Исаак Линдер, Владимир Линдер
Михаил Ботвинник: жизнь и игра

ВСЁ О ЧЕМПИОНАХ МИРА

   Вот уже полторы тысяч лет, как существуют шахматы, признанные в мире самой умной, самой мудрой и благородной из существующих игр. И конечно же те, кто достигает в ней исполинской силы, вызывают особое восхищение и почитание. 120 лет назад, в итоге длительного матча двух знаменитых шахматных маэстро – Вильгельма Стейница и Иоганна Цукерторта – был впервые провозглашен чемпион нашей планеты. С тех пор на Олимп взошли увенчанные лаврами 14 шахматистов. Фотографии их приведены на первой странице книги. Перед вами целая династия шахматных королей – Вильгельм Стейниц, Эмануил Ласкер, Хосе Рауль Капабланка, Александр Алехин, Макс Эйве, Михаил Ботвинник, Василий Смыслов, Михаил Таль, Тигран Петросян, Борис Спасский, Роберт Фишер, Анатолий Карпов, Гарри Каспаров и Владимир Крамник.
   Сегодня, когда резко поднялся интерес к состязаниям на высшем уровне, многим поклонникам шахмат будет интересно вновь перелистать страницы борьбы за мировое первенство, узнать подробности жизни и творчества каждого чемпиона и его главных соперников, об их вкладе в сокровищницу шахматного искусства, проникнуться неповторимой аурой главных поединков за шахматную корону.
   Об этих корифеях авторы настоящей книги рассказали ранее в тысячастраничном труде «Короли шахматного мира» (Москва, 2001). Избранная нами живая форма повествования была благосклонно встречена шахматной общественностью. При этом высказывались пожелания, чтобы для удобства пользования разбить фундаментальное произведение на отдельные книги, посвятив их каждому чемпиону. И несколько лет спустя мы приступили к этой работе, имея перед собой к тому же ряд новых материалов.
   Перед вами очередная книга из этой серии – о первом советском чемпионе мира Михаиле Ботвиннике (1911–1995), который своими победами и творческими достижениями на весь мир прославил отечественную шахматную школу. Здесь вы узнаете всё о шахматных подвигах и открытиях патриарха советских шахмат, о его жизни и научной деятельности, вкладе в различные стадии шахматной борьбы – дебют, миттельшпиль и эндшпиль. В книге приведены более 100 лучших партий и окончаний М. Ботвинника, много таблиц и фотографий. Помещены архивные материалы о его подготовке к матчу за первенство мира с Александром Алехиным и другие факты, лишь недавно ставшие известными. Старший из авторов был лично знаком с М.М. Ботвинником и с 1948 года регулярно посещал все его состязания на первенство мира.
   Каждый чемпион – это целый мир шахмат, новая ступень в развитии шахматного искусства. И многое, что есть примечательного о нем как человеке, как великом шахматисте, как деятеле шахматной культуры, читатель найдет в наших книгах.
   Исаак Линдер,
   Владимир Линдер
   Июль 2006 года

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА

   1911, 17 августа. В местечке Репино под Петербургом, в семье Серафимы и Моисея Ботвинник родился второй сын, которого назвали Михаилом.
   1918, сентябрь. Михаил начал учиться в 157-й единой трудовой школе, известной ранее как Выборгское 8-классное коммерческое училище Германа.
   1923. Приятель старшего брата научил Михаила играть в шахматы. Вскоре он выступил в первом школьном турнире, набрав около 50% очков.
   1924. Ботвинник штудирует шахматную литературу – учебники Н. Грекова и В. Ненарокова, партии Эм. Ласкера, подшивку чигоринского журнала «Шахматный листок» (1876, 1877).
   1924, 1 июня. Ботвинника приняли в члены Петроградского шахматного собрания.
   1925, январь. «Легко взял 1-е место и завоевал 1 категорию», – писал Ботвинник, вспоминая один из турниров далекой юности.
   1925, 20 ноября. Ботвинник включен в число участников сеанса с чемпионом мира Х. Р. Капабланкой и одержал памятную победу.
   1926, весна. Вышел в финал чемпионата Ленинграда и разделил в нем 2–3-е места.
   1926, ноябрь. Первая зарубежная поездка 15-летнего юноши на матч Стокгольм – Ленинград завершилась успешно. Ботвинник выиграл мини – матч из двух партий у Г. Штольца (1,5:0,5), будущего шведского гроссмейстера.
   1927, 26 июня – 1 августа. Двухкруговой турнир с участием шести ведущих шахматистов Ленинграда. Ботвинник занял 2-е место, вслед за Петром Романовским, и получил право играть в финале 5-го чемпионата СССР.
   1927, 26 сентября – 25 октября. Москва. Ботвинник занял 5-6-е места в 5-м чемпионате СССР и завоевал звание мастера спорта по шахматам.
   1928, август. Успешно сдал экзамены в Политехнический институт, но из-за «социального происхождения» был допущен к занятиям только в феврале 1929.
   1930, весна. Победил в турнире мастеров Ленинграда и был удостоен первого приза – немецких шахматных часов.
   1930/31, 3 декабря – 23 марта. Победа в чемпионате Ленинграда. Набрал 14 очков из 17 (+12, – 1, =4).
   1931, лето. Ботвинник проходил студенческую практику на Днепрострое.
   1931, 1 октября – 11 ноября. Москва. В 7-м чемпионате СССР Ботвинник убедительно доказал свое превосходство, на два очка опередив второго призера Николая Рюмина и на 3,5 – поделивших 3–6-е места Владимира Алаторцева, Федора Богатырчука, Бориса Верлинского, Михаила Юдовича.
   1932, сентябрь. Ботвинник во второй раз стал чемпионом Ленинграда.
   1932, декабрь. «В декабре 1932 года я стал аспирантом электромеханического факультета», – писал Ботвинник.
   1933, 28 ноября – 19 декабря. Москва – Ленинград. Матч с чехословацким гроссмейстером Сало Флором стал для Ботвинника серьезным испытанием и проверкой его готовности противостоять сильнейшим шахматистам Запада. Ничейный исход (6:6) удовлетворил обоих соперников и организаторов.
   1934, февраль. Уже через два месяца после матча вышла первая книга Ботвинника, посвященная состязанию с Флором. В предисловии к ней Н. В. Крыленко писал, что матч «подтвердил, что в смысле качества игры мы догнали, а в отношении размаха шахматного движения перегнали буржуазную Европу».
   1934, 17 августа – 1 сентября. В Большом зале Ленинградской филармонии состоял турнир сильнейших советских мастеров с участием претендента на мировое первенство Макса Эйве и австрийского мастера Ганса Кмоха. Победу в этом состязании одержал М. Ботвинник.
   1934/1935, декабрь – январь. Гастингс. Ботвинник впервые принимает участие в зарубежном турнире и занимает 5–6-е места.
   1935, 15 февраля – 15 марта. В московском Музее изящных искусств состоялся 2-й Московский международный турнир с участием Х. Р. Капабланки и Эм. Ласкера. Борьбу за первый приз вели в основном Ботвинник, Флор, Ласкер. В итоге 1–2-е места поделили более молодые участники. Ботвинник удостаивается звания гроссмейстера. Народный комиссар (министр) тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе награждает его автомашиной и устанавливает для Ботвинника повышенную аспирантскую стипендию.
   1935, 28 апреля. Ленинград. Женой Ботвинника становится 21-летняя Гаянэ Давидовна Ананова, балерина Кировского (Мариинского) театра оперы и балета.
   1936, 14 мая – 8 июня. В 3-м Московском международном турнире основную борьбу за пальму первенства вели Ботвинник и Капабланка. На финише удача улыбнулась кубинскому гроссмейстеру.
   1936, 10–28 августа. «Турнир столетия» в Ноттингеме оказался одним из сильнейших за последние 40 лет (с 1899). Четыре чемпиона мира разных лет против четырех молодых претендентов! Как и предсказывали «оракулы», победу одержали Ботвинник и Капабланка, набравшие по 10 очков и на 0,5 очка опередившие С. Решевского, Р. Файна и М. Эйве. После турнира Алехин признал, что «у Ботвинника есть все шансы стать чемпионом мира».
   1937, 28 июня. Ленинград. Защитил кандидатскую диссертацию в Политехническом институте. Работа Ботвинника была посвящена электротехнической проблеме – так называемому «сильному» регулированию возбуждения при инерционном магнитном потоке синхронной машины...
   1937, 5 октября – 10 ноября. Москва – Ленинград. Матч на первенство СССР между М. Ботвинником и Г. Левенфишем, победителем чемпионата страны, Тбилиси, 1937. После восьми партий Ботвинник добился внушительного перевеса – 5:3. Но Левенфишу удалось сравнять счет и отстоять звание чемпиона.
   1938, 2–27 ноября. «АВРО» – турнир в Голландии стал очередным испытанием для Ботвинника, и он выдержал его с честью, заняв 3-е место и сыграв ряд блестящих партий. Победа над Х. Р. Капабланкой стала одной из лучших в спортивной карьере Ботвинника.
   1939, январь. Советское правительство принимает решение об организации и финансировании матча на мировое первенство Алехин – Ботвинник. Но переписка с чемпионом мира прервалась. Началась Вторая мировая война.
   1939, 15 апреля – 16 мая. Ленинград. 11-й чемпионат СССР. Третья победа Ботвинника.
   1939. В книге М. Ботвинника, посвященной «Одиннадцатому первенству страны», опубликована его работа «О моих методах подготовки к состязаниям. Турнирный режим».
   1940, 2–29 мая. Ленинград. Ботвинник выигрывает тренировочный матч из 12 партий у В. Рагозина со счетом 7,5:2,5 (+5, – 0, =7).
   1940, 5 сентября – 3 октября. Москва. Неудачное выступление Ботвинника в 12-м чемпионате СССР, где при 20 участниках он делит 5–6-е места.
   1941, 23 марта – 29 апреля. Матч-турнир на звание абсолютного чемпиона СССР прошел с явным преимуществом Ботвинника, выигравшего матчи у всех своих соперников и опередившего второго призера Пауля Кереса на 2,5 очка!
   1941, 19 августа. Освобожденный от мобилизации по зрению, Ботвинник вместе с женой эвакуировался в город Молотов (Пермь).
   1942 апрель. В семье Ботвинника долгожданное пополнение – родилась дочь Ольга.
   1943, январь. Ботвинник попал на лесозаготовки и понял, что подобная работа надолго отобьет охоту к умственному труду. Написал письмо Молотову, и вскоре был получен ответ из высших инстанций: «Надо обязательно сохранить тов. Ботвиннику боеспособность по шахматам и обеспечить должное время для дальнейшего совершенствования».
   1943, 20 апреля – 16 мая. Свердловск. Первый турнир военного времени с участием Ботвинника завершился его блестящей победой.
   1943/44, 5 декабря – 11 января. Ботвинник вне конкурса впервые играл в чемпионате столицы и занял 1-е место (+11, – 1, =3).
   1944, 21 мая – 14 июня. После переезда с семьей в Москву Ботвинник участвует в 1-м послевоенном чемпионате СССР. Выиграл решающую партию у Василия Смыслова и занял 1-е место, в пятый раз став чемпионом страны.
   1945, 1 июня – 3 июля. Москва. В финале 14-го чемпионата СССР вновь первым был Михаил Ботвинник, прошедший весь турнир без поражений и набравший 16 очков из 18. Он на 3(!) очка опередил второго призера Исаака Болеславского.
   1945, 1 – 4 сентября. Состоялся знаменитый двухкруговой радиоматч СССР – США с участием 10 сильнейших шахматистов из каждой страны. Чемпион СССР Ботвинник на первой доске играл с чемпионом США Арнольдом Денкером и добился победы в обеих партиях. Общий перевес советской команды был подавляющим – 15,5:4,5. «Молодцы ребята...» – так определил исход поединка И. Сталин.
   1946, 4 февраля. Ботвинник направляет Алехину вызов на матч за мировую корону, предлагая провести его в Англии. Начались переговоры, прерванные внезапной кончиной Александра Алехина (24 марта).
   1946, 12 августа – 7 сентября. В голландском городе Гронинген состоялся первый после окончания войны крупный международный турнир. Основное соперничество развернулось между Ботвинником и Эйве. На финише их разделяло всего пол-очка – победу одержал Ботвинник.
   1946, сентябрь. Во время матча СССР – США, состоявшегося в Москве, ФИДЕ приняло историческое решение о проведении в 1948 году матч – турнира на первенство мира с участием шести шахматистов – Эйве, Ботвинника, Решевского, Файна, Смыслова, Кереса.
   1947, 25 ноября – 23 декабря. В Москве прошел турнир памяти Чигорина, на котором победил Михаил Ботвинник, а его тренер Вячеслав Рагозин занял 2-е место. «Творческое содружество пошло на пользу обоим», – писал Ботвинник.
   1947. В Москве вышла книга Ботвинника «Матч – турнир на звание абсолютного чемпиона СССР по шахматам. Ленинград – Москва, 1941 г.». По словам автора, это его «лучший аналитический труд».
   1948, 2 марта – 18 мая. В Голландии (Гаага) и в СССР (Москва) состоялся матч – турнир на первенство мира с участием пяти сильнейших шахматистов мира (Эйве, Ботвинника, Кереса, Смыслова и Решевского). Захватив лидерство на старте, Ботвинник сохранил его до конца соревнования. Победа в этом состязании принесла ему титул шестого в истории шахмат чемпиона мира.
   1949, декабрь. Переключившись с шахмат на науку, Ботвинник в конце года представил свою работу по электротехнике на соискание степени доктора наук в ученый совет Энергетического института имени Г. М. Кржижановского.
   1950, январь – июнь. Занялся строительством дачи на Николиной Горе в Подмосковье. Сам составил ее чертежи и руководил строительством. «База для укрепления здоровья и занятий шахматами была построена» (Ботвинник).
   1951, 15 марта – 11 мая. Трехлетний перерыв в шахматной практике чуть было не стоил Ботвиннику чемпионского звания. Прошедший «сито» отбора советский гроссмейстер Давид Бронштейн захватил лидерство в матче на первенство мира. И только в предпоследней 23-й партии Ботвинник сравнял счет. В итоге матч завершился вничью (12:12) и Ботвинник сохранил звание чемпиона.
   1951, 28 июня. Вторая «защита» Ботвинника за полгода. На этот раз – докторской диссертации. Из 19 членов ученого совета 14 проголосовали «за»! Чемпион мира стал доктором технически наук.
   1951, 11 ноября – 14 декабря. В Москве состоялся 19-й чемпионат СССР. Ботвинник долго лидировал, но в финале не выдержал напряжения – сказался «трудный год» – и в итоге занял лишь 5-е место, прервав череду побед 1941-48 годов.
   1952, 29 ноября – 29 декабря. В 20-м чемпионате СССР (Москва) Ботвинник разделили 1–2-е места с Марком Таймановым и вскоре выиграл у него дополнительный матч на звание чемпиона страны.
   1954, 16 марта – 13 мая. Москва. Второй свой матч на первенство мира Ботвинник опять сыграл вничью (12:12), на этот раз с новым претендентом Василием Смысловым, и еще на три года сохранил чемпионскую корону.
   1954, август. В 43 года Ботвинник дебютировал на Всемирных олимпиадах, возглавив сборную СССР на соревнованиях в Амстердаме. Чемпион мира был в хорошей спортивной форме и показал лучший результат на 1-й доске.
   1955, 11 февраля – 15 марта. Москва. 22-й чемпионат, а для Ботвинника 12-й, в котором он участвовал. Этот турнир стал его последним выступлением в национальных первенствах. Он поделил 3–6-е места, отстав от победителей П. Кереса и В. Смыслова на 0,5 очка.
   1956, 1-25 сентября. Москва. 12-я Всемирная олимпиада. Ботвинник, играя на 1-й доске, выиграл 6 партий, свел вничью 7. Занял 2-е место, вслед за датчанином Б. Ларсеном, личную встречу с которым завершил вничью.
   1956, 8 октября – 2 ноября. Москва. Мемориал А. А. Алехина. Ботвинник провел состязание успешно (+8, – 1, =6), разделив 1-2-е места с В. Смысловым.
   1957, 5 марта – 27 апреля. Москва. Третий матч Ботвинника на первенство мира и второй со Смысловым, вновь победившим на турнире претендентов. На этот раз соперник продемонстрировал не только высочайшее мастерство, но и большую волю к победе. Своей же игрой Ботвинник был недоволен. По его собственному признанию, он «показал неподготовленность. Не было продемонстрировано мною ни четких дебютных систем, ни подлинного искусства в анализе неоконченных партий, ни спортивной настойчивости». В итоге, потерпев поражение со счетом 9,5:12,5, уступил звание чемпиона мира и начал готовиться к реваншу.
   1958, 4 марта – 8 мая. Как и Алехин два десятилетия назад, Ботвинник сумел победить в матче-реванше. «Поражение Смыслова имело психологическую подоплеку – он недооценил своего опытного партнера» (Ботвинник).
   1958, 1–23 октября. Мюнхен. 13-я Всемирная олимпиада. Вновь выступая на 1-й доске, показал высокий результат: +7, – 1, =4. «Играли в старинном зале, очень красивом, но темном. Из-за близорукости я не играл, а мучился, – вспоминал Ботвинник. – Когда я проиграл австрийцу Дюкштейну, то потребовал настольную лампу». В финале Ботвинник играл отлично.
   1959. Очередной конгресс ФИДЕ отменил право чемпиона мира на матч-реванш начиная с 1963 года.
   1960. В издательстве «Госэнергоиздат» вышла книга Ботвинника «Асинхронизированная синхронная машина» (через 4 года переиздана в Осксфорде), посвященная его научным изысканиям в области электротехники. В том же году в издательстве «Искусство» издан труд Ботвинника «Матч-реванш Смыслов – Ботвинник на первенство мира. Москва, 1958». Это сборник прокомментированных им партий. В конце книги помещено его эссе «Искусство ли шахматы?».
   Ботвинник избран председателем общества «СССР – Нидерланды».
   1960. 15 марта – 7 мая. Москва. Борьбу за титул сильнейшего шахматиста мира вели два Михаила – 48-летний Ботвинник и 23-летний Таль. Шахматный мир дружно «болел» за молодого претендента, восхищаясь его комбинационным гением. Ботвинник-шахматист проиграл матч (+2, – 6, =13), но Ботвинник-исследователь сумел заметить при этом «творческие изъяны» игры талантливого рижанина и решил использовать их в последнем разрешенном ему ФИДЕ реванше.
   1961, 15 марта – 12 мая. На этот раз матч с М. Талем убедительно выиграл Ботвинник (+10, – 5, =6), вскоре награжденный орденом Трудового Красного Знамени. Вручая награду, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев сказал: «Болел я за Вас, а сын – за Таля...»
   1961/62, 27 декабря – 5 января. Гастингс. После 27-летнего перерыва Ботвинник выступил в традиционном рождественском турнире и уверенно занял 1-е место (+7, – 0, =2).
   1962, 16 сентября – 31 октября. 15-ю Всемирную олимпиаду принимала Варна. Здесь Ботвинник впервые и в последний раз сыграл с 19-летним Робертом Фишером, который сумел усилить один из вариантов защиты Грюнфельда и получил преимущество. Однако при ночном анализе Ботвинник и его товарищ по команде Е. Геллер нашли спасение в тяжелом ладейном эндшпиле.
   1963, 23 марта – 20 мая. Седьмой матч Ботвинника на первенство мира, как и предыдущие, прошел в Москве. Его новым соперником стал Тигран Петросян. «По стилю он не был похож на других шахматистов... Добраться до фигур Петросяна было всегда очень трудно – так искусно он оборонял свою позицию» (Ботвинник). В этом матче ему удалось добраться до «недосягаемых» фигур Петросяна только дважды, а его сопернику – 5 раз! Так после 15-летнего владения шахматной короной (1948-57, 1958-60, 1961-63) Ботвинник «сдал свои полномочия». 9-м чемпионом мира стал Петросян.
   1963. По инициативе мастера Григория Гольдберга при спортобществе «Труд» организована Всероссийская детская шахматная школа, руководимая М. Ботвинником. В ней начали заниматься будущий чемпион мира Анатолий Карпов, будущие гроссмейстеры Юрий Балашов, Юрий Разуваев, Наум Рашковский, Геннадий Тимощенко и другие.
   1964. Ботвинник приступает к работе над созданием искусственного шахматного интеллекта, посвятив этой работе около 30 лет жизни.
   1964, 2-25 ноября. Тель-Авив. На «земле обетованной» состоялась очередная 16-я Всемирная олимпиада. Выступая на 2-й доске, Ботвинник набрал 9 очков из 12 (+7, – 1, =4).
   1965, май. Знакомство в Москве с выдающимся американским математиком, автором теории информации Клодом Шенноном, который оказался в курсе ряда работ экс-чемпиона мира на тему «Люди и машины за шахматной доской». Сыграл с ним в шахматы. По признанию Ботвинника, «Шеннон играет в силу современного ЭВМ».
   1965 и 1968, август. Выступления с М. Эйве и В. Мюрингом в городах Сибири и Дальнего Востока.
   1965–1968. В Москве вышла в 3 томах фундаментальная монография «Шахматное творчество Ботвинника». В ней представлены 700 партий 1924-67 годов и опубликованные статьи. Книга составлена В. Д. Батуринским в сотрудничестве с Ботвинником.
   1966, 5-15 июля. «Снова играю в шахматы... – словно иронизирует над собой Ботвинник, – международный турнир в Амстердаме. Соревнование организовано фирмой ИБМ... А играли мы – в современной церкви!» Как и ранее, поездка в Голландию завершилась еще одним его успехом.
   1966, 23 сентября – 5 октября. Москва. Выступая в командном первенстве СССР, Ботвинник в отличном стиле побеждает своих старых соперников – – В. Смыслова и П. Кереса, а также претендента на шахматный престол Б. Спасского.
   1966/67, 28 декабря – 6 января. Третье выступление в Гастингсе, собравшем на этот раз один из самых молодых составов в истории рождественских турниров – Балашов, Мекинг, Р. Кин, Хартстон... А победил «вечно юный» Ботвинник! После окончания турнира – гастрольная поездка «по шахматному Альбиону».
   1967–1968. В течение полугода Ботвинник вместе со Смысловым сыграли в двух крупных международных турнирах – в Пальма-де-Мальорке и Монте-Карло. Поистине их «злым гением» был миролюбивый датчанин Бент Ларсен, хорошо изучивший русский язык и дважды «на чуть-чуть» (на 0,5 очка) опередивший русских.
   1969, январь. Последняя победа Ботвинника в международном турнире пришла к нему в голландском городе Вейк-ан-Зе (1–2-е места с Е. Геллером).
   1970, 29 марта – 5 апреля. В Белграде прошел «Матч века», в котором сборная СССР встретилась со сборной мира в четырехкруговом состязании. Ботвинник играл на 8-й доске с югославским гроссмейстером Миланом Матуловичем и добился важной для команды победы: 2,5:1,5.
   1970, 18 апреля – 8 мая. Лейден (Голландия). Ботвинник завершает спортивную карьеру в матч-турнире четырех шахматистов. Его результат: +1, – 2, =8. «Трудно мне было играть. В здании школы, где был турнир, сыро, вентиляция отсутствует. Никакого творческого удовлетворения от своей игры я не получил...» (Ботвинник).
   1970–1980. Расставание с турнирной практикой не означало отхода от шахмат. Ботвинник по-прежнему возглавлял шахматную школу. Среди его учеников – сильнейшие гроссмейстеры мира Г. Каспаров, А. Юсупов, Е. Ахмыловская, А. Ахшарумова и многие другие.
   1975. В издательстве «Советское радио» вышла в свет очередная книга Ботвинника «О кибернетической цели игры».
   1976, декабрь. Шахматная программа Ботвинника для ЭВМ получила название «Пионер»!
   1977. Посетил 2-й чемпионат мира по шахматам среди компьютеров в Торонто (Канада).
   1978. В издательстве «Физкультура и спорт» в серии «Выдающиеся шахматисты мира» издана монография Ботвинника «Полвека в шахматах». В ней приведены его 83 лучшие партии (1925-70) и 10 этюдов, а также две работы – «О методах подготовки к состязаниям» и «Искусство ли шахматы?».
   1978–1987. В издательстве «Молодая гвардия» увидела свет автобиографическая книга Михаила Ботвинника «К достижению цели». Впервые в истории шахмат чемпион мира столь подробно и правдиво поведал о минувших событиях. Вскоре она вышла в других странах. Шли годы. «Изменились времена – и о многих событиях можно было рассказывать с большей откровенностью», – говорит автор. И появилось второе издание воспоминаний в 1987 году. Наконец, еще семь лет спустя им было подготовлено 3-е издание. (Оно вышло уже после кончины Ботвинника в 1997 году.)
   1979. Вышла книга Ботвинника «От шахматиста к машине».
   1979–1989. В рубрике «Кибернетика» издательство «Советское радио» выпустило новый труд Ботвинника «О решении неточных переборных задач». Десять лет спустя, в 1989 году, в издательстве «Советский спорт» издана его монография «Шахматный метод решения переборных задач». В ней сделана попытка описать «алгоритм поиска хода шахматным мастером, на котором основана шахматная программа „Пионер“.
   1983. Поездка на 4-й чемпионат мира по шахматам среди компьютеров в Нью-Йорк. Встречи с Файном, Решевским и вдовой Капабланки – Ольгой.
   В издательстве «Советская Россия» в рубрике «Шахматное искусство» вышла книга «Эпизоды шахматных баталий».
   1984–1987. Издательство «Физкультура и спорт» выпустило в 4 томах труд Ботвинника «Аналитические и критические работы». В первых трех приведены 380 лучших партий, сыгранных в турнирах и матчах, в 4-м томе – статьи и воспоминания, написанные в период многолетней творческой и спортивной деятельности Ботвинника.
   1990. Награждение М. Ботвинника Итальянской шахматной ассоциацией премией им. Джоаккино Греко – «За жизнь для шахмат».
   1991. Август. Поездка в Брюссель, где Ботвинник наблюдал четвертьфинальные матчи претендентов и отметил свое 80-летие.
   1995, 5 мая. Москва. Смерть Михаила Моисеевича Ботвинника после тяжелой болезни. Прах его захоронен на Новодевичьем кладбище рядом с прахом матери и жены.

ПРОЛОГ

Михаил Ботвинник (1911-95) – человек-эпоха! Он родился при последнем российском императоре Николае II, а умер – при первом президенте России Борисе Ельцине. Он получал наставления от 2-го чемпиона мира Эмануила Ласкера и сам давал наставления 13-му чемпиону Гарри Каспарову.

   Учась в школе, он не знал логарифмической линейки, а в почтенном возрасте играл в шахматы с ЭВМ.
   Ботвиннику еще не исполнилось 25 лет, когда он стал одним из живых символов огромной державы и оставался им в течение последующих 60 лет.
   Его удивительно цельная натура была замешена на смеси коммунистического воспитания, спартанского режима и врожденного чувства интеллигентности. Он был един в двух лицах – Чемпион и Ученый. Доктор шахмат и гроссмейстер электротехники. Главные достоинства Ботвинника – железная воля, научный подход, ясное видение цели.
   «На шахматном фронте без перемен», – говорили, перефразируя известное выражение, современники Ботвинника в течение 15 лет чемпионства (1948-57, 1958-60, 1961-63). Дважды возвращал он себе титул сильнейшего, за один год после поражения перевоплощаясь настолько, что его соперники оказывались не в состоянии с ним бороться. В отличие от них ему не было ведомо чувство эйфории.
   В Ботвиннике аккумулировались лучшие черты советской шахматной школы. И в то же время эта школа воплотила в себе многие провозглашенные им приоритеты.
   30 лет жизни Ботвинник посвятил созданию «искусственного интеллекта» – шахматной программы, не только «играющей в силу мастера», но и «думающей, как он». «Пионер» был и его гордостью, и его болью, и его «синей птицей».
   Неудачи закаляли его и заставляли мозг находится в постоянном напряжении. Благо, владение пером позволяло постоянно писать о наболевшем. Он любил работать в тишине, предпочитая дачный кабинет московской квартире. В своих книгах Ботвинник преображался из аскета-отшельника в ироничного мыслителя. Знания, легкий слог, юмор, принципиальное отстаивание своей позиции и при этом – уникальное умение избегать излишней политизации в обществе, пропитанном лозунгами и политикой.
   Многотомное наследие Ботвинника – это классика мировых шахмат, его жизнь – пример бескорыстного служения шахматному искусству.

ГЛАВА 1
ЖИЗНЬ И СУДЬБА

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

   Михаил Ботвинник родился 17 августа 1911 года в Репино под Петербургом. Его мать была зубным врачом, а отец – зубным техником. Моисей Ботвинник обладал огромной физической силой и «мог схватить за рога самого сильного быка в стаде и валил его на землю». Однако его младший сын ничем не напоминал Геркулеса – спортом не занимался и нередко болел. В 1920 году отец оставил семью, но продолжал помогать материально и опекать своих сыновей – Мишу и Исю.
   Подчиняясь желанию матери, Михаил начал посещать музыкальную школу, хотя больше его увлекала фотография. Как-то одна из маминых пациенток подарила ему книгу Мюллера о гимнастике, и с тех пор болезни были преданы забвению, а гимнастика стала неотъемлемой частью жизни Ботвинника.
   В 12 лет Михаил Ботвинник научился играть в шахматы. Вскоре он познакомился с первыми шахматными книгами. Одной из них была книга «Основы шахматной игры» Хосе Рауля Капабланки. «Первая моя шахматная книга, из которой я получил систематизированное представление о шахматах», – писал Ботвинник. Как и в случае с книгой Мюллера, юноша быстро впитал в себя все необходимые знания, и уже через год он стал членом городского шахматного собрания. Для этого ему пришлось срочно «повзрослеть» на три года, так как туда принимали лишь с 16 лет.

   В 16 лет Ботвинник стал шахматным мастером (1927)

   Как вспоминал Ботвинник, его выручили очки – они придавали ему необходимую солидность. Новичок быстро шахмат. Каждый болельщик считал себя вправе подсказывать юному игроку единственный правильный ход, и чтобы сосредоточиться, Миша закрывал уши руками. Несмотря на ажиотаж, царивший вокруг, он играл спокойно и уверенно. Четко разыграл ферзевый гамбит и, использовав неудачное положение белого короля, начал атаку. Чемпион мира решил отдать пешку и перевести игру в окончание, следуя, по-видимому, неписаному гроссмейстерскому правилу – «с молодежью в эндшпиль!».
   Но и это не спасло. Ботвинник планомерно улучшал позицию, реализуя свой материальный перевес, и гроссмейстер сдался.

   Капабланка – Ботвинник
   Ленинград, 1925

   Белые сдались.
   На следующий день, когда Ботвинник пришел в школу (известную до революции под названием Выборгское восьмиклассное коммерческое училище Германа), его встретили как героя.
   Михаил учился хорошо. Учителя не возражали против его страстного увлечения шахматами и благосклонно относились к кратковременным отлучкам. Осенью 1926 года 15-летнего Ботвинника включили в состав команды Ленинграда для участия в матче со сборной Стокгольма. Купленные перед отъездом в Швецию роговые очки, костюм и шляпа «борсалино» прибавили солидности. «Как денди лондонский одет, он, наконец, увидел свет», – цитировал он любимого поэта. В Стокгольме Ботвинник на 5-й доске играл с 21-летним Гестой Штольцем (будущий известный гроссмейстер) и добился победы (1,5:0,5).

   Ботвинник – Штольц
   Стокгольм, 1926

   и вскоре черные сдались.
   Партия была опубликована в шахматном отделе газеты «Известия» (1 декабря 1926) с комментариями мастера Н. Григорьева. Подводя ее итог, он писал: «Партия не отличается правильностью, но изобретательной игре молодого ленинградца она делает честь».
   Как вспоминал Ботвинник, один из организаторов шахматной жизни в Ленинграде, шахматист и переводчик шахматной литературы Самуил Осипович Вайнштейн (1894–1942) буквально заставил его прокомментировать свои партии со Штольцем, а через два года привлек к участию в работе над книгой о матче Алехин – Капабланка, которую писали мастера Г. Левенфиш и П. Романовский.
   Оценивая анализы юного ленинградца, Вайнштейн воскликнул: «Сам Боголюбов так не анализирует!» Сравнение с претендентом на мировое первенство было, несомненно, лестно для Ботвинника. Но он рано научился критически оценивать свою игру и свои возможности. «Привычка анализировать объективно весьма важна для совершенствования шахматиста. Несомненно, это и содействовало моим успехам в ближайшие годы», – вспоминал Ботвинник.
   Сыграв на выпускном вечере роль Эрнста в пьесе Оскара Уайльда с символичным названием «Как важно быть серьезным», Ботвинник простился со школьной скамьей. Ему еще не исполнилось 16 лет, а в институт принимали с семнадцати. Летом 1927 года он принял участие в отборочном турнире к чемпионату СССР. В двухкруговом состязании шести Ботвинник занял 2-е место вслед за Петром Романовским и вскоре дебютировал в чемпионате страны (см. СССР чемпионаты), где поделил 5–6-е места и выполнил норму мастера. После чемпионата Михаил стал готовиться к поступлению в институт: он мечтал учиться в Ленинградском политехническом, а его любимыми предметами были математика и физика.
   «Драконовские» правила приема – 95% рабфаковцев и 5% экзаменующихся – не испугали серьезного юношу. В сентябре его приняли на математический факультет университета, а в феврале 1928 года Ботвинник перешел в Политехнический.
   С этого момента в его жизни шахматы и наука всегда будут идти «параллельным курсом», не мешая друг другу. Занимаясь наукой, Ботвинник откладывал шахматы. Играя в соревнованиях, забывал про электротехнику... Студенческие годы – это особенный и незабываемый отрезок жизненного пути, который «экспресс времени» минует почти без остановок, оставляя в памяти «станции» с названиями предметов и экзаменов, с фамилиями преподавателей и однокурсников. У Михаила Ботвинника эти яркие воспоминания перемежались с удачными и неудачными участиями в шахматных сражениях.
   За четыре года (1927-31) он прошел не только курс электротехники, теоретической механики, физики, но и школу военных лагерей, суровую практику на Днепрострое, принял участие в двух чемпионатах СССР и впервые стал чемпионом страны (1931), победил в первенстве Ленинграда (1931). Окончив институт, Ботвинник был направлен по распределению в Лабораторию высокого напряжения имени А. А. Смурова. Это была путевка в жизнь – студенту предстояло стать ученым!

СЕМЬЯ

Причудлива и удивительна схожесть трех чемпионов мира – Эмануила Ласкера, Макса Эйве, Михаила Ботвинника. Три доктора наук, три долгожителя среди шахматных королей, три однолюба, у всех трех были только дочери (у Ласкера – приемная).

Балерина Гаянэ Ананова

«1 мая 1934 года отправился я на Васильевский остров, – вспоминал Ботвинник, – к Я. Рохлину. К тому времени мой приятель женился на молодой солистке балета Валентине Лопухиной. Опаздывал: все уже собрались. Сели за стол, глянул я на свою соседку справа – обомлел... И появилась через год жена – жгучая брюнетка с черными-пречерными глазами, стройная и изящная. От нее исходило очарование». Это была любовь с первого взгляда! Гаянэ Анановна (Ганочка – звали ее друзья и муж) закончила хореографическое училище знаменитой Агриппины Вагановой и посвятила сцене 24 года. Постоянный экзерсис – упражнения у станка, необходимые для выполнения танцевальной техники, – поддерживал ее балетную форму. Его «станком» был письменный стол и шахматная доска. Балерина и шахматист. В первом слове чувствуется какая-то легкость и даже ветреность, от второго веет серьезностью и даже скукой... Да, они были совершенно разными – и идеально дополняли друг друга. Она была мила, добра, верила в Бога. Он – строг, принципиален, верил в победу коммунизма. Она посвящала себя семье, он считал необходимым служение обществу. Ее моральная поддержка и постоянное присутствие в зале помогали ему в трудную минуту, и он был настойчив в общении с руководством, оговаривая необходимость поездок жены в Ноттингем, на «АВРО»-турнир, в Гронинген, в Гаагу... Когда Гаянэ не могла его сопровождать, то давала житейские наставления: «В день партии не отвлекайся, ни на что не обращай внимания. Бери пример с Улановой: в день спектакля она с утра ни с кем не разговаривает. Помни, что у человека одна нервная система».

В кругу семьи

В августе 1941 года супруги Ботвинник эвакуировались в Молотов (Пермь) вместе с Театром оперы и балета имени Кирова, где служила Гаянэ. Здесь в апреле 1942 года у них родилась дочка Оля. Весной 1944 года получили двухкомнатную квартиру в Москве, и она казалась хоромами после однокомнатной на шестерых в Молотове. Но любимым местом проживания для всей семьи стала дача, которая была построена по чертежам Ботвинника в 1950 году под Москвой в поселке Николина Гора. Здесь Ботвинник готовился к очередным матчам на мировое первенство, здесь отдыхал. «Он всегда заботился о том, чтобы хорошо отдохнуть – восстановить работоспособность, – вспоминает дочь Ольга. – Зимой, когда был моложе, ходил на лыжах, потом чистил снег на даче, летом разметал дорожки, иногда ходил на байдарке». Шло время. Росла семья. Ольга вышла замуж. «...Появился на свет Божий внук Юрочка. Потом еще и внучка Леночка появилась... И бабушка их вырастила», – писал в воспоминаниях о жене Ботвинник. Заботы о внуках способствовали улучшению здоровья Гаянэ, нередко страдавший от душевной депрессии. В 1985 году Гаянэ Давидовна и Михаил Моисеевич отметили золотую свадьбу. А через два года, 4 декабря 1987 года, Гаянэ умерла. Ботвинник пережил жену почти на восемь лет, успев поучаствовать в воспитании правнука Алеши и правнучки Машеньки.

ЛИЧНОСТЬ

   Ботвинник жил в эпоху, легко поднимавшую на пьедестал, но столь же легко ломавшую и калечившую многие судьбы. Он жил в стране, где сегодняшний кумир мог оказаться завтра поверженным идолом, а фанфары нередко сменялись траурным маршем. Он принадлежал удивительному времени и относился к редкой когорте людей, не ставших его пленниками.
   Алехин говорил: «...посредством шахмат я воспитал свой характер». Ботвинник мог бы сказать, что благодаря своему характеру он стал чемпионом. «Он был, как американцы говорят, „Self made man“ (человек сам себя сделавший)», – писала о Ботвиннике его дочь Ольга.
   Коллективизация, индустриализация и «шахматизация» всей страны происходили одновременно. Последняя была наиболее удачной и самой безболезненной, но нуждалась в своем Стаханове, в своем символе. Комсомолец Михаил Ботвинник заслуженно стал правофланговым в многочисленной армии советских шахматистов. Его отличали честность, убежденность и принципиальность, а также знание своей миссии – принести Родине звание чемпиона мира.
   Помимо шахматного таланта и умения отстаивать свои убеждения у молодого специалиста, окончившего Ленинградский политехнический институт, было еще немало других достоинств – он хорошо знал русскую литературу, отдавая пальму первенства Александру Пушкину, был остроумным собеседником, прекрасным танцором, в совершенстве освоившим фокстрот и чарльстон. «Никогда не думала, что шахматисты танцуют», – услышал он однажды комплимент из уст самой Галины Улановой. Начинающий ученый Ботвинник уже добился первых успехов в электротехнике и не собирался останавливаться на достигнутом. Умение просто и доходчиво излагать свои мысли помогало ему как при аналитической работе над шахматами, так и при написании диссертации.

   Патриарх отечественных шахмат

   Ни частое общение с «сильными мира сего» – прокурором республики и председателем шахматной секции Крыленко, ни призы и награды – машина в подарок от Орджоникидзе за победу в Москве (1935), орден «Знак почета» за успех в Ноттингеме (1936) – не сделали его лицемером. Когда считал нужным, соглашался подписать письмо-рапорт товарищу Сталину о своих успехах, когда считал для себя невозможным, отказывался подписать письмо о сфабрикованном «деле врачей» (1953), а еще четверть века спустя не поставил свою подпись под письмом советских гроссмейстеров, осуждающих Виктора Корчного, оставшегося на Западе (1976).
   Сын зубного техника Моисея Ботвинника в середине 1930-х годов стал гордостью страны. Его имя знали во всех уголках Советского Союза, на него равнялись комсомольцы, с него брали пример пионеры. Колоссальную работоспособность обеспечивал раз и навсегда устоявшийся жесткий режим. Он ставил перед собой цель и планировал методы ее достижения. «План занятий самого умного мальчика в мире М. М. Ботвинника», – не без доброй иронии написала осенью 1936 года его жена Гаянэ, когда муж начал «вкалывать» по 12 часов в сутки над кандидатской диссертацией.
   Война отодвинула достижение главной цели – звание чемпиона мира по шахматам. Сильная близорукость освободила от армии, но могла не спасти от блокадного Ленинграда. Не подвело природное чувство опасности, развитое в шахматных сражениях. Через два дня после своего 30-летия Ботвинник с женой уехали с театром, а менее чем через месяц началась блокадная эпопея, унесшая жизни многих тысяч людей, и среди них был его старший брат, талантливый изобретатель Ися Ботвинник, создавший в Ленинграде первую систему уличных светофоров...
   «Глас народа священен», – сказал Сенека Старший. Глас народа назвал Ботвинника еще при жизни «Патриархом советской шахматной школы». Его авторитет был неоспорим, а его мнение – определяющим. На партию с мэтром настраивались, как на «последний бой», одевая парадные костюмы и приводя в свидетели исторического события самых близких родных и лучших друзей. Когда ему исполнилось 60, он нашел в себе мужество сказать «хватит!» и перестал участвовать в соревнованиях. Свой опыт и знания передавал ученикам. Среди воспитанников великого Учителя – великие Ученики: Анатолий Карпов, Гарри Каспаров, Владимир Крамник (см. Школа юных дарований).

Прогулка с женой по зимнему лесу давала хороший заряд бодрости

Эпоха во многом предопределила настороженное и недоверчивое отношение Ботвинника к новым встречам и поистине большевистскую непримиримость к тем, кого считал своими врагами по жизни. Но друзьям или просто хорошим знакомым он всегда считал своим долгом оказать помощь. Говорят, ему не было равных по составлению писем в высшие инстанции, а на ковре начальственных кабинетов он держался с достоинством и никогда не выглядел просителем.

   Вера в свои силы у Ботвинника была безгранична...

   Вера в свои силы у Ботвинника была безгранична. Уверенность в конечном успехе компьютерной программы «Пионер» помогла ему найти свое место в жизни после «шахматного дембеля». Масштабность мышления определяла масштабность целей. Вспоминает его племянник Игорь Ботвинник: «Еще в сентябре 1984 направил в ЦК КПСС записку (на нескольких страницах) по экономике. Был готов к любым тяжким последствиям (по тем временам это была страшная крамола), но „я обязан это сделать...“ Создавая экономическую программу, думал об обездоленном народе. Говорил, что политик, „взявший ее на вооружение, может въехать в рай на белом коне“. Программа „Economical computer sapiens“ была закончена при жизни и впоследствии передана 18 общественным деятелям (список был продиктован в последние дни жизни).
   Вера в свои силы у Ботвинника была безгранична...
   Он не отделял себя от своей страны и верил, что Россия поднимется. Ученый и Гуманист. Случился Чернобыль – обратился наверх по поводу размещения атомных станций. Считал, что строить их надо в безлюдных районах Крайнего Севера, а затем энергию передавать на «материк». Работу же вести «вахтовым методом».
   До конца своих дней думал о работе, жалел, что не успел закончить шахматную программу. «Не хватило времени, средств...»
   По признанию дочери, Ботвинник со школьной скамьи запомнил немецкую поговорку:
   Деньги потеряны – ничего не потеряно,
   Здоровье потеряно – много потеряно,
   Честь потеряна – все потеряно.

УЧЕНЫЙ

«Нет царского пути к геометрии», – сказал Евклид Птоломею. Нет привилегированных троп в науку! Доступ в ее храм открыт лишь для натур мыслящих и ищущих. Свой поиск в электротехнике Ботвинник начал еще студентом, проходя практику на Днепрострое в 1931 году. И уже тогда понял, что «без проб и ошибок» трудно найти истину. Через год он стал аспирантом электромеханического факультета, занимался под руководством выдающегося советского электротехника А. А. Горева. По окончании аспирантуры защитил в 1937 году в Индустриальном институте Ленинграда кандидатскую диссертацию на тему: «О влиянии колебаний напряжения на малые колебания ротора синхронной машины». В своей работе впервые показал, что возможна устойчивая передача электрической энергии на большие расстояния, если у генераторов применить специальное регулирование, как его потом называли – «сильное» регулирование. Во время эвакуации был сотрудником высоковольтной лаборатории в городе Молотове, предложил оригинальный проект «прыгающего» танка и получил авторское свидетельство на «приспособление к танку для осуществления прыжка». Впоследствии Ботвинник вспоминал о своем изобретении: «Слишком уж фантастическим оно нам показалось. Возможно. Я не специалист, но как знать, может, когда-нибудь на Луне, Марсе или звезде Альфа Центавра космонавты будут преодолевать неровности неземных ландшафтов на космических танках, оборудованных таким приспособлением».
В 1950 году в издательстве «Госэнергоиздат» вышла тиражом 1500 экземпляров книга чемпиона мира по шахматам и ученого-электротехника Михаила Ботвинника «Регулирование возбуждения и статическая устойчивость синхронной машины». Экземпляр редкого издания хранится у одного из авторов этой книги с дарственной надписью: «Многоуважаемому Исааку Максовичу Линдеру от М. Ботвинника. 9. 10. 52».

   В электротехнической лаборатории

   Очередным звеном в цепи научных исследований Ботвинника стала защита докторской диссертации, состоявшаяся через полтора месяца после окончания его матча на первенство мира с Давидом Бронштейном – 28 июня 1951 года. Тема в точности повторила название вышеупомянутой брошюры.
   В научной лаборатории у Ботвинника не было стола. Он считал, что как только у ученого появляется фундаментальный стол, тот перестает быть мыслителем.
   «Я никогда, кроме как во время войны, ничего не изобретал специально, все вытекало у нас из основной темы работы», – говорил Ботвинник. Изучение проблемы создания регулируемых энергетических машин переменного тока принесло научной группе Ботвинника еще один триумф. 17 сентября 1958 года, то есть вскоре после победы Ботвинника в матче-реванше над Василием Смысловым, их изобретение было внесено в реестр государственных изобретений СССР за номером 119590. Можно только удивляться способности Ботвинника переключаться от шахмат к электротехнике и при этом добиваться крупных достижений.
   Вскоре книга М. Ботвинника «Асинхронизированная синхронная машина» была издана в СССР и позднее в Англии.
   Экспериментальные исследования Ботвинника по электроэнергетике, в частности, интересные разработки в области сильного регулирования возбуждения синхронных генераторов и проведенные впервые в мире работы по созданию принципиально новых, асинхронизированных синхронных машин оказали заметное влияние на прогресс в этой отрасли науки и техники и, как подчеркнули недавно известные ученые и коллеги партиарха на страницах журнала «64-Ш. О.» (2003, № 4), опередили «мировую практику лет на 15–20!!».
   В начале 1960-х годов ученого Ботвинника увлекла совершенно новая идея – создание «искусственного интеллекта» – шахматной программы «Пионер», играющей в силу современного гроссмейстера. Реализации этой, на первый взгляд, фантастической идеи он посвятил более 30 лет своей жизни.

АЛГОРИТМ МАСТЕРА

   Идея создания «электронного шахматиста» возникла у Ботвинника еще в 1958 году во время теледискуссии с Максом Эйве (см. Нидерланды). С тех пор и до последних дней жизни она неотступно преследовала первого советского чемпиона мира.
   С самого начала, когда ЭВМ еще играла на уровне начинающего любителя, она пыталась «объять необъятное» в любой позиции, ведя поиск решения путем полного перебора вариантов. Тогда Ботвинник поставил перед собой задачу сократить «дерево перебора» и ограничить длину рассчитываемых вариантов. Ведь полное «дерево перебора» содержит по расчету математиков около 10 в 120-й степени позиций! И это навело его на мысль – изменить саму цель поиска – вместо точной игры с конечным матом достигать неточной игрой выигрыша материала, что дает резкое сокращение перебора.
   Новый подход к исследованию проблемы «ЭВМ и шахматы» Ботвинник стал пропагандировать в публичных выступлениях. Еще в 1960-61 годах он прочитал в Берлине, в Университете им. Гумбольдта, лекцию на тему «Люди и машины за шахматной доской». Затем опубликовал статью в «Комсомольской правде». А 13 мая 1966 года организовал диспут в Центральном шахматном клубе в Москве с участием математиков и шахматистов. Встречался он и с Клодом Шенноном. В 1968 году в издательстве «Наука» вышла книга Ботвинника «Алгоритм игры в шахматы»; через три года она была издана на английском языке в Нью-Йорке. В ней он сформулировал метод моделирования шахматного мастера при выборе хода, построенного на позиционной оценке, отметающей все побочные и ненужные ходы и варианты.
   Ботвинник показал перспективность «неточной цели» компьютера в решении отдельных задач экономики, в частности в планировании вариантов ремонта оборудования электростанций в масштабах Единой энергосистемы СССР. Это помогло ему в 1972 году пробить «китайскую стену» непонимания в Госкомитете по науке и технике, Министерстве энергетики и Главном вычислительном центре Госплана СССР. Было получено согласие открыть научную тему для работы над шахматной программой и выделено на исследование «машинное время».
   В интервью еженедельнику «64» Ботвинник упомянул о поиске программистов – и вскоре был завален письмами – 20 из Москвы, 10 – из других городов страны, по одному – из Голландии и Австралии (!). Четыре года спустя его безымянная программа получила название «Пионер». К тому времени она неплохо разбиралась в дебюте и эндшпиле, а ее логическое мышление напоминало мышление шахматиста. Первым достижением «Пионера» явилось решение известного этюда Рети.

   Ничья

   За ним последовали решения отдельных этюдов Каминера и Надареишвили. И наконец, гордостью Ботвинника стало нахождение «Пионером» выигрывающего продолжения в позиции из партии Ботвинник – Капабланка (см. Знаменитые партии). По мере усиления дееспособности «Пионера» Ботвинник считал своим долгом делать это достоянием широкой общественности. В 1975 году в издательстве «Советское радио» вышла его книга «О кибернетической цели игры», через четыре года в том же издательстве появилась новая книга «О решении неточных переборных задач». В приложении к шахматной игре эта тема была развита Ботвинником в книге «Шахматный метод решения переборных задач», вышедшей в 1989 году в издательстве «Советский спорт».
   В основу своих исследований, как уже отмечалось, Ботвинник стремился положить метод позиционной оценки, который использует мастер, когда ищет ход. Но, увы, есть в шахматах и факторы, не поддающиеся моделированию – интуиция и, в определенной мере, фантазия мастера, порою противоречащие формальной логике, но составляющие одну из основ шахматного искусства. Быть может, поэтому apriori была неразрешимой сама идея создания искусственного шахматного интеллекта в том виде, как она была задумана и на протяжении долгих лет составляла мечту шестого чемпиона мира и ученого.
   И хотя в конце жизни Ботвинник все более убеждался, что в решении проблемы создания «электронного шахматиста» человечество достигало все большего успеха, идя по другому пути – резкого увеличения быстродействия и объема памяти ЭВМ, он не сдавался, надеясь на «познание и формализацию алгоритма шахматного мастера». Он отметал мысль о том, что будущий «электронный шахматист» погубит древнюю и мудрую игру. Ботвинник был оптимистом и в ответ на эти обвинения отвечал: «Многие боятся, что изобретение такой машины принесет техническую смерть шахматам. Я в это не верю. Скоро сто лет изобретению автомобиля, а люди с удовольствием соревнуются в беге на стадионе. Я думаю, что шахматная машина принесет еще большую популярность шахматам».

ШКОЛА ЮНЫХ ДАРОВАНИЙ

С юных лет Ботвинник приучил себя к самостоятельности, самоконтролю, самодисциплине. Он был творческой, независимой личностью. «У Вас нет чувства стадности», – сказал ему как-то известный математик Н. А. Криницкий. В обществе, за все и всегда голосовавшем единогласно, подобный комплимент дорогого стоил.
Принцип самостоятельности стал основополагающим и в педагогической деятельности Ботвинника. Первыми примерными шахматными учениками 25-летнего Ботвинника стали ученые, с которыми он занимался в середине 1930-х годов в «комнате Дон Кихота» в ленинградском Доме ученых. Вскоре его подопечными стали юные шахматисты, но гораздо более высокой квалификации. 27-летний учитель теперь преподавал в кабинете Александра III. В конце 1930-х годов Аничков дворец «превратился» в Дворец пионеров, в котором открылся и шахматный клуб. «Занимались мы по воскресеньям, – вспоминал Ботвинник, – один раз в две недели (человек 10–12) – один у демонстрационной доски докладывал, другие слушали и критиковали. Разгорались дискуссии, атмосфера бывала накаленной. Докладчики намечались заранее, они сообщали о выполненных заданиях, притом самых различных: теоретическая коллекция эндшпилей, комментирование партий, анализ какого-либо дебюта и т. п. Характер заданий определялся шахматными качествами ученика: скажем, он неудачно разыгрывал начало партии или эндшпиль, или небрежно анализировал свои партии – именно это и определяло тип и тему задания. К каждому слушателю подход был индивидуальный».

   Летняя сессия школы Ботвинника – Каспарова в литовском городе Друскининкай. Среди учеников В. Крамник, С. Тивяков, А. Широв…

   Одним из его учеников того периода был будущий международный гроссмейстер Марк Тайманов, который с благодарностью вспоминал учителя и его метод: «Упор делался на широту и точность анализа, обстоятельность, а главное – на самостоятельность выводов. Ботвинник требовал от своих учеников тщательного и критического разбора игранных ими турнирных партий. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, как это было мудро: Ботвинник приучал нас не только к кабинетной работе за шахматной доской, но и к литературным новинкам, столь необходимым в профессиональной шахматной жизни».
   В 1939 году Ботвинник с королевской щедростью поделился с шахматным миром своим опытом и взглядами на систему подготовки, опубликовав в турнирном сборнике, посвященном 11-му чемпионату СССР, статью «О моих методах подготовки к соревнованиям. Турнирный режим».
   Надо быть сильно уверенным в своих силах, чтобы в ранге претендента на мировое первенство раскрыть тайны и особенности творческой лаборатории. Кроме того, это был шаг Просветителя и Учителя.
   В середине 1960-х годов в Москве спортивным обществом «Труд» была организована шахматная школа одаренных юных шахматистов, и ее первым руководителем стал Ботвинник. Три раза в год во время каникул двадцать юношей из разных городов страны приезжали для занятий в этой школе. Среди его учеников были Анатолий Карпов из уральского города Златоуст, Юрий Балашов из города Шадринск, Наум Рашковский из Караганды, Юрий Разуваев из Москвы. Все они стали международными гроссмейстерами, а Карпов – чемпионом мира.
   Ботвинник всегда напоминал юным шахматистам, что шахматы – это не только борьба умов, но и борьба нервов. «Часто побеждает тот, – писал он, обращаясь к молодежи, – у кого больше выдержки, кто не теряется в трудных положениях, сохраняет самообладание до конца партии, у кого сильнее воля». Ботвинник не советовал играть «без передышки», турнир за турниром.
   «Чтобы играть успешно, нужно испытывать шахматный голод», – считал он. И нередко говорил ученикам: «Не играйте много, оставляйте время, чтобы думать о шахматах».
   Ветеран шахмат учил ребят самостоятельно мыслить, работать, анализировать. Интересно, что когда однажды он предложил своим ученикам исследовать отложенную на Олимпиаде в 1962 году позицию с Фишером, 13-летний бакинский школьник Гарри Каспаров нашел еще один путь к ничьей, ранее не обнаруженный ни Ботвинником, ни другими гроссмейстерами.
   Это уже был представитель очередной волны юных шахматных талантов, в их числе С. Долматов, А. Юсупов, Л. Псахис, А. Харитонов, Я. Эльвест, Э. Розенталис, А. Соколов, С. Ионов, А. Ненашев, Е. Ахмыловская, Н. Иоселиани, Л. Зайцева. Сплошные претенденты, чемпионы, гроссмейстеры. Зимняя и весенняя сессии школы Ботвинника проводились в домах отдыха под Москвой, осенняя – на берегу Черного моря в пионерском лагере «Орленок» (близ Туапсе).
   О методике занятий Ботвинника подробно рассказал Каспаров во втором томе книги «Мои великие предшественники» (2003). В ней он пишет:
   «Занятия Ботвинник проводил по системе, проверенной им еще до войны в Ленинградском Дворце пионеров: все вместе рассматривали игру одного из учеников. Сначала тот докладывает о своей работе между сессиями, об успехах в учебе, занятиях спортом, участии в турнирах и выполнении домашнего задания, затем демонстрировал четыре свои свежие партии. На сессии игрались и тренировочные партии, затем их тоже анализировали всем миром, после чего, выражаясь словами мэтра, ставился окончательный диагноз и назначалось лечение, то есть домашнее задание. К тому же нас обучали бесценным профессиональным секретам подготовки к соревнованиям...
   А уж к юным шахматным дарованиям он тянулся всей душой. Мудрый Учитель старался не подавлять нас своим авторитетом, не навязывал ученикам свой стиль, наоборот, всячески помогал нам развивать собственные способности. Он не давил, а с присущим ему педагогическим тактом подсказывал верное направление. Сразу почувствовав мое стремление к динамичному, атакующему стилю, он включил в мои домашние задания анализ партий Алехина».
   Около 40 лет прошло с момента первых учительских опытов Ботвинника, но его метод оставался прежним и продолжал приносить прекрасные плоды. «Убежден, – подчеркнул Гарри Каспаров в 1985 году, после завоевания им звания чемпиона мира, – что пять лет, проведенных в школе Ботвинника (1973-78), сыграли решающую роль в моем формировании как шахматиста и определили путь дальнейшего совершенствования».
   Многие из учеников Ботвинника становились не только известными шахматистами, но и хорошими тренерами (Балашов, Юсупов, Долматов, Разуваев), а Гарри Каспаров, став чемпионом мира, продолжал помогать Учителю воспитывать новые таланты. Школа стала именоваться «Школа Ботвинника – Каспарова». В 1987 году в нее был принят по настоянию Ботвинника 11-летний кандидат в мастера из Туапсе Владимир Крамник. В марте 1988 года Ботвинник последний раз участвовал в учебной сессии школы.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРУГОЗОР

   «Прекрасно служение родине хорошими делами, но неплохо и служение ей хорошими речами», – сказал еще римский историк Гай Саллюстий (86-35 до н. э.). Ботвинник был патриотом и гражданином своей Родины, служа ей и делом, и речью, и пером. Широта кругозора, не ограничиваемого рамками 64-клеточной доски, позволяла «отделять плевелы от пшеницы». Поездки за рубеж и возможность сравнивать жизнь «тут» и «там» наводили на размышления и позволяли делать выводы, порой не вполне соответствующие «линии партии». Но преданность ей и партийный билет были святы для Ботвинника, никогда не использовались им в карьеристских целях. И все же честность и принципиальность плюс определенная смелость и понимание своего «королевского» положения давали импульс к действию. На протяжении трех непростых десятилетий в жизни страны (1954-84) Ботвинник трижды обращался в ЦК КПСС. Первое письмо академику и секретарю ЦК КПСС П. Н. Поспелову он отправил 29 мая 1954 года. Оно называлось «Возможна ли социалистическая революция на Западе без третьей мировой войны?».
   На нескольких страницах Ботвинник дал свой анализ политической ситуации в мире в век «холодной войны». В противостоянии двух лагерей – социалистического и капиталистического – чувствовалась угроза нового мирового столкновения, а изобретение ядерного оружия грозило ядерной катастрофой. Ботвинник подробно, по пунктам, предлагал свой план действий по изоляции монополистов без выстрелов и бомбардировок. «В какие же условия надо их поставить, чтобы у них не было необходимости в атомной войне? – задается вопросом Ботвинник и тут же дает ответ: – Для этого, по-видимому, надо не отнимать у капиталистов „рая“ полностью, не отнимать сладкой жизни у их семей и т. п. Если теперь монополисты тратят на свои потребности известную часть присваиваемой прибавочной стоимости (доход по Марксу), то не следует ли сохранить им некоторую долю этого дохода (скажем 25%), чтобы не было у них необходимости браться за атомную бомбу?
   Небезынтересно отметить, что и программа британской компартии предусматривает выплату частичной компенсации тем собственникам, «которые останутся лояльными по отношению к народному правительству...»
   Мне кажется, что если гарантировать (в странах Запада) мелкой буржуазии сохранение 100% дохода после революции, то можно изолировать монополистов от народа, избавить человечество от атомной катастрофы и создать условия для скорой социалистической революции на Западе».
   Ответом на письмо стала «Записка секретаря ЦК КПСС П. Н. Поспелова об ошибках М. М. Ботвинника» от 19 июня 1954 года с угрожающей концовкой:
   «Заметки» М. Ботвинника представляют интерес как проявление буржуазной идеологии лейбористского типа и боязни капиталистического окружения.
   Полагаю, что следует вызвать М. Ботвинника в отдел пропаганды и агитации ЦК и разъяснить ему антимарксистский характер его заметок. Если же он будет настаивать на своих некоммунистических взглядах, то он не может, мне кажется, оставаться членом партии».
   27 декабря 1954 года Ботвинник пишет второе письмо П. Н. Поспелову, в котором соглашается, что допустил ряд промахов, но не понимает, почему его позиция воспринята как лейборизм?
   «Вы указали, Петр Николаевич, что мои предложения, направленные на решение этой задачи, наивны. Я не могу не принять Ваше указание к сведению и руководству. Однако, если эти предложения неуместны, то, на мой взгляд, обязательно должны найтись другие предложения. Марксизм-ленинизм освещает народам путь к светлому будущему; он должен указать человечеству и путь избавления от атомной катастрофы. Мне кажется, что сегодня это можно сделать; завтра, быть может, будет поздно».
   Четверть века спустя, 12 декабря 1978 года, Ботвинник обращается к новому секретарю ЦК КПСС М. В. Зимянину с письмом по другому поводу – о программе «Пионер», с просьбой оказать всемерное содействие его работе и способствовать вывозу программы в Западную Германию или США, где есть возможность закончить работу по созданию искусственного интеллекта. В течение двух последующих месяцев Ботвинник настойчиво напоминает о своей записке, ибо считает, что «окончанием работы по программе принесет немалую пользу Советскому Союзу».
   Наконец, 9 февраля 1979 года в отделе науки и учебных заведений ЦК КПСС состоялось совещание по просьбе М. Ботвинника, итогом которого стало заключение С. Г. Щербакова – «не один М. Ботвинник заботится о развитии науки, об этом думают многие ученые».
   Программа «Пионер» оказалась «невыездной»!
   Прошло еще семь лет, и фамилия Ботвинник вновь упоминается в кулуарах ЦК КПСС с негативным оттенком. По секретной информации КГБ СССР от 17 мая 1984, «состоялась беседа экс-чемпиона мира по шахматам М. Ботвинника с бывшим советским гражданином Файнбергом М. А., выехавшим из СССР в Израиль в 1979 году. В настоящее время Файнберг проживает в США, работает корреспондентом в антисоветском издательстве „Новое русское слово“, регулярно выступает в эмигрантской печати с враждебных СССР позиций».
   Зимянин обращается к зав. отделом пропаганды ЦК КПСС Б. И. Стукалину: «Подумайте, как призвать к порядку тов. Ботвинника М. М. Его поведение цинично, совершенно недопустимо с гражданских позиций».
   В результате Ботвинника вызвали «на ковер» к заместителю председателя Спорткомитета В. А. Ивонину, и Стукалиным была составлена «Справка отдела пропаганды ЦК КПСС» от 13 июня 1984 с грифом «секретно». В ней, в частности, говорилось, что тов. Ботвинник М. М. «подтвердил, что во время пребывания в США у него были беседы с Файнбергом, но смысл части его высказываний автором искажен. Вместе с тем он отметил, что отдельные мысли из этого интервью высказывались ранее в советской печати и в публичных выступлениях».
   «Тов. Ботвиннику было указано на недопустимость с его стороны заявлений, которые могут нанести ущерб нашей стране или носят оскорбительный характер в отношении советских шахматистов.
   Учитывая поведение М. Ботвинника и нездоровый интерес, который проявляют к нему наши идейные противники, полагаем целесообразным впредь ограничивать его зарубежные поездки».
   Когда в мае 1993 года все вышеперечисленные письма готовились к печати в журнале «Исторический архив» (1993, № 1–2), Ботвинник подытожил все вышесказанное: «Быть может, когда прочтут все эти материалы, меньше будет препятствий в работе. Тогда прошлое протянет руку настоящему».

ГАСТРОЛИ

   Имя Ботвинника обладало удивительной магией. За его матчевыми и турнирными выступлениями следили с интересом во всем мире. Его книги выходили огромными тиражами и всегда пользовались спросом, переиздавались и переводились во многих странах. Его лекции собирали полные залы. Сыграть против него в сеансах почиталось за честь и доставляло многим радость и в СССР, и за рубежом.
   Хотя найти «окно» для длительных гастролей в строго расчерченном ботвинниковском календаре было нелегко, он выкраивал для них время, ибо считал своим долгом всемерно способствовать популяризации шахмат в мире, выступая не только в соревнованиях, но и с сеансами и лекциями, давая интервью и публикуя статьи в общей и специальной прессе. Вполне естественно, что более часто имели возможность видеть и слушать его, играть с ним в сеансах москвичи и ленинградцы. Но в разное время приезжал он и во Владимир, Тулу, Ярославль, Ростов-на-Дону, Саранск, Минск, Ригу, Одессу, Ереван, Баку, Ашхабад и многие другие города и республики Советского Союза. Дважды – в августе 1965 и 1968 годов – Михаил Ботвинник вместе со своими голландскими друзьями Максом Эйве и Вилемом Мюрингом исколесили Сибирь и Дальний Восток. Они были гостями Свердловска, Новосибирска, Иркутска, Красноярска, Хабаровска, Владивостока. Их выступления с сеансами и лекциями получили широкий отклик в прессе. К примеру – корреспонденция В. Щербака о сеансе с часами Ботвинника во Владивостоке в газете «Красное знамя» (29 августа 1968), озаглавленная «Ботвинник принимает вызов»:
   «За шахматными столиками, сдвинутыми в круг, сидят игроки. Они волнуются, ерошат волосы, подолгу думают над каждым ходом. Партнер у всех один, но какой – сам Ботвинник!
   Десять перворазрядников, среди которых большинство студентов, «бросили перчатку» знаменитому гроссмейстеру, экс-чемпиону мира.
   Несмотря на свои 57 лет, Михаил Моисеевич по-юношески бодр и энергичен. После каждого его хода по рядам зрителей шелестит шепот; одни – тщательно записывают партии, другие – просто следят за игрой прославленного шахматиста.
   Трехчасовое сражение закончилось. Только трое из десяти – студенты В. Баранов, В. Коваленко и Л. Шабаров – сумели противостоять натиску экс-чемпиона мира и свели свои партии вничью. Остальные испытали горечь поражения. Но проиграть Ботвиннику, перед которым в течение многих лет складывали оружие лучшие шахматисты мира, – не стыдно!
   Михаил Моисеевич подробно проанализировал игру всех участников сеанса, с уважением отозвался о способностях своих молодых партнеров, призвал их больше учиться и тренироваться, повышать свое мастерство. После выступления, встреченного аплодисментами, Ботвинника берут в плотное кольцо почитатели его таланта. Посыпались вопросы, просьбы дать автограф...
   Даже когда гроссмейстер покинул Дом физкультуры, направляясь в гостиницу, за ним длинным шлейфом потянулись любители. Маститый и начинающий шахматисты шли рядом, степенно беседуя о своих шахматных делах».
   Столь же широкий отклик и интерес вызвали лекции и беседы Ботвинника во время других гастролей. Он был остроумен, порою резок, но всегда откровенен в своих оценках и ответах. И к мнению Патриарха советских шахмат (так часто именовала Ботвинника советская пресса) относились с особым интересом и уважением. Для примера – несколько ответов Ботвинника на вопросы слушателей Рижского университета шахматной культуры после его лекции, состоявшейся вскоре после матча на первенство мира Карпов – Корчной в Мерано (1981):
   Как Вы оцениваете итоги матча на звание чемпиона мира в Мерано в творческом отношении?
   Претендент играл не на должном уровне. А Карпов почти не делал ошибок. Как Капабланка в лучшие годы.
   Считаете ли Вы правильным современный регламент проведения первенств мира?
   Не нравится большой состав участников межзональных турниров, матчи претендентов, а также матч на звание чемпиона мира до 6 побед. Целесообразнее проводить матч на звание чемпиона мира из 20–24 партий и матч-турнир для претендентов.
   Какие особенности личности Г. Каспарова позволили ему столь рано вырасти в шахматиста мирового класса?
   Это исключительный шахматный талант, но он субъективен и скоропалителен в принятии решения. Очень общителен, искренен, мало жизненного опыта. По таланту напоминает Алехина.
   Каков, по Вашему мнению, оптимальный возраст для спортивных достижений в шахматах?
   Оптимальный возраст для достижения шахматных высот – от 30 до 40 лет. Надо развивать позиционное понимание, чтобы компенсировать снижение счетной силы вариантов. У шахматиста-исследователя сила игры может сохраниться до 50 лет.
   Можно ли сравнить судьбу Фишера с судьбой Морфи?
   – Да.
   Кто был самым великим чемпионом мира?
   – Капабланка. Он играл интуитивно.
   Кого из шахматных журналистов Вы считаете наиболее объективным?
   – Таля.
   Велик был интерес к выступлениям Ботвинника и за рубежом. Большей частью они проводились после участия в турнирах. Особенно часто ему довелось играть в голландских турнирах. Здесь он бывал и как председатель общества «СССР – Нидерланды» (см. Нидерланды). После Гастингского турнира 1966/67 года Ботвинник совершил большое турне «по шахматному Альбиону» – так писал он о своих английских гастролях в воспоминаниях (см. Великобритания).
   Еще будучи чемпионом мира, Ботвинник совершил с С. Флором турне по Швейцарии и ФРГ. Первое из них состоялось с 26 января по 6 февраля 1956 года и ознаменовалось сеансами в Цюрихе, Базеле, Люцерне и Золотурне. В центре внимания шахматной общественности был, конечно, сеанс с часами в Цюрихе против восьми сильнейших шахматистов страны, которые двумя годами ранее представляли команду Швейцарии на 11-й Всемирной олимпиаде в Амстердаме. Чемпион мира выиграл 6 партий, проиграл одну – Куперу и одну свел вничью – с Циммерманом.

   Ботвинник – Гроб
   Цюрих, 1956
   Сеанс с часами

   Черные сдались.

   В конце сентября 1959 года Ботвинник совершил трехнедельное путешествие по ФРГ вместе с гроссмейстером С. Флором и мастером Л. Абрамовым. Сеансы одновременной игры чемпиона мира в Бремене, Гамбурге, Нюрнберге и Ганновере вызвали настоящий шахматный ажиотаж. Ботвинник, как правило, играл на 25 досках. В одном из сеансов он, по его собственному признанию, выступил неудачно (+9, – 1, =15), но с удивлением прочел на следующее утро в газете, что «Ботвинник разбил бременцев».
   Во время гастролей Ботвинника интересовало буквально все – он посетил знаменитый издательский дом А. Шпрингера в Гамбурге, древний королевский замок в Нюрнберге, был гостем президента Западногерманского шахматного союза доктора Вильдхагена, известного к тому же изданием библиотеки партий ведущих шахматистов мира, и вручил ему 400 партий для тома «Ботвинник», присутствовал на открытии очередного чемпионата ФРГ, посетил спектакли французской балетной труппы.
   Из Германии Ботвинник и Флор отправились в Швецию, куда их пригласил президент ФИДЕ Фольке Рогард. Шведы помнили тот факт, что свою первую зарубежную поездку 15-летний школьник Миша Ботвинник совершил именно в Стокгольм (см. Детство и Юность). И вот 35 лет спустя чемпион мира Михаил Ботвинник – вновь в столице Швеции, на этот раз в качестве почетного гостя. А в следующем году на съезде шведских шахматистов (1960) было принято единодушное решение наградить Ботвинника золотой медалью Шахматного союза Швеции за большие заслуги в развитии шахматного искусства.
   В 1973 году Ботвинник посетил 15 городов Западной Германии, в том числе Киль, Гамбург, Бремен, Кельн, Бонн и др. Наряду с сеансами ежедневно выступал на пресс-конференциях, по радио и телевидению. Одним из организаторов этой поездки был гроссмейстер Лотар Шмид, главный арбитр матча Спасский-Фишер. Совершая турне вместе с гроссмейстером по переписке Яковом Эстриным, Ботвинник посетил в Триберге 84-летнюю вдову Е. Д. Боголюбова, которая рассказала о последних годах жизни гроссмейстера и поделилась своими воспоминаниями о русских участниках турнира 1914 года в Мангейме А. Селезневе, И. Рабиновиче, П. Романовском.
   В декабре 1975 года Ботвинник прочел лекцию в Западном Берлине о положении в шахматном мире. Он, в частности, сказал: «Появление Фишера на шахматном Олимпе, интерес к его личности привели к росту популярности шахмат на земном шаре – 2/3 государств ООН входят в ФИДЕ. Но, увы! Кратковременная активность Фишера вызвала и события в ФИДЕ, те самые споры и ссоры, связанные с матчами 1972 и 1975 годов, споры, которые были невозможны в период 1949-69 годов, когда действовала справедливая конституция борьбы за первенство мира. Возможно, что такая ситуация в ФИДЕ привлекает нездоровый интерес со стороны широкой публики, но вряд ли это способствует созданию подлинно творческой атмосферы в среде шахматных корифеев.
   Для пессимизма все же нет оснований. Хочется верить, что молодое поколение с большим рвением будет служить шахматной богине Каиссе».
   Среди памятных для Ботвинника поездок в последующие годы – путешествия за океан – в Торонто (1978) и Нью-Йорк (1983) на чемпионаты мира среди компьютеров; в Брюссель (1991), где проходили четвертьфинальные матчи претендентов и где он отметил свое 80-летие.

   Сеанс Ботвинника в ФРГ

   В 1990 году Итальянская шахматная ассоциация наградила его почетной премией имени Джоаккино Греко – Una vita per scacchi («За жизнь для шахмат»). Оценивая вклад этого шахматиста эпохи Возрождения, Ботвинник писал: «Греко был ярким представителем итальянской шахматной школы, которая ввела в шахматную практику комбинацию как полноправный элемент алгоритма мастера».
   Так всей своей неутомимой и многогранной деятельностью способствовал прогрессу и популяризации шахматного искусства в мире один из великих шахматистов 20 века Михаил Ботвинник.

КУРЬЕЗЫ

   Жизнь не обделила Ботвинника и в этом. Уж очень веселые ему достались параллели и меридианы – не соскучишься!
   Победная фамилия. Ботвинник часто бывал в Нидерландах.
   – Знаете ли Вы, как по-голландски звучит Ваша фамилия? – спросил Ботвинника один из любителей шахмат. – «Бот вин ик» в переводе означает – «Но выигрываю я».
   Тридцать лет спустя Ботвинник рассказал об этом эпизоде своему другу г-ну Гаудкелу – одному из руководящих деятелей общества дружбы «Нидерланды – СССР». Тот хохотал от души. Оказывается, «бот вин ик» имеет тот же смысл, что «выиграть на дурачка!»
   Волшебная пешка.9 мая 1948 года Ботвинник играл последнюю партию матч-турнира на первенство мира с Эйве и, сделав белыми ход 14. b2-b4, решил предложить ничью. После некоторых раздумий голландский гроссмейстер согласился. О том, что было дальше, вспоминал виновник торжества: «Волнение и шум в зале были неописуемыми. Игру на другой доске пришлось приостановить. Лишь через несколько минут главный арбитр турнира Милан Видмар сумел успокоить публику. Друзья увели меня, чтобы отпраздновать победу.

   Пути-дороги российского шахматного рыцаря Михаил Ботвинника в Голландии были устланы тюльпанами… Дружеский шарж Игоря Соколова

   Спустя некоторое время кинооператоры спохватились, что они не «увековечили» момент совершения моего последнего хода 14. b4, который принес советской стране звание чемпиона. Тогда они обратили внимание, что у демонстратора партии Я. Эстрина костюм того же цвета, что и у новоиспеченного чемпиона мира. Кинозрители и не подозревали, что «исторический» ход b2-b4 за шахматным столиком в кинокадре совершила рука не чемпиона, а демонстратора.
   На этом «история» пешки «b» не закончилась. Ее унесла как талисман Елизавета Быкова в уверенности, что эта пешка поможет и ей стать чемпионкой мира. И это действительно свершилось!
   Между прочим, и скромный демонстратор, который прикоснулся к этой воистину «волшебной» пешке, стал впоследствии чемпионом мира в игре по переписке!».
   Скверная примета. На 16-й Всемирной олимпиаде (1964) во время матча СССР – Испания экс-чемпион мира Михаил Ботвинник играл с международным мастером Антонио Мединой. Неожиданно Ботвинник встал и обратился к капитану своей команды гроссмейстеру Александру Котову: «Мой противник не дает мне сосредоточиться. Он все время подсвистывает».
   Когда Котов пожаловался капитану испанской команды, тот огорченно покачал головой и сказал:
   – Плохо дело!
   – Почему?
   – Видите ли, если Медина начинает свистеть, значит его позиция совершенно безнадежна!
   Проявил характер. Ботвинник всегда с пристрастием относился к поступкам своего любимого ученика Гарри. И когда тот, по настоянию «свыше», сменил фамилию умершего отца – Вайнштейн на фамилию матери и стал Каспаровым, Михаил Моисеевич очень сердился.
   – Я, например, в свое время проявил характер и не сделал подобного шага! – гордо заявил он.
   – А как фамилия вашей мамы? – спросил кто-то из присутствующих.
   Ботвинник улыбнулся:
   – Рабинович!

НИДЕРЛАНДЫ

   Семь международных турниров, матч-турнир на первенство мира и Всемирная олимпиада – таков голландский послужной список Михаила Ботвинника.
   Ни с чем не сравнимое царство велосипедов, каналов, тюльпанов. Здесь Ботвинник договорился о матче на первенство мира с Александром Алехиным после окончания «АВРО» – турнира (1938), здесь превзошел национального кумира доктора Макса Эйве (Гронинген, 1946), здесь заложил фундамент исторической победы в матче-турнире на первенство мира (1948). Здесь он выиграл знаменитую партию у Капабланки. И не случайно в 1960 году Михаил Ботвинник стал председателем правления общества дружбы «СССР – Нидерланды». В своей книге «К достижению цели» (1978) он писал: «Так сложилась моя шахматная судьба, что в этой стране я выступал не один десяток раз. Шахматистов в Голландии много: интеллигенты и рабочие, взрослые и дети, католики и протестанты – в шахматы играют во всех слоях общества... Общество дружбы „СССР – Нидерланды“ объединяет как многих советских специалистов, связанных с культурой, экономикой, искусством и историей голландского народа, так и всех интересующихся этой своеобразной и красивой страной. Наше правление в своей деятельности стремится укрепить добрые отношения между двумя народами».
   Во время одной из поездок Ботвинника в Нидерланды осенью 1958 года ему довелось по просьбе его друга доктора Макса Эйве выступить в телевизионной передаче, посвященный роли ЭВМ в жизни современного общества. И когда Эйве задал вопрос чемпиону мира: «Будет ли ЭВМ играть в шахматы сильнее человека?» – Ботвинник, не задумываясь, ответил: «Да!» И... получил 100 гульденов!
   В книге «От шахматиста к машине» он, шутя, писал: «Известно, что все начинается от Евы... Но в моей творческой деятельности многое начиналось не от Евы, а от Эйве. Именно он осенью 1934 года выхлопотал приглашение на рождественский турнир в Гастингс – это был мой первый международный турнир. И вот теперь после вопроса Эйве я стал думать, как же обучить компьютер хорошо играть в шахматы» (см. Алгоритм мастера).
   По капризу судьбы именно здесь, в Нидерландах, на турнире в Лейдене (1970), Ботвинник завершил свою спортивную карьеру. Впечатляют статистические итоги его голландских выступлений: пять первых мест в международных турнирах – Гронинген (1946), Вагенинген (1958), Амстердам (1963 и 1966), Нордвейк (1965), однажды разделил первый приз (1–2-е места) в Бевервейке (1969), 3-е место в «АВРО»-турнире (1938) и 3–4-е места в Лейдене (1970). В восьми турнирах он одержал 41 победу, 37 партий сыграл вничью и 8 проиграл (69,2% очков). Показал лучший результат на 1-й доске на Всемирной олимпиаде в Амстердаме (1954), набрав 8,5 очка из 11 (+6, – 0, =5, 77, 3%). Уверенно выиграл он Гаагскую половину матч-турнира на первенство мира (1948): 6 очков из 8 (+4, – 0, =4, 75%).
   Исключительно полезно для родины Эйве оказалось и другое направление деятельности Ботвинника. Так, в июне 1988 года по просьбе шахматного мецената и общественного деятеля Бессела Кока он провел в Москве вместе с Алексеем Шировым и Геннадием Сосонко специальную учебную сессию для 19-летнего талантливого шахматиста Йероена Пикета. «Результатом наших десятидневных занятий, – рассказывал Ботвинник, – были „диагноз“ и „лечение“, записанные в рабочей тетради сессии». Через год Пикет стал гроссмейстером, а несколько лет спустя – одним из ведущих шахматистов Нидерландов и Европы.
   И еще один интересный штрих популярности Ботвинника в Нидерландах. Даже такой романтик шахмат, как гроссмейстер Ян Тимман, под влиянием прежде всего Ботвинника, заявил в 1974 году: «Я считаю себя учеником советской шахматной школы... Мой главный „путеводитель“ – Ботвинник с его научным подходом к шахматам, глубоким проникновением в тайны позиции, умением навязывать партнеру свою манеру игры».

ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

   Ботвинник участвовал в четырех английских турнирах, приезжая сюда каждый раз в новой роли – дебютанта международных состязаний, претендента на мировое первенство, чемпиона мира и экс-чемпиона!
   В 1934 году 23-летний советский мастер Михаил Ботвинник впервые выехал за рубеж для участия в Гастингском рождественском турнире (1934/35). В памяти навсегда осталась тяжелая дорога через всю Европу в «сидячем» вагоне; теплоход, следующий по маршруту Остенде – Дувр; неприветливый английский полицейский на паспортном контроле. Правда, стоило ему увидеть приглашение Гастингского клуба, как его поведение резко изменилось: сам заполнил все анкеты и показал, где стоит поезд, направляющийся в Лондон. Полицейский любил шахматы!
   Через полтора года Ботвинник вместе с молодой женой Гаянэ приехал на «турнир чемпионов» в Ноттингем (1936). Следуя мудрому совету Эм. Ласкера, чета Ботвинник прибыла за несколько дней до начала ответственного состязания, чтобы успеть акклиматизироваться. На следующий день после приезда в отель «Виктория Стейшн» Ботвинник с женой были гостями президента шахматной ассоциации Ноттингема и организатора турнира господина Дербишера.
   Турнир показал миру, что за «железным занавесом» подросла неплохая шахматная смена эмигрировавшим из России корифеям Алехину и Боголюбову.
   В 1960-е годы Ботвинник еще дважды сыграл в Гастингских турнирах и оба раза выигрывал первый приз.
   Ботвинник всегда с большой симпатией писал о Великобритании.
   В очерке «По шахматному Альбиону», напечатанному в журнале «Новый мир» (1967, № 11), он, рассказав о своих впечатлениях от гастрольной поездки после окончания Гастингского турнира, между прочим, тонко передал свойственный англичанам (в скобках заметим – и ему) юмор... Будучи в Глазго, например, Ботвинник удивил шотландцев знанием стихов Роберта Бернса, так как язык этого великого поэта малодоступен современному англичанину. И когда он сказал, что читал поэта в переводах Маршака, то маэстро Барри Вуд заметил:
   – Это замечательно, осталось лишь перевести Маршака, и англичане сумеют читать Бернса...
   При посещении палаты общин в Лондоне у Ботвинника завязалась беседа о шахматах и международной политике с одним джентльменом, выделяющимся аристократическими манерами.
   – Как Вы оцениваете международную обстановку? – спросил он Ботвинника.
   – Пессимистически. Мир навечно разделен на два непримиримых лагеря – шахматистов и нешахматистов.
   В 1981 году в Лондоне вышли его книги «К достижению цели», «От шахматиста к машине». В обращении к читателю Ботвинник писал: «Мои некоторые турнирные выступления были связаны с британской шахматной жизнью, поэтому мне приятно и почетно, что книга „К достижению цели“ выходит в Англии»; а во введении к другому своему произведению: «Надеюсь, что эта книга поможет дальнейшему развитию британских шахмат, которые ныне так высоки, как никогда ранее в ХХ веке».
   Два года спустя, в 1983 году, англичане попросили Ботвинника написать «Предисловие» к выходившей в издательстве «Пергамон-Пресс» книге «Британские шахматы». В нем 6-й чемпион мира прежде всего исключительно высоко оценил роль Англии в прогрессе шахмат в 19 веке. «В истории шахмат британские шахматы сыграли выдающуюся роль. Имена Стаунтона, Мак-Доннелла, Блэкберна, Берна известны всему шахматному миру. Первый международный турнир (1851) состоялся именно в Лондоне».
   Отметив далее с сожалением, что в 1-й половине 20 века в стране «выдающихся мастеров уже не было», Ботвинник выразил надежду на скорый успех молодых англичан. В этом он убедился, давая сеансы после окончания турнира в Гастингсе, 1966/67, в трех университетах (Ноттингеме, Кембридже и Оксфорде): «...выяснилось – в Англии выросло новое молодое шахматное поколение, столь необычно сильным было сопротивление моих противников. Видимо, начались какие-то сдвиги в духовной жизни народа, если шахматы стали популярней.
   С тех пор прошло 15 лет, и ожидания оправдались. Появились молодые гроссмейстеры. На молодежном командном первенстве мира английская команда успешно конкурирует с советской. Выходит много шахматных книг».
   И далее Ботвинник пророчески предсказал появление в ближайшее время в Англии маэстро экстра-класса в лице Шорта. Он писал: «Надо полагать, есть надежда, что скоро в Англии такой выдающийся шахматист появится – через несколько лет им может оказаться юный Шорт. Сейчас ему лишь семнадцать. Но партии его легко узнать – его фигуры не передвигаются, а „живут“ на доске. Хотелось бы пожелать ему стать не только сильным практиком (сейчас это модно, но шахматный век практика лет на десять короче века исследователя), но и шахматным исследователем. Это закрепило бы надолго интерес к шахматам на Британских островах, что, несомненно, было бы к выгоде всего шахматного мира»...
   Нужно ли говорить, что матч Шорта с Каспаровым на мировое первенство десять лет спустя после этих строк (Лондон, 1993) явился ярчайшим подтверждением предвидения Ботвинника.

ГЛАВА 2
МАТЧИ, ТУРНИРЫ, СОПЕРНИКИ

«АВРО»-ТУРНИР, 1938

   (7–27 ноября) Двухкруговое состязание, организованное голландской радиокомпанией «АВРО». 15 апреля 1938 года газета «64» писала: «К участию в турнире приглашены сильнейшие шахматисты мира: чемпион мира А. Алехин (Франция), экс-чемпионы мира М. Эйве (Голландия) и Капабланка (Куба), гроссмейстеры Флор (Чехословакия), Файн и Решевский (США), Керес (Эстония) и гроссмейстер – орденоносец М. М. Ботвинник (СССР)». На страницах газеты выступил Ботвинник, рассказавший о планах подготовки к столь ответственному соревнованию и назвавший основных претендентов на первый приз – Алехина и Кереса. Мировая шахматная общественность и организаторы состязания рассматривали его как неофициальный турнир претендентов, выявляющий будущего соперника Алехина.
   Ботвинник приехал в Амстердам с женой Гаянэ и был поражен «изящным старинным городом с несметным количеством велосипедистов», в котором почти не было пешеходов. Но турнир проходил во многих городах Голландии. «Нас мотали по всей стране. Перед игрой вместо обеда – два часа в поезде. Пожилые участники – Капабланка и Алехин – не выдержали напряжения», – вспоминал Ботвинник.
   В 1-м туре Ботвинник проиграл Файну. «Он великолепно провел партию!» – признался побежденный и бросился догонять лидеров. В 3-м туре в очередном «советско-американском противоборстве» ему удалось взять своеобразный реванш у «заокеанской команды», победив Решевского.

   Ботвинник – Решевский
   «АВРО»-турнир, 1938

С методичной последовательностью, одерживая победу раз в четыре тура, Ботвинник выиграл в 7-м туре у Алехина, а в 11-м – у Капабланки. Но какие это были победы!
Трудно обнаружить ошибку в ходах Алехина. Используя малейшую неточность противника, Ботвинник методично усиливал свою позицию, и хотя чемпион мира отложил партию при материальном равенстве, его положение было безнадежным. Интересно, что не видя партии, но узнав о том, что на доске равенство, гроссмейстер и известный шахматный журналист Савелий Тартаковер в своем отчете в газету «Телеграаф» сообщил, что ничья очевидна. После этого он спокойно отправился играть в карты с Флором... К ним в номер зашел Ботвинник. «Он еще не сдал партии?» – не прерывая игры, спросил Флор. «Кто он?» – заинтересовался Тартаковер. «Да у Алехина совсем плохо», – ответил Флор. «Вы шутите», – встревожился Тартаковер. Но, узнав, что это правда, побежал звонить в редакцию, чтобы исправить отчет... При доигрывании белые быстро добились материального перевеса, и недавно вернувший себе в матче-реванше с Эйве звание чемпиона мира Алехин сдался на 51-м ходу (см. Эндшпиль).

   Партию с Капабланкой Ботвинник завершил победой в результате эффектной комбинации с жертвой двух фигур. Эту партию высоко оценил и побежденный, который назвал ее «борьбой умов!» (см. Знаменитые партии).
   После победы над Капабланкой Ботвинник догнал лидеров Файна и Кереса, но столь вдохновенная игра отняла много сил и нервной энергии. Уже в следующем туре, играя с Эйве, Ботвинник допустил ошибку в равной позиции и проиграл. В итоге он набрал 7,5 очка и занял 3-е место, на очко отстав от победителей, дружно прошагавших весь турнир нога в ногу, – Кереса и Файна. Но зато все три чемпиона мира – Алехин, Капабланка, Эйве – остались позади него.
   Еще до начала турнира Алехин зачитал специально заготовленное заявление, что не собирается идти на поводу у организаторов и что не приемлет навязывание претендента, а будет играть с любым известным гроссмейстером, который обеспечит призовой фонд. Ботвинник, заручившись поддержкой высших инстанций, провел переговоры с чемпионом мира за чашкой чая. Они обсудили сумму, причитающуюся Алехину в случае любого исхода поединка (6700 долларов), и место проведения предполагаемого матча (Ботвинник предлагал Москву, Алехин соглашался на любую страну, кроме Голландии).
   Здесь же, в Амстердаме, по окончании «АВРО»-турнира состоялось, как вспоминал Ботвинник, историческое заседание его участников. «Обсуждался вопрос о создании „Клуба восьми сильнейших“ с тем, чтобы клуб утвердил правила проведения матчей на первенство мира. Каждый член клуба имеет формальное право вызвать чемпиона. Файну и Эйве было поручено подготовить и разослать проект правил (никто не предлагал привлечь ФИДЕ к решению этого вопроса)».
   Подытоживая значение «АВРО»-турнира, и особенно побед над Капабланкой и Алехиным в раскрытии творческого потенциала Ботвинника, в признании мировой общественностью его шахматных притязаний на корону чемпиона мира, Г. Каспаров пишет: «В тридцатые годы у Ботвинника было несколько замечательных успехов, но то, что произошло во время организованного в 1938 году голландской радиокомпанией „АВРО“-турнира, на который были приглашены самые сильные игроки того времени, заставило посмотреть на него по-новому.
   Партия, которую я приведу ниже (с Капабланкой), доказывает, что стратегическое зрение Ботвинника было уже на уровне величайших гениев старой гвардии».

АЛАТОРЦЕВ В.

АЛАТОРЦЕВ Владимир Алексеевич (14 мая 1909, с. Турки Саратовской губ. – 13 января 1987, Москва), международный гроссмейстер (1983), тренер, журналист, один из главных соперников Ботвинника в национальных состязаниях начала 1930-х годов.

   Владимир Алаторцев

   Владимир рано научился играть в шахматы, но истинную красоту игры почувствовал, когда начал заниматься у шахматного педагога и теоретика шахмат, двукратного чемпиона СССР Петра Арсеньевича Романовского. За школьными сражениями последовали успехи в профсоюзных соревнованиях, затем в первенствах города и страны. В 1931 году он занял 3-е место в чемпионате Ленинграда, вслед за Ботвинником и Романовским. В том же году дебютировал в 8-м чемпионате СССР и, поделив 3–6 места, вошел в число ведущих шахматистов Советского Союза. В чемпионате Ленинграда 1932 года и чемпионате СССР 1933 года он был основным конкурентом Ботвинника. Но в обоих турнирах уступил ему в личной встрече и занял 2-е место. В следующем году Владимир стал чемпионом Ленинграда. Ботвинник вспоминал: «Мне довелось играть с Владимиром Алаторцевым много партий. Ряд партий, иногда имеющих решающее значение, я выигрывал, но были и напряженные ничьи. Проиграл лишь однажды, когда мы сыграли „показательную партию“ с ускоренным контролем, ходы которой передавались по радио в прямом эфире. Было это в Ленинграде в 1933 или 1934 году. Алаторцев особенно хорошо играл сложные, острые позиции. Обычно хорошо ставил партию, особенно белыми. Черными с ним было нелегко играть...»
   В 1935 году Алаторцев сыграл вничью матч с венгерским гроссмейстером Андрэ Лилиенталем – 6:6 (+4, – 4, =4) и впервые стал участником крупного международного турнира в Москве, где при 20 участниках разделил 9–11-е места с Рагозиным и Романовским, сыграл вничью с тремя первыми призерами – Ботвинником, Флором и Ласкером.

   Ботвинник – Алаторцев
   Москва, 1935
   Второй Московский международный турнир

   Алаторцев с 1936 года жил в Москве. Выиграл два чемпионата столицы (1936 и 1937). В годы Великой Отечественной войны, будучи директором Московского шахматного клуба, он организовал ряд турниров в столице и вел шефскую работу в госпиталях.
   Долгие годы Алаторцев выступал в «одной команде» с В. Смысловым, будучи его другом и помощником. «Начиная с 1946 года, Владимир Алаторцев был моим тренером официально, – рассказывает Смыслов. – В 1948 году во время матч-турнира на первенство мира он был моим секундантом. Это был период глубокого творческого общения. Мы совместно анализировали партии, шлифовали позиции. Я стал по его рекомендации играть на 1. d4 – 1...d5. Несомненным было его влияние на меня в выработке навыков игры в закрытых позициях... Во всяком случае Алаторцев подал мне правильную идею, что в борьбе за первенство мира следует обладать более широкой палитрой творчества – и в дебютах, и в миттельшпиле. Поэтому его советы, опыт и глубина понимания позиции очень помогли мне в совершенствовании стиля».
   Шахматисты называли Алаторцева между собой «стратег».
   «Познакомившись еще 18-летним юношей с партиями В. Алаторцева, – рассказывает гроссмейстер Ю. Авербах, – я увидел, что величие шахмат прежде всего в стратегии, в позиционной игре». «Алаторцев был хорошим стратегом. На его партиях мы учились», подтверждает 10-й чемпион мира Б. Спасский.
   Тонким стратегом был Алаторцев не только на шахматной доске, но и в шахматной политике – семь лет возглавлял он Шахматную федерацию СССР (1955-61). В этот период Алаторцев был одним из организаторов Всемирной олимпиады в Москве (1956), вместе с М. Ботвинником принял активное участие в создании Центрального шахматного клуба на Гоголевском бульваре. Более 20 лет Алаторцев вел шахматный отдел в газете «Вечерняя Москва» (1943-64).
   С журналистской и тренерской деятельности он переключился на научную. Защитил диссертацию и был удостоен ученой степени кандидата педагогических наук. В течение 11 лет он возглавлял лабораторию психологии спорта во Всесоюзном научно-исследовательском институте физической культуры (1965-75), одной из «тайных ветвей» деятельности которой был фундаментальный анализ игры Роберта Фишера.
   В кругу семьи и друзей «стратег», «политик» и «психолог» преображался в любящего мужа и отца, преданного друга. С ранних лет проявлял он склонность к рисованию. Великолепно разбирался в искусстве, обладал энциклопедическими знаниями во многих областях культуры, был заядлым рыболовом. Его квартира стала постоянным местом встреч известных представителей отечественной интеллигенции. Среди его друзей – супруги Галина Вишневская и Мстислав Растропович, семья скульпторов Рукавишниковых, академики П. К. Анохин и И. А. Кассирский, литератор А. В. Богомолов...
   В заключение два ярких примера из шахматного творчества Алаторцева.

   Керес – Алаторцев
   Москва, 1950
   18-й чемпионат СССР

   Алаторцев – Лилиенталь
   Ленинград, 1935
   10-я партия матча

Соч.: Взаимодействие фигур и пешек в шахматной партии, М., 1958; Проблемы современной теории шахмат, М., 1960; Методика тренировки шахматистов старших разрядов, М., 1962; Руководство по шахматам, М., 1965 (соавт.); Творчество в шахматах, М., 1988.
Лит.: Линдер В., Линдер И., Две жизни гроссмейстера Алаторцева, М., 1994.

АЛЕХИН – БОТВИННИК, НЕСОСТОЯШИЙСЯ МАТЧ

   Еще в 1936 году Алехин, отмечая успехи Ботвинника на двух Московских турнирах 1935 и 1936 годов и в Ноттингеме, назвал его «наиболее выдающимся из молодых шахматистов» и «наиболее вероятным» кандидатом на звание чемпиона мира. Я лично считаю, что он имеет все шансы, чтобы стать чемпионом мира в ближайшие годы».
   И конечно же Ботвинник мечтал, а с 1936 года начал готовиться к тому, чтобы завоевать это звание в матче с Алехиным. Неслучайно в 1939 году в Москве вышла его книга с тщательно прокомментированными партиями матч-реванша Алехин – Эйве.
   Вернув себе звание чемпиона мира, Алехин объявил, что будет играть с любым известным гроссмейстером, который обеспечит призовой фонд. «Это, – писал впоследствии Ботвинник, вспоминая (в книге „К цели“) обстановку во время „АВРО“-турнира 1938 года в Голландии, – я намотал на ус: именно тогда надо было решать, вызывать ли чемпиона мира на матч. Когда увижу я Алехина в следующий раз – неизвестно. Если ставить перед правительством вопрос о матче, необходимо было: 1) принципиальное согласие Алехина, 2) выполнение условий чемпиона».
   Во время закрытия турнира Ботвинник подошел к нему и попросил «назначить аудиенцию. Алехин соображал быстро, радость промелькнула у него в глазах – он понимал, что сыграть с советским шахматистом матч на первенство мира наиболее простой, а, может быть, и единственный путь к примирению с Родиной». «Завтра в Карлтон-отеле, в 16 часов», – был его ответ. И здесь – за чашкой чая, в присутствии Флора, Алехин дал согласие на матч с Ботвинником, был оговорен призовой фонд, когда и по какому адресу направить Алехину формальный вызов.
   По возвращении в Ленинград Ботвинник изложил происшедшее в письме на имя Председателя Советского правительства. В начале нового года он получил правительственную телеграмму: «Если решите вызвать шахматиста Алехина на матч, желаем вам полного успеха. Остальное нетрудно обеспечить. Молотов». Позднее, судя по стилю телеграммы, Ботвинник понял, что «скорее всего она была продиктована Сталиным».
   Спорткомитет, однако, лишь после долгих проволочек, два месяца спустя отправил вызов Ботвинника. Летом был прислан ответ Алехина – чемпион мира принял вызов.
   Но, увы, 1 сентября началась Вторая мировая война, и переговоры о матче смогли возобновиться лишь шесть лет спустя...
   Осенью 1945 года в британском журнале «Чесс» появилось интервью Алехина, в котором он заявил, что готов играть матч с Ботвинником на согласованных ранее условиях. Это облегчало задачу Ботвинника. Ибо против Алехина рядом гроссмейстеров Запада были выдвинуты обвинения, в целом неподтвержденные, о его сотрудничестве с нацистами. Под этим предлогом предлагалось лишить его звания чемпиона мира и провести матч-турнир при 8 участниках летом 1946 года в США (о чем сообщил телеграммой в Москву Файн в ноябре 1945 г.).
   Ботвинник же считал, что он должен играть матч на первенство мира с тем, кто носил высокое звание чемпиона, – Алехиным. И он направил 11 января 1946 года письмо Сталину, в котором напомнил о соответствующем решении Советского правительства 1939 года и просил «решить этот вопрос» (Письмо, обнаруженное эстонским биографом П. Кереса В. Хеуэром в Государственном архиве Российской Федерации в папке «Переписка Молотова с частными лицами» с резолюцией на нем «тов. Молотову», было опубликовано И.Ю. Ботвинником в журнале «Шахматный Петербург», 2003, № 1, стр. 42).
   Получив положительное решение правительства, Ботвинник 4 февраля послал Алехину официальный вызов. Переговоры о матче вскоре начались через президента Британской шахматной Федерации Дербишера, который предложил начать состязание в августе 1946 года в Ноттингеме, при обеспечении призового фонда Советским Союзом. Хотя Ботвинника более устраивал февраль 1947 года, он сразу же начал готовиться к состязанию. Об этом свидетельствуют «Материалы по подготовке первенства мира 1946 года», обнаруженные исследователем жизни Алехина Ю. Шабуровым в названном выше архиве – фонд № 7576 (Комитета по физкультуре и спорту при Совмине СССР). Здесь был найден «Проект плана подготовки М. М. Ботвинника к матчу с Алехиным». В нем предусматривались два варианта подготовки, в зависимости от начала матча 12 августа 1946 года или 3 февраля 1947 года. В обоих случаях речь шла о подписании соглашения о матче около 1 апреля, проведении закрытого тренировочного матча с Кересом, аналитической спортивной работе Ботвинника с Рагозиным, заблаговременном (примерно за месяц) приезде в Англию, а также привлечении к подготовке других советских шахматистов и обеспечении ряда личных нужд Ботвинника и Рагозина, вызванных послевоенными трудностями в жизни страны (см. «Шахматы в России», М., 1994, № 1, с. 83–85).
   Но переговоры Ботвинника на первенство мира прервались в одночасье печальным известием – 24 марта 1946 года в далекой Португалии ушел из жизни Александр Алехин, единственный в истории шахмат непобежденный чемпион мира.

АЛЕХИНА МЕМОРИАЛ, 1956

(8 октября – 3 ноября, Москва) Посвящен 10-летию со времени смерти великого русского шахматиста, 4-го чемпиона мира. В нем приняли участие 16 шахматистов из 12 стран мира, среди них М. Ботвинник, В. Смыслов, Д. Бронштейн, П. Керес, М. Тайманов (все СССР), М. Найдорф (Аргентина), С. Глигорич (Югославия), Л. Сабо (Венгрия), Л. Пахман (Чехословакия), Г. Штальберг (Швеция), Г. Голомбек (Англия) и другие. Турнир проходил в Концертном зале имени Чайковского, на нем в качестве почетного гостя присутствовал сын Алехина.

   Ботвинник четыре года не играл в международных турнирах (после соревнования в Будапеште 1952, посвященного памяти Гезы Мароци) и был настроен решительно и бескомпромиссно. Он одержал 8 побед, получив специальный приз за наибольшее число выигранных партий! Одна из них – над Н. Падевским – была удостоена специального приза за красоту.

   Падевский – Ботвинник
   Москва, 1956

На протяжении всего турнира Ботвинник шел в лидирующей группе с Бронштейном, Найдорфом, Смысловым, Таймановым, а после 11-го тура единолично возглавил турнирную таблицу. Перед последним 15-м туром он на очко опережал Смыслова и Тайманова. Уже в третий раз за 8 лет судьба свела Ботвинника и Кереса в последнем туре состязания. И в третий раз, после матч-турнира на первенство мира (1948) и 22-го чемпионата СССР (1955), Керес выигрывает! Единственное поражение в мемориале Алехина Ботвинник потерепел, избрав черными сложную систему игры в сицилианской защите. Смыслов, победив при доигрывании Штальберга, догнал чемпиона мира. В результате 1–2-е места поделили Ботвинник и Смыслов (по 11 очков), 3-е место занял Тайманов (10,5), четвертым был Глигорич, а замкнул пятерку лучших Бронштейн (9,5).

АМСТЕРДАМ-ТУРНИРЫ

1963, 1966. В столице Нидерландов председатель общества «СССР – Нидерланды» Михаил Ботвинник считал своим долгом приложить все усилия, чтобы выступить достойным образом. И он достиг поставленной цели: два международных турнира – две победы!

   1963, 11–16 декабря. Первое международное выступление Ботвинника после проигрыша им матча на первенство мира Т. Петросяну. Небольшой турнир с участием шести шахматистов, в том числе двух советских – М. Ботвинника и С. Флора и четырех голландских – И. Доннера, Х. Боумейстера, Ф. Куйперса, Т. ван Схелтинга , состоялся после кратковременных гастролей гостей по стране с сеансами и лекциями. Турнир закончился уверенной победой Ботвинника, набравшего 4 очка в пяти партиях. На пол-очка отстал Флор. Лучшим из голландцев стал Боумейстер – 3 очка. Неудачно выступил новый лидер шахматистов Нидерландов Доннер (2,5 очка). В партии с ним Ботвинник осуществил излюбленный стратегический прием оккупации конем пункта «с6» с последующим планом вторжения фигур в неприятельский лагерь.

   Ботвинник – Доннер
   Амстердам, 1963

1966, 5–15 июля. В канун своего 55-летия Ботвинник пополнил список побед очередным успешным выступлением в Амстердаме. Соревнование, организованное фирмой ИБМ (специализирующейся на производстве вычислительной техники), прошло в одном из залов церкви современной архитектуры «De Ark» («Ковчег») и собрало 10 участников, среди них гроссмейстеры Ботвинник, Флор, Сабо, Помар. Ботвинник одержал 7 побед, сыграл вничью с Флором, проиграл голландскому мастеру Барендрехту и на два очка опередил занявшего 2-е место ученика Алехина – испанца Артуро Помара. Стремительная атака черных в партии Ботвинника с Ласло Сабо была одной из самых красивых на турнире.

Сабо – Ботвинник
Амстердам, 1966

   «Редкий в практике гроссмейстеров молниеносный разгром!» – писал чемпион мира Т. Петросян, комментируя эту партию, которую, по его словам, Ботвинник провел с исключительной энергией!
   «Блестящим стратегическим достижением» назвал А. Константинопольский партию Ботвинника против А. Помара.

   Ботвинник – Помар
   Амстердам, 1966

БЕЛАВЕНЕЦ С.

БЕЛАВЕНЕЦ Сергей Всеволодович (18 июля, 1910, Смоленск – 7 марта 1942), советский шахматный мастер и теоретик, один из сильнейших шахматистов страны в конце 30-х годов.

   Сергей Белавенец

   Еще юношей Белавенец с успехом участвовал в турнирах Смоленска и Белоруссии. С 1930 он жил в Москве; в 1932, 1937 (с В. Алаторцевым) и 1938 (с В. Смысловым) завоевал звание чемпиона Москвы, в 1934 – был чемпионом РСФСР, трижды участвовал в чемпионатах СССР.
   «Необычайно высокая, можно сказать гроссмейстерская, техника и искусство защиты, в частности, умение четко и ясно рассчитать самые сложные и запутанные варианты, почти полное отсутствие просмотров, несмотря на подчас жестокие цейтноты, довершают характеристику этого одаренного мастера», – так писал главный судья 11-го чемпионата СССР (Ленинград, 1939) Н. Зубарев о третьем призере С. Белавенце, который лишь на пол-очка отстал от занявшего 2-е место А. Котова. Интересно, что во встречах с первой десяткой Белавенец имел отличный результат – 6,5 из 9 (+4, – 0, =5). Это на очко больше, чем у чемпиона страны М. Ботвинника, а партия с ним на 80-м ходу закончилась вничью.
   К этому времени Белавенец зарекомендовал себя крупным теоретиком и педагогом. В вышедшем вскоре 1-м томе шахматной энциклопедии «Современный дебют» (1940) ему принадлежал анализ главного раздела книги – «Испанская партия».
   Партии Белавенца отличались глубиной планов, тонкой игрой в эндшиле и удивительным мастерством в обороне трудных позиций. В этом плане характерно, например, его завершившиеся вничью поединки в турнирах предвоенных лет с Лилиенталем (Тбилиси, 1937), Кересом (Москва, 1939), победы над Левенфишем (Тбилиси, 1937), Толушем (Москва, 1939) или следующее окончание с Флором.

   Белавенец – Флор
   Москва, 1939

   Свою шахматную деятельность Белавенец успешно совмещал с работой инженера-электрика, разрабатывавшего новые конструкции для животноводческих ферм. Некоторые из них демонстрировались на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в 1939. Жизнь талантливого инженера и мастера оборвалась рано. В начале Великой Отечественной войны он вступил в народное ополчение, а 7 марта 1942, командуя подразделением минометчиков, погиб в бою за овладение магистралью Старая Русса – Новгород.
   Его дочь Людмила (р. 1940) стала известной шахматисткой, гроссмейстером и чемпионкой мира по переписке, тренером в детской школе имени Петросяна.
   Лит. Мастер Сергей Белавенец (сост. Л.С. Белавенец) М., 1963.

БОЛЕСЛАВСКИЙ И.

БОЛЕСЛАВСКИЙ Исаак Ефремович (9 июня 1919, г. Золотоноша, Украина – 15 февраля 1977, Минск), международный гроссмейстер (1950), претендент на мировое первенство на рубеже 40–50-х годов, шахматный теоретик и тренер.

   Исаак Болеславский

   Играя в шахматы с 9 лет, Болеславский удивительным образом – без достаточной практики, в основном по книгам – достиг высокого мастерства. А привитая матерью еще в детстве любовь к художественной литературе способствовало развитию образного мышления. «В юности мне казалось, что шахматная партия похожа на свидание с женщиной, – писал он впоследствии. – Твердо знаешь, что и свидание, и встреча с доской, если они состоятся, обязательно начнутся и обязательно кончатся, при этом неизбежно волнение, а вот и в середине будет нечто неожиданное, не предусмотренное, чего заранее не знаешь: или новое очарование, или разочарование, или обрадуешься, или опечалишься...»
   Чаще шахматы доставляли ему радость. В 1938, 1939 и 1940 годах Болеславский выиграл три подряд чемпионата Украины!
   В 1940 году дебютировал в чемпионате СССР и поделил 5–6-е места с Михаилом Ботвинником, но уступил ему в личной встрече и с тех пор мечтал взять реванш. Впоследствии он вспоминал, какие планы вынашивал 27-летний честолюбивый мастер: «Вот я и решил, что при систематической работе над собой смогу у него и выиграть. „Не так страшен черт, как его малюют“. Проигрыши Ботвиннику двух партий в матче-турнире 1941 года и партии в 14-м чемпионате страны четыре года спустя меня ничуть не отрезвили. Мне казалось, что я понимаю игру Ботвинника, вижу ее сильные и слабые стороны. Я стал готовиться к встрече с ним. Понимал, конечно, что это шахматист совсем другого стиля, чем мой стиль тех лет. Но считал, что и у меня есть шансы на победу».
   В последующие 10 лет Болеславский постоянно улучшал свои результаты: в матч-турнире на звание абсолютного чемпиона СССР (1941) – 4-е место, чемпионаты СССР: 1944 – 3-е, 1945 и 1947 – 2-е и, наконец, 1950 – вершина спортивных достижений – в турнире претендентов на мировое первенство он разделил 1–2-е места с Давидом Бронштейном. Был назначен дополнительный матч между ними, и здесь Болеславский допустил психологическую ошибку – готовясь к матчу с Бронштейном, он все время думал о матче с Ботвинником! Всего одно очко уступил Болеславский Бронштейну (6,5:7,5), но ценой этого очка был матч на звание чемпиона мира, который так и остался мечтой.
   Многих современников привлекал комбинационный стиль игры Болеславского.
   «Для меня, – делился югославский гроссмейстер Светозар Глигорич, – идеалом в шахматах всегда был стиль Болеславского. У кого еще из современных шахматистов так хорошо слиты воедино стратегия и тактика, логика и фантазия?!»
   Болеславский еще раз участвовал в турнире претендентов (Цюрих, 1953), успешно играл в ряде турниров – Бухаресте (1953), Стокгольме (1964), Дебрецене (1961), в котором разделил 1–2-й призы. Однако все большую склонность проявлял он к тренерской работе. В 37 лет Исаак был секундантом Василия Смыслова на победном для него турнире претендентов (1956), а три года спустя за помощью к нему обратился Тигран Петросян. Их содружество было долгим и плодотворным. В 1963 году Петросян победил Ботвинника и стал чемпионом мира, а три года спустя отстоял титул в борьбе со Спасским. «Во всех моих успехах, достигнутых за время нашей совместной работы, – признался впоследствии Петросян, – „вина“ Исаака Ефремовича Болеславского огромна».
   Болеславского отличали феноменальная память, энциклопедические познания, доброжелательность и скромность. Бронштейн называл его «подлинным художником шахмат» и считал одним из самых острых советских шахматистов.
   Жемчужиной шахматного искусства назвала газета «Известия» следующую миниатюру:

   Болеславский – Джинджихашвили
   Минск, 1966

   Лишь однажды довелось выиграть Болеславскому у Ботвинника. Партия замечательна тонкой позиционной игрой белых, направленной на последовательное разрушение блокады соперника.

   Болеславский – Ботвинник
   Вороново, 1952
   Тренировочный турнир

   Болеславский умер в 57 лет. Скорбя о ранней утрате, один из его друзей и учеников гроссмейстер Алексей Суэтин писал в журнале «Шахматы в СССР» (1977, № 4):
   «Болеславский был человеком исключительной скромности и человеком большой культуры. Если трудно представить себе Болеславского без шахмат, то просто невозможно представить его без книги. Он великолепно знал историю, классическую литературу, поэзию... Поистине новаторскими оказались его замечательные дебютные системы в сицилианской и староиндийской защитах, его исследования, обогатившие ряд других актуальных дебютов. Глубокие по содержанию книги, остроумные анализы в шахматной периодике давно уже сделали И. Болеславского одним из ведущих теоретиков в мире».
   Соч..: XVIII первенство СССР по шахматам, М., 1952 (соавт.); Избр. партии, М., 1957; Петросян – Спасский, 1969, М., 1970 (соавт.).
   Лит.: Суэтин А., Гроссмейстер Болеславский, М., 1981.

БОНДАРЕВСКИЙ И.

БОНДАРЕВСКИЙ Игорь Захарович (12 мая 1913, хутор Самсонов, близ Ростова-на-Дону, – 14 июня 1979, Пятигорск) советский гроссмейстер, теоретик, арбитр, тренер, гроссмейстер в игре по переписке.

   Игорь Бондаревский

   В 9 лет Игорь узнал азы шахмат. В 1925 страна переживала «шахматную горячку» в связи с международным турниром в Москве, и 12-летний Игорь начал изучать «Основы шахматной игры» Х. Р. Капабланки. Днем он посвящал себя любимой математике, вечером – шахматам. А в начале 1930-х годов он и сам вел методические занятия в Ростовском Дворце пионеров. 4 года подряд выигрывал чемпионат Ростова-на Дону (1933-36), победил во Всесоюзном турнире 1-й категории в Ленинграде (1936). Год спустя (1937) ему присвоили звание мастера. А в 1940 он выиграл вместе с А. Лилиенталем чемпионат СССР, опередив В. Смыслова, П. Кереса, И. Болеславского, М. Ботвинника, и стал гроссмейстером СССР. «Его шахматный талант вне всякого сомнения... Он всегда стремится к активной игре и разбирается в самых разнообразных позициях», – писал М. Ботвинник за год до этого турнира. Бондаревский подтвердил столь лестную характеристику сильнейшего советского шахматиста, нанеся ему поражение уже в 1-м туре.

   Бондаревский – Ботвинник
   Москва, 1940
   12-й чемпионат СССР

   В 1948 Бондаревский был участником 1-го межзонального турнира в Сальтшебадене, где поделил 6–9-е места с М. Найдорфом, С. Флором и Г. Штальбергом. Но из-за болезни не участвовал в турнире претендентов. В дальнейшем Бондаревский в основном сосредоточился на тренерской работе. Возглавил студенческие сборные на Всемирных студенческих олимпиадах. Готовил двух чемпионов мира – В. Смыслова (1956–1959) и более 10 лет Б. Спасского, а также трех претендентов – П. Кереса, Е. Геллера и позднее В. Козловскую, ставшую его женой. «Главное в работе тренера, – говорил он, – это крепкие нервы и крепкое сердце!»
   Когда однажды журналист спросил Бондаревского, был ли в его тренерской практике «нокдаун», последовал ответ:
   «Да. Это было во время 9-й партии Спасский – Керес. Я уже успокоился – партия, решающая в этом матче, была легко выиграна для Спасского. И вдруг Спасский делает „длинный“ ход ферзем, после чего Пауль Петрович чуть не выиграл. Любой ход ферзем на одну или две клетки легко выигрывал...»
   В целом же сотрудничество Спасский – Бондаревский вошло в историю как одно из самых удачных, напоминающих дуэты Ботвинник – Рагозин, Таль – Кобленц, Петросян – Болеславский... Не случайно Спасский, обращаясь к тренеру, называл его «фатер».
   Бондаревский внес вклад в теорию дебютов – разаработав наряду с С. Тартаковером и В. Макагоновым оригинальную систему игры в ферзевом гамбите. Памяти Бондаревского посвящаются мемориальные турниры, проходящие в Ростове-на-Дону.
   Соч. 20 партий XII Всесоюзного шахм. первенства, Ростов на/Д., 1941; Советские шахматисты в США, Англии, Швеции, М., 1955; Межзональный шахм. турнир, Гетеборг, 1955, М., 1957; Учитесь играть в шахматы, Л., 1966; Петросян – Спасский, 1969, М., 1970 (соавт.); Комбинации в миттельшпиле, 2-е изд. М., 1982.

БРОНШТЕЙН Д.

БРОНШТЕЙН Давид Ионович (род. 19 февраля 1924, Белая Церковь, Украина), российский шахматист, международный гроссмейстер (1950), участник матча на первенство мира 1951 с Ботвинником.

   Давид Бронштейн

   В детских снах, рассказывает Давид, он не раз проводил свою пешку в ферзи в партии со 2-м чемпионом мира Ласкером. Так запечатлелась в сознании мальчика мечта о завоевании звания сильнейшего шахматиста планеты. Он тогда занимался в Киевском Дворце пионеров под руководством Александра Константинопольского, которому суждено было стать его наставником и тренером в матче с Ботвинником. В 16 лет Давид получил серебряную медаль чемпиона Украины (1940). После войны переехал в Москву, где быстро добился больших успехов. Чемпион Москвы 1946, третий призер чемпионата СССР 1945, чемпион страны 1948 и 1949, победитель межзонального турнира в Стокгольме 1948 и, наконец, 1–2-е места в турнире претендентов 1950 в Будапеште и победа в дополнительном матче над И. Болеславским.
   В 1951 году Бронштейн играл матч с Ботвинником. Это было первое состязание на первенство мира после поединка 14-летней давности – Алехин – Эйве (1937). И гроссмейстеры подарили шахматному миру грандиозное зрелище. В стратегии, тактике и, наконец, в тонкостях эндшпильной борьбы (многие партии оканчивались в глубоком эндшпиле) они оказались достойны друг друга. Перед нами одна из лучших партий матча.

   Бронштейн – Ботвинник
   Москва, 1951
   22-я партия матча

   Ни одному из соперников не удалось получить по ходу поединка решающего перевеса. В 23-й партии Ботвинник сравнял счет. Теперь решал последний поединок. Он завершился вничью. При счете 12:12 чемпион мира сохранил свой титул. «Я понимал, – признавался впоследствии Бронштейн, – что в логические шахматы с Ботвинником играть нельзя: он легко разрушит все мои построения. И я постоянно ставил перед своим соперником нестандартные задачи – может быть, где-то даже переборщил. Как бы то ни было, матч получился интересным».
   А вот мнение Ботвинника о своем сопернике: «Блестящий мастер атаки, способный принимать оригинальные решения, он пробился к матчу на первенство мира, оттеснив таких выдающихся мастеров, как Керес, Смыслов, Болеславский и другие.
   Бронштейн хорошо вел сложную фигурную игру, весьма удачно располагал фигуры из общих соображений. В миттельшпиле был опасен. Но там, где требовалась точность анализа, где надо было искать исключения из правил, Бронштейн был слабее. Был и другой фактор, позволяющий мне в неблагоприятной для меня обстановке – за три года я не сыграл ни одной турнирной партии – свести матч вничью. Это человеческие и спортивные недостатки претендента: склонность к некоторой экстравагантности и самоуспокоенности, а также наивность в спортивной тактике...»
   Импровизация, игра по вдохновению, широта взглядов, желание внести новое – все это было характерно для молодого претендента. Он испытывает ностальгию по заброшенному королевскому гамбиту и «дорейтинговым» временам, когда более всего ценился творческий подход к шахматам, когда над доской постоянно витал призрак комбинаций.

   Бронштейн – Дубинин
   Ленинград, 1947
   15-й чемпионат СССР

   Бронштейн – Геллер
   Москва, 1961
   28-й чемпионат СССР

   Бронштейн постоянно стремился привнести что-то новое, своеобразное в практику шахматных состязаний, отвечающее современным веяниям и темпам жизни. Одним из его важнейших открытий в развитии шахматной теории, как показал Г. Каспаров на примере партий против Пахмана и Зиты в матче Москва – Прага, 1946, явилось успешное претворение в жизнь атакующих идей черных в староиндийской защите. Ему принадлежат идеи шахматного хронометража – с точностью до секунды фиксирование времени, затраченного соперниками на обдумывание каждого хода, а также соревнований по быстрым шахматам, ставших столь популярными в последние годы. В начале 1970-х годов он сыграл ряд матчей с М. Талем и Е. Васюковым, в которых соперникам давалось на партию по 15 минут. А в 1975 году по инициативе английского издательства «Батсфорд» с таким контролем времени был проведен международный турнир в Тиссайде. Победу одержал Бронштейн, опередивший на пол-очка молодого Яна Тиммана.
   Бронштейн убежден, что «сильнейший современный компьютер занчительно уступает мозгу человека в тех случаях, когда человек применяет интуицию». И это он доказал, играя с новейшими компьютерами, вплоть до середины 90-х годов 20-го столетия. В своих экспериментах он «старался создавать как можно более запутанные позиции... Интуиция и опыт подсказывали мне, что компьютер хотя и рассчитывает миллионы вариантов, вовсе не обязательно выбирает лучший путь». Еще в начале 60-х годов он, по его признанию, сыграл свою бессмертную партию, завершившуюся форсированным десятиходовым матом черному электронному королю. Дело в том, что машина после 13-го хода задумалась надолго, исчерпала свое время, мое, да еще главный судья, то есть главный программист, хотел отложить встречу... Нет, уж... Объявил мат в десять ходов!»

   Бронштейн – ЭВМ «М-20»
   Москва, 1963
   Институт математики АН СССР

   Бронштейн – автор многих книг, в которых ярко отразилась душа романтика шахмат. Все они необычны, привлекательны, интересны. Подлинный шахматный бестселлер – его книга о турнире претендентов в Швейцарии 1953 – вышедший тремя изданиями в Москве и за рубежом.
   В последние годы 20 века Бронштейн, по его собственному признанию, наконец-то познал счастье свободы передвижения по миру – «во мне с детства бродил этот вирус свободы».
   Он жил в Испании и занимался с шахматистами университета города Овьедо; затем его привлекла Англия – страна с давними шахматными традициями; вновь вернулся в Россию... 19 февраля 1999 года шахматный мир отметил его 75-летие.
   Соч.:200 открытых партий, М., 1970; Прекрасный и яростный мир, 2 изд., М., 1978 (соавт.); Международный турнир гроссмейстеров, Нейгаузен – Цюрих, 1953, 3 изд., М., 1983; Самоучитель шахматной игры, 2-е изд., М., 1987; Давид против Голиафа (в соавт. с С. Воронковым) М., 2002; Ученик чародея, М., 2004 (сост. Т. Фюрнстерберг).
   Лит.: Вайнштейн Б. С., Импровизация в шахматном искусстве, М., 1976.

ВАГЕНИНГЕН-ТУРНИР, 1958

(28 октября – 3 ноября). По приглашению Макса Эйве в Голландию вновь приехали его старые друзья Михаил Ботвинник и Сало Флор для участия в небольшом турнире шести шахматистов. Год назад здесь же прошел зональный мужской турнир – один из этапов отбора к чемпионату мира, и участники, проживая в отеле «Вагенингенская Гора», в восторге назвали этот лесисто-гористый район с протекающим рядом Рейном «голландскими Гималаями». Для Ботвинника подобный райский уголок природы подходил идеально. Горный воздух, ежедневный моцион и в результате – блестящая игра. Три победы и две ничьи в пяти партиях обеспечили ему 1-е место. Итоги: 1. Ботвинник – 4 очка; 2-3. Доннер, Флор – по 3; 4. ван Схелтинга – 2; 5–6. Боумейстер, Руссел – по 1,5.

ВЕЙК-АН-ЗЕ-ТУРНИР, 1969

(январь). Традиционный шахматный фестиваль, финансируемый голландским металлургическим комбинатом «Хоховен» («Хоговен» – Hoogoven), стал уже 31-м по счету. До 1967 года турниры проводились в Бевервейке, с 1968 года «переехали» в небольшой городок Вейк-ан-Зе. Главными претендентами на победу вместе с 57-летним Михаилом Ботвинником считались Ефим Геллер, Пауль Керес и Лайош Портиш, или, как его еще называли шахматные журналисты, «венгерский Ботвинник». Среди 16 участников другими наиболее опасными соперниками были гроссмейстеры Фридрик Олафссон из Исландии, американцы Пал Бенко и Уильям Ломбарди, голландец Иоганнес Доннер, югослав Драголюб Чирич, эмигрировавший в 1968 году из Чехословакии Любомир Кавалек. При жеребьевке Ботвиннику достался 13-й номер. Опытнейший боец не был суеверным, но этот номер усложнял намеченную им стратегию турнирной борьбы – ему предстояло сыграть 7 партий белыми и 8 – черными.

   На старте Ботвиннику удалось оторваться от основных конкурентов – Керес и Геллер немного «грипповали», а Портиш начал с двух поражений. Ботвинник методично выигрывал у аутсайдеров и делал ничьи с преследователями. Но после 10-го тура его почти настигла группа преследования, в которую входили также Олафссон и Бенко.
   Ключевым для распределения призовых мест стал поединок «двух Ботвинников» – венгерский играл белыми, а советский – черными. Это партия трижды откладывалась, и, казалось, должна была закончиться первым поражением экс-чемпиона мира. Однако, перед последним доигрыванием Пауль Керес нашел этюдное спасение в труднейшем эндшпиле «слон против коня». Черный конь, по признанию Ботвинника, «скакал, как сумасшедший», постоянно угрожая принести себя в жертву за одну из двух оставшихся в живых белых пешек, а вторую забирал черный король. После 88 ходов соперники согласились на ничью. В итоге 1–2-е места поделили Ботвинник и Геллер ( по 10,5 очка), а 3–4-е – Керес и Портиш (по 10 очков). За ними в интервале в пол-очка встали Олафссон, Бенко, Чирич...
   Интересным был поединок Ботвинника с гроссмейстером Ломбарди, в недавнем прошлом католическим священником. Он был приятным собеседником, хорошо пел и как-то по просьбе Ботвинника с чувством исполнил «Господи, помилуй!». Во время партии с советским гроссмейстером он был бы, наверное, не прочь ее повторить.

   Ботвинник – Ломбарди
   Вейк-ан-Зе, 1969

ВСЕМИРНЫЕ ОЛИМПИАДЫ

   В течение десяти лет (1954-64) Ботвинник принял участие в шести Всемирных олимпиадах. Четыре раза он возглавлял сборную СССР, дважды играл на 2-й доске. Во всех состязаниях сборная СССР занимала 1-е место. Дважды первенствовал на своей доске Ботвинник (1954, на 1-й доске, и 1960, на 2-й). Всего сыграл 73 партии и набрал в них 54,5 очка (+39, – 3, =31), что составило 74,6%. Он еще раз доказал, что является великолепным командным бойцом.
   1954, 4–25 сентября, Амстердам. Чемпион мира дебютировал на 11-й Всемирной олимпиаде. Сборная СССР (Ботвинник, Смыслов, Бронштейн, Керес, запасные Геллер, Котов) добилась убедительной победы (в финале 34 очка из 44), на 7 очков опередив сборную Аргентины. Ее лидер занял 1-е место с результатом 8,5 очка из 11 (+6, –0, =5). Среди соперников Ботвинника были гроссмейстеры М. Эйве (Голландия), М. Найдорф (Аргентина), В. Пирц (Югославия), Л. Пахман (Чехословакия), В. Унцикер (ФРГ), Л. Сабо (Венгрия), Г. Штальберг (Швеция).
   В принципиальном матче с Аргентиной Ботвинник встретился со своим гронингенским обидчиком Мигелем Найдорфом и взял красивый реванш.

   Ботвинник – Найдорф
   Амстердам, 1954
   11-я Всемирная олимпиада

   1956, 31 августа – 15 сентября. Москва. 12-я Всемирная олимпиада впервые прошла в СССР. Основной состав советской сборной не изменился – по-прежнему ее возглавлял чемпион мира Михаил Ботвинник, на 2-й доске выступал претендент Василий Смыслов, а на 3-й и 4-й – Пауль Керес поменялся местом с Давидом Бронштейном (первым запасным был Марк Тайманов, вторым – Ефим Геллер). В финальном турнире сборная СССР проиграла только 3 партии из 44. Ботвинник выиграл 6 встреч, не проиграл ни одной и показал высокий результат – 9,5 очка из 13 (73,1%). Среди шахматистов, выступивших на 1-й доске, только бескомпромиссный датчанин Бент Ларсен смог его превзойти (14 очков из 18; 77,8%).

   Ботвинник – Штальберг
   Москва, 1956
   12-я Всемирная олимпиада

   Ботвинник – Глигорич
   Москва, 1956
   12-я Всемирная Олимпиада

   1958, 30 сентября – 23 октября, Мюнхен. 13-я Всемирная олимпиада вновь стала удачной для сборной СССР (в команде новые запасные – М. Таль и Т. Петросян) и для ее лидера, недавно вернувшего себе звание чемпиона мира Михаила Ботвинника. На открытии впервые был исполнен гимн ФИДЕ (автор – президент итальянской шахматной федерации граф Дж. даль Верме). Основная борьба за 1-е место вновь разгорелась между командами Югославии и СССР, сыгравшими в личной встрече вничью (2:2). Только в 6-м туре сборная СССР захватила лидерство и в итоге финишировала первой – 34,5 очка. На 5,5 отстала команда Югославии (29), в свою очередь опередившая аргентинцев на 3,5 очка. Однако в состязании лидеров команд югослав Светозар Глигорич сумел опередить Ботвинника, показавшего высокий результат – 9 очков из 12 (+7, – 1, =4; 75%). В Мюнхене Ботвинник потерпел первое поражение на Всемирных олимпиадах – в полуфинале он проиграл австрийскому международному мастеру 31-летнему Андреасу Дюкштейну. Интересно, что в финале Ботвинник взял у него реванш, австрийцы заняли последнее место, но сыграли вничью со сборной Югославии (2:2), тем самым лишив их шансов в борьбе за золотые медали.
   1960, 16 октября – 9 ноября, Лейпциг. Первое выступление Ботвинника на Всемирных олимпиадах в качестве экс-чемпиона мира. Состав сборной СССР – М. Таль, М. Ботвинник, П. Керес, В. Корчной (запасные В. Смыслов и Т. Петросян). Временно освободившись от «шапки Мономаха», Ботвинник учинил разнос своим соперникам на 2-й доске, набрав 10,5 очка из 13 (+8, – 0, =5; 80,8%). Когда чемпиона мира Михаила Таля спросили, какая партия 1960 года произвела на него наибольшее впечатление, он назвал партию Ботвинника с немецким гроссмейстером Лотаром Шмидом, игранную в Лейпциге, и прокомментировал ее для газеты «Правда».

   Ботвинник – Шмид
   Лейпциг, 1960
   14-я Всемирная олимпиада

1962, 16 сентября – 10 октября, Варна. На 15-й Всемирной олимпиаде Ботвинник занял привычное место лидера сборной СССР, возглавив команду «суперзвезд» – Т. Петросян, Б. Спасский, П. Керес (запасные – Е. Геллер, М. Таль). Ботвинник продемонстрировал надежность, набрав 8 очков из 12 (+5, – 1, =6; 66,7%) и опередив на своей доске 19-летнего «вундеркинда из Чикаго» Роберта Фишера (11 очков из 17; 64,7%). Партия между ними вошла в историю ладейного эндшпиля, в котором Ботвинник вместе с Геллером нашли чудесное спасение за белых (см. Защита).
1964, 2–25 ноября, Тель-Авив. Последнее выступление Ботвинника за команду СССР на Всемирных олимпиадах стало и первым для него на «Земле обетованной». Состав сборной СССР – Т. Петросян, М. Ботвинник, В. Смыслов, П. Керес (запасные Л. Штейн и Б. Спасский). Как и ранее, команда не оставляла возможности другим сборным конкурировать с ней за 1-е место. Ботвинник действовал раскрепощенно и набрал 9 очков из 12 (+7, – 1, =4; 75%). На олимпиаде было сыграно 2000 партий, а лучшей была признана победа Ботвинника над израильским мастером В. Алони.

Сражение в Варне (1962)

   Сборная СССР на Всемирной олимпиаде в Тель-Авиве (1964): (справа налево) Л. Штейн, В. Смыслов, М. Ботвинник, Б. Спасский, П. Керес, Т. Петросян

   Алони – Ботвинник
   Тель-Авив, 1964
   16-я Всемирная олимпиада

Во время соревнования Ботвинник успел также познакомиться с достопримечательностями государства Израиль – взойти на гору Сион, побывать в Назарете, съездить в Иерусалим, прочесть лекцию и дать сеанс в Хайфе. На вопрос: «Кем Вы считаете себя по национальности?» – последовал ответ: «Да положение мое „сложное“. Я еврей – по крови, русский – по культуре, советский – по воспитанию».
Здесь уместно сказать, что будучи вторым русским (первым был А. Алехин) и первым советским шахматистом, завоевавшим звание чемпиона мира, с гордостью представляя СССР в этой ипостаси на мировой арене, М. Ботвинник не был, однако, безразличен к судьбам еврейского народа и возрожденного из пепла государства Израиль. Уже на следующий день, после того как его увенчали в Москве лавровым венком чемпиона мира, 19 мая 1948 года он написал письмо, в котором приветствовал признание Израиля Советским Союзом. Письмо начиналось словами: «Благородное решение Советского Правительства признать Еврейское государство в Палестине с радостью и благодарностью будет воспринято многострадальным народом». Письмо это не было тогда опубликовано, попало в Министерство Госбезопасности и приобщено к «Делу еврейского антифашистского комитета», по которому велось следствие. Оно было напечатано только во времена перестройки, а факсимиле письма Ботвинника воспроизведено в журнале «64 – Шахматное обозрение» (№ 5, 1998), когда в мире отмечалось 50-летие государства Израиль.

ГАСТИНГС-ТУРНИРЫ, 1934/35, 1961/62, 1966/67

   Трижды Ботвинник участвовал в традиционных рождественских турнирах на курорте Гастингс. Первое выступление стало его международным дебютом и не принесло лавров – 5-е место в именитой компании, а второе и третье состоялись почти тридцать лет спустя, когда «студент» в глазах шахматного мира стал «профессором», и закончились двумя его убедительными победами.
   1934/35, 27 декабря – 15 января. Свои впечатления о турнире и «боевом крещении» Ботвинника сопровождавший его известный ленинградский шахматный деятель С. О. Вайнштейн (1894–1942) подробно описал в шахматном бюллетене, посвященном 2-му Московскому международному турниру (№ 8; 28 февраля 1935). Вот несколько фрагментов его «Гастингских впечатлений».
   «Гастингс – морской курорт на берегу Ла-Манша – в 100 километрах от Лондона и стольких же от Дувра – гавани, куда прибывают пароходы с материка. Мы приехали в Гастингс в день открытия турнира. Ла-Манш бушевал, море вздымало огромные волны и бросало на набережную, дождь лил как из ведра, а ветер срывал наши новые английские шляпы. Мы быстро устроились в указанном нам отеле и поспешили разыскать турнирное помещение. Гастингский шахматный клуб, существующий уже шестой десяток лет, имеет свой собственный трехэтажный коттедж, но два этажа он сдает внаем, а в третьем вряд ли смогут разместиться и 50 играющих. Поэтому свой рождественский конгресс клуб проводит в специальном помещении, предоставленном ему городским самоуправлением.
   «Белый Павильон» – здание, в котором происходил Гастингский турнир, выстроено несколько лет тому назад. В верхнем двухъярусном зале происходят оперные спектакли, в нижнем подвальном, отведенном для турнира, обычно устраиваются дансинги. Зал рассчитан приблизительно на 250–300 человек и имеет эстраду, на которой расположился турнирный комитет и представители прессы. Каждая английская газета имела своего специального корреспондента, а иностранные обслуживались участниками турнира.

   Чемпион СССР Ботвинник был «сенсацией» турнира. О нем писали, что он похож на студента Осксфордского университета, что у него изысканные манеры, что держит он себя как «джентльмен». Мы были представителями той Великой страны, которая уже давно за границей считается «шахматным Эльдорадо». Мы единственные были командированы своим правительством, мы представляли, наконец, организацию, которая подготавливала крупнейший международный турнир. Но наибольшее впечатление производила на иностранцев наша ежедневная полуторачасовая телефонная связь с Москвой. И только Советский Союз проявлял исключительный интерес к событиям в Гастингсе и выступлению там своего представителя. И когда случайно в руки представителей прессы попала ободряющая Ботвинника телеграмма тов. Крыленко, она обошла всю английскую прессу, докатилась даже до Мадрида.
   15 января мы уже снова переехали советскую границу. Первый выезд советского чемпиона за границу окончился не так, как мы этого ожидали, но все же вполне удовлетворительно».
   Ботвинник в этом турнире разделил 5–6-е места с Лилиенталем. Сыграл вничью с Капабланкой, от которого отстал на пол-очка. Первые три места разделили Эйве, Томас и Флор. Голландец, избрав черными защиту Каро-Канн, выиграл у советского чемпиона на 58-м ходу.
   1961/62, 27 декабря – 5 января. Выиграв матч-реванш у М. Таля и золотую медаль чемпиона Европы в составе сборной СССР в Оберхаузене, Ботвинник приехал в Гастингс, где продолжил победную поступь. Впервые в истории этого турнира 1-й приз завоевал действующий чемпион мира. Все победы в Гастингсе предшественников Ботвинника – Капабланки, Алехина и Эйве были ими достигнуты либо до завоевания титула, либо после прибавления приставки «экс». Уже за 2 тура до конца Ботвинник обеспечил себе как минимум дележ первого места, набрав 6,5 очка из 7: он на два очка опередил Глигорича, Пенроуза и Флора. Такой же разрыв сохранился и на финише. Ботвинник стал единственным участником, не потерпевшим поражения. В каждой партии он играл только на выигрыш, а его поединок с четырехкратным победителем Гастингса чемпионом Югославии Светозаром Глигоричем, как остроумно заметил Флор, продолжался два года! Начался в 1961 году, три раза откладывался, на 101 ходу Ботвинник «прошел мимо» выигрывающего продолжения, и после 104 ходов борьбы поединок завершился уже в 1962 году вничью!

   Ярко характеризует игру чемпиона мира следующая партия.

   Ботвинник – Бисгайер
   Гастингс, 1961/62

1966/67, 28 декабря – 6 января. Необычный состав участников собрал главный турнир очередного 42-го шахматного фестиваля в Гастингсе. На турнир приехал и 14-летний (самый юный в истории Гастингса) чемпион Бразилии Энрико Мекинг, и 19-летний чемпион мира среди юношей Боян Кураица из Любляны, 17-летний московский студент Юрий Балашов, 18-летний английский мастер Раймонд Кин и его соотечественники – 20-летний Майкл Басман и 19-летний Уильям Хартстон. Компанию молодым талантам составил 55-летний Михаил Ботвинник, 56-летний международный мастер из Израиля Моше Черняк, лидер английских шахматистов 32-летний Джонатан Пенроуз, сильнейший гроссмейстер ГДР 31-летний Вольфганг Ульман. Турнир стал достаточно «кровопролитным» – всего 19 ничьих в 45 партиях (42,2%). Ботвинник все соревнование провел уверенно, проиграв только одну партию Кину (в равной позиции просмотрев потерю ладьи), выиграв пять и три завершив вничью. В итоге он получил 1-й приз – «золотого коня», на одно очко опередив Ульмана (5,5) и на полтора очка – представителей «молодой волны» Балашова, Басмана, Кураицу (по 5 очков).

Ботвинник – Черняк
Гастингс, 1966/67

ГРОНИНГЕН-ТУРНИР, 1946

   (12 августа – 7 сентября). Первый крупный международный турнир после окончания Второй мировой войны. Участвовало 20 шахматистов из 12 стран. Проводился в честь 75-летнего юбилея Гронингенского шахматного клуба и планировался организаторами как демонстрация превосходства Макса Эйве над виднейшими шахматистами современности. В случае его победы появилось бы основание провозгласить экс-чемпиона Эйве чемпионом мира. Ведь после смерти Алехина впервые за 60 лет шахматный мир остался без своего Короля.
   Ботвинник приехал со своей женой Гаянэ и 4-летней дочкой Ольгой. Они помогали ему «восстанавливать ауру» после трудных шахматных боев. Основное соперничество за главный приз Гронингена, как и ожидалось, развернулось между Ботвинником и Эйве.
   После девяти туров стремительный Ботвинник набрал 8,5 очка! Его конкурент Эйве – 7 очков. Многое должна была решить партия 10-го тура Эйве – Ботвинник. Впоследствии Ботвинник вспоминал: «Это была наша пятая партия с 1934. До нее счет был 3:1 в пользу голландца, две партии он выиграл, две закончились вничью. Играть с ним мне было трудно: я плохо понимал его игру. Он ловко менял ситуацию на доске, делал какие-то „длинные“ ходы фигурами (я их просматривал). Нужно отдать ему должное – он начинал стремительное наступление при первой возможности, точно считал варианты и глубоко изучил эндшпиль... По натуре своей – прагматик как в жизни, так и на шахматной доске. Поэтому и играть мне, логику и во многом фантазеру, было с ним нелегко. Наша встреча в Гронингене не была исключением. Сначала я получил хорошую игру (Эйве играл быстро, но несколько поверхностно), затем решил выжать из позиции больше, чем это было возможно; Эйве немедленно перехватил инициативу, и я с трудом отбивался. Эйве доказал в этой партии, как тонко он изучил эндшпиль: к перерыву он ловко свел игру к ладейному окончанию, которое, как две капли воды, было похоже на эндшпиль Ласкер – Рубинштейн (Петербург, 1914) с переменой цвета фигур. Ладейный конец неизбежно переходил в проигранный пешечный эндшпиль; мне в пору было сдаваться».
   Однако анализ показал – эндшпиль можно спасти, что Ботвинник и продемонстрировал Эйве и его 2000 болельщикам, заполнившим зал (см. Защита). Однако в 14-м и 15-м турах Ботвинник проиграл две партии – советскому гроссмейстеру А. Котову и канадскому мастеру Д. Яновскому. Оставалось 4 тура, и уже Эйве опередил Ботвинника на пол-очка. Руководитель советской делегации – мастер Гавриил Вересов попросил Гаянэ приходить в зал «Гармония» вместе с дочкой для моральной поддержки.
   В Ботвиннике вновь проснулся «царь зверей»... В каждой партии он играет только на выигрыш и одерживает три победы подряд – над чехом Ченеком Коттнауэром, швейцарцем Мартином Кристоффелем и аргентинцем Карлосом Гимаром. У Эйве соперники посерьезней, и он делает три ничьи. В последнем, решающем туре, в отличие от предыдущих игравшемся утром, все внимание к партиям Ботвинник – Найдорф и Котов – Эйве. Удивительным было то, что все четверо играли на победу! Ботвинник хотел обеспечить себе 1-й приз, Эйве – догнать Ботвинника, Найдорф стремился попасть в пятерку лучших, а Котов коллекционировал «скальпы» победителей. В исключительно нервной обстановке удача улыбнулась Найдорфу и Котову. В результате Ботвинник занял 1-е место (14,5 очка), Эйве отстал на пол-очка (14), третьим был Смыслов (12,5), а 4–5-е места поделили Найдорф и Сабо (по 11,5).

   В день своего 35-летия Ботвинник выиграл у профессора из Любляны Милана Видмара.

   Ботвинник – Видмар
   Гронинген, 1946

   Здесь же в Гронингене Ботвинник единственный раз сыграл со знаменитым ветераном гроссмейстером Осипом Бернштейном (1882–1962).
   Как заметил в послесловии к комментариям этой партии Ботвинник, «играя с ним, я невольно вспомнил, что еще в год моего рождения Капабланка провел с ним блестящую партию (Сан-Себастьян, 1911), которая вошла в золотой фонд шахмат».

   Бернштейн – Ботвинник
   Гронинген, 1946

ИЛЬИН-ЖЕНЕВСКИЙ А.

ИЛЬИН-ЖЕНЕВСКИЙ Александр Федорович (16 апреля 1894, Петербург – 3 сентября 1941, Новая Ладога, близ Ленинграда), мастер, теоретик, журналист и видный организатор советской шахматной жизни 20–30-х годов. В 1920 его усилиями была проведена в Москве Всероссийская шахматная олимпиада, ставшая первым чемпионатом Советской страны. Он и сам участвовал в ней (9–10-е места), а затем еще в 7 чемпионатах СССР, дважды был чемпионом Ленинграда (1926 и 1929), победил в Первенстве ВЦСПС (1927) и разделил 1–2-е м. в чемпионате Закавказья (1932).
Неоднократно играл с М. Ботвинником в турнирах ленинградских мастеров, при этом все партии протекали в напряженной борьбе и заканчивались большей частью ничейным результатом; лишь дважды он уступил молодому сопернику в 1930 году. В чемпионате страны они по разу побеждали друг друга: в 5-м первенстве (1927) верх взял Ботвинник, в 7-м (1931) – Ильин-Женевский.

   Александр Ильин-Жненевский

   Ильин-Женевский – Ботвинник
   Москва, 1931
   7-й чемпионат СССР

   «Вся партия прекрасно проведена Ильиным-Женевским» – Ботвинник.
   На 1-м Московском международном турнире 1925 года Ильин-Женевский занял 9–10-е места и нанес сенсационное поражение чемпиону мира Х. Р. Капабланке.

   Капабланка – Ильин-Женевский
   Москва, 1925

Среди теоретических открытий Ильина-Женевского – носящий его имя вариант в классической системе голландской защиты

   Перу мастера принадлежит ряд литературных работ о международных соревнованиях и автобиографического характера. Как талантливый журналист проявил себя Ильин-Женевский и будучи главным редактором журналов «Шахматный листок» (Л., 1925–1930) и «Шахматы в СССР» (М., 1936–1937).
   Мастер Л. Абрамов в воспоминаниях об Ильине-Женевском пишет вскоре после начала Отечественной войны «он эвакуировался с женой из Ленинграда. В Новой Ладоге, Ленинградской области, он на барже отправился на рекогносцировку и был тяжело ранен в живот осколком немецкой авиабомбы. Это произошло 31 августа, а 3 сентября он скончался. Жена его Таисия Александровна (урожденная Вязовская) через четыре дня после смерти мужа покончила c собой».
   Соч.: Международный шахматный турнир в Москве (Дневник участника) М., 1926; Матч Алехин – Капабланка. Л., 1927; Записки советского мастера Л., 1929; Международное рабочее шахм. движение и сов. шахорганизация. М., 1931.

КЕРЕС П.

КЕРЕС Пауль (7 января 1916, Нарва – 5 июня 1975, Хельсинки), эстонский шахматист, международный гроссмейстер (1950), претендент на мировое первенство, участник матч-турнира 1948 года на звание чемпиона мира.

Пауль Керес

Пауль научился играть столь же рано, как и Капабланка, – в 4 года. Его постоянным партнером был 7-летний брат Харальд, в будущем известный ученый-физик. В 13 лет Пауль впервые пришел в шахматный клуб города Пярну и неожиданно выиграл блицтурнир, победив во всех партиях. В юном возрасте Керес уже составлял первые шахматные задачи и играл по переписке (проводя до 150 партий одновременно!). Тем и другим Керес занимался и впоследствии. Им создано около двухсот композиций. Следующая задача была составлена 16-летним Кересом.

   В 19 лет Керес проявил себя и как сильный практический шахматист, победив в чемпионате Эстонии и возглавив команду страны на Всемирной олимпиаде в Варшаве (1935). В первом же туре он встретился с чемпионом мира Алехиным и... проиграл. Тем не менее уже тогда его комбинационный талант произвел сильное впечатление, его называли «новым Морфи». Год спустя на турнире в Бад-Наугейме Керес добивается первого международного успеха, поделив 1–2-е места с Алехиным. В 1937 году последовала серия блестящих побед в Маргите, Остенде, Праге, Вене и Земмеринг-Бадене. После Земмеринга газета «Таймс» писала, «что Керес вносит в игру атмосферу высшего приключения... Только он и Алехин могут принести нам освобождение от бесконечного однообразия позиционной игры».
   Стало очевидным, что Керес вошел в число претендентов на мировое первенство. Это подтвердил и его блестящий результат в знаменитом турнире 1938 года, где в двухкруговом состязании с участием восьми сильнейших шахматистов мира он разделил 1–2-й призы с Р. Файном. Когда 32 года спустя во время матча века «СССР – сборная мира» Кереса, показавшего лучший результат в советской команде (3:1 в поединке с Бориславом Ивковым), спросили о его лучшей партии в спортивной карьере, он ответил: «Могу назвать лишь важнейшую. – это победа над Файном в „АВРО“-турнире 1938 года».

   Файн – Керес
   «АВРО»-турнир, 1938

   В 1948 году Керес участвовал в матч-турнире на первенство мира и разделил 3–4-е места. А начиная с 1953 года в четырех турнирах претендентов он с удивительным постоянством финиширует вторым. Такая стабильность была показателем высочайшего класса. Не случайно Петросян заметил: «Легче стать один раз первым, чем четырежды вторым». А Ботвинник назвал Кереса сильнейшим турнирным бойцом. Ведь Керес участвовал в 70 международных турнирах и победил в более чем двадцати из них. Трижды становился чемпионом СССР (1947, 1950 и 1951).
   Он был всегда корректен и доброжелателен, прекрасный теннисист (участник первенства Эстонии!), высоко эрудированный («Не было на планете языка, на котором не мог что-то сказать Керес, не было книги, которую он бы не прочел». – М. Таль). А в наследство потомкам он оставил 42 книги, среди которых и дебютные монографии, и аналитические труды по эндшпилю, и сборники своих избранных партий. Среди лучших партий Кереса не мало выигранных им в разное время у всех бывших или будущих чемпионом мира, с которыми ему доводилось встречаться в турнирах – например, у Капабланки («АВРО» – турнир, 1938), Алехина (Маргит, 1938), Эйве (Нордвейк, 1938; матч-турнир, 1948), Таля и Фишера (турнир претендентов, Блед, 1959), Петросяна (чемпионат СССР, 1949), Спасского (межзональный турнир, Гетеборг, 1955), Ботвинника (матч-турнир, 1948, чемпионат СССР, 1955 и турнир памяти Алехина, Москва, 1956).

   Керес – Ботвинник
   Москва, 1956

   «Неплохой реванш за прошлые обиды!» – Каспаров.
   Выигранные у Ботвинника партии, естественно, приносили Кересу особое удовлетворение. Ибо по опыту своих встреч с ним в матч-турнирах 1941 и 1948 годов он знал, «что у него вырвать победу почти невозможно». Эти слова были сказаны им в одном из интервью 1963 года. Показательна и оценка Кересом Ботвинника в книге о матч – турнире 1948: «Его игра отличалась большой глубиной и разносторонностью, а в спортивном отношении была просто великолепна. Звание чемпиона мира получил, несомненно, достойнейший из всех партнеров».
   В свою очередь, Ботвинник неоднократно подчеркивал, что одним из самых трудных соперников на его шахматном пути к вершинам Олимпа был Пауль Керес. «Конечно, когда мы с ним конкурировали, – писал Ботвинник в 1991 году в связи с 75-летием со дня рождения Кереса – как всегда в такой ситуации, отношения были острыми, а затем – самыми хорошими... Жизнь Кереса – прекрасный пример служения шахматному искусству». Свои воспоминания об эстонском гроссмейстере Ботвинник закончил словами: «Когда бываю в Таллине, то прихожу на кладбище, что на берегу залива, чтобы поклониться великому шахматному художнику нашего столетия».
   Памяти Кереса посвящаются традиционные международные турниры в Таллине; там же в 1957 году был открыт Дом шахмат имени Пауля Кереса. В январе 2006 года в Таллине состоялось торжественное заседание по случаю 90-летия П. Кереса, на которое были приглашены шахматисты из многих стран мира.
   Соч.: Школа шахматной игры, Тал., 1948; Матч-турнир на первенство мира по шахматам. Гаага – Москва, 1948 г., Тал., 1950; Теория шахматных дебютов. Открытые дебюты, ч. 1-2, Тал., 1949-53; Французская защита, М., 1958; Избранные партии, Тал., 1961 (на эст. яз.); Сто партий, М., 1966.
   Лит.: Хеуэр В., Наш Керес, Тал.,1977 (на эст. яз.); НейштадтЯ., Шахматный университет П. Кереса, М., 1982; П. Керес, Тал., 1985.

КОМАНДНЫЕ СОРЕВНОВАНИЯ

Дебютировав в составе сборной Ленинграда в матче с командой Стокгольма (1926), Ботвинник впервые почувствовал «вкус» игры за команду, когда на плечи ложится двойная ответственность, когда неудача товарища на соседней доске удесятеряет силы остальных, когда радость общей победы затмевает скромный личный успех. Одним из последних выступлений Ботвинника в шахматных соревнованиях стало участие в «Матче века» за сборную СССР в 1970 году.

   Советские шахматисты – участники радио-матча СССР – США. Сидят (слева направо): А. Котов, В. Смыслов, М. Ботвинник, В. Рагозин, С. Флор; стоят: А. Лилиенталь, И. Болеславский, В. Макагонов, И. Бондаревский, Д. Бронштейн

   Между «стартом» и «финишем» на дистанции в 44 года Ботвинник неоднократно играл в различных командных соревнованиях за сборную страны, города, общества. Наиболее значительными, конечно, стали Всемирные олимпиады; среди других выделяются матчи СССР – США, СССР – Великобритания, «Матч века», чемпионаты Европы, Спартакиады народов СССР, командные первенства СССР.
   СССР – США матчи. Ботвинник сыграл в трех матчах. Первый из них – знаменитый радио-матч состоялся вскоре после окончания Второй мировой войны (1–4 сентября 1945). Проводился на 10 досках в 2 круга. Соперником Ботвинника был чемпион США Арнольд Денкер. Советский шахматист выиграл обе встречи (см. гл. 3 Атака), а общий итог матча (15,5:4,5) стал сенсацией. Подобного разгрома многократных победителей «Турниров наций» никто не ожидал.

   Партия с С. Решевским только что закончилась, но Ботвинник еще «весь в игре». Матч СССР – США, Москва, 1946

   Через год состоялась очная встреча в Москве (12–16 сентября 1946). В командах было по 10 участников. На этот раз Ботвинник сыграл с одним из претендентов на мировое первенство Сэмуэлем Решевским и также добился победы (1,5:0,5). Счет матча 12,5:7,5.
   В третий раз Ботвинник сыграл в матче с США в 1955 году. Поединок также состоялся в Москве (26 июня – 6 сентября). Как и в предыдущих матчах, он играл на 1-й доске, возглавляя команду из 8 шахматистов. Матч игрался в 4 круга. Впервые Ботвинник уступил С. Решевскому 1,5:2,5 (+0, – 1, =3). Общий итог матча 25:7 в пользу сборной СССР.
   СССР – Великобритания, радиоматч. Состоялся 19–22 июля 1946. В каждой команде по 12 участников (10 мужчин и 2 женщины). Лидер сборной СССР играл со знакомым ему еще по Ноттингему мастером Александером и закончил двухкруговый поединок вничью – 1:1 (каждый из соперников выиграл по одной партии). Общий счет матча 18:5 в пользу советской команды.
   «Матч века», 1970, Белград. В поединке сборная СССР – сборная мира Ботвинник сыграл мини-матч из 4 партий с 35-летним югославским гроссмейстером Миланом Матуловичем. Уже в первой партии, применив черными защиту Уфимцева, Ботвинник смело пошел на обострение и сумел захватить инициативу. Соперники рокировали в противоположные стороны, но благодаря фианкеттированному слону на «g7», словно лучом лазера пронизывающим большую диагональ, черные развили сильную атаку на пункт «b2».

   Матулович – Ботвинник
   Белград, 1970

   В последующих трех партиях были зафиксированы три бескомпромиссные ничьи, и в итоге Ботвинник добился победы – 2,5:1,5 (+1, – 0, =3). Мировая печать и многие участники назвали его одним из героев исторического матча.
   Европы чемпионаты. Ботвинник принял участие в 2-м и 3-м командных чемпионатах континента, которые состоялись в Германии в 1961 году (Оберхаузен) и в 1965 году (Гамбург). В первом из них, прошедшем вскоре после окончания матча-реванша с М. Талем (1961), Михаил Ботвинник, выступая на 1-й доске, показал лучший результат: 6 очков из 9 (+4, – 1, =4). Четыре года спустя выступил менее удачно, играя на 2-й доске (+2, – 3, =3).

   Ботвинник – Унцикер
   Оберхаузен, 1961
   2-е командное первенство Европы

   Спартакиады народов СССР. В составе сборной Москвы Ботвинник играл в трех Спартакиадах (1959, 1963, 1967), в двух из них команда Москвы становилась победителем. Свой лучший результат Ботвинник показал в 1963 году (после проигрыша в матче на первенство мира Т. Петросяну). В 9 партиях Ботвинник набрал 8 очков (+7, – 0, =2). Но личный успех не всегда гарантирует командный. Москвичи заняли тогда 2-е место, пол-очка уступив сборной РСФСР.

   Холмов – Ботвинник
   Москва, 1963
   III Спартакиада народов СССР
   (См. диаграмму)

   Общий итог выступлений Ботвинника на Спартакиадах: 18 очков из 24 (+13, – 1, =10).
   Командные первенства СССР.«Реванш отменен? Да здравствует реванш!» – мог воскликнуть в душе экс-чемпион мира Михаил Ботвинник после убедительной победы над чемпионом мира Тиграном Петросяном в матче «Труд» – «Спартак» на командном первенстве СССР 1964 года: этот турнир стал очередным бенефисом 53-летнего ветерана, победившего также 42-летнего экс-чемпиона мира Василия Смыслова («Буревестник») и талантливого 19-летнего чемпиона СССР Леонида Штейна («Вооруженные Силы»). Еще три встречи Ботвинник завершил вничью и ни одной не проиграл (4,5 очка из 6)!

   Ботвинник – Петросян
   Москва, 1964

   Прошло два года, и Ботвинник сыграл за «Труд» еще на одном командном чемпионате СССР (1966), и вновь успешно, набрав 6 очков из 8 (+5, – 1, =2)! На этот раз жертвами неувядаемого бойца стали Василий Смыслов, Пауль Керес, Борис Спасский.

   Ботвинник – Керес
   Москва, 1966
   Командное первенство СССР

КОТОВ А.

КОТОВ Александр Александрович (12 августа 1913, Тула – 8 января 1981, Москва), международный гроссмейстер (1950) и шахматный литератор, претендент на мировое первенство.

   Александр Котов

   В детстве отец научил Александра играть в шашки. Эта счетная многовариантная игра понравилась мальчику, и уже вскоре он стал обыгрывать своего учителя. В школьные годы друзья познакомили его с шахматами, которые сразу захватили и покорили Александра. В 16 лет он – чемпион города. После окончания Тульского механического института Котов переехал в Москву. В чемпионате столицы проходят его «шахматные университеты». В отдельные дни он занимается этой игрой по 14–16 часов (!). Уже в киевском полуфинале чемпионата СССР 1938 года Котов выполнил норму мастера и добился права играть в финале, где играли почти все сильнейшие шахматисты страны во главе с гроссмейстерским дуэтом М. Ботвинником и Г. Левенфишем. Неожиданно для всех Котов оказался серьезным конкурентом Ботвинника в борьбе за 1-е место. И лишь в последнем туре победителю Ноттингема удалось опередить дерзкого дебютанта, победив его в очной встрече. Александр Котов, заняв 2-е место, стал третьим гроссмейстером СССР.
   Во время войны Александр работал в конструкторском бюро, разрабатывая новейшие минометные системы. Именно ему принадлежала идея изобретения 120-миллиметрового миномета, за что Котов был удостоен высшей в то время награды – ордена Ленина (1944).
   После войны Котов добился ряда блестящих спортивных достижений – в чемпионате СССР (1948, 1–2-е места), межзональных турнирах в Сальтшебадене (1948, 4-е) и Стокгольме (1952, 1-е), в Венеции (1950), Гастингсе (1962/63). Исключительно высоко оценил Ботвинник его победу в Швеции: «Самым большим триумфом Котова несомненно был международный турнир в Стокгольме (1952). Не проиграв ни одной партии, он обошел ближайшего конкурента на 3 очка, хотя среди участников были такие именитые гроссмейстеры, как Петросян, Геллер, Глигорич, Тайманов, Авербах, Сабо, Штальберг, Унцикер... Примечательно, что в этом турнире 39-летний Котов проявил себя как мастер разностороннего стиля, он играл так, чтобы его партнеры не могли проявить своих лучших качеств, – высшее мастерство в шахматах!»
   В турнирах претендентов успехи Котова были менее значительными: Будапешт (1950, 6-е место), Цюрих (1953, 8–9-е). Но именно в Цюрихе сыграл он свою «бессмертную» партию с гроссмейстером Авербахом, пожертвовав ферзя за пешку!

   Авербах – Котов
   Цюрих, 1953

   Котова порою называли «тульским самородком». До многих шахматных вершин талантливый юноша дошел, как говорится, «своим умом». Тайны овладения шахматным мастерством он раскрыл в ряде книг. Самые известные из них – «Тайны мышления шахматиста» (1970) и вышедшая в Москве уже после смерти Котова – «Как стать гроссмейстером» (1985).
   Много лет жизни посвятил Котов изучению жизненного и творческого пути 4-го чемпиона мира по шахматам, его великого соотечественника Александра Алехина. На несколько языков был переведен его капитальный двухтомный труд «Шахматное наследие Алехина» и роман «Белые и черные». По мотивам этого романа, посвященного жизни Алехина, им был написан и киносценарий «Белый снег России».
   «Последние годы он внимательно следил за моей работой по созданию искусственного гроссмейстера, – вспоминал Ботвинник. – Торопил меня и сердился, что работа затягивается... Он уже начал писать роман на эту тему. Доверительно сообщил, что имя героя романа – Направник. „Что не обидитесь? – посмеивался он. – Ведь созвучно!“ ... Хотя здоровье его поколебалось, но ритм жизни не слабел. Успел Александр Котов сделать многое. Шахматный мир его не забудет».
   На турнире в Гронингене (1946) Котов не добился больших успехов. Но его победы над первым (Ботвинник) и вторым (Эйве) призерами запомнились шахматному миру.

   Ботвинник – Котов
   Гронинген, 1946

Соч.: Международный шахматный турнир, Венеция, 1952; Межзональный шахматный турнир в Стокгольме 1952 г., М., 1954 (сост.); Советская шахматная школа, 2 изд., М., 1955 (соавт.); Записки шахматиста, М., 1957; Похищение Прозерпины, М., 1961; Избранные партии, М., 1962; В шутку и всерьез, М., 1965; Белка в колесе, М., 1967; Труд, талант, победа, М., 1969 (соавт.); Тайны мышления шахматиста, М., 1970; А. Алехин, М., 1973; Мастерство, М., 1975; Шахматная школа, М., 1976 (соавт.); Уральский самоцвет, 2 изд., М., 1980; Шахматное наследие Алехина, 2 изд., т. 1–2, М., 1982; Как стать гроссмейстером, М., 1985.
Лит.: А. Котов, М., 1984.

ЛЕВЕНФИШ Г.

ЛЕВЕНФИШ Григорий Яковлевич (9 марта 1889, Петроков, Польша – 9 февраля 1961, Москва), международный гроссмейстер (1950), двухкратный чемпион СССР, отстоявший это звание в матче (1937) с М. Ботвинником в период его творческого расцвета.

   Григорий Левенфиш

   С шахматами познакомился в 6 лет, но серьезно увлекся ими после поступления в 1907 году в Петербургский технологический институт. Первого шахматного успеха добился три года спустя, став чемпионом Петербурга, и уже в 1911 году дебютировал на крупном международном турнире в Карлсбаде (ныне Карлови-Вари), где сыграл ряд великолепных партий. Шахматная печать высоко оценила творческие достижения Левенфиша, отметив, что он играет в чигоринском стиле. Последующие выступления во Всероссийских турнирах (1912 и 1913-14) закрепили за ним репутацию одного из сильнейших шахматистов России. Наибольших спортивных и творческих успехов достиг Левенфиш в 30-х годах, когда удачно выступил во 2-м и 3-м Московских международных турнирах (1935 и 1936) и первенствовал в чемпионатах СССР 1934 и 1937 годов. В 1936 году Капабланка писал о нем: «Я очень высоко ценю мастера Левенфиша. Думаю, что он сильнейший в СССР после Ботвинника».
   Это подтвердил и матч между ними на звание чемпиона Советского Союза, который закончился вничью (см. Левенфиш – Ботвинник матч, 1937). Левенфиш играл с большим подъемом, продемонстрировав великолепное искусство игры в сложных позициях. После матча ему, второму в стране шахматисту, было присвоено звание гроссмейстера. Характеризуя Левенфиша как «универсально образованного мастера», Ботвинник писал: «Ему были свойственны изящные комбинации, неожиданные тактические удары, большая энергия в ведении борьбы. С исключительной глубиной проводит он окончания...».

   Ботвинник – Левенфиш
   Москва, 1937
   2-я партия матча

   Вот два отклика на этот матч. Флор: «Хотя его результат – ничья, но ясно, что героем матча является Левенфиш». Файн: «Левенфиша безусловно следует считать одним из 10 лучших шахматистов мира».
   Левенфиш был также крупным теоретиком шахмат. В содружестве с Петром Романовским он написал книгу о матче на мировое первенство Капабланка – Алехин. Тридцать лет спустя увидел свет созданный им совместно с чемпионом мира Василием Смысловым классический труд «Теория ладейных окончаний». Под редакцией Левенфиша вышел в канун войны первый том энциклопедии «Современный дебют» (1940).
   Г. Левенфиш своей деятельностью всемерно способствовал выдвижению в стране плеяды претендентов на мировое первенство. М. Ботвинник называет его одним из наиболее сильных мастеров среди тех, «кто передавал свой опыт молодым советским шахматистам», и тех, которые, будучи весьма талантливыми, «хорошо справились со своей учительской миссией».
   Деятельность в области шахматного искусства Левенфиш успешно сочетал с профессиональной работой в народном хозяйстве, будучи инженером-химиком.
   Соч.: Первая книга шахматиста, 2 изд., Л., 1926; Матч Алехин – Капабланка на первенство мира, Л., 1928 (соавт.); IX Всесоюзное шахматное первенство, М.-Л., 1937; Ферзевый гамбит. Современное состояние теории дебюта, в кн.: Шахматный ежегодник, М., 1937; Шахматные основы, Л., 1950 (соавт.); Книга начинающего шахматиста, 2 изд., М., 1959; Избранные партии и воспоминания, М., 1967; Теория ладейных окончаний, 3 изд., М., 1986 (соавт.).

ЛЕВЕНФИШ – БОТВИННИК МАТЧ, 1937

5 октября – 1 ноября, Москва – Ленинград. Проведен Всесоюзной шахматной секцией по инициативе М. Ботвинника. Не участвуя в 10-м первенстве СССР (Тбилиси, 1937), он вызвал победителя турнира Г. Я. Левенфиша на матч за звание чемпиона Советского Союза. Игра велась до 6 выигранных партий. При счете 5:5 матч признавался закончившимся вничью, и Левенфиш сохранял звание чемпиона. Первые 8 партий игрались в Москве, остальные в Ленинграде.

   Дружеский шарж Юрия Юзепчука

   Матч протекал весьма напряженно. Лидерство захватывал то Ботвинник, то Левенфиш. Об ожесточенности борьбы свидетельствовал и очень низкий процент ничьих – всего 3 из 13 (4-я, 5-я и 9-я). Порою один из соперников побеждал несколько раз подряд. Последнюю, 13-ю, партию выиграл Левенфиш, и при счете 6,5:6,5 (+5, – 5, =3) матч был прекращен.
   В партиях матча, наряду с интересными дебютными и стратегическими идеями, яркими примерами комбинационной атаки и стойкой защиты, были и эпизоды драматических срывов, вызванных колоссальным нервным напряжением борьбы.

   Ботвинник – Левенфиш
   Ленинград, 1937
   12-я партия матча

Гроссмейстер С. Тартаковер писал в отзыве на этот состязание: «Матч, победителем в котором является, собственно говоря, не Левенфиш и не Ботвинник, а шахматный мир, получивший в этих 13 партиях ряд чрезвычайно ценных стратегических и технических указаний».

ЛЕЙДЕНСКИЙ МАТЧ-ТУРНИР, 1970

   (18 апреля – 8 мая). Это было последнее выступление Ботвинника в шахматных соревнованиях. Матч-турнир был посвящен 75-летию Лейденского клуба и проводился в 4 круга с участием – чемпиона мира Бориса Спасского, претендента на мировое первенство Бента Ларсена, чемпиона Голландии Иоганесса Доннера и экс-чемпиона мира Михаила Ботвинника. 1-й приз завоевал Спасский (7 очков из 12), прошедший турнир без поражений; на очко отстал Доннер; а 3–4-е места поделили Ботвинник и Ларсен (по 5,5 очка). Победа в напряженном поединке с «соседом» по таблице могла служить для Ботвинника моральным утешением...

   Ботвинник – Ларсен
   Лейден, 1970

«Так закончилась последняя турнирная партия, которую я выиграл в своей шахматной жизни», – писал Ботвинник.

ЛЕНИНГРАД-ТУРНИР, 1934

   (17 – 31 августа). Приглашение шахматной звезды мирового масштаба голландца Макса Эйве и австрийского мастера Ганса Кмоха должно было проверить уровень мастерства молодых советских шахматистов в канун 2-го Московского международного турнира. Всего состязались 12 шахматистов – 7 ленинградцев, 3 москвича и 2 зарубежных гостя. Соревнование проходило в роскошном помещении филармонии, ежедневно заполненном до отказа (около 2000 зрителей).
   В первом же туре Ботвинник продемонстрировал хорошую спортивную форму, удивив соперника – мастера Владимира Алаторцева – новинкой на 10-м ходу, применив марш коневой пешкой, в отказанном ферзевом гамбите.

   Ботвинник – Алаторцев
   Ленинград, 1934

Партия игралась в день рождения Ботвинника, когда, как показала практика, он боролся с удвоенной энергией. (Достаточно вспомнить, что в день 25-летия он спас пешечный ферзевый эндшпиль против Капабланки в Ноттингеме, а в день 35-летия красиво победил в Гронингене Милана Видмара.) После четырех туров Ботвинник и Эйве имели по 3 очка и возглавляли турнирную гонку. В пятом состоялась центральная партия состязания: Ботвинник – Эйве. Ботвинник решил удивить соперника разнообразием дебютного репертуара. После 1. d4 в первом туре и 1. с4 во втором, во встрече с Эйве он сделал ход 1. е4 и разыграл испанскую партию. Прошедшая в напряженной борьбе партия после 49 ходов завершилась вничью.

На снимке запечатлены многие друзья и соперники М. Ботвинника в Ленинграде в начале 30-х годов. В первом ряду (слева направо): Г. Левенфиш, П. Романовский, В. Алаторцев, И. Рабинович, В. Чеховер, Г. Лисицын, Я. Рохлин, А. Ильин-Женевский; стоят: В. Рагозин, Г. Гольдберг и др.

В шестом туре выиграв у Юдовича, а в седьмом – у Чеховера, Ботвинник опередил Эйве, который в двух турах набрал пол-очка.

   В дальнейшем конкуренцию Ботвиннику, сделавшему ничьи в 8-м и 9-м турах, составили советские мастера – 42-летний Романовский и 25-летний чемпион Москвы Рюмин. В 10-м туре Ботвинник неожиданно для Кмоха стремительно атаковал его ферзевый фланг и быстро заставил капитулировать.

   Ботвинник – Кмох
   Ленинград, 1934

В последней партии турнира Ботвинник сыграл вничью с Рюминым и обеспечил себе 1-е место: 1. Ботвинник – 7,5 очка; 2-3. Романовский и Рюмин – по 7; 4. Рабинович – 6,5; 5. Кан – 6; 6. Эйве – 5,5. На выступлении Макса Эйве сказалась травма ноги, полученная в Ялте во время купания. В предисловии к сборнику партий «Турнир мастеров с участием Эйве и Кмоха» (1935) шахматный журналист И. Голубев писал: «Победа М. М. Ботвинника как раз менее всего ожидалась в этом турнире. Болезнь чемпиона СССР, ставившая под вопрос его участие, не могла способствовать его успеху. Но уже такова советская закалка! Ботвинник блестяще закончил турнир и снова (8-й раз подряд) взял 1-е место.
Что наиболее характерно в творчестве М. М. Ботвинника? Он прежде всего трезвый аналитик и здравый практик. Он изучил себя, как старый рабочий свой станок. Мало того, он изучает творчество своих противников, нащупывает в нем слабые стороны и умело этим пользуется. Ботвинника не удивишь новинкой в дебюте, наоборот – он сам разработал не мало дебютных вариантов. Рядовые победы Ботвинника – это неустанная работа над собой. Выдержка и воля к победе – важнейшие качества турнирного бойца – всегда ясно выражены у М. М. Ботвинника. В этом турнире они также помогли одержать ему ряд побед. Накапливание минимальных преимуществ (партия с Рабиновичем) и реализация их до победы, цепкость в защите (с Юдовичем и Чеховером) дали ему не одно очко. Победа М. М. Ботвинника лишний раз говорит о том, что в его лице Советский Союз имеет шахматиста мирового масштаба».

ЛЕНИНГРАДА ЧЕМПИОНАТЫ, 1926, 1930/31, 1932

   Ботвинник сыграл в трех финалах чемпионатах родного города 37 партий и набрал в них 31,5 очка (+27, – 2, =9; 85,1%). При первом участии он разделил 2–3-е места, а в следующих двух турнирах победил.
   1926, 2 июня – 9 июля. Стартовал молодой дебютант в канун своего 15-летия весьма резво – 5 очков из 5. Однако на финише все же уступил победу опытному 32-летнему мастеру А. Ильину-Женевскому, набравшему 7,5 очка из 9. М. Ботвинник и 35-летний мастер И. Рабинович разделили 2–3-е места с 7 очками. По итогам турнира Ботвинник был включен в сборную города на матч со сборной Стокгольма (см. Детство и юность).
   1930/31, 3 декабря – 23 марта. Среди 18 участников очередного чемпионата Ленинграда треть составили мастера – М. Ботвинник, П. Романовский, Л. Куббель, А. Модель, Я. Вильнер, В. Рагозин. Игра начиналась довольно поздно, в 18.45, и продолжалась до 23.45. Контроль времени – 2,5 часа на 37 ходов. Со старта вперед ушел В. Алаторцев, набравший 4,5 очка из 5, но в дальнейшем он играл неровно, чередуя победы с поражениями, и в итоге занял 3-е место (11 очков), вслед за П. Романовским (11,5) и М. Ботвинником (14 очков!). Ботвинник провел весь турнир уверенно, продемонстрировав свое превосходство. Например, в остром поединке с бескомпромиссным Алаторцевым Ботвинник блестяще защищался, а затем перешел в контратаку. Судьбу встречи решил неожиданный длинный маневр ферзя (d8-a8-h1).

   Алаторцев – Ботвинник
   Ленинград, 1930/31

1932, сентябрь. «Очередной чемпионат города, – вспоминал Ботвинник, – вошел в историю, как впервые игранный с освобождением участников от работы. Его провели на условиях, обычных для всесоюзных чемпионатов. Я решительно настаивал на этом, так как считал, что только при таком регламенте турнира можно воспитывать подлинно профессиональное мастерство». Организаторы позаботились об условиях для творчества участников. Просторные залы ленинградского Центрального дома физической культуры, где проходила игра, были устланы заглушавшими шум коврами. В фойе стояли демонстрационные доски, на которых показывались и комментировались партии. Ежедневно соревнование посещали от 200 до 300 любителей шахмат. В турнире приняли участие 12 сильнейших шахматистов города. Среди них – чемпион СССР М. Ботвинник, бронзовый призер В. Алаторцев, мастера И. Рабинович, А. Ильин – Женевский, В. Рагозин. Ботвинник вновь выступил уверенно, не проиграв ни одной партии. Он одержал 9 побед в 11 поединках и на 2,5 очка опередил занявшего 2-е место Алаторцева.

Чеховер – Ботвинник
Ленинград, 1932

ЛИЛИЕНТАЛЬ А.

ЛИЛИЕНТАЛЬ (Liliental) Андор (Андрэ Арнольдович, род. 5 мая 1911, Москва), венгерский шахматист, международный гроссмейстер (1950), участник турнира претендентов на мировое первенство (1950). В 1913 году вместе с матерью приехал на ее родину, в Будапешт. Здесь приобрел профессию портного. Увлечение шахматами пришло к нему в 16 лет, и вскоре проявил к игре незаурядные способности. Уже в 19 лет участвовал в международных турнирах, заняв в 1930 году 4–5-е места в Париже, затем в Теплице (Чехословакия), где, набрав 9 очков из 12, опередил Пирца, Флора и других известных шахматистов. В 1933 году добился лучшего индивидуального результата на «Турнире наций» (на запасной доске, 10 очков из 13) и разделил 2-3-е места с Алехиным в Гастингсе (1933/34). В 1934 году победил на международном турнире в Уйпеште, набрав 11 очков из 15, впереди Пирца, Флора, Грюнфельда, Штальберга, Видмара, Тартаковера и других; поделил 2–3-е места в Будапеште, 1–3-е места в Барселоне. В следующем году разделил 5–6-е места с М. Ботвинником в Гастингсе, где одержал сенсационную победу с жертвой ферзя над Х. Р. Капабланкой.

   Андрэ Лилиенталь

   Лилиенталь – Капабланка
   Гастингс, 1933/34

   В 1935 и 1936 годах Лилиенталь участвовал во 2-м и 3-м Московских международных турнирах, где занял соответственно 8–10-е и 4-е места. Комментируя свою партию с Андрэ Лилиенталем на турнире в Москве (1936), удостоенную 1-го приза за красоту, Ботвинник писал: «Это была наша третья встреча. В первых двух (в Гастингсе, 1934/35, и в Москве, 1935) я не находил сильнейших продолжений, и партии заканчивались вничью. Это был закономерный результат, ибо тактический талант, находчивость венгерского гроссмейстера были поразительными... В данной партии мне удалось добиться успехов лишь потому, что борьба носила позиционный характер, и тактическое мастерство моего партнера не могло сказаться».
   Еще дважды Лилиенталь успешно выступает за команду Венгрии в «Турнире наций» (1935 и 1937). В 1939 году он переехал на постоянное жительство в СССР, женившись на москвичке. В 1940 году стал чемпионом Москвы и вместе с Игорем Бондаревским победил в 12-м чемпионате СССР, опередив Смыслова, Кереса, Болеславского, Ботвинника. Эта победа стала его высшим спортивным достижением.
   После чемпионата Лилиенталь, по словам Ботвинника, «получил общее признание. Стиль его игры был своеобразен. Как правило, скромная игра в начале партии, но затем он находил свои оригинальные планы в миттельшпиле, где создавал немалые трудности для противника. Все это я „проходил“ на собственном опыте. Не раз спасался, но два тяжелых поражения (Москва, 1940, 1941) пришлось мне испытать».
   Высокого мнения об игре Лилиенталя был В. Смыслов: «Как шахматиста Андрэ отличает изумительная интуиция и чувство позиции. Он одинаково опасен как в позиционной, так и в комбинационной игре. Его победы над Капабланкой и Ботвинником оставляют глубокое художественное впечатление... Его искусство аналитика особенно пригодилось мне, когда он был (вместе с Владимиром Алаторцевым) моим шахматным тренером».

   Лилиенталь – Ботвинник
   Москва, 1940

Соч.: Жизнь шахматам, М., 1969.
Лит.: Андре Лилиенталь (сост. В.Я. Дворкович), М., 1989; Каспаров Г. Последний из могикан (в кн. «Мои великие предшественники», т. 4, М., 2005).

МАТУЛОВИЧ М.

МАТУЛОВИЧ (Matulovic) Милан (род. 10 июня 1935, Белград), югославский шахматист, международный гроссмейстер (1965), участник «Матча века» (Белград, 1970).

   Милан Матулович

   В 24 года добился первого международного успеха, став призером представительного турнира в г. Сараево (1959; 3–4-е места). В 1961 году выиграл три международных турнира (Натанья, Микшич, Скопье) и был удостоен звания международного мастера.
   Двукратный чемпион Югославии (1965 и 1967). В составе национальной сборной участник пяти Всемирных олимпиад (1964-72), где сыграл 78 партий и набрал 60 очков. Благодаря ряду успехов во 2-й половине 1960-х годов (дважды участвовал в межзональных турнирах – 1967 и 1970, стал призером и победителем ряда других престижных соревнований) был включен в состав сборной мира (8-я доска) на «Матч века» со сборной СССР.
   Соперником Матуловича стал очень неудобный для него противник Михаил Ботвинник, которому Милан проиграл все предшествующие встречи. Он уступил и в стартовой игре их четырехраундового поединка. Однако в последующих трех партиях Матулович бился с экс-чемпионом мира на равных (1,5:1,5), а в 3-й подарил своим болельщикам «бриллиантовый пат» в центре доски!

   Матулович – Ботвинник
   Белград, 1970

   «В шахматах меня привлекает спортивный момент, борьба за победу, за утверждение, – говорил он в одном из интервью. – Шахматы приносят популярность, славу, путешествия».
   Своим лучшим творческим достижением Матулович считает победу над Виктором Корчным.

   Матулович – Корчной
   Сочи, 1966
   Мемориал Чигорина

МАТЧИ

   Ботвинник сыграл всего 12 матчей, в том числе 7 на первенство мира. Первый из них в возрасте 23 лет – с чехословацким гроссмейстером Сало Флором (6:6), впоследствии принявшим советское гражданство; последний в возрасте 58 лет – с югославским гроссмейстером Миланом Матуловичем (2,5:1,5) в рамках исторического состязания «Матч века». 5 матчей выиграл, 4 закончил вничью, 3 проиграл. Статистика партий: всего 204; +51, – 47, =106.
   Ботвинник стал единственным в истории шахмат чемпионом мира, который сыграл и выиграл два матча-реванша – у В. Смыслова (1958) и М. Таля (1961). Кстати, из-за матчей-реваншей ему пришлось в течение пяти лет (1957-61) провести четыре поединка за высший титул. Превзойти этот рекорд в борьбе на шахматном Олимпе смогли во время своей знаменитой междоусобицы Карпов и Каспаров (1984-87). Именно Ботвиннику принадлежит знаменитое высказывание, что «матч за звание чемпиона мира отнимает год жизни».
   Успешно выступал Ботвинник и в таком виде соревнований, как матч-турнир. Он участвовал в трех подобных состязаниях: в 1941 году – в состязании за звание абсолютного чемпиона СССР, в 1948 – в борьбе за первенство мира, в 1970 – в последнем своем турнире в Лейдене; и в первых двух добился убедительной победы. Все семь матчей на первенство мира прошли в Москве, дважды в течение одного матча Ботвинник и его соперник переезжали из Москвы в Ленинград (с Флором в 1933 и с Левенфишем в 1937), «Матч века» состоялся в Белграде (1970).
   По своему твердому и непримиримому характеру Ботвинник был в высшей степени командным бойцом, лидером, вожаком. Он возглавлял сборную СССР в трех матчах с командой США (1945-55). В 1954-64 годах Ботвинник был участником всех 6 Всемирных олимпиад (четыре раза играл на первой доске и дважды – на второй); в 1970 году уверенная игра ветерана советской сборной против Матуловича стала одной из составных частей победы сборной СССР в «Матче века» (см. Всемирные олимпиады, Командные соревнования).

Дружеский шарж художника Н. Лисогорского, 1948

Весной 1970 года Ботвинник хотел завершить свою спортивную карьеру матчем с Робертом Фишером, который собирался организовать шахматное общество голландского города Лейдена и посвящался 75-летию общества. Но условия Фишера оказались невыполнимыми. Ботвинник предлагал играть матч на большинство из 16 партий, а американский гроссмейстер – до шести побед. Казалось бы, окончательно договорились играть матч из 18 партий, но вновь последовал очередной каприз Фишера... Проект столь интересного состязания так и не осуществился.

МАТЧИ НА ПЕРВЕНСТВО МИРА

После завоевания в матч-турнире 1948 года звания чемпиона мира М. Ботвиннику довелось на протяжении 12 лет (1951-63) семь раз отстаивать или возвращать почетный титул в матчах с выдающимися шахматистами: Давидом Бронштейном, трижды с Василием Смысловым, дважды с Михаилом Талем и в заключение – с Тиграном Петросяном. Все они стали победителями крупнейших состязаний шахматистов экстра-класса – претендентов на мировое первенство. Потому эпопея борьбы с названными корифеями неизмеримо подняла авторитет Ботвинника в мире. Все его соперники, кроме Бронштейна, ставшего, по сути, вице-чемпионом, поднялись на спортивный Олимп как обладатели шахматной короны.

Ботвинник – Бронштейн, 1951

16 марта – 11 мая (Москва, Концертный зал им. П. И. Чайковского).Впервые Ботвинник защищал свое звание чемпиона мира, завоеванное им тремя годами ранее в матч-турнире Гаага – Москва. В соревновании претендентов победил самый молодой в мире гроссмейстер москвич Д. Бронштейн. Впервые в истории шахмат розыгрыш первенства мира стал «внутренним делом» представителей одной страны. Кроме того, впервые система розыгрыша была упорядочена; в этом большая заслуга принадлежала Ботвиннику. Первенство мира стало разыгрываться раз в три года, независимо от желания чемпиона мира или претендента.

   Перед началом матча Ботвинник – Бронштейн судьи сверяют часы

   Матч 1951 года проходил уже по новым условиям, выработанным ФИДЕ. Его участники должны были сыграть 24 партии. Победителем признавался тот, кто наберет 12,5 очка. При счете 12:12 чемпион мира сохранял свое звание.
   За предыдущие три десятка лет (1921-51) ни один чемпион мира не смог сохранить свое звание в матче с претендентом (исключение составил лишь Александр Алехин в состязаниях с Ефимом Боголюбовым, который не был, однако, в то время сильнейшим претендентом на почетный титул).
   Борьба в матче была очень упорной. Вначале инициативой владел претендент, обладавший блестящей фантазией, богатой интуицией и тонко учитывавший психологические нюансы борьбы. Однако чемпион мира проявил выдержку и эмоциональную устойчивость. На поражение в 5-й партии он ответил серией из двух побед – в 6-м и 7-м поединках. В 11-й партии Бронштейн сравнял счет, но уже в 12-й опять потерпел поражение. Всю напряженность битвы хорошо передает, например, окончание следующей партии:

   Бронштейн – Ботвинник
   Москва, 1951
   14-я партия матча

   После 17-й партии опять наступает равенство, затем в 19-й партии чемпион мира восстанавливает статус-кво с перевесом в одно очко.
   Под самый занавес матча – в 21-й и 22-й партиях (см. Бронштейн) – Ботвинник терпит подряд две неудачи, но уже в следующей находит в себе силы нанести ответный удар. Это произошло в отложенной партии, которую он анализировал до 8 часов утра. Ботвинник использовал «преимущество» двух слонов над двумя конями и на 57-м ходу одержал победу. Вот решающая партия матча:

   Ботвинник – Бронштейн
   Москва, 1951
   23-я партия матча

   Счет стал 11,5:11,5. Соперникам осталось сыграть одну партию. 11 мая Концертный зал имени П. И. Чайковского в Москве был похож на осажденную крепость. Болельщики пытались проникнуть в уже переполненный зал всеми правдами и неправдами.
   В этой партии Ботвинника устраивала ничья, но играть на ничью – значит обрекать себя на пассивную защиту и рисковать оказаться на грани поражения. Ботвинник так играть не умеет, он играл на выигрыш! К осложнениям стремился и Бронштейн, но тут «нашла коса на камень»! Ботвинник принял жертву пешки и четко защищался. После того как у претендента позиция стала заметно хуже, Ботвинник предложил ничью, которая и была принята.
   Матч закончился со счетом 12:12 (+5, – 5, =14), и чемпион мира сохранил свое звание. Это состязание еще раз подтвердило его беспримерное искусство анализа. Как признает Бронштейн, «в трех из пяти выигранных партий Ботвинник одержал победу в значительной мере благодаря своему превосходству в домашнем анализе».
   «У Ботвинника надо учиться, – писал потерпевший неудачу претендент, – умению играть с воодушевлением решающие партии на финише, дебютной подготовке, турнирному режиму, научному подходу к шахматам». Хотя трехлетний перерыв Ботвинника в шахматной практике дал себя знать, и он оказался на краю поражения, в целом итог был закономерен и закончившийся матч стал заметной вехой в шахматной истории. В книге, посвященной этому состязанию и вышедшей в Англии («The World Chess Championship», 1951), ее авторы, международные мастера Уильям Уинтер и Роберт Вейд, писали: «На наш взгляд, состязание между Ботвинником и Бронштейном воплотило в себе все, что есть лучшего в современных шахматах как по качеству самой игры, так и по замечательной организации проведения матча».

Ботвинник – Смыслов, 1954

   16 марта – 12 мая (Москва). Во 2-м матче на мировое первенство, как и в последующих двух матчах, Ботвиннику довелось встретиться с гроссмейстером Василием Смысловым, уже давно, начиная с 1941 года, зарекомендовавшим себя одним из сильнейших шахматистов мира. За год до матча он блестяще победил на турнире претендентов в Швейцарии, на два очка опередив разделивших 2–3-е места Давида Бронштейна и Пауля Кереса.
   Игра велась в том же помещении, что и предыдущий матч – в Концертном зале имени П. И. Чайковского. И регламент был неизменен. Да и общие очертания битвы в первом матче Ботвинника со Смысловым напоминали примерно те же «качели», что матч с Бронштейном. Только амплитуда взлетов и падений была куда более захватывающей, да и результативность встреч оказалась выше. Это естественно вытекало из различия стилей игры претендентов, из их темперамента, психологического настроя.

   Ботвинник – Смыслов
   Москва, 1954

В первых четырех партиях всего пол-очка набрал претендент, а с 7-й по 11-ю такая же катастрофа постигла чемпиона мира.

   Были среди них встречи, превосходно проведенные Смысловым, в частности 9-я партия, где он уже на 19-м ходу завершил план наступления эффектной жертвой ферзя, и отмеченные энергичной атакой Ботвинника, как, например, следующая обоюдоострая партия, завершившая 1-ю половину матча. Он считал ее своей лучшей партией матча.

   Ботвинник – Смыслов
   Москва, 1954
   12-я партия матча

   «Какая борьба планов – и какая последовательная игра белых! Содержательная, современная партия» (Каспаров).
   Победив в 13-й партии, Ботвинник вновь вышел вперед. Но уже в 14-й Смыслов одержал красивую победу и сравнял счет. Две следующие встречи выиграл Ботвинник. На финише Смыслов сумел только настичь соперника. Нередко, однако, обоюдоострая игра заканчивалась и боевой ничьей. Такими были финалы в 17-й, 18-й, 19-й партиях.

   Ботвинник – Смыслов
   Москва, 1954
   18-я партия матча

Состязание закончилось со счетом 12:12 (+7, – 7, =10), и чемпион мира сохранил свое звание.

Ботвинник – Смыслов, 1957

5 марта – 27 апреля (Москва, Концертный зал им. П. И. Чайковского). Прошло три года, и опять перед Ботвинником во всей силе предстал Смыслов, победивший в турнире претендентов в Амстердаме, полный неудовлетворенного честолюбия и мечтающий непременно покорить шахматный Олимп. О его прекрасной спортивной форме свидетельствовала уже 1-я партия, выигранная на 41-м ходу. И хотя в следующих четырех встречах Ботвиннику удалось две партии свести вничью и дважды подряд выиграть, его соперник не только не растерялся, но, в свою очередь, двумя победами перехватил лидерство и удержал его до конца. Скорее всего, Ботвинник находился в плену оценок предыдущего матча, когда резкие колебания в счете он объяснил моментами собственного расслабления, и, может быть, впервые несколько недооценил соперника. В шахматах это карается незамедлительно. Смыслов блестяще подготовился к поединку. А против 1. e2-e4 в его исполнении Ботвинник так и не нашел противоядия. Избираемые им сицилианская и французская защиты в лучшем случае приводили к ничейному результату. Конечно, эти немногие победы, одержанные чемпионом мира, были интересны. Следующая из них оказалась третьей и последней в этом матче.

   Ботвинник – Смыслов
   Москва, 1957
   13-я партия матча.

   На этот раз матч закончился уже после 22-й партии, когда счет стал 12,5:9,5 (+6, – 3, =13) в пользу Смыслова. Интересно, что число побед у соперников было аналогично числу в матче Капабланка – Алехин. Ботвинник поздравил Смыслова с завоеванием звания чемпиона мира.
   Ботвинник – Смыслов, 1958, 3 марта – 9 мая (Москва, Концертно-театральный зал гостиницы «Советская»). Матч-реванш. Состоялся всего год спустя – согласно праву на него чемпиона мира, лишившегося почетного звания. Совсем другая картина поединка наблюдалась в третьем матче соперников. Ботвинник взял черными на вооружение излюбленный еще Капабланкой дебют – защиту Каро-Канн. Уже в первой партии применил он это начало, причем впервые в своей практике.

   Смыслов – Ботвинник
   Москва, 1958
   1-я партия матча-реванша

   Соперник был ошеломлен. Смыслов проиграл не только эту, но и последующие две встречи.

   Ботвинник – Смыслов
   Москва, 1958
   2-я партия матча-реванша

В 3-й партии вновь сработало «тайное оружие» – защита Каро-Канн. На этот раз Ботвинник, поведя в счете, не повторил ошибок предыдущего матча и применил выжидательную тактику: играл на ничью. «Партнеру отыгрываться надо – он неизбежно потеряет самообладание и „полезет“, тогда – не зевать! С таким грозным противником, как Смыслов образца 1958 года, это была единственно возможная тактика», – объяснял впоследствии Ботвинник.
Глубокая и точная игра в эндшпиле, высокое искусство анализа отложенных партий, прекрасная дебютная подготовка и уравновешенность – все это вновь отличало Ботвинника, блестяще подготовившегося к новому поединку. Уже после 23-й партии Ботвинник одержал победу со счетом 12,5:10,5 (+7, –5, =11). Таким образом, звание чемпиона мира второй раз в истории шахмат было возвращено в матче-реванше. Гроссмейстер Сало Флор после матча писал: «Мы видели спокойного, уверенного Ботвинника, напоминающего нам Ботвинника 1946-48 годов. Сломить „старого“ Ботвинника так и не удалось Смыслову... В итоге получилось очень эффектно: 9 мая 1948 года Ботвинник стал чемпионом мира, а 9 мая 1958 года он подтвердил звание сильнейшего шахматиста всех континентов».

«У меня такое ощущение, что я всю жизнь играю только с Ботвинником», – заметил Смыслов.

После окончания последней матчевой партии Смыслов сказал: «У меня такое ощущение, что я всю жизнь играю только с Ботвинником». И действительно тогда был установлен рекорд противоборства соперников за шахматную корону. Ранее больше чем в двух матчах с одним и тем же противником чемпионы мира не сражались. Заметим также, что Ботвинник и Смыслов сыграли за четыре года три матча, в них – 69 партий. А всего за 18 лет они состязались в 91 партии! Общий счет этих встреч был 47:44 в пользу Ботвинника.

Ботвинник – Таль, 1960

   15 марта – 7 мая (Москва). В соответствии с новыми правилами розыгрыша мирового первенства обладатель шахматной короны не имел морального права расслабиться и не заботиться о сохранении творческого потенциала и спортивной формы. Ибо через три, а в случае матча-реванша – – через два года перед ним неумолимо появлялся претендент, с которым он обязан был скрестить шпаги! Так, после трехраундовой борьбы со Смысловым перед 48-летним Ботвинником предстал 23-летний претендент Михаил Таль. Игра Таля не могла не импонировать миллионам любителей шахмат да и многим мастерам. В каждой партии от него ждали «чуда» в виде пожертвованной фигуры, и он, как добрый волшебник, творил эти чудеса, «раздавал» иногда полкомлекта фигур и все же побеждал.
   Предвидеть появление на шахматном горизонте за два истекших года столь молодого и совсем необычного по стилю игры и темпераменту шахматного бойца не мог никто! И всего второй раз в истории – раньше такое было 66 лет назад в состязании Стейница и Ласкера (1894) – в матче на первенство мира участвовали соперники, которые до того еще не встречались между собой за шахматной доской! Ясно, что предсказать результат их единоборства и даже ход шахматного сражения было невозможно. Впервые в распоряжении шахматистов для проведения матча на мировое первенство был предоставлен театр, на этот раз имени Пушкина. И течение матча, и характер борьбы в нем отличались от предыдущих поединков Ботвинника с Бронштейном и Смысловым.
   Впоследствии Ботвинник в своих воспоминаниях так объяснял особенности игры Таля в период первого матча с ним, давшие претенденту решающие преимущества: создание в партии таких острых ситуаций, в которых его фигуры исключительно активны, подвижны и открывается простор для фантазии, быстродействия мышления и памяти.
   «Меня поражало, что партнер вместо того, чтобы играть „по позиции“, делает с виду нелогичный ход; логика его имела сугубо практичный смысл – поставить партнера перед трудными задачами. Воздадим Талю должное: когда партнер ошибался, Таль находил изящные и неожиданные решения».
   Уже 1-я партия матча была, по выражению Таля, этапной. Ибо претендент ее выиграл в характерном для него блестящем стиле, и потому встреча эта имела большое психологическое значение. Таль поверил в то, что именно такой игрой он победит в матче, а неблагоприятный исход этой встречи для Ботвинника повлиял на всю его дальнейшую тактику. И несмотря на его дебютную эрудированность (проявившуюся особенно ярко в 8-й, 17-й и 20-й партиях), глубину стратегических замыслов (5-я, 10-я и 12-я партии), превосходное разыгрывание эндшпиля (9-я партия), Талю удалось в целом навязать борьбу в том ключе, который благоприятствовал его победе.

   «В глаза смотри!» – гипнотизирует молодого претендента Ботвинник.

   Среди лучших партий Ботвинника в этом состязании и он, и его соперник назвали 9-ю партию матча. В ней белые уже на 11-м ходу пустились в «опасное плавание» с жертвой фигуры за две пешки, а черные жертвой пешки на 16-м ходу получили острую, примерно равную позицию. Затем, разменяв ферзей и тяжелые фигуры, они перешли в виртуозно разыгранный ими сложный эндшпиль.

   Таль – Ботвинник
   Москва, 1960
   9-я партия матча

   Как писал в своей книге о матче М. Таль: «9-я партия, бесспорно, является одной из самых интересных в матче и безупречно проведена М. Ботвинником».
   «Хотя после этой партии, – писал Ботвинник, – счет в пользу Таля был минимальным (5:4 или +3, – 2, =4); но в дальнейшем мой партнер или доминировал, или я не пользовался подвернувшимися возможностями. Таль заслуженно победил, в этом матче он был явно сильнее своего партнера».
   В целом Ботвинник проиграл этот матч после 21-й партии со счетом 8,5:12,5 (+2, – 6, =13), и Таль был провозглашен 8-м чемпионом мира в истории шахмат.

Ботвинник – Таль, 1961

   15 марта – 12 мая (Москва). Матч-реванш. Состязание проводилось в Театре эстрады. Блестящая победа Ботвинника в предыдущем матче-реванше со Смысловым встревожила шахматный мир: ведь подобная практика может продолжаться еще много лет – и ни один новый чемпион не сможет пробыть на троне свои «законные» три года. На очередном конгрессе ФИДЕ в Люксембурге (1959) было решено отменить правило реванша со следующего трехлетнего цикла, то есть с 1963 года. Как писал британский журнал «Чесс», был принят «антиботвинниковский закон». «Я лично был рад этому закону, – признавался впоследствии Ботвинник. – Сколько десятилетий можно жить в напряжении? Поэтому я не протестовал против отмены реванша».
   Но пока это право сохранялось, Ботвинник все же решил вновь воспользоваться им. Он детально проанализировал все партии только что закончившегося матча и пришел к выводу, что необходимо работать в двух направлениях: 1. Поучиться у Таля и стать хорошим, хитрым практиком. 2. Подготовить такие начала и связанные с ними планы в середине игры, когда борьба носит закрытый характер, доска раздроблена на отдельные участки, фигуры малоподвижны; пусть объективно позиция будет хуже, чем у противника, но тогда он не сможет эффективно использовать свои способности «быстродействия» и роль памяти.
   За истекшие десять лет это был уже пятый матч на мировое первенство, который могли наблюдать москвичи. Как и во всех предыдущих, по одну сторону шахматного столика сел Михаил Ботвинник, все такой же строгий и подтянутый, и лишь в волосах стала проглядывать седина.
   По другую сторону был чемпион мира – искрометный Михаил Таль. На этот раз, однако, Таль находился в плохой физической форме, часто болел, не выдерживал напряжения борьбы на пятом часу игры. В то же время Ботвинник, применяя своеобразный допинг (он всегда приносил с собой термос с кофе), чувствовал себя прекрасно...
   Но главной причиной победы Ботвинника было, конечно, совсем другое – он настойчиво готовился к матчу, изучая как сильные, так и уязвимые стороны игры своего соперника, совершенствуя дебютный репертуар, стратегию перехода из дебюта в миттельшпиль.

   Два Михаила

   В баскетболе и футболе есть выражение «прессинг по всему полю», когда игроки одной из команд не дают соперникам буквально оглянуться и атакуют их еще до того, как они получают мяч.
   Своеобразному прессингу на шахматной доске подвергались все фигуры Таля, которые никак не могли вырваться на оперативный просмотр. В тех же случаях, когда это им все-таки удавалось сделать, Ботвинник встречал их во всеоружии. Знатоки удивлялись: Ботвинник не уступает Талю в комбинационных осложнениях. После окончания матча-реванша его главный арбитр, гроссмейстер Гидеон Штальберг, писал: «Я думаю, что для этого матча большое значение имел исход 3-й и 7-й партий. И не только потому, что они были выиграны Ботвинником, а потому, что Ботвинник противопоставил агрессивной игре Таля такую же острую игру».

   Ботвинник – Таль
   Москва, 1961
   7-я партия матча-реванша

   «Впервые в жизни меня нокаутировали в дебюте!» – писал Таль.
   «Прекрасная партия, показывающая отличие этого матча от первого: на сей раз Ботвинник действовал гораздо увереннее, не избегая осложнений и расчета „опасных“ вариантов», – писал Каспаров.
   Результативность в этом матче была необычайно высокой – 71,4%, в то время как в предыдущем состязании она составила 38%. При этом Ботвинник выиграл 10 партий, что явилось рекордным для всех состоявшихся ранее матчей на мировое первенство в регламенте из 24-х партий.
   На высоком уровне была и игра Ботвинника в защите: остроумие и упорство, дальновидность и точность расчета были характерны для его партий. Так, неожиданная временная жертва фигуры в приводимой позиции позволила ему быстро завершить партию мирным исходом.

   Таль – Ботвинник
   Москва, 1961
   14-я партия матча-реванша

   Тонко провел Ботвинник черными ферзевый эндшпиль в 16-й партии, закончившейся вничью на 91-м ходу. А в 20-й партии, оказавшись в сложном ладейном эндшпиле без пешки, он искусной игрой на 122-м (!) ходу после 14,5 часов принудил Таля согласиться на ничью. Ранее столь продолжительных битв в матчах на мировое первенство не наблюдалось.
   В целом матч был выигран Ботвинником с убедительным счетом 13:8 (+10, – 5, =6) и он второй раз вернул себе почетное звание чемпиона в матче-реванше. Шахматный мир высоко оценил его бойцовские качества, искусство подготовки к конкретному сопернику, в данном случае к Талю, навязывание неблагоприятной стратегии сражения. «Сколько раз видели мы в матче-реванше, – писал гроссмейстер Александр Котов в статье „Убедительная победа шахматной логики“ (Бюллетень, 1961, № 12), – как он категорически отказывался рассматривать даже выгодные варианты, но связанные с неясными осложнениями. Несколько раз он возвращал даже лишние пешки, только бы не вызвать на доске ненужное обострение. Ботвинник умело навязывал противнику такой бой, который тот меньше всего любил, и этому искусству нашим молодым шахматистам полезно поучиться на партиях матча-реванша».
   Президент ФИДЕ Фольке Рогард в своей телеграмме писал: «Прошу передать чемпиону мира Михаилу Ботвинника мои поздравления. Весь шахматный мир восхищен его замечательным результатом, основанным на силе ума и самообладании, и высоким спортивным духом, который вновь делает Ботвинника выдающимся примером для всех шахматистов».
   На торжественном закрытии состязания Михаил Ботвинник воздал должное своему сопернику, считая главной причиной его поражения легкомысленный подход к повторному поединку: «Думаю, что Таль не „программировал“ себя специально к матчу, и в этом основа его неудачи. Важность подготовки, на мой взгляд, главный вывод, который можно сделать из матча-реванша. Тем не менее следует признать, что появление Таля на шахматном горизонте уже сыграло и, несомненно, сыграет большую роль».
   На пресс-конференции, посвященной итогам состязания, М. Ботвинник среди возможных соперников матча с ним в 1963 году назвал в первую очередь любого из советских гроссмейстеров, которые примут участие в турнире претендентов, а также талантливого американца Р. Фишера и опытного югослава С. Глигорича.
   Более откровенен был М. Ботвинник с одним из авторов настоящей энциклопедии. Встретив чемпиона мира в кулуарах Центрального шахматного клуба СССР и поздравив с только что одержанной победой, И. Линдер мимоходом заметил:
   – Наверное, Михаил Моисеевич, через два года снова матч с тем же соперником?
   – Не уверен. Присмотритесь к партиям Петросяна. Он играет очень сильно. Как никто чувствует приближение опасности и искусно ее предупреждает. От него можно ожидать многое.
   Эти слова, вполне естественно, были не для печати. Но они оказались пророческими. Если весной 1958 года после победы в матче-реванше со Смысловым еще трудно было представить себе, что следующим претендентом два года спустя станет Таль, то сказанное в 1961 году было симптоматичным. Более того, в нем чувствовалось и определенное опасение, граничащее с пониманием сложности борьбы с новым противником, если с ним доведется встретиться на шахматном Олимпе!
   И вот два года спустя после блестящей победы на турнире претендентов 1962 года на острове Кюросао очередным противником Ботвинника стал Тигран Петросян.

Ботвинник – Петросян, 1963

   23 марта – 20 мая (Москва, Театр Эстрады). Ботвинник выиграл 1-ю партию, и вслед за серией ничьих и побед с обеих сторон после 14-й партии сравнялся счет, а в следующей инициативу перехватил Петросян и удерживал ее до конца матча. В активе чемпиона мира было всего две победы. Вот окончание второй из них.

   Ботвинник – Петросян
   Москва, 1963
   14-я партия матча

   Среди нескольких волнующих ничьих особенно примечательной стала 11-я партия матча, где в отложенной позиции многие обозреватели предсказывали победу Ботвиннику, однако анализ показал, что мирный исход встречи неизбежен.

   Петросян – Ботвинник
   Москва, 1963
   11-я партия матча

   И соперники согласились на ничью, не возобновляя игры.
   Всего в этом матче было сыграно 22 партии, и при счете 12,5:9,5 (+5, – 2, =15) в пользу Петросяна он был прекращен. Объясняя причину своего проигрыша и перехода шахматной короны к Тиграну Петросяну, Ботвинник писал: «...Новый чемпион по стилю своему существенно отличается от других гроссмейстеров; приспособиться к его игре дело нелегкое. Таких шахматистов ранее почти не было. Петросян, если можно так выразиться, поддерживает высокое значение функции защиты... Вот, может, эта несколько необычная манера игры Петросяна и выбивала меня из колеи, лишала пресловутой „гармонии творчества“... Во всяком случае, играл я с чрезмерным напряжением и скованностью».
   После этого матча 52-летний Михаил Ботвинник решил прекратить борьбу за звание чемпиона мира и потому не выступал в новом трехгодичном цикле соревнований претендентов. Объяснялось это не спадом его силы – в своих последующих выступлениях на командном первенстве СССР он победил чемпиона мира Т. Петросяна, В. Смыслова, Л. Штейна, а на турнире в Нидерландах Б. Ларсена. Он мотивировал свое решение несогласием с ФИДЕ, отменившей матч-реванш, и желанием посвятить себя исследованию проблемы создания электронного шахматиста. А так как в новом цикле турнир претендентов заменялся матчами и жеребьевка определила Ботвиннику матч со Смысловым, то он передал «эстафету» первому кандидату на матч – гроссмейстеру Ефиму Геллеру.

МАТЧ-ТУРНИР НА ПЕРВЕНСТВО МИРА, 1948

1 марта – 16 мая (Гаага – Москва). После смерти в марте 1946 года чемпиона мира Александра Алехина шахматный трон оказался свободным. По решению Гаагского конгресса ФИДЕ (1947) было решено провести матч-турнир с участием шести сильнейших шахматистов мира, а победителя провозгласить чемпионом. В их числе были названы: Михаил Ботвинник, Пауль Керес и Василий Смыслов (СССР), Сэмуэль Решевский и Ройбн Файн (США), экс-чемпион мира Макс Эйве (Голландия).
В последний момент Р. Файн отказался играть, мотивируя занятостью основной работой. Тогда решено было провести при пяти участниках пятикруговой турнир. Первые два круга – в Гааге (Голландия), остальные – в Москве. В каждую неделю должно быть сыграно три тура. Контроль времени на обдумывание ходов: два с половиной часа на первые 40 ходов и час на каждые 16 последующих ходов. Главным судьей назначен гроссмейстер Милан Видмар (Югославия), а его заместителями – представителями от трех стран – участников турнира.

   «Великолепная пятерка» перед стартом матч-турнира на первенство мира. Слева направо: П. Керес, В. Смыслов, С. Решевский, М. Эйве, М. Ботвинник

   Перед началом матч-турнира не было недостатка в прогнозах. Большинство обозревателей и шахматных авторитетов предсказывали победу Ботвиннику. Его выступления на протяжении последних лет были наиболее стабильны. Победы Ботвинника в послевоенных турнирах в Гронингене (1946) и Москве (1947) убедили весь мир в том, что именно он является наиболее достойным претендентом на шахматный престол. За него была и статистика предыдущих встреч с будущими соперниками. Ботвинник выиграл 10, проиграл 3 и закончил вничью 18 партий. Общий процент очков в этих встречах составил у него 61%, на 2–3-м местах шли Керес и Эйве – по 52%.
   Итак, Ботвинник начал соревнование фаворитом, Эйве – с приятными воспоминаниями, на стороне Смыслова была молодость, Керес находился в расцвете творческих сил, не сомневался в успехе и Решевский, справедливо считавшийся одним из сильнейших шахматистов мира.
   Первую партию Ботвинник играл с Максом Эйве. Счет их предыдущих встреч был +2, –0, =4 в пользу Эйве. Играя белыми, Ботвинник был настроен агрессивно. Получив позиционный перевес, он реализовал его и одержал победу. Так им был преодолен определенный психологический барьер.

   Ботвинник – Эйве
   Гаага, 1948

   Сыграв вничью со Смысловым, Ботвинник встретился затем с Решевским. Американский гроссмейстер был подвержен одной хронической «шахматной болезни» – почти каждую партию он заканчивал в страшном цейтноте. Не стала исключением и партия с Ботвинником. Имея хорошую позицию, Решевский задумался и попал в цейтнот. После он скажет: «Я горжусь, что лидер турнира в партии со мной был в еще большем цейтноте. Правда, играл он в цейтноте превосходно, и борьба кончилась не в мою пользу».
   Первый круг Ботвинник закончил победой над Кересом на 59-м ходу и стал единоличным лидером. Во втором круге он вновь победил Эйве и Кереса, а с Решевским и Смысловым завершил встречи вничью. Его партия с Кересом на этот раз продолжалась всего 23 хода, и под угрозой мата соперник сдался.

   Ботвинник – Керес
   Гаага, 1948

   Во втором круге Ботвинник приплюсовал к уже накопленным 3,5 очкам еще 2,5 и вернулся в Москву, имея 6 очков из 8 возможных и на 1,5 очка опережая шедшего вторым Решевского. По 4 набрали Керес и Смыслов. Экс-чемпион мира Эйве неудачно начал турнир и замкнул пятерку участников.
   Победы Ботвинника, одержанные им в первой половине турнира над Кересом и Эйве, советский мастер Петр Романовский назвал «настоящим подарком шахматному искусству». В своей обзорной статье, подводя итоги Гаагской половины матча, Романовский писал: «Содержание этих побед, творческий характер говорят о том, что, если Ботвиннику удастся сохранить и на последующих этапах борьбы свою спортивную форму, вопрос о новом чемпионе мира будет решен...»
   Как и в Гааге, 1-ю партию в Москве Ботвинник белыми играл с Эйве. Этот поединок был интересен не только в спортивном, но и в теоретическом отношении. Оба соперника считались знатоками меранского варианта славянской защиты, причем Ботвинник любил его играть и белыми, и черными. Потом он вспоминал, что еще в 1941 году нашел верный план игры именно в системе, которую неожиданно избрал Эйве в этой партии. После Ботвинник считал ее лучшей из своих сыгранных на турнире.
   И действительно, несмотря на небольшое количество материала, оставшегося на доске, белые искусно создают угрозы не успевшему укрыться черному королю, приносят в жертву гордость своей позиции – централизованного коня и врываются своими тяжелыми фигурами во вражеский тыл. Эйве вынужден отдать своего ферзя за ладью, но это лишь ненадолго оттягивает поражение.

   Ботвинник – Эйве
   Москва, 1948

   В следующем туре игралась лишь одна партия – Смыслов – Ботвинник. Решевский заболел, и его партия с Кересом была пропущена, а Эйве был свободен. Понятно, что зрители были разочарованы, ибо многие полагали, что борьба на этот раз будет недолгой, что как и в Гааге, они разойдутся с миром. Но уже избранный Ботвинником дебют – сицилианская защита, крайне редко применявшаяся им на практике, – показал, что он настроен отнюдь не миролюбиво. Во всяком случае, уже после 23-го хода стало очевидно, что черные имеют преимущество: у них два слона, открытая линия и атака.
   Комментируя дальнейший ход борьбы в этой партии, Керес в своей книге о матч-турнире писал: «Ботвинник играл очень сильно. Белые фигуры вынуждены были вскоре перейти к защите, в то время как черные овладели почти всей доской. После потери качества сопротивление Смыслова оказалось напрасным».

   Смыслов – Ботвинник
   Москва, 1948

   Среди сыгранных в Москве – три партии с Решевским, из которых Ботвинник одну проиграл и две выиграл. Особенно примечательна была последняя из них, игранная в пятом круге. В ней был разыгран дебют четырех коней, и после 20-го хода черных она пришла к следующему положению.

   Ботвинник – Решевский
   Москва, 1948

   Звание чемпиона мира Ботвинник завоевал за три тура до конца соревнований. Он выиграл матчи у всех соперников и на 3 очка опередил ставшего вторым Смыслова, который очень сильно провел четвертый и пятый круги матч-турнира. 3–4-е места поделили Керес и Решевский. Не смог подняться выше 5-го Эйве.
   ... 9 мая 1948 года. Колонный зал Дома союзов в Москве заполнен до отказа. Люди стоят в проходах, теснятся в вестибюле, толпятся на улице. Играются очередные партии матч-турнира на первенство мира. Внимание любителей шахмат приковано к поединку Ботвинник – Эйве. Советскому гроссмейстеру достаточно сыграть вничью, и для него турнир окончен и высокая цель достигнута. В зале нарастает гул. Главный арбитр матча несколько раз выходит на середину сцены и поднимает вверх руки, что означало: «Прошу тишины!»
   Но вот Ботвинник и Эйве, обменявшись рукопожатием, согласились на ничью, и голландский гроссмейстер первым поздравил своего соперника со званием чемпиона мира.
   На сцену выбегает маленькая девочка с цветами. Это дочь Видмара, она поздравляет нового чемпиона мира. Главный судья вновь появляется в центре сцены, он, улыбаясь, поднимает вверх руки, но как же трудно остановить этот ураган аплодисментов...
   После окончания матч-турнира все участники были единодушны: победа досталась Ботвиннику заслуженно, он действительно сильнейший в мире шахматист. Вот мнение экс-чемпиона мира Макса Эйве: «Ботвинник показал себя большим мастером и знатоком всех стадий шахматной партии, совершенно не обнаружив при этом слабых мест. Если Ботвинник сохранит такую же спортивную форму, то его будет очень трудно победить, и я думаю, он пробудет чемпионом мира многие годы».

   Милан Видмар, главный арбитр матч-турнира, поздравляет Ботвинника с победой

   На торжественной церемонии провозглашения нового чемпиона мира доктор Александр Рюэб (Нидерланды; 1882–1959) – один из основателей и первый президент ФИДЕ (1924-49) и почетный президент ФИДЕ (с 1949) – сказал, обращаясь к увенчанному лаврами Михаилу Ботвиннику:
   «Теперь вы вступаете в число прославленных людей с заслуженным триумфом и авторитетом, признанных шахматным миром, который объединен в многочисленные шахматные организации. Этот мир признает Ваше превосходство и Ваше право защищать это звание».

Первый лавровый венок чемпиона. Ботвинника поздравляют вице-президент Международной шахматной федерации г-н А. Ильмакунас (Финляндия) и дочь экс-чемпиона мира Эйве Каролина Эйве

МАТЧ-ТУРНИР НА ЗВАНИЕ АБСОЛЮТНОГО ЧЕМПИОНА СССР, 1941

   (23 марта – 29 апреля). Единственное подобное состязание в истории отечественных чемпионатов. Проводилось в 4 круга с участием шести первых призеров 12-го первенства СССР (1940). Первый и второй круг прошли в Ленинграде, третий и четвертый – в Москве. Участвовали Михаил Ботвинник, Андрэ Лилиенталь, Пауль Керес, Игорь Бондаревский, Исаак Болеславский, Василий Смыслов.
   Более тысячи зрителей ежедневно собирал вместительный зал Дворца имени Урицкого. Зал был радиофицирован, и к услугам «болельщиков» был подробный комментарий гроссмейстера Григория Левенфиша. В первом туре Ботвинник оказался свободным от игры (его соперник Болеславский заболел), а во втором выиграл у Лилиенталя. В третьем – он встретился со своим главным, по мнению обозревателей, соперником – Паулем Кересом, выигравшим на старте две партии. «Ботвинник подошел к шахматному столику, – писал спецкор „Известий“, – как всегда закованный в броню внешнего спокойствия. Керес начал игру с улыбкой. Он играл белыми. Разыграли один из вариантов защиты Нимцовича, казалось бы досконально изученной противниками...» Неожиданно для всех эта партия стала самой быстротечной в туре. Ботвинник применил усиление в дебютном продолжении Симагина и стремительной атакой на ферзевом фланге решил исход битвы уже после 22 ходов.

   Керес – Ботвинник
   Ленинград, 1941

Заключительная позиция заслуживает диаграммы

   Комментируя этот поединок много лет спустя, Ботвинник писал: «Меня всегда недооценивали как мастера атаки. Керес, очевидно, и находился под впечатлением этого распространенного мнения, считая, что в острых ситуациях должны проявиться мои шахматные недостатки...»
   В четвертом туре старт принял и Болеславский, сыгравший свою партию со Смысловым в гостинице. В тот день Ботвинник начал многострадальную партию с Бондаревским – преимущество в ней переходило «из рук в руки», поединок дважды откладывался и закончился победой шахматиста из Ростова-на-Дону. Это было единственное поражение Ботвинника в первой половине турнира. Затем главный претендент на победу в турнире стал второй после Болеславского жертвой простуды. Сыграв 10 туров, участники сели в поезд Ленинград – Москва. 11 апреля в Колонном зале Дома союзов последовало продолжение. К этому времени положение большинства участников, ввиду ряда неигранных и недоигранных партий, было туманным. Ясным оказалось только лидерство Ботвинника:
   1. Ботвинник 6 из 9 (и одна недоигранная партия в лучшем положении); 2. Керес – 5,5 из 10; 3. Смыслов – 4,5 из 10; 4. Болеславский – 3,5 из 7; 5. Лилиенталь – 3,5 из 9; 6. Бондаревский 3 из 7.
   В Москве Ботвинник методично наращивал свой отрыв от преследователей. Как и в Ленинграде, он проиграл единственную партию, на этот раз Лилиенталю. Одной из наиболее ярких побед в этом турнире он добился в последнем круге с Бондаревским. Любопытно, что вновь (как и в партии с Кересом) Ботвинник играл черными, и вновь в дебюте фигурировало имя Нимцовича – на этот раз в связи с его вариантом во французской защите.

   Бондаревский – Ботвинник
   Москва, 1941

«Хитрый маневр, – писал Ботвинник, – основная цель которого подготовить размен ферзей. Как только этого удастся достичь, белым станет трудно удерживать центр, да и позиция черного короля выиграет в силе».

«Сразу после партии, – вспоминал Ботвинник, – подошел ко мне Рагозин и спросил: «Миша, как это вам пришел в голову ход 29...с2-с1I?».
В итоге Ботвинник выиграл матчи у всех своих соперников и, набрав 13,5 очка, уверенно занял 1-е место. Вторым с 11 очками был Керес, на 3-м месте Смыслов – 10 очков. Комментируя очередной успех Ботвинника в газете «Правда», гроссмейстер А. Котов писал: «Партии Ботвинника отличаются ясностью мысли, точностью при проведении своих планов, стремительностью в атаке, изобретательностью и стойкостью в защите. Все стороны шахматной борьбы, все стадии партии в одинаковой степени развиты в игре Ботвинника. Советский чемпион умеет распределять свои силы так, чтобы одинаково играть в начале и конце турнира. В этом одна из основных причин всегда высоких достижений Ботвинника в шахматных соревнованиях. Ботвинник умеет, когда это нужно, играть остро, обязательно на выигрыш, умеет спокойно переносить поражения. И эти качества бойца определяют успех».

МОНТЕ-КАРЛО-ТУРНИР, 1968

   (3 – 17 апреля). Одно из последних турнирных выступлений Михаила Ботвинника. Участвовали 14 шахматистов, в том числе 11 международных гроссмейстеров. Основная борьба за первый приз шла между пятью из них – 33-летним Бентом Ларсеном, 24-летним Властимилом Гортом, 30-летним Робертом Бирном и давними соперниками 47-летним Василием Смысловым и 56-летним Михаилом Ботвинником. Попытавшийся составить им конкуренцию Лайош Портиш, отметивший на второй день турнира свой 31-й день рождения, проиграл в седьмом туре Ботвиннику и был отброшен в арьергард турнирной таблицы (см. Атака).
   Ботвинник не только безжалостно наказывал соперников за ошибки, в 30 ходов например, разгромив болгарского гроссмейстера Николу Падевского, но и великолепно защищался, как, например, в партии с американским гроссмейстером Палом Бенко.

   Ботвинник – Падевский
   Монте-Карло, 1968

Бенко – Ботвинник
Монте-Карло, 1968

«Ветеран переживает „вторую молодость“, – писали газеты, комментируя игру Ботвинника. Судьба первого приза решалась на финише. 1-е место занял Ларсен – 9,5 очка, всего пол-очка уступил ему Ботвинник – 9; 3-4. Горт, Смыслов – по 8,5; 5. Бирн – 8; 6-8. Бенко, Георгиу, Портиш – по 7,5.

МОСКВЫ ЧЕМПИОНАТ 1943/44

   (5 декабря – 1 января). Гроссмейстер Ботвинник играл вне конкурса. Кроме него были персонально приглашены гроссмейстеры Смыслов и Котов. Через сито полуфинальных отборов пробились мастера Алаторцев, Лисицин, Микенас, Панов, Равинский, Рагозин, Толуш, Юдович, а кроме того, как писала газета «Вечерняя Москва», «выдвинувшиеся молодые кандидаты в мастера студент МВТУ сталинский стипендиат Авербах, токарь Симагин, старшина 2-й статьи Люблинский и другие победители полуфинальных состязаний...»
   Турнир проходил в Доме актера и офицерском клубе Наркомата Военно-Моского флота. Главным судьей соревнования был Петр Романовский. Игравший вне конкурса Ботвинник оказался и вне конкуренции. Он набрал 13,5 очка из 15, проиграв только одну партию (Смыслову), три завершив вничью (с Алаторцевым, Юдовичем и Авербахом), остальные одиннадцать выиграв. На 2 очка отстал от него Смыслов, на 2,5 – Алаторцев и Лисицын.

   Живцов – Ботвинник
   Чемпионат Москвы, 1943/44

В дальнейшем М. Ботвиннику довелось еще не раз играть дебют аналогичным образом. «Мои партнеры, – писал он, – увидев новую заготовку и базируясь на обычных позиционных представлениях, посчитали эту систему некорректной и охотно шли на предложенные варианты, как... мотыльки на огонек!»

МОСКОВСКИЕ ТУРНИРЫ, 1935, 1936

   Ботвинник дважды оказывался одним из главных героев грандиозного шахматного спектакля «Московский международный турнир».
   1935, 15 февраля – 15 марта. Второй Московский международный турнир проходил в просторных залах Музея изобразительных искусств (ныне им. А. С. Пушкина). Кроме 12 лучших советских мастеров, в нем приняли участие 8 иностранных гроссмейстеров и мастеров. Среди них – экс-чемпионы мира Эмануил Ласкер и Хосе Рауль Капабланка, Рудольф Шпильман, Андрэ Лилиенталь, Сало Флор и чемпионка мира среди женщин Вера Менчик.
   Уже со старта вперед вырвались недавние противники в матче Флор и Ботвинник. Их преследовали «вечные соперники» в крупнейших международных турнирах, проводившихся в СССР в 20–30-х, – Ласкер и Капабланка. Несмотря на высокую конкуренцию и ожесточенную борьбу за первые места, сразу по окончании очередного тура обстановка разряжалась, и советские участники обращались за советом к экс-чемпионам мира, демонстрируя им свои партии. И Ласкер, и Капабланка проявляли всегда живейшее участие в совместных вечерних анализах и дружеских собеседованиях.
   Ботвинник писал в своих воспоминаниях: «После тура молодые участники обычно в ресторане показывали свои партии Ласкеру или Капабланке. В начале турнира я выигрывал почти все партии и, когда партия с Алаторцевым закончилась миром, все допытывался у Ласкера: „Где белые выпустили победу?“ Ласкер терпеливо выслушивал мои сетования, но, наконец, вскипел: „Что, вы должны каждую партию выигрывать?“
   Все партии выиграть, конечно, было невозможно. Тем более что и 9 побед (больше, чем у других участников), одержанных Ботвинником в 11 поединках, оказалось достаточно, чтобы поделить 1–2-е места с Флором, который, кстати, выиграл на две партии меньше. Победители турнира набрали по 13 очков. С интервалом в пол-очка встали Ласкер и Капабланка. Экс-чемпионы мира считали, что Ботвинник уже достиг настоящего гроссмейстерского класса игры и ему может быть присвоено это почетное звание.
   Характеризуя итоги турнира, Капабланка отмечал, что победа Флора и Ботвинника «вполне заслуженна, оба играли очень хорошо. Ботвинник показал больше предприимчивости, Флор – больше уверенности».
   Было присуждено семь призов за лучшие партии турнира, в том числе 1–2-го призов на равных началах удостоены Ботвинник за партию против Рюмина и Ласкер – против Капабланки.

   Рюмин – Ботвинник
   Москва, 1935

1936, 14-мая – 8 июня. Третий Московский международный турнир прошел в Колонном зале Дома союзов. В нем участвовало 5 иностранных и столько же советских шахматистов: Ласкер, Капабланка, Флор, Лилиенталь, Элисказес, Ботвинник, Левенфиш, Рюмин, Рагозин и Кан. Турнир проводился в 2 круга. В зарубежной прессе это состязание назвали «гроссмейстер – турниром», хотя формально из советских шахматистов это звание имел лишь Ботвинник. Но по существу это было справедливо, ибо все советские шахматисты продемонстрировали в нем поистине гроссмейстерский класс игры. Борьба за 1-е место велась в основном между Ботвинником и Капабланкой, восстановившим свою боевую спортивную форму и превосходно проведшим все состязание. Победив в личной встрече Ботвинника, кубинский гроссмейстер набрал к концу первого круга 6,5 очка и опережал своих ближайших соперников на 1,5 очка. Решающая партия была сыграна в седьмом туре, когда встретились в первый раз лидеры, имея одинаковое количество очков – по 4 из 6. Вот как писал о той памятной встрече Ботвинник: «Добился против Капабланки выигранной позиции, на 28-м ходу мог достигнуть подавляющего материального перевеса, но „влетел“ в цейтнот, и Капабланка наказал меня по всем правилам шахматного искусства...».

Интересно, как повлиял исход этой важной встречи на Ботвинника. «С горя пошел в Московский Художественный академический театр на „Женитьбу Фигаро“. Андровская, Завадский и Прудкин играли с блеском. Покатываюсь со смеху, тревоги забыты. В антракте за спиной слышу мужской голос: „Перед тобой сидит Ботвинник“. И в ответ: „Он же вчера проиграл, как он мог пойти в театр!“ – удивляется какая-то школьница...»

Ласкер – Ботвинник – это всегда партия тура! (Москва, 1936)

Уже в те годы Ботвинника отличала твердая воля и психологическая устойчивость против неудач, от которых, как известно, никто не застрахован.

   А во втором круге лучше всех выступил Ботвинник, который набрал 7 очков из 8 возможных. При этом он победил Флора, Рагозина, Ласкера, Кана, Рюмина. Но столь блестящий финиш позволил лишь на пол-очка сократить разрыв с лидером. Капабланка повторил результат первого круга и стал победителем турнира, набрав 13 очков из 18. Кстати, впервые в турнирной практике он встал выше Ласкера. Ботвинник занял 2-е место с результатом 12 очков (+7, –1, =10). У 3-го призера – Флора на 2,5 очка меньше. 4. Лилиенталь – 9; 5. Рагозин – 8,5; 6. Ласкер – 8; 7–10. Левенфиш, Кан, Рюмин, Элисказес – по 7,5.
   Для обоих шахматистов – Капабланки и Ботвинника – это соревнование послужило «прелюдией» к другому выдающемуся турниру того же года в Ноттингеме.
   Призы за лучшие партии были присуждены: 1-й – Ботвиннику за партию, выигранную белыми у Лилиенталя, 2-й – Левенфишу, выигравшему у Флора, 3-й – Капабланке за победу на Лилиенталем.

   Ботвинник – Лилиенталь
   Москва, 1936

НАЙДОРФ М.

НАЙДОРФ (Naidorf) Мигель (15 апреля 1910, Варшава – 6 июля 1997, Малага), аргентинский гроссмейстер (1950), претендент на мировое первенство в 1950-е годы.
Самобытное творчество Найдорфа с юных лет развивалось под влиянием гроссмейстера Савелия Тартаковера – его первого учителя. В 22 года он добился первого крупного успеха – сыграл вничью две показательные партии с чемпионом мира Александром Алехиным. А спустя три года Мигель выиграл матч у Тартаковера (+2, –1, =2) и был включен в команду Польши для участия в «Турнирах наций» 1935, 1937, 1939 годов. Во время последнего из них, проходившего в Буэнос-Айресе, началась Вторая мировая война, и Найдорф принял решение остаться в Южной Америке. Во время войны погибла вся семья Найдорфа, и он не вернулся на родину, став одним из самых популярных спортсменов Аргентины. Этому способствовала его общительность и доброжелательность, большой талант, неутомимая деятельность на благо шахмат. «Мигель эль Грандэ» («Великий Мигель») – так стали называть аргентинцы своего шахматного кумира. Найдорф был одним из инициаторов и организаторов турниров в Мар-дель-Плата, где он побеждал более 10 раз. В 1947 году в бразильском городе Сан-Паулу Мигель установил мировой рекорд игры в слепую. В течение 24 часов он сражался с 45 шахматистами и добился феноменального результата: +39, –2, =4.

   Мигель Найдорф

   Найдорф был не только сильнейшим шахматистом Аргентины (7 раз он побеждал в чемпионатах страны в 50–70-х годах). Выиграв на международном турнире в Гронингене памятную партию у Михаила Ботвинника, он впоследствии стремился добиться встречи с ним на высшем уровне.

   Найдорф – Ботвинник
   Гронинген, 1946

   В начале 1950-х годов Найдорф добился права участвовать в состязаниях претендентов: на турнирах в Будапеште (1950) и Цюрихе (1953) занял соответственно 5-е и 6–7-е места. Долгие годы он показывал стабильно высокие результаты в крупнейших международных турнирах. В 52 года победил на мемориале Капабланки в Гаване (1962), опередив Б. Спасского, В. Смыслова, Л. Полугаевского, С. Глигорича, Б. Ивкова... Среди самых памятных побед Найдорф назвал выигрыш у Р. Фишера в Санта-Монике (США). В 60 лет, участвуя в «Матче века» за сборную мира, Найдорф сыграл вничью с Михаилом Талем – 2:2.

   Найдорф – Фишер
   Санта-Моника, 1966

Лит. Каспаров Г. Дон Мигель: Найдорф (в кн. «Мои великие предшественники», т. 4. Фишер и звезды Запада. М., 2005); Lissowski T., Mikhalchisin A., Najdorf M.: Life and Games. L., 2005.

НОРДВЕЙК – ТУРНИР, 1965

   (21 – 28 февраля). 25-й турнир, посвященный памяти безвременно скончавшегося голландского мастера Даниэля Нотебоома (1910-32), которому Александр Алехин предсказывал большое будущее. Он был приурочен также к одному юбилею – 70-летию шахматного клуба города Лейдена, находящегося недалеко от Нордвейка. Среди участников – М. Ботвинник и его друг С. Флор, а также гроссмейстеры Б. Ларсен из Дании, П. Трифунович из Югославии, М. Бобоцов из Болгарии, Й. Доннер из Голландии, мастер ван ден Берг и чемпион Лейдена Корт.
   Уже в первом туре Ботвинник красиво выиграл у участника соревнований претендентов Ларсена, пожертвовав на 26-м ходу коня.

   Ботвинник – Ларсен
   Нордвейк, 1965

   В следующем туре Ботвинник победил Трифуновича и ушел в отрыв.

   Ботвинник – Й. Доннер
   Нордвейк, 1965

В результате 6 очков из 7 возможных (5 побед и 2 ничьих с Флором и Бобоцовым) и уверенное 1-е место с отрывом от второго призера Трифуновича на 1,5 очка. 3-е место занял миролюбиво настроенный Флор – 6 ничьих и 1 победа, но какая – над Ларсеном!

НОТТИНГЕМ – ТУРНИР, 1936

   (10–28 августа). Ботвинник получил приглашение на «турнир чемпионов» зимой 1935 года. После его успеха во втором Московском международном турнире (1935) у председателя Всесоюзной шахматной секции Н. В. Крыленко не было сомнений: «Должен ехать!» По совету жившего тогда в Москве Эм. Ласкера Ботвинник с супругой выехали заблаговременно, чтобы было время на акклиматизацию. Впервые после Гастингса 1895 англичанам вновь удалось собрать лучших шахматистов мира: четыре чемпиона мира – Эйве, Алехин, Капабланка, Ласкер, четыре молодых претендента – Ботвинник, Флор, Файн, Решевский, участник двух матчей на первенство мира Боголюбов, опытные шахматные «зубры» Тартаковер и Видмар, четверка «хозяев поля» – мастера Тейлор, Александер, Томас, Уинтер.
   Необычен колорит этого турнира – неповторимый колорит «старой доброй Англии» – вот как передал его корреспондент журнала «Шахматы в СССР» Петр Муссури: «Вечером, после обеда, участники изучают регламент турнира. Возмущаются необходимостью доигрывать партии в день тура. Капабланка миролюбиво беседует с Тартаковером. Алехин читает парижские газеты. Боголюбов (его называют, намекая на чрезмерную полноту, „сдвоенная пешка“) сражается с Видмаром и двумя болельщиками в бридж. Кто-то спрашивает Боголюбова, почему он так „плохо“ выглядит. „Разве вы не знаете, – отвечает за него Видмар, – он же бежал из концентрационного лагеря...“
   Первый тур, проба сил. Красный канат отделяет зрителей от играющих. Через него прыгают участники. Зрителей человек 150. Сто пятьдесят дымящихся сигар... Скоро в помещении нельзя дышать. Бывалый шахматный корреспондент Опоченский успокаивает: «Это персонально приглашенные на ланч. Завтра их уже не будет».
   Старт Ботвиннику удался. В 1-й партии он выиграл черными в 35 ходов у Александера, применив сицилианскую защиту. Во втором – белыми в острейшей схватке с Файном заключил мир после 34 ходов, в третьем – вновь выиграл черными – у Боголюбова в 25 ходов! Лучше стартовал только чемпион мира Макс Эйве – 3 очка из 3! В четвертом туре Ботвинник сыграл свою лучшую партию на турнире, учинив разгром Савелию Тартаковеру (см. Комбинации). Эта партия была признана красивейшей на турнире. В следующей встрече лидера ожидал сам Александр Алехин. Комментируя первые 3 хода в сборнике «Ноттингем», Алехин писал: «1. e4 c5 2. Cf3 d6 3. d4. В другом случае я, вероятно, сыграл бы 3. b4 – жертва, для которой у белых в данном конкретном положении, на мой взгляд, имеются достаточные стратегические основания. Однако, впервые встречаясь за доской с советским чемпионом, об игре которого держусь самого высокого мнения, я не хотел бы быть обвиненным в высокомерной самонадеянности, необоснованной смелости (все это – независимо от результата партии) или же таких вещах, как „недооценка“, „фанфаронство“ и т. д.»
   А вот воспоминание о памятном поединке М. Ботвинника: «В одном варианте сицилианской защиты Алехин подготовил весьма опасное продолжение... Алехин был тонкий психолог, он знал, насколько важно морально подавить партнера, поэтому вплоть до критического момента играл молниеносно, кружа вокруг столика (и своей жертвы), присаживаясь за столик, чтобы быстро сделать ход – надо внушить партнеру, что в кабинетной тиши все было изучено до конца, и сопротивление поэтому бесполезно».
   Но на этот раз «домашняя заготовка» Алехина не сработала.
   «Думаю минут 20, – рассказывает Ботвинник, – и нахожу спасение. Правда, надо пожертвовать двух коней, но повторение ходов гарантировано...»

   Алехин – Ботвинник
   Ноттингем, 1936

«Впервые я увидел этот интересный ход в одной партии талантливого чехословацкого мастера Фолтыса на недавнем турнире в Подебради, но мне не было известно, что он уже был испытан на Московском турнире. Как показывает настоящая партия, ход этот позволяет белым форсировать быструю ничью – но не больше» (Алехин).

   После ничьей с Флором советский чемпион в следующем туре выдержал бой с Капабланкой. В тот день Ботвиннику исполнилось 25 лет. Узнав об этом после окончания партии, Капабланка поздравил соперника.
   Не испытав в столь сильном по составу турнире ни одного поражения, Ботвинник финишировал вровень с Капабланкой, который все-таки один раз оступился, проиграв Флору, но компенсировал неудачу победой над Алехиным. Победители набрали по 10 очков из 14 возможных и на пол-очка опередили Эйве, Файна и Решевского.
   Еще пример творчества Ботвинника на «турнире столетия» – партия с профессором из Любляны Видмаром, признанная лучшей в 13-м туре.

   Ботвинник – Видмар
   Ноттингем, 1936

«...У Ботвинника, – писал после окончания Ноттингемского турнира А. Алехин, – наибольшие шансы сделаться чемпионом мира в ближайшие годы. Он имеет все необходимые качества: хладнокровие, выдержку, а больше всего глубокое понимание позиции».
Успех Ботвинника в Ноттингеме получил большой резонанс на родине, где в унисон с тем временем было отмечено и его политическое значение! Подводя итоги турнира, газета «Правда» писала: «Молодой советский шахматист, инженер-электрик, аспирант одной из ленинградских лабораторий Наркомтяжпрома, комсомолец Михаил Ботвинник вышел победителем в международном шахматном турнире в Ноттингеме. Дело не меняется от того, что в последний момент Ботвинника нагнал экс-чемпион мира, виртуоз шахматной техники Х. Р. Капабланка, с которым чемпион СССР поделил первый и второй призы. Главное не в призах. Важно то, что Ботвинник с самого начала турнира и до конца шел спокойно и уверенно, показал высокое мастерство, выдержку, настойчивость, волю к победе, продемонстрировал, какую силу дает соединение теоретических знаний с полным овладением техникой. Ботвинник был настоящим лидером турнира, он провел его с большим блеском и без единого поражения».

ПАЛЬМА-ДЕ-МАЛЬОРКА-ТУРНИР, 1967

   Третий год подряд на о-ве Мальорка проходил международный турнир. С каждым годом увеличивалось число его участников (1965 – 10 шахматистов, 1966 – 16, 1967 – 18), с каждым годом он становился представительней (в 1965 году победили К. Дарга, А. О`Келли, А. Помар, в 1966 – М. Таль).
   «Организаторы, по примеру голландцев („АВРО“, 1938), решили устроить „турнир на колесах“. Участники были обречены на множество утомительных путешествий – автобусом и самолетом – через все Балеарские острова..., – рассказывал Ботвинник на лекции в Центральном шахматном клубе. – Режим игры был тяжелый: с четырех до девяти часов вечера – тур, после двухчасового обеда – доигрывание с одиннадцати до часу ночи, а в случае нового откладывания партии – еще утреннее доигрывание с десяти до двенадцати. Девять часов игры в день!»
   В первых 13 турах главный фаворит турнира датчанин Бент Ларсен показал исключительно высокий результат – 11,5 очка, но так и не смог оторваться от преследовавших его Ботвинника (выиграл у него в личной встрече) и Смыслова. Все решил последний тур, в котором Ларсен белыми играл с испанским мастером Диес дель Кораллем, а советские гроссмейстеры черными: Смыслов с Глигоричем, Ботвинник с Ивковым. Только Ларсену удалось победить своего соперника и, набрав 13 очков, единолично возглавить таблицу; 2–3-е места поделили Ботвинник и Смыслов – по 12,5 очка; 4-е – Портиш – 11,5; 5-е – Глигорич – 10,5.

Глигорич – Ботвинник
Пальма-де-Мальорка, 1967

«По существу решающий партию ход, – писал, комментируя партию, Ботвинник. – Основа пешечной цепи c5-d6-e5 (пешка d6) надежно защищена, черный ферзь перебрасывается на королевском фланг, а белые не успевают вернуть коня для защиты позиции рокировки».

ПЕТРОСЯН Т.

ПЕТРОСЯН Тигран Вартанович (17 июня 1929, Тбилиси – 13 августа 1984, Москва), 9-й чемпион мира (1963–1969).

   Тигран Петросян

   Тигран не был баловнем судьбы. Его детство пришлось на суровые годы войны. Он рано потерял родителей. И только шахматы, которыми Тигран увлекся в 12 лет и в которых быстро проявил талант, помогали ему забывать о своих бедах. Его первый учитель А. Эбралидзе обратил внимание на удивительно логичную игру мальчика: он не стремился к жертвам фигур и комбинациям, что бывает так характерно для молодых шахматистов, зато защищался упорно и изобретательно, позицию оценивал глубоко и дальновидно. Участвуя в юношеском первенстве СССР (1946), Петросян не потерпел ни одного поражения, а было ему тогда 17 лет. Ветеран российских шахмат Ф. Дуз-Хотимирский выразил удивление: «Как, мальчишка – и не проиграл ни одной партии?!» Для дальнейшего совершенствования Петросян переехал в Москву. Здесь стал много работать и над стилем игры, стремясь сделать его универсальным, и над теорией шахмат.
   Медленно и неуклонно успехи Тиграна пошли вверх. В 1951 становится призером первенства СССР и получает право играть в межзональном турнире. В течение 10 лет улучшал свои результаты в соревнованиях на первенство мира. Наконец, в 1962 33-летний Петросян добивается блестящего успеха в турнире претендентов на острове Кюрасао (в Карибском море), победив с результатом 17,5 очков из 27 возможных. Он выиграл мини-матчи у пяти участников – Фишера, Корчного, Бенко, Таля, Филипа, и лишь с двумя – Кересом и Геллером – завершил их вничью. Так он стал претендентом номер один на матч с чемпионом мира М. Ботвинником и начал усиленно готовиться к этому состязанию. Неоценимую помощь оказали ему анализы последних матчей Ботвинника со Смысловым и Талем. Именно он комментировал эти партии на страницах газеты «Советский спорт». «На партиях Ботвинника я учился, когда мне было двадцать лет, – заявил Петросян перед матчем, – учусь на них и сейчас».
   В 1963 в Москве Тигран Петросян встретился в поединке с Михаилом Ботвинником (см. «Матчи на первенство мира. Ботвинник – Петросян, 1963.). Матч, игравшийся на большинство из 24 партий, закончился в его пользу уже после 22-й со счетом 12,5:9,5 (+5, – 2, =15). Петросян стал 9-м в истории шахмат чемпионом мира.
   Особенно запомнилась Петросяну в этом поединке – 5-я партия, которая стала его первой победой над Ботвинником в официальных соревнованиях. Интересно и то, что в приводимом ниже положении многие гроссмейстеры, находившиеся в пресс-центре, где оживленно анализировался ход борьбы, отдавали предпочтение черным. Однако Петросян придумывает оригинальный план, связанный с обострением игры и перегруппировкой своих сил, которые приводят к ослаблению позиции соперника. Красивый марш белого короля и его маневры в неприятельском лагере.

   Петросян – Ботвинник
   Москва, 1963
   5-я партия матча

   «В чем, по вашему мнению, сила победителя?» Отвечая на этот вопрос, Ботвинник отметил высокую технику Петросяна, его позиционное мастерство и в заключение подчеркнул: «Его сила прежде всего в защите». Эта характеристика, однако, не учитывала потенциальных возможностей Петросяна. Уже в матче на первенство мира с Борисом Спасским в 1966 зрители увидели «незнакомого» для них Петросяна. Он, оказывается, умел не только защищаться, но и блестяще атаковать. Перед нами окончание 10-й партии матча, где жертвой двух качеств, а затем и ферзя Петросян добился эффектной победы.

   Петросян – Спасский
   Москва, 1966

   После матча Спасский с изумлением признался гроссмейстеру Глигоричу: «Тигран прежде всего потрясающий тактик!» Когда Петросяна спросили, почему же он раньше не пускал в ход свое «тайное оружие», последовал ответ: «Каждый играет так, как ему положено природой. Мне по натуре свойственна осмотрительность, я вообще не люблю ситуаций, связанных с риском. Но я никогда не жаловался на слабость комбинационного зрения. Именно тактическое мастерство удерживает меня от ряда комбинаций, так как я нахожу за своих противников возражение...»
   6 лет Петросян владел короной шахматного короля. В эти годы он вышел победителем в таких крупнейших международных турнирах, как Лос-Анджелес (1963) и Буэнос-Айрес (1964). Возглавляя советскую команду на Всемирных олимпиадах в Тель-Авиве (1964), Гаване (1966) и Лугано (1968), он показал лучший результат на первой доске.
   И только в 1969, вновь встретившись со Спасским, Петросян уступил в матче со счетом 10,5:12,5 (+4, – 6, =13). Но и будучи экс-чемпионом, Петросян продолжал участвовать в соревнованиях на первенство мира, оставаясь одним из сильнейших шахматистов планеты. Он побеждал на международных турнирах в Сан-Антонио (1972), Лас-Пальмасе (1973), Лон-Пайне (1976), Таллине (1979), Баре (1980). А в матче с Фишером (1971) Петросян нанес единственное поражение будущему чемпиону мира в его претендентских соревнованиях.
   Петросян был человеком разносторонних интересов и способностей. Он известен как шахматный теоретик и журналист. На протяжении ряда лет был главным редактором газеты «Шахматная Москва» и затем еженедельника «64». Он разъезжал по стране, читая лекции, давая сеансы одновременной игры, вел школу молодых шахматистов в клубе «Спартак», занимался научной работой. Защитил в Ереванском университете (1968) кандидатскую диссертацию по философии на тему: «Некоторые проблемы логики шахматного мышления».
   Всем своим творчеством, включая литературу, педагогическую и общественную деятельность, 9-й чемпион мира Т. Петросян способствовал поднятию массовости шахмат и уровня мировой шахматной культуры.
   Соч.: Шахматы и философия. Ереван, 1968 (арм. яз.).
   Стратегия надежности. М., 1985
   Шахматные лекции. М., 1989
   T. Petrosjan. 350 Partien, Hamburg, 1963.
   Лит. Васильев В. Жизнь шахматиста. Ереван., 1969.
   Болеславский И., Бондаревский И. Петросян – Спасский, 1969. М., 1970.
   Васильев В. Загадка Таля. Второе «я» Петросяна. М., 1973.
   Suetin A. Tigran Petrosjan. Die Kariere eines Schachgenies, B., 1997.
   Ботвинник М. Портреты. М., 2000 (сост. И. Ю. Ботвинник).
   Линдер В. И., Линдер И. М. Тигран Петросян (в кн. «Короли шахматного мира», М. 2001).
   Каспаров Г. (в сотрудничестве с Д. Плисецким) Тигран девятый (в кн. «Мои великие предшественники», том 3, М., 2004)
   Воронков С., Плисецкий Д. «Русские против Фишера. М., 2004.
   Матч Ботвинник – Петросян. Москва. 1963. М., 2005. (сост. И. Ю. Ботвинник).

РАГОЗИН – БОТВИННИК МАТЧ, 1940

(2 – 29 мая, Ленинград). Состязание из 12 партий носило тренировочный характер и было организовано спортивным обществом «Строитель Центра» и Ленинградским клубом мастеров спорта по инициативе В. В. Рагозина.
После напряженной борьбы – партии игрались три раза в неделю – матч закончился со счетом 8,5:3,5 (+5, –0, =7) в пользу Ботвинника. В лекции об итогах этого соревнования он отмечал: «Несмотря на неудачный результат матча, Рагозин показал в общем хорошую игру. Во всех 12 партиях им допущено лишь несколько ошибок, однако эти ошибки оказались весьма существенными, и в конечном итоге Рагозину не удалось довести ни одной партии до победы».

   Тандем Ботвинник – Рагозин во время подготовки к серьезным баталиям

   В подтверждение этого Ботвинник привел ряд позиций из 2-й, 4-й, 9-й партий, в которых его соперник соответственно добился «значительного преимущества», «в примерно равной позиции нашел очень тонкую жертву пешки», «превосходной игрой отложил партию в выигрышном положении». Но во всех случаях Рагозину не удалось использовать благоприятно сложившихся для него ситуаций. В одних случаях он недооценивал противника, в других без всяких оснований уклонялся от ничьей и... проигрывал. «Уметь вовремя согласиться на ничью – большое искусство!» – заключил Ботвинник.
   Обратило на себя внимание в матче и разнообразие дебютного репертуара: ферзевый гамбит, английское начало, голландская партия, защита Нимцовича, французская защита, испанская партия, защита Грюнфельда. 8 дебютов в 12 партиях – другого подобного примера в матчевой борьбе трудно найти!

   Ботвинник – Рагозин
   Ленинград, 1940
   5-я партия матча

«После принятия черными жертвы пешки давление белых возрастало постепенно, но неуклонно» (Ботвинник).

РЕШЕВСКИЙ С.

РЕШЕВСКИЙ (Reshevsky) Cэмюэл (26 ноября 1911, Озеркув, Польша – 4 апреля 1992, Спринг – Вэлли, штат Нью-Йорк), американский шахматист, международный гроссмейстер, претендент на мировое первенство, участник матч-турнира на мировое первенство 1948 года.

   Сэмуэл Решевский

   Сэмми можно назвать «чемпионом мира» среди вундеркиндов. Мир не видел ничего подобного – 6-летний мальчик, одетый в матросский костюмчик, давая сеанс членам Венского шахматного клуба, выигрывал партию за партией. Шахматисты, умудренные опытом и убеленные сединами, были поражены случившимся. Они не находили этому событию нормального объяснения. А Решевский впоследствии вспоминал: «Шахматы были для меня уже тогда нормальной человеческой функцией, чем-то вроде дыхания. Они не требовали сознательного усилия. Так же как люди делают вдох и выдох, я делал ходы».
   Ему еще не исполнилось одиннадцати лет, когда он впервые принял участие в турнире мастеров. Эдуард Ласкер, Осип Бернштейн, Давид Яновский – с такими корифеями он встретился в 1922 году в Нью-Йорке. На всю жизнь запомнилась ему партия с Яновским.
   «Мальчишка понимает в шахматах не больше, чем в ходьбе по канату! Посмотрите на его позицию! Ему же скоро будет нечем ходить! Полный паралич!» – воскликнул Яновский, обращаясь к Эд. Ласкеру после 12 ходов. Постепенно атака его усилилась, но соперник удивительно цепко защищался.

   Яновский – Решевский
   Нью-Йорк, 1922

   «Я победил великого мастера!» – воскликнул счастливый Сэмми и бросился к отцу на шею.
   Тринадцать лет спустя двукратный чемпион США Решевский приехал в Европу и уверенно первенствовал в Маргите (1935), опередив Капабланку и выиграв у него в личной встрече.

   Решевский – Капабланка
   Маргит, 1935

   После этой победы мастер Петр Романовский писал: «Несомненно в лице Решевского шахматный мир получает крупнейшего мыслителя, имеющего все шансы претендовать в будущем на завоевание мирового первенства».
   И этот прогноз оправдался. В 1948 году Решевский был участником матч-турнира на первенство мира и занял 3–4-е места вместе с П. Кересом. Он оставался претендентом и в 42 года, когда занял 2–4-е места на турнире в Цюрихе (1953), и в 57 лет, когда проиграл четвертьфинальный матч В. Корчному, а в 62 – он в последний раз выступил на межзональном турнире в Петрополисе (1973).
   Решевскому доводилось одерживать победы, кроме Капабланки, и над другими чемпионами мира – Ласкером, Алехиным, Эйве. В состязании 1948 года лишь ему удалось выиграть партию у будущего чемпиона мира Ботвинника. Однако окончательный итог мини-матча был в пользу Ботвинника (+3, –1, =1), как, впрочем, и общий счет их встреч в разные годы. Тем не менее последняя партия между ними закончилась победой Решевского. Вот окончание этого интересного поединка.

   Решевский – Ботвинник
   Москва, 1955
   Матч СССР – США

   «Хорошая партия Решевского», – писал М. Ботвинник. Впервые они встретились за шахматной доской двумя десятилетиями раньше – в Ноттингеме и «АВРО»-турнире.
   – Что Вы вообще думаете о Ботвиннике и его месте в шахматах? – такой вопрос среди многих других был задан Решевскому, давшему пространное интервью журналу «64 – Шахматное обозрение» в 1991 году.
   Ответ был лаконичен:
   – Всем известно, что он один из величайших шахматистов, признанных во всем мире... Как чемпион он оказал большое влияние на шахматный мир.
   Кстати, в Москву Решевский приехал в тот год, чтобы участвовать в соревнованиях, посвященных 70-летию В. Смыслова. Невысокого роста, в светлой кепочке, 80-летний Сэмюэл сидел за шахматным столиком, словно заряжаясь от игры энергией. В кубке мира среди ветеранов по быстрым шахматам. Решевский встречался в матче со Смысловым. Проигрывая 0:2, он сумел затем переломить ход борьбы, выиграв подряд две партии, и свел матч вничью! Овации и признательность шахматистов стали для него лучшей наградой. Очевидец финала Гарри Каспаров сказал: «Решевский продемонстрировал фантастическую технику».
   «Борьба, соперничество – вот что привлекает меня в шахматах», – говорил Решевский. Он не мог жить без шахмат, но и не мог жить на одни доходы от шахмат. Чтобы содержать семью, вынужден был работать бухгалтером, но постоянно возвращался в «родные Пенаты королевства Каиссы».
   Решевский скончался на 81-м году жизни. В посвященной ему статье Ботвинник поставил гроссмейстера в один ряд с самыми знаменитыми корифеями Северной Америки: «В последние 150 лет США дали миру плеяду великих мастеров: Морфи, Пильсбери, Маршалла, Файна, Решевского, Фишера. В настоящее время страна, к сожалению, не имеет достойных преемников. Но когда таланты вновь появятся, они смогут взять пример с глубокого и бескомпромиссного шахматного борца Сэмюэля Решевского».
   Соч.: Reshevsky on chess, N. Y., 1948; Zo schaakt Reshevsky, Lochem, 1950; Meine Schachkarriere, B., 1957; How chess games are won, N.Y., 1962; Great chess upsets, N.Y, 1976.
   Лит.: Kagan B., Samuel Rzeschevski, das Schachwunderkind, B., 1920; De Amerikaansche Schackmeeste Reshevsky to Rotterdam, Haag, 1937. Каспаров Г. Олимпийский долгожитель: Решевский. (в кн. «Мои великие предшественники», Т. 4. М., 2005).

РОМАНОВСКИЙ П.

РОМАНОВСКИЙ Петр Арсеньевич (29 июля 1892, Петербург – 1 марта 1964, Москва), один из сильнейших шахматистов СССР в 1920-х годах, соперник Ботвинника на рубеже 20–30-х годов. Шахматный педагог, теоретик, историк и литератор, международный арбитр.

   Петр Романовский

   Он был поэтом, лично знал Блока, стихи которого обожал, очень любил Багрицкого. Он был музыкален, виртуозно играя на народных инструментах – балалайке и гармонике, и порой выступал на эстраде, исполняя Бетховена и Листа. Но страсть к шахматам оказалась превыше всего, и именно им он посвятил свою жизнь. Впервые обратил на себя внимание 17-летним юношей, играя во Всероссийском турнире любителей 1909 года, где был единственным участником, выигравшим у первого призера и своего ровесника – Александра Алехина.

   Алехин – Романовский
   Петербург, 1909

   В следующие годы жизненные пути Романовского и Алехина пересекались неоднократно. Через пять лет они играли на турнире Германского шахматного конгресса в Мангейме, Александр – в главном турнире (1-е место), а Петр – в побочном (2–4-е места). Оба были интернированы, когда началась Первая мировая война. В 1920 году они участвовали во Всероссийской олимпиаде – первом чемпионате Советской России, где Романовский занял 2-е место, а первым был Алехин.
   В 1921 году Романовский был одним из основателей первого в Советской России периодического шахматного издания – «Листок шахматного кружка Петрогубкоммуны» и пророчески писал в нем: «Не за горами то время, когда шахматное искусство в России, возрожденное единодушной работой всех его учеников и учителей, займет почетное место на арене грядущих мировых соревнований, в творчестве богатой неиссякаемостью своего источника, прекрасной по глубине своего содержания шахматной мысли».
   В том же году Алехин уехал на запад покорять мировой шахматный Олимп, а Романовский через два года покорил Олимп отечественный, став чемпионом РСФСР (1923). На международном турнире в Москве (1925) он стал лучшим из советских участников, поделив 7–8-е места с Рети.
   Летом 1927 года, готовясь к чемпионату СССР, шесть лучших шахматистов Ленинграда провели матч-турнир. 1-е место, сделав всего две ничьи, занял Петр Арсеньевич. После острой борьбы его победой завершился следующий поединок с молодым Ботвинником.

   Романовский – Ботвинник
   Ленинград, 1927
   Матч-турнир шести

   В том же году Романовский вновь стал чемпионом страны. Впервые в чемпионате СССР участвовал Михаил Ботвинник и занял 5–6-е места.
   Уже в 20-е годы Романовский проявил себя и как талантливый педагог, ведя занятия в шахматном кружке клуба «Совторгслужащих». Среди его учеников – талантливые мастера Владимир Алаторцев, Виталий Чеховер, Григорий Равинский и другие.
   В начале 1930-х годов Романовский и его ученик Алаторцев – главные соперники молодого шахматного гиганта Ботвинника во всех ленинградских турнирах.

   Счастливое детство и трагичная судьба дочерей Петра Романовского

   Болезнь сердца, настигшая Романовского в 1939 году, заставила его на время прекратить спортивные выступления. Он жил вместе с четырьмя дочерьми, которым было от 5 до 17 лет. Во время родов младшей Анечки умерла жена. Когда началась война, его назначили директором Центрального шахматного клуба Ленинграда. Страшной блокадной зимой 1942 года за 20 январских дней он лишился всех дочерей. Обессиленного и больного Романовского удалось спасти. Не потерять рассудок и выжить ему помогли шахматы. Мысль о необходимости закончить начатый труд не оставляла его ни на секунду. Снова и снова он садился за свои шахматные тетради...
   «Жизнь и шахматное искусство гармонично в моем миросозерцании слились воедино», – писал Романовский. Яркий пропагандист чигоринских идей, противник шаблона и догматизма в шахматном искусстве, П. А. Романовский и как журналист, литератор, и как историк шахмат, педагог, лектор снискал огромную популярность, особенно среди молодежи. Его прекрасные шахматные труды о середине игры и истории шахмат стали настольными у многих поколений советских шахматистов.
   Соч.: Матч Алехин – Капабланка на первенство мира, Л., 1928 (соавт.); Миттельшпиль. Комбинация и план в шахматной партии, Л., 1929; Что каждый должен знать о дебюте, Л., 1929; Шахматные идеи на практике, М. – Л., 1930; Пути шахматного творчества, М. – Л., 1933; Вопросы шахматной методики. Программы шахматных школ разного типа, М.-Л., 1938; Избранные партии, М., 1959; Романтизм в шахматном искусстве. М., 1959; Миттельшпиль. План, М., 1960; Миттельшпиль. Комбинация, М., 1963. Chess in Russiа. The players and their games. London, 1946 (published by «Soviet news»).
   Лит.: Романов И. З., Петр Романовский, М., 1984.

РЮМИН Н.

РЮМИН Николай Николаевич (5 сентября 1908, Москва – 17 ноября 1942, Омск), российский шахматный мастер, видный деятель советского шахматного движения. В 1935 экс-чемпион мира Эм. Ласкер заявил о готовности вести занятия в Москве с «группой наиболее одаренных шахматистов во главе с Рюминым...»

   Николай Рюмин

   Николай сравнительно поздно – в 16 лет – научился играть в шахматы. Но уже 4 года спустя, участвуя в первенстве Москвы, зарекомендовал себя одним из сильнейших шахматистов столицы. В 1931 он завоевал звание мастера, победив в матче известного шахматного теоретика Н. Григорьева со счетом +6, –1, =1.
   В том же году он стал чемпионом Москвы. Его игру отличали стремление к сложной борьбе, оригинальная трактовка позиции, тактическая зоркость, красивые комбинации.
   В середине 30-х Рюмин зарекомендовал себя одним из сильнейших шахматистов СССР. Он с успехом выступил в трех чемпионатах СССР, причем в 7-м (1931) занял 2-е место вслед за М. Ботвинником, разделил 2–3-е места в Ленинградском турнире с участием М. Эйве и Г. Кмоха, участвовал во 2-м и 3-м Московских международных турнирах. В его активе были победы над М. Ботвинником, М. Эйве, Г. Штальбергом и другими гроссмейстерами. Сенсационное поражение уже в 1-м туре потерпел во встрече с ним Х. Р. Капабланка.

   Рюмин – Капабланка
   Москва, 1935

Рюмин – Ботвинник
Ленинград, 1934

Лит. Кан И. Шахматист А. Рюмин. М., 1968

САБО Л.

САБО (Szabo) Ласло (19 марта 1917, Будапешт – 8 августа 1998, там же), венгерский гроссмейстер и шахматный литератор, претендент на мировое первенство в 1950-х годах.

   Ласло Сабо

   Шахматам обучил его в 6-летнем возрасте отец. В 14 лет начал играть в турнирах, а три года спустя стал мастером и чемпионом Венгрии (1935). В 1930-е годы он побеждал в Гастингсе (1938/39), дважды играл за национальную сборную на «турнирах наций» (1935 и 1937).
   В конце 1940-50-х годов Сабо зарекомендовал себя одним из сильнейших шахматистов мира. В 1947-64 годах он 10 раз играл в зональных турнирах и трижды – в турнирах претендентов – в Будапеште (1950), Цюрихе (1953), Амстердаме (1956). В последнем из них Сабо подошел ближе всего к вершине мирового шахматного Олимпа, разделив 3–7-е места с Бронштейном, Геллером, Петросяном и Спасским и пропустив вперед лишь Смыслова и Кереса. «Острый и интересный шахматист», – писал о нем Ботвинник. Начиная с 1952 года 9 раз играл Сабо на Всемирных олимпиадах и 7 раз в командных первенствах Европы.
   В период 1946-79 годов он участвовал в 88 международных турнирах, 21 раз добивался 1-го приза, 30 раз оказывался на 2–3-х местах. Трижды побеждал Сабо на новогодних Гастингских турнирах (1947/48, 1949/50, 1973/74), дважды – в Будапеште (1948, 1965) и Париже (1964, 1966), брал первые призы на крупных турнирах в Валенсии (1949), Загребе (1964), Сараево (1972), Хилверсуме 91973), Капфенберге (1976), Хельсинки (1979).
   Стиль игры Сабо – агрессивный, комбинационный, он постоянно стремился к инициативе и атаке. Перед нами партии, игранные на 14-й Всемирной олимпиаде и в финале командного первенства Европы.

   Сабо – Штальберг
   Лейпциг, 1960

Ботвинник – Сабо
Гамбург, 1965

Своей общественной и литературной деятельностью Сабо во многом способствовал популяризации и развитию шахмат в Венгрии. Он редактировал шахматные отделы в периодических изданиях, писал книги, самой известной из которых стала «50 лет – 100 000 ходов!» (Будапешт, 1981).
Соч.: 50 ev – 100 000 lepes, Budapest, 1981; Meine besten Partien, Budapest, 1990.

СВЕРДЛОВСК-ТУРНИР, 1943

   (20 апреля – 16 мая). Двухкруговое тренировочное соревнование с участием 8 шахматистов стало первым крупным турниром с начала Великой Отечественной войны. Несмотря на двухлетний перерыв в практической игре (с матч-турнира 1941), Ботвинник показал, что находится в прекрасной спортивной форме. В 14 партиях он одержал 7 побед и 7 завершил вничью.

   Ботвинник – Константинопольский
   Свердловск, 1943

СМЫСЛОВ В.

СМЫСЛОВ Василий Васильевич (р. 24 марта 1921, Москва), российский шахматист, международный гроссмейстер (1950), 7-й чемпион мира (1957 – 1958). Шахматный теоретик и композитор.

   Василий Смыслов

   В 6 лет научил Васю играть в шахматы его отец, сильный московский шахматист. «Первая шахматная книга, которую я прочел, – рассказывает Смыслов, – была „Самоучитель“ Ж. Дюфреня, изданная с приложением лекций Эм. Ласкера „Здравый смысл в шахматах“. По ней я познакомился с романтическими партиями старых мастеров и с гамбитной манерой игры». Вскоре его любимыми книгами становятся «Мои лучшие партии» Алехина, «Основы шахматной игры» Капабланки, «Современная шахматная партия» Тарраша, «Моя система» Нимцовича. Первая из них была ему подарена дядей с надписью «Будущему чемпиону».
   В первых же школьных соревнованиях сверстники почувствовали, что среди них появился шахматист исключительного дарования. В 17 лет Василий Смыслов стал мастером и чемпионом Москвы, а 2 года спустя, дебютировав в первенстве СССР, занял 3-е место, опередив П. Кереса, М. Ботвинника и других известных шахматистов.
   В матче СССР – США (1945) Смыслов в двух партиях победил С. Решевского, а год спустя, в 1946, по итогам международного турнира в Гронингене, где он занял 3-е место, стал претендентом на мировое первенство. Старейший участник турнира французский гроссмейстер О. Бернштейн сказал тогда: «Шахматный мир в лице Смыслова имеет крупный талант, которого ждут большие творческие и спортивные успехи».
   И это подтвердил матч-турнир на первенство мира 1948. Смыслов выступил в нем успешно, заняв 2-е место. При этом он уступил со счетом 2:3 будущему чемпиону мира М. Ботвиннику и чемпиону СССР П. Кересу. Зато с С. Решевским и М. Эйве мини-матчи закончились в его пользу. Причем экс-чемпиона мира он победил со счетом 4:1. Эйве в сердцах воскликнул: «Да, удивительный шахматист Смыслов, приветливый и любезный человек, но играть с ним очень опасно!»
   «Второй шахматист мира» – так стали писать о Смыслове после этого турнира. Но Василий твердо решил стать первым. И он совершенствует свое мастерство в соревнованиях – углубляет познания в дебютах и эндшпиле. Вскоре долгожданный успех достигнут: он победитель турнира претендентов в Цюрихе (1953) и получил право встретиться в матче за мировое первенство с Михаилом Ботвинником. Между претендентом и чемпионом, конечно, было много различий: и десятилетняя разница в возрасте, и несовпадение дебютных вкусов, и разный подход в подготовке к соревнованиям. Но было и много общего: оба бескомпромиссно боролись в каждой партии и смотрели на шахматы, в первую очередь, как на искусство. Поэтому борьба в матче была напряженной и интересной. Перед нами самая короткая и вместе с тем наиболее эффектная партия этого состязания, в которой уже на 19-м ходу Смыслов пожертвовал ферзя.

   Смыслов – Ботвинник
   Москва, 1954
   9-я партия матча

   Матч закончился вничью со счетом 12:12. В розыгрыше мирового первенства это был третий ничейный результат. Ранее так завершились матчи Ласкер – Шлехтер (1910) и Ботвинник – Бронштейн (1951).
   После этого состязания в жизни Смыслова наступил момент, когда ему довелось делать выбор между шахматами и вокальным искусством. Унаследовав от отца баритон красивого тембра, Василий в свободное время много часов уделял музыке. Принял участие в конкурсном отборе московского Большого театра по классу вокала. Василий оказался в числе 50 абитуриентов, прибывших из разных концов страны. Успешно прошел первый тур и... не подготовился как следует ко второму из-за очередного соревнования. «Я выбрал шахматы и не раскаиваюсь в этом», – говорит Смыслов. Впрочем, о том, что он обладает двумя талантами, знают не только в Москве. Во время шахматных гастролей он выступил с сольными концертами в Нью-Йорке и Амстердаме...
   После победы на турнире претендентов в Амстердаме (1956) Смыслов выиграл у Ботвинника со счетом 12,5:9,5 и стал 7-м в истории шахмат чемпионом мира. «Главная сила Смыслова в шахматах, – писал поверженный соперник, – состояла в том, что он был проницателен. Талант его универсален и исключителен. Он мог тонко сыграть в дебюте, уйти в глубокую защиту или бурно атаковать или, наконец, хладнокровно маневрировать, а про эндшпиль и говорить нечего – это его стихия».
   В следующей партии Смыслов единственный раз в этом матче начал партию вместо 1. е4 ходом 1. d4

   Смыслов – Ботвинник
   Москва, 1957
   6-я партия матча

   О своем творческом кредо в шахматах Смыслов в беседе с одним из авторов настоящей книги сказал: «Если попытаться ответить одним словом, то это – поиск гармонии. Все в природе подчинено высшему принципу гармонии. Яркое проявление находит он и во многих областях творчества: математике, музыке, шахматах... Удивительный мир шахматных идей и красоты раскрывается в логике мысли, в диалектике постоянно изменяющихся соотношений, в богатстве содержания. Последнее, в свою очередь, находит выражение как в комбинационной игре с эффектными жертвами, так и в простых на первый взгляд позициях. Истинный талант шахматиста-художника в постоянном поиске гармонии, способности интуитивно ощутить координацию фигур. Особенное эстетическое удовольствие получаю, когда удается претворить идею ярко, рельефно.»
   И это удается В. Смыслову не только в практических выступлениеях, но и в композиции, которую он обогатил рядом прекрасных этюдов, и в теории дебютов и эндшпиля. Можно назвать целый ряд начал, в которых им сказано новое слово: в испанской партии, сицилианской и французской защитах, английском начале, староиндийской защите и каталонском начале есть варианты и целые системы, названные именем Смыслова.
   «Ни одного года без соревнований!» – таким был девиз Смыслова. За несколько десятилетий, прошедших с момента третьего матча с Ботвинником, он победил в ряде сильнейших международных турниров – в Москве, Ленинграде, Гастингсе, Гаване, Амстердаме, Монте-Карло, Скопье, Загребе, Полянице-Здруй, Рейкьявике, Пальма-де-Мальорка, Мар-дель-Плата, Лас-Пальмасе, Буэнос-Айресе, Сан-Паулу и других городах. Во многих турнирах Смыслов сыграл ряд прекрасных партий. Перед нами исключительное по красоте окончание, игранное на 55-м чемпионате страны с гроссмейстером Вячеславом Эйнгорном. В заключительной позиции черным пришлось сдаться при лишней ладье и крайне необычном цугцванге!

   Смыслов – Эйнгорн
   Москва, 1988

   Смыслов – шахматист редкого спортивного долголетия. Он продолжал с успехом выступать в турнирах и после того, как отпраздновал свое семидесятипятилетие.
   В начале XXI века Смыслов из-за ухудшегося зрения предпочел заняться составлением этюдов, число которых перевалило за сотню и стало замечательным направлением шахматного творчества.
   В 1988 Ассоциация шахматистов Италии учредила международную премию имени знаменитого итальянца Джоаккино Греко под девизом «Жизнь – шахматам». И первым шахматистом планеты, удостоенным этой награды, стал Василий Смыслов. В поздравлении Ассоциации говорилось, что он благодаря «замечательному спортивному долголетию достиг высшей ступени мастерства и творческих успехов» и внес «значительный вклад в развитие игры как выдающийся учитель и автор».
   Соч.: Руководство для начинающих шахматистов. М., 1949, 2-е изд. Калуга, 1951 (соавт).
   Избранные партии, М., 1952
   Международный шахматный турнир в Швейцарии (впечатления участника). М., 1954.
   Шестая доска. Матч В. Смыслов – С. Решевский. Матч века. М., 1971
   Теория ладейных окончаний. 1957; 3-е изд. М., 1986 (в соавт. с Г. Я. Левенфишем).
   В поисках гармонии. М., 1979.
   Летопись шахматного творчества., М., 1995.
   Мои этюды. 2000; 2-е изд. М., 2005.
   Лит. Алаторцев В., Степанов А. Ботвинник – Смыслов. К матчу на первенство мира. М., 1954.
   Ботвинник М. Матч-реванш Смыслов – Ботвинник, М., 1960.
   Ботвинник М. Портреты М., 2000 (сост. И. Ю. Ботвинник).
   Линдер В. И., Линдер И. М. Василий Смыслов (в кн. «Короли шахматного мира», М., 2001).
   Каспаров Г. в сотрудничестве с Д. Плисецким. Василий Седьмой (в кн. «Мои великие предшественники», т. 2-й. М., 2003).
   Три матча Ботвинник – Смыслов. М., 2004 (сост. И. Ю. Ботвинник).
   Воронков С., Плисецкий Д. Русские против Фишера. М., 2004.

СССР ЧЕМПИОНАТЫ

   Михаил Ботвинник сыграл в 12 чемпионатах страны, в том числе в 10 финалах, и победил в шести из них, в остальных входил в шестерку лучших. Дебютировал в 5-м чемпионате СССР (1927) в 16 лет, а закончил свое участие в национальных первенствах в 22-м чемпионате (1955) в 43 года. Всего сыграл в этих турнирах 181 партию, из них выиграл 95, закончил вничью 65 и проиграл 21, то есть набрал 127,5 очка (70,4%!). Кроме того, Ботвинник победил в матч-турнире 1941 на звание абсолютного чемпиона СССР. Поэтому он считается семикратным чемпионом СССР. Подобного успеха не добивался ни один другой шахматист.
   1927, 26 сентября – 25 октября, Москва. На открытии 5-го чемпионата СССР, состоявшегося в Доме союзов, поэт Александр Безыменский прочитал свою поэму «Шахматы», которая начиналась словами:

     Сорокоградусной не быть.
     Рабочий! Шахматами пьянствуй!

   И той далекой осенью 1927 года, когда в Москве проходил турнир сильнейших шахматистов страны, а в Буэнос-Айресе – матч сильнейших шахматистов планеты Капабланка – Алехин, многомиллионная армия любителей древней игры действительно могла «упиваться» шахматами.
   Дебют 16-летнего ленинградца Михаила Ботвинника оказался успешным. Он поделил 5–6-е места с Владимиром Макагоновым и уже в 17-м туре (за три тура до конца) выполнил норму мастера спорта. Итоги первых шести призеров: 1–2. П. Романовский, Ф. Богатырчук – по 14,5 очков из 20; 3–4. Ф. Дуз-Хотимирский, А. Модель – по 13; 5–6. М. Ботвинник, В. Макагонов – по 12,5. Характеризуя игру Ботвинника, «Шахматный листок» (1927, № 21) писал: «Большая выдержка и глубокое понимание разносторонних позиций обеспечивает его великолепный успех. Минусом его творчества является некоторая шаблонность в оценке позиции, вследствие которой он упускает иногда сильнейшие продолжения, довольствуясь реализацией порою недостаточных для победы преимуществ».

   1931, 10 октября – 11 ноября, Москва. 50 лет спустя журнал «Шахматы в СССР» (1981, № 10) отмечал – многое на этом 7-м чемпионате СССР было впервые:
   а) «молодежь дала решительный бой испытанным мастерам... и уверенно заняла ведущее положение. Чемпионом стал ленинградский студент 20-летний Михаил Ботвинник. Второе место занял москвич Николай Рюмин, которому было тогда 23 года. Высокие призовые места заняли ленинградец Владимир Алаторцев и москвич Михаил Юдович»;
   б) «творческие материалы финала и полуфинальных состязаний были обобщены в турнирном сборнике, вышедшем в 1933 году под общей редакцией М. Ботвинника, С. Вайнштейна и В. Ненарокова»;
   в) издавался специальный бюллетень;
   г) организованы радиорепортажи о событиях первенства.
   Решающим в определении победителя турнира стал поединок лидеров:

   Ботвинник – Рюмин
   Москва, 1931

1933, 16 августа – 9 сентября, Ленинград. В 8-м чемпионате СССР участвовало 20 шахматистов. Основное соперничество за 1-е место развернулось между четырьмя ленинградцами – 22-летним Михаилом Ботвинником, 24-летним Владимиром Алаторцевым и их опытными земляками – 44-летним Григорием Левенфишем и 42-летним Ильей Рабиновичем. Ботвинник и Алаторцев одержали одинаковое число побед – по одиннадцать, но Ботвинник проиграл только две партии, а его основной конкурент – четыре. Это и решило исход турнирной борьбы. Среди лучших партий Ботвинника в этом состязании: с Всеволодом Раузером, отмеченная призом за красоту (см. Знаменитые партии), с Михаилом Юдовичем, завершившаяся стремительной матовой атакой. Интересными были дебютная часть партии с В. Алаторцевым и эндшпили с В. Кирилловым и Г. Левенфишем.

   Ботвинник – Юдович
   Ленинград, 1933
   8-й чемпионат СССР

   1939, 15 апреля – 16 мая, Ленинград. Сюжет 11-го чемпионата СССР напоминал хороший детектив, в котором развязка узнается на последней странице. На протяжении всего турнира лидировал фаворит состязания Михаил Ботвинник. А у дерзкого дебютанта Александра Котова было много отложенных партий. Когда же он их доиграл, стало ясно, что он главный конкурент Ботвинника. Перед последним туром они имели одинаковое число очков и были недосягаемы для остальных 16 участников.
   По воле жребия судьба 1-го места решалась «в междоусобной схватке» лидеров. «Ажиотаж вокруг нее достиг предела, – вспоминал впоследствии Ботвинник, – наплыв зрителей не уступал послевоенным матчам на первенство мира. За демонстрационной доской, выставленной на балконе Дома физкультуры, наблюдала толпа на обоих берегах Мойки. Было прекращено движение не только транспорта, но и пешеходов.
   ...Долго я решал накануне партии и утром перед туром задачу: что играть черными со своим тогда еще недостаточно опытным противником? Выбрал защиту Рагозина, по общему мнению, благоприятную для белых, но которой свойственны позиционные тонкости. Скорее всего, рассуждал я, молодой мастер (уж очень соблазнительно стать чемпионом страны!) будет энергично стремиться к победе, не обращая внимания на строгое соблюдение позиционных принципов. В этом и заключалась моя надежда на успех».

   Надежда оправдалась. Ботвинник выиграл и в третий раз стал чемпионом СССР. Всего на его счету было 8 побед плюс 9 ничьих, и ни одного поражения!

   Котов – Ботвинник
   Ленинград, 1939
   11-й чемпионат СССР

   Дубинин – Ботвинник
   Ленинград, 1939
   11-й чемпионат СССР

   1940, 5 сентября – 3 октября, Москва. 12-й чемпионат СССР прошел в Большом зале консерватории. Ботвинник считал его малопригодным для шахматных турниров.
   Проиграв в 1-м туре Бондаревскому, он затем сумел развить высокий «темп» и к 10-му туру уже лидировал. Однако на финише в его игре не чувствовалось свежести. Он потерпел три поражения и в итоге поделил 5–6-е места с И. Болеславским (по 11,5 очка из 19), а победителями первенства стали И. Бондаревский и А. Лилиенталь (по 13,5). На 3-м месте был молодой москвич В. Смыслов (13), на 4-м – П. Керес (12). Вскоре после окончания турнира было решено провести Матч-турнир на звание абсолютного чемпиона СССР, 1941, чтобы окончательно решить – кто же из советских шахматистов достоин быть соперником чемпиона мира Александра Алехина?!
   1944, 21 мая – 17 июня, Москва. Еще не отгремели последние залпы войны, а в столице состоялся очередной 13-й чемпионат СССР по шахматам, демонстрировавший народную уверенность в скорой победе. Для участия в полуфиналах и финале многих шахматистов откомандировали прямо с фронта по специальным разрешениям командования. О турнирной обстановке вспоминал один из судей соревнования мастер М. Юдович: «Помню, с каким подъемом играли все участники, как радостно было нам это, хотя бы и временное, возвращение к мирным шахматам. На каждом туре Октябрьский зал был до отказа заполнен. Большинство присутствующих были в военной форме, многие с боевыми наградами и нашивками за ранения. Внимательно наблюдали они за игрой».
   В адрес турнира приходило множество телеграмм, которые публиковались в специальном бюллетене. «Приветствую мастеров, которые вносят новизну и дерзание в древнейшую игру мира. Илья Эренбург». Свои приветствия прислали и давние почитатели шахматного искусства композитор Сергей Прокофьев и скрипач Давид Ойстрах.
   Борьба за первенство развернулась между М. Ботвинником и продвигающимся к Олимпу семимильными шагами В. Смысловым. Одержав убедительную победу в личной встрече, Ботвинник расставил все точки над «i». Партия была удостоена специального денежного приза, как одна из лучших в турнире.

   Смыслов – Ботвинник
   Москва, 1944
   13-й чемпионат СССР

   1945, 1 июня – 3 июля, Москва. Подводя итоги 14-го чемпионата СССР на страницах журнала «Шахматы в СССР» (1945 № 3), гроссмейстер А. Котов писал в статье «14-я симфония Ботвинника»:
   «Весь турнир прошел под знаком абсолютного превосходства Ботвинника над всеми участниками. Только два-три раза Ботвинник получал сомнительные позиции, но цепкая и упорная защита помогла ему избежать поражения. В итоге чемпион страны сделал всего 4 ничьи, выиграл 13 партий, и, кроме того, одержал незачтенную 14-ю победу над Флором. Результат невиданный в чемпионатах СССР.
   В чем дело? Может, остальные участники слишком плохо играли? По-моему, причина не в том. Несомненен один факт: за годы войны разница в силе игры Ботвинника и остальных советских шахматистов еще более увеличилась. Советский чемпион не переставал работать над совершенствованием своего мастерства и в настоящее время является ведущим шахматистом мирового экстра-класса...
   Обязанность советской шахматной организации – дать возможность Ботвиннику получить в матче звание чемпиона мира – право на такой матч он давно уже завоевал».

   Лилиенталь – Ботвинник
   Москва, 1945
   14-й чемпионат СССР

   Толуш – Ботвинник
   Москва, 1945
   14-й чемпионат СССР

Следующая партия была у Ботвинника одной из лучших. Его мнение о ней: «Вероятно, наиболее тонкая партия, сыгранная мной в этом соревновании».

   Ботвинник – Болеславский
   Москва, 1945
   14-й чемпионат СССР

   1951, 11 ноября – 14 декабря, Москва. 19-й чемпионат СССР являлся одновременно зональным отборочным турниром ФИДЕ, дающим право лучшим участвовать в межзональном соревновании. Ботвинник только недавно отстоял звание чемпиона мира в матче с Бронштейном (см. Ботвинник – Бронштейн матч, 1951), и хотя сначала он лидировал, но, не выдержав напряжения в конце очередного длительного состязания, занял 5-е место. Итоги: 1. П. Керес – 12 очков из 17; 2–3. Е. Геллер, Т. Петросян – по 11,5; 4. В. Смыслов – 11; 5. М. Ботвинник – 10; 6–8. Ю. Авербах, Д. Бронштейн, М. Тайманов – по 9,5; 9–10. Л. Аронин, С. Флор – по 9; 11. Н. Копылов – 8,5; 12-13. И. Бондаревский, А. Котов – по 8; 14. В. Симагин – 7,5; 15–16. И. Липницкий, О. Моисеев – по 6,5; 17. Н. Новотельнов – 3; 18. Е. Терпугов – 2,5.

   Ботвинник – Моисеев
   Москва, 1951
   19-й чемпионат СССР
   (См. диаграмму)

   1952, 29 ноября – 29 декабря, Москва. Впервые на 20-м чемпионате СССР было запрещено соглашаться на ничью ранее 30-го хода. Лидерство со старта захватил 26-летний гроссмейстер Марк Тайманов, один из первых ленинградских воспитанников Ботвинника. Только благодаря финишному спурту (три победы подряд!) Ботвинник догнал своего соперника. Победители набрали по 13,5 очка из 19 и на 1,5 очка опередили 3-го призера Е. Геллера. Дополнительный матч на звание чемпиона принес победу Ботвиннику – 3,5: 2,5 (+2, – 1, =3) (см. Тайманов – Ботвинник матч, 1953).
   Эта седьмая победа стала последней для Ботвинника, но рекордной в отечественных чемпионатах.
   Одной из наиболее принципиальных встреч в турнире стала партия Бронштейн – Ботвинник – недавних соперников в борьбе за звание чемпиона мира. Верный своим принципам, Бронштейн применил королевский гамбит! Ботвинник принял вызов дуэлянта!

   Бронштейн – Ботвинник
   Москва, 1952
   20-й чемпионат СССР

1955, 11 февраля – 15 марта, Москва. 22-й чемпионат СССР был последним, в котором участвовал 43-летний Ботвинник. Он чувствовал, что конкуренция со стороны нового поколения становится все жестче и сильнее; чтобы сохранить свои позиции на вершине, нужны были не только силы, но и постоянная исследовательская работа в области шахмат. «Чистоты в игре не было и на сей раз, – вспоминал Ботвинник. – Думается, что трехлетний отрыв от шахмат (1948-51) продолжал сказываться – нервная система обладает большой инерцией».

Еще перед последним туром Ботвинник сохранял шансы на свой 8-й чемпионский титул, но «видимо, чем-то я прогневал шахматную богиню Каиссу: беспомощная игра в партии с Кересом отбросила меня от 1-го места». Всего пол-очка отделили его от разделивших 1–2-е места Е. Геллера и В. Смыслова (по 12 очков из 19). Ботвинник разделил 3–6-е места с Г. Иливицким и двумя будущими чемпионами мира – Т. Петросяном и Б. Спасским (по 11,5 очка). Замечательная компания!
Удивительно, но приводя во 2-м томе «Аналитических и критических работ 1942-1956» 5 своих лучших партий из этого турнира, Ботвинник останавливает внимание на самых длительных поединках с В. Антошиным (49 ходов), А. Котовым (65 ходов), И. Каном (75 ходов), Ю. Авербахом (65 ходов), Г. Борисенко (61 ход). Становится понятным, что именно подобные ожесточенные сражения, а не богиня Каисса оказались виноваты в решающей неудаче ее верного служителя Михаила Ботвинника.

ТАЙМАНОВ М.

ТАЙМАНОВ Марк Евгеньевич, российский гроссмейстер, претендент на мировое первенство. Шахматный литератор, музыкант-пианист.

Гроссмейстер Марк Тайманов

В 11 лет Марку повезло дважды: его приняли в ленинградский шахматный кружок и пригласили сниматься в фильме «Концерт Бетховена». С тех пор в его жизни «рука об руку» идут музыка и шахматы. «Я всю жизнь оставался благодарным слугой двух господ», – писал Тайманов, признанный пианист и талантливый гроссмейстер. 23 раза он участвовал в первенствах СССР, 7 раз становился призером. В 1953 уступил в матче за звание чемпиона СССР М. Ботвиннику 2,5:3,5, а в 1956 стал чемпионом страны (победив в дополнительном матч-турнире с участием Ю. Авербаха и Б. Спасского).

   Пианист Марк Тайманов

   Тайманов – Ботвинник
   Москва, 1953
   5-я партия матча

   В течение 20 лет (1952-71) Тайманов был участником соревнований на первенство мира. Успешно выступив на межзональных турнирах в Стокгольме (1952) и Пальма-де-Мальорка (1970), он выходил в претендентские состязания. Но вслед за «розами» следовали «шипы» – в Цюрихе (1953) лишь 8–9-е места, а в матче с Р. Фишером (1971) поражение со счетом 0:6.
   Итог последнего принес 45-летнему гроссмейстеру не только моральные переживания. В Москве руководство спорткомитета решило «наказать шахматиста», который позволил себе столь разгромно проиграть сопернику, грозящему отнять у Советского Союза чемпионскую корону. Тайманова лишили звания заслуженного мастера спорта СССР (впоследствии восстановлено), вывели из состава сборной СССР, на какое-то время он стал «невыездным».
   «Не знаю, как бы сложилось все дальше, – писал позднее Тайманов, – не приди мне поддержка совсем с неожиданной стороны. Спасибо коллеге Бенту Ларсену, вслед за мной проигравшему Фишеру с тем же счетом 0:6. Это несколько отрезвило горячие головы моих преследователей. Уж датского гроссмейстера даже они не могли заподозрить в тайном сговоре с империалистами!»
   Время, музыка и шахматы постепенно залечили душевные раны. Тайманов вновь стал успешно выступать в крупных состязаниях. К большому списку прежних побед (всего он выходил победителем и был призером свыше 40 крупных международных турниров) добавились новые трофеи. Среди лучших его результатов за долгие годы спортивной карьеры – Ливерпуль (1952) – 1–2-е места, Рейкьявик (1956 и 1968) – 2–3-е и 1-2-е, Москва (1956) – 3-е, Дрезден (1959) и Санта-Фе (1960) – 1–2-е, Ленинград (1960), Дортмунд и Ростов-на-Дону (1961), Мар-дель-Плата (1962), Люксембург (1963) – 1-е, Гавана (1964 и 1967) – 3-е и 2-е, Будапешт и Копенгаген (1965) – 1–3-е, Хельсинки (1966) – 1-е, Залаэгерсег (1969) и Вейк-ан-Зе (1970) – 1-е, Скопье (1970) – 1–2-е, Бухарест (1973) – 1-е, Врнячка-Баня (1974), Дечин (1975) и Бухарест (1979) – 1–2-е, Лиссабон (1985) – 1-е место.
   Во многих партиях Тайманов действовал как истинный художник, по-прежнему проявлял тонкое понимание позиции, осуществил глубокие замыслы и эффектные комбинации.

   Тайманов – Горт
   Таллинн, 1975

   В ряде дебютов есть варианты Тайманова. Его перу принадлежит несколько книг.
   Соч. Зарубежные встречи. Л., 1958; Защита Нимцовича, 3 изд. М., 1985; Матч на первенство мира Карпов – Каспаров., М., 1986 (соавт.); Я был жертвой Фишера, СПб, 1993
   Вспоминая самых, самых... СПб, 2003
   Лит. Воронков С., Плисецкий Д. Русские против Фишера, М. 2004

ТАЙМАНОВ – БОТВИННИК МАТЧ, 1953

   (1 – 16 февраля, Москва). Разделив 1–2-е места в 20-м чемпионате СССР (см. СССР чемпионаты), Ботвинник и Тайманов в соответствии с регламентом турнира должны были сыграть матч за 1-й приз. Он проходил в Москве через два месяца после окончания чемпионата, завершился победой Ботвинника со счетом 3,5:2,5 (+2, – 1, =3), и в результате он 7-й раз стал чемпионом страны.
   В обеих выигранных Ботвинником партиях матча – 1-й и 4-й – борьба завершилась в его пользу в эндшпиле.

   Тайманов – Ботвинник
   Москва,1953
   1-я партия матча

   Ботвинник – Тайманов
   Москва, 1953
   4-я партия матча

ТАЛЬ М.

ТАЛЬ Михаил Нехемьевич (9 ноября 1936, Рига – 28 июня 1992, Москва), латышский гроссмейстер, 8-й в истории шахмат чемпион мира (1960 – 1961).

   Михаил Таль

   В 10 лет Миша увлекся шахматной игрой, и она определила его жизненный путь. В 17 лет Таль стал чемпионом Латвии и получил звание мастера, в 20 – гроссмейстера. В тот год особенно ярко раскрылся талант Таля на 24-м чемпионате СССР. В нем принимали участие все сильнейшие советские гроссмейстеры, за исключением Смыслова и Ботвинника. С самого начала соревнования зрительный зал был переполнен. Болельщики «шли на Таля», который обладал удивительной способностью жертвой фигуры, а то и целым каскадом жертв вызвать бурю комбинационных осложнений в простой, казалось, позиции.
   Таль, победив в первенстве СССР (1957), через год вновь стал чемпионом страны. В 1958 он вступил в борьбу за мировое первенство. Впервые участвуя в межзональном турнире, Таль занял 1-е место, оставив позади Т. Петросяна, С. Глигорича, Р. Фишера, Ф. Олафссона... Столь же блестяще выиграл Таль в сентябре 1959 турнир претендентов в Бледе (Югославия). На этот раз состязание проходило в 4 круга. Таль проиграл лишь один микро-матч – 2-му призеру Кересу, один сыграл вничью – с Петросяном. Зато с огромным перевесом выиграл он у Глигорича, Олафссона, Бенко, отобрав у каждого из них по 3,5 очка из 4, а у Фишера взял все 4. Таль стал претендентом на матч с чемпионом мира.
   Следующая партия была удостоена приза как самая красивая на турнире.

   Таль – Смыслов
   Блед, 1959
   Турнир претендентов

   В следующем году миллионы любителей шахмат с интересом следили за «матчем двух Михаилов» – Ботвинника и Таля (см. Матчи на первенство мира). И потому что стиль их игры был резко различен, и потому что Таль с первой же попытки подошел к подножию Олимпа, и, наконец, потому что они ни разу до этого не играли друг с другом.
   Первую партию 15 марта 1960 претендент выиграл. И в дальнейшем в острой борьбе он не упустил инициативы.

   Ботвинник – Таль
   Москва, 1960
   6-я партия матча

   так как проходная пешка черных неудержима. «Грандиозное полотно! Типичный для Таля упор на психологию – как выяснилось, и Ботвинник с трудом выдерживает такую „дикую“ игру. Недаром потом он до самого конца своей жизни пытался создать шахматный суперкомпьютер: казалось, только машина способна противостоять непостижимой магии талевских комбинаций...» – писал Каспаров.
   Победив в итоге со счетом 12,5:8,5, Таль стал 8-м в истории шахмат чемпионом мира.
   Подобно юному принцу из сказки Ш. Перро «Спящая красавица», разбудившему королевство от сна, в конце 50-х взбудоражил шахматную жизнь молодой выпускник Рижского университета Михаил Таль. Нарушая привычные каноны борьбы, сокрушая на своем пути авторитеты, он выигрывал турнир за турниром и в одночасье взошел на шахматный Олимп! Такого история еще не знала: Алехину было 35 лет, когда он победил Капабланку, Ботвинник был увенчан лавровым венком в 37, Смыслов – в 36 лет. А тут завладел троном шахматного короля 23-летний гроссмейстер!
   Игра Таля импонировала миллионам болельщиков фантазией, стремлением к атаке, эффектными комбинациями. Споры вокруг «феномена Таля», стиля его игры не утихали. Не обошлось и без гипотезы о таинственной сверхъестественной силе. «С ним невозможно играть, он нас гипнотизирует», – говорил американский гроссмейстер П. Бенко и пришел на очередную партию с Талем в турнире претендентов 1959 в темных очках. Не помогло, он признал свое поражение уже на 30-м ходу.
   Секрет побед Таля конечно же в самой творческой манере игры, которая полностью соответствовала его кредо: «В основном красота логики, в моем представлении, отступает перед эффектом парадокса». Именно так ответил Таль на вопрос: «Как вы понимаете красоту шахмат?», с которым И. Линдер обратился к нему, подготавливая к печати свою книгу «Эстетика шахмат».
   Таль с оптимизмом смотрел в будущее, верил, что впереди его ждут новые победы. И вместе с тем он повторил ошибку 7-го чемпиона мира В. Смыслова, забыв о поверженном сопернике, который, решив использовать право на матч-реванш, напряженно готовился к нему. Великий стратег и психолог М. Ботвинник во время матч-реванша 1961 создавал в шахматных партиях такие позиции, где комбинационный дар молодого гроссмейстера не мог проявиться с той же силой и блеском, как это было в предыдущем состязании. В итоге Ботвинник победил со счетом 13:8.
   Приставка «экс» сделала Таля с годами мудрее, опытнее, расчетливее. Творчество его претерпело эволюцию в сторону «солидности», классической обоснованности комбинации. Он все реже совершал «насилие» над позицией и жертвовал фигуры преимущественно тогда, когда создавались для этого условия и когда с их помощью можно было красиво завершить поединок.
   Не раз еще доводилось Талю участвовать в состязаниях претендентов на шахматную корону, в шахматных олимпиадах, в крупных международных турнирах и брать первые призы.

   Таль – Ларсен
   Югославия, 1965
   10-я партия матча претендентов

   В 1988, одержав победу на первенстве мира по блицу, Таль еще раз был провозглашен сильнейшим в мире. В этом впервые проводившемся турнире играли 32 гроссмейстера, в том числе Каспаров и Карпов.
   «Шахматы многообразны, – говорил после победы 51-летний Таль, – и нет никакой необходимости втискивать их в прокрустово ложе традиционных правил. Быстрые шахматы увлекательны, динамичны, сценичны».
   Блестящая игра блиц еще раз подтвердила такую черту характера Таля, как отвага и бесстрашие. Не раз проявлялась эта черта и в жизни. На турнире в Испании (1966) организаторы предложили гроссмейстерам попробовать себя в роли тореадора. Хотя коррида была облегченной (против тореадоров выступали молодые бычки), желающих оказалось лишь трое, в их числе Таль. По признанию очевидцев, он, облаченный в красный плащ, изящно владел мулетой, чем вызвал возгласы одобрения на трибунах. Другой пример. В 1958 в Портороже в свободный от игры день Таль пришел смотреть, как спортсмены тренируются в прыжках в воду. К нему подошел югославский журналист и стал подзадоривать: «Вы так храбро вчера действовали на доске, а сегодня боитесь прыгнуть...» И Таль прыгнул. «Конечно, прыжок был не очень удачным, – признался потом Михаил, – и я понял, что прыжки в воду не моя стихия».
   Его стихией были шахматы. О великой страсти к игре и столь же великом мужестве свидетельствовал тот факт, что уже будучи тяжело больным, он на день вышел из больницы, чтобы сразиться в представительном блиц-турнире. И он занял в нем 3-е место, уступив лишь Каспарову и Барееву.
   Его творчеством восхищались и болельщики, и шахматисты, в том числе и чемпионы мира! В письме к одному из авторов настоящей книги М. Эйве писал: «Я очень люблю партии Михаила Таля. Он осуществляет такие комбинации, которые трудно рассчитать заранее, ему удается их подготовить благодаря несравненной интуиции и фантазии». Аналогичным было мнение о Тале В. Смыслова: «Когда он появился в больших шахматах, то произвел эффект разорвавшейся бомбы, ибо стиль его игры отличался необычайным комбинационным блеском. Казалось, фигуры оживали под его рукой. Ему все удавалось. И только он мог создавать и играть „свои“, казалось бы, иррациональные позиции. И вот нет остроумного, жизнерадостного человека. Но осталось с нами его творчество».
   Соч. Матч Ботвинник – Таль, Рига, 1961.
   В огонь атаки. М., 1978 (в соавт. с Я. Дамским).
   Когда оживают фигуры. М., 1983.
   Каисса в Зазеркалье. «Аврора», 1987, № 10 (в соавт. с А. Самойловым).
   Творчество, т. 1-6. Рига, 1997-98 (сост. В. Кириллов).
   Games 1949 – 1992. Bd. 1-4. Sofia, 1994-96.
   Лит. Васильев В. Л. Загадка Таля. Второе «я» Петросяна. М., 1973.
   Кобленц А. Воспоминания шахматиста., М., 1986.
   Khalifman A. (Hrsg) Mikhail Tal. Games 1949–1992, Bd1-4, Soevier, 1994-96.
   Ландау С. Элегия Михаила Таля, М., 1998.
   Ботвинник М. Портреты (сост. И. Ю. Ботвинник) М., 2000.
   Линдер В. И., Линдер И. М. Михаил Таль (в кн. «Короли шахматного мира», М., 2001).
   Матч-реванш Ботвинник – Таль (сост. И. Ю. Ботвинник) М., 2002.
   Каспаров Г. Михаил Восьмой (в кн. «Мои великие предшественники», т.2. М., 2003).
   Воронков С., Плисецкий Д. Русские против Фишера, М., 2004.

ТУРНИРЫ

   В 59 турнирах, в том числе в 12 чемпионатах СССР и 14 международных, участвовал Михаил Ботвинник – от первенства общества металлистов (Ленинград, 1927/28) до самых выдающихся состязаний – Ноттингема (1936), «АВРО»-турнира (1938), Гронингена (1946), Гааги – Москвы (1948). В 35 из них он занимал 1-е место и лишь 6 раз оставался вне тройки призеров. Он играл в 6 Всемирных олимпиадах и в десятках других командных состязаний, набрав в них более 70% очков. Никогда не различал соревнования по степени важности, демонстрируя полную самоотдачу в любом из них, будь то полуфинал первенства Ленинградской области или чемпионат СССР.
   В спортивной карьере Ботвинника можно отметить два наиболее ярких турнирных периода, когда он демонстрировал «суперкласс». Первый – начиная с турнира мастеров Ленинграда (1930) и включая турнир мастеров с участием М. Эйве и Г. Кмоха (1934). Ботвинник сыграл тогда 9 турниров – в 7 из них занял 1-е место, в одном – 1–2-е места, однажды оказался на 2-м месте. Второй период стал вообще уникальным. От матч-турнира на звание абсолютного чемпиона СССР (1941) и включительно до матч-турнира мира 1948 Ботвинник сыграл в восьми соревнованиях (в их числе были – турнир в Свердловске 1943, чемпионат Москвы 1943/44, два чемпионата СССР 1944 и 1945, турниры в Гронингене 1946 и памяти Чигорина 1947) и во всех убедительно занимал 1-е место! В этих 8 турнирах он провел 137 партий и набрал в них 104,5 очка (выиграл 83 партии и проиграл только 11), что составило 76,3%.
   Ботвинник (как в свое время и Ласкер) вел подготовку не только к каждому турниру, но и к каждому сопернику. В конце 20 века по этому «правилу Ботвинника» действовал уже каждый уважающий себя гроссмейстер. Но о них, имеющих персональные компьютеры с базой данных, превышающей книжные полки не только домашней библиотеки, разговор впереди.

ФЛОР С.

ФЛОР (Flohr) Саломон (21 октября 1908, с. Городенка, Украина – 18 июня 1983, Москва), гроссмейстер, претендент на мировое первенство.

   Сало Флор и Михаил Ботвинник

   Во время Первой мировой войны семья Сало покинула Украину и перехала в Прагу. Он поздно, в 14 лет, приобщился к шахматам. Стремясь превзойти старшего брата, которому он часто проигрывал, Сало начал изучать шахматную литературу.
   В конце 20-х в прессе стали появляться остроумные шахматные репортажи, под которыми стояла подпись Сало Флор. Вскоре его имя замелькало и среди участников международных соревнований и среди их призеров. Дебютировав на турнире в Рогашка-Слатине (1929), 21-летний Флор занял 2-е место вслед за А. Рубинштейном. Затем последовали победы в Брно (1931), Гастингсе (1931/32, 1932/33, 1933/34), Сльяче (1932), Москве (1935), Подебради (1936). В 1931 – 1933 годах он сыграл 4 матча, 2 из них выиграв – у Г. Штольца (1931) и М. Султан-Хана (1932) и 2 сведя вничью – с М. Эйве (1932) и М. Ботвинником (1933) (см. Флор – Ботвинник, матч). Последний из них вызвал большой резонанс в СССР и за рубежом, так как рассматривался как первое испытание двух выдающихся молодых шахматистов Запада и советской страны. Флор продемонстрировал в этом состязании высокое мастерство в накоплении и использовании минимального преимущества, и особенно – игры в эндшпиле. Ярким тому примером стала следующая партия.

   Флор – Ботвинник
   Москва, 1933
   6-я партия матча

   («Если исключить ошибку на 46-м ходу, Флор провел всю партию блестяще», – Ботвинник).
   О силе игры Флора свидетельствовали его победы в турнирах над Х. Р. Капабланкой, М. Эйве, Эм. Ласкером, а также над Р. Шпильманом, Г. Штальбергом, Е. Боголюбовым, М. Видмаром и другими корифеями. Многие из них были одержаны в эндшпиле, где он проявил себя настоящим виртуозом.

   Флор – Видмар
   Ноттингем, 1936

   Флор был одним из тренеров М. Эйве в матче на первенство мира с А. Алехиным в 1935 году. А уже 2 года спустя, в декабре 1937 года, он и сам бросил вызов Алехину, вернувшему себе звание чемпиона в матч-реванше с Эйве. После короткого обмена письмами Алехин приехал в Прагу. И как писал Флор на страницах газеты «64» (10. 07. 1938), «30 мая мы подписали формальный договор о матче. Борьба будет происходить осенью 1939 года в чехословацкой республике на тех же условиях, что и матч Алехин – Эйве. Изменен лишь пункт о секундантах. В отличие от последнего матча нашими секундантами будут не шахматные мастера». Тут же были помещено фото, на котором Алехин и Флор за круглым столом подписывают договор.
   Но война разрушила все планы. Флор перехал в Москву и активно включился в шахматную жизнь страны. В послевоенные годы Флор уже не демонстрировал той силы, которая позволяла реально бороться за высший титул. «Экс-претендент» становится «чемпионом мира» в шахматной журналистике. Здесь он достиг безусловного успеха. Его статьи, репортажи, очерки были полны юмора и иронии, исторических экскурсов и ярких лаконичных портретов корифеев шахмат. Изредка он напоминал о себе и как великолепный шахматист, участвуя в 16-м чемпионате СССР, в межзональном турнире (1948), на турнире претендентов (1950), на международных турнирах в Гетеборге (1958, 1-е место), Бевервейке (1960, 4–5-е), Стокгольме (1962, 3-е) и Амстердаме (1966, 3-е).
   Соч. Часы не остановлены. М., 1984; Сквозь призму полувека. М., 1986; Sowjetisches Schach, 1917 – 1955, Hamb. 1960 (соавт.); Petrosjan bleibt Weltmeister, Amst., 1967; Spassky – Weltmeister, Amst, 1971; Лит. Гроссмейстер Флор (сост. В. Д. Батуринский) М., 1985.

ФЛОР – БОТВИННИК МАТЧ, 1933

   (28 ноября – 19 декабря, Москва – Ленинград). Проводился из 12 партий по инициативе гроссмейстера Чехословакии Сало Флора, вступившего в переговоры с Ботвинником через посредство Ильина-Женевского, в то время советника посольства СССР в Праге.
   Готов ли был чемпион СССР Михаил Ботвинник успешно противостоять лучшим зарубежным мастерам? Этот вопрос волновал тогда советскую шахматную общественность. Многие опытные шахматисты были настроены пессимистически. Но председатель Всесоюзной шахматной секции Н. В. Крыленко (1885–1938) был тверд: «Матч будет, мы должны знать свою подлинную силу». И Ботвинник начал готовиться. Впервые ему предстояло играть международный матч, да еще с таким серьезным соперником. В начале 30-х годов С. Флор, победив в нескольких крупных международных турнирах, уже считался одним из претендентов на мировое первенство.
   Проанализировав более ста партий Флора, Ботвинник пришел к выводу, что предстоящий противник – тонкий стратег и блестяще чувствует себя в эндшпиле. Что характер его игры в последнее время изменился: еще недавно шахматист комбинационного стиля, он стал тяготеть к позиционной борьбе, к решению возникающих проблем голой техникой. Что дебютный репертуар его довольно ограниченный – белыми избирает преимущественно ферзевый гамбит, который разыгрывает виртуозно, а черными на 1. d4 отвечает большей частью принятым ферзевым гамбитом, а на 1. е4 – защитой Каро-Канн. Наконец, что Флор не всегда психологически устойчив к отдельным, хотя и крайне редким, поражениям. Отсюда им были сделаны необходимые выводы.
   И все же матч – первые шесть партий его, игранных в Москве в Колонном зале Дома союзов, – начался неудачно для Ботвинника. Уже в 1-й партии Флор, играя черными, изящной комбинацией в эндшпиле принудил соперника к сдаче на 41-м ходу. А в целом в первой половине матча Ботвинник четыре партии свел вничью и две проиграл. При этом в 6-й партии, как и в 1-й, Флор четко использовал в эндшпиле «преимущество двух слонов над двумя конями» и увеличил счет...
   Вторая половина матча проходила в Ленинграде. В спасение Ботвинника, то есть достижение им ничейного результата состязания, уже почти никто не верил. «Выиграть у „непробиваемого“ Флора две партии из шести – утопия», – утверждали обозреватели.
   Но они плохо знали Ботвинника. Не говоря уже о том, что здесь он оказался среди давних друзей, в привычной обстановке, где, как говорится, и «стены помогают». От горького привкуса поражений скоро не осталось и следа. Состязание для него началось как бы снова. То был своеобразный матч-реванш за поражение в Москве. А сила его в такой ситуации уже тогда была продемонстрирована блестяще. Так, внимательный анализ 1-й партии позволил Ботвиннику найти ресурсы для усиления игры в дебютной стадии. И на 9-ю партию он явился «во всеоружии». Флор безмятежно пошел навстречу планам своего соперника, повторив до 10-го хода вариант первой встречи. Тем более что две ничьих в предыдущих партиях – седьмой и восьмой – создали у него иллюзию, будто противник примирился с неблагоприятным исходом матча и что до конца его бури не предвидится.
   На этот раз Ботвинник уверенно провел всю партию от начала до конца, и «подорвавшийся на мине корабль» Флора пошел ко дну... Разрыв в счете был сокращен.

   Ботвинник – Флор
   Ленинград, 1933
   9-я партия матча

   А успех в следующей, 10-й партии стал возможен благодаря предматчевой подготовке. Ботвинник обратил внимание на то, что в голландской защите в практике Флора еще ни разу не встречался вариант «каменная стена» и, применив его, предпринял наступление на королевском фланге. Флор не разобрался в тонкостях незнакомой позиции, сыграл пассивно и уже на 31-м ходу прекратил сопротивление.
   Ленинградцы приветствовали успех своего земляка. Последние две встречи закончились вничью. Таким образом, окончательный счет матча стал 6:6 (+2, – 2, =8).
   Так было успешно выдержано первое для молодого советского чемпиона испытание. Стало ясно, что он уже подошел к уровню игры сильнейших гроссмейстеров мира.

ЧИГОРИНА МЕМОРИАЛ, 1947

(25 ноября – 23 декабря, Москва). Турнир был организован Комитетом по делам физической культуры и спорта при Совете Министров РСФСР и проводился в концертном зале Центрального дома Красной Армии имени М. В. Фрунзе. В нем участвовали 10 советских шахматистов и 6 зарубежных – П. Трифунович и С. Глигорич (Югославия), Л. Пахман и Ч. Коттнауэр (Чехословакия), К. Плятер (Польша) и А. Цветков (Болгария).

   Первые пять призеров мемориала Чигорина (1947). Слева направо: М. Ботвинник, А. Котов, В. Рагозин, В. Смыслов, И. Болеславский

   После вялого старта – в первых четырех турах Ботвинник выиграл лишь одну партию и три встречи завершил вничью – он затем одержал 5 побед подряд и сохранил лидерство до конца соревнования. В итоге Ботвинник одержал победу с результатом +7, – 1, =6. Единственную партию он проиграл Пахману. Лишь на пол-очка отстал его друг и тренер Рагозин. С таким же интервалом от 2-го призера разделили 3–4-е места И. Болеславский и В. Смыслов.
   Во многих выигранных Ботвинником партиях борьба завершилась в эндшпиле. Любопытным было, например, его окончание с К. Плятером, которое доказывает, что в аналогичных позициях преимущество слона над конем имеет, как писал Ботвинник, лишь «учебное значение».
   Тонкая игра черных на ограничение подвижности коня соперника привела к выигрышу пешки на ферзевом фланге. Белые вынуждены были стянуть сюда все основные силы (коня и короля), и тогда без прикрытия остался королевский фланг...

   Плятер – Ботвинник
   Москва, 1947
   Мемориал М. Чигорина

   Ботвинник – Коттнауэр
   Москва, 1947
   Мемориал М. Чигорина

ШЕСТЕРНОЙ ТУРНИР, 1927

   (26 июня – 1 августа). Двухкруговой турнир с участием 6 известных шахматистов, состоявшийся в Ленинграде в конце лета 1927 года, стал для 16-летнего Ботвинника одним из «этапов большого пути». «Для меня соревнование имело большое значение, поскольку осенью 1927 года должен был состояться очередной 5-й чемпионат СССР; в случае успешного выступления в матч-турнире, меня могли бы включить в „кандидатский список участников чемпионата“, – вспоминал Ботвинник. – Турнир я провел с большой энергией, проиграл матч только Петру Арсеньевичу Романовскому, у остальных выиграл. Чувствовал себя отлично. Жил на даче в Сестрорецке (все время находился на пляже), два раза в неделю ездил в Ленинград, физическое состояние было отменным, голова ясной».

   Ботвинник – Рагозин
   Ленинград, 1927

ШТАЛЬБЕРГ А.

ШТАЛЬБЕРГ (Stahlberg) Андерс Гидеон Том (26 января 1908, близ Гетеборга – 26 мая 1967, Ленинград), шведский международный гроссмейстер, претендент на мировое первенство, шахматный литератор, международный арбитр.

   Гидеон Штальберг

   В 1957 – 63 годах Гидеон Штальберг был главным арбитром пяти матчей на первенство мира с участием Михаила Ботвинника.
   Гидеону не было еще и 20 лет, когда он победил в чемпионате Швеции вместе с талантливым ровесником и будущим гроссмейстером Гестой Штольцем (1904–1963). В 1929 году победил на турнире Северных стран и в международном турнире в Дьере. В одной из своих статей Эм. Ласкер, назвав Штальберга в числе лучших представителей молодого поколения тех лет, писал: «В суровую эпоху выросла эта молодежь. Она не верит в законы, как Стейниц и Рубинштейн, не романтична, как Чигорин, Алехин; она не стремится идти путями логики в той степени, как Капабланка. Но она наделена острым чувством реального и существенного. Это поколение не мечтает, а борется – бодро и бесстрашно...»
   В 1931 году Гидеон блестяще выступил на «Турнире наций», показав пятый результат на первой доске (11,5 очка из 18), он опередил Флора, Грюнфельда, Рубинштейна, Видмара. Всего в течение почти 40 лет (1928-64) Штальберг 12 раз выступал за национальную команду на Всемирных олимпиадах. В начале 1930-х годов Штальберг выиграл два матча у выдающихся гроссмейстеров – Р. Шпильмана (1933; +3, –1, =4) и А. Нимцовича (1934; +4, –2, =2). После матча Нимцович писал: «Стиль Штальберга понравился мне новым для меня синтезом, состоящим из позиционного маневрирования и оживленной комбинационной игры. Очень импонировала мне также его манера вызывать осложнения: редко когда ускользал от его внимания сильнейший ход; его атаки всегда отличались эффектными пуантами. Все это, вместе взятое, заставляет меня признать его новым гроссмейстером».
   Мировую шахматную печать обошла следующая партия матча, красиво выигранная Штальбергом.

   Штальберг – Нимцович
   Геттеборг, 1934

   В активе Штальберга – ничьи с Х. Р. Капабланкой на международном турнире в Москве (1935), с А. Алехиным на турнире в Эребру (1935), с М. Ботвинником на мемориале Мароци (1952), победа над Эм. Ласкером на турнире в Цюрихе (1934).

   Штальберг – Эм. Ласкер
   Цюрих, 1934

   «Партия, характерная для техники мастеров молодого поколения», – писал Алехин.
   После «Турнира наций» 1939 года Штальберг остался в Аргентине и, прожив 10 лет в Буэнос-Айресе, вновь вернулся на родину. С начала 1950-х годов Штальберг участвовал в соревнованиях на первенство мира – в турнире претендентов 1953 года и в четырех межзональных. Особенно успешно он играл в первом межзональном турнире 1948 года, в котором ряд туров лидировал, а в итоге поделил 6-9-е места. Среди других лучших выступлений Штальберга: Кемери (1939) – 2–3-е места; Буэнос-Айрес (1941) – 1–2-е; Мар-дель-Плата (1941 – 1-е, 1943 и 1947 – 2-е); Трнава (1949) – 1-е; Амстердам (1950) – 3-е; Гетерборг (1957/59) и Бевервейк (1958) – 1-е.
   Соч.: Schack och Schackmastare, Stockh., 1937; El gambito de dama, B. Aires,1942; Interzonala Schackturneringen Saltsjobaden 1948, Stockh,. 1959; Varldsmastmatchen, Moskva, 1948, Helsingfors, 1956; Varldsmastarmatschen Moskva 1954, Stockh., 1954 (соавт.); Chess and chessmasters, N. Y., 1955.
   Лит: Grahn L., Westberg I., Stormastere Gideon Stahlberg, Gosta Stoltz, Ulf Andersson, Stockh., 1979.

ГЛАВА 3
ШАХМАТНОЕ ТВОРЧЕСТВО: ИГРА, ОТКРЫТИЯ, ТРЕНЕРЫ

АТАКА

   Борьба за инициативу уже в дебюте была характернейшей чертой стиля Ботвинника. И если в миттельшпиле ситуация складывалась благополучно, то он проводил атаку стратегически точно, стремительно, вдохновенно. В его шахматном наследии можно встретить десятки партий, где борьба заканчивалась на рубеже 20-х и 30-х ходов под угрозой больших материальных потерь или мата. Как правило, наступление сопровождалось комбинационными ударами с жертвами и матовыми угрозами, доставляя наблюдавшим за игрой подлинное эстетическое наслаждение.
   Вот лишь несколько примеров. В первом из них использованы комментарии победителя и Г. Каспарова.

   Денкер – Ботвинник
   Радиоматч СССР – США, 1945

«Денкер стремится расшатать пешечное прикрытие черного короля» (Ботвинник).
«Выглядит естественно, но, пытаясь открыть короля противника, белые быстро обнаруживают, что отстали в создании каких-либо реальных угроз. Еще не поздно 14. Ef3, защищая критическую диагональ и частично возмещая ущерб от 12-го хода (слон на g2 с пешкой на g3 – гораздо более здоровая конструкция). Выпад 14...Ce5 ведет к обоюдоострой позиции после жертвы ферзя: 15. de G:d1 16. Gf:d1. В одной тренировочной партии с Рагозиным, не один год бывшим тренером и спарринг – партнером Ботвинника, было проверено оптимистичное 14. h4. Однако 14...

«Удивительная гармония: черные фигуры используют все открытые линии и диагонали, чтобы удовлетворить свой „основной инстинкт“ – добраться до белого короля!» (Каспаров).

   Нередко именно с шахматистами атакующего стиля Ботвинник проводил партию в духе соперника. Перед нами последняя, 21-я, партия матча-реванша Таль – Ботвинник с примечаниями Ботвинника.

   Ботвинник – Таль
   Москва, 1961

   И в последние годы выступлений Ботвинник не раз демонстрировал мощь и красоту атаки.

   Ботвинник – Портиш
   Монте-Карло, 1968

Психологический просчет. Повторяя ход, встретившийся в одной из партий Ботвинник – Флор, которая принесла черным ничью, Портиш, возможно, тоже не возражал против такого результата. Однако его соперник был настроен отнюдь не миролюбиво...

Черные находятся в полной уверенности, что пешка с7 неприкосновенна: ведь в случае взятия ее белая ладья попадает в капкан. К тому же они надеются следующим ходом 16...с6 поставить под сомнение целесообразность овладения соперником полуоткрытой линией. Тем неожиданнее оказывается пружина комбинационной бури, которая начала раскручиваться на линии «с»...

Черные открывают для своего короля «форточку» и в то же время препятствуют опасному выпаду неприятельского коня. Но, как говорится, все дыры одной заплаткой не залатаешь... Тот же ход создает в их лагере новые слабости, и белые начинают вскоре вторжение по белым полям.

Необычная картина битвы: все фигуры черных как бы прикованы к последней горизонтали (две из них – слон и конь – даже вернулись на свои первоначальные стоянки!) и расположены они в столь редкой дисгармонии, что белые спокойно отдают вторую ладью.

Восхищает финальная атака Ботвинника, проведенная против гроссмейстера экстра-класса в стиле представителей шахматного романтизма XIX века.

АФОРИЗМЫ И МЫСЛИ О ШАХМАТАХ

   * Известно, что успеха добивается обычно тот, кто при прочих равных условиях лучше знает свое дело. И шахматист, желающий достичь больших высот, должен изучать шахматы. Изучать творчество мастеров прошлого и современников, партии свои и чужие, должен изучать не только соперников, но и познавать самого себя, свой характер.
   * Выработка аналитических навыков, развитие склонности к шахматным исследованиям вообще во многом определяются жизненной философией шахматиста, его целеустремленностью.
   * Конечно, не надо думать, что достаточно всерьез заняться исследовательской работой, чтобы пришли большие спортивные успехи. Необходимы еще и шахматный талант, и спортивный характер. Нужны крепкое здоровье и выносливая нервная система. Исследовательская работа шахматиста не заменит отстутствие таланта, но она совершенно необходима для достижения высоких и устойчивых спортивных результатов.
   * Наилучший возраст для шахматных достижений – 20–30 лет.
   Чтобы побеждать, надо быть и художником и спортсменом... Нельзя добиваться спортивных успехов без солидной творческой базы, также как нельзя создавать полноценные шахматные партии без хорошей спортивной подготовки.
   * Всякий стиль хорош, если он ведет к победе. Но чем шахматист разностороннее, тем больше у него шансов на победу.
   * Чтобы выделиться среди мастеров, необходимо научиться хорошо анализировать, комментировать партии, чтобы можно было критиковать свои собственные ошибки и достижения. Необходимо приучить себя к кабинетной работе за шахматной доской, изучать этюды, историю шахмат, развитие шахматной теории, шахматной культуры.
   * Для завоевания первенства мира, быть может, в первую очередь необходимы твердый характер, способность к глубокой самокритике и напряженной творческой работе.
   * Шахматы – типичные неточные задачи, подобные тем, которые людям постоянно приходиться решать в своей повседневной жизни... Вероятно, я имел определенное предрасположение к успешному решению неточных задач...
   * Строгость, законченность и сила логических построений, заключенных в той или иной содержательной партии, вызывают ощущение красоты шахмат, те эмоции, которые знакомы каждому шахматисту.

   * Суть силы мастера состоит в оценке позиции.
   * Сколько крупных талантов (в шахматах) было загублено по той простой причине, что обладатели их оказывались мелкими людьми...
   * Думать – моя профессия.
   * Я не чувствую никаких заслуг в том, что семьдесят раз вместе с земным шаром обернулся вокруг Солнца (1981).
   * Существующая система выявления чемпиона мира в матче, на мой взгляд, является наиболее целесообразной. Если шахматиста признают сильнейшим на планете, он обязан доказать это в единоборстве с любым, кто завоюет это право. При матчевой системе нет никаких побочных факторов в виде других участников, которые могли бы повлиять на выявление сильнейшего в конкурентной борьбе.
   * Убежден, что три великих шахматиста – Ласкер, Капабланка и Алехин – были бы на уровне нынешних чемпионов (1987).
   Международный язык шахмат, этой с виду абстрактной интеллектуальной игры, понятен всем... Здесь не нужен переводчик, толкователь. В этом отношении шахматы могут соперничать с такими видами искусства, как музыка и живопись (1951).
   * В наш век телевидение вторгается во все области человеческой деятельности, поэтому союз шахмат и голубого экрана просто необходим. При помощи голубого экрана шахматы могут завоевать еще большую популярность.
   * Поиски на стыке науки и шахматной игры не только интересны, но и необходимы, потому что могут принести весьма полезные результаты (1981).
   * С основополагающей работы К. Шеннона (1949) началась история создания искусственного шахматиста.
   * Познание (и применение) метода шахматного мастера поднимает шахматы на небывалую высоту. Если 200 лет назад Франклин доказывал, что шахматы могут способствовать становлению человеческой личности, то теперь многовековый труд шахматных мастеров приобретает иное значение – результаты их творческой деятельности могут быть обращены на пользу общества в целом (1989).
   * Поскольку компьютер обладает неизмеримо большими ресурсами, нежели человек, то искусственный шахматист сможет превзойти шахматиста живого. И когда это произойдет, компьютер не будет играть ни в активные шахматы, ни блиц, он будет играть в настоящие, серьезные шахматы, демонстрируя их глубину, их логическую красоту, – для этого искусственный шахматист и создается. Что же тогда делать гроссмейстерам? Они вынуждены будут соревноваться с достойными своими противниками – компьютерами и вернуться к серьезным шахматам. Видимо, в этом и состоит надежда на поворот к лучшему в судьбе шахмат. А может быть, и строгая дама – наша богиня Каисса посодействует наведению порядка в шахматном мире (1994).
   * В Колтушах (под Ленинградом), где знаменитый физиолог И. Павлов проводил свои эксперименты на четвероногих, установлен памятник собаке. Перед научным центром, где работа по созданию искусственного гроссмейстера будет успешно завершена, придется установить памятник шахматному коню.

ДЕБЮТНЫЕ ОТКРЫТИЯ

   Одной из основ выдающихся успехов Ботвинника в турнирах и матчах явился научно-исследовательский подход к дебютной стадии шахматной игры. Ему удалось разработать ряд новых систем, характерными чертами которых были их органическая связь со всей последующей борьбой в миттельшпиле и эндшпиле, стремление к инициативе при владении белыми фигурами и к активной контригре черными. Это и предопределило новаторство Ботвинника в поисках и разработке оригинальных путей игры в ряде начал, прежде всего закрытых и полуоткрытых.
   Хотя и ранее Алехин и Эйве пытались строить свои дебюты с учетом планов середины игры, по мнению Каспарова, Ботвинник «первым разработал хорошо продуманную систему дебютов, нацеленных на затягивание противников в позиции, тщательно проанализированные им при домашней подготовке. Интуиция и точное знание многих нюансов давали ему превосходство в осложнениях. Этот метод был даже более эффективным при игре черными. Пунктуальность Ботвинника и необычные системы заставляли соперников паниковать. Они не привыкли слишком рисковать белыми, в то время как Ботвинник смело боролся за инициативу».
   Дебютный репертуар Ботвинника был достаточно широк. В исследованиях и практическом применении все же превалировали закрытые начала.
   Прежде всего ферзевый гамбит. А в одном из его популярных «разветвлений» – славянской защите– приобретала славу острейшего, стратегически и тактически интереснейшего продолжения система Ботвинника. Вот его исходная позиция:

Этим продолжением черные проявляют намерение удержать пешку с4 с тем, чтобы ценою разрушения пешечной структуры своего королевского фланга добиться ослабление соперника в центре и организовать после длинной рокировки контратаку.
Впервые Ботвинник применил эту систему черными на чемпионате Москвы 1943/44 года против А. Живцова, а два года спустя – в радиоматче США – СССР против А. Денкера (см. Атака), где после одиннадцати ходов

   возникло положение, которое Г. Каспаров в эссе «Бриллиант в короне Ботвинника» (1999) комментирует так: «Позиция черных кажется расшатанной, но Ботвинник видел в ней огромный динамический потенциал, дававший ему возможность организовать быструю и опасную контригру в центре, используя и открытые линии на королевском фланге. Неудивительно, что Ботвинник так и остался не пойманным в его собственных джунглях, и даже через многие годы после того, как он прекратил играть в шахматы, мы, профессионалы, все еще исследуем его непостижимые белые пятна на дебютной карте. Современный анализ вариантов идет очень глубоко – на 30 ходов, и, кажется, только теперь, после многих болезненных испытаний, белые, наконец, обнаружили некоторые слабости в этой ультрарискованной системе. Несомненно, футуристический метод Ботвинника был гибельным для его неподготовленных современников, но даже сегодня вряд ли найдется авторитет, готовый с уверенностью заявить, что им найдено его окончательное опровержение».
   В настоящее время анализ системы Ботвинника характеризуется исключительно широкой палитрой острых комбинационных решений. Многие из них приведены в книге П. Е. Кондратьева «Славянская защита» (М., 1985). При этом автор монографии пришел к заключению: «Подытоживая анализ системы Ботвинника, можно утверждать, что, несмотря на всю ее внешнюю экстравагантность, она остается корректным дебютом. Правда, практическое применение системы Ботвинника требует смелости и изобретательности».
   Оригинальные идеи высказал М. Ботвинник и играя ферзевый гамбит белыми. Полной неожиданностью для соперников явился выпад королевской пешки «g» на четвертую горизонталь с целью следующим ходом прогнать главную фигуру, защищающую короля и контролирующую центральные поля (Cf6), с тем, чтобы добиться длительной стратегической инициативы на королевском фланге. Так сыграл Ботвинник, например, в 1934 году против В. Алаторцева, три десятилетия спустя в 14-й партии матча с Т. Петросяном и в последнем своем турнире в Лейдене (1970) с Б. Спасским. В первом из этих поединков картина сражения после 10-го хода белых выглядела так:

Здесь черные неосторожно «взяли пешку и тем открыли ворота» для быстрой сокрушительной атаки соперника (см. Ленинград – турнир, 1934).

Новыми идеями обогатил Ботвинник теорию и практику принятого ферзевого гамбита. Черными он не играл этот дебют, а белыми на 7-м ходу вместо обычного маневра ферзем (7. Фe2), избирал ход Рубинштейна 7. a4, который, по его мнению, вел «к нелегкой для черных игре». Семь раз встречался этот дебют в матче Ботвинника с Петросяном (1963). Среди ряда идей, осуществленных черными в этом продолжении (что дало основание автору монографии «Принятый ферзевый гамбит» (1965) Я. И. Нейштадту назвать его вариантом Рубинштейна – Ботвинника), представляет особый интерес неожиданный выпад на 13-м ходу центральной пешкой, принесший белым длительную инициативу. Пример тому 10-я партия матча Ботвинник – Петросян: 1.

Комментируя эту партию, В. Смыслов по поводу 13-го хода писал: «Интересная мысль. Белые прорывают оборонительные сооружения противника в самом укрепленном месте. Теперь возникают осложнения, требующие от черных точной защиты».

Только высокое искусство защиты Петросяна позволило черным добиться ничьей в ладейном эндшпиле на 43-м ходу.
Большой интерес проявил Ботвинник к защите Грюнфельда, выступив с лекцией и опубликовав в 1940 году статью о ней в журнале «Шахматы в СССР». В ней подчеркивалась возможность черных использовать в этом дебюте неустойчивость центра белых. Успешное применение защиты на практике дало одному из продолжений наименование «вариант Ботвинника».

В книге М. М. Ботвинника и Я. Б. Эстрина «Защита Грюнфельда» (М., 1979) дается следующая оценка этой позиции:
«Развитие коня на d7 без размена пешек в центре – характерная особенность варианта Ботвинника. Черные стремятся отразить атаку противника путем

и обеспечить для своего коня сильный опорный пункт d5. Недостатком этого весьма эластичного варианта является его медлительность , а также пассивная позиция коня на d7».
Эффектное возражение против варианта Ботвинника было найдено в 50-х годах С. Фурманом –

Поэтому идея Ботвинника была модернизирована: ферзевый конь стал выводиться не на d7, а на с6, где он расположен более активно.
Новые стратегические планы игры разработал Ботвинник в защите Нимцовича. Еще в партии с Х. Р. Капабланкой («АВРО» – турнир, 1938; Знаменитые партии) он в противовес пешечному наступлению черных на ферзевом фланге создал путем f2-f3 и е3-е4 контригру в центре и опасную атаку против неприятельского короля. Аналогичный план осуществил он в радиоматче СССР – Великобритания, 1946, против Александера (см. Комбинации) и в партии против Кереса в 20-м первенстве СССР, 1952 ( см. Миттельшпиль). Но если в этих партиях во главу угла было поставлено движение пешек «е» и «f», то в других случаях полной неожиданностью для соперников стала атака коневой пешкой«g». Этот фланговый удар в защите Нимцовича (как и в аналогичных ситуациях в славянской защите) Ботвинник с эффектом применил во 2-й партии матча на первенство мира со Смысловым (1954) и годом ранее – в 4-й партии матча на звание чемпиона СССР с Таймановым.

Введенная Ботвинником в дебютную практику атака g2-g4 стала одним из типичных методов борьбы за инициативу.

Г. Каспаров: «С точки зрения классических понятий зияющая дыра на е5 делает позицию черных безобразной, но во многих партиях Ботвиннику удавалась нейтрализовать визуальные преимущества белых и проявить инициативу на королевском фланге при коне на е4». Одним из примеров тому – 10-я партия матча Флор – Ботвинник (1933), в которой уже после 14 ходов стало очевидным преимущество черных.

Идею построения за черных «стоневаль» с последующей организаций контратаки Ботвиннику порою удавалось осуществить и в других дебютах, в частности в новоиндийской защите. Интересна в этом плане его партия с Боголюбовым в Ноттингеме (1936):

И уже 11 ходов спустя положение белых оказалось безнадежным:

В ответ на 1-й ход королевской пешки 1. е2-е4 Ботвинник чаще всего избирал полуоткрытые начала – защиты Каро-Канн, французскую, а иногда и сицилианскую. Во французской защите он обычно предоставлял белым преимущество двух слонов и доминирование по черным полям, а в порядке компенсации предельно использовал контршансы на ферзевом фланге

На 6-м ходу Ботвинник играл и

но стратегический план черных при этом не изменялся. Во всяком случае бороться против, по словам Каспарова, «фирменного метода Ботвинника» многие даже весьма именитые и авторитетные соперники часто оказывались не в силах. Как пишет известный теоретик исследователь творчества 6-го чемпиона мира А. Суэтин, «эта система французской защиты долгое время была одним из самых важных стратегических орудий в арсенале Ботвинника». В подтверждение он приводит примеры его партий с И. Погребысским из 11-го чемпионата СССР (1939), В. Смысловым из 13-го чемпионата СССР (1944), А. Толушем из 14-го чемпионата СССР (1945). В партии с Погребысским (белые) борьба в дебюте до 20-го хода развивалась следующим образом:

«У черных, – писал Ботвинник, оценивая создавшееся положение, – позиционно выигрышная партия. Вопрос лишь в том, где им нужно прорываться. Скорее всего на ферзевом фланге, так как здесь прорыв облегчается плохим расположением белых пешек. Однако эти рассуждения имеют лишь теоретическое значение, потому что черные вскоре допускают позиционный промах...» И театр военных действий переместился на королевский фланг, где и состоялось решающее наступление черных, завершившееся их победой на 37-м ходу.
В ином ключе развивалось наступление во французской защите в упомянутой партии со Смысловым. Здесь дебютное сражение по всем стратегическим канонам черные выиграли, получив подавляющую позицию на ферзевом фланге, где и решился исход партии в их пользу. Вот первая фаза борьбы, после которой течение партии приобрело форсированный характер:

После интересных осложнений партия закончилась на 41-м ходу победой черных.
В девятом номере журнала «64 – Шахматное обозрение» за 1996 год была опубликована из личного архива М. Ботвинника статья «Французская защита», в которой он поведал о роли этого дебюта в своей шахматной практике. В течение многих лет он был в руках «черного» Ботвинника грозным оружием. Перед нами позиция, возникшая в его партии с Ф. Мильнер-Берри (Гастингс, 1934/35) после ходов:

   М. Ботвинник писал: «Сколько неточностей сейчас может усмотреть в игре белых современный мастер! Белые не играли, например, а4 (с последующим Eа3); ход 12. f4 в принципе ошибочный – он ограничивает сферу действий белых фигур и ослабляет белые поля.
   Позиция на диаграмме, столь обыденная и шаблонная для современного шахматиста, тогда была в диковинку, и неудивительно, что Мильнер-Берри «поплыл»... Блокирующие позицию пешки рассекают доску на две части. Белые могут перебрасывать силы с фланга на фланг лишь через поле с1, черным маневрировать легче. Кроме того, слабость белых пешек на ферзевом фланге очевидна. Никакой реальной компенсации за эти недостатки у белых не видно. Если белые не совершают тех ошибок, которые были уже отмечены, то положение их неплохое. Но борьба носит тонкий позиционный характер, и обычно выигрывает тот, кто лучше подготовил заранее (перед партией!) план для миттельшпиля. Когда в 30-е и 40-е годы мало кто в этой позиции разбирался, вариант действовал без промаха, и сколько партий в решающие моменты борьбы довелось мне выиграть в те годы!»
   В дальнейшем, когда соперники Ботвинника нашли противоядие против применявшейся им системы французской защиты, он решил отказаться от нее. Интересна была мотивировка, приведенная в заключение названной выше статьи:
   «В конечном итоге в партиях с шахматистами экстра-класса я стал во французской терпеть поражения, и пришлось мне расстаться с этим началом, с которым было связано много успешных сражений за шахматной доской. Что делать, все течет, все изменяется. В период 1941–48 годов я значительно превосходил в практической силе своих партнеров и мог позволить себе играть черными сложные, опасные позиции. Затем, в период 1951-1963 годов, когда я был первым среди равных, жизнь заставила перейти на более прочное, но менее обещающее начало Каро-Канн...
   Значит ли это, что французская защита потускнела, что не будет ее ренессанса? Вряд ли. Пройдет время, появится новое поколение, не знакомое с ее тонкостями, одновременно появится и сильный практик, обладающий не менее сильным талантом исследователя. Фантазия и интуиция подскажут ему новые идеи во французской защите, попробует он ее в партиях с рядовыми мастерами, придется она ему по вкусу, и снова французская защита станет грозным оружием, как в 30-е и 40-е годы нашего столетия. А что играть, испанскую, которую изучили еще больше, сицилианскую, которую так «треплют», что не за горами то время, когда она превратится в лохмотья? Каро-Канн, с помощью которой трудно соблазнить партнера на рискованную атаку?
   Следует, однако, помнить, что не всякому дано право играть французскую. Кто не имеет настоящего характера шахматного бойца, не имеет таланта исследователя, не имеет большой работоспособности, тому лучше играть другое! Французская – начало трудное и опасное!»
   Вслед за французской защитой первостепенное значение в шахматной практике Ботвинника приобрела защита Каро-Канн. По образному выражению Г. Каспарова, эта упругая защита была «и щитом, и мечом в одних руках», главным оружием Ботвинника в трех матчах на мировое первенство, где она «оказалась весьма успешной в нейтрализации энергичных действий и Смыслова, и Таля».
   Как показал Ботвинник, защита Каро-Канн при изобретательной игре, тонко учитывающей психологию противника и складывающейся ситуации может служить не только задачам упорной защиты, но, в перспективе, и создании контригры. В качестве примеров, где Ботвинник этой защитой успешно погасил «агрессивные устремления и Смыслова и Таля», Каспаров приводит во втором томе «своих великих предшественников» две партии – 1-ю в матче-реванше со Смысловым и 9-ю – в матче с Талем (см. обе партии в ст. «Матчи на первенство мира»). Напомним первые 20 ходов второй из этих партий – с Талем (1960).

Позиция уже в пользу черных, которые в промежутке 16–19 ходов своей острой игрой нарушили планы соперника и создали предпосылки для организации контратаки. «Похоже, Таль не был готов к такому повороту событий и с этого момента (с 20-го хода) заиграл очень нервно», – заключает Каспаров. Партия после оживленной борьбы закончилась победой Ботвинника на 59-м ходу.
Ботвинник нередко разочаровывал соперников, которые избирали против него защиту Каро-Канн в надежде на достижение мирной гавани. Белыми он отдавал предпочтение системе игры, именуемой атакой Панова (1. e4 c6 2. d4 d5 3. ed cd 4. c4). Но при этом в решающий момент находил ее усиления, вошедшие в теорию и практику, как новые, более эффективные методы наступления. Высокую оценку получили они в монографии А. М. Константинопольского и А. П. Вейца «Защита Каро-Канн» (М., 1983). Вот некоторые варианты:

Ход Ботвинника слоном, впервые примененный в матче с Флором (1933), и сегодня популярен. Его цель – атакой пункта d5 определить намерения противника в центре и в соответствии с ними строить свои планы активной игры. Эффективность дебютной стратегии Ботвинника стала особенно очевидной в 9-й партии матча (см. Флор – Ботвинник матч, 1933).
Интересной была игра Ботвинника за инициативу в этом варианте и при других методах защиты черных. Например:

Оригинальные идеи были осуществлены Ботвинником и в ряде других дебютов – сицилианской защите, испанской партии, дебюте четырех коней, староиндийской защите и т. д. Одни из них были плодом домашней подготовки, другие носили характер импровизации за доской, в турнирной или матчевой партии. Но и те и другие ярко свидетельствовали о глубине и исследовательской работе, широте его дебютного кругозора, дальновидной стратегии и тактической зоркости. И конечно же о том, что начальная стадия в партиях Ботвинника была стратегически тесно увязана с миттельшпилем и эндшпилем.

ЗАЩИТА

   Одна из примечательных черт творчества Ботвинника – стойкость в защите трудных позиций, мастерство анализа отложенных партий. Макс Эйве писал по случаю 70-летия советского чемпиона (1981): «Как аналитик Ботвинник до сих пор никем не превзойден, его анализ отложенных позиций всегда являет собой верх совершенства».
   Впрочем, голландец испытал это на собственном опыте, когда в Гронингенском международном турнире (1946) Ботвинник свел с ним вничью отложенную позицию ладейного эндшпиля, казавшуюся всем совершенно безнадежной. Среди знаменитых партий, в которых Ботвинник неожиданно достигал победы или ничьей благодаря глубокому анализу отложенных позиций, следует назвать также партии Решевский – Ботвинник в матче США – СССР (1946), Сабо – Ботвинник (Будапешт, 1952), Ботвинник – Фишер (Варна, 1962).
   Вот две из них, получившие особенно широкую известность. В партии Ботвинника с Эйве был разыгран ферзевый гамбит, и после напряженной борьбы, в ходе которой инициатива переходила из рук в руки, черным все же удалось перевести игру в благоприятный для себя эндшпиль. После 40 ходов она была отложена в проводимой ниже позиции. Перед нами окончание этой партии, игранной в Голландии, с комментариями Ботвинника.

   Ботвинник – Эйве
   Гроннинген, 1946

«В этом критическом положении белые должны были записать ход. Я считал, что партия проиграна, так как знал, что в аналогичной позиции Рубинштейн потерпел поражение от Эм. Ласкера (Петербург, 1914). Но когда я во время перерыва расставил шахматы для анализа, то заметил скрытую возможность. Нашел я ее далеко не сразу – мешало сознание того, что сам Рубинштейн не смог спасти эндшпиль».
После полуторачасового перерыва игра возобновилась.

   «Боевая ничья! – писал Ботвинник, вспоминая о реакции в зале. – И полторы тысячи зрителей, которые следили за этой партией, на некоторое время онемели от изумления: ведь во время перерыва все уже поняли, что победа Эйве обеспечена».
   Аналогичным было первое впечатление зрителей и комментаторов при откладывании партии Ботвинника с Фишером, игранной 16 лет спустя на Всемирной олимпиаде в Болгарии. Эта драматическая партия была первой и, как оказалось, единственной партией, сыгранной между тогдашними чемпионом мира и подававшим большие надежды, уже тогда популярным, 19-летним гроссмейстером Робертом Фишером. Накал страстей в этой встрече был столь велик, и желание каждой стороны добиться победы столь отчетливо выражено, что становится понятными и проявленные в ходе борьбы высокое мастерство обоих соперников и совершенные ошибки...
   Поражает энергия и находчивость молодого американского шахматиста, сумевшего найти за доской эффектное опровержение дебютной новинки соперника. В то же время партия еще раз раскрыла исключительное мастерство Михаила Ботвинника в защите трудных позиций. Уже выбор дебюта, а в нем системы игры, разработанной гроссмейстерами В. Смысловым и В. Рагозиным, предвещал острую борьбу, в которой ни одна из сторон не искала компромисса.
   После соревнования к этой партии не раз возвращались в своих анализах Ботвинник и Фишер. По поводу некоторых ходов и продолжений их примечания носили полемический характер. Некоторое представление о них дают приводимые фрагменты комментариев.

   Ботвинник – Фишер
   Варна, 1962

« Называя в комментариях к этой партии избранный им дебют «экспериментом», Фишер явно скромничает, ибо применял его еще против Дональда Бирна в 1956 году. По словам гроссмейстера Эдмара Медниса, «защита Грюнфельда была одним из видов фишеровского оружия против 1. d4». (Ботвинник).

«Вот и защита Смыслова, один из наиболее оригинальных фигурных методов борьбы с пешечным центром» (Ботвинник).

Один из ответственных моментов в партии. Для Ботвинника это была уже знакомая позиция, которую он анализировал еще зимой 1958 года, готовясь к матчу-реваншу со Смысловым. Фишер же играл, что называется, «с листа». После партии советский гроссмейстер Семен Фурман показал Ботвиннику, что играя 13...е6!, черные добивались уравнения. Фишер же считал, что этот ход не в духе варианта: «Черные должны заманить на себя центральные пешки белых, а затем воспользоваться их неустойчивым положением». И заманивание началось!

«Неожиданность меня потрясла. Я был крайне огорчен своим неудачным анализом» (Ботвинник).

Белые имеют достаточную компенсацию за пешку в виде двух слонов и вторгнувшегося в тыл соперника коня на с7.

Что же касается получающегося ладейного окончания, то за несколько последних ходов черные ухудшили положение своего короля, а это имеет весьма существенное значение» (Ботвинник).
«Хотя я и согласен, что черные могли выиграть, сохранив легкие фигуры и постепенно улучшая свою позицию, ход в партии также должен был привести к победе» (Фишер).

В этой позиции партия была отложена. Фишер записал наиболее сильный ход и, уверенный в победе, не уделил достаточное внимание домашнему анализу. Иначе отнесся к создавшемуся эндшпилю соперник. Как писал Ларри Эванс, «проведя бессонную ночь за анализом, Ботвинник находит изумительную защиту».

   «Фишер старается без потери времени продвинуть пешки ферзевого фланга, но попадается в скрытую западню, которую я нашел под утро» (Ботвинник).
   52. h5!
   «Вся неожиданность этого хода состоит в том, что белые вместо того, чтобы выиграть пешку g6, временно жертвуют еще одну» (Ботвинник).
   «Этот ход я просмотрел» (Фишер).

ЗНАМЕНИТЫЕ ПАРТИИ

   Уже в начале спортивной карьеры Ботвинника шахматная общественность обратила внимание на исключительное дарование молодого ленинградского маэстро. В начале 30-х годов одна из его партий, сыгранных в 8-м чемпионате СССР с Всеволодом Раузером, обошла мировую печать. Она, по признанию гроссмейстера Флора, произвела сильное впечатление: «С этой партией я познакомился еще тогда, когда жил в Чехословакии. Энергия, мощь, тонкий и точный расчет, глубокая стратегия, фантазия привели меня в восторг».

   Раузер – Ботвинник
   Ленинград, 1933

Оригинальный маневр, нередко применявшийся Ботвинником в дебютных позициях и за белых (см., например, в ст. Атака партию Ботвинник – Портиш) с целью размена и быстрого, с выигрышем темпа, введения в игру ферзя.

Ход в партии позволяет Ботвиннику начать весьма сложную и трудную поддающуюся расчету игру в центре.
16...d5! 17. ed e4!

На долю черного ферзя приходятся в этой партии решающие маневры – сначала в виде челночных движений по диагонали d8-a5, а затем на королевском фланге по диагонали d8-h4.

   Наиболее известной партией Ботвинника конечно же стала выигранная им в блестящем стиле у Х. Р. Капабланки в «АВРО»-турнире.

   Ботвинник – Капабланка
   Роттердам, 1938

«...Серьезный позиционный промах. Черные, очевидно, полагали, что белые не смогут в дальнейшем продвинуть пешку „е“, а на ферзевом фланге перевес черных скажется; Капабланка имел в виду маневр

после чего пешку а4 трудно защитить. Однако прорыв е3-е4 оказывается весьма действенным» (Ботвинник).
«Решение Капабланки имеет ясную историческую подоплеку: с понятием „скрытые динамические факторы“ 50-летний экс-чемпион мира еще не сталкивался, и его уникальная интуиция и богатый опыт дали сбой, не послав сигнала об опасности возникающей позиции» (Каспаров).

Только 29...h6! позволяло черным вести защиту (В. Голдин) и, как подтвердил компьютерный анализ, «предельно затрудняло путь к выигрышу» (Г. Каспаров).

Эта позиция стала классическим примером жертвы слона на тему отвлечения. Впрочем, она приводится не только в учебниках и сборниках красивейших комбинаций. 16 лет спустя Ботвинник, гуляя по Амстердаму во время Всемирной олимпиады, увидел ее в витрине кондитерского магазина красочно изображенной на большом торте...

Позиция после 33-го хода черных также стала предметом тщательных анализов, не раз публиковавшихся в советской и зарубежной прессе.
Дискутировались различные варианты. Во-первых, могли ли черные спастись, играя ферзем на d7, с8 или е8? Во-вторых, могли ли белые выиграть ходом 34. Фf7+!? Что касается первого вопроса, то гроссмейстер по переписке Георгий Попов (Болгария) в пространном анализе («Шахматна мисьл», 1989, № 11) показал, что при всех ходах черного ферзя они не могли спастись. А относительно второго вопроса вначале был дан утвердительный ответ, затем найдена ничья вечным шахом –

Наконец, советские аналитики обнаружили, что белые все же выигрывают и при шахе ферзем, если следующим ходом они сыграют 35. g3!, что позволит их королю избежать вечного шаха на поле h3.

«Многие годы после партии, – пишет Ботвинник, – я не понимал, почему кубинец, когда давал шахи белому королю, предпочитал держаться ферзем на полях с2, d3 и е4. Гениальный практик надеялся, что в цейтноте белые будут избегать размена ферзей и согласятся на вечный шах».

Среди других знаменитых партий Ботвинника назовем игранные им – на первой доске в радиоматче СССР – США (1945) с А. Денкером; на турнире в Монте-Карло (1968) с Л. Портишем (см. обе в ст. Атака), на Всемирной олимпиаде в Болгарии (1962) с Р. Фишером, две – с М. Эйве – в Гронингене (1946) (см. Защита) и в матч-турнире 1948.

КОМБИНАЦИИ

   Тактическая зоркость – одна из граней таланта Ботвинника. В ряде его партий встречаются многоходовые комбинации, как, например, в партии с Капабланкой в «АВРО»-турнире (см. Знаменитые партии) или в партии с Портишем (1968), где десятиходовая жертвенная комбинация привела к полному разгрому позиции королевской рокировки противника и красивому мату (см. Атака).
   Партия Ботвинника с С. Тартаковером была удостоена специального приза как красивейшая на международном турнире в Англии (1936). Она получила высокую оценку со стороны великого мастера комбинации Александра Алехина. Приводим ее с отдельными комментариями Ботвинника и Алехина.

   Ботвинник – Тартаковер
   Ноттингем, 1936

«Продолжение отнюдь не трудное, но производящее чрезвычайно сильное эстетическое впечатление, потому что последующие ходы принадлежат к числу так называемых „тихих“, то есть без шахов» (Алехин).

   И еще одна комбинация, на этот раз не столь далеко рассчитанная, как названные выше, но тоже весьма эффектная.

   Ботвинник – Александер
   Радиоматч СССР – Великобритания, 1946

О роли комбинации в шахматной партии и в творчестве шахматиста М. Ботвинник не раз выступал в печати, давая определение шахматной игры как области искусства (см. Эстетика). Еще в 1939 году в журнале «Шахматы в СССР» он выступил с небольшой статьей «К вопросу об определении комбинации». И почти сорок лет спустя в 4-м томе «Аналитических и критических работ» (М., 1987) он продолжал настаивать на истинности своего определения: «Комбинация есть форсированный вариант с жертвой».
Многие шахматные авторитеты не согласились с этим определением. Обязательна ли для нее жертва? Почему только форсированный вариант? Являются ли комбинацией только сами жертвы или все последующие ходы, пусть нефорсированные, ведущие к изменению положения в пользу ее инициатора. И т. д. и т. п. Все эти и другие вопросы стали предметом дискуссии на страницах шахматной печати. По ним в конце 20 века не было единой точки зрения.

КОМПОЗИЦИЯ

   Ботвинник всегда с повышенным интересом относился к шахматной композиции. А основным критерием оценки была ее близость к практической партии. Это привело его к публикации во многом ошибочной статьи «Сумбур в композиции» («Шахматы в СССР», 1936, № 3). В дальнейшем, правда, он признавал иногда и важность задачной композиции: «Хотя и задачи в известной степени независимы от практической игры, они, несомненно, способствуют популярности шахмат». В ряде последующих публикаций, преимущественно предисловиях к книгам советских композиторов, Ботвинник постоянно подчеркивал свою приверженность к этюдной композиции. Особенно восхищали его этюды композиторов Сергея Каминера (1908–1938), Марка Либуркина (1910–1953), Гии Надареишвили (1921–1992). Он писал, например, что «основа таланта Г. Надареишвили состоит в том, что он умеет яркие, остроумные идеи облачать в естественную, будничную форму, привычную для шахматиста-практика. В этом, быть может, и заключается и трудность, и прелесть его композиций» (1976). А в предисловии к книге этюдов Каминера и Либуркина (1981) он выразил надежду, что «читатели получат истинное эстетическое удовольствие от этих художественных композиций».
   Аналитический склад ума и стремление докопаться до истины в эндшпиле – этой труднейшей части шахматной игры – приводили к тому, что Ботвинник находил в практической партии чисто этюдное продолжение, то есть единственный путь к победе или ничьей, достигаемый, как известно, в шахматной композиции. В отдельные годы Ботвинник на основе практики и сам составлял этюды, все они публиковались в шахматной прессе. Первый из них был сочинен еще в 1925 году и явился переработкой окончания его партии с ленинградским шахматистом 1-й категории Н. Лютовым. И в дальнейшем идеи его этюдов, как правило, были навеяны практической игрой. Всего с 1925 по 1958 год он составил 10 этюдов. Годы их публикации – 1925, 1939, 1941, 1944, 1945, 1949, и по два этюда в 1952 и 1958 годах. Вот три из них.

   1939

И белые выигрывают, так как черная пешка а6 отнимает у своего короля поле, необходимое для сохранения оппозиции. В результате – черные теряют обе пешки «а».

1949

1952
(См. диаграмму)

Будучи сторонником этюдной композиции, Ботвинник исходил из того, что «эти произведения влияют на развитие эстетического вкуса шахматистов-практиков, комбинационного зрения и счетных способностей шахматиста».
Поэтому он не случайно в предисловии к книге Г. Надареишвили «Этюд глазами гроссмейстера» (Москва, 1982) отметил, что составление этюдов – одна из важных сфер шахматного творчества и что в этой связи книга «хорошо послужит пропаганде шахматного искусства». И среди более трехсот помещенных в ней знаменитых композиций мы видим девять (по три этюда С. Каминера, Л. Куббеля, Г. Надареишвили), подробно прокомментированных 6-м чемпионом мира.

МЕТОД ПОДГОТОВКИ К СОРЕВНОВАНИЯМ

   Впервые разработан М. Ботвинником еще на заре его спортивной карьеры и сделался достоянием гласности в 1939 году, когда он опубликовал статью «О моих методах подготовки к соревнованиям. Турнирный режим». Этим выступлением чемпион СССР и признанный претендент на мировое первенство будто говорил всем, кто хотел достичь чего-то большего в шахматах: «Пожалуйста, друзья, берите и пользуйтесь. Все это проверено уже на практике и, кажется, принесло неплохие плоды». Методы сводились к следующему:
   1. Прежде всего перед состязанием надо подумать о своем здоровье, ибо только при его хорошем состоянии можно рассчитывать на успех.
   2. Ознакомиться с новыми интересными партиями, изучить партии будущих соперников.
   3. Подготовить дебютные схемы, которые намерен применить в предстоящем состязании.
   4. Проверить эти схемы в партиях с таким партнером, который будет держать их в секрете.
   5. Избавиться от цейтнотной болезни.
   6. Изучать эндшпиль, уделяя большое внимание этюдам.
   7. Дней за пять до турнира прекратить занятия, дабы не потерять вкуса к шахматной игре.
   8. Постоянно совершенствоваться в области шахматного анализа.
   В заключение Ботвинник писал: «Каждый мастер должен подойти к этим правилам осторожно и применять их, считаясь со своими индивидуальными особенностями и привычками».
   Предложенная система подготовки была научно продуманной, проверена самим Ботвинником на практике ряда крупных матчей и турниров второй половины 30-х годов. «Не следует думать, что я был первым, кто готовился к соревнованиям; иногда и на мне испытывали это оружие, – рассказывал Ботвинник. – Большим мастером подготовки был А. Алехин. С восхищением я читал его статью в сборнике партий матч-турнира в Нью-Йорке (1927) – там он рассказал, как готовился к матчу с Х. Р. Капабланкой. В мастерстве Алехина мне пришлось убедиться в 1936 году».
   Всеобъемлющий метод подготовки, который был изложен выше, впервые не только разработал, но и эффективно применил М. М. Ботвинник в период непосредственной борьбы за корону шахматного короля. Именно в 40-е годы (1942-48) стали временем триумфа нового метода подготовки. Даже в годы войны, оказавшись в эвакуации на Урале и работая инженером, он продолжал анализировать (мастерство анализа было одной из главных черт его гения!) партии матч-турнира на звание абсолютного чемпиона СССР (1941) и готовить себя к шахматным битвам. «Чтобы не утратить искусство анализа, по вечерам (после работы), сидя на кровати и за столом, составленном из чемоданов (семья из 6 человек жила в одной маленькой комнате), – рассказывает Ботвинник, – анализировал партии матч-турнира. Работа продолжалась несколько месяцев. Когда в 1947 году книга была издана, стало ясно, что это был мой лучший аналитический труд.
   После победы под Сталинградом началось восстановление советской шахматной жизни. Весной 1943 года был проведен двухкруговой турнир мастеров в Свердловске. Власти Перми, по моей просьбе (в соответствии с методом подготовки), предоставили возможность две недели за городом готовиться к турниру».
   Итак из года в год, к каждому очередному матчу или турниру Ботвинник готовился всегда тщательно, продумывая все: начиная от анализа дебютных систем и изучения тех или иных особенностей соперника и кончая внешней обстановкой. Кто, кроме Ботвинника, мог бы, например, додуматься играть тренировочные партии с гроссмейстерами Вячеславым Рагозиным и Юрием Авербахом под аккомпанемент включенного на полную громкость радиоприемника и при этом просить первого из них беспрерывно в течение пяти часов окуривать его табачным дымом? После этого Ботвиннику не были страшны ни шум в зале, ни облака дыма, исходящие от заядлого курильщика Михаила Таля!..
   Как известно, преуспел Ботвинник и в разработке дебютной теории. «В те годы, когда создавался и действовал метод подготовки, не было компьютеров, где можно хранить информацию. Вся моя справочная библиотека состояла из больших общих тетрадей и маленьких записных книжек. В общую тетрадь я вклеивал тексты начальной партии стадии (до 20-го хода) по тем дебютам, что меня интересовали, если там было что-либо новое. Все это было систематизировано по дебютам, а однотипные варианты я штриховал цветным карандашом. Поэтому ориентироваться в подобной библиотеке было легко.
   При подготовке к соревнованиям материал для анализа уже был собран, и результаты анализа приобщались к тому, что было проанализировано ранее. И вся моя личная теория начал заносилась в маленькую запасную книжку, которая легко умещалась в кармане и путешествовала со мной на соревнования. Может быть, этот метод был более качественным, нежели общение с компьютером!»
   Об эффективности подготовки Ботвинника в совокупности всех сторон его метода свидетельствовали с особой наглядностью игранные им матчи-реванши на первенство мира. Когда много лет спустя, во время лекции для зарубежных гостей Московского шахматного фестиваля (1982) Михаила Ботвинника спросили: «Вы были пятикратным чемпионом мира. Чем вы объясните это достижение?» Последовал такой ответ:
   – Вероятно, я был неплохим практиком и вместе с тем хорошим исследователем. Поэтому, когда я выходил на старт нового состязания, я был не тем, кем меня рассчитывал увидеть противник. Некоторые мои шахматные качества оказывались для него неожиданными. Я играл иначе, чем прежде. Именно поэтому мне удалось выиграть два матча-реванша. Из проигрыша первого матча я черпал богатый материал для изучения и самого себя, и партнера. Партнер в матче-реванше оставался тем же, что и в первом единоборстве. А я представал иным. Вот почему я выигрывал реванш!»
   Ботвинник вынужден был с сожалением признать, что некоторые компоненты его системы подготовки в конце 20 века потеряли популярность. «Думаю, что с появлением компьютеров рассмотренный метод подготовки несколько потускнел. Сейчас шахматное искусство переживает не лучшие времена. Но наступит день, когда все вернется на круги своя, и тогда этому методу снова воздадут должное».
   Однако метод Ботвинника еще рано сдавать в архив. Он продолжает и ныне эффективно применяться в борьбе на высшем уровне. Это показал Г. Каспаров, который, как сказал Ботвинник, «пожалуй, из всех чемпионов мира, что были после меня, наилучшим образом овладел этим методом подготовки».

МИТТЕЛЬШПИЛЬ

   Ботвинник рассматривал игру в середине партии в непрерывной связи с ее началом и окончанием. Этим объяснялась и глубина ряда его дебютных откровений, и искусство перевода партии в выгодный эндшпиль, который он разыгрывал в совершенстве. Но и в самом миттельшпиле был им продемонстрирован целый ряд новых стратегических идей и планов, в целом поднимающих уровень позиционной игры.
   Перед нами партия Ботвинник – Керес, сыгранная в 20-м чемпионате СССР (Москва, 1952) и имевшая большое значение для распределения призовых мест. В ней Ботвинник движением в дебютной стадии пешек «f» и «е» образовал сильный центр, затем, сочетая господство в центре с гармоничным взаимодействием фигур, получил стратегически выигранную партию. Последовавший на 30-м ходу красивый тактический удар ознаменовал начало стремительной атаки, уже через 6 ходов приведшей к капитуляции соперника.

   Ботвинник – Керес
   Москва, 1952
   20-й чемпионат СССР

   Не имея возможности осветить все многообразие вклада Ботвинника в теорию и практику миттельшпиля, ограничимся еще двумя примерами, первый из которых характерен для его искусства овладения и эффективного использования слабого поля (в данном случае поля «с6»).

   Ботвинник – Доннер
   Амстердам, 1963

   Интересна и нередко встречавшаяся в партиях Ботвинника стратегическая идея использования изолированных и сдвоенных пешек для овладения своими фигурами центральных полей.
   Г. Каспаров в примечаниях к известной партии Ботвинник – Алехин (Амстердам, 1938) писал по поводу пешечной стратегии белых (см. партию в ст. Эндшпиль):
   «Позиции с изолированными пешками всегда принадлежали к любимым Ботвинником. Благодаря его усилиям были обнаружены все возможности, которые присутствовали в таких позициях; шахматисты испытывали почти мистический страх, играя с изолированными пешками в центре. Этот страх был повсеместным еще со времени впечатляющих побед Стейница над Цукертортом и мощных логических аргументов 1-го чемпиона мира, выступавшего в дальнейшем против создания необязательных слабостей. Ботвинник стал первым, кто доказал, что активность фигур с давлением на центр очень часто более чем компенсирует незначительный дефект структуры пешек».
   Это справедливо и в отношении сдвоенных пешек, умышленно, с той же целью создаваемых Ботвинником.

   Ботвинник – Кан
   Ленинград, 1939
   11-й чемпионат СССР

По поводу сложившейся позиции Ботвинник писал: «Типичная позиция. На первый взгляд, у белых худшее пешечное расположение, а, следовательно, черные могут быть настроены оптимистично. Это было бы справедливо, если снять с доски все фигуры. Но их на доске еще очень много, и поэтому слабость поля d5 в лагере черных существенннее, чем дефект сдвоенных и изолированных пешек по линии „с“. Более того, наличие таких пешек даже выгодно белым. Когда для прочного захвата поля d5 они захотят продвинуть пешку е3 на е4, пешка с3 будет надежно охранять поле d4 от вторжения черных фигур. Выгодность подобного построения пешек мне удалось проверить на ряде партий».

Приведенные примеры свидетельствуют о глубоком проникновении Ботвинника в тайны позиционной борьбы, которая, по его словам, – «самое тонкое в шахматах. Материальные мишени (фигуры) создавать не требуется. А позиционные („дыры“, слабые поля, открытые линии, изолированные пешки и пр.) можно и нужно создавать».
Интересен в этой связи эпизод, рассказанный Талем о позиционном чутье Ботвинника, которое поражало даже шахматистов экстра-класса: «Создается впечатление, что к каждой позиции у него есть свой ключик. Вспоминаю, как я был потрясен нашим совместным разбором 9-й партии матча на первенство мира в 1960 году. В одном из вариантов защиты Каро-Канн я осуществил подготовленную дома интересную жертву фигуры, которая после 19 ходов привела к такой позиции.

По окончании партии (см. ее в статье «Матчи на первенство мира. Ботвинник – Таль, 1960») я продемонстрировал очень, как мне казалось, любопытные форсированные варианты. Михаил Моисеевич выслушал все это, по-моему, лишь из вежливости, а потом сказал: «Все это правильно. Я тоже сначала опасался жертвы фигуры, а потом пришел к выводу, что в этом случае мне нужно только разменять ладьи, а ферзей сохранить». Я был крайне удивлен таким «указанием». Оценка позиции показалась мне уж слишком абстрактной. Но позже, когда мы продолжали разбор этой позиции, я с ужасом начал убеждаться, что Ботвинник абсолютно прав. Если бы мне удалось разменять ферзей, пешки белых стали бы значительно сильнее коня противника, при наличии же у черных ферзя он вместе с конем создавал неприятные угрозы белому королю».
Но Ботвинник был большим мастером и тактических операций, требовавших острого комбинационного зрения и расчета конкретных вариантов. Поэтому наряду с глубиной оценки позиции Ботвинник часто демонстрировал и высокое мастерство «счетчика», и это подчеркнул также Таль, характеризуя его творчество: «Ботвинник насчитывает в своей коллекции большое количество партий, выигранных именно благодаря далекому и точному расчету». Представление о них дают и приводимые в настоящей главе статьи Атака, Защита, Комбинации, Эндшпиль и статьи 2-й главы о соревнованиях с участием Ботвинника.

ПОРАЖЕНИЯ

   Как правило, неудачи в партиях Ботвинника были результатом его плохой спортивной формы, порой излишней самоуверенности или, наконец, стремления соперника во чтобы то ни стало реабилитироваться в сражениях с ветераном и добиться реванша за предыдущие поражения. Но бывал и у чемпиона мира «великий миг неудачи», как метко назвал мастер А. Мацукевич непостижимые промахи или случаи удивительной «слепоты», которых не мог избежать ни один великий шахматист.

   Ботвинник – Бронштейн
   Москва, 1951

ЭНДШПИЛЬ

   Общепризнанным было мастерство Ботвинника в конечной стадии шахматной партии. Здесь даже небольшое преимущество оказывалось для него достаточным, чтобы филигранной техникой довести встречу до победы. И столь же убедительным оказывалось порой его искусство спасения, на первый взгляд безнадежных позиций, как это было, например, в известных партиях с Эйве (Гронинген, 1946) или с Фишером (Варна, 1962) (см. ст. Защита). Здесь сказывалось многое, характерное для Ботвинника: и обширные знания в области теории и практики предшественников, и высокое аналитическое мастерство, и нахождение парадоксальных решений, и, наконец, приверженность к этюдному творчеству, которое позволяло находить такие тонкости в эндшпилях, которые нередко ускользали от размышлений противников.
   Нередко Ботвинник после сложной борьбы в миттельшпиле переводил партию в «тихую» гавань эндшпиля, где выкристаллизовывалось «небольшое преимущество», достаточное для победы. Как это было в его знаменитой партии с Алехиным в «АВРО»-турнире. Примечательно признание его противника о ней: «Из 14 партий, которые я сыграл в этом турнире, только однажды я почувствовал, что мой партнер переиграл меня, – это была партия с Ботвинником в 7-м туре». Первая половина ее протекала относительно спокойно и уже к 22-му ходу партия перешла в эндшпиль с небольшим числом фигур, но с позиционным перевесом белых. Интересно проследить, как постепенно это преимущество белых возрастало. Приводим ее с отдельными комментариями победителя.

   Ботвинник – Алехин
   Амстердам, 1938

«Позиционный перевес белых в эндшпиле очевиден. Они безраздельно владеют вертикалью „с“, а по вертикали „е“ ладья черных не имеет возможности проявить активности. В трудной позиции Алехин находит лучшую возможность вытеснить ладью белых с седьмой горизонтали, но, как оказывается, ненадолго».

«Хотя у белых нет никакого материального перевеса и позиция пешек почти симметрична, из-за различия положения фигур черные находятся на грани цугцванга. Так, например, в случае

ладья белых с выгодой возвращается на поле с7. Черные вынуждены поэтому пойти на ослабление своей пешечной структуры, продвигая пешки «g» и «h», чтобы освободить короля от их защиты».

«Единственная возможность воспрепятствовать коню белых занять поле f4. Однако теперь пешка f4 будет постоянно нуждаться в защите. Ради того, чтобы зафиксировать эту ее слабость, белые отказываются от выигрыша пешки путем

«Здесь партия была отложена, и белые записали свой ход. Перед доигрыванием Алехин через посредника передал мне, что сдает партию, если записан ход

Я не стал обсуждать это предложение и передал своему партнеру, что если он полагает, что я записал неудачный ход, то ему вообще не следовало делать такое предложение, которое способно нарушить тайну записанного хода».

«Последняя надежда черных на ладейное окончание. Но их положение настолько неблагоприятно, что и без коней им не найти спасения».

   В заключение итоговый комментарий Ботвинника к этой партии: «Один из тех эндшпилей, где нет красивых ходов и сложных расчетов; все ходы кажутся простыми, но нельзя исключить ни одного из них, ибо все они крепко между собой связаны. В этом и состоит их подлинная сила».
   У Ботвинника не было «любимых» фигур, которыми бы он действовал особенно искусно в эндшпиле. Ему были подвластны все виды эндшпиля – от пешечного до ферзевого, и в каждом он находил нюансы, необходимые для победы или упорной защиты. Вот несколько примеров его высокого искусства в разыгрывании окончаний. Пешечный эндшпиль с М. Таймановым (1967), коневой – с П. Кересом (1948), слоновый «разноцвет» – с А. Котовым (1955), ладейный – с Найдорфом (1956), ферзевый – Н. Миневым (1954).

   Тайманов – Ботвинник
   Москва, 1967

   Одно из исследований ладейного эндшпиля М. Ботвинника в журнале «Шахматы в СССР» (№ 7, 1949)

   Ботвинник – Керес
   Москва, 1948

В такой позиции партия была отложена после 41-го хода белых. Далее последовало:

Котов – Ботвинник
Москва, 1955

   Ботвинник: «Вероятно, наиболее изящное в моей турнирной практике окончание с разноцветными слонами».

   Ботвинник – Найдорф
   Москва, 1956

Несмотря на лишнюю пешку, выигрыш для белых непрост, и он достигается лишь благодаря активной позиции их фигур.

   В практике Ботвинника ладейные окончания встречаются часто, и игра его в них весьма поучительна. Одна из них – в 20-й партии матч-реванша с Талем продолжалась до 122 (!)-го хода и завершилась вничью. Притом на 95-м ходу Ботвинником была найдена красивая идея пата, которую однако столь же находчивый соперник тоже увидел и – избежал. Ботвинник проявлял интерес и к теории этого типа окончаний, свидетельством которого явилась пространная публикация его анализа «Ладейные концы с пешками „f“ и „h“ в журнале „Шахматы в СССР“ (1949, № 7 и 8). В ней были рассмотрены многочисленные позиции, как выигранные, так и ничейные, и сделаны выводы, ценные для теории эндшпиля и полезные для практичской игры.
   И наконец, имеющий теоретическое значение пример ферзевого эндшпиля.

   Ботвинник – Минев
   Амстердам, 1954

ЭСТЕТИКА

Глубина стратегического плана, внезапность тактического удара, оригинальность комбинационной идеи, дальновидность расчета – эти и другие критерии характерны для целого ряда партий Ботвинника и составляют в совокупности эталон красоты в шахматах. Лучшие его произведения созданы в столкновениях с шахматистами экстра-класса – Капабланкой, Алехиным, Эйве, Смысловым, Талем, Петросяном, Портишем, Решевским, Бронштейном, Кересом, Найдорфом, Флором, Тартаковером и другими.
Размышляя над современной шахматной практикой, над шедеврами прошлого, Ботвинник приходит к выводам философского содержания о сущности шахматной игры. Его статья, опубликованная в 1960 году и представляющая послесловие к сборнику партий «Матч-реванш Смыслов – Ботвинник на первенство мира, Москва, 1958», уже своим заглавием предупреждала читателя о намерении Ботвинника затронуть острый и спорный вопрос: «Искусство ли шахматы?»

   Письмо М. Ботвинника от 5.2.1980 с ответом на анкету о красоте шахмат для книги И. Линдера «Эстетика шахмат»

   «Общепризнанно, – заявляет в ней Ботвинник, – что шахматы имеют три стороны: игры, науки и искусства. Но, разумеется, никто не утверждает, что шахматы являются наукой». Но так как в них можно (и нужно!) быть исследователем, то, несомненно, они имеют элемент науки. И далее он утверждал, что «принимая во внимание силу их эстетического воздействия, а также их популярность на земном шаре, мы вряд ли допустим ошибку, если будем считать шахматы искусством. Да, шахматы наших дней, пожалуй, являются одновременно и игрой, и искусством. Они, видимо, стали искусством тогда, когда появились и подлинные художники, и публика, способная ценить красоту шахмат. Необходимо, однако, помнить, что шахматы всегда бывают игрой (если отвлечься от композиции) и лишь изредка полноценным искусством, – слишком редко удается создать партию, подлинно ценную в художественном отношении... Но если этот мастер создал интересную партию, являющуюся произведением шахматного искусства, партия эта живет десятилетиями и доставляет шахматистам эстетическое наслаждение».
   Своему «кредо» Ботвинник был верен до конца своих дней.

ТРЕНЕРЫ

В разные годы Ботвинник в целях более эффективной подготовки к соревнованиям привлекал к сотрудничеству с ним опытных тренеров и ряд первоклассных шахматистов в качестве спарринг-партнеров. Среди тренеров были Вячеслав Рагозин, Григорий Гольдберг, Илья Кан... Ряд тренировочных партий или мини-матчей он сыграл и с гроссмейстерами Юрием Авербахом, Давидом Бронштейном, Тиграном Петросяном. В дальнейшем, в 60–80-х годах, государственная поддержка оказывалась и другим претендентам для ответственных состязаний на высшем уровне в интересах сохранения шахматной короны в СССР. Постепенно число таких «помощников» все увеличивалось. В 1987 году Ботвинник недвусмысленно высказался по этому вопросу: «Чемпионы так же, как некогда короли, разъезжают с большой „свитой“; думаю, что пользы это приносит мало. Достаточно одного помощника, но зато хорошего. У меня таким был В. Рагозин. С ним я завоевал первенство мира».
И все же остается фактом, что именно с Ботвинника началась в стране тенденция, особенно ярко проявившаяся в 70–80-х годах, составления внушительных команд и «штабов» в период матчей на первенство мира.

ГОЛЬДБЕРГ Г.

ГОЛЬДБЕРГ Григорий Абрамович (29 июля 1908, Царское село, ныне г. Пушкин, – 1 декабря 1976, Москва), мастер, международный арбитр, педагог, журналист. Тренер, секундант М. Ботвинника в трех матчах на первенство мира (1957-60). Талантливый организатор шахматной жизни в СССР.

   Григорий Гольдберг вручает президенту МОК лорду Килланину миниатюрные шахматы (ГЦОЛИФК, 1976)

   «Гриша Гольдберг был высоким, стройным и длинноногим, – писал Ботвинник о своем друге, которого знал с 15 лет. – Глаза его как бы высверливали собеседника, лицо мужественное, а волосы разного цвета». Все, за что ни брался Гольдберг, давалось ему легко. Увлекся шахматами – стал мастером (1939), начал играть в настольный теннис – быстро достиг первого разряда. Задумал организовать при родном обществе «Труд» Всероссийскую детскую шахматную школу, и она стала кузницей талантов (1963). В ней начинали свой путь А. Карпов, Ю. Балашов, Н. Рашковский, Г. Тимощенко.
   Через три года (1966) по его инициативе создается в Институте физкультуры (ГЦОЛИФК) шахматное отделение, специализирующееся на подготовке шахматистов и тренеров. Среди его первых выпускников были гроссмейстеры Балашов, Чехов, Ахшарумова, Зайцева... Много лет пестовавшееся им отделение стало успешно развивающей высшее шахматное образование и возглавляемой ныне Е. П. Линовицким кафедрой (одной из 42 кафедр) Российского государственного университета физической культуры. При этой кафедре имеется ныне аспирантура, магистратура и докторантура.
   Как признался Ботвинник, впервые он почувствовал шахматную силу Гольдберга в 1932 году на чемпионате Ленинграда, одном из сильнейших в истории города. «Гольдберг дебют и середину игры разыгрывал своеобразно, в теории он не был силен, но плохих ходов не делал. Я чувствовал, что мой партнер нарушает общепринятые каноны, играет „неправильно“, но как бороться с этой манерой ведения шахматного боя – не знал! Отложили мы партию в объективно проигранной для меня позиции...»
   При доигрывании Ботвиннику все же удалось спастись. Кстати, в том соревновании Ботвинник «отдал» соперникам только одно очко, сыграв вничью с Гольдбергом и Ильиным-Женевским и обыграв всех остальных. Гольдберг также выступил успешно, заняв 6-е место среди 12 участников.
   А вот и упомянутая выше «боевая партия», как назвал ее П. А. Романовский, с примечаниями которого она помещена в первом томе издания «Шахматное творчество Ботвинника» (М., 1965). Фрагменты этих комментариев приводятся в скобках.

   Гольдберг – Ботвинник
   Ленинград, 1932
   7-й чемпионат города

   Четверть века спустя Ботвинник предложил мастеру Гольдбергу быть его секундантом во второй дуэли с Василием Смысловым (1957) и не пожалел об этом. «Во время матча я понял, где Гриша поистине силен как шахматный мастер. Он блестяще знал и анализировал эндшпиль. При анализе незаконченных партий в эндшпиле он оказал мне неоценимую поддержку» (Ботвинник).
   Кроме практической помощи важную роль для Ботвинника играл и моральный дружеский «допинг» – жизнерадостность Гольдберга, умение вовремя «отпускать меткое словцо», способность разрядить напряжение и снять накопившуюся усталость. До последнего дня Гольдберг работал в Институте физкультуры, стараясь не думать о больном сердце...
   Начиная с 1990 года студенты и преподаватели РГУФКа ежегодно проводят турниры – мемориалы Г. Гольдберга с нормой международного мастера, а иногда и гроссмейстера.

КАН И.

КАН Илья Абрамович (4 мая 1909, Самара – 12 декабря 1978, Москва), советский шахматист и тренер, секундант М. Ботвинника во время матча на первенство мира с В. Смысловым (1954).

   Илья Кан

   В 14 лет переехал в Москву, где и научился играть в шахматы. Его отец в молодости сыграл в сеансе вничью с Михаилом Чигориным и был в семье непререкаемым шахматным авторитетом. Во время первого Московского международного турнира 16-летний Илья, уже досконально изучивший самоучитель Э. Шифферса, был завсегдатаем залов гостиницы «Метрополь», где сражались корифеи шахмат. Он и представить себе не мог, что пройдет 10 лет, и на равных будет играть с казалось недосягаемыми Эм. Ласкером и Х. Р. Капабланкой.
   В 1929 году, дебютировав в чемпионате СССР, И. Кан занял 3-е место. Вспоминая его первое выступление в отечественной элите, гроссмейстер В. Рагозин писал: «Двадцатилетний шахматист показал себя опытным турнирным бойцом. Причем уже тогда создалось неправильное мнение о стиле молодого мастера, сохранившееся и поныне. Кан всегда стремился к ясным и позиционно здоровым построениям. Это стремление и ввело в заблуждение критиков, отнесших Кана к разряду позиционных шахматистов. Между тем, во многих партиях Кана развязка весьма неожиданная, наступала после сложной тактической борьбы. Именно высокое тактическое искусство, умение в сложных ситуациях найти ключ к ним, выдвинуло молодого мастера в число ведущих советских шахматистов».
   По всей видимости, долго не мог приспособиться к стилю игры Кана и лидер советских шахматистов Михаил Ботвинник, проиграв ему в 19 ходов на чемпионате СССР 1929 года в матче профсоюзных команд Москвы и Ленинграда и сделав роковую ошибку на 21-м ходу во 2-м Московском международном турнире. О второй из этих побед Кан писал: «Небезошибочная, но интересная партия, одна из самых трудных и напряженных в моей шахматной практике».

   Кан – Ботвинник
   Ленинград, 1930

   На 2-м Московском международном турнире Кан поделил 6–7-е места с Григорием Левенфишем среди 20 участников и удостоился похвалы Эм. Ласкера. А через год настал черед Капабланки воскликнуть: «О, Кан! Молодец!», когда московский мастер выиграл у одного из его конкурентов – гроссмейстера С. Флора. На этом двухкруговом турнире Ботвинник дважды расквитался со своим «обидчиком» Каном.
   Тридцать лет спустя шахматные дорожки друзей-соперников Кана и Ботвинника вновь пересеклись. На этот раз чемпион мира пригласил опытного аналитика Илью Кана быть тренером-секундантом в матче 1954 года против Василия Смыслова.
   Кан был известным шахматным теоретиком и литератором, автором многих книг, составителем и редактором сборников партий и других шахматных материалов.
   Соч.: Шахматное творчество Н. Д. Григорьева, 2 изд., М., 1954; Защита, М., 1960; Шахматные встречи, М., 1962; Шахматист Николай Рюмин, М., 1968; Шахматные баталии, М., 1970; Законы шахматных сражений, М., 1971; От дебюта к миттельшпилю, М., 1978.

РАГОЗИН В.

РАГОЗИН Вячеслав Васильевич (8 октября 1908, Петербург – 11 марта 1962, Москва), международный гроссмейстер (1950), многолетний тренер и секундант М. Ботвинника в период его борьбы за мировое первенство.

   Вячеслав Рагозин

   «Жизненный путь Славы, – пишет Ботвинник в своих воспоминаниях о друге и тренере, – был нелегким: после школы пошел на хлебозавод, там получил травму – кисть правой руки была повреждена. Потом не без труда закончил строительный институт – мешали шахматы, которым он отдавал свою душу...»
   Именно в шахматах Вячеслав Рагозин нашел свое призвание. Он был участником более 60 турниров (в 17 из них занимал 1–2-е места!) и трех матчей, в том числе двух – за звание мастера и гроссмейстера. В первом из них (1930) Рагозин со счетом +6, – 4, =4 победил мастера А. Ильина-Женевского, а во втором (1946) со счетом +7, – 3, =2 – гроссмейстера И. Бондаревского. Лишь в матче с М. Ботвинником шестью годами ранее (см. Рагозин – Ботвинник матч, 1940) он потерпел неудачу, не выиграв из 12 партий ни одной и 7 сведя вничью...
   12 раз играл Рагозин в чемпионатах СССР. Успешными были его выступления во 2-м и 3-м Московских международных турнирах (1935 и 1936), турнире памяти М. Чигорина (1947; 2-е место, опередив Кереса, Смыслова, Болеславского, Котова, Бондаревского и Глигорича), в матчах команды СССР против шахматистов США и Великобритании (1945-47; 6,5 из 8!). Наконец, Рагозин стал вторым в истории шахмат чемпионом мира по переписке, победив в первенстве 1955-59 годов.
   Рассказывая о «тайнах» своей творческой лаборатории, Рагозин отмечал «любовь к самостоятельному анализу. Сотни позиций из дебюта, миттельшпиля и эндшпиля были проанализированы мной в первый период моего совершенствования. В практической же игре „ всегда был увлечен процессом борьбы, поисками оригинальных идей. Это мне приносило много радостей, но и подчас немало огорчений: из-за цейтнотов и утомления мне не всегда удавалось реализовать намеченные планы и идеи“.
   Среди великолепных произведений шахматного искусства были его партии, выигранные у Эм. Ласкера, Р. Шпильмана, Г. Штальберга, М. Найдорфа, А. Лилиенталя, С. Решевского и др. Самой «любимой» его партией была победа над 2-м чемпионом мира. Вот ее окончание, где, как пишет Рагозин, «мне удалось бдительность Ласкера „обмануть“ благодаря оригинальной идее: ловля ладьи слоном».

   Ласкер – Рагозин
   Москва, 1936

   Большое внимание уделял Рагозин разработке методов рациональной подготовки к шахматным боям. Его творческое содружество с М. Ботвинником в этом плане началось еще в середине 30-х годов. Так, готовясь ко 2-му Московскому международному турниру, они, живя в селе Зачеренье, недалеко от Луги, вместе занимались спортом, анализом, играли тренировочные партии. Одну из них, ярко раскрывающую самобытное дарование Рагозина, Ботвинник привел много лет спустя в своих воспоминаниях (1984).

   Ботвинник – Рагозин
   Зачеренье, 1936

   Идея защиты – фигурная борьба, подготовка продвижения е6-е5 и другие планы игры в центре и на ферзевом фланге.
   С 1947 года и в течение 15 лет Рагозин вел организационную работу в ФИДЕ, будучи ее вице-президентом; в тот же период (1946-62) он был главным редактором журнала «Шахматы в СССР».
   Соч.: Избранные партии, М., 1964; Kandidatenturnir fur Schachweltmeistersschaft, Bled – Zagreb – Beograd, 1960 (соавт.).
   Лит.: Васильев В., Дважды гроссмейстер, в его кн.: Шахматные силуэты, М., 1961; В. Рагозин (автор-сост. М. Юдович), М., 1984.

ГЛАВА 4
ПИСАТЕЛЬ И ЖУРНАЛИСТ

ЛИТЕРАТОР

   Деятельность М. Ботвинника покоилась на «трех китах»: шахматах, науке и литературе. Ему недостаточно было наивысших спортивных достижений. Он чувствовал органическую потребность сопровождать каждый шаг к Олимпу открытым самовыражением: будь то комментирование партий или помещение анализов и статей в текущей прессе, проявление своей сопричастности ко всему, что есть важного в шахматах, что есть примечательного в национальной и международной шахматной жизни, что, наконец, способствует или мешает решению вопросов разыгрывания первенства мира! Таков был Ботвинник! Он не мог иначе жить и бороться!... И даже тогда, когда Ботвинник прекратил свои выступления на соревновательном поприще, мысль и перо его продолжали свою активную деятельность: статьи, очерки, эссе, интервью Ботвинника публиковались в русской и зарубежной прессе, а новые книги незамедлительно переводились и издавались во многих странах, свидетельствуя об интересе ко всему, что исходило от патриарха советских шахмат.
   О том, что Ботвинник был в своих литературных выступлениях актуален, остроумен, затрагивал широкий круг проблем, легко убедиться, знакомясь с 4-м томом его «Аналитических и критических работ» (1987). Однако приведенными в нем статьями и эссе не исчерпывается деятельность Ботвинника как журналиста и писателя. В общей и специальной прессе было опубликовано еще немало материалов, дающих представление о личности 6-го чемпиона мира, его позиции по многим вопросам шахматного искусства. Так, в период «холодной войны» он выступил с пространной статьей «О международных шахматных связях» в журнале «Новости» (15 октября 1951), в которой ратовал за «оживление международной шахматной жизни, являющейся серьезным фактором в достижении взаимопонимания и культурного сближения народов». «Вместе с тем, – утверждал чемпион мира, – прочно налаженные международные связи необходимы шахматному искусству».
   И сам Ботвинник много способствовал упрочению этих связей. В своих статьях и интервью он демонстрировал хорошее знакомство с шахматной жизнью многих стран и народов. Писал ли он предисловие к книге «Британские шахматы»(1983), где предсказал серьезный успех 17-летнему Найджелу Шорту, или давал интервью для «Мадьяр Шаккелет» (1981), в котором поздравил венгерских шахматистов с блестящими результатами на последних олимпиадах и рассказал о своих встречах с ведущими гроссмейстерами Сабо, Барца, Портишем, Лилиенталем. Посещал ли он Нидерланды или ФРГ – повсюду он проявлял дружелюбие к коллегам других стран, выражал добрые пожелания их народам в развитии шахматной культуры.
   Нередко выступал Ботвинник в московских шахматных журналах «Шахматы в СССР» и «64 – Шахматное обозрение», на страницах общеполитических изданий – в журналах «Огонек» и «Наука и жизнь», в газетах «Правда», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Труд», «Советский спорт» и многих других, а также в газетах Сибири и Дальнего Востока, ряда советских республик, где ему доводилось выступать с сеансами и лекциями и где его публикации способствовали оживлению шахматной жизни.
   Будучи членом комитета ФИДЕ, Ботвинник, естественно, уделял внимание самым различным проблемам, отмечая в одних случаях кризисные явления в этой международной организации, в других подчеркивая ее важность для развития шахмат в мире, для розыгрыша первенства мира. Не случайно он мягко рекомендовал ФИДЕ отнестись со всей ответственностью к выборам нового президента в 1978 году. При этом он заявил, что ни при каких обстоятельствах сам не собирается баллотироваться на этот пост. И не без юмора объяснил почему: «Разумеется, президент должен быть обаятельным, уметь устанавливать контакты, говорить на нескольких языках, нравиться дамам, быть ростом выше среднего и т. п. Это настолько очевидно, что не требует пояснений! Все три президента (с 1924 года по 1978 год) Александр Рюэб (Голландия), Фольке Рогард (Швеция) и Макс Эйве – полностью отвечали этим требованиям».
   Весьма тонким было замечание Ботвинника по поводу лозунга ФИДЕ – «Шахматы вне политики»: «Однако в точном соблюдении этого лозунга можно усомниться, ибо шахматисты живут и действуют в мире, пронизанном политикой». Но при этом важно, утверждал Ботвинник, чтобы новый президент был «выше любых эгоистических национальных интересов», чтобы олимпиады и другие соревнования ФИДЕ способствовали прогрессу шахмат, а не расколу шахматного мира; главным же считал в деятельности ФИДЕ проведение матчей на мировое первенство.
   В истории шахмат не было еще чемпиона, который бы столь четко и ясно определял мировую политику в шахматах, столь часто выступал в печати с выражением своей точки зрения по различным вопросам шахматной жизни. Собранные вместе статьи, интервью, эссе Ботвинника могут, по его остроумному замечанию, «служить „пособием“ по истории шахмат середины 20 века». В то же время они отлично иллюстрируют и самого чемпиона мира, его личность, его журналистский и литературный талант.
   То же самое можно сказать и о нескольких десятках книг М. Ботвинника, увидевших свет на протяжении более века его спортивной и литературной деятельности.

О МАТЧАХ

   Как известно, эта форма состязаний двух гроссмейстеров в наибольшей степени выявляет не только соотношение их силы, спортивную форму и другие личностные качества соперников, но и общий уровень мастерства, состояние шахматного искусства на данное время. Поэтому не случайно первая книга Ботвинника посвящена аналитическому исследованию партий его матча с гроссмейстером Флором, а позднее еще две книги – матчам на мировое первенство со Смысловым.
   «Матч Флор – Ботвинник» – так называлась книга, изданная в 1934 году, то есть вскоре после самого соревнования, завершившегося ничейным результатом после очень острой борьбы. В предисловии автор подчеркивал: «... огромный интерес всей советской общественности к отдельным перипетиям соревнования и к шахматному искусству в целом явился главнейшим стимулом для моего творчества и достижения того результата, которого я добился». И далее Ботвинник рассказал о том, как он готовился к матчу с Флором, и прежде всего внимательно изучал его партии. Приведенный же в книге разбор всех 12 партий матча продемонстрировал одно из его самых больших достоинств – аналитический талант.
   Что касается матчей Ботвинника на мировое первенство, то он выпустил лишь два сборника проанализированных им партий – и оба со Смысловым. Первый из них был посвящен матчу 1954 года, другой – матчу-реваншу 1958 года. Примечательно, что последний вышел в издательстве «Искусство» (1960) и заканчивался статьей «Искусство ли шахматы?» (см. Эстетика). На это раз Ботвинник, кроме тщательного анализа партий, поместил в начале книги статью о дебютных итогах матча, где рассмотрел пять начал, интересных с точки зрения теории, в том числе четыре защиты – Каро-Канн, Грюнфельда, сицилианскую, староиндийскую – и английское начало.
   Особняком стоят в творческом наследии Ботвинника две работы о матчах, сыгранных другими корифеями. Одна из них, «Матч-реванш Алехин – Эйве на первенство мира (октябрь – декабрь 1937)», вышедшая в 1939 году, была попыткой осмысления творчества чемпиона мира на основе собственного анализа его партий последнего периода. Труд этот конечно же стал следствием подготовки советского гроссмейстера к матчу на мировое первенство с Алехиным.
   И наконец, последняя книга Ботвинника о матчах вышла уже пять лет спустя после завершения спортивной карьеры. Она свидетельствовала, с одной стороны, о сохранении им остроты аналитического мастерства, с другой – о продолжающемся интересе к борьбе на высшем уровне. Этот труд под названием «Три матча Анатолия Карпова» увидел свет в 1975 году. Проанализировав все 43 партии трех претендентских матчей Карпова с Л. Полугаевским, Б. Спасским и В. Корчным, Ботвинник показал, что «Анатолий Карпов, несомненно, сильнейший шахматный боец наших дней», и выразил сожаление, что не состоялся его матч с Робертом Фишером, «который ранее вызвал своей бесстрашной игрой столько симпатий». В то же время он подчеркнул: в связи с отказом Фишера играть очередной матч на мировое первенство президент ФИДЕ Макс Эйве справедливо провозгласил Карпова 1 апреля 1975 года 12-м чемпионом мира.

О ТУРНИРАХ

Ботвинник выпустил две книги о Всесоюзных первенствах. Они стали классическими произведениями шахматной литературы. Первая из них была посвящена 11-му чемпионату СССР (1939), где он занял 1-е место, не проиграв ни одной партии и на очко опередив второго призера А. Котова. В преамбуле он писал, что сборники партий чемпионатов страны должны готовиться коллективами авторов, ибо качественно прокомментировать в быстром темпе 150–200 партий невозможно. На этот раз Ботвинник из 150 партий проанализировал 23 лучших, а остальные поместил без примечаний. Но кроме отличного анализа, труд приобрел особую ценность благодаря нескольким проблемным статьям: об организации первенства, о спортивной борьбе за звание чемпиона, характеристики участников, итоги турнира с точки зрения теории начал и привлекшая особое внимание широкого круга шахматистов, статья «Лично о себе и моих методах подготовки к состязаниям. Турнирный режим» Это был первый в литературе столь откровенный рассказ шахматного маэстро о своем спортивном режиме, о системе тренировки перед турниром, о постижении искусства анализа. Речь шла не вообще о методах, а о том, как конкретно он готовится к турнирам. Такие сведения большие мастера, как правило, хранят «за семью печатями». Кстати, эта статья была полностью воспроизведена в книге Ботвинника «Метод подготовки к соревнованиям», 1996.
...Лишь однажды Ботвинник отошел от своей рекомендации и прокомментировал все 60 партий состязания. Это был матч-турнир на звание абсолютного чемпиона СССР по шахматам, последний турнир перед войной, состоявшийся в Ленинграде и Москве в 1941 году с участием шести сильнейших шахматистов страны. В 1947 году труд Ботвинника был издан отдельной книгой, и еще четыре года спустя вышел вторым изданием. В обстоятельной рецензии на нее мастер Алексей Сокольский отметил: «... превосходно прокомментированные партии. Для примечаний Ботвинника характерны объективность, глубокая всесторонняя оценка позиции, простота и ясность изложения. Вот почему, изучив эту книгу, каждый шахматист почерпнет для себя много полезного» («Шахматы в СССР», 1949, № 9).

   Экземпляр книги М. Ботвинника с дарственной надписью автора молодому шахматному журналисту и историку И.М. Линдеру

   Кроме этих двух сборников партий, всецело написанных Ботвинником, был еще ряд книг, посвященных турнирам, в которых он принимал участие вместе с другими как комментатор нескольких партий. В их числе книги: «VII Всесоюзный шахматный турнир: Москва, 1931 г.», Л. – М., 1933; «Турнир мастеров с участием М. Эйве и Г. Кмоха», Л. – М., 1935 (четыре партии с его примечаниями); «Второй Международный шахматный турнир, Москва, 1935», М. – Л., 1936 (семь партий); «Третий международный шахматный турнир. Москва, 1936», М. – Л., 1937 (восемь партий, в том числе единственная проигранная им в 7-м туре Х. Р. Капабланке); «Международный шахматный турнир памяти М. И. Чигорина», М. – Л., 1950 (9 партий). Кстати, этот сборник вышел под общей редакцией чемпиона мира М. М. Ботвинника и с его статьей о Чигорине. В ней 1-й советский чемпион мира отмечал значение творчества Чигорина (1850–1908) для прогресса отечественного и мирового шахматного искусства, его выдающуюся роль в развитии шахматного движения в России.
   Четыре года спустя после кончины Ботвинника Межрегиональный общественный фонд «Михаил Ботвинник» выпустил книгу «Матч-турнир на первенство мира по шахматам. Гаага – Москва, 1948». В ней приведены комментарии П. Кереса ко всем партиям, кроме партий М. Ботвинника. Последние сопровождают его собственные примечания. Кроме того, в книгу включены впервые публикуемый дневник, который вел Ботвинник во время состязания, шахматно-психологические портреты соперников, а также план его подготовки к своему главному в жизни турниру. Эти документальные материалы глубоко раскрывают Ботвинника и как личность, и как великого шахматиста.

ИЗБРАННЫЕ ПАРТИИ

   В связи с интересом широкого круга шахматистов к творчеству чемпиона СССР, а затем первого советского чемпиона мира М. Ботвинника периодически выходили книги его лучших и подробно прокомментированных им партий. Первое издание увидело свет в 1938 году и охватывало период его выступлений с 1926 по 1937 год; второе издание – в 1949 и содержало партии периода 1926-46 годов.
   В последующие годы интерес к партиям Ботвинника удовлетворялся благодаря выходу многих сборников партий международных турниров и чемпионатов СССР с участием 6-го чемпиона мира.
   В 1965-68 годах были изданы составленные В. Д. Батуринским три тома – «Шахматное творчество Ботвинника», в которых достаточно полно представлено участие М. Ботвинника в национальных и международных соревнованиях 1924-67 годов, а также приведены многие его статьи этого периода по различным проблемам шахмат.
   В 1970 году Ботвинник прекратил выступать в официальных турнирах. Этот факт определил рамки периода избранных партий в его книге «Полвека в шахматах», увидевшей свет в 1978 году в серии «Выдающиеся шахматисты мира». В ней собраны и прокомментированы 83 партии 1925-70 годов. Среди соперников представлены имена 7 чемпионов мира: А. Алехин (2 партии), Х. Р. Капабланка (1), М. Эйве (2), В. Смыслов (5), М. Таль (3), Т. Петросян и Р. Фишер (по 1 партии). Более двадцати партий приходится на претендентов на мировое первенство – С. Решевского (1), Д. Бронштейна (2), П. Кереса (4), А. Лилиенталя, А. Котова, Б. Ларсена (по 2) и по одной партии – Е. Геллера, И Болеславского, Л. Сабо, М. Тайманова, С. Глигорича, М. Найдорфа, Л. Портиша, а также ряд партий раннего периода спортивной карьеры Ботвинника против ведущих советских мастеров конца 20-х – 30-х годов – Г. Левенфиша, В. Алаторцева, И. Рабиновича, Н. Рюмина, В. Раузера, В Чеховера и др. В книгу включены также 10 этюдов М. Ботвинника 1925–58 годов и работы «О моих методах подготовки к состязаниям. Турнирный режим», «Искусство ли шахматы?».

К ДОСТИЖЕНИЮ ЦЕЛИ

Еще в молодости Михаил Ботвинник подчинил всю свою жизнь достижению высших спортивных и творческих успехов в шахматном искусстве, имея конечной целью завоевание звания чемпиона мира. Он шел к ней неуклонно, последовательно, проявляя твердую волю и железный характер. О всех поворотах в своей непростой жизни и спортивной карьере, а также в сочетании ее с научной деятельностью в области электротехники и кибернетики Ботвинник откровенно поведал в книге «К достижению цели», вышедшей в 1978 году в издательстве «Молодая гвардия». В последующие годы он еще не раз выступал с книгами автобиографического характера, в которых приводил много новых интересных эпизодов и фактов из своей жизни и научной деятельности, о своих встречах с чемпионами мира Ласкером, Капабланкой, Алехиным, Эйве, об основании им юношеской шахматной школы. Такое направление имели его книги «От шахматиста к машине» (1979) и «Эпизоды шахматных баталий» (1983). Вторая из них по замыслу Ботвинника «представляет собой сочетание серьезного анализа и занимательности». В ней много интересных эпизодов из миттельшпиля и эндшпиля, но не затронуты открытия в области дебютной теории. Единственным исключением стала опубликованная им совместно с гроссмейстером по переписке Яковом Эстриным монография «Защита Грюнфельда» (1979) – одного из актуальных дебютов, в котором у Ботвинника были и оригинальные исследования. Об этом свидетельствует известный вариант Ботвинника в защите Грюнфельда.

Обложка книги М. Ботвинника «К достижению цели»

Возвращаясь к первой из названных книг, заметим, что Ботвинник продолжал до последних лет жизни дополнять и уточнять книгу воспоминаний. В 1987 вышло ее второе издание. И уже после смерти автора, в 1997 году – заново переработанная (по состоянию на декабрь 1994 года) автобиография под названием «У цели».

ОТ ЭЛЕКТРОНИКИ К КИБЕРНЕТИКЕ

   Параллельно с шахматами М. Ботвинник с молодых лет и вплоть до кончины занимался решением сложных научных проблем – первоначально в области электротехники, а начиная с 60-х годов – в кибернетике, точнее – по созданию машины, играющей в шахматы на уровне мастера. В первой из них он преуспел, защитив кандидатскую и докторскую диссертации и выйдя на практическое применение решенных им теоретических проблем. Изданная в 1950 году «Госэнергоиздатом» книга Ботвинника «Регулирование возбуждения и статическая устойчивость синхронной машины» излагала методику расчета коэффициентов регулирования, что имело первостепенное значение при передаче энергии переменным током на сверхдальние расстояния. Книга эта, естественно, была рассчитана на инженеров, занимающихся регулированием возбуждения электрических генераторов.
   На значительно более широкую аудиторию были рассчитаны вышедшие в 1968-89 годах четыре книги Ботвинника, посвященные программированию электронно-вычислительных машин для игры в шахматы. Они были предназначены для научных работников, преподавателей и студентов, а также других читателей, проявлявших интерес к этим проблемам. Выпущенная в 1968 году издательством «Наука» книга М. Ботвинника именовалось «Алгоритм игры в шахматы». Тираж (25 тысяч экземпляров!) быстро разошелся: она вызвала интерес не только среди математиков, с которыми полемизировал экс-чемпион мира, но и многих шахматистов. В отличие от господствовавшей в мире тенденции совершенствования программ за счет возрастания скорости перебора ходов и вариантов,Ботвинник предложил идею составления программы, играющей аналогично шахматисту, заранее отбрасывающего ненужные ходы. Два года спустя эта книга была издана в США.
   Перестав в 1970 году выступать на шахматной арене, Ботвинник полностью посвятил себя работе по созданию искусственного шахматиста. Продолжая совершенствовать свой метод, а также выдвинув идею самообучения машины игре в шахматы в процессе выработки ею алгоритма шахматной игры, Ботвинник решил познакомить с первыми результатами своей работы более широкий круг читателей. И в 1975 году издательство «Советское радио» издало его книгу «О кибернетической цели игры» тиражом 57 000 (!) экземпляров. В ней автор детально разъясняет свою идею решения в процессе игры неточной задачи путем ограничения информации «методом горизонта» (человек видит окружающий его мир только до горизонта).
   М. Ботвинник, назвав свою программу «Пионер», продолжал работать над совершенствованием алгоритма шахматного мастера. В 1979 году под рубрикой «Кибернетика» вышла в том же издательстве его новая книга «О решении неточных переборных задач». В ней изложена общая теория решения таких задач, аналогичных шахматной игре, дано частичное описание программы «Пионер» и высказано мнение о возможности ее использования также на практике в областях экономики, связанных с задачами управления.
   Десять лет спустя в книге «Шахматный метод решения переборных задач» (на этот раз она вышла в издательстве «Советский спорт») М. Ботвинник изложил практические результаты, полученные программой «Пионер» как в анализе некоторых шахматных позиций и этюдов, так и в решении народно-хозяйственных задач, в частности, годового планирования ремонтов оборудования электростанций в масштабе ЕЭС, выравнивания недельного графика нагрузки энергосистем и т. п.
   В предисловии к монографии Ботвинник сообщает, что начал работу над шахматной программой для ЭВМ еще в конце 50-х годов, систематически занимался этой проблемой с 1963 года, а его команда программистов приступила к работе в 1972 году. «И почему же затянулась работа?» – спрашивает М. Ботвинник. И тут же он отвечает: «Как из-за поискового характера этой трудной задачи, так и из-за недостаточности быстродействия и объема оперативной памяти используемого ими компьютера». Увы, эти причины и до конца его дней не позволяли эффективно осуществлять задуманные им задачи в области кибернетики.

«АНАЛИТИЧЕСКИЕ И КРИТИЧЕСКИЕ РАБОТЫ»

   Так были названы Ботвинником четыре тома фундаментального шахматного труда, вышедшие в период 1984-87 годов и подытожившие его вклад в сокровищницу шахматного искусства. Первые три тома составлены в соответствии с тремя периодами его спортивной карьеры (1923-1941, 1942-56, 1957-70). В них вошли 380 лучших турнирных и матчевых партий, а также 28 тренировочных партий. Но если имена некоторых спарринг-партнеров Ботвинника – В. Рагозина, И. Кана, Ю. Авербаха, С. Фурмана – были хорошо известны, то неожиданным оказалось появление в этой роли в 1952 году Д. Бронштейна (через год после матча на мировое первенство!) и Т. Петросяна (через 11 лет «отнявшего» у него шахматную корону!).
   Впрочем, сюрпризов ожидало читателей в этом труде немало, вплоть до очерков, которые предшествовали партиям каждого тома и характеризовали особенности этапов жизни и творчества Ботвинника. Они, соответственно трем периодам, носили названия: «От чигоринского „Шахматного листка“ к подножию шахматного Олимпа», «Тяжела ты, шапка Мономаха», «От турниров и матчей – к познанию сути игры».
   Интересен оказался и заключительный четвертый том. Здесь были собраны многие статьи и воспоминания из прежних книг, а некоторые эссе печатались впервые. Обратило на себя внимание разнообразие освещавшихся в нем тем и проблем. Открылся том разделом «Портреты и зарисовки». Здесь были очерки о М. Чигорине, о трех чемпионах мира – Эм. Ласкере, Х. Р. Капабланке и М. Эйве, о гроссмейстерах П. Кересе, В. В. Рагозине, А. А. Котове, мастерах Н. Д. Григорьеве, А. Я. Моделе, Г. А. Гольдберге, музыкантах Д. Ф. Ойстрахе и Э. Г. Гилельсе, о крупных ученых кибернетиках А. А. Ляпунове и В. М. Глушкове и других.
   Разнообразно было и содержание других разделов: «Творческие проблемы», «О делах ФИДЕ», «На шахматном Олимпе», «О турнирах и матчах», «Путевые заметки», «Шахматная кибернетика», «Анализы», «Композиция» и в заключение – «К достижению цели». Последний раздел представлял собой сокращенный, в ряде случаев дополненный, вариант его книги под тем же названием (1978).
   Уже один только перечень разделов и очерков Ботвинника говорит о многом, и прежде всего о широте интересов и взглядов, о глубине охвата шахматной жизни страны и мира. Автор труда не только активно участвовал и преуспел в ней, но и постоянно размышлял о судьбах шахматной культуры и стремился сделать максимум для ее прогресса.
   Но творческое наследие шестого чемпиона мира М. М. Ботвинника этими томами и несколькими десятками ранее опубликованных в стране и за рубежом книг не исчерпывается. Об этом свидетельствует публикация после его кончины новых книг, многие из которых были подготовлены им, но не успели выйти при жизни, а другие составлены из различных архивных материалов, не предназначавшихся для печати и по-новому раскрывающих личность великого шахматиста.

ГЛАВА 5
ВРЕМЕНИ НЕПОДВЛАСТНО

ЭПИЛОГ

Поединок Ботвинник – Время постепенно достиг «эндшпиля», в котором соперник экс-чемпиона мира имел несомненный и прежде всего психологический перевес... Но Ботвинник держался уверенно и спокойно. Хотя вокруг рушилось многое из того, что ранее казалось непоколебимым. В середине 1950-х годов он вместе с Владимиром Алаторцевым, Вячеславом Рагозиным, Василием Смысловым добился получения старинного особняка на Гоголевском бульваре для шахматного клуба и многое сделал для превращения его в центр шахматной жизни страны. С начала 90-х годов ставший всем родным шахматный клуб принадлежит федерации шахмат и далеко не всегда используется по назначению...
Вместе с Максом Эйве боролся Ботвинник за то, чтобы ФИДЕ правило шахматным миром, и вот в начале 90-х годов Гарри Каспаров объявляет о том, что он играет на первенство мира вне рамок этой международной организации. Не стал благом для отечественных шахмат и распад Советского Союза, и лишение прежней государственной поддержки шахматного движения в стране.

   Поединок Ботвинник – Время перешел в стадию эндшпиля

   Чуть «поправив» московского поэта Николая Глазкова (1919–1979), Ботвинник мог бы с полным основанием повторить:

     Я на мир взираю
     из-за столика [1 - У Глазкова – «из-под столика».],
     Век двадцатый –
     век необычайный.
     Чем столетье интересней
     для историка,
     Тем для современника
     печальней!

   Переоценка ценностей на склоне лет – дело неблагодарное, и Ботвинник никогда ею не занимался. Немало из того, о чем он мечтал в 1954 году (см. Политический кругозор), в конце концов сбылось, а то, за что мог подвергнуться анафеме, теперь возносилось на щит.
   В конце жизни Ботвинник старался завершить два дела – составление своей экономической программы и программы шахматной...
   «Возможности человека ограничены, – говорил Ботвинник. – Объем экономической задачи ему не под силу. Ему должен помочь компьютер. Компьютер дает объективное решение задачи. Программе все равно, какая форма собственности. Она дает максимальную прибыль. Задача управления экономикой проще шахмат. Экономическую программу я закончил. А шахматную – ее все равно не закончить. Она сложнее, чем экономическая...»
   О последних днях жизни рассказала в очерке «Мой отец – Ботвинник» его дочь Ольга Фиошкина:
   «И три дня диктовал тезисы по идеологии шахматной программы. За день до смерти сказал, что идеологию закончил.
   Дал указания: «Никаких пышных похорон. Никаких шахматистов. Хочу уйти спокойно!»
   Фактически слег, в том смысле, что перестал вставать, он только за два дня до смерти. Беспомощность его угнетала: «Зачем жить в таком состоянии?»
   Сам закрыл глаза. Скоро лицо его стало спокойным, умиротворенным. Таким и хоронили».
   Умер Михаил Моисеевич Ботвинник 5 мая 1995 года.
   Прах его покоится на Новодевичьем кладбище в Москве.

ЛИТЕРАТУРА

   Если собрать статьи, очерки, воспоминания, опубликованные в шахматной печати СССР и во многих странах мира о Ботвиннике, они составят несколько солидных томов. В них будут представлены крупнейшие шахматные авторитеты и сотни видных журналистов и литераторов 20 века. О Ботвиннике писали все чемпионы мира – как его предшественники Эм. Ласкер, Х. Р. Капабланка, А. Алехин и М. Эйве, так и последующие шахматные короли – В. Смыслов, М. Таль, Т. Петросян, Б. Спасский и конечно же А. Карпов и Г. Каспаров, которые испытали на себе влияние школы патриарха советских шахмат... Несомненный интерес представляют очерки и воспоминания шахматистов, в соперничестве с которыми возмужал его гений в России, – П. Романовского, В. Алаторцева, Г. Левенфиша, А. Котова, И. Болеславского, С. Флора...
   Первая книга, всецело посвященная Ботвиннику, вышла в 1946 году в Филадельфии (США) и принадлежала перу известного американского мастера и историка шахмат Фрэда Рейнфельда – «Ботвинник непобедимый». Приведя 62 его партии, в том числе выигранные у Алехина, Капабланки, Кереса, Решевского, Файна, Видмара, Рейнфельд фактически предсказал ему победу в предстоящей битве за звание чемпиона мира: «Буквально во всем шахматном мире Ботвинник считается величайшим из современных мастеров. Ботвинник является глубоким, проникновенным знатоком шахматной игры. Он великолепно умеет концентрировать свои мысли, волю и упорство. Советский чемпион яростно сражается в отчаянном положении, он не падает духом при неудачах. Успех не кружит ему голову».
   Среди книг о Ботвиннике, появившихся еще при его жизни, выделяются также работы, вышедшие в Германии, – Ганса Мюллера «Ботвинник учит шахматам» (1967) и известного советского гроссмейстера и теоретика шахмат Алексея Суэтина «Шахматный гений Ботвинник» (Берлин, 1990).
   Но самым крупным трудом о 6-м чемпиона мира был трехтомник В. Д. Батуринского, изданный в Москве в 1965-69 годах, – «Шахматное творчество Ботвинника». Монография замечательна прежде всего собранием большого числа партий – 660 турнирных и матчевых, 40 тренировочных. В трехтомник вошли и многие работы по теории, истории, методам подготовки и другим проблемам.
   Наряду с этим фундаментальным трудом появилось в СССР и за рубежом несколько книг, посвященных матчам Ботвинника на первенство мира. В их числе монография М. Таля «Матч Ботвинник – Таль» (Рига, 1961) с блестящими комментариями всех партий матча 1960 года и книга его тренера А. Н. Кобленца «Воспоминания шахматиста» (1986), где в ряде глав раскрывалась закулисная история матча.
   После кончины М. Ботвинника в шахматной периодике и в книгах о шахматах все чаще появляются материалы, авторы которых стремятся осмыслить то новое, что привнес 6-й чемпион мира в шахматное искусство, его роль в мировой истории шахмат. Представляют интерес, например, публикации 7-го чемпиона мира Василия Смыслова «Классик» в журнале «Шахматы в России» (1995, № 1), гроссмейстеров Людека Пахмана «К кончине „русской шахматной легенды“ доктора М. М. Ботвинника» в журнале «Рокаде Еуропа» (6 июня 1995) и Генны Сосонко «Его путь в бессмертие» в журнале «64 – Шахматное обозрение» (1997, № 3), очерк гроссмейстера Алексея Суэтина «Командор» в его книге «Шахматы сквозь призму времени» (М., 1998). Хотя некоторые положения этого очерка спорны, общий вывод симптоматичен: «Вклад Ботвинника в методы ведения позиционной игры, равно как и способы подготовки к соревнованиям, поистине неоценим.
   Творческий путь Ботвинника представляет целую школу шахматного искусства. Его опыт исследования ряда типичных позиций является исторической вехой в познании тайн шахмат. То, что было им сделано в 30–50-х годах, надолго пережило свое время».
   Ценным вкладом в изучение жизни и творчества 6-го чемпиона мира стал специальный выпуск журнала «Шахматный Петербург», выпущенный в сентябре 2001 года и посвященный 90-летию со дня рождения М. М. Ботвинника и 50-летию А. Е. Карпова.
   Новыми работами о жизни и творчестве М.М. Ботвинника явились разделы опубликованных в начале 21-го века книг В.И. и И.М. Линдеров «Короли шахматного мира» (М., 2001) и Гарри Каспарова «Мои великие предшественники» (т. 2, М., 2003). В последней из них впервые сделана попытка исследования партий 6-го чемпиона мира методом компьютерной диагностики. Особый интерес представляет раздел «Мой учитель», в котором Каспаров подробно рассказывает о «встречах с великим Мастером, о той роли, которую он сыграл в моей судьбе».

ЧЕМПИОНЫ МИРА О БОТВИННИКЕ

   Эм. Ласкер. Дебютные построения Ботвинника, заслуживающие тщательного анализа, глубокое понимание позиции, обнаруживаемое им в миттельшпиле, выгодно отличают его игру (1936). Ноттингемский турнир был триумфом Ботвинника. Он и его жена произвели на английскую публику прекрасное впечатление, как шахматист он превзошел все ожидания (1936). О достижениях Ботвинника говорить не приходится: они говорят сами за себя. В Москве и Ноттингеме собрались лучшие из лучших мастеров шахматного искусства, и никто не мог продемонстрировать превосходства над ним... Ботвинник – кандидат в чемпионы мира (1937).
   Х. Р. Капабланка. Я убежден в том, что Ботвинник, например, выиграл бы матч у гроссмейстера Эйве, который, как известно, будет играть с Алехиным матч на первенство мира (1935). Успех Ботвинника (в Московском международном турнире 1935) должен принести ему большое удовлетворение. Это случается не так часто, чтобы молодой шахматист добился столь блестящей победы в очень сильном по составу турнире (1935). Гроссмейстер Ботвинник достиг уже значительной силы. Я думаю, что в предстоящем турнире в Ноттингеме борьба за первое место будет между Алехиным, Эйве, Ботвинником, Флором и мною (1936).
   Ботвинник, находящийся в прекрасно спортивной форме, хорошо вел весь турнир (Ноттингем) и прошел его без единого поражения. Ряд партий он разыграл в лучшем стиле (1936).
   А. Алехин. Замечательный успех (в Ноттингемском турнире) наиболее выдающегося из молодых шахматистов Ботвинника, чемпиона Советского Союза, не явился неожиданностью, так как он себя уже показал в двух больших Московских турнирах 1935 и 1936 годов. Его достижение в Ноттингеме подтверждает, что он является наиболее вероятным кандидатом на звание чемпиона мира. Я лично считаю, что он имеет все шансы, чтобы стать чемпионом мира в ближайшие годы. Помимо огромного таланта, он обладает всеми спортивными качествами, которые имеют решающее значение для успеха, – бесстрашием, выдержкой, точным чутьем для оценки положения и, наконец, молодостью (1936).

   У чемпионов хорошее настроение – Борис Спасский (лежит), Анатолий Карпов, Гарри Каспаров, Михаил Ботвинник, Михаил Таль

   М. Эйве. Ботвинник, великий комбинационный шахматист, тонкий позиционный мастер, ювелир эндшпиля, – всесторонний боец (1963).
   Мировой рекорд Ботвинника слишком хорошо известен, чтобы на нем останавливаться. 13 лет владел он титулом чемпиона мира, более тридцати принадлежит к немногочисленной когорте шахматистов экстра-класса.
   Что характерно для Ботвинника, для его стиля? Прежде всего – желание бороться. Желание взять инициативу в свои руки, даже играя черными.
   Ботвинник всегда отличался разносторонностью. Его можно сравнить с Эмануилом Ласкером, но гораздо более оснащенным техническим мастерством в дебютах. Как аналитик Ботвинник до сих пор никем не превзойден, его анализ отложенных позиций всегда являл собой верх совершенства.
   Во время соревнований Ботвинник мог служить примером корректности, но он упорно отстаивал свои права, когда обсуждал регламент проведения матча или турнира. Ботвинник был честолюбив, однако никогда не вдавался в крайности. Я знаю его как доброго собеседника, хорошего коллегу, безупречно честного человека.
   В течение многих лет мне посчастливилось оставаться другом Ботвинника, и он во многих случаях эту дружбу оправдывал. Хотя он, возможно, больше других хотел, чтобы я стал президентом ФИДЕ, я не раз подвергался с его стороны резкой критике в отношении некоторых решений. Замечания Ботвинника всегда давали пищу для раздумий и в некоторых случаях заставляли меня менять решения.
   Различия во мнениях никогда отрицательно не сказывались на нашей дружбе (1981).
   В. Смыслов. Наше соперничество с М. Ботвинником продолжалось более десяти лет, и я счастлив, что сыграл около ста партий с таким замечательным шахматистом. В то время мы оба находились в расцвете жизненных сил, и думаю, что творческие итоги наших встреч сыграли не последнюю роль в движении шахматной мысли.
   Мы с Михаилом Мосеевичем принадлежим к шахматистам одного направления – классического. Но каждый из нас отстаивал свои принципы и планы.
   Хочу добавить, что несмотря на острое соперничество и вполне естественные страсти вокруг наших поединков, мы с Ботвинником держались в пределах спортивной корректности. Михаил Моисеевич человек сложный, некоторые его требования казались в то время преувеличенными. Но все познается в сравнении. И коллизии прошлых матчей на первенство мира по сравнению с нынешними представляются детской забавой (1961).
   Несомненно, Ботвинник придерживался классических взглядов на шахматное искусство. Он был достойным наследником великих предшественников – Ласкера, Капабланки и Алехина. В его игре прослеживалась ясная стратегическая идея. По характеру он был исследователем, и в основе его подхода к шахматному творчеству лежал поиск истины. В годы, когда еще не существовало компьютера, Ботвинник своими глубокими анализами предвосхитил то направление современных шахмат, которое широко использует накопление и обобщение информации при помощи компьютерной техники (1995).
   М. Таль. Я встречался, наверно, со всеми сильнейшими шахматистами мира, разные были ощущения. Играя с Ботвинником, все время чувствовал себя в лучшем случае студентом. Мы все – школьники, студенты, может быть, аспиранты, он – профессор.
   Экс-чемпион мира, доктор технических наук М. Ботвинник считает, что шахматы – это наука. У нашей шахматной школы научный подход к шахматам. И именно при научном подходе очень большое значение имеет домашняя подготовка, психологический момент, огромная техника, исключительная сила воли. Синтез всего этого и есть то, что Ботвинник внес в золотой фонд шахмат.
   Т. Петросян. Михаил Ботвинник, который вот уже 25 лет является лидером советских шахматистов, служит хорошим примером для всех. Для шахматистов старшего поколения он – образец спортивного долголетия. Молодые шахматисты могут поучиться у него самокритичности, умению совершенствоваться, не довольствоваться достигнутым. А в целом Ботвинник показал, что трудолюбие, упорство в достижении поставленной цели, воля к победе – ведут к вершинам достижений (1958).
   Все мы считаем себя учениками признанного лидера советских шахмат Михаила Моисеевича Ботвинника. И последующее поколение будет учиться на его партиях (1963).
   Б. Спасский. Михаил Моисеевич – наш патриарх, шахматный академик. Играть с ним очень трудно, но поучительно. И если при совместном анализе он скажет: «Вы, батенька, избрали не тот план», – не пытайтесь с ним спорить – он изрек истину в первой инстанции.
   Шахматный мир устроен как огромная пирамида, и стоящий на вершине король призван ее укреплять. Это государство без границ имеет свое административное устройстве – ФИДЕ. И правильно сказал Ботвинник, что шахматный король принадлежит не только себе.
   Сам Ботвинник был прежде всего политической, государственной фигурой. Объявив себя создателем советской шахматной школы, он обязан был стать чемпионом мира и стал им. Ботвинник – убежденный коммунист-государственник. Правда, я был дружен с ним некоторое время и знал, что внешне сухой, он в действительности был человеком отзывчивым и теплым.
   Р. Фишер. Наиболее сильное впечатление в Ботвиннике на меня произвела его самодисциплина. Он стал школой того, как избегать поверхностности. Я нахожусь также под впечатлением его самообладания и железной логики.
   А. Карпов. Следующими (после Стейница) были изменения, намеченные Алехиным, но внедренные и развитые Ботвинником, – научный подход к шахматам.
   Ботвинник в этом направлении и стал работать. Научный подход у него постепенно утвердился на первом плане. По-моему, он не занимался дома такими вопросами, как, скажем, новый ход или новая идея где-нибудь на 15-м ходу, в каком-то варианте. Он разрабатывал целую систему. Это было его счастье. Шахматы во многом были еще целиной, и он шел в ней «первым плугом». А сегодня нам приходится довольствоваться новинками на 12-м, 15-м ходу. Не всегда и до этого дойдешь! Ботвинник мог себе позволить делать большие перерывы, не играть подолгу, скажем, отойти от шахмат на год и заняться научной работой...
   Ботвинник положил начало серьезному спортивному подходу к шахматам. Что это означает?... Это ужесточение борьбы требовало от шахматистов особой подготовки, чтобы переносить небывалые раньше физические и нервные нагрузки.
   Г. Каспаров. Мое шахматное мировоззрение во многом складывалось под влиянием экс-чемпиона мира Михаила Ботвинника. Убежден, что пять лет, проведенные в школе Ботвинника (1973-78), сыграли решающую роль в моем формировании как шахматиста и определили пути дальнейшего совершенствования. Особенно важным, на мой взгляд, явилось усвоение главной «аксиомы» Михаила Моисеевича о необходимости постоянной аналитической работы, прежде всего анализа собственных партий. Неукоснительно следуя этому правилу, с годами я отчетливо осознал, что именно здесь заложен фундамент непрерывного роста шахматного мастерства (1985).
   Михаил Моисеевич Ботвинник несомненно, один из величайших чемпионов, истинный новатор шахмат, создавший в них целую эпоху. Его стиль – это глубокая стратегия, основанная на серьезной дебютной и психологической подготовке, высокой технике и точно выверенных позиционных и комбинационных решениях. Научный подход позволил Ботвиннику создать невиданную систему подготовки к соревнованиям, включающую фундаментальные дебютные разработки, систематическое изучение стилей соперников и скрупулезный анализ собственных партий, с обязательной публикацией, чтобы этот анализ могли критиковать другие.
   Ботвинник холодно снимал с шахмат покров тайны, постоянно сравнивая их с житейскими ситуациями. Он называл шахматы типичной неточной задачей, подобной тем, которые людям приходится решать в повседневной жизни, и говорил: «Для решения неточных задач очень важно ограничить масштабы проблемы, чтобы в ней не увязнуть, – и только тогда появляется шанс более точно ее решить. Таким образом, было бы неверно думать, что шахматы не отражают объективную реальность. Они отражают то, как человек думает».
   Это типично ботвинниковский подход к шахматам, да и к жизни тоже: сужение проблемы до управляемых размеров. Помню, еще в середине 70-х он предостерегал меня от увлечения сложностью ради сложности и однажды сказал: «Ты никогда не станешь Алехиным, если варианты будут управлять тобой, а не наоборот». Меня это огорчило. Но мудрый Ботвинник, конечно, был прав...
   На склоне лет он резко выступал против ускорения игры и пытался создать мощную шахматную программу: «Тогда гроссмейстеры будут вынуждены соревноваться с достойными своими противниками – компьютерами и вернуться к серьезной игре. Видимо, в этом и состоит надежда на поворот к лучшему в судьбе шахмат».
   Он по праву считается патриархом советской шахматной школы – этого пока еще малоисследованного феномена 20-го века. (2003)
   В. Крамник. Ботвинник, конечно, – новая эра в шахматах. Я бы назвал его первым настоящим профессионалом, первым человеком, который понял, что в шахматах результат зависит не только от умения играть в шахматы. Он первым задумался над комплексной подготовкой к соревнованиям: не только дебюты, но и сон, режим, физическая готовность, – в этом он был, конечно, первопроходцем.
   Чисто шахматный талант у Ботвинника был не капабланковский, но ему удалось достичь исключительных высот в других компонентах – в характере, в подготовке, а добиться этого на самом деле не легче, в этих областях он был гением.
   Вообще, Ботвинник «поднял» в шахматах очень много концептуальных идей.
   Я знал Ботвинника в его последние годы жизни, и он произвел на меня очень благоприятное впечатление.
   Конечно, Ботвинник был очень категоричен. В этом заключалась безусловно, его сила; мне кажется, по складу характера он должен быть категоричен (2004).

ФОНД «МИХАИЛ БОТВИННИК»

Создан в Москве шахматной общественностью в 1995 году с целью сохранения шахматного наследия пятикратного чемпиона мира. Президентом его избран А. Е. Карпов. Фонд развернул энергичную деятельность прежде всего по изданию книг на основе неопубликованных материалов Ботвинника, а также воспоминаний современников. Фонд поставил перед собой цель воссоздать школу Ботвинника и открыть музей, посвященный жизни и творчеству шестого чемпиона мира. За первое десятилетие фонда им издано 8 книг из архивных материалов, в том числе все матчи Ботвинника на мировое первенство, новая редакция книги «У цели», сборник «Портреты» и др.

МЕМОРИАЛ М. М. БОТВИННИКА

МЕМОРИАЛ М. М. БОТВИННИКА, посвященный 90-летию со дня рождения. Состоялся 30 ноября – 9 декабря 2001 года в Москве, в Колонном зале Дома союзов. Здесь ранее велись поединки за мировую шахматную корону и в 1948 году М. М. Ботвинник был провозглашен 6-м чемпионом планеты. На этот раз в честь знаменательной даты был проведен супер-матч его учеников – 13-го и 14-го чемпионов мира Гарри Каспарова и Владимира Крамника. Они сыграли 4 партии с классическим контролем, закончившиеся со счетом 2:2; 6 партий в «быстрые шахматы» – 3:3, и 10 партий «блиц» – 6,5:3,5 в пользу Каспарова (+4, –1, =5). «В итоге, – писал, обозревая состязание в „64 – Ш. О.“, гроссмейстер Игорь Зайцев, – получился впечатляющий трехуровневый гандикап, состоящий из 20 поединков!» Любопытно, заметил он далее, что результат единоборства в молниеносной борьбе совпал в нем с блиц-матчем между Эм. Ласкером и Х. Р. Капабланкой летом 1914 года в Берлине, закончившемся со счетом 6,5:3,5 в пользу кубинца.

БИБЛИОГРАФИЯ

Книги и брошюры М. Ботвинника

   Матч Флор – Ботвинник М. – Л., 1934.
   Избранные партии (1926 – 1936), М. – Л., 1938.
   Матч-реванш Алехин – Эйве на первенство мира М. – Л., 1939, 2 изд. М., 2002.
   Одиннадцатое Всесоюзное шахматное первенство. М. – Л., 1939.
   Избранные партии. 1926 – 1946. М. – Л., 1949.
   Матч-турнир на звание абсолютного чемпиона СССР по шахматам. 2-е изд., М., 1951.
   Советская шахматная школа. М., 1951.
   О шахматном матче на первенство мира. Стенограмма лекции. М., 1954.
   Матч Ботвинник – Смыслов на первенство мира, 2-е изд., М., 1957
   Матч-реванш Смыслов – Ботвинник на первенство мира М., 1960.
   Алгоритм игры в шахматы., 1968.
   Три матча Анатолия Карпова М., 1975.
   О кибернетической цели игры, М., 1975.
   Полвека в шахматах, М., 1978.
   К достижению цели., М., 1978
   От шахматиста к машине., М., 1979.
   О решении неточных переборных задач., М., 1979.
   Защита Грюнфельда, М., 1979 (соавт. с Я. Эстриным).
   Эпизоды шахматных баталий. М., 1983.
   Аналитические и критические работы. тт. 1-4., М., 1984 – 1987
   Шахматный метод решения переборных задач. М., 1989.
   Метод подготовки к соревнованиям., М., 1996.
   У цели. Воспоминания. Партии. М., 1997.
   Матч-турнир на первенство мира. Гаага – Москва, 1948. Харьков, 1999 (соавт. с П. Кересом).
   Портреты (сост. И. Ю. Ботвинник) М., 2000.
   Матч Ботвинник – Бронштейн (сост. И. Ю. Ботвинник) М. 2001.
   Матч-реванш Ботвинник – Таль (сост. И. Ю. Ботвинник).
   Три матча Ботвинник – Смыслов (сост. И. Ю. Ботвинник)
   М., 2004.
   Матч Ботвинник – Петросян (сост. И. Ю. Ботвинник) М., 2005
   Dr. Michail Botwinnik. Hamburg, 1959.
   Botwinnik`s best games, 1947 – 1970. L., 1977.
   Schach in Russland: 1941 – 1945, Hollfeld, 1979.
   Meine 100 schonsten Partien von 1925 – 1970. Heidelberg, 1980.
   15 Schachpartien und ihre Geschichte, Stuttgart, 1981.
   Selected games: 1967 – 1970. Oxford, 1981.

Книги о жизни и творчестве М. Ботвинника

   Левин К. Михаил Ботвинник. М., 1951.
   Алаторцев В., Степанов А. Ботвинник – Смыслов. К матчу на первенство мира М., 1954.
   Шахматное творчество Ботвинника, т. 1-3, М., 1965 – 1968. (Сост. В. Д. Батуринский).
   Таль М. Матч Ботвинник – Таль. Рига, 1961.
   Линдер В. И., Линдер И. М. Михаил Ботвинник (в кн. «Короли шахматного мира», М., 2001).
   Каспаров Г. (в сотрудничестве с Д. Плисецким). Михаил Шестой (в кн. «Мои великие предшественники». т. 2. М., 2003).
   Reinfeld F. Botvinnik the invincible. Philadelfia, 1946.
   Muller H. Botwiinnik lehrt Schach! Wien – Stuttgart, 1949.
   Suetin A. Das Schachgenie Botwinnik. B., 1990.
   Pedersen S. The Botvinnik Semi-Slav. Z., 2000.
   Botvinnik`s Best Games, Vol. 1-3. Olomouc (House Moravian chess), 2000 – 2002.
   Soloviev S., Khalifman A. Michail Botwinnik – 6 Worldchampion. CD-ROM in DVD-Hulle. Convekta, 2003 (U. K).

Указатель партнеров М. Ботвинника

   Алаторцев –
   Александер –
   Алехин –
   Алони
   Бенко
   Бернштейн
   Бисгайер
   Боголюбов
   Болеславский
   Бондаревский
   Бронштейн
   Видмар
   Глигорич
   Гольдберг
   Гроб
   Денкер
   Доннер
   Дубинин
   Живцов
   Ильин-Женевский
   Кан
   Капабланка
   Керес
   Кмох
   Костантинопольский
   Котов
   Коттнауэр
   Ларсен
   Левенфиш
   Лилиенталь
   Ломбарди
   Матулович
   Минев
   Моисеев
   Найдорф
   Падевский
   Петросян
   Погребысский
   Плятер
   Помар
   Портиш
   Рагозин
   Раузер
   Решевский
   Романовский
   Рюмин
   Сабо
   Смыслов
   Тайманов
   Таль
   Тартаковер
   Толуш
   Унцикер
   Фишер
   Флор
   Холмов
   Черняк
   Чеховер
   Шмид
   Штальберг
   Штольц
   Эйве
   Юдович

Об авторах

   Творческий союз отца и сына Линдеров сложился в конце 1980-х годов, когда они вместе создали трилогию о чемпионах мира – Х.Р. Капабланке, Эм. Ласкере, А. Алехине (именно в такой последовательности) в серии «Гении шахмат» для берлинского издательства «Шпортферлаг» (1988–1992). С тех пор на их «боевом счету» прибавилось еще немало успешных совместных работ. Это и необычная документально-художественная книга «Две жизни гроссмейстера Алаторцева» (1994), и создание популярной шахматной энциклопедии, изданной в Германии (1996) и в России (2003), и фундаментальный труд «Короли шахматного мира», выпущенный издательствами «Большая Российская энциклопедия» и «Терра-спорт» (2001).
   Могу смело сказать, что становление этого союза происходило у меня на глазах, ведь старшего Линдера – Исаака Максовича – я знаю уже около 70 лет! Мы вместе начинали играть на Стадионе юных пионеров в середине 1930-х годов. С Володей познакомился, когда мы готовили энциклопедию «Шахматы» в БСЭ, то есть уже лет 20 назад.
   По просьбе авторов я был редактором нескольких их последних объемных работ и должен признать, что поражался размаху замыслов! Поднять такие пласты шахматной истории и подать в столь непривычном литературном ракурсе доступно немногим. Почему же им удается реализовать задуманное?! Прежде всего, благодаря органичному распределению ролей. Старший отвечает за исторический подход и аналитическую часть, сын – за литературную окраску и статистическую основу произведения. Как читатель, могу сказать, – получается пища для шахматных гурманов…
   А недостатки? Что ж, как говорится, не ошибается тот, кто не работает. Новая серия книг Исаака и Владимира – «Энциклопедия шахматного Олимпа» – это переработанное, исправленное и добавленное издание «Королей шахматного мира», разбитое на 14 отдельных томов – от Стейница до Крамника. Это панорамное эпическое полотно шахматной борьбы на высшем уровне конца 19 – начала 21 веков.
   Гроссмейстер Юрий Авербах

Исаак Линдер, Владимир Линдер Михаил Ботвинник: жизнь и игра