такую возможность – создавать. По крайней мере, ее хозяин проявил некую гуманность и снабдил это пространство такой функцией.
– Бывает по-другому?
– Да. Бывает пустота – и все. И ровным счетом ничего нельзя с ней поделать. Висишь в вакууме и потихоньку сходишь с ума, пока кто-нибудь не выпустит тебя на время, да и то, только за тем, чтобы отдавать приказы: «Сделай то, сотвори это». Ужасно.
Он поморщился и замолчал. Взгляд его приобрел жесткость и холодность. Неожиданный факт его биографии. Интересно, а как он выпутался? А еще интереснее, что он сделал с тем, кто смог его поймать? Эта информация могла бы раскрыть его полнее как личность, и я бы поняла, на что он способен, когда зол. (А может быть, он просто рассуждает вслух и подобная ситуация случилась с ним впервые?)
– Но здесь можно сделать что угодно, ну, в неких рамках конечно, – продолжил он. – Видимо, мой тюремщик просто не хотел, чтобы я потерял навык и желание что-то творить.
– Ясно, – мне стало немного грустно, что мои неожиданно открывшиеся способности оказались ничем иным, как просто возможностями ловушки. Но я хотя бы почувствовала, как это – создавать, и ощутила от этого удовольствие. С отправкой беглецов Домой этот процесс не идет ни в какое сравнение. Когда-нибудь позже я попробую еще раз создать свой собственный Мир в более подходящем пространстве и в более подходящее время.
– Знаешь, а здесь действительно мило, – он подошел ко мне вплотную, заглянул в глаза и взял за руку. – Так вот ты какая на самом деле. Я и не знал.
– Что-то я не пойму, о чем это ты, – я опустила глаза. Мимо бесшумно прополз ужик и скрылся в траве. Надеюсь, в темноте незаметно, как я краснею. Но на удивление мне было приятно ощущать тепло его ладони, хотя вообще-то ситуация стала немного неловкой. Моя фантазия уже рисовала продолжение… Стоп, стоп, стоп! Надо взять себя в руки. У меня уже есть сердечный друг, этого вполне достаточно! Впрочем, это ведь всего лишь разговор, не более. Да?
– Ты очень… – он еще раз окинул поляну взглядом, и видно было, как он пытается подобрать точные слова. Но что можно понять обо мне по Луне, звездам и соловьиной трели? Что? – Ты…
– Милая! – помогла я ему. И все-таки попыталась вытащить затекшую руку (ну и хватка у него). Не удалось.
– Милая. Да, – с радостью согласился он и крепче сжал мою ладонь. – Милая. Но не только это. Знаешь, я всегда думал: а что находится внутри у такой грозной и импульсивной воительницы? О чем ты думаешь, когда делаешь свое дело? Ведь это так мучительно – уничтожать.
О ком это он сейчас говорил? Обо мне, что ли? Импульсивная грозная воительница? Смешно. Ведь я – сама сдержанность и рассудительность. Но то, что уничтожать беглецов мне действительно мучительно больно, это он точно прочувствовал. Он, наконец, отпустил мои руки, решительно притянул к себе и уткнулся лицом мне в макушку. Неожиданный поворот. Совсем недавно он меня ненавидел. А сейчас нуждается во мне. А я – в нем.
– Ты живая, эмоциональная, не то что эти нимфы. Они просто выполняют мои желания и все. Никаких чувств. А ты, ты… – он страстно обнял меня и поцеловал в шею. Ноги мои подкосились. Да что же это? То века воздержания, то отбоя нет от поклонников. Я закрыла глаза. Ни о чем и ни о ком не хочу сейчас думать. Пусть будет, что будет.
Оказывается, мне было жизненно необходимо, чтобы кто-то сильный вот так крепко обнимал меня под огромной Луной. И мне хочется, чтобы это мгновение длилось вечно. Но это как-то… неправильно.
Что-то изменилось вокруг и внутри меня. Разрушив магию момента, я разорвала его объятия, а он слегка отодвинулся и, мягко улыбнувшись, заглянул мне в глаза.
Я сдвинула брови и, вложив в голос как можно больше суровости и горечи, произнесла:
– Я должна тебя кое о чем предупредить. Да, я пришла за тобой, но не уверена, что у меня выйдет переправить тебя Домой. Не уверена. Понятно? – Он коротко кивнул. – Но я обещала твоим друзьям попробовать. Может случиться что угодно, не я одна контролирую эту ситуацию. Вернее, я ее вообще не контролирую. Придется полагаться на случай.
– Я понимаю.
– Сомневаюсь, что ты понимаешь. И еще. Скорее всего, при переходе мы столкнемся с тем, кто тебя сюда засунул.
– Я понимаю и это.
– И снова скажу: я сомневаюсь, что ты понимаешь.
Он усмехнулся, но промолчал. Уже хорошо.
Я глубоко вздохнула и бросила прощальный взгляд на Луну, на сирень, на звезды. Жаль все это оставлять здесь. Жаль, что я этого больше никогда не увижу. А ведь это мое первое творение.
– Я готов, – он тоже окинул взглядом поляну.
– Подожди. Мне надо кое-что проверить, – я открыла Портал и шагнула в сквер…
25
Предсказание с помощью маятника
Хрустальный маятник на шелковой нитке
вращается по часовой стрелке.
Ответ на ваш вопрос – скорее да, чем нет.
31 января 1991 г.
Жара просто невозможная. Рот забит песком, который скрежещет на зубах. Этот звук невыносим. Я достала из своего тайника бокал с холодной водой (и даже соломинку с долькой лимона водрузила для полноты картины), но успела прополоскать рот лишь единожды, потому что вода моментально смешалась с песком. Казалось, что весь мир превратился в песчаную пустыню.
Я с досадой бросила на каменные плиты бокал, он разбился. Вокруг осколков растеклась бурая жижа, которая сразу же превратилась в небольшую кучку песка. А этот субъект молча наблюдал за моими мучениями, затем тяжело вздохнул и вымолвил:
– Если бы я когда-нибудь захотел напиться в условиях песчаной бури, то не стал бы извлекать из всяких там потаенных мест подобные нерациональные емкости.
– А что бы ты извлек из своих потаенных мест?
– Я бы предпочел достать тыквенную флягу.
Наверное, я отупела от жары. Что-то не пойму логики.
– У нее горлышко узкое.
А-а-а, вот оно что. Ну, конечно же, песок в подобное горлышко не попадет.
– Достаточно информации. Спасибо, я уже все поняла, – я пила холодную воду из зеленой брезентовой фляги (что-то я позабыла, как выглядела тыквенная). М-м-м… Блаженство.
– И еще я бы обязательно предложил напиться кому-нибудь стоящему или лежащему рядом.
Вот зануда.
Я протянула ему флягу. Он подхватил ее двумя когтями и моментально опустошил содержимое.
– Спасибо, милейшая.
– Да-да, пожалуйста.
Он томно закатил глаза, подпер огромной лапой свою красивую голову – голову человека – и снова тяжело вздохнул. Светлые кудри упали на его ровный высокий лоб, он эффектным жестом отбросил непослушную прядь назад. Затем потянулся, как гигантская кошка, и лег, уставившись на меня изумрудными глазами. Он явно устроил этот спектакль, чтобы смутить меня. И преуспел. Я была смущена.
Интересно, что он там еще задумал?
– Ты чего ко мне пришла-то? Соскучилась, что ли?
Нахал.
– Знаешь, а когда-то люди говорили, что я – писаный красавец. Еще они, помнится, говорили, что можно посмотреть на меня и после этого спокойно умирать с осознанием того, что видел истинное совершенство.
Да. Он и вправду красивый. И зубы заговаривать умеет тоже очень красиво.
– Да нет, знаешь ли. Я пришла по другому поводу.
– А, решила ответить на мой вопрос? – лениво промурлыкал он.
– На какой именно? Я ведь не ответила ни на один.
– Вот именно. И поэтому я пока еще здесь. Мы ведь договорились.
– А еще мы договорились, если ты помнишь, конечно, чтобы ты не попадался людям на глаза.
– Я и не попадаюсь, милая. Это они мне все время попадаются. Здесь же было абсолютно безлюдное место, когда я переселился сюда. А сейчас что творится?
– Да, кстати, ты вообще-то знаешь, что именно здесь творится?
– Ну, они снуют туда-сюда на каких-то громыхающих повозках без коней. Кошмар какой-то. Совершенно невозможно расслабиться и подумать, подремать, в конце концов.
– Послушай, – мне надо быть как можно более убедительной в этот раз, потому что его существование ставит под угрозу всех нас. Ведь можно до определенного момента скрываться (и от меня в том числе), если ты маленький и незаметный, как цветочный эльф. Но прятаться в пустыне последнему сфинксу! Слов нет. Это очень тяжело. Особенно сейчас. – Договор есть договор. Загадки действительно не разгаданы – и ты здесь, ты наслаждаешься трехмерностью и возможностью вдоволь пофилософствовать. Но если тебя найдут? Или еще хуже – убьют? Идет война. Ты это вообще понимаешь?
– Меня это не касается, – он вяло отмахнулся. Рядом разорвался дальнобойный снаряд. Он даже не взглянул в ту сторону.
– Так. Ясно. Давай новую загадку. Быстро.
Я услышала голоса. Совсем близко. Времени, чтобы перепрятывать или перемещать сфинкса в пределах этого пространства, у меня нет. Как нет и места, где, собственно, можно спрятать гиганта размером с двухэтажный дом. Есть только один шанс спасти его. И я вспомнила другой случай.
Можно сказать, что с Лох-Несским чудовищем в последний момент мне просто повезло. Это упрямое создание было хуже ослика. Помимо того, что его надо было переправить, так его надо было еще и поймать. Чего мне это стоило! А ведь в то время за ним уже началась настоящая охота. А если бы его все-таки поймали? Устои, держащие этот Мир в состоянии относительно баланса, в одночасье рухнули бы. Есть слишком много таких тайн, которые людям узнать не дано. А есть и такие, которые по-настоящему опасны. И если смертные проникают за заветную Черту – начинаются большие проблемы. У всех. Везде.
– Давай загадку! – прорычала я.
– Загадку? – нарочито медленно протянул в ответ сфинкс.
– Да. Да. И побыстрей!
– Ну к чему такая спешка, моя милая? Все равно в пустыне буря, нас они не заметят, даже если пройдут в трех шагах.
Интересно, вот как объяснить этому отсталому ископаемому про приборы ночного видения и радары? Про то, что современная военная техника очень сильно отличается от той, которую он видел когда-то? Про то, что за его существование сменилось несколько цивилизаций?
– Загадку. Живо.
– Ну ладно, ладно. Не нервничай так. Ты просто сама на себя не похожа. Обычно такая обходительная.
– Ну же.
– Вот тебе загадка, моя дорогая. Серый конь. Белый конь. Зеленый конь. Желтый конь. Что это за кони?
– Времена года! – я открыла Портал и отправила сфинкса Домой. Условия выполнены. И неважно, что я просто знала ответ, а не отгадала. (Все-таки не зря накануне я зубрила наизусть загадки народов мира). Яркая серебряная вспышка. Звон в ушах. Темнота в глазах. Перехваченное дыхание…
– Мэм, вы как? Целы? – прозвучал низкий мужской голос за моей спиной.
– Наши! – с этим криком я бросилась на грудь совершенно ошарашенному солдату в бежевой форме пехотинца. Надо прижаться к нему покрепче и волосы откинуть с шеи. Вот так.
– Кроме вас здесь было что-то еще. Такое огромное. Оно двигалось, а потом исчезло с экрана радара.
Я сделала вид, что потеряла сознание. Так приятно, когда сильные мужские руки подхватывают тебя и выносят с поля боя. Надо чаще пользоваться предоставляющимися возможностями и проявлять слабость. Тогда не придется отвечать на неуместные расспросы, в том числе о сфинксах. Но всю дорогу, которую я провела на руках пехотинца на заднем сидении джипа, меня мучил один вопрос, не давая в полной мере насладиться моментом и отдаться контакту с человеческой энергией: откуда сфинкс, прятавшийся три тысячи лет в песках, мог знать о смене сезонов в средней полосе?
Этот вопрос навсегда останется для меня без ответа…
Смеркалось. Видимо, время в ловушке совпадало со временем в этом Мире. Старушка по-прежнему сидела на лавочке. Только она и заметила мое возвращение, когда я оказалась в толпе. Бабулька резко вскочила и быстро направилась прочь, снова теряя по дороге собранные за время моего отсутствия радостные эмоции (да как она вообще отважилась взяться за старое?!). Но, надеюсь, сюда она больше не заявится и, возможно, даже не будет больше заниматься похищением сил у людей.
Я быстро огляделась по сторонам, не заметила ничего опасного и открыла Переход в подвал, где совсем недавно встречалась с крысами. Я была права. Проход Домой существовал здесь по-прежнему. С одной стороны это все упрощало: ведь одно дело открыть Проходы в едином пространстве и совершенно другое – в иной Мир. Сил тратится несоизмеримо больше, поэтому на непредвиденные обстоятельства их может и не хватить – все будет истрачено на банальные перемещения.
Но с другой стороны, то, что Проход остался открытым – скорее аномалия, нежели удачное стечение обстоятельств. Как мне удостовериться, что это не очередная ловушка? В том-то и дело, что никак. Просто поверить своей интуиции и рискнуть всем. В конце концов, я же каким-то образом попала через него Домой. Несмотря на то, что открыт он был для крыс-посланников.
На всякий случай я решила проверить все в районе нескольких десятков километров. Ни одного потустороннего существа, подпадающего под разряд беглеца или чего-то аномального, рядом не было. Никакой активности. Все чисто. Может, повезет?
Собственно, я проверила все, что хотела, теперь мне оставалось лишь вернуться обратно в ловушку и очень быстро проделать этот же путь, но уже вдвоем с узником. Задуманное вполне может удаться.
Я вернулась в ловушку и застала его сидящим под кустом сирени и играющим на свирели какую-то невероятно грустную мелодию. Далекое эхо вторило печальным звукам, а огромная Луна по-прежнему освещала поляну.
Внутри появилось незнакомое доселе чувство. Этот мирок – как мое дитя. Наверное, нечто похожее может ощущать мать при взгляде на своего ребенка.
Он поднял на меня удивленные глаза. Похоже, я снова его чем-то поразила.
– Я думал, ты больше никогда не вернешься.
– И решил попробовать себя в роли композитора?
– Ты про музыку? – он грустно улыбнулся. – Это не моя, к сожалению.
– Странно, я никогда не слышала ничего подобного.
– Действительно, странно. Это очень известная мелодия. Про одного одинокого пастуха.
Я прервала его:
– Вообще-то уже можно идти. Или ты предпочитаешь остаться в одиночестве и еще немного помузицировать?
Он легко поднялся, убрал свирель в свой личный тайник (интересно, что там еще есть?), подошел ко мне, и я открыла Проход.
Через мгновение мы стояли в сквере. Вокруг не было ни души. Это был очень плохой знак. Я почувствовала, как изменилось пространство, его структура, плотность. Мне стало страшно: ведь я не понимала, что происходит, а, следовательно, не могла контролировать ситуацию.
Я попыталась вернуться обратно, но путь назад был отрезан. Ловушка захлопнулась с другой стороны.
Мне показалось или я действительно видела сиреневые крысиные хвосты? Мой спутник крепко держал мою руку. Я чувствовала, как он напряжен и как бешено пульсирует кровь у него под кожей. Надо действовать очень быстро.
Я уже готова была открыть Проход в подвал, как неожиданно увидела своего любимого. Определенно, это он. Но двигался он неестественно медленно, словно шел ко мне сквозь толщу воды, преодолевая ее с невероятным трудом. Я стояла как вкопанная, не в силах двинуться.
– Мы идем? – услышала я откуда-то издалека.
– Не знаю… – я встретилась глазами со своим возлюбленным. Это действительно он. И он улыбается мне. Он узнал меня. И он идет ко мне, протягивая руку. Вот только, что все это значит?
– Что все это значит? – я повернула голову к своему спутнику. – Ты понимаешь?
– О чем именно ты говоришь? – он смотрел на меня с еще большим удивлением, чем раньше.
Я поняла, что мы с ним видим совершенно разные картинки, и действительность сейчас у каждого своя. Я снова повернула голову в сторону своего любимого, но его уже не было. Площадь опять была заполнена людьми, они улыбались, обнимались, целовались, беспрерывно и хаотично двигались. Мое видение исчезло.
– Да что с тобой? Мы идем, наконец? – он сжал мою руку сильнее. Я в ответ лишь кивнула, и спустя миг мы оказались в подвале. Проход был на месте и по-прежнему сверкал и манил внутрь, завораживая и притягивая.
– Ты со мной? – спросил недавний узник.
– Нет. Иди. У меня здесь дело.
Он по-прежнему не отпускал меня.
– Иди же, иди. Тебя там встретят. Прощай, – я легонько толкнула его вперед и… произошло то, чего я так боялась!
Все прошло слишком гладко. Именно это и должно было меня насторожить. Я не придала значения своему видению, я не расшифровала его как предупреждение, как знак, мои глаза были словно затуманены. Я отправила его прямиком в лапы врага!
Я моментально среагировала и бросилась за ним. Но меня отбросило с такой силой, что я ударилась затылком о стену и потеряла сознание. Я видела острые мордочки смеющихся крыс. Да с чего я взяла, что отправила их Домой? Они же могли прыгнуть куда угодно и прогрызть ход в какое угодно пространство. Они же паразиты и способны пользоваться чужими силами и потенциалом. Они могли открыть второй Проход в подготовленную заранее ловушку в тот момент, когда я шагнула из подвала Домой. Моей энергии при открытии пространств вполне хватило бы и на западню. Тем более если уметь ею пользоваться. Как я могла не предусмотреть этого?
Я же видела сиреневые звезды, которыми они рассыпались по ту сторону Портала, характерные именно для паразитов, и никак не отреагировала на них. Моя рука тогда болела и ныла, как обычно бывает при контакте с паразитами. Они просто играли со мной, отвлекая пустыми вопросами.
Как же я могла так ошибиться? Ведь просто так не мерещатся люди, пребывающие на границе сознания. Это был знак, предупреждение. И все так очевидно. Все так четко спланировано с самого начала. И что бы я не предпринимала, какие бы отклонения не происходили на этом пути, он все равно закончился именно там, где и должен был закончиться. Я пришла в себя. Кто-то сердобольный усадил меня на лавочке в сквере прямо напротив памятника, по-прежнему шагающего в никуда, и мои глаза встретились с его пустыми чугунными глазницами.
Я огляделась по сторонам: все та же многоцветная толпа, только освещенная старинными фонарями с теплым желтым светом внутри.
Ну и что мне теперь делать? На что я вообще гожусь? И моё ли это дело – вытаскивать узников из ловушек? Нет. Мое дело – убирать из этого пространства незваных гостей. И все.
Как же горько осознавать свою немощность. Я просто не дотягиваю до уровня ответственности, которую на меня возложили. Впрочем, это не моя вина.
Мне, кстати, обещали помощь. И где же она, собственно, была в такой ответственный момент?
Ах да, я же не открыла Проход Домой. Я решила пойти своим путем, подстраховаться на всякий случай (а вдруг пришлось бы отбиваться от кого-нибудь) и воспользоваться уже открытым куда-то в неизвестность Порталом. Но ведь я была уверена, что это самый короткий путь. Я и не предполагала, что меня можно так легко провести. Вернее, я забыла о существовании такой возможности.
Впрочем, дело здесь не только в самоуверенности. Если бы когда-то один из отвратительных паразитов не ужалил меня в руку (проклятое зеркало), я не была бы так уязвима перед этим видом. Их яд ничем не вытравишь. Частица их сущности навсегда останется у меня внутри. И они всегда смогут влиять на свою жертву.
Мой враг знал мою ахиллесову пяту.
Мне надо немного времени подумать. Не здесь. Слишком много чужих мыслей и эмоций. Сейчас мне все это сильно мешает. Люди отвлекают меня. Я встала с лавочки и шагнула в дом моего смертного.
Но на диване его не было. Очнулся? Где же он? Я осмотрелась. Его не было и в квартире.
Я попыталась обнаружить его иным способом, свойственным моей природе изначально, – почувствовать, где он находится. Но ничего не вышло. Одна неудача за другой. Это выше моих сил. Я села в низкое кресло, закрыла глаза. Мне надо расслабиться…
Я стояла посреди ледяной пустыни. Колючий снег обрушился на меня. Холод сковал мое сухое тело. Ветер рвал мои седые волосы и лохмотья, в которые я пыталась закутаться. Я позвала на помощь друга.
– Мне очень жаль, – слезы душили меня, желая вырваться из моего сердца наружу, но я их сдерживала.
– Я знаю, – зеленый туман плотно окутал меня и тут же вспыхнул на небе северным сиянием.
– Что же мне делать?
– Ты сама все знаешь. – Всполохи в небе переливались, сужая и расширяя пространство внутри и вне меня.
– Ну почему на мои вопросы никогда нет простых ответов? – прокричала я в пустоту.
Тишина. Холод. Лед. Одиночество…
26
Гадание по «Книге перемен».
Гуань – разрыв.
Время для того, чтобы
взращивать в себе мудрость.
Учитесь видеть Мир для того,
чтобы понять, что идет от Судьбы.
Эпоха сновидений
Мы с ним сидели на берегу реки, взявшись за руки. Наверное, со стороны мы выглядели как влюбленная парочка. Впрочем, это было недалеко от истины. Нам действительно было очень хорошо вместе. Нам всегда было хорошо вместе.
Мы смотрели на садящееся алое солнце. Невероятно огромное, в полнеба. Такого заката мне видеть еще не доводилось. Что он нам предрекает? И может ли вообще такой красный закат что-то предрекать, кроме теплой погоды?
– Здесь хорошо, правда? – он повернул ко мне голову и улыбнулся.
– Мне с тобой хорошо, – я прижалась к нему плотнее. Он нежно обнял меня.
– Ты хотела бы, чтобы это все было только нашим?
– Зачем? – не поняла я.
– Да ни зачем, просто нашим. Ты была бы здесь самой главной. И я был бы главным. Хотела бы?
Я отрицательно покачала головой. К чему мне все это? Этот луг с белым ковылем, серые лошади, пасущиеся на лугу, люди, куда-то медленно идущие по дороге. Мне достаточно просто посмотреть на них: как они двигаются, говорят, дышат. Ведь именно созерцание дает мне жизненные силы.
Они не видят ни меня, ни его. Они, скорее всего, даже не чувствуют нас. Мы тени для них. И только. Но я ощущаю их тепло, любовь и заботу друг о друге. Я тоже хочу научиться любить, чувствовать, заботиться о ком-то. Не может быть, чтобы это было мне недоступно! Ведь я не могу пожелать того, что для меня невозможно.
Он привел меня в этот Мир, чтобы показать свой секрет. Он доверяет мне. Теперь это и мой секрет тоже. Наверное, это неправильно, но мне здесь хорошо, мне хорошо с ним.
Какая-то женщина повернула к нам голову и улыбнулась. Она что, увидела нас?
* * *
Я пыталась объяснить ему, что нельзя делать то, что он задумал. Это опасно. Это невозможно. Мы не должны оставаться здесь. Наш Дом зовет нас. Ведь очень скоро мы вообще не сможем вернуться обратно. Если мы поменяем структуру на более плотную, Проход для нас будет закрыт. Навсегда.
Но, похоже, эта идея завладела им полностью. Как жаль, что я не отнеслась к его вылазкам серьезно. И это действительно моя вина.
Когда Дома узнали о том, что он не собирается возвращаться, то начали закрывать Проходы. Но самое страшное, что он спровоцировал миллионы других остаться в том странном Мире. Они рассеялись, затерялись и нашли способы для того, чтобы выживать в чужой среде. Они постепенно научились приспосабливаться и получать энергию в трехмерном пространстве, они адаптировались.
Он спровоцировал страшное переселение и перевоплощение сущностей иных порядков в материальный Мир. Что же теперь будет?!
* * *
Я рыдала на его груди, умоляя прекратить начатое. Я пыталась объяснить ему, что мне не нужна Власть в том Мире. Мне был нужен только он.
Я не знала, какие еще слова нужно ему сказать. А он был словно одержимый.
– Ты не понимаешь! – его глаза горели странным незнакомым огнем. – Я же делаю это для нас с тобой! Мы сами закроем все Проходы, поставим маяки и будем пускать сюда лишь угодных нам. Мы сможем это сделать. Я знаю способ. Все падут ниц перед нами! Ведь только в этом Мире можно будет измениться и получить новые качества. Мы получим их. Мы научимся новому. Мы будем как люди. Нет. Мы будем намного выше людей! А потом, когда-нибудь мы найдем способ изменить этот Мир – и тогда станем Богами! Ты просто этого еще не понимаешь.
– Это ты не понимаешь. Невозможно стать тем, кем ты не можешь стать. У нас иное предназначение. Мы другие, у нас другие задачи.
– Другие, другие, – резко перебил он меня. – Я и хочу стать другим. Я не могу больше быть плоским и безэмоциональным. Не желаю барахтаться в безвременье и безмятежно наблюдать, как кто-то, а не я обретает знания. Обратной дороги нет. Я почувствовал, что значит жить в мире людей, и ты тоже это почувствовала, разве нет? Тебе что, не понравилось? Ты разве не ощутила всю прелесть бытия человека?
– Я…
– Не лги мне. Ты же всегда мне доверяла. Мы же с тобой всегда были одним целым. Ведь я – часть тебя, а ты – меня. Я же чувствую то же, что и ты.
– Все так запуталось, – я закусила губу.
Я и правда уже начала забывать, что мы когда-то были единым существом. Но если бы эта часть меня-нас не захотела приключений… Я до сих пор не пойму, как это могло произойти в нашем Мире, где все так спокойно и умиротворенно? Что такое с нами случилось, что полевая сущность возжелала изменений? Что спровоцировало наше разделение? Мы ведь просто существовали и все. Не вмешивались никуда, ни с кем не контактировали. И вдруг что-то заставило меня и его измениться. Что это?
– Это эволюция, моя дорогая. Ты когда-нибудь слышала такое слово? Эволюция. Невозможно жить без изменений. Если не меняешься – погибаешь. Ты же понимаешь это. Все имеет свой конец и свое начало. Всё движется по кругу или по спирали. Я нашел выход из монотонности, я приведу тебя к переменам, чего бы мне это ни стоило.
Я стояла перед ним растерянная и подавленная. Все его ошибки – это мои ошибки. Все его слова – это мои слова. Только мы уже не едины. И теперь каждый из нас отвечает сам за себя.
* * *
– Ты допустила это, значит, именно ты должна это исправить. Таковы Законы Мироздания. – Члены Совета пылали надо мной кругом: двенадцать полевых сущностей – наблюдателей надо мной, материальной. Я стояла на коленях. Я сжимала в руках огненный меч. Я знала, что должна вернуть и его, и всех тех, кому он открыл Проходы в Мир людей.
– Ты должна это сделать, должна нас спасти, – красное сияние окутало меня теплом. Я чувствовала его вибрации кожей. – Всех нас.
– У тебя есть полномочия вернуть его, – искрился звездный фонтан. – Он повернул Вселенную на путь саморазрушения. Он заложил эту программу. Останови его.
– У тебя есть силы сделать это, – звук печальной свирели в моих ушах. – Сестра, иди.
– Мы будем помогать тебе, – подобие зеленого тумана окружило всех нас заботой.
– Незримо…– ощутила я ветер на своей щеке.
– Я знаю… Я знаю, что все забуду.
Я не чувствовала осуждения с их стороны. Они понимали, что все это – цепь предопределенностей. И это будет очень серьезным уроком для всех нас. Испытание, которое мы должны пройти. И обратного пути уже нет.
Я встала, на прощание окинула взглядом тайное место сбора Членов Совета Наблюдателей и Созидателей. Неправда, что они не меняются. Эволюция и прогресс затронули и их безмятежность. А я больше не буду принадлежать этому пространству. Такова моя участь, мой личный урок.
Я еще раз оглядела все то, что оставляла. Здесь было… Точнее, здесь ничего не было.
Серый свет клубится вокруг меня. И двенадцать полевых сущностей перетекают, пересекаются и переливаются. Они думают, я справлюсь. Они обещают помогать. Это будет очень долгий путь. Путь обратно, путь Домой. Я протянула свой наэлектризованный меч зеленому сгустку и спросила:
– Неужели нет другого способа? Неужели нельзя просто принудить его и остальных? Зачем ждать так долго? Ведь за это время он станет намного сильнее и мне будет сложнее справиться с ним.
– Мы должны дать ему…
– Шанс все осознать.
–Он встал на путь Изменений.
– И теперь мы не властны над ним.
– Он поменял свою структуру.
– Его сознание изменилось.
– Он стал другим, ты стала другой.
– И только ты сможешь его понять…
– И вернуть.
– Ведь он – часть тебя. А ты – часть его.
– Ты будешь меняться вместе с ним, ведь это – твой Путь…
– Ваш Путь.
Изумрудный туман принял материальную форму. Хранитель Времени стал выглядеть как человек.
– Ты узнаешь меня там. Я буду рядом. Обещаю.
Он протянул мне руку. На его ладони сверкал отпечаток четырехлепесткового узла с ромбом посередине – символ четырех главных Хранителей. Он коснулся моего запястья и на нем появился такой же.
– Ты теперь пятая. Ты – соединяющее звено между всеми нами. Ты – Хранитель Местоположений и всех Проходов. Мы дадим ему самое ценное, что есть у нас в том Мире. Время на раскаяние. И если он не одумается, ты вернешь его. А теперь забудь об этом. Займись своим ремеслом.
Я все понимала, но мне было так горько, так больно. Я шагнула в неизвестность, шагнула туда, где он, туда, где теперь и я…
* * *
Почему меня так жестоко наказали? Почему выгнали из Дома? Кто я теперь? Вы-ши-ба-ла!..
Лед растаял на моих щеках. Я открыла глаза и вдохнула теплый воздух квартиры, пропитанный горьким кофейным ароматом.
Решение пришло перед самым пробуждением. У меня должно хватить на это сил. Я подошла к зеркалу и дотронулась до него, чётко представив образ любимого. Зеркало – магический предмет, конечно, если умеешь с ним обращаться. И всего лишь отражатель бытия, если отнестись к нему без должного уважения. Уважение, кстати, надо проявлять ко всему, что не до конца понимаешь. Кто знает, чем может обернуться гребень или платок в умелых руках?
Зеркальная поверхность потемнела, и я увидела себя. В цветастой юбке, которая не принесла мне удачи. Я резко сменила ее на привычные джинсы и черную футболку. На зеркальной глади появилась мелкая рябь, и я увидела силуэт. Лицо человека сначала было нечетким, но постепенно оно приняло знакомые черты. Я позвала его, он обернулся, и я шагнула к нему.
В этот раз мне не пришлось открывать Проход: ведь им, собственно, было зеркало, я просто активизировала его.
Я подошла ближе. Очень медленно он начал проявляться, словно фотография или голограмма, приобретать плотность и объем.
– Где ты? – спросила я у фантома своего любимого.
Фантом смотрел на меня равнодушно и молчал.
– Ты можешь мне ответить?
Он отрицательно покачал головой.
– Я могу понять, где ты?
Он неохотно кивнул.
– Покажи мне место! – крикнула я, сотрясая внутризеркальное пространство.
Он отступил на шаг, увлекая меня за собой, и я увидела совершенно белую комнату. Глазам стало больно от сияния белизны, я на миг зажмурилась. Как же я сразу не поняла? Его, почти бездыханного, нашел кто-то из родных и отправил в больницу. Это же так очевидно. У всех людей есть близкие. Я и забыла об этом, воспринимая его как единственного в моей системе координат.
Я снова стояла в комнате перед зеркалом. Слишком яркий белый цвет отбросил меня из мира фантомов в мир материальный.
Но теперь я знала, где его искать.
Я легла на пол, достала его фото из кармана джинсов и медленно начала распутывать клубок наших отношений. Вот мы вместе. Вот я ушла, а он остался. Вот вошла женщина. Это его мать. Вот она плачет, пытаясь разбудить его. Трясет за плечи. Вот приехал врач. Его переложили на носилки и вынесли из квартиры. Вот он в машине. Он в палате. Да. Я вижу, где он.
Я вышла на темную улицу, освещенную фонарями, и, чтобы не потерять тонкую связь, пошла пешком. Время сейчас ничего не значит, важнее не упустить конец едва ощутимой золотистой нити, которая еще некоторое время будет нас объединять.
Я представила его фантом, он явился незамедлительно, ведь связь с ним уже была установлена. Теперь он шел рядом со мной, опустив голову, и молчал.
– Может, поможешь? – спросила я его сухо.
– Может, – ответил он незнакомым глухим голосом.
– Ты не хочешь, чтобы он очнулся? – я прекрасно чувствовала и понимала его структуру и образ мысли.
– Нет. Не хочу.
– Но ты мне поможешь? – Фантом надо долго просить и уговаривать, чтобы он согласился. Не умолять, конечно, не унижаться, но твердо настаивать на своем. Тогда он может согласиться.
– Я не буду мешать. Этого достаточно? – он приостановился и внимательно посмотрел на меня. Какой холодный взгляд. – Достаточно?
– Да.
– Тогда отпусти меня. Дай мне возможность побыть одному. Я хочу насладиться свободой.
– Иди.
Фантом исчез. Просто взял и растаял. Мне стало интересно, куда он отправился. Где фантом может чувствовать себя свободным? Но я пересилила себя, ведь я отпустила его, и было бы нечестно следить за ним.
Я долго и медленно шла по дороге в гору, мимо старинных двухэтажных особняков. Остановилась и увидела белое здание больницы за кованой оградой. Его окружал старый парк с огромными кривыми тополями, а над моей головой начинало слабо розоветь небо. Совсем скоро взойдет солнце.
Где же он? Тающая нить указала мне путь. Теперь я знала, куда мне следует идти дальше.
Проходя мимо тополя, я дотронулась до его бугристой теплой коры. Дерево моментально откликнулось, оно жаждало этого прикосновения. Мне стало известно все, что происходило здесь за последние пятьдесят лет. В благодарность я послала ему летний ливень и шагнула внутрь здания.
Двери не проблема, когда можешь трансформировать пространство вокруг, натягивая его на себя или меняя, как одежду. Я поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж. Прошла мимо уснувшей за столом с зеленой лампой худенькой санитарки, пожелала ей крепкого предутреннего сна о большой любви (может быть, сон окажется вещим?) и толкнула дверь в нужную мне палату.
Запах лекарств чуть не сбил меня с ног. Густой и плотный, он, годами впитываясь в стены и мебель, стал такой же материальной частью этого места, как вентиляционная решетка или подоконник.
Я подошла к кровати. На ней лежало недвижимое бесчувственное тело.
Где-то сейчас бродит его душа. И его дух уж точно находится не здесь – не в этом пространстве, да и фантом-отражение тоже неизвестно где. Все, что осталось от моего любимого, это физическая оболочка.
Легкий, чуть розоватый свет из окна падал на его спокойное лицо. Оно было точно таким, как и в тот момент, когда я покинула его – безмятежным или (как страшно) ничего не выражающим.
Я решила попробовать воспользоваться его физическим телом как Проходом (использовав одну из его оставшихся здесь тонких оболочек) и дотронулась до холодного сухого лба. Да. Это должно сработать. Ведь даже эта крошечная часть содержит всю информацию о моем смертном, и под ее прикрытием…
Голова моя закружилась. Меня затошнило. Я качнулась. Это было мое последнее физическое ощущение… Время замедлило ход, окружающее меня пространство поменяло плотность, и я стала единым существом с лежащим без сознания человеком. Проход открылся.
Мы слились. Его оболочка. Мое внутреннее наполнение. Мы двинулись вперед, сквозь, вовне.
Мы искали то, что обрели лишь недавно, нечто новое и до последних событий совершенно нам не свойственное. Где ты сейчас? В каком Мире? Ты нам необходим. Теперь между нами нерушимая связь. Навсегда. У нас кое-что для тебя есть.
И он откликнулся, хотя и был удивлен нашим зовом.
– Что это значит? – спросил он, стараясь понять, что мы задумали. Но мы были полностью закрыты для него. Он слабее нас. Мы иные. Мы гораздо… Стоп. Гордыня сейчас неуместна. Мы просто покажем ему то, что надо нам. И только.
– Как это возможно? – наш враг посмотрел на нас, распахнув черные глаза.
– Ты же знаешь, возможно многое, – ответили мы очень мягко, чтобы не спугнуть его.
– Кто ты? – он прищурился, силясь разглядеть, что скрыто за тщательно сработанным мной фасадом. Мы это ощутили. Было крайне неприятно, словно кто-то поковырялся в ране тонкой острой палочкой. Но мы справились и дали отпор. Мы ответили:
– Твое воплощение в меня пробудило тайные знания, сокрытые во мне за толщей былых жизней.
– Немного пафосно, но это вполне может быть правдой, – ухмыльнулся наш враг.
– Это и есть правда.
Сейчас главным для нас было не перегнуть палку, объясняя, что к чему. Настало самое время дать ему почувствовать наживку. И у нас это получилось. Он сказал:
– Но я вижу, что ты не один. Ты что… с ней? Как тебе это удалось?
О! Как же он удивлен! То ли еще будет! Но нельзя увлекаться. И мы ответили:
– Ты же ощутил мою силу, когда пребывал во мне. Ты же понял, что я – не простой смертный.
– Да, что-то странное я ощущал, это точно. Но если быть объективным, мне вообще-то не с чем сравнить, ведь ты – первый человек, которым мне довелось воспользоваться. Однако мне трудно понять, что заставило тебя искать встречи со мной. И таким несвойственным людям образом.
Мы молчали, а он вдруг рассмеялся:
– А, я понял. Ты ощутил Власть, которую я накопил за эти столетия. Ты почувствовал всех тех, кого я поглотил на пути самосовершенствования. Ты хочешь вновь это ощутить, предоставив мне себя?
Он так же резко перестал смеяться, как и начал, вмиг став очень серьезным.
– Знаешь, а я не стану использовать твое тело. Нет, даже не рассчитывай на это. Слишком уж долго я восстанавливался после этого аттракциона в каком-то быстротечном захолустье. Хотя некоторые ощущения во время этого процесса, признаюсь, действительно незабываемы.
Какая мерзкая у него ухмылка. Мы знаем, о чем он подумал.
– Да-а. Ощущения дивные. С ней…
– Я изменился, – резко прервали мы его. Нам не хотелось слушать подробности.
– Да. Я чувствую, что ты совсем другой. Но все же, без сомнения, это ты. Что тебе надо?
– Я хочу помочь тебе.
– Да? Вот как? Интересно, чем же? – недоверчиво спросил он нас. Надо держать его на крючке, чтобы он для начала поверил нам. А уж потом… И мы ответили:
– Я знаю, что именно ты хочешь. Ведь я был тобой. Я думал с тобой. Мы обдумывали это вместе.
– Ты не нужен мне, – он отмахнулся от нас.
Надо быть жестче и убедительнее.
– Физический Мир мне больше не интересен. Я вкусил иное. Я хочу остаться в твоем Мироздании. Я хочу Власти. Я могу отдать себя всего. Полностью. Добровольно. Ты же понимаешь, что это значит?
– Ты говоришь о…
– … о том, чем обладает лишь человек. О душе. О свободе выбора.
– Да. Это можно получить лишь по доброй воле.
Он задумался. Он заглотил наживку. Теперь он у нас на крючке. И он не знает, что сейчас у нас нет того, что мы предлагаем. Он купился!
– От вас, людей, никогда не знаешь чего ожидать. Вроде бы вы как на ладони, абсолютно читаемы – и вдруг что-то происходит в вашем сознании и все, абсолютно все меняется в один миг. Я принимаю твой Дар.
На это мы и рассчитывали. Нас закрутило в водовороте его глаз. Мы все увидели его глазами. Мы ощутили себя его чувствами. Мы стали его частью…
Я освободила тонкую оболочку смертного, которой воспользовалась для перемещения, и она бесследно исчезла из моего видения. Интересно, будет он хоть что-то из этого помнить, или все останется для него лишь неясным, туманным ощущением? Да и будет ли, собственно, тот, кто вспомнит все это?
Только сейчас я осознала до конца, во что себя втянула. Вернее, куда, а еще вернее – в кого. Я старалась не выдавать себя ни единой мыслью, старалась просто воспринимать, не реагируя.
Всех и вся можно использовать для проникновения куда угодно. Это и есть ремесло открывания Проходов. Обладая этим Даром, можно быстро менять пространство вокруг себя, равно как и обстоятельства. Не знаю точно, умеет ли кто-то проходить не только через пространства (как я), но и сквозь время. Я знала Хранителя Времени, но он был наблюдателем, как и я когда-то. Теперь же, будучи поглощенной моим врагом, я почувствовала, сколько подобных мне он уже заполучил в свое распоряжение. Он поработил их волю и теперь спокойно пользуется их умениями.
Он накопил достаточно знаний, чтобы представлять опасность. Причем не только для людей на Земле.
Ну почему нельзя жить тихо и мирно? Почему всегда найдется кто-нибудь, озабоченный властью над Мирами? Почему, ну почему я должна это разгребать?
Именно в этот момент я ощутила себя не как бесплотную сущность, а как существо, обладающее плотью. Я отделилась от него. Я стояла на берегу моря. Я вдыхала его запах, а его мелкие брызги, попадая на мою кожу, моментально испарялись.
В руках я держала горящий меч. Как и было обещано.
Он был в гневе. Он пытался уничтожить меня всеми известными ему теперь способами. Но моя сверкающая аура-броня не пропускала его агрессию. Я была готова к нападению.
Почему я так долго ждала? Почему не отправила его Домой раньше, когда он был слабее? Что не давало мне разобраться с ним до этого момента? Почему я не могла его найти? Как он умудрился скрываться от меня так долго?
Он сделал несколько шагов в мою сторону. Я выставила меч вперед.
– Я с самого начала знал, что тебе нельзя верить, – зло зашипел он, брызжа слюной.
– Так почему верил?
– Сама не понимаешь? – Он подходил всё ближе, не обращая внимания на мое оружие. Он что, его не видит?
– Я думаю, ты хотел насладиться триумфом в полной мере и тебе попросту был нужен зритель.
– Отчасти ты права, но повторюсь, лишь отчасти. – Похоже, битва неминуема. А мне так хотелось этого избежать. – Ты убедила меня, что ничего не помнишь. Не исключаю, что так оно и было до определенного момента, и ты по доброй воле забыла, кто ты на самом деле. Ты делала вид, что безопасна для меня. Более того, что тебе нет до меня никакого дела. Что ты занята совершенно другим – отловом беглецов. И ведь это неплохо тебе удавалось! Сколько нечисти ты вернула к истокам. Как будто для этого занятия не могли найти кого-нибудь попроще. Скажи, ну зачем ты взялась за старое? Тебе-то что до этих людишек? Какая тебе-то разница, как они будут жить после того, как я изменю законы их Мира?
– Зачем тебе именно их Мир?
– Вопросом на вопрос отвечают лишь люди, когда не знают, что ответить, – он остановился, упершись грудью в мой меч. Я не двигалась. Мне надо освободить всех пленников, прежде чем уничтожить его. Иначе… Иначе просто нельзя.
– Создай себе Мир. Ты же это можешь. Ты ведь заполучил того, кто делает Миры? Насели этот Мир. Ты ведь и это ремесло получил? У тебя в плену почти все Члены Совета Наблюдателей и Созидателей. Вот и создай с помощью их умений свой собственный Мир где-нибудь подальше отсюда. Зачем тебе изменять то, что уже существует, когда ты можешь наваять все по своему вкусу?
Может быть, мне удастся решить все мирным путем? Ведь мое красноречие когда-то спасало целые народы.
Он расхохотался. Значит, не удастся.
– Ты это серьезно? Да все эти ваши ремесла гроша ломаного не стоят! Я собирал их веками, коллекционировал, рассчитывая, что с их помощью можно создавать что-то значимое. Но выяснилось, что они не больше чем просто забавы уставших от скуки и неги существ из небытия. Они ничего не стоят. Все они – лишь детские игры по сравнению с…
Я перебила его. Он не смеет так даже думать, не то что произносить это вслух! Надо отвлечь его от сравнения с высшими силами. Мы же находимся в совершенно разных весовых категориях.
– А ты пытался создать Мир? Настоящий, как наш или как Земля людей? – я старалась оттянуть момент нашей схватки, но этим вопросом, похоже, лишь ускорила его.
– Ты что, решила, я не пробовал? Пробовал. И не один раз. Получаются суррогатные Миры. Лубочные. В них же нет Души. Мы не дотягиваем до настоящих творцов, до демиургов. Мы намного ниже. Мы – сущности, не способные меняться как люди. Мы не учимся на ошибках. Мы сами – просто какая-то глобальная ошибка. Побочный продукт. Проба пера. Неудавшийся эксперимент. Но я решил доказать, что мы способны на большее, чем быть эхом в колодце, или полуденной тенью, или завыванием в печной трубе. Мы тоже имеем право на выбор, на самоопределение, на изменение.
– Да что ты такое говоришь?!
Мне опять стало страшно. Он сошел с ума. С кем, в итоге, он решил тягаться? На чье творение поднял руку? Ну почему разбираться с ним должна именно я? Где же сонмы ангелов? Где карающий огненный дождь? Где трубный глас? Они что, не снизойдут до нас? Или Они там у себя наверху не понимают, насколько он стал опасен? Я же просто не справлюсь с ним.
Я увидела, как изменились его глаза. Они стали черными, а в их глубине сверкали молнии и поднимались ураганы.
Меня отшвырнуло далеко от берега. Я наглоталась соленой воды, прежде чем всплыла на поверхность. Он шел огромными шагами прямо ко мне. По сравнению с ним я могла показаться муравьем, но он видел меня и приближался.
Мне пришлось расправить плечи и подняться высоко над водой. Я взмахнула мечом, и снова была отброшена от него. Теперь под моими ногами была суша, какой-то островок. Я ступила на него, и он скрылся в волнах цунами, поднявшегося от наших движений.
Я открыла Портал Домой, и теперь мой враг лишился возможности слышать подобных себе в любой части Вселенной. Хранитель Мыслей был свободен.
Торнадо летел на меня. Я разбила его стену горящим мечом, но при этом на несколько мгновений потеряла способность видеть – такой силы ветер ударил мне в глаза. Мое дыхание перехватило, я согнулась пополам, а когда распрямилась – на меня обрушился новый шквал.
Я снова открыла Проход, но в этот раз мне не удалось никого отправить Домой. Он слишком зол. И слишком силен. Я не смогла пробить его.
Я взмахнула мечом и разбила новую волну цунами. Чуть ослабевшая, она покатилась дальше.
Как же он любит привлекать к себе внимание!
Впрочем, все, что он делал, всегда было чересчур. И если он принимал какое-то решение, ничто не способно было заставить его свернуть с пути…
Эпилог
Я не хочу обращать внимание на то,
что предсказывает мне сегодняшнее гадание.
Я принимаю то, что уготовано мне Судьбой.
И это – лучшее, что может быть.
12 июня 2022 г.
Все образы, все окружающее меня я воспринимала через призму человеческого сознания, находясь во власти физического тела. Мой враг видел все то же самое, что и я. Только по-другому, лишь ему доступными способами. Но суть происходящего была одинакова для нас обоих.
Никто кроме меня не смог бы сделать то, что я сейчас делаю. Ведь только ты сам можешь с собой совладать.
В одно мгновение я поняла, что должна сделать. Я отбросила в сторону меч и закрыла глаза. Я не буду сопротивляться тому, что должно произойти. Просто приму это.
– Что это значит? – он был удивлен. – Я же уничтожу тебя! Я просто уничтожу тебя!
Я ощущала его гнев, его страх, его ужас. Он понял, что я задумала.
– Я прощаю тебя. Я принимаю тебя таким, какой ты есть!
Я широко раскинула руки ему навстречу. Ощутила его как свою часть. Свою давно утерянную часть, которую, наконец, вернула обратно. Он почти не сопротивлялся.
Все встало на свои места. Разрешились старые конфликты. Ушли противоречия. Я больше не боялась. Я глубоко вдохнула и открыла глаза…
Луч золотого солнца лежал на щеке моего любимого. Его ресницы дрогнули, и он открыл глаза.
– Ты? – он слабо улыбнулся.
– Да, – я медленно присела на корточки рядом с кроватью и поцеловала его теплую руку. – А это ты?
– Я, – ответил он и осторожно сел. Он с удивлением посмотрел на прозрачную трубочку, ведущую к его руке: – Что со мной?
– Все хорошо, – я не могла оторваться от его синих глаз. – Ты вне опасности.
– Все закончилось? – тихо спросил он. – Мы победили?
– Да. Теперь уже да…
– И ты скажешь, как тебя зовут?
– Ты можешь дать мне имя…
…Мы не можем не меняться. Мы меняемся каждый миг. Мы вчерашние и мы завтрашние – мы разные. Мы просто чем-то очень похожи.