   Любовь – это искусство, а секс – ремесло
   Эротический роман

   Алина Весенняя

Об авторе

   Алина Весенняя – псевдоним автора. Родилась в шахтерском городке Ровеньки Луганской области. С 1983 г. проживает в г. Одинцово Московской области.
   В 2012 г. окончила литературные курсы по прозе при МГО СП России, курс Михаила Бойко и Андрея Щербака-Жукова.
   В 2015 г. окончила литературные курсы поэтического мастерства при МГО СП России, курс Дмитрия Силкана.
   Член МГО Союза писателей России, член ИСП, автор поэтического сборника «Август», лирической истории о любви «Послевкусие», «Лав-стори», лирических сборников «Грани», «Сентябри…», эротической прозы «Се ля ви», «Шерше ля фам», эротического триллера «Господин», а так же сюрреалистической трилогии «Русская женщина Генри Велвилла» и эротического романа «В пабе только женщины».
   Финалистка конкурса «Поэт года – 2011». Вошла в сборник «100 поэтов 2011 года».
   Лауреат Литературно-общественной премии «Звёздная строфа» по итогам конкурса МГО СП России «Лучшая книга 2011 – 2013 гг.».
   Финалистка конкурса «Цветаевские костры» 2013 г.
   Победительница конкурса по итогам публикаций 2013 г. в альманахе «Российский колокол» в номинации «Поэзия».

Глава 1 Экспресс-минет

   За окном стоял июль. Московский спальный район Ясенево утопал в изумрудной зелени и аромате цветущей липы. В Московии июль – самый теплый месяц в году. Цветочные клумбы набрали силу, петуньи и розы на них сверкали всем своим великолепием.
   Москвичи стараются этот месяц проводить дома, в городе или на даче. Какой смысл платить деньги за солнце на курорте, когда его и здесь хватает с избытком?
   Альбина Сергеевна работала преподавателем русского языка и литературы в московском медицинском колледже и сейчас находилась в очередном оплачиваемом отпуске. Сын Данила, после успешной сдачи летней сессии за первый курс обучения в МАДИ, отправился на каникулы к бабушке в Харьков.
   Хоть Россия и Украина давно были суверенными государствами, но практически у каждого пятого москвича существовала кровная связь с этой, теперь уже ставшей чужой, страной. Как всегда, глупые и тщеславные решения принимают политики, а испытывать неудобства приходится простым гражданам.
   Вот так и Аля еще в социалистические времена вышла замуж за москвича, приехавшего к ним на педагогическую конференцию в Харьков. Тогда они оба были молодыми специалистами, и любовь, как водится, накрыла их горячие организмы океанической волной. Результатом этой любви стало рождение сына Даньки и шестнадцать лет совместной семейной жизни.
   Но чувства давно испарилась, муж в сорок пять лет влюбился в молодую женщину и сейчас пытался построить новую семью, а Але и сыну в качестве компенсации оставил двухкомнатную квартиру в Ясенево и материальную помощь Даниле, на время обучения в институте. Ну что ж, и за то спасибо! Многие женщины остаются даже с меньшим в свои сорок лет.
   Сорок три года… Это раньше женщина после сорока была практически не востребована и мирно дорабатывала до пенсии, потеряв всякую надежду на построение личной жизни. А сейчас, в сорок три, женщины просто красавицы. Есть все необходимые средства по уходу и знания, чтобы продлить свою красоту подольше, даже без пластических операций. Вот и Аля в сорок три представляла собой пышногрудую, высокую даму с рыжими волнистыми волосами до плеч и зелеными кошачьими глазами.
   Аля часто ловила на себе вожделенные взгляды мужчин от тридцати лет и старше, но без любви роман ей был не нужен, а к новым чувствам она была еще не готова. Прошло всего три года с момента распада ее семьи, раны в душе только-только стали затягиваться и покрываться тоненькой вуалью надежды.
   Однако организм не обманешь, а веру в чудо не убьешь, поэтому Аля стала внимательнее присматриваться к особям противоположного пола и не считала для себя зазорным поиски друга на интернетовском сайте знакомств.
   За год общения во всемирной паутине она уже могла сделать первые выводы об обитателях этого сайта: восемьдесят процентов мужчин искали быстрых, ни к чему не обязывающих одноразовых отношений, пять – были молодыми альфонсами, пять – наглыми аферистами, и только десять процентов искали действительно серьезных отношений, жаждали любви и не исключали возможности создания семьи. Но и среди этих десяти процентов было непросто отыскать одного-единственного, своего человека…
   За окнами стоял теплый июльский вторник. Аля проснулась в девять часов, потянулась, встала, включила легкую музыку, сделала утреннюю гимнастику и приняла прохладный душ с освежающим израильским гелем для чувствительной кожи.
   Выйдя из душа, она обтерлась белоснежным махровым полотенцем и посмотрела в зеркало на свое отражение. Ну чем не Афродита?! Бархатная кожа, еще довольно упругие грудки третьего размера, животик есть, но вполне подтянутый, крутые бедра, сильные прямые ноги, утонченные пальчики на руках, грива огненных волос, розовые пухленькие губы, румяные щечки и уже новый, игривый блеск в изумрудных глазах.
   «Да, время лечит все, – подумала Аля. – Ведь казалось, что кошмар, связанный с уходом супруга, никогда не закончится. А вот теперь и вспоминаю о нем с трудом. Пусть будет счастлив, да и я тоже постараюсь отыскать свое женское счастье».
   Молодая женщина набросила на мраморные плечи легкий шелковый халатик и проследовала на кухню. Накормив свою любимицу – оранжевоглазую кошку британской породы Нику, она приготовила завтрак и для себя. Кофе Аля предпочитала молотый, хороших сортов. И рецепт у нее был свой: в большую фарфоровую кружку она насыпала чайную ложку кофе, на две трети залила ее крутым кипятком, дала настояться пару минут и до полного объема добавила обезжиренное молоко. На маленькую тарелочку она положила несколько ломтиков сыра «Дор блю», а в хрустальную розетку ложку душистого меда. Поместив свой завтрак на посеребренный поднос, Аля проследовала в комнату и удобно расположилась перед монитором уже загрузившегося компьютера.
   Интернет – необъятный информационный мир! Мир надежд и иллюзий! Сайт знакомств – картотека ищущих вчерашнего дня сердец! Полистал странички, почитал комплименты, и вот ты уже не одинок, вот как будто и делаешь что-то, чтобы стать счастливее. А судьба, лет десять назад еще и не знавшая о том, что в ее арсенале появится такое мощное средство для знакомств, просто захлебывалась от работы, выискивая более или менее приемлемые варианты для желающих отыскать свою пару людей!
   Почитав послания, высветившиеся на персональной страничке, кому-то ответив, а кого-то сразу отправив в игнор, Аля заинтересовалась сообщением от некой Наталии тридцати восьми лет.
   – Привет! Меня зовут Наталия, я бы хотела сделать предложение, от которого Вам будет трудно отказаться.
   – Привет! Очень приятно познакомиться! И в чем же заключается Ваше предложение?
   Аля зашла на страничку Наталии, и перед ней открылся мир красивой, слегка дерзкой женщины. Наталия была хороша русской красотой: темно-русые волосы до плеч, голубые, как небо, глаза, ладная фигура, надменность сквозила в каждом ее жесте на фото и в каждом слове анкеты.
   «Что этой красавице нужно от меня?», – подумала Аля.
   – Альбина, давай на «ты»? Не буду ходить вокруг да около и скажу прямо: у меня есть любовник Владимир, он научный сотрудник московского НИИ, семейный, интеллигентный и очень занятой человек, чистоплотен, в сексе неприхотлив и щедр. Так вот, он попросил подыскать для его друга хорошую, симпатичную женщину, которая бы пару раз в месяц приходила к нему на полчаса для занятия сексом. А поскольку этот друг тоже семейный, очень занятой и ему некогда ухаживать за женщинами, он будет просто давать деньги на подарки. Альбина, ты очень красивая и ты ему понравишься, а для тебя это будет неплохой возможностью подзаработать. Не говори сразу нет – подумай!
   «Вот это да! – подумала Аля. – Конечно, приятно получить комплимент от столь симпатичной дамы, но что же можно ответить на такое предложение?»
   – Наташа, я просто даже не знаю, что ответить на это. Я никогда раньше не занималась таким сексом!
   – Альбина, каждой молодой женщине нужен секс, здесь, по крайней мере, все честно и чисто, да и лишняя копейка на косметику тебе не помешает. Я отрекомендую тебя Владимиру, он мне доверяет, а в том, что ты понравишься его другу Евгению, я даже не сомневаюсь! Я уже несколько лет знакома со своим мужчиной, и ни разу он не обманул меня. Пойми: это нормальные мужики, только очень занятые своей научной деятельностью. Видимо, жены им уже приелись и хочется хоть какого-то разнообразия, а на то, чтобы где-то ходить и искать, у них просто нет времени, и лаборантки с секретаршами тоже не вариант.
   Авантюрное начало Альбининой натуры уже поднимало голову. «А почему бы и нет? – подумала Аля. – Хоть какое-то разнообразие, сколько можно вести монашеский образ жизни, пора уже выходить в люди!»
   – Хорошо, Наташа, я согласна! И полностью полагаюсь на твою порядочность и компетентность.
   – Какой смысл мне тебя обманывать? Я такая же одинокая женщина, как и ты. А пока найдешь эту настоящую любовь, пусть будет хоть что-то!
   – Как все это будет выглядеть в организационном плане?
   – Оставь свой номер, я передам его Владимиру, он перезвонит тебе, договоритесь о встрече, познакомитесь, он расскажет о Евгении и об условиях ваших свиданий.
   Аля отослала номер своего мобильного телефона.
   – Спасибо! Жди звонка и ни о чем не волнуйся. Все будет ОК! Потом расскажешь мне, как все было. Рада была знакомству. Пока.
   – Взаимно. Пока.
   На этом разговор двух женщин был завершен. Аля выскочила с сайта как ошпаренная.
   Гладя шелковую спинку кошки, она уставилась в одну точку. «Вот и докатилась ты, Альбина Сергеевна, учительница русского языка и литературы, до последней черты. Вот тебе и чистая любовь и возвышенные отношения! А раз назвалась груздем, то полезай в кузовок! И будь что будет!..»
   Прошло несколько дней, и Аля уже стала забывать о странном интернетовском знакомстве. Но в жизни почему-то так часто бывает: все случается как раз в тот момент, когда перестаешь ждать.
   Женщина прогуливалась по утреннему парку, как вдруг раздался телефонный звонок.
   – Алло! Это Альбина? Вас беспокоит Владимир, друг Наталии!
   – Алло! Да! Очень приятно!
   – Вам удобно сейчас разговаривать?
   – Да, Владимир, удобно.
   – Надеюсь, Наталия вам обрисовала ситуацию?
   – Да, конечно.
   – Мне бы хотелось сегодня встретиться с вами, познакомиться поближе и более конкретно обсудить условия встреч в случае достижения обоюдного консенсуса.
   – Во сколько и где?
   – Например, я буду вас ждать в восемнадцать часов возле метро «Академическая», выход к магазину «Товары для животных». Вы сможете, Альбина?
   – Да, смогу!
   – Тогда до встречи!
   – До встречи!
   Приходит время, и то, что должно произойти, происходит!
   Аля всегда придерживалась данных ранее обещаний. И это приключение она твердо была намерена пережить до конца. Этот дурацкий авантюризм часто завлекал ее в разные истории, но если не всколыхнуть бытовое болото, то оно засосет с головой и навсегда. А последние три года она как раз и прозябала в таком болоте, но с некоторых пор Аля выбрала новую установку для своей жизни, которая гласила следующее: «Жить нужно сегодня, здесь и сейчас, а не завтра, там и потом!»
   Незаметно подошло время собираться на встречу. Аля испытывала легкий трепет, вызванный скорее необычностью ситуации. Голос в трубке был вполне приятный, разве что излишне торопливый, но мужчину тоже можно понять.
   Аля решила надеть зеленое шелковое платье ниже колена, приталенное и расклешенное книзу, которое делало ее пышные формы еще более выразительными, талию более тонкой, а бедра более соблазнительными. Белые лакированные босоножки на невысоком каблуке удачно подчеркивали ее ножки, в тон им Аля подобрала летнюю сумку. Легкий макияж: пара бирюзовых стрелок под глаза, нежно-розовая помада, пять невесомых капель французских духов и блеск в изумрудных глазах.
   «Ну точно Афродита!» – игриво тряхнула она своей рыжей гривой и улыбнулась отражению в зеркале.
   Женщины, которые нравятся себе, чаще всего привлекают и мужчин! Мужчины крайне невнимательны к мелочам и скорее, как радары, улавливают общий вид и энергетический настрой. Причем, чем старше становятся мужчины, тем они более падки на некие излишества в области груди и бедер. Красивая пропорциональная женщина вызывает чувство эстетического наслаждения, а женщина с большим бюстом и упругой выдающейся попой – животное вожделение.
   Может быть, таким образом природа переключает в мужском сознании восприятие женской красоты, чтобы последние любили и желали своих, слегка располневших после рождения детей, жен. Однако факт остается фактом: в молодости мальчикам нравятся стройные девочки, а взрослым мужчинам – женщины с выдающимися формами. Бывают, конечно, и исключения из правил, но на то правила и существуют, чтобы у них были исключения…
   Аля выпорхнула из дома и легкой походкой направилась на встречу с Владимиром. Летний ветерок развевал подол ее платья и играл медными волосами. Встречные мужчины не могли скрыть свое восхищение этой взрослой, уверенной в своей красоте женщиной.
   Метро… поезд… двадцать минут, и Аля уже на «Академической». Она вышла из метро и оказалась рядом с магазином для животных. Не успела оглядеться, как к ней подошел щуплый мужчина невысокого роста, лет сорока.
   – Здравствуйте! Вы Альбина? – расплылся мужчина в широкой добродушной улыбке.
   – Да! – улыбнулась в ответ Аля. – А вы Владимир?
   – Совершенно верно! Давайте пройдем ко мне в машину и все обсудим?
   – Давайте!
   Они подошли к его машине. У Владимира был автомобиль марки «Хонда» стального цвета, красивый снаружи и слегка неряшливый внутри. Какие-то документы небрежно были разбросаны на заднем сидении. Мужчина вежливо открыл переднюю дверцу перед Алей и сам поспешно уселся в водительское кресло.
   – Альбина, я очень рад встрече с вами. Наталия была права, когда говорила о вашей красоте. Вы мне очень нравитесь, и думаю, что, несомненно, понравитесь Евгению. Простите его, пожалуйста, он очень скромный и никогда бы сам не решился познакомиться с вами первый.
   – Спасибо за комплимент! Но мне бы хотелось больше узнать о вашем друге, Владимир.
   – Он сотрудник нашего НИИ Паразитологии и гельминтологии, руководитель международных научных проектов, очень талантливый ученый, достойный семьянин. Но для полного счастья ему не хватает такой подруги, как вы, Алечка! Надеюсь, что наша дружба будет долгой, поэтому позвольте перейти на «ты»?
   – Я не против, – улыбнулась Аля.
   А про себя подумала: «Неплохое начало, но уж больно странное название заведения. А может, оно и к лучшему, по крайней мере, эти мужчины знакомы с правилами гигиены и санитарии».
   – Володя, опиши, пожалуйста, внешность Жени.
   – Он высокий – метр восемьдесят восемь, крепкий брюнет с карими глазами и коротко остриженными волосами, а главное, он очень добрый и умный человек. Его проблема в том, что он чрезмерно занят и скромен.
   – Это хорошие качества! Мне нравятся такие мужчины. В чем будут заключаться мои обязанности?
   – Женя сам будет звонить тебе, когда нужно, но не реже двух раз в месяц, ты будешь приезжать к нему на работу в его рабочий кабинет, нормальный секс минут сорок-пятьдесят, и финансовое вознаграждение тебе в размере пяти тысяч рублей за каждое посещение. Только, пожалуйста, не обижайся, ему некогда водить тебя по ресторанам и дарить подарки, ты на эти деньги сама сможешь покупать себе разные женские безделушки. Скажи, Альбина, ты согласна? – он заискивающе посмотрел в ее глаза.
   – В общем, да, а там разберемся по ходу пьесы. У меня все равно нет любовника, а здесь, по крайней мере, все понятно.
   – Вот и славно! Вот и хорошо! Будем считать, что договорились?
   – Да!
   – Сейчас все сотрудники в отпусках, и Женя тоже уехал на отдых за рубеж со своей семьей. Евгений позвонит тебе в начале сентября.
   – Хорошо, будем считать, что договорились.
   На этом можно было бы и закончить разговор, но Владимир непонятно заерзал на своем сидении и как завороженный стал коситься в Альбинино декольте.
   – Альбина, ну разве можно быть такой красивой! – Владимир взял ее руку и нежно прильнул к ней губами.
   Близость этой женщины просто сводила его с ума, мужское достоинство налилось и требовало разрядки.
   – Альбиночка, я сейчас стою перед большим искушением! Мне хочется, чтобы ты была не его, а моей женщиной!
   – Но как же?! А Наташа?
   – А что Наташа? Мы с ней уже давно. Короче, ты мне очень нравишься!
   – Подожди, Володя, так нельзя!
   – Ну тогда хотя бы сегодня! Хотя бы один раз! Поехали в мой кабинет, я отблагодарю тебя! Никто не узнает. Я не скажу Женьке, а ты Наташке не говори!
   «И все же странные эти мужики», – подумала Аля.
   Она к Владимиру испытывала легкую человеческую симпатию, но не более того. И уж точно не рассматривала его как сексуальный объект. Но, опустив глаза на вздыбившуюся ширинку, почему-то пожалела его, в конце концов, она и сама была тому виной.
   – Хорошо, поехали!
   Владимир облобызал ее пальчики и нажал на газ. Машина взвизгнула и со скоростью ветра понесла своего хозяина навстречу удовольствию.
   Ровно через десять минут они подъехали к проходной института, охранник открыл автоматические ворота и пропустил машину во двор. Владимир припарковался и помог Але выйти из машины. Институтский дворик был пуст и утопал в цветущих розах.
   – Красиво у вас здесь! – Аля вдохнула аромат роз.
   – Да, но в здании ремонт, не обращай внимания.
   Они прошли в старинное здание, и в самом деле находившееся в стадии капитального ремонта.
   – И что, у вашего института хватает работы? – спросила Аля.
   – Ты даже себе не представляешь, сколько ее! Какой только дряни ни привозят россияне из зарубежных поездок! И опять же, сельскому хозяйству наши разработки необходимы как воздух. Нам разрешают создавать свои фирмы на базе института, в общем, работы много, и в материальном плане мы не бедствуем.
   – Это хорошо! Когда есть работа, то это всегда хорошо!
   За разговорами они поднялись на второй этаж, Владимир открыл свой кабинет и пропустил Алю внутрь комнаты. Аля как будто попала в социалистическое прошлое.
   – Не обращай внимания, здесь все будут менять после ремонта. Вот раковина, мыло, полотенце, – таким образом он предложил женщине вымыть руки.
   Аля вымыла руки душистым мылом, вытерла чистым полотенцем и проследовала вглубь комнаты. Потом Владимир привел в порядок свое хозяйство и вышел из-за ширмы. Он достал из кошелька пятитысячную купюру и опустил в Альбинину сумочку.
   – Я всегда делаю так! – сказал Владимир и предложил Але присесть.
   Аля отказалась, она присела на корточки перед Владимиром и выпустила его птенчика на волю, приспустив брюки и плавки.
   Владимир был отнюдь не половым гигантом. Нечто среднестатистическое вошло в ее ротик. Хорошо, что молодость Али пришлась на годы сексуальной революции, и минет для нее был менее интимной вещью, чем поцелуй в губы. И опять же, работа есть работа, а значит, должна быть выполнена хорошо.
   Аля облизала трепещущую головку члена, поласкала ее язычком, одновременно совершая возвратно-поступательные движения одной рукой по стержню, а другой то играя его яичками, то гладя крепкую мужскую попку. Потом снова пустила малыша, бодро пахнущего цветочным мылом, в свой ротик, крепко обхватила губками и принялась совершать столь любимые мужчинами всего мира движения.
   – О! Альбиночка, ты волшебница! Ты волшебница! – стонал Владимир.
   А она и правда в своем изумрудном платье, с рыжими волосами и добрыми глазами походила на неземную фею.
   Владимир то закатывал глаза, а то опускал их и упирался взглядом в ее пышную грудь и улетал, улетал, улетал от нахлынувшего блаженства! Нет, это было выше его человеческих возможностей! И как он ни старался продлить удовольствие, но уже через пятнадцать минут разрядил свой ствол в Алин горячий ротик!
   – О-о-о! Да-а-а!!! – Мир вокруг наполнился радужными разводами, а сперма излилась в ротик прекрасной женщины!
   Альбина слизнула последние капельки и отправилась за ширму привести себя в порядок, а заодно и дать Владимиру возможность прийти в себя.
   Когда она вышла из-за ширмы, мужчина уже немного опомнился и довольно улыбался.
   – Спасибо, Аля! Ты просто волшебница! Я завидую Евгению! Давай я подвезу тебя домой.
   – Не надо, просто подвези меня к метро.
   Они собрались, Владимир подвез Алю к метро, еще раз поблагодарил, поцеловал ей ручку и сказал, чтобы она ждала звонка от Евгения.
   Аля опустилась в подземку и через двадцать минут уже шла по своему зеленому микрорайону.
   «Ну вот и все! Жребий брошен – Рубикон перейден!» – подумала Альбина. У каждого человека в жизни встречается личный Рубикон, и сегодня она перешла свой!

Глава 2 Профессор

   Десять двадцать пять по московскому времени, поезд «Москва – Севастополь» отправляется с Курского вокзала…
   Аля, подперев щеку мягкой ладошкой, как маленькая девочка, смотрела в окно. Сколько раз она ездила этим маршрутом? Как минимум раза три-четыре в год проведывала маму, но каждый раз как-то по-новому щемило в груди. Дорога – это всегда маленькое чудо, никогда не знаешь, что произойдет в ней, с какими людьми познакомишься, какие истории услышишь.
   Купе было полностью укомплектовано. Верхние полки заняла молодая пара, парень и девушка. Обоим было лет по двадцать пять, они недавно поженились и ехали в свадебное путешествие к морю. Глаза их светились нежностью и любовью. Они держали друг друга за руки, и казалось, что находились в только им ведомом волшебном мире.
   «Как мило! – подумала, улыбаясь, Аля. – Сегодня я проведу время в атмосфере нежности и любви!»
   А ведь это и верно, когда попадаешь в поле любви, пусть даже чужой, то непременно ощущаешь ее воздействие на себе, сразу становится так тепло и приятно.
   Нижнюю полку, напротив Али, занимал взрослый мужчина лет шестидесяти: невысокого роста, коренастый, подтянутый, с довольно-таки приятным и умным лицом. У него были короткая стрижка, посеребренные сединой волосы, немного выцветшие серые глаза и не по возрасту задорная улыбка. И как он ни старался, но ему не удавалось скрыть свой интерес к соседке по купе.
   – Позвольте отрекомендоваться – Цыбульский Геннадий Иванович, профессор Харьковского университета, доктор биологических наук, специалист в области генетики человека. Возвращаюсь домой с международного научного симпозиума, проходившего в Москве и посвященного теме «Пути развития генетики в двадцать первом веке».
   – Очень приятно, – улыбнулась Аля. – Альбина, можно просто Аля, преподаватель русского языка и литературы, еду в гости к маме.
   – А в Москве вы живете?
   – Да.
   – Сами родились в Харькове?
   – Да, я родилась и выросла в Харькове, училась в Харьковском национальном педагогическом университете имени Г. С. Сковороды.
   – Так, так, но каким образом вы, Алечка, оказались в Москве?
   – Самым что ни на есть обыкновенным – вышла замуж за москвича.
   – Но почему же так всегда получается, что самых гарных дивчат увозят москали?! – Геннадий искренне сокрушался по этому поводу.
   – Любовь, знаете ли, Геннадий Иванович, да и тогда это еще было одно государство, одна страна, один народ.
   – Да, да, да… Прошло совсем немного лет, а как все сильно изменилось… И как вам живется с мужем в Москве, детки есть?
   – С мужем мы больше не живем, есть взрослый сын, студент.
   – Вот оно как, – Геннадий прикусил язычок, но не смог скрыть своей радости от этого сообщения.
   – Расскажите о своей семье, – попыталась разрядить обстановку Аля.
   – А что тут рассказывать?.. В браке состою тридцать пять лет, жена домохозяйка, взрослая дочь, уже дважды дед.
   – Какой вы счастливый человек!
   – По-видимому, да! – улыбался профессор хитренькой улыбкой, лаская взглядом Алину грудь, нахально выпиравшую сквозь легкую ткань летнего сарафанчика.
   Поезд мерно отбивал такт колесами, Москва уже давно осталась позади, лесистый пейзаж сменился видами российской глубинки, утопавшей в летней зелени.
   Разговор немного приутих, молодожены все так же держались за руки и обменивались влюбленными взглядами. Геннадий делал вид, что читает, но при этом то и дело косился на Алины ноги. Аля, глядя в окно, призадумалась: «Хорошо, что у меня есть такая замечательная соседка Вера Михайловна, на которую можно оставить и кошечку Нику, и свои цветы. Обязательно нужно привезти ей крымское вино и подыскать подарок. Скоро увижу мамочку и Даньку…»
   Голос Геннадия вывел ее из задумчивости.
   – Альбина, позвольте вас пригласить в ресторан на обед, не откажите старому ловеласу в возможности отобедать в приятной компании.
   Это предложение прозвучало немного неожиданно.
   – Я, право, даже не знаю, – смущенно ответила Аля.
   – Прошу вас, не отказывайте мне в удовольствии разделить с вами трапезу, Алечка!
   Аля немного призадумалась. В общем-то, она была не очень голодна, но Геннадий был ей симпатичен, и совсем не хотелось унижать его долгими упрашиваниями. Однако главным аргументом послужило то, что они смогут на некоторое время оставить купе в распоряжении молодоженов, которым не терпелось слиться в поцелуе, а может быть, и в чем-то еще.
   – Спасибо, Геннадий Иванович, за приглашение, я только вымою руки.
   – Пожалуйста, пожалуйста! – весело ответил мужчина.
   Аля вымыла руки, подождала, пока то же самое сделает Геннадий, и они отправились в вагон-ресторан, оставляя купе в полном распоряжении молодоженов.
   Идти было недолго, через два вагона, два тамбура, в которых Геннадий предусмотрительно поддерживал Алю под локоток. Так они достигли желаемой цели.
   Приветливый официант усадил их за столик и предложил меню. Геннадий заказал белое сухое вино для Али, себе графинчик коньячка, овощи, сырную тарелку, также телячью отбивную с картофелем фри для себя, а Але припущенную семгу с отварной спаржей и соусом тартар, «Нарзан» в стекле и фирменный клюквенный напиток.
   Геннадий разлил напитки.
   – Алечка, давайте выпьем за наше знакомство, за то, что судьба свела нас в этом поезде!
   – За знакомство! – выпила Аля бокал до дна, закусила ломтиком сыра и почувствовала, что, кроме того что движется поезд, еще и усиленно перемещаются по кругу окружающие их предметы. Ей это показалось смешным и странным, и она вдруг ни с того ни с сего расхохоталась.
   – Ха-ха-ха! – полился ее звонкий смех, привлекая внимание редких посетителей ресторана.
   – Вы просто прелесть, Алечка, давайте уже перейдем на «ты», что ли? – он снова наполнил ей бокал, а себе рюмку.
   – Давай! За то, что на «ты»!
   И она снова осушила свой бокал до дна, а он свою рюмку.
   Здесь и горячее поднесли.
   – А теперь под горячее! Под горячее, моя красавица! – и он снова наполнил стекло алкоголем.
   – Под горячее! Ха-ха-ха! А разве я твоя?!
   И хоть день был не особо жаркий и в ресторане работал кондиционер, ее как-то быстро стало развозить от спиртного.
   – Конечно, моя! Но ты еще не знаешь об этом!
   – Ха-ха-ха! – все никак не могла остановиться Аля.
   Она разрумянилась. Прядь ее рыжих волос выбилась из-под заколки и струилась по белоснежной шее, глаза сверкали изумрудом. Геннадий смотрел на Алю почти с раскрытым ртом и хотел так, как, казалось, не хотел раньше ни одной женщины в жизни.
   Он тоже разрумянился и казался намного моложе своих лет. Ничто не молодит и не украшает человека так, как искреннее желание и половое влечение.
   Наконец-то Аля немного успокоилась, и они принялись за горячее. Хоть кухня и размещалась на колесах, все было приготовлено вкусно, из добротных свежих продуктов. Видимо, шеф ресторана держал марку.
   – Очень вкусно! Спасибо! – Аля с удовольствием ела семгу и запивала ее белым вином.
   – Приятного аппетита, моя фея! – он был вполне доволен, что ей здесь все нравится.
   – Аля, где в Харькове живет твоя мама?
   – Рядом со станцией метро «Холодная гора» на улице Полтавский шлях.
   – А я на станции «Советская», обещай, что мы встретимся и погуляем по городу.
   – Почему бы и не погулять, погуляем обязательно.
   За вкусной трапезой и приятной беседой они даже не заметили, как пролетели два часа, вот и чай выпит с шоколадом, уже пора возвращаться в свое купе.
   Геннадий расплатился с официантом, оставив ему хорошие чаевые, помог Але подняться, и они направились в свой вагон.
   Когда они проходили очередной тамбур, Геннадий вдруг резко притянул Алю к себе и впился долгим поцелуем в ее губы.
   – Да ты хам, Гена! – Аля со всего маху отвесила ему смачную пощечину.
   – Да! Да! Бей меня, только не гони! – он с жадностью целовал ее шею и плечи.
   – Ты сошел с ума! – Аля безуспешно пыталась оттолкнуть его. Он был еще очень крепким мужчиной. И довольно внушительное орудие его прежних побед больно уперлось в низ ее живота.
   – Да! Да! С той самой минуты, как увидел тебя, фея!
   – Дурак! – Аля отвесила ему вторую пощечину.
   – Да! Да! Дурак! Старый, безнадежно влюбленный в тебя дурак! Расслабься, не кричи, не сопротивляйся, ты все равно будешь моей, здесь, сейчас и потом много, много раз, даже если это все и будет последний раз в моей жизни! – с этими словами он прижал ее к стенке тамбура, запустил руку в кружевные трусики и принялся умело ласкать клитор.
   – О! Горяченькая, влажненькая девочка, она хочет, я чувствую, как она хочет моего мальчика.
   У Али давным-давно не было секса, если не считать того быстрого минета, и, конечно, близость этого разгоряченного мужчины не могла оставить ее равнодушной.
   – Дурак! Дура-а-к… д-у-ур-а-ак… – уже более для приличия и все тише и тише повторяла она.
   Вот разговоры полностью прекратились, и Аля послушно отдалась в крепкие руки Геннадия. Как ни парадоксально это прозвучит, но ей были приятны и его поцелуи, и его горячие ласки. Она даже перестала замечать, что все это действо происходит в тамбуре, в который в любую минуту могли войти посторонние. Но, видимо, это был один из продолжительных перегонов между станциями, и поскольку время было послеобеденное, то все, включая проводников, отдыхали.
   Тем временем Геннадий, поняв, что добился своего, сбавил обороты и настроился доставить как можно больше наслаждения Але. Он присел, приспустил ей трусики и припал к влажной пещерке, слизывая росинки желания и посасывая клиторок.
   – У-у-у!!! – простонала Аля, готовая сама разорвать этого наглого профессора в клочья.
   – Тебе хорошо, моя девочка?!
   – Да-а-а!!! – выдохнула Аля.
   – Сейчас будет еще лучше! – он повернул ее задом, наклонил немного, расстегнул ширинку, выпустил своего молодца, обхватил руками круглую попку и глубоко вошел в ее истекающую желанием пещерку.
   – А-а-а!!!
   – Да, моя девочка! Да! Да! – совершал он глубокие ритмичные проникновения, возвращая Алю в мир удовольствий. – Ты создана для любви, моя девочка, только для любви!
   Когда женщину накрыла волна ярчайшего оргазма, и она всем телом затрепетала в его сильных руках, он вынул член, развернул Алю, усадил на корточки и ввел своего крепыша глубоко в ее пересохший от страсти ротик.
   – О! Моя фея! Сделай приятно своему папочке! Ну, еще! Еще!
   После нескольких толчков он мощно разрядил свою пушку. Спермы было так много, что она не вместилась в рот, и часть ее выплеснулась на грудь и на сарафанчик.
   – О-о-о! Божественно! Божественно! – закатил глаза Геннадий.
   …Они с большим трудом пришли в себя, Геннадий привел в порядок свой внешний вид, помог Але поправить одежду и собрать растрепавшиеся локоны.
   Она уставилась в дверное окно, следя за проплывающим пейзажем, а он нежно обнял ее за талию, поцеловал в плечо и прошептал на ухо: «Теперь ты моя девочка, моя девочка, только моя…»
   Поезд бежал вдаль. Домики, деревья, огороды мелькали перед глазами, а они все стояли, обнявшись, и смотрели в окно…
   Альбинина голова немного кружилась и от выпитого вина, и от мелькающего пейзажа, и от только что произошедшего спонтанного полового акта.
   – Алечка, фея моя, пойдем, тебе нужно отдохнуть.
   Геннадий взял Алю за руку и повел ее безвольное, хмельное, сытое, удовлетворенное тело в купе. Она, как послушная девочка, больше не прекословила ему.
   Получив свое, многие мужчины теряют интерес к объекту недавней страсти. У них сразу появляется масса неотложных дел, которые нужно решать именно в эту минуту, они вдруг резко вспоминают о своей семье, о том, что внезапно заболел ребенок или что его срочно нужно забрать из сада, школы. Максимум, что они могут сделать, так это поцеловать в щечку и выкрикнуть на ходу: «Спасибо! Все было замечательно! Я тебе обязательно позвоню!» И пропасть на неопределенное время, а именно до тех пор, пока снова не приспичит.
   И мало кто из них задумывается, что женщина наиболее уязвима именно после того, как в первый раз отдалась мужчине. Ей хочется нежности, заботы, внимания, подтверждения, что все было не зря, что она действительно желанна и нравится своему партнеру. Она переживает, ждет звонка, теплых слов и внимания день, два, три… А потом просто плюет: «Да пошел он на фиг! Козел!» И считай, что для этого мужчины эта женщина потеряна навсегда.
   Но в этот раз был совсем другой случай. Геннадий, как мальчишка, запал на эту рыжеволосую красавицу. Будь его воля, он бы до бесконечности целовал и ласкал ее мраморное пышное тело, предаваясь самым изысканным плотским утехам. Что с того, что ему шестьдесят?! И в шестьдесят плоть еще просыпается и возгорается пламенным огнем, тем более, когда рядом такое милое создание.
   Они зашли в купе. Раскрасневшиеся молодожены мирно посапывали на верхних полках, по-прежнему держась за руки, как будто боялись хоть на мгновение разорвать связь друг с другом.
   Геннадий уложил одурманенную Алю, прикрыл ей ноги простынкой, еще раз расцеловал руки.
   – Отдыхай, мое сокровище, – тихо прошептал он.
   Аля провалилась в тревожный сон-забытье. До Харькова еще оставалось пять часов езды…
   Геннадий не мог уснуть, он все смотрел и смотрел на ее прекрасное лицо, на ее полненькие розовые губы и на капельку спермы, еле различимым пятнышком засохшую на груди. Он был умным мужчиной и понимал, что у них нет общего будущего, что у них слишком большая разница в возрасте, что он не свободен и никогда не оставит свою жену, с которой, по сути, уже прожита целая жизнь. Но он до безумия жаждал эту женщину и хотел, пусть хоть еще несколько раз, прикоснуться к ее обнаженному телу, вдохнуть аромат ее волос, ощутить манящее тепло ее упругого влагалища.
   Уже вечерело. Полуденный зной спал. Поезд остановился на одной из станций. Геннадий тихонько покинул купе и вышел на перрон подышать воздухом. Он стал оглядываться по сторонам: может быть, кто-то из торговок продает цветы. Но предлагались только пирожки, прохладительные напитки и мороженое. Возле здания вокзала благоухала клумба с розами. Геннадий быстро подошел к ней и, не раздумывая, сорвал красную розу. Это его действие не осталось незамеченным. Дворничиха, подметавшая вокруг лавочек, во все горло закричала:
   – Мужчина, что вы делаете?! Как вам не стыдно! Для вас, что ль, сажали?!
   – Извините меня, пожалуйста, мне очень нужно. Извините!
   – А еще интеллигент! Пожилой человек! Нужно ему!
   Поезд уже тронулся. Геннадий что есть мочи побежал к своему вагону и уже на ходу запрыгнул на подножку.
   – Да что это вы вытворяете?! – рассвирепела проводница.
   – Извините, ради Бога! Я просто влюблен!
   – А-а-а! – понимающе протянула проводница. А про себя подумала: «Вот старый дурак, уже пенсионер, а все туда же…»
   Геннадий зашел в купе и положил свою добычу Але на грудь. Сорванная роза, соприкоснувшись с телом женщины, отдала эфирный запах и наполнила ароматом все купе.
   Аля приоткрыла глаза и с удивлением посмотрела на розу.
   – Какая прелесть! Откуда это?
   – Это добрый ангел принес, пока ты спала, – прошептал Геннадий.
   – Спасибо, милый! Наверное, добрый ангел – это ты!
   Аля расплылась в нежной улыбке и подумала про себя: «Мало того что он щедрый человек, крепкий мужчина, так еще и романтик. Нет, определенно, он мне нравится все больше и больше».
   Розочку они поставили в стакан с водой и ехали остаток пути улыбаясь, не сводя глаз друг с друга.
   Как знать, может, и правда в этом купе поселился резвый купидон и, веселясь, разбрасывал свои стрелы направо и налево.
   Двадцать один сорок пять по киевскому времени, поезд прибыл на вокзал «Харьков пассажирский»…
   Геннадий помог Але собраться и вынес ее сумку на перрон. Мягкий бархат южной ночи опустился на женские плечи. Геннадий проводил Алю до стоянки такси, и, как та ни возражала, поскольку до дома было ехать не более десяти минут на метро, он усадил ее в машину, договорился с водителем и, нежно целуя руки, попрощался:
   – До свидания, Алечка! Спасибо тебе за чудесное общество. Надеюсь на нашу скорую встречу. Целую ручки!
   – До свидания! И тебе, Гена, спасибо за все!
   Машина отъехала, оставляя позади и многолюдный вокзал, и растерянно машущего рукой Геннадия.
   Алино внимание переключилось на предстоящее скорое свидание с самыми дорогими и близкими ей людьми – мамой и сыном. Она набрала мамин номер.
   – Алло! Мамочка, здравствуй, я уже приехала, скоро буду дома!
   – Здравствуй, доченька, мы ждем тебя!
   После скоропостижной смерти отца в пятидесятивосьмилетнем возрасте мама стала для нее самым родным и близким человеком на земле. Тамаре Петровне исполнилось шестьдесят пять лет, но она держалась бодро и еще продолжала работать в местной школе учителем биологии.
   Тамара Петровна умела находить язык с молодежью, поэтому внук Данька всегда с удовольствием проводил у нее летние каникулы. Его никакими коврижками нельзя было выманить даже на море или в зарубежную поездку. Здесь у него были друзья детства, своя молодежная тусовка и, конечно же, давняя симпатия – девочка Галя, с которой они пока только дружили, но, как известно, от дружбы до любви, особенно в таком возрасте, один шаг.
   Такси притормозило возле многоэтажного дома. Аля поблагодарила водителя и на лифте поднялась на пятый этаж, позвонила в знакомую дверь.
   – Здравствуй, мамочка! – Расцеловала она маму. – Привет, сынок! – Крепко обняла Данилу. – И тебе, Жулька, привет! – Она потрепала по морде радостно лающую таксу.
   – Здравствуй, доченька!
   – Привет, мам!
   – Гав! Гав! Гав!
   Вот и состоялась встреча с самыми близкими и любимыми созданиями.
   – Доченька, как добралась?
   – Все хорошо, мамочка!
   – Тогда мой руки и пошли к столу.
   Аля выложила гостинцы, вымыла руки и прошла в большую комнату за празднично накрытый стол.
   – Мамочка, ну зачем ты? Не нужно было беспокоиться!
   – Как же не нужно? Ты для меня самый дорогой и желанный гость!
   На столе дымились голубцы, котлеты с молодым картофелем, благоухал укропом овощной салат, селедочка под шубой, розовел клубничный компот в запотевшем графине, ну и, конечно же, торт «Наполеон» – настоящий торт «Наполеон», который умела готовить только ее мамочка.
   Посмотрев на все это великолепие, Аля подумала: «Да, видимо, насмарку пойдут все мои диеты и воздержания, но я тоже живой человек, и эта пытка украинскими голубцами и „Наполеоном“ выше моих человеческих сил!»
   – Спасибо, родная! Кто бы меня еще побаловал, если не ты?
   – Приятного аппетита, Алечка! А мне только и осталось баловать, так это тебя и Даньку, ну и Жульку еще немного.
   Жулька подняла благодарные глаза на хозяйку, отрываясь от мисочки с котлетой.
   Тамара Петровна разлила рубиновое каберне по хрустальным бокалам и компот Даниле.
   – Ну, за встречу, доченька!
   – За встречу, дорогие мои, и за ваше драгоценное здоровье!
   Маленький домашний пир начался. Под душевные разговоры они добрались до торта, когда уже было далеко за полночь. Но на него ни у кого не осталось сил, а главное, места в желудке, поэтому, выпив чай и пригубив по чайной ложечке десерта, они решили полное поглощение торта перенести на завтрак.
   Данька, поблагодарив бабушку за ужин и пожелав маме спокойной ночи, отправился в свою комнату. Жулька уже мирно посапывала в углу на мягком коврике, а женщины стали убирать со стола.
   После того как вымытая посуда была расставлена по местам, Аля приняла душ, облачилась в свою любимую ночную сорочку и пристроилась к маме под бочок.
   Рядом с мамой она всегда чувствовала себя маленькой девочкой, и все тревоги и переживания уходили на второй план. Еще пару часов они никак не могли наговориться.
   – Как там Никита? Вы с ним видитесь? – спросила мама.
   – Не знаю, мамочка, наверное, хорошо, мы с ним не видимся и не общаемся. Он встречается с Данилой, помогает ему материально, а мне с ним больше говорить не о чем. Ты знаешь, мамочка, кажется, я перешагнула этот отрезок своей жизни и мне больше не больно.
   – Ну и слава Богу, слава Богу! Ты у меня умница и красавица, все у тебя будет хорошо.
   Глаза уже слипались, а они никак не могли наговориться. Так не могут наговориться только мама и дочь, два кровно близких, любящих друг друга до бесконечности человека.
   Проснулись поздно. Хочешь не хочешь, а собачку нужно вести на прогулку. Данила возложил на себя почетную обязанность погулять с Жулькой, а заодно и сделать утреннюю гимнастику на школьном стадионе.
   В это время женщины хлопотали за приготовлением утреннего чая. Вдруг неожиданно зазвонил Алин мобильник.
   – Алло! Это Геннадий. Алечка, фея моя, как твои дела?
   – Привет, Геннадий! Все хорошо, спасибо!
   – Я уже соскучился по твоей пышной грудке и круглой попке! Целую твои нежные губки!
   – Ну ты и хулиган, Гена! – Аля не могла удержаться от смеха.
   – Еще какой! Влюбленный в тебя до безумия хулиган!
   – И когда только ты успел влюбиться?
   – Сразу же, как только увидел тебя! В первую минуту! Разве для настоящей любви нужно много времени? Хлоп! И вот она уже накрыла тебя! Последний раз я был влюблен, тридцать пять лет назад, в свою жену. Кто же мог подумать, что на старости лет со мной такое произойдет снова! Однако!
   – Ну что ты?! Какая старость? Ты еще со-о-овсем не старый, в некоторых местах особенно! – смеялась Аля.
   – Ах ты, моя смешливая девочка! Как же я хочу тебя видеть! Когда мы сможем увидеться? Погуляем по городу, поедим мороженое.
   – Может быть, в четверг?
   – О! Боже мой! Это же еще ждать целых три дня! Я не знаю, как проживу их!
   – Гена, раньше никак не получится.
   – Ну что же, разве что с мечтами о твоих нежных губках! Тогда в четверг, в одиннадцать часов, станция метро «Советская».
   – Хорошо!
   – Целую каждый сантиметрик твоего нежного тела, а между ножек особенно. До встречи, моя прелесть!
   – До встречи, хулиган!
   Тамара Петровна с легким удивлением смотрела на дочь.
   – Аля, кто это был?
   – Да так, один профессор, познакомились в поезде.
   – Профессор?! И сколько ему лет? Он женат?
   – Ох! Мамочка, лучше и не спрашивай. Это все несерьезно.
   – Ну ладно, если несерьезно, тогда ладно.
   Чем можно заниматься в отпуске, будучи в гостях у мамы? Правильно: походы на рынок, приготовления обедов, помощь в консервации, прогулки по парку с собакой и бесконечные беседы обо всем, да и, в сущности, ни о чем. В общем – полный и безоговорочный релакс.

Глава 3 Ресторан

   Четверг пришел незаметно…
   – Мама, я сегодня ухожу на встречу!
   – С кем, доченька?
   – Да с тем профессором, с которым познакомились в поезде.
   – А ты уверена, что он приличный человек?
   – Мне кажется, что да!
   – Ты береги себя, доченька!
   – Хорошо, мамулечка, не беспокойся!
   Аля приняла душ, надела кружевные голубые трусики, расклешенную удлиненную юбку и облегающий топик, все в сдержанных бирюзовых тонах, темно-синие босоножки на низкой танкетке, взяла голубую летнюю сумочку и солнцезащитные очки в синей оправе, нанесла пару штрихов декоративной косметики и пару капель цветочно-цитрусовых духов, свою пышную шевелюру собрала на затылке голубой заколкой в виде бантика.
   – Мамуль, Даня, я пошла, до свидания!
   – До свидания, доченька! Счастливо!
   – Пока, мам! Хорошо тебе провести время!
   – Гав! Гав! Гав!
   Аля выпорхнула из квартиры и легкой походкой направилась на свидание с Геннадием.
   Ровно в одиннадцать часов она вышла из метро. Геннадий уже ждал ее. На нем были джинсы и легкая светло-серая рубашка с коротким рукавом. Он был чисто выбрит, источал легкий запах мужского парфюма, а в руках держал букет из белых лилий. Его лицо озаряла задорная молодая улыбка, глаза сверкали, щеки разрумянились, сегодня ему трудно было дать больше пятидесяти лет.
   – Привет, моя зеленоглазая фея! – Он бесцеремонно притянул ее к себе и поцеловал в губы. – За эти дни, что я не видел тебя, ты стала еще красивее!
   – Привет, Гена! Должна заметить, ты тоже прекрасно выглядишь!
   – Да-а-а?! Ну спасибо! Спасибо! – И он опять крепко обнял и поцеловал ее в губы, совсем не обращая внимания на прохожих.
   На этот раз Аля не отталкивала его, она сама пришла на свидание, и этим все было сказано.
   – Милая моя, как же я соскучился! Ты хоть немножко думала обо мне?
   – Немножко думала, – загадочно улыбнулась Аля.
   – Пошли, погуляем, сегодня весь день наш. Жене я сказал, что на работе, поэтому нас никто тревожить не будет.
   Он взял ее под ручку и увлек в близлежащий скверик. Они гуляли, разговаривали о разных пустяках, пили кофе, ели мороженое, сидели на лавочке обнявшись, смотрели на птичек и детей. День клонился к полудню, солнце стало ощутимо припекать.
   – Алечка, я знаю здесь неподалеку один приличный ресторан, приглашаю тебя отобедать.
   – Спасибо, Гена!
   В ресторане было уютно, прохладно и немноголюдно. Администратор предложил им уединенную тихую кабинку, предназначенную для влюбленных парочек, поскольку горячий блеск в глазах Геннадия и блуждающая улыбка на Алиных губах не оставляли в этом ни малейшего сомнения.
   Они по очереди вымыли руки и не торопясь заказали обед: бутылку белого сухого французского вина, фруктовый напиток, сырную и овощную тарелки, шашлык из осетрины с овощами гриль и два чизкейка с кофе. На этот раз их вкусы полностью совпали.
   Когда принесли холодные закуски, Геннадий наполнил бокалы.
   – Прелесть моя, сегодня я хочу выпить за любовь! За это прекраснейшее из всех человеческих чувств, которое ты, так нежданно-негаданно, разбудила в моем сердце!
   – За любовь!
   Звон бокалов ознаменовал достигнутый ими консенсус. Они маленькими глоточками пили вино, закусывали дорогими сырами и все никак не могли наговориться. Здесь были разговоры и о генетике, и о поэтах Серебряного века и о том, насколько были свободны нравы в те времена, когда можно было позволить себе и многоженство, и многомужество, и даже однополую любовь. Зато какие тогда рождались стихи в этом смешении чувств и тел. Они и до сих пор поражают читателей своей безумной энергетикой.
   За разговорами поднесли горячее. Геннадий на минутку вышел за официантом и, сунув ему в руку стогривенную купюру, попросил не торопиться с десертом и некоторое время не беспокоить их.
   – Конечно, конечно, – понимающе заулыбался официант.
   – Спасибо за понимание!
   Геннадий вернулся в кабинку, плотно закрыл дверь на защелку и налил вина под горячее.
   – За тебя, моя зеленоглазая фея!
   – И за тебя, мой седовласый рыцарь!
   Разрезав пространство звоном хрусталя, они пригубили бокалы и принялись за горячее.
   Легкий алкоголь, дурманящий аромат белых лилий, вкусный обед и уединенность обстановки вершили свое дело. Сделав очередной глоток, Геннадий отодвинул в сторону бокал с тарелкой и пересел к Але, удобно разместившись с ней на черном кожаном диване.
   – Аля, милая, тебе хорошо? – он медленно задрал ей юбку и принялся нежно ласкать круглую коленку.
   Аля, знакомая с его сумасшедшим темпераментом, решила больше не сопротивляться, тем более что он ей тоже очень нравился и возбуждал не по-детски.
   – Да, милый, спасибо, здесь замечательно!
   И не успела она договорить, как он впился в ее губы долгим страстным эротическим поцелуем. При этом он одной рукой придерживал ее за спину, а другой отодвигал трусики, пробираясь к сладострастному клиторочку и влажной горячей щелочке.
   На этот раз Аля раздвинула ноги шире и с жаром стала отвечать на его поцелуи. Он взял ее руку и направил в область своей ширинки. Она расстегнула пуговицу и молнию и, выпустив сладострастного дружка из тесных джинсов на волю, принялась нежно и умело ласкать его. Они жарко целовались, при этом лаская друг другу самые чувственные потаенные места. Им хотелось громко стонать, кричать от охвативших их восторга и желания, но это было недопустимо в публичном месте, поэтому она кусала его язык, а он страстно мял ее грудь. Потом он резко сорвал с нее топик и принялся целовать, облизывать и покусывать набухшие розовые сосочки.
   Заколка слетела и со звоном упала на пол, рыжие волосы рассыпались по мраморным плечам, щеки раскраснелись от охватившего всю ее сущность плотского желания.
   Да что за чертовщина! Почему он так заводит ее?! Этот мужчина уже далеко не первой молодости! Чувствовалась в нем какая-то первобытная сила охотника, завоевателя, и она, как агнец на заклание, послушно отправилась в плен его сильных и одновременно нежных рук.
   На минутку Геннадий оторвался от нее.
   – О! Как ты прекрасна, моя зеленоглазая богиня!
   С этими словами он принялся снимать с Али трусики.
   – Какая прелесть, ты непременно должна мне их подарить на память! – Он сделал глубокий вдох, погружая лицо в голубой гипюр. – Я буду по десять раз на дню целовать их, вспоминая о тебе!
   – Ну что с тобой поделаешь, забирай, – благосклонно улыбнулась Аля.
   Он переместил ее на самый край дивана, широко раздвинул ноги и припал к уже готовой к совокуплению щелочке.
   – О! Дай мне испить нектар твоих благодатных недр, насладиться их запахом и сладким вкусом!
   Геннадий с вожделением вылизывал нежные створки, умело ласкал жемчужину, то нежно и еле-еле касаясь ее, то с усилием облизывая по кругу, то сильно вибрируя языком и жаля в самый центр, доводя женщину до исступления. Аля выгнулась и напряглась как струна, она уже бродила по грани реального мира, царапала спинку дивана, кусала губы, чтобы не закричать. В порыве чувств ей хотелось схватить хрустальный бокал и со всего маху разбить о стену!
   – У-у-у! – глухо простонала она.
   – Моя прекрасная девочка уже готова!
   Геннадий приспустил джинсы, сел на диван, повернул Алю к себе спиной, задрал юбку и насадил в буквальном смысле на свой горячий, внушительных размеров стержень. Он прижал Алину попу к своему животу, раздвинул пошире ноги, целуя волосы и спину, одной рукой ласкал грудь, а другой изрядно набухший клитор.
   – Давай, моя девочка! Давай!
   Аля яростно задвигала бедрами, добровольно и многократно насаживая себя на его раскаленный страстью фаллос.
   – Да, фея моя! Да! Да!
   О нет! Это уже было слишком! Аля выгнулась, простонала, закусив губы, и крупная дрожь сильнейшего оргазма несколько раз прошлась по ее телу. Все остальное она помнила как в бреду. Как он снял ее обмякшую со своих колен, как снова впился в пересохшие губы страстным, властным поцелуем, как потом усадил на корточки и протолкнул до предела набухший, влажный член в ее ротик.
   – Девочка моя, сделай хорошо своему папочке! Да! Да! Так! Еще! Еще! Еще!
   Сперма излилась прямо в горло, и она, не раздумывая, проглотила ее.
   – О, богиня! Богиня! Богиня моя! – шептал, задыхаясь от удовольствия, Геннадий, подрагивая тазом.
   Излившись до последней капли, он поднял свою любимую женщину и теперь уже благодарным нежным поцелуем прикоснулся к ее губам.
   – Спасибо, милая, спасибо!
   Аля стояла с блуждающим взглядом и не совсем понимала, что происходит вокруг. Она принадлежала к той редкостной породе женщин, которых зашкаливает во время секса и которые полностью отдаются своему партнеру, из них можно лепить любые фигурки, как из теплого воска. А все эти качества в сочетании с уникальной красотой и добрым сердцем делали ее бесценным подарком для любого мужчины. Геннадий, как умный и опытный человек, сразу понял это и возблагодарил Небеса за то, что ему на склоне лет, пусть и ненадолго, встретилась такая женщина.
   Он, как ребенку, помог Але одеться, поднял заколку, собрал ее волосы, усадил на диван и пока не трогал, давая возможность прийти в себя.
   Через несколько минут глаза ее снова заблестели, а на губах появилась улыбка.
   – Милая моя, как ты? Все в порядке?
   – Да, все хорошо, – улыбнулась она.
   Геннадий до конца разлил вино по бокалам.
   – Давай на этот раз выпьем за секс, драгоценность моя!
   – Давай! Не знаю, кто придумал его, но секс мне однозначно нравится!
   – Я уже заметил это, – хитро улыбнулся и подмигнул ей Геннадий.
   – Какой ты наблюдательный, однако, – улыбнулась она в ответ.
   – А как иначе? Я же ученый, исследователь, у меня очень пытливый и аналитический ум.
   – Ну, ну! – уже почти смеялась она.
   – Алечка, я хочу пригласить тебя в гости к себе на дачу с ночевкой. У меня там красиво, покупаемся в речке, погуляем по лесу, я приготовлю для тебя свои фирменные шашлыки. У меня сейчас свободный рабочий график, я по будням уезжаю на дачу и там в тишине, вдали от городской суеты пишу свои труды, а на выходные приезжают жена и дочь с семьей. Ты сможешь поехать со мной во вторник? Пожалуйста, поехали!
   – Я постараюсь, потом спишемся еще.
   – Хорошо, фея моя! Я выйду на минутку.
   Он вышел, показал официанту жестом, что можно подавать кофе с пирожными, и сам заодно посетил туалетную комнату.
   Он вернулся через три минуты, на столе уже дымился ароматный кофе и источали легкий запах ванили чизкейки.
   Геннадий припрятал в карман свой гипюровый трофей, сел рядом с Алей, обнял ее за талию и принялся кормить пирожным из ложечки, то и дело снимая с губ излишки сливок нежным поцелуем. С каждой минутой они становились все ближе и ближе, и эта близость нравилась обоим.
   Редко встречаются в жизни люди, которые с тобой как бы на одной волне. Люди, с которыми приятно и в духовном, и в физиологическом плане, от которых не ждешь какого-либо подвоха или унижения, что очень редко встречается в отношениях между мужчинами и женщинами. Это был как раз тот редкий случай – Геннадий был влюблен до безумия, а Альбина доверяла ему безоговорочно, он вел ее по лабиринтам наслаждения, а она сама являлась его наслаждением, он хотел испить вино любви до дна, а она могла полностью отдаваться ему, поскольку была абсолютно свободна.
   Закончив с десертом, они решили еще немного прогуляться.
   Вечерело… Зной спал, но летняя духота еще висела в воздухе. За приятной беседой они забрели в дальний безлюдный уголок парка.
   Геннадий настойчиво увлек Алю в заросли сирени.
   – Ген, что ты делаешь?! – немного возмутилась Аля.
   – Это что ты со мной делаешь! Как представлю, что на тебе нет трусиков, все там встает и горит огнем. И потушить этот пожар можешь только ты, моя фея! – он горячо целовал ее, не давая вымолвить ни слова, и отчаянно лез под юбку.
   И хоть Аля еще не до конца отошла от предыдущего раунда, она почувствовала, как новая волна сладострастия наполняет низ живота. Геннадий развел половые губки, безошибочно нащупал ее маленький клиторок и принялся умело ласкать его пальчиком, поцелуями и ласками доводя Алю до нужной кондиции.
   – Что ты делаешь, сумасшедший?! – задыхалась от желания Аля.
   – Я просто люблю тебя, моя королева, просто люблю! Позволь мне сделать тебе приятно!
   Он освободил своего бойкого мальчика, развернул Алю, наклонил, задрал юбочку, обнажая упругую попку, и резко вошел в любимую пещерку.
   – Ай! – глухо вскрикнула Аля.
   – Ох! Моя ты сладенькая девочка! Расслабься, сейчас твой папочка сделает тебе хорошо! – он принялся атаковать ее разгоряченную щелочку своим мощным орудием.
   Он действовал то медленно и основательно, а то быстро и яростно, доводя молодую женщину до полного умопомрачения, сливаясь с ней в одно целое, щедро отдавая свою и жадно принимая ее энергию.
   Когда она уже блуждала по грани, он вынул свой обильно смоченный соками член и нежно принялся вводить его в другое отверстьице.
   – Алечка, расслабься, все будет хорошо, я немножко, чуть-чуть, – шептал Геннадий.
   Он очень медленно и нежно, на одну треть, ввел член в анус и принялся совершать нежнейшие движения, одной рукой держась за ее бедра, а другой лаская набухший горячий клитор.
   – Милая моя, тебе хорошо?
   – Да-а-а! Да! Да! – дрожь пробежала по всему ее телу, анус начал резко сокращаться, доводя Геннадия до точки кипения.
   Почти одновременно ярчайший оргазм накрыл их разгоряченные тела.
   – О-о-о! – простонал Геннадий, до конца разряжая свое орудие в Алины недра.
   – Богиня! Ты просто богиня!
   Он поднял ее, прижал к своей груди, и они еще долго стояли обнявшись, не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово. А рядом на зеленой сочной траве лежали, уже немного поникшие, но по-прежнему прекрасные, белые лилии.
   – Я даже сам от себя не ожидал, что могу так, – стал он тихо говорить ей на ухо. – Мы с женой ровесники и уже лет пять практически не занимаемся сексом. Ей это не нужно, и я решил, что мне тоже не нужно, почти смирился, но ровно до тех пор, пока не увидел тебя, Алечка. Прости меня, дорогая, за то, что я ничего не могу тебе дать: ни своей жизни, которая подходит к концу, ни материальных благ, которые заслуживает такая королева, как ты. Я никогда не смогу оставить семью, потому что это сделает всех несчастными…
   – Ничего не говори, Гена, просто ничего не говори. Ты возродил меня к жизни, всегда буду благодарна тебе за это, – прошептала она ему в ответ.
   – А ты горячая штучка, Алечка! Кому захочешь голову вскружишь! – уже более весело повел беседу Геннадий.
   – Да и ты еще тот половой хулиган, – засмеялась Аля.
   – Да, да! Хулиганистый престарелый профессор! – расхохотался он в ответ. – Милая, тебе было хорошо?! Я не очень был напорист?
   – Ну что тебе сказать? – улыбалась Аля. – Сейчас подумаю, а и в самом деле, было ли мне хорошо? – она дразнила Геннадия.
   – Не томи, красавица! – он прижал ее к своей груди, скользнул руками вниз и, ухватившись за попку, прижал еще крепче.
   – Вне всякого сомнения, мне хорошо с тобой! Ты сейчас задушишь меня! – она попыталась немного освободиться.
   – Не понимаю, как я все это время жил без тебя, и еще меньше понимаю, как буду жить без тебя!
   – Почему без меня? Я буду жить в твоих воспоминаниях!
   – Даже не знаю, чем я заслужил перед Богом это счастье встречи с тобой?
   – Значит, заслужил! Любовь всегда дается как награда!
   Он опустился перед ней на колени и начал целовать ее руки.
   – Спасибо, любимая, за то, что ты есть!
   – Встань, не нужно! И тебе спасибо, дорогой, что встретился на моем пути!
   Он поднялся, поднял лилии, взял ее за руку, и они наконец-то выбрались из зарослей сирени.
   День клонился к закату, они шли по аллеям, держась за руки, загадочно улыбаясь и никого не замечая вокруг.
   – Аля, я заеду за тобой во вторник, в девять часов.
   – Хорошо.
   Он посадил ее в такси, положил на колени лилии.
   – До свидания, любимая!
   – До свидания, дорогой!
   Машина отъехала, а он все стоял и смотрел ей вслед. Ему впервые не хотелось идти домой, не хотелось врать жене, но и правду он тоже сказать не мог. Пять минут, как отъехала машина, а ему казалось, что он не видит Алю целую вечность, в груди щемило, как будто кто-то оторвал кусок сердца.
   Почему любовь часто приходит неожиданно? А порой и некстати! Она переворачивает всю жизнь вверх дном, доставляя минуты наивысшего блаженства и дни, месяцы, годы жесточайшей душевной боли при расставании с любимым объектом и при невозможности быть с ним рядом. Грела только одна мысль, что он скоро увидит ее снова, прикоснется к ее нежной коже, увидит блеск ее изумрудных глаз, вдохнет свежий запах ее роскошных волос.
   Аля тоже ехала в задумчивости. Она чувствовала, что Геннадий влюблен, знала, что эти отношения обречены, и тоже не понимала, зачем все это, хотя в глубине души ловила себя на мысли, что он ей очень нравится как мужчина. Успокаивала только одна мысль, что между ними все честно и чисто.
   Наверное, миссия Геннадия заключалась в том, чтобы разбудить в ней зрелую сексуальность, вернуть к плотской жизни и показать, что она еще женщина в полном соку и что рано ставить на себе в этом плане крест.
   Такси подъехало к подъезду. Тамара Петровна сидела на лавочке, а Жулька с усердием рылась под кустом шиповника. Когда такса заметила Алю, то весело завертела хвостом и оставила свое интересное занятие.
   – Гав! Гав! Гав! – Запрыгала она возле Алиных ног.
   – Да уймись ты, разбойница! – Тамара Петровна пыталась угомонить собачку.
   – Добрый вечер, мамочка! – Аля нежно обняла маму и поцеловала ее в щечку. – Как вы здесь без меня?
   – Добрый вечер, доченька! У нас все хорошо, Данька еще гуляет. Как ты? Как прошла встреча?
   – Ох! Мама, мама! В целом все хорошо, но, кажется, твоя скромница-дочь пошла в загул.
   Повисла долгая пауза.
   – Как так, доченька?
   – Так вышло, мамочка, так вышло!
   – Но ты уже взрослая девочка, сама знаешь, что делаешь.
   – Ох! Милая, мне порой кажется, что и не взрослая я, и не знаю. – Аля обняла маму за плечи. – Как же я люблю тебя, моя родная!
   – И я тебя, доченька!
   – Мам, он пригласил меня во вторник на дачу, с ночевкой… Ты не будешь возражать?
   – Но как же я могу, солнышко мое, ты же уже взрослая. Только береги себя, доченька.
   – Какая же ты у меня хорошая, мамочка, самая лучшая на свете!
   – Ах! Ты моя лисичка! Ну что, пошли домой?
   – Да, пожалуй, пора.
   На потемневшем небе появились первые звездочки, подул свежий ветерок, и на уставший за день город опустилась летняя украинская ночь.

Глава 4 Загородная прогулка

   Сразу за средой пришел знойный летний вторник…
   Аля проснулась пораньше, приняла прохладный душ, привела себя в порядок, надела шорты, яркую хлопчатобумажную майку, взяла с собой бейсболку, купальник и солнцезащитные очки. Потом собрала сумку и прошла на кухню, где мама уже приготовила кофе по ее любимому рецепту.
   – Доченька, может, скушаешь еще чего-нибудь, что же ты совсем голодная идешь.
   – Спасибо, мамочка! Все в порядке. Не переживай, я все время буду на связи, чтобы ты не волновалась, запиши номер Геннадия.
   Аля дала номер своего друга, взглянула на спящего Даньку, потрепала за ушко Жульку, нежно обняла и поцеловала маму.
   – До свидания, мамочка! Приеду завтра к обеду. Если что, я на связи.
   – До свидания, девочка моя, храни тебя Господь! – Тамара Петровна перекрестила Алю в дорогу.
   Нет большей силы, хранящей нас от невзгод, чем материнское благословение.
   Аля вышла из подъезда ровно в девять часов, Геннадий уже ждал ее возле машины с букетом крупных садовых ромашек.
   – Доброе утро, любовь моя! – Геннадий подарил Але цветы, привлек к груди и нежно поцеловал в губы.
   – Доброе утро, дорогой! – ответила на его поцелуй Аля. – Спасибо за ромашки, они просто прелестны!
   – Не прелестнее тебя, моя зеленоглазая фея!
   Геннадий открыл переднюю дверцу серебристого «Форда» и помог Але сесть в машину. Сам сел за руль, завел двигатель, и они отправились в путь.
   – Я очень скучал по тебе, и мой мальчик тоже! Ты хоть немножко думала о нас? – при каждой возможности Геннадий пытался погладить ее круглую коленку.
   – Да, Геночка, конечно, думала. Как не думать о тебе и о твоем резвом мальчике? – Аля нежно улыбнулась.
   – Ну тогда погладь его! Он безумно ждал встречи с тобой!
   – Что, прямо здесь? Ты же за рулем!
   – Не переживай, дорога не очень сложная, и я опытный водитель. Смелее, прелесть моя, а то он сейчас разорвет джинсы, так ему хочется в твои ручки.
   Аля расстегнула Геннадию джинсы, выпустила мальчика на свободу и принялась нежно ласкать его.
   – О боги! Какие у тебя нежные ручки, возьми его крепче, так, еще, еще! О, моя фея!
   Член сильно набух и уже выделил несколько росинок смазки.
   – Алечка, я не могу больше, я не доеду, помоги моему мальчику!
   Геннадий припарковался возле обочины, день был будний, и за городом почти не было машин. Его член вызывающе торчал из штанов.
   – Алечка, милая, поцелуй его, смотри, как он тянется к тебе!
   Довольно-таки крупный член, идеально правильной формы, с оголенной головкой, торчал колом и требовал любви.
   – Ах ты, мой озорник! Какой хорошенький мальчишка! – Аля сначала облизала его головку, потом поцеловала, поласкала язычком яички и наконец взяла в свой красивый ротик.
   – О! Да! Да! Да! – Геннадий запустил руку в ее рыжую шевелюру и принялся деликатно управлять процессом.
   Он откинулся на сидение, прикрыл глаза и поплыл по реке неземного блаженства. Аля крепче обхватила губами член и ускорила движения, приближая развязку.
   Тело Геннадия сначала напряглось, потом забилось от накатившей волны экстаза. В момент кульминации он зафиксировал Алину голову, не позволяя ей увернуться, и излился в ее милый ротик.
   – Ты моя волшебная женщина! Люблю! Обожаю тебя!
   Аля уже знала вкус его спермы и почти любила.
   – Пожалуйста, проглоти! Пусть хоть этим путем я попаду в тебя! Доставь мне это несказанное удовольствие.
   Але ничего не оставалось, как действительно проглотить его сперму.
   – Спасибо, милая!
   Он припал долгим поцелуем к ее губам.
   – Ты мечта любого мужчины! Вот так бы целовал тебя, не отрываясь, до скончания века!
   Мальчик на время успокоился, и Геннадий смог продолжить путь. Через двадцать минут они въехали в автоматические ворота его загородного дома.
   Дом был двухэтажный, выстроенный из светлого силикатного кирпича. Участок в двенадцать соток обнесен высоким забором и походил на ботанический сад. Вокруг все говорило о том, что хозяин любит растительный мир. Здесь были и изумрудный газон, и розы, высаженные вдоль дорожек, и цветущие кусты гортензии, и клумбы петуний, и множество разноцветных ароматных флоксов.
   Геннадий помог Але выйти из машины, перенес вещи в дом.
   – Какая здесь красота! – она вдохнула полной грудью цветочный аромат.
   Ночью прошел обильный дождь, а сейчас светило яркое солнце, и умытый, напоенный влагой сад переливался всеми красками и благоухал немыслимыми ароматами.
   – Кто ухаживает за всем этим великолепием? – Аля восторженно оглядывалась по сторонам.
   – Я разбивал этот сад и ухаживаю за ним, женщины больше по дому.
   – Какой же ты молодец! У меня тоже когда-то был загородный дом, я очень люблю цветы!
   – А где же сейчас этот дом?
   – В нем живет мой бывший муж со своей новой женой, а мы с сыном в городе.
   – Понимаю. Не расстраивайся, он просто глупый человек, раз променял на другую такую роскошную женщину, как ты.
   – Это все уже давно в прошлом, и мне не хочется поднимать эту тему.
   – Как скажешь, моя фея! Улыбнись! Твоему лицу так идет милая улыбка! – Он обнял ее и нежно поцеловал. – Пойдем в дом, я тебе покажу его, потом перекусим и сходим на речку. А вечером шашлыки с красным грузинским вином и, конечно же, бурный секс. Тебе нравится такой план?
   – Вполне!
   – Вот и славно!
   Дом состоял из открытой веранды, густо увитой виноградом. На первом этаже размещалась большая гостиная с камином, отделанная натуральной сосной и обставленная мягкой мебелью, также выполненной из натурального дерева, кухня и ванная комната с большой голубой ванной. На втором этаже разместились три спальни. Одним словом, нормальный загородный дом довольно успешного украинского ученого.
   Осмотрев дом, Геннадий и Альбина проследовали на просторную кухню. Геннадий на правах хозяина разобрал сумки, заварил чай и накрыл стол на скорую руку. Аля помогла нарезать сыр, мягкий белый хлеб, вымыла клубнику и абрикосы. Они уселись за большой прямоугольный стол.
   – Алечка, милая, как же мне хорошо с тобой! Я день и ночь думаю, за что мне такой подарок на склоне лет? – в глазах его плескалось море нежности и восторга.
   – Мне тоже хорошо с тобой, Гена! Видимо, так распорядились наши с тобой звезды!
   – Но почему же так поздно?! Почему же поздно так?! – Он подошел к ней, встал на колени и положил свою седую голову на ее мягкие колени. – Я никогда не испытывал ничего подобного, даже не подозревал, что такое вообще возможно. У меня как будто выросли крылья за спиной. Я не чувствую ни своего возраста, ни жизненного опыта. Даже ответственность перед близкими ушла на второй план. – Он принялся целовать ее руки. – Только одно желание видеть тебя, слышать твой голос, вдыхать твой запах, бесконечно целовать, ласкать и любить тебя! Прости меня, дурачка, Алечка, прости!
   – Да за что же, Геночка, я должна тебя простить? – она гладила его по волосам, и слезинки блестели в ее зеленых глазах.
   – За то, что я так сильно люблю тебя, за то, что я ничего не могу изменить и предложить тебе!
   – Не нужно, дорогой, об этом. Ты сделал главное – разбудил меня к жизни, даришь свою любовь. И неважно, что мы не будем вместе, останутся наши воспоминания, которых никто не сможет отнять у нас. Многие проживут целый век и ни разу не испытают ничего подобного. Так устроена жизнь, удовольствие и счастье не могут длиться вечно. Но сегодняшний день наш, и давай проживем его так красиво, чтобы даже ангелы улыбались на небесах.
   Он поднял голову и пристально посмотрел в ее бездонные глаза.
   – Любимая моя, ты, кроме того что потрясающе красива, так еще и необыкновенно умна. Как могло столько достоинств достаться одной женщине?
   – Не преувеличивай! Я самая обычная, – уже улыбалась Аля.
   – О! Нет, очень даже необычная! Ты определенно фея! Расскажи, где рождаются такие волшебницы?!
   – Ты же знаешь! В Харькове!
   – Нет, наверное, ты прилетела с какой-то другой планеты!
   – Ну хорошо, ты раскрыл мой секрет! Я действительно посланница других миров!
   – Так! Так! А что там у моей загадочной леди между ножек? Так же, как у землянок, или иначе?
   – Ты что, опять?!
   – И опять, и снова! Не нужно быть такой привлекательной!
   Она пыталась убежать, со смехом выскочила в гостиную, но он догнал ее, повалил на ковер и принялся страстно целовать. Разговоры снова уступили место чувствам.
   Геннадий бросил на ковер плед, уложил на него Алю и принялся снимать с нее одежду. Сначала футболку и бюстгальтер.
   – Ах, вот мои прекрасные грудки! Дай же мне расцеловать их!
   Он принялся нежно гладить ее грудь, потом целовать и посасывать уже набухшие сосочки.
   – Обожаю твою грудь! И животик!
   Геннадий с каждым поцелуем опускался все ниже и ниже, вот он уже расстегнул и снял шортики вместе с трусиками, раздвинул ей ноги и начал рассматривать пещерку.
   – Какая прелесть! Обожаю твою девочку, она так же прекрасна, как и ее хозяйка: с короткой причесочкой, рыженькая, мяконькая, сластолюбивая, нежная и ароматная, как роза. Дай-ка я ее расцелую!
   Геннадий припал к обильно увлажненной пещерке, облизал и расцеловал каждый миллиметр, потом принялся ласкать клитор. Он уже давно понял, что эта маленькая жемчужинка правит балом Алиного сладострастия.
   – У-у-у! – женщина снова теряла связь с реальностью.
   – Да! Моя девочка, да! – он максимально усилил воздействие на клитор.
   – А-а-а!!! – громко выкрикнула Аля.
   – Да! Да! Да! Кричи, моя королева!
   Он быстро сбросил с себя одежду, до предела развел ее ноги, ввел давно готовый член в горячую, истекающую желанием пещерку и принялся с бешеной страстью атаковать ее. С каждым движением Геннадий все сильнее прижимал Алю к полу, как будто желая стереть в порошок, полностью растворить в своей страсти, в своей плоти! При этом он страстно впился в ее губы, просунул язык глубоко в рот и почти полностью перекрыл дыхание. Аля вцепилась в его спину, и если бы не подсознательная мысль о том, что он женат, то расцарапала бы ее в клочья. Еще секунда, и она бы испытала оргазм, но он перехватил эту секунду и выпустил птичку на волю.
   Аля стонала и извивалась, а он смотрел с жадностью на ее распластанное тело – так, наверное, тигр смотрит на агонию придушенного им почти до смерти олененка.
   Она была до боли прекрасна: рыжие, разметавшиеся по клетчатому пледу волосы, блуждающие, поднятые в потолок глаза, припухший ротик приоткрыт, на щеках яркий румянец, грудка набухла, сосочки сжались, живот втянут, клиторок увеличен, вход в пещерку приоткрыт и жаждет продолжения!
   Молниеносная мысль пронзила мозг Геннадия: «И почему художники не пишут портреты женщин в предоргазменном состоянии, ведь нет ничего прекрасней этой картины!»
   – О! Остановись, мгновение! Как же ты прекрасна!
   Он приподнял ей голову и стал водить членом по ее алым губам. Она целовала головку его члена порхающими поцелуями.
   – Возьми его в ротик, на минутку, пусть пещерка немного передохнет!
   Аля послушно раскрыла ротик и приняла, с некоторых пор ставшего любимым, мальчика. Плотно обхватила его губками, а Геннадий, придерживая ее голову, принялся сам совершать нужные движения.
   – О! Да-а-а! Еще немного, любимая! Еще! – Он понял, что долго так не продержится, и остановил Алю.
   Вынул мальчика из ее ротика и снова переместился к немного остывшей пещерке. Подложил Але под попу подушку, встал на колени между ее подрагивающих ног и снова глубоко ввел своего мальчика в ее лоно.
   Влагалище крепко обхватило толстенький член и больше не намерено было отпускать его до самой развязки.
   – О! Какая у тебя бойкая девочка! Сейчас, моя дорогая! Сейчас! Сейчас ты все получишь!
   Он принялся атаковать пещерку сначала медленно, а потом все больше ускоряя темп, при этом пальчиком лаская сладострастную жемчужинку.
   – А-а-а!!! – выдохнула Аля и забилась в долгом оргазме, ноги ее задрожали, волна удовольствия прокатилась по всему телу и ударила в голову, отключая сознание!
   Он понял, что Аля кончила, дал ей секундную передышку и продолжил атаковать, каждым толчком растягивая и продлевая оргазм. Аля полностью потеряла над собой контроль и то громко вскрикивала, то рычала, царапая ковер!
   – Да! Да! Да! Моя тигрица! Давай! Давай! Еще!
   Разбухшее влагалище хаотично сокращалось и совсем не оставляло Геннадию шансов на продление акта, он не в силах был сдерживаться, быстро вынул свое орудие из обезумевшей пещерки и мощно разрядил его на Алин живот.
   – О-о-о! Блаженство! Какое блаженство!
   Сперма растеклась по Алиному животу, она бессознательными движениями стала размазывать ее, а потом сначала сама облизала пальчики, снова намочила их и дала облизать Геннадию. И он послушно поглощал этот суперкоктейль из спермы и их жизненных соков.
   – Люблю тебя, богиня моя! Безумно, бесконечно люблю тебя!
   Он обтер салфеткой ее живот, лег рядом, притянул к своей груди, и они на какое-то время погрузились в кратковременный блаженный сон.
   Геннадий пришел в себя первым и начал гладить ее по спине, по медным волосам, по рукам. Она почувствовала его нежные прикосновения и открыла глаза.
   – Любимая, как ты? Все в порядке, тигрица моя?
   – Да, все хорошо! Только я не совсем могу вспомнить, что было! Ты просто отключил меня своим напором!
   – Ничего не мог с собой поделать, ты своей близостью сводишь меня с ума! Ты немного отдохнула?
   – Да.
   – Тогда надевай купальник, и пошли на речку. У нас здесь замечательная плотина.
   – Сейчас, пять минут, и я буду готова.
   Аля посетила ванную, привела себя в порядок, надела изумрудный, под цвет глаз, купальник, шортики, футболку, собрала резинкой волосы, надела очки и кепку. Положила в сумку полотенце, сменные трусики и крем от загара.
   Геннадий тоже времени зря не терял. Взял подстилку, воду, фрукты, все сложил в спортивную сумку, надел плавки, шорты, майку, кепку и шлепанцы.
   – Алечка, ты готова? Пошли.
   – Да, пошли.
   Они вышли через калитку, Геннадий закрыл дверь, и влюбленные, взявшись за руки, отправились на речку. Поселок был практически пустой, основная масса его жителей была на работе в городе, редкие бабушки занимались внуками или копались в огородах.
   Путь к речке лежал через лес. Геннадий шел первым по узкой тропинке, Аля за ним. Запах мокрой земли и преющих листьев ударил в нос.
   – Люблю запах леса! – сказала Аля.
   – И я тоже, мне часто кажется, что лес живой, что он живет какой-то своей, ведомой только ему жизнью.
   – Наверное, так и есть. А грибы у вас здесь растут?
   – Растут, но мало. За маслятами нужно ехать в сосновый лес, а здесь так, в основном сыроежки.
   – Но и это тоже неплохо.
   За разговорами они вышли к речке. Сама речка была неглубокой и спокойной. Геннадий провел Алю к своему секретному месту, где через камыши к воде вела еле различимая дорожка.
   Они разместились под березой, разложили подстилку, разделись и легли, чтобы немного позагорать. Аля достала солнцезащитный крем и попросила Геннадия намазать ей спину.
   – С превеликим удовольствием!
   Он расстегнул ей застежку купальника и нежными массажными движениями нанес крем.
   – Спасибо, дорогой!
   – Поворачивайся, я тебе и животик намажу.
   Она легла на спину, и он принялся белой душистой эмульсией смазывать ей руки, плечи и живот. Как только Геннадий прикоснулся к ее животу, член предательски напрягся и приподнял плавки.
   – Посмотри, что ты со мной делаешь!
   – Успокойся, дорогой, побереги силы на вечер.
   – Постараюсь. Но у меня такое ощущение, что я, как мартовский кот, готов умереть от сексуального истощения! В детстве я жил в деревне, у нас был кот Васька, так он в марте убегал из дома и неделями не появлялся, а когда возвращался, то еле ноги тянул от истощения и полученных в битвах ран. Мы его лечили, откармливали, но, как только наступал следующий март, он снова убегал из дома. Однажды так и не вернулся.
   – Да, грустная история. Но чего не сделаешь ради любви, пусть даже и кошачьей. Он прожил короткую, зато яркую жизнь.
   – Не такую уж и короткую, лет десять у нас прожил. Охотник был отменный, ни одной мыши в доме не было.
   – Поэтому ты и заполнил его.
   – Да. Как все же быстро пролетает жизнь! Все было как будто вчера…
   – Это так! Человеческая жизнь – всего лишь короткая вспышка.
   – А как ты думаешь, душа есть?
   Аля задумалась.
   – Думаю, что есть. Я часто чувствую свою душу, иногда она у меня болит, а иногда летает.
   – Я тоже чувствую! Сложный все-таки это вопрос!
   – Верно…
   Они лежали под березой, он гладил ее спину и попку, щебетали птички, от реки тянуло приятной свежестью, и казалось, что это блаженство не закончится никогда.
   Когда тела их хорошо прогрелись, они решили освежиться. Геннадий взял Алю за руку и повел по узкой тропинке сквозь камыши к воде. К полудню вода прогрелась, она была достаточно прозрачной, так как дно было песчаное, и течение в этом месте вполне спокойное, просто идеальное место для купания.
   Геннадий нырнул сразу, а Аля немного привыкла к перепаду температуры, а потом тоже полностью окунулась. Они отплыли на середину речки, так как оба хорошо плавали, отыскали отмель и стали передохнуть. Геннадий взял Алю на руки и нежно прижал к своей груди.
   По небу плыли редкие пушистые облака, солнце ярко сияло, река спокойно несла воды, даря свежесть и тихую музыку. Казалось, что для счастья больше ничего не нужно: ни роскошных дворцов, ни дорогих нарядов и украшений, ни тем более ставшего очень модным в последние годы богемного общества, а только эта река, это солнце, это небо и близость любимого человека.
   – Как хорошо, Геночка! Как же хорошо!
   Аля обвила его крепкую шею руками, прижалась к груди и бултыхала ногами, словно маленькая девочка.
   – Да, любимая! Этого слова «хорошо» очень мало, чтобы описать блаженство, которое я испытываю сейчас!
   Они плавали, обнимались, нежно целовались, и казалось, что нет другого мира вокруг, кроме мира их любви!
   Прекрасный день пролетел очень быстро, и нужно было отправляться в обратный путь, так как впереди их ждали не менее великолепный вечер и, конечно же, волшебная ночь.
   В загородный дом они вернулись немного уставшие и разомлевшие от летнего зноя и от своей любви. Перекусили на скорую руку фруктами и бутербродами, обнявшись, прилегли на диван и на пару часиков заснули детским, беззаботным сном.
   Когда влюбленные голубки проснулись, за окном уже вечерело.
   – Ты отдохнула, красавица моя? – Геннадий нежно гладил Алю по животу.
   – Да-а-а! – сладко потянулась Аля.
   – Тогда я пойду разжигать мангал, а ты погуляй по саду.
   – Хорошо, – мило улыбнулась Аля.
   Аля гуляла по саду, наслаждаясь цветами и ароматами, а Геннадий принялся рубить дрова. Работал он споро, поленья так и отлетали. Аля краем глаза смотрела на его сильный торс, на его ловкие движения и думала: «Как же он еще хорош!»
   И в самом деле, ничто не возбуждает и не привлекает женщину больше, чем выполняющий физическую работу мужчина. Здесь он показывает и свою силу, и свои умения, и даже сексуальность. Что может быть прекраснее обнаженного по пояс мужчины, который рубит дрова, или косит траву, или копает землю, или разжигает огонь…
   Поленья горели и весело потрескивали. Аля подошла к костру и, нежно обняв Геннадия, поцеловала его в губы. Он прижал ее к груди… они стояли, наблюдая за языками пламени, так сильно похожими на их страсть.
   – Я так люблю тебя, милая!
   Аля не ответила, а просто улыбнулась. Она знала, что только стоит и ей произнести эти слова, как его жизнь тут же полетит в тартарары. А ей совсем не хотелось разрушать его семью.
   – Ну что же, уже можно запекать овощи.
   Геннадий принес болгарский перец, помидоры и баклажаны. Аля помогла нанизать овощи на шампуры. Когда они запеклись, очистила их и приготовила соус из зелени, лимонного сока и оливкового масла.
   Пока Геннадий жарил заранее замаринованные по собственному рецепту шашлыки из телячьей вырезки, Аля накрыла стол на веранде. Вымыла и нарезала овощи с зеленью, положила на тарелку лаваш, поставила запеченные овощи и оливковый соус к ним, в графин налила сока.
   Через пару минут подошел Геннадий с дымящимися на блюде шашлыками, он вынес из дома бутылку грузинского красного вина и пару хрустальных бокалов, в середину стола поставил подсвечник с тремя зажженными свечами.
   Ночная ласковая прохлада уже вытеснила дневной зной, в черном небе сверкали звезды, трещали цикады, пахло душистыми флоксами и лилиями.
   Геннадий разлил рубиновое вино по бокалам и произнес тост:
   – За тебя, Алечка, и за нашу любовь!
   – И за тебя, Гена! Мой милый, замечательный друг!
   Они звонко чокнулись, до дна осушили бокалы и принялись за трапезу. Шашлыки и в самом деле были очень вкусные: нежные, сочные и ароматные. В сочетании с запеченными овощами, сдобренными оливковым соусом, это было нечто. Сколько ни выдумывай в ресторанах разные блюда, а все равно нет ничего вкуснее натуральных шашлыков, приготовленных на открытом огне любимыми руками.
   За вкусной едой, под красное вино лилась неторопливая беседа, свечи подрагивали, и казалось, что нет ничего в мире прекраснее этих мгновений.
   Когда они насытились, Геннадий сказал:
   – Алечка, я предлагаю принять ванну, а десерт перенести на более позднее время.
   – Как скажешь, дорогой!
   Пока Альбина убирала со стола, Геннадий приготовил ванну, а заодно все необходимое для волшебной ночи, и, конечно же, тщательно выбрился, чтобы не травмировать Алину нежную кожу.
   – Ну что, прелесть моя, ты готова к продолжению действа? – Геннадий смотрел на Алю с вожделением и загадочно улыбался.
   – Конечно, милый! Но что ты такое затеял?
   – Сейчас увидишь! Только для этого нужно раздеться.
   – Совсем?
   – Совсем, совсем! Позволь я помогу тебе, – он подошел к Але и начал снимать с нее футболку.
   Аля не сопротивлялась. Этому мужчине она доверяла безоговорочно.
   Когда Аля разделась, Геннадий немного отошел и принялся ее разглядывать.
   – Милая моя, Алечка, до чего же ты красивая, я впервые в жизни жалею, что не художник и что не могу нарисовать тебя.
   С этими словами он разделся сам. Мальчик его уже взбодрился в предвкушении всяческих удовольствий. Геннадий взял Алю за талию и увлек в ванную комнату.
   – Какая прелесть! – замерла от восхищения Аля.
   Довольно просторная ванная освещалась свечами, на полу в большой вазе стоял букет из белых лилий и наполнял все пространство дурманящим ароматом. Вода была подкрашена специальной морской солью, отчего казалась бирюзовой, а на ее поверхности плавали сотни алых лепестков.
   В гостиной звучала тихая классическая музыка.
   – Это все для тебя, моя любимая!
   – Спасибо, мой дорогой! Никогда в моей жизни не было такого! – Аля прильнула к его груди.
   Геннадий приподнял ее лицо, пристально посмотрел в глаза и поцеловал в губы, нежный поцелуй медленно перерос в страстный. Они полностью отдавались своим взрослым чувствам, до конца растворяясь в этой романтической ночи.
   Поддерживая Алю, Геннадий помог ей сесть в ванну, а потом забрался к ней и сел напротив. Он ласкал Алину прекрасную грудь, живот и, прямо глядя в ее изумрудные, широко раскрытые глаза, опускал руку все ниже и ниже, пока не достиг заветной щелочки.
   – Как я люблю твою девочку, какая она миленькая, нежная.
   С этими словами Геннадий капнул на руку пару капель душистого геля и принялся нежно мыть ее. Потом взял Алину руку и направил в область своего паха. Его мальчик уже налился и ждал ответных ласк. Аля принялась ласкать его, потом вымыла нежной пеной. Влюбленные плескались, целовали друг друга, лепестки роз нежно ласкали их кожу, и непреодолимое желание свинцом наполняло животы.
   Нанежившись вдоволь, Геннадий ополоснул Алю из душа, ополоснулся сам, вытер ее мягким белоснежным махровым полотенцем, сам надел халат, и они проследовали в гостиную, которая тоже освещалась свечами и полностью была наполнена ароматом роз и скрипичной музыкой. В мерцании свечей все вокруг было похоже на дивную сказку.
   Геннадий снял халат и сбросил с Али полотенце.
   – Любимая, одежды здесь лишние!
   Потом усадил Алю на постель, покрытую бирюзовым покрывалом, открыл бутылку шампанского и наполнил бокалы.
   – В сотый раз хочу выпить за любовь, ибо выше этого чувства ничего нет! И за тебя, моя фея!
   – За любовь!
   Они выпили до дна. Игристое вино ударило Але в голову, и у нее все поплыло перед глазами, ей снова нестерпимо захотелось смеяться.
   – Ха-ха-ха! – зазвенел колокольчиком ее смех.
   – Ха-ха-ха! – вторил Геннадий баритоном и укладывал ее на постель.
   – Расслабься, моя девочка, и доверься мне.
   Как по волшебству, в его руках возник баллон со взбитыми сливками.
   – Сегодня ты будешь моим десертом!
   Он украсил сливками ее грудь, живот и лобок, потом разложил клубнику, пещерку смазал медом.
   – Сладкая моя конфетка!
   Геннадий взял клубнику и стал водить ею вокруг соска, сосок напрягся, а Аля томно простонала.
   – У-у-у!
   Геннадий взял вторую клубнику и принялся ласкать другую грудь, потом одну ягоду поднес к ее губам и начал нежно водить по ним. Аля приоткрыла губы и томно откусила кусочек, потом еще, Геннадий взял на палец сливок и предложил облизать его, Аля с вожделением принялась его облизывать и сосать, он смазал член медом и поднес к ее губам.
   – О! Какой сладенький мальчик! – Аля с удовольствием облизывала и посасывала его медовый фаллос.
   – Подожди, моя фея! Не так быстро! Иначе папочка кончит и не доставит удовольствие своей девочке. Где моя конфетка?
   Геннадий развел ее крепкие красивые ноги шире и принялся вылизывать мед с розочки, намеренно обходя жемчужинку. Аля ждала любимой ласки, но, не получив ее, стала еще больше распаляться.
   – Подожди, моя красавица! Я еще вернусь!
   С этими словами Геннадий оставил пещерку и принялся облизывать Алины грудки, потом живот и наконец лобок, щедро при этом делясь с Алей клубникой.
   – Сладенькая моя, любимая конфетка!
   Когда дело было сделано и он полностью облизал сливки, Геннадий приподнял разомлевшую Алю и снова наполнил бокалы.
   – За все хорошее! Пусть у тебя все будет хорошо!
   – За все хорошее, Гена!
   Они выпили шампанское, закусили клубникой и снова принялись страстно целоваться, доводя друг друга до исступления.
   Наконец-то Геннадий положил Алю на спину, снова смазал пещерку медом и на этот раз с особой тщательностью принялся вылизывать жемчужинку. Одновременно он взял заранее приготовленный, тщательно вымытый огурчик среднего размера, ввел его аккуратно в пещерку и принялся нежно им двигать, пока Аля не стала подрагивать всем телом от перевозбуждения. Геннадий знал, что с этого самого мгновения она полностью принадлежит ему, он вынул огурчик, положил ее ноги себе на плечи и резко ввел давно истекающий желанием член во влажную пещерку.
   – Ах! Ах! Ах! – от каждого толчка вскрикивала Аля.
   А он целовал ее ноги и еще яростнее продолжал атаку.
   – А-а-а! А-а-а! – уже не помня себя, кричала Аля.
   – Давай! Давай! Давай! Любимая, кричи! Еще! Еще! Сильнее!
   Не дав ей разразиться сильнейшим оргазмом, он вынул уже набухший до предела член из влагалища и на его место ввел заранее подготовленный молоденький кабачок, который был чуть толще и чуть длиннее его собственного члена, а огурчик он смазал медом и ввел в анальное отверстие. Чем не игрушки из секс-шопа?! Только подаренные самой матушкой природой.
   Геннадий взял Алину руку, положил ее на кабачок, предлагая самой задавать нужный темп, в это время он оставил огурчик в другой дырочке, а сам переместился к Алиному ротику, повернул ее лицо к себе и бесцеремонно ввел фаллос в ее ротик.
   – Ну, давай же, любимая! Давай! Давай!
   Одной рукой он придерживал ее за голову, крепко схватив за волосы и ожесточенно двигая тазом, а другой яростно воздействовал на возбужденную до предела жемчужинку!
   Аля уже плохо что понимала, режь он ее сейчас хоть на части, она бы даже не заметила! Перевозбужденное тело напряглось и задергалось в сильнейшем экстазе, влагалище сильно сократилось и буквально вытолкнуло кабачок, анус освободился от огурчика.
   – О, владычица моя! О-о-о! – просто взвыл Геннадий, резко вытащил член и низверг Але на грудь изрядную порцию теплой спермы.
   Аля, покрытая мелкими бисеринками пота, почти безжизненно лежала на покрывале, волосы спутались и разметались огненным по бирюзе. Свечи подрагивали, не выдерживая накала их страсти, а скрипки отчаянно выводили мелодию любви.
   Геннадий только и смог, что вытереть Але грудь, сам в изнеможении опустился рядом на покрывало, притянул Алю к себе, крепко прижал к груди, как будто боялся, что кто-то ее у него отнимет, и на некоторое время погрузился в состояние полной прострации.
   Когда он проснулся, уже светало, свечи потухли, музыкальный диск закончился, Аля доверчиво прижалась к его груди и мирно посапывала. Геннадий не верил своим глазам: она, его любимая, и так близко, но это только сегодня, а что же будет завтра… потом… как он будет жить без нее, без ее глаз и губ, без ее рук и волос, без ее груди и пещерки?! Он стал отгонять от себя эти мысли.
   Геннадий взял из вазы клубнику, откусил кусочек и стал водить по Алиным губам сочным плодом. Аля приоткрыла ротик и откусила немножко, не открывая глаз.
   – Моя ты проказница, маленькая шалунья, – прошептал Геннадий ей на ушко и начал нежно гладить ее руки, спину, попку.
   Аля сладко потянулась, как кошечка. Геннадий прильнул к ее губам, а рукой скользнул вниз живота, раздвинул половые губки и принялся ласкать еще влажную после недавнего секса девочку, чем окончательно разбудил Алю.
   – Неугомонный, – промурлыкала Аля.
   – Извини, но я снова хочу тебя! – Он все более страстно целовал ее и более настойчиво ласкал жемчужинку. Потом валетом лег на нее сверху, предлагая поласкать почти проснувшийся член, а сам жадно припал к жемчужине. Аля взяла в руку мальчика и принялась сосать и облизывать его, Геннадий стал решительно проталкивать окончательно проснувшийся фаллос в ее ротик, ему это удалось с первой попытки и он начал ритмично двигать бедрами, не прекращая ласкать Алину жемчужинку.
   Сдавленные стоны наполнили гостиную, тела окончательно проснулись и жаждали утреннего секса. Геннадий поставил Алю на четвереньки и глубоко ввел возбужденный крепкий член, провел по центру спины рукой так, что мурашки пробежались по Алиной коже, она по-кошачьи выгнула спину, а он обхватил ее крепко за бедра, принялся атаковать сластолюбивую дырочку. Эта поза просто сводила Геннадия с ума! Он с трудом дождался, когда Аля испытает оргазм, потом вынул член и принялся облизывать капли нектара, источаемые щелочкой. Несколько капель он взял на палец и смазал анальное отверстие, нежно массируя его.
   – Расслабься, девочка моя, тебе не будет больно. – Он нежно ввел горячую головку в ее розовую дырочку.
   – У-у-у, – глухо простонала Аля.
   – Расслабься, любовь моя, вот увидишь, тебе понравится! – он нежно, но настойчиво продвигал своего мальчика в ее горячие недра и ввел его почти на две трети.
   Аля повиновалась каждому его движению и ловила себя на мысли, что ей это приятно. Его напор, его мужская сила превращали Алю в послушную овечку.
   Геннадий взял лежащий неподалеку кабачок и ввел в пещерку. Придерживая кабачок, он принялся совершать нежнейшие толчки членом.
   – Любимая, поласкай сама свой клиторок, – предложил он Але. – Для усиления общих ощущений.
   Аля облизала пальчик и принялась ласкать жемчужинку. Еще, еще, еще! Чувствуя, как с острым позывом к мочеиспусканию приближается громовой оргазм. Она больше была не в силах терпеть это нашествие и, вскрикнув, испытала самый мощный оргазм в своей жизни.
   Геннадий вынул из пещерки растительную игрушку и, протолкнув чуть глубже член, с животным рыком разрядил его.
   – О! Богиня моя! О, богиня! Что же ты делаешь со мной! – Мелкая дрожь пробежала по его телу, он изо всей силы вонзился руками в Алины ягодицы и, содрогаясь, завершил свое нашествие.
   – Любимая моя, обожаю тебя!
   Он поднял обмякшую женщину с постели и как во сне повел ее в ванную комнату.
   Они стали в ванну, он задернул шторку и включил теплый душ, тщательно вымылся сам и нежно вымыл свою подругу, потом замотал ее в полотенце, проводил до дивана, вытер и уложил спать. Лег с ней рядом, положил ее голову себе на плечо. Они уснули младенческим сном, полностью удовлетворенные и абсолютно счастливые.
   …Аля проснулась от приятного запаха кофе, когда солнце стояло в зените. На диване сидел выбритый, улыбающийся Геннадий, а рядом с ним стоял поднос с легким завтраком. На подносе разместились чашка кофе с молоком, несколько ломтиков сыра, ложка меда в хрустальной розетке и алая роза в стеклянной стопочке. Почти все так, как любила Аля.
   – Доброе утро, любимая! Как твое самочувствие?
   – Доброе утро, милый! Великолепное!
   – Я принес тебе легкий завтрак.
   Аля оперлась на подушки, а он поставил ей поднос на колени.
   – Спасибо, ты так мил! А сам почему не ешь?
   – Я потом, сначала ты. Пей кофе, радость моя!
   Аля подняла кружку и только тогда заметила, что рядом с ней лежит золотое колечко.
   – Что это такое? – Она удивленно посмотрела в глаза Геннадию.
   Он взял колечко и надел ей на безымянный палец левой руки. Это было весьма симпатичное кольцо с небольшим, но очень ярким изумрудом в обрамлении мелких бриллиантов.
   – Это тебе подарок на память о нашей встрече! Прими его с благодарностью за те часы неземного блаженства, которые ты подарила мне! Я безумно влюблен в тебя, но мы не сможем быть вместе… Обещай, что будешь носить это кольцо и хоть изредка вспоминать обо мне. Я знаю, что ты еще будешь счастлива, но не я составлю твое счастье. Хотя… три твоих слова, и я, как в омут, брошусь за тобой, разрушив всю свою жизнь до основания!
   – Гена, я не могу принять такую жертву от тебя! И этот дорогой подарок я тоже не могу принять. – Аля попыталась снять кольцо.
   Геннадий встал перед ней на колени.
   – Прошу, не обижай меня!
   – Встань, дорогой, не нужно!
   Он смиренно стоял, склонив голову, и ей вдруг до боли стало жалко его.
   – Хорошо, Гена, только поднимись.
   Он поднялся, заулыбался и снова присел с ней рядом.
   – Я хочу поблагодарить тебя за ту волну чувств, которую ты всколыхнула в моем сердце, за ту лавину удовольствий, которую ты доставила мне своей близостью. Я буду помнить и любить тебя до конца своей жизни!
   И эти слова из уст шестидесятилетнего мужчины звучали отнюдь не легкомысленно и намного весомее, нежели будь ему тридцать или сорок лет.
   – Не говори так, а то я расплачусь! Мне тоже было с тобой безумно хорошо. Ты лучший из всех мужчин, которых я знала, я буду помнить тебя. – Она поцеловала колечко и прижала его к сердцу.
   – Любимая моя! Любимая! Ты самая лучшая!
   Он убрал поднос, снял с нее одеяло, сбросил с себя халат и всем телом лег на нее сверху, как бы желая срастись в единое целое. Мальчик уверенно проник в любимую пещерку. В этот раз Геннадий брал Алю осознанно и нежно, глядя прямо в ее изумрудные глаза, пытаясь навсегда запомнить каждую черточку ее прекрасного лица. Она обняла его за спину и тоже смотрела в его серые умные глаза до тех пор, пока теплая волна не заполнила весь низ ее живота и тихий оргазм не прокатился по телу.
   Аля была молодой женщиной, и Геннадий не стал рисковать, хотя, может, этого и хотел больше всего на свете, он вынул член и приблизил его к ее чувственным губам, она с нежностью и любовью взяла его и, крепко обхватив губами по окружности, принялась совершать ритмичные движения. Геннадий замер и полностью излился. Аля без лишних слов проглотила его сперму.
   – Девочка моя, как же я тебя люблю! Не знаю, как я буду жить без тебя!
   Он нежно целовал ее руки, лицо, волосы.
   – Может, останешься еще на денек?
   – Извини, дорогой, не могу, мама обидится, да и мне нужно собираться.
   – Ты только береги себя и будь счастлива!
   – И ты береги себя!
   Геннадий срезал Але огромный букет роз и повез домой, в город. Всю дорогу они молчали, а по радио пел Шарль Азнавур «Вечную любовь».
   Дорога назад оказалась слишком короткой, им совсем не хотелось расставаться, но все хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и их сказке пришел конец. Их пути расходились, а им оставалась только память, память об их короткой и от этого очень бурной любви.
   Чем крепче человек держит себя в рамках, тем меньше у него остается шансов для полета. В этот раз Геннадий перешагнул границы дозволенного, испытал лучшее, что может испытать человек в своей жизни, да и то не каждый. Может, кто-то и осудит его, а может, просто, чисто по-человечески, позавидует.
   Вот и Алин дом. Геннадий помог ей выйти из машины, подал букет, на этот раз галантно расцеловал руки. Он чувствовал, что его зеленоглазое счастье покидает его навсегда.
   – Береги себя, любимая, и будь счастлива! До свидания!
   – И ты береги себя! Спасибо тебе за все! Будь счастлив, дорогой.
   Она пошла, не оборачиваясь, а он стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась в дверях подъезда…
   Геннадий сел в машину и сам не помнил, как доехал обратно. В придорожном сельмаге он купил две бутылки водки, заехал во двор, зашел в дом. Здесь все еще дышало ею. Сердце просто останавливалось от боли и тоски, ему, как маленькому мальчику, ужасно хотелось плакать и все время кричать: «Почему?!» Но он был взрослый мужчина и поэтому просто напился до поросячьего визга.
   Положил перед собой ее голубые трусики, целовал их и пил, пил и целовал, пока совсем не отключился и не уснул прямо на полу посередине комнаты, крепко зажимая в кулаке свое сокровище…
   …Аля нажала на кнопку звонка. Тамара Петровна открыла двери и пропустила дочь в квартиру.
   – Здравствуй, мамочка! Как вы здесь без меня? – Аля обняла маму и поцеловала в щечку.
   – Здравствуй, доченька! У нас все хорошо! Как ты отдохнула?
   – Хорошо, но о подробностях лучше не спрашивай. А где Данька?
   – Он пошел прогуляться по парку, а Жулька за ним увязалась. Какие красивые розы!
   – Это из его сада, мамочка, он сам их выращивает.
   – А что это у тебя на пальце? А ну покажи! Это дорогая вещица! – Тамара Петровна принялась рассматривать колечко.
   – Это он подарил, на память. Я пыталась отказаться, но он категорически настоял на своем.
   – Ах! Батюшки! Да кто же он такой, твой профессор? Сколько ему лет?
   – Он хороший человек и прекрасный мужчина, а все остальное не важно, мамочка!
   – Как же не важно! Как не важно, если он делает такие подарки!
   – Он не свободен, и мы не можем быть вместе…
   Аля обняла маму, положила ей голову на плечо и неожиданно тихо заплакала, слезы как-то вдруг сами потекли, непроизвольно.
   – Да что же ты плачешь, доченька, что случилось? Он что? Обидел тебя? – разволновалась Тамара Петровна.
   – Да что ты, мамочка! Совсем наоборот! Просто мне так жалко его и себя тоже! Что же ждет меня дальше? Что, мамочка? – она размазывала слезы по лицу, как обиженная девочка, ищущая защиты у мамы, и все никак не могла остановиться.
   – Не плачь, доченька, все наладится, все у тебя будет хорошо. А чужую семью разрушать нельзя, это грех большой. – Тамара Петровна, как могла, утешала Алю, гладила ее по голове, нежно прижимала к груди.
   – Да, мамочка, да, я знаю это!
   – Ну вот, поплакала, и довольно, умывайся и приходи на кухню, я приготовила твой любимый украинский борщ.
   – Хорошо, моя родная! Какое счастье, что ты у меня есть!
   Пока Аля принимала душ, пришел Данька с Жулькой. Прохладный душ сделал свое дело, она немного успокоилась и привела себя в порядок.
   – Мама, привет! – Данька подошел и поцеловал ее в щеку. – Как ты?
   – Все нормально, сынок! Как твои дела?
   – Все классно, мам.
   Жулька вертелась здесь же, около ног, и настойчиво требовала свою порцию нежности.
   – Гав! Гав! Гав!
   – Ах ты, разбойница! – Аля наклонилась и почесала Жульку за ушком, потом погладила ее по голове и по спинке.
   Собачка весело завертела хвостом.
   – Идите к столу, дорогие мои! – позвала из кухни Тамара Петровна.
   Все дружно двинулись на кухню и расселись по своим местам.
   На столе дымился и благоухал свежим укропом и чесноком настоящий украинский борщ. На блюде лежала отварная домашняя курочка, фаршированная потрохами и гречневой кашей, своей очереди дожидались пузатые белобокие вареники с вишней, к которым на выбор в соусницах предлагались мед и сметана, в хрустальном графине алел ягодный компот, ну и, конечно же, белый свежий хлеб, который, как известно, всему голова.
   – Милая мамочка, какая же ты у меня мастерица!
   – Спасибо, доченька! Всем приятно аппетита!
   – Спасибо, и тебе, мамочка, приятного аппетита!
   – Спасибо, бабушка!
   – Гав! – Жулька на минутку оторвала голову от своей миски, в которую был налит остывший борщ с отварной курятиной, она, как истинно украинская такса, очень даже уважала борщик.
   За вкусным обедом и неспешной беседой Аля немного успокоилась и подумала: «Как хорошо, что у меня есть мамочка, сынок и даже эта Жулька, как же все-таки я люблю их! А о Геннадии лучше пока не думать, а то, не дай Бог, наломаю дров…»

Глава 5 Поездка к морю

   Июль закончился… За окном стоял разноцветный август. Аля намеревалась впервые за три года съездить к морю в Ялту. И поскольку сын наотрез отказался уезжать из Харькова, а маме по состоянию здоровья категорически было противопоказано пребывание на жарком солнце, Аля решила ехать одна.
   С тех пор как они разошлись с Никитой, Аля старалась меньше встречаться со своими подругами. Особо хороших новостей у нее не было, а по сто раз перемалывать свои неприятности ей вовсе не хотелось. Поэтому она все больше и больше привыкала к одиночеству, которое ей уже совсем не казалось таким неприятным.
   …Ночной вокзал, проходящий поезд «Москва – Севастополь». Алю провожали сын и Тамара Петровна.
   – Доченька, береги себя, родная, не перегревайся на солнце.
   – Не переживай, мамуля, я буду загорать под зонтиком, приеду и сразу же позвоню.
   Вот и поезд подъехал. Они подошли к пятому вагону, расцеловались, Данька отдал Але сумку, и она пошла в свое купе. Из купе еще раз помахала своим родным и послала им воздушные поцелуи.
   Поезд тронулся, Аля огляделась. В купе с ней ехала семья, сорокалетние мужчина и женщина с дочерью подросткового возраста.
   – Вы едете до Севастополя? – спросила Алю миловидная женщина.
   – Нет, до Симферополя. Я еду на отдых в Ялту.
   – И мы до Симферополя, хотим отдохнуть в Алуште. Вы были в Алуште?
   – Нет. Не доводилось. Я предпочитаю район Большой Ялты. Но думаю, сейчас время такое, что везде хорошо, погода ясная, море теплое, много фруктов.
   – Будем надеяться на это. А ваше место верхнее? – поинтересовалась женщина.
   – Похоже на то, – приветливо улыбнулась Аля.
   – Иван, может, уступишь даме нижнее место, а ты поспишь на верхней полке? – обратилась женщина к мужу.
   – Нет проблем, мне еще и лучше, – одним прыжком мужчина ловко запрыгнул на верхнюю полку.
   – Ну что вы? Не стоило беспокоиться! – засмущалась Аля.
   – Ничего страшного, ему и правда там будет лучше, а вам здесь удобнее.
   – Спасибо огромное!
   – Не за что!
   Все улеглись, погасили свет, и кто-то, под стук колес, крепко уснул, а кто-то погрузился в свои размышления.
   Аля думала о сыне, о маме и, конечно же, о Геннадии. Колечко она оставила у мамы, чтобы не потерять в море. Он не звонил и даже не писал ей СМС, но, может, это и к лучшему, очень свежи еще были воспоминания и очень велико влечение. Со временем страсти поутихнут, и может, тогда он напишет или позвонит. Сквозь дрему ей снова виделась гостиная в свечах, его влюбленный взгляд и внизу живота сладострастно заныло. Ее растревоженная плоть требовала продолжения и не понимала, почему так резко все оборвалось. Как можно объяснить организму, что жизнь – это сложная штука и не всегда в ней приходится делать то, что хочется, а гораздо чаще то, что надо. Под философские размышления Аля погрузилась в сон.
   Проснулась она от того, что яркий луч солнца ударил ей прямо в глаза. Аля приподнялась и посмотрела в окно. Над лиманом зарождался новый день. Прекрасное солнце огненным шаром поднималось над землей и причудливой золотой дорожкой отражалось в водах лимана.
   «Какая красота!» – подумала Аля.
   Она еще полчаса не могла оторвать глаз от этой грандиозной картины. Соседка тоже проснулась и молча смотрела в окно, любуясь этим великолепием.
   Но вот солнце встало, огненный шар превратился в золотой, и день начался.
   Ехать еще было несколько часов, Аля снова прилегла и задремала. Ее разбудил голос проводницы:
   – До Симферополя осталось полчаса, собирайтесь, сдавайте постели и готовьтесь к выходу.
   В купе все засуетились, но к положенному времени были готовы и с нетерпением ждали прибытия поезда.
   Симферопольский вокзал. Это еще не море, но почему-то уже здесь им пахнет. Отдыхающие суетятся, водители предлагают свои услуги, и хоть еще утро, но уже душновато.
   Аля попрощалась с попутчиками и пошла на стоянку маршрутного такси. Постояв пятнадцать минут в очереди, она села возле окошка, и маршрутка отправилась в путь.
   Сначала они ехали по Симферополю, который на окраине был застроен частными белобокими домами, утопавшими в цветах и фруктовых деревьях. Потом маршрутка бойко выскочила за город, где все чаще стали встречаться коттеджи из белого кирпича, в основном принадлежавшие зажиточным татарам.
   Дорога вильнула и извилистой лентой побежала к перевалу. За перевалом показались крымские горы с еще робкими вершинами, густо поросшими деревьями. Маршрутка поднималась все выше и выше над уровнем моря, слева показался утес в форме женской головы. Горные склоны становились все круче и круче, а плоские террасы на них были покрыты виноградными плантациями.
   Вдалеке показалось бирюзовое море. Пассажиры восторженно заохали и прильнули к окнам. Ехать сразу стало веселей, время побежало быстрее.
   Свою первую остановку маршрутка сделала в Алуште. Часть пассажиров вышла, остальные размялись, заняли свои места и снова двинулись в путь.
   Примерно через полчаса маршрутка подъехала к ялтинскому вещевому рынку.
   Ялта! Здравствуй, милая Ялта! Южный курортный город, город цветущих магнолий и праздных отдыхающих, город яркого солнца, радужных клумб и десертных ароматных вин. Ты похожа на белый теплоход, навечно пришвартованный у подножия дивных гор, с одной стороны охраняемый горными хребтами от холодных северных ветров, а с другой омываемый бирюзовыми водами Черного моря. Тот, кто однажды полюбил тебя, уже никогда не променяет на любой другой город. Не напрасно еще в царские времена тебя называли русской Ниццей. Но с тех времен ты несказанно похорошела и расцвела.
   Прекрасны твои тихие улочки, по которым любил хаживать Антон Павлович Чехов, твоя набережная, днем шумная, а вечером сверкающая шиком бутиков и ресторанов, твои оживленные центральные улицы-артерии, ведущие к морю и к вечеру заполняемые художниками, предлагающими нарисовать довольно профессиональные портреты за умеренную плату. Все это праздник для души влюбленного в тебя северного жителя!
   Аля в прошлые годы не раз отдыхала со своей семьей в Мисхоре. Они часто гуляли по Ялте, лакомились вкусными пирожными в прибрежных кафе. А в этот раз она приехала сюда одна и не намерена была искать знакомств и шумных компаний, ей нужно было возродиться душой в обществе гор, теплого моря и яркого южного солнца.
   По Интернету Аля познакомилась с квартирной хозяйкой Татьяной, которая предложила для проживания двухкомнатную квартиру за вполне доступную цену и обещала помочь с питанием.
   Аля села на ялтинский троллейбус и через пятнадцать минут уже была на нужной остановке, без труда отыскала Пироговскую улицу, нужный дом и позвонила в квартиру. Дверь открыла приятная женщина лет пятидесяти.
   – Добрый день! Вы Альбина?
   – Здравствуйте! Совершенно верно! – улыбалась Аля.
   – Как добрались?
   – Все хорошо, спасибо!
   – Вот и славно! Квартира уже готова к вашему заезду.
   – У вас здесь так красиво и уютно! А сколько цветов!
   – Мой муж краснодеревщик, здесь все сделано его руками.
   – Да, он у вас мастер, одни полы чего стоят. А где же вы сами жить будете?
   – У нас над гаражом построена хорошая комната с удобствами, там мы и живем весь сезон, а на зиму перебираемся сюда, нужно же как-то подрабатывать, помогать детям, они у нас живут в Киеве.
   – Да, это верно, кто еще поможет детям, если не родители?
   – Вы, Аля, как мы и договаривались, приехали на две недели?
   – Да, конечно!
   – Тогда давайте рассчитаемся, оставьте здесь свои вещи, и я вас проведу в кафе при гостинице «Авангард», договоримся о питании.
   – Давайте.
   Женщины уладили финансовый вопрос, Татьяна показала квартиру, передала ключ, попросила заботиться о цветах и оставила свои координаты. Аля закрыла дверь квартиры, которая располагалась автономно, сразу выходя в тихий общий дворик, и они направились к гостинице.
   В трех минутах ходьбы расположилась спортивная гостиница при городском стадионе. Татьяна познакомила Алю с заведующей кафе, пожелала приятного отдыха и отправилась по своим делам.
   Аля расплатилась за двухнедельные завтраки и ужины, ей назначили, в какое время приходить, и предложили сегодня, коль уж завтрак пропал, пообедать.
   Кафе располагалось во внутреннем дворике, посередине которого размещался маленький бассейн с имитацией водопада, а вокруг много зеленых растений в кадках. По периметру были расставлены столы на четыре персоны. Кроме Али здесь питалось еще несколько отдыхающих. Аля выбрала себе место под фикусом и присела за уже сервированный стол. На нем стояла тарелка с хлебом, салат из овощей и компот. Приветливая официантка принесла борщ и картофельное пюре с отбивной из куриного филе. Обед, хоть и без излишеств, был свежий и вкусно приготовленный.
   «В общем, нормально», – подумала Аля.
   Пока она кушала, подошел сосед по столу и шумно поздоровался.
   – Добрый день! Приятного аппетита!
   – Спасибо! И вам приятного аппетита!
   – Разрешите представиться – Виктор. Я приехал из Риги, здесь отдыхаю неделю, а вы, видимо, только сегодня прибыли?
   – Да, только что. Меня зовут Аля, я живу в Москве. Как вам здесь?
   – Очень даже неплохо. Я живу в гостинице, по Интернету вышел на ее координаты.
   – А я решила остановиться на квартире, там спокойнее.
   – Что верно, то верно!
   Виктор с удовольствием поглощал свой обед. Он представлял собой крупного мужчину лет пятидесяти шести, с лысиной и пышными усами, большими руками и веселым нравом. Тело его хорошо позолотило южное солнце.
   – А вы здесь одна? – неожиданно спросил Виктор.
   – Да, очень, знаете ли, хочется спокойно отдохнуть.
   – Так, так, – разочарованно произнес Виктор.
   Ему, видимо, надоело отдыхать в одиночестве, и он искал женского общества. Но понял, что Але вовсе это не нужно, и решил не настаивать.
   – Скажите, пожалуйста, Виктор, на каком пляже вы купаетесь?
   – На городском бесплатном пляже «Прибой», это недалеко от гостиницы «Ореанда», море там хорошее, но слегка многолюдно.
   – И сколько туда идти по времени?
   – Минут пятнадцать-двадцать, вдоль стадиона, потом через парк, и вниз по улице Пушкина, возле гостиницы «Ореанда» повернете направо.
   – Спасибо за полезную информацию!
   – Не за что! Всегда рад быть полезным. До ужина! – попрощался Виктор, так как раньше закончил с обедом.
   – До ужина! – попрощалась Аля.
   Виктор ушел, а подошли две женщины, по-видимому, мать и дочь. В короткой беседе выяснилось, что они из Луганска и тоже приехали недавно. Аля пожелала им приятного аппетита и пошла знакомиться со своим новым жилищем.
   Эта чистая, уютная квартира ей сразу понравилась: небольшая веранда с резной деревянной мебелью, вся украшенная вьющимися комнатными растениями, аккуратная кухонька с холодильником, плитой, подвесными шкафами, чайником и необходимой посудой, туалет и ванная комната, отделанные плиткой под мрамор, просторная гостиная с двумя шкафами, с большим бежевым креслом и огромной кроватью, застланной пушистым шерстяным покрывалом. На стене, на крепком кронштейне прикреплен плоский телевизор с большим экраном. Еще одна небольшая спаленка с выходом в крохотный садик под открытым небом, растительность которого состояла из пальмы, лимона, плюща и всевозможных кактусов. В садике стояли белый пластиковый стол и пара стульев, а также лейки с водой.
   «Неплохо живут люди!» – подумала Аля, падая на мягкую постель, раскинув руки. Она решила немного передохнуть, а когда спадет жара, отправиться на пляж.
   В три часа дня Аля разобрала сумку, повесила одежду в шкаф, переоделась в бирюзовый купальник, убрала волосы под бейсболку, надела шорты, футболку, очки, легкие сланцы. Полотенце и крем от загара она положила в пляжную сумку и отправилась на встречу с морем.
   Дорога была не короткая, но приятная. Сначала по безлюдным переулкам, потом по полупустому скверу и вдоль речушки по зеленой улице Аля вышла к набережной. Здесь она влилась в праздный поток отдыхающих и как одна из его капелек поплыла к морю.
   О, море! Сколько ни смотри на него, все равно не насмотришься, сколько ни слушай его песню, все равно не наслушаешься! Аля подошла к парапету и глубоко вдохнула морской воздух, подставляя лицо соленому бризу. Ей немедленно захотелось сбросить верхнюю одежду и слиться с морем в одно целое. Аля с нетерпением добралась до пляжа, оплатила свой лежак под навесом и, положив сумку с одеждой, пошла к воде.
   Послеобеденное море немного волновалось, но вода была чистая и теплая. Аля поспешно окунулась и поплыла. Вот оно, ощущение невесомости и блаженства! Вот он, неповторимый свежий запах! Вот он, бескрайний бирюзовый простор!
   «Боже! Спасибо тебе за то, что ты создал такую красоту!» – не смогла удержаться Аля от восторженных мыслей. Она много раз была на разных морях, но неизменное чувство восторга всегда переполняло ее душу.
   …Вот и начался Алин долгожданный отдых. Все по расписанию: завтрак, солнечные и морские ванны, обеденный отдых с перекусом великолепными ялтинскими молочными продуктами и фруктами, снова море, ужин, прогулка по вечерней набережной и здоровый ночной сон.
   Так прошло три дня и, наверное, могло бы продолжаться и дальше с небольшими вкраплениями экскурсий, но в жизни всегда случается то, что случается, даже если мы совсем и не рассчитывали на эти события…

Глава 6 Богдан

   Аля нежилась на послеобеденном солнышке, читая книгу и переворачиваясь с боку на бок, как вдруг порывом ветра сдуло ее любимую красную бейсболку. Она еще не успела встать с лежака, как молодой мужчина, улыбаясь, уже протягивал ей кепку. Остальные же мужчины, краем глаза наблюдавшие за этим действием, видимо, сожалели, что были не столь расторопны.
   – Спасибо! – растерянно заулыбалась Аля, пытаясь снова убрать волосы под бейсболку.
   От неосторожных движений упали очки, которые мужчина подхватил уже на лету и снова протянул Але.
   – Не стоит бла-го-дар-нос-ти! – растягивая слова, ответил незнакомец, завороженно глядя в ее зеленые глаза.
   Он уже три дня не мог оторвать глаз от этой женщины, хоть и приехал сюда специально, чтобы побыть в одиночестве. С самого первого момента, как она появилась на пляже, он стал ловить себя на мысли, что при любой возможности только и смотрит в ее сторону. Сто раз он сказал себе: «Нет!», а на сто первый быстрее ветра побежал за ее кепкой. И вдруг он увидел ее волосы, необыкновенные глаза и улыбку. Если есть Купидон со своими стрелами, то одной из них он в тот же миг безжалостно пронзил сердце этого мужчины. У него реально закололо в груди, и он теперь точно знал, что не сможет жить дальше, пока не добьется этой прелестницы.
   – Меня зовут Богдан! – выдохнул он через силу. – Я остановился в гостинице «Ореанда», а как вас зовут?
   – Альбина, можно просто Аля.
   – Аля-я-я! Какое милое имя. Очень приятно познакомиться!
   – Мне тоже, – ответила Аля.
   А про себя подумала: «Ну все! Начинается! И что мне с ним теперь делать?»
   – Богдан, вы не против, если я искупаюсь? – Она поднялась и пошла к воде.
   – Как я могу? Не возражаете, если я пойду с вами?
   Аля посмотрела на него оценивающе и подумала про себя: «Легко сказать нет Квазимодо, а ты попробуй сказать нет Алену Делону!» Перед ней стоял писаный тридцативосьмилетний красавец, рост метр девяносто, крепкая подтянутая фигура, черные вьющиеся волосы, правильные черты скуластого лица, белозубая улыбка, глаза – два сверкающих уголька. Одним словом – гарный украинский парубок, и только сеточка мелких морщинок у глаз указывала на его возраст.
   – Не возражаю, – улыбнулась Аля, поняв, что от этого мачо так быстро не отделаешься.
   Они плавали и разговаривали ни о чем. Он нырял с пирса, и очень даже ловко, она качалась на волнах, он зачарованно смотрел на нее, а она делала вид, что не замечает этого… Накупавшись вдоволь, они вышли на берег. Богдан предложил Але руку, и она не смогла отказаться, так как ее изрядно покачивало от долгого пребывания в воде.
   Аля поспешно вытерлась, переоделась и уже готова была попрощаться, чтобы пойти на ужин. Но не тут-то было, он пошел следом. Возле гостиницы Аля остановилась.
   – Вот и ваша гостиница, Богдан.
   – Да. Но позвольте проводить вас до вашего жилища.
   – Не стоит! – ответила Аля тоном, не терпящим возражения. – До свидания!
   – До свидания! – не стал настаивать Богдан.
   А про себя подумал: «И не думай, что уйдешь от меня!»
   Аля облегченно вздохнула и пошла на ужин. Виктор сидел за столом и радостно уплетал гуляш с гречкой.
   – Приятного аппетита! – сказала Аля.
   – Большое спасибо! – ответил Виктор.
   Они покушали, немного поговорили и, пожелав друг другу приятного вечера, разошлись.
   Аля зашла в квартиру, которая стала ее временным жильем и очень полюбилась. Немного передохнула, приняла душ, нанесла легкий макияж, надела розовое платье по фигуре, без рукавов с глубоким круглым декольте, волосы собрала заколкой в виде белого шелкового банта, обула белые босоножки и взяла маленькую лакированную сумочку, которую успела приобрести в ялтинском бутике.
   Женщина прошлась по Пушкинской улице, посидела возле памятника Пушкину, медленно прогулялась по аллее художников, полюбовалась их мастерски выполненными картинами и решила пройтись по набережной.
   Вечер был немного душный, море тихо плескалось, отражая в себе яркие фонари набережной. Тут и там выступали певцы или творческие коллективы на любой вкус. Здесь были и южноамериканские индейцы в национальных нарядах, умело исполняющие мелодии на диковинных инструментах, и духовой оркестр, собравший любителей потанцевать, и украинский гусляр, и молодежный ансамбль, и даже струнный квартет, виртуозно исполнявший классическую музыку. Возле него Аля остановилась и заслушалась прекрасной мелодией. Вдруг она почувствовала, как кто-то взял ее за локоть и произнес:
   – Добрый вечер, Аля!
   Аля даже вздрогнула от неожиданности, повернулась и долго не могла узнать в симпатичном мужчине своего пляжного знакомого.
   – Вы не узнаете меня? Это я, Богдан, мы сегодня познакомились с вами на пляже!
   – Ах! Да! Добрый вечер! – Аля попыталась высвободить руку. – Я и правда не узнала вас.
   Он был одет в элегантные светлые брюки, светлую рубашку с коротким рукавом, тщательно выбрит и причесан.
   – А я вот случайно подошел, смотрю: вы, решил поздороваться, – улыбался белозубой улыбкой Богдан.
   Хотя на самом деле уже целый час незаметно следовал за ней.
   Аля не ответила, а просто приветливо улыбнулась, продолжая слушать музыку. Про себя она снова подумала: «Да уж, легко сказать нет Квазимодо, а ты попробуй сказать нет Алену Делону! Ну что, Альбина Сергеевна, не обманывайте себя, он определенно вам нравится, а покажите-ка мне женщину, которой бы не понравился этот мачо!»
   Наслушавшись вдоволь музыки, они положили деньги в футляр от скрипки, поблагодарили музыкантов и пошли еще немного прогуляться по набережной.
   – Аля, позвольте пригласить вас на ужин в ресторан.
   – Богдан, я, к сожалению, не могу принять ваше приглашение.
   – Тогда не откажите посидеть со мной за бокалом десертного крымского вина, я знаю здесь неподалеку отличный винный погребок, это не займет много вашего времени.
   Он с надеждой смотрел в ее глаза, и Аля не смогла отказать.
   – Хорошо! Только недолго.
   – Как скажете, милая Аля.
   Он повел ее в тихий переулок, в котором действительно располагался винный погребок «Массандра». Они прошли в зал, выполненный в темных тонах. Здесь размещалась барная стойка, за которой работали две симпатичные барменши, ловко разливавшие вино по бокалам, в этом же зале находилось некое подобие буфета, здесь можно было купить вино на вынос.
   Богдан усадил Алю за стол, а сам прошел к барной стойке. Он купил каждому по три бокала вина: мускат белый «Массандра», красное десертное вино «Бастардо» и дамский коньяк «Мадера».
   Они подняли бокалы с золотистым мускатным вином, Богдан произнес тост:
   – Я хочу выпить за знакомство с вами, Аля!
   – За знакомство, Богдан!
   Они принялись пить вино, смакуя его и наслаждаясь каждым глотком. Тяжелые струи плотного десертного вина стекали по стенкам бокалов.
   – Аля, а давайте перейдем на «ты», похоже, что мы ровесники.
   – Давай, Богдан, – предательское опьянение уже начинало отключать Алины тормоза.
   – Ты откуда приехала? Я из Киева, я там живу и работаю.
   – Я живу в Москве, работаю преподавателем русского языка и литературы.
   – А я генеральным директором коммерческого банка, моя жена с дочерью поехали отдыхать в Грецию, а мне впервые захотелось побыть одному, может, потому что год был тяжелый. И что-то эта заграница мне уже надоела, как-то снова захотелось в Ялту. Я остановился в «Ореанде», а ты где живешь и почему одна?
   – Я живу в частном секторе, а одна потому, что так вышло. У меня есть взрослый сын и мама, проживающая в Харькове.
   – Так ты тоже родилась в Украине?
   – Да, и родилась, и выросла в Харькове, а в Москву вышла замуж, сейчас разведена.
   – А я родился в Белой Церкви, в Киеве учился, женился на киевлянке однокурснице, вот уже живем вместе пятнадцать лет, нашей дочери четырнадцать.
   Незаметно они перешли к «Мадере», это вино было достаточно крепким и без закуски как-то сразу ударило в голову. Разговор еще больше оживился, Аля уже смеялась над шутками Богдана, он же пытался погладить ее руки, а у нее еще хватало сил отнимать их.
   – Не нужно, Богдан.
   – А почему, что в этом такого, если я поцелую твои руки? У тебя они такие красивые.
   – Просто не нужно, и все.
   От него исходила сексуальная энергетика жаждущего совокупления самца, глаза вдруг становились серьезными и взглядом пронизывали насквозь так, что у нее мурашки пробегали по коже, и больно ныло внизу живота.
   – Ты такая красивая, Аля! Давай выпьем за тебя!
   – Лучше за нас, Богдан!
   Они чокнулись и принялись смаковать «Бастардо», казалось, что капельки крови медленно стекают по стенкам бокалов. Послевкусие этого чудесного вина было наполнено неуловимыми шоколадными тонами. Богдан пересел на Алину сторону и попытался ее обнять, она не позволила.
   – Не нужно.
   – Почему, мы же взрослые люди, и ты мне ужасно нравишься.
   – Может, обойдемся без этого?
   – Думаю, что не получится, ты сводишь меня с ума!
   – Давай выйдем на улицу, мне здесь нечем дышать.
   – Как скажешь, дорогая.
   Он помог Але встать и выйти из погребка. На свежем воздухе ей стало немного легче. Она оперлась на его крепкую руку.
   – Мне что-то нехорошо.
   – И не удивительно, вино крепкое, а закуски никакой. Пошли хоть зайдем в кондитерскую, выпьем чая и съедим пирожных.
   Богдан привел Алю в кафе, усадил за столик и через три минуты доставил поднос с полулитровым заварным чайником, двумя чашками и большой тарелкой, наполненной разнообразными пирожными. Он разлил чай по чашкам.
   – Угощайся, Алечка, тебе станет легче.
   Чай был хороший, пирожные великолепные, ей и вправду стало лучше, головокружение немного прошло, и она снова улыбалась.
   – Спасибо, Богдан, пирожные очень вкусные.
   – Не за что, дорогая. Как ты смотришь на то, чтобы завтра съездить в Алупку, погулять по парку, посмотреть Воронцовский дворец.
   – Я не против, мне там очень нравится.
   – Вот и договорились.
   – Мне пора.
   – Я провожу тебя.
   На этот раз Аля не возражала, каждой слегка нетрезвой женщине нужен провожатый.
   Набережная опустела, только доносилась ритмичная музыка с молодежных дискотек, и шумело ночное море.
   – Как я люблю море! – вдруг громко сказала Аля.
   – И я тоже люблю море! – прокричал Богдан. – А еще я влюбился в тебя!
   – Глупости все это!
   – Нет! Не глупости! Это правда!
   Он привлек ее к своей крепкой груди, потом поднял лицо и попытался поцеловать в губы. Она увернулась и крепко уткнулась в его плечо. Он видел, что она еще не готова, и не стал настаивать.
   Они постояли так минут пять, вдыхая запах друг друга и моря, а потом молча пошли. Минут через тридцать достигли двери Алиной квартиры.
   – Так вот где ты живешь! Может, пригласишь меня на чашечку чая?
   – Извини, в другой раз, сегодня я устала.
   – Хорошо, ловлю тебя на слове! Завтра зайду за тобой в десять.
   – Ладно. Спокойной ночи!
   – Спокойной ночи, милая Аля! – Он поцеловал ее в щечку и пошел в свой отель.
   Богдану хотелось прыгать на одной ножке, громко смеяться, кричать и петь! Все вокруг сразу наполнилось другим смыслом, небо вдруг стало чернее, звезды ярче, а ветер ласковее! Такие метаморфозы всегда происходят с влюбленными. Вместо крови вдруг какой-то эликсир начинает течь по венам, ритм сердца учащается, плоть набухает и требует разрядки. Через десять минут он был в своем номере, принял душ и уснул с детской улыбкой на губах.
   Аля сама не знала, как добралась до постели, сняла платье и отключилась за две минуты. Последнее, что промелькнуло в ее голове: «Больше никогда не буду пить не закусывая!»
   Утром, принимая душ, она пыталась припомнить вчерашний вечер. Но смогла вспомнить только одно, что ей понравился этот мужчина, и не только внешне, и что на сегодня они договорились о поездке в Алупку.
   Аля позавтракала, вернулась на квартиру, надела легкий сарафанчик, удобную обувь, приготовила сумку, шляпку и очки. Ровно в десять раздался звонок в дверь. Она открыла, на пороге стоял, как всегда, улыбающийся Богдан.
   – Доброе утро, Аля! Ты готова? Как твое самочувствие?
   – Здравствуй! Да, готова. Уже все нормально.
   – Вот и славно! Поехали?
   – Поехали!
   За калиткой их ждало такси, они сели на заднее сидение, и машина тронулась в путь. Богдан взял Алину руку, поднес к губам и нежно начал целовать ее. Она не отнимала руку, наоборот, ей это было приятно.
   – Я соскучился, – прошептал он ей на ушко.
   Аля только улыбнулась в ответ.
   За окном такси с правой стороны проплывали горы, а с левой – лазурное море. И так было легко и приятно находиться рядом с этим мужчиной.
   Сильный, улыбчивый, верный своему слову мужчина всегда привлекает женщину, а Богдан был еще и необыкновенно красив. Аля поняла, что в данном случае сопротивление бесполезно, и склонила голову на его плечо. Богдан гладил ее руки и, улучив момент, нежно прильнул к губам. Аля не стала его отталкивать, их дыхания смешались, а по телам пробежалось некое подобие электрического тока, если бы не водитель, то все бы могло начаться прямо здесь и сразу, а так Аля с трудом отстранилась и принялась смотреть на море слегка затуманенным взглядом.
   Они проехали Ливадию, «Ласточкино гнездо», Мисхор, за окнами автомобиля показалась вершина Ай-Петри.
   – Ай-Петри – это моя любимая вершина, – сказала Аля.
   – И моя. Правда, она похожа на корону?
   – Да, она так величественно выглядит!
   Богдан обнял Алю за плечи, и они принялись рассматривать Ай-Петри с разных, меняющихся ракурсов.
   Машина, достигнув цели, остановилась в самом начале Алупкинского парка. Они поблагодарили водителя и, взявшись за руки, пошли вглубь парка. Богдан с Алей сначала посидели на лавочке, любуясь Ай-Петри. Потом прошлись к озерам, покормили лебедей, сфотографировались в долине хаоса, полюбовались восточной архитектурой дворца, построенного из серо-зеленого диабаза и так удачно вписывающегося в горный ландшафт, зашли с экскурсией в сам дворец, медленно, под интересные рассказы гида, осмотрели его залы, картины, мебель и вышли к южному выходу. Они сфотографировались около величественных львов, на фоне Ай-Петри, и, совершенно уставшие, разомлевшие от южного солнца, присели на скамейке отдохнуть.
   – Алечка, ты не сильно устала? – поинтересовался Богдан.
   – Есть немного, но я очень довольна, что мы поехали с тобой сюда, мне никогда не надоест смотреть на Воронцовский дворец и гулять по его парку.
   – У меня предложение: давай пообедаем в кафе, переждем жару, отдохнем и поедем в Ялту на теплоходе.
   – Мне нравится твое предложение.
   – Тогда пошли?
   – Пошли!
   Чтобы попасть в кафе, нужно было еще минут тридцать подниматься в верхний город, Богдан тащил Алю за руку, почти на буксире.
   Вот и сама Алупка – маленький курортный городок. Они отыскали более-менее приличное кафе с кондиционером, передохнули, перекусили и двинулись в обратный путь.
   К пристани спускаться было легко, они шли, весело болтая, обсуждая сегодняшний день. Крымский воздух, насыщенный ароматами можжевельника, сосны и кипариса, разогретых солнцем, просто опьянял.
   – Только в Крыму такой чудесный воздух! – Богдан остановился и обнял Алю.
   – Это верно, только из-за этого воздуха стоит приезжать сюда! – ответила Аля.
   Богдан подошел к кассе и вернулся немного разочарованный.
   – Первый теплоход через два с половиной часа.
   – Ну ничего, подождем, правда, жарко немного.
   – Аля, как ты смотришь на то, чтобы искупаться?
   – Мне бы хотелось, конечно, но я не взяла купальник.
   – Здесь неподалеку есть уединенное дикое местечко, можно искупаться нагишом, как тебе? Слабо?
   – Ну почему же? Если там нет людей, то можно.
   Богдан взял Алю за руку и повел вдоль береговой линии, пока они действительно не достигли места, сплошь состоящего из огромных валунов. Они разулись и между двух огромных камней протиснулись к воде. Впереди расстилалась необъятная гладь моря, а сзади серые скалы. Время было вечернее, народу поблизости не было.
   – Богдан, отвернись, пожалуйста, я разденусь, – попросила Аля.
   Он отвернулся, она сняла шляпку, сарафанчик, трусики, все сложила на сухой выступ скалы и русалкой скользнула в лазоревое море. Ровно через минуту Богдан плыл рядом. Ее тело просвечивалось сквозь прозрачную воду и будоражило воображение Богдана.
   – Ты такая красивая, Аля! Просто русалка! – Он старался подплыть поближе и прижаться к ней, но она каждый раз ускользала из его рук, весело смеясь.
   Аля с детства очень хорошо плавала, море для нее было родной стихией. Но Богдан плавал и нырял еще лучше. Они как два дельфина катались на волнах и наслаждались морской прохладой. Накупавшись вдоволь, подплыли к валунам, Богдан помог Але стать на один из камней и, пока она пыталась на нем закрепиться, крепко обнял ее сзади. Аля попробовала вырваться, да не тут-то было.
   – Что? Попалась, рыбка? – томно прошептал он ей на ухо, целуя соленую шею и больно упираясь в спину своим орудием.
   – Но… – попыталась возразить Аля.
   – Никаких но! – он впился в ее губы страстным поцелуем, при этом настойчиво направляя свою большую крепкую руку к ее промежности, раздвигая створки ракушки и нащупывая жемчужинку.
   – Позволь мне сделать тебе приятно! Не переживай, я слежу за своим здоровьем, а в море забеременеть невозможно.
   – Может, не здесь! – Аля попыталась остановить с бешеной скоростью катившееся с горки колесо его желания.
   – Нет! Здесь и сейчас ты станешь моей! Сколько ты еще будешь мучить меня, ты же видишь, я как мальчишка влюблен в тебя! – Он продолжал настойчиво ласкать ее жемчужинку, подчиняя женщину своему желанию.
   Аля начинала уплывать от ласк и ничего не ответила, а только послушно обмякла в его руках. Он сразу почувствовал это и, ослабив хватку, развернул ее к себе лицом. Она обняла его за шею, а он, продолжая ее целовать и придерживая за попу, поднял, предлагая ногами обвить талию. Как только Аля повисла в голубой невесомости, он начал медленно насаживать ее на свой огромный стержень. Зная, что размеры его члена значительно больше среднестатистических, он очень медленно вводил его в ее пещерку.
   – У-у-у! – простонала Аля, с трудом принимая его богатство.
   – Миленькая, сейчас, потерпи! Все будет ОК! – Богдан со знанием дела внедрялся в ее плоть.
   – Какой он у тебя большой!
   – Ну извини, уж какой есть! Я буду нежен, ты привыкнешь, радость моя!
   Он наконец-то ввел член полностью, почти намертво пригвоздив Алю к своему телу, потом снова принялся страстно целовать ее губы. Аля и сама не заметила, как стала отвечать на его поцелуи, потихоньку начиная двигать тазом. Богдан немного отстранил ее и принялся ласкать грудь, живот и жемчужинку, просто сжигая своими угольными глазами. Потом положил на воду, крепко ухватил за бедра и принялся ритмично двигать, приучая ее пещерку к своему богатырю. Алины волосы разметались по воде и извивались, как медные змеи, она закрыла глаза и полностью отдалась во власть этого мужчины, превратилась в водную жительницу, ей было и немного больно, и солоно, и приятно! Ей хотелось, чтобы все закончилось поскорей и чтобы не кончалось никогда! Она не отдавала себе отчета в том, сколько длилась эта морская феерия, когда Богдан быстрее задвигал ее бедрами и бурно излился, издавая громкие стоны, наполняя ее влагалище теплой спермой. Наконец он освободил пещерку из плена, нежно прижал Алю к груди и с благодарностью поцеловал в губы.
   – Теперь ты моя, рыженькая недотрога!
   Он снова увлек ее на глубину, но теперь полностью дал волю своим рукам, без устали лаская ее грудь, живот, спину, попку и ноги.
   …Каждый умный мужчина знает, что одержать первую победу – это еще совсем не значит победить. Нужно закрепить свои позиции, сделать связь для избранницы красивой и незабываемой, только тогда можно считать миссию выполненной.
   И именно после первого секса умная женщина через некоторое время понимает, кем является на самом деле павлин, распускавший перед ней перья, настоящим мужчиной или просто барахлом.
   Через пятнадцать минут Богдан снова хотел ее, а Аля решила плыть по течению, раз вступила в эту бурную реку страсти и влечения полов. Они обнаженные качались на волнах теплого ласкового моря, как два первобытных человека. А вокруг были только море, солнце, горы и желание их молодых, переполненных сексуальной энергией тел.
   – Алечка, я снова хочу тебя, но нужно собираться, а то опоздаем на теплоход.
   Они взобрались на камни, уже не стесняясь друг друга, немного обсохли, оделись и направились к пристани, держась за руки, время от времени останавливаясь, чтобы слиться в долгом поцелуе.
   Через пятнадцать минут к пирсу причалил белый теплоход, они заняли места у окошка, чтобы было лучше видно береговую линию, по-прежнему целуясь и обнимаясь. Теплоход отчалил и бодренько поплыл, качаясь на волнах, по направлению к Ялте.
   Береговая линия Южного берега Крыма – это очень красивое зрелище, гряда красивейших гор, Мисхор с очаровательной русалочкой, вечно облепленной детворой, замок «Ласточкино гнездо», ажурно застывший на самом краешке живописного утеса, прекрасные пляжи и корпуса санаториев, разместившиеся у самой воды и, конечно же, сама красавица Ялта.
   Богдан и Аля вышли на набережную, он обнимал ее за плечи, а она его за талию. Все вокруг было тем же, только не для них. Для них же окружающий мир наполнился сверкающим разноцветьем, а время замедлило ход.
   – Аля, у меня такое предложение на сегодняшний вечер: я забегаю в гостиницу, переодеваюсь, мы едем к тебе, по дороге заходим в магазин, а потом посидим, отдохнем по-домашнему. А завтра уже ресторан, музыка, танцы. Но если хочешь, то можно и сегодня.
   – Нет, сегодня уже не хочу музыки, танцев, давай остановимся на первом варианте.
   – Значит, договорились! Ты пойдешь со мной в гостиницу?
   – Если ты не обидишься, то я тебя подожду здесь на лавочке.
   – Как хочешь, милая!
   Через двадцать минут он вышел – чистенький, вымытый и сверкающий, как новая копейка. Любая молодая красотка сочла бы за великое счастье иметь такого любовника, а он, как клещ, вцепился во взрослую Алю, и оторвать его было совершенно невозможно.
   Они взяли такси, заехали в супермаркет, купили две бутылки Алиного любимого красного десертного вина «Бастардо Магарачский», минеральной воды «Миргородская», несколько сортов хорошего сыра в нарезке, разнообразных салатиков, чтобы не готовить, коробку шоколадных конфет и большую дыню. Пока Аля замешкалась, Богдан положил в тележку коробочку специальных презервативов, суперпрочных, для крупных членов. Расплатившись, он положил сумки в машину и через пятнадцать минут они уже были на Алиной квартире.
   Пока Аля принимала душ и приводила себя в порядок, Богдан накрыл стол на веранде: два бокала, салфетки, вилки, тарелки. Разложил купленную снедь, помыл, почистил и нарезал кусочками сочную дыню, откупорил бутылку и чуть прибавил звука в настенном радио, из которого нескончаемым потоком лилась популярная лирическая музыка.
   Аля вышла из ванной комнаты свеженькая и ароматная, надела легкий сарафанчик.
   – Алечка, пожалуйста, не надевай трусики, – донесся с веранды голос Богдана.
   – Хорошо, дорогой! – ответила Аля.
   Она вышла на веранду, увидела красиво накрытый стол и загадочно улыбающегося Богдана.
   – Ты такой молодец!
   – Все для тебя, милая! – он разливал рубиновую, плотную жидкость по бокалам.
   – Давай выпьем за то, чтобы наша страсть была такой же пьянящей и знойной, как это чудесное вино.
   – Да, дорогой! Красивее и не скажешь!
   Они выпили, и тепло разлилось по их пульсирующим венам. Немного перекусили, и Богдан снова наполнил бокалы.
   – Милая, за тебя! За твое женское очарование!
   – И за тебя, Богдан!
   С каждым глотком вина мир принимал все более размытые очертания. Аля перед собой видела только два черных угля его глаз и чувствовала сумасшедшую молодую энергетику находящегося в зените своей сексуальной мощи самца.
   – Аля, разреши пригласить тебя на танец!
   – С удовольствием!
   Он сначала нежно, а потом все крепче и крепче прижимал ее к своей груди под песню «Опять метель» в исполнении Аллы Пугачевой и ее дочери Кристины. И хоть за окнами стоял знойный южный август, но эта песня как нельзя лучше передавала то, что сейчас творилось в их душах. Это была метель спонтанных чувств, так небрежно и вопреки желаниям закружившая их в этом курортном городе.
   – Ты сводишь меня с ума, милая!
   Богдан принялся снимать с нее сарафанчик, а она поспешно расстегивать его рубашку. Он прижал ее обнаженное мраморное, слегка позолоченное солнцем, тело к своему бронзовому торсу. Она послушно прильнула к нему и подставила губы для поцелуев. Он начал целовать ее страстно, влажно, проникновенно, языки переплетались, дыхания путались. Аля поспешно расстегивала его брюки, высвобождая низ своего украинского возлюбленного. Богдан ловко освободил стол от посуды и посадил свою избранницу голой попой на его теплую ладонь, развел ее ноги и принялся рассматривать розочку, нежно раздвигая половые губки, потом погрузил свой массивный палец в ее влажную норку, вынул и томно облизал, глядя Але в глаза.
   – Какая душистая норка!
   Погрузил его снова и, наблюдая за Алиной реакцией, стал ласкать верхнюю стенку пещерки, стимулируя знаменитую сладострастную точку. Аля немного заерзала попой и издала первые стоны.
   – Милая, тебе хорошо?! – он принялся совершать пальцем вибрирующие движения.
   – Да-а-а! – тихо простонала Аля.
   Богдан взял кусочек прохладной сочной дыни и принялся водить им по жемчужинке. Когда Алины ноги начали подрагивать, он вынул палец и стал вылизывать ее розочку, с удовольствием поглощая смесь дынного сока и нектара ее разгоряченной плоти, насколько возможно глубоко проникая языком в ее пещерку. Потом жадно припал к ее жемчужине и то сосал ее, то наносил резкие ритмичные продолжительные удары своим крепким языком, доводя Алю до исступления.
   – Войди в меня, пожалуйста-а-а! – взмолилась Аля.
   – Сейчас! Сейчас, прелестница моя!
   Он быстро надел презерватив на свой вздыбившийся член, забросил Алины ноги к себе на плечи и начал вторжение, безошибочно выбрав направление, медленно, уверенно, до упора!
   – О-о-о! – только и могла выдохнуть Аля.
   – Расслабься, милая, я не сделаю тебе больно!
   Аля попыталась расслабиться, насколько это было возможно при таких размерах оккупанта, и, закрыв глаза, поплыла по течению удовольствия. Богдан принялся совершать движения, сначала медленные, потом немного наращивая темп, каждым вторжением как бы нажимая на выключатель Алиного сознания. Ей от всего этого хотелось и кричать, и плакать, и смеяться одновременно! Это был какой-то бесконечный оргазм, вырывающийся из темноты ее сознания яркими вспышками! Стенки влагалища сильно и хаотично сокращались, не понимая, чего им больше хочется, то ли вытолкнуть, то ли поглотить этого великана. И если бы сейчас любовники находились в полной изоляции от человечества, то Аля бы просто кричала, а так только сильно вцепилась в края стола и, закусив нижнюю губу, содрогалась всем телом от его проникновений! Наконец-то Богдан сильным уколом поставил точку и с животным рыком закончил первый раунд, доставляя ее внутренностям временную передышку.
   – Як гарно! Як гарно! – закатил он глаза к небу. – Алечка, кохана моя, як ты?
   Аля, не раскрывая глаз, промычала что-то невнятное.
   – Жива, моя русалочка!
   Он взял ее на руки и как пушинку перенес на кровать, нежным поцелуем снял капельку крови с Алиных искусанных губ, ополоснулся и прилег рядом, уткнувшись в ее рыжие волосы.
   Сколько они так лежали? Может час, может больше… Богдан встал, пошел на веранду, наполнил бокалы кровавым густым вином, на тарелочку положил кусочки дыни и ломтики сыра, все это перенес на прикроватную тумбочку, включил музыкальный канал по телевизору, взял кусочек дыни и принялся водить по Алиным губам. Она открыла глаза и невинно улыбнулась.
   – Привет, моя русалочка! Я хочу тебя!
   – Привет! – улыбалась Аля.
   – Раздвинь ножки, я хочу взглянуть, как поживает моя любимая девочка.
   Аля послушно развела ноги.
   – Вот она, моя малютка, влажненькая, душистенькая!
   Он принялся ласкать ее сладострастницу. Когда Аля снова начала заводиться, он оставил пещерку и переключился на ее грудки. Вокруг сосочков водил дыней, а потом томно облизывал сладкий сок, посасывая розовенькие горошинки.
   – Алечка, давай выпьем за сегодняшний вечер!
   – За этот сказочный вечер!
   Они осушили бокалы маленькими глотками, восстанавливая силы и создавая посыл для продолжения любовных утех.
   Богдан вальяжно разлегся в кресле, широко расставил ноги и, смакуя вино, предложил Але приласкать его почти готового к бою мальчика. Аля положила на пол подушку, встала на колени между его ног и взяла в руки его красавца. Это был толстенький, гладенький член с оголенной крупной головкой, размером не менее двадцати трех сантиметров.
   – Какой он у тебя большой и красивый!
   Аля принялась покрывать его фаллос поцелуями, а Богдан полулежал, довольно улыбаясь, одной рукой гладя ее волосы.
   – Возьми его в свой ротик!
   Аля сначала облизала блестящую головку, расцеловала стерженек и умело взяла в ротик член, крепко обхватив его губами, принялась делать так, что Богдан отставил бокал от неожиданности. Он не ожидал такого умения от этой недотроги.
   – О-о-о! Вот это да! О-о-о! Да! Да! Да!
   Ему хотелось, чтобы это блаженство продолжалось вечно, но мало кто смог бы продержаться в таком положении долго.
   – Подожди, Алечка! Подожди, милая!
   Она, глядя ему в глаза, замедлила движения и наконец-то освободила пленника. Набухший фаллос, как оловянный солдатик, стоял по стойке смирно.
   Богдан лег на кровать, а Аля, повернувшись к нему спиной, добровольно стала насаживать свою пещерку на его горячий стержень. Она сама регулировала глубину проникновения и скорость движения, сначала медленно, а потом по мере погружения в экстаз, все быстрее и быстрее. Богдан обильно смочил палец слюной и проник во вторую дырочку, нежно стимулируя ее. Аля одной рукой держалась за его колени, а второй ласкала свой набухший клитор.
   Она продержалась совсем недолго, на очередном движении вдруг выгнулась и стала со стоном содрогаться всем телом.
   – Так, моя принцесса! Так!
   Богдан снял ее безвольное тело со своего стержня и поставил на четвереньки, обхватив крепко упругие бедра, проник в горячую пещерку, стал наносить сокрушительные удары по ее недрам.
   – А-у-у! А-у-у! А-у-у! – завывала Аля.
   – Да, ты моя, слышишь, моя!
   Он действовал так яростно, как будто хотел разорвать ее в клочья, разбить на мельчайшие частички, превратить в молекулярное облако!
   – О! Сжалься! – простонала как в бреду Аля.
   – Да, моя повелительница! Как пожелаешь!
   Он вынул свой трепещущий, жадный член из ее недр и по-собачьи принялся вылизывать ее дырочки, как бы извиняясь за доставленные неудобства.
   – Расслабься, моя красавица! Я чуть-чуть!
   Он взял на палец смазки из ее пещерки и обильно смазал анальное отверстие, принялся нежно вводить в него своего мальчика. Он был мастер в вопросах любви и знал, что те действия, которые возможны с пещеркой, совсем недопустимы с розовеньким анусом, поэтому ввел своего гиганта только на одну треть.
   – Алечка, тебе не больно? Тебе хорошо?
   – Да-а-а! – бессознательно протянула Аля.
   Богдан принялся нежно атаковать узкое отверстьице, одновременно яростно лаская разбухший клитор, и в тот момент, когда Аля снова протяжно застонала, а анус стал быстро сокращаться, он сладко излился.
   – О! Да! Да! Да! Обожаю тебя!
   Он отвел Алю, как сонного ребенка, в ванную, вымыл ее, вытер и отнес на еще не остывшее ложе, сам привел себя в порядок, лег рядом, положил руку на ее попку и крепко уснул.
   Сколько прошло времени, сказать трудно, но Богдан почувствовал, как его ненасытный член снова поднимается, не в силах выдержать близость рыжеволосой ундины. Мужчине совсем не хотелось будить тихо посапывающую Алю, но и уснуть он уже не мог.
   Богдан прикоснулся к Алиной норке и отметил, что она достаточно влажная для совершения быстрого соития. Он надел презерватив, нежно согнул Але, лежавшей на боку, ноги, нащупал щелочку и нежно ввел своего неугомонного мальчика в ее сонную пещерку. Так как поза не позволяла полностью проникнуть в ее недра, то он начал нежное совокупление с Алей, лаская ее грудки и целуя спину.
   – У-у-у, – промычала сонная Аля.
   – Спи, спи, моя рыбка, я потихонечку.
   Это потихонечку продолжалось почти полчаса, он все-таки не удержался и принялся ласкать ее жемчужинку до тех пор, пока она сквозь сон, постанывая, не испытала тихий оргазм, а нежные сокращения влагалища не позволили кончить и ему. Он благодарно поцеловал ее в бархатную лопаточку и, посетив ванную, снова прижав Алину попку к своему животу, уснул молодецким сном.
   Аля проснулась от того, что он, не мигая, рассматривал ее лицо.
   – Какая же ты, Аля, красивая, я никогда еще не встречал таких необыкновенных женщин! Это просто катастрофа, я постоянно хочу тебя!
   Он погладил ее по животику. Аля сладко, как кошечка, потянулась.
   – Доброе утро, милая кошечка!
   – Доброе утро, мой неугомонный мачо! Ночью что-то было или мне приснилось?
   – Приснилось, Алечка! А вот сейчас уже утро, и я тебя опять хочу.
   – Ну ты и правда неугомонный!
   – Только с тобой, только с тобой, дорогая!
   Он уже весело раздвигал ее ноги и, не обращая внимания на ее легкое сопротивление, ласкал чуть-чуть остывшую за ночь жемчужинку.
   – Да перестань ты, в самом деле! – смеялась Аля, дергая его за густые кудри.
   – Сопротивление бесполезно, – он еще настойчивее принялся ласкать клитор.
   Вот уже и сопротивление прекратилось, и пещерка наполнилась нектаром, он взял Алю под коленки и, разведя ноги как можно шире, глубоко протиснул свое орудие в горячую щелочку. Аля вцепилась в его крепкие бицепсы, а он, глядя в ее расширенные зеленые глаза, принялся делать свое дело, профессионально, четко и умело. Аля прикрыла глаза, от каждого толчка ее прекрасная грудь вздрагивала, а тело выгибалось. Замерев на секунду, она, как бабочка о стекло, забилась в продолжительном оргазме. Это послужило сигналом для Богдана, он вынул свой крепкий член и погрузил в пересохший Алин ротик.
   – Ну, давай, моя русалочка, давай!
   Она из последних сил крепко обхватила стержень губками, а он, придерживая ее за голову, принялся сам двигать тазом до тех пор, пока со стоном не излился прямо ей в горло. Потом вынул свой обмякший член и нежно ладошкой прикрыл ее ротик, давая тем самым понять, что не так уж плохо было бы, если б она проглотила его сперму. Але ничего не оставалось, кроме как сделать это.
   – Умница моя! – он нежно прильнул к ее губам.
   Они еще немного понежились в постели.
   – Богдан, ты иди к себе, а я приведу себя в порядок, увидимся на пляже.
   – Может, сначала сходим в кафе позавтракаем, что-то у меня разыгрался аппетит.
   – Ты иди, а я что-нибудь здесь перекушу.
   – Ну хорошо, Алечка! Значит, я жду тебя на пляже.
   – Да, до встречи!
   Аля не знала, как поскорее его выпроводить. Закрыв дверь, она в изнеможении упала на кровать.
   «Это не мужчина, а какой-то энерджайзер!» – подумала она. И сама не знала: то ли радоваться, то ли нет этому факту. Было ясно только одно, что спокойный отдых для нее закончился.
   Богдан был очень красивый мужчина, неимоверно сексуальный, добрый и щедрый. Пожалуй, у него был только один недостаток – он был чужим мужем, а это для Али было решающим аргументом, чтобы не броситься в омут любви с головой. Уж очень еще были свежи ее личные воспоминания, да и страдать ей уже совсем не хотелось, поэтому она решила в отношениях с ним остановиться на симпатии, дружбе и незабываемом сексе.
   Частоту сексуальных контактов ей также пришлось взять под свой контроль. Потому что, будь воля Богдана, он бы остаток отпуска провел в ее постели и, наверное, залюбил до смерти. Нет, она ничего не имела против окончания своего жизненного пути во время очередного оргазма, в горячих бронзовых объятиях брутального красавца, но у нее еще были дела на этой грешной земле: сын, мама, да и кошку Нику было жалко, как они все без нее. Пока на земле есть хоть одно любящее или нуждающееся в тебе существо, жизнь все-таки стоит продолжать.
   Аля почти все свое время проводила с Богданом. Утром они загорали на пляже, плескались в море, вели душевные разговоры, в полуденный зной отправлялись либо к нему, либо к ней и, передохнув, предавались любовным утехам, потом снова море, небольшой отдых поврозь перед вечерним променадом… прогулки по ночной, сверкающей огнями набережной. Иногда они посещали кафе-кондитерские, в ресторан Богдану так и не удалось затащить Алю. Ей больше нравилось сидеть на морском берегу и слушать музыку прибоя, в его нежных объятиях, и, конечно же, ночной двухчасовой бурный секс. После этого Аля деликатно просила Богдана отправиться к себе в гостиницу и дать ей хоть немножко отдохнуть. Он не прекословил ей, желание женщины – закон, лишь нежно целовал и уходил в темную южную ночь. А утром на пляже, предусмотрительно заняв ей лежак под зонтиком, а себе рядом, снова весело махал рукой пробиравшейся сквозь лежбище разомлевших на солнце тел Але.

Глава 7 Танго втроем

   Так прошло три дня… А на четвертый утром раздался резвый стук в дверь его гостиничного номера. Сонный Богдан открыл дверь, и здравствуйте, на пороге стоял, весело улыбаясь, его лучший друг Остап.
   – Привет! Дружище! – раскрыл Остап свои объятия.
   – Привет! Что случилось?!
   – Да что ты сразу – что случилось? Все хорошо! Просто соскучился, бросил все к чертям собачьим и приехал к тебе на недельку, позагорать. Вот как-то завидно мне стало, я пашу, а ты на солнышке нежишься.
   – А как же Вера? Как дочь твоя?
   – Они в деревне у родственников, даже не знают, что я у тебя, мы в начале сентября поедем в Ниццу.
   – А почему не позвонил?
   – Сюрприз тебе хотел сделать! Да ты, я вижу, и не рад совсем! Чего перепуганный такой стоишь?
   – Да уж! Это в твоем духе – сюрпризы устраивать! Ну заходи уже, шалопутный. Если что, попросим, чтобы здесь поставили раскладушку.
   – А вот это необязательно, мне здесь на втором этаже предложили скромный одноместный номер по не совсем скромной цене, так что не беспокойся по этому поводу.
   – Тогда хорошо! Значит, в душ, на завтрак в ресторан и на пляж.
   – Принимается!
   Через час они уже пробирались по пляжу, выискивая свободные лежаки. Когда Богдан оплатил два лежака, Остап удивился.
   – А почему два?
   – Это для одной женщины, она подойдет попозже.
   – Для какой это женщины? Ты что, уже успел здесь женщиной обзавестись? А как же твои принципы? А ну колись, кто она?
   – Отстань! Да вон и она идет!
   – Кто? Вон та худосочная молоденькая блондинка?
   – Нет, дальше.
   – А-а-а! – протянул Остап и замер, разглядывая Алю.
   Легкий сарафанчик развевался на ветру, соблазнительно обнимая ее постройневшую за лето фигуру, волосы, еще не спрятанные под бейсболку, отливали медью на ярком солнце.
   – Так это же не женщина!
   – А кто?
   – Фея!
   – Знаю!
   Аля подошла и, не подозревая, что Богдан уже не один, нежно поцеловала его в губы.
   – Привет, дорогой! Как ты?
   – Доброе утро, милая! Отлично!
   «До-ро-гой! Ми-ла-я! Ничего себе!» – Остап сидел молча с отвисшей челюстью, то ли от того, что его правильный друг любезничал с чужой женщиной, то ли от того, что ужасно ему завидовал.
   – Аля! Познакомься, это мой лучший друг, приехал сегодня утром.
   – Очень приятно, Аля! – она в легком недоумении протянула ему руку.
   – Остап, мне не менее приятно познакомиться с тобой, Аля!
   – Пойду искупаюсь, – Аля положила сумку, разделась, собрала волосы и направилась к морю, ловко маневрируя между телами.
   – Ничего себе! Где ты ее нашел! Какая попка! – Остап не мог скрыть своего восхищения.
   – Ты губу закатай! Это моя женщина!
   – Твоя Олеська! А эта женщина мне тоже нравится. Хочу ее, и баста!
   – Ну ты нахал! Тебе, что, баб мало, оглянись вокруг: сколько красоток! – Богдан уже начинал горячиться.
   – А ты не кипятись! Баб много, а такой нет! Ты, что, не мужик, не понимаешь: я хочу ее! Думай что хочешь, может, это любовь с первого взгляда!
   Богдан с Остапом были знакомы с детсадовского горшка, были ровесниками, ходили в один сад, одну школу, учились в одном университете, правда, на разных факультетах, оба женились на киевлянках, правда, Остап на пять лет позже, каждый создал свой успешный бизнес, они были ближе братьев, и никогда между ними не стояла женщина. Подобное произошло впервые.
   – Ну что, мы с тобой из-за женщины будем морды друг другу бить, как пацаны? – сказал Богдан.
   – Сжалься, со мной такого никогда не было, смотри, как встал, – Остап прикрывал увеличившийся член полотенцем и весь покрылся испариной.
   – Да упокойся ты, наконец, может, что-то и придумаем, я сам от нее без ума!
   – Немудрено! Эта женщина просто создана для любви!
   – Ладно, иди, завоевывай ее благосклонность, иначе не видать тебе ее попы как собственных ушей. Я пока позагораю.
   – Спасибо, друг! Ты самый настоящий друг!
   Остап немного успокоился и вприпрыжку побежал к морю, наводить мосты с Алей.
   Он бодренько подплыл к качающейся на волнах Але и сразу перешел в наступление.
   – Алечка, а ты долго здесь отдыхаешь?
   – Не очень, неделю.
   – Тебе здесь нравится?
   – Конечно, как может не нравиться теплое море и Ялта.
   – Вот и я решил приехать к Богдану на несколько дней, только он что-то не очень обрадовался моему приезду.
   – Я думаю, что он рад, но не показывает этого, – заулыбалась Аля.
   – А ты знаешь, Аля, мы с ним дружим, можно сказать, с детского сада, уже тридцать пять лет, он на редкость замечательный человек.
   – Хоть я знаю твоего друга недавно, но уже заметила это!
   – Аля, а ты замужем?
   – Нет. Я живу в Москве с восемнадцатилетним сыном, а родилась в Харькове.
   – А мы с Богданом родились в Белой Церкви. Оба женаты, дружим семьями.
   – Это очень хорошо!
   – Я руковожу работой довольно-таки успешного издательства, а ты кем работаешь, Алечка?
   – Преподавателем русского языка и литературы в частном медицинском колледже.
   – Здорово, у нас с тобой немного родственные профессии.
   – Разве что немного.
   – Аля, мне не хочется обидеть тебя, но и молчать я не могу, ты мне очень нравишься, это любовь с первого взгляда, видимо! – он как из ружья выпалил эту фразу и замер в ожидании приговора, уставив на нее свои большие серые глаза.
   «Этого мне еще не хватало – становиться между друзьями», – подумала Аля, а вслух сказала:
   – Это тебе, Остап, наверное, показалось.
   – Нет, Аля, не показалось! Ты разрешишь мне дружить с тобой?
   – Только если это понравится Богдану.
   – Надеюсь, что он не будет возражать!
   Остап очень обрадовался, что Аля не послала его куда подальше, и принялся рассказывать ей смешные анекдоты. Аля сначала пыталась казаться строгой, но потом не выдержала и принялась звонко смеяться, как маленькая девочка, которой щекочут перышком пятки. Остап с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на нее прямо здесь, в море. Он уже представлял, как целует ее губы и страстно овладевает ее телом. К счастью, подплыл Богдан.
   – Алечка, что это ты так весело смеешься?
   – Твой друг меня веселит, рассказывает анекдоты.
   – Он такой у нас веселый!
   Они подплыли к берегу, и оба мужчины протянули ей руки, чтобы помочь выйти на берег, она подала руку Богдану, а Остапа поблагодарила, одарив обворожительной улыбкой.
   Аля посмотрела критическим взглядом на Остапа. Он был прямой противоположностью Богдана. Немного ниже ростом, светло-русый, коротко стриженный, с большими лукавыми серыми глазами. У него была утонченная фигура, тонкие пальцы на руках, ровный нос, большие чувственные губы. И в общении он был более легок, источая каскады разнообразных шуток. Одним словом, мужчина, приятный во всех отношениях.
   Они легли загорать, а Остап то и дело вскакивал и приносил Але то мороженое, то стаканчик ежевики со сливками, то воды, все интересуясь, не хочет ли она еще чего. Аля вопросительно посматривала на Богдана, а тот смотрел на манипуляции друга со снисходительной улыбкой.
   – Аля, это он так старается, чтобы понравиться тебе.
   – Пусть не старается, он мне и так нравится.
   – Ну как же? Как же? – Протягивал Остап Але очередной стаканчик с ежевикой.
   – Остап, если ты так сильно будешь стараться, то я скоро лопну от твоих даров, – Аля весело смеялась и уже не могла есть ежевику, хоть и очень любила ее.
   Между этой тройкой как-то сразу установились доброжелательные человеческие отношения. В обед они немного перекусили и отправились в гостиничный номер к Богдану. С разрешения Богдана Остап сделал Але массаж спины. Когда тот прикасался к ее телу, якобы с медицинской целью, Богдан заметил, как призывно топорщились шорты друга, да и его тоже. Было время полуденного секса, но вместо этого пришлось играть с Остапом в шахматы, а Аля, воспользовавшись передышкой, отвернулась к стене и задремала. После сиесты они снова отправились на море, загорали, плавали, ныряли, смеялись и ели ежевику.
   Когда солнце начало садиться, Аля переоделась и пошла к себе, чтобы подготовиться к вечеру. Вечером они договорились где-нибудь посидеть и погулять по Ялте.
   Аля приняла душ, уложила волосы, немного подкрасилась и надела свое розовое платье, в это мгновение в дверь позвонили. Она открыла и на пороге увидела своих новых друзей, двух красавцев, выбритых, причесанных, элегантно одетых. В руках Богдан держал большой букет роз, а Остап объемную сумку.
   – Добрый вечер, Аля, можно к тебе в гости? – Богдан немного виновато протянул розы.
   – Ну куда от вас деваться, заходите!
   – Спасибо, милая! Мы здесь с собой кое-что принесли, сейчас накроем стол, посидим, пообщаемся. Чего, Остап, стоишь, иди мой фрукты!
   – Одну минуту! – заспешил Остап на кухню.
   Аля вопросительно, с легкой укоризной посмотрела на Богдана.
   – Алечка, милая моя, доверься мне, все будет хорошо, – он принялся целовать ее руки.
   – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?
   – Не совсем, но плохо тебе не сделаю никогда, моя русалочка. – Он притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы, первый раз за сегодняшний день.
   Притихшее было желание снова пульсировало внизу Алиного живота.
   – Хорошо! Пусть будет так, как ты хочешь!
   – Все будет ОК, моя послушная девочка!
   – Что это вы тут шепчетесь, помогайте накрывать на стол, – появился раскрасневшийся от предвкушения Остап.
   Через десять минут стол был готов, Аля сидела с одной стороны, а с другой мужчины, жадно поедавшие ее глазами. В комнате работал телевизор, и музыкальный канал щедро разливал песни о любви. Сегодня Але был предложен лучший крымский мускат «Белый мускат Красного Камня», а мужчины пили коньяк. Пили традиционно: за знакомство, за встречу, за Алю и за любовь.
   Когда Аля начала слишком громко смеяться глупым шуткам Остапа, Богдан пригласил ее на танец, проводил в освещенную только телевизором комнату, прижал к себе, и они начали танцевать под романтическую мелодию. Остап с минуту постоял в дверном проеме и произнес:
   – Вы так красиво танцуете, возьмите меня к себе!
   Он подошел и сзади обнял Алю. Аля оказалась зажатой, как в тисках, между двух красивых, жаждущих ее тел. Она закрыла глаза и решила отдаться в руки провидения.
   «Раз все это происходит, значит, так надо!» – размытым сознанием еще успела подумать она. В это время кто-то настойчиво стал пробираться в ее трусики, погружая палец в горячую щелочку.
   Богдан жадно целовал ее губы, а Остап поспешно снял трусики, задрал платьице и принялся нежно лобзать попку. Потом разделся сам и снял с нее платье, в это же самое время обнажился Богдан. Они снова зажали ее между своих тел и уперлись с обеих сторон в ее плоть своими алчущими соития фаллосами. Аля присела на корточки и принялась ласкать их мальчиков обеими руками… то одного, то другого, по очереди беря во влажный ротик. У Остапа член был поменьше и немного тоньше, но тоже достаточно мил.
   Мужчины не раз видели друг друга и в бане, и в душе, но такое в их жизни происходило впервые, и эта пикантная ситуация их очень заводила, каждый из них как бы подсматривал и как бы участвовал в процессе одновременно.
   Получив свою порцию удовольствия, мужчины увлекли Алю на постель, она легла и закрыла глаза – будь что будет. Остап раздвинул ее ноги и принялся изучать девочку.
   И почему мужчины так любят рассматривать женские половые органы, может, это идет еще с далекого детства, когда было очень интересно, но почему-то нельзя?
   Он раздвигал ее половые губки, водил по ним пальцем, проникал в щелочку, потом жадно припал к жемчужинке и принялся ее лизать, наращивая усилия. В это время Богдан обрывал розовые головки и осыпал красными лепестками прекрасное женское тело, гладя и целуя грудь и живот. Алино тело превратилось в волшебный инструмент, а они, как профессиональные музыканты, извлекали из него звуки вожделения, и чем ей было приятнее, тем они больше распалялись.
   Когда Аля уже начала выгибаться от охватившего ее экстаза, Остап подложил ей под попу подушку, развел широко ноги, почти до состояния шпагата, и, надев презерватив, глубоко вошел в ее влажную плоть. Он принялся наносить резкие удары, не отпуская жемчужинку.
   Богдан смотрел, как его лучший друг овладевает его женщиной, как сотрясаются ее прекрасные груди, как подрагивает усыпанное лепестками роз тело, и возбуждался так сильно, как никогда в жизни. На поверхности члена одна за другой выступали прозрачные капельки, он больше не мог наблюдать за этим действом, страстно ухватил Алю за волосы и ввел свой перевозбужденный член в ее ротик.
   – Давай, моя девочка, давай!
   Аля скорее механически, чем сознательно, обхватила губами его стержень, и он ожесточенно задвигал бедрами, стараясь протолкнуть его как можно глубже. Вдруг Аля немного притихла, Богдан остановился, освободил ее ротик, в это же мгновение она громко застонала и забилась всем телом, испытывая оргазм.
   – Вот умница! Хорошая моя девочка!
   Богдан показал жестом, чтобы Остап остановился, они на какое-то время оставили в покое ее пещерку и принялись нежно гладить и целовать все части чувственного тела, давая женщине время собраться с силами. В четыре руки они гладили ее ноги, руки, живот, грудь, потом повернули и обласкали спину. Остап приник к ее попке, раздвигая дольки персика, он смочил отверстьице специальным гелем и стал нежно массировать вожделенную дырочку.
   – Алечка, милая, ты немного отдохнула?
   – Угу, – пробормотала Аля.
   – Тогда сядь на меня сверху, – томно попросил ее Богдан.
   Он лег, а Аля оседлала его массивный стержень, Богдан одной рукой ласкал ее грудки, а другой еще не остывший клиторок, в это время Остап устроился между Богдановых ног, немного наклонил Алю, обильно смазал ее анальное отверстие гелем и медленно принялся вводить своего дружка в вожделенную дырочку.
   – У-у-у, – глухо простонала Аля.
   – Расслабься, миленькая, расслабься, он не сделает тебе больно! – успокаивал ее Богдан, все сильнее лаская жемчужинку.
   Остап взял бразды правления в свои руки, он нежно атаковал деликатную дырочку, продвигая член все глубже и глубже, пока не достиг желаемого предела. Он стал совершать короткие ритмичные толчки, ощущая член своего друга и оказывая на него определенное воздействие. Сейчас они с ним были одним целым, а связующим звеном между ними служила эта рыжеволосая женщина. Все трое достигли вершины блаженства, их лица исказились, стоны перемешались, запахи усилились и обострились.
   Аля и Остап сошли с дистанции одновременно, он еле сдерживал себя, чтобы не причинить ей боль резкими движениями, она, совершая волнообразные движения влагалищем и анусом, упала на грудь Богдану. Когда, удовлетворенный сверх меры, Остап оставил свои позиции, Богдан снял Алю со своего могучего фаллоса. Остап не уходил, ему хотелось досмотреть спектакль до конца.
   Аля лежала на постели, усыпанной красными лепестками, прекрасная и умиротворенная, казалось, что более красивой картины не найдешь во всем мире. Богдан не рискнул нарушить эту гармонию, он взял член в руки, и пары движений было достаточно, чтобы разрядить орудие на ее втянутый животик. Струйки белесой, вязкой жидкости медленно растекались по ее животу. А мужчины, как два довольных кота, с вожделением взирали на этот лакомый кусочек, они прикоснулись к нему, но он все еще манил их воображение своей аппетитностью.
   Богдан вытер Алю, сами они по очереди привели себя в порядок, легли возле нее, обняли и стали дожидаться, когда она придет в себя. Минут через двадцать Аля пошевелилась, подавая признаки жизни.
   – Алечка, как ты? – в один голос поинтересовались мужчины.
   – Кажется, хорошо, – прошептала Аля.
   Остап вскочил и принес ей бокал десертного вина с ломтиком сыра.
   – Выпей, восстанови силы.
   – Может, не надо?
   – Надо, милая, надо!
   Аля пригубила янтарное душистое вино, отдающее ароматом меда, чайной розы и цитрона. Остап принес себе и Богдану коньяк.
   Мужчины чокнулись и опять в один голос произнесли:
   – За тебя, божественная Алечка!
   – И за вас, мальчики!
   – Ты отдыхай пока, я немного поласкаю твою розочку. – Остап спустился к ее промежности и принялся за дело.
   – Но! – что-то пыталась возразить Аля.
   – Никаких но, дорогая! – закрыл ей рот страстным поцелуем Богдан.
   Они начали новое наступление на ее плоть.
   Вино, музыка, полумрак, два прекрасных мужчины, разве могло все это быть правдой? Конечно, нет, это сон! Всего лишь прекрасный летний сон!
   А тем не менее сладострастная жемчужинка снова посылала импульсы по всему телу. Богдан на минутку отошел на кухню. Остап прилег, широко раздвинув ноги, предлагая Але произвести ответные ласки. Аля встала на колени, наклонилась и принялась сосать его почти пробудившийся фаллос. Именно за этим занятием их и застал Богдан. Он, не произнося ни слова, пристроился к Алиной пещерке и одарил ее своим драгоценным вниманием. Пещерка вполне благосклонно приняла своего массивного любимца. Богдан, как робот, принялся совершать монотонные движения, крепко обхватив Алю за бедра.
   Первый вскрикнул и громко излился Остап, пребывая в эйфории, он все же вызвался помочь своей подруге. Пока Богдан, атаковал пещерку, он пальчиком перекатывал увеличившуюся жемчужинку, одновременно наблюдая, как член его друга входит в ее щелочку. Аля уже рычала и комкала простыню, когда дерзкий оргазм заставил ее выкрикнуть и попрощаться с реальным миром. Но любовники не выпустили свою рыбку, а продолжили все те же действия, Остап одной рукой закрыл ей рот, чтобы она не разбудила соседей, Аля зубками, не отдавая себе отчета, больно вцепилась в его палец. Остап терпел и продолжал ласкать ее жемчужинку.
   Друзьям ужасно хотелось показать Але небо в алмазах, и у них это почти получилось. От беспредельно растянувшегося оргазма у Али поплыли радужные круги перед глазами, и только палец Остапа удерживал ее от душераздирающего крика, стенки влагалища судорожно сжимались, не оставляя Богдану никаких шансов. Он вынул свой огромный горячий фаллос и, с приглушенным рыком, разрядил его на ее спину.
   – Алечка, отдай мой палец, – взмолился Остап.
   Аля послушно разжала челюсти и в изнеможении упала на скомканную простыню.
   Мужчины по очереди вымылись, потом Богдан взял Алю на руки, отнес в ванну и нежно вымыл свою подругу. В это время Остап навел порядок на столе и в постели.
   – Алечка, мы пойдем в отель, а то боимся, что не сможем оторваться от тебя до утра! – сказал Богдан, убирая волосы с ее бессознательного лица.
   – Хорошо, – промямлила Аля.
   – Закрой за нами дверь.
   – Хорошо.
   Они поблагодарили ее, расцеловали, взяли недопитую бутылку коньяка, дождались, пока она закроет на ключ дверь, и отправились в отель.
   Аля как в тумане дошла до постели, упала и отключилась.
   А верные друзья уселись возле памятника Пушкину и из горлышка осушили бутылку. Им этого показалось мало, они пошли в близлежащий ресторан и еще заказали себе коньяка, напились до чертиков и сами не помнили, как добрались до отеля…

Глава 8 Идиллия

   …Аля проснулась поздно, ей совсем не хотелось идти на море и еще меньше встречаться с ними, голова болела, тело ныло. Она почти до обеда провалялась в постели, а потом собралась и уехала в Ботанический сад.
   Там, среди растений, под разлапистыми кедрами, ей стало немного легче, голова прошла, и тело успокоилось.
   «Что я, дура, делаю?» – как заезженная пластинка, крутилось в ее голове.
   Домой Аля вернулась поздно, часам к восьми, намереваясь лечь спать пораньше и назавтра поменять пляж. Но возле калитки во дворик она заметила двух знакомых ей мужчин, нетерпеливо дожидавшихся ее возвращения. Они были похожи на двух побитых кобельков, а в руках держали по букету роз. Почему-то именно в этот момент Аля поняла, что уже до конца отпуска не избавится от них.
   – Алечка, милая, где ты была? Мы тебя здесь уже три часа ждем. Мы с утра были не в форме, после обеда пришли на пляж, а тебя нет. Пришли к тебе домой, а тебя и дома нет, – с тревогой в голосе тараторил Богдан.
   – Я была в Ботаническом саду.
   – А-а-а! Но почему же ты не сказала, почему не взяла нас с собой?
   – Хотела побыть одна.
   – Алечка, мы будем хорошими мальчиками, только не бросай нас!
   Они встали перед ней на колени и смиренно прижались к ее ногам.
   – Сумасшедшие, что вы делаете?! Встаньте сейчас же!
   – Пообещай, что будешь дружить с нами?!
   – Обещаю! Только встаньте!
   Они поднялись, Аля уже не могла сдержать улыбки.
   – Дураки!
   – Заметь, не просто, а влюбленные в тебя дураки! – парировал остроумный Остап.
   – Мы тебя подождем, переоденься, сходим куда-нибудь поужинаем, – предложил Богдан.
   – Хорошо!
   Это предложение было очень даже своевременным, так как Аля весь день ничего не ела.
   Они прошли в квартиру и смиренно на веранде подождали, пока дама приведет себя в порядок. Аля снова вышла в розовом декольтированном платье, так как особо не собиралась ходить по ресторанам и поэтому не брала много вещей. Мужчины, как охотничьи псы, стали в стойку, к черту эта еда, им снова захотелось завалить ее на кровать и распотрошить по первое число! Однако интуитивно почувствовали: если сейчас так поступят, то потеряют ее навсегда. Поэтому взяли ее под ручки и, как послушные школьники, засеменили по направлению к прибрежному ресторану.
   Без труда компания отыскала уютный рыбный ресторан в тихом местечке недалеко от набережной.
   Они ели рыбные блюда, запивали сухим белым вином и оживленно беседовали. Остап рассказывал смешные анекдоты, и Аля, как ни пыталась изображать из себя строгую даму, не могла сдержать смеха и от всей души хохотала над шутками мужчин. Заиграла музыка. Богдан и Остап по очереди приглашали Алю на танцы, соревнуясь в проявлении нежности и галантности.
   Недалеко от их столика ужинали две симпатичные дамы среднего возраста. Глядя на всю эту картину, они не могли удержаться от здоровой зависти.
   – Везет же некоторым! Кому-то ни одного мужчины, а этой рыжей сразу два досталось, один другого краше, как будто у нее медом между ног намазано! – сказала та, что постарше.
   – И не говори! – ответила женщина помладше.
   – Вот, бывало, посмотришь на собачьей свадьбе: сучечка так себе, а возле нее такие кобельки вьются! И чего они нашли в ней такого? Немолодая уже, полновата!
   – А то и нашли, что грудь и попа – все на месте!
   – И на фига тогда мы с тобой голодаем, на этих тупых диетах сидим?
   – И правда, на фига? Официант, четыре фирменных десерта, пожалуйста!
   От предвкушения, что скоро принесут сладенькое, женщины оживились и развеселились. Результат не заставил себя долго ждать, двое мужчин с противоположного столика сразу заметили их настроение и пригласили подруг на медленный танец.
   После ресторана Аля с Богданом и Остапом бродили по набережной, слушали шум прибоя и любовались звездным южным небом. Прогуливаясь, незаметно добрели до Алиной калитки.
   – Алечка, может, угостишь нас чайком? – спросил Остап.
   – А может, в другой раз? Знаю я ваш чаек!
   – Алечка, милая, не мучай, ты же знаешь, как нравишься нам, – в один голос забубнили мужчины.
   – Ладно, заходите!
   Все по очереди посетили ванную. И мужчины умело раздели Алю догола. Потом быстро разделись сами. Они изнывали от нетерпения снова прикоснуться к ее бархатному телу.
   Аля удобно устроилась на кресле, пока Остап играл с ее клитором, она ласкала Богдана, потом мужчины поменялись позициями, и все повторилось снова. Между делом они гладили ее ноги, животик, грудку, волосы. Вокруг троицы уже образовалась шарообразная аура вожделения, полностью отделяющая их от внешнего пространства. И пусть бы сейчас палили из пушек, им было бы наплевать, так они увлеклись своим сладострастным занятием.
   Аля стала коленями на кресло, руками оперлась о его спинку, позволяя мужчинам выполнить свое прямое предназначение, а именно побаловать пещерку. Взрослые женщины очень любят и нуждаются в мужских глубоких проникновениях, так как это сильно повышает их общий жизненный тонус.
   Мужчины надели скафандрики. Первым в полет отправился Остап, правильно рассудив, что пещерку к размерам нужно приучать постепенно. Он крепко обхватил Алины упругие бедра и начал ублажать ее девочку. Богдан с легкой завистью посматривал на друга, ожидая своей очереди, не забывая при этом об Алиной сладострастной жемчужинке и выгнутой спинке. Как при смене партнера в танце, он потеснил друга и сам вошел в еще приоткрытую дырочку. Такие манипуляции они проделали еще несколько раз. Это было и в самом деле забавно! Аля была для них общей шоколадкой, которую два закадычных друга откусывали по очереди, и не было ничего вкуснее во всем белом свете этого лакомства!
   Но даже пиршеству чувств приходит конец! Для Остапа и Али он наступил одновременно, а Богдан, одаренный сверх меры как размерами, так и потенцией, попросил милую Алечку немного подождать и снова вышиб ее в запределье. Кажется, эти полеты из ниоткуда в никуда уж слишком участились и могли перерасти в стойкую, возможно даже, и нездоровую зависимость.
   – А-ах! А-ах! А-а-ах! – совсем потеряла над собой контроль Аля.
   – Не кричи, миленькая, не кричи! О, да! Да! Да! – излился бурно Богдан! – Обожаю тебя! Обо-жа-а-ю-ю-ю!!!
   Они упали удовлетворенные на ворс шерстяного покрывала. Мужчины нежно целовали все, до чего могли дотянуться на Алином теле. Аля широко распахнутыми глазами бессмысленно смотрела в потолок.
   – Как хорошо все-таки, ребята! – восхищался восторженный Остап.
   Он спонтанно приехал к другу и, поди ж ты, сразу попал на карнавал безумных чувств. Лишнее подтверждение теории: «Все самое интересное в жизни происходит неожиданно!»
   Остап поднялся, отыскал не начатую накануне бутылку муската, разлил его по бокалам и предложил тост.
   – А давайте выпьем за то, что все так вышло!
   – Я только за! Лишь бы Алечка была довольна! – пробасил Богдан. – Ты довольна, душенька моя?
   – Сверх меры, мои верные рыцари!
   Все дружно рассмеялись. А почему бы и нет? Они были взрослыми людьми, им было хорошо вместе, а правильно это или не правильно, оставим моралистам… которым, может, и самим бы хотелось попробовать нечто подобное, да только вот не довелось как-то.
   – У меня есть предложение, – промолвил Богдан. – Давайте завтра пешком поднимемся на Ай-Петри?
   – Для этого нужно как минимум знать дорогу, – ответила Аля.
   – А я знаю, раза три по молодости ходил туда.
   – Я, в принципе, не против, это даже интересно, – согласилась Аля.
   – А я как все! С вами хоть на край света! – поддержал идею Остап.
   – Тогда, Алечка, к десяти часам будь готова, обуйся удобнее, а об остальном мы с Остапом позаботимся.
   – Хорошо!
   Мужчины собрались, попрощались с Алей, пожелали ей спокойной ночи и отправились в отель.
   Сегодня день прошел просто замечательно, все были довольны, бодры и счастливы. Наедине мужчины старались не говорить об Але, было и так понятно, что они оба от нее без ума и что все скоро закончится, о чем не хотелось думать особенно.
   Ровно в десять утра, в шортах и кроссовках, с походной сумкой, они стояли перед ее дверью. Аля уже была готова к походу. В шортиках, ярко-синей футболке, красной бейсболке, белых носочках и легких кроссовках, она была особенно мила.
   – Доброе утро, Алечка!
   – Доброе утро, мальчики!
   – В добрый путь!
   До Кореиза они доехали на такси, там вышли, купили воды, помидоров, одесской колбасы, хлеба и тронулись в путь.
   Конечно, до Ай-Петри можно добраться по канатной дороге, но это неинтересно. Так в полной мере не ощутишь всей радости победы, которая возникает при покорении горной вершины, не насладишься чистым горным воздухом, звенящей тишиной и потрясающими видами.
   Сфотографировавшись у подножия горы, наша троица начала свое восхождение. Мужчины шли не торопясь, помогая Але по мере сил. Возникающую усталость компенсировали небольшие привалы в потрясающих сосновых рощах. Оказывается, каких только видов сосен ни существует. Каждому уровню соответствовала своя разновидность этого замечательного дерева. А воздух был так чист и душист, что его можно было пить бесконечно, но так никогда и не напиться.
   Желающих совершить пешее восхождение было крайне мало. За все время им встретилась только одна компания молодых ребят, которая двигалась более резво и, конечно же, оставила их далеко позади.
   – А нам торопиться некуда, правда, Алечка? – сказал Богдан. – Мы уже прошли половину пути, я предлагаю сделать привал, ну хоть вон в той замечательной сосновой рощице.
   Все одобрительно закивали и пошли за своим провожатым в сторону от общей тропы.
   Богдан расстелил изумрудное покрывало, приобретенное по случаю, под разлапистой сосной. Друзья уселись в кружок, накрыли небольшую поляну: из долек розовых мясистых помидоров, кружочков одесской колбасы, кусочков серого украинского хлеба, вареных яиц, соли и чистой родниковой воды. Как же все было вкусно! Такой вкусной простая еда может быть только в походе, на свежем воздухе и в компании близких по духу людей!
   Перекусив с удовольствием, друзья улеглись на покрывало. Они смотрели сквозь сосновые лапы на плывущие по голубому небу облака, растворяясь в сосновой горной тишине и в своих чувствах.
   Им хотелось слиться воедино, в одно целое и раствориться в этой первозданной красоте. Не сговариваясь, они освободились от одежд.
   – Алечка, не переживай, контрацепция при нас и все необходимое тоже, – снял малейшие причины для беспокойства Богдан, целуя ее в губы и проникая языком глубоко в ротик.
   Тем временем Остап целовал ее живот, опускаясь с каждым поцелуем все ниже и ниже. Вот где они могли дать волю своим чувствам, вот где они могли стонать от души, ни о ком и ни о чем не думая, отдаваясь полностью своим ощущениям. Уже только ради этого стоило совершить эту горную прогулку.
   Возбуждение захватывало Алю все сильнее и сильнее, умелые манипуляции Остапа с клитором распалили ее до предела. Она с жадностью облизывала огромный член Богдана, как рыба, открывала широко рот, пытаясь вобрать это чудо в себя. Богдан звучно застонал, когда Аля принялась сосать головку его богатыря. Остап тоже не остался без дела, он положил Алины ноги себе на плечи и снайперски поражал ее щелочку, покрывая поцелуями ее ножки, порыкивая, как матерый котик, у которого пытаются отобрать кусок мяса.
   Доведя друг друга до безумия, они перегруппировались. Им хотелось слиться воедино в этой горной рощице. Аля оседлала Богдана, а Остап уверенными действиями покорил ее анальную дырочку. Аля бесновалась, она целовала горячие губы Богдана, прижималась к его могучему торсу своей грудкой, в то время как он одной рукой яростно ласкал ее клиторок, а другую запустил в ее рыжую гриву и немного больно, совершенно бесконтрольно, дергал за волосы.
   Остап умело руководил процессом. Он был капитаном этого соития, ему было доверено самое деликатное отверстьице в Алином организме. И хотя ему тоже хотелось рвать ее на части, он сдерживался, как мог, чтобы не сделать ей больно. Остап совершал медленные деликатные движения, стимулируя и Алю, и своего друга через ее тонкие перегородочки. Он больше не мог держаться и громко выкрикнул, замерев на мгновение, закончил свое действие, подергивая попой и запрокидывая голову к небу.
   Богдан немного отстранил Алю для перемены позиции. Он поставил ее податливое тело на четвереньки и вошел в пещерку с другой стороны, крепко обхватив ее за бедра. Остап продолжал участие в действии, для более ярких ощущений лаская Алин клитор и гладя покрывшуюся бисеринками пота спину.
   Богдан выходил на финишную прямую. Он совершал нерезкие, но сильные проникновения в самые глубинные недра ее женственности. Аля громко зарычала, и волна оргазма прокатилась от самого низа до головы, яркой вспышкой ударяя по ее сознанию! Остап освободил клиторок от пальчиков, эта ласка сейчас доставляла больше боли, чем удовольствия.
   Богдан же через минуту продолжил натиск. Аля врезалась в высокогорную тишину: сначала это были робкие всхлипы, потом нерешительные выкрики, и наконец Аля начала громко кричать от каждого его мощного проникновения. Такое ее поведение разбудило в Богдане кровь первобытного самца. Он с животной страстью брал рыжеволосую красавицу, здесь, в горах, прямо на земле, на глазах своего изумленного друга.
   – Да! Детка! Да! Кричи! Кричи! Громче! Громче! Богиня моя! А-а-а-а! – закончил он вторжение торжественным, победоносным криком.
   – А-а-х! – вскрикнула Аля в последний раз, как подстреленная птица.
   Он поднял ее, прижал спиной к своей груди, покрывая плечи безумными поцелуями, не в силах расслабиться вместе со своим обмякшим фаллосом. О! Да! Именно в такие минуты и рождается любовь, там, где-то высоко на небесах!
   Богдан только минут через пять спустился на землю и отпустил свою любимую, придушенную до полусмерти птичку. Он уложил расслабленную Алю на покрывало и прикрыл своей футболкой.
   – Отдохни, милая, – поцеловал он ее прикрытые глаза и пересохшие губы.
   Мужчины немного отошли, чтобы избавиться от резиновых скафандров.
   – Слушай, хлопче, ты ее чуть не придушил своей страстью! – возмутился Остап.
   – Молчи, я и сам чуть было Богу душу не отдал, я обезумел от нее!
   – Я вижу! Ты уж держись как-то! А то посмотри, она тает прямо на глазах, от ее пышной попки скоро ничего не останется… Послезавтра уезжаем.
   – Ох! Остап! Остап! Кажется, я влип! Как я буду жить без нее?!
   – Так же, как и до нее! Не забывай, что у тебя семья! И вообще, не рви душу, она мне и самому нравится!
   – Да что ты понимаешь в этом!
   – Ну конечно! Куда уж мне! У нас любить можешь только ты, а я так легкокрылый попрыгун!
   Богдан повернулся и увидел, что Аля немного ожила и зашевелилась.
   – Пойдем, дружище, до вершины еще далеко.
   Они подошли к Але, оделись, дали ей выпить водички, помогли надеть шортики и кроссовки.
   – Алечка, милая, как ты? Как твое самочувствие? – поинтересовался Богдан, виновато улыбаясь. – Извини меня, я немного потерял над собой контроль.
   – Все в порядке, минут через пятнадцать можем снова отправиться в путь.
   Аля ощущала необыкновенную легкость во всем теле, а особенно в голове. Как будто кто-то одним махом вымел все мысли из ее черепной коробки. Только легкий шорох сосновых ветвей и плывущие облака, шорох и облака…
   Мужчины собрали пожитки, и друзья снова тронулись в путь по еле различимой горной тропе. Сосновые рощи становились все реже и реже, им на смену пришли альпийские полянки и низкорослый кустарник. Иногда приходилось идти над самой пропастью, карабкаясь по крутому склону. Внизу простиралось бескрайнее бирюзовое море, а дома имели вид белых маленьких коробочек.
   Богдан не отпускал Алиной руки. Он шел впереди, тащил за собой прилично уставшую женщину, а замыкал цепочку Остап. На его плечах была сумка, и кроме этого, он еще частенько подталкивал Алю сзади, не без удовольствия прикасаясь к ее, ставшей с некоторых пор любимой, попе.
   При подъеме в горы наступает момент, когда кажется, что силы полностью иссякли. Но именно в этот момент и открывается второе дыхание. Так наше трио, окрыленное этим дыханием и своими чувствами, добралось до горного плато. Это было оживленное место, с южной стороны – крутой обрыв, по которому была натянута канатная дорога, а с северной – пологое плато. Здесь были и татарское кафе, и торговые ряды с сувенирами, и даже верблюды с лошадьми.
   Влюбленные путешественники подкрепились в кафе пловом, арбузами и чак-чаком с зеленым чаем, передохнули немного и уже с экскурсией отправились к вершине. Этот подъем был не слишком тяжелым и долгим. Пройдя через тисовую рощицу и немного по скалистой тропинке, экскурсанты достигли конечного пункта своего путешествия.
   Вот она, покоренная вершина! Может, и не самая высокая, но уж точно одна из красивейших горных вершин мира. Вершина с обворожительным названием Ай-Петри!
   Богдан, Аля и Остап стояли держась за руки, им казалось, что они парят в небе, и чувство восторга переполняло их сердца. И еще чувство гордости, что они самостоятельно взобрались на эту гору, дошли, преодолевая усталость и жажду.
   Сделав снимки на память, они отправились в обратный путь. Достигнув плато, спустились по канатной дороге до нижнего шоссе. И если на подъем они потратили почти весь день, то для спуска хватило двадцати минут. Здесь они взяли такси и благополучно добрались до Ялты. Искупались в море, смыли его водами дневную усталость, посидели в кафе, немного перекусили.
   Все это время Богдан не сводил с Али влюбленных глаз, а Остап был особенно галантен и нежен. Аля изъявила желание лечь пораньше, мужчины подчинились ему беспрекословно. Они проводили ее до знакомой калитки, договорились встретиться утром на пляже и, пожелав ей хорошего вечера, расцеловав в щеки и губы, распрощались.
   Богдан сразу же сник, как только Аля скрылась в глубине двора.
   – Чего это ты погрустнел? – поинтересовался Остап.
   – Хочу ее до чертиков!
   – О! Брат, да ты и правда крепко влюбился!
   – Как никогда! У меня просто крыша едет!
   – Это ты брось! Не забывай, у тебя семья!
   – Только одно ее слово, разрушу все!
   – Этого слова ты не дождешься! Она не из таких, никогда не станет разрушать чужое гнездо. Что я тебе рассказываю, ты и сам знаешь! Иначе ты бы не полюбил ее.
   – Что же мне делать, друг? Скажи!
   – Держись! Послезавтра уезжаем, все потом устаканится.
   Богдан еще больше сник, его не очень радовала перспектива этого послезавтра. От одной мысли, что он потеряет ее навсегда, у него мороз пробегал по коже.
   – Что-то зябко мне! – Эта жалоба из уст такого крепкого мужчины прозвучала даже немного комично.
   – Есть только один способ согреться и расслабиться, он тебе известен не хуже, чем мне! Так что? Коньяк, водка, десертное вино? – Остап старался хоть как-то поддержать друга.
   – Давай остановимся на первом!
   Они зашли в близлежащий магазинчик и купили две бутылки пятизвездочного коньяка, лимон, воду и шоколадку. Этого вполне хватило, чтобы к полуночи вырубить их хоть и крепкие, но ослабленные долгим восхождением организмы до утра.
   Ровно в десять утра друзья, вымытые и выбритые, как огурчики, лежали на пляже в ожидании обожаемой Алечки.
   – Что-то ее долго нет! – волновался Богдан.
   – Да вон, смотри, плывет наша фея! – первым заметил Алю Остап.
   – Доброе утро, Алечка!
   – Доброе утро, рыцари мои!
   Они нежились на южном солнце, купались втроем в море, ели мороженое, мило беседовали. Богдан не выпускал Алиной руки из своих крепких ладоней, как преданный пес смотрел в ее глаза и с трудом гасил в себе горячие импульсы, предательски подбирающиеся к плоти.
   В обеденный перерыв они перекусили в пляжном кафе, подождали, пока спадет самая жестокая жара, и продолжили пляжный отдых.
   – Алечка, мы завтра рано утром уезжаем, – грустно промолвил Богдан. – Как ты смотришь на то, чтобы сегодня у тебя устроить прощальный вечер?
   – Я думаю, что это лучший из всех возможных вариантов.
   – Тогда мы придем к тебе часиков в девять, когда спадет жара. Что ты будешь пить – «Бастардо» или «Мускат»?
   – «Бастардо Магарачский» – есть в этом вине нечто мистическое, – ответила Аля.
   – Хорошо, милая!
   В семь часов они расстались, а в девять дисциплинированные друзья уже стояли перед Алиной дверью.
   Быстро накрыв на стол, друзья начали прощальную вечеринку. Они пили за знакомство, за чувства, желали друг другу всего хорошего. Даже пытались шутить и смеяться. Но ни шутки, ни крепкие напитки не могли полностью разбавить горечь скорого расставания.
   В одиннадцать часов Остап откланялся.
   – Извините, обожаемая леди, больше не могу разделять ваше общество! Завтра утром за руль. Огромное спасибо, Алечка, за те сладостные мгновения, которые я незаслуженно испытал в твоем обществе. Береги себя и будь счастлива!
   Он нежно прильнул к ее губам, расцеловал руки и обратился к другу:
   – Завтра в четыре выезжаем, контролируй время! До свидания, Алечка!
   – До свидания, Остап! Будь счастлив!
   Остап нехотя покидал эту ставшую почти родной уютную квартирку. Он специально уходил пораньше, тем самым давая другу возможность насладиться обществом своей возлюбленной. Остап ясно понимал, что его здоровое влечение к этой взрослой женщине просто ничто по сравнению с тем чувством, которое испытывает Богдан.
   Хорошо пройтись по грани этого чувства, но не дай Бог попасть под его жернова. И имя этому чувству – Любовь! Да, да! Та самая Любовь, о которой сумасшедшие поэты могут бесконечно слагать стихи, композиторы сочинять божественные мелодии, а одурманенные художники писать гениальные полотна.
   Богдан оценил поступок друга. Как только за ним закрылась дверь, он прижал разомлевшую от вина Алю к груди и томно прошептал ей на ухо:
   – Позволь напоследок испить тебя до дна, божественная Альбина!
   Одежды беспорядочно разлетелись по полу, они слились голыми телами, обмениваясь своей мощной энергетикой. Богдан с жаром впился в ее алые губы, поднял и насадил на свой грандиозный кол. Он хотел чувствовать ее тепло, ощущать сверхблизость. Аля ловко руками обвила его могучую шею и по-обезьяньи закрепилась на талии, ожесточенно двигая бедрами. Пусть бы он ее пронзил хоть насквозь, сегодня ей было абсолютно все равно. Она извивалась на нем, терлась об него всем телом, с жаром отвечала на его поцелуи. Они как будто объявили соревнование, кто сегодня сделает другому приятнее.
   Пусть последний раз! Но эта ночь останется в их памяти навсегда смешанным мускусным запахом их перевозбужденных тел, сладострастными стонами, умоляющими всхлипами и восторженными выкриками, каскадами самых изысканнейших взаимных ласк, салютами ярких оргазмов, полетами за грани бытия и блужданиями в спокойных туманных долинах!
   Каждый из них отдавал себя другому партнеру полностью, до последней частички, до мельчайшей молекулы. К двум часам душной ялтинской ночи они, совершенно обескровленные, лежали на перевернутой кверху дном постели.
   …В половине третьего Богдан поднялся, посмотрел на свою, такую близкую и такую далекую, возлюбленную. Он любовался ее распластанным телом и разметавшимися по белой простыне волосами. Все это в полосках пробивающегося из соседней комнаты света казалось совершенно фантастическим. Он еще раз поцеловал ее искусанные в кровь губы, раздвинул ноги и напоследок припал к ее розовому бутону, целуя и фиксируя неповторимый запах в своей подкорке. Потом вышел из комнаты не оборачиваясь, выключил на веранде свет и плотно закрыл за собой входную дверь.
   В состоянии полной прострации он добрался до отеля. Остап уже проснулся и прогревал машину. Богдан поднялся в номер, взял еще с вечера приготовленный чемодан, уладил вопросы на ресепшене и, забросив вещи в багажник черного «Ауди», безучастно уселся на переднее сидение.
   – С Богом! – перекрестился троекратно Остап, нажимая на газ и увозя друга от греха подальше…
   …Аля проснулась в девять часов и не сразу припомнила, что было ночью. Она улавливала еще не до конца выветрившийся запах мужского парфюма, и отрывки безумной феерии пронеслись у нее перед глазами. Потом она встала и прошла на веранду, толкнула дверь и обнаружила, что та не заперта…
   Легкий беспорядок на столе, недопитое вино, поникшие розовые головки в букетах напомнили о вчерашнем. Аля принялась за уборку и вдруг на кухонном столе обнаружила маленькую коробочку, обтянутую вишневым бархатом, стоящую на белом листе, на котором угловатым мужским почерком было написано: «Алечка, прости! Спасибо за все! Будь счастлива! Помни о нас!»
   Аля открыла коробочку, оттуда на нее смотрели две изумительные сережки с крупными изумрудами посередине в обрамлении россыпи мелких бриллиантов. Аля не сдержалась и заплакала навзрыд, сползая по стенке холодильника: «Не хочу я эти сережки! Богдана хочу! У-у-у! Богдана хочу!»
   Она, как маленькая капризная девочка, сучила ножками, пускала пузыри и давилась потоками собственных слез… Через полчаса рыданий ей немного полегчало, она вытерла кухонным полотенцем распухшее от слез лицо, собрала разбросанные по полу сережки, легла на кровать, положила их на грудь и тупо уставилась в телевизор. Так она пролежала до вечера, потом выпила полбутылки оставшегося рубинового вина и провалилась в бредовый ночной сон.
   Во сне она видела и беспомощно улыбающегося Геннадия Николаевича, и смеющегося Остапа, и сверкающего черными глазами Богдана. Они по очереди примеряли ей кольцо и сережки, с восхищением причмокивали языками и рассыпались в комплиментах.
   – О Фея! О божественная Алечка! О рыжеволосая русалка! О рыбка! О…
   Аля вздрогнула и проснулась, медленно выползая из пут сновидения.
   …До поезда еще оставалось два дня отдыха. Хотя бы эти два дня она решила провести так, как в самом начале намеревалась провести весь отдых: душ, завтрак, море, солнце и больше никаких приключений!..

Глава 9 Возвращение

   Аля возвращалась домой, и ее надежда на большую любовь таяла, как сахар в стакане горячего чая.
   Она вроде была той прежней Алей, но и уже совсем другой. Фигура ее подтянулась, взгляд стал более томный. Она открыла в себе талант, талант красиво отдаваться понравившемуся мужчине.
   Ее тело ныло и требовало секса. Ведь секс сродни сильнодействующему наркотику. Попробовав, хочется еще и еще! И как объяснить этому телу, что элементарно не с кем.
   До конца отпуска оставалось меньше двух недель. Аля заехала к маме в Харьков, погостила пару дней, а потом вместе с Данилой и Тамарой Петровной вернулась в Москву.
   За неделю, которую мама гостила у Али, они посетили Третьяковскую галерею, съездили в усадьбу Архангельское, погуляли по городу.
   – Доченька, у тебя что-то случилось?
   – Почему ты так говоришь, мамочка?
   – Просто ты что-то грустная последнее время.
   – У меня все хорошо, не переживай.
   – Дай-то Бог! Дай-то Бог!
   – Мамочка, как же я тебя люблю!
   – И я тебя, доченька!
   Ну разве она могла рассказать маме о том, что произошло с ней в Ялте. О том, как сильно ей понравился Богдан. Что она очень скучает по этому мужчине, думает о нем и очень его хочет. Она даже сама себе не хотела в этом признаваться.
   Неделя пролетела быстро. И вот они с Данькой уже провожали Тамару Петровну в Харьков.
   – Береги себя, мамочка!
   – И ты береги себя, доченька! Все будет хорошо!
   – До свидания, родная!
   – До свидания!
   Поезд уехал, а Аля все стояла на перроне, вытирая мокрые от слез глаза. Прощаться с каждым разом становилось труднее и труднее.
   – Мама, не плачь, поехали домой, – Данила взял Алю за руку.
   – Вот мы и остались с тобой одни, сынок!
   – Ну почему одни? Есть Интернет, телефон, можно общаться с бабушкой.
   – И то верно! Ладно, поехали домой, а то там наша кошка уже заскучала.
   Лето подходило к концу. Август вспыхнул буйством красок и тихо померк, грустя под частыми проливными дождями. Первые желтые листочки золотыми монетами падали на московские тротуары. Вода в прудах почернела, и больше не было слышно птичьего звонкого пения.
   Двадцать седьмого августа Аля вышла на работу в московский медицинский колледж. Встреча с коллегами была теплой. Их дружным преподавательским коллективом руководил директор Инвар Рашидович Каримов.
   Инвар Рашидович был невысокого роста, лысый и слегка полноват, за что у студентов он получил прозвище Шар. Алю, за глаза, называли по-доброму – Альбинка, а ее близкую подругу Веру Ивановну, преподавательницу химии, – Колбой.
   – Привет!
   Вера с распростертыми объятиями направилась к Але.
   – Здравствуй, дорогая!
   Женщины обнялись и расцеловались.
   Вера была тридцативосьмилетней милой натуральной блондинкой среднего роста и средней комплекции, а также замужней женщиной и матерью двух очаровательных девочек подросткового возраста.
   – Альбина Сергеевна, вы так хорошо выглядите, похудели, загорели, – пошутила Вера.
   – Спасибо, Верочка! Это все Ялта.
   – Тебе понравилось в Ялте?
   – Очень!
   – Ну, скажи, а роман у тебя там был? Ты же такая красавица!
   – Ох, Вера, даже не спрашивай, – улыбнулась Аля.
   – А этот мужчина красивый?
   – Очень!
   – Везет же тебе!
   – Да как сказать, он женат, все пустое… Как вы съездили в Турцию?
   – Хорошо! Море теплое, отель достойный. Все остались довольны.
   – Где вы отдыхали?
   – В Бельдиби.
   – Да, там хорошо, горы красивые… В Крыму тоже красиво.
   – Смотри, как Сергей на тебя смотрит!
   Мужчин в их женском коллективе было не так уж и много, один из них – преподаватель физкультуры Сергей Николаевич, тридцатидвухлетний высокий блондин с синими глазами и накачанным торсом. Он был любимцем не только преподавательниц, но и юных студенток.
   – Да перестань, чего ему на меня смотреть!
   – Не знаю, не знаю, – хитро заулыбалась Вера.
   – Как будто он меня не видел!
   – Такую еще, наверное, не видел!
   – Да хватит уже!
   Женщины весело расхохотались. Проходивший мимо Сергей Николаевич вежливо раскланялся.
   – Рад вас приветствовать, милые дамы!
   – Привет! Привет!
   – Как отдохнули?
   – Хорошо!
   – Позвольте вас проводить на организационное собрание.
   – Позволяем!
   – Альбина Сергеевна, вы еще замуж не вышли?
   – Да вроде нет еще. А что это тебе вдруг стало интересно?
   – Вот подумал: мы с вами люди свободные, может, посидим в кафе после работы, отметим начало учебного года.
   – Так-так, а меня, значит, не приглашаешь, – сказала Вера.
   – У вас же, Верочка, семья. Как я могу?
   – Понятно, если семейная, то уже и не человек!
   – Так как, Альбина Сергеевна, вы согласны?
   – Сергей, спасибо за приглашение, но на сегодняшний вечер у меня другие планы.
   – Очень жаль! – искренне огорчился Сергей. – Может, тогда в другой раз.
   – Может быть!
   Сергей пропустил женщин вперед, а сам задержался, чтобы поприветствовать Инвара Рашидовича.
   – А какие это у тебя планы?
   – Да никаких!
   – Тогда почему ты ему отказала?
   – Просто не хочу. Зачем мне это нужно?
   – А он красивый! Правда?
   – Правда! Только мне он не нужен.
   – Зря ты! Он нравится всем нашим женщинам, а вот выбрал тебя!
   – И что? Не мое это, пойми!
   – Да понимаю! Ух ты, какой Шар наш сегодня красивый: при костюме, при галстуке.
   – И не говори, прямо как новогодний шарик!
   Женщины прыснули.
   – Здравствуйте, дорогие коллеги! Приветствую вас после летних каникул. План по набору студентов выполнен на сто процентов. Надеюсь, что мы вырастим из ребят хороших медработников.
   Инвар Рашидович познакомил преподавателей с новым учебным планом и рассказал о перспективах развития колледжа.
   Когда преподаватели расходились, он вдруг попросил:
   – Альбина Сергеевна, задержитесь на минутку.
   Они вдвоем остались в аудитории.
   – Как вы отдохнули, Альбина Сергеевна?
   – Спасибо! Хорошо!
   – Вы прекрасно выглядите!
   – Спасибо!
   – Хочу вам предложить стать куратором в группе первокурсников.
   – Благодарю! Но русский язык и литература только на первых курсах.
   – Ничего. На третьем курсе будете преподавать врачебную этику.
   – Но я не знаю этот предмет.
   – Уверен, что освоите. Я вам помогу.
   – Разве что так. Хорошо, я попробую.
   – Не будем надолго откладывать, через недельку заходите, я дам вам нужную литературу.
   – Хорошо!
   – Ну а теперь за работу! Удачи!
   – И вам удачи, Инвар Рашидович!
   Аля вышла из аудитории, возле окна ее дожидалась Вера.
   – Ну, что он тебе сказал?
   – Предложил взять шефство над группой первокурсников. А еще освоить новый предмет – врачебную этику.
   – Здорово! Ты согласилась?
   – Конечно! Как я могла ему отказать?!
   – Молодец! Да и лишняя надбавка к зарплате не помешает.
   – Что верно, то верно! Ну что, расходимся по аудиториям, поработаем над учебными планами на первый семестр?
   – Неохота, конечно, но надо. Я зайду за тобой после работы.
   – Хорошо! Удачи!
   – Удачи!

Глава 10 Евгений

   Аля с головой окунулась в работу. По утрам, сделав легкую гимнастику, она готовила завтрак Даниле, провожала его в институт, приводила себя в порядок и спешила в колледж.
   Похолодало. Осень вступала в свои права. Небо все чаще затягивали свинцовые тучи, и солнце куталось в их серую зыбкую хмарь.
   Однажды, в перерыве между занятиями, раздался телефонный звонок. Аля посмотрела на мобильник, номер был неизвестный.
   – Алло! Здравствуйте! Это Альбина?
   – Здравствуйте! Да!
   – Вас беспокоит Евгений, друг Владимира, вы знаете такого?
   – Да, знаю!
   – Альбина, мне бы хотелось с вами встретиться, это возможно?
   – В принципе, возможно.
   – Вам завтра будет удобно в 18 часов возле метро «Академическая»?
   – Да, удобно!
   – Тогда до встречи?!
   – До встречи!
   Аля положила мобильник в сумочку и прикрыла глаза. Сейчас ей не хотелось давать оценку происходящему. Да, этому Евгению нужен только секс, но и ей он тоже нужен. Опять же, этот мужчина домашний, значит, следит за своим здоровьем. А то, что он предлагает такие правила игры, может, и лучше. Все ясно и понятно. Просто секс, и никаких привязанностей.
   В день свидания у Али все валилось из рук. Она сбивчиво рассказывала студентам о любви Наташи Ростовой к Андрею Болконскому, про себя думая, где же она, эта любовь, и есть ли она вообще.
   Ровно в 18 часов Аля стояла рядом с магазином «Товары для животных». На ней были светло-серый плащ, темные брюки и серые туфли на высоком устойчивом каблуке. Шею элегантно обвивал изумрудный шифоновый шарфик, выгодно оттеняя ее зеленые глаза. Волосы рыжими змейками струились по плечам, а пухлые губки, подчеркнутые розовой перламутровой помадой, были необычайно соблазнительны.
   – Здравствуйте, вы Альбина? – ее окликнул приятный мужской баритон.
   Аля повернулась и увидела симпатичного высокого мужчину с короткой стрижкой на смоляных волосах и пронзительными черными глазами.
   – Да! Здравствуйте! А вы Евгений?
   – Для вас просто Женя.
   – Тогда и меня можете называть просто Аля.
   – Может, заодно и на «ты» перейдем?
   – Я не возражаю.
   – Наслышан, наслышан о тебе от Владимира! Приятно с тобой познакомиться лично.
   С этими словами он взял Алину руку, поднес к губам и нежно поцеловал.
   – Мне тоже приятно!
   – Мы ничего не будем менять в сценарии, обговоренном тобой с Владимиром?
   – Думаю, что в этом нет надобности!
   – Тогда поехали ко мне на работу?
   – Поехали!
   Евгений подвел Алю к своей машине, белой «хонде», помог сесть, сам занял место водителя и повез женщину по уже знакомому ей маршруту. Те же ворота, тот же дворик, только розы почти отцвели и поникли.
   Они вошли в старинное здание, которому ремонт пошел только на пользу. Кабинет Евгения располагался на первом этаже. Он открыл дверь и пропустил Алю внутрь. За небольшой приемной находилась довольно просторная комната, которая сияла чистотой только что отремонтированного помещения и была обставлена стильной офисной мебелью под цвет красного дерева. Здесь был даже кожаный темно-коричневый диван. Вся обстановка говорила о том, что хозяин кабинета почти все свое время проводит на работе, а домой ходит только ночевать.
   У противоположной стены стояли чайный столик и два кожаных кресла под цвет дивана. У входа буквой Г расположились платяной и книжный шкафы, в их нише незаметно скрылась раковина для мытья рук, рядом с которой висел контейнер с бумажными полотенцами.
   Евгений помог женщине раздеться и повесил ее плащ в шкаф. Потом разделся сам.
   Аля была в темно-синем элегантном брючном костюме и белоснежной строгой блузке. На Евгении были надеты светло-серый костюм с отливом, темно-серая рубашка и светлый шелковый галстук.
   Чего скрывать, он был красив по-мужски. Большие темно-карие, почти черные, глаза, крупный прямой нос, немного тонкие губы, волевой подбородок. Фигура скорее худощавая, руки крупные, но красивой формы, кожа в меру смуглая.
   – Раковина за шкафом.
   – Спасибо!
   – Аля, предлагаю выпить чая, или ты хочешь чего покрепче?
   – От чего покрепче я бы не отказалась.
   – Виски подойдет?
   – Вполне!
   Евгений достал из шкафа бутылку шотландского виски, плитку шоколада и бокалы.
   – Лимона нет, извини.
   – Ничего, – улыбнулась Аля.
   Мужчина разлил ароматный напиток по бокалам.
   – За наше знакомство, Алечка! Надеюсь, оно будет долгим и приятным для нас обоих.
   – За знакомство, Женя!
   Они выпили залпом. Разговор оживился.
   – Аля, ты работаешь?
   – Да!
   – Кем?
   – Преподавателем русского языка и литературы.
   – В школе?
   – Нет. В медицинском колледже.
   – Здорово! Наверное, трудно. Молодежь сейчас совсем не читает, только и живет Интернетом.
   – Да, это проблема нашего времени.
   Евгений налил еще, они снова выпили.
   Алкоголь приятно пробежался по венам и наполнил теплом их тела. Евгений снял пиджак, зашел за книжный шкаф, вымыл руки.
   – Извини, как ты себя чувствуешь?
   – Уже лучше!
   Аля увидела, как вздыбились его штаны в области ширинки.
   – Иди сюда.
   Евгений послушно подошел. Она расстегнула его брюки, приспустила плавки и выпустила на волю его призывно торчащий член. Мужское достоинство имело размер чуть больше среднего, было чуть толще среднего и чуть крепче среднего. Одним словом, его мальчик был хорош!
   Аля больше месяца близко не контактировала с особью противоположного пола, и одного вида мужского члена было достаточно, чтобы у нее приятно заныло внизу живота и обильно увлажнилось в области между ног.
   Она взяла член в руки и подняла глаза на Евгения, который весь замер в предвкушении. Аля сначала поцеловала головку мальчика, потом стала медленно лизать его, дразня хозяина, то опускаясь до самого основания, то снова поднимаясь до его вершины. И наконец взяла его в ротик, крепко обхватив губами по окружности.
   – Да! Да! Да! – застонал Евгений.
   Он жестом властелина взял Алю за волосы и принялся руководить процессом, проталкивая свой не такой уж и маленький прибор как можно глубже.
   Насладившись процессом, он остановил женщину, вынул свой подрагивающий от нетерпения член из ее ротика, приспустил ей брючки, предложил стать коленями на кресло и опереться на его спинку. Аля послушно выполнила его пожелание. Он принялся нежно целовать ее попку и ласкать пальцами сильно увлажненную пещерку. Средний палец он положил на клитор и стал методично его тереть.
   – О-о-о! – выдохнула Аля.
   – Тебе нравится?
   – Да-а-а!
   – Хорошо! – ответил Евгений, усиливая воздействие на клитор.
   Когда Аля начала тихонько вскрикивать, он быстро надел презерватив и резко вошел в ее недра.
   – Ах!
   – Тише, тише, красавица моя!
   Проникновения его были сильные и глубокие, Аля сразу поняла, кто здесь хозяин, у этого научного сотрудника не забалуешь.
   Он собрал ее волосы в пучок, немного откинул голову и впился в губы долгим поцелуем, перекрывая дыхание.
   – У-у-у! – замычала Аля.
   – Теперь ты моя! Ты будешь моей?! Да?!
   Он усилил скорость и глубину проникновений. То ли от выпитого виски, то ли от этого яростного секса у Али поплыли радужные круги перед глазами, низ живота переполнило сладострастием, которое взорвалось мощным оргазмом.
   – Да! Да! Да! – простонала Аля.
   – О да! – разрядил свое орудие Евгений.
   – Спасибо! – он нежно погладил ее по волосам.
   Она медленно возвращалась на землю.
   Он скрылся за перегородкой, Аля в это время оделась и привела себя в порядок.
   – Ты мне очень понравилась! Надеюсь на нашу долгую дружбу! Ты как, не против?
   – Не против!
   – Я вызову такси, где ты живешь?
   – В Ясенево.
   – Это недалеко, и нам по дороге, я машину оставлю здесь.
   Через десять минут подъехало такси. Евгений подал Але плащ и как бы невзначай сунул в сумочку конвертик. Аля сделала вид, что не заметила этого. Таковы правила игры, а правила нарушать нельзя.
   Он открыл ей заднюю дверцу машины, помог сесть и сам сел на переднее сидение. В Ясенево Аля попросила, чтобы такси остановилось возле супермаркета.
   – До свидания!
   – Аля, спасибо! Я позвоню. Пока.
   Евгений поехал дальше, так как проживал в частном доме недалеко от МКАД.
   Аля зашла в супермаркет, достала и открыла конверт. В нем лежала пятитысячная купюра. Неплохо, подумала женщина, да и в сексе он хорош, так почему бы и нет. Но только никаких привязанностей.
   Аля сделала необходимые покупки: мясо, рыбу, колбасу, сыр, фрукты, молочные продукты и хороший ночной крем для лица. От пятитысячной купюры не осталось и следа. А на нет и суда нет!
   Евгений Але понравился, но она решила сильно на нем не заморачиваться. Будет – хорошо, а не будет – и еще лучше!

Глава 11 Шар

   Получив дозу секса, тело немного притихло, и Аля с головой окунулась в рабочий процесс. Ей достались симпатичные первокурсники, молодые и наивные, многие из которых впервые оторвались от дома и жили в общежитии колледжа. Аля понимала, как это трудно – в таком возрасте оказаться без опеки мамы и папы, и как могла помогала ребятам.
   В коридоре колледжа они столкнулись с директором.
   – Здравствуйте, Инвар Рашидович!
   – Здравствуйте, Альбина Сергеевна! Как ваши дела?
   – Спасибо, хорошо!
   – Рад за вас! Зайдите сегодня после занятий ко мне в кабинет, я подготовил вам нужную литературу по врачебной этике.
   – Хорошо!
   Аля поторопилась на очередную пару, а директор пошел по своим делам.
   После занятий она зашла в директорскую приемную и сказала секретарю, что он назначил ей встречу.
   – Инвар Рашидович, вас дожидается Альбина Сергеевна, – сообщила секретарь.
   – Хорошо! Пусть зайдет! А вы, Светочка, приготовьте нам чай и можете быть свободны.
   – Проходите, Альбина Сергеевна, он вас ждет.
   – Спасибо!
   Аля открыла массивную дверь из натурального дерева и прошла в кабинет директора.
   – Проходите, проходите, Альбина Сергеевна! Присаживайтесь.
   У Инвара Рашидовича был просторный кабинет, его рабочий стол стоял у окна, а к нему буквой Т был приставлен другой длинный стол для проведения летучих совещаний. За него, на один из мягких стульев, Аля и присела.
   Светлана принесла чай и две вазочки, с конфетами и печеньем.
   – Спасибо, Светлана, вы свободны, можете идти домой.
   – До свидания!
   – До свидания!
   Инвар Рашидович сел напротив Али.
   – Угощайтесь, Альбина Сергеевна!
   – Спасибо!
   Аля больше десяти лет работала в этом колледже и столько же знала Инвара Рашидовича. Коллеги и студенты его уважали, он был хорошим руководителем и хозяйственником. Но чай в его кабинете она пила впервые и поэтому никак не могла взять в толк, к чему бы это.
   Инвар Рашидович положил перед Алей две книги: «Жизненный путь Авиценны» и «Клятва Гиппократа – от сердца к сердцу».
   – Альбина Сергеевна, всегда нужно начинать с истории. Медицина шагнула далеко, что касается технического прогресса, но принципы врачевания не изменились с далеких времен. Врач, зачерствевший сердцем, это уже не врач, каким бы хорошим специалистом он ни был. Вы согласны со мной?
   – Конечно, Инвар Рашидович.
   – Цель врачебной этики – донести до наших учащихся, что доброта, тактичность, отзывчивость и милосердие – это главные качества любого медработника, будь то начинающая медсестра или маститый доктор со стажем. Человек, обратившийся за помощью в медучреждение, страдает, и ему кажется, что так, как у него, не болит ни у кого, даже если это просто порезанный палец. Вы согласны со мной, Альбина Сергеевна?
   – Это так!
   – Поэтому настоящий доктор – тот, кто может помочь не только делом, но и словом, облегчить боль – как физическую, так и душевную.
   Инвар Рашидович встал и начал ходить по кабинету, он раскраснелся от выпитого чая, его карие глаза извергали молнии. Одухотворенный человек всегда прекрасен! Аля с восхищением смотрела на своего директора.
   Он зашел за ее спину, положил руки ей на плечи и стал их массировать.
   – Расслабьтесь, Альбина Сергеевна, у вас был тяжелый день!
   Аля напряглась, как-то все было неожиданно. Такие восторженные речи, и вдруг массаж.
   – У вас такие красивые волосы. – Он стал гладить ее по волосам, а потом отодвинул рыжую прядь и нежно поцеловал ее в шею.
   Аля вскочила как ошпаренная, глаза ее сверкали праведным гневом.
   – Что вы себе позволяете, Инвар Рашидович?
   – Тише, тише, успокойтесь, Алечка! Вы давно мне нравитесь. А после возвращения из отпуска вы стали просто необыкновенной. Я только о вас и думаю, уже ночами не сплю.
   – И что с того? – недоумевала Аля. – Насколько мне известно, у вас есть семья.
   – Моей семье уже двадцать пять лет! Сами понимаете, все пресно и однообразно.
   – Это ваши проблемы, Инвар Рашидович!
   – Вы нужны мне, Альбина Сергеевна!
   С этими словами он подошел к ней, крепко прижал к своей груди и, как вампир, впился в ее губы.
   – У-у-у! – стала вырываться Аля.
   Но он был мужчина и намного ее сильнее. Его язык глубоко проникал в ее рот. Ну не откусывать же, в самом деле, язык своему директору!
   Але удалось увернуться от очередного поцелуя.
   – Отпустите меня!
   – Ни за что!
   – Я буду кричать!
   – Не будешь! Ты добрая и не захочешь, чтобы меня выгнали с работы.
   – Инвар Рашидович, отпустите меня, я же правда к вам хорошо отношусь.
   – Я знаю! Но это не то!
   С этими словами он нагло полез ей под юбку, скользнул по чулкам, отодвинул трусики и проник пальцем в щелочку.
   – Какая она у тебя горячая!
   – Да вы с ума сошли!
   – Считай, что так!
   – Вы не имеете права!
   – Знаю! Но поделать с собой ничего не могу!
   С этими словами он расстегнул ширинку и обнажил свой до предела возбужденный член.
   – Возьми его!
   – Я не хочу!
   – Пожалуйста, возьми!
   – Нет! Ни за что и никогда!
   – Ах! Ты упрямая!
   Он стал расстегивать ее блузку, пытаясь добраться до груди. Одна грудка все же выпрыгнула наружу, являя миру свою белизну и маленький розовый сосочек.
   Инвар Рашидович прильнул к ее сосочку. Ну не бить же его, в самом деле, в этот момент по лысине.
   Он начал разворачивать Алю, пытаясь снять трусики и наклонить пониже. Аля упиралась как могла. От долгой борьбы директор сильно возбудился, его член не выдержал такого накала страстей и самопроизвольно выстрелил, оставляя белые разводы на Алиной черной юбке.
   Инвар Рашидович сразу расслабился и обмяк. Он молча взял салфетку и протянул ее Але.
   Она вдруг звонко расхохоталась. Просто вытирала юбку и хохотала.
   Инвар Рашидович тоже заулыбался.
   – Ох, и дура ты, Альбина Сергеевна! Жила бы как у Христа за пазухой.
   – Ни к чему все это, Инвар Рашидович! Вы семейный уважаемый человек. Да и зачем нам с вами порождать сплетни в коллективе?
   Инвар Рашидович задумался.
   – А может, ты и права. Ладно, давайте, Альбина Сергеевна, выпьем чайку с конфетами, да и по домам. А от своих слов о помощи с предметом «Врачебная этика» я не отказываюсь. Для начала прочитайте эти две книги.
   – Спасибо, Инвар Рашидович, за помощь.
   – Ну что, мир и дружба?
   – Мир и дружба, Инвар Рашидович!
   Они еще немного посидели, успокоились, выпили чай и мирно разошлись по домам.
   Об этом случае Аля не рассказала даже Верочке. А отношения с директором, которые и так были хорошими, стали еще лучше, ведь у них теперь был их маленький секрет.

Глава 12 Второе свидание

   Жизнь снова вошла в свое русло. Аля стала забывать о Евгении. Он даже не перезвонил и не поинтересовался ее самочувствием, хотя чему здесь удивляться. Они выбрали просто секс, и нежные отношения в их планы не входили.
   Ровно через две недели, когда Аля возвращалась домой, раздался телефонный звонок. На экране высветилось: «Евгений».
   – Привет!
   – Привет!
   – Как дела?
   – Хорошо!
   – Я соскучился, давай завтра встретимся?
   – Давай!
   – Приезжай сама, ты знаешь, где я работаю. От метро возьми такси, я оплачу.
   – Хорошо!
   – Тебе в 18:30 удобно?
   – Да!
   – Жду! До встречи!
   – До встречи!
   Кажется, эти отношения стремились к тому, чтобы стать постоянными.
   Аля пришла домой, приготовила ужин Даниле, покормила свою любимую кошечку Нику. Прилегла на диван перед телевизором и задремала. Ей снились Черное море и Богдан, как они вдвоем плавают в его бирюзовых водах.
   – Ты меня любишь? – тихо шептал ей на ухо Богдан.
   – Да! Да! Да! – что есть силы закричала Аля и проснулась от собственного крика.
   Приснится же такое…
   Утром Аля проснулась в хорошем настроении. Она надела черные туфли на среднем каблуке, чулки под цвет загара, синее кружевное белье, черный строгий костюм и бирюзовую романтичную блузку. Волосы собрала на затылке в тугой пучок золотистой заколкой. Сегодня она была в образе строгой классной дамы, который ей был к лицу, впрочем, как и многие другие образы.
   День в рабочих делах пролетел быстро. В 18 часов она вышла на станции метро «Академическая», взяла такси и через 15 минут уже была на проходной НИИ Паразитологии и гельминтологии. Без особого труда получила предварительно заказанный для нее пропуск и через знакомый двор прошла в здание института, а потом в кабинет Евгения.
   В приемной секретаря не было. Она постучала в кабинет Евгения.
   – Да-да! Проходите!
   Евгений сидел за письменным столом, весь обложенный бумагами. Он отодвинул исписанные листы и встал навстречу Але.
   – Привет! Аля, я рад тебя видеть!
   – Привет! Взаимно!
   Он помог женщине раздеться, вышел в приемную и закрыл на ключ входную дверь.
   – Немного виски?
   – Не откажусь!
   – Извини, сегодня я тебе компанию составить не могу, я за рулем. Зато у меня есть лимон.
   – Тогда и мне совсем чуть-чуть! А лимон – это хорошо.
   Евгений достал из шкафа начатую в прошлый раз бутылку виски, тарелочку с тонко нарезанными и посыпанными сахаром кружочками лимона, бокалы и плитку черного горького шоколада.
   Он налил Але пятьдесят граммов виски, а себе воды, они чокнулись.
   – За встречу!
   – За встречу!
   Аля взяла лимон и положила в рот. От кислоты лицо ее смешно исказилось. Он отломил кусочек шоколада и поднес его к Алиным губам. Все пространство кабинета наполнилось ароматом виски, свежестью лимона и тонкими нотками черного шоколада.
   Евгений поднял Алю и пристально посмотрел ей в глаза.
   – Я соскучился! Какие у тебя глаза! В них можно утонуть!
   С этими словами он начал нежно целовать ей лицо, потом добрался до губ. Поцелуи из порхающих становились все горячее и горячее. Аля отвечала на его страстные поцелуи. Голова закружилась, земля поплыла под ногами.
   Евгений по белоснежной Алиной шее спускался все ниже и ниже, расстегивая одну за другой золотистые пуговички на блузке. Пиджак полетел на кресло, за ним последовали и блузка с бюстгальтером.
   – О, какая грудь! Какая нежная грудь!
   Одну грудку он нежно мял, а другую целовал и языком облизывал сосочек.
   В мгновение он сорвал с себя рубашку и быстро расстегнул брюки, приспуская плавки.
   – Приласкай его, он соскучился!
   Аля присела на корточки и взяла в ротик его сокровище, крепко обхватив своими пухленькими губками.
   – Хорошая девочка! Давай! Давай!
   Он быстро задвигал тазом, придерживая ее за голову. Заколка не выдержала и со звоном улетела под стол, выпуская на волю ее медных змеек.
   – Подожди немного, моя прелесть!
   Он поднял ее и снова припал к губам. Аля просто млела от его поцелуев.
   Одним движением он сбросил бумаги на пол, как пушинку поднял женщину и усадил на стол. Потом стал медленно задирать ей юбку, покрывая поцелуями каждый миллиметр ее красивых полненьких ножек. Подняв юбку достаточно высоко, он резко развел ее ноги в стороны, отодвинул краешек гипюровых трусиков и с жадностью припал к чувственной жемчужинке.
   – Какая прелесть, какой тонкий аромат! О, прелестница!
   Евгений снял кружевные трусики, поцеловал их и бросил к остальным вещам на кресло, подвинул Алину попку на самый край стола, взял ее ноги под колени и безапелляционно внедрился в ее плоть. При этом Аля держала его за шею, и они продолжали страстно целоваться. Он размеренно задвигал тазом, доводя женщину до исступления. Когда сладострастие почти достигло своей вершины, он положил Алю на стол и согнул ее ноги в коленках, присел, начал нежно лизать сначала пещерку, а потом и не менее желанное отверстьице.
   Аля извивалась всем телом, ей уже было все равно, в каком из отверстий его член найдет свое пристанище. Евгений стал нежно внедряться в более деликатное местечко.
   – У-у-у! – простонала Аля.
   – Расслабься, Алечка, да, так, так, умница моя!
   При этом он совершал аккуратные движения, положив один палец на клитор, а другим проникнув во влагалище и нащупав точку Джи. По ее стонам и отрешенному взгляду он понял, что не ошибся.
   Через пять минут Аля прижала попку сильнее к столу, вскрикнула и задрожала всем телом. Влагалище стало сильно сокращаться, хватаясь хотя бы за палец Евгения, анус вторил ему, не давая шансов мужчине на продление полового акта.
   – О-о-о! – простонал Евгений, выстреливая теплой спермой в Алины недра.
   Аля отключилась, Евгений закрыл глаза и на несколько секунд замер.
   Они улетели, жаль только, что каждый в своем направлении…
   Евгений очнулся первым, он прикрыл Алю пиджаком и скрылся за шкафом. Когда вернулся, взгляд Али был более осознанный.
   – Ну ты как?
   Он помог Але одеться и привести себя в порядок.
   – Все в порядке?
   – Да!
   – Я вызову тебе такси, мне нужно еще поработать.
   – Хорошо!
   Он вызвал такси.
   – Еще хочешь виски?
   – Нет.
   – Ну тогда кусочек шоколада.
   Он положил сладость ей в рот и нежно поцеловал в губы.
   – Ты лучшая из женщин, которых я встречал в своей жизни!
   Он поцеловал ее руку, достал из кармана конверт и положил ей в сумку. Помог надеть плащ.
   Зазвонил телефон.
   – Такси ждет тебя у ворот, К 018 ПУ, серый «шевроле».
   – До свидания!
   – До свидания, дорогая! Я позвоню.
   Аля как в полусне вышла на улицу. Моросил мелкий дождь. У ворот ее ждала машина. Она села на заднее сидение и назвала адрес. Через 20 минут женщина была у дома, расплатилась с водителем, поднялась на свой этаж, зашла в квартиру, приняла душ, на автомате насыпала корм кошке, упала на кровать и отключилась.
   Данька домой пришел в полдесятого. Увидел, что мама спит, и не стал ее будить.

Глава 13 Грузинский ресторан

   Встречи Али с Евгением принимали регулярный характер. Они встречались один раз в две недели. По одной и той же, ранее обговоренной, схеме.
   Секс их был страстен и красив. Но ни он ни она даже полшага не сделали для того, чтобы сблизиться не только телами, но и душами. Они играли в эту взрослую игру, наивно полагая, что долгая физическая близость возможна без духовной. Пока им это удавалось.
   Они подсознательно чувствовали, что у каждого из них партнер по сексу не только хорош в интимном плане, но и интересен в плане человеческом. Им обоим льстило это, но они до поры до времени закрывали на этот факт глаза. Ведь за признанием самому себе того, что человек, с которым ты занимаешься сексом, тебе еще и очень нравится, уже стоит любовь. А любовь – это сильное чувство, затуманит рассудок и не посмотрит, что ты доктор каких-то там наук.
   Пока этой паре удавалось сохранять хладнокровие. И он и она считали, что между ними только секс. Но Евгений не раз ловил себя на мысли, что хочет видеть эту женщину чаще, чем раз в две недели, обладать ею дольше, чем обладал, и узнать ближе, чем знал.
   Однажды он позвонил ей раньше запланированного времени.
   – Привет, Аля!
   – Привет, Женя!
   – Ты сегодня свободна после работы?
   – Да, вроде свободна.
   – Разреши мне пригласить тебя в ресторан!
   – А ты уверен, что это хорошая идея?
   – Уверен!
   – Ну хорошо!
   – Только мы будем не одни.
   – А с кем?
   – С Владимиром и Наталией. Ты не против?
   – Нет, а что за повод?
   – Владимир подписал выгодный контракт. Проставляется.
   – Да, это действительно повод!
   – Значит, жду тебя в 19 часов, метро «Тверская», возле магазина «Летуаль».
   – Хорошо!
   – До встречи!
   – До встречи!
   Аля зашла в туалетную комнату, посмотрела на себя в зеркало. Преподаватель как преподаватель! Аккуратна, строга, красива. Темно-серый брючный костюм, белоснежное жабо, волосы аккуратно собраны на затылке. И только две великолепные золотые сережки с большими изумрудами в обрамлении мелких бриллиантов и кольцо им под стать разбавляли образ строгой училки и делали его изысканно-элегантным.
   Ровно в 19 часов Аля вышла из метро. На поверхности ее дожидался Евгений с букетом белых роз.
   – Привет!
   – Привет! Это тебе! – Он нежно обнял ее и поцеловал в щеку.
   – Спасибо! Обожаю розы!
   – Пошли?
   – Пошли!
   Он взял ее за руку и проводил в грузинский ресторанчик, который находился неподалеку в тихом переулке. В одном из залов за столиком их дожидались Владимир и Наталия. И если с Владимиром Аля уже была знакома, то с Наталией им пришлось изображать бурную радость двух подруг, которые давно не виделись. Хотя на самом деле они встретились первый раз в жизни.
   Владимир встал и поцеловал Але руку.
   – Здравствуй, Аля! Прекрасно выглядишь!
   – Спасибо! Это тебе, поздравляю с выгодным контрактом!
   Она протянула ему армянский коньяк десятилетней выдержки в праздничной упаковке.
   – Ну что ты! Не стоило беспокоиться!
   – Как же, как же! Выгодные контракты подписывают не каждый день!
   – Ну спасибо, спасибо!
   – Привет! Привет! – расцеловались они с Наталией.
   В жизни Наталия была еще интереснее, чем на фото. Молодая, подтянутая, дерзкая. Густые прямые темно-русые волосы ниже плеч, пронзительно голубые глаза, высокая грудь, тонкая талия. Ни дать ни взять – русская красавица.
   – Здравствуй, Наталия! Ты все краше и краше! – Евгений поцеловал ей руку.
   – Привет! Да и ты хорош!
   – Допустим, внешность для мужчины не так важна.
   – Да уж не скажи!
   – Что будем пить, есть? – спросил Владимир. – Как вы относитесь к грузинскому красному вину?
   Все одобрительно закивали.
   – Тогда заказываю две бутылки киндзмараули.
   Подошел вышколенный официант, Владимир сделал заказ. На столе как по мановению волшебной палочки стали появляться яства: две бутылки красного вина, фирменные хачапури, чахохбили, лобио в горшочках, цыпленок табака, шашлыки из каре ягненка и говяжьей вырезки, ассорти из маринованных овощей.
   Официант разлил вино по бокалам. Евгений взял слово.
   – Владимир, разреши тебя поздравить с выгодным предложением, мы все надеемся, что этот контракт позволит тебе подняться на новый уровень как в научных изысканиях, так и в материальном плане.
   – Спасибо, дорогие друзья!
   – Поздравляем! Поздравляем! – вторили женщины.
   Вино было изысканным, еда вкусно приготовленной, компания дружной. Чего еще нужно, чтобы хорошо провести вечер?
   Владимир то и дело бросал на Алю жадные взгляды. Какая бы красавица ни сидела рядом с мужчиной, ему всегда зачем-то хочется и другую.
   Просто Наталия и Аля были разные. Если Наталия была более молода, то Аля – более женственна и сексуальна. Весь столик был затуманен, как винными парами, ее томной привлекательностью. И кто здесь кого хотел, уже трудно было разобраться.
   Заиграла музыка. Молодая красивая скрипачка пошла между столиками, выводя грустную мелодию. Скрипка пела и разрывала души на части.
   Когда мелодия закончилась, Аля встала, вышла на маленькую эстраду.
   – Позвольте мне прочитать несколько стихотворений, – обратилась она к звукорежиссеру.
   – Конечно, конечно!
   Он поставил легкую инструментальную музыку, Аля взяла в руки микрофон.
   – Стихи Аллы Бриз! «Страсть».

     Страсть – это лезвием резко по венам,
     Струи горячие в девственный Космос!
     Сильно, напористо, без промедлений
     Молотом глушит негромкий твой голос.

     Сладко до боли, медово-тягуче…
     Страшно, порою на грани неверия,
     В небе лазоревом черные тучи,
     Что обретенья, граничат с потерями.

     Это когда из груди развороченной —
     Теплое сердце в чужие ладони!
     Нажитый опыт – на пыльной обочине,
     Вера, что душу огнем не затронет…

   Гости ресторана перестали жевать, ни один из них не осмеливался нарушить торжественность момента.
   Аля продолжила:

     Переплетение, слияние, сожжение
     Своих, ни в чем не виноватых, душ!
     И тело к телу в вечном притяжении.
     Из томных звуков вожделенья пунш…

     А осень снова сентябрем куражится,
     Напоминая, что проходит жизнь.
     И с кем в постели – небольшая разница…
     Небес не манит призрачная высь.

     И предавая налегке любимого,
     На совесть – сто смирительных колец…
     И сказки кажутся до боли мнимыми
     О близости двух любящих сердец…

   Зал зааплодировал.
   – И последнее стихотворение Аллы Бриз – «Второй».
   Аля прочитала стихотворение торжественно, слегка растягивая слова.

     Безумно жарки поцелуи,
     Страсть разжигается игрой,
     Вновь путаются в небе Луны,
     Но ты второй…

     И тело теплым шоколадом…
     Мы в танце кружимся с тобой.
     Все это нам как воздух надо!
     Но ты второй…

     Любить тебя была готова,
     Хотела в омут с головой…
     Но звонко падает подкова…
     Ведь ты второй…

   Раздались продолжительные аплодисменты.
   Аля поклонилась, поблагодарила звукорежиссера за предоставленную возможность прочитать любимые стихи и пошла за свой столик к новым друзьям.
   Евгений почти протрезвел и с удивлением смотрел на Алю: чего-чего, а такой прыти он не ожидал от этой скромницы.
   Владимир разливал вино по бокалам.
   – Женя, давай выпьем за дам! Какие же они у нас замечательные!
   – За вас, милые дамы!
   Друзья звонко чокнулись.
   – Аля, а кто такая эта Алла Бриз? Никогда о ней не слышала! – спросила Наталия.
   – Моя любимая современная поэтесса. Я с ее творчеством познакомилась на одном из литературных порталов в Интернете.
   – Да, интересные стихи, энергичные!
   – Мне они тоже за это нравятся! В них чувствуется энергетика!
   – Спасибо, что познакомила нас с ее творчеством!
   – Не за что!
   – Очень даже есть за что!
   – Мне нужно отойти ненадолго.
   – Пошли вместе?
   – Пошли!
   Опьянение давало о себе знать. Движения становились замедленными, а речи и смех более громкими.
   Женщины зашли в туалетную комнату вместе.
   Вдруг Наталия прижала Алю к стене.
   – Ох, ты и цыпочка! Съем!
   С этими словами она впилась в Алины губы совсем не дружеским поцелуем.
   Аля растерялась от неожиданности. Она попыталась отстранить Наталию, но ей это удалось не сразу.
   Наталия оторвалась от Али и как ни в чем не бывало вошла в туалетную кабинку.
   Когда они мыли руки, она через зеркало посмотрела на Алю.
   – Ну как тебе Женька, нравится?!
   – Да, Наташа, спасибо, что познакомила нас!
   – То-то, а ты еще упиралась! Он классный мужик! Да и ты цыпочка!
   Она снова попыталась вцепиться в Алю, но Аля вовремя отстранилась.
   – Пошли, они там одни скучают, наверное!
   – Да ничего с этими кобелями не случится! Пусть подождут!
   – Неудобно как-то!
   – Ладно, пошли, сердобольная ты моя!
   Мужчины о чем-то оживленно разговаривали, но появлению дам были рады.
   Здесь с эстрады запели медленную песню. Евгений протянул Але руку.
   – Пошли потанцуем!
   – С удовольствием!
   Музыка лилась, как из кувшина ключевая вода, Евгений прижимал Алю к себе и шептал ей на ушко:
   – Я и не знал, что ты такая…
   – Какая? – улыбалась Аля.
   – Непредсказуемая!
   – Ну об этом совсем не сложно было догадаться! Нормальная женщина разве согласилась бы на такую авантюру, как наша?
   – Скорее всего, нет!
   – Пожалуйста, не клади мне больше в сумку этих загадочных конвертов.
   – Хорошо! Но подарки тебе делать я имею право? И такси – это дело чести!
   – Ну разве что чести!
   Он поднял ее подбородок и нежно поцеловал в губы, Аля ответила на его поцелуй. Что ни говори, а с Евгением ей было целоваться приятнее, чем с Наталией.
   Не успели они присесть, как заиграла новая медленная мелодия.
   – Смена партнерш! – констатировал Владимир, подводя Наталию к Евгению.
   Сам он пригласил Алю.
   – Алечка, ты даже не представляешь, как мне приятно тебя видеть. Так бы и расцеловал тебя, но не могу, Женька даст в ухо.
   – Мне тоже приятно тебя видеть! Поздравляю с выгодным контрактом!
   – Спасибо, куколка! Зря ты тогда не согласилась стать моей любовницей.
   – Володя, тебе грех жаловаться, имея в любовницах такую шикарную женщину, как Наталия.
   – Да знаю я, знаю! Но и тебя хочу!
   – Прямо детский сад какой-то!
   – И не говори!
   Медленная музыка закончилась, заиграла быстрая. Кавалеры отвели дам за столик и расцеловали им ручки.
   Владимир заказал ароматный мятный чай и грузинские сладости. Он расплатился с официантом, оставив ему щедрые чаевые.
   – Наверное, пора собираться домой, уже десять часов, – заволновалась Аля.
   – Я вызову такси, – откликнулся Евгений, – поедем вместе, нам же по пути.
   – Хорошо!
   Владимир тоже заказал такси.
   Они помогли одеться своим дамам.
   – Аля, пошли, подождем мужчин на улице, – Наталия увлекла Алю к выходу.
   Евгений достал пять тысяч и протянул их другу.
   – А это тебе от меня, по случаю!
   – Не нужно!
   – А я говорю нужно. Это мой подарок. Бери!
   – Ну спасибо!
   – Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен за Алю, она богиня!
   – Рад, что у вас все срослось!
   В это самое время Наталия взяла Алю под руку.
   – А ты знаешь, что Женька никогда раньше не изменял своей жене?
   – Откуда мне это знать!
   – Вот знай! Он не кобель блудливый!
   – Однако и он не удержался.
   – Да, когда жизнь превращается в сплошную рутину, то секс может стать чуть ли не единственной радостью в ней.
   – Да уж!
   В это время из ресторана вышли их кавалеры.
   – Ну что, кошечки, вам понравился вечер?
   – Очень! Спасибо, Володя! – Аля звонко поцеловала его в щеку.
   В это время подъехала машина до Ясенево.
   Друзья тепло попрощались, еще раз поблагодарили друг друга. Аля и Евгений сели на заднее сидение авто. Евгений озвучил водителю адрес и без лишних слов прильнул к Алиным губам, бесцеремонно положив ее руку на свою вздыбившуюся ширинку.
   – Господа, Ясенево! – через мгновение произнес водитель.
   – Может, в гостиницу, хоть на полчасика?! – не хотел расставаться с Алей Евгений.
   – В другой раз, Женя! У тебя будут проблемы дома.
   – Ладно, благоразумненькая ты моя!
   – До свидания!
   – Я позвоню! Пока!
   Машина взвизгнула и повезла Евгения за МКАД.
   Аля поднялась на свой этаж, открыла дверь.
   – Мама, что-то ты сегодня поздно! Где ты была?
   – В ресторане с друзьями, сынок.
   – И как, тебе понравилось?
   – Очень! Поставь розы в вазу.
   – Хорошо! А что за ресторан?
   – Грузинский ресторан на Тверской, не помню его названия. Ну ладно, сынок, я в душ и спать, завтра на работу.
   – Спокойной ночи, мама!
   – Спокойной ночи, сынок!

Глава 14 Сергей

   Осень горько плакала ноябрем, передавая бразды правления зиме. Первые снежинки кружили в воздухе и методично укрывали землю, готовя ее к зимним морозам. Фонари тускло мерцали сквозь снежную завесу. День сократился до предела и сжался в точку. Слякоть и тоска завладели городом.
   Алина жизнь протекала размеренно и без потрясений. Работа, заботы о сыне и редкий, но регулярный дружеский секс с Евгением. Они по-прежнему избегали африканских страстей, при этом секс был изысканным и разнообразным.
   Ей иногда звонила Наталия, они подолгу болтали, в основном ни о чем, как, впрочем, и большинство женщин, разговаривающих по телефону.
   В колледже тоже все шло нормально. Инвар Рашидович, как и обещал, помогал с освоением предмета «Врачебная этика» и планировал дать ей часы по этой дисциплине уже в следующем семестре. При этом он больше ни разу не позволил себе каких-либо вольностей в отношении Али.
   Аля любила свой колледж, и группу первокурсников, и Верочку, свою задушевную подругу. На работу она ходила с удовольствием. Иногда уставала. Но на то она и работа, чтобы на ней уставать.
   Была только одна маленькая проблема – учитель физкультуры, Сергей Николаевич. Он все никак не мог уяснить себе, что Аля не хочет вступать с ним в какие-либо отношения, кроме профессиональных.
   Однажды после занятий Аля выходила из колледжа без Верочки.
   – Альбина Сергеевна, уже темно, можно вас проводить до метро? – окликнул ее Сергей Николаевич.
   – Спасибо, Сергей, но здесь недалеко.
   – И все же я вас провожу.
   – Как тебе будет угодно.
   – Совсем стало рано темнеть.
   – Да, скоро самый короткий день в году.
   – Как ваши дела, Альбина Сергеевна?
   – Да все нормально.
   – Может, зайдем в кафе ненадолго, выпьем чая. Не отказывайте мне, пожалуйста.
   – Ладно, давай зайдем, только ненадолго.
   Они зашли в уютную кофейню, которая располагалась недалеко от метро.
   – Что вы будете пить, Альбина Сергеевна?
   – Чай с молоком.
   – А мне кофе и два пирожных «Тирамису», – сделал заказ Сергей подошедшему официанту.
   – Альбина Сергеевна, давайте поговорим начистоту, откровенно.
   – Хорошо, Сергей, давай!
   – Почему вы меня избегаете? Разве вы не видите, как сильно мне нравитесь?
   – Я тебя, Сергей, не избегаю, просто хочу, чтобы ты понял, что между нами никогда и ничего не будет.
   – Но почему? Объясните почему? Мы же с вами свободные люди.
   – А потому, что тебе тридцать два года, а мне сорок три. Ты еще ни разу не был женат, а у меня есть взрослый сын, с которым мы живем вместе. Ты еще встретишь свою женщину. И, в конце концов, я еще молодая женщина и не хочу рядом с тобой чувствовать себя мамочкой. Надеюсь, этого достаточно.
   – Но одиннадцать лет – это не так уж и много! И сейчас модно, когда женщина старше.
   – А я старомодная и моды не придерживаюсь.
   – Тогда давайте хотя бы будем заниматься сексом. Ведь вы же не станете отрицать, что секс вам нужен?
   – Не стану! А с чего ты взял, что в моей жизни нет секса?
   – Так вы же не замужем!
   – И что с того?
   – Значит, у вас есть мужчина?
   – Значит, есть!
   – И у вас все серьезно?
   – А вот это тебя уже не касается!
   Сергей не мог скрыть своего разочарования.
   – Извините, Альбина Сергеевна. И все же хорошо, что мы с вами поговорили.
   – Да не за что, Сергей! Ты хороший парень, и у тебя обязательно все будет хорошо!
   – Спасибо!
   Чаепитие и десерт немного скрасили обстановку.
   Сергей проводил Алю до метро, они тепло попрощались и разошлись, каждый в своем направлении.

Глава 15 Сюрприз

   Девятнадцатое декабря – Николин день, первые серьезные морозы сковали городские улицы. Намело достаточно снега, чтобы прикрыть озябшие растения. Легкая поземка гуляла по московским мостовым.
   Аля надела короткую темно-коричневую норковую шубку, в цвет ей элегантный беретик, ярко-зеленый кашемировый шарф, в тон ему лайковые перчатки и взяла такую же по цвету сумочку. На выходе из колледжа она встретилась с Верой. Женщины, весело болтая, направились к метро.
   – Аля, где ты будешь встречать Новый год?
   – Как всегда, дома с Данькой и кошкой, потом он уйдет к своим школьным друзьям, а я лягу спать.
   – Может, ты приедешь к нам в гости?
   – Спасибо, Верочка, но у вас своя семья, что я буду мешаться?
   – Да что ты такое говоришь? Мишка приведет своего холостого друга.
   – А вот этого точно не нужно!
   – Почему? Ты молодая красивая женщина, тебе нужно создавать новую семью, не век же одной куковать.
   – А я не одна, у меня есть сын.
   – Сын, не успеешь оглянуться, женится.
   – Ну тогда и думать буду, а пока не хочу.
   За разговорами они пересекли внешнюю территорию колледжа и направились на выход к распахнутым металлическим воротам.
   – Аля!
   К ним навстречу быстрым шагом направлялся высокий мужчина в облегченной дубленке и шапке на английский манер.
   Женщины остановились как вкопанные.
   – Здравствуй! Аля, ты не узнала меня?
   Свет от тусклого фонаря падал на лицо мужчины. Сработал эффект неожиданности, у женщины перехватило дыхание. Аля никак не ожидала встретить этого мужчину здесь и сейчас.
   – Богдан?! Как ты здесь оказался?!
   – Я ждал тебя!
   Было видно, что мужчина сильно продрог.
   – Аля, все в порядке? – спросила Верочка, глядя на свою побледневшую подругу.
   – Да, Верочка, все в порядке!
   – Ты знаешь этого мужчину?
   – Да, знаю!
   – Ну тогда я пойду?
   – Хорошо! Иди.
   – До свидания!
   – До свидания!
   Верочка заторопилась к метро, по дороге она еще пару раз оглянулась, чтобы убедиться, что у подруги все в порядке.
   – Хорошая у тебя подруга.
   – Это так.
   – Давай отойдем в более спокойное место.
   Как только они скрылись в тени, Богдан обнял Алю и начал целовать.
   – Как же я соскучился! Как же я соскучился по тебе, Алечка!
   Она задыхалась от его морозных поцелуев.
   – Богдан, как ты здесь оказался? Как ты нашел меня?
   – Я приехал в Москву на три дня по делам бизнеса, завтра уезжаю. В Москве не так много частных медицинских колледжей. Я ждал тебя вчера вечером, но так и не дождался. Уже думал, что мы с тобой не увидимся.
   – У меня вчера было только две пары, я ушла пораньше.
   – Как же я рад, что мы встретились!
   – Где ты остановился?
   – В отеле «Рэдиссон Славянская» возле Киевского вокзала. Душа моя, поехали ко мне. Я завтра уезжаю. У нас есть одна ночь! Только одна ночь!
   – Богдан, я не знаю. Что я скажу сыну?
   – Любимая моя, дорогая, придумай что-нибудь! Этот вечер, эта ночь только наши!
   Он крепко прижимал Алю к себе, целовал ее страстно, проникая языком глубоко в рот.
   – Милая, милая моя! Я хочу тебя, безумно хочу тебя!
   Аля даже мечтать не смела, что когда-то еще встретится с этим мужчиной. И вот он стоял перед ней, обнимал и целовал ее.
   Судьба иногда делает людям подарки. Только нужно не бояться принять их. Принять без лишних сомнений и с благодарностью.
   – Дорогая моя, позвони сыну, придумай что-нибудь!
   – Хорошо!
   Аля дрожащими руками набрала номер Данилы.
   – Сыночек, привет! Мы сегодня с тетей Верой идем в театр, спектакль закончится поздно, я переночую у нее. Не переживай.
   – Хорошо, мамочка! Хорошего тебе вечера!
   – И тебе, сынок, хорошего вечера! Покорми Нику.
   – Хорошо, мамочка, пока!
   – Пока!
   Богдан крепко прижал Алю к груди и замер на мгновение. Его знакомый запах, перемешанный с морозным декабрьским воздухом, бальзамом проникал в Алины легкие. Это был неповторимый, самый приятный запах на свете.
   – Спасибо, дорогая! Пошли. Я сейчас возьму такси, и мы поедем в отель.
   Он взял ошеломленную Алю за руку и повел за собой. Они вышли к шоссе. Богдан остановил такси, договорился с водителем, влюбленные сели на заднее сидение, и машина понесла их навстречу, пусть даже кратковременному, но все же счастью.
   Разве есть на этой земле счастье большее, чем обладать любимой женщиной? Нет! Разве есть на этом свете счастье большее, чем до последней молекулы отдаваться любимому мужчине? Нет! Есть много других разновидностей счастья, но только нет счастья большего, чем взаимная любовь между мужчиной и женщиной!
   И сегодня им суждено было это счастье пережить.
   Богдану казалось чудом, что он сейчас целует озябшие Алины руки и согревает их своим дыханием.
   – Прости меня, я боролся с этим чувством беспощадно, но оно оказалось сильнее меня. У меня так и не получилось забыть твои глаза! На эту встречу я мог бы послать своего заместителя, но разве я мог упустить возможность пусть хоть еще один раз поцеловать твою грудку? Ты вспоминала меня?
   – Да! Но я совсем не надеялась на эту встречу!
   – И все же я здесь! Пойми, дорогая, я ничего не могу тебе обещать, у меня семья, ребенок… Но у нас есть этот вечер, и он только наш, твой и мой!
   – Я понимаю, ничего не нужно объяснять. Скажи, твой визит в Москву был удачным?
   – Более чем! А если учесть, что я сейчас целую твои губы, то он просто сверхудачный!
   За разговорами время пролетело мгновенно.
   Машина остановилась у подъезда фешенебельного отеля. Богдан расплатился с водителем, подал Але руку и проводил ее в холл гостиницы.
   Огромное помещение сверкало мрамором и яркими огнями. В центре стояла стильно украшенная елка, русская речь перемешивалась с английской, и Але на мгновение показалось, что она находится в дорогом заграничном отеле где-нибудь в Париже или Лондоне.
   Влюбленные на современном лифте поднялись на пятый этаж. Богдан открыл входную дверь электронной картой-ключом.
   У него был просторный одноместный номер с большой кроватью, укрытой серебристым шелковым покрывалом. Огромная плазменная панель занимала чуть ли не треть стены. На столе из натурального дуба стояли бутылка французского шампанского, два бокала и ваза со свежими тропическими фруктами: манго, бананами, виноградом и маракуйей. Дизайн номера был выдержан в бежево-серебристых тонах. На стенах висели акварели с изображениями зимних российских пейзажей.
   Богдан помог Але снять шубку и разделся сам. Пока Аля осваивалась, он по телефону заказал ужин в номер.
   – Алечка, я заказал ужин на свое усмотрение, ты не против?
   – Конечно, нет! Как здесь у тебя красиво!
   – Да, хороший номер. Ничем не уступает европейским. Ты замерзла?
   – Немного.
   – У меня есть предложение: давай примем теплую ванну в джакузи, но только вместе, – он смотрел на Алю и довольно улыбался.
   – Вместе?! – немного удивилась Аля.
   – А почему бы и нет? Разве мы не настолько с тобой близки?
   – Хорошо!
   Мужчина на минуту скрылся в ванной, совершил необходимые манипуляции и снова вернулся в комнату. Он отыскал канал классической музыки, открыл бутылку шампанского и до краев наполнил хрустальные бокалы.
   – За тебя, моя ненаглядная!
   – За нашу встречу, дорогой!
   Шампанское разлилось по венам, вступило в реакцию с кровью и легко ударило в головы, отключая центры скромности и стыдливости.
   Богдан подошел к Але, снял с нее пиджак, посадил на кровать и стал расстегивать сапоги. Он делал все медленно, как бы смакуя каждое движение. Сначала снял один сапог, потом другой, потом через плотные чулочки принялся гладить ее ножки и целовать колени, продвигаясь все выше и выше, медленно поднимая вверх узкую юбку-карандаш.
   – О! А что это у нас за такие очаровательные панталончики?!
   Он добрался до ее утепленного кружевного белья.
   – Но у нас, чай, не Майями! – улыбнулась Аля.
   – Ну конечно, конечно…
   Он уверенно снимал с нее панталоны, добираясь до плотных трусиков, целуя при этом внутреннюю поверхность бедер.
   Вот уже и трусики лежали рядом на кровати.
   – Любимая, раздвинь ножки шире! Ты можешь прилечь.
   Он аккуратно положил ее на спину.
   – Может, сходим сначала в ванную?
   – Потом! Я хочу вдохнуть твой естественный запах, моя розочка!
   Богдан стоял на коленях и упивался ее женским ароматом. Он медленно раздвинул створки ракушки и лизнул клиторок, потом еще, еще, еще и вдруг начал быстро вибрировать языком.
   – У-у-у! – замычала Аля.
   Богдан усилил воздействие на сладострастную кнопочку, при этом он стал пальцем ласкать вход в пещерку. Еще! Еще! Еще!
   – О! Нет! – Аля забилась в экстазе.
   – Да, моя девочка! Да!
   Богдан остался доволен результатом. Кажется, его лозунгом на сегодня стало: «Ни часа без оргазма!» А если учесть, что было только восемь часов вечера, то нетрудно догадаться, что сегодня он замахнулся на рекорд для милой Алечки.
   Пока Аля приходила в себя, Богдан разделся догола и надел одноразовые тапочки.
   – Ты как, моя радость? Пришла в себя?
   – Угу, – блаженно улыбнулась Аля.
   Он сорвал цветок белой орхидеи, стоявшей в специальной вазе здесь же на столе, и вставил Але в волосы, чуть выше уха.
   – Ты мое райское наслаждение!
   Заботливо помог ей снять одежду, надел на ноги тапочки и препроводил в ванную комнату.
   Перед Алиным взором предстала просторная ванная, отделанная темно-синей плиткой под мраморную крошку с вкраплениями стеклянных осколков, мерцающими под светом светильника.
   – Как красиво! – в восхищении застыла Аля.
   Потолок был стилизован под звездное небо, а светильник походил на полную луну. Сейчас это была их маленькая Галактика, их мир чувственных наслаждений.
   В углу стояло белоснежное джакузи, доверху наполненное теплой водой с густой ароматной пеной на поверхности.
   Богдан помог Але сесть в ванну и принес два бокала с шампанским.
   – Подержи, дорогая!
   Он запрограммировал джакузи на умеренный режим циркуляции воздушных пузырьков и сам устроился напротив Али.
   Влюбленные расслабились в теплой ванной, миллионы мелких пузырьков ласкали их тела, а шампанское приятно туманило головы. Они вошли в состояние полной нирваны.
   Богдан взял Алину руку и направил ее в область своей промежности. Его крепкий, огромный жезл ждал своей порции нежности. Да, природа этого мужчину наградила щедро!
   – Милая, ты вспоминала его?
   – Да разве забудешь такого? Ведь он у тебя просто мистер совершенство! Никогда не видела ничего подобного!
   – Алечка, ты мне льстишь!
   – Ни капельки!
   – Тогда иди сюда!
   Он поставил свой бокал рядом с джакузи, то же самое проделал и с Алиным. Развел ноги женщины и медленно притянул ее к себе. Пока Аля рукой ласкала его член, он покрывал поцелуями ее лицо и грудь.
   – Мы можем сегодня этим заниматься в открытую?
   – Да! У меня безопасный период!
   – Отлично!
   Богдан одной рукой взял Алину попку, а другой направил своего гиганта в ее пещерку.
   – У-у-у! – застонала Аля.
   Ее девочка успела забыть, что на свете существуют богатыри.
   – Расслабься, милая!
   Богдан медленно, но уверенно внедрялся в плоть любимой женщины. Аля закусила нижнюю губу и закрыла глаза.
   – Вот так! Вот так!
   Аля держала Богдана за шею и пыталась расслабиться. Теплая вода миллионами пузырьков помогала ей в этом. Полное вторжение Богдан решил оставить на потом, а сейчас он взял Алю за попку и начал ритмично и нежно насаживать ее пещерку на свой могучий жезл.
   Аля медленно, но уверенно теряла связь с реальностью. Ее губы искали его губы, их дыхания смешались, а языки переплелись, как две змеи.
   – Милый мой! Милый!
   – Любимая моя! Ты меня любишь?
   – Да! Да! Да!
   Ее влагалище стало ритмично сокращаться, приветствуя своего завоевателя, пульсацией выбрасывая кровь по всему телу и мощной волной смывая последние искры рассудка, замещая их вспышками удовольствия. Аля немного отстранилась, замерла и осиновым листом затрепетала в сильных руках Богдана.
   Он остановился на минуту, любуясь своей женщиной и дожидаясь, пока влагалище немного успокоится, а потом продолжил, наращивая темп.
   Аля крепко ухватила его за плечи, немного запрокинула голову и широко раскрытыми глазами блуждала по звездному потолку. А он продолжал и продолжал.
   Что-то среднее между вскриками и рычанием стало вырываться из женской груди, когда Богдан внедрился немного глубже и наполнил ее живительным теплом изнутри.
   – Кохана моя! Зирка моя! Життя мое!
   Аля нежно склонилась на его крепкую грудь, Богдан крепче прижал ее к себе. На какое-то время они покинули пределы земного измерения. Они плыли по реке запредельного блаженства, вместе и в никуда…
   Богдан в себя пришел первым.
   – Милая моя, как ты? Как ты себя чувствуешь?
   – Хорошо!
   Богдан душем ополоснул себя, потом Алю. Вытер ее махровым полотенцем и укутал в мягкий белоснежный халат. Сам надел плавки и джинсы. Они прошли в комнату. Мужчина снял покрывало с постели и уложил Алю на кремовую атласную простыню. Сам лег рядом и нежно обнял свою возлюбленную.
   Через какое-то время в дверь постучали. Богдан встал, открыл дверь, принял у официанта тележку с ранее заказанным ужином, расплатился и прикатил ее в комнату.
   – Кушать подано! – весело доложил мужчина.
   За три минуты он выставил все яства на стол.
   – Прошу к столу, Алечка!
   – Спасибо, дорогой!
   На столе в красивом овальном блюде лежала стерлядь, фаршированная форелью, приготовленная на пару и искусно украшенная зеленью, лимоном, оливками и маслинами, с гарниром из припущенных овощей: спаржи, брокколи, цветной капусты, моркови и молодого картофеля. Соус сливочный с красной икрой был подан отдельно в фарфоровом соуснике. Бутылка французского белого сухого вина украшала стол. Красивая посуда, столовые приборы, хрустальные бокалы, льняные салфетки и штопор – все уже лежало на столе. А десерт из свежей клубники со взбитыми сливками, большой заварной чайник с мятным чаем и вазочка с шоколадными конфетами дожидались своего часа на тележке.
   Богдан откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
   – Приятного аппетита, моя прелесть!
   – И тебе приятного аппетита!
   Они звонко чокнулись и с аппетитом покушали. Стерлядь просто таяла во рту.
   Они весело разговаривали о всяких отвлеченных вещах, как будто этот вечер и эта ночь будут длиться вечно, а завтра не наступит никогда…
   – Как поживает Остап? – спросила Аля.
   – Хорошо! Его издательский бизнес процветает. Появилось много новых писателей и поэтов. И часто они не ждут милостыни от издательств, а издаются сами. В этих же издательствах как – тебя не издают потому, что ты неизвестен, а неизвестен ты потому, что тебя не издают. В литературе, как и в жизни, выживают сильнейшие.
   Вот и получается: сам напиши, сам издай книгу, сам ее донеси до читателя. Да еще и книга эта должна быть интересной читателю, а иначе все теряет смысл. И, может быть, потом, когда-нибудь, писателя заметят издатели и предложат гонорар, и он наконец-то полностью посвятит себя творчеству, не думая о хлебе насущном.
   – Да, это так! Жизнь – очень противоречивая штука. Но то, что сейчас писатели и поэты могут свободно выражать свои мысли, взгляды и убеждения, – большой прогресс. Появилось много интересной и разноплановой литературы, на любой вкус. А за Остапа я рада.
   – Я не буду рассказывать ему, что мы с тобой виделись.
   – Почему?
   – Боюсь, что это его расстроит по двум причинам. Во-первых, он сильно переживает за меня, боится, чтобы я не разрушил свою семью.
   – А во-вторых?
   – А во-вторых, ты ему очень сильно нравишься, и он мне будет элементарно завидовать. Да что там Остап? Я сам себе завидую!
   – Да, все закручено похлеще, чем в современной литературе.
   Они весело рассмеялись.
   – Приляг на постель, отдохни, ты сегодня устала.
   – Хорошо!
   Аля прилегла на высокие подушки. Богдан поднес ей вазочку с клубникой и сливками.
   – А ты помнишь клубнику в Ялте?
   – Конечно!
   – Эта не такая вкусная, но все же!
   Он развязал пояс у халата, обнажая Алину грудь и живот.
   Богдан взял ягоду, макнул ее во взбитые сливки и провел по Алиным губам. Она томно откусила кусочек. Богдан снял сливки с Алиных губ нежным поцелуем. Потом снова макнул ягоду в сливки и круговыми движениями смазал Алины сосочки, которые напряглись и превратились в две маленькие розовые бусинки.
   Мужчина проделал дорожку по центру живота до самого его низа.
   – Ты мой вкусненький тортик!
   С этими словами Богдан принялся слизывать сливки с Алиного тела, даря своей женщине море нежности. Дойдя до низа живота, он взял клубничку и начал ею нежно водить по клитору, потом намазал жемчужинку сливками и стал вылизывать ее. Он лизал сначала нежно, потом стал наращивать усилие, пока Аля не начала постанывать.
   Богдан остановился, разделся, намазал конец своего достаточно эрегированного члена сливками и поднес его к Алиным губам.
   Аля взяла в руки его толстый стержень и принялась медленно облизывать. Это было самое вкусное эскимо, которое она когда-либо пробовала в жизни. Облизав верхушку, она впустила это чудо в ротик так глубоко, насколько могла себе позволить.
   Богдан задвигал тазом, придерживая Алю за голову.
   – О! Да-а-а! Супер!
   Мужчина даже прикрыл глаза от удовольствия.
   – Зачекай, кохана моя!
   Он снял с Али халат, поставил ее на четвереньки и медленно вошел в пещерку, держась за ее круглые бедра.
   – У-у-ух! – выдохнула женщина.
   На этот раз Богдан продвинулся еще дальше. Его целью было приручить Алино влагалище, но никак не причинить ей боль.
   Мужчина совершал медленные ритмичные проникновения, позволяя женской плоти подстроиться под его большой размер. Влагалище немного сопротивлялось, чем еще больше раззадоривало член. В какой-то момент оно сдалось и пало перед непреклонным натиском завоевателя, впустило его полностью в свои владения, открывая все потайные уголки.
   Аля бессознательно вскрикивала и комкала бежевый атлас. Богдан был почти на грани, но удерживал ситуацию под контролем. Ему сейчас хотелось, как Тарзану, издавать ликующие крики, но вряд ли это поняли бы постояльцы отеля. Влюбленные вошли в первобытное состояние, они прикоснулись к первоисточникам страсти. В такое состояние впадали наши далекие предки в момент зачатия новой жизни.
   Аля первой сошла с дистанции. Она вскрикнула и практически отключилась. Богдан продержался еще минут пять и оросил внутренности любимой живительной спермой. Он нежно положил Алю на постель, прикрыл невесомым одеялом, лег рядом, и они погрузились в безвременье.
   Часа в четыре утра Аля почувствовала его порхающие поцелуи на своем животе и нежные поглаживания груди. В ответ она погладила Богдана по волосам.
   – Здравствуй, моя русалочка! Я хочу тебя!
   Это был непрекращающийся голод: чем больше он обладал этой женщиной, тем больше ее хотел! Богдан полностью поглотил бы Алю, если б смог. Он припадал к ее губам, она отвечала на его поцелуи. Пока губы говорили о любви, руки ласкали интимные места друг друга. Новая волна сладострастия стала накатывать на их сознание.
   Богдан встал на колени между ног Али, положил ее ноги к себе на плечи и уверенно вошел в ее плоть. Пещерка приняла богатыря благосклонно, она вспомнила его и готова была принадлежать ему снова и снова. Он проникал в нее до самого дна женской сути, без суеты, уверенно, нежно.
   Алино женское Я соединилось с мужским Эго Богдана. На какое-то мгновение они слились воедино и растворились друг в друге. Объединенная энергетика покинула их физические оболочки и унесла души в галактические просторы.

     Там, за границей бытия,
     На перекрестке двух миров
     Соединились Ты и Я,
     Знать, по велению Богов.

     Слились навеки две судьбы,
     Сердца забились в унисон.
     Коснулся ты моей руки,
     Стал явью нереальный сон.

     И крылья обрели тела,
     Вмиг оторвались от земли,
     Любовь блаженство им дала,
     Их к звездам чувства унесли!

   Пережив такое однажды, не забудешь никогда и не спутаешь ни с чем другим. Алин оргазм растянулся во времени, он уже был не на уровне физиологии, а на уровне духовного состояния. Такое можно пережить, только когда любишь и любим!
   Их блаженное состояние стремилось к бесконечности, но оно не могло быть бесконечным, так как человеческий организм не приспособлен к таким перегрузкам. Поэтому Богдан бурно кончил, поставив жирную точку в ночном действии под названием «Любовь».
   Влюбленные провалились в утренний сон, который являлся гарантом их возвращения в реальность.
   Зачем звенят будильники?! Почему они вечно трезвонят не вовремя, когда ты больше всего не хочешь этого и меньше всего ждешь!
   Ровно в восемь часов прозвенел Алин будильник. Сегодня ей нужно было успеть ко второй паре. Она попыталась встать, но не смогла. Крепкие руки Богдана прижимали ее к мужской груди.
   – Не уходи, – прошептал он.
   – Надо, Федя, надо…
   – Я не хочу расставаться с тобой.
   – И я не хочу, но работа есть работа.
   Аля медленно выбралась из его объятий, приняла душ, привела себя в порядок.
   Перед Богданом снова стояла строгая преподавательница русского языка и литературы Альбина Сергеевна.
   – Ну почему ты такая красивая?
   – Потому что ты влюблен в меня!
   – Как я буду жить без тебя?
   – Ты будешь жить с воспоминаниями обо мне! Я всегда незримо буду присутствовать в твоей жизни.
   – Мы еще увидимся?
   – Нет! Если ты еще раз приедешь ко мне, я за себя не ручаюсь. И за целостность твоей жизни я тоже не ручаюсь. Мне и сейчас уже хочется все крушить!
   – Я закажу тебе кофе!
   – Лучше вызови такси.
   Он вызвал такси. Оделся, чтобы проводить Алю. Достал из сумки продолговатую красную бархатную коробочку, извлек из нее увесистый браслет, изготовленный из пластин белого и желтого золота.
   – Алечка, это тебе подарок на память о нашей встрече!
   Она не стала прекословить, а только протянула ему руку.
   – Спасибо! Это лишнее, но разве ты станешь слушать? Эту встречу я и так не забуду никогда!
   – Я люблю тебя! Помни об этом!
   – Я буду помнить! И ты помни меня!
   В это время зазвонил телефон. Машина ждала у подъезда отеля.
   Богдан помог Але одеться, оделся сам. В лифте он молча прижал ее к своей груди. Договорился с водителем. На прощание поцеловал Алю в губы. Посадил ее в такси.
   – Будь счастлива!
   – Будь счастлив! Поехали!
   Машина тронулась с места, унося Алю в повседневную жизнь. Богдан неподвижно стоял, пока машина не скрылась из виду. Потом, ссутулившись, поднялся в свой номер. Ему нужно было собраться в обратный путь, через несколько часов скорый поезд отбывал в Киев.
   Аля держалась до последнего, но когда машина отъехала, слезы градом полились из ее глаз. Она всхлипывала и давилась соленой влагой.
   – Женщина, что с вами?! – заволновался водитель.
   – Ничего, извините, я сейчас успокоюсь.
   При этом она еще сильнее разрыдалась, вытирая распухшее лицо одноразовыми салфетками.
   Водитель остановился возле «Макдоналдса», купил большой стакан кофе и принес его Але.
   – Как вас зовут?
   – Аля.
   – Выпейте, Аля, и успокойтесь. Жизнь – она такая штука, все сама расставит на свои места.
   – Спасибо! – она взяла кофе трясущимися руками.
   Горячий ароматный напиток немного успокоил ее. Виды предновогодней Москвы ввели в состояние прострации. Сейчас самым лучшим было ни о чем не думать, просто жить, выполнять свои обязанности и ни о чем не думать.
   Через двадцать минут машина остановилась возле ворот колледжа.
   – С наступающим вас Новым годом, Аля!
   – И вам тоже всего хорошего! Спасибо за все!
   – Не за что!
   Водитель поехал на очередной вызов, а Аля направилась в свое, уже ставшее родным, учебное заведение. В холле она встретила Верочку.
   – Аля, здравствуй! Что с тобой, почему у тебя красные глаза?
   – Здравствуй! Наверное, я немного простыла.
   – Ну что же ты так! Прими обязательно «Терафлю». У тебя есть?
   – Нет.
   Верочка порылась в сумочке и достала пакетик растворимого «Терафлю-экстра, яблоко с корицей».
   – Выпей прямо сейчас с чаем.
   – Хорошо! Спасибо, дорогая!
   – Что это вчера был за мужчина, красивый такой?
   – Мой знакомый.
   – Просто знакомый?
   – Да!
   – Ну ладно, вижу, тебе сейчас не до разговоров. Иди скорее в буфет, выпей препарат. А мне еще нужно подготовиться к уроку. Химия, она любит, когда теория подтверждается опытами, не зря же меня учащиеся Колбой зовут.
   – Верочка, какая же ты хорошая!
   – Знаю, знаю, только мало кто это ценит!
   – Ну почему же, я ценю! И люблю тебя!
   – И я тебя люблю! Выздоравливай скорее!
   – Удачи тебе, дорогая!
   – Удачи!
   Хорошо, что сегодня ученики писали сочинение, тема которого была: «Мой любимый герой романа „Война и мир“». Ребята судорожно листали труды русских критиков и сокращенную версию романа, распечатанную из Интернета. Аля закрывала на это глаза.
   Пусть они знают, что есть такое гениальное творение Льва Толстого, а глубину его постигнут, когда станут взрослее, если захотят и если все же когда-то прочитают его полностью.
   На улице монотонно кружили снежинки. Аля задумчиво смотрела в окно. У нее есть сын, мама, Верочка, колледж, Москва, ее друг. Может, все это и перевесит одну ночь, проведенную с Богданом! Она надеялась, что перевесит…

Глава 16 Квартет

   Богдан пролетел яркой кометой по жизненному небосклону Али. Его визит, как полет космического тела, был так же внезапен, так же ярок и так же краток.
   Аля на мгновение соприкоснулась с таинством любви и ее великой силой. Только с этим мужчиной она смогла преодолеть земное притяжение.
   Сейчас ее главной задачей было не впадать в безумие, не позволить себе поверить в то, что у этой истории может быть продолжение и красивый конец. А как же хотелось!
   Поэтому, когда Евгений пригласил ее в гостиницу на предпраздничный ужин, она не задумываясь ответила: «Да!»

     Возьмите мое ненасытное тело.
     Ласкайте, лижите его, целуйте!
     Пускай без любви, ну и что за дело?
     Вы только влеченье к нему задуйте!

     Скорее меня опустите на землю!
     Отдамся любому, кто мало-мальски…
     Сейчас рассуждениям здравым не внемлю,
     Мурлыча и тая от ложной ласки!

     Быть может, чужие горячие руки
     В растерзанном сердце загладят любовь,
     Помогут забыть расставания муки.
     Нельзя возвратить, что потеряно вновь…

   До Нового года оставалось меньше недели. Москва приукрасилась новогодними елками и праздничной иллюминацией.
   Запад встретил Рождество, и праздничное настроение передалось Востоку. Земля, по большому счету, не такая уж и огромная, а с внедрением в жизнь мобильной связи и Интернета она и вообще вдруг стала маленькой, общей для всех людей.
   Это руководители государств что-то там еще противопоставляли друг другу. А жители планеты вовсю дружили, любили, ездили в гости и радовались праздникам своих соседей.
   Встреча была назначена на девятнадцать часов. У Али было две пары. Она пришла домой пораньше. Сегодня ей хотелось выглядеть сногсшибательной красавицей. Она приняла ванну с розовым маслом, вытерлась махровым полотенцем и нанесла на тело легкий увлажняющий гель. Лицо смазала кремом, изготовленным на основе нанотехнологий, выпила ромашковый чай и прилегла отдохнуть на тридцать минут.
   Вечерний макияж рассчитан на искусственное освещение, поэтому его допускается делать более ярким. Аля нанесла на лицо светлый тональный крем с облегченной текстурой, немного припудрила носик и щеки. Потом двумя взмахами кисточки наложила на скулы нежно-розовые румяна, подправила форму бровей светло-коричневым карандашом, а глаза подвела бирюзовым, на верхние веки нанесла легкие изумрудно-перламутровые тени, слегка подкрасила ресницы, вытягивая их кверху, губы обвела темно-розовым контуром и покрыла розовой стойкой помадой. Тщательно расчесала волосы, встряхнула рыжей гривой, нанесла на ладони гель для блеска волос и зафиксировала им локоны.
   Аля знала, что изумрудный – это ее цвет. Она надела яркое кружевное белье, тонкие светло-коричневые чулки с ажурными резинками, удлиненное темно-зеленое шелковое платье с рукавами в три четверти, с глубоким овальным декольте и отрезное по талии, изумрудные лакированные туфли-лодочки она завернула в пакет и положила в сумочку. Из украшений она выбрала сережки и кольцо с изумрудами, браслет – подарок Богдана, а на шею надела золотое колье, подарок бывшего мужа Никиты.
   Аля посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна результатом. Перед ней стояла взрослая красивая женщина с пронзительно зелеными умными глазами, высокой белой грудью и соблазнительными бедрами. Правда, в глазах появилась легкая грустинка, но она совсем ее не портила, а наоборот, придавала загадочности. Каждая женщина к сорока годам пережила первые серьезные потери и разочарования, и неоправданно было бы ожидать от нее беззаботного девичьего блеска в глазах.
   Аля надела сапоги, шубку, берет и уверенной походкой направилась к метро. Гостиница находилась в центре, а предпраздничная столица задыхалась в пробках, поэтому метро было самым разумным вариантом.
   В восемнадцать тридцать Аля вышла из метро «Белорусская кольцевая». На выходе ее ждал Евгений.
   – Привет, моя прелесть!
   – Привет!
   – Как твое настроение?
   – Хорошее!
   – Отлично! Здесь пятнадцать минут пешком. Возьмем такси или пройдемся?
   – Давай пройдемся, сегодня не очень холодно.
   – Хорошо!
   Евгений предложил Але свою руку. Она с удовольствием оперлась на его локоть, и они пошли к гостинице «Шератон Палас», которая располагалась на Тверской улице.
   – Алечка, ты не будешь возражать, если мы этот вечер проведем с Владимиром и Наталией? Мне показалось, что они тебе нравятся.
   – Нет! Я не буду возражать. Они славные ребята.
   – Вот и хорошо!
   Легкий морозец щипал за щеки, рядом шел красивый, галантный мужчина, и Але было хорошо с ним. Нет! Это было совсем не то чувство, которое она испытывала к Богдану. Просто симпатия, просто уважение, просто сексуальное влечение, просто они были нужны друг другу и, что скрывать, просто они устраивали друг друга.
   Отель «Шератон Палас» встретил гостей ярко освещенным холлом и огромной, украшенной на европейский манер, елкой. Евгений проводил Алю к лифту.
   – Нам на седьмой.
   Они поднялись на нужный этаж, прошлись по коридору и постучали в 705-й номер.
   Дверь открыл Владимир.
   – Привет! С наступающим Новым годом!
   – Привет! Взаимно!
   Друзья расцеловались. Из глубины номера выплыла Наталия в элегантном синем платье в пол.
   Владимир помог Але раздеться, повесил в шкаф ее шубку, расстегнул сапоги. Аля надела туфли и поправила прическу. Мужчины были при костюмах и галстуках. Этой четверке сейчас бы в Канны на красную ковровую дорожку, а они уединились в номере отеля, чтобы насладиться обществом друг друга. И какое им было дело до того, что сейчас творится за стенами этого отеля!
   Владимир с Наталией времени зря не теряли. Стол был искусно сервирован: бутылкой шампанского «Асти Мандоро», высокими хрустальными бокалами, блюдом с разнообразными канапе, плоской тарелкой с валованами из слоеного теста, доверху наполненными красной икрой, вазой с мандаринами, бананами и свежей клубникой, коробкой швейцарских шоколадных конфет.
   Владимир открыл шампанское и доверху наполнил им бокалы.
   – С наступающим вас Новым годом, мои дорогие друзья! Всем желаю крепкого здоровья! А нашим обворожительным женщинам – оставаться такими же ослепительно красивыми! А тебе, Евгений, успехов в научной и сексуальной жизни!
   – Спасибо! И тебе, Владимир, того же самого!
   Друзья звонко чокнулись и до дна осушили бокалы. Разговор оживился. Как по мановению волшебной палочки на столе появилась вторая бутылка шампанского. Владимир отыскал по телевизору музыкальный канал и включил его громче.
   Владимир открыл бутылку и снова наполнил бокалы. Евгений произнес тост:
   – Дорогие мои друзья! Давайте поблагодарим уходящий год за все хорошее, что он нам подарил, а все плохое расценим и примем как полезный жизненный опыт. Давайте выпьем за то, чтобы в новом году было больше любви и меньше потерь и разочарований! Ура!
   – Ура! Ура! Ура!
   Они снова выпили и расцеловали друг друга. Номер был просторный, музыка громкая, настроение хорошее, хотелось плясать и веселиться.
   Они танцевали сначала быстрые танцы, потом перешли к медленным. Женщины своим обворожительным видом и тонким ароматом духов будоражили мужское воображение. Евгений целовал Алю, не обращая внимания на присутствие друзей. Владимир с Наталией вели себя подобным образом. Атмосфера в номере накалялась. Сексуальное желание грозовым облаком повисло под потолком и готово было разразиться громом и молниями.
   Владимир откупорил третью бутылку шампанского. Друзья выпили под звон бокалов, желая друг другу всего самого хорошего в наступающем Новом году.
   – Аля! До чего же ты хороша, чертовка! – провозгласила Наталия.
   Шампанское, музыка, приподнятое настроение, приятные люди – чего еще нужно, чтобы попробовать что-то новое?
   – А почему бы и нет?! – вдруг стала смелой Аля.
   – Мужчины, помогите дамам раздеться! – скомандовала Наталия.
   – Как пожелаете! – обрадовался Владимир.
   Евгений тоже поддержал игру. Он медленно расстегнул молнию и помог Але снять платье. Аля осталась только в кружевном белье, чулочках и туфлях, сразив всех наповал своими формами.
   Владимир помог снять платье Наталии. Ее спортивное подтянутое тело было достойно Алиных форм.
   Мужчины замерли как вкопанные. Они видели такое в эротических фильмах, на фото в Интернете, но уж никак не ожидали увидеть подобное вживую.
   – Ну что, дорогие мои, давайте выпьем за секс! Чтобы его всегда было достаточно в нашей жизни!
   Возражений не последовало. Секс – вещь хорошая, почему бы за него и не выпить.
   Друзья чокнулись, полулежа разместились на подушках и принялись смаковать игристую жидкость, закусывая клубникой и шоколадными конфетами.
   Аля прильнула к груди Евгения, она нежно гладила его живот и целовала сосочки, а он гладил ее по волосам. Наталия смиренно положила голову на плечо Владимира и ублажала его птенчика, а он время от времени целовал ее в губы.
   Хорошо, что этот день был предновогодней пятницей, мужчины могли свой поздний приход домой и не совсем трезвое состояние списать на праздничный корпоратив.
   Владимир включил торжественную музыку. Мужчины заговорщически переглянулись.
   – Дорогие дамы, мы вас покинем на минутку.
   Они вышли в коридор, немного там пошуршали и вернулись с загадочным видом.
   – Милые наши подруги, позвольте вас поздравить с наступающим Новым годом и подарить подарки!
   Евгений протянул Але, а Владимир Наталии маленькие коробочки в золотых упаковках, перевязанные красными ленточками.
   – Спасибо!
   – Спасибо!
   Женщины переглянулись и стали разматывать подарки.
   Сняв упаковку, каждая из них увидела темно-синюю бархатную коробочку. Аля открыла свою и замерла от восторга: на нее смотрела шикарная подвеска, под стать ее сережкам, с изумрудом в обрамлении мелких бриллиантов на цепочке из желтого золота.
   Наталия открыла свою коробочку.
   – Вау! – она не смогла удержаться от ликующего возгласа.
   В коробочке она обнаружила шикарное кольцо из белого золота с овальным сапфиром в россыпи мелких бриллиантов.
   – Женя, огромное тебе спасибо!
   – Володя, я в шоке! Ничего красивее не видела! Спасибо, дорогой! У меня тоже для тебя есть подарок!
   Наталия достала из сумочки черную бархатную коробочку и протянула ее Владимиру.
   – С наступающим Новым годом, мой дорогой друг!
   Владимир открыл коробку и увидел изумительной красоты серебряные запонки.
   – Спасибо, Наташенька, приятно!
   – Ну, теперь мой выход!
   Аля достала из своей сумки серебристый подарочный пакет и со словами поздравления протянула его Евгению.
   – Спасибо! – как ребенок обрадовался Евгений.
   Он достал из пакета светло-серый галстук от-кутюр из натурального шелка в фирменной прозрачной упаковке.
   – Спасибо, милая! – Евгений нежно поцеловал Алю в губы.
   – Ну вот! Дедушка Мороз посетил и наше собрание! Спасибо ему за подарки! А сейчас праздник продолжается! Ура!
   Владимир наполнил бокалы шампанским. Мужчины выпили залпом, а их подруги только пригубили напиток и закусили мандаринами. Женщины сразу надели на себя украшения, что сделало их еще более привлекательными, мужчины свои подарки отложили в сторону.
   Аля и Наталия как по команде присели перед своими кавалерами и взяли в ротики их слегка поникших мальчиков.
   Мужчины прикрыли глаза и поплыли по реке блаженства. Наталия иногда поглядывала на Алю. Ей нравилось наблюдать, как эта женщина делает минет своему партнеру.
   Когда мальчики достаточно взбодрились, Наталия предложила всем переместиться на постель. Она решила взять на себя обязанности распорядителя этого акта. Никто не возражал.
   Все смешалось: руки, ноги, губы, гениталии, стоны, вздохи, всхлипы, вскрики, запахи: смазки, женских духов и мужского пота. Это действие превратилось в коктейль коллективной страсти. Каждый получал максимум удовольствия. Когда Наталия достаточно насладилась, она переместилась на роль зрителя, при этом оставляя свой клитор в зоне досягаемости Евгения. Ей хотелось посмотреть, как Аля кончает.
   Через несколько секунд у Али поплыли радужные круги перед глазами, и она испытала умопомрачительный оргазм, практически закончив акт вместе с Владимиром.
   Ах! Сюда бы Сальвадора Дали, он бы точно углядел в этой сцене сюжет для одной из своих фантастических картин.
   Владимир, как всегда вовремя, подоспел с шампанским и шоколадом.
   Эта встреча превратилась в сплошную нирвану. Но, к сожалению, ничто не длится вечно, тем более что мужчины, по большому счету, были взяты взаймы у их жен.
   В полночь фантастический дворец страсти снова превратился в дорогой номер отеля «Шератон Палас», женщины, после посещения ванной комнаты, из обнаженных див – в строгих красавиц в дорогих вечерних платьях и мужчины, после того же ритуала, из сексуальных мачо – в успешных ученых при костюмах и галстуках.
   Мужчины вызвали такси. Друзья тепло попрощались, еще раз поздравили друг друга с наступающим праздником. Евгений, как всегда, поехал вместе с Алей.
   Он нежно обнял ее, разместив свою горячую руку между ее ножек.
   – Милая моя, тебе понравилось?
   – О да! Это было необыкновенно!
   – Я рад! До чего же вы с Наталией были хороши!
   – Да, она горячая штучка!
   – Должен тебе заметить, что и ты тоже!
   – Угу! Чего ты хочешь от пьяных женщин?!
   – Ну-ну!
   Они весело рассмеялись.
   – Приехали! Ясенево, – доложил водитель.
   – Спасибо! До свидания, дорогой!
   – Спокойной ночи, милая!
   Аля слегка неуверенной походкой направилась к своему подъезду. Открыла электронным ключом входную дверь. Поднялась на свой этаж и зашла в квартиру.
   Навстречу ей вышла голодная Ника.
   – Мяу! Мяу! Мяу! – она стала обиженно тереться об Алины ноги.
   – Ну извини, киса, хозяйка твоя немного загуляла.
   Она насыпала кошке корма, разделась, очистила лицо от макияжа, почистила зубы и легла в постель. Через пять минут раздался шорох в коридоре.
   – Данька, это ты?
   – Я, мам!
   – Как прошла вечеринка?
   – Классно, мам!
   – Спокойной ночи, сынок!
   – Спокойной ночи, мам!
   Сытая Ника довольно поглядывала на Данилу, умывая мордочку. Наконец-то все дома, можно спокойно лечь спать.

Глава 17 Новый год

   В преддверии Нового года каждый получает массу подарков и приятных поздравлений от родных и близких людей.
   Тридцатого декабря в колледже шла зачетная неделя. Большинство учащихся уже получили необходимые оценки и уехали домой на праздники.
   На сегодня в буфете колледжа была запланирована вечеринка для преподавателей. Аля сидела в своем кабинете, подводя итоги первого полугодия, и в целом была довольна результатами. Ребята ей достались смышленые и любознательные. Медработник, как никто другой, должен быть интеллигентным человеком, а без глубокого знания литературы об этом даже не может быть речи.
   Литература – это квинтэссенция народной мудрости и знаний. Выжимка всего полезного, что накопило человечество за долгие годы своего проживания на Земле.
   Аля сидела и размышляла о высоком, когда в ее кабинет постучали.
   – Войдите!
   Дверь открыл молодой охранник Денис. Впереди себя он нес большую корзину с розами.
   – Это передали вам, Альбина Сергеевна!
   – Спасибо, Денис! А от кого это?
   – Я не знаю. Зашел курьер и попросил, чтобы цветы передали вам.
   – Спасибо! А вот здесь конвертик лежит, сейчас посмотрим.
   Аля открыла белоснежный конвертик, в нем лежала новогодняя открытка, на вложенном в нее листочке было напечатано: «С любовью из Киева!»
   – Все понятно! – улыбнулась Аля. – Это от друга.
   – Хорошие у вас друзья, Альбина Сергеевна!
   – Что верно то верно, Денис. Спасибо!
   Денис откланялся и пошел выполнять свои прямые обязанности, а именно охранять территорию колледжа.
   Аля немного загрустила. Здесь вошла Верочка.
   – Ба! А что это у нас за красота такая? Это не от того ли высокого красавца?
   – От того, Верочка!
   – Ничего не говори, скажи только одно: ты любишь его?
   – Да!
   – И что? Все так плохо?
   – Хуже не бывает, он женат.
   – Д-а-а! Тяжелый случай! Как его зовут?
   – Богдан.
   – Это с которым ты познакомилась в Ялте?
   – Да, это он. Но прошу тебя, Верочка, давай больше не будем об этом, а то я расплачусь.
   – Хорошо! Не будем! Только не расстраивайся. И вообще, у нас сегодня маленький корпоративчик, настроение должно быть хорошее, пошли в буфет, поможем накрывать столы.
   – Пошли!
   Женщины пошли на первый этаж в буфет помогать буфетчице Любочке накрывать праздничный стол. Ровно в шестнадцать часов огромный стол был накрыт. Преподаватели проводили всех учащихся из колледжа и собрались в украшенном мишурой и воздушными шарами буфете. Педагогический состав был разношерстный, в основном женский, возрастной диапазон – от двадцати пяти до семидесяти лет. Но все это были хорошие интеллигентные люди, так как плохие здесь просто не приживались.
   Сергей Николаевич включил музыкальный центр и зажег гирлянды на елке. Пахло мандаринами и вкусной едой.
   Дверь буфета распахнулась, и на пороге появился Инвар Рашидович в образе Деда Мороза. Все весело, по-детски зааплодировали. Ведь Новый год – это тот праздник, когда всем хочется быть детьми и верить в чудо.
   Дед Мороз доставал из мешка подарки. Женщинам он дарил французские духи, а мужчинам бутылки дорогого коньяка, и тем и другим он вручал синие конвертики с денежной премией. Такие щедрые подарки еще больше подняли настроение коллектива.
   – А сейчас за стол, мои дорогие, – скомандовал Инвар Рашидович, снимая наряд Деда Мороза.
   Праздник начался. Тосты, звон бокалов, танцы, смех, викторины. К девяти часам вечера все сытые, пьяные и веселые разошлись по домам. Праздник в родном заведении удался!
   – Верочка, с наступающим тебя! Счастья тебе и твоим близким! – Аля протянула ей кожаные перчатки в подарочной упаковке.
   – И ты будь счастлива, дорогая подруга! И пусть в новом году ты встретишь своего мужчину и создашь с ним семью. Ты, как никто другой, достойна этого. А это тебе, чтобы была еще красивее.
   Верочка подарила подруге набор для SPA-процедур с солями Мертвого моря.
   Женщины расцеловались, дошли до метро и распрощались до следующего года.
   Тридцать первого декабря Аля первым делом хорошо выспалась, потом позвонила любимой мамочке и поздравила ее с наступающим Новым годом. Даниле она подарила современный планшет, а Нике красный ошейник от блох. Данила подарил ей красивый махровый халат и мягкие домашние тапочки.
   Пришли СМС с поздравлениями от Евгения, Владимира и Наталии.
   Аля хлопотала на кухне, когда мобильник сообщил о приходе еще одной СМС: «Любимая Аля, поздравляю тебя с наступающим Новым годом! Желаю крепкого здоровья, счастья и любви! Целую! Геннадий».
   У Али как-то сладко сжалось сердце. Именно этот мужчина открыл ей дверь в мир чувственных наслаждений. Она немедля ответила: «Дорогой Геннадий! Позволь и мне поздравить тебя с наступающим Новым годом и пожелать крепкого здоровья, семейного благополучия, серьезных научных открытий! Спасибо за все, что было между нами! Аля».
   Ровно в полдвенадцатого Данила и Аля сидели за накрытым столом. На столе дымилась золотистая утка, фаршированная яблоками, стояли салат греческий, ваза с фруктами, торт «Птичье молоко», графин с клубничным напитком и бутылка шампанского. Рядом на диване с многозначительным видом сидела британка Ника в красном ошейнике. В углу разноцветными огнями сверкала елка.
   Старый год по традиции Аля с сыном проводили компотом. А без пяти минут двенадцать Данила открыл бутылку, наполнил доверху бокалы, и они с замиранием сердца слушали поздравление президента.
   Вот и самый торжественный момент – бой московских курантов!
   Мать с сыном пили шампанское, и каждый, прикрыв глаза, загадывал свои желания.
   Желания Али были стары как мир: чтобы сын был здоров, счастлив и хорошо сдал сессии, чтобы мамочка не болела и жила долго-долго, чтобы у Верочки было все хорошо в жизни, чтобы все ее друзья и близкие люди были здоровы и счастливы, чтобы у Богдана все складывалось и чтобы она встретила своего мужчину!
   – С Новым годом, мамочка!
   – С Новым годом, сынок!
   У Данилы зазвонил телефон.
   – Спасибо, папа! И тебя с Новым годом! У нас все хорошо. Спасибо!
   Утка получилась ароматной и сочной, праздник семейным, со сверкающей елкой и запахом мандаринов. Данила в час ночи пошел к своим школьным товарищам, а Аля, укрывшись пледом, немного посмотрела телевизор.
   – Ну что, Ника, пошли спать?
   – Мур-р-р! – ответила кошка, семеня за своей любимой хозяйкой.

Глава 18 Возрождение

   Я прошу тебя, ниже… ниже…
   По ложбинкам моим и вершинам.
   Вся природа весною вновь дышит,
   Май рисует зеленым картины!
   Разбуди поскорей мое тело,
   Мы с тобой много лет были вместе,
   Что ж, сегодня легко и умело
   Пропоем о любви нашей песню!
   Окунемся в прохладные росы,
   Под симфонию радостных трелей,
   И увидим, как яркое солнце
   Поднимается ввысь из-за елей!

   Отгремели новогодние праздники, а за ними и все остальные. Аля жила размеренной жизнью. Дом, работа, дом. Иногда с Верочкой они ходили в театр.
   С Евгением отношения продолжались. Они регулярно дружили телами один раз в две недели. Иногда он приглашал Алю в ресторан, и там они встречались с друзьями – Владимиром и Наталией. Групповой секс они больше не практиковали.
   Что-то необычное всегда должно быть спонтанным и его должно быть мало. В противном случае оно станет повседневным и неинтересным.
   Закончилась московская слякотная зима. Весна вступила в свои неоспоримые права.
   За окнами стоял пронзительно-изумрудный май. Деревья оделись в глянцевую листву, которой играл резвый весенний ветерок. Птицы выводили звонкие трели и откладывали яйца в отремонтированные гнезда. Жизнь обновлялась, продолжалась и торжествовала!
   Аля пришла домой пораньше и застала на кухне своего бывшего мужа Никиту. Они с сыном пили чай и о чем-то оживленно беседовали. Она знала, что Никита помогает Даниле материально, но до этого дня им не доводилось встречаться. Они виделись последний раз около четырех лет назад, когда Аля собрала чемоданы и переехала с Данилой из загородного дома в квартиру. Да и еще раз мельком они пересеклись во время бракоразводного процесса.
   – Привет! – сказала Аля.
   – Привет, мама! А мы здесь чай пьем. Ничего?
   – Ничего. Пейте, общайтесь.
   – Здравствуй, Аля! – поздоровался Никита.
   – И вам не хворать! – пошутила Аля.
   Сегодня у нее было хорошее настроение, они вечером с Верочкой собирались в театр.
   Аля мельком посмотрела на Никиту. Он немного постарел, в волосах появилась седина, как-то осунулся, похудел. Что-то он совсем не был похож на счастливого молодожена. У нее защемило в груди. Все-таки пятнадцать лет совместной жизни – это немалый срок. Хочешь не хочешь, а человек становится родным.
   – Мама, мы еще посидим с отцом.
   – Да сидите сколько нужно, я скоро ухожу.
   – Куда?
   – В театр.
   – Понятно.
   Аля прикрыла дверь в кухню, приняла душ, нанесла легкий макияж.
   Зазвонил городской телефон. Данька поднял трубку.
   – Привет, Мишка! Сломался комп? Я сейчас не могу, у меня отец в гостях. Да ладно, ладно, не истери, сейчас зайду.
   – Папа, мне нужно выйти на полчасика, у Мишки сломался комп. Ты меня подождешь?
   – Хорошо! Подожду. Аля, ты не против, если я посижу на кухне, выпью чая.
   – Да сиди, пей, жди. В конце концов, эта квартира была и твоим домом когда-то.
   Аля уловила себя на мысли, что простила Никиту окончательно и бесповоротно. Жизнь есть жизнь, и в ней всякое случается. Да, было больно, но, слава Богу, прошло. И жизнь продолжается. Он подарил ей сына, а это дорогого стоит.
   Никита сидел на кухне, пил чай и делал вид, что смотрит телевизор. На самом деле он краем глаза наблюдал за Алей, которая вертелась перед зеркалом в прихожей, поправляя последние детали в своем туалете перед выходом из дома.
   «Как же она похорошела! От заплаканной женщины не осталось и следа. Как же ей идет этот цвета весенней листвы костюмчик! Все при ней: и грудь, и попа, и ноги. Куда мои глаза смотрели, когда я променял эту жемчужину на речную ракушку Ленку с ее тощим задом и шедевром кулинарного искусства – покупными пельменями с майонезом. И что толку от ее молодости? Плоская грудь и куча капризов.
   Идиот! Так и есть, идиот!
   А что это у нее за украшения? Эти изумруды, кто ей их подарил? Неужели у нее есть любовник? Странно, она всегда была скромной в этом вопросе.
   Ладно! Была не была! Или пан или пропал!»
   Никита поднялся, подошел сзади вплотную и тяжелым взглядом уставился через зеркало на Алю.
   Аля замерла, не понимая, что происходит.
   – Что случилось?!
   – Ничего!
   – Чего ты хочешь?
   – Тебя!
   Все-таки он был мужчиной и на голову выше ее. Але стало страшно.
   – Отойди!
   – Нет!
   Он обнял ее за плечи. Она попыталась сбросить его руки, да не тут-то было. Никита рванул пиджачок, пуговицы разлетелись по прихожей, являя взору ее розовое белье.
   – Что ты делаешь, придурок? – сквозь слезы сказала Аля.
   Ей вдруг стало нестерпимо жалко своего пиджачка.
   – Я тебе сто таких куплю! Еще лучше!
   Он стаскивал с нее пиджак и расстегивал бюстгальтер.
   – Моя грудка!
   Никита тискал ее грудки своими большими руками.
   – Пошел вон! Идиот!
   – Знаю, что идиот! Иначе бы не отпустил тебя ни на минуту!
   – А как же твоя Ленка?
   – Какая Ленка? Мы с ней уже год как не живем!
   – Мог бы утешиться с другими!
   – Какие другие, я год ни на кого смотреть не могу, только о тебе думаю!
   – Ой ли!
   – Иди сюда!
   – Не хочу! И вообще, я собралась в театр!
   – К черту театр!
   Никита перекрыл ей кислород долгим поцелуем. Она била его по спине, укусила за губу. Он только промычал. Аля почувствовала на губах соленый вкус его крови.
   Никита увлек ее в комнату, повалил на постель и придавил своим телом. Она задыхалась от гнева и бессилия. Одной рукой он задрал юбку и стащил трусики. Быстро расстегнул ширинку, приспустил джинсы с плавками и вонзил свой до предела эрегированный член в ее промежность.
   Как Аля ни извивалась, но не могла вырваться. Он был сильный мужчина. Крепко пригвоздив ее кисти к кровати, он совершал методичные проникновения в ее плоть.
   При этом бывший муж жадно припадал к ее губам. Так жадно припадает путник к кувшину прохладной воды после долгого перехода через знойную пустыню.
   Никита хмелел от ее запаха. Он узнавал что-то родное и улавливал новые нотки, дурманящие, неведомые.
   – Прости, прости меня за все! Ты будешь моей! Я никому тебя больше не отдам!
   – Мне сегодня нельзя! – хоть как-то попыталась подстраховаться Аля.
   – Это хорошо, что нельзя, это замечательно, что нельзя! – приговаривал он, нагло беря свою бывшую жену.
   Ну что за предательское влагалище! Оно стало отзываться сладострастием на сильные толчки члена. Сначала наполнилось смазкой, потом стало подыгрывать хорошо знакомому мальчику волнообразными сокращениями. Аля притихла, так как сопротивление было бесполезно, и через пять минут все же испытала фантастический оргазм на грани ненависти и бывшей любви, бунтарства и подчинения мужской силе.
   – Вот и умница! Вот и умница! – продолжал свою песнь Никита, нежно целуя ее в пересохшие губы.
   Алины эмоции стали выходить из берегов. С каждым его новым толчком она вскрикивала все громче и громче и наконец испытала очередной оргазм, растянутый во времени, раздирая сквозь рубашку в кровь его, когда-то любимую, спину!
   – О! Да! Да! Да!
   Никита бурно излился в ее недра, даря ее плоти детородное семя, впрыскивая в ее живот новую жизнь!
   Ее взгляд был отрешенный. Да делай ты, что хочешь!
   Никита взял ее ноги и положил к себе на плечи, немного приподнимая таз, чтобы уже наверняка. Он целовал ее ножки и наблюдал, как из любимой пещерки вытекают росинки спермы. Ему непреодолимо захотелось снять их языком. Все это еще будет! Будет! Но не сегодня! Сегодня она снова должна стать его, сегодня она должна зачать их общего ребенка, плод его безумной любви. Чтобы не было возврата назад. До самого конца их совместного жизненного пути!
   – Боже, а что же скажет Верочка! – первое, что произнесла Аля, придя в себя.
   – Позвони ей. Она хорошая женщина, все поймет!
   Он протянул Але мобильный телефон.
   Аля набрала номер Верочки.
   – Алло! Верочка, это Аля. Извини меня, я сегодня приехать не смогу.
   – Что случилось? – забеспокоилась Верочка.
   – Никита пришел.
   – Никита? Что ему нужно? Он обижает тебя?
   – Нет! Все в порядке! Я потом тебе расскажу.
   – Хорошо! Пока.
   – Пока.
   – Вот и умница!
   Он нежно поцеловал ее в губы.
   – Отдохни немного! У меня впереди еще целая вечность, чтобы вымолить у тебя прощение.
   – На что ты намекаешь?
   – На то, что я никуда отсюда не уйду! Ты будешь только моей! Так и скажи своим кобелям. Все! Лавочка закрыта!
   – Ну и дурак ты!
   – Угу! Даже не спорю!
   Все новое – это хорошо забытое старое!
   Таков закон жизни, женщина нужна либо всем, в том числе и собственному мужу, либо никому, в том числе и своему мужу.
   Мужчины каким-то ведомым только им чутьем определяют такую женщину и готовы идти напролом, лишь бы добиться ее расположения.
   Никита сразу понял, какая женщина сейчас была перед ним, и он не намерен был терять ее второй раз.
   Через час Данила возвратился домой и застал отца сидящим на кухне в одних трусах, пьющим чай с плюшками.
   – Сынок, ты не будешь возражать, если я снова буду жить с вами?
   – Папа, я не буду! Но ты лучше спроси у мамы, как она к этому отнесется.
   – А с мамой мы уже договорились, она согласна!
   – Хорошо! А где она? Она что, не пошла в театр?
   – Она передумала. А сейчас отдыхает. Ты что будешь кушать на ужин – запеченную рыбу или жареное мясо?
   – Давай лучше рыбу, мама любит рыбу.
   – Как скажешь, сынок!

Глава 19 Постскриптум

   Ровно через девять месяцев у Али с Никитой родилась очаровательная дочь Анечка. У нее были рыженькие, как у мамы, волосы и голубые бездонные, как у папы, глаза. Анечка была желанным ребенком, плодом возрожденной, восставшей из пепла любви.
   Никита наконец обрел долгожданное семейное счастье, которое он чуть было не потерял по собственной глупости. Ему хотелось любить Алю бесконечно, даже чаще, чем во времена молодости и медового месяца. Теперь они были взрослыми людьми и понимали толк в настоящем сексе, но именно в их случае это занятие можно было назвать любовью. Нежностью, лаской и заботой ему удалось снова завоевать Алино сердце. А когда он узнал, что она беременна и у них будет ребенок, то готов был носить ее на руках и выполнять любые ее прихоти. Но, как мы уже знаем, Аля не была капризной женщиной, поэтому и прихотей было мало.
   За доченьку Никита подарил Але кольцо с довольно большим бриллиантом, которое она носила на среднем пальце левой руки, рядом с колечком Геннадия. Муж никогда не спрашивал, откуда у нее украшения. Что было, то прошло, теперь она его, и он не был намерен делить ее с кем-либо. А Аля и не возражала против этого, потому что она так и не смогла до конца разлюбить Никиту. Она знала теперь о своей сексуальности, но больше никогда не пользовалась ею на стороне, только исключительно с мужем, чем делала его самым счастливым мужчиной на земле.
   Никита являлся владельцем сети салонов по продаже автомобилей марки «Форд». Дела у него шли в гору. Он и сам жил хорошо, и не обижал своих сотрудников. А, как известно, бизнес хорошо развивается только там, где есть грамотная, довольная и преданная общему делу команда. Никита был окрылен вновь обретенной любовью, поэтому и дела у него ладились.
   После рождения Анечки они с Алей снова расписались и переехали в загородный дом. Тамара Петровна уволилась с работы и вместе с немного постаревшей Жулькой переехала жить к Але, что делало Алю еще более счастливой. Она помогала ей с малышкой и от всего сердца радовалась, что Але снова удалось обрести свое семейное счастье.
   Квартира в Ясенево осталась Даниле, он недолго жил один. На третьем курсе Данила уже подрабатывал у отца, а на четвертом сделал предложение Гале, которая была на год его старше и к тому времени закончила свою учебу, получив профессию экономиста. И как когда-то его отец, он тоже привез молодую жену из Харькова, видимо, любовь к украинским женщинам была у них наследственной чертой.
   На их свадьбе собралась многочисленная русско-украинская родня, и свадьба получилась очень веселой. Родственники Никиты были довольны, что он воссоединился с Алей, так как новая невестка не пришлась ко двору.
   Елена тоже недолго была одна, уже через полгода после разрыва с Никитой, поняв, что ничего нельзя вернуть, она встретила своего одноклассника и вышла за него замуж. Может, поначалу она и не любила его, зато он был влюблен в нее еще со школы, поэтому со временем растопил и ее сердце. У них родился сын, и Елене пришлось научиться готовить, потому что ребенка нужно кормить правильной, домашней пищей. Она и не ожидала, что у нее откроются кулинарные способности, муж обожал ее домашние обеды и саму ее любил пуще прежнего.
   Геннадий Николаевич долго страдал и не мог поверить, что потерял Алю навсегда. Но к осени его нерастраченная любовь и печаль переросли в поэтический дар. Стихи как из рога изобилия лились из его окрыленной души, они были так же прекрасны, как и то чувство, которое он испытал на склоне лет. Вот только в них часто встречались такие словосочетания: «изумрудные глаза», «бархатная кожа», «медные локоны», «безумная страсть», «вселенская любовь».
   Так как талантливые люди талантливы во всем, через два года он был принят во все мыслимые и немыслимые литературные союзы. О поэте Цыбульском Геннадии Николаевиче узнала вся Украина. А еще его осенила гениальная идея, ибо только влюбленным людям открываются тайны Вселенной. Он смог открыть механизм воздействия на гены старения человека, позволяющий значительно продлить срок и улучшить качество человеческой жизни. За это открытие он удостоился Нобелевской премии в области физиологии и медицины и всемирного признания как выдающийся ученый. Его открытие вошло в золотой фонд не только украинской, но и мировой науки. Правда, это уже другая история.
   Богдан и Остап все так же дружили. Поскольку они работали в разных сферах и у каждого из них был свой процветающий бизнес, их дружбе практически ничего не угрожало. Однажды они еще раз попробовали заняться коллективным сексом, но из этого получилось всего лишь жалкое натянутое подобие ялтинского приключения.
   Испытав один раз лучшее, уже никогда не захочешь худшего, поэтому они раз и навсегда прекратили эту практику, полностью отдавшись работе и заботам о своих семьях.
   Правда, у них появилась новая традиция. Один раз в году, в августе, они встречались за бутылкой хорошего коньяка и предавались воспоминаниям, тем жарким воспоминаниям о страсти втроем и об этой прекрасной женщине Але, подобной которой им больше не довелось встретить.
   О фантастической встрече с Алей в предновогодней Москве Богдан не рассказал другу, так как не хотел, чтобы тот ему завидовал. Порой ему и самому казалось, что это был просто прекрасный сон.
   Евгений тоже очень привязался к Але, и когда им пришло время расстаться, он долго мучился от бессонницы, вспоминая ее изумрудные глаза. В одну из таких бессонных ночей ему пришла в голову мысль о создании препарата, выпив который, человек, отправляющийся в южные страны, мог больше не беспокоиться о заражении паразитами. Это открытие очень высоко подняло его авторитет в научном мире.
   А подобными советами Владимира он больше не пользовался, хоть и по-прежнему дружил с ним. Не нужно быть особо одаренным, чтобы понять, что человеческие чувства – это не та субстанция, с которой можно вольно обращаться, и что там, где есть физическое влечение, до любви всего лишь один шаг. И все же он не жалел о том, что случилось в его жизни, однако больше не хотел ничего подобного, ему вполне хватало и воспоминаний.
   Владимир же ушел из семьи и женился на Наталии. Их отношения зашли слишком далеко, и ему больше не хотелось морочить голову своей супруге. Как только сыну исполнилось двадцать лет, он покаялся перед родными, попросил прощения и отправился в новое плавание. Поначалу они с Наталией вели очень прогрессивную сексуальную жизнь, были частыми завсегдатаями свинг-клубов, дружили с другими супружескими парами. Но когда на одном из курортов Турции Наталия забеременела, они приняли решение рожать, и, естественно, все эти глупости ушли на второй план.
   У них родилась изумительная дочурка, и Наталия всю свою неуемную любовь переключила на дочь, а Владимир просто души не чаял в своих девочках. Кризис его среднего возраста остался где-то далеко позади. Он с удовольствием шел на работу и еще с большим удовольствием возвращался домой. А что еще нужно для полного счастья?!

Глава 20 Счастье

   Я ныряю в родную сущность,
   От блаженства прикрыв глаза.
   Пусть сгорают в экстазе души!
   О прощенье молю образа…
   Распыляюсь в твоей Вселенной,
   Больше нет одинокого Я,
   Нет реальности серой бренной,
   Только в небе горят купола…
   Улетаю быстрее света
   В твой желанный любимый мир.
   Ты мой ласковый свежий ветер,
   Мой возлюбленный, мой кумир!

   Подмосковный август обнял Алины мраморные плечи вечерней прохладой. Она немного поежилась и плотнее укуталась в синий кашемировый палантин.
   Багровый закат охватил всю линию горизонта. Такие закаты бывают только в конце лета. Яркие, завораживающие воображение закаты, когда умирает день, заливая кровью вату облаков.
   Аля вышла через заднюю калитку своего загородного дома. Перед ней раскинулся слегка пожухлый луг. Кое-где еще желтели скромные цветы зверобоя, белели ажурные соцветия полевой ромашки, хорохорился тысячелистник и розовел клевер. Но луговые цветы почти отцвели, дали семена и обреченно готовились мирно уснуть в желтых объятиях сентября.
   Неподалеку протекала Москва-река. По узкой тропинке женщина подошла к тихой заводи. Здесь они часто отдыхали с семьей в летние погожие деньки. Туман парным молоком разлился над свинцовой гладью воды.
   Аля наблюдала за неспешным течением реки, слушала ее тихую музыку, перемешанную со звонкой трескотней кузнечиков, и умиротворение нисходило в женскую душу.
   Все было хорошо в ее жизни. Старший сын Данила женился на Гале, и у них подрастал замечательный мальчик Илья, Алин внук. Пятилетняя голубоглазая и рыжеволосая дочурка Анечка, плод возрожденной любви с Никитой, радовала родителей своими первыми успехами в музыке и танцах.
   Мама Тамара Петровна жила вместе с Алиной семьей, порой прихварывала, но была еще довольно бодра. Она души не чаяла в маленькой внучке и озорном правнуке. Тихое семейное счастье наполнило загородный дом своим лучистым теплом и отсвечивалось искренней радостью в глазах его обитателей.
   Даже старая Жулька в последнее время как-то особенно довольно виляла слегка облезшим хвостом…
   Мысли одна за другой, как кучевые облака, неспешно проплывали в Алиной голове.
   Вдруг женщина вздрогнула. Нежное прикосновение к плечу вывело ее из состояния прострации.
   – Привет, любимая! – муж томно прошептал ей на ухо и нежно поцеловал в шею.
   Мурашки электрическим током пробежали по ее спине.
   – Привет, дорогой! – Аля немного поежилась от неожиданности. – Ты уже пришел с работы?
   – Да, узнал, что ты пошла на прогулку, и решил составить тебе компанию. Ты не против?
   Он вдохнул до боли родной запах ее волос, и возбуждение сладострастным теплом наполнило низ его живота.
   Они больше пяти лет жили вместе, возродив свою, чуть было не утерянную, семью. И не было дня, когда бы Аля не волновала его мужскую кровь своим присутствием.
   – Конечно, не против! – мило улыбнулась Аля.
   В их жизни с Никитой сейчас все было так гармонично, что ей порою казалось: так не бывает. Судьба как будто выплачивала дивиденды радости за все те обиды, которые ей довелось пережить во времена их прошлых размолвок.
   Рука Никиты скользнула по гибкой шее и прикоснулась к упругой женской груди. Он задыхался от Алиной близости и от свежего дыхания реки.
   Никиту охватило непреодолимое желание обладать женой именно здесь и сейчас. Палантин сполз змеей и распластался у Алиных ног.
   Он целовал Алины плечи и шею, при этом нежно лаская ее красивую грудь.
   Возбуждение и желание мужа передались Але.
   – Я хочу тебя! – шептал Никита на ухо жене, обжигая ее щеку горячим дыханием.
   – Да-а-а! Любимый! – выдохнула Аля.
   Он, как паутиной, обволакивал ее своим желанием. В игру вступили губы и руки супругов. Нежные поцелуи переросли в страстные, и земля поплыла у них под ногами.
   Мужская рука все настойчивее пробиралась под платье, потом проникла в трусики, раздвинула горячие створки и безошибочно отыскала чувственную жемчужину.
   Опытные мужчины знают, как можно зажечь женщину, а тем более, если эта женщина его любимая супруга, знакомая до самых потаенных уголков, родная и безумно желанная.
   Аля уже постанывала, когда Никита разложил плед на слегка пожухлой, но все еще высокой траве, которая должна была послужить паре укрытием. Хотя место было и уединенным, но сюда всегда мог забрести случайный прохожий.
   Никита нежно уложил жену навзничь и встал перед ней на колени. Аля смотрела вверх и видела, как по вечернему небу плывут облака, и она вместе с облаками уплывала в страну сладких желаний под звонкий стрекот кузнечиков и умиротворяющее пение реки.
   Никита несколько минут любовался Алей.
   – Родная моя, как же ты прекрасна! Время не властно над тобой!
   И это так! Когда любишь человека, то не замечаешь ни пары лишних килограммов, ни сеточки мелких морщинок вокруг глаз, ни слегка потускневшего взгляда.
   Никита снял Алины трусики, приспустил джинсы и плавки, широко раздвинул женские ноги и вошел глубоко и нежно в ее влажную теплую плоть.
   Он был еще достаточно силен в свои пятьдесят четыре года и ради того, чтобы доставить жене максимальное удовольствие, готов был совершать ритмичные фрикции хоть до бесконечности.
   Раз, два, три… десять… пятьдесят…
   Он гладил и целовал Алины ноги, то и дело поглядывая на нее. Как же он любил, когда в момент совокупления от блаженства полностью менялось ее лицо и становилось еще прекраснее.
   Дыхание учащалось, грудь подрагивала в такт напористым монотонным движениям, слегка открытый рот жадно ловил воздух, глаза были прикрыты от удовольствия, а выражение лица было такое, как будто Аля была не на этой планете, а в только ей ведомом запредельном мире.
   Еще несколько толчков, и Никита почувствовал, как душа покидает его тело и летит навстречу душе любимой.
   – Да-да-да! – выдохнула Аля, и легкая дрожь пробежала по ее точеным ногам.
   – Да, богиня моя! Хорошо! – Никита поприветствовал Алин оргазм.
   Но он продолжил процесс, сдерживая себя из последних сил, чтобы не кончить самому.
   Никите мало было довести жену до пика удовольствия, ему непременно нужно было отправить ее в другое измерение. В то измерение, в которое нет пропуска людям, неспособным любить и чувствовать своих любимых.
   Аля пыталась зацепиться за растущие поблизости травинки, но те были слишком хрупкие и только ломались и оставались в ее руках.
   – О нет! Боже, как же хорошо! Как хорошо! Не могу больше! А-а-а-а!
   Ее звонкий ликующий крик разнесся над лугом. Даже кузнечики возмущенно притихли. Как это так, кто-то испытывал больший восторг, чем они?!
   – Любимая моя! – с этими словами Никита бурно излился в Алины недра и дал жене возможность придти в себя.
   Никита лег рядом с Алей на плед и крепко прижал ее к своей груди. Он знал о ее способности улетать в другие измерения во время оргазма и знал, что нужно некоторое время для того, чтобы она вернулась обратно.
   День закончился. Солнце зашло за горизонт, и августовский прохладный вечер опустился на луг. Комары дружно вылетели на охоту и в поисках жертв были безжалостны.
   – Любимая, как ты? – спросил Никита.
   – Хорошо! Спасибо тебе за то, что ты есть у меня, – тихим голосом ответила Аля.
   – Пошли домой. Анечка и Тамара Петровна заждались нас к вечернему чаепитию.
   – Да, пора, и уже стало холодать…
   Они, обнявшись, расслабленно пошли к задней калитке своего подмосковного дома.
   Их участок был не очень большой, но ухоженный с любовью и весь благоухал ароматами флоксов, растущих в немыслимом количестве сортов вдоль дорожек сада.
   На просторной веранде был накрыт легкий ужин.
   – Мама, папа! – Выбежала навстречу Анечка, широко раскинув свои ручки-крылышки. – Где вы были?
   Она обнимала родителей за колени, как будто боялась, что они снова уйдут.
   – Солнышко, мы гуляли! – Никита поднял дочурку и звонко расцеловал ее в розовые щечки.
   – Вот тебе цветочки!
   Он не забыл о дочке и по дороге домой собрал для нее нежный букетик полевых ромашек.
   – Спасибо, папочка! – Девочка поцеловала отца в нос, взяла ромашки, сползла на землю и побежала к бабушке.
   – Смотри, бабуля, какие красивые цветочки! Правда?!
   – Правда! Солнышко, иди мой ручки и садись за стол.
   И хотя весь сад утопал в декоративных цветах: розах, флоксах, петуньях и гладиолусах, но букетик полевых цветов, подаренный любимым папой, запомнится на всю жизнь как маленькое чудо.
   Тамара Петровна принесла хрустальную вазочку с водой, и Анечка поставила букетик на середину стола.
   Ужин был домашний, легкий, летний. Он состоял из ароматных сырников со свежей домашней сметаной, малинового варенья и, по желанию, нежнейшей каши геркулес с золотистым островком сливочного масла в середине тарелки. На столе стоял огромный пузатый чайник со свежезаваренным ароматным чаем с добавлением садовых трав, листьев и цветов: мяты, эхинацеи, ажурных листочков малины и смородины.
   Домочадцы вымыли руки и дружно уселись за стол.
   – Приятного аппетита, мои дорогие, – по старшинству пожелала Тамара Петровна.
   – Спасибо! Взаимно, мамочка, бабуля!
   Семья с удовольствием ужинала и чаевничала, ведя размеренную беседу. Но первыми всегда уходят спать детишки.
   – Анечка, пошли спать. Пожелай спокойной ночи бабушке и маме.
   Девочка поблагодарила за ужин, пожелала спокойной ночи маме и бабушке, те расцеловали ее в румяные щечки. Никита взял дочурку за руку, отвел ее в детскую комнату, помог ей подготовиться ко сну, уложил в постель и прикрыл одеяльцем.
   Он присел рядом на стул, открыл книжку «Волшебник Изумрудного города» и продолжил чтение:
   – Ночь прошла спокойно. Утром Железный Дровосек докончил плот, срубил шесты для себя и Страшилы и предложил путникам садиться. Элли с Тотошкой на руках устроилась посредине плота. Трусливый Лев ступил на край, плот накренился, и Элли закричала от страха. Но Железный Дровосек и Страшила поспешили вскочить на другой край, и равновесие восстановилось. Железный Дровосек и Страшила погнали плот через реку, за которой начиналась чудесная равнина, кое-где покрытая веселыми рощами и вся освещенная солнцем…
   Никита читал, а Анечка внимательно слушала, борясь со сном.
   – Папа, а правда на свете жила такая девочка Элли?
   – Конечно! Может, не такая сказочная, но точно такая же хорошая и добрая.
   – Папуля, а что такое добро, кто такой добрый человек?
   – Солнышко, это человек, который может сопереживать чужой беде, всегда готов придти на помощь своим родным и близким, а также посторонним людям, которые нуждаются в его участии. Это человек, который никогда не обидит слабого: малыша, или старика, или животное и заведомо не причинит боль другому человеку.
   – Папочка, а что такое боль? Какая бывает боль?
   – Боль бывает физическая и душевная. Вот, например, когда ты прищемишь пальчик, и он покраснеет и болит, это боль физическая, а душевная – это когда порой простынет мамочка, у нее болит голова, горло, высокая температура, а ты переживаешь за ее самочувствие, и хоть у самой у тебя ничего не болит, но тебе все равно больно. Мы всегда переживаем за наших любимых и близких людей. А доброта – это когда ты ухаживаешь за мамочкой, приносишь ей чай, таблетки и всем сердцем желаешь, чтобы она поскорее выздоровела.
   – Папочка, а что такое…
   – Спи, доченька, со временем поймешь, что такое добро и зло, боль и наслаждение. У тебя впереди еще целая жизнь, чтобы разобраться в этом. А сейчас спокойной ночи тебе, дорогая, и сказочных снов!
   – Спасибо, папочка! И тебе спокойной ночи!
   Анечка закрыла глаза и поплыла в цветной мир детских сновидений. Что ей сегодня приснится? Может, девочка Элли, а может, букетик полевых ромашек…
   Вымыв посуду и убрав со стола, Аля сидела с мамой на диване и беседовала о самых простых вещах.
   – Доченька, как же хорошо, что вы снова живете с Никитой. Жизнь, она такая волнистая, то ты на гребне, то почти у самого дна. Никому еще не удалось прожить ее ровно, без потерь, поражений и разочарований. И то, что вы нашли в себе силы простить друг друга и снова построить счастливую семью, говорит о том, что вы повзрослели и стали мудрее.
   – Да, дорогая мамочка, видимо, мы сейчас с Никитой на пике нашей любви. Никогда я не чувствовала себя более счастливой, чем сейчас. Даже порой страшно становится. В семье все хорошо, Данила счастлив с Галей, внук и доченька подрастают, у Никиты на работе дела идут успешно, и ты, мамулечка, рядом со мной. Я даже не могла мечтать о таком счастье, что ты будешь жить с нами.
   – Да, доченька, я и сама не ожидала, что на старости лет буду жить в таком благополучии. Жаль, что жизнь так быстро проходит. Мне кажется, что я никогда не налюбуюсь августовским небом.
   Подошел Никита.
   – О чем воркуете, девочки?
   Женщины рассмеялись.
   – О том, что жизнь хороша и жить хорошо!
   – И кто бы с этим стал спорить?!
   – Анечка уснула?
   – Да, наш ангелочек улетел в мир снов. Тамара Петровна, вы не против, если я украду вашу очаровательную дочку?
   – Да что ты, сынок? Конечно, нет! Да и мне уже самой пора идти спать. Спокойной ночи, мои дорогие!
   Она по очереди поцеловала Никиту и Алю. Супруги в ответ поцеловали ее и пожелали спокойной ночи.
   Тамара Петровна направилась в свою комнату, а муж и жена, обнявшись, по широкой лестнице поднялись на второй этаж в свою спальню.
   Это была просторная комната с балконом, выходившим на лес. В небе стояла полная луна. Она своим серебристым светом освещала верхушки сосен, придавая окружающему миру сказочные очертания.
   – Любимая, давай примем ванну в джакузи вместе. Завтра суббота. Мы можем позволить себе немного расслабиться. Я припас бутылочку хорошего сухого французского вина. Как тебе такая идея?
   – Хорошая идея! Почему бы и нет?! – улыбнулась Аля.
   Они вошли в комнату, выполненную в бежево-золотистых тонах. Ночной ветерок играл с шелковыми шторами, в открытое окно сочился флоксовый запах августовской ночи.
   Никита обнял Алю и крепко прижал к груди.
   – Любимая, не могу напиться тобою! Пью, пью и не могу напиться! С годами ты становишься как дорогое вино, букет твоих прелестей источает все более изысканный аромат.
   Он жадно вдыхал запах ее пышных медных волос, которые уже познакомились с щадящими красителями, но краска была подобрана так удачно, что оттенок ничем не отличался от натурального цвета шестилетней давности.
   – Дорогой, как хорошо, что завтра выходной и мы можем насладиться обществом друг друга и этой волшебной августовской ночью.
   Аля все крепче прижималась к супругу и подставляла губы для поцелуев.
   Очень часто случается в супружеской жизни, что из их отношений уходят страстные, чувственные, проникновенные поцелуи. Остаются только вежливые чмоки при встречах и прощаниях и легкие поцелуи во время секса. С проникновенными поцелуями пропадают таинство и трепет. Интимная истинная близость превращается в некий долг и физическую потребность. Но, к счастью, это был совсем не тот случай.
   Язык Никиты проник глубоко во влажный ротик Али. И слова стали больше не нужны, уступив место чувствам и ощущениям. Муж расстегнул молнию на платье жены, и оно упало к ее ногам.

     Ты в жизни у меня – и это счастье!
     Ведь больше и не нужно ничего:
     Мне б бабочкой бесшумно опускаться
     На крепкое, любимое плечо…

     Прохладным ветерком касаться
     Твоей мужской не выбритой щеки
     И, словно воск, послушно расплавляться
     От нежных ласк уверенной руки.

     Хотя бы иногда тонуть в объятьях,
     Вдыхая запах тела твоего,
     Бросая в никуда искомканное платье, —
     И больше мне не нужно ничего!

   Он увлекал свою любимую в ванную комнату, по пути освобождая ее от ставшей ненужной одежды. На полу остались и шелковое платье, и бюстгальтер с трусиками, а также все его поспешно снятые вещи. Беспорядочно лежащие предметы образовали дорожку их страсти.
   Когда любишь и любим, то хочется поскорее убрать все лишнее, что может помешать полному слиянию тел, чтобы полностью раствориться друг в друге.
   Они зашли в ванную комнату. Никита на минутку оставил Алю, чтобы включить программу легкого пузырькового массажа для джакузи. Он бросил в воду три золотистых быстрорастворимых шарика с запахом цветов лотоса, и через пять минут все пространство наполнилось нежным ароматом востока.
   Никита удобно расположился в джакузи и помог Але разместиться рядом с собой. Она прижалась спиной к его рельефному торсу и крепкому животу. Никита откинул прядь рыжих волос и поцеловал жену в шею.
   – Ты моя Афродита! Как же я люблю тебя!
   – Я тоже люблю тебя, мой дорогой!
   Аля нежно гладила и целовала его руки.
   Ох, эти мужские руки! Эти утонченные, нежные и одновременно сильные руки! Эти любимые ладони! Никита не гнушался физической работы в саду, и мозоли были не редкостью на его ладонях. Но как же Аля любила эти трудолюбивые и заботливые руки своего мужа. Она целовала каждый его палец от основания и до кончика, нежно гладила его ладони, потом положила его руки на свою грудь.
   Никита целовал Алины шею и плечи, нежно гладил ее грудки и живот. Им не хотелось торопить центральное событие этой ночи.

     Не ускоряй торжественный момент,
     Не торопи мгновенье обладанья,
     Ведь ничего на свете выше нет
     Любви земной – вершины мирозданья!
     Пройдись дыханием по пламени волос,
     По кончикам моих влюбленных пальцев.
     О чем мечталось, то давно сбылось,
     И жизнь нас кружит в этом дивном вальсе!
     И мы танцуем трепетно легко
     Под музыку взаимного влеченья,
     Чтоб улететь навеки высоко
     За грани ярко-млечного свеченья!

   Пузырьки воздуха спокойно циркулировали в джакузи, нежные прикосновения супругов к телам друг друга доводили их состояние до самой вершины блаженства. Это была нежность в нежности и удовольствие в удовольствии! Вот так бы нежиться хоть до самого утра, целуя и лаская наготу друг друга. Но нежность часто переполняет бокал и выплескивается через край страстью, яростной, неконтролируемой страстью.
   Им захотелось слиться воедино, соединиться, как можно быстрее, добежать до вершины наслаждения и прыгнуть с нее в бездну экстаза, широко раскрыв глаза и распахнув души!
   Супруги поспешно вышли из ванной, даже толком не смыв с себя пену и не вытерев тела насухо. Им даже не удалось дойти до постели. Никита проник в Алю прямо у кресла. Он немного наклонил ее и страстно вошел сзади.
   – О да! – выдохнула Аля, принимая крепкий и такой родной член своего мужа.
   Он брал ее методично, уверенно и глубоко.
   Аля выгибалась, как кошка, от его сильных, напористых движений. Время от времени Никита горячей рукой нежно проводил по позвоночнику жены и звонко похлопывал ее по мокрым ягодицам. Когда экстаз стал зашкаливать и окружающий мир мутиться в их глазах, муж покрепче ухватил жену за бедра и задвигал тазом так интенсивно, что практически искры посыпались из глаз. Аля закусила руку, чтобы не закричать. Безумие сверхблизости взорвалось мощнейшим обоюдным оргазмом!
   – О да, да, да!!! – запричитала Аля на алтаре любви.
   – Люблю тебя! Люблю-ю-ю!!! – почти прорычал Никита.
   Он разряжал свое орудие в горячее влагалище жены и хлопал ее по ягодицам так сильно, что наутро не обошлось без лиловых синяков, извечных спутников неконтролируемой страсти.
   Оргазм девятым валом наивысшего блаженства накатил на их сознание и пошел на спад, постепенно перерастая в полный штиль, в полный кайф, в полную нирвану…
   Они выпрямились. Никита прижимал Алину спину к своему крепкому животу, горячо дыша ей в затылок. Аля закрыла глаза и растворилась в немыслимой неге. Она чувствовала, как горячая струйка спермы стекает по ее ногам. Но все это было где-то в другом мире. А в ее мире любви пели соловьи и распускались орхидеи…
   – Любимая, приляг, – будто издалека донеслись тихие слова Никиты.
   Она почувствовала, как он нежно увлекает ее к супружескому ложу. Послушно повинуясь мужу, Аля прилегла на подушки. Никита лег рядом, обнял ее и нежно поцеловал в макушку.
   – Моя любимая девочка! Никогда не перестану удивляться и восхищаться твоей способностью улетать в неведомые края во время оргазма. Дорогая моя, расскажи, куда ты все время улетаешь? – Он гладил ее влажную спину, нежно целовал губы и закрытые глаза.
   Аля тихо лежала на груди любимого мужа и не в силах была произнести ни слова.
   Минут через двадцать супруги вернулись в свое обычное состояние и были готовы к продолжению романической августовской ночи.
   Никита разлил по бокалам заранее припасенное белое сухое французское вино «Кло флориден». На журнальный столик он поставил тарелку с ассорти из французских сыров «Дор-блю», бри и камамбера. Он подал Але бокал и произнес тост:
   – Дорогая моя, любимая моя жена! Давай выпьем за нашу любовь, за нашу семью. Пускай все будет так же хорошо, как сейчас, потому что мне порой кажется: лучше не бывает!
   – Да, любимый, за любовь, основу всего и вся!
   Они звонко чокнулись и принялись смаковать золотистую кровь земли, щедро пропитанную лучами ласкового южного солнца. Вино они закусывали кусочками французского сыра. И это было лучшим из гастрономических сочетаний, известных человечеству.
   Вино легко разлилось по венам, согрело кровь и возвратило их телам силы, растраченные в момент неконтролируемой страсти.
   – Замечательное вино, – немного растягивая слова, произнесла Аля.
   – Да, действительно! Я эту бутылку купил в бутике в центре. Не поверишь, его название – «Летняя ночь».
   – А где именно находится этот магазин?
   – На Тверской, недалеко от метро «Пушкинская».
   – Да, это вино и в самом деле великолепное, у него изысканный фруктово-цветочный аромат и нежное послевкусие.
   – Пошли выйдем на балкон.
   – Пошли, дорогой. Сегодня такая лунная ночь.
   Никита наполнил бокалы вином. Один бокал он дал Але, а сам взял тарелку с сырами, и они, набросив на плечи белые махровые халаты, вышли на балкон.
   Неописуемая красота открылась их взору. На небе царствовала полная луна. Она залила всю округу своим колдовским бело-голубым светом. Аля продекламировала:

     Луна фонарем белесым
     Повисла над спящим лесом.
     Хмельной, по верхушкам сосен,
     Гуляет ветер-повеса…

   Никита парировал:

     Скажите же на милость, в чем секрет,
     Зачем Луна волнует наши мысли?!
     Смотрите, с ней на встречу звезды вышли
     И дарят миру сказочный свой свет!

   Он обнял Алю за плечи. Они стояли обнявшись, любуясь полной луной и наслаждаясь близостью друг друга. Хотелось раскинуть руки и полететь навстречу звездам.
   Как прекрасно ночное небо! Как же прекрасно августовское ночное небо! Оно непреодолимо манит в свою бездну. Так было в безмятежном детстве, когда мы, запрокинув головы, смотрели на звезды и не могли охватить своим разумом бесконечное множество миров. Так было в ветреной юности, когда мы целовались под полной луной где-нибудь на берегу моря или заросшего пруда, не понимая, что происходит в наших сердцах, еще не обстрелянных любовью. Так есть и во взрослом возрасте, когда скорее на подсознательном уровне улавливаешь всю колдовскую мощь полной луны и всей своей кожей чувствуешь ее призывы к любви и размножению.
   – А может, где-то там, в другой Галактике, стоит такая же влюбленная пара и тоже смотрит на звезды, – прошептал Никита Але на ушко.
   – Как ты думаешь, такое явление, как любовь, существует только на нашей Земле или оно есть и на других планетах? – поинтересовалась Аля.
   – Я даже не знаю… но это чувство – великий дар, ниспосланный людям Свыше.
   Он обнял жену и нежно поцеловал ее в губы. Ночной ветерок развевал Алины волосы, глаза ее темными изумрудами переливались в холодном лунном свете.
   – Ты моя фея! Тебе только не хватает волшебной палочки!
   – Я могу и без палочки, – заулыбалась Аля. – Давай закроем глаза и вместе перенесемся в другой мир?
   Они крепко ухватились за руки, закрыли глаза и в своем воображении полетели прямо в звездное небо.
   Одному человеку не под силу оторваться от Земли. Это под силу сделать только двум людям, окрыленным любовью.
   Они летали среди звезд, но так и не смогли отыскать вторую планету, подобную Земле. Это только подтвердило очевидный факт, что наша планета уникальна, как и само явление – любовь – на ней!
   Им казалось, что они парят в ночном небе целую вечность, а на самом деле прошло только пятнадцать минут. Первым глаза открыл Никита. Он увидел обращенное к луне одухотворенное лицо жены с закрытыми глазами, и умиление переполнило его душу.
   – Родная моя, какая же ты необыкновенная!
   И это так, некоторые женщины с возрастом приобретают необъяснимую колдовскую силу, неведомую молодым девушкам.
   – Давай я тебе подолью вина.
   Никита снова наполнил бокалы.
   – Мне хочется выпить за колдовскую силу любви, – томным голосом произнесла Аля.
   – Согласен, дорогая!
   Они пригубили вино. Никита поставил свой бокал на подоконник, прижал Алю покрепче к себе, поднял ее голову, прикоснулся к влажным губам и поделился своим вином с любимой.
   Неплохой способ снова перейти к интимной части летней ночи, не правда ли?
   Никита распахнул свой и Алин халаты и прижался голым торсом к бесконечно желанному телу. Потом он приподнял ее и усадил на край балконного пластикового стола, взял ноги под колени и вошел в плоть любимой.
   В момент, когда мужчина и женщина соединяются в одно целое, луна улыбается, а звезды сияют ярче!
   Аля держала Никиту за шею и полностью отдавалась своему мужу. С каждым толчком она все больше растворялась в своем любимом. Женское тело ликовало. Член Никиты методично воздействовал на самые потаенные точки удовольствия, доставляя женщине наивысшее блаженство.
   Аля запрокинула голову назад и прикрыла глаза от наслаждения. Лунный свет падал на ее матовое белоснежное лицо и делал его нереально красивым какой-то немыслимой колдовской красотой. Свежий ночной ветер запутался в рыжих прядях и своим дыханием касался ее приоткрытых губ.
   Никита находился на пике любви и счастья. Такое наивысшее счастье может испытывать только влюбленный человек и именно в момент полного обладания предметом своей любви. А если этому способствует еще и августовская лунная ночь, то счастье становится безграничным, улетным, полным!
   Аля громко выдохнула и затрепетала в руках мужа, достигая вершины очередного оргазма.
   Никита остановился, наблюдая за тем, как изменилось родное лицо, приняв до боли знакомое отрешенное выражение. Потом он вынул член из горячей, истекающей сладострастным нектаром пещерки, присел на корточки и припал к женской промежности, нежно слизывая росинки ее удовольствия.
   Аля постанывала от этих нежных, порхающих прикосновений и постепенно возвращалась в реальный мир.
   Никита помог жене встать со стола и жестом, не терпящим возражения, попросил ее присесть на корточки. Он уверенно направил свой перевозбужденный член в любимый ротик.
   Если не было минета, то считай, и секса полноценного тоже не было. Эта оральная ласка, исходящая от любимой женщины, являлась гарантом полного подчинения женского начала мужскому.
   Аля взяла член в ротик, крепко обхватила его пересохшими губами, и Никита интенсивно задвигал тазом, ритмично проталкивая своего красавца как можно глубже.
   Время от времени член проникал глубоко в горло. Аля владела техникой королевского минета и принимала член своего мужа целиком и безоговорочно.
   Никите очень хотелось, чтобы это действие продолжалось бесконечно, но удовольствие было слишком велико. Оно с молниеносной скоростью оторвалось от низа мужского живота, стремительно и неконтролируемо направилось в область головы. Никита едва успел вынуть член из любимого ротика и, низко рыкнув, излился на Алино лицо и на мерно вздымающуюся белоснежную грудь.
   – Да-да-да! – обливал он Алю душистой белесой спермой.
   Аля машинально размазывала семенную жидкость по лицу и груди. Никита поднял жену и жадно прильнул к ее губам долгим поцелуем.
   Однозначно, эта ночь удалась во всех отношениях. Супруги на автопилоте проследовали в комнату, обессиленные упали на постель и уснули счастливым сладким сном стопроцентно удовлетворенных людей.

Глава 21 Испытание

   Вся жизнь состоит из полосок черных и белых…
   В ней рядом идут рука об руку смерть и рожденье.
   Не делайте выводов слишком поспешных и смелых,
   Закон бытия не нарушить, вне всяких сомнений.
   Разумно в судьбе чередуются радость и горе,
   Со временем все утекает сквозь пальцы водою,
   И, как ни штормило б житейское бурное море,
   Всевышний всех нас направляет своею рукою.

   Жизнь течет по своим законам, и никому еще не удалось прожить ее безоблачно. Чем больше счастья получил человек, тем большую плату должен уплатить судьбе за это.
   …Лето закончилось и унесло с собой цветочные запахи и яркие звездопады. Осень отплакала проливными холодными дождями. Деревья, вспыхнув золотым огнем, распрощались со своим пышным убранством и смиренно ожидали первого снега.
   Порой идет жизнь своим чередом, но, как черт из табакерки, выскакивает какое-то событие и переворачивает сложившийся уклад миллионов людей.
   Вот так очередной украинский Майдан нарушил равновесие во всем мире на долгие годы. А как все, казалось бы, безобидно начиналось. Вполне демократические лозунги, организованные пикеты, справедливые требования. Казалось, что все закончится с первыми морозами, но не тут-то было.
   Хрупкое мировое равновесие было нарушено, и ситуация все больше выходила из-под контроля, захватывая волнами вражды и хаоса близлежащие страны.
   Политики еще делали вид, что контролируют ситуацию, но она давно вышла из-под их юрисдикции и стала раздуваться, как перезревший нарыв. Оставалось только дождаться, когда он самостоятельно дозреет, прорвется и, обрызгав все вокруг мерзким гноем, начнет затягиваться, оставляя после себя ужасные рубцы в душах людей.
   Тамара Петровна, хоть и жила с дочкой в Подмосковье, очень близко к сердцу принимала события, происходящие на Украине.
   Это была ее родина, место, где она родилась и выросла, а родину, как родителей, не выбирают и не могут разлюбить ни при каких обстоятельствах.
   Аля, как могла, утешала маму:
   – Мамочка, успокойся, пожалуйста, не переживай так, у тебя же больное сердце.
   – Да, как же не переживать, доченька, посмотри, что творится. Что же будет? Что же будет?
   – Мама, я не знаю, нужно надеяться на лучшее. Но мне кажется, что ситуация вышла из-под контроля.
   Дочь обняла маму и прижала к своей груди, стараясь оградить от дурных мыслей.
   …Аля бежала по выжженному полю. Ей хотелось бежать быстрее, но ватные ноги не слушались свою хозяйку. Жарко, как же жарко! Аля обернулась, за ее спиной бушевало пламя. Оно огромной раскаленной стеной приближалось все ближе и ближе. Дыма не было видно, только огромные рваные огненные языки слизывали все живое на своем пути, оставляя за собой черное пепелище.
   «Быстрее, быстрее, нужно бежать быстрее, – думала Аля. – Я не могу сейчас умереть. Кто же вырастит Анечку?!»
   Але даже показалось, что удалось убежать от огня, она остановилась немного передохнуть, опустила взгляд на землю, и сердце ее сжалось от дикого ужаса. Она стояла на краю пропасти. Бездна открыла свою черную пасть в ожидании вкусного обеда из человечины.
   Огонь неумолимо приближался, смыкая кольцо за Алиной спиной. Адское пламя уже ухватилось за подол платья. Оно, сжигая кожу, стало подниматься по спине к ее роскошным волосам. Пространство наполнилось смрадным запахом горелой кожи и сожженных волос.
   Аля последний раз вдохнула.
   – Не-е-ет! – душераздирающим криком завопила женщина, закрывая лицо руками.
   – А-а-а-а!!!
   С протяжным воплем полетела она в бездну.
   – Любимая, что с тобой? – Никита тряс жену за плечо. – Тебе что-то приснилось?
   Он приподнял ее и крепко прижал к своей груди. Аля, всхлипывая, открыла глаза. Она не сразу смогла понять, что это был всего лишь сон. Струйки холодного пота стекали по ее горячей спине.
   – Боже мой, Боже мой, что это было?
   – Тебе что-то плохое приснилось?
   – Да, ужасный кошмар. Я как будто побывала в аду!
   – В аду? Что ты видела там?
   – Огонь. Жарко. Больно. Безысходно. Какой сегодня день?
   – Пятница.
   – Ужас, сны с четверга на пятницу вещие.
   – Любимая, успокойся. Все будет хорошо. Это же всего лишь сон.
   Никита гладил Алю по мокрой спине и нежно целовал в растрепанную макушку.
   – Мне никогда раньше не снились такие ужасные сны.
   – Ну все когда-то случается в первый раз.
   – Будем надеяться, что это был просто ничего не значащий сон.
   – Так и будет, поверь мне, любимая. Вот уже и семь часов, пора собираться на работу. Тебя сегодня подвезти?
   – Да.
   Оцепенение потихоньку стало покидать Алино тело. Она приняла контрастный душ, и жизнь снова заиграла всеми красками.
   – Ну приснится же такое!
   Женщина уже готова была улыбаться.
   – Я спущусь на кухню, приготовлю нам завтрак. Что ты будешь: чай или кофе?
   – Кофе с молоком, – крикнул Никита из ванной комнаты.
   – Хорошо!
   Аля надела домашний халатик, удобные тапочки и спустилась на первый этаж дома. Она прошла на кухню и увидела там хлопочущую по хозяйству маму.
   Тамаре Петровне в следующем году должно было исполниться семьдесят два года. Аля посмотрела на маму, и сердце ее переполнилось безграничной нежностью и любовью.
   – Мамуля, доброе утро! – Аля обняла и нежно поцеловала в щеку маму. – Почему ты так рано встала?
   – Доброе утро, доченька! Да что-то не спится. Вот решила вам с Никитой завтрак приготовить. Кашку геркулес полезно кушать по утрам.
   – Спасибо, родная! Как твое самочувствие? Что-то ты бледная сегодня.
   – Да, что-то плохо спала, на перемену погоды, наверное. Гидрометцентр сегодня обещал снегопад.
   — Да, пора уже. Середина декабря, а ни одного приличного снегопада еще не было.
   — Это хорошо, что снег укроет землю до морозов, растениям легче будет.
   – Здравствуйте, Тамара Петровна! Что это вы так рано поднялись?
   – Доброе утро, Никита! Решила вам каши на завтрак приготовить горяченькой, ароматной.
   – Спасибо! Обожаю вашу кашу по утрам. У Али тоже хорошо получается, но у вас лучше.
   – Ах ты, подлиза! – засмеялась Аля.
   Ей очень импонировало то, что муж был в теплых отношениях с ее мамой.
   Засмеялась и Тамара Петровна.
   – Садитесь за стол, я поухаживаю за вами.
   Она разложила кашу по тарелкам, разлила свежезаваренный кофе по чашкам, рядом в молочнике поставила горячее молоко, тарелку с ломтиками российского сыра, себе налила цикорий и присела рядом с дочерью и зятем.
   Завтрак прошел в доброжелательной, приятной обстановке. Аля не стала рассказывать маме про свой ночной кошмар, не хотела зря ее тревожить.
   Аля и Никита поблагодарили Тамару Петровну, Аля вымыла посуду, они с Никитой оделись. Попрощались. Аля поцеловала маму. Тамара Петровна благословила своих взрослых детей и пожелала им удачного дня.
   – И ты береги себя, мамочка! Поцелуй за нас Анечку!
   – Непременно, не переживайте, все будет хорошо!
   Никита и Аля сели в машину, Аля еще раз помахала маме, которая смотрела на них из окна, и сердце ее вдруг больно сжалось. Машина мерно заурчала и понесла супругов в столицу.
   Аля смотрела в окно автомобиля: серое декабрьское небо опустилось почти до земли, налилось свинцом и разродилось обильным снегопадом.
   – Вот и дождались настоящего снега, – грустно сказала Аля.
   – Да, а почему так грустно говоришь об этом? Все еще думаешь о своем сне?
   – Да, не идет он у меня из головы.
   – Не думай об этом, любимая, все будет хорошо.
   – Хорошо, не буду. Вот мы и приехали.
   – Удачного тебе дня, радость моя! – Никита нежно поцеловал жену в губы.
   – И тебе, дорогой, успешного дня!
   – Спасибо! Забрать тебя после работы?
   – Не нужно, я сегодня доберусь на автобусе от метро, благо, что он останавливается почти рядом с нашим домом. Я немного задержусь, у нас сегодня собрание.
   – Хорошо, милая, береги себя!
   – И ты себя! Не забудь пообедать.
   Они еще раз поцеловались, и Аля направилась к воротам своего любимого учебного заведения. Никита поехал в офис. Дела в его фирме шли по-прежнему хорошо, но требовали его постоянного присутствия. Даже налаженный бизнес нуждается в хозяйском участии. Тем более что начинался сезон предновогодней распродажи автомобилей и многие москвичи хотели сделать себе и своей семье подарок к празднику в виде нового авто.
   День в рабочих хлопотах пролетел быстро. В девятнадцать часов автомобиль Никиты въехал в автоматические ворота загородного дома. Он поставил машину в гараж и через внутреннюю дверь зашел в гостиную.
   Картина, которая открылась перед его глазами, привела его в состояние тихого шока. Посередине комнаты навзничь лежала Тамара Петровна, неподвижными глазами глядя в потолок. Старая Жулька забилась в угол и жалобно скулила. Анечка сидела рядом на полу, держала в своих маленьких ручках бабушкину руку и не по-детски причитала:
   – Бабушка, вставай, не нужно здесь лежать, на полу холодно.
   – Доченька, что случилось? – стараясь сдерживать эмоции, чтобы не напугать дочку, спросил Никита.
   Анечка встала с пола, подошла к отцу и уткнулась в его колени.
   – Папочка, бабушка упала и не поднимается. Я зову ее, а она молчит. Папочка, почему она молчит?
   – Наверное, она уснула.
   – Но почему у нее открытые глазки?
   – Люди иногда засыпают с открытыми глазами, сейчас мы ей закроем глаза.
   Никита наклонился и прикрыл глаза своей любимой теще. Лицо Тамары Петровны выражало полное умиротворение, как будто она и правда спала тихим, безмятежным сном.
   – Доченька, иди в свою комнату, посмотри картинки в книжках.
   – Хорошо, папочка.
   Анечка поплелась в свою комнату, не по-детски сгорбив худенькую спинку.
   Никита вышел на веранду и набрал номер скорой помощи.
   – Здравствуйте! Я звоню вам, чтобы сообщить о смерти пожилой женщины, моей тещи.
   – А что с ней случилось?
   – Я не знаю, когда я пришел с работы, она уже была мертвой.
   – У нее были проблемы со здоровьем? Болело что-нибудь?
   – У нее было слабое сердце.
   – Так, понятно, назовите ее фамилию и возраст.
   – Кольцова Тамара Петровна, семьдесят один год.
   – По какому адресу выслать скорую?
   – Третья Просека, дом семь.
   – Хорошо, ждите, машина приедет через пятнадцать минут.
   Никита набрал номер соседки.
   – Алло, Татьяна?
   – Да, это я, Никита, привет!
   – Татьяна, у нас случилось большое горе: скоропостижно скончалась Тамара Петровна. Я даже не представлю, что будет, когда Аля вернется с работы. Забери, пожалуйста, Анечку. А завтра утром за ней приедет моя мама.
   – Боже мой! Как же так?! – заплакала в трубку Татьяна. – Я сейчас приду за Анечкой, ей лучше всего этого не видеть.
   Через пять минут Татьяна стояла на пороге дома. Анечка, одетая в шубку, шапку и теплые сапожки, была готова отправиться к соседке.
   – Здравствуйте, тетя Таня!
   – Здравствуй, солнышко, ну что, пойдешь к нам, у нас кошка Мурка и собака Клякса, они очень будут тебе рады.
   – Да, я с радостью с ними поиграю, – заулыбалась Анечка.
   Татьяна взяла малышку за руку и повела к себе домой, она обернулась и сказала только одно слово:
   – Держитесь!
   – Спасибо, Татьяна.
   Еще через десять минут приехала скорая. Доктор подошел к Тамаре Петровне, осмотрел ее и констатировал мгновенную смерть от сердечной недостаточности. Он выписал справку, подтверждающую кончину женщины, и выразил свои соболезнования:
   – Мы забираем ее в морг для произведения вскрытия и подтверждения причины смерти, позвоните завтра после обеда, все уже будет известно. В полицию мы сообщим сами об отсутствии следов какого-либо насилия.
   – Хорошо!
   Тамару Петровну положили на носилки, прикрыли белой простыней и ногами вперед вынесли из дома. Никита помог перенести ее в скорую. Дверь неотложки захлопнулась, и машина, взвизгнув, унеслась в заснеженную даль.
   Никита сел за стол и, обхватив голову руками, тихо заплакал.
   Ему было очень жалко Тамару Петровну, но еще жальче Алю, он даже не представлял, как ей скажет о смерти матери.
   Вскоре дверь распахнулась и на пороге появилась Аля в заснеженной шубке.
   – Ух, как сегодня метет! Я уже думала, что наш автобус не доберется до поселка. Мама, Анечка, я вам принесла вкусный вишневый пирог. Где вы, мои дорогие?
   Впервые за все время ее не встречали ни улыбающаяся Тамара Петровна с распростертыми объятиями, ни радостная дочка. Навстречу вышел только бледный Никита.
   – Здравствуй, любимая!
   – Здравствуй, дорогой! А где мои любимые девочки, чем они так сильно заняты?
   – Аля, давай я помогу тебе раздеться.
   Никита помог Але снять шубку, подал ей тапочки и проводил в гостиную.
   – Присядь, дорогая.
   – Да что случилось, что это за таинственность и почему ты такой бледный? Ты не заболел случайно?
   – Нет, я не заболел, со мной все в порядке, но в нашей семье случилось горе.
   – Какое горе? О чем ты говоришь?
   Аля мешковато опустилась на стул.
   Никита подошел к жене, положил ей руки на плечи.
   – Дорогая, будь сильной, твоей мамы больше нет с нами.
   – Как это нет?! Куда она ушла?!
   – Она покинула нас навсегда.
   – Что за глупости ты говоришь, как это навсегда? И где Анечка?
   – Анечка у Татьяны, а Тамара Петровна умерла.
   Аля тупо уставилась на Никиту не в силах понять и принять сказанное мужем.
   – Да что ты такое говоришь? Этого не может быть! Она же утром нормально себя чувствовала.
   – Она умерла мгновенно от острой сердечной недостаточности.
   – Нет! Нет! Нет! Этого не может быть! Скажи, что это неправда!
   Аля вскочила и принялась колотить Никиту по груди. Никита с силой прижал ее к груди.
   – Прошу тебя, успокойся.
   – Не-е-ет! Мамочка моя! Мамочка моя! Не-е-ет! – закричала Аля, как раненное животное. – Где она, где моя мамочка?
   – Аля, она в морге. На, выпей.
   Он подал ей стакан воды с пятьюдесятью каплями валидола, приготовленный заранее.
   Аля оттолкнула его руку, вода расплескалась. Женщина сползла на пол. Рыдания наконец-то прорвались наружу. Она захлебывалась в собственных слезах и то и дело причитала:
   – Мамочка моя! Мамочка моя! Любимая моя! Как же так? Почему, мамочка моя?!
   Никита пытался поднять Алю и усадить на диван, насильно хотел сунуть ей под язык таблетку валидола. Но все было напрасно. Она снова сползала на пол и навзрыд рыдала горючими слезами. Ее тело содрогалось от истерики. Сегодня на ее плечи свалилось самое большое горе, которое может выпасть на долю человека, потеря горячо любимой мамы.
   Алина счастливая жизнь неотвратимо рушилась, как карточный домик от порыва ветра. Сумрак выползал из всех щелей и пожирал яркий свет люстры. Ее дом, ее любимая гостиная, где они часто отдыхали всей семьей, сначала ощетинилась, а потом стала укутываться покрывалом серой скорби. Жизнь раскололась и поделилась на две части: до и после. И уже целых полчаса Аля жила в этом после. Окружающий мир стал пустым и холодным. Смерть сегодня была хозяйкой в этом доме. Она важно расхаживала по пустынным комнатам загородного дома. Жулька видела непрошеную гостью и то и дело завывала, прижимаясь к Никитиным ногам.
   Аля была безутешна. Уже больше часа она рыдала навзрыд, не обращая внимания на уговоры мужа. Никита стал беспокоиться о ее состоянии. Это нужно было как-то остановить. Он подошел к камину и с размаху сбросил антикварную китайскую вазу на пол. Ваза звонко ударилась об пол и разлетелась на сотню мелких осколков.
   Этот неожиданный звук немного привел Алю в чувство. Она подняла на мужа недоумевающие красные от слез глаза.
   – Зачем ты это сделал?
   – Аля, все, хватит так убиваться. Твоя мама умерла, ничего нельзя изменить. Я не хочу, чтобы ты попала в больницу. Ты нужна мне, Анечке, Даниле. Завтра у нас будет очень тяжелый день. Нужно организовать похороны, чтобы достойно проводить Тамару Петровну в последний путь. Ты понимаешь, о чем я говорю?
   Он подошел к Але, поднял ее с пола, усадил на диван и обнял за плечи.
   – Да, понимаю, – хриплым от слез голосом произнесла Аля.
   – Вот и хорошо, а сейчас выпей валидол.
   Он подал стакан с лекарством. Аля послушно его выпила.
   – Молодец! Аля, пойми, это невосполнимая утрата, но ты должна быть сильной, твою маму нужно достойно похоронить.
   – Да, я понимаю.
   Она больше не кричала, хоть слезы ручьями и стекали по ее щекам. Да, она сейчас должна быть сильной. Должна быть сильной…
   Каждому человеку в жизни выпадают свои испытания. Сейчас пришло время испытаний для нее. Когда умер ее отец, она была слишком маленькой, чтобы понять всю горечь утраты. Тамара Петровна посвятила дочери всю свою жизнь. И в горе и в радости они всегда были вместе. Они были не просто родными, но и близкими по духу людьми. Мама являлась для Али опорой во всем, ее Китайской стеной. И вот эта стена в одночасье рухнула. Теперь Аля должна научиться жить без маминой поддержки. Да, она должна быть сильной, ведь и у нее был взрослый сын, подрастала дочь, для них Аля тоже должна быть опорой и поддержкой. Круг бытия замкнулся.

Глава 22 Ницца

   Запах дождя… август клонится к западу…
   Желтые листья на землю ложатся не в такт.
   Грусть поволокой, разумное – надо ли…
   Осень за летом приходит – незыблемый факт.

   «Ниссан» легко скользил по серой глади асфальтового полотна. Никита вел автомобиль красиво и уверенно. Окрестности уже были тронуты августом. Краски слегка поблекли, и появилось первое золото на деревьях. Но синь еще упорно пробивалась сквозь вчерашние дождливые облака.
   Аля задумчиво смотрела в окно. Дорога – это всегда трепет. Самолет – это всегда тревога, граничащая с восторгом при виде взлетающего белоснежного лайнера.
   Терминал Е аэропорта Шереметьево был напичкан всевозможными достижениями цивилизации.
   Никита проводил Алю к стойкам регистрации, помог ей с багажом. Милая девушка предложила Але место у окна – 11 А.
   В душе каждый из нас до глубокой старости остается ребенком. А сколько бы ни спрашивали ребенка, где бы он предпочел сидеть, он всегда ответит: у окна. Узнавать что-то новое для малыша так же естественно, как и дышать.
   В Алиной душе время от времени просыпалась маленькая любознательная девочка. Поэтому на предложение выбора она, не раздумывая, ответила: «Спасибо! У окна».
   Когда посадочный талон был в руках женщины, а от вещей осталась только одна легкая сумочка, которую она повесила на плечо, Никита нежно поцеловал жену в щеку.
   – Отдыхай, родная, потихоньку все уляжется. И помни: я люблю тебя!
   – Спасибо, дорогой! Береги наших детей. Ты и они – это все, что осталось в моей жизни.
   – Не переживай, все будет хорошо.
   – Спасибо!
   Они обнялись и нежно поцеловались в губы.
   Аля направилась в зону паспортного контроля, а Никита поехал в загородный дом заниматься дочкой и садом. Животных больше у них не было. Жулька сдохла от тоски по своей хозяйке. После смерти Тамары Петровны она отказалась от еды и через три дня тихо распрощалась с жизнью на своем коврике. А рядом стояли нетронутые чашки с едой и водой…
   Без особых трудностей Аля прошла паспортный контроль. До вылета рейса SU 2472 оставалось ровно два часа, которые женщина решила скоротать в «Шоколаднице».
   Большой просторный зал кафе был обставлен светлой мебелью, столами и стульями, а по периметру мягкими диванами, обитыми светлой искусственной кожей.
   Аля расположилась за столом на мягком диване и заказала себе сырники со сметаной и чай с молоком. Проворный официант подал черный цейлонский чай в заварном чайнике, маленький белоснежный молочник с молоком и сырники со сметаной, украшенной разводами из малинового джема.
   Аля налила ароматный напиток в чашку и добавила тонкой струйкой молоко. Черный чай быстро поглотил молочную струйку, явив миру нечто новое: ни черное и ни белое, а бежевое питье.
   Вот так и в жизни: горе растворяется в необъятном круговороте повседневной жизни. И хотя ты уже никогда не будешь таким, как прежде, но и горе твое не будет совсем безысходным. Ты станешь другим, более сильным, более взрослым, более мудрым, более терпимым и более мягким по отношению к окружающим людям…
   За час до посадки Аля прошла к выходу №35.
   В этот субботний день в аэропорту все было чинно и благородно. Полы сверкали зеркальной чистотой. Помещение наполнял запах дорогого парфюма из бутиков дьюти-фри, а за огромными стеклянными окнами деловито искали своего пристанища белопузые самолеты. В небе проплывали стаи белых облаков, и в женское разбитое сердце постепенно нисходили спокойствие и благодать.
   Летайте самолетами «Аэрофлота»!
   Воздушные лайнеры комфортабельные, а стюардессы все, как на подбор, модельной внешности, с уложенными гладко русалочьими волосами. Они одеты в кораллового цвета костюмы и белоснежные блузки. Их лица непременно украшают белозубые приветливые улыбки. А учтивость при обращении к пассажирам просто не знает границ.
   Каждый раз при взлетах диктор рассказывает о масках и жилетах. Но, как показывает статистика авиакатастроф, все эти премудрости и приспособления мало кому помогли.
   Лайнер разогнался по бетонному покрытию аэродрома, со знанием дела взмыл в августовское небо, набрал высоту и взял курс на Лазурное побережье.
   Аэропорт Ниццы ничем не отличался от аэропортов других южных курортных городов. Он был маленький, аккуратный, без излишней суеты. Багаж подали быстро, и через двадцать минут Аля стояла на остановке такси. Она знала, что до ее отеля ездят автобусы 98-го маршрута, но так как она была в Ницце первый раз, да еще и с увесистой сумкой, то предпочла до места добраться на такси.
   Ровно через 15 минут Аля была на месте, оплатив водителю неоправданно высокую стоимость проезда в размере 30 евро за пять километров пути. Она без труда нашла свой отель, который находился на оживленной улице в старинном доме на пятом этаже, в центре старой Ниццы.
   Аля отыскала этот отель по системе бронирования. Он был невысокого класса и на два порядка дешевле других отелей, располагающихся в этом месте, но как раз это и привлекло женщину.
   Алю здесь ждали. Администратор, приятный молодой человек, предложил ей небольшой номер со всеми необходимыми удобствами и с террасой, располагавшийся прямо под крышей. Терраса выходила на оживленную улицу Рю де ля Франс с потрясающим видом на оранжевые черепичные крыши, обитель местных голубей и залетных чаек. Возможно, на одной из таких крыш жил Карлсон или какой-то другой сказочный летающий персонаж.
   Аля не тяготилась одиночеством. Сейчас ей нужно было переключиться на новые впечатления и отвлечься от своих горестных мыслей, перезагрузиться, собраться с мыслями, чтобы продолжить свою жизнь, теперь уже без мамы.

     Мамочка,
     Как же мне не хватает нежности,
     Твоих добрых и ласковых слов.
     В океане людской безбрежности
     Ты приходишь ко мне из снов.

     Ты приходишь ко мне из ночи,
     Из далеких седых миражей,
     Из незримых туманных пророчеств,
     Возвращаясь из царства теней…

     Что ты хочешь сказать мне, родная,
     Я не слышу… не слышу слова…
     Да… я тоже безумно скучаю,
     Для меня ты, как прежде, жива!

   Пережив большое горе, с возрастом сильные жизнестойкие люди становятся философами, а слабые порой ломаются. И если рядом не окажется сильного любящего человека, то даже уходят из жизни.
   Жизнь, как известно, не любит слабаков, нытиков и лентяев. Ну и, конечно же, всегда протянет руку помощи труженику и оптимисту.
   Аля быстро распаковала вещи, надела купальник и длинный, в пол, голубой хлопчатобумажный сарафан, бросила в сумочку крем от загара и направилась к вечернему морю. Английская набережная находилась в пяти минутах ходьбы от ее отеля.
   Море, здравствуй! Здравствуй, блестящая в лучах вечернего солнца бирюза, необъятный лазурный простор, ни с чем не сравнимый просоленный запах, ласковый бриз и белые чайки, кружащие над волнами.
   Пляжи Ниццы крупногалечные. Это создает определенные трудности при входе в воду. Но Аля аккуратно преодолела этот барьер и погрузилась в свежую лазурь.
   Да, вот оно, блаженство! Вот оно, бесподобное состояние невесомости и полной отрешенности от мира реальности! Аля прикрыла глаза от удовольствия: «Боже, спасибо тебе за то, что ты создал такую необыкновенную красоту!»
   С берега доносилась мелодия «Бель» из мюзикла «Нотр-Дам де Пари». Скрипач извлекал чарующие звуки из своей электронной подруги. И эти звуки разносились над бесконечной гладью моря, находя свой приют в набегающих волнах.
   Фортепиано звучало в записи, а скрипка вступала в нужный момент. А вот и мелодия Эннио Морриконе «Ветер, плачь» из кинофильма «Профессионал» полилась над Ниццей.
   «Как же хорошо!» – Аля растворялась в лазурных волнах и звуках прекрасных мелодий.
   Нет, мир все-таки прекрасен! Нужно только уметь увидеть и услышать эту красоту! Сердце женщины оттаивало и снова было готово радоваться жизни.
   Вечером Аля зашла в близлежащее кафе, каких на ее улице было великое множество. Казалось, что посидеть за вкусной трапезой с бокалом французского вина было одним из любимых занятий отдыхающих. Потом она прогулялась по ночной Английской набережной, которая сильно напоминала Ялтинский променад. Нагулявшись от души, Аля поднялась в свое скромное жилище, пожелала родным спокойной ночи по мобильной связи и уснула с блаженной улыбкой на губах. Впервые за прошедший год в душу ее снизошло умиротворение, и она приняла все, как есть.
   Да, мамы больше нет на этой земле, но она всегда будет жить в ее сердце. Мама дала Але жизнь, это лучшее, что может дать женщина-мать. И Аля обязана жить, поднимать Анечку, радовать свою семью женской лаской и вниманием.
   Когда в семье потухнет женщина, то в ней замирает и вся жизнь…
   За окном людским ульем жужжала Рю де ля Франс. Ницца никак не хотела прощаться с уходящим днем. Но усталость и разница во времени сделали свое дело, Алино сознание покинуло пределы земного измерения и улетело высоко к звездам.
   Утро в Ницце начинается в 5 часов 30 минут по местному времени. Первые лучи южного солнца освещают оранжевые крыши, дворники старательно вымывают мощенные камнем старые улицы.
   Ницца, как настоящая женщина, начинает свой день с водных процедур. Потом с помощью молодых красивых накачанных мусорщиков избавляется от продуктов людской жизнедеятельности. Вместо фена она пользуется свежим резвым морским ветерком. Духами ей служат ароматы крепкого свежезаваренного кофе и свежевыпеченных круасанов. Эти запахи легкой дымкой окутывают песочно-желтые дома старой Ниццы.
   Незадачливые чайки порой пролетают над городом, забравшись слишком далеко от моря в мир людского жилья.
   Аля вышла на террасу, увидела освещенные утренним солнцем оранжевые черепичные крыши, и ей, как чайке, захотелось воспарить над этой красотой, легко и беззаботно.
   После утреннего туалета женщина позавтракала на полюбившейся веранде. Традиционный французский завтрак состоял из яичницы с сыром пармезан, кофе, молока, свежего круасана и инжирового конфитюра.
   Позавтракав, Аля взяла пляжную сумку, положила туда специальные резиновые тапочки, которыми пользуются почти все отдыхающие, чтобы уберечь ноги от гальки, пластиковую подстилку, полотенце и крем от загара, а также сменные трусики. Она надела васильковый раздельный купальник, длинный сарафан, чтобы удобней было переодеваться, шлепанцы, повесила сумку на плечо и отправилась к морю.
   В Ницце бесплатные пляжи чередуются с платными, и каждый может найти себе место по карману и по желанию. Аля выбрала близлежащий бесплатный пляж, разложила свою подстилку на свободном месте, сверху постелила полотенце и таким образом застолбила себе место под южным солнцем. Публика была разномастная, в основном европейцы. Отдыхающие принимали солнечные ванны, купались в море и были вполне довольны жизнью.
   Вот чем хороши курорты, так это своей праздной атмосферой. Такое ощущение, что вся жизнь – это сплошной уик-энд. Общий настрой передался и Але. Она чередовала прием солнечных ванн с продолжительным купанием, а ближе к полудню вытерлась насухо полотенцем, сняла под полотенцем мокрый бюстгальтер, надела сарафан, сменила мокрые трусики на сухие, собрала вещи и пошла прогуляться по набережной. Она прохаживалась, рассматривала фасады отелей, потом посидела на знаменитых голубых стульях, наблюдая за проплывающими в море яхтами. И где-то в час пополудни отправилась в свой номер, чтобы перекусить и отдохнуть.
   Совершив послеобеденный поход на море и возвратившись в свой номер ближе к вечеру, Аля приняла душ. Она тщательно вымыла просоленные морской водой волосы, высушила их феном и придала блеск специальным лосьоном для волос. Умело оттененные современными красителями, ее все еще густые волосы заиграли прежним блеском. Правильно подобранный уход за кожей полностью стер с лица реальный возраст, и на вид ей можно было дать не больше сорока пяти лет.
   Для прогулки она надела платье нежно-кораллового цвета с умеренным декольте и кружевными вставками на плечах и спине. Платье было немного ниже колен, оно легко струилось по ее все еще соблазнительной фигуре. Декольте являло миру ее прелести, слегка позолоченные средиземноморским солнцем. Мягкая ткань ниспадала по все еще роскошным бедрам. Лакированные босоножки на низком каблуке придавали девичью легкость ее походке.
   Выйдя из отеля, Аля направилась по Английской набережной к уютному ресторану, который, как и множество других, выходил на набережную.
   Да, эта женщина в свои сорок девять лет была все еще ослепительно красива. Она выгодно выделялась на фоне невзрачных француженок своими божественными округлостями. Ей даже становилось неловко от повышенного внимания идущих навстречу мужчин и приветствовавших ее: «Бон суар!»
   Из множества ресторанов Аля остановила свой выбор на заведении под названием Sarao. Посетителей было немного. Столики были укрыты белоснежными скатертями и изысканно сервированы винными бокалами на тонких ножках и столовыми приборами.
   Администратор искренне обрадовался новой гостье и, приветливо улыбаясь, предложил ей столик на улице с видом на променад.
   Через минуту подошел красавец официант и предложил меню на английском и французском языках. Аля заулыбалась и сказала, что она русская. Официант не смог остаться равнодушным к ее очаровательной улыбке и на ломанном русском радостно сообщил, что у него жена из Одессы.
   Вот тебе и раз! Похоже, в этой Ницце бывших граждан из страны Советов было хоть пруд пруди.
   Просмотрев меню, Аля заказала себе суп дня, салат «Цезарь» и бокал белого сухого шардоне. Через три минуты улыбающийся администратор зажег свечи на Алином столике, еще через минуту официант принес запотевший бокал золотисто-соломенного шардоне. По истечении десяти минут на Алином столе стоял тыквенный суп-пюре в изысканном горшочке с веточкой розмарина. Сухарики подали отдельно.
   Аля сделала пару глотков вина и прикрыла глаза от удовольствия. Божественный вкус напитка из плодов виноградной лозы и людского труда легко воздействовал на ее рецепторы. Легкая инструментальная музыка наполняла окружающее пространство спокойствием и удовольствием.
   Суп был овощной с легкой кислинкой и еле уловимыми нотками чеснока и розмарина. Покончив с супом, женщина приступила к салату. Приготовленный французами «Цезарь» практически ничем не отличался от других «Цезарей», которые доводилось пробовать Але. Та же гора рваного салата, сверху украшенная пластинками из куриного филе, сыра пармезан и сухариками из белого хлеба. Единственным отличием было разве то, что соус подавался отдельно в маленьком фарфоровом бочоночке и имел приятный сливочный вкус с добавлением анчоусов.
   Аля неторопливо ела салат, слушала легкую музыку и наблюдала за праздными прохожими, неторопливо прогуливающимися по Английской набережной.
   До чего же разномастный был здесь контингент! Люди всех возрастов, всех национальностей, всех вероисповеданий прошли перед ее глазами. И все же мала наша планета Земля, мала и прекрасна, и не только разнообразием своих природных богатств, но и населяющих ее народов.
   Аля размышляла о возвышенном, как вдруг ее внимание привлек высокий статный мужчина, одиноко идущий по тротуару.
   «О Боже! Боже! Боже! – Аля так и застыла с бокалом вина в руке. – Только не это!»
   Ей вдруг захотелось многократно уменьшиться в размерах, спрятаться под столом и сидеть там ровно до тех пор, пока это явление не исчезнет. Или встать и незаметно раствориться в глубине зала французского ресторана под предлогом благодарности шеф-повару.
   Но было уже поздно. Нельзя предотвратить то, что назначено Свыше. Мужчина поравнялся с ее столиком и замер как вкопанный.
   – Аля!
   – Богдан!
   Аля почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. От его черных кудрей не осталось и следа, короткая стрижка, посеребренные первой сединой виски, еще больше морщинок у глаз. Но он по-прежнему был подтянут и необыкновенно красив мужской зрелой красотой.
   – Милая, какими судьбами?
   – Я отдыхаю здесь!
   – С кем?
   – Одна. А ты?
   – И я один. Приехал сюда на неделю. В Крыму непонятно что творится. Ты стала еще красивее.
   – Ты тоже почти не изменился. Вот разве что нет больше твоих кудрей.
   – Да, ничего не вечно, дорогая, и кудрям приходит конец, и черным волосам.
   Он улыбался такой знакомой до боли улыбкой.
   Богдан уверенно сел за Алин столик, расположившись напротив опешившей женщины. Он позвал официанта и попросил меню.
   – Дорогая, чего ты хочешь? – спросил Богдан, как будто и не было этих лет разлуки между ними.
   – Ну, в общем-то, я уже поела.
   – Но от десерта ты же не откажешься, и мы должны выпить с тобой за нашу необыкновенную встречу.
   Зная настойчивый характер этого мужчины, Аля не стала возражать.
   – Хорошо! Можно тирамису и чай.
   – Вот так-то будет лучше! Ты совсем не меняешься, все такая же упрямая и независимая!
   Богдан на французском языке заказал бутылку изысканного белого сухого вина, сырную тарелку, две порции тирамису и заварной чайник с ароматным чаем.
   На все происходящее Аля смотрела, как будто это был сон. Все было туманно, ватно и нереально. И она, как загипнотизированная, вязла в этой вате. Еще делала попытки выбраться, но от этого вязла в белой пушистости все больше и больше.
   Ну почему?! Почему?! Почему?! Он сейчас сидит перед ней такой родной, красивый и желанный! Время отточило его красоту, убрав все юношеское и оставив только мужское. Подарив ему ровно столько седых волос на висках и морщинок в уголках глаз, сколько положено в его возрасте и сделав его смуглое скуластое лицо неотразимым в глазах любой женщины.
   Аля чувствовала, как ее кресло превращается во что-то аморфное, в какое-то облако и она зависает в этой невесомости. Ее организм, как у собаки Павлова, рефлекторно, против своей воли, настраивается на присутствие этого мужчины, а мозги одним щелчком отключаются от здравого смысла.
   Вино и заказанные блюда принесли быстро.
   Богдан разлил золотистую жидкость по тонкостенным бокалам.
   – Аля, дорогая, давай выпьем за нашу, такую необыкновенную встречу! Она еще раз убеждает меня, что люди – простые пешки в руках Судьбы! Но в данном случае я очень рад этому факту.
   – Да, это так! Лучше и не скажешь! За нашу встречу, Богдан!
   Они пригубили вино и закусили камамбером.
   – Аля, как поживает твоя дочь?
   Аля чуть было не лишилась дара речи.
   – А откуда ты знаешь, что у меня есть дочь?
   – Наверное, пришло время рассказать тебе то, чего ты не знаешь.
   – А чего я не знаю? – насторожилась женщина.
   – Я не сдержал свое обещание и ровно через год стоял у ворот твоего колледжа. Прости, я просто не мог больше переносить эту пытку разлукой с тобой. Я понял, что не смогу дальше жить, если снова не увижу тебя. Но тебя я так и не дождался в тот зимний день, зато встретил твою подругу Веру. Она узнала меня. Подошла. Мы поприветствовали друг друга. Я стал расспрашивать о тебе, вот она и рассказала мне, что ты снова вышла замуж за своего бывшего мужа, беременна и ждешь дочь. И еще она попросила меня больше тебя не тревожить, так как в твоей жизни было достаточно испытаний. А сейчас у тебя в жизни все хорошо: семья, благополучие, спокойствие. Мы договорились с ней не рассказывать тебе о нашей встрече и о разговоре, чтобы зря не тревожить. Я узнал, что у тебя все в порядке, и понял, что больше не имею права появляться в твоей жизни. Да и Вере я пообещал. Ты даже не представляешь, каких душевных усилий и мук стоило мне убедить себя в том, что я потерял тебя навсегда. Но, видимо, фортуна еще не наигралась нашими судьбами, и вот я снова сижу здесь перед тобой и схожу с ума от блеска твоих зеленых глаз!
   – Боже мой! Да, я помню, как Верочка смотрела на меня жалобно в ту новогоднюю ночь! Видимо, нелегко ей было молчать…
   – У тебя хорошая, настоящая подруга. Она любит тебя.
   – Да, это так!
   – Как сейчас складывается твоя жизнь? Все ли у тебя хорошо?
   Богдан взял Алю за руку и с неподдельной нежностью посмотрел в ее глаза. Мощный электрический разряд проскочил в точке соприкосновения их рук, и ток побежал по их пылающим венам. Нужно было говорить, но говорить совсем не хотелось. Хотелось сорвать одежду друг с друга и заняться любовью прямо на столе в этом приморском ресторане. И все же Аля через силу ответила:
   – Прошедший год был очень тяжелым для меня. В прошлом декабре ушла из жизни моя мама.
   – Алечка, прими мои соболезнования. Я тоже два года назад похоронил отца. Это законы жизни. Никто не будет жить вечно на этой земле. Придет время, и мы тоже покинем ее.
   – Да, Богдан, это так. Но меня эта потеря сильно вышибла из колеи. Весь год я, как робот, выполняла повседневную работу, а в душе было совершенно пусто, и даже тело перестало воспринимать удовольствия. Вся еда для меня стала пресной, а физическая близость с мужем стала просто супружеским долгом. Вот только в середине лета душа стала немного оттаивать и воспринимать радости жизни.
   – Бедняжечка моя! Время лечит все. Мама всегда будет жить в твоем сердце, а жизнь продолжается, и нужно жить дальше. У тебя же дети, и ты нужна им. А почему ты здесь одна, без мужа и дочки?
   – Муж поехать не смог, в связи с ростом курса доллара и введенными санкциями его бизнес переживает не самые лучшие времена. А дочь осталась с ним. Они меня отправили одну на десять дней в Ниццу, чтобы я сменила обстановку, поплавала в море и окончательно пришла в себя.
   – Да, благородный у тебя супруг. Будь ты моей женой, я бы никогда не отпустил тебя одну на отдых.
   – Это почему же?
   – А потому, что, как только ты осталась одна, тут же вышел из кустов Серый Волк Богдан и цап-царап нашу Красную Шапочку Алю. Надеюсь, ты понимаешь, что уединенного отдыха у тебя здесь не получится? У меня еще осталось десять дней от отпуска, и я непременно разделю их с тобой, любовью всей моей жизни.
   – Так уж и любовью? – заулыбалась Аля.
   – А вот представь себе! Не было и дня, чтобы я не думал о тебе! Видимо, мои мысли все-таки материализовались, и вот ты сидишь здесь передо мной, и я целую твои руки. Скажи, любимая, а ты вспоминала обо мне?
   – Да, и намного чаще, чем мне позволял статус замужней женщины.
   – Спасибо, любимая! – Богдан прикрыл глаза от удовольствия, целуя Алины пальчики.
   – А как твои дела? И почему ты здесь один?
   – Дела мои, как и у всей моей Родины, идут неважно. Тупые политики проворачивают свои делишки, а страдает простой народ. Мой банк еще держится из последних сил, а насколько его хватит, одному Богу известно. И вообще, кто знает, когда закончится весь этот хаос. А с женой мы уже лет пять отдыхаем порознь. Ну, пожалуйста, Алечка, давай не будем о грустном. Мы приехали сюда отдохнуть, так давай отдохнем по полной программе. Праздная Ницца подходит для этого как нельзя лучше. Тебе здесь нравится?
   – Да! Очень!
   – Ты в Ницце впервые?
   – Да, а ты?
   – Я уже второй раз здесь отдыхаю!
   – И как тебе здесь? Нравится?
   – Да! Здесь очень комфортный климат. Не особо жарко, не влажно, но, правда, и море свежее.
   – Точно, это тебе не душная августовская Турция или пережаренный Египет, – засмеялась Аля. – Но Красное море все же вне конкуренции со своими сказочными подводными видами, разноцветными кораллами, разнообразием рыб и другой живности.
   – Согласен! Но там, кроме как погулять на территории отеля, и пойти некуда. Среди арабов шибко не побродишь с их вечными незаконченными революциями.
   – Действительно, мир меняется слишком быстро, чтобы вообще понять, что в нем происходит. Вот бы взять Красное море Шарм-эш-Шейха и перенести в Ниццу.
   – Да, это был бы идеальный вариант: климат и публика юга Франции, а море Египта. Но только, милая Алечка, приходится кушать то, что есть Лазурный берег и свежее море с крупно-галечным пляжем. Зато какая же здесь красота!
   Вино разлилось по венам, дрожащий свет свечи освещал их счастливые улыбающиеся лица.
   – Да, этого не отнимешь. Хорошо здесь!
   – А с твоим присутствием это место стало просто прекрасным!
   Богдан взял Алины руки и поднес к своим губам. Он мог бесконечно гладить и целовать ее родные ладони. Сколько бы ни прошло времени, а если между мужчиной и женщиной когда-то случилась любовная связь, то она никуда не пропадает.
   – Что бы ты еще здесь хотела посмотреть, кроме Ниццы?
   – Всегда мечтала побывать в Монако.
   – Тогда я приглашаю тебя на экскурсию в Монте-Карло, но, поверь мне, что там, кроме олигархических яхт и дворца князя Монако, особо и посмотреть нечего. Поэтому предлагаю посвятить один день, чтобы осмотреть все достопримечательности. А в один из вечеров я приглашаю тебя в самое популярное европейское казино «Монте-Карло». Конечно, мы не сможем сделать особо крупные ставки, но в районе тысячи евро нам по карману. Правда?!
   – Да мне сейчас и это не по карману, – заулыбалась Аля.
   – Зато мне еще пока по карману. Здесь главное не выигрыш, а участие, атмосфера игры. Здесь даже простой смертный может почувствовать себя на пару часов вершителем судеб. Я тебя немного спонсирую. Поверь, мне это доставит большое удовольствие.
   – Но у меня даже нет вечернего платья…
   – А вот это точно не проблема. Здесь море бутиков. Выберем тебе вечерний наряд, сделаешь прическу, и я уверен, что красивее тебя не будет женщины во всем Монте-Карло.
   – Даже и не знаю, смогу ли я принять от тебя такие подарки.
   – Конечно, сможешь, ты для меня как родная, а о том, что ты любовь всей моей жизни, я уже говорил. У меня было достаточно времени, чтобы понять это. А нашу встречу здесь с тобой я иначе как чудом назвать не могу. Хотя о том, что нас еще там, в Ялте, свела проказница судьба, несложно было догадаться. Прости, там я смалодушничал, наивно полагая, что это всего лишь курортный роман и что смогу тебя легко забыть. Но не тут-то было! Глубоко ты засела в моем сердце и голове!
   Богдан сверкнул глазами и почти просверлил Алю своим взглядом. Аля теряла дар речи от этого взгляда.
   – Так и знай, я не собираюсь упускать этот счастливый случай провести с тобой хотя бы девять дней. А если ты только пожелаешь, то и всю оставшуюся жизнь. И даже не говори мне о том, что ты замужем. Твой муж далеко в Москве, а я здесь, обожающий тебя мужчина, и значит, так угодно было судьбе. Скажи, что ты будешь со мной здесь, в Ницце, а дальше как сама пожелаешь.
   Он гладил ее руки и умоляюще смотрел в зеленые глаза.
   И что она должна была ответить?! Присутствие этого мужчины парализовало не только ее тело, но и мозговую деятельность. Аля напрочь забыла, что ей скоро пятьдесят лет, что у нее есть законный супруг, которого она, по большому счету, любит и уважает, и наконец что у нее подрастает маленькая дочь, которая в этом году должна пойти в первый класс.
   Никогда и ни при каких обстоятельствах не отпускайте своих любимых от себя далеко и надолго. Жизнь просто кишит соблазнами, и не против всех можно устоять, даже если ты человек с чистой душой и правильными понятиями.
   – Скажи да! Умоляю тебя!
   – Да! – как загипнотизированная произнесла Аля.
   «Прости меня, Господи! Это испытание непосильно для меня! – взмолилась женщина про себя. – Я подумаю об этом потом, когда вообще буду в состоянии думать…»
   Прошло больше шести лет, а чувства, которые Богдан был способен вызывать в ней, стали еще острее и непреодолимее.
   Глаза Богдана вспыхнули радостным огнем.
   – Спасибо, любимая! Я постараюсь сделать наш отдых незабываемым. Я хочу снова вдохнуть в тебя жизнь, чтобы ты вспомнила, что она прекрасна, несмотря на то что так скоротечна!
   Ну а сейчас, если ты не против, немного погуляем по набережной, подышим морским воздухом, а потом я приглашаю тебя в мои апартаменты на шампанское с клубникой.
   – А в каком отеле ты остановился?
   – Здесь, неподалеку – в отеле «Негреско», а ты, дорогая, в каком?
   – А я в «Соларе», под крышей старого французского дома, выше только голуби обитают, на Рю де ля Франс.
   – Я знаю эту шумную пешеходную улочку. Ты всегда отличалась оригинальностью, – заулыбался Богдан. – Надеюсь, ты хоть раз пригласишь меня в гости, всегда мечтал посмотреть на крыши Ниццы.
   – Обязательно! Только мой номер так мал, что я боюсь, мы не поместимся в нем вдвоем.
   – Так это даже интересно, а то мне в своем вычурном, эпохи Людовика XV, даже как-то не по себе. Когда просыпаюсь, чувствую себя королем Франции.
   Але захотелось хохотать, как только она представила эту картину. Она весело рассмеялась, может, впервые за прошедший год.
   То ли вино ударило в голову, то ли близость Богдана так действовала на нее, но Аля со скоростью звука трансформировалась из добропорядочной матери и жены в абсолютно свободную во всех отношениях женщину.
   – Ну что, идем в отрыв, моя русалочка?! – весело спросил Богдан.
   – Идем в отрыв! – смеясь, подтвердила Аля.
   – Официант, счет!
   Через пять минут официант предоставил счет, Богдан расплатился, оставил хорошие чаевые, взял Алю за руку и повел к морю.
   Курортная Ницца еще не спала. Отовсюду звучала музыка, прогуливались отдыхающие, хоть время и близилось к полуночи.
   Богдан обнял Алю за плечи и нежно шепнул на ушко:
   – Я люблю тебя!
   Он увлек ее в темный переулок и, больше не сдерживая чувств, впился в губы. Пласты земной коры начали перемещаться у них под ногами. Страсть накрыла пару огненной волной и понесла прямо в тартарары.
   Что такое любовь? Кому удалось постичь ее загадочную природу?! Почему она приходит к одним и никогда не приходит к другим? Одно бесспорно: это драгоценный подарок, который посылается свыше! Вот так упал им на голову этот бриллиант неимоверных размеров, и стоят они, травмированные этим богатством, умирая от восторга и боли одновременно!
   Прогулка по Английской набережной в этот вечер не получилась. Сейчас им не хотелось просто гулять по морскому побережью, держась за руки, сейчас им хотелось поскорее слиться воедино, чтобы отдать и взять все то, что принадлежало им по праву: тела, сердца и души друг друга.
   – Безумно хочу тебя! Хочешь, все будет как в самый первый раз в Ялте?
   – Разве это возможно?
   – Когда любишь, то возможно все! Просто доверься и иди за мной.
   – Хорошо!
   Богдан вывел Алю на набережную, остановил такси, сказал таксисту что-то по-французски. Таксист понимающе кивнул головой.
   – Садись, любимая! – Богдан распахнул перед Алей заднюю дверцу автомобиля.
   Аля послушно села. Богдан захлопнул дверцу и сам сел с другой стороны. Машина заурчала и понесла влюбленных пассажиров в южную ночь.
   Через двадцать пять минут автомобиль съехал с центральной дороги и остановился возле пустынного песчаного пляжа. Неподалеку раскинулся сверкающий разноцветными огнями город.
   Богдан вышел из автомобиля и помог выйти Але.
   – Что это за город? – спросила Аля.
   – Это Канны!
   – Те самые Канны? – с восторгом переспросила Аля.
   – Самые, что ни на есть самые! – засмеялся Богдан. – Но сегодня нам нужно только море. Подожди минуточку.
   Он подошел к водителю такси, о чем-то с ним переговорил, что-то ему дал. Через минуту машина растворилась в ночи.
   – Ты отпустил машину, как же мы вернемся обратно?
   – Не переживай, он вернется за нами. А сейчас я хочу быть только с тобой и морем! Ну, иди сюда!
   Но Аля увернулась от его объятий, наспех сняла босоножки и побежала, хохоча, к морю, навстречу ласковым волнам. Богдан легко догнал свою возлюбленную, ухватил за руку и крепко прижал к груди.
   – Что, попалась? Ты только моя! Я тебя ревную даже к морю и луне! Слышишь, даже к луне!
   Аля уткнулась носом в его широкую грудь. Они стояли одни в теплой ночи, на этом пустом пляже, в чужой стране, невесть какими судьбами вновь соединенные в одно целое.
   Не сговариваясь, они стали освобождать друг друга от одежд. Медленно, смакуя избавление от каждой детали туалета. Аля медленно расстегивала пуговицы на его рубашке, одну за другой, одну за другой, закусив губу и время от времени поглядывая в его сверкающие в лунном свете бездонные глаза-омуты.
   Богдан больше всего сейчас хотел разорвать ее платье, сорвать нижнее белье и страстно овладеть своей возлюбленной прямо на песке. Его возбужденный член готов был проткнуть плавки и джинсы! Но мужчина сдерживался из последних сил, он понимал, что Але нужна была игра, и он послушно вступил в эту игру.
   Аля расстегнула последнюю пуговичку, сняла его рубашку и бросила ее на песок. Он расстегнул молнию на платье и медленно его снял, потом пришла очередь бюстгальтера и трусиков. Аля совсем голая стояла на песке, нереально красивая в свете луны и звезд, ветер развевал ее волосы, а сзади ласково плескалось море.
   Она присела на корточки, медленно расстегнула его джинсы, приспустила их и плавки, выпуская на волю его раскаленный до предела член. Его богатырь был так же силен и красив, как и прежде. Он высоко поднял голову и, подрагивая, просился в ее ротик.
   Аля взяла красавца в руки и нежно поцеловала его головку пересохшими от желания губами.
   – О да-а-а! – простонал Богдан. – Как же долго я мечтал об этом!
   Аля принялась облизывать свое любимое эскимо, смакуя каждый его миллиметр, а потом крепко обхватила его губками и ритмично задвигала головой, параллельно лаская увесистые яички.
   Богдан положил руку на Алину голову и стал управлять процессом. Несколько раз он зафиксировал женскую голову в неподвижном положении и продвинул своего красавца глубоко в ее горло. Аля даже ахнуть не успела, как оказалась в полной власти своего возлюбленного.
   Но у Богдана были немного другие планы. Он освободил любимую пташку, сбросил остатки одежды на песок и увлек свою подругу в морскую пучину.
   Море приняло влюбленных и обдало их разгоряченные тела приятной прохладой. Они бок о бок по лунной дорожке поплыли навстречу своему грешному счастью.

   Мы играем в игру без правил,
   Нам не выпадет в ней джекпота.
   Хоть безумие нами правит,
   Для любви перекрыта квота.

   Страсть посыпана перцем жгучим,
   Поцелуй твой предельно жарок!
   Ты сказал: эта встреча – случай,
   Я сказала: судьбы подарок!

   Победителей здесь не будет,
   Нас, похоже, успех оставил…
   А скрещение наших судеб —
   Это просто игра без правил!

Любовь – это искусство, а секс – ремесло Эротический роман Алина Весенняя