Лидия Алексеева
Удивительные сказы сами по себе

   Лидия Николаевна Алексеева, член Российского союза писателей, по образованию химик-технолог, всю жизнь проработала научным сотрудником НИИ, сочиняя стихи только по торжественным случаям для родных, друзей и сослуживцев. Однако незадолго до выхода на пенсию Лидия Николаевна вдруг почувствовала, что может писать уже не короткие четверостишья, а целые повествования, да не простые, а сказочные! И как-то сами по себе к ней стали приходить замысловатые сюжеты, где переплетаются русский фольклор и современность, фигурируют колдуны, учёные и одушевлённые силы природы.
   Подробнее о творчестве Лидии Алексеевой читайте на сайтах mq2.ru и nourriture.ru

   «Удивительные сказы сами по себе» – сказочный сборник малоизвестной, но по-настоящему замечательной русской писательницы Лидии Алексеевой.
   Как водится, в отличие от фольклорных, авторские сказки отражают не только традиционную народную мудрость, представленную в виде всевозможных аллегорий, но и литературно-эстетическое мироощущение их создателя. Вот и здесь сказки являются как бы логическим продолжением личности автора, объединяя в себе классические сюжетные линии хорошо нам знакомых и полюбившихся с детства преданий и индивидуальный вымысел, основанный на эзотерических, научных и простых житейских знаниях самой Лидии Алексеевой.
   Вот почему «Удивительные сказы сами по себе» будут интересны юношеской и взрослой аудитории. В них есть многое из того, что мы наблюдаем вокруг себя каждый день, и многое из того, о чём уже почти позабыли. Древний мистицизм и плоды научно-технического прогресса удачно и смело дополняют друг друга, а доверительная форма рассказчицы помогает нам лучше прочувствовать взаимосвязь между прошлым и настоящим.
Писатель-философ И.А. Егорова

Сказкотерапия

   Чтобы писать сказки, надо иметь особый дар. И дар этот – богатство воображения и умение мечтать. Сказкой не только убаюкивают детей, читая им на ночь, но ещё и воспитывают, развивают, обучают и даже лечат душу. Одно из молодых направлений в психологии – сказкотерапия – утверждает, что эта форма литературного произведения имеет сильное положительное воздействие на детскую психику. Мне кажется, что сказки Лидии Николаевны Алексеевой в полной мере решают все возложенные на них задачи. Причем невероятно интересно и увлекательно.
   Очень простым языком, понятным и самым маленьким, автор вводит читателей в свой удивительный мир, полный загадок и чудес. Причем эта волшебная вселенная описана с такими детальными подробностями, что мы незаметно погружаемся в неё, становимся участниками происходящих с героями приключений, испытаний, побед. Сказочное пространство не имеет границ времени и места. По воле автора действие может происходить где и когда угодно: в любом месте на земле или околоземном пространстве с людьми, животными, неодушевлёнными предметами и даже цветами. Например, с обычным человеком, в юности побывавшим в будущем, и как в дальнейшем пригодился ему опыт столь необычного приключения. А здесь, на фоне сказочной любви садовника и принцессы раскрывается тайна открытия целительных свойств грязей. А тут цвета становятся героями удивительного сказа. Попав в очень сложную ситуацию, они до конца сохраняют верность и любовь и проходят с честью все испытания. Их подвиг не остаётся незамеченным. Силы природы восстанавливают справедливость, и цвета вновь сияют всеми красками радуги. В любом случае и тут и там действуют законы добра и справедливости, которые помогают преодолевать возникающие трудности.
   Фантазии Лидии Николаевны можно только удивляться. Вот перед нами персидский ковёр, судьба которого переплетается с жизнью купившей его семьи на протяжении около шестидесяти лет. Даже поделки деда в её сказах живут насыщенной жизнью: играют, спорят, делятся впечатлениями и рассказывают о судьбах своих прототипов. Каждый имеет свой характер и взгляд на происходящие события, получает жизненный урок в соответствии со своими поступками.
   В конце каждой притчи – непременный вывод, поучение, мораль, если угодно, но сделанные в такой деликатной форме, что воспринимаешь их как дружеский совет: «Проходит всё, увы и ах, будущее же у каждого в руках», «Выход есть из ситуации любой, только не постойте за ценой», «Любовь близких – это сила», «Чудо есть, и оно рядом с вами, а не где-то там за морями», «Говорят ведь неспроста: спасает мир любовь и красота».
   Такая вот сказкотерапия.

Галина Шишкова, член Союза журналистов Москвы

   С уважением и благодарностью докторам ЦКБ: Ненахову Филиппу Викторовичу, Меньщиковой Екатерине Владимировне, Сопиной Анастасии Валерьевне, спасшим мне жизнь.
   Выражаю благодарность Филимоновой Светлане Ивановне и сыновьям: Андрею и Сергею Алексеевым, без которых это могло оказаться невозможным.

Таймонавт

Прошлое

Студент

   XX век, шестидесятые годы.
   Забот немало у народа.
   Впрочем, как всегда,
   Это не радость, не беда.

   Жизнь, она такая штука.
   Вперёд движется наука,
   Мир преобразовать пытается люд…
   Жил в то время парнишка тут,

   В техническом ВУЗе учился,
   В науку безумно влюбился,
   Ведь она так интересна,
   Правда, и сложна, как известно.

   Изучал науки с вдохновеньем
   В будни и по воскресеньям,
   Не жалея времени и сил,
   Но порой ещё любил

   И в компании повеселиться,
   Где присутствовали милые девицы,
   Помечать о будущем и настоящем,
   О своём успехе предстоящем,

   Ждёт в скором будущем какой.
   Учился и подрабатывал порой,
   Не упуская ни единого момента.
   В общем, вёл жизнь обычного студента.

Незнакомец

   Как-то в день солнечный и яркий
   Сидел студент тот на скамейке в парке,
   Изучением чего-то поглощён,
   Да так, что даже не заметил он,

   Как появился рядом с ним
   Своеобразный гражданин:
   Красивый, стройный, молодой,
   Но, как будто не такой,

   Как люди современные,
   Граждане примерные.
   Произнёс он: – Добрый день!
   Сюда клён бросает тень,

   Даёт желанную прохладу.
   Не против, если рядом сяду?
   В ответ весело Володя:
   – Вы сидите уже, вроде.

   Ну, а я лишь только рад.
   Меня зовут Владимир, брат.
   – Евгений, – представился другой, -
   Вот мы и познакомились с тобой.

   Очень приятно, честно, -
   И спросил с огромным интересом, -
   Что ты с таким рвеньем изучаешь?
   – Высшую математику. А знаешь,

   Нам сегодня показали машину,
   Точнее, комнату большую,
   Оборудованную приборами,
   Которые действиями скорыми

   Могут задачи сложнейшие решать,
   Информацию обрабатывать и выдавать.
   И вот это всё в наличии -
   Компьютер фантастический.

   Он на вопрос любой ответит сразу
   И никогда не ошибётся, ни разу.
   С ним станет невозможное возможно.
   Тебе, наверно, и представить сложно?

   – Ну почему же? Могу и не такое.
   У машин подобных будущее большое.
   С годами у них функций станет больше,
   А размеры всё – меньше и меньше.

   – Я тоже мечтаю о таком.
   – А я знаю, что будет потом.
   – Интересно, а откуда
   Можешь знать про это чудо?

   О том, что будет, невозможно знать.
   – Отнюдь, должен тебе сказать,
   Что науку ждёт прогресс большой,
   ЭВМ станет с книгу величиной…

   А телефон – карманным,
   Как это не странно.
   О будущем мне многое известно.
   – Лучше признавайся честно,

   Что это твои предположения.
   Возможно, они получат продолжение.
   Но ты не можешь знать наверняка.
   – Ладно, одну тайну открою пока.

   Трагедия произойдёт через неделю.
   – Какая именно, спросить посмею?
   – Убьют американского президента.
   Не упусти момента,

   Следи за новостями.
   – А ты не бросайся словами
   И бессовестно не ври.
   – А хочешь, заключим пари?

   – Да не надо, какой спор,
   У нас приватный разговор.
   Я же понимаю шутки,
   Балагурство, прибаутки.

   Интересно мне с тобой шибко. -
   Вова говорит с улыбкой,
   Положив ему руку на плечо. -
   Лучше расскажи что-нибудь ещё.

Быт

   – Многое тебе поведаю однажды.
   Сейчас же меня мучает жажда.
   Нет ли у тебя воды,
   Не поделишься ли ты?

   – Какая быть может у меня вода?
   В карман, что ль, налита она?
   – Бутилированная, конечно.
   Пить хочу я бесконечно.

   – Не понимаю, как это бутилированная?
   Может газированная или дистиллированная?
   – Бутилированная – значит в бутылке.
   Почесал Вова в затылке.

   – Такой нет, но если хочешь пить,
   Жажду несложно утолить.
   Вон бьют питьевые фонтанчики,
   Пьют из них и девочки, и мальчики.

   Нагни голову над чашей
   И, сколько хочешь, пей.
   Так и поступил Евгений,
   Наклонился без сомнений.

   Вода льётся сама в рот,
   Женя пьёт её и пьёт,
   А ему всё мало, мало.
   Но вот напился до отвала.

   Говорит: – Да, водица хороша,
   И не платишь ни шиша.
   Это, конечно, очень приятно.
   Но не понимаете вы, вероятно,

   Какой урон наносите себе,
   Народному хозяйству и Земле.
   Нельзя лить воду бесконечно.
   Она, дружок, тоже не вечна.

   – А как же круговорот воды в природе?
   Его никто не отменял, вроде?
   – Я не оспариваю выводы науки,
   Но спасибо вам не скажут внуки,

   Когда возникнут проблемы с водой.
   А сейчас, друг дорогой,
   Я готов отведать бы обед,
   Но у меня ваших денег нет.

   Не мог бы ты мне одолжить
   Или как-то покормить?
   Я не останусь у тебя в долгу.
   Заработать и расплатиться смогу.

   – Понимаешь ли, Евгений,
   У меня тоже нет денег.
   Стипендия у меня небольшая,
   Но не у каждого есть и такая,

   Только её уже проели,
   А следующая – через неделю.
   Но приглашаю в столовую поесть,
   Там всегда навалом есть:

   Хлеб, соль, перец и горчица.
   Но чтобы за стол садиться
   И есть бесплатно бутерброд,
   Нужно заплатить хоть за компот.

   На это у меня найдётся мелочишки.
   Пришли в столовую мальчишки,
   И, как голодные куницы,
   Хлеб ели с солью и горчицей.

   Ну, очень вкусный бутерброд!
   Плюс «на запивание» компот.
   Вот наелись и напились
   И опять разговорились.
//-- * * * --//
   Евгений замечает: – Друг сердечный,
   Тебе я благодарен бесконечно.
   Накормил меня отлично,
   Сытно, впрочем необычно.

   Но так всегда не может быть.
   Подскажи, как поступить?
   Как заработать мне деньжат?
   За любую работу взяться рад.

   – Ну, это устроить несложно.
   Ночами разгружать вагоны можно.
   Работать, правда, тяжело,
   Но платят сразу и довольно хорошо.

   Пойти туда сегодня собираюсь я,
   Могу пригласить в компанию тебя.
   Обычно мы работаем втроём.
   С удовольствием тебя возьмём.

   Один друг отбыл по делам,
   Ты его заменишь нам.
   – Вот спасибо, дорогой,
   Я, конечно же, с тобой.

   До конца дня времени осталось немало,
   Но Володе нужно готовиться к семинару.
   Говорит он Евгению: – Мне пора.
   Кстати, а где твоя «нора»?

   Куда тебя прикажешь проводить?
   – Пока мне, Вова, негде жить.
   Как только заработаю нужную сумму,
   Номер в гостинице сниму,

   А пока тепло, и в сквере
   Прокантуюсь, уж поверь.
   – Дорогой, ты шутишь, видно,
   Юмор у тебя завидный.

   Какая жизнь на улице?
   А что касается гостиницы,
   То ни в одной из них, известно,
   Не найдётся приезжему места

   Без командировочного удостоверения
   И предварительной заявки на заселение.
   И уверяю без обмана,
   Это тебе не по-карману.

   Ладно, пойдём в общежитие.
   Обсудим дальнейшие события.
   Мой сосед уехал на неделю домой,
   Поживешь вместо него со мной.

Будни

   Вошли они в комнату, закрыли дверь.
   – Друг Евгений, расскажи теперь,
   Кто ты такой, прибыл откуда?
   – Не поверишь ведь. Я оттуда. -

   Говорит, ввысь показав глазами.
   – Что за секреты между нами?
   Оттуда – это с неба что ли?
   – Да нет, из будущего времени.

   – Готов принять я этот вздор,
   Сам заядлый фантазёр.
   Да как это проверишь?
   – Говорил же – не поверишь.

   Не готов ты к этому пока.
   Сия ноша совсем не легка.
   У меня сюрпризов ещё много.
   Привыкай к ним понемногу.

   Их усвоить сложно, между прочим.
   К тому же сейчас устал я очень.
   Можно мне поспать чуть-чуть?
   Да и тебе неплохо б отдохнуть.

   Ведь впереди тяжёлая работа.
   – А вот это не твоя забота.
   Я над учебниками посижу,
   А ты спи, я разбужу.

   И вот день уходит прочь,
   Не за горами уже ночь,
   Не видать ни зги без света,
   – А им трудиться до рассвета,

   Не разгибая спин своих,
   Работая каждый за троих,
   Надрываясь до упада плюс,
   Перенося тяжёлый груз.

   Но ребята не отлынивали от работы.
   Нипочём всё в молодые годы.
   Ночь прошла, настал рассвет,
   Денег заработали на завтрак и обед,

   И на ужин в ресторане.
   Вот они, хрустят в кармане.
   Вове можно не беспокоиться несколько дней.
   А Евгению гораздо сложней.

   В гостиницу его не пускают,
   Так как денег на неё не хватает.
   Пришлось работать каждую ночь.
   Что делать, некому помочь.

   Однако, в погоне за рублём
   Бодрствовал ночью – отсыпался днём.
   Так что режим у каждого был свой.
   Когда один работал – спал другой.

   Хоть друг к другу прикипели крепко,
   Теперь общались крайне редко,
   Но как только выдавался случай,
   Делились сокровенным друзья лучшие.

Досуг

   Как-то говорит Вова: – Слушай, Жень,
   Завтра у нас воскресный день.
   Мы пригласили трёх подружек
   В ресторан на скромный ужин.

   Нас тоже трое друзей:
   Я, Иван и Андрей
   Но последний, сосед мой,
   Ты знаешь, уехал домой

   По неотложным делам,
   Поэтому третий нужен нам.
   Присоединяйся, дорогой,
   Мы же друзья с тобой.

   В уюте посидим, поговорим,
   Устроим праздник нам и им.
   Ведь, между нами говоря,
   Разгружали вагоны-то не зря?

   – Я очень рад. Благодарю сердечно.
   Поддержу с удовольствием, конечно.
   Но расскажи немного про подруг,
   Чтоб впросак не попасть вдруг.

   И ему поведал Володя
   Всё что знал о девочках, вроде.
   И так начал свой рассказ:
   – Многое объединяет нас.

   Мы в институте учимся одном,
   Встречаемся почти каждым днём.
   Имена их: Ира, Клара, Люба,
   На любую взглянуть любо.

   Хороша по-своему каждая.
   К тому же девочки домашние,
   Воспитанные, скромные, умные,
   Шаловливые, весёлые, с юмором.

   Впрочем, увидишь скоро сам.
   Скучать с ними не придётся нам.
   Так и оказалось всё на самом деле.
   Веселились до, и за столом, когда сидели.

   В «жучка» играли, «желания» и «города»…
   Так не развлекался Женя никогда.
   Ну а вечером потом,
   Сидя на берегу крутом,

   Проплывающими судами любовались.
   Звуки музыки с теплоходов раздавались.
   Тут их девушки запели голосисто,
   Изумительно, душевно, чисто.

   Им стали парни подпевать.
   Ах, какая благодать!
   У ребят не было утончённого слуха,
   Но и им медведь не наступил на ухо.

   Держались парой
   Ваня с Кларой,
   Владимир находился рядом с Любой,
   А Жене, оказалось, Ира люба.

   Он понимал, что здесь вместо Андрея,
   Но к Ирочке его тянуло всё сильнее.
   Весело и славно было очень,
   И продолжалось так до ночи.

   В приподнятом и бодром настроении
   Время пронеслось, словно мгновение.
   Да, молодость – прекрасная пора.
   Новый день грядёт с утра.

   А с ним и новые заботы,
   Напряжённая работа:
   Семинары, лекции и курсовые,
   Зубрёжка, чертежи в часы ночные…

   Учились подруги и друзья на разных факультетах,
   Но изучали и вместе некоторые предметы.
   Порою лекции читали им одновременно.
   И нагрузка одинаковой была примерно.

   Но с трудом давалось девочкам то,
   С чем мальчики справлялись легко.
   И наоборот, что сложно мальчикам,
   Оказалось вполне доступно девочкам.

   Поэтому помогали мальчики девочкам чертить,
   Девочки мальчикам – иняз переводить.
   Так что била жизнь ключом,
   Плодотворно и насыщенно притом.

Загадки

   Находил Володя время
   И для душевного общения
   С новым интересным другом,
   Хоть в помине не было досуга.

   Они менялись мнениями.
   Рассказывал о будущем Евгений,
   Про компьютер размером с патефон
   И карманный супертелефон.

   Ему не перечил Володя.
   Словам заманчивым он верил, вроде,
   А на самом деле, как мечту
   Воспринимал он байку ту.

   И шутя ему в ответ:
   – Замечательно, слов нет.
   Это кажется невероятно,
   Но звучит весьма приятно.

   – Я прекрасно понимаю тебя, друг,
   Столько информации навалилось вдруг.
   Обмозговать её сразу непросто.
   Не стесняйся, задавай вопросы.

   – Сначала расскажи, зачем ты здесь?
   – Интерес серьёзный есть.
   – Ну, и в чём интрига?
   – Я пишу о предках книгу,

   Но никогда не видел их
   Настоящих иль живых.
   В интернете я раскопал немало,
   Но личного общения не хватало.

   – Стоп, стоп! А что значит Интернет?
   Такого слова в справочниках нет.
   – Объяснить неподготовленному сложно,
   Но как-то так сказать, пожалуй, можно:

   Это обширная Всемирная сеть,
   Где обо всём и всех информация есть.
   В неё войти через компьютер можно
   И найти всё что угодно несложно.

   Я явился повидать родных в ваш век.
   Наслово поверь мне, милый человек.
   – В фантазию поверю я, какую хошь,
   Но доказательства нужны мне всё ж.

   Тогда Евгений радио включил,
   Слегка ручку покрутил,
   Послышнее было чтобы.
   И услышали тут оба:

   …убит американский президент,
   Больше с нами Джона Кенеди нет…
   Рот разинул ошарашенный Володя.
   Не ослышался он, вроде.

   Во всеуслышание звучит:
   «Президент Соединённых Штатов убит…»
   И подробности трагедии дальше…
   Вот это да! Надо же!

   Ведь неделю назад таинственный друг
   Поведал о том, пожалуй, не вдруг.
   Откуда же заранее мог знать это Евгений.
   – Ты что, волшебник или гений?

   – Да нет. Я обычный учёный человек,
   Явившийся из своего в твой век.
   Не доказательство ли это предсказание
   Моего вневременного здесь пребывания?

   – Трудно принять, что такое может быть.
   Необходимо время невозможное переварить.
   – Что ж, обдумай то, что я сказал,
   Пока буду собирать материал,

   Встречаться в этом времени с родными
   И окружающими их людьми другими.
   – Да, так много сразу не вмещает голова,
   Невероятны очень уж твои слова.

   И информации слишком много.
   Я должен отдохнуть немного,
   А тебе пора к твоим вагонам.
   Завтра день наступит новый.

Линейка

   Как-то вернулся Женя усталый,
   Володю за столом в поту застал,
   Тот склонился над тетрадками
   И книгами с закладками,

   А в руках держал линейку странную,
   Толстую, возможно, деревянную.
   На ней рамочка-движок
   И цифры в несколько строк.

   Вот он сместил среднюю планочку,
   Туда-сюда подвигал рамочку.
   Тут в недоумении
   Спросил Евгений:

   – Что ты делаешь с линейкой такой,
   Многослойной да чудной.
   – Это линейка логарифмическая.
   Польза от неё практическая.

   С её помощью считают:
   Делят, умножают, корни извлекают…
   Не производить же расчеты вручную?
   – А где ты взял линейку такую?

   – В магазине канцтоваров,
   И, конечно же, недаром,
   Но она любых денег дороже.
   Ты о такой и не слышал, похоже.

   Ну и ну, подумать можно,
   Ты не из будущего, а из прошлого.
   Ведь, что было, должен бы знать.
   – Зачем? У нас другие способы считать.

Таинственный прибор

   – Существует элементарный калькулятор,
   Он в различные приборы спрятан:
   В часы, компьютер и карманный телефон…
   Так что всегда доступен он,

   Что каждому известно.
   – Это очень интересно.
   Но что за красивыми словами?
   Взглянуть бы своими глазами

   На эти хитрые приборы.
   – Увидишь очень скоро,
   Лишь немного погоди.
   Предстоит немало впереди.

   – А что за штучку носишь ты
   На руке, похожую на часы?
   – Это и есть часы, но не простые.
   У них функции имеются и другие.

   Они никогда не устают, не дремлют,
   Остановить способны время,
   Во времени людей перемещать,
   Прошлое иль будущее показать,

   И в настоящее вернуть сумеют.
   Это машина времени скорее,
   Чем обычные часы.
   Сам убедиться можешь ты.

   – Ну а как это возможно?
   – Их завести, словно будильник, нужно
   На определённый день и год,
   Нажать на кнопочку, и вот,

   Не сдвинувшись с места притом
   Окажешься в нужном месте временном.
   Именно так я и попал сюда.
   – Невероятно. Просто ерунда. -

   Сказал, вздохнув, Володя,
   Удивившись вроде,
   Но от любопытства загорелись очи,
   Захотелось очень-очень,

   Побывать в разных временах:
   Прошлых и будущих веках.
   Говорит с надеждой другу:
   – Окажи-ка мне услугу,

   Одолжи твою машину
   И я этот день и час покину.
   Дорогой мой, не спеши,
   Не всегда желания хороши.

   Машина у меня одна,
   На одного рассчитана она.
   Это гениальное изобретение,
   А не игрушка для развлечения.

   Экземпляр контрольный просто
   Ещё не пущен в производство.
   Так что не могу его одолжить,
   И тем более дарить.

   Ведь если я его тебе отдам,
   Не смогу в свой мир вернуться сам.
   – Но как тогда убедиться,
   Для чего прибор годится?

   – У меня идея великолепная есть.
   Подожди, пока дела закончу здесь
   И отправлюсь домой,
   То возьму тебя с собой.

   – Но машина у тебя одна. Так?
   А меня-то возьмёшь как?
   Превратишь в комара или муху
   И посадишь себе в ухо?

   – Я не из сказки, а из времени другого,
   Не умею волшебства творить такого.
   Но зато приборчик мой
   На одной волне со мной.

   Ведь изобрёл его я сам
   И другому никому не дам.
   Не возникнет сложностей никаких,
   Перенесёт машина нас двоих.

   А как, это моя забота.
   Тебя ещё волнует что-то?
   – Нет, спасибо. Теперь понятно.
   Только как я вернусь обратно?

   Ну а это, дорогой,
   Срок придёт, решим с тобой.
   Всё вернётся на круги своя,
   Современная жизнь продлится твоя.

Пикник

   Наступила жаркая пора,
   Греет солнце до вечера с утра.
   Находиться в городе нет толку.
   Собираются студенты за Волгу.

   Нет от желающих отбоя,
   В том числе наши герои.
   Понятно, что и Женя тоже.
   Без него теперь, похоже,

   Компания была бы как без рук.
   Не вернулся ведь ещё их друг.
   Взяли палатки, нехитрую еду:
   Хлеб, картошку, яйца и крупу,

   Для рыбной ловли снасти,
   Монетки мелкие на счастье,
   Котелки, миски и ложки,
   Топорики и ножики,

   То, что пригодится у реки.
   Всё сложили в рюкзаки
   И весёлою гурьбой
   На берег переправились другой

   Девочки и мальчики
   На речном трамвайчике.
   Выбрали чудесное местечко.
   Тут и лес, и рядом речка,

   И купанье, и грибы,
   И рыбалка, и костры.
   До чего же здорово, отлично,
   Но для Жени как-то непривычно,

   Не случалось ему так проводить досуг
   На природе, в кругу друзей и подруг.
   И вот молодежь побежала купаться,
   Водой прохладной наслаждаться.

   Плавают, резвятся, словно дети,
   Обо всём забыв на свете.
   Освежившись, аж до дрожи
   Захотели есть, похоже.

   Расстелили на поляне скатерть,
   Ирой припасённую так кстати.
   Разложили яйца, хлеб, картошку,
   Заморили червячка немножко.

   После чего, пока солнце не село,
   Ребята принялись за дело.
   Отлынивать им не пристало.
   Установили палатки сначала.

   Потом весело, с улыбкой
   Одни пошли за рыбкой,
   Другие – мыть посуду,
   А кто-то – собирать повсюду

   Палки, хворост для костра.
   Вот в сборе все опять. Ура!
   Рыбка коптится на вертеле,
   Варится уха в котелке…

   Потом едят с восторгом,
   Поют песни хором.
   Веселье, шутки без конца.
   Ни одного печального лица.

   Прекрасней не бывало пира.
   Девочки Люба, Клара и Ира
   Следили строго за порядком,
   С ними заодно и ребятки,

   Убирали тщательно за собой,
   Не оставляя соринки ни одной.
   Так день ушёл куда-то прочь,
   Впереди маячит ночь.

   И вот размещаются ребятки
   По трое в каждой палатке.
   В правой девочки ночуют,
   В левой мальчики кайфуют.

   Первым Иван дежурил у костра,
   А Вова с Женей говорили до утра
   О девочках, политике, науке
   И о жизни – сложной штуке.

   – Вижу, вы довольны всем,
   Но вокруг уныло между тем.
   За границу не поехать никуда,
   Пища примитивна и скудна…

   – Да причём тут заграница?
   Весь народ работает и веселится.
   С каждым годом свершения наши
   Становятся всё краше и краше.

   А алюминиевая посуда
   И то, что пища скудная
   Не мешают нам никак,
   Это незначимый пустяк.

   И тебя не волнуют пусть.
   Впереди ждёт светлый путь.
   Невозможное возможно – наш девиз,
   Пойми, мы строим коммунизм,

   И построим через двадцать лет.
   – Очнись, Володя, нет и нет!
   – Ну, почему же? Он уже на горизонте,
   – Но до него, как ни старайтесь, не дойдёте.

   – Ты что, не веришь Партии родной!
   – Не в этом дело, дорогой.
   Горизонт – линия воображаемая,
   Никогда не приближаемая.

   – Что ты говоришь такое?
   По плечу КПСС дело любое.
   Если скажет Партия: надо.
   Комсомол ответит: ладно!

   Встанет, как один, вся молодежь,
   А её упорней не найдёшь,
   Освоит и застроит необъятные просторы
   Вспять реки повернёт и свернёт горы

   – Ну да, свернёт и повернёт.
   Только к чему это приведёт?
   Вздохнул Женя глубоко,
   Возражать было нелегко.

   Он спорить более не стал,
   Только назидательно сказал:
   – Что бы я ни говорил сейчас,
   Не вразумит ни капли вас.

   Знай, ничто на свете неспроста,
   А время всё расставляет на места.
   Оба сразу всласть зевнули
   И сном праведным уснули.
//-- * * * --//
   Вот проснулись мальчики,
   А к их пробуждению девочки
   Кашу сварили овсяную,
   Заварили травы пряные,

   Налили в алюминиевые кружки,
   А на прикуску разложили сушки.
   Завтрак, может быть, и скудный,
   Но как обычно, вкусный,

   А из девичьих ручек
   И быть не может лучше.
   Ели, весело шутили,
   Травяной чаёк попили…

   Ждал впереди прекрасный день.
   В лесу деревья создавали тень,
   Раскинув зелёные ветви,
   Обдавал прохладой ветер.

   Да, приехали сюда не зря
   Юные подруги и друзья.
   Так крепла их любовь и дружба,
   Но возвращаться в будни нужно,

   Студенты помнили про то.
   Экзамены не отменял никто.
   А их сдать успешно чтобы,
   Они погрузились все в учёбу.

Путешествие

   В предэкзаменационном напряжении,
   Никто не замечал, чем занимался Женя.
   А он разыскивал своих родных,
   Интересы узнавал, проблемы их.

   Познакомился с прабабушкой своей.
   В это время лет тридцать было ей.
   У неё муж и двое детишек:
   Семилетний мальчишка,

   (в будущем Женин дед)
   И дочка пяти лет.
   С ними жила и бабушка-старушка,
   Детям ставшая няней и подружкой,

   Домохозяйкой, наставницей и прочее…
   Ведь родители трудились с утра до ночи.
   Бабушкин муж погиб во время Второй
   Войны кровавой мировой.

   Его память в семье чтили,
   На его подвигах детей учили,
   Хранили награды, личные вещи
   И фронтовые письма сердечные,

   Которые читали по вечерам.
   Очень душевно было там.
   Женя приходил в их дом,
   С родными говорил о том о сём,

   Об их жизни и проблемах,
   О текущих переменах,
   Разузнал и сделал всё что смог,
   Поддержал одних, другим помог.
//-- * * * --//
   Но вот он завершил необходимые дела,
   Пришла пора ответить за свои слова.
   А он этому и рад,
   Говорит: – Послушай, брат,

   Всё возможное я сделал, вроде,
   Собирайся в путь, Володя.
   – Я, в принципе, готов давно,
   Только знать мне не дано,

   Что понадобится там.
   – Ну, прикинь сначала сам,
   Без чего ты обойтись не можешь?
   В рюкзачок всё это сложишь:

   Зубную щётку, бритву, сменное бельё,
   Чтоб было при тебе своё.
   Но тут, очнувшись вроде,
   Говорит ему Володя:

   – Извини, но не могу сейчас,
   На носу экзамены у нас.
   – Не волнуйся, дорогой,
   Ты не пропадёшь со мной!

   Сюда вернёшься в тот же день и час,
   В котором находишься сейчас.
   Теперь за плечи обними руками,
   За талию крепко ногами

   И прижмись всем телом
   К спине моей смело.
   Всё чётко выполнил Володя,
   К путешествию готовы, вроде.

   Женя включил приборчик на руке,
   Пальцем поводил там кое-где.
   Появилась на экране табличка,
   Под ней слово «отлично».

   Следующим движением ловко
   Нажал на какую-то кнопку.
   Закружилось всё вокруг,
   И сознанье помутилось вдруг.

Будущее

Невероятное

   Володя отключился на мгновенье.
   Очнулся. Он там же, нет сомнения.
   Так же могучая река
   Воды несёт издалека,

   Красавица, недремлющая Волга.
   Изменилась набережная только,
   Выложена плиткой кое-где,
   Цветы на клумбе уж не те.

   Да и на площадках детских всё иное:
   Покрытие, словно ковёр, мягкое, цветное,
   Яркие и лёгкие качели,
   Лабиринты, горки, карусели…

   Колорит совсем другой.
   Но нет фонтанчиков с водой,
   Зато кругом торговые палатки,
   Где есть всё, только за плату.

   Кафе и рестораны выстроились в ряд,
   Памятники каким-то деятелям стоят,
   Одеты несколько иначе люди.
   Да, то ли ещё будет!

   Прийти в себя Вова не мог.
   Не чуя рук своих и ног,
   На Евгении сидел,
   Во все стороны глядел.

   Возмутился Женя: – Эй!
   Со спины слезай моей.
   Так неправильно, нечестно.
   Мы уже прибыли на место.

   Что ты замер, друг сердечный,
   Дай же мне расправить плечи.
   Словно в замедленном кино,
   Володя отцепился от него.

   Передёрнулся, как пёс,
   В глазах застыл немой вопрос.
   Понять не может, дело в чём.
   Как-то зябко, в горле ком.

   Глотнуть нужно бы водички.
   Ищет фонтаны по привычке,
   Но вокруг их не находит.
   Удивляется Володя:

   – А напиться где и как?
   – Это, друг, сущий пустяк
   И совсем даже не сложно,
   Взять в любой палатке можно.

   И не только воду,
   Хочешь квас иль колу.
   Любые напитки
   Там имеются в избытке.

   – И что, их дают там даром
   Молодым людям и старым? -
   И, вдруг, стукнув в лоб рукой,
   Он воскликнул: – Боже мой!

   Я всё понял, вот оно!
   Коммунизм настал давно.
   Улыбнулся друг лукаво,
   – Какой же ты наивный, право.

   Веришь в утопию, похоже.
   Коммунизма нет и быть не может.
   Всё и везде, конечно же, за плату,
   Но тебе переживать не надо.

   У меня деньжата есть.
   Не могу сказать – не счесть,
   Но тебя я прокормлю,
   Обогрею, напою.

   Ни в чём не будешь здесь нуждаться,
   Спокойно жизнью наслаждайся.
   – Что-то не могу понять никак,
   Неужели ты ограбил банк?

   Объясни, пожалуйста, толково,
   Откуда деньги у такого молодого?
   – Это вовсе не секрет.
   Хоть мне и немного лет,

   Но я уже профессор, учёный,
   Званиями остепенённый.
   За создание прибора времени
   Удостоен Нобелевской премии.

   И при профессорской зарплате.
   Этого надолго хватит.
   А теперь пойдём, мой свет,
   Покажу твой город через 70 лет.

Профессор

   И они пошли по улицам,
   Незнакомыми видами любуются.
   Ах, какая красота,
   Но не прежняя, не та.

   Словно появившись неоткуда,
   Здания высотные повсюду,
   Стадионы, парки, площади и храмы,
   Глаз не оторвать от дивной панорамы.

   Вот пред ними институт родной,
   Кажется, как был, точно такой.
   Вокруг же новых корпусов с десяток,
   Готовых обучать желающих ребяток.

   Молодежь галдит вокруг,
   Из дверей парадных вдруг
   Выходит девушка в очках,
   К ним метнулась впопыхах,

   Произнося слово за словечком.
   Внутри Володи ёкнуло сердечко,
   Словно кровь пред ним родная.
   Она же щебетать продолжает,

   Обращаясь к Жене
   С огромным уважением:
   – Евгений Николаевич, вы тут,
   А вас в аудитории студенты ждут.

   – Спасибо, Леночка, иду, иду,
   Занятия немедля проведу.
   Кивнул, будто и должно быть так.
   И даже не ускорив шаг,

   Направился в просторный зал,
   За кафедру привычно встал.
   На скамью присел Володя.
   Он в своей стихии, вроде.

   Читает лекцию профессор
   Вдохновенно, интересно.
   Затаив дыхание, слушают студенты,
   А тут звонок, и грянули аплодисменты,

   Благодаря профессора сердечно.
   Они бы рады его слушать вечно,
   Только совершенно невозможно это,
   Необходимо изучать и другие предметы.

   И студенты шумною толпой
   Бегут в корпус уж другой.
   Обалдел просто Володя.
   Обычный парень Женя, вроде.

   А оказывается, учёный настоящий,
   Лектор пламенный, блестящий.
   Ничего себе – пассаж!
   Вошёл в ступор Вова аж.

   Вдруг получает толчок в бок:
   – Эй, очнись-ка ты, дружок,
   Не ели мы с тобой с утра,
   Обедать уж давно пора.

   – Ну что же!
   Я проголодался тоже.
   Но где поесть можно сейчас,
   Не отвлекая слишком Вас? -

   На «вы» и с уважением задаёт вопрос.
   Женя в ответ, не задирая нос:
   – Например, в институтской столовой.
   Там ассортимент приличный и дешевый.

   Но ты у меня в гостях,
   Нечего и думать о деньгах,
   Можем позволить себе и ресторан
   С кухнями различных стран.

   – Что вы, что вы, мне привычней
   Обедать в столовой обычной.
   – Соглашусь с позицией твоей,
   Так как это ближе и быстрей.

Трапеза

   И пошли они поесть
   То, что в пищеблоке есть.
   И надо же!
   Оказалось, столовая там же,

   Где они с Евгением
   Хлеб с горчицей ели.
   Но на столах ни хлеба, ни горчицы,
   Зато салфетки есть и зубочистки.

   Только сели за обед,
   Входит Леночка в буфет.
   Профессор машет ей рукой,
   Мол, иди сюда, не стой.

   – Присоединяйся к нам скорее,
   В компании приятнее и веселее.
   Улыбнулась Лена мило
   И Евгения спросила:

   – Откуда юноша, что с Вами,
   По какой учится программе?
   – Познакомьтесь. Его Владимиром зовут.
   Он, скажем так, проездом тут.

   А это Леночка, мой ассистент.
   Мы знакомы с детских лет,
   Вместе работаем сейчас…
   А Володя не сводил с Лены глаз,

   Всё словно замерло вокруг,
   Забилось сердце тук-тук-тук.
   Будто перед ним родное
   Существо – близкое и дорогое.

   Понимал, что так нельзя.
   Они с Женей ведь друзья,
   Но сделать ничего не мог с собой,
   Словно магнит тянул его какой.

   Женя ж ничего не замечал
   И вдохновенно продолжал:
   – Сейчас первостепенная задача -
   Отобедать нужно, не иначе.

   И стали пищу принимать,
   Дорогого гостя угощать.
   Ах, какая вкусная, разнообразная еда,
   Многих блюд и не видел Вова никогда.

Прогулка

   И вот трапезу закончили они
   И бродить втроём пошли
   По улицам города родного,
   Но совсем уже другого.

   Когда стемнело, зажгли не только фонари,
   И витрины засветились снаружи и внутри.
   Многие здания подсвечены сверху и снизу,
   Прожектора направлены сквозь линзы.

   Казалось, вечером светлей, чем днём,
   Народ гуляет в городе ночном.
   Удивляется Володя, как же так?
   Насмотреться не может никак.

   А когда ходить устали,
   Посидели в ресторане.
   Ели роллы, жульен, пиццу,
   Бутерброды не с горчицей,

   А с лососевой икрой.
   В общем, подкрепились на убой.
   Сначала проводили Леночку до дома,
   Потом пошли в квартиру Жени оба.

   От усталости в глазах темно,
   Спать пора уже давно.
   Душ изволили принять
   И повалились на кровать.

   Лишь к подушке прикоснулись,
   До утра ни разу не проснулись
   И даже не видали снов.
   Итог впечатлений таков.

Квартира

   Проснулись Женя и Володя.
   Хорошо поспали, вроде.
   Смотрит гость по сторонам.
   Как же интересно там.

   Стоит обычный фикус на окне.
   Телевизор прикреплён к стене,
   Словно оживающая картина,
   Где включается – не видно.

   – Что ты ищешь? Вот он тут,
   Самый обычный пульт.
   Нечего тут удивляться,
   Пора за процедуры водные приняться.

   Новости на кухне поглядим,
   Одновременно там и поедим.
   Ай да кухня! Вот те раз!
   Словно выставлена на показ.

   Стенка оборудована в суперстиле.
   В неё всё необходимое вместили.
   А техника какая, посмотри,
   И снаружи, и внутри:

   Комбайн, тостер, кофеварка,
   Миксер, соковыжималка,
   Компактная микроволновка,
   Модернизированная духовка

   И ещё какие-то приборы
   Полезные, нет спору.
   Спокойными движениями
   Включил чайник Женя,

   Чайник электрический,
   Чудной, автоматический.
   Пирожки пихнул в микроволновку,
   В тостер куски хлеба ловко,

   Распахнул холодильник, набитый продуктами:
   Всевозможной нарезкой, соленьями, фруктами.
   На стол выставил копчения,
   Рыбу, мясо и печенье,

   Подал кофе капучино,
   Пирожки с грибной начинкой.
   В общем, завтрак – хоть куда!
   А закончили когда,

   Составил грязную посуду в мойку,
   В мусоропровод отнёс помойку.
   Для Володи всё это как чудо,
   Кухонные приборы, телевизор и посуда.

   Всё настолько фантастическое,
   Что он ошалел практически.
   После жизни в общежитии суровой,
   Вдвоём в комнате десятиметровой,

   На весь этаж с кухонкой одной
   И обстановкою весьма простой,
   Да удобствами в конце коридора…
   Оказалось потрясением, нет спору.

Следующий день

   После завтрака Евгений говорит:
   – Сегодня день мой полностью забит.
   Не смогу уделить тебе достаточно внимания.
   Не сочти за неуважение или наказание.

   У меня симпозиум в Париже…
   – Не понял. Что я слышу?
   Неужели есть прибор перемещения
   В любую точку мира за мгновение?

   – Такого инструмента нет пока на свете,
   Но в наше время знают даже дети,
   Как можно с любым местом свободно
   Связаться по компьютеру дистанционно.

   Я никуда не отлучусь.
   К симпозиуму подключусь
   И, не выходя из дома сам,
   Буду присутствовать там.

   Потому, мой господин,
   Проведи сей день один.
   Осмотрись в этом времени сам.
   Я тебе пластиковую карту дам.

   Расплачивайся ей везде:
   В магазинах, мастерских и транспорте.
   – Не понял. Расплачиваться как?
   – Это форменный пустяк.

   К прибору в кассе приложи,
   Набери код один девять шесть и три.
   Ни о чём больше не думай,
   Спишется любая сумма.

   Деньги ты не береги,
   Всё, что захочется, бери:
   Одежду, обувь иль еду,
   Или приглянувшуюся ерунду.

   Только вышел за дверь друг,
   Тут же включил Женя ноутбук
   И погрузился в работу с головой
   На конференции в стране другой.

Один в городе

   А Володя вышел в город свой,
   Но изменившийся, совсем другой.
   Люди тоже в нём другие,
   Или какие-то не такие.

   Бегут куда-то впопыхах,
   Телефон у каждого в руках
   И у детей тоже,
   Не замечая прохожих,

   Говорят не меж собой,
   А с прострацией какой-то.
   А он прошёлся по местам жизни своей.
   Посетил библиотеку, исторический музей,

   Побродил по супермаркетам невиданным.
   Удивлялся, кто ж такое выдумал?
   Ведь действительно удобно:
   Берёшь с полок что угодно,

   А при выходе платишь за всё одновременно,
   Пластиковой карточкой, без наличных денег.
   Заскочил в магазин книжный,
   Там от верхней полки и до нижней,

   На темы всевозможные стоят
   Книги, выстроившись в ряд.
   В его времени нет такого разнообразия.
   Хорошую книгу купишь лишь с оказией.

   Разбежались глаза в самом деле.
   И вот в историческом отделе
   Книгу увидел мил-человек:
   «Знаковые события XXI век».

   И не устоял, её купил,
   Карточкою в кассе оплатил.
   Положил в свой рюкзачок
   И его запер на крючок.
//-- * * * --//
   Вот вышел он из магазина.
   Дальше что необходимо?
   Посмотрел по сторонам.
   На скамейке сидит там

   Молодой, курносый паренёк.
   – Прекрасный выдался денёк, -
   Обращается к нему Володя, -
   Это у вас компьютер, вроде?

   – Можно сказать и так.
   Присаживайся, чудак.
   Ты хочешь что-то спросить?
   Не стесняйся, я отвечу, так и быть.

   – Покажи мне, как практически
   Производить действия арифметические.
   – Ты что свалился с луны?
   – Не оттуда я, увы.

   А из прошлого века.
   Так что объясни человеку
   Доступно и понятно,
   Что для него невероятно.

   – Хватит заливать, дружок.
   Какой в этом прок?
   – Почему ты не веришь мне?
   – Да будет известно тебе,

   Что этого быть не может.
   Машин времени не было в прошлом.
   – В наше время их действительно нет,
   Но я явился на машине будущих лет.

   Объяснять это долго и сложно,
   Поэтому можно
   Без лишних вопросов показать,
   Как с помощью компьютера вычислять?

   – Хорошо, смотри сюда,
   Это же сущая ерунда.
   Он на кнопочку нажал,
   Осветился весь экран.

   Подождал парень немножко,
   А когда появилось окошко,
   Вывел туда калькулятор,
   Показал и рассказал понятно.

   Как делить и умножать,
   И даже корни извлекать.
   «Да, так считать проще и быстрее,
   Чем на логарифмической линейке».

   Что хотел, выяснил, вроде.
   Поблагодарил парня Володя,
   Попрощался с ним сердечно
   И отправился дальше беспечно.
//-- * * * --//
   В полдень захотелось есть,
   Отдохнуть, где-то присесть.
   Возле парка на углу
   В лаваше взял шаурму,

   Съел её на скамейке зелёной,
   Что приютилась под клёном.
   Затем отправился опять
   Он по улицам гулять.

   Обратил внимание на народ.
   Как-то странно тот себя ведёт.
   В руках каждого приборчик небольшой
   С записную книжку величиной.

   Конечно, сразу понял он,
   Что это мобильный телефон.
   Но по нему не только говорят,
   В него сосредоточено глядят.

   Заглянул Володя одному через плечо,
   Удивился: – Это ещё что?
   С обложки на него глядит,
   Тот с кем парень говорит.

   На экране, как живой,
   Улыбается, кивает головой…
   Даже отвечает что-то
   Ему этот кто-то.

   «Вот так штука,
   До чего дошла наука.
   Расспрошу потом у Жени.
   Он профессор, даже гений,

   Лучше всех, пожалуй, знает,
   Что за невидаль такая».
   И пошёл по улицам опять.
   Стал всё больше наблюдать,

   Что изменилось, а что нет,
   Кто что делает, во что одет.
   Заметил изменения нежданные.
   Машины ездят иностранные.

   Со вкусом оформлены витрины,
   Просторные магазины
   Забиты товарами и продуктами,
   Электроникой, одеждой, фруктами,

   Понятия о каких, увы и ах,
   Не имели в шестидесятых годах.
   Подумал: «Да, стало многое иначе.
   Гораздо красивей и богаче.

   Это, конечно, очень приятно,
   Но как-то не совсем понятно:
   Город украшен в ярких тонах,
   А молодежь ходит в рваных штанах.

   Улицы заполнены машинами битком,
   А до места добраться проще пешком.
   Правда, появилось в городе метро,
   Но пролегает не повсюду оно».

   Ахал и восхищался Владимир,
   Как изменился со временем мир,
   И преобразился до чего,
   Но это – мир был не его.

Непонятные чувства

   Вот день клонится к концу,
   Возвращаться нужно молодцу.
   Он вошел в квартиру к Жене,
   А там друг с Леночкой сидели.

   При виде Лены у Володи
   Уходит в пятки сердце, вроде,
   Заливает душу нежность.
   Не бывало с ним такого прежде.

   С нею рядом так приятно.
   Шепчет про себя невнятно:
   «На что раскатываю губы.
   Ведь люблю я свою Любу.

   А Ленуша, ягодка с другого поля,
   И из другого времени. Тем более
   Любит друга бесконечно.
   Пусть их счастье длится вечно.

   А мне в свой мир пора возвращаться,
   Там неотложными делами заниматься».
   Говорит Евгению: – Друг мой,
   Отправь меня, пожалуйста, домой.

   Там учёба и подруги, и друзья.
   Больше не могу терять ни дня.
   – Да не переживай ты так,
   Не бери в голову пустяк.

   Вернёшься в тот же день и минуту,
   В которую исчез оттуда.
   Но произойдёт это не сейчас.
   Ты поздравь сначала нас.

   Мы тебя на свадьбу приглашаем
   И возражений никаких не принимаем.
   Только после, дорогой,
   Я верну тебя домой.

Ещё три дня

   Не мог обидеть Вова друга
   И его прекрасную подругу.
   Потому, ревнуя и любя,
   Провёл там ещё три дня

   Впечатлений полных,
   Насыщенных и новых.
   Начались волнительные дни.
   Володю тоже привлекли.

   Дело каждому нашлось по силам.
   – Пора пройтись по магазинам.
   К свадьбе нужно многое купить.
   Пойду машину заводить.

   – У тебя что, личное авто?
   – А то! В наше время мало кто
   Обходится без собственной машины
   На то без особой причины.

   Это не роскошь, вне сомнения,
   А только средство передвижения.
   И уже через десять минут.
   Автомобиль был тут.

   Сел Володя на удобное сидение.
   – Пристегни ремень, – сказал Евгений.
   – Объясни, что сделать? И как?
   – Да это же пустяк.

   Потяни скобку, что за правым плечом,
   И воткни в щель рядом с левым бедром.
   Он так и сделал аккуратно,
   Хоть было странно, непонятно.

   Ему даже пристяжной ремень
   Казался удивительным явлением.
   Потом говорит Евгений в никуда:
   – Улица такая-то, дом номер два.

   – Найду сейчас, -
   Отвечает женский глас, -
   Готово, построен маршрут.
   Через сто метров направо тут.

   Вова обалдел практически.
   Ай, да сервис – фантастический.
   Предела странностям нет.
   До чего дошла наука за 70 лет!

Гаджеты

   Перед ним мелькали, как картинки,
   Удивительные, непонятные новинки.
   Как-то Володя время улучил
   И у Евгения спросил:

   – Объясни-ка мне. Сейчас
   Есть у каждого из вас
   Переговорный аппарат.
   Я этому, конечно, рад,

   Но он и видео к тому же,
   И ещё для чего-то служит.
   – Да, это мобильный телефон,
   Но не обычный, а смартфон.

   Чего в нём только нет:
   Калькулятор, плеер, интернет…
   Информация со всего света,
   На любые случаи советы.

   Всё это будет и у вас,
   Когда придёт тот час.
   – А вчера в сквере видел я мальчишку,
   Держал он папку величиною с книжку

   И, похоже, что читал,
   Но страницы не листал.
   Так он проводил досуг.
   Но это был не телефон и не ноутбук.

   – Ничего тут удивительного нет.
   Это книга электронная или планшет.
   В наше время гаджетов полно,
   Всех не упомнишь всё равно.

   Принимай что есть, как есть.
   За что хвала тебе и честь.
   – В твоём доме гаджеты сплошные,
   А где учебники и книги другие?

   – Держать книги в доме нет необходимости,
   Когда любую можно в интернете найти.
   Вове казались новшества невероятными
   По сравнению с годами шестидесятыми.

Обратно

   И вот день свадьбы наступил.
   Праздник просто супер был.
   Рождалась новая семья.
   От молодых глаз отвести нельзя,

   Настолько хороши жених с невестой.
   А Вове пора возвращаться на место.
   Говорит Евгений: – Вот теперь,
   Домой тебе открыта дверь.

   Если ничто не держит здесь,
   Готов тебя я в прошлое отнесть.
   Пришла пора возвращаться тебе.
   Лишь прижался Вова к его спине,

   Как оказался в том же месте, ах,
   В час, обещанный, в шестидесятых годах.
   Обнялись друзья, душевно попрощались
   И больше никогда уж не встречались.

   Исчез Евгений навсегда,
   Будто, тут и не был никогда.
   Только спросила Ира про него:
   – С Женей не случилось ли чего?

   Почему пропал нежданно
   И, пожалуй, даже странно,
   Мне, не сказав ни слова,
   И появится ли снова?

   Иль не желает меня знать?
   Вове было нечего сказать.
   Вопрос остался без ответа.
   Но вскоре забылось и это.

Его настоящее

После института

   Больше про Евгения не вспоминали
   И жизнью своей жить продолжали.
   Курсовые, сессии, зачёты,
   Нет и подработкам счёта,

   Прогулки, вечеринки и любовь,
   И девушка по имени Любовь…
   Оглянуться не успели,
   Как студенческие годы пролетели,

   И институт закончили друзья.
   Грядёт распределение, отменить нельзя.
   Свой всему отмерен срок.
   Один друг едет на восток,

   Другой отправляется в Тундру,
   А Володе путь в аспирантуру.
   Он остаётся в городе родном
   С любимой девушкой вдвоём.

   Ей в институте нашлось место тоже.
   Обоим очень повезло, похоже.
   Вскоре Вова с Любой поженились,
   Детки славные у них родились.

   Володя же в своей науке
   Трудился, не опуская руки.
   Большого дохода это не давало,
   Но на существование хватало.

   Вскоре принёс плоды сей труд:
   Владимир стал кандидатом наук.
   После чего направили его в НИИ
   Внедрять знания свои.

   Там, занимаясь любимым делом,
   Стал развивать научные идеи,
   Невиданные создавать приборы,
   Необходимые стране, нет спору.

   Успех огромный, небывалый,
   Свидетельств авторских немало.
   Ценили тогда образование
   И в почёте было звание.

   Платили ему вполне достойно,
   Для жизни обеспеченной, спокойной.
   Целые дни в делах и заботах,
   Его поглощала любимая работа.

   Этим всем настолько занят был,
   Что про путешествие во времени забыл,
   И про Евгения, загадочного друга,
   И его прекрасную подругу,

   А если вспоминал то время он,
   То, как давно минувший сон.
   Своё время всему и черёд.
   Так и жил из года в год.

Изменения

   И вдруг девяностые лихие -
   Наступили дни плохие.
   Закрыли любимый НИИ,
   Никакие заслуги не спасли.

   Остался Володя без работы
   От воскресенья до субботы.
   От начала месяца и до конца…
   Как бы тут не потерять лица?

   Вот беда так уж беда.
   Науку многие забросили тогда.
   Кто запил, кто окунулся в бизнес,
   Кто-то канул за границу.

   Но не для Владимира подобное.
   Время появилось у него свободное,
   Но что с ним делать и как быть?
   Чем семью теперь кормить?

   Приложить не мог ума.
   Вот такие, брат, дела.
   Да, время смутное настало,
   Но ему отступать не пристало.

   Думать стал, как использовать знания.
   Ведь у него серьёзное образование.
   Как же им распорядиться?
   Что сейчас может пригодиться?

   Он изучал науки всевозможные,
   Загадочные, чрезвычайно сложные:
   Химию, металлов технологию,
   Кибернетику, биологию, астрологию…

   И вдруг молнией сверкнула мысль:
   «Не спеши, остановись…
   Астрология! Пожалуй, вот оно.
   Ей увлекался я не так давно.

   Понял, за что взяться пора, -
   Словно свалилась с плеч гора, -
   Когда в почёте ведуны,
   Экстрасенсы, ведьмы, колдуны.

   По телевизору сейчас и вовсе
   Врачует массы Кашпировский,
   Заряжает Чумак воду
   И руками разводит невзгоды.

   Вот где пригодятся мои знания.
   Примусь-ка я за предсказания
   С помощью этой древней науки,
   Возьму судьбу в свои руки,

   Этим заработаю деньжат,
   И будет чем кормить ребят».
   Но прежде чем к работе приступить,
   Предмет необходимо в памяти восстановить.

   Вот засел он в собственной библиотеке.
   Времени на это не было вовеки.
   На полках книги по науке многие.
   Отобрал из них по астрологии.

   Вдруг наткнулся на книгу человек -
   «Знаковые события – XXI век»
   Удивился, откуда это у него,
   «Может, пригодится для чего».

   Повертел так и сяк её в руках,
   Слабость почувствовал в ногах,
   И вспомнил студенческие годы,
   Приключения, друзей, походы,

   И, конечно же, нет речи,
   Ту загадочную встречу,
   Давно забытую, как сон,
   Увидел очень ясно он

   Возникшего загадочного гостя,
   Не простого вовсе.
   Как в будущем он побывал
   И где книгу эту взял.

   Отложил её для прочтения
   И принялся за изучение
   Астрологических трудов.
   Перелистал немало он томов

   Прежде, чем стал составлять гороскопы
   И делать долгосрочные прогнозы.
   Оказался не напрасен труд,
   Ведь звёзды никогда не врут.

   По науке действовал – не по наитию,
   Да ещё используя «Знаковые события…».
   Эта книга оказалась очень кстати,
   Там нешуточные страсти,

   Чрезвычайные события,
   Невиданные открытия,
   Знаковые вехи,
   Происходящие в XXI веке.

   Составлял он гороскопы
   Простым людям и особым.
   Вначале изредка бывали сбои,
   Но в основном, само собою,

   Быть ошибок не могло никак,
   Ведь в книге будущего так.
   Его признали в городе, стране…
   Равного ему не было нигде.

Астролог-предсказатель

   Первым предсказанием
   И серьёзным назиданием
   Была подводная лодка «Курск».
   Он кричал, чтоб изменили курс

   Для избежания катастрофы
   Или вовремя спасли матросов,
   Но никто и в голову не взял
   То, что он «в бреду» сказал.

   Осталась лодка в глубине морей
   И погибли все, кто находился в ней.
   От его слов легче не стало.
   А вот заработал он немало.

   Как это ни гадко,
   Нашлись желающие делать ставки,
   Разгуляться на просторе,
   Да на чужом нажиться горе.

   Потом вовсю вопил: – Ребята,
   Страшный теракт нацелен в ШТАТЫ,
   Предотвратить нужно несчастье,
   Не то погибнут близнецы-братья,

   А с ними тысячи людей.
   Принимайте меры поскорей!
   Но пока не грянул гром,
   Не позаботились о том.

   Как он только ни старался,
   Его призыв без внимания остался.
   Когда же металлическим птицам
   Удалось в башни вонзиться,

   Наступил сущий кошмар:
   Погибал и мал, и стар,
   Рушились и стены, и пролёты,
   Без толку метались вертолёты,

   Всё смешалось в груды:
   Камни, мебель, техника и трупы…
   Пыли облако затмило свет.
   Настоящий конец света!

//-- * * * --//
   Он предсказывал теракты, наводнения,
   Извержение вулканов, гибель населения,
   Достижения в космосе, открытия в науке
   И прочие немыслимые штуки.

   И они происходили в указанный срок,
   Предотвратить их Владимир не помог.
   Пытался он предупредить народ
   Заранее, какая учесть в перспективе ждёт.

   Но его голос, словно ветер в поле,
   Вызывал лишь интерес, не более.
   И он вскоре понял хорошо:
   То, что уже произошло,

   Плохое иль хорошее
   В будущем иль прошлом,
   Изменить нельзя никак -
   Будет как в книге, только так.

   Подумал: если нельзя предстоящее изменить,
   То количество жертв можно сократить.
   Хоть кого-то уберечь,
   Не попасть в большую сечь.

   Чтоб для близких сделать что-то,
   Отвести беду хоть от кого-то,
   Зная о предстоящих трагедиях,
   Не пустить туда родных или соседей.
//-- * * * --//
   Так у племянницы, дочери золовки
   Был билет на представление на Дубровке.
   Женя уничтожил роковой билет,
   Но не остановило её это, нет.

   Решив, что его потеряла,
   Девушка в театр побежала,
   Чтобы купить билет с рук,
   Но становил её дядя вдруг,

   Застонал, заохал,
   Сказал: – Мне очень плохо.
   Ей лишь вернуться оставалось.
   У него давление высоким оказалось.

   Положение было сложным.
   Пришлось вызвать неотложку.
   Вот такое случилось невезение,
   Не попала она на представление.

   Так удержать её от этого похода удалось.
   Предсказание, конечно же сбылось,
   Но всё в прядке было с ней.
   Утрам, включив выпуск новостей,

   С ужасом увидела: в театральном зале,
   Словно боевик зловещий показали.
   Зрители до сих пор в креслах своих,
   Смертельное оружие направлено на них

   Злодеи в камуфляже, чёрных масках,
   Пострашней, чем в жутких сказках.
   У людей отчаяние на лицах.
   Такого каждый убоится.

   Ей буквально дурно стало,
   Когда поняла, чего избежала,
   Недоступного обычному уму
   Благодаря дяде своему.
//-- * * * --//
   У его друзей был сокровенный план
   Поехать отдыхать в Таиланд.
   Долго мечтали, деньги копили,
   Наконец такую возможность получили.

   Осталось лишь путёвки приобрести,
   Но тут Володя встал на их пути.
   Он не мог сказать им напрямую,
   Что попадут в беду большую.

   Действовать пришлось ловко
   Хитростями и уловками
   И удалось с трудом уговорить
   Их поездку на время отложить.

   Было больно и обидно,
   Но судьба такая, видно.
   А когда они узнали,
   Что там натворил цунами,

   Каких дел наделал,
   Их счастью не было предела.
   И благодарности, поверьте,
   Ведь избежали они лютой смерти.
//-- * * * --//
   Не раз на обречённый самолёт
   Он не пускал родных в полёт.
   И так много, много раз
   От разных бед знакомых спас.

   Его деянья шли кому-то впрок,
   Прогнозы всегда сбывались в срок.
   За точность предсказаний такого человека
   Называли Нострадамусом XXI века.

Личное

   Сделал он немало хорошего на свете.
   Годы шли, взрослели дети,
   Выходили замуж и женились,
   Внуки прекрасные родились,

   Их растят, холят, и лелеют,
   А сами потихонечку стареют.
   Не успели оглянуться, как их внучка
   Бабушке с дедом родила правнучку,

   Милую и шуструю красавицу.
   Как же она прадеду нравится!
   Таких чувств он не испытывал ни к внукам,
   Ни к жене, ни детям, ни возлюбленным наукам.

   Не чает в ней души прадед.
   Ей вот уж более трёх лет.
   Как-то гуляет он с правнучкой,
   Та корчит рожицы и машет ручкой.

   До чего же хороша!
   Шагает прадед неспеша.
   Неисповедимы Господа пути.
   Появился мальчик лет шести,

   К его девочке подходит,
   Разговоры с ней заводит,
   Вместе прыгают через скакалки,
   Играют в мяч и салки.

   Тут появляется женщина,
   Зовёт его: – Женечка!
   Вдруг подумал дед:
   «Живу я немало лет,

   Всякого на свете повидал
   И сентиментальным стал.
   А что, если моя девочка -
   Та самая Леночка,

   Которая станет Евгению женой?
   Боже, Боже, Боже мой!
   И надо же
   Зовут её также.

   А что, вполне может быть.
   Жаль, что мне уж не дожить
   До события такого,
   Не увидеть друга дорогого,

   Профессора того известного.
   Зато встретил мальчика чудесного».
   Подозвал его к себе поближе:
   – Ты смышлёный мальчик, вижу.

   На профессора уже похож, -
   По телу пробежала дрожь, -
   Чем занимаешься сейчас,
   В какой, мальчик, ходишь класс?

   – Я пока что в нулевом,
   Но зато потом
   Примут сразу во второй.
   Говорят, потенциал большой.

   В нулёвке сложная программа…
   Но тут подошла его мама
   И прервалось приятное общение.
   Остановившись на мгновение,

   Извинилась перед стариком,
   И чуть ли не бегом,
   Спешно с сыном удалилась.
   Возможно, что-то у неё случилось.

   Сморщила Леночка нос.
   В глазах прадеда вопрос.
   «Как бы мне утешить детку?»
   Но он не мог вернуть соседку.

   Говорит дед: – Не грусти,
   Не один день впереди.
   Ещё встретитесь не раз,
   Но только не сейчас.

   К тому же и нам пора,
   Вовремя должна обедать детвора.
   Не печалься, всё будет хорошо.
   Но на другой день мальчик не пришёл.

   Получилось несколько иначе,
   В субботу увезли Леночку на дачу.
   А осенью гулять с Леной мама стала.
   Она не раз мальчика встречала,

   Который любил играть с её деткой,
   Познакомилась и с его мамой-соседкой.
   Продолжилась дружба мальчика и девочки:
   Умного Евгения и очаровательной Леночки.

   Дед не видел Женю больше никогда,
   Знать о себе давали года.
   Потом стал побаливать дед,
   И вскоре покинул этот Свет.
//-- * * * --//
   Но никому печалиться негоже.
   Кто пришёл – уходит. Что же!
   Так что ты не унывай,
   Скажи дедушке «прощай»,

   Поздоровайся с молодыми,
   Познакомься с взглядами иными.
   Пусть идёт своим всё чередом
   В этом времени или другом.

   Проходит всё, увы и ах.
   Будущее у каждого в его руках.
   Наш герой был молодец,
   Сказке же о нём КОНЕЦ.

Чудо

   В жизни происходит и хорошее, и плохое,
   Вполне естественно и то, и другое.
   Всё хорошее даётся, как дары,
   А плохое – чтобы стали стойки и добры.

   Даже несчастья приходят неспроста,
   Но в помощь нам даются чудеса.
   Уверяю, чудеса на свете есть…
   Было мне тогда лет шесть.

   Я ходила в детский сад.
   У меня был старший брат,
   Две бабушки – родные сёстры,
   И папа с мамой, просто

   Они в отъезде часто находились
   И нам обходиться без них приходилось.
   Но не об этом я сейчас.
   Вот, однажды, как-то раз,

   Кажется, в конце зимы
   Или в начале весны…
   В тени где-то притаился снег
   Зелени в помине нет.

   Я была тепло одета
   В пальто и шапку красного цвета.
   Только прежде сказать ещё надо,
   Что по нашей улице водили стадо.

   И в это время шли как раз
   По ней коровы, словно на показ.
   Только дом наш угловой,
   А мы по улице другой

   Возвращались из детсада с бабулей.
   Перед домом я вперёд рванула пулей
   И за угол его – прыг,
   А навстречу мне матёрый бык.

   Что же делать? Я в смятении!
   В голове мелькнуло за мгновение:
   Как в подобном случае быть?
   Бабушка должна была предупредить.

   Она говорила: – Нельзя бежать от собак.
   Если спокойно стоять – они не тронут так.
   Хоть между быком и собакой разница есть,
   Но я, не думая об этом, застыла на месте.

   Откуда же мне было знать,
   Что этим скотину не унять!
   Что для быка красный цвет
   Раздражитель – хуже нет?

   К стене дома прижалась я спиной
   И с поднятой вверх головой
   Смотрела на огромную морду
   Приближающегося урода.

   Как в замедленном кино,
   Ощущала каждое движение его.
   Вот он опускает голову всё ниже,
   И звериный лик всё ближе, ближе.

   Кровью наполняются глазищи,
   Смрадно чудовище дышит,
   До чего же мерзок он,
   Противен, грозен и страшон.

   В моей груди сердечко бьётся,
   Готово выскочить, сдаётся.
   Я ручки кверху подняла
   И за рога его взяла

   Очень осторожно и несмело
   И, будто наткнувшись на стену,
   Он замер в тот же миг.
   Вдруг раздался громкий крик

   Бабушки, появившейся из-за угла,
   Она всё сразу усекла:
   – Ныряй под рога и беги!
   Боже, тебе помоги!

   Я нырнула и побежала.
   Бабуля сзади прикрывала.
   Только не она на этот раз,
   А кто-то другой меня спас.

   Он между мною и быком
   Изгородь поставил. Притом
   Из прозрачного стекла.
   Я держалась, как могла.

   И в этот самый миг
   Уткнулся в стекло бык.
   Вы думаете, это бред?
   Ничего подобного, нет и нет.

   Я всем телом ощущала стекло.
   Меня от быка ограждало оно.
   Исчезло от животного зловоние,
   И я видела воочию невольно

   След от его дыхания на стекле
   И даже показалось мне,
   Что расплющилась морда
   Упёртого в стекло урода.
//-- * * * --//
   А совсем рядом, недалече
   Сидели люди на крылечке
   Буквально метрах в пяти,
   Не зная, как себя вести.

   Они просто онемели,
   С места двинуться не смели,
   Да и не было в том смысла,
   Так произошло всё быстро.

   Вот уж видят, бежит девочка живая.
   За ней бабуля, еле поспевая.
   Очевидцы переводят дух.
   Тут появляется пастух,

   Плетью хлещет по бокам,
   Отгоняя возбуждённого быка.
   На крылечке крестится народ:
   – Чудо, чудо! – признаёт.

   Но как такое быть могло,
   И что ребёнку помогло
   Не могли понять никак.
   Ведь совсем недавно, как

   Этот бык порвал в клочья мужика,
   А ребёнка лишь коснулся слегка.
   Так какая же такая сила
   Перед девочкой быка остановила?

   Но что там спрашивал кто-то,
   Не моя была забота.
   Отогнал пастух быка и стадо.
   Бояться больше ничего не надо.
//-- * * * --//
   Мы подходим с бабушкой к крылечку.
   Я бодра, весела, даже беспечна.
   А там все какие-то не такие,
   Меня обнимают и чужие, и родные.

   И всё повторяют снова и снова:
   «Чудо, чудо! Девочка-то жива, здорова!
   Невероятно. Поразительное явление!»
   И поздравляют, словно с днём рождения.

   Кто-то говорит, что у меня шок страшный,
   Кто-то, что я родилась в рубашке.
   Я же не могла понять толком
   Ни о рубашке, ни о шоке,

   И с чего все так всполошились,
   И почему они молились.
   А произошло действительно чудо.
   Только никто не знал откуда.

   Не видели они стекла,
   И я объяснить не могла.
   Да меня и не спрашивал никто
   Ни про это, ни про то.
//-- * * * --//
   А то, что произошло,
   Закончилось хорошо.
   Так что всё в порядке.
   Но вот что добавлю, ребятки.

   В моей жизни и другие
   Чудеса происходили.
   Однажды я тонула в море
   И вдруг почувствовала вскоре

   Под собою что-то прозрачное,
   Это было чудо, не иначе.
   И не позволило оно
   Погрузиться мне на дно.

   А однажды без затей,
   На меня напал злодей.
   С виду на злодея не похож,
   Но блеснул в руке его нож,

   Он им замахнулся на меня.
   Только оказалось, зря.
   Крупно ему не повезло,
   Уткнулось лезвие в стекло.

   Такого он никак не ожидал,
   Взвизгнув, с позором убежал.
   А я, как ни в чём не бывало,
   Жить по-прежнему продолжала.
//-- * * * --//
   Тот день, когда в первый раз
   От быка меня ангел спас,
   Вспоминаю трепетно всегда
   И не забываю никогда.

   Этот ангел или чудо
   Бережёт меня повсюду.
   С тех пор три четверти века прошло,
   Но до сих пор со мной всё хорошо.

   А совсем недавно, будучи в полёте
   На обычном рейсовом самолёте,
   Я возвращалась с юга домой.
   Был рядом взрослый сын со мной.

   В прекрасном настроении
   Везли ворох впечатлений.
   И вдруг вздрогнул самолёт внезапно
   И накренился нескладно,

   Заскрипел и задрожал,
   В салоне кто-то завизжал.
   Что-то неладное творилось.
   Забегали бортпроводницы.

   Убрать велели вещи с рук и полу
   В ящики на верхнюю полку.
   Команда прозвучала «пристегнуть ремни»
   Люди от страха свихнуться могли.

   Видели те, кто у окна сидел,
   Как падал самолёт или к земле летел.
   И в заоблачной небесной сини
   Навсегда прощались с жизнью.

   Сидя в проходе,
   Я не заметила этого вроде.
   Но у меня заложило уши,
   Сдавила боль и ничего не слышно.

   Казалось, положение ужасно,
   Но всё прекратилось внезапно.
   Вернулись ощущения и слух.
   Вот перевела немного дух.

   Лайнер парил над землёй.
   О, спасибо, Боже мой!
   Самолёт, словно на воздушной подушке,
   Совершил мягкую посадку в городе N-ушки.

   А там уже ждали скорой помощи машины,
   Люди в камуфляже, что-то на себе тащили,
   Стояли наготове пожарные, полиция
   И у всех встревоженные лица.

   Но оказались их волнения напрасны,
   Самолёт приземлился прекрасно.
   Но СМИ твердили «Ужас в небе»,
   Раздувая быль и небыль.

   А это было настоящее чудо,
   Но никто не знал как и откуда.
   Понимала только я,
   Свершилось чудо для меня.

   Аэробус удержало прозрачное нечто,
   Как всегда сработав безупречно.
   Невозможно было спасти меня одну,
   Самолёт удержался наплаву,

   И экипаж, и пассажиры
   Остались целы, невредимы.
   Похоже, такова моя судьба.
   Видно завершила я не все дела.
//-- * * * --//
   За годы повидала немало я чудес,
   Благодаря которым, всё ещё здесь.
   Только не одна такая я на свете.
   Знайте же и вы, дорогие дети:

   Чудо есть, и оно рядом с вами,
   А не где-то там за горами.
   Только не спугните его
   И не бойтесь ничего.

Садовник и принцесса

//-- * * * --//
   На дворе трава,
   На траве дрова.
   На столе немало блюд,
   Шагает по степи верблюд

   С гордо поднятой головкой.
   Ох, не скоро остановка.
   Шаг за шагом по пустыне
   Он одолевает мили.

   На нём тяжёлая поклажа,
   Но ему в охотку даже.
   Путь не малый до причала.
   Мы же сказ начнём сначала.

Глава 1

Садовник-отец

   Жил на свете человек когда-то.
   На небольшом участке беленькая хата,
   Загон ветхий для верблюда
   И яблоневый садик – просто чудо.

   У человека этого любимая жена,
   Скоропостижно в родах умерла,
   Остался он вдвоём
   С новорожденным сынком.

   Заработать на жизнь надо
   И ухаживать за садом,
   Заботился о сыне и верблюде…
   По делам его ценили люди.

   Один раз каждый год
   Сад приносил доход.
   Но чтоб урожай собрать приличный,
   Специалистом нужно быть отличным.

   Таковым он и являлся,
   С садом ловко управлялся
   С любовью и заботой,
   Не гнушаясь черною работой.

   Сын с детства помогал отцу,
   Отец передавал основы молодцу
   Сложного садовнического дела
   Сынок внимал и повторял умело,

   Запоминал когда растенья удобрять,
   В какое время поливать и подрезать,
   Как защитить их от вредителей
   И сохранить плоды в лучшем виде.
//-- * * * --//
   Итак, сын с отцом
   Каждым божьим днём
   Принимались за дела
   И трудились дотемна.

   Когда же созревали яблочки,
   Становились румяными и сочными,
   Что взглянуть и съесть приятно,
   Их снимали с веток аккуратно

   В плетёную тару,
   Связывали в пары,
   Взваливали на верблюда
   И везли выращенное чудо -

   Несравненный свой товар -
   Продавать на городской базар.
   Там яблок не видали краше и вкусней.
   Разбирали подчистую их за пару дней.

   И садовники с полною мошной
   Возвращались довольные домой.
   Потом жили не скучая
   Вплоть до следующего урожая.

Кончина отца

   Нелегка была их доля.
   Сын учился в местной школе
   И помогал в делах отцу.
   Не просто приходилось молодцу,

   Но был увлечён процессом,
   Делал всё с охотой, интересом.
   Шли дни за днями, за годами годы,
   Случались счастья дни или невзгоды.

   Проходили испытания они достойно
   И жили дальше мирно и спокойно.
   Отец с годами постарел,
   Ослаб, смертельно заболел.

   Приближался час последний.
   В печали сын – его наследник.
   Но ничего тут не попишешь!
   Слова отца он ясно слышит:

   – Дорогой сыночек мой,
   Расстаёмся мы с тобой.
   Тебе остается всё добро,
   Не злато это и не серебро.

   Не очень-то наш скарб богат,
   Но береги и дом, и сад,
   И двугорбого верблюда,
   Будет жив покуда.

   Ты распорядиться сможешь этим.
   Только плохо одному на свете.
   Найди себе достойную невесту
   И живите дружно вместе,

   Народите дочек, сыновей,
   Научите ремеслу детей.
   Пусть их обойдёт ненастье.
   Я желаю всем вам счастья.

   А напоследок совет я дам:
   Не вози в город Катан,
   Продавать свой урожай,
   Там падишах злодей, не забывай.

   И закрыл глаза навек.
   Так мир покинул добрый человек.
   Горевал сын безутешно,
   Но продолжается жизнь – неизбежно.

   И взялся он за дела неотложные,
   Хоть и привычные, но сложные.
   Обихаживал деревья,
   Холил их он и лелеял.

   Вот созрел очередной урожай,
   Только снимай его и продавай.
   Собрал яблоки – румяное чудо.
   Взвалил поклажу на верблюда,

   Скрепив коробы жгутом,
   Как обычно делали с отцом,
   Отдохнул совсем немного
   И отправился в дорогу.

Самостоятельный путь

   Путь ведёт сей по степи,
   Нелегко по ней идти.
   Сверху солнышко печёт,
   Так что по телу пот течёт,

   Знойный ветер дует в грудь,
   Укрыться негде и передохнуть.
   С трудом движется верблюд.
   И, о радость! Перед ними пруд.

   Напились воды прохладной,
   Свежей, чистой и приятной.
   Поблагодарив всевышнего за дар,
   Явились вскоре на базар,

   Разложили на прилавок товар свой,
   Какого не привёз никто другой,
   Зёрнышки все в яблоках видны насквозь.
   Покупателей ждать, долго не пришлось.

   Вскоре слух дошёл до хана.
   Примчались слуги и охрана,
   Явиться во дворец садовнику велели.
   Убедившись, что на самом деле

   Плоды сочны и ароматны,
   На вкус бесподобно приятны,
   Оптом весь товар купили
   И неплохо очень заплатили.

   Так с немалою деньгой
   Он отправился домой
   На своём верном верблюде.
   Только удивлялись люди:

   Его верблюд уж очень стар,
   Как он только вёз товар,
   Если с всадником одним
   Ходила ходуном земля под ним?

   Вот преодолели часть пути.
   Прежде чем дальше идти,
   У озера остановились,
   Воды досыта напились

   И остались на ночлег
   И верблюд, и человек.
   Ночь прошла, настал рассвет,
   Но силёнок у верблюда больше нет,

   Он с места сдвинуться не может
   И на ноги подняться тоже.
   Как же теперь садовнику быть?
   Верблюда положено убить,

   И в том нет даже греха,
   Но не поднимается рука.
   Говорит он: – Друг сердечный,
   Жизнь, конечно же, не вечна,

   Только ты служил отцу и деду,
   Меня катал по белу свету.
   Но пришло время расставаться.
   Я здесь не могу остаться,

   Мне нужно вернуться домой.
   Если задержусь с тобой,
   То без пищи и жилья
   Умру с тобою вместе я.

   А в саду погибнут деревца,
   Дело жизни моего отца.
   Так что оставайся один здесь.
   Трава, вода и воздух есть.

   Спокойно доживай свой век.
   И побрёл пешочком человек
   По знойной, выжженной степи.
   Как же тяжело идти.

   Уж проверьте, очень худо
   Одному без верного верблюда
   До дома добраться,
   Но неумолимо время, братцы.

Верблюд

   А верблюд остался в одиночестве,
   Доживать свои последние денёчки.
   Больше всё лежал да спал,
   Траву, не вставая, щипал.

   Когда солнышко светило ярко,
   Становилось душно, жарко,
   Тихо в озеро сползал,
   В ил по пузо наступал,

   Поднимался тот со дна,
   Превращалась в грязь вода,
   Густую, серую, невзрачную,
   Но вскоре опять в прозрачною,

   Так как осаждался ил на дно,
   И вновь озеро блестело, как стекло.
   Стоял верблюд, не шевелясь, бесшумно,
   Грустные его одолевали думы,

   Вспоминал то быль, то небыль,
   А над ним склонялось небо,
   Облака менялись чередою,
   Было то лазурно-голубое,

   То словно утопало в вате,
   Иль краснело на закате.
   Наступала ночь темна,
   Появлялись звёзды и луна.

   Озеро сверкало в лунном свете…
   Всё приятней становились деньки эти.
   И так дальше продолжалось.
   Сколько же ему осталось?

   Теперь вольготно стало тут.
   С каждым днём крепчал верблюд,
   По берегу ступал он неспеша,
   И думал: "Жизнь-то хороша".

Без верблюда

   А садовник молодой
   По степи шагал домой.
   Без верблюда его путь
   Был нелёгок – просто жуть.

   Одолевали зной и жара,
   То дул ветер ледяной с утра,
   Или дождь обрушится стеной
   И не найти защиты никакой.

   Скрыться невозможно никуда,
   А страна родная не видна.
   Только степь да степь кругом
   И далече отчий дом.

   И всё же утомлённый, просто никакой,
   Хоть и нескоро, но пришёл домой.
   Он совсем валился с ног,
   Но отдыхать и здесь не мог.

   Поникли яблоньки давно
   Без заботы трепетной его.
   Несмотря на жуткую усталость,
   Ничего другого ему не оставалось,

   Как трудиться рук не покладая,
   До очередного урожая.
   И вот яблоки созрели наконец.
   Собрал их аккуратно молодец,

   Сложил в плетёную тару
   И скрепил по парам.
   Только не на чём везти.
   Верблюда не успел приобрести.

   Тогда нанял верблюда здорового
   У хозяина каравана торгового,
   На него взвалил поклажу
   И, не зная куда даже,

   Вместе с караваном этим
   Повёз с яблоками клети.
   Оказалось, этот караван
   Шел в тот самый город Катан,

   О котором предупреждал отец.
   Но что мог поделать молодец?
   Другого каравана ждать -
   Значит, урожай свой потерять.

   Долго находился караван в пути.
   По жаре трудно идти,
   А всё нет источника воды.
   Так недалеко и до беды.

   Караван изнемогает.
   Но вдали вдруг замечают,
   Водной глади полоса.
   Ах, какая ж красота!

   Дух захватывает аж.
   Только б не был то мираж.
   Вот они подходят ближе,
   Плеск воды уж ясно слышен.

Нежданная встреча

   Пред ними истинное чудо.
   Пить хотят и люди, и верблюды.
   В воду тотчас все вступили
   И её так замутили,

   Что той будто не бывало,
   Она грязной кашей стала.
   Парадокс сей свет затмил,
   Но постепенно осел ил,

   Стало озеро прозрачным,
   Разрешилось всё удачно.
   Стало пить воду возможно,
   Только очень осторожно,

   Чтобы не взмутить опять
   И в дорогу чистой взять.
   «Предстоит путь долгий нам. -
   Садовник глядит по сторонам,

   Думает: – Я здесь будто был
   Или когда-то мимо проходил».
   Прошёл по берегу туда-сюда.
   Всё так знакомо, да и да!

   И вдруг за поворотом
   Ясно видит не кого-то,
   А верблюда своего,
   Сразу он узнал его.

   Верблюд здоровый и живой,
   И стал словно молодой.
   Как же рад ему садовник!
   – Думал, ты уже покойник,

   А ты во здравии! Вот это да!
   Надо же, распорядилась как судьба!
   За шею обнял он верблюда.
   Вот уж чудо, так уж чудо.

   Привёл друга в караван,
   С ним продолжил путь в Катан.
   Всю дорогу думал о верблюде
   И с ним произошедшем чуде:

   «Как же так случилось это?
   Его глаза не видели уж света,
   Полностью ослаб, бедняга,
   Не мог сделать даже шага,

   А теперь бодр и силён
   Готов одолевать просторы он.
   Да какое ж это чудо
   Помогло воспрять верблюду?

   Никого и ничего поблизости нет.
   Может быть, в грязи секрет?
   И она лечебная
   Иль ненароком волшебная?

   Взять нужно это на заметку.
   Случается подобное редко.
   Но начинается большое с мелочей.
   А что, если лечить животных и людей?

   Вот приеду на базар,
   Продам жителям товар,
   Заработаю деньжат -
   Вернусь к озеру назад.

   Стану оздоравливать больных,
   В грязь на время погружая их.
   Но нужно осторожным быть.
   Как бы кому не навредить.

   А для этого, необходимы знания,
   Придётся заняться образованием.
   А чтобы правильно решить этот вопрос,
   Медицину буду изучать всерьёз».

Глава 2

В городе Катан

   Так раздумывал он всю дорогу.
   Прошло время мало или много,
   Прибыл гружёный караван
   В город торговый Катан

   Страны солнечной столицу.
   Народ местный веселится,
   Уж заполнил весь базар,
   Выложили продавцы товар.

   Садовнику стесняться не пристало,
   Здесь лучше его яблок не бывало.
   И на базаре в стране сей
   Продал всё за пару дней.

   Убрал денежки в карман.
   Ждать не нужно караван,
   Ведь есть собственный верблюд.
   Но как живёт здесь местный люд,

   Любопытство одолело,
   Осмотреться захотелось,
   Каковы диковинки, строения и парки…
   Встал садовник спозаранку

   И, прежде чем отправиться в дорогу,
   Решил пройтись по городу немного.
   Вот ходит он по улицам,
   Удивляется, любуется

   Своеобразными домами,
   Фонтанами и площадями,
   Деревьями необычными,
   Цветами непривычными…

   Вдруг впереди возник дворец.
   Замер в восхищении молодец.
   Никогда не видывал такого
   Великолепного, большого.

   Ближе подойти пока не решался.
   Тут голос за спиной раздался:
   – Красив дворец, не правда ли?
   Оглянулся. Человек перед ним.

   Говорит так ласково, душевно:
   – Ты впервые здесь, наверно?
   Вижу, юноша ты одарённый,
   Оценить сумел дворец мудреный.

   Он и правда чудо из чудес,
   Но ещё прекрасней здесь…
   Речь прервал, воскликнув «ой»,
   Рот прикрыв тотчас рукой,

   Словно случайно
   Чуть не раскрыл тайну.
   – Почему замолк на самом интересном?
   Договаривай же, что тебе известно.

   Что может быть прекраснее дворца,
   Кроме девичьего лица?
   – Ты попал, пожалуй, в точку,
   Хоть и не видел падишаха дочку.

   Однако это дело не простое,
   Легко расстаться с головою.
   – Что ж, семь бед – один ответ.
   Узнать желаю, спасу нет.

   – Хорошо. Есть у правителя дочь,
   От неё глаз отвести невмочь,
   Красавицы такой не видел свет.
   Ей отроду пятнадцать лет,

   Только видеть её не смеет никто,
   Живёт уединённо в башне высоко.
   Там холят её и берегут,
   Но неусыпно стерегут.

   – Мне б взглянуть хоть краешком глаза.
   – Предупреждаю тебя, юноша, сразу,
   За один взгляд на девицу,
   Рискуешь жизнью поплатиться,

   Хоть она и правда – загляденье…
   – Изнемогаю я от нетерпения.
   Готов чем угодно рискнуть,
   Только б на неё взглянуть.

   – Так и быть, я помогу тебе,
   А за это ты заплатишь мне
   И охраннику, который от ворот
   Тебя к принцессе отведёт.

   Только есть ли у тебя деньги?
   – Не печалься, есть маленько.
   Довёл его человек до ограды.
   Подождать немного было надо.

   И вот вышел стражник в срок.
   Достал юноша свой кошелёк,
   Каждому отдав при этом
   По три золотые монеты.

   – А теперь, гость дорогой,
   Ступай осторожно за мной. -
   Говорит суровый стражник,
   Впереди шагая важно.

   Вскоре вошли они в ворота,
   По тропе дошли до поворота.
   Охранник ключ достал, теперь
   Им открыл стальную дверь

   И по лестнице крутой
   Взбирались ввысь тот и другой.
   Долго, долго поднимались
   И наконец, наверху оказались.

Встреча с принцессой

   Огляделся юноша вокруг
   И в полу увидел вдруг
   Небольшое круглое окошко.
   Наклонился он немножко,

   Потом на колени опустился
   И к окошку прислонился,
   Увидел комнату, устланную коврами,
   А там, в кресле, словно в раме,

   Сидела юная девица,
   Какая разве что приснится.
   Но находилась она далече от окна,
   Потому не очень хорошо ему видна.

   Захотелось подойти поближе,
   Голосок её услышать.
   Умолять стал стражника юнец,
   И тот сдался наконец.

   – Хорошо, я отведу тебя в покои
   И на полчаса оставлю вас в покое,
   Но за это ты, мой свет,
   Заплатишь сорок золотых монет.

   Он сразу отдал деньги эти,
   Позабыв про всё на свете,
   Что последние он отдаёт,
   И как жить будет целый год.

   Сделав небольшой вираж,
   Спустились на один этаж.
   Стражник дверь открыл ключом,
   Впустил юношу, потом

   За ним запер эту дверь.
   Наедине с девой он теперь.
   Принцесса ещё краше оказалась,
   Чем ему издали казалась.

   Глаз с неё он не сводил,
   Забилось сердце пламенно в груди,
   Закружилась буйна голова,
   На волю рвались нежные слова.

   Влюбился он в неё, похоже,
   Да и он ей понравился тоже.
   Улыбнулась девица ему:
   – Я очень рада, только не пойму,

   Как ты попал в мои покои?
   Расскажи, откуда ты и кто такой?
   – Я садовник издалёка.
   Продал яблоки как только,

   Прогуляться решил по столице,
   Поглядеть на местные лица,
   На улицы, парки, дворец…
   И вот здесь я наконец,

   Благодаря добрым людям,
   Но об этом, пожалуй, не будем.
   Поговорим лучше о тебе.
   Как хорошо с тобою рядом мне…

   Он почитал ей стихи дивные,
   Воспевая чувства сильные.
   Потом попросил её потанцевать.
   – Не могу я даже с кресла встать. -

   Слышит юноша грустный ответ, -
   И способа подняться, похоже, нет.
   Лечить пытались мои ноги
   Учёные светила многие

   Только всё без результата.
   Может, я в чём виновата,
   Что-то сделала не так?
   Не знаешь, стать здоровой как?

   И вдруг шум слышат за стеной,
   Но со стороны другой.
   Что случилось, интересно?
   Бледнея, вздрогнула принцесса.

   И успела лишь сказать:
   – Залезай скорее под кровать.
   Он туда с трудом забился,
   Еле-еле уместился,

   Немедля выполнив её приказ.
   Стена сдвинулась тотчас,
   Падишах вдруг появился,
   На дочь глянув, удивился:

   – Чего ты испугалась, что с тобой?
   Это ж я, папаша твой.
   Для тебя вот книги есть.
   Фу, пахнет чужим чем-то здесь, -

   Изрёк, криво сморщив нос.
   Чтоб опередить вопрос,
   На который нет ответа,
   Царевна говорит на это:

   – Да, отец, здесь очень душно,
   К тому же одиноко, скучно.
   И так проходят мои лучшие года.
   Позволь хоть в сад спускаться иногда.

   Боль ощутив в её словах,
   Узрев слезу застывшую в глазах,
   Ответил нехотя: – Ладно, родная,
   В неделю раз прогулки разрешаю.

   Потом они ещё поговорили,
   Текущие вопросы обсудили
   О здоровье и хозяйственных делах,
   И восвояси удалился падишах,

   Отдыхать, дав дочери совет.
   Вылез юноша на свет,
   Не успел сказать и слова,
   Как в замке ключ звякнул снова,

   В двери, в которую его впустили.
   Сразу за бока схватили,
   Вышвырнули из ворот.
   Вот такой нежданный поворот.

Садовник превращается в лекаря

   Призадумался юнец:
   «Неужель всему конец.
   Как не потерять любовь?
   Как красавицу увидеть вновь?

   Как вызволить царевну из дворца
   Несмотря на гнев её отца?
   Любая попытка чревата.
   Тут не поможет даже злато.

   Но теперь любимая гулять сможет в саду,
   Проход туда, возможно, я найду.
   Но там принцесса будет не одна,
   А слугами и стражами окружена.

   Да и бежать на немощных ногах не может.
   А что, если ей грязь озера поможет,
   Благодаря которой верблюд помолодел? -
   Юноша, задумавшись, на лавочку присел, -

   Отвезти б её в то место,
   И в грязь погрузить принцессу,
   Тогда, может, её ножки
   Ходить смогут по дорожке?»

   Что ещё придумать, невдомёк.
   Достал садовник кошелёк,
   А там всего две золотые монеты,
   Больше ни копейки нету.

   Не слишком разгуляешься на них,
   И негде больше взять других.
   Ой, беда, беда, беда!
   Вот что придумал он тогда.

   Поменял свою одежду
   На здесь невиданную прежде.
   И повесил на себя табличку;
   «Лекарь потомственный, отличный.

   Мне подвластны все болезни – от прыща
   До чахотки, лихорадки и паралича».
   Стал ходить по городу,
   По улицам, рядам торговым…

   Слух дошёл мгновенно до дворца,
   К падишаху притащили молодца.
   Правитель заявил сурово:
   – Я ждал врача, но не такого,

   А посолидней и постарше.
   Ну ладно, слушай дело наше.
   Есть у меня красавица-дочь,
   Но встать ей на ноги невмочь.

   Знай, я вовсе не шучу.
   Вылечишь её – озолочу,
   Если нет, мой приговор
   На расправу будет скор:

   Я тебя, лекарь, отдам
   На растерзанье диким львам.
   Сердце ёкнуло у молодца в груди.
   «Знать бы, что ждёт впереди.

   Но коль взялся, брат, за гуж,
   Не говори теперь – не дюж».
   И не разбудить чтоб лихо,
   Говорит садовник тихо:

   – Хворь смогу я вылечить любую,
   Но сначала нужно осмотреть больную.
   А потом уж, коль велите,
   Стану лечить, – молвил целитель.

Жребий брошен

   Прямо из дворца к дочери в покои
   Был проложен хитрый путь такой:
   Не сложен он, да и не прост -
   То подвесной хрустальный мост.

   И по этому великолепному мосту
   Вошли они в дверь потайную ту,
   В которую входил недавно падишах.
   Увидев их, воскликнула принцесса «ах»,

   Мгновенно юношу узнала
   И сознанье потеряла.
   Удивился этому отец,
   Но не растерялся молодец,

   Поняв сердечные страдания,
   Привел девушку в сознание.
   И тут же, не сходя с места,
   Осмотрел внимательно принцессу:

   Заглянул в глаза и уши,
   Через трубочку послушал,
   По коленкам постучал молоточком,
   Поколол иголочкой по важным точкам,

   Лоб нахмурив, помолчал,
   С грустью в голосе сказал:
   – Вылечить её вполне возможно,
   Только чрезвычайно сложно,

   Долго и далеко от столицы.
   Тут средства и терпение пригодится.
   Так что без поддержки твоей
   Не смогу помочь я ей.

   – Давай, лекарь, не темни,
   Что тебе нужно, говори?
   – Есть озеро в степном краю,
   Слово честное даю,

   Что только на его пустынных берегах
   Возможно хворь рассеять в прах.
   Там нет жилья нигде вокруг,
   Очень редко или вдруг

   Мимо караван проходит
   И приют на ночь находит…
   – Хватит болтать. Короче.
   Чем, выкладывай, помочь?

   – О, луноликий падишах,
   Не вини в лишних словах.
   Караван отправь в то место,
   Поставь шатёр для принцессы,

   Палатки для стражи, слуг и персонала,
   Доставь предметы быта и продукции немало.
   Ведь лечение продлится целый год,
   Зато хворь бесследно пройдёт.

   Коль в срок она не будет на ногах,
   Тогда, всесильный падишах,
   Приму смиренно приговор.
   И тот час подписали договор.

Глава 3

У озера

   Сомневался и злился правитель,
   Но чтоб царевну излечить,
   Ради её драгоценного здоровья
   Согласился на все условия.

   К озеру отправил караван.
   Вскоре появился укреплённый стан.
   Стало людно, шумно там,
   Разместились по палаткам и шатрам.

   Жизнь в поселении закипела.
   Каждый занят своим делом.
   Лекарь с любимой постоянно вместе,
   Ничего не может быть чудесней.

   Хорошо, прекрасно настроение,
   Но главное, конечно же, лечение.
   Ежедневно в любую погоду
   В кресле опускает её в воду.

   Ил целебный поднимается со дна.
   Так за часом час сидит в грязи она.
   Над головой её зонт закреплён,
   От дождя и солнца защищает он.

   А чтоб царевну не настигла грусть,
   Он ей стихи читает наизусть,
   Ведёт душевные беседы,
   Даёт мудрые советы.

   После этой процедуры её моют няньки
   Целебной водой в малюсенькой баньке.
   Затем принцесса ест и отдыхает.
   А садовник-лекарь устали не знает:

   Изучает медицинские книги научные.
   Сначала казались они ему скучными.
   Потом стало интересно,
   И каким-то образом чудесным,

   Прочитанное начал понимать
   И при лечении принцессы применять.
   Он по науке компрессы ставит в срок,
   Делает массаж недействующих ног.

   Потом что-то варит иль печёт,
   В ступе усердно соли толчёт,
   А из густой озёрной грязи
   Получает чудодейственные мази.

Лебеди

   Так он превратился в лекаря учёного,
   В свою пациентку безумно влюблённого.
   Немало молодые провели незабываемых дней.
   А на этом озере гнездились стаи лебедей.

   Лебеди, бывало, близко подплывали,
   Но дистанцию строго соблюдали.
   Однажды юный лебедь повредил крыло.
   Оно сломалось и взмахнуть уж не могло.

   И вот когда у озера, как обычно,
   Лекарь принцессу обслуживал лично,
   Подплыл тот лебедь близко-близко:
   – Помогите! – слабо пискнул.

   Юноша его понял сразу,
   Поднял, как хрустальную вазу,
   Осмотрел внимательно и осторожно,
   Определил, как лечить возможно.

   Знаний вполне ему хватало,
   Он почерпнул из книг уже немало,
   Теперь на деле применил,
   И со стараньем лечил.

   И врачевание результат дало,
   Довольно скоро зажило крыло.
   Малыш, как прежде, смог летать.
   И с тех пор, нужно сказать,

   Птицы с любою раной:
   Большой, глубокой или малой,
   Или болело что снаружи иль внутри,
   Подплывали и просили: – Посмотри!

   Лекарь относился с должною заботой,
   Лечил их тщательно, с охотой.
   Так закреплял полученные знания
   И заслужил любовь их и признание.

Через полгода

   Менялись впечатления и погода…
   Незаметно пролетело полгода.
   Улучшенья вроде появились,
   Щёчки у принцессы округлились.

   Она становилась всё краше,
   Но не вставала, как и раньше.
   А однажды вдруг немножко
   Шевельнула сама ножкой.

   Это был хороший знак,
   Знать, леченье пошло так,
   Как задумано сначала,
   И исцеление обещало.

   Но это не повод расслабляться,
   Нужно физкультурой заниматься,
   Чтоб поставить на ноги принцессу,
   Научить ходить и танцевать чудесно.

   Лекарь стал ещё внимательней,
   Массаж делал более тщательно.
   Она шевелила только пальцами сначала,
   Через какое-то время колени сгибать стала.

   И вот пришла плавать пора.
   Эту процедуру делали с утра.
   За ней следующий сеанс,
   Она в грязи сидела целый час,

   Там понемножку
   Разминая ножки.
   Потом пыталась на них встать
   И стоя, грязи принимать.

   Вот свободно стала двигаться в воде,
   А со временем пошла и по земле.
   Тщательное, долгое лечение
   Приближалось к завершению.

   Только вот какая штука -
   Неизбежна скорая разлука.
   Как они её перенесут?
   Им же так прекрасно тут.

   Время проводили лекарь и принцесса
   Эффективно, насыщенно и интересно.
   Лебеди чёрные и белые
   Подплывая то и дело,

   Раз за разом, вновь и вновь
   Прославляли их любовь.
   Иссякает отпущенный год,
   Впереди неизбежное ждёт.

   Они мечтали никогда не расставаться,
   Но как знать, что может статься?
   Потому боялись, как огня,
   Приближения того дня,

   Когда к озеру прибудет падишах.
   С каждым днём усиливался страх.
   Не намерен владыка шутить.
   Как же им беду предупредить?

Год прошёл

   Хоть и был прекрасен он,
   Год прошёл, как дивный сон.
   И вот показался вдали караван,
   Явно направляющийся в стан.

   Вот он уж в нескольких шагах,
   Во главе сам падишах.
   Предстаёт пред ним принцесса
   На своих ногах, без кресла.

   Рядом врачеватель молодой
   С его дочкой дорогой.
   Отец этому безмерно рад,
   Готова лекарю награда.

   Он же обещал озолотить
   И велит тому вручить
   Злата полную суму.
   Это не лишнее ему,

   Но без любимой жизнь
   Для него теряет смысл.
   Пали на колени лекарь и принцесса
   И признались правителю честно,

   Что друг друга любят бесконечно,
   Что их чувство пламенно и вечно.
   Тиран от наглости такой
   Топнул в гневе правою ногой:

   – Не бывать лекарю с принцессой,
   Простолюдину с падишахами не место!
   Я б отдал тебя на растерзание львам,
   Но слово нарушать не следует нам.

   Поэтому и злато, и свободу оставляю,
   Но строго-настрого предупреждаю:
   Если приблизишься к дочке, хоть на шаг,
   То поступлю именно так.

Помощь рядом

   Вот и закончился год чуда.
   Принцессу посадили на верблюда
   И в Катан увезли во дворец.
   Остался без любимой молодец.

   Делать больше нечего тут.
   Рядом только лишь верблюд.
   Вокруг, словно пронёсся ураган,
   Смыв до основания стан.

   Скверно на душе и гадко.
   Одиноко стоит его палатка
   Со всем, что находится в ней -
   От книг, лекарств и до свечей.

   Но зачем это ему?
   Совершенно ни к чему.
   Любимая уже далече.
   Опустил голову на плечи.

   Неприглядная картина.
   Призадумался детина:
   «Что тут можно предпринять?»
   К нему лебедь плывёт, глядь.

   – Что же, лекарь, ты не весел,
   Буйну голову повесил?
   Печаль одолела какая?
   Отвечает он вздыхая:

   – Как не печалиться мне, дорогой,
   Любимой девы больше нет со мной.
   Похоже, не видать её мне никогда.
   – Что ты, это горе не беда.

   Мы тебе, лекарь, поможем.
   Её выкрасть запросто сможем.
   Вспорхнула стая лебедей,
   Долететь не сложно ей

   От покинутого стана
   До зловещего Катана.
   В небе исчезла лёгкая стая,
   Вот под ней страна большая,

   И там виден, наконец,
   Великолепный тот дворец.
   Стены дворцовые неприступны,
   Но с неба любые владенья доступны.

   Принцесса в то время гуляла в саду.
   Кому-то в радость, кому-то на беду,
   Подхватили лебеди принцессу
   И отнесли в то место,

   Где, сомнениями томимый,
   Поджидал её любимый.
   А в саду дворцовом
   За высоким забором

   Мамки-няньки всполошились,
   Стражники засуетились,
   Кричали все: "Держи, лови!" -
   Но уже скрылись лебеди вдали.

Снова вместе

   И вот снова они вместе.
   Садовник-лекарь говорит невесте:
   – Счастлив, что ты рядом снова.
   И не желал бы ничего другого,

   Но оставаться нельзя здесь
   В известном падишаху месте.
   Ведь явится сюда он вскоре
   И неминуемо настигнет горе.

   Меня смертью лютой казнит,
   Тебя навеки в башне заточит.
   Неужели всё напрасно?
   Как спастись, опять неясно.

   Смотрят с грустью в высоту
   И будто бы по волшебству
   Видят над собою лебедей.
   – Забирайтесь-ка на нас скорей.

   Медлить влюблённые не стали,
   Лишь со златом суму взяли.
   Вспорхнула лебединая стая
   И унесла их из этого края.

   В этот же момент в покинутый стан
   Прибыл с падишахом караван.
   Он вместе со свитою своей
   Видел улетающих лебедей,

   Но никому и в голову не приходило,
   Что вместе с ними край любимый
   Покидали лекарь и принцесса.
   Вскоре они в укромном были месте.

   А взбешённый падишах,
   Разгромив вокруг всё в прах,
   И не найдя беглецов здесь,
   Ни с чем вернулся во дворец.

Заслуженная жизнь

   А верблюд по берегу бродил,
   Порою, наступая в ил,
   Здесь ему вполне привычно.
   Время проводил отлично,

   Улететь не мог он за моря,
   Но в живых остался не зря,
   Был здоров и полон сил.
   К тому ж недолго был один,

   Вскоре появился караван издалека.
   Отдыхали там прибывшие пока,
   Верблюд верблюдицу приметил,
   Она ему взаимностью ответила.

   И началась жизнь новая у них.
   Сначала одна на двоих.
   Никогда не забывал верблюд,
   Бороздя просторы тут,

   О лекаре-садовнике, хозяине своём.
   Но с верблюдицей вдвоём,
   Окруженному заботою и лаской,
   Жизнь ему казалась почти сказкой,

   А когда родился верблюжонок,
   Обаятельный ребёнок,
   Непоседа малый
   Веселее втроём стало.

   Всё шло размеренно и складно.
   О верблюде тревожиться не надо.
   Преодолев беду большую,
   Заслужил он жизнь вторую,

   Открыв целительные свойства грязи.
   Правда, это поняли не сразу.
   Но со временем, скажу я вам,
   Вырос настоящий город там.

   На берегу лечебницы, санатории,
   Здравницы и профилактории.
   Едут туда лечить недуги свои
   Люди со всех концов земли.

   У каждого свои интересы:
   Одним ванны, другим компрессы,
   Кому-то грязь втирают в кожу,
   Голову ей моют тоже,

   На лицо наносят маски
   И это никакие вам не сказки.
   Признано грязелечение во всём мире
   И разрастается всё шире и шире.

Навсегда вместе

   А садовник-лекарь и принцесса
   Обосновались в загадочном месте.
   Сначала всё было непривычно
   И, по их меркам, необычно,

   Но в любви, к тому ж с деньгами
   Можно быть счастливыми и за морями.
   Там молодые, наконец,
   Построили собственный дворец.

   Посадили за оградой в ряд
   Прекрасный яблоневый сад,
   Напоминал, чтоб о былом,
   Жизни садовника с отцом.

   Постепенно притупился страх,
   Что их может настичь падишах.
   Любовь в семье становилась сильней,
   Лекарь врачевал животных и людей.

   Правда, без грязи чудодейственной
   Усложнялись его действия,
   Но приобретённые знания,
   Практика и медобразование

   Позволили оздоравливать людей
   Независимо от рангов и мастей.
   Так он стал целителем чудесным,
   Востребованным и известным.

   В семье родилось двое сыновей
   И дочь, затмившая красой своей
   Даже собственную мать.
   А ещё, друзья, могу сказать:

   В жизни многое преодолеть возможно,
   Но нужно быть предельно осторожным.
   А вот бояться ничего не надо,
   Ждёт смелых неминуемо награда.

Сказ о юбилее 80

   В ресторан на юбилей
   Пригласила Лидия гостей.
   В срок пришли родные и друзья -
   Ведь опаздывать нельзя.

   Только кто нам даст ответ,
   Почему юбилярши всё нет?
   Наконец входит неспеша,
   Ну, принцесса, хороша!

   Безупречный антураж,
   Кудри, платье, макияж,
   Фалды длинные до пола,
   Украшения – нет слова!

   Всё, как надо, сверху, снизу…
   Её преображение совершила Лиза!
   Поймал себя на мысли каждый:
   «Ей сорок, не подумаешь что дважды.

   Продолжать жизнь может с миром».
   Умело сыновья рулили пиром.
   Вот гости разместились за столом,
   Угощаются яствами, вином,

   Весело щебечут, шум и гам,
   Конца нет и нет тостам,
   Юбилярше поют дифирамбы,
   Думают: до этих лет дожить и нам бы.

   Цветами и подарками завален столик.
   И вот на большом экране высветился ролик.
   А там, боже мой, из прошлого видения:
   Жизнь Лиды, начиная с рождения.

   Мелькают кадры друг за другом:
   Есть там и дети, и подруги,
   Близкая и дальняя родня,
   Испытанные, верные друзья.

   Словно в сказке, завертелось
   Детство, молодость и зрелость,
   Дни веселья и труда…
   Эй, куда же вы, года?

   Так пред гостями пролетело тут
   Восемьдесят лет за тринадцать минут.
   Некоторые себя на кадрах узнавали,
   Внуки увидели родню, которую не знали.

   А действие всё это
   Создала Смирнова Света.
   Огромное спасибо за подарок,
   Очень дорог он и ярок.

   Благодарю всех от души.
   Подарки и другие хороши,
   Созданные руками своими,
   Восхитительны и остальные.
//-- * * * --//
   Но это только лишь начало.
   Вот в зале музыка живая зазвучала
   Весело, задорно просто класс
   И пошли тут люди в пляс.

   То ли будет, погоди!
   Юбилярша впереди,
   В глазах искры засветились,
   Ноги сами в пляс пустились.

   Быстро, медленно иль тихо
   Танцевала весьма лихо.
   Да наступила на подол
   И ударилась об пол.

   В сказке б повела плечом,
   Вспорхнула птицею потом,
   Полетала, покрутилась
   И вновь девой обратилась

   Вполне здоровой и живой,
   На самом деле, сказ иной.
   В воздух отнюдь не взлетела,
   Подняла лишь своё тело,

   С ним поломанные кости,
   Но не заметили чтоб гости
   Ничего плохого,
   Затанцевала снова.

   Всё терпела молча,
   Сдаваться не хотела очень.
   Но в ситуации сей сложной
   Пришлось вызвать неотложку.

   Словно, раненую птицу,
   Лиду отвезли в больницу.
   Там смотрели проверяли,
   И рентгеном просвещали.

   Оказалось в результате невезения:
   Перелом двойной со смещением.
   Необходимо ставить кости на место,
   Чтобы правильно срослись – известно.

   Руку кололи, тянули и мяли,
   До локтя загипсовали,
   Режим постельный прописали и покой.
   Вот вышел поворот неприятный какой.

   И ещё коварная нестыковка:
   На руках была путёвка:
   Подарок на берег морской.
   Как же плавать с загипсованной рукой?

   Вот дилемма, так дилемма,
   Но сыновья решат проблему.
   При желании всё можно.
   Только это будет позже.
//-- * * * --//
   А гости ждали в ресторане,
   Развлекали себя сами.
   Не слишком было весело.
   Носы же не повесили.

   Общаться меж собою продолжали
   И пришествия второго ждали.
   Горячее подали вскоре.
   Пили только за здоровье

   Юбилярши удалой.
   Получился праздник не простой.
   Но не прошло и трёх часов,
   Как в обрамлении бинтов

   Появилась наша дама
   И продолжилась программа.
   Все, кто числился по списку,
   Автограф ставили на гипсе.

   Звучали снова пламенные речи.
   Принесли к столу и торт и свечи.
   Пили кофе, ароматный чай
   И шутили как бы невзначай.

   Звякали столовые приборы,
   Не кончались разговоры.
   У именинницы кружилась голова,
   Но всем сказала добрые слова,

   Поблагодарила от души.
   А часы всё шли и шли,
   Словно торопясь куда-то.
   Но пора знать честь, ребята.

   Вечер слишком задержался,
   Зато надолго в памяти остался.
   Перелом – печальный факт,
   Но ведь здорово, что не инфаркт.

   И сказали строго сыновья:
   – Дорогая мама, так нельзя!
   Чтоб больше длинных платьев не было в помине,
   А на 90-летний юбилей надела юбку-мини.

Персидский ковёр из Эфиопии

//-- * * * --//
   На свете все не так-то просто.
   Если на небе зажигаются звёзды,
   Значит, настал их час
   Именно сейчас.

   Зачем? Никто не даст ответ.
   Но если кто является на свет,
   То его кто-то уже ждёт
   И обязательно найдёт.

   И, конечно, наш герой
   С очень нелёгкою судьбой
   Достойно трудности преодолеет,
   И место под солнцем занять сумеет.

Часть 1

Рождение

   Соткали в Персии ковёр.
   Весьма затейливый узор
   Из фигур геометрических,
   Ну, просто фантастический!

   И вот прямо со станочка
   Он предстал пред светлы очи:
   На ощупь нежный, словно пух,
   Аж захватывает дух.

   Смотрят и дивятся люди,
   Насколько хорош, судят.
   Глаза выпучил ковёр
   На открывшийся простор

   И на глупых человечков,
   Что болтали бесконечно.
   Но слова их ему лестны,
   А вокруг так интересно.

   Недалече бегают мальчишки,
   Нет у них и мелочишки,
   Но даже эта шантрапа
   Замирает у ковра.

   Богатеи вокруг топают,
   Языками цокают:
   «Ай да рисунок, что за цвет?
   Похоже, в мире равных нет».

   Только недоступен и для них,
   Трат немерено других.
   Так что на местном базаре
   Красоту такую не продали.

   Здесь ковёр, хоть и мудрён,
   Вполне обычное явление он.
   Тогда его в трубу свернули,
   И как дальше быть смекнули.

   Решили его в Европу отправить,
   Чтоб широкой публике представить.
   И послали ковёр за границу,
   Где он, бесспорно, пригодится.

Первое путешествие

   Ковёр скрутили, как дитя, в пелёнки,
   А он такой чувствительный и тонкий,
   Неприятно удивлён и огорчен,
   А его, не спросив, погрузили в вагон

   Товарный со щелями
   Вместе с грубыми вещами.
   Там лежал на полке, как бревно,
   Кругом не видя ничего,

   Упакованный добротно,
   Прислонившись к стенке плотно,
   Он страдал под стук колёс
   И пролил немало слёз.

   Но их не замечал никто.
   Долго ехали и далеко,
   Через горы, реки и долины,
   Путь одолевая длинный.

   Останавливался поезд иногда,
   И каждый раз думал тогда
   Ковёр, юный молодец:
   «Может быть, это конец

   Бесконечного пути,
   И покой смогу я обрести.
   Ведь не для того меня соткали,
   Чтобы сгинуть в неизвестной дали».

   Но вокруг что-то лязгало, стучало,
   То скрипеть вдруг начинало.
   Порой от состава вагон отцепляли
   И к другому прикрепляли,

   Миновали города под мерный стук,
   А он так и не видел ничего вокруг.
   И это длилось много дней
   И ровно столько же ночей.

   Казалось, конец не наступит никогда
   И будет так всю жизнь, всегда.
   Но вот состав остановился.
   Вбежавший люд засуетился,

   Пришло в движенье всё вокруг,
   Он почувствовал прикосновенье рук.
   Его подняли и куда-то понесли.
   Вагон остался где-то позади.

В Германии

   Потом везли его в машине,
   Затем осторожно положили
   Непонятно где,
   Оставив в тишине.

   Опять неизвестность, волнение опять,
   Он горькие слёзы не может унять:
   «Да что же такое твориться со мной?
   Я очень хороший, весьма дорогой!

   Когда же закончатся беды мои?
   Куда и зачем меня привезли?»
   Что дальше случится, неизвестно,
   А ведь всё начиналось чудесно.

   Но вот чьи-то руки ловко
   Сняли с него упаковку,
   Аккуратно развернули,
   Лицом к свету повернули,

   Внесли в международный «Каталог»
   И повесили под потолок.
   Оказался он в огромном зале.
   Его сразу же признали.

   И ковёр пришёл в восторг:
   Вокруг него ведётся торг.
   Смотрит на него народ,
   И стоит, разинув рот.

   Как же хорошо ему,
   Всё здесь ладно, по уму.
   На стенах ковры, картины,
   Фарфором заполнены витрины.

   Гуляют, как дома, иностранцы
   Из Америки, Турции, Франции…
   Рассматривают экспонаты.
   Пестрят разнообразные наряды.

   Обстановка – просто класс.
   Ковёр с публики не сводит глаз.
   Вот так он жить готов всегда.
   Ему приятны эти господа.

   Даже немки, хоть не все красивы,
   А чопорны и горделивы,
   Вполне привлекательны
   И к нему внимательны.

   Как же здесь светло, уютно,
   Активно, интересно, людно.
   К житью такому быстро он привык.
   Понимал-то он любой язык.

   Разговоры вёл чужой народ и местный.
   Слушал всех с огромным интересом,
   Удивлялся их речам,
   Замирал от счастья там.

Друзья

   Когда же становилось пусто в зале,
   Тут уж экспонаты оживали,
   Делились заботами своими
   Мыслями и мнениями иными.

   На другой стене висел ещё ковёр,
   Гораздо ярче, вычурней узор,
   Там красуются цветы и павлины,
   Зверёк рыжий с рожицей умильной…

   И всё в контрастных тонах,
   Даже рябит в глазах.
   А наш ковёр довольно скромен,
   Геометрически спокоен,

   Правильный и гармоничный,
   В общем, очень симпатичный.
   Так что персидский гость
   Тому словно в горле кость.

   Порой происходили между ними трения,
   Но оставался каждый при своём мнении.
   Как ни был тот красив и хитёр,
   Но оказался привлекательнее этот ковёр.

   Уважали его не только за красоту,
   А за исходящее тепло и доброту.
   Он успокаивал одних,
   Вдохновлял на подвиги других,

   Окружал кого-то
   Вниманием и заботой.
   Появились у ковра друзья отличные,
   Яркие, искусные, энергичные.

   Больше всех как-то сразу
   Ему понравилась фарфоровая ваза
   На изящной тонкой ножке
   И натюрморт – «Ягоды в лукошке».

   Он безмерно ими восхищался
   И их близостью наслаждался.
   Говорил слова им лестные,
   Вёл беседы интересные.

   Ему оба взаимностью отвечали
   И закадычными друзьями стали.
   Общались с удовольствием они.
   Так и шли за днями дни.

Часть 2

Семья

   А на Волге матушке-реке
   В провинциальном городке
   Жила обычная семья,
   Да, найти дружней нельзя

   И гармоничнее на свете.
   Вместе взрослые и дети
   Отдыхали и трудились,
   Своими успехами гордились,

   Их семью ставили другим в пример.
   Отец-строитель, главный инженер.
   С университетским образованием мать.
   Очень много можно рассказать

   О повседневной жизни и работе,
   Отношениях, заботе
   О стариках, своих детях,
   Друзьях и просто соседях.

   В их доме не закрывались двери,
   Хоть те возмущались и скрипели.
   Но люди туда ходили целый день,
   Можно сказать, кому не лень.

   Кто за советом, кто за солью,
   Кто с душевной своей болью,
   Кто-то просто в тепле посидеть
   Или телевизор посмотреть.

   Забегали и детишки,
   Взять для прочтения книжку
   Или за разъяснениями по учёбе.
   Все находили в этом доме

   Совет, тепло и понимание.
   Хорошая штука – достойное воспитание.
   Детям с такими родителями учиться не сложно,
   От них всегда помощь получить возможно

   По любой тематике -
   Физике иль математике
   И другим предметам
   Здесь находились ответы.

   Есть чему детей научить,
   Даже как чертежи чертить.
   Что ещё людям нужно,
   Чтоб жить счастливо и дружно?

Перемены

   Перемен ничто не предвещало, вроде.
   Только, как говорят в народе:
   У судьбы свои капризы,
   Порой бывают и сюрпризы.

   И вдруг предложили родителям:
   – В Эфиопию поехать, не хотите ли
   На пару-тройку лет?
   Нужно срочно дать ответ

   До следующего вечера.
   Казалось, и думать нечего,
   Но там предстоял нелёгкий труд,
   А детей оставить нужно тут.

   Но эта миссия почётна,
   К тому же – весьма доходна.
   За столом собралась вся семья:
   Родители, бабуля, дочки, сыновья.

   Обсудили ситуацию ещё раз.
   Такое предлагают в жизни – раз.
   Это решение многих проблем
   И в семье необходимо всем.
//-- * * * --//
   Недолго думали, рядили
   И предложение принять решили.
   Так что обняться лишь успели,
   И родители за три моря улетели

   В африканскую страну.
   Что уж там, не на Луну!
   Пять часов всего лишь перелёт.
   Им строить предстоит нефтезавод.

В Эфиопии

   Вот и прибыли на место.
   Обустроились чудесно
   В уютном поселении.
   Отвели им чудо-помещение:

   В котором санузел, прихожая стильная,
   Кухня, спальня, светлая гостиная.
   При всём этом постоянная прислуга
   Порядок, чистота её заслуга.

   Каждые три дня меняют постель,
   А полотенца – каждый день.
   Пищеблок – ресторана не хуже,
   Готовят завтрак, обед, ужин.

   Завтрак можно заказать в постель.
   Чем не пятизвёздочный отель?
   Солнце светит целый день,
   Пальмы образуют тень,

   А недалече море Красное -
   Живописное, прекрасное.
   Природа манит и зовёт.
   Ну и чем вам не курорт?

   Но приехали они не отдыхать,
   А во всю силушку пахать.
   Точнее – на совесть работать,
   Чтоб на машину заработать,

   Одеть, обуть всю семью,
   И ближайшую родню.
   Тут уж не до развлечений,
   Но никто не отменял воскресений.

   И в свой законный выходной
   Посещали брег морской.
   Любовались подводным миром,
   Видели даже акулье рыло,

   Разноцветных рыбок и омаров
   Среди изысканных кораллов.
   Так месяц за месяцем идёт.
   Оглянуться не успели – минул год.

   Папа с мамой всё о детях знали,
   Деньги и письма регулярно посылали,
   Давали необходимые советы
   И получали подробные ответы.

В родном городе

   Ну, а в городе родном
   Шло своим всё чередом.
   Каждый занят важным делом
   И справляется умело.

   Посылают родителям отчёт,
   Как здесь жизнь без них течёт.
   И внезапно новость! Да уж!
   Дочка старшая выходит замуж.

   Стали думать и рядить,
   Что б такое подарить,
   Чтобы пошло ей впрок.
   Взяли в руки «Каталог»,

   Смотреть стали и листать,
   Подарок дочке выбирать,
   Чтоб служил он много лет.
   Чего только в «Каталоге» нет.

   Разбегаются глаза,
   Вот хрусталь, словно слеза,
   Вот сервиз на двенадцать персон,
   Новой семье не помешает он.

   А вот постельный комплект,
   Можно использовать много лет.
   В нём подушки, одеяла,
   И бельё, и покрывала…

   Но вдруг, произвёл на них фурор,
   Замысловатый шерстяной ковёр.
   Очень, очень симпатичный,
   Какой рисунок необычный.

   Вот подарок – то, что надо,
   За все усилия награда.
   Моментально в тот же час
   Они оформили заказ.

Второе путешествие

   А ковёр пока не ведал ничего.
   В Германии лелеяли и холили его.
   Было просторно, много света,
   Окружали роскошные предметы.

   Правда, вазы уже не было в помине,
   Зато на любимой картине
   Всё так же ягоды лежали
   И его безмерно восхищали.

   Всё было безмятежно в выставочном зале.
   Но, вдруг, ковёр по «Каталогу» заказали.
   Горемыке очень скоро в путь.
   Придётся его снова свернуть.

   Страшно юному ковру
   Зал этот покидать и страну.
   Это вам не шутка.
   Его скрутили в трубку,

   Тщательно упаковали
   И за море послали.
   Но эту дорогу
   Он терпел недолго.

   Совсем короткий перелёт -
   И приземлился самолёт.
   Потом несколько часов в машине -
   И ковёр покупателям вручили.

В Эфиопии

   Его тут же развернули,
   Лицом к людям повернули.
   И ковёр увидел свет,
   Никаких сомнений нет.

   Солнце светит, суетится люд.
   «Надо же, и тут живут».
   И здесь им восхищаются,
   Он этим наслаждается,

   Смотрит во все глаза по сторонам.
   Как же интересно, братцы, там.
   Какой народ разнообразный,
   Даже по цвету кожи разный.

   У одних едва прикрыто тело,
   Другие с ног до головы одеты.
   Говорят на разных языках,
   Но всем нравится он, ах!

   Как приятно, весело и хорошо!
   Однако день скорёхонько прошёл.
   И его опять свернули
   И куда-то запихнули.

   А в свёрнутом виде
   Он ничего не видит
   И, между прочим,
   Слышит плохо очень.

   Ковёр на полке пребывает,
   Зачем он здесь, не понимает.
   И что с ним теперь будет,
   Для чего его купили люди?

   Стоило ли платить валютку,
   Чтобы держать его в закутке.
   Но из разговора мужа с женой
   Понял, что его возьмут с собой,

   Когда отправятся в свою страну,
   И им одарят дочку ту,
   Которая выходит замуж.
   Очень сложно. Да уж!

   Но перспектива радужная впереди.
   Всё хорошо, лишь только жди.
   Терпеливо ковёр ждал перемен.
   Не получая должного взамен.

Третье путешествие

   Не изменить ничего, не вернуть.
   Он опять отправляется в путь.
   Думал: своего дождался часа,
   Едет теперь навстречу счастью,

   Но всё же волновался
   И предстоящего боялся.
   Путь был утомителен и долог,
   Он поменял немало полок

   В багажных отделениях
   Различных помещений.
   Но прибыл в место назначения, наконец,
   Казалось, мытарствам всем пришёл конец.

   Его встретили вполне радушно,
   Но опять пихнули в угол душный
   И оставили в покое.
   «Да что же это такое?!

   Неужель я для того пришёл на свет,
   Чтоб по углам пылиться? Нет и нет!
   Что же могло случиться в семье,
   Если нет там места мне?

   За что так поступают со мной?
   Я же хороший, очень дорогой.
   Зачем покупали меня и везли
   За тысячи километров издали?»

   Оказалось, что та дочь в городе другом
   Живёт в квартире, мизерной притом.
   Некуда ковру там примоститься,
   Нет даже стены, где бы смог уместиться.

   Итак, хотите, не хотите ли,
   Пришлось ему остаться у её родителей
   Свёрнутым трубой до того случая,
   Пока семья квартиру не получит.

   Жильё тогда даром давали,
   Но годами очереди ждали.
   Ковёр плакал горько и страдал,
   Только этого никто не замечал.

Снег

   Однажды, зимой было дело,
   Снег белый выпал по колено.
   И его вдруг вынесли во двор,
   Развернули персидский ковёр,

   И он увидел белый свет
   И белый диковинный снег.
   Его тем снегом обсыпали,
   Потом веничком трепали.

   Это же невероятно!
   Ему было так приятно,
   Он от счастья светился весь,
   Как же здорово здесь!

   Он и фыркал, и смеялся,
   Бесконечно наслаждался.
   На него любовались прохожие,
   И он на них смотрел тоже.

   Не видал ещё ковёр таких румяных,
   Добродушных, словно пьяных.
   Удивлялся, щурясь от света:
   «Сколько же на них надето?

   Шубы, шапки, рукавички,
   Валяные черевички.
   Открыты лица только,
   А обаяния сколько!»

   Глаза сияют серо-голубые,
   Пылают щёчки наливные,
   На губах улыбки.
   Все хвалят его шибко.

   Но его недолго баловали.
   Опять свернули и убрали.
   В этот день он счастлив был бесконечно
   И запомнил о нём на всегда иль на вечно.

В доме

   Так идёт за годом год,
   Ковёр в доме том живёт.
   Если можно назвать жизнью это,
   Где-то в углу без внимания и света.

   Ну, а в жилище том
   Всё своим шло чередом.
   У младшей дочери родились дети,
   Бесспорно, лучшие на свете.

   Конечно, события волновали его,
   Но ковёр ведь не видел ничего.
   Тут хоть смотри, хоть не смотри,
   Глаза-то у него завёрнуты внутри.

   Когда же подходили к нему ближе,
   Он кое-что всё же слышал.
   Например, как маленькие внучки
   Просились к дедушке на ручки,

   Как собирались в детский сад
   Иль не хотели одевать наряд,
   Когда шумели очень сильно
   Иль играли на старом пианино.

   Но за что ему такая ноша?
   В такой семье хорошей
   Никто не думал о нем,
   Тем более, как о живом.

   Как же ему было плохо!
   Он страдал и охал.
   Рыдал горькими слезами,
   Страшно вымолвить словами.

   Печально очень и обидно,
   Но судьба такая, видно.
   Всё предписанное неизбежно.
   Однако он не терял надежду.

Затруднения

   Так в семье, в Самаре
   Ковёр почти не замечали,
   Своей жизнью жили,
   Жили, не тужили,

   Стояли друг за друга без сомнения…
   Но вдруг появились у них затруднения.
   Материальное положение стало хуже.
   Развелась дочь младшая с мужем.

   И осталась с дочками малыми
   Да трудностями небывалыми
   На попечение родителей своих
   Далеко уже не молодых.

   У родителей пенсия неплохая,
   Но на пятерых её не хватает.
   Однажды услышал ковёр
   Весьма странный разговор.

   – Дорогие батюшка и мать,
   Надо бы ковёр продать.
   Это нам поможет, между прочем, -
   Говорит серьёзно дочь

   Только ей отец в ответ:
   – Это невозможно, нет и нет.
   Ковёр не нам принадлежит,
   Он у нас только лежит.

   Ничего себе, вот это дельце!
   У ковра забилось сердце.
   Правда, не понял он ещё,
   Плохо это или хорошо,

   Ему-то будет хуже
   В другом месте или лучше.
   Хоть люди здесь хорошие,
   Он-то совсем заброшенный.

   И внимал, стоя в углу,
   Как решат его судьбу.
   А дочь младшая с укором
   Продолжала разговор:

   – Вот, вот, в углу пылится.
   Да, сестре он никогда не пригодится,
   А нам поможет выбраться из нищеты.
   – Совсем не то вещаешь ты.

   Его нельзя продать, увы.
   – Почему? Ковёр купили вы
   И можете им распоряжаться.
   Тем более, в Москве квартиры не дождаться.

   Да и не станет возражать сестра.
   Всё правильно поймёт она.
   – Нет! Это подарок ей,
   И мы его трогать не смеем.

   Младшей казалось так не честно,
   Но спорить с отцом бесполезно.
   Больше к этому вопросу не возвращались,
   Хотя в деньгах всё больше нуждались.

   Так и стоял ковёр в углу
   Иль лежал годами на шкафу
   И не видел белый свет.
   Так прошло пятнадцать лет.

Четвёртое путешествие

   И вот получила квартиру семья:
   Дочь старшая с мужем и их сыновья.
   Вот она, долгожданная перемена.
   Несколько комнат, свободные стены.

   Там никому не будет тесно
   И для ковра найдётся место.
   Летит в Самару радостная весть;
   Ковёр можно перевезть.

   Сердце бьётся у ковра:
   «Мне в свою семью пора.
   Я хочу не так уж много».
   Перенёс легко дорогу.

   Ведь ему не привыкать
   На полках и в углах страдать.
   Наконец приехал он домой.
   Здравствуй, здравствуй, дорогой!

Часть 3

ПМЖ

   Ничего нет лучше в мире,
   Чем жить в собственной квартире.
   И вот, будто бы во сне,
   Он висит реально на стене,

   Ясно видит пред собой
   Зал, конечно, не такой большой,
   Как в Германии выставочный,
   Огромный и вычурный,

   Зато светло, уютно, чисто.
   Мебель проста и неказиста.
   Гарнитур самый дешевый,
   Но вместительный и новый,

   Стулья венские и кресла,
   Диван-софа – спальное место.
   Стол добротный раздвижной -
   Там самый старший и большой.

   Он служил еще до этого полсотни лет,
   Собирал, бывало, многих на обед
   Намерен не скучать и здесь,
   Для этого все предпосылки есть.

Знакомство

   Так что всем хватило места там.
   Вещи озираются по сторонам
   Настороженным взглядом
   На то, что происходит рядом.

   В этом доме новом приличном
   Для всех всё ново и необычно.
   Им предстоит здесь вместе жить.
   Так что контакты нужно наводить.

   Слово взял ковёр: – Друзья!
   Издалече прибыл я.
   Я Персидский Ковёр,
   У меня сложный узор,

   Я довольно дорогой,
   Но характер добрый и простой.
   Знакомству с вами очень рад.
   Теперь представьтесь вы подряд.

   – Я Диван. – Я Стол. – Я Стул.
   – А мы все вместе – Гарнитур.
   – Все шкафы под нами нижние,
   А мы сверху – Полки Книжные

   Самые умные, интеллектуальные,
   Серьёзные и сентиментальные.
   Возмутился гарнитур и поднял крик:
   – Да в нас гораздо больше книг.

   Так что мы умнее,
   Наши знания ценнее.
   Тут ковёр вмешался в спор:
   – У нас сегодня первый разговор.

   Его не станем омрачать.
   Негоже со ссоры начинать.
   Но их словно попутал шут,
   Расшумелись. Только тут,

   Прибежали в комнату мальчишки,
   Разбросали на столе тетради, книжки,
   Вывернули карманы,
   Забрались на диван.

   Раздались и спор, и смех
   И заняли внимание предметов тех.
   Так что вещи прекратили прения,
   Слушали речи ребячьи и мнения.

С семьёй

   Так ковёр вошёл в сей новый дом,
   Дополнил его любовью и теплом.
   Он смотрел во все глаза,
   Как росли два пацана.

   Он их обожал, похоже,
   И они к нему привязались тоже.
   Он прекрасно видел всех,
   Слышал разговоры, смех.

   А когда за обеденным столом,
   Что стоял перед ковром,
   Собиралась вся семья,
   А частенько и друзья,

   Беседам и веселью не было конца,
   Не сходила улыбка с его лица,
   Здесь обсуждались разные события,
   Катаклизмы и научные открытия,

   Смотрели по телевизору сообщения,
   Про местные и мировые достижения.
   Передачи для детей и взрослых,
   Или говорили про погоду просто.

Среди себе подобных

   Когда же люди покидали дом,
   Жизнь в комнате своим шла чередом.
   Тут вещи обсуждали свои дела.
   Уважали они мнение персидского ковра.

   Ведь где он только ни бывал
   И в жизни много повидал.
   Теперь опытом своим делился,
   К вещам по-доброму относился.

   Но больше других любил ковёр
   Диван и обеденный стол.
   Любовался на полки книжные,
   Недолюбливал шкафчики нижние.

   Сердился, когда стулья и кресла
   Покидали насиженное место.
   Он ворчал на них порой:
   – Кресло, мальчик дорогой,

   Ты куда бежишь, постой!
   Это стульчикам пример дурной.
   Видишь, они уж расшалились,
   Будто с потолка свалились.

   Помолчал диван немножко
   И сказал: – Не для того вам ножки,
   Чтобы бегать, а чтобы твёрдо стоять.
   Почему проказничаете опять?

   Но один стульчик так скакал,
   Что упал и ножку поломал.
   Как же было ему больно!
   И все заплакали невольно.

   Нужно стульчик выручать,
   Ему ножку починять.
   Понесли его хозяева в мастерскую,
   Там поменяли ему ножку на другую.

   И стал стульчик словно новенький,
   К подвигам готовенький.
   Но предупреждает его стол:
   – Будь благоразумным, стул,

   Если хочешь быть здоров,
   Не наломай опять же дров,
   Веди себя прилично,
   И будет всё отлично.

   Вторит ему ковёр серьёзно:
   – Чтоб не возникало курьёзов,
   И последствий страшных,
   Необходимо слушать старших.

Перед ковром

   Семья росла, женились дети,
   Потом и у них родились дети,
   По другим квартирам расселялись,
   Но в доме том частенько собирались

   На диване за большим столом.
   Торжества все проходили пред ковром:
   Встречи с близкими, иль свадьба сына,
   Дни рождений, юбилеи, годовщины.

   Традиционно в доме том
   Вели беседы важные при нём.
   И ковёр в них принимал участие,
   Разделял горести семейные и счастье.

   К нему прикрепляли рисунки внучек
   И прочие творения их ручек.
   Как же этим он гордился
   И пред мебелью хвалился:

   – Это к имиджу моему дополнение,
   Признак особого уважения.
   Поделки детские мне орденов дороже.
   От счастья задохнуться можно.

   Когда же одна внучка пред ковром
   Ходила на руках и колесом,
   Другая изображала куклу Тутти,
   И на диване прыгала, как на батуте,

   Диван крепился и терпел,
   Ковёр во все глаза смотрел,
   И внимательно слушал.
   В общем, жили, душа в душу.

Обстановка

   А когда хозяев не оказывалось дома,
   Вещи меж собой общались снова.
   Кто-то кому-то отдавал предпочтение,
   Кто-то своё высказывал мнение,

   Иногда бранились легонько,
   Кто-то напевал потихоньку.
   Диван в квартиру новую
   Попал уже не новым,

   А нагрузку нёс большую,
   Можно сказать двойную.
   За годы потрепалась обшивка,
   Лопнула внутри пружинка.

   И пришлось ему на этот раз,
   Поменять подушки и матрас.
   Тут уж диван преобразился,
   На всю комнату хвалился:

   – Я и мягок и упруг.
   Это ж видно, ковёр-друг?
   Стал я сразу молодой
   Не только телом и душой.

   Ковер тут же поддержал:
   – Да, ты ещё краше стал.
   Дорогой мой друг сердечный,
   Радуй нас всех бесконечно.

Ничто не вечно

   Время движется вперёд.
   Семья взрослеет и растёт.
   Стареют и вещи, и люди.
   Что же с ними будет?

   Постарела и квартира, как её ни берегли:
   Выцвели обои, пожелтели потолки,
   Рассохлись рамы, проржавел водопровод…
   Необходимо провести капитальный ремонт,

   Не какой-нибудь, а ЕВРО, современный,
   Всё должно стать совершенным,
   Всем на зависть и в пример…
   А ковёр не вписывался в интерьер.

   И куда теперь его девать?
   Разве что на пол постлать?
   Иль кому-нибудь отдать совсем?
   Но бабушка сказала твёрдо всем

   (Когда-то та самая старшая дочка):
   – Ковер я не брошу. И точка.
   Пока я живу здесь,
   Будет и он рядом висеть.

   И уважила старушку молодёжь:
   – Если так угодно, что ж,
   Хоть и портит стильный вид,
   Пусть в угоду бабушке висит.

   Его почистили в химчистке,
   Стал как новенький, пушистый,
   Снова радовать готов он взор,
   Раскрыть геометрический узор.

   Только вот не повезло его друзьям.
   Видел ковёр своими глазами сам,
   Как сломали тумбочку и табурет,
   Которые здесь жили столько лет.

   Как сопротивлялся стол,
   Цепляясь ножками за пол,
   А диван стонал и ойкал,
   Когда их тащили на помойку.

   Так всё рушилось вокруг,
   Терял ковёр друзей и подруг.
   Оказался трагичным конец их.
   Тяжело терять близких своих.

   Плакал он горькими слезами,
   Расставаясь с лучшими друзьями,
   Но помочь не мог, как ни хотел.
   Как же тяжек их удел.

Преображение

   И вот закончился ремонт.
   Настоящий ЕВРО он.
   Поменяли всё в квартире -
   От рам до унитаза в сортире.

   Устаревшие вещи вынесли во двор,
   Словно отживший хлам иль сор.
   Остался гарнитур и книжные полки.
   Кое-что обновили в них только.

   У шкафа потрескалась полировка,
   Ему дверки поменяли только,
   Да в шахматном порядке,
   Веселись, ребятки!

   Всё остальное вновь приобрели,
   Прямо со склада привезли.
   Расставили по правильным местам.
   И жизнь снова забурлила там

   С застольями и встречами.
   Бывало днём, а то и вечером,
   Собираются родные, как и прежде,
   Только всё реже и реже.

   А когда у людей наступал покой,
   Вещи общались меж собой.
   Так же ссорились, мирились,
   Своими заслугами гордились.

   Новый телевизор, как и прежний,
   Сообщал новости свежие,
   Не прекращая без умолку вещать.
   Жаль, ковёр не мог его переключать.

   Но жить продолжал, всех любя.
   Только частенько уходил в себя,
   Вспоминал прошедшие года,
   Друзей, которых не увидит никогда:

   Ту вазу на изящной ножке,
   Натюрморт «Ягоды в лукошке»,
   Старый диван, поломанный стул,
   Тумбочку и многострадальный стол;

   Базар в Персии, в Германии зал,
   Как в Эфиопии когда-то побывал,
   Как прибыл в Россию
   И жил свёрнутым в квартире.

   Как в Самаре на глазах у всех
   На него бросали белый-белый снег.
   То ощущенье свежести, простора
   И счастья необъятного, нет спора.

   Как жила в Москве дружная семья,
   Как взрослели и мужали сыновья.
   Помнил он их каждый шаг
   И связанный с ними пустяк.

   Какие чувства пробуждали внучки,
   Когда его касались нежные детские ручки.
   Он до сих пор их с нетерпеньем ожидает
   И порою тяжелёхонько вздыхает.
//-- * * * --//
   В этом доме тепло и душевно всегда,
   Но лучшие мгновения наступают, когда
   Родные собираются в доме том,
   На диване, за разложенным столом.

   Млеет от радости ковёр,
   С любовью бросает на всех взор,
   Всматривается в дорогие лица.
   Пусть же так подольше длится!
//-- * * * --//
   Пока ещё ковёр висит
   И, по-моему, не портит вид.
   Что с ним будет дальше, я не знаю,
   Потому рассказ свой прекращаю.

О внучке
(шутка)

   Жили-были дед и баба.
   – Внучку б завести нам надо, -
   Говорит мужик жене:
   – Того же хочется и мне.

   Обращаются к сыночку:
   – Заводи скорее дочку.
   Ухмыляется сынок:
   – Если б сам родить я мог!

   А жена моя боится,
   Вдруг не девочка родится.
   – Да ты что! Нужна нам внучка.
   Твоя жена ещё та штучка!

   Подумав, предлагает баба мужу:
   – Самим за дело браться нужно.
   Муж ей вторит: – Ты права.
   Вот что надумал я с утра.

   Нам не нужно никаких чудес,
   Начну завтра рубить лес.
   Пусть же станет земля пуста.
   На ней посадим мы капусту.

   Пусть покрупнее вырастает,
   А к ней аист прилетает,
   И приносит нам под кучку
   Совсем крошечную внучку.

   А ему баба в ответ:
   – Башка-то варит ещё, дед!
   Выноси пилу, топор
   И вали подгнивший бор.

   Вот мужик, пока что в силе,
   Лес и днём, и ночью пилит.
   А баба на окошке сзаду,
   Сажает в ящики рассаду.

   Ну а муж из кожи лез
   И валил негодный лес.
   Лес подвинулся. И вот
   Превращаем пустышь в огород.

   Как на новеньком участке,
   Прокопали пышно грядки,
   Наметили палочкой точки,
   Посадили нежные листочки.

   – Расти, расти, капуста,
   Не редко и не густо.
   Солнце припекает,
   Баба поливает:

   – Попей, попей немножко,
   Надевай одёжку.
   И капуста налилась,
   В сто одёжек нарядясь.

   Сели баба с дедом тут,
   Аиста с надеждой ждут.
   Только под капустой
   Что-то долго пусто.

   И сказала баба деду:
   – Что-то я никак не въеду.
   Птица должна без всяких штучек
   Положить в капусту внучку.

   Сколько ж можно ещё ждать,
   Почему всё не видать?
   Ну а муж жене в ответ:
   – Что ты ладишь: нет да нет.

   Погоди, не горячись,
   Иди в дом и спать ложись.
   Посижу я здесь один,
   За огородом пригляжу твоим.

   – Ты на язык, мужик, востёр
   И к тому ж больно хитёр.
   Не бывать тому. Ля, ля, ля!
   Чтобы ты да без меня!

   Тогда мужик бабе в ответ:
   – Коли аиста всё нет,
   Что нам делать, знаю, баба!
   Самим родить дитятю надо.

   Что мы дурью маемся,
   Давай уж постараемся.
   – Что-то осмелел ты больно
   Иль совсем сдурел невольно.

   Если даже очень захотим,
   Внучку всё же не родим.
   Муж согласен. Это да,
   До чего же ты умна,

   Жена дорогая,
   Теперь понимаю.
   Обнял муж родную бабу.
   Сели рядышком на траву,

   У капусты опять ждут,
   Когда внучку принесут.
   – Эй, невестка и сынок,
   Кто бы аисту помог!

   Покивал, подумал сын
   И, как кафтан, жену сменил.
   Вот тогда всё стало просто.
   Вскоре аист опустил в капусту

   В утешенье бабе с дедом
   Великолепного младенца.
   Очаровательную Настю
   Всем на радость и на счастье.

   Растёт девочка, крепчает,
   Бабулю, деда уважает.
   Сбылась мечта их наконец.
   Тут и сказочке КОНЕЦ.

Треугольник

   Всякое дело в мире творится,
   О всяком и в сказках говорится.
   Эта сказка не о ведьмах и принцессах,
   А об обычных людях неизвестных.

Часть 1

Девочки

   Эта история начинается с детства.
   Две подруги жили по соседству.
   Учились в одной школе, в одном классе,
   Сидели рядышком на парте,

   Болтая непрестанно.
   Обе красавицы несказанные.
   Одна – голубоглазая с льняными волосами,
   Другая – рыжая с зелеными глазами.

   Лилей звали светленькую,
   Розой – девочку рыженькую.
   Были «не разлей вода»,
   Горой друг за друга всегда,

   Вместе уроки учили,
   По лесам, лугам бродили,
   Совершали прогулки дальние и ближние,
   Зимой катались на санях, коньках и лыжах,

   Ездили вдвоем на одном велосипеде.
   Удивлялись, рядом жившие соседи:
   «Какие разные, а так дружны,
   Видно, по жизни друг другу нужны».

Беда

   Но вот к Розочке пришла беда.
   Потеряла папу с мамой она.
   Какой ужас, жуть и мрак!
   А произошло несчастье так.

   Приближалась свадьбы годовщина.
   Её отметить подходящая причина.
   И вот одним прекрасным днём
   Родители отправились вдвоём

   На три дня на берег морской.
   Но так и не вернулись домой.
   Находясь в полёте,
   Разбились они на самолёте.

   Совсем одна осталась дева.
   Нет ни тётушки, ни бабушки, ни деда.
   Что же будет с ней потом?
   Неужели в детский дом?

   Но не допустила этого семья Лили.
   Розу сначала просто приютили.
   Потом оформили, как дочь,
   Стараясь девочке помочь.

   Так стали сестрами они.
   Проводили вместе дни.
   Роза очень по родителям страдала,
   Как и зачем ей жить, не понимала,

   Долго не могла прийти в себя,
   Но рядом была дружная семья.
   Лиля не оставляла её ни на минуту,
   Родители постоянно везли куда-то:

   То в театр, то на природу,
   То в музей, то на курорт,
   Приобщали к делам семьи непременно.
   И девочка оттаивала постепенно.

   Не отходила ни на миг от Розы Лиля
   И к той возвращались силы.
   Жили девочки в комнате одной
   Уютной, светлой и большой.

   Никогда не ссорились подруги,
   Заботились друг о друге,
   Всем были готовы поделиться
   Вновь испеченные сестрицы.

   Обе были умницы,
   Писаные красавицы,
   Учились одна лучше другой,
   Дружили с местной ребятнёй,

   Общались доброжелательно
   Относились ко всем внимательно,
   Вместе со всеми ходили в походы…
   Как же хороши школьные годы!

В лугах

   Время есть и для труда, и для веселья.
   Вокруг природа, просто загляденье.
   Лес недалече и красавица река,
   Вдоль берегов заливные луга.

   Весной вода их покрывает,
   На лето ж лужи оставляет,
   Да такие, что не обойти,
   Если попадают на пути.

   Где-то шире, где-то уже,
   Где-то мельче, где-то глубже.
   Чтобы некоторые миновать,
   Приходилось их переплывать.

   Это-то для девочек пустяк.
   А сберечь одежду как?
   Совсем не сложен сей вопрос,
   У обеих длинные косы.

   Свои платьица сложили,
   На головки положили,
   Их привязали ловко,
   Косами, как верёвками,

   И в таком виде
   Готовы были плыть.
   И искать не нужно брода
   Вот как-то раз вступили в воду,

   И вдруг слышат странный крик,
   Похоже, кто-то тонет в этот миг.
   На помощь бросились девицы,
   Отступать им не годиться.

   Поступить иначе не могли,
   Утопающему помогли.
   Из глубокой лужи
   Перенесли его на сушу.

   Он был в сознании, но без сил,
   Его оставить попросил.
   Это их ровесник оказался.
   Он неловко так стеснялся,

   И чтобы не смущать его,
   Спрашивать не стали ничего,
   Убедившись, что с ним всё хорошо,
   Положение опасное прошло,

   Они продолжили свой путь,
   Не забыв рукой ему махнуть.
   Что не познакомились, жалели очень.
   Но за днями шли денёчки.

   Девочки росли и развивались,
   Беречь друг друга старались.
   Каждая пожертвовать собой
   Была готова ради другой.

   Словно в одной упряжке,
   Близки были, как двойняшки.
   Как же им комфортно в паре.
   Лето было в самом разгаре.

Спасение

   Как-то они гуляли в лесу,
   Ощущали его запахи, красу.
   Пробираясь сквозь кусты и кочки,
   Собирали благородные грибочки:

   Маслята, белые, моховики,
   Подосиновики, боровики…
   И вдруг Лиля схватилась за живот.
   Что случилось, никак не поймёт.

   – Ой, как больно! Помоги, сестра!
   Неужели умирать пришла пора?
   И потеряла сознание.
   За что такое наказание?

   Роза испугалась сильно.
   У них не было мобильных.
   Как быть, что делать ей одной
   С потерявшей сознание сестрой?

   Роза на себя Лилю взвалила,
   Откуда только взялись силы,
   (Спасать сестричку нужно срочно)
   Потащила через пни и кочки,

   По своей, ни чьей-то воле.
   А Лиля корчилась от боли.
   Только б выйти на дорогу.
   Там, конечно, им помогут.

   Роза с трудом передвигалась
   И порядком запыхалась,
   Но не давала отдыха себе,
   Ведь её сестра в беде.

   Вот перед ними, наконец, дорога.
   По ней машин ездит немного,
   Но остановилась первая из них,
   Разместил водитель их.

   И помчался к ближайшей больнице.
   Как же тут не торопиться?
   Одна дева без сознания,
   На лице другой страдание.

   Боль и стоны рвутся из одной,
   Слёзы льются у другой.
   И вот юные девицы
   Оказались у больницы.

   Тут уж сразу Лилю
   На каталку уложили.
   Доктор лечащий вошёл,
   Приказал: – На операционный стол!

   Розе страшно было сильно,
   Дрожала, словно лист осины.
   Но вот чуть пришла в себя.
   «Что же это медлю я?

   Нужно звонить родителям домой.
   Боже милостивый мой!»
   И тут, встав из-за стола,
   К ней подошла дежурная сестра.

   – Успокойся, выпей-ка таблетку.
   Телефон родителей скажи мне, детка.
   Их нужно вызвать срочно.
   Твоей сестричке плохо очень.

   Они должны быть рядом.
   Сейчас больше ничего не надо.
   И умерь, дитя, свой страх.
   Больная в надёжных руках.

   Её оперирует хирург самый лучший.
   Он спасёт в любом случае.
   Номер телефона Роза протянула,
   И в коридоре на кушеточке заснула.

   А когда проснулась дева,
   Мама рядышком сидела,
   У окна стоял отец.
   Вот вышел доктор наконец.

   И сказал: – Всё хорошо, чудесно.
   Операция прошла успешно. -
   Кивнув Розе головой,
   Обратился к папе с мамой, -

   Своими дочками вы можете гордиться.
   Больная вовремя доставлена в больницу.
   Опоздай они минут на пять,
   Живой вам дочки б не видать.

   Теперь жить будет, не умрёт.
   Но необходим особый уход
   Для сил её укрепления
   И окончательного выздоровления.

   Сестра откликнулась: – Конечно,
   Должный уход я обеспечу.
   И действительно от Лилиной постели
   Не отходила Роза две недели.

   Потом оберегала дома
   И на улице, тем более,
   Чтобы кто-то не задел случайно,
   Не толкнул намеренно или нечаянно.

   Заботилась о Лиле непрестанно,
   И здоровье её прежним стало.
   Больше у Лили ничего не болело
   И их в летний лагерь отпустили смело.

   Как же было там беспечно, дивно!
   Летело время весело, активно.
   Набирались сёстры сил не зря.
   И вот настало – первое сентября.

Встреча

   Собрались перед школой все сначала.
   Музыка торжественная зазвучала.
   Приветствовал директор всех,
   Желал ученикам успеха.

   Первоклассники нарядные, с цветами
   Прижимались робко к маме,
   Любопытные одни, другие деловые.
   Прозвучал звонок для них впервые,

   Но он напомнил и всем остальным:
   Пора по классам разойтись своим.
   Вошли сестрички в кабинет,
   Говорят ребятам «всем привет»,

   Радуются с одноклассниками встрече,
   Произносить, готовы пламенные речи…
   Но вошёл преподаватель в класс:
   – Позвольте познакомить вас,-

   Представляет школьника учитель,-
   Этот мальчик будет с вами учиться.
   Его зовут Василий Жданов.
   Прошу любить и жаловать.

   Вам предстоит пройти немало вместе.
   Девочки же замерли на месте.
   Это был тот мальчик, ах,
   Которого спасли они в лугах.

   Его приняли чудесно.
   Усадили на свободное место,
   Сразу начался урок.
   А как только прозвенел звонок,

   Вася подошёл к сестрицам,
   Дорогим ему девицам
   И сказал: – Благодарю!
   Вы ведь жизнь спасли мою.

   – Такие пустяки и малости
   Не стоят благодарности,
   – Да нет – это стоит дорогого.
   – Что ты, ничего такого.

   Мы лишь немного помогли.
   – Отнюдь, я бы там погиб вдали,
   Хоть и неплохо плаваю. Возможно,
   Был весьма неосторожен,

   В результате же, увы и ах,
   Прочно запутался в корнях.
   Удалось мне высвободить ногу,
   Но сил ушло на это слишком много,

   Больше я не мог сопротивляться
   И на дне пришлось бы оказаться.
   Но сам Бог послал мне вас,
   Лишь потому я здесь сейчас.

   Но что было, то прошло,
   И теперь всё хорошо.
   Так свёл их вместе этот случай.
   С тех пор стали они неразлучны.

Треугольник

   Вместе учились и шалили,
   На собрания ходили,
   На вечеринки и в кино,
   Во всём были заодно.

   Словно на диво -
   Истинное трио.
   И их в шутку школьники
   Называли треугольником.

   Уважали же всерьёз.
   А за что? Простой вопрос.
   От них словно исходила
   Привлекательность, добро и сила.

   Эти друзья-приятели
   Организовывали мероприятия,
   Походы, вечеринки
   И прочее новинки.

   Так душою стали коллектива.
   Жили весело, насыщенно, счастливо.
   Летом в походы ходили дальние и ближние.
   Зимой соревновались на коньках и лыжах,

   С крыши прыгали в сугробы,
   В снег ныряли до озноба.
   Поднимались в горы, одолевали реки вброд…
   Крепла дружба их из года в год.

   От любой напасти лично
   Вася защищал сестричек,
   Жизнью своей рискуя,
   Выручал и ту и другую.

   Вместе делали всякое дело,
   Словно были одним целым,
   Творческим и симпатичным.
   Всегда учились отлично.

   Помогали одноклассникам не раз,
   Считался лучшим и весь класс.
   Итак, школу закончили все трое
   С заслуженной медалью золотою.

На перепутье

   Вот и прошли школьные года.
   Но, чтоб не расставаться никогда,
   Поступили в институт один и тот же.
   Треугольник развалиться не может.

   Все стороны должны быть вместе
   И каждая на своём месте.
   Значит, так тому и быть.
   Но вскоре их это стало тяготить.

   Поселилась любовь в их сердцах.
   Но на троих она не делится. Увы и ах!
   Полюбили девочки Васю своего.
   Не разорвать же надвое его?

   Придётся ему выбирать,
   Кого из них в жены брать.
   Но без различая всякого
   Он их любил одинаково.

   Равной заботой обеих окружён,
   Но не положено иметь двух жён.
   Он же не султан турецкий,
   А парень простой светский.

   Потому на двоих не может жениться.
   Что же дальше с ними случиться?
   Это мы узнаем вскоре
   Иль на счастье, иль на горе.

   Сёстры обычно делились всем,
   А тут обе затаились совсем,
   О своих чувствах молчат,
   Спугнуть счастье не хотят.

   Каждая желает остаться с ним наедине,
   Но это случается только во сне.
   Даже если он танцует с одной,
   То следующий танец – с другой.

   Его сердце просто разрывалось,
   Но что ему делать оставалось?
   Да и девочки не находили себе места.
   Их сверстницы уже невесты,

   Хвастаются женихами,
   Встречаются с парнями…
   Только не правильно у них -
   Один парень на двоих.

   Теперь равносторонний треугольник
   Перестал быть им удобен.
   Но оставался крепок, словно камень,
   Готовый выдержать любое пламя.

   Казалось, водою не разлить
   И кувалдой его не разбить.
   Но так не может длиться вечно,
   Нужно что-то предпринять, конечно.

   Думал о том Василий лично
   И влюблённые сестрички.
   И вот к девочкам пришло решенье,
   Как снять это наваждение.
//-- * * * --//
   Подруги внешне не похожие
   Думали и делали одно и то же.
   И решили одновременно:
   «Это, возможно, скверно,

   Но, ничем сестре не наврежу,
   Если Василька приворожу.
   Так он останется с одной
   И, конечно же, со мной.

   Замуж выходить пришла пора.
   А как же тогда сестра?
   Всем готова поделиться с ней,
   Даже пожертвовать жизнью своей,

   Для неё что угодно сделаю я,
   Но пусть замуж он возьмёт меня».
   Решенье принято. И вот
   Ему дан немедля ход.

Ворожба

   Как-то утром сёстры встали,
   Друг другу ручкой помахали
   И направилась – одна налево,
   Другая направо несмело.

   Обе шли они к ведуньям
   Или, может быть, колдуньям.
   Я буду говорить, будто, об одной,
   Так как почти то же было и с другой.

   Итак, каждая сестрица
   К знахарке своей стремится.
   И вот на улице Кривой
   Дом номер девять угловой.

   А перед её сестричкой
   Дом номер шесть на Синичной.
   Сердце замерло в груди,
   Прошептало «уходи».

   Но дева не послушала его,
   Ведь пришла не для того.
   Постучала в дверь сестрица.
   – Проходи, дитя в светлицу, -

   Слышит голос из-за двери,
   И сама себе не веря,
   Вошла девица как-то так.
   В доме тихо, полумрак,

   Ничего не видно после уличного света.
   «Хороша ж светлица эта!»
   Но привыкли вскоре глазки.
   Она, словно, у бабы Яги в сказке.

   В углу икона, справа печь,
   На которую можно прилечь.
   В печи котёл, рядом ухват
   И огромная лопата,

   На неё легко присесть,
   И в печную топку влезть.
   Испугалась дева сильно,
   Задрожала, словно лист осины.

   Хотя, сама баба
   На Ягу похожа слабо.
   Она ухожена, опрятна,
   Одета ярко и нарядно.

   Пред нею свечи, магический шар,
   Дымится над чашей серебряный пар.
   Разница между домами девять и шесть
   Совсем небольшая, но всё-таки есть.

   В одном – слева чаша, справа шар,
   Клубится серебристый пар
   А в другом наоборот
   И пар золотистый тот.

   Разное количество свечей
   И величина сопла у печей.
   Стоит сестрица не жива и не мертва.
   Колдунья веки тут приподняла:
//-- * * * --//
   – Здравствуй красная девица,
   Прошу сюда, к столу садиться, -
   Вещает дама неспеша, -
   Зачем, милая, пришла?

   Ко мне не ходят просто так.
   Признавайся, что да как.
   Да не бойся. Я тебя не съем.
   Чего хочешь и зачем?

   И ей девица в ответ:
   – Мне не мил уж белый Свет.
   Я полюбила парня сильно -
   Это лучший друг Василий.

   Только он мой «свет в окне»
   Приворожи его, пожалуйста, ко мне.
   Колдунья три свечи зажгла,
   Прозрачный шар приподняла,

   Смотрела долго сквозь него,
   Опустила на подставку его.
   Другая же взяла с водою чашу
   Насыпала туда печную сажу,

   Капнула воском с каждой свечи,
   Уголёк кинула из жаркой печи,
   Покачала головой
   И сказала: – Ой-ёй-ёй!

   Это, в общем-то, возможно,
   Но не помешает осторожность.
   Неожиданный принять может оборот
   Коварное заклятье. Подобный приворот -

   Это вмешательство в чужую волю,
   Как бы ни навредить кому невольно.
   Приворожить, конечно, не пустяк,
   Но не снять потом практически никак.

   Я сделаю, что он тебя полюбит,
   Но что с вами потом будет,
   Не может знать ведунья,
   Даже знаменитая колдунья,

   Каковой являюсь я,
   Но воля, девица, твоя.
   Помолись сначала Богу,
   И подумай ещё немного.

   Дева Богу помолилась,
   И ведунье поклонилась.
   – Я уж думала немало,
   Долго мучилась, страдала,

   Прежде чем прийти сюда.
   Обещаю, не коснётся милого беда.
   Никому не станет плохо притом.
   Я окружу его заботой и теплом…

   – О последствиях я предупредила, дева.
   Теперь примемся за колдовское дело.
   Одна смотреть велела через шар.
   Другая сквозь оживший пар,

   Менялись формы и цвета…
   Да и ведунья уж не та.
   Казалось, дама за столом,
   Будто в измерении другом,

   Вещала заклинания страшные,
   Грозные, тревожные и важные.
   Её лицо то расплывалось,
   Потом в кучку собиралось,

   То светилось, то темнело
   Искажаясь то и дело.
   Сверкнула молния. Ударил гром.
   Упала девушка ничком.

   Не знаю уж, лежала сколько так.
   Очнулась, не поймёт никак,
   Где она, да и зачем.
   Но вот оправилась совсем,

   Поднялась тот час:
   – Благодарю, ведунья, вас, -
   Поклонилась раз другой
   И отправилась домой.

Последствия

   Понесли домой, как крылья, ноги.
   И вот сестрички на своём пороге.
   И не расставались, словно.
   Не говоря о том, где были, слова,

   Ни о чём друг друга не спросили.
   А через час пришёл Василий.
   Он был, как будто не в себе,
   В прострации, иль ещё где.

   Переводит глаза с одной на другую,
   И говорит очень волнуясь:
   – Сердце стонет, пухнет голова,
   Где и какие подобрать слова?

   В любви признаться ни одной не смею,
   Так как одинаково люблю обеих.
   Пред ним два любимых человечка.
   И не выдержало юное сердечко.

   От воздействия извне,
   Кровь вскипела в голове.
   Повалился Василёк,
   Словно скошенный цветок.

   Лежит без движенья. О, ужас!
   Срочно предпринять меры нужно.
   Испугались за него девицы,
   Немедля отвезли в больницу.

   Врачи пытались привести его в сознание,
   Но тщетно, он в коматозном состоянии.
   Доктора разводят руками:
   – Мы не понимаем сами,

   Что с ним происходит.
   Ничего страшного не находим,
   Но не удаётся вывести из комы.
   Продолжим выяснять снова и снова,

   Болезнь повлекшую причину,
   Тогда лечить станем детину.
   В ужасе сестрицы, просто жуть.
   Надо что-то делать, чтоб его вернуть.

   У обеих мысль одна
   «Это лишь моя вина,
   Мне его и выручать,
   Только как, хотела б знать».

Что делать?

   И опять пошли к ведуньям,
   Тем же известным колдуньям.
   И вот, каждая стоит перед своей.
   Страшно признаваться ей

   В том, что натворила.
   Но всё ж заговорила:
   – Умирает милый мой,
   Самый лучший, дорогой

   Только по моей вине.
   Помоги, ведунья, мне
   Вернуть к жизни Василёчка.
   – Я ж тебя предупреждала, дочка.

   Нельзя вмешиваться в чужое сознание.
   Но слишком уж рано настигло наказание.
   – Ладно б меня, а вот ему
   За что такое, не пойму.

   Я не пожалею ничего,
   Только ты спаси его.
   – Что ж, давай-ка для начала,
   Посмотрим, почему всё так печально.

   Зажгла свечи, заглянула в шар,
   Другая ведьма всматривалась в пар,
   Шепча страшно и невнятно
   Слова зловещие и непонятные.

   Потом голову откинула назад,
   Сказала, будто невпопад:
   – Произошло наваждение
   Страшное, роковое совпадение.

   Так вот почему случилась беда,
   Ведь на него ворожила ты не одна.
   К тому же одновременно,
   Это очень, очень скверно.

   Не выдержал свободный дух,
   Вмешательства извне, и сразу двух.
   Такую нагрузку выдержать не сумел.
   Да, сестрицы, наделали вы дел! -

   Только теперь поняли Роза и Лиля,
   Что в тайне друг от друга натворили, -
   Теперь снять приворот,
   Способен только тот,

   Кто наложить заклятье пожелал
   И так помочь тому, кто пострадал.
   Ты вмешалась в чужую судьбу,
   И в наказание за ворожбу

   Должна вынести страдания жестокие
   На дальнем западе или востоке.
   – Я готова хоть сейчас!
   Любой выполнить приказ.

   – Но у меня нет таких полномочий,
   Зато знаю, где тебе смогут помочь.
   – Тогда объясни, что делать надо?
   – Есть монастырь в горах Тайланда

   (А другая колдунья её сестрице,
   – Есть монастырь на скалах в Греции)
   Там получишь указания
   И соответствующее испытание.

   – А как туда я попаду,
   И тот монастырь найду?
   – Путь туда, конечно, не близкий,
   Но легко преодолеть его туристкой.

   – Да, но вот ещё беда!
   Как смогу поехать я одна?
   Как от родителей сбежать?
   Они ж меня будут искать!

   – И это мы решим непременно.
   Дам тебе я снадобье волшебное.
   Когда в монастыри пойдёшь,
   Снадобье близким в питье подольёшь

   И они позабудут о тебе,
   Даже думать перестанут: ты где.
   Но есть право ещё отказаться,
   Ведь может так статься

   Что ты погибнешь, словно мотылёк,
   И тогда умрёт твой Василёк.
   Напрасными окажутся мучения,
   Так что принимай решение.

   – Моё решение обдумано и точно.
   Я готова отправиться срочно.
   Ведьма осенила девушку перстом,
   И та покинула сей необычный дом.

Решение

   И задумались сестрицы,
   Как попасть им за границу?
   Они ж туда не ездили ни разу.
   И вдруг, словно по заказу,

   Говорит за ужином мать:
   – Девочки, мы едем отдыхать.
   Место предстоит выбрать вам.
   В Грецию или Таиланд?

   Но в Таиланд нужно одной,
   Необходимо в Грецию другой.
   Обычно поддерживала одна другую,
   А тут не хотят уступать ни в какую.

   Говорит одна: – В Грецию, конечно.
   В ответ другая: – Так не честно.
   Я хочу в Таиланд и только.
   Я о нём мечтала столько!

   Тут предложил выход отец.
   Ах, какой же молодец!
   Говорит: – А что если нам
   Поделить желанья пополам?

   – А это как?
   – Да вот так,
   Поеду я в Таиланд с одной,
   А мама в Грецию с другой.

   Девочки захлопали в ладоши:
   – Спасибо, папочка хороший.
   Удивились папа с мамой очень,
   Что случилось с дочками?

   То их не разольёшь водой,
   То каждая желает в край иной.
   Но отнёсся с уважением
   К их непонятному решению.
//-- * * * --//
   Перед отъездом пошли сестрицы,
   Попрощаться с любимым в больницу.
   Стали говорить наперебой:
   – Васенька, любимый, дорогой,

   Мы уезжаем ненадолго.
   Ты дождись нас только.
   Принимай предписания докторов.
   Мы всё сделаем, чтобы ты стал здоров.

   Это друг, совсем не шутка.
   Мы едем отдыхать, как будто,
   На самом деле вымолить прощение,
   Для твоего из комы возвращения.

   Беда с тобой случилась по нашей вине,
   Мы не могли и представить себе,
   К чему приведёт наш нелепый порыв,
   Ведь из-за нас ты не мёртв и не жив.

   Прости, пожалуйста, Василёк.
   Путь предстоит сложен и далёк.
   Теперь за глупость
   Пострадаем пусть,

   Но перенесём испытания
   И приведём тебя в сознание.
   Мы не прощаемся сейчас,
   Верь и жди, любимый, нас.

   И отправились домой.
   Час приближался роковой.
   Наконец путёвки на руках,
   Собирались в впопыхах.

   Но необходимое сложить успели.
   Ждут их пятизвёздочные отели.
   Обе пары вылетели ровно в срок
   Одни на запад, другие на восток.

Часть 2. В Греции

На месте

   Вот Лиля с мамой прибыли на место.
   Устроились просто чудесно.
   Шикарный номер
   С видом на море.

   Туристы здесь из разных стран,
   Роскошный холл, великолепный ресторан.
   Все, что угодно к их услугам:
   Пляжи, аниматоры, прислуга…

   Экскурсий интересных целый список,
   Как далёких, так и близких.
   Любуйтесь современным, или древним видом.
   И первое, что сделали при встрече с гидом,

   Заказали экскурсию на Метеоры.
   Это живописные горы,
   Точнее, неприступные скалы,
   Высоты не малой,

   На которых расположены монастыри.
   И вот там, в самой дали
   Монастырь таинственный и главный,
   Где монах колдун тот самый,

   К которому стремится
   За помощью девица.
   И, как задумано по плану,
   Утром встали очень рано.

   Их в ресторане завтрак ждал.
   Вот вошли в свободный зал.
   За крайний стол присели,
   С удовольствием поели.

   И тут Лиля, будто невзначай,
   Снадобье плеснула маме в чай.
   И всё, как по нотам, было потом.
   Сады, развалины, дома мелькали за окном

   Автобуса туристического.
   Она же ничего не видела практически.
   Рассказывал сопровождающий
   Про мир их окружающий

   Про историю Греции древнюю,
   И про политику современную.
   И вот пред ними скалы
   Высоты немалой,

   А на них монастыри гнездятся.
   Как же попасть туда, братцы?
   Оказалось, что теперь это несложно,
   Не только по верёвочной лестнице можно.

   Разные возможности сейчас найдёте.
   Приземлиться, например, на вертолёте,
   К каким-то лифт построен скоростной,
   Есть к некоторым путь совсем простой:

   Проведены серпантинные дороги
   По скалам немногим.
   По одной из них
   Повезли и их.

   Вот подъехали к монастырю, но не вплотную.
   По крутым ступеням одолели часть небольшую.
   И вот с высоты птичьего полёта
   Вид открылся – это что-то!

В неизвестность

   Да, вот это панорама!
   Обнимает дочку мама.
   – Доченька, ты только посмотри,
   Какая красота вдали!

   И вот входят в древний храм.
   Убранство поразительное там:
   Фрески, древние иконы.
   Прихожане бьют поклоны.

   Подошла к служителю Лиля
   И потихонечку спросила:
   – Как найти мне монаха-колдуна.
   Мне его помощь очень нужна.

   Он кивнул ей головой,
   Следуй, мол, за мной.
   И за собой повёл девицу,
   Захлопнув дверь, словно страницу.

   А мать ничего и не заметила,
   Продолжала любоваться весело
   Реликвиями разными
   И видами прекрасными.

   Лилю ж уводил монах.
   Её сковывал невольный страх.
   Мелькали тупики и повороты,
   Открывались, вдруг, пустоты,

   Будто в бездну они уходили,
   А дальше новые зигзаги были.
   Словно, в лабиринте страшном,
   Раздавался гулко её шаг отважный.

   Казалось, нет пути конца,
   Но, по велению творца,
   Со скрипом отворилась боковая дверь
   И предстал огромный зал пред ней

   Великолепный, просто ах!
   Посредине в белом одеянии монах
   Сидит спокойно за столом,
   Смотрит внимательно. Потом

   Чётко говорит, но тихо:
   – Тебя попутало, девица, Лихо.
   Откуда только что взялось!
   Вижу я тебя насквозь.

   Так что объяснять не нужно ничего.
   Ты хочешь спасти парня своего.
   Что ж – это похвально,
   Но чревато изначально.

   Ведь наказанье предстоит весьма сурово,
   Человеку и представить невозможно такого,
   А выдержать тем более
   Подобное условие.

   А ты такая хрупкая,
   Словно, белая голубка.
   Может испытание фатальным оказаться.
   Но пока ещё вольна ты отказаться.

Возврата нет

   – Нет, нет, я на всё готова,
   Чтобы любимый стал собою снова.
   Без него мне жизни нет.
   Моя вина и мне держать ответ.

   – Что ж, если ты решила точно
   И твоё решение прочно,
   Тебя сначала в келью отведут,
   К обряду подготовят тут.

   Отдыхай и жди там до тех пор
   Пока не примут к исполнению приговор.
   И вот в келью привели девицу.
   Может ей всё это снится?

   Какой-то странный уголок.
   Каменные стены, пол и потолок.
   Сверху лампочка тусклая,
   Столик и кушетка узкая.

   Мебели больше никакой.
   Как же хочется домой.
   Сердце прыгает в груди.
   Неизвестность впереди.

   И тут слуги к ней приходят,
   Еду на подносе приносят.
   – Это всё необходимо съесть.
   Когда подобное получишь ты, невесть.

   Ей ничего не хочется совсем.
   Но чтобы их уважить, между тем
   Принялась за трапезу девица,
   Поела, попила водицы,

   Прилегла и стала ждать
   В неизвестности опять.
   И вот снова заскрипела дверь.
   Ей одежду странную принесли теперь.

   На неё надели комбинезон -
   Из лёгкой шелковистой ткани он.
   А сверху – из полосок кожи
   Что-то на купальник похожее

   И снова повели по коридорам.
   Но вскоре вышли на просторы.
   Светят в небе звёзды и луна.
   Стоит на краю пропасти она.

   Не прошло минут и двух,
   Перевела лишь только дух,
   Как ей что-то на спине замкнули
   И в бездну девушку столкнули.

В бездне

   Вот каким оказалось наказание.
   Её тотчас покинуло сознание.
   А когда пришла в себя -
   Между небом и землёй она

   Висит, словно паучок на паутине.
   Сердце бьётся сильно, сильно.
   Что же будет с нею впредь?
   Сколько придётся так висеть?

   Внизу где-то, словно светлячки,
   Группами мелькают огоньки,
   А наверху мигают звёзды,
   Дух захватывает просто.

   Для кого-то дивный вечер.
   А на неё, вдруг, дунул ветер.
   Чуть приподнял её ввысь,
   Бесшабашно бросил вниз.

   Сердце сразу ушло в пятки.
   Ему же весело, ребятки.
   Играет, словно кошка с мышкой,
   Или с мячиком плохой мальчишка.

   Она то кричит, то замолкает,
   А то опять сознание теряет.
   Да, положение чревато.
   Затихло вдруг, он улетел куда-то.

   Но явился вновь, опять
   И продолжал её трепать.
   Так ночь прошла, настал рассвет,
   Но покоя нет, как нет.

День

   Теперь солнышко палит нещадно,
   Жара одолевает, мучает жажда.
   «Не могу так больше я,
   Ведь умру без пищи и питья!

   Но тогда умрёт и Василёк,
   Словно скошенный цветок.
   Нельзя никак такого допустить.
   Нет, нет, нет! Он должен жить.

   Ведь для того я добралась сюда,
   Чтоб не случилась большая беда
   С моим родным и милым.
   О Боже, дай мне силы».

   И вдруг по верёвке сверху,
   Спустился мешочек крепкий,
   А в нём хлебушек пшеничный
   И бутылка прохладной водички.

   Утолила жажду дева,
   Хлебца досыта поела.
   Ей немного легче стало,
   Но солнце жечь не перестало.

   И к ней снова подскочил
   Ветер, словно из печи
   Злобный, шустрый и горячий,
   Терзать снова её начал.

   Вот он притих чуть-чуть.
   Ей бы немного отдохнуть,
   Но тут налетели птицы,
   Принялись вокруг резвиться,

   Толкали и клевали больно.
   – Перестаньте же, довольно!
   В ужасе кричала Лиля.
   И они, вдруг, отступили,

   Улетели в никуда,
   Но тут новая беда.
   Огромная хищная птица,
   Когтями в бок вцепилась,

   Потащила птенчикам в гнездо,
   Ей помешало лишь одно:
   Прочная верёвка.
   Это поняла плутовка,

   Разжав когти, добычу отпустила
   И девица со всей силы
   Вниз полетела. Ну и ну!
   Стукнулась бедняга о скалу.

   Хорошо, пришёлся по касательной удар,
   Уберёг, похоже, Божий дар.
   Долго ещё она болталась и кружилась,
   О скалу местами всеми билась,

   Теряла сознание, в себя приходила,
   Очень страшно и больно ей было.
   К ночи наступила долгожданная прохлада.
   Ей бы отдохнуть, поспать немного надо,

   Но не тут-то было.
   От ужаса кровь в жилах стыла.
   Одолевал и ветер, и птицы ночные,
   И катаклизмы всевозможные иные.

Гроза

   Ночь опять сменилась днём
   Но покоя не было и в нём.
   Ветер дунул во всю мощь
   И свистя, умчался прочь.

   Небо заполнили тучи,
   Образуя чёрные кучи.
   И гроза вдруг разразилась.
   На мгновенье небо озарилось,

   Грянул разъярённый гром
   И полился дождь ручьём,
   Заливая всю страну.
   Молнии пронзали тьму.

   Гром гремел и грохотал,
   Толи ревел, толь хохотал,
   Ей разрывая в клочья уши,
   Страх пронизывал душу.

   В такую погоду и люди, и звери
   По домам или норам сидели.
   Даже насекомые и птицы
   Нашли место, где укрыться.

   Только не было ни крыши, ни угла,
   Куда бы Лиля спрятаться смогла.
   Её хлестали дождевые пряди
   Сверху, спереди и сзади,

   Приводили в ужас молнии и гром,
   Грозя смертью неминуемой притом.
   Но прошел и этот ужас.
   Прекратился грохот, стужа,

   Не сверкали больше молнии огнём,
   Тьма обернулась жарким днём,
   Но не менее тревожным.
   Так сойти с ума несложно.

   Она сохла, словно тряпка на верёвке.
   Её клевали воробьи и сороки-воровки.
   Страх и ужас бесконечный!
   Неужели это будет длиться вечно?

   На отдых ни какого намёка,
   Близкие люди далёко,
   О её положении не подозревают,
   Даже где она не знают.

   А Лиля в воздухе парит, как птица,
   Не в состоянии ни приземлиться,
   Ни спрятаться от невзгод никуда.
   Когда же это кончится? Когда?

   Периодически спускался мешочек с едой
   И питьевою прохладной водой.
   Это поддерживало чуть-чуть,
   Но иссякающие силы не вернуть.

Завершение

   На исходе дня седьмого
   К смерти уже была готова,
   Не смогла перенести страдания.
   Всё поплыло перед глазами.

   Не может выдержать больше человек.
   Отключилась девица, будто бы, навек.
   Не знаю, прошло времени много или мало,
   Только ей, будто, казаться стало,

   Что она уж на Том Свете,
   И видения ярче становились эти.
   Словно ангелы и херувимы,
   Улыбаясь, проплывали мимо.

   А потом явился и сам Бог.
   Он был и близок, и далёк.
   Светом коснулся её слегка
   И тихо произнёс издалека:

   – Живи пока на Белом Свете.
   Твои мученья позади и те, и эти.
   Её перстом благословя,
   Он растаял среди дня.

   А она открыла глазки -
   Это что? Как будто в сказке,
   Лежит на постели просторной,
   И за ней уход достойный.

   Ей оказывают всевозможные услуги
   Медработники, монахи, слуги
   Тепло улыбаются,
   Угодить стараются.

   Главный монах стоит у окна.
   И спросила вежливо она:
   – Ой, скажите, где я, где,
   На яву или во сне,

   Умерла, иль умру скоро?
   – Просыпайся, ты жива, здорова.
   Сообщить тебе я рад,
   Что успешно завершен обряд.

   Ты выдержала наказание за ворожбу,
   Отвела и от себя и от любимого беду.
   Теперь невзгоды позади,
   Долгие годы ждут впереди.

   Ты спасла его дорогой ценой.
   Поправляется уже парень твой.
   Отдохни ещё немного
   И отправляйся восвояси с Богом.

   Её одели и умыли, вкусно накормили,
   В туристический автобус посадили
   И отправили в отель,
   Где находилась матушка досель,

   И как, ни в чём не бывало,
   Беззаботно отдыхала.
   Не удивилась появлению дочери ни сколько
   И вместе отдыхали до конца турсрока.

Часть 3. В Таиланде

На месте

   Ну а Розочка с отцом,
   В тот же день, покинув дом,
   Летели в Таиланд десять часов.
   Путь легко преодолев таков,

   Без особых приключений
   На автобусе добрались до отеля.
   Заселились в номер люкс:
   Гостиная, санузел, и две спальни плюс.

   В этот день полюбовались морским видом,
   А на следующий при встрече с гидом
   Заказали экскурсию в горы.
   Но Розу волновали не просторы

   И виды, открывающиеся вширь,
   А находящийся там монастырь.
   И вот этот день настал.
   Папа рано утром встал.

   Долго не пришлось ждать дочку.
   Она вспорхнула, точно
   На рассвете птичка,
   Умыла тут же личико,

   И вскоре с папой вместе
   Оказалась в нужном месте.
   И тогда-то папе дочка
   В воду плеснула снадобье срочно.
//-- * * * --//
   И он позабыл о её существовании.
   Она же подошла к монаху в красном одеянии
   И сказала ему тихо:
   – Меня привело сюда лихо.

   Хочу увидеть монаха старшего
   Монастыря именно вашего.
   Как бы мне попасть к нему?
   – Я тебе, девица, помогу.

   И повёл её он сам
   В самый отдалённый храм.
   Как же здесь светло, не жарко,
   Монастырь украшен ярко.

   Вот вошли в просторный зал,
   Молодой монах сказал:
   – Вот тот, кто тебе нужен.
   Он сотню лет здесь служит,

   Знает всё на свете
   И за всё в ответе.
   И ушёл, оставив на пороге.
   На неё смотрел учитель строгий

   Из-под седых бровей.
   Говорит чуть слышно ей:
   – Мне очень многое известно,
   Но прежде рассказывай честно,

   Что, по твоему мнению, за беда
   Занесла в такую даль сюда?
   – Я большую глупость совершила:
   Любимого приворожила,

   Чем нанесла вред дорогому:
   Впал жених Василий в кому.
   И никак не приходит в себя.
   Это исправить не может ворожея.

   Потому меня послала к вам,
   Сказала: – Только там
   Провести возможно ритуал,
   Чтобы прежним жених стал.

   Помоги мудрейший маг,
   Объясни, что делать и как?
   – Тебе помочь, пожалуй, можно,
   Но выдержать такое очень сложно.

   За ворожбу наказание строгое.
   Перенести и переосмыслить придётся многое.
   – У меня другого выхода нет.
   Моя вина, и мне держать ответ.

   Я готова к испытанию,
   Приму любое наказание.
   – Это испытание одиночеством и тьмой,
   Обряд зловещий, слишком непростой.

   Если выдержишь его,
   Спасёшь друга своего.
   А нет, погибните вы оба.
   Так что ещё подумай снова.

   Она кивнула головой.
   – Нет у меня судьбы иной.
   Тяжело вздохнул мудрец
   И грустно молвил наконец.

   – Мы исполним просьбу твою.
   Отведите гостью в келью,
   Пусть отдохнёт. Пугать её не надо,
   Только объясните детали обряда.

   В келье её помыли,
   Накормили, напоили,
   Передохнуть дали немного
   И приступили к таинству строго.

   И вот начался обряд.
   Монахи выстроились в ряд.
   Потом окружили деву,
   Встав стеною справа, слева,

   Она меж ними без всякой одежды иной,
   Кроме плаща, покрывающего с головой,
   И повели её в глубокое подземелье,
   Сопровождая монотонным пением.

   Её нервы напряжены до предела,
   Словно тисками сковано тело.
   Постепенно исчезали эмоции,
   Будто растворялись чувства прочие

   В звуках нескончаемых,
   Тревожных и печальных,
   Исчезла реальность происходящего,
   Будущего, прошлого и настоящего.

Тупик

   По каменным плитам спускались всё ниже,
   Последний рубеж всё ближе и ближе.
   И вот каменный тупик.
   Из уст её раздался крик.

   Что с ней произойдёт теперь?
   В стене страшная чёрная щель.
   Рядом тяжёлая плита,
   Вплотную в щель войдёт она.

   Смазана плита свежей глиной.
   Лаз перед ней узкий и длинный.
   Роза словно очнулась
   И от ужаса содрогнулась.

   Не прекращая монотонный вой,
   Монахи подняли светильники над головой.
   А девочка протиснулась в сей лаз,
   И плита задвинулась тот час,

   Отрезав без сомнения
   Всякую возможность возвращения.
   Обуял её безумный страх,
   Появились слёзы на глазах.

   Её окутала непроглядная тьма.
   Наступила зловещая тишина.
   Она в каменной могиле,
   Ничего изменить не в силе.

   Долго ль придётся здесь терпеть,
   Иль суждено в темнице умереть?
   С внешним миром оборвалась нить.
   Неужели заживо придётся сгнить?

   На какой же срок она
   Сюда помещена?
   На дни иль долгие недели
   И выйдет ли отсюда, в самом деле?

   Она ловила воздух ртом,
   Задыхаясь от ужаса. Потом
   Упала от переутомления.
   Долго лежала в оцепенении.

Темница

   Когда в себя пришла девица,
   Стала ощупывать темницу.
   Стены гладкие и ровные,
   Словно отполированные.

   В одном, можно сказать, углу
   Узкий колодец в полу.
   Хотя углом назвать это трудно,
   Форма камеры ближе к округлой.

   Вверх уходящий потолок
   Видимо, достаточно высок.
   Похоже, есть вентиляционная труба,
   До которой не дотянулась она.

   Вполне хватало воздуха,
   Полное отсутствие запаха.
   Хоть в камере довольно тесно,
   Но нашлось и лежачее место,

   Ей оказалось в самый раз.
   Потом в стене нащупала лаз,
   Куда можно просунуть руку,
   Его край образовывал полку,

   На которую ставилась вода и пища
   Поступающие периодически из ниши,
   Находящейся под прямым углом
   Очень узкой и глубокой притом.

   Так что ни света, ни звука
   Не попадало в камеру узника.
   Никуда не деться из плена,
   Один шаг и натыкаешься на стену.

   Нет отсюда выхода, пути.
   Она лежала в полузабытьи.
   Ничего не видели глаза
   Но вдруг слышала голоса.

   Иногда окликали её люди из прошлого,
   Будто проникнув сквозь каменную толщу,
   То о помощи слышались крики и шум.
   И представлял её обострённый ум,

   Что монастырь горит и рушится,
   И думала с неописуемым ужасом:
   «Под пеплом и развалинами монастыря
   Никто и никогда не найдёт меня».

   Дело её жизни на грани краха.
   Её одолевали приступы животного страха.
   Словно находилась в неведомой прострации.
   Её мучили кошмары и галлюцинации.

   Снова слышала странные голоса,
   То вдруг видела горящие глаза,
   То людей близких из прошлого,
   То Васю своего любимого, хорошего,

   Будто нет ни тьмы, ни стен.
   Но продолжался бесконечный плен
   В одиночестве и тьме
   В подземелье иль вовне.

   Потом её мучила музыка,
   Начинающаяся с чуть слышного звука,
   Потом становился всё громче и злее,
   Словно оркестр под сводом подземелья.

   Чтоб как-то звуки те пресечь,
   Роза начинала кричать или петь,
   Но музыку, ничто не заглушало.
   Чувство проходящего времени исчезало.

   Она была полностью изолирована
   От связи с внешним миром.
   Мысли стали беспорядочными,
   Ориентация утрачивалась.

   Ничем не отличались дни от ночи,
   Растворялось во мраке и всё прочее.
   Перестала различать, где низ, а где верх,
   Молила лишь Бога простить её грех.

   Некуда деться от постигшего бремени.
   Не понимала, сколько прошло времени,
   Не ощущала уже и тело своё.
   И вот впала дева в забытьё.

   Звуки постепенно замирают
   И чувствует она, что умирает.
   Вася будто склонилось над ней
   И шепчет «спасибо» на ухо ей.

   Вдохнула дева это слово,
   Последним было оно словно,
   И отключилась, похоже, навсегда.
   Ан нет, очнулась внезапно она.

Конец мучениям

   Ничего понять не может,
   Оказалось, лежит на мягком ложе,
   Вокруг тепло и сухо,
   В порядке всё со слухом.

   Перенеслась как будто в сказку.
   Только на глазах её повязка.
   Дева её попыталась сорвать,
   Но кто-то руку успел удержать.

   И сказал ей внятно,
   Четко и понятно:
   – Подожди. Сумерки наступят скоро
   И ты сможешь видеть снова.

   Остались невзгоды позади.
   А пока поешь и отдохни.
   Ты выдержала серьёзное наказание,
   Прошла достойно испытание.

   Опыт приобрела неповторимый.
   Пусть здравствует и твой любимый,
   Пройдёт всё без последствий у тебя.
   Восстановилась Роза за два дня.

   Слышала и видела всё ясно,
   Чувствовала себя прекрасно.
   На прощание настоятель монастыря
   Говорит ей: – Пострадала ты не зря,

   Вела себя достойно и примерно
   И полностью очистилась от скверны.
   Всё в полном порядке. Теперь
   Отвезут тебя в отель.

На Родину

   И вот, как ни в чём не бывало,
   Дочь пред отцом предстала.
   Отсутствия её он даже не заметил,
   Как всегда был бодр и весел.

   И оставшиеся дни
   На море и пляже провели,
   Удержу не знали,
   Плавали и загорали,

   Ели свежие морепродукты
   И экзотические фрукты.
   Настала пора отправляться домой.
   Наконец вернулись в край родной.

   И вот уже в аэропорту
   Самолёт из Греции ждут,
   На котором мать с сестрой
   Возвращаются домой.

   Вот и их самолёт появляется вскоре.
   Наконец, семья вся в сборе,
   В стихии собственной своей.
   Родного дома нет милей.

   А наутро, первым делом,
   Отправились в больницу девы.
   Вышел из комы недавно Василий.
   Он в полном сознании и силе,

   Глаза счастливо горят.
   Да, страдали девушки не зря.
   По словам больничных докторов,
   Он практически здоров.

   Можно готовить к выписке его.
   Другого и не нужно ничего.
   Свободно и легко им стало,
   Но это только поначалу.

   Вместе втроём они опять,
   А что дальше как понять?
   Куда не кинь,
   Всё тот же клин!

   Девочки готовы друг другу уступить,
   А парень не знает, как поступить.
   Такое испытание не для всякого.
   Ведь он их любит одинаково.

   Невозможно быть с одной,
   Не расставшись навсегда с другой.
   Аппетит пропал и сон.
   Делать что, не знает он.

Идея

   Выхода, похоже, нет.
   Кто бы дал ему совет?
   Может быть спросить луну?
   Иль податься к колдуну?

   Или, может, бросить жребий?
   Долго в сомнениях метался в постели,
   Без сна желанного крутился.
   Наконец, парень отключился.

   И тут ему приснился сон,
   Будто явился к волшебнику он.
   Говорит с надеждой колдуну:
   – Не получается выбрать деву одну,

   Потому что люблю их одинаково.
   Тебе ж подвластно всякое.
   Поделись идеями,
   Как остаться с обеими.

   Соверши какое-нибудь чудо.
   – Ничего я совершать не буду.
   Это и без чуда решить не сложно.
   В мусульманской стране можно

   Иметь несколько жён.
   Вася просто поражён.
   «Как же просто с этим там!
   Но как объяснить это девушкам?

   Вдруг отвернутся от меня
   И останусь у корыта разбитого я?
   А чем я, собственно, рискую?
   Предложу отправиться в страну такую

   И заключить с обеими брак,
   Ведь остаться с ними можно только так».
   Долго, долго не решался,
   Реакции их опасался.

Выход

   Но вот собрался, наконец,
   Наш Василий-молодец,
   Говорит девицам он:
   – Я же в вас давно влюблён.

   Люблю вас, девочки, обеих
   И жениться намерение имею,
   Но не позволяет наш закон и вера.
   А есть страны, в которых, например,

   Можно жён иметь немало.
   И чтобы всё на место встало,
   Предлагаю там поселиться
   И сразу на обеих жениться.

   Ничего для вас не пожалею…
   Они бросились ему на шею,
   Слёзы полились из глаз.
   – Ты же осчастливил нас!

   И поехали туда втроём,
   Поселились за «бугром».
   Женился Вася на двоих
   И любил безумно их.
//-- * * * --//
   Так что жили счастливо оне
   В мусульманской солнечной стране.
   Таким образом оказался стоек
   Равносторонний треугольник.

   Нет ничего на свете невозможного
   Если очень хочется – то можно.
   Выход есть из ситуации любой,
   Только не постойте за ценой.

Цвета

   Ах, какая красота!
   На чистый лист пришли цвета.
   Вот он красненький бедовый,
   Желтенький позолоченный,

   Бордовый, рыжий, голубой,
   Ярок и хорош любой.
   Легко, радостно и смело
   Принялись они за дело.

   Вот оранжевый, горящий цвет
   Изображает солнца свет.
   А фисташковый юнец,
   Малый просто молодец,

   На ракитовом кусточке
   Набухшие выводит почки.
   А коричневый и белый
   Тигрёнка малюют умело.

   Мальчик толстенький зелёный,
   С папой синим, мамой жёлтой,
   На одной, но крепкой ножке
   Прыгает по бежевой дорожке.

   Рыжий обнимается с сизой,
   Полюбив ненаглядную сильно.
   Что именно рисуют не ясно,
   Но получается прекрасно.

   Цвет баклажановый швырнул комок -
   Растянулся жирный осьминог.
   А вот кремовый споткнулся,
   На малиновый наткнулся,

   Получилось крем-брюле
   С малинкой спелой на спине.
   А фиолетовый цвет и лазурная краска -
   Влюблённые друг в друга страстно,

   Рисовали волшебные цветы
   Несказанной красоты.
   И один из волшебных цветочков
   Прилип к фиолетовому прочно,

   Спрятавшись в его одежде
   С искренней надеждой
   Пригодиться в нужный час,
   И затаился тотчас.

   А неразумные оттенки,
   Словно школьники на переменке,
   Рожи корчили смешные.
   Ай да детки удалые!

   Вот уж началась потеха,
   Как не лопнуть тут от смеха!
   А просто небывалая
   Озорница алая

   Подмигнула бирюзовой подружке
   И зашептала ей на ушко:
   – Давай затеем хоровод.
   А ну-ка, смелые, вперёд!

   Тут взялись цвета за ручки.
   Захотел стать каждый лучшим.
   Загалдели и заспорили тогда,
   Кто всех прекрасней, господа?

   Но каждый ярок и хорош,
   На другого не похож,
   Краше быть не может, вроде,
   Чем на своём месте в хороводе.

   О чём спорить и рядить,
   Ни кто не может победить.
   Выяснить, кто лучше, невозможно.
   Потому и победила дружба.
//-- * * * --//
   Так вот и жили цвета на свободе.
   Беды ничто не предвещало, вроде.
   Какой уж тут спор?
   Одни ткали красочный узор,

   Другие тоже хороши,
   Рисовались от души.
   Было ль холодно иль жарко,
   А в королевстве весело и ярко.

   Жители и днём, и ночью наслаждались,
   Ни пред кем не преклонялись.
   Но почему-то недовольна власть.
   Чтоб жить и дальше всласть,

   Решила усмирить их пыл,
   Чтобы каждый позабыл
   И думать о веселье
   Или наслаждении.

   Но что делать и как быть,
   Кислород как перекрыть?
   Правители задумалась слегка.
   Да, задача нелегка.

   Решили: запугаем прежде.
   И как только свет забрезжил,
   Распустили скверный слух
   О цветах погибших двух

   От неведомой заразы.
   И по высшему приказу
   Тотчас же (ну, просто смех)
   Изолировать велели всех.

   По жилищам разместили,
   Выходить из дома запретили
   Под предлогом самоизоляции,
   «Для сохранения здоровья нации».

   Остался лишь на побегушках серый цвет,
   Что прислуживал властям тысячи лет.
   А свободный, красочный народ
   Загнали, словно в стойла скот,

   Как же жить противно стало
   По шкафам, коробкам и пеналам.
   Цвета сходят в изоляции с ума.
   В королевстве истощается казна.

   Цвета страдают по нелепому приказу,
   Спасаясь от мифической заразы.
   Так их запугали ловко,
   Что сидят и дрожат по коробкам

   И жуют информационный бред,
   Каким их пичкают на завтрак и обед.
   Пребывая будто в самоизоляции,
   Даже милые, любимые бранятся,

   Только вот не тешатся,
   А готовы вешаться.
   Один цвет грозит другому:
   – Сиди дома, сиди дома,

   А не то доложу кому следует
   И наказание последует.
   Нет, так, ребята, не годится!
   Что ж такое в мире творится?

   А происходит явно страшное,
   Очень скверное и важное.
   Ведь до основания сбит
   Привычной жизни быт.

   Понять это весьма сложно.
   Стало неуютно и тревожно.
   Оказались недоступными просторы,
   Закрылись театры, парки и школы,

   Сводится на нет образование,
   Страхом заполнено сознание.
   Семьям нанесён ущерб и там, и сям,
   Многие разбросаны по разным углам

   И не могут свидиться никак.
   Помещения забиты так,
   Что негде повернуться
   Иль просто разминуться.

   Постоянно мешают друг другу,
   Ни покоя, ни досуга,
   Ни плодотворного труда
   И не деться никуда.

   Остались дети без садов и школ,
   На работу папа не пошёл,
   Но работать и учиться нужно,
   А в тесноте неуютно и душно.
//-- * * * --//
   Цвет фиолетовый и лазурная краска
   Не желают сидеть в коробках разных.
   Неудержимо тянет их друг к другу,
   И он зовёт на тайное свидание подругу.

   Нежно берёт её за ручки
   И ведёт гулять по строчкам.
   Потом, накинув серые одежды,
   Ходят по местечкам прежним.

   Только уж места не те,
   Цвета лишь серые везде,
   Но влюблённым это нипочём,
   Они же рядом и вдвоём,

   Обсуждают что-то бурно…
   Фиолетовый с лазурной
   Весь мир готовы обойти.
   Только встали на пути,

   И не извинившись даже,
   Заорали стражи,
   Беспощадные злодеи:
   – Как же только вы посмели,

   Нарушить предписанный режим?
   В кутузку их! Потом решим,
   Какое заслужили наказание,
   И исполним, другим в назидание.

   Но не понимает пара
   За что им такая кара.
   – Мы просто гуляем. Что тут такого?
   – А вам велено находиться дома!

   Чем же, граждане, вы недовольны?
   – Тем, что изоляция добровольная,
   И в законе нет такого предписания,
   Чтобы за прогулку – наказание.

   – Ишь, какие умники нашлись!
   Мы же боремся за вашу жизнь.
   Но, так и быть, на первый раз
   Только оштрафуем вас.

   А теперь немедля по домам.
   И не попадайтесь больше нам.
   И пошли, куда он их послал.
   Правда, оба в один пенал.

   Но там мало воздуха и тесно,
   Лишь на воле интересно.
   Так же обстоит и с остальными,
   Цветами в заточении другими.

   Многие уж начинают понимать,
   Что им век свободы не видать,
   Что не так страшно недугом заразиться,
   А то, что под его прикрытием творится.

   Пресекли свободу как-то разом,
   Якобы не распустить заразу.
   Видно, на руку кому-то это.
   Но тускнеют цвета без иммунитета.
//-- * * * --//
   Ах, когда же наконец
   Придёт этому конец?
   За что им такая доля?
   Рвутся бедные на волю.

   Назревает бунт, словно нарыв,
   И вот – вот уж грянет взрыв.
   Положение всё хуже, хуже…
   Остаётся загнать цвета в лужу.

   Выход есть из любого положения.
   И не выдержав заточения,
   Шкафы раскрыли и коробки,
   Выскочив, как из бутылок пробки,

   Цвета помчались в никуда.
   Ой, беда, беда, беда!
   На их пути всё ближе, ближе
   Преогромнейшая лужа.

   И рады б дальше не бежать
   Но напирает сзади рать.
   К воде цвета лишь прикасаются,
   Как без остатка растворяются

   И в ипостасии иной
   Прекращают быть собой.
   А там, вступив с другими в связь,
   Превращаются в мутную грязь.

   Туда же и влюблённых нёс поток.
   Вдруг нащупал прилипший цветок,
   Наш фиолетовый герой,
   Вспомнил – «он же колдовской»,

   Взмахнул им, как палочкой волшебной,
   Взмыл с невестой высоко в небо,
   А там прекрасный фиолетовый
   С любимой лазурного цвета

   Обернулись тучкой малою,
   И с силой небывалою
   На грязь и жизнь унылую
   Неуёмным ливнем хлынули.

   Землю охватила дрожь.
   Свою работу делал дождь,
   Слизывая жижу ту и грязь.
   И тут радуга до неба поднялась

   И цвета, что дождём смыло,
   Словно фея все восстановила.
   Проявились и серые цвета,
   Но их затмила красота,

   В сердцах вспыхнула любовь,
   И засияло счастье вновь.
   Говорят ведь неспроста:
   Спасает мир любовь и красота!

Поделки

   Мой папа творческой был личностью,
   Всё, к чему прикасался, делал отлично.
   На работе и дома был незаменим.
   Как же повезло нам, детям, с ним!

   Всё, что попадало к нему в руки,
   Превращалось в удивительные штуки.
   Всякие игрушки делал нам
   Из фанеры, глины и бумаги сам.

   Вечерами читал книги вслух,
   У нас аж захватывало дух.
   Ребусы учил разгадывать и кроссворды,
   Вывозил на загородные просторы,

   Учил плавать, думать и решать задачи.
   А разве может быть как-то иначе?
   Очень любил природу, особенно лес…
   Раскрывал нам загадки и тайны чудес.

   Из шишек, веток, желудей
   Делал фигурки животных, людей
   Или сказочных персонажей
   И для них жилища даже:

   Избу для Бабы-ёжки,
   Гнездо или лукошко.
   Находил интересный корешок,
   Добавлял какой-нибудь штришок:

   Например, к макушке – рожки,
   Глазки или башмачки на ножки,
   И превращал его в фигурку интересную,
   Или существо доселе неизвестное.

Корешок

   Однажды он принёс из леса
   Корешок довольно интересный,
   Смешной, витиеватый,
   Тощий и слегка горбатый.

   Но не успел доделать дед его.
   Но и такой он, вроде, ничего.
   Вот про него и папины изделия сейчас
   Вам поведаю я сказочный рассказ.

   Корешок расположился наверху,
   У книжных полок, на шкафу.
   Хоть голова его мала,
   Но из книжек набрался ума.

   И решил в тиши, тайком,
   Что будет охранять наш дом.
   Только корешок совсем не прост:
   Руки-крюки, задран хвост,

   Торчат задорно уха оба,
   Вместо носа – длинный хобот.
   На месте живчик усидеть не может,
   Словно изнутри его кто гложет.

   Взял, да ущипнул русалочку,
   Поиграл с чертёнком в салочки,
   Проник в Бабкин-ёжкин дом,
   Её чуть не сжёг живьём…

   Всё безобразничал, ребятки.
   На деревянной поскакал лошадке,
   Тигра злого просто
   Дёрнул он за хвостик.

   Зарычал тот на него,
   А корешку всё нипочём.
   Мог бы шутника он покусать,
   Но побоялся зубы поломать.

   Конечно, тигр суровый,
   Да корешок-то дубовый.
   Засмеялись пёс и кот,
   Вздохнул печально бегемот,

   А соломенный мишка
   Бросил в него шишку.
   Захрюкала свинка,
   Розовая спинка:

   – Успокойтесь, хрю-хрю-хрю.
   Слушайте, когда я говорю.
   Эй, неугомонный корешь,
   Что ты зря пургу-то гонешь?

   Лучше б так же смело
   Совершил благое дело:
   Новость интересную рассказал
   Или смешной фокус показал,

   Чтобы комнатным игрушкам
   Весело стало, не скучно.
   – А что – это хорошая мысль,
   Осталось внести в неё смысл, -

   Поддержала лошадка,
   Потянувшись сладко.
   – А это как? -
   Спросил чёрт-чудак.

   В ответ котик небольшого роста:
   – Да это очень просто.
   Вместо того, чтобы шалить,
   Давайте сказы говорить.
//-- * * * --//
   – Рассказать могу вам, мяу-мяк,
   Про подвал и про чердак,
   О миленьких крошках -
   Очаровательных кошках…

   Говорит собака: – Стоп!
   Сейчас получишь ложкой в лоб.
   Сначала решим, кто первый:
   Давайте тянуть жребий.

   – Нет. Начнём мы с корешка.
   Он хоть ростом с два вершка,
   Зато очень шустрый,
   Или даже ушлый,

   Никому покоя не даёт,
   Так пускай он и начнёт.
   Нам расскажет о себе,
   Как он прежде жил и где.

   Слово тебе даём, дружок.
   Важно выгнул спину корешок:
   – Да, я не велик и резвлюсь тут,
   Но на мне сто лет держался дуб.

   Стоял бы он и до сих пор,
   Если б не пила и не топор.
   Как же таких носит земля,
   Не понимаю этого я.

   Дуб превратился в доски и дрова,
   Осталась пожухшая, помятая трава
   На образовавшейся поляне
   И неказистый пень печальный.

   В нём поселились муравьи,
   Букашки, червячки, жучки.
   Их я боялся больше огня,
   Но не успели добраться до меня.

   И вот пень превратился в труху,
   А корешки очутились наверху.
   Так вышел я на белый свет,
   Тут-то и нашёл меня дед.

   Ему понравился я, вроде.
   Взял с собой, облагородил,
   Нашёл во мне природный шик.
   Юморной и мудрый был старик.

   Мне оказал большую честь,
   И теперь я с вами здесь,
   Тормошу и зажигаю вас.
   Вот и весь, друзья, рассказ.
//-- * * * --//
   – Ты рассказал понятно и красиво.
   Большое, корешок, спасибо.
   Всё было интересно, ново…
   Ну, а теперь кому дать слово?

   – Старшая здесь Баба-яга.
   Всеми уважаема, безмерно дорога.
   В сказках же она зла и коварна,
   А нам кажется, это странно.

   Как-то не вяжется с нашей Ягой
   Открытой, доброй и простой.
   Прозвучит её история пусть
   От неё самой, из первых уст.

Баба-яга

   И начала она свой рассказ
   Без жеманства и прикрас:
   – Мне дали имя – Ягда,
   Называли сладкой Ягодкой.

   Любили бабушка и мать,
   Не уставали баловать,
   Но беды начались в самом детстве.
   Жила с нами семья по соседству.

   Им помогала моя мама,
   Советы мудрые давала,
   Вылечила деда их
   И сыновей двоих

   Заговором и отварами,
   Просто так, задаром.
   За что обвинили в колдовстве
   И заживо сожгли её на костре.

   И тогда взяла бабуся
   Меня, внученьку Ягусю,
   И ушла подальше от села,
   Где до этого жила.

   Осели мы в заброшенной избушке,
   За чужой деревней, на лесной опушке,
   Жили там уединённо,
   Зато я могла свободно

   Гулять в смешанном лесу,
   Ощущать его красу,
   Летом же беспечно
   Плавать в местной речке.

   Мы жили тихо, никому не мешали,
   Но о нас всё же как-то узнали
   И стали тайно наведываться иногда,
   Если у кого-то случалась беда.

   И бабушка помогала им
   Уменьем и даром своим.
   Казалось, люди это ценили,
   Продукты питания приносили.

   И какие-то гроши,
   Благодарили от души.
   Но если в селе происходило дурное,
   Винили нас за бедствие любое:

   За сорванную крышу, испорченную воду
   Или разбушевавшуюся внезапно непогоду.
   К нам подбиралась всё ближе беда.
   И вот произошёл в районе падёж скота.

   Виновными сочли, конечно, нас,
   И всей деревней в тот же час
   Бросились к избушке гурьбой,
   Что тут было, ой-ёй-ёй!

   Со всех сторон бросали в нас камнями.
   Как мы выжили – не знаем сами.
   Понеся незаслуженное наказание,
   Оказались при смерти и без сознания.

   Ночью же полуживыми
   Отправились в дебри густые -
   Подальше от гостей незваных,
   Людей жестоких и неблагодарных.

   Забили нас почти до смерти.
   Нелегко пришлось, поверьте,
   В лесу дремучем и глухом
   С синяками, ссадинами, переломами.

   Нам бы боль облегчить, полежать,
   Но нужно было как-то выживать,
   Что-то пить и что-то есть,
   Местечко, где под крышей посидеть,

   Не боясь ни хищников, ни змей
   И, само собой, людей.
   Сначала сложили шалаш из веток для себя,
   Чтобы укрыться от ветра и дождя.

   Там перевели немного дух.
   Потом на пнях сосновых двух
   Построили избушку небольшую,
   Утеплённую, но совсем простую.

   Соорудили внутри печь
   И скамью, чтобы прилечь.
   Где б согреться могли сами.
   Ведь зима не за горами.

   Получился дом на курьих ножках
   С одним маленьким окошком.
   Думали лишь об одном -
   Как сохранить свой дом,

   Обеспечить безопасность,
   Сделать на зиму запасы:
   Ягоды, грибы, орехи, травы
   Для еды, лечения и приправы.

   Стали жить в дебрях лесных,
   Подальше от людей плохих.
   Раны со временем зажили на теле,
   Но душевные уходить не хотели.

   Даже сейчас, через сотни лет
   На душе покоя нет как нет.
   Мы надеялись, никто не потревожит нас.
   Только помню, как сейчас,

   Молодец прекрасный появился.
   Он в лесу случайно заблудился,
   Долго искал выход на опушку,
   А наткнулся на нашу избушку.

   Обошёл её со всех сторон,
   Но не нашёл крылечка он,
   Поднял голову повыше,
   Закричал, чтоб было слышно:

   – Есть ли кто внутри живой?
   Кто б поговорил со мной!
   И услышал голос из окна:
   – Нам морока не нужна.

   Куда шёл, иди, любезный,
   Гулять по лесу полезно.
   – Да, какое ж здесь гулянье -
   Это форменное наказание.

   И не так гостей встречают на Руси.
   Сначала в дом меня впусти,
   Дай помыться, накорми и напои,
   Как здесь оказался, расспроси.

   Конечно, знали мы обычаи,
   Только в мир свой личный
   Не желали никого пускать.
   И всё же не смогли его прогнать.
//-- * * * --//
   Лестницу спустили до земли,
   В избу подняться помогли.
   Лишь вступил он на порог,
   Повалился на пол с ног.

   И с ужасом увидели они
   Молодца всего в крови.
   На нём порвана одежда,
   Тело в синяках и ранах свежих.

   Он тяжело, неровно дышит,
   Биенье сердца еле слышно.
   Придётся помочь горемыке, похоже.
   Оставлять попавшего в беду негоже.

   В подобном положении недавно были сами
   И каково ему, прекрасно понимали.
   Оказался очень кстати наш природный дар,
   В наличии имелись мази, травяной отвар.

   Так что честь по чести
   Принялись лечить гостя вместе.
   Как подобает, вымыли его,
   Настоем лечебным протёрли всего.

   Тщательно смазали раны,
   Напоили травяным отваром,
   Уложили на единственное ложе,
   А самим, ну что же,

   Спать пришлось на полу,
   За занавеской в тёмном углу.
   Через три дня он был как новенький,
   В путь отправиться готовенький.

   Только он совсем не торопился,
   Оказалось, что в меня влюбился.
   А я, и говорить нечего,
   Не сводила с него глаз с утра до вечера.

   Была очарована просто
   И расставаться не хотела вовсе.
   Чтоб задержаться, нашёлся предлог,
   Будто окрепнуть всё никак не мог.

   И вот гулять мы стали с ним.
   Как же было хорошо нам двоим.
   Он рассказывал всякие истории.
   Иногда о чём-то спорили,

   По лесу бродили парой.
   Хвасталась я своим даром.
   Бывало, для настроения
   Напускала «обман зрения».

   То я перед ним сидела,
   То оказывалась слева,
   То внезапно пропадала…
   Как же весело бывало!

   Он смеялся и хвалил меня,
   Говорил, талантливая я.
   Клялся мне в любви до гроба.
   Мы ощущали счастье оба,

   Уверял, что его чувство вечно…
   Но не могло так длиться бесконечно.
   Возвращаться должен был домой,
   Он, правда, звал меня с собой,

   Обещал, что всё отлично будет,
   Но не могла идти я к людям
   И оставить бабушку одну
   В забытом, дремучем лесу.

   Он с бабулей попрощался у порога.
   Я же довела любимого до дороги.
   Он клялся, что вернётся вскоре.
   Но никогда не видела его я боле.

   Долго смотрела ему в след.
   Для меня как будто померк свет.
   Ох, беда, беда, беда!
   Он так и не вернулся никогда.

   Я провела в слезах немало дней.
   Должна б возненавидеть всех людей,
   Но я их только опасалась
   И всё дальше в дебри забиралась.
//-- * * * --//
   Хоть обо мне дурная шла молва,
   Я никому не делала зла.
   – Откуда же тогда слух мог взяться,
   Что у сестры украла ты братца,

   Посадила под замок,
   Чтобы он сбежать не смог.
   Стала воду кипятить,
   Чтоб сперва его помыть,

   А потом сварить и съесть его?
   – Корешок, да ты чего?
   Было всё совсем не так.
   – Объясни тогда уж как.

   – Хорошо, я расскажу, как было,
   Ничего доселе не забыла.
   Итак, жили-были дружною семьёй
   Мать, отец и дети: брат с сестрой.

   Собрались родители в город поутру
   И оставили братишку на сестру.
   Та же бросила ребёнка у леса
   И занялась собою, словно принцесса,

   Наряжалась, с подружками играла,
   О брате и не вспоминала.
   А он сидел один-одинёшенек,
   Без воды и хлеба крошечки.

   Вот и пошёл бродить по лесу
   Да искать сестру-принцессу.
   И уходил всё дальше, дальше,
   Уже не видел и просвета даже.

   Он спотыкался, падал, ушибался,
   Плакал, засыпал и вновь просыпался.
   Всё кричал, на помощь звал сестру,
   Испачкался, порвал одежду всю.

   Я нашла таким мальчишку,
   Принесла его в избушку,
   Дала воды попить ему
   И пошла топить плиту.

   Надо же сперва помыть,
   Прежде чем лечить, кормить.
   А он попытался убежать.
   Мне пришлось его поймать

   И запереть в кладовке,
   Уж больно мальчик ловкий,
   Чтоб не мешал делать дела.
   И вот готова горячая вода.

   Обдала его я паром,
   Помыла травяным отваром,
   Промазала ранки гусиным жиром,
   Потом волшебным эликсиром,

   Напоила лечебным настоем…
   Выдался денёчек не простой.
   После чего накормила гостя
   Вкусненьким и досыта,

   Уложила на кровать,
   И пошла бельё стирать.
   Постирала, высушила тщательно,
   Зашила его одежду старательно.

   Управилась только к вечеру
   И, будто делать больше нечего,
   Потащила на руках его домой.
   Вот уж достигла опушки лесной.

   А там на меня бросились с камнями,
   Палками да острыми граблями.
   И это вместо благодарности!
   Не ожидала я такой пакости.

   Бросила мальчишку
   И скорей вприпрыжку
   Побежала без оглядки,
   Замелькали только пятки.

   Оказалось, что сестра,
   Как ушла в загул с утра,
   Не вспомнила до вечера о брате
   И безбожно стала врать.

   Напридумывала с три короба,
   Будто с помощью чёрного ворона
   Украла у неё я братца,
   А ей пришлось за мной гоняться

   Да бегать по лесу весь день…
   Несла несусветную дребедень.
   И ей поверили. Так что вот.
   На самом деле было всё наоборот.

   Я никогда и никого не погубила,
   Не съела, не поджарила и не сварила.
   Было так, как говорю, а не иначе.
   Только люди лживые переиначили.

   Не хочу о них и вспоминать.
   Больше мне нечего сказать.
   Кто там следующий? Вперёд!
   – Можно я, неотразимый кот?

Кот

   – Да, есть плохие люди на земле.
   Подобных повидать пришлось и мне.
   Только и хороших людей немало.
   Расскажу вам о себе с самого начала.

   Был крошечным котёночком я,
   Человек плохой нёс топить меня,
   Но хороший отнял у него
   И полюбил меня, а я – его.

   Накормил и обогрел,
   Позаботиться сумел,
   Кров и уют мне дал,
   Защищал, оберегал.

   Жили мы с ним душа в душу,
   Я мурлыкал ему в уши,
   Спал на чистых простынях,
   Он носил меня буквально на руках.

   Но я не мог бесконечно находиться в квартире,
   Ведь столько соблазнов в этом мире!
   Хотя за порогом
   Плохих людишек много.

   И вот я вырвался на волю,
   Никого не беспокоя,
   Обследовал я, мяу-мяк,
   Помойки и подвалы, и чердак.

   Потом забрался ещё выше
   На отличнейшую крышу.
   Ах, какой чудесный вид!
   А у трубы кошечка сидит.

   Рядом с ней я примостился.
   Роман тут же закрутился.
   Побежал я за цветами.
   Понимаете ведь сами,

   Как же дама без цветов?
   Для такой на всё готов.
   На клумбе рву цветы спокойно.
   Но оказались недовольны

   Злобные людишки,
   Налетели. Всё, мне крышка!
   Избили бедного кота,
   Ободрали полхвоста.

   Еле ноги я унёс.
   В чём вина моя, вопрос?
   От испуга я на дерево забрался.
   На высоте невероятной оказался.

   Наконец отдышался чуть-чуть,
   Огляделся. Вот уж где жуть!
   Сижу безумно высоко,
   А хозяин добрый далеко.

   Что-то делать всё же нужно.
   Я аж завопил от ужаса.
   А люди на меня: – Злодей,
   Беспокоить прекрати людей!

   Отсюда убирайся, кошка.
   И бросали чем попало из окошка.
   Но вот на дерево один
   Полез какой-то гражданин.

   Как же я боюсь его!
   Лезу ещё выше от него.
   Но добрался до меня он всё же,
   Взял рукою осторожно.

   А я вцепился крепко
   Когтями всеми в ветку.
   Но он сильный и большой,
   Легко справился со мной.

   Но не сделал даже больно мне.
   Запихнул за пазуху себе,
   И поспешно по сучкам
   С дерева спустился сам.

   Рубашку распоясал
   И отпустил меня восвояси.
   Так что признаться надо,
   Что он спас меня, ребята,

   Собственной рискуя головой.
   Вот человек хороший какой.
   Домой вернулся я за полночь.
   Хозяин волновался очень,

   Поджидая на крыльце сидел,
   Приголубил, пожалел,
   Потом пустил под одеяло.
   Я замурлыкал, как бывало.

   Он с умилением слушал
   И меня чесал за ушком.
   Долго я не выходил из дома,
   Но на волю потянуло снова.
//-- * * * --//
   Должен честно я признать,
   Что ушёл в загул опять.
   И вот однажды у окошка
   Я увидел чудо-кошку -

   Белую, пушистую,
   Абсолютно чистую,
   С голубыми глазками.
   Я приближаюсь с ласками,

   Хмельными разговорами…
   Ей растаять впору бы,
   Она же словно не фурычит
   И под нос себе мурлычет:

   – Слишком прост сей ухажёр,
   Нужен мне породистый мажор.
   Рассердился я немного.
   Понял: не одна у нас дорога.

   Ничего себе, дурёха!
   Только ей же будет плохо,
   Когда богатенький котяра,
   Старый, дряхлый станет парой.

   Коли уж нужна порода,
   Получай убогого урода.
   Я ж найду другую кошечку,
   Сговорчивую крошечку,

   Не менее красивую,
   Только не спесивую.
   Я ведь котик хоть куда -
   Не упустит ни одна.

   Только лишь такая дура
   Ждёт богатства за фигуру.
   А я милый ловкий хват,
   В соку самом, нарасхват.
//-- * * * --//
   Кошек ждать пришлось недолго.
   Я взмахнул хвостом лишь только,
   Как сбежались кошечки,
   Всякой масти крошечки.

   Закатили мы концерт
   Да такой, тушите свет!
   Но опять люди-злодеи
   На нас грубо загалдели:

   – Разогнать этот дурдом,
   Облить их нужно кипятком.
   И исполнили угрозы,
   Обломали кайф, уроды.

   Не дали насладиться нам.
   Разбежались кошки по домам.
   Но через день или другой
   Я с кошками встречался за трубой.
//-- * * * --//
   А однажды встретил я ЕЁ на лестнице,
   Лучше не встречал прелестницы.
   Трепыхалась мышь в моих зубах,
   И чтоб не упасть в её глазах,

   Мышку положил к её ногам,
   Говорю: – Мурлышка – это вам!
   Оказалось, то что надо.
   И с первого же взгляда

   Мы друг друга полюбили.
   Потом счастливо и долго жили
   Весело, в довольстве, радости.
   Но вот Мурлышка оказалась в тягости.

   Мы нашли укромное местечко в подвале,
   Где в скором времени котяток ждали.
   Я для неё ловил мышей
   Или жирных голубей,

   Носил с помойки вкусные объедки,
   Птичьи яйца из гнёзд – прямо с ветки.
   И всё было хорошо,
   Пока дворник не пришёл.

   Раскричался: – Что за срам!
   Здесь не ночлежка вам!
   Злую брань детины слыша,
   Испугалась нежная Мурлыша,

   Забилась в тёмный уголок.
   Я ей помочь ничем не мог.
   Но вступилась за кошечку жена:
   – Посмотри, как хороша она.

   – Хороша, нет спору,
   Но ведь окотится скоро,
   А зачем нам эта мразь,
   Разводить в подвале грязь?

   – Успокойся, дорогой,
   Проблемы не возникнет никакой
   – Ладно, пусть живёт скотина,
   Но приплод утопим в тине.

   – Никого топить не надо.
   Я о котятах позабочусь, ладно?
   Всех в хорошие руки отдам.
   Видите, как повезло с ней нам.

   Так что плохие люди или хорошие,
   Судить не нам, котам и кошкам.
   Предстояло ещё немало впереди.
   Ведь эта жизнь – одна из девяти.

   Разрешите, братцы, продолжать?
   – Нет. Пора другому слово дать.
   Где ты, мудрая свинья?
   – Вот она, готова я.

Свинка

   – Я породистая свинка,
   Идеален нос и спинка.
   Здрасте, здрасте, хрю-хрю-хрю,
   Правду чистую лишь говорю.

   Я же – просто загляденье
   Со дня самого рождения.
   Повезло сначала мне,
   С людьми жила я наравне.

   Когда маленькой была,
   Рядом с девочкой спала,
   Из одной тарелки ела,
   С ней гуляла где хотела,

   Мыли нас в одном корыте.
   Не верьте, если не хотите.
   Только это так и было,
   Дни проводили вместе мило.

   Вокруг было ладно, чисто,
   Но росла я слишком быстро.
   Девчонка всё ещё ребёнок,
   А я уж крупный поросёнок.

   Точнее взрослая свинья.
   Дед такой создал меня
   Из обычной глины
   Весёлой и милой.

   Пред вами я во всей красе,
   Очаровательна везде,
   Смотрите в профиль или фас.
   Но вот помню, как сейчас,

   Лучшие денёчки ясные
   С девочкой прекрасной.
   Как же я её любила,
   Как берегла и защитила

   Однажды от рогатого козла,
   От змеи потом, что заползла
   На наше крылечко,
   Как купались в речке.

   На солнце загорали,
   В мячик с ней играли.
   Умилялся, видя нас, народ.
   Но однажды вышло всё наоборот.

   Как-то мы гуляли, как обычно,
   По местам привычным,
   И вдруг перед нами грязь,
   Какой не видела я отродясь.

   Пройти мимо не смогла,
   С головой в неё легла.
   Это, может, и неважно,
   Но самое страшное,

   Что и моя подружка
   Влезла в неё по ушки.
   В платье розовом с бантами
   Оказалась в грязной яме.

   А тут соседка проходила.
   Представляете, что было?
   Чтоб узрели видик тот,
   Созвала честной народ.

   Над нами весело смеялись,
   Откровенно издевались.
   Слышно было за версту,
   Как кричали нам: ату, ату!

   Явились тут девчонкины родители.
   Им это не понравилось, видите ли.
   Забрали свою измазанную дочку.
   – Всё. На этом нужно ставить точку, -

   Сказала девочкина мать, -
   Больше им вместе не бывать.
   Нечего водить дружбу со свиньёй.
   Повели своё дитятко домой.

   Там тщательно отмыли,
   Накормили, напоили,
   Уложили на кровать.
   А что дальше? Мне ли знать!

   Меня же отправили на ферму.
   Оказалось, там так скверно.
   Представьте, поймите и поверьте,
   Я в свинарнике жила до смерти.

   Вот и всё, закончена повесть моя.
   Передаю другому слово я.
   А кто следующий? С приветом!
   Принимай, чёрт, эстафету.

Чёртик

   Подпрыгнул чёрт, вильнул хвостом
   И хвастливо произнёс потом:
   – Прошу вниманья и почёт.
   Я молодой коварный чёрт,

   Полон энергии и сил.
   Однажды твёрдо я решил
   Покорить земной народ,
   Подчинить себе. И вот

   Вышел я из преисподней
   Весел и собой довольный.
   Мальчишка маленький шалит.
   Говорит мать: – Чёрт возьми!

   Я беру. И что же?
   Меня бьют по роже,
   Словно какого-то вора.
   Я дал, конечно, дёру.

   Меня пытаются догнать,
   Хотят мальчишку отобрать.
   Что-то не пойму я ничего,
   Зачем же предложили мне его?

   Мальца бросил посреди дороги,
   Сам же еле унёс ноги.
   Затаился в кустах. Вжик!
   Туда сунулся мужик.

   Стало почему-то страшно,
   И я заорал ужасно.
   А он мне: – Ты что, дурак,
   Мужика испугался никак? -

   Говорит с улыбкой он.
   – Да это я пугать должен,
   А меня никто не боится.
   Нет, так, братцы, не годится.

   Я был готов бежать вприпрыжку,
   Но мужик пихнул себе подмышку
   И, словно куклу, куда-то потащил.
   Сопротивлялся я что было сил.

   Царапал его острыми когтями,
   Бил по бокам мощными ногами,
   А ему словно слону дробина,
   Будто бы в броне детина.

   Вот приволок в какой-то зал
   И как невидаль народу показал.
   Они стали издеваться надо мной:
   Тыкать палками и кочергой:

   – Лучше уж не трепыхайся, милый, -
   И гогочут, гады, что есть силы,
   Продолжая унижать, -
   Тебе от нас не убежать.

   Пить заставили хмельное зелье.
   Я в пляс пустился от похмелья.
   А потом совсем размяк
   И на землю плашмя бряк.

   Я как будто сам не свой,
   Или вовсе никакой,
   Словно вошёл в ступор,
   Только улыбался глупо.

   Хотел порвать всех в клочья,
   Но владел собой не очень.
   А когда чуть протрезвел,
   Себя ощупал. Вроде цел.

   Не стал медлить и минуты,
   В бега пустился, фу-ты ну-ты,
   Пока не проснулись мужики.
   И вот остановился у реки.
//-- * * * --//
   От обиды несколько повыл,
   Искупался, охладил свой пыл
   И задумался, как впредь
   Род человеческий мне одолеть.

   Да, я с мужиками оказался слаб.
   Начну-ка совращать теперь баб.
   Заставлю их делать гадости и зло,
   Но, похоже, и тут не повезло.

   Так вот, как-то у избёнки
   Подвалил к одной бабёнке.
   Стал пред ней крутить хвостом.
   Пригласила тётка в дом.

   – Что умеешь, ты милок?
   От тебя какой мне прок?
   – Я научу, как изводить соперниц,
   Как подсыпать в пищу перец,

   Как сбить с верного пути
   И на деньги развести,
   Жить за чужой счёт
   И иметь притом почёт.
//-- * * * --//
   А в ответ, толкнув легонько,
   Прищурясь, говорит бабёнка:
   – Ладно, сделаю, как скажешь,
   Коли ты себя проявишь.

   – Понимаю, не дурак.
   Я готов, скажи лишь как?
   – Поработай у меня чуть-чуть,
   Авось поладим как-нибудь.

   – Работу подавай сюда,
   Я же парень хоть куда,
   Всё умею и могу,
   Стать и тебе умнее помогу.

   Она ж свернула меня в рог бараний.
   Заставляла с поры ранней
   В поле сеять и пахать,
   Воду вёдрами таскать.

   У меня язык уж на плечо,
   А ей давай ещё, ещё…
   Я выбиваюсь из последних сил,
   А она: – Себя ты плохо проявил.

   Не отлынивай от дела, -
   Ещё пуще злодейка насела.
   И не выдержав, сбежал от бабы,
   Только б не догнала кабы.
//-- * * * --//
   В другом селе нашёл бабу другую.
   Дай-ка думаю, с ней потолкую.
   Говорю ей: – Как ты хороша,
   Но за жизнь твою не дам гроша.

   За работой не видишь света,
   Очень бедненько одета,
   Вся в заботах и трудах,
   А могла б ходить в шелках.

   Бросай мужа и детей,
   Красотой пленяй своей.
   – Я бы рада, только вот,
   Что с моими будет, чёрт?

   – А на это просто тьфу!
   Ты уж будешь за версту
   Купаться в роскоши и злате.
   На остальное наплевати.

   – Предложение твоё – чудо,
   Но повременю покуда, -
   От неё в ответ я слышу, -
   Сначала перекрой мне крышу,

   Почини крылечко,
   Да чтоб без осечки,
   Натаскай воды на год…
   Чую, скверный оборот

   Принимает дело,
   А меня уже задело.
   Она на подлости готова.
   Подсоблю ей, что такого?

   Главное, чтоб до греха
   Довести её. «Ха, ха…»
   Натаскал воды ей много,
   Починил ступеньки у порога,

   Укрепил слегка забор,
   Вычистил большой ковёр,
   Крышу стал перекрывать.
   А конца всё не видать.

   – Я кричу ей: – Эй хозяйка,
   Передохнуть немного дай-ка!
   – Что-то быстро ты устал.
   Ладно, иди на сеновал, -
//-- * * * --//
   Распахнула дверь в сарай, -
   Давай, любезный, отдыхай.
   Дверь за мной закрылась. Чпок!
   А на стенах висит чеснок.

   Не переношу я даже дух его,
   У меня же аллергия на него.
   К двери кинулся. Не тут-то было,
   Баба её на щеколду закрыла.

   Я ору: – Немедленно открой!
   Но ноль внимания на вопль мой.
   Мечусь в смятении, бьюсь о стены,
   Пришла смерть моя, наверно.

   Ругаюсь грубыми словами,
   Стал чеснок топтать ногами.
   Он завонял ещё сильней.
   – Пощади, хозяйка, пожалей.

   Но она не пожалела.
   Я прочь рвался обалдело,
   Всё вокруг себя крушил,
   Выбиваясь из последних сил.

   Но вырваться не смог из сарая.
   Вот ведь попалась гадина какая!
   Как её я ненавидел
   И в мечтах зловещих видел,

   Как я её воочию
   На куски порву и в клочья.
   Но когда раскрылась дверь,
   Сходу бросился, как зверь,

   (Горе, горюшко моё!)
   Без оглядки от неё,
   Так что засверкали пятки.
   Довела меня, ребятки,

   Что стал белый свет не мил,
   И я упал без всяких сил,
   Долго зализывал раны,
   Приходили мысли странные,

   Беспричинно вздрагивал я то и дело.
   Болело ведь не только тело.
   Шевелилось что-то глубоко внутри.
   И у нас есть чувства, что ни говори.

   Злости накопилось столько,
   Что, как оклемался только,
   Извести решил весь род людской,
   К делу приступив со стороны иной

   И решил я без затей
   Смущать неопытных детей.
   Вот смотрю, один мальчишка
   Расшалился что-то слишком.

   Скачет, словно резвый конь.
   Подолью-ка маслица в огонь.
   Говорю ему: – Смелей,
   Уничтожь-ка пару голубей!

   Помучай немножко
   И оторви им бошки.
   А он мне: – Ты что, дурак?
   Не желаю делать так.

   Это совсем не интересно.
   Предлагаю игру чудесную
   В полицейских и бандита.
   Будто ты украл корыто,

   Ну а я тебя поймал
   И помощников позвал!
   – Эй полиция, сюда!
   И тотчас же на меня

   Налетела свора пацанов.
   К такому не был я готов.
   На землю гады повалили,
   Руки за спиной скрутили,

   Защёлкнули наручники на них.
   А один какой-то ненормальный псих
   Банки консервные привязал к хвосту.
   И стали все орать: – Ату, ату!

   Я бежать, они гурьбой
   Следом бросились за мной,
   И хохочут, и хохочут,
   Банки под хвостом грохочут,

   В оковах руки за спиной.
   Что за издевательство такое!
   Ну совсем меня достали!
   А как только подотстали

   И я скрылся из их виду,
   Не смог вынести обиду,
   Дороги не было иной,
   В землю ткнулся головой.
//-- * * * --//
   Видно, не пришла ещё моя пора.
   В земле осталась чёрная дыра,
   А я вернулся в преисподнюю.
   Помню всё, словно сегодня.

   Меня встретил чёрт – дед мой,
   Покачал печально головой:
   – Бывало и со мной подобное.
   Позднее расскажу подробно.

   Ублажу твои, чертёнок, ушки,
   Но сначала погремушки
   Давай отцепим от хвоста.
   А вот задача другая не проста.

   Снять наручники довольно сложно,
   Невзначай и навредить возможно.
   Вот с трудом сняли наручники,
   Освободили, наконец, мои рученьки.

   Мог бы на землю снова подняться
   И за всё с людишками рассчитаться.
   Но подумал: «Не, нема!
   Сначала накоплю ума,

   Окрепну, повзрослею
   И тогда сумею
   Отомстить всем им,
   Обидчикам своим».

   С годами становлюсь мудрей и старше,
   Но от людей держусь подальше.
   Мог бы рассказать ещё,
   Как в преисподней горячо,

   Как живётся там чертям не сладко,
   А порою даже очень гадко,
   И ещё многое о чём,
   О наболевшем, о своём.

   Только я – уже не я,
   А лишь копия моя
   И не моя была жизнь словно.
   Передаю другому слово.

Русалочка

   – Много написано о нас фантазии и были,
   Но на самом деле глубже всё и шире.
   Как и все, живём мы на земле
   Только не на суше, а в воде:

   Морях, реках и озёрах,
   Да и прочих водоёмах.
   Нас считают странными,
   Дикими, коварными.

   Только это всё сплошная ложь,
   Не разобравшись, не поймёшь.
   Мы от людей держимся подальше.
   С ними ведь никак нельзя иначе.

   От них исходит зло.
   Как-то русалочке не повезло.
   Она запуталась в сетях
   И её, увы и ах,

   Словно рыбу, бросили на брег.
   До чего же скверный человек.
   На неё смотрели и смеялись,
   И морально и физически издевались.

   И так длилось час, другой…
   Потом посадили в бочку с водой,
   Учёных вызвали людей
   Из столицы из своей.

   Чтобы изучать по ней наш народ.
   Только пленница никак не поймёт,
   Ну, за что с ней так, за что, за что?
   Ведь людей не трогает никто,

   Им русалки всегда помогают,
   Если те в беду попадают,
   Оказавшись в водной стихии,
   Неважно, хорошие они или плохие.

   Не дают им утонуть.
   А что люди творят, жуть!
   Вместо того чтоб, вынув из сети,
   Несчастную на волю отпустить,

   Задыхаться оставили в бочке.
   Тесно там и страшно очень.
   Но это не волнует никого,
   Они строго стерегут её.

   Не вырваться бедной оттуда,
   Надежда только лишь на чудо.
   Но этой русалке повезло случайно.
   Увидел её мальчик отчаянный,

   Пожалел, решил помочь.
   И вот, когда настала ночь
   И уснули стражи крепко,
   Вытащил её, словно репку,

   И на свой лишь риск и страх
   Отнёс в море на руках,
   Опустил в живительную воду,
   Безвозмездно дав свободу.
//-- * * * --//
   Но рассказ сегодня не о ней,
   А о копии моей.
   Я родилась девочкой обычной,
   В доме родном жила отлично.

   Говорят, стала красавицей,
   Местным ребятам нравилась.
   А потом влюбилась в парня одного.
   Очень важные родители были у него.

   Я же девушка совсем простая,
   Им нужна невестка другая.
   Они считали его выбор неразумным.
   А мы любили друг друга безумно,

   И вокруг не замечали ничего,
   Только он – меня, а я – его.
   А вокруг сгущались тучи.
   Родители, желая сыну лучшего,

   Подобрали ему подходящую девицу
   Из богатеньких, красотку белолицую,
   Чтобы отвлекла его
   От влияния моего.

   Вокруг милого она крутилась так и сяк,
   Но привлечь его внимания не могла никак.
   Он избегал свиданий с ней,
   Так как я была ему милей.

   Мы уходили вместе с ним
   Моим милым, дорогим
   И проводили целые дни
   В лесу, парке или у реки.

   Он дарил мне цветы полевые,
   В косы ленточки цветные,
   Бусы из рябины алой,
   Говорил слова небывалые

   О своей любви и страсти,
   О совместном нашем счастье…
   Мы не могли жить врозь,
   И тогда схитрить пришлось,

   Договорились мы
   Жениться тайно, но, увы,
   Как-то о том родители узнали
   И до свадьбы увезли

   Любимого, может, в столицу
   Или куда-то за границу.
   Не получилось задуманное у нас.
   Так и не пришёл он в ЗАГС.

   Я стояла на крыльце,
   Вытирая слёзы на лице
   В белом платье и фате.
   «О, любимый, где ты, где?»

   Только всё было напрасно.
   Как же я была несчастна!
   Я проплакала всю ночь
   И страдала очень, очень.

   Так день прошёл, за ним другой,
   Но не вернулся милый мой
   Ни через день, ни через два…
   А я ждала, ждала, ждала.
//-- * * * --//
   Вот отправилась к нему домой,
   Но оказался дом пустой:
   Ни прислуги, ни хозяев,
   Наглухо забиты ставни.

   Первой мыслью было – утопиться,
   Но решила я пока не торопиться.
   Так как верила я свято,
   Что вернётся он обратно.

   Сутками я не спала,
   Всё надеялась, ждала,
   Умывалась по утрам слезами.
   Так бежали дни за днями.

   Знала я, что не по воле
   Он уехал, поневоле.
   Его в ловушку заманили,
   Может, даже усыпили,

   Увезли за тридевять земель
   И держат там его досель.
   Но однажды в глянцевом журнале
   Мне портрет во всю страницу показали,

   А на нём любимый мой
   С молодой красавицей женой.
   Напрасным оказалось ожидание.
   Я упала без сознания.

   Ну, зачем себя томила,
   Лучше б сразу утопилась.
   И пошла на берег речки,
   Где с любимым вели речи,

   Где дарил цветы он мне, невесте,
   Где так счастливы бывали вместе.
   Где испытала чувства страстные,
   Слушая слова его прекрасные.

   Мелькали предо мной дни счастья.
   Наступило жуткое несчастье.
   Прорыдала я до полуночи,
   А потом закрыла очи,

   В воды бурные разом окунулась,
   И к людям больше не вернулась.
   Пусть живёт спокойно дорогой.
   Только я не погибла под водой,

   А превратилась в русалку подводную,
   Независимую, гибкую и свободную.
   Фигурку с меня такой вырезал дед.
   И в этой комнате живу я много лет,

   Вспоминая жизнь земную
   И подводную, речную.
   Может, расскажу что-то ещё когда-нибудь.
   А теперь другой рассказывает пусть.

Волк

   – А я великолепный волк,
   Зубами щёлк, щёлк, щёлк,
   Из мультфильма «Ну, погоди»,
   Какой прикольный, посмотри.

   На мне роскошные клёш-брюки
   И в блатных наколках руки,
   В зубах застряла папироса,
   Что хочу я ворочу без спроса,

   Никогда на самом деле
   Зайцы со мной тягаться не смели.
   Я умён, силён и очень смел,
   Многих из них давно уже съел.

   А с тем самым шустрым зайцем
   Я управлюсь одним пальцем.
   Побед ждёт много впереди…
   Ну, зайчишка, погоди!

   Не прощу ему обиду.
   Но он слабый только с виду,
   Он меня обманывал весь сериал,
   Унижал, злодей, и обижал,

   Надо мною издевался,
   Чудом я в живых остался.
   Так что этого, из сериала
   Уничтожить просто – мало.

   Разорву его на мелкие кусочки,
   На горячем высушу песочке,
   Посолю и поперчу…
   О, как же этого хочу!

   Разделаю куски красиво,
   Словно воблу под пиво.
   Буду есть и смаковать,
   Чтоб мне век свободы не видать!

   И вдруг вижу из ворот:
   Тот заяц в мою сторону идёт.
   Думаю: задумал он чего?
   Ой, боюсь, боюсь его!

   Лучше спрячусь от греха.
   – Хи-хи-хи, ой, ха-ха-ха!
   Рассмеялись дедовы фигурки,
   Завизжали кружевные шторки,

   Даже мебель и картины
   Хохотали весело и сильно.
   Я же исчез на глазах у всех,
   И плевать хотел на этих и тех.

   На этом прекращаю свой рассказ.
   Кто теперь следующий у нас?
   – Резвый конь в углу скучает,
   Вот он пусть и продолжает.

Конь

   – А я, господа, сказочный конь,
   Шустр и горяч, словно огонь.
   Присутствую почти в каждой сказке,
   Мало кто обходится без моей подсказки,

   Помощи или совета…
   И мне приятно это.
   Я надёжный друг и брат,
   Оказать услугу рад.

   Самого царевича учу я думать,
   Его домчать до места мне – раз плюнуть.
   Это сейчас достаточно взять мобильник
   И общаться через сотни милей,

   А когда-то был лишь конь готов
   Донести за тридевять земель без слов.
   Бывало в сказках, и не раз,
   Я молодцев от смерти спас.

   Иногда я и волшебником бываю,
   Пучок волос из гривы вынимаю,
   Даю другу своему
   И говорю ему:

   – Коль понадоблюсь, сожги лишь волосок,
   И как бы от тебя ни находился я далёко,
   Встану пред тобой,
   Как лист перед травой.

   Я многих выручал из всяких бед,
   Выводил из тьмы на свет.
   А мой братец Горбунок
   Чудес ещё больше делать мог.

   Он прошёл огонь и воду,
   Устраняя Ванины невзгоды.
   Но рассказ мой не о нём,
   А о подвиге каком-нибудь моём.

   Так, что бы вам такое рассказать,
   Чего вы можете не знать?
   Я признаться могу честно,
   Обо мне многое известно.

   Пожалуй, поведаю о том,
   Как мы с молодцем вдвоём
   Преодолели страшную беду
   И спасли Алёшину сестру.

   Так вот. Однажды мы узнали
   Что похитили, украли
   Скверные злодеи
   Сестричку Алексея.

   А он был драгун лихой,
   Друг и хозяин мой.
   Но служили мы от дома далеко.
   Мне долететь-то до любой точки легко,

   Только б знать куда,
   Где случилась эта беда.
   Вот пришёл ко мне Алёша,
   Говорит он: – Мой хороший,

   Горе, горе-то какое!
   От тебя, дружок, не скрою.
   Произошло с сестрой несчастье.
   Как мне вырваться из части,

   Как огромный путь преодолеть
   И самому при этом уцелеть?
   Как и где найти сестру,
   И как я её спасу?

   Отвечаю Алексею:
   – Тебе, друг, помочь сумею.
   Мы найдём выход из части,
   Я отведу глаза начальству.

   Волшебный навигатор имеется внутри.
   Садись в седло, да не свались смотри!
   На меня верхом вскочил Алёша.
   Вмиг преодолели путь хороший,

   Словно перенесённые ветром,
   Очутились за сотни километров.
   Вот пред нами высоченная башня,
   В ней сестрёнка. Как же страшно!

   На самом верху одно окошко,
   За ним-то и томится крошка.
   Андрей, понятно, на коне,
   Но как туда допрыгнуть мне?

   И вот первая попытка:
   Разбежался я довольно прытко
   И подпрыгнул очень высоко,
   Но лишь слегка задел стекло.

   Однако услышала Елена,
   Глянула в окно из плена.
   Что за шум, не поняла,
   Однако осталась у окна.
//-- * * * --//
   Нам же нужно поспешить,
   Прыжок немедля повторить.
   День сегодня ясен, светел,
   Как бы нас кто не заметил,

   И не помешал хоть чем,
   Этого не нужно нам совсем.
   Итак, попытка вторая.
   Опять сходу разбегаюсь,

   Прыгаю отважно,
   Достигаю окна башни.
   Поравнялся с Леной Алексей,
   Но не помог опять он ей,

   Ведь окно закрыто изнутри,
   А мы мимо пролетели на счёт три.
   И не успела сестрица
   Раскрыть окно светлицы,

   А мы уж оказались на земле.
   Вновь предстояло прыгать мне.
   Вот разбегаюсь снова,
   Ведь нет способа иного

   И другого нет пути,
   Чтобы девушку спасти.
   Придётся начинать сначала,
   Отступать нам не пристало.
//-- * * * --//
   А в это время без затей
   Из ворот посыпались злодеи,
   К нам бегут и в нас стреляют,
   Но попасть не успевают.

   Мы уж у открытого окошка
   А там уже ждёт крошка.
   Налету схватил за ручку
   Алексей свою сестричку

   И ловко её кинул
   Опять же мне на спину.
   Так с попытки третьей
   Мы одолели вместе

   Страшную беду.
   Вслед кричали нам: – Ату…
   Да держи его, лови!
   Но мы скрылись уж вдали.

   Если знать хотите,
   Что стало с похитителями?
   Не могу сказать я вам,
   Так как не знаю и сам.

   Я же и хозяин мой
   Лену отвезли домой.
   А сами вернулись в свою часть
   И вскоре забыли те страсти.

   Алексей продолжил военную службу.
   Приключение укрепило нашу дружбу.
   Это лишь малый из жизни эпизод.
   Рассказал же я случай тот,

   Потому что не избитый,
   Но, похоже, позабытый,
   К тому же очень характерный
   И поучительный, наверно.

   Надеюсь, вызвал интерес у вас
   И прекратить могу рассказ.
   Наступила тишина.
   Вышла из-за туч луна.

   Поделки дедовы молчали.
   Похоже, все уже устали.
   Залезла в дом на курьих ножках,
   Жизнью утомлённая Баба-ёжка.

   Улыбалась розовая свинка,
   Корешок прижался спинкой
   К очень интересной книжке,
   Волк уснул рядом с зайчишкой,

   Растянулась вольная русалочка,
   Клевал носом петушок на палочке.
   Потянулась сладко-сладко
   Разомлевшая лошадка.

   Зевал чёртик у окошка.
   Дремал котик рядом с кошкой.
   И вам тоже спать пора,
   Спокойно спите до утра.

Ах, уж эти детки

Исчезновение

   Однажды вдруг пропала Галя.
   Все всполошились, бегали, искали,
   Но ни в доме не было её, ни у подружек,
   Словно провалилась, а мысли ещё хуже.

   Уж родные сбились с ног,
   Только было всё не впрок.
   Вот совсем завечерело,
   Солнышко за тучи село.

   Вышел папа на балкон,
   Видит зимнюю одежду он,
   Что вынесли сушить перед уборкой,
   И заметил там пропавшего ребёнка.

   Мирно спала, свернувшись клубочком,
   Его ненаглядная, милая дочка.
   То-то радости тут было!
   Любовь близких – это сила!

Непонимание

   Прекрасно озеро в лугах.
   Цветы цвели на берегах,
   Зеленели необъятные просторы,
   Летали бабочки, стрекозы, пчёлы,

   В ветвях деревьев пели птицы,
   Детей зазывая резвиться.
   Галя мир огромный познавала,
   Сложные вопросы задавала:

   – Почему течёт река,
   Плывут по небу облака?
   Как отличить, не сделав зла,
   Стрекозу от стрекозла?

   Ей объясняли: не бывает стрекозла,
   Существует только стрекоза.
   Но почему-то она не понимала,
   Выяснять нюансы продолжала.

   – Тогда скажите, пожалуйста, уж,
   Как зовётся стрекозиный муж?
   Сестра загадочно вздыхала,
   Сама ведь этого не знала.

   Муж у стрекозы, конечно, есть,
   Но как зовут его, невесть.
   И такая дребедень
   С любознательной весь день.

Вопросы и ответы

   В жизни всё устроено непросто.
   Приходилось детке отвечать на вопросы.
   – Галя, для чего у тебя глазки? – Чтобы видеть.
   – Для чего у тебя ушки? – Чтобы слышать.

   – Для чего у тебя ротик? – Пищу принимать.
   – А для чего носик? – Сопельки чтоб вытирать.
   Умилялись папа с мамой
   Ответам дочки ненаглядной.

Десять копеек

   Как-то Галя шла, шла,
   Монету в десять копеек нашла.
   Идёт девочка к сестре:
   – Можешь 90 копеек дать мне?

   – Зачем тебе столько? Ля-ля!
   – Мне не хватает до рубля.
   – Ну а рубль для чего?
   – Буду я хранить его.

   – Это веская причина!
   Ты, сестрёнка, молодчина.
   Вот недостающие денежки тебе,
   И не приставай больше ко мне.

Цветочки

   С удивлением обратилась мама к дочке:
   – Мы только утром собрали цветочки.
   Куда они делись из вазы?
   Неужели все завяли сразу?

   – Нет, я взяла их со стола
   И у магазина продала.
   – А что сделала с деньгами?
   Расскажи скорее маме.

   – Денег нет у меня пока,
   Ждать придётся до утра.
   Обещали честно покупатели,
   Что принесут завтра обязательно.

   Вот дождались, наконец, утра,
   Прождали день, за ним и два…
   Но денег так никто и не принёс.
   А почему? Смешной вопрос.

Щукин

   Алёше отроду меньше пяти,
   Не мог правильно «Щ» произнести,
   Говорил, как «С» дважды.
   И вот на вокзале потерялся однажды.

   Родители в ужасе. Где искать надо?
   Вдруг слышат по радио мама и папа:
   «Товарищи Сукины, ваш сын Алексей
   В справочном зале у главных дверей».

   О ком речь, поняли родители, конечно,
   Сына приголубили и обняли сердечно.
   Папа частенько о том вспоминал
   И сукиным сыном шутя, называл.

Кукла

   Придя с мамой в «Детский мир»,
   Купить куклу попросил
   Красивую, как в сказке,
   У которой закрывались глазки.

   – Зачем? Ты ж не девчонка.
   Но требовал мальчонка.
   Для сыночка своего
   Не жалко маме ничего.

   Купила куклу дорогую.
   Ребёнок счастлив, он ликует.
   И вот прибыли домой,
   Мальчик бросился стрелой

   К чугунной батарее
   И, нисколько не жалея,
   Куклиной головкой
   По ней ударил ловко.

   Ругает мать: – Ах, Боже мой,
   Зачем сломал подарок, дорогой?
   – Я, мама, лишь хотел понять,
   Почему кукла может моргать,

   Что такое там внутри?
   Ты мне разобраться помоги.
   И стала объяснять ребёнку мама,
   Какая внутрь заложена программа.

   Уж не знаю, что там понял,
   Но остался он доволен.
   Вот какой у нас Алёша
   Любознательный, хороший.

Федот

   Мальчик солнечный Алёша
   Братом был вполне хорошим.
   И свою сестрёнку Лиду
   Не давал другим в обиду.

   Как-то толкнул её с горки, условно Федот.
   Брат побил его, но оказалось, что Федот – не тот.
   Если сам обидчика не видел,
   Мог бы уточнить, кто сестру обидел.

   И, прежде чем махать кулаками,
   Попробовал объясниться словами,
   Тогда бы не попал впросак,
   Невиновного не бил, чудак.

Первоклассник

   Я люблю свою училку,
   Но забыл дома точилку
   И, хоть очень не хочу,
   За это двойку получу.

Травма

   Я лежу в палате номер девять
   На кровати у дверей,
   Вижу за окном кусочек неба
   И желаю выйти поскорей.

   Ну, зачем мне это было нужно?
   Почему я папу не послушал?
   Захотел с горы высокой покататься.
   В итоге мечта: горбатым не остаться.

Пятёрка

   Что-то мальчик стал сдавать,
   Стыдно даже кому-то сказать.
   В дневнике всё больше тройки,
   Иногда бывают даже двойки.

   Страшно в руки брать дневник.
   И о, счастье, славный миг:
   Цифра пять в графе оценок,
   Молодец какой ребёнок!

   Сердце радостно забилось.
   Сынок успеха славного добился.
   Мама пошире раскрыла тетрадь
   И прочла: опозданий на уроки 5.

Вкусняшка

   Объясняет бабушка Володе:
   – Если предлагает посторонний
   Что-то вкусное тебе,
   Ни за что, никогда и нигде

   Не бери ни в коем случае,
   Так тебе же будет лучше.
   Вова слушает, кивает,
   Но ничего не отвечает.

   – Понял ты меня или нет?
   И услышала в ответ:
   – Конечно, понял тебя, да.
   – Повтори, дружок, тогда.

   – Если кто-то посторонний
   Мне предложит макароны,
   Отказаться должен сразу,
   Не коснувшись их ни разу.

   – Не говорила я о макаронах никаких.
   – А о чём тогда, о вкусностях каких? -
   Пожал плечами удивлённо он. -
   Что может быть вкуснее макарон?!

Лидия Алексеева Удивительные сказы сами по себе

Сказкотерапия

Таймонавт

Прошлое

Студент

Незнакомец

Быт

Будни

Досуг

Загадки

Линейка

Таинственный прибор

Пикник

Путешествие

Будущее

Невероятное

Профессор

Трапеза

Прогулка

Квартира

Следующий день

Один в городе

Непонятные чувства

Ещё три дня

Гаджеты

Обратно

Его настоящее

После института

Изменения

Астролог-предсказатель

Личное

Чудо

Садовник и принцесса

Глава 1

Садовник-отец

Кончина отца

Самостоятельный путь

Верблюд

Без верблюда

Нежданная встреча

Глава 2

В городе Катан

Встреча с принцессой

Садовник превращается в лекаря

Жребий брошен

Глава 3

У озера

Лебеди

Через полгода

Год прошёл

Помощь рядом

Снова вместе

Заслуженная жизнь

Навсегда вместе

Сказ о юбилее 80

Персидский ковёр из Эфиопии

Часть 1

Рождение

Первое путешествие

В Германии

Друзья

Часть 2

Семья

Перемены

В Эфиопии

В родном городе

Второе путешествие

В Эфиопии

Третье путешествие

Снег

В доме

Затруднения

Четвёртое путешествие

Часть 3

ПМЖ

Знакомство

С семьёй

Среди себе подобных

Перед ковром

Обстановка

Лидия Алексеева
Удивительные сказы сами по себе

О внучке
(шутка)