-------
| Библиотека iknigi.net
|-------
| Илья Морозов
|
| Невоспетые глубины осязаемой души. Сборник стихотворений
-------
Невоспетые глубины осязаемой души
Сборник стихотворений
Илья Морозов
© Илья Морозов, 2023
ISBN 978-5-0059-8932-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается моей дорогой К.Р.
Увертюра
Моя милая Розетта
Моя милая Розетта, красный бархат твой пестрит,
И порхающие кудри поверх на него ложатся.
Пусть сегодня снегопад мой дальний остров посетит,
Ты являешься причиной засиять и умиляться.
Уловив одну минутку, я улыбку повстречал,
Что покрыла твои губы бесконечностью прелестной.
Боже! Милое созданье! Были б силы – закричал!
Но когда я под волнением, сей порыв не столь уместен.
Вижу скромность в очертаниях, созерцаю теплый нрав,
Бесподобное сияние излучают твои глазки.
Пусть повержен буду громом, коль в стремлениях не прав,
Но сейчас я предвкушаю ослепительные краски.
Не приходит простодушие к людям с гибкою душой,
Их глубокие зрачки служат искрам вдохновения.
Повстречать они лишь могут образ тот, что только свой,
Ну а следом ремесло все переходит к упоению.
«Что мне душное пространство, когда улица открыта…»
Что мне душное пространство, когда улица открыта,
Кружат фобии пред взором, когда дух в объятии стен.
Свежий воздух и свобода открывают мир закрытый,
И все прошлые невзгоды превращают в серый тлен.
Я усердно опираюсь на естественные вещи,
Под другим уклоном света поглощаю бытие.
Всем искусственным моментам я обламываю плечи
И стремлюсь постигнуть солнце в добродушном забытьи.
Белой негой одаряю потемневшие холсты,
В бурном вихре водопадов постигаю суть вершины.
Буду строить постепенно свои мирные мосты,
Оживляя первозданные вселенские машины.
Девушка с трубкой
В дымящихся клубах слепого дыма,
Под магию слезливого дождя
Сидишь ты на скамейке в черном платье,
На ножки свои дивные глядя.
Волшебным поцелуям дивной трубки
Ты отдаешься, упиваясь страстью.
И, под эгидой современной рубки
Стремишься взором ко старинным мастям.
В тебе живет пантера и тигрица,
Твой образ будоражит примитивных.
Из темных локонов стремятся к небу птицы
И порождают пламя в бурных играх.
В тумане восхищаются фигуры,
Аристократка, лепишь их сквозь выдох.
А после – тишина, и суть натуры —
В отместку через время стройный вдох.
«Пустая мелочь порождает скуку…»
Пустая мелочь порождает скуку,
Разгневанную в собственном соку.
И даже свет, протягивая руку,
Не в силах запечатать днем Луну.
Ты ищешь золотое вдохновение
В серебряном потоке алых слез.
И получаешь кулаком по морде
За то, что отдавался не всерьез.
Проходят дни, ты словно в паутине —
Прилип к своим ментальным паукам.
Нутро не поддается злой рутине,
И руки манит тяга к небесам.
Попробуешь ты отойти в сторонку,
Там ждет тебя безудержный бунтарь.
Проскочишь мимо – и настигнет ломка,
Когда предстанет красоты алтарь.
В такие дни помогут сновидения,
Вернут на место душу, что во тьме.
Там муза поцелует нежно в щеку,
Вернув тем самым краски в бытие.
Млечная дорога дивных снов
Мне снилось мной засеянное поле
Из пяти тысяч ало-бурых роз.
Я позабыл, что значит слово «горе»,
Когда их ароматы превознес.
Мне снились облака, но под ногами,
По ним скакал, как знойный жеребец.
На небе плавал космос весь в тумане,
И бледные созвездия ждал венец.
Мне снились города другой эпохи,
Под хлопья снега ждал там Рождество.
Обхаживал дворы в костюме-тройке,
Забыв надеть любимое пальто.
Мне снились замки жуткие до дрожи,
Под страшный ливень я блуждал по ним.
Быть может, раньше жили там вельможи,
А нынче призрак да поэт один.
Мне снилась муза в далях иностранных,
В объятиях мы ласкали наши души.
Про то, что был я в брюках своих рваных,
Она не собиралась даже слушать.
Мне снились парк и лавка вековая,
Что дремлет в моем городе родном.
На ней сидел, себя не понимая,
И ощутил, что не было то сном.
Желтокрылая поэма
Одиноким искушением приподнял я свою бровь,
И прильнул к златым обрывам внеземного вдохновения.
Я к осеннему причалу поспешил направить кровь,
Чтоб пораньше ощутить листвы опавшей вожделение.
Сладкий вкус прохлады шарма под харизмой всех ветров,
Я вдыхаю полной грудью в перепачканных коленях.
Моросящая водица наполняет чашу слов,
Вместо южных лошадей я на октябрьских оленях.
Снимая летнее добро со своих плеч слегка поникших,
Я умиляюсь тем парфюмом, что пропитан зимний шарф.
И в то мгновение перед взором ряд фрагментов романтичных
Предлагают с поцелуем выпить мне на брудершафт.
Перемена настроений приспевает незаметно,
И застегивает пуговицы прошлого пальто.
И на праздном перекуре распеваю я куплеты,
И на горстку желтых листьев подхожу смотреть в окно.
Шлет последний одуванчик мою весточку к морям,
Где ты греешься под солнцем, моя нежная зверушка.
Я желаю передать, что снова предан я огням
И не нужно утыкаться мне в наполненную кружку.
Жду тебя! Уже готов! С распростертыми руками
Я стою на перекрестке наших будущих дорог.
Я кричу на всю округу желтокрылыми словами,
Пусть все знают, что я жив и в сердце лиственный поток.
Противостояние
То Мрак. То Свет. На день по две погоды,
Пленительно ругаются, как дети.
Лишь слышен постоянный легкий ветер,
Что наполняет мирной гладью своды
И ослабляет связанные плети,
Конфликт держа в напутственном запрете.
Раскаты грома в солнечных улыбках
Прокладывают путь к ногам людей,
Чьи души отданы пустынным стопкам.
Качается неравномерно зыбка,
Младенца будоражит фарс огней,
Симфония стихий срывает глотку.
Минута – и на снежную вершину
Взбирается продолговатый Мрак,
Руками разводя, что в виде молний.
А Свет, предавшись старому аршину,
Надев невозмутимый белый фрак,
Объятиями все вокруг заполнил.
Ведется эта битва неспроста,
Трактат такой великий философский
Не для пустых и тонущих умов,
А для младых, в чьих сердцах седина
Томится, дожидаясь той шлифовки,
Что мудростью наполнит гущу слов.
Черная эстетика
Мне нравятся чернильные тона,
От головы до ног купаться в черном.
Когда ступаешь так, совсем одна,
Мне темный цвет дается стихотворным.
Юбчонка в черном, туфельки в смольном,
Черничный шарм в изящных, стройных ножках.
До бедер черный волос, да с огнем, —
Похоже, я влюбился уж немножко.
Под бежевую кожу черный шарф
Немыслимые чувства пробуждает.
То не пугающий видениями кошмар,
То рай, в котором ангелы летают.
Крупица ночи среди бела дня,
Частица тьмы для будущих творений.
Посмотришь – и не радует заря,
Рассвет подарит горесть от лишений.
Глубины впадин, океана мрак,
Но с отблеском чарующей свободы.
Ты предвкушение даришь бурных саг
На все мои писательские годы.
Мне светлые тона не полюбить,
Они не будоражат кровь поэта.
Его натуру сможет покорить
Лишь черный факел гаснущего лета.
«Мой первый снег ноябрьских симфоний…»
Мой первый снег ноябрьских симфоний,
Ты удивил внезапным вожделением —
В ночной глуши, на временном перроне
Хрустящему поддался песнопению.
Ты мил, хоть и жесток для большинства,
Но мне ты открываешь горизонты,
Пушинки с крыльев ангелов сполна
Небесным светом озаряют зонты.
Ты как дитя – прекрасен и невинен,
Твой чистый свет мой дух обогащает,
Ты сахар, что рождается в раю
И мой десерт невзрачный насыщает.
Ты бархатной поделки наслаждение,
Ты первородный хмель и свежий солод,
С тобой купаюсь в серебре видений,
С тобой я жив, красив и вечно молод.
Ты магия предпраздничных видений,
Сосновый аромат в свечах корицы,
Ты одинокий, но отнюдь не бледный,
Ведь поглощаешь весь огонь зарницы.
Мой ласковый ноябрьский приют,
Ты спозаранку скинул одеяло,
Но знай: тебя всегда в объятия ждут,
Для счастья мне тебя и не хватало.
Меланхолия созвучий
Когда под тучной смесью бесконечных песнопений
Вылавливаешь каплю эстетической души,
Тогда улыбка солнца тебе кажется невзрачной,
Хоть сколько этим светом пред тобой ни мельтеши.
Одна восьмая нота среди тысячи партнеров,
Одно созвучие счастья в лейтмотиве сладких грез
Окутает туманом силуэт ушедших взоров,
Оставив все былое среди бурных вихрей слез.
Начало было сладким, будто спелый нектарин,
Что нищему оставлен после долгих лет мучений.
Но нынче перед взором сладострастный апельсин,
Что блещет ароматом философских изречений.
Одна планета в звуке, словно сонм других планет,
Взывает возвратиться нам к истокам первой страсти.
Верни ж мне мою музыку, торжественность побед,
Мне трудно упиваться лишь одной игральной мастью.
Миниатюра
Пар изо рта. Стойка у бара.
Жду тебя снова. Мне тебя мало.
Грустный парнишка. Взгляд сквозь бокалы.
Милая книжка. Образ. Литавры.
Дальние дали. Аэропорт.
Музыка. Друг. Вечерние звезды.
Круг вечных мыслей. Жизни урок.
Танцы картинок. Снежные грезы.
Тайное фото. Прошлые взгляды.
Бури эмоций. Лики улыбки.
Звоны фужеров. Тоны октавы.
Радость. Смятение. Горе. Ошибки.
Вихри снежинок. Зимние горы.
Вечность планет. Вселенной просторы.
Магия ночи. Магия слова.
Верность любви. И снова. Все снова…
Сейчас
Асфальт под ногами морозно звучит,
Он ждет благодати с небесных просторов.
Свеча на столе неспокойно горит,
Питаясь энергией мысленных взоров.
Зима в увертюре покой свой нашла,
В ней музыка длится секунду – и вечность.
Партер нынче пуст, он не взял ни гроша,
И эта прелюдия есть бесконечность.
То солнце над нами, то ветер в ушах,
Мы складно поем, но неровно танцуем.
И сколько бы слов ни блеснуло в устах,
Мы молча стоим, но душевно гарцуем.
Момент постелил свой ковер для момента,
Такого же бледного в гладкой тиши.
Мои кисти рук держат кисти акцента,
И шепчут: «Ты слово„сейчас“запиши…»
Воспоминания о севере
Благодать седых просторов, я скучаю по тебе,
Ты мне снишься темной ночью, но брожу я не во сне.
Ты целуешь меня в губы, их сжимает холодок,
Сквозь трезвонящие зубы ты так весел, но далек.
Я спешу поддаться страсти твоих дивных горизонтов,
Население дикой тундры не желает видеть зонтов.
Эти взгляды понимаю, восхищаюсь ими я,
Ты оставь мне только руку, чтоб ласкал ее, любя.
Уже годы я скучаю по морозной тишине,
Не хватает мне ресниц, подмороженных на воле.
Черных клавиш я внимаю громкий стон, но он нигде,
Ведь все клавиши благие меня ждут на белом поле.
Одинокие деревья. Голубика. Томный мох.
Олененок, друг мой милый, что спешит в объятия к маме.
Если б только возвратиться я в семью сегодня мог,
Перестал бы таять снег, что таится в свежей ране.
Акт первый
Страницы из писем к моей возлюбленной
«Дорога льется за окном…»
Дорога льется за окном,
Луна-фонарь есть свет Богини.
Я, с новорожденным пером
Примкнул к тебе навек, отныне.
Ты мой рассвет в туманной сказке,
Ты мой закат в огне звезды.
Твои черты даруют краски,
Которых жаждал я сквозь сны.
Ты нежность ласковой сирени,
Ты нега будущей весны,
Любовь открыла мои очи,
Перед которыми – лишь ты.
Моя теплица в лютый холод,
Мой чистый свет во мраке дня.
Моя божественная дева,
Мне без тебя не жить ни дня.
«Я люблю весны мгновения…»
Я люблю весны мгновения,
Я люблю январский снег,
Но, их больше обожаю
Только ангельский твой свет.
Я лелею сновидения,
Утопаю в их нектаре,
Но с тобой одно мгновение
Мне рисует краски рая.
Я люблю ночную стужу,
Я люблю осенний блеск,
Но, упав с тобою в лужу,
Я мечтаю слышать всплеск.
Я люблю прохладный ветер,
Я целую летний бантик,
Но с тобой лишь моя нежность,
Вновь я становлюсь романтик.
«Временами рисовал я дальновидные холмы…»
Временами рисовал я дальновидные холмы,
Временами я купался в ласке дремлющих фантазий,
Но, теперь передо мною свет от вечной красоты,
Пред которым лист бумаги остается безотказен.
Ты явилась в желтых листьях, под янтарной пеленой,
Вдохновляя мою душу многозначным консонансом,
До твоих волшебных окон плыл стремительной гурьбой,
Приближая ритм вёсел своим длительным романсом.
Ты прекрасней всех русалок, что рисуют нам поэты,
Ты нежнее всех благих, что эльфы в сказках величают.
Мои сладкие закаты, мои томные рассветы
Шепчут ласково на душу, звуки счастья возвещают.
Я искал тебя годами, воспевая образ музы,
Я лелеял страсть и негу в своих искренних мечтах,
Но сейчас моей любви вдали завидуют французы,
Ибо им сие не снилось в самых отдаленных снах.
«Моя богиня всех богинь…»
Моя богиня всех богинь,
Моя вода и моя суша,
Среди созвездия балерин
Лишь твой я голос танца слушал.
Моя планета всех планет,
Твой дивный сад лелеет вечность,
Среди ликующих комет
Словил любви я бесконечность.
Мой Рим, мой Мюнхен, мой Париж,
Мой европейский столик счастья,
Прованский домик греет тишь,
Но мы его наполним страстью.
Мой гений, ангел, муза, свет,
Мой искрометный одуванчик,
Я забываю горесть бед,
Когда под нами наш диванчик.
«Как вдохновения словленный листок…»
Как вдохновения словленный листок,
Как солнца луч, искрящийся сквозь звезды,
Как запах ночи в кружевах сирени,
Внимаю я твой сладкий голосок.
Порывы бесконечных угнетений,
Сменяются прелюдией шагов:
Так я тебя встречаю у подножия
Своих волшебных изумрудных снов.
Лазурь денницы, сказка полнолуния,
Октавы чистых звуков дальних грез —
Все чудеса открыты перед взором,
Когда с тобою счастлив я до слез.
Моя фиеста страстных славословий,
Моя фрейлин поэзии-княгини,
Любить тебя великой стало честью,
Ведь каждый день касаюсь уст Богини.
«Твой нежный облик, как цветущий май…»
Твой нежный облик, как цветущий май
Дарует мне цветение сирени,
С тобой переношусь в блаженный рай,
Где слышу шепот звезд и их волнение.
Твоя душа ласкает мое сердце,
Когда я в думах мрака пребываю,
Ты мой огонь, с тобой могу согреться,
Когда мгновения стужи нагнетают.
Ты совершенство образов моих,
Ты есть бумага и перо поэта,
С тобой дышать я начал за двоих,
Сегодня воздух не ищу я где-то.
Ты сказка с шоколадными словами,
Ты музыка божественного света,
С тобой все мои струны оживают
И предвкушают ласковое лето.
«Я скучаю, я тоскую постоянно по тебе…»
Я скучаю, я тоскую постоянно по тебе,
Моя милая зверюшка, без тебя, как в страшном сне,
Мне являются из мрака чернокрылые стада,
Звери топчут мое сердце и сжигают все дотла.
Мир в момент перевернулся, как расстался я с тобой,
Овладели мною тени и отправили в изгнание,
Мои волосы покрылись первоклассной сединой,
И огонь в душе погас, а холод шепчет наказание.
Превратился снег весь в пепел и смеется надо мной:
Мол, не видеть тебе света, мол, забыт в сердцах герой,
Отвернулось солнце к лету, до которого далёко,
Очи слабого поэта тонут в озере жестоком.
Без тебя, моя зверюшка, я теряюсь в облаках,
Забываю как дышать, как говорить и мирно слушать,
Я теряю смысл жизни без твоих прекрасных глаз,
Я невзрачен, я подавлен, не видать мне светлой суши.
Матерь добрая Луна утирает свои слезы,
Ведь я связан с нею нитью, разделяем мы печаль,
Улетело вдохновение, захватив с собою грезы,
И теперь я вновь один и с тенью разделяю чай.
Заплутал я в своих мыслях, потерялся в пустоте,
Одиночество из прошлого ехидно строит глазки,
Я упал, и не поднялся, свет угас, и всё во тьме,
Лишь язвительные черти мне даруют свои пляски.
Моя вечная любовь, моя светлая зверюшка,
Я скучаю, я тоскую в пустоте ночных полей,
Но я буду тебя ждать, буду голос твой я слушать
И любить не перестану ни в один из долгих дней.
Наши узы все сильнее с каждой долею секунды,
Что проводим мы в разлуке под эгидой бытия,
Не страшны нам километры, нипочем нам все невзгоды,
Ведь меня ты нежно любишь, как и я люблю тебя!
«Я увидел в небе солнце, хоть дышал весь город тьмой…»
Я увидел в небе солнце, хоть дышал весь город тьмой,
Улыбнулся мне прохожий, но в своей он плыл беде,
Я пригрел в руках уют, хоть нескоро мне домой,
И тогда я только понял, что мечтаю о тебе.
Я услышал соловья – то был звон автомобиля,
Улыбнулся я щенку, что являлся псом в огне,
Я прошел три ровных шага – словно пролетела миля,
И тогда я только понял, что мечтаю о тебе.
Поскользнулся я случайно – и как-будто полетел,
В свой услышал адрес слово, но то было как во сне,
А мороз жестокосердный вдруг внезапно потеплел,
И тогда я только понял, что мечтаю о тебе.
Я бежал на крыльях ночи, но вокруг плескался свет,
Я снимал сухую куртку и от снега был в воде,
Целовал я твои губы, но являлся то портрет,
И тогда я только понял, что мечтаю о тебе.
«Я проснулся рано утром под лучистый свет зари…»
Я проснулся рано утром под лучистый свет зари,
Околдован был дурманом после дальних сновидений,
Пред глазами мне виднелись искрометные огни,
Новый день нес очертания благозвучных упоений.
Но все дело не в природе и не в ласковых лучах,
Не рулады соловьев мне наполняют душу страстью,
Я живой лишь потому, что вижу свет в твоих очах,
Далеко ты или близко, я любви святой подвластен.
Не страшны мне все преграды на проторенном пути,
Не пугает меня тьма в лицах людей, надевших маски,
Ведь с тобой способен землю обогнуть я вполноги,
Превратила мою бледность ты в ликующие краски.
Ты всегда со мною рядом, мое нежное дитя,
Я в твоих бездонных чарах утопаю наяву,
Я не ведал, что есть счастье, и не грелся у огня,
А теперь же на всю улицу кричу: «Тебя люблю!»
«Я открыл простую книгу, но увидел в ней тебя…»
Я открыл простую книгу, но увидел в ней тебя,
Между строчек я читал твою улыбку, словно сказку,
Разлетелась по страницам стая мирных голубят
И дарила мне для слов благих счастливую подсказку.
Я решил пройтись по парку, сделав томный перерыв,
Закурил я сигарету, чтоб отвлечь тоскливый взор,
Но в клубах седого дыма я почувствовал наплыв,
И любви прекрасный образ вновь затеял разговор.
В океан мелодий стройных я направил сердца слух,
В нежной музыке забвенья уловил я очертания,
Но не смог большое стадо удержать один пастух,
И я вновь услышал душу, что кричит о расстоянии.
Невозможно мне забыться, слишком сильно я влюблен,
Волшебство ко мне стремится по ночам и светлым днем,
Я лелею нашу встречу в самых искренних мечтах,
Я живу твоей природой, мое счастье в твоих снах.
«Я понял что такое быть счастливым…»
Я понял что такое быть счастливым,
И отдаваться жизни, полной красок,
Твоя любовь мне подарила сказку,
Где роль свою играю я без масок.
Ты подарила мне способность к чуду,
И каждый день я в магии купаюсь,
Ты помогла понять мне, кем я буду,
И впредь я одиноким не скитаюсь.
Открыла для меня ты все планеты
И светом озарила ярче солнца,
С тобой я ощущаю в сердце звезды,
Лишь для тебя я сотворен и создан.
Ты есть мое ночное упоение,
Ты серенада для слепых раздумий,
Меня ты возвращаешь из забвения,
Когда я в недрах пламенных безумий.
Ты наполняешь слово мое силой,
Ты возвращаешь воды все к истокам,
И с каждым новым поцелуем милым
Я возвращаюсь к искренним потокам.
Теперь я навсегда прослыл счастливцем,
Меня не сбить с дороги мелким вздором,
Я жив, пока во мне твои частицы,
Я жив, пока храним твоим покровом.
«Тебя я вновь увидел после муки…»
Тебя я вновь увидел после муки,
И расцвела душа Версальским садом,
Все будни превратились в море скуки,
Но ты меня накрыла звездопадом.
Я так тебя люблю, что сердцу больно,
Ведь в нем не умещаются все чувства,
Тобою я наполнен добровольно,
И все цветет, где раньше было пусто.
Моя любовь, я по тебе скучаю
Даже тогда, когда со мной ты рядом,
Ведь в дымной голове предвосхищаю
Тот миг, когда теряю тебя взглядом.
Ты – лучшее в моей туманной жизни,
Мой ангел света, посланный из рая,
И пусть все обстоятельства капризны,
В любви к тебе тем больше утопаю.
«Могучее небо, золотистый закат…»
Могучее небо, золотистый закат,
Чарующий плен облаков на вершине,
Поймал я невольно божественный взгляд,
И вспомнились очи любимой богини.
Ты словно с небес наблюдаешь за мною,
Я чувствую вкус твоих сладких ресниц,
Сейчас ты далёко, с подругой-судьбою
Вкушаешь мечты европейских зарниц.
Я очень скучаю, мой ангел любви,
Сквозь тысячи миль за тобою тянусь,
Все звезды на сердце мне шепчут: «Кричи!» —
Бумагой с пером лишь пока обойдусь.
Тебе обещал я количество строк,
Что только и снились великим поэтам,
Не хватит и вечности пламенный срок,
Чтоб рифмы любви целовать твоим светом.
«Я вновь околдован дурманом твоим…»
Я вновь околдован дурманом твоим,
Хоть ты далеко, на морском побережье,
Вернулся на место, где раньше творил,
Все тот же, но в новой душевной одежде.
Любовь к тебе сердце наполнила счастьем,
Я начал ценить свою жизнь для тебя,
Ты стала моей самой лучшею частью,
Все больше люблю тебя день ото дня.
Ты мне подарила покой и уют,
Я раньше был пуст, но исполнен надежды,
Я знал, что глаза мои свет твой найдут,
Каким бы я ни был невзрачным невеждой.
Ты ангел космической, звездной дорожки,
Ты мой океан упоительно-нежный,
Целую твои золотые я ножки
И в ласке купаюсь такой безмятежной.
«Твой свет един во всех потоках…»
Твой свет един во всех потоках,
Ты чистой мудрости звезда,
Улыбку в космосе далеком
Твоя улыбка создала.
Дышу я воздухом приятным
Лишь потому, что дышишь ты,
Моя душа искрится светом
От твоей нежной доброты.
Я вижу взором утомленным,
На небе тысячи огней,
И лишь с тобой я, окрыленный,
Порхаю в сумраке ночей.
Ты для меня весь этот мир —
И даже дальше, что за ним,
В моей душе бескрайний пир,
Себя я чувствую живым.
Моя любовь, что ярче дня,
Всегда присутствует в тебе,
Не отличить лед от огня,
Ведь волшебство царит везде.
Ты мой закат и мой рассвет,
Начало и конец всего,
Даю тебе любви обет,
Ведь полюбил тебя давно.
В тебе таятся девять муз
И выливаются в одну,
Ты есть шедевр всех искусств,
Влюблен в твою я красоту.
Ты моя вечность, мой оплот,
Тобой живу лишь я одной,
Я поглощен в водоворот,
Что нарекли давно судьбой.
Акт второй
Разлука
Я одинокий странник грустных мыслей,
Я дождь, что об дорогу насмерть бьется,
Не вижу больше в жизни ярких смыслов,
И сердце без тебя уж не проснется.
Мне больно, больно так, что не представить,
Осколки собираю по кусочкам,
Родные говорят весь бред оставить,
Но я забыл как нужно ставить точки.
Душевно болен я и негодую,
Мне осень подарила море муки,
По воздуху любовь свою рисую,
Смакуя привкус горестной разлуки.
Я по любви ступал, как нежный лебедь,
Купался в счастье, словно в облаках.
Но жизнь приобрела другую форму,
И твои руки не в моих руках.
Я целовал рассветы и закаты,
Лелея в мыслях лишь тебя одну.
С тобой я пережил раскаты грома
И нашу первую волшебную зиму.
Ты отстранилась, и я стал никчемным,
Ты далеко, но я с тобою рядом,
Я верю, что, пройдя чрез все невзгоды,
Мы вновь с тобой пересечемся взглядом.
Крайности неблагородной розы
Солнце село в понедельник и во вторник пробудилось,
Я проснулся славным утром после наших дивных снов,
Но в тот день все изменилось, закрутилось, завертелось,
И я начал ощущать, что между нами зреет ров.
Поначалу мне казалось это смутным наваждением,
Нереальным, полным бреда, нелогичным, неживым,
Но когда тебя увидел, все догадки подтвердились,
И в одну секунду стал я устрашающе пустым.
Три недели я терзался, заливаясь лютым змеем,
Я лелеял нашу встречу и во снах, и наяву,
Никогда бы не помыслил, что достигну состояния,
Когда разум, дух и тело устремятся на иглу.
Провожал тебя я долго, отпустить не мог никак,
И в тот день в тебе царила полнота нашей любви,
Отпускал тебя цветком я, словно розовый закат,
Повстречал же черной розой, уколовшись об шипы.
Наша магия увяла, как в мирах без волшебства,
Для меня же этот мир сейчас является таким.
Ну за что ты так со мною? Я желал тебе добра,
А сейчас, твоим усилием, живу я мертвым, неживым.
Тебе дарил я только радость, я был твой принц, твой рыцарь счастья,
И за тобой на край вселенной я готов был убежать,
И что в ответ? Одна печаль, вновь одиночество, ненастье,
Ты позабыла нашу сказку, поставив скверную печать.
Из всех живущих на земле никто не делал мне так больно,
Несправедливо, незаслуженно никто меня не бил,
И только ты, моя родная, так поступила с моим сердцем,
Я истекаю свежей кровью и отдалился от светил.
Я незаслуженно подавлен и незаслуженно гоним,
Моя любовь еще искрится, но затухает наяву,
Я свято верю и надеюсь, что ты когда-нибудь проснешься
И вспомнишь, как любил тебя я, любил тебя одну.
Та самая песня
Еще до нашего знакомства я слышал музыку одну,
Ее амурные лучи сквозь мое сердце пробежали,
Я знал, что солнце повстречаю, мою любимую звезду,
Но эта песня превратилась в гимн моей седой печали.
Нисходящие аккорды мою душу тянут вниз,
Пару месяцев назад я с ними ввысь к тебе стремился,
Атлантида утопилась, Эльдорадо свеял бриз,
И я вновь, уткнувшись в бездну, от блаженства отдалился.
Представлял я нашу свадьбу, словно бал златых царей,
Сам Мидас бы восхитился, преклонив свое колено,
Я твою улыбку видел будто сад святых огней,
И над счастьем двух влюбленных улыбалась нам Селена.
Я блистал в старинном фраке, словно из другой эпохи,
Ты в роскошном белом платье покоряла все сердца,
И в глазах искрилась вечность без гнетущей суматохи,
Я пустил слезу скупую, лицезрев слезу отца.
Мы с тобой могли отдаться самым сладким наваждениям,
Не смогла бы ты поверить своим пламенным глазам,
Твоя жизнь бы стала сказкой, бесконечным приключением,
На далеких островах прильнул бы я к твоим устам.
Мы могли своим примером подарить другим любовь,
Мы бы стали вдохновением для несчастных, серых душ,
Но порывы нашей страсти опустили свою бровь,
Не жена ты мне уже, а я не твой счастливый муж.
Старый фрак исчез вдали, оставив при себе тебя,
Всю роскошь платья твоего убил капризный твой поступок,
И наша песня удаляется от мирного огня,
Ты предала нашу любовь, и мир твой вскоре станет хрупок.
Играет музыка в ночи, я ее слышу до сих пор,
И все гармонии любви целуют мой поникший взор,
Ты была жизнью для меня, моей невестой дорогой,
Теперь же все, пришел конец, мы под тускнеющей звездой.
Красный асфальт
Яркие блики полночной тиши
Сводят все мысли и чувства в пространстве,
Дым сигареты рисует узор,
Сердце же шепчет о юном убранстве.
Взор опустевший спустился с небес,
Локон волос потупился на туфли,
В левой руке – осчастливленный бес,
В правой ладони – крупица разлуки.
Алые ветви холодных деревьев
Кровь остужают и сеют невзгоды,
Взлет и падение, все ниже и ниже —
Я улетаю в грядущие годы.
Годы печали и месяцы муки
Красный асфальт кистью грусти рисует,
Едет машина, конец моей скуки,
Кто-нибудь вспомнит меня и возлюбит.
Слезы грядущей осени
Осень, ты стерва, разлучница судеб!
Что же ты делаешь с душами честных?
Только начало, а что еще будет?
Ряд твоих выпадов, столь неуместных.
Боль, оскорбления и демонов свита,
Адский котел разогрет до предела,
Сердце исчезло, сердце разбито,
Хижина света до тлена сгорела.
К черту посылки из прошлого мира!
Втоптаны в грязь все наглядные вещи,
Бросила, кинула, напрочь забыла!
В храме погасли святые все свечи.
Я тебя жаждал при светлом и темном,
Ждал пока лютый мой август промчится,
Ну а теперь, поборов свои слезы,
Сердца со дна поднимаю крупицы.
Жалкий, презренный, бездарный отросток
Ты подарила взамен дивной сказки,
Я есть твой дом, твоя крепость, твой остов,
Ты же не хочешь лишить себя маски.
Ну так вперед! Все преграды убиты!
Пьянствуй, гуляй, оскверняй свою сушу.
Но через годы, оставшись разбитой,
Ты не вернешь моя добрую душу.
Проклятие сновидений
Снова уж вечер, пастельный закат,
Солнце красоты свои изливает,
Но для меня это время утрат,
Ведь сновидения меня угнетают.
Все созерцания больные души
Я в дальний угол стараюсь запрятать,
Веки закрыты. Моменты тиши…
Взрыв! И я вновь прошу ангелов плакать.
Слева-направо, снизу и вверх,
Сердце колотится, будто литавры,
Слышится лютый от демонов смех,
Топчут в сознании свой путь минотавры.
Рядом безумие дальних вершин
Сводит с ума нежный штиль созидания,
Перед глазами просторы равнин,
Но перед чувствами смерти витание.
О дивный сон, для меня ты был лекарь!
Вместе с тобой я держал в руках звезды.
Нынче же ты – необузданный вепрь,
Что за собой оставляет борозды.
Разум, уймись! Я твой друг и заступник!
Сердце, верни меня в храм просвещения!
Я уже пуст и без ваших поступков,
В славе тону боевого крещения.
Ближе вас, нет никого
Мои твердые друзья,
Мои нежные подруги,
Моя верная семья,
Вы мне ближе всяких судеб.
Мои звезды – в ваших душах,
Ваши души – в моих звездах,
Через чистую любовь
Мы проходим к светлым грезам.
Я прощения прошу,
Эгоизм свой убиваю,
Ведь бывало, и не раз,
Вас без повода бранил.
Вы мой замок, мои стены,
Впредь от вас не убегаю,
Я, судя вас без закона,
Самого себя судил.
Обожаю ваши страсти,
Проникаю в ваши души,
Ваш характер принимаю,
И баланс сей не разрушить.
Вы прекрасны, вы желанны,
Вы – мое святое войско,
Видит Бог, я без обмана
Полюбил все ваши свойства.
Мое сердце перед вами,
Моя верность на коленях,
И с открытыми глазами
Полетим мы вместе в небо.
И когда я буду дедом,
Вы все станете младыми,
Ведь я счастье подарю вам
В виде любящего хлеба.
Счастливое забвение на дне гнетущего бокала
Всей скверны боль убийственного гнева
Живет на дне гнетущего бокала,
Переступив порог святого хлева,
Встречаю я объятия удава.
Я, дна достигнув поэтичных будней,
Не смог смириться с болью от утраты.
Я был весомым, дерзким, очень грубым,
Но маски – не валютная оплата.
Я – Бог, я – дьявол, я – скрещение судеб,
Я властвую над миром и под миром.
Чем черт не шутит, может быть, все будет,
И проплыву я царственным зефиром.
Бокала грани дарят мне улыбку,
Я – проклятый писака-вдохновитель,
Перед глазами образы все зыбки,
Но сердце шепчет: «Ты в душе воитель».
Уста златые бога Диониса
Коньяк переливают в мою душу,
Украдкой от таинственного лиса
Из гроба поднимаю свою тушу.
И счастлив становлюсь я с каждым вдохом,
Лелеют музы в моем сердце радость,
Я грешен, слаб и предаюсь порокам,
Но вера победит младую гадость.
Туманный бред табачных предрассудков
Четыре пачки, восемьдесят мыслей…
Смех дьявола и ангелов прощение…
Пятьсот томов неизданных решений…
Полет, упадок, нервов поглощение…
Туман. Табак. Закат. Рассвет. Безумие…
Неистовое бремя злого рока…
Ожог от лавы скверного Везувия…
На ложе боль от смены злого бока…
Упрямство. Гнев. Спокойствие. Затишье…
Смердящий конь, гниющий в поле русском…
Уймись, листва кровавых помышлений…
Уйди, весь бред, ликующий над бюстом…
Нескладный, похотливый, мрачный бес…
Воздушный пепел мрачного пространства…
Не в ту берлогу нынче ты залез…
Изыди! Здесь писателя убранство…
Клубы. Круги. Квадраты без углов…
Сплошной табак. Сплошное помутнение…
Ни радости от дальних сладких снов…
Ни горести благого откровения…
Я мрачен. Я смешон. Но я красив…
Вихрится пепел в комнате раздумий…
Мой ум повержен. Брошен. Но пытлив…
Пресыщен я эстетикой безумий…
Тысяча шагов слепой надежды
Испытывая горесть предрассудков
И находясь под сенью подозрений,
Передвигал я ноги, словно стопки,
Меняя свою суть мировоззрений.
По лезвию часами продвигался,
Чтоб день от ночи снова различать.
Минута – сутки, час – и спотыкался,
Я падал, чтобы падать вновь начать.
В берлоге грусти стены пахнут скорбью,
А с потолка свисает паутина.
Все чаще приходил мне в мысли морфий,
Я оседал под тяжестью рутины.
Я пестрым светом жаждал восхождения,
Рыдая кровью в мрачный тлен разлуки.
Но в сердце тьма и злые наваждения
Не позволяли сбросить цепи муки.
За шагом – шаг, за бегом – шах и мат,
Присесть и снова встать – вот оно счастье.
Все мои мысли порождают боль, разврат,
И не спастись от вечного ненастья.
Одна лишь вера в Бога и судьбу,
Давала силы мне для пробуждения.
Готов продолжить трудную борьбу,
За горькие грехи прося прощения.
Стихи, бокал и сигареты
Мой слог – рука Петра святого,
Моя надежда – Бога знак.
Строфам, что с неба, нет начала,
Они приходят просто так.
Бокал мой – плуги сатаны,
Благое дело грешных судеб.
Мне не даны святые дни,
Пока мой ангел не разбудит.
А сигарета – слабость воли,
Кусочек счастья подле смерти.
Мне выпал жребий дымной доли,
Ругайте, злитесь, но поверьте.
Три светлых ночи – это я.
Три темных дня, понятно, тоже.
Сгорает свечка бытия,
Но жить еще смогу, быть может.
Перерождение
Темный луч слепящей веры
Убивает мою душу.
Торжество пустой победы
Жаждет жизнь мою разрушить.
Опустевший слог поэта —
Как плацебо серых будней.
Тайну гаснущего света
Тьма на сердце не разбудит.
Сосны плачут на ресницах,
Листья желтые чернеют.
Собираю по крупицам
Пепел, что все чаще тлеет.
Все границы предрассудков
Рассосались в пышном гневе,
Но, минуя их уступки,
Становлюсь я лишь сильнее.
Черствый хлеб – теперь мой мякиш,
Сгнивший плод – рубин Востока,
Змей открыл все двери настежь,
Но не породил порока.
Облака летят к вершинам,
Жизнь поет, народ сверкает,
А поэт, вкусив низины,
Вскоре человеком станет.
Одиночество предательских вершин
Бесконечные страницы моих будущих созвездий
Растерялись в Ватикане и забытыми лежат.
Разрушаются планеты, холят страждущих возмездий,
А фантомы прошлой жизни испугались и кричат.
Я кудрявым был и светлым. Добрый парень, юный принц.
Подчинялся побуждениям, что лелеет каждый ангел,
А теперь я блудный демон, безрассудно злобный фриц,
Как собака на морозе, в псевдо-теплый угол загнан.
Гений мрака, гений тьмы, чадо тошных вожделений,
Плодородные поля – впредь бесплодные равнины.
Жизни нет, и воздух спертый, фараоновы гонения,
Пустота. Тревога. Рабство. Оголтелые танины.
Где моменты нежной страсти? Где любовь, мечты, стремления?
Все погасло, ох, погасло… Только слезы, боль и хмель.
Помоги, судьба, вернуть мне вешних будней помышления,
Коль не сможешь мне помочь, то лучше праведно убей.
Я буду ждать
Я буду ждать тебя, души моей подруга!
Блондином стану, срежу кудри прядь!
В плену сего гнетущего недуга
Я буду ждать…
Пройдут года, недели, дни и вечность!
Не буду спать я, буду тебя звать!
Заменит сон волнующая нежность,
Я буду ждать…
Я проплыву над всеми городами!
Останусь верным! Скверну буду гнать!
Чтоб любящими вновь сойтись устами,
Я буду ждать…
Я улыбнусь, взгрустну и возрожусь!
Ведь я живу, чтоб о тебе мечтать!
Ты просто знай, что нами я горжусь
И вечно буду радость мою ждать.
Откровения
Попытка. Мгла… Попытка. Безрассудство…
Порядок. Свет… Порядок. Тишина…
Убийство? Нет… Открытие? Безумство…
Момент. Слеза. Упадок. Сатана…
Подъем. Туман… Подъем. Мировоззрение…
Отбой. Беда… Отбой. Стена. Фаланги…
Вперед? Никак… Назад? Гонение…
Любовь. Надежда. Вера. Ангел…
Падение. Ничто… Падение. Слепота…
Полет. Рассвет… Полет. Вершина. Бремя…
Начало? Пустошь. Жизнь… Конец? Окурок. Седина…
Душа. Истоки. Сердце. Доблесть. Время…
Четыре сентября в одной вселенной
Пленительные чары сигареты
Ко мне вернули мудрость манускриптов.
Четыре стороны одной планеты
Мне подарили вечность смуглых бликов.
Четыре. Вновь четыре. Два и два.
Дурманят числа звездных откровений.
Сметая пыль с туманного окна,
Узрел я благость пламенных творений.
Гнетущий опыт, горький перехват,
Моменты светлой истины целуют.
Перед глазами тонущий фрегат,
Но сердце мое праведно танцует.
Четыре. Два. Один. Четыре.
Число судьбы – мой верный путь.
И прошлой серой, скучной жизни
Поэту больше не вернуть.
Из круга в круг, цикличность сфер,
Переживал я боль повсюду.
Не зная благозвучных мер,
Я порождал в себе Иуду.
Четыре смерти. Влажный мох.
Хрустящий холод снежных красок.
Я вновь один и парой ног
С лица снимаю челядь масок.
Медовая луна
Я волшебством закончу слог,
И не дает мне вечность сна.
Через плеяду алых звезд
Течет медовая луна.
Ночные призраки тиши
В борьбе столкнулись у окна.
Но, посреди пустой глуши
Блестит медовая луна.
Невзрачный дым. Тепло огней.
Манящий свет от бога Ра.
Остаток прошлых моих дней
Вместит медовая луна.
Всю веру слез, надежды быль,
Приподнимаю я со дна.
Сметает вековую пыль
Моя медовая луна.
Ароматное сердце
Пряные ноты печальных мелодий
Дух возрождают, и солнце сияет.
Вроде бы слеп, тону в волнах безмолвий,
Но былой свет мое сердце меняет.
Трели герани, гордость пачули,
Ирис с какао свой брак утверждают.
Сладостный вкус монотонной горгульи
Смелым сандалом меня возрождает.
Кожаный вертеп целует мне душу,
Тыльные стороны рук поглощает.
Мир мой соломенный злу не разрушить,
Мой кориандр цветет, умерщвляет.
Пыльные стены, созвучия ванили,
Новое – лучшее, старое – боль.
Все мои чувства с тобой говорили,
Но аромат приглушал смертный вой.
Снежная прелюдия Британии
Когда любовь покинула мой дом,
Обрел я новый в виде старых стен.
У стойки бара расцветает клен,
И сердце жаждет светлых перемен.
Автобус двухэтажный предо мной,
В душе я с ним перехожу на бег.
Все мысли осыпаются золой,
А за окном искрится белый снег.
Мой жизни смысл контур обретает,
Неспешно, но стремительно растет.
Зимы очаг в камине оживает,
И я за верой двигаюсь вперед.
Когда-нибудь искра новых земель
Меня побудит заново мечтать.
И вспомню я с горчинкой добрый хмель,
Найдется повод нежно поскучать.
Сейчас мне грустно, больно, тяжело,
Но я лечу одним крылом с судьбой.
И через годы мягкое тепло
Наполнит мой пустой стакан водой.
А нынче жду зимы я дорогой,
Чтоб вновь вернуться к прежнему себе.
Я встретил первый снег свой золотой
За барной стойкой, в бережном окне.
Три столпа космических творений
Три месяца больного бытия,
Три месяца недуга и молений.
Не возвратить мне впредь того огня,
Я в трех столпах космических творений.
Три месяца у лета отобрал,
Три месяца счастливых наваждений.
И только нынче понял, что устал,
Я в трех столпах космических творений.
Все было, будет все и все уж есть,
Три месяца – крупица сожалений.
Но мне на месте больше не осесть,
Я в трех столпах космических творений.
Мой первый столп – число есть три,
В нем чудеса живут без меры.
Моя поддержка, сердца зов,
Мой первый столп зовется Верой.
Второй мой столп – есть двадцать два,
Живу три месяца невеждой.
Он помогает мне творить,
Второй мой столп зовут Надеждой.
Мой третий столп – число тринадцать,
Его повсюду манишь бровью.
Великий чуда созидатель —
Мой третий столп зовут Любовью.
Однолюб
Не исправить меня. Никому. Никогда.
Я приверженец нежных, единственных губ.
И разрушится мир, пропадет навсегда,
Но останусь навечно я твой однолюб.
На планете разврата, скверны и лжи
Я нашел островок и развел на нем пруд.
И не будут пустыми мои стеллажи,
Ведь я добрый и верный, я твой однолюб.
Буду годы один сеять музыки свет,
И пускай буду бледен я, жалок и глуп.
Но, пройдя через множество горестных бед,
Навсегда я останусь лишь твой однолюб.
Эпилог
Восхищение женственностью
Мой свет в лучах света, я рядом с тобой,
Ты девочка нынче, но женщиной станешь.
Тебя полюблю и приму я любой,
И вскоре меня ты за это похвалишь.
Ты есть красота, ты – оживший мой миф,
Мой греческий, римский волнующий эпос.
Настиг наш корабль неистовый риф,
Но он нам подарит семейную крепость.
Ты, солнце всех солнц, освещаешь миры,
Ты лучшее чудо чудес во вселенной.
И временный мрак нашей черной дыры
Со временем станет свечой незабвенной.
Твой женственный блеск ослепляет меня,
Ты муза, звезда, идеальная рифма.
И даже в разлуке все пламя огня
Целует мой взор, порождая в нем нимфу.
Твой ангельский нимб я лелею с утра,
Уста твои сладкие ждут меня ночью.
И нас накрывает святая волна,
И временный бред разрывается в клочья.
Тебя я люблю, ты мой женственный зов,
И это ненастье нам счастья не сменит.
Ты есть мой вельветовый, нежный покров,
Тебя, моя радость, никто не заменит.
На небе есть Бог, а чуть ниже – судьба,
Меж ними наш космос баланс соблюдает.
И как бы далеко ты впредь ни была,
Ты знай, что любовь нашу оберегают.
Тобой восхищаюсь, дитя моей ночи,
Ты лучший архангел средь Бога детей.
И сердце твое, что слывет непорочным,
Я буду любить до конца моих дней…
Занавес!?.