   Фантаст и его кошмары во сне и наяву

   Андрей Прудковский
   Александр Михельман

   © Андрей Прудковский, 2023
   © Александр Михельман, 2023

   ISBN 978-5-0055-2505-5
   Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВВЕДЕНИЕ

Уже много лет скромный писатель Семён Петрович Курочкин печатает свои романы под псевдонимом Семён Кураж. На их страницах бушуют космические войны, злобные пираты преследуют прекрасных девушек, которых спасают храбрые герои-воители. Вот ему приснилось начало очередного романа – это вторжение пиратов на очередную мирную планету. Бедный Курочкин не ведает, что это будет также вторжением выдуманной им фантастики и в его личную жизнь! [1 - Полная версия романа «Вторжение», включающая фантазии Курочкина, была нами опубликована в 2017 году, ISBN 978-5-4485-7270-8. В данном переработанном издании опущены фантастические ужастики Курочкина, которые оказались неинтересными значительному кругу наших читателей.]

ГЛАВА 1. ВТОРЖЕНИЕ

   Огромные, почти с половину средней планеты чёрные корабли пиратов, защищённые специальными экранами, созданными с помощью науки и самой чернейшей магии, подлетели к планете незамеченными. Никакие радары, локаторы и прочие приборы, как и глаза людей, не способны были их рассмотреть. Только когда в безвоздушное пространство устремились ракеты, начали взрываться сторожевые корабли и упали первые планетарные бомбы, каждая из которых была в десятки раз мощнее водородной, стало понятно, что это вторжение.
   ***
   Семён Петрович Курочкин потянулся и открыл глаза.
   – Это вторжение! – повторил Курочкин. Сон подсказал ему начало очередного романа. – Да! Это будет «Вторжение»!
   Настроение было отличное – надо писать и писать! На полке уже стояли два тома фантастической оперы «Пираты космоса» Семёна Куража, под таким псевдонимом Семён Петрович издавал свои труды. Он включил компьютер и посмотрел очередные комменты. Девочки просто млели от его аватарки в виде вихрастого брутального паренька. Он не скрывал свой мейл, и ему писали, а он с удовольствием отвечал. Только когда дело доходило до личных встреч – отказывался. Зачем разрушать свой образ бесшабашного гуляки и повесы?! Семён Петрович на самом деле был очень стеснительным, жил один, не считая кота Кузьмы, девушек у него никогда не было, и все силы уходили на описание экзотических отношений с сексуальными героинями его книг. Вскоре его ожидала первая встреча с очередной красоткой. Её будут звать Эльвирой, и бедняжка окажется пленницей, рабыней и невольной сообщницей космических пиратов и их тёмного властелина повелителя Угунде. А ведь как хорошо всё начиналось для бедняжки. Её родители, султан и султанша планеты Форкус, сосватали единственную дочку за сына короля из соседней галактики – принца Алкона, который, как говорят на его планете, «сумел заручиться поддержкой богини влюблённых Любавы» и похитить сердце принцессы. Готовилась грандиозная свадьба, на которую пригласили правителей всех цивилизованных миров и планет в округе.
   Семён Петрович очень ярко представил себе, как служанки снимают верхнюю одежду принцессы, символ её девичества, и подносят другие, свадебные, наряды. В мечтах о прекрасной Эльвире Семён Петрович забыл на плите бурлящий чайник, который вскоре обрадовал его запахом пригорелого дна. Ничего, роман пошёл. Чайник другой купим. Кофе сварим в турке!
   «Как же повезёт старине Алкону, когда впервые перед алтарём он поцелует свою возлюбленную, – Семён Петрович прямо почувствовал на губах эротический поцелуй красавицы, – а потом м-м-м-м…»
   Увы, муза фантастики, посетившая Семён Петровича сегодня во сне, не дала ему насладиться поцелуями. Его пальцы привычно побежали по клавиатуре.
   ***
   «Принц Алкон опоздал. Когда он прибыл на планету к своей невесте, принцессу Эльвиру уже похитил злодей Угунде. Только трупы султана, его супруги и их слуг застал он в полуразрушенном дворце. Даже волшебный диск, универсальное оружие, найденное им в тайнике дворца, не мог помочь ему догнать похитителя…»
   ***
   Кузя залез на стол и с урчанием запустил свою когтистую лапу в руку писателя.
   – Урод! Чтоб тебя! Подумаешь, не покормил, иди сам мышей ловить! – взвыл Семён Петрович.
   Курочкин специально сделал во входной двери квартиры окошко с качающейся дверцей для кота, и тот свободно уходил на улицу по своим кошачьим делам. Иногда на улице и ночевал. Но, когда приходил, требовал своего.
   – Придётся отвлечься на пару минут от романа и заняться котом… Как неудачно, кошачий корм кончился. Когда же я его покупал последний раз? – бормотал мужчина, – вот, вспомнил, корм принесла соседка Маша… После того как я подарил ей первые два тома своего романа с дарственной надписью. Девушка не нашла ничего лучшего, как опекать вредного кота. Удивительно, Кузя её единственную не наградил знаками своих когтей и позволял даже заходить в квартиру. А так он всех друзей отвадил, кто ни придёт – уходит с забинтованными руками…
   Итак, Кузьма голодный да и он – тоже. Пора идти в магазин. Сбрасываем на всякий случай написанное на флешку, берём сумку, деньги… И вперёд!
   Семён Петрович шёл по улице, не глядя по сторонам, а в голове его крутилось ещё не написанное продолжение романа: «Принц должен вызвать волшебный корабль и поспешить следом за несчастной Эльвирой!..»
   Тут страшный удар обрушился на голову Семён Петровича. Улица встала дыбом и ударила его стеною асфальта, размазала его безвольное тело по траве газона. Последняя затухающая мысль была: «Неужели я так и не успею вызвать корабль?!»
   Очнулся Семён Петрович в какой-то закрытой комнате лежащим на деревянном топчане. На потолке болталась одинокая лампочка, дававшая кое-какой свет. Напротив – ржавая раковина и кран, из которого тихо капала вода. Толстенная водопроводная труба уходила куда-то в стену. Под потолком виднелось маленькое техническое отверстие, видимо, для проветривания. Семён Петрович попробовал встать и обнаружил, что на ноге у него железный браслет, который цепью соединён с водопроводной трубой.
   «Что же такое со мной произошло?» – подумал Семён Петрович. И продолжал так думать ещё несколько часов, поскольку вокруг ничего не менялось. Ощупав карманы, он убедился, что они пусты, за исключением флешки с файлами романа. Мысль его, как ни странно, крутилась вокруг проблем принца Алкона, как бы ему скорее вызвать корабль, а ещё Эльвира – несчастная Эльвира! Что с ней будет?! Наконец открылась дверь его тюрьмы и вошёл некто в маске.
   – Дорогой Семён Петрович! – начал он. – Обстоятельства заставили нас поступить с вами немного грубо. Знайте, что, несмотря на наши несколько недружественные действия, все мы поклонники вашего таланта и, чтобы скрасить пребывание у нас в гостях, решили принести сюда ваш компьютер, чтобы вы здесь не скучали. Увы, Интернета не обещаю! Но кормить и поить вас здесь будут, так что не унывайте! Продолжайте писать свой замечательный роман.
   Мысли бушевали в голове писателя, и его собственная судьба странным образом смешивалась с судьбой его героев. Семён Петрович запустил компьютер и перенёс туда текст, что уже сложился в его голове. Пора всем узнать страшную правду о похищенной Эльвире. Семён Петрович написал: «Повелитель пиратов Угунде на самом деле был непризнанным гением генетических экспериментов. Путём науки и магии он творил чудеса, увы, чудеса эти были ужасными. Потехи ради Угунде превратил девушку в злобного и опасного монстра…»
   ***
   Была уже ночь следующего дня, когда Семён Петрович оторвался от компьютера, привычно скинул на флешку написанный им текст и уставился на поднос, принесённый кем-то, пока он витал в пространствах своего романа. На подносе были миска с остывшим борщом, ложка, тарелка жареной картошки и кружка с водой. Семён Петрович машинально ел и думал, что же творится сейчас в его квартире. Кузьма остался один, кто теперь его покормит? Может, соседка Маша догадается?

ГЛАВА 2. МАША, КОТ И МАГИЯ

   Кузя орал благим матом под дверью соседки. Орал до тех пор, пока Маша не открыла дверь и не впустила голодного кота к себе в квартиру. Кошачьего корма у неё не было, но в холодильнике были сосиски. Кот съел сразу три штуки, свернулся на коврике у двери и заснул.
   «Что же случилось с его хозяином? – подумала Маша. – Быть может, он заболел?
   Она подошла к двери, но открыть побоялась, на лестнице слышались чужие голоса. В глазок она увидела двух мужчин: соседа Пашку и незнакомого человека с ноутбуком под мышкой. Сосед Маше давно не нравился, тем более что иногда он подкатывал к ней со своими недвусмысленными предложениями. Сейчас он говорил незнакомцу мерзким шепотом:
   – Слышь! Писателя я вам сдал! Но на ночь квартира моя!
   – Мелочный ты, Пашка! Но уговор дороже денег! До утра квартира твоя, а потом чтоб я тебя не видел.
   Незнакомец протянул Пашке ключи и вышел на улицу. А Пашка?! Пашка открыл дверь в квартиру её любимого писателя и скрылся в ней.
   Маша поняла, что с Семёном Петровичем случилось нечто ужасное! Что же делать?! Она ведь не жена, в полиции с ней даже говорить не станут!..
   Решение пришло вдруг. Она открыла дверь на лестничную площадку и вытолкнула туда кота.
   – Иди погуляй! – сказала она злорадно и захлопнула свою дверь.
   Она знала, что Кузя не любит чужих и не прощает тех, кто приходит в ЕГО квартиру. Через несколько минут она услышала за стеной вопли Пашки.
   – Так ему и надо! Вор несчастный!
   Вопли продолжались ещё минут пять, потом она услышала, как Пашка со всего размаху саданул изнутри во входную дверь, и из кошачьего лаза вынырнул Кузьма. Его передние лапы оставляли кровавый след на плитках пола. Маша осторожно открыла дверь, подхватила кота под живот и унесла к себе – мыть лапы. В квартире Семёна Петровича продолжал бушевать Пашка. Что же такое сделал с ним кот? Наконец сосед нашёл ключ, открыл входную дверь, выпал наружу и затих. Под ним расплывалась лужа крови. Маша побежала к телефону звонить в скорую помощь.

   ***
   Прошло не менее получаса, пока на улице раздался вой машины и в подъезд вошли санитары. Один пощупал шею Пашки и равнодушно сказал:
   – Мёртв!
   Маша открыла дверь:
   – Это я звонила, что с ним?
   Второй санитар осматривал ногу Пашки:
   – Разрыв бедренной артерии, большая кровопотеря! Девушка, вызывайте полицию! Нам здесь делать уже нечего!
   Потом была полиция, расспрашивала Машу, но она ничего не стала им рассказывать, пусть сами разбираются!
   К утру тело Пашки унесли. Маша выглянула в окно, на улице рядом с труповозкой стояли двое. Одного из них, чернявого, Маша сразу узнала, другой, огромный рыжий детина, был ей не знаком.
   – Глупец, – сказал первый своему напарнику. – Предупреждал же этого идиота не увлекаться банальным воровством. Теперь придётся платить полиции, чтобы не заводили дело. А тут ещё эта соседка… Надо и с ней что-то делать…
   Маша в ужасе отшатнулась от окна. Она была за занавеской, тот на улице не должен был её видеть. Но ей казалось, что он всё же видел и всё про неё знает. Что же делать? Идти в полицию, но, по словам чернявого, там уже всё куплено… Ей нужен понимающий человек. А ещё кот! Что делать с котом? Здесь, в маленьком городке, ей не скрыться. Она вспомнила своего школьного приятеля Женьку. Тот вроде бы занимался карате, а после армии ушёл в мистику и открыл контору по мистическим услугам. «Вот он мог бы помочь советом», – подумала она. Но уходить из квартиры следует осторожно. Маша нашла старый шерстяной платок и дырявую шаль покойной мамы. Мамина клюка и старая сумка довершили наряд. В сумку Маша положила два тома романа Семёна Петровича с дарственной надписью (вдруг они помогут отыскать автора), а ещё спящего кота, потом осторожно выглянула за дверь. Никого! Мелким старушечьим шагом, согнувшись и постукивая палкой, шла Маша по утренней улице своего, такого привычного, городка, вдруг превратившегося для неё в смертельную ловушку.
   Идти пришлось на окраину города, куда не ходили автобусы. Именно такое тихое место выбрал её одноклассник для организации своего салона. Маша вошла в шикарную прихожую, где за письменным столом сидела миловидная блондинка. Увидев перед собой старушку в рваной шали, девушка скривила губки:
   – Вам кого?
   – Мне нужно видеть Евгения Павловича! – ответила Маша.
   – Извините, учитель принимает только по записи, а в последнее время только ВИП-клиентов.
   – Но меня он должен принять! Я в отчаянном положении!
   Губы девушки скривились ещё больше, хотя и непонятно было, как ей это удалось.
   – Интересно, – подумала Маша, – вот так мгновенно можно испортить вполне симпатичное лицо.
   И уже громче заявила:
   – Я должна его увидеть!
   Дверь напротив распахнулась, оттуда вышел Женька. Маша сразу его узнала, он почти не изменился, только возмужал. Бросив на неё цепкий взгляд, кратко сказал секретарше:
   – Лилечка! Старость надо уважать! – рукой пригласил Машу в кабинет. – Если будут клиенты, пусть подождут, скажи, что сегодня звёзды не позволят мне работать с ними до полудня.
   Только войдя в кабинет, Маша решилась снять шаль и платок.
   – Женечка, ты меня помнишь?!
   – Помню, Машенька, помню! Но ты так оделась, даже я не узнал, но аура показалась мне очень знакомой и не соответствующей возрасту.
   – Какой цербер сидит у тебя в приёмной!
   – Так надо, Машенька! Кто-то же должен отваживать нежелательных клиентов. Не смотри так, у неё работа тяжёлая, вся чернота от посетителей идёт прямо на неё. Не будь она сама достаточно чёрной – не выдержала бы.
   – Неужели светлого человека нельзя на эту работу поставить?
   – Можно, но обычный – просто не выдержит, а святой – не возьмётся! Но ты давай, рассказывай, не за тем ведь пришла, чтобы ругать мою секретаршу?

   Маша подробно рассказала Женьке о том, что с ней случилось.
   – Да, – почесал он затылок, – и что ты от меня хочешь?
   – Ну, конечно, спасти несчастного человека. Он великий писатель, посмотри, какие он мне книги подарил. Она вынула два толстенных тома, за ними из сумки выпрыгнул кот и тут же зашипел на Евгения.
   – Ух ты! Что мы здесь имеем? – Женька легко увернулся от когтистой лапы, открыл холодильник и достал сосиску. Второй удар лапой был остановлен сосиской, в которую Кузя с урчанием впился.
   – Это вот кот писателя, которого похитили! Один остался, пришлось взять с собой, – объяснила Маша.
   – Кот – это хорошо! И книги – тоже по делу. Найдём мы твоего бедолагу… А вот спасти его? Это большой вопрос.
   – Да в чём дело? Если найдем, так и спасём, конечно! – уверенно заявила Маша.
   – Я ведь всё же не волшебник! С мафией воевать не собираюсь.
   – А как же магия? Магией ты можешь его спасти?!
   – Магия тоже имеет свои законы – не всё она может. Вот чем я точно смогу помочь – так это приютить тебя на некоторое время. Судя по всему, появляться на людях тебе сейчас не стоит.
   Маша погрустнела, с мольбой глядя на друга детства.
   – Ладно, давай книги, попробуем взглянуть на твоего писателя.
   Женька положил оба тома романа на стол, сверху поставил подставку с огромным туманным шаром. Потом посадил рядом Машу и приказал ей смотреть в шар и всё, что увидит, рассказывать.
   Сначала ничего не происходило, Маша смотрела в туман, а на стене заунывно тикали часы. «Как же ему не надоедает этот постоянный стук?» – подумала Маша как-то отстранённо, так как уже начала замечать движение тумана внутри шара в такт с ударами маятника часов. Не успела она удивиться, как внутри возникла маленькая чёрная точка. Маша пригляделась, и точка приблизилась. Маша увидела маленькую тёмную комнатку и Семёна Петровича, лихорадочно стучащего по клавишам своего компа. Маша посмотрела на экран и вдруг абсолютно ясно увидела всё то, что тот печатал. Текст на экране просто заворожил её.
   «Выбравшись на открытую площадку, Алкон вытянул волшебный меч и поднял его вверх.
   – Славный артефакт, призови, пожалуйста, корабль своего прежнего господина! – попросил принц.
   Немедленно оружие начало втягиваться внутрь диска, затем побежали по нему огоньки, из центра ударил розовый луч и унёсся куда-то, а через миг раздался чудовищный громкий свист, поднялся ветер, и вот прямо в воздухе проявилось нечто. Звездолёт был небольшим, вряд ли в нём могли разместиться более десяти человек… Он снизился, открылась дверца, и пополз трап. Нашему герою оставалось только подняться…»

   ***
   – Хватит, хватит! – Маша почувствовала, что её трясут за плечи. Картинка в шаре исчезла. – То, что он пишет, конечно, замечательно…
   – Теперь мы сможем его спасти? – Маша с надеждой взглянула на друга.
   – Подожди, торопыга! Связь ты установила, теперь мы должны понять ситуацию.
   – Я всё для него сделаю!
   – Хорошо! Сейчас опять будешь смотреть в шар, но сконцентрируйся на самом писателе, а не на том, что он пишет. Смотри внимательно и не пугайся того, что увидишь! Главное – всё точно расскажи мне!
   Маша опять уставилась в шар и опять увидела Семёна Петровича.
   – Внимание! – Маша ощутила руки Женьки у себя на затылке и услышала ритмичный шёпот: Женька тихо читал какое-то заклинание.
   Теперь она видела всё четко: и исхудавшее небритое лицо Семёна Петровича, и цепь, которой он был прикован к стене… Потом всё расплылось перед её глазами, и вдруг лицо Семёна Петровича позеленело, уши чудовищно вытянулись и заострились, зрачки покраснели, а потом появился ещё один глаз с вертикальным узким зрачком на лбу, зубы во рту вытянулись и заострились, как у хищного зверя, из щёк и подбородка выросли чёрные шипы. Туловище тоже поросло чёрными шипами, а из спины вытянулись десятка два длинных фиолетовых щупалец. Сзади показался длинный хвост с костяным остриём на конце. Маша в ужасе отшатнулась от шара и уткнулась в грудь Женьки.
   – Что это? Зачем ты меня пугаешь?
   – Успокойся, успокойся, – Женька гладил Машу по голове, как ребёнка. Просто ты увидела реальность такой, какая есть на самом деле.
   – Но этого не может быть!
   – Может, Машенька! Ты видела астральную суть твоего писателя. А зелёный цвет лица указывает на применение наркотиков. Бандиты подсадили твоего писателя на наркоту. Так они всегда делают, чтобы хозяин квартиры не мешал им обделывать свои делишки, но сейчас, похоже, они нарвались! Не ведая о том, они преобразили свою жертву, увы, не в лучшую сторону. Сейчас твой любимый писатель – чёрный маг, хотя сам не ведает о том. Один труп бандиты уже получили, боюсь, скоро будут другие…
   – Женечка, но мы его спасём?
   – Скорее надо спасать тех, кто его похитил… Но попробуем. Главное – у нас есть тот, кого он любит и кто отвечает ему взаимностью!
   Маша покраснела:
   – Но у нас с ним ничего не было.
   – Глупая, я говорю не о тебе, а о его коте!

   ***
   Итак, Маша, тебе надо готовиться к новой жизни, и первое, что надо сделать, – это сменить свой образ. Пошли в ванную, там у меня косметический набор. Огромная комната с зеркалами и креслами мало напоминала ванную комнату, к которой привыкла Маша в своей квартире. Хотя ванна с кранами и душем здесь тоже была, но также были многочисленные шкафы с ящичками, а посреди комнаты стоял большой массажный стол с дыркой для головы на конце.
   – Так, Машенька, садись в это кресло, дай мне немного поработать с твоим лицом. Закрой глаза и помолчи минут пятнадцать.
   Женя придвинул к ней столик с кисточками и красками и сел на соседнее кресло. Маша откинулась на упругую спинку, закрыла глаза и неожиданно для себя крепко заснула.

   Все тревоги сегодняшнего утра так измучили её, что проснулась она только к вечеру. Повернулась, потёрла затёкшую шею и вдруг вспомнила всё, что с ней сегодня случилось. На скрип кресла тотчас открылась дверь, и в ванную комнату заглянул Женька.
   – Вставай, вставай, Машенька! Рабочий день у меня как раз окончился. Запомни! Теперь тебя зовут пани Ядвига, посмотри на себя в зеркало.
   Маша встала перед зеркалом, но себя там не увидела, там стояла какая-то седая старуха в её платье. Неужели это она?!
   – Не удивляйтесь, пани Ядвига, это действительно вы сами. Краска прочная, можете даже умываться – водой не смоешь! И не бойтесь старости, мои магические процедуры позволят вам скоро помолодеть, – Женька весело рассмеялся, и Маша улыбнулась ему в ответ.
   – Пойдём, познакомлю тебя поближе с моей секретаршей.
   Они вышли в прихожую. Маша вновь увидела ту же девушку за письменным столом, но, мало того, вокруг неё витал огромный туманный скорпион, и хвост его с капелькой яда на конце качался прямо перед лицом девушки.
   – Скорпион! – крикнула Маша в испуге.
   – Перестань, не пугай мою Лилечку! Конечно, она скорпион.
   – Лилечка, это пани Ядвига. Так она называет себя, когда выглядит молодо, а когда она старая, все мы зовём её просто – Баба-яга. Каждые сто лет она вместе со своим котом ищет мага, который мог бы возвратить её молодость. Вот сейчас пришла ко мне. Как ты понимаешь, никаких денег у неё сроду не было, однако она всегда расплачивается тем или иным магическим способом.
   Дверь кабинета шевельнулась, в прихожую, зевая, вошёл кот Кузьма.
   – Ну а это её постоянный спутник – кот Кузя. Тоже магическое существо. Гладить не советую – это смертельно опасно.
   Кот, не глядя на людей, подошёл к Евгению Павловичу и рявкнул басом.
   – Сейчас покормлю, – отозвался маг и ушёл с котом обратно в кабинет.

   Несколько минут Маша потерянно стояла посреди прихожей, затем медленно села на лавку для посетителей. Она никак не могла прийти в себя от всего случившегося. Вот она, оказывается, уже и Баба-яга. А ещё она видит туманные ореолы вокруг всех людей. Так, вокруг Женьки витал туманный образ дракона, а вот вокруг кота, вокруг кота витал большой туманный кот или даже тигр. Кто же тогда на самом деле она?
   Секретарша Лиля с любопытством её рассматривала. Наверное, почувствовала родственную душу…

ГЛАВА 3. ПИСАТЕЛЬ, ВАЛЯ И КОТ

   Пальцы Семёна Петровича сами бежали по клавиатуре. Никогда ещё ему не писалось так хорошо. Он совсем забыл о своём бедственном положении, весь уйдя в приключения принца.
   «Вот принц Алкон спасает прекрасную жрицу, когда-то похищенную пиратами, пусть её имя будет… Да хоть бы как у его соседки Маши. Пусть, изменённая в результате опытов Угунде, Маша способна принимать телепатические команды повелителя пиратов. Именно через неё Алкон будет получать задания от Угунде. Согласно извращённой фантазии пирата, принцу предстоит совершить множество подвигов на различных планетах Вселенной, чтобы расколдовать свою невесту…»
   ***
   Дверь скрипнула, и в подвал вошла неприметная женщина с подносом. Семён Петрович с трудом оторвался от компьютера.
   – Спасибо, что принесли еду, как вас зовут?
   – Валя.
   – Валечка, не могли бы вы узнать, как там дела у моей соседки Маши? Надо бы ей передать, чтобы она, пока меня нет, не забывала кормить моего кота.
   – Я передам! – сказала женщина и быстро ушла, закрыв за собой дверь.
   «Интересно, кто эта женщина? – подумал Семён Петрович. – Скорее всего, она пособница последователей Угунде, которые его похитили, чтобы он не смог передать Алкону свои тексты, где содержится ключ к победе над Угунде. С другой стороны, ему отдали компьютер и позволяют писать… Зачем?»
   Семёну Петровичу вдруг стало всё абсолютно ясно! В его текстах содержится не только ключ к победе над Угундой, но также и ключ, который позволит Угунде уничтожить Алкона. Так что он должен писать, но также он должен как-то передать флешку со своим романом на волю, чтобы его подсказками смог воспользоваться Алкон. Единственным человеком, через которого он мог бы всё это сделать, является эта неприметная Валя… Кто она? Продала ли она Угунде свою душу?.. Тем не менее ему придётся с ней работать! Быть может, для пользы дела необходимо даже соблазнить эту Валечку. Она могла бы передать флешку на волю, хотя бы той же Маше… Но она же может передать её своим хозяевам… Главное – самому постараться описать всё в романе! Семён Петрович быстро проглотил немудрёный обед и снова склонился над компьютером.
   «Вот и первое задание, полученное от пирата через Машу, – надо найти на планете Амигроме шкатулку и открыть её. Естественно, в пути Алкона ожидают смертельные ловушки…»
   ***
   Маша с трудом оторвалась от туманного шара и обернулась к Евгению Павловичу.
   – А теперь, Машенька, когда вы установили надёжную связь со своим писателем, можно начинать действовать.
   – Как вы это делаете? Я слышала, вы что-то шептали у меня над ухом. Это заклинание?
   Женька усмехнулся и потрепал Машу по волосам.
   – Заклинание каждый должен придумать для себя сам! Ладно уж, скажу тебе своё тайное заклинание, мной же придуманное:

   От вечернего неба до забытого следа,
   От засохшей осины до беспечной рябины,
   От пуха на тополях до пыли на ковылях,
   От сгоревшей хаты до поляны мяты

   Унеси чашу, покуда нашу, в самую чащу,
   Где ветви чаще, а небо ярче,
   Где дым осины в огне рябины,
   Где птичий полох и мох, как молох,
   И Всепервопутие!

   – Можно я его запишу?
   – А вот записывать не надо, лучше запомни! Оно же тайное! И действует сильно, поскольку ещё не затаскано другими магами.
   – Жень, я чувствую, что теперь могла бы сама отыскать Семёна Петровича!
   – Это хорошо, но отпустить тебя в свободный поиск я не могу, ещё натворишь каких-либо глупостей. Давай пошлём на поиск вместо тебя кота. Он не хуже тебя справится с этим, а риска меньше!
   – Но я тоже хочу!
   – Я сделаю так, что вы вместе с Кузей на пару будете искать вашего писателя.
   – А это возможно?!
   – Давай позовём Кузю и попробуем. Если всё получится, то ты сможешь всё видеть глазами кота и даже телепатически с ним общаться.

   Объевшийся Кузьма как всегда, спокойно спал в одном из кресел. Маша осторожно взяла его на руки и поднесла к шару. Кузя недовольно открыл один глаз и заворчал.
   – Садитесь и смотрите вместе в шар, а я буду читать вам своё заклинание.
   Маг начал читать, и часы в такт били своим маятником, и туман искрился внутри шара, пока опять не появилась фигура писателя, склонённого над клавиатурой. А на экране побежали строчки текста…

   Маша с трудом оторвала взгляд от шара и с удивлением поняла, что кот тоже в оба глаза смотрит в шар и, похоже, тоже видит там своего хозяина.
   – Вот и отлично, – сказал маг, – теперь сажаем кота в сумку. Сумку пусть возьмёт моя секретарша Лилечка. Я её проинструктирую, она глупостей не наделает. Кот будет направлять Лилечку к цели, а ты будешь всё видеть глазами кота. Тем более что ты ведь и проникнуть не сможешь к своему писателю, а кот – тот проберётся в любую щёлку!
   ***
   Сегодня утром Семён Петрович абсолютно точно понял, что надо делать! Надо дать в романе намёк на ключ спасения так, чтобы только Алкон догадался, как им воспользоваться. Затем он должен соблазнить Валю, чтобы сделать её послушным орудием в своих руках…
   «С этим, пожалуй, будут некоторые сложности, – подумал Семён Петрович, – ведь я ещё никого на своём веку не соблазнял… Впрочем, судя по внешнему виду Вали, её тоже вряд ли кто пытался соблазнить. Пара больших наивных глаз могла бы украшать её лошадиное лицо, если бы эти глаза не находились так близко друг от друга. Скорее всего, она девственница, и это повышает мои шансы. А потом… Валя отнесёт флешку с текстами соседке Маше, а та уж постарается найти Алкона или тех, кто его знает… Итак, сейчас главное – писать и писать…» И Семён Петрович полностью ушёл в описание опасных приключений Алкона на очередной смертельно опасной планете…
   «В конце концов, – подумал Семён Петрович, – Алкон должен отличить свои безумные видения, навеянные ядовитым туманом, от реальности, в которой нет ни замка, ни подвала…»
   Он перенёс всё написанное на флешку. Сейчас как раз время обеда, Валя должна будет принести ему очередной поднос с едой. За стеной послышались шаги. Семён Петрович собрался. Он должен быть быстрым, как его герои-любовники, чтобы разом сокрушить чувства девушки и обрести над ней полную власть.
   Валя вошла в комнату и поставила на стол поднос с едой.
   Пора! Семён Петрович мгновенно схватил девушку за руку и потянул на себя. Валя пошатнулась, начала падать… Он сразу впился страстным поцелуем в её губы…
   Увы, дальше всё пошло не так, как планировал Семён Петрович. В комнате вдруг раздался пронзительный «мяв!», и на целующуюся парочку прыгнул разъярённый кот Кузя. Он тут же с наслаждением располосовал руку девушке. Та, зажимая струящуюся кровь, бросилась вон.

   Семён Петрович с удивлением воззрился на своего кота, потом вдруг понял, что это знак, что Валя не сможет противиться хозяевам и обязательно его предаст… Значит, флешку надо отдать коту?!
   Кузьма сразу всё понял. Он осторожно взял флешку в зубы, легко прыгнул к оконцу у потолка каморки и исчез.

ГЛАВА 4. КВАРТИРНЫЙ ВОР ГРИШКА

   Была уже вторая половина дня, когда Гришка-цыган окончил все свои дела в полиции. Там он представился как почитатель таланта Семёна Петровича, к которому приехал, чтобы подписать его книги, и в доказательство показал двухтомник «Пиратов космоса».
   – Только собрался войти в подъезд, – рассказывал он, – а тут такое!
   Нет, куда уехал хозяин квартиры, он не знает и в квартиру не заходил. Наконец была установлена причина смерти неудачливого воришки Пашки – соседа Семёна Петровича, и главное – дело в полиции решили не открывать. Нападение кота зафиксировали в протоколе в виде случайной бытовой травмы. Вот только дверь квартиры опечатали до возвращения хозяина, а значит, квартира эта уже была непригодна для того, чем промышлял Гришка-цыган. Кстати, цыганом Гришка никогда не был, разве что был чернявый. Цыганом Гришку прозвали за то, что деньги он всегда умел выцыганить и потом не просаживал их, как некоторые, в кабаках. Впрочем, Гришкой он тоже не был, своё счастливое детство и беспутную юность Ваграм провёл в солнечной Армении, а когда остепенился, Ваграм Айрапети занялся прибыльным бизнесом – приватизацией квартир у лохов-одиночек. Своих жертв он никогда не убивал, только отвозил куда подальше, а потом спаивал или сажал на наркотики. К настоящему времени у Гришки уже было в собственности несколько квартир в разных городах, оформленных на его настоящее имя, которые он сдавал и имел таким образом постоянный доход. Сейчас он подумывал бросить свой криминальный бизнес и заняться чем-нибудь более легальным. Но вот квартирка писателя в этом захолустном городке его привлекла, тем более и помощники местные тут подобрались: сосед писателя Пашка да местный уголовник Рябой. С Пашкой уже расплачиваться не нужно, а вот Рябой ещё пригодится. Надо бы выкрасть Машку из соседней квартиры и провернуть стандартную афёру по продаже её жилья. Вот только Машка почему-то никак не выходила на улицу. Второй день они с напарником её стерегли…

   Гришка сел в свой старенький «Форд» и поехал на съёмную квартиру, где в подвале сидел пленный писатель. Надо сказать, фантастику Гришка любил и к писателям относился с уважением. Сейчас он вёз в подарок Семёну Петровичу лазерный принтер и пачку бумаги. Пусть сразу печатает свои тексты – так Гришке удобнее будет их читать. Подъезжая к квартире, Гришка заметил эффектную хищную блондинку с сумкой, идущую навстречу по дорожке. Что-то сразу царапнуло в его подсознании, что-то с этой блондинкой было не так. Профессия научила Гришку наблюдательности и доверию к знакам свыше. И в этот раз знак не обманул. В квартире на полу лежала в крови бедная Валька. Кровь просто хлестала из раны на её руке. Хорошо, бинт у Гришки всегда был и останавливать кровь он умел. Через полчаса пришедшая в себя Валька с забинтованной рукой рассказывала Гришке об ужасном коте, который располосовал ей руку.
   Гришка сразу связал в уме все разрозненные факты, ведь причина смерти Пашки – тоже кот. А ещё старая сумка… Хищные блондинки никогда таких не носят, а сумку эту он видел ранее у старушки, что вышла из подъезда, когда увезли мёртвого Пашку. И что из этого следует? А следует из этого то, что надо тикать, а писателя для верности прихватить с собой. Гришка наполнил шприц, взял принтер и, напялив маску, спустился в подвал, где писатель наяривал, стуча по клавиатуре. Принтеру тот явно обрадовался и сразу запустил печать своих текстов. Тем временем Гришка сделал ему укол и через пять минут уже грузил вместе с Валей спящего Семёна Петровича в свой «Форд». Потом усадил её рядом на сиденье и, как ему казалось, навсегда покинул городок, где ему так не повезло. Сообщать о своём бегстве напарнику Рыжему Гришка даже не подумал. К Вале Гришка давно привык, с тех пор как на одном из вокзалов подобрал грязную девочку-нищенку, отмыл, накормил и теперь всегда возил с собой. Валентина была потрясающе некрасива, неграмотна и обычно молчала, так как картавила и говорила с трудом. У неё не было никаких документов, да и сама она не знала, откуда родом. Зато она умела готовить, всегда была неприметна и хорошо торговалась на рынках. К ночи они уже были в заброшенном селе, где Гришка заранее присмотрел пустой дом. Через село шли столбы какой-то электротрассы, и в доме, как ни странно, всё ещё было электричество. В задней комнате Гришка устроил писателя, уже без кольца на ноге и цепи, ведь бежать отсюда было просто некуда. Пока Валя готовила немудрящий ужин, он принялся за чтение очередной главы романа.

   ***
   – Что же ты наделала? – кричал Женька на Машу. – Если бы ты не напустила кота на эту дуру, то уже сегодня вечером твоего любимого писателя удалось бы освободить!
   – Я не знала! – лепетала в ответ Маша, – представляешь, она целовала Семёна Петровича…
   – И что? Пусть бы целовала! Это не опасно для его жизни!
   – Но я, как бы это выразить? – продолжала Маша. – Я вдруг почувствовала такую ярость, и это передалось коту. Простите меня!
   – Ладно, может, ещё не всё потеряно. Звоню знакомому менту Серёге, вечером поедем с ним вместе спасать твоего писателя.

   Вечером вместе с Серёгой они уже вскрывали подвал, где содержали бедного писателя. Ничего там не нашли, кроме подноса с остатками грязной посуды да капель крови на полу и далее по коридору.
   – Улетели наши бандиты и вашего писателя прихватили с собой, – резюмировал Серёга. – Где их теперь искать?
   – Слушай, Серёг, здесь вот моя секретарша записала номер машины, что подъехала к этому дому сегодня утром, пробей, пожалуйста, по базе и выясни, кто хозяин.
   – Ладно, пробью!

   Сергей позвонил на следующий день утром. Машина принадлежала Григорию Павловичу Калюжному, проживающему аж во Владивостоке.
   – Машину мы уже объявили в розыск, преступников постараемся задержать! Кстати, – добавил Сергей, – во Владивосток я тоже успел позвонить. Гражданин Калюжный никуда оттуда не уезжал и сейчас находится на своём рабочем месте, только вот десять лет назад он потерял паспорт…
   ***
   – Ну и что нам теперь делать?
   – Может, я опять посмотрю в туманный шар? – робко заметила Маша. – Ну… опять найду Семёна Петровича…
   – Ой, сомневаюсь, что у тебя сейчас хоть что-либо выйдет. Впрочем, ничего другого не могу придумать, попробуй.
   Маша уставилась в туманный шар, повторяя про себя Женькино заклинание:

   – От вечернего неба до забытого следа,
   От засохшей осины до беспечной рябины,
   От пуха на тополях до пыли на ковылях,
   От сгоревшей хаты до поляны мяты…

   То, что она увидела, повергло Машу в ужас.

   ***
   Маша с трудом оторвалась от туманного шара.
   – Женька, не пойму, что я там вижу? Какая-то фантастическая жуть!
   И Маша рассказала другу о своих видениях.
   – Скорее всего, – ответил Женя, – твой писатель спит, а ты видишь его сны. Снится ему, естественно, продолжение его романа. Ничего страшного, через некоторое время попробуй опять.
   На следующий день Маша опять сидела перед туманным шаром и вновь видела только фантастические кошмары спящего писателя…

   ***

   Дочитав очередные страницы романа, Гришка почувствовал, что тревога и в самом деле охватила всё его существо! А предчувствиям Гришка привык доверять.
   – Собирайся, Валька, едем!
   – А как же писатель?
   – Тут оставим, не пропадёт!
   – Григорий Павлович, я не поеду. Я – заботиться о писателе! Кто ж его накормит? А ещё… уколы, я видела, как вы делали. Я тоже умею! Ведь он больной? Без уколов не выживет?
   – Не выживет, не выживет! Но и особенно много не коли, а то помрёт!
   Гришка решил оставить Вальку здесь! Она никак не вписывалась в его будущую жизнь успешного бизнесмена.
   Полиция? Что Валя может о нём рассказать? Да о нём она, собственно, ничего и не знает. Даже настоящее имя он ей не сказал. Решено! Пусть остаётся со своим писателем!

ГЛАВА 5. ВАЛЯ-ЭЛЬВИРА И ПИСАТЕЛЬ-АЛКОН

   Гришка уехал. Ничего, она и сама справится. Не впервой. Валя полезла осматривать сарай и, к своей радости, обнаружила мешок гороха, потом в дальней избе нашла мешок пшена. По опустевшей деревне бегали одичавшие куры… На первое время проблема еды была решена! Теперь можно начинать заботиться. Валя набрала жидкости в шприц и заглянула в комнату писателя. Он привычно стучал по клавиатуре. А на экране мельтешили неведомые для Валентины значки: писатель увлечённо описывал очередной подвиг своего героя.

   ***

   Валентина осторожно взяла руку писателя и сделала укол. Писатель ещё некоторое время стучал по клавиатуре, затем поднял затуманенный взор на Валентину.
   – Эльвира, ты?
   – Да, милый, – сказала Валентина, раздевая Семёна Петровича и укладывая его в постель.
   – Он отпустил тебя на время? Но не вернул тебе красоту…
   – Так надо, любимый!
   Валентина разделась сама и улеглась рядом.
   – Какое же ты чудовище, Эльвира! – прошептал, засыпая, писатель.
   – Чудовище! – эхом отозвалась Эльвира.
   Семён Петрович понял, что назло Угунде он должен полюбить Эльвиру даже в облике этого чудовища. Он заставил себя обнять костлявое тело, лежащее рядом. В ответ Эльвира сжала его в своих чудовищных объятиях и застонала, завыла…
   И тут случилось то, что так часто он описывал в своих романах…
   А потом он уплыл в свои сны, где был уже не Семёном Петровичем, а принцем Алконом…

   Первый луч солнца скользнул по подушке и разбудил Семёна Петровича. Он откинул одеяло и с удивлением воззрился на спящую рядом с ним нагую девушку.
   – Как же тебя зовут? – подумал он вслух. – Валентина или Эльвира?
   – Эльвира! – улыбнулась сквозь сон девушка, обнажив большие лошадиные зубы.
   «Какая же ты тощая! Но костяк – мощный и руки – большие, рабочие! – думал Семён Петрович. – Как ты похожа на усталую сильную лошадь! Заездил тебя злодей Угунде! Вряд ли он вернёт тебе твою прежнюю красу!»
   Не такой представлял он себе свою первую в жизни женщину. Семён Петрович встал, прикрыл девушку одеялом, оделся и вышел на крыльцо. Птичий гвалт и запах леса оглушили его. А внизу, за покосившимися домами, над озером всходил огромный красный диск солнца…
   Теперь, познав Эльвиру в её чудовищном облике, Семён Петрович с абсолютной уверенностью понял, что он и является принцем Алконом, которого маг Угунде заколдовал и в насмешку вложил в это хилое тело…

   ***
   Маша отшатнулась от шара и залилась слезами.
   – Что ты, Машенька?!
   – Женька, он спит с этой, этой!..
   – Не плачь, Машенька, лучше скажи, какого цвета у него аура?
   – Ну, зелёная, зелёная! И что?
   – Опоили его! Вот что! Не в себе он! Спасать его надо. Главное – понять бы, где он сейчас.
   – Видела какие-то домишки, лес и озеро.
   – Это уже кое-что! Молодец, Маша!
   ***
   Семён Петрович, точнее теперь уже Алкон, присел на крыльцо и, не отрываясь, смотрел, как медленно выплывает из озера красный диск солнца, с каждой минутой становясь более жёлтым и меньшим по размеру.
   – Почему я никогда не задумывался над этим чудом? – сегодня мысли его, обычно быстрые и чёткие, лишь вяло ворочались в голове, и ему, как ни странно, было приятно их медленное шевеление.
   Сзади стукнула дверь, вышла Эльвира в простом ситцевом платье выше колен. Кстати, именно эти мосластые колени и босые ноги сорок пятого размера он увидел в первую очередь, а уж потом подол платья, когда она наклонилась и стала что-то сыпать на землю.
   – Цып, цып, цып! – и на её зов полетели, побежали голодные куры.
   «Удивительно, как красива эта нескладная женщина, – медленно подумал Алкон, – какой-то своей первобытной красотой…»
   Вот она повернулась к нему и обнажила в улыбке свои лошадиные зубы.
   – М-м-м?
   «Что она хотела ему сказать? Быть может, милый, но не нашла нужного слова…» – подумал он и спросил:
   – Что ты им сыпешь?
   – Пшено! Там! Нашла! – она кивнула своим тяжёлым подбородком на дальнюю избу. Затем встала, зашла в сарай и тут же появилась снова, неся в руках пять яиц с прилипшими к ним остатками сена.

   Алкон даже не подвинулся, когда она прошла мимо, задев его плечо своим горячим бедром, он продолжал сидеть, впитывая всем телом текущее мимо него счастье. Наконец зашкварчало, потянуло запахом яичницы, он встал и нехотя возвратился в избу.

   После завтрака вся его нега куда-то ушла, мысли заскакали быстрее, забегали, как тараканы, в голове. Алкон посмотрел на свои руки, они тряслись и дёргались в каком-то бешеном ритме.
   «Пора! Пора!»
   Он подошёл к компьютеру, включил его, и пальцы привычно застучали по клавишам, а в голове мутный вал образов начисто стёр утреннюю пастораль. Действие романа звало Алкона на очередной подвиг. Наш писатель всё стучал и стучал по клавишам. Развитие романа зашло в тупик, так как Маша отказалась повиноваться воле Угунде и передавать очередное смертельно опасное задание Алкону, которого она полюбила. Тем более что каждый подвиг её любимого приближал его к сопернице – принцессе Эльвире. Тем временем к ним незаметно подкралась целая флотилия пиратских кораблей… Принц Алкон не заметил, как рядом с ним появился поднос с тарелкой горохового супа. Не глядя в тарелку, он ел суп и продолжал стучать. Ведь с каждым ударом там, в космосе, взрывался очередной пиратский корабль. Только к вечеру, когда к нему опять явился призрак Эльвиры и своим острым когтем уколол его в руку, он оторвался от компьютера. Перед его затуманенным взором была ОНА – его любимое чудовище, оно раздело его безвольное тело и уложило на широкую постель, потом впилось в его губы своим чудовищным поцелуем… А на экране всё ещё светился последний напечатанный им кусок текста о том, как принц Алкон уничтожает целую флотилию космических пиратов.

ГЛАВА 6. ПЯТНИЦА, ТРИНАДЦАТОЕ – ХОРОШЕГО НЕ ЖДИ

   – Надо срочно ехать, времени на раздумья у нас просто нет! – было уже позднее утро, когда Евгений Павлович наконец проснулся. Сегодня они закончат эту историю, через пять минут должен подъехать Сергей, затем они все вместе с котом сядут к нему в полицейскую машину и по подсказкам Маши живо найдут похищенного писателя.
   Увы, наш маг забыл, что сегодня была пятница, тринадцатое число месяца августа, день, когда благие начинания обычно кончаются прахом. Он зашёл в комнату Маши, её не было, только на столе белела записка:
   «Я побежала домой сменить платье и обувь, через полчаса буду!»
   Но прошёл час, другой, а Маши всё не было и не было.
   – Интересно, где сейчас кот, – подумал Женя. Кота в доме тоже не было.
   Наконец позвонил Сергей и сказал, что он сегодня занят и приехать не сможет. Может, завтра…

   Маша, вжав голову в плечи, с ужасом смотрела на огромного рыжего бандита, крепко держащего её за руку.
   – Значит, Гришка кинуть меня вздумал, а тебя, карга, послал шестерить квартирку! – бандит злобно рассмеялся. – Не выйдет!
   Рыжий уже успел убедиться, что Гришка-цыган слинял вместе с похищенным писателем, так и не заплатив ему за похищение. Но сейчас он покажет бывшему напарнику, что тоже не лыком шит! Сейчас он позвонит в полицию и сдаст эту Гришкину напарницу. Рыжий был уверен, что только с подачи Гришки старая карга полезла грабить чужую квартиру.
   Маша поняла, что она сейчас в гриме и никто не признает в ней настоящую Машу – хозяйку квартиры. Да ещё, как это говорил Женька, краска водой не смывается! Что же делать? Не видя иного выхода, Маша решила просто молчать и не отвечать на вопросы. Когда Машу отвели в отделение и обыскали, то обнаружили вещи, взятые ею из квартиры.
   – Что ж, отвечать Вы не хотите, – сказал следователь, – посидите у нас за решёткой, пока не назначат дату суда.
   Следователь даже был рад, что появилась хоть одна подозреваемая в деле о пропаже Семёна Петровича и странной смерти его соседа на пороге вскрытой квартиры. Кстати, судя по всему, их соседка Маша тоже пропала!
   Её квартиру тоже на всякий случай опечатали. Следователь был уверен, что старуха действовала по указке бандитов и должна в конце концов вывести следствие на главаря шайки.
   Так что не удивительно, что наш маг Евгений Павлович так и не дождался своей школьной подруги. Но вот куда девался кот?

ГЛАВА 7. АЛКОН И ЭЛЬВИРА

   Кот, как и положено котам, ночью гулял. Сначала он бесцельно бродил по тёмным улицам, потом почувствовал, что его так и тянет в одну и ту же сторону прочь от города. Утром он уже с опаской трусил вдоль шоссе, а затем по наитию свернул на неприметную грунтовую дорогу. К вечеру кот добрался до пустынной деревеньки, нашёл нужный дом, а в доме – своего хозяина Семёна Петровича, который, не глядя на него, стучал и стучал по клавишам. Кот по-хозяйски расположился за спиной писателя и довольно заурчал.
   Эльвира, решившая, что уже никогда не будет Валей, заглянула в комнату и вскрикнула от испуга. Заметив кота, она попыталась убежать, но кот оказался быстрее. В два прыжка он загородил входную дверь и мявкнул басом. Кот смотрел Эльвире прямо в глаза и, похоже, знал, чего он от неё хочет. Через минуту и Эльвира всё поняла. Под присмотром кота она двинулась в курятник и свернула шею одной из кур.
   – Что ж, – подумала она, – бульон из курицы полезен для больного, а требуха – для кота.
   Через минуту на плитке грелся суп, а в углу из миски кот уплетал то, что осталось от курицы.
   Семён Петрович тем временем всё печатал и печатал: флотилия пиратов уменьшалась прямо на глазах… А сам Семён Петрович ощущал себя принцем Алконом, который должен успеть и в очередной раз спасти принцессу Эльвиру…

   Успели! Алкон встал и понял, что он опять в этом странном месте, расположенном где-то между мирами. Всё было как настоящее: простая деревенская изба, на пороге комнаты лежал его кот Кузя, охраняя его покой. Где-то на грани крутилась мысль, что тело это не его, а некого Семёна Петровича – хозяина кота Кузьмы. Алкон отодвинул кота, прошёл в соседнюю комнату. Там, сидя за столом, спала женщина. «Эльвира, – подумал он, – так и не удалось ей сохранить свою красоту». На столе рядом с ней лежал шприц и стоял пузырёк с какой-то жидкостью.
   «Как же я сюда попал? – подумал Алкон. – Ясно! Моя миссия не закончена, пока я не опишу подробно все свои приключения!»
   Алкон понял, что Эльвира, сама того не осознавая, работает на Угунде, и ему надо быть с ней особо осторожным! Он сразу понял, что в пузырьке яд, которым Эльвира невольно травит его по внушению Угунде. Писатель взял со стола пузырёк и шприц, вышел из избы и зашвырнул их далеко в тёмный бурьян. Потом вернулся.
   «Надо бы уложить Эльвиру в постель, непорядок – спать сидя, – подумал он, – только вот перенести её ему явно не по силам, она была чудовищно тяжела, а тело, доставшееся теперь Алкону в результате тёмного колдовства, было хилым и слабым».
   Он взял женщину за руку, потянул, и она, не просыпаясь, встала и пошла за ним, как сомнамбула. Усадил её на кровать, предварительно подняв подол платья, затем стянул платье вверх через голову. Удивившись, что под платьем у неё ничего нет, Алкон осторожно положил её на кровать, затем закинул туда же её тяжёлые ноги. Эльвира, не просыпаясь, повернулась на бок, подгребла подушку и ритмично в неё задышала. Затем он разделся сам и улёгся с ней рядом, осторожно прикрыв обоих ветхим одеялом.
   Как хорошо лежать и уплывать в сон, ощущая, что кто-то греет спину и мягко дышит тебе в затылок! Пусть даже это женщина-чудовище, но она его любит! Тут сверху на ноги обрушился тяжёлый кот, заурчал, подгребая под себя одеяло своими когтистыми лапами, но через некоторое время затих… А через минуту заснул и сам Алкон, и снилось ему, что он знаменитый писатель Семён Петрович Курочкин, печатающийся под псевдонимом Семён Кураж.
   Алкон проснулся с первыми петухами. Никогда в своей жизни не видел он петухов, но его новое тело знало о них и даже знало, что сейчас кричат именно первые. Это было несчастное больное тело, мучимое бесконечными судорогами. Но голова его была ясной, Алкон понимал, что его мучения – результат того, что все эти дни Эльвира травила его ядом. Значит, Угунде выполнил своё обещание, отпустил Алкона и Эльвиру на свободу, но, как обычно, посмеялся над ними. Алкон получил в подарок вот это тело, а Эльвира была лишена красоты и всех своих воспоминаний. Теперь их поместили в эту странную избу где-то между мирами Вселенной…
   И только взаимная любовь позволила им как-то здесь выжить.
   Эльвира спала рядом – беззащитная девочка, злой волей втиснутая в могучее нескладное тело. Алкон нежно погладил маленькую грудь нулевого размера, да, Угунде повеселился всласть! Эльвира, не просыпаясь, улыбнулась ему своей детской беззащитной улыбкой и протянула к нему руку, небрежно обмотанную бинтом.
   Алкон вспомнил – рану ей сделал кот, чтобы она не смогла отнести флешку с его текстами к Угунде. Да, а где же сам кот? Он вроде заснул в его ногах, но сейчас кота не было, видимо, ушел на ночную прогулку.

   Итак, что же надо сделать, чтобы выиграть очередной раунд у тёмных сил? Судороги и боль он перетерпит, Алкону не впервой, хилое тело натренирует! Но что делать с Эльвирой? Он должен как-то восстановить её память. Единственный способ – начать читать ей всё то, что он успел написать, а также писать и писать дальше о том, что с ними произошло. Алкон включил компьютер и привычно положил пальцы на клавиатуру.
   Пусть Маша сообщит ему условия очередного подвига для спасения любимой Эльвиры… Но где же она?.. Что с ней сделал Угунде? Как он наказал её за непослушание? Как бы это узнать?
   На его колени вспрыгнул кот, только что вернувшийся с прогулки. Сел и уставился на него своим зелёным глазом. Только одно существо – колдун Ингулду – могло так смотреть в глаза принца.
   «Ты хочешь узнать судьбу Маши? Смотри в мои глаза, и всё увидишь сам», – как бы сказал кот. И он увидел: Маша сидела одна в маленькой закрытой комнатке с решётками на единственном окне и думала о нём, почему-то называя его Семёном. Неважно, главное, она его любит и хочет спасти, только вот сама заточена и пока не может выйти на свободу. Как же ему самому разобраться в себе, кого он любит, Эльвиру или Машу? Или их обеих?
   Эльвира повернулась в постели и откинула одеяло. Алкон смотрел, как она встала, привычно накинула платье и с опаской проскользнула мимо кота в соседнюю комнату, а затем – на улицу. Итак, связь установлена. Теперь он в любой момент может узнать, что происходит с Машей, но помочь ей он, увы, пока не может, так как сам находится неизвестно где и ещё не восстановил свои воспоминания. Алкон опять застучал по клавишам.
   Вот он дошёл до строк, где соратница Алкона Маша начала читать своё заклинание, открывающее ей волю Угунде.

   – От вечернего неба до забытого следа,
   От засохшей осины до беспечной рябины,
   От пуха на тополях до пыли на ковылях,
   От сгоревшей хаты до поляны мяты…

   В этот же момент и реальная Маша окончила читать заклинание и вышла из транса, расплела ноги, свёрнутые в позу лотоса, встала и прошлась по камере.
   – Ура! Получилось!
   Теперь ей не надо никакого туманного шара, чтобы увидеть любимого Семёна Петровича. Как хорошо, что её посадили в одиночку, где ей никто не мешает заниматься медитациями. Пока к ней никого не пускают, но вчера заглядывал друг Женьки Серёга, работающий в полиции. Сказал, чтобы не волновалась и спокойно ожидала суда.
   Единственное, что напрягало Машу, так это та страшная особа, которая спит вместе с Семёном Петровичем. Умом Маша понимала, что особа эта заботится о писателе, кормит его… Но вот то, что она ещё и спит с ним, с этим Маша никак не могла смириться. Как бы ей хотелось опять задействовать кота и раз и навсегда отвадить эту особу от своего любимого, но кто же тогда будет о нём заботиться?

ГЛАВА 8. ОЧЕРЕДНЫЕ УСПЕХИ МАШИ

   – Вот невезуха! – Евгений Павлович смотрел на карту своего края, надо сказать, озёрного края, вокруг их городка было более 100 озёр, больших и малых, и возле каждого озера были деревни, заброшенные и давно заросшие бурьяном. В какой из них спрятали похищенного писателя? Неужели придётся осматривать все подряд? А те, кто мог в этом помочь, увы, недоступны. Маша в камере предварительного заключения, а кот – неизвестно где. У него остались только романы Семёна Куража с дарственной подписью, но его квалификации мага не хватало, чтобы с их помощью установить связь с автором.
   – Впрочем, может, спешить и не стоит. В конце концов, судя по всему, писателя никто убивать не собирается, выкуп тоже за него не требуют… Зачем же его похищали? Сейчас главное – это выручить Машу, а там можно взяться и за писателя. Но с Машей следует дождаться дня суда, раньше у него ничего не выйдет.
   ***
   Маша тем временем продолжала тренироваться. Она уже научилась раскидывать «контрольную сеть» в окрестности ста метров вокруг себя, чтобы чувствовать всех людей, там находящихся. Через пару дней она слышала все разговоры и чувствовала эмоциональное состояние говорящих.
   «Как хорошо, что мне дали эту возможность побыть совершенно одной!» – подумала она.
   Теперь она без труда выходила на связь с Семёном Петровичем и с удовольствием читала то, что он в данный момент пишет:
   « – Конечно, мало, – произнесла вдруг пророчица Маша чужим, мертвенным голосом, – ты вознамерился соревноваться с самим повелителем пиратов, с истинным, природным злом, так чего хотел? Зато будет отличный урок другим наивным глупцам!!!
   – Угунде?! – Алкон сжал кулаки.
   – А? – девушка потрясла головой. – Что случилось?»

   Голова Эльвиры с глухим стуком упала на стол.
   – А? – девушка потрясла головой. – Что случилось?
   – Ничего страшного, любимая, просто ты задремала.
   Теперь каждый вечер Алкон читал одну из глав своего романа Эльвире. Он должен обязательно пробудить её память! А пробудив память, они вместе бросят вызов Угунде и потребуют вернуть их первоначальные тела.
   ***
   – Да, – подумала Маша, глядя глазами кота Кузи на Эльвиру, – не способна ты оценить то, что пишет Семён Петрович, а значит, и недостойна спать с ним вместе на одной кровати.
   Кот вспрыгнул на кровать и рыкнул на Эльвиру, которая уже нацеливалась привычно устроиться под одеялом. Эльвира с испугом отпрянула от кровати и послушно отправилась искать успокоения где-нибудь на лавке в другой комнате.
   – Вот так, – подумала Маша, наблюдающая всю эту картину глазами кота. – Семён Петрович только для нас с котом, а не для тебя, которая не может понимать и ценить то, что он пишет!
   Сам же Семён Петрович даже не заметил того, что произошло рядом с ним. Он сейчас был далеко на другой планете, куда он, Алкон, вместе с Машей отправился для совершения очередного подвига ради спасения своей любимой Эльвиры от тёмного колдовства Угунде. Только так можно было спасти её от монстрообразного облика, которым наградил её повелитель пиратов.
   – Ревнивая женщина способна превратиться в монстра, а моя невеста уже заранее, так сказать, преобразилась, – с горечью подумал Алкон.

   «Как это верно сказано, – подумала Маша, глядя глазами кота, как уставший писатель укладывается спать. – Интересно, в кого я готова превратиться, только чтобы получить тебя в свою собственность. Хотя я ещё далеко от тебя, ещё не жена, но уже уверена, что ты моя законная добыча. И никакой Эльвире я не позволю отнять тебя».
   Постепенно все погрузились в сон, Эльвира на лавочке в передней, а Семён Петрович и кот на постели. Счастливая Маша тоже заснула в своей камере предварительного заключения.
   Заснула она с мыслями о тех, кто так несправедливо обидел её Сёмочку, её писателя! Эта дылда никогда уже не будет спать в его постели – кота она настропалила! Пусть заботится, ухаживает за Сёмочкой, но чтобы спать? Ни-ни! Но ведь был ещё чернявый гад, с которого начались все их беды… Маша неожиданно проснулась посреди ночи. Она сама не понимала почему, но ноги уже несли её по кругу вдоль стенок камеры. Ещё пара кругов, ноги стали притопывать, подпрыгивать, в такт её топотушкам сами собой складывались какие-то неведомые слова:

   – Явь, Правь, Навь, Троян,
   Лада, Мара, Ра, Перун,
   Берегиня, Кострома,
   Дай мне силы и ума!

   От её топота проснулся дежурный охранник и побежал к камере Маши. От увиденного у него выпучились глаза, приоткрылся рот, и неожиданно для себя он начал в такт притопывать, ладонями прихлопывать. Маша закружилась быстрее:
   – И-и-их!
   Закрыла глаза и почему-то увидела себя летящей вдаль под чёрным небом на помеле.
   «Где же тот негодяй, что похитил моего любимого?» – подумала она и тут же увидела того, чернявого, на верхней полке скорого поезда.
   – И-и-их! – вихрь закрутился вокруг чернявого, сбросил того с полки и шмякнул о край нижней. Маша даже слышала, как с треском переломилась его лодыжка.
   – А-а-а! – заорал чернявый.
   Забегали пассажиры, прибежала проводница…
   «Никуда ты теперь от меня не денешься», – подумала злорадно Маша, замедляя кружение и садясь на лавку.
   – У-у-у! Ведьма! – выдохнул охранник, плюхаясь прямо на пол. – Закружила, паскуда!
   Довольная Маша улеглась на жёсткую тюремную лавку и снова заснула, охранник пошёл к себе на пост, зато пробудился Семён Петрович – ему привиделось продолжение его романа.
   ***
   Гришка-цыган очнулся после наркоза в палате.
   – Ну, батенька, и задали Вы нам работу! Как это Вы сумели этак раздробить свою щиколотку?!
   – Просто упал в поезде со второй полки.
   – Нет! Так просто не бывает! У вас же кости прямо раздроблены на мелкие осколки, два часа собирали.
   Гришка побледнел, он понял, что это тоже ЗНАК. А ведь так хорошо всё было задумано – отдохнуть в бархатный сезон в Крыму на море… А в результате оказался в заштатной больнице в Саратове.
   – И долго ли мне здесь лежать?
   – Смотря как пойдёт заживление, но месяц я вам гарантирую!
   Мысленно Гришка просто взвыл! Месяц валяться на койке. Тем временем врач ласково продолжал:
   – Возможно, со временем вы даже сможете ходить без костылей.
   После ухода врача Гришка окончательно понял, что удача от него отвернулась. Какая нелёгкая подсунула ему этого писателя, отнявшего у него удачу всей его жизни?!

   ***
   Семён Петрович оторвался от компьютера и уставился на пустую кровать.
   «А где же Эльвира? Вроде она всегда спала рядом».
   Вышел в другую комнату и обнаружил девушку, спящую на жёсткой лавке, прямо в платье и не прикрытую одеялом.
   – Нет, с этим надо что-то делать! Пусть Эльвира по каким-то неведомым причинам не желает спать с ним в одной постели, но чтобы так?!
   Алкон должен всегда найти выход! Даже в этой пустынной деревне между мирами, следует только поискать… После долгих поисков в покинутых избах удалось найти пару лавок, из которых можно было сколотить нечто, напоминающее кровать. Занавески, оставленные в некоторых избах на окнах, пригодились для простыней, ну а на случай холодов нашлись старые ватники. Пусть не так, как во дворце, но его любимое чудовище будет спать в тепле и с удобствами. Заслышав урчание кота, Алкон выглянул за дверь, кот притащил откуда-то голубя и рвал его на части. Весь порог был в голубиных перьях. Тут и Эльвира проснулась, вышла на крыльцо и потянулась к писателю. Кот, не отрываясь от голубя, хрипло рявкнул, и Эльвира послушно засеменила в сарай за свежими яйцами.

   Над озером опять всходило красное солнце, начинался новый трудовой день. Сегодня Алкону (или Семёну Петровичу) было гораздо лучше: руки не тряслись, боли в теле были вполне умеренными. Значит, яд Угунде наконец покидал тело, и надо было с новыми силами браться за очередные тексты. Надо было донести всё написанное до несчастной Эльвиры, чтобы возвратить её память, отнятую с помощью тёмной магии. Каждый вечер он читал ей свои воспоминания, надеясь пробудить к жизни её разум, увы, он не мог справиться с чарами, опутывающими мозг несчастной. Она выдерживала не более пятнадцати минут чтения, потом засыпала. Алкон осторожно раздевал её, целовал и укладывал на новую широкую лавку, сооружённую им из двух найденных. Отводить на свою постель он и не пробовал – там прочно и надолго обосновался кот. Кот не мешал ему спать и видеть сны, а снились ему всё новые и новые приключения Алкона.

   ***

   Гришка-цыган в испуге открыл глаза и уставился в угол палаты, где, плавно помахивая метлой, приплясывала и пела полупрозрачная старуха:

   – Гришка-цыган наш дурной
   Подружился с Сатаной
   Бабку-ёжку повстречал,
   Всю удачу растерял…

   И-и-и-ех!
   Бабка закружилась волчком и сгинула. Гришка ущипнул себя за нос – привидится же такое!
   Последние дни Маша была просто без ума от своих новых возможностей. Каждую ночь она начинала свой танец и отправлялась в полёт. Каждый раз откуда-то являлась метла в качестве средства передвижения, а также оружия против недругов. А они порой возникали – голодные сгустки чужой силы. Маша привычно отшвыривала их метлой и летела дальше.
   – У-ух! Яга полетела! – неслись ей вслед разочарованные возгласы…
   Скорость… Маше казалось, что скорость её ничем не ограничена, за ночь она могла хоть два раза облететь вокруг земного шара, но всё же, видимо, какой-то предел был. Однажды решила слетать на Луну, но почувствовала усталость и на полпути повернула обратно.
   Со временем обнаружила, что по желанию она может становиться видимой людям. Причём видели они её всегда в образе старухи, что очень удивляло Машу. Неужели грим Женьки настолько прирос к её облику?!
   Залетала она порой и в больницу к Гришке-цыгану, пугала его до заикания, проверяя, не слишком ли комфортно устроился негодяй. И, конечно, каждую ночь проверяла своего любимого Сёмочку. По её желанию кот отвадил соперницу от кровати любимого – сам спал вместе с писателем, а та спала в другой комнате, на лавочке. Впрочем, теперь Семён Петрович часто строчил свои романы даже по ночам. А Маша, забывшись, стояла у него за плечом и читала очередную главу, волшебным образом появлявшуюся на экране.

ГЛАВА 9. СУЕТА СУЕТ

   Евгений Павлович извёлся от того, что проблемы Маши никак не решались. Любые его попытки изменить статус-кво наталкивались на упорное сопротивление.
   – Да, – говорили ему, – суд скоро назначат, но, когда точно, сказать нельзя. Долго добивался он хотя бы свидания с Машей. Хотелось узнать, как она и почему её поместили в одиночную камеру. Попробовал подкупить ночного охранника, чтобы он разрешил ночью поговорить с заключённой, но тот только ругался матом на вредную старуху-ведьму, так он называл Машу, и на него самого, что припёрся сюда на ночь глядя!
   Наконец Женька таки добился официального разрешения на свидание – надо же было утвердить законного адвоката на процессе. Женька решил сам защищать Машу. Но и это свидание не задалось. Маша была сонной и какой-то инертной. Казалось, она совсем не интересуется теми усилиями, что прикладывает её друг для её же спасения. Молча подписала бумагу, протянутую Женькой, зевнула, сказала «спасибо» и пошла обратно, спать в свою камеру.
   Поиск пропавшего писателя Женька решил отложить на потом. Его напарник Серёга всё равно не рвался обшаривать все местные водоёмы.
   – Знаешь, – сказал он, – я думаю, ты ошибаешься! Вчера нашли в кустах у соседней станции машину так называемого Григория Павловича Калюжного. Значит, увезли вашего писателя на поезде, а куда – неизвестно! Впрочем, вот выйдет ваша «провидица» из заключения, пусть опять поищет! А обшаривать сейчас все озёра и вовсе глупо!
   В конце концов Евгений Павлович решил не сопротивляться судьбе и спокойно ждать развития событий.
   ***
   Видение призрака старухи, скачущей и поющей ночью у него в палате, напугало Гришку до коликов. Он понял, что надо срочно бежать! Ещё до следующей ночи он должен исчезнуть так, чтобы жуткий призрак его не нашёл. За большие деньги удалось достать костыли и договориться с санитаром, чтобы проводил его к ближайшему скорому поезду. Уже вечером по дополнительному билету он примостился в переполненном вагоне, заставленном всевозможными сундуками, коробками и чемоданами. Кое-как выпросил место на нижней полке и наконец спокойно уснул. Как ни странно, снилась ему очередная глава романа Семёна Петровича о приключениях Алкона.
   – Где хотите, чтоб мы вас высадили? – проводница трясла Гришку-цыгана за плечо. – Сейчас подъезжаем к Ростову.
   За окном было ещё темно, поезд раскачивался на стрелках.
   – Мне бы лучше до Новороссийска, – Гришка собрался повернуться на другой бок, но в этот момент поезд резко затормозил, большой чемодан подскочил на третьей полке и грохнулся вниз прямо на пальцы здоровой ноги Гришки. Гришка взвыл дурным голосом, проводница побежала звонить, чтобы на вокзале в Ростове их встречала скорая.
   Через полчаса бедный Гришка был доставлен в ростовский травмпункт.
   – Эх, батенька, не везёт вам с поездами, летайте-ка лучше на самолётах, – посоветовал ему врач-травматолог, выслушивая историю Гришки и одновременно накладывая гипс на вторую ногу. Теперь обе ноги Гришки были в гипсе, но тем не менее кое-как прыгать на костылях у него ещё получалось, а вот в больницу его не положили, предложили самому устроиться в гостинице. Там он и встретил утро этого дня.
   ***
   С чувством выполненного долга Маша материализовалась посреди камеры под бдительным взором ночного охранника. Яков Семёнович уже третью ночь наблюдал за странными явлениями в камере ведьмы. Он никак не мог решить, заявлять ли начальству, что заключённая каждую ночь волшебным образом исчезает, или не заявлять. Проблема состояла в том, что Яков Семёнович был уже на пенсии и давно бы попал под сокращение, если бы не его согласие каждую ночь сторожить участок. Рассказ об исчезающих ведьмах мог сильно повредить его репутации здравомыслящего работника.
   ***
   Семён Петрович в это время тоже думал о Маше и, ощущая себя Алконом, должен был писать и писать всё, что к данному моменту вспомнил…
   ***
   – Попробуй, драться с таким! – Эльвира с ненавистью посмотрела на кота, оккупировавшего кровать. Её кровать и её любимого Алкона! Эльвира наконец уяснила, как же на самом деле зовут любимого. Алкон с раннего утра стучал, как заведённый, по клавишам, кот сидел рядом.
   – Что же делать в этой ситуации? – Эльвира нашла корзинку и решила пока сходить в лес за малиной.
   Ходила она, наверное, часа два. Вернувшись в полдень, она обнаружила своего любимого сидящим на крылечке дома. Оглянулась вокруг, кота рядом не было, следовало действовать быстро и решительно.
   Левой рукой хватаем Алкона и быстро уносим в сарай, малину ему в зубы, чтоб не вздумал шуметь. Одна секунда – самой скинуть платье и раздеть Алкона, пока он пробует малину. Дальше надо только не закричать, не выдать себя ни единым звуком, чтобы ужасный кот не узнал, что сейчас здесь происходит…
   ***
   Тем временем Колька Рыжий готовился к очередным подпольным собачьим боям, где бывали серьёзные люди и где он держал тотализатор. Это был основной заработок Кольки. Так что с утра он отправился на опушку леса, где за складами со вчерашнего дня в самодельных вольерах были собраны бойцовые псы. Увы, псов не было, кто-то открыл дверцы, псы разбежались. Кто же осмелился размотать ржавую проволоку вокруг петель? Колька решил, что так просто он этого не оставит. Тут же крутился его собственный бобик, так Бобиком он и звался. Бобик был дворняжкой, для боёв не годился, но вот искать людей по запаху Колька его приучил. Однако сейчас и Бобик не справился. Понюхав моток проволоки, он закрутился на месте и завыл, глядя в небо, как будто хотел сказать, что тот неведомый улетел прямо вверх.
   ***
   Этим утром Маша спокойно спала в своей камере после бурной ночи. Она успела и Гришке насолить – вовремя скинула на него чемодан, и Кольку Рыжего оприходовала, как-то он теперь сможет проводить свои собачьи бои?.. Вот про Эльвиру она временно забыла, понадеявшись на кота.

   ***
   Довольная Эльвира откинулась на сено в углу сарая. За стеной квохтали куры, её Алкон сидел рядом с ней и, не думая одеваться, спокойно ел малину. Разве же это не счастье?!

ГЛАВА 10. СУД С НЕОЖИДАННЫМ ФИНАЛОМ

   Сегодня Маша проснулась от непривычного топота людей в коридоре. Все куда-то спешили… К двери подошёл ночной охранник:
   – Ведьма! Собирай свои манатки! Сегодня я, наконец, от тебя избавлюсь! Осудят тебя сегодня и отправят по этапу!
   Маша поняла, что сегодня – день суда. Впрочем, собирать ей особо нечего, разве что причесаться, но расчёски не было – отняли при задержании. Выглядела она действительно как настоящая ведьма.
   Через полчаса двери камеры открылись и её под конвоем повели в соседнее здание.

   ***
   Машу поместили в клетку у стены зала суда. На трибуне суетились судейские. Там же Маша увидела и Евгения Павловича вместе с неизменной секретаршей Лилечкой, он приветственно махнул ей рукой, мол, всё будет в порядке. Но на самом деле предчувствие говорило ему, что порядка здесь сегодня не будет. Судья опаздывала, люди бестолково бегали… Что-то было не так!

   Евгений Павлович не знал, что сегодня в город съехались серьёзные люди, чтобы смотреть ежегодный подпольный чемпионат собачьих боёв, который срывался из-за отсутствия собак. Естественно, это дело надо было как-то разруливать, а тут ещё какой-то дурацкий суд над ведьмой.
   Судья прибежала в последний момент с надеждой окончить весь процесс в ближайшие полчаса.
   Всего-то надо было допросить одного свидетеля, Николая Семёновича Рыжего, да огласить приговор. Беда была в том, что именно Рыжий отвечал за несостоявшийся собачий чемпионат и сейчас был крайне занят. Следователь выступал в этом процессе обвинителем, и только он был абсолютно спокоен, именно к нему и решил обратиться Евгений Павлович.
   – Как здесь с охраной? Как бы чего не случилось.
   – Не переживайте! – успокоил его следователь. – Ну что тут может случиться?
   Судья стукнула молотком. Наступила тишина, процесс начался.
   Сначала следователь зачитал результаты следствия и выдвинул обвинение по статье «Кража», затем вызвали единственного свидетеля, Николая Семёновича Рыжего, который кратко описал задержание воровки.
   – А теперь, – сказала судья, – предоставим слово подсудимой! Скажите, как вас зовут и что вы делали в чужой квартире.
   Маша собрала все свои силы и встала со скамьи… Что же ей сказать?
   – Извините, ваша честь, – подал голос адвокат Евгений Павлович, – я вижу, что подсудимая немного не в себе после недельного одиночного заключения. Позвольте дать ей умыться и причесаться. Вот у меня гигиенические салфетки и расчёска! Можно ей через пристава передать?
   – Передайте, – судья милостиво махнула рукой.
   Маша радостно схватила расчёску и начала приводить в порядок спутанную гриву волос. Затем дошло дело и до салфеток, которые Женька пропитал смывающим составом. Под его действием весь грим сошёл.
   – Вот теперь, – радостно заявил адвокат, – готов представить свою подзащитную Марию Петровну Бабушкину. Как видите, она находилась в своей квартире вполне законно!
   – Ну! – грозно начала судья. – Мария Петровна! Зачем вы целую неделю морочили следствие своим маскарадом? Отвечайте!
   – Я боялась за свою жизнь! – начала Маша. – Дело в том, что я была свидетельницей похищения моего соседа, а похитили его присутствующий здесь гражданин Рыжий и его подельник Григорий-цыган. Я слышала через окно их разговор, когда погиб третий член банды – наш сосед Пашка.
   Пока Маша говорила, Рыжий медленно перемещался по скамейке в сторону трибуны судьи, а при её последних словах метнулся к трибуне, по пути отбросив охранника головой в стену, и приставил к горлу судьи нож.
   – Всем стоять! – грозно крикнул он, задом открыл дверку позади судейского помоста и исчез за ней вместе с судьёй.

   ***
   Пока происходили все эти события, наш писатель пребывал в самом блаженном состоянии. После завтрака он опять уединился на часок в сарае вместе с Эльвирой, а затем продолжил свою работу.

   ***
   Прошло почти две минуты, пока охранник очухался и бросился на помощь судье. Однако помощь не понадобилась, судья сама вышла из задней комнаты.
   – Преступник ушёл через чёрный ход! – заявила она спокойным голосом. – Под страхом смерти мне пришлось отдать ему ключ и показать, как пройти мимо охраны. На этом, я думаю, процесс можно завершить за отсутствием состава преступления. Освободите подследственную!
   Судья была довольна. Всё получилось удачно. Рыжий, который знал слишком много, – на свободе, а столичную мафию, которая осталась без собачьих боёв, можно натравить на Рыжего как главного виновника пропажи собак. Возможно, они сами его прикончат. Не хотела бы она, чтобы Рыжий заговорил в зале суда.

ГЛАВА 11. БЕГСТВО

   Публика начала расходиться, а Маша никак не могла поверить, что всё уже кончилось, что можно спокойно возвращаться домой. А на днях можно и писателя освободить… Евгений Павлович с Лилей подошли к ней. Лиля с удивлением разглядывала помолодевшую Машу, ведь Женька уверил её, что это тысячелетняя Баба-яга.
   «Неужто и в самом деле омолодил?» – подумала Лиля.
   Тут к ним подбежал Серёга:
   – Давайте собирайтесь, я вас подвезу на своей полицейской машине.
   – Брось, Серёга, – ответил Женя, – мы и сами дойдём.
   – Ты что? Не понимаешь?! Рыжий на свободе, да вы будете мертвы уже к утру! Есть у вас какой-нибудь схрон, о котором не догадаются бандиты?
   Женька задумался.
   – Я знаю такое место, – отозвалась Маша.
   – Только сначала зайдём в мой салон, надо взять кое-какие вещи, – добавил Женька.
   – Ладно, но по-быстрому… Поехали, поехали!

   ***
   Не останавливаясь на красный, полицейский автомобиль мгновенно довёз наших друзей до салона. Похватав документы, деньги и ноутбук, Женька уже бежал к машине, когда Маша крикнула:
   – И флешку, флешку прихвати! Ту, которую кот принёс.
   – Тьфу, пропасть, да она у меня с тех пор в кармане.
   – Дай!
   – Зачем тебе?
   – Нужна! Нужна! – Маша забрала флешку.
   Они отъехали от дома. Когда машина выезжала за город и с рёвом вылетела на пригорок шоссе, Маша углядела подозрительный внедорожник, подъехавший к оставленному ими салону магии.
   – Смотри, Женька, похоже, это за нами!
   – Ф-ф-фух, чудом успели удрать, буквально в последнюю секунду.
   – А ты думал! – поддакнул Сергей. – Не зря я вас торопил. Они нас тоже видят, думаю, ещё погонятся… Где, говоришь, съезд с шоссе?
   Через пару километров Маша показала на просёлочную дорогу, уходящую в лесную чащу, а сама вышла на повороте.
   – Езжайте, я постараюсь стереть ваши следы.
   На самом деле Маше хотелось остаться одной и опробовать свои новые способности на природе, а не в одиночной камере, как она привыкла.
   Со следами она управилась за несколько минут, набросав на дорогу старой листвы и валежника. Потом нашла полянку среди кустов и начала свой танец:

   – Течёт реченька-то, не воротится,
   Пляшет девица-то, не уродица!
   Повернись кругом, земля-матушка!
   Дай взлететь мне ввысь, моя лапушка!

   Небеса над ней распахнулись и приняли в себя, увы, не молодую деву, а опять старуху на помеле.
   «Вот ведь привязалась бабка, ведь ещё не старуха я!» – причитала про себя Маша, взлетая ввысь.
   Дорога под ней была как на ладони, и на ней автомобиль бандитов смотрелся красивой игрушкой.
   «Чем бы вам насолить? – подумала Маша, подлетая поближе. – Разве что в моторе чуток покопаться?»
   Невидимая Маша присела на капот и запустила руку сквозь крышку внутрь:
   – Горячо! А, вот проводок какой-то…
   Маша подёргала проводок, сдёрнув его конец с какого-то шпенька… Мотор машины чихнул и заглох.
   – Ладно, пора возвращаться!
   Машина с её друзьями не уехала далеко. Все ждали, пока Маша их догонит. Маша приземлилась в сторонке и уже пешком дошла до машины.

   ***
   Алкон, не останавливаясь, всё писал и писал, не ведая о том, что истекают последние минуты его свободы, когда он мог бы ещё побыть рядом с любимой Эльвирой…

   Через пару часов, переваливаясь по буграм, из леса к заброшенной деревеньке рядом с озером выехала машина. Маша выскочила наружу:
   – Я первая должна увидеть Семёна Петровича! Он меня знает, я ему всё объясню!
   Она бегом бросилась к знакомому домику, не обращая внимания на Эльвиру, застывшую у двери сарая, юркнула в комнату, где трудился писатель.

   ***
   Алкон с удивлением увидел ворвавшуюся к нему Машу.
   – Вот, – сказала она, – протягивая ему знакомую флешку.
   Нашему писателю всё стало понятно, начинался очередной раунд борьбы с космическими бандитами, прежде всего надо было сохранить весь напечатанный материал на магической флешке.

ГЛАВА 12. МАША В ДЕРЕВНЕ

   Маша как близкая знакомая Семёна Петровича развила бурную деятельность. Своего друга Женьку она поместила в комнате писателя.
   – Будете спать с ним вместе на одной кровати! Заодно ты за ним профессионально присмотришь! Лилечка пусть спит в соседней комнате – там удобная широкая лавка.
   – А где буду я? – спросил Сергей. – Не хочется прямо сейчас уезжать обратно!
   – Мы с тобой, Сергей, прямо ночью поедем арестовывать главного негодяя – Гришку-цыгана. Это надо сделать быстро, пока до него не добрались друзья Кольки Рыжего.
   – Но у меня нет даже ордера на его арест!
   – Не волнуйся, Серёга, я его уговорю! Он поедет с нами добровольно! Но сначала мне надо бы вымыться после тюремной камеры и переодеться.
   Маша спустилась к озеру, разделась и опустилась в ласковую тёплую воду. Затем вылезла, натёрла всё тело песком и тиной и опять погрузилась в воду.
   «Хорошо! Вот бы ещё волосы вымыть!» – подумала она.
   На берегу неподвижно стояла высокая фигура, в которой Маша сразу узнала Эльвиру.
   – Принеси мне мыла, надо бы волосы помыть!
   Эльвира молча пошла к домикам и через пять минут принесла кусок засохшего и потрескавшегося хозяйственного мыла.
   – Хорошо, хоть такое, – подумала Маша, намыливая голову.
   Теперь она почувствовала себя действительно чистой. Вышла из воды под пристальным неподвижным взглядом Эльвиры, оделась в свежую одежду, которую ещё тогда, до тюрьмы, взяла с собой из квартиры. Грязную одежду свернула в тючок и сунула в руки Эльвире со словами:
   – Завтра постирай моё барахло и развесь сушиться! Только чтобы ветер не унёс!
   Эльвира молча взяла её грязную одежду и опять не сказала ни единого слова.
   Маша пробежала мимо неё к дому – надо перекусить и мчаться с Серёгой на полицейской машине в Ростов арестовывать Гришку-цыгана.

   Вся эта суета никак не коснулась Семёна Петровича. Он продолжал печатать очередную главу романа. Алкон понял, что настал ещё один этап испытаний. Власти этой планеты наконец обнаружили его и собираются арестовать за преступления Угунде. Когда же наконец люди поймут, что бессмысленно воевать с героями, которые хоть как-то противостоят злу, надо выходить на бой с самим повелителем пиратов. Он должен убедить в этом власти данной планеты. Надо требовать встречи с президентом или императором, в зависимости от формы правления здесь. Он постарается, он добьётся! И тексты его помогут их убедить! Но пока есть возможность, надо писать и писать…

   ***
   Эльвира потерянно ходила по знакомой деревне. Она понимала – счастье кончилось, как уже не раз бывало в её жизни. Полицейская машина, как уже случалось в прошлом, опять ворвалась в её судьбу! А потом – она знала – будут голые стены камер, вежливые дяди и тёти, задающие непонятные вопросы, потом толпы её сверстников, озверевших от скученности и невозможности убежать. Бесконечные насмешки над её внешностью… Всё это было и с регулярностью повторялось в её жизни. Вот и сейчас…
   Она вышла на берег озера, там кто-то плавал. Вот вышла на берег та, которая сидела в машине рядом с полицейским, и стала оттирать песком своё обнажённое тело. Наверное, это была ближайшая помощница полицейского…
   Вот она смыла с тела песок.
   «Какая красивая, не тощая и не толстая и росту среднего. Если ли бы я была такой, люди бы ко мне лучше относились», – подумала Эльвира.
   – Принеси мне мыла, надо бы и волосы помыть, – обратилась к Эльвире красавица.
   Эльвира молча пошла в ближайшую избу и в самом деле на полочке рядом с развалившимся умывальником нашла засохший кусок мыла.
   «Да, – подумала она, отдавая мыло „помощнице“ (так она решила для себя называть напарницу полицейского), – такая даже знакомиться со мною не будет».
   Помощница вымыла голову, а Эльвира стояла и смотрела, сейчас ей просто некуда было идти. Потом та сунула Эльвире тюк со своим грязным бельём и приказала выстирать и высушить. Тон, каким был сделан этот приказ, не оставлял ни малейших возможностей для Эльвиры его не выполнить. Хорошо хоть можно было его исполнять завтра, а не сейчас – ночью. Когда Эльвира повернула от озера, помощницы и след простыл. Возвращаться в свою избу не хотелось, Эльвира кое-как устроилась спать в ближайшей халупе, где она нашла мыло.

ГЛАВА 13. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГРИШКИ-ЦЫГАНА

   Только бы успеть! Двое суток с редкими остановками неслась полицейская машина с Сергеем и Машей, пока не достигла Ростова. Отправлять запрос по официальным каналам не решились: во-первых, они даже не знали настоящего имени преступника, да и улик против него было мало, а главное – как бы не узнала местная мафия и не ликвидировала бы Гришку-цыгана по приказу Кольки Рыжего. К вечеру второго дня они добрались до нужной гостиницы, на ресепшен потребовали ключ от номера, где живёт постоялец с больными ногами, и уже через пять минут ввалились в номер. Напрасно Гришка уверял Сергея и Машу, что он уважаемый господин Ваграм Айрапети, гражданин дружественной Армении, а совсем не Гришка-цыган. Совал им и паспорт, и свидетельство о рождении.
   – Гришка, – сказала ему наконец Маша, – мы ведь пока даже не арестовываем вас, а просто предлагаем проехать вместе с нами и рассказать органам следствия всё, что знаете.
   – Я ничего не знаю ни про какого Гришку, – встрял Ваграм Айрапети.
   – Ещё раз объясняю, – сказала Маша, – следом за нами придут друзья Кольки Рыжего, которого вы тоже, быть может, не знаете, но они-то вас помнят и просто должны избавиться от неудобного свидетеля. К тому же, должна заметить, – продолжала Маша, – состояние у вас не таково, чтобы можно было легко бегать и скрываться от бандитов.
   – Но Рыжий и там до меня доберётся, я знаю, у него даже в полиции друзья есть.
   – А вот этого не бойтесь! Рыжий крупно проштрафился перед мафией! И наступил момент, когда можно от него избавиться! Но для этого нужны ваши показания.
   Уважаемый гражданин Ваграм Айрапети внял уговорам. С трудом Сергей с Машей вывели его на улицу, посадили в машину и повезли на местный аэродром.
   Сергей решил, что надо спешить, да и машину на дорогах отследить бандитам гораздо легче, чем самолёт. Оставленную полицейскую машину могут потом пригнать практиканты.
   По служебному удостоверению Сергея билеты им оформили без указания фамилий, и через пять минут они уже летели домой.

   ***
   Следователь Вячеслав Афанасьевич, к которому привезли кающегося преступника, не спешил записывать показания Гришки-цыгана.
   – Сегодня некогда, – сказал он, – пусть посидит пока в камере.
   Записывать показания, которые бы уличали Кольку Рыжего, было просто опасно для здоровья, следователь это хорошо понимал, поэтому тянул, сколько возможно, ожидая, что ситуация разрешится как-то сама собой.
   Обстановка в городе была напряжённой, поэтому Сергей выпросил служебную машину и вместе с Машей отправился в известную им деревеньку у озера, оставив следователя в поисках решения проблемы охраны Гришки-цыгана. И следователь наконец решился. Прежде всего надо было сохранить документы и казённые деньги, следователь отпер сейф и переложил всё в мешок для мусора. Затем отнёс мешок в свою машину. Ещё надо было позаботиться о людях. Вячеслав Афанасьевич позвонил ночному сторожу и намекнул тому, что в этот вечер хорошо бы ему экстренно заболеть и не прийти на работу.
   – Люди – прежде всего! – думал про себя Вячеслав Афанасьевич. – Всё можно восстановить, кроме жизни тех, с кем он столько лет служит.
   ***
   Тем временем Маша с Сергеем благополучно вернулись в деревню. Там ничего не изменилось. Женька с Лилечкой сходили в лес за ягодами и искупались, Семён Петрович безвылазно строчил свой роман, одним словом, все наслаждались неожиданным отпуском. Тихо подошла Эльвира и протянула Маше стопку выстиранных вещей.
   – Спасибо, Эльвира, – удостоила её ответом Маша.
   Наступала ночь, но Маше делалось всё тревожнее. Что-то должно было случиться! Она встала и ушла одна в ночной лес, нашла уединённую полянку и начала свой танец:

   – Ой, ноченька, ты ночка тёмная!
   Я девчоночка, ой, задорная!
   Улечу я в ночь да беззвёздную!
   Обману судьбу безнадёжную…

   – И-иех! – взвилось в ночь помело с Бабой-ягой и понеслось в сторону города.

   Гришка-цыган сразу, по словам следователя, понял, что ему крышка. Сейчас он сидел в своей камере и ощущал, что только он один и остался запертым в полицейском участке. Было слишком тихо! И минуты падали, как песчинки в часах, отмеряя последние мгновения его жизни. Вдруг тишина сменилась ударами и грубыми криками.
   «Пришли, – подумал Гришка, – всё кончено. Э-эх! И сдался мне этот несчастный писатель, который перевернул всю мою благополучную жизнь!»

   Всё ближе и ближе подходили враги, сокрушая на своём пути железные двери участка. Вот уже затопали по ступеням вниз, в подвал, вот и последняя дверь задрожала.
   – Оставьте меня одного, – послышался грубый голос Рыжего. Дверь пала, и в коридор перед камерой вошёл бывший напарник Гришки, а теперь главный враг – Колька Рыжий.
   – Не боись, милок, – рядом с Гришкой-цыганом проявился полупрозрачный силуэт бабки с метлой, – знай, держись крепче за мою метлу.
   Метла была здесь, рядом с лавкой, на которой сидел Гришка, такая же невесомая и полупрозрачная. Машинально Гришка схватил её, хотя понимал, что это призрачное видение уже вряд ли его спасёт.
   – Крепче держись, милок, крепче!
   Гришка перехватил метлу двумя руками.
   – Вот и всё, напарничек! – злорадно произнёс Рыжий, поднимая пистолет.
   Колька Рыжий нажал на курок – выстрел! Испуганный Гришка-цыган даже не пошатнулся, когда его сердце пробила пуля. Он как-то сразу выцвел, стал почти прозрачным, а потом и вовсе исчез. Камера Гришки была пуста! Рыжий понял, что его опять провели, подсунули вместо реального Гришки какое-то изображение, хитрым образом сделанное, а он попался, как маленький. Гришка был просто в бешенстве! Чтобы с ним так играли! Как с обычным фраером! Это им даром не пройдёт! Все должны заплатить! Он покажет им, кто хозяин в этом городишке!
   – Федька! – закричал он. – Тащи бензин! Сейчас зададим этим фокусникам!
   Через пять минут полицейский участок уже пылал, и никто не торопился его тушить…

   Гришка-цыган вместе с Машей приземлились на берегу озера в знакомой нам деревеньке. Было раннее утро, и красный диск солнца ещё не появился над туманной гладью озера, лишь розовые птицы перистых облаков висели в небе. Гришка впервые в жизни, по необходимости, вынужден был смотреть на это чудо и удивляться ему, как будто попал на незнакомую ранее планету.

ГЛАВА 14. ПОСЛЕ ПОЖАРА

   В дыму пожара над городком встало красное солнце. Здание полиции сгорело полностью, и обеспокоенные граждане ещё не знали, как к этому относиться. А радостные журналисты уже слали фотографии пожарища в свои газеты.
   – Это же замечательно, – подумал следователь Вячеслав Афанасьевич, – всё произошло так, как я и предполагал. Забота о людях – прежде всего, жаль, конечно, что погиб мой подследственный… Но я тоже не всемогущий.
   Вячеслав Афанасьевич позвонил Сергею, чтобы узнать, не наведывались ли и к нему бандиты. У того всё было в порядке, причём оказалось, что Серёга позаботился и о кающемся Гришке-цыгане – спас его.
   Оставалось только ждать комиссию из центра. И она прибыла на следующий день вместе с отрядом спецназа.
   Представители всех властей города теперь ждали перемен к лучшему, а главное – новых инвестиций для укрепления исполнительной и судебной власти.
   Этим же вечером Сергей доставил на допрос Гришку-цыгана и Эльвиру, а также спятившего писателя Семёна Петровича, который возомнил себя принцем Алконом и требовал срочной встречи с президентом. Писателя тут же поместили в отдельную палату больницы и даже компьютер позволили оставить. Врач сказал, что тот бред, который печатает больной, может во многом помочь при постановке диагноза. Так что Семён Петрович в этот вечер спокойно писал очередную главу, пока не зашёл к нему санитар и не сделал положенный укол.

   ***
   Всё повторялось в обычном порядке, к которому Эльвира давно привыкла. Опять хмурые дяди и тёти задавали ей глупые вопросы, а она должна была на них отвечать.
   – Как вы звали вашего отца?
   – Папа!
   – А маму?
   – Мама!
   – Где вы жили?
   – В доме!
   – А где был дом?
   – В городе!
   – Как назывался город?
   – Не знаю! Я читать не умею!
   После всех этих глупых вопросов её, как это бывало много раз в прошлом, закрыли в маленькой комнатёнке с койкой, тумбочкой и туалетом и оставили в покое.

   Гораздо более интересным оказался допрос её напарника Гришки-цыгана!
   – Никакой я вам не Гришка! – первое, что сказал Гришка-цыган. – Я добропорядочный гражданин Армении Ваграм Айрапети, вот мой паспорт.
   – Что же с вами произошло, уважаемый? – задал свой вопрос следователь.
   – Я вам сейчас всё расскажу! – начал уважаемый Ваграм. – Путешествовал я по вашей прекрасной стране и встретил на вокзале бедную девушку, которая хотела найти своего отца. Но у неё не было денег на проезд. К счастью, у неё был паспорт этого отца. По паспорту я узнал, что её отец, Григорий Павлович Калюжный, проживает в городе Владивостоке. Я решил помочь бедной девушке добраться до дома, тем более что сама она была явно слаборазвитой, а таким трудно в нашем жестоком мире. Так вот, когда мы проезжали через ваш прекрасный городок, я решил пообедать в ресторане, где ко мне подсел человек бандитского вида, представившись Колькой Рыжим. Он потребовал от меня, чтобы я помог ему похитить писателя Семёна Петровича Курочкина, а потом присмотреть за похищенным, пока Колька будет продавать его квартиру. Я понял, что это не такой человек, которому можно отказать, поэтому согласился, представившись по осторожности не своим именем, а именем отца бедной девочки.
   – А что было потом? – спросил следователь.
   – Потом Рыжий оглушил писателя и приволок его ко мне на съёмную квартиру с подвалом. Как и уговаривались, я посадил писателя в подвал и начал за ним ухаживать, а потом, улучив момент, сбежал в глухую деревню, где оставил писателя под присмотром бедной девочки. Сам же от страха за свою жизнь бросил машину и пустился в бега… Вот, случайно сломал себе обе ноги, теперь ходить не могу! Всё! Больше мне рассказать вам нечего! Посадите меня в закрытую камеру и спасите от мести страшного Кольки Рыжего! Писателя я не похищал, а наоборот – спас и даже подарил ему принтер! Вон он, небось, и сейчас чешет на своём компьютере!
   В этот момент действительно писатель печатал очередную главу романа.
   После допроса Эльвиры и уважаемого гражданина Ваграма Айрапети версия следствия оформилась окончательно. Во всём виновата банда, созданная Колькой Рыжим! Принимая во внимание нападение на судью, Николая Семёновича Рыжего следовало объявить во всесоюзный розыск как особо опасного преступника. Что Вячеслав Афанасьевич с удовольствием и сделал. И не просто так, а позвонил знакомому журналисту, чтобы об этом тут же раструбили все газеты на весь мир. Результат такого действа был вполне предсказуем. Труп Кольки Рыжего выловили из реки уже на следующий день. Экспертиза показала, что он повесился!
   – Обычное самоубийство, – подумал Вячеслав Афанасьевич, – даже дело не надо заводить!
   У следователя Вячеслава Афанасьевича не было выбора. Несмотря на всякие комиссии, мафия не могла ему позволить проводить тщательное расследование бандитской ситуации в городке. Главное, что собачьи бои должны быть возобновлены! В это предприятие уже вкачано столько денег, что никакие следственные действия, могущие этому помешать, были невозможны. К счастью для Гришки-цыгана, он ни словом не упомянул об этих боях в своём «чистосердечном» признании, поэтому следователь решил не заводить на него дела, а просто отправил этого безногого Ваграма домой, в его солнечную Армению, чтобы он и в дальнейшем ни о чём не проговорился.
   Следствие продолжалось ещё долго, но реальных преступников, кроме покойного Николая Семёновича Рыжего, так и не было найдено. Тем не менее власть в городке решили укрепить, прислав нового начальника полиции, до сих пор эту должность по совместительству занимал следователь Вячеслав Афанасьевич.
   Евгений Павлович с Лилечкой не возвратились вместе с остальными в город. Во-первых, мест в машине Серёги для них бы не хватило, а во-вторых, подумалось Евгению, почему бы не устроить им с Лилечкой недельный отдых на природе. Тем более что ему всё более начинала нравиться эта немногословная красивая и суровая женщина. «Отдых на природе, – думал он, – мог бы растопить этот образ склочной дамочки, который та напускала на себя в офисе».
   И они остались, каждый день ходили в лес за ягодами и грибами, купались в озере. Жизнь после города казалась здесь сказкою…
   Увы, отношения от этого у них не стали ближе. Лилечка держала Евгения Павловича на расстоянии и даже Женькой отказывалась его называть. Он чувствовал, что чем-то отталкивает от себя девушку, только, вот чем, никак не мог понять. И Маши рядом с ним не было. Женька чувствовал, что Маша как женщина могла бы легче раскусить загадку этой холодной красавицы. Но Маши не было, ей было не до того, она всё время проводила в палате у Семёна Петровича, а тот, не отрываясь от компьютера, всё печатал и печатал…

   Врач разрешил Маше ночевать вместе с больным на соседней койке. Так что она и укладывала больного, и кормила, и делала положенные уколы, после которых больной становился значительно спокойнее и уже не требовал немедленной встречи с президентом. Впрочем, врач просил всё им написанное переносить на флешку и отдавать ему, а он уж обязательно перешлёт всё это президенту. Так что Семён Петрович опять спокойно печатал.
   ***
   Посреди озера на спине лежала Лилечка. Она лежала неподвижно и казалась спящей! Последние лучи заходящего солнца освещали два аккуратных холмика, выступающие над водой, и именно на них, не отрываясь, смотрел Евгений Павлович. Как бы хотел он погладить их, увы, пока это было невозможно. Даже проплыть мимо, покачнув их проходящей волной, казалось ему непростительной дерзостью. Бесконечный водный мир поглотил его любимую и не собирался отдавать…

   Вот и последние дни отпуска. Серёга позвонил, что вечером заберёт их в город. Последний раз можно искупаться в озере… Женька разбежался, как в детстве, и нырнул в уже прохладную августовскую воду. Лилечка вышла из воды и пошла наводить марафет перед отъездом. Всё окончилось ничем, завтра обычные рабочие будни! Снова придётся ему разбирать банальные семейные неурядицы, искать причины недугов, потерянные вещи и людей, предсказывать будущее и благословлять выигрыш в тотализатор.
   Вот загудела машина, пора отправляться. Да, а что делать с котом? Кузьма спокойно спал после обеда, когда Евгений осторожно поднял его и понёс к машине. Кот приоткрыл зелёный глаз и осуждающе на него посмотрел.
   – Чего ты хочешь? – спросил его Женька. – Может, тебя в озеро бросить искупаться, чтоб не вредничал?!
   «Только не это!» – как бы ответил ему мысленно кот и снова закрыл свой глаз, мол, не мешай спать!

   Автомобиль, медленно переваливаясь, пылил по лесной дороге. Сергей рассказывал последние новости, а на заднем сиденье дремали Лилечка и кот.
   – Вот так, – говорил Сергей, – всё кончилось благополучно! Писатель в больнице, Маша за ним ухаживает. Гришку отправили на родину, чтоб не мешался. Осталась одна эта, слабоумная Эльвира, ведь при ней нет ни единого документа, кроме пресловутого паспорта, потерянного десять лет назад гражданином Григорием Павловичем Калюжным. Что с ней делать, ума не приложу!
   – А не пробовал ли ты отправить запрос во Владивосток, к Григорию Павловичу Калюжному, чтобы он выслал копию свидетельства о рождении своей пропавшей дочери?
   – Ну ты и сказанул! Вряд ли эта несчастная имеет какое-либо отношение к гражданину Калюжному. Паспорт наверняка выкрал Гришка-цыган!
   – А ты всё-таки попробуй, говорю тебе как практикующий маг! Чувствую, что наш волшебный мир не может обидеть бедную девочку. Какая-то дочка у этого Калюжного просто должна была потеряться по всем законам магии, чтобы сейчас осчастливить нашу подопечную.
   – Ладно, попробую! Уверен, ничего не выйдет! А что, если заставят генетическую экспертизу сделать?
   – Не волнуйся, судьба и это как-нибудь уладит!
   ***
   Дни проходили за днями, а состояние Семёна Петровича не менялось. Всё так же он считал себя принцем Алконом и старательно печатал на компьютере свои, как он говорил, воспоминания.
   Маша поговорила с врачом. Диагноз был неутешительный – «шизофрения».
   – Разве могла возникнуть эта болезнь так неожиданно в результате его похищения бандитами? – спросила Маша.
   – Нет, конечно, – ответил врач, – вялотекущая шизофрения у него была давно. Все его жуткие романы, которые я пролистал, свидетельствуют об этом. Похищение только вызвало обострение болезни.
   – А это излечимо?
   – Увы, – ответил доктор, – шизофрению мы лечить пока не умеем, однако возможна ремиссия болезни, тогда она перейдёт в менее заметную стадию.
   – Что же нам делать?
   – Ну, прежде всего, будем оформлять инвалидность второй группы, полноценно работать он уже никогда не сможет! А ещё ему нужен опекун, который бы заботился о нём! Родные у него есть?
   – Нет, – ответила Маша, – у него нет никого! Но я могла бы стать его опекуном, я его люблю! И живу в том же доме, в соседней квартире.
   – Я думаю, это можно устроить!
   Маша, успокоенная, вернулась в палату, где Семён Петрович печатал свой очередной текст.

   ***
   Удивительно, но ответ на запрос из Владивостока оказался именно таким, каким предсказывал Евгений Павлович. Пришла даже копия свидетельства о рождении девочки Галины Григорьевны Калюжной, а также письмо Григория Павловича о том, что десять лет назад от него ушла к любовнику первая жена и увела с собой девятилетнюю дочку. Он написал также, что рад тому, что дочка нашлась, но помочь ей ничем не может, так как у него больная жена и двое маленьких детей, его зарплаты на них едва хватает…
   Итак, выбор был простым и очевидным. На основании этого свидетельства можно было выписывать паспорт гражданке Эльвире Григорьевне Калюжной девятнадцати лет от роду вместе с документом о смене имени с Галины на Эльвиру.
   Делать генетическую экспертизу и вовсе было бессмысленно, так как первая жена гражданина Калюжного давно пропала и факт отрицания отцовства Григория Павловича при наличии любовников у его жены ровно ни о чём бы не говорил.

ГЛАВА 15. ОСЕННИЕ ХЛОПОТЫ БАБЫ-ЯГИ

   Больничная обстановка не способствовала полётам, тем не менее почти каждую ночь Маша всё равно летала. Как иначе быть в курсе всех дел своих ближних? Случайно она обнаружила, что кот Кузьма её всегда видит, даже когда для остальных она невидима. Последние дни Кузя жил у Евгения Павловича в его «Магическом салоне». При каждом посещении Бабы-яги Кузя просыпался и с мурчанием бежал к ней. Сегодня она решила поручить коту важное дело, поэтому сразу мысленно предложила ему цепляться за метлу. Кот всё понял, но прыгнул не на метлу, а прямо ей на спину. Вцепился когтями в одежду и с урчанием зачавкал, зачавкал, как будто что-то ел. Маша называла их «бабочки», неведомые создания, мельтешащие, как опавшие листья. Они не мешали полёту, но часто шлёпались на тело и прилипали. «Как банный лист», – припомнила Маша подходящее выражение. Спереди Маша обычно отбрасывала их метлой или руками, но они часто шлёпались на её незащищённую спину. Последние дни у Маши всё время ломило спину, но сейчас кот как бы освобождал её спину от невидимого груза. Чмокнув последний раз, Кузя затих на её загривке, и они отправились в полёт. Только теперь она поняла, что и спина у неё болела как раз от всех этих липучих «листьев», которые она часто цепляла во время полётов. Теперь же кот, не без пользы для себя, защищал её спину.

   У неё было к коту дело, и мысленно она ему это дело сейчас поручила, а кот мысленно согласился это сделать. Завтра должны были выпустить Эльвиру, и Маша хотела, чтобы кот позаботился о девушке, чтобы та не шлялась зря по улицам и не ходила, куда не следует. Вдруг ей вздумается проведать больницу? И помешать работе писателя, который каждый день печатает и печатает…

   ***
   Эльвира привычно томилась в камере и ждала очередного поворота в своей судьбе. Наконец наступило утро, двери раскрылись. Мудрый дядя вложил ей в руки паспорт, называя её гражданкой Калюжной Эльвирой Григорьевной. Что ж, Эльвира не возражала. Затем он сообщил, что Эльвира свободна, и раскрыл двери на улицу. Эльвира вышла. Она была абсолютно свободна и тихо стояла возле двери. Подошёл знакомый кот, рявкнул басом, Эльвира всё поняла и послушно пошла за котом. Сначала по шоссе за город, потом по лесу… К вечеру они оба оказались в знакомой деревеньке. Эльвира побежала кормить голодных кур и собирать яйца… Одним словом, закрутилась обычная жизнь…

   ****
   – Женька, привет! Знаешь, нашу Эльвиру отпустили, я думаю, она возвратилась в знакомую нам деревеньку. Надо бы ей отвезти продуктов на зиму. Ну, там, мешок пшена, мешок гороха, картошки, корма сухого для кота. Я видела, кот Кузьма шёл с ней по улице.
   Маша почему-то не хотела рассказывать своему другу о полётах. Не хотелось, чтобы он думал о ней как о Бабе-яге.

   Осенние листья шуршат по земле,
   И капает дождик с промокшего неба.
   Усталой кружить по ночам тут Яге —
   Такая работа, мне вечно быть Бабой!

   Тяжёлые тучи нависли над городом, и крапал мелкий осенний дождик. Погода явно была нелётная, но работа есть работа. Маша полетела проверить те места на окраине, где могли опять собирать собак. И нашла – на опушке леса стояли новенькие стальные кубики клеток с замками на железных дверях. Увы, похоже, готовился новый чемпионат. Пока собак не было, но ясно, что выпустить их из клеток будет непросто. Вернулась домой.

   ***
   После исчезновения Кольки Рыжего жизнь Маши и её близких должна была бы наладиться, но грустная осень как-то не способствовала радости. Семён Петрович был уже дома под присмотром. Бумаги на опекунство Маша благополучно оформила. Жить бы и радоваться. Но не получалось. Писатель полностью замкнулся в своём творчестве, только порой смотрел на Машу тоскливым взглядом, вздыхал и снова утыкался в свой комп. Даже ел то, что она готовила, он как-то автоматически. А тут ещё эти собаки, готовые для кровавых схваток… Через пару дней Маша обнаружила, что клетки заполнены, а рядом день и ночь дежурят двое часовых.
   В эту ночь Маша даже не загадывала, что сделает. Просто было ощущение, что она должна, а метла поможет. Через несколько минут она, невидимая, уже кружила над железными кубиками, в которых рычали и звенели цепями псы. Каждый кубик был закрыт на замок и опечатан печатью, а псы внутри были пристёгнуты цепями.
   Что же ей делать? Как выпустить собак?
   Метла сама влетела в одну из клеток, нижние прутья метлы скрутились в виде петли, и петля эта накинулась на собачью шею. Собака в тот же момент потеряла плотность, и её цепи свободно упали с шеи. Маша поняла, что должна просто тихонько лететь над землёй и тащить на петле за собой невидимую собаку. Теперь никакие стенки клеток не были препятствием. Оттащив пса в лес метров на сто, Маша отпустила его и поспешила за следующим. К утру все клетки были пусты, а уставшая Маша вернулась домой, где на экране уже светилась новая глава романа, а сам писатель, как и все последние дни, лежал носом к стенке и спал.

   ***
   Так наступило самое страшное утро в истории города! Разбудили жителей взрывы и сирены скорых и пожарных автомобилей. Сразу несколько коттеджей были взорваны. В разных концах города запылали пожары. Хорошо, погода была дождливая, иначе в это утро весь город мог бы сгореть!
   Но Маше было не до того. Вернувшись домой после своих подвигов, она обнаружила, что Семён Петрович спит, а на включённом компьютере лежит записка: «Я дописал свои воспоминания до конца. Перекачай их на флешку и отдай тем, кто сможет продолжить наше общее дело – борьбу с Угунде, повелителем пиратов». Тексты на флешку Маша перекачала, но что её беспокоило, так это то, что сам писатель спал весь день, а потом всю ночь и просыпаться не собирался. Пробовала будить, тоже ничего не получалось. Вызвала врача – тот осмотрел больного.
   – Я это предполагал, – сказал он, – у вашего подопечного маниакально-депрессивная форма шизофрении. Последние месяцы он находился в маниакальной стадии, день и ночь работая на компьютере, теперь наступила депрессивная стадия, и он будет в основном спать и отказываться от еды. Я думаю, его следует положить в стационар, так как необходимо поддержание организма с помощью капельницы, к тому же возможны и попытки суицида.
   – И как долго это будет продолжаться?
   – Я думаю, от месяца до трёх. Постараемся поставить его на ноги как можно скорее.
   – Хорошо бы доверенность оформить, чтобы я смогла распоряжаться финансами Семёна Петровича.
   – Да, конечно! – согласился врач. – Для вас как официального опекуна больного это можно сделать.

ГЛАВА 16. ВОЗРОЖДЕНИЕ ГОРОДКА

   Сегодня целый день идёт снег. Городок уснул под снежной периной. И ничего вокруг не происходит! Маша в очередной раз взлетела над городом.
   С каждым днём в городе росло количество домов, выставленных на продажу.
   Сергей как-то зашёл проведать Машу и сообщил, что у них в полиции тоже всё поменялось. Уехали с новыми назначениями и судья, и следователь. Начальника полиции тоже куда-то перевели, сейчас должность начальника временно приходится исполнять ему. А также уехали из города и многие криминальные личности, так что для полиции сейчас остались только семейные разборки да пьяницы после получки. В деревню к Эльвире сейчас не пробраться, дорогу по пояс замело снегом, но по осени к ней завезли много продуктов, и Сергей надеялся, что у неё всё в порядке.

   Во время ночных полётов Маша часто залетала в деревеньку к Эльвире, чтобы взять в путешествие кота. Каждый раз она убеждалась, что и в самом деле у Эльвиры всё в порядке. А вот у Семёна Петровича в больнице было, увы, без изменений. Больной не желал идти на контакт, отказывался от пищи и от разговоров с людьми. Маша навещала его каждый день, но Семён и с ней говорить не хотел. Получив доверенность, Маша сняла все деньги, которые были на его счёте. Денег, к её удивлению, оказалось немало, Маша их использовала для издания последнего романа писателя: оплаты корректуры, художественного оформления, печати.
   По вечерам Маша часто сидела за Сёминым компьютером и читала очередную главу.
   ***
   К концу года Маша в очередной раз полетела проведать Эльвиру и отнести ей гостинцы к Новому году. Сама она никогда не показывалась Эльвире и порой думала, как та воспринимает подарки, появляющиеся как бы из пустоты. В этот раз, глядя, как Эльвира их рассматривает, Маша заметила, что Эльвира значительно пополнела. Этот факт следовало обдумать, учитывая то, что дорога до деревни сейчас непроходима.

   Новый год Маша встречала в больнице вместе с Сёмой. Ему потихоньку становилось лучше, он уже односложно отвечал на вопросы. Врач обещал, что к весне возможно значительное улучшение.
   В первых числах марта Семёна Петровича наконец разрешили забрать из больницы. Он ещё дичился людей и мало говорил, но Маша надеялась, что всё это временно, всё пройдёт. В редакции сообщили, что скоро появится в продаже новый фантастический роман Семёна Куража «Вторжение» и что сигнальные экземпляры они уже выслали автору по почте. Скоро можно будет порадовать больного результатами его труда!
   А на днях Маше позвонил Женька и попросил её о встрече. Но по телефону ничего не сказал, разговор, мол, больно личный. Маша согласилась.
   Утром следующего дня, накормив Сёмочку, Маша отправилась на встречу с Евгением. Шла по родному городу и не узнавала его. Вот на этом углу ещё год назад был салон красоты, сегодня «Табачные изделия», далее по улице – модный магазин «Из Парижа» превратился в «Секонд-хенд», а ресторан морских изысков «В океане» превратился в обычную «Столовую». Как всё изменилось за зиму. Наконец подошла к дому Евгения Павловича, на фасаде уже не было вывески «Магический салон», вместо неё висела «Механическая мастерская». Маша вошла. Женька в рабочем фартуке вытачивал что-то на верстаке.
   – Евгений, что случилось?
   – Да вот, Маша, разъехались из города всякие ВИП-персоны, а остальным нужнее делать ключи, точить ножи-ножницы да ремонтировать велосипеды. Пришлось переквалифицироваться. Но доход у меня даже немного увеличился, – Женька кивнул на стоящий за окном «жигулёнок».
   – А где Лиля?
   – Вот о ней-то я и хотел поговорить! Понимаешь, она наконец призналась мне, что когда-то меня любила и верила мне… Когда я ещё был магом. А теперь… Теперь я потерял свой ореол в её глазах. Она вдруг поняла, что никакой я не маг, а просто обманщик, морочивший головы доверчивым людям. Она простить себе не может, что так повелась тогда. Сказала мне, что уходит от меня навсегда. Может, ты, Маша, поговоришь с ней? Ведь я остался тот же и так же её люблю, а что не маг я сейчас, а механик, так какое это имеет значение? Доход мой даже вырос.
   – Хорошо, – согласилась Маша, – запиши её адрес, я с ней поговорю.
   – Я уже его подготовил, – Женька сунул ей в руку карточку.
   – У меня есть одна идея, – успокоила его Маша, – думаю, ещё удастся вас помирить! Пока! Мне нужно спешить!
   – Как там твой подопечный?
   – Потихонечку выздоравливает, спешу кормить его обедом! Сам ведь он скорее голодным будет сидеть, чем догадается залезть в холодильник.

   Когда Маша вернулась домой, Сёма даже не обернулся – он играл на компьютере в какую-то дурацкую игру. По экрану бродили мультяшные коровы и козы, Сёма увлечённо строил на экране очередной сарай.

ГЛАВА 17. РОЖДЕНИЕ СЫНА

   Вечером Маша отправилась в гости к Лиле. Предварительно она даже ей не позвонила, надеясь застать врасплох. Лиля сама открыла дверь и, не ожидая Машиных слов, сказала:
   – Если Вы хотите говорить со мной о Евгении Павловиче, то сразу можете уходить! Я не желаю его вспоминать.
   – Нет! Нет! – возразила Маша. – У меня просьба лично к Вам, так как только Вам я могла бы доверить одно дело, с которым в одиночку мне не справиться.
   – И какое дело?
   – Надо помочь одному человеку сегодня ночью.
   – Мужчине?
   – Нет, женщине! Если согласитесь, я зайду к вам попозже, не ложитесь сегодня спать!
   Лилечка была явно заинтригована. Маша чувствовала её авантюрную натуру и была уверена, что та не откажется от ночного приключения.
   Полночь, Маша открыла душу, завертелась в танце, сами собой сложились слова заклинания:

   – Три сестры по звёздам бродят,
   Три сестры своё находят,
   Кто метёлку, кто мальца,
   Ну а третья – удальца!

   Через минуту призрак Бабы-яги уже крутился в комнате Лили.
   – Хватайся за метлу! Крепче!
   Ошарашенная Лилечка двумя руками ухватилась за метлу и тут же очутилась высоко над землёй. Только ойкнула, а под ними уже и не город, а леса, поля, озёра. Вот и знакомая деревенька, где так счастливы они были с Женькой…
   Баба-яга опустилась на землю и превратилась в знакомую Лилечке Машу.
   – Пошли, надо спешить! – в избе послышался женский стон. – Эльвира рожать собралась, на машине сейчас не подъедешь, надежда только на нас.
   У Эльвиры действительно уже начались схватки. Так что помощь ей была ой как необходима! Лиля побежала греть на плитке воду, а Маша начала вокруг роженицы свой магический танец:

   – Ворота, отчинитесь, отверстия, отворитесь!
   Лада-мати по небу ходила, золотыми устами,
   Золотыми ключами златы врата отворяла,
   Младенца на бел свет пускала…
   И-и-их!

   Завертелась Баба Яга, отошли воды у Эльвиры, показалась головка.

   – Ворота, отчинитесь, отверстия, отворитесь!
   Лада-мати по небу ходила, золотыми устами,
   Золотыми ключами златы врата отворяла,
   Младенца на бел свет пускала…
   И-и-их!

   Завертелась ещё раз Баба-яга, выскочил младенец, как пробка из бутылки, прямо к ней в руки.

   Обмыли младенца тёплой водичкой, передали счастливой матушке Эльвире – пусть кормит и любуется.
   – Как мальчонку-то назовёшь?
   – А Алконом можно?
   – Не нашенское это имя, не примет его земля наша. Пусть лучше будет Петей, Петром Семёновичем.
   – Ладно, пусть будет!
   Уложили усталую маму на кровать, а рядом в уголке – маленького, а в ногах малыша конечно, улёгся кот.
   – Пошли, Лилечка, поговорить надо!

   – Можешь ли пожить здесь хотя бы пару месяцев? Помочь надо молодой маме. Если что нужно, принесу! Я ведь всё же Баба-яга!
   – Могу, Машенька! Но вот скажи ты мне, кто ты, Маша тридцати лет или тысячелетняя Баба-яга. Я ведь всё про тебя узнала: и когда ты родилась, и у каких родителей…
   – Всё это, Лилечка, и так, и не так! И Маша я тридцати лет отроду, и Баба-яга я тысячелетняя. А соединил нас в одно наш общий друг Евгений Павлович своей магической силой. Да только ты ему об этом не рассказывай, не след ему хвастаться силой, не к добру это! Пусть лучше велосипеды чинит!
   И про полёты мои тоже не говори, скажи, пешком пришли, как почуяли, что нужны роженице! Увы, здесь я остаться не могу, у меня больной дома, за ним тоже уход нужен.

   Утром Маша была уже дома, варила кашу и просматривала сигнальные экземпляры романа «Вторжение» Семёна Куража.

   ***
   Вечером раздался звонок по телефону.
   – Маша! Не знаешь, куда пропала Лиля? Звоню ей, не отвечает!
   – Не волнуйся, Женя, она сейчас помогает Эльвире после родов. Там, в деревне.
   – Но как же?
   – Ножками, Женечка, ножками!
   Маша хихикнула, представив, как бедному влюблённому придётся месить грязь со снегом, добираясь до деревеньки.
   – Ничего, если любит, доберётся! – подумала она.

ЭПИЛОГ

   Прошла зима, настало лето…
   «Как всё изменилось за этот год, – подумала Маша, – разве мечтала я тогда, что буду жить вместе с моим любимым писателем?»
   А у Женьки с Лилечкой – медовый месяц, который они проведут в деревеньке вместе с Эльвирой, её маленьким Петенькой и котом. Серёга оформил свидетельство о рождении младенца и пособие для Эльвиры как матери-одиночки.
   Тут ещё органы опёки всполошились – надо бы проверить, в каких условиях живёт ребёнок, не следует ли его отдать в детский дом, да вот не везёт им. То машина на полпути застрянет, то сама опекунша ногу сломает!
   – Прямо рок какой-то! – посмеивалась Маша, читая последнюю главу романа Семёна Куража.

   Этим утром Семён Петрович проснулся с улыбкой, чего у него давно не наблюдалось.
   – Машенька! Как хорошо!
   – Сейчас, принесу кофе. Тебе лучше?
   – Да, Машенька! Я только сейчас понял, что слишком углубился в свою фантастику. Порой мне начинало казаться, что Алкон и в самом деле существует и я помогаю ему сражаться с последователями Угунде… Но ведь на самом деле это только мои фантазии?!
   – Конечно, милый! И Алкон, и Эльвира – это просто сказочные персонажи – это сказка для взрослых! Главное – твою книгу издали и с удовольствием читают. А нам с тобой есть на что покупать не только хлеб, но и кофе!
   – Маша, я больше писать фантастику не буду! Порой посмотрю и даже не верю, что всё это я написал. Такой ужас! Лучше я буду писать сказки для детей, но будут ли они пользоваться таким же успехом?
   – Ничего, милый, я сдала свою однушку, так что денег хватит, а жить я буду у тебя, может, ещё и поженимся.
   – Конечно, живи, Машенька, мне с тобой хорошо. А жениться?.. Зачем?.. Детей у нас всё равно нет…
   – Да, – подумала Маша, – дети у нас почему-то не получаются. Интересно, а бывают ли дети у Бабы-яги? Что-то ни в одной сказке об этом не упоминалось! А вот у тебя, Сёмочка, сынок-то есть! – подумала она. – Как подрастёт, надо будет о нём позаботиться. Детишек-то я люблю!
   ***
   Этой ночью Маша не полетела на своё обычное дежурство в качестве Бабы-яги. Она спокойно спала, и снилась ей её волшебная метла, которая сияла вверху на небосводе, из концов её били фиолетовые лучи. Вот закрутилась метла в воздухе, и сеть фиолетовых лучей охватила весь город. Всё быстрее крутилась метла, превращаясь в сверкающий диск, который медленно спускался прямо к Маше, пока не коснулся её тела и не исчез. А сеть лучей так и осталась, защищая её родной город.
   Семёну Петровичу этой ночью снилась сказка о мухе. Муха бежала по краю простого стола в деревенской избе. Рядом на лавке сидела большая нескладная женщина и кормила грудью своего маленького сына. Тот чмокал от удовольствия, а порою улыбался и косил взглядом на нахальную муху, которая убегала от него всё дальше и дальше…

   Авторы благодарны Юлии Владимировне Загорской за подаренную ею для данной книги фотографию своего кота Кузьмы.

Фантаст и его кошмары во сне и наяву Андрей Прудковский Александр Михельман